Парк для писателей, Располагайся...

Город разрастался. Появились новые улицы, скверы, парки, башни... Наконец и для писателей нашлось место.
Если пройдёте от Сквера художников на восток, то заметите небольшой парк, разместившейся здесь несколько неожиданно, но тем не менее он оказался довольно уютным, особенно для тех, кто пишет. Приходите сюда, и вы услышите различные сказания. Невероятные и реальные, длинные и короткие....
Отсюда видны все постойки ещё молодого города, приходите и насладитесь зрелищем и красивым рассказом, кто первый?
- Я, я первая! - послышался голос.
- Так проходи.
- Конечно, я это и собираюсь сделать.
- Чего же ты стоишь?
- Понимаете, мой рассказ ещё не закончен, изначально он пранировался, как ма-аленький, а сейчас новые идеи охватывают меня и он разрастается.
- Покажи хоть незаконченный, а потом будешь рассказывать нам продолжение.
- Обязательно, улыбнулась девушка и начала *см. вложение*

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (пм Соуль или мне).
Здесь только свое творчество.
Джет

Сообщение отредактировал Джет Тимера - 25-11-2006, 3:01

Присоединённые файлы
 _____________________.doc ( 58кб ) Кол-во скачиваний: 156

*Не любят здесь, смотрю, длинные тексты... поэтому выложу один из тех, что покороче. Не самый лучший, каюсь.*


...Тени слетаются на колыхающиеся отблески факела, словно вороны на падаль. Движимые неведомым им самим чувством. Тем, что влечет мотылька к неровному свету, заставляя его в порыве неведомого окунаться в ласковое пламя.
Жажда света.
Оно непостоянно и изменчиво. Сейчас - ты часть его, а на следующем повороте оно станет тобою. То клекочущие тени - рваные клочья Бездны, сплавленные с волями своих падших носителей; то хрипящее натужное дыхание, овевающего гибельным холодом. Затянутый пеленой, без малейшего проблеска надежды, сон старика, которому не суждено проснуться. Жадно скрипящая коса, и клокочущий туман, серая мгла под капюшоном, который сам не более, чем тень. Орел, жадно пожирающий твою печень и выклевывающий глаза. Око, У Которого Нет Век.
Кричащий, дергающийся в конвульсиях глаз не замечает тонкостей и граней. Все едино под покровом страха - едина и Тьма. Она тащит, тащит тебя вперед - на ходу сминая, как бумагу, волю и разум, сдавливая в крепких тисках душу и топча сердце. Но даже движение вперед не дает покоя - ибо это лишь падение, в очередную Бездну - падение, грозящее только вечностью.
И цена всему этому порой - лишь слово.
Нет сил кричать, нет сил бояться. Единственный жребий - поддаться, быть съеденым, и уйти... уйти, встав в ряды сонма теней, терзающих тебя в непрестанном полете в Бездну.

...И лишь запрятав глубоко под спуд себя самое, невозвратимо потеряв незначающий шлак, шелуху, ты наконец найдешь конец. Путь далеко не прям, хоть и видится подобным - но во мраке даже смерть означает жизнь.
"Идущий во тьме способен принять за свет в конце тоннеля огонек погребальной свечи."

И тогда - конец кошмарам, боли, страху, смерти - тоннель окончился. Ты окунаешься в ласковые и теплые лучи солнца, блаженно подставляешь лицо мягко овевающему ветру. Перед тобой - смысл, цель, любовь, жизнь - широкий и богатый обитаемый мир, а возможно, даже не один. Все остальное - невозвратимо в прошлом, осколок минувшего. Каждый находит здесь свое: иной - тернистый и извилистый путь, полный загадок, тайн и опасностей, выводящий к пьянящей победе; другой - покой и благость в Поднебесном раю, третий - счастье с любимым человеком. Пламя свечи перед тобой - ярко пылающий огонь вселенского костра. И тебе уже глубоко плевать на то, что ты можешь сгореть, как мотылек - ведь оно ТАК БЛИЗКО. Подумать только, ТАК БЛИЗКО!
"Зло для всех одно - и только добро разное..."

Как жаль, что цена всему этому порою - лишь слово. Как жаль, что все невероятные падения, и столь же невероятные взлеты порою - лишь пересыпающиеся песчинки под крохотным волнением Дыхания Океана.

Жнец неторопясь вошел в сквер, тяжело опираясь на посох, украшенный рогатым черепом. Он многое видел за всю свою жизнь и еще больше забыл. Но иногда, воспоминания, далекие и разрозненные всплывали из глубин его памяти. Ну что ж, почему бы ими не поделиться.

В лесу было неспокойно. Ветер срывал с деревьев листья и яростно бросал их на землю. Наступающие сумерки делали неприветливый и темный лес еще более мрачным и жутким. Он словно замер в предчувствии беды, и на много миль вокруг были слышны лишь стоны ветра да тоскливый вой волков. Тяжелые свинцовые облака казалось задевали верхушки деревьев. На землю опустились сумерки и в лесу воцарилась гнетущая тишина. Огромный черный коршун пролетал над лесом, возвращаясь в свое гнездовье в скалах. Привлеченный мягким голубоватым светом в западной части леса, он начал спускаться.
Двое эльфов-дозорных стояли на стене, окружавшей небольшой военный лагерь эльфов. Холодный ветер трепал их плащи. Обычно столь легкий и ласковый к Древнему Народу, сейчас он засыпал их невесть откуда взявшейся пылью и листьями, сорванными с ветвей деревьев. Из-за всего этого, сердца часовых наполнялись гневом против погоды и ветра.
"Скорее всего, это дело рук дроу,"- буркнул один из дозорных, пытаясь закутаться в свой плащ. "Наверняка, - со знающим видом кивнул другой и подумав, добавил, - совсем от рук отбились! Решили, небось, что коли дань нам не платят, так можно всякие пакости творить!"
-Хм... Да разве ж дроу платили когда-нибудь нам дань?
-А то! Мне об этом сам капитан Дираэль говорил.
-Ха! Капитан Дираэль болтает о том, чего сам не знает.
-Ты думаешь? Эй, смотри, коршун!
-Спорю на двадцать серебряных, что я собью его одной стрелой!
-По рукам!
Эльф одним движением натянул свой лук и пустил стрелу, но коршун, почуяв опасность, резко заложил вираж, а затем взмыл в высь.
-Проклятье! Это колдовство!
-Не важно! Ты проиграл...
Коршун уже не слышал криков дозорных. Он несся к скалам, к своему гнезду. Поднявшись на нужную высоту, птица позволила ветру нести себя прямо на острые камни скал. И когда коршун неминуемо должен был разбиться о каменные глыбы, он быстро сложил крылья, а затем так же быстро их развернул. Благодаря этому маневру крылатый охотник оказался в небольшой каменистой долине, защищенной скалами от резких порывов ветра. Там, на одном из уступов, было его гнездо.
Коршун еще не знал, что и его подругу, и его выводок съел голодный драук, неизвестно как выбравшийся из лабиринта подземных туннелей.

людям с повышенной впечатлительностью читать не советую.
вообще захотелось уничтожить сразу после написания, но сдержалась.

предупреждаю, что я согласна с мнением моей школьной учительницы по литературе, которая утверждала, что мне нельзя писать "по вдохновению, руководствуясь эмоциями". но время от времени...

***
- Мама, а откуда берутся слёзы?
- Их разносят ангелы.
- Это те, которые с крыльями?
- Да. Они летают от человека, и если видят, что ему больно, то достают из сумки на плече немного слёз и слегка сбрызгивают ему лицо.
- А зачем они это делают?
- Слёзы забирают боль, и тогда человеку становится чуточку легче.
- Значит, чтобы у меня перестала болеть голова, мне надо немного поплакать – и всё пройдёт?
- Нет, малышка…Чтобы всё прошло тебе понадобятся все слёзы мира и даже больше. Слезинки ведь маленькие, и забирают совсем немного боли.
- Жалко… А почему тогда плачут и те, у кого ничего не болит?
- Потому что боль бывает разная.
- И что же, все ангелы разносят слёзы?
- Не все. Ангелы разные и дела они делают разные.
- А чем они разные? Как они друг друга различают?
- У тех, которые разносят слёзы, печальные глаза и сумка на плече.
- А где они берут слёзы?
- На небе. Наши слёзы – это дождинки, которые падают из облаков.
- Нет, ведь дождинки сладкие, а слёзы – солёные.
- Просто у неба слёзы чистые, а в наших скапливается наша боль…
- Значит, она солёная?
- Иногда. Чаще горькая.
- А эти ангелы… Они живут на небе?
- Не всегда. Многие из них живут на земле, ближе к нам, а на небо они поднимаются только за слезами.
- И что, на улице можно увидеть ангела?
- Можно.
- А почему я их не видела?
- Потому что они прячут свои крылья, одевают обычную одежду, и мы принимаем их за людей.
- А как эти ангелы называются?
- Ангелы Слёз, но чаще – Ангелы Боли.
- А они делают как лучше когда заставляют людей плакать?
- Они никого не заставляют. Они чувствуют, нужны человеку слёзы или нет, и если нужны – дают. Человек волен выбирать – принять этот дар или отвергнуть.
- Значит, они предлагают облегчение?
- Можно и так сказать.
- Знаешь, мам… Наверное, когда я вырасту, я стану ангелом боли. Буду ходить среди людей и помогать им избавиться от этой самой лишней боли… Я буду очень-очень хорошим ангелом, правда?
- Да, малышка…
- Мам. Ты что, плачешь? Тебе больно? Мам?..
- Нет, детка… Просто я очень тебя люблю. Ты у меня одна. И когда ты станешь ангелом, у меня больше никого не будет. Поэтому я очень боюсь, как бы ты не стала ангелом слишком рано.
- Мамочка, ну я же буду жить рядом с тобой.
- Да, малышка… Ложись-ка ты лучше спать, уже поздно…
- Мама… У меня очень голова болит, погладь её пожалуйста…
- Конечно, малышка… Ты только подожди… Не становись пока ангелом…


эпиграф к повести "Окна" by RomenSul

Сообщение отредактировал РоменСул - 15-01-2005, 16:58

РоменСул, прочитала. Сначала даже не поняла, почему людям с повышенной чувствительностью читать не рекомендуется. К концу всё-таки поняла... Да... на душе стало как-то печально и грустно, она сжлась в комок и не хотела разжматься ещё долгое время. Плакать не хотелось (всё-таки не такой уж я и чувствительный человек), но... А не знаю, что но. Просто не хотелось.
Правда, для эпиграфа несколько длиннова-то. Ведь эпиграф - это некие строчки (или небольшое произведение), стоящее перед основным текстом и выражающим его основную мысль. Я не ошибаюсь? Я редко ошибаюсь...

- Да. Они летают от человека, и если видят, что ему больно, то достают из сумки на плече немного слёз и слегка сбрызгивают ему лицо.

Наверное, имелось ввиду от человека к человеку?

- А чем они разные?

Я понимаю, что это сказала маленькая девочка, но всё равно звучит не по-русски.
Ты не подумай, что я придираюсь и что мне непонравилось. Мне понравилось. Если бы это было не так, я бы не стала такой довольно длинный пост(по сравнению с остальной критикой), да и о чувствах моих было сказано в первом предложении...

Не судите строго....
Темно..и холодно.... оно сидело в офисном кожаном стуле и медленно умирало... мысли были как кисель... хотя думать было особо не о чем... - "Все, что надо или хотел - сделал... только ее не получил.... такой сладкой и желанной больше ни кто не был... только ОНА... казалось вот..вот..она рядом..тока руки протяни, но при попытке схватить, она таяла как морок в воздухе. И почему все так?... ведь были деньги...
была власть и сила... а она не захотела....ушла - исчезла из жизни ... из его жизни. И что, спрашиваеться, ей надо было? Он готов был на все.... все отдать... всего себя с потрохами...а она незахотела даже глянуть на это... даже попробовать...капельку...чуть-чуть..." - Кровь медленно стекала по руке, маленькими капельками падала на пол... - "Ну, вот ...такой костюм испоганил, зараза... Хотя какая разница - 9 гр в сердце... ее все равно нет."
Она сидела на столе и смотрела в его пустые глаза... - "Да - готов... глупый..." - спрыгнув на пол, обошла во круг стула и облокатившись на плечи трупа, задумалась, - " Такой глупый... но такой сильный ..и проиграл... А ведь это всего лишь одна твоя жизнь... что же ты дальше делать будешь???".. закрыв глаза начала бормотать ... каждым словом ускоряя темп речи.. а в комнате замигал и погас свет... их окружила
стена воздуха... вещи летали по кругу как в урагане, сталкиваясь - ломались... а она все говорила и говорила... ее белые волосы развивались.. голубые глаза стали темно синего цвета заполнив весь объем радужки... зрачек исчез... с кончиков, таких ухоженных
и тонких пальцев срывались молнии... пробегая по всему телу мужчины, они уходили обратно в пальчики и вновь обратно... по замкнутому кругу.. Труп слегка трясло... в пустых глзах мелькали картины прожитой жизни... карие глаза мужчины наполнились слезами... побелевшее лицо стало обретать нормальный "живой" цвет... где-то глубоко в груди гулко ударило сердце... раз... и остановилось... два... и кровь хлынула по телу... три..и механизм преродного происхождения вновь
начал свой отсчет... "Живи"
Очнулся как от недельной попойки... в горле сухо...язык нешевелиться...
голова раскалываеться, перед глазами цветные круги... он медленно встал со стула... - "Бывает... эт где ж я так напился??... " - наконец он прозрел...комната была как после первой мировой страна... вся мебель переломана, целым остался тока стул на котором он сидел и ривольвер валявшийся около ножки......"Ну не черта себе" - ... неожиданно в голове всплыли картины последних 5 часов... "Не может быть...я же умер".. он схвалися за сердце - мерный стук, его испугал сильнее, чем если бы, оно не стучало... на полу была кровь, на костюме - кровь...но он был жив... "Неужели это ты... неужели это ты - Смерть..."
В голове раздался тихий, до боли знакомый голос....воображение тут же нарисовало ее силуэт... белые волосы до плеч, голубые глаза... тонкая талия, точеная фигура.. хрупкое и неземное совершенство, - "Мы пренадлежим сами себе...но у каждого свой час, когда он уйдет из мира в другой мир... твой час еще ненастал..."

Падший ангел.

Свет, золотистой рекой, лился на гладь мира. Его лучи скользили по белоснежным облакам, падали вниз и дробились на множество цветов, попадая в серебряную дымку, покрывалом, застилающую всю землю. Сплошное переплетение радуг, гигантской паутиной растворялось в прекрасном дыму. Лишь в нескольких местах из него выходили вершины лазурных скал, кристально чистого льда. Тишина и покой. Ничто не потревожит белоснежный туман, ни дуновение ветра, ни взмах крыла дракона. Мир заснул, замер навеки, став пристанищем тех, кто смертельно устал от суеты жизни, тех, кто вечно искал истину и нашел ее внутри себя, тех, кто завершил свой путь в иных мирах и не возжелал избрать себе новый.
Аким – чертог предела вселенной, мир лежащий у порога силы. Той силы, которую называют хассах, порядок, лор, инь. Названий столько же, сколько и миров, в великой цепи вселенной, или даже больше, ведь в каждом из них бытует не одно название. Это не важно. Значение не становится иным от названия. Ничто не менялось здесь, поток времени почти не касался сферы этого мира. Сплошная белоснежная пустыня, вроде бы наполненная миллионом красок, но все равно остающаяся мертвой.
И лишь в одном месте присутствует подобие жизни. На вершине одной из ледяных скал сияла, божественной голубизной арка врат. Подле нее стояли два крылатых стража. Свет не касался их доспехов, они сами были светом, будто звезды упавшие с неба. Каждый держал по длинному посоху, хрустально чистому, как слеза ребенка..
Тишина. Тишина угнетала его сильнее всего. Будто все вокруг не настоящее, сделанная мастером иллюзия, картина работы великого художника. Рядом стоит мой близнец, моя копия. Глухой шлем с забралом, ни дыхания, ни биение сердца - словно он мертвая статуя. Наверное, я такой же. А раньше все было иначе. Наверно это было давно, хотя как здесь можно считать время. Но раньше здесь было шумно, ОНИ веселились, пели. Здесь стояли дворцы, и из-под их золотых чертогов вечно лилась музыка. Потом пришло время, которое они называли рагнхильд, или как-то еще, теперь уже не точно не скажешь. Они ушли, потом были другие, третьи. Они сменяли друг друга и вместе с ними менялись и мы. Потом ушел последний, и, перед тем как шагнуть под голубую арку, он сказал нам, что мы стражи врат и должны оставаться здесь всегда, и не пускать никого из вне. С того момента было несколько битв. Мы загоняли всех обратно, или они оставались здесь и их тени падали сквозь облака. После все застыло, умерло и, наверное, даже время остановилось.
Так мы и стоим, смотрим я на брата, а он на меня.
Внезапно что-то стало меняться, ворота засветились ярче, и в них загорелась маленькая искра. Скала завибрировала, послышался монотонный гул. Искра взорвалась и на ее месте появилась фигура женщины, верхом на чудном звере. Посохи стражей вспыхнули огнем.
Зверь рванул с места в длинный прыжок. Раскрылось два жемчужных крыла. Здоровенный клюв раскрылся, и послышался боевой клекот. В руке всадница держала длинный лук.
Со зловещим гудением сорвалась первая стрела, вторая, третья. И вот уже смертоносный рой несся к стражам. Движения всадницы слились в одно от скорости. Все стрелы сгорели, не долетев до цели. Стражи взмыли в воздух, и стали кружиться вокруг нарушителей. Они летели сами по себе, крылья оставались сложенными за спиной, подобно плащу. Зверь метнулся на одного, но тут же отлетел, с опаленными перьями на груди. Лук уступил место копью. На граненом наконечнике заблестело солнце. Но исход боя был уже предрешен. Крылья стражей, наконец, раскрылись. Пара взмахов и из них, сверкая острыми гранями, полетели перья. Тяжелые и острые. Подобно ножам впивались они в тело грифона. Брызнула кровь, и зверь рухнул вниз, разбив радужный мост. Плотный туман стал медленно сходиться над поверженным противником. Мир снова застывал. И о прошедшей битве напоминала небольшая вмятина на пухе облаков. Но вскоре исчезла и она.
Немного покружив, победители направились обратно к вратам, чтобы опять замереть в ожидании следующего прорыва.
Боевой пыл понемногу уходил. Я прокручивал в голове весь бой несколько раз. У нее не было шансов. Я мог испепелить ее огненным жезлом, как только она появилась. Но кто знает, когда произойдет следующий бой? И снова тишина, как будто не было ничего, а бой прошел только в моих мыслях.
Время проползало где-то на задворках этого мира. Но что-то изменилось. Тишина схватила меня гораздо сильней. Она убивала, давила, и чем дальше, тем сильней. Возникла кошмарная мысль оставить пост, пройти вратами. Что за ними, новый мир, новые сраженья? Но долг приковал меня к этой скале. Я не помню, кто его наложил, кто меня создал. Я знаю только, что я раньше был там, внизу. Там было темно и холодно, очень холодно.
Один страж покачнулся, его посох запылал, один взмах и вниз полетел огненный сгусток. Туман расступился, открыв свои глубины. Огненный шар все летел, и истаял, так и не достигнув дна.
А она должна быть где-то там, и другие, что остались здесь. Куда они пропали. А может внизу, далеко на дне еще есть кто. Может там есть другая жизнь. Есть музыка и песни, голоса и смех.
Шаг и бездна приняла его в себя. Туман расступился перед ним и, медленно сошелся за его спиной. Жезл освещал дорогу, свет от него проникал вглубь льда скалы. Постепенно там стали проступать силуэты вмерзших тел. Их было множество. Одни держали в руках оружие, другие изгибались в предсмертных муках, третьи воздели руки, прося о пощаде или молясь своим божествам. Блуждая средь этого кладбища, он неосознанно приближался к скале, у которой была последняя битва. Тени сгущались за спиной, в голове всплывали смутные воспоминания, картины прошлого.
Я тоже был заперт в такой скале. Жгучий холод держал его своими острыми когтями. Так, что же мы с братом такие же нарушители? Нас вырвали из ледяной могилы и поставили себе на служение. Но кто?
Наконец он достиг того места. Она висела вниз головой, широко раскинув руки. Вокруг больше никого не было. Несшее ее существо, скорее всего, свалилась ниже, всю скалу устилали окровавленные перья. Посох осветил ее лицо. Золотистые волосы примерзли ко льду, обнажив заостренные уши. Лоб пересекала серебристая ленточка, покрытая причудливым узором. В раскосых глазах читалось спокойствие и умиротворенность. Полные губы застыли в обиженной усмешке. Она была красива, ее лицо так отличается от маски забрала его брата, что вечно видел он, стоя на посту.
Он коснулся ее щеки. Кожа была гладкой и обжигающе холодной. Кисть, привыкшая держать только полированный хрусталь жезла, задрожала. В голове проносились тысячи мыслей и образов. Картины одна невероятнее другой всплывали перед ним. Образы других цветов , краски иных миров и что-то еще, неуловимо тонкое сквозило из них.
А какая на ощупь моя кожа? Какого цвета мои глаза?
Пальцы коснулись гладкой поверхности шлема, заскользили по нему: ни ремешка, ни застежки. А вдруг это и есть мое лицо. Холодная личина с застывшим выражением гнева. Стало очень холодно, появилось чувство, рождающееся, только когда появлялись ОНИ. Кажется, оно зовется страхом. Руки задрожали. Пальцы начали холодеть.
Он стал неистово срывать с себя шлем, но тот был продолжением его кирасы. Лишь гибкий хауберк прогибался под пальцами на месте шеи. Вместо кожи сеть скрепленных колец. В бессильной ярости он стал биться о стену, раз, за разом вышибая из нее кусочки льда. Темнота сотрясалась от крика. Скала сотрясалась до основания. После очередного удара, тело его недавней противницы оторвалось от скалы и полетело дальше. Не понимая, что делает страж, камнем, кинулся за ней. Догнав, он обнял ее свободной рукой за талию и понес вверх.
Какая же она холодная. Но тело гибкое и податливое.
Обжигающая боль потекла по руке. Пламя от посоха загорелось сильнее. Свет впился в глаза раскаленной иглой. После всепоглощающего мрака, он казался карой за дерзость. Долетев до верхушки ближайшей скалы, он положил ее под солнцем. Постепенно бледность лица стала пропадать. Кожа уже не была такой холодной. Все тело было усеяно острыми перьями. Руки сильно изранены.
Наверное, она была еще жива, когда упала на лед. И стылая смерть остановила ее сердце.
Тело отогревалось. Из множества ран начала сочится кровь. Алая жидкость чуть светилась, будто ее налили на чуть горящий фонарь. Свечение усилилось, глаза тоже замерцали, но уже не красным, а бледно-зеленым светом. Внезапно она вздохнула, глаза вспыхнули, и с выдохом свет ушел из них. Теперь она умерла. Ее дух освободился.
Сколько над ней сидел он не помнил, что-то держало его здесь. Должно случиться что-то важное. В голове крутились странные мысли, его охватывали порывы. Тело то застывало, то его бросало в жар. Он не хотел этого, он исполнял свой долг, но теперь ему хотелось другого. Века тишины встали мертвым грузом на одной чаше весов. Но на другую вливались новые желанья.
Надо было расспросить пришельца. Узнать, откуда она пришла и зачем. ТЕ, что возложили на него эту ношу, давно сгинули, все. Зачем охранять пустой мир, покой мертвых душ. Все здесь уныло и постоянно. Но долг, ДОЛГ, ради которого он живет. Возможно, если его цель пропадет, не станет и его.
Страха смерти не было. В нем росла уверенность в бесполезности, бессмысленности его жизни. Раньше он хоть мог спросить ИХ, узнать кто он, но он не хотел, тогда. Теперь же есть только один путь, чтобы узнать правду.
Ноги оттолкнулись от лазури скалы, и в небе понеслась маленькая звезда. Врата приближались. Все воспринималось по-другому, даже воздух, кажется, был другого запаха. Он покидал этот мир без сожалений, он пройдет врата, а дальше будь что будет.
Вот уже виден мой брат, но что это. Почему его жезл воспламенился. Он хочет меня остановить. Но зачем, я же могу все ему объяснить, вселить в него надежду. Он же не понимает. В воздух поднялся второй страж, и вот уже две звезды кружатся под бирюзовым сводом, посылая друг в друга протуберанцы алого пламени. Воздух наполнился звоном тысячи кинжалов, пронзающих его суть. Грохот битвы проникал даже в черную глубину. Вспышки молний озаряли небеса, выкрадывая силуэты противников. Она длилась долго, часы, дни, столетья, время не властно над ними. Потом все стихло, вой поверженного брата затих в бездне смерти. Ледяная могила приняла назад свою жертву.
Он тяжело упал на ступени, ведущие к блестящей арке. Крылья лишенные своего оружия и бессильно повисли, подобно плащу. От посоха остался обугленный огрызок, который уже начал остывать. Победа не радовала его, он хотел, чтобы они ушли вместе. Принять неизведанное легче плечом к плечу. Вместе с подобным тебе. А теперь…
Страх вылез из своего убежища, как часто этот гость стал его навещать. Что если его настигнет ИХ кара за его предательство. Почему-то сразу вспомнились фигуры, вмерзшие в лед. Душу разрывали два порыва, остаться и завершить свой долг, дождаться наказанья и вечно сторожить врата, в одиночестве веков, или шагнуть навстречу неизвестности, возможно гибели.
Бывший страж схватился за голову. Дикий крик, ярости и ужаса пронесся по мертвой долине. Он уже знал ответ.
Прыжок, и врата приняли его. Вихрь красок, тысячи звуков пронеслись перед ним. Он свободен.
Когда закончилась цветная круговерть, вокруг распростерлась тьма. Но не тот мрак, что обитал в глубине, а успокаивающие покрывало, накрывшее его от боли и страха. Он посмотрел вверх: на небе мерцали миллионы ярких точек, ночные светила приветствовали пришельца. Все было другое, вокруг слышались шорохи, прохладный ветерок скользил сквозь щели в доспехах. Они больше не светились, не поднимали его ввысь, словно умерли, перейдя черту своего мира. Крылья вовсе опустились, новые перья-кинжалы не выросли на них. Пусть, это стоило того, это стоило жизни. Постепенно звезды блекли, восход озарился розовым заревом. Первые лучи коснулись холодного железа. Послышалось шипение, вверх заструился черный дымок. Доспехи плавились под солнцем этого мира. Вот с руки упала латная перчатка, развалился шлем. Он затаил дыхание, рука потянулась к лицу. Пальцы дотронулись до щеки, под ними оказался холодный камень, словно его только сто оторвали от ледяной стены. Огненный диск поднимался все выше. От брони ничего ни осталось, теперь уже дымился он. Кожа превращалась в пепел и ссыпалась на землю серебристыми ручьями. Он смотрел свой первый и последний восход, и был рад. Рад, что может насладиться этой красотой жизни. Только об одном он сожалел, что не увидит своего лица. Солнце встало, и мир зажил своей повседневной жизнью. Где-то громыхали битвы, где-то играла музыка, кто-то смеялся, кто-то рыдал. Жизнь шла своим чередом.
Улыбка посетила прекрасное эльфийское лицо. Она сидела на вершине скалы хрустального льда и аккуратно доставала, глубоко засевшие в ее тело перья, обиженно всхлипывая. Ее звали Лаурулит Ан Сирион. План удался идеально. Заклятье рождения души подействовало так, как и должно. Страж стал живым, его было даже немного жалко. Она была довольна, она выполнила задание королевы. И дома ее ждала награда. Новый мир станет главной жемчужиной в империи дома Сирион.

Короткая зарисовка, составленная на слете молодых писателей за сорок минут. Если он авам покажется немного странной - не удивляйтесь. Задание состояло в том, чтобы впихнуть в одно короткое произведение ряд заранее заданных слов. В любом случае, получилось нечто глючное.

Традиция

Рано утром, когда извилистые улочки города были совсем пустынными, когда торговые площади не наполнились еще шумом, и только где-то вдалеке перекликались стражники, в город вошел путник.
Это был высокий молодой человек, с ног до головы закованный в тяжелую броню. На поясе его виднелись ножны с мечом, нагрудник украшал стилизованный лепесток белого пламени – символ слуг Создателя. Паладин вел под уздцы лошадь – гнедая кобылка, измученная долгой дорогой, сгибалась под тяжестью поклажи, башенного щита, копья и прочей рыцарской амуниции.
Путешественника звали Сорэн, но сказать об этом было некому – на улицах не было ни души.
В тишине Сорэн прошел мимо спящих домов, ненадолго остановился возле Храма, и, наконец, достиг ближайшей таверны. «Желтое Пианино» - гласило название.
«Что за ерунда? – подумал паладин и на всякий случай осенил себя священным символом. – Надеюсь, не притон колдунов...»
Сорэн оставил лошадь в конюшне и подошел ко входу. Некоторое время он топтался на пороге, но человеческие голоса, доносившиеся из-за двери, подкрепили его решимость. Он толкнул дверь, и в лицо ударила волна теплого воздуха, шума и пряных запахов.
Паладин оглянулся, прежде чем входить.
В таверне было подозрительно людно, для столь тихого утра. К центру большой залы было сдвинуто несколько столов, уже ломившихся от всевозможных яств, и за каждым из них пировали люди. Дым стоял коромыслом надо всем этим безобразием и, смешиваясь с ароматом пищи, медленно уходил в окно. А возле окна... (Сорэн запнулся и оглушительно громыхнул латами) ...возле окна стоял бесовской инструмент – огромный, ярко-желтый, он испускал громкие звуки. Рядом прыгал здоровенный краснолицый бородач и жал на длинные белые палочки.
-А!!! Вот и он!!! Наконец-то! – заорал во всю глотку детина, отрываясь от страшного аппарата (звуки при этом прекратились).
-Ну где же ты был?! – с этим восторженным воплем он радостно облапил Сорэна и поволок ошарашено паладина к столу. Надо сказать, чтобы тащить за собой безвольную груду металла, надо обладать внушительной силой.
Сорэн очнулся, уже сидя на лавке и сжимая в руке кружку пива.
-Выпьем, друг! – весело предложил незнакомец, и борода подпрыгивала в такт каждому его слову.
-Но я не пью... – пролепетал паладин.
-А я зато – пью! – заявил бородач и одним махом осушил кружку. Толпа радостно загалдела.
-Ах, что за время, друг! – сокрушенно вздохнул виновник торжества. – У всех дела, все бегают, трудятся! Забыты те дни, когда можно было просто выпить с добрыми друзьями! Тебя, кстати, как зовут?..
Сорэн открыл рот, чтобы ответить, но договорить ему не дали.
-ТОСТ!!! – заревела изрядно подвыпившая толпа. – Медведь, давай тост!
Здоровяк (Медведь, кажется, было его прозвищем), вскочил и поднял кружку. Зал притих – весельчака слушали внимательно.
-Выпьем, друзья! Выпьем за замечательные традиции нашего города! Выпьем за строгих судей, беспощадно вешающих за убийство и разбой! Выпьем и за милостивого короля, даровавшего смертникам вольный день перед казнью! Выпьем за них!
-ВЫПЬЕМ!!! – грянуло в ответ, и пиво полилось рекой. Сорэн успел сделать глоток и только потом вспомнил, что терпеть не может пива.
Бородач, тем временем, покончил с новой кружкой и нашел взглядом свой дьявольский инструмент. Налюбовавшись аппаратом, он выпил еще и направился громыхать.
-А что, собственно, происходит? – наконец решился спросить паладин у соседа.
-Празднуем! Медведя завтра вешают!
-Как вешают?! – опешил Сорэн.
-А вот так, не далеко от сюда, на площади, за хулиганств и разбой.
-Как жаль... – произнес шокированный паладин.
-Взаимно! – долетело с противоположного конца зала. Бородач выглядывал из-за желтого инструмента. – И мне тебя жаль, друг! Тебе-то жить здесь!

...В тишине по кривым улочкам неслись звуки пианино...

Короткий рассказ, быть может, даже бессмысленный. одни эмоции...

ВЫХОД, КОТОРОГО НЕТ.
Темнота стала почти осязаемой, казалось, поднялся легкий ветерок и швыряет в лицо остывший пепел и золу. Усталым движением Он смахнул упавшую на глаза челку – поистине бесполезное движение, поскольку сюда не проникал свет, по крайней мере, сияние небесных светил – изредка попадались факелы, намертво прикрепленные к стенам, чадившие и испускавшие слабое подобие света.
Он шел на ощупь, ориентируясь на чувства, совершенно незнакомые обычному человеку, вряд ли это было обоняние или осязание, скорее некие инстинкты, ощущения, возможно, наитие или интуиция....
Но вот рука Его коснулась твердого и чуть теплого материала... «Тупик! Опять...» - и голова его безвольно поникла... Который уже раз тупик? Он сбился со счета. Здесь не было дней, часов, минут – река времени прервала свой привычный бег, и, обогнув это место, снова устремлялось вперед...
Он не стал ощупывать кладку в поисках маленькой лазейки – он уже встречал такие и они всегда оказывались монолитными. И всегда, всегда эти стенки находились именно там, где по его мнению, должен был быть выход.
Он не понимал, что выхода не было: был центр – маленькое пространство с 3 сторон огороженное стенами, был вход – выход отсутствовал... По крайней мере, пока...
Он отступил на несколько шагов назад и почувствовал, что можно свернуть и направо, и налево. Он не стал долго раздумывать, куда пойти: здесь это было бесполезно – казалось, расположение стен и тупиков тут меняется каждые несколько часов.
Он выбрал левый поворот и вновь продолжил свой путь, но Он двигался вперед уже не столь уверенно, как прежде - Он готов был сдаться... В его голове начали созревать мысли о бесполезности поисков, о том, что ему осталось только остановиться, прислониться лбом к теплой стене, вдохнуть жаркого воздуха, словно принесенного из раскаленной солнцем пустыни, и заплакать... и сдаться... Но он сопротивлялся этим мыслям, прогонял их из своей головы... Пока еще мог сопротивляться...
Но он шел... Шел и шел вперед. Еще один шаг навстречу неизвестности, еще шаг, приближающий к тупику, к центру...
Но в какой-то момент он ощутил некую перемену, перемену, происшедшую с воздухом, разом погасли все факелы, хотя Он не мог их погасить, как ни пытался. Легкий ветерок коснулся его усталого и изможденного лица, ласково взъерошив волосы. Он вдохнул этот воздух, казалось напоенный ароматами свежести горных вершин, и впервые за долгое время на Его лице промелькнуло что, очень похожее на улыбку.
Но, конечно, Он не мог знать, что за ним наблюдают, хотя так оно и было – как иначе я могла бы поведать эту историю?
И я не смогла остаться бесстрастным свидетелем. Это счастье мое или беда? Я не знаю ответа.
И я пошла к Нему, пошла сквозь лабиринт, хоть он и был для меня во много раз опаснее, ведь он был полон ловушек, действующих лишь на таких, как я.
Я пришла к Нему, преодолев все, я падала, плакала, я снова вставала, силы покидали меня – тогда я ползла на коленях, и я пришла. Я коснулась прохладной ладошкой Его щеки, отдавая последнее, что у меня осталось – приятную прохладу. Прохладу пролитых мною слез…
И я провела его к выходу, к выходу, которого не было, к единственной двери, выводящей отсюда – ко входу в лабиринт.
Я закусывала губы до крови, раздирала в кровь колени и пальцы, я много раз сдерживала слезы – но вела его…И вот – он у выхода, у выхода, которого нет…

И он прошел мимо, не заметив меня, не заметив жертв, слез, капель крови, отмечавших его путь, он прошел мимо, чуть ли не оттолкнув меня, и направился вперед с горьким разочарованием вперемешку с затаенной надеждой, светящимися на лице…
А я…Я упала у входа, не в силах сдержать слезы…Я плакала, и маленькие дождинки моей души капали на траву и становились жемчужинами росы…
Я не заметила, как появилась и осторожно села на мое плечо мой дракончик, мой ангел-хранитель, Адель. Но чем она могла помочь сейчас? Я не знала…Сейчас никто не мог бы мне помочь…
Адель тихо заговорила, ее голос зазвенел грустным перезвоном маленьких серебряных колокольчиков, успокаивая и вселяя надежду, что не все еще потеряно, что можно что-то изменить, даруя веру в себя и стремление жить и бороться: «Скай, ты же знала, знала, что шанса, что он тебя заметит, почти нет, знала, что это почти наверняка напрасно…И он ушел, отказался смотреть на мир сердцем, пропуская все чувства и мысли через призму рассудка, и он ушел, последовав за миражем…
А ты, ты достойна почета, Скай, ты прошла испытанье, ты проходила его много раз и все равно снова идешь на это, надеясь, что что-то изменится…»
Попытавшись заставить свою душу перестать плакать кровью разбитых надежд и отброшенных, растоптанных идеалов, я тихо спросила : «А он?»
«Не знаю» - был ответ…

Вот мой немного староватый рассказик...

Немного не на тему фэнтези, но собственные эмоции воплотились в рассказе.

Иллюзия Дождя

Едкая скука пропитала сознание и заполнила темную квартиру. Двухкомнатная, старая и скудно обставленная квартира, которых было сотни в Городе. В старом, отдаленном от цивилизации и технического прогресса городке, расположенном около реки и озера. Небольшое озеро, которое горожане называют не иначе как "Озеро". В этом водоеме никогда не водилось много живности, и поэтому было практически бесполезно городу. Пресную воду добывали из небольших речушек, стекающих с безымянных гор в озеро круглый год, так как река и озеро были слишком грязны. Чистые, но старые девятиэтажки - самые высокие здания в городе, они располагались в центре и занимали две небольшие улицы, ведущие на центральную площадь. Только в этих домах можно было посмотреть телевизор, или увидеть старенький компьютер. Остальные жители города довольствовались лишь бесплатным радио. Населением несколько тысяч человек, город отличался особой законопослушностью - очень редко происходили кражи или драки, так что местные правоохранительные органы занимались важными делами редко и были весьма этим довольны. Единственный недостаток этого тихого городка - осенние наводнения, которые бывали раз в несколько лет. Они были небольшие, но всегда раздражали местных жителей, неожиданно обнаруживших, что улица по колено в воде. В это время все жители закрывались в своих квартирах и ждали пока двухдневное наводнение не прекратится. Но это наводнение длилось уже полмесяца и все время лил ливень, который не давал надежды на ближайшее прекращение катаклизма.
Я сидел в своем потрепанном кресле, которое, по-моему, стоит в углу уже несколько лет. Взглянув на стол, заваленный разными по обложке и содержанию книгами, я вздохнул. Все это я прочитал за два месяца, которые я провел в этом девятиэтажном доме недалеко от центра города, в старой двухкомнатной квартире. Это квартира моего дяди, которая досталась мне по наследству после его смерти три года назад. Я хотел приехать сюда со своей женой два года назад. Я первый раз здесь, в этом городе, но за два месяца вполне освоился. Впрочем, здесь не так уж много надо запоминать. Один супермаркет, Милиция недалеко, Там же больница. Церковь на окраине. Вот и все, что нужно знать, чтобы свободно ориентироваться в этом Богом забытом месте. Сначала, я хотел сразу уехать навсегда отсюда, но что-то меня держало, а спустя неделю, я понял, что не хочу ничего, кроме уединения. Этот город оказался просто сказкой для людей моего характера.
Но все изменилось после начала бури, несколько дней назад. Ливень идет целыми днями, я замечаю его везде, он напоминает мне о чем-то забытом... Я не придал этому особого значения и продолжал жить в полном одиночестве, но вдруг появилась бессонница. Я ложился спать и не мог уснуть! Без всякой причины или стресса. Я ворочался, менял подушку, передвигал кровать, даже стал практиковать безумную идею считать овец. Мне пришлось принимать снотворное, чтобы заснуть. На какое-то время это помогло. Но спал я всего пару-тройку часов и вставал в холодном поту. Я не мог понять, что это. Врач сказал, что у меня хроническая бессонница и что надо принимать еще и успокоительное.
Я встал с кресла и зашел в ванную. Посмотрел на себя в зеркало. Бессонницу лицо переживало плохо, под серыми глазами появились темные круги, белки красные от треснутых кровяных сосудов. Я открыл горячий кран. На мгновение меня обдало холодной водой, но потом пошла горячая. Я помыл руки и волосы. Вытерся и вышел в коридор. Постепенно надел дождевой плащ, кепку и непромокаемые ботинки. Взял ключи, деньги и пошел на улицу. В подъезде было также холодно, как и на улице из-за выключенного отопления. Я повернулся на свою дверь под номером "74". Проверил, закрыл или нет и включил кнопку вызова лифта. Непроизвольно повернувшись влево и посмотрев на лестничную клетку, увидел надпись этажа - "17". Лифт прибыл, и я с чистой совестью вошел в него и собирался уже ехать на первый, как вдруг остолбенел. То есть как "17"!? Я живу на седьмом этаже! Я осторожно вышел из лифта обратно на лестничную клетку и уперся в стену, на которой было написано "7". Я внимательно осмотрел эту "семерку" и увидел лишь маленькую темную вертикальную линию слева от "7". Она сделана определенно ручкой. Нехватало еще и галлюцинаций, подумал я, вздохнул и пошел вниз по лестнице, так как ждать лифт уже не было терпения. Я пересек темный подъезд с разбитыми почтовыми ящиками, в которых валялись страницы из местной газеты. В этой газете никогда не было интересных новостей. Только программа телевиденья, да реклама. Это можно понять, ведь что может произойти в тихом, уютном городке, помимо смерти какого-нибудь пенсионера... Я вышел на свежий воздух.
Ливень был в кульминационном состоянии. Казалось, что воздух разряжен вовсю, а резкий запах озона освежал легкие после пребывания в душной квартире. Капли дождя били по воде, которая уже была по щиколотку. Учитывая, что центр города на возвышенности, то трудно даже представить, что происходит по окраинам. Дождь шел стенами, между которыми проходило около секунды. Тот, кто в первый раз попадет под такую стену, сразу станет мокрым, как после ведра с водой. Небо рассекали белые молнии, кое-где даже красные. На улице никого, кроме меня не было. Я вздохнул и побежал прямо по воде. Ботинки спасали, но огромные капли дождя били по плащу с такой силой, что я чувствовал. Я накинул капюшон. Редко пробегали прохожие, шлепая по воде и расплескивая ее в разные стороны. Я подустал и стал сбавлять темп, пока не зашел в здание, на витрине которого тускло блестел зеленый крест.
В аптеке оказалось также холодно, как и на улице. Аптекарь, мужчина сорока лет внимательно рассмотрел меня. А когда я привалился к прилавку, он вздрогнул.
- Здрасьте, - сказал я.
- Здравствуйте, с вами все в порядке? - насторожился аптекарь.
- Да как сказать...
- Вы наверно за успокоительным? - снимая очки, сказал аптекарь. В его глазах читалось беспокойство, свойственное молодым врачам.
- Да...
- Хорошо, - он нагнулся и достал откуда-то пачку таблеток. - Вот, берите... С вас 70, - я, не особо раздумывая, выложил на стол "сотню", взял таблетки и собирался уходить.
- А сдача? - аптекарь стоял с недоуменным лицом. Почему-то меня это раздражило, и я гневно выхватил у него сдачу.
Ливень вроде бы пошел на спад, но этого я не замечал, так как шел домой с опущенной, тяжелой головой.
Через полчаса я, вызвав лифт, рассматривал таблетки. Из-за не очень хорошего зрения мне пришлось прищуриться, и я увидел единственное слово - "Начало". Встряхнув головой, я посмотрел снова - "Для начала принимайте по одной таблетке в день..." и так далее. Это действительно успокоительное. Странно, почему я сомневаюсь? Я отвлекся и увидел лифт. Он стоял передо мной открытый. Это довольно редкое зрелище. Открытые лифты без пассажиров обычно означают, что они поломаны, но в этот момент мне было все равно. Я шагнул в него и нажал на кнопку седьмого этажа. Как только двери закрылись, кнопка, которая была вдавлена, выскочила. Я снова нажал, но она не вдавливалась. Лифт еще какое-то время постоял, а потом поехал. Наверно сосед вызвал. Проехав несколько секунд, послышалось какое-то движение за потолком. Я прислушался - звук, словно царапали железом по железу. По железу - по тросу. Я ударил в дверь ладонью, что повлекло за собой остановку лифта. Двери открылись, и я выбежал. Передо мной светилась цифра "4". Этот этаж я не помнил. Лампочек не было, и я не мог ориентироваться. Единственное, что я предпринял, так это развернуться. Недалеко было видно лестничную клетку. Там было стекло, и свет пасмурного неба пробивал через него. Но на лестнице что-то странное. Я присмотрелся и увидел, что кто-то лежит на спине. Я не мог увидеть детали, лишь по темному силуэту лежащего, я определил, что это человек. Вдруг я заметил, что из-за угла медленно-медленно выходит еще одна темная фигура. Очертания были четки и я понял, что это женщина. Она ступила в темноту, в которой находился я. Побежали мурашки по коже. Она приближалась. Я вспомнил, что в доме есть черный ход, и дверь в него была сейчас справа от меня. Меня переклинило, и я со всей силы толкнул плечом дверь. Она была открыта и вылетела. Я принялся пробираться наверх. Постепенно тревога и темнота спала, но я не угомонился, пока не вбежал домой и не закрыл дверь на все существующие замки.
Не раздеваясь, я вбежал на кухню, налил себе стакан воды, вскрыл обе пачки таблеток и заглотнул по одной. Подействовало сразу. Веки потяжелели, а руки расслабились. Я поплелся в комнату и прямо в уличной одежде и рухнул на кровать...

Город Д...
Вот я и здесь - в славном городе Д... Не знаю, почему я так долго к нему стремился и что буду делать теперь, когда достиг цели. И даже смешно, что я сказал "в городе" я не в городе - я на вокзале, а точнее сказать бетонной платформе. К этой бетонной платформе время от времени подходят, гудя и свистя, поезда. Люди не "рассыпаются" выходя из поезда, как это бывает в больших городах, а лишь медленно вываливаются из жестянок-вагонов. Порой складывается такое ощущение, что какой-то невидимый монстр выкорчовавает тягучую массу дачников, огородников, или как их там зовут, из огромных консервных банок. А срок хранения у консервов давно истек и любимое монстром лакомство - тягучка, никак не выберется оттуда. Странное чувство. Тревожащие мысли и образы. Я бы соврал и сказал, что я большой выдумщик и фантазер и что подобные образы я сочиняю абы-как, но это скорее всего от голода. Голод пусть и не тетка, а мозги подчищает основательно я то это точно знаю, уж поверьте мне на слова.
Но вернусь к начальной теме, т.е. к моей цели, по правде говоря у меня ее не было и нет. Как-то раз я решил бросить учебу, семью, быт, тяжесть дней и ночей, и отправиться путешествовать, просто так - ради удовольствия. Как сейчас помню - привстал с дивана, взял с полочки дорожный атлас России и наугад ткнул пальцем в перечень городов "с развитой лесной промышленностью". Попался именно город Д...Был ли я тогда романтично настроен или нет, но собрав в легкий рюкзак теплых шмоток и насыпав в карманы мелочи я ушел из дому. Если вы склонны верить людям, то поверьте этому, а если нет, то это ваши проблемы.
Хотя нет, если вы не поверили в мою искренность, то я расскажу еще одну историю: цели у меня не было, всю жизнь не было, то ли я ее не искал, то ли Бог заснул, когда просматривал на небесах мое досье и поэтому забыл наградить мою сущность целью. Рос я скучно - впечатлительности во мне не было ни на грош, смышлености и сообразительности тоже. Отчим, с коим я жил тогда, называл меня "Плася" не знаю почему. Хотя вру, знаю - много плакал я. Жутким плаксой и нытиком слыл я в садике, школе даже в начале учебы в институте.
Припоминаю сейчас, даже "историю с буквой Ш". А дело было так: в славное жаркое лето ,Бог знает какого года, отправили меня в лагерь "одаренных детей".Средства молодого, тогда отчима позволяли мне оказаться среди выскочек. И забава лагеря заключалась в том, что по настоящему "одаренных детей" в нем не было. Путевки победителям школьных олимпиад не выдавали из-за отсутствия оных. А по сему дети были простые ,"серые",из обеспеченных семей. И первый, и наверно последний раз в своей жизни я почувствовал себя своим, до боли простым и открытым, веселым и любимым. У ребят вокруг были те же детские комплексы и страхи, что и у меня, поэтому все вместе мы ощущали себя смелее, сильнее и умнее чем были на самом деле. Восторг тех лет я не забыл бы, даже если бы меня переехал грузовик. Светлые лица друзей, взгляд моей первой любви, наш общий веселый смех и плеск воды на фоне лагерных бараков, как черно-белая фотография вклеился в сознание и уже не отпускал.
А потом я вернулся назад. Пошел в школу, сел за парту... А классная руководительница прознавшая (конечно от отчима) о моем пребывании в "лагере одаренных" стала в наглую... перед всем классом расспрашивать меня "о лете?", о том почему я попал в "Такое священное место", как лагерь для гениев, имея сплошные тройки за прошлый год, может я тайно занимался физикой? и победил на конкурсе молодых Эйнштейнов? или я рисую натюрморты гуашью техникой алаприма? А как? А почему? Зачем? А как это? Какой ты хитренький? Богатенький? ...на этом месте класс взорвался хохотом. Одноклассники всегда были для меня быдлами, здоровой, жестокой толпой... обществом. Поддержки или сочувствия от них не дождался бы и Прометей, а я тем более.
Допрос продолжался где-то пол-урока, но и этого мне хватило, чтобы не выдержать и убежать в туалет... поплакать. Плакать и плакать, от досад, обид,
невезений, незнания, глупости и жестокости. В засранном туалете с разбитым бочком и закрашенными окнами, где зимой лужицы мочи превращались в каток, я выплескивал в пустоту смрад отвращения и боязни к этому миру.
Вернувшись в кабинет, я обнаружил, что училка начала сочинение без меня, словно я просто не существовал, я сел за парту, по дороге меня дважды пнули и один раз поставили подножку. И глупое сочинение, которое требовалось написать и, которое одноклассники писали минут 30, я написал наполовину за 5 минут, но слово на букву Ш меня остановило, я забыл, как она пишется, ее очертания напрочь вылетели из моей головы. Суета... я замешкался, растерялся не смог вспомнить... стук пульсации крови в моей голове был тогда словно звук подъезжающего к платформе поезда сейчас. Я заплакал, тихо прикрыв руками лицо. «Славная» девочка Катя, увидев это подняла руку и писклявым голосом заявила, что я опять плачу и что если я не прекращу то она перейдет в другой класс, так как учиться в одном классе со слюнявой "малышней" она не хочет.
Последующие годы моей "замечательной" жизни я вам рассказывать не стану...хотя как знать может передумаю и напишу.
Прошло два часа, как я начал писать свой журнал, так ведь дневник у мужчин называется?! Ну да, точно журнал. Журнал конечно смех, а не журнал- это листки какой-то бумаги, которая валялась под ногами и парочка флаеров... на которых я сейчас пишу. Флаеры тоже флаеры лишь по имени, по правде так куски дешевой, желтой бумаги. Хорошо, что хоть не кровью пишу... ха-ха-хм ручку по пути нашел, она валялась в кучке мусора и блестела. Скучная какая-то история получается про ручку-то. Ладно, расскажу настоящую. День назад, по дороге сюда, т. е в город Д... Мне надоело сидеть в платц-вагоне и я вышел, в предбанник между вагонами, покурить. Обычное конечно дело. Беспризорники на маршрутах тоже дело привычное. Так вот закуриваю я, затягиваюсь, вроде даже согрелся. В окно смотрю. Ландшафт типичнейший, тупой и непомерно тоскливый. Я уж не пойму, то ли я такой пессимист и мир воспринимаю в ахроматического цвете или все же мир такой непроходимое болото.
Совсем блин от мысли отбился... корю себя за такие вольности в своем же журнале... ха-ха!!!
Смотрю в окно. Вижу ландшафт. А не для кого не секрет, что оконное стекло имеет свойства и зеркала... так вот, гляжу я что позади меня творится. Мальчуган лет девяти вытаращив глаза смотрит на меня и судя по темному пятну даже в штаны напустил. Он явно уличный житель, без "нитки над головой " так бомжей отчим называл. Глаза тупые-тупые словами не выразишь, рожа черная от бог знает какого дерьма, на голове рваная кепка. Впрочем, кепка мне запомнилась новизной и чистотой, значит украл или отнял, а когда в пьяном угаре решил защищать честь своей четырнадцатилетней шлюхи-дамы сердца видимо и порвал и в бонусе получил синяк в пол-черной рожи. Еще отметилось в моем сознании странный факт... обычно, когда куришь в предбаннике между вагонами, курильщиков бывает достаточно, чтобы стрельнуть одну-две сигаретки, прикурить, познакомиться и поболтать, но тогда я с мальчуганом был тет-а-тет. Мне надоело пялиться в окно и я повернулся. Беспризорник, схватившись за кепку зажался в угол. Я смог разглядеть его получше... из под кепки виднелись немытые видимо с рождения русые волосы, глаза были глубоко посажены в его черепушку, цвет глаз был серый. Внушающий отвращение маленький зверек-хорек смотрел на меня так, будто я а не он вонючий свинтус. И что в таких зверьках находят люди из "Красного креста" ведь люди же они достойные, все доктора и как правило хорошие, а занимаются черт знает чем! Тогда в воздухе завис еле уловимый едкий запах мочи, которую надул в штанцы мальчуган и пряный и чертовски приятный смоляной душок выкуренной мною сигареты. Я стоял и смотрел. Он, вылупившись, сидел. Забавно было это видеть, но скажу честно, я испугался. Жуткая ситуация. Вроде бы все даже смешно, но взглянув в глаза мальчишки я чуть сам не надул в штаны и признаюсь еще один раз ...надул бы смотри он еще секунду, но он, чертов чертенок, отвернулся.
Я собрав все свое человеколюбие в кулак решил разрядить ситуацию.
- Закури, - сказал я, протянув сигарету.
Он не ответил. А прижимался к стенке мальчуган так сильно, будто хотел с ней слиться. До моего уха донеслись звуки... он скребся по стенке, как увидевший кота и попавший в тупик мышонок. На какое-то время мне даже стало жалко его, но страх перед ситуацией взял надо мной верх. Страх, даже скорее ужас меня чуть не хватил инфаркт, когда к нам "в компанию" вломились два темных пятна. Именно вломились - дверь чуть не сломалась пополам, отодвинутая резким и сильным движением в сторону. Пятна преобразовались в фигуры, а еще говорят, что у страха глаза велики хе-хе. Я вгляделся в них, это оказались "друзья по несчастью" с мальчуганом, они были старше. В грязных черных куртках со страшными рожами. Один был в вязаной шапке и старых, еще советских тренировочных штанах для своих лет он был маловат ростом и физиономия была такая, что богобоязненные старушки должны были бы перекрещиваться завидев ее. Второе темное пятно было еще ужаснее первого, у него пол башки было обожжено... черная местами золотистая, скрученная трубочками и свисающая, была его кожа. Лица я не запомнил и если говорить по-честному, без заморочек, то и не хотел. Одет он был примерно так же, как и товарищ. В моей голове родилась мысль, что наверно этих двух, так боится мальчуган, а если размышлять дальше, то он их наверно знает... да точно, знает и они его избили, когда он защищал честь своей шлюшки-девушки. Вот и разумный ответ, панацея от мыслей о беспризорнике. Разобрался в ситуации и принял меры, как говорят в таких случаях различные представители власти, начиная с губернаторов и милиционеров, и заканчивая сантехниками с дворниками. Быть может, если бы я был в другом положении, то меня такая панацея точно бы устроила, но я был не в том месте и не в то время.
- Закурить не найдется? - спросил парень в вязаной шапке.
- Не курю, - ответил я.
Темные ребята отвернулись и что-то зашептали мальчугану. Тот в ответ лишь бормотал и мычал какую-то несуразицу. А потом они втроем повернулись и уставились на меня. Просто вперли меня своими взглядами в стену, я прильнул к прохладе стекла спиной.
- Скажи ему, - сказали двое мальчугану.
Он задрожал, пошмыгал носом и заговорил: " Этих двух ребят зовут Витек и Миха, у них, у каждого брюхо в шрамах, ужасных шрамах, - мальчуган запинался, местами шипилявил, но по говору чувствовалось, что произносит эти слова он не в первый раз, - после таких ранений не живут, - закончил он твердо.
- Спасибо Вовчик, - сказал обожженный, - я расскажу все детально, чтобы ты понял, - протянул он нежно, почти ласково обращаясь ко мне. Его блеклые глаза были печальны.
Я не сразу нашел в себе силы ответить.
- Чего вам подонки надо? - просипел я.
- Ничего, - сказали они дружно.
-Я все-таки продолжу, - сказал парень в вязаной шапке, - Итак, насколько ты понял мы бродяги, или точнее сказать когда-то ими являлись, так вот то, что я говорю, связано с городом Д... и с тем почему тебя так туда влечет. Если ты выслушаешь и правильно все поймешь, то блажен будешь. Готов ли ты слушать? - спросил он.
Я решился лишь на кивок, сказать я не мог - меня просто вырвало бы.
- Давно, не буду уточнять время, я и Миха скитались на поездах по стране. Жить в отстойниках и помойках мы не хотели, а потому как вольные птахи мы путешествовали по железной дороге. Мы изъездили ее во всех направлениях, мы любили то время. Ведь так, Миха? - спросил он у своего товарища, тот ответил утвердительно, - Так вот, все это кончилось одним весенним вечером.
Я искренне хочу избавить тебя от подробностей, но мне придется. Пьяный мусор решил потешить свое извращенное воображение и никто кроме нас ему в тот вечер не попался. Его лицо мне не запомнилось, а вот фигура... да - огромная глыба, здоровый столб, темная башня. Он поймал нас за вокзалом, на задворках стихийного базара. В воздухе чувствовался запах алкоголя... им разило от мента, гнилые картонные коробки застилали землю - их скидывали сюда торгаши, все это послужило сценой для нашей драмы. Этот извращенец в погонах для начала врезал мне под дых, а Миху огрел дубинкой. Следующими его действиями стали футбольные удары ногами. Один за другим, один за другим... первый, второй, третий, потом снова... первый, второй, третий. Глухие, подлые удары... даже собаки не заслуживают таких ударов, но мент так не считал. Мы лежали, сложившись клубочком, на сыром, гниющем картоне. Меня вырвало... в желтой массе рвоты виднелась кровь. Боль пронизывала все тело, представь, что все тело стало одним большим нервом и этот нерв дернулся. Увидев, что я совсем плох извращенец-мент поднял Миху и сказал, чтобы он вставил мне в зад свой грязный "прибор". Миха плюнул гаду в лицо, тот рассвирепел, лицо его покраснело, жилы проступили на лице. Удар не заставил себя долго ждать, дубинка описав в воздухе дугу опустилась на темечко. Чпок и Миха пошатнувшись, упал. Меня содрогал предсмертный ужас, я рванул на ноги, чтобы убежать, но они подкосились. Упав я как бешенный загреб руками, я пополз, пополз бросив все, бросив умирать Миху. Как злой великан надвигался на меня мент, он схватил меня, поднял и держа в руках сказал: "Вставь своему дружку, слышь меня? Трахни его или ты здохнешь."
Миха лежал на груде картонных коробок, рваных пакетов и прочего мусора. Мент спустил с него штаны и толкнул меня. Я упал прямо на Миху, мента это очень рассмешило. Он ржал запрокидывая голову. "Давай", - скомандовал он. Я принялся. Он смотрел, смотрел казалось целую вечность.
Этот псих подтанцовывая вытащил из кармана брюк зажигалку. Я не помню откуда в его руках оказалась бутылка водки, как он ее открыл и как облил голову Михи ... у страха глаза не такие уж и большие. Зажигалка упав на смоченную водкой голову ... . Пламя, вспышка огня ... я отпрянул от тела Михи и тут же получил удар чем-то острым в живот. Прогнувшись я упал на спину, последовали еще удары... мощные, рвущие ...слева-направо ... справа-налево.
Стало темно, но я знаю, что на этом псих не остановился он проделал то же самое с телом Михи. Вся его голова обгорела, но псих все-равно выпустил ему потроха.
На этом месте жуткий рассказ темного пятна прервался. Холодный пот лился с меня в три ручья. История была, как-будто вырезана из плохой газетной статьи, но холодные, блеклые глаза рассказчика убедили меня в обратном.
- Миха умер еще до всех тех измывательств - от удара дубинки, - закончил повествование темное пятно-Витек.
Умер... умер...умер?..умер!...умер. Я хотел завопить...как умер мать вашу ? если он здесь, перед мной стоит.
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - сказал Витек, смотря мне прямо в глаза, - просто успокойся и доверься нам.
- Ну конечно! - воскликнул я, - твой рассказ бред, полная чушь... я не знаю что вам от меня надо, но отвечу заранее - ничерта вы суки не получите!!! На жалость нарываетесь? Хер вам! А не жалость.
- Прекратите, - спокойно прокартавил мальчуган. Почему то именно его голос меня успокоил, я вдруг понял зачем нужен был этот рассказ с извращенцем в погонах. Мелкая дрожь пробежала по спине от такого осенения.
- Так вы втроем мертвые? - спросил я.
- Нет, он живой,- ответил Витек, указывая рукой на Вовчика. При этом Вова даже немного расправил плечи, словно хотел сказать: «да, я живой!»
- А я?
- Ты сам знаешь...
- Вы рассказали мне, как вы вдвоем умерли от рук садиста, чтобы я вспомнил и рассказал, как умер я сам? - спросил я.
- Правильно, и чтобы ты понял, почему тебя тянет в город Д... , - ответил мальчуган.
- Я не помню времени и места... помню, как меня переехал грузовик, помню что некоторое время после этого я продолжал жить дома, но что-то меня оттуда вытолкало и я отправился в город ...
- Делай выводы не только из последней части нашего рассказа, но и из первой, тогда и влечение в город Д... объяснится, - проговорил Витек.
- Последняя часть... ммм...???
- Возьми эту ручку, на станции по прибытии напиши, что хочешь о своей жизни, что напишешь и как зависит только от тебя, - протягивая ручку сказал Миха, - потом вспомни о нас, о нашем рассказе и тогда поймешь... а нам пора, прощай.
Темные пятна отворили двери и ушли.
Тогда, сразу после того, как они ушли меня задавила масса вопросов: кто я - призрак или душа, сумасшедший или ходячий мертвец, зачем меня тянет, как мотылька на свет, в город Д... что значит вся эта фигня - жизнь, смерть и то что посередине. Я забросил все эти вопросы и пошел в вагон - спать сидя.
Эта история с ручкой... чистейшая правда, а не детский фотомонтаж.
Я исписал достаточно бумаги, чтобы понять все, что мне следует понять. Нет, грани между миром живых и не живых я не познал, но влечение в город Д... очень простое и заключается в песне, которая сейчас звучит из всех динамиков города. Первая часть рассказа темных пятен заключалась в том, что в поездах они были счастливы до смерти и хотели туда вернуться... город Д... вернул их туда. В этом его магия и сила... он может возвращать в лучшие места и времена вашей жизни, может оставлять вас там навсегда. Я сейчас собираюсь пойти к центральной площади города, там меня наверно уже заждались.
А песня звучит такая:
" Забери меня с собой,
Я пройду сквозь злые ночи
...
Я приду туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце
Где разбитые мечты
Обретают снова силу высоты!
Хорошие строки, особенно для такого города. И если вы прочитали первую часть моего рассказа, то наверно догадываетесь, куда я хочу отправиться.
Теплый ветерок обдувает мое лицо. Я улыбаюсь, на душе легко... хотя наверно я сам душа. Я улыбаюсь еще шире. Пока... мне пора, светлые лица моих старых друзей, взгляд моей первой любви, наш общий веселый смех и плеск воды на фоне лагерных бараков ждет меня, ждет за парой поворотов.

тема про Критику закрыта, нэ?) Что ж, выложу ещё раз ссылку - сюда)
Читайте, оценивайте сие странное произведение, написанное в соавторстве: "Звёзды"

Так, это я Пока еще не со всем обещанным, но тем не менее, как только откопаю пароль, тогда и общий текст с комментариями вывешу.

Пока общее мое бедное сумбурное заключение.

В общем и целом - притча (наверное так?) приятная (хотя, пожалуй это не совсем то слово, которое я хотела бы подобрать, скорее что-то среднее между "пробирающая" и "лиричная").

Отдельное удивление вызвало то, что написано в "настоящем времени". Несколько непривычно, потому что подобное редко встречается, хотя с другой стороны прием удобный, интересный в силу того, что позволяет избежать некоторых стилистических колкостей.

Действительно, как и предупреждал раньше - много специфических деталей. Только меня смутил следующий факт: с одной стороны ты делаешь ссылки на славянский фольклор (навь и проч.) с другой - тотемный, шаманский (а это уже ближе к северным народам). Конечно, в определенной степени они связаны, но все-таки, возможно, хотелось бы, чтобы было определенней с мифологической системой. Если здесь нет подобного акцента - то тогда, наверное, стоило не столь явно оперировать понятиями.
Дальше - касательно героев... честно говоря - восхищаюсь (или почти восхищаюсь) парой. Возможно, потому, что мне самой не всегда удается создать персонажей настолько отличающихся друг от друга. Речь, поведение. В общем - действительно получилось сотворить представителей различных культур и народов. Только где-то в начале и местами в середине, они словно меняются ролями. Мара с грубоватого наречия переходит на интеллигентное, а ее собеседник наоборот.
Хорошо показан конфликт Мары с наемниками, только на сугубо личный взгляд немного не хватает именно боевой специфики, хотя атмосферность лагеря в целом выдержана.
Далее по героям…

м.. продолжать? или меня будут кусать? (меня все равно будут кусать, когда "пометки" выложу")
(простите злобного стилиста)

Сообщение отредактировал Соуль - 11-04-2005, 19:41

Присоединённые файлы
 star1.doc ( 68кб ) Кол-во скачиваний: 60

"настоящее время" - это было, так сказать, в качестве эксперимента) Нам хотелось попробовать что-то не совсем обычное. Новый опыт, любопытство, проверка способностей и всё такое) Ну и, наверное, такой стиль более всего подходил для подобного сюжета. Именно, что лирично и пробирающе. Хотя читателю через это пробираться, наверное, не очень удобно.
Фольклор. Изначально предполагалось, что сие будет написано всё же на основе славянского фольклора, но потом, когда сюжет "ожил" и потребовал некоторых совсем даже не славянских деталей, мы вспомнили, что, собственно, описываем-то не реальную историю) Так что ради сюжета и ради более полного (в эмоциональном и социальном плане) описания персонажей мы пошли на некоторые натяжки, соединив славянство и тотемность. Тем более, что они действительно пересекались - в отдельных регионах. Смешение северной и славянской культур, насколько помню, имело место быть) Мы лишь "слегка" усилили их контакт и взаимную интеграцию)
Тэкс, далее... боевая специфика. Она там практически не предполагалась - в силу жанра, сюжета и стиля) В любом случае мы не хотели делать на ней акцента)
Наречия героев - да, может быть, был такой стилистический глюк, не буду спорить... перечитаем, проверим и попробуем исправить - особенно если кинешь ссылки на конкретные сцены)
Дальше - само собой, выкладывай, мне же интересно))

Когда она появилась никто не заметил, медленно прошла к скамье и тихо села, молча прослушала рассказы и в появившейся паузе неожиданно прозвучал достаточно необычный голос, он был хриплый и певучий одновременно...

Яркий свет резал и слепил глаза, а если закрыть, начинали плавать радужные круги, она открыла глаза... с невинностью ребенка уставилась перед собой... белый потолок и лампа... лампа, от которой и шел этот проклятый свет… подняла руку и нажала на курок... БАХ! и нет света.
В голову почему-то пришел глупый бородатый анекдот про Вовочку:
- Мама, можно я буду спать со светом?
- Можно...
- Света - заходи....
Прокрутив его пару, раз в голове, забила на это дело... логика железная, но тупая... стоп... откуда-то из закоулков памяти всплыло: лето, темно-синее небо и пламенеющий закат, поляна... вытоптанная по кругу трава, и два тела пляшущих под звон метала... у нее тогда в руках была спата... а кончилась вся эта вакханалия, лишь, когда полностью стемнело... Насколько помню, мы завалились в траву и долго, молча валялись, смотрели на звезды, и пили пиво, передавая полтораху из рук в руки... Воспоминания об этом заставили ее сесть… глаза успели привыкнуть к полумраку... комната была 2х2, почти пустая... только два кожаных глубоких кресла в центре и небольшой журнальный столик
между ними... и все... зато теперь, когда она "убрала" источник света, в отблесках неоновых щитов из окна, можно было рассмотреть стены: потолок теперь являл собой карту звездного неба, стены переливались волнами все того же неона, создавая ощущение текущей воды... чертовски красиво... на столике стояла кружка черного холодного (уже!) кофе, валялась помятая пачка мальборо лайт, зажигалка, кобура от ствола и запасная обойма, в одном из кресел лежала папка с документами и досье... на нее... Да-да, не надо удивляться... ее заказали,… кто бы мог подумать, что профессиональный убийца, может быть заказан какому-то юнцу,…и за столь смешную цену - 50.000, всего лишь полтинник…
мало того, так они ее недооценили в плане возможностей (если
уж убивать собрались, так имейте уважение - я же профессионал!!!
Они задели мое самолюбие, заказав меня шпане...) ... хех... звучит смешно: Киллера убивает киллер... Перед глазами всплыла картинка ее первой работы... Мастер был где-то на крыше и держал ее на прицеле, а она тряслась как осиновый лист на ветру... боялась... но не того, о чем вы бы могли подумать... Ооо нет, не убить... она боялась промахнуться... и вот, ствол дрогнул у нее в руке, дамочку разглогольствующию на помосте (кажется, был какой-то митинг) подкосило.. и она, как в замедленном режиме, рухнула в толпу... Сколько же у меня тогда радости было??? наверно ни какими объемами не измерить, никакими словами не передать...
Она с хрустом выпрямила спину, повертела головой разминая шею...
дотянулась до стола и взяла сигарету... прикурила... тонкой струйкой выпустила дым в никуда... положила пушку на стол и подошла к окну... люди, кругом люди, центр города... скользящие по шоссе машины, и сотни
(а может и тысячи) людей снующих туда сюда... ей - богу, как муравьи... пока ты на них смотришь... но стоит тебе спуститься к ним - и ты такой же муравей как они... с неба, медленно в ритме вальса, кружили снежинки... тротуар и дорога были полностью перемешаны снегом и грязью... но крыши домов, ларьков и стоящих машин были белыми как пудра...
Тогда тоже шел снег, точнее была метель, продвигаться приходилось
чуть ли не на ощупь, думали дело будет сорвано к чертям... но она справилась... это была первая ее работа выполненная арбалетом... дротик вошел четко в сонную артерию того мерзкого типа... Насмотревшись на суетящуюся внизу толпу она отошла обратно к столу... стряхнула пепел в блюдце и пошла, искать свою сумку, которую (если ей не изменяла память) она кинула где-то у двери… о, вот и она, взяв котомку, прошла и плюхнулась в кресло... времени завались еще, а
значит мона расслабиться и послушать музыку... достав наушники и плеер... включила, надела и тишина комнаты заполнилась мелодиями Эры... старенькая - Амено... затушила сигарету,.. за ней Энигма, потом Металлика, симфонический оркестр... музыка заполнила всю комнату... мысли текли плавно и размерено... Она стояла в длинном алом платье, с глубоким декольте и тонкими бретельками на плечах, смотрела на танцующую толпу и попивала вино из хрустального витого бокала,… ее шея была опутана рубиновым ожерельем, рыжие волосы небрежно заколоты... локоны струятся по плечам, спадая вниз... Когда заиграли первые ноты новой мелодии, она опустила свой пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта, первый шаг, и она спускается вниз в залу, кавалер... молодой человек, лет 28, брюнет, глаза карие, в черном
изысканном фраке - смотрит восхищенно, говорит комплименты...
мол, как вы прелестны (прям атас) ... медленно кружась в ритме мелодии, шаг за шагом, круг по зале... насколько мне помниться, его звали Костя... после встречи, он не прожил и 3 часов, сынишка нефтяного магната... заколот дамской булавкой... готова поспорить, человек, который его нашел, сам чуть не скончался на месте от зрелища... ну ничего не могу с собой поделать, я женщина, я люблю быть эффектной... подумаешь, оставила своего клиента, залитого кровью, с 30 см, украшенной рубином,
булавкой в шеи, ... что не отдашь на благо дела... Она открыла глаза и взглянула на часы, 21.00 - пора... ну вот, еще одно дело... Только теперь личное дело... и кто выйдет здесь победителем - известно только черту.. что ж, тогда удачи мне, себе любимой....

"настоящее время" - это было, так сказать, в качестве эксперимента) Нам хотелось попробовать что-то не совсем обычное. Новый опыт, любопытство, проверка способностей и всё такое)

Молодцы, "проверка прошла успешно" Только есть пара моментов где с настоящего переходили на прошедшее и условное наклонение (см. прикрепленый файл (первая часть))

Тэкс, далее... боевая специфика. Она там практически не предполагалась - в силу жанра, сюжета и стиля) В любом случае мы не хотели делать на ней акцента)

Ясно... хотя, в принципе, наверное и правильно. Ведь далее по тексту вы не углублялись в особенности поединка.

Итак, далее:

Побратим Мары - пожалуй единственный который "выдержан до конца" без сбоев. А вот его антипод (враждебно настроенный наемник, стрелявший в воительницу) несколько смазан. По сути - ему выдана важная роль и она акцентирована, пусть не ярко, как и должно быть. Но вот чего-то в ней не хватает (Спектр, объяснить это логично я не могу. Просто на грани ощущения. Вроде бы все на месте, а вот чего-то... ну нет в этом герое. И все.) Пожилой наемник - мягко и не детализировано вписан в общую картину. Приятно, понравился. Искусно.
Касательно композиции - ничего плохого сказать не мо, только хорошее. По общей идее - интересно и заставляет подумать. Только есть некоторые моменты, где определенно путаешься в мыслях героев. Это одновременно и особая атмосфера рассказа, эта самая утонченная деталировка, но пробираться через хитросплетения фраз очень сложно. Там же - некоторая многословность (ибо я сама этим грешу (()

Так. Воть в принципе и все. Комментарии к тексту (первая часть в предыдущем посте), вторая - тут, а третья - вне файла.Признаюсь честно, где-то в с начала поединка моя принялся безбожно халтурить )) Хотелось дочитать, и сил на холодное рассчетливое комментирование просто не осталось. Но "милую дырочку в доспехе" я тебе не прощу

И Мара с удивлением замечает, что и она, и враг - оба ранены. У неё кровоточит левая рука, у него - пробита кольчуга на плече и из рваной дыры вытекает струйка крови. Воин мысленно усмехается. "Ты слышала". "А твои что орут?". "Мои орут тоже самое. Прислушайся." - и Мара с ужасом слышит в рёве войск врага имя богини войны её народа... "Не может быть. Вы что, тоже ей...?" Кровь течет все сильнее. Надо что-то делать. Надо заканчивать этот странный поединок. "Поединок мечей или поединок мыслей?» - Тут же ввязывается ехидная мыслишка. "Мечей!" - решает Мара и последним усилием замахивается.... "И что же теперь? Прожить жизнь по указке какой-то богини?!".
"Это предрешено. Ты должна убить меня, я должен умереть. Иного выхода нет.". Удар. Блок. "И это свобода?" - удар. Защита. "А если я не хочу тебя убивать?". "Ты должна". "Тогда..." - мысленный голос врага колеблется.-"Тогда ты умрёшь". "А ты?". Удар. По кирасе - и тут же приходится отпрыгивать от ответного взмаха. "А я... кто знает? Скорее всего умру тоже, но чуть позже.". "Тогда отчего бы нам не уйти вместе?" - Странная улыбка трогает губы. «И тогда весь этот замысел.. закончится? У них ничего не выйдет?". "У богов всегда есть запасной вариант. Тебе их не обыграть. И... и я не хочу, что бы ты умирала.". "У богов, да... мы не можем обыграть их. Но мы можем выбирать, быть их слепыми рабами, или... Если нет другого выхода?" - тоскливо спрашивает Мара. Она остановилась. Меч опущен. Оба уже давно держат мечи обеими руками - для одной они стали слишком тяжёлы... Гул войск постепенно стихает, сменяясь недоумённым молчанием. "Они опустили мечи? Что там вообще происходит?" Солдаты изумлённо переглядываются, пытаясь понять, что творится на поле. "Наверно, умереть все-таки придется. Но спасибо... что ты не хотел этого", - неожиданно тепло улыбается противнику Мара. - "Если бы я осталась жить, я бы долго помнила.... эти слова". "Ещё не поздно. Живи, прошу...". "Как, для чего? Я не стану тебя убивать. Я еще раз предлагаю - уйдем вместе.... или живи ты". За их спинами начинает подниматься гул, который не предвещает ничего хорошего. Но двоим в центре поля уже всё равно. Мара чувствует странную опустошенность, будто жизнь уже кончилась и все самое главное уже произошло, главные слова уже сказаны, главные дела сделаны, все исполнено, и главное - сделано и сказано что-то такое, после чего уже нельзя повернуть назад и вернуть все снова, как было. После ночного разговора - было можно. А сейчас уже нет.
"Я так и так не выживу, и ты это знаешь. Не убьёшь меня ты, так умру часом позже в битве." "Лучше в битве... но не я", - твердо смотрит Мара в глаза Врага. "Эта битва не принесёт мне славы. Я бы предпочёл умереть от твоей руки." - мысленный голос осекается, и в нём появляется знакомая усмешка. -"Впрочем, кажется, мне не дадут и этого." Мара медленно снимает перчатку и протягивает ему руку. Меч держит в левой руке, он уже бесполезен. Неодобрительный гул за спиной превращается в вой, полный ненависти, и Мара едва успевает дотянуться до руки Врага, чтобы пожать её - тот стянул перчатку одновременно с ней, - как тяжёлый удар в спину бросает её вперёд... Вперед - и Враг успевает подхватить ее, и обнять. Из спины девушки торчит короткая арбалетная стрела, ушедшая в тело почти до конца. Тишина. И она не успевает бросить взгляд назад и увидеть, как озверевший Борг бьёт молодого парня - ах, да, он был тогда у костра!.. - его же арбалетом в лицо... и тут же падает от удара «утренней звездой» сзади...
-Решили за нас, - впервые вслух говорит воин-враг. - Что ж, значит уходим вместе.
«Так - правильно, - мысленно отзывается Мара – говорить вслух нет сил - Ты бы меня все равно не смог убить...». Мара скашивает глаза - кровь, стекающая с разорванных кольчуг, смешалась, и струится дальше уже одним потоком. «Вот, - мысленно смеётся она, -уйдём побратимами". "Уйдем к звезде Рыси", - мысленно улыбается ей враг. "Хорошо бы..." - Тело Мары содрогается в кашле и изо рта выплескивается струйка крови.- "Ну, вот и всё...". Последнее, что уловило угасающее сознание Мары, - это лязг оружия и крики войск, которые начали сходиться - но все это было как будто очень далеко и теперь уже неважно; а сильнее всего ощущалось (и самым важным для нее теперь было) - даже сквозь кольчугу - тепло рук врага, державшего её в объятиях. И долго было темно. И очень, очень не сразу (покусаю… лучше уже просто и «не сразу – слабым») слабым мерцанием повис в темноте, которая, казалось, была всюду, - серебристый мост, ведущий из тьмы к звёздам. И тепло у колен - рысь... Рысь?! Непонятно откуда взявшаяся рысь трётся о ноги и урчит, а затем вcпрыгивает (прыгает?) на мост и приглашающее (пригласительно?) делает по нему несколько шагов, всем своим видом обещая, что будет надёжным проводником и ни за что не позволит человеку упасть с такого хрупкого и ненадёжного с виду моста...

Bl8dRayne Стильно и слажено, сглажено... очень сглажено. Много умолчаний, в целом - приятно. Есть ошибки.

Сообщение отредактировал Соуль - 11-04-2005, 20:10

Присоединённые файлы
 star2.doc ( 69кб ) Кол-во скачиваний: 60

Bl8dRayne, действительно, весьма интересно, но над тектом ещё работать и работать) Пока что это выглядит, на мой взгляд, скорее как заготовка для произведения. И эту заготовку надо ещё править, обтачивать. Выправлять стиль. Нет, стиль присутствует, не спорю, но такое количество многоточий - просто утомляет, если честно. Понимаю, что это тоже средство выразительности, но при подобном его избытке - эффект , которого хотели достигнуть, теряется. Это , само собой, моё личное мнение. Вообще же - довольно красиво)


Соуль, переходы временные - каемся, грешны) Пару раз просто нервы не выдерживали, видимо, а потом, при прочитывании, в глаза не бросилось. Будет найдено и исправлено, спасибо)
Хитросплетения фраз - ну, это же притча) Причём где-то даже стилизация под Олди, возможно. Язык образов, все дела) про
"дырки" в аське уже говорил)) В любом случае - спасибо за отзыв) ня))

Спектр, мяу *не удержалась-таки*


Тэкьс, дабы не быть голословной, бы выкладывать небольшую повесть под названием "Шум в клетке" (хотя, по-хорошему, ее бы следовало обозвать "головоломкой")... на данный момент по реалу она нечаянно попала на одно прозаическое соревнование.
К делу.

Шум в клетке. Головоломка.
00_Введение_"Из менестельских сплетен".

А мы пойдем с тобою погуляем по трамвайным рельсам.
Посидим на трубах у начала кольцевой дороги.
Нашим теплым ветром будет черный дым с трубы завода.
Путеводною звездою будет желтая тарелка светофора.
Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клетку.
Мы должны уметь за две секунды зарываться в землю,
Чтоб остаться там лежать, когда по нам поедут серые машины,
Увозя с собою тех, кто не умел и не хотел в грязи валяться.
(с) Янка Дягилева.

Феерия индиго наверху, под голубым небом.
Феерия индиго внизу, над подводным песком.
Вате, раскинувшийся архипелагами улиц над океаном, был прекрасен, словно выдуманный миф.
Верхний город из ровно отшлифованного камня, бетона, стекол и зеркал: в бассейнах плескалась вода; между стен витали многократно отраженные шум и эхо голосов, они не замолкали ни на минуту, сливаясь с жужжанием машин на заводах, треском высоковольтных проводов, напряженным шипением компьютеров; телеэкраны светились на стенах, лица актеров отражались в воде и стали, - все это сводило с ума непривычных к бешенному ритму преломляющейся иллюзии.
Потертые рукава курток и коленки брюк, улыбки и пасмурные лица: те, кто обитал здесь - жили для работы и ради нее, радовались ей, такой удивительной, убивающей их здоровье, радовались шуму, ломающему их жизни, радовались феерии сумасшедшего индиго – беспокойного духа в темных очках, парящего на стрекозиных крыльях. В храме этого божества собирались по выходным бродяги, которые не могли найти себе дело, и революционеры, уставшие существовать среди психоделического шипения. Последнее отсутствовало на дне, но эта обитель создавалась для удачливых предпринимателей, актеров, профессоров… много было и тех, кто пришел с неба. Тут тихо, спокойно и чисто, в отличие от верхнего Вате.
Все замкнулось на территории одного-единственного города.
Вот он – центр.
Вода выплеснулась за бортики фонтана, и возникла под синим неоновым светом триада фигур, длинноруких и длинноногих, высоколобых - типичных антали. Случайные прохожие ничуть не удивились. Тела силуэтов быстро и разительно менялись, и, всего лишь спустя несколько секунд, на шлифованном камне улицы стояли жители дна в строгих костюмах: длинных черных юбках с запахом и прямых, шитых синей нитью, жилетах поверх белоснежных рубашек.
-Меня город верхний с ума сводит, – вслушиваясь в шипение, пробормотала одна из появившихся и сжала посох из вулканического камня. Основание ударилось о мостовую, и пронзительный звон влился во все нарастающий хор звуков.
-Амушу, успокойся. – резко скомандовал немолодой мужчина, нахмурившись. Он, старательно огибая небесных, подошел к небольшому стеклянному столбу, с мигавшей на вершине искрой.
-Ашиеру, - третий (светлоглазый юноша с льняными волосами) нагнал старшего, - ты хочешь прибыть на встречу на драконе? Но они же бояться стихии огня!
-Именно, Африм.
Из находившегося неподалеку бассейна показалась изящно-тяжеловесная голова рептилии.
-Мне странным всегда казалось с их помощью путешествовать, - прошептала Амушу, убирая с болезненно побледневшего личика белокурые витые локоны. Она прижалась пухленьким телом к жесткому, пахнущему солью, ворсу и испуганно закрыла глаза.
Дракон пронесся под Верхним Вате с поразительной, для крылатых собратьев скоростью. Легко дыша водяным паром, он периодически оглядывался на наездников, тела которых при соприкосновении с водой вновь стали хрустально-прозрачными.
Издавна платиновые создания служили антали за кров, корм и защиту от огненных родственников, что обитали на соседнем архипелаге.
Путь дракона завершился скоро. Рептилия остановилась в центре северо-восточной гряды островов. Здесь было значительно тише, чем в сердце Вате, но безумное шипение и шепот голосов долетали даже сюда.
Африм подхватил на руки готовую потерять сознание Амуши. Ее миловидное личико исказили страх и боль, она прижимала ладошки к вискам в надежде унять рой звуков в голове.
-Вер…Верхние с ума сходят. Как они только живут здесь!
-Как и мы до них, - спокойно ответил Ашиеру, выхватив из трясущихся рук девочки посох. Он посмотрел на небо, отражавшееся в глади океана.
-Амуши, держись. Скоро все будет хорошо, - успокаивающе шептал юноша, вытирая слезы, катившиеся из глубоких синих глаз напарницы.
Старик покачал головой, все пристальнее вглядываясь в природное зеркало. На ровном шелке мелькнула черная точка. Раз, другой. Она приближалась, становясь все больше и отчетливей. Это был огненный дракон, при виде которого водяной заскулил и попытался скрыться в толще спасительной стихии.
-Тихо! – Ашиеру выставил впереди себя посох и повелительно сжал ус рептилии.
-Кому это ты тихо говоришь? – голосом, похожим на треск пламени спросила аловолосая женщина, соскользнувшая с изящной черной шеи огнедышащего ящера.
-Не тебе, огневик, фаер, айрин.
-Не смей ее оскорблять! - молодая девчонка, пристроившаяся слева от наставницы, дерзко, вздернула подбородок, - я Шушу, младшая, и не позволю так обращаться со своей старшей Машри!
Антали презрительно усмехнулся, а Африм, опустив на серебристый песок Амуши, недобрым взглядом смерил маленького файра.
-Не тронь тогда и нашего.
Старшие переглянулись:
-Угомонитесь! – в один голос холодно прошипели они, застыв друг напротив друга. Аловолосая женщина взяла посох из рыбьей кости и поставила его перед собой.
-Помнишь договор, Ашиеру?
-А ты, Машри?
Два низких голоса сплелись в виртуозном орнаменте из звуков: «Года… окончание нашей вечной Битвы. В руках воды осталась сила огня. В руках огня осталась сила воды. В теле антали раз в семь лет на семь появляется дух айрин. В теле айрин раз в семь лет на семь поселяется дух антали.
Ради равновесия. Ради гармонии. Ради родства. И да будет мир».
Речь стихла. Остался только плеск воды и шипение огненного дракона. Старшие смотрели друг другу в глаза. Посох Ашиеру замерцал алым, посох Машри – синим.
-Фарс какой-то, - неожиданно воскликнул третий айрин, молодой мальчишка, - Фарс! Фарс! И дурачество!
Его дерзко торчащие в разные стороны волосы привлекали внимание любого, бросившего на него взгляд. Старший антали нахмурился.
-Плохо воспитала, Машри.
-Зато ты – на редкость хорошо!
-Я не хочу! Не хочу! Не желаю жить с душой из воды!
-С твоей душой мне тоже жить не хочется, - Амуши с трудом поднялась с песка и подошла к мальчишке. Она мягко обняла его за мелко дрожащие плечи, - ты боишься. Не надо страха, - под испытывающими взглядами Шушу и Африма, в руку девочки скользнул тонкий длинный стилет, раньше прятавшийся в рукаве рубашки.
-Фарсом была даже война, - фанатично ответил на ее слова паренек.
Амуши нанесла короткий удар, кончик лезвия прошел сквозь грудь айрина, потом - сердце антали.
-Предатели… Ими вы были всегда, - прохрипел фаер, заботливо подхваченный Шушу, шептавшей слова утешения.
-Надеюсь, больше подобного не повториться, Машри, - холодно спросил Ашиеру, - не повториться того, когда одному приходиться совершать дело за двоих?
-Будьте уверены, - старшая айрин взяла мальчишку на руки и подошла к дракону, свернувшемуся клубком на холодном песке, - мы будем заботиться о вашей душе, которая оживит это тело через три дня – в новую луну.
-Мы тоже, - поклонился Ашиеру, - хочу верить, что наш ребенок также оживет в новую луну с душою айрина.
-Через семь лет на нашей границе, - заставив дракона взлететь, на прощание прокричала Шушу, прожигая ненавидящим взглядом антали.
-Через семь лет на вашей границе, - с ухмылкой ответил Африм, поднимая Амуши, - Ашиеру, возвращаемся в центр?
Старший кивнул:
-Там и оставим этого… в теле Амуши. Может, сойдет с ума, и ему не будет так больно.
-Почему?
-Потому что это древняя вражда, младший.





Добавлено в 00:12:
Глава_1. (продолжение)
Ночь разбивается в окнах, а дома рассыпаются зимним пеплом демонстраций. Декабрь-месяц на улицах, людям верхнего Вате на это плевать. Они ходят по зеркальным мостовым, согреваясь дыханием и митингуя.
А чуть ниже – где подводное дно – все спокойно: скрипит под ногами серебряный песок, и кружатся в воде хрупкие льдинки.
-Санди, - тихо зовет девочка в одном из домов пожилого дядю-доктора, - Санди, это тебе.
Полуантали садится рядом с ней и заботливо кладет ладонь на горячий лоб ребенка.
-Что такое, Ауш?
-Это тебе, - она достает из-под подушки рыжеволосую куклу с круглыми крыльями, - бери.
Игрушка оживает в руках доктора и потягивается, смотрит на меня…
«Центральное время пять часов утра. Вы настроились на волну радио «Бродячее Индиго», вашему внима…»
-…ать! – я, открыв глаза, с размаху швырнула подушку в противоположный конец комнаты, приподнялась на локте и посмотрела на сидящую в изголовье кровати куклу, - снова твои выходки, да?
Игрушка, как всегда, не ответила на укоризненный взгляд, и это стало еще одним поводом к отвратительному настроению. Что касается остальных, то, по моему скромному мнению, просыпаться в подобную рань в выходной глупо, бессмысленно и не приводит ни к чему хорошему.
Прогнав остатки дремы, я принялась бродить по комнате, совершая сотни мелких бессмысленных действий в попытке привести себя в порядок и размышляя о том, что с тех пор, как в квартиру попала Анташка-игрушка, все пошло не то, чтобы наперекосяк, а… хорошо, хорошо, ругаться не буду. Просто, когда здесь завелось ЭТО - начали сниться странные пророческие сны. Во втором определении сомнений не возникало. Я сталкивалась, причем, уже не первый раз с подобным фактом; более того, из-за Анташки пришлось ввязаться в одно дельце настолько глубоко, что не осталось ни единой возможности к отступлению.
Дело в том, что наш, располагающийся едва ли не на краю света архипелаг принадлежит Технологическому университету – главной организации ведущей тихую и незаметную борьбу против чародейства, - поэтому колдуны в Вате если и существуют, то только в качестве редких музейных экспонатов. К чему это я? Ах, да.. Анташка – мощный шаманский фетиш, и не только. Но на данный момент она пребывает в облике игрушки, не способная ни говорить, ни двигаться.
«На улицах города продолжаются демонстрации. Третий день, невзирая на мороз и гололед, антали отстаивают свои интересы. Под давлением обстоятельств, было принято решение собрать внеочередное заседание…»
Я переключила волну, потому что знала: ничего нового не скажут. Кукла посмотрела на меня укоризненно из-под густых белых косм.
-Хочешь чтобы перещелкнула обратно? Извини, я не понимаю, не могу же обмениваться с тобой мыслями.
Антишкины глаза зло сверкнули.
-Или мне паренька навестить?
Игрушка упала с кровати. Вот так и происходит наше общение. Догадками и домыслами, причем всегда сложно понять чего действительно она от меня хочет. Кстати, любой другой на моем месте уже трижды бы попытался избавиться от уродливого проклятья: выбросил в окно или утопил в пасти фаянсового друга, но… Вы думаете, я не пыталась? Пыталась, еще как. Но всякий раз Анташка возвращалась какими-то только ей известными тропами. После подобного, как не поверить в мистику?
Я промаялась до девяти утра: читала, после – сидела на полу, зажав между колен джембе и выстукивая гоблинские зажигательные ритмы до тех пор, пока недовольные ранним пробуждением соседи не принялись колотить по батарее в такт, потом – все-таки оделась и пошла к Тайну: его угораздило купить в магазине антиквариата забавную, как показалось, игрушку. Он даже не подозревал, что кроликообразный гоблин Файкуташ относится к Анташкиному семейству. Только эта игрушка обладала другой способностью – телепатией. Техник, легко мог считать образ из моей памяти и найти этого очередного счастливого владельца фетиша.
Улица встретила легким морозом и хрустящим под кроссовками колким тонким льдом. Некоторое время я в нерешительности топталась на месте, согревая дыханием покрасневшие пальцы и натягивая на ладони рукава полосатого свитера: надо же было догадаться забыть перчатки! А потом со скоростью подводного дракона рванула в сторону дома друга. Лифт, конечно же, не работал, поэтому пришлось подниматься на восьмой этаж пешком… Когда подобная техническая неприятность повторяется изо дня в день начинаешь относиться к ней довольно-таки философски, даже успеваешь трижды подумать об ошибках, совершенных в жизни, пока не дойдешь до двери необходимой квартиры. Кстати, в данном случае последняя представляла собой тяжелую стальную пластину, удивительно чистую, обделенную вниманием подростков-графоманов. А это могло говорить только о двух вещах: либо Тайну уважали, либо боялись. Хорошо зная своего друга, я склонялась к первому варианту.
Он встретил меня на пороге и приветственно кивнул головой. Не было похоже, что техник сегодня вообще ложился спать. Бессонница раскрасила его лицо стандартным макияжем: глубокими тенями под круглыми синими глазами и белым на щеках.
-Ты из Инфо сегодня вообще вылазил? - риторически поинтересовалась я, вешая куртку в коридоре и входя в небольшую комнату.
-Мгм, - неопределенно ответил он и поставил на светящиеся диски две кружки горячего войе – напитка на основе водорослей. Большинство жителей Кцифиа'ра находили пойло отвратительным, нам же – нации Океанского государства – оно заменяло чай, - нужна помощь?
-Файктуаша, - я скосила глаза в сторону вальяжно развалившейся на одеяле игрушки. С последней нашей встречи гоблин мало изменился, а жаль. Это существо способно напугать своим видом самого не слабонервного психоаналитика.
Тайну нахмурился, как это бывает обычно, когда заходит разговор о телепатии. Я поймала взгляд его ярко-синих глаз, лишенных зрачков.
-Это не моя причуда, - мне пришлось пересказать в деталях свой последний сон.
Выслушав импровизированную исповедь, техник флегматично приподнял брови:
-Нарисовать слабо, само собой?
Я пожала плечами:
-Ты же знаешь, насколько плохо мне удаются портреты.
Тайну покачал головой; соглашаясь с этой бесхитростной правдой, и скрестил руки на груди:
-Ты знаешь: я ненавижу пользоваться телепатией.
-Ну, - я приуныла, - по одному имени мы этого доктора не отыщем, а перекапывать всю картотеку жителей Вате самостоятельно - хуже самоубийства.
-Можно по-другому, - в уголке его губ заиграла бесовски-очаровательная улыбка, которую так обожали малознакомые девушки; те же, кто общался с ним уже некоторое время прекрасно понимали: подобное выражение лица могло говорить только об одном: идея, пришедшая в голову техника по меньшей мере опасна для здоровья, на этот раз, в частности, моего. Тайну же в ответ на слабые возражения и отговорки только махнул рукой. В считанные секунды он прикрепил к моим вискам маленькие, в форме капелек, датчики.
-Я опять у тебя вместо подопытной рыбки? Что это? Как оно работает?
-Помолчи, все равно не поймешь.
Порой подобные фразы глубоко меня задевали, но ведь не согласиться с ними было невозможно. На мониторе компьютера возникло расплывчатое изображение комнаты техника.
-Отлично, работает. А теперь представь Санди, точнее, как можно точнее.
Я попыталась сосредоточиться, одновременно с этим воскрешая в памяти образ старого доктора. Казавшиеся мягкими седые волосы до плеч, гладко выбритое, смуглое лицо, синие глаза полукровки, паутинки морщин и глубокие складки в углах полных губ:
-Великолепно. Оно работает, - Тайну лихо прищелкнул языком, - скажи, у тебя нет никаких новых ощущений? Голова не болит? Не нервничаешь? Я просто аппарат на людях первый раз использую.
-Нет… но сейчас будет истерика!
Техник, не обратив внимания на слова, посмотрел на меня светящимся взглядом удачно выбравшегося со дна подводника.
-Здорово! Все работает! Смотри!
Он вывел на экран портрет Санди и загрузил изображение в картотеку, которая осталась у него еще с первого места работы в небесном отделе. То, что по просьбе Файктуаша – другой вопрос. Перед моими глазами замелькали строчки: программа начала перебирать все доступные ей графические файлы, сравнивая по пикселям с исходными данными.
-Это надолго, - протянула я через пятнадцать минут бессмысленного созерцания монитора, но неожиданно замолкла. Тайну захихикал:
-Санди Абеак. А вот и адрес: Дно, Сай тридцать дробь четыре. Частный
домик. Хорошо, наверное, наш доктор зарабатывает.
-Надо же, мне казалось все займет куда больше времени.
-Больше этим заниматься надо, а не превращать свой замечательный ноутбук в печатную машинку, - заветный листочек выскользнул из пасти принтера и пером лег в мои ладони, - я составлю тебе компанию. А то, кто знает, на что ты еще нарвешься, - бескомпромиссно заявил техник, - вот только позавтракаю, и составлю.
-Ну нет, - я прекрасно знала ленивую натуру Тайну, поэтому вцепилась в смуглую руку и молящее заглянула в синие глаза, - давай ты перекусишь по дороге?
…Конечно, он не мог отказаться, мне это было великолепно известно: друг просто не в состоянии сказать «нет» девушке с грустными глазами. Когда мы спустились во двор часы пробили одиннадцать утра. Улицы Вате ожили и наполнились привычным, давящим на психику шумом: проснулись демонстранты, замелькали зеленые флаги, открылись первые передвижные кафешки, где Тайну купил нам вайде – кусочки морской рыбы вперемешку с длинной тонкой лапшой, завернутые в лепешку, - забегали антигравы, драконы-такси. Беседуя, мы добрались до перекрестка, где бойкая синеволосая девчонка торговала свежими газетами. Она мелькала между пешеходами, словно индиговая искра, безостановочно выкрикивая последние новости. Для меня как для человека, имевшего привычку слушать с утра радио, они были совершенно бесполезны. Для Тайну – тоже, он и так провел всю ночь в информационных каналах города. Когда эта неординарная личность приблизилась к нам со вполне понятными намерениями, я тут же потянула техника за рукав, уводя его в противоположную сторону. Друг, недоуменно пожав плечами, не стал сопротивляться, а позволил довести себя до уличного фонтана.
-Пройдем здесь? – он прикоснулся к ледяной воде, и его кожа тут же изменила цвет со смуглого на бледно-белый.
-Да, конечно, - я расстегнула куртку и принялась шарить по карманам в поисках амулета, позволявшего путешествовать по дну, не замочив одежды и не задохнувшись. После пяти минут бесполезных действий, мне с трудом удалось осознать тот факт, что медальон был беспечно оставлен дома.
Тайну устало вздохнул и скрестил руки на груди:
-Ты абсолютно несобранное создание. Теперь нам придется возвращаться.
-Види… - слово договорить не удалось. Через плотную ткань куртки и рюкзака меня что-то больно укололо. Зашипев от обиды, я скинула баул на мостовую и нетерпеливо расстегнула молнию. Из глубины сумки сверкала глазами Анташка. Как уже говорилось выше – нам редко легко понять друг друга сразу, но на сей раз это удалось на редкость быстро.
-Тай, может не стоит, а? Давай ты сам поплывешь к Санди, поговоришь с ним… Передашь телепатически всю известную информацию.
Он хмуро сверкнул глазами исподлобья.
-Тай, пожалуйстааа – пришлось снова войти в роль грустной девушки, - Тай, так необходимо. Анташка этого хочет. Может, переговоришь с Файктуашем?
-Ненавижу телепатию. – буркнул техник и соскользнул с ботика. Какое-то время вода, в том месте, где он исчез, расходилась чарующими кругами, но потом все стихло. Надеюсь, друг не сможет на меня долго злиться, хотя, признаю, обидела его я достаточно сильно. Техник такой полуантали – не любит крайностей и не терпит ситуаций, когда выбор отсутствует как таковой. Он привык к относительной свободе в рамках неба, хороший ценный специалист и просто флегматичный приятный собеседник.
Я вздохнула и, вытащив из рюкзака Анташку, отправилась дальше по улице в поисках уютного кафе. Конечно, здесь, не так далеко от центра Вате, цены куда выше средних, но зато можно отдохнуть и дождаться друга.

Соуль, прелесть, одно слово) Про ошибки - вроде, всё сказано в асе, а впечатления от прочтения - самые положительные. Первый абзац, впрочем - по сравнению с основным текстом - мог быть и чуть менее образным, но лично мне к этой самой образности не привыкать, так что всё ОК)) Инверсия в речи персонажей воспринимается с бОльшим трудом - мои инстинкты стилиста вопили и стонали, требуя переставить слова местами)) но , поскольку сие есть литературный приём, сознательно используемый для достижения нужного эффекта - не буду ругаться) По стилистике вообще претензий нет - исключая пару багов, о которых уже говорил в аську. По сюжету - очень хочется читать дальше) Вельми интересно, чем это всё продолжится и закончится. Интересный мир, интересные образы, яркие, живые. Кстати, очень порадовала эпизодическая девочка - продавец газет. Индиговая искорка) Так же - куклы. Идея не новая, но в такой трактивке - мило, и очень) В общем, ХАТЮ! Пости дальше, в обязательном порядке)


А пока - моя сказочка... первая из всего, что когда-либо было написано. Простенькая, добрая, без претензий) Читайте и критикуйте))


*Сказка о сне*

...Элли снова ухитрилась заблудиться всего в паре миль от дома. Нет, конечно, не то, чтобы это было особенно трудно – дом стоял в совершеннейшей глуши и был окружён даже не лесом, а настоящей чащобой, - просто с ней это происходило постоянно. И часто.

Примерно пару раз в месяц уж точно.

И каждый раз она как-то ухитрялась найти дорогу домой и недоумённо смотрела на родителей: чего, дескать, они переживали-то? С ней ничего в лесу случиться не может, ясно же...

Нет, девочка вовсе не была чёрствой - она просто действительно не понимала, зачем о ней беспокоиться. И верила в собственную неуязвимость и бессмертие... впрочем, как раз это в девять лет необычным назвать никак нельзя. Необычным можно назвать разве то, что девочка так же серьёзно верила в эльфов.

Да, в тех самых, лесных. Добрых и красивых. То, что в жизни ей эльфы пока что не встречались, было ей безразлично - ключевым словом для неё в этом было слово «пока что».

Да, в троллей она тоже верила. И всегда с большой опаской переходила каменные мосты старой кладки – современным конструкциям она доверяла больше, разумно предположив, что тролли предпочитают старые удобные мосты, под которыми удобно прятаться. Хотя и к современным мостам она порою относилась с величайшим подозрением - ну зачем, зачем их делают «под старину»?!

Да, ей объясняли - почему. Потому, что это красиво. Красиво, красиво - с этим она поспорить не могла. Но как люди не понимают, что это опасно?! Ведь тролли - они такие, только и ждут, чтобы напакостить! Но когда она пыталась это объяснить, например, маме, та только смеялась.

Странные эти взрослые! Хотя и не все. Исключение из длинного ряда совершенно непонятно как думающих взрослых составляли единицы, которые, как и она, знали, что эльфы и тролли существуют. Хотя общаться с такими приходилось исключительно по Интернету, Элли это не смущало - истинное дитя своего времени, скользить по Сети и плавно покачиваться на её бесчисленных страничках она научилась, чуть ли не раньше, чем ходить. А уж особое место в её душе занимали те, кто писал книги про эльфов!

Но мы отвлеклись. Итак, Элли снова заблудилась.

Терновник, дубы, ясени, тис... полный набор. И типично английское хмурое осеннее небо над головой. Хотя то, что оно осеннее можно было определить разве что по календарю - летом оно по большей части было совершенно таким же. Это ещё прекрасная погода - дождя-то нет? Или уже есть?.. А, точно, есть. Девочка натянула на голову капюшон тёмно-зелёной курточки и упрямо зашагала по какой-то тропинке. Куда ведёт изрядно заросшая тропинка, она не имела ни малейшего представления, но была твёрдо уверена, что рано или поздно, идя по ней, она доберётся до дома. По крайней мере, раньше именно так всё и происходило. Причём, как правило, тропинок выводящих её домой, больше не видел никто - ну и не надо. Главное, она их видит. И для неё это именно тропинка, а не - ой! - заросшая терновником прогалина. Элли мельком глянула на рукав куртки - не порвался ли, лизнула ранку на запястье и отправилась дальше. Увы! За поворотом девочку ожидал неприятный сюрприз: тропинка пересекала небольшую, невесть откуда взявшуюся тут речушку. Пересекала посредством красивого, каменного, любовно украшенного по бортику камнями мостика. Переходить этот мостик ей не хотелось ужасно. Не переходить? Но раньше такого не было, чтобы она сходила с тропы! Может, тогда и домой вернуться не получится?.. Элли собралась с духом и шагнула в сторону моста.

- Не советую, дитя. - Раздался за спиной девочки мелодичный женский голос, говорящий с очень странным акцентом.- Старый Грах не любит посетителей, а в последнее время ещё и мучается головной болью. Вряд ли он позволит тебе перейти через этот мост. Пойдём лучше со мной.

Элли повернулась, и дух у неё захватило: перед ней стояло вполне материальное воплощение того, что родители (да и не только они!) всегда называли сказками - эльфа! Правда... девочка нахмурилась: вопреки ожиданиям эльфа была едва в половину человеческого роста, то есть как раз могла смотреть ей в глаза, не склоняя головы. А вот остальное... пожалуй, верно. Остренькие изящные ушки, тонкие черты лица, пышные волосы... даже одежда правильная - камзол нежно-зелёного цвета с серебряным шитьём! Да, точно эльфа! Хоть и маленькая. Но до чего же красивая!.. девочка даже представить себе не могла, что существует такая красота! Нет, читать про эльфов - одно, а увидеть - совсем другое!

Она сразу почувствовала, что рукав на курточке всё же порвался, куртка вся в пятнах от дождя, волосы вообще непонятно как выглядят... но смущения хватило ненадолго - слишком уж было интересно! Только вот почему у эльфы на лице какое-то... недоумение, что ли? Ай, плевать!

Ой! Мама ведь говорила, что леди так не выражаются... А эльфа чего-то ждёт... да, она же что-то спрашивала!

- Да, конечно, я пойду с тобой! - Энтузиазм, наконец, нашёл выход.- Всегда мечтала узнать, как живут эльфы!!

Эльфа слегка отшатнулась от подобного порыва. Подобной реакции она как-то не ожидала. По всем правилам человеческому детёнышу полагалось завопить от ужаса и пуститься наутёк при виде эльфа. Ну, само собой, убежать бы ему... ей - не удалось бы, но попытаться-то она должна была?! А уж чего она НЕ должна была делать, так это с радостью принимать приглашение и ещё пытаться её, Кленовый Листочек, торопить! Эльфы давно, очень давно не встречались с людьми... уйдя однажды под свои холмы, они попросту не замечали течения времени - оно не властно над бессмертными! И прекратили всякие отношения с внешним миром - зачем он им, в самом-то деле? И люди не тревожили их покоя... пока не пришло вот это. Эльфа хмуро уставилась на девочку. И решила кое-что уточнить.

- Дитя, скажи, неужели ты совсем меня не боишься?

Подобный вопрос, исходящий от прекрасного существа, стоящего перед ней, застал девочку врасплох не меньше, чем ту – её реакция.

- А почему я должна тебя бояться? - вопросила наконец Элли. - Все знают, что эльфы добрые!

Подобная сентенция требовала тщательного обдумывания. Эльфа подозревала, что над ней издеваются, но признаков тому обнаружить не могла. Да и то сказать - издеваться над эльфом - себе дороже, это все знают! Или не все? Эльфа с возродившейся надеждой посмотрела на девочку, ища хоть какие-то следы того, что та сошла с ума. Увы, надежда оказалась тщетной: на лице ребёнка отражалось лишь жадное любопытство и нетерпение оттого, что эльфа не торопилась показывать дорогу.

- А кто тебе сказал, что эльфы добрые?

- Но это все знают! - Девочка поколебалась и добавила. - Ну, то есть те, кто вообще знает, что эльфы существуют.

Эльфа оставила это интересное высказывание на потом, решив пока разобраться с данным конкретным человеком.

- А то, что мы крадём детей...- это тоже добро, как ты думаешь? То, что шутим над людьми, попавшимися нам в руки, заставляя их спать, но сотне лет, так что мир меняется вокруг них, и они не находят, проснувшись, ни следа от того, к чему привыкли и что любили?..

Девочка подумала.

- Вы этого не делаете.

Эльфа почувствовала некоторое отчаяние. Что-то было совершенно определённо не так. К счастью девочка подала ей соломинку, за которую Кленовый Листочек не преминула ухватиться.

- Вы для этого слишком красивые.

Эльфа улыбнулась. Ну, может, хоть теперь этот мерзкий ребёнок соизволит испугаться?!

- Ну, разумеется, у нас есть помощники! - эльфа прищёлкнула пальцами, свистнула, и на поляну вывалилось создание, которым раньше пугали непослушных детей. Больше всего оно походило на вдруг оживший куст терновника, со странно перекрученными ветками, поросший вдруг рыжеватой шерстью. Глаз далеко не сразу находил в этом кошмаре симметрию: четыре лапы, подобие туловища... голова. Ну, пасть. Большая, зубастая пасть. Хотя зубы в ней казались подозрительно деревянными. Довершала это великолепие пара глаз, горящих... нет, не зелёным. Древесно-коричневым огнём. По шкуре (будем её так называть) иногда пробегали подозрительного вида крупные насекомые, на ходу сжевывающие своих менее крупных или менее быстрых собратьев. Существо допрыгало до эльфы и той пришлось приложить некоторые усилия, чтобы его успокоить: больше всего тварюшка своим поведением напоминала щенка, увидевшего давно потерянного хозяина.

- Какая прелесть! - глаза девочки разгорелись ещё сильнее, хотя это казалось невозможным. - Можно мне его погладить?! Ну, пожалуйста! - Элли чуть не прыгала на месте от нетерпения. Эльфа, наконец, заставив существо сидеть тихо и перестать пытаться на неё запрыгнуть, ответила, не успев даже подумать:

- Разумеется...

Девочке этого хватило, и, через несколько мгновений, существо уже блаженно млело, подставляя рукам человеческого ребёнка то, что, пусть и с некоторой натяжкой, можно было назвать ушами. При этом оно издавало звуки, которые порою может услышать путник, проходя через лес ночью - больше всего это напоминало треск деревьев, гнущихся под сильным ветром. Эльфа посмотрела на эту идиллию и тяжело вздохнула.

Затем присела на пенёк, тут же попытавшийся принять наиболее удобную для неё форму – деревья в отличие от людей прекрасно помнили, кто такие эльфы и старались не раздражать их без крайней необходимости.

- А скажи мне... кстати, как тебя зовут?

- Элли... - девочка пыталась заставить существо принести ей брошенную палку, но то никак не могло понять, чего от него хотят, собственно? И продолжало бестолково крутиться вокруг Элли, выпрашивая новую ласку.

- Скажи, Элли... - эльфа старалась осторожно выбирать слова - а люди по-прежнему вешают подковы на двери? И выставляют ли для нас на ночь на улицу блюдечки с молоком?

- Да ты что?! - Девочка даже перестала ласкать тварюшку и недоумённо уставилась на эльфу. - Блюдечки с молоком - это же для фей и домовых! А подковы - против нечисти, эльфы тут и вовсе ни при чём...

- Домовым?! Эти маленькие поганцы пьют наше молоко?! И феи тоже?!! Да как только царица Маб узнает, она…! - Эльфа, казалось, стала выше ростом от гнева... а потом неожиданно успокоилась.

- Значит, говоришь, люди не помнят о нас больше?

- Не помнят - грустно подтвердила девочка. - Почти никто не помнит. - И с робкой надеждой добавила:

- Может, мы всё-таки пойдём, и я, наконец, увижу, как живут эльфы?..

- Да... Конечно, увидишь. - Эльфа отстранённо улыбнулась. Кажется, ей не было больше места в этом мире. Мире, где феи и домовые пьют молоко, которое предназначалось когда-то эльфам. В мире, где о них не помнит почти никто, а те, кто помнят, помнят не то и не так...- Пойдём.

- Да, пойдём скорее! - Элли вскочила на ноги и... проснулась от ласкового голоса своей мамы:

- Дочка, я впервые вижу, что бы ты так радовалась тому, что надо идти в школу! И, надеюсь, это не последний такой порыв!

Вставай скорее, ты уже опаздываешь. Завтрак на столе, а в школу тебя сегодня отвезёт папа... ну, давай.

Элли зевнула и улыбнулась:

- А, знаешь, мне такой сон приснился! Представляешь, я заблудилась в нашем лесу, и...

- Ладно, детка, собирайся, а за завтраком расскажешь, хорошо? Ой, а где же ты смогла так поцарапать руку?! Надо немедленно намазать йодом!



А под безымянным холмом в Ланкашире эльфа, которую когда-то помнили под именем Маб (прибавляя к этому имени титул Царицы), спрашивала у своей дочери, юной (всего-то девяносто пять лет!) Кленового Листочка, отчего она грустит.

- Знаешь, мама, мне приснился сон о том, что эльфов уже не помнят в подлунном мире. Не помнят, и не боятся!

В ответ на это царица нежно погладила пышные тёмно-зелёные волосы дочери.

- Но это же был всего лишь сон... просыпайся, и пойдём: сегодня у нас бал!

Спектр, эту сказку действительно "можно читать детям на ночь".
Очень добрая, ласковая и лиричная. И сказочная (сказка сказочная – простите за каламбур), что немаловажно.

По научной лексике я уже сказала в асе: все-таки ребенку (это если "на ночь" пояснять). Есть некоторые шероховатости в духе повтора слов, но в силу того, что это все-таки сказка, а сказка подразумевает прием, подобный многократному акцентированию слов (в данном случае: мосты, эльфы, сказки, глагол: "верить" и подоб), то это, в принципе, можно честно списать... [хотя, если честно у меня начинает возникать подозрение, что это просто "стиль письма", ибо знакомлюсь уже со вторым рассказом и между ними наблюдается некоторое общее]

По стилистике я все пометки сделала (см. асю).

Воть, и еще один маленький момент. Касательно сказок, это скорее для "взрослых маленького возраста", потому что произведение грустное, все-таки грустное. Почему у Туве Янсон не сразу опубликовали последние книги о мумми троллях и так часто ставили заключительные романы в упрек - грусть, определенная горечь.

PS: зачем же так злобно с кельтским фольклором?