Парк для писателей, Располагайся...

Город разрастался. Появились новые улицы, скверы, парки, башни... Наконец и для писателей нашлось место.
Если пройдёте от Сквера художников на восток, то заметите небольшой парк, разместившейся здесь несколько неожиданно, но тем не менее он оказался довольно уютным, особенно для тех, кто пишет. Приходите сюда, и вы услышите различные сказания. Невероятные и реальные, длинные и короткие....
Отсюда видны все постойки ещё молодого города, приходите и насладитесь зрелищем и красивым рассказом, кто первый?
- Я, я первая! - послышался голос.
- Так проходи.
- Конечно, я это и собираюсь сделать.
- Чего же ты стоишь?
- Понимаете, мой рассказ ещё не закончен, изначально он пранировался, как ма-аленький, а сейчас новые идеи охватывают меня и он разрастается.
- Покажи хоть незаконченный, а потом будешь рассказывать нам продолжение.
- Обязательно, улыбнулась девушка и начала *см. вложение*

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (пм Соуль или мне).
Здесь только свое творчество.
Джет

Сообщение отредактировал Джет Тимера - 25-11-2006, 3:01

Присоединённые файлы
 _____________________.doc ( 58кб ) Кол-во скачиваний: 156

Посиделки в Медной Короне.

- Это Ивор, - махнула она на человека, - а коротышка – Рабурек, - представила она новых знакомых Мирави.
- Мирави, - представила она девушку ворам.
Халфлинг насупился, услышав укол в свою сторону. Мирави прошептала, что-то совсем едва слышимое и шла рядом с эльфийкой, не вникая в разговор. Ивора все это забавляло, хоть у кого-то есть чувство юмора.
- Смотри, косицы отрежут… вместе с ушами.
- Ты то? – фыркнула Илхама.
- Я то, где-то, чем-то.
- А допрыгнешь?
- Для тебя хоть до звезд.
- Тогда не возвращайся.
Обменявшись любезностями, компания вошла в таверну. Вывеска с едва различимой надписью Медная Корона раскачивалась, предвещая ночную непогоду после знойного летнего дня.
Они отворили дубовую дверь и вошли. Алкогольные пары, пьяный гвалт и аромат дешевых сигар, к вечеру свободных столиков почти не осталось – ничего не изменилось, даже клетку для боев не убрали. Драк еще не было, столы и пол… более и менее были чистыми: ни кровавых пятен. Кровавых пятен? Старые-то пятна остались, куда уже им деться, но сегодня кровь еще не пролилась. Так что на вечер можно было ожидать сюрпризов… скорее неприятностей. Ее уже давно не заставали врасплох. Шутки Эо не в счет, и если подумать, налет стражей тоже не в счет.
Любопытные взгляды не задержались на фигурах вошедших, разве что чуть дольше на браслетах эльфийки. Мирави было хотела повернуть назад, прочь из таверны, вздохнув непривычный мерзостный запах, но Илхама подтолкнула ее вперед. Куда делась вся смелость девушки?! Она научит ее, как позаботиться о себе.
Ивор покосился на играющих за одним из центральных столов амбалов. Широкоплечие воины решали спор силы в ручной борьбе. Рабурек тоже заметил старых знакомых - разговора не избежать. Воры незаметно для девушек переглянулись. Встреча предстояла не из приятных.
- Мы пошли… умою личико Мирави, - обернувшись к ворам, сказала эльфийка. Она посмотрела в глаза человеку, как будто хотела что-то сказать, но взамен лишь ухмыльнулась.
«Это будет совсем просто», - подумал халфлинг. Эльфийка его старалась не замечать, коротышек не любит.
Илхама за руку потащила с собой Мирави. Девушка отнюдь не была настолько испуганной, чтобы притворная игра эльфийки не насмешила ее.
- Ты это серьезно? – спросила эльфийку Мирави.
- Умыть тебе личико? Конечно.
- Я про парня.
- Быстро ты пришла в себя.
- Ты не ответила.
- Я-то? Нефиг лезть в чужие дела, - со смешком ответила Илхама. – Я еще не решила, - тут же добавила она.
Мирави рассмеялась, чем привлекла внимание барда, завывавшего что-то уж совсем страшное, и еще взгляды пятерых людей.

«Старый замок ожил в темноте ночной,
Звуками наполняясь, шумною толпой,
Смехом и весельем, грустью и тоской,
Светом, звуками и пеньем, словно шторм морской.

Тени вьются по стенам,
Свет меняет очертанья.
В полутьме то тут, то там
Тихий шепот ликованья.

Дети тьмы, создания ночи веселятся тут.
Кровь, тепло и наслажденье дети ночи ждут.
Господа прекрасных дам под руку ведут,
Белая кожа, красивые лица как магнит к себе влекут.»*

Трактирщик даже не похудел с прошлого ее посещения Асткалы, разве что лишняя складка на подбородке добавилась. Передник заляпан чем-то, если он когда-либо был белым… Эльфийка на этот счет сильно сомневалась.
Мирави с любопытством пятилетнего ребенка осматривалась. Одета бедно, а ведет себя, будто в первый раз видит грязь, копоть от большого камина… и получает шлепок по упругому заду.
- Ой!
- Ты мои шлепки собираешь? – подразнила ее эльфийка, чтобы Мирави не закатила скандал на всю Асткалу. Илхама лишь порадовалась, что шлепок не был адресован ей. Пятая точка будет болеть не меньше недели и как ей придется сегодня спать и, в особенности, сидеть, эльфийка не знала.
- Нет.
- Ну-ну, кого я вижу, - сказала эльфийка тавернщику, подойдя к барной стойке. – Тысячу зим как один год не виделись!
- Ты еще жива?! – откликнулся на столь странное приветствие хозяин таверны.
- Пока да, - она оглянулась. – Если вон те, - она указала на воинов, занятых состязанием в силе, - нас не укокошат.
Люди, сидящие за ближайшим к эльфийке и Мирави столом, обернулись посмотреть, на кого указывала женщина.
- Особые гости.
- Все ясно. Значит так… номер на двоих, - сказала эльфика. Тавернщик вылупился на держащихся за ручку девушек.
- Да ты че?! – заорала эльфийка, перекричав царивший в таверне шум. На секунду даже песни барда было неслышно. – Нормальная я! Все слышали?! – обратилась она к посетителям таверны.
По таверне разнеслись одобрительные крики. За ближайшим столиком какой-то вояка озвучил свою мысль, - Иди сюда, крошка, проверим насколько!
Эльфийка и ухом не повела на похотливое предложение, и снова обратилась к хозяину Медной Короны.
- Номер на двоих и помыться. Когда мы закончим, я хочу, чтобы ты раздобыл моего любимого вина из Приграничья…
- В такое время?! – возмутился хозяин.
- Ты что его продал?! – опешила Илхама.
- Я по сотне лет не живу.
- Ладно… тогда любое южнее Амна… подсунешь мне местного!.. – она погрозила ему пальцем и снова улыбнулась. Эльфийка знала, он все-таки попробует подсунуть ей местного вина.
Мирави боязливо оглянулась на взревевшую толпу. Как эльфийке удалось управлять толпой, даже ее отец не сумел бы совладать с этими негодяями? Она только лишний раз уверилась, что путешествие с Илхамой будет веселым.
***
Илхама и Мирави направились улаживать вопрос с номером, а воры направились за один столик к борющимся амбалам. Нор и Ильскал снова выясняли отношения, кто сильнее. Нор уже который раз проигрывал, но никак не мог успокоиться.
- Дельце есть, - обратился халфлинг, забравшись на стул. Ноги до пола не доставали. Напротив Рабурека уселся Ивор и наблюдал за борьбой воинов, пока о явном победителе судить было трудно.
- И? – отвлекся Ильскал и Нор воспользовался этим, приблизив свою победу.
Ильскал зарычал на халфлинга и попытался вернуть руку в изначальную позицию, но проиграл.
- Черт бы тебя побрал, мелкий! – выругался он. Лицо перекосила злобная гримаса.
- На этот раз стоит прерваться, - вставил слово Ивор в поток ругани Ильскала.
Нор доказывал сопернику, что выиграл честно.
- На этот раз ожидает солидный барыш, - продолжил Рабурек. – Надо будет слегка припугнуть и все.
- А от нас что требуется?
- Переодеться… - на сказанное Нор нахмурился.
***
Загорелый парень играл на мандолине какую-то пошлую песенку, развлекая посетителей Медной Короны.

«Я пленник красивейших в мире глаз,
Какая радость ежедневно окунаться.
В их глубину… и не иметь отказ,
Когда вновь наступает ночной час…
Пусть дни любви еще хоть миг продлятся!»**

День выдался отвратительным. В дом хозяйки, у которой он остановился, ударила молния и едва его не убила. Старуха, пережившая свою дочь, обуглилась. У него волосы стояли дыбом, когда посмотрел в оставшееся целым зеркало. В произошедшее не верилось до сих пор.
Пришлось искать место для ночлега. Вонючая головешка – все, что осталось от бабули, даже собаки не стали есть.

Сбившись с ритма, бард прокашлялся. Одна из девиц, Нэния кажись, нечаянно толкнула его, неся поднос с кубками. Он подмигнул девушке, и через мгновение получил затрещину от ее подруги Вауир, которой уже успел поклясться в вечной любви, убить дракона и сделать ее королевой неизвестного королевства. По таверне разнесся дружный хохот посетителей. Взгляд золотистых глаз барда устремился на вошедших. Среди них была эльфийка, лесная. Бард едва не отложил мандолину от наполнившей его злобы. Проведя рукой по черным до плеч волосам, полуэльф запел совсем отвратительным голосом, что было на него не похоже. Какой-то воин обругал его, но бард продолжил напевать.

Вайнарен проводил взглядом девушку и эльфийку. Он обуздал свой гнев и теперь снова радовал публику веселыми стишками под собственную импровизацию.
Его терпению определенно пришел бы конец, если бы не желание узнать побольше о наглой лесной эльфийке. Она болтала с хозяином таверны, как старые друзья на рыночной площади. Подогретые возмущениями эльфийки завсегдатаи заказали еще вина и теперь готовы были с удовольствиями продолжать слушать барда.

Он прервался, чтобы глотнуть воды. В горле пересохло. Возможно, ему удастся переговорить с ней. Из подслушанного разговора Вайнарен узнал, что она присоединится к своим друзьям.
Только друзья у эльфийки странные. Два амбала у дальнего столика запросто могут вынести минотавра и даже царапины не получат. Двух других он не знал.
***
- Мирави, ты ведь горожанка, - утвердительно сказала эльфийка, намыливаясь.
- Мммм… - протянула девушка, на что Илхама рассмеялась.
- Только не ври, ради Маска.
- Да, - неохотно призналась девица. – А с чего ты решила, что я местная?
- Ты свое лицо видела? а руки? Ты вообще в зеркало смотрелась прежде, чем сбегать?
- Да, проверяла там… - девушка запнулась и поняла, что выдала себя. Ошарашенное выражение лица Мирави снова вызвало смех эльфийки.
- Проверяла она! Случаем не золото в кошельке?!
- Нет! Унаджар рассказывал мне о жизни… крестьянах, застольях в тавернах и…
- Унаджар кто такой? Ведать он мало знает о «жизни».
- Он был бардом, остановился в нашем доме по приглашению отца.
- Был? – хохотнула эльфийка. – Ты, наверное, от него сбежала, - намекнула на интим Илхама.
- И есть! бард.
- А он все же жив! – на серьезный разговор она явно не была настроена.
- Я больше не хочу об этом говорить, - буркнула Мирави.
- Да не парься ты, милая, - сказала эльфийка на что девушка сразу ответила.
- Да здесь и пара то нет.
Илхама закатила глаза, Фейрун это тебе не декорации Зоны.
- И кто же твой отец?
Мирави не была настроена продолжать разговор. Пришлось домываться в молчании. Хоть что-то она смогла из нее выудить. Девушка не из бедного сословия, как показалось эльфийке.
***
Чистые, благоухающие мылом с добавление ароматического масла сандала - Мирави и Илхама, присоединились к ночной гулянке. Центральный столик был свободен. Что поделаешь, придется засветиться, хотя в углу их так и так бы усмотрели, кому надо.
- Куда это твои друзья убежали? – спросила девушка.
- Как бы сказал Джа, тоже пошли чистить перышки.
- А если они не придут?
- Да и бормотун с ними.
Мирави не успела спросить, о каком бормотуне говорит эльфийка, как к ним подсели два бугая.
- Приятная встреча, но здесь занято, - произнесла тусовочная эльфийка, а сама жестом велела ближайшей девице принести две бутылки вина.
- Не заметил, - ответил Нор, усаживаясь.
- Красавицы, какими судьбами вас занесло в Медную Корону? – с чарующей (это когда выбито два зуба) улыбкой спросил Ильскал.
Мирави не сдержалась и отсела подальше от щербатого. Эльфийку все происходящее забавляло. Что-то тут попахивало заказом, иначе они не в землях Интриг! Неужели Маск совсем выдохся, уже ничего интереснее не может придумать? Сыграем.
- Мой корабль разграбили пираты, - начала сочинять Илхама, параллельно разлив вино по кубкам. Вначале себе, потом одному воину, Мирави и второму воину. – Представиться бы не мешало…
- Нор.
- Ильскал.
- Ее Мирави, а меня Илхама.
- Странное имя, Илхама. Звучное.
- Ах, - засияла эльфийка, и незаметно подсыпала в кубки яду. – Выпьем на брудершафт за знакомство? – предложила она и подмигнула Нору. Илхама надеялась Мирави поймет все правильно, но девушка ее расстроила.
- Ты кого из меня хочешь сделать?!
- Не кипятись, смотри какие мужчины рядом, - мило улыбаясь Ильксалу, произнесла она и прильнула к воину. – Какие плечи, - восхищалась она, - не мужчина, а мечта. Дочурка, так ты в девках останешься.
У Мирави с чувством юмора явно было плохо, она фыркнула и выбежала из-за стола. Идти девушке было некуда, так что она направилась в снятую ими комнату. Илхама ухмыльнулась и продолжила пудрить мозги воинам.
- Какой тост сорвался! Выпьем, чтоб такие красивые девушки не остались без настоящих мужчин!
Воины подержали ее и осушили кубки. Они еще минут десять поговорили, пока яд не свалил бугаев. Долго же ей пришлось ждать, всю облапали. Уроды.
Нор и Ильксал свалились со стульев и… уже не важно. Эльфийка осмотрелась, теперь можно и поспать. Бард затянул очередную гадкую песенку, и она не смогла сдержаться и метнула в него пустой кубок.


** Евгений Заикин
* Анастасия Городецкая

Поэтический поединок.

Стражники немного подустали преследовать быструю эльфийку в выдавшийся жарким летний день. Им, в отличие от нее, дорогу старались уступить сразу: во-первых, потому что ведьма уже привлекла внимание амнийцев и оставляла за собой свободный проход, который тут же заполняли спешащие по своим делам люди, а во-вторых, стражей больше числом и они представители власти. Только глупец мог бы преградить дорогу гремящим латами стражам.
- Разойдитесь!
- С дороги!
- Быстрее, вон она!
Они некоторое время успевали ловить взглядом пытавшуюся улизнуть эльфийку, но ближе к Променад Вейкен потеряли ее из виду. На бежавшего впереди них молодого мужчину в одежде крестьянина они не обратили должного внимания, а стоило бы. Но человек не остался незамеченным для опытных воинов, когда он переговаривался с мальчишкой. Каждый из хранителей правопорядка сделал свой вывод о причастности или праздном любопытстве человека. О его задержании и речи не шло.
Старший по званию в отряде страж скомандовал разбиться на группы по два человека и поймать волшебницу.
- Мы с Аравоном на Променад, - закончил говорить лейтенант.
Сияют доспехи рыцарей на солнце, вокруг торговый хаос. Лейтенант снял шлем и держа его одной рукой, медленно направился вперед. Напарник последовал его примеру, но осматривал не западную, а восточную сторону торгового сооружения.
Коротко стриженные черные волосы лейтенанта стояли ровными рядами как на щетке. Упустить эльфийку казалось не так невероятно, но в тоже время не так часто встретишь заплетающих в более чем две косички гуманоидов.
- Ты видишь ее?
- Смотри! У торговца зелий!
- Черт, только бы не зелье невидимости, - рыкнул лейтенант и взлетел бегом по лестнице на верхнюю платформу. Он повернул к себе испуганную неожиданным порывом рыжеволосую женщину.
«Человек…» - с сожалением подумал страж.
- Что Вам надо? – недовольно спросила женщина, когда испуг прошел. Полуэльфийка маг высокомерно глянула на воина. В приталенной золотистой мантии вышитой кроваво-красными рунами на драконовом языке, она выглядела утонченной и величественной. Косы были переплетены в сложную прическу.
- Мои извинения… - хотелось добавить «Солнце», но ни один паладин не позволит себе подобной фамильярности.
- Ошибся? – высказал догадку нагнавший его напарник.
***
Торговец зельями почему-то после появления стражей передумал продавать и даже показывать магу свой товар.
- Не хватало еще паладинов. Уходите, - потребовал торговец, замахав в сторону полуэльфийки. – Эти ваши эльфийские штучки мне не нужны.
Волшебница фыркнула и слегка наклонила голову, как птичка.
- Жалкий человек, - она стукнула посохом. Адамантовый наконечник издал глухой звук при соприкосновении с камнем, - я знаю, кто мне продаст зелья, - и полуэльфийка исчезла в пылевом магическом вихре.
***
Лейтенант стальным взором окатил друга и не стал комментировать происшедшее. И так все ясно.
Аравон спокойно воспринял повергающий негодяев в праведный ужас взгляд.
- Она, скорее всего, уже покинула Променад Вейкен, - сказал Аравон.
- Чувствую, она где-то здесь, - прошептал лейтенант и направился вниз. Сверху он успел заметить еще нескольких женщин. Если Тир не окажется столь же слеп, как на изображениях, то он найдет ее.
Они спустились вниз. Рядом разговаривали два калимшита…
- Шестьдесят золотых, - не желая того, подслушал разговор Аравон.
- Много, никто не купит. Думаешь, в Амне всем так нужен этот халат? – страж не слишком прислушивался, но голос этого мужчины показался ему необычайно нежным.
«Показалось, - подумал он, и бросил косой взгляд на разговаривающих».
- Сорок пять и не выше, - возмущенно всплеснув руками сказал калимшит. Акцент людей из Калимшана никогда не нравился ему. Быстрый говор, да еще и небольшие познания в их языке... Лучше разговаривать на Всеобщем – был уверен страж.
Лейтенант и Аравон прошли мимо, не удостоив «шаха» должным вниманием.
- Пятьдесят, - настаивал торговец.
- Бестия! а скидку землячке? – тут Аравон оглянулся еще раз, на калимшитов.
«Точно ослышался, - уверял себя страж».
Он рассматривал ковбойскую шляпу на покупателе ровно до того момента, как лейтенант не направился к очередной подозреваемой.
***
Амбалы уничижительно посмотрели на подсевших воров.
- Припугнуть, - скривился Нор. Он глянул на свой палаш и ухмыльнулся.
- Она может создавать глифы, - сказал Ивор, за что схлопотал бы затрещину от халфлинга, но учитывая рост Рабурека… Человеку повезло.
Рабурек изменился в лице, но изменение было мало заметным. Ивор понял о допущено ошибке.
- Она алхимик, а о ее подружке ничего не известно. Тут надо подойти тонко, - сказал халфлинг. С чего он взял, что Илхама алхимик он и сам не понимал, но надо было как-то объяснить взрыв.
Слова Рабурека показались воинам более вероятными.
- Что ты задумал, коротышка? – подперев подбородок о правую руку, облокотился о стол в сторону халфлинга Ильскал. Его суженные глаза предвещали трепку, если идея вора ему не понравится.

Перед тем как рассказать свой план Нору и Ильскалу.
- Ивор, видишь вон тех дуболомов?
- Обокрасть их? – спросил человек.
- Нет, заключи с ними пари.
- Запросто, - отозвался он с улыбкой и по азартному огоньку в глазах халфлинга угадал, задумку друга, - кости? – спросил он, нагнувшись вперед.

Человек кивнул и направился к столику играющих. Бедная одежда крестьянина портила впечатление, но возможно и сыграет ему на руку.
- Присоединяюсь, - сказал он, кидая на стол рядом со своим местом увесистый кошелек. Играли за столом в кости.
- Хех, - отозвался один из игроков, заметив кошель.
- Ты раньше играл? – спросил его второй с ухмылкой. Человек осмотрел одежду Ивора, и ничего подозрительного не заметил.
- Как бы ни было, но Умберли мне благоволит, - отозвался Ивор.
Вся компания расхохоталась на подобное заявление, а вор еще раз улыбнулся. Веселье нового игрока не разделяли двое других воинов. Крестьянин… выглядело все подозрительно.
- Значит, скоро утопит, - грубо оборвал хохот один из воинов. Его черные глаза недобро уперлись в Ивора.
- Меня Сейран звать, - представился выдуманным именем вор. Игроки так же представились. Первые ставки были небольшими. Дальше - больше.
- Тысячу Алагондских жемчужин, Умберли и впрямь любит тебя! – в конец, проигравшись, сказал светловолосый воин. Он приехал из Эшпурта и был отлично вооружен.
- Везение, - угрюмо отозвался Ивор. - Девица бросила, - он старался не придавать своим словам больше эмоций, чем необходимо. Толика печали и он встретил понимающие взгляды.
- Эхе!
- Проиграл ее платья? – подмигнул Сейрану один из игроков.
- Ха! Не взял в жены! – и снова дружный смех мужчин.
- Ну, друзья, бывайте. Благословит вас Умберли, - он встал из-за стола и внимательно посмотрел на проигравшихся воинов. Эршпуртцам даже переглядываться не надо было. Они поднялись из-за стола вместе с Сейраном.
- Потолковать надо, - грубым голосом обратился черноглазый воин к Ивору.
- Потолкуем, - согласился вор.
***
Вскоре Ивор, Рабурек и амбалы покинули Медную Корону, отправившись к дому их общего знакомого, который мог бы одолжить пару камуфляжных нарядов.
***
Мирави шагами мерила снятую ими комнатушку. В Медной Короне не оказалось роскошных номеров, но хоть белье было чистым. Постель, правда, жестковата, оттого непривычна. Спать не хотелось, мысли так и лезли в голову.
«Что если она не возьмет меня с собой?»
«А если ее схватят, все видели, как я помогала ей?»
«Как отцу в глаза посмотреть? Написать ему письмо, я ведь так и не объяснилась с ним?»
…и тысячи подобных мыслей, даже несколько глупых, но, несомненно, важных для девушки…
***
Бард ловко увернулся от пустого кубка. Вайнарен насмешливо взглянул своими золотистыми глазами на незнакомку. Ухмыльнувшись, он оборвал песню.
Полуэльф поправил манжеты и, глядя на удивленную эльфийку, хотел направиться к ней, но…
Илхама с растерянным выражением лица соображала, что теперь делать. Вся таверна взирала на них. Мысли эти людей оставались загадкой, но спасать нелюдя они не…
- Ха! – весело воскликнул бард, кивнув в сторону медноволосой эльфийке.
- Бармен, всем вина за мой счет! – озорно крикнула Илхама и подняла свой наполовину полный кубок. – Хой! – воскликнула она. Эльфийка осушила свой кубок и с громким стуком поставила его на стол.
- Хой! – многократно отозвались посетители таверны, очень довольные таким поворотом событий. Они забыли про барда, охочие до выпивки.
Услужливые девушки едва успевали подливать в кубки.
«Хитра, - подумал бард, но у него было припасено кое-что лучше. – Ей, это дорого обойдется».
Он провел пальцами по струнам мандолины, извлекая приятную мелодию. Вайнарен запел и направился к эльфийке, заодно не забывал заигрывать с посетителями.

«Ты на яркие звезды взгляни,
Что горят в обрамлении ночи,
И ладони свои протяни –
Может, полуэльф тебе бросит цветочек»

Собравшиеся одобрительно загудели.

«Споткнуться мне на пороге, надо было кидать полный кубок! – подумала Илхама.»
Эльфийка взяла себя в руки и встала в позу, всем видом показывая, что этим бард ее гордость ничем не задел. Она заговорила мелодичным стишком, который только что пришел ей в голову.

- Громко захрапел все тот же,
Незнакомый пьяный бард,
Слышать стало не возможно,
Говорил он не впопад.

- У-у-у-у-у-х-у! Давай еще! – крикнул кто-то. Тавернщик подозвал к себе вышибал, но потом велел им идти на место. Бой рифмами не был запрещен, а наоборот только привлек посетителей.

«Эльфы из нездешних мест
С темно-красными плащами,
Молвили – Шилмислский Лес
Переполнился клещами»

Бард явно забавлялся. Илхама злилась, но только ее противник чувствовал это. Спокойствие тусовочной эльфийки как будто ничто не нарушало, но по опыту общения с ненавистными ему эльфами, он подмечал присущие только их расе детали. Он мысленно дал себе затрещину, что опять подумал о себе, как об эльфе.
Бард взял кубок у одной из девушек и промочил голо, подмигнув девице. Та засмеялась и стала дальше разносить вино.

- Из соседних разговоров,
Бард нужные слова искал.
Неумелым стихословом,
Он прослыл на весь Амн.

Вайнарен перестал играть и отпустил мандолину, та повисла на ремнях. Он раскинул руки в приветствии, отдавая должное уважение эльфийке. Она даже начинала ему нравиться, но полуэльф пока не осознал этого. Он продолжил игру.

Илхама поклонилась слушателям (она не планировала на сегодня подобного развития событий), напыщенное выражение исчезло с ее лица. Она давненько так не забавлялась.
Тем временем бард снова взял в руки мандолину и заиграл.

«В сумраке уютной спальни
До утра уснуть не может эльфа.
Ах, дразнили ночью ласки -
Нежные прикосновенья полуэльфа.»

Посетители одобрительно захлопали. Илхама уставилась на приблизившегося к ней барда и пыталась что-то быстро придумать.
- Может, поговорим? – предложил Вайнарен и жестом предложил сесть за стол, с удовольствием разглядывая красоту эльфийки. Не нужно было слов, чтобы понять, кто выиграл в поединке.
Илхама довольно пулуприкрыла глаза и одобрительно кивнула, присаживаясь.

Неспокойная ночь в Медной Короне.

Посвящается Тельтиару и Тореасу.

Полуэльф чувствовал, эльфийка разговор не начнет. Инициативу она молча передала ему, как-то неожиданно для него спасовав. Обоих переполнял гнев и любопытство, первое Вайнарен скрывал более умело.
До словесной баталии она толком не рассматривала барда. Пронзительный взгляд золотистых глаз полуэльфа волновал. Слащавая улыбка каждый раз озаряла лицо Вайнарена при виде хорошеньких женщин. Ровно подстриженная борода – испанка, и золотая серьга в правом ухе. Зеленый приталенный кафтан без ворота, пояс на талии; пряжка от пояса и наручи выполнены в едином стиле и покрыты гравировкой с узором плюща. Эльфийка не зря подумала, что возможно какую-то часть жизни полуэльф провел среди представителей ее расы. Татуировок и шрамов она не заметила. Сидел эльф прямо и не смотря на струны, а устремив взгляд на эльфийку, наигрывал медленную расслабляющею мелодию.
Илхаме нравились подобные типы. Долгих уговоров провести вместе ночь обычно не требовалось, стоит лишь намекнуть.
- И для чего было кидать кубок? – без церемоний спросил бард. Имя его собеседницы пока что Вайнарена мало интересовало.
- Прихоть… забава.
- Повеселилась?
- Пока еще нет, чего-то не хватает, - улыбнулась она ему.
Амбалы продолжали храпеть, малая доза нервно-паралитического яда, который она подсыпала им в вино, подействовал как снотворное.
- Не хватает? – полуэльф улыбнулся в ответ, видно было, что он вот-вот засмеется.
- У меня еще кубки есть, - сказала Илхама, - на верху.
- Много?
- Узнаешь.
Она встала из-за стола, но бард продолжал играть на мандолине.
Вайнарен довольный реакций эльфийки, едва не выдал свое желание о встречи тет-а-тет вместе с ней. По ее выражению лица, как в открытой книге, можно было прочесть все.
Илхама смекнула уловку хитрого барда, но решила прикинуться глупенькой. Недовольные губки-бантики красноречивее любых слов.
Тусовочная эльфийка подняла руку и щелкнула пальцами, - Ллиира, заводи музон! – сказала она.
Богиня оторвалась от игры на арфе. Настойчивое желание Илхамы вплелось в звуки музыки, и продолжать стало невозможно. Вздохнув, Ллиира оставила арфу и присела около двух вытянутых барабанов.
- И тут латинос, - едва не со слезами пробурчала богиня и стала отбивать ритм 1 2 3. Латинос, но на месте не устоишь.
Таверну Медная Корона наполнила ритмичная зажигательная музыка. Люди озадаченно оглядывались, пытаясь глазами отыскать исполнителя неведомого и нового для их слуха музыканта.

- Oye muchacha, - запела эльфийка, и уселась на край стола перед бардом, в самой неприличной позе предлагая себя. Вайнарен такого поворота событий не ожидал, куда теперь сопротивляться. Калимшанские шлюхи и в половину не так хороши…
«О чем я думаю! Убегу к эльфийке!» - мелькнула мысль у барда.
- Tell me what is going on, - продолжала петь она, соскочив со стола. Эльфийка потянула его за руку, чтобы он присоединился к танцу. Сама музыка создавала перед глазами Вайнарена и Илхамы картину полупустой таверны, в которой под чарующие божественные звуки танцуют двое. Объятия и прикосновения выражали любовь, желание - искусно соблазняя партнера.
- Ay que te pasa?
You listen to my chacha, - люди повставали со своих мест и повинуясь магическому приказу задвигались в такт.
And you can`t stop moving
I see you grooving all night
Big Apple Dancers
Show me how you move your feet, - бард неотрывно смотрел на эльфийку. Связь глазами с отвечавшей взаимностью Илхамой – интрига.
- Now let me see
I got you going crazy
Cuz my beat is fire
Just broken louder tonight

Ladies flappers come to me
I know i got what you NEED
Let`s get it wild and cha cha all night long

Посетителям таверны едва ли привиделись, что запечатленная в танце история страсти, поверенная им волей счастливого случая, забросившего их в это заведение - жаркие объятья, которые дарили друг другу танцующие.

Everybody in the party do the cha cha
Everybody broken down and feeling cha cha
Hey muchacha give me your cha cha
Y cha cha cha 1 2 3 pa` bailar
Everybody in the party do the cha cha
Everybody broken down and feeling cha cha
Hey muchacha give your cha cha
Y cha cha cha 1 2 3 pa` bailar

Oye muchacha
Light up the stick
Put it on your lips
I love the way you move your hips
Maybe classy but sassy
I know that your dancing for me
Cosita rica tell me what`s it gonna be
I wanna take you home with me
Mamita de mi corazon
And if you feel me baby
Come on let`s just get it on

Ladies flappers come to me
I know i gotta what you need
Let`s get it wild and cha cha all night long

Everybody in the party do the cha cha
Everybody broken down and feeling cha cha
Hey muchacha give me your cha cha
Y cha cha cha 1 2 3 pa` bailar
Everybody in the party do the cha cha
Everybody broken down and feeling cha cha
Hey muchacha give me your cha cha
Y cha cha cha 1 2 3 pa` bailar

You know
A que te gusta...

No te me resistas anda y dame tu cosita
Vengase ahora mami rica que vamos a bailar

Everybody in the party do the cha cha
Everybody broken down and feeling cha cha
Hey muchacha...

Everybody get down on the floor

Every body do the cha cha
Every body do the cha cha
Rock your cuz my beat is fire

Baila conmigo hey baila conmigo

Everybody in the party do the cha cha
Everybody broken down and feeling the cha cha
Hey muchacha give me your cha cha
Baila conmigo hey baila conmigo
Everybody in the party do the cha cha
Everybody broken down and feeling the cha cha
Hey muchacha give me your cha cha
Y que cha cha 1 2 3 vamo a bailar

A que te gusta...

Everybody do the cha cha
Everybody do the cha cha
Rock your body cause I want you

Эльфийка допела, и бард потащил ее за руку наверх. Музыка в Медной Короне не стихла, и посетители продолжали танцевать как заведенные.

Быстро вбежав по лестнице на второй этаж, эльфийка отворила дверь в их комнату. Они зашли в покои, никого не заметив. Обстановка комнаты приличествовала дворянину, но недавно принесенная кровать на одного человека плохо вязалась с общим стилем роскоши. Зажженные светильники хорошо освещали комнату в поздний ночной час. Огромная кровать без балдахина манила скорее предаться любовным утехам. Ложе накрывало кроваво-красное атласное покрывало. Поверх были разбросанные подушки в наволочках из яркого полосатого шелка.
Илхама захлопнула дверь и закрылась на ключ. Повернувшись лицом к барду, эльфийка отпустила ручку двери. Ключ остался в замке. Косички покачнулись при этом ее движении.

(Цензура не пропустила несколько абзацев откровенных сцен. Можете уже живописать в своем воображение, но публиковать их здесь я не буду.)

Ах, ночь… Коварная игра… Соблазнительны твои дары…

Илхама очнулась от пробежавшего по коже холодка… Полуэльф стащил на себя покрывало, оставив ее обнаженной. Косички в беспорядке лежали на подушке. Она приподнялась на локте и посмотрела на него. Он лежал на боку в обнимку с Мирави. Эльфийка вспомнила все происходящее ночью, и как к ним присоединилась изнемогающая от созерцания их страсти Мирави. Девушку явно возбуждали барды. Илхама ухмыльнулась и осторожно слезла с кровати. На цыпочках она прокралась к своим вещам. Надо было смыть любовные соки.
***
Ивор вышел на улицу вместе с двумя воинами.
- Деньги ты вернешь, - заявил походящий на кочевника воин.
- Верну?.. – переспросил вор с деланным видом. – Верну, только вы оба окажете мне услугу.
Светловолосый воин положил руку на рукоять меча, решив преподать урок наглецу, но второй остановил его. Ивор сохранил напыщенный вид, но нельзя не отметить, что он нервничал.
- Какую услугу? – зло спросил черноглазый кочевник, удерживая своего нетерпеливого друга за плечо.
Ивор скосил глаза на окно таверны. – Видите эльфийку за центральным столом? Ее надо заставить отдать деньги. Каким способом мне не интересно, но не хотелось бы, чтобы вы сильно испортили ей личико.
- А вот кто тебя бросил, - с усмешкой заметил светловолосый. – Будет тебе девка.
***
За углом Ивора поджидали амбалы и Рабурек.
- Чего провозился? Хафар закроется, и мы не успеем, - спросил по пути халфлинг.
Компания быстро добралась до примыкающего к району доков дома. Свет в окне дома Хафара подсказывал, что мастер еще не покинул свое прибежище. Халфлинг постучал несколько раз отрывисто, затем еще раз, но иначе. Дверь им открыл бодрый старикан. Он был лыс, череп обладал правильными формами и поблескивал в свете свечей.
- Я скоро ухожу, чего вам надо? – спросил он, пропуская воров внутрь. Его нисколько не пугали устрашающие амбалы.
- Хочу одолжить у тебя доспех стражников Асткалы, - ответил Рабурек. – Я и сам спешу… - добавил он.
Старикан в робе священника надел парик и в зеркало посмотрел на отражения воинов.
- Ну-ну, с этими будет сложно. Думаю, что-нибудь подыщу…
Через полчаса они покинули дом Хафара, но теперь воров сопровождали не обычные воины, а городские стражники.
Халфлинг забрался на бочку и стал следить за происходящим. Те воины, с которыми Ивор заключил пари, валялись под столом.
«Ведьма!» - думал Рабурек.
- Вперед, ребята! Схватите эльфийку во славу Тира!
Компаньоны обменялись довольными взглядами, и амбалы направились внутрь, держа двуручники наготове.
В окне он заметил как толпа стала пританцовывать, из таверны доносилась необычная музыка.
«Что происходит?!» - лихорадочно думал Ивор, тоже поглядывая в окно. Амбалы вместо того чтобы схватить медноволосую, пустились в пляс. Шлемы слетели с их голов, но они продолжали кружиться в танце.
- Слезай, а то заразишься, - с беспокойством в голосе стащил человек Рабурека. Они обменялись озадаченными взглядами и продолжили наблюдать. Эльфийка и бард побежали на второй этаж. Воры не спешили заходить в таверну.
Прошло три часа…
- Я устал и пошел спать, - сказал Ивор, демонстративно зевая. – Они так и будут танцевать, пока эта ведьма внутри. Сколько мы не запускали туда остолопов, реакция одинаковая.
- Не может же вечно длиться ее заклятие! – буркнул халфлинг, прислушиваясь к музыке.
- Пока.
Халфлинг пробурчал ругательство и поплелся за человеком.
- Вернемся утром, - сказал Рабурек. Ивор согласно кивнул.
***
Ниара телепортировалась в замок за территорией Асткалы к восседавшему в кресле человеку в черном балахоне. Он сидел в огромной библиотеке, шкафы которой достигали пятнадцать метров в высоту и все были заставлены книгами. Лицо его не было возможности разглядеть, да и не требовалось ей это. Платил он щедро, а знать лишнее – укорачивает жизнь.
- Я видела стражников, о которых вы говорили.
- Отлично, - сухо сказал человек, закрыв книгу и положив ее на колени. Он не смотрел на мага, а будто был погружен в свои мысли.
- Ты ее видела? – опережая вопрос мага, спросил загадочный человек. По голосу он не был стариком, а даже наоборот слышался юношеский звон. Ростом он был выше ее, около двух метров.
- Нет… не объясните ли вы, зачем мне пришлось покрасить волосы и о ком вы спрашиваете?
- Ах, я же забыл тебе рассказать… - кожа рук человека обладала молодецкой упругостью, но смотрелась неестественно.
- Она пришла, как и было в моем видении.
- И зачем она пришла? – спросила полуэльфийка, чувствуя себя с каждым вопросом все большей дурой, а она отнюдь не была дурой.
- За книгой.
- Той… что у вас на коленях, - она встала перед человеком и протянула руку, чтобы взглянуть на том. Он никак не отреагировал на ее жест и даже не пошевелился, разве что ухмылка озарила его лицо, но волшебница не видела этого подобия веселья.
- Хм… - протянула она, выйдя на освещенную огромным окном часть библиотечного зала. – За книгой Тьмы? – осмелилась спросить она. Ниара знала, что у него была эта книга, но где… Вот где он держал заветный том смертельно-опасных знаний, полуэльфийка не ведала.
- Нет, - он фыркнул, пораженный недогадливостью Ниары. – Она у нее была, но… Важно не это, важно, что она придет сюда.
- Но как?! – возмутилась полуэльфийка, резко повернувшись к человеку в черной робе. Ее мантия покрылась складками при повороте, желтый камень на верхнем конце посоха грозно засиял, отразив ее эмоции.
- Легко.
- Но замок защищен глифами, горгульи и големы!.. Невозможно!
- Не нервничай, а то напоминаешь мне одну незадачливую волшебницу. Иди и поверь как там костяной голем. Время, надо бы его закончить…
- Последний вопрос… - попросила она, недовольная таким поворотом событий. Камень на посохе перестал сиять и теперь просто мерцал в солнечном свете. – Есть ли смысл ждать ее?
- Конечно. Смысл хотя бы в том, что я получу много экспириенса.
- Экс?..
- Ха-ха-ха! – он встал из кресла и направился из библиотеки. – В нем смысл жизни! – он вышел из библиотеки, огромная дверь с грохотом захлопнулась. Человек оставил полуэльфийку одну поразмыслить над его словами.
«Что за экспир… тьфу, надо узнать в старых скрижалях» - думала волшебница.

Сообщение отредактировал Маришка - 14-12-2006, 14:35

Не верю ( посвящается Каю)

Щенок. Маленькая дворняга с грустными гкарими глазами. Пегая шерстка наполовину изъедена лишаем, правая задняя лапка кровоточит. Неужто у человека какого руа поднялачсь? Тамара Геннадьевна из дома напротив водуиз ведра на дорогу рядом со щенком. Она всегда моет дома полы с хлоркой. вот уж странная женщина.
Малыш тем временем подошел ко вновь образовавшейся лужице и принялся пить из нее. Я не выдерживаю и выбегаю на улицу, не забыв прихватить блюдце с водой и кусочек ветчины.
Малыш ест так, что за ушами трещит, отрываясь лишь на пару секунд , чтобы послать мне благодарный взгляд. Я тем временем сажусь на дорогу рядом с ним. Сблизи щенок выглядит еще хуже: у него гноятся глазки.
" Не выжить тебе зимой, - шепчу я ему. - Так что придется жить у меня, за что я получу очередной нагоняй от мамы".
- Ого! Это твой? Как же ты довела его до такоо состояния? - раздается откуда-то сверхую.
Я нехотя поднимаю голову. Мальчишка лет пятнадцати. Светловолосый, голубоглазый. Пухлые губы, весь нос в веснушках. Смотрит на меня и улыбается.

"Сколько же я просидела вот так , читая книгу, напротив клумбы? Мама опять будет ругаться и говорит, что Купер не для 9-летней девочки. Эх, сейчас бы сладко потянуться, зевнуть...но сделать этого я не успела. Я увидела Его. Огромный махаон сидит на темно-бордовом шаре георгина.У меня даже дыхание перехватило. Вот это подарок. Такого в моей колекции еще нету. А ведь я даже не охотилась за ним, ничегошеньки не сделала, чтобы Его заполучить. Как хорошо, что сачок рядом!"

-Да, теперь он мой. И уже через 4 месяца его можно будет хоть на королевский прием отправлять, - возвращаю мальчишке улыбку.
- А ты добрая, раз помогаешь бездомным животным.
-Добрая, - соглашаюсь я, глядя прямо ему в глаза.
Ой, мамочки, я вдруг начинаю видеть! Нет, это даже не зрение, а скорее чувсво, ощущение. Я чувствую...его крылья. Серебристые, перышко к перышку. Однажды я уже видела такие... Парень, да ты...Ангел.
Я едва не теряю самообладание. Такой молодой ангел. Тебе же нет и 200 лет! Такого в моей колекции еще нету. А ведь я даже не ставила ловушки. Ты сам ко мне пришел.
Ч-черт! Я едва не отвожу взгляд. Как хорошо, что сачок рядом.

"Тихо, аккуратно беру в руки сачок. Так же аккуратно, но быстро накрываю им махаона. Оказавшись в прозрачной клетке Он пытается вырваться, улететь. И сердечко мое бьется в унисон с его крылышками. Глупый махаон, не стоит. Ты только повредишь себе крылья."

Я аккуратно материаизую сачок. Парень что-то оворит мне. Я улыбюсь и отвечаю, не понимая о чем мы говорим, отодвигая это на подсознание.
Не отрывай взгляда, мой млый. Тони в зеленых болотах...
-А зачем тебе это? - лукаво вдруг спрашивает мальчишка.
Ты прнимаешь, что происходит! Понимаешь, что я хочу с тобой сделать. Ты ворвался в мое сознание. Теперь ты можешь избавиться от меня и улететь. кубок мыслей вихрем проносится в голове.
Но нет, ты сидишь возле меня. Сидишь и с интересом изучаешь.
Глупый.
Я аккуратно, но быстро опускаю сачок. Ты смотришь на меня. Улыбаешья. Даже не пытаешься вырваться или улететь.
Глупый пойманный ангел.

"- Мама, мамочка! Я поймала махаона! - Умница моя!.. - Мамочка! А правда, что ни укого нет такой колекции бабочек?! - я просто свечусь от счастья. -Ну конечно, милая! Давай я тебе помогу. абочка аккуратно протыкается тоненькой иголочкой. Махаон несколько раз открывае-закрывает свои крылышки. Успокоился. Мама кладет его на деревянную тонкую дощечку, обитую темным бархатом и накрывает сврху стеклом. 16-ая бабочка занимает место в моей колекции!"

- Мамочка! Я принесла щенка - его зовут Малыш - он будет жить с нами, - выпаливаю я на одном дыхании.
- 23 года, а ты все собак с лицы таскаешь, - вздыхает мама. Она не видит ни тебя, ни сачок. Ей незачем. Незачем волноваться.
Передав малыша маме, я поднимаюсь в свою комнату. сажусь на пол и начинаю размышлять, что же мне с тобой делать, рассеяно скользя взглядом по многочисленным статуэткам и кулонам в форме ангела, что просто заполняют мою комнату. Ты ведь первым не поддался, но все же позволил себя поймать..Ты не должен был меня понять. Ангел не в состоянии понять Человека, не говоря уже о Ловце. Так почему же ты не улетел? Почему мне тебя жаль? Почему я хочу отпустить тебя? Эх, слишком много "почему". Надо бы выбрать тебе форму и оправу, ты ведь не бабочка, с тобой гораздо сложнее. Но не ты первый, не ты последний в моей колекции. Надо выбрать тебе оправу, ты же не абочка, с тобой все гораздо сложнее.
- Нет, пожалуй оправу отложим до завтра. Посидишь в сачке, герой.
Тоько сейчас я поняла, как устала. На часах 18.03. Рано, но мне так хочется спать... клубочком сворачиваюсь на кровати и погружаюсь в крепкий, но беспокойный сон.
"Я подарю Вам одиночество
Трех сотен разноцветных лун..." - мягкий мужской голос прорывается сквозь сладкую пелену сна. Медленно открываю глаза. Реальность сырым туманом просачивается в мое сознание. На часах 00.03. Я почти и не поспала. Мальчишка сидит на столе по турецки скрестив ноги.
" Я подарю, хот и не хочется
Мелодию хрустальных струн, - нараспев произносит он. И тут мальчишка начинает меняться прямо на глазах. Ясные голубые глаза темнеют, становятся янтарными и чуть раскосыми. Темнеют белокурые волосы, исчезают веснушки. Нос заостряется, пухлые губы становятся тоньше, ярче. Тело вытягивается и словно обрастает мышцами. Кай
- Ты?! - я начинаю задыхаться от подступивших к горлу слез и воспоминаний.

" Та же комната 3 года назад. Кончается лето. Редкие солнечные зайчики пляшут по песочным стенам. я делаю вид, будто навожу порядок в столе, нервно перебирая бумажки. Стук в дверь. Ты заходишь, как всегда не дождавшись ответа . - Привет!! Язайду?! - ловишь янтарем своих глаз зеленые болота моих. - Привет!! Ты зачем?? - скрывая волнение вопросом на вопрос отвечаю я. - Лера, ты снова не в настроении, да? - У брата рецидив. Снова твердит про своих ангелов, монстров. И знаешь кого он называет своим ангелом? Тебя!! - Ну и что? физическое состояние же улучшилось. - пожимаешь ты плечами. - А мне нравится с проводить с ним время. Я хочу возразить тебе, но не могу. Я тону, увязаю в янтаре твоизх глаз. Я Муха в янтаре и мне из него не выбраться.
- Я подарю Вам одиночество
Трех сотен разноцветнызх ун
Я подарю, хоть и не хочется,
Мелодию хрустальных струн.- начинаешь ты наше "заклинание", придуманное, когда мне было 17.

- Меня забудьте на мгновение,
Чтоб вспомнить через сотню лет
Мое смешное откровение
На душу не прольет Вам свет.

- Я расстворю в вине учтивость
Насильно смесь в теб волью
Мой друг, оставь свою стыдливость
Останься лишь на ночь, молю.
Тебя забуду на мгновенье,
Чтоб вспомнить, через сотню лет
Твое смешное откровенье
На душу не прольет мне свет. - подхватываю я.

- Я покажу Вам расставанья
Двух тысяч пламенных сердец
Я докажу Вам в час прощанья,
Что у Вселенной есть конец.
Меня забудьте на мгновение,
Чтоб вспомнить через сотню лет
Мое смешное откровение
На душу не прольет Вам свет.

- Я пронесу через столетья
Твое лицо и нежность губ
И променяю я бессмертье
На день вдвоем с тобой, мой друг.
Тебя забуду на мгновенье,
Чтоб вспомнить, через сотню лет
Твое смешное откровенье
На душу не прольет мне свет.

-Я Вас прошу.

-Тебе не верю

-Я подарю Вам

-Я отдам

-Я покажу Вам

-Я ослепну

-Я люблю тебя...
Я ошарашено смотрю на Кая. Впервые наше "заклинание" сбито.

-Зачем? - спрашиваю я глядя на него.- Ты решиль привязать меня к себе из-за брата. Ведь тоько с тобой ему становится лучше. Ты же его "ангел"... Молчи, не говори, не порти мое отношение к тебе...
- Я действительно люблю тебя.
- Докажи!
- Да что с тобой такое... - удивленно и растроенно бормочешь ты. -Докажи!
-А ты будешь моей?
-Если любишь - да...
-Смотри!
Ой, я снова муха в янтаре... У тебя появляются крылья. За спиной. На лопатках. Такие огромные. Серебристые, перышко к перышку. Открываются-закрываются как у большой бабочки.
- Я и в самом деле его ангел, ангел, который влюбился в сестру своего подопечного.
Горечь обмана застилает сознание. Я ведь знаю тебя с 10 лет, а ты с тех пор не изменился ни на йоту. Я дура. А ты ангел. Я начинаю тебе рассказывать осоеннгсти анатомии человека, о невозможности подобного строения скелета, говорю о компьютерной графике, современных технологиях. Я говорю - говорю - говорю... Я муха в янтаре и я боюсь из него выраться. Я боюсь поверить.
- Ты как твои любимые бабочки не веришь никому и ничему, кроме своих цветов. Ногде же они - твои цветы? Сама не знаешь,- с горькой улыбкой шепчешь ты.
- Не верю.
-Тебя много обманывали? поэтому?
- Я не верю, -глаза мои наполняются слезами
- Сделай все необходимое, чтобы проверить. Я люблю...
- Замолчи! - пербиваю я.
- Игорь болен не из-за меня!
- Не верю...
- Проверь!
Я подхожу к тебе и аккуратно касаюсь самых кончиков крыльев. Теплые. Мягкие. Я не могу тебе больше верить. Игорь заболе одновременно с твоим появлением. Я не верю...
- Проверь! - ты почти кричишь.
Я медленно беру в руки ножницы. Ржавые, старые. Аккуратно срезаю самые кончики перьев. Ты чуть вздрагиваешь. Я срезаю чуть больше. Появляется кровь. Алые капельки на серебре... Я срезаю еще и еще. Как же я ненавижу твои крылья!!! Ой. сколько же крови.. Но я уже не могу остановиться. Слезы застилают глаза, капают на твои крылья, смешиваясь с кровью. Я плачу и режу, ржавыми ножницами я обрезаю твои крылья и свои мечты.. Ты лежишь на полу , а я никак не могу остановиться. "Клац!" - последнее движение ножниц у левой лопатки. Я с ужасом смотрю на тея, обескрыленного, окровавленного, на ковре из собственных перьев. На полу - ни пятнышка крови.
- Не хочешь верить. Вызови Скорую... - шепчешь ты.

Ты пролежал в больнице 2 недели, повергнув в шок врачей своими неожиданными кровотечениями, внезапно открывающимися на спине ранами.Я ни разу тебя не навестила. Брату стало хуже."

- Я покажу Вам.
- Я ослепну... Я люблю тебя, - еле слышно говорю я, сама не ожидая от себя такой смелости, словно со стороны слыша свой голос.
- Не верю, - отвечаешь ты бесцветным голосом, но я вижу как лихорадочно блестят твои глаза.
Лучше бы ты накричал, ударил, саркастически смеясь объяснил, почему я стала ловцом, откуда это смертельное желание ловить, почему с каждым пойманным ангелом брату становится лучше... Я хочу задать тебе все эти вопросы, но они комом застревают у меня в горле. Ой, я снова муха в янтаре...
- Не верю, - уже мягче говоришь ты.
Я подхожу к столу, встаю на носочки и, слегка касаясь губами твоего уха, шепчу: "Проверь..."



Мое!
Я выбью почву у тебя из-под ног. Я понял это как только тебя увидел. Я не жестокий. Нет. Просто у меня было тяжелое детство. Помнишь, ты нашла меня в подвале. Маленького, годного, несмышленого и очень очень испуганного. Я помню твои ласковые карие глаза и мягкие теплые руки. Уже тогда я твердо решил, что взгляд твой всегда будет обращен на меня, а теплота и нежность сердца отданы мне одному. С тех пор мы вместе…
Я займу место не только в твоем сердце, но и в твоей уютной постели. Я буду забираться к тебе под одеяло, и ты ничего, слышишь, ничего не сможешь с этим сделать. А со временем ты даже уснуть не сможешь, когда меня не будет рядом. Ведь именно я буду отгонять от тебя кошмары, оберегать и защищать твой сон. А когда ты заболеешь, я никому не позволю тебя лечить, я ведь лучше всякого лекарства. Я никому не дам тебя в обиду!
А однажды я украду твою душу, чтобы мне было с кем ночью бродить по крышам. Мы будем вместе смотреть на звезды… Я украду твою душу и никому никогда не отдам.
Смех я, пожалуй, оставлю тебе. А также твою грацию и кошачью походку. Я оставлю все-все все, кроме души, разумеется. И на этом «всем» я своей аккуратной, но до безобразия наглой рыжей лапой оставлю свой отпечаток и всего одно слово: «Мое!».
После чего я, сладко зевнув, запрыгну тебе на колени, свернусь на них клубочком, довольно замурлыкаю и… усну.

Звездопад.
Послушайте, ведь если звезды зажигают,
значит это кому-нибудь нужно…. В. Маяковский
Свобода. Безмерное, необъятное ощущение свободы. Наконец-то родители отпустили посмотреть на звездопад.
Дети, взявшись за руки, бежали прочь от дома, сбивая вечернюю росу с полевых цветов. Голубоглазая девочка с очаровательными белокурыми кудряшками иногда останавливалась, чтобы нарвать букет. Звонко смеясь, она протягивала цветы своему другу. Тим, серьезный смуглый кареглазый мальчишка, снисходительно принимал букетики и увлекал девочку дальше в поле.
Их отпустили посмотреть на звездопад. В первый раз.
-Здесь!.. – прошептал мальчик.
Дети остановились. Это место ничем не отличалось от любого другого на этом поле: те же ромашки, та же роса, те же светлячки в траве, создававшие свое подобие звездного неба…только на земле. Но Тим твердо решил, что наблюдать за своим первым звездопадом они будут именно здесь. Вика молча согласилась.
-Ложимся головой к дому, чтобы не заблудиться, - продолжил командовать мальчик. Вика искренне не понимала, как можно потеряться в открытом поле, где каждая травинка, каждый светлячок, каждая мышиная норка были знакомы. Но девочка не сказала ни слова: она привыкла всецело доверять другу.
Дети улеглись прямо на траву. Капли росы тут же впитались в одежду, намочив ее. Но друзьям не было холодно, их согревало ожидание чуда.
Небо все темнело, одна за другой появлялись звездочки.
-А ты знаешь, что такое звезды? – еле слышно спросил Тим.
- Конечно, я же взрослая. – Ответила малышка шепотом.
- Расскажи.
- Звезды – это души наших предков. Как только кто-то умирает, на небе становится одной звездочкой больше. Но иногда люди забывают про своих умерших родственников, тогда звезды срываются с неба и падают на землю. Это называется звездопадом. Он происходит каждые 20 лет. – закончила девочка, довольная своими знаниями.
-А я слышал другую легенду… - начал было мальчик.
- Тише… смотри... начинается, - восторженно прошептала Вика.
На темно-синем, почти черном небе крохотными светлячками светили звезды. Всегда такие далекие… Сейчас, казалось, стоит только протянуть руку – и вот она звездочка – светится-переливается на ладошке, играя острыми лучиками. Вика даже подняла руку вверх, потянулась к черному куполу: а вдруг получится. Но нет: яркие камушки так и остались на своем месте. Девочка сокрушенно вздохнула. Однако, разочарование быстро сменилось восторгом. Разноцветные холодные огоньки, описывая ровные дуги, начали медленно спускаться к земле. Они падали все быстрее и быстрее… Сотни, нет тысячи, светящихся линий располосовали все небо. Миниатюрные разноцветные кометы создавали фантастический ажурный узор на черном куполе. Неба уже не было, вместо него над головами детей разыгралась волшебная феерия из огней и красок…
- Хочу звездочку, - капризные нотки девочки утонули в море восхищения.
- Так вот, на счет второй легенды… - начал было мальчик. Казалось, ночное чудо не произвело на него должного впечатления.
- Хочу звездочку!... – капля капризности разрослась до размеров хорошей лужицы.
- Послушай меня, потом ничего нельзя будет изменить, - сквозь обычный командный тон мальчика пробивалось отчаяние.
- Как красиво! знаешь, я хочу звездочку, которая никогда не упадет….
Тим всегда исполнял желания девочки, какими странными и капризными они бы не были. Она ведь была принцессой, а он волшебником, который может все… Но она даже не захотела его выслушать. Обидеться, конечно он мог обидеться на нее, но это означало предать свою принцессу.
- У тебя будет звездочка, которая даже после звездопада будет гореть на небе, - сказал мальчик, - только пообещай, что каждый вечер ты будешь смотреть на нее и вспоминать меня.
-Да, да... Только дай мне звездочку, я хочу звездочку, - капризничала Лика. Звездопад уже закончился и черный купол неба был девственно чист. А звезды... Они пропали, сгорели в ночной феерии.
-Хорошо. Ты только помни…
-Звездочку!
Лика всегда слушалась друга, а он исполнял ее желания.
Через секунду Тима уже не было рядом; место, где он стоял еле светилось, а к небу тянулась слабо заметная золотистая дорожка. А на небе…На небе одиноко горела яркая золотая звезда…
-Тим, смотри! Тим?..
Но никто не отозвался, некому было разделить радость девочки. Лишь одинокая звезда своими холодными лучиками пыталась дотянуться до Вики.
************************************************************
Я видела еще два звездопада. И каждый раз на небе оставалась лишь одна звезда…И каждый раз она пыталась дотянутся до меня своими лучиками… Каждую ночь я смотрю на небо и даже когда луна скрыта облаками, я вижу ее, я помню тебя…
-Тим...

Сообщение отредактировал Саюри - 25-12-2006, 0:54

Катерина Михайловна Бренджнева (известная в определенных кругах как Радистка Кэт, являющаяся двойным шпионом США), медленно пробиралась сквозь сугробы, держа за руку законспирированного подполковника Меерова в отставке. Подшофе давало о себе знать. Бывшая когда-то белой борода из ваты отъявленно, видно с умыслом пыталась заслонить обзор многострадальному Борису Сергеевичу, бредущему в сизом тумане.
Левая рука оного никак не хотела выпускать пустую бутыль на свободу. Зеленый змей все порывался проявить себя через голосовые связки эксподполковника в народном творчестве, лишь остатки вышколенной мозговой части, которую с трудом можно было назвать извилиной, пыталась этому противостоять.
-Да когда же закончится этот лес! (правда это все думалось на английском языке)
-Вот только вернусь в Вашингтон (тут ее мысленному взору предстала горячая ванная в ее теперь горячо любимой маленькой теплой квартирке), -она поцокала языком и тут же с скрываемым (шпионы это могут) отвращением посмотрела на своего напарника.
Ей было поручено задание о национальном достоянии, которое являясь Санта Клаусом.
Насколько ей было известно из донесений разведки Санта в этом году собрался отправиться в Россию, расширяя свой бизнес на другом континенте. Этого не могли допустить и русские - понизить рейтинг Дедов Морозов.
Кэт вытянула из памяти недавние события двухчасовой давности. Летящие по небу сани, запряженные в стаю оленей, морозное, усыпанное звездами небо, утробное “Е-хо-хо!”.
Мелодичный звон колокольчиков исчез в вспышке ракеты и со звуком сбитого истребителя Санта вынужден был пойти на экстренную посадку на ставшей в горизонтальное положение сосне. Далее все шло по плану, Санту энд компани передали в руки Бориса Сергеевича. И после душевного возлияния, не стойкий организм Санты потерял сознание и после чего тело было забрано вертолетом, а далее авиалайнером на родину. И на данный момент она шагает по сугробам, что бы не раскрывать себя российской разведке, выполняя очередное поручение – ввести в жизнь легенду о деде Морозе, выслушивая стих очередного синего зайца с человеческим лицом.
Одетая как неформалка в голубое (видно для маскировки) непонятно что, с косой обернутой вокруг шеи вместо шарфа.

На сие не стоит тратить времени. Пустой набор знаков.
********

Это было когда танки вошли в город на ходулях, раскачивая дулами-фаллосами. Ооо… Я помню. Они вошли, расстреливая всё в упор и смотря прямо в глаза старому сержанту. А он, улыбаясь, пускал себе пулю в лоб. Одну за другой. Одну за другой.

1789 год нового летоисчисления. Первая линия сопротивления практически полностью уничтожена, а уцелевшие разрозненные баррикады уже не способны сдержать натиск Истинного Механического Владычества. Люди стараются сравнивать происходящие события с маятником, и, глотая слезы, отшучиваются, что мол «сейчас они нам первую линию смели, а завтра мы уничтожим их последнюю». Текущие Владыки города, как и многие десятки лет, назад просто следуют заложенной программе и для них история – это рельсы, мчась по которым они всё сметают на своем пути. Стальной локомотив механического разума монотонно перемалывал агонизирующее человеческое сопротивление. Пять месяцев назад, сопротивление подняло голову и бросилось в атаку. Бросилось в атаку и просчиталось. Первые успехи. Первый победы. Уверенные шаги и громогласные заверения в неминуемой сокрушительной победе сейчас лежат разломанные колесами, расплавленные лазерами, разорванные снарядами, а впереди можно разглядеть лишь две рельсы, по которым уверенно мчится Логичный Генератор.
Словно человеческое сопротивление достигло критической точки, и где-то щелкнул рубильник, отнявший последние надежды у человечества.

- Чёрт! Чёрт! Чёрт! Третий, Сокол, Гражданин и Справедливость уничтожены! У остальных постов дела не лучше!!! Чёрт!!!
- Ты в порядке, Ганс?
- В порядке?!! Какой тут к дьяволу порядок! Следующие мы! Мы!!! Вот к чему привело это проклятое сопротивление!!!
- У нас был выбор?
Нервный смех в ответ, подобно бисеринкам пота, бесконтрольно соскользнул с потрескавшихся от ветра губ громилы Ганса и тут же затерялся среди мешков и всякого прочего хлама, из которого была сделана баррикада. Широченной спиной он облокотился на какие-то тюки с надписью «El de France» и его пронзительные голубые глаза уставились, словно лазерный прицел снайперской винтовки, в одну точку на лбу Милен. Отсмеявшись, он нехотя бросил
- Может и был. Но мы свой сделали. Чего уж там…

В свои 14-ать Милен была на удивление спокойным и проницательным подростком. Она была словно противовес вспыльчивому и огромному Гансу. Хрупкая, словно фарфоровая статуэтка на одном из стендов в Штабе, она выглядела на удивление вызывающе в своем мальчишеском берете из под которого торчали взъерошенные короткие темные волосы которые, как их не причёсывай, всё равно походили больше на мокрые перья, чем на прическу маленькой скромной девочки которой собственно и была Милен. Тонкие аристократические губы словно вызывали эту суровую реальность на битву и то и дело изгибались в хитрой-прихитрой улыбке. Казалось, что она постоянно задумывала что-то такое от чего «живые позавидую мёртвым». Если постороннему наблюдателю могло показаться, что худоба Милен и звериные черты лица – это результат принадлежности к какому-то знатному роду с древней кровью, то более близкие к реальности люди, запросто бы поставили свой диагноз. Хроническое недоедание.

- Ганс, я вот подума…
Звук вызова обрывает её на полуслове, и две пары глаз настороженно впиваются в видавший виды 14ти дюймовый монитор. Жуткий скрежет, и на месте обнаженной девицы с рабочего стола появляется сухой и как всегда удручающий текст командования.
- Ми, а почему он обращается к тебе? – Ганс, не отрываясь от монитора, задал вопрос, на которой не могло быть ответа. Хотя никто ничего не говорил официально, но они негласно решили между собой, что это именно он «взрывателем». Даже костюм специальный сделали, что бы ему было сподручнее нести заряды. Тонкие пластинки, которые необходимо разместить в ключевых точках системы Кибер. И если повезет, то будут повреждены важные узлы жизнедеятельности. А если повезёт… надо использовать любой шанс.

- Ганс?
- М?..
- Ты это..ну извини что ли…
- Да ладно… Будь осторожнее там..
- Да. Буду.

Ветер нес обрывки газет навстречу маленькой сутулой фигурке, а громила всё сидел и смотрел туда, где скрылся маленький герой с такими грустными карими глазами.
Вспышка.
Взрыв.
Вспышка!
Вспышка!
- У неё получилось!!!

Ветер нес обрывки газет вслед маленькой сутулой фигурке, а громила восторженно встречал ей, распахнув свои медвежьи объятия.

- Молодчина, Ми!
Наверное, ветер отнес его слова в сторону, поскольку она ничего не ответила.
- Ми?
Её голубые глаза оценивающе и как-то по-новому посмотрели на него.
- Ми??? Твои глаза… Линзы? Зачем?

Она ничего не ответила. Затем, когда в архиве Логичного Генератора были проведены все необходимые операции, она ответила
- Нормально. Устала. Идем в штаб. Доложим.

Ганс улыбнулся и похлопал её по плечу. Тонкая пластинка взрывчатки легко прикрепилась к одежде девочки. Отзыв на отсутствие пароля.
- Конечно…

Утру нос Сальваторе А вот теперь про эльфа в Мензоберранзане.

Гильдия проводников.

Непроглядная тьма вдруг предстала перед темно-зелеными глазами эльфа, когда из Неизвестного, освещенного ярким светом, Ао переместил его назад в Сембию. Во всяком случае, эльф надеялся, что он именно в Сембии.
Давящая тишина обрушилась на Джассина, изредка прерываемая шумом извергающейся горячей воды из гейзеров. Влажный воздух был так насыщен водяными парами, что эльф тут же взмок, а одежда прилипла к стройному натренированному телу. Туман над испещренной высокими буграми каменистой поверхностью пещеры можно было поймать чуть ли не руками. Именно теперь воин понял, что он находится не близ богатого города Ордулина.
Ростом Джассин был пять футов и семь дюймов. Длинные медного оттенка волосы, спадающие на спину, покрылись капельками теплой воды, загорелая кожа увлажнилась, а татуировку на лопатке – сломанную над черной слезинкой стрелу - скрывала одежда. Красно-черные одежды: камзол, под ним рубаха, узкие штаны, кожаный пояс с бляхой с изображением стрелы на фоне солнца, сапоги с отворотами на мягкой подошве. Длинный черный плащ отяжелел от пропитавшей его влаги.
Первой мыслью, которая посетила эльфа, стал ужас о том, что Единый ослепил его, и больше он никогда не увидит ни сияние звезд, ни света Солнца, ни бледного диска Луны. Джассин никак не желал смириться с ролью увечного и попытался успокоиться. Глаза все еще щипало, и он надеялся, что вызванная божественным светом слепота вскоре пройдет.
Звук жвал насекомых и потревоженного песка, перемешанного с мелкими камешками, насторожили воина. Осознание того, где он находится, поразило Джассина, как молния поражает еретика.
Радужки зеленых глаз окрасило красное пламя инфразения, и тьма Подземелья расступилась. Мир предстал в тепловом спектре.
Два драука с флангов подбирались к эльфу, у одного из них в руке был зачарованный меч. Сверху на воина смотрели восемь глаз гигантского паука. Кокон, подвешенный на потолке пещеры, подрагивал. Внутри паучьих яиц бились лапками паучата, которые ворвутся в жизнь с минуты на минуту. Гигантский паук чавкнул жвалами и стал спускаться по толстой нити паутины вниз прямо на стоящего посреди логовища драуков эльфа.
Джассин быстро оценил ситуацию и выхватил длинный меч. Красное свечение зачарованного клинка подрагивало, словно сам меч желал сейчас отведать крови раздувшихся тел проклятых отступников дроу.
- Гореть вам в Абиссе! – прошипел эльф и принял боевую стойку. Внимание воина привлек слабый шум у него над головой. В начале он заметил прикрепленные к потолку в углу пещеры яйца, а затем спускающуюся на него паучиху. Удивление промелькнуло в глазах эльфа, и он быстро отскочил в сторону. Паучья тварь прыгнула на эльфа сверху, но ловкий воин переместился и избежал должного стать для него неожиданным нападения. Кошмарное создание приземлилось там, где он только что стоял. Угрожающе передернув мощными клыками, паук быстро и бесшумно заспешил к эльфу, перебирая лапами. Джассин про себя взмолился Шеварашу, чтоб мерзкие твари не избежали гнева его меча, и кинулся на паука. Драуки были уже близко. Для них воин приготовил не менее страшную кару.
Эльф прыгнул влево и вперед, чтобы оказаться сбоку от паука и нанес сокрушительный удар сверху вниз. Паук среагировал незамедлительно и молниеносно развернулся к эльфу мордой. Сияющее лезвие отсекло часть передней лапы плетущего сети создания и, вспыхнувшее пламенем, вонзилось в голову ужаса паутины. Три глаза паука лопнули, и темная жижа растеклась по хитиновому панцирю. Эльф отпрыгнул от агонизирующего, но все еще живого восьмилапого убийцы. Магический огонь опалил рану твари. Зачарованный меч был в желтоватой крови насекомого, которая спеклась в охватившем клинок пламени. Темно-серый прах слетел на каменный пол пещеры.
Паук на последних минутах жизни прыгнул на эльфа. За спиной Джассина засиял белый свет. Шевараш откликнулся на молитву его верного последователя.
На секунду ослепленные драуки застыли, закрывая руками отвратительные обрюзгшие лица.
Закаленный в боях эльф по наитию выставил перед собой меч. Паук издал что-то отдаленно похожее на железный скрежет, когда лезвие вонзилось в мягкое брюхо. Уже мертвый, с подрагивающими лапками, паук завалил Джассина навзничь. Воин крепче сжал рукоять меча и рухнул на каменный пол. Тяжелая туша паука придавила его, но он нашел в себе силы и выбрался из-под тела насекомого. Кровь твари запачкала камзол и штаны эльфа, но сейчас франтоватому эльфу было не до внешнего вида одежды.
Пока Джассин выдергивал меч из трупа паука, один из драуков подобрался к нему сзади. Копье было нацелено в спину эльфу, но неожиданно волна огня пронеслась под паучьими лапами проклятых Ллос существ. Эльф, зажав кусочек серы и алмазный порошок в руках, прочел заученное им заклинание. Огненная волна скатилась с него, как вылитая из ведра вода, не причинив Джассину вреда. Огненный шар разошелся во все стороны и еще два круга тут же последовали за первым, как это бывает на потревоженной глади воды. Выжженный ровный круг остался на земле. Там где прошел магический огонь, раскалившиеся камни зашипели, когда водяной пар коснулся их.
Заклинание не слишком повредило драукам. Сопротивление волшебству позволило им не сгореть в магическом огне, разве что, опалив мех на паучьих телах. Копье ближайшего из паучьих воинов проткнуло воздух, где только что стоял эльф. Джассин бросился к волшебному дару Шевараша. Он вернул меч в ножны, и наложил стрелу на тетиву короткого лука. В этот момент его сбил с ног удар лапы взобравшегося на невысокий холм драука. Эльф вскрикнул от боли, его глаз лопнул от сильного удара по лицу. Он скатился с каменной возвышенности вниз. Боль занимала все его сознание, но внутренний голос настаивал, чтоб он поднялся и продолжал бой. Око словно жгло и это ощущение не покидало его. Джассин кое-как претерпевая жуткую боль, и едва не теряя сознание, встал на колени. Тяжело раненный, он не мог продолжать борьбу. Кровавая пена стекала по щеке. Воин закрепил короткий лук в колчане и, хлопнув в ладоши, перенесся из проклятого места. Он с трудом сконцентрировался на воображаемом пространстве. Когда в магическом вихре эльф исчез, он и сам не знал, куда его перенесло. Силы покинули воина. Он потерял сознание. Джассин так и не понял, что его рука чуть ниже локтя застряла в камне одной из пещер Подземелья…

Подземелье начнет ломать волю любого, кто хоть раз побывает в нем. Если ты силен духом, оно попробует изувечить твое тело. В Андердарке выживают только лучшие, но в этот день Джассину улыбнулась Тимора. Потерявший сознание, раненный эльф должен был стать добычей жителей Андердарка, но не успела какая-нибудь из тварей унюхать запах капающей из глаза крови, как на застрявшего в камне эльфа наткнулся отряд дроу. К счастью ли или наоборот, но высланный вперед разведчик из гильдии проводников не стал стрелять в раненого светлого эльфа.
Воин-дроу подошел ближе, держа Поверхностного под прицелом ручного арбалета. Он рассмотрел, что эльф не только ранен, но и попал в ловушку. Темный эльф не разбирался в Поверхностных собратьях, они все для него были на одно лицо. Лесной эльф был без сознания. Воин-дроу вытащил кинжал, собираясь перерезать светлому глотку, но его остановила рука главы отряда. Темные эльфы обменялись злобными взглядами.
- Кого ты нашел, Акх? – спросил на языке жестов Тха’рлал, и незаметно для противника потянулся за дротиками в маленьком футляре на поясе.
- Darthiir, - холодно отозвался Акх так же на языке жестов и презрительно скривился при взгляде на поверхностного эльфа.
- Хороший улов, - похвалил его Тха’рлал, похлопав по спине воина. В этом дружеском жесте не было и половины тех чувств, которые вкладывают люди или светлые эльфы. Точное движение и отравленный дротик засел в шее Акха. Воин-дроу повалился лицом на землю. Яд быстро растекся по жилам. Акх мучался не так долго, как убитые вчера крюкены.
Тха’рлал присел на корточки перед Джассином и за волосы поднял его голову, чтобы взглянуть в лицо воину. Дроу ухмыльнулся при виде раны поверхностного.
Отряд Тха’рлал оставил достаточно далеко, чтобы никто не заметил его предательства.
«Что же ты тут делаешь один», - подумал темный эльф, осматривая трофейный меч. Он собрал все ценное с тела Акха и теперь ждал, когда остальные догонят его.
- Что произошло? – спросила подошедшая к Тха’рлалу Верховная Жрица. Остальные воины-дроу заняли охранные позиции. Темные эльфы почти слились с тьмой Андердарка в плащах пивафи. Жрица в великолепном адамантовом доспехе и с булавой в руке выглядела властно и смертоносно. Тонкие дуги бровей изогнулись в немом вопросе, но яростный взгляд, адресованный Тха’рлалу давал понять, что ей и без того все известно.
- Этот Wael убил Акха, - быстро замелькали пальцы Тха’рлала.
- Тогда почему ты его не убил? – зло спросила Серреена.
- Он и так покойник… и при нем множество артефактов, - Тха’рлал показал сияющий красным огнем волшебный длинный меч. Серреена прикрыла глаза, когда Тха’рлал вытащил сияющий клинок. Она перестроила глаза и смогла рассмотреть великолепно сработанный меч. Гравировка на клинке изображала охотящегося медведя. Непривычная картина бросалась в глаза темным эльфам.
- Забери все и убей ублюдка, - велела Верховная Жрица. Ее прекрасное лицо исказила ненависть к Darthiir-у.
- Подожди Серреена, - сказал Тха’рлал, пока жрица не отвернулась от него. – Мы должны оставить его в живых. Он расскажет, как здесь очутился, где раздобыл магическое оружие и куда направились его сообщники.
- Должны? – обозлилась Серреена и ударила Тха’рлала по лицу. Стоящие на стреме воины-дроу скрыли улыбки, но Тха’рлал заметил их веселье. Эта стервозная тварь оскорбила его при всех! Как только представится случай, он непременно убьет ее. Она сдохнет так же, как Акх.
- Прости меня Жрица, - спохватился извиниться Тха’рлал, и поклонился Серреене.

Освобождение Джассина было не из приятных. Тха’рлал отрубил эльфу руку. Darthiir вскрикнул и снова потерял сознание. Кровь брызнула потоком на камень, и жрице едва удалось спасти из объятий смерти лесного собрата. Она исцелила его раны, взмолившись к Ллос. Серреена пользовалось благосклонностью Паучьей Королевы, и фокус с излечением глаза, и восстановлением руки для нее не был таким уж сложным. Причина, по которой она исцелила не только глаз, но и вернула руку лесному эльфу – желание принести его в жертву Ллос. Владычица Демонической Паутины с большей охотой принимает в дар красивых особей. И не часто встретишь в Андердарке еще живого лесного эльфа, что уже интересно.

- Очнись! – ударила плетью Серреена пленного воина. Лучшего метода, привести в сознание Поверхностного собрата, жрица не придумала. – Ты понимаешь меня, тварь? – зло зашипела она и еще раз обрушила змееголовый хлыст на Джассина. Эльф потерял много крови и оттого чувствовал слабость во всем теле. Змеи впились в тело незащищенного доспехом воина, парализуя. Джассин успел порадоваться, что он снова может видеть двумя глазами и чувствовать обе руки. О застрявшей в камне руке, которую ему вдобавок еще и отрубили, эльф не помнил. Это к счастью, иначе бы он не только метал гневные взгляды и вырывался от удерживающих его за руки воинов-дроу.
Эльф напряг мускулы и ловко высвободился из хватки темных эльфов. Он сбил с ног Верховную Жрицу, но Джассина отрезвил кулак Тха’рлала. Эльф ухнул и повалился на спину. Уже распластавшись на земле, он понял, чей удар едва не сломал ему нос. Джассина стали бить ногами воины-дроу, которые удерживали его, но властный голос женщины приказал им остановиться. Джассин ни слова не знал на наречии темных эльфов, а все его проклятия на эльфийском так же остались не понятыми.
- Помойная гоблиниха! – в последний раз выкрикнул эльф. Тха’рлал приказал расступиться. Один из воинов-дроу попробовал угостить пленника последним ударом, но Джассин откатился и сапог темного эльфа пнул воздух.
Серреена жестом отдала приказ Тха’рлалу, чтобы он занялся пленником, а сама, поджав ноги, присела на земле. Она бесстрастно наблюдала за действиями воина-дроу. Как бы женщина не скрывала своей злости, было ясно, в живых она Джассина не оставит.
Тха’рлал и двое других дроу поставили на ноги эльфа. Никто из них не владел Всеобщим или наречием Поверхностных эльфов, потому воину-дроу пришлось заговорить с пленником на гоблинском. Ругательства на языке презренных существ четко указывало на знание Поверхностным этого бедного языка.
- Где ты добыл волшебное оружие? – потребовал темный эльф.
- Катись в Бездну! – выплюнул Джассин на гоблинском.
Воины-дроу, прислушивающиеся к разговору, подавили смешки. Тха’рлал угостил эльфа ударом кулака под дых.
- Еще раз спрашиваю, откуда у тебя этот лук и почему никто из нас не может до него дотронуться?
Джассин болезненно скривился и отдышался прежде, чем сумел заговорить вновь.
- Это лук вашего убийцы, - ухмыльнувшись, сказал воин.
Серреена и Тха’рлал переглянулись, и воин-дроу наградил эльфа еще одним ударом кулака. На этот раз удар пришелся в живот. Джассин согнулся, но удерживающие его воины-дроу заставили эльфа выпрямиться.
- Что ты несешь? – рыкнул Тха’рлал.
- Стоп! – воскликнула жрица, поднимаясь с каменного пола пещеры.
Тха’рлал обернулся. Пальцы Серреены замелькали на языке жестов. Точный удар локтем и Джассин потерял сознание.

- Учти Тха’рлал, тебя будет ждать такая же участь, если ты еще раз ошибешься.
Темный эльф кивнул, а про себя уже решил, когда всадит кинжал в спину этой надменной женщине. Все оружие светлого эльфа они забрали с собой, включая волшебный рюкзак, в котором нашли еще несколько заколдованных артефактов. Тха’рлал остался внешне холоден и ничем не выказал своего недовольства словами жрицы.
- Как считаешь, за сколько дней darthiir сдохнет? – спросил его Валимаоиз на языке жестов. Оба мужчины шли впереди отряда и внимательно осматривали не только туннель, но и следили друг за другом.
- Дня два, - ответил воин, и кинул быстрый взгляд на нового напарника.
Серреена приказала связать и оставить пленника в диком Подземелье. Жрица была раздраженна и испуганна чем-то. Объяснила она это, будто они и так задержались и давно уже должны были прибыть в Мензоберранзан. Пленник отвлекал бы их, но причина была в ином и Тха’рлал мог только строить догадки. Серреена побоялась рассказать мужчинам о том, что почувствовала, когда произносила молитву Ллос и увидела яркую вспышку. Вместо привычного эффекта подчиняющего заклинания возникла яркая звезда с ассиметричными лучами.
Они не оставили Джассину ни воды, ни еды. Тха’рлал подумал, что у Поверхностного будет отличный повод доказать себе, какой из него воин. Если сумеет выжить в Андердарке, то он будет достоин звания убийцы дроу, которым Тха’рлал по ошибке поделился с эльфом. Пусть убивает подземных крыс, чтобы выжить. Мысли, услаждавшие Тха’рлала, подняли настроение темному эльфу.

Джассин очнулся связанным по рукам и ногам. Лук и стрелы темные эльфы оставили валяться, так и не сумев забрать их с собой. Эльф попытался выбраться из пут, но проклятые темные эльфы хорошо стянули узлы.
Джассин выкручивался и до крови разодрал кожу. Пока эльф пытался освободиться, его запах уловила одна из тварей Андердарка. Оно втянуло затхлый воздух и, бесшумно крадясь во тьме, направилось на охоту.

Сообщение отредактировал Маришка - 19-02-2007, 10:44

Нервно оглядываясь по сторонам, практически на цыпочках, Кошка вошла в парк для писателей. "Главное, чтобы не засекли", - подумала она, подкрадываясь к произрастающей поблизости яблоне. "Чем хороши яблони, так это тем, что на них залезать удобно", - и тут же решив доказать этот постулат, Кошка забралась едва ли не на самую верхушку. Листья частично скрыли ее от чужих глаз, чему девушка была несказанно рада. Достав из-за пазухи пару почти не помятых листков бумаги и карандаш, любительница комедийного жанра принялась строчить...

*Vampire Outcast*
(почти хроника)

Довольно-таки давние события
Черная кошка прищурила левый глаз и прыгнула к хозяину на колени. Тот почесал ее за ухом длинными тонкими пальцами и еле заметно улыбнулся.
- Чего лыбешься - то? Я б на твоем месте по всему дому бегала, места себе не находила,- внезапно произнесла кошка.- Или может у тебя жена каждый день рожает?
- Нет,- слегка смутился худощавый мужчина, на вид лет этак сорока. – Но ведь и не первый раз уже. Все будет великолепно, я почти уверен.
- Поспорим?!- фыркнула кошка.- Я сбегаю посмотрю.
И она унеслась, как черная молния. Граф Блэкстоун вздохнул. Флаффи, говорящей кошке было более трехсот лет, и она передавалась из поколения в поколение в их семье. За эти триста лет от нее не было никакой пользы, она и мышей-то не ловила, зато совала свой черный нос во все хозяйские дела.
Хотя обычно в вампирских семьях живут летучие мыши, а не говорящие кошки.

- Э-э…вам больно?- в замешательстве осведомилась знахарка, которая принимала роды.
- Ну конечно,- выразив улыбкой полное удовлетворение, ответила женщина с короткими черными локонами.
- Но…вы же должны кричать и плакать от боли…- с еще большим замешательством произнесла бабулька.
- В самом деле?- подняла брови рожавшая, точнее, родившая. – Кажется, это мальчик.
Свежерожденный ребенок закричал. На кровать вспрыгнула Флаффи.
- Мяу,- заметила она.
- Ой, какая прелесть, - повитуха протянула руку, чтобы погладить животное, но оно ловко увернулось и прошипело:
- Куда руки тянешь?
От избытка чувств знахарка попросту лишилась оных.
- Ох уж эти люди…- покачала головой Роберта Блэкстоун, верная жена графа (по крайней мере, так считал сам граф), ныне, очевидно, кормящая мать. – Зови графа, хвостатая, да побыстрее. Надо вынести старушенцию и дать ребенку имя.

- Как он все-таки похож на меня! – продолжал умиляться граф два часа спустя, разглядывая сынулю.
- Ну да, точно,- без особого энтузиазма согласилась графиня. – Если не считать цвета глаз…
- И формы носа,- продолжила Флаффи, вылизываясь.
- И кожа не такая бледная, - закончила Роберта.
- Вы на что-то намекаете? – перепугался Гленн Блэкстоун.
- Да. Заткнись, дорогой. Ты уже час повторяешь, как он на тебя похож.
- Ладно-ладно. Может, позвать детей? Пусть посмотрят на братика…

Семья Блэкстоун обитала в старинном готичном замке. Свое вампирское происхождение они предпочитали скрывать, дабы не перепугать жителей многочисленных окрестных деревень и владельцев других, не столь отдаленных, старинных готичных замков (которые, тем не менее, вампирами не были).
Да, они пили кровь. И ели кровь (ну, свернувшуюся, конечно, хотя она не такая вкусная, как свежая). А ведь кровь еще можно жарить или делать с ней коктейли. Ну да, в окрестностях их замка иногда пропадали люди…довольно редко…даже не каждый день.
В крайнем случае, они могли обойтись непрожаренными бифштексами.
Новорожденному вампиренку не надо пить кровь, пока не прорежутся клыки. Так что сверхурочные пропажи людей в окрестностях готичного замка не предполагались.

- Он очень…э-э, милый, что ли, - осторожно произнес Джимми, самый старший ребенок в данной семье.
Мать удовлетворенно улыбнулась.
- Спасибо, я старалась. И папа тоже.
Близняшки, Ричи и Дэвид – младшенькие – хитро переглянулись.
- Я все вижу,- намекнул им граф.- Кстати, дети, мы решили назвать его Шэд.
- М-м, довольно мрачно,- одобрил Джимми.- С таким именем он вырастет настоящим вампиром. Как папа.
Папа заулыбался.

My Vision.

Возможно, это глупо, нелепо и даже отчасти эгоистично, но я, признаться, жалею, что люди в большинстве своем не умеют видеть и слышать то, что вижу и слышу я. Наверно, я не должен так думать, но, тем не менее, все равно уверен в своей правоте.
Я попробую объяснить и рассчитываю на понимание.
Сегодня десятое ноября две тысячи седьмого года от рождества Христова, пятница, конец рабочей недели. Завтра у большинства людей будет выходной, но сегодня – работа. Погода за окном относительно нормальная, ничем не выдающаяся для конца осени: около нуля градусов по Цельсию, почти нет ветра, идет мелкий снег. Небо низкое и серое, к нему привыкли все жители города, который ровно триста три года, семь месяцев и шесть дней назад основал амбициозный император Петр Великий.
По сути, этот день ничем не отличается от миллиона других дней, такая же пятница, как и все остальные пятницы. Все почти так же, как было вчера и позавчера. Все так же в городе проживает около семи миллионов человек, не изменилось количество улиц и станций метро. Только снега стало больше. Снежинок в воздухе, невероятно много, они преобладают в воздухе и на земле.
Вы наверняка знаете, что каждая из них уникальна и неповторима. А еще недолговечна. Каждая снежинка была когда-то частью облака, так что с полной уверенностью можно считать, что сегодня нам на головы сыпется небо. И еще вы знаете, что облака состоят из воды. Вода испаряется из рек и океанов, поднимается наверх, а ветер разносит ее по всему миру, и после она выпадает осадками. Тогда мы раскрываем зонты, чтобы спасти себя от влаги и холода, и, ругая погоду, мечтаем отправиться куда-нибудь на побережье Атлантического океана, или в другое место, где лето длится круглый год и можно валяться на золотом песке, нежиться в лучах солнца и пить экзотические коктейли; или согреваем себя мыслью о Бразилии, чтобы не надо было на эту проклятую работу, а можно просто надеть непременно белые штаны и, скрыв свое лицо маской, окунуться в атмосферу невероятного веселья и страсти карнавала.
Так мы и идем, скрывшись от неба под зонтами, а на них стелятся снежинки, которые когда-то были Атлантическим океаном, или вином с того самого карнавала. Мы сердимся, оттого, что нам так неуютно, а в Бразилии должно быть так замечательно, но не показываем свою злость никому, а прячем ее под маской добропорядочного гражданина, спешащего на работу, а наши мечты тем временем падают с неба и ими заполнен весь город.
На каждого человека найдется, наверно, не меньше миллиона уникальных снежинок, в каждой из которых заключена его радость или грусть, страсть или нежность – любое из ощущений, какое только можно вообразить. А мы все идем и думаем.
Странно и весело получается. Рождается человек, вскоре начинает он размышлять. О том, что хорошо, а что плохо, какое место он в этом мире занимает, что собой представляет, какой в нем смысл и какая цель, много о чем размышляет человек. Живет так человек и все свою долгую жизнь думает. А потом умирает, ничего толкового так и не придумав.
Хотя с другой стороны, думать – не такое уж и вредное занятие. Проблема человека, в том я считаю, что он думает о том, что надумал вчера. Так получается заколдованный круг: мысли о мыслях, размышления о размышлениях. А думать человеку стоило бы о том, что он видит. Так, как это делает снег. Уверен, что каждая снежинка, падая, размышляет о месте, в которое ей суждено приземлиться. Для нее это, вероятно, самая актуальная из тем, ведь лежать ей придется пока она не растает, то есть до самого конца. А потому снежинка отмечает все, что попадет в поле ее зрения. Она видит город, в устье реки, обрамленной тяжелым гранитом, видит дремлющие деревья, видит неровные крыши домов, подмигивающие ей старыми трубами, видит раскрытые зонтики. Это должно быть очень красиво – видеть зонты сверху. Наверно, это вроде как наблюдать за опавшим листиком, плывущим в ручье. А если вы прислушаетесь, то услышите, как сотни снежинок говорят на своем языке: «Ах, как здесь красиво!..» И некоторые из них, когда уже почти окончено путешествие из рек и океанов на улицы Петербурга, пролетают мимо большого окна одной из моих любимых кофеен. И должно быть могут увидеть меня.
Я сижу с закрытыми глазами и курю. Мир ощущается совсем иначе, нежели обычно.
Мелодичность женских сплетен сливается с серьезным разговором по телефону, восторженным обсуждением фильма, смехами и спорами, и, соединившись, все это превращается в разнообразную монотонность атмосферы кофейни и приобретает философский оттенок места, где собираются люди занятые самими собой и только. Словно из суеты городских улиц, метрополитена и пробок выдернули наугад несколько человек и посадили в одну комнату, а они даже глазом не моргнули. По сути, так оно и есть.
Чужие голоса, я с закрытыми глазами и легкий джаз меланхоличным сопровождением моим ленивым мыслям. Шерстяной свитер покалывает плечи, гладкая кружка и чуть теплый кофе, обволакивающий небо томной горчинкой.
Я открываю глаза, и мир надел свой привычный наряд: взгляд черных глаз в аккуратном макияже за соседним столиком, небритая улыбка чуть подальше, а за окном на меня смотрят снежинки, вечерний город и некоторые прохожие.
А джаз, словно под кайфом, томится звуками и обволакивает своей незаметной улыбкой все вокруг.

Возможно, это глупо, нелепо и даже эгоистично, но я хочу, чтобы у нас с вами было больше общих тем погрустить и вдохновиться. Я не прошу, чтобы вы чувствовали, так же как и я, но я сделаю все, что вы могли видеть и слышать то, что вижу и слышу я.

(продолжение)

Некоторое количество месяцев спустя

- Зубки-то уже режутся,- заметила Роберта Блэкстоун, слегка напрягшись. – Джимми, выгляни в окошко.
Худенький темноволосый мальчик (впрочем, все мальчики этой семьи были худенькими и темноволосыми, как и подобает юным вампирятам) отодвинул бордовую занавеску, и, заметно оживившись, поведал:
- Деревенский пастух заблудился.
- Отлично,- улыбнулась графиня. – А сейчас ему, несомненно, захочется пить, и он постучится в дверь. Постучится в дверь, я сказала!
Снизу послышался стук.
- Передай папе, что завтрак пришел.

- М-м, наверное, я чего-то не понимяу…не понимаю, я хотела сказать,- возникла под ногами графини Флаффи. – Но он же должен пить кровь, разве нет?
Малютка Шэд отпихивал от себя бутылочку со свежей кровью и недовольно пищал.
Никто не ответил кошке. Все резко забеспокоились.
- Наверное, у него что-то болит,- решила матушка, прикладываясь к бутылочке собственноручно. – Ну ничего, завтра все будет в порядке.

У них ошибочка вышла. Возвращаемся к моменту повествования

Темная комнатка на самом верху главной башни графского замка, старинного и готичного. Стук в дверь. Вышеупомянутую отворяет светловолосый юноша лет восемнадцати, с голубыми глазами, весьма стройного (пожалуй, слишком стройного, почти худощавого) телосложения.
- Джимми, братишка! – произнес Шэд с деланной радостью.
- Я вот попрощаться зашел,- грустно вздохнул Джимми.- Помнишь, я рассказывал про ту девушку…ну, которую встретил в лесу, когда летал, обернувшись летучей мышью.
- Да-да, припоминаю,- Шэд изобразил интерес.- И что?
- Ее отец одобрил наш с ней союз и подарил нам свой старый замок. Сегодня переезжаю…то есть уже почти переехал. Она там, в зале, разговаривает с мамой и папой, а я вот к тебе зашел. Не хочешь с ней познакомиться?
- Нет, я тут посижу…как обычно. Слушай, а она знает, что ты вампир?
- А я тебе, что же, не рассказал еще тогда..? Я же ее давно инициировал…ну, укусил то бишь. В общем, пошел я. Ты не скучай тут, ладно?
- Постараюсь,- пообещал юноша, мысленно пробормотав: "Действительно, пошел ты!"
- Надеюсь, ты…э-э, поправишься…Счастливо.

И как прикажете жить вампиру, который не выносит вида крови? И не только вида, но и вкуса, и запаха? Он знал, что должен пить кровь, так ему говорили родители и старшие братья, вот только его самого вполне устраивал чай, по праздникам – эль, на ужин - хорошо прожаренное мясо с овощным гарниром. Он соглашался носить черное и спать днем, где-нибудь на потолке, вверх ногами, но очень не любил перекидываться в летучую мышь и пить кровь. Хотя сказать "очень не любил" было бы неправильно. Он этого вообще никогда не делал, потому что не мог.
Очень странно относились ко всему родственники-вампиры. Жалели. Разговаривали как с безнадежно больным. Очень сильно беспокоились.
В глубине души они понимали, что это с ними что-то не так, раз они вампиры, а с Шэдом, если смотреть со стороны, как раз все в порядке…почти. Так, ерунда – клыки немного длинноваты.

К вечеру Шэд все-таки снизошел до общества своих родителей. Мысль, которую он думал на протяжении нескольких лет, должна была быть высказанной.
- Уходишь? - подняла брови мать, ничуть не изменившаяся за весьма и весьма тяжелые для нее восемнадцать лет.
Черная кошка перестала играть с дохлой мышью и уставилась на юношу.
- Хм, ну…да,- выдавил из себя Шэд.
Граф Блэкстоун, висящий на потолке вниз головой аки летучий мыш, свалился оттуда с жутким грохотом.
- Мы, конечно, не имеем права тебя задерживать, и так далее, - внезапно произнесла графиня.- Но…я бы не беспокоилась, если бы ты мог постоять за себя, а ты…кровь не пьешь. Может, Ричи и Дэвида с тобой отправить? Где они, кстати?
- На прогулке,- улыбнулась кошка (то есть, если бы она могла улыбнуться, она бы сделала именно это)
- Ясно, опять бродят по лесу и пьют кровь у девочек в красных шапочках.
Шэд поморщился. Нет, ему не было жалко девочек в красных шапочках. Скорее, он чувствовал обиду, потому что родители могли гордиться исключительно его старшими братьями.
- Ну, я пошел,- предупредил он.
- Ладно, иди. Только оденься потеплее, - наконец-то разрешила матушка. Отец до сих пор находился в состоянии полуступора. - Все-таки зима на носу.
Шэд вытер нос и ушел. Собирать вещи.

Ночь следующего дня*

Он медленно брел по осеннему лесу. Со всех сторон его беспощадно задувал ветер, попутно швыряя в лицо охапки желтых и красных листьев. Самое удивительное было то, что кругом росли только елки. За его широкими (нет, вру! Не такими уж и широкими…скорее все же узкими) плечами грозно развевались полосатый плащ и длинные светлые волосы.
- Простите, пожалуйста,- пискнул кто-то сзади. Шэд обернулся и увидел девочку в красной шапочке.
Надо сказать, что девочки в красных шапочках бродили по дремучим лесам, бродят, и будут бродить в неограниченном количестве. Когда мама шьет ребенку (чаще всего именно девочке) красную шапочку, она надеется, что его очень легко будет увидеть, следовательно, будет легко за ним уследить. Если ребенок вертлявый, то ему все равно, какая на нем шапочка. Поэтому толпы маленьких девочек, за которыми мамуля все-таки не досмотрела, заблуждаются в опасных дремучих лесах каждый день. При этом домой возвращается одна девочка из ста (кажется, про какую-то из таких счастливых девочек даже сказку написали). А остальным девяноста девяти встречаются на пути гремучие змеи. Пьяные лесорубы. Голодные волки. Ведьмочки, исчерпавшие запас белых мышей, на которых отрабатывают заклинания. Лешие. Разбойники, страдающие от долгого воздержания. Вампиры, в конце концов.
Так вот, Шэд обернулся и увидел девочку в красной шапочке.
- Я заблудилась,- она посмотрела на него огромными карими глазами, полными слез.- Я проголодалась. И за мной гонится страшный серый волк. Вы не могли бы помочь мне?
- Да-да, конечно, ты, главное, успокойся,- Шэд улыбнулся…
Изначально задумывалось, что данная разновидность улыбок должна приободрять. Примерно на такой эффект рассчитывал и хозяин улыбки.
Шэд забыл, что по происхождению является вампиром. Девочка завопила и убежала. Ее пронзительное "фа" еще долго стояло у Шэда в ушах, пока он решал, куда идти дальше.
Не успел он пройти и десяти шагов, как его догнал страшный серый волк.
Не такой уж он был и страшный, в общем-то. Волк как волк. Только глаза странные…на человеческие больно похожи. Но Шэд не успел разглядеть таких мелких подробностей и взлетел на ближайшую елку, не хуже белки.
- Ты тут…девочку в красной шапочке…не видел?- спросил запыхавшийся волк.
- Нет, не видел,- соврал Шэд, а потом до него дошло, что чего-то не так.- Минуточку, а разве волки разговаривают?
Волк закашлялся, явно смутившись.
- Так ты оборотень?
- Ну да, типа того,- признался волк.
Шэд махнул рукой и слез с несчастной елки. Волк замахал на него лапами.
- Ну-ка, лезь обратно! Ты разве не боишься, что я тебя съем?
В ответ Шэд показал оборотню свои зубы.
- Е-мое!- восхитился волк.- Настоящий вамп! Прикольно!
- Почти настоящий. Кровь не пью.
Волк покачал головой.
- Ну, надо же.…А я вот темноты боюсь. Хотел попросить у девочки спички, а она как вчистит! Попробуй, догони…
Откуда-то с опушки леса послышался крик, который, тем не менее, очень быстро прервался хрустом и чавканьем.
- По-видимому, кто-то ее все-таки догнал,- заметил Шэд.
Волк почему-то грустно вздохнул.
- Слушай, а ты меня типа что, вот ни капельки не боишься? – с надеждой спросил он, завиляв хвостом.
- Ни капельки.
- А если я грозно-грозно зарычу, тоже не испугаешься?
- Ну давай, рычи.
Оборотень откашлялся.
- Ну, типа, р-р-р-р…Страшно?!
- Нет, - признался вампир.- Может, тебе переквалифицироваться?

* - а звучит забавно!

Жуткое место

«Не упоминай имя Кайрика, ибо оно значит смерть»
Мудрые слова старого Мастера Меча
Джассин, избитый и израненный, посылал на всех известных ему языках темных эльфов в Девять Кругов Ада. Особенно длинно он бранился по-драконьи.
Промокшая одежда еще не успела высохнуть, грязь и пыль комками прилипала к влажной ткани.
«Чтоб вам глотнуть Стикса!» - мысленно пожелал эльф.
Дроу пересчитали ему все ребра, а синяки украсили красивое лицо воина. Изнеможенный после поражения в бою с драуками, Джассин тупо пытался ослабить путы. Все его попытки оканчивались новой волной боли и новыми отметинами. Разодранная грубыми веревками кожа причиняла муку, но воин подавлял желание закричать. Только не сейчас, когда он находится в столь беспомощном состоянии.
Он перестал пытаться вырваться и осмотрелся. Джассин сделал несколько глубоких вздохов, чтоб успокоиться и взглянуть на ситуацию под другим углом.
Руки его связаны от запястий до локтей и соединялись с путами на ногах. В этой неудобной позе он был вынужден сидеть, сложившись пополам. Даже если бы он нашел острый камень, то перетереть веревки удалось бы с трудом.
Взгляд Джассина упал на колчан в нескольких метрах от него. Кое-как подтягивая себя ногами, иногда даже подпрыгивая, воин добрался до оставленного темными эльфами стрелкового оружия.
Ловким пальцам ничто не мешало вытащить одну из стрел, хотя Джассину понадобилось время, чтоб удобнее примоститься у колчана.
Он облизал обсохшие губы и подцепил за оперение стрелу. Далее дело сноровки.
Воин вытащил стрелу и немного отполз от колчана, чтобы ничто не мешало ему. Опасаясь выронить древко, эльф осторожно перевернул его наконечником к себе. Орудуя стрелой, подобно кинжалом, он разрезал связывающую руки веревку. Небольшое усилие и снова свобода. Перерезать веревки на ногах не составило труда. Вскоре эльф поднялся с каменного пола. Он закрепил колчан у себя за спиной и наложил стрелу на тетиву короткого лука. Воин внимательно прислушивался к тихому эху, разносящемуся по Подземелью.
Джассин не знал ни где он, ни куда идти… Одно точно, не за темными эльфами. Голос внутри него подстрекал отомстить, но Джассин руководствовался здравым смыслом. Он отложил месть на потом. Когда он выберется из Андердарка, то потратит время на Поверхности, чтоб залечить раны и подготовиться. Только тогда он вернется и поквитается с темными эльфами.
Еретические мысли… Но он никогда и не собирался слепо слушаться приказам Шевараша. Джассину было что терять, даже с учетом украденных у него артефактов.
Но больше на его выбор повлияло то, что он предпочел бы заманить коварных дроу в ловушку, а не подобно благородному тигру нападать открыто.

Существо слеветировало вниз, покинув свое укрытие. Запах будущей добычи напомнил ему давние времена. Болотного цвета кожа собралась в складки вокруг клюва. Разве что демон смог бы принять это за злобную улыбку. Мощные щупальца, исходящие из его тела, встали на изготовку.
Кто бы не охотился сейчас на Джассина, он передумал нападать на эльфа в истинном обличии. Шаровидное тело удлинилось, верхнее щупальце разделилось и преобразовалось в руки, оставшиеся два нижних в ноги. Из шара вытянулась голова, и три глаза переехали на пока не принявшее форму лицо. Шаровидное тело сжималось, принимая человеческую форму. Перекошенная морда монстра приснилась бы только в кошмаре. Заметь болезненные преобразования какая-нибудь из солнечных эльфийских дев, упала бы в обморок, непременно став десертом к эльфу.
Один из трех золотистых глаз, которые до сего момента окружали клюв, закрылся. Ни одной складки не осталось вокруг третьего ока. Коричневые пятна на коже исчезали, как поблекшие веснушки, и взору предстал пока еще издали похожий на человека смуглый мужчина. Крюки у него вместо пальцев расщепились, и тварь не смогла подавить вырвавшийся гулкий хрип. Складки кожи разгладились.
Какое-то мгновение и в пещере стоит привлекательный мужчина лет тридцати. Черные волосы до плеч, золотой обруч придерживает челку, чтоб та не лезла в глаза. Легкий кожаный доспех украшают мелкие надписи на давно забытом языке. Ручной арбалет, некогда принадлежащий дроу, теперь верно служит амбициозному монстру. Меч в изрядно потертых ножнах, чью рукоять украшает изображение Кракена. Огневик на золотом обруче, вместо того чтобы сиять магическим светом, словно сгущает вокруг тьму и в так никогда не освещенном лучами солнца Подземелье.
После Времени Неприятностей многие, подобные ему, вернулись на Планы. Бараталут остался из-за желания тайно захватить для себя один из городов темных эльфов.
Простые черные одежды странника и плащ с капюшоном не удивили бы Джассина, повстречай эльф мужчину где-нибудь в не обжитых землях Фейруна, но только не в Андердарке.
Джассин услышал звук шагов. Эльф подумал, что ни одна подземная тварь не станет с таким шумом красться по тоннелям, а для дроу это было бы уж совсем непростительным изъяном. Воин отошел к выступающему из необработанной стены туннеля бугру, ставшему теперь его слабым прикрытием. Налипшая на плащ грязь помогла ему слиться с поверхностью. Он медленно присел на одно колено и натянул лук, приготовившись выстрелить в любого, кто появится из-за поворачивавшего на несколько градусов туннеля.
Бараталут с каждым метром все сильнее ощущал запах «обеда», он даже начинал припоминать имя жертвы. Мужчина остановился и осмотрел пространство впереди. Он улавливал, что эльф где-то рядом и очевидно затаился. Бараталут сделал вид, будто насторожился, но не посмотрел в сторону эльфа. Что за игру затеял малаугрим, Джассину еще только предстояло узнать. Он кивнул себе, обозначив этим, что путь безопасен и направился дальше. Проходя рядом с эльфом, на лице мужчины проскочило удивление. Бараталут отпрыгнул в сторону от целившей ему в сердце стрелы и выхватил меч. Все эти маневры и умелая игра заставили усомниться эльфа, но он не перестал целиться в человека. Джассин поднялся с колена. Бараталут не атаковал его.
- Остановись, странник. Ты не похож на дроу. Среди оттенков серого трудно различать лица, - с уверенностью сказал мужчина. Джассин продолжал держать человека под прицелом, но медлил. Он не находил причин, чтобы усомниться в правдивости слов незнакомца.
- Не дергайся, чтобы я смог тебя пристрелить, - грубо отозвался на Всеобщем Джассин.
- Тогда стреляй! – потребовал незнакомец, в тоне его сквозили железные нотки. Внешне он походил на бравого воина, который дослужился до чинов и теперь каким-то чудом оказался в Андердарке. На последнее эльф обратил особое внимание и пристальнее взглянул на человека. Блеск радужек глаз Джассин принял за эффект заклинания, при помощи которого путник смог видеть его в непроглядной тьме Подземелья.
- Джассин, - представился эльф, опустив лук и перестав натягивать тетиву, но стрелу оставил наготове.
- Корнарт Прейт из Вотердипа, - соврал Бараталут, и по ужасу в глазах Джассина, выдал себя усилившимся свечением золотистых глаз.
Джассина поразило не то, что перед ним малаугрим, хотя теперь он еще больше удивился, а то, что он, возможно, находится так далеко от Ордулина. До сего момента только радужки глаз человека мерцали золотистым светом, но теперь белки источали то же сияние. Эльф был слегка знаком с тайной магией, научился у Илхамы. Эльфийка никогда не расставалась с книгой заклинаний. Именно у нее он тайком переписал особенно мощные формулы. Теперь сущность Корнарта стала ясна воину.
Эльф натянул тетиву лука и выстрелил. Тетива мелодично пропела, но стрела просвистела над плечом Корнарта, точнее монстра, так и не задев его. Слишком резко вскинул лук лесной эльф. Бараталут быстро сократил расстояние между ними. Зачарованный меч с темным лезвием описал дугу, выпад и острие уже готово проткнуть живот эльфу. Джассин не успел…]

«Солдаты сражаются, воры крадут, барды поют, волшебники творят, мудрецы размышляют, ассасины убивают. Добро или Зло? У нас у каждого есть работа.»
Мысли старого мудреца

Андердарк представлялся Тха’рлалу подобно тренировке с коброй. Быстрые дразнящие движения эльфа, голова змеи проскакивает в сантиметре от ловких рук темного эльфа. Разъяренная змея шипит. Бросок и ее клыки должны проткнуть эбеновую кожу воина. Тха’рлал увернулся и подставил под удар наглую жрицу, стоявшую у него за спиной. Никто не смеет прерывать его тренировок!
Яд змеи проник в кровь темной эльфийки, когда острые передние клыки прокусили ее шею. Воин поднял за хвост усевшуюся на груди женщины змею и оторвал ее от дергающегося тела Верховной Жрицы. Презрительная улыбка не сползала с его лица. Красные глаза с насмешкой взирали на корчующуюся в предсмертных конвульсиях женщину. Он и в мыслях не помог бы своей сестре. Вот уже ее мизинец перестал подрагивать. Верную змею он усадил в стеклянный террариум и направился прочь из тренировочного зала.

Тха’рлал шел на уровне с Валимаоизом. После случая с Акхом, воин-дроу хотел добраться до Мензоберранзана живым.
Плотно пригнанный доспех из адамантина не стеснял движений Тха’рлала, став его второй кожей. Длинные остро оточенные мечи дроу-ской работы в каждой руке, готовы были сразить в любую секунду внезапно появившегося противника. Они подобно неслышимым теням в плащах-пивафи крались на странный приглушенный шум. Они и были тенями во тьме Подземелья, и только острый взгляд опытного вора смог бы различить их помимо воли воинов. Звук был такой, как будто кто-то рыл тоннель и пытался не наделать шуму. Черный тюрбан скрывал белые волосы, доходящие ему до плеч, черная ткань закрывала лицо ассасина, оставляя видными часть лица от бровей до переносицы. Красные глаза сияли в предчувствие битвы. Напарник Тха’рлала не особо жаждал схватки с жителями Подземелья.
Тоннель резко уходил вниз и оба воина пригнулись к земле, ступая на согнутых в коленях ногах. По знаку Тха’рлала они разошлись к противоположным сторонам пещеры.
Взорам ассасина и воина-дроу предстала интересная картина: четверо пещерных уродов расширяли тоннель под командованием мага-дроу. Алую мантию темного эльфа украшали вышитые иссиня-черными нитями символы какого-то демона Бездны. Зеленая плесень сияла на телах пещерных уродов. Тха’рлал тихо вложил один из мечей в ножны и внимательнее взглянул на привлекшую его внимание плесень.
- Надо предупредить Мейтэй, - замелькали руки Валимаоиза на языке жестов.
- Подождем, - беспечно ответил ему Тха’рлал и продолжал следить за магом. Им придется принять бой, либо повернуть и найти параллельный туннель, но на это уйдет много времени. Воин-дроу на глаз определил расстояние до мага. Слишком далеко для ручного арбалета, а второго шанса убить волшебника может и не появиться.
- Чего мы мешкаем? Отряд уже рядом! – яростнее замелькали пальцы темного эльфа.
- Я сказал ждать! – метнув грозный взгляд, ответил ему Тха’рлал.
Валимаоиз отошел, чтобы его не заметил маг и собирался направиться доложить жрице обо всем увиденном, а заодно шепнуть о предательстве ассасина. Далеко воин не ушел. Валимаоиз успел только встать, как к нему скользнул Тха’рлал. Трехгранный кинжал проскочил между чешуйками доспеха. Ассасин закрыл рот воина рукой, чтобы он не издал ни единого звука. Когда жизнь покинула Валимаоиза, темный эльф уже знал, как поступит. Он позволил телу скатиться к ногам пещерных гигантов. Магический огонь заплясал на теле мертвого воина. Маг яростно воззрился на то место, с которого за ним наблюдали, но там уже никого не было. Пещерные уроды по приказу остановились и направились уничтожить врага, бросившего их хозяину вызов.
Тха’рлал убрал второй меч в ножны и воспарил. Он уже видел двоих дроу из отряда, жрица шла по середине, под охраной умелых воинов. Пивафи он сбросил, и теперь ничто не мешало ему. Воин прижался к потолку пещеры и, подтягиваясь руками, заскользил так, чтобы оказаться над Верховной Жрицей.

- Т`орпэ суб-р`атэ умбр`арум! – прокричала жрица, когда уйти от несущихся на них монстров уже не было возможности. Ментальная энергия завладела мыслями ближайшего пещерного урода. Он застыл на месте, подчиняясь мысленному приказу Мейтэй. Воины-дроу обрушили на существо удары мечей и сабель.
Тха’рлал перестал концентрироваться на левитации и ловко спрыгнул за спиной жрицы. Удары монстров убили одного из воинов, окружив его. Волна страха в смеси с безумием прокатилась по отряду, но никто не отступил, продолжая сражаться. Остановленный жрицей монстр завалился на бок, когда зачарованный меч воина нашел уязвимое место в похожей на броню шкуре. Тяжелый арбалет выстрелил, но стрела лишь прочертила борозду на панцире пещерного урода. Удар в спину пришелся Верховной Жрице как раз во время призвания божественного благословления. Она пошатнулась и Тха’рлал вытащил из ее тела меч. Женщина взглянула на сочащуюся из раны кровь и опустилась на колени. Мейтэй с секунду еще жила, со злостью сжимая булаву, прежде чем повалиться на спину.
Ликование убийцы прервал удар в бок. Доспех не выдержал и на теле Тха’рлала осталась неглубокая рана. Кровь сочилась, оправдывая мастерство создавшего меч кузнеца. Гримаса боли проскочила на лице темного эльфа, но ничего нельзя было разглядеть под закрывающей его лицо черной тканью.
Ассасин обернулся и заметил своего брата. Шаг влево, оборот и выпад мечом в левой руке. Второй меч опускает вниз клинок Мэсджа. Противник уходит вправо, сабля в левой руке проносится горизонтально земле, освободившийся меч снизу вверх несется, нацеленный в грудь Тха’рлалу. Воин-дроу поднимает меч, острие смотрит в пол и под углом от ассасина, парируя саблю; второй клинок отводит в сторону меч Мэсджа. Удар ногой в пах. Брат отступает, но сабля все же успевает резануть Тха’рлала по руке, выше локтя. Убийца стерпел боль и добил темного эльфа. Ощущение опасности вдруг наполнило его сознание, и воин-дроу пригнулся. Лапа пещерного урода пронеслась над головой. Тха’рлал отскочил в сторону и атаковал монстра с фланга. Меч проник в щель, но не достаточно глубоко, чтоб монстр сдох. Присоединившийся к нему воин-дроу напал с другой стороны, и тот пытался атаковать двоих темных эльфов одновременно. От отряда дроу осталось всего трое. Тха’рлал пригнулся, избегая очередного удара. Последний точный удар зачарованного клинка убийцы решил судьбу пещерного урода. Не успела туша завалиться, как меч Тха’рлала обрушился на воина-дроу. Удар пришелся в плечо. Второго удара воин-дроу не пережил, когда волшебный меч распорол ему грудную клетку. Оставшиеся в живых темные эльфы были заняты пещерными уродами. Тха’рлал проклял гордыню Верховной Жрицы, толкнувшую его на убийство. Он забрал плащ у Мэсджа и побежал прочь от сражающихся. Он создал шар темноты, скрывая свой побег.
У Тха’рлала было два пути: первый - в Мензоберранзан, но придется найти другой путь, чтобы избежать встречи с волшебником и его монстрами; второй – на Поверхность. Он вернул один меч в ножны и сорвал медальон с шеи. В Мензоберранзане с него сдерут шкуру, допытываясь, что случилось со Жрицей. Тха’рлал не сомневался, мастера страданий сумеют вытащить из него ответ. В таком случае, в город Паучихи ему лучше не возвращаться. Второй путь был не менее опасным. Он давно не поддерживал связь с торговцами, поклоняющимися Вайаруну. Они могли расценить молчание, как предательство.
Воин-дроу ухмыльнулся, появился и третий вариант. Но третий зависел от того, жив ли еще эльф. Он услышал звуки сражения, но отличающиеся от тех, которые издают пещерные уроды. О погоне темный эльф не беспокоился, монстры не преследовали его. Иначе бы он заметил это. Звук походил на тот, который издает наконечник болта, когда он сталкивается с камнем пещеры. Тха’рлал осторожно направился туда, но не так, чтобы слишком медленно. Не прошло и минуты, как он увидел Поверхностного эльфа, борющимся с человеком. Мужчина проявлял удивительную ловкость и умение обращаться с мечом. Темный клинок каждый раз заставлял Джассина уворачиваться, не позволяя ему воспользоваться луком в ближнем бою. Дроу понаблюдал с минуту, решая, а стоит ли вмешиваться в поединок. Тха’рлал заметил золотой блеск глаз человека, и едва не рассмеялся. Как же повезло эльфу, что он еще жив!
Он рванул к Джассину. Рана в боку отзывалась на каждый шаг темного эльфа, но Тха’рлал не обращал на нее внимания. Воин знал, что настоящий ужас его ждет, если он сунется в Мензоберранзан или к последователям Вайаруна.

«Осторожный путник – это мертвый путник»
Трактат о Путешествиях
Андердарк пробуждает темную сторону в любом, кто сумел выжить в узких лабиринтах его туннелей и пещер. Инстинкты – главная сила. Поверхностные жители не ведают, какое блаженство отдаться им. Руководствуясь всеми доступными чувствами, понимаешь материалистическую сущность мира. Мира, где сильнейшие решают, кому жить, а кому умереть. Философия сострадания, проповедуемая Поверхностными – слабость. Они лелеют эту болезнь, еще больше заражая себя.
Джассин ненавидел дроу, но не из-за потери близких. Ни один темный эльф не занес смертоносный клинок над его сестрой, женой или кем-то еще. Их тела уже давно съели черви. Ненависть в нем зажгла зависть к славе темных эльфов. Это не разъедающая изнутри гниль, как обычно считают недалекие люди, а толкающее на совершенствование своих способностей чувство.
Как только упоминаются в разговоре дроу, то обязательно создается образ непобедимых воинов, могучих магов и хитрых интриганов. В доказательство своей силы, эльф старался убить как можно больше темных эльфов. Стремление прославиться не покидало Джассина и возможно приведет к тому, что его станут называть Охотником Шевараша. Зависть, тем не менее, не сделала его слепым. Недооценивать дроу он не стал, а даже наоборот, всегда готовил себя к сюрпризам. Особенно часто его удивляло свойство двеомеров.
Но любая охота не может длиться долго, иначе охотник становится добычей в жестоком мире Подземелья. Как это произошло сейчас, с малаугримом…

«Есть ли более ужасное место, где можно посмотреть в глаза трем бихолдерам?»
Alian Le’Loss
Джассин не успел выстрелить и отпрыгнул в сторону. Несколько быстрых шагов назад, куда направились темные эльфы, и тетива снова пропела. Лук из черной древесины был подстать мечу малаугрима. Стрела угодила точно в правое плечо, но Бараталут лишь ухмыльнулся. Он обломал древко стрелы и вытащил наконечник. Рана стала затягиваться на глазах у эльфа. Джассин проклял тот день, когда отказался от серебряного кинжала. Еще один выстрел, но и в этот раз способности монстра проявили себя. Кожа малаугрима спружинила и наконечник оставил лишь порез, который тут же стал затягиваться.
Бараталут оказался рядом. Уставшему и потрепанному эльфу хватит одного удара, чтобы пасть мертвым к его ногам. Взмах и мощный удар должен разрубить противника пополам, но Джассин отбросил лук и отошел в сторону. Меч просвистел в паре сантиметров от него. Когда рука Корнарта опустилась, лесной эльф крепко схватил его за запястье. Он повернулся к малаугриму спинной, одновременно приседая и потянув руку на себя. Бараталут взвыл из-за боли в потревоженном плече и выронил меч. Эльф ловко вскочил на ноги и, сцепив руки, обрушил удар на спину противника. Корнарт пришел в себя от болевого шока и, не выпрямляясь, схватил эльфа, когда тот ударил его по спине. Перекинув Джассина через себя, малаугрим подобрал меч и собирался всадить его в сердце скорчившемуся от боли противнику.
Малаугрим ощутил еще большую боль, чем когда лесной эльф вывернул ему плечо. Тха’рлал всадил в спину Бараталуту меч. Дроу открыл лицо, чтобы ткань не мешала в последние секунды жизни монстра разглядеть своего убийцу. Он презрительно взирал полуприкрытыми от удовольствия и сознания своей находчивости глазами. Джассин ударился головой о камень и потратил мгновение, которого бы хватило Корнарту, на то, чтобы осознать случившееся. Он перекатился на бок и незамедлительно поднялся.
Бараталут взревел и обернулся к темному эльфу. Меч монстра ранил Тха’рлала в ногу, и пораженный живучестью малаугрима дроу, не успел отскочить. Убийца охнул, и, казалось, монстр прибьет самонадеянного дроу. Джассин ударом под колено свалил человека. Тха’рлал бросил эльфу его меч. Красное пламя осветило пещеру, когда клинок скользнул из ножен. Бараталут оказался не так прост. Полученные им раны медленно затягивались. Он подняться на ноги, пока лесной и темный эльфы «перекидывались» мечами. Третий глаз открылся и малаугрим начал принимать истинное обличие. Эта картина впечаталась в память обоих эльфов навечно. Но навечно ли?..
Тха’рлал и Джассин переглянулись и атаковали уродца. Пока один лишь щупалец когтем отбивался от слаженно орудующих мечами эльфов. Джассин пригнулся, когда крюк собирался ужалить его подобно огромному жалу скорпиона. Преобразовывающаяся нога человека вот-вот обзаведется таким же когтем, и лесной эльф отрубил вырост. Красное пламя опалило рану, подобно тому, как солнце бы опалило любого, попавшего в него. Малаугрим от боли слеветировал на Джассина, но меч Тха’рлала проткнул шаровидное тело, второй клинок дроу попросту отскочил от резинистой кожи. Джассин кувыркнулся в сторону и получил удар обрубком в плечо. Хлынувшая из раны кровь окатила Тха’рлала фонтаном. Бараталут обернулся к дроу. Он схватил меч темного эльфа клювом, а второй просто выбил из рук противника. Нижнее щупальце сбило темного эльфа с ног, но вставший над Тха’рлалом эльф всадил свой клинок в глаз тому, кто некогда был Корнартом. Малаугрим отлетел назад. Понимая, что с двумя воинами ему не справиться, он полетел прочь. Джассин кинулся преследовать монстра, но его становил Тха’рлал, потянув за плащ. Лесной эльф помнил старую сказку, где упоминался нрав этих созданий. Корнарт… залечит раны и вернется отомстить!
- Притормози ящера, - выдавил Тха’рлал по-гоблински. Кровоточащие раны просто не позволили ему говорить более громко и спокойно. Дроу стер мерзкую кровь монстра с лица.
- Он вернется и убьет нас! – выкрикнул эльф, но слова были еле слышимы. Уставший и раненый он все равно бы не смог догнать малаугрима.
- С-с-с-ш-ш-ш… - скривился дроу, отталкивая ногу Джассина, чтобы подняться. – Он несется прямо… в логово пещерных уродов…
Джассин выгнул бровь и вернул меч в ножны. Он отошел от Тха’рлала, раз ему это так не нравилось.
- Потому ты вернулся? – хриплым голосом спросил он, но темный эльф все равно услышал издевку.
- Хех, - воин-дроу подобрал мечи. Красные глаза вперились в поверхностного эльфа. Бой был еще не окончен…

«Бой начался. И в ловкости равны,
Те двое знали: шансов выиграть мало.
Но много шуток есть у Сатаны, -
И время для одной из них настало.»
Неизвестный автор
Джассин положил руку на рукоять меча и с не меньшей уверенностью смотрел на бывшего союзника. Наверное, монстры убили жричку и темный эльф бросил отряд одних сражаться с пещерными уродами. Лесной поступил бы так же… только сам бы убил Верховную Жрицу Ллос. Теперь у Джассина была возможность отомстить дроу за унижение. Он медленно потянул за веревку плаща… Тха’рлал заметил действие эльфа и атаковал. Один меч дроу был нацелен в ногу, второй в бок противника. Джассин развязал тесемки и кинул плащ в темного эльфа. Тха’рлал отпрыгнул и пока летящий на него плащ скрыл эльфа, Джаасин успел произнести заклинание и магический снаряд вырвался из его пальцев. Светящийся шар ударил в Тха’рлала, но не причинил тому никакого вреда…
Злу по своей природе не пристало объединяться, если только союз не привнесет в мир еще больше хаоса.

Сообщение отредактировал Маришка - 4-03-2007, 17:39

Просьба не обращать внимание на имя, которое встретится ниже. Оно не имеет отношения ни к одной личности, присутствующей на данном форуме, ибо было выбрано для персонажа едва ли не полгода назад по очень личным причинам. Вот.

(продолжение. Очередное)

Они нашли друг друга)) День следующий

Юноша, в которого волк перевоплотился с рассветом, оказался примерно одних с Шэдом лет. У Разиэля (именно так звали оборотня, боявшегося темноты*) были темные волосы до плеч и добрые-добрые зеленые глаза. Правда, сам Раз утверждал, что они карие – но чего только оборотню не померещится поутру!
Посоветовавшись, они решили идти в город, и в данный момент именно этим и занимались. По пути из леса им изредка попадались корзинки с пирожками, башмачки и слегка потрепанные красные шапочки, так что они даже не успели проголодаться, когда на горизонте показались первые признаки крупного города – пока еще не осязаемые, но очень ясно воспринимаемые на слух; в частности, громкая ругань, ржание лошадей и нестройное пение, прерываемое звоном соударяемых друг о друга бутылок.
- Так-так,- произнес всезнающий Разиэль, - судя по этим звукам, кабак будет слева, ночлежка справа, а рыночная площадь – в двух кварталах.
Оборотень не ошибся ("Вот видишь, какое у меня чутье! Кстати, может, заодно пропустим по кружечке?"), и они пошли налево.

По слухам, в различных литературных произведениях, посвященных средневековой либо фэнтезийной теме, главными героями являются всякие менестрели, маги, девы-воительницы в кожаных доспехах либо воры, проникающие без мыла в любую…щель. Но на самом деле все эти слухи дьявольски ошибочны. Главным героем таких произведений всегда – вы слышите, всегда! – является кабак. Ибо именно в кабаках начинаются (а чаще всего заканчиваются, причем заканчиваются пьяной дракой) все имеющие значение для социума приключения (вспомним хотя бы начало "Саги о Копье" Маргарет Уэйс и Трейси Хикмэн, или "Властелина Колец" Джона Толкиена)

* - настолько, что даже моргать опасался

Кабак назывался "Хмельная Сковородка". Говорят, что существуют названия и похлеще, но, видимо, существуют они в каком-то из параллельных измерений, ибо в этом измерении "Хмельная Сковородка" била все рекорды. Желая оправдать название, хозяин кабака повесил над входом, прямо на вывеску с названием, огромную сковороду. И все бы ничего, но держалась оная крайне ненадежно, вследствие чего постоянно падала, преимущественно на головы входящих**.
Пострадавшим чуть-чуть не оказался Разиэль, который успел отскочить в самую последнюю минуту и едва не сшиб при этом нескольких человек, включая в первую очередь Шэда. Внутрь они зашли, слегка вздрагивая.
Освещение, клочки свободного пространства и запах были распределены здесь крайне неравномерно. С одной стороны воняло протухшей рыбой, с противоположной довольно приятно пахло вишневой наливкой. По настоянию Шэда они забрались в самый темный угол, хотя Раз очень-очень сопротивлялся. Но кружечка эля быстро сломила его свободный волчий дух. Сам Шэд заказал себе стакан теплого томатного сока и, потягивая его через трубочку, чувствовал себя гораздо более вампиром, чем обычно…

** - таким образом, название было ПОЛНОСТЬЮ оправдано

События, которые к вышеописанным пока не имеют отношения

Кэндис внимательно осмотрела дорогу с обеих сторон и, наконец, нашла то, что искала уже минут десять.
- Они сошли с дороги вот здесь!- крикнула она, махая рукой всем остальным.
- М-м, а хотя бы приблизительно, давно это случилось?- вопросил командир отряда, невысокий, постоянно орущий на всех человечек лет сорока. С Кэндис он пытался обращаться повежливей – во-первых, потому что она была женщиной, во-вторых, потому что она была феей.
- Около часа назад. Но они шли очень быстро. Они свернули в лес, там их будет сложнее найти…
- Ну, ты уж постарайся,- командир хлопнул ее по плечу, так, что она едва не упала.- Эй, бойцы! Ну-ка, все, бегом за нашим следопытом!
Одиннадцать человек, выглядевших почти одинаковыми из-за зеленых плащей и высоких сапог, понуро поплелись за Кэндис и командиром.

Да, она откровенно набивалась в сопровождающие, когда спецотряд Королевства Фей отправился в погоню за злоумышленниками, вероломно похитившими древний артефакт фей, очень мощный и очень важный. Без Волшебной Палочки (а она принадлежала когда-то самой первой королеве фей) коронация была невозможна. А ведь новая королева была уже избрана. Дело осложнялось тем, что среди похитителей была прежняя королева, которая вместо того, чтобы тихо-мирно уйти в отставку, наняла кучу проходимцев и сперла Волшебную Палочку. ТУ САМУЮ палочку, с помощью которой когда-то давным-давно было создано все королевство!
Учитывая то, что Кэндис приходилась двоюродной племянницей новоизбранной королеве, ее быстро зачислили в отряд следопытом. Сыграло роль и то, что Кэндис закончила фейскую разведшколу с отличием. Ну, и, конечно, то, что все население мечтало избавиться от нее поскорее, хотя бы ненадолго.
Она слишком много общалась с представителями других, более многочисленных рас, что остальные феи, в общем-то, не приветствовали. От людей она научилась курить трубку. От гномов – пить крепкие напитки и ругаться еще крепче. Эльфы привили ей любовь к лазанию по деревьям, а тролли – ненависть к розовому цвету.
Кэндис тщательно застегнула зеленый плащ, чтобы никто не увидел скрытое под ним розовое платье с оборками, рюшами и кружевами, сунула в рюкзак кисет, трубку и флягу с бренди, и отправилась в поход, аккурат на следующий день после похищения.
Вообще-то она ожидала совсем другого. Ну, например, того, что ее сразу назначат главной. Или хотя бы будут относиться с большим уважением. Наливать похлебки чуть больше, чем остальным. Позволять спать подольше. И обращаться исключительно на "вы". Как бы не так…
Она уже третью ночь не спала. Ела исключительно тогда, когда "бойцы" оставляли ей что-нибудь на донышке котелка. А еще она потеряла спички и не могла закурить. Вместо радостей жизни ей приходилось возить носом по пыльным дорогам, ища хоть какие-нибудь следы.
Ну, вот теперь они были найдены. За спиной у отряда находилась стена осеннего леса. А где-то впереди предположительно располагались похитители.
- Всем рассредоточиться,- шепотом приказал командир.
Солдаты поняли это по-своему: отряд идет в одну сторону, командир и следопыт – в другую.
- Вот бараны!- выругался командир, глядя на быстро исчезнувший за деревьями отряд.- Я догоню их и верну, а ты стой здесь.
И он скрылся с той же скоростью, что и его отряд. Кэндис осталась стоять, чувствуя себя полной идиоткой. Где-то через минуту ей надоело это неблагодарное дело, и она пошла, как ей казалось, наперерез отряду. И сразу же – как истинный следопыт – заблудилась.
Поплутав немного, она вспомнила, что на деревьях вроде как с северной стороны должен расти мох.
- Так-так,- она принялась исследовать стволы.- Судя по этим деревьям, север находится…находится…
"Судя по этим деревьям", север находился повсюду. Кэндис немного огорчилась. И вдруг услышала голоса, совсем неподалеку. Она плюнула на мох и деревья и направилась в ту сторону, откуда доносились пока что неясно слышимые звуки.
То, что она увидела, прячась за елкой, ей совсем не понравилось. Весь отряд, включая командира, стоял, как-то съежившись, перед рослой длинноволосой женщиной в куртке и сапогах, сжимавшей в руках, несомненно, Волшебную Палочку. Вокруг них стояло человек восемь, все в черном и со зловещими ухмылками.
- Я не вернусь в ваше долбаное королевство, даже если вы все поклянетесь, что мне ничто не будет угрожать,- чуть хриплым голосом произнесла бывшая правительница. – Да ладно бы выбрали кого-нибудь другого, а тут эта выскочка! Палочку возвращать даже и не подумаю, а уж вам тем более.
- Но вы не имеете права ей пользоваться. Она вам больше не принадлежит! – после этих слов к горлу командира был приставлен острый кинжал. – Я хотел сказать, эта Палочка может выкинуть что угодно, она же как живая, она все понимает…
Женщина на удивление неприятно засмеялась.
- Ну да, конечно, как же! Понимает, бла-бла-бла…А вас что же, не предупредили, когда отправили на задание, что я смогу использовать ее против вас?! А я ведь смогу, очень даже…Любой дурак смог бы. И все эти рассказы про умную палочку – ерунда.
И она подняла палочку. Кэндис быстренько глотнула из фляжки для храбрости и приготовилась...
Палочка, из которой едва успели вырваться искры, была выбита у бывшей королевы из рук довольно грубо, потому как последняя не ожидала, что ее собьют с ног. И уж конечно не ожидала, что сцепится с кем-то, выскочившим из-за деревьев, и покатится по земле. Остальные бандиты разбежались в стороны, наблюдая за поединком. Все закончилось тем, что Кэндис схватила королеву (бывшую) за волосы и приложила носом об коленку. Та вырубилась. Фея-следопыт сжала трофейную палочку покрепче и огляделась. Бандитов и след простыл, только откуда-то издалека раздавался хруст ломающихся веток вперемежку с топотом.
Но и отряда нигде не было видно. Палочка-таки успела сработать.
В траве, на том месте, где прежде стояли бравые солдаты, мирно копошились двенадцать божьих коровок.
Кэндис аккуратненько собрала их в коробочку, завалявшуюся в рюкзаке с прошлого похода в стан врага (под "станом врага" подразумевалась таверна, расположенная на границе королевства. В ней обретались все, кто проходил мимо по тракту, чего феи крайне не одобряли - ведь среди посетителей были и гномы, и тролли, и вообще…). Раньше в этой коробочке хранились предметы, называемые древнефейским словом nêhte*, но сейчас она была более чем пуста, а значит, идеально подходила для отряда и его командира (большой жирной божьей коровки с короткими усиками)
Вырубленная королева заворочалась. Следопыт решила, что пора делать ноги, чем и занялась в тот же момент.
Уже на следующее утро она поняла, что за ней погоня, да еще какая. Когда отходишь в кусты по очень личному делу и вдруг слышишь за деревьями: "Эта чертова фея проходила вот здесь, нутром чую!", все нехитрые жизненные радости сами собой отходят на второй план.
Идти по тракту прямиком в Королевство было ужасно, отвратительно неразумно. Повздыхав, Кэндис приняла решение и направила свои стопы в прямо противоположную необходимой сторону. Неделя без нормального отдыха, кончившееся бренди, нервничающие божьи коровки, ноги, стертые неудобными сапогами…Игнорировать вырастающие на пути трактиры и придорожные гостиницы было уже невозможно.
Увидев перед собой очередную вывеску ("Хмельная сковородка"), Кэндис махнула рукой на выполнение долга перед родиной и пинком открыла дверь в кабак. Сверху на нее упало что-то тяжелое.

(продолжение)

Снова возвращаемся к моменту повествования

…Освещение, клочки свободного пространства и запах были распределены здесь крайне неравномерно. С одной стороны воняло протухшей рыбой, с противоположной довольно приятно пахло вишневой наливкой. По настоянию Шэда они забрались в самый темный угол, хотя Раз очень-очень сопротивлялся. Но кружечка эля быстро сломила его свободный волчий дух. Сам Шэд заказал себе стакан теплого томатного сока и, потягивая его через трубочку, чувствовал себя гораздо более вампиром, чем обычно…
Дверь громко открылась*. На пороге стояла весьма удивленная фигура, напоминающая женскую, но мелкие детали с успехом скрывал длинный плащ. У ног предполагаемой женщины лежала довольно-таки погнутая сковородка.
- А я что? Я ничего,- быстро произнесла девушка и юркнула внутрь. Изумленные взгляды публики провожали ее, пока она не спряталась в темноте сломанной масляной лампы, висевшей слева от Шэда и Разиэля.
Оборотень заметно оживился, увидев, что рядом стоит, кажется, симпатичная девушка. Шэд ничем не показал своего интереса, продолжая сосать томатный сок. Впрочем, иногда его вообще было сложно расшевелить иным способом, кроме как сплясав перед ним в одной шляпе. Не факт, конечно, что подобные прецеденты имели место быть, но, в общем, характер у Шэда иногда был странный.
В голове Кэндис закрутились дельные мысли, и, наконец, она решила обратиться к этим двум странным личностям, сидящим рядом с ней.
- Вы случайно работу не ищете?
- Случайно ищем,- не задумываясь, произнес Раз, толкнув Шэда в бок. Тот поморщился, но кивнул.
В конце концов, в большом городе, куда ты пришел впервые – пусть даже никто не звал, - надо с чего-то начинать. Найти работу – еще не самый дурной выход из положения.
- Мне нужны сопровождающие. Иными словами, охрана,- доверительным шепотом сообщила девушка.
- От сковородок охранять?- хмыкнул Шэд, решивший особо не церемониться.
- Нет. Не от сковородок,- Кэндис посмотрела на него своим фирменным взглядом, обозначавшим: "те-кто-так-со-мной-разговаривал-кончали-очень-плохо". Шэд все понял и наконец-то заинтересовался.
- И когда приступать к охране тебя?
- Вот сейчас я поем, потом высплюсь, а затем мы пойдем…в одно место…вот тогда и приступите.
- Отлично, - заулыбался Разиэль. Шэд задумался – что-то оборотня в последние пять минут слишком широко улыбает.

* - на самом деле, это не дверь громко открылась, а сковородка громко упала. Но это выяснилось позднее.

Когда Кэндис приговорила жареную курочку (порядочный кусок которой зачем-то положила в коробочку с божьими коровками), они отправились в ночлежку, где за чисто символическую плату им удалось снять на ночь комнатушку. К тому моменту, как они поднялись на верхний этаж к своей каморке, Кэндис уже успела рассказать им свою историю. И сообщить, что расплатиться с ними заранее не может.
Раз и Шэд нерешительно толклись в дверях комнаты, пока девушка осматривала зеленый диванчик, стоящий у стены.
- К сожалению, этот диван уже занят небольшой популяцией микроорганизмов, в простонародье называемых клопами, - вздохнула Кэндис. – Но я настолько вымотана, что мне плевать.
Она стащила свой плащ, аккуратно постелила его на злосчастный диван, свалилась на него, точно куль с мукой и сразу же уснула.
- Никогда не видел столько оборочек, рюшек и бантиков,- подал голос Шэд.- Тем более розовых. Раз, как ты относишься к розовым феям?
- Я к ним не отношусь, - ухмыльнулся оборотень. – Но вот эта очень даже ничего…Кстати, а где же будем спать мы?!
- Лично мне кажется, что сегодня мы спать не будем,- промолвил Шэд, усевшись на пол и едва не убив при этом крысу, высунувшуюся из норы в стене.
Раз последовал его примеру и сел рядом.
Через минуту, когда Шэд задремал, оборотень начал беспокойно ерзать, прервав тем самым праведный сон товарища.
- Ты не мог бы, пожалуйста, перестать? – попросил разбуженный.
- Ты что, типа, не замечаешь? – нервно осведомился Раз.
- Не замечаю, типа, чего?
- Здесь же чертовски темно.
- Так ночь на дворе.
Разиэль слегка смутился и замолчал. Не успел Шэд задремать снова, как оборотень его растолкал.
- Что еще тебя беспокоит, друг мой?- поинтересовался вновь разбуженный и поэтому оскалившийся Шэд.
- У тебя факела нигде не завалялось? Ну, или коробка спичек?
Почти-вампир назидательно постучал себе пальцем по лбу.
- А может, мы возьмем у Кэнди волшебную палочку и посветим?
- Тебе надо – ты и бери. Я-то хорошо помню, что она сказала про эту палку. Мы не имеем права ей пользоваться. И, скорее всего, даже не сможем. Раз, ты ведь не фея.
- Страх перед извечной тьмой заставляет меня забыть об этой мелочи, - высокомерно сказал оборотень и на ощупь, немного вздрагивая, принялся искать в рюкзаке Кэндис Волшебную Палочку. – Ага, вот она, родимая…
Шэд насторожился. Что-то подсказывало ему, что сейчас произойдет какая-нибудь ерунда.
- Свети!- скомандовал Разиэль, встряхнув драгоценный артефакт посильней. Вопреки ожиданиям, с кончика палочки сорвалось несколько лучиков света, направленных в разные стороны. Вся комната озарилась бледно-желтым сиянием. – Ух ты! Смотри, Шэд! Я – волшебник!
И тут вперемежку с лучиками света из палочки полезли фиолетовые мыльные пузыри. Раз поперхнулся. Пузыри сменились хвостатыми бабочками. Затем – белыми ящерицами, которые порхали в воздухе столь же непринужденно, как предшествующие им бабочки, и время от времени показывали Шэду язык. Раз не выдержал и уронил палочку. Когда безумный кусок дерева упал на пол, из него начала сочиться какая-то подозрительная зеленая жидкость.
- Темно ему, видите ли, показалось,- губы Шэда скривились в самой презрительной из всех существующих усмешек.
- Может, скажем, что так и было?
- Скорее, я башку тебе оторву и скажу, что так и было! – огрызнулся Шэд.
И вдруг все кончилось. Сначала с оглушительным звуком полопались пузыри, за ними последовали странные животные, рассекающие просторы под потолком. И, наконец, зеленая лужа на полу зашипела и испарилась, оставив после себя исключительный аромат.
Кэндис проснулась. К счастью, Раз успел засунуть Палочку обратно к ней в рюкзак.
- Здесь кто-то сдох? Ну и запах, я хочу вам сказать,- она опустила с дивана длинные ноги в мужских, почему-то, сапогах, которые не очень подходили к розовому наряду феи.
- Крысы, - поспешно вставил Шэд.
- Ясно,- не поверила Кэндис.- Ну что, я выспалась и готова идти.

Просто под впечатлением от одного видео...

Как тихо…
Может, это сон?
Нет, гляди – рассветом объят горизонт.
И пусть… моя мечта
Зачем тогда тебе слова?
Нужны…


Она сидела в тихом уютном кафе, в кабинке, где все стены были обвиты плющом, а с потолка светил мягкий неяркий свет. Лампа была обычной, дневного света, но вот скрывалась она в цветке, полураскрытом бутоне лилии. Девушка подняла голову и обнаружила, что кофе в чашке давно остыл, а из отчета в последних строках такая чушь…
Положив подбородок на ладони рук лежащих на столе, девушка уставилась на экран усталым и слегка затуманенным взглядом. Строчки плыли перед глазами. И даже последней мысли, мысли о том, что нужно собраться, не хватило, чтоб привести девушку в чувство.
А ночной город спал, спал, видя цветные и загадочные видения из мира снов, не мало не заботясь о том что в одном из крошечных кафе сидит одна одинешенька ночная посетительница, веки которой смежились несмотря ни на что…

- ты снова здесь.
Девушка вздрогнула, услышав тихий печальный голос за спиной. Длинная узкая ладонь с пальцами музыканта легла ей на плечо и развернула. Васильковые глаза искрились легкой насмешкой, тонкие губы чуть изогнулись. Каскад волнистых каштановых волос слегка блестел в свете сотен свечей, каплевидный кулон вторил блеску, рассыпаясь в искрах. Сегодня он даже не потрудился застегнуть белоснежную рубашку, не говоря уже о том чтоб заправить ее в серые брюки. Мундир лежал на кресле, задумчиво подметая рукавом пол. Внимательные серебристо-серые глаза следили за всеми изменениями произошедшими с прошлой ночи, до тех пор пока вновь не встретились с взглядом насмешливых васильковых глаз.
Он улыбнулся, легким касанием пробегая по серым волосам. Прошел кончиком пальца от виска до уголка губ, замечая все, включая небольшую царапинку неизвестно откуда взявшуюся.
Улыбнулся.
- Ты здесь. Я так долго ждал тебя. Почему ты задержалась?
Хочется ответить, сказать что работа занимает все время и не удается даже отдохнуть, но слова застревают в горле под насмешливым взглядом прекрасных глаз. Руки демона медленно обвивают талию, притягивают жертву к себе. Губы слегка касаются шеи, правая рука скользит к затылку.
- [/i]Сегодня ты будешь моей и никто не помешает нам.[/i]
Сладость на губах, крепкие, но нежные объятия, шелк простыней. Волосы демона сверкают в свете последней горящей свечи, амулет чуть искрит.
И тебе все равно что завтра нужно работать, и что отчет должен быть готов уже к полудню.
Тебе все равно. Ведь пока вы вместе.

(продолжение)

Когда они спускались вниз по лестнице, Кэндис, повинуясь выработанному чутью, выглянула за угол стены, прежде чем выйти в проходную комнату на первом этаже. И увидела, как с улицы заходят женщина с нашлепкой на носу и восемь головорезов.
-…! Ну просто полный и окончательный! – прошептала фея.- Ну-ка быстро назад, в комнату, только тихо!
Бегом, но на цыпочках, они поднялись в свою комнату. Кэндис попыталась запереть дверь, но задвижка было вероломно оторвана еще в прошлом веке.
- Ну и куда мы уже вляпались? – поинтересовался Раз.- Главное, выйти даже не успели.
- Выйти…выйти…- лихорадочно забормотала Кэндис. – Ага! Окно!
Шэд недоуменно уставился на застекленную дырку в стене. Это было явно не окно. Скорее, окошко. Оконце такое миленькое. Без задвижки, как и дверь, причем оконная задвижка не была оторвана, а просто отсутствовала по умолчанию… Просто стеклышко в рамочке.
- Разбить придется, - сказал он с некоторой долей сожаления.- И еще я не уверен, что мы пролезем. Что вы пролезете.
- Хотел сказать, ты не уверен, что я пролезу?!- поднял брови упитанный Разиэль.
- Ничего, пролезем все,- уверенно заявила Кэндис, обматывая руку плащом. И резко ударила в стекло. Осколки посыпались на пол и на клопистый диван. Одновременно послышался топот на лестнице. Шэд и Раз мгновенно спохватились, приподняли диван и придвинули к двери (на их счастье, дверь открывалась от себя, чему диван и был призван сейчас помешать).
- Я и забыла, что мы на третьем этаже, ха-ха,- нервно хихикнула Кэндис.
- Лезь быстрей! – почти заорал Шэд. Он уже слышал, как кто-то ломится в соседнюю дверь.
Кэндис – без особого труда, следует отдать ей должное,- протиснулась в окошко. Легкое ойканье откуда-то снизу возвестило о ее благополучном достижении земли. Чтобы окончательно в этом убедиться, Шэд высунулся из окна и узрел телегу, нагруженную сеном, прямо под окном.
- Какое везение,- отметил он, приземлившись. Они с феей подвинулись, освобождая место Разиэлю. Но тот как-то не спешил, хотя позади него кто-то сосредоточенно толкал дверь ("Открывайте, вашу мать!").
- Раз, ты чего? – ужаснулась Кэндис.
- Быстрей давай,- поддержал ее Шэд. – Здесь не так высоко, как кажется…Эй, ты что еще и высоты боишься?!
- Вовсе нет,- замахал руками оборотень. ("Так, ребятки, ломайте дверь!") – Ладно, я вылезаю.
Плечи прошли с трудом, дальше все обещало быть нормальным, но на середине пути (и на середине своего тела) Раз резко остановился.
- Дальше никак,- поделился переживаниями он.
К телеге с сеном подошел хозяин и уселся на свое законное место – ну, вы понимаете, то самое место, откуда правят лошадьми. Он не заметил двоих, спрятавшихся в огромной копне, и стегнул лошадок. Телега медленно поехала. Раз чуть не взвыл. В дверь очень сильно ударили. Диван слегка отъехал, в образовавшуюся щель между дверью и притолокой просунулась рука. И тут Разиэлю в голову пришла идея.
Кэндис открыла рот, чтобы завопить от ужаса, но Шэд высунулся из сена и зажал ей рот рукой, чтобы хозяин телеги не потерял сознание. Королева и ее бандиты, ворвавшиеся в комнату, так и замерли на месте. Из окна торчала задняя часть самого настоящего волка, которая, впрочем, тут же последовала вниз, с третьего этажа, за своей передней частью.
Волк догнал телегу и, запрыгнув в нее на ходу, снова стал Разиэлем. Шэд убрал руки от Кэндис.
- Почему мне никто не сказал, что он – оборотень?! – зашипела фея.
- Э-э, Кэнди, а разве это меняет что-то в наших отношениях…дружеских..?– удивился вышеупомянутый оборотень.
Фея-следопыт задумалась.
- Да нет.
- Прекрасно.
- Только не надо больше называть меня Кэнди.

Из телеги они выпрыгнули, когда ее владелец остановился у рощицы, по весьма очевидным делам. Дойдя по обратной дороге до перекрестка, троица свернула налево. Кэндис приятно ошеломила их новостью о предстоящей переправе через реку, затем о переходе через горы, и, наконец, о том, что перед тем, как выйти на тракт, проходящий мимо границ королевства фей, им придется пройти сквозь Мрачный Лес.
- Как – Мрачный Лес?! – ошарашено воскликнул Раз. – Там же оборотни!
- А сам-то ты кто будешь? – не разделила его опасений Кэндис.
- Но…но я – совсем другое дело,- выкрутился бесстрашный Разиэль. – Я не ем людей. И еще там привидения, тролли, кикиморы, лешие и русалки.
- Раз, ты когда-нибудь видел русалку, сидящую на дереве?– призвал к здравомыслию Шэд.
- А почему это они не могут сидеть на деревьях?
- У них же хвосты.
- Ну-у, им, конечно, очень сложно забираться на деревья, но… они забираются. Я в этом уверен. Сам увидишь. Хотя еще не поздно передумать и просто взять и не пойти туда.
- Но тогда придется делать огромный крюк, мы потеряем целый день, - возмутилась Кэндис.
- Значит, судьба у нас такая, - упорствовал Раз.
- Если ты откажешься с нами идти, я расскажу сейчас Кэндис все, что ты говорил во сне прошлой ночью, когда мы с тобой остановились в лесу на привал,- пригрозил Шэд.
Брови оборотня поползли вверх.
- Ты этого не сделаешь,- скорее вопросительно, чем утвердительно произнес он.- Ты не можешь так со мной поступить.
- Еще как могу, - ухмыльнулся Шэд.- Так вот, Кэндис, вначале он…
- Стой! Уговорил, - прервал его Раз. – Так и быть, я пойду с вами. Если не утону в реке и не сорвусь в какую-нибудь горную пропасть.
Ближе к вечеру, когда Раза отправили собирать травку для божьих коровок, Кэндис тихо спросила у Шэда:
- Неужели он говорил во сне настолько ужасные вещи?
- Если честно, не знаю. Я тоже спал.

Недолгое перемирие.

Благородство – это не всегда то качество, которое присуще всем воинам. В мире возможно есть убийцы, которые руководствуются кодексом, понятиями о чести и справедливости, но разве хоть что-то из упомянутого относится к Джассину и Тха’рлалу? Они иногда поступают так, как если бы действительно руководствовались выстроенными для самих себя правилами, но на то всегда находится какая-нибудь корыстная причина, и ей они не обязаны делиться.
Есть ли между этими двумя разница, кроме цвета кожи? Их понятия о мире настолько схожи, порой удивляя их самих. Казалось бы, что может быть общего у лесного эльфа и дроу? Слишком разные миры, чтобы они понимали друг друга. А может быть нет, и мир Подземелья не так уж и отличается от не менее коварной Поверхности? И от кого мог светлый, если он был когда-то светлым, научиться жестокости, отметать общепринятые нормы, забыть о совести?.. Давайте не будем произносить имен.

«Здесь легко можно сделаться жертвой
Тех, кто злобой самой порожден.»
Hellish Cat
Тха’рлал на лету разрубил плащ Джассина острым адамантовым клинком. Он испуганно попятился, когда кожу защипало отскочившее заклинания, но, осознав, что магия эльфа не причинила ему вреда, продолжил атаку. Джассин осознал свою ошибку и ударил мечом по диагонали сверху справа вниз влево. Тха’рлал с легкостью парировал меч эльфа. Второй клинок должен был сразить эльфа. Противник шагнул вправо и вперед, схватив за руку воина-дроу, одновременно закручивая меч темного эльфа до тех пор, пока гарды не соприкоснулись. Джассин не успел использовать полученное преимущество, и темный эльф ударил его головой в нос. У воина черными пятнами замерцало перед глазами. Высвободившийся из хватки, Тха’рлал занес меч для смертоносного удара. Лесной эльф подался в сторону и, сам не подозревая того, надавил на рану на боку противника в своем порыве оттянуть срок своей гибели. Убийца скривился от боли и направился за отбежавшим эльфом. Раненная нога не позволила двигаться Тха’рлалу с кошачьей грацией и тем проворством, которое в другой ситуации, оставило меньше шансов противнику прожить так долго. Джассин резко обернулся к темному эльфу. У него теперь появилась возможность снова атаковать противника. Он поднял меч над головой в стойке сокола, и на согнутых в коленях ногах медленно направился на сближение с воином-дроу. Расстояние быстро сократилось и Тха’рлал создал шар темноты. Джассин попятился назад, желая покинуть сферу непроницаемой темноты. Он внимательно прислушивался к шорохам. Он отошел как раз во время - клинки Тха’рлала разрезали воздух в том месте, где стоял Джассин. Он вышел из тьмы, поджидая темного эльфа. Только клинки воина-дроу показались из сферы, как магическое слово прорезало временно установившуюся тишину в Подземелье. Вспышка яркого света ударила в глаза Тха’рлалу. Он не успел прикрыть глаза, волна боли нахлынула и спала. Он ухмыльнулся, ему не обязательно было видеть Джассина, чтоб убить живучего поверхностного собрата.
Джассин умело отбивал атаки темного эльфа. Иногда он не успевал парировать мелькающие адамантовые мечи дроу. Приходилось уворачиваться или отступать. Тха’рлал тоже не остался без ответных ударов. Он потерял много крови и уже сам не знал, чем закончится сражение. Лесной эльф отбил последнюю неловкую атаку противника. Дроу наступил на ногу Джассину и сбил того с ног. Эльф ударил ногой по колену и замахнулся мечом. Тха’рлал отпрыгнул и привалился плечом к стене тоннеля. Джассин перекатился на бок и тоже отполз к стене. Он продолжал чувствовать боль и молил Тиш, чтобы противник поскорее совершил ошибку. Воин поднял перед собой меч, конец которого был направлен на темного эльфа, чтобы сохранить дистанцию между двумя противниками. Мгновения спустя он заметил отрешенный взгляд Тха’рлала и опустил клинок. Они оба тяжело дышали и решили передохнуть, чтоб продолжить через пару минут.
Прошло чуть меньше полчаса, а воины продолжали наслаждаться временным перемирием. Они посмотрели друг на друга. В глазах обоих читалась усталость и понимание бессмысленности поединка. Если они оба погибнут сейчас, то это ничего не докажет – только их глупость. Даже если кто-то из них выживет, то у обоих противников слишком тяжелые раны, чтобы одному протянуть два-три дня в Андердарке.
Тха’рлал слегка улыбнулся, даже это движение причиняло ему боль, но боль душевную. Джассин понимающе ухмыльнулся. Эльфам не нужны были слова, чтоб договориться о перемирии. Но они отлично понимали, что им еще предстоит сразиться и тогда решится, кто из них достоин милости богов.
- Пошли отсюда, - едва ворочая языком, сказал Джассин.
- Только не туда, - темный эльф глянул в сторону, где он помог уничтожить собственный отряд.
- Хм…
Джассин вложил меч в ножны и с трудом поднялся. Ноги уже не держали, но он переборол себя. Тха’рлал не хотел показывать, что вот-вот потеряет сознание и, сжав зубы, кое-как поднялся, опираясь о стену пещеры. Джас не стал ему помогать. Он представил, какое унижение испытает его спутник… Эльф только сейчас осознал, что неизвестный темный эльф стал его компаньоном. «Может все же помочь ему подняться?» – со злорадством подумал он. Убийца пару раз промахнулся, но все же вложил мечи в ножны, крепившиеся к поясу с пряжкой в виде паука, прежде чем поднялся.

Они направились от места дуэли. Сил не осталось ни на что другое, как найти укрытие для отдыха. Оба сейчас бы не отказались выпить и поесть, но Тха’рлал без объяснений отказался посмотреть, что осталось от отряда темных эльфов.
- Там опасно, - только и сказал воин-дроу. Особого желания поговорить он не проявлял. Джассина это не волновало. Он сейчас мечтал оказаться в самой грязной таверне Калимпорта, чем провести месяц в неизвестности в Андердарке.
Осматривая пещеру, оба устремили взгляд наверх, в тайне надеясь на удачу. Тха’рлал настолько устал, что даже не смог слеветировать наверх. Джассин закинуть «кошку» темного эльфа и первый полез проверить догадку. Когда его взгляд наткнулся на вполне устроенное жилище (они и не подозревали, что тут Бараталут на пути в Мензоберранзан, обдумывал коварный план захвата), у него в голове мелькнула недостойная ни одного честного воина мысль.
«Бинты и вода… немного еды… Спуститься и сказать ему, что ничего не нашел и тут же убить?
Но тогда как я выберусь из Андердарка, если не узнаю, где нахожусь? Пытать его? Ему уже нечего терять, скорее плюнет мне в лицо и умрет достойной воина смертью. Тиш, улыбнись мне.»
Джассин не стал молиться Шеварашу, он слишком хорошо помнил учение церкви бога Мести и почем зря привлекать его внимание не хотел. Он выглянул из входа и на жестах показал, чтоб Тха’рлал обвязался веревкой, а он поможет ему забраться наверх.
Мужчина-дроу с подозрением посмотрел вверх на Джассина, но все же обвязался. Он не понимал, почему эльф не отпустил веревку, уж он бы воспользовался этой возможностью… Но что тогда? Ему нужно было на Поверхность, о котором он ничего не знал. Тха’рлал и не подозревал, что Джассину он был так же нужен, как тот ему.

«Единственный Бог, которому стоит поклоняться это наши амбиции».
Джассин и Тха’рлал
После Времени Неприятностей
Первый час воины провели, перевязывая друг другу раны и промывая их чистой водой. Они старались не слишком опустошить бурдюки, так как еще не скоро смогут отправиться на поиски воды, не опасаясь стать добычей какой-нибудь обитающей в темноте Андердарка твари. Оба эльфа так и не представились, как будто полагая, что все равно кто-то из них умрет.
Джассин, обмывая раны Тха’рлала подумал, что это отличный момент для предательского удара кинжалом. Он то и дело заставлял себя сосредотачиваться на нынешней работе. Темный эльф не испепелял его взглядом, но смотрел так, словно читал его мысли. Они слишком были похожи, чтобы их не посещали одни и те же идеи. Подобная догадка посетила обоих воинов, и никому из них это не принесло удовольствия. Никакого стеснения они не выказывали друг другу, оба равны в искусстве обращения с оружием и, перевязывать раны у существ их профессии - дело обыденное, хотя с их мастерством не столь частое.
Джас старался казаться непоколебимым и холодным ко всему происходящему. Он всегда был таким, но первый раз в жизни!.. Перспектива взаимной помощи темному эльфу!.. Какое из божеств могло так жестоко подшутить над последователем Шевараша?! Мысли воина-дроу были направлены немного по-другому, хотя и у него промелькнула похожая идея. Он подумал, что Ллос испытывает его и есть шанс вернуть благосклонность Паучьей Королевы – убить лесного эльфа. А еще ему было интересно, как бы окончился их поединок, сразись они на арене в Мензоберранзане.
Тха’рлал помог Джассину очистить раны от грязи, которые эльф не доставал сам. Забинтовав раны, оба воина в другом случае выставили бы караул. Лесной эльф не призвал фамильяра, он слишком устал для подобных фокусов. Воины проснулись, когда с шумом по туннелю пронесся пещерный урод вместе с… темным эльфом?! Джас глянул на спутника и увидел, как тот поморщился от омерзения. Мужчиной-дроу оказался Мэсдж. «Я же убил его вчера» - думал Тха’рлал. С этого момента оба эльфа решили убраться подальше и поскорее, свернув в другой проход, как только немного оклемаются. Они перекусили, и Джас нарушил молчание. Тихо, а громче он бы и не смог говорить, эльф обратился к спутнику.
- Хотелось бы знать твое имя.
- Чтоб не ошибиться, кого проклянешь перед смертью? – с усмешкой ответил Тха’рлал.
- Чтоб Паучиха не забыла тебя на равнине Фуги, - посмеивался эльф. К удивлению Джассина, темный эльф не стал защищать богиню. Неужели он наткнулся на отступника?! Только бы он не поклонялся Элистрае, иначе… Лесной эльф и сам не знал, как он тогда поступит, к подобному он не был готов. И не был уверен, дрогнет его рука, если воин-дроу не будет таким же жестоким, какими он знал дроу… Нет, конечно нет. Он убьет его в любом случае.
- Тха’рлал, - представился темный эльф, на что услышал имя компаньона. Оба не раскрывали фамилий, хотя Джас и так бы не назвал ее. Слишком давно он отрекся от фамилии, а Тха’рлала допрашивать не имело смысла. Эльфу было все равно, какую ступень занимает род Тхара в городе темных эльфов.

На следующий день, хотя трудно судить о дне и ночи в темноте Подземелья, они покинули укрытие Бараталута. Воины прихватили с собой то немногое, что нашли в пещере. Надо было где-то наполнить меха и вскоре эльфы наткнулись на слабый источник. Вода была прозрачной без привкуса и запаха. Они наполнили меха и направились дальше. Во время одного из привалов Джас решил спросить, куда они направляются. У него не было особого выбора куда идти, а выдать свое незнание он не хотел.
- Куда ты держишь путь? – спросил лесной эльф на языке жестов. Тха’рлал посчитал, что врагу не станет проще убить его только оттого, если он научит его нескольким жестам. Дроу удивленно воззрился на эльфа и отправил в рот сушеное мясо рофа, неохотно ответив.
- На Поверхность.
- Неужели? – Джас приподнял одну бровь, но расспрашивать дальше не стал. Он посмотрел со смешком на спутника и не стал говорить, что не прочь выбраться из этой клоаки. Но эльф все еще не знал, какой из подземных городов ближе всего к ним.
Тха’рлал подозрительно сощурился, взглянув в лицо Джаса. Он тут же решил для себя, когда убьет лесного эльфа. И это случится еще до того, так они доберутся до выхода из Андердарка. Раны почти зажили благодаря волшебной мази, а его спутник остался без своей книги заклинаний. Тхар не безосновательно считал, что из эльфа вышел убогий волшебник, хотя с заклинанием света он хитро подловил его. Говорить о своих целях он не стал.
Джассин жутко переживал из-за своей книги заклинаний, но он еще вчера доверился Тха’рлалу и не пошел за ней. Если что, можно будет еще раз переписать у Илхамы. Остается только выбраться и найти эльфийку.

Следующую ночь они дежурили по очереди. Обоих так и подмывало убить противника во сне. Но у них больше возможности успешно охотиться и защищаться от монстров, прежде чем раны окончательно заживут. Пока что им не было необходимости добывать пищу, но скоро сухой паек кончится и тогда Тха’рлал поймет, какого это есть крыс.

«А предательство – это родитель,
Его детища – подлость и ложь.»
Юрий Фригович

Спустя неделю…
- Опиши Поверхность, - вдруг попросил Тха’рлал на языке жестов.
Джас окинул оценивающим взглядом Тхара и откусил еще один кусок зажаренного мяса рофа. Они так привыкли друг другу, что он начал учить темного эльфа Всеобщему.
- Не знаю с чем сравнить, чтобы ты понял, - отмахнулся эльф.
- А ты попробуй, - настоял убийца.
Только вчера они довольствовались крысами… Они каждый раз служили напоминанием Тхару. До выхода на Поверхность оставалось несколько дней (они оба об этом знали) и пришло время… почти все раны затянулись, осталось избавиться от шрамов, и остатков волшебной мази вполне хватит.
- Хм… - Джас прожевал кусок и задумался. – Днем на голубом небе, как самый нежный феерический оттенок огонька в храме жриц, сияет Солнце. Оно уничтожит всю твою прекрасную одежду…
- Да, ты говорил, - прервал его Тхар, не желая еще раз выслушивать насмешку. Он собирался убить Джассина еще в Анердарке, так что его не очень беспокоила перспектива остаться безоружным.
- Растения повсюду, куда не пойдешь, и не все из них пытаются тебя съесть, - тут он усмехнулся, после чего продолжил серьезнее. – А ночью восходит Селуна - бледный диск, как серебряная монета, - при этих словах он выразительно взглянул на Тха’рлала и дроу должен был быть полным идиотом, чтоб не понять намека.
- Даже не произноси ее имя, - грубо потребовал он, продолжая расправляться со своей порцией мяса.
- Что ж… не буду.
И ночью сияют тысячи звезд… они как раскинутый алмазный порошок на темном фоне… Тебе там не понравится… слишком тихо, слишком мало опасности и экстрима.
- Не говори за меня, что мне не понравится, - угрожающе сказал Тха’рлал.
Джассин решил воспользоваться случаем и расспросить, в какой город направлялся темный эльф, когда они первый раз столкнулись.
- Ты бывал в Подгорье?
- Далековато от Мензоберранзана… - дальше Джас не слушал, он уже получил то, что ему требовалось. Теперь он знал, куда они направлялись, не так уж много и выходов из Подземелья в этой области.
Ему вдруг почему-то было жаль убивать Тхара. Он вспомнил львов, которых видел на своей родине в Приграничье. Однажды он наблюдал за этими хищниками и видел прайд, где львицами руководили два брата-льва. А что если?.. Никогда! Шевараш навсегда проклянет его, если он не убьет темного эльфа… А что если переметнуться к другому божеству?.. Вместе с Тхаром они могли бы завоевать себе славу, авторитет!.. Да все что угодно! Он точно откажется…
Тха’рлал покончил с мясом и поднялся, надо было продолжать путь. Туша рофа и так привлекла обитателей Подземелья, и ждать, когда придет кто-то опаснее паука-меченосца, он не собирался. Он стряхнул маленького паучка с плеча и раздавил его носком сапога. Джас заметил движение дроу и, не удивившись, спросил.
- Не боишься драуков?
Тха’рлал метнул в эльфа гневный взгляд, но ответил спокойно.
- Если женщина думает, что может заставить меня подчиниться, то ее дети мне не помеха.
Джас рассмеялся. Он подобрал вещи, и воины покинули стоянку. Им предстояло подумать о многом, прежде чем позиционная война снова не перешла в активное сражение. И кто знает, когда один из них занесет кинжал для удара в спину, если только другой не пережжет глотку противнику еще до того, как этот самый кинжал выскользнет из ножен.

Хочу попросить не злоупотреблять тегами. Вижу, что это вошло в привычку. В следующий раз будет устное предупреждение.
цензор.


Сообщение отредактировал Маришка - 4-03-2007, 17:41

Ну, вот. И Ташка здесь.

Представляет Вашему вниманию один из своих рассказов.

__________

Тысяча и одна жизнь


Он сделал несколько шагов по коридору и, в который уже раз, замер. Мимо, прижимая к щуплой груди кипу каких-то бумаг, пролетел молодой рыжий парнишка. Несколько секунд Серж возмущенно глядел ему вслед. Словно почувствовав его взгляд, мальчишка обернулся и помчался обратно, попутно приглаживая длинные, не по уставу, волосы.
- Извините, капитан! – зло буркнул он себе под нос, старательно отводя взгляд. – Я Вас не заметил.
Ну, вот. Теперь собственный помощник считает его чудовищем. Влад никогда не смотрел на него излишне дружелюбно, но теперь лицо мальчишки и вовсе выражало едва прикрытое презрение.
Словно это он, Серж, отправил их на верную смерть.
А этому парнишке не приходило в голову, что есть люди, которые имеют полное право приказывать его капитану? И Сергей не смеет ослушаться. Что одно их слово – и ничего не останется от космического корабля.
И от них самих тоже ничего не останется.
Но нет, конечно же, лишь он один виноват во всех грехах!
Обида тисками сдавила грудь.
Да, конечно, никто не приказывал им умереть. Просто, давая последние наставления, глядели на них так, как никогда не посмотрят на живых людей.
- Вот. Те бумаги, что вы просили, – Влад протянул ему высокую стопку исписанных листов, излишне сильно толкнув при этом в грудь.
Серж удивленно уставился на него, после чего медленно взял из рук помявшиеся документы и недовольно поморщился.
- Ты можешь идти, – кивнул он помощнику и демонстративно уставился в бумаги.
Буркнув что-то, Влад развернулся и ушел.
Дождавшись, когда тот скроется за поворотом, Серж тихо вздохнул и медленно направился дальше.
Войдя на капитанский мостик, он с облегчением опустился в старое потертое кресло. И сразу же почувствовал, как на сердце потеплело. Это кресло он помнил уже давно. Как и сам корабль.
Как давно был тот день, когда он впервые вошел сюда и предстал перед глазами капитана! Тогда было трудно себе представить, что не один десяток лет своей жизни он проведет здесь. Да только хмурый смуглый парень и не думал об этом, с вызовом в глазах глядя в лицо всему миру. А еще он помнил, как боялся тогда. Ведь он попал не на прекрасный корабль, а лишь в железную тюрьму. Он не видел ничего прекрасного в том, что стремительно рушились его мечты.
С тех пор многое изменилось.
Он стал стар. Он просто слишком стар. Ни на что не годен. Осталось лишь пустить его на растопку камина. Никто уже не воспринимает всерьез. В глаза глядят с уважением, а за спиной зовут старой рухлядью.
И Серж был вынужден признать, что во многом они правы. Ему пора на пенсию. Но вот ведь в чем проблема – он не успел. Приказ прозвучал раньше, чем он вымолвил слово.
И вот он здесь.
- А помнишь, как мы мечтали о море? – тихо спросил темноволосый мальчишка внутри него. – Помнишь, огромные паруса, наполненные ветром? Помнишь запах морского бриза? Помнишь свою улыбку?
- Это ты мечтал о бесконечной свободе, – пробормотал старик в ответ, рассеянно проведя грубой ладонью по посеребренным сединой волосам. – Но я не имею на это права. Я потерял это право, когда отбросил свои мечты и стал тем, кем стал.
- А кем мы стали?
- Не мы, – поправил его Сергей. – Только я. А стал я капитаном “Железной Амазонки”, боевого космического корабля.
Мальчишка в ответ фыркнул, а на скулах Сержа проступили малиновые пятна.
- Да, – кивнул он, взяв себя в руки. – Я дал этому кораблю имя. Как бы неправильно это ни было, я все-таки назвал его. Ведь это бессмысленно – звать корабль набором цифр.
- Ты думаешь, что кораблю нужно имя?
- Оно нужно всем, – улыбнулся капитан. – Вот только не стоит экипажу знать об этой моей маленькой слабости. Как-то так повелось, что космическим кораблям не давали имен.
- А обычным кораблям – давали, – шепнул мальчишка. – Я-то знаю. Ведь я – это ты.
- Помолчи! – Серж сердито сжал зубы, словно это могло помешать болтливому сознанию.
Однако парнишка молчал.
- Я сошел с ума, – тихо прошептал капитан. – Говорю с собой… впрочем, какая теперь разница?
- Что значит, какая? – возмутился мальчик, не умевший подолгу держать язык за зубами. Он и без того молчал так долго. Почти всю жизнь. – Ты здесь главный! Ты должен вести всех к победе! Помнишь, это так, как мы мечтали…
- Я должен вести их к смерти! К смерти, понимаешь? А они глядят мне в глаза…
Мальчишка молчал. Ему нечего было сказать. Очень хорошо он выучил этот взгляд.
Он никогда не знал полутонов. Слишком ярко обрывались черно-белые полосы в его жизни. Так мальчишка, мечтатель и романтик, рано остался один.
А потом, вдруг, встретился на дороге высокому голубоглазому мужчине.
- Здравствуй, мальчик, – сказал он тогда, получив в ответ хмурый взгляд.
После долгих попыток разговорить парнишку, мужчина вытянул из него имя.
- А кем ты хочешь стать, Сережа? – ласковым голоском поинтересовался мужчина, продолжая разглядывать смуглую грязную мордашку.
- Конечно, космонавтом, – недовольно пробурчал ребенок в ответ, потому что мужчина в форменной одежде космонавта иного ответа от него не принял бы. Это была его работа – не слышать других ответов.
Мужчина забрал его с собой. И годы Сергей провел в постоянном поглощении знаний, тайно для себя решив, что бесконечная вселенная заменит ему море, космический корабль будет его величественным парусником.
Он как-то свыкся с мыслью, что о борт его “Железной Амазонки” не бьются волны.
- Значит, ты исполнил свою мечту? – спросил мальчик.
- Наверное, да. – Серж заставил себя улыбнуться. Но его серые, словно давно выцветшая ткань, глаза оставались грустными.
- Тогда мы должны быть счастливы, – прошептал мальчишка. – Но почему у тебя такой вид, словно ты сейчас заплачешь?
- Я не заплачу, – откликнулся Сергей. – Просто, как ни печально сознаваться, здесь я одинок. А еще, я не хочу умирать.
На это мальчик не нашел ответа. Лишь тихо всхлипнул, услыхав последние слова:
- Хорошо, что со мной есть ты…
Минуты проходили в молчании.
Где-то далеко, на самом краю сознания, Серж отметил, как кто-то с топотом бежит по коридору.
Да, конечно, перед смертью вся налаженная годами система пошла коту под хвост. Сокращенный штат, что б его… Конечно, к чему убивать лишних людей, когда на это хватит горстки неумелых детишек и старика-капитана… сколько им? Не больше двадцати. Быть может, двадцать пять… вот несчастные и носятся по кораблю, самозабвенно предаваясь панике, не в силах додуматься, что можно воспользоваться внутренней связью.
В дверь проскользнул Влад. Подошел ближе, встав за спиной Сергея.
Подождав несколько секунд, капитан подскочил с кресла и рявкнул, что было сил:
- Почему со спины подошел? Хочешь без головы остаться? Я же зашибу и не замечу!
И зашиб бы. Это у него еще с детства так. Усвоил жестокий урок – со спины с хорошими новостями не подходят, все чаще с кирпичом или еще чем тяжелым. А таких новостей лучше не получать.
Вот и привык бить, не оборачиваясь, не раздумывая.
Помощник потупился, но тут же опомнился и срывающимся голосом поведал:
- Мы засекли Врага…
Серж опустился обратно в кресло и устало вздохнул:
- Следите за его дальнейшим передвижением. И выведите мне на экран координаты…
Влад выскочил за дверь, оставив Сергея наедине с собой.
- Ну, вот и все, – грустно улыбнулся он.
- А мы можем убежать? – тихо спросил маленький мальчик.
- Уже нет. Не успеем, – безжалостно процедил капитан. – Мы встретим его прицельным огнем, как и приказано. И, быть может, успеем убить двух или трех… а в это время к нам будет спешить помощь. Вот только она не успеет вовремя – просто не сможет...
- Не понимаю! – тряхнул лохматой головой ребенок, обняв себя за плечи тощими грязными ручонками.
- Мы – приманка, – хмуро пояснил Серж. – Мотылек на крючке рыболова. Наше время сочтено.
- Не говори так! – плакал мальчик, пытаясь обхватить капитана за плечи, отыскать защиту в самом себе. – У нас есть шанс! Один из тысячи! Но он есть!
И Серж очень хотел верить.
- А, может, все-таки убежим?
- Нельзя, – капитан покачал головой, закрыв глаза.
- Почему? Ведь никто никогда не узнает…
- Замолчи! Нет ничего страшнее, чем умереть и оставить за собой славу труса! А выжить мы не сможем.
- Ты играешь в благородного рыцаря… – буркнул мальчишка.
- Нет, я играю в капитана боевого космического корабля.
Ребенок притих.
Стук в дверь. В образовавшуюся щель просунулось мужское лицо. Спустя несколько секунд перед капитаном предстал весь человек – несколько худощавый, длинный, нескладный, со смазанными чертами лица.
- Что вы делаете здесь? – возмутился Сергей, хмуря брови.
- Мне сказали, что ты бьешься в истерике, капитан, - ухмыльнулся парень. – И из двигательного отсека меня отправили к тебе.
“Как смеешь ты покидать свой пост?” – хотелось крикнуть Сержу. Но его опередил любопытный мальчишка:
- Выкладывай.
- Да и нечего, собственно! – рассмеялся ему в ответ незванный гость. – Меня всего лишь просили проследить, чтобы ты не делал глупостей.
Капитан хотел рыкнуть что-то, но парень добавил чуть раньше:
- И еще… – глаза его потемнели. – Мы все понимаем. И готовы к смерти. Наши жизни отныне принадлежат тебе, капитан.
- Хорошо... – прошептал тот одними губами, не сумев больше найти слов.
- Только распоряжайтесь ими с умом, – юнец выдавил из себя кривое подобие улыбки.
Капитан кивнул.
Мальчишка собирался выходить, отвернулся, но Серж его окликнул.
- Погоди…
- Да?
- Как твое имя?
- Александр, – выдал парень, подняв на капитана глаза. И выпрямился.
- Иди, Саша… - тихо сказал Серж и подумал, как хорошо, что он старик. Ему не так много оставалось... но мальчишка… Саша…
Дверь тихо щелкнула, мягкие легкие шаги постепенно удалялись.
- Ну, что будем делать, старый пират? – шепнул мальчишка. – Возьмем Врага на абордаж?
- Нет, мы пойдем и умрем героями, – буркнул Серж, заскользив пальцами по кнопкам и громко отдавая команды.
- Ты сошел с ума, – не выдержал внутри него мальчишка.
- Я знаю, – капитан попытался улыбнуться, но онемевшее лицо лишь перекосила странная маска, и перевел взгляд на экран перед собой.
И, кажется, даже волосы на затылке зашевелились.
Петляя зайцем, “Железная Амазонка” стремительно летела вперед. А где-то перед ней замерли Враги. И их никак не меньше этой злосчастной тысячи. Черные, стремительные, опасные…
- Ах, вот вы какие, зеленые человечки! – ляпнул зачем-то Серж, и почувствовал дикий пьянящий ужас, почему-то перерастающий в детский восторг. Он тихо рассмеялся, потом громче, а после в голос хохотал, не понимая, что происходит с ним в этот миг. Не понимал он, и кто в этот миг смеялся – старик или мальчишка. Просто на мгновение все вылетело из головы. И осталась ужасающая чернильно-черная пустота. На огромной скорости корабль несся на Врага тараном, словно, как и его капитан, совершенно позабыл, кто он.
“Амазонка” влетела в нестройный ряд и замерла, будто испугавшись того, что только что сделала.
Черные гладкие морды поворачивались к ним. Они не понимали, что делает корабль. Это категорически не вписывалось в их инопланетные мозги.
А Сергей смеялся.
В какой-то мере здесь они были в большей безопасности. Даже Враг не был столь жесток, чтобы пожертвовать жизнью одного из своих ради победы. Они слишком ценят жизнь. А на подобное предательство способны только люди.
Земной корабль был достаточно маневренным, чтобы некоторое время успешно уворачиваться от ударов противников. Именно поэтому противник не будет стрелять – это слишком опасно для них самих.
- Может, сдадимся? – робко шепнул трусливый ребенок.
- Нет! – Серж сжал руки в кулаки и пояснил нервно всхлипывавшему мальчишке: - Они ценят жизнь, но только свою. Так получим же удовольствие от последних мгновений жизни!
А потом нервно взлохматил короткие седые волосы и отдал приказ: стрелять не целясь. Промахнуться тяжело, когда кругом черной бесконечной стеной стоит Враг.
И корабль затрясся, в последний раз поддавшись азарту боя.
Медленно окинув взглядом помещение, Сергей бессознательно отметил для себя светлые безликие стены, сотни кнопок и тумблеров, огромные экраны, знакомый гладкий пол. И все это он знал и помнил. Даже закрыв глаза, ему совсем не трудно мысленно нарисовать их все. И он не упустит ни одной черточки, ни одной царапинки. Потому что это – все, что у него есть. И большего не будет никогда.
Едва касаясь кончиками пальцев, с нежностью, словно бы это хрупкая драгоценность, он медленно провел ладонью по пульту и закрыл глаза.
- Ну, вот и пришло время. Прощай, моя Амазонка. Прощай мой маленький бесконечный мир. И как хорошо, что я лишь старик…
Корабль дернулся от удара. Кажется, Враг понял, что придется стрелять.
Пол, как живой, выскользнул из-под ног, к глазам стремительно приближался угол пульта, в висок стрелой вонзилась боль...
- Ты не хочешь, чтобы я видел твою смерть? – тихо спросил капитан, но ответа от своего корабля он так и не услышал, погрузившись во тьму.


Подмога, конечно же, опоздала. То, что предстало их взгляду, на космический корабль уже не походило. Но, право же, он утянул за собой на тот свет не мало Врагов, заставив тех хорошенько задуматься, прежде чем продолжать наступление.
Ведь им незнакомо ощущение неизбежности. Когда выбираешь из двух зол, не имея третьего выхода. Они не осознали еще, что нельзя покорить человека, не поняв его, не став таким же. А, сделавшись людьми, захотят ли они закончить свое дело? Ведь вместе с жестокостью и ненавистью они узнают и сочувствие…
Впрочем, они не станут людьми. Никогда.
И все-таки прибывших не оставляло чувство, что произошло что-то совсем иное. Все случилось совсем не так, как должно было.
А невзрачный серый и вечно хмурый человечек, сидящий в уютном мягком кресле на Земле, знал, что произошло. Ведь он имел право приказывать. Он знал, КАК должно было быть. И это знание угнетало и мучило его. На лбу закладывалась новая глубокая морщинка. Он не мог понять, почему все вышло иначе. Но понимал, что это ему только на руку. И что старый капитан в глазах людей будет выглядеть героем. Об этом человечек позаботится сам.
Он еще не знал, что скажет людям. Но был уверен, что успеет что-нибудь придумать. Ведь людям не стоит знать и тысячной частички правды.


Июль 2006 года

Историческая справка, благо пора уже сообщить хоть что-нибудь о Разиэле

Отец Раза был зажиточным крестьянином. Мать Раза была женой его отца. Все было правильно, но недолго.
Разиэль неоднократно задавался вопросом, зачем его, десятилетнего ребенка, понесло тогда в лес. Вот если бы мама сшила ему яркую красную шапочку, она бы сразу увидела, как он в этой шапочке направляется к опушке, и остановила бы его. Но по каким-то доселе неизвестным причинам мама не сшила ему шапочку. Вот и не уследила.

Жить возле леса вообще опасно для жизни. В чем Разиэлю пришлось убедиться очень скоро. Он наклонился, чтобы потрогать ежика (что уже само по себе было сопряжено с риском), и вдруг что-то сшибло его с ног. Плечо загорелось безумной болью, и стало очень темно. Но темнота, как тогда показалась мальчику, была необыкновенно жуткой. Она была живой. Она тянула к нему свои многочисленные черные щупальца, клыки и когти, стараясь поглотить его. Разиэль пытался открыть глаза и встать, но у него не получалось.

Он пришел в себя только утром, и даже смог найти дорогу домой. Родители места себе не находили, но, когда он вернулся, они испугались еще больше. На его правом предплечье, испачканном кровью, отчетливо виднелись следы зубов. "На ребенка в лесу напал волк?" – изумлялись приглашенные лекари. "Удивительно, что мальчика не разодрали в клочья ".
В первое же после этой истории полнолуние стало ясно, что волк был не простой. Разиэль был один в комнате, когда началось перевоплощение. Дикая боль, кости словно наполнялись изнутри раскаленным железом, но закричать он не смог. И вдруг стало светло, почти как днем. И боль прекратилась. Посреди комнаты на полу лежал, оглядываясь, маленький волчонок с человеческими глазами. К рассвету он снова стал прежним мальчиком. С той лишь разницей, что нынешний Разиэль до полусмерти начал бояться полной луны и темноты.

Поначалу отец и мать отказывались верить в то, что их сын, единственный и неповторимый, – оборотень. Потом пришлось. И ничего, смирились. Лет за семь-восемь.
Раз стал юношей, волчонок превратился в сильного, но совершенно безобидного волка. Отношение к жизни изменилось, стало менее серьезным. Да и как можно серьезно относиться к жизни, если утром ты ходишь на двух ногах, а ночью на четырех, да еще и хвостом виляешь? Раз научился контролировать превращения, мог перекинуться по собственному желанию, независимо от фазы луны. Остался только страх перед темнотой. Но от него тоже следовало избавиться.
Предупредив родителей, что идет искать приключений на свой хвост, Разиэль покинул отчий дом. Вот только спичками запастись забыл. Наткнувшись в лесу на девочку в красной шапочке, Раз вежливо попросил у нее "спички или покушать, а можно и то, и другое", но милое дитя приняло его за маньяка и бросилось бежать. К слову сказать, тогда Раз был еще в человеческом облике. Стремясь убедить девочку в собственной безобидности, остроумный Разиэль перекинулся в волка и бросился ее догонять. Тут-то он и наткнулся на Шэда, а дальше вы знаете…

Back on Topic

Все нормальные существа ночью спят. Даже сейчас Шэд был в этом уверен. Себя он к нормальным не относил. Теперь, очевидно, из списка более-менее нормальных следовало вычеркнуть Разиэля и Кэндис. Ибо в данный момент, когда на небе уже перестали загораться звезды, вся троица, вместо того, чтобы дома пускать во сне слюни в подушку, искала брод, чтобы перейти реку.
Брода не было. Был исключительно обрывистый берег. Плыть не хотелось, хотя все и так были мокрые минимум по пояс.
- Вот сейчас, готов поспорить, опять появятся эти гады, и нам в самый последний момент все-таки придется лезть в эту чертову воду, - высказался Шэд. – Осенью водичка-то не самая теплая, надо думать.
- Думать? Да, думать надо, - согласилась Кэндис, закуривая трубку. – Только не думается мне сейчас, если честно. Вот если б можно было так – раз! – и все, мы на том берегу…Это было бы здорово.
- А может, используем Волшебную Палочку? – разохотился Разиэль, очевидно, забывший о предыдущем своем опыте.
- Исключено,- серьезно произнесла фея. – Я ее в руки не возьму.
- Ну, хочешь, я возьму? – простодушно предложил забывчивый оборотень.
- М-м, ты знаешь, почему феями может править только королева? – решила объяснить устройство вселенной Кэндис.
- И почему?
- Во-первых, королевами становятся только очень сильные волшебницы, которые могут справиться с Палочкой. А во-вторых, если Палочку возьмет в руки мужчина…
- То из нее полезут бабочки, ящерицы и мыльные пузыри? – предположил Шэд. Оборотень слегка покраснел.
- Откуда ты знаешь?! – изумилась девушка.
- Просто догадался.
- Ясно. Так вот, палочку использовать нельзя. К тому же, это может привлечь тех, кто гонится за нами.
Разиэль выказал сомнение в том, что за ними до сих пор гонятся.
- Конечно, гонятся. Если уж бывшая королева брала в руки палочку, она сможет отследить ее где угодно. Их связь нарушится только после коронации, когда Волшебная палочка официально будет принадлежать новой королеве. Я уверена, они уже где-то рядом.
Позади них послышался зловещий шорох. Медленно-медленно Кэндис вытащила трубку изо рта. Вытряхнула из нее листья табака. Убрала в рюкзак. Еще медленнее поднялась, вместе с Шэдом и Разом. И вдруг завопила:
- Быстро в реку!!!
Приказ был исполнен молниеносно. Все трое метнулись к обрыву и синхронно прыгнули вниз.
Из кустов, от которых только что был совершен пробег, закончившийся прыжком в воду, удивленно высунулась лисица, поймавшая мышь. Ее мысли были примерно такими: "Неужели они меня так испугались?"

Сначала все трое с головой ушли под воду. Когда вынырнули, то недосчитались Разиэля, но этот хитрец снова перекинулся в волка и проделал уже три четверти пути. Шэд почувствовал, что ему очень мешает плащ, и тут же от него избавился. Плыть стало заметно легче, а вот на душе потяжелело. До того, как оказаться на дне реки, плащ был любимым (скорее всего, потому что был единственным). Кэндис немного приотстала от остальных из-за огромного количества воды в сапогах, которые были ей велики на три размера.
Достигнув берега*, они, не сговариваясь, рванули бегом. Фея умудрялась на ходу выливать воду из сапог и отжимать платье, не снимая его. Разиэль бежал волком где-то впереди. Шэд любовался звездами, не сбавляя темпа. На горизонте уже показывались горы, но из-за того, что была все еще ночь, их никто не заметил.

*- вернее было бы сказать, вывалившись на берег, ибо это именно так и выглядело

На рассвете

- Я точно знаю, что где-то здесь должна быть тропинка, - с сомнением в голосе произнесла Кэндис. – Мы ведь шли по ней, когда преследовали похитителей. Я это помню. Очень отчетливо.
Еще не высохшие Шэд и Раз слушали ее крайне заинтересованно. Перспектива заблудиться в горах под руководством такого следопыта, как Кэндис, никого не прельщала.
- Вон за той большой глыбой, - указала осененная фея. – Точно. Именно за ней.
Как ни странно, она оказалась права. Тропинка начиналась в густой траве, затем трава постепенно редела, а тропинка резко забиралась вверх.
Начало восхождения символизировал споткнувшийся о камешек Разиэль, который последние сутки витал в облаках, не глядя под ноги, поэтому чуть не сбил при этом и Кэндис. Фея не растерялась и не только не свалилась сама, но и поддержала юношу. Когда их глаза встретились, оба слегка покраснели… Шэд ехидно улыбнулся.
"Ну, наконец-то до них дошло, что они друг друга стоят", подумал он. Но сразу же решил перевести свои мысли в более безопасное русло. Вот, он ушел из дома. Оставил родных и любимую кошку, хотя иногда та и надоедала своей дурацкой болтовней. И ради чего, спрашивается? Холод, голод, непостоянная работа, за которую даже не платят, и вообще не факт, что это случится. Некоторые тут роман закрутят скоро, то есть времени даром не теряют, а он до сих пор так и не познал истинного смысла жизни. А может, смысл его жизни был в полетах над замком в образе нетопыря? Вдруг единственным его предназначением в жизни было пить кровь девственных сусликов? Минуточку…каких еще сусликов?!
- Шэд, позволь спросить, где сейчас твое сознание? – прервала поток его мыслей Кэндис, которая уже давно вглядывалась в лицо вампира, утратившее всякое выражение.
- А, что? О-о. Я здесь. Сознание тоже. Все в порядке, - осмелился ответить Шэд.
- Ты уверен?- с нажимом спросила девушка.
- Абсолютно, - кивнул он.- Я просто задумался.
- Никогда больше так не делай. Пошли дальше, там, впереди, должен быть мост. Ежели, конечно, память меня не подводит.

Но Кэндис и ее Память, похоже, давно были не в ладах. Коварные горные тропинки запутали следопыта до такой степени, что она перестала различать, где у нее лево, а где право. Разиэль решил сделать ей предложение, от которого фея не смогла бы отказаться (нет-нет, вовсе не эТО предложение! оно бы только все испортило в данном контексте...а вы как считаете?).
- Слушай, у меня есть прекрасная идея, - сказал он Кэндис, когда та уселась на камень, чтобы немного отдохнуть.
- Излагай, - она обратилась в слух, прикладываясь к фляжке с остатками бренди.
- Давай я пробегусь немного по этим дорожкам и осмотрю местность. Как только найду этот мост, сразу же вернусь. Идет? А вы тут отдохнете пока…
- А ты точно сможешь найти нас?
- По запаху. Я же все-таки волк. Ну, типа, р-р-р, и все такое…
Кэндис вопросительно уставилась на Шэда. Тот кивнул и присел с ней рядом.
- Думаю, Раз справится, - высказался он. Девушка пожала плечами, что в данном случае означало согласие.
Разиэль начал перевоплощаться. Кожа покрывалась мехом, изгибался позвоночник, вытягивались челюсти, - в общем, зрелище было довольно мучительное, если смотреть вблизи. Но превращение быстро закончилось, и волк, довольно виляющий хвостом, исчез с криком: "Счастливо!"
Фея проводила его долгим взглядом. Шэд улыбнулся.
- Кстати, - совершенно некстати произнесла Кэндис, - у меня тут фляжка с выпивкой в рюкзаке завалялась. Все никак не кончится. Я все пью, пью, а она не кончается. Прямо не знаю, что и делать.
- О-о. Надо же.
- Должны же мы как-то скоротать врем, пока Раза нет, правильно?
- Да-да. Совершенно верно.
- Ты ведь не откажешься от пары глотков бренди?
- За кого ты меня принимаешь?! – вспылил Шэд.- Конечно, не откажусь!

Серый хищник бежал по самому краю бездны. Но бездна эта была бездной вовсе не потому, что у нее не было дна. Напротив, дно было хорошо видно. Острые черные камни и ручей между ними. Пейзаж не очень-то располагал к любованию им, наклонившись вниз с высоты примерно в сто футов. Поэтому Разиэль старался смотреть вперед, а не вниз.
Впереди был мост – очевидно, тот самый. Несколько смущало то, что возле моста копошились какие-то люди. Да не какие-то, а те самые, от которых они недавно уехали в телеге с сеном.
Разиэль счел необходимым затаиться за ближайшим камнем и прислушаться.
- Мы обогнали их, но через час они будут здесь, - говорил женский голос со сломанным носом. – Сначала разберемся тут, потом затаимся в той пещерке и подкараулим их.
- Вы хотите сказать, устроим засаду? – перефразировал хриплый мужской баритон.
- Да-да, именно. Ну, зажигай, чего стоишь!
Раз осторожно выглянул из-за камня. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как начал загораться мост. Нет, в одиночку он с ними не справится, да и мост не потушит. Хотя пламя едва-едва разгорелось. Можно быстро привести их сюда, возможно, они успеют перейти мост до того, как он обрушится. Но засада…Так, вон там их пещера, Раз видел, куда они вошли. Может, их не успеют заметить? Бежать, бежать!
И он побежал.

На перекрестке

По пустынной улице ранним утром шел высокий человек. Горожане только-только открывали глаза, ставили кипитить чайник и умывали лица. Дворники первыми вылезали из теплых квартир, и засучив рукава, принялись выполнять свою работу. Дворники опоздали со своей дорогой.
Но был среди них один, что меньше всех жаловался на жизнь, трудолюбиво чистил улицы и с любовью относился к каждому времени года, хотя ему по профессии положено ненавидеть осень. Бывало, закончит участок самый первый, постоит-покурит с товарищем, пожмет руку, да и пойдет домой к жене, чай пить и телевизор смотреть. Крепкий тот мужик. По духу крепкий.
А человек в длинном пальто медленно шел, созерцая пробуждение города от сна. Порылся в карманах, достал пачку сигарет. Поймал по ветру прыгающий огонек от зажигалки, и раздувая его, пошел дальше.
Мимо к автобусной остановке пробежала женщина, одновременно куря тонкую сигарету и разговаривая по телефону. Она спешила на работу, видно сразу. Так же видно, что работа у нее хорошая и в такую рань она встает не зря. В отличие от тех же дворников. Но почему такое недовольное лицо, тронутое завесой душевной смуты? Счастлива ли она, закончив два высших образования и устроившись в дорогущую европейскую фирму, эта быстро повзрослевшая девчонка, отметившая свой путь еще в конце школы, но не подозревающая, что выйдет так?.. Счастлива ли она, когда единственным желанием остается переспать с начальником, а мечтой - материальное благоустройство?
Человек стоял на перекрестке. У него из под ног выходили сотни дорог, короткие, протоптанные, длинные, темные... Вертикальные и падающие...
Но человек стоял и думал. Стоял и спал.
Очнись, человек. Иначе все дороги зарастут травой.

13.12.06

Сообщение отредактировал Митридат - 14-01-2007, 20:47

(очередное продолжение)

Бренди уже закончилось. Ни осталось ни капельки. Шэд и Кэндис, заметно повеселевшие, сидели уже не на камне, а прямо на дороге, и распевали веселую песню про волшебный посох.
Заштормило в кабаке после пятой кружки.
Кто сказал, что колдуну больше и не нужно?!
Эй, шинкарь, ещё пивка - не то получишь в башню,
Ведь на волшебном посохе - нехилый набалдашник!
А на волшебном посохе - нехилый набалдашник!

Шёл по улице колдун, улица качалась,
Шайка уличных воров на него нарвалась.
Не выходит фаерболл? Да это и неважно,
Раз на волшебном посохе - нехилый набалдашник!
Ой, на волшебном посохе - нехилый набалдашник! *

- Скорей... Там…Мост горит!!! – это Разиэль примчался и не дал допеть похабный третий куплет**.
Трезвость пришла моментально.
- Как горит?! – перепугалась фея.
- Огнем горит! – резюмировал оборотень. – Бежим скорее!
Нет, это был не просто бег, а словно какая-то сумасшедшая гонка – ну-ка, кто обгонит ветер? И все же они опоздали. Половина веревок, на которых держалась эта довольно хлипкая конструкция, сгорела и рассыпалась. Какая-то часть досок уже покоилась на дне, таком далеком, таком многообещающем. Но шанс все еще оставался, ничтожный, но все же шанс.
Два каната, перекинутые через пропасть, - на них пока держалось лишь несколько досок, между которыми зияли зловещие провалы. И кругом был огонь. Это уже пострашнее, чем падение (ха-ха! Какая ерунда!) с третьего этажа.
- Ну же, вперед, - прошептал оборотень, надеясь, что его не услышат те, кто скрылся в пещере. – Давайте, за мной…
Раз осторожной, мягкой походкой ступил на мост. Восемь досок – и за ними пустое место. Около метра самой настоящей пустоты. И пламя вокруг. Волк легко перепрыгнул и обернулся. Кэндис завороженно пялилась вниз.
- Лучше не смотри, - посоветовал ей Шэд, идущий позади всех. Он уже успел слегка обжечь правую руку.
Фея вздохнула и на удивление ловко прыгнула вперед. Шэд последовал за ней. Веревки горели. Нужно было торопиться. Еще несколько шагов вперед, по обгоревшим доскам. Одна из них проломилась под лапами оборотня, но тот, казалось, даже не замедлил темп. Шэду вдруг приспичило обернуться.
Эту пещеру становилось видно только с середины моста. Мост из пещеры, соответственно, тоже был виден только с середины. И сейчас те, кто находился в пещере, и те, кто находился на мосту, увидели друг друга.
Сразу девять человек бросилось на мост. Злобное рычание волка остановило их, но женщина в куртке подтолкнула ближайшего к ней проходимца и прошипела:
- Ну, чего встали? Далеко они не уйдут! Вперед, вперед!
Самое гнусное было то, что в принципе бывшая королева оказалась права. Перила – обычные веревки, натянутые на уровне пояса, - уже догорели и повисли черными змеями над провалом. Разиэль нерешительно стоял перед дырой чуть больше человеческого роста, причем роста довольно высокого. В воздухе пахло паленой шерстью.
- Еще не поздно вернуться назад, к нам, - ухмыльнулась королева. – Уж всяко лучше, чем грохнуться или обгореть.
Бандиты подступали. Мост трещал.
- Мы не перепрыгнем! - заорала Кэндис, обращаясь то ли к Разиэлю, то ли к Вселенной. – Длина слишком большая!
Конец ее плаща полыхал, но она не решалась затоптать огонь – слишком большая вероятность обрушить мост.
- Хватайся за меня,- вдруг пролаял оборотень. – Я перепрыгну, потом вернусь за Шэдом.
- Давай, давай,- подтолкнул фею Шэд. Рука уже почти не болела. При взгляде на нее юноша обнаружил, что от ожога остался только тонкий белый шрам, постепенно теряющий четкость. Очевидно, сказывались вампирские корни…
Кэндис вскарабкалась на волка и вцепилась в шерсть на его загривке. Он разбежался и, оттолкнувшись от самого края, легко оказался на досках. Еще прыжок, и вот Кэндис уже в безопасности, на твердой земле, а Раз возвращается за Шэдом.
И вдруг мост как будто прогнулся вниз, и еще три-четыре обуглившиеся доски полетели в пропасть. Королева мгновенно поняла, что один из главных канатов сейчас лопнет, и бросилась назад. За ней последовали сообщники.
Доски продолжали падать. Прямо перед оборотнем провал увеличился едва ли не вдвое. Волк понял, что до Шэда ему не добраться и нерешительно остановился. Сам Шэд тоже прекрасно все понял. Хотя была возможность уцепиться за тот канат, который не собирался лопаться, и по нему добраться до края, где сейчас стоит фея…
.. .И тут мост рухнул. Разиэль невероятным прыжком покрыл расстояние от падающей громады до земли и тяжело приземлился рядом с Кэндис.
Шэд зажмурился. Как же его сейчас размажет! Жаль, крыльев нет…впрочем, скоро появятся, да еще и нимб в придачу…
Минуточку! А это еще что, уж не крылья ли?! Только почему-то черные и совсем маленькие. Может, вампирам после смерти белые крылья не положены? Но он же кровь ни разу не пил, могли бы и сделать исключение…Нет, что-то подсказывало ему, что он жив.
- Летучая мышь. Он обернулся летучей мышью, - пробормотал Разиэль, от неожиданности так и севший на землю. Вышеупомянутый зверек совершил посадку у его ног и снова стал светловолосым юношей – немного напуганным и удивленным, зато живым.
- …! Ну просто полный и окончательный!!! – в сердцах выругалась Кэндис. – Значит, вампир?
Шэд кивнул. Слова пока отказывались слетать с языка. Он все-таки перекинулся! Видели бы его сейчас братья!
- Ну и ладно,- махнула рукой фея. – Зря, правда, сразу не сказал. Итак, вампир, оборотень, и слабая беззащитная девушка. Ой, как мне это нравится!
- Это самое…- выдавил из себя Шэд.
- Что такое? – заранее испугался Раз.
- Кажется, бренди наружу просится…

* - текст песни не принадлежит автору рассказа Vampire Outcast, а представляет собой только версию пратчеттовского "Посоха". Но ведь нужно ж было вставить хоть какую-то песню!
** - привожу тот самый третий куплет, да простят меня все:
В дом под красным фонарём наш колдун вломился.
Бросив мантию на пол, с девкой завалился.
Трудновато старику: двести лет - не праздник!
Но на волшебном посохе - нехилый набалдашник!
Большой такой, огромный, нехилый набалдашник!

Один старый человек жил, просыпаясь утром, и думал что это - его последний день. Он думал, что завтра его ждет смерть и вечный покой. Он задумывался о Боге, о смысле жизни, и подводил итог к своим прожитым годам. Но каждый раз не умирал, а снова просыпался и снова думал, что завтра... Так было до тех пор, пока к нему не пришел Гость и не предложил эликсир бессмертия. Старик подумал "я никак не могу умереть, хотя желаю этого. Так проживу еще, если Богу не угодно видеть меня в Царстве Своем, иначе каждый раз буду думать, что умру вскоре и не будет мне тогда покоя." Человек согласился с Гостем и взял у него эликсир.
Человек помолодел, начал увлекаться теннисом и девочками. Он жил всласть и не беспокоился о будущем, зная, что не умрет никогда. Вот только любой, кто посмотрел бы на него, приметил на молодом лице черные и пустые глаза.

Сообщение отредактировал Митридат - 19-01-2007, 21:24

(продолжение...уже в который раз)

От погони они оторвались вроде бы окончательно – мост был сожжен, преследователи остались на другой стороне пропасти, перейти которую можно было, только обойдя сами горы. Кроме того, что-то подсказывало Кэндис и остальным, что в Мрачный Лес за ними никто даже ради Палочки не сунется.
Для конца осени здесь было слишком душно. И сыро. Под ногами хлюпала земля, а в темно-зеленой траве постоянно что-то шуршало.
Деревья были просто неприлично высокими, а их сучья переплетались между собой в еще более неприличных комбинациях. Ветки беспощадно цеплялись за волосы, а корни все время лезли под ноги. Ветра не было вообще, хотя Шэд готов был поклясться, что за пределами леса ветер очень даже есть.
Разиэль вздрагивал от каждого шороха. Впрочем, ни одного оборотня они еще не встретили.
Когда солнце начало прятаться за линию горизонта, фея категорично отказалась куда-либо идти. Пришлось согласиться на ее условия и устроить привал. Разиэлю показалось, что дерево, между корней которого они устроились, злобно захихикало. Оборотень пообещал себе, что не заснет сегодня ночью, и, если дерево совершит хоть какое-нибудь гнусное поползновение в их сторону, тут же загрызет его насмерть.
К величайшему позору для себя, Разиэль уснул первым. И тут же вскочил, услышав что-то такое, чего тут раньше не звучало.
- Вы слышите?! – почти не срываясь на крик, спросил он у феи с вампиром. Те кивнули.
По спертому воздуху Мрачного Леса разносилась печальная песня.
- Пойду, посмотрю, - высказался Шэд, поднимаясь.
- Мы с тобой, - вскочила фея. "Говори за себя", подумал Раз, которому совсем не хотелось идти, но он промолчал и поплелся следом.
Продираясь сквозь колючие кусты, они продвигались к тому месту, откуда – как им казалось – доносилась песня. Внезапно звуки смолкли, и троица нерешительно остановилась.
- Вот увидите, сейчас мы нарвемся на стаю злобных оборотней. Или на голодных троллей,- жизнерадостно заявил Раз.
- Ну да, конечно. Или с дерева на нас упадет русалка, - саркастично заметил Шэд.
Сверху кто-то деликатно кашлянул. Раз ощутимо побледнел. Шэд и Кэндис задрали головы. И увидели на дереве русалку.
- Здрассте, - извиняющимся тоном произнесла девушка, помахивающая зеленым хвостом на высоте, превышающей ее собственный рост раза в три. – А вы не могли бы помочь мне слезть?
- Ты как туда забралась-то? – ненавязчиво поинтересовался Шэд, который с этой минуты зарекся чему-либо удивляться.
- Ну, такая глупая история получилась, - смущенно хихикнула русалка. – Я, знаете, ни разу в жизни на дерево не залезала. Думала, не смогу – хвост мешаться будет, и все такое. А сегодня утром решила попробовать. Вылезла из болота кое-как, и – вжик! – на ближайшее дерево.
- Вжик? – переспросила Кэндис.
- Ну, это был очень долгий вжик. Я примерно час сюда забиралась. А когда забралась, то поняла, что слезть смогу только очень быстро и головой вниз.
- М-м, а это ты пела? – отважился заговорить со своим страшнейшим кошмаром Разиэль.
Девица с хвостом слегка покраснела и кивнула. А потом встрепенулась:
- Так вы меня снимете? Я уже ждать замучилась.

Снимали русалку долго. Сначала хотели натянуть плащ внизу и поймать ее, но она наотрез отказалась прыгать. Затем на дерево влез Шэд, но, когда нехуденькая русалка повисла на нем сзади, он понял, что скорее переломится пополам, чем спустится вниз. Русалку пришлось вежливо спихнуть обратно на ветку и послать за ней более упитанного Разиэля. Тот поборол свой страх и совершил тот героический поступок, которого русалка ждала с утра, сидя на дереве, - все-таки снял ее.
Правда, пришлось заодно дотащить девицу до ее болота, которое находилось в самом сердце Мрачного Леса. В общем, выспаться никому так и не удалось. Вместо этого Раз, Кэнди и Шэд продолжили путешествие. Предстояло добраться до опушки. Где находилась опушка, никто пока не знал. То есть, все знали, что опушка – это место, где лес начинает кончаться, но нужна была именно та опушка, возле которой пролегал Тракт, а это было уже сложнее.
Ближе к полудню Разиэлю невыносимо захотелось есть. Шэд вполне разделял его точку зрения. Казалось, что только Кэндис абсолютно все равно, голодна она или нет. Кормила она исключительно божьих коровок, и то не останавливаясь.
- Слушай, давай перекусим, а? – взмолился Раз, в глазах которого отражался волчий голод.
- Ты что, хочешь есть? – удивилась фея. – Ты ведь вчера уже кушал.
- Но…ведь это было вчера, понимаешь?
- М-м, ты прав, конечно. Но сегодня у нас есть уже нечего.
- Серьезно? – Шэд изумленно поднял правую бровь. Кэндис пожала плечами, словно говоря: "А я что? Я ничего. Сказала все, как есть". – И когда же мы успели все сожрать?
- Давай не будем о грустном, – предложил Раз. - Лучше проанализируем возможные перспективы. Должно же в этом лесу что-нибудь расти. Может, грибы поищем?
Поиски в некотором роде увенчались успехом. Под сосной был найден маленький коричневый гриб. Больше в этой части леса ничего съедобного не росло. Хотя и в этом грибе они уверены не были.
- Он, конечно, мелкий и всего один, но его все же можно зажарить и съесть, - продекламировал голодный оборотень. – Кстати, а его можно съесть?
Следопыт почесала макушку и задумалась, уставившись на гриб.
- Ну да, - изрекла она после минутного молчания.- Он съедобный. Вроде.
- Отлично, - просиял Шэд, который тоже не отказался бы от одной трети маленького, жареного, неизвестного науке грибочка. – А, кстати, как он называется?
Фея снова задумалась.
- Ну, если бы мы нашли его под осиной, это был бы подосиновик. Если бы он рос под березой, то был бы подберезовиком. Но мы обнаружили его под сосной. Значит, это подсос…подсо… Тьфу, черт…В общем, вы меня поняли.
На самом деле, у всех были только смутные догадки, не имеющие печатного эквивалента. Тем не менее, гриб был зажарен, аккуратно и точно разделен на три абсолютно равные части и съеден.

В парк зашёл молодой человек в серой рубахе и синих джинсах. Уселся у раскидистого дуба. Достал из чёрной папки несколько листков бумаги, и перьевую ручку и начал писать.

Глава 1

Человеку можно сломать, кости, жизнь, настроение или любовь. Дух в человеке сломать труднее, и по этому сидя в подвале избитый и голодный я думал, как выбраться из моего дерьмового положения. К слову я находился в башни магии, в тёмном маленьком помещении в котором нормальный человек, мог только сидеть.
А тебе интересно как я попал в такую неприятную ситуацию??? Да просто. Я замахнулся на слишком большой кусок пирога. А? Что??? По подробнее? Можно и по подробнее. Ну, начнем с того, что я не святой. Я зарабатываю на хлеб воровством. Нуче ты вылупился на меня как на Маска??? Ты чё вора не когда не видал? Ну, если видал, то не надо так на меня пялить. Значиться так, я пять дня назад взял один любопытный заказик у одного странноватого типа. Представь себе воровская таверна, называлась кстати «Живая тень». На вывеске был изображён человек скрывающейся в тени. В общем, так обычная таверна, 10 столов, 60 стульев, стойка, камин, ну всё как в книжке какой ни будь. Вот в таких вот местах, честные воры ( Не надо так смотреть такие бывают) которые не хотят работать на гильдию, получают свои заказы. И вот в один прекрасный солнечный день я зашёл в «Живую Тень».


- Здравствуй Лис – Добро ухмыльнулся трактирщик – Как твоё нечё?

- И тебе не хворать Вильям. – Хмуро ответил я худощавому трактирщику

- Что-то ты сегодня не весел. Провалил??? – Спросил он, чуть подавшись вперёд

- Хм… Что-то ты любопытным стал? Не спроста ли? – Не говоря больше ни слова, я направился к дальнему столику. Посетителей было не много, а точнее 3. Первый не известный мне здоровяк, лысый как коленка, со шрамом на правой щеке. Одет был просто и дешево, льняная рубаха, кожаные штаны и старые сапоги со шнуровкой. Второго я знал, это был Сем Рофф. Старый бард, который часто играл в таверне. Третьего, мне даже не сразу удалось увидеть, ибо он сидел в чёрном плаще, в тёмном угле и практически сливался со стеной. Если бы он не закурил трубку я бы наверно и думал бы, что его нет, а так.
Ну, вот в такой вот компании мне пришлось просидеть пол дня. Здоровяк ушёл почти сразу. Сем остался и через два часа когда начел подтягиваться народ он начел петь.


Мастер, мастер,
Заплечный мастер мой,
Повремени еще немного
Со своей петлёй.
Не выбивай надежду
Из-под этих ног.
Мои друзья вот-вот приедут,
Привезут залог.
Друзья, вы взяли деньги?
Они в ответ: "Облом.
Ведь ты же в курсе, что у нас
Не задалось с баблом."
Мастер, мастер,
Постой еще чуток!
Братишка мой вот-вот приедет,
Привезет залог.
Привёз ли, братец, деньги?
"Да, я привёз чуть-чуть.
Мы заложили старый дом,
И я пустился в путь.
Мы заложили ранчо,
Три акра конопли,
И пару звонких золотых
На выкуп наскребли."
Мастер, мастер,
Не торопись, постой!
Позволь, тебя я познакомлю
Со своей сестрой?
Ты будь, сестрёнка, нежной
Со старым палачом --
Тогда, быть может, я вернусь
Назад в отцовский дом!
Мастер, мастер!
Твой довольный вид,
Улыбка на твоём лице --
Что она сулит?
"О да, твоя сестрёнка,
Была со мной мила.
Тебя спасая от петли,
Старалась, как могла.
Твой братец дал мне деньги,
Он думал - я куплюсь!
Ну а теперь я и с тобой,
Дружок, повеселюсь!

The Dartz - Мастер

Эх, вот слушал бы я дальше его прекрасный голос как ко мне подошёл тот странный тип который прикидывался стенкой.
- Вы не против, если я присяду? – Спросил он хриплым голосом из под надвинутого капюшона.
- Да нет, если вы конечно по делу, а если поболтать и раскрутить на выпивку, то можешь идти в Абис. – Сказал я пытаясь разглядеть его лицо. Но кроме жиденькой бородки я не смог разглядеть ровным счётом ни чего.
- Да вы остряк. – Сказал он присаживаясь – У вас должно быть не мало проблем из-за этого?
- Со своими проблемами я уж как ни будь сам справлюсь. Так что вы от меня хотите?
- Хм… Я господин Лис хочу предложить вам одну работёнку?
- Мы знакомы? – Вскинув бровь, я ещё раз осмотрел человека. И снова убедился в том что он мне совершенно не знаком.
- Нет, нет – Подняв руки, сказал капюшон. – Мне просто вас порекомендовали.
- Интересно кто?
- Он просил не оглашать его имя, да и оно вам ни чего не скажет.
- А всё-таки?
- Не важно. Так вы меня выслушаете, или я могу предложить работу другому мастеру?
- Ладно,… Я вас слушаю, господин?
- Не важно. Моё имя не важно.
- Как знаете. Ну что за задание, такое?
- Да пустяк, нужно выкрасть одну книжку.
- А где? Не в книжной же лавке?
- Ха – Усмехнулся он.- Да вы просто шут какой-то не думали о смене профессии.
- Давайте ближе к делу.
- Давайте. Книга находиться сейчас у барона Нельса Ролонса. Через 1 день он повезёт её в Башню магов, где я уже ни когда не увижу это вещь. Ваша задача, выкрасть её либо до поездки, либо во время. Решать вам. Ну что согласны?
- Вы знаете, что заданьеце не из простых?
- Догадываюсь.
- Ну, если догадываетесь, то должны примерно знать цену.
- Хм… Допустим. Сколько вы хотите?
- 100 тысяч плюс снаряжение. И половина сейчас.
- Хорошо. – Он достал из плаща кокой-то листочек, перо и баночку с чернилами. Что-то написал и протянул мне. – Это бумага для банка гномов, там указано 70 тысяч, 50 аванс, а 20 на снаряжение. Ну что ж через 2 дня здесь же, вы должны быть с книгой. Не рекомендую убегать, а то окажетесь где ни будь в доках. Ариведерчи… - Сказал он у вышел.
Я остался сидеть на месте, и поражаться, как мне повезло. За 100 тысяч обокрасть какого-то барона. Да я их стока обворовал. Эх…100 тысяч было просто для солидности, я приготовился к тогу, а тут на тебе. Нет, конечно, задание могло быть сложным, но я себе не представлял, как можно защитить дом от хорошего вора. Ловушки прекрасно находились приборами гномов, а охранники были тупы как табуретки.
Так что я на радостях отправился в банку. Гномы, поворчав, выдали мне 10 тысяч золотом, и я пошёл покупать себе снаряжение. (Эх, знал бы я что со мной будет в жизни бы не согласился)…

Сообщение отредактировал Гaтc - 4-02-2007, 8:49