Парк для писателей, Располагайся...

Город разрастался. Появились новые улицы, скверы, парки, башни... Наконец и для писателей нашлось место.
Если пройдёте от Сквера художников на восток, то заметите небольшой парк, разместившейся здесь несколько неожиданно, но тем не менее он оказался довольно уютным, особенно для тех, кто пишет. Приходите сюда, и вы услышите различные сказания. Невероятные и реальные, длинные и короткие....
Отсюда видны все постойки ещё молодого города, приходите и насладитесь зрелищем и красивым рассказом, кто первый?
- Я, я первая! - послышался голос.
- Так проходи.
- Конечно, я это и собираюсь сделать.
- Чего же ты стоишь?
- Понимаете, мой рассказ ещё не закончен, изначально он пранировался, как ма-аленький, а сейчас новые идеи охватывают меня и он разрастается.
- Покажи хоть незаконченный, а потом будешь рассказывать нам продолжение.
- Обязательно, улыбнулась девушка и начала *см. вложение*

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (пм Соуль или мне).
Здесь только свое творчество.
Джет

Сообщение отредактировал Джет Тимера - 25-11-2006, 3:01

Присоединённые файлы
 _____________________.doc ( 58кб ) Кол-во скачиваний: 156

Недолгое перемирие.

Благородство – это не всегда то качество, которое присуще всем воинам. В мире возможно есть убийцы, которые руководствуются кодексом, понятиями о чести и справедливости, но разве хоть что-то из упомянутого относится к Джассину и Тха’рлалу? Они иногда поступают так, как если бы действительно руководствовались выстроенными для самих себя правилами, но на то всегда находится какая-нибудь корыстная причина, и ей они не обязаны делиться.
Есть ли между этими двумя разница, кроме цвета кожи? Их понятия о мире настолько схожи, порой удивляя их самих. Казалось бы, что может быть общего у лесного эльфа и дроу? Слишком разные миры, чтобы они понимали друг друга. А может быть нет, и мир Подземелья не так уж и отличается от не менее коварной Поверхности? И от кого мог светлый, если он был когда-то светлым, научиться жестокости, отметать общепринятые нормы, забыть о совести?.. Давайте не будем произносить имен.

«Здесь легко можно сделаться жертвой
Тех, кто злобой самой порожден.»
Hellish Cat
Тха’рлал на лету разрубил плащ Джассина острым адамантовым клинком. Он испуганно попятился, когда кожу защипало отскочившее заклинания, но, осознав, что магия эльфа не причинила ему вреда, продолжил атаку. Джассин осознал свою ошибку и ударил мечом по диагонали сверху справа вниз влево. Тха’рлал с легкостью парировал меч эльфа. Второй клинок должен был сразить эльфа. Противник шагнул вправо и вперед, схватив за руку воина-дроу, одновременно закручивая меч темного эльфа до тех пор, пока гарды не соприкоснулись. Джассин не успел использовать полученное преимущество, и темный эльф ударил его головой в нос. У воина черными пятнами замерцало перед глазами. Высвободившийся из хватки, Тха’рлал занес меч для смертоносного удара. Лесной эльф подался в сторону и, сам не подозревая того, надавил на рану на боку противника в своем порыве оттянуть срок своей гибели. Убийца скривился от боли и направился за отбежавшим эльфом. Раненная нога не позволила двигаться Тха’рлалу с кошачьей грацией и тем проворством, которое в другой ситуации, оставило меньше шансов противнику прожить так долго. Джассин резко обернулся к темному эльфу. У него теперь появилась возможность снова атаковать противника. Он поднял меч над головой в стойке сокола, и на согнутых в коленях ногах медленно направился на сближение с воином-дроу. Расстояние быстро сократилось и Тха’рлал создал шар темноты. Джассин попятился назад, желая покинуть сферу непроницаемой темноты. Он внимательно прислушивался к шорохам. Он отошел как раз во время - клинки Тха’рлала разрезали воздух в том месте, где стоял Джассин. Он вышел из тьмы, поджидая темного эльфа. Только клинки воина-дроу показались из сферы, как магическое слово прорезало временно установившуюся тишину в Подземелье. Вспышка яркого света ударила в глаза Тха’рлалу. Он не успел прикрыть глаза, волна боли нахлынула и спала. Он ухмыльнулся, ему не обязательно было видеть Джассина, чтоб убить живучего поверхностного собрата.
Джассин умело отбивал атаки темного эльфа. Иногда он не успевал парировать мелькающие адамантовые мечи дроу. Приходилось уворачиваться или отступать. Тха’рлал тоже не остался без ответных ударов. Он потерял много крови и уже сам не знал, чем закончится сражение. Лесной эльф отбил последнюю неловкую атаку противника. Дроу наступил на ногу Джассину и сбил того с ног. Эльф ударил ногой по колену и замахнулся мечом. Тха’рлал отпрыгнул и привалился плечом к стене тоннеля. Джассин перекатился на бок и тоже отполз к стене. Он продолжал чувствовать боль и молил Тиш, чтобы противник поскорее совершил ошибку. Воин поднял перед собой меч, конец которого был направлен на темного эльфа, чтобы сохранить дистанцию между двумя противниками. Мгновения спустя он заметил отрешенный взгляд Тха’рлала и опустил клинок. Они оба тяжело дышали и решили передохнуть, чтоб продолжить через пару минут.
Прошло чуть меньше полчаса, а воины продолжали наслаждаться временным перемирием. Они посмотрели друг на друга. В глазах обоих читалась усталость и понимание бессмысленности поединка. Если они оба погибнут сейчас, то это ничего не докажет – только их глупость. Даже если кто-то из них выживет, то у обоих противников слишком тяжелые раны, чтобы одному протянуть два-три дня в Андердарке.
Тха’рлал слегка улыбнулся, даже это движение причиняло ему боль, но боль душевную. Джассин понимающе ухмыльнулся. Эльфам не нужны были слова, чтоб договориться о перемирии. Но они отлично понимали, что им еще предстоит сразиться и тогда решится, кто из них достоин милости богов.
- Пошли отсюда, - едва ворочая языком, сказал Джассин.
- Только не туда, - темный эльф глянул в сторону, где он помог уничтожить собственный отряд.
- Хм…
Джассин вложил меч в ножны и с трудом поднялся. Ноги уже не держали, но он переборол себя. Тха’рлал не хотел показывать, что вот-вот потеряет сознание и, сжав зубы, кое-как поднялся, опираясь о стену пещеры. Джас не стал ему помогать. Он представил, какое унижение испытает его спутник… Эльф только сейчас осознал, что неизвестный темный эльф стал его компаньоном. «Может все же помочь ему подняться?» – со злорадством подумал он. Убийца пару раз промахнулся, но все же вложил мечи в ножны, крепившиеся к поясу с пряжкой в виде паука, прежде чем поднялся.

Они направились от места дуэли. Сил не осталось ни на что другое, как найти укрытие для отдыха. Оба сейчас бы не отказались выпить и поесть, но Тха’рлал без объяснений отказался посмотреть, что осталось от отряда темных эльфов.
- Там опасно, - только и сказал воин-дроу. Особого желания поговорить он не проявлял. Джассина это не волновало. Он сейчас мечтал оказаться в самой грязной таверне Калимпорта, чем провести месяц в неизвестности в Андердарке.
Осматривая пещеру, оба устремили взгляд наверх, в тайне надеясь на удачу. Тха’рлал настолько устал, что даже не смог слеветировать наверх. Джассин закинуть «кошку» темного эльфа и первый полез проверить догадку. Когда его взгляд наткнулся на вполне устроенное жилище (они и не подозревали, что тут Бараталут на пути в Мензоберранзан, обдумывал коварный план захвата), у него в голове мелькнула недостойная ни одного честного воина мысль.
«Бинты и вода… немного еды… Спуститься и сказать ему, что ничего не нашел и тут же убить?
Но тогда как я выберусь из Андердарка, если не узнаю, где нахожусь? Пытать его? Ему уже нечего терять, скорее плюнет мне в лицо и умрет достойной воина смертью. Тиш, улыбнись мне.»
Джассин не стал молиться Шеварашу, он слишком хорошо помнил учение церкви бога Мести и почем зря привлекать его внимание не хотел. Он выглянул из входа и на жестах показал, чтоб Тха’рлал обвязался веревкой, а он поможет ему забраться наверх.
Мужчина-дроу с подозрением посмотрел вверх на Джассина, но все же обвязался. Он не понимал, почему эльф не отпустил веревку, уж он бы воспользовался этой возможностью… Но что тогда? Ему нужно было на Поверхность, о котором он ничего не знал. Тха’рлал и не подозревал, что Джассину он был так же нужен, как тот ему.

«Единственный Бог, которому стоит поклоняться это наши амбиции».
Джассин и Тха’рлал
После Времени Неприятностей
Первый час воины провели, перевязывая друг другу раны и промывая их чистой водой. Они старались не слишком опустошить бурдюки, так как еще не скоро смогут отправиться на поиски воды, не опасаясь стать добычей какой-нибудь обитающей в темноте Андердарка твари. Оба эльфа так и не представились, как будто полагая, что все равно кто-то из них умрет.
Джассин, обмывая раны Тха’рлала подумал, что это отличный момент для предательского удара кинжалом. Он то и дело заставлял себя сосредотачиваться на нынешней работе. Темный эльф не испепелял его взглядом, но смотрел так, словно читал его мысли. Они слишком были похожи, чтобы их не посещали одни и те же идеи. Подобная догадка посетила обоих воинов, и никому из них это не принесло удовольствия. Никакого стеснения они не выказывали друг другу, оба равны в искусстве обращения с оружием и, перевязывать раны у существ их профессии - дело обыденное, хотя с их мастерством не столь частое.
Джас старался казаться непоколебимым и холодным ко всему происходящему. Он всегда был таким, но первый раз в жизни!.. Перспектива взаимной помощи темному эльфу!.. Какое из божеств могло так жестоко подшутить над последователем Шевараша?! Мысли воина-дроу были направлены немного по-другому, хотя и у него промелькнула похожая идея. Он подумал, что Ллос испытывает его и есть шанс вернуть благосклонность Паучьей Королевы – убить лесного эльфа. А еще ему было интересно, как бы окончился их поединок, сразись они на арене в Мензоберранзане.
Тха’рлал помог Джассину очистить раны от грязи, которые эльф не доставал сам. Забинтовав раны, оба воина в другом случае выставили бы караул. Лесной эльф не призвал фамильяра, он слишком устал для подобных фокусов. Воины проснулись, когда с шумом по туннелю пронесся пещерный урод вместе с… темным эльфом?! Джас глянул на спутника и увидел, как тот поморщился от омерзения. Мужчиной-дроу оказался Мэсдж. «Я же убил его вчера» - думал Тха’рлал. С этого момента оба эльфа решили убраться подальше и поскорее, свернув в другой проход, как только немного оклемаются. Они перекусили, и Джас нарушил молчание. Тихо, а громче он бы и не смог говорить, эльф обратился к спутнику.
- Хотелось бы знать твое имя.
- Чтоб не ошибиться, кого проклянешь перед смертью? – с усмешкой ответил Тха’рлал.
- Чтоб Паучиха не забыла тебя на равнине Фуги, - посмеивался эльф. К удивлению Джассина, темный эльф не стал защищать богиню. Неужели он наткнулся на отступника?! Только бы он не поклонялся Элистрае, иначе… Лесной эльф и сам не знал, как он тогда поступит, к подобному он не был готов. И не был уверен, дрогнет его рука, если воин-дроу не будет таким же жестоким, какими он знал дроу… Нет, конечно нет. Он убьет его в любом случае.
- Тха’рлал, - представился темный эльф, на что услышал имя компаньона. Оба не раскрывали фамилий, хотя Джас и так бы не назвал ее. Слишком давно он отрекся от фамилии, а Тха’рлала допрашивать не имело смысла. Эльфу было все равно, какую ступень занимает род Тхара в городе темных эльфов.

На следующий день, хотя трудно судить о дне и ночи в темноте Подземелья, они покинули укрытие Бараталута. Воины прихватили с собой то немногое, что нашли в пещере. Надо было где-то наполнить меха и вскоре эльфы наткнулись на слабый источник. Вода была прозрачной без привкуса и запаха. Они наполнили меха и направились дальше. Во время одного из привалов Джас решил спросить, куда они направляются. У него не было особого выбора куда идти, а выдать свое незнание он не хотел.
- Куда ты держишь путь? – спросил лесной эльф на языке жестов. Тха’рлал посчитал, что врагу не станет проще убить его только оттого, если он научит его нескольким жестам. Дроу удивленно воззрился на эльфа и отправил в рот сушеное мясо рофа, неохотно ответив.
- На Поверхность.
- Неужели? – Джас приподнял одну бровь, но расспрашивать дальше не стал. Он посмотрел со смешком на спутника и не стал говорить, что не прочь выбраться из этой клоаки. Но эльф все еще не знал, какой из подземных городов ближе всего к ним.
Тха’рлал подозрительно сощурился, взглянув в лицо Джаса. Он тут же решил для себя, когда убьет лесного эльфа. И это случится еще до того, так они доберутся до выхода из Андердарка. Раны почти зажили благодаря волшебной мази, а его спутник остался без своей книги заклинаний. Тхар не безосновательно считал, что из эльфа вышел убогий волшебник, хотя с заклинанием света он хитро подловил его. Говорить о своих целях он не стал.
Джассин жутко переживал из-за своей книги заклинаний, но он еще вчера доверился Тха’рлалу и не пошел за ней. Если что, можно будет еще раз переписать у Илхамы. Остается только выбраться и найти эльфийку.

Следующую ночь они дежурили по очереди. Обоих так и подмывало убить противника во сне. Но у них больше возможности успешно охотиться и защищаться от монстров, прежде чем раны окончательно заживут. Пока что им не было необходимости добывать пищу, но скоро сухой паек кончится и тогда Тха’рлал поймет, какого это есть крыс.

«А предательство – это родитель,
Его детища – подлость и ложь.»
Юрий Фригович

Спустя неделю…
- Опиши Поверхность, - вдруг попросил Тха’рлал на языке жестов.
Джас окинул оценивающим взглядом Тхара и откусил еще один кусок зажаренного мяса рофа. Они так привыкли друг другу, что он начал учить темного эльфа Всеобщему.
- Не знаю с чем сравнить, чтобы ты понял, - отмахнулся эльф.
- А ты попробуй, - настоял убийца.
Только вчера они довольствовались крысами… Они каждый раз служили напоминанием Тхару. До выхода на Поверхность оставалось несколько дней (они оба об этом знали) и пришло время… почти все раны затянулись, осталось избавиться от шрамов, и остатков волшебной мази вполне хватит.
- Хм… - Джас прожевал кусок и задумался. – Днем на голубом небе, как самый нежный феерический оттенок огонька в храме жриц, сияет Солнце. Оно уничтожит всю твою прекрасную одежду…
- Да, ты говорил, - прервал его Тхар, не желая еще раз выслушивать насмешку. Он собирался убить Джассина еще в Анердарке, так что его не очень беспокоила перспектива остаться безоружным.
- Растения повсюду, куда не пойдешь, и не все из них пытаются тебя съесть, - тут он усмехнулся, после чего продолжил серьезнее. – А ночью восходит Селуна - бледный диск, как серебряная монета, - при этих словах он выразительно взглянул на Тха’рлала и дроу должен был быть полным идиотом, чтоб не понять намека.
- Даже не произноси ее имя, - грубо потребовал он, продолжая расправляться со своей порцией мяса.
- Что ж… не буду.
И ночью сияют тысячи звезд… они как раскинутый алмазный порошок на темном фоне… Тебе там не понравится… слишком тихо, слишком мало опасности и экстрима.
- Не говори за меня, что мне не понравится, - угрожающе сказал Тха’рлал.
Джассин решил воспользоваться случаем и расспросить, в какой город направлялся темный эльф, когда они первый раз столкнулись.
- Ты бывал в Подгорье?
- Далековато от Мензоберранзана… - дальше Джас не слушал, он уже получил то, что ему требовалось. Теперь он знал, куда они направлялись, не так уж много и выходов из Подземелья в этой области.
Ему вдруг почему-то было жаль убивать Тхара. Он вспомнил львов, которых видел на своей родине в Приграничье. Однажды он наблюдал за этими хищниками и видел прайд, где львицами руководили два брата-льва. А что если?.. Никогда! Шевараш навсегда проклянет его, если он не убьет темного эльфа… А что если переметнуться к другому божеству?.. Вместе с Тхаром они могли бы завоевать себе славу, авторитет!.. Да все что угодно! Он точно откажется…
Тха’рлал покончил с мясом и поднялся, надо было продолжать путь. Туша рофа и так привлекла обитателей Подземелья, и ждать, когда придет кто-то опаснее паука-меченосца, он не собирался. Он стряхнул маленького паучка с плеча и раздавил его носком сапога. Джас заметил движение дроу и, не удивившись, спросил.
- Не боишься драуков?
Тха’рлал метнул в эльфа гневный взгляд, но ответил спокойно.
- Если женщина думает, что может заставить меня подчиниться, то ее дети мне не помеха.
Джас рассмеялся. Он подобрал вещи, и воины покинули стоянку. Им предстояло подумать о многом, прежде чем позиционная война снова не перешла в активное сражение. И кто знает, когда один из них занесет кинжал для удара в спину, если только другой не пережжет глотку противнику еще до того, как этот самый кинжал выскользнет из ножен.

Хочу попросить не злоупотреблять тегами. Вижу, что это вошло в привычку. В следующий раз будет устное предупреждение.
цензор.


Сообщение отредактировал Маришка - 4-03-2007, 17:41

Ну, вот. И Ташка здесь.

Представляет Вашему вниманию один из своих рассказов.

__________

Тысяча и одна жизнь


Он сделал несколько шагов по коридору и, в который уже раз, замер. Мимо, прижимая к щуплой груди кипу каких-то бумаг, пролетел молодой рыжий парнишка. Несколько секунд Серж возмущенно глядел ему вслед. Словно почувствовав его взгляд, мальчишка обернулся и помчался обратно, попутно приглаживая длинные, не по уставу, волосы.
- Извините, капитан! – зло буркнул он себе под нос, старательно отводя взгляд. – Я Вас не заметил.
Ну, вот. Теперь собственный помощник считает его чудовищем. Влад никогда не смотрел на него излишне дружелюбно, но теперь лицо мальчишки и вовсе выражало едва прикрытое презрение.
Словно это он, Серж, отправил их на верную смерть.
А этому парнишке не приходило в голову, что есть люди, которые имеют полное право приказывать его капитану? И Сергей не смеет ослушаться. Что одно их слово – и ничего не останется от космического корабля.
И от них самих тоже ничего не останется.
Но нет, конечно же, лишь он один виноват во всех грехах!
Обида тисками сдавила грудь.
Да, конечно, никто не приказывал им умереть. Просто, давая последние наставления, глядели на них так, как никогда не посмотрят на живых людей.
- Вот. Те бумаги, что вы просили, – Влад протянул ему высокую стопку исписанных листов, излишне сильно толкнув при этом в грудь.
Серж удивленно уставился на него, после чего медленно взял из рук помявшиеся документы и недовольно поморщился.
- Ты можешь идти, – кивнул он помощнику и демонстративно уставился в бумаги.
Буркнув что-то, Влад развернулся и ушел.
Дождавшись, когда тот скроется за поворотом, Серж тихо вздохнул и медленно направился дальше.
Войдя на капитанский мостик, он с облегчением опустился в старое потертое кресло. И сразу же почувствовал, как на сердце потеплело. Это кресло он помнил уже давно. Как и сам корабль.
Как давно был тот день, когда он впервые вошел сюда и предстал перед глазами капитана! Тогда было трудно себе представить, что не один десяток лет своей жизни он проведет здесь. Да только хмурый смуглый парень и не думал об этом, с вызовом в глазах глядя в лицо всему миру. А еще он помнил, как боялся тогда. Ведь он попал не на прекрасный корабль, а лишь в железную тюрьму. Он не видел ничего прекрасного в том, что стремительно рушились его мечты.
С тех пор многое изменилось.
Он стал стар. Он просто слишком стар. Ни на что не годен. Осталось лишь пустить его на растопку камина. Никто уже не воспринимает всерьез. В глаза глядят с уважением, а за спиной зовут старой рухлядью.
И Серж был вынужден признать, что во многом они правы. Ему пора на пенсию. Но вот ведь в чем проблема – он не успел. Приказ прозвучал раньше, чем он вымолвил слово.
И вот он здесь.
- А помнишь, как мы мечтали о море? – тихо спросил темноволосый мальчишка внутри него. – Помнишь, огромные паруса, наполненные ветром? Помнишь запах морского бриза? Помнишь свою улыбку?
- Это ты мечтал о бесконечной свободе, – пробормотал старик в ответ, рассеянно проведя грубой ладонью по посеребренным сединой волосам. – Но я не имею на это права. Я потерял это право, когда отбросил свои мечты и стал тем, кем стал.
- А кем мы стали?
- Не мы, – поправил его Сергей. – Только я. А стал я капитаном “Железной Амазонки”, боевого космического корабля.
Мальчишка в ответ фыркнул, а на скулах Сержа проступили малиновые пятна.
- Да, – кивнул он, взяв себя в руки. – Я дал этому кораблю имя. Как бы неправильно это ни было, я все-таки назвал его. Ведь это бессмысленно – звать корабль набором цифр.
- Ты думаешь, что кораблю нужно имя?
- Оно нужно всем, – улыбнулся капитан. – Вот только не стоит экипажу знать об этой моей маленькой слабости. Как-то так повелось, что космическим кораблям не давали имен.
- А обычным кораблям – давали, – шепнул мальчишка. – Я-то знаю. Ведь я – это ты.
- Помолчи! – Серж сердито сжал зубы, словно это могло помешать болтливому сознанию.
Однако парнишка молчал.
- Я сошел с ума, – тихо прошептал капитан. – Говорю с собой… впрочем, какая теперь разница?
- Что значит, какая? – возмутился мальчик, не умевший подолгу держать язык за зубами. Он и без того молчал так долго. Почти всю жизнь. – Ты здесь главный! Ты должен вести всех к победе! Помнишь, это так, как мы мечтали…
- Я должен вести их к смерти! К смерти, понимаешь? А они глядят мне в глаза…
Мальчишка молчал. Ему нечего было сказать. Очень хорошо он выучил этот взгляд.
Он никогда не знал полутонов. Слишком ярко обрывались черно-белые полосы в его жизни. Так мальчишка, мечтатель и романтик, рано остался один.
А потом, вдруг, встретился на дороге высокому голубоглазому мужчине.
- Здравствуй, мальчик, – сказал он тогда, получив в ответ хмурый взгляд.
После долгих попыток разговорить парнишку, мужчина вытянул из него имя.
- А кем ты хочешь стать, Сережа? – ласковым голоском поинтересовался мужчина, продолжая разглядывать смуглую грязную мордашку.
- Конечно, космонавтом, – недовольно пробурчал ребенок в ответ, потому что мужчина в форменной одежде космонавта иного ответа от него не принял бы. Это была его работа – не слышать других ответов.
Мужчина забрал его с собой. И годы Сергей провел в постоянном поглощении знаний, тайно для себя решив, что бесконечная вселенная заменит ему море, космический корабль будет его величественным парусником.
Он как-то свыкся с мыслью, что о борт его “Железной Амазонки” не бьются волны.
- Значит, ты исполнил свою мечту? – спросил мальчик.
- Наверное, да. – Серж заставил себя улыбнуться. Но его серые, словно давно выцветшая ткань, глаза оставались грустными.
- Тогда мы должны быть счастливы, – прошептал мальчишка. – Но почему у тебя такой вид, словно ты сейчас заплачешь?
- Я не заплачу, – откликнулся Сергей. – Просто, как ни печально сознаваться, здесь я одинок. А еще, я не хочу умирать.
На это мальчик не нашел ответа. Лишь тихо всхлипнул, услыхав последние слова:
- Хорошо, что со мной есть ты…
Минуты проходили в молчании.
Где-то далеко, на самом краю сознания, Серж отметил, как кто-то с топотом бежит по коридору.
Да, конечно, перед смертью вся налаженная годами система пошла коту под хвост. Сокращенный штат, что б его… Конечно, к чему убивать лишних людей, когда на это хватит горстки неумелых детишек и старика-капитана… сколько им? Не больше двадцати. Быть может, двадцать пять… вот несчастные и носятся по кораблю, самозабвенно предаваясь панике, не в силах додуматься, что можно воспользоваться внутренней связью.
В дверь проскользнул Влад. Подошел ближе, встав за спиной Сергея.
Подождав несколько секунд, капитан подскочил с кресла и рявкнул, что было сил:
- Почему со спины подошел? Хочешь без головы остаться? Я же зашибу и не замечу!
И зашиб бы. Это у него еще с детства так. Усвоил жестокий урок – со спины с хорошими новостями не подходят, все чаще с кирпичом или еще чем тяжелым. А таких новостей лучше не получать.
Вот и привык бить, не оборачиваясь, не раздумывая.
Помощник потупился, но тут же опомнился и срывающимся голосом поведал:
- Мы засекли Врага…
Серж опустился обратно в кресло и устало вздохнул:
- Следите за его дальнейшим передвижением. И выведите мне на экран координаты…
Влад выскочил за дверь, оставив Сергея наедине с собой.
- Ну, вот и все, – грустно улыбнулся он.
- А мы можем убежать? – тихо спросил маленький мальчик.
- Уже нет. Не успеем, – безжалостно процедил капитан. – Мы встретим его прицельным огнем, как и приказано. И, быть может, успеем убить двух или трех… а в это время к нам будет спешить помощь. Вот только она не успеет вовремя – просто не сможет...
- Не понимаю! – тряхнул лохматой головой ребенок, обняв себя за плечи тощими грязными ручонками.
- Мы – приманка, – хмуро пояснил Серж. – Мотылек на крючке рыболова. Наше время сочтено.
- Не говори так! – плакал мальчик, пытаясь обхватить капитана за плечи, отыскать защиту в самом себе. – У нас есть шанс! Один из тысячи! Но он есть!
И Серж очень хотел верить.
- А, может, все-таки убежим?
- Нельзя, – капитан покачал головой, закрыв глаза.
- Почему? Ведь никто никогда не узнает…
- Замолчи! Нет ничего страшнее, чем умереть и оставить за собой славу труса! А выжить мы не сможем.
- Ты играешь в благородного рыцаря… – буркнул мальчишка.
- Нет, я играю в капитана боевого космического корабля.
Ребенок притих.
Стук в дверь. В образовавшуюся щель просунулось мужское лицо. Спустя несколько секунд перед капитаном предстал весь человек – несколько худощавый, длинный, нескладный, со смазанными чертами лица.
- Что вы делаете здесь? – возмутился Сергей, хмуря брови.
- Мне сказали, что ты бьешься в истерике, капитан, - ухмыльнулся парень. – И из двигательного отсека меня отправили к тебе.
“Как смеешь ты покидать свой пост?” – хотелось крикнуть Сержу. Но его опередил любопытный мальчишка:
- Выкладывай.
- Да и нечего, собственно! – рассмеялся ему в ответ незванный гость. – Меня всего лишь просили проследить, чтобы ты не делал глупостей.
Капитан хотел рыкнуть что-то, но парень добавил чуть раньше:
- И еще… – глаза его потемнели. – Мы все понимаем. И готовы к смерти. Наши жизни отныне принадлежат тебе, капитан.
- Хорошо... – прошептал тот одними губами, не сумев больше найти слов.
- Только распоряжайтесь ими с умом, – юнец выдавил из себя кривое подобие улыбки.
Капитан кивнул.
Мальчишка собирался выходить, отвернулся, но Серж его окликнул.
- Погоди…
- Да?
- Как твое имя?
- Александр, – выдал парень, подняв на капитана глаза. И выпрямился.
- Иди, Саша… - тихо сказал Серж и подумал, как хорошо, что он старик. Ему не так много оставалось... но мальчишка… Саша…
Дверь тихо щелкнула, мягкие легкие шаги постепенно удалялись.
- Ну, что будем делать, старый пират? – шепнул мальчишка. – Возьмем Врага на абордаж?
- Нет, мы пойдем и умрем героями, – буркнул Серж, заскользив пальцами по кнопкам и громко отдавая команды.
- Ты сошел с ума, – не выдержал внутри него мальчишка.
- Я знаю, – капитан попытался улыбнуться, но онемевшее лицо лишь перекосила странная маска, и перевел взгляд на экран перед собой.
И, кажется, даже волосы на затылке зашевелились.
Петляя зайцем, “Железная Амазонка” стремительно летела вперед. А где-то перед ней замерли Враги. И их никак не меньше этой злосчастной тысячи. Черные, стремительные, опасные…
- Ах, вот вы какие, зеленые человечки! – ляпнул зачем-то Серж, и почувствовал дикий пьянящий ужас, почему-то перерастающий в детский восторг. Он тихо рассмеялся, потом громче, а после в голос хохотал, не понимая, что происходит с ним в этот миг. Не понимал он, и кто в этот миг смеялся – старик или мальчишка. Просто на мгновение все вылетело из головы. И осталась ужасающая чернильно-черная пустота. На огромной скорости корабль несся на Врага тараном, словно, как и его капитан, совершенно позабыл, кто он.
“Амазонка” влетела в нестройный ряд и замерла, будто испугавшись того, что только что сделала.
Черные гладкие морды поворачивались к ним. Они не понимали, что делает корабль. Это категорически не вписывалось в их инопланетные мозги.
А Сергей смеялся.
В какой-то мере здесь они были в большей безопасности. Даже Враг не был столь жесток, чтобы пожертвовать жизнью одного из своих ради победы. Они слишком ценят жизнь. А на подобное предательство способны только люди.
Земной корабль был достаточно маневренным, чтобы некоторое время успешно уворачиваться от ударов противников. Именно поэтому противник не будет стрелять – это слишком опасно для них самих.
- Может, сдадимся? – робко шепнул трусливый ребенок.
- Нет! – Серж сжал руки в кулаки и пояснил нервно всхлипывавшему мальчишке: - Они ценят жизнь, но только свою. Так получим же удовольствие от последних мгновений жизни!
А потом нервно взлохматил короткие седые волосы и отдал приказ: стрелять не целясь. Промахнуться тяжело, когда кругом черной бесконечной стеной стоит Враг.
И корабль затрясся, в последний раз поддавшись азарту боя.
Медленно окинув взглядом помещение, Сергей бессознательно отметил для себя светлые безликие стены, сотни кнопок и тумблеров, огромные экраны, знакомый гладкий пол. И все это он знал и помнил. Даже закрыв глаза, ему совсем не трудно мысленно нарисовать их все. И он не упустит ни одной черточки, ни одной царапинки. Потому что это – все, что у него есть. И большего не будет никогда.
Едва касаясь кончиками пальцев, с нежностью, словно бы это хрупкая драгоценность, он медленно провел ладонью по пульту и закрыл глаза.
- Ну, вот и пришло время. Прощай, моя Амазонка. Прощай мой маленький бесконечный мир. И как хорошо, что я лишь старик…
Корабль дернулся от удара. Кажется, Враг понял, что придется стрелять.
Пол, как живой, выскользнул из-под ног, к глазам стремительно приближался угол пульта, в висок стрелой вонзилась боль...
- Ты не хочешь, чтобы я видел твою смерть? – тихо спросил капитан, но ответа от своего корабля он так и не услышал, погрузившись во тьму.


Подмога, конечно же, опоздала. То, что предстало их взгляду, на космический корабль уже не походило. Но, право же, он утянул за собой на тот свет не мало Врагов, заставив тех хорошенько задуматься, прежде чем продолжать наступление.
Ведь им незнакомо ощущение неизбежности. Когда выбираешь из двух зол, не имея третьего выхода. Они не осознали еще, что нельзя покорить человека, не поняв его, не став таким же. А, сделавшись людьми, захотят ли они закончить свое дело? Ведь вместе с жестокостью и ненавистью они узнают и сочувствие…
Впрочем, они не станут людьми. Никогда.
И все-таки прибывших не оставляло чувство, что произошло что-то совсем иное. Все случилось совсем не так, как должно было.
А невзрачный серый и вечно хмурый человечек, сидящий в уютном мягком кресле на Земле, знал, что произошло. Ведь он имел право приказывать. Он знал, КАК должно было быть. И это знание угнетало и мучило его. На лбу закладывалась новая глубокая морщинка. Он не мог понять, почему все вышло иначе. Но понимал, что это ему только на руку. И что старый капитан в глазах людей будет выглядеть героем. Об этом человечек позаботится сам.
Он еще не знал, что скажет людям. Но был уверен, что успеет что-нибудь придумать. Ведь людям не стоит знать и тысячной частички правды.


Июль 2006 года

Историческая справка, благо пора уже сообщить хоть что-нибудь о Разиэле

Отец Раза был зажиточным крестьянином. Мать Раза была женой его отца. Все было правильно, но недолго.
Разиэль неоднократно задавался вопросом, зачем его, десятилетнего ребенка, понесло тогда в лес. Вот если бы мама сшила ему яркую красную шапочку, она бы сразу увидела, как он в этой шапочке направляется к опушке, и остановила бы его. Но по каким-то доселе неизвестным причинам мама не сшила ему шапочку. Вот и не уследила.

Жить возле леса вообще опасно для жизни. В чем Разиэлю пришлось убедиться очень скоро. Он наклонился, чтобы потрогать ежика (что уже само по себе было сопряжено с риском), и вдруг что-то сшибло его с ног. Плечо загорелось безумной болью, и стало очень темно. Но темнота, как тогда показалась мальчику, была необыкновенно жуткой. Она была живой. Она тянула к нему свои многочисленные черные щупальца, клыки и когти, стараясь поглотить его. Разиэль пытался открыть глаза и встать, но у него не получалось.

Он пришел в себя только утром, и даже смог найти дорогу домой. Родители места себе не находили, но, когда он вернулся, они испугались еще больше. На его правом предплечье, испачканном кровью, отчетливо виднелись следы зубов. "На ребенка в лесу напал волк?" – изумлялись приглашенные лекари. "Удивительно, что мальчика не разодрали в клочья ".
В первое же после этой истории полнолуние стало ясно, что волк был не простой. Разиэль был один в комнате, когда началось перевоплощение. Дикая боль, кости словно наполнялись изнутри раскаленным железом, но закричать он не смог. И вдруг стало светло, почти как днем. И боль прекратилась. Посреди комнаты на полу лежал, оглядываясь, маленький волчонок с человеческими глазами. К рассвету он снова стал прежним мальчиком. С той лишь разницей, что нынешний Разиэль до полусмерти начал бояться полной луны и темноты.

Поначалу отец и мать отказывались верить в то, что их сын, единственный и неповторимый, – оборотень. Потом пришлось. И ничего, смирились. Лет за семь-восемь.
Раз стал юношей, волчонок превратился в сильного, но совершенно безобидного волка. Отношение к жизни изменилось, стало менее серьезным. Да и как можно серьезно относиться к жизни, если утром ты ходишь на двух ногах, а ночью на четырех, да еще и хвостом виляешь? Раз научился контролировать превращения, мог перекинуться по собственному желанию, независимо от фазы луны. Остался только страх перед темнотой. Но от него тоже следовало избавиться.
Предупредив родителей, что идет искать приключений на свой хвост, Разиэль покинул отчий дом. Вот только спичками запастись забыл. Наткнувшись в лесу на девочку в красной шапочке, Раз вежливо попросил у нее "спички или покушать, а можно и то, и другое", но милое дитя приняло его за маньяка и бросилось бежать. К слову сказать, тогда Раз был еще в человеческом облике. Стремясь убедить девочку в собственной безобидности, остроумный Разиэль перекинулся в волка и бросился ее догонять. Тут-то он и наткнулся на Шэда, а дальше вы знаете…

Back on Topic

Все нормальные существа ночью спят. Даже сейчас Шэд был в этом уверен. Себя он к нормальным не относил. Теперь, очевидно, из списка более-менее нормальных следовало вычеркнуть Разиэля и Кэндис. Ибо в данный момент, когда на небе уже перестали загораться звезды, вся троица, вместо того, чтобы дома пускать во сне слюни в подушку, искала брод, чтобы перейти реку.
Брода не было. Был исключительно обрывистый берег. Плыть не хотелось, хотя все и так были мокрые минимум по пояс.
- Вот сейчас, готов поспорить, опять появятся эти гады, и нам в самый последний момент все-таки придется лезть в эту чертову воду, - высказался Шэд. – Осенью водичка-то не самая теплая, надо думать.
- Думать? Да, думать надо, - согласилась Кэндис, закуривая трубку. – Только не думается мне сейчас, если честно. Вот если б можно было так – раз! – и все, мы на том берегу…Это было бы здорово.
- А может, используем Волшебную Палочку? – разохотился Разиэль, очевидно, забывший о предыдущем своем опыте.
- Исключено,- серьезно произнесла фея. – Я ее в руки не возьму.
- Ну, хочешь, я возьму? – простодушно предложил забывчивый оборотень.
- М-м, ты знаешь, почему феями может править только королева? – решила объяснить устройство вселенной Кэндис.
- И почему?
- Во-первых, королевами становятся только очень сильные волшебницы, которые могут справиться с Палочкой. А во-вторых, если Палочку возьмет в руки мужчина…
- То из нее полезут бабочки, ящерицы и мыльные пузыри? – предположил Шэд. Оборотень слегка покраснел.
- Откуда ты знаешь?! – изумилась девушка.
- Просто догадался.
- Ясно. Так вот, палочку использовать нельзя. К тому же, это может привлечь тех, кто гонится за нами.
Разиэль выказал сомнение в том, что за ними до сих пор гонятся.
- Конечно, гонятся. Если уж бывшая королева брала в руки палочку, она сможет отследить ее где угодно. Их связь нарушится только после коронации, когда Волшебная палочка официально будет принадлежать новой королеве. Я уверена, они уже где-то рядом.
Позади них послышался зловещий шорох. Медленно-медленно Кэндис вытащила трубку изо рта. Вытряхнула из нее листья табака. Убрала в рюкзак. Еще медленнее поднялась, вместе с Шэдом и Разом. И вдруг завопила:
- Быстро в реку!!!
Приказ был исполнен молниеносно. Все трое метнулись к обрыву и синхронно прыгнули вниз.
Из кустов, от которых только что был совершен пробег, закончившийся прыжком в воду, удивленно высунулась лисица, поймавшая мышь. Ее мысли были примерно такими: "Неужели они меня так испугались?"

Сначала все трое с головой ушли под воду. Когда вынырнули, то недосчитались Разиэля, но этот хитрец снова перекинулся в волка и проделал уже три четверти пути. Шэд почувствовал, что ему очень мешает плащ, и тут же от него избавился. Плыть стало заметно легче, а вот на душе потяжелело. До того, как оказаться на дне реки, плащ был любимым (скорее всего, потому что был единственным). Кэндис немного приотстала от остальных из-за огромного количества воды в сапогах, которые были ей велики на три размера.
Достигнув берега*, они, не сговариваясь, рванули бегом. Фея умудрялась на ходу выливать воду из сапог и отжимать платье, не снимая его. Разиэль бежал волком где-то впереди. Шэд любовался звездами, не сбавляя темпа. На горизонте уже показывались горы, но из-за того, что была все еще ночь, их никто не заметил.

*- вернее было бы сказать, вывалившись на берег, ибо это именно так и выглядело

На рассвете

- Я точно знаю, что где-то здесь должна быть тропинка, - с сомнением в голосе произнесла Кэндис. – Мы ведь шли по ней, когда преследовали похитителей. Я это помню. Очень отчетливо.
Еще не высохшие Шэд и Раз слушали ее крайне заинтересованно. Перспектива заблудиться в горах под руководством такого следопыта, как Кэндис, никого не прельщала.
- Вон за той большой глыбой, - указала осененная фея. – Точно. Именно за ней.
Как ни странно, она оказалась права. Тропинка начиналась в густой траве, затем трава постепенно редела, а тропинка резко забиралась вверх.
Начало восхождения символизировал споткнувшийся о камешек Разиэль, который последние сутки витал в облаках, не глядя под ноги, поэтому чуть не сбил при этом и Кэндис. Фея не растерялась и не только не свалилась сама, но и поддержала юношу. Когда их глаза встретились, оба слегка покраснели… Шэд ехидно улыбнулся.
"Ну, наконец-то до них дошло, что они друг друга стоят", подумал он. Но сразу же решил перевести свои мысли в более безопасное русло. Вот, он ушел из дома. Оставил родных и любимую кошку, хотя иногда та и надоедала своей дурацкой болтовней. И ради чего, спрашивается? Холод, голод, непостоянная работа, за которую даже не платят, и вообще не факт, что это случится. Некоторые тут роман закрутят скоро, то есть времени даром не теряют, а он до сих пор так и не познал истинного смысла жизни. А может, смысл его жизни был в полетах над замком в образе нетопыря? Вдруг единственным его предназначением в жизни было пить кровь девственных сусликов? Минуточку…каких еще сусликов?!
- Шэд, позволь спросить, где сейчас твое сознание? – прервала поток его мыслей Кэндис, которая уже давно вглядывалась в лицо вампира, утратившее всякое выражение.
- А, что? О-о. Я здесь. Сознание тоже. Все в порядке, - осмелился ответить Шэд.
- Ты уверен?- с нажимом спросила девушка.
- Абсолютно, - кивнул он.- Я просто задумался.
- Никогда больше так не делай. Пошли дальше, там, впереди, должен быть мост. Ежели, конечно, память меня не подводит.

Но Кэндис и ее Память, похоже, давно были не в ладах. Коварные горные тропинки запутали следопыта до такой степени, что она перестала различать, где у нее лево, а где право. Разиэль решил сделать ей предложение, от которого фея не смогла бы отказаться (нет-нет, вовсе не эТО предложение! оно бы только все испортило в данном контексте...а вы как считаете?).
- Слушай, у меня есть прекрасная идея, - сказал он Кэндис, когда та уселась на камень, чтобы немного отдохнуть.
- Излагай, - она обратилась в слух, прикладываясь к фляжке с остатками бренди.
- Давай я пробегусь немного по этим дорожкам и осмотрю местность. Как только найду этот мост, сразу же вернусь. Идет? А вы тут отдохнете пока…
- А ты точно сможешь найти нас?
- По запаху. Я же все-таки волк. Ну, типа, р-р-р, и все такое…
Кэндис вопросительно уставилась на Шэда. Тот кивнул и присел с ней рядом.
- Думаю, Раз справится, - высказался он. Девушка пожала плечами, что в данном случае означало согласие.
Разиэль начал перевоплощаться. Кожа покрывалась мехом, изгибался позвоночник, вытягивались челюсти, - в общем, зрелище было довольно мучительное, если смотреть вблизи. Но превращение быстро закончилось, и волк, довольно виляющий хвостом, исчез с криком: "Счастливо!"
Фея проводила его долгим взглядом. Шэд улыбнулся.
- Кстати, - совершенно некстати произнесла Кэндис, - у меня тут фляжка с выпивкой в рюкзаке завалялась. Все никак не кончится. Я все пью, пью, а она не кончается. Прямо не знаю, что и делать.
- О-о. Надо же.
- Должны же мы как-то скоротать врем, пока Раза нет, правильно?
- Да-да. Совершенно верно.
- Ты ведь не откажешься от пары глотков бренди?
- За кого ты меня принимаешь?! – вспылил Шэд.- Конечно, не откажусь!

Серый хищник бежал по самому краю бездны. Но бездна эта была бездной вовсе не потому, что у нее не было дна. Напротив, дно было хорошо видно. Острые черные камни и ручей между ними. Пейзаж не очень-то располагал к любованию им, наклонившись вниз с высоты примерно в сто футов. Поэтому Разиэль старался смотреть вперед, а не вниз.
Впереди был мост – очевидно, тот самый. Несколько смущало то, что возле моста копошились какие-то люди. Да не какие-то, а те самые, от которых они недавно уехали в телеге с сеном.
Разиэль счел необходимым затаиться за ближайшим камнем и прислушаться.
- Мы обогнали их, но через час они будут здесь, - говорил женский голос со сломанным носом. – Сначала разберемся тут, потом затаимся в той пещерке и подкараулим их.
- Вы хотите сказать, устроим засаду? – перефразировал хриплый мужской баритон.
- Да-да, именно. Ну, зажигай, чего стоишь!
Раз осторожно выглянул из-за камня. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как начал загораться мост. Нет, в одиночку он с ними не справится, да и мост не потушит. Хотя пламя едва-едва разгорелось. Можно быстро привести их сюда, возможно, они успеют перейти мост до того, как он обрушится. Но засада…Так, вон там их пещера, Раз видел, куда они вошли. Может, их не успеют заметить? Бежать, бежать!
И он побежал.

На перекрестке

По пустынной улице ранним утром шел высокий человек. Горожане только-только открывали глаза, ставили кипитить чайник и умывали лица. Дворники первыми вылезали из теплых квартир, и засучив рукава, принялись выполнять свою работу. Дворники опоздали со своей дорогой.
Но был среди них один, что меньше всех жаловался на жизнь, трудолюбиво чистил улицы и с любовью относился к каждому времени года, хотя ему по профессии положено ненавидеть осень. Бывало, закончит участок самый первый, постоит-покурит с товарищем, пожмет руку, да и пойдет домой к жене, чай пить и телевизор смотреть. Крепкий тот мужик. По духу крепкий.
А человек в длинном пальто медленно шел, созерцая пробуждение города от сна. Порылся в карманах, достал пачку сигарет. Поймал по ветру прыгающий огонек от зажигалки, и раздувая его, пошел дальше.
Мимо к автобусной остановке пробежала женщина, одновременно куря тонкую сигарету и разговаривая по телефону. Она спешила на работу, видно сразу. Так же видно, что работа у нее хорошая и в такую рань она встает не зря. В отличие от тех же дворников. Но почему такое недовольное лицо, тронутое завесой душевной смуты? Счастлива ли она, закончив два высших образования и устроившись в дорогущую европейскую фирму, эта быстро повзрослевшая девчонка, отметившая свой путь еще в конце школы, но не подозревающая, что выйдет так?.. Счастлива ли она, когда единственным желанием остается переспать с начальником, а мечтой - материальное благоустройство?
Человек стоял на перекрестке. У него из под ног выходили сотни дорог, короткие, протоптанные, длинные, темные... Вертикальные и падающие...
Но человек стоял и думал. Стоял и спал.
Очнись, человек. Иначе все дороги зарастут травой.

13.12.06

Сообщение отредактировал Митридат - 14-01-2007, 20:47

(очередное продолжение)

Бренди уже закончилось. Ни осталось ни капельки. Шэд и Кэндис, заметно повеселевшие, сидели уже не на камне, а прямо на дороге, и распевали веселую песню про волшебный посох.
Заштормило в кабаке после пятой кружки.
Кто сказал, что колдуну больше и не нужно?!
Эй, шинкарь, ещё пивка - не то получишь в башню,
Ведь на волшебном посохе - нехилый набалдашник!
А на волшебном посохе - нехилый набалдашник!

Шёл по улице колдун, улица качалась,
Шайка уличных воров на него нарвалась.
Не выходит фаерболл? Да это и неважно,
Раз на волшебном посохе - нехилый набалдашник!
Ой, на волшебном посохе - нехилый набалдашник! *

- Скорей... Там…Мост горит!!! – это Разиэль примчался и не дал допеть похабный третий куплет**.
Трезвость пришла моментально.
- Как горит?! – перепугалась фея.
- Огнем горит! – резюмировал оборотень. – Бежим скорее!
Нет, это был не просто бег, а словно какая-то сумасшедшая гонка – ну-ка, кто обгонит ветер? И все же они опоздали. Половина веревок, на которых держалась эта довольно хлипкая конструкция, сгорела и рассыпалась. Какая-то часть досок уже покоилась на дне, таком далеком, таком многообещающем. Но шанс все еще оставался, ничтожный, но все же шанс.
Два каната, перекинутые через пропасть, - на них пока держалось лишь несколько досок, между которыми зияли зловещие провалы. И кругом был огонь. Это уже пострашнее, чем падение (ха-ха! Какая ерунда!) с третьего этажа.
- Ну же, вперед, - прошептал оборотень, надеясь, что его не услышат те, кто скрылся в пещере. – Давайте, за мной…
Раз осторожной, мягкой походкой ступил на мост. Восемь досок – и за ними пустое место. Около метра самой настоящей пустоты. И пламя вокруг. Волк легко перепрыгнул и обернулся. Кэндис завороженно пялилась вниз.
- Лучше не смотри, - посоветовал ей Шэд, идущий позади всех. Он уже успел слегка обжечь правую руку.
Фея вздохнула и на удивление ловко прыгнула вперед. Шэд последовал за ней. Веревки горели. Нужно было торопиться. Еще несколько шагов вперед, по обгоревшим доскам. Одна из них проломилась под лапами оборотня, но тот, казалось, даже не замедлил темп. Шэду вдруг приспичило обернуться.
Эту пещеру становилось видно только с середины моста. Мост из пещеры, соответственно, тоже был виден только с середины. И сейчас те, кто находился в пещере, и те, кто находился на мосту, увидели друг друга.
Сразу девять человек бросилось на мост. Злобное рычание волка остановило их, но женщина в куртке подтолкнула ближайшего к ней проходимца и прошипела:
- Ну, чего встали? Далеко они не уйдут! Вперед, вперед!
Самое гнусное было то, что в принципе бывшая королева оказалась права. Перила – обычные веревки, натянутые на уровне пояса, - уже догорели и повисли черными змеями над провалом. Разиэль нерешительно стоял перед дырой чуть больше человеческого роста, причем роста довольно высокого. В воздухе пахло паленой шерстью.
- Еще не поздно вернуться назад, к нам, - ухмыльнулась королева. – Уж всяко лучше, чем грохнуться или обгореть.
Бандиты подступали. Мост трещал.
- Мы не перепрыгнем! - заорала Кэндис, обращаясь то ли к Разиэлю, то ли к Вселенной. – Длина слишком большая!
Конец ее плаща полыхал, но она не решалась затоптать огонь – слишком большая вероятность обрушить мост.
- Хватайся за меня,- вдруг пролаял оборотень. – Я перепрыгну, потом вернусь за Шэдом.
- Давай, давай,- подтолкнул фею Шэд. Рука уже почти не болела. При взгляде на нее юноша обнаружил, что от ожога остался только тонкий белый шрам, постепенно теряющий четкость. Очевидно, сказывались вампирские корни…
Кэндис вскарабкалась на волка и вцепилась в шерсть на его загривке. Он разбежался и, оттолкнувшись от самого края, легко оказался на досках. Еще прыжок, и вот Кэндис уже в безопасности, на твердой земле, а Раз возвращается за Шэдом.
И вдруг мост как будто прогнулся вниз, и еще три-четыре обуглившиеся доски полетели в пропасть. Королева мгновенно поняла, что один из главных канатов сейчас лопнет, и бросилась назад. За ней последовали сообщники.
Доски продолжали падать. Прямо перед оборотнем провал увеличился едва ли не вдвое. Волк понял, что до Шэда ему не добраться и нерешительно остановился. Сам Шэд тоже прекрасно все понял. Хотя была возможность уцепиться за тот канат, который не собирался лопаться, и по нему добраться до края, где сейчас стоит фея…
.. .И тут мост рухнул. Разиэль невероятным прыжком покрыл расстояние от падающей громады до земли и тяжело приземлился рядом с Кэндис.
Шэд зажмурился. Как же его сейчас размажет! Жаль, крыльев нет…впрочем, скоро появятся, да еще и нимб в придачу…
Минуточку! А это еще что, уж не крылья ли?! Только почему-то черные и совсем маленькие. Может, вампирам после смерти белые крылья не положены? Но он же кровь ни разу не пил, могли бы и сделать исключение…Нет, что-то подсказывало ему, что он жив.
- Летучая мышь. Он обернулся летучей мышью, - пробормотал Разиэль, от неожиданности так и севший на землю. Вышеупомянутый зверек совершил посадку у его ног и снова стал светловолосым юношей – немного напуганным и удивленным, зато живым.
- …! Ну просто полный и окончательный!!! – в сердцах выругалась Кэндис. – Значит, вампир?
Шэд кивнул. Слова пока отказывались слетать с языка. Он все-таки перекинулся! Видели бы его сейчас братья!
- Ну и ладно,- махнула рукой фея. – Зря, правда, сразу не сказал. Итак, вампир, оборотень, и слабая беззащитная девушка. Ой, как мне это нравится!
- Это самое…- выдавил из себя Шэд.
- Что такое? – заранее испугался Раз.
- Кажется, бренди наружу просится…

* - текст песни не принадлежит автору рассказа Vampire Outcast, а представляет собой только версию пратчеттовского "Посоха". Но ведь нужно ж было вставить хоть какую-то песню!
** - привожу тот самый третий куплет, да простят меня все:
В дом под красным фонарём наш колдун вломился.
Бросив мантию на пол, с девкой завалился.
Трудновато старику: двести лет - не праздник!
Но на волшебном посохе - нехилый набалдашник!
Большой такой, огромный, нехилый набалдашник!

Один старый человек жил, просыпаясь утром, и думал что это - его последний день. Он думал, что завтра его ждет смерть и вечный покой. Он задумывался о Боге, о смысле жизни, и подводил итог к своим прожитым годам. Но каждый раз не умирал, а снова просыпался и снова думал, что завтра... Так было до тех пор, пока к нему не пришел Гость и не предложил эликсир бессмертия. Старик подумал "я никак не могу умереть, хотя желаю этого. Так проживу еще, если Богу не угодно видеть меня в Царстве Своем, иначе каждый раз буду думать, что умру вскоре и не будет мне тогда покоя." Человек согласился с Гостем и взял у него эликсир.
Человек помолодел, начал увлекаться теннисом и девочками. Он жил всласть и не беспокоился о будущем, зная, что не умрет никогда. Вот только любой, кто посмотрел бы на него, приметил на молодом лице черные и пустые глаза.

Сообщение отредактировал Митридат - 19-01-2007, 21:24

(продолжение...уже в который раз)

От погони они оторвались вроде бы окончательно – мост был сожжен, преследователи остались на другой стороне пропасти, перейти которую можно было, только обойдя сами горы. Кроме того, что-то подсказывало Кэндис и остальным, что в Мрачный Лес за ними никто даже ради Палочки не сунется.
Для конца осени здесь было слишком душно. И сыро. Под ногами хлюпала земля, а в темно-зеленой траве постоянно что-то шуршало.
Деревья были просто неприлично высокими, а их сучья переплетались между собой в еще более неприличных комбинациях. Ветки беспощадно цеплялись за волосы, а корни все время лезли под ноги. Ветра не было вообще, хотя Шэд готов был поклясться, что за пределами леса ветер очень даже есть.
Разиэль вздрагивал от каждого шороха. Впрочем, ни одного оборотня они еще не встретили.
Когда солнце начало прятаться за линию горизонта, фея категорично отказалась куда-либо идти. Пришлось согласиться на ее условия и устроить привал. Разиэлю показалось, что дерево, между корней которого они устроились, злобно захихикало. Оборотень пообещал себе, что не заснет сегодня ночью, и, если дерево совершит хоть какое-нибудь гнусное поползновение в их сторону, тут же загрызет его насмерть.
К величайшему позору для себя, Разиэль уснул первым. И тут же вскочил, услышав что-то такое, чего тут раньше не звучало.
- Вы слышите?! – почти не срываясь на крик, спросил он у феи с вампиром. Те кивнули.
По спертому воздуху Мрачного Леса разносилась печальная песня.
- Пойду, посмотрю, - высказался Шэд, поднимаясь.
- Мы с тобой, - вскочила фея. "Говори за себя", подумал Раз, которому совсем не хотелось идти, но он промолчал и поплелся следом.
Продираясь сквозь колючие кусты, они продвигались к тому месту, откуда – как им казалось – доносилась песня. Внезапно звуки смолкли, и троица нерешительно остановилась.
- Вот увидите, сейчас мы нарвемся на стаю злобных оборотней. Или на голодных троллей,- жизнерадостно заявил Раз.
- Ну да, конечно. Или с дерева на нас упадет русалка, - саркастично заметил Шэд.
Сверху кто-то деликатно кашлянул. Раз ощутимо побледнел. Шэд и Кэндис задрали головы. И увидели на дереве русалку.
- Здрассте, - извиняющимся тоном произнесла девушка, помахивающая зеленым хвостом на высоте, превышающей ее собственный рост раза в три. – А вы не могли бы помочь мне слезть?
- Ты как туда забралась-то? – ненавязчиво поинтересовался Шэд, который с этой минуты зарекся чему-либо удивляться.
- Ну, такая глупая история получилась, - смущенно хихикнула русалка. – Я, знаете, ни разу в жизни на дерево не залезала. Думала, не смогу – хвост мешаться будет, и все такое. А сегодня утром решила попробовать. Вылезла из болота кое-как, и – вжик! – на ближайшее дерево.
- Вжик? – переспросила Кэндис.
- Ну, это был очень долгий вжик. Я примерно час сюда забиралась. А когда забралась, то поняла, что слезть смогу только очень быстро и головой вниз.
- М-м, а это ты пела? – отважился заговорить со своим страшнейшим кошмаром Разиэль.
Девица с хвостом слегка покраснела и кивнула. А потом встрепенулась:
- Так вы меня снимете? Я уже ждать замучилась.

Снимали русалку долго. Сначала хотели натянуть плащ внизу и поймать ее, но она наотрез отказалась прыгать. Затем на дерево влез Шэд, но, когда нехуденькая русалка повисла на нем сзади, он понял, что скорее переломится пополам, чем спустится вниз. Русалку пришлось вежливо спихнуть обратно на ветку и послать за ней более упитанного Разиэля. Тот поборол свой страх и совершил тот героический поступок, которого русалка ждала с утра, сидя на дереве, - все-таки снял ее.
Правда, пришлось заодно дотащить девицу до ее болота, которое находилось в самом сердце Мрачного Леса. В общем, выспаться никому так и не удалось. Вместо этого Раз, Кэнди и Шэд продолжили путешествие. Предстояло добраться до опушки. Где находилась опушка, никто пока не знал. То есть, все знали, что опушка – это место, где лес начинает кончаться, но нужна была именно та опушка, возле которой пролегал Тракт, а это было уже сложнее.
Ближе к полудню Разиэлю невыносимо захотелось есть. Шэд вполне разделял его точку зрения. Казалось, что только Кэндис абсолютно все равно, голодна она или нет. Кормила она исключительно божьих коровок, и то не останавливаясь.
- Слушай, давай перекусим, а? – взмолился Раз, в глазах которого отражался волчий голод.
- Ты что, хочешь есть? – удивилась фея. – Ты ведь вчера уже кушал.
- Но…ведь это было вчера, понимаешь?
- М-м, ты прав, конечно. Но сегодня у нас есть уже нечего.
- Серьезно? – Шэд изумленно поднял правую бровь. Кэндис пожала плечами, словно говоря: "А я что? Я ничего. Сказала все, как есть". – И когда же мы успели все сожрать?
- Давай не будем о грустном, – предложил Раз. - Лучше проанализируем возможные перспективы. Должно же в этом лесу что-нибудь расти. Может, грибы поищем?
Поиски в некотором роде увенчались успехом. Под сосной был найден маленький коричневый гриб. Больше в этой части леса ничего съедобного не росло. Хотя и в этом грибе они уверены не были.
- Он, конечно, мелкий и всего один, но его все же можно зажарить и съесть, - продекламировал голодный оборотень. – Кстати, а его можно съесть?
Следопыт почесала макушку и задумалась, уставившись на гриб.
- Ну да, - изрекла она после минутного молчания.- Он съедобный. Вроде.
- Отлично, - просиял Шэд, который тоже не отказался бы от одной трети маленького, жареного, неизвестного науке грибочка. – А, кстати, как он называется?
Фея снова задумалась.
- Ну, если бы мы нашли его под осиной, это был бы подосиновик. Если бы он рос под березой, то был бы подберезовиком. Но мы обнаружили его под сосной. Значит, это подсос…подсо… Тьфу, черт…В общем, вы меня поняли.
На самом деле, у всех были только смутные догадки, не имеющие печатного эквивалента. Тем не менее, гриб был зажарен, аккуратно и точно разделен на три абсолютно равные части и съеден.

В парк зашёл молодой человек в серой рубахе и синих джинсах. Уселся у раскидистого дуба. Достал из чёрной папки несколько листков бумаги, и перьевую ручку и начал писать.

Глава 1

Человеку можно сломать, кости, жизнь, настроение или любовь. Дух в человеке сломать труднее, и по этому сидя в подвале избитый и голодный я думал, как выбраться из моего дерьмового положения. К слову я находился в башни магии, в тёмном маленьком помещении в котором нормальный человек, мог только сидеть.
А тебе интересно как я попал в такую неприятную ситуацию??? Да просто. Я замахнулся на слишком большой кусок пирога. А? Что??? По подробнее? Можно и по подробнее. Ну, начнем с того, что я не святой. Я зарабатываю на хлеб воровством. Нуче ты вылупился на меня как на Маска??? Ты чё вора не когда не видал? Ну, если видал, то не надо так на меня пялить. Значиться так, я пять дня назад взял один любопытный заказик у одного странноватого типа. Представь себе воровская таверна, называлась кстати «Живая тень». На вывеске был изображён человек скрывающейся в тени. В общем, так обычная таверна, 10 столов, 60 стульев, стойка, камин, ну всё как в книжке какой ни будь. Вот в таких вот местах, честные воры ( Не надо так смотреть такие бывают) которые не хотят работать на гильдию, получают свои заказы. И вот в один прекрасный солнечный день я зашёл в «Живую Тень».


- Здравствуй Лис – Добро ухмыльнулся трактирщик – Как твоё нечё?

- И тебе не хворать Вильям. – Хмуро ответил я худощавому трактирщику

- Что-то ты сегодня не весел. Провалил??? – Спросил он, чуть подавшись вперёд

- Хм… Что-то ты любопытным стал? Не спроста ли? – Не говоря больше ни слова, я направился к дальнему столику. Посетителей было не много, а точнее 3. Первый не известный мне здоровяк, лысый как коленка, со шрамом на правой щеке. Одет был просто и дешево, льняная рубаха, кожаные штаны и старые сапоги со шнуровкой. Второго я знал, это был Сем Рофф. Старый бард, который часто играл в таверне. Третьего, мне даже не сразу удалось увидеть, ибо он сидел в чёрном плаще, в тёмном угле и практически сливался со стеной. Если бы он не закурил трубку я бы наверно и думал бы, что его нет, а так.
Ну, вот в такой вот компании мне пришлось просидеть пол дня. Здоровяк ушёл почти сразу. Сем остался и через два часа когда начел подтягиваться народ он начел петь.


Мастер, мастер,
Заплечный мастер мой,
Повремени еще немного
Со своей петлёй.
Не выбивай надежду
Из-под этих ног.
Мои друзья вот-вот приедут,
Привезут залог.
Друзья, вы взяли деньги?
Они в ответ: "Облом.
Ведь ты же в курсе, что у нас
Не задалось с баблом."
Мастер, мастер,
Постой еще чуток!
Братишка мой вот-вот приедет,
Привезет залог.
Привёз ли, братец, деньги?
"Да, я привёз чуть-чуть.
Мы заложили старый дом,
И я пустился в путь.
Мы заложили ранчо,
Три акра конопли,
И пару звонких золотых
На выкуп наскребли."
Мастер, мастер,
Не торопись, постой!
Позволь, тебя я познакомлю
Со своей сестрой?
Ты будь, сестрёнка, нежной
Со старым палачом --
Тогда, быть может, я вернусь
Назад в отцовский дом!
Мастер, мастер!
Твой довольный вид,
Улыбка на твоём лице --
Что она сулит?
"О да, твоя сестрёнка,
Была со мной мила.
Тебя спасая от петли,
Старалась, как могла.
Твой братец дал мне деньги,
Он думал - я куплюсь!
Ну а теперь я и с тобой,
Дружок, повеселюсь!

The Dartz - Мастер

Эх, вот слушал бы я дальше его прекрасный голос как ко мне подошёл тот странный тип который прикидывался стенкой.
- Вы не против, если я присяду? – Спросил он хриплым голосом из под надвинутого капюшона.
- Да нет, если вы конечно по делу, а если поболтать и раскрутить на выпивку, то можешь идти в Абис. – Сказал я пытаясь разглядеть его лицо. Но кроме жиденькой бородки я не смог разглядеть ровным счётом ни чего.
- Да вы остряк. – Сказал он присаживаясь – У вас должно быть не мало проблем из-за этого?
- Со своими проблемами я уж как ни будь сам справлюсь. Так что вы от меня хотите?
- Хм… Я господин Лис хочу предложить вам одну работёнку?
- Мы знакомы? – Вскинув бровь, я ещё раз осмотрел человека. И снова убедился в том что он мне совершенно не знаком.
- Нет, нет – Подняв руки, сказал капюшон. – Мне просто вас порекомендовали.
- Интересно кто?
- Он просил не оглашать его имя, да и оно вам ни чего не скажет.
- А всё-таки?
- Не важно. Так вы меня выслушаете, или я могу предложить работу другому мастеру?
- Ладно,… Я вас слушаю, господин?
- Не важно. Моё имя не важно.
- Как знаете. Ну что за задание, такое?
- Да пустяк, нужно выкрасть одну книжку.
- А где? Не в книжной же лавке?
- Ха – Усмехнулся он.- Да вы просто шут какой-то не думали о смене профессии.
- Давайте ближе к делу.
- Давайте. Книга находиться сейчас у барона Нельса Ролонса. Через 1 день он повезёт её в Башню магов, где я уже ни когда не увижу это вещь. Ваша задача, выкрасть её либо до поездки, либо во время. Решать вам. Ну что согласны?
- Вы знаете, что заданьеце не из простых?
- Догадываюсь.
- Ну, если догадываетесь, то должны примерно знать цену.
- Хм… Допустим. Сколько вы хотите?
- 100 тысяч плюс снаряжение. И половина сейчас.
- Хорошо. – Он достал из плаща кокой-то листочек, перо и баночку с чернилами. Что-то написал и протянул мне. – Это бумага для банка гномов, там указано 70 тысяч, 50 аванс, а 20 на снаряжение. Ну что ж через 2 дня здесь же, вы должны быть с книгой. Не рекомендую убегать, а то окажетесь где ни будь в доках. Ариведерчи… - Сказал он у вышел.
Я остался сидеть на месте, и поражаться, как мне повезло. За 100 тысяч обокрасть какого-то барона. Да я их стока обворовал. Эх…100 тысяч было просто для солидности, я приготовился к тогу, а тут на тебе. Нет, конечно, задание могло быть сложным, но я себе не представлял, как можно защитить дом от хорошего вора. Ловушки прекрасно находились приборами гномов, а охранники были тупы как табуретки.
Так что я на радостях отправился в банку. Гномы, поворчав, выдали мне 10 тысяч золотом, и я пошёл покупать себе снаряжение. (Эх, знал бы я что со мной будет в жизни бы не согласился)…

Сообщение отредактировал Гaтc - 4-02-2007, 8:49

Игнан
«Здесь не ведают слов про отвагу и честь,
Здесь живут по тёмным законам,
Здесь главенствуют хитрость, подлость и месть,
Отбирая у Света корону.

Здесь удар за ударом и все со спины,
Здесь кинжалы и яды решают,
Здесь боятся все Солнца, звёзд и Луны,
И привычек своих не исправят.

Здесь на мили вокруг одни лишь враги,
Здесь сражаются в яростном танце,
Здесь альянс иногда заключают клинки,
Ведь вдвоём победить больше шансов.»
Эвейнстайн

Прыжок в сторону, быстрый переход и Джассин уже за спиной монстра. Один точный удар и голову гигантской гадюки пронзил меч. Лезвие яростно пульсировало приглушенным по воле эльфа красным светом. Туша повалилась на землю, потревожив мелкие песчинки. Хвост извивался в конвульсиях. Лесной эльф хотел спалить труп змеи, высвободив магию длинного меча, но передумал. Мясо гадюки ничем не отличается от мяса того же рофа, да и выбирать им сегодня не из чего. Так же можно использовать клыки, глаза и язык как магические ингредиенты. Он вытащил клинок из головы гадюки и прислушался. Этой твари не нужны были глаза, она плохо видела в непроглядной тьме Андердарка, так что его плащ ему не помог скрыться. Избежать нападения гадюки, когда она уловила запад Джаса, было бессмысленным делом.
Джассин напрягся, ощущая движение у себя за спиной. Он приготовился к неожиданному, по мнению нападавшего, броску. Но вместо того чтобы самому атаковать первым, заговорил.
- Тха’р…
Дроу за его спиной в плаще пивафи остановился. Джас был выше темного эльфа, но так же проворен. Тха’рлал не стал нападать только из-за того, что его обнаружили. Он так умело скрывался в тени при помощи своего плаща и редко кто из его сородичей мог бы с ним соперничать, то же самое было и с умением красться неслышимо. Дроу признавал – Джассин не тот противник, с которым стоит сойтись в честном поединке. Понимание Тха’ром честного поединка заключалось только в том, чтобы напасть в открытую.
- Давай повременим с этим, - продолжал лесной эльф. – Мы оба…
- Заткнись, - холодно отозвался Тха’р. Он злился на Джассина, но даже если бы эльф повернулся к нему лицом, то не заметил бы и доли раздражения. – Туннель уже ведет под углом на Поверхность, - и это было правдой, даже Джас чувствовал, как ощущение давления при мысли о тех тоннах камня над головой с каждым днем пропадает.
- Мы оба, - не обращая внимания на тон убийцы, продолжал гнуть свое воин, - знаем, что надо разрешить наш спор.
- Спор? Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Ха-ха! – холодно рассмеялся эльф, так что стало жутковато. - Тха’р это слишком очевидно. Из Подземелья должен выйти только один победитель.
- Ты уверен, что ты Darthiir? – переспросил Тха’р. Если бы ему предложили сделать ставку на то, кем является лесной эльф на самом деле, он бы отказался от пари. Кто перед ним стоит, дроу или один из тех сопляков с Поверхности, как обычно отзывались темные эльфы о своих солнцелюбивых собратьев? – Ход твоих мыслей…
- Как у тебя? – закончил за убийцу Джас.
- Тебе никогда не понять дроу, - сказал Тха’рлал, приблизившись к Джассину.
- Я бы мог тебя убить еще раньше, чем ты успел завернуться в этот прекрасный плащ и последовать за мной, - эльф сжал рукоять кинжала, который он отобрал у гоблина. Оружие не лучшего качества: зазубрины и сталь мягче, чем у самого плохого клинка когда-либо побывавшего у него в руках. Он подумывал, а не метнуть ли ему кинжал в темного эльфа и не прекратить этот фарс.
- Сомневаюсь, ты без своей магии ничто!
- Мне не нужна магия, и ты отлично об этом знаешь, - сказал лесной эльф, и он был прав. Тха’рлал понял, какой серьезный у него соперник или все же союзник? уже во время их первого поединка.
Джассин переступил через теперь поддергивающуюся тушу гигантской змеи и встал в пол оборота к Тха’ру держа меч наготове острием вниз, и так чтобы плащ закрывал его от взора темного эльфа. Воин понимал, что скрывать клинок глупо. Огненные чары ярко выделяли клинок для глаз любого жителя Андердарка, способного видеть в инфракрасном спектре. Взгляд красных глаз убийцы и подсвеченные инфракрасным огнем зеленые радужки глаз лесного эльфа встретились. Они помолчали, собираясь с мыслями и высчитывая возможные варианты развития событий.
- Этот туннель ведет в другую сторону, - наконец произнес дроу-убийца. – Остальные три туннеля уводят на запад… Возвращаемся. Мы где-то свернули неправильно.
- Тха’р не сегодня, так завтра мы будем уже под Солнцем встречать рассвет Латандера.
- Тогда лучше обождем, - глаза Джассина вспыхнули ярче, и темный эльф это заметил. Он откровенно наслаждался гневом друга.
- Тогда твой отряд схватил меня только из-за…
- Твоей глупости, маг.
- Ты невыносим!.. – не сдержался воин от восклицания. Он даже усмехнулся. Как ловко Тха’р вынудил его потерять самообладание, а ведь он неплохо умел концентрироваться. - Хочу предложить тебе сделку, Abbil. Она будет выгодна нам обоим.
- У тебя нет того, чтобы могло меня привлечь, - теперь уже и Тха’р не скрывал своей победной улыбки.
- Нет? – вопросил эльф. - Не будь слишком самоуверен, обычно именно это ведет темных эльфов к гибели.
Тха’рлал хмыкнул и хотел воспользоваться ручным арбалетом, но Джас снова заговорил.
- Ты сегодня снова расспрашивал меня о Поверхности. Ты думаешь, я не понимаю, зачем это тебе? – воин знал, что нащупал необходимую нить, чтобы склонить на свою сторону темного эльфа.
- О, конечно понимаешь, гоблины тоже понимают, когда их хотят убить, - саркастически заметил убийца.
- Но, тем не менее, вы держите их в качестве пушечного мяса. Что ты будешь делать на Поверхности, Тха’р? Таких как я, не важно люди они или эльфы или… еще кто! мало. Стоит только тебе показаться кому-то на глаза и отряды наемников не отстанут. Ты ни разу не упомянул Ллос, раздавил паука… Ренегар, - последнее слово прозвучало не как обвинение, а как факт.
- Даже если и ренегар, - все это время они оба говорили на языке темных эльфов. Из Тха’рлала вышел отличный учитель, как из Джассина учитель Всеобщему, но темному эльфу не нравился этот грубый язык, - то это не помеха перебраться на Поверхность.
- Тха’рлал, нам не обязательно выяснять кто из нас лучший. Это выяснилось несколько недель назад. Признай…
Предлагаю вместе отправиться на Поверхность и, как говорим мы, жители Огромной Пещеры, «завоевать себе место под Солнцем».
- Только мы выберемся, и ваши жрицы найдут тебя, а меня вы принесете в жертву своему Богу, - парировал темный эльф.
Джассин откровенно рассмеялся. Пока они путешествовали по диким просторам Андердарка, не было возможности нормально поговорить и не привлечь внимание крюкенов, бихолдеров или отряд темных эльфов, который возвращался после добычи магических ингредиентов для одного из благородных Домов. Сейчас же они намного ближе к своей цели. Это заметно по тому, что по пути им попадаются менее опасные противники. Недавно они встретили группу гибрелингов и вдоволь повеселились, вырезав всю стаю.
- Так поступают только темные эльфы, - с не меньшей уверенностью парировал Джас. «Хорошо же Тха’ру промыли мозги служанки Ллос», - подумал воин. – Даже если мы и встретим эльфов, они врятли будут меня рады видеть. С тобой я буду или без тебя.
- И чем так заманчиво твое предложение?
- Мы отправимся во Врата Балдура и создадим там гильдию. Тебе некоторое время придется скрывать свою сущность, чтобы возникало меньше неприятностей. В начале надо будет закрепиться в городе, а потом это уже не важно. Хотя… нет.
- О чем ты?
- Вспомнил одного вашего отступника, о котором ходят легенды по всему Побережью Мечей. Он стал героем.
- Тогда надо сыграть на этом.
Тха’р и Джас ухмыльнулись. Всегда можно договориться. Но никто не мешает им убрать одного из них с дороги, когда их план осуществится.

Змеиное мясо если его правильно приготовить не только питательно, но и вкусно. Они прихватили с собой еще несколько увесистых кусков, если по пути не встретят кого-то аппетитнее орков или гоблинов. Воздух в туннеле становился более горячий и стены светились желтым и местами красным в инфракрасном спектре. Они услышали звук вырвавшейся струи где-то недалеко от них. «Гейзеры», - тут же подумал темный эльф. Они увлажняли воздух, но могли и ошпарить невнимательного путника. Тха’р если и был привычен к подобного рода духоте, то житель лесов средней полосы – Джассин – едва не терял сознание. Лесной эльф все время пощипывал себя за руку возвращая из мира мути. Он опасался, что дроу заметит его слабость и временами отсутствующий взгляд. Воин держался не из страха перед Тха’рлалом, а ради самого себя. В одном из проходов они заметили озерцо лавы. В нос сразу ударил запах серы. Дроу прикрыл лицо куском ткани, который был частью его тюрбана, а Джас подхватил полу своего плаща и прикрыл им рот и нос. Они быстро направились вверх по туннелю, пока он не окончился тупиком. Вверху они заметили проем, ведущий на уровень выше. Придется взбираться наверх. Воззвав к своим природным способностям через амулет гильдии, Тха’р слеветировал наверх и закрепил веревку. Джас быстро взбирался по ней, но, заметив задумчивый взгляд темного эльфа, прибавил скорости. Когда он оказался на уровне с Тха’рлалом, то понял, чем вызвана подобная реакция убийцы. Райские сады, мерцающие зеленым феерическим светом среди теплого воздуха насыщенного водяными парами: лианоподобные и древовидные. И это небольшое по сравнению с любым садом на Поверхности зеленое насаждение таило в себе смерть для каждого, ступившего сюда по любой причине, как полакомиться ростками, так и пройти через их уютную обитель.

Сообщение отредактировал Маришка - 8-02-2007, 15:56

Небольшая серия достаточно старых зарисовок, сотворенных мной, когда я только учился писать прозу, в частности описания в оной. Написано это было в далеком 2004 году.

Чайка.

А он, мятежный, ищет бури,
Как будто в буре есть покой
(М.Ю. Лермонтов)

Я устал…
Солнце не хотело уходить раньше времени, но небо не спрашивало его разрешения. Небо, сердитое на постоянство светлых дней и спокойствие звездных ночей, начало в бешенстве разрывать себя на серые куски туч и разбрасывать их по миру. Море, почувствовав настроение своего отражения, тоже захотело свободы. Морю наскучили оковы берегов, сегодня оно собиралось порвать их. Старое седое море поднялось над самим собой и било себя и скалистый берег гигантскими табунами широких волн. Сердитые тучи плевались молниями в своих морских сестер, чем только ещё больше злили и подгоняли их. Грохот грома и рев океанских чудищ сливались в унисон.
Ни одной души вокруг. Все спрятались от взбунтовавшейся природы. Деревья испуганно гнулись, а ветер, словно в первый раз увидевший мир, радостно и разрушительно для всего вокруг мчался между волн. Потом он поднимался в небо и прыгал в черные перья непокорных туч. После, спустившись к берегу промчавшись по песку пляжа, он возвращался в море.
Я устал…
Я подошел к краю скалистого обрыва, под которым бесновалось серая вода. Дождавшись, когда порывистый ветер обратит на меня внимание, я бросился вниз. Нет, это не было самоубийством. Я расправил свои широкие белоснежные крылья и, подхваченный потоками свободы, взмылся над пенящимся морем. Гордый срывающийся крик вырвался у меня из груди и захлебнулся солеными брызгами. Это был вызов. Вызов морю, вызов небу, вызов шторму и грозе.
В глазах неба сверкнули молнии, и оно что-то возмущенно прогрохотало.
Это всё, чем вы можете ответить мне?!
Море неистово билось о берег.
И это вся сила данная вам?!
Ветер яростно швырнул меня в сторону.
Я сильнее!!!
Стихия поддалась мне. Ветер покорился, небо приняло меня, море забыло обо мне.
Мои крылья стали подобны парусам и держали меня над штормом. Изогнутый клюв врезался в непобедимую стихию. Черные пропасти глаз гордо и уверенно смотрели вперёд.
Свобода. Свобода в смерти. Отдых…
Я и бешеная стихия вокруг. Больше никого во всем мире.
Нет, есть ещё кто-то. Кто-то, кто так же как и я ищет отдыха.
Далеко в море, среди сумасшедших волн качалось маленькое суденышко. Рыбак? Старик. Нет, не сгорбленный годами человечек, а гордый мужчина, бросивший вызов стихии. Он стоял прямо, расправив широкие плечи. Его глаза, цвета сердитого моря, смотрели вдаль. Его седые длинные волосы, развиваясь, дразнили ветер… Он тоже бросил вызов стихии. Он, как и я, победил.
С диким ревом к нему подкралась огромная волна. Выгнувшись, как змея перед броском, она с победоносным воплем обрушилась на Человека.
Небо выкинуло в меня ещё одну ненужную молнию и предательски расхохоталось. На мгновенье всё замерло.
Я так устал!
Из груди чайки вырвался ещё один, последний, предсмертный крик. Торжествующий крик.
О, гордый Человек! Мы будем спать с тобой в одной могиле.
О, бесконечное Небо! Мы прожили с тобой долгую жизнь.
О, свободный Ветер! Я не забуду тебя.
О, море! Я иду к тебе!..


Цветок.

Буря отступала.
Золотые лучи надежды пронзали черные тучи, за которыми уже виднелось по-особенному синее небо. Стада тёмной ярости лениво уползали с радостной перины небосвода. Ослепительное, но нежное солнышко игралось с ними, то покрывая позолотой, то прячась в их пушистом холоде. Гармоничное сочетание синей глубины, радостного золота и черной смирившейся злости затягивало в себя и не отпускало завороженного взгляда.
Земля, пережившая бурю и омытая слезами неба, была ещё прекраснее. Бесконечно зеленые лепестки деревьев замерли, боясь стряхнуть с себя холодные капельки расплавленного золота. Не в силах скрывать своего восхищения природой, пели птицы. Отдохнувшая морская вода оросила прибрежный песок каплями солнечного света.
На лесной поляне медленно поднимался с земли цветок, испуганный ливнем и ветром бури. Ему и до сих пор было страшно, и он ещё дрожал, но всё ровно поднимался, хватаясь лепестками за лучики света, протянутые ему любящим солнцем.
- Здравствуй, Солнышко! – прошептал Цветок, - здравствуй, любимое. Я по тебе соскучился. Ты знаешь, Солнышко, я так боюсь Грозы. Она злая. Она больно била меня холодным Дождем. Я упал на Землю, чтобы пьяный Ветер не убил меня. Мне было очень-очень страшно. Я бы, наверное, умер от страха, но я жил в надежде снова увидеть тебя.
Помнишь утро? Помнишь, как я потянулся к твоим первым лучикам и сказал тебе: “Здравствуй, Солнышко! Я люблю тебя!” И ты ответило мне своим нежным теплом. Ты прекрасно…
Но, постой, но куда же ты?! Нет, Солнышко, не уходи, пожалуйста, ведь тебя так долго скрывала Буря. Солнышко, зачем ты прячешься под Землей? Останься, любимое, останься, прошу тебя…
Солнышко, я люблю тебя. До встречи, Солнце.
Золотой солнечный диск дотронулся до цветка своим последним лучиком и скрылся за горизонтом.
Цветок беззвучно заплакал капельками расы. Ему было очень больно прощаться с Солнцем. Он устало склонил свою нежно-розовую голову. Ему казалось, что он не доживет до рассвета. Целая ночь без Солнца…
Цветок твердо решил умереть. Он вздохнул и в последний раз взглянул на небо. А там…
- Звезды! – восхищенно прошелестел Цветок, - Здравствуйте, милые. Я соскучился по вам. Я люблю вас, Звезды! Вы действительно прекрасны в своем серебряном свете…
День уходил вслед за бурей. Но Цветок не замечал всего этого: он восхищался звездами. А его тихий шепот кружил вокруг него по лесной поляне, сидел на высоких деревьях и купался в тихой речке, текущей рядом.


Лодка.

Я в пути и нет у меня
Никаких тревог и забот,
Одинокая лодка моя,
Разрезая волну, плывет
(К.Кинчев)

Маленькая бамбуковая лодочка плыла вниз по течению реки. Она плыла медленно и бесшумно, словно скользя по зеркальной глади спокойной воды.
Солнце только недавно скрылось за линией горизонта, а на бесконечно синем небе уже начала выстраиваться печальная армия звезд, и белый полумесяц покрылся серебристой пыльцой ночных сновидений. Где-то вдалеке тоскливо и пронзительно прокричала птица. В зарослях камыша запели жабы.
Вот, послышался негромкий всплеск: это выпрыгнула из воды маленькая рыбешка, которой повезло сегодня не попасться в сети рыбака. По чистому отражению неба кружились в своем непостоянном танце водомерки.
Безнадежно тихому летнему ветру полусонным шепотом ответили тысячи лепестков. Пробудившись от дневного сна, сова несколько раз возмущенно ухнула.
На песчаном берегу в свете факелов стояло несколько человек. Они не шевелились, словно каменные изваяния, и смотрели на лодку. И, хотя они и замерли, но сердца их были переполнены чувствами. Их жизни сейчас были подобны ночной природе: спокойной, но не умершей.
Маленькая лодка скользила всё дальше и дальше от берега. В ней лежал человек. Его глаза были закрыты, грудь не вздымалось под натиском дыхания. Он был мертв.
Один из стоявших на берегу людей сделал один шаг вперёд. Он поднял свой лук и поднес стрелу к факелу. Задумавшись на секунду, он отправил в небо последний подарок своему господину.
Над рекой спускался туман.

Шутка Лукавого.

- Господи, научи меня лгать тебе так, чтобы ты мне верил, - сказал шут, оказавшись на небесах.
Бог только вздохнул в ответ. Перед ним была очень непростая задача: понять, куда же отправить душу этого смертного. Он в равной степени заслуживал и благодати Райского Сада, и вечных мук Геенны Огненной. Но одно было ясно сразу: сам шут ни в коей мере не осознавал значимости происходящего в Зале Суда.
- И еще, - не унимался весельчак, - объясни мне неразумному, почему Петр обиделся, когда я протянул ему мой плащ и колпак? Он же привратник, или я чего-то недопонял?
Бог вздохнул еще раз.
- Скажи мне, шут, - задумчиво произнес он, соблюдал ли ты те заповеди, что я передал вам в наставление?
Шут сделал реверанс.
- Никак нет, Ваша Светлость, нарушил все до единой.
- Ты убивал? – нахмурился Бог.
Шут почесал затылок, и бубенцы на колпаке весело зазвенели.
- Собственноручно – нет, – впервые серьезно заговорил шут. – Но как-то раз я этому посодействовал. Дело в том, Ваше Преосвященство, что изначально хотели убить короля. Его собственный племянник хотел. А я обо всем догадался, подслушал, подстроил – и в результате, отравился не король, а сам изменник. Но убийца не я, клянусь! А та змея, чей яд оказался в кубке племянника короля.
Закончив свою пламенную речь, шут старательно поклонился, да так, что чуть не упал.
Бог задумался. Эта история не прояснила ничего и чашу весов не перевесила.
- Признайся, ты крал когда-нибудь? – задал Бог следующий вопрос.
Шут засиял.
- Да, Ваша Светлость, тот самый яд, которым отравился изменник. Им он и хотел убить короля.
У Бога начала болеть голова. Ему даже захотелось назначить перерыв, чтобы съесть чего-нибудь. Хотя бы яблоко. Но он остановил себя, решив довести дело до конца:
- Ты чревоугодничал?
- Я радовался плодам, что Ваше Величество подарило нам в угоду и наслаждение – подмигнул ему шут.
- Ты прелюбодействовал?
- Протестую, Ваша честь! – вскричал шут, - Вы сами создали женщину! Герцогиня меня обольстила, и ничего дурного та ночь не принесла, только радость. А муж ее, между прочим, пил как сапожник.
Богу искренне захотелось задать все обязательные вопросы побыстрее, чтобы отделаться этого невыносимого смертного.
- Ты поклонялся еще кому-нибудь кроме меня? – спросил он. – Отвечай.
Шут весело улыбнулся.
- А как иначе? Не поклонился королю – сразу на плаху.
- Зависть, - обреченно продолжил Бог.
- Думаете легко быть шутом? У всех жены, дети, хозяйства, а у меня что? У меня только бубенцы и работа без выходных. Грустно тебе, плохо тебе – никого не волнует, шути и смейся. Еще бы тут не завидовать.
- Чтил ли ты отца своего и мать свою?
- Я их отроду не видел, - отчеканил шут, с откровенной издевкой глядя в глаза Бога.
А Бог был в гневе и отчаянии.
- Упоминал ли ты Мое имя напрасно?
- Упаси Господи, Ваша Светлость! – с наигранной серьезностью ответил шут.


- Хватит! – не выдержал Бог. – Что ты можешь сказать в свое оправдание, неблагодарный?
- Ничегошеньки, - подмигнул ему в ответ шут. – Только, Ваше Всевышнее Величество, я ни о чем не жалею. Я был счастлив всю свою жизнь, а другим дарил радость и веселье.
В Зале Суда повисла тишина. Бог думал и не мог ничего придумать. А пока он размышлял, шут корчил рожи ангелам.
- Папа, отдай его мне, - вкрадчиво произнес Люцифер, входя в Зал, - нельзя его в Рай.
- Нельзя! – подхватил шут. – А то, Ваша Светлость, я Вам яблок не оставлю, - и, почесав затылок, продолжил, обращаясь уже к Люциферу, - И в Ад нельзя. Ни в коем случае, ведь мучить меня не получиться, а черти от смеха полопаются. Не станете же Вы собственноручно грешников в котлах варить, не с руки оно Вам.
Люцифер зло блеснул глазами, а шут лишь показал ему язык.
- Есть еще Чистилище, - сказал Сатана, - может туда его?
- Перепачкаю! – завопил шут.
Бог не выдержал этого безумства и громко стукнул скипетром об пол.
- Прекратить этот балаган! – рявкнул Бог, - Как этого наглеца звали при жизни? – грозно спросил он у одного из ангелов.
Тот принялся с усердием перелистывать толстенную книгу и через минуту тревожно ответил:
- Не указано, - и еле слышным шепотом добавил. - Его вообще в списке нет.
Все в изумлении посмотрели на этого ангела, а потом на шута…
- Господи, - прошептал Люцифер.
- Дьявол! – вскричал Бог.
Стоило всем отвлечься на секунду, как шута и след простыл. Словно никого и не было на Высшем Суде Господнем.

А несколько часов спустя, на грешной земле возле мирно журчащего ручья на большом камне сидел высокий юноша в белоснежном хитоне. Его голову украшал лавровый венок, а на устах блуждала довольная улыбка.
- Что ангелы, что бесы – все балбесы, - обратился он к березе, что росла неподалеку от камня. – Как можно было сразу не догадаться, что я совсем из другой религии?!
Крылышки на сандалиях захлопали в знак согласия.
- Надо будет подарить эту безделушку какому-нибудь шуту, - улыбнулся юноша, взвешивая в руке большой золоченый ключ, - а то ведь они теперь на них страшно обозлятся. А у Петра в следующий раз еще и нимб стащу.

(долгожданная концовка)

Мрачный Лес оказался не таким уж и мрачным. До опушки добрались часа через два после "завтрака", и, как ни странно, без приключений.
Разиэль с явным облегчением оглянулся на черные деревья, оставшиеся за спиной.
- Кому рассказать – не поверят, - умозаключил он. – Ну что, куда теперь, направо, налево?
Кэндис почесала подбородок.
- Знать бы, с какой стороны леса мы вышли…
- А интуиция следопыта тебе что подсказывает? – ехидно осведомился Шэд, давно не питавший никаких иллюзий по поводу следопытских способностей феи.
- Налево,- хихикнула Кэндис.
Как ни странно, она оказалась права. Когда начало темнеть, они увидели впереди маленький домик, вблизи оказавшийся трактиром.
Этот трактир располагался на границе королевства фей, куда чужаков пускать не любили. Поэтому сразу позади трактира дорогу в королевство преграждал шлагбаум, рядом с которым, в будочке, сидел очень грозный с виду фей*.
- Все в порядке, я его знаю, он нас пропустит, - пообещала Кэндис. – Но сначала зайдем вот в это замечательное заведение.
Раз и Шэд без пояснений поняли, что фея имеет в виду кабак.

* - мне почему-то кажется, что мужской род от слова "фея" будет именно так.

Замечательное заведение обладало еще более замечательным названием – "Сам Пришел". По крайней мере, оно было более чем правдивым. Каждый приходил туда действительно сам. А вот выходить чаще всего приходилось с чьей-либо помощью.
Открыв дверь пинком, Кэндис ввалилась внутрь. Кругом было полно народу. Шэд почувствовал себя немного не в своей тарелке.
- Салют! – завопила фея, махая руками. – Я вернулась!
И вся эта толпа бросилась ее обнимать с диким визгом и улюлюканьем. Разиэлю и Шэду тоже досталось. В течение следующего часа Кэндис пыталась за кружкой яблочного вина связно изложить историю своего похода собутыльникам (то есть всем, кто находился в помещении), а ее сопровождающие (теперь, скорее, уже бывшие) ее поправляли.
Поздним вечером они просочились наружу и направились нетвердой походкой к шлагбауму. Фей, сидевший в будке, с недовольным видом вышел наружу.
- Стой, кто идет? – скучающим тоном произнес он.
- Мы, - широко улыбаясь, ответила слегка захмелевшая Кэндис.- То есть я и они.
Шэд с Разом приветственно помахали стражу ладошками. Им тоже наливали.
- Ты-то, понятное дело, можешь пройти, - смилостивился фей. – А вот они, к сожалению…
Разиэль оскалился и зарычал. Несмотря на то, что он оставался в человеческом образе, рык получился очень даже волчий. Страж отступил.
- Тоже могут,- договорил он. И поднял шлагбаум.

В Королевстве Фей все было по-прежнему. Маленькие аккуратные домики, прячущиеся среди необыкновенных деревьев с серебряной листвой. Цветы с яркими крупными лепестками, определить цвет которых не мешала даже наступившая темнота. Казалось, что осень не успела еще сюда заглянуть, или вовсе даже и не собиралась.
- Ненавижу это все, - высказалась Кэндис. – Всю жизнь здесь. Только по рассказам знала, что в мире творится. Ни разу в жизни не видела снега. Тут вечное лето. Ужасно надоело.
- А я всю жизнь провел в родительском замке. Точнее, в самой высокой его башне. По большей части, в одиночестве, - признался Шэд.
- А я…это самое…Нет, мне, кажется, больше повезло, чем вам,- сделал выводы Разиэль.
Фея пожала плечами. Они подошли к огромному дереву с раскидистыми золотистыми ветвями и необычно широким стволом. Откуда-то сверху свешивалась веревочная лестница.
- Добро пожаловать в мой дом, - Кэндис указала наверх. – Залезайте.

Ночь они провели на дереве, точнее, в доме, который располагался на дереве. Он был довольно просторным и состоял из нескольких крупных площадок, соединенных небольшими лесенками. Все трое превосходно выспались и утром, в великолепном физическом и моральном состоянии, отправились во дворец.
Дверь перед ними распахнула сама королева.
- Тетушка Мэб! – Кэндис обняла невысокую хрупкую женщину с удивительно понимающими глазами. На ней было длинное белое платье и серебряная тиара, которую после коронации должна была заменить золотая диадема.
- Двоюродная тетушка с материнской стороны и по совместительству королева, ну то есть почти королева, - поправила будущая правительница. Голос у нее был молодой и звонкий.
"Вечно юная правительница волшебной страны", подумалось Разиэлю. "Папа читал мне про таких сказки".
- Так чего с палочкой? Она у тебя? И где отряд? – сыпала вопросами королева по дороге в тронный зал.
- Во-первых, тетушка, владычице не подобает говорить "чего". Нужно произносить "что". А во-вторых…Палочка у меня, остальное – очень долгая история. Кстати, забыла представить тебе мою персональную охрану, которой необходимо выплатить жалованье. Большое. Это Разиэль, а это Шэд. И оба – мои хорошие друзья. Можно даже сказать, единственные.
- Ясно. Давайте-ка располагайтесь вот в этих замечательных креслах и рассказывайте вашу долгую историю…

В полдень Мэб официально стала королевой и первым, что она сделала, было возвращение прежнего облика двенадцати божьим коровкам. Сначала спасенные долго ругались (особенно командир), но после получения компенсации пришли в себя окончательно. Затем началась церемония награждения.
- Итак, вы проявили себя как настоящие…как эти самые…как же их? В общем, хорошо себя проявили, - Мэб совершенно не умела говорить по-королевски. Возможно, сказывалось дурное влияние племянницы, с которой они были почти ровесницы. – И теперь имеете право требовать всего, что пожелаете.
Перед ней неловко топтались: Кэндис в кружевном черном платье (свое розовое она торжественно сожгла на заднем дворе замка), Шэд, стянувший вечно растрепанные волосы в хвост, Разиэль, которого именно в этот момент начали донимать блохи, подцепленные в Мрачном лесу, и Командир Отряда, имя которого никто не помнил.
- Мне бы помыться, - такова была просьба Разиэля. Мэб торжественно пообещала ему королевскую ванную на весь день.
- А мне плащик. Полосатый, - это Шэд решил восполнить свою утрату. Взмах палочкой (в отличие от Раза королева фей умела с ней обращаться) – и на широкие* плечи Шэда опустилось требуемое.
- А меня, пожалуйста, в отставку отправьте и пенсию назначьте побольше,- проворчал Командир, злобно косясь на Волшебную Палочку, из-за которой он недели полторы проползал пятнистым жучком.
- Будет исполнено, - пообещала Мэб. – А чего хочет моя единственная племянница?
Кэндис ухмыльнулась.
- Шлагбаум с Тракта убери. И усталые странники смогут найти у нас приют. Хватит уже чужих бояться.
- Я и так собиралась это сделать, - сообщила королева.
- Отлично, - просияла бывшая следопыт.

* - нет, вру. Не такие уж и широкие. Скорее все же узкие. То есть, с одной стороны, бывает и шире. А с другой стороны, бывает и уже. На самом деле, плечи как плечи.

Несколько дней, проведенных в замке после коронации, показались Шэду и Разиэлю лучшими в их жизни. Кэндис присоединялась к ним редко – она обсуждала с тетушкой Мэб какие-то правительственные вопросы относительно изменения большей части порядков Королевства (точнее, относительно превращения этих самых порядков в беспорядки). Или торчала в своем любимом трактире.
Когда прошла неделя, приятели решили, что пора и честь знать. Набив рюкзаки золотом – обещанное жалованье оказалось несколько крупнее, чем они рассчитывали, - они отправились к Кэндис домой, чтобы попрощаться. И застали ее в походной одежде и с таким же рюкзаком за спиной.
- Ты куда? – спросили они в один голос. По взгляду девушки было понятно, что она хотела спросить у них то же самое.
- Если честно, я шла с вами прощаться. Собираюсь снова в поход. До следующего лета. Очень хочется увидеть снег…
- А мы шли прощаться с тобой, - сознался Разиэль, – ибо тоже собирались покинуть данную местность.
- Значит, нам по пути! – обрадовалась фея.
- Типа того, - согласился Шэд. Ох, наверное, скоро они опять куда-нибудь влипнут…Превосходно!

Они шли по широкой дороге в сторону солнца, заходящего за линию горизонта. Дул странно холодный ветер. Где-то впереди их ждали эльфийский лес, Черногорье, известное своими драконами и оползнями, гномьи рудники и еще много-много стран, названий которых и не упомнишь. Каждый думал о чем-то своем.
И вдруг пошел снег.

Ну, вот) И мне захотелось чего-нибудь здесь выставить.

И будет это рассказик, написанный мною в последние дни прошлого года. Я его заканчивала, если быть точнее, за два дня до Нового года, потому что очень не люблю оставлять в уходящем году незаконченных дел.

Сам рассказ к вышеназванному празднику отношения не имеет. Но у меня он всегда будет ассоциироваться именно с ним)

Поймать Чародея

Дело разворачивается в небольшом городке, где все друг друга знают и всем есть друг до друга дело. А, помимо людей, населяют его всего-то десяток вампиров, пара-тройка оборотней и приставленный наблюдать за ними чародей – так называемый Хозяин.
Не так уж и страшно, если подумать.
Но, явно, неприятно было бы человеку вдруг оказаться в самом центре этой странной компании. И Глафира была именно такого мнения. Конечно, ей и в голову не пришло бы винить всяческую нечисть в исчезновении младшей сестренки, если бы она своими собственными глазами этого не видела. И теперь ей предстоит весьма нелегкая задача – не пожелав последовать за сестрой в качестве еще одной пленницы, она решает самостоятельно добраться до похитителя и вытрясти из него душу...
Если, конечно, у таких, как он, есть душа...

Перед глазами стояла тьма, то и дело разрываемая мириадами серебристых искр. Сердце гулко бухало в висках, по телу разливался тягучий холод, от которого ноги делались ватными.
Ольга прислонилась спиной к гладкой деревянной стенке и пыталась сдержать хриплое дыхание. Ей казалось, что даже взмах ресниц отзывается воем холодного ветра, решившего непременно выдать ее преследователю. И лишь осколки здравого смысла подсказывали, что никто не слышит ударов ее сердца, что шум струящейся по жилам крови не выдаст убежища...
Она ждала слишком долго, прошла уже не одна секунда, с тех пор как Оля услышала скрип открытой двери.
Преследователь застыл, насторожил уши, обвел глазами комнату, потянул носом зыбкий аромат страха...
Да, он ее нашел...
Сейчас, всего один шаг к большому старому шкафу...
Дверцы распахнулись слишком резко – Ольга ждала, что они откроются хоть на миг позже, чтобы отсрочить мгновения проигрыша...
- Попалась! – Ликовал преследователь, оглядывая маленькую пухленькую светловолосую девочку, зарывшуюся в мамины платья. Крохотные ручки сжались в кулачки, голубые глазки потемнели от выступивших слез. Она дрожала...




Его приезд ни у кого не вызвал радости. Да и какая может быть радость от приезда Наместника? К тому же – чародея, наглого и высокомерного, какими, несомненно, были все они. Более того. Его прибытие означало конец свободы, повышение требований по безопасности и начала массовой депрессии, а, следовательно, и увеличения числа беспорядков, бунтов, преступлений и еще черт знает чего.
Впрочем, и сам колдун не был счастлив от нового назначения. Большая должность в крохотном никому не нужном городке – прекрасная награда за допущенную ошибку.
На вокзале Яна никто не встретил.
Вероятно, местные нелюди решили сделать вид, что его приезда просто не заметили. После, конечно, они коллективно извинятся, будут размазывать слезы по щекам и клясться, что больше такого не повторится...
Но торжественного шествия уже не выйдет. Чародея это жутко злило, но пока он ничего не мог с этим поделать.
Однако, это наводит на определенные размышления. Его здесь не знают и ни в грош не ставят.
Иначе говоря, стоит придать себе более устрашающий вид. Ведь в жестоком мире Ночи уважают лишь того, кого боятся.
Нет, изменяться нужно не внешне. Свое лицо Ян любил и никогда не видел надобности что-то в нем переделывать. И неплохой фигурой, и длинными золотистыми волосами, и белозубой завораживающей улыбкой он заслуженно гордился.
Пожалуй, чародей убрал бы свежий, а оттого весьма яркий и неприятно зудящий синяк под левым глазом, но как раз это было ему не по силам – учитель умело приукрасил физиономию нерадивого ученика, а на прощание наложил парочку пакостных заклятий, сделав бесполезным магические методы заживления ушибов.
Нет, менять себя Ян не станет.
Он, на миг прикрыв глаза, пустит по воздуху мысль о своей непобедимости, о том, что властен над жизнью и смертью...
Чародей не сомневался – час или два – и всем будет об этом известно...
Впрочем, нет.
Могущество и непобедимость ему не подходят. Стал бы он, обладая великой властью, ехать в это милое, но до неприличия спокойное местечко? Пусть лучше у него будет могущественный артефакт. Книга, в которой написано пророчество... Что-нибудь таинственное до жути! А главное – подобных книг множество, в это все поверят...
Ян опустил козырек бейсболки пониже, но опомнился и выпрямил спину – такой важной шишке, как он, не пристало горбиться и горевать из-за подобных мелочей! Наверное, нужно радоваться.
Он больше не безымянный ученик гениального чародея.
Теперь он – полноправный Хозяин этого города.
Чародей завернул за угол и направился в книжный магазин, где и обзавелся редчайшим и могущественнейшим артефактом, уплатив за него ослепительной улыбкой. Кассирша лишь долго и громко вздыхала ему вслед.
Ян неторопливо пересек дорогу, оглядывая окрестности и мысленно стараясь успокоить себя, убедить, что ссылка его не будет долгой, что вскоре он вернется в родной, любимый город. И все будет как прежде...
Мимо прогромыхал старенький «Запорожец», на миг отвлекший чародея от тревожных мыслей.
Навстречу ему спешила странного вида старушка с квадратным обросшим бородой подбородком, темными колючими, как проволока усами и махонькими злобными глазками, подозрительно оглядывавшими окрестности. Из-под грубой длинной юбки то и дело при ходьбе показывались огроменные мужские ботинки. Голову ее венчал шерстяной платок в незабудочку.
Двигалась бабка довольно резво, размахивая в воздухе старыми ржавыми ведрами.
На проверку, пустыми они не оказались – в них, небрежно сваленными свертками, хранился некий серый порошок. Если Ян не ошибался, то довольно взрывоопасный и вполне пригодный для изготовления маленьких новогодних бомбочек.
“Подзаработать решила, карга старая, в обход налогов, – с ухмылкой подумал чародей, уходя. – Ну, и пускай! Главное, что ведра не пустые, а значит, ничего плохого не случится...”
Взобравшись по ступенькам на второй этаж и отперев дверь своей новой квартиры, Ян бросил сумку с вещами прямо на пороге и, перешагнув через нее, торжественно вошел в зал (по совместительству спальню, кабинет, столовую и, судя по специфическому запаху, за одно и уборную для предыдущего жильца), возложил прямо на грязный пол новоприобретенный артефакт, три раза повернулся вокруг своей оси, плюнул на кожаную обложку и... поспешил выскочить из дома, на ходу распахивая окна и стараясь не дышать.
Что ж, домой ему возвращаться не стоит как минимум еще несколько суток - и неизвестно еще, возможно ли вообще привести в порядок этот свинарник, или придется перебираться на лестничную площадку, где при любом раскладе куда как чище...



Самый главный на сотни километров вокруг, могущественнейший и величайший Наместник, Хозяин этого скромного городка желал добраться до квартиры незамеченным, но, к сожалению, в этом захолустье ничто не могло оставаться таковым более пары минут. Вести, слухи и знания разлетались по воздуху куда быстрее почтовых карет. Впрочем, и на новеньком космическом корабле за ними тоже было бы не угнаться...
Вскоре, осторожно прячась за кустами и спинами прохожих, две мрачные серые тени присоединились к Хозяину и, следуя на расстоянии, почтительно сопроводили его до дома. В кустах сирени они терпеливо дождались, пока чародей войдет внутрь, и лишь после втянули в грудь побольше воздуху.
- Вот пижон... – Буркнула зло первая тень, оказавшись тощей бледной девчонкой с коротко и бестолково остриженными волосами, в этом городке широко известной как просто Ксюша, злостная прогульщица и профессиональная скандалистка. – Неужели это ничтожество – Наместник? Да разве ж можно нас Так унижать!
Вторая тень лишь тихо кивнула, не в силах отдышаться после длительной пробежки, взятия высоких препятствий и преодоления луж ползком. Куда как больше она предпочитала тихий и размеренный шаг. И вообще предпочитала тишину и покой. Но, кажется, ей не повезло – Ксения прочно прицепилась к девчонке и не желала отпускать, неизменно втягивая в свои безрассудные авантюры. Избавиться от опасной подруги не было никакой возможности, а потому несчастная стойко смирилась с судьбой и всюду тенью следовала за Ксюшей, привычно отзываясь на имя «Тихая».
Тем временем Ксения расстегнула пару пуговиц темного плаща на толстой фланелевой подкладке (как она говорила – нужно соответствовать своему амплуа ночного жителя и кровопийцы) и втянула в легкие порцию жаркого летнего воздуха. После чего недовольно буркнула, презрительно закатив глаза, что быть такого не может, чтобы Хозяин был непобедим и более могущественен, чем она – венец творения и самое совершенное существо на свете – Вампир!
Тихая привычно кивнула, не слишком-то прислушиваясь к словам не в меру болтливой и слишком уж активной подруги, обдумывая какие-то свои, непонятные и недоступные живому миру мысли.
- Мы докажем всем, что нет более величественного, умного, красивого и сильного существа, чем я! – Воскликнула Ксения, мечтательно закатив глаза, и вновь выжидательно уставилась на подругу.
- Угу. – Послушно пробормотала Тихая, подняла глаза. И совершенно внезапно печенкой почувствовала, что именно в этот раз зря пропускала речи вампирши мимо ушей.
Но поделать теперь уже ничего было нельзя – в такие минуты лучше было своей точки зрения не менять, Ксения сочла бы любое сомнение за измену, и весь ее энтузиазм при этом обратился бы на перебежчицу.
Решить, стоит ли навлекать на себя гнев подруги, или ее затея на сей раз не настолько опасна, Тихой предстояло как можно быстрее, при том обязательно незаметно и аккуратно.
Нужно признать, что делать это Тихая научилась в совершенстве, практически наравне с умением поддерживать разговор, не говоря почти ни слова.
Она привычно кивнула, приоткрыла глаза и... застыла на месте, не сумев отыскать взглядом Ксению.
Озадаченно помотав головой, Тихая сообразила-таки обратить свой взор наверх и тут же обнаружила озлобленную и несколько позеленевшую физиономию подруги, высунувшуюся в форточку, сосредоточенно глотающую воздух и сигналящую ей руками.
Недовольно вздохнув, вампирша убедилась в том, что улица абсолютно пуста, после чего обратилась в летучую мышь и беспрепятственно проникла в квартиру Хозяина.
Долго летучими мышами ни Тихая ни, проникшая в квартиру до нее Ксения оставаться не стали – у мышей есть один большой недостаток – в этой ипостаси совершенно невозможно зажать себе нос. К тому же, обоняние у мыши куда как более острое...
Книгу они отыскали быстро – чародей, кажется, свой багаж даже не подумал разбирать, а единственной вещью в единственной же комнате оказалась та самая громаднейшая и жутко тяжелая книжица.
Ксения, не долго думая, схватила добычу в охапку, прижала к тощей груди и сделала подруге знак выходить.
Но не тут-то было.
Ян гулял не долго – вскоре на глаза ему вновь попалась та странная старушка, вместо ведер теперь мускулистыми руками прижимавшая к широкой груди нечто непонятное, но подозрительное, как и она сама. Не раздумывая, Ян поспешил скрыться от нее и нырнул в свой подъезд.
В двери заскрежетал ключ, заставив подруг с ужасом расширить глаза и, не сговариваясь, спрятаться за тяжелыми пыльными занавесками в мелкую неровную дырочку, а после и вовсе в ужасе улететь через окно, оставив шокированного такой оперативностью местных воров чародея стоять в одиночестве посреди комнаты и громко материться.
Впрочем, злился Ян не долго. Он довольно быстро пришел в себя – благо, на самом-то деле книга не была столь бесценна – и даже рассмеялся.
А потом начертил мелом на полу маленький неровный круг и, положив на него ладонь, произнес некое хитрое заклятие, позволявшее узнать место нахождения чего-либо. К сожалению, заклятие было слабенькое и ненадежное, совсем не годное для поисков преступника. С его помощью можно было разыскать, пожалуй что, карандаш на рабочем столе (ранее Ян именно так его и использовал), но по горячим следам стоило попробовать. Сосредоточившись, чародей, не дыша, мысленно перебирал необходимые формулы. И, все же, в самый последний момент, на миг сбился, услыхав на улице громкий взрыв. Тут же принялись визжать сигнализации на машинах, заверещал народ...
Чародей с трудом взял себя в руки и дочитал заклятие до конца. Крохотная заминка никак не должна была повлиять на результаты поиска. Перед взором Яна уже стремительно неслись картины, он видел крохотную квартирку, засаленный диванчик и знал – ему нужно туда.
Только вот на этот раз заклятие показало ему неверный ответ.
А на улицу, тем временем, распугивая всех сиренами, спешила милиция.



Преследователь глядел Ольге в глаза. Внимательно, словно пытаясь прочитать что-то на ее лице, заглянуть в ее душу...
И девочка, спустя мгновенья, успокоилась. Ярость исчезла бесследно, потому что не было для нее повода. И высохли слезы обиды. Да и самой обиды почти не осталось. Так, самая малость, совсем капелька...
- Как ты меня находишь? – Недовольно буркнула Оленька, неуклюже выбираясь из шкафа и одергивая помявшееся платьице. – Это не правильно! Ты просто из уважения к моей личности не имеешь никаких оснований каждый раз с неизменным упорством находить мое убежище! Как старшая по возрасту среди нас двоих, ты обязана изо всех сил щадить мои чувства, дабы не наносить ущерба моей и без того подорванной детской психике!
Выпалив это на одном дыхании, Оленька замолчала и принялась отрешенно разглаживать юбку, после чего, удовлетворенная результатом, нацепила на нос большие круглые очки и смерила преследовательницу взглядом.
Глафира бессовестно улыбнулась, блеснув из-под челки голубым глазом, но ничего не ответила. Только скорчила пренебрежительную рожицу да головой покачала – как объяснить глупой младшей сестренке, что каждый раз она прячется в одном и том же месте?
- Теперь я вожу! – Тем временем оповестила ее успокоившаяся Олька и пулей вылетела из комнаты, громко считая на ходу.
Этот ребенок мог свести с ума любого, но только не Глашу... Ведь она еще помнила, как сама пару лет назад была такой же. Что и говорить, сказывалась дурная кровь родителей-ученых...
Не долго думая, Глафира залезла в тот же многострадальный шкаф и решила устроиться там поудобнее – порой необходимо проводить время с сестрой, как не ужасно. Это она признавала, но никогда, тем не менее, не радовалась перспективе избавиться от очередной партии своих невосстанавливаемых нервов.
Вскоре в комнату, громко топая, заглянула Олька. Притворила дверь, зашуршала платьем, нагибаясь, чтобы посмотреть под кроватью, заглянула за шторы...
А обратно не выглянула.
Осторожно приоткрыв дверцу, Глашка приникла к образовавшейся щели и обвела комнату любопытным глазом.
Сестры нигде не было.
Ну совсем нигде.
Высунувшись из шкафа по пояс, девчонка удивленно озиралась, не в силах понять, куда девалась Олька.
Наконец, не сдержавшись, вылезла вся и, высунув от усердия язык, бесшумно двинулась в сторону окна, остановившись в полутора метрах от него и вытянув шею для удобства просмотра.
Окно было открыто, на подоконнике с комфортом расселся незнакомый рослый мужчина в надвинутой на брови бейсболке, раздраженно постукивая по батарее ногами в грязных потертых кроссовках. Комья подсохшей глины осыпались на пол, где и оставались лежать.
Рядом, прямо на подоконнике, стояла Ольга и недовольно хмурилась, глядя на мужчину.
Он, тем временем, задумчиво глядел на девочку и тоже хмурился.
- А где вторая? – Удивлялся мужчина, почти беззвучно шевеля губами.
- Нету второй. – Буркнула Олька, вероятно, решившая поиграть в партизанов. Что ж, Глафира явно была не против – ей почему-то не хотелось встречаться с этим человеком.
Тот, тем временем, кажется, потерял терпение, схватил Ольку за руку и вместе с ней исчез, растворился в воздухе, решив поручить поиски второй девицы кому-нибудь другому.
Глашка вздрогнула, рванула вперед и высунулась в окно. Ничего подозрительного увидеть ей не удалось. Тогда, протерев глаза, она попыталась уверить себя, что все это ей лишь привиделось... Но комья грязи, скромно притулившиеся под батареей, утверждали обратное и могли служить прямым доказательством того, что с головой у Глафиры все нормально... Если, конечно, сама грязь ей тоже не привиделась.



Борис развлекался, как умел. Надо признать, что в аду развлекаться нужно было именно уметь – без этого умения не долго было и со скуки помереть. И это – лишь в лучшем случае.
- Маслица добавь... – Издевался он и приплясывал на сковородке, изящно подбрасывая вверх ноги и помахивая руками. При этом умудрился расслабить узел галстука и попросить жарившего его чертенка отнести сюртук в прачечную – как никак, уже не меньше трех сотен лет он носил исключительно этот сюртук... Как уж тут не запачкаться, когда кругом сажа, пыль и куча невоспитанных рогатых грубиянов?
Лохматый апатичный черт на его просьбу никак не отреагировал, а вот советом пренебрегать не стал и щедро плеснул на сковороду масла.
В воздухе завоняло химией.
- Фу! – Возмутился Борис, зажимая нос. – На каком вы масле жарите? Как не стыдно! На дворе двадцать первый век! Оно же жутко холестериновое!
Рогатый обитатель преисподней на это отмалчиваться не стал, а презрительно буркнул что-то вроде:
- Тебе-то какая разница, бес горелый?
На что Боря сморщил нос и обиженно засопел, продолжая подпрыгивать. Черные блестящие кудри длинных волос подпрыгивали вместе с ним. А он глядел на черта своими невероятными золотистыми глазами, в которых без труда можно было прочесть и раскаяние, и боль, и величайшую обиду. И все, что душе угодно – как никак, Борис тоже не был простым смертным и время в аду коротал лишь из-за того, что в верхнем мире ему совсем не находилось работы.
Случаи вызова бесов и заключения с ними сделок стали настолько редкими, что ему не представлялось возможности выйти наружу еще со времен французской революции.
И, как ни печально, даже столь неунывающий и жизнелюбивый бес как наш новый знакомый, не мог не заскучать в жарком, но тусклом и однообразном аду.
Тем временем в каменную комнатку проскользнул махонький чертенок с едва прорезавшимися крохотными рожками, на которые он натянул форменную бейсболку посыльного. Дырочки для рогов в ней не предусматривались, так как обычно посыльными назначались грешники, отличившиеся хорошим поведением и особым усердием в вылизывании раскаленных сковородок. Но последнее время в аду с грешниками был явный дефицит – в рай теперь принимали практически кого попало, лишь бы число жертв грешников не превышало полторы сотни и те хоть сколько-нибудь убедительно изобразили раскаяние. Последние послушно строили из себя несчастных и замученных совестью людишек. Вниз же отсылали лишь буйных либо кровожадных настолько, что даже закаленные и привычные к ужасам ангелы, дежурившие у ворот, малодушно хватались за голову. Вот и приходилось снимать с пытательных должностей персонал и переводить на менее почетную работу.
- Вам письмо. – Пискнул чертенок и протянул Борису огромный конверт.
После чего отошел на пару шагов назад и застыл в ожидании – вероятно, ему приказано было дождаться ответа.
В этот момент стоит отметить, что единственным источником освещения был костер прямо под Борисом. А читать в полнейшей темноте он так и не научился.
Нетерпеливо оглянувшись на чертенка, бес плюхнулся на дно сковородки, перегнулся через бортик и, свесившись вниз головой, поспешно разорвал конверт.
Жаривший его черт глядел в пространство перед собой взглядом спокойным, даже скучающим. Словно каждый день видел нечто подобное и все это успело ему прискучить.
В конверте тем временем был обнаружен жалкий кусочек бумаги, на котором размашисто и коряво красовались два слова: “Вас Вызывают”.
Но, кажется, не было для Бориса в тот миг милее и приятнее слов.
- Я согласен!!! – Выпалил бес, поспешно спрыгивая со сковороды и отталкивая преградившего ему путь лохматого обитателя преисподней. Последний послушно полетел в угол и остался там лежать, нелепо задрав копыта к потолку.
Посыльный нервно икнул и кивнул Борису на выход, после чего пристроился тому в хвост, но в скором времени перешел на бег – утомившийся от длительного заключения бес, кажется, вновь был полон сил и стремительно бежал навстречу новому заданию.
Оно предстало перед ним в облике высоко светловолосого мужчины. Судя по спокойствию и самоуверенности в глазах, к тому же и чародея.
Он пристально оглядел беса со всех сторон, поморщил нос при виде покрытого сажей и копотью лица и порванного в нескольких местах сюртука старомодного покроя. Но ответный открытый взгляд ему очень понравился.
- Ян. – Представился он, протягивая бесу руку.


Ксения задумчиво провела ногтем по мягкому переплету, оставляя за собой тоненькую черточку, спустя мгновения легко затянувшуюся. Словно кожа вампира, чуть тронутая лезвием ножа, она восстановилась в считанные секунды.
Вампирша вновь попыталась уговорить книгу по-человечески, давая той последний шанс открыться добровольно. Книга упорствовала, не желая подчиняться и выдавать двум безвестным вампиршам свои секреты. Выщерив клыки, Ксюша нагнулась и продемонстрировала их книге, надеясь на понятливость вредного фолианта. Но, видимо, такой мелочью его было не пронять.
Вызверившись, Ксения подхватила книгу и, не раздумывая, бросила в окно.
Дотоле сонно гонявшая мух, Тихая подскочила и с недоумением уставилась на подругу.
- Пускай знает, с кем связалась... – Не к месту буркнула Ксюха и перегнулась через подоконник.
Семь этажей книга пролетела в считанные секунды и сейчас темной кожаной точкой обозначилась на асфальте. Вокруг недоуменно толпились люди, то и дело поглядывая наверх. Как-никак, за вылетевшей из окна книгой вполне могут последовать чемодан и телевизор. А там и до унитаза не далеко... И нужно быть настороже, дабы что-нибудь из вышеупомянутого не прилетело на голову. Но и уходить далеко нельзя – вдруг пропустишь что-то интересное!
Поспешно сбежав по лестнице, вампирши поторопились забрать с улицы книгу, злостно отмалчиваясь на вопросы заинтересованных дворовых бабок: «А чего это у вас, девочки, там происходит?».
И лишь добравшись до квартиры, Ксения позволила себе оторвать книгу от груди. Фолиантик был цел, невредим и, кажется, стал выглядеть даже лучше. Пыль во время спуска окончательно выветрилась. А мгновения свободного полета добавили книге решимости. Она теперь и не думала сдаваться. Более того, теперь она чувствовала себя способной спокойно противостоять столь наглым попыткам открыть себя еще, по меньшей мере, пару сотен лет...
Вампирши окончательно убедились, что когти и клыки книгу не возьмут. Повторять эксперимент с полетом они не рискнули. Оставалось придумать какой-нибудь другой способ заставить фолиант открыться.
Кажется, книга презрительно фыркнула, когда Ксения попыталась засунуть ее в сумку. Она явно и не думала сдаваться. Ну, что ж... Посмотрим, кто кого...
Выскочив во двор, вампирши тенями растворились среди окружающих. Куда им направляться дальше – обе не имели ни малейшего представления. И все же ярость гнала их вперед. И вскоре они нашли. Нет, не то, что искали. Просто нашли кое-что интересное. И решили поглядеть, что же будет происходить дальше...
Довольно высокий мужчина средних лет, издали показавшийся вампиршам квадратным, задумчиво застыл у дверей банка. Весь он, с головы до пят, не вписывался в цивилизованную городскую обстановку. Грязная, покрытая пылью рубашка с завернутыми до локтей рукавами обнажала покрытые густой черной шерстью руки, штаны в дырах и пятнах, волосы в полнейшем беспорядке, квадратный подбородок зарос грубой темной бородой, а над упрямой пухлой губой разрослись колючие усы. Мужчина нервно переминался с ноги на ногу и трепетно прижимал к широкой груди целлофановый пакет с чем-то тяжелым, но явно дорогим его сердцу.
Ждать долго девицам не пришлось. Очень скоро терпение покинуло мужчину и он, добыв из кармана черную шапочку с прорезями для глаз, натянул ее на голову. После чего с минуту полюбовался на свое отражение в витрине соседнего магазинчика и, наконец, с веселым гоготом, как баран на ворота, рогами вперед понесся на двери банка. По дороге он ударился плечом о створку двери, а оттого ознаменовал свое появление злобным рыком и потоком грозной ругани. Люди, находившиеся внутри, среагировали на это весьма корректно – попадали на пол, на всякий случай вытянув руки по швам.
Мужчина приятно удивился подобной оперативности, но все-таки потрудился залезть в свой пакет и извлечь оттуда автомат, после чего, приличия ради, рявкнул: «Лежать».
Но голос его потонул в радостном вопле с улицы.
Вскоре крик ворвался в помещение банка, а за ним и Ксения. Тенью скользнула в дверь вслед за ней Тихая.
- Вот! – Радовалась первая вампирша, сверкая глазами и не сводя взгляда с оружия. – Вот – то, что нам нужно!
Тихая в ответ как-то съежилась, жалостливо поглядела на ничего не понимающего мужчину и прикусила губу.
Тот, кажется, тем временем разобрался в ситуации – вернее, сделал для себя некие выводы и даже разработал примерный план последующих действий.
Переведя на вампирш автомат, преступник переступил с ноги на ногу и робко крикнул срывающимся голосом:
- Лежать! Деньги на стол! А то я их убью!
На что Ксения лишь выщерила клыки в подобии ласковой улыбки и медленно двинулась в направлении мужчины.
Тот от подобной наглости задрожал. Дуло автомата, дотоле глядевшее на Ксению, в ужасе запрыгало, угрожая теперь стенам, зеркалам и всем присутствующим. Перепуганные заложники медленно переползали подальше и, проявляя чудеса скорости и находчивости, прятались за стойками, мусорными контейнерами, столами и даже друг за другом.
- Пушку отдай, сломаешь! – Прищурившись попросила Ксения, неотрывно следившая за немыслимым танцем оружия в руках ошалевшего мужика. Подойдя еще ближе, она со вздохом повторила: - Отдай, автомат, а не то хуже будет!
С ужасом наблюдая за ее приближением через прорези в черной шапочке, преступник не выдержал напряжения и надавил на курок.
Каким образом девчонка оказалась в тот же миг за его спиной – не разглядел никто. Так же никто не сумел точно сказать, как и когда вампирша схватила мужчину за руку и завела ту за спину – только вскрикнуть он успел, да Тихая подхватила падающий автомат над самым полом... А после обе стремительно скрылись.
Не теряя времени даром, преступник, поскуливая и держась за руку, стянул с лица шапочку и, обиженно плюнув на стоящий в углу фикус, поторопился убежать прочь.
Лишь единственный из свидетелей происшествия соблаговолил дать прессе интервью. Остальные, к огромному сожалению всех местных газет, вспомнить ничего не могли, находясь в глубочайшем шоке и вскоре после приезда милиции были увезены в госпиталь. Этим героем стал пенсионер Афанасий Козлов. К еще большему сожалению репортеров его ответ на все вопросы состоял ровнехонько из двух слов. Оба оказались непечатными...
Тем временем вампирши пробежали несколько районов, остановились в одном из тихих маленьких двориков, положили многострадальный фолиант на скамейку и, опасно ухмыляясь, расстреляли его из автомата.
Скамейка рухнула, дворик огласился возмущенными криками а, спустя миг, город сотряс оскорбленный вопль разочарованной вампирши.
Книга была цела, невредима и, кажется, вредно ухмылялась.

(Продолжение следует)

Сообщение отредактировал Саблезубая Т. - 15-02-2007, 14:18

Смотрю на море.
"И тени произносят твое имя"

Уже прошло около двух часов, когда жрецы Латандера встретили Восход в ритуальном действии. С чего бы вдруг подумалось о восходе? Наверное потому что в воздухе висел туман и, когда она добралась до побережья Моря Мечей, вдруг расцветший красками горизонт – напугал своим видом. За последние дни ей приходилось много размышлять, но не о выполнении заказов. Сомнения, оказывается, закрадываются и в души матерых исполнителей. Сомнения? Она отмела эту мысль. Скорее разочарование, что, такие как она, могут себе позволить проявлять эмоции. Но проявлять не для блага дела, а потому что идут в поводу своих желаний. Лесная эльфийка должна была признать, что и она идет в поводу своих желаний, как и все с подобным ей мировоззрением. Но опускаться до того, чтобы... попробовать лишить себя жизни и кидаться как зверь на врага. Она чуть не сделала одну из ошибок, которая и разочаровала ее в человеке. А во всем виноваты темные эльфы. Да, дроу всегда были камнем преткновения для любой из рас Поверхности. Но дроу так же щедро платят... и золото неплохой чеканки, хотя и приходилось чаще следить за обстановкой. Готова к нападению эльфийка была всегда, независимо от того, где находилась - на Поверхности ли или в Подземелье. Сейчас она, поглядывая по сторонам, бесшумно кралась, ступая на мысок в мягких сапожках на шнуровке. Короткий меч и кинжал висели на поясе по бокам, но темный плащ скрывал их от посторонних газ. Короткий лук и колчан были прилажены за спиной. Эльфийка откинула кусок черной материи, закрывающей часть лица пониже глаз. Тюрбан она так же стянула с головы, и сложенные под ним пятнадцать рыжих косичек, украшенных рубинами, рассыпались за спиной.
- Так спокойно… - прошептала она, усаживаясь на покатый валун. Эльфийка вытащила короткий меч из ножен и положила на колени.
- Да, скучновато, - отозвался меч. Обоюдоострый клинок был словно соткан из тьмы.
Она мысленно согласилась с мечом. И почему ее вечный враг так сильно желал тихого уюта?.. Неважно. Уже все неважно. Ей стало безразлично и то, что происходит, и ее противники. Главное то, что меч, наконец, заговорил с ней. А то она подумывала, что он будет молчать века напролет. Клинок конечно не молчал, а изредка подсказывал ей. Их интересы зачастую были схожи, потому она принимала эту ненавязчивую заботу. Лесная эльфийка никогда не любила предметы с собственной волей. Их зачастую одолевало желание подчинить себе разум хозяина. Этого она не могла позволить клинку, а он старался не раздражать ее обещаниями могущества. Могущество у нее уже есть. Она легко могла его уничтожить, не сама, но имела неплохие знакомства для этого. Кое-что эльфийка открыла клинку, позволив покопаться ему в своем разуме, но остальное заблокировала. Клинок Теней не особо стремился враждовать, пока он не найдет более умелого и изворотливого владельца.
Саида почувствовала возникшую между ней и клинком ментальную связь, как только впервые взяла его в руки. Интересно, неужели Клинок Теней не понял, что она знает о его скрытой способности?
- Твое разочарование необоснованно. Тебе нечего делить эту… - шептал у нее в голове голос, который скорее принадлежал бы мужчине.
Только она коснулась тонкими пальцами клинка, как стала похожа на размытое черное пятно, а движения ускорились. Саида волей подавила желание использовать магию меча, так как на данный момент не нуждалась в нем.
- Мне все безразлично.
- Тебе никогда не будет безразлично.
- Ты не понимаешь, я лишилась… - говорила она с холодность, смотря на рябь на черных водах.
- Признаешь? – подразнил меч.
В другой момент она бы показала всю полноту своих эмоций, но недавно полученный урок всплыл в памяти.
- Нет.
- Отлично, тогда нечего сидеть здесь, словно поганый дроу-отступник.
- Не могу. Надо все обдумать, - бесстрастно бросила она.
- Чего тут думать? – не унимался клинок. – Промедление – роскошь в твоем ремесле. Репутация всегда идет впереди таких, как ты.
- Он вел себя…
- Так признаешь или нет?
- Я никогда раньше не создавала себе, - остановилась, чтобы подобрать слово на Всеобщем.
- А зачем создала? – сразу задал вопрос клинок. Его голос выдавал раздражение. Он давно не вкушал крови и, ему не терпелось поскорее вернуться в шумный и грязный городишко.
- Мне тоже хотелось бы узнать.
- Ты, которая до Времени Неприятностей поклонялась Баалу и никогда раньше не была чей-то тенью…
Саиде явно не нравились слова Клинка Теней, но она сохраняла бесстрастность, как в выражении лица, так и холодность мыслей.
- Ведь дело не в кинжале, украшенном изумрудами. Ты добыла его еще раньше, чем посетила Земли Интриг. И не сразу стала его тенью, а уже спустя десять лет. Незаметно для самой себя ориентировалась на человека. Всего лишь человека. Он умрет, а ты будешь жить еще много веков. Слава и репутация останутся за тобой, а его убьет один из сопляков на так любимой им улице Парадиз.
- Но ведь не только кинжал объединяет нас.
- Не только. Изумруды любят существа, которые уверены в себе и не сомневаются.
- Я не сомневаюсь.
- Сомневаешься. Но изумруды не создают личность, а лишь характеризуют ее. Гармония, мудрость и хладнокровие. И ты не стремишься доказывать что-то кому-то. А все потому, что меньше бравады и спеси, больше дела и скрытности.
- Мне это и без тебя известно, - говорила эльфийка вслух. Сторонний наблюдатель бы даже не понял бы, о чем она бормочет, так как ответных слов клинка он бы не услышал. Саида смотрела на волнующееся море перед штормом.
- Тогда я решил освежить твою девичью память.
- Перестань меня уговаривать. Я верну тебя на план Шейдов.
- О, милая! Но зачем? Нам же так выгодно быть вместе. Ради какого-то человечишки так убиваться!
- Что ты понимаешь, железяка.
- Тень, - поправил ее клинок.
- Тень, не важно.
- Тебе все не важно. Ты только забыла, что до того как стала… доплегангером, - оскорбил он ее, - была лучшей. Помнишь Чед Насад? Ты тогда еще не знала никаких историй о темном эльфе. И отлично справлялась. Тебе не нужен был даже Кайрик, когда Баала не стало. И кого же ты выбрала? Маска, а не этого долбанутого на всю голову психа.
Вставай, иди в город. Предложи свои услуги очередному магу, желающего достичь величия. Любому, кто предложит достойную твоего мастерства награду. И перестань хандрить. Тебе ли унывать? Или ты стала предпочитать честные поединки удару в спину?
- Ха-ха-ха! Клинок, а ты прав. Человеку уже тридцать с лишним. Он уже не так ловок, но все так же глуп.
- Его разочарование от безысходности, а ты бы покончила с темным эльфом без лишних движений и сантиментов. Его проблема в том, что он…
- Честен? Да, это ЕГО проблема.
- Так бы раньше, а теперь…
- «А теперь, - мысленно обратилась она к клинку, - я пойду туда, куда сама решу».
Она слезла с валуна, и вложила короткий меч в ножны. Черное пятно приобрело теперь четкие очертания Саиды, а скорость, с которой она подхватила клинок, так же исчезла.
Эльфийка побрела вдоль побережья Моря Мечей на север.

Сообщение отредактировал Маришка - 16-02-2007, 5:57

..я снова извиняюсь, потому что по слабым нервам уровневый босс Сессия бьет очень и очень даже. По этому я позволю себе повториться.

Скажи, полумесяц, где дорога в твое царство?
Ничего не весят звездные капли бессонницы и падают, падают на веки, липкие, кислые, круглые. Нет сна.
Скажи, полумесяц, кто смотрел на тебя тысячу лет назад? ясные-ясные синие глаза.. или черные, раскосые?
Степь. Холодная и жаркая, она - не твое ли отражение? Черные травы - ты не серебро, но сияющая темнота. Ты даешь свет? отнимаешь.
Я боюсь тебя.
Только колдуны не боятся луны. Я не колдун. Я не сплю. И тот, тысячу лет назад - тоже боялся.
ОТ движения шелестят мониста. Как уснуть в такую ночь? Бродит по земле Тугарин-змей, а по небу... ты, полумесяц.

Сообщение отредактировал Сигрид - 2-05-2008, 21:02

Записки хирурга.

Белые халаты. Яркий свет люминесцентных ламп освещает кабинет и хирургические столы даже днем, во время занятий. Парень лет двадцати с характерным щелчком натягивает резиновые перчатки. Острейшие скальпели разложены по размерам, зажимы, металлические иглы и другие медицинские приборы. Маленький хомяк, обездвиженный препаратом, лежит и не подозревает о своей участи. Блондин берет тушку и закрепляет лапки животного иглами, чтобы удобнее было препарировать. Полдела сделано. Теперь он берет скальпель и проводит по животику грызуна. Выступили капельки крови, но не она беспокоит молодого человека. Сознание того, что невинное существо еще живо и возможно, как-то в глубине крохотного дикого разума, понимает, что с ним делают, поколебало парня. Вдруг появилась дрожь и тошнотворное чувство вины.
- Господи, я ведь не делаю ему больно... Это… все ради… того, чтобы спасать людей…
Договорив это, будущий хирург продолжил изучение внутренностей и мышц хомяка. Слова эти он запомнил, и ощущения не прошли, но благая цель водила его руку со скальпелем.

***
Парень сидел на белом табурете, опустив лицо на ладони. Всюду лежали покойники под белыми покрывалами. Одно из испытания для студентов дневного отделения медицинского университета - провести ночь в морге со своим напарником.
- "Точнее", поправил сам себя блондин, - "с напарницей, у которой чувство юмора порой переходит границы".
Он услышал, как скрипнул замок, когда кто-то за дверью опустил ручку и потянул на себя.
- Ты чего такой бледный? - обратилась девушка.
- Да... – он быстро выпрямился, опасаясь, что его позу могут неправильно истолковать. Он попытался сообразить достойный ответ.
- А я нам эклеров принесла.
Следующую минуту тему самочувствия будущие хирурги оставили в покое и принялись за угощение. Девушка, держа в одной руке эклер, подошла к столу с мертвым бомжем. Покрывало полетело на пол, благодаря стараниям любопытной девице.
- Что ты делаешь? - возмутился парень.
- Расслабься, мы тут одни. Он же не встанет... Вокруг одни жмурики.
Парня не устроило такое объяснение, и он уже хотел поднять покрывало и прикрыть голый труп. Его остановило то, что он только что попробовал крема... а она нагло подергала мертвяка за большой грязный палец ноги. Девушка отдернула руку с выражением омерзения на лице и звуком "фи". Тут блондин не выдержал и почувствовал тошноту. Запах в морге и без того был отвратительный. Зловоние мертвечины било в нос.
- О, Боже мой...
Он выбежал из морга и...
Следом за парнем вышла обеспокоенная девица. В руке она все так же держала эклер и стала свидетельницей нелицеприятного...
Через десять минут... в руках швабры...
- Как ты можешь? - спросил он, стараясь не смотреть на содержимое своего желудка.
- А что такого? – невозмутимо спросила она, нисколько не стесняясь любоваться «полотном».
- Трогать мертвяка и еще умудряться есть в этот момент, когда там не продохнуть? А теперь вот помогаешь мне.
- Мы на кого учимся? Расслабься, друг мой.

Мне писать еще наверно рано...

"Де Жавю"
«Яркий солнечный день, где-то там, на поле, работает мельник со своей дочерью. Миленькая такая девочка, в свои 10 работает, не покладая рук, и отец молодец. Жалко мать бедная мучается, болеет и болеет.… Говорят, год назад должна была уже умереть, а всё живёт…»
Я пошарил в карманах – монеты радостно зазвенели. Вытянул, пересчитал: как раз на кружечку пива хватит. Улыбнулся, предвкушая вкус холодного пива, и направился к трактиру. В трактире никого не обнаружилось, допив в одиночестве пиво, пошёл на речку, тут и обнаружилась та немногочисленная молодежь с детьми, все весело купались.
«Ну, почти утопия»
Ко мне подбежала конопатая девчушка лет десяти, помнится, у неё сестра в лесу год назад погибла, красивая была, однако…только красотой волков не переубедишь…
-Гедо, Гедо!
-Что? – «И чего она ко мне прицепилась». – Что ты хочешь?
-Гедо, сходи за Тин на мельницу, а то я не могу бросить братика одного – Она посмотрела на какого-то мелкого мальчишку возившегося в воде. – Сходишь?
-Ээээ.…Да, а откуда ты меня знаешь?
-Мне сестра про тебя рассказала!
Я развернулся и пошёл обратно к полю. «Стоп! Какая к чёртикам сестра???» Хотел, было вернуться и переспросить, но уже не видел ни её, ни мальчугана. Мудро почесав затылок, отправился за Тин.
«"Господи, какая жара, а до мельницы ещё топать и топать". Рубаха вся мокрая от пота, пить хочется жуть как, ещё эти колосья мешают. Бросить бы всё и уйти. Нет, девчушка попросила.…И откуда во мне эта глупая безотказность?»
Наконец дошёл до мельницы, впредь пообещав себе, что больше никогда не буду соглашаться на всякие глупости.
«Что это она не крутится? Не вертится? О нет, только бы они не ушли домой!» Я заскочил в дверь, с двумя желаниями: первое чтобы они были ещё там, и второе поскорее оказаться в тени. С тенью желание, похоже, сбылось, тут был полусумрак, прохладно, но всё же не уютно. Тишина прямо-таки давила уши.
-Здравствуйте! Это я, Гедо!
Тишина продолжала давить на уши. Я подумал, что они на втором этаже, и стал подыматься по лестнице. «Ого, даже ступеньки не скрипят! В прошлый раз скрипели…»
Никого, та же тишина продолжает давить на уши.
У вас ведь было такое ощущение, когда, кажется, что из-за тишины свистит или пищит в ушах? Оно настолько не уютное, что я стал при ходьбе шуметь как можно больше.
-Эээй! Кто-нибудь здесь есть? ...Похоже, вас тут нет. Ну и зачем я сюда спрашивается, пёрся??? – Со злостью, пнув мешок, пошёл к лестнице, и вдруг понял, я здесь совсем один, а у них наверняка что-то есть.
Остановился, огляделся. «Нет здесь ничего не будет, надо посмотреть на первом этаже за лестницей, там кажется, работал мельник.» Спустился на первый этаж, обошёл лестницу, и вправду обнаружил стол. На столе лежали всякие безделушки, похоже Тин их сюда притащила, когда-то выпросила у меня странный камушек. Да и вовсе он был не странный, от водорослей позеленел, а ей так понравился, глазёнки загорелись, ну разве я мог отказать? Осматривая стол, заметил жёлтый, грубый камень. «Золото? Никто не узнает.» Зацапал камушек, спрятал в карман и пошёл на улицу. Открыл дверь - посмотрел, закрыл дверь.
Как вы избегаете того, что не хотите видеть? Уходите, отворачиваетесь или убегаете далеко-далеко? Или когда вы просыпаетесь и видите перед глазами пасть со стекающей на ваше лицо слюной? Закрываете глаза, в попытке увидеть свой потолок, когда откроете опять глаза? Но ведь это не значит, что если вы убежали, то никогда больше не увидите то, от чего убежали. Или если вы открыли глаза, и увидели потолок вместо пасти, это не значит, что тварь со слюнявой пастью исчезла, может, она просто зашла на вас с другой стороны. Так и я открыл дверь, удивился или правдивее сказать испугался, и закрыл в надежде, что мне показалось но…
…Открыл дверь опять. И всё равно, на улице ТЕМНОТА! Нет, там не было монстров, чёртиков, просто вот пару минут назад была ужасная жара, светило солнце, а теперь холодно и темно. Я прошёл подальше, от земли ужасно веяло холодом, да так что ноги промерзали до ужаса. Я бросился в панику!
-Кто-нибудь!!! Есть здесь кто-нибудь!?!?
Как вы бы отреагировали, заметив парня в пшеничном поле, бегущего и орущего? Посреди ночи? То есть дня? Нет всё-таки ночи? Побежали на помощь или побежали прочь? Всё конечно зависит от того, что бы он кричал. Если «помогите», то конечно бросились на помощь. А если «Убью всех нафиг!»? Не важно, главное первым делом вы бы удивились.
Именно так на меня отреагировала девушка, стоящая на конце поля. Она ничего не делала, ни бежала ко мне, ни от меня, просто с удивлёнными глазами посмотрела на меня, когда я до неё добежал.
-Простите, но ведь пару минут назад был день! Что произошло?! И ведь было тепло!? И, и, и, и кто вы такая чёрт побери?
Несколько месяцев назад вы похоронили знакомого, и теперь видите его на улице, бодро шагающего с граблями на свой огород. Думаю, вы бы были не просто ошеломлены, вы были парализованы страхом.
Меня парализовало, от испуга я осел на землю и заикал. «Чаще нужно было в церковь ходить Гедо!» Девушка продолжала на меня с удивлением смотреть, а я на неё только не с удивлением, а с испугом. Та самая красавица, которую загрызли волки в лесу год назад. Плюс ко всему на холодной земле у меня замёрзла…попа. Но ни встать, ни сказать ничего я не мог.
-Гедо? Здравствуй! Ты чего такие глупые вопросы задаешь? Ещё рассвет не наступил, и уже как неделю стоят морозы.
-Ка-ка-ка-кие морозы??? Ка-ка-кую не-не-делю??? – она помогла мне встать, странно, но вопреки всему она была тёплая. «Какие глупые мысли! Убегай отсюда скорее!»
-Ты заикаешся?
-Не-нет! Мне пора, прости … - вот же блин забыл её имя, единственной красавицы на деревню и забыл!
-Лит.
-Лит, мне это домой надо выспаться.
-Не сходишь со мной в лес по ягоды?
-Нее…куда?
-В лес. Тин ждёт уже на окраине, наверное, она вышла гораздо раньше.
Я вообще никогда не отличался сообразительностью и теперь понимал плохо, но всё-таки что-то мне подсказывало пойти с ней. Наверное, этот тот самый внутренний голос, который до этого бессовестно спал.
-Да, я пойду.
-Как здорово! Я так рада, а то мы с Тин очень боимся волков! – Она подмигнула мне и схватила за руку.
«Какая она всё-таки красивая, жаль, что мёртвая…уже…наверное…давно»
Интересно кто бы из вас согласился пойти на прогулку рано утром с мертвецом?
И мы пошли. Я шёл и всё поражался её красотой, держал под руку и вспоминал, как в детстве играл с ней в прятки.
Вот и подошли к окраине. И действительно там уже была Тин. «Интересно, как это её мать пустила одну до леса идти?»
-Здравствуй Лит! Привет Гедо! – Тин взмахнула корзинкой и предложила пойти в лес.
До самого рассвета они обе бегали и всё что-то собирали, Лит заигрывала со мной, а я всё думал. Думал, что же происходит. Пронзительный визг вырвал меня из своих размышлений. Похоже, кричала Лит. Я побежал на крик.
-Лит! Тин!
-Гедо на помощь!
Три волка окружили Лит, вскоре я заметил, что Тин стоит позади и теребит что-то в руках. «Наверное испугалась бедняжка! Что же делать?» Волки вообще не обращали на меня внимания, они сужались вокруг Лит грозно рыча. Я схватил палку, первую, которая попалась, и побежал было на волков. Но заметил взгляд Тин. Угрожающий. Злой. Он остановил меня, и я опустил палку.
-Аааа! – Прокричала Лит.
Я опомнился, повернулся, но было уже поздно, волки набросились на неё и начали терзать. Вскинув палку, побежал на помощь, стал молотить их по спине, кричал что-то. Один волк оторвался от тела, повернул окровавленную морду, посмотрел на меня непонимающими глазами и снова начал терзать Лит. Через пару минут они убежали, я сел на колени и попытался приподнять бедняжку, но она была мертва.
-Тиииин?
Я знаю, что мужчины не должны плакать, но когда по твоей глупости умирает человек, а тем более девушка, да притом красивая, да и еще, если учесть что она тебе нравилась и доверяла тебе…
-Тииин? – Я заплакал.
-Ну, зачем ты сюда пришёл???
- Господи, Тин? Что ты такое говоришь, может они ещё и на тебя напали! Скорее в деревню, нужно рассказать всё людям!
- Сейчас. – Тин наклонилась, выпачкала себя кровь Лит, начала рвать себе платье.
-Что-что ты делаешь?
-Ты ничем не поможешь ни Лит, ни её сестре. Ёе попытка не увенчалась успехом! Эта жизнь достанется моей матери! – Тин толкнула меня рукой и всё вокруг закрутилось, стало темно, я словно падал в бездну…
-Гедо, Гедо!
-Что? – «И чего она ко мне прицепилась?» – Что ты хочешь?
-Гедо, сходи за Тин на мельницу, а то я не могу бросить братика одного – Она посмотрела на какого-то мелкого мальчишку возившегося в воде. – Сходишь?
-Ээээ…Да, а откуда ты меня знаешь?
-Мне сестра про тебя рассказала!
Я развернулся и пошёл обратно к полю. «Стоп! Какая к чёртикам сестра???» Хотел, было вернуться и переспросить, но уже не видел ни её, ни мальчугана. Мудро почесав затылок, отправился за Тин……
…И почему мне кажеться, что всё это уже было???

"Один рабочий день"

-Я не буду это подписывать! - Жуль с возмущением хлопнул рукой по столу. Потревоженные бумаги всколыхнулись и отлетели в сторону.
-Нет вы подпишите, ваше величество, - министр как всегда был тверд и непоколебим. Он вновь подвинул бумагу к королю и жестом полным уверенности указал рукой на ченильницу.
-Не хочу, - король заложил руку за руку, скрестил ноги и повернулся боком к столу. - В конце-концов, это мое высшее право, не подписывать бумаги. Может, я о народе забочусь.
Жуль повернул голову и с вызовом посмотрел в глаза своему советнику. Тот спокойно выдержал взгляд короля, а затем излишне внимательно поинтересовался:
-Это правда?
-Ну... нет, - король вздохнул и сдвинул корону на бок, чтобы почесать наметившуюся лысину. - Но к делу это совершенно не относится.
Жуль вскочил со стула и с места в карьер начал нарезать круги вокруг стола. Министр устало опустился на освободившийся стул.
-Как с вами трудно, Жуль.
Король махнул рукой, а затем, словно ему показалось мало первого жеста, пожал плечами.
-Ну что вас смущает, ваше величество, а? Вы же прекрасно знаете, что вас ваша собственная армия закопает, если вы не подпишите. И народ еще придет посмотреть на это. И ваша супруга будет махать палачам платочком. Вы хотите доставить ей подобное удовольствие?
Король остановился и смущенно опустил голову:
-Нет, но...
За окном раздался грохот. Задрожали стекла. Тут же последовал второй удар, но много тише.
-О нет, - министр побледнел. Рапахнулсь входные двери и в рабочую залу его величества вбежали солдаты.
-Ваше величество, - сержант храбро выступил вперед. - Это грифон! Он опять принялся за свое и требует вашу корону.
Министр пожал плечами и отвернулся. Король от возмущения аж раздулся и стукнул каблуком об пол.
-Да сколько ж можно-то, а? Скажите ему, что нет у меня никакой короны! - король побрел к столу, чтобы взять оттуда стаканчик с содовой. - Как все сложно...
Солдаты передислоцировались поближе к окну, заняв круговую оборону. Где-то снаружи завывал придворный маг, изгоняя чудовище, кое успешно не хотело изгоняться.
-Боюсь, он вам не поверит, - министр похлопал короля по локтю - единственное место, до которого смог дотянуться - и уже было собрался вернуться к своим законопроектам, когда распахнулась вторая дверь и в рабочую комнату короля вошла путаясь в нарядах и слугах королева.
-Жулье-эн, - за двадцать семь лет совместной жизни король так и не смог привыкнуть к пронзительному голоску своей благоверной, поэтому на это вполне мирное обращение он вздрогнул и сгруппировался, ожидая какого-нибудь подвоха. - Я в сад на свою ежденевную прогулку.
Королева направилась прямо к задним дверям. Туда, где бушевах грифон. На мгновение перед королем появилась крайне привлекательная картина. Стать вдовцом... А что? Он еще молод, каких-то пять десятков за плечами. Да, жених должен получиться завидным.
Но пришлось встать на горло своей песне.
-Дорогая... - король замолк, глядя в глаза королевы как кролик на удава.
-Что? - ее величество изволило споткнуться о шута и сделать один шаг к своей дражайшей половине.
-Дорогая, я бы не советовал тебе сегодня выходить в сад. Там у нас снова этот надоедливый грифон.
-Господи... - королева побледнела и как стояла так и села на болонку, имевшую неосторожность крутиться за монаршей спиной. Псина взвизгнула и потеряла сознание. С десяток рук тут же подхватили королеву и вновь подняли ее на ноги. К несчастью для короля, ее величество пришло в себя очень быстро. - Жульен, это не может больше продолжаться. Тебе придется с ним что-нибудь сделать. В конце-концов, ты ведь король!
-Я знаю, дорогая моя, - король принялся перебирать пальцами, сложив руки в подобие молитвы.
Но королева разъярилась и грозно тряхнула прической:
-Но я все-таки пойду в сад. И пусть только кто попытается меня остановить.
И королю, и министру и всем стражникам стало на мгновение жалко грифона.
-Э... дорогая... - король беспомощно стоял и хлопал глазами.
-Ну что еще?
-Будь добра, попроси у своего мясника, чтобы он прислал мне на ужин тех замечательных фазанов, которых мы кушали на рождество...
Королеву словно водой облили.
-Свинья! - выплюнула ее величество королю и как разъяренная кошка вылетела прочь из кабинета.
Несколько мгновений звуки не менялись. Грифон все также ревел, маг все так же завывал свои стишки. Вдруг раздался жалобный вопль. Грифон утих. Замолчал и маг. А затем опять запел. На сей раз что-то из репертуара лекарей. Грифон при этом жалобно похрюкивал.
-Бедная птичка, - король наконец-то позволил себе выдохнуть воздух.
-Да уж. Ее величество умеет приводить веские аргументы, - министр кивнул.
Стражники собрались в подобие отряда, отсалютовали королю и гуськом вышли в сад. Помогать магу перенести грифона в госпиталь.
-Знаешь, - король подошел к советнику и взял его руку в свою. - Думаю, на день рождения можно было бы приподнести ему один из камушков из моей короны. А то ведь каждый раз одно и то же. Это ж какое мужество пропадает зря.
Министр изумленно посмотрел на свою руку и вырвал ее из рук короля.
-Успокойтесь, ваше величество. И держите себя в руках. Вы забываете, кто этого грифона вырастил...
Раздался робкий стук. Король и министр удивленно посмотрели в сторону двери. Король нервно сглотнул, провел языком по губам и почти что твердым голосом произнес:
-Войдите.
Дверь раскрылась ровно настолько, чтобы в комнату мог проскользнуть человек, а затем тут же закрылась. Посетитель знал, что такое эффектное появление. Темный плащ, выставленная чуть вперед нога, носком сапога указующая прямо на короля, рука на пустых ножнах от шпаги (эффект-эффектом, но во дворце с оружием без лицензии находиться нельзя). Трагический голос с надрывом.
-Ваше величество, измена! - посетитель вскинул голову и руку. Капюшон слетел с его головы.
...
-Эм... - первым обрел дар речи министр. - Ты кто?
Посетитель тут же стушевался, опустил руку и принял обычную расхлябаную позу.
-Ну, вообще-то я ваш новый палач. Но я тут слышал, что вами кое-кто очень недоволен.
-Кто?
-Ну... - палач протянул руку. Министр со вздохом положил на нее монетку. Палач презрительно окинул монетку взглядом. - Не скажу.
-Что ж, видимо, нам придется его пытать, - король вопросительно посмотрел на министра. Тот отрицательно пожал плечами.
-Не пойдет. Палач он, у нас другого нет. Кто будет пытать?
-Загвоздочка... Ладно, - король протянул своему верному подданому мешочек с золотыми. - Так кто?
Мешочек тут же исчез под плащем посетителя. Палач радостно защебетал.
-Королева. Она только что во всеуслышанье грозилась сломать вам вашу наглую, мерзкую, подлую фазанью шею. Эмм... - посетитель почувствовал, что несколько увлекся. - Разумеется, это ее слова, ваше величество.
-Вон! - король вышел из себя. Палач побледнел и сразу же съежился. Бочком подошел к двери и выскользнул прочь.
Министр поднялся со стула, на который тут же посадил бушующего монарха и заставил его выпить воды.
-Да я ее... а она... да как она могла!!! Казнить всех!
На минуту минисчтр чуть было не попрощался со своим законопроектом - король со злости намеревался его зажевать.
-Успокойтесь, ваше величество. Да что вы, в самом деле. Да будет вам. Ее величество это в сердцах. Она так, разумеется, не думает.
Король разом обмяк, превратившись в еле живую куклу.
-Да ну, Амьен, думаешь, я не знаю, что она на самом деле думает. И этот ее мясник. Мерзавцы, меня окружают одни мерзавцы... Давай сюда свою бумагу.
Король поднял дрожащую руку и потянулся к чернильнице. Министр услужливо положил перед королем бланк с указом. Король нарисовал короткую подпись, заляпал бумагу воском, придавленным печатью и протянул указ министру. Закон о запрещении развития космической отрасли в фэнтезийном королевстве был подписан.
Двери распахнулись.
-Ваше величество! Измена!
-Опять? - король схватился за голову. Министр попытался незаметно отступить в тень. - Попробуйте маневр, ваше величество.
-Эврика! - король радостно улыбнулся. - Никаких измен сейчас. Потом-потом. У меня обед!

Один день из жизни Героев.
Встречаются Артемис Энтрери и Дзирт До’Урден в Подземелье. Артемис после проигрыша в Кришал-Трит тяжко вздыхает, при виде темного эльфа.
- Все будет хорошо! – начинает первым разговор воин-дроу.
- Естественно, все будет хорошо, - отзывается Артемис и хитро щурится.
- Мяу! - Дзирт в ответ улыбнуся и подмигнул убийце.
- Подумать только... я говорю приятности Дзирту... пойду, повешусь на галстуке.
- О, не надо! Просто у Дриззта немного депрессия... Совсем чуть-чуть...
- Депрессия это у меня, прикинь я... чувствую... ну все... проболтался.
- Я тоже, - смеется Дзирт. - И что же ты чувствуешь? Я, например, жуткую усталость, головную боль и досаду. Ну, может еще что-то.
- Хм... вопрос спорный ЧТО, но какая-то умиротворенность... нет былого гнева и тому подобное. Особенно нет желания тебя прибить, - хищнически улыбается Энтрери. - И вообще хочется радоваться жизни... весна, наверное.
- Да! Класс! Но это же совсем не депрессия! – подмигивает темный эльф. - Мне, кстати, тоже очень нравится, что у тебя нет желания меня прибить, - и снова довольно улыбается.
- Ну, знаешь ли, это мешает мне убивать хладнокровно, - повеселел Артемис и улыбнулся в ответ. - Что самое ужасное, я с тобой солидарен.
Дзирт приятно улыбается.
- Представляешь, как я деградировал? – не унимался убийца. - Меня даже не раздражает твоя улыбочка.
- Правда? Какое счастье! Темный эльф счастлив!
Арт ухмыльнулся, - Правда. Сейчас скажу признание... чувства - не слабость... Все пошел вешаться.
- Мя-я-я-я-умр-р-р! Ну, не вешайся, пожалуйста!
- С тебя хочу взять слово. Я не повешусь, а ты никому не расскажешь о моем признании. Договорились?
- Да! Я умею хранить тайны. Никому не скажу.
Артемис поверил не задумываясь, и снова улыбнулся, - Славный ты темный эльф, - а про себя продолжил уже тише, - Что я пил...
- Славным меня еще не называли. Приятно! Вот, скоро мы с тобой совсем подружимся....
Артемис потупился, - Наверное, боги снова пали с небес, раз я поменял свое мнение, - иронически улыбнулся. - Ну и к черту все. Будет, чем козырнуть. Дзирт френдом стал.
- Мур-р-р-р-р-р! Вот, и кончилась депра! Пасиб.
- Хе-хе, теперь пойду работать психологом. Лечить людей. Благородный Энтрери - раскаявшийся Святой... Смех и грех.
- Думаю, ты и правда можешь...
- Ага, в следующей жизни, - ухмыляется убийца.
Дзирт ухмыляется в ответ, - Хех... что-то я совсем неадекватен...
- Ну что Дэ, пойду я обратно в Менз, вправлять твоим собратьям мозги.
Темный эльф уже не улыбается, - А мож, не надо? Мож, нах их? Все равно не исправятся... А ты пол Мензоберранзана поубиваешь...
Артемис положил руку на эфес меча, - Ты за Паучиху не переживай, я справлюсь. Лучше Кэтти и мне добудь элексир молодости.
- В смысле не пол, а половину населения.
Артемис начал откровенно веселиться - Я всех уложу.
- О, да! это нужно.

(соавтор Дзирт, только не удивляйтесь)

Сообщение отредактировал Маришка - 26-02-2007, 18:38

Начало....

«Небо, как голубая крыша, что вечно будет над нами…. Но почему же мы не можем дотянуться до облаков? Если небо так неподвижно…»
Такая мысль пронеслась в голове у молодого человека, что решил отдохнуть после долгого перехода в теньке, на берегу тихой, полноводной речки, что разрезала долину у подножия леса на два неравных берега и проходила очень далеко, вплоть до самого океана. Это самая длинная река во всей этой местности, да и, как спорили многие знатоки географии, самая длинная река во всем мире, за что ее прозвали Анданиссима, что на местном языке обозначает наидлиннейшая. Но, сидящему на берегу. Что начинался сразу после оврага, отгороженным от чужих глаз раскинувшимися ивами, не было совершенно никакого дела до столь тонких ученостей. Он просто наслаждался свежим ветерком, пением местных птиц, шумом реки и ясным небом. Рядом с молодым, как можно предположить по внешнему виду, человеком покоилась длинная ветка с обрезанными сучьями, явно использовавшаяся в качестве посоха, а так же короткий охотничий лук.
В самом же сухом и защищенном от солнца месте покоился большой рюкзак, полностью набитый различными шкурками. Нетрудно было догадаться, что обладатель данных предметов был охотником, поражало лишь, что столь молодой юноша смог провести столь удачную охоту. Очень, очень стало трудно добыть ценного пушного зверя в здешних местах, но юношу, похоже, это не сколько не волновало. Он лишь слегка лениво наблюдал, как солнце медленно проходит зенит и начинает свой долгий, но неотвратимый путь к закату. А чуть поодаль, если проследить за убегающей на запад рекой, где она врезалась в поднимающиеся холмы, можно было заметить стремящиеся в небо башни большого, даже огромного города. Так же можно было заметить постоянное движение, практически незаметно со столь далекого расстояния, но в виду того, сколь огромным оно было, не заметить его просто невозможно. В холмах начинался великий тракт, что соединяет столицу со многими другими городами государства. А если судить по площади раскинувшегося города, то это несомненно была столица..
-Рондонион….
В безмятежном гуле, создаваемом прибрежными звуками, тихое восклицание прозвучало несколько странно. Столько в нем было надежды и, одновременно, тоски.
-Великая столица, вот я и добрался до твоих стен… Надеюсь, ты примешь меня лучше, нежели чем всегда принимаешь мне подобных…
Последние слова прозвучали особенно жестко, и с большой долью горечи. Посмотрев еще раз на возвышающиеся башни на свою добычу, молодой искатель приключений неспешно поднялся и начал подниматься по обрыву. Но, перед этим, он умылся водой из реки, как будто желая смыть все следы своей прошлой жизни. Ведь он собирался все начать с начала. Темная поверхность реки мгновенно отразило вытянутое, слегка худощавое лицо с еле заметным шрамом, идущим от носа к щеке. Светлые волосы небрежно спускались на лоб и уши. Единственной, и, пожалуй, самой примечательной чертой на лице были совершенно необычные темно-зеленые глаза, в которых играл живой, ни с чем не сравнимый огонек. Но после того, как тонкая, однако достаточно сильная рука, не раз имевшая дела с оружием и тяжелой работой рука опустилась в воду, изображение тут же рассеялось в созданных волнах.
После легкого охлаждения, заплечный рюкзак с шкурами был закинут за плечи. Там же удобно примостился и лук со стрелами. Обструганная же ветка оказалась в правой руке.
-Ну-с…. Я уже почти на месте. Теперь уже точно поздно останавливаться.
Решительно кивнув самому себе, охотник начал неспешно взбираться на высокий берег оврага, минуя различные деревья и кустарники, и вскоре оказался на широком, ровном пласту, поросшем густой зеленой травой. Лишь иногда были видны холмики с иной растительностью. А между высокой травой и холмиками была видна небольшая тропинка, которую оставили тут пастухи, выводя свои стада в этих местах, и эта тропинка как раз вела к главной артерии государства, Великому тракту а, следовательно, и к столице.
Расстояние, остающееся до города было, по сути, ничтожное для привыкшего ходить человека. Солнце еще не успело совершить и четверть пути, как молодой путник слился с огромной толпой купцов, нищих, приезжих и отъезжающих, да и вообще, массой всякого люда, постоянно циркулирующего как в столицу, так и из нее. Тракт в близи от города был не просто вымощен камнем, причем явно виднелись следы работы горных мастеров – гномов. Каждый камень был одинаково подобран, и расстояние между ними было столь мало, что в щелях не пробивалась никакая травинка. Тракт, к тому же, был невероятно широким и, казалось, мог вместить сколь угодно едущих в разные стороны телег. Он рядом со рвом, трак переходил в огромный и весьма мощный подъемный мост. В рве же, как ожидалось, не было ни капли воды, а лишь клубилась странная, серая субстанция. Впрочем, не стоило сомневаться, что любому живому и не живому в этом клубящемся тумане долго не продержаться. Маги, работающие в столице и над ней, знали в совершенстве свое дело. За воротами же, высеченными казалось из цельной скалы, каждого входящего встречали несколько групп стражников. По их алчным и жадным глазам, нетрудно было догадаться, что нужно было сделать, для прохода дальше. Лишь очень не многие люди могли пройти просто так. Охотника же, как и большинство обычных людей, ожидала практически стандартная процедура…
Один высокий человек, судя по знакам отличия медленным, ленивым взглядом осмотрел желающего пройти и спросил…
-Имя и цель прибытия?
-Сференелл Ланфер… А цель – торговля.
На этих словах большинство стражников дружно ухмыльнулись. Еще раз осмотрев путника, капитан произнес…
-У нас с купцов со столь крупным товаром взымается пошлины в размере 100 золотых и часть товара…
В глазах Сферрана отразилось нешуточное удивление, впрочем оно тут же начало сменяться гневом и призрением…
-Вы прекрасно знаете, что у меня нет таких денег… Да и… Что-то я не припомню, чтобы с какого-либо вообще товара взималась такая пошлина… Может мне у начальника городской стражи поинтересоваться?
На эти слова все стражники резко рассмеялись, а капитан смачно плюнул рядом с собой… После чего прошипел
-

Ты стоишь в грязном подвале и смотришь как собака грызёт кость. Ты точно знаешь, что это твоя нога или же рука, а хотя… хотя всё равно. Ты этого уже не чувствуешь.
Ты видишь лошадь, ещё живую. Звук выстрела и она мчится, что бы умереть подальше от твоих глаз. И ты не будешь удивляться, откуда лошади в канализации. Ты видишь сотни лестниц. На стенах, на потолке и ты знаешь, что по всем сможешь подняться.
За спиной «живые» куклы играют свои странные роли, а ты смотришь, не открывая глаз, не поворачиваясь, так лучше видно.
Перед тобой он, король кошмаров или кошмарный король. Да какое это имеет значение. Он занёс над твоей шеей топор.
Но единственное, что ты знаешь, что стоит тебе захотеть, ты проснёшься.