Парк для писателей, Располагайся...

Город разрастался. Появились новые улицы, скверы, парки, башни... Наконец и для писателей нашлось место.
Если пройдёте от Сквера художников на восток, то заметите небольшой парк, разместившейся здесь несколько неожиданно, но тем не менее он оказался довольно уютным, особенно для тех, кто пишет. Приходите сюда, и вы услышите различные сказания. Невероятные и реальные, длинные и короткие....
Отсюда видны все постойки ещё молодого города, приходите и насладитесь зрелищем и красивым рассказом, кто первый?
- Я, я первая! - послышался голос.
- Так проходи.
- Конечно, я это и собираюсь сделать.
- Чего же ты стоишь?
- Понимаете, мой рассказ ещё не закончен, изначально он пранировался, как ма-аленький, а сейчас новые идеи охватывают меня и он разрастается.
- Покажи хоть незаконченный, а потом будешь рассказывать нам продолжение.
- Обязательно, улыбнулась девушка и начала *см. вложение*

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (пм Соуль или мне).
Здесь только свое творчество.
Джет

Сообщение отредактировал Джет Тимера - 25-11-2006, 3:01

Присоединённые файлы
 _____________________.doc ( 58кб ) Кол-во скачиваний: 156

(долгожданная концовка)

Мрачный Лес оказался не таким уж и мрачным. До опушки добрались часа через два после "завтрака", и, как ни странно, без приключений.
Разиэль с явным облегчением оглянулся на черные деревья, оставшиеся за спиной.
- Кому рассказать – не поверят, - умозаключил он. – Ну что, куда теперь, направо, налево?
Кэндис почесала подбородок.
- Знать бы, с какой стороны леса мы вышли…
- А интуиция следопыта тебе что подсказывает? – ехидно осведомился Шэд, давно не питавший никаких иллюзий по поводу следопытских способностей феи.
- Налево,- хихикнула Кэндис.
Как ни странно, она оказалась права. Когда начало темнеть, они увидели впереди маленький домик, вблизи оказавшийся трактиром.
Этот трактир располагался на границе королевства фей, куда чужаков пускать не любили. Поэтому сразу позади трактира дорогу в королевство преграждал шлагбаум, рядом с которым, в будочке, сидел очень грозный с виду фей*.
- Все в порядке, я его знаю, он нас пропустит, - пообещала Кэндис. – Но сначала зайдем вот в это замечательное заведение.
Раз и Шэд без пояснений поняли, что фея имеет в виду кабак.

* - мне почему-то кажется, что мужской род от слова "фея" будет именно так.

Замечательное заведение обладало еще более замечательным названием – "Сам Пришел". По крайней мере, оно было более чем правдивым. Каждый приходил туда действительно сам. А вот выходить чаще всего приходилось с чьей-либо помощью.
Открыв дверь пинком, Кэндис ввалилась внутрь. Кругом было полно народу. Шэд почувствовал себя немного не в своей тарелке.
- Салют! – завопила фея, махая руками. – Я вернулась!
И вся эта толпа бросилась ее обнимать с диким визгом и улюлюканьем. Разиэлю и Шэду тоже досталось. В течение следующего часа Кэндис пыталась за кружкой яблочного вина связно изложить историю своего похода собутыльникам (то есть всем, кто находился в помещении), а ее сопровождающие (теперь, скорее, уже бывшие) ее поправляли.
Поздним вечером они просочились наружу и направились нетвердой походкой к шлагбауму. Фей, сидевший в будке, с недовольным видом вышел наружу.
- Стой, кто идет? – скучающим тоном произнес он.
- Мы, - широко улыбаясь, ответила слегка захмелевшая Кэндис.- То есть я и они.
Шэд с Разом приветственно помахали стражу ладошками. Им тоже наливали.
- Ты-то, понятное дело, можешь пройти, - смилостивился фей. – А вот они, к сожалению…
Разиэль оскалился и зарычал. Несмотря на то, что он оставался в человеческом образе, рык получился очень даже волчий. Страж отступил.
- Тоже могут,- договорил он. И поднял шлагбаум.

В Королевстве Фей все было по-прежнему. Маленькие аккуратные домики, прячущиеся среди необыкновенных деревьев с серебряной листвой. Цветы с яркими крупными лепестками, определить цвет которых не мешала даже наступившая темнота. Казалось, что осень не успела еще сюда заглянуть, или вовсе даже и не собиралась.
- Ненавижу это все, - высказалась Кэндис. – Всю жизнь здесь. Только по рассказам знала, что в мире творится. Ни разу в жизни не видела снега. Тут вечное лето. Ужасно надоело.
- А я всю жизнь провел в родительском замке. Точнее, в самой высокой его башне. По большей части, в одиночестве, - признался Шэд.
- А я…это самое…Нет, мне, кажется, больше повезло, чем вам,- сделал выводы Разиэль.
Фея пожала плечами. Они подошли к огромному дереву с раскидистыми золотистыми ветвями и необычно широким стволом. Откуда-то сверху свешивалась веревочная лестница.
- Добро пожаловать в мой дом, - Кэндис указала наверх. – Залезайте.

Ночь они провели на дереве, точнее, в доме, который располагался на дереве. Он был довольно просторным и состоял из нескольких крупных площадок, соединенных небольшими лесенками. Все трое превосходно выспались и утром, в великолепном физическом и моральном состоянии, отправились во дворец.
Дверь перед ними распахнула сама королева.
- Тетушка Мэб! – Кэндис обняла невысокую хрупкую женщину с удивительно понимающими глазами. На ней было длинное белое платье и серебряная тиара, которую после коронации должна была заменить золотая диадема.
- Двоюродная тетушка с материнской стороны и по совместительству королева, ну то есть почти королева, - поправила будущая правительница. Голос у нее был молодой и звонкий.
"Вечно юная правительница волшебной страны", подумалось Разиэлю. "Папа читал мне про таких сказки".
- Так чего с палочкой? Она у тебя? И где отряд? – сыпала вопросами королева по дороге в тронный зал.
- Во-первых, тетушка, владычице не подобает говорить "чего". Нужно произносить "что". А во-вторых…Палочка у меня, остальное – очень долгая история. Кстати, забыла представить тебе мою персональную охрану, которой необходимо выплатить жалованье. Большое. Это Разиэль, а это Шэд. И оба – мои хорошие друзья. Можно даже сказать, единственные.
- Ясно. Давайте-ка располагайтесь вот в этих замечательных креслах и рассказывайте вашу долгую историю…

В полдень Мэб официально стала королевой и первым, что она сделала, было возвращение прежнего облика двенадцати божьим коровкам. Сначала спасенные долго ругались (особенно командир), но после получения компенсации пришли в себя окончательно. Затем началась церемония награждения.
- Итак, вы проявили себя как настоящие…как эти самые…как же их? В общем, хорошо себя проявили, - Мэб совершенно не умела говорить по-королевски. Возможно, сказывалось дурное влияние племянницы, с которой они были почти ровесницы. – И теперь имеете право требовать всего, что пожелаете.
Перед ней неловко топтались: Кэндис в кружевном черном платье (свое розовое она торжественно сожгла на заднем дворе замка), Шэд, стянувший вечно растрепанные волосы в хвост, Разиэль, которого именно в этот момент начали донимать блохи, подцепленные в Мрачном лесу, и Командир Отряда, имя которого никто не помнил.
- Мне бы помыться, - такова была просьба Разиэля. Мэб торжественно пообещала ему королевскую ванную на весь день.
- А мне плащик. Полосатый, - это Шэд решил восполнить свою утрату. Взмах палочкой (в отличие от Раза королева фей умела с ней обращаться) – и на широкие* плечи Шэда опустилось требуемое.
- А меня, пожалуйста, в отставку отправьте и пенсию назначьте побольше,- проворчал Командир, злобно косясь на Волшебную Палочку, из-за которой он недели полторы проползал пятнистым жучком.
- Будет исполнено, - пообещала Мэб. – А чего хочет моя единственная племянница?
Кэндис ухмыльнулась.
- Шлагбаум с Тракта убери. И усталые странники смогут найти у нас приют. Хватит уже чужих бояться.
- Я и так собиралась это сделать, - сообщила королева.
- Отлично, - просияла бывшая следопыт.

* - нет, вру. Не такие уж и широкие. Скорее все же узкие. То есть, с одной стороны, бывает и шире. А с другой стороны, бывает и уже. На самом деле, плечи как плечи.

Несколько дней, проведенных в замке после коронации, показались Шэду и Разиэлю лучшими в их жизни. Кэндис присоединялась к ним редко – она обсуждала с тетушкой Мэб какие-то правительственные вопросы относительно изменения большей части порядков Королевства (точнее, относительно превращения этих самых порядков в беспорядки). Или торчала в своем любимом трактире.
Когда прошла неделя, приятели решили, что пора и честь знать. Набив рюкзаки золотом – обещанное жалованье оказалось несколько крупнее, чем они рассчитывали, - они отправились к Кэндис домой, чтобы попрощаться. И застали ее в походной одежде и с таким же рюкзаком за спиной.
- Ты куда? – спросили они в один голос. По взгляду девушки было понятно, что она хотела спросить у них то же самое.
- Если честно, я шла с вами прощаться. Собираюсь снова в поход. До следующего лета. Очень хочется увидеть снег…
- А мы шли прощаться с тобой, - сознался Разиэль, – ибо тоже собирались покинуть данную местность.
- Значит, нам по пути! – обрадовалась фея.
- Типа того, - согласился Шэд. Ох, наверное, скоро они опять куда-нибудь влипнут…Превосходно!

Они шли по широкой дороге в сторону солнца, заходящего за линию горизонта. Дул странно холодный ветер. Где-то впереди их ждали эльфийский лес, Черногорье, известное своими драконами и оползнями, гномьи рудники и еще много-много стран, названий которых и не упомнишь. Каждый думал о чем-то своем.
И вдруг пошел снег.

Ну, вот) И мне захотелось чего-нибудь здесь выставить.

И будет это рассказик, написанный мною в последние дни прошлого года. Я его заканчивала, если быть точнее, за два дня до Нового года, потому что очень не люблю оставлять в уходящем году незаконченных дел.

Сам рассказ к вышеназванному празднику отношения не имеет. Но у меня он всегда будет ассоциироваться именно с ним)

Поймать Чародея

Дело разворачивается в небольшом городке, где все друг друга знают и всем есть друг до друга дело. А, помимо людей, населяют его всего-то десяток вампиров, пара-тройка оборотней и приставленный наблюдать за ними чародей – так называемый Хозяин.
Не так уж и страшно, если подумать.
Но, явно, неприятно было бы человеку вдруг оказаться в самом центре этой странной компании. И Глафира была именно такого мнения. Конечно, ей и в голову не пришло бы винить всяческую нечисть в исчезновении младшей сестренки, если бы она своими собственными глазами этого не видела. И теперь ей предстоит весьма нелегкая задача – не пожелав последовать за сестрой в качестве еще одной пленницы, она решает самостоятельно добраться до похитителя и вытрясти из него душу...
Если, конечно, у таких, как он, есть душа...

Перед глазами стояла тьма, то и дело разрываемая мириадами серебристых искр. Сердце гулко бухало в висках, по телу разливался тягучий холод, от которого ноги делались ватными.
Ольга прислонилась спиной к гладкой деревянной стенке и пыталась сдержать хриплое дыхание. Ей казалось, что даже взмах ресниц отзывается воем холодного ветра, решившего непременно выдать ее преследователю. И лишь осколки здравого смысла подсказывали, что никто не слышит ударов ее сердца, что шум струящейся по жилам крови не выдаст убежища...
Она ждала слишком долго, прошла уже не одна секунда, с тех пор как Оля услышала скрип открытой двери.
Преследователь застыл, насторожил уши, обвел глазами комнату, потянул носом зыбкий аромат страха...
Да, он ее нашел...
Сейчас, всего один шаг к большому старому шкафу...
Дверцы распахнулись слишком резко – Ольга ждала, что они откроются хоть на миг позже, чтобы отсрочить мгновения проигрыша...
- Попалась! – Ликовал преследователь, оглядывая маленькую пухленькую светловолосую девочку, зарывшуюся в мамины платья. Крохотные ручки сжались в кулачки, голубые глазки потемнели от выступивших слез. Она дрожала...




Его приезд ни у кого не вызвал радости. Да и какая может быть радость от приезда Наместника? К тому же – чародея, наглого и высокомерного, какими, несомненно, были все они. Более того. Его прибытие означало конец свободы, повышение требований по безопасности и начала массовой депрессии, а, следовательно, и увеличения числа беспорядков, бунтов, преступлений и еще черт знает чего.
Впрочем, и сам колдун не был счастлив от нового назначения. Большая должность в крохотном никому не нужном городке – прекрасная награда за допущенную ошибку.
На вокзале Яна никто не встретил.
Вероятно, местные нелюди решили сделать вид, что его приезда просто не заметили. После, конечно, они коллективно извинятся, будут размазывать слезы по щекам и клясться, что больше такого не повторится...
Но торжественного шествия уже не выйдет. Чародея это жутко злило, но пока он ничего не мог с этим поделать.
Однако, это наводит на определенные размышления. Его здесь не знают и ни в грош не ставят.
Иначе говоря, стоит придать себе более устрашающий вид. Ведь в жестоком мире Ночи уважают лишь того, кого боятся.
Нет, изменяться нужно не внешне. Свое лицо Ян любил и никогда не видел надобности что-то в нем переделывать. И неплохой фигурой, и длинными золотистыми волосами, и белозубой завораживающей улыбкой он заслуженно гордился.
Пожалуй, чародей убрал бы свежий, а оттого весьма яркий и неприятно зудящий синяк под левым глазом, но как раз это было ему не по силам – учитель умело приукрасил физиономию нерадивого ученика, а на прощание наложил парочку пакостных заклятий, сделав бесполезным магические методы заживления ушибов.
Нет, менять себя Ян не станет.
Он, на миг прикрыв глаза, пустит по воздуху мысль о своей непобедимости, о том, что властен над жизнью и смертью...
Чародей не сомневался – час или два – и всем будет об этом известно...
Впрочем, нет.
Могущество и непобедимость ему не подходят. Стал бы он, обладая великой властью, ехать в это милое, но до неприличия спокойное местечко? Пусть лучше у него будет могущественный артефакт. Книга, в которой написано пророчество... Что-нибудь таинственное до жути! А главное – подобных книг множество, в это все поверят...
Ян опустил козырек бейсболки пониже, но опомнился и выпрямил спину – такой важной шишке, как он, не пристало горбиться и горевать из-за подобных мелочей! Наверное, нужно радоваться.
Он больше не безымянный ученик гениального чародея.
Теперь он – полноправный Хозяин этого города.
Чародей завернул за угол и направился в книжный магазин, где и обзавелся редчайшим и могущественнейшим артефактом, уплатив за него ослепительной улыбкой. Кассирша лишь долго и громко вздыхала ему вслед.
Ян неторопливо пересек дорогу, оглядывая окрестности и мысленно стараясь успокоить себя, убедить, что ссылка его не будет долгой, что вскоре он вернется в родной, любимый город. И все будет как прежде...
Мимо прогромыхал старенький «Запорожец», на миг отвлекший чародея от тревожных мыслей.
Навстречу ему спешила странного вида старушка с квадратным обросшим бородой подбородком, темными колючими, как проволока усами и махонькими злобными глазками, подозрительно оглядывавшими окрестности. Из-под грубой длинной юбки то и дело при ходьбе показывались огроменные мужские ботинки. Голову ее венчал шерстяной платок в незабудочку.
Двигалась бабка довольно резво, размахивая в воздухе старыми ржавыми ведрами.
На проверку, пустыми они не оказались – в них, небрежно сваленными свертками, хранился некий серый порошок. Если Ян не ошибался, то довольно взрывоопасный и вполне пригодный для изготовления маленьких новогодних бомбочек.
“Подзаработать решила, карга старая, в обход налогов, – с ухмылкой подумал чародей, уходя. – Ну, и пускай! Главное, что ведра не пустые, а значит, ничего плохого не случится...”
Взобравшись по ступенькам на второй этаж и отперев дверь своей новой квартиры, Ян бросил сумку с вещами прямо на пороге и, перешагнув через нее, торжественно вошел в зал (по совместительству спальню, кабинет, столовую и, судя по специфическому запаху, за одно и уборную для предыдущего жильца), возложил прямо на грязный пол новоприобретенный артефакт, три раза повернулся вокруг своей оси, плюнул на кожаную обложку и... поспешил выскочить из дома, на ходу распахивая окна и стараясь не дышать.
Что ж, домой ему возвращаться не стоит как минимум еще несколько суток - и неизвестно еще, возможно ли вообще привести в порядок этот свинарник, или придется перебираться на лестничную площадку, где при любом раскладе куда как чище...



Самый главный на сотни километров вокруг, могущественнейший и величайший Наместник, Хозяин этого скромного городка желал добраться до квартиры незамеченным, но, к сожалению, в этом захолустье ничто не могло оставаться таковым более пары минут. Вести, слухи и знания разлетались по воздуху куда быстрее почтовых карет. Впрочем, и на новеньком космическом корабле за ними тоже было бы не угнаться...
Вскоре, осторожно прячась за кустами и спинами прохожих, две мрачные серые тени присоединились к Хозяину и, следуя на расстоянии, почтительно сопроводили его до дома. В кустах сирени они терпеливо дождались, пока чародей войдет внутрь, и лишь после втянули в грудь побольше воздуху.
- Вот пижон... – Буркнула зло первая тень, оказавшись тощей бледной девчонкой с коротко и бестолково остриженными волосами, в этом городке широко известной как просто Ксюша, злостная прогульщица и профессиональная скандалистка. – Неужели это ничтожество – Наместник? Да разве ж можно нас Так унижать!
Вторая тень лишь тихо кивнула, не в силах отдышаться после длительной пробежки, взятия высоких препятствий и преодоления луж ползком. Куда как больше она предпочитала тихий и размеренный шаг. И вообще предпочитала тишину и покой. Но, кажется, ей не повезло – Ксения прочно прицепилась к девчонке и не желала отпускать, неизменно втягивая в свои безрассудные авантюры. Избавиться от опасной подруги не было никакой возможности, а потому несчастная стойко смирилась с судьбой и всюду тенью следовала за Ксюшей, привычно отзываясь на имя «Тихая».
Тем временем Ксения расстегнула пару пуговиц темного плаща на толстой фланелевой подкладке (как она говорила – нужно соответствовать своему амплуа ночного жителя и кровопийцы) и втянула в легкие порцию жаркого летнего воздуха. После чего недовольно буркнула, презрительно закатив глаза, что быть такого не может, чтобы Хозяин был непобедим и более могущественен, чем она – венец творения и самое совершенное существо на свете – Вампир!
Тихая привычно кивнула, не слишком-то прислушиваясь к словам не в меру болтливой и слишком уж активной подруги, обдумывая какие-то свои, непонятные и недоступные живому миру мысли.
- Мы докажем всем, что нет более величественного, умного, красивого и сильного существа, чем я! – Воскликнула Ксения, мечтательно закатив глаза, и вновь выжидательно уставилась на подругу.
- Угу. – Послушно пробормотала Тихая, подняла глаза. И совершенно внезапно печенкой почувствовала, что именно в этот раз зря пропускала речи вампирши мимо ушей.
Но поделать теперь уже ничего было нельзя – в такие минуты лучше было своей точки зрения не менять, Ксения сочла бы любое сомнение за измену, и весь ее энтузиазм при этом обратился бы на перебежчицу.
Решить, стоит ли навлекать на себя гнев подруги, или ее затея на сей раз не настолько опасна, Тихой предстояло как можно быстрее, при том обязательно незаметно и аккуратно.
Нужно признать, что делать это Тихая научилась в совершенстве, практически наравне с умением поддерживать разговор, не говоря почти ни слова.
Она привычно кивнула, приоткрыла глаза и... застыла на месте, не сумев отыскать взглядом Ксению.
Озадаченно помотав головой, Тихая сообразила-таки обратить свой взор наверх и тут же обнаружила озлобленную и несколько позеленевшую физиономию подруги, высунувшуюся в форточку, сосредоточенно глотающую воздух и сигналящую ей руками.
Недовольно вздохнув, вампирша убедилась в том, что улица абсолютно пуста, после чего обратилась в летучую мышь и беспрепятственно проникла в квартиру Хозяина.
Долго летучими мышами ни Тихая ни, проникшая в квартиру до нее Ксения оставаться не стали – у мышей есть один большой недостаток – в этой ипостаси совершенно невозможно зажать себе нос. К тому же, обоняние у мыши куда как более острое...
Книгу они отыскали быстро – чародей, кажется, свой багаж даже не подумал разбирать, а единственной вещью в единственной же комнате оказалась та самая громаднейшая и жутко тяжелая книжица.
Ксения, не долго думая, схватила добычу в охапку, прижала к тощей груди и сделала подруге знак выходить.
Но не тут-то было.
Ян гулял не долго – вскоре на глаза ему вновь попалась та странная старушка, вместо ведер теперь мускулистыми руками прижимавшая к широкой груди нечто непонятное, но подозрительное, как и она сама. Не раздумывая, Ян поспешил скрыться от нее и нырнул в свой подъезд.
В двери заскрежетал ключ, заставив подруг с ужасом расширить глаза и, не сговариваясь, спрятаться за тяжелыми пыльными занавесками в мелкую неровную дырочку, а после и вовсе в ужасе улететь через окно, оставив шокированного такой оперативностью местных воров чародея стоять в одиночестве посреди комнаты и громко материться.
Впрочем, злился Ян не долго. Он довольно быстро пришел в себя – благо, на самом-то деле книга не была столь бесценна – и даже рассмеялся.
А потом начертил мелом на полу маленький неровный круг и, положив на него ладонь, произнес некое хитрое заклятие, позволявшее узнать место нахождения чего-либо. К сожалению, заклятие было слабенькое и ненадежное, совсем не годное для поисков преступника. С его помощью можно было разыскать, пожалуй что, карандаш на рабочем столе (ранее Ян именно так его и использовал), но по горячим следам стоило попробовать. Сосредоточившись, чародей, не дыша, мысленно перебирал необходимые формулы. И, все же, в самый последний момент, на миг сбился, услыхав на улице громкий взрыв. Тут же принялись визжать сигнализации на машинах, заверещал народ...
Чародей с трудом взял себя в руки и дочитал заклятие до конца. Крохотная заминка никак не должна была повлиять на результаты поиска. Перед взором Яна уже стремительно неслись картины, он видел крохотную квартирку, засаленный диванчик и знал – ему нужно туда.
Только вот на этот раз заклятие показало ему неверный ответ.
А на улицу, тем временем, распугивая всех сиренами, спешила милиция.



Преследователь глядел Ольге в глаза. Внимательно, словно пытаясь прочитать что-то на ее лице, заглянуть в ее душу...
И девочка, спустя мгновенья, успокоилась. Ярость исчезла бесследно, потому что не было для нее повода. И высохли слезы обиды. Да и самой обиды почти не осталось. Так, самая малость, совсем капелька...
- Как ты меня находишь? – Недовольно буркнула Оленька, неуклюже выбираясь из шкафа и одергивая помявшееся платьице. – Это не правильно! Ты просто из уважения к моей личности не имеешь никаких оснований каждый раз с неизменным упорством находить мое убежище! Как старшая по возрасту среди нас двоих, ты обязана изо всех сил щадить мои чувства, дабы не наносить ущерба моей и без того подорванной детской психике!
Выпалив это на одном дыхании, Оленька замолчала и принялась отрешенно разглаживать юбку, после чего, удовлетворенная результатом, нацепила на нос большие круглые очки и смерила преследовательницу взглядом.
Глафира бессовестно улыбнулась, блеснув из-под челки голубым глазом, но ничего не ответила. Только скорчила пренебрежительную рожицу да головой покачала – как объяснить глупой младшей сестренке, что каждый раз она прячется в одном и том же месте?
- Теперь я вожу! – Тем временем оповестила ее успокоившаяся Олька и пулей вылетела из комнаты, громко считая на ходу.
Этот ребенок мог свести с ума любого, но только не Глашу... Ведь она еще помнила, как сама пару лет назад была такой же. Что и говорить, сказывалась дурная кровь родителей-ученых...
Не долго думая, Глафира залезла в тот же многострадальный шкаф и решила устроиться там поудобнее – порой необходимо проводить время с сестрой, как не ужасно. Это она признавала, но никогда, тем не менее, не радовалась перспективе избавиться от очередной партии своих невосстанавливаемых нервов.
Вскоре в комнату, громко топая, заглянула Олька. Притворила дверь, зашуршала платьем, нагибаясь, чтобы посмотреть под кроватью, заглянула за шторы...
А обратно не выглянула.
Осторожно приоткрыв дверцу, Глашка приникла к образовавшейся щели и обвела комнату любопытным глазом.
Сестры нигде не было.
Ну совсем нигде.
Высунувшись из шкафа по пояс, девчонка удивленно озиралась, не в силах понять, куда девалась Олька.
Наконец, не сдержавшись, вылезла вся и, высунув от усердия язык, бесшумно двинулась в сторону окна, остановившись в полутора метрах от него и вытянув шею для удобства просмотра.
Окно было открыто, на подоконнике с комфортом расселся незнакомый рослый мужчина в надвинутой на брови бейсболке, раздраженно постукивая по батарее ногами в грязных потертых кроссовках. Комья подсохшей глины осыпались на пол, где и оставались лежать.
Рядом, прямо на подоконнике, стояла Ольга и недовольно хмурилась, глядя на мужчину.
Он, тем временем, задумчиво глядел на девочку и тоже хмурился.
- А где вторая? – Удивлялся мужчина, почти беззвучно шевеля губами.
- Нету второй. – Буркнула Олька, вероятно, решившая поиграть в партизанов. Что ж, Глафира явно была не против – ей почему-то не хотелось встречаться с этим человеком.
Тот, тем временем, кажется, потерял терпение, схватил Ольку за руку и вместе с ней исчез, растворился в воздухе, решив поручить поиски второй девицы кому-нибудь другому.
Глашка вздрогнула, рванула вперед и высунулась в окно. Ничего подозрительного увидеть ей не удалось. Тогда, протерев глаза, она попыталась уверить себя, что все это ей лишь привиделось... Но комья грязи, скромно притулившиеся под батареей, утверждали обратное и могли служить прямым доказательством того, что с головой у Глафиры все нормально... Если, конечно, сама грязь ей тоже не привиделась.



Борис развлекался, как умел. Надо признать, что в аду развлекаться нужно было именно уметь – без этого умения не долго было и со скуки помереть. И это – лишь в лучшем случае.
- Маслица добавь... – Издевался он и приплясывал на сковородке, изящно подбрасывая вверх ноги и помахивая руками. При этом умудрился расслабить узел галстука и попросить жарившего его чертенка отнести сюртук в прачечную – как никак, уже не меньше трех сотен лет он носил исключительно этот сюртук... Как уж тут не запачкаться, когда кругом сажа, пыль и куча невоспитанных рогатых грубиянов?
Лохматый апатичный черт на его просьбу никак не отреагировал, а вот советом пренебрегать не стал и щедро плеснул на сковороду масла.
В воздухе завоняло химией.
- Фу! – Возмутился Борис, зажимая нос. – На каком вы масле жарите? Как не стыдно! На дворе двадцать первый век! Оно же жутко холестериновое!
Рогатый обитатель преисподней на это отмалчиваться не стал, а презрительно буркнул что-то вроде:
- Тебе-то какая разница, бес горелый?
На что Боря сморщил нос и обиженно засопел, продолжая подпрыгивать. Черные блестящие кудри длинных волос подпрыгивали вместе с ним. А он глядел на черта своими невероятными золотистыми глазами, в которых без труда можно было прочесть и раскаяние, и боль, и величайшую обиду. И все, что душе угодно – как никак, Борис тоже не был простым смертным и время в аду коротал лишь из-за того, что в верхнем мире ему совсем не находилось работы.
Случаи вызова бесов и заключения с ними сделок стали настолько редкими, что ему не представлялось возможности выйти наружу еще со времен французской революции.
И, как ни печально, даже столь неунывающий и жизнелюбивый бес как наш новый знакомый, не мог не заскучать в жарком, но тусклом и однообразном аду.
Тем временем в каменную комнатку проскользнул махонький чертенок с едва прорезавшимися крохотными рожками, на которые он натянул форменную бейсболку посыльного. Дырочки для рогов в ней не предусматривались, так как обычно посыльными назначались грешники, отличившиеся хорошим поведением и особым усердием в вылизывании раскаленных сковородок. Но последнее время в аду с грешниками был явный дефицит – в рай теперь принимали практически кого попало, лишь бы число жертв грешников не превышало полторы сотни и те хоть сколько-нибудь убедительно изобразили раскаяние. Последние послушно строили из себя несчастных и замученных совестью людишек. Вниз же отсылали лишь буйных либо кровожадных настолько, что даже закаленные и привычные к ужасам ангелы, дежурившие у ворот, малодушно хватались за голову. Вот и приходилось снимать с пытательных должностей персонал и переводить на менее почетную работу.
- Вам письмо. – Пискнул чертенок и протянул Борису огромный конверт.
После чего отошел на пару шагов назад и застыл в ожидании – вероятно, ему приказано было дождаться ответа.
В этот момент стоит отметить, что единственным источником освещения был костер прямо под Борисом. А читать в полнейшей темноте он так и не научился.
Нетерпеливо оглянувшись на чертенка, бес плюхнулся на дно сковородки, перегнулся через бортик и, свесившись вниз головой, поспешно разорвал конверт.
Жаривший его черт глядел в пространство перед собой взглядом спокойным, даже скучающим. Словно каждый день видел нечто подобное и все это успело ему прискучить.
В конверте тем временем был обнаружен жалкий кусочек бумаги, на котором размашисто и коряво красовались два слова: “Вас Вызывают”.
Но, кажется, не было для Бориса в тот миг милее и приятнее слов.
- Я согласен!!! – Выпалил бес, поспешно спрыгивая со сковороды и отталкивая преградившего ему путь лохматого обитателя преисподней. Последний послушно полетел в угол и остался там лежать, нелепо задрав копыта к потолку.
Посыльный нервно икнул и кивнул Борису на выход, после чего пристроился тому в хвост, но в скором времени перешел на бег – утомившийся от длительного заключения бес, кажется, вновь был полон сил и стремительно бежал навстречу новому заданию.
Оно предстало перед ним в облике высоко светловолосого мужчины. Судя по спокойствию и самоуверенности в глазах, к тому же и чародея.
Он пристально оглядел беса со всех сторон, поморщил нос при виде покрытого сажей и копотью лица и порванного в нескольких местах сюртука старомодного покроя. Но ответный открытый взгляд ему очень понравился.
- Ян. – Представился он, протягивая бесу руку.


Ксения задумчиво провела ногтем по мягкому переплету, оставляя за собой тоненькую черточку, спустя мгновения легко затянувшуюся. Словно кожа вампира, чуть тронутая лезвием ножа, она восстановилась в считанные секунды.
Вампирша вновь попыталась уговорить книгу по-человечески, давая той последний шанс открыться добровольно. Книга упорствовала, не желая подчиняться и выдавать двум безвестным вампиршам свои секреты. Выщерив клыки, Ксюша нагнулась и продемонстрировала их книге, надеясь на понятливость вредного фолианта. Но, видимо, такой мелочью его было не пронять.
Вызверившись, Ксения подхватила книгу и, не раздумывая, бросила в окно.
Дотоле сонно гонявшая мух, Тихая подскочила и с недоумением уставилась на подругу.
- Пускай знает, с кем связалась... – Не к месту буркнула Ксюха и перегнулась через подоконник.
Семь этажей книга пролетела в считанные секунды и сейчас темной кожаной точкой обозначилась на асфальте. Вокруг недоуменно толпились люди, то и дело поглядывая наверх. Как-никак, за вылетевшей из окна книгой вполне могут последовать чемодан и телевизор. А там и до унитаза не далеко... И нужно быть настороже, дабы что-нибудь из вышеупомянутого не прилетело на голову. Но и уходить далеко нельзя – вдруг пропустишь что-то интересное!
Поспешно сбежав по лестнице, вампирши поторопились забрать с улицы книгу, злостно отмалчиваясь на вопросы заинтересованных дворовых бабок: «А чего это у вас, девочки, там происходит?».
И лишь добравшись до квартиры, Ксения позволила себе оторвать книгу от груди. Фолиантик был цел, невредим и, кажется, стал выглядеть даже лучше. Пыль во время спуска окончательно выветрилась. А мгновения свободного полета добавили книге решимости. Она теперь и не думала сдаваться. Более того, теперь она чувствовала себя способной спокойно противостоять столь наглым попыткам открыть себя еще, по меньшей мере, пару сотен лет...
Вампирши окончательно убедились, что когти и клыки книгу не возьмут. Повторять эксперимент с полетом они не рискнули. Оставалось придумать какой-нибудь другой способ заставить фолиант открыться.
Кажется, книга презрительно фыркнула, когда Ксения попыталась засунуть ее в сумку. Она явно и не думала сдаваться. Ну, что ж... Посмотрим, кто кого...
Выскочив во двор, вампирши тенями растворились среди окружающих. Куда им направляться дальше – обе не имели ни малейшего представления. И все же ярость гнала их вперед. И вскоре они нашли. Нет, не то, что искали. Просто нашли кое-что интересное. И решили поглядеть, что же будет происходить дальше...
Довольно высокий мужчина средних лет, издали показавшийся вампиршам квадратным, задумчиво застыл у дверей банка. Весь он, с головы до пят, не вписывался в цивилизованную городскую обстановку. Грязная, покрытая пылью рубашка с завернутыми до локтей рукавами обнажала покрытые густой черной шерстью руки, штаны в дырах и пятнах, волосы в полнейшем беспорядке, квадратный подбородок зарос грубой темной бородой, а над упрямой пухлой губой разрослись колючие усы. Мужчина нервно переминался с ноги на ногу и трепетно прижимал к широкой груди целлофановый пакет с чем-то тяжелым, но явно дорогим его сердцу.
Ждать долго девицам не пришлось. Очень скоро терпение покинуло мужчину и он, добыв из кармана черную шапочку с прорезями для глаз, натянул ее на голову. После чего с минуту полюбовался на свое отражение в витрине соседнего магазинчика и, наконец, с веселым гоготом, как баран на ворота, рогами вперед понесся на двери банка. По дороге он ударился плечом о створку двери, а оттого ознаменовал свое появление злобным рыком и потоком грозной ругани. Люди, находившиеся внутри, среагировали на это весьма корректно – попадали на пол, на всякий случай вытянув руки по швам.
Мужчина приятно удивился подобной оперативности, но все-таки потрудился залезть в свой пакет и извлечь оттуда автомат, после чего, приличия ради, рявкнул: «Лежать».
Но голос его потонул в радостном вопле с улицы.
Вскоре крик ворвался в помещение банка, а за ним и Ксения. Тенью скользнула в дверь вслед за ней Тихая.
- Вот! – Радовалась первая вампирша, сверкая глазами и не сводя взгляда с оружия. – Вот – то, что нам нужно!
Тихая в ответ как-то съежилась, жалостливо поглядела на ничего не понимающего мужчину и прикусила губу.
Тот, кажется, тем временем разобрался в ситуации – вернее, сделал для себя некие выводы и даже разработал примерный план последующих действий.
Переведя на вампирш автомат, преступник переступил с ноги на ногу и робко крикнул срывающимся голосом:
- Лежать! Деньги на стол! А то я их убью!
На что Ксения лишь выщерила клыки в подобии ласковой улыбки и медленно двинулась в направлении мужчины.
Тот от подобной наглости задрожал. Дуло автомата, дотоле глядевшее на Ксению, в ужасе запрыгало, угрожая теперь стенам, зеркалам и всем присутствующим. Перепуганные заложники медленно переползали подальше и, проявляя чудеса скорости и находчивости, прятались за стойками, мусорными контейнерами, столами и даже друг за другом.
- Пушку отдай, сломаешь! – Прищурившись попросила Ксения, неотрывно следившая за немыслимым танцем оружия в руках ошалевшего мужика. Подойдя еще ближе, она со вздохом повторила: - Отдай, автомат, а не то хуже будет!
С ужасом наблюдая за ее приближением через прорези в черной шапочке, преступник не выдержал напряжения и надавил на курок.
Каким образом девчонка оказалась в тот же миг за его спиной – не разглядел никто. Так же никто не сумел точно сказать, как и когда вампирша схватила мужчину за руку и завела ту за спину – только вскрикнуть он успел, да Тихая подхватила падающий автомат над самым полом... А после обе стремительно скрылись.
Не теряя времени даром, преступник, поскуливая и держась за руку, стянул с лица шапочку и, обиженно плюнув на стоящий в углу фикус, поторопился убежать прочь.
Лишь единственный из свидетелей происшествия соблаговолил дать прессе интервью. Остальные, к огромному сожалению всех местных газет, вспомнить ничего не могли, находясь в глубочайшем шоке и вскоре после приезда милиции были увезены в госпиталь. Этим героем стал пенсионер Афанасий Козлов. К еще большему сожалению репортеров его ответ на все вопросы состоял ровнехонько из двух слов. Оба оказались непечатными...
Тем временем вампирши пробежали несколько районов, остановились в одном из тихих маленьких двориков, положили многострадальный фолиант на скамейку и, опасно ухмыляясь, расстреляли его из автомата.
Скамейка рухнула, дворик огласился возмущенными криками а, спустя миг, город сотряс оскорбленный вопль разочарованной вампирши.
Книга была цела, невредима и, кажется, вредно ухмылялась.

(Продолжение следует)

Сообщение отредактировал Саблезубая Т. - 15-02-2007, 14:18

Смотрю на море.
"И тени произносят твое имя"

Уже прошло около двух часов, когда жрецы Латандера встретили Восход в ритуальном действии. С чего бы вдруг подумалось о восходе? Наверное потому что в воздухе висел туман и, когда она добралась до побережья Моря Мечей, вдруг расцветший красками горизонт – напугал своим видом. За последние дни ей приходилось много размышлять, но не о выполнении заказов. Сомнения, оказывается, закрадываются и в души матерых исполнителей. Сомнения? Она отмела эту мысль. Скорее разочарование, что, такие как она, могут себе позволить проявлять эмоции. Но проявлять не для блага дела, а потому что идут в поводу своих желаний. Лесная эльфийка должна была признать, что и она идет в поводу своих желаний, как и все с подобным ей мировоззрением. Но опускаться до того, чтобы... попробовать лишить себя жизни и кидаться как зверь на врага. Она чуть не сделала одну из ошибок, которая и разочаровала ее в человеке. А во всем виноваты темные эльфы. Да, дроу всегда были камнем преткновения для любой из рас Поверхности. Но дроу так же щедро платят... и золото неплохой чеканки, хотя и приходилось чаще следить за обстановкой. Готова к нападению эльфийка была всегда, независимо от того, где находилась - на Поверхности ли или в Подземелье. Сейчас она, поглядывая по сторонам, бесшумно кралась, ступая на мысок в мягких сапожках на шнуровке. Короткий меч и кинжал висели на поясе по бокам, но темный плащ скрывал их от посторонних газ. Короткий лук и колчан были прилажены за спиной. Эльфийка откинула кусок черной материи, закрывающей часть лица пониже глаз. Тюрбан она так же стянула с головы, и сложенные под ним пятнадцать рыжих косичек, украшенных рубинами, рассыпались за спиной.
- Так спокойно… - прошептала она, усаживаясь на покатый валун. Эльфийка вытащила короткий меч из ножен и положила на колени.
- Да, скучновато, - отозвался меч. Обоюдоострый клинок был словно соткан из тьмы.
Она мысленно согласилась с мечом. И почему ее вечный враг так сильно желал тихого уюта?.. Неважно. Уже все неважно. Ей стало безразлично и то, что происходит, и ее противники. Главное то, что меч, наконец, заговорил с ней. А то она подумывала, что он будет молчать века напролет. Клинок конечно не молчал, а изредка подсказывал ей. Их интересы зачастую были схожи, потому она принимала эту ненавязчивую заботу. Лесная эльфийка никогда не любила предметы с собственной волей. Их зачастую одолевало желание подчинить себе разум хозяина. Этого она не могла позволить клинку, а он старался не раздражать ее обещаниями могущества. Могущество у нее уже есть. Она легко могла его уничтожить, не сама, но имела неплохие знакомства для этого. Кое-что эльфийка открыла клинку, позволив покопаться ему в своем разуме, но остальное заблокировала. Клинок Теней не особо стремился враждовать, пока он не найдет более умелого и изворотливого владельца.
Саида почувствовала возникшую между ней и клинком ментальную связь, как только впервые взяла его в руки. Интересно, неужели Клинок Теней не понял, что она знает о его скрытой способности?
- Твое разочарование необоснованно. Тебе нечего делить эту… - шептал у нее в голове голос, который скорее принадлежал бы мужчине.
Только она коснулась тонкими пальцами клинка, как стала похожа на размытое черное пятно, а движения ускорились. Саида волей подавила желание использовать магию меча, так как на данный момент не нуждалась в нем.
- Мне все безразлично.
- Тебе никогда не будет безразлично.
- Ты не понимаешь, я лишилась… - говорила она с холодность, смотря на рябь на черных водах.
- Признаешь? – подразнил меч.
В другой момент она бы показала всю полноту своих эмоций, но недавно полученный урок всплыл в памяти.
- Нет.
- Отлично, тогда нечего сидеть здесь, словно поганый дроу-отступник.
- Не могу. Надо все обдумать, - бесстрастно бросила она.
- Чего тут думать? – не унимался клинок. – Промедление – роскошь в твоем ремесле. Репутация всегда идет впереди таких, как ты.
- Он вел себя…
- Так признаешь или нет?
- Я никогда раньше не создавала себе, - остановилась, чтобы подобрать слово на Всеобщем.
- А зачем создала? – сразу задал вопрос клинок. Его голос выдавал раздражение. Он давно не вкушал крови и, ему не терпелось поскорее вернуться в шумный и грязный городишко.
- Мне тоже хотелось бы узнать.
- Ты, которая до Времени Неприятностей поклонялась Баалу и никогда раньше не была чей-то тенью…
Саиде явно не нравились слова Клинка Теней, но она сохраняла бесстрастность, как в выражении лица, так и холодность мыслей.
- Ведь дело не в кинжале, украшенном изумрудами. Ты добыла его еще раньше, чем посетила Земли Интриг. И не сразу стала его тенью, а уже спустя десять лет. Незаметно для самой себя ориентировалась на человека. Всего лишь человека. Он умрет, а ты будешь жить еще много веков. Слава и репутация останутся за тобой, а его убьет один из сопляков на так любимой им улице Парадиз.
- Но ведь не только кинжал объединяет нас.
- Не только. Изумруды любят существа, которые уверены в себе и не сомневаются.
- Я не сомневаюсь.
- Сомневаешься. Но изумруды не создают личность, а лишь характеризуют ее. Гармония, мудрость и хладнокровие. И ты не стремишься доказывать что-то кому-то. А все потому, что меньше бравады и спеси, больше дела и скрытности.
- Мне это и без тебя известно, - говорила эльфийка вслух. Сторонний наблюдатель бы даже не понял бы, о чем она бормочет, так как ответных слов клинка он бы не услышал. Саида смотрела на волнующееся море перед штормом.
- Тогда я решил освежить твою девичью память.
- Перестань меня уговаривать. Я верну тебя на план Шейдов.
- О, милая! Но зачем? Нам же так выгодно быть вместе. Ради какого-то человечишки так убиваться!
- Что ты понимаешь, железяка.
- Тень, - поправил ее клинок.
- Тень, не важно.
- Тебе все не важно. Ты только забыла, что до того как стала… доплегангером, - оскорбил он ее, - была лучшей. Помнишь Чед Насад? Ты тогда еще не знала никаких историй о темном эльфе. И отлично справлялась. Тебе не нужен был даже Кайрик, когда Баала не стало. И кого же ты выбрала? Маска, а не этого долбанутого на всю голову психа.
Вставай, иди в город. Предложи свои услуги очередному магу, желающего достичь величия. Любому, кто предложит достойную твоего мастерства награду. И перестань хандрить. Тебе ли унывать? Или ты стала предпочитать честные поединки удару в спину?
- Ха-ха-ха! Клинок, а ты прав. Человеку уже тридцать с лишним. Он уже не так ловок, но все так же глуп.
- Его разочарование от безысходности, а ты бы покончила с темным эльфом без лишних движений и сантиментов. Его проблема в том, что он…
- Честен? Да, это ЕГО проблема.
- Так бы раньше, а теперь…
- «А теперь, - мысленно обратилась она к клинку, - я пойду туда, куда сама решу».
Она слезла с валуна, и вложила короткий меч в ножны. Черное пятно приобрело теперь четкие очертания Саиды, а скорость, с которой она подхватила клинок, так же исчезла.
Эльфийка побрела вдоль побережья Моря Мечей на север.

Сообщение отредактировал Маришка - 16-02-2007, 5:57

..я снова извиняюсь, потому что по слабым нервам уровневый босс Сессия бьет очень и очень даже. По этому я позволю себе повториться.

Скажи, полумесяц, где дорога в твое царство?
Ничего не весят звездные капли бессонницы и падают, падают на веки, липкие, кислые, круглые. Нет сна.
Скажи, полумесяц, кто смотрел на тебя тысячу лет назад? ясные-ясные синие глаза.. или черные, раскосые?
Степь. Холодная и жаркая, она - не твое ли отражение? Черные травы - ты не серебро, но сияющая темнота. Ты даешь свет? отнимаешь.
Я боюсь тебя.
Только колдуны не боятся луны. Я не колдун. Я не сплю. И тот, тысячу лет назад - тоже боялся.
ОТ движения шелестят мониста. Как уснуть в такую ночь? Бродит по земле Тугарин-змей, а по небу... ты, полумесяц.

Сообщение отредактировал Сигрид - 2-05-2008, 21:02

Записки хирурга.

Белые халаты. Яркий свет люминесцентных ламп освещает кабинет и хирургические столы даже днем, во время занятий. Парень лет двадцати с характерным щелчком натягивает резиновые перчатки. Острейшие скальпели разложены по размерам, зажимы, металлические иглы и другие медицинские приборы. Маленький хомяк, обездвиженный препаратом, лежит и не подозревает о своей участи. Блондин берет тушку и закрепляет лапки животного иглами, чтобы удобнее было препарировать. Полдела сделано. Теперь он берет скальпель и проводит по животику грызуна. Выступили капельки крови, но не она беспокоит молодого человека. Сознание того, что невинное существо еще живо и возможно, как-то в глубине крохотного дикого разума, понимает, что с ним делают, поколебало парня. Вдруг появилась дрожь и тошнотворное чувство вины.
- Господи, я ведь не делаю ему больно... Это… все ради… того, чтобы спасать людей…
Договорив это, будущий хирург продолжил изучение внутренностей и мышц хомяка. Слова эти он запомнил, и ощущения не прошли, но благая цель водила его руку со скальпелем.

***
Парень сидел на белом табурете, опустив лицо на ладони. Всюду лежали покойники под белыми покрывалами. Одно из испытания для студентов дневного отделения медицинского университета - провести ночь в морге со своим напарником.
- "Точнее", поправил сам себя блондин, - "с напарницей, у которой чувство юмора порой переходит границы".
Он услышал, как скрипнул замок, когда кто-то за дверью опустил ручку и потянул на себя.
- Ты чего такой бледный? - обратилась девушка.
- Да... – он быстро выпрямился, опасаясь, что его позу могут неправильно истолковать. Он попытался сообразить достойный ответ.
- А я нам эклеров принесла.
Следующую минуту тему самочувствия будущие хирурги оставили в покое и принялись за угощение. Девушка, держа в одной руке эклер, подошла к столу с мертвым бомжем. Покрывало полетело на пол, благодаря стараниям любопытной девице.
- Что ты делаешь? - возмутился парень.
- Расслабься, мы тут одни. Он же не встанет... Вокруг одни жмурики.
Парня не устроило такое объяснение, и он уже хотел поднять покрывало и прикрыть голый труп. Его остановило то, что он только что попробовал крема... а она нагло подергала мертвяка за большой грязный палец ноги. Девушка отдернула руку с выражением омерзения на лице и звуком "фи". Тут блондин не выдержал и почувствовал тошноту. Запах в морге и без того был отвратительный. Зловоние мертвечины било в нос.
- О, Боже мой...
Он выбежал из морга и...
Следом за парнем вышла обеспокоенная девица. В руке она все так же держала эклер и стала свидетельницей нелицеприятного...
Через десять минут... в руках швабры...
- Как ты можешь? - спросил он, стараясь не смотреть на содержимое своего желудка.
- А что такого? – невозмутимо спросила она, нисколько не стесняясь любоваться «полотном».
- Трогать мертвяка и еще умудряться есть в этот момент, когда там не продохнуть? А теперь вот помогаешь мне.
- Мы на кого учимся? Расслабься, друг мой.

Мне писать еще наверно рано...

"Де Жавю"
«Яркий солнечный день, где-то там, на поле, работает мельник со своей дочерью. Миленькая такая девочка, в свои 10 работает, не покладая рук, и отец молодец. Жалко мать бедная мучается, болеет и болеет.… Говорят, год назад должна была уже умереть, а всё живёт…»
Я пошарил в карманах – монеты радостно зазвенели. Вытянул, пересчитал: как раз на кружечку пива хватит. Улыбнулся, предвкушая вкус холодного пива, и направился к трактиру. В трактире никого не обнаружилось, допив в одиночестве пиво, пошёл на речку, тут и обнаружилась та немногочисленная молодежь с детьми, все весело купались.
«Ну, почти утопия»
Ко мне подбежала конопатая девчушка лет десяти, помнится, у неё сестра в лесу год назад погибла, красивая была, однако…только красотой волков не переубедишь…
-Гедо, Гедо!
-Что? – «И чего она ко мне прицепилась». – Что ты хочешь?
-Гедо, сходи за Тин на мельницу, а то я не могу бросить братика одного – Она посмотрела на какого-то мелкого мальчишку возившегося в воде. – Сходишь?
-Ээээ.…Да, а откуда ты меня знаешь?
-Мне сестра про тебя рассказала!
Я развернулся и пошёл обратно к полю. «Стоп! Какая к чёртикам сестра???» Хотел, было вернуться и переспросить, но уже не видел ни её, ни мальчугана. Мудро почесав затылок, отправился за Тин.
«"Господи, какая жара, а до мельницы ещё топать и топать". Рубаха вся мокрая от пота, пить хочется жуть как, ещё эти колосья мешают. Бросить бы всё и уйти. Нет, девчушка попросила.…И откуда во мне эта глупая безотказность?»
Наконец дошёл до мельницы, впредь пообещав себе, что больше никогда не буду соглашаться на всякие глупости.
«Что это она не крутится? Не вертится? О нет, только бы они не ушли домой!» Я заскочил в дверь, с двумя желаниями: первое чтобы они были ещё там, и второе поскорее оказаться в тени. С тенью желание, похоже, сбылось, тут был полусумрак, прохладно, но всё же не уютно. Тишина прямо-таки давила уши.
-Здравствуйте! Это я, Гедо!
Тишина продолжала давить на уши. Я подумал, что они на втором этаже, и стал подыматься по лестнице. «Ого, даже ступеньки не скрипят! В прошлый раз скрипели…»
Никого, та же тишина продолжает давить на уши.
У вас ведь было такое ощущение, когда, кажется, что из-за тишины свистит или пищит в ушах? Оно настолько не уютное, что я стал при ходьбе шуметь как можно больше.
-Эээй! Кто-нибудь здесь есть? ...Похоже, вас тут нет. Ну и зачем я сюда спрашивается, пёрся??? – Со злостью, пнув мешок, пошёл к лестнице, и вдруг понял, я здесь совсем один, а у них наверняка что-то есть.
Остановился, огляделся. «Нет здесь ничего не будет, надо посмотреть на первом этаже за лестницей, там кажется, работал мельник.» Спустился на первый этаж, обошёл лестницу, и вправду обнаружил стол. На столе лежали всякие безделушки, похоже Тин их сюда притащила, когда-то выпросила у меня странный камушек. Да и вовсе он был не странный, от водорослей позеленел, а ей так понравился, глазёнки загорелись, ну разве я мог отказать? Осматривая стол, заметил жёлтый, грубый камень. «Золото? Никто не узнает.» Зацапал камушек, спрятал в карман и пошёл на улицу. Открыл дверь - посмотрел, закрыл дверь.
Как вы избегаете того, что не хотите видеть? Уходите, отворачиваетесь или убегаете далеко-далеко? Или когда вы просыпаетесь и видите перед глазами пасть со стекающей на ваше лицо слюной? Закрываете глаза, в попытке увидеть свой потолок, когда откроете опять глаза? Но ведь это не значит, что если вы убежали, то никогда больше не увидите то, от чего убежали. Или если вы открыли глаза, и увидели потолок вместо пасти, это не значит, что тварь со слюнявой пастью исчезла, может, она просто зашла на вас с другой стороны. Так и я открыл дверь, удивился или правдивее сказать испугался, и закрыл в надежде, что мне показалось но…
…Открыл дверь опять. И всё равно, на улице ТЕМНОТА! Нет, там не было монстров, чёртиков, просто вот пару минут назад была ужасная жара, светило солнце, а теперь холодно и темно. Я прошёл подальше, от земли ужасно веяло холодом, да так что ноги промерзали до ужаса. Я бросился в панику!
-Кто-нибудь!!! Есть здесь кто-нибудь!?!?
Как вы бы отреагировали, заметив парня в пшеничном поле, бегущего и орущего? Посреди ночи? То есть дня? Нет всё-таки ночи? Побежали на помощь или побежали прочь? Всё конечно зависит от того, что бы он кричал. Если «помогите», то конечно бросились на помощь. А если «Убью всех нафиг!»? Не важно, главное первым делом вы бы удивились.
Именно так на меня отреагировала девушка, стоящая на конце поля. Она ничего не делала, ни бежала ко мне, ни от меня, просто с удивлёнными глазами посмотрела на меня, когда я до неё добежал.
-Простите, но ведь пару минут назад был день! Что произошло?! И ведь было тепло!? И, и, и, и кто вы такая чёрт побери?
Несколько месяцев назад вы похоронили знакомого, и теперь видите его на улице, бодро шагающего с граблями на свой огород. Думаю, вы бы были не просто ошеломлены, вы были парализованы страхом.
Меня парализовало, от испуга я осел на землю и заикал. «Чаще нужно было в церковь ходить Гедо!» Девушка продолжала на меня с удивлением смотреть, а я на неё только не с удивлением, а с испугом. Та самая красавица, которую загрызли волки в лесу год назад. Плюс ко всему на холодной земле у меня замёрзла…попа. Но ни встать, ни сказать ничего я не мог.
-Гедо? Здравствуй! Ты чего такие глупые вопросы задаешь? Ещё рассвет не наступил, и уже как неделю стоят морозы.
-Ка-ка-ка-кие морозы??? Ка-ка-кую не-не-делю??? – она помогла мне встать, странно, но вопреки всему она была тёплая. «Какие глупые мысли! Убегай отсюда скорее!»
-Ты заикаешся?
-Не-нет! Мне пора, прости … - вот же блин забыл её имя, единственной красавицы на деревню и забыл!
-Лит.
-Лит, мне это домой надо выспаться.
-Не сходишь со мной в лес по ягоды?
-Нее…куда?
-В лес. Тин ждёт уже на окраине, наверное, она вышла гораздо раньше.
Я вообще никогда не отличался сообразительностью и теперь понимал плохо, но всё-таки что-то мне подсказывало пойти с ней. Наверное, этот тот самый внутренний голос, который до этого бессовестно спал.
-Да, я пойду.
-Как здорово! Я так рада, а то мы с Тин очень боимся волков! – Она подмигнула мне и схватила за руку.
«Какая она всё-таки красивая, жаль, что мёртвая…уже…наверное…давно»
Интересно кто бы из вас согласился пойти на прогулку рано утром с мертвецом?
И мы пошли. Я шёл и всё поражался её красотой, держал под руку и вспоминал, как в детстве играл с ней в прятки.
Вот и подошли к окраине. И действительно там уже была Тин. «Интересно, как это её мать пустила одну до леса идти?»
-Здравствуй Лит! Привет Гедо! – Тин взмахнула корзинкой и предложила пойти в лес.
До самого рассвета они обе бегали и всё что-то собирали, Лит заигрывала со мной, а я всё думал. Думал, что же происходит. Пронзительный визг вырвал меня из своих размышлений. Похоже, кричала Лит. Я побежал на крик.
-Лит! Тин!
-Гедо на помощь!
Три волка окружили Лит, вскоре я заметил, что Тин стоит позади и теребит что-то в руках. «Наверное испугалась бедняжка! Что же делать?» Волки вообще не обращали на меня внимания, они сужались вокруг Лит грозно рыча. Я схватил палку, первую, которая попалась, и побежал было на волков. Но заметил взгляд Тин. Угрожающий. Злой. Он остановил меня, и я опустил палку.
-Аааа! – Прокричала Лит.
Я опомнился, повернулся, но было уже поздно, волки набросились на неё и начали терзать. Вскинув палку, побежал на помощь, стал молотить их по спине, кричал что-то. Один волк оторвался от тела, повернул окровавленную морду, посмотрел на меня непонимающими глазами и снова начал терзать Лит. Через пару минут они убежали, я сел на колени и попытался приподнять бедняжку, но она была мертва.
-Тиииин?
Я знаю, что мужчины не должны плакать, но когда по твоей глупости умирает человек, а тем более девушка, да притом красивая, да и еще, если учесть что она тебе нравилась и доверяла тебе…
-Тииин? – Я заплакал.
-Ну, зачем ты сюда пришёл???
- Господи, Тин? Что ты такое говоришь, может они ещё и на тебя напали! Скорее в деревню, нужно рассказать всё людям!
- Сейчас. – Тин наклонилась, выпачкала себя кровь Лит, начала рвать себе платье.
-Что-что ты делаешь?
-Ты ничем не поможешь ни Лит, ни её сестре. Ёе попытка не увенчалась успехом! Эта жизнь достанется моей матери! – Тин толкнула меня рукой и всё вокруг закрутилось, стало темно, я словно падал в бездну…
-Гедо, Гедо!
-Что? – «И чего она ко мне прицепилась?» – Что ты хочешь?
-Гедо, сходи за Тин на мельницу, а то я не могу бросить братика одного – Она посмотрела на какого-то мелкого мальчишку возившегося в воде. – Сходишь?
-Ээээ…Да, а откуда ты меня знаешь?
-Мне сестра про тебя рассказала!
Я развернулся и пошёл обратно к полю. «Стоп! Какая к чёртикам сестра???» Хотел, было вернуться и переспросить, но уже не видел ни её, ни мальчугана. Мудро почесав затылок, отправился за Тин……
…И почему мне кажеться, что всё это уже было???

"Один рабочий день"

-Я не буду это подписывать! - Жуль с возмущением хлопнул рукой по столу. Потревоженные бумаги всколыхнулись и отлетели в сторону.
-Нет вы подпишите, ваше величество, - министр как всегда был тверд и непоколебим. Он вновь подвинул бумагу к королю и жестом полным уверенности указал рукой на ченильницу.
-Не хочу, - король заложил руку за руку, скрестил ноги и повернулся боком к столу. - В конце-концов, это мое высшее право, не подписывать бумаги. Может, я о народе забочусь.
Жуль повернул голову и с вызовом посмотрел в глаза своему советнику. Тот спокойно выдержал взгляд короля, а затем излишне внимательно поинтересовался:
-Это правда?
-Ну... нет, - король вздохнул и сдвинул корону на бок, чтобы почесать наметившуюся лысину. - Но к делу это совершенно не относится.
Жуль вскочил со стула и с места в карьер начал нарезать круги вокруг стола. Министр устало опустился на освободившийся стул.
-Как с вами трудно, Жуль.
Король махнул рукой, а затем, словно ему показалось мало первого жеста, пожал плечами.
-Ну что вас смущает, ваше величество, а? Вы же прекрасно знаете, что вас ваша собственная армия закопает, если вы не подпишите. И народ еще придет посмотреть на это. И ваша супруга будет махать палачам платочком. Вы хотите доставить ей подобное удовольствие?
Король остановился и смущенно опустил голову:
-Нет, но...
За окном раздался грохот. Задрожали стекла. Тут же последовал второй удар, но много тише.
-О нет, - министр побледнел. Рапахнулсь входные двери и в рабочую залу его величества вбежали солдаты.
-Ваше величество, - сержант храбро выступил вперед. - Это грифон! Он опять принялся за свое и требует вашу корону.
Министр пожал плечами и отвернулся. Король от возмущения аж раздулся и стукнул каблуком об пол.
-Да сколько ж можно-то, а? Скажите ему, что нет у меня никакой короны! - король побрел к столу, чтобы взять оттуда стаканчик с содовой. - Как все сложно...
Солдаты передислоцировались поближе к окну, заняв круговую оборону. Где-то снаружи завывал придворный маг, изгоняя чудовище, кое успешно не хотело изгоняться.
-Боюсь, он вам не поверит, - министр похлопал короля по локтю - единственное место, до которого смог дотянуться - и уже было собрался вернуться к своим законопроектам, когда распахнулась вторая дверь и в рабочую комнату короля вошла путаясь в нарядах и слугах королева.
-Жулье-эн, - за двадцать семь лет совместной жизни король так и не смог привыкнуть к пронзительному голоску своей благоверной, поэтому на это вполне мирное обращение он вздрогнул и сгруппировался, ожидая какого-нибудь подвоха. - Я в сад на свою ежденевную прогулку.
Королева направилась прямо к задним дверям. Туда, где бушевах грифон. На мгновение перед королем появилась крайне привлекательная картина. Стать вдовцом... А что? Он еще молод, каких-то пять десятков за плечами. Да, жених должен получиться завидным.
Но пришлось встать на горло своей песне.
-Дорогая... - король замолк, глядя в глаза королевы как кролик на удава.
-Что? - ее величество изволило споткнуться о шута и сделать один шаг к своей дражайшей половине.
-Дорогая, я бы не советовал тебе сегодня выходить в сад. Там у нас снова этот надоедливый грифон.
-Господи... - королева побледнела и как стояла так и села на болонку, имевшую неосторожность крутиться за монаршей спиной. Псина взвизгнула и потеряла сознание. С десяток рук тут же подхватили королеву и вновь подняли ее на ноги. К несчастью для короля, ее величество пришло в себя очень быстро. - Жульен, это не может больше продолжаться. Тебе придется с ним что-нибудь сделать. В конце-концов, ты ведь король!
-Я знаю, дорогая моя, - король принялся перебирать пальцами, сложив руки в подобие молитвы.
Но королева разъярилась и грозно тряхнула прической:
-Но я все-таки пойду в сад. И пусть только кто попытается меня остановить.
И королю, и министру и всем стражникам стало на мгновение жалко грифона.
-Э... дорогая... - король беспомощно стоял и хлопал глазами.
-Ну что еще?
-Будь добра, попроси у своего мясника, чтобы он прислал мне на ужин тех замечательных фазанов, которых мы кушали на рождество...
Королеву словно водой облили.
-Свинья! - выплюнула ее величество королю и как разъяренная кошка вылетела прочь из кабинета.
Несколько мгновений звуки не менялись. Грифон все также ревел, маг все так же завывал свои стишки. Вдруг раздался жалобный вопль. Грифон утих. Замолчал и маг. А затем опять запел. На сей раз что-то из репертуара лекарей. Грифон при этом жалобно похрюкивал.
-Бедная птичка, - король наконец-то позволил себе выдохнуть воздух.
-Да уж. Ее величество умеет приводить веские аргументы, - министр кивнул.
Стражники собрались в подобие отряда, отсалютовали королю и гуськом вышли в сад. Помогать магу перенести грифона в госпиталь.
-Знаешь, - король подошел к советнику и взял его руку в свою. - Думаю, на день рождения можно было бы приподнести ему один из камушков из моей короны. А то ведь каждый раз одно и то же. Это ж какое мужество пропадает зря.
Министр изумленно посмотрел на свою руку и вырвал ее из рук короля.
-Успокойтесь, ваше величество. И держите себя в руках. Вы забываете, кто этого грифона вырастил...
Раздался робкий стук. Король и министр удивленно посмотрели в сторону двери. Король нервно сглотнул, провел языком по губам и почти что твердым голосом произнес:
-Войдите.
Дверь раскрылась ровно настолько, чтобы в комнату мог проскользнуть человек, а затем тут же закрылась. Посетитель знал, что такое эффектное появление. Темный плащ, выставленная чуть вперед нога, носком сапога указующая прямо на короля, рука на пустых ножнах от шпаги (эффект-эффектом, но во дворце с оружием без лицензии находиться нельзя). Трагический голос с надрывом.
-Ваше величество, измена! - посетитель вскинул голову и руку. Капюшон слетел с его головы.
...
-Эм... - первым обрел дар речи министр. - Ты кто?
Посетитель тут же стушевался, опустил руку и принял обычную расхлябаную позу.
-Ну, вообще-то я ваш новый палач. Но я тут слышал, что вами кое-кто очень недоволен.
-Кто?
-Ну... - палач протянул руку. Министр со вздохом положил на нее монетку. Палач презрительно окинул монетку взглядом. - Не скажу.
-Что ж, видимо, нам придется его пытать, - король вопросительно посмотрел на министра. Тот отрицательно пожал плечами.
-Не пойдет. Палач он, у нас другого нет. Кто будет пытать?
-Загвоздочка... Ладно, - король протянул своему верному подданому мешочек с золотыми. - Так кто?
Мешочек тут же исчез под плащем посетителя. Палач радостно защебетал.
-Королева. Она только что во всеуслышанье грозилась сломать вам вашу наглую, мерзкую, подлую фазанью шею. Эмм... - посетитель почувствовал, что несколько увлекся. - Разумеется, это ее слова, ваше величество.
-Вон! - король вышел из себя. Палач побледнел и сразу же съежился. Бочком подошел к двери и выскользнул прочь.
Министр поднялся со стула, на который тут же посадил бушующего монарха и заставил его выпить воды.
-Да я ее... а она... да как она могла!!! Казнить всех!
На минуту минисчтр чуть было не попрощался со своим законопроектом - король со злости намеревался его зажевать.
-Успокойтесь, ваше величество. Да что вы, в самом деле. Да будет вам. Ее величество это в сердцах. Она так, разумеется, не думает.
Король разом обмяк, превратившись в еле живую куклу.
-Да ну, Амьен, думаешь, я не знаю, что она на самом деле думает. И этот ее мясник. Мерзавцы, меня окружают одни мерзавцы... Давай сюда свою бумагу.
Король поднял дрожащую руку и потянулся к чернильнице. Министр услужливо положил перед королем бланк с указом. Король нарисовал короткую подпись, заляпал бумагу воском, придавленным печатью и протянул указ министру. Закон о запрещении развития космической отрасли в фэнтезийном королевстве был подписан.
Двери распахнулись.
-Ваше величество! Измена!
-Опять? - король схватился за голову. Министр попытался незаметно отступить в тень. - Попробуйте маневр, ваше величество.
-Эврика! - король радостно улыбнулся. - Никаких измен сейчас. Потом-потом. У меня обед!

Один день из жизни Героев.
Встречаются Артемис Энтрери и Дзирт До’Урден в Подземелье. Артемис после проигрыша в Кришал-Трит тяжко вздыхает, при виде темного эльфа.
- Все будет хорошо! – начинает первым разговор воин-дроу.
- Естественно, все будет хорошо, - отзывается Артемис и хитро щурится.
- Мяу! - Дзирт в ответ улыбнуся и подмигнул убийце.
- Подумать только... я говорю приятности Дзирту... пойду, повешусь на галстуке.
- О, не надо! Просто у Дриззта немного депрессия... Совсем чуть-чуть...
- Депрессия это у меня, прикинь я... чувствую... ну все... проболтался.
- Я тоже, - смеется Дзирт. - И что же ты чувствуешь? Я, например, жуткую усталость, головную боль и досаду. Ну, может еще что-то.
- Хм... вопрос спорный ЧТО, но какая-то умиротворенность... нет былого гнева и тому подобное. Особенно нет желания тебя прибить, - хищнически улыбается Энтрери. - И вообще хочется радоваться жизни... весна, наверное.
- Да! Класс! Но это же совсем не депрессия! – подмигивает темный эльф. - Мне, кстати, тоже очень нравится, что у тебя нет желания меня прибить, - и снова довольно улыбается.
- Ну, знаешь ли, это мешает мне убивать хладнокровно, - повеселел Артемис и улыбнулся в ответ. - Что самое ужасное, я с тобой солидарен.
Дзирт приятно улыбается.
- Представляешь, как я деградировал? – не унимался убийца. - Меня даже не раздражает твоя улыбочка.
- Правда? Какое счастье! Темный эльф счастлив!
Арт ухмыльнулся, - Правда. Сейчас скажу признание... чувства - не слабость... Все пошел вешаться.
- Мя-я-я-я-умр-р-р! Ну, не вешайся, пожалуйста!
- С тебя хочу взять слово. Я не повешусь, а ты никому не расскажешь о моем признании. Договорились?
- Да! Я умею хранить тайны. Никому не скажу.
Артемис поверил не задумываясь, и снова улыбнулся, - Славный ты темный эльф, - а про себя продолжил уже тише, - Что я пил...
- Славным меня еще не называли. Приятно! Вот, скоро мы с тобой совсем подружимся....
Артемис потупился, - Наверное, боги снова пали с небес, раз я поменял свое мнение, - иронически улыбнулся. - Ну и к черту все. Будет, чем козырнуть. Дзирт френдом стал.
- Мур-р-р-р-р-р! Вот, и кончилась депра! Пасиб.
- Хе-хе, теперь пойду работать психологом. Лечить людей. Благородный Энтрери - раскаявшийся Святой... Смех и грех.
- Думаю, ты и правда можешь...
- Ага, в следующей жизни, - ухмыляется убийца.
Дзирт ухмыляется в ответ, - Хех... что-то я совсем неадекватен...
- Ну что Дэ, пойду я обратно в Менз, вправлять твоим собратьям мозги.
Темный эльф уже не улыбается, - А мож, не надо? Мож, нах их? Все равно не исправятся... А ты пол Мензоберранзана поубиваешь...
Артемис положил руку на эфес меча, - Ты за Паучиху не переживай, я справлюсь. Лучше Кэтти и мне добудь элексир молодости.
- В смысле не пол, а половину населения.
Артемис начал откровенно веселиться - Я всех уложу.
- О, да! это нужно.

(соавтор Дзирт, только не удивляйтесь)

Сообщение отредактировал Маришка - 26-02-2007, 18:38

Начало....

«Небо, как голубая крыша, что вечно будет над нами…. Но почему же мы не можем дотянуться до облаков? Если небо так неподвижно…»
Такая мысль пронеслась в голове у молодого человека, что решил отдохнуть после долгого перехода в теньке, на берегу тихой, полноводной речки, что разрезала долину у подножия леса на два неравных берега и проходила очень далеко, вплоть до самого океана. Это самая длинная река во всей этой местности, да и, как спорили многие знатоки географии, самая длинная река во всем мире, за что ее прозвали Анданиссима, что на местном языке обозначает наидлиннейшая. Но, сидящему на берегу. Что начинался сразу после оврага, отгороженным от чужих глаз раскинувшимися ивами, не было совершенно никакого дела до столь тонких ученостей. Он просто наслаждался свежим ветерком, пением местных птиц, шумом реки и ясным небом. Рядом с молодым, как можно предположить по внешнему виду, человеком покоилась длинная ветка с обрезанными сучьями, явно использовавшаяся в качестве посоха, а так же короткий охотничий лук.
В самом же сухом и защищенном от солнца месте покоился большой рюкзак, полностью набитый различными шкурками. Нетрудно было догадаться, что обладатель данных предметов был охотником, поражало лишь, что столь молодой юноша смог провести столь удачную охоту. Очень, очень стало трудно добыть ценного пушного зверя в здешних местах, но юношу, похоже, это не сколько не волновало. Он лишь слегка лениво наблюдал, как солнце медленно проходит зенит и начинает свой долгий, но неотвратимый путь к закату. А чуть поодаль, если проследить за убегающей на запад рекой, где она врезалась в поднимающиеся холмы, можно было заметить стремящиеся в небо башни большого, даже огромного города. Так же можно было заметить постоянное движение, практически незаметно со столь далекого расстояния, но в виду того, сколь огромным оно было, не заметить его просто невозможно. В холмах начинался великий тракт, что соединяет столицу со многими другими городами государства. А если судить по площади раскинувшегося города, то это несомненно была столица..
-Рондонион….
В безмятежном гуле, создаваемом прибрежными звуками, тихое восклицание прозвучало несколько странно. Столько в нем было надежды и, одновременно, тоски.
-Великая столица, вот я и добрался до твоих стен… Надеюсь, ты примешь меня лучше, нежели чем всегда принимаешь мне подобных…
Последние слова прозвучали особенно жестко, и с большой долью горечи. Посмотрев еще раз на возвышающиеся башни на свою добычу, молодой искатель приключений неспешно поднялся и начал подниматься по обрыву. Но, перед этим, он умылся водой из реки, как будто желая смыть все следы своей прошлой жизни. Ведь он собирался все начать с начала. Темная поверхность реки мгновенно отразило вытянутое, слегка худощавое лицо с еле заметным шрамом, идущим от носа к щеке. Светлые волосы небрежно спускались на лоб и уши. Единственной, и, пожалуй, самой примечательной чертой на лице были совершенно необычные темно-зеленые глаза, в которых играл живой, ни с чем не сравнимый огонек. Но после того, как тонкая, однако достаточно сильная рука, не раз имевшая дела с оружием и тяжелой работой рука опустилась в воду, изображение тут же рассеялось в созданных волнах.
После легкого охлаждения, заплечный рюкзак с шкурами был закинут за плечи. Там же удобно примостился и лук со стрелами. Обструганная же ветка оказалась в правой руке.
-Ну-с…. Я уже почти на месте. Теперь уже точно поздно останавливаться.
Решительно кивнув самому себе, охотник начал неспешно взбираться на высокий берег оврага, минуя различные деревья и кустарники, и вскоре оказался на широком, ровном пласту, поросшем густой зеленой травой. Лишь иногда были видны холмики с иной растительностью. А между высокой травой и холмиками была видна небольшая тропинка, которую оставили тут пастухи, выводя свои стада в этих местах, и эта тропинка как раз вела к главной артерии государства, Великому тракту а, следовательно, и к столице.
Расстояние, остающееся до города было, по сути, ничтожное для привыкшего ходить человека. Солнце еще не успело совершить и четверть пути, как молодой путник слился с огромной толпой купцов, нищих, приезжих и отъезжающих, да и вообще, массой всякого люда, постоянно циркулирующего как в столицу, так и из нее. Тракт в близи от города был не просто вымощен камнем, причем явно виднелись следы работы горных мастеров – гномов. Каждый камень был одинаково подобран, и расстояние между ними было столь мало, что в щелях не пробивалась никакая травинка. Тракт, к тому же, был невероятно широким и, казалось, мог вместить сколь угодно едущих в разные стороны телег. Он рядом со рвом, трак переходил в огромный и весьма мощный подъемный мост. В рве же, как ожидалось, не было ни капли воды, а лишь клубилась странная, серая субстанция. Впрочем, не стоило сомневаться, что любому живому и не живому в этом клубящемся тумане долго не продержаться. Маги, работающие в столице и над ней, знали в совершенстве свое дело. За воротами же, высеченными казалось из цельной скалы, каждого входящего встречали несколько групп стражников. По их алчным и жадным глазам, нетрудно было догадаться, что нужно было сделать, для прохода дальше. Лишь очень не многие люди могли пройти просто так. Охотника же, как и большинство обычных людей, ожидала практически стандартная процедура…
Один высокий человек, судя по знакам отличия медленным, ленивым взглядом осмотрел желающего пройти и спросил…
-Имя и цель прибытия?
-Сференелл Ланфер… А цель – торговля.
На этих словах большинство стражников дружно ухмыльнулись. Еще раз осмотрев путника, капитан произнес…
-У нас с купцов со столь крупным товаром взымается пошлины в размере 100 золотых и часть товара…
В глазах Сферрана отразилось нешуточное удивление, впрочем оно тут же начало сменяться гневом и призрением…
-Вы прекрасно знаете, что у меня нет таких денег… Да и… Что-то я не припомню, чтобы с какого-либо вообще товара взималась такая пошлина… Может мне у начальника городской стражи поинтересоваться?
На эти слова все стражники резко рассмеялись, а капитан смачно плюнул рядом с собой… После чего прошипел
-

Ты стоишь в грязном подвале и смотришь как собака грызёт кость. Ты точно знаешь, что это твоя нога или же рука, а хотя… хотя всё равно. Ты этого уже не чувствуешь.
Ты видишь лошадь, ещё живую. Звук выстрела и она мчится, что бы умереть подальше от твоих глаз. И ты не будешь удивляться, откуда лошади в канализации. Ты видишь сотни лестниц. На стенах, на потолке и ты знаешь, что по всем сможешь подняться.
За спиной «живые» куклы играют свои странные роли, а ты смотришь, не открывая глаз, не поворачиваясь, так лучше видно.
Перед тобой он, король кошмаров или кошмарный король. Да какое это имеет значение. Он занёс над твоей шеей топор.
Но единственное, что ты знаешь, что стоит тебе захотеть, ты проснёшься.

-----------------------------------------
Абстакционный сюрреализм + мистика.


Блеклые тени апрельского дня.

На цветущей яблоне щебечет парочка зябликов.
Он улавливает неровные такты биения нескольких сердец.
Апрельский воздух сладок. Из старой пекарни булочника веет свежими ароматами выпечек.
Теперь он уже видит их, а они его нет. Они прекрасно должны знать одно правило - если не видишь его, значит находишься в опасности, а если увидел - смерть.
На скате черепичной крыши пекарни насторожился чёрный кот. Серые глаза изучают зябликов.
Красные микроорганизмы под грунтом в глубине 20 сантиметров пожирают белых микроорганизмов.
Сосед с верхнего этажа стучит в батарею. Хотя никакого музыкального или звукового шума не наблюдается. Лишь она, со стеклянными глазами и невидящим взором, вся бледная, с ножом для колки льда в груди лежит на кровати.
Они двигаются настороженно. Подошвы ботинок мягко и бесшумно ступают по запыленному полу подвала. Не горит ни одна лампочка. На глаза нацепили найтвижн очки.
Булочник выходит во двор. На розовых щеках играют здоровые румянцы. Он улыбается щебету зябликов. Прекрасный солнечный апрельский день.
Красные микроорганизмы производили экзекуцию под грунтом. Их с каждой секундой становилось всё больше и больше, а белых всё меньше и меньше.
Почему она не дышит?
Шаг. Шаг. Шаг. Свист смертоносного клинка. Булькает. Человек в найтвижн очках издаёт предсмертный хрип. Клинок входит через горло в мозг. Клинок крутится. Раздаётся тошнотворный звук. Резко выдёргивается.
Прибегает мальчишка с кепочкой на голове, здоровается с весёлым булочником. На кепочке изображён рисунок волка. Он любит волков.
Она мертва.
Толстые белые личинки майских жуков съедали коренья яблони. Они несли в своих отвратительных брюхах красных микроорганизмов.
Чёрный кот, пригнувшись, и облизывая морду, двигается по скату, не сводя глаз с зябликов.
Глаза через найтвижн очки находят тень. Палец нажимает на курок. Выстрел. Бесшумный. Удар. Резкий. Жестокий. Омерзительный. Великолепный. Тонкая и острая сталь пробив череп, выходит из затылка. Окровавленная сталь.
Подземная станция метро. Из тёмного тоннеля бьет ветер. Валяются страницы вчерашних газет с заголовками "Произошёл взрыв на шахте...". Он и она. Улыбаясь, молча смотрят друг на друга, взявшись за руки. Они строят планы на будущее. Они собираются пожениться, построить свой дом. Идиллия. Они верят в своё светло будущее. Ветер разносит листы со страницами газет. На скамейке дрыхнет бродяга, рядом бездомная собака. Дует ветер из тоннеля. В конце тёмного тоннеля вспыхивает свет. Свет приближается. Шум нарастает. Метро. Он и она. С влюблёнными взглядами неотрывно смотрят друг на друга. Бродяга шевелится, просыпается. Поднимается его пьёс, махая хвостом. Метро совсем близко. "Вчера произошло сильное землетрясение...". Они улыбаются. Собака лает на бродягу, прося пищу. Метро. Он и она... Прыжок...
Назавтра. Другая станция метро. Страницы газет. "Молодая пара совершает суицид, бросившись под метро..."
Булочник что-то говорит мальчишке. Уходит в булочную. Мальчик присев у клумбы с цветами, принюхивается к красным тюльпанам. Выходит булочник с только что выпеченными сдобами и с улыбкой протягивает мальчишке.
Удар в коленную чашку. Человек в найтвижн очках подает на колено, мелькает тень. Сталь вспарывает горло. На стены брызжет кровавый фонтан.
Красные микроорганизмы изнутри пожирают личинки жуков. Микро и макро. Бактерии и паразиты. Под грунтом в глубине 20 сантиметров. Иная форма жизни. Иная вселенная. Иные законы.
Она мертва и это он заколол её. Смотрит на свои руки. Исколотые вены. Доза. Он убил её из-за дозы. Ему были нужны деньги. Но почему она отказалась давать ему деньги? Почему?
Сосед с верхнего этажа слышал крики. За окном звучат сирены полицейских машин.
Чёрный кот наконец прыгает на ветку яблони. Прямо на ничего не подозревающих зябликов. Они так увлечены своим пением, что ничего не замечают. Но один взлетает. Другой зяблик в когтистых лапах чёрного кота. Челюсти смыкаются на головке птицы. Булочник бежит, хлопая в ладоши и крича на кота. Мальчишка плачет. Не всё так хорошо как кажется...
Их осталось трое. Люди в найтвижн очках и с армейскими автоматами. Они его обнаружили. Выстрелы. Свинцовый шар разрывает внутренности. Лопаются кровяные сосуды. Дробятся кости. Наружу вываливаются внутренности, заполняя подвал вонью. Каша из мозгов размазана по стенам. Звонко падает на пол сталь. Окровавленная сталь. Тонкое и острое лезвие меча царапает бетонный пол. Всё...
Солнечный апрельский день. Цветущие яблони. Солнце своей теплотой согревает всё вокруг. Зелёные сады, зелёные лужайки, пения птиц. Синее небо и белые хлопья облаков. Аромат свежевыпеченных булочек.

Любовница.
-Мне пора. - надев на себя свитер сказала я.
-Может останешься? -вяло спросил мой собеседник, по совместительству любовник.
Вопрос был только для вида. Я знала, что, когда он проводит меня, то, довольный своими успехами в постели, сядет за руль машины и через два часа будет дома в окружении красивой и хозяйственной жены и дочек – двойняшек.
Наклонившись, он поцеловал меня в губы долгим и страстным поцелуем.
Я спрятала лицо у него на груди, вдыхая, такой любимый и знакомый запах. Дорогой одеколон в сочетании с лёгким запахом табака производит очень хорошее впечатление на девушку.
Мужчины бывают разными. Одни, безнадёжные романтики, джентельмены, всю жизнь готовые искать свою Джульетту. Чаще всего они становятся просто друзьями. Это друг, который, поломавшись немного, с радостью, довёзёт тебя до торгового центра и без напоминания проводит тебя домой после затянувшейся допоздна прогулки. Другие, матёрые волки, прошедшие огонь и воду, ведут себя по-другому. Они могут относиться к женщине то с отеческой нежностью, то наоборот скрывать под ледяной бронёй свою нежную, как бриз, любовь. Есть третий тип, самый опасный, но в то же время
притягательный и манящий. Таких мужчин называют по-разному: распутники , альфонсы, брачные аферисты, мачо. Истинно одно: их отношение к женщине. Женщины для них мимолётное удовольствие,
которое быстро устаревает и скоро проходит. Они как будто сьели конфету, выбросили фантик, а вновь почувствовав тягу к сладкому начали есть другую.
Почему девушки любят плохих парней? Может из-за особого шарма или вернее шлейфа, часто дурной славы, тянущегося за ними. Обыденное скучно страстным и авантюрным натурам, так же как пища без
ароматной и вкусной приправы. Возможно дело в мечтах. Да, каждая девушка мечтает о своём принце на белом коне, но на всех их не хватает. Сказка о Золушке превращается в тяжёлую и рутинную жизнь
со стиркой, готовкой, заботами о детях, а чувства, такие сильные и яркие до свадьбы, угасают с каждым годом. А плохие парни дают ощущение свободы от условностей, законов, правил. Удивительна и таинственная атмосфера, окружающая эти встречи: поцелуи украдкой , прогулки до зари, под равнодушным взглядом фонарей- случайных свидетелей любви, ночные звонки.
Это сначала пьянящее ощущение счастья, сладкая боль от прикосновений его губ и рук. А потом
скрытность и таинственность начинают раздражать. «Почему нельзя любить открыто? Любить- не грех.»-задаются вопросом девушки и не находят ответа.
Переодевшись в тёплую, мягкую пижаму, я легла в свою постель. Я была дома, в своей квартире,
доставшейся мне от отца. Моей зарплаты вполне хватило бы на покупку домика в Подмосковье,
в часе езды от Москвы, но мне почему-то не хотелось покидать родной город.
Я люблю Москву, с её плохим воздухом, вечными пробками, переполненными троллейбусами и автобусами , метро, в котором встречаются нищие и торговцы всем подряд( от пиратских дисков до фальшивых дипломов), людьми вечно спешащими куда-то. Здесь легко затеряться в толпе похожих на тебя людей. Это не деревня, где все знают с кем целовалась Манька и что у МарьИванны было на ужин.
Я заснула сразу, мгновенно. От бессонницы я страдала очень редко и спала крепко, без сновидений.
***************
-Дорогой, ты сегодня опять задержишься на работе? - голос жены тихий и усталый.
Взгляд синих глаз, когда-то проникающих в самую душу, умоляющий.
-Придётся. На следующей неделе я буду приходить пораньше.- отрепетированным тоном: ласково-
уговаривающим. Молчаливый кивок жены. Взять у неё из рук заботливо отглаженный пиджак,
поцеловать в губы, погладить по голове дочерей, выйти из квартиры.
Он выходит на улицу и садится в машину, недобро улыбаясь.Роль любящего мужа закончена.
-Доброе утро, Александр Игоревич.- улыбаясь поприветствовала его секретарша, с которой у него вопреки распространенному мнению не было романа. Для него это было банально.
Александр Игоревич Смирнов не любил банальностей и слыл большим оригиналом. Чай он пил китайский, пахнущий травами, ел палочками традиционные китайские блюда, а лето неизменно проводил в Австралии. Любовниц он подбирал себе тщательно. Все Л.Д.(любимые девочки) были красивы, умны, не капризны, одиноки. Он принципиально не встречался с замужними дамами.

Сотовый зазвонил в удобный момент. В шесть вечера.
Позвони мне в мои обычные шесть… Как поёт Земфира, любимая певица Даши.
-Привет, солнышко!- нежно сказал он в трубку.
-Привет, любимый!- Даша говорила радостным, мурлыкающим голосом.
-Встретимся сегодня, в шесть на Савёловской. -торопливо сообщил он.
-Я жду тебя. - томным шёпотом ответила ему любовница и в ухо понеслись короткие гудки.
Мобильник сейчас же завзонил снова. На дисплее мерцала надпись жена и прыгали красные сердечки,
Примета абонентской группы семья.Милая, романтическая мелочь.
-Привет, дорогая.-безмятежно сказал он в трубку.
-Ты сегодня опять задержишься на работе?-задала она вопрос.
-Да, придётся.-как можно больше печальнее и усталее ответил он.
-Девочки заболели.Купи по дороге аспирину и фервексу.-печально ответила жена.
Александр мысленно выругался.Почему, когда что-нибудь загадываешь, случается облом?
-Хорошо, я всё куплю.-пообещал он и сбросил звонок.
Он положив руки на руль, мучился дилеммой : поехать к жене или встретиться с любовницей.
Дочек он всё же любил, потому что по характеру они были похожи на него. К тому же он обладал удивительной способностью ладитьсо всеми детьми, даже с самыми капризными и трудными.
Возможно потому, что сам был непростым ребёнком, задирой, хулиганом, и злостно прогуливал уроки, что не мешало ему быть твёрдым хорошистом.
Решив вернуться домой, он развернул машину и свистя шинами двинулся по проспекту, нагло обгоняя встречные иномарки и грузовики.
Квартира встретила его напряжённой тишиной, запахом лекарств и кашлем, доносившемся из комнаты дочерей.Дверь отворилась и из комнаты выбежала Маша, с радостным возгласом папочка бросившаяся ему на шею.Подняв её на руки Александр чмокнул её в макушку, прошёл в детскую и уложив дочку в кровать улыбаясь слушал её торопливый лепет о детском саде и друзьях. Мелькнула мысль позвонить Даше и предупредить её о отмене свидания, но решил сделать это позже, отправив смску.
*************
Где вы видели дожди в январе? Приезжайте в Москву и увидите. Природа явно сошла с ума.Снега в самой Москве уже давно не было. Возвратились долгие, серые дожди, словно призраки осени.
Настроения Даше стоящей около входа в метро, под неудобным, но зато стойким к порывам ветра зонтом, и терпеливо ожидающей своего кавалера, они не прибавили.
Александр никогда не отличался особой пунктуальностью, опаздывая самое большое на пятнадцать минут. Сейчас же он отсутствовал уже больше двадцати минут и она начинала беспокоиться.
У неё зазвонил мобильник и она приложила его к уху, уверенная, что это Сашенька, как она ласково его называла. В трубку доносилось какое-то звяканье ножей и вилок, словно он сидел на кухне или в кафе.
-Ты вообще собираешься приезжать? - сердито спросила она, отметив про себя, что похожа на сварливую жену. Ответом был какой-то лающий, судорожный кашель, прервавшийся сдавленным хрипом.
-Заболел что ли? -уже мягче спросила она, озарённая догадкой.
-Дочки заболели. Я не могу сегодня прийти на работу. - ответил ей Смирнов.
«Какую работу? Что за чушь?»- едва не воскликнула она, но уже через пару секунд поняла, что возможно он не может разговаривать, особенно вблизи жены и дочек.
-Ладно. Позвони мне завтра.-сказала она.
-Если смогу, то позвоню.- неуверенно ответил ей любовник и в трубку понеслись короткие гудки.
Убрав телефон в карман девушка сложив зонт спустилась в подземный переход и цокая каблуками направилась ко входу на станцию, роясь в сумочке в поисках проездного.
-Лавря, это ты?- с удивлением воскликнул кто-то за её спиной.
Вздрогнув, она обернулась, и облегчённо улыбнулась, узнав в красивом светловолосом юноше в чёрном кашемировом пальто своего одноклассника Олега Дивова.
-Не зайдёшь ко мне на чашку чая?-с обезоруживающей непринуждённостью спросил он.
-Не откажусь.- с улыбкой ответила Даша и наконец-то найдя проездной закрыла свою маленькую, но вместительную сумку.
-Долго ещё до твоего дома?-нетерпеливо спросила Даша, когда они уже сидели на отвоёванных местах в как всегда переполненном вагоне метро.
-Две остановки.-коротко ответил ей Олег и вновь перешёл к прерванному ей рассказу о своей жизни.
«А он совершенно не изменился.Такой же удачливый болтун.»-с нежностью подумала она, поддерживая разговор и испытывая чувство ностальгии по школьным временам.
Дивов, как оказалось, жил в Крылатском в одном из тех пентхаусов, где квартиры стоят столь же баснословно дорого, как рублёвские участки.
Перед подъездом не было столь привычного парада машин, некоего хвастовства перед зеваками, прогуливающимися по непривычно чистому и ухоженному дворику. Домик был обудорован подземным гаражом, будкой консьержки и супермакетом.На этом прелести не заканчивались.
Некоторые жильцы имели отдельные входы, незаметно входя и выходя из дома.Идеальный вариант для грабителей, не правда ли?
Лифт здесь был стеклянным, как в дорогих бутиках, и просто сверкал чистой.Кнопки были плоскими, вплавленными в металл панели, что защищало их от слишком хулиганистых пассажиров.
Вопрос:"А когда он последний раз ломался?"-поставил Олега в тупик.После пятиминутного молчания он робко предположил, что лет пять назад.Вполне удовлетворённая таким ответом девушка больше не задавала ему вопросов.Нажав кнопку "двенадцать"Олег повернулся к Даше явно намереваясь что-то спросить.
-Ты в каком институте учишься?- с любопытсвом спросил он.В его глазах был неподдельный интерес.
-ИНязе, а что?Есть предложение работы?-видя его насквозь спросила она.
-Ты всегда как будто мои мысли читаешь.-притворно жалобно сказал он.
-Ты даром телепатии случайно не обладаешь?- фальшиво серьёзно спросил он, придав своему лицу испуганное выражение.
-Нет.-ответила Дарья, придав своему лицу испуганное выражение.
Олег как всегда шутил, причём легко и непринуждённо. Если вы приглашали его в гости, то могли быть уверенны, что скучно вам не будет. Напротив, вы будете танцевать до упаду и смеяться до полного изнеможения, а ещё вам не придётся ожидать от него скандалов и пьяных выходок.
Такие, как он, не прочь помочь знакомой и не очень девушке, а если понравится, и закрутить интрижку.
Разговор, как это водится, вёлся на кухне.Вы когда-нибудь обращали внимание, что большинство встреч с друзьями проходит на кухне, рядом с плитой, холодильником и электрическом чайником.
Почему так происходит не знает никто.Должно быть именно тут мы чувствуем себя наиболее комфортно да и под горячий чаёк разговор получается быстрее и непринуждённее.
-Ты замужем?-невзначай спросил хозяин вопреки обещаниям наливая ей в чашку свежесваренный кофе.
-Нет.-ответила Дарья, пробуя кофе.Кофе оказался чудесным:крепким, ароматным и вкусным; не то что растворимый: практически без запаха и вкуса.
-А я вот женюсь.Свадьба через неделю.-без всякой торжественности в голосе обьявил он.
-Правда, что ли?Я всегда считала тебя вечным холостяком.-удивилась его гостья.
-Правда, Дашенька.А не согласишься ли ты быть моим свидетелем.
-С удовольствием.-улыбаясь ответила она, пребывая в прекрасном расположении духа.Злость и раздражение по поводу сорвавшегося свидания канули в Лету.Этот человек всегда обладал удивительным свойством действовать на своих друзей как лекарство.При его появлении на их лицах сразу появлялись улыбки , а проблемы, до этого крупные и неразрешимые, казались мелочами вроде разбитой чашки.Вот и сейчас она чувствовала себя как дома, а её душа была охвачена чистой детской радостью от такой неожиданной и приятной встречи.
-Что там с работой?-спросила она, вспомнив про разговор в лифте .
-Испанский знаешь?
-Знаю.-гордо ответила она.
-Мой знакомый издатель предлагает за перевод романов три зелёных.
-Сколько?Три штуки?-переспросила она.
Вместо ответа Олег кивнул.
Предложение было очень соблазнительным , учитывая, что постоянной работы у неё не было, а до стипендии было ещё три месяца.Зная умение Дивова рзабираться в людях она доверяла его чутью и согласилась, чрезвычайно обрадовав своего друга.
Нет ничего лучше дня свадьбы. Ты, ожидая жениха, стоишь перед зеркалом, в платье и фате.
Верность традиции:жених не должен видеть свою невесту до свадьбы.
Сколько оказывается примет, связанных с этим событием.Даже туфли по поверью нужно покупать ровно за месяц до похода в ЗаГС.Ну, а про выкуп и игру «угадай губки наречённой» даже говорить не стоит.Все об этом знают.Ах да, не женитесь в мае, всю жизнь будете маяться.
Нет ничего хуже свадебных хлопот. Мучительный выбор платья, туфелек, макияжа и причёски,кольца,»не простого украшения» как поётся в одной очень известной песне, чаще всего исполняющейся на свадьбе.
Но когда платье куплено, ресторан для торжества выбран, а приглашения в форме сердечек разосланы и подписаны красивым витиеватым почерком, ты пребываешь в состоянии не напряжения, а радостного ожидания заветного события, о котором мечтает каждая девушка.
Белое платье, белое,
Белые туфли, белые,
Марш Мендельсона и фата -
Если того хотела ты.
Ольга Краснова,ещё не сменившая фамилию на Дивова, стояла около зеркала, расчёсывая свои золотистые волосы, своё главное украшение, кудрявой волной струящихся по спине.
-Какую помаду выберешь?-широко улыбаясь спросила у неё мама.
-Красную.-не задумываясь ответила она и бросила быстрый взгляд на изящные серебристые часики, подларок Олега.
-Олег будет через полчаса.-угадав её мысли ответила ей мама.
-И будет минут пять выкупать меня?
-Да, солнышко.
Мать и дочь весело рассмеялись, предвкушая это мгновение.
******
-Где там твоя свидетельница?-нетерпеливо спросил у Олега его друг черноволосый красавец в белоснежном классическом костюме.
Словно в ответ на его слова из серебристой Ауди, подьехавшей к его подьезду выскочила Дарья и подбежала к Олегу.
-Извини, я опоздала.Покупала вам подарок.-торопливо сказала она и чмокнула его в щёку.
-Даша, познакомься.Это Андрей.-указал он на своего друга.
Поцеловав её тонкую руку, он улыбнулся ей одной из своих самых обворожительных улыбок.
-Приятно позанакомиться.- очарованно сказала Даша.
«Вот и новая пара кажется образуется.»-довольно подумал Олег.
-Поехали.-сказал он, прерывая же начавших ворковать голубков.
Все трое сели в чёрный вместительный джип и помчались по серой ленте дороги, щурясь от не по зимнему яркому солнцу.
Погода была как по заказу: солнечная и не слишком морозная, без дождей или снега.
*********
-Куда ты собрался?
Александр обернулся, встретившись с сердитыми синими глазами жены.
-На свадьбу к Олегу.-спокойно ответил он.
-Ты туда не пойдёшь.У тебя больные дочери.- решительно заявила ему жёнушка.
-Не беспокойся.Я уже поговорил с тё... твоей мамой и попросил посидеть с Олей и Катей.
Не дай бог ещё один раз разговариватьть с тёщей.
Жена с облегчением вздохнула,и улыбнулась.
-Тогда можешь идти.Передавай от меня привет Олегу.
-Обязательно.-пообещал он.
«если не забуду.»-добавил он про себя.
*************
-Обьявляю вас мужем и и женой!-торжественно обьявилаа регистраторша, похожая на героиню советских фильмов.
Олег привлёк к себе жену и запустив пальцы в её роскошные волосы поцеловал в губы.
Даша чувствовала как в душу закрадывается чёрное чувство зависти к чужому счастью.
Глупо было надеяться, что Александр бросит жену ради неё. У мужчин может быть десять любовниц, но чаще всего они, как нашкодившие коты, возвращаются к своим жёнам.
Странно, не правда ли?
Жизнь сложная штука.Одни как сыр в масле катаются и меняют парней, как перчатки; а другие всё время борятся с препятсвиями и живут с нелюбимыми.
Никому не дано увидеть своё будущее.Может, оно и к лучшему.
******
-Танцуют все!- зычно провозгласила тамада, миниатюрная брюнетка лет тридцати. Энергия била из неё ключом, передаваясь всем присутствующим.
-Разрешите пригласить вас на танец, очаровательная незнакомка.- мягко сказал Павел.
Похоже, её яркая красота произвела на него неизгладимое впечатление и теперь он был галантен и учтив, веселя её своими шутками, стараясь привлечь её внимание.
-Разрешаю.- милостиво сказала Даша, протянув ему руку.
Андрей радостно улыбнулся.
-Похоже, наши свидетели будут отличной парочкой.-шепнула Ольга.
-Не сомневаюсь.-улыбнулся Олег и поцеловал её.
Прохладный ночной воздух обволакивал нежным покрывалом.Даша вышла из ресторана подышать свежим воздухом и столкнулась с Александром. Вид у любовника был пугающе сердитым.
-Почему ты избегаешь меня?- гневно спросил схватив её за плечи.
-Не желаю портить твою репутацию верного мужа.- шутливо ответила она.
Реакция любовника была неожиданной.Он рассердился ещё больше.
-А мне плевать на неё.Я хочу, чтобы ты была моей.Только моей.Хочу возвращаться и видеть тебя в своей постели.Хочу не расставаться даже на час.
-Кажется ты забыл, что я независимая женщина.Я-кошка, гуляющая сама по себе, а не твоя игрушка.-с достоинством ответила ему девушка.
-Нет.Ты моя!- не сказал, прорычал её собеседник и грубо схватил её.
-Пусти.Мне больно!-вскрикнула девушка.
-Не пущу.-покрывая её губы поцелуями прорычал Александр.
Его руки потянулись к застёжке платья.Собрав все свои силы возмущённая Даша оттолкнула его от себя.Врезавшись в стену мужчина осел на пол, схватившись за голову.
-Андрей, уведи отсюда этого пьяного!-крикнула она.
Андрей появился мгновенно, как чёрт из табакерки, в сопровождении двух крепких мужчин.
Мужики увели упирающегося пьяницу, оставив её с Палом наедине.
-Ты в порядке? -обеспокоено спросил он.
-Да. Вроде бы.
-Что он пытался тебе сделать? Изнасиловать?-продолжил он допрос.
-Да.- сквозь слёзы сказала она.
-Он сделал тебе больно? - спросил он, совершенно растерявшись при виде её слёз.
-Нет. Он унизил меня. Меня никто и никогда так не унижал.
- Поехали отсюда. Я отвезу тебя домой.- предложил он, желая помочь этой девушке, чем-то взявшую его за душу.
-Поехали.- вяло сказала Даша, послушно сев в его машину.
Пьяному Александру оставалось только провожать печальным взглядом тающую во тьме серебристую «Вольво».
В квартире он, к своему удивлению, не обнаружил ни жены, ни детей.Бросившись на кухню, он нашёл и объяснение столь поспешного отъезда на клочке бумаги.
Дорогой, нам пришлось срочно уехать в больницу. Я тебе позвоню.
Не желая мучаться страхами, он, выпив чашку чая, ушёл спать.
*******
-Какой вкусный чай. Что за фирма?- поинтересовалась Даша.
Укрытые пледами они сидели на диване, потягивая зелёный чай из стеклянных чашек.
-Грингфилд.У этой фирмы есть и коллекция чёрного чая.
-А я раньше не любила этот сорт чая.Мне он казался безвкусным.
-Да я тоже.Мне казалось, что его пить невозможно, а потом я пил его по четыре чашки в день.
-У нас много общего, Андрей.
-Это хорошо.Значит, мы можем быть друзьями.Можем?
-Можем.И будем.-весело сказала Даша.
Они шутливо чокнулись чашками и весело рассмеялись.
Даша уснула под лаской плюшевого пледа, свернувшись клубочком, как котёнок.
Не удержавшись Андрей поцеловал её в лоб, вызвав у неё смутную улыбку и вышел из квартиры, прикрыв за собой дверь.
Пребывая в прекрасном расположении духа после удачно сданной сессии, Даша подошла к очереди за билетами на фильм. Иногда можно и нужно пошиковать.
Сзади неё что-то с грохотом упало.Обернувшись на звук она увидела Андрея, поднимавшего с пола упавшие книги.Оказав ему небольшую помощь.
-Привет, Даша.
-Привет, Андрей.
Его рука решительно легла ей на плечо.Словно так и надо.Девушка не сделала никакого протестующего движения, не отрываясь смотря на экран.
Коламбиа Пикчерс представляет....
-А теперь мы поедем в...
-Ресторан?-перебила его Даша.
-Нет.-улыбнулся Андрей и сделав эффектную паузу продолжил: На речку Княгиню.Вода в ней чистая, как хрусталь, и вней можно увидеть рыбок. Ну,что, согласна?
-Согласна.
Брызнув в него водой Даша рассмеялась серебристым смехом, увидев его сердитое лицо, и вышла на берег .
-Может пойдём в дом.Моя дача недалеко.Ты совсем замёрзла.
-Я не замёрзла.-решительно возвразила ему девушка.
-Не ври.У тебя губы посинели.
-Я надену твой пиджак. Можешь не беспокоиться, что я простужусь.У меня железное здоровье.
-Я сумею тебя уговорить.- ухмыльнулся её собеседник.
-Как?
Ему нравилась эта по- детски непосредтвенная и упрямая девчонка.Девушки бывают разными.Он всегда любил нежных и романтичных, всеми фибрами своей души ненавидя стерв.Новая знакомая, по крайней мере на первый взгляд, стервой не была.
Положив руки на её хрупкие плечи, он поцеловал её в губы. Даже не поцеловал, а легонько коснулся её губ своими губами.Красавица не испугалась , не оттолкнула его, а наоборот ответила на его поцелуй.

По-настоящему любишь то, что любишь в данную секунду. Тогда принадлежишь избранному безраздельно. Но лишь на миг - и это свобода. Она прекрасна и непостижима, как логика полета стрижа. Именно так и должно быть. *
Этот вечер ыбыл новым, непохожим на все другие.Тихим, уютным и романтичным.Так она проводила вечера с отцом много лет назад.
Ничего удивительного.Река, таинственно мерцающая в лунном свете, лёгкий прохладный ветерок, играющий листвой деревьев, и тепло от близости родного человека.
Ничего нового.Только любовь сладостью на губах и ссчастье пушистым котёнком.
Я влюбилась.Догадайся в кого? У любви твои глаза, у неё твои ресницы, твоя улыбка, и нежный баритон.
-Ты готова?-услышала я твой голос.Ты послушно ожидал меня около двери ванной.
-Да.-накрасив губы своей любимой красной помадой сказала я.
Дверь со скрипом отворилась и вошёл ты.Мой зеленоглазый ангел.Моя любовь.
-Чудесно выглядишь, Дашенька.-сказал ты, обнимая меня за плечи.
-Ты то же неплохо смотришься.- продолжила я обмен комплиметами.
Ты наклонился ко мне и припал к моим губам, даря мне нежные поцелуи.
С трудом оторвавшись от этого соблазнительного занятия, я посмотрела на изящные золотые часики, твой подарок на мой день рождения.
-Мы опоздаем в кинотеатр.
-А может останемся дома?
Лукавая улыбка и нежный взгляд.
-Ну уж нет. Мне жалко потраченных денег.-упрямо заявила я.
Белая надпись конец на экране ознаменовала конец сеанса.Уже пробираясь к выходу, держа за руку Андрея , я слышала своеобразный эпиграф к фильму вместо санудтрека:
Я однажды шагну в свое счастье,
Или просто- тебе навстречу.
На дорогах любви повстречаю,
И прохожих других-не замечу...

Нам весной колокольным звоном
Пропоют о любви капели,
Или небом июльским, бездонным
Нас накроет в любовной купели...

Может быть, листопад березы
Золотой нам подарит осень,
И не дождик-а счастья слезы...
И любовь-на сто зим и весен! ,
Так подходящий к нашей с Андреем истории любви.
Утро началось для меня с нежного поцелуя и аромата кофе.
Наша жизнь состоит из мелочей: шуток, улыбок, подарков.Кофе в постель- романтическая мелочь, проявление своей заботы о любимой.
Мы заботимся только о тех кого любим.
-Спасибо.- сказала я, выразив свою благодарность поцелуем.
-Я же знаю, что без кофе тебе будет плохо.
Я рассмеялась и положила голову тебе на плечо, чувствуя как ты легко,словно пёрышком, и ласково касаешься моих волос.
Женское счастье просто и незатейливо. Был бы милый рядом.
*****
-Вы свободны, Инна.
-до свидания, Александр Николаевич.
Секретарша торопливо вышла из кабинета.
Александр пододвинул к себе телефон, торопливо набрал такой знакомый и несложный номер.
Вот уже три недели не отвечала на его звонки. Каждый раз телефон отзывался гудками, словно был с Дашей в злобном сговоре.
Он знал, что у неё есть новый мужчина. Однажды он встретил их, по давней привычке прогуливаясь по вечерней Москве.
Они стояли на мосту и обнимались. Даша смотрела на своего рыцаря так, как когда-то давно на него, преданно и нежно.
Словно заворожённый он смотрел на эту парочку и с трудом сдерживал по-мальчишески
Безрассудное желание подройти и набить морду этому красивому брюнету.
Должно быть именно тогда он и узнал настоящую ревность, хотя и не стрпадал ей.
Надежда на возвращение Даши уже умерла, но ему хотелось провести пропущенный ритуал прощания, услышать её мелодичный голос и, прикоснувшись губами к её персиковой щеке,
и закрыть эту страницу жизни навсегда.
-Алло!Не молчите.
Он даже вздрогнул.Настолько неожиданно было всё-таки услышать её голос.
-Привет.Это Саша.
-Прекрасно тебя узнала.Что тебе надо?
Её грубость неприятно удивила и поразила его.
-Встретиться.-растерянно сказал он.
-Пятнадцать ноль-ноль.Кафе «Сытый папа».Тебя устроит?
-Устроит.
-Имей в виду, что если ты будешь просить у меня деньги, я тебе их не дам.
-Денег у меня куры не клюют. Ну, что, до встречи?
-до встречи.Не опаздывай.
Продолжение следует....

Моя Арианрод

Я не знаю, как это происходит у вас, а у нас с Арианрод это было подобно вспышке. Я понял, что люблю её, что не могу жить без неё, что она стала для меня… Всем. Я понял это. Слишком поздно. Лишь когда потерял. Проклятый Каахин, хозяин Чертога Ветров, отнял её у меня.
Если бы меня звали Годрик, или, скажем, Ведрик, я наверняка бы зарыдал и ушёл в монахи, но моё имя было Лакхор и имя это знали от низовья Сейлы до Погребального Кряжа, а слава обо мне гремела подобно крылатой колеснице Прайда, когда тот съезжает с Небесной Дороги и мчится по ухабам облаков в погоне за лживым демоном Нибакарисом. Да, без ложной скромности, я был героем, великим воителем Каелсента. Поэтому-то я и не стал рыдать и сотрясать воздух в бесплодных проклятиях, - хотя, по чести говоря, этот паскудник Каахин ничего кроме проклятий в свой адрес не заслуживал – не пошёл я и в монахи, а отправился к Клавиусу.
Клавиус был кузнецом – лучшим в этих местах. Я рассказал ему о своём горе и попросил дать мне оружие, чтобы я мог ворваться в Чертог Ветров и вырвать из лап этого трупоеда Каахина мою возлюбленную Арианрод, а за одно, вырезать и чёрное сердце самого хозяина башни. К моему великому сожалению Клавиус специализировался на мечах и у него не было милых моему сердцу секир и топоров. Что ж, вспомнив про «соловья и жопу» я, не раздумывая, выбрал добротный меч, длиной в четыре фута и шириной с ладонь, поблагодарил мастера и отправился в путь.
Сердце моё обливалось кровью, когда я представлял, какие гадости вытворяет сейчас этот старый потаскун с моей Арианрод. И всё же…
Я шёл, не взирая на холод, пробирающий до костей, полчища саракаров, жаждущих моей крови и перепончатокрылых суккуб, покушающихся на мою мужескость. Не иначе все эти проклятия на меня насылал этот дьявольский выродок, трясущийся от страха в своём Чертоге Ветров. Напрасно старался, беззубый мошенник – я был несокрушим как Балдис Могучий и неустрашим, словно Варек Славный. Когда же предо мной встала последняя преграда, отделяющая меня от цели, я стёр её с лица земли, будто её и не существовало вовсе. И вот он – Чертог Ветров!
Я ворвался в башню, подобно смертоносному урагану, сокрушая демонических приспешников Каахина мечом Клавиуса и, клянусь своим последним вздохом, это была славная битва. Головы моих врагов - в том случае, когда они носили их с собой, – отделялись от туловищ при каждом взмахе меча. Тех, кого можно было убить, я убивал. Тех же, кого убить было нельзя… убивал тоже. А куда деваться?!
Я тоже был ранен, но это были лишь царапины, по сравнению с той, что разорвала моё сердце, когда я увидел ИХ. Каахин оказался совсем не таким, как я его себе представлял – выше меня и шире в плечах, он был настоящим монстром, способным навести ужас на кого угодно, но в этот миг я испытал лишь гнев. В своих потных лапах он сжимал мою возлюбленную Арианрод, словно уличную девку! Я закричал и это был рев, от которого содрогнулась вся башня. Хорошо, что любопытные небожители, решив досмотреть, чем закончится бой, укрепили контрфорсы, не позволив распору свода обрушиться нам на головы. Я словно обезумел, отшвырнув меч Клавиуса – надеюсь, моя любовь не станет винить меня за то, что я держал в руках этот кусок железа, – я с голыми руками бросился на Каахина. Он ударил. Глупец! Разве способна моя Арианрод причинить вред мне?! Я сломал ему руку и вырвал из цепких пальцев Арианрод, а потом сдержал обещание данное Клавиусу.
И вот, она снова со мной. В моих объятиях. Моя возлюбленная. Моя секира Арианрод. Я нежно глажу её изящную рукоять, целую прелестные впадинки полотна, любуюсь блеском лезвия, её идеальными формами.
Я не знаю, как это происходит у вас, а у нас с Арианрод это было подобно вспышке.

Сообщение отредактировал Тот - 20-04-2007, 13:19

Мое, старое, очень.

Краткая историческая справка о свадьбе Энакина Скайуокера и Падме Амедалы, или даже у форсюзеров бывает похмелье.

Автор: Ultraradiactive.

Пролог.

Они ждали этого дня долго. Они хотели сохранить всё в тайне, но не смогли, как только Их обвенчали, позади раздались громкие возгласы: «Горько!» и в их уединённом началось большое веселье…

Утро Энакина. Часть 1, кошмарный сон.

Энакин проснулся, голова безумно гудела. Его мучил ужасный сушняк. Он сполз с кровати, натянул штаны и пошёл к месту вчерашней попойки. Повсюду валялись пустые бутылки из-под набуинского вина, кореллианского бренди, непонятно откуда взявшегося гунганского самогона, и корусантского коньяка и виски. Энакин потёр виски и попытался прийти в чувство, Сила помочь не могла ему сейчас, слишком уж он вчера перебрал. СКОЛЬКО он на самом деле выпил, он не знал, плохо помнил он и свадебную вечеринку: вроде начиналось всё культурно, а закончилось…вот чем закончилось он не помнил, всплывали картины того, как он танцевал на столе, играл в бутылочку на поцелуи с Джа-Джа Бинксом, потом дрался с начальником королевской охраны, потом совместное распевание гимна Республики параллельно с распитием бренди в компании канцлера Палпатина и…Графа Дуку. Энакин был в шоке. Наконец он подошёл к столу. Возле него в разных позах, храпя лежали гости. На лавочке сладко посапывал Джа-Джа, временами бормоча что-то неразборчивое вроде: «Да! Да! Ещё..ещё самогона!!!» Энакин попытался найти что-нибудь жидкое, что угодно…Бутылки были пусты, абсолютно. Ни капли ни в одной. Он пошёл на кухню: та же ситуация, Энакин, обеспокоившись бросился в винный погреб: НИ КАПЛИ ВИНА НИ В ОДНОЙ ИЗ 40 БОЧЕК! Это же кошмар. Загибаясь, Энакин доковылял до озера. Оно было пустым. Глаза Энакина вылезли орбит: «Что за Ситх!» пробормотал он. Но развернулся и пошел в сторону дома. Холодильник был пуст: ни кусочка льда, в кране воды не было. Энакин, шатаясь, вышел в банкетную, глаза его налились кровью, он схватил топор и решил отрубить кусок трубы. Воды там не было. Он заметался по зале, пытаясь кого-нибудь разбудить, но тщетно. Все спали, как убитые. Красная пелена накрыла разум Энакина, жажда свела его с ума окончательно. Он схватил топор и отрубил несчастному гунгану голову, но крови, которой надеялся напиться Энакин, не было. Все было сухим. Энакин закричал: «НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!» и…проснулся.

Часть 2. Аццкое похмелье.

Свалившись с кровати Энакин больно ударился головой об тумбочку. Встав на колени, он протёр глаза, вскочил на ноги, рядом, развалившись храпела Падме, абсолютно голая, выглядела она, как после бурной ночи. Энакин вскипел: она! С кем! Чёрт, со мной конечно, всплыла картина их жарких споров по поводу того, кто будет сверху. Кто в результате оказался сверху, он так и не вспомнил. Энакин выскочил в банкетную, на столе стоял огромный чай грушевого компота. Он схватил самую большую кружку, зачерпнул ее спасительной влаги и жадно стал поглощать приторный напиток. Выпив 2 кружки, он немного успокоился и пошёл в спальню. Падме свесилась с балкона и тяжело стонала, судя по всему ей было плохо. Она обернулась, зло взглянула на него и сказала: «Маньяк! 5 часов пьянствовать, а потом еще 6 меня насиловать! Как ты посмел, это я должна была тебя изнасиловать!» Падме чуть не свалилась с балкона, но предусмотрительный Энакин форс-грипом кинул её на кровать и нежно сказал: «Дорогая, любимая моя, ну не всё же тебе быть активом, я тоже хочу!» Падме прокряхтела: «Точно маньяк!» и отрубилась. Энакин укрыл ее одеялом и пошёл наверх, туда, где остановились джедаи и канцлер…

Утро Оби-Вана.

Оби-Ван выполз на четвереньках из комнаты, где вчера последняя стопка самогона скосила его. Доползя до парапета, он с трудом поднял себя на ноги и невидящим взглядом окинул окрестности. «Где это я? Как я сюда попал? И почему, Ситх подери, у меня ТАК болит голова!!!» - подумал джедай. На ватных ногах, держась за парапет он добрался до лестницы и с громким криком: «Энакин, я твою задницу порву на республиканский флаг!» скатился вниз головой. Сознание покинуло тело Оби-Вана. Вернулось оно благодаря изрядной порции чего-то мокрого и холодного выплеснувшегося на его лицо. От страха Оби-Ван сделал форс-джамп и, больно стукнувшись головой об потолок, не менее больно приземлился на задницу, громко матерясь.
- Учитель Оби-Ван! – послышался нетвёрдый голос Энакина позади – Что с Вами?
- Мать Твою, Энакин, где мы!
- На Набу, учитель, разве Вы забыли?
- Забыл, какого Ситха мы тут делаем? Война на пороге, ужас, как же голова болит!
Энакин с улыбкой протянул бутылку татуинского пива Оби-Вану. Тот присосался к ней как пиявка и через 10 секунд отбросил в сторону.
- Уфф, спасибо, мальчик мой, но всё же, что здесь произошло?
- Моя свадьба, учитель…
- Что!!! Твоя свадьба!? Ах да, точно, ты же женился на Падме…
- Да, учитель.
- И что вчера было?
- Честно говоря, я сам плохо помню…
- Сколько же мы выпили?
- Лучше Вам не знать, учитель…
- Значит много…
Память о минувших часах постепенно стала возвращаться к Оби-Вану: вот он танцует стриптиз для подруг Падме, вот он пьёт с графом Дуку на брудершафт, целуясь в обе щёки, о чём же они говорили тогда, а точно, о мире между ТФ и Республикой. Следующее воспоминание относилось уже к моменту его окончательной потери сознания, Джа-Джа что лопочет по поводу того, что он его всегда любил и готов отдаться прямо сейчас, форс-пуш Оби-Вана и гунган вылетает из комнаты, сбив с ног канцлера. Дикий мат разносится из уст обычно сдержанного Палпатина и Джа-Джа получает ещё несколько пинков, после чего с диким воем уносится в неизвестном направлении.
- Даааа…Эни, погуляли мы, чувствую, на славу, а кто-нибудь еще проснулся?
- Вроде бы нет, учитель…
- Ладно, пошли тогда дальше опохмеляться…
Обнявшись и подпирая друг друга учитель и ученик побрели в сторону 2ого банкетного зала, где на столе стояла большая бутылка бренди и и несколько бутылок самогона. Оба понимали, что опохмел затянется ещё недели на 2…

Утро магистров Йоды и Мэйса Винду.

- О! Как болит моя голова, раньше не болела ТАК она! – пролепетал Йода, поднимая голову с шахматной доски. Мэйс Винду с трудом открыл глаза и свалился со стула. На широком столе в ряд стояло неимоверное количество рюмок различного объёма. На полу валялись разбитые бутылки из-под коньяка и виски. Магистр Йода спрыгнул со стула и подошёл к партнёру по шахматам и распитию крепких напитков.
- Как чувствуешь себя, Магистр Винду, ты?
- О, магистр Йода, я себя чувствую бревном…
- Ещё двое пришли в чувство! – крикнул кто-то радостно.
В дверях стояли УЖЕ порядком захмелевшие Оби-Ван и Энакин.
- Что, джедаи, делаете, вы тут, пьяные?
- Хе, а мы тут плюшками балуемся! – хихикая сказал Оби-Ван, делая очередной затяг забористого гунганского болотника. Энакин из горла хлебнул виски и предложил Йоде и Винду: «Не хотите ли, вы, магистры, вискаря на опохмел?» Оби-Ван забился в истерике от смеха, упав на пол и начав стучать кулаками по полу, с диким хохотом. Йода сел: таким он Оби-Вана ещё не видел.
- Что с тобою, достопочтенный Оби-Ван?
- А мне леееетать, а мне лееееетать охота! – визжал Оби-Ван, бегая вокруг шахматного стола, расставив руки на манер крыльев самолёта.
- Падаван, что ты сказать можешь?
- А что ещё сказать, Магистр, праздник тут великий! – ответил Энакин задумчиво, передразнивая Главу ордена Джедаев. Йода выпал в осадок. Признаки жизни подал магистр Винду: «Звание Магистра и мой личный лайтсейбр за сигарету и глоток самогонки!»
- Что говоришь ты, о Магистр Винду!? – впадая в панику пролепетал Йода.
- Ловлю Вас на слове Магистр! – сказал Энакин, запихивая в рот тому сигарету и поставив бутылку самогона. Винду в миг пришёл в себя, выкурил сигарету, сделал порядочный (на 1/3 бутылки) глоточек, улыбнулся и сказал: «Для тебя Эни, что угодно!» и вновь упал, захрапев. На горизонте опять появился Оби-Ван, почему-то в одних колготках, кричащий что-то типа: «А я девочка-припевочка!»
Йода лишь произнёс: «И да прибудет со мной Сила, что мне тут не спиться…Энакин, давай в шахматы поиграем?» - добавил он, загадочно улыбнувшись. Энакин с готовностью согласился. После 4 партии была объявлена ничья, так как оба игрока были уже невменяемы, и им было явно не до шахмат: Винду мирно похрапывал в обнимку с бутылкой самогона, Энакин громко храпел, откинувшись на спинку стула, Йода уронил голову на стол и пускал слюни. Завершал картину Оби-Ван в балетной пачке, танцевавший одну из партий «Щелкунчика» с деревянным манекеном…

Утро канцлера Палпатина и графа Дуку.

- Проснись, любимый! – услышал Дуку нежный шепот на ушко.
Он вскочил с кровати в чем мать родила. Рядом, улыбаясь, полулежал – полусидел канцлер. Попа Дуку страшно болела.
- Эта ночь была великолепна! – проворковал Палпатин.
- О, нет, Дарт Сидиус, неужели!!! – воскликнул Дуку, натягивая штаны.
- О да, а ты оказывается проказник, ну иди ко мне, Душечка!!!
Дуку с диким воплем выскочил из комнаты. За ним медленно, в шелковом халате на голое тело шел Канцлер.
- Так ты, проказник, поиграть в салочки хочешь? Ну ладно, я тебя сейчас догоню, сладенький мой!!!
Дуку мчался как ошпаренный к своему кораблю. Ну зачем, зачем он вчера накормил Лорда Ситхов возбудителем для самок Бант!!! Пошутить хотел, дошутился, блин! А ведь на эту гремучую смесь наложилось еще литров 6 алкоголя, и, как помнил Дуку, игра в преферанс на минет. Но кто же был третьим среди них. В преферанс ведь играют втроем обычно! Из спальни выскочил Джа-Джа с криками: «Я тоже играю!» в одних чулках. Дуку подумал, что ему снится кошмар, но вскоре понял, что это суровая реальность. Он вскочил в свой кораблик и умчался в космос. На секретной полосе остались безутешные Палпатин и Джа-Джа. А праздник только начинался…

Голубоглазая месть.

Синие занавески, синий диван на фоне розовых обоев. Она хихикнула и чихнула, укутавшись в одеяло. Он стоял рядом и смотрел на безумно-любимую девушку.
Носик высунулся из-под одеяла.
- Апчхи!
Улыбка. Блеск голубых глаз. Сейчас комната казалась фиалковой, когда рассветные лучи пробивались сквозь синие занавески. Маргарет села, потянулась и улыбнулась. Филипп присел рядом, коснулся любимого лица.
- Сегодня я познакомлю тебя с родителями.
Лицо Мэгги посерьезнело. Она знала, что говорили об этом семействе: скрытные, холодные, чопорные, ненавидящие другие классы. Девушка принадлежала к очень бедной семье.
- Не волнуйся, любимая…
Маргарет встаёт, подходит к окну. Звон разбивающего стекла. Вскрик боли и девушка оседает на пол, прижав ладонь к груди.
Вздох… тяжелый, будто на рёбра давит невероятная тяжесть.
Выдох.
Вздох.
Выдох.
…
Тишина.
Он стоял и смотрел, не в силах пошевелится, смотрел в огромные, но пустые глаза. Холодные губы застыли в вечном крике. Тёмные волосы упали на лицо, оттеняя побелевшие щёки. Филипп осел на пол. Бессильные слёзы душили. Он сжал горло рукой, что бы не закричать, только бы не взвыть в отчаянье. Поднял тяжёлое тело, прижал к себе, убаюкивая как ребёнка.
Он знал, что так будет. И она знала, но всё равно была рядом, всё равно любила. Он сказал своей малышке Мэгги, что родители хотят, что бы они расстались. Они не хотели видеть сына рядом с нищенкой. Им казалось всё это простым противоречием, последствием переходного возраста. Их ребёнок просто хотел доказать им что-то. А что именно не имело значения, но нужно его спасти, обязательно нужно.
Почему-то во время похорон небо такое серое, будто оно поняло, что Маргарет ушла навсегда в пустоту. Порыв ветра вырвал из рук Филиппа букет, кинул на свежую могилу и заплакал в отчаянье, как не смог любящий человек.
Он запахнул плотнее плащ и сжал в руке винтовку.
Она была его счастьем, она поняла все его причуды, смеялась над шутками, обнимала, прижимала к груди, обещала подарить сына.
А сейчас Мэгги, его Мэгги лежит в холодной земле и её оплакивает ветер.
Губы плотно сжаты, а глазах светится твёрдая решимость. Он идёт, не останавливаясь. Идёт через город, не обращая внимания на одиноких прохожих. Те задаются вопросом, глядя вслед парню:
«На какую же войну он отправляется!»
Филипп открыл Вери поместья, вошёл в холл.
Выстрел.
Тело отца падает.
Гостиная и ещё один выстрел.
Мать не успела допить свой последний бокал вина. Бокал падает на пол, разбивается на тысячи осколков. Она так напоминает дочку. Его и Мэгги. Девочка родилась 2 года назад и так похожа на бабушку, что отреклась от малышки, как только о ней узнала.
Библиотека.
Выстрел.
Голова деда падает на столешницу.
Потом сестра. Брат. Тётка.
Филипп кидает винтовку в камин и выходит из дома мёртвых. Садится в машину, поправляет одеяльце, которым укрыта девочка. Она хихикнула и чихнула, укутавшись в одеяло. Он сидел рядом и смотрел на единственную любимую девочку.
Носик высунулся из-под одеяла.
- Апчхи!
Улыбка. Блеск голубых глаз.

Не та принцесса
Чужая сказка

Пожалуй, к замку надо подъезжать на рассвете или, на худой конец, на закате, чтобы кровавые разводы уставшего солнца (нежно-розовые, цвета освежеванного мяса, по ситуации) по грузному небу настраивали на серьезный бой до победы или на смерть; опять-таки, по ситуации.
Если небо низкое, закутанное ватным одеялом туч, не до драки ни с драконом, ни с другим гадом, которому приспичило охранять принцессу.
Конь идет, на ходу проваливаясь в дрему, изредка делая вид, что просыпается от особенно сильных пинков рыцаря.
Да, ты же рыцарь. Ты гремишь кольчугой на все поле и топчешь тяжелыми жестяными сапогами местную траву. Ты идешь спасать принцессу.

Ты хотел изобразить вапнатак; ты хотел гаркнуть мужественно, чтобы осыпалась с деревьев листва. Поскольку деревьев нет, и щита нет, пришлось постучать мечом плашмя о голенище и свистнуть.
Из логова выполз заспанный дракон, широко зевнул.
- Еще один, - телепатией сказал он, вроде бы никому, но ты услышал.
- Сдавайся или умри! – крикнул ты, уже не так мужественно.
Дракон снова зевнул и в упор посмотрел на тебя.
Ты увидел.
Ты увидел два глубоких колодца, два обрыва в бесконечность, клубящиеся облака усталости и искорки раздражения в глазах.
В ее глазах.
Еще, может быть, ты увидел тоску. Тоску по детям, которые никогда не родятся – в том числе, у тех, кто пал от ее когтей – пал напрасно.
И о твоих тоже.
Дракон кивнул, грациозно поднимая голову, и в изящном, как вихрь осенних листьев, развороте выгнулся, извергая струю чистого пламени.
Огонь не задел тебя – дракон предупреждал.
Ей надоело убивать.
Она всего лишь охраняет свое гнездо.
Она ничего не знает о принцессе.
Ты успеваешь отскочить, ты понимаешь, что победить будет несложно. Отчего-то эта мысль вместо облегчения оставляет в душе гадливый осадок; ты предпочел бы трудный многодневный бой, но рука уже разгибается в стремительном выпаде – пока тоже предупреждающем.

Вот и закат. Тяжелый, давящий, багровый, как заказывали.
Она лежит у твоих ног, горячая еще владычица огня и неба.
Нет, не у ног. Она подобна горе, ты – у ее подножия. И кланяешься ей, её величию, маскируя поклон в стандартном жесте очищения лезвия о траву.
Из пещеры выбежала принцесса, прекрасная, легкая, оживший сон, белый шарф на ветках яблони. Ты поворачиваешься к ней, убирая забрало, чувствуя, как расползается по грязному лицу глупая улыбка...
…и как разочарованно вытягивается ее лицо. Она прижимает к груди руки, почти плачет, она умоляет оставить ее здесь, чередуя чье-то имя, всхлипы и междометья, и ты понимаешь.
Что поторопился. Что это не твоя, не та принцесса.
Ну и, естественно, ты не ее рыцарь. Ее герой чуть задержался где-то в суровых снегах, он вот-вот появится на алеющем горизонте, чтобы подарить юной деве свободу и еще что-нибудь, на что они договорятся уже при встрече.

Ты киваешь. Идешь куда-то. Где-то бросаешь меч, куда-то зашвыриваешь надоевший шлем. И обнаруживаешь себя напротив морды мертвого дракона.

Не смотри в глаза тому, кому несешь смерть
Просто потому, что увидишь в нем живую душу
Ты не сможешь его убить

В одной стране, в краю цветущих персиковых деревьев и желтых рек, говорят так:
- Тот, кто убил дракона, сам становится драконом.
Ты у… Ты проткнул ее тело, выпустив дух. Ты стал им.

Обнимаешь узкую чешуйчатую морду той, что царствовала в облаках. Засыпаешь.
Хватит с тебя чужих принцесс. Хватит чужих сказок.

Конь лег рядом с принцессой. Она томно вздохнула, не отрывая взгляда от горизонта, где в любую секунду мог показаться силуэт её спасителя.

Продолжение "Аферистов", все еще глава "Игнан".

«Дроу не знают что такое покой. Они хищники и без убийств не видят смысла к существованию».

- Как на счет прикрытия? Я прикрываю тебя, а ты меня? – на языке жестов спросил Тха’рлал.
- Предлагаешь действовать сообща. Спина к спине? – так же беззвучно ответил Джассин темному эльфу.
Они оба стояли и смотрели друг на друга не произнося ни слова. Эльфы раздумывали, как им поступить далее. Довериться ли им друг другу или предать в удобный момент? Как бы не было ясно, что они необходимы один другому, а все равно, и Джас, и Тха’р, оставались по сути все теми же злодеями.
- Без тебя не догадался бы, - съязвил воин-дроу. Тха’р, прежде чем они заняли боевую позицию, поднял руку с замысловатом жесте «valm». Джассин удивился оказанному доверию, но остался при своем мнении о темных эльфах. Лесной эльф множество раз обманывал и предавал, и ему нисколько не хотелось оказаться на месте одной из своих жертв.
Они двинулись синхронно, обходя корни и лианы. Растения безвредны? Только не в Подземелье. В Андердарке каждое создание хищник. Как же повезло жителям Поверхности! Они не знают, каково это мгновение за мгновением следить за тем, чтобы ловкий охотник не забрал твою жизнь.
Маг повернул голову влево и не заметил, как одна из веток у него под ногами резко дернулась и схватила его. Дерево подняло мстителя над головой дроу. Тха’р тут же отскочил от лесного эльфа, уворачиваясь от второй лапы, и развернулся, держа в каждой руке по клинку. Джас вместо того, чтобы болтать ногами и беспомощно кричать о помощи, попробовал обрубить ветку зачарованным мечем. Он мог надеяться только на себя.
Темный эльф всего секунду решал, вступить ли ему в бой или бросить светлого эльфа на произвол судьбы. Он выбрал первое. Волшебные адамантовые клинки взметнулись, отражая вторую попытку дерева схватить дроу.
- Что это за тварь? – крикнул Тха’р, бросаясь в атаку. Джас в это время сильно поранил держащую его ветку-руку, но полностью не смог перерубить толстый сук. Его так сжало, что он едва мог вдохнуть воздух.
- Не знаю… тебе виднее! – сдавленно произнес он, замахиваясь во второй раз, так как покрытый черной корой со светящимся зеленым мхом кипарис тянул его прямо в свою мерзкую вонючую пасть. Лесного эльфа передернуло при мысли, что маленькие треугольные зубки, в несколько рядов, будут терзать его прекрасное гибкое тело. Оставляя оранжевый огненный след и шипя от водяных паров, мелькнул клинок длинного меча.
- И ты себя называешь магом? – преспокойно осведомился убийца, когда перерубил парными острыми мечами тянущуюся к нему крону кипариса.
- Тха’р!.. – из последних сил выкрикнул Джас и сделал выпад в ствол дерева огненным мечом. Он попал прямо в зияющую темную дыру, служившую глазом злобному растению. Кора темного кипариса воспламенилась, но горела не долго из-за покрывавшей тварь слизи. Главное, древо забилось в таком неистовстве, что казалось сейчас сойдет со своего места, как триант. Подожженный мох наполнил воздух странным дурманящим запахом.
- Р-р-р! – рыча, бросился вперед с кувырком дроу на необычного противника. Воин вскочил на ноги и в прыжке перерубил тянущую лесного эльфа ветку-руку в пасть твари.
Джассин, упираясь ногами, и стараясь чтобы сапог не соскользнул в пасть дереву, в слизистую морду кипариса, вдруг ощутил себя свободным. Он упал на пол вместе с тяжелой отрубленной веткой. Воин изловчился и сгруппировался, насколько это было возможно в подобной ситуации, что бы приземлиться наиболее удачно и ничего не повредить себе. Будучи уже на земле, Джас быстро разомкнул все еще сдавливающую его хваткую древесную руку. Свобода была так упоительна! Лесной эльф немедля поспешил присоединиться к темному эльфу, чтобы изрубить огненным клинком напавшую на него тварь. Тха’р ловко приземлился на ноги после прыжка, когда на него обрушились длинные и хлесткие ветки, служащие растению кроной. Дроу скрестил клинки над головой и опустился на одно колено. Древо издало жуткий утробный скрипящий вой и подняло свои ветви.
- Тха’р, вали в Абисс! – оттолкнув прочь темного эльфа, крикнул лесной. Дроу не и не подумал вмешиваться. Если Поверхностному хочется потерять жизнь, так зачем ему мешать? А за дерзость, если тот останется жив, он еще ему отплатит.
В этот момент Джас подскочил к монстру и налег всем весом на клинок, чтобы проткнуть ствол. Тимора была благосклонна к этому смельчаку и волшебный меч на несколько сантиметров вошел в ствол. Огненная волна сорвалась с лезвия и вместо того, чтобы схлынуть с ее владельца потоком, проникло в древо и пронеслось по жилам растения, сжигая монстра изнутри. Тонкие сучки задымились и сгорели, мгновенно превратившись в головешки. Более толстые ветви задымились и еще сильнее почернели, а слизь на растении подсохла. Из черных дыр – глаз, которые случайно заметил Джассин, вырвались огненные искры. И вся эта горящая огненная туша бы упала, придавив лесного эльфа, если бы не Тха’рлал, который вовремя вытащил за ворот спутника.
- Меч! – когда черный кипарис завалился, вскричал лесной воин.
- Достанем, - спокойно отозвался убийца и отпустил Джаса. – Хоть скажи «bel'la Ilythiiri».
- Очень признателен тебе, друг, - бесстрастно ответил Джассин. Лесного эльфа очень задело то, что Тха’рлал стал подталкивать его говорить на языке темных эльфов. Магу было противно думать о подоплеке замысла приятеля-дроу.
Они достали меч из-под черного древа.
- Мы квиты, - заметил Тха’р.
- Возможно, - холодно отозвался мститель.
- Хм… - дроу было странно слышать подобное от Джассина, но он ничем не выдал своих чувств. Сожри Йоклол его душу, он еще научит этого наглеца, как надо обращаться к темному эльфу.
Лесной эльф осмотрел каменную стену, которую раньше загораживал хищный кипарис и заметил едва уловимую грань. Он проследил взглядом ее путь.
- Тайная дверь.
Джасс подошел ближе, выискивая ловушки, и не обнаружив ничего примечательного, провел рукой по стыку. Он ощутил тонкий силуэт руки и приложил туда свою ладонь. Удивило лесного эльфа то, что отпечаток руки скорее был не для человека или иллитида, или дворфа, а скорее для эльфа.
- Тебя расстаться с жизнью потянуло? – негромко осведомился Тха’р и снова вытащив клинки, направился к Джасу.
«Может перерезать ему горло и делу конец?» - рассуждал темный эльф.
- Ловушек нет… если только они не магические, но и чар я не ощущаю.
- Сейчас узнаешь… - и, не договорив, бесшумно крался к лесному эльфу.
Резко обернулся Джас, выставив перед собой огненный меч. Он не позволил дроу оказаться у него за спиной слишком близко.
- Никогда не подкрадывайся ко мне со спины, - в инфракрасном спектре запылало бардовым лицо лесного эльфа, хотя он и контролировал выражение своего лица, чтобы не показать какую ярость он сейчас испытывал.
- Если бы я этого хотел, ты был бы мертв еще неделю назад, wael.
- Громкие слова для не…
- Что?! Давай продолжай!
- В Абисс, Тха’р! Пошли.
Дроу нахмурил свое прекрасное лицо и последовал за магом.
Джасс прошептал какое-то странное слово для слуха темного эльфа. Потайная каменная дверь беззвучно отворилась. Глазам путников предстала залитая феерическим голубым огнем алхимическая лаборатория. Кипящие сосуды над волшебными горелками с жидкостями всевозможных цветов стояли на крепких каменных столах. В конце комнаты на стене был нарисован магический символ, но с ходу лесной эльф не смог определить для чего он предназначен. На табурете был оставлен недоеденный кусок остывшего мяса.
- Ты точно с Поверхности? – тут же поинтересовался Тха’р на языке жестов.
Они ступили в лабораторию, и дверь сама захлопнулась за эльфами.
- Надеюсь… - еще не веря тому, что он созерцает перед собой, ответил Джассин.
Убийца остался в недоумении от слов лесного эльфа.
- Мы лезем, куда нам не следует.
- Такова наша сущность.
Спрашивать, как Джас узнал о его сущности, дроу не стал. Он хотел поскорее убраться из Андердарка.
- Если тебе так хочется, то мы очистим от полезных вещиц и снадобий эту «кормушку» и уйдем.
- Ты лучше без меня ничего не трогай.
- Я тоже кое-что знаю о магии, Джас.
- Не сомневаюсь, но мне известно больше тебя.
- И ты первым взорвешься.
- А ты будешь рядом.

Игнан

Обменялись ледяными взглядами убийцы. Джассин, осторожно ступая, направился осмотреть лабораторию. Он пока ни к чему не прикасался. Тха’рлалу хотелось быстрее покинуть обитель неизвестного мага, пока не сработала какая-нибудь ловушка. Он вложил зачарованные клинки в ножны, но в любой момент был готов обнажить их. Магического наблюдения ни один из эльфов не ощутил. Казалось странным, чтоб чародей не наложил никакой защиты, хотя кипарис был достойной охраной. В воздухе царил странный дух от испарений, который исходил от волшебных зелий. Джас направился к полке с пузырьками всевозможных цветов и форм. Дроу, остававшийся до сего момента у входа, резко сорвался с места и оказался рядом с лесным эльфом. Он схватил того за плечо и развернул к себе лицом. Жестами темный эльф объяснил Джассину свое возмущение столь непростительной неосторожностью.
Маг скинул руку Тха’ра и зло воззрился на дроу. Странными казались их отношения, как темному эльфу, так и лесному эльфу. Они были нужны друг другу, и каждый ненавидел себя за зарождавшуюся привязанность. Угрожающе смотрел рыжеволосый охотник на Тха’рлала, но недолго, и вскоре снова занялся изучением зелий. Темный эльф вернулся к входу и стал искать рычаг или что-нибудь, что открывало бы дверь. Он внимательно следил за обстановкой и прислушивался к звукам, но ничего, кроме бульканья, убийца не услышал. Лесной эльф тронул один из флаконов с полки. Тихо щелкнул какой-то механизм. Схватив бутыль и еще одну красную, Джас метнулся к дроу, но убийцу не нужно было предупреждать. Тха’р ожидал чего-то подобного и потому не поддался жадности, в отличие от лесного эльфа. Дроу ожидал глупого мага у выхода. Вместо того, чтобы рыскать по лаборатории волшебника, он осмотрел стену и нашел механизм, который открывал дверь.
В центре комнаты открылся люк, заполненный непроглядной тьмой. Тха’р с зевком нажал на выступ в стене и проход открылся. Джассин, не задерживаясь ни секунды, выбежал, а темный эльф вышел спокойным шагом. Черные щупальца облепили «солнышком» квадрат метр на метр и напряглись, подтягивая тяжелое склизкое тело монстра, но наемники уже покинули лабораторию. Маг подал знак Тха’рлалу, чтобы он закрыл дверь, а сам швырнул красный пузырек с горючей жидкостью в алхимическую установку на ближайшем столе. Вспыхнул огонь и раздался взрыв, но дверь в лабораторию уже закрылась. Джас отбежал в сторону, если вдруг дверь выбьет взрывной волной. Тха’р прикрылся плащом-пивафи и тоже отошел на безопасное расстояние. Как эльфы и ожидали, взрыв вынес дверь и отшвырнул ее как тряпицу. С потолка туннеля посыпался песок и что-то еще, но от грязи дроу спас плащ, а Джассину пришлось отряхивать рыжие волосы и не очень чистую за время путешествия по тоннелям Андердарка одежду. Древовидное растение, переломанное пополам каменное плитой, закряхтело как живое существо от боли.
- Могло быть и хуже, - шепнул Джас, прислушиваясь к писку монстра в потайной комнате.
Тха’р фыркнул и ничего не сказал. Они осмотрели догоревшие останки. Ничто не уцелело в лаборатории.
- О, ты прихватил зелье. И для чего оно?
- От дурмана, - не веря собственным словам, прошептал лесной охотник.
- Ты серьезно? – подозрительность так и исходила от темного эльфа.
- Серьезнее чем когда-либо в своей жизни.
- Мох, - одновременно произнесли Джассин и Тха’рлал, вспомнив темный кипарис.
Эльфы проверили, все ли снаряжение они захватили с собой. После недолгих приготовлений они покинули странный тоннель с прибежищем колдуна и его живыми растениями-стражами. Далее туннель вел под крутым углом вверх, и стало еще жарче. Джассин глотнул из фляги воды, но ему не полегчало. Заметив, что лесной эльф понапрасну расходует воду, дроу отобрал у него флягу. Реакция мстителя притупилась, потому он не успел среагировать и отпрыгнуть. Тха’ру было несколько проще в подобной ситуации, он был привычен к жаре.
- Надо беречь воду.
- Ты говорил, что мы скоро выберемся.
- Это ничего не меняет. Мы не знаем, где мы выйдем. Возможно, мы даже на твоей прекрасной Поверхности не раздобудем воды.
- Ненавижу когда ты прав.
Они выбрались на плато. Туннель закончился тупиком. На стене был начертан волшебный символ огненного элементаля. Дроу стоял и разглядывал знак, не желая подходить ближе и тревожить стража этого места. Лесной эльф явно был не согласен с решением темного эльфа и направился рассмотреть изображение.
- Джас, только не снова…
Лесной эльф точно не слышал слов убийцы.
- Чтоб тебе в драука превратиться! – прошипел дроу на родном языке и двинулся за мстителем.
- Никогда раньше… - бормотал охотник на эльфийском наречии, зачарованный увиденным.
- Эльф, остановись, - потребовал властный голос, который явно не принадлежащий ни мужчине ни женщине, на языке Игнан.
- Дьявол, - беззвучно выругался Тха’р на Игнан.
- Слишком изысканный для меня комплимент, - прозвучал странный голос. Символ разгорелся ярче, ослепляя темного эльфа, и причинив ему невыносимую муку при виде света. Дроу прикрыл чувствительные глаза, а когда открыл их, то Джас стоял слишком близко к созданному из огня существу. Волосы твари горели как пламя факела, а кожа была красная, как раскаленная магма.
- Кто ты? – очнувшись от наваждения, спросил Джас на языке огненных планаров и попятился назад.
Элементаль повернул к лесному эльфу голову. Огненные волосы заколыхались, а глаза – две горячие огненные полоски голубого пламени, вспыхивающие искрами, осмотрели ловкого и подтянутого воина с ног до головы. Создание задержало взгляд на рыжих волосах эльфа и неприятно улыбнулось.
- И дроу с тобой, - так и не ответив на вопрос лесного эльфа, продолжил свою речь огненный элементаль и покосился на Тха’ра.
- Я сам по себе, - ответил убийца. Он держал оба меча опущенными, и ждал момента, чтобы напасть на существо.
- Безусловно, дроу, ты сам по себе. И в тоже время нет.
Джас, пока элементаль отвлекся на темного эльфа, снял лук и наложил стрелу на тетиву, ибо его огненный меч мало чем поможет против этой твари.
- О чем ты? – спросил Тха’рлал.
- Твой друг… - начал объяснять планар.
- Союзники, - перебил его дроу. Для Джаса подобный ответ не был ударом в спину. Сказанные убийцей слова лишь подтверждали его собственное мнение о Тха’рлале.
- Союзник… это звучит интереснее, а то я подумал, что Паучья Королева пересмотрела свои позиции.
- Она все так же коварно, - нагло ухмыляясь, произнес дроу. Его красные глаза полыхали веселыми огоньками, отсвечивая пламя планара. Инфразрение уже ни один из эльфов не использовал, так как создание огненного плана создавало достаточно освещения в темном туннеле.
- Наслышан. С чем вы пришли?
- Выпить, - вмешался лесной эльф. – Нам сказали здесь отличное вино.
- Сарказм, молодой эльф, не красит вашу расу, - говорил элементаль. Волосы создания яростнее запылали.
- Наблюдательный элементаль, - подхватил Тха’рлал мысль Джассина. Эльфы решили разозлить огненного стража, хотя им и не нужно было, чтобы тот нападал первым. Они и без того могли убить порождение огня.
- Тха’рлал, ты выбрал ненадежного союзника. Он… - на огненном теле элементаля языки пламени сложили злую улыбку, которая смотрелась дико и устрашающе. Пауза была выдержана достаточно умело, чтобы ввергнуть эльфов в смятение. – Не хочешь рассказать другу о своем плане? Настоящем плане. – Создание подмигнуло Джассину и продолжало ухмыляться.
Лесной эльф молчал, решая в кого стрелять в первую очередь – в Тха’ра? или в элементаля?
- Нечем оправдаться? – шипяще рассмеялся огненный планар.
- Тебе не настроить нас друг против друга, - уверенно заявил дроу, наблюдая нерешительность мстителя.
- Даже так? – языки пламени заплясали на теле элементаля яростнее и одновременно… веселее? – Ilythiiri, ты же не думаешь, что столь неизощренной тактикой я желал вас уничтожить? Слишком просто.
- Говори прямо дух, чего тебе надо. – Потребовал Джассин, натягивая тетиву лука. Ему надоела вся эта болтовня. Жара сводила лесного эльфа с ума.
- Освободите меня.
На лице дроу не дрогнула ни одна мышца. Тха’р все так же был непроницаем, но сам недоумевал.
- Тха’р, мы не должны его освобождать. Предупреждаю…
- Не волнуйся Джассин, если ты совершаешь безумства, то и… Что ты предлагаешь в награду? – спросил дроу у огненного порождения.
- Позволю вам пройти и сохранить ваши шкуры, когда будете пробираться через огненное озеро.
- По-твоему единственная возможность выбраться отсюда через это озеро?
- Да.
- Он врет нам.
- Вы не знаете, где находитесь, а я знаю все о туннелях под этой горой.
- Под горой? И что же это за гора?
- Гора Хотнау. Вулкан.
Джассин и Тха’р не слышали об этом месте, что позабавило дух огня.
- Ты думаешь, вероломный элеменеталь, что сумеешь дешево отделаться? – вспылил дроу. - Нам проще тебя убить.
- Смертным всегда мало. У меня есть, что вам предложить в награду. Тысяча золотых. Они будут ваши, если вы освободите меня. – Элеменеталь умолчал, что монеты могут расплавиться, когда эльфы будут перебираться через преграду из магмы.
- Как на счет аванса?
- Ты много требуешь.
- Я не доверяю тебе.
- Истинный сын Ллос, - попытался перевести разговор на другую тему элементаль.
- Вы ничего не получите, пока не освободите меня. – Упорствовал огненный планар.
- Джас, насколько крепко сдерживают магические оковы нашего врага? – осведомился темный эльф, приняв угрожающую боевую позицию. Отчаянный и смелый поступок, а может это алчность толкает Тха’ра на необдуманные действия? Темный эльф понимал, что сражение с огненным элементалем может плохо закончится, ведь у них с собой не было лечебных зелий.
- Боюсь, что мы не можем освободить тебя иным способом, - держа на прицеле духа огня, произнес лесной эльф. – Какова оплата, таково и качество работы, - посмеивался мститель.
- Хватит. Я заплачу вам часть сейчас, а вторую после выполнения задания.
- А так же поможешь безопасно перебраться через огненное озеро.
- Договорились.
Лесной эльф опустил лук и подошел к указанному элементалем тайнику, где тот хранил пятьсот золотых монет. Разделив поровну добычу с дроу, компаньоны направились обратно к лаборатории мага. Элементаль рассказал им о потайной комнате в Подземной оранжерее, но злодеи уже побывали там. Единственное, они не поведали духу, что разгромили ее. Теперь выполнение задания казалось им невозможным. Как можно найти ключ там, где все превращено в руины, осколки и щепки? Но им все равно нужно было вернуться, так как проход к огненному озеру они видели раньше. «Возможно, - думали эльфы, - удастся перебраться без помощи наглой твари?».
- Ты ему поверил? – спросил Джассин у Тха’рлала на языке жестов.
- За кого ты меня принял? – быстро замелькали пальцы дроу. Глаза эльфов снова светились инфразрением. У ловушки элементаля темный эльф впервые увидел настоящий цвет глаз лесного эльфа. Они у Джаса были зеленые и темные, как противоядие из водорослей озера Донигартен.
- Я проверяю, - недовольно отозвался лесной охотник.
Осторожно крались эльфы по туннелю, ожидая нападения. Какая-нибудь тварь могла обязательно увязаться за ними, выследив по запаху.
- Nindol alur, - иронично заметил Тха’рлал.
Они добрались до лаборатории без приключений. Все осталось таким же, каким они оставили это место несколько часов назад.
- Во всяком случае, страж мага мертв, - на языке жестов сообщил Джассин, пытаясь ободрить темного эльфа.
- Вместе с ключом.
- Мы этого наверняка не знаем.
В такие моменты лесной эльф хотел перерезать горло убийце тупым ножом, который он добыл у гоблина в Подземелье.
Стены комнаты были еще горячи. Из лаборатории исходил подозрительный черный туман. Страхуя друг друга, эльфы вошли внутрь. Прикрыв рты и носы тканью, чтобы не угореть от неизвестных паров, они стали внимательно осматривать все. Разрушенный каменный стол привлек внимание Джассина. Серебристый предмет светился голубоватым магическим огнем. Побывав здесь в первый раз, он не ощутил магию ключа, но не сейчас.
- Тха’р, Леди Удача милостива к нам. Возвращаемся.
Забрав ключ, путники поспешили к огненному элементалю. Добирались до планара они уже быстрее, ибо успели изучить туннель и большую часть его потайных укрытий, удобных для внезапного нападения.
- Ключ у нас, - произнес Джассин. На плато никого не было, только сияющий знак огня. И снова мучался дроу от яркого света.
- Быстро управились, - произнес все тот же странный бесполый голос. Закружился огненный вихрь и из тонкого языка пламени вырос элементаль.
- Сложное задание, - заметил лесной эльф.
- Освободи меня.
- Вначале награда.
- Дай мне ключ, маленький глупый эльф Поверхности.
- Награда, а потом ключ.
- Что ж… - огненное создание указало на второй тайник. Тха’рл выгреб золотые монеты.
- Это еще не все, - настаивал мститель.
- Ха-ха-ха. Хитрый эльф. Возьми у меня ожерелья.
- Из рук? – недоверчиво смотрел на духа Джассин.
- Да, darthiir, - элементаль протянул огненную руку лесному эльфу с двумя золотыми ожерельями, горячими на вид, но безвредными на самом деле. Голубые полоски-глаза ехидно взирали на светлого эльфа.
Охотник собрал волю в кулак, чтобы не дрогнуть. Он спокойным шагом подошел к элементалю и, не касаясь живого огня, забрал артефакты.
- А теперь ключ, - потребовало порождение огня.
- Ключ? – ухмыляясь переспросил Джас. Дроу в этот момент пересчитывал в сторонке золотые монеты и следил за беседой спутника. – Ты его не получишь мерзкая тварь и проведешь здесь вечность за вечностью, - безжалостность и коварство Джассина могла бы удивить его светлых сородичей, но не темного эльфа. Тха’р с уважением подумал о воине. Возможно, он не спроста встретил этого светлокожего эльфа.
- Ты нарушаешь сделку, эльф!
- Нарушаю, - нагло ответил маг.
Убийцы покинули плато, оставив элементаля убиваться о своей судьбе. Он еще долго будет заключен в темных и безжизненных тоннелях Андердарка пока кто-нибудь не обнаружит его. Но и тогда, чтобы освободить элементаля, нечаянным путникам придется искать заветный ключ, который Джассин безжалостно уничтожил в огненном озере. Только очень могущественный маг будет способен освободить существо… но зачем великому волшебнику тратить время на какую-то планарную букашку?
У прохода на нижний уровень эльфы задержались, чтобы обговорить случившееся.
- Джас, в моих глазах ты вырос.
- Надеюсь не слишком. Я и так выше тебя, abbil, - подмигнул лесной эльф дроу.
Тха’р улыбнулся. Когда дроу улыбаются это еще опаснее, чем когда они остаются спокойными, что и насторожило мстителя. Эльфы поняли друг друга и слов им не потребовалось.
- В каких богов верят darthiir?
- Тебе это хочется узнать сейчас?
- Желательно.
- С чего подобный интерес к религии?
- Тебе трудно не отвечать вопросом на вопрос? – дроу начинал терять терпение.
- Как и тебе, - сухо заметил Джассин. – Я мало знаю о религии…
Тха’р спокойно ждал, когда маг продолжит.
- Что ж… главным божеством в Пантеоне является Коррелон Ларетиан. Он… - лесной эльф пытался вспомнить догму, но это его всегда так мало волновало.
- Ты поклоняешься мужчине и приносишь ему жертвы? – лаконично спросил темный эльф.
- Нет, - не стал юлить Джассин.
- А тогда кому? Женщине? – со смешком добавил дроу.
- Я пока не хочу об этом говорить, - помрачнел лесной эльф.
Повисло неловкое молчание. Тха’р закрепил веревку для Джаса, а сам слеветировал вниз. Пока охотник спускался, дроу думал о том, почему его спутник так среагировал на его расспросы.
«Что же будет… Я покидаю Андердарк и все ради чего? Вайаруна я предал. Ничто хорошее не ждет меня на Поверхности. Но каковы причины у Джассина? Неужели он отступился тоже? И как его неверность скажется на мне, когда мы выберемся в Великую Пещеру? – думал убийца.»
Маг спрыгнул вниз, когда оставался метр до земли. Он выпрямился и посмотрел в глаза Тха’рлалу. Молчаливая пауза затянулась, а надо было двигаться дальше. Лесной эльф скрутил веревку и отдал одно опаловое ожерелье дроу. Они оба надели по артефакту. Стало холодно, словно они попали в далекие земли, покрытые льдом. Темный эльф раньше никогда не ощущал такого холода. Теперь можно было смело перейти огненное озеро, что они и сделали, сапогами ступая по густой магме, будто Умберли по поверхности воды. Каким невероятным казалось им все происходящее. И вот уже видна арка-проход на другом конце вулканического водоема. За озером тоннель вел все круче вверх и чувствовался свежий воздух и трав пряный аромат и цветов летних. Вскружили головы эльфам запахи приятные. Свободой пахло! И больше не замечал Тха’р, как тонны камня перестали давить на него. Поверхность манила и ждала. Но в тоннелях все та же тьма царила непроглядная для человеческого глаза, а что компаньонов снаружи ждет… Еще не выяснен их спор - кто самый лучший из бойцов; умнее ли лесные эльфы дроу? Для одного из них погибель станет той наградой, что он с собою в царство Смерти унесет. А на Поверхности царила Шар, Селуна тьму серебряным полумесяцем разгоняла, и звездными алмазами усеян небосклон.
Когда добрались герои до выхода из пещеры, то видны были звезды на темном небе.
- Даже жалею, что придется оборвать наше знакомство, - произнес Джас, обнажая огненный меч.
«В неравном поединке
Лишь хитрость их спасет,
Огонь отступит перед их смекалкой...»
Hellish Cat

Хигфу посвящается...


Сказка о Розовом Жирафе, Луне и Древнем Колдовстве, которое случается иногда в Подлунной

Было это на самом деле или нет – судить не нам, а только сказка эта совершенно точно есть, и с тем, что она есть, не поспоришь, поэтому кому-то остается только рассказать ее, а всем остальным, которые рассказать ее не могут, остается слушать.
"Давным-давно", говорится в этой сказке, "неподалеку от наших мест, но с совсем другой стороны – ведь все стороны тогда были другими, потому что это было давным-давно, - среди Высоких Холмов, что рядом с Зеленой Рощей, жило племя странных и необычных животных, которые сами себя называли жирафами. Высокие, с длинными шеями и пятнистыми шкурами, они считали себя лучшими из творений кудесницы-природы. Да и с кем им было сравнивать себя? Кроме жирафов, в Холмах обитали только мышки-полевки, которые были почти невидимы в густой изумрудной траве, да кроты, которые прятались от солнечного света в своих подземных ходах и лабиринтах.
Тиха и размеренна, а как следствие, совершенно спокойна была жизнь жирафьего племени, покуда не принесла стройная тонконогая жирафа – подруга вожака племени - на этот-но-с-другой-стороны-свет маленького жирафенка. Шея у него была совсем короткая, а шкурка была без пятен и сплошь розового цвета. Случается иногда в Подлунной не понятное никому и ни от кого не зависящее Древнее Колдовство, но невдомек то было жирафьему племени. Посчитало племя проклятым этого жирафенка и отказалось воспитывать его – а ведь по закону племени маленьких жирафов воспитывали не родители, а все племя. И как ни просила за сына жирафа, Племя – и Вожак его в том числе – было непреклонно. Как только встал на ноги Розовый Жираф, как только начал он ходить по траве, Племя заставило его покинуть холмы. Мать же вынуждена была остаться, не зная, что будет дальше с сыном.
Равнины, где возвышались Холмы и где так не рады были его появлению на свет остальные жирафы, маленький жирафенок оставил за спиной на второй день пути. Он должен был сам добывать себе пропитание в дороге, но кто научил его этому? Никто. Знания, переданные с кровью матери, подсказывали ему, что его еда – листья, что растут на верхушках деревьев, но рост его и короткая шея не позволяли Розовому Жирафу туда дотянуться. Поэтому приходилось ему жевать невкусную, терпкую траву, которая хоть и была густой и изумрудной, но не обладала совершенно никаким вкусом. Так он и шел вперед, за солнцем, день за днем, а ночью ложился под сень деревьев и смотрел на всходящую луну. Цветом и формой своей она казалась ему похожей на кусок сыра - вы уж поверьте мне, несмотря на то, что это было совсем с другой стороны, все без исключения жирафы с рождения знали, что луна похожа именно на кусок сыра, - и так хотелось Розовому Жирафу попробовать, какова эта луна на вкус, что вставал он, так и не заснув, и тянулся, тянулся к луне, надеясь, что она вовсе не так далеко, как ему кажется, и что даже с его короткой шеей он все-таки сможет до нее дотянуться. Но никак не удавалось ему достичь цели – лишь наутро болела короткая шея и росой покрывалась розовая шерстка, а в маленьких ушках звенело от того, что сон, который пытался прийти к нему ночью, так и не смог войти в мысли жирафа, потому что они были заняты луной, и теперь надоедал Розовому, зловредно нашептывая ему разные неприятные слова. И о том, что проклят он от рождения, и о том, что отказалось от него племя, и о том, что обречен он на вечное одиночество и вечные скитания. Но жираф не слушал, а просто шел, шел вперед, за солнцем.
Но шли вместе с ним и недели, и месяцы, и годы… Жираф вырос, стал большим и сильным, а шея у него удлинилась и стала как у остальных жирафов – потому что каждую ночь он тянулся к луне, пытаясь откусить от нее кусок. А вот шкура осталась розовой. И жираф по-прежнему шел вперед – только шел он уже не к солнцу, а от солнца. А по ночам к луне, которая всегда оставалось круглой – потому что это было с другой стороны.
И как-то в полдень, объедая зеленые листья с верхушки высокого дерева, Жираф внезапно понял, что вернулся на Равнины – те самые, откуда прогнали его еще жирафенком. Но в сердце его жирафьем не было ни обиды, ни злости, и решил жираф, что пойдет к Холмам и хоть издалека, но посмотрит, как живет нынче Племя.
А Племени в ту пору жилось очень неспокойно, потому что появились на Равнинах гиены – свирепые звери, которые нападали на жирафов, убивали их, уносили детенышей…Пытались жирафы победить их, но гиен было много больше. И как раз в тот день, когда вернулся Розовый Жираф к Высоким Холмам, дикие равнинные гиены – все, которые только жили окрест, напали на Племя.
Он только вышел из-за Холма – и увидел, как рвут три гиены на куски одного из жирафов и окровавленными клочьями летит пятнистая шкура. И рядом тоже лежат уже мертвые жирафы. А другие гиены загоняли в круг оставшихся из Племени. Не помня себя, бросился Розовый Жираф вперед – но дикие гиены заметили его прежде; да и трудно было не заметить днем, среди зелени, розовую шкуру.
Не одна, не две и не три погибли от мощных ударов его копыт, больше половины гиен сразил он один. Глядя на него, воспряли духом и остальные жирафы, стали помогать ему…Но ранен был Розовый, и не один раз, не два и не три. И когда бежали с Холмов чудом оставшиеся в живых дикие гиены, пал на густую изумрудную траву Розовый Жираф, а Племя окружило его и молча смотрело, как уходит Жизнь.
Но Древнее Колдовство, что случается в Подлунной порой чаще, чем кажется это возможным, вмешалось и на этот раз. Внезапно исчез Розовый Жираф, оставив на траве лишь капли крови – которая была того же багрового цвета, что и у остальных жирафов – и не было предела удивлению Племени.
А волею Древнего колдовства Розовый Жираф перенесен был на небо, к самой луне. И другая сторона стала той стороной, которая Сейчас. Поэтому если мы, выглянув ночью из окна, видим месяц на небе, это значит, что Розовый Жираф откусил кусок луны. А когда он доедает всю луну, так удивительно по вкусу напоминающую сыр, то на небе появляется новая, полная луна, которую он тоже со временем съедает – как ему и мечталось".

Сообщение отредактировал Hellish Cat - 19-05-2007, 21:01

“It`s not very nice to spoil everybody`s pleasure as you`re doing now”
my friend told me.(с)
упражнение по английскому

Все это просто. И так сложно, что поверить может разве что садовник, который поливал вчера розы силикатом лития, и они повяли, несчастные цветы, не простояв распустившимися и полдня.
Был день рождения моего лучшего друга, когда я умер.
Я заснул и не проснулся. Не болея, не мучая себя и остальных горячечным желтым бредом, ни хриплым затухающим «последним желанием», которое всегда какая-нибудь ерунда, над которой умиляются живые, а мне дала бы еще секунду обмана, что я принадлежу земле.
Итак, я умер.
А Сашка ждал меня к десяти часам, чтобы я помог ему прибрать квартиру и кое-что еще приготовить, но я не могу рассказать подробнее – это сюрприз.
Сашка был уверен, что я просплю. Я и проспал. В половину одиннадцатого он позвонил мне домой. Раз пятнадцать, наверное. Потом на сотовый. Я слышал, какая какофония стояла в моем доме – мертвые слышат час после. Через час я окончально умер. То есть оглох, потому что я музыкант и всегда утверждал, что умру, если потеряю слух.
Сашка разозлился без четверти час и сам приехал, чтобы растолкать неблагодарную сволочь меня, или стащить меня на простыне в ванную и хорошенько утопить в ледяной воде.
«Убью, - думал он, поднимаясь по зеленой лестнице, обшарпанной еще матросами, которые шли брать Зимний. – Увижу – убью». Эх, не везло мне в тот день – пришлось дважды разочаровать Сашу.
У него были ключи (иначе сказки не получится), и он, едва справившись с замком, ногой открыл дверь.
- Дрыхнешь, скотина? – крикнул Сашка интеллигентным матом. Дверь ударилась о стену, и, словно та тоже была не нее зла, захлопнулась, стукнув Сашку по носу. Еще больше разозлившись, он с силой оттолкнул деревянную, давно не крашенную дверь, не собираясь, кажется, уходить с порога, и так они играли со стеной в своеобразный теннис, пока Сашке не надоело.
Он знал, где, на каком диванчике и под какой простыней я сплю, поэтому не искал по всей квартире, шел целенаправленно, не снимая грязных ботинок.
Остановился на пороге, бледный от обиды.
У него же день рождения.
А я сплю.
Вернее, я умер, но он еще не знал об этом.
Он грубо толкнул меня в плечо, и я упал на спину, а он сел на пол, потому что я уже остыл и закостенел. Он сел на пол, совершенно белый, как мой холодильник, если только его отмыть как следует.
Потом бросился к моему горлу, пытался пульс прощупать, долго тряс меня, и снова сел на пол, растерянный и странный какой-то. У него такое лицо было только один раз, когда мы решили над ним по-дружески пошутить и сказали, что его не приняли в Университет.
Сашка смотрел на меня. И вдруг, уже моргая часто-часто, как делают, чтобы не дать слезам вылиться из глаз, сказал тихо:
-Ну и сволочь ты.

..И кружатся в тумане времен листки с погодными прогнозами на вчера. Вчера, кажется, была суббота? И кого-то убили…
Нет, убили в пятницу, а вчера был дождь по пеплу, горы раздавленных Сансарой тел, всюду – красное, красное на красных крестах и грязно-белых коттах. Сегодня их сожгут, их и их тайны.

Сообщение отредактировал Faelturiel - 28-05-2007, 5:23

Распахнув окно я села на подоконник и свесила ноги наружу. Как красиво. Звезды такие далекие и холодные с равнодушием взирали на меня. Им было все равно. А мне, мне так хотелось быть к ним хоть чуточку ближе. Подул ветерок, ласково растрепав мне волосы. Я услышала его шепот: «Верь в свои мечты». Я улыбнулась ветру и с той же тоской уставилась в небо. «Когда-нибудь я буду такой же свободной как ты». Он улетел и я осталась одна. Я выпустила на свободу крылья больше напоминавшие трепетавшие на ветру язычки пламени. Отталкиваюсь руками. Краткий миг падения который заставляет трепетать сердце. Резкий рывок и вот я уже плавно парю в воздухе. Взмах крыльями. Еще. Восторг полета полностью охватывает меня заставляя забывать обо всем на свете. Хочется смеяться. - Как же я была счастлива тогда. Тогда. Всего лишь сон, а может быть и воспоминание, но не из этой, из какой-то другой жизни. Где я была крылатой. А сейчас я могла только смотреть на недоступное, такое далекое, родное, желанное небо. Компьютер самопроизвольно начинает проигрывать следующую композицию. Ловлю себя на том что механически подпеваю:

*Проклинаю заклятое злато,
За предательский отблеск тепла,
Вспоминаю о той, что когда-то,
Что когда-то крылатой была -
Она давно умерла.


Да. Ее больше нет. Но я буду верить. Что когда-нибудь она вернется и я вновь почувствую восторг полета.


*Песня группы «Мельница» «Дракон»