Надломленная ветка

Серьезный психологический прикл о сложных взаимоотношениях людей с травмированным внутренним миром и окружающей реальности.

Однажды, в баре "Вайнсоул" судьба свела две несчастные души, Мэй и Аннет. Но что случается, когда покалеченная человеческая суть вырывается наружу?..

Мэй Палмер - Mayflower
Аннет Грэмм - Annette
Стивен Соммерс, молодой человек Мэй - Сул Даэрон
Алекс Грант, молодой человек Аннет - Valiant (Благородный )
Уильям Норд, бармен в "Вайнсоуле" - black ScorpioN
Эйсвальд Арчер, незнакомец в баре - Эйс

Неписей отыгрываем сами и отыгрываем качественно.
Мастера: Mayflower, Annette

Сообщение отредактировал Mayflower - 30-03-2005, 5:51

Белокурая девушка в нежно-розовой ночной рубашке сидела напротив зеркала. Сидела настолько близко, что казалось вот-вот её носик коснётся холодной поверхности. Она рассматривала своё отражение, будто видела себя впервые. С искренним изумлением она пересчитывала реснички, окаймлявшие глаза цвета талого льда. Дотронулась пальчиком до подбородка. Взяла расчёску и несколько раз провела ею по густым, светлым волосам.
Её сознание было пустым. Глубокое чёрное озеро. Холодное и неживое.
Внезапно в её мир ворвался стук дождя по стеклу и заставил девушку вздрогнуть, выронив расчёску из рук. Но она даже не заметила этого. Целый вихрь мыслей нарушил тишину комнаты и закружил девушку от зеркала к шкафу, от шкафа к окну, от окна обратно к зеркалу.
Движения стали судорожными. Торопливыми. И продолжалось это в течение нескольких минут.
Напоследок обежав глазами комнату, Аннетт распахнула окно и перелезла через подоконник в дождливую весеннюю ночь.
Мокрые локоны прилипали к лицу, лёгкая курточка быстро впитывала в себя крупные капли дождя, пальцы соскальзывали по железным поручням лестницы.
Весь дом уже спал, и никто не заметит её отсутствия. Как всегда.

Внутри бара "Вайнсоул" царил мягкий полумрак, игравший с тенями, искажая их... Откуда-то сбоку лилась негромкая меланхоличная мелодия, да и посетители не были шумными и крикливыми. Стоял лишь легкий гул голосов, да слышались частые просьбы принести еще выпить: как и всегда ночью, проблем с клиентами не было.
В зале курили, отчего воздух был словно подернут дымкой, что делало полумрак похожим на вязкую, почти ощутимую пелену.
Но Мэй уже давно привыкла ко всему этому, а полумрак даже давал ей некую иллюзию защищенности, казался ей пеленой, которая скроет ее от других.
Она не спеша подошла к бармену. Ее рабочий день здесь уже закончен, теперь она может просто посидеть, не обращая внимания на просьбы посетителей и их назойливые взгляды, которые оценивающе скользили по хрупкому девичьему телу.
- Виски, - коротко произнесла она.

Рука строчила и строчила... Дневник никогда не оставлял Алекса. Он был с ним всегда - и дома, и на работе, и в гостях. Многие удивлялись:"Что там пишет этот неприхотливый паренек?". А он был действительно неприхотлив. Он был словно тень остальных, других людей. Худощавый, высокий, хотя и с приятными чертами лица, но с впадшими и грустними глазами. Несмотря на его рост он бл незаметен в толпе. Может он просто хотел, чтобы его не замечали? Он постоянно спрашивал себя:"Что во мне нашла Аннет, почему именно я?". Со своими странностями он был и его бытие казалось ни несчастным, да и не счастливым. Недавно умер его отец, мама ненадолго пережила его... Алекс стал замкнут и старался долго проводить в одиночестве, часто из-за этого отпрашивался с работы."Спасибо моей любимой, что она хотя бы не забывало его" - часто думал парень. ... Его мысли были отражением реальности, а реальность в его дневнике...
За столиком в небольшой, довольно прилично обставленой квартирке сидел он освещенный ночником с ручкой в руке и дневником на столе....

- Виски? Мэй, ты же обычно берешь мартини... - Уильям внимательно посмотрел на нее. С этой девушкой что-то было не так, и бармен уже давно это заметил. Но молчал. В этом-то и заключается его основная работа: все видеть, все запоминать, все анализировать, но никогда и никому не говорить. - Ну, виски так виски.
Он взял толстостенный широкий стакан, бросил туда четыре кубика льда и, плеснув туда из скотча, передал Мэй. Подождав несколько секунд, он наклонился к ней, и сказал, понизив голос.
- Иногда я и сам не прочь пропустить стаканчик-другой. Но заметь, при этом мы все соблюдаем свою норму. А ты вот на этого глянь, - бармен указал рукой на мужчину средних лет, которого уносила парочка также неплохо выпивших, но еще не совсем пьяных приятелей. - Я ведь не хотел ему последнюю рюмку наливать, так он скандал закатил. Вот и пришлось.
Он вздохнул и снова посмотрел на Мэй. В ее глазах ничего не читалось. Редко такое бывает. Проработав барменом 17 лет, Уильям научился по мельчайшим деталям узнавать о них практически все. Но эта девушка была не из тех кого можно разгадать за пять минут.
- Голубой мартини. - высокая блондинка прервала его размышления. Выполняя заказ, Уил автоматически начал составлять ее психологический портрет. Обеспеченная, рядом с баром наверняка стоит ее спортивная машина, а сюда на пришла в поисках приключений. Сейчас наверняка попробует завоевать внимание вон тех вот парней, что сидят за угловым столиком. Все с ней ясно.
- Пожалуйста, ваш заказ. - Бармен улыбнулся, одновременно охватывая взглядом происходящее. Блондинка взяла мартини. В этот момент от компании отделился один из парней и подойдя к ней, начал ее охмурять. Так и знал. Даже скучно. Уильям снова повернулся к Мэй.
- Так на чем я остановился? - У этой девушки определенно есть какая-то причина того что она не такая как все. И ее было бы интересно разгадать. Просто так, ради интереса. Да и для поддержания формы тоже. Уил снова улыбнулся.

Сообщение отредактировал black ScorpioN - 1-04-2005, 14:51

- Так на чем я остановился?
Мэй вздрогнула от голоса бармена и подняла голову, непонимающе посмотрев на него. Было видно, что она не слышала ни слова из того, что он говорил до этого.
Ее глаза походили на два идеальных зеркала: блестящие, отражающие все происходящее вокруг, но не пускающие внутрь, за свою тонкую грань.
- Ты что-то говорил? - слегка нахмурившись, спросила она у Уила, затем опустила глаза на стакан, несколько секунд наблюдала за кубиками льда. Скоро они расстают, став простой водой, и никто не вспомнит, какими они были и были ли они вообще...
- Как и мы... - задумчиво пробормотала Мэй.
Кто-то включил музыку чуть громче, а входная дверь громко хлопнула, впуская очередного посетителя. Но девушка не обратила никакого внимания на громкий звук.

До «Вайнсоула» оставалось пройти пару кварталов. Идти становилось тяжелее с каждым мгновением. Джинсы насквозь промокли, вода просачивалась сквозь куртку. Внезапный свет ослепил её глаза – это были фары проезжающей мимо машины. Сворачивая на Роттенхилл, Аннетт краем глаза заметила парочку парней, явно направляющихся в ту же сторону, что и она. Будучи немного подвыпившими, они не сразу увидели хрупкий силуэт девушки, так стремительно скользящий по тротуару. Что-то в её облике говорило «Не трогайте меня.», и они не стали ни окликать, ни догонять её. Только проводили глазами, смутно догадываясь, что не в последний раз видят эту девушку.
…И вот она увидела сиреневый свет вывески «Вайнсоула». Такой тёплый и манящий. Вздох облегчения ворвался в её лёгкие – наконец-то она здесь.
Тяжёлая дверь, как всегда, с трудом поддалась. Сигаретный дым на мгновение застлал ей глаза.
Пробираясь между столиками наощупь, она без труда достигла стойки.
К тому моменту, как она достигла стойки, глаза уже привыкли к полумраку бара, и Аннетт ясно видела уставшие глаза Мэй, спокойную и безразличную улыбку Уильяма. Кивок головы послужил приветствием обоим, а слова «Мартини, пожалуйста…» - заверением в том, что эту ночь она будет с ними.

Сообщение отредактировал Annette - 1-04-2005, 15:44

- Здравствуй, Аннет, - уголки губ Мэй приподнялись в легкой улыбке. - Опять сбежала?
Аннет неопределнно повела плечами, что вполне можно было считать утвердительным ответом. В общем-то, Мэй никогда особо не интересовалась этим, но за долгими ночными разговорами Аннет рассказывала и о себе, и о своей жизни, и о семье... Хотя последней темы она чаще всего избегала.
Уильям протянул Аннет наполненный стакан, и та, убрав с лица мокрую прядь волос, обхватила его обеими руками.

Тихие шаги по пустынной улице ... Эйс ступал по каменной мостовой настолько мягко, насколько это получалось. В голове все время вертелась назойливая мысль: сейчас я поступаю правильно. Ни "хорошо", ни "плохо", а именно правильно. Это была даже не мысль- осознание.
И эта граница дня и ночи- когда еще не зажглись фонари, но уже успели спуститься сумерки- тоже правильно. Длинный плащ, тяжелые военные ботинки- тоже правильно.Это удобно, привычно. Стоп! Откуда я могу знать о своих привычках? Мысль была как удар блинного бича- останавливающей и обескураживающей. Эйс встал как вкопанный посреди улицы, пытаясь уловить то тонкое ощущение которое только-что было рядом. Пытаясь определить, чтьо-же постучалось к нему в душу. Минуту, две... и картина перед глазами: грязный, порванный во многих местах тяжелый теотральный занавес приподнялся над краем сцены.

Вот оно! ...мммм.... а что такое "оно" ?
Попытка сформулировать удалась не сразу, результатом стало короткое слово "прозрение".

И дождь- тоже правильно. Эйс увидел как одна из капель падает на подставленную ладонь, прожигает ее насквозь и ударяется в лист травы под ногами. Стоп! Тут нет травы...


Дальше все было как в тумане.

Эйс видел себя как-бы со стороны. Вот он крадется распластавшись по стене в узкой полоске тени. Он это умет... умел... нет, УМЕЕТ! Вот он в каком-то полуразрушенном доме, облюбованном наркоторговцами. Дальше- только темнота.

Пробуждение было как и всегда- постепенным и болезненным. Судя по наручным часам он провел в таком состоянии часа два. Подворотня была темная и грязная. Что-то изменилось. Что-то сместилось в сознании. Расширились узкие рамки восприятия мира. К списку правильных вещей добавились еще несколько пунктов. Например- тот пистолет с глушителем, что сейчас лежал во внутреннем кармане плаща. ... Какая привычная рукоять, какая нежная- почти как ласка женщины отдача. Удобный предохранитель 18го Глока.
И тот труп пушера в заброшенном доме- тоже правильно. Не стоило ему толкать героин пополам с мелом. Это вредно для сосудов.

Из оцепенения Эйса вывела яркая вывеска бара, к которому выходила подворотня. "Вайнсоул".

Быстрым движением поднявшись Эйс отряхнул плащ, привел себя в надлежащий для такого заведения вид и быстрыми шагами направился к двери.
Движения были рефлекторными: дверь, через зал, за стойку. Чужим голосом он сказал бармену "мартини и чашку кофе". Таким-же чуждыми были и движения- это не он сейчас достал из пачки сигарету и закурил.

Сообщение отредактировал Эйс - 4-04-2005, 14:15

- Мартини и чашку кофе.
Уильям посмотрел на вошедшего молодого человека. Не настолько уж и странно выглядящий, он все же вызывал интерес. Его блуждающий взгляд, движения, голос. По нему нельзя было сказать ничего конкретного, но можно было выстроить множество версий. И ни одна их них не могла бы претендовать на правильность. Этот парень появлялся здесь впервые - Уил хорошо запоминал лица. Но одно все же можно было сказать точно: кофе ему черный и без сахара. Парню надо встряхнуться.
На приготовление заказа времени много не ушло, и вскоре на стойке показалась чашка обжигающего кофе и бокал мартини. Уильям незаметно переводил взгляд с Мэй на Аннет, с Аннет на парня, с него снова на Мэй. Во всех троих было что-то странное. Но что? Было видно что каждый прячет свое истинное лицо под маской. Кто под маской усталости, кто безразличия и аппатии. Холодный взгляд скользнул в сторону углового столика. Блондинка забыла про мртини и вовсю распивала пиво вместе с парнями. Вполне типичный случай, никакого интереса. А вот эта троица... Все молчат, никто о себе ничего не рассказывает. И тем не менее, занятно было бы узнать о них побольше.
- Вы не с Ивовой Аллеи, молодой человек? Кажется, я встречал вас там. - ложь. По правде, Уильям бывал на Ивовой Алее всего два раза, да и то в такое время когда там практически не было прохожих. Но нужно же было как-то вызвать парня на разговор...

Наконец, закончив строочить, парень с силой отбросил ручку в угол комнаты. Стараясь отогнать от себя сон он не знал, что бы ему поделать в такой поздний час. Резко встал, находу оделся и вышел на холодный ночной тротуар города. Медленными шагами, как бы прогуливаясь, абсолютно не обращая внимания на прохожих парень шел, сам не зная куда, просто шел - он понял ему нужен был свежий воздух. Дышать и вправду стало легче - прохладный и влажный ночной воздух отогнал полусонное состояние от его сознания."Cлишком много времени провожу в помещении"- подумал Алекс, когда передним мелькнула знакомая вывеска бара "Вайонсул". И хотя паренек был ярым трезвенником, знакомый бар был потому, что его любимая довольно часто сюда заходила пропустить стаканчик, да и сбарменом они знакомы были... все таки учились вместе.

Ночные улицы привлекли мрачных личностей... Молодой человек в нерешительности стоял рядом с вывеской и думал: "Войти или нет?"
Но его мысли улетучились тут же как он почувствовал, что сталь касается его горла. Немного растерявшись в начале парень оценил ситуацию - похоже преступник был один.
- Бумажник, сосунок, - и без лишних фокусов, иначе мне придется порезать тебя.
Делая вид, что он боится Алекс потянулся за бумажником, затем с силой ударил одновременно пяткой о пальцы ноги и локтем в поддых. Уголовник согнулся от боли, но оказался не так прост - мелькныло дуло пистолета... выстрелы... все остальное как в тумане.

Аннетт пила мартини. Традиционно - первый у стойки. Затем заказала ещё один и взглядом показала Мэй направление, где она хотела бы присесть для разговора с ней.
Сегодня это был угловой столик - наиболее тихое место в баре, где не мешали голоса посетителей, а полкмрак создавал ощущение уединённости.
Угнетало. Сегодня всё здесь её угнетало. Мучительно тяжело. Пронзительно громко. Сердце стучало в висках.
Бокал со звоном опустился на стол - руки дрожали. Отсутствующие глаза казалось вот-вот наполнятся слезами. Но в следующий момент Аннетт уже справилась с собой и оскалилась в улыбке.
Подождав, пока усядется Мэй, она спросила:
- Тебе нравятся оранжевые воздушные шарики?
Нет, не смотри на меня так. Я просто подумала...что может быть положительнее оранжевых воздушных шариков? Они ведь так похожи на маленькие солнышки. Я хотела бы такой шарик, который бы не лопнул обними я его крепк-крепко. Я хотела бы моё собственное маленькое солнышко...пускай и не настоящее.

Задумчиво проводя пальцем по ободку стакана, Мэй краем глаза заметила, как рядом с ней сел человек. В другое время она бы и не обратила на него внимания, как и на множество других людей, ежедневно проходящих перед ней безликой серой массой. Но сейчас что-то заставило ее повернуть голову.

Она встретилась с его глазами. Прямой взгляд. Зеркальная гладь. И все же Мэй как никто другой знала, что за подобным зеркалом может скрываться очень многое.
Аннет легко тронула ее за плечо, и Мэй, вздрогнув, отвела взгляд. Аннет молча показала на уединенный столик, и обе девушки направились туда.

Садясь, Мэй заметила, что стакан в урках Аннет дрожит. Но она не успела сказать что-либо, как девушка криво улыбнулась:
- Тебе нравятся оранжевые воздушные шарики?
Нет, не смотри на меня так. Я просто подумала...что может быть положительнее оранжевых воздушных шариков? Они ведь так похожи на маленькие солнышки. Я хотела бы такой шарик, который бы не лопнул обними я его крепк-крепко. Я хотела бы моё собственное маленькое солнышко...пускай и не настоящее.

Мэй пожала плечами:
- И это солнце сдуется, потухнет. Всего лишь иллюзия. Иллюзия чего-то большего.

Аннетт даже не взглянула на неё.
- Иллюзия? - спросила она, делая очередной глоток, - О, нет, я так не думаю. - пальчики застучали по поверхности стола, - Да и даже если это и так...Что ты знаешь о моей жизни? Ты читала Джона Фаулза? Нет? "Любовницу французского лейтенанта". Я так же, как и она стояла на берегу моря и ждала его. Ждала, когда ветер всколыхнёт кончики моих волос. А он молчал. И кричать было бесполезно. Его глаза были пусты, как осколки старинной вазы, в которой некогда нежилась роза...
Внезапно взгляд изменился...будто она увидела кого-то знакомого. Улыбка расплылась. Обнажились белые зубы.
- Ты влюблена?

Мэй действительно было сложно понять Аннет. А может, она просто не пыталась. Хотя нет, скорее, просто подобные чувства были ей не знакомы.
- Влюблена? - взгляд Мэй оставался таким же равнодушным, но в голосе прорезалось чуть больше эмоций, главной из которых была, пожалуй, презрительность. - Нет, пожалуй, я никогда не любила... Только не надо вспоминать о Стивене. В последнее время мне все чаще хочется избавиться от него.
Девушка ненадолго задумалась.
- Избавиться... - произнесла она тихо, словно обдумывая что-то.

Молодой человек, лет так 25, неспеша шел по улице, он не обращал внимания на моросящий мелкий дождь, Cтивену было даже приятно. В прошлом один из лучших мотогонщиков, он просто обожал дождь. Друзья в шутку называли его Сенной мотогонок и они были во многом правы, но всего лишь одна авария перечеркнула жизнь весьма умелого гонщика. Стивен выжил, но в гонках ему не бывать боле...

- Избавиться? - переспросила Аннетт, как бы пробуя слово на вкус. Затем, сморщив носик, продолжила. - Нет, избавиться можно от пыли. Стереть. А, если не веришь, дотереть до дыр. Но как можно себе не верить?
Она смолкла ненадолго. Глаза немигающе уставились на Мэй.
- Стивен хороший. Я знаю. - и как будто в подтверждение своих слов уверенно кивнула. - А мне вот очень больно...Так хочется плакать...Вот и руки опять затряслись! Посмотри, стол уже мокрый от моих слёз!...Мне не хватает чайной розы...Я хотела бы сфотографировать её и повесить над кроватью, чтобы каждый день начинался с прекрасного...с его улыбки...Но он больше мне не улыбается. Нет. Он не хочет. В его глазах серый лёд... - она вздрогнула, - А почему ты хочешь от него избавиться?

Эйс сидел у стойки и пытался привести рассыпавшийся паззл сознания в исходный вид. Не получалось- слишком много добавилось новых кусочков.
От раздумий его отвлек чужой взгляд. Он только теперь понял, что чувствует, когда на него смотрят. Взгляд принадлежал юной особе... в голове Эйса быстро закрутилось слово, нет- имя "Тень". Это было не прозвище, а именно имя. Эйс прокрутил все это в голове еще раз и улыбнулся одним уголком губ получившемуся каламбуру. Улыбаться так- правильно. Да, точно. Улыбаться надо именно так.
Дальше- снова серая пелена перед глазами. Звездное небо, рассыпанные по его плечу длинные белесые волосы. Эйс почему-то знал, что на самом деле они русые, но под ярким степным солнцем очень быстро выгорают. ... Тень... Серая муть отхлынула и позволила вернуться в эту реальность. Девушка, которая была почти точной копией Тени медленно уходила в сопровождении своей подруги к дальнему столику.

Эйс решил, что за эту ниточку памяти можно многое вытащить на поверхность, но его отвлекли чашка кофе и бокал мартини, появившиеся на стойке рядом с ним. А уж голос бармена полностью отогнал так близко подступившие воспоминания

- Вы не с Ивовой Аллеи, молодой человек? Кажется, я встречал вас там.

Эйс задумался. Откуда-то ему было знакомо это название. Он мысленно повторил его пару раз про себя как-бы пробуя на вкус. С каким-то надоевшим ему чувством подметил, что вот так "пробовать" слова- тоже его привычка.

-Ивовая...хм... это не та, где в конце стоит заброшенный особняк? Кажется, дом номер десять. Да, я там был один раз- сегодня утром. Решил срезать путь и забрел в какие-то сущие дебри маленьких улочек.

Эйсу не составила труда понять, что бармен пытается его понять, прощупывает всеми своими силами. И Эйс не врал. Только чуть-чуть изменил правду. Ведь полчаса назад на другой стороне земного шара было утро. Правда? Правда! И Аллея была именно Ивовая, и особняк был домом номер десять. События тех двух часов, когда в голову к Эйсу кувалдой постучалась его преждняя жизнь медленно вспоминались.
Все правильно- пусть бармен ищет за тонким хрусталем его зрачков правду. Пусть. Но он не увидит ничего лишнего, ведь хрусталь при ближайшем рассмотрении окажется льдом.

От новых мыслей Эйса отвлек звук капающей жидкости. Рефлекторно определив, что звук исходит от его бокала он боковым зрением подметил, что у него из носа быстро течет кровь. Прямо в мартини.
Салфетку к лицу, выпить мартини.... на секунду отвернувшийся бармен так и не заметил быстрого движения, а салфетка оказалась в кармане.

Вкус мартини был знаком, крови- еще более. Оба- привычны и правильны. Эйс заказал еще выпивки и начал медленно цедить кофе. Черный. Без сахара. Хо-ро-шо.... новая сигарета оказалась у него во рту и быстро загорелась. Сигарета с кофе. Правильно.

Эйс не успел задуматься снова- подоспел бармен с бокалом мартини и следующим кусочком беседы.

Все было как в тумане. Лишь стук собственного сердца давал понять парню, что тот еще жив. Крови он потерял довольно много, но идти мог. Кровавая пелена застилала глаза и раненый не мог оценить обстановку. "Мне нужна помощь" - подумал он.
Звучно распахнув створки дверей бара, он подлскальзываясь в своей крови, дошел до середины зала, привлякая этим внимание, и упал опять на пол, произнеся одно слово: помогите.

- Алекс! - Уил в мгновение ока перепрыгнул барную стойку - обходить ее не было времени, и подбежал к Гранту. Тот был весь в крови, но, положив руку на шею, можно было уловить пульс. - Аннет! Подойди сюда! Я врачей вызову!
Линия оказалась занята, и Уил, не переставая сыпать проклятья в адрес телефонной станции, бешено крутил диск телефона. Наконец, с восьмой попытки ему удалось дозвониться. Дежурный, видимо, либо только что проснулся, либо был пьян - его язык с трудом ворочался. Получив обещание что скорая приедет минут через пять, но несколько усомнившись в нем, бармен вновь побежал к Алексу.
Возле того уже собралась приличная толпа зевак. Спокойно попивая пивко, трое парней обсуждали, сколько тот продержится с такой кровопотерей. Это и стало последней каплей.
- Господа, бар закрывается. Сейчас сюда приедет скорая, за ней может нагрянуть полиция. Я полагаю, вам ни к чему сидеть до утра в полицейском участке и описывать что произошло. Потому я попросил бы вас уйти и оставить молодого человека на наше попечение. - голос Уильяма был спокойным и вежливым, но вместе с тем, в нем прорезались нотки металла, которые давали понять что это не просьба а требование.
Бармен мельком бросил взгляд на Аннет. Их глаза встретились, но в них вновь не читалось ничего. Это же какое нужно самообладание чтобы скрывать волнение.
Посетители начали постепенно расходиться. Парни хотели что-то возразить, но, получив испепеляющий взгляд тоже поспешили убраться. Через пару минут в баре остались лишь раненный Алекс, Мэй, Аннет, и, оставшийся невозмутимо стоять у стойки парень, который за пару мгновений залпом проглотил бокал мартини и запил его кофе. Уильям посмотрел на него, но понял что просить его уйти бесполезно. Такие как он предпочитают жить своим умом, и редко прислушиваются к чужому мнению.
Взгляд вновь скользнул по бару. Вроде бы все, кроме них пятерых никого не осталось. А скорая все не ехала и не ехала. Вспомнив про аптечку, висевшую на стене, Уильям вскочил и бросился за бинтами. Это должно помочь остановить кровотечение.