Хроники древнего королевства, эпическая средневековая летопись

- Раймон, подожди минутку, - Аларик огляделся по сторонам и громко крикнул: - Эван!
Подъехал Эван Макграй.
- Возьми человек тридцать, в том числе и нескольких лучников на всякий случай и отправляйся обратно в город. Найди Алекса Стэйнпола и Виктора Витеуса. И тело сэра Теренса тоже. Остальных отпустить в казармы, но пусть остаются готовыми выступить в любой момент. Стоп. Еще четырех человек конных выдели в сопровождение Раймону, ему сейчас придется к коннетаблю возвращаться.
- Да, милорд, - ответил Эван и отправился обратно к строю стражи. По двору разнесся его звучный голос, отдающий приказы.
- Раймон, докладывай, что там было, - устало сказал Аларик, поворачиваясь к Раймону. - Да слезь с коня сначала, надоело на тебя снизу вверх смотреть.
Раймон спешился и пересказал все, что он видел.
- Ясно. Отправляйся обратно к лорду-коннетаблю.

- У меня только одна просьба, к вам, сэр коннетабль, если вдруг в трактире окажуться представители дворянства, они должны быть взяты живи не смотря не на что, король распорядился, что лично захочет увидеть их всех после этого...
- Само собой. Хотя именно они больше всех заслуживают смерти, как главные подстрекатели... Вот что, святой отец-вы несомненно знаете, когда заговорщики соберутся там?

- Сэр Боллард, - отрицательно покачал головй Том. - Я очень сомневаюсь, в том, что мы встретим там хоть кого-нибудь, кого вы имеете в виду под именем "заговорщиков", там будут лишь те кому поручено вести восстание в Хеалдане. Бандиты, убийцы, каторжники, бывшие дезертиры... Нам пора трогать, они должны выйти на свои "позиции" к полуночи, удар надо нанести сейчас... Если в огонь некому будет подливать масла, пламя погаснет само...
Инквизитор вставил ноги в стремена, всем своим видом выражая готовность к отправлению.

Конетабль улыбнулся.
-В таком случае нам нечего с ними особо церемониться. Главное взять их всех тепленькими. Что ж, тогда едем. Вы мне дали мудрый совет, святой отец. Показывайте дорогу...
Вся процессия направилась к "Серой крысе". ..

В покоях десницы

В комнату вошли двое – Найджел и Амальтея, которая держала жениха под руку. Эдмон сделал знак рукой, чтобы они садились.
- Добрый вечер, леди Эйнхорн, милорд Мидлстайн, - Малихер слегка кивнул, приветствуя обоих. – Хотел с Вами обсудить некоторые вопросы относительно Вашего повышения.
- Всегда готов, милорд Малихер.
- Раз уж Вас назначили мастером над монетой, хочу уточнить - как Вы представляете себе работу монетного двора? – спросил Эдмон, усаживаясь в кресло напротив пары.
- Чего ж тут не представлять, лорд Малихер, на монетном дворе деньги... - при этих словах Найджел подбросил в воздух монетку, что вертел до этого в руках, и ловко поймал ее - ... чеканят. А я, значит, теперь должен смотреть за тем, чтобы их чеканили правильно, и чтоб деньги в соответствующем количестве в казну поступали, а дальше пусть казначеи разбираются.
- Вы понимаете всю ответственность, которая ложится на Вас, когда Вы займете этот пост? За каждым Вашим шагом будут следить огромное число людей во главе со мной и Его Величеством. Если только что-то пойдет не так, голову снимут с Вас. Я естественно образно выражаюсь, - ухмыльнулся Эдмон. - Поэтому я советую прислушиваться Вам к моим советам и доверять мне. Не хочу делать из этого секрет, но именно по моей просьбе Вы заняли эту должность. Поэтому я также несу ответственность за Вашу работу, поэтому хотел бы получать отчеты о ней.
При словах Малихера о том, что и на должность-то его назначили только с подачи десницы, Найджелу сделалось не очень приятно, ибо за время своего недолгого пребывания при дворе он уже успел понять - где десница, там и интриги...
Кисло улыбнувшись, Найджел ответил:
- Что ж, я Вам безмерно благодарен... можете не сомневаться, я не подведу Рич... Его Величество и... и Вас. Я вернусь через несколько дней и отчитаюсь лично.
Эдмон кивнул, сложив пальцы домиком и своего подбородка.
- Далее... Многие захотят на Вас надавить, перетянуть Вас на свою сторону, оттеснить Вас от верного служения Его Величеству и склонить к предательству и Злу. Опять же, не вступайте с ними ни в какие переговоры и незамедлительно сообщите об этом мне. Сотрудничество со мной откроет Вам многие дороги и, естественно, поможет Вашему другу, Ричарду II Элленрофу.
- Ну что Вы такое говорите, милорд, какое предательство и зло, жители Синерайса любят Ричарда и, мне кажется, не может быть никакого восстания или там...
Заметив, что десница хмурится, Найджел поспешил продолжить:
- Конечно же, не мне судить о делах государства, Вам виднее... Будьте уверены, я не запятнаю честь рода Мидлстайнов переговорами с предателями, если таковые найдутся в Речном городе!
Десница слегка улыбнулся, спрятав улыбку пальцами, которые не убирал от подбородка.
- И вот еще, раз уж Вы уже собираетесь уходить, Вы ведь торопитесь, - разузнайте обстановку в Речном городе и по приезду сообщите мне. Враги нашего отечества набирают там силу. Мы должны знать обо всех их передвижениях и гнусных поползновениях к предательству и мятежу.
Найджел легко поклонился, выражая согласие.
- Разрешите идти, милорд?
- Да, теперь, Найджел, идите, - Малихер махнул рукой. - Как Ваши дела, леди Эйнхорн?
Девушка подняла глаза на Малихера, изучающе его рассматривая, когда дверь закрылась за Мидлстайном. С виду он не был похож на того человека, о котором ей рассказывали придворные дамы. Хотя, манера его разговора говорила о многом. Девушка слегка улыбнулась. Она любила таких властных мужчин, которые все держали под своим контролем. И, как ни странно, не боялась их власти.
- Мои дела чудесны, лорд Малихер. Могу ли поинтересоваться, как ваши?
- Хм, - хмыкнул Малихер. – Отлично, раз уж Вы спрашиваете, я отвечу. В последнее время у меня сильно болит спина. Наверное, от моего частого пребывания на сквозняке. Начались трястись руки, и ясность глаз уже не такая, как раньше. Чувствую, наступает старость, и не сегодня-завтра настанет мой черед отправляться в путь за моим другом Генрихом. Из других дел, придворные меня совершенно не слушают и забывают, что я – десница, мастер над мастерами. Фактически, второе лицо в государстве. И, несмотря на это, по утрам мне приносят уже холодный завтрак, слуги прибегают не по первому моему зову, и у моих дверей стоит не только моя личная охрана, но и люди, поставленные графом Комьером. А в моем поместье начался мор, массовый падеж скота. Но герцог Корвин в мое отсутствие обещал позаботиться о нем… Посмотрим, что он скажет, когда прибудет в столицу.
Взгляд Малихера, наконец-то, остановился на Амальтее. Создалось ощущение, что он только что ее увидел и до этого не подозревал о том, что она сидит с ним в этой комнате. Его глаза округлись:
- А как дела Вашего батюшки? – сладчайшим тоном спросил Малихер. - Насколько я помню, через недельку он празднует свои пятидесятые именины?
Девушка улыбнулась, ни капельки не удивляясь о том, что сей человек мог быть знаком с ее батюшкой.
- Именно так. Хотите в гости наведаться? - она прищурилась, усаживаясь поудобнее в кресле.
- Мне так нравится Ваш жених. Как давно Вы вместе?
Амальтея слегка нахмурилась. Умело же он перевел тему.
- Ну, не совсем давно. Просто все получилось так сумбурно… Сначала наша помолвка, затем коронация, переезд... – леди Эйнхорн вздохнула, входя в роль. - Хотя, сейчас уже не те времена, ох не те...
Малихер фыркнул.
- Вы очень правильно сделали, что выбрали Найджела. Скорее всего, он птица высокого полета... А Вы ведь любите таких, да, леди Эйнхорн? – десница хитро прищурился.
Девушка тоже прищурилась, разглядывая старика. А он не так прост, как кажется.
- Вы правы...
- Вот и Его Величество... пришла и его пора подыскать себе женщину. Может, у Вас есть хорошие кузины на выданье? Или подруги? - повисла пауза
- Я думаю, король сам в состоянии найти себе хорошую жену, - Амальтея вдруг встала с кресла и попросила налить ей стакан воды.

В покоях королевы:

В дверь аккуратно постучали. Стуком, который королева слышала уже около двадцати лет.
- Войдите! - скомандовала Лианна.
На пороге возник Тобиас МакГоннагал, облаченный в желтую тунику Ярнгольдовской стражи, с одним лишь отличием от ее формы - с красной полосой на черном плаще. На груди у Тобиаса был вышит черный коронованный олень. Лейтенант МакГоннагал вот уже двадцать лет как находился при королеве, доставив ее еще совсем юной девушкой ко двору Генриха, а затем препроводив к алтарю, где Лианна Ярнгольд стала женой короля... королевой.
Годы клонили сэра Тобиаса, но лейтенант упорно держал спину прямо, а в глазах, обрамленных сетью морщин, теплилось неугасимое пламя.
- Ваше Величество, - кашлянул Тобиас. - В городе беспорядки. Говорят, нечто вроде восстания, хотя, какое там восстание... Так, мелкие стычки недовольных воцарением Вашего светлого сына. Сэр Джоффри клянется, что видел Его Величество, спешивающимся во дворе замка. Кажется, он только что прибыл из города. И, судя по всему, его зацепила та волна... Я подумал, Вам будет не лишним это узнать...

- Блямс, отставить переодевание!
Лиана почувствовала облегчение, как при словах сэра Тобиаса, так и от одного вида его. Сэр Тобиас все время был рядом, и появлялся, как это ни странно, именно тогда, когда в нем больше нуждались.
- Ричард цел? - быстро задала королева самый главный сейчас вопрос, выслушала ответ и кивнула.
Больше она о нем спрашивать не будет, и сэру Тобиасу это отлично известно. Поэтому больше он с ней о сыне и не заговорит. Разве что предложит встретиться с Ричардом и получит небрежный ответ: "за обедом" или "за завтраком".
- Спасибо... - Лиана осталась стоять у окна; королева теребила кольцо на пальце и разглядывала город. Потом, не оглядываясь, добавила: - Ты единственный, кто еще помнит обо мне.
- Рад служить Вам, Ваше Величество, - почтительно склонил голову сэр Тобиас.

Был бы Блямс лакеем или камердинером -- молчал бы в тряпочку в присутствии знатных особ. Но шут привык позволять себе всякого рода вольности (даже если иногда за это и расплачивался).
Поэтому он подал голос из угла:
-- Сэр Тобиас, а меня еще ищут? Или в связи с нашествием крыс охота на домашних мышей временно отложена?
Лейтенант взглянул на Блямса спокойным, выдержанным взглядом, явно раздумывая, стоит ли вообще отвечать на вопрос шута, но, уловив кивок королевы, еле заметный при свете ламп, кашлянул:
-- К сожалению, вынужден сообщить, что в данный момент приказа разыскать шута, известного под кличкой Блямс, никто не отменял. И, как мне думается, чем дольше упомянутый шут Блямс скрывается, тем больше накладывает на себя подозрений в причастности к чему-либо. Но в связи с последними происшествиями в городе и с Его Величеством, думаю королевской страже сейчас не до... кхм... мышей.

Сообщение отредактировал Father Monk - 10-11-2005, 7:54

Первые звезды уже загорались над погружающимся в сумерки Хеалданом, а диск Луны горел ярко и четко. Этот день прошел быстро, но и он был наполнен событиями. Впрочем, вечер только начинался, и оставалось неизвестным, чем же он обернется как для обитателей замка, так и дл простых людей.
В городе зажигались огни, мельтешили какие-то то ли факелы, то ли нечто подобное - начиналась обычная ночная жизнь. И сам замок тоже словно бы откликался городу, загораясь совими собственными, готовыми поспорить даже с небесами и звездами, огнями.

Сумерки упали на город внезапно. Конетабль и отряды отборных солдат и стражников медленно и осторожно подбирались к трактиру "Серая Крыса".
"Какая ирония, подумал конетабль. -Крысы собираются в "Серой крысе". Хоть бы никто из стражников не предал. Хорошо если нам сейчас удалось провести возможных предателей. Это была лишь проба сил, разведка боем... Тот лейтенант гвардии отлично понял ситуацию. Если не предотвратить, то хотя бы отсрочить беспорядки..."
-Сэр Боллард, мы на месте. -произнес монах. -Прикажите людям, чтобы не шумели... Место сбора вон за тем переулком. Мы должны быть предельно осторожны... Позвольте, я пойду первым. Когда настанет нужный момент, окружайте здание... Я дам сигнал... Это будет крик петуха...

Сообщение отредактировал Eyvindr Skaldaspillir - 10-11-2005, 19:55

Брат Томас

Инквизитор быстро миновал переулок и вместо того, чтобы нырнуть в подворотню, быстро вскарабкался по стене старой развалившейся хибары на крышу и заглянул на задний двор трактира. Как Том и предполагал здесь и терлись двое караульных, закутаных в рваные плащи, скрывавшие под собой совсем не старые и не гнилые кольчуги. Коротко свистнули два стилета, монах совсем не был уверен, что ему удастья удачно метнуть клинки с обеих рук одновременно, но все же вышло. Две фигуры повалились в грязь лицом, одна из лошадей, высунувшая морду из конюшни, испуганно всхрапнула. Том мягко, по-кошачьи, спрыгнул вниз и приложил ладони рупором к лицу. Над, только что окунувшимся в ночь, городом раздался заливистый петушиный крик.

Рауль чуть было не вывалился из седла...Он не ожидал услышать крик петуха так скоро.
-Всем отрядам! Рассредоточиться. Окружить все переулки и закоулки у "Серой Крысы". Отряд Хиггинса и отряд Ривза, и вы сэр гвардеец - за мной. Возьмем ихъ тепленькими.
Солдаты и стражники тут же рассредоточились и броисились выполнять приказ. Конетабль и 2 дюжины человек ворвалисьв помещение трактира. И их взору предстала занятная картина...

Найджел Мидлстайн

Город был похож на больного после приступа лихорадки, жара уже не было, а вот блеск в глазах... блеск оставался. Не так много было праздных гуляк, не слышно было залихватских песен из кабаков... Вот ведь десница, старый ворон, накаркал про врагов короны...
Сопровождаемый невеселыми мыслями и двумя попутчиками с вышитым на туниках гербом Мидлстайнов - черной бышней на желтом поле, Найджел ехал по направлению к западным воротам. На поясе в небольшом футляре покоились бумаги о его назначении, полномочиях и подорожная грамота. Все они пестрели "милордами", "сиятельными" и "милостью Его Величества, назначенный"... Подорожная вообще была не нужна - зачем ему эта бумажка, если до Речного города ехать часов десять по дороге? Из состояния задумчивости Найджела вывели слова стражника у ворот:
- Извините, милорд, в городе волнения, Его Величество приказал никого не выпускать из города.
- Я что, похож на зачинщика беспорядков? - бровь Найджела наигранно поползла вверх, выражая удивление.
- Нет, милорд, не похожи. - однако отступать стражник не собирался - Извините, приказ Его Ве...
- Ладно, ладно, у меня тоже приказ, и тоже Его Величества - вот подорожная.
Изучив бумаги, стражник с поклоном отступил:
- Извините за причиненное неудобство, проезжайте милорд Мидлстайн.
Ночь за стенами города была по настоящему осенней ночью: с полей тянуло холодком, ветерок, что трепал гриву коней, приносил с собой запахи пожухлой травы, на безоблачном небе ясно обозначились первые звезды. Встряхнувшись и сбросив с себя оцепенение, навеянное мыслями про заговоры и врагов короны, Найджел обернулся к своим попутчикам:
- Ну что, любезные, до Речного города путь короток, однако мы нынче ночью сделаем его еще короче! Трепещите, канцелярские крысы с монетного двора! - пафосно воскликнул Найджел - поутру я устрою вам проверку! Повеселимся! Вперед!
Залихватски свистнув, он пришпорил своего коня.
--------------------------------------------------------------

Из под копыт горячего коня
Ночь разлетается алмазной пылью
И оседает, весело звеня,
На чистом небосводе октября

Ночь, наконец, сжалилась и накрыла город мутной пеленой тьмы, скрывая свежие, дымящиеся следы кровавой вакханалии, разыгравшейся на улицах. Сотни людей с горячими головами, ещё более разогретыми пьяным угаром, искали сегодня справедливости. И нашли её под копытами королевской стражи. Уцелевшие растеклись по домам. Но по-настоящему осознание содеянного ударит в их хмельные головы лишь утром. Может быть. Виноват ли король? Царствующий третий день. Унаследовавший истерзанное войной, разоренное королевство. Голодный, загнанный народ. И целую толпу интриганов. Впрочем, как говорится, как начнешь дело, так его и закончишь. Так что королю Ричарду предстоит насыщенное и интересное правление…
Пока на улицах бесновалась тупая, кровожадная толпа, Говард Лис отсиживался в одной из своих нор, расположенной глубоко в городских трущобах. Глядя на бегущих навстречу судьбе людей, он, возможно, мог бы вспомнить строки Горация: «Куда, куда стремитесь вы, безумцы?». Если бы в свое время получил университетское образование. Тогда же он лишь презрительно кривил губы: «Стадо баранов, радостно идущих на убой».
И вот, наконец, ночь. Предстоит нелегкая работенка. Шутка ли – проникнуть в королевский дворец, напоминающий лабиринт. Минуя легионы элитных гвардейцев. Особенно в такое время. Для человека с определенным набором навыков и снаряжения – не сложнее, чем отнять конфету у ребенка. Слепого. Когда вокруг ни души… Впрочем, возможно, это легкое преувеличение.
Перво-наперво – одежда. Черная, плотно прилегающая к телу, чтоб не болталась или шуршала, но и не стесняла движения. На ноги – туфли из мягкой кожи, подбитые мехом – в них даже бег и прыжки практически бесшумны. На голову – капюшон. Ну и стандартный набор. Кинжал, метательные ножи, дубинка, кое-что ещё. Всё выполнено лучшими мастерами Хибернийской гильдии убийц – возможно, не самой многочисленной, но, безусловно, самой опасной.
Люк отворился бесшумно. Выпустив на волю легкую дымку. Почувствовавшую аромат охоты. И направляющуюся к королевскому дворцу.

Шерилл провела остаток дня, после охоты, в передней королевы... Пообедав вместе с остальными фрейлинами, девушка села с вышиванием у окна. Пальцы без труда проделывали привычную работу, а мысли витали где-то далеко, ни на чем не задерживаясь. Спокойствие и умиротворенность, приходящиее на смену активности и деятельному беспокойству, завладели юной особой, создавая впечатления мягкости и трогательной незащищенности. Померкли краски дня, уступив место сумеркам, ретуширующим очертания парка, замковых укреплений, городских домов. Внесли свечи. Шер подняла голову и посмотрела в окно.
- Gottendamerang,- прошептала она, вспоминая метричную поэзию греков и невольно поддаваясь волнующему очарованию наступающей ночи...

Сообщение отредактировал Ноэль - 16-11-2005, 14:27

Увидев вошедшего, барон поспешно встал из-за стола.
-Мой король, – глубокий поклон, хоть для человека его возраста и комплекции это было весьма затруднительно, - Мой ученик!
- Людвиг! - казалось, было совсем не то время, чтобы улыбаться. Но все-таки улыбка, не удержанная внутри, расползлась по лицу Ричарда, как клякса от капнувших на лист пергамента чернил. Юноша подошел к барону и стиснул его в объятиях. В тех самых, в которых он так мечтал стиснуть отца. - Я так рад, что ты приехал... Я... я просто... не могу... не могу больше...
На глаза предательски навернулись слезы, но Ричард, упрямой силой воли подавил их в зародыше.
- А как я рад снова тебя видеть! Возмужал, окреп – одним словом настоящий король! Эх-х уважил старика – сам заглянул, не приказа явиться пред светлы очи! – задорно подмигнул Ричарду барон. – Нравится новая должность?
Ричард, обняв, похлопал Людвига по спине и отстранился. Негоже было королю показывать слабость. Даже когда никто не видел.
- Я не просил это... - он снял с головы корону и покрутил ее в руках. - Ты прекрасно знаешь, что я никогда не помышлял о том, чтобы стать королем. Я не просил корону - и всё из этого и побежало.
Ричард отошел к стене, оперся об нее спиной и нацепил корону назад.
- Я запутался, Людвиг. Запутался в хитросплетениях дворца, ложи, разговоров... Я не могу отличить правду от всего остального. Я не знаю, кто враг, а кто - соратник...
-Знаешь - смерть легче перышка, долг тяжелее горы. Только простолюдины считают что
нам, власть держащим, легче всех. Балы, парады и горы золота… Не жизнь – а сплошной праздник, - горько усмехнулся барон
-Конечно, тебе трудно. А будет еще труднее. Сколько смертных приговоров ты подписал? Скольких верных людей обрек на смерть? Будешь ныть – и мы справим пышные похороны. Соберешься – и будешь править этой страной достойно. Как твой отец.
- Мой отец? - Ричард фыркнул, отстранившись от стены. - Что ты знаешь о моем отце? Об этом жестоком тиране, продавшем сердце на ближайшем рынке за пару мечей! Я не понимаю, как мать могла любить его, его, бессердечного эгоиста, упивавшегося кровью!
Последние слова он кричал. Кричал, неосознанно. С Людвигом, своим, по сути, "вторым отцом" прорывалась та ледяная броня короля Ричарда, которой юноша так старательно себя обволакивал.
- Извини... - буркнул он, тяжело дыша и пытаясь успокоиться. Ладони сложились в кулаки, а ногти впились в кожу, дабы злость юноши нашла свой выход.
-А ты думаешь, что сможешь быть всем мил? Каждый полюбит тебя и назовет кумиром? Да никогда! Тебе придется убивать. Не своими руками конечно. Тебе придется обделять одних ради блага других. Многие тебя возненавидят, что бы ты не делал. Хочешь выжить – стань жестким. Но справедливым. И не надейся, что тебе станет спокойнее от этого слова. Справедливость короля не имеет ничего общего с человеческой справедливостью, - развел руками Людвиг.
- Мне все говорят о том, что я должен стать жестким. А я не могу, не могу! - Ричард опустил руку на эфес меча. - В городе... там... беспорядки. И один выкрикнул, мол, король ничем нам не поможет, он ничтожество и слабак... А я... не сдержался, рванул поводья и замахнулся мечом. Я ведь в жизни никого не убивал, а тут... толпа озлобленных, ревущих, тянущих руки горожан... моих горожан.
Юноша замолчал, собираясь с мыслями.
- Малихер тоже говорит, мол, ты должен быть сильным королем. И смотрит на меня своими льдинками, будто бы замышляя что-то. Но я не могу ему не верить...
-Жестким – но не жестоким. Это придет не сразу. И забудь это слово «не могу» Нету для тебя этого слова! Ты король. И ты не можешь не мочь! И верить Малихеру я тоже не советую. Вообще никому тут не верь. Все они хотят одного – власти для себя. Ты для них – несмышленый щенок, досадная помеха, которую нужно устранить. Если уж быть честным до конца – даже меня стоит подозревать. Я ведь не всесилен – и старого барона могут провести, так?
- Если я не могу верить... то есть, я хотел сказать, если я не буду верить тебе - кому же мне тогда вообще верить?! Матери?.. Сестре?.. Аларику? - Ричард выдохнул и закрыл глаза, покачав головой. - Слишком быстро, Людвиг. Ты ведь мог это предвидеть, мог хотя бы немного подготовить меня, на случай если... А теперь...
Юноша взглянул на барона. Его взгляд медленно возвращал себе ту холодность, которую король так упорно берег.
- А теперь уже поздно, - сказал он, и голос, потеплевший при встрече с фон Штенберхом, начал слегка звенеть, будто вынутый из ножен клинок. - Людвиг, ты здесь - моя единственная опора. Мне не важно, что тебя можно подозревать. Я - король, и я хочу, чтобы ты знал, что ты человек, которому я могу доверять по-настоящему. Дядя Эдмон, он... я верю ему, но в то же время боюсь, потому что от него веет холодом, как из потухшего камина. Так или иначе, я введу тебя в свое окружение, тайным ли советником или мастером - там посмотрим.
Ричард взял кувшин и налил себе воды в кубок.
- У тебя есть кто-то на примете, кто достоин доверия?
Лорд Твиггер, граф Рейнард, лорд Эйнхорн, граф Комьер, - начал перечислять Штенберх. Этих людей я знаю давно. Мы прошли через многое – и никто из них не запятнал свою честь. Я могу поручиться за них. Быть может лорд Хольм – хотя мне кажется, что он тот еще подхалим и приспособленец. Многие из знати рангом пониже - те тоже станут под твои знамена.
Благодарю Вас за оказанную честь, мой король, - барон церемонно поклонился,- Я буду, верен Вам до конца. Мы либо победим – либо земля примет нас всех.
Ричард улыбнулся. Улыбка пыталась быть прежней, юношеской улыбкой Ричи, но холодность золота на голове короля придавали ей чуждый вид. Ричард поднял кубок и, отсалютовав им, отпил воду:
- Я рад, что приехал, Людвиг. Очень рад. Если тебя не затруднит, я представлю тебя матери. Думаю, тебе давно стоило с ней познакомиться поближе...

Ричард II Элленроф

- Идем, Людвиг, - Ричард вышел из покоев барона. На посту, охраняя короля, стояло сразу три гвардейца - к сэру Колину присоединились сэр Норсби и сэр Гилрой. Все три приложили кулаки к груди, приветствуя властителя. Ричард кивнул в ответ. - Сэр Гилрой?
- Да, Ваше Величество?
- Вы не знаете, в покоях ли моя королева-мать?
- Никак нет, милорд. Я не находился в том крыле с окончания моего поста. Прошу меня простить, Ваше Величество...
- Ничего страшного. Людвиг, следуй за мной.
Он слишком хорошо помнил дорогу. Слишком часто, еще не разуверившись в отцовской любви, бегал в покои матери, дабы вылить слезы. Леди Лианна скупо успокаивала маленького Ричи, вытирала слезы и раз за разом повторяла одну и ту же фразу: "Ты - мужчина". Теперь Ричард раз за разом повторяет: "Я - король...".
Слишком много воспоминаний хранил в себе старый Хеалданский замок. Будто бы уснувший гигант, поглотивший все обиды и страдания, радость и разочарования, смерти и кровь, он, видя сны, выпускал память людей из своих цепких дум, и воспоминания вставали как живые.
Ричард остановился и поглядел в даль коридора. Факелы освещали путь, стрельчатые окна, забранные мозаикой, и гобелены делали королевское крыло самым ярким местом замка. А коридор, ведущий в покои королевы, не зря называли Светлым. Барон осторожно тронул Ричарда за руку, но юноша, мотнув головой, отогнал призраки прошлого, когда он бежал, бежал именно здесь...

...слезы душили его изнутри, а сдавленные всхлипы сбили дыхание, и теперь в животе сильно кололо от быстрого бега по коридорам замка. Одинокий слуга, спешащий по своим делам, отскочил с пути принца, и чуть не сорвал тяжелый гобелен себе на голову, а гвардеец в форме королевской стражи проводил мальчика удивленным взглядом.
"К барону Штенберху!" - звучали ненавистные, будто выплюнутые слова отца. - "На север!".
Он меня выгнал. Вышвырнул. Взял за шиворот и вышвырнул за порог. Как вышвыривают блохастую собаку в дни голода... Новые слезы брызнули из глаз, а жалость к самому себе, поселившаяся в груди, взвыла высоким, страдающим голосом, перешедшим в рыдания. Он споткнулся и упал, больно ударившись коленкой, а рыдания лишь усилились, смешавшись с болью внутри и снаружи...

- Ричард?
- Все в порядке, - он закусил губу, сжал кулаки и тяжело дышал. Он не был готов - ни тогда, ни сейчас. - Идем.
Возле дверей королевы ничего не изменилось - два гвардейца в красной форме королевской стражи и два в форме Ярнгольдов, с красной эмблемой у сердца, с вышитым на ней черным оленем. Один из них, высокий и седой рыцарь, показался Ричарду смутно знакомым, а все четверо уже приложили кулаки к груди:
- Ваше Величество! - стройным хором поприветствовали они короля.
- Надеюсь, моя королева-мать на месте, - ответил Ричард, кивнул страже, и, не дожидаясь ответа, громко постучал.

Услышав знакомый стук в дверь, Лиана удивленно приподняла брови. Она не ждала этого визита - по крайней мере так рано, а вернее - не ждала совсем. Со времени смерти Генриха и поспешной коронации они с сыном практически не виделись. Лиана усмехнулась. И вот он опять расшиб себе лоб и требует утешений.
- Впусти его, Блямс, - приказала королева. - Возможно, сейчас ты узнаешь, куда поворачивается твоя судьба.
Она все так же стояла у окна, срачно разглядывая город внизу, за стенами замка. Лиана уже не впервые испытывала горячее желание уехать - хоть тайком, хоть открыто, - обратно домой, где никто не пристает с глупыми распорядками, правилами, уложениями, и указками, куда можно пойти, а куда ей соваться не должно. Ей - королеве этого бардака!
Никому не пришло в голову поинтересоваться, горевала ли она на самом деле или ночные рыдания в подушку были притворными, чтобы фрейлинам хватало тем для разговоров. Известие о смерти супруга Лиана выслушала молча, без эмоций и комментариев. С ледяным лицом. И не менее обледеневшим сердцем. Генрих, по ее мнению, был дурак, вечно лезущий в драки и на рожон, но Лиана полюбила его. Не с дня свадьбы, много позже. Сэру Тобиасу несколько раз приходилось ловить взбалмошную Лиану, которая под видом охоты норовила повернуть коня на север.

Сообщение отредактировал SonGoku - 21-11-2005, 14:17

Ругаясь на чем свет стоит, коннетабль поспешил в зал трактира.
У главного входа оказались двое часовых. У одного, скрытый под плащом, был арбалет, который он тут же и разрядил в набегавших стражников, прежде чем меч Хиггинса снес ему голову. У второго в руках был меч, и он ловко прикрылся баклером от ударов мечей солдат из отряда капрала Ривза. В конце концов, один из городских стражников ткнул его по шее алебардой. Отряд егерей сержанта Аткинса тем временем прокрался с другой стороны улицы, и быстро перебрашись через забор, оказался во внутреннем дворе трактира. Брат Томас все еще сидел на крыше, отчаянно жестикулируя...
Крик петуха, разумеется, всполошил всех находившихся в трактире людей. Но и реакция отрядов коннетабля была слишком быстрой и молниеносной. мятежники еще не успели придти в себя, как солдаты, выломав двери и выбив оконные рамы, начали протискиваться в зал. Защелкали стальные тетивы арбалетов, еще пять человек упали, сраженные болтами, но в это время остальные успели вбежать в зал, и в нем завязалась ожесточенная схватка. Около двадцати человек - вооруженные до зубов, в кольчугах, в серых плащах с накинутыми на головы капюшонами тут же вступили в схватку. Они действовали молча и быстро. Но и опытные ветераны из отрядов городской стражи не уступали им в выучке.
- Всем бросить оружие! Вы окружены! - крикнул коннетабль. Пара солдат едва успели прикрыть его щитами, когда в него полетели метательные ножи. Один нож ударился в кирасу. Другой засел в левой руке, державшей круглый щит. Рауль громко выругался по-фелюньерски.
Трактир представлял собою большой грязный зал, погруженный в полумрак, который освещали множество сальных свечей покрытые копотью столы и стулья, у дальней стены стойка.За стойкой дверь на кухню,
Двое хорошо одетых мужчин сидели за столом, когда в зал ворвались солдаты и началась схватка. Они попытались ретиироваться в сторону подвала, но четверо солдат в алых плащах перградили им дорогу, приставив к горлу мечи. Потеряв восемь человек убитыми и ранеными, мятежники побросали оружие и подняли руки, прося пощады. Солдаты прревосходили их численостью почти втрое. Хозяин трактира пытался скрыться через черный ход, но в него уже протискивались егери Аткинса, и хоязина тут же повязали вместе с его двумя сыновьями. Брат Томас тут же подошел к нему, ткнув ножом под ребра.
-Где остальные? Кто на втором этаже? Говори, свинья, а нето вырежу из тебя куски сала размером с фунт...

В трактире

Нож, упирающийся под ребра, был лучше всякого другого веского аргумента. Трактирщик округлил глаза и сделал самую невиновное выражение своего лица, на которое был способен.
- Милсдарь, да што вы энтовое говорите? Да какие-энтакие "другие"? Спаси меня Избранник, да ежели бы я знал, што вы за энтовыми господами охотитеся, да я разве бы стал их принимать? Вы же должны понимать, милсдарь, што в нашем-то квартале, да за любую мальскую денежку кров и еду предоставишь!.. - трактирщик пустил скупую слезу и медленно сполз на колени.
- Хватит ломать здесь комедию! - один из сидевших господ медленно поднялся, а его серый плащ колыхнулся, обнажая кожаную куртку с красной волчьей головой у сердца и широкий пояс с ножнами из алой кожи. - Довольно, браво, прекрасная работа, милорд коннетабль! - в голосе мужчины сквозил неприкрытый сарказм и звенела сталь. - Может теперь вы объясните причину своего столь поспешного вмешательства в нашу трапезу, а? Или действия городской стражи теперь подчиняются непосредственно военачальнику Синерайса, а уж этот военачальник собирается ими руководить так, как посчитает нужным, да?
Он рассмеялся, показывая все свое презрение. Его компаньон, с накинутым на голову капюшоном, явно не разделял веселья и зыркал по сторонам взглядом.

Ричард II Элленроф

Блямс открыл дверь, и порог перешагнул владыка Синерайса по воле Божьей, Ричард Второй. Корона слабо переливалась в свете ламп и камина каким-то янтарным блеском, пламя отражалось в глазах юноши, а лицо было будто высечено из камня. На какие-то доли секунды...
Взгляд короля медленно скользнул по шуту, брови медленно сошлись на переносице, и Ричард хмуро посмотрел на свою мать.
- Мама, - король подошел и припал на одно колено, поцеловав матери пальцы. Затем поднялся и посмотрел ей в глаза. Наклонять голову для этого не пришлось. - Что делает человек, которого ищет моя стража, у тебя в комнате?
- Что может делать шут в моей комнате? - Лиана пожала плечами и, вовремя вспомнив о приличиях, кивком головы приветствовала нового короля. - Развлекает меня, разумеется. Что же еще он может здесь делать?
- Тебе не кажется, что это называется "укрытием преступника"? - прищурился Ричард. Барон Штенберх перевел взгляд на шута.
- Мне кажется, что это называется «выслушиванием подозреваемого», - парировала королева. - Кто-то же должен был с ним поговорить, не терзаясь сомнениями и предрассудками. А у меня появилось много свободного времени.
- Когда кажется... - пробормотал Ричард, не осмелившись заканчивать фразу. Он обернулся к двум своим гвардейцам, остановившимся в дверях, посмотрел на Блямса. - Я перестал тебе верить, Герберт, Блямс, шут, или как там ты сам себя зовешь. Твои попытки укрыться могут означать только одно - что ты виновен. Может, кто-то другой считает по-другому. А король считает так. А теперь можешь выйти.
- Ни с места, Блямс! - резко произнесла королева. - Выйдешь, когда я тебя прогоню.
Она смерила взглядом сначала сына, затем его сопровождение.
- А вот твои охранники могут уйти, эта комната и без того достаточно охраняется, а я не для того рожала тебя на свет, чтобы убить при первом неудобном случае, - Лиана холодно улыбнулась барону Штенберху. - Блямс, пока что мой шут, милый Ричард. А его попытки укрыться могут так же означать обычный испуг, об этом ты не подумал конечно же?
Ричард вздрогнул. На мгновение пронеслись все картины его посещений матери, все слезы, которые он вылил - пронеслись, и разбились вдребезги, словно и не было никакого Ричи, не было Лианны-матери, а была лишь эта женщина, своими льдинками смотрящая на короля. Который, по сущему недоразумению, приходится ей сыном...
- Кажется, тебе не кем командовать со смертью отца? - также холодно улыбнулся юноша, снял корону и положил ее на стол, не отрывая взгляда от глаз матери. - Или он настолько притеснял тебя, что теперь ты решила выместить накопившееся при мне? Пока что я здесь король. Рожденный тобою. И если я попросил Блямса выйти, то это вовсе не значит, что я отправил его прямиком на плаху!
Он ударил кулаком по столу при последнем слове.
- А теперь, Блямс. Тебя король просит - выйти! Можешь вернуться ровно через двадцать минут, мне больше здесь не потребуется. Если позволите, матушка... - он слегка склонил голову в насмешливом поклоне. - Если же вы настаиваете... что ж, Блямс может остаться.
Ричард быстро взял себя в руки. Гнев, вырвавшийся сквозь оболочку "короля" был потушен.
- Можешь идти, Блямс, только не уходи далеко... ах да, найди сэра Тобиаса, он мне может понадобиться, - Лиане, как и всем прочим присутствующим, было неплохо известно, что сэр Тобиас стоит за дверью. - И возвращайся. Через двадцать минут.
Она бросила небрежный взгляд на корону.
- Если ты решил обсудить со мной мои отношения с твоим отцом, Ричард, - продолжала Лиана, дождавшись, когда за шутом закроется дверь, - почему ты их обсуждаешь в присутствии господина барона?
«Который забыл о приличиях еще больше меня, - добавила королева уже про себя, а барона одаривая улыбкой.
- Ваше Величество, я искренне... - начал было барон с поклоном, но Ричард его перебил:
- Это моя вина, мама. Я забыл представить тебе моего учителя, наставника - барона Людвига фон Штенберха. Он только что прибыл из моей северной резиденции.
- Я рад этой встрече, Ваше Величество. Это большая честь для меня... - Людвиг поцеловал руку Лианны.
- Я решил представить тебе своего воспитателя, мама. Однако разговор - такая причудливая вещь, что он быстро уплывает не в ту сторону, в которую я хотел бы... - отстраненно сказал юноша, следя за королевой.
- Ну, пока что ты здесь король, - Лиана достаточно похоже передразнила отпрыска, - так что думай над каждым своим словом. Прежде, чем его произнести. Теперь к тебе будут прислушиваться, а поскольку чтение мыслей церковь не одобряет, никто не будет знать, о чем ты думаешь. Или о чем ты хочешь сказать. Только о том, что ты скажешь.
- Ваше Величество - он не "пока что", а король. И Ваш в том числе. Годы его ученичества уже прошли, хоть и слишком рано. Сейчас не время ссорится - время обьединяться, - промолвил барон.
- Большое вам спасибо, барон, благодаря вам Ричард едва ли обратил внимание на значение моих слов, - королева подошла к креслу и села. - Мы вас слушаем.
- Слова уже не имеют значения, - прокашлялся барон. - Я здесь всего пару часов - но уже вижу, что замок гудит, как разворошенное осиное гнездо. Скоро Ричард получит кинжал в печень или яд в питье. Ваши князьки просто не потерпят его! Что мы можем им противопоставить, если сами вот-вот перегрыземся?
- Не все лорды готовы всадить кинжал мне в спину, - буркнул Ричард, бросив взгляд на мать. Внешне и он, и Эрик унаследовали от нее практически всё лицо, отчего отец иногда приходил в неописуемую ярость. - А если даже и всадят - я не боюсь смерти. Анархия, последующая за моей смертью, разрушит их планы, как карточный домик сдувает ветер. Однако липкая жижа недомолвок и переглядываний буквально бесит меня. А моя мать, - казалось, что юноша позабыл о ее существовании в этой комнате, - только подливает масла в огонь. Точнее, в мою и без того истерзанную душу.
- Тогда зачем ты явился ко мне, если слова не имеют значения, а я - твой главный враг? - с любопытством спросила Лиана. - Говорить? Но твой учитель только что произнес слова о неважности слов. А убить меня тебе не под силу.
- Я пришел тебя навестить, черт побери! - рявкнул Ричард, теряя самообладание. - Навестить свою собственную мать, которая заперлась в своей комнате, загородилась своей личной гвардией и спрятала у себя беглого подозреваемого, которого я только в измене уличить еще не успел! Я считал себя своим сыном, я всегда верил в светлое будущее, в то, что отец простит меня за некое мое прегрешение, из-за чего меня отправили на Север! И именно из-за веры, из-за своей любви к родителям я прибегал сюда, жаждя утешения в объятиях собственной матери, которая теперь... теперь... - голос сорвался, Ричард вновь тяжело задышал, судорожно выдохнул и закончил: - Которая теперь меня подозревает в том, что я хочу ее убить. Собственную мать!
- Кажется, от меня ждут оправданий, - усмехнулась Лиана. - Ну что ж... Ты пришел меня навестить. И читаешь нотации... о прости меня, не ты, твой наставник. И дыши ровнее, король, тебя не должны таким видеть.
Ее запал вдруг угас, королева потеряла интерес к спору. Так и раньше бывало, когда почувствовав в Ричарде слабину, она отступала до того, как наносила победный удар. Не обсуждать же с сыном при бароне обиды с обеих сторон.
- Сядь куда-нибудь, не мозоль глаза.
Ричард побледнел, сжал руки в кулаки и выдохнул, прикрыв глаза. Затем, взяв себя в руки, медленно улыбнулся слабой улыбкой и надел корону на голову:
- О нет, дорогая мать. Я, пожалуй, постою. Мне и стоять-то осталось недолго. В следующий раз, не имея какой-либо причины, я просто пройду мимо твоей комнаты. Уверен, с Блямсом или с любовниками тебе здесь веселее, чем с сыном. Подумаешь - сын. Таких можно наплодить хоть еще с десяток. А Ричард... что ж, он все равно не пользовался особой популярностью при дворе. А такое простое понятие, как "навестить мать" королеве Лианне Ярнгольд неизвестно. Возможно просто потому, что она не умеет любить? - юноша изогнул бровь, кивнул Людвигу со словами "Не буду мешать вам знакомиться" и, рывком распахнув дверь, вышел из комнаты.