Хроники древнего королевства, эпическая средневековая летопись

Король умер! Да здравствует король…-невольно прошептала внезапно побледневшими губами Шерилл, не сводя взволнованного взгляда с молодого короля. Он ее не видел, да и не мог увидеть. Тут дело было даже не в его увлеченности разговором с королевой-матерью и неких ему одному ведомых мыслях, мешающих ему вглядеться в лица окружающих, а в том, что человек из иного мира не способен видеть другого, пусть очень близко стоящего, человека.. Незримая стена отделяет королей и королев от их подданных. Им всю жизнь суждено нести это суровосладкое бремя величия. Способные одним мановением руки прекратить чье либо существование, они вечно остаются безвольными марионетками на нитях долга, тянущихся в руки к Вечному Судие. Невольные ответчики за судьбы тысяч людей. Всемогущие бессильные, полоской золотого металла и красным бархатом мантии навечно отделенные от этого мира.
Жалость? Королей не жалеют. Им служат и поклоняются, ими восхищаются и ненавидят, их боятся, отдают за них жизнь или предают, но не жалеют… Их ношу им суждено нести самим, потому что это ИХ ноша и только они способны ее вынести.. Она раздавит сострадающих и жалеющих.
Сердце отчаянно колотилось в груди, словно стремясь вырваться из груди. Неспешно, тихо, на два шага позади Их Величеств девушка вошла в зал. Пронзительный взгляд серых глаз по-прежнему был устремлен на Ричарда.

(под редакцией Father Monk)

В это время в предместье Хеалдана. Постоялый двор "У старого мельника".
В комнате сидели двое людей. Один невысокий, но грузный - если не сказать толстый, другой - худой, костлявый, не менее шести футов роста. Трудно было рассмотреть их лица. На глаза были надвинуты шляпы, фигуры были закутаны в плащи. Свет единственной свечи не рассеивал полумрак, а скорее мешал рассмотреть комнату из-за множества теней, отбрасываемых предметами.
- Я уже послал Его Величеству письмо с извинениями, что не смогу принять участие в этом пиршестве. Этого будет вполне достаточно. Чего еще хочет Высокий Лорд? У меня пока что есть дела поважнее.
- Что может быть важнее ужина во дворце со всеми лордами?
- Во-первых, все остальные лорды прибудут в столицу завтра утром. Во-вторых, лично меня никто не приглашал. А с этим мальчишкой, который вообразил себя королем, я смогу встретиться в любой момент, если захочу. И у меня есть множество способов донести до него все, что я думаю, и до других тоже.
Худой рассмеялся.
- Вы все еще надеетесь склонить этого мальчишку к послушанию? Мой батюшка считает, что хоть он долго был в изгнании, и его воспитывал захолустный барон, но кровь отца в нем еще может проявиться...
- В отличие от вас, дражайший, - съехидничал грузный мужчина. - Иногда вопросы о вашем происхождении напрашиваются сами собой. Я редко когда говорю все, что я думаю, но вам я могу сказать прямо - я буду последним идиотом, если доверю вам хоть одну тайну о своих замыслах. Ваше дело - доносить до Высокого Лорда о моих действиях. Вернее - об их результатах. Мне дают задание, так сказать ставят цель, - а моя задача - выполнить то, что мне поручено. И неважно, как я этого достигну. Если бы я действовал по-другому, в Синерайсе бы сейчас увлеченно резали друг друга за одного короля или другого, или чудом воскресшего короля Генриха. Кстати, что за дурацкий бунт был на днях в городе? Уж не твоя ли работа?
- Нет, - покачал головой худой парень. - Я бы и шагу не сделал без слова папеньки. Иначе он с меня шкуру спустит и мясо нарежет по кусочкам и скормит собакам. Однако это не дает тебе права обращаться со мной на "ты".
Грузный мужчина примирительно поднял руки:
- Прошу прощения, милорд, - ядовито извинился он. - Да, папаша Ваш умен, и осторожности у него хватает. Значит кто-то из наших братьев... Интересно, кто из них?
Худой пожал плечами.
- Мне это неизвестно. Почему вы об этом спрашиваете меня? -произнес худой с явным раздражением.
- Хорошо. Я вам верю. -посешно произнес толстяк примирительным тоном. - Но выяснить это стоит. Потому что нельзя, чтобы левая нога делала что-то, о чем не знает правая рука. Тем более в такое время. Подобная неострожность может сорвать некоторые наши планы...
- Боюсь, кое-какие последствия уже проявились. Еще три притона сражники накрыли вчера ночью в Предместье.
- Ну и черт с ними. -толстяк неопрtделенно махнул рукой. - Я не стану оплакивать этих пропойц и каторжников. Это отребье ещеможно будет нагрести сколько угодно, если еще понадобится поиграть мускулами. Все равно, все они слишком мелкие сошки, чобы знать что-то важное.
- Может вы и правы. Но это пока они не вышли на более крупную рыбу. Коннетабль.. Кстати что насчет коннетабля?.. Он явно слишком резво взялся за дело... А ведь его сразу предупредили, чтобы не лез не в свое дело, и очень вежливо. А он поступил с точностью до наоборот...
Грузный мужчина почесал подбородок:
- Думаете, он сможет до нас дотянуться? У него пока руки коротки. Насчет ума, мы его немного недооценили. И решительности ему тоже не занимать. Разве не прав я был - не стоило его тогда запугивать. Вот он и расвирепел. Старого вояку так просто не запугать. Они привыкли обуздывать свой страх. Тем более после такой войны как в Фелюньере. К тому же с рыцарем, даже с таким мелким как он, надо разговаривать уважительно...
-Подумаешь, рыцарь! - худой с негодованием топнул ногой. - Да таких рыцарей после войны развелось как собак нерезанных! Служака, которому покойный король когда-то пожаловал шпоры.
- Ну и что? - толстый издал смешок. - Если копнуть глубже, почти каждый дворянский род Синерайса может похвастаться подобным предком, которому в незапамиятные времена дали звание и замок где-нибудь в глуши. Он показал себя вполне достойным этого звания. Его беда одна - он слишком честный, и верит, что служить королю - его долг, причем кто носит корону - ему дела нет.
- Тем более, отец считает, что его надо убрать, и тогда может король назначит Корвина...
- Корвина? - толстый презрительно хохотнул. - Если у короля не помутился разум, то уж его-то он точно не назначит. А если бы назначил, то у Корвина сразу были бы связаны руки. Нет уж, пусть пока идет как есть. А этого коннетабля тоже есть на что поймать. Уже есть. Меня информировали, что он падок на молоденьких дамочек, попавших в беду. Слухи идут, якобы, уже одна такая появилась. Не знаю, насколько там все серьезно, но мои люди пытаются выяснить правдивость сих слухов.
- Как романтично... Но ведь он вроде был женат?
- Вот именно, что был. Я уже навел о нем справки. Его милая женушка продала дом и сбежала с каким-то купцом, пока он был на войне. Но церковь редко дает развод. Дмаже в таких случаях. Разве что по соизволению епископа. Хотя... Судя по тому, как часто он посещал кардинала... уже дважды или трижды... - толстяк отхлебнул вина из кружки и продолжил, - Не удивительно, что вашими людьми теперь интересуется братство Господне...
- Орден Искариот?
- Не знаю, но кажется, что так. Пока что они гребут по верхам... Так что старайтесь не попасть им в руки. Эти ребята умеют развязывать языки... Пусть Ваш отец, милорд, пока положится на мой нюх. Они пока не знают толком ничего определенного - да они уже знают, что есть заговор. Но когда их не было? И я сам первым сказал об этом кое-кому. И пока что инквизиторы и стражники гоняются за всякой мелочью, будучи твердо увереными, что сорвали наш план. Так не будем их разочаровывать. Знаете, милорд, в чем сила Змея? В том, что его никто не видит, и всем кажется, что его и нет вовсе. А он все делает чужими руками. Так же должны вести себя и мы, если хотим быть достойны его награды. И скажите этим самоуверенным дворянчикам, чтобы никакой самодеятельности. Я понимаю, они горят жаждой мести за прошлые обиды - но нужно терпение. Не так уж много времени прошло, когда над городскими воротами вешали отрубленные головы "изменников" из самых именитых родов. Ваш отец это кажется хорошо помнит, а вот вы, милорд... скажем так, явно берете на себя больше, чем нужно. Я уже устал повторять, что ваши необдуманные действия приведут вас на плаху. Это в лучшем случае...
- Я беру столько, сколько мне надо. -огрызнулся худой.- И не тебе меня учить...
Толстый устало вздохнул и примирительно развел руками.
- А что может быть хуже? - худой человек лениво откинулся на спинку кресла.
Толстый наклонился к нему.
- Ну... например если вас казнят как изменника, то Ваша семья сразу лишится всех земель, а ваших сестер отправят в монастырь. И кто тогда продолжит ваш славный род? Так что еще раз повторяю - без спешки, даже с лучшими намерениями. Или мы все делаем сообща, советуясь друг с другом, как сейчас... Или нашему сотрудничеству конец, и все мы сможем посмотреть, кто посмеется последним. Впрочем, я уже предусмотрел разные варианты, так что... Я в любом случае буду в выигрышном положении. План был проработан до мелочей, и пока что все идет как и должно было. Ни шагу вправо, ни шагу влево. Лучше живой и послушный нашей воле король - и, повторяю, законный король, чем никакого короля - и оставьте Вашу затею с "законным королем Эриком". Малейшее сомнение в законности монарха - и междоусобицу уже не остановить. А там и развал страны - вопрос времени. И кто будет торжествовать победу - наши враги, те кого мы должны были уничтожить.
- Да-да, - человек махнул рукой. - Я уже понял... Я не отдавал приказов про принца Эрика... Я не глуп.
Грузный мужчина подозрительно быстро кивнул:
- Я вам верю. Но учтите. Сделаете что-то не так - поднимите такую бурю, которая уничтожит всю страну. Наш главный враг - король Этьен. И мы должны сделать все, чтобы война с Фелюньеррой была продолжена. Кстати, посол Фелюньерры уже прибыл?
- Еще вчера. Но к королю его пока что вроде бы не звали. Хотя... король с утра проводил ряд закрытых встреч. И никто не знает, что там было, и с кем... А так... этот посол, если я правильно информирован, несколько раз слонялся по дворцу. В последний раз один конюх видел его с маленькой принцессой...
Толстяк злорадно хохотнул.
- Я знал, что старина Пуатье любит девочек. Но чтобы таких маленьких? Неужели у него настолько дела плохи?
Худой человек издал нервный смешок, оценив грубую шутку.
- Трудно сказать. Это пока все, что мы знаем...
- Хорошо, милорд. Думаю, пока что на этом закончим. Мое донесение Высокому Лорду - в этой бутылке, - он протянул собеседнику большую бутылку из-под мертийского бренди, запечатанную корковой пробкой. Внутри плескалась жидкость.
- Следующее время встречи пусть определит Ваш отец. Желаю здравствовать.
Оба откланялись, и худой поспешно покинул комнату. Толстый вернулся в кресло, и поворошил угли, разжигая огонь в камине.
Спустя некоторое время раздался приглушенный стук - три коротких удара, потом два длинных. Толстяк отодвинул щеколду, и впустил в комнату закутанного в плащ молодого человека в форме дворцовой стражи. По одежде молодого человека стекала вода, однако даже она позволяла разглядеть нашивки сержанта Внешнего Двора.
- Черти бы побрали этот проклятый дождь. Думал, меня смоет с лошади.
- Садись к огню, обсушись и погрейся. Что ты сказал начальству?
- Графа Комьера опять вернули на пост.
Толстяк издал болезненный стон.
- Ну что ж, будет сложнее, чем мы рассчитывали. Значит, мальчишка все-таки поверил ему на слово. Печально. Придумаем что-то еще.
- На завтра все готово, - добавил юноша.
- Это безусловно хорошая новость. Так что ты сказал начальству?
- А что я должен был сказать? Что пошел к девочкам в "Жемчужину Исса". Благо моя смена закончилась.
- Не думал, что у тебя такой дурной вкус, сынок. -укоряюще произнес толстяк.
- Зато хорошее алиби. У мамаши все схвачено.
- Хорошо. Принес что-нибудь из дворца?
Молодой человек вытянул кинжал из сапога и вытащил его из ножен- вокруг клинка был намотан пергамент. Толстяк развернул пергамент, и поднес его к огню. На пергаменте стали проступать неровные строчки, написанные корявыми буквами. Вернее, это были эвиандские руны.
- Прелестно, - пробубнил под нос толстяк. - Так вы выяснили, есть ли новая симпатия у нашего бравого вояки?
- Пока нет, - молодой человек покачал головой. - Что есть, конечно же выяснили. Но вот кто она... Она молода, и явно не служанка. Это всё, что мы смогли узнать...
Толстяк вздохнул, но промолчал, и юноша неуверенно протянул:
- Может все-таки попробовать прибрать к рукам госпожу Эйнхорн?
- Не думаю, что это хорошая идея. Ее можно запугать, но склонить к работе - навряд ли. Она вся в отца. Тут без вариантов. Этого мы, к сожалению, тоже не предусмотрели. Но все еще можно поправить. Главное терпение. Какие-то другие юные преркасные леди встречались с его величеством?
-Да говорят была одна... Такая красотка в алом платье... Блондинка... Просто зашибись... Говортя, она чуть было не налетела на короля... Но он никак на нее не отреагировал. Одним словом - мальчишка. Я б на его месте...
-Ты еще не скоро окажешься на его месте, если вообще когда нибудь окажешься. Надо бы тебе и в самом месте наведаться в то метсо, о котором ты сказал начальству. Чтоб не думал о всяких там заезжих красотках...
- Мне что-то еще передать, отец?
- Пока нет. Ступай к своим русалкам, они наверное тебя заждались. И постарайся, чтобы хотя бы одна от тебя сегодня понесла наследника...
- Бастарда?
- А почему бы и нет? -толстяк издал еще один смешок - Мы ведь род королевских бастардов. Вдруг род Элленрофов скоропостижно прервется? Надо продолжать свой род, сынок. Это - наша священная обязаность.
Оба засмеялись, радуясь этой двусмысленной шутке.
Толстяк горячо обнял юношу, и молодой человек, смеясь, поспешно вышел в коридор.
Толстяк запер дверь, и вернулся к камину. Свеча почти догорела. За окном вспыхнули сполохи от молний, и раздались отдаленные раскаты грома.Толстяк подбросил в огонь еще одно полено и снова уселся в кресло у камина, протянув ноги к огню.
- Не дай бог попадет в него молния - и все выплывет наружу...-пробормотал он себе под нос. - Нет уж. Хватит с нас Крехенских Фонарщиков. "Будьте безгрешны как голуби, и мудры как змеи". А Змей не жалует своей милостью дураков...

Сообщение отредактировал Skaldaspillir - 7-04-2006, 16:39

Но вот, наконец, торопливо вошли опоздавшие (среди которых можно было заметить и Виолетту Вран, и Анри де Пуатье) и расселись на своих местах. Едва они успели это сделать, как в зале тут же появились прислужники, в руках у которых находились кувшины, а на шеи были накинуты полотенца.
После того, как все гости вымыли руки, в зал внесли роскошного зажаренного оленя. Его уже разрезали на куски и обильно приправили горячим перцовым соусом. Практически сразу за оленем внесли и второе блюдо - жареного кабана под тем же соусом. Пока прислужники разносили блюда среди многочисленных гостей, другие уже обходили их, наливая в кубки вино.
Трапеза началась.
Одновременно с ней полились и неторопливые разговоры, а в углу зала заиграли музыканты, развлекая гостей. Чуть позже на столах появятся фрукты, а когда основные разговоры и трапеза будут закончены, гости смогут послушать и стихи.

Сообщение отредактировал Mayflower - 6-04-2006, 23:16

На окраине Хеалдана

- Милорд? - человек приоткрыл дверь и впустил худого человека внутрь. По его плащу струились потоки воды, черные волосы слиплись и свесились на лоб, а светлые глаза впились в стража пронзительным взглядом.
- Все в порядке? - спросил он, и открывший дверь поспешно кивнул.
- Конечно, милорд. Никто не следил... да и кому? Ливень такой, что в землю скоро проваливаться будем!
- Да, наверное, - бросил человек, входя в комнату и снимая перчатки. Скудный свет, идущий от немногочисленных свечей и очага, бросал причудливые тени на стену. Они змеились, трепыхались и создавали образы сражающихся фигур.
- Все прошло удачно? - раздался тяжелый голос из кресла в тени, что стояло рядом с очагом. Голос пробирал до костей и заставил вошедшего поежиться, хотя он прекрасно знал, что собеседник младше и ниже по статусу...
- Смотря, что ты имеешь ввиду под словом "удачно", - отозвался он, подходя к столику и наливая воды в глиняную кружку. - Да, я встретился с этим жирным боровом, да, побеседовал, да, он как всегда...
- Заткнулся бы ты, - перебил, жестко и без предупреждения, человек из тени и чуть подался вперед, так что немногочисленный свет выхватил из мрака его лицо. Лицо демона. - Этот "жирный боров" умнее тебя также, как и твой отец.
- Как ты смеешь! - слабо зашипел худой, с громким стуком поставив кружку на стол. - Не забывайся, ты...
- Я? - растянул губы в улыбке человек. - Что "я"? Убью тебя?
Худой задохнулся от деланного возмущения и сделал шаг назад:
- Не убьешь, ибо... ибо...
- Твой отец найдет и четвертует меня, я знаю, - "демон" вернулся обратно в тень. - Это останавливает не только меня, поверь. Весь ты - это твой отец. И его ум.
- Яблоко от яблони... - начал было худой, но его перебил злой смешок. Страж у дверей как-то нервно оглянулся и выскользнул наружу, в дождь. - Ты еще пожалеешь об этом, Демон...
Смешок тут же оборвался, и худой не успел даже моргнуть, как сидевший вскочил и подлетел к своему собеседнику, вцепившись затянутой в черную перчатку рукой в горло говорившему.
- Не смей... - прошептал он.
- Хорошо-хорошо, успокойся, - быстро запричитал худой, дернув вцепившуюся в его горло руку. - Деннис, успокойся!..
Названный "демоном" человек отпустил худого и отступил на шаг назад. Его темное лицо, обрамленной тонкой черной бородкой и усами, его дьявольские глаза - все это создавало облик, который и послужил прозвищем. Худой закашлял, согнулся, пытаясь вдохнуть воздух.
- Будь поосторожнее со своими словами, - Деннис поправил перчатку на руке. - Что сказал Бастард?
Худой поднял взгляд, выпрямился, отпил из кружки:
- Ничего... ничего особенного... сказал, чтобы не мешали его планам. Сказал, что нужно найти тех, кто устроил этот глупый бунт...
- Я думал, это ты.
- Нет! - резко выкрикнул худой. - Это не я! Не держи меня за глупца, Деннис! Может, ты и снюхался с этим старым...
Демон обернулся, и худой тут же замолчал, будто проглотил язык.
- Этот старый? Ты имеешь ввиду своего отца? - Деннис изогнул бровь, и худой вновь попятился. - Или намекаешь на что-то иное?..
- Я не намекаю, - вызывающе поднял подбородок худой. - Коннор!
В комнату вошел страж, оставляя на полу мокрые следы:
- Да, милорд?
- Наш гость уходит.
Деннис изогнул бледные губы в презрительной улыбке:
- Что ж, хоть какие-то мозги еще есть в твоей голове, - он посмотрел на Коннора, и страж отступил чуть в сторону, пропуская Демона. - Еще увидимся.

Ричард Элленроф
Пиршественный зал

Ричард медленно обвел собравшихся взглядом, и, как обычно, не сумел сдержать своего юношеского порыва, зацепившись глазами за прекрасные, роскошные, причудливые, вызывающие наряды юных леди, смотрящих на него со всех сторон, призывно посылающих улыбки или просто накручивая локоны своих волос на кончик пальца. Юноша подавил вздох и желание открыть рот, лишь молча сглотнул, старательно не задерживая взгляд на ком-то одном. Точнее, одной. Девушка в сером платье, на которую он обратил внимание еще на балконе, по-прежнему с интересом смотрела ему в лицо, и Ричард опять-таки поспешно отвел взгляд. К нему приблизился толстый человечек, который, угодливо склонившись, с подобострастным выражением на жирной физиономии проговорил:
- Ваше Величество, Вы не должны начать есть, пока я не попробую Ваши блюда.
- Кто Вы? - поморщился Ричард, отрывая взгляд от присутствующих в зале.
- Э-э-э, Его Величество разве не помнит? Я - барон де Фержен. Ваш батюшка поручал мне пробовать все блюда, которые подавали ему на стол. Если вдруг блюдо несвежее или там его отравить кто-то вздумал... э-э… заведено так было при Вашем отце, Ваше Величество...
Барон испуганно оглядывал зал своими поросячьими глазками и склонился еще ниже.
- Если я похож на своего отца, - Ричард откинулся на спинку кресла и взглянул прямо в глаза барона, стальным, ледяным взором человека, не знающего об отказе, - это еще не значит, что все при дворе будет по-старому. Мой отец, быть может, и мирился с тем, что его еду вкушает другой человек. Но я – не Генрих. Разве что Вы сами, барон, решили подсыпать яду в мой бокал?..
Барон испуганно вздрогнул:
- Нет, Ваш-ш-ше Велич-чество, н-н-нет. Никак нет! Я верный слуга Ваш-шего В-величества, честное слово. Клянусь всеми святыми.. Как вы могли такое подумать? Я ваш верный и преданный слуга, Ваше Величество. Я каждый день рисковал жизнью ради жизни Вашего отца, Ваше Величество.
От волнения физиономия де Фержена покраснела и покрылась мелкими бисеринками пота, и вся его непомерная туша слегка дрожала. Зрелище было уморительное.
- Верный слуга? – Ричард неожиданно понизил голос, и глаза его сузились. – Ты смел сказать «верный слуга»? Где ты был, верный слуга, когда моего отца заманили в западню люди маркиза? Где ты был, когда граф Комьер удерживал знамя, а короля втаптывали в грязь конники Фёлюньерры? Где ты был, когда коршуны указали путь к моему брату?!
- Ваше Величество... я всего лишь скромный придворный. Мое дело маленькое - проверять работу на кухне и пробовать еду. Я никогда не отлучался из дворца, Ваше Величество, и Ваш августейший отец никогда не требовал от меня ничего подобного... если вам угодно, Ваше Величество...
- Для того чтобы проверять еду на кухне, у нас есть повара… - Ричард хотел было подняться со своего места, но Штенберх положил ему ладонь на плечо:
- Не надо, Ричард. Отпусти его.
Юноша бросил быстрый взгляд на барона, и махнул рукой:
- Ты свободен, придворный…
- Благодарю, покорнейше благодарю, милорд... - барон де Фержен низко раскланялся и поспешно удалился в самый дальний угол, чтобы спрятаться от еле сдерживаемого смеха, окружавший Матиаса со всех сторон. Такого унижения он видимо никогда не переживал. "Мальчишка совсем распоясался. Что он себе позволяет! Ничего, скоро ему устроят, " - только эти злорадные мысли и успокаивали барона, кипевшего от злости. Барон все еще тяжело дыша уселся рядом с какой-то прислугой. И весь обратился в слух - в углу очень хорошо было слышно то, о чем говорилось на краю стола. А у де Фержена был невероятно чуткий слух. Лучше, чем у большинства людей. Подслушивание и сплетни - это было искусство, которому он уделял все свое время.

(совместно со Skaldaspillir)

Блямс прошмыгнул в зал вместе с последними придворными и, когда все заняли свои места, растянулся посреди зала рядом с двумя борзыми собаками. Он лежал, опираясь на локти, дышал по-собачьи тяжело, высунув язык, и внимательно, как и его четвероногие соседи, глядел на гостей.
Но он забыл о своей "игре в собаку", когда король соизволил обратить внимание на барона де Фержена.
Блямс прекратил кривляться, сел на полу, опираясь на загривок одной из борзых, и с наслаждением, стараясь не упустить ни звука, просмаковал эту дивную сцену. Он знал, что не раз будет ее вспоминать -- слово за словом.
А когда барон плюхнулся на скамью и перешептивание придворных смолкло, Блямс монотонно и уныло (словно трагедийный актер, играющий призрака) возопил:
-- О времена! О нравы! Не ценят истинных рыцарей ножа и вилки! Не вознаграждают по заслугам тяжкие труды по перевариванию оленины и кабанятины! Унижают истинных мастеров пережевывания! Упразднили орден Неустанных Челюстей! Увы, увы! Куда катится мир?!
-- Заткнись, дурак! -- не удержался барон.
Блямс обернулся к нему и сочувственно проорал на весь зал:
-- Господин де Фержен, да не расстраивайтесь вы так! Госпожа баронесса обязательно что-нибудь для вас придумает, вот увидите! Двор еще не видел женщины, которая столь неусыпно пеклась бы об интересах мужа!

Люсинда развернула письмо и быстро его прочитала. Неужели господин Хаттилен мог подумать, что она обиделась? Обязательно надо будет к нему зайти... И заодно поблагодарить за проявленную заботу. Но пока она уже и так опаздывает.
- Спасибо, Клари. - поблагодарила Люси служанку, - убери письмо в шкатулку, пожалуйста, а я и так уже опаздываю... - пробормотала фрейлина и поспешила в общую залу.

На миг девушка замерла на пороге. Так много народу, слуги снуют туда-сюда с тяжёлыми подносами... Люсинда даже растерялась с непривычки, не зная, что ей делать и куда садиться. Наконец, она заметила Шерилл и, обрадовавшись той, как лучшей подруге, с робкой улыбкой заняла соседнее место.
- Здравствуйте, леди Лерлиннь. - чуть неловко поздоровалась девушка. - Приятного Вам аппетита...

   Рауль стоял за спинами вельмож и поэтому Люси не заметила его. Во всяком случае он не столько старался спрятаться, сколько так вышло само собой. Коннетабль поправил перевязь и бросив быстрый взгляд на ножны с кинжалом, прижал правую руку к правому бедру и с гордо поднятой головой вышел в зал. Там он направился прямиком к столу, по дороге подмигнув Блямсу, сидевшему возле собак.

   Затем на глаза Болларду попался барон, пробовавший еду у коронованных особ. Левая рука коннетабля инстинктивно сжалась в кулак. Барон давно не нравился коннетаблю, но не в его власти было убрать этого человека. Подозрений на него было много, и достаточно было бы слова короля, как барона бы упекли в каменные застенки замковых подвалов и выведали бы все коварные замыслы. Рауль подозревал, что жирный боров вполне мог при возможности отравить короля.

   Ужасные мысли, но работа, есть работа.

   Боллард с высокомерным видом прошёл мимо барона, и сел на свободное место с правой от короля стороны, только через положенные двадцать мест.

   Пока не дослужился...

   На Люсинду коннетабль взглянул лишь мельком, одним лишь взглядом выразив всё своё почтение и небольшую долю чувств. Голова Рауля чуть склонилась, улыбка на миг озарила строгое лицо. Мгновение и Рауль уже смотрит в сторону короля, и не менее внимательно осматривает придворных, приближающихся к Его Величеству на расстояние, меньшее чем три метра.

Неожиданное обращение заставило Шерилл вздрогнуть и резко повернуть голову, оторвав взгляд от короля, в чье лицо она столь внимательно вглядываясь, будто бы силясь по форме носа или цвету глаз понять то, что было сокрыто внутри.
-Приятного аппетита?- деланно удивилась девушка, окинув Люсинду чуть насмешливым взглядом,- В подобных условиях, скажу по секрету, он вообще пропадает. Даже если Вам удастся проглотить хоть кусочек под этим пристальным вниманием сотен пар глаз, то он непременно станет комом в желудке, благодаря тем милым пожеланиям, которые направляют девичьи взгляды, хотя бы вскользь задевшие Вас. Так что не надейтесь здесь поесть… Зато танцевать будет легче, если кто пригласит и урчание желудка не заглушит музыку… Наслаждайтесь!- дружески улыбнулась леди Лерлиннь.

(совместно с Father Monk, Mayflower, Alaric)

Пиршественный зал

Августус, сидя на своем месте, со злорадной улыбкой проводил взглядом ушедшего на свое место барона де Фержена, затем взглянул на короля, и улыбка погасла, сделав лицо Норвича-младшего излишне вызывающим и дерзким. В глазах плескалась ничем не прикрытая зависть, которую Августус и не пытался скрыть. Рядом с ним сидел его припоздавший отец, трясущимися руками орудующий вилкой и ножом.
- Так... в какой же нужно держать руке этот нож? В левой? Или правой? В правой? Или все же в левой?.. Ой, как неудобно!.. - причитал своим дребезжащим голосом Огюст. Августус с неодобрением покосился на него и закатил глаза. Затем вырвал из рук графа нож и всучил его в правую руку.
- В правой, отец, - устало сообщил он, переводя взгляд на противоположный стол, где сидела Амальтея.
- Послушай, парень, - раздался голос рядом. Это говорил граф Аспен, запивающий особенно жирный кусок оленины вином. По правую руку от графа сидел Комьер, и Уоллес не преминул поморщиться, когда Аларик уселся на свое место. Чтобы не вступать с соседом в беседу, Аспену постоянно приходилось держать голову в полоборота. - Послушай, если ты будешь так явно таращиться на этих дамочек, то вон та, - он кивнул на Лилит, которая сидела между братом и Гертрудой Лерлиннь, - возьмет разделочный нож и отрежет то, что ты направил туда, помимо своих глаз.
Аспен громко рассмеялся. Августус невольно покраснел, скрыв смущение улыбкой, и уткнулся взглядом в тарелку.
- Я поражаюсь тому, как Вы говорите, граф, - юноша хмыкнул. - Мне кажется, или сегодня вечером Вы не будете ночевать один?
- Предлагаешь, чтобы я ночевал с тобой? Нет, ничего не подумай, просто бывают люди, которые боятся темноты или одиночества. Вот, один из них, - Аспен указал пальцем в сторону Аларика, затем, будто бы случайно ошибившись, перевел его на Лира Хаггарта.

Тот этого даже не заметил, одарив дам напротив белозубой улыбкой, украдкой взглянул на смеющегося Аспена и повернул голову к Комьеру:
- Граф, разве Вам можно тут сидеть? После того, как Вы совершили это ужасное покушение на герцога Малихера? - Лир приподнял брови и косо улыбнулся.
- Ну Вы же видите, милорд, что король не против? Вы полагаете, Его Величество может считать, что это не столь тяжкое прегрешение? - с улыбкой вопросом на вопрос ответил Аларик.
- Герцог Малихер, насколько мне известно, думает иначе. И считает, что его жизнь - самое ценное, что у него осталось, - невинно улыбнулся Лир. - А Вы так не считаете, милорд?
- Насколько я знаю, у герцога осталось еще очень много чего. Я бы даже сказал, что не заметил, чтобы он что-то терял. Впрочем, видимо, это лишь повышает ценность его жизни.
- Ах, как хорошо сказано! - прихлопнул в ладоши Хаггарт. Взгляд Рейнарда, сидящего рядом с Корвином и старающимся сделать их близость минимальной, метнулся в сторону юноши, но Лир будто бы не заметил этого. - Ценность жизни герцога измеряется лишь его умом, граф. Да, именно умом. Но Вы все равно не поймете!
И Хаггарт вновь мелодично засмеялся, заработав уже не только взляд Рейнарда.
- Куда уж нам, северянам. Мы люди простые, сначала рубим, ну или стреляем, - это по ситуации, - потом разбираемся, - усмехнулся Аларик.
- Хотел бы я полюбоваться, как Вы владеете мечом, граф, - усмехнулся Лир. - Говорят, поспорить с Вами может лишь граф Аспен... Да и не то, что поспорить - но и уложить Вас на лопатки, и, при особом желании, даже пощекотать Ваш выпирающий кадык! Граф Аспен, это правда?
Уоллес улыбнулся. Через несколько мгновений он грохнул кулаком по столу, громогласно сказав "Воистину правда!", что услышала добрая половина зала.


Неторопливо принявшись за еду, Лилит тем не менее внимательно смотрела на людей вокруг, правда, понять, кто есть кто для нее было достаточно сложно. Тем не менее, лицо леди Тампти выражало полное спокойствие, а на губах играла та самая улыбка, которая заставляла многих мужчин в этот вечер бросать в ее сторону восхищенные взгляды.
Проведя по этим обворожительным губам язычком, Лилит чуть наклонилась к Бенедикту:
- Братец, ты, как человек придворный, может, поведаешь сестренке, кто есть кто здесь сегодня?
Бенедикт с восхищением смотрел на сестру, на ее светло-молочную кожу, белокурые локоны, яркие глаза и восхитительные губы. Он опустил взгляд ниже и увидел несколько маленьких изумрудов, окаймляющих линию декольте. Он сглотнул.
- Ну, давай разберем этот гадюшник. Вон тот, в короне, с "пушистой" бородкой - правитель Синерайса и этих апартаментов. Молодящаяся бабка рядом с ним - то ли барон фон Штенберх, то ли его мать... Ой, как я могу так говорить! Она ведь моя кузина, если мне не изменяет память! А вот как раз по правую руку от короля - знатный оленевод севера, барон фон Штенберх. А дальше - уже герцоги, Рейнард и Корвин. Первый слишком благороден, чтобы замечать что-либо, кроме короны своего сюзерена.
Тампти помолчал, оглядывая зал.
- Милая сестра, а скоро ли нас ожидает твое венчание? А то мы, родственники, устали ждать! Если я не ошибаюсь, то вон тот молодой и красивый лорд, - Бенедикт указал на Августуса, уткнувшегося в тарелку, - и есть твой жених?..
Лилит прсоледила за взглядом Бенедикта, и ее бровь удивленно взметнулась вверх:
- Он уже здесь?..
- Хм... как видишь, - неуверенно ответил Бенедикт. - По-моему, он был здесь и сегодня утром. Да и вчера вечером... Неужели ты не рада его видеть, Лилит?
- Ну, конечно, рада! - мило улыбнулась Лилит. - Как же я могу быть не рада видеть своего любимого жениха!
"Особенно сейчас", добаивла она про себя. Бенедикт приподнял бровь. Он очень хорошо умел чувствовать эмоции людей. Так всегда бывает с теми, кто слишком много лжет, и оттого всегда знают, когда их обманывают.
- Неужели в твоем маленьком сердечке нашлось место для кого-либо еще? И этот "кто-то", как кукушонок, все сильнее и сильнее выталкивает старину Августуса? - вкрадчивым голосом поинтересовался Тампти.
Лилит холодно посмотрела на него:
- Кажется, ты лезешь не в свое дело, братец.
Глаза Бенедикта полыхнули недобрым огнем:
- Я - твой старший брат, сестренка. Отец просил присмотреть за тобой, особенно зная твой нрав, - его голос перешел на шепот. - Неужели ты думаешь, что никто не замечает как ты крутишь своими прелестями перед всеми мало-мальски значительными фигурами в нашем королевстве? Сестренка, мне очень стыдно, что ты ведешь себя, как куртизанка из высшего общества. Поверь мне, чтобы иметь власть необязательно широко раздвигать ноги...
Глаза Лилит вспыхнули, и она, ни слова не говоря, влепила Бенедикту пощечину. Бенедикт лишь усмехнулся и вернулся к своей баранине. Однако его щека ярко алела на фоне светлой кожи.


Чарльз Хайлайн, лорд-протектор Хеалдана, улыбнулся одному ему ведомым мыслям, лукаво взглянул на сидящих напротив дам и взглянул на сидящего по правую руку Болларда:
- Ох, я рад познакомиться с Вами, сэр Боллард, - глаза Лиса сверкнули, и он легко, грациозно заработал ножом. - Столько о Вас слышал - правды, неправды, нелепиц и слухов, что, не видев ни разу Вас, считал своим другом детства. А уж это знаменитое перемирие... - Хайлайн отправил маленький кусочек мяса в рот и быстро его прожевал. - Скажите, сэр Боллард, неужели это правда, что Вы пошли на соглашение с фёлюньерцами, чтобы спасти свою шкуру, и что маркиз Ливержэ - Ваш старый друг?..

- Лорд Лир, чтобы полюбоватся на мое владение мечом, Вам достаточно было бы побывать на Дирленском поле. В центре наших позиций. К сожалению, я Вас там не видел, как впрочем и прославленного мечника графа Аспена. Да и Вас, лорд Хайлайн, - Аларик слегка повысил голос, чтобы Чарльзу Хайлайну было его слышно, - я там тоже не заметил. Что странно, судя по тому, как уверенно Вы рассуждаете о сохранении шкур.
- Впрочем, - продолжил Аларик, - судя по тому, что я слышал о маркизе Ливержэ, быть его другом довольно почетно. Да и как собеседник он довольно приятен.

Сообщение отредактировал Alaric - 8-04-2006, 18:25

(совместно с Alaric)

Пиршественный зал

- Ох, граф, - Лир улыбнулся Аларику, взял в руку кубок, но не отпил, лишь полюбовался золотым узором, блестящим в свете факелов. - Я был в многочисленных мясорубках, но именно в той памятной всему Синерайсу битве мне не удалось стоять рядом с королем... Как Вы несомненно помните, мой отец... да что тут уже говорить...
Закончить юноша не успел, ибо его перебил Аспен, соизволивший повернуть голову в сторону Аларика:
- А-а-а, его сиятельство граф упомянул моё славное имя и даже не ошибся в произношении! - губы Уоллеса тронула презрительная ухмылка. - Я не заметил Вас, граф, в засаде Малихера, не заметил при Кастельгарде и в Круассанской резне. Вы, очевидно, будете до седины в волосах вспоминать единственный бой, где Вам довелось побывать. Что ж, мальчишеский азарт - он мне понятен. Лет десять назад я сам был такой, - и граф вновь расхохотался.
Сидящий чуть дальше Чарльз грустно улыбался при словах и Комьера, и Аспена.
- Увы, милорды, Вы меня превратно поняли. Я не обвиняю сэра Болларда в том, что он позволил себе маленькую слабость. Война - это страшное дело. Там где льются реки крови, практически не остаётся холодный и ясный разум, и все мы имеем право на ошибку. Увы, иногда и фатальную... - Хайлайн сделал маленький глоток, проследив взглядом за развернувшейся напротив семейной сценой. - Сам король Генрих, пусть земля будет ему пухом, приказал мне оставаться в столице, ведь Хеалдан - все мои земли. В отличие от бескрайних просторов севера, где высятся знаменитые ели Комьеров...
- Да, по поводу холодного и ясного разума, Вы правы, лорд Чарльз, - ответил Аларик, медленно разворачиваясь к Аспену. - Если бы кое у кого он присутствовал перед Кастельгардом, очень может быть, что не сэр Рауль подписывал бы перемирие, а король Генрих - окончательный мир. На наших условиях, - закончил Аларик с яростным взглядом в сторону Аспена и Корвина.
- Ох, простите, Вы что-то сказали, граф? - сделав вид, что пропустил мимо ушей последние слова Аларика, спросил Уоллес. - Или Вы забыли о коронных словах нашего лорда-протектора, что у каждого есть право на ошибку?.. Быть может, если бы Кастельгард и ныне возвышался на своем исконном месте, то никто бы и не подписывал мира, ибо подписывать стало бы некому... А так маркиз, вместо решительного удара, скакал по своим собственным лесам в попытке поймать герцога Корвина. Но, простите, откуда бы Вам, в то время лейтенанту Дункана Кирни, знать о подобных стратегических вещах?
- Любой лейтенант Дункана Кирни прекрасно разбирается, что воевать с мирным населением - трусливо. А если это мирное население земель, которое мы пытаемся захватить, то еще и недальновидно. Любой лейтенант Дункана Кирни прекрасно понимал бы, что сил, чтобы удержать Кастельгард, у нас вполне хватало, и маркиз Ливержэ мог потом биться головой в его ворота столько же, сколько и мы. Я уж не говорю о том, что если бы кое-кто воевал с маркизом Ливержэ, а не с мирными жителями, то войска упомянутого маркиза были бы существенно меньше.
- Но не любой лейтенант понимал, что времени вести осаду уже не было, и что каждый "мирный житель", о которых Вы тут поете, граф, во славу своей родины готов был... - начал было молодой Норвич, но Аспен, неуловимым жестом, заставил его замолчать.
- Ох, Вы так печетесь о населении, граф. Только, похоже, все больше о населении, нежили об обитателях дворца, защита которых, как мне помнится, - Ваша прямая обязанность. Осада Кастельгарда была слишком тяжелой и долгой, слишком разрушительной, чтобы потом, после захвата, мы успели бы его восстановить в должной мере... Вы там не были, граф. К чему Ваши голословные утверждения в рыцарской любви к народу?
- Я не был под Кастельгардом, где Вы настроили против нас всех, кто в противном случае, наверняка остался бы в стороне, а Вы не были на Дирленском поле, где нам пришлось расхлебывать Ваши ошибки.
- Господь мой Теус, - Аспен всплеснул руками. - Привязался же он к словам! Это единственное, граф, что Вы можете сейчас сделать - назвать наши действия ошибками, отводя таким образом от себя вину за то, что так глупо угодили в западню и позволили королю погибнуть. Настроили против себя, бла-бла-бла... Это война, милорд! На войне все настроены против нас. Вы хоть знаете вообще, что такое война?
- Граф Аспен! - этот голос заставил Уоллеса повернуть голову в сторону короля, однако говорил не сам монарх, а сидевший рядом герцог Рейнард. Однако последние слова Аспена по-прежнему висели в воздухе без ответа. Аларик выждал некоторое время и подал голос:
- Предлагаю Вам спросить о том, знаю ли я, что такое война у предыдущего герцога де Рианиля. Командующего передовым отрядом Феллюньеры при Бовэ. Ну или у маркиза Дюгари, который почему-то предпочел отступить в той битве, а после - подписать перемирие.
- Ох, только не говорите мне, что это благодаря Вам битва при Бовэ...
- Граф Аспен! - Рейнард повысил голос. - Предлагаю Вам напомнить присутствующим здесь лордам о Волчьем Загоне, когда Вы положили практически всех имеющихся в то время своих конников, попали в засаду и чудом выжили, обреча на гибель моего брата, герцога Эрика Рейнарда, оставшегося в лапах у приснопамятного маркиза Ливержэ. Вы, кажется, позабыли о своей, не побоюсь этого слова, "блестящей" операции?
Уоллес сощурил глаза, улыбнулся и отсалютовал кубком Вильяму:
- Ваше здоровье, герцог. Надеюсь, судьба будет более благосклонна к Вам, нежели к Вашим родственникам. И Вашим детям эта судьба будет улыбаться, я надеюсь... - Аспен пригубил вино, а Рейнард ответил графу ненавидящим взглядом.
Аларик слегка покачал головой, пытаясь дать понять Рейнарду, что не стоит так яростно реагировать на Аспена. После чего произнес:
- Что-то у нас как-то слишком... нервно. Блямс! Заканчивай отдыхать, а то тут благородные лорды что-то совсем невеселы. Да и леди тоже, - улыбнулся он в сторону Лилит Тампти.

-- Я-то? -- вытаращил глаза Блямс. С придурковатым видом обвел взглядом зал, пытаясь удостовериться, что обращаются именно к нему, а не к кому-нибудь другому.
Затем сокрушенно повернулся к Аларику.
-- Виноват, господин граф... заслушался, о чем эти вот борзые промеж собой болтают. О старых охотах, о том, кто когда виноват был, что дичь упустили... о костях, которые давным-давно разгрызены и сожраны...
Краем глаза он заметил, что сидящие рядом гости замолчали, прислушиваясь.
-- Глупые твари, правда? Кому они интересны, те старые охоты, кроме них самих? Это ведь только у них до сих пор на клыках вкус давней крови. И они до сих пор готовы меж собой грызться за свои воспоминания...
При последнем слове шут ловко и незаметно ущипнул мирно лежащих псов -- и тут же подался назад, одновременно толкнув собак друг на друга. Спросонья борзые не поняли, в чем дело, и с лаем набросились друг на друга, но их тут же растащили хохочущие слуги.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 10-04-2006, 17:32

Лианна не считала торжественные обеды тратой времени и сил, они были прекрасной возможностью рассмотреть все действующие лица вместе, а не по отдельности. Сожалела она сейчас лишь о том, что не успела, да и не смогла бы удержать отпрыска от чрезмерного проявления чувств, так как как раз в тот момент, когда Ричард вознамерился устроить истерику, отвернулась, чтобы кивнуть придворным. Усевшись, ее величество знаком подозвала слугу.
- Передай господину барону де Фержену нашу благодарность за трогательную заботу о нашем вспыльчивом сыне, несмотря на его сопротивление.
"Иначе господин барон не устоит когда-нибудь перед искушением подсыпать что-нибудь этому молодому дураку". Но это уже было про себя. Лиана поднесла к губам кубок и сделал вид, что пьет.
- Ричард, в следующий раз фигляра изобрази при меньшем скоплении привдворных, - негромко произнесла королева, - а если не втерпеж - отправляйся на площадь и кривляйся перед толпой. Уверена, ты будешь иметь бешеный успех у твоего народа. Ваше здаровье, барон Штенберх!
Обычно королева обедала с большим аппетитом, да и сейчас он разыгрался после верховой прогулки, но сейчас требовалось чуть-чуть игры, поэтому Лианна с сожалением отказалась от мяса, зато воздала должное птице. Пила она мало (тоже против обычной привычки), так как тонкая бледная кожа быстро вспыхивала румянцем, а сейчас нужно было сохранять некоторую бледность. По возможности, разумеется. Из-под опущенных ресниц ее величество бросала короткие быстрые взгляды на присутствующих. Особенное внимание привлекла звонкая затрещина, которую молоденькая незнакомка отвесила своему соседу.
- Кто эта несдержанная особа? - полюбопытствовала королева, ни к кому в частности не обращаясь. - Обед только начался, рановато для кабацкой драки.
Следующий взгляд предназначался сыну.
- Ричард, весенний гон еще не начался, но если захочешь прислушаться к совету, выбери для него иной объект.

Барон де Фержен сдержано выслушал извинения , переданные слугой от королевы.
- Передайте ее Величеству, что извинения приняты. Единственная вина этого мальчишки, что он столь долго был вдали от двора и его воспитанию уделялось недостаточно времени. Но надеюсь, в скором времени ее величество научит его величество хорошим манерам.
Слуга побледнел.
- Мне так и передать, ваша светлость?
- Да , так и передай. И еще... Если ее Величество преподаст его величество несколько уроков хороших манер, то она может быть уверена, что в Его величеством будет все в порядке. Передайте Госпоже мой низкий поклон и заверение в глубочайшем уважении...
Слуга откланялся и удалился.

Барон окинул мутным взором зал, ища надоедливого шута. Что ж, пока его и в самом деле не прогнали с кухни, кое-что устроить ему пока по силам. Слишком уж его разозлили.
"Вы у меня попляшете. Два фигляра.." - пробормотал барон уже вслух.
- Простите, ваша светлость, вы кажется изъявили желание потанцевать ? - услышал он у себя над ухом голос Бьянки Спинетт.
- О да, миледи, сочту за честь - тут же расплылся в фальшивой улыбке барон. Эта молодящаяся немолодая дамочка конечно не весть какая партнерша, а язва такая, что и глядеть на нее не хочется, но если можно как-то досадить баронессе де Фержен, то тут все способы будут хороши. - Как только объявят танцы, я буду первым кавалером, пригласившим вас на танец.
Барон огляделся. Чуть поодаль, ближе к середине стола, баронесса Де Фержен увлеченно беседовала с каким-то франтом, немолодым, но еще нестарым, покачивая своими телесами, выпирающими из под роскошного шелкового платья.
"Старая вертихвостка" - с ненавистью подумал барон, искоса поглядывая на супругу. "Вот уж кого бы я в первую очередь отправил к предкам. Да только чего я этим добьюсь? Нет, надо ждать. Надоело мне ждать, пока у Лордов там все решится. И этот мальчишка еще... Генрих был горяч, а этот еще и не воспитан. Проклятая семейка... Нет уж, я эту выходку тебе не спущу, я еще с тобой поквитаюсь, но позже... Чуть попозже"...
- Что с вами, барон, вам нездоровится? - дребезжащий голос Бьянки снова вывел его из задумчивости, состояния столь ему не свойственного...
- Вы много говорите , барон. Вы увидели призрака?
- Да увидел... Кое что... не совсем приятное. А как там поживают ваши острова? Говорят, в этом году был хороший приплод у овец. У вас ведь много овец мертийской породы. Ввиду мора в Фелюньерре и бунта в Каледонии, у вас может быть неплохой доход.
- О да. - Бьянка снова оскалилась хищной улыбкой.- И я знаю куда я его потрачу.
Барон погладил графиню по дряблой руке. Он снова оглянулся на баронессу. Супруга даже не смотрела в его сторону. Что ж. тем лучше. а Бьянку у них кое -что имеется. Так что можно будет сделать ей предложение, от которого она не сможет отказаться.

Сообщение отредактировал Skaldaspillir - 10-04-2006, 16:04

Слуга был бледен, как полотно, чем немало позабавил Лианну. В еще больший восторг королева пришла от сообщения, которое несчастный лакей, запинаясь и глотая слова, передал ей на ухо, дурея то ли от непосредственной близости к двум королевским особам, то ли от запаха, исходящего от волос ее величества (Шерилл постаралась на славу!).
- Извинения? - Лианна дугой выгнула светлую бровь. - Разве кто-то просил у него извинения? Ричард, мы серьезно обеспокоены состоянием барона Фержена. Мы полагаем, что верный труд на кухне вашего отца и нашего супруга неважно сказался на его душевном спокойствии. Почему бы ему не отправиться проветрить голову... куда-нибудь в горы. Горный воздух пойдет ему на пользу несомненной.
Не дожидаясь ответа от сына, она улыбнулась слуге.
- Прошу вас передать господину барону, что маленькая эпидемия, чьи симптомы заключаются в стремлении отчитать кого-то, кто тебе не по зубам, быстро лечится. И совсем не обязательно на помосте посреди площади.
"Надо сказать Шерилл, чтобы подыскала пажа, желательно совсем молодого и очень амбициозного, из тех, кто понравится баронессе де Фержен..." Лианна отыскала взглядом барона и скривила губы. "Впрочем, баронесса клюнет сейчас на любого."
- Мне так и не ответили, кто та молодая особа, что любит распускать руки? - голос ее величества опять был легок и весел.

(совместно с SonGoku)

Пиршественный зал

- Это леди Лилит Тампти, Ваше Величество, - подал голос герцог Рейнард, откусывая кусок мяса и старательно его прожевывая. - Одна из последних дочерей барона Жорэса Тампти. Если мне совсем не изменяет память - невеста молодого Норвича, сидящего с той стороны стола.
Ричард, очнувшись от своих дум, поднял взгляд и ясными глазами оглядел гостей. Он молчал, не вступал в перебранки. Он слушал. Запоминал. И лишь сцепил пальцы рук, дабы они не ходили по столу в бездумных попытках ухватиться за что-либо. Однако последние слова матери вывели его из душевного равновесия.
- Я... - начал было он, но тут же замолк, старательно отводя взгляд от Лилит и Амальтеи. - Что ты сказала по поводу барона де Фержена?..
Лианна приподняла кубок, давая понять слуге, что тот скоро опустеет.
- Мне показалось, что барону полезно размять накопленный жирок на филейных частях, пока он не уподобился... - королева вовремя спохватилась, - дикому вепрю.
- Размять жирок? - глухо повторил Ричард, и поймал взглядом Матиаса. Лицо юноши помрачнело, будто на небо набежали тяжелые грозовые тучи.
- Ричард, держи себя в руках, - еле слышно прошептал барон фон Штенберх, пригубив вино.
- Что он сказал? - отмахнувшись от Людвига, вопросил король.
- Ричи, может быть, позовем Блямса? - предложила королева.
- Зачем? Я хочу просто узнать, что он передал через этого бледного слугу!..
Лианна вздохнула.
- Он всего лишь был немного невежлив, потому что вздумал, что может на тебя обижаться.
Некоторое время юноша потрясенно молчал. Барон фон Штенберх сделал вид, что увлекся созерцанием горошка на своей тарелке. Герцог Рейнард поперхнулся вином. Лишь Корвин или не услышал, или сделал вид, что не услышал, сохранив ледяное спокойствие.
- Он вздумал... - проговорил Ричард, вновь переводя взгляд на де Фержена. - Но...
- Люди - странные существа, Ричард, - усмехнулся Людвиг. - Они умеют обижаться на резкие слова. Такова уж их природа.
- Но я ведь его сюзерен, - как-то растерянно ответил король.
- Вот и веди себя как сюзерен, - отрезала Лианна. - А сюзерены не отчитывают слуг на пиру. Они этим занимаются после и без лишних свидетелей. Возьми еще немного паштета.
- Он... я... - Ричард сжал пальцы рук в кулак и уткнулся взглядом в кубок. Людвиг улыбнулся Лианне, всем своим видом выражая благодарность за своевременно сказанные слова.
- Сегодня необычайно нервно, не находите, Ваше Величество? - спросил барон у королевы. - Даже Блямс выдаёт глубоко философичные пассажи из жизни лордов...
В это же время граф Огюст Норвич оторвал свой взгляд от ножа и вилки и громко вопросил: "А что он сказал?", заставив Августуса устало вздохнуть.
- Блямс сегодня определенно не в настроении, - согласилась с бароном Лианна, переждала очередное "...что он сказал?" и сложила ладони рупором. - Блямс сегодня не в настроении!!!
И тут же сделала вид, что крайне удивлена, кто бы это мог крикнуть. Огюст закрутил головой по сторонам, но его сын что-то быстро начал говорить, заставив отца вернуться взглядом назад к еде.
- Идиллическая парочка, - изрек фон Штенберх, отрезая ножом очередной кусок мяса. - Отец изображает из себя дурачка, а сынок из кожи вон лезет, чтобы засветиться в высшем обществе. Чуть ли не в рот графу Аспену заглядывает, да на Комьера злобно очами сверкает. Эх, молодость...
Ее Величество кивнула в знак того, что услышала и запомнила.
- Мне только любопытно, - пробормотала она, - насколько он дурачка "изображает".

   Коннетабль чуть было не подавился своим куском фаршированной оленины, когда над левым ухом раздался голос лорда. Рауль повернулся и учтиво склонил голову, приветствуя протектора. И как сильно не хотелось есть, всё же этикет обязывал его выслушать мысли Чарьза, а так-же его вопрос, который буквально поставил Болларда в тупик.

   Желваки на лице коннетабля судорожно задвигались, а кулаки напряглись.

   - Я, сэр Чарльз, - коннетабль сделал паузу, успокаивая собственную злость, - никогда, не шёл на поводу у кого либо. А тем более у фёлюньерцев, которые прямой угрозой нависают над королевством. И я никогда, не буду спасать собственную жизнь. Она принадлежит королю.

Дожидаясь ответа, Шерилл принялась осматривать присутствующих. Отдав должное пестрым нарядам дам, сидящих напротив, она перевела взгляд на счастливцев, имевших удовольствие сидеть ближе к королю. И каково же было удивление девушки, когда подле герцога Вильяма Рейнарда она увидела своего братца Томаса. Раздосадованная, она даже слегка стукнула кулачком по столу: ну, это же надо, сначала сестрица бесполезная, но активная заявилась, так теперь и этот бездельник тут. И мало того, что он имел наглость притащиться во дворец, так еще и место, бесстыдник, негрошовое занял. Сдвинув брови, фрейлина послала молодому Лерлинню испепеляющий взгляд. Так бы и оттаскала за уши несносного мальчишку, кабы не пир. Но ничего, Томас еще свое получит... И, отвернувшись от неприятного зрелища, Шерилл вновь мягко улыбнулась, приопустив голову.
Музыка, хоть и заглушаемая нестройными и порою излишне громкими людскими разговорами, очень нравилась молоденькой леди Лерлиннь… И так хотелось танцевать…

Сообщение отредактировал Ноэль - 17-04-2006, 19:45

Бьянка нетерпеливо постукивала костяшками пальцев по столу.
- Ну же, барон. -сказала она недрольвным голосом. - Разве не видите, что дама скучает. И кажется кто-то обещал пригласить даму на танец...
- С превеликим удовольствием, мадам... - Фержен снова расплылся в угодливой улыбке.- Разрешите пригласить вас на танец, мадам.
- Я подумаю - сказала Бьянка.
Улыбка тут же исчезла с лица барона.
- Пожалуй, в этот раз я предпочту прирнять ваше предложение, барон.
Барон радостно вскочил, и поклонился, при этом задев одну из скамей, из-за чего кое-кто из гостей попроливал вино. Послышались недовольные возгласы.
Фержен сделал вид что этого не заметил. Галантно протянув локоть Бьянке, барон вывел ее на середину зала, и они принялись выделаывать замысловатые фигуры. В детстве барона Де Фержена, несмотря на его обжорство и любовь к сладкому все таки научили основным танцам. Так что любая непритязательна ядама не могла пожаловаться что он шаркает как медведь или того хуже наступает ей на ноги.
- Не принимайте близко к сердцу... Я имею в виду нашего монарха. Он сегодня не в духе и видимо еще не научился справляться со своим дурным настроением...-участливо произнесла полушепотом Бьянка
- Мне так не кажется... Кажется мальчишка решил что раз он на вершине власти то ему все позволено...- барон попрехнулся но было поздно. "Язык мой-враг мой..."
- Барон, вам следует соблюдать осторожность в речах... - сказала Бьянка. - На плаху вас не пошлют, все таки Ричард не таков как его дед - но вот в ссылку куда-нибудь в глушь вас могут отправить...
Барон споткнулся и побледнел.
- Я был счастлив, если бы так и случилось, мадам... Но моя жена. Она меня просто со свету сживет, если это случится.
- Я знаю что вы обязаны ей всем что имеете. А она этим пользуется. Разве вам приятна такая жизнь - быть под каблуком у супруги? Вы вед такой видный мужчина, барон...
Барон снова распдыдся в самодовльной усмешке.
- Вы явно достойны лучшей участи. Судьба к вам была несправделива...
- О да. Судьба не единожды обходилась со мной жестоко...
- А не хотели бы вы, барон, сам изменить свою судьбу? Но для этого нужно, чтобы вы сделали услугу...
Барон снова споткнулся. Вот это номер. Уж не пытается ли его завербовать эта стерва? Но для кого и для чего?
-Я полностью в вашем распоряжении , мадам. я ваш и средцем и душой...-поспешно пролепетал он.- Мадам. вы так очаровательны. что я готов на любые жертвы, дабы угодить вам...
- Ах не стоит - произнесла Бьянка, кокетливо закатив глазки... Впрочем, кое-для чего вы мне сгодитесь. Ведь вы еще мужчина, не так ли?
Барон опять споткнулся.
- Если я не ошиблась в вас.. Я вас буду ждать.. Ровно в полночь в своих покоях... Пройдете до библиотеки. Моя служанка будет вас ждать. А пока - не сердите вашу дражайшую супругу. -Бьянка лукаво усмехнулась, выделывая полседний пируэт и отошла от барона на два шага, церемонно сделав книксен.
- Ей явно не до меня...- ответил барон.
-И все таки, барон, соблюдайте приличия. Или хотя бы их видимость. А об остальном поговорим позже... Всего хорошего, барон.
Барон поклонился в овтет и вернулся к столу, с ужасом заметив. что кто-то пролил вино как раз на то место, где он только что сидел. Лицо барона опять побагровело от гнева.
-Кто это сделал?-проревел он, и услышал в ответ громовой хохот.
Он взял у одного из слуг полотенце и вытер сиденье. Псле этого тяжело грохнулся на скамью, после чего многие из сидевших на ней попадали на пол - некоторые из них скатились под стол. Хохот сразу стих - соседи по столу на миг остолбенели...

Пиршественный зал

Чарльз Хайлайн прищурился, глядя на коннетабля с доброжелательной улыбкой:
- Прошу Вас, сэр Боллард. Я всего лишь лорд-протектор, какой уж из меня рыцарь... Это мой брат Густав, что сейчас коротает дни при королевских казармах, рыцарь до кончиков волос, - Хайлайн плеснул себе вина в кубок, откинулся на спинку стула и понизил голос. - На Вашем месте, сэр Боллард, я бы не стал так кичиться своей преданностью королю. О да, все здесь присутствующие ему верны, каждый в своей степени и относительно своих желаний. А вот громкие заявления настраивают против Вас публику, сэр коннетабль. Держа язык за зубами, легче вычленить врагов Его Величества. Помните об этом.
Чарльз отпил из кубка.

Ричард Элленроф

Король слегка склонил голову, давая понять Верховному Стюарду, Гвидо Штруделю, что пора бы переходить к следующей части пира. Гвидо тут же выступил вперед, что-то крикнул музыкантам, и те тут же принялась играть с удвоенной силой, приглашая страждущих потанцевать выйти из-за столов и закружиться в вихре или степенно вышагивать в середине зала.
Барон де Фержен, удивив всех в округе, пригласил Бьянку Спиннет, бросившую на королю всезнающий взгляд, на танец. Подождав, пока он уберется на свою место, Ричард поднялся сам. Его глаза скользнули по дамам, сердце успело три раза замереть на месте, но холодный, ясный рассудок, неподвластный страстям, заставил юношу плотно сжать губы и двинуться в сторону Амальтеи. Кто-то явно буравил его спину, гадая, к кому же идет король, да и сам Ричард ощущал себя окунутым в белое марево страха, чувствуя, как ноги стараются остановиться или, на худой конец, задрожать.
Он достиг места леди Эйнхорн и протянул ей руку:
- Миледи позволит пригласить ее на танец? - спросил он молчавшую Амальтею.
Она - невеста его друга! Почему бы другу и не пригласить девушку на танец, выражая тем самым почтение его выбору?.. Эта мысль, словно осколок холодной скалы, качнулась в голове Ричарда и канула во тьму.