Властелин Клыков, (при всем уважении к Профессору...)

[бабка Гульда >>>]

Случилось это в те давние годы, когда над Средиземьем нависла страшная опасность: эльфы, люди, гномы, белые маги и прочая светлая свора объединилась под рукой великого чародея Мойдодыра. Свет грозил залить все Средиземье -- и содрогнулись от зловещего предчувствия оборотни в лесных чащах, вампиры в своих Гнездах, орки в пещерных городах...
И лишь мелкие гоблины в окраинном Гоблиншире не содрогнулись, ибо было им, мелким гоблинам, традиционно все по фигу, по барабану и по сараю. Были бы жратва, выпивон да травка -- а судьбы мира пусть вершат те, кто поглупее...
Но кто же мог угадать, что именно здесь, в пещере под гордым названием "Утроба-всех-Круче", мирно проживает тот, кому суждено повернуть колесо Истории (и кто совершенно не желал возиться ни с какими колесами)?
Знал это лишь знаменитый колдун-некромант по прозванию Хендехох Унылый...
Итак... в один ужасный день...

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Хрюдо Брюзгинс (мелкий гоблин) -- Дамиана;
Хендехох Унылый (некромант) -- Higf;
Хам Грыжа (мелкий гоблин) -- Раймон;
Хмыриадок (Хмырри) Брендихлёб и Пэрэпын (Пын) Пух, парочка мелких гоблинов -- Арканис;
Влаптивлез (вампир) и Том Забродил (леший) -- Овернский Клирик;
Грымзли (оборотень) -- Альфа 9001;
Двое орков (имена потом) -- Ingar и Freja;
Арвен (вампиресса, имя изменим позже) и Болотинка (ведьма, жена Тома Забродила) -- Серина;
Сарафан Психопатический (маг, предатель дела темных сил) -- Дон Алесандро;
Горлана (человек, женщина) -- Гадюка.
Свободны роли: Эовин (волчья наездница, имя изменить), Упырель(вампиресса), Денетор (король орков, имя изменить).

Подробности сюжета -- в "Обсуждении отдельных приключений", одноименная тема.

Мастера -- я и Кай.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 6-10-2005, 23:12

[Дамиана >>>]

«Ну ядрен хуорн, опять проставляться», - угрюмо думал Хрюдо, пиная балду. Балда была от эльфийской статуи – облезлая, с отбитым носом и похожая на белую черепушку. Трофей, обменянный у заезжего орка на... страшно вспомнить, на бутыль хреновой настойки. И не хреновой, а хреновой! Глотнешь такую, закусишь редькой, и жизнь сразу слаще покажется. От нехилой, надо сказать, разницы.

Хрюдо унывал. На носу был день рождения, его собственный и дядюшки Бульбо. Во всем Гоблиншире до сих пор судачили, как пару лет назад в этот же день старый сумасброд дернул прямо с попойки - и поминай как звали.
«А ведь как раз в эти годы у родича начала ехать крыша», - вспоминал Хрюдо. От таких мыслей гоблина начинало мандражить, и он тянулся к своей разлюбезной крале – двухпинтовой фляжке. С того вечера, как старикан Бульбо сделал ручкой, Хрюдо частенько нарезался в зюзю, до розовых мумаков. Уж на что гоблины крепкий народ, любой давно бы сгорел от такого усердия – а вот Брюзгинсу было хоть бы хны, он все глядел молодцом, и по Гоблинширу пошли завистливые шепотки. «Кому фартит, тому и лафа», - говорили о Хрюдо, но когда ему подкатило к двадцатнику, народ насторожился.
«Эх! А вот возьму и уйду за речку-вонючку! - сказал сам себе гоблин, подпирая ладонью буро-зеленую щеку. - Вот только бормотуху допью...»

[higf >>>]

Хендехох Унылый тащился по дороге, ведущей в Утробу-всех-Круче, поминая нехорошими словами ее нынешнего владельца, дракона, который тут устроил жилье, мелких гоблинов, которые не умеют строить сколько-то приличные дороги, недавний дождик, а также лошадь, которая несла уважаемого некроманта на своей спине. Если бы кому-то удалось подслушать и понять то, что бурчал под нос колдун, этот любопытный кто-то вывел бы себе, что все вышеупомянутые находятся между собой в родственных и семейных связях, причем в странных формах. Даже дождик, хотя как это ему удалось, оставалось неясным.
Однако слушать было некому, ибо в такое время все приличные гоблины уже расслаблялись и видели как минимум третьего маленького зеленого назгула. Лошадь же размышляла о том, дадут ей сегодня поесть или нет и строила свои трехэтажные выражения по адресу наездника в уме. Но, увы, в глубинах лошадиной души никто из так называемых разумных разбираться не хотел. И мы сейчас не будем, ибо времени нет.
В общем, когда чародей дошел до десятого поколения предков всех упомянутых в начале, перед ним оказалась дверь, ведущая в пещеру его старого знакомца паршивца Хрюдо, к которому его вело неотложное дело. Перед ним оказалась две двери. Унылый привычно забарабанил посохом изо всех сил – дабы никто не усомнился, кто пожаловал. Посох у него был тяжелый и прочный и после этого, естественно, на дверь было страшно смотреть, но лишать себя такого удовольствия некромант не хотел. Хрюдо в лом было приводить вход в порядок и год назад он пригрозил не угощать гостя хреновой настойкой, какую больше нигде не достанешь.
Помирившись и выкурив травки, которую некромант привозил издалека, высокие договаривающиеся стороны пришли к соглашению. С тех пор после каждого визита Хендехоха на прощание дверь чинила и красила бригада зомби, поднимаемых колдуном. Он специально и упокаивал их потом рядышком, до следующего раза.
- Хрюдо, открывай, жулик, - заорал Хендехох, хотя и стука было достаточно, чтоб разбудить кого угодно.

[Дамиана >>>]

- Нету меня! – плаксиво взвизгнули в пещере. Хрюдо как раз приканчивал третью бутылку ячменного пойла, и если от первых двух его прошибало на тупое «гы-гы» , то третья доводила гоблина до печальной икотки и мутных слез. «И почему вокруг меня одни безмозглые обормоты?» - задавался тоскливым вопросом Брюзгинс и, не находя вразумительного ответа, елозил бурым когтем по грубо намалеванным картам восточных земель. Где-то там зловеще искрился Свет, грозя вспыхнуть поярче Желтой Морды, выжечь красненькие зенки клыкастым младенцам и до скверной парши опалить нежные шкуры гоблинских дев. Как-то на пьянке Хрюдо пробовал толкнуть такую проникновенную речь, но его заботливо сняли со стола Хмырри и Пын, двое зеленых остолопов, и чуть ли не силком накурили так, что молодой Брюзгинс, когда его наконец попустило и пробило на хавчик, в одно рыло выжрал недельный запас харчей.
В общем, третья бутылка всегда шла Хрюдо не впрок, и положение мог поправить только нумер четвертый. С ним-то в обнимочку и выкатился гоблин к порогу, готовый крепко заехать в глаз незваному гостю, никак не желавшему уходить. Но вот незадача - гость оказался ростом аккурат вдвое больше привычного, так что мозолистые костяшки с разгону ушли в мягкое.
- М-мать твою! – ошарашенно пролепетал Хрюдо, едва успев отскочить и виновато глядя в выпученные глаза некроманта, вдруг оказавшиеся прямо перед его мордой. – Сам Хэндехох п-приперся! Звиняй, старикан, если б я знал, что это ты, бил бы выше! То есть… что ж это я, варг меня заешь! Ты заходи, заходи! Ик-к! На, опробуй! – круглобокая бутыль ткнулась в скрюченные пальцы некроманта, уже тянувшиеся к мелкому пакостнику. – И хреновая настоечка для тебя есть, выдержка - во! У меня, в смысле. Ты прикинь, сколько держался, чтоб самому не выдуть!

[higf >>>]

Хендехох получил чувствительный тычок в живот, который был бы еще чувствительнее, если бы у Хрюдо запас сил был бы побольше. Увы, а точнее к счастью, они ушли в очередной неравной битве с зеленым змием, так охнул маг больше от неожиданности. Хотя для профилактики стоило то ли превратить наглого гоблина в зомби, то ли скормить его оным. Только то, что одна заманчивая альтернатива исключала другую, оставила вопрос в очередной раз нерешенным. А после упоминания об оставшейся настойке и вовсе гнев сменился на милость. Согнувшись, некромант прошел по коридору в комнату, где Хрюдо перед тем коротал свой досуг.
- Так я тебе и поверил, - пробурчал он. – Не успел небось… А теперь уже и не успеешь, - добавил некромант, реквизируя бутыль и наливая себе. Потом посмотрел на несчастный вид хозяина, и налил и ему. - А чем это ты тут занимаешься? Опять карту смотришь? И откуда ты такой взялся? Приличным гоблинам не положено различать, правильно она лежит или вверх ногами. Про юг и север и не говорю. Впрочем, может, оно и к лучшему. Дело у меня к тебе, хотя… - некромант отхлебнул стаканчик, ленивым движением руки прихлопнул залетевшего на свет мотылька, затем снова задумался. Он достал два мешочка с пахучей смесью, известной Брюзгинсу и его друзьям как Хендехохова дурь, мешочек поменьше отдал хозяину, а из большего набил трубку и закурил. Пуская кольца дыма, колдун угрюмо посмотрел на прихлопнутого мотылька, что-то прошептал и щелкнул пальцами. Благополучно почившее насекомое взмахнуло крыльями, взлетело, покружилось между колец дыма, а затем спикировало туда, куда гоблин убирал мусор. – Хотя… ты щас ни Валара не соображаешь, лучше утром поговорим.

[Дамиана >>>]

- Ночью, - поправил Хрюдо, опасливо косясь на восставшего из мертвых мотылька. Будет теперь греметь костями над ухом! Хотя какие у них кости, у гнусов крылатых-мохнатых, один чвяк в тонкой скорлупке. – Гномом буду, если ты прям щас не от этих... ну, которые. А мы народ Темный, только к ночи зенки и продираем. Вот я только третью бутылку, как встал! Подумаешь, слегка под мухой... И-икк! Ща мы эту муху выкурим.
Закинув босые лапы на стол, Брюзгинс умело набил трубочку, чиркнул огнивом и затянулся, до отказа раздув тощие ребра.
- Забористый у тебя самосад, - блаженствуя, похвалил он. – А что за забор ты ставишь, из кольев с головами, нет? За таким, говорят, всегда самая убойная трава... У-у!..

[higf >>>]

- От них самых, мерзавцев, сожги их Огонь! Представляешь, все время спать ночью и передвигаться днем. Полный Свет! А днем и приличного зомби не вызвать без таких заклятий, что вся округа почует! Но мало того, Хрюдо, - колдун вдохновенно взмахнул рукой, взывая к предположительно внимательной и благодарной аудитории в лице одного мелкого гоблина, - они хотят по всем странам такие порядки установить, даже тут в Гоблиншире! И уже собирают силы, чтоб заставить всех спать ночью, пить только эльфийские напитки, а курить вообще запретят! Я сам слышал, как об этом говорили прихвостни их повелителя Мойдодыра Великого и Ужасного!
Тут Хендехох вспомнил, что в пылу обличительной речи проигнорировал вопрос насчет забора.
- Нет, не из голов. Тогда дым слишком много мыслей наводит, а это вредно, для вас, гоблинов, особенно. Я на колышки эльфийские уши насаживаю, оборотни поставляют.

[Дамиана >>>]

- Это ты в самую точку попал, - печально засоглашался Хрюдо, вынув из пасти обслюнявленный чубук. - У меня от всех этих мыслей и так башню сносит. Что хорошо тяпнувший, что с бодуна, один хуорн - говорит кто-то в башке и говорит, и про самого Мойдодыра, и про дивнюков светлых, в Хэру пфеа их маму... Вот ты, старый пер... перевращатель, - выкрутился Брюзгинс, едва не нарвавшийся на усекновение болтливого языка, - скажи, какого йельфа со мной такая погребень выходит? Это что же получается, мне больше всех надо, что ли?
Гоблин всхлипнул и сморгнул слезу с огромных желтых глазищ, в которых порой можно было усмотреть сходство с прекрасными очами вампирок. Никто во всем Гоблиншире не умел глядеть так вдохновенно и жалостно, как глядел молодой Хрюдо – например, на опустевшую бутыль.
Вдруг Брюзгинс встрепенулся, заерзал на табурете, даже лапы на землю спустил.
- Это, насчет «надо»... По какому, говоришь, делу тебя сюда принесло?

[higf >>>]

- Какой ты деловой-то стал, однако! – покачал головой Хендехох, отмечая, что в Хрюдо немало необычного. Это ж надо, гоблин, размышляющий о деле Тьмы! ну с бодуна куда ни шло, и не такое в голову лезет, но чтоб постоянно!.. Неужели его догадки верные? Не зря, значит, медитировал неделю, хотя травы ушло – жуть! Но зато между фиолетовыми Валарами и полосатыми эльфами удалось кое-что увидеть. Маг пустил еще несколько колец из трубки, которые возле дымохода слились в фигуру Великого Огра, бьющего морды эльфийским магам. Хенедехох даже сделал дым цветным. - Я ведь уже расспрашивал тебя о клыке дяди Бульбо, что ты никому не даешь? И не смотри на меня подозрительно, мошенник! Я его не отбираю а лучше еще раз напомни, что ты знаешь о его появлении тут.

[Дамиана >>>]

- Расспрашивал, расспрашивал, - буркнул Хрюдо. – Напустил тумана, охренеть просто! Заладил – «опасный твой Клык, береги его», а в чем загогулина, клещами из тебя не вытянешь. Вот же муд...рец, я хочу сказать, - заискивающе растянул губы Брюзгинс, завидев опасные огоньки в глазах некроманта.
Потянув за цепочку, прикрепленную к поясу, гоблин вытащил из кармана портков огромный тускло-белый Клык.
- Во-от он, красавец, - Хрюдо любовно провел грязным пальцем по блестящему изгибу. – А байка про него известная. Старикан Бульбо твердил, что потрафило то ли в картишки, то ли в кости, то ли ваще... в бутылочку. Гы. Знаю я его «потрафило». Слямзил, понятное дело. А уж как с ним носился – не передать! Вот не вдуплю, с какого перепугу взял да оставил его племяшу. Что-то тут гнильцой пахнет... а?

[higf >>>]

Огоньки не совсем угасли и черный маг пообещал себе, что когда-нибудь свернет язык Хрюдо в трубочку и сделает так, чтоб тот не разворачивался, а пока ограничился тем, что, перелил часть настойки из его кружки в свою, пока гоблин был поглощен Клыком.
А чтоб тот ничего не заметил, начал рассказ.
- Ты, гоблинская твоя рожа, думаешь, что это такое? Правильно, клык, а чей? Молчишь? Для собаки или волка велик, для дракона мал, а у вампиров изгиб другой. Покажи мне его поближе с другой стороны! Знаю, что в руки не дашь, да не стащу я его для коллекции! Хотя давно отобрать надо было. Ну вот, - некромант устало откинулся на спинку стула, – так я и думал. Видишь это пятно, на паука похожее? Так вот, это след от жуткого заклинания светлых под названием кариес. А излечил это заклятие маг Сто-Мат-Олог, которого боятся и Светлые, и Темные. И другого такого Клыка нет, потому что пятно такой формы одно и лечение мало кому по карману. Маг за него это десять орков потребовал для опытов, и сундук золотом. Не догадался еще, чей это клык??

[Дамиана >>>]

Хрюдо не на шутку задумался, сморщив гармошкой лоб и присосавшись к трубке. С минуту гоблин барабанил когтями по черному от грязи столу, а потом просиял и радостно гаркнул:
- А! Твой, что ли?
"Ответ неверный", прочитал он на лице некроманта, снова пригорюнился и запустил лапу в лохматую шевелюру.
- Слышь, это что ж получается? Десять уруков... Сундук рыжева... Если не дракон, так прямо Великий Ог... - Брюзгинс осекся, выпучил глаза и пришлепнул свою раскрытую пасть ладонью.
- Че, в натуре?! - сдавленно пробубнил он из-под растопыренных пальцев.

[higf >>>]

Некромант торжественно кивнул и немного менее торжественно икнул. Настойка оправдывала свою репутацию. Ему в таких случаях хотелось немного поколдовать, но вспомнился случай, когда маг вот также с Хрюдо и его друзьями Хмырри и Пыном расслаблялись, и Хендехох вызвал с ближайшего кладбища скелет помыть посуду, ибо всю уже перепачкали, а самим было лень. Однако, пока скелет добрался сюда, была принята еще одна порция настойки, и кто-то – может, и он сам - заплетающимся языком велел «пере… перемы… как его там… а, перебить всю посуду!» Приказание было в точности исполнено, после чего Хрюдо и Хендехох три дня не разговаривали, пока колдун не подарил гоблину посуду, которую добыл его приятель Гадогаст Серобуромалиновый.
Этот маг был известным защитником разных темных тварюшек, вроде гигантских пауков, от поголовного истребления светлыми охотниками – последователями Ороме-Великого Браконьера. Илишне говорить, что посудный надор один из подопечных Гадогаста стибрил у эльфов.
Так или иначе, Хендехох не стал произносить заклинаний, а просто пересказал Хрюдо легенду о Клыке, в варианте, официально принятом в темных землях и утвержденном самим Огром. Потом он добавил, что ему, самому могучему и умному из магов – в этом месте некромант грозно покосился на Хрюдо – удалось частично прояснить дальнейшую историю Клыка и теперь известно, что его надо спасать от нахождения светлыми.

[Дамиана >>>]

- Ни хуорна себе расклады! - побелевший Хрюдо вскочил так резво, что еще немного - и расколотил бы макушку о фигурный сталактит, гордость пещеры. Расти он не со свода, а с пола, Брюзгинс здорово нажился бы на сладострастии одиноких троллих, а так - одно украшение и никакого толку.
- Ни хуорна себе новость! - продолжал кипятиться гоблин. - И чего ж ты мне сразу не сказал? Я ведь его совал в пасть! Я ведь мог того... подобреть! И не раздобреть, а наоборот! То-то смотрю, тощий стал, как какой-нибудь дивнюк, уже и брюхо через пояс не перевесишь!
Хрюдо плюхнулся на табурет и протянул Хендехоху Клык:
- На, забирай, - через силу выдавил он, кривя пасть и поневоле все крепче сжимая пальцы. - На кой пень мне такое счастье?

[higf >>>]

Маг проворно отпрыгнул в сторону, опрокинув стул.
- Ты что? С вас-то, гоблинов, все как с Барлога огонь, вон сколько его носишь, и только похудел. А я от него быстро стану Белым магом! Буду заклинать всех, чтоб пить и курить бросили и начали цветочки разводить, да еще нежить изводить начну. Чем больше магии, тем сильнее светлые чары действуют! Так что, раз ты такой стойкий, никому его давать не должен, ежели не хочешь, чтоб все светленькими стали!
Хендехох внезапно наклонил голову и начал прислушиваться к чему-то, смотря в угол, где находилась внутреняя дверь. Раньше дракон кидал в то помещение недоеденные остатки, а сейчас его приспособили как комнату, где обитал болотник. Однако потом некромант вновь уставился на Хрюдо.

[Дамиана >>>]

Хрюдо был гоблином с воображением. От мыслей о светлом будущем, как его расписал некромант, Брюзгинса аж перекосило: он так сморщился, что чуть не пропахал свою носопырку клыками.
- Ц-цветочки?! Ну уж нет, хренушки! Щас!
Снова вскочив, гоблин заметался по всей пещере, азартно размахивая Клыком.
- Надо его подальше заныкать! Я такие нычки умею делать, что потом сам ни в жисть не найду! – он с разбегу хлопнулся на четвереньки, заглянул под грязную половицу, подумал немного и, покачав головой, споро пополз дальше. – На той неделе сныкал «умбарский кораблик», раз десять перепрятывал, бегал к двери стучать, ну типа Хмырри и Пын заявились, потом на себя наезжаю: «Трава есть?» - «Нет!» - «А под лежанкой?» - «Э-э, опа!» - и опять думаю, куда бы сныкать... Час маялся, придумал наконец! Хмырри и Пын не просекли, прикинь? Только и я забыл, едрен-батон... – Хрюдо приподнял волчью шкуру, прикрывавшую его постель, и в раздумьях завел глаза под веки.

[Раймон >>>]

Гоблину, незнакомому с чудотворным действием травки (хотя где вы видали хоть одного такого?), никогда не понять, насколько сладостные грезы - по-гоблински "глюки" - способна она дарить воскурившему счастливцу. ...Особенно, если в самокрутку добавить чуток толченого мухоморного порошку...

...Его сотня шла резвым наметом по левому берегу Бреднедурина. Мускулистые лапы холеных породистых варгов вспарывали когтями раскисшую от дождей землю. На Восходе зловеще багровела полоска тревожного рассвета. Мирное ночное небо, полное такой спокойной и надежной тьмы, готовилось уступить место враждебной синеве дня, подсвеченной нестерпимым блеском Желтой Морды.
Варг Хама шел первым, гордо неся на себе всадника в черном доспехе с наброшенной сверху накидкой из гномьих скальпов. На груди тускло блестела мелькоровская звезда первой степени и Орден Ока. Верный ятаган покачивался в петле у пояса. Дремать нельзя, граница рядом. И с наступлением дня через речку может полезть всякое... От эльфийских рейнджеров до, страшно вымолвить, натренированных на чтение морали детсадовских воспитателей.
Вот и сейчас на том берегу показалась фигура всадника в белом халате. Вражеский обер-нарколог восседал на кошмарном создании под названием "лошадь". В руке угрожающе блестел зловещего вида прямой меч. Травоядный зверь громогласно заржал и поднялся на дыбы, а светлый расхохотался с ним в унисон. Смех был отвратительным - чистый, звонкий, переливчатый, точно у эльфа.
- Ну, планокуры морготовы! Идите сюда! Все скопом! Минздрав устал предупреждать! Закодирую от макушки до копчика!
Хам ухмльнулся, беззаботно показывая врагу желтые кривые клыки, от вида которых млели все крали в Гоблиншире. Рука сжала рукоять ятагана и ...
...И Хам Грыжа, мелкий злобопорядочный гоблин, проснулся в своей маленькой комнатушке, пожалованноей ему хозяином пещеры Утроба-Всех-Круче. Вот так всегда! На самом интересном месте! Хам огорченно поскреб когтями зеленое волосатое пузо под засаленным жилетом. В комтатенке было почти полностью темно, лишь слабо фосфорецировали по углам любимые Хамом болотные гнилушки. На полу в беспорядке валялись объедки, остатки самокруток и пучки травки. Тихо, мирно, уютно. И никаких тебе обер-наркологов.
А ведь Хам втихаря, порой не признаваясь даже себе, мечтал о славе, военной добыче и лихой жизни настоящего степного урук-хая.
Впрочем, мечты мечтами, но жизнь в роли болотника при Хрюдо Брюзгинсе его вполне даже устраивала. Хам любовно ухаживал за небольшим, но милым болотцем, вверенным его заботам. Регулярно добавлял грязи, внимательно следил за поголовьем пиявок, заботливо подравнивал мох. И конечно же высаживал разные сорта болотной травы, являвшейся по праву его славой и гордостью. За кулечками с готовой продукцией съезжались со всей округи, однако самое лучшее он всегда оставлял для Хрюдо. А самое-самое - для себя.
Вот и сейчас он ловко свернул себе самокрутку, похлопал по карманам жилета, но "поджигалки" почему-то не обнаружил. Пошарив по замусоренному полу, Хам удивился еще больше. Мало того, что он так и не нашел курительных принадлежностей, так еще и бутылка заначенная настойки куда-то запропастилась. Решив стрельнуть огонька у Хрюдо (а заодно выяснить о пропавшей "похмеляшке"), Хам заковылял к двери.
Однако оттуда доносились нетрезвые голоса молодого Брюзгинса и ...Хендехоха Унылого, которого Хам в Гоблиншире уже эльф-те сколько не видал. И не хотел бы видеть еще два раза по столько же. Разговор шел о каких-то жутких вещах. Свете, желающем поработить весь мир, эмпирической роли гоблинов в сложном диалектическом процессе локального бытия и каком-то загадочном Клыке.
Позабыв о куреве, Хам начал жадно прислушываться. Да так, что острое волосатое ухо высунулось из щели между дверью и косяком на целый дюйм...

Сообщение отредактировал Раймон - 14-10-2005, 8:16

[higf >>>]

- Заныкать? - переспросил Хендехох насмешливо. - Кстати, поищи получше. может, найдешь мою старую трубку. на которую долго косился и которая как раз у тебя пропала? Хоть толк будет... О великий Мелькор, мои зомби некоторые умнее! К тому же жрут меньше и работают больше. Подумай башкой! Светлые уже все знают. До вашей глухомани, конечно, не доходило, но у Мойдодыра есть семь могучих слуг, витязей в синих фураж... шлемах и белых хала... кольчагах! И они уже ищут Клык по всему миру. Как доберутся до твоей Утробы, так сожгут, а пепел развеют, чтоб украшение Огровой челюсти под ним откопать, а заодно и все заначки. К тому же вот его все потеряли, а он таки нашелся! Скучно ему без дело лежать, все равно вылезет. И за задницу укусит... - мстительно-ехидно добавил некромант. - Или за ухо! - внезапно добавил он. Рука колдуна сталка костяной клешней, котороая вытянулась вдвое, добралось до двери и вытащило на тьму, Черному Вала угодную, упирающегося Хама.
- А это что еще значит? - вопросил Унылый, в этот момент выглядевший скорее Грозным.

[Раймон >>>]

- Что? Где? Кого позвать? Ай, дяденька, не трожь ухи! Я больше не буду, меньше - тоже! Да это вообще не я! Не подскажете, как пройти в ближайший притон? - привычно заныл Хам. Хендехох был явно сильнее его, а силу болотник всегда уважал. И поэтому никогда не пер на рожон, предпочитая запомнить подобный эпизод своей биографии, а потом заботливо и ото всей души отомстить обидчику из-за угла.
Однако клешня некроманта держала крепко, и тогда Хам решил сменить тактику, изобразив невменяемо-блатную истерику. Вцепившись одной рукой в запястье Хендехоха, второй он молниеносно изобразил излюбленную комбинацию "щелчок когтем по клыку-черта им же под горлом-распальцовка" и скороговоркой с надрывным повизгиванием затараторил:
- Ты чё, пахан? Чё беспредел творишь?! Какие предъявы, в натуре, век глюков не видать?! Ты мне по понятиям, по понятиям растолкуй! Чё грабли сразу распускать, как дунадан отмороженный?! Вот братве накапаю, и всей кодлой тебя...
Тут Хам резко заткнул фонтан своего красноречия, поняв, что слишком далеко зашел...

[higf >>>]

Маг оторопел и застыл с открытым ртом. Нет. он, конечно, знал, что гоблины нахалы, но таких... Затем, как стоял, сел на стул, продолжая тянуть за собой болотника. Затем он начал производить звуки, похожие на уханье филина, перемалываемого на несмазанной м скрипящей мясорубки.
На окружающих это всегда производило неизгладимое впечатление, даже если они, как Хрюдо, знали, как некромант смеется.
Затем он утих, за что окружающие были глубоко благодарны. Кстати, все тараканы и прочие насекомые, не лишенные слуха, в данный момент в ужасе сматывались из пещеру, чтоб вернуться не раньше, чем через сутки. Хендехох посмотрел на Грыжу.
- Ну что, пожалеть тебя, за то, что насмешил или пожалеть моих бедных голодных зомби, а? - он перевел взгляд на Хрюдо. - Так что здесь тебе оставаться нельзя.