Спасти Америку!, Иронический боевик

- Так, мне тоже пони! И тоже дом! Причем, с красной черепицей, и скрипящим флюгером-петушком, как в детстве. Пускай, вокруг дома бегают ребятишки. Много ребятишек. Мои ребятишки. Из дома выходит моя жена... Вот, она например... - Кошкодраль чуть коснулся сапогом распластанной Доминики. - Жена... Такая милая, красивая, улыбается мне. Младшая доченька, с криком папочка бросается мне на руки...
Кошкодрал осмотрел помещение.
Если бы он прочитал комедию тов. Гоголя, он бы назвал это немая сцена.

Выхода у Винсента не оставалось. Его возненавидят друзья, его очень может быть даже и убьют свои же соратники, но! Он не женится! Никогда! Ни за что! И ради этого он решится даже применить самое страшное своё оружие!

(Вы когда-нибудь слышали, как поёт некий месье Киркоров без фонограммы? Нет? Или слышали.... Вы считаете, что ржавая калитка звучит немелодично? Вам не нравится звук пальчем по пенопласту? О! Винсент поёт ещё хуже...)

Зажмурив глаза, чтобы не так стыдно было вспоминать, как его однажды выгнали из школьного хора, отважный пилот во всю глотку запел гимн Америки...

Гривс схватился за голову. Одной рукой. Потому что вторая была занята телефонной трубкой. Играющие рок в плену! Операция провалена! Господин президент погиб!

Оставалось только одно. Генерал потянулся в ящик стола за табельным пистолетом.

Бац! Дверь в кабинет сорвалась с петель от мощного удара. И на пороге возникла дражайшая половина Гривса. С бигуди в волосах и недосушенным маникюром.

- Грегори! Что здесь творится? Твоя секретарша не желала меня впускать! Что у вас с ней? С кем это ты разговариваешь? С очередной любовницей? Дай-ка трубку!

- А...УУУ...Э... - только и смог выговорить Гривс, когда жена выхватила у него трубку секретного телефона и завопила в нее:
- Это кто тут звонит моему мужу? Запомни, стерва, если ты не оставишь его в покое, я тебе все космы повыдергаю! Какой еще террорист? Хватит придуриваться! Какой еще Кошкодраль? Я сейчас вот еще в общество защиты животных позвоню!

Генерал попытался выхватить трубку из рук супруги, но не тут-то было. Жена разошлась не на шутку. Те, кто слушали ее на другом конце провода узнали, например, что они чувырлы, козлы, афроамериканы (жена генерала армии США просто обязана была быть политкорректной), гнусные антидемократы и в конце-концов попадут в ад.

- И не видать вам свободы слова! Алло! Алло! Как вы смеете бросать трубку!

Но рация Джимми Доббса в тюрьме Альбатрос пискнула и умерла.

- Так, потащили их в логово…
Охрана Кошкодраля легко подобрала пленников и потащила их на плечах. Кто-то еще продолжал сопротивляться, но в основном все кричали и всячески угрожали. «Наше правительство тебе этого не простит», «Я подам на вас в суд», «Вы мне за это ответите» слышалось со всех сторон. Но, Кошкодраль прошедший проверку на самом президенте, и оттого заработавший иммунитет к угрозам, лишь мило лыбился в бесконечность.
По ходу движения он выдавал фразы, вроде:
- Ну, я же говори… - или, – А вы меня не слушали…
Вид у террориста номер один был какой-то расстроенный и подавленный. Из глаз исчез т тот огонек, в котором некоторые соратники могли углядеть Вашингтон в огне.
- Вы, наверное, ждете, что я сейчас начну долго и нудно рассказывать, как и зачем я стал злым и прочее, и прочее. Ну, что же, не буду Вас расстраивать – я расскажу. Но, сначала, каждый из вас немного расскажет о себе. Начинаем!

Играющие рок молча смотрели на Кошкодраля. Впрочем, молчали они по разным причинам. Доминика Грей никогда не выдала бы врагу ни единой военной тайны – даже своего имени.

Мысли Винсента Кейла был заняты навязываемой женитьбой. Вернее способами как ее избежать.

Николас Ру просто не знал, что рассказать о себе. Все увлекательные истории, которыми он пудрил мозги туристам, зарабатывая себе на жизнь, вдруг куда-то улетучились.

Эллис Нилсен тяжело вздыхала – нет, вовсе не из-за очередного приступа астмы. Просто аптечка упиралась острым углом прямо в бок медсестре. А лечь поудобнее под строгим взглядом террориста не было никакой возможности.

Энтони Хоуку тоже что-то мешало лежать. Но что? Сапер мысленно перебирал снаряжение, которое он спрятал под камуфляжем. Лимонка? У нее нет таких острых краев. Кусок тола? Форма не та. Взрыватель? Да нет, взрывателей Хоук под одеждой не носил. Что же это?

Мими Смит тихо шмыгала носом и совсем ни о чем не думала. С ней такое случалось – когда все мысли вдруг разбегались, словно испуганные тараканы, и никакая сила не заставила бы их вернуться обратно в хорошенькую головку журналистки.

Джимми Доббс молчал, потому что так и не включил слуховой аппарат. Поэтому и не слышал предложения Кошкодраля.

А Джон Тэрран чем-то привлек внимание огромного толстого араба. Араб ткнул дулом автомата прямо в нос отважному снайперу:
- Ну-ка, - приказал террорист, - Расскажи Злюю сказку!
От автомата пахло порохом.
- ААААААПЧХИ!!!!
Мощная чиховая волна не даже поколебала Злюя. Зато отдача от нее отбросила несчастного Тэррана назад. Прямо на пузо Винсента Кейла.

Сообщение отредактировал Алеф - 28-11-2005, 11:36

Винсент ошарашенно дал петуха и замолк. Попытался сдвинуть с себя боевого товарища, но не сумел. Поерзал, подёргался - но не сдвинулся с места. Возопил жутким голосом - и тоже без толку. А всё оттого, что доллар, заныканный у Тэррана в кармане - никак не хотел доставаться! Наконец, под подозрительными взглядами террористов (чего он возится) и ещё более подозрительными взглядами сотоварищей (опять с парнем обнимается) Винсент выполз из-под всё ещё чихающего Тэррана, как можно незаметнее ныкая в карман серебряный инстремент будущего освобождения

Сообщение отредактировал MjavTheGray - 6-12-2005, 12:57

- Не кашляйте, господин американский шпЫйон! – последнее слово было буквально пропитано особой хЫщностью. Что же Вы молчите? Неужели вам нечего сказать?! Вот вы – товарищ «Мир, равенство, демократия», что-нибудь расскажете о себе?
- Знаете, расскажу! Все – что пишут в газетах, показывают по телевидению и о чем снял ужасный фильм графоманский режисеришка Майкл Мур – все-все неправда. Я чист, как горлышко у бутылки. Моя жена это подтвердит!
- Чего ты там бормочешь, кобель ненасытный? Да про твою Лимонику весь мир знает! Осрамил семью и Америку. Что теперь о нас думают советы и этот их Горб-Ачоу?!
- Дура, его уже пятнадцать лет как импичментнули! И советов больше нет!
- Советы есть всегда! Просто теперь, они по-другому называются. А тебя тоже скоро отимпичментуют!
- Так, милые бранятся – только тешатся. Но решайте проблемы внутри семьи. Тана, расскажи о себе!

Тане не очень хотелось рассказывать свою секретно-интересную жизнь, но против духовного лидера - не попрешь. Поэтому она начала сперва тихо, недовольно, но потом вошла во вкус:

- Итак... Я родилась в... А вот нет, я не скажу, сколько мне лет! Короче, родилась я у маменьки с папенькой 4 июля в славном городе Чечне. Почти каждый день у нас устраивались тусовки (обязательно с жертвами), а иногда даже и фейерверки, хотя тоже без жертв не обходилось... В школу я не ходила, потому что там было холодно и голодно. Однако грамоте обучена, вы не думайте! Так вот. Когда мне исполнилось 17, я сделала попытку выйти замуж, но все отказались. Я разозлилась и стала террористом - хотя бы деньги платят! А еще можно снимать с пленников украшения и прочее барахло.

С этими словами Тана выразительно посмотрела на Флинтона-Куша, а затем остановила свой взгляд на Мими.

- Мне жаль вас, мисс, - голос Доминики Грей был напитан презрением, как губка - средством для мытья посуды. - Если бы вы родились в Америке, вы бы много смогли достичь. И не попали бы под влияние этого (тут Доминика соизволила бросить взгляд на Кошкодраля)... человека. Вы бы смогли учиться по меньшей мере в колледже, а если бы у ваших родителей были деньги, то и в университете. А потом вышли бы замуж за среднестатистического американца, родили бы четверых детей и купили бы дом в кредит. А сейчас у вас только один выход - сдаться или умереть. Потому что в своем нынешнем состоянии вы представляете собой угрозу для Демократии.

И несгибаемая командирша Играющих рок гордо вскинула голову, насколько это было вообще возможно, лежа на холодном кафельном полу со связанными за спиной руками.

А Мими Смит, на которой остановился плотоядный взгляд террористки, беспокойно завозилась и завертела головой. Потому что в очаровательных ушках журналистки сияли бриллианты по сорок карат каждый, оправленные в белое золото. Из нагрудного кармана армейской формы торчал "Паркер" с золотым пером (Мими собиралась написать им бессмертные статьи, которые непременно войдут во всемирную историю журналистики, но пока получалось только красиво расписываться). А в волосах нахально сверкала платиновая заколка, которая прямо таки вопила, о своей стоимости в двадцать тысяч долларов.
- Э-э-э, простите, что вы имеете в виду? - пролепетала Мими. - Вы хотите снять с меня эту ужасную форму? Да я бы с удовольствием ее сама сняла. Она такая отвратительная! Такая пятнистая! И ни одного украшения. Вот хотя бы тут - на талии - можно было бы пустить стразики, как в последней коллекции Гуччи. Уже вид был бы совсем другой. И пуговицы какие-то совсем неподходящие. Вот если бы они были перламутровые! И...

Тут Мими осеклась и замолчала, пискнув напоследок:
- Мой папа!..

Сообщение отредактировал Алеф - 6-12-2005, 10:53

Энтони был абсолютно спокоен. Из всех украшений на нем были лишь кольца, да и те не осмелился бы изымать и самый отважный террорист – без кольца наступательная граната Ф1 (модифицированная лично сапером) давала взрыв на двести метров осколочного поражения ровно через три секунды. Авторучки же Хоук покупал преимущественно шариковые польские за 15 центов штука. Да и теми сапер пользовался крайне редко – всегда проще подобрать с земли уголек … а там, где оказывался Энтони, в угольках недостатка обычно не было. Посему страха перед Таней сапер не испытывал … а вот жалость была.

Подумать только. Ни разу в жизни не испытать счастья. Не дышать воздухом свободы, не состоять в бойскаутах... не вкусить Двойного Бигмака с ломтиком огурчика… Жить в этой дикой Стране Советов, носить шапку-ushanku с красной zvezdoi вместо кепки… ездить по улицам на medvedyah вместо автомобилей … молиться языческим богам, таким как dedushka Lenin и прочие… Её понять можно. Её я уже понял. Осталось понять, на чем, бенладен побери, я лежу? Не пластит, не взрыватель, не лимонка…

Саперу внезапно стало нехорошо.

А ведь один острый конец у лимонки есть. На конце чеки. Вынутой чеки. Ой, как нехорошо… Что же за лимонки лежали в нагрудном кармане… аха. K-17 “Бешеный огурец”. Модифицированный для тестов на Нулевую Поправку к Нулевому Правилу Сапера. Что ж, на этом можно сыграть…

- Никому не двигаться! А то двигаться начну я!

Угроза не возымела особого эффекта. Разве что все присутствующие посмотрели на Хоука, как на конченого психопата. Тогда Энтони осуществил свою угрозу, энергично взбрыкнув всем телом. Как он и рассчитывал, чека вылетела из-под камуфляжа и весело покатилась в сторону Доминики. Присутствующие обомлели. Тут же (уже против планов сапера), из-под камуфляжа вылетела и сама граната, весело покатившись в сторону террористов и …

Сапер задумался. Гривс почему-то редко доверял “Играющим рок” операции по спасению заложников, аргументируя это невнятным бурчанием “разносят все в клочья, так пусть уж для пользы дела…”. Посему Энтони четко усвоил, что все лица, продемонстрированные на инструктаже (начиная со льва компании “Метро-Голвдин-Мэйер”, снимавшей все брифинги для Гривса), подлежат уничтожению. Доминика потратила уйму времени на то, чтобы доказать саперу, что семью Флинтон-Кушей уничтожать не надо. Однако Хоук сильно подозревал, что его разыгрывают – ну что честный гражданин будет делать рядом с группой террористов? Да и лицо у этого Куша какое-то подозрительное … Ладно, примем на веру. Итак, граната, весело покатившись в сторону террористов и “преположительно-честных-граждан”. План Энтони затрещал по швам…

Когда из-под Хоука вылетела сначала чека и подкатилась прямо под нос Грей, а потом граната, весело запрыгавшая по полу в сторону террористов, Доминике почему-то пришло в голову только одно. Устав караульной службы, статья 51: в случае проявления халатности при обращении с боеприпасами виновный подлежит наказанию в виде… ээээ … хм…. какое же там было наказание? Сосредоточиться и вспомнить мешал внезапно возникший дикий шум.
К чести Играющих рок, надо сказать, что все спецназовцы были спокойны как танки. Только Винсент Кейл несколько портил картину, пытаясь закопаться в кафельный пол. Зато остальные присутствующие!.. Мими Смит визжала как десяток пилорам. Террористы прятались друг за друга, громко поминая Аллаха и всех пророков его по матушке, батюшке и всем предкам до седьмого колена. А господин президент с супругой, очевидно, потеряв рассудок со страху, громко запели «Звездно-полосатый флаг».

Хоук резко покатился вслед за гранатой. Было у него для этого ровно три веских причины.
Во-первых, он, единственный в отряде, знал Нулевое Правило Сапера. И гласило оно - "Граната без заряда - просто кусок железа". Фраза "просто кусок железа" идеально описывала так напугавший всех снаряд.
Во-вторых, катящийся с максимальной скоростью сапер, последний раз делавший зарядку в третьем классе - это больно. Сбитые Хоук-подсечкой террористы выходили из игры надолго.
В-третьих ... нечего было дергаться так энергично. Из разбитого после появления Играющих Рок унитаза весело лилась струйка воды ... сосбтвенно, на образовашемся мокром кафеле и скользил сапер...

Накрывшую после взрыва "Альбатрос" тишину прорезал истошный вопль Элис Нильсен: "МОСЯЯЯЯЯЯЯЯ!"
"МОСЯЯЯЯЯЯЯЯ!" - кричала она и упивалась звуками этого имени, потому что, она его нашла, он его узнала. В злом и ужасном Абу
Али ибн Кошкодрале, которым американские матери пугают своих детей (и в результате из милых ребятишек-шалунишек вырастают
агрессивно-депрессивные маньяки), медсестра узнала Мосю Кошкинзона - самого красивого, самого умного, самого смелого,
самого-самого "много всего прочего..." пионервожатого из лагеря "Юный тракторостроитель". (Следует заметить, что в детстве
Нильсен была активным герл-скаутом, за что ее и наградили путевкой в советский пионерлагерь.) Сомнений быть не могло, это он,
Мося, ее Мося, ее любимый Мося, который водил их отряд "Колокольчик" строем на дискотеку, который чинил ее заколочку и делал ей искусственное дыхание, когда Элис захлебнулась столовским компотом из сухофруктов. Разве возможно было в него не влюбиться!!!!! Но их разлучили! И вот по прошествии стольких уныло-долгих лет она снова встретила ЕГО!
Однако оглушенный взрывом Кошкодраль не подавал признаков жизни. Опытная медсестра Нильсен сразу поняла, что дела плохи
и от сознания того, что может опять потерять любимого пронзительно завопила: "МОСЯЯЯЯЯ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!"

Крик Нильсен ударил Хоуку по ушам сильнее взрыва наступательной осколочной гранаты Е-217 "Кара небесная". Видимо, шок от пленения у журналистки сопровождался легким умопомрачением - как еще объяснить появившиеся галлюцинации? Граната без запала уже успела мирно укатиться под унитаз и там застрять. Энтони же, не терявший времени зря, подкатился к Кошкодралю и принялся героически бодать его головой в ботинок....

Террористка уже протянула было "загребущую лапу" к драгоценностям Мими Смит, как дикий вопль Винсента привел ее в себя и заставил осмотреться по сторонам: граната, без чеки, весело катилась по полу. Кошкодраль сокомпания поминали Аллаха, а америкосы давили друг друга. Какой-то сапер скользил по мокрому кафелю сортира...
Воспользовавшись всеобщим замешательством, вызванным появлением "на арене цирка" гранаты без чеки и дальнейшей давкой, громогласным пением и воспеванием мольб Господу Аллаху Всемогущему, Тана пробралась поближе к Винсенту и впилась в его губы жарким поцелуем.

Винсент Кейл

Винсент побагровел и закашлялся, пытаясь вырваться из цепких рук террористки. Не то чтобы молва была права - и он настолько не любил женщин... Он просто очень не любил с ними целоваться... ну и всё остальное - тоже!

- Комммммммммандир!.. - умудрился промычать отважный пилот, которому уже просто не хватало дыхания - поммммммогите!

Грей и рада была бы помочь сослуживцу, но как это было сделать? Доминика активно побрыкалась, извиваясь всем телом как червяк на крючке, чтобы хоть немного приблизиться к отдающему концы Винсенту и любвеобильной террористке. Безуспешно. Бац! Резкий удар прямо пониже спины заставил командира Играющих рок проехаться на пузе по мокрому полу прямо к целующейся парочке. Грей оглянулась через плечо - Джимми Доббс ухмыльнулся и отсалютовал командиру ногами, которые и придали Доминике поступательное движение.

Но что сделать дальше? Прямо перед носом Доминики Грей маячила стройная ножка террористки. И отважная командирша Играющих рок самоотверженно вцепилась зубами прямо в икроножную мышцу приспешницы Кошкодраля.

В то время как Доминика, Джимми, Винсент и Тана резво играли "в хозяина горы", Элиc, связанная по рукам и ногам, скинула с себя придавившую ее авоську, села, глубоко вздохнула и "погребла" навстречу Мосе: она вытягивала ноги вперед, пятками упиралась в скользкий пол и подтягивала пятую точку к месту упора. Со стороны акробатические упражнения медсестры сильно смахивали на плывущую по волнам галеру, якорем которой служила внушительных размеров сумка, набитая километрами бинтов и килограммами витаминок. У Элис уже не было сил кричать и потому из груди ее вырывался лишь агонистический хрип: "Прелесть! Ты моя прелесть!"
Когда Нильсен увидела, как Хоук подобрался к Кошкодралю и начал отчаянно его тузить своей чугунной саперской башкой, она прибавила ходу. И вот на последнем броске, когда до цели оставалось всего-ничего, когда счастье уже было так близко, так возможно, в правый борт этой своеобразной галеры врезался айсберг в виде бессознательного тела Мимми Смит, неприкаянно дрейфующего по просторам мокрого кафеля.
Удар по печени был настолько неожиданным и таким мощным, что Нильсен, не сбавляя темпа, сложилась в позу египетской мумии, а сознание ее затерялось где-то в лабиринтах пирамид.

Сообщение отредактировал Шепа Кляк - 13-01-2006, 2:16

Генерал Гривс.

Любящая супруга никак не желала покинуть территорию секретной базы. К счастью и в кабинет к генералу она попасть не могла – после того, как верная Синдерелла подсуетилась выставить у двери двух дюжих солдат в качестве охраны. Гривс уже успел немного успокоиться, теша себя надеждой на лучшее. Вопли жены доносились с улицы приглушенно. Все-таки американские стеклопакеты – самые звукоизолирующие в мире, подумал Гривс.

И тут снова зазвонил секретный телефон.
- Добрый день, генерал! – прошуршали в трубке. – Как там поживают ваши Играющие рок?
- Э-э-э… Все в порядке, - смущенно сказал Гривс. – Операция идет по плану. Отряд практически завершил дело. Они…
- Мы тут посоветовались и решили, - прервал секретный голос. – Мы не можем больше ждать. Бомба будет сброшена через полчаса.
- Но… как же это? Ведь… - пролепетал Гривс.

Собеседник сухо усмехнулся:
- Думаю, господин президент с супругой попадут в рай. А всем вашим Играющим рок – по серебряному кресту посмертно. И, разумеется, компенсацию родным. Ну а террористы сами виноваты, – и сексот бросил трубку.

Генерал Гривс заметался по кабинету.
- Синди! Синди! – возопил он. – Все пропало!

Мисс Твинс невозмутимо выслушала истерику Гривса, накапала генералу валерьянки и спокойно посоветовала:
- Сообщите Играющим рок о бомбе. И уповайте на волю Божию. Думаю, он нас в который раз не оставит.

А в тюрьме Альбатрос вода, текущая по полу, попала в рацию Доббса и… рация ожила!
- Ястреб! Ястреб! Я – хорек! – завопила она голосом Гривса. Но за всеобщим шумом ее никто не слышал. Кроме самого Доббса, слуховой аппарат которого не вынес потрясений и заработал.
- ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ!!! ТИХО!!!!! - заорал радист.
Все удивились и замолчали. Даже Винсент перестал вырываться из жарких объятий террористки.

- Бомба будет сброшена через полчаса! – надрывалась рация. – Самолет с атомной бомбой уже поднялся в воздух!!! Как слышно? Ответьте?
- Слышу вас хорошо! – бодро отрапортовал Доббс, не замечая, как вытянулись физиономии присутствующих.

"Кто-то проголодался" - подумала Тана, чувствуя, как ее кусают за ногу. Было больно, но обратить внимание на покусателя означало оставить этого милашку Винсента. Собравшись с силами, террористка продолжила свой уже давно затянувшися поцелуй...

Немыслимым чудом ожившая рация Доббса сообщила, что на Альбатрос будет сброшена бомба. В голове террористки зазвучал незамысловатый мотив, девичьи голоса тоненько запели "Полчаса - поезда под откос. Полчаса - и..." И тут до нее дошло...

- О хосспади-Аллахие! Спасайся кто может!!!

Завопила Тана, отлепившись от Винсента, но все еще не желая отпустить беднягу. Вскочив на ноги, что, впрочем, удалось сделать лишь с седьмой попытки, она покрепче вцепилась в руку пилота и понеслась к спасительной дыре в сортире.