Карибское Море, Эпоха Пиратства

[бабка Гульда >>>]

Хаффи, оторвавшись от увлекательной беседы с голландским моряком (о приготовлении национального блюда "хот пот"), бросила быстрый взгляд на вошедшую Ласарильо. Железная женщина! Другая бы не меньше суток провалялась, а эта...
Пиратская Мамаша уважала сильных.
Изабелла тем временем подсела к рыжему Пройдохе. Она что, так решила потрепаться -- или дела обсуждать? Он же пьян, как мышь, свалившаяся в чан к пивовару! Малышка Розита только что спустилась с ним из верхних комнат -- так говорит, что язык у гостя заплетался, ни слова не понять... хотя, между прочим, делал парень все как надо!
Нахмурившись, Хаффи исчезла на кухне -- и тут же вернулась с двумя кружками густого травяного настоя.
-- А ну-ка, пейте оба! -- заботливо, но твердо распорядилась она, неотвратимо нависнув над собеседниками. -- Это прочистит вам головы... Давай, Изабо, что уставилась в кружку -- первый день меня знаешь, что ли? Пей, парень, не кривись! В "Бородатом кашалоте" гостя могут прирезать, но отравить -- никогда!.. Во-от, молодцы!..
Отходя с опустевшими кружками к стойке, Хаффи довольно усмехнулась. О делах пиратам лучше говорить на ясную голову. Хаффи кровно заинтересована в успехе этих ребятишек. Потому что их добыча со временем станет ее добычей! Перекупщица Анна Хаффи своего не упустит!

[Лиссандра >>>]

Мышара


- Ишь чего удумала!!! – ревел рыжебородый, топая ногами и краснея от возмущения, как рак. – Бабу на корабль брать!!!! Беду на нас хочет накликать, так не выйдет! Не потопишь мою «Люсию», дьявольское отродье! – крикнул он вслед Катриссе. – Что уставились, а ну отпустите!

Державшие не на шутку разбушевавшегося моряка тотчас отпрянули, стараясь не попасть под горячую руку (которая при желании могла бы прихлопнуть их одним ударом), а капитан «Санта Люсии», рыкнув на всех разом, высадил дверь и вышел из таверны на улицу распугивать случайных прохожих одним своим видом. В планах морского волка было нарваться на драку, поколотить пару-тройку горожан и с чувством выполненного долга упасть в подворотне.

На рассвете к порту стала стягиваться команда «Санта Люсии». Перебравшие матросы в обнимку поднимались на борт; они никуда не спешили, ведь капитан сам был не прочь залить за воротник и прокутить всю ночь напролет, а значит, вернется он не раньше полудня. В воздухе витали негромкие разговоры о весело проведенном времени в кабаках городка, и похоже, что в данный момент моряков больше ничего не интересовало.

[Centurion >>>]

НРПГ: Вниманию всех участников: в связи с отсутствием Джея Пройдохи по техническим причинам, его перса пока что отыграем мы с Лисс.

Джей Пройдоха

С трудом сфокусировав взгляд на незнакомке Джей икнул, затем рыгнул, затем набрав в грудь воздуха выдал:
- Иииии.... Шшо... тты мне хош предложитть?.. Неужто остров в подарок? - он почесал затылок: - Я бы... точно.. ик!.. ниии атказался, - хохотнув своей немудреной пьяной шутке Птройдоха добавил: - А фрихат... он и правда мой!
После окончания этой столь насышенной парами алкоголя речи пират выжидательно уставился на собеседницу. По его виду можно было решить что ждет он и вправду немедленного вручения документов на владение островом.

[Дамиана >>>]

Да сколько же их там?!
Лу нахмурилась и некрасиво, с отвращением и досадой, скривила рот. Вот попала в историю... Нет бы ей сойти на берег со всей командой! Сидела бы сейчас в обнимку с Питом Сквалыгой и уплетала за обе щеки жареную курочку – не дадут соврать, ведь это райская птица! Уж точно показалась бы такой после скользкой солонины и подгнившего балыка, которыми приходилось пичкать и свой, и чужие желудки во время плаванья. Но нет, осталась торчать на корабле - вздумала доварить остатки маиса. Из гордости. Чтоб она, кок с золотыми руками, и набивала брюхо стряпней береговых трактирщиц? Да никогда, пока на камбузе найдется хоть горстка кукурузной муки, пока в трюме сыщется хоть один маленький, порченый клубень ямса...
Ломятся, гады. Ты что, сестренка Лу, стареешь? А не рановато ли тебе? И если нет, чего думаешь о всякой чепухе, когда того и гляди вынесут дверь ко всем лоа, праведным и неправедным?
Ну ладно, двоих ты осилишь – первый все равно расцелуется с полом, повезет, если не с котлом. А троих? А четверых?
Н’Ганга на минутку отложила топор, схватила ковш с водой и выплеснула его в очаг. Злющими змеями-жарараками зашипели угли, от едкого дыма сильно защипало глаза. Мулатка сморщилась. Эх, и каше теперь конец! Если потом ее доварить, получится совсем не то...
Лу!!! Ты опять за свое, старушка? Шевелись, морские духи тебя раздери!
Скрипнула дверца масляного фонаря, а спустя мгновение в клетушке стало темным-темно. Вот пусть они покрутятся среди разделочных колод, котлов и мешков, пусть покрутятся! Это сестренка Лу знает камбуз, как старый пиратский лоцман – Кайонскую бухту, а они успеют набить себе шишек, прежде чем разберут, что и где...
Х-ха, а у покойников бывают шишки?!
Мулатке даже не пришлось шарить по столу, чтобы ощупью найти топор. Она не видела – но она помнила...
Теперь остается только завести парней так, чтобы они даже не думали осторожничать.
- Давай-давай, я тебя уже заждалась! – насмешливо крикнула Н’Ганга тому, кто пытался вышибить дверь. – Чего копаешься, как копался в штанах ирландский матрос, собираясь обрюхатить твою мамочку, портовую шлендру?

[Лиссандра >>>]

Латигрэт

Морю было все равно, что чувствовала сидевшая на берегу девушка, какие мысли заставляли ее грустить. Оно спокойно шептало о чем-то летавшим над ним чайкам, и те отвечали подернутой ветром водной глади на своем языке, который люди часто сравнивают с плачем. Возможно, птицы действительно оплакивали погибших в темно-синих волнах, кто знает?

Похороны молодого рыбака были назначены на утро, а сейчас во всех домах поселка, где каждый знал каждого, люди молились о душе несчастного, чтобы та нашла приют в Раю, и о родителях и близких погибшего юноша, прося для них утешения и стойкости в горе.

За спиной Сабрины послышались шаги, и рядом с девушкой присела ее подруга.

- Не могла сидеть дома, когда его тело еще там… - тихо, едва слышно произнесла она и разрыдалась. Она пыталась сказать еще что-то, но разобрать слова сквозь слезы было невозможно. Кажется, рыбачка говорила о несправедливости, о ненависти к морю, забравшему брата, о желании уехать и оказаться как можно дальше от этого проклятого Богом места…Но кто разберет это среди девичьих рыданий?

[Лиссандра >>>]

Last Unicorn

- Нападали-нападали, как же, миледи! Но, как Вы видите, «Альбатрос» все еще на ходу, а значит, победителем из схваток выходил он! – идеально подстриженная бородка распушилась, выражая гордость своего хозяина за корабль. – Поэтому можете не беспокоиться, здесь Вы в полной безопасности.

Плавание шло успешно, попутный ветер надувал паруса брига, и тот мчался к Ямайке, унося семью Эйнхорнов подальше от промозглого Лондона. Адмирал, похоже, уже смирился со своей судьбой и даже увидел в ней плюсы; все свое время он проводил на палубе, подставляя лицо теплым лучам солнца, отчего его кожа уже на второй день покрылась золотистым загаром. Его супруга была более прагматичной, и внимательно следила, чтобы дочь не выходила из каюты без зонтика.

- Амальтея, Вы должны помнить, что настоящую леди можно определить по ее коже, - леди Эйнхорн была дамой старой закалки, и даже к супругу и дочери обращалась, соблюдая этикет. – Я не допущу, чтобы Вы разгуливали под солнцем без зонтика, а потом покрылись веснушками или, хуже того, стали похожей на этих цветных!

Карибские воды радостно встречали семью адмирала: волны плескались вдоль бортов «Альбатроса», а воздух наполнялся приветственными криками чаек и дельфинов.

- Сэр! – впередсмотрящий заметил вдалеке паруса, - Корабль слева по курсу!

Капитан Стюарт подошел к левому борту и взглянул на приближающееся судно, после чего обернулся к адмиралу.

- Не стоит беспокоиться, это англичане. Видимо, патрульное судно.

Корабль с английским флагом стремительно приближался к «Альбатросу».

[Last Unicorn >>>]

"Значит, нападали..."-отметила про себя Ами, рассматривая судно. Днем было очень жарко, и по велению матери ей приходилось ходжить с зонтиком..Но ведь тогда она никогда не сможет выдать себя за пиратку! И потому иногда девушка закрывала зонтик и, оглядываясь по сторонам, подставляла личико и плечи ласковому солнцу.

Итак, однажды, она сидела на палубе и смотрела на море...
-Корабль слева по курсу!-услышала она то, что предназначалось капитану.
Девушка тут же сорвалась с места и побежала к левому борту, чтобы хоть краешком глаза увидеть корабль. Пиратский?
Девушка с сожалением вздохнула-нет, всего лишь патрульный английский...
Амальтея поспешно открыла зонтик, увидев что мать вышла на палубу.Сделав улыбку ангелочка, Амальтея снова начала вглядываться в корабль, который очень быстро приближался к ним. Знакомый ей британский флаг развевался на ветру,и корабль несся по волнам, подгоняемый ветром. Рядом с ним неслась стайка дельфинов, которые словно играли наперегонки с кораблем, но все равно на шаг, на секунду, на прыжок были быстрее его...

[Латигрэт >>>]

Да, кто разберет... Но Сабрина поняла. Вид волн, накатывающих на берег и с постоянством вечности разбивающихся о берег, наполнял душу какими-то странными мыслями. В детстве рыбачка не раз получала упреки родителей, что без дела стоит в воде и смотрит на волны, и повзрослев, уже сама замечала, работает или мечтает.
Однако сейчас работы не было, и однотонный плеск воды наводил грусть. И мысли подруги насчет убраться из этого места, отсюда вообще, подальше, вдохнуть запах моря, настоящего моря, а не рыбачьих лагун, увидеть места, где стихия покорна – и вольна... Они есть, такие райские места должны быть, просто обязаны оказаться под солнцем этого сотворенного Господом мира, но... Но они далеко. И где бы они не были, именно здесь, где сейчас сидит Сабрина, и где утонул человек, искренне любивший море и жизнь – именно тут ЭТОГО рая не было. Не было и все.
А хотелось найти.
Хотелось... найти и забыть горе. Просто так забыть не удавалось, и потому душа жаждала большего, умножая детские мечты на веру в светлое будущее – и боль настоящего.
При таком желании и его силе, вдобавок с порывистым характером Каденьер, что-то должно было случиться. Сбыться. Свершиться... Что-то.

Вернулись обе девушки под утро. С красными глазами, усталые, грустные. Но уже без слез. Без...
Режущую боль тоски сменила тихая печаль, неизбывная, незаметная, вечная. С этой печалью в душе Сабрина слушала священника, чувствуя что после смерти всех хороших и хвалебных слов мира не хватает, чтобы воздать ДОЛЖНОЕ усопшему. И вместе с этим чувством в душе было сожаление, что морю нельзя мстить. А ведь хотелось! Тоже.

[Мышара >>>]

Катриссу по инерции отнесло еще на десяток шагов от "Лодки", когда она остановилась и перевела дух. На лицо упала длинная вьющаяся прядь, девушка дунула на нее, чтоб исчезла с глаз и встала, подбоченившись, обдумывать ситуацию. Да, с этим дуболомом она напрасно сошлась в рукопашной - он ее, не моргнув глазом, пополам о колено переломит, но Санта Мария! как же сейчас нужна его помощь! Что ж, не хочет дать ее добровольно? Она возьмет ее сама, и ничего он с ней не сделает… наверное. Сомневаться было поздно – приняла решение, так иди до конца и она пошла – в сторону пристани. Где поскрипывая оснасткой покачивалась на волнах каравелла. Красавица… Катрисса любовалась ею, приближаясь к причалу – какая посадка, какой нос, а паруса – сущее загляденье, особенно сейчас, когда луна выгладывает из-за краешка самого верхнего полотнища, подсвечивая парус изнутри. Катрисса никогда не стремилась в открытое море, ей, в общем-то, и на суше хорошо и черта с два она полезла бы в такую авантюру, если бы голова Гастона так не просилась скатиться с плеч, но сейчас вид молчаливой, величественной каравеллы нагнал на итальянку романтическое настроение. И шума моря захотелось, и соленых брызг в лицо, и криков чаек над головой, и горизонта сливающегося с небом, качки, хлопанья парусов и неизвестного берега навстречу. Такое настроение навевало прекрасное судно, покачивающееся в жидком серебряном блеске лунной дороги. Катрисса обернулась на город, что взбегал на горку от пирса – в окнах горели огни, на смотровой площадке зажжены фонари - у кого-то праздник в «Эль пуэрто». До ее слуха в тишине пустого пирса едва доносились гитарные аккорды – не иначе Педро солирует - слаженные хлопки, задающие ритм и смех. Сейчас Катрисса могла бы быть там и танцевать фламенко под восторженными взглядами мужчин, а она чем занимается? А действительно, чем? Она опомнилась. Что за глупый романтизм? Она обманута, унижена, обозлена и жаждет мести, не о фламенко ей нужно думать и не о морской романтике, а о том, как достать поганца.
Катрисса отвернулась от своего родного города и быстрым шагом направилась к каравелле. За двадцать шагов до нее она наклонилась и сняла туфли, стук каблуков ее непременно выдаст, и ступила босыми ногами на прохладные камни. Словно призрак Катрисса приблизилась к сходням – легкий прибой покачивал судно, и мосток тоже весьма ощутимо покачивался, ну и что? Неужели такая мелочь ее остановит? Да ни за что! Катрисса смело ступила на доски и тут же занозила ногу. Досадливо цикнув, она решила не отвлекаться на ерунду и несколькими легкими шажками пробежала по сходням на борт – при ходьбе заноза неприятно покалывала ступню. Присев у самого борта, Катрисса затаилась и прислушалась. Все ли тихо? Кто-то насвистывает дальше, скрываемый углом капитанского мостика – охрана? Наверное… нельзя попадаться на глаза и, пригнувшись словно воровка, Катрисса прошмыгнула в тень того же мостика, по стеночке продвинулась к лесенке в трюм и нырнула вниз. Каждую ступеньку она преодолевала с величайшей осторожностью – не хватало, чтобы скрипящая доска выдала ее появление. Наконец босые ноги внесли ее в коридор, из которого можно было попасть в каюту капитана, камбуз и прочие помещения, оставалось определить, где тут трюм с грузом и спрятаться там. Катрисса рассудила, что, скорее всего, это будет одна из дальних дверей и двинулась по темному коридору словно тень. Где-то на середине ее пути она вдруг услышала голоса и смех, потом грохот и одна из дверей, что остались за ее спиной, распахнулась. В коридор вывалился шатающийся на ногах матрос, Катрисса затаила дыхание и прижалась к стене, вознося молитвы Мадонне, чтобы пьяница не начал вертеть головой и присматриваться к замершим фигурам. Свет, струящийся из дверного проема, хорошо освещал матроса, он привалился к косяку, запел хрипло: «Как моя Люсия поет на волнах…» захлебнулся и его стошнило на пол. Катрисса поморщилась, отвернув лицо. Моряк тем временем утерся рукавом и на заплетающихся ногах отправился к лестнице на палубу. Катрисса перевела дух.
Потом снова был путь по темноте и долгое кропотливое прослушивание каждой двери – нет ли за нею людей – дважды она попадала в какие-то темные помещения, в которых не было лестниц, что всегда бывают в складских трюмах и вот, наконец, повезло – темно тихо и лестница. Катрисса прикрыла дверь за своей спиной и сбежала по ступенькам, сделала несколько шагов и, споткнувшись обо что-то мягкое, растянулась во весь рост, к счастью тоже на чем-то не слишком твердом и округлом. Она ощупала предмет – мешок, наполненный, судя по запаху, кофейными зернами. Потирая бедро, Катрисса встала и уже осторожнее начала пробираться на ощупь между нагромождением мешков. По ощущениям кофе закончился и начались плотные штабеля рулонов ткани. Она не стала выяснять, что это за ткань, а, добравшись до стенки борта, за которым глухо плескалась вода, прошла немного в сторону, ощупала окрестные предметы и удостоверилась, что защищена от взглядов с трех сторон. Немалых усилий стоило стащить пару рулонов на пол, зато потом она устроилась на них, положила ладонь под голову и, похвалив себя за удачное проникновение, уснула.

Сообщение отредактировал Мышара - 25-07-2005, 10:11

[Лиссандра >>>]

Last Unicorn

Корабль все приближался, направляемый ветром в косых парусах. Видимо, это было конвойное судно, которое проводит бриг до Ямайки, все-таки в Карибском море так неспокойно. Интересно только, когда губернатор Порт-Ройала успел узнать о назначении адмирала и почему Эйнхорну и Стюарту не сообщили о конвоировании. Капитан брига стоял плечом к плечу с сэром Ричардом, всем своим видом показывая, что волноваться совершенно не о чем, и все же на душе у него скребли кошки. Чувство опасности, воспитанное в душе за сорок лет плавания под английским флагом, кричало и молило об осторожности; Стюарт не мог понять, что именно его насторожило, но все же обернулся к Амальтее и ее отцу и произнес:

- Прошу вас укрыться в каюте на всякий случай. Не пугайтесь, это всего лишь мера предосторожности, …

Дальнейшие слова англичанина потонули в грохоте выстрела и скрежете разламывающегося дерева. Неизвестный корабль, подойдя к «Альбатросу» почти вплотную, развернулся, резко взяв на левый борт, и дал залп из боковых орудий; одно из ядер попало в грот-мачту и переломило ее пополам. Упав, она придавила не успевших разбежаться матросов брига и проломила настил палубы, так что щепки полетели в разные стороны. Тем временем над атакующим судном взвился черный флаг вместо фальшивого английского, и пираты взяли «Альбатрос» на абордаж. Что произошло дальше, Амальтея не видела: один из них заметил девушку, подбежал к ней и, перекинув через плечо, унес добычу с обреченного корабля. Капитан будет счастлив получить такой подарок, а позабавившись сам, отдаст девицу команде.

Сражение продолжалось недолго: Амальтея, запертая в каюте, могла это понять по звукам, доносившимся снаружи. Предсмертные крики сменились приказами поднять паруса; пираты уходили прочь, а «Альбатрос» погружался на дно Карибского моря вместе с капитаном Стюартом и сэром и леди Эйнхорн.

[Last Unicorn >>>]

Но зачем скрываться в каюте,раз это всего лишь патрульный корабль?
Амальтею с трудом увели с палубы,она так хотела посмотреть, что происходить..Но сильный взрыв заставил ее поспешить, соглашаясь с уговорами родителей...
В каюту ворвались, с треском разломав дверь. Девушка испуганно попятилась назад,с удивлением замечая, что перед ней пират...Она ничего не успела сказать, как ее безцеремонно схватили на руки и перекинули через плечо. Ами аж взорвалась от негодования.
-Эй, сейчас же меня отпустите, что вы делаете?-она колотила кулачками по спине пирата, пытаясь вырваться...
-Там мои вещи!Мои родители!Отпустите сейчас же!
Девушка охватила паника, она еще никогда не попадала в такие ужасные ситуации..Но же делать?
Что они сделают с ее родителями? Куда они ее тащят? Что вообще происходит! Страх, растерянность, испуг-все навалилось на Ами, она не знала, что ей делать..Ведь в песнях бардов о пиратах все было не так!
Так, спокойно, спокойно...не паниковать, взять себя в руки..Девушка крепко зажмурилась, пытаясь привести мысли в порядок..Так, по пиратским законам, она может представиться паламентером...Точно! У отца достаточно денег, чтобы отплатиться, и тогда они...
Амальтея ничего не успела сделать, как ее кинули в каюту. Девушка только хотела что-то возразить по поводу обращения со знатными особами, как перед ней захлопнули дверь.
Она кинулась к ней, стуча кулаками и громко крича, но все это было бесполезно.
Вскоре шум бытвы утих, и Амальтея поняла, что корабль отплывает..Куда? ей было неизвестно...
Она уселась на кусок каната, который валялся на полу и сняла шляпку. У пола что-то зашевелилось и девушка приподняла ноги, чтобы получше рассмотреть.
Следом раздался дикий девчачий визг.
Крысы.
Маленькие, с красными глазками, серой шерстью и ужасным запахом.
Амальтея их боялась до смерти, и потому еще раз завизжала, отпрыгивая в сторону, в отчаянии запустив в зверька чем-то валявшимся на полу...

[Лиссандра >>>]

бабка Гульда

Портовая дорога, по которой шел Улисс, прилегала к причалу, поэтому здесь было полно моряков и днем, и ночью, а сама улица пестрела вывесками таверн, зазывающих посетителей на стаканчик рома. В «Зеленом Попугае», несмотря на полуденную жару, кто-то орал развеселые песни пьяным голосом, из двери доносились грохот ломающейся мебели и звон разбивающейся о стены и людские головы посуды; похоже, внутри веселье шло полным ходом.

Запах перегара ударил в нос Улиссу, когда пьяный здоровяк навалился на него и, дружески хлопнув по плечу, предложил выпить за его счет. Видимо, для моряка подобное панибратство было обычным делом, и каждого прохожего он считал как минимум своим другом до гробовой доски.

- Я угощаю, приятель! Подними стакан за мое здоровье, уважь старого боцмана! Такая удача привалила! Золото рекой льется! Давай-давай! – не дожидаясь ответа, он затащил мулата в таверну и толкнул его за ближайший свободный столик. – Трактирщик, рому мне и моему другу!

Через несколько минут принесенная толстым трактирщиком бутыль была пуста, в основном благодаря стараниям боцмана Джо. Тот оперся о стол, положив головы на огромные руки, в которых чувствовалась недюжинная сила, и икнул.

- Забористое пойло! Что-то ты не пьешь, а? Или тебе не нравится ром? Или моя рожа отбила желание промочить горло?! – перебравший моряк навис над пареньком, пытаясь сфокусировать взгляд на его лице. Судя по всему, Джо постигла неудача в этом нелегком деле.

[бабка Гульда >>>]

-- 0тличный ром, -- приветливо отозвался Улисс. -- Спасибо за угощение, боцман. Просто жарковато сейчас...
-- Жарковато, да? -- наливался гневом толстяк. -- Счас тебе еще не так жарко станет! Я еще на этого дурня добро перевожу!
Он обернулся к посетителям, призывая их в свидетели оскорбления. Кабак сочувственно загудел: почти все посетители успели уже угоститься за счет боцмана и были целиком на его стороне.
-- И то верно, -- все так же мирно поддакнул молодой мулат. -- К чему на всяких дурней добро переводить? Я пойду, пожалуй...
Улисс терпеть не мог драться.
По кабаку вновь прокатилась волна негодующих воплей.
Джо, свирепо ухмыльнувшись, сгреб свою жертву за рубаху на груди -- так, что затрещала ветхая ткань.
-- Ногами вперед в окно ты пойдешь, макака черномазая! Я ж тебя сейчас...
Он не договорил: левый кулак Улисса врезался ему в пах. Коротко хакнув от боли, боцман выпустил рубаху -- и тут же получил в переносицу, уже с правой!
Да, Улисс терпеть не мог драться. И если мордобой все-таки начинался -- старался, чтобы это безобразие кончилось как можно скорее...
Замычав от лютой боли, боцман осел к ногам мулата.
Пьяницы опешили от такого оборота событий.
Улисс дернулся было к двери -- но наткнулся на трактирщика:
-- А за ром кто платить будет, рожа негритянская?!
-- Ром? Ах да! -- спохватился Улисс.
И тяжелая бутыль из толстого стекла обрушилась на башку трактирщика!
Весь кабак был уже на ногах.
-- Хватай его, парни, якорь ему в печенку! Дверь держи, дверь, чтоб не ушел, гад!..
Улисс толкнул скамью под ноги ближайшим атакующим, ураганом пронесся по длинному столу -- и покинул "Зеленый попугай" именно так, как предсказывал боцман: через окно, высадив ногой раму.
Взревев, словно упустивший добычу хищник, толпа ломанулась в дверь -- догнать мерзавца и переломать ему все бимсы и шпангоуты!
Но улица была пуста...
Нет! По ней по-прежнему струился поток прохожих -- моряки, торговцы фруктами и свежей водой, портовые грузчики, уличные девицы... Но беглеца простыл и след.
Кое-кто пустился бегом по улице, ладеясь догнать добычу, но большинство пьяниц разочарованно поплелись обратно в таверну, кляня шустрого мулата в бога, в душу, в костяк и в корень...
А эти свирепые рулады с крыши слушал виновник торжества.
Улисс и не думал убегать. Он подтянулся на руках, ловко вскарабкался на крышу -- и теперь выжидал, когда уляжется кутерьма.
Наконец он спрыгнул наземь -- с той стороны таверны, где была глухая, без единого окна бревенчатая стена. Остановился среди высокого бурьяна.
И тут его стошнило от омерзения.
Ладно, эта дикая сцена -- дело прошлое. Руки-ноги целы, физиономия не разбита. Вот рубаху пьянчуга порвал -- это скверно!
В здешних широтах моряки не обременяли себя лишним гардеробом. Большинство слонялись полуголыми не только по корабельной палубе, но и по улицам города.
Но Улисс нигде и никогда не появлялся без рубахи. Пусть ткань была такой ветхой, что сквозила на свету, -- зато она скрывала шрамы от кнута на спине. И клеймо на левом предплечье.

[Дамиана >>>]

Кто сказал, что французский – язык нежностей?
Ну конечно, для белых миз он такой и есть. А то, что сейчас услышала Н’Ганга, было длинным ругательством - грязным, как матросский гальюн, да еще и сколоченным точно так же, без особых затей.
- Merd’e chienne! - не осталась в долгу мулатка. Не очень забористо и с креольским акцентом, но ничего, сойдет. И так дверь держится на одном честном слове.
- Убью, сука! – снаружи брали разгон. И... Ба-бах!
Ну, великий Огун, помогай - вылетела-таки!
Лу едва удержалась, чтобы не вскинуть обе руки к ушам, - с таким грохотом и воплем первый буян, оскользнувшись на банановой шкурке, вмазался в раскаленный котел. Мулатка даже не повернулась к нему. Бросилась навстречу второму гостю, который топтался на месте, оглушенный криком дружка и навалившейся темнотой. Вот он – черный силуэт, а за ним край звездного неба и яркие портовые огни.
А ты не заслоняй свет, собака!
Чужак успел увидеть отблеск на лезвии топора, отшатнулся и вскинул руку с абордажной саблей. Слишком поздно. Хрясь!
Н’Ганга прижмурилась: на скулу, совсем рядом с глазом, брызнуло теплым. С силой дернула на себя рукоять, увернулась, позволяя телу пирата рухнуть на пол.
- Diable! – выдохнул последний из незваных гостей, пятясь назад. Он еще не видел, что убило одного подельника и порядком искалечило второго – так, что тот теперь громко стонал, почти срываясь на крик. Ясно было одно: проклятая повариха заперлась в камбузе с кем-то из команды.
Лу шагнула вперед, под свет южной луны – тяжелой и красноватой, как будто подкрашенной тем, что медленно стекало по ее щеке. Подняла топор, оскалила зубы.
Пират остановился. Н’Ганга заметила, что он поглядывает ей за спину.
- Я одна, котик! - в точности таким тоном шлюхи зазывают матросов.
- Врешь, черномазая!
И все-таки он приободрился. Прокрутил в руке саблю и двинулся вперед, так осторожно, как будто шел по гнилому трапу.
Эх, сестренка Лу! Всего три года в боях – тебе ли, малышка, равняться с головорезом вроде вот этого?
И тебе ли, «черномазой твари», драться по-честному?..
Песок, попавший в глаза, это очень скверно, но если повезет, можно успеть проморгаться. А вот если в лицо тебе метко швырнут горсть ядреного перца, то схватка закончится очень быстро, и ее конец будет напоминать то, что происходит у мясников на заднем дворе.
Лу и била по-мясницки - наотмашь, широко расставив босые ноги. Повезло, на этот раз кровь заляпала только фартук. Мулатка перебросила топор в левую руку и утерла скулу чистой ладонью. Еще две души отправились к праотцам по ее милости. А сколько всего? Жаль, считать умеет только до десяти...
Стоны за спиной стали потише, звякнула задетая в темноте кастрюля. Н’Ганга развернулась и пошла назад. С этим надо бы сперва поговорить – все равно он сейчас не вояка.

Сообщение отредактировал Дамиана - 23-07-2005, 0:07

[Мышара >>>]

Проснулась Катрисса странно. Вот как такое может быть - открываешь глаза, и ничего не происходит, то есть закрываешь, снова открываешь и никакой разницы. Она поднялась на локте и попыталась определить, толи это она ослепла, толи она где-то не дома. И тут пол под ней, а это сомнению не подлежало, ибо кровать ее была куда уютнее, немного закачался, она услышала скрип и плеск воды, а еще такой характерный стон дерева, когда мачта гнется под порывом ветра, и мигом все вспомнила. Она в трюме "Санта Люсии"! Неужели она на это осмелилась? А ведь судя по качке, они уже далеко не у причала, а в море и насколько далеком и насколько открытом оставалось только гадать.
Итак, приняв за данность то, что она сошла с ума, Катрисса встала, болезненно потягиваясь – сон на двух тюках не вполне мягкой ткани это вам не отдых, а скорее испытание на выносливость. Кстати, что за ткань? Вот что может интересовать девицу, оказавшуюся в ее положении в такой момент? Ну конечно моток какой-то тряпки, на которой она отлежала себе бока, это же естественно, кто бы сомневался или удивлялся! Катрисса присела и начала ощупывать тюк, грубая холстина покрывала его целиком, оставляя маленький кусочек в дырочке, что Катрисса вскоре отыскала, она сунула туда пальцы и погладила идеально гладкую, скользкую ткань – атлас или шелк, а богатый товар везет это судно! Ах если бы этот товар был еще и съедобен! В животе у Катриссы заурчало, сейчас бы завтрак, заботливо приготовленный и выставленный на стол Нлаей. Ага, фигушки – сама нарвалась на неприятности – иди теперь и ищи среди этого кошмара что-нибудь похожее на еду. Утопия конечно, а что делать?
Катрисса встала и одной рукой опираясь на деревянную стену, а другую выставив перед собой, двинулась по периметру трюма.

[Лиссандра >>>]

Дамиана

- Ну раз «фрихат» правда твой, то трезвей побыстрее, иначе за «Золотым флотом» я оправляюсь без тебя! – услышав о знаменитом испанском «Золотом флоте», Джей заметно протрезвел и кивнул пиратке.

5 минут спустя

- Дело запутанное, - рассказывала Изабелла, идя по направлению к порту в сопровождении португальца, - Изначально золото перевозилось испанским галеоном, который шел в Севилью из Веракруса, но до метрополии оно не дошло, осев в трюмах англичан. Сейчас они снарядили транспортное судно для перевозки награбленного и приставили к нему конвой.

- И что это за конвой?

- В этом вся загвоздка. Изначально на сопровождение был назначен один корабль, потом по неизвестной причине капитана отстранили, судно конфисковали…И теперь вокруг золота пасется «темная лошадка», поэтому я и не рискую сунуться на это дело одна.

- Уже понятней. Как будем делить добычу?

- Честно, пополам. Устроит?

- Вполне.

- Тогда выходим из гавани на рассвете. Обогнем Тортугу с севера, пройдем проливом между Эспаньолой и Кубой. К этому времени корабли с золотом отплывут достаточно далеко от английских вод и окажутся в наших руках.

Еще 5 минут спустя

Ласарильо поднялась на борт «Отважного»; пара светильников скудным желтым светом освещала такелаж, насекомые роились в их обманчивых лучах. Одинокая фигура маячила в дальнем конце палубы, и пиратка узнала в ней своего кока. Весело насвистывая простенькую мелодию в предвкушении добычи, Изабелла в два счета пересекла разделявшее их расстояние и…и остановилась как вкопанная.

- Madre de dios! Н’Ганга, что тут произошло?

[Дамиана >>>]

- Миз Изабелла! – складка между нахмуренными бровями Лу немного разгладилась. – Уж я боялась, как бы с вами чего не стряслось. У нас тут гости побывали. Вот поглядите, валяется, красавчик... Еще двое в камбузе, один из них с проломленной башкой, а второй... Слышите, как шерудит? Знать не знаю, чего они успели натворить, но мне кажется, что Бродяга Сэм не спьяну обнимается со своей пушкой... – в голосе мулатки крепла горечь, пока Н’ганга наконец не вспылила: - Миз Изабелла! Да что же им надо-то было? Это не просто подгулявшая шваль, я на таких насмотрелась – нет, не оно! Эти пришли резать! Ну ладно, было бы что прихватить, так ведь «Отважный» сейчас пустой!
Н’Ганга поглядела через плечо Изабеллы на неподвижного Сэма: тот грузно привалился к лафету, раскинув руки. Острая бородка канонира указывала на звезды.
- С-собаки, - мулатка в сердцах пнула труп и зашипела от боли: сильно ободрала большой палец об узорчатую пряжку на поясе француза. – Ты с-смотри, и мертвым кусается! Миз Изабелла, позвольте, я допрошу последнего! Он мне все как на духу расскажет, не будь я Черная Лу!..

[Лиссандра >>>]

Дамиана


Взяв с бочки фонарь, Изабелла подошла к канониру и осмотрела его труп.

- Прирезали беднягу, - женщина причмокнула с некоторым уважением, - И грамотно ведь прирезали, точный удар, чик-чик и готово, Сэм даже пискнуть не успел.

Сохраняя полное спокойствие, Ласарильо отошла от несчастного канонира и склонилась над единственным живым из незваной троицы. Выражение лица Изабеллы не говорило ровным счетом ничего для окружающих. Тусклый маслянистый свет от фонаря вырвал убийцу из полутьмы, и тот заморгал, привыкая к нему.

- Н’Ганга, к нам пришли погостить ребята из команды Железной Руки, наглого склизкого французика, чтоб его протащили под килем. Эти люди считают, что такие, как я, должны кормить акул, а не ошиваться у берегов Тортуги, они страсть как не любят испанцев, понимаешь? Мне было несколько обидно, когда Рука начал за мной охоту, но я его по-христиански прощала, ведь до сих пор он не резал моих людей. А теперь порезал. За это мы порежем его прихвостней. Начнем с ближайшего. – из-за пояса Ласарильо вылетел кинжал и с пронзительным свистом опустился на убийцу, застряв в его гортани. Поднявшись, капитан «Отважного» посмотрела на своего кока, по совместительству являющегося одним из лучших рубак в команде, и улыбнулась:

- Остальных, думаю, даже проверять не надо, ты о них славно позаботилась. Сейчас спустись на берег и собери людей, пусть немедля возвращаются на борт. Впереди серьезное дело, с французом разберемся потом. Найди нового канонира, среди ребят нет никого, кто мог бы заменить беднягу Сэма. В драки не ввязывайся, не до этого. Давай шустрей!

Сама же Изабелла в ожидании Н‘Ганги принялась за «уборку». Тела убитых из своей команды она бережно завернула в простыни – выйдя в открытые воды, она предаст их морю, как и положено хоронить моряков. С убийцами все обстояло проще: свалив их на палубе у фок-мачты, Ласарильо нацепила каждому на шею петлю, а трос перекинула через верхние реи. Пришлось попрыгать, как в старые времена, по канатам, но дело того стоило. С утра вместе с флагом «Отважный» поднимет над собой и тела французов, чтобы Железная Рука понял: война объявлена.

[Мышара >>>]

По ощущениям Катрисса прошла весь трюм по периметру - а немалые тут площади, однако! Добилась одного - умаялась, отчаялась и разозлилась. Зато теперь она примерно знала, как тут что располагается. Трюм был поделен на две части: в одной свалена ткань, в другой кофе, посередине межа, по которой нынче ночью она и добралась до своего укромного уголка. Из мебели тут была только широкая лестница, все. Не сказать чтобы Катриссу постигло разочарование - надеялась она скорее так, по инерции, удалось же все вчера, почему бы везенью не продолжиться сегодня? Не продолжилось, значит, причины все же были. На ощупь Катрисса вернулась в свою мышкину норку, именно с этим не вполне благородным зверем она себя сейчас могла сравнить - поселилась в трюме, где полно мешков с кофе, не видит ни зги, прячется в уголку и боится, что ее найдут.
Сидя на тюках с шелком, поджав ноги и обхватив колени руками, Катрисса думала о том, в каком положении она оказалась. Да, вчера ее постигло какое-то затмение, не иначе. Ну чего она бросилась в такую авантюру? Нет, Гастона она не стала меньше ненавидеть, скорее наоборот, появился еще один пункт в обвинительном приговоре: заставил попасть в такое положение. Из-за него же все! Ну ладно, собралась она броситься на поиски неблаговерного, даже полезла в трюм чужого корабля, получив отказ от капитана, но подготовиться-то можно было поосновательней? Снеди какой с собой прихватить, например… так кто ж знал, что он откажет, самодур несчастный! Вот сиди теперь, поминай нехорошим словом его матушку и старайся не думать о бурчании в желудке. Да, просто не думать. Катрисса легла, свернувшись калачиком, и погрузилась в мысли о том, что она скажет и сделает с Гастоном, когда увидит его и догонит. А наверху то и дело раздавался топот, крики капитана, скрип, свист, шум моря и голоса команды. Каравелла шла полным ходом прочь от портового городишки, в котором родилась и выросла Катрисса Салинос.

[бабка Гульда >>>]

Хаффи, прицельно сощурившись, глядела, как темнокожая повариха из команды Ласарильо свирепо расталкивает двух захмелевших моряков из того же экипажа. Рядом уже торчал недовольный штурман, которого энергичная мулаточка только что за руку приволокла сверху, из комнаты красотки Розетты.
"Ага, Изабо скомандовала большой сбор! Правильно я догадалась, что дело пахнет чем-то важным и срочным... и очень выгодным!"
-- Что ж, удачи вам, дети, -- тихо сказала старуха вслух. -- Удачи нам всем...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 24-07-2005, 20:31