Ищем приключения, на свою... голову

[Алеф >>>]

При всей своей смелости и любви к приключениям пить это снадобье Кьяра не стала бы даже под страхом смерти. Она осторожно взяла бутылочку двумя пальцами и вручила ее знахарю-рогоносцу.
- Держи, уважаемый. Кажется, моя голова уже не болит.

Пальцы горе-лекаря дрогнули, бутылочка скользнула вниз, налетела на камень и брызнула во все стороны мелкими осколками. Запахло отвратительным перекисшим вином.

- Что там за шум? – раздался из домика визгливый женский голос. – Ты, сын шакала и блудницы, опять бьешь посуду? Сейчас я возьму палку и выйду.

Каух метнул испуганный взгляд на полуоткрытую дверь, потом выразительно глянул на Кьяру и поспешно оседлал осла. Кьяра поняла мага без слов. Ей тоже не хотелось разговаривать с обладательницей неприятного голоса. Шер-эд-Дах показал знахарю длинный язык и потрусил следом за спутниками.

- Проклятье! – выругалась Кьяра, когда деревенька скрылась из виду. – Без снадобья я точно буду маяться головой до окончания времен.

Каух глянул искоса, хотел видно съязвить, что Кьяра головой мается давно и серьезно, но промолчал.

- Надо бы найти настоящего алхимика, - продолжала Кьяра, потирая висок. – В каком-нибудь городке побольше. Шер-эд-Дах, ты ведь хорошо знаешь здешние места. Не подскажешь, где тут водятся стоящие лекари?

Сообщение отредактировал Алеф - 16-12-2005, 14:51

[бабка Гульда >>>]

-- Стоящих лекарей не бывает вообще, -- задумчиво ответил верблюд. -- Все они мошенники и отравители. Но когда тебе плохо, ты об этом не думаешь и готов принять любого уличного зубодера за посланника богов. Так жизнь вминает наши представления о мире в грубую форму реальной действительности. Ибо, как сказал мудрейший Абу-Асмаль-ибн-Шайшери...
Старый осел заорал дурным голосом и шарахнулся прочь от философствующего верблюда.

[vera >>>]

Старый мошенник не первый раз попадал в подобные передряги, но последний раз подобное случалось настолько давно, что произошедшее выбило его из колеи. Оказаться увенчаным рогами собственного изготовления! Это же позор на всю деревню. А тут ещё так не вовремя вопли жены. Есть от чего впасть в уныние.
Он некоторое время смотрел как поспешно удалялись путники. Впрочем, вслед им смотрели многие, почти все обитатели деревни и благодарили богов, что эта напасть миновала. Знахарь, каким бы шарлатаном он ни был, был своим. А эти северяне - чужаки, а уж что творят... Ну как попроси они воды, или припасов? Мало ли как расплатятся?
Тем временем Зейнаб вышла и узрела сооружение на голове у мужа.
- Допрыгался, старый олух? Вот ведь позорище на нашу семью! Что теперь люди подумают глядя на твои развесистые рога? А ведь сам виноват!
- Не кричи, женщина. - повернувшийся алхимик так грозно при этом качнул рогами, что Зейнаб впервые в жизни замолчала и ничего не возразила. - Быстро принеси мою шкатулку, которая в старом сундуке!
Спустя несколько минут пройдоха втирал в голову жутко вонючее снадобье крайне неприятного цвета.
- Ещё чуть чуть, ещё капля... Готово!
Рога с тихим шипением испарились. Это было редчайшее и пожалуй единственное безотказно и правильно действующее снадобье в запасах Ахмеда, прекращающее действие любого заклинания, любой или почти любой магии.
-Эх, вот чего тебе влить надо было, проклятый чужак, - бормотал знахарь, - стал бы как все простым смертным. Тогда бы на тебя посмотрел.
Зейнаб открыла было рот, но Ахмед отмахнулся от неё:
- Не всё так плохо, милая. Но что-то я староват стал для этих фокусов. Пора возвращаться к проверенным средствам.

[Алеф >>>]

Деревня рогатого знахаря давно скрылась из виду. Солнце начало спускаться к барханам, но все еще палило нещадно. По расчетам Кауха, неизвестно как ориентировавшегося на местности, скоро должен был показаться оазис с родником. Но пока на горизонте не было видно ничего хоть мало-мальски похожего на деревья.

- Каух! - лениво окликнула Кьяра мага, - Где этот твой родник? Может сверишься с картой? А то мы так уедем в самые подземелья тридцати семи демонов!

Маг сопел, вытирал пот со лба и не отвечал.
- Каух! - от Кьяры не так-то легко было отвязаться. - Ты устал и тебе жарко? Может, я карту посмотрю?

И Кьяра протянула руку к поясной сумке мага, но рука ее замерла на полпути. Потому что с пояса Кауха сиротливо свисал обрезок ремешка. На котором совсем еще недавно висел объемистый кошель с мелкими деньгами на мелкие расходы.
- Эй! - удивленно воскликнула наемница. - А где же твой кошелек?


Вместо ответа Каух резко остановил осла, спрыгнул на песок и забормотал заклинание. Склон ближайшего бархана зашевелился, вздыбился бугорком и выпустил на свет чистенького беленького скелета. Костяк потрещал, пошатался, повертел черепом и, не говоря худого слова, зашагал в сторону оставленной деревни.

- Где, где... - наконец кисло отозвался маг. - Я уж давно заметил. Только возвращаться не хотелось. Этот с позволения сказать знахарь... Не знаю, как это у него получилось. Проклятье! Меня уже дважды обокрали на этом Юге!

- А зачем скелет? – поинтересовалась Кьяра.

Маг нехорошо ухмыльнулся.
- А затем, что мертвяк будет бродить вокруг дома знахаря до завтрашнего вечера. Иногда будет заглядывать в окна или в дверь. Станет громыхать костями. А в черепушке у него будет свистеть ветер! А потом он рассыплется и в виде груды костей будет напоминать всем, что воровать нехорошо. Особенно у Кауха.

И Каух удовлетворенно отряхнул руки и снова взгромоздился на осла.

[Раймон >>>]

До селения братья добрались, когда пылающий шар солнца почти скрылся за барханами, а пески начали стремительно менять свой цвет, окрашиваясь призрачным синеватым оттенком. Жара сменилась сначала прохладой, а затем и она начала уступать место леденящему ночному холоду.
По укоренившейся за годы разбойной жизни привычке, Хуррагаш и Большой Джа не стали входить в поселение со стороны караванного пути, а предпочли перебраться через невысокую выложенную из кусков песчаника стену, годную лишь на то, чтобы не допустить в селение диких зверей. Охранные знаки, призванные отпугивать всевозможных злых духов, братьев, понятное дело, не остановили.
Закутав лица шерстяными платками и почти сливаясь в подступающей темнотой посланцы ибн Харуда тихо крались вдоль задних стен убогих хижин .
- Лепешки пекут, - мечтательно протянул Джа. Его ноздри раздувались, как у почуявшего добычу хищника. А затем жалобно и почти по-детски всхлипнул. - Я есть хочу.
- Молчи! - Хуррагаш зажал ладонью рот брата. - Молчи, несчастный! Ибо, если мы не найдем этого верблюда и не заставим его рассказать нам о сокровищах, Зерхет, да не покинет его удача и укрепят Боги руку его, приготовит кебаб из нас самих.
- Кебаб это вкусно. И бешбармак тоже. А еще я хочу бастурму и чашку щербета, - большой Джа, без труда освободившись от мешающей ему говорить руки, даже зажмурился. - А если верблюд не захочет с нами говорить? А вдруг он могущественный дэв, принявший облик верблюда для того чтобы нас погубить? Тут точно что-то нечисто. Разве правоверный верблюд стал бы общаться с северянами? Ведь они же сплошь колдуны и демоны, питающиеся человеческим мясом и пьющие кровь девственниц. А еще я слышал, что...
- Да замолчи же ты, ослоподобный баран с павлиньими мозгами! Нас могут услышать.
- Но...
- Молчи! - и тут Хуррагаш решил применить испытанный способ воздействия на брата, до сих пор безотказно срабатывающий. - Если ты будешь меня слушаться, я куплю тебе щербета и сладостей. И расскажу на ночь любимую сказку.
- Про заколдованную шахскую дочку? - с надеждой прошептал Джа.
- Да, да! Только, ради носка туфли нашей покойной бабушки, заклинаю тебя - молчи.
Джа наконец-то притих, и братья двинулись дальше. Хуррагаш, вспоминая волнения брата, только головой качал. Дэвы, демоны - сказки это все. И право же, Большому Джа лучше слушать их поменьше. Сам Хуррагаш за всю свою жизнь не видел не то что ифрита или джина, но даже захудалого пустынного гуля, и поэтому всегда с недоверием относился к многочисленным байкам обо всех этих тварях. Другое дело - маги и колдуны, их он видел воотчую. Ну и в Богов, разумеется, тоже верил. "Северные демоны, ну надо же! Клянусь палкой, которой меня охаживала бабушка, он бы еще ходячих мертвецов вспомнил!" - мысленно усмехнулся Хуррагаш, огибая угол хижины, ...и остолбенел.
Иссушенный человеческий скелет, вопреки всем законам стоящий на своих двоих, приветливо помахал братьям фалангами пальцев, а в пустых глазницах зажглись призрачные зеленые огоньки. Хуррагаш остолбенел, а мертвый остов задумчиво почесал костяшками пальцев голый череп, снял его с позвоночного столба и несколько раз перекинул из руки в руку, водрузил на местно и, видимо желая произвести на зрителей впечатление, принялся неуклюже отплясывать под грохот собственных костей.
Оцепенение спало с разбойника, но кинуться прочь изо всех сил у него не вышло. Потому что Хуррагаш неожиданно оказался на земле, придавленный тушей истошно верещащего Большого Джа, который, увидав подобное представление, немедленно попытался запрыгнуть на руки старшему брату...

Сообщение отредактировал Соуль - 21-12-2005, 14:27

[MjavTheGray >>>]

Тем временем Къяре явно плохело - она всё больше держалась за висок, нежели смотрела по сторонам. И, хотя воительница держалась молодцом, было очевидно - нужно что-то делать. Как минимум - остановиться где-нибудь в тени, поставить там палатку, и дать Къяре отлежаться...

- Уважаемый корабль пустыни, полагаюсь на ваши зоркие глаза, - Каух даже постарался сократить обычное количество яда в своих словах - нам нужно найти место с хоть какой-то тенью, где поставить палатку...

[бабка Гульда >>>]

-- Нет у верблюдов зорких глаз, -- меланхолично ответил Шер-эд-дах. -- Мы все подслеповаты. И держись в тени моего бока, о нежный северный сугроб, ибо никакой другой тени нет и не предвидится. Правда, в здешние места боги не приводили меня ни в человеческом, ни в верблюжьем облике, но...
Тут Шер-эд-дах вытянул длинную шею, принюхался -- и торжествующий рев огласил горячие пески.
Да, зрение у верблюдов неважное. Зато обоняние невероятно острое.
-- Вода! -- ликовал Шер-эд-дах. -- Я чую воду! Ну, хранят тебя твои боги, северянка! Или... или ты это и подстроила, о колдунья из далеких земель?

[Алеф >>>]

- Ничего я не подстраивала, - отозвалась Кьяра и не услышала своего голоса. А потом уж и вовсе ничего не слышала и не видела. Только слабо почувствовала щекой жесткую гриву Ирги.

Шумело море. Брызги летели густо, как проливной дождь, оседали на лице, на одежде, высыхали, оставляя после себя хрупкую соляную корку. Волны вползали на песчаный берег, силились дотянуться до Кьяриных ног. Одна особенно шустрая волна хлестнула так, что окатила Кьяру по самую макушку.
- Чтоб тебя демоны сожрали! - выругалась Кьяра.

- Спасибо, конечно, - ответила волна.

Кьяра от удивления открыла глаза и увидела Кауха, который стоял с чашкой в руках и брызгал на Кьяру водой.
- Ох, это ты?
- Я, - согласился маг. - Хорошо же ты за мою заботу отплатила. Я, понимаешь, с ног сбился, отыскивая для тебя прохладный уголок. Битый час привожу тебя в чувство. Извел два пузырька эликсиров.
- Прости, Каух, я не в себе немного, - покаялась Кьяра, осторожно садясь и оглядываясь. Над головой шумели пальмы, а в пышных зеленых кустах нежно журчал источник.
Шер-эд-Дах с выражением умиления на морде обгладывал сочные листья с куста.
- Ну и что же дальше? - поинтересовалась Кьяра, принимая из рук мага чашку с водой.

[Кысь >>>]

А дальше на горизонте появился верблюд с поводырем, направляющийся прямо к оазису. Направлялся именно верблюд - поводырь (незамужняя женщина, судя по ярким одеждам) едва плелся, держась за стремена, и вообще вид имел жалкий. Когда оба подошли ближе, выяснилась и причина - наряд девицы, хотя и обычный для города, нисколько не подходил для длинного перехода по пустыне: шелк да газ, да украшения. Верблюд тоже был не первого десятка - старое облезлое животное без признаков породы, переставлявшее ноги не иначе как с помощью магии.
Когда девушка заметила путников, она замедлила шаг, чтобы поправить сбившуюся чадру. А подойдя на расстояние броска ножа, отвесила вычурный южный поклон.
- О, достойные господа, волею добрых богов хозяйствующие в этом благословенном месте, позволите ли вы недостойной женщине напиться воды?

Сообщение отредактировал Китти - 10-01-2006, 14:35

[MjavTheGray >>>]

- Ну что? Потребовать с тебя сто монет за каждый глоток? - желчно ответил Каух. - Или ты прекратишь нести чушь и просто подойдёшь и напьёшься?

... Къяра не вступала в разговор, блаженно растянувшись в тени. Руку с кинжала, правда, убрать так и не удосужилась.

Верблюд же, откровенно расстроенный появлением посторонних, уже вовсю жевал что-то весьма для верблюда вкусное. И в самом деле, подумал маг, рот чем-то нужно занять. Если не болтовнёй - то едой. Надо взять это на заметку - и отвлекать уважаемого философа на еду

- Ну? - спросил он измочаленную девицу. - Ты пить, что - не хочешь?

Сообщение отредактировал MjavTheGray - 10-01-2006, 17:35

[Алеф >>>]

Ответить незнакомка не успела. Потому что из-за ближайшего бархана с жуткими воплями выскочили шестеро – в драных халатах, с обнаженными клинками в руках и с явно враждебными намерениями.

Кьяра только успела вскочить и выхватить меч, как на нее кинулись трое. Многовато, мельком подумала Кьяра, отпарировав удар одного кривого клинка, увернувшись от другого и нырнув под третий. Краем глаза она увидела, как Каух отмахивается посохом от двух головорезов – пока вроде успешно. А потом Кьяре уж некогда было думать и смотреть по сторонам, потому что три смертоносных клинка свистели со всех сторон. Спасало только то, что бандиты были не такие шустрые, как северянка. Да и иметь дело с воинами они, похоже, не привыкли.

- Кьяра, держись! – завопил Каух. Краем глаза девушка отметила, что один из тех, что напал на мага, уже лежит на песке. Слышно было, как Каух дурным голосом орет заклинание. Один из нападавших на Кьяру вдруг зашатался и упал, одежда на нем задымилась.
- Получи, гад! – второго разбойника Кьяра удачно пнула ниже пояса и тут же рубанула мечом. Третий головорез попытался ударить Кьяру в бок, но не успел и рухнул с разрубленным горлом.

Кьяра перевела дух и осмотрелась по сторонам. Каух раздраженно отряхивал балахон от песка. А незнакомка, просившая разрешения напиться, вытирала кровь с маленького метательного ножа. Одного взгляда, брошенного на мертвое тело одного из бандитов, было достаточно, чтобы понять – постаралась обладательница ножа.

- АААААА!!!! Стой, дьявольское отродье! – жуткий крик заставил всех троих обернуться. Последний бандит, оказывается, накинул веревочную петлю на шею философа. И теперь Шер-эд-Дах, со страху забывший все человеческие качества, скакал как полоумный по кругу и таскал вопящего разбойника за собой. Незадачливый похититель еле успевал перебирать ногами. А верблюд вдруг остановился. Но только для того, чтобы взбрыкнуть задними ногами. И разбойник, получив в лоб копытом, распластался на песке без признаков жизни. Шер-эд-Дах обернулся, презрительно фыркнул и… смачно плюнул на неподвижное тело.
- Как мы их! – самодовольно заметил философ.

- Поехали отсюда скорее. Потом поговорим. А то еще кто-нибудь нападет, - нервно сказал Каух, вспрыгивая на осла. Кьяра последовала его примеру. Никто не заметил, что разбойник с отпечатком верблюжьего копыта на лбу, слабо вздохнул и чуть шевельнулся.

[Кысь >>>]

Девушка проворно подскочила к ручью и, ополоснув лицо вначале, выпила полную горсть чистой прохладной воды. Слова философа она, видимо, либо не заметила, либо приписала магу. Когда после долгого перехода, наконец, удается напиться - не до реплик.
- А куда едут добрые господа? - запрыгивать на верблюда смуглянка не стала - усталое животное не пережило бы такого. Лицо девицы, несмотря на все ее усилия, горело смущением так, что было заметно даже из-под чадры - глядишь, не часто встретишь здесь на юге женщину, так ловко железками кидающуюся! Ножик уже изчез где-то под цветастым покрывалом.

Сообщение отредактировал Китти - 13-01-2006, 18:31

[MjavTheGray >>>]

Каух смерил девицу оценивающим взглядом. Надо же - какое везение! В жизни не видел настолько криво брошенного ножа, настолько удачно попавшего в "точку смерти". Мало кто из даже очень опытных асассинов мог бы похвастать что знает именно эту точку. Куда проще попасть в сердце, или горло... Тут нужно либо великое умение - помахнись на полпальца и враг останется невредим - или не менее великое везение. В данном случае явно попахивало вторым вариантом.

[бабка Гульда >>>]

Шер-эд-дах пришел в себя от боевых переживаний и про себя горячо одобрил предложение северянина сматываться.
"Клянусь легкой поступью любимой белой верблюдицы эмира архугарского, это первые умные слова, услышанные мною от этого нелепого чужеземца!"
Но... теперь их маленький караван увеличился, не так ли?
Шер-э-дах оценивающе смерил взглядом несчастную, заморенную верховую тварь, которую привела с собой незнакомка. Старый верблюд, не обращая внимания на лежащий у его ног труп разбойника, жадно пил воду.
"Сдохнет, -- прикинул опытный бродяга Шер-эд-дах. -- Определенно сдохнет, если не дать ему спокойно попастись тут хотя бы сутки..."
Шер-эд-дах с царственной важностью подошел к незнакомке и приглашающе опустился на песок, подставив ей свое седло. То самое седло, на котором еще недавно простилась с жизнью прежняя хозяйка...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 13-01-2006, 20:51

[Раймон >>>]

Зерхет ибн Харуд полулежал, откинувшись на подушки, брошенные поверх дорогого шурбурстанского ковра, и потягивал дым из своего любимого кальяна. Щурясь от блаженства, словно довольный кот, атаман Коршунов Пустыни лениво поглядывал на кипевшую в старой крепости жизнь. Его верные разбойники играли в кости (а парочка умников даже в шахматы), проигрывая друг другу награбленное в прошлом набеге. Другие, уже проигравшие свою долю, мрачно точили оружие, с тоской ожидая следующей вылазки. Из отгороженной занавесками части убежища доносились заунывные рыдания пленниц, ожидающих выкупа или продажи на ближайшем невольничьем рынке.
Проще говоря, мир, покой и благодать. Или, если еще короче, скука.

Маленький отряд, посланный Зерхетом в ближайший оазис с целью пополнить запас фиников, а заодно прощупать караванную тропу, запаздывал. Хуррагаш и Большой Джа также еще не вернулись. Впрочем, насчет последних атаман не особо-то и волновался. В их верности, попади они в руки стражникам, можно было не сомневаться, да и потеря этих двух Зерхета особенно бы не огорчила. Другое дело - слухи об упущенных сокровищах...
Даже учитывая отсутствие у братьев большого ума, можно было смело сказать, что попусту болтать о ТАКОМ они бы не стали. Значит, действительно что-то было. Вот только что именно? Сведения, которые должны были раздобыть Джа и Хуррагаш, вот что по-настоящему волновало жестокого вожака Коршунов. А уж верблюд ли там говорящий, или баран танцующий - особого значения не имело. Главное, чтобы венец и все остальное вновь оказалось в его, Зерхета, руках!

- Господин мой...
Атаман недовольно скосил взгляд на источник жалкого блеянья, посмевшего прервать его грезы. Источником оказался полуживой и весь изваленный в песке Абдула, разбойник из отправленного им на разведку отряда.
- Почему так долго? Где остальные?
- Убиты! Совсем убиты, о Гроза Пустыни!
- Что ты лепечешь, шакалье отродье?! Кто посмел напасть на моих доблестных воинов?!
- Не гневайся, о повелитель! Их было много, они были ростом с пальму и смертоносны, как демоны. Три ужасных колдуна, шесть неистовых женщин-северянок и двенадцать говорящих верблюдов верблюдов, жадных до человеческой крови. Они напали на нас, когда...
- Осуши фонтан своего бреда, ослоголовый, и говори правду! - взревел потерявший терпение Зерхет.

Через минуту он уже знал всю правду. Так значит, и верблюд, и северяне являются живыми существами, а плодом больного воображения его подручных. Что ж, тем хуже для них. Потому что совсем скоро они будут мертвы. Но смерть им подарят не раньше, чем они расскажут ему о сокровищах.
Зерхет отшвырнул кальян и одним звериным прыжком вскочил на ноги.
- Махмуд! Салим! Ахмед! Остап!
Окликнутые атаманом подручные не заставили Зерхета повторять дважды.
- Да?
- Я!
- Здесь!
- Шо?
Ибн Харуд обвел самых преданных ему разбойников тяжелым взглядом и сжал в кулаке рукоять сабли.
- Возьмите лучших и седлайте коней! Клянусь седалищем эмира, вашим клинкам предстоит славно поработать!

[Алеф >>>]

Кьяра запоздало вспомнила, что надо бы вообще-то поблагодарить незнакомку, столь своевременно швырнувшую нож.
- Спасибо, уважаемая... прости, не знаю твоего имени. Меня зовут Кьяра, вот этого почтенного господина - Каух. Мы...эээ... путешественники. Изучаем местные обычаи, осматриваем красоты Юга, дабы потом поведать о них на родине. А этот вербл... то есть... это... Впрочем, он сам еще о себе расскажет. Тебя, кстати, не смущает говорящий верблюд? Он не демон, честное слово.

[бабка Гульда >>>]

Верблюд укоризненно покосился на северянку:
-- Ну, надо было это говорить? Теперь она точно не сядет в седло. И я буду тащиться по пустыне без ноши, как больная скотина, влекомая к живодеру, а не чистокровный беговой верблюд архугарской породы!
Он снова перевел взгляд на незнакомку, потрясенную его выступлением.
-- О луноликая, подбери свою нежную челюсть и закрой свой ротик, подобный вешней розе! Я действительно не демон, а поэт и философ Шер-эд-дах -- возможно, ты слыхала обо мне? -- превращенный завистниками в верблюда. Оставь же в этом оазисе свою заморенную тварь, уже стоящую тремя копытами из четырех в Долине Вечных Грез, без страха воссядь в седло -- и мы тронемся в путь, сокращая время странствия мудрой беседой и чтением стихов... Кстати, не довелось ли тебе во время твоих скитаний повстречать наррабанца с татуировкой в виде буквы "рэй" меж бровями?

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 18-01-2006, 14:44

[Алеф >>>]

- Сам виноват, - огрызнулась Кьяра, вытирая меч. - Зачем было хвастаться? "Как мы их!" - передразнила она Шер-эд-Даха. - Тебя наверное слышали даже мертвые разбойники.

- Верно, - подтвердил Каух, с интересом разглядывая новую знакомую, которая смущенно опустила глаза долу.

[Кысь >>>]

- Говорящий верблюд?
Когда верблюд и правда заговорил, девушка не то, что удивилась - у нее был такой вид, словно сам песчаный дух явился пред ее очи и просит монетку на вино. Впрочем, уже через несколько секунд она поняла, насколько такое выражение лица невежливо по отношению к верблюду - и тут же страшно смутилась.
- Простите, пожалуйста, мое изумление, о достойнейший из верблюдов, - проговорила, наконец она, не без запинок, но искренне. - Я всего лишь женщина, и ум мой слаб. В детстве я слышала множество историй о великих делах древности, но в невежестве своем полагала, что все эти духи, ожившие мертвецы, люди, превращенные в животных, как специи, которые рассказчик добавляет к повествованию - для вкуса и ничего более. А узнать, что великий поэт, стихами которого, поговаривают, восхищался сам шейх, не сгинул в песках, а заключен в облике животного... Воистину, такое известие потрясло меня. Не будет ли это неуважением с моей стороны - использовать сладкоголосую лютню для сбивания плодов, использовать великого философа в качестве верхового животного?

[бабка Гульда >>>]

Шер-эд-дах, не вставая с песка, ухитрился приосаниться:
-- О неведомая пери, соединившая в себе красу, образованность и сладкоречие! Ты, несомненно, поймешь то, что не дано понять этим храбрым, но обделенным мудростью чужеземцам: если некто имеет четыре копыта, длинную шею и два горба, то этот некто должен носить седоков и возить кладь -- и радоваться, что делает это лучше, чем многие иные, подобные ему обликом. А если верблюду судьба дарит столь прекрасную ношу -- он должен быть не только горд, но и счастлив! Позволь, о дивный источник серебристого голоса, подарить тебе четверостишие, которое только сейчас родилось в моей душе (и заодно доказать, что я действительно тот самый прославленный Шер-эд-дах):

Недостойно орла -- на насесте сидеть с петухами,
Недостойно поэта -- ничтожество славить в стихах,
Недостойно красотки -- касаться песка башмачками:
Ее должен мужчина носить на могучих руках!

А в седле еще удобнее, чем на руках -- убедись, о дивная! А если считаешь себя моей должницей, то в качестве платы назови имя, которым нарекла тебя твоя достойная мать, осчастливившая сей подлунный мир!