Ищем приключения, на свою... голову

[Иннельда Ишер >>>]

Кошка, видимо, поняла намек, прекратила ластиться и, хрипло мявкнув, скрылась в темноте...
... Для того, чтобы за ближайшим углом медленно и некрасиво стать той, что уже пару дней не спускала глаз с северных безумцев, пришедших сюда за бумагами... и явно желающих обменять их на свои пустые головы.
Вирна чуть слышно выругалась, пытаясь отогнать от себя витавшее в воздухе проклятие. Зря она, наверно, обернулась.. В кошачьей шкурке было бы легче смыть с себя слова девчонки. Ну да поздно... Стряхнув невидимые капли, будто выйдя из купели, полной темноты, она едва заметно улыбнулась тонкими губами и в задумчивости накрутила на палец темный локон.
Интересно, как там дела у второго безумца?

Сообщение отредактировал Иннельда Ишер - 27-06-2006, 19:31

[MjavTheGray >>>]

Одно из качеств, нужных для выживания в Гильдии - это всегда знать, что в любой момент найдётся кто-то умнее, быстрее и сильнее тебя. И, протягивая руку за бумагами, Каух почти ждал, что его испепелит молния, сорвавшаяся с потолка. Но - нет... гром с небя не грянул, и маг, пятясь на мягких лапах к выходу, выбрался в коридор. И, перешагивая порог, вдруг ощутил, как изменилось заклятье, наложенное на дом. То ли хозяин дома предусмотрел вынос абсолютно любой вещи то ли на самом деле, то ли бумаги и впрямь были главным сокровищем...

[Иннельда Ишер >>>]

Сумка оказалась неожиданно просторной, и мягкий серый комочек разместился в ней максимально удобно, предвкушая время качки. Ну да все равно, главное, чтобы ее не обнаружили раньше срока. Однако Вирна очень сомневалась, что увалень и девчонка заподозрят в слегка округлившейся и потяжелевшей сумке что-то иное, нежели просто обман своих довольно притупленных чувств.. Что-что, но обманывать она была мастерица.
Оборотень зевнула и прикрыла зеленые глаза. Спать...

[MjavTheGray >>>]

Бросив бесполезное избиение своего костяного собрата, мёртвые охранники дома ринулись на Кауха. Упс-с-с-с..... Маг снова повис под потолком, лихорадочно пытаясь придумать пути к отступлению. Бесполезно. Куда бы ни проползал он по потолку - средоточие мёртвяков под ним оставалось неизменно насыщенным. Забытый скелет, призванный Каухом, потерянно пытался пробиться к своему хозяину, но никак не мог преуспеть. Остальные мертвяки просто отпихнули его в сторону.

Идея была безумна, но ... могла и сработать. Быстро слепив бумажного голубя, маг запустиил его в сторону скелета, и крикнул -

- Отнеси Къяре!

Тренированный рыцарь в любом случае имеет больше шансов справиться с мертвяками, чем Каух. А уж он, когда поспеет - поможет, чем сможет!

[Алеф >>>]

Все! Терпению Кьяры приходил конец. Мерзнуть в полном неведении под серебряным светом взошедшей луны было невыносимо. А проклятый маг словно растворился.
- Досчитаю до десяти, - шепотом сказала самой себе Кьяра. – И пойду выручать. Раз, два, три… Демоны! Что это?

Невесть откуда взявшийся скелет с поклоном подал Кьяре белого бумажного голубка. Ошарашенная северянка приняла подношение и не нашла ничего лучше, как поклониться в ответ. Обмен любезностями прервался самым неожиданным образом. Из распахнутой двери дома высыпали, стуча костяшками, белые скелеты. Гладкие черепа одновременно повернулись в Кьярину сторону. Не надо было быть магом, чтобы предвидеть крупную схватку.

- Тридцать семь демонов подземелья! – шепотом вскричала Кьяра, срываясь с места. - Я сама убью этого мага!
Последние слова она бормотала, врубаясь в толпу костлявых воинов. Под ударами северного меча скелеты разлетались, не успевая даже коснуться одежды наемницы, только кости трещали под ногами. Через несколько мгновений от нежити осталась лишь груда разрозненных косточек и черепов. Пара скелетов, лишенных ног, пытались было уползти с поля боя, но магия, приводившая их в движение, утекала на глазах. Костлявые стражи таинственного дома рухнули в кучу своих же собратьев.

- Бей их, пока не опомнились! – раздался голос Кауха прямо над ухом Кьяры.
Кьяра свирепо повернулась к магу. Тот стоял, как ни в чем не бывало, опершись спиной о дверной косяк и ухмылялся.
- Ты!.. – Кьяра угрожающе двинулась на мага, замахиваясь мечом.
- Эй-эй-эй! – Каух попятился, выставив перед собой ладони. – Все разборки потом! Пошли отсюда. Выберемся из города, можешь мылить мне шею, сколько захочешь. Главное – береги бумажки.

Кьяра взглянула на голубка, которого все еще стискивала в ладони.
- Это оно? – недоверчиво спросила наемница.
- Оно самое, можешь не сомневаться! – подтвердил маг. – Идем же. Мы и так тут пошумели. Пора сматываться.

Сообщение отредактировал Алеф - 6-07-2006, 11:52

[бабка Гульда >>>]

Тем временем в пустыню пришел рассвет. И странная пара -- верблюд и мальчик -- сидя на траве под пальмой, затеяли игру: поочередно вспоминали строки великих поэтов, посвященные восходу солнца. Кто сдастся первым?
Это осталось неизвестным: верблюд, прервав забаву, поднялся на ноги и принюхался.
-- Сюда идут! -- предупредил он. Но тут же успокоился. -- Это мои хозяева. О юный краснобай, призови свой дар слова, ибо он пригодится тебе, дабы объяснить свое присутствие здесь!
На кромке земли и светлеющего неба возникли две маленькие черные фигурки...

[Алеф >>>]

Каух, обычно довольно терпеливый, не удержался и начал читать добытые бумаги уже по пути к оазису. Сидя верхом на Ирге за Кьяриной спиной, он вытащил листки и в тусклых рассветных сумерках пытался хоть что-нибудь разобрать. При этом он то и дело пихал Кьяру локтем, поворачивая листки то так, то эдак.
- Прекрати меня толкать! - не выдержала наконец северянка. - У тебя будет время почитать, когда вернемся.
- Кто знает, будет ли у нас время, - рассеянно ответил маг. - Хочешь насмешить богов, расскажи им о своих намерениях.

Кьяра фыркнула и поправила платок на голове.
- Я знаю, какие у меня намерения. Во-о-он уже виднеются пальмы нашего оазиса. И как только мы в него приедем, первым делом я пойду купаться. Потом чего-нибудь съем и лягу спать. По возможности до самого вечера. А ты читай эти несчастные бумажонки, сколько влезет!

Оазис и впрямь был уже недалеко. Спустя самое малое время копыта Ирги месили уже не холодный песок, а жухлую траву. А Каух вдруг беспокойно поднял голову и принюхался.
- Здесь кто-то есть! - шепнул он Кьяре.
- Ну конечно есть! - огрызнулась наемница, не понижая голоса. - Твой осел. И стихотворящий верблюд, если его еще не угнал проходящий караван. Больше никого.... А это еще кто?

Под пальмой, привалившись к теплому верблюжьему боку, сидел худенький лохматый парнишка.
- Ну если уважаемый Шер-эд-Дах не разродился во время нашего отсутствия этим очаровательным юношей, - сладким голосом съязвил Каух, - То я не знаю, откуда мальчик взялся. Кто ты, дитя?

[Момус >>>]

Мальчишка, даром что одет был так, будто продяги всех тридцати трёх пустынь одаривали его своими лохмотьями, поднялся с истинно шахиншахским величием и степенностью.
- О, наимудрейший из седобородых, да продлит Милосердный твою тень, так чтобы духи пустынь могли завернуться в неё трижды три раза, не воспылай гневом на покорного слугу твоего, за то, что осмелился он потревожить покой вашего лагеря.
Глаза мальчишки тарбаганчиками перепрыгнули на лицо северянки. Губы чуть треснули в улыбке, где обычная язвительность покорно пресмыкалась, перед дружелюбием.
- И ты, о звезда северных небес, воспламеняющая сердца мужчин от юнных и бесшабашных, до седых и забывших себя, но отнюдь не тебя. Позволь выразить мне своё восхищение, о несравненная роза и халва моего сердца, и не в прозе, ибо нет слов способных достойно описать твою красоту, но лишь отточенные бейты способны сделать это
Все богатства земли, драгоценный металл,
Не торгуясь, красавица, я бы отдал.
За один только взгляд полный ласковой неги
Цепью нежного плена себя б приковал.
Мальчишка перевёл дух, затем снова взглянул на мужчину
- А зовут меня, о великодушный из великодушных, Хайруддин ибн Гиясаддин Абдаллах аль Мансор, правда стараниями наидостойнейшего из наигорбатейших, имя моё переделанно было в Хайруллу. Что же до того, что я здесь делаю...
Оборванец вдруг подобрался, как охотничий пёс, с которыми охотятся северяне. С лица исчезли юношесская мягкость и рассеяность, а цепкости взгляда позавидовал бы и Шах Кобр
- Пы таюсь спасти нескольких охотников за лёгкой удачей, от пары неприятностей. - даже голос перестал струиться сладким мёдом, но резким стал как режущий воздух в замахе шамшер - Почтеннейший, очевидно не знает, что в пустыне новости распространяются быстро. И что лицо северянина отличить от лица местного, может даже такой несмышлёныш, как покорный слуга ваш. И то, что почтеннейший со звездой севера, раза три наведывались в один и тот же город, примечательный разве что славой колыбели одного из самых сильных магов во всех тридцати трёх пустынях, знает теперь каждый, кому есть до этого дело, а таких не мало. И видимо почтеннейший думает, что всё закончилось и теперь можно отдохнуть. Однако он видимо не занает, что на старой орахской дороге, которая на день пути огибает весь этот оазис стоят незримые посты. Я не сомневаюсь, что мудрость великодушного и меч звезды севера прорубять все преграды. Но уберегуть ли они от зорких взглядов и лишнего внимания, которых им, видимо, так хочется избежать?

[MjavTheGray >>>]

Прежде чем ответить мальчишке, "наимудрейший из седобородых" брезгливо отряс обстриженную бороду от песка, вернув ей естественный рыжий цвет, и лишь потом брюзгливым тоном выдал отповедь.

- Наимудрейший из рыжебородых, о юный спаситель заблудившихся северян, в свои почти сорок лет уж умеет считать, и знает, сколько раз посещал столь гостеприимный город. И в наличии незримых преград ничуть не сомневается.

К Гильдии Убийц мальчишка не принадлежал, или же был настолько талантлив в своём ремесле, что мог обмануть глаза Кауха. Попробовав чуть сдвинуться туда и сюда, маг убедился, что эта рука не в состоянии метнуть отравленный дротик. И позволил себе немного успокоиться. Правда, сам руку от ножа далеко убирать не спешил.

- А теперь, если можно, поподробнее. И не стоит играть в загадки, столь любимые у вас, южан. Последний, кто надо мной пошутил, теперь трясёт ветвистыми такими рогами!

[Алеф >>>]

- А с чего вдруг ты так заботишься о нас, парень? - Кьяра подозрительно прищурила злые карие глаза. - Тебе-то что с того? Не верю я в бескорыстных помощников. Особенно у вас на Юге.

Северянка не спеша принялась расседлывать кобылу и, не гляда на мальчика, продолжала:
- Ты сам бы поверил, окажись на нашем месте? Появляется ночью откуда ни возьмись нежный юноша и говорит - вы в опасности, а я вас спасу. Придумал бы что получше!

[Момус >>>]

- Видимо духи пустынь запорошили мои глаза, прости о наирыжебородейший - как раз столько яду, капельку на остриё меча любят наносит асассины. - Не гневайся и ты, воительница. Не поверил бы. Только, где в моём рассказе вы услышали про бескорыстную помощь? Наверное те же духи, что столь жестоко обошлись с моими глазами, не менее безжалостно поступили и с вашими ушами.
Согласен, у нас очень любят цветистые фразы, но и законы вежливости у нас чтут.
Ухмылка мальчишки стала откровенно издевательской
- Понимаю, деловитым северянам недосуг представляться. Что ж, не смею обижаться. Кто я, ничтожный, чтоб уделять столько внимания глупым законам вежливости. Так вот, уважаемые, вы наследили гораздо больше, чем думаете. И я бы не пошевелил пальцем о палец, поскольку мне до вас особого дела нет, но есть два обстоятельства, которые, по воле Милосердного, пересекли пути наших странствий. Первое из них - высокоучёнейший из наигорбатых, по имени Шер-эд-Дах, учеником коего я мечтаю стать. Вам этого не понять, о чём я скорблю всем сердцем.
Почтеннейший,да не поседеет и не оскудеет волосами твоя наирыжайшая орода, убери ты руку от ножа, тебе ли бояться мальчишки без роду-племени?
Теперь второе. Я хочу вас нанять. И, дабы не плодить стен непонимания между нами, я объясню почему вас. Нанять я вас хочу, чтобы помочь мне войти в Хамулскую Библиотеку. А именно вас, потому что вас всё равно убъют. Ваши изощрённые уловки, и одновременно ваша, ...о Милосердный, да опустите вы руку, уважаемый... неосторожность привлекла внимание одного почтенного господина, чьи годы Милосердный в своей милости продляет необоснованно долго. Одного кликуши...
Взгляд мальчишки уперся в лицо рыжебородого северянина. Во взгляди плясали злые язычки пламени, имя которому -насмешка.
- И чем быстрее вы покинете это место, тем быстрее больше у вас шансов выжить. Моя цена такова - я вывожу вас безопасным путём, вы помогаете мне войти в Хамулскую Библиотеку. Разве жизнь - малая цена?

[Алеф >>>]

- Ну ты и наглец, парень! – восхитилась Кьяра.
– Да если бы все, кто грозился нас убить, исполняли свои намерения, мы бы уж раз сто были похоронены. Что за нами охотятся все, кому не лень, мы и без тебя знаем. Наимудрейший северный маг недавно обезвредил целый караван воинов (тут Кьяра немножко покривила душой). Меня на севере посвящали в рыцари тоже не за красивые глаза. До сих пор мы и сами обходились. Или, может, ты могуч в бою и искусен в магии? Так покажи, чего умеешь. А языком болтать и грозиться всякий дурак сможет.

Сообщение отредактировал Алеф - 14-07-2006, 10:12

[Момус >>>]

- О, краса и гордость меченосцев севера, мы не на ярмарке, дабы нахваливать свои товары и до хрипоты торговаться о цене на них. Однако, кто может устоять если просит столь прекрасная женщина, достойная быть пери - утешением очей Милосердного.
Мальчишка словно перступил с ноги на ногу... Но только метнулись, словно разгорячённые погоней собаки за зверем, тоненькие серебристые молнии, оборвавшие свой полет точно у ног воительницы. Уже касаясь кожи сапогов, но ещё не прорезая её.
- Прости, о величайшая из великих, чьи руки когда-либо поднимали меч. Сделай я бросок чуть-чуть повыше, и ты бы никогда не смогла ходить.
Мальчишка посеръёзнел, словно став старше.
- Пустыня учит многому. Очень многому. И самый безопасный камень, может оказаться ядовитым гадом. Не надо недооценивать встречных.
Я не бросаю слов на ветер. И эти "стрижи" - оборвыш кивнул в сторону ножей - тому подтверждение.
Мальчик посмотрел в глаза северянке и вдруг... улыбнулся задорно и бесстрашно.

[Алеф >>>]

Кьяра не успела среагировать. Просто молча стояла и смотрела на тонкие серебристые клинки, замершие у ее ног. Потом перевела взгляд на белозубую улыбку Хайруллы. Взглянула на умильную морду Шер-эд-Даха, очевидно восхищавшегося способностями ученика. Напоследок остановила округлившиеся глаза на рыжей бороде Кауха.
- Каух... - осторожно сказала северянка, как только к ней вернулся дар речи. - Пойдем отойдем...
- Пойдем... - так же осторожно сказал маг и повернулся к верблюду с мальчиком. - Мы сейчас поговорим и вернемся.

Сообщение отредактировал Алеф - 17-07-2006, 10:57

[MjavTheGray >>>]

Каух уныло сплюнул на песок. Оглянулся на мальчишку. Посмотрел на Къяру. Опять оглянулся. И жестко выдал:

- Я с ним никуда не поеду. Он не человек.

И как ни хотелось ему промолчать, а на безмолвный вопрос напарницы пришлось ответить.

- Ему негде было спрятать эти ножи. И от него не пахнет магией. Но в тот момент, когда он решил нас припугнуть, волшебством от него просто полыхнуло.

- Не удивлюсь...- неохотно добавил Каух - если легенды о младших богах, ходящих меж людей, могут оказаться правдой

- Хоть младший бог, хоть старший демон! Мне он тоже не по нутру, - огрызнулась Кьяра. - Только ты сам скажи ему, что не поедешь с ним. Вот увидишь, волшебством опять полыхнет. Только уже будет не столь аккуратен. Похоже, мы крупно влипли

[MjavTheGray >>>]

Написано Алеф

Рыжая Ума трясущейся рукой поднесла к губам стакан с вином. Расплескала половину , прежде чем смогла сделать глоток. Давненько Гильдия не получала такого урона!
И это ж надо - попались как дети! Череп, Кот, Гора и Рваный убиты на месте. Красавчик умер час назад в муках - и красавчиком назвать его ни у кого уже не повернулся бы язык - острый клинок располосовал его лицо пополам. Еще пятеро парней сданы на попечение лекаря, но вряд ли доживут до вечера. А остальные, бывшие на этом деле, кто с располосованным бедром, кто со здоровенной шишкой на затылке, а кто и вовсе лишился двух пальцев на правой руке.

Ума застонала сквозь зубы и запустила руку в нечесаные рыжие космы. Как оправдываться перед Акопом - главой Гильдии, она до сих пор не придумала

[бабка Гульда >>>]

А тем временем к городу приближались два всадника.
Впереди на сереньком ослике ехал Хуррагаш, за ним на двугорбом верблюде гордо возвышался Большой Джа (из всех вьючных животных тушу разбойника могли выдержать лишь верблюд да слон).
Братья ехали не по дороге, а по пустыне, чтобы сократить путь. Оба молчали.
Хуррагаш прикидывал, как бы ему использовать старые связи среди городского ворья, чтобы разыскать проклятого верблюда, не рассказывая при этом ворам, что искомый верблюд -- говорящий.
А Большой Джа неустанно размышлял над загадкой: почему лепешка с медом вкуснее, чем лепешка без меда?..
Внезапно под копытом ишака что-то звякнуло. Хурррагаш, проворно соскочив с седла, поднял металлический узкогорлый кувшин, плотно заткнутый пробкой (тоже металлической, на цепочке).
-- Золото? -- поинтересовался Большой Джа с высоты верблюжьей спины.
-- Бронза, -- разочарованно откликнулся Хуррагаш, разглядывая находку. Вещь была хоть и не золотая, но красивая и, наверное, старинная. Вон какие узоры!
-- С вином? -- продолжал любопытствовать Большой Джа.
Хуррагаш снизу вверх изумленно глянул на брата. Он не ожидал такой сообразительности от этой груды мышц.
-- Сейчас посмотрю... -- И Хуррагаш выдернул пробку.
Кувшин вздрогнул в руках разбойника. И из горлышка, свиваясь в кольца, пополз синеватый дымок...

[Сенсей-недоучка >>>]

Дымок сгустился, обрел форму и вдруг оказался здоровенной девицей в кольчуге. Оружия на этой кольчуге было приделано столько, что саму девицу рассмотреть было трудновато. Выплюнув здоровенный метательный нож, который она держала в зубах, девица браво выпрямилась и оглушительно заорала:
- О мой досточтимый повелитель! Мое имя - Зубейда, по прозвищу В-Зубы-Дай! Могучий демон тысячу лет назад проклял меня и зуключил в кувшин. Теперь я служу всякому, кто волею богов сделался хозяином этого кувшина.
Голос Зубейды неожиданно сорвался на тонкий визг. Она прокашлялась и, не смущаясь, продолжила:
- Отучилась говорить за тысячу лет-то... Это и есть твой враг, повелитель? Сейчас это порождение дохлой ослицы пожалеет, что появилось на свет!
Она метнулась в Большому Джа, выхватывая из-за спины оба меча, но, поглядев на его ошалевшую физиономию, отбросила мечи и кинулась в бой с голыми руками. При этом она успела подмигнуть Хуррагашу и пояснила:
- Слабый противник!
Ее кулак врезался в нос Большого Джа. Разбойник всхлипнул и отшатнулся, а девица уже схватила его за волосы, пригибая к земле. Второй удар - уже коленом - пришелся в тот же злосчастный нос, зато третий был нацелен гораздо ниже... Большой Джа тонко взвыл и покатился по песку, зажимая ручищами то самое, чем мужчины так дорожат.
Зубейда горделиво оглянулась на новоиспеченного повелителя и неторопливо наклонилась. Ее ладони легли на голову поверженного противника: одна на затылок, другая на подбородок. Воительница подмигнула Хуррагашу и собралась свернуть его брату шею.

Девица

[бабка Гульда >>>]

Очнувшись от потрясения, Хуррагаш заорал:
-- Стой!.. Тпрру!.. Дурища... то есть грозная дочь урагана и битвы, -- поспешно поправился разбойник, глядя на увешанную смертоносным железом девицу и боясь подойти ближе. -- Отпусти сего путника, которого ты изволила совлечь с верблюда, ибо это не враг мой, а родной брат, клянусь всеми богами и демонами! А если ты соизволишь после этого вернуться в кувшин, то я признаю тебя величайшей воительницей по ту и эту сторону пустыни! Ты слышишь меня, о гневная... э-э... Зубейда?

[Раймон >>>]

Противоестественная легкость в теле исчезла так же внезапно, как и появилась, и разбойники вместе с караванщиками рухнули вниз, подняв тучу песка и дикий гвалт. Зерхет вскочил на ноги и, даже не утруждая себя потиранием отбитого седалища, ринулся к своему скакуну. Взлетев в седло, он взметнул над головой саблю и хрипло проорал:
- Вперед, шайтановы выкидыши! За ними! - темные глаза атамана нездорово блестели.
Уцелевшие разбойники не посмели ослушаться, и через минуту кавалькада Коршунов Пустыни уже скрылась за ближайшим барханом, оставив рабов и караванщиков в полном недоумении.
Ярости, как таковой, в душе атамана уже не было. Он просто твердо знал, что не сможет спокойно спать (а равно есть, пить, убивать и грабить) пока двое этих северян живут и дышат. Лишить их этой возможности - желательно о-очень долго и о-очень мучительно - стало для Зерхета ибн Харуда делом чести. Воительницу он просто отдаст своим верным псам, и пусть те забавляются с ней, как хотят. А вот колдун... Его он заставит сожрать собственные глаза и уши, соскоблит с него кожу, а потом медленно вытопит из его туши весь жир.
Сокровища были на время забыты. Все мысли атамана заняла месть...