Чужая Тьма-2, Война продолжается

[higf >>>]

В Восточном Роге царило ликование. Отбит приступ ненавистного врага! Они, простые горожане, многие из которых доселе не держали в руках оружия, отразили приступ прославленных рыцарей тьмы, не захороненные тела которых теперь лежат недалеко от стен. Естественно, о будущем сейчас никто не думал. В том числе и молодой Вейрес, сын кожевника, помогавший опрокидывать смолу на головы атакующих. Он вместе со всеми вопил от радости, когда враги отступили и предвкушал дальнейшую славу и победы.
Наконец ликование утихло, большинство занялось подготовкой к отражению следующего штурма. а парня поставили охранять катапульту. Он скучал и оглядывался вокруг, предвкушая, как вечером они отметят победу, когда услышал негромкий разговор проходивших мимо военачальников – капитана и лейтенанта городской стражи, срочно произведенных в генерала и полковника.
- Впереди второй приступ, а стена повреждена, говорил нынешний глава обороны города, Кларк.
- Ну и что, мы отобьем и его!
- А дальше? Сколько нас? А войскам Мелькора нет числа… И сколько народа у нас умеет по настоящему драться, если дело дойдет до рукопашной, а не только бросать камни со стен?
- Те, кто говорил от лица Квалинести, обещали помощь! – воскликнул младший офицер
- И где эта помощь? Я ее не вижу…
Затем оба прошли дальше, а Вейрес обдумывал услышанное. До сих пор он, как и большинство горожан, не очень задумывался ни над причинами бунта, ни над тем, что будет далее. Казалось, все будет просто – из города исчезнут патрули в черном и снизятся налоги, в том числе на содержание пограничной армии, перестанут забирать людей на воинскую службу.
К тому же в последнее время градоначальник, присланный из Палантаса, совсем обнаглел и увеличил поборы, а урожай последние два года был неважный. Черные рыцари вели себя нагло, задирая парней и отбивая девчонок, да еще весенняя эпидемия какой-то болезни…
По городу начали гулять слухи о том, что Светлая Королева, которая обитает совсем недалеко, излечит от болезней, защитит от несправедливости и накормит голодных. Сперва просто болтали, потом задумались, потом, по мере всех неудач, начали шептаться по углам и в один прекрасный день, когда неракцы начали на улице бить пьяного, который угрожал Мелькору всеми мыслимыми карами и поминал его в непристойных выражениях, нарыв прорвало.
Надо сказать, что для доведения города для кондиционного состояния и подготовки бунта генералу Гарсиасу пришлось немало потрудиться, использовав свои связи…
Впрочем, этого защитники города уже не знали.
Через пару часов Вейрес сменился с поста и стал молча слушать, как его отец, командовавший ополчением на этом участке, и один из солдат гарнизона с жаром, чертя на камне что-то обглоданной за ужином бараньей костью, обсуждали возможность ночной вылазки.

Часовой у палатки Гарсиаса, ожидая, когда выйдет последний из гостей, обдумывал странные приказы генерала. Кажется, он то ли свихнулся, то ли его подкупили. Микелас прошел не одну кампанию и видел, что была вполне реальная возможность взять Восточный Рог, а вместо этого штурмующих отдали на произвол судьбы и милость врагов и даже не похоронили погибших.
Как и большинство рядовых рыцарей, он верил в дело Мелькора и справедливость своего вождя, и тем горче было видеть ему над собой тех, кто не заботится ни о подчиненных, ни и славе Бога!
Впрочем, часовому на посту не положено думать… Микелас стиснул зубы и крепче сжал рукоять алебарды.

[Тельтиар >>>]

Амбиции Рыцаря Тьмы

- Кларенс Ут-Малкольм, ты лучший из молодых командиров, каких я имел честь видеть, - радушно принял молодого человека Гарсиас.
- Я польщен, господин, - юноша явно не ожидал столь теплого приема от человека, к которому однажды уже выразил неприязнь. - И прошу простить меня за ту заносчивость с которой...
- Пустое, Кларенс, пустое - о человеке судят по делам, а не словам - и подвигов, равных твоим в сей битве не было, - "их вообще не было, не бой, а бойня". Гарсиас отлично понимал, что слишком явно упустил победу из рук, что его воины поймут это, и тогда останеться уповать лишь на то, что за годы мира он, и другие полководцы утратили бесценный опыт. - Забудем былые разногласия, и пожмем руки в знак дружбы, молодой Ут-Малкольм.
Повелители обменялись крепким рукопожатием, и со стороны Кларенса оно было искренним, но Гарсиас никогда ничего не забывал, и уж тем более - не прощал. Для Кларенса в его игре уже была отведена роль, роль трагическая и последняя. А юнец похоже был горд тем, что генерал отметил его.
- Позвольте спросить, генерал, - наконец произнес Кларенс. - Почему тела наших воинов до сих пор не погребены?
- Вы поклялись служить Мелькору телом, сердцем и душой - сердце остановило свой бег, душа ушла в лучший мир, а тело еще дослужит свое в этой войне, пойми, Кларенс, этот город оказался куда крепче, чем я думал, и возможно мне придеться пойти на крайние меры. Поддержи меня сейчас, вместе с другими Повелителями - и я клянусь, не пройдет и недели как мы одержим победу!
- Я всецело к вашим услугам, генерал, - кивнул юноша.
- Помните Кларенс, моя жизнь в ваших руках, - он заключил сына Повелителя Черного Клинка в могучие обьятия, и прошептал, так чтобы не слышали даже стражники у тента. - И все наше Дело.
- Я не подведу! - С юношеским пылом ответил Ут-Малкольм, теперь в его лояльности можно было не сомневаться.

Когда он ушел, Гарсиас погрузился в себя. Сын Соламнийского дезертира, предавшего свой отряд, он прошел долгий путь из самых низов к вершинам власти, но всегда ему было мало. Как и отцу.
Почти пятьдесят лет назад армия соламнийских рыцарей выступила из Квалинести, прорвав приграничную стражу, разбив высланные им навстречу войска, и приближаясь к Ангбаду. На что они надеялись? Или же их вела лишь безумная отвага? Рыцарь по имени Деймар нашел ответ, и понял что ему не по пути более с идущим на смерть рыцарством. Деймар предал своих собратьев, рассказав Блайзеру, тогда еще юному Повелителю Черепа, о планах Соламнийцев. Рыцари были разбиты на подступах к Ангбаду, окруженные, они пали все до единого, проклиная предателя. И их проклятие сбылось - всюду Деймара преслодовали неудачи - деньги, полученные за предательство он не смог удержать и приумножить, супруга скончалась от лихорадки, во время очередного перехода из города в город, и падший рыцарь остался один с пятилетним сыном на руках, а через три года Деймара убили двое уличных воров из-за пригоршни медных монет. Стража видела это убийство, но не вмешалась. Гарсиас спрятал отцовский меч, и поклялся, что в будущем он достигнет всего, чего лишен был его отец, и этот день становился все ближе.

[Тельтиар >>>]

Амбиции Рыцаря Тьмы

- За то, что мы добились взаимопонимания, Повелитель Тралт, - поднял бокал Гарсас. Бокал был тонкой сильванской работы, каждая грань его отражалась, точно прекрасное зеркало, и полумрак лишь придавал бликам таинственности. Вино в бокале так же было эльфийским, маняще-сладким, ласкающим горло.
- За наш будующий успех, Гарсиас Ут-Деймар, - ответил старый Тралт. - Блайзер гордился бы тобой!

"Глупый старик, - улыбнулся генерал, едва лишь полог шатра задернулся за ушедшим Повелителем. - Вы все, точно марианетки, которыми я управляю".
Оставался последний посетитель на эту ночь, гордый Повелитель Аннареск, опальный рыцарь из Палантаса, и вот он сейчас вошел в шатер, гремя доспехами, которых не снял даже на ночь, в отличие от оставшегося в черной тунике Гарсиаса. Высокий, с проседью в каштановых волосах, он являл собой образец рыцаря, воспеваемый в песнях.
"Мой самый опасный соперник, - промелькнула мысль. - Но он может оказаться и лучшим союзником."
- Приветствую, благородный Аннареск Аттол, Повелитель Лилии, - поднял вновь налитый бокал генерал. - Твое здоровье!
- Что ты себе позволяешь, Гар! - Усы рыцаря слегка подрагивали, толи от ярости, снедающей его, толи от нетерпения. - Пятнадцать лет мы служили на границе, и теперь кем ты себя возомнил?
Возраст у них был примерно одинаковых, но Аттол выглядел старше, видимо из-за того, что хуже следил за своей внешностью. Гарсиас как бы невзначай провел рукой по ухоженным волосам, волной рассыпавшимся по плечам, словно в знак превосходства над лысеющим собеседником.
- То, что покроет славой наши имена, - чеканя каждое слово произнес Гарсиас. - Разве ты не мечтал о битве, Аннареск? Разве не грезил победой над врагами Бога и рыцарства?
- Это не победа! Ты оставил границу без охраны, ты бросил наших людей на верную смерть! А теперь отказываешься захоронить их тела!
- Наш путь тернист, разве ты не веришь в силу Мелькора?
- Но не в твою, Гарсиас, все знают что ты сын предателя и ублюдок, рожденный вне брака!
Генерал сжал бокал, острые грани осколков пронизили его пальцы, когда тонкое стекло треснуло. Никто еще не смел разговаривать с ним так, с тех пор, как он стал рыцарем Тьмы.
- Возьми свои слова обратно, Аттол, - процедил Ут-Деймар.
- Сними эту осаду, Ут-Деймар, - в тон ему бросил Повелитель.
Меч молнией покинул ножны, отражая огоньки свечей, однако и Аннареск сохранил должную проворность, обнажая свой клинок.
Их поединок длился лишь три мгновения, три удара выдающихся мастеров меча, а затем лезвие Гарсиаса вонзилось в горло Повелителю Лилии. Доспехи не спасли его от гибели, и хрипя, Аттол повалился на пол.
- Охрана! - Позвал генерал, и на вопросительные взгляды стражей, относительно тела добавил. - Он предал нас, и дело Мелькора, пытался убить меня.
Гарсиас продемострировал порезанную стеклом, окровавленную руку.
- Бросьте тело к остальным...

[Черон >>>]

Отряд двигался дальше. Погони не было и следа. Либо они обломали зубы на куске, который не могут проглотить сразу, и теперь зализывают раны - либо им с головой хватило пленных дракониц. Потому что сковать и заставить сдаться Дангину было не легче, чем поймать в воздухе двумя пальцами капельку ртути.
Тарим воззвал к Лесу - и не получил ответа. Глухая черная стена, злобная воля чужого божества заслоняла его чувства, уподобляя слепому котенку в бурной реке. Это полнило элементаля несвойственным ему гневом, и он раз за разом пытался прорвать пелену мысленным усилием. Но увы - даже когда та поддавалась сокрушительному напору, все равно возвращалась обратно...
Что же, пусть Твердь и не слышит пока меня, пусть Лес не в силах по просьбе встать единым воинством, но пусть хотя бы корни и листья защитят их след! Палая листва, силиврэн, красно-оранжево-желтый-след-утекающего-времени, корни, дорэлинн, основа-основ-вечности-что-незыблема-в-своем-изменении, укройте дорогу от взглядов врагов!

[Тельтиар >>>]

Амбиции Рыцаря Тьмы

Солдат старательно перевязывал рану Гарсиаса, ладонь рассеченную кинжалом генерала, дабы показать, что Повелитель Аттол действительно покушался на него. Перси был подле него, бледен словно сама смерть, и не прекращал подливать вина - похоже убийство Повелителя Лилии лишило оруженосца остатков самообладания, да и где это видано чтобы при осаде вражеского города командиры резали друг друга, словно свиней?
Когда горячка боя и обиды отошла, Ут-Деймар понял свою ошибку, и то, сколь тяжело ему будет теперь вновь заручиться поддержкой людей, но - простить слово "ублюдок" из уст подчиненного он не мог. Жгучей ненавистью отозвались воспоминания о родителях - отце, взявшем в жены мать лишь когда она родила ребенка, нежеланного, нелюбимого. Едва ли не предоставленного самому себе с первых дней жизни.
Велико было желание бросить труп Аттола в кучу других, но Повелителя придеться сжечь, как подобает по обычаю, а это еще больше разозлит рядовых воинов, чьи товарищи находяться без погребения.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 29-10-2005, 14:29

[Трэнелах >>>]

"Джигеши тоже не видит... Равновесие опять спутало все карты."
Воздушная стиснула кулаки.
"Что ж, переживем. Хоть не полностью ослепла."
Но Аору так и тянуло что-нибудь разрушить, сломать... Воздушная скрутила потоки в сильнейший ветер и напустила его на деревья. Ураган, как и его создательница, особой жалости к детям Земли не проявил, вырывая деревья с корнями, кроша их в щепки...
Хоть Аора и бесилась, но свою ярость она направила локально, стараясь не зацепить людей и дома Утехи.
"Они и без меня достаточно пострадали. Да и Джеян может разозлиться."
Единственное живое существо, чьи мысли и чувства ее волновали.
Но как Воздушная может злиться долго? Вот и сейчас ее бешенство достаточно быстро прошло, Аора отпустила ветер...
"Мне надо срочно прокатиться..."
Аора пустила лошадь галопом, наслаждаясь бьющим в лицо ветром. Блеск солнца на водной глади, тихий шелест ее имени...
"Водная?"
В удивлении Аора едва не вывалилась из седла, но сохранила равновесие.
"Моя сестра хочет со мной поговорить? Интересно складывается жизнь."
Аора развернула лошадь и отправилась назад.
"Джеян, сколько можно?"

[SkyDragoness >>>]

Наступала ночь - температура воздуха постепенно понижалась, по мере того, как солнце уходило за горизонт. Сумерки накрыли землю - словно заботливая мать укутала одеялом спящее дитя. Одна за другой загорались звезды, рисуя на темно-синем уже небе сложный узор созвездий.
Лошадь Клыка, несшая на своей спине двойную ношу, несколько раз споткнулась, и Мирэ сочла нужным заметить:
- Послушай, тебе не кажется, что пора устроить привал, чтобы дать отдых хотя бы лошадям, если никто из нас не устал настолько, чтобы прервать на некоторое время скачку?
Клык хмыкнул, прикидывая, насколько далеко они уже убрались от Утехи, и есть ли за ними погоня.
- Пожалуй ты права, - кивнул он, взвесив все за и против. - Привал!
Раф вздохнул с облегчением, услышав его слова, а вот Карп напротив искривил губы - он хотел побыстрее добраться до города, ибо лес вокруг слишком напоминал ему о родине.
Выбрав подходящую поляну невдалеке от дороги, Эссен свернул на нее, и спрыгнул с лошади, подавая руку девушке.
- Прошу, миледи.
- Благодарю - Мирэ была приятна галантность Клыка.
Есть ей не хотелось - вполне хватило несчастного стражника, силу она восстановила в пути, благо, это не требовало ничего, кроме концентрации. Так что сейчас драконэсса решила развлечься разговором с Клыком и, возможно, Рафом, как с наиболее общительными и хорошо к ней относящимся членам отряда.
Маг слез с коня, расположившись на отдалении от остальных, и погрузился в медитацию - мало кто мог понять по каменному выражению его лица что сейчас сознание Фиска поглощено борьбой с духом Бартека, вселившимся в его тело. Раз за разом отражал маг атаки жреца, но тот становился все сильнее, и, похоже, недалек был день, когда он станет доминировать над телом колдуна.
Заметив кислую мину на лице эльфа, Клык отослал его собирать хворост для костра - быть обнаруженным он не боялся - что сделают офицеру разведки патрули Мелькора? А вот мерзнуть не собирался. Эльф кивнул, со странной усмешкой, довольный тем, что его избавили от общества драконы - не то чтобы он питал к именно ней неприязнь, но - питал ко всему драконьему роду.
Сон, насланный на его прекрасную землю, его Сильванести, Цианом Кровавым отчетливо отпечатался в его память - лишь благодаря могуществу жрецов Мелькора, последствия Сна были уничтожены, но ценой стала свобода его родины, и сотни эльфов с радостью пали ниц перед новым Богом, вознося ему мольбы. Карпалианел был одним из них, прекрасный стрелок, он поступил на службу в армию Тьмы, дабы убивать своих сородичей в Квалинести - хотя, и до войны, сильванцы недолюбливали своих более терпимых к чужакам собратьев, так что особого изменения в жизни Карпа не произошло.
Изменил его Сон... Извратил душу и разум, сделал из поэта и музыканта хладнокровного убийцы, находящего удовольствие в страданиях своих жертв.

Клык упал на траву, слегка дернув тренированным телом, и сделав упор на руки, резко оказавшись в положении сидя, и скрестил ноги, облокотившись на колени локтями.
- Присаживайтесь, - пригласил он Мирэ и Рафа. - Трава на диво мягкая, как я посмотрю.
От Мирэ не укрылось настороженное, практически враждебное отношение к ней эльфа. Судя по всему, она догадывалась о причине подобной реакции на ее присутствие в отряде - Карп был эльфом, созданием Паладайна, Бога Добра. Она же - Черная драконица - дитя Такхизис Темной. Столетиями они враждовали, столетиями лилась кровь с одной и другой стороны. Такое не забывается легко…И все же… Теперь все изменилось - даже основы мира, казалось, преобразовывались. Эльфы перестали ценить жизнь как величайшее из всех благ, и становились беспощадными убийцами. Драконы, серебряные и черные, шли рядом. Она сама спасла светлую драконицу. Не важно из каких побуждений - важен результат. Так почему же тогда Карп смотрит на нее так, словно все вернулось во времена Войны Копья? Как рыцарь на темного мага? Вот этого драконэсса понять не могла, а потому гнала прочь от себя подобные мысли, тем более что Клык обратился к ней.
Миреналисса аккуратно села на землю - ей было не привыкать, она частенько путешествовала по диким землям и спала на земле, прижавшись к боку лошади, когда не хотела менять облик.
Раф опустился рядом, присев на корточки, и поигрывая запасной тетивой начал извлекать из нее забавные звуки. Обычно Клык приказывал ему остановиться, но на этот раз командир дал лучнику доиграть одну мелодию до конца - довольно грустную и грубую перепевку знаменитой песни о Войне Копья. Эссен не слишком верил в эти легенды, но последние три дня заставили его убедиться, что горстка героев способна одолеть если не армию, то гарнизон города. Быть может, в легендах прошлого сокрыт ответ на тайны грядущего?
На губах промелькнула усмешка - пусть этим Фиск занимается, а у него есть и другие заботы. Например как не попасть к Джеяну на расправу.
- Итак, - нарочито медленно произнес он. - Как считает наша очаровательная спутница - насколько безнадежно наше предприятие?
- Если бы оно было безнадежным на все 100%, я бы в нем не участвовала, если на 70 - то не с такой охотой, ну а 20% - это неизбежный риск. - с улыбкой произнесла драконэсса. Мелодия, сыгранная на тетиве....как романтично-печально. Чем-то она тронула душу этого странного и, в общем-то, чуждого этому миру существа - дракона. В памяти всплыли слова песни, повествующей о гибели рыцаря, Стурма Светлого Меча, в борьбе против Такхизис. Верный своему представлению о чести, своему идеалу, он вызвал дракона и его всадницу на поединок, зная, что проиграет. Но он знал также, что выиграет время, столь нужное оставшимся в Башне героям, разгадывавшим тайну Глаза Дракона. "И солнце рыцаря разбилось на сотни сверкающих обломков." - финальная строка песни. Миреналисса никогда бы не смогла занять его место. В этом ее слабость? Нет, в этом ее преимущество.
- Кто не рискует, никогда не почувствует вкуса настоящей жизни, - кивнул Клык, ему понравился ответ драконицы, совпадающий с его собственным понятием о задуманном деле, хотя он считал что шансы у них не больше, чем у него в Утехинской Битве - впрочем, кости брошены, отступать некуда. - А мы еще выпьем над остывающим телом дорого маршала Джеяна.
Эссен Майриган прошептал что-то чуть слышно, чтобы не сглазить столь смелую фразу.
Раф с интересом слушал их обоих, вникая в суть происходящего, пойти против Джеяна он считал безумием, но с детства рисковый и бесшабашный, он всей душой стремился к опасным авантюрам, и за Клыком готов был пойти в огонь и воду (хотя предпочел бы медные трубы).
Охапка хвороста упала подле них, никто даже не заметил, как подкрался Карп, настолько тихо он это сделал.
- Сыграй еще, - шепотом попросил он лучника.
Может не стоит, ответил тот кивком головы. Но эльф был непреклонен, и вновь натянув струну, он стал играть новый мотив, грустный и безысходный. А Карп запел тихим, обволакивающим голосом, совсем не похожим на его обычный полухрип, такой голос хотелось слушать вновь и вновь, а ведь мало кто знал, что еще до Войны Копья, лучник был одним из лучших певцов при дворе короля Лорака. Но сегодня он пел о Сне и его предвестнике - Циане Кровавом Губителе:

Cреди отрогов Серых гор
Не разведешь очаг.
Там Нечисть черная и зло
Глазами стелет мрак.
Луна бросает сноп лучей
На фиолетовый ручей.

Костров потухших синий дым
Напоминает сон.
Чуть станет небо голубым -
Проснется злой Дракон.
Не мало натворит он бед
Тепло ушло - и жизни нет.

Его дыханье обожгло
Покой зеленых трав.
Теперь в горах тех правит Зло
Пяти змеиных глав.
Не слышно пенья дивных птах -
Между камней таится Страх.

Где пела флейта в городах -
Клубится желтый пар.
И даже побежденный прах
Во власти темных чар.
Здесь не ступал за веком век
Ни гном, ни эльф, ни человек.
Последняя строка песни была спета, и эльф замолчал, чуть склонив голову на бок. Не нарушали тишины и остальные и драконэсса почувствовала себя неловко. Только что они говорили об успехе, а несколько минут спустя уже лилась, медленно растворяясь в ночном воздухе, печальная мелодия. Так вот что так затронуло душу Карпа. Сильванестиец. Мирэ уважала зеленого дракона, Циана, за его изобретательность. Обратить оружие врага против него самого! Победить в поединке двух воль самого эльфийского правителя. И проиграть Мелькору - тут же поправила себя Черная - так глупо. Ходили слухи, что Циан был убит, но Мирэ не верила им. Кровавый Губитель еще нанесет удар, появившись именно в тот момент, когда его никто не будет ждать.
Драконэсса протянула руку к набранным эльфом сухим ветвям и, тихонько прошептав пару коротких слов, коснулась хвороста кончиками пальцев. Язычки пламени заплясали на ее руке и перекинулись на ветки, так что вскоре небольшой костер озарил поляну и искры огня взметнулись к небесам, словно взлетающие звезды. Впрочем, они тут же гасли, уступая дорогу следующим, обреченным ярко вспыхнуть и мгновенно погаснуть.

Сообщение отредактировал SkyDragoness - 28-10-2005, 21:14

[Scorpion(Archon) >>>]

Элтанас всю дорогу не проронил ни слова. Его мысли были печальны и болели куда больше, чем его раны. Хотя с ранами было вроде бы всё более менее нормально - всего лишь выбитая рука да множество синяков и ушибов. Руку ему с трудом удалось вправить самому, хотя и не без помощи Тессы - священник даже без помощи целительного колдовства должен был уметь оказать себе и другим какую-никакую первую помощь. Иначе что же это был за священник, не умеющий помочь страждущим?! Даламара пришлось лечить "молитвой помощи", которая просто увеличивала скорость восстановления любого организма (на тёмных далеко не всякая молитва действовала). Тарим, как было видно, неплохо исцелялся сам, Тессе та же молитва оказала даже большую поддержку, чем Даламару. Наконец, простенького заговора снятия ран и усталости удостоился и Мечеклюв, стоически перенёсший тяготы первой схватки и оказавший неоценимую помощь всему отряду. Хотя отряд и заметно поредел...
Именно на Мечеклюва и была возложена новая, не менее важная и опасная миссия по оказанию помощи отряду. Быстрокрылый ворон, из последних сил жреца ушедших богов околдованный "ветром обновления", увеличившим скорость чернокрылого рыцаря в несколько раз, был отправлен в Гавань с условным знаком - маленькой медной монетой в клюве. Увидев такого, любой стражник или рыцарь, да даже и эльф принял бы его за сороку-воровку, нашедшую что-то занимательное и блестящее. Да ведь и вороны порой этим забавлялись, в конце-то концов! За несколько часов птица уже могла достичь Гавани, в то время как отряду оставалось идти ещё дня два-три, учитывая, что лошадь осталась всего одна и явно не выдержала бы троих эльфов (хорошо, что Тариму не требовалось своё отдельное "средство передвижения", помимо могучих ног).
Ворон улетел, но дурные мысли Элтанаса не улетели также легко. Голова и спина всё ещё болели, в галазх стояли слёзы, перед глазами - смерть... Смерть тех, кого они убили в последней схватке; смерть тех,к гоо ещё предстояло убить... он словно видел её сейчас перед собой. Она уже давно перестала быть похожа на ушедшего Чемоша - теперь смерть казалась Элтанасу похожей на всадника в огненном плаще, на вороном коне с пылающими глазами, за которым неслась длинная вереница вечно стонущих душ, сверкающих голубовато-зелёным гибельным светом. Светом проклятых... У них тоже был свой свет, который они хранили, и своя тьма, которой они страшились. Порой Элтанас думал - что бывает с сознанием того, кто обращается в живого мертвеца. Почему оно наполняется злобой и жаждой смерти и крови? От обиды? Из-за утраты чего-то, что так сильно ценил? Или смерть сводит с ума своим непередаваемым, всепроникающим, леденящим кровь ужасом? Почему отец, восставший из мёртвых в облике зомби или призрака, тянет холодные пальцы к горлу дочери, которую любил больше самой жизни и за которую и отдал жизнь? Что с ним делает смерть? Что возвращает его к жизни... если не магия тьмы? В чём сила проклятий и предсмертных слов? Казалось бы, все это знали - и в то же время не знал никто...
Элтанас попытался отогнать от себя дурные мысли, стараясь подбодрить себя: Тессе и Даламару такая помощь не требовалсь, а уж Тариму и подавно. А что, если вдруг всё изменить? Если повернуть назад, залечить нанесённые раны, попытаться посеять свет в сердцах этих измученных душ... Что тогда? Ответ пришёл сам собой - казнь через костёр или отсечение головы. Это было всё, на что были способны сейчас сторонники Мелькора. Ненависть в них заглушала здравый смысл также, как голос понимания и милосердия в их властелине заглушило властолюбие и сознание силы. Хотелось плакать оттого, что приходилось обагрять руки кровью простых людей... Но это были люди, избравшие тьму. Он не стремился осудить их за их выбор, не стремился оправдать. Он просто воздавал им за то, что они выбрали и что совершили, совершали и ещё думали совершить на этом пути. Воздавал сколько положено - ни больше ни меньше. Это было слабым утешением, однако же...
Вдруг глаза заволокло пеленой. Элтанас уже был готов к любым неожиданностям и проворно выхватил из-за пояса булаву (хорошо, что в этот раз он не перепутал её с висящей чуть правее сковородой Тики Вейлан), как вдруг отовсюду послышался красивый, необычайно величественный, преисполненный достоинства и какой-то затаённой печали голос. голос, проникавший в глубины души, обезоруживавший и призывавший к пониманию, к состраданию, добру... и вселявший в сердце решительнсть, мужество, жажду борьбы... Непонятный, но близкий, неизвестный, но хорошо запомненный когда-то... голос...
" - Элтанас! Услышь меня!
- Опять ты! Нет, я уже сказал тебе всё, что хотел!
- Элтанас... Элтанас... Это я! ты носишь мою чешую!
- Это обман! Я знаю, в тебе сокрыто зло! Я не поддамся ему!
- Нет... я не лгу тебе... я - Сфайрат, золотой дракон... то, что осталось от меня. Мой дух с тобой. Я вижу, что душа твоя надломлена сомнениями и болью - отринь их, как отринул теелсную боль в пылу битвы. Превозмогай трудности - как делали это когда-то Герои Копья. Иди вперёд, навстречу Вихрю Тьмы и сквозь него. В сердце го ты достигнешь победы.
- Если это ты, Сфайрат - то ответь мне, как могу победитья, раз даже ты, величайших из великих драконов Добра, не одолел зло тогда?
- Слушай своё сердце, Элтанас. Вспомни всё, ради чего ты и сражаешься... Вспомни Эладэйру; вспомни, как это было...
- Не тревожь мою память, дракон! Мне и так больно...
- Дракон - да, когда-то я был им. Но теперь дракон не я. Я Сфайрат, я погиб в первой войне, и теперь я - дух этого доспеха... Но ты должен знать - проклятый клинок Мелькора, что поразил мою чешую, опечатал её своим чёрным могуществом... Теперь лишь от тебя зависит, кто из нас будет править этим доспехом, и за кем последуешь ты...
- Я не предам тебя, дракон! Я не предам свет!
- Я не предам тебя, дракон - так говорю тебе я, потому что дракон отныне ты. Не забывай об этом. Отныне имя тебе - то, которому ты поклонялся столь беззаветно. Ты - не просто Элтанас, жрец ушедших богов. Ты - Паладайн, рыцарь-дракон, как называли нашего владыку соламнийцы.
- Но я простой жрец... я не бог и даже не воин!
- Это не важно. Паладайн вечен, как вечна Такхизис, как вечен Гилеан и другие боги. Когда не было смертных, кто считал богов богами?
- Сами боги...
- Верно. Но разве это делало их таковыми?
- Я не понимаю тебя...
- Я объясню тебе, и это будет последнее, что я скажу в этот раз... Быть богом и быть Паладайном - не всегда одно и то же. Ты достоин носить это имя теперь - и этим именем буду звать тебя я. И другие драконы будут знать это имя. Пусть ты не дракон и не бог - за тобой сила света, а в груди твоей сердце дракона. Помни об этом.
- Я буду помнить, Сфайрат..."
Видение рассеялось. Элтанас понял, что ни на минуту не прекращал движение, и ускорил шаг... . Его сердце снова наполнилось мужеством. В Гавани их встретят. Затем они окажутся в Палантасе. И ещё неизвестно, кто победит.

Через пять часов, Гавань

Мечеклюв плавно спланировал в кузницу на окраине города, обозначенную старой, как сам Кринн, вывеской, выкрашенной, однако, ещё совсем свежей красной краской, словно её подновляли не больше дня назад. На алом поле красовались два искусно нарисованных скрещённых меча, один покрытый золотистой краской, безумно дорогой, что доказывало неплохое положение дел у хозяина кузницы, а второй - иссиня-чёрный. кузница так и называлась - "два клинка", и редко какой приезжий обходил её вниманием. Во-первых, в ней, вопреки её боевитому названию, делали лучшеи в округе подковы. Во-вторых, кольчуги с и топоры у хозяина выходили ещё лучше, недаром тот был чистокровным холмовым гномом, и звался просто и незатейливо - Брахир Серебряный Ус. Прозвище было дано не ради красного словца - толи кто-то из его предков прошёл через тяжкие испытания, толи просто чего-то жутко испугался (но при Брахире только самые смелые решились бы предположить такое... или самые быстрые и вёрткие), однако, какого бы цвета не были борода и голова любого из его рода, да только усы, искусно расчёсанные и заплетённые вдлинные косы, всегда отливали сединой. Но подтрунивать над гномом никто и не собирался - наоборот, его все уважали за мастерство и добродушие, и даже теперь наливали в близлежащих трактирах кружечку эля бесплатно. Почему "даже теперь"? Потому что все знали, что Брахир, которому было откровенно плевать на богов, политику, войны и прочее, терпеть не мог, когда ему диктовали, как жить, и уже отдубасил не один десяток воинов Мелькора,к ого кулаками,а кого и кузнечным молтом, да так, что парни по паре месяцев не могли встать. Тогда всё дело быстро замяли - с прекрасным кузнецом ссориться не хотел никто, даже тёмные властители, уставшие от сварливого нрава гнома. Но, как говорится, "осадок остался".
Мечеклюв усеся на вывеску и три раза стукнул по ней клювом. В глубине кузницы раздалось старческое кряхтение, после чего на пороге показался хозяин в огромном кожаном фартуке, волочившимся за ним по земле, со щипцами в одной узловатой мускулистой руке. Вторую руку гном выставил вперёд, словно пробуя, не упадёт ли на неё случайная капля, и устремил глаза на небо. Мечеклюв нагнулся, и выпавшая изо рта птицы мелкая медяшка упала прямо на ладонь гнома.
- Эх, кабы дождя не было-то, - пробурчал гном, аккуратно суя медяк в карман. Это был условный знак... Следовало собрать всех как можно быстрее и встретить гостей. Элтанас послал бы камешек, если бы шёл просто так, или щепку, если бы требовалас помощь - но медяк означал немедленный сбор и готовность к самым решительным действиям. И Брахир, ехидно усмехнувшись в бороду, вернулся к работе...
"Не далее чем через день все будут в сборе," - пордумал старый гном, опуская только что выкованный кинжал в воду.
У Элтанаса и правда было по всему свету много друзей.

[Тельтиар >>>]

Красная Ярость

Дни тянулись скучной вереницей - могучий золотой был последним противником, не побоявшимся бросить ему вызов. Ему, величайшему из Красных Драконов, могущественному Ашару, что видел гибель Кринаса и Дракоса, возвышение и падение Ариакаса, самого Хаоса! Как иронично, что даже в последней битве он использовал жалких людишек, но не пошел в бой сам. Но его жизнь слишком дорога, чтобы рисковать ею - он получал удовольствие не от битвы, а от убийства противника, от того, что его череп будет лежать средь россыпей золота и драгоценных камней, а кровь насытит утробу.
Где драконы древности? Где его собратья? Те что отказались подчиниться Мелькору забились в свои норы и носу не высовывают - а кто пытался противиться ему...
Змей сжал когтистую лапу, прервавшую жизнь не одного сородича, дабы заслужить благосклонность бога. Где вы теперь - Черный Глаукриалиас, Зеленый Мхарбиатор, Синий Иглахтиазан, Белая Эсскалиора? Предводители своих родов, мертвые, убиты копьями черных рыцарей и когтями своих же соплеменников, сдавшихся на милость Мелькору. Где ты, Красная Шаэриннсия, почему не пошла со мной, а предпочла смерть могуществу? В какой-то миг сердце дракона дрогнуло, при этом воспоминании, но он подавил жалость. К ней? Или к себе? Эта боль оставалась с великим Ашаром навсегда, и он сам разодрал ей горло когтями, когда она призывала драконов пойти против Мелькора.
Тяжелый вздох вырвался клубами дыма.
А вы, жалкие стальные - серебрянные и золотые, медные и бронзовые, где теперь вы? Что осталось вам в этом мире, кроме скорби и печали?

[Гайтахан >>>]

- Итак, позаботьтесь о нашей пленнице. - Произнес Джеян. - А я сейчас подойду, у меня здесь есть еще некоторые дела.
Выйдя из гостиницы, Джеян не увидел Аору - воздушная, видимо, решила прогуляться. Легкая грусть отразилась на лице Черного Майа.
- Ладно, она скоро вернется. - Произнес он тихо и улыбнулся.
Вскочив на коня, Джеян направился на окраину города. Тот квартал, куда лежал путь маршала, практически не пострадал во время побоища и пожара, ибо был одним из самых дальних и захолустных. Здесь в основном жила городская беднота, и те, кто не стремился показываться на глаза в более людных местах. Жизнь в квартале шла как обычно - сновали по своим делам немногочисленые прохожие, бегали растрепанные детишки, возились в грязи шелудивые собачонки. Облаченный в черное маршал здесь смотрелся так же, как черная жемчужина в навозной куче. Дорогу ему уступали немедленно, начинали перешептываться - даже не зная, кто это. В этом замурзаном месте такие гости были редкостью. Однако надолго разговоров не хватало - вскоре все расходились вновь по своим делам.
Джеян остановил коня возле одного из домов, не особо примечательного - двухэтажного, с замшелыми стенами из серого камня и подгнившей тесовой кровлей, над которой уныло склонился ржавый флюгер в виде летящего дракона. Окна дома были закрыты ставнями, дверь захлопнута - жилище казалось покинутым, но Черный2 Майа прекрасно знал, что именно сюда-то ему и надо.
Спешившись, он подошел к двери и громко постучал в нее кулаком в латной перчатке. Молчание было ему ответом. Джеян подождал немного и постучал еще раз - теперь более настойчиво. На этот раз из-за двери донесся шорох, но более ничего.
- Значит так. - Задумчиво, но достаточно громко произнес маршал. - Если мне сейчас не откроют дверь, то я постучусь еще раз. Но уже сильнее. И пусть потом хозяин собирает ее по щепкам.
- Кого сюда принесло? - Раздался из-за двери глухой и хриплый бас. - Уйдешь сразу, или объяснить, что я не люблю гостей?
- Нет, Гартен, не уйду. - Ответил Джеян. - И советую тебе прочистить уши, если ты еще не понял, кто с тобой говорит. Так ты будешь открывать, или это придется сделать мне? Учти, я это роделаю менее аккуратно.
Некоторое время за дверью было тихо, потом послышался звук отодвигаемого засова, и дверь открылась. Джеян уверенно вошел внутрь. Темнота и затхлый запах, царящие в доме, абсолютно ему не мешали. Проигнорировав царящий в комнате бардак из старой поломанной мебели, Черный Майа смотрел на хозяина дома.
Массивное тело, покрытое серебристой чешуей, крупные серебристые же крылья, голова, напоминающая уменьшенную драконью, красноватый огонь в глазах - все это явно указывало, что перед Джеяном стоял Драконид, причем из рода сиваков. Он тоже смотрел на своего непрошеного гостя, однако драться явно не спешил.
- Ну что, узнал меня, Гартен? - Спросил маршал.
- Маршал Джеян? - Недоверчиво произнес драконид. - Не ожидал увидеть здесь Вас, господин. Что привело Вас сюда?
- Светлые следы привели. - Хмыкнул Джеян. - Ты, кажется, хорошо знаешь здешние места.
- Как свои двадцать когтей, господин маршал. Все тайные тропы и прочее для меня давно не тайна. В этой местности, конечно.
- Вот и славно. в таком случае ты мне очень нужен. Будешь проводником в моем отряде. Насколько я помню, в нашу прошлую встречу ты клялся, что всегда готов мне помочь.
- Да... было дело. - Мрачно пробубнил Гартен. Чувствовалось, что ему эта прошлая встреча н сильно нравилась.
- Тогда собирайся, и мы идем.
Драконид вздохнул и глотнул из громадной бутыли, зажатой в когтистой лапе.
- И запомни. - Добавил Джеян. - Пить разрешаю, но если что - протрезвлять тебя буду лично я, уяснил. А мои способы изведения хмеля ты знаешь.
Чувствовалось, что будь драконид человеком или кем-либо еще подобным, он бы густо покраснел. Отставив в сторону бутыль, он нырнул вглубь дома. Джеян остался ждать на пороге. Через пару минуд Гартен уже вышел в полной готовности. Грубые кожаные штаны и такие же сапоги - таков был весь его наряд, торс оставался обнаженным, могучие крылья заблестели в солнечных лучах. На поясе у Гартена висел мощный меч-фальчион, на другоим боку - кинжал-дентайр. Укороченная гвизарма, которую драконид использовал в качестве посоха, дополняла картину.
- Готов к делу, господин маршал. - Драконид осклабился.
- Тогда идем за мной. - Усмехнулся Джеян.
Проезд через квартал обратно в сопровождени воинственного драконида оставил неизгладимое впечатление у местных жителей. Все, кто мог, юркнули в дома и переулки, дети разбежались, и даже собаки уступали дорогу. Гартен был отшельником, его мало кто знал, поэтому его вид внушал опасения... не беспочвенные, судя по плотоядным взглядам, которые бросал на некоторых прохожих серебристый боец.
Подъезжая к трактиру, Джеян не сдержал улыбку - Аора уже вернулась и сейчас беседовала с Джигеши. Немного ускорив бег коня, джеян подъехал к девушкам.
- Я вернулся, милая. - Улыбнулся он. - Теперь осталось немного, и мы поедем дальше.

[higf >>>]

Амбиции рыцаря Тьмы
Среди рыцарей Тьмы случались поединки, но обычно это происходило при свидетелях и с предварительным вызовом. Случалось и иначе, но тогда по крайней мере смерть обычно оставалась загадкой. Давнее же убийство Повелителя Таргонна, уже, впрочем, ставшее легендой для нынешнего поколения рыцарей, было благословлено Богом. А в этом случае такое называется казнью.
Гарсиас бросил вызов всем обычаям. Конечно, самозащита служило бы оправданием, но мало кто поверил в предательство Аннареска. Весть вскоре облетела лагерь. Микелас, который нес тело, сверкнув глазами на напарника, приказал ему остаться на месте, как только они отнесли рыцаря Лилии в тень, чуть подальше от палатки. Тот не ослушался старшего по возрасту, отправившегося с докладом в палатку Повелителя Бертрема. Тот отправил гонцов к другим Повелителям, занимавшим высокое положение.
Через полтора часа в палатку Гарсиаса вошел молодой оруженосец, протянувший ему свиток с несколькими печатями знатных рыцарей Тьмы. Генералу предлагалось немедленно прибыть к Бертрему Заалину где собрался Совет Повелителей армии и дать отчет в своих действиях.

Ангбанд
Валд Телеш, скрестив копья со своим напарником, стоял перед дверью в кабинет Повелителя. Мелькор отдал приказ себя ни под каким видом не беспокоить. Конечно, размышлял стражник, если Владыка понадобится маршалу Джеяну или высшим жрецам, им не обязательно идти к нему в кабинет, есть и другие средства. Для самого Валда магия оставалась тайной, но оружием он владел хорошо и происходил из знатного рода. Его предки были графами еще до Войны Копья и одними из первых перешли на сторону Мелькора, задолго до Неракской битвы начавшего собирать армию.
Стоять в личной страже Повелителя тьмы было очень почетно, хотя почти все сильно сомневались, что охрана действительно нужна Богу. И все равно, когда молодой человек узнал о выпавшей ему чести, он был в полном восторге. Он будет каждый день видеть самого Мелькора! А после этого станет рыцарем Тьмы, служащим его делу, и уж точно сразу не рядовым.
Состояла она почти исключительно из людей, скорее всего по соображениям политическим. В других коридорах кипела жизнь – слуги, почти никем не замечаемые, выполняли свою повседневную работу; гонцы доставляли разные бумаги, то и дело кто-то шел с длинными свитками или стопками документов – управление планетой требует очень много работы. Больше всего внимания, конечно, уделялось Ансалону, ибо другие континенты были сравнительно малонаселенными. Сейчас там строились города и крепости, из наиболее перенаселенных мест приглашали ремесленников – обучать местных варваров. И, конечно, хорошенько заработать на освобождении от налогов.
Отдельную часть подгорной крепости занимали жрецы, но туда посторонние почти не допускались. Собственно старый Ангбанд почти не расширялся и так и остался городом-крепостью, местом, где хранилось оружие, на нижних уровнях располагались помещение гарнизона, велись дела.
Разница состояла в том, что за сто с лишним лет вокруг горы поднялся новый город. Самым большим его зданием был главный храм Мелькора, увенчанный высоким шпилем. На площади перед ним проводились торжественные молебны по случаю памятных дат.
Обсидиановое здание выглядело довольно мрачно, хотя и было изукрашено искусно выполненными барельефами, в основном из истории Кринна. Что же изображено на некоторых из них, толком не знал никто, кроме, возможно, Черного Майя. Говорили, что рисунки для скульпторов делал лично Мелькор, по каким-то старым поспоминаниям.
Вокруг храма располагались дворцы и особняки тех, кто имел наибольшие заслуги перед делом Тьмы. Там проходили и более веселые мероприятия – балы и прочие празднества. Мысли Телеша, созерцавшего пустой коридор – там, где располагались личные покои Бога во плоти, появлялись только по важным делам – унеслись в отцовский дом, стоявший в двух кварталах от храмовой площади. Он вспомнил прошлую ночь и едва удержал на лице приличествующее стражу бесстрастное выражение лица. Валд провел ее у белокурой сероглазой Лайны, дочери одного из товарищей герцога. На это оба дома смотрели сквозь пальцы, поскольку через месяц должна была состояться свадьба, закрепляющая союз видных семейств. А пока караульный предавался мечтательным воспоминаниям.

В это время за дверями кабинета Мелькор ходил взад-вперед. Странная привычка, приобретенная с этим человеческим телом. Впрочем, она не мешала, а наоборот – помогала думать.
Только успел закончиться бой в Утехе, как пришли известия – через молитвы жрецов – о неудаче первого штурма Восточного Рога. Владыка Тьмы знал о планах Гарсиаса. Многое ему рассказал старый Малькольм, сейчас находившийся в Ангбанде.
Бог не препятствовал и не поощрял его. Тьма дает свободу и покровительство, но не должна пасти людей на каждом шагу, учить их жить и защищать их от самих себя. Если Гарсиас добьется успеха, это будет удар по Квалинести. Если же нет – все последствия падут на него. А искренне преданных Мелькор возвысит, если они умны, конечно. И останутся живы.

Квалинести
Королевство бурлило и кипело, пока в один прекрасный день не был отдан приказ о выступлении войска. Сборы были быстрыми и насколько возможно тайными. Конечно, выступление войска не скроешь, но о точном его составе и численности было мало кому известно. Слышали, что накануне Элинсинос имела беседу с одним из высших магов, тем самым, что вызывал Дангину. Разговор был долгим, и те, кто видели королеву-богиню вскоре после него, предпочитали вести держаться подальше. Элинсинос была мрачна, задумчива и время от времени кусала губы.
Последующие дни она редко показывалась на людях, из столицы исчезла большая часть армии, как людей, так и эльфов, а армия оплота Света пересекла Барьер…

[Инэйлэ >>>]

Восточный Рог

Город кипел. Александр шёл по улице и нервно вслушивался речи жителей, и с каждой минутой всё сильнее убеждался, что всё происходящее - хорошо подготовленная провокация. Потому что все слова, якобы сказанные "представителями Квалинести", не могли быть сказаными, и по одной-единственной причине: представителем от Квалинести был Александр-ут-Мондар. Человек в расцвете лет, один из немногих жрецов Эллинсинос, кто жил до пределами Квалинести и собирал информацию об окружающем мире. И теперь он наконец смог дозваться до Богини сквозь заполнивший окрестности города хаос. И теперь ему оставалось только одно - ждать и надеяться.

Квалинести

Эллинсинос молчала. Она ещё раз перебрала мысленно информацию, полученную от Алескандра. Всё встало на свои места - Рыцари Тьмы решились сыграть в Игру по-крупному. И теперь... Теперь войска Квалинести скрыто пересекли Барьер. Соламнийские рыцари, давно рвущиеся в бой, иррегулярные части, набранные из беженцев, но получившие подготовку у соламнийцев, разведчики - эльфы и люди, три жреца и пятеро магов - Благодаря своей Силе Элли знала одну вещь - в войске Рыцарей Мелькора не было магов и жрецов. Да, то могло быть ловушкой, но... Они не могли бросить несчастный Восточный Рог. И они будут сражаться. Главное - не пропустить их возможную атаку на Квалинести - пока пересекшие Барьер не вернутся, то страна открыта для нападения. И поэтому часть войск будет ждать на границе... И вместе с ними - маги, жрецы... Они будут ждать. А те, кто ушли - те будут сражаться... А она - она будет слушать... И отвечать на призывы...

Сообщение отредактировал Инэйлэ - 29-10-2005, 17:22

[Тельтиар >>>]

Амбиции Рыцаря Тьмы

Они бросили ему вызов. Гарсиас улыбнулся, хотя сердце его сковало льдом - насколько лояльны те Повелители, с которыми он успел поговорить? Что ждет его на суде? Баррас жаждет отомстить за погибшего в битве брата, Аттол был любимцем Повелителя Заката, а здесь многие преклоняються перед этим опасным и хитроумным рыцарем. Поражение в штурме свалят на него, впрочем это было полностью оправданно, но - могло спутать все карты.
Ут-Деймар приказал Перси начистить его доспехи - пусть они хотят осудить его, но он придет во всем блеске своего величия. В блеске золота, и вороненой стали, черепа и лилии, выгравированных средь отблесков Подземного Пламени на его груди. Нагрудник оруженосец помог застегнуть, а вот остальные доспехи рыцарь по традиции надел сам, осторожно поправляя ремешки из драконей кожи, обошедшиеся ему в целое состояние, но Гарсиас Таймир не экономил на снаряжении - он должен был внушать страх и уважение одним лишь видом. Шлем-череп пожалуй еще сослужит ему службу в бою, но на совет генерал не стал его брать.
Перси шел чуть впереди, неся щит с личным гербом Ут-Деймара, увядшей соламнийской розой, которую держал в лапе чернооперенный ястреб. Отец изменил герб рода, когда перешел на сторону Мелькора, и сын остался верен родителю. Казалось стража и рыцари сейчас смотрят на него, преследуют взглядами, сверлят глазами, и ожидают его низложения, а ведь еще вчера они скандировали его имя. Быстро же весть о Аттоле облетела лагерь, но ничего, скоро они забудут об этой мелочи перед лицом врага.
Гарсиас был уверен в успехе своего предприятия.
Фигура в темном плаще, из под которого виднелись рыцарские доспехи подошла к нему сзади, настолько близко, что он почувствовал дыхание, обжигающее затылок.
- Какие новости, - не оборачиваясь процедил генерал.
- Неплохие, милорд, но и не хорошие, - говоривший явно изменял голос на хрипоту, чтобы не быть узнанным. - Армия эльфов перешла барьер.
- Это же отлично! - Едва не выкрикнул Гарсиас, но сдержался.
- А вы уверены, мой лорд, что сможете остановить их?
- Делай свою работу, колдун, а мне позволь заняться своей, - одернул собеседника Ут-Деймар.
- Моя работа пока состоит лишь в том, чтобы изображать из себя простого рыцаря, и скрывать присутствие моих братьев, - усмехнулся Серый Рыцарь. - С моими навыками город пал бы в первый же день...
- И на этом все и завершилось бы, мой дорогой Зилан, - съязвил Гарсиас. - Неужели вы уже оставили мысль о том, чтобы занять пост Повелителя Терновника?
- О нет, Таймир, и мои братья не подведут, да пребудет с тобой благословение Мелькора, - Серый Рыцарь похоже собрался уходить.
- Оставь его для жрецов, человек сам делает свою судьбу, - сказал ему на прощание Ут-Деймар.

Полог шатра отдернулся, пропуская генерала и его оруженосца. Повелители уже были в сборе - все тринадцать, включая и Бертрема, занимавшего место за письменным столом, и смерившего Гарсиаса холодным взглядом. Тралт находился за его спиной, как всегда готовый поддержать любое решение Заалина. Кларенс сидел чуть поодаль, и его глаза заинтересованно пробежались по лицу генерала, словно ища ответ - но на какой вопрос? Все они сохраняли молчание, которое наконец нарушил Баррас.
- Тебе известно, зачем ты призван, Гарсиас Ут-Деймар Таймир, генерал армии приграничья?
- Да, Повелитель Баррас, и вы благородные Повелители, мне известна причина, по которой я призван на Суд Чести.

[higf >>>]

Амбиции Рыцаря Тьмы
Бертрам посмотрел на Гарсиаса. Тот выглядел слишком спокойным и уверенным в себе для ситуации, подобной этой.
- И что ты можешь сказать нам в оправдание убийства Повелителя Аннареска, - холодный взгляд старика предлагал генералу оправдываться.
- Этот человек предал наше Дело, - спокойно произнес Гарсиас, хотя, тот ледяной взгляд, которым наградил его Бертрем заставил сжаться его душу - еще совсем недавно они разговаривали как добрые приятели. - Он пришел в мой шатер, бросая в лицо оскорбления, сказал что не верит в Силу Мелькора, что ведет нас к новым победам, что направляет наши клинки и сердца! Когда же я потребовал от него извинений, он обнажил оружие.
Ут-Деймар продемонстрировал перевязанную руку.
- Я скорблю о гибели столь прекрасного рыцаря, как Аттол, но другого выбора у меня не было.
- И, конечно, он напал первым, без предупреждения, и никто не слышал вашего разговора? – мрачно поинтересовался Баррас.
- Стражи, стоявшие у шатра могли слышать его, - пожал плечами генерал Таймир, и в действительности Аттол назвал его "ублюдком" слишком громко, в отличие от остального разговора, происходившего на более низких тонах. - Оружие мы обнажили одновременно, если вас интересует именно этот аспект, Повелитель Бертрем Заалин.
Баррас, которого Гарсиас подчеркнуто проигнорировал в своем ответе, нервно дернул щекой.
Микелас уже рассказал о ссоре, но слышно было слишком мало, чтоб что-то понять и проверить. Бертрем продолжал расспросы
- Одновременно? Так было ли это нападением с его стороны или вы могли вызвать стражу? Кроме того, почему вы сразу не доложили об этом Повелителям?
- У меня хорошая реакция, Бертрем, и Вы знаете об этом лучше других (что было правдой, поскольку Повелитель Заалин годы назад обучал Гарсиаса фехтованию), он нанес мне удар в руку, но я одинакого хорошо владею и правой и левой, видимо Повелитель Аттол этого не знал. - Генерал отвечал размеренно, словно вел светскую беседу, страха или неуверенности он не испытывал. - Микелас доложил Вам о схватке, это его обязанность, как моего телохранителя.
Логика в словах Гарсиаса была безупречна, и, произойди все это неделю назад, не было бы вообще никаких проблем. Однако прошедшие сутки повлияли на отношение к генералу. Гарсиаса попросили немного подождать снаружи и Повелители засовещались. Ему были слышны иногда раскаты голоса Барраса, тут же умолкавшие, видимо, обрываемые Заалином.
Гарсиас кивнул и вышел и шатра, то что происходило там было лишь бюрократической процедурой и данью традиции, а ждать он умел. В голове же уже роились планы по разгрому двигавшейся на помощь Восточному Рогу армии эльфов. Это будет величайшая победа, которая прославит его имя... и имена тех, что будут рядом с ним.
Но вот, голоса в шатре стихли, и генерал напрягся, в ожидании приглашения.
Его вновь пригласили зайти в шатер. Бертрем выглядел усталым, Баррас – недовольным, все остальные, видимо, одобряли принятое решение.
- Гарсиас Ут-Деймар Таймир, вы невиновны в убийстве! – огласил Заалин. – Но мы не хотим допускать повторения подобных покушений и, в целях вашей безопасности, вас будут неотлучно охранять по очереди трое моих доверенных рыцарей. При них вы можете вести любые разговоры, их молчание и преданность делу Мелькора вне всякого сомнения.
Он выслушал приговор с надменной улыбкой на губах, так, словно и не сомневался в том, что будет оправдан. Приставной караул конечно может немного спутать его карты, но все важные приказы уже отданы, да и в людях Бертрема он действительно мог не сомневаться.
- Благодарю вас, Повелители, - церемонно произнес он. - А теперь прошу всех вернуться к своим обязанностям, - это он произнес уже жестко, давая понять, что армией командует он. - Второй штурм должен стать последним.
Уже выходя из шатра, он бросил презрительный взгляд на Барраса, словно говоря - а тебя я пошлю в самое пекло.

[Agrainel >>>]

Молитва о помощи действительно помогла Даламару и теперь нога, хоть и не перестала болеть, но боль уходила гораздо быстрее, чем раньше. Это не могло не радовать. Но, к сожалению, поводов для радости больше почти что и не было.
Во-первых, драконихи и водная так и не вернулись. В общем-то, Даламара мало заботила судьба каких- то ни было существ (в принципе, его вообще заботил только он сам и его магия), но эти три "девушки" были обладателями неплохой силой, которая могла бы помочь в непредвиденной ситуации (как, например, такой, что случилась в Утехе), а, значит, их потеря была бы невосполнимой утратой.
Во-вторых, на лице и в речи Тарима постоянно отражалось недовольство, что не могло не огорчать. Твердь существо несдержанное и противостоять ему будет довольно сложно в случае гнева элементаля. Да и, опять же, Тарим обладал невероятнейшей силой, терять которую бы не хотелось.
В-третьих, тёмного эльфа малость волновал Элтанас, которого явно что-то мучило.
И чего это маг стал так заботиться об остальных? Он и сам не мог ответить на поставленный так вопрос. Вот, если бы его перефразировать... Какое дело Даламару до остальных? Вот тут уже можно ответить. Большой процент успеха их похода зависит от душевного состояния тех, кто принимает участие в этом походе. О себе Даламар не беспокоился, но остальные....
- Так, мы идём в Гавань? - решив нарушить тишину (это не было привычкой Даламара, но в редких случаях он мог и ломать свои привычки), спросил тёмный маг.

[higf >>>]

За отсутствующую Ласти, совместно с Тельтиаром

Прошла почти половина суток после боя. Драконице оказали помощь жрецы Мелькора – ирония судьбы – и она уже чувствовала себя неплохо. Регенерация у драконов работала куда лучше, чем у людей и эльфов. Ее спутники уже далеко… И так и не вернулись за ней. Конечно, серебряная понимала, как это глупо и быстро подавила обиду. Надо было по возможности бежать отсюда. Долго ли продлится непонятная милость темных? А если Джеян решит взяться за нее всерьез… девушка вздрогнула. Встав с кровати (ей дали отдельную комнату) драконица выглянула в коридор. Был уже поздний вечер, в коридоре, кажется, никого не было. Если уходить, почему не сейчас? правда, вещей не осталось, но она же дракон… К тому же расчетливость и осмотрительность никогда не были сильными чертами Оллевианды.

Иллас передал управление отрядом Думвингу, точнее - старый драконид сам принял на себя командование, в отсутствии Маршала и Генерала, - и большую часть суток Рыцарь Тьмы сопровождал драконессу. Он помог ей добраться до храма, хотя и опасно было показывать ее жрецам - Кривин знал, что они могут опознать в ней нечеловека, но все обошлось - слишком много больных, слишком мало времени оставалось у священников на лишние вопросы. Словно тень следовал за ним и Литас, парень, оставшись без непосредственного командира, стал исполнять при генерале обязанности адьютанта.
Уложив девушку в комнате, Иллас подозвал Литаса к себе.
- Какие будут приказания, шеф? - Слегка нарушил субординацию юноша.
- Для начала поклянись, что ни одна живая душа не узнает о чем я с тобой буду говорить, - сурово заметил Иллас.
- Клянусь, - не моргнув и глазом ответил Литас. - Разговор пойдет о той девушке?
- Ты сообразителен, парень, - одобрил его генерал. - Да, я не хочу, чтобы она оставалась здесь, в досягаемости маршала...
- Это же пре...
- Нет, молодой человек, это возвращение долга, - отрезал генерал. - Приглядывай за ней, пока она не поправиться и... не удерживай, если решиться сбежать. Другой охраны я ставить не буду.
- Как скажите, - пожал плечами Литас, ему и самому было интересно, чем все закончиться.

Когда он поднялся в жилую часть, девушка уже была в корридоре.
- Да ты выздоравливаешь быстрее чем я думал, - усмехнулся он, поднимая корзину с провиантом. - Ужинать будешь?
Неожиданно на лестнице появился знакомый Вианде молодой человек, разговаривавший с ней перед допросом. Она с легкой досадой мотнула головой - планы срывались. Впрочем, потом можно будет отделаться от Литаса - да, именно так его зовут, - а там видно будет. Ну, и поесть не помешает!
- Конечно, - живо ответила драконица, - и желательно побольше!
- А аппетит у тебя явно улучшился, - отметил Эстель, ровно как и самообладание, по крайней мере той дрожи и страха, что ощущался в ней на допросе - более не было, хотя - от взгляда маршала его самого бросало в дрожь. - Тогда прошу в комнату.
Он пропустил ее вперед, а затем, с проворностью опытного сервировщика, начал раскладывать на столе продукты - сыр, колбасы, зелень, ломти свежего хлеба, сладкое вино в кувшине, картошка, каким-то чудом найденная на руинах Последнего Приюта.
- Итак, продолжим наш разговор, если ты не против, - произнес он, приглашающим жестом указав на стул.
Вообще-то все выглядело так, словно готовились к ее приходу, однако и на это серебряная не обратила особого внимания. То есть просто не подумала. Девушка села за стол и хотела было приняться за еду, однако подняла взгляд своих больших глаз на собеседника:
- А стоит ли? Он был совсем не приятный, и мне тогда было плохо, - она скорчила типично женскую капризную гримаску, в которой не было сейчас ничего драконьего.
Литас наигранно вскинул брови:
- Дело твое, но... - многозначительно произнес он и пододвинул к ней тарелку с картошкой, приправленной каким-то соусом. - Холодное конечно, но вполне сьедобно.
Себе разведчик плеснул немного вина, и заел бутербродом с сыром.
- Коль скоро ты пойдешь на поправку, то я уверен, Джеян вновь захочет поговорить с тобой, да ты ешь-ешь, не стесняйся.
- Я не хочу с ним говорить, - вздрогнула она, вспомнив тьму в глазах маршала. Затем сообразила, что ее желание не будет иметь никакого значения. Серебряная чуть не поперхнулась бутербродом, все же дожевала его и уставилась на Литаса. – Но ведь он уедет отсюда! И я ему все сказала…
- Уедет, - кивнул парень. - Только сначала выдавит из тебя все до последней капли, что ты сознаешься даже в том, чего не совершала.
Он конечно сгущал краски, но о маршале Джеяне разные слухи ходили даже среди армии Мелькора, а уж что о нем говорили в Квалинести, оставалось только догадываться. Откусив немного вяленого мяса, он продолжил.
- Скажу напрямую - если бы здесь решал генерал Иллас, он бы тебя отпустил.
Вианда снова нервно содрогнулась и уставилась на собеседника широко раскрытыми глазами.
- Не пугай меня! Зачем ты говоришь мне это?
- Потому что хочу помочь, - спокойно ответил Литас.
- Как же?
- Ну, например, - он что-то подсчитывал в уме. - Ты ешь, кто знает когда снова поешь по-человечески. Хотя, ты ведь и не человек...
Разведчик подмигнул, опорожняя чашу. Вианда же слегка обиделась на недомолвки Литаса и назло ему, откинув жестом свои роскошные волосы за спину, стала старательно поглощать стоявшую на столе пищу, демонстрируя аппетит регенерирующего дракона. Несколько минут прошло в молчании, затем девушка раздраженно бросила собеседнику:
- Да, я не человек, и чем же вы лучше нас?
Разведчик даже немного смутился, от такого ответа - вот так всегда, хочешь помочь, а в итоге.
- Да я же не в этом смысле, просто аппетит у тебя зверский, - попытался он свести все к шутке. - А если серьезно, если останешься здесь - твои шансы выжить стремительно упадут.
Вианда попыталась взять себя в руки и обуздать эмоции. Она сжала тонкие пальцы в кулаки и сжала их, и так несколько раз. Затем посмотрела на собеседника.
- По твоим словам можно подумать, что ты, слуга Мелькора и подчиненный Джеяна, предлагаешь мне бежать.
- Мелькор далеко, Джеян мне не платит, - усмехнулся Литас, недолгий опыт службы в отряде Клыка сказывался в пренебрежении высшим начальством. - А служу я генералу Илласу, и исполняю его приказы, ну или... хм... пожелания.
- Но что за дело генералу Илласу, предводителю стерегущей Квалинести армии до меня?
- Тебе знакомо имя Ашшариаторекс, - Литас любил отвечать вопросом на вопрос.
Все самообладание серебряной рассыпалось мелкими осколками, как уроненный на каменный пол хрустальный бокал тонкой работы. Она потревоженным зверьком вскочила с места, бросила какой-то отрешенно-испуганный взгляд вокруг, попыталась отступить на шаг, но рухнула на стоявший сзади стул. Затем попробовала что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова.
Литас даже обернулся, словно ожидая увидеть этого самого Ашшариаторекса сзади, но там была лишь стена. Надо же - имя сказанное вскользь генералом, и запомнившееся лишь ввиду его труднопроизносимости оказало на девушку такое воздействие. Кто такой этот Аш-с-чем-то-там разведчик понятия не имел, и теперь клял себя за то, что не вызнал у Илласа.
- Итак, оно тебе знакомо? - Он старался говорить как можно мягче.
- Да, - выдохнула девушка, пытаясь восстановить дыхание. Ее прекрасные глаза помутнели от воспоминаний, и в них любой мог прочесть борьбу страха, ярости и боли воспоминаний. – Да, он злобный убийца! Но я не хочу говорить о нем! Зачем ты его вспомнил? – взбудораженная драконица сама не заметила логического противоречия двух своих последних фраз.
Итак, убийца, Литас вспомнил обрывки их прошлого разговора - она ведь присоединилась к мятежникам, когда ее семья была убита. Но кто же этот Ашхреноторекс?! Разведчик ударил по столу кулаком. Неужели кто-то из высших рыцарских чинов, или колдун при армии? И имя такое отвратительное.
- Затем, что он имеет отношение и к тебе, и к тому что сейчас происходит, - Эстель старался подавить собственное любопытство и выглядеть уверенно, словно знал ответ на любой вопрос.
- Сейчас? Я давно о нем не слышала. Он ведь почти никогда не покидает своей пещеры!
Дракон! Ну конечно, что за тварь еще может сидеть у себя в пещере... Хотя к его собеседнице слово тварь как-то не слишком подходило - скорее очаровательное создание. Впрочем - драконы разные бывают.
- Так считает генерал, и, - он перешел на шепот, - он хочет помочь тебе скрыться.
В мозгу Оллевианды против ее воли снова промелькнули жуткие картины истребления ее семьи и огромный красный дракон, пожиравший тело отца… Усилием воли она отогнала очередной взрыв эмоций, который мог вылиться чем угодно, от слез до бешеной ярости и сокрушения всего вокруг. Да-да, надо бежать! В конце концов, что она теряет? Если ее поймают, хуже не станет!
- Я готова! – Винада выпрямилась на стуле. – Когда, как, что я должна сделать и почему Иллас хочет мне помочь?
- В таком случае, - парень выхватил нож из-за голенища, и дважды подкинув его, протянул рукоятью вперед. - Меча не дам, да и нет его у меня, - словно оправдываясь сказал он. - Просто выйдем отсюда, а потом из города на лошадях, меня, как офицера останавливать не станут.
Девушка порывисто схватила оружие и спрятала за поясом под курткой.
- Идем!

[Гайтахан >>>]

Веселый проводник.

Оллевианда и Литас даже не подозревали, что весь их разговор - весь, до последнего слова - слышали еще одни уши. Длинные и чуткие уши, принадлежащие юркому кендеру, притаившемуся за дверью. Урфин - а именно так его и звали - прислушивался к разговору, и его лицо сияло, как начищеный золотой. Похоже, что задание ему досталось хоть и сложное, но интересное. А еще оно сулило неплохой доход - заказчик знал любовь Урфина ко всяким ценностям и не скупился на них.
Урфин вспомнил слова, которые произнес заказчик - произнес мысленно, телепатически, дабы не "засветить" своего агента лишней встречей. Нужно было следить за девушкой по имени Оллевианда, а в случае ее побега устроиться к ней проводником. И сопровождать, стараясь узнать как можно больше и отслеживая направление ее движения. Урфин знал, что девушка явно не человек, возможно сильный маг, а то и больше - но так было еще интереснее веселее и денежнее.
Итак, девушка собиралась бежать,и помочь ей в этом должен был опальный лейтенант Литас. Что ж, расклад неплохой. Теперь оставалось лишь войти в эту компанию самому. Кендер глубоко вздохнул и навалился на дверь.
Засов на двери был довольно хлипкий, и такого издевательства уже не вынес. Всхлипнув, вверь отворилась, и кендер шлепнулся на пол в комнату. Немедленно вскочив на ноги, он виновато улыбнулся.
- Ой, простите меня, простите мое невинное любопытство, господа! - Затараторил Урфин. - Не гневайтесь, всему виной мое любопытство, моя проклятая привычка совать нос во все, во что можно сунуть. Ой, господа, не убивайте бедного кендера, не отрывайте его несчастную виноватую голову. Я слышал ваши слова, ой, страшные слова, тайные слова. Такие слова опасны для бедного кендера. Господа, не убивайтем меня! Урфин может вам помочь! Урфин полезен, господа! Урфин знает много дорожек, много тайных тропок и скрытых стежек! Урфин излазил все леса в этих землях. Вы хотите бежать? Вы думаете, вас выпустят? Это неправда, господин воин, неправда. Урфин многое знает, урфин многое слышал. Черный Маршал не верит вам, Черный Маршал не верит никому, только себе. Он приказал удвоить посты, он приказал не выпускать никого без его ведома! Но Урфин может вам помочь. Урфин выведет вас так тихо, что никто об этом не узнает! Урфин хочет жить, Урфин готов на все ради господ, только пусть господа его не убивают. Послушайте Урфина.
Произнеся эту тираду, кендер перевел дух. Сейчас нужно было только ждать, поверят ли ему. И возьмут ли с собой. Это была самая трудная часть плана.

[Тельтиар >>>]

Веселый полуПроводник

(Напару с Шутером)

Лейтенант в сердцах выругался, причем так, что если бы его слышали даже его соратники, уши у них свернулись бы в трубочку. Только недомерка-кендера им не хватало для полного счастья! Но делать нечего - раз уж он все слышал то остаеться только отправить его к праотцам, или знаменитому Дядюшке Тасу, о котором наперебой тараторят эти мерзавцы, стоит только дать им раскрыть рот. Но прислушавшись к словам кендера, Литас понял что тот говорит весьма полезные вещи - Маршал Джеян удвоил патрули, и это в разгромленном-то городе, где каждый солдат на счету! Неужели он не доверяет Илласу? Хотя после бегства Клыка оно и понятно..
Он бросил выразительный взгляд на девушку, словно говоря: "Ну, что я говорил - Джеян тебя так просто не отпустит!"
- Ну, кендер, - Принял решение Литас. - Ты выведешь нас из города, но учти - один неверный, подозрительный шаг, и я перережу твою глотку, а потом запихну твой поганый язык тебе же в... - он не договорил, проведя рукой по поясу. - Ах ты паршивец! А ну верни мой кошелек!
- Ой, простите, господин воин, простите! - Урфин с покаянным видом достал из-за пазухи и протянул Литасу кошелек. - Не хотел я, Великий Тасс свидетель тому, не хотел! Это все любопытство, страсть пагубная! Простите бедного Урфина!
- И в кого ты такой... кольцо не трогай!... любопытный уродился? - Он уже успел трижды пожалеть, что согласился на помощь кендера, вместо того, чтобы сразу его убить. - Можешь не отвечать, просто, держись от меня на расстоянии трех шагов и веди.
- Хорошо, хорошо, господин воин! - Урфин закивал головой, отодвигаясь от Литаса. - Вот, вот мой мешок, мой хупак, мой кинжал - я готов к походу. Идемте за мной, господа, только не отставайте. Нам нужно на черную лестницу, а потом в подвал. Оттуда ход есть.
"Как бы там еще десяток таких мелких головорезов не поджидал", - скептически подумал он, пропуская вперед кендера и Вианду. Эти недомерки совсем с ума посходили, после того как их любимий Кендермор почти полностью достался рыцарям Тьмы, ветеранам Неракской Битвы и их потомкам, а самих кендеров разогнали по окрестным землям. Некоторые замкнулись в себе, другие стали жадны до золота и драгоценностей гораздо больше, и уже отнюдь не из-за любопытства.
- Вперед, быстра! - прикрикнул лейтенант.
Кендер согласно кивнул и поспешил по узкой лестнице, стараясь не зацепить стены мешком или хупаком. Он довольно улыбнулся - все прошло замечательно, его приняли. Теперь будет легче.
"Но это ладно. - Мысленно засмеялся Урфин. - Самое главное - пропажу своей зхолотой цепочки этот лейnенант все-таки не заметил".
Эстель шел последним, и ему приходилось не выпускать из виду кендера, а так же следить за девушкой, а заодно придерживать рукой кошель, а другой - рукоять меча, хотя перспектива сражаться со своими его не слишком привлекала, но... главное - это приказ генерала, а остальное - лишь способ его выполнения. Литас не приносил присяги армии Мелькора, он служил за деньги, сначала выплачиваемые Клыком, а после его бегства - Илласом, хотя и знал, что сэр Кривин недолюбливает наемников.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 30-10-2005, 22:50

[Тельтиар >>>]

Красная Ярость

Драконид распластался перед древним повелителем, словно исполняя поклон. Но Ашара мало интересовали эти почести, столь приятные жалким людишкам. Он ожидал новостей.
- Говори, - прошипел он.
- Сиятельнейший, владетельнейший из величайших, чье имя вселаяет страх в кишки врагов, заставляя их бежать в ближайшие кусты, - недовольное урчание дракона заставило подхалима сглотнуть, и перейти к делу. - Ваш верный слуга узнал слухи о драконе, что открыто напал на воинов Мелькора в Утехе, говорят гиганский черный...
- Хсс.. - выдохнул клубы пара из ноздрей красный дракон. - Дальше.
- Разрушив полгорода, дракон исчез в неизвестном направлении, но мы могли бы...
- Собери своих ничтожных собратьев и пусть дракона найдут, за ценой я не постою...
- Сделаю, господнин... - нижейше поклонился драконид, поспешив убраться из пещеры.
Ашар не помнил их имена, да и к чему они у недолговечных людишек, и им подобным. Когда он живет уже не одну сотню лет, с каждым годом лишь возростая в силе и могуществе. Черный дракон, отважный до безумия, решившийся напасть на Утеху влек его помыслы - он давно мечтал о достойном противнике.

[Трэнелах >>>]

Аора была в задумчивости. Но не настолько глубокой, чтобы не засиять при виде Джеяна, чтобы не выбросить из головы зов сестры. Не в первый раз и, похоже, не в последний. Но она встретится с Водной. Как минимум для того, чтобы удовлетворить свое любопытство.
- Джеян, - протянула она, вложив в голос максимум ласки. Больше слов и не требовалось. - Чем ты был занят?
Узнав о разговоре с пленной, Воздушная только усилием воли сдержала ревность, грозящуюся вылиться на Утеху, которой и так немало досталось.
"Но я же знала, что пленили женщину. Но это ли мешает мне рассматривать ее как врага? Врага вдвойне?"
Аора обняла Джеяна.
"Как жаль, что мы не можем оказаться одни в целом мире. Ведь мне больше ничего и не надо. Но ты... Ты - это честь и верность. Я же готова любого предать и убить, чтобы быть с тобой."