Чужая Тьма-2, Война продолжается

[Латигрэт >>>]

За ответом водной дело не стало. Зеркально вскинутые руки, ставшая оскалом улыбка – и узкие столпы смерчей закрутились навстречу огню. Вытягивая силу из окружающего астрала, стремительно столкнулись с острием огненного потока, взорвались каскадом магического фейерверка, попутно вышибив из тонкого эфира всех случайно оказавшихся смертных магов... И разделили «подарок» Джигеши на два неровных, даже не потока – скорее, ручья. Скорость которых так же перестала впечатлять.
Для мага, пусть даже одаренного и сильного, даже эти «ручьи» оказались бы смертельны. Но Дангина не была магом, а понятия «сильного» и «одаренного» могла использовать как насмешку. Вода жила, чтобы быть антиподом Огня, текла, чтобы гасить пламя, и мысли с момента своего воплощения посвящала извечной ненависти к сестре-стихии. Огненные ручейки обняла выступившая с эфемерной земли Астрала вода – тоже не слишком реальная, но все равно послушная, и в клубах пара взаимные подарки исчезли.
Хотя элементали только-только начинали... Погасив пламя, Дангина не стала останавливаться, продолжать гнать вихри силы, в которую тут преобразовывалась ее власть над водой, под ноги Джигеши. Выглядело это как резкое затопление местности вокруг огненной, причем крайне неравномерное. Вода не растекалась лужами, а целеустремленно строила из себя гору, вершина которой собиралась знаменоваться аккурат над макушкой здешнего воплощения госпожи Лавы.

[Сигмур >>>]

Серая тень


Он ждал, ждал с тех пор как её похитили. На мнгновение отвлёкся и она пропала... Но её аромат он не смог бы забыть никогда, и пришёл по этому следу к Тёмной башне.
Штурмовать её в одиночку было бесмысленно и полнейшим безрассудством. Он просто ждал, он знал что она справится... И девушка справилась, смогла вырваться из хорошо охраняемой, полной магов, башни. Он сразу почувствовал её и осторожно пошёл за ней. Двигаясь следом он прощупывал ауру и понимал, что она стала намного сильнее...
Через пару часов, когда девушка остановилась передохнуть он возник перед ней неслышно и произнёс:
- Кажется это ваши, - в его протянутой руке были перчатки девушки, - Я предлагаю вам свою помощь, только не спрашивайте почему... Вы примете её?

Сообщение отредактировал Сигмур - 30-01-2006, 19:32

[Тельтиар >>>]

Амбиции Рыцаря Тьмы

"Жизни воинов шахматной доски
В битве рвались словно волоски"

Всегда приятно вступить в противоборство с опытным противником, вдвойне приятнее заставить его действовать в соответствии с твоими планами, что получаеться далеко не всегда - планы, как бы они совершенны не были - имеют неприятную особенность - рушиться в самый неподходящий момент.
"Битва - череда случайностей, которая приводит одну сторону к победе, а другую к поражению", говорил кто-то из теоретиков военного искусства, и Зилан понимал это изречение лучше других - особенно когда стук собственного сердца отразился у него в ушах. Пожалуй если бы вражеские колдуны не допустили ряд ошибок - во первых они ориентировались на темную составляющую заклятия, видимо из-за недостатка образованности не понимая, что молнии из Тьмы создать невозможно - впрочем чего было взять с квалинестийских магов, отрезанных от мира, и лишенных таинств как Башни Высокого Волшебства, так и Серого Ордена. Самоучки всего лишь...
Он бы просто остановил сердце врага - они применили более сложное заклинание окаменения, использовали ложный канал, и к тому же потратили силы на создание щита от молний - простейшего атакующего заклинания Воздушной Стихии (уж в этих то заклятиях, хвала Мелькору, за последние сто лет Серые поднаторели, благо элементаль охотно делилась знанием, когда была в хорошем настроении). Молнии, входя в сотворенные щиты, растворяясь в них, изменяли свою природу, столь же легко, сколь изменчив бил ветер, и теперь скользили искрами вокруг вражеских магов, постепенно испивая из них силу, требуемую для защиты от смертоносных разрядов - щиты выдержат долгое время - то есть до тех пор пока не иссякнут силы светлых, или же они сами не снимут их, поняв, какую западню подстроили Чародеи Терновника. Более того - Зилан всегда придерживался правила создания общей и личной защиты, о чем не знали даже его соратники по ордену Терновника, которые конечно же не горели желанием стать образцом самопожертвования - "Жизнь взаймы" - называлось это заклинание, и каменная глыба появилась на месте одного из окружавших Зилана магов - глыба с удивлением, застывшем на его лице.
Но и один маг тяжкая потеря для подобной битвы - если не восполнить ее - Зилан, продолжая черпать силы своих четверых собратьев и направляя их чары, произнес новое заклятие, исторгнувшее бестелесный дух мага из окаменевшей статуи, вызывая его из мира мертвых, в мир материальный, словно прозрачное облако, то медленно обретающее очертание человека, то вновь расплывающееся непонятной дымкой. Их мертвый брат продолжал служить Богу и в смерти своей.
Призрак, созданный при помощи познаний Серых в магии Смерти рынулся в центр квалинестийского воинства, не обращая внимания на пролетающие сквозь него стрелы - и хотя он сам не мог причинить вреда живым - те, сквозь кого он пролетал чувствовали ледяное касание погибели и терзающий душу страх, загонявший в пятки самые отважные сердца. А изгнать в мир мертвых духа могла лишь молитва истинного жреца, подкрепленная его верой и силой божества.
Зилан даже сожалел, что не может поднять сотни погибших в городе в виде армии мертвецов - у него едва хватило мастерства и знаний, чтобы сотворить это лишь с одним, обрекая его дух впоследствии на вечные мучения. Ради Дела. Ради Веры. Ради Победы.


Стрелы эльфов разили молниями, стаями хищных птиц слетая с небес, и увязали в вязанках собомы и хвороста, в щитах, пробивая их на полдлинны, в земляных валах и насыпях, образовывающих редуты Армии Гарсиаса. Бертрем Заалин укрепился на славу - едвали каждая десятая смертоносная стрела миновала эти бесхитростные, но эффективные насыпи, вонзаясь в щели доспехов и повергая черноплащников, но не столь многие воины, находились тогда на линии огня - гораздо больше их скрывалось за земляными валами, готовясь исполнить команду командира, и он отдал ее.
Нет ничего лучше эльфийского лука, кроме гномьего арабалета (Торбардинского арбалета - поправляют горные гномы. - А эти выскочки с холмов нормально и кирку сделать не могут!) - пословица эта приобрела актуальность и в битве под стенами Восточного Рога, когда воины Бертрема Заалина, выглядывая в узкие бойницы, посылали вдаль смертельные подарки - десятки граненых болтов, откованных в Гномьем Царстве. Лук - оружие профессионала, долгие годы уходят, чтобы научиться владеть им, арбалетом же может воспользоваться и зеленый новобранец, стоит лишь научить его заряжать болт и нажимать на курок, а по силе и дальнобойности арбалет даже превосходит эльфийские игрушки.
А маг, находившийся на передовой, и до этого направлявший катапульты, на этот раз вновь вскинул руки в колдовском жесте, создавая Стальной Туман - должный удержать часть стрел, идущих навесом, разлагая их на ржавую пыль и опилки.

- Эй, Квалинестийское отребье! - Голос, подобный реву труб пронесся над полем начавшейся битвы. Это Храндир Зазубренный Топор привел в действие первую из торбардинских машин, многократно усиляющую голос говорящего. Состояла эта машина из трубы наподобие обычного горна, только вот не искажала выдох в трубный зов, а напротив сохраняла слова, пусть и сдабривая их хрипом. - Посмотрите на жалкий городок, которому вы шли на подмогу - теперь там река, в которой будут плавать лишь трупы! Ваши трупы! Сегодня терн вновь оплетет розу! Вы, жалкие трусы, за эти сто лет разучились воевать, так и сидели бы в своем болоте, а не шли сюда, смешыть благородных воинов Мелькора своим жалким видом!
Естественно всю эту тираду гном сдабривал отборными ругательствами, каких и моряки-то не слыхивали, причем делал он это не реже, чем через слово.
- И забирайте с собой ваших криворуких эльфов, не способных попасть в дуб с пяти шагов! - Откровенно насмехался он. - Да я смотрю с вами пришли холмовые гномы, хотя теперь их стоит уже назвать лесными - впрочем не далеко они ушли от овражных в своем развитии!
Слова гнома во многом развеселили черноплащников и подняли сломленный боевой дух тех, кто спасся со стен Восточного Рога, но лица темных рыцарей лишь посуровели - им ен по нраву была тирада гнома, однако они продолжали ожидать приказа Тралта.
Гарсиас же отдал несколько приказов оруженосцу, дабы немного перестроить готовое к бою воинство.
Эта перестрелка и мажеский поединок могут продолжаться еще долго - но время было на стороне Ут-Деймара - врагу помощи ждать было неоткуда.

[SkyDragoness >>>]

Для Старика, уверенно шедшего впереди всей этой разношерстной, но объединенной общей целью компании, это явно был не первый подобный переход. Мирэ же такой способ перемещения применяла впервые. Раньше, она лишь пользовалась заклинанием телепортации, при применении которого желательно было четко представлять себе место назначения, иначе рискуешь оказаться совсем не там, куда хотел бы попасть. Впрочем, для подобных Миреналиссе, это было не очень уж и страшно – в конце концов, в море или болото, если желаешь переместиться в какой-либо город, ты никогда не угодишь. В крайнем случае – окажешься в крупном селении, либо в соседнем государстве. Ну а когда телепортация будет завершена и ты точно осознаешь, что здесь тебе делать нечего – можно вновь прочитать заклятие и так практически до бесконечности (либо, пока у тебя не иссякнут все силы). В случае с чарами, девушка закрывала глаза, пела (или проговаривала нараспев) нужные слова – и вот уже зеленые глаза видят перед собой совсем не то, что окружало их владелицу минуту назад. Через стариковский же портал ей пришлось в прямом смысле «идти». Мирэ бы не сказала, что проход ей понравился – скорее, наоборот. Девушка твердо решила для себя, что мгновенно перемещение предпочтительнее в 99 случаях из ста. Яркий, ядовито-голубой свет резанул ей глаза, словно острый кинжал и драконица была вынуждена прикрыть глаза, чтобы продолжать идти вперед. С каждым шагом стены портала меняли свой цвет, причем цвета постоянно были сильно контрастными – никаких плавных перетеканий: сине-зелено-черный, например. Нет. Желтый! Красный! Лиловый! Ярчайший белый! Мирэ казалось, что этот туннель никогда не кончится, что они идут уже целую вечность, что пол вздымается под ее ногами, а затем опадает, словно она идет по палубе корабля, плывущего в самом сердце шторма. Хотя нет, скорее, на краю – ведь, по слухам, как раз в «глазе бури» вода спокойна и царит штиль. Впрочем, все это может быть и досужими вымыслами, да и вообще – причем здесь это?! Наконец впереди забрезжила темная полоса, если, конечно, можно так выразиться. Судя по всему, не одна драконица была утомлена буйством красок, ибо, увидев не меняющийся темно-серый цвет впереди, все, словно по команде, прибавили шагу.
Переход закончился. Когда Миреналисса обрела возможность видеть мир не в пелене ярких штрихов и точек, она поняла, что очутилась в подземелье. Но Палантаса ли?
Старик краем глаза наблюдал за реакцией спутников на Переход, отмечая, что для них это было явно в новинку - впрочем, никто, кроме ученика, даже и не знал о существовании Портала - одного из наиболее совершенных творений Старика. Подобные Порталы раньше связывали Башни Высокого Волшебства, но теперь, когда от былых Пяти осталась лишь Одна, они пришли в запустение, и Повелителю Воров, в бытность магом не составило труда узнать об их устройстве все необходимое. Со временем он применил эти знания, создав Порталы в Палантасе, Соланте и Гавани - сердце своей Империи Теней, теперь же, когда Мелькор нанесет удар в это самое сердце, Старик бежал, дабы вернуться потом, и восстановить разрушенное из руин былой славы. Те, кто погибнут, останутся в хрониках Гильдии героями, мучениками - но Гильдия жива, пока жив он.
Повинуясь приказу Старика, меж двух колонн возникло серебристое сияние, уходящее вдаль, подобно коридору, и он шагнул в него, призывая остальных следовать за ним. Цветовой калейдоскоп был уже привычен ему - просто по-другому не могло и быть, когда за один шаг в Тоннеле человек минует не меньше мили. Если бы Портал находился на поверхности - мимо них мелькали бы города, леса и пустыни, но в подземелье они видели лишь радужную чехарду.
- Добро пожаловать в мой скромный дом, - произнес Старик, едва лишь все они миновали Портал, оставив позади точно такие же две колонны, правда, уже лишенные сияния. Казалось поначалу, что они просто вышли с другой их стороны. - Если кого-либо интересует, то сейчас мы находимся под центром Палантаса, всего в квартале от дворца наместника.
Повелитель Воров говорил без воодушевления, просто констатируя факт и позволяя людям сориентироваться.
Мирэ вполуха слушала Старика, прикидывая, сколько же еще будет длиться эта слабость. Ужасно было ощущать, что любое заклятие может обернуться для тебя смертью. Мирэ чувствовала себя обезоруженной, словно рыцарь без меча. И даже еще хуже – потому что рыцарь мог в крайнем случае воспользоваться собственной физической силой и ударить врага латной рукавицей по голове. Очень часто это действовало не хуже, чем удар мечом плашмя. У нее же не было и этого – была возможность принять истинный облик, но риск был слишком велик, а посему этот способ спасения ей придется беречь на крайний случай. Был кинжал, подаренный Клыком. Но она не умела с ним обращаться.
- Я надеюсь, нам будут предоставлены комнаты? – Мирэ задала этот вопрос таким тоном, словно была на сто процентов уверена в положительном ответе и спрашивала лишь ради соблюдения всех формальностей.
Она уже знала, чем собирается заниматься сегодняшним днем. Во-первых, отдохнет и восстановит часть сил, во-вторых, постарается разобраться в свойствах подаренных алхимичкой артефактах. В-третьих, наведается в библиотеку и, в-четвертых, будет тренироваться в метании кинжала. Клык обещал ей, что будет учить - так пусть поторопится исполнить обещание. Драконица ждать не любила.
Старик молча кивнул на вопрос драконицы - все же по законам гостеприимства, которые воры чтили еще более рыцарей, он должен был обеспечить их жильем, а оно было у Теневого Короля двух видов - роскошные подземные апартаменты и не менее роскошные подземные камеры пыток, но в данном случае он избрал первый вариант.
Гораздо важнее для него было сейчас лишить врагов возможности проследовать за ним, и он пошел на последнюю жертву - бросил небольшой шарик в Портал, открыв для него узкий канал.
И где-то далеко, в подземельях Гавани произошел взрыв, разрушивший Портал, и заваливший помещение, в котором тот находился.
- Мой ученик отведет вас, - разомкнул уста Старик, жестом велев тому указать гостям путь, а сам, в сопровождении Алых и гнома направился к выходу. Тот разговор, что оставался у него к Миреналисе мог немного подождать.
Юный ученик Старика окинул отряд взглядом, и странно улыбнувшись, повел их за собой, примерно спустя полминуты, как помещение покинул его учитель.
После получаса вождения их по катакомбам, он, наконец, переведя дух, остановился перед дубовой дверью, и широким жестом предложил войти - помещение напоминало собой холл гостиницы, разве что с довольно низким потолком. Отдельная комната с кроватью и парой стульев в ней была лишь одна.
- Приятного отдыха, - улыбнулся маг.
- Благодарю, - улыбнулась в ответ Мирэ и проследовала в предложенную комнату, сопровождаемая Кастором, ставшим уже ее второй тенью. К тому же, практически неуловимым жестом она пригласила Эссена проследовать за ней. Мысли у нее, кстати говоря, во время путешествия по подземельям и вплоть до прохода в комнату, были самые различные. Она размышляла о Фиске, прикидывала, не проще ли будет просто убить его. Она подозревала его в предательстве и, надо признаться, не без веской причины. А предавший однажды, как известно…. Тут же мысли ее переключились на Эссена – уж к нему эти слова относились в ничуть не меньшей степени. Так могла ли она доверять кому-нибудь, кроме себя самой? Да Кастора, пожалуй, потому как, так искусно притворяться он не мог. Кроме того, драконицу интересовало, отдал ли Клык необходимые указания Рафу? Чтобы вел себя с Фиском настороже, например? И если не отдал, то догадается ли лучник самостоятельно? Меряя шагами дорогу до холла, Мирэ окинула взглядом отряд, и ее зеленые глаза остановились на Эльзе. Нет, он, кажется, пока никаких крамольных мыслей в голове не держит. Впрочем, это лучше для нее же самой – девушка старалась не подавать виду, что немного напугана неизвестностью, но то, как она жалась к лучнику, выдавало ее с головой, несмотря сжатые кулаки и стальную решимость в глазах.
Зайдя же в комнату, девушка-дракон почему-то задумалась о том, что могли подумать о ней остальные. Ведь она вошла в комнату с двумя мужчинами, и долгое время не собиралась покидать ее. Впрочем, какая ей разница, что могут решить для себя эти смертные? Эти люди?
Но мысль ее позабавила, и драконица рассмеялась звонким серебристым смехом.
Клык непонимающе глянул на Мирэ, когда та ни с того, ни с сего рассмеялась, но вопросов задавать не стал, а лишь прикрыл за собой дверь. Кастор же попросту облокотился на нее, дабы никто не смог войти, или же подсмотреть в замочную скважину.
- Итак, - протянул клык, усаживаясь на стул. - Какие будут дальнейшие предложения?
По правде говоря, он примерно догадывался, что именно они будут делать в Палантасе, но все же предложил драконэссе высказать предложение вслух (сам то он библиотеку и в глаза не видел, а потому говорить о ней мог лишь относительно того, что им следует туда попасть).


Тем временем остальной отряд разместился за круглым столом, уставленным еще теплой едой, и прибившийся к ним маг Старика, по имени Старсис, извлек из походного кошеля колоду карт, и предложил сыграть - против никто не был, за исключением Фиска, но отказаться не дали и ему.
Карты были розданы, Эльза едва взглянула на свои и сразу же потянулась цепким взглядом к чужим – но была разочарована. Раф, зная все подобные трюки, умело прикрывал свои рукой, а Фиск сидел слишком далеко. Приходилось полагаться на везение и ловкость рук, привычных к подобным трюкам. Конечно, до Рейстлина Эльзе было далеко, но и она кое-что умела.
После второй смены карт из колоды, девушка попыталась спрятать в рукав двойку, но та почему-то упорно не желала ускользать из пальцев. Скосив глаза, Эльза заметила, что Фиск тоже чем-то весьма недоволен.
Пару минут спустя, оставив бесплодные попытки, девушка (и не она одна) удивленно перевела взгляд на Стара. Маг улыбнулся. Остальные помрачнели.

- А трефой!
- Какая трефа, бубна тут! - Раф с усмешкой бросил на стол последнюю карту, выходя из игры победителем. Стар хитро прищурившись, покрыл туза козырной двойкой, и тоже показал пустые ладони. Фиск взвыл, и стянул с руки перчатку, бросая ее на стоящую у стену кровать.
- Что-то больно скромен наш колдунчик, - усмехнулся Литас. - Давайте-ка сдавать по новой!
Эльза против еще одного кона не возражала – пока ей везло, даже несмотря на то, что карты не были краплеными и таланты шулера никак не помогали. Фиск же, судя по всему, играть вообще не умел, либо просто делал это настолько редко, что разучился.
- Вианда, что у тебя? – обратился Литас к драконице.
- Отбилась! – улыбнулась девушка, выкладывая на стол короля и туза.
Эльза, Раф и Фиск переглянулись. Проигрывать не хотел никто.
Раф сложив карты с ладони, наблюдал за лицами Эльзы и Фиска - оба явно были в проигрыше, но вот кого из них завалить, вот в чем вопрос - маг вроде проиграл уже один раз, с другой стороны, предпочтительнее было оставить с колодой на руках девушку, так сказать из эстетических соображений. Затем он вновь посмотрел, что у него на руках, чиркнул ногтем по козырю, последнему из не вышедших, и, подмигнув целительнице, сделал ход с трех вальтов к Фиску.
- Козырь Крести - сиди дурак на месте, - рассмеялся он.
Эльза благодарно улыбнулась лучнику, даже не посмотрев в сторону рассерженного Фиска. «Благодарю» - одними глазами произнесла девушка, начиная следующий кон. Она заметила, что Литас часто старается не только выиграть сам, но и помочь Вианде, и задумалась над тем, кем же была эта странная парочка, и как их пути пересеклись с дорогой Мирэ.
Литас на этот раз сознательно взял пару, чтобы Вианда смогла сбросить шестерки, а потому, Раф с легкостью сбагрил ему остававшиеся у него карты. Стар снова прищурился, походив под Фиска с козырного туза, и тот вынужден был его взять, сам же маг отбился от десяток Эльзы, и перевел взгляд на Литаса. Тот победно ухмыльнувшись бросил на стол только что взятую пару - знахарка отбила, Стар подкинул ей трефового вальта, сверху лег туз, Фиск с ухмылкой выложил козырного.
- Похоже вы сегодня в проигрыше, сударыня, - невзначай заметил Старсис.
Эльза смерила Стара неодобрительным взглядом и, встав с лавки, поставила на нее стройную ногу и стянула правый сапог, небрежным жестом отставила его в сторону, а затем вновь села на свое место. Зато на следующий кон ей повезло – девушка раньше всех выложила на стол все карты, а вот последними остались Литас и Вианда, причем драконица явно должна была проиграть.
Парочка переглянулась. Так уж откровенно сдавать игру Литас не собирался, хотя бы по той причине, что тогда его просто поднимут на смех. Поэтому карты медленно перекочевали в ладони драконессы, не оставляя ей иного выбора, кроме как расстаться с тонким серебристым поясом.
- Ну, еще кон! - Провозгласил Раф, тщательно перемешивая.
Эльза пожала плечами – еще так еще. В конце концов, пока у нее еще оставалось несколько элементов одежды, какие можно было снять безболезненно, да и вообще – неужели она собирается проигрывать?! Ну уж нет!
Еще кон, и еще один, а затем и третий. Карта когда ложилась хорошо, когда плохо. Фиск расстался со второй перчаткой, плащом, сапогами, расстроился, что отложил посох раньше времени, Стар с кривой усмешкой снял с головы золотой обруч, Литас, не особо стесняясь, стянул рубашку, когда настал его черед проиграть, и теперь поигрывал литыми мышцами, несколько поражений выпало вновь на долю Эльзы и Вианды, а Раф, пока еще оставался единственным, кто не проиграл ни разу, видимо сказывался опыт службы в драконидской роте.

Тем временем, Миреналисса еще несколько минут приходила в себя после совершенно нежданно накрывшей ее с головой лавины смеха, а затем вновь посерьезнело, хотя в ее глазах и продолжали бушевать отсветы недавнего веселья. Блеск глаз придавал ее словам какой-то лукавый и весьма заговорщический оттенок, словно она собиралась не узнавать, где вести дальнейшие поиски, а свергать Палантасского правителя. Впрочем, конечная ее цель ведь именно в свержении Правителя с трона и заключалась, даром что не одного города, и даже не Ансалона, а всего Кринна.
- Собираюсь немного отдохнуть после немного утомившего меня путешествия, а затем – мой путь лежит в святилище ушедшего Гилеана, да будет он славен во веки веков, и да не сотрется память о нем в людских умах!- интересно, а правда, что именно вера дарует силу Богам? И Старые Властители Судеб проиграли лишь потому, что уверенность в их победах была чем-то поколеблена?...
- Отдохнуть и набраться сил, - пожал плечами Клык, подозревавший о слабости драконессы. – Пожалуй, это было бы хорошим решением, но у нас на хвосте половина гвардии Джеяна, которые сейчас разносят по камешку Гавань, а затем уверен продолжат поиски и здесь.
О том, на что способны те же Волки, он знал не понаслышке, благо однажды видел, что они сделали с Квалинестийскими вояками в приграничье. Тем более что ждать Клык не любил, ровно как не любил и неизвестности.
- Быть может, нам следует сразу пойти в библиотеку, если конечно ты в состоянии, - слегка приподнял правую бровь дезертир.
Иначе как игрой с огнем его последнюю фразу назвать было нельзя, но с другой стороны не убьет же она его.
Пожалуй, она была готова его убить. Уже слишком много раз он ходил по лезвию бритвы, открыто говоря то, о чем она бы предпочла умолчать. Остатки веселья в ее глазах превратились в плохо скрываемое раздражение с оттенком ярости. Заметив это, Кастор, безмолвной статуей застывший у дверей, напрягся, собираясь по первому слову драконэссы попытаться прикончить отступника. Как же – его великолепную госпожу чуть ли не оскорбили! От Миреналиссы его позиция по этому вопросу не осталась незамеченной, поэтому девушка призвала себя успокоиться и не принимать поспешных решений. Но если он еще раз позволит себе подобное!...
- Сегодня, но не сейчас. Думаю, я подожду еще час или чуть более. Но если желаешь, - девушка грациозно повела рукой в сторону двери, – можешь пойти один.
Кастор двинулся за спиной, и явно не с добрыми намерениями. Впрочем, этого юнца Клык мог убить голыми руками и с завязанными глазами, если вдруг возникнет такая нужда.
- Сходить-то я схожу, - Дезертир даже не стал скрывать усмешки. - Но вряд ли смогу найти то, что нас действительно интересует, видишь ли - я не слишком силен в тонких материях, и уж тем более не смогу понять данных искомых трактатов.
-Значит, собираешься составить мне компанию?- криво улыбнулась Мирэ. В принципе, она сейчас была бы не против просто поговорить. О чем угодно. Всего-навсего немного расслабиться после пережитого. Гибель Карпа, Раф, вытащенный из самой Бездны, разговор со Стариком, ложь и торги, переход в Палантас. Слишком много даже для драконицы, которая, в общем-то, привыкла действовать в одиночку и обычно была далека от любых боевых действий. Слава великой магички или даже градоправительницы не привлекала Миреналиссу, а сокровищ у нее было достаточно, чтобы не заботиться о пополнении запасов. Ее, в отличие от многих красных, например, не привлекали красивые безделушки, вроде мечей и диадем, ожерелий и браслетов. В душе она была близка к зеленым с их страстью к магии – артефактов в ее пещере лежало гораздо больше, чем простых украшений. Правда, зарыты они были в глубине неисчислимого количества золотых, медных и стальных монет, как находящихся в ходу, так и давно потерявших всякую ценность.
- Пожалуй, что так, - кивнул он. - Я вот все думаю тут...
Он в задумчивости перевел взгляд на потолок, затем стену, словно проверяя, не подслушивают ли их, но похоже в этих комнатах слухачей не наблюдалось.
- Быть может тогда стоит разобраться с этим наследием богов, о котором ты говорила в Гавани, - он скосил глаза на сверток, что Кастор положил на столик. Даже он, ничего не сведущий в магии чувствовал исходящую от него силу. Подсознательно чувствовал, но лишь тогда, когда ничто другое не перекрывало это слабое покалывание кожи. - Интересно, что там за цацки...
Мирэ согласилась с его словами и положила сверток со стола на середину кровати, кивком головы предложив Клыку сесть на другой ее край. Кастора она позвала легким взмахом руки, и тот беззвучно опустился на пол у ее ног.
Аккуратно распаковав пергаментный сверток, девушка обежала глазами все богатство, лежавшее сейчас перед ними. Кольца, подвески, кажется, даже серьги – у непосвященного могло создаться ощущение, что на кровати лежит приданое Мирэ. Или что девушка собирается отправиться на какой-нибудь великосветский прием, и решает сейчас, какой же комплект украшений стоит надеть – с алмазами или изумрудами?
- Сильные штучки, - выдохнула Мирэ, когда первый восторг прошел, и на смену ему явилась ясность мыслей.
- Дааа, - протянул Клык,- брюлики нам, конечно сильно помогут, когда сюда придет Джеян.
Он едва не рассмеялся, оглядывая все это богатство. Серьги, колечки, кулончики.
- А они миленькие, - он уже откровенно веселился, приложив серьгу с полумесяцем из алой меди к уху. - А, мне идет? - Затем его лицо вновь посуровело. - Так что же это все- таки за штукенции?
Все-таки он не верил, что это простые побрякушки, хотя таковыми они и выглядели.
-Очень – язвительно заметила Мире, глядя на дезертира. –Давай тебя девушкой переоденем и зашлем в отряд светлых? Ты соблазнишь Даламара, и он в порыве страсти расскажет тебе все, что знает, да еще и поклянется в вечной любви? По-моему, план великолепный. Я еще могу покопаться в памяти и попытаться найти какое-нибудь заклятие, сделающее тебя…более реалистичной девушкой, что ли…Правда, не ручаюсь, что потом смогу все исправить…Но ради такого дела ты ведь не будешь сильно сопротивляться?
- А если серьезно – то, Великая Бездна, силы в них немерено, но, боюсь, это одноразовые вещички. Больше ничего пока сказать не могу. (Да, для более тщательного исследования Мереналиссе требовалось некоторое время и толика силы. А сейчас она понимала лишь, что получила от судьбы неслыханно щедрый подарок. И все…)
Клыку в какой-то миг стало не до смеха, слишком уж серьезно выдвигала предложение драконица, пожалуй ему проще было бы расстаться с жизнью, чем вот так вот согласиться на это неестественное превращение. Так что шутки он не оценил.
- Итак, силы в них немерено, а толку пока ноль, - он хмыкнул, поднимаясь со стула, и прошелся по комнате.
На его взгляд это были лишь украшения, не несшие в себе ничего, кроме изысканной и бесполезной красоты. Безделушки, но они ведь и вправду волшебны, как говорит Мире? А если и так - что они дадут в битве с приспешниками богов?
У Мирэ создалось впечатление, что Клык воспринял все ее слова на полном серьезе. Неужели он думает, что у нее хватит фантазии претворить все эти глупые планы в жизнь? Мирэ взвесила на раскрытой ладони кольцо с темным сапфиром. Интересно, как, как оно может помочь ей? Экспериментировать девушка опасалась – она была почти уверена, что после первого использования память Старых Богов просто рассыплется золотой пылью на ее ладони, оставив ее горько сожалеть о потраченной зря силе. Надо будет, кстати сказать, поикать в старых фолиантах библиотеки упоминание о чем-нибудь подобном. «Да, точно!» - Мирэ даже хлопнула в ладоши. Наверняка это не самые слабые артефакты, а, значит, где-нибудь упоминание о них наверняка проскользнет. Еще один повод прогуляться до этой библиотеки, Бездна ее побери, если там не найдется ничего полезного.
- Слушай, ты считаешь, твой меч или кинжал надежнее всего? И ты пойдешь с ним в бой против Бога? Или на что ты надеешься? Скрыться где-нибудь? Если твой портрет уже видели все жители Ансалона, начиная от шестилетних детей и заканчивая беззубыми стариками. Не нравятся мои методы и средства – к чему тогда затеял все это? Если по-твоему толку от всех этих вещей никакого, я могу продемонстрировать эффект какого-либо артефакта на тебе самом. Не гарантируя твою безопасность, естественно, - Клык с его презрительным отношением к этим бесценным сокровищам, уже порядком надоел ей.
- Ну приступай, - хмуро бросил дезертир. - И кто с тобой останется? Этот полудурок?
Он не стал даже оборачиваться в сторону Каса, спокойно пробежавшись глазами по безделушкам еще раз. Магия. Как же он ее не любил. С кинжалом все понятнее - один удар и нет врага, лезвие входит в сердце, и прощай. Как сделал Карп с генералом Илласом. А тут заклятья, пасы, нашептывания, артефакты... Если бы можно было убить бога простым кинжалом, он бы пожалуй попытался так сделать, но подобная попытка изначально была обречена на провал.
Впрочем, каждая уходящая минута отдаляла от них победу, зато приближала мелькорово "правосудие". Что-то надо было делать, а не сидеть здесь и рассматривать камушки.
- Уж Кастор хотя бы не говорит таких глупостей, какие я слышу от тебя. "Толку ноль…»,- Мире поджала губы, отчего они превратились в две узкие ярко-красные полосы на ее лице, - И не смей оскорблять моих слуг. Тех, кто верен мне, слышишь? – девушка не кричала, напротив, говорила совершенно спокойно и тихо. Она встала и пошла к двери, положив руку на плечо Кастору. Непонятно, чего девушка хотела добиться этим жестом – то ли продемонстрировать, что ценит преданность вора, то ли позлить Клыка, то ли она попросту не хотела тратить напрасно силы, восстановленные еще не до конца.
Обернувшись напоследок, она бросила дезертиру:
- У меня создается стойкое впечатление, что ты ревнуешь. (Фраза опять же была не закончена – непонятно, кого и к кому. То ли, девушку к тому, что она умеет колдовать, а он – нет. То ли, девушку к своему отряду. А, быть может, саму драконэссу к Кастору. Мирэ вообще любила недоговаривать)
Клык пожал плечами, и на этот раз предпочел промолчать - странно, очень странно, что подобные трюки, которые он не раз проделывал с людьми, подействовали на драконессу. А может и нет в этом ничего странного, кто знает? Впрочем, она наверняка сделала то, чего он и желал - не растрачивая времени попусту, направилась в Библиотеку. Поправив нож на поясе, он пошел следом, краем глаза отметив веселую игру за столом, и для себя решив, что в городе ему пока отряд не понадобиться, хотя, конечно же, окончательное решение принимать Мирэ.
По правде говоря, Клыку было не слишком приятна подобная игра на лезвии ножа, поскольку кто знает - что могла сделать драконесса, будь она в полной силе, но - выбора не оставалось. Сегодня они возможно и смогут пройти в библиотеку, а вот завтра? Или после завтра? Быть может враги - как светлые, так и темные - нашли способ попасть в Палантас, и следовало спешить.
Хотя оставался еще один вопрос - кто проведет их катакомбами Палантаса?


Выйдя из комнаты, Мирэ подошла к Эльзе и отдала распоряжение приглядеть за артефактами в ее отсутствие, а затем задумалась, куда ей идти дальше. Пусть сам город она знала достаточно неплохо, но в этих катакомбах к счастью (или к несчастью?...) не была ни разу. Благо, Кастор умел читать тайные знаки, нанесенные на стены и едва различимые на их фоне, если не знать, где и что следует искать.
Ярко-алый закат окутал весь город красноватым сиянием: создавалось ощущение, что по всему Палантасу гуляет яростное пламя, нереальное, иллюзорное, не способное причинить вред, но до боли напоминающее настоящее. Еще в подземелье острых слух сообщил Мирэ о том, что за ней кто-то идет, и для нее не составило труда понять, кто именно. Делая вид, что ничего не замечает, девушка спокойно шла к своей цели, о чем-то негромко переговариваясь с Касом.
Зайдя за угол очередного богатого особняка, Миреналисса замедлила шаг настолько, что практически не двигалась с места, приказав Кастору оставаться на месте. Не ожидавший подобного Клык чуть ли не нос к носу столкнулся с драконэссой. Та стояла, положив ладонь на бедро, и смотрела на него своими ясными зелеными глазами.
Заложив руки за спину, Клык следовал за драконессой и Касом, держась на отдалении, мягко ступая по камням подземных тоннелей. Странно, что парень мог сличать тайные знаки этих катакомб, словно они находились в Гавани. На какой-то момент он даже подумал, что Старик одурачил их с этим порталом, но все оказалось более прозаичным - когда гильдийцы наносили метки, они - из лени ли, или из умысла - не стали изменять шифр, и сделали его одинаковым во всех своих тоннелях.
Возможно это и к лучшему, но Клык, прослужив в разведке понимал - Волки Джеяна смогут раскрыть шифр Гавани, и тогда падет и Палантасская сеть, впрочем - ему то какое до этого дело?
Задумавшись, он, уже оказавшись на поверхности, свернул за драконессой, и почему-то едва не сбил ее с ног, успев остановиться всего в полушаге, и взглядом столкнулся с двумя горящими изумрудами.
- Тесный городок, не находишь? - Пожал он плечами, слегка вскинув брови. - Всегда можно встретить знакомых...
- Очень. Особенно легко встретить знакомых, если идти за ними по пятам, не так ли, Эссен? - имя Миреналисса произнесла одними губами, не желая подвергать себя лишней опасности.
Клык обернулся, словно ожидая, что за ним кто-то тоже идет, чего конечно же не наблюдалось.
- Этот способ ничуть не хуже, хотя немногим и лучше, остальных.
- Остальных...Чего? Ты следил за мной? С какой стати?
"Из соображений твоей же безопасности!" Естественно эти мысли он и не собирался передавать драконессе. В слух же дезертир произнес следующее:
- Никогда не бывал в Палантасской библиотеке, но слышал, что она стоит того, чтобы на нее посмотреть, а сам я вряд ли бы смог ее найти.
- Слушай, может быть ты прекратишь играть со мной, словно с ручной игуаной? -драконэсса не могла с ходу прочесть его мысли, зато прекрасно разбиралась в людях и за свою долгую жизнь научилась по интонации отличать правду от лжи.
- Для этого вовсе не обязательно было поступать именно так. Чего ты хочешь добиться? Если бы ты желал попросту узнать дорогу, то мог бы просто спросить у меня. Или пойти со мной открыто, а не таиться, словно собираешься убить меня из-за угла.
Ручной чем?.. едва было не спросил Клык, но пожалуй это уточнение сейчас было не к месту.
- Насчет того, кто - кого подстерегает за углом, я бы еще поспорил, - Майриган криво усмехнулся, попытавшись свести все к шутке.
Миреналисса улыбнулась находчивости отступника, но так быстро сдаваться не собиралась:
- Ты не ответил, Лиар. - назвав его так, девушка просто-напросто перевела "Клык" на драконье наречие.
Если бы не интонация, отступник мог бы подумать, это она произнесла какое-то изысканное ругательство. Впрочем, возможно так оно и было.
- Чем больше людей идет сообща, тем больше внимания они к себе привлекают, - Он облокотился о стену. -Трое уже толпа, не так ли?
Понимая, что Клык все же темнит, Мирэ тем не менее не могла поспорить с логикой его доводов.
- Ладно, будем считать, что ты говоришь правду. но в любом случае, ты мог бы сказать мне. И теперь мы пойдем вместе.
- Как пожелаешь, - кивнул дезертир.
Впрочем он не переставал опасаться патрулей, хотя конечно же до Палантаса о его художествах вести дойти еще не должны были.

[Иридия >>>]

Он нагнал ее, когда Иридия в очередной раз остановилась из-за приступа кашля.
- Кажется, это ваши...
Девушка подняла глаза и снова увидела "старого знакомого".
- Спасибо, - хрипло ответила она, забирая перчатки, чтобы сразу надеть их.
"Знакомый" продолжал еще что-то говорить, но девушка плохо понимала смысл сказанных слов. Лицо горело, в горле постоянно першило, а каждый вздох давался с трудом. Иридия прислонилась к холодной стене дома, чтобы хоть как-то сбить жар. Тело в многочисленных порезах и синяках болело. Организм сопротивлялся и ни в какую не хотел идти дальше. Сложно объяснить, что за чувство овладело сейчас Иридией, возможно кто-то назвал бы это смертельной усталостью, а кто-то скукой. Единственное, что сейчас на самом деле хотела девушка, так это медленно сползти по этой самой стене вниз, и навеки остаться в этом грязном переулке. У нее не осталось ни сил, ни злости, ни желания. Все ее бессмысленное существование накатило огромной волной отвращения к самой жизни и Иридии, как ее проявлении...
- Вы примите ее? - эти слова вырвали девушку из моря отрешенности.
Она открыла глаза, которые, оказывается, успела закрыть, и еще раз посмотрела на спутника. Голубые глаза загорелись лихорадочным огнем.
- Что ты постоянно ходишь за мной?! - вскричала она, отталкивая его в сторону, - Я вечность была без тебя и сейчас справлюсь!
Но Иридия прошла всего пару шагов, силы оставили ее.

Сообщение отредактировал Иридия - 31-01-2006, 19:16

[Гайтахан >>>]

Операция "Чистый город"

Власти Воровской Гильдии в Гавани приходил конец. Последние два дня лишь длилась агония. Самые бесшабашные уже сложили головы в стычках с Волками и солдатами, другие нашли успокоение на виселицах и в камерах тюрем, третьи покинули город, кто уходя в Утеху, кто просто подаваясь в леса. Были даже такие, кто решили попытать счастья и скрыться за барьером Квалинести, надеясь, что гнев Мелькора не настигнет их там.
Гильдия лишилась централизованного управления - Старик исчез, а Ночной Лорд Болак заперся у себя в покоях, и не отвечал, словно его там и не было давно. Даже наиболее стойкие из воров уже теряли терпение, и подумывали о бегстве из города, а потому в спешном порядке собирали вещи - свои и погибших товарищей.
А зачистка подходила к концу. Большая часть тайных помещений и схронов Гильдии уже была зачищена, оставалость только взять штаб-квартиру. Таверну "Драконье Логово".
Десяток солдат подошел к таверне на исходе дня. Затем подтянулось еще т ри - все вместе они окружили таверну кольцом. Из строя вышел один человек. Офицер.
- Именем Мелькора Всемогущего! - Прокричал он в медный рупор. - Всем, находящимся в здании, выйти и сложить оружие. Особенно это касается преступника Болака. Если через пять минут этого не произойдлет, здание будет уничтожено.
Вся эта речь была хорошо отрепетирована и прозвучала вовремя. Армия вовсе не собиралась ждать - на штурм пошли Волки. И шли они самым неожиданным путем - через катакомбы. План которых имелся в штабе, присланный одним из агентов сети Тайной Стражи, имевшим довольно высокое положение в Гильдии.

Те из бандитов, что находились в таверне, потянулись на улицу, с поднятыми руками - умирать за скрывавшегося в катакомбах Ночного Лорда они не желали, а вот на нижних уровнях развернулась настоящая бойня.
Наиболее отчаянные головорезы, скрывавшиеся в подземельях, стреляли по волкам из тайных схронов из арбалетов, бросались с ножами и топорами, гибли десятками, но не отступали - за каждым из них числилось столько преступлений, что все одно - смерть!
От Болака же по прежнему не приходило вестей...
Штурм был тяжелым. Волки понесли первые потери - хоть и небольшие. Однако это не могло остановить их - приказ нужно было выполнить. Они отвоевывали комнату за комнатой, коридор за коридором, пробиваясь к личным покоям Болака. И через несколько часов упорного боя только эти самые покои, да еще пара комнат перед ними оставались в руках воров.
А воры отступали, сами ломясь в покои своего Лорда, и наконец, высадив дверь обнаружили его там, в обществе верного хобгоблина-палача. Брок с шипением и бульканьем бросился на них словно цепной пес, и оттолкнув двоих, выскочил прочь.[/i]
- Болак! Твою итить, во что ты нас втравил!? - Подбежал к толстому лорду, сидевшему в кресле спиной к ним, один из бандитов. И развернув его в изумлении отступил - на него смотрели пустые безжизненные глаза. Лицо Болака застыло в выражении крайнего удивления и негодования, рот был полуоткрыт, и в нем уже копошились мухи, доедая остатки вечерней трапезы, ноздри слегка подрагивали, говоря о тотьм, что Болак еще жив, но уже не в состоянии даже пальцем шевельнуть.
На плечах бандитов в комнату ворвались и Волки. Выбегающий из двери хобгоблин пытался удрать, но ему не дали - заклинание одного из боевых магов лишило хобгоблина способности передвигаться.
При виде происходящего в комнате Волки поступили самым простым образом. Щелкнули тетивы арбалетов, болты рванулись к бандитам. Болака же взяли на прицел. После этого один из боевых магов направил изучающие чары на самозванного лорда.
Смерть бандитов была быстрой. Не то что у лорда, медленно отдающего душу богу. Прощальное заклинание Старика выжгло его разум, сделав жирного повелителя воров не более чем пухлой свиньей, способной лишь повизгивать, втягивая струи воздуха, отчего колыхалось его тучное тело.
Поняв, что толку от Болака не будет, командир Волков отдал приказ на уничтожение. Один из черных воинов отсек Болаку голову, после чего комната была тщательно обыскана. Все важные документы и ценности были изъяты, остальное предано огню.
Наутро на главной площади Гавани были выставлены головы наиболее "отличившихся" бандитов Гильдии. И почетное место там заняла голова бывшего Ночного Лорда. Остатки Гильдии были уничтожены. Без злобы и ярости - просто вычищены, как вычищают плесень.
Волки потеряли пятнадцать бойцов. Их тела были отправлены в Ангбанд - там в братских могилах хоронили Волков, погибших в бою.
Гавань просыпалась - и это был уже совсем иной город. Гаваньская Гильдия пала. Хотя Старик и был уверен, что потом восстановит все, что потерял в эту ночь, но сейчас Гавань стала наиболее чистым городом. Те из воров, что смогли уцелеть с трепетом взирали на головы Корноухого Джо, Рубленного Алака, Шестипалого Гиза и самого Болака, чья поистине Свиная Голова покоилась на на шесте в центре сожженной площади.
Мелких воришек бросили в тюрьмы, других там же и казнили, не предавая дело широкой огласке.

[V-Z >>>]

НРПГ: По любезному приглашению мастера с радостью беру на себя роль Даламара...

РПГ:
Еще во время первой войны темный маг испытывал невольную зависть, глядя на то, как непринужденно элементали обращаются с такими силами, о которых обычный маг может только мечтать. Другие смотрели на деяния Воплощений как на чудо, как на что-то необычайное... но Даламар был знаком с их силами куда ближе, чем подавляющее большинство его коллег.
Дело в том, что Рейстлин одно время серьезно занимался Стихиями, и их Воплощениями, желая подчинить себе их силу. И Даламар, разумеется, был рядом с учителем. Увы, Рейстлин неоспоримо доказал: прямой контакт со Стихией, который осуществляют элементали, разрушит тело любого другого существа. Возможным исключением были драконы, но провести эксперимент им так и не удалось.
Но все же можно, наблюдая за действиями, кое-что перенять, обработать и создать новое заклинание. Увеличив тем самым свою собственную силу. А разве это - не одна из главных целей в жизни мага? Расти в силе и искусстве, стать лучшим... и пусть другие этого не признают... сам-то ты знаешь, чего стоишь.
Даламар всегда точно знал пределы своей силы. И работал над тем, чтобы таковые раздвинуть.
Вот он и наблюдал за Таримом и Дангиной, причем очень внимательно. Зависти уже давно не было: Даламар счел это чувство нерациональным. Не стоит возводить стену отчуждения между собой и такими мощными союзниками. Так что зависть пришлось подавить и загнать в самые дальние уголки сознания; не так уж и трудно это оказалось. Чем-чем, а самоконтролем Даламар всегда славился.
Схватку элементалей он почувствовал (а какой бы маг такого уровня не почувствовал?). Мелькнула мысль оказать помощь в астрале... но была тут же отметена. Слишком много сил - на прорыв, удержание себя в ином пространстве, да еще и помощь. Справится и без него. А если не справится - то тут Даламар все равно не поможет.
А пока стоит оплести лодку защитными чарами. И маскирующими... Убирать ее от чужих глаз пока не стоит (кто тут увидит?), а вот от поисковых заклинаний - не помешает.
Только не сейчас. Дангина в бою - это такой маяк, что его ни один волшебный полог не замаскирует. А вот когда схватка завершится...

[Сигмур >>>]

Пламя и тень...


Девушка лишилась чувств и серый едва успел её подхватить. Её сила была велика, но пока ещё не могла полностью сформироваться, и организм отключился, чтобы подготовиться. Воин взял Иридию на руки и замотавшись в свой серый плащ, растворился в сумраке вечера...

Позже в одной тихой таверне на окраине города...
Девушка, по-прежнему без сознания, лежала на покрытом плащом столе. Она была абсолютно обнажена и гора трепья, бывшего когда-то её одеждой, валялась в углу комнаты. Незнакомец, полотенцем, смоченном в горячей воде, протирал её тело и наносил лечебный бальзам на раны, синяки и кровоподтёки. Он выполнял эту работу осторожно, стараясь не задевать голыми руками тела девушки, что было чревато ожогами и последующей злостью. Закончив, он намотал на интимные места девушки отрезки чистой ткани и завернув её в серым плащ, отнёс на кровать. Удобно уложив, он какое-то время созерцал её, потом подошёл к окну и стал ждать...
Он знал, что по следу девушки отправились охотники и скоро они уловят её след, насколько бы тщательно он не старался его скрыть. Но пять или шесть часов у них есть, за это время её раны затянутся и девушка спокойно поспит.

[Тельтиар >>>]

Палантас


- Итааак, посмотрим сюда, господа - это Палантас, - маг говорил с придыханием, слегка покашливая, а слушавшие его смотрели на изображение города в миниатюре и кивали головами, так словно видели макет впервые. - Благодаря сопряжению Силы. на котором расположена Башня Высшего Волшебства, мы смогли спроэцировать узлы и точки напряжения энергии, именуемой Магией, или же Даром Богов, как говорили в былые времена, и найти несколько следов искомой девушки...
Монотонная речь могла бы вогнать в сон, если бы маги не были увлечены самим предметом поиска - никому еще не удавалось сбежать из Палантасской Башни, и этот случай бросал тень позора на всех их - Алые и Черные Маги были полны решимости исправить досадную оплошность, особенно после полученных из Гавани вестей о гибели Салласкара - весьма уважаемого и известного члена Ложи.
- Оставьте подробности, мэтр Лонг, - оборвал старого мага Хаска. - Прост онайдите ее.
- Она не одна, - ответил Лонг, поглаживая бороду, опускавшуюся до пояса, и украшенную золотыми лентами.
- И кто же с ней?
- Не знаю, - пожал плечами старик. - Его аура еще менее заметна, и я не могу сказать ничего определенного.
- На месте разберемся, - отрезал магистр. Здесь, в Палантасе, в средоточии могущества Ордена Магов Двух Лож, он боялся лишь двух вещей - Бога и того, что магия их покинет. - Приступайте. Найдите их, девушку приведите, а второго убейте.

Маги начали расходиться. Охота в Палантасе, да еще такая масштабная происходила редко, и потому маги взяли с собой учеников, иногда даже совсем юных, не завершивших обучение - надо же было им на деле показать, как действуют Адепты Ложи, уму-разуму поучить.
Сеть поиска сужалась - действуя сообща, маги стягивали петлю, отсекая квартал за кварталом.


Ашар, находясь в Башне следил за ними, но внезапно его внимание привлек иной источник силы. Глаза мага сузились, сматриваясь в пульсирующуу точку на макете.
- Она здесь, - одними губами произнес дракон.

[Scorpion(Archon) >>>]

Бой

Вражеский маг был совершенно прав, когда думал, что энергия молний изменила свою природу, и даже не менее прав, когда считал, что частицы, растворившись в щите, должны были начать вытягивать силы из магов квалинестийского войска. Всё сходилось и в теории, и в практике... если брать подход чёрных одежд, а к такому подходу что сами чёрные маги, что рыцари терновника были куда как более привычны, хотя им никак нельзя было отказать в предусмотрительности. Но в этом и заключалась принчипиальная разница колдовских методик чёрной и белой лож - и блокирующему щиту белые маги предпочитали щит абсорбирующий. В результате уже через пару секунд энергия растеклась потоками по щитам и вместо того, чтобы гасить колдовство боевых магов, вытягивая из них силы на поддержку щита, стала перетекать в них. Конечно, это была чужеродная энергия, но щит служил неплохим усваивающим слоем, доводя её "до нужной степени готовности к употреблению".
Появление призрака в рядах воинства было досадным событием, но в то же время оно свидетельствовало о том, что противник лишился одного из магов, а этим просто нельзя было не воспользоваться. И часть квалинестийских чародеев применила мощное, записанное сложной колдовской формулой светлое заклинание - "проклятие привлечения стрел". Оно было одним из немногих, до которых добраться маги тьмы не могли бы в принципе: всё самое сильное, что было связано со стрелами (будь то стрелы любого вида, в т.ч. и арбалетные), издавна хранилось у магов Квалинести. Арбалетные стрелы и правда били больнее и дальше, чем эльфийские луки, а по точности едва ли немногим им уступали (и то потому, что стрелять из арбалета мог каждый, а не только мастер), но скорострельность арбалетов оставляла желат лучшего - их надо было перезаряжать, и даже у лёгких самострелов на это уходила пара минут - а мастер-лучник за минуту мог выпустить десять-двенадцать стрел. Которые теперь летели во врагов... наряду с арбалетными, их собственными. бесполезно было наводить колдовские барьеры или искать источники силы - проклятие распространилось вражеские арбалеты подобно чуме, и каждый выпущенный тяжёлый болт возвращался к тому, кто его выпустил. Точно. Страшно. Смертоносно.
А вот лёгкие конные самострелы соламнийцев и тяжёлые арбалеты холмовиков (среди них были и "бвышие горные" гномы, которые "стали" холмовыми с тех недавних пор, как Торбардин ограниченно подчинился Мелькору) рабтали исправно, поддерживая огнём эльфов. Конечно, приодолевать защиту, наведённую вражеской магией, было трудно, но тут в ход вступили жрецы.
Дайвер Телгаардский (хоть в Телгаарде они никогда не был - имя было родовым) был одним из самых сильных жрецов Квалинести. Сравниться с ним могли только ещё двое, один из племени гномов, другой из эльфов - но этот был самим верховным жрецом, да их в армии и не было. (ходили слухи об ещё каком-то чудаке, но он вроде бы всё ещё верил в старых богов). И вот теперь, кажется, настол час достойного испытания для его веры. Дайвер увидел призрака, сеющего страх среди квалинестийского войска - и добрые, спокойные глаза ещё не старого человека (ему было за сорок) сверкнули золотым огнём... В белоснежной мантии, сияющей кольчуге, выскойо митре и раззолоченном плаще, овеянный ореолом славы Элинсинос, жрец поднял ладонь - и войско на пути между ним и призраком расступилось, освобождая путь служителю Света.
- Тот, чья душа черна, как ночь... тот, чьё существование несло в мир боль и страдания... то, чья ненависть не остановлена даже смертью... склонись перед волей Света... - голос жреца звучал, словно звон праздничного колокола, наполняя сердца воинов отвагой и нерушимой стойкостью. ПРизрак словно застыл на месте... его ледяные губы исторгали неслышимые проклятия, руки бессильно простирались вперёд, но с каждым шагом жреца он уступал, уступал могуществу святого слова... Дайвер взмахнул рукой, и жуткую нежить вышвырнуло из рядов армии сил Света прямо в передние ряды врагов, туда, где были расположены укрепления и передовые солдаты пограничной армии. Но это был ещё не конец...
Душа сама по себе содержить силу творения, а вторение благо по сути своей - и даже душа мага, служившего злу, всегда содержит в себе частичку добра. К ней воззвал Дайвер Телгаардский, сжав ладонь в кулак... "Раскрыть душу"... светлая душа пережила бы такое, но если в душе тьмы было больше, чем света - её разрывало, и вместе с ней - всё, что окружало её, хотя и на небольшом расстоянии. Вражеские тыны, участок насыпи и прочие укрепления в точке взрыва просто смело... а вместе с ними святая сила поглотила и с три десятка солдат, перепугав ещё с две сотни...
- У розы ещё остались шипы, - тихо прошептал государь Алатор и усмехнулся в усы...

Корабль
Пробоина была немалой, и заделать такую было проблемой - сколько бы времени не оставалось в запасе у команды. Атака - неожиданная и конечно же подлая, совсем в духе сил Тьмы, застала в расплох экипаж "Надежды", и теперь они с трудом пытались ещё что-то сделать, хоят шансов оставалось немного...
Колвар Чернорог был единственным, кто не суетился и не бегал по кораблю, пытаясь найти хоть что-то, чем можно было залатать пробитую корму. Вместо этого капитан пиратов достал из-за пазухи странного вида рог, напоминающий выточенный изнутри и закованный в медь клык... и протяжный звук разнёсся над морскими просторами, наполняя сердца моряков непонятной тревогой, словно что-то зашевелилась в глубинах привчной к штормам и абордажам душе каждого из них...
И море ожило.
Экипаж гномьей подлодки мог с ужасом наблюдать в иллюминаторы, как со дна, из самой пучины, поднимались длинные чешуйчатые тела огромных размеров... и одно гигантское, словно готовое охватить собой всё море... Кольца вились вокруг них, мутя воду и и задевая подлодку, отчего плыть было трудно - нев резаться в огромное тело монстра было почти невозможно...
- Горранакс! ты помнишь меня! Я вытащил из глубин твоей раны отравленный клык твоего вероломного брата, Гарроскраса, когда он пытался убить тебя в жуткий миг жестокого шторма, и ты, израненный, но спасшийся, умирал на берегах Митраса. Тридцать лет с тех пор ты отсылаешь ко мне на службу своих воинов, но теперь один из них впервые пал в битве - по воле проклятого чёрного божества, которое объявило себя хозяином этого мира! Горранакс, я взываю к тебе - помоги мне, как некогда я тебе помог! Сокруши моих врагов и спаси от гибели тех, кто верен мне!
Голос Колвара хрипел на ветру, а море пенилось и горбилось, перегибаясь сотней колец извивавшихся змеиных тел... И "надежда" вдруг немыслимым образом поднялась над водами и поплыла. Бералд и Брахир сбежали к пробоине первыми, пытаясь понять, как корабль ещё может оставаться на плаву, и увидели то, что врядли смогли бы забыть, даже пожелай они того - корабль покоился на... голове огромного морского змея.
А меж тем вокруг подводной лодки кружило три-четыре змея поменьше. Скрыться от них было нечего и надеяться - под водой быстрее их врядои смогли бы плыть даже морские эльфы. Змеи сделали несколько кругов, будто бы изучая странный механизм... и вдруг двое из них за пару мгновений оплели лодку кольцами своих бронированных тел... и за несколько мгновений сдавили её, вместе с экипажем... крепкий корпус скрежетал, обтянутый длинными телами морских чудовищ, а их острые как бритва зубы вонзались в неокружённую их же телами обшивку.
А Горранакс с надеждой на голове удалялся куда-то вдаль - лишь самому змею было ведомо, куда он отнесёт корабль своего союзника.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 2-02-2006, 20:26

[Тельтиар >>>]

Под Восточным Рогом

Там где амбиции и стремленик к власти сплетаеться с защитой веры, жаждой крови и желанием показать боевую удаль, даже на вскидку сложно сказать, что получиться в результате. А возможно - напротив слишком легко. Кровавое пришество началось - и в будующем о нем сложат не меньше песен, чем о Войне Драконов, полоившей начало царствию Короля - Жреца.
Кто-то пытался спасти жизни, кто-то укрепиться в вере, но были и те, кому война служила средством возвыситься - первым средь них являлся Гарсиас Ут-Деймар Таймир, сын соламнийского дезертира, поднявшийся из самых низов благодаря своей хитрости, коварству и таланту, но он был отнюдь не одинок в своем стремлении.
Зилан, Рыцарь Терновника, считал, что на этой войне он сможет прославить свое имя, и занять место Магистра Терновника, вакантное до сих пор, после смерти престарелого Артуана. Но пока он лишь потерял одного из преданнейших своих друзей, обратившегося в камень, и никак не ожидавшего, что Зилан так предательски перекинет на него свою смерть.
Кларенс Ут-Малкольм, юный сын Повелителя Черного Клинка, с рождения записанный в ряды рыцарства всегда находился на привелегированном положении, что естественно не добавляло ему уважения соратников - в этой войне он хотел доказать всем, и себе в первую очередь, что он по праву стал Повелителем Лилии.
Давлин Торбардинец, один из сыновей верховного Тана стремился к победе над холмовыми сородичами, и просто желал взять как можно больше трофеев, чтобы потом похваляться ими перед трусливыми братьсями, не пришедшими под стены Восточного Рога, а возможно, отец, увидев его силу, передаст управление Торбардином ему.
И кто знает сколько их было еще в армии Приграничья, и несоразмеримо больше было среди них истинно верующих, готовых на самопожертвование ради дела. А были среди воинов и те, кто пришли на битву во исполнение приказа, или из страха, или же от скуки.
Живое мясо для командиров, уже примеряющих на себя новые звания.

Исход этой битвы могла решить именно магия, хотя - насколько Гарсиас знал, насколько он помнил, в былые войны маги враждующих армий сражались до изнеможения, и все равно клинки завершали дело кровавым росчерком, но сейчас он просто не мог поверить, что магия Серых Рыцарей уступает магии мятежников.
Зилан не мог поверить в это так же - древние секреты Терновника, основанные на веках изысканий, железной дисциплине и стальной воле Магистров, начиная с могущественного Ариакана, основавшего Орден Рыцарей Тьмы просто не могли уступить жалким выскочкам из бунтующего клочка земли, именуемого Квалинести. Это было невозможно априори! Он хорошо изучал историю Магии - у эльфов Квалинести НЕ БЫЛО великих магов - никто из них, за сотни и сотни лет не проходил Испытание в Башне Высокого Волшебства, лишь благородные семьи иногда развлекались простенькими заклинаньицами, скорее похожими на базарные фокусы. Последним эльфом вообще когда - либо прошедшим Испытание был Темный Даламар, а до него - лишь Лорак Сильванистийский, еще в Век Силы, а Белая Ложа была основательно потрепана в Войне Хаоса, и после Неракской Битвы именно ей был нанесен наибольший урон, практически невосполнимый, особенно когда Алый Одежды встали на сторону Бога. Поэтому-то Зилан и недоумевал, каким образом у вражеских магов хватает сил противостоять ему? Какие секреты волшбы, и где смогли они раздобыть, чтобы сражаться с Боевыми Магами Ордена? Впрочем над этим еще предстояло поразмыслить надосуге, после битвы. А пока, Зилан понял лишь, что раз враги еще плетут волшбу, они смогли преодолеть хитросплетение молний - потеря конечно же была не велика, но сам факт оказался очень не приятен. Зилан, по началу рассчитывавший играючи расправиться с врагами, понял, что придеться использовать заклинания гораздо более опасные и могущественные, нежели раньше. Заклинания из далекого прошлого, некогда утерянные, и найденные вновь в хрониках и сокровищнице Палантасской Башни.
Имя, древнее как мир, Галан Дракос - один из величайших магов Кринна за всю его историю, и первый из магов, в открытую выступивший против Ордена, основавший собстенную школу, и познавший величайшее могущество, триумф и падение, когда Такхизис воплотилась в мире. Имя его было забыто, как и его деяния, так словно он никогда и не существовал, но маги Ариакана слюрали информацию о нем по жалким крохам и на ее основе создали Орден Терновника.
"...На нашей стороне сражались пятнадцать магов, отнюдь не новичков, а напротив умудренных опытом и годами, и теперь шестеро из них мертвы, а еще трое вряд ли когда-нибудь смогут вновь колдовать. А знаешь ли сколько магов было у них? Трое! Всего трое..."
Зилану вспомнился отрывок из воспоминаний одного Соламнийского Рыцаря времен Хумы и Войны Драконов, времен Галана Дракоса. Пришло время использовать то знание, которое великий маг едва не унес с собой в могилу. Сейчас он не стал изучать созданное врагами заклятие, полностью сосредоточившись на атаке.
Местонахождение магов квалинести - точнее той их части что применяли чары, Зилан сумел выислить с точностью до жалкого фута, и собственно для того заклинания, что он собирался сделать, но для этого потребовалось расторгнуть круг - братья по ордену должны были защищать его, сверх тех барьеров, что он возвел вокруг себя, а сам Зилан, приступил к колдовству, призывая силы, дремавшие в глубинах земли, самых ее недрах, тесно переплетенные с пламенем, гибелью и возрождением - он использовал методы ренегатов, канувших в прошлое веков, знание настолько запретное, что никто, кроме Серого Ордена дже не помышлял о его использовании, поскольку губительные силы рвали саму связь цели с миром. Он использовал прощальное Заклинание Галана Дракоса, именуемое "Забвение", взятое из каким-то чудом уцелевшей книги заклинаний великого чародея (хотя несколько обгоревших, прогнивших листков, написанных на древнем наречии, трудно было назвать книгой). В результате этого заклинания человек не просто умирал, его тело не просто разрушалось, обваливаясь прахом, а душа в корчах низвергалась в Бездну - отнюдь, цель, все ее воспоминания, все желания, стремления, тело и душа, даже сами воспоминания о нем обращались в ничто, так словно никогда и не существовало человека. И только письменные свидетельства могли поведать о жизни преданного "Забвению".
В свое время ренегаты Дракоса отвергли силу трех лун, найдя иной источник могущественных сил, тогда как Орден Терновника напротив использовал все три Луны - до этой битвы Зилану казалось мудрым решение Ариакана, однако сейчас он понял, что Дракос оказался много мудрее - ведь против неведомой, неестественной, непризнанной силы у магов, к какой бы ложе они не принадлежали, не было защиты, тогда как сейчас от основанных на обычных источнаках чар квалинестийцы сумели поставить практически нерушимые барьеры.
"Забвение" же было основанно на совсем иных принципах, извращавших всю магическую науку, но в то же время и возносящих ее на небывалые высоты. Он закрыл глаза, представляя как в круге квалинестийских чародеев образовыватся Пустота, абсолютное ничто, разрывающее ткань мироздания, и поглощающая все, до чего способна докоснуться и как это пятно растет, достикая трех, шести, десяти футов в диаметре, и растет дальше, поглощая квалинестийских самоучек, дерзнувших бросить вызов Мелькору, а затем разрываеться переливами холодных цветов, ледяным морозом сковывая воздух, и никто уже, включая самого Зилана, включая выживших магов квалинести (чего серый отнюдь не исключал), даже не вспомнит о пропавших в Пустоте. Обратившихся в Ничто. Их просто НЕ СТАНЕТ.
Прекрасное заклинание, особенно понравившееся Зилану тем, что противоядия от него не придумал даже великий Дракос. Другое дело, что и сил оно требовало недюженных, и Рыцарь Терновника, могло статься до конца сражения уже не смог бы вновь сотворить и простейших чар.
Тайные Слова слетели с языка, жесты сплели сеть и пустота дала знать о себе неестественным холодом, пробирая до самых костей - предсмертные крики и крики ужаса тех, кто станет этому свидетелем, но лишь на мгновение.
Трое серых удерживали защиту своего лидера, четвертый же перенял контроль за призраком погибшего собрата, и первый ощутил волну божественной мощи, обволакивающей и разрывающей оковы нежизни. Сопротивляться Богине, использовавшей жреца, как проводник своей силы, Серый не мог, не в его это было власти, но сделал единственное, что оставалось ему в этой ситуации - порвал все связи духа с реальностью, понимая, что все равно отстает от жреческой молитвы - дух влетел в редуты, построенные Заалином, и взорвался осколками собственной души, поглощая уже мертвые тела воинов Мелькора, забирая с собой в могилу раненых, и разметав часть укреплений, нельзя сказать что разрушения оказались фатальными - все таки Серый сумел сдержать энергию взрыва, не давая ей распространиться, подобно лесному пожару, но в то же время и полностью предотвратить подобный исход он не смог, да и не стремился - цель у него была совершенно иная.
Прав был Зилан, что жрец выйдет встречь духу, и использует силы свои, и обнаружит себя - Рыцарь Терновника, с ответом не замедлил, благо что магия жрецов и чары магов слишком различны по своей структуре, и у священников слишком ничтожны шансы защититься от добротного колдовства, если только им не помогает союзный маг, а этих всех пожалуй Зилан займет надолго, если не навсегда.
И все же он применил отнюдь не простенькое заклинаньице - "Исторжение Голоса", нацеленное на слова, произнесенные жрецом в его истовой молитве, на тембр его голоса, заклятие проникающее с воздухом и должное разодрать ему голосовые связки, расцарапать горло, закупорить легкие.


Первый залп прошел на ура, арбалеты били, как и обещали торбардинцы - смертоносно и точно, сшибая врагов, повергая их на землю и пробивая латы, но вот когда черноплащники перезарядили оружие, и выстрелили вновь, уже не плотным строем, а кто как успевал, то вылетевшие болты. резко разворачиваясь ударили назад, пронзая стрелков, пробивая грудь, терзая руки, влетали в бойницы и вражеские стрелы, внезапно ставшие гораздо более точными, так словно их что-то тянуло к первой линии обороны Гарсиаса. Хворост и земляные валы спасали, но тех, кто рискнул высунуться, обилие воткнувшихся стрел уподобляло ежу, в ужасе бросая арбалеты, воины едва не обратились в бегство, и лишь вид невозмутимо сидящего на походном стуле Повелителя Бертрема придавал им храбрости стоять до конца. Бертрем действительно не боялся - для него и смерть в бою была идеальной, хотя так просто расставаться с жизнью он тоже не собирался. Сеть Серого Рыцаря сумела удержать большую часть стрел, но теперь воины попросту боялись делать ответные залпы, поскольку вид их мертвых товарищей, с собственными болтами, пробившими им лбы, вонзившимися в сердца и глазницы не воодушевлял на ратные подвиги. Несколько десяток-другой убитых наглядно показывал, что этот бой не станет легким, а ведь стрелы все летели. И некому было снять проклятие квалинестийцев, поскольку маги были заняты иным. Казалось, что некому...

А отброшенный призрак попал туда, где только что падали сраженные собственным стрелами черноплащники, разметывая хворост и землю, сжигая трупы своим взрывом, образовывая пролом, в который могли бы вьехать трое всадников за раз, а наблюдавшие за этим всем воины, дали слабину, и ринулись прочь, не назад конечно - пример того, как расправлялся с трусами Тралт был весьма нагляден, а растекаясь по редутам, подальше от места взрыва, стараясь при этом не высовываться под стрелы.

- Жрец, сделай что-нибудь со стрелами, - бросил Гарсиас, наблюдавший за боем в зрительное стекло. Конечно рыцарь понимал, что посланец Мелькора уже много молитв произнес в этот день, но на снятие "проклятия" его еще должно было хватить.



А Брань горного гнома раскатами грома разносилась по полю сражения...

[higf >>>]

У Восточного Рога
Посланник Ангбанада наблюдал за боем. Его потрясло произошедшее с Восточным Рогом. Неужели мятежники настолько слепы? Они предпочитают жизни, и вовсе не плохой, страшную смерть? И на это их благословляют белые знамена, что кажутся такими чистыми!..
Что еще тут можно сказать?
Еще не успела закончиться страшная агония города, не затихли доносившиеся даже сюда крики, как показалась армия Квалинести. Пока бой был в основном магическим, жрец не мог уследить за всем, но запоминал все, что видел. Как же быстро они добрались! Если бы это было известно, он не был бы единственным наблюдателем!
И снова предводитель армии Тьмы обратился к жрецу с просьбой, а силы Вентрана были не беспредельны. Он помнил, что сейчас в первую очередь – глаза и уши Мелькора, ибо в одиночку жрецу не решить исход сражения, где задействовано столько магов…
Но отказать было в очередной раз нельзя.
Заклинание светлых базировалось на тонкой связи между стрелком, его оружием и выпущенной ими стрелой, распространяясь по полю. Взломать его механизм действия Вентрану не хватило бы сил, пришлось искать обходной путь. Послушная, родная ему тьма, которая окутывает человека до рождения и принимает после смерти, в очередной раз помогла. Никто из обычных людей не мог заметить подобное, но, следуя за распространившимся проклятьем, пробегая по его незримой сети, пробежали облачка тьмы, разрывавшие, скрывавшие эту связь. Стрелы переставали ощущать орудие и стрелка и вновь могли лететь в цель, хотя у некоторых, особо метких стрелков, живших единой жизнью с оружием, выстрелы стали получаться немного хуже.
Впрочем, в общей массе залпов это не должно было особенно сказаться.
Подавая пример, Вентран выхватил у одного из стоявших рядом арбалет, поднял его и выстрелил, не особенно целясь. Важен был сам факт. Стрела вонзилась в руку кого-то из воинов Света. Увидевшие приветствовали выстрел дружным ревом и весть прошла по рядам.
Сам же Вентран опустил голову, затем осторожно, медленно опустился на траву.
- Я очень устал и более не могу пока призывать Мелькора, - сказал он, глядя в перед собой и вниз.

[Scorpion(Archon) >>>]

Дайвер почувствовал острую боль в горле, которая с каждой секундой начинала расти… Жрец понял, что тут вмешалось колдовство – иначе боли было взяться неоткуда. А между тем он уже чувствовал, как во рту открылась пара маленьких ранок, и число их могло в следующие миги возрасти… до десятка… или нескольких… Были у противника жрецы или нет, Дайвер не знал, хотя не исключал и такого. Но у них точно были маги, которые уже несколько раз проявили себя, и было вполне вероятно, что именно их силы, а не молитвы служителей Мелькора сейчас атаковали священника великой Элинсинос. В любом случае, времени раздумывать не было – а если не знаешь, что против тебя действует, воспользуйся тем, что помогает всегда… Простой, но крайне практичный принцип.
Защититься от самого колдовства для жреца – задача посильная, но к ней нужно было готовиться, либо же требовалось некоторое время на наведение оберега, а времени не было… От молитвы жрецов противника могла защитить сама Богиня, но что в этом толку, если окажется, что в дело вмешалась магия… Оставалось единственное средство. Дайвер в лёгком поклоне склонил голову, сжал левой рукой амулет с символом Элинсинос (солнце на древесной кроне, к основания которого виднелись совсем маленькие роза, молот и стрела, словно устремлённые вверх, к свету)… и устремил взор в сторону вражеского войска, мысленно, преодолевая боль в горле, где ранок насчитывалось уже с добрых два десятка, борясь у наступающим удушьем, сконцентрировался на громких звуках гномьего голоса.
Телия, молодая, но очень старательная и ревностная послушница, подбежала к Дайверу и, видя, что изо рта священника капает тонкая струйка крови, произнесла целительную молитву, останавливая боль и заживляя раны… а звук гномьего голоса над полем боя резко смолк, задохнувшись в надорванном кашле. Дайвер не мог бороться с самой силой, породившей столь болезненные последствия – но он мог перенести уже получившийся эффект на кого-то… а проще всего было сконцентрироваться именно на голосе гнома. Маги, возможно, нашли бы иной способ отбиться… Чтож, это в их власти, но не во власти жрецов.
Маги Квалинести довольно поздно поняли, что происходит – хотя поняли они или нет, было сложно сказать, ибо о заклинании, применённом противником, они даже и знать в принципе не могли. Но по тому, что произошло дальше, стало понятно, что главный из магов не зря просиживал за фолиантами знаний месяцы и практиковал разного рода заклинания годами… Движения старика (ему было глубоко за шесть десятков) вдруг сделались резкими и чёткими. Вся энергия, что скопилась в элементальных щите, и вся его собственная энергия, вплоть до последней капли его же души, оказались словно в кулаке старого мага – и тихо, медленно полились слова заклинаний, простых и эффективных, какие всегда применяли белые маги. Первое из них было самым опасным и самым трудным… немал был вообще шанс, что оно не поможет, тем не менее, немного изменив произношение, чародей применил «копирование колдовства»… и спроецировал точную копию заклинания на магов, окружавших его противника. Спроецировал с огромным зарядом силы… хоть сам он и не мог творить такого заклинания, и никогда бы не смог, благо вообще ничего о нём не знал и даже приблизительно теперь не мог понять, как оно работает, но простое колдовство тем и просто, что после произнесения делает всё само. Это была дуэль, в которой наверное не мог выжить белый маг, но размен трёх магов на одного сейчас казался старцу осмысленным. Всё пропадало, он сам пропадал, словно его никогда и не было… он сам начинал верить в себя, как в ничто, которое есть ничто и ничем не может как быть, так и не быть… Но у него оставалось время на небольшую волшбу, которая иссушала последние капли его сил. Два последних заклинания, одно другого проще… «толчок силы» и «колдовской щит». Первое отшвырнуло оставшихся магов от самого старца, спасая их от его участи. Второе окружило мага непробиваемым куполом колдовской защиты, которая блокировала любую магию, энергию или мольбу… и снаружи, и изнутри, всего на несколько мгновений.
Не успели все оглянуться, как старого чародея не стало. Совсем не стало.
Холмовые гномы меж тем двинулись на врага – медленно и неторопливо, закрывшись цельнокованными щитами и мощными кольчугами, образовав, совсем как недавно чёрные рыцари, «черепаху», они, под зычные звуки рогов, шли вперёд, готовя к бою секиры и молоты. С флангов по вражеским позициям ухнули разом недавно собранные баллисты – и четыре огромные деревянных стрелы обрушились на отряды воинов тьмы в центре, летя как раз, толи случайно, толи по тонкому расчёту, в сторону повелителя Заалина.
То что ругань Храндира сначала сменилась сдавленным хрипом, а потом и вовсе смолкла, многим могло бы показаться странным, но только не самому Храндиру, чье горло просто раздирало на части, попросту терзая, словно огненные когти. Впрочем спасло его то, что гномы от рождения намного лучше переносили все и всяческие заклинания магов, правда в ущерб тому, что среди гномьего народа никогда и ни при каких условиях не было магов - только жрецы. С поврежденными связками, весь багровый, словно рак, тяжело дыша и хрипя, не в силах даже припомнить все связи между матерью квалинестийского жреца и всеми хобгоблинами ближайшего болота, Храндир, с трудом передвигая ноги, поплелся к Давлину, на каждом третьем шагу припадая на колено, и с трудом поднимаясь. А мазолистая рука ласкала рукоять знаменитого зазубренного топора. Впрочем их час еще не пришел, и военный тан, облаченный в крепкие доспехи, не отдавал приказа к атаке, даже не смотря на то, что холомовые гномы, сражавшиеся за мятежников двинулись в атаку....
Создавая заклинание подобной силы, чародей сливается с ним всем своим естеством, становиться частью магии, как магия становиться частью него - именно поэтому Зилан и приказал своим собратьям охранять его, поскольку сам в эти мгновения становился поистине беспомощен, словно младенец - и что же он почувствовал, вместо пьянящего аромата страха и приближающейся гибели? То, что его естество словно разделилось надвое, и одна часть стремительно возвращается назад, как если бы его заклинание скопировали... Магия Отражений часто вызывала насмешки, но сейчас похоже она была именно тем, к чему он просто напросто не подготовился, допустил досадную ошибку, которая может стоить им - вот именно - победы! И ничего уже не остановить, поскольку силы его на пределе, хотя возможно он единственный, кто действительно способен отразить "Забвение", но не сейчас - не в этой битве. Не в этой жизни. Те барьеры, которыми его окружили защитники спасут лично его - но продолжить битву он уже не сможет, и все же - сливаясь с зеркальным образом "Забвения", Зилан проник в плетение своего главного противника, лидера Квалинестийских Магов, которых он так недооценивал, и направил всю свою силу, какая только оставалась в нем, на усиление следующего заклятия мятежника, именуемого "Толчком силы", надеясь, что обеспечит врагам хотя-бы множественные ушибы и переломы, а затем просто рухнул обессиленный, но с полубезумной улыбкой на губах.
Пустота поглотила одного из Серых, отхватила руку второму, находившемуся дальше всех от эпицентра, и не задела лишь третьего, обладавшего амулетом, отбросившим его назад. Последний, четвертый, с удивлением пытался вспомнить, что же не так с его собратьями, но почему -то не мог этого понять - в его представлении у друга всегда была одна рука, да и вообще их было не семеро, а шестеро...
Магов расшвыряло в разные стороны, так как силовой толчок оказался заметно сильнее и хаотичнее, чем рассчитывал старый чародей. Двоих из них отбросило назад, где они налетели на ряды своих же солдат. Правда тем удалось довольно быстро поднять хрупких волшебников, отряхнуть и привести в чувство. А вот остальным повезло меньше – один получил огромный синячище на лопатке и вывихнул ногу, отчего колдовать было на порядок труднее, и при всём желании его теперь хватило бы только на простенькие чары. Другой с размаху влетел в какой-то щит и теперь валялся без сознания, оглушённый, с разбитым лицом, но вроде бы живой.
Между тем вслед за залпом баллист со стороны пробоины в защитных укреплениях раздался ещё один взрыв. Теперь ещё одному жрецу сил Квалинести, эльфу Сиррунасу, не приходилось пользоваться душами врагов – он просто призвал мощный импульс святой силы на ещё оставшихся справа от прохода воинов Мелькора, пытаясь расширить зону возможного прорыва.
Видимо жрецу помогал Бог, иначе как мог он, выстрелив из арбалета с такого расстояния, попасть во врага. Но вот слова жреца Гарсиасу не понравились, очень не понравились. Спешившись, Гарсиас подошел к Вентрану, и положив руку ему на плечо, тихо произнес:
- Я благодарен тебе, жрец, за все что ты смог сделать для Армии Бога.
Люди, видевшие выстрел жреца воспряли духом, и хотя еще с опаской, по одному, по двое, но начали стрелять вновь, и на этот раз болты уже не останавливало вражеское колдовство - и стреляли они не по закованным в лучшие доспехи гномам, вышедшим на передовую, а по вражеским лучникам, хотя кучности залпов достигнуть уже не удавалось - едва ли каждый второй сейчас из оставшихся на первом рубеже мог стрелять, а иные еще не пришли в себя после взрыва призрака. Впрочем маг удерживающий Щит от стрел работал справно, и сдерживал вражескую стрельбу, в отличии от своих собратьев, пока еще только восстанавливающих силы.
В образовавшуюся брешь ударили квалинестийские баллисты, разметав несколько жиденьких шеренг тех из воинов, кто не успел укрыться за редутами, а одно из тяжелых копий угодило под ноги сидящему на стуле Зааалину, взметнув столб пыли, разломив одну из ножек, отчего Повелитель рухнул на землю, гремя доспехами, но довольно быстро поднялся, не давая возникнуть панике, поскольку многие могли подумать, что он убит.
Но в то же время земляной вал слева от Бертрема всколыхнулся и опал, проседая, словно рушась вниз, и засыпая находившихся там солдат ветками, ветошью и землей - укрепление стало похоже на могилу, где были заживо погребены воины Мелькоровы, да и сам вал стал едва ли не вдвое ниже, впрочем думать о том сколько воинов навсегда осталось засыпано землей было некогда, ведь перед Заалином стояла иная задача - заткнуть бреши, и в то же время не дать врагам использовать артиллерию.
Тем временем Рыцарь Терновника, что до этого пытался покончить с первым из жрецов, вновь взялся за приготовление ответного удара, вычисляя нахождение второго священника по импульсу светлой силы, ведь известно что проводником божественного вмешательства служат жрецы данных божеств, однако на сей раз он не стал применять столь сложного и извращенного заклятия, и уж тем более воздействовать на самого жреца, а ударил ему под ноги, заставляя землю разверзнуться аккуратным провалом примерно метра на четыре вглубь, с тем, чтобы сомкнуться над его головой, обеспечивая жрецу то же существование, на которое он обрек воинов Бога в уничтоженном редуте.
Правда земля изначально была стихией, с которой Серые работали не так хорошо как с Пламенем и Воздухом, но маг надеялся, что его сил и мастерства хватит...
И их хватило. Сиррунас успел только осознать, что падает, когда земля прямо под ногами эльфа треснула и его ноги соскользнули вниз. Колдовство снова нанесло удар по силам Света, но всё же недаром Эригдан и Ориен когда-то сохранили верность сторонникам добра – знаний, оставшихся от сил Земли и Воды, у квалинестийских магов хватало, да и жрецам эти стихи приходили на помощь куда как охотнее. В результате проём, в который попал жрец света, оказался, как и большинство трещин на лике земли-матери, сужающимся вниз, подобно тонкой шрамообразной воронке, и вместо того, чтобы совсем провалиться, священнослужитель застрял на полпути так, что голову, кисти поднятых вверх рук и острые уши можно было даже разглядеть над трещиной. Понимая, что простым «возвратом к корням» вражеская каверза не ограничится, Сиррунас коснулся руками земли и быстро нащупал маленький камешек, после чего произнёс «молебен слияния». Кожа эльфа в мгновение затвердела, став практически каменной. Теперь тольща земли могла зажать его, но не могла раздавить, а выбраться он через некоторое время вполне сможет и сам. Были бы силы… а то на ударные молебны Свету их требовалось немало.
Двое пришедших в себя магов между тем снова возобновили колдовской поединок, пока где-то оказывали помощь третьему и приводили в сознание четвёртого. Они уже давно заметили, что далеко не все выпущенные эльфами стрелы достигали своих целей – и даже не только и не столько по причине вражеских укреплений. Какое-то чародейство мешало метким остроухим снайперам наносить урон врагу, и теперь этому пора было положить конец. Учитывая гибель старого мага и накипевшую нелюбовь к магам противника, белые перешли к активному противодействию – и в то время как один из них, отследив связывавший мага и его заклинание канал, нараспев прочёл «печать боли» - сильный заговор, наносящий удар по мозгу и всей нервной системе вражеского чародея, другой воспользовался ещё одним «секретом стрел» из тех, что хранили эльфы: « жалящая волна» сильно утомляла и не обращала вражеские стрелы, она просто поднимала все уже лежащие на поле боя метательные снаряды и направляла их в какую-то точку. В данном случае – в тот самый пробел, образовавшийся после удачного удара жрецов. Стрелы, болты, случайные камни и даже куски дерева взметнулись, словно рой разъярённых пчёл, и дружно, словно несколько сотен лучников, ударили в проём.
Холмовые гномы медленно, неторопливо двигались вперёд, а строй войска чуть прогибался – также вперёд, чтобы армия не разделялась. Эльфы на другом фланге двигались и пускали стрелы, как заговорённые, но некоторых всё же доставали арбалеты противника, а потому чуть вперёд подкатили собранные сзади щиты с бойницами, из-за которых эльфийские стрелки могли вести огонь куда как безопаснее. Гномы со среднего расстояния, на миг опустив щиты, дали резкий дружный залп из арбалетов по вражеским рядам, а сзади перезаряжались баллисты и скрежетали латы соламнийцев…

[Инэйлэ >>>]

Подводный коридор

Нехорошая улыбка Дангины довольно серьёзно встревожила Тессу. И так не особенно страдавшая проявлениями личности отдельного живого существа элементаль, проведя несколько дней в море всё больше отдалялась от своих спутников, утрачивая приобретённые за время путешествия человеческие привычки. И вот теперь - эта мрачная улыбка, переходящая в оскал, вскинутые резким движением руки... Что бы это могло означать?
О погоне и Огненной элементали по имени Джигеши думать не хотелось, но ничего другого в голову эльфийке не приходило, а спросить... Элтанас по прежнему витал мыслями где-то вдали, а Тарима тормошить не хотелось - уж больно мрачно и отстранённо он выглядел. Даламар в отличие от них выглядел очень сосредоточенным и... заинтересованным? Да, там, за защитой Дангины определённо что-то происходило... Тесса вздохнула и наконец решиласьзадать вопрос:
- Даламар - негромко позвала она, - что-то происходит?

[Тельтиар >>>]

Битва у павшего города


Cruelty has a human heart
Every man does play his part
Terror of the men we kill
The human heart is hungry still

У Серого не было защиты, и не было возможности отразить заклятие квалинестийских магов, и он, издав крик боли, рухнул на землю, корчась в судорогах, сводящих его разум, и каждый нерв разрывался в непередоваемых муках. Но это была не смерть - подлые чары светлых (впрочем на другие они были не способны, по мнению Серого Рыцаря, ибо уступали Ордену по подготовке и навыкам), медленно сводили его с ума, заставляя извиваться на земле, подобно ужу, в беззвучном стоне разевая рот, и пытаясь сделать хоть что-нибудь, лишь бы остановить боль. А барьер, что он удерживал мог выстоять еще лишь пару минут, прежде чем осыпался бы осколками былой силы.
Двое послушников, что сопровождали армию, и вобщем - то не отличались особым рвением и усердием в вере, но обладавшие определенными навыками, подбежали к упавшему магу, пытаясь привести его в чувство и остановить боль целебной молитвой, да снадобьями, что были в их походных сумках - к сожалению, учи они молитвы усерднее - результат был бы намного лучше, а так, рыцарю Терновника приходилось несладко.

То, что случилось дальше, простым воинам показалось самы настоящим кошмаром, воплотившимся наяву, когда лежащие на земле стрелы, да и те, что еще летели к цели, и болты, и даже доски в перемешку с грязью, словом все, что без дела валялось на поле боя, в непосредственной зоне видимости вражеских магов, поднялось в воздух, и, набирая скорость, рухнуло в пролом, вздымая груды пыли, давя и пронзая сотнями осколков тех, кто еще находился там, обеспечивая им надгробие досок, веток, камней и стальных наконечников.
Пара стрел чиркнули по нагруднику Заалина, а оторванная доска ударила по его шлему, едва не сбив старика с ног, но тот устоял, личным примером показывая, что не следует бояться козней врага и их подлых чар, хотя в голове гудело, словно там бил церковный колокол.
Приближающиеся гномы, уже прошедшие треть расстояния, отделявшего армию света от редутов черноплащников, использовали арбилеты, но стрелять мог, только первый ряд бронерованного хирда, и посему, особого урона арбалеты защитникам не нанесли. Хотя судя по прошедшему бою - потери черноплащников были несколько значительнее, нежели у квалинестийских мятежников.
"Проклятые маги, во всем они виноваты! - Считал Бертрем. - А Гарсиас даже жрецов с собой не взял, кроме этих недоучек! Честная сталь - когда дойдет дело до нее, мятежники еще узнают, почем фунт лиха!"
По знаку Повелителя, воины выкатили тяжелые башенные щиты, закрывая ими пролом, дабы более не повторилось подобного шторма мусора и хлама, что теперь высился аккуратными горками, скрывая под собой тела солдат.

Не дремали и оставшиеся маги Терновника, хотя их лидер и стал похож в чем-то на овощ, остальные были в полной силе, пока еще. Однорукий маг начал заклятие первым, причем его совершенно не смущало отсутствие руки - он просто и не помышлял о том, что она у него когда-то была, принимая такое положение вещей, как данность. Он просто использовал заклинание, требующее одной руки, направив свои силы на мага, решившего поэкстперементировать со стрелами. Заклинание его являлось одним из наиболее действенных в Школе Разума, и называлось "Шок Рассудка", действующее подобно молнии, выжигающей дотла разум цели (пожалуй, человек сведущий сказал бы, что точно так же поступил Старик с Лордом Болаком).
Оставшиеся двое Серых, обьединив усилия ударили по колдуну, только что сразившему их товарища, создавая "Духовный Удар", отделяющий душу, от бренной плоти, и отправляющий ее на скорую встречу со столь любимой ими Богиней. Действовали они споро, используя как численное преимущество, так и то, что враги были заняты плетением собственных чар, и вряд ли успели бы ответить на столь резкие, жалящие атаки.

[Гадюка >>>]

Вода прямо под ногами Джигеши пока что шипела и испарялась, но ее намерения уже были вполне ясны. Элементали почему-то не захотелось проверять, что бывает с ее сапогами при промокании. Кроме того, что-то подсказывало (никак стихийная интуиция), что пара шагов в сторону ничего не изменит. Поэтому, пока Дангина увлеченно занималась строительством водной горы, Джигеши раскалила вокруг себя воздух до невыносимого для смертных жара. Если Вода использует астральную землю, то почему бы Огню не прибегнуть к астральному воздуху? Испарить всю эту воду вокруг себя Госпожа Лавы и не пыталась, но были другие способы... Когда дрожащий воздух уже почти не давал Дангине возможность разглядеть четкие контуры противницы, пространство вокруг Джигеши разорвали сотни пламенных, жгучих, алых щупалец - по другому не назовешь. Хлесткие неуловимые плети плели свой завораживающий танец, хотя будь тут смертный маг, он не разглядел бы в огненном хаосе красоты. Где-то в глубине с щупальцами смешались руки, мелькнул кончик косы... Элементаль уже ничем не напоминала человека, хотя внутри жил тот же разум, захлестнутый сейчас ненавистью. Извивающийся клубок все расширял границы своей бешеной пляски, и наконец хищные плети впились в тело водной горы. Шипенье, пар, брызги, яростный рев пламени, и водяное кольцо распалось. Впрочем, как и Дангина до этого, Джигеши не стала останавливаться на достигнутом и движенье щупалец приобрело вполне определенный характер. Чуть менее хаотичный. И направленный явно в сторону Водной. Госпоже Лавы было очень любопытно, как Дангина будет выкручиваться. Увернуться от сотни огненных змей было сложновато, а защита, как только что было продемонстрировано, могла и не выдержать...

[V-Z >>>]

- Даламар - негромко позвала она, - что-то происходит?
Голос Тессы отвлек эльфа от наблюдения. Несколько секунд он колебался между ответом и молчаливым продолжением изучения… но все же решил, что стоит ответить. Хотя бы из вежливости.
– Происходит очень и очень интересная вещь, – ответил он. – Схватка элементалей. А точнее – Дангина сейчас бьется с равной себе… с воплощенным огнем. Очень любопытно наблюдать – редко удается увидеть столь явное столкновение противоположностей… в сущности, тут даже можно…
Тут Даламар опомнился – он едва не принялся озвучивать свои собственные выкладки и наработки, касающиеся стихийных сил. А раскрывать все свои возможности раньше времени не стоит… тем более те, что еще и не опробованы толком.
– Думаю, научные детали происходящего приводить не стоит, – завершил он фразу. – Одно ясно – бой идет жаркий… впрочем, покажите мне бой с участием элементаля огня, который не будет таковым, – Даламар усмехнулся, вновь возвращаясь к наблюдению.

[Латигрэт >>>]

На этот раз ответ Дангины был менее мощным, но намного утонченней. Аналог ее водяной цепи, оставшийся, как и тело, в материальном мире, полосой чистой силы растянулся между ладонями воплощения. И теперь уже водная змея, раскручиваясь, растягиваясь, сжимаясь или свертываясь вопреки всяким законам – кроме одного, что сильный прав – в дикой пляске завертелась вокруг элементали. Защита слилась с атакой, так как моментами из перекрученной цепи, дикого смешения астрального льда, магической воды и истинно стихийной силы, вырывались осколки. Летевшие со своей скоростью, которую им придало страшное в руках Дангины оружие, и в сторону одного-единственного здесь и во всем мира противника.
Часть льдинок, остротой поспоривших бы с лучшими мечами, а размером – льдинами (в эфирном плане, месте Силы, Водная не мелочилась), успевала истаять в огненном кольце змей вокруг элементали, но остальные мчались по воле извечной ненависти.
А Дангина кружилась и текла, падала и взвивалась, успевая своей цепью отбить и разбить горящие нити, казавшиеся сплошной стеной огня. Распущенные волосы тоже сочились водой, мокрым покрывалом развеваясь вокруг мечущейся элементали, и превращая ошметки искрящих змей в пар. В астрале не было времени, чтобы сказать, сколько длился смертельный танец, но когда последние витки горячего пара рассеялись над серыми равнинами, Дангина не остановилась.
На мгновение замерла, властным усилием превращая бывшую оружие цепь в продолжение рук, и выбросила в срезающем ударе вперед. Веер осколков, разрастающихся в полете до Джигеши, словно освободившиеся из закупоренного улья осы, метнулся из мокрых звеньев.
Затем стремительный разворот, кольца ненастоящей, но такой опасной цепи перекидываются по предплечьям водной, - а с длинных волос срываются такие же ледяные острия... – и новый взмах, дающий еще одно облако смерти.

Ведись этот поединок в реальном Кринне, элементали могли любым ударом выкосить по армии, и солидно переделать очертания горизонта, но другое дело, что обеим бессмертным было откровенно плевать на все, кроме друг друга. И по чьей-то армии они могли разве что промахнуться.

[Гадюка >>>]

Первые острые подарки Дангины захлебнулись (опять мокрое слово...) в месиве огненных плетей, но когда черные шипящие цветы в местах встречи льдин со змеями стали распускаться в непосредственной близости от Огненной, та решила не испытывать судьбу (хотя в принципе она занималась именно этим) и предоставила своим щупальцам возможность разбиваться о водную цепь независимо от ее собственного тела. Если попроще, то щупальца самостоятельно продолжили уже безнадеждную атаку, а Джигеши озаботилась проблемой спасения своей астральной сущности от ледяного дождя.
От первых долетевших до нее осколков она увернулась - благо не толстая и ловкостью стихия не обделила. Но когда Дангина отправила в ее сторону целый веер растущих на глазах смертоносных льдин... Водная била наверняка, с присущим ее стихии размахом - такая туча уж точно не промахнется. Джигеши вскинула навстречу руки, зажмурилась и наклонила голову, чтобы мелкие, но острые как бритва льдинки не попали в глаза, и в этот момент с ее ладоней сорвался букет багряных, сыпящих искрами молний. Ближайшие самые крупные куски льда разлетелись вдребезги, а Огненную осыпал дождь осколков - уже бессильных, растерявших скорость и ненависть в полете, с шипеньем таявших на одежде. Но отвечать на второй залп уже не было времени, да и голова у Джигеши слегка кружилась: пребывание в компании смертных не пошло ей на пользу, ведь человеческое сознание привыкло жить одной мыслью, а в астрале элементали приходилось думать за каждое щупальце, за каждую молнию, да что там - за всю подвластную ей стихию. Но к счастью Огненной вторая волна, сорвавшаяся с волос Дангины, была слабее первой и шла параллельно земле, поэтому Джигеши упала на живот и прикрыла голову руками, пропуская смертоносные лезвия над головой. Очень хотелось верить, что они не станут возвращаться в спину Госпоже Лавы. Но третья волна... Эта уже не доставила приподнявшей голову Джигеши никакой радости. Тяжелые глыбы льда (и чего они так быстро растут в полете?!) летели каким-то неровным, беспорядочным облаком, грозя накрыть все (вернее одно-единственное) живое (и то сомнительно) на ближайших астральных десятках метров, а раздумывать было некогда...

...В вельботе люди вздрогнули, когда над бортами беззвучно встала стена пламени и с шипеньем стекла по воздушной оболочке, а лодка дернулась и резко накренилась вправо...

...По яростному, властному, не терпящему возражений зову Госпожи Лавы из земли перед ней с ревом встала тяжкая, тлеюще-рыжая стена жидкого огня, который, застывая, становится тверже камня. Лаве было непривычно подниматься из астральных недр и мчаться по чьему-то слову с неподобающей быстротой, поэтому она замерла в высшей точке своего движения, словно раздумывая, двигаться ли дальше, или уйти назад, в глубину. Но ослушаться не посмела, и шевельнулась, набирая скорость, и рухнула вперед, накрывая своим тяжким жарким телом ледяную тучу. Земля дрогнула, принимая на себя ликующе море огня, и лава, которая стала яростью и ненавистью Джигеши, плеснула вперед, стремясь сбить, захлестнуть, поглотить Воплощение Воды...

[Инэйлэ >>>]

– Думаю, научные детали происходящего приводить не стоит, – завершил маг фразу. – Одно ясно – бой идет жаркий… впрочем, покажите мне бой с участием элементаля огня, который не будет таковым, – Даламар усмехнулся, вновь возвращаясь к наблюдению.
Тесса мысленно вздохнула и постаралась поудобнее устроиться на скамье. Последние слова тёмного эльфа она расценила как вежливую просьбу помолчать и не мешать наблюдать за лихими "развлечениями" элементалей.
Впрочем, эти самые "лихие развлечения" видел только сам Даламар, и, разумеется, Тарим, при условии, что Земляной элементаль наблюдает за происходящим. Тесса же и Элтанасу с мечеклювом оставалось только ждать, когда Джигеши надоест испытывать оборону Дангины на прочность. И ожидание это оказалось серьёзным испытанием для них, по крайней мере, для самой Тессы...
Всё оставалось по-прежнему - так же бешено крутилась вода вокруг лодки, так же усмехалась Дангина, так же текли с её волос потоки воды. Тарим и Элтанас сидели съёжившись, и, похоже, только и мечтали, чтобы их подвдное (межводное?) путешествие поскорее закончилось. Даламар был всецело увлечён наблюдением за поединком Воды и Огня и на взгляд со стороны - появись здесь сам Мелькор во плоти - и то не оторвался бы от этого зрелища.
Тессе же было тоскливо. Даже не тоскливо - с каждой секундой эльфийка всё сильнее и сильнее желала только одного - чтобы что-нибудь изменилось. Хоть что-то. Что бы изменилось выражение лица Дангины. Или Элтанас о чём-то заговорил бы. Или Даламар всё же начал бы лекцию по основам теории магии. да что угодно - только бы не это сводящее с ума ожидание!!! Сто три года уже всё Квалинести ожидает неизвестно чего - а когда шанс появился - неужели опять - сидеть - опять - ждать? Ждать, пока пламя их сердец не потухнет, оставляя золу, тоску и пустоту, замешанные на памяти...

Холодные слезы терзают ресницы.
Взмахнув обгоревшим, разбитым крылом,
Мы бьемся о лед - опаленные птицы,
Забыв, что лед сердца не тает с теплом.

Спокойные взгляды, спокойные речи,
Улыбка, молчанье, движенье руки...
Спроси, и тебе на вопрос я отвечу,
Зачем наши души так полны тоски...

Зачем наши щеки так огненно-сухи,
Зачем наши песни рыдают навзрыд,
Как днем оскорбляют расхожие слухи,
Как ночью терзают сомненья и стыд.

Не время, не место - мечи ищут славы,
А мы только комья испуганных птиц.
И все-таки, все-таки, знаешь - мы правы!
Оставшись на хрупких обломках страниц...

Опять песня... Песня, только песня... Зачем?.. И кто?..


НРПГ Песня (с) Авдонина М.

Сообщение отредактировал Инэйлэ - 7-02-2006, 23:01