Оружейная Натана, [Харад]{Кравенинское княжество}(Керн)

ДМ

Неприметный дом на Купеческой улице был одним из самых посещаемых торговых лавок в Керне. Здешние люди, находясь под покровительством Сумеречных, привыкли к суровому аскетизму войны, и почти каждый взрослый мужчина умел владеть клинком и луком. Набеги северных варваров уже много лет как оставляли выжженые пустоши вместо деревень, и год за годом жители восстанавливали их заново, мирясь с кажущейся неизбежностью, но... По пришествии Рыцарей Сумерек в этот дикий северный край, вместо деревянных срубов были возведены каменные бастионы, и воинственные племена усилиями армии и ополчения оказались загнаны далеко в горы. Потому в Керне и его окрестностях многие были справными воинами, и ценили хорошее оружие.
Старый кузнец Натан был из здешних уроженцев. Впрочем, он столько лет провел в этой лавке, за прилавком сверкающих и смертоносных лезвий, и в кузнице, опалив поседевшие брови жаром горна, что Сумеречные доверяли ему безоговорочно. И поставки гномьих секир из замка Граскаал, тонких дан гьенов Серых Эльфов, искусных луков кочевников Великой Степи шли к нему месяц за месяцем, в отличие от других торговцев.

Правда, и цену за свое оружие Натан назначал солидную. Да и гномья сталь продавалась далеко не каждому, а только воинам и магам Ордена. К тому же, заслужившим расположение мастера, за энную сумму удавалось получить выкованный на заказ клинок - под руку и стиль, с которым воин в битве мог стать единым целым, несущим смерть Блистающим...
Добро пожаловать!

///Пояснение: в отдельные темы выносятся либо лучшие городские лавки, где продают элитный шмот, либо те, где торгует не ДМ, а игрок. Остальные могут отыгрываться прямиком в теме города, как оно сейчас и происходит.///

Сообщение отредактировал Черон - 21-08-2005, 15:23

Лавка "Диковинное оружие".


Этот мир не справедлив. Я конечно, на свой ранг и статус не жалуюсь, всё устраивает и мои физичесие и психологические затраты. На дедовщину в Сумерках не жалуюсь тоже. Врагов не имею. Живу хорошо и иду по пути совершенствования. Казалось, что плохого омжет быть? Однако нет, я как всегда узнаю последний про какого-то Натана, которыйчуть ли не напрямую связан с Орденом. Могу поспорить, что я единственный не знал этого. Ну ладно, я не злюсь. Думаю. И как же я могу ему понравиться? Один взгляд на мои одежды и морду даёт сразу о себе знать - пшёл вон из приличного общества (одежда и морда в Разрешённых биографиях). Что ж, попробуем ему понравиться.

- Большое спасибо! - Ахаель склонил голову в знаак почтения и прощания, - вы помогли мне намного больше, даже больше ,если бы я купил у вас что-то. Моё почтение, я удаляюсь.

Дверь закрылась, лишь красный плащ мигнул приветливо.
А продавец-орк заметил легко и просто: 2 серебряные монеты, где только что была рука сумречного остались лежать на столе. Этот простой и нехитростный знак "щедрости" и благодарности за помощь был известен всем в этом Мире..

***Ахаель же направился сначала в какой-то магазин, а потом вышел оттуда с качественным свитком пергамента и чем-то написанным на нём. Вышел через 1 час. Время было ещё то. Он направился к лавке Натана.***

"Лавка Натана".

Дверь спокойно отворилась. В лавку зашёл сумречный. Но кто это был? Маг или воин? Или вообще это был ли член Ордена Равновесия? Теперь было трудно ответить, ведь Ахаель забыл всё о понравится-непонравится и т.п. ЗАбыл напрочь. просто не вспомнил. Он неожиданно стал самим собой. Весёлым и радостным, лёгким и чувствительным. Но даже это скрывалось за рамкой лица, выражавшего абсолютное хладнокровие ко всему, что есть на свете.
Радость и дружба, веселье и счастье на людях и вообще - было сликшом дорогим удовольствием для равновесника.

ДМ

Бряк-бряк. Колокольчик над дверью...
– Сумеречный? – хриплым басом осведомился кузнец, и радушия в его голосе было столько же, сколько в рыке очень разозленного дракона. Не дожидаясь ответа, кузнец (уже в возрасте, но еще не седой, возвышавшийся над немаленького роста Ахаэлем на полголовы, он едва помещался в дверном проеме) поманил гостя внутрь. Внутри оказалось сухо и тепло. Если не сказать - жарко. Пододвинув к круглому столику в углу две колченогих табуретки, Натан извлек из-под стола кувшин с вином, наполнил пиалы, и придвинул одну к адепту.
- Ну? - выжидательно и весьма неприветливо спросил он, когда маг опустил пиалу.

Вино было не в меру крепким и горьким.

Сообщение отредактировал Черон - 22-08-2005, 12:13

Холодно. В этом помещении было очень холодно. Пальцы коченели, руки практчиески не двигались, лёд обдавал горечью, обжигал кожу...И тут Ахаель вспомнил, что он в лаке оружейника, а не в далёких лесах Севера.

Тут же наоборот было жарко. Кожаные штаны при таких температурах отстаивали на теле неприятные ощущения. Но сслава Сумеркам, что до этого ещё не дошло. Очередная лавка. Одни бывают хорошие, другие плохие. Эта относилась к хорошим. Ахаель прошёл внутрь и только потом осознал, что "старик" Натан возвышается над ним, как минимум на полголовы. Уроженцы этих земель крупные ребята, что поделать?

Присели. Налил. Отпил. Спросил. Либо он очень устал, либо он оп правде так хорош, раз знает, что не стоит все время улыбать во весь рот, как заходит новый гость, нежели другие. Ведь в этом месте преобретают оружие. Не важно для чего. Оружие - всегда лишняя кровь на твоём греху. Здесь не за чем смеяться и улыбаться. Да и "стар" он был.

- Добрый вечер, хозяин (лавки имеется ввиду.) - начал сумречный. - Я пришёл по делу и хотел бы сразу к нему приступить.
Голос адепта осип.
- Я хотел бы сделать заказ на ковку двух мечей. И спросить ,имеются ли у вас вот это: достал скобку от арбалета-самострела. А если нету, не сомжите ли вы покрыть эти иглы серебряными наконечниками?
Секунду молчания.

- На счёт мечей - основные чертежи я приготовил. *Доставая пергамент, свёрнутый в трубку, но не отдавая его Натану.*.


Ахаель был самим собой, при тусклом (или я неправ иьно понял?) освещении, сиплый голос равнвоесника казался странным, учитывая возраст мага. Ах да, при входе, он снял капюшон.

ДМ

- Грицвах послал? - хмуро осведомился Натан, одним глотком опустошая свою пиалу. - Знаю его, морду зеленую... Самый длинный язык Керна, даром что орк... И про меня, небось, говорил, что я дурак. А?

Это будет сложно. Хотя если бы в мире существовали лёгкие пути, то мира не было бы совсем. И была бы одна лишь война. И тут я блогадарю войну за то, что она жестокая, за то, что она не милосердна, ведь если бы война была хорошей и милосердной, мы бы полюбили её, а страшнее этого быть не может.

- Нет. Плохого он н еговорил нчиего. Можите держать моё слово. Он лишь направил меня. Указал мне дверь. А то, что я овшёл в неё - лишь выбор мой, уважаемый. Голос стал отдалённым.

ДМ

- Врешь ведь, - хмыкнул кузнец, со стуком ставя опустевшую пиалу на стол. Поднялся, прошел по комнате, запалил пару свечей (зачем? горны и так давали достаточно света...), и повернулся к Ахалэлю, вперев в него тяжелый взгляд. - Ну чего сидишь, показывай свои чертежи.
- Загогулин таких я не делаю. Я же кузнец, а не точильщик. И иглы ничем не покрою. Ты, парень, думай, куда идешь. - это прозвучало веско, но не обвинительно, слово кузнец надумал дать Сумеречному совет. - В граверную мастерскую с таким надо.

Сейчас будет ругаться, такие мечи он вряд ли возьмётся делать. Ахаель медленно подошёл к Натану, раскрыл шнурочки красног оцвета, спрятав их за пояс и развернул пергамент с какими-то чертежами и надписями...(ЛС)

ДМ

Натан изучал чертежи столь долго, что впору было заснуть. Для полноты действия не хватало только, чтобы он носом водил по пергаменту, ищя в нем самые на первый взгляд незначащие мелочи. Наконец он поднял глаза, и судя по выражению лица, уже собирался спросить Ахаэля, где тот взял такие наработки (///за него это сделаю я - где был отыгрыш получения?///), но вдруг захлопнул рот. С тихим клацом зубов.
- Сделаю, - нарочито небрежно бросил он, протягивая руку за свитками. - Но не задаром. Сто золотых за всю работу, тридцать - задаток. Эльфийская сталь выделки требует, так что заберешь нескоро. Через месяц - уточнил он. - Около того. Иди сюда, сейчас мерку снять надо.
(///примерно как вернешься из похода///)

- Кстати, парень, а зачем эти мечи тебе вообще нужны-то? - вопросил он, доставая ленту с делениями из переднего кармана закопченого фартука.

(...В отыгрыше в Керне я написал, как пошёл в магазин, чре знекоторое время вренулся оттуда уже с чертежами и написал, что там же их начертил...)

Сумречный умел ждать. Ждал. Не так уж и долго. Бывали дни, когда он ждал месяцами, а тут - даже не день. Работа требовала внимания. Ахаель подошёл, чтобы дать мерку, а сам, тем временем сказал:
- Есть одно дельце, даже несколько. Они пригодятся. Очень. Как только снимите мерку, я схожу к растовщику, и оттуда же - сразу к вам. Задаток нужно отдать, я ведь прав? Но не было даже нотки на улыбку. А время че занять...найду. Дела, увы.
Похоже Ахаель гворил сам с собой. Он знал, как старик немногословен.

ДМ

Кузнец растянул ленту, приложив ее сначала к полу, и измерив рост Ахаэля. Затем - расстояние от опущеной руки до виска, потом длину руки, и зачем-то - длину шага. Каждую величину Натан дотошно проверял второй раз, и результаты записывал бронзовым стилом на глиняную дощечку, невесть откуда появившуюся на столе. Сумеречный отправился за деньгами, а мастер принялся за работу, доставая из ящика стали в углу две грубые заготовки.
Эльфийская сталь - особенная. Она отличается и от обычной людской, и от гномьей, которую подгорные рудознатцы плавят на Огне Изначальном. Эльфы дают заготовке вылежаться целыми годами в торфяном болоте, в снегу, на дне морском, и еще демоны знаю где. Но потом... гибкая и прочная, она идет на тонкие мечи, позаимствованные кхитайскими мастерами Цзяня как раз у Перворожденных. Такой клинок при необходимости можно свить кольцом вокруг себя и превратить в пояс, хлестнуть им, как кнутом. Но мечи - кузнец помнил, что люди из-за Рименар называли подобный вид клинка Орлиным - заказаные Сумеречным требовалось сделать плотнее, чтобы лишь самый кончик мог гнуться в обе стороны, огибая выставленный противником блок, или находя щель в доспехах.
Значит, "одно дельце"?.. и даже "несколько"... Скрытен и осторожен, недоверчив...
Натана знали в городе, как лучшего кузнеца-оружейника. Но со странностями, которые порой отбивали у него покупателей не хуже громадного молота, стоявшего в углу кузни. К примеру, он мог целыми днями возиться с каким-нибудь железным ножом по просьбе соседа-мясника, а потом взять за него сущие гроши... Или отказаться от ковки какой-нибудь драгоценной шпаги с самоцветами для богатого лорда, не слушая никаких предложений. А если тот пробовал увелчивать цену, или возмущаться - брал свой неподьемный молот, и выгонял назойливого посетителя вон.

Дурак дураком. Прямо Коблан Железнолапый. Не зря орк Грицвах про него трепался.

Будут тебе мечи, молодой маг. Да такие, что сначала дар речи потеряешь, а потом сам себя ими рубить и резать будешь. С удовольствием.

Сообщение отредактировал Черон - 24-08-2005, 16:40

Совершив все операции, Ахаель снова окунулся в пространственность этого помещения. Он легко и быстро там отыскал фигуру старца и со словами благодарности, передал ему 30 золотых монет. Оговорив всевозможные вопросы, которые могли бы произойти, Ахаель, попрощавшись вышел, направившись в Гостиницу.

ДМ

Серебристая струя воды льется на тусклую сталь, разбиваясь десяткам хрустально-венящих брызг. Пара капель попадают на запястье кузнеца, и он вздрагивает - кристально-прозрачная вода эльфийских источников холодна, как лед. Льется-льется бегущая струя, омывая будущий Блистающий, стирая с него следы рук, запахи ветров и пение птиц. С чистого листа начиная новую дорогу, от рукояти к лезвию, от руки - к горлу, от жизни - к смерти...
Что нам снится?
Бежит дорога вдаль, вперед - куда она зовет?
Натан молчит. В кузнице зашторены окна, наглухо закрыты двери и не пылает горн. Только ровными копьями огня горят четыре свечи. Оплавленные, старые свечи, покрывшиеся копотью от долгого использования. Огонь неохотно вбирает в себя прозрачные тени, щедро разбрасывая их по темным стенам, и начинает казаться, что со всех сторон на льющуюся воду глядят незнакомые лица, кривясь в усмешке, одобрительно кивая, заходясь в диком хохоте, и сталь -
...и сталь заготовки вбирает в себя пляску теней, отпечатывавшихся на ней неравномерным узором, за такой любой граверщик выгнал бы нерадивого подмастерья из лавки... пляшут тени, пляшут тени, жизнь кривя в переплетеньи, и глядит на нас в смятеньи лезвие меча... Эй, держись! за нами свечи, будешь ты судьбою встречен, и навеки ей отмечен, в пустоте крича!.. Будешь в пляске вихря стали, бить и рвать, о, кем мы стали? А потом навек пропали в суматохе воронья - долог век у человека, он Творец и бог от века, но закроют тебе веки сыновья ледяной богини Смерти. Вы - не верьте, нет, не верьте, снова жизнь свою отмерьте, вызов бросив небесам! Дальше - больше, дальше - хуже, дальше никому не нужен, пусть обнимет тебя стужа, ну а ты возьмешь все сам...

Вода льется. Снова льется. Ей, эльфийской, все вернется.
Новый воин обернется - будет убивать...
Снова потерявший зренье, обреченный на мученья,
Помни - высшее уменье лишь прощать и забывать.

Сообщение отредактировал Черон - 11-09-2005, 12:15

ДМ

Капельки воды блестят тусклыми звездочками, расползаясь по металлически холодному лезвию. Впрочем, каким ему еще быть?
Неет. Может быть. Может.
Были в древности (да и сейчас есть) такие кузнецы, что сразу после отковки окунают клинок в теплую и солоноватую кровь только что убитого жертвенного животного. Или человека. А еще лучше - не одного. Старый Натан знал людей, которые испытывают новый клинок так - дают его в руки мальчику - будущему хозяину - и ставят перед ним с десяток рабов. Таких же детей, как и он сам.
И меч свистит, мечтая вывернутся из руки плачущего ребенка, дрожит кончик, упершись в горло, и запрокидывается назад голова мертвеца, в тускнеющие глаза которого рушится мир. Дальше будет легче. Один за другим, второй - за третим. И пока всех десятерых в пыль под ногами не положишь...
Справишься - добро пожаловать! Справным воином будешь, лихо станешь рубиться за честь и силу клана! А не справишься, так отберут клинок, свяжут, и черед седмицу-другую встретишь уже другого мальчика. С твоим мечом, вволю напившимся крови и пьяным по самую гарду. С тусклым мечом.
Встретишь. Стоя на коленях и молясь о быстрой смерти.
Быстро уходили по Дороге Вечного Сна такие люди. Недочеловеки, мрази, мягкорукие. Которым не было место среди истиных доблестных воинов.

...Когда-то, очень и очень давно...

Кузнец молчит. Пальцы поглаживают грани лезвия, которые отзываются пронзительным холодом. Он благодарен за это. Не жалость, не тепло, не радость, и не боль. А холод.
Человек смотрит вдаль.
В зеркало, разбивающееся на две грани у ребра жесткости, откуда смотрят два закрытых глаза.
Человек примеряет судьбу.


...Когда-то, очень и очень давно...
Их было Десять, Двое и Один. Их всегда столько. Если не считать спешно уходившее к закату солнце, овевающее мир последними лучами Благого Ока.
Двое и Один никогда не встречались с Десятью иначе как под покровом мрака.
Он держит в руках двулезвийную секиру на неестественно длинном древке. Она тревожно звенит, предчувствуя недоброе, и с опаской вглядывается в ночь. В темноте таится что-то страшное, и секира боится его.
Двое стоят поодаль. Как всегда, с тяжелыми церемониальными двуручниками - оружие скорее декоративное, чем боевое. Впрочем, хорошие воины, как те, котротыми были Двое, могли снести таким голову сквозь кожаный доспех одним ударом. Он переводит неверящий взгляд на них, и встречается - как с тычками копий - с двумя одобрительными кивками. Пусть идет парень. Сегодня его ночь. Его испытание.
Тихо шелестит секира - где-то ветер гоняет перекати-поле, и степь погружается в царство шорохов. Один поднимает свое оружие повыше, ловя блик ущербной луны и тщась отразить его. Хоть куда-нибудь.
Но серебристый росчерк исчезает в полете.
Десятеро молчат. Их глаза пусты, их души давно уснули. Мясо, жертвенные бараны, приготовленные на заклание. Надо. Надо убить. Тогда - жизнь. Его обласкают, возьмут в клан, может быть, сделают вождем, если он проявит воинскую доблесть... Если убьет. Еще, еще, еще раз... Легкий ветра вздох - вот и все. Давай же. Не смотри на них. Просто размахнись - и...
Двойное лезвие взлетает над головой плавным движением, готовясь перерубить шею одного из Десятерых - и в последний миг уходит в сторону, войдя в сырую землю. Он падает вслед за своим оружием, всхлипывая в такую близкую степную траву, и отказываясь сжать рукоять, оплетенную сыромятным ремнем.
Кто-то из Двоих хмурится и что-то отрывисто произносят. Они подходят к Одному, и резким рывком - как беспомощного котенка - ставят его на ноги. Вкладывают в перестающую слушаться хозяина руку секиру. Легкий толчок в спину. Несколько слов. Иди. Иди вперед.
И убей.
Нет!
Убей.
Слезы. Кажется, это называется - "слезы"... Двумя прозрачными дорожками текут по его щекам. Он чувствует их вкус, и пытается сказать себе - это вкус крови. Он никогда не станет воином. Его свяжут и убьют. Сделают один из Десятерых...
Неееет!
- Не годен, - равнодушно каркает один из Двоих, взметая над плечом меч. Сопляка не убьют - лишь оглушат, и завтра отдадут в жертву более достойного оружия, которое ковал сам старейшина клана. Пусть тот, кто может, сделает лучше.

Резким ударом летит плашмя безумный меч. И уходит в землю, задыхаясь от внезапной горечи, когда двойное лезвие внезапно бросается укусом гадюки вверх и назад, хищно врубаясь в шею одному из Двоих.
Второй бьет - наотмашь, уже всерьез, чтобы разрубить мальчишку пополам, как свиную тушу. Тусклый клинок кричит в бездумной ярости, и расшибается о несокрушимый утес древка живой секиры. Пинок в пах, и сверкнувший напоследок полукруг сносит голову второму...

Теперь их всего Десятеро.
Двое лежат рядом, еще не совсем мертвы, в лужах черной ночью крови. А Одному уже незачем жить.




Будущий меч напряженно вглядывается в морщинистое лицо кузнеца. Меч примеряет судьбу...

ДМ

История повторяется. Теперь на столе лежат две заготовки, пока еще лишь тупые и необработанные куски стали. Но одного взгляда на них достаточно, чтобы понять - человеческие руки, даже самые искусные, не в силах сотворить такое. Еще не отполированные поверхности блестят, как дорогое зеркало из драгоценного и покрытого особым составом настоящего стекла. Они чисты, в отличие от закопченого стола, не очень чистого пола, и оплавленных огарков свечей. Словно будущие клинки сошли со страниц древней эльфийской легенды!
Свечи продолжали гореть, и самым важным было - не дать им погаснуть. За свечами присматривал подмастерье, изредка поправляя начинавший было загибаться фитиль, и срезая наплавившийся на него воск.
Было тихо.
Завтра днем его сменит мастер, когда Око Солнцеликого вновь взойдет над горизонтом.
Огненные блики жадно поили гладкие грани, скользя по ним в причудливом танце.
Ти-иихо...
Язычки пламени трепетали на не пойми откуда взявшемся ветру.

ДМ

Вьется в даль твоя дорога, долог путь - изгибов много,
Одиночка-недотрога стать стремится властным богом...

День. Снова день, ворвался в это небо, там где ты не был! Подмастерье клевал носом, но упорно поправлял в полусне начинавшие было загибаться свечи.
Он проснулся от тени. От тени кузнеца, что кивком отослала его в дальную комнату - спать. Ученик неровными шагами прошел сквозь кузню - исчез. Затих.
"Мне никто не указ, да и сам я себе не указ... Ну а тот, кто указ - он не больно-то помнит про нас."

Натан бережно завернул обе заготовки в плащ, скрипнул криво навешеной дверью, и вышел. Встречать первые лучи солнца за городом, в Сонном болоте.
...Сюда не ходил никто, кроме бабушек за клюквой. Да и то, для сбора ягод место было не очень подходящим, ибо в окрестностях водились волки, а одиночки-горцы иногда совершали набеги. Но тяжеленный шестопер на поясе кузнеца сверкать на всех волков и горцев свысока хотел, в чем его негласно поддерживал сам Натан. А вместе оба - и тем более.

Зеленоватый дымок испарений курится над мочажинами. Ноги ступают в холодный мох - сапоги скоро будут полны воды, но это ничего... Надо просто найти место. И можно уйти.
Место... где же? Оно никогда не бывает в одном и том же, всегда разное, и для каждого меча - свое... Ну же! Ищи, непослушный взгляд, расслабься и плюнь на онахалившиеся мысли, вздумавшие тебе командовать! Смотри-иии...

Кузнец стоит на невысокой кочке, оглядывая пьяным взглядом болото вокруг. Казалось - свистни над ним стрела, он и не пошевелится.
Стрелы не было. Ну да впрочем, он и так не пошевелился.

Пока не отыскал ничем на первый взгляд не отличавшуюся ямку, заполненную затхлой водой, и опустил туда обе заготовки. Бережно, следя, чтобы они не торчали над водой и не касались друг друга.
Все. Можно уходить. Можно... можно... уходить?

Не хотелось.
Но надо.
Он вернется сюда через седмицу. Обязательно вернется.

Натан повторял эти слова, как заклинание.

Вернется.

Сообщение отредактировал Черон - 13-09-2005, 3:35

Ночной мягкой поступью вошёл в помещение. Где-то над дверью тихонько звякнул колокольчик, заботливо повешенный хозяином лавки. Леонардо давно знал об этой лавке, но всё не мог найти времени заглянуть. Натан был человек известным, но только в определённых кругах. Его знали люди, которые умели убивать. И этим людям очень часто требовалось именное (специальное) оружие, чтобы вершить свои кровавые дела. Леонардо так-же как и остальные умел убивать, он делал это очень хорошо, но только в средствах самозащиты или справедливого наказания. Какое наказание может быть справедливым для смерти ? Он и сам не знал, однако наверняка этот ответ знали матери погибших от намеренной стрелы или кинжала маньяка, детей. Вот эти люди действительно знали цену наказанию. И поэтому довольно часто обращались в гильдию за поиском средства к отмщению. Ночной видел их лица и понимал, что делает это не только из за денег, но из за понимания. Сам он недавно потерял друга и сейчас чувствовал пустоту в душе, друга сожгли на его глаза, и он не смог ничего сделать.
Призрак остановил меня...
Ночной отогнал неприятные воспоминания и в несколько шагов оказался рядом со большим столом, который на манер прилавка отгораживал зал от остальных помещений. Хозяин ещё не вышел. Леонардо приготовился к ожиданию.

Мастер игры

Бряк-бряк...
Гррах. Хррумммм. Румммм.
Шаги очень даже хорошо вплетали в Реальность частичку образа, который появлялся из-за поворота.
Натана по-разному прозывали и всякий раз - за глаза. Слишком крутой нрав был у старого кузнеца, мог и кулаком поприветствовать в ответ, а пудовые лапищи его замечательно вязали бантиком толстые, в палец, железные прутья. Чаще всего он просто давал шутнику от ворот поворот и дверь его кузницы захлопывалась за неосторожным, не сумевшим сдержать длинного языка, навсегда. Это значило, что никогда посетителю теперь не похвастаться в таверне великолепным клинком лучшей в Кравенинах ковки, никогда не разить им в битве врагов на скаку, прорубая кольчуги и пропарывая латы.

Потому что других таких мастеров в округе не было. Ценители сомневались и прикидывали шире - на весь Харад, ну да это они хватили, конечно, через край.
Ах да.
Так вот.
Натана звали по-разному. Но походил он одновременно на здоровенный двуручный боевой молот - такой же уверенный и суровый, тяжелый на вид и с легкостью дробящий щиты в бою - и на ребро жесткости.
Слишком уверенно и неприветливо он осматривал посетителя, и виделось в его взгляде не раздражение, не злость, а воля.

- Зачем пришел? - наконец громыхнул мастер, нарушая молчание.

Леонардо смерил широкоплечего кузнеца быстрым взглядом и улыбнулся. Натан временами становился очень подозрительным, особенно при встрече с представителямт гильдии воров. Как-то хорошо он чувствовал их и не давал себя одурачить. Кузница Натана являлась своего рода оплотом храбрости отдельных жителей города. Здесь никто не имел власти (конечно кроме самого хозяина) и Натан запросто мог выгнать непонравившегося ему клиента на улицу. И даже деньги не могли поменять его решения, ведь клиентов у него и так хватало.
- Здравствуй Натан. Я пришёл к тебе сделать заказ на броню, - Ночной залез в наплечную сумку и вытащив кошелёк с монетами, положил его на стол. - Лёгкий сплав, с кольчужной защитой пластин на сгибах. Плотно прилегающую к телу, с учётом тонкой кольчуги под ней. Здесь конечно-же не вся сумма, так как полную стоимость я не знаю. Но когда будет готово, я с удовольствием заплачу тебе разницу.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 2-03-2006, 15:01

Мастер игры

Кузнецу посетитель из редкой череды заглядывавших в его дверь понравился.
- Доспехов не кую, - ровно ответил он. - Только оружие.

И впрямь не помнилось никому из горожан, чтобы из-под молота Натана выходили панцири и латы. Хоть отчего-то не говорили по Керну про эту невиданную блажь старика - так мастеру давно бы перемылили все косточки.
Ну да кто его знает, может ему и хватает денег. А может, и не денег.

А может и не хватает.

Сообщение отредактировал Черон - 3-03-2006, 14:16