Закат самурайских времен, Эра Мейдзи

Придорожная гостиница на пути в Токио.

Хозяин гостиницы быстро семенил по дорожке, держа в руках фонарь. Ночь уже наступила и, не считая редких звезд да луны, другого освещения просто не было. В такую темень вполне можно споткнуться о придорожный камень и расшибить себе лоб, а то и ёщё чего похуже. Сделав последний обход по внутренней части деревянной стены, которая окружала саму гостиницу, хозяин уже собрался уходить внутрь, когда прямо на его пути выросла фигура хмурого мужчины, за поясом которого находился меч. Угодливо улыбаясь и кланяясь, хозяин уступил воину дорогу и поспешил дальше.
Конечно, нынешние постояльцы вели себя странно - взяли мест на десять человек, хотя лишь трое из них устроились спать, а остальные ходят под открытым небом, да ёщё и при оружии. … Наверное, чиновник едет из столицы с охраной, хотя какое хозяину до этого дело.
Телохранитель презрительно скривился, провожая взглядом хозяина гостиницы. Ему было особенно неприятно, что в нынешние времена он находился на том же уровне, что и этот человечек. Но долго тратить время на подобные раздумья он не стал, пора продолжать обход.
Остановившись у ворот, он вдохнул полной грудью ночной воздух…
Пара бумажных фонариков повешенных на ворота освещала небольшое пространство перед входом. Где-то неподалеку в траве пели цикады, и журчала мелкая речка, протекающая рядом с гостиницей. В общем успокаивающая обстановка, но внезапный звук заставил воина насторожиться. Мелодичный металлический звон. Протянув руку к мечу он положил ладонь на каширу, и стал медленно приближаться к источнику звука. Через несколько секунд он уже стоял у реки. Рядом с зарослями тростника из земли торчала простая детская игрушка – колокольчик на палочке, привязанный к тростинке. Ветер колышет стебли, и веревочка заставляет колокольчик звенеть. Наверное, кто-то из детей оставил днем.
Телохранитель нагнулся, чтобы снять игрушки, и она своим звоном не мешала ему…
Наверное, ему стоило подумать, что ни вчера, ни сегодня в гостинице не было постояльцев с детьми. Но кто может думать о таких мелочах.
На мгновенье луна отразилась на лезвии танто. Телохранитель среагировал мгновенно, с тихим шелестом вытаскивая, катану из ножен, но было уже поздно. Из прибрежных зарослей на него молнией кинулась тонкая тень. Крест накрест перехватили горло воина короткие клинки и на землю хлынула горячая кровь. Не прошло еще и секунды, как тень уже утаскивала тело воина в реку.
Воин, патрулировавший внутренний двор, держал в руках винтовку. Он хорошо умел ею обращаться, по этому его и взяли в охрану благородного господина. Заканчивая очередной круг он краем глаза успел заметить странное темное пятно на стене, он даже успел вскинуть винтовку прежде чем осел на землю с метательной звездой торчащей из головы.
Тень быстро подхватила и эту свою жертву, ловко затянула тело на стену, где и оставила. Потом быстро смешала окровавленные камешки, которыми была присыпана дорожка, да так, что когда здесь прошел еще один охранник, то он ничего не заметил.
Бесшумно запрыгнув на крышу, тень прокралась к окну второго этажа и очутилась внутри.

Двое телохранителей стояли конце коридора, охраняя проход в следующую комнату. Видимо того освещения, которое давали свечи было не достаточно .чтобы они заметили тень, которая промелькнула среди потолочных балок. А уже через секунду было поздно, тень свесилась вниз, воткнув в горло каждого по танто.

У входа в комнату, где и находилось то, что так тянуло к себе эту тень, стояла последняя преграда. Мужчина, одетый в черное хаори и хакама. Не смотря на новые времена у него на голове была сакаяки, а лицо закрывала короткая, но густая борода. Он сидел на коленях, положив меч слева от себя и неотрывно смотрел в одну точку. Казалось, что он спит с открытыми глазами, но когда тень метнула в него кунай он среагировал словно сжатая стальная пружина. За доли секунды он подхватил ножны, достал катану и лезвием меча отбил летящий в него нож. Последовавший за этим взмах разрубил одну из потолочных балок, а вместе с ней и тень, которая над ней сидела.
Но вместо того, чтобы умереть, тень разделилась на две половины. Ода её часть падала вниз с рассеченной грудной клеткой, выровнив из обеих рук ножи танто. А вторая часть мягко приземлилась на пол устремив острие меча в грудь воина. Меч тени был короче, чем клинок телохранителя, но он был куда более приспособлен для боев в закрытом пространстве.
Лезвия со звоном скрестились, телохранитель повел мечом вправо, на секунду ослабил нажим на клинок и пописав короткую дугу вокруг цуки рубанул сверху вниз, отсекая руку противника у самого предплечья.
Игнорируя тяжелую анну тень отскочила назад, а через секунду телохранитель выронил меч, схватился за голову и упад на колени. Из уха у него торчала отравленная игла.
Привлеченный шумом из смежной комнаты выглянул пожилой человек, а с другого конца коридора бежали трое телохранителей, доставая оружие.
Подцепив носком лежащую на земле катану, тень подбросила её в воздух и метнула грудь старику, охране оставалось всего несколько шагов.
Нагнувшись над телом старика тень шарила целой рукой у него за пазухой, достала оттуда запечатанный свиток, подхватила свою отсеченную руку и побежала на встречу нападающим.
Когда телохранители уже могли дотянуться до вага острием клинка раздался взрыв и тень исчезла в облаке дыма.


- ЧТО?! КАК ВЫ МОГЛИ ДОПУСТИТЬ?!
Одетый и подстриженный по западному образцу мужчина вскочил из-за стола и хлопнул по нему ладонями. Его собеседнику оставалось только без остановки кланяться и повторять. – простите, это моя вина, господин Имагава.
- С ним было восемь опытных воинов и еще этот “Черный головорез из Чошу”, наем которого обошелся нам в огромные деньги.
- Господин Имагава, если нападали те, о ком мы думаем, то мы должны предполагать, что их люди весьма искусны.
- Но это нелепо – продолжал возмущаться Имагава. – Сейчас уже не первая и даже не третья эпоха. Ниндзя сами теперь не действуют и вообще их не осталось…. В любом случае мы должны вернуть этот документ. Полицию я подключать не могу, ведь содержание этого документа может скомпрометировать нас, а мои люди не замедлят сунуть свой нос в такие дела. Хммм. Я знаю что делать – разыщи людей, которые в Бакумацу предлагали свои услуги за деньги…
Собеседник Имагавы поклонился и двигаясь спиной вперед покинул кабинет.


Расположение.
Безымянный бродяга - Джей Пройдоха - где-то на дороге в Оцу....
Минамото-но Гокайшин - Далара - питейное заведение в Токио.
Идзуна - Сон Гоку - у входа в то же питейное заведение в Токио.
Кодзи - Grey - торговая площадь в Нагасаки.
Рёдзи Окито- a103 - кабинет инспектора полиции в Киото.
Айвен Мак Картур -Eyvindr Skaldaspillir - на спуске с коробля в порту Йокогамы.
Матсумото-но Хироюки или Кумихимо Юкио. - Bishop бордель в Киото
Недзуми Шерои - пустующий придоожный шалаш на лесной тропинке в Оцу.

В общем - живите и действуйте, а неприятности вас скоро отыщут.
IKUZE!

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 14-09-2005, 14:45

Шумная торговая площадь Нагасаки была в этот час как всегда полна людей, кто-то приценивался к товарам, кто-то эти товары расхваливал до заоблачных высот, кто-то просто выискивал в толпе нерасторопного, чтобы заполучить себе его кошелек – обыкновенная повседневная жизнь. Ближе к краю торговых навесов на углу у прохода в тени тента сидел ни чем ни примечательный паренек неопределенного возраста, среднего роста. Он играл на свирели, и тихая спокойная мелодия текла меж людей и лавок, взвивалась в синее небо и так же опускалась вниз, скользя через малейшие щели. Перед музыкантом стояла простая глиняная плошка, в которую изредка сыпались со звоном мелкие монетки. Парень был раздет до пояса, и потому любому была видна его необычайная худоба, лопатки, ключицы, локти, колени выпирали острыми углами как у древнего старца, щеки давно ввалились, и только в глазах светлых и чистых еще теплилась жизнь. Сидел он на своей плетеной котомке, на которую была постелена старая изношенная курточка, деревянные сандалии-гэта стояли рядом с крепкой палкой-посохом, прислоненной к стене. Торговец, у латка которого устроился Кодзи, не гнал музыканта, тот играл хорошо и чисто, а потому многие подходили послушать, а значит ненароком заглядывались на ближайший прилавок. А Кодзи все играл и играл, отвечая короткими благодарными кивками на очередную милостыню, рабочий день на торговой площади долог, он еще сумеет заработать достаточно на сегодняшний ночлег.

Сообщение отредактировал Grey - 31-08-2005, 6:56

Толпа текла подобно реке. Смутные времена или время покоя, но к храму богини Каннон всегда кто-нибудь да идет. Не полноводный поток, конечно, скорее, пересохший летом ручеек, но и его достаточно. Неопрятное, покрытое дорожной пылью существо с растрепанными, точно у демона, волосами выделялось на общем темном скромном фоне, как осенний лист. И как осенний лист, оно плыло по течению, не сопротивляясь. Из разговоров становилось понятно, что до Шитамачи идти уже не надо, поскольку Шитамачи - как раз вокруг.
Самый главный на сегодня вопрос, если не считать, где переночевать и что поесть, это придумать, а что он вообще забыл в Эдо? Наверное, захотелось новых ощущений... ага, до этого их было мало, надо полагать.
Сухая хвоя уже давно не колола босые ноги, но и приятный на ощупь песок остался далеко позади. Мостовые новой столицы не радовали путника, который к тому же все время норовил споткнуться. Что и сделал в очередной раз - о чьи-то ногу, вытянутую поперек пути совершенно намеренно, если судить по громкому хохоту. Острый нюх подсказал, что шутник пьян, потен и весел. А следовательно, неподалеку питейное заведение, где обладатель чужой ноги приобрел все эти свойства.

Сообщение отредактировал SonGoku - 31-08-2005, 10:54

Жизнь в порту бурлила. В воздухе висел непрерывный гул. Сотни потных лоснящихся от пота тел грузчиков мелькали среди доков, перетаскивая на себе или перевозя в доверху заполненных тележках грузы. Запахи протухшей рыбы, подпревших фруктов и спирта, смешанные с запахами пота и затхлой воды бухты, создавали невыносимую вонь. Как это контрастировало с причалами Гонконга! Мак Артур поежился, вспоминая инцидент, вынудивший его покинуть теплое насиженное местечко в британской колонии и переехать сюда, на край света, куда иностранцев пускали только в 4 порта, и лишь иногда - строго по расписанию, в резиденцию Правителя. Теперь в этой стране, так долго изолированной от всего мира, и варившейся в собственном соку, наступили перемены. Теперь эта страна, подобно старому кораблю, чьи доски сшиты и скреплены кое-как подручными материалами, пытается нестись на всех парусах, при этом треща по швам и разваливаясь на ходу - именно такую картину обрисовал ему Вице король Дальне- Восточных владений Ее Величества Королевы. Эта страна теперь пыталась титаническими шагами вырваться из средневековья в современность. И мало кто верил, что им это удастся. Первое, что бросилось в глаза Айвену - декоративное вооружение стражников, снующих возле трапа парахода "Линкольншир" - мушкеты столетней давности, с которыми воевали еще первые борцы за независимость колоний в Америке и огромные (по 2) самурайские сабли на поясах.
- Не переживайте, милорд - сказал капитан с сильным ирландским акцентом. От него слегка несло запахом виски.- Это цивилизованная страна. Здесь вас не съедят. Посланники у них неприкосновенны. И самое главное -эти люди - от крестьян до лордов - свято соблюдают законы чести.
-Меня удивляет, почему за 3 столетия колонизации никто так и не попытался прибрать эту землю к рукам. Вооружение у них - просто смешное.
- А какой смысл? Это очень бедные земли. Взять с них считай что нечего. Половина земли - песок да камень. Они и питаются в основном рыбой и рисом. А дерутся как дьяволы - не одну армию тут можно положить целиком...
-Да уж. Действительно, это не стоило бы приложенных усилий. Но и установить влияние, как на китайцев, на них тоже будет сложно.
- Значит, когда -нибудь этот народ войдет в полную силу. И тогда затрясется весь мир...
В словах старого капитана была правда. Старый Мак Брайд был опытным морским волком, не один раз обошедшим вокруг света, и повидавший на своем веку столько стран и народов, сколько их было под сенью Великой Британской Империи. И он был неглупым человеком с широким кругозором, умевшим делать из увиденного правильные выводы. Вот уж кого стоило завербовать в разведку. Надо будет замолвить про него словечко начальству....
Тем временем по трапу взошел японский чиновник в нарядной одежде. Он вежливо поклонился, и произнес что-то по японски, и переводчик тут же на ломаном английском перевел:
- Его превосходительство Префект Иокогамы есть рад приветствовать высокий гость, кто есть посол Ее величество Королева. Он просить идти с ним в город, и его люди проводят господин посол в его резиденция.
- Благодарю его превосходительство за оказанную честь и за дойстойный прием, оказанный посланнику Ее величества. не соблаговолит ли его превосходительство Префект передать Правителю мое письмо с просьбой об ауедиенции?
Толмач перевел. Префект с таким же непроницаемым лицом ответил что-то тем же официальным тоном, и толмач передал, что префект очень сожалетт, но такого рода поручение не в его компетенции, и что его обязанность лишь встретить столь выского гостя и оказать ему все подобающие почести.
Айвен поблагодарил префекта по японски за оказанную честь, и вежливо откланявшись, последовал за ним вниз по трапу...

Сообщение отредактировал Eyvindr Skaldaspillir - 31-08-2005, 12:16

"Инспектор... Ну надо же. Никогда бы не подумал. Да и рано мне. Если бы господин Ямагава так глупо не подставился бы... Ну кто же прется в одиночку с катаной на пятерых с револьверами - нет я конечно знаю парочку тех у кого это прошло бы, но не у старого Ямагиты. А мне принимай дела." - такие мысли проносились в голове новоиспеченного инспектора Окито во время переборки новенькой винтовки Бердана, только начинавшей поступать на вооружение. "Чтож, будем разбиратся. И в первую очередь с этими наглыми личностями. Вернее с тем, что от них осталость." За размышлениями о том - взять ли с собой пару бойцов или сходить одному - Рёдзи собрал винтовку и решил не повторять ошибки предыдущего инспектора. А затем и вышел из комнаты.

- Кахито, Шикамару, отправляемся в заведение наших "друзей". Надо выяснить - чего это их покровители стали такими наглыми. У нас сейчас не гражданская война и полицию надо уважать...

Кодзи.
Рядом с музыкантом остановился мужчина с невыразительной внешностью в сером сюртуке сшитом по западному образцу. Он склонился, всмативаясь юноше в лицо и протянул руку....
К ногам музыканта упала увесистая золотая пластинка.
- Не желает ли молодой человек отвлечься от своих забот и, возможно, обсудить дела за чашечкой чая? Тут неподалеку есть превосходное место, да и хозяин мой хороший знакомый, он выделит нам достойные места.

Идзуна
- С дороги, мальчишка!
Мимо Идзуны прошел худой воин со шрамом через всю щеку и поддел его ногой. Судя по тому, что на поясе у него было два меча то он либо был предситавителем власти, либо просто наглым человком, посмевшим ходить с оружием по столице.
Даже не обратив внимания на сбитого им человека, воин последовал прямо в питейное заведение.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 31-08-2005, 13:52

Кодзи ответил незнакомцу таким же кивком как и десяткам другим, что уже бросали ему сегодня монеты. Он доиграл мелодию до конца и лишь потом, отняв от губ свирель, поднял взгляд.
- Почему бы и нет? Чашка горячего чая в хорошей компании, что еще может быть лучше для бедного музыканта?
Золотая пластинка уже исчезла как по волшебству, на сборы не ушло и минуты. Поскрипывая сандалиями и опираясь на посох, Кодзи последовал за неизвестным. Торговец печально проводил его взглядом, ведь теперь дело пойдет не так бойко как раньше.

Угли в котацу подернулись серым пеплом. В прежние времена обязательно сказал бы на эту тему что-то философски-красивое. Сейчас - просто констатитровал, что огонь погас, жаровня тепла не дает, в комнате холодно. Ночи в Хэйан-киё (называл так и будет называть, сколько не поправляй) не стали теплее. Какая ирония: третий год Мейдзи (всего-то!), не изменилась только погода. Даже отступником сейчас быть не интересно.

Под боком заворочался тюк одежды: женщина на ночь, пытается согреться, прижимается крепче. Пахнет от нее дешевым саке и потом. Он предпочел бы другую, маико, помоложе, но той еще не положено развлекать гостей. Почему у него предчувствие, что и это скоро изменится? Когда забывают традиции - забывают все подряд. И девчонка, вместо того, чтобы радовать взор и слух, ляжет с кем-нибудь в постель без предварительеных ласок и приятной беседы...

Это - спьяну. Вчера определенно хватил лишнего. Иначе бы не маялся на утро дурью. Голова не гудела бы, словно колокол в Ясакадзи.

Впрочем, это еще как посмотреть. Упился бы пьян - спал бы сейчас не со старухой (во сне та стерла с лица белила, весь рукав испачкала, ей лет сорок, никак не меньше), а с той дурехой-маико. И не проснулся бы в конце часа Тигра, когда небо еще серое, только верхушки гор окрашены золотистой каемкой. И гудела бы голова, а не колокол в соседнем храме.

Остается лежать в пепельных утренних сумерках.

Ждать, когда стихнет бронзовый гул.

Слушать похрапывание соседки.

Думать, принесет ли день новую работу. (Народ покидает столицу, перебирается поближе к новому импеератору, к жизни красноволосых, так что в накладе он все равно не останется, всем требуются телохранители. А он - один из лучших, бывший "вспомогательный меч", бывший умамаварияку... впрочем - бывший.)
И забывать о мести...

Эдо. Гокайшин поморщился. Как там они переназвали его? Восточная столица? Токио... Это ему уже сообщили по прибытии. Да какая это столица - большая деревня как была, так и осталась. Вонь, суета, торговцы. Никакого благородства, не то что родной Хейан-кё. Но придется пока побыть здесь, как минимум несколько дней.
Молодой человек осматривал город с высоты лошади и своего не слишком маленького (особенно по японским меркам) роста, стараясь сохранять невозмутимое выражение на лице. Кажется, даже удавалось. Где-то под ногами сновали люди. Причем не только японцы, но и красноволосые. Улицы заполнены людьми в дикой смеси японской и западной одежды. Ну это как раз ничего: он в своей китайской одежде не так сильно выделяется. Скорее бы добраться до гостиницы.
Неожиданно внимание всадника привлек шум неподалеку от какого-то местного питейного заведения. Один из уже подгулявших посетителей подставил подножку проходившему мимо человеку совершенно непонятной наружности. Человек споткнулся и растянулся на земле. Судя по его движениям, он еще и слеп (мало того, что одет невесть во что). Воин, если судить по наличию двух мечей за поясом, расхохотался и пошел прямиком в дверь кабака. Свинство какое! Гокайшин сам не заметил, как спрыгнул с лошади и сделав несколько шагов оказался на месте стычки. Воин еще не успел скрыться в дверях, когда его дернули обратно, схватив за одежду.
- Что ты за воин, если считаешь нормальным толкнуть человека и смеяться над ним, когда он упал? - негодование молодого человека крупными иероглифами было написано на его лице.

НРПГ: Мысли Окито выделены серым, не путать с НРПГ Они в кавычках
Заведение не впечатляло. Что было вовсе не удивительно. Дешевые якудза любят дешевые бордели.

- Позови хозяина - сказал Окито служанке со шрамом на лице, что подмЕтала дорожку "Тут еще и подметают? Ну надо же." Та скрылась и вскоре появился низенький и плохо одетый старик с ужасно пошлым лицом.
- Что изволите инсп... - словоизлияние хозяина были прерваны тем, что Кахито Мори взял его за шкирку и легонько потряс. Окито же в свою очередь "мило" улыбнулся и задал вопрос, за которым собственно сюда и пришел.
- Где Дзиро?
- Какой еще Дзиро - попытался отвертется хозяин.
- Как какой? Тот Дзиро которому ты платишь.
- Господин Дзиро не про вас, полицейские и лучше вам убратся отсюда - послышалось со спины. Это было ошибкой - если уж удалось подкрасться тихо, то надо этим пользоватся. Спустя несколько секунд одним из якудза проломил стену "ну и хлипкие они тут, впрочем если говорить о Мори..." Кахито, причем сделал это левой рукой - ибо в правой был хозяин заведения; второй получил в челюсть прикладом винтовки, а третий обнаружил, что то, что Шикамару пользуется европейской саблей, не дает ему ни капли преимущества - ибо мечем надо еще и уметь владеть....


А замечания цензора выделены красным. Моя твоя не понимает.
По сути. Структура предложений в данном отрывке - явно не свойственая для русского языка. Не понятно, кто кого схватил, и кого чем ударил. Лучше бы переписать более внятно. Внутренню речь следует отделять от действия и писать отдельными абзацами.


Сообщение отредактировал Eyvindr Skaldaspillir - 1-09-2005, 20:06

Кодзи
Уже через десяток минут музыкант и мужчина в сюртуке сидели друг напотив друга, неторопясь потягивая чай. Прервав взаимное молчание, мужчина наконец заговорил.
- Не буду излишне долго обхаживать вас своим красноречием, а скажу прямо. Моему господину известно, кто вы такой, Кодзи-сан. И он весьма заинтересован в том, чтобы ваши таланты помогли ему в решении одной щекотливой ситуации. К сожалению, подробности я могу сообщить вам только после вашего согласия. Возможно вы заявите, что сейчас в деньгах не нуждаетесь, но подумайте - грядут новые времена и вскоре ваши умения уже не будут нужны никому и вы закончите свою жизнь нищим бродячим музыкантом. А мы же можем обеспечить вас на всю жизнь, или, если пожелаете - дать административный пост среднего звена.

Гокайшин
Услышав слова в свой адрес мужчина обернулся и вызывающе взглянул в глаза Гокайшина. Мосле чего обозначил движение, будто он тянется за цуки своего меча.
- Разве настоящий буси должен обращать внимание на всякий мусор, вроде бродяг и жалких торговцев? А эти новые законы для меня ничего не значат, они только погубят наш народ, превратив его в подобие проклятых чужеземцев. И мне интересно, кто ты такой, что считаешь будто я должен отчитываться перед тобой?!

Мак Артур
Префект шел рядом с Артуром, стараясь не опережать и не отставать от гостя. С учтивой улыбкой он что-то поизнес. Слова моментально подхватил переводчик.
- Вам придется несколько день ждать, пока я буду сообщать о вашем цели встретить Правителя. Пока есть у вас желания посетить что-нибудь в нашем городе, отдохнуть или оробовать нашу кунхю?

- О, в жизни нищего бродячего музыканта полно преимуществ, о которых вы даже не подозреваете, - Кодзи сохранял каменное выражение лица и только его глаза хитро лучились. - Боюсь я не силен в общественных делах да и далек от политики, но если уж вы хотите говорить прямо, то я готов дать вам свое согласие... Правда у меня есть дополнительное условие, я не люблю рисковать, при моей профессии это не оправдано, а потому я хотел бы честно узнать кто намерен прибечь к моим услугам.

Мак Артур
Префект шел рядом с Артуром, стараясь не опережать и не отставать от гостя. С учтивой улыбкой он что-то поизнес. Слова моментально подхватил переводчик.
- Вам придется несколько день ждать, пока я буду сообщать о ваша цели встретить Правителя. Пока есть у вас желания посетить что-нибудь в нашем городе, отдохнуть или попробовать нашу кунхю?

- Разумеется, кивнул Айвен. - Я сочту за честь принять предложение многоуважаемого господина префекта.
Переводчик быстро перевел эту фразу.
- Я думаю, в этом городе будет немало интересного. -добавил Мак Артур. - В частности, по долгу службы мне нужно как можно больше ознакомиться с культурной жизнью вашей страны, и выяснить, в каких направлениях наши страны могли бы наладить взаимовыгодное сотрудничество.
Префект выслушал перевод, и с двольной улыбкой кивнул, выдав еще одну небольшую тираду.
- Все что может предложить его превосходительство, в вашем распоряжении. Его превосходительство надеется, что вы с пользой и удовольствием будете рады провести время в нашем городе. Есть ли еще что-то, что вы желаете?
- Мне нужен учитель японского языка. Чтобы я мог общаться с местными
жителями сам хотя бы на бытовые темы...

Сообщение отредактировал Eyvindr Skaldaspillir - 2-09-2005, 8:36

- С дороги, мальчишка!

Идзуна приземлился в пыль. Ну, это ничего, это привычно. Спасибо, что камнями не прилетело, могло и так, хотя тоже было бы не в нове. А вот, что действительно удивило, так это голоса на головой.
Первый молодой и пронзительно-звонкий от напряжения и негодования:
- Что ты за воин, если считаешь нормальным толкнуть человека и смеяться над ним, когда он упал?
Второй уверенный и нагловатый:
- Разве настоящий буси должен обращать внимание на всякий мусор, вроде бродяг и жалких торговцев?
Обладатели голосов явно собирались вступить в спор, а упоминание о новых законах наводило на мысль, что владелец наглого голоса является одновременно счастливым (или как посмотреть) владельцем меча. Возможно, даже двух.
Не поднимаясь с четверенек, Идзуна ловко выбрался на обочину, чтобы не оказаться между тигром и драконом.

Кодзи
- Чтож, хорошо. Я назову вам имя. Но оно вам мало чего скажет. Кому, как не вам знать - что излишняя известность иногда мешает работать.
Отставив чай в сторону, мужчина поправил воротник и откашлялся.
- Моего господина зовут Имагава Кадзухико. Он ответственен за вычисление и предотвращение различных заговоров. Думаю вам понятно, что придя подобным обазом к власти - проимперская партия решила обезопасить себя. Считайте, что работаете на благо страны.
Мужчина в сером улыбнулся.
- В общем, раз вы согласны, то слушайте. Всё должно быть тайно. Скажу вам честно, что наши соперники - мастера того же ремесла, что и вы. И будьте весьма осторожны, скоее всего мне удалось сохранить в тайне свою личность, но если они узнают, что мы общались - то вы окажетесь в опасности....
Гм. И ещё одно - никаких контактов с представителями властей. Если бы мы захотели прибегнуть к помощи полиции, мы бы не стали набирать свободных специалистов. У вас есть какие-то комментарии, режде чем я сообщу вам о цели задания?

Кумихимо Юкио
Всем своим видом выражая сожаление в комнату вошла женщина. В сумерках трудно было точно разглядеть её лицо, но немую просьбу можно было прочесть уже в одной ее позе....
- Прошу прощения за беспокойство, Кумихимо-сан, но у входа вас ожидают двое молодых людей. Они утверждают, что они ваши друзья и требуют, чтобы вы спустились. По-моему они немного пьяны. Нижайше прошу вас - спуститесь и успокойте своих друзей, пока они не натворили бед. А то каждый из них при себе держит бокен и уже готов пустить его в ход.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 2-09-2005, 21:42

Кодзи задумался, имя Имагавы действительно говорило ему слишком мало, а возможность столкнуться нос к носу со своими коллегами, совсем не радовала его. Кодзи привык действовать сдержано, четко, по хорошо отработаному плану, а не когда исход могла решить выучка и физические способности противников. Однако, на он уже давно не связан узами клана, он свободен и волен поступать так, как захочет сам в любой момент. Осушив чашку, музыкант вновь посмотрел на собеседника:
- Я подтверждаю свое согласие, только учтите, что расходы на мои перемешение и, понадобившуюся мне, амуницию прийдется оплачивать вам. Надеюсь ваш начальник не стеснен в платежных средствах? - последняя фраза была скорее шуткой, чем реальным вопросом.

...прошу вас - спуститесь и успокойте своих друзей, пока они не натворили бед. А то каждый из них при себе держит бокен и уже готов пустить его в ход...

Отчего ж не спуститься? Все равно собирался узнать: что за шум. Кумихимо отпихнул так и не проснувшуюся (а может, притворялась, кто ж ее знает?) женщину, встал. Хотя сразу вниз не пошел, остановился на узкой галерейке, прислушался.
В основном помещении шумели не двое с бокенами, там буйствовали полицейские. Отличались они от якудза сейчас только одеждой. А манеры... а кто говорит о манерах у ёрики?
Стало быть, молодые люди, не эти... Выпитое плохо действовало на мозги. Ну, и с кем разговаривать первыми? Попросили его урезонить подвыпивших молодых людей (где ж они набрались в такую рань? Или тоже с вечера не просохли?). А вмешаться-то лучше сюда, он и так должен хозяину денег. Будем надеяться: те двое прибегут, услышав крики.
Юкио расправил плечи, проверил бокен за поясом (меч лежал в комнате среди вещей; Кумихимо носил его только в дороге, в городе - не рисковал понапрасну).
- Кто здесь так расшумелся?
Он неторопливо спустился к полицейским, по дороге оценивая взглядом пространство возможной драки. Он не собирался отдуваться за якудза, не любил их. Но один ёрики прихватил хозяина за грудки. Ничего не оставалось делать...

- Разве настоящий буси должен обращать внимание на всякий мусор, вроде бродяг и жалких торговцев?

- Что же ты тогда обратил на него внимание? Ты специально его толкнул. Думаешь, если ты носишь мечи, то можешь безнаказанно рзгуливать пьяным по улице и толкать всех, кого ни попадя?
Гокайшина несло. Его не смущало, что у незнакомца целых два меча, а у него самого ни одного. Наглые слова завели его так, что теперь было не остановиться. На мгновение мелькнула слабая мысль, что он ввязывается в конфликт из-за пустяка. Но эта мысль была немедленно унесена прочь ураганным ветром негодования.
После длительного путешествия на корабле из Китая до Йокогамы, а потом пути верхом из Йокогамы в Эдо все тело требовало разрядки. И похоже, он эту разрядку сейчас получит. Молодой человек был готов драться голыми руками против меча.
Вокруг начали собираться зеваки.

Кодзи
- Разумеется. Завтра, когда вы будете игать на площади - к вам подойдет бродячий аптекарь. Он будет вашим первым проводником. У него с собой будут деньги и инструкции. На этом всё.
Не прощаясь, мужчина в сером встал и, одев свои ботинки, вышел на улицу.

Кумихимо
Наблюдая поисходящую в борделе сцену, двое подвыпивших молодых людей стали с двух сторон обходить полицию, спустившегося вниз воина и бандитов. Напуганные девушки жались к стенам, прикрывая лица рукавами...


Гокайшин
- Мусор не должен мешать благородным людям. - процедил сквозь зубы воин. Теперь он пристально смотел на своего соерника. Рука его крепко легла на меч, носки ног чуть-чуть развернулись. Теперь он всем своим видом напоминал натянутый лук, готовый в любую секунду выпустить смертоносную стрелу.

Мак Артур
- Разумеется. Мы постараемся найти вам такого в кратчайшие строки. А пока свами останется мой переводчик. Он будет соповождать вас, да и может немного подучить вас. А, вот мы и пришли. В этй госинице ваша комната, где вы будете проживать.... Номер оплачен на неделю вперед. А теперь я вас покину. До свидания, завтра к вам зайдет мой сотрудник.
Префект отошел, быстро подозвал одного рикшу, из множества скучавших рядом. Запрыгнул на повозку уже через секунду пропал из вида.

Кодзи посидел в чайной ещ около часа и лишь потом вышел на улицу, возврашаться на площадь уже не хотелось, а потому он побрел на пристань. Проскакивая в узкие щели между ящиков с грузами, лавирую между потных озлобленых грузчиков и стараясь не попадаться на глаза портовой охране, музыкант наконец добрался до цели. Нырнув под деревянный настил одного из причалов, он спустился к самой воде. Здесь было темно, новенький пирс еще пах свежеспиленым деревом, где-то над головй топали люди. Разувшись и сев на землю, Кодзи опустил ноги в холодую солоноватую воду, достал свирель и тихо заиграл тонкую тягучую мелодию полную тоски и боли. Сейчас он играл для себя, играл не заученное сочетание звуков, а то что лежало на душе, ему нужно было освободиться от этого "груза" перед таким ответственным делом...

После того, как якудза, у шеи которого держал клинок Шикамару, тоже получил по голове прикладом, у Окито появилась возможность переоценить ситуацию.
- Отпусти хозяина, Мори, у нас кажется появился лучший источник информации. По крайней мере я на это надеюсь. - устало вздохнул Окито. - Впрочем ничто не мешает нам вернутся, если это не так - добавил он, для отползающего хозяина, после чего тот начал отползать гораздо активнее.
Все вроде бы хорошо, и только одно раздражало взгляд инспектора Окито:
- Вам что-нибудь нужно? - обратился он к подходящему мужчине. Двоих молодых людей он просто не заметил...

Окито

Молодые люди разделились так, что один стал ближе к инспектору, а второй к спустившемуся сверху мужчине. Мотом каждый из них сделал по два шага назад, отходя к стенам. Хозяин уже успел уползти, женщины затихли полностью. В комнате повисло затишье, готовое рераться звуками боя....

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 12-09-2005, 19:34

- Мусор не должен мешать благородным людям. - процедил сквозь зубы воин.

- Да что ты знаешь о благородстве? - презрительно бросил в ответ Гокайшин.
Красноречивая поза противника не вызвала страха, скорее наоборот, заставила кровь кипеть. Где-то на задворках сознания безнадежно теплилась масль: зачем я вообще это делаю?
Зеваки вокруг обменивались мнениями, некоторые заключали пари. Они явно ждали драки. Одни считали, что человек с мечом выиграет - он производил впечатление бывалого воина. Другие настаивали, что тот пьян, а его более молодой соперник выиграет за счет скорости и координации. Первые возражали им, что идти против меча с голыми руками это чистое самоубийство, и юнец не имеет шансов. Вторые настаивали, что они стоят слишком близко, и у воина не недостаточно места, для того чтобы махать мечом. Первый кричали, что пусть даже и так, в рукопашной юноше в китайской одежде тоже не совладать.
- Вы на него посмотрите, он же небось всю жизнь сидел в саду и слагал стихи!
Начали высказываться предположения, почему эти двое поссорились. Вскоре приплели какую-то вымышленную женщину, причем половина толпы с уверенностью бралась назвать имя этой женщины. Про слепого, сидящего на обочине, никто в толпе уже не помнил.
Напряжение перелило через край, и Гокайшин бросился на воина.

Сообщение отредактировал Далара - 7-09-2005, 10:20

В его мире всегда было изобилие звуков. И запахов. Собственно, звуки и запахи составляли картину его мира, возможно, гораздо более сложную, запутанную и многослойную, чем было бы, обладай Идзуна зрением.
Но никогда еще ему не приходилось слышать столько звуков за один раз. Воздух словно загустел от голосов, криков, скрипа колес, хлопанья ставень, шагов, шороха одежды, стука копыт, позвякивания колокольчиков и многого еще, что перегруженный разум отказывался воспринимать. Идзуна устроился в теплом, нагретом солнцем песке на обочине, подобрал под себя босые ноги, чтобы не отдавили ненароком, и ограничился участком улицы непосредственно вокруг себя.
Металлического пения мечей пока не слышно, зато толпа возбужденно закричала, предвкушая бесплатное зрелище.

Сообщение отредактировал SonGoku - 7-09-2005, 16:09

- Вам что-нибудь нужно?

Юкио еще раз - нарочито лениво - огляделся по сторонам. Центр комнаты занимал сильно перекошенный ромб, где в каждом углу застыло по человеку: ёрики, он сам и двое подвыпивших с бокенами. По периметру комнаты - зрители; девчонки прикрываются рукавами и ладошками, подсматривают сквозь растопыренные пальцы. Еще два полицейских. А хозяина и вовсе не видно.
К мечу Кумихимо не притронулся, вместо него достал веер, словно ему было жарко.
- Хочу знать, кто мне спать мешает, - он смерил инспектора взглядом; серьезный противник, свита его не в счет, а вот его не стоит сбрасывать со счетов. - И почему.
Вопрос был адресован и молодым людям. Чтобы не тратить время дважды.
Что разговор кончится дракой, Юкио не сомневался. Жаль. Лучше бы они пристали к нему на улице. Теперь придется менять место временного жилья. Все же в борделе лучше, чем на улице под дождем или в полуразвалившихся воротах на другом краю города.

Сообщение отредактировал Bishop - 7-09-2005, 11:40

Кодзи не знал, сколько он играл, быть может несколько часов, а может и несколько минут, но главное цель была достигнута, гнетущее чуство опасности ушло, вернулись легкость и спокойствие. Теперь пора было позаботиться о снаряжении, не будет же он покупать его при нанимателях.
Выскользнув из-под причала, музыкант все также крадущейся походкой выбрался из порта. После блуждания по лабиринту улиц, Кодзи свернул в небольшой переулок, почти в самом центре города. Короткая подворотня, еще поворот и глухой тупичок. Кодзи постоял несколько минут убеждаясь, что слежки нет, на эту сторону улицы выходила лишь одна дверь и ни одного окна. Дверь принадлежала массивному дому, построеному, совсем не по традиционным канонам, из могучих бревен, которые везли в Нагасаки, скорее всего, морем наверное от самых берегов Хоккайдо. Музыкант тихо постучал в европейский дверной молоток, пара глаз наблюдала за ним через щель сбоку от входа, но Кодзи делал вид, что не замечает его.
- Чего забыл?! Мы нищим не подаем! - здоровенный парень, явно якудза, распахнул дверь, сложенную из досок и подвешенную на петлях.
Кодзи шевельнул пальцами и блеск золотой пластинки заставил здоровяка подавиться своими следующими словами. несколько мгновений якудза таращился на золото и нервно соображал. Пришедший все-таки не был похож на полицейского, а потому забрав деньгу, привратник пропустил Кодзи внутрь.

Сообщение отредактировал Grey - 7-09-2005, 15:33

Юкио
Молодые люди поступили крайне странно. Они держались поодаль и пристально наблюдали за инспектором и бывшим умамаварияку...
Они вели себя удививительно обдуманно, для людей еще минуту назад казавшихся пьяными. И разумеется молчали.

Гокайшин.
Воин среагировал мнгновенно. Металлическим звоном запел меч, покидая ножны. Само извлечение меча уже было первым и, как сассчитыал воин, последним ударом в этом бою.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 7-09-2005, 16:44

Никакие крики не заглушат осиного пения, с которым клинок покидает ножны. Хотя некоторые сравнивают этот звук с шипением ядовитой змеи. Ответного звона не последовало.
Идзуна нашарил в песке камень и бросил на звук - и чуть ниже, так чтобы увесистый снаряд пришелся по ноге владельцу меча. Хорошо бы, если по колену, мстительно добавил про себя оборванец. Мелкие лисьи черты его лица еще больше заострились, пока мальчишка твердил себе под нос проклятия, словно заучивал их наизусть.

- Yorokero... arihatero... issuro...

Определенно неудовлетворенный пожеланиями споткнуться, свалиться в яму и промазать Идзуна подумал и добавил еще пожелание быть затоптанным лошадью, которая беспечно прогуливалась неподалеку, и быть зарезанным тупым мечом. Последнее явно было поспешным, так как у самозванного защитника меча не было ни острого, ни тупого.

- Akuto! - победно завершил свою речь оборванец и плюнул в ту сторону, где по его вычислениям находился обидчик.

* yorokeru - споткнуться
arihateru - упасть в яму
issuru - упустить шанс, проиграть
akuto - мерзавец, пройдоха

Сообщение отредактировал SonGoku - 7-09-2005, 18:36

Значит, такой расклад, да? Это уже хуже, но справимся. Возможно. Юкио всегда оставлял себе небольшое "возможно", разумно предполагая: и на него когда-нибудь найдется противник сильнее. Но - не сегодня.
Он сделал скользящий шаг в сторону, чтобы один из вдруг протрезвевших молчаливых парней не маячил у него за спиной. Его учили: всегда начинай первым. Но долгий опыт возражал: подожди атаки противника - будешь знать, как ответить.
Кумихимо, изображая нетерпение, стукнул по ладони сложенным веером. Веер был тяжелый, с тонкими металлическими пластинами.

- А вот это уже, так сказать, лучшее, что только можно купить за деньги! – пожилой якудза расхваливал свой товар, словно уличный торгаш дешевые бусы, вот только эти «бусы» были куда опаснее.
Перед Кодзи на ровных стендах штабелями замерли винтовки Терри-Норманн и Карле, новенькие еще в масле, капсульные и игольчатые патроны прилагались. Нищий музыкант прошелся взад-вперед, придирчиво рассматривая оружие. Выбор был остановлен на изящной красавице Крнка.
- Можете сразу и опробовать, - предложил торговец, который привык смотреть не на внешность посетителей, а на то, как они оплачивают вход.
- Разве никто не услышит выстрелов? – удивился Кодзи.
- Что вы, в моем подвале не слышно никаких выстрелов, единственное окно в оружейной и то во внутренний двор…
Винтовка послушно прильнула к плечу, твердая и такая податливая одновременно. Палец плавно потянул крючок, хлопок, свист… На деревянной мишени, расположенной в пятидесяти метров от рубежа, место попадания обозначилось маленькой вмятиной, крепкий дуб не так легко пробить. У Кодзи был наметанный глаз, вот и сейчас уже первый выстрел лег рядом, с обозначенной красным, сердцевиной мишени.
- Отличный выстрел, - подобострастно проблеял якудза за спиной покупателя.
- Хорошо, я беру ее… А есть еще что-то, не столь громоздкое?
Глаза продавца загорелись огнем, клиент и впрямь попался выгодный. Вернувшись в оружейную, он выложил перед Кодзи с дюжину образцов револьверов. Взгляд музыканта обшаривал стволы, барабаны и рукояти с тем же наслаждением, что и похотливый мужчина рассматривает обнаженное женское тело.
- Этот.
- О! Отличное решение, Ремингтон «Дерринджер», маленький, удобный, но совсем не женский… Да-да, эти ненормальные гайдзины порой делают женские револьверы!.. отсутствие барабана несколько удручает, но взамен у него два ствола, 41 калибр легко поможет справиться с любыми неприятностями.
- Хорошо, еще по полсотни патронов к каждой «игрушке» и заверните винтовку в полотно, не так же мне ее тащить…
- Hai, hai…
Якудза принялся выполнять распоряжение, Кодзи неспешно продолжил прогуливаться по складу, пока не оказался у торговца за спиной. Молодой синоби нашел все, что ему было нужно, а вот свидетели ему были совсем не нужны… Острый локоть внезапно сомкнулся на шее пожилого бандита, рука давила мощно и крепко, словно железные тиски. Кодзи не сделал главной ошибки, он поймал жертву на выдохе, теперь ей нечем хрипеть и кричать, да нужного на удушение времени понадобиться намного меньше. Покончив с продавцом, музыкант-ассасин стал подниматься наверх, босые ступни мягко и беззвучно ступали по ступеням. Котомку у Кодзи забрали на входе, но оставили свирель, сделав тем самым большую ошибку. Тихий звук, напоминающий плевок, оторвал первого охранника, сидевшего у двери и развлекавшегося бросанием костей, от "занимательной" игры. Он удивленно выдернул из шеи короткий миниатюрный шип, и беззвучно повалился на спину. Второй якудза, смотревший в придверную щель, обернулся на звук падения, но что-то острое кольнуло его за ухом, и мир вдруг стремительно начал меркнуть…
Пылающие подворье привлекло не мало народу, худощавый парень со свертком и плетеной сумкой на плече, затесавшийся в толпу, не привлек ни чьего внимания. В огне сгорали бесценое оружие и тела тех немногочисленных несчастных, что были свидетелями появления последнего клиента этой "лавки".

Сообщение отредактировал Grey - 7-09-2005, 17:55

Идзуна
Камень угодил воину точно в ногу. Воин был обучен игнориовать боль, но всё-таки его это отвлекло и меч на доли мнгновения замедлил свой полет.

Воин промедлил всего мгновение, но этого Гокайшину оказалось достаточно. Он метнулся в сторону, уходя с линии атаки. Лезвие, острое как бритва, сверкнуло на солнце. Рука с мечом, не встретившим ожидаемого сопротивления, взметнулась высоко в воздух. Сам воин подался немного вперед. Воспользовавшись этим, Гокайшин быстро шагнул к противнику, выбрасывая вперед руку. Удар кулака пришелся в грудь между ключицами. Воина шатнуло назад. Гокайшин стремительно отскочил.
В толпе ахнули женщины, кто-то одобрительно крякнул. Кто-то стал пытаться перезаключить пари.
Надо что-то срочно придумать. Выбить меч у него из рук. Как-то оглушить, чтобы можно было уйти. Убивать не хотелось - Гокайшин никогда еще этого не делал. Умирать тоже не хотелось. Глупо.

- Почему? Это странный вопрос. Мы полиция. Стражи порядка и законности. Вы разве против порядка и законности?

Окито повернул винтовку так, чтобы ее можно было вскинуть для стрельбы в любой момент. Только направил он ее на замеченный "незапланированный сюрприз" у стены. Ему не хотелось лишних проблем, но если ему будут мешать... чтож, он не будет жалеть о этой троице.

- Мори, собери "мусор", мы уходим.

Вы разве против порядка и законности?

- Отчего ж... - Юкио усмехнулся. - Император - оплот законности и порядка, na? Ты не походишь на микадо. Ни на прежнего, ни на нового.

Винтовка в руках полицейского его не пугала. Ёрики бы еще пушку приволок для острастки. Скорее - злила. Кумихимо отлично знал, как действует новомодное оружие. Он все это видел. И винтовки в работе, и последствия стрельбы. И едва ли забудет.
Он подождал, когда полицейские заберут арестованных. Вмешиваться не собирался, якудза его не интересовали. Крикливые, наглые, ничем не отличаются от всякой швали. И с этими "людьми" мы теперь равны? Страна катится в преисподнюю, о которой так любит разглагольствовать патэрен из Нагои, что отдыхая от молитв и служб, заглядывает вечерами в бордель.
Юкио повернул голову к молчаливым молодым людям. Вздохнул.
- Ну, а вам что понадобилось?

Сообщение отредактировал Bishop - 8-09-2005, 9:48

Что-то придумать! Срочно! Сейчас воин оправится и прирежет! Не флейтой же его бить.
Неожиданно в руку что-то ткнулось. Рефлекторно Гокайшин схватил предмет, оказавшийся довольно длинной палкой, и дернул руку вперед и вверх. Импровизированный шест угодил аккурат между ног снова вставшему в боевую стойку воину.
В следующее мгновение Гокайшин стоял над валяющимся на земле воином, раздумывая, стукнуть ли его еще и по голове, чтобы не так мучился, или не надо?
- Бежим, - раздался сзади тихий, но отчетливый голос, будто владелец его делился какой-то тайной.
- Бежим, - согласился Гокайшин. Но посох на череп воина все-таки опустил. Воин обмяк и перестал двигаться. Но, кажется, не перестал дышать.
Гокайшин обернулся. Позади него стоял тот самый слепой, из-за которого началась вся котовасия. Возвышающийся над ним на целую голову Минамото быстро сунул посох слепцу, схватил его за руку и рванул прочь. Бродяга резво поспевал. Толпа расступилась, давая дорогу.
По пути пришлось отлавливать мирно пасущуюся на обочине лошадь. К счастью, конь решил не проявлять в этот раз свой несносный характер и послушно дал себя увести.

Гокайшин, Идзуна.
- Всем стоять! - толпу взбудоражил гневный крик. Со всех сторон, расталкивая прохожих спешили полицейкие в форме. Их было около двух десятков, вооруженные саблями, они кругом обхватыали место проишствия. Среди них явно выделялся лидер, слегка бледноватый и худой, он тоже носил полицейскую форму, но при этом был вооружен катаной. Возможно, этого человка занесло сюда случано, но он решил принять участие в перехвате нарушителей порядка.
- Все виновники драки задержаны до выяснения обстоятельств.

Юкио, Окито
Внезапно, прямо с улицы ворвались двенадцать человек. Некоторые были вооружены простыми палками, некоторые ножами. У нескольких были катаны, а двое, одетых особенно броско сжимали револьверы.
- Куда собрались, инспектор? Значит вот как полиция теперь отвечает на наше сотрудничество и деньги? Надо вас хорошенько проучить. ДУмаю старшие офицеры будут аже рады, Что мы избавили их от такого несговорчивого типа как вы. Хей, Юкио - ты с нами? Не забывай, что ты нам должен.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 9-09-2005, 11:17

Если кричат «стоять!», следует прибавить ходу.
Бегать – не проблема, Идзуна привык от кого-нибудь убегать. У него накопился большой опыт, то за ним гонялись деревенские мальчишки, которым не нравилось, что он отличается от них, то его гоняли взрослые, которым не пришлось по душе, что отец у него получал слишком мало кокку риса в месяц, то доставалось от монахов, у которых он путался под ногами, когда его от греха подальше сбыли с рук в храме
Так что бегать для него – не проблема, он всегда быстро бегал. Проблема в препятствиях, одно из которых без предупреждения выросло перед самым носом и оказалось спиной незнакомого спасителя. От неожиданности Идзуна выронил посох, поэтому тут же присел на корточки и принялся шарить вокруг себя. Он не успел отыскать пропажу, так как его крепко схватили за локти и заставили подняться. Идзуна на удачу лягнул полицейского (он предположил, что держит его полицейский, так как ни с кем другим крик «задержаны до выяснения обстоятельств» у него не ассоциировался) и заработал по шее.
- Пусти... - оборванец по лисьи оскалился. – Пусти, я тут ни при чем!

Сообщение отредактировал SonGoku - 9-09-2005, 13:28

ОКИТО (от al103)

Первым среагировал Мори и 2 оглушенных якудза, которых он делжал в руках, полетели в стрелков. Окито высрелил из винтовки в голову одного из якудза с катаной и попал. После чего потянул револьвер из кармана... Шикамару остался стоять, прикрывая командира как от якудза, так и отроицы "местных"...

КУМИХИМО

Вот перестрелку, пожалуйста, без меня. Когда помещение заполнилось пороховым дымом, Юкио проворно отпрыгнул в сторону, опустился на корточки у стены возле перепуганной малолетки-маико, загородив ее плечом от остальных. Наверное, память сыграла с ним злую шутку. Вот такую же сопливку подстрелили у него на глазах; добавили в копилку еще один кошмар - раскисшая от дождя глина, испачканное светлое детское кимоно... хорошо, лица не видел, девчонка вниз лицом лежала.
Нет, под пули с деревяшкой вместо меча он не полезет.
- Не дергайся, дуреха, - шикнул он на зашебуршившуюся у него под боком маико.
Еще хуже: девчонка уцепилась за его рукав, мешая движениям.

ОКИТО (от al103)

Окито всадил две пули из револьвера в мечников, а Шикамару и поднявший катану одного из якудза Мори бросились в атаку. У оставшихся без бойцов с нормальным оружием якудза было мало шансов, несмотря на преимущество в численности...

КУМИХИМО

- В моей комнате, - сквозь зубы процедил бывший умамаварияку. - Меч. Принеси быстро!
Юкио оторвал от себя девчонку, чуть не пинком отправил ее к лестнице.
- Бегом!

Сообщение отредактировал Bishop - 9-09-2005, 18:25

Идзуна брыкался, царапался и лягался. Вскоре в ход пошли острые зубы, кто-то рядом заорал от боли, а во рту появился металлический привкус. Оборванец изворачивался, стараясь освободить руки. На сыпавшиеся на спину и голову градом удары он не обращал внимания. Спаситель что-то пытался объяснить полицейским, какой он наивный, разве ёрики можно что-нибудь объяснить? Мальчишка изловчился и вторично цапнул человека, который держал его, хотя может быть это был уже другой человек. Оставалось совсем немного до свободы, еще чуть-чуть, и он вырвется, затрещало и без того рваное, прореха на прорехе, мичиюки, украденное, наверное, год назад.

Сообщение отредактировал SonGoku - 9-09-2005, 18:51

Было страшно. Свистели пули, кто-то что-то кричал. Она упала на пол, ззакрыв лицо руками.Но тут кто-то оказался рядом с ней.
Нет..не отпущу..вот мой спаситель..Она вцепилась ему в рукав, не желая отпускать и зажмурилась, закрыв другой рукой ухо от перестрелки.
Кажется, он ей что-то говорил.
Меч..Где?
В комнате...
Принести...
Маико рванула к лестнице, споткнувшись, встала и побежала дальше, разобрав ладони в кровь.Быстрей, быстрей..Какая комната-его?Девушка остановилась, переводя дыхание и вспоминая того, кто с ней был рядом...
Юкио!Она метнулась влево, влетая в комнату и разыскивая глазами меч. Ну где же он?...

Юкио, Окито
- ХАААААААААААА!
Оставшиеся бандиты даже не подумали отступать. С громким криком они кинулись на полицейских. И, как оказалось, с палками они могли управляться вполне сносно.
Сразу четверо налетели на Шикамару, колотя его палками по ногам, плечам и голове.
Еще трое, избегая Мори, напали на инспектора. Ударом палки у него выбили пистолет, а еще секундой спустя он заработал легкий порез ножом. ДА к тому-же новая фома была безвозвртно испорчена.
- Глупое оружие!!!
Из под оглушенного товарища поднялся один из стелков. Он отбосил револьвер, котоый почему-то отказывался стелять.... (Возможно стоило сначала потрениоваться в его использовании?) И подобал катану. Он был одет в белое, раскашеное розовыми лепестками кимоно и серые хакама. Его вытянутое и слегка прилчнутое лицо делало его чем-то похожим на змею. Он стал в стандартуню боевую стойку Ноги широко асставлены, меч перед собой....
- Давай!
Первым же взмахом он отбил выпад Мори, отвел его катану вверх и резко рубанул вниз, одним ударом отсекая ему обе ноги.

Тут уже вмешались двое молодых людей. Со своими бокенами они оащались словно это были настоящие мечи. Всего два взмаха - и вот уже двое из тех, Что нападали на инспектора валяются на полу с разбитыми головами. А третий уже покоится в жестком захвате одного из этих людей.
- Инспектор, стреляйте же!
Заметив, что ситуазия снова складывается не вих пользу, змеелицый взревел.
- ЮКИО, ПОМОГАЙ!

Гокайшин, Идзуна.
К брыкавшэмуся бродяжке подошел тот самый бледный полицейский. Он несколько секунд наблюдал за его потугами выраться из плена. А так же за недовольными комментариями покусаных и поцарапаных полицейских. Потом не теяя не секунды подошел к Идзуне и коротко без замаха ударил в живот. Вобще, он пытался удержать свою руку, но всеравно удар получился таким, у Идзуны перехватило дыхание, и он просто упал на землю не в силах разогнуться.
- Больше не дергайся. - абсолютно безразличным голосом прокомментировал полицейский.
- Вы, я надеюсь, не будете сопротивляться аресту?
Обратился он к Гокайшину.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 10-09-2005, 20:02

Аккуратно уложив сверток с винтовкой и патронами в щель под полом склада, Кодзи прикрыл его обратно выбитой дощечкой. Этот тайник в глухом закутке между двух складских зданий в порту, он подготовил еще неделю назад, знал ведь что может пригодиться, и ведь пригодилось...
"Дерринджер" отправился на второе дно катомки в компанию странных пакетов из серой грубой бумаги, к которым было прилеплено по куску пакли. Синоби поспешил прочь, к вечеру он собирался зайти в небольшой дешевый бордель в одном из самых грязных кварталов, где Кодзи играл уже неделю. Хозяин милостливо разрешил бродяге спать под лестницей и даже не требовал большой платы за место и возможность подзароботать. Невидимый для посетителей музыкант, играющий за ширмой на свирели, превносил свой некий не совсем стандартный вклад в процветание заведения.

Сообщение отредактировал Grey - 10-09-2005, 19:50

Широ Рейко прислонилась к стене-по коридору кто-то пробежал, громко ругаясь.Девушка, закрыв глаза и переведя дыхание, снова начала шарить по комнате..Так вот же он!
Выхватив со стены меч вместе с ножнами, она прижала его к себе,словно он ей стал родным и, испуганно оглядываясь , выглянула в коридор.
Никого.
Девушка рванула обратно, не обращая, что белые волосы застилали ей глаза.
Снова споткнувшись на предательских ступеньках, она кувырком полетела к парню, в миг оказавшись у его ног.Свернувшись клубочком и сжимая в руках меч, словно спасение, она взглянула на него, жмурясь от выстрелов и криков.
Что же с ней будет, что будет?....

- Ты молодец, - сказал девчонке Кумихимо. - А теперь - не высовывай носа.
Жаль будет, если пропадет ни за что; совсем ведь малолетка.

- ЮКИО, ПОМОГАЙ!

Что он ненавидел больше всего? Да когда впутывают не в его бой. Да еще чего-то ждут.
Кумихимо не стал обнажать меч, ударил, не вынув из ножен. Быстрая серия ударов - по руке ёрики, чтобы выбить оружие, парировать атаку (на черных ножнах осталась свежая глубокая царапина), шоман, это уже по голове владельца меча (не попал, удар пришелся по ключице; треска не слышно, и ладно, жить будет). Вот теперь меч появился на свет - и уперся (почти уперся) во второго незнакомца.
- Отпусти его, - сухо посоветовал Юкио, и змеелицему, не глядя на него: - А ты убирайся и не вмешивайся.
Краем глаза он видел девчонку, съёжившуюся у стены. Белые длинные пряди трудно не заметить. Странно, почему у нее такие волосы?
- Не советую, - сказал он полицейскому до того, как ёрики решил поднять оружие.

Сообщение отредактировал Bishop - 12-09-2005, 10:17

Гокайшин пытался было разъяснить полицейским ситуацию, но те не слушали. К тому же получалось у него довольно путанно от волнения и стараний не скатиться в китайский акцент, ставший за последние несколько лет привычным. Удар, от которого слепой упал, заставил Минамото замолчать и с открытым ртом уставиться на ударившего.
- Вы, я надеюсь, не будете сопротивляться аресту?
Гокайшин закрыл рот и отрицательно помотал головой. Кто-то из полицейских вынул поводья у него из рук. Конь ответил на это недовольным храпом, но Гокайшин успокаивающе погладил его, и тот присмирел. Полицейские с явным интересом рассматривали длинноногую лошадь, не похожую на обычных крепких приземистых японских лошадок. Один из ёрики даже попытался залезть в седло - безуспешно. Конь оказался слишком высок для него.
Тем временем Минамото подошел к все еще скорчившемуся на дороге слепому. Полицейские не стали препятствовать, хоть и смотрели недовольно. Гокайшин присел рядом с согнутым бродягой и осторожно коснулся его.
- Ne. Ты живой?

Сообщение отредактировал Далара - 12-09-2005, 9:48

Еще ни разу он не пробовал перевести дух и одновременно цапнуть кого-нибудь, в данном случае, владельца осторожной руки, сегодня получилась первая в жизни попытка. Вернее, она не получилась. С другой стороны, его еще ни разу не били ТАК сильно и умело. В первую секунду даже показалось, что он сейчас умрет, через некоторое время он понял, что точно умрет, потому что воздух никак не хотел попасть внутрь него, парализованное солнечное сплетение не работало.

- Ne. Ты живой?

Идзуна подтянул ободранные колени к груди, так было немного легче... и внезапно осознал, что хоть и с трудом, но умеет дышать.
- Почти, - просипел он. - Только... не очень...

Сообщение отредактировал SonGoku - 12-09-2005, 9:55

Гокайшин растерянно замер. Надо что-то делать. Но что именно делают в таких случаях, он не знал. Полицейские начали подталкивать его в спину, говоря, что не намерены торчать тут целый день. А забрать они хотели явно обоих, троих, если считать лошадь.
Позади полицейский, возжелавший все-таки оседлать флегматично жующее траву животное, в очередной раз брякнулся оземь.
Гокайшин попытался поставить слепого на ноги. Это оказалось на удивление легко. Кажется, там было больше одежды, чем самого бродяги. Впрочем, как бродягу воспринимать его не получалось. Скорее он был похож на дикого побитого зверька. Стоял он с трудом, опираясь всем своим небольшим весом на Минамото.
Если положить его в седло... Пускай Сейтака его везет.
Гокайшин с сомнением посмотрел сначала на коня, потом на низенькое создание рядом с собой, потом снова на коня.
Да нет, он же там сидеть будет как на стене замка. Еще свалится ненароком.
Волей не волей, придется тащить самому. Полицейские явно не жаждут, что и понятно - бродяга грязный, да и воняет от него. Гокайшин поднял посох, подхватил слепого в охапку и полунеся, полу волоча его, в сопровождении ёрики отправился в полицейский участок.
Позади раздался очередной шлепок и ругань - у того полицейского так и не получилось взобраться в седло.

Не высовывать носа?Да проще простого! Девочка кивнула и закрыла голову руками, уткнувшись носом в коленки. Кимоно очень неприлично задралось, но Широ это сейчас не волновало.
Вдруг у стреляющих что-то мелькнуло под ногами.
Флейта!
Девушка тут же пошупала себя у пояса-ее флейты не было на месте.Она выругалась так, как девочки в ее возрасте еще не ругаются и, наконец решившись, на четвереньках поползла между ног сражающихся, пытаясь дотянутся до своего любимого инструмента..Наверное, она его потеряла, пока катилась по летнице...

С вмешательством этого самого "Юкио", как назвал его якудза у Окито появилось проблема - он просто не успевал ни примкнуть штык, ни зарядить винтовку, ни подобрать револьвер. Тогда он метнул штык в главного якудза. Конечно штык, это не метательный нож, но времени потраченного "змеелицым" на уворот вполне хватило, чтобы подобрать револьвер и выстрелить в одного из нападающих на Шикамару. Тот срубил еще одного и теперь уже не отбивался, а нападал на двоих оставшихся. Окито развернулся к "змеелицему".

Сообщение отредактировал al103 - 12-09-2005, 15:33

Девчонка не нашла ничего более умного, как ползать у всех под ногами. Как раз возобновилась стрельба. Это она так понимает - не высовывать носа, baka?!!
Полицейские сдаваться не собирались, и бежать не хотели. Самое умное - хватать маико за шиворот и бежать самому. Юкио знал, что не получится. Вот задачка: одним помочь, второго не дать зарубить (понравился ему этот ёрики чем-то, наверное, упрямством) и как-то убрать из самого пекла девчонку. Да что она там ищет?
В помещении кисло пахло порохом и кровью. Не скоро сюда придут новые гости.
Один из якудза собрался напасть на инспектора сзади - получил рукоятью по зубам. Все, в городе ему больше не жить, якудза не дадут спокойно умереть... разве что - очень беспокойно.

Юкио тут же оказался рядом, почти над ней. Ах, вот она. Девочка потянула руку и схватила флейту,запихивая ее себе в пояс. Вроде, она была в порядке, никто не наступил. А потом испуганно вцепилась в штанину парня,сптятавшись за его ногами.
Хоть бы он не стреляли в нее...не надооо....
КОгда флейта была в безопасности, она поняла, что зря это сделала. Вылезла из укрытия, точнее. И теперь сидела у него в ногах в растерянности, подняв на него милое, слегка испачканное личико и умоляюще смотря на него.
Конечно же, Юкио-сан защитит ее, глупышку Рейко...

(в паре с Единорожкой)

ЮКИО

Он сразу и не понял, в чем дело. Потом сообразил: девчонка отыскала себе новое укрытие, и не собиралась его покидать. Юкио представил, как сейчас об нее споткнется. Веселье - сил нет. Он отбил чей-то меч, даже не глядя, кто хозяин. Началась общая свалка.

ШИРО

Пятится назад не было сил. А впереди блестели мечи. Она пыталась отползти хотя бы в сторону, но когда мечом взмахнули прямо у ее носа, девчушка снова вернулась туда, где и сидела. Не выпуская ногу из рук, между прочим.

ЮКИО

- Пусти, глупая... оба же умрем... S-s-sono koto-o suru na!
Он отступал к стене, одновременно пытаясь пинками загнать девчонку в какой-нибудь угол; маико висела на нем мертвым грузом.

ШИРО

Отпустить?Но как же, ведь она тут же попадет под пули..Но делать было нечего, и когда Юкио чуть не споткнулся о ее кимоно,девочка отпустила его ногу и кинулась в угол, так же испугано косясь на битву.

Сообщение отредактировал Bishop - 13-09-2005, 16:35

Юкио, Широ, Окито.

Второй молодой человек помог поднятся своему партнеру и улыбнулся.
- Очень верное решение, Хироюки-сан.
Одновременно с этим он метнул свой бокен в голову одному из нападавших на Шикамару.
Теперь бандиты были в меньшинстве, змеелиций что-то по-тихому сказал и оставшиеся на ногах быстро выбежали влед за ним.
Напоследок змеелицый босил.
- Ты очень скоро пожалеешь о своем решении, Юкио.
В зале повисла секундная тишина, которую развеял стон Мори.
- Бегом за доктором.
Один из молодых людей показал какую-то бумагу Шикамару. Брови того удивленно взлетели, но он даже не стал переспашивать.
- Мдааааааа, задали же вы нам задачку Окито-сан, все так замечательно шло, когдавы решили тут устроить свои разбоки. Позвльте представиться - Окина Шинген, полномочный представитель управления тайной полиции.
Теперь он продемонстрировал ту же бумагу Окито и Юкио. Все печати, подписи и пометки сообщали о необходимости полнейшего содействия данному субьекту.
- Ну, пока мой колеега, которого так немилосено риложил Хироюки-сан будет разговаривать с ним, мне придется заняться вами, инспектор.
Второй молодой человек обатился к Юкио.
- Пожалуйста, пройдемте наверх. Это важный разговор - не для посторонних лиц.
Когда Юкио и Широ однялись вслед за ним, Окина обратился к инспектору.
- Ну, вы готвы меня слушать?


Гокайшин, Идзуна.
Арестованные сидели в полицейском управлении, мимо них взад-вперед ходил следователь.
- Итак, пока с вашим соперником разбирается мой коллега, к тому-же он нарушил не один а сразу несколько законов, мне предоставили вас. Свидетельские показания выявили, что вы столкнулись с Генсаем Мито возле питейного заведения. Вы сразу узнали друг-друга, поскольку у вас была давняя вражда из-за общей любви к одной девушке. В следствии чего и возник конфликт, повлекший за собой нарушение порядка, драку и возникновение опасности для окружающих. Отдельные свидетели заявляют, что вы сами спровоцировали своего знакомого Генсая на драку и втот-же момент бродяга метнул в него камень, повредив ему ногу и дав вам время нанести удар. Сами собой напрашиваются выводы - вы заранее подстроили засаду, вступив в сговор с этим бродягой. Сознайтесь сами - это облегчит вашу вину, ведь на вас кроме драки еще и сопротивление аресту, и нападение на представителей закона.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 12-09-2005, 19:59

Ну не бросать же девчонку? Кумихимо вытер меч, вложил в ножны и неторопливо (мол, это мы здесь хозяева) поднялся следом за молодым человеком наверх. Маико он прихватил с собой, словно так и надо было. Словно без нее никакого разговора не получится. Зачем - а кто его знает?
Он едва ли не пинком выгнал раскричавшуюся женщину из своей комнаты, протянул меч девчонке (как ее звать-то хоть?) - положи на место, - и кивнул гостю на хибати. В комнате по-прежнему было холодно.
- Я слушаю, - обронил Юкио.
Попросить бы чаю, но денег нет уже почти неделю. При воспоминании о деньгах настроение испортилось. Этот бордель ему нравился, девчонки ничего, хозяин покладистый, теперь придется отсюда убираться. И посматривать по сторонам. "Змеелицый" просто так не бросает обещаний. Жить ему здесь не дадут. Это точно.

Готовы слушать?Какой мерзкий вопрос.Она даже не могла унять дрожь в ногах, когда Юкио помог ей подняться. Убрав волосы с лица и поправив кимоно, Широ кивнула, неожиданно для себя схватив парня за руку.
Он ее спас. Она обязана ему жизнью...Юкио....
Рука скользнула по поясу-флейта была на месте.Интересно, зачем она им понадобилась?Ведь девченка ничего плохого не зделала..Хотя, видимо этот мужчина подозревал, что она теперь не скоро от него отлипнет...Всмысле, не от мужчины, а от Юкио. Она снова посмотрела на своего спасителя, слегка улыбаясь.
Когда они оказались в комнате и меч был в ее худых руках, она отвернулась, чтобы положить его на место, а на самом деле слегка достала его из ножен, любуясь лезвием. А как он орудовал мечом!
Прям засмотреться можно было, если бы Шира была не на грани смерти...Ну, или истерики, смешанной со страхом...
Маико, насмотревшись, положила меч на место и села рядышком с Юкио.Интерсно,а он ее помнит?Он же должен был видеть, как Рейко чудесно играет на флейте!

- Подождите...
Окито подошел к Мори и хотел его перевязать, но тот не позволил.
- Не делай этого.
- Почему, Мори?
- Мне - тут Мори закашлял кровью - лучше умереть. Ты знаешь, что кроме сына у меня нет других родственников. Ему всего тринадцать и он не сможет содержать калеку. Он и себя то не сможет.
- Я позабочусь о нем.
- Это хорошо. Ты знаешь что делать. Врач... не надо.

Редзи Окито молча передавил сонную артерию Мори и подождал. Затем он подошел к молодому человеку.

- Я готов.

Окито
- Вы попали в очень отвратительную ситуацию, я вам скажу. Мы давно знаем, что все ваши начальники получают деньги от якудзы. Но мы с этим ничего поделать не можем. Как это не прискорбно, но бандиты помогают нам поднимать страну. Вносят деньги на строительство, поддерживают порядок - как это не смешно, но так оно и есть. В общем за ваш поход якудза на вас очень злы. И никто не заступится... рекомендую вам .... Хотя. Есть один вариант. Вы сохраните свою должность, жизнь и даже можете получить повышение. Но вам придется оставить свою работу здесь и отправиться в путешествие. Вобщем вы все хорошо обдумайте и завтра я к вам зайду.

Юкио. Широ.
Молодой человек сидел и улыбался, хотя еще совсем недавно
Юкио нанес ему несколько чувствительных ударов.
- Теперь вы в трудном положении и это облегчает мою задачу. Мы хотели вам предложить простую и хрошо олачиваемую работу. Вы должны будете стать телохранителем и помошником мммммм.... одного человека, выполняющего ответственное задание. Конечно теперь вражда с якудзой добавит вам проблем, но зато какое превосходное прикрытие - покинули город спасаясь от мести бандитов. Вашу подругу, конечно же вы возьмете с собой - уберегать ее от мести ваших врагов мы не можем, главное, чтобы она не мешала выполению вашей работы. Все расходы оплатим, денег, полученых за это дело вам хватит до конца жизни... Ну что скажете?

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 12-09-2005, 20:38

"Выбор? Какой выбор? Нет никакого выбора. Остатся тут и боротся? А толку. Здесь и сейчас толку не будет. Позже. Надо забрать сына Мори. Отправить жену к ее родителям. Да и сына Мори вместе с ней. Похороны - похоронами придется заниматся тоже ей, у меня времени на это не будет..."
Именно так медленно текли мысли инспектора Редзи Окито, пока прибежавшие доктора суетились над телом Мори, а полиция разбиралась с трупами и оглушенными.

Оборванец сидел на удивление тихо и спокойно. Если бы их привели в традиционный дом, он давно бы уже дал деру или по крайней мере совершил такую попытку; красота и целостность седза его не волновали. Но здание было выстроено недавно, на новый лад, и где здесь двери, а где окна, Идзуна не знал. А палку у него все равно отобрали. Помещение заполнял ровный гул чужих голосов. Неподалеку смеялись, не в этой комнате, но все равно очень громко.
Идзуна сидел на полу, сложив на коленях руки, (с виду воплощение примирения с собственной участью) и обдумывал: не стоит ли заплакать? Еще можно было изобразить сумасшедшего, иногда помогало.
Если бы он мог взглянуть на себя со стороны, то увидел бы тощее, вечно готовое что-нибудь съесть существо неопределенного пола, не очень взрослое, но уже и не ребенок. Нечесанные грязные космы свисали ниже плеч, занавешивали лицо - еще по детски округлое, несмотря на толстый слой грязи, запавшие щеки и зло опущенные уголки распухших губ. Одежда с чужого плеча (да и той слишком много для одного человека) источала немыслимый аромат, от которого шарахались все собаки в округе, а по мнению одного из крестьян владелец ее мог без опаски идти через любой перевал, даже если бы там жила целая семья тигров.
Да, если бы Идзуна мог себя видеть, то ему открылось бы престранное зрелище.
Но он не видел.
И поэтому сидел молча, упрямо сжав губы, и на слух пытался определить, где здесь выход.

Сообщение отредактировал SonGoku - 13-09-2005, 9:01

Следователю, по всей видимости, не сиделось на месте, поэтому он ходил туда-сюда. А может, он устал сидеть, и ему надо размять ноги. Гокайшин подумал было вежливо поинтересоваться его здоровьем, но передумал, потому что следователь был невежлив и не представился. Гокайшин молча выслушал весь длинный монолог полицейского (этому его научили еще в детстве, без этого в высокопоставленной семье никуда), а потом попытался уточнить, что именно хотел этим сказать следователь.
- Простите, вы сказали "сопротивление аресту". Но ведь я аресту не сопротивлялся, я только пытался объяснить вашим людям, что произошло. И я ни на кого не нападал. Разве что на того господина... как вы сказали его зовут? В общем, того пьяного господина, который толкнул этого человека. Мне показалось это недостойным поведением, потому что воин не должен толкать людей, которые его не трогают. А он вместо того чтобы извиниться, стал меня оскорблять. Собственно, поэтому мы и подрались. Это, конечно, плохо, что мы так недостойно подрались прямо на улице. Я готов заплатить деньги, хотя это и не моя вина. Впрочем, тот господин вряд ли пожелает извиниться за свои действия. Он не показался мне воспитанным человеком. Вот и вы говорите, что он нарушил законы. Вы уж извините, я еще не очень хорошо знаю новые законы, я только что приехал из Китая. А эта девушка, о которой вы говорили... Она красивая? Не подскажите, где она живет, я бы с радостью с ней познакомился.
Все это было произнесено на одном дыхании. Гокайшин открыто смотрел на следователя честными глазами. На его лице отражалось искреннее сожаление, что все так получилось.

Идзуна слушал разговор. Края губ его дрогнули, приподнялись.
- Как я могу намеренно бросить в кого-нибудь камень и попасть? - произнес оборванец, не поднимая головы; голос его вновь зазвучал спокойно, почти безучастно. - Господин наверное сам ослеп, раз предполагает такую нелепость.
Он неторопливо и осторожно оперся о циновку сначала левой ладонью, потом правой и согнулся в глубоком поклоне. Волосы свесились до самого пола.

Сообщение отредактировал SonGoku - 13-09-2005, 14:03

... Ну что скажете?

Нашел чем удивить, он всегда в трудном положении. Последние три года - особо. Но предложение подкупало, грешить незачем.
Юкио делал вид, что обдумывает. Потом кивнул маико: разожги огонь, сделай чай, в конце концов.
- Сколько?
Даже если сумма будет меньше той, что он ожидал, не беда. Конец его жизни был достаточно близок по его прикидкам. Один раз смерть подступила совсем близко... и ушла. А он за ней не последовал. Если бы встретил кого из знакомых - отвернулись бы. Но пока ему везло, он их не встречал.
- Сколько, - повторил Кумихимо.
Ему не нравилось в предложении многое. А больше всего - то, что незнакомец из тайной полиции назвал его настоящим именем.

Так, подождите, какой мести?А она разве кого-то убивала?
Девушка изумленно посмотрела на мужчину, потом перевела взгляд на Юкио.
-Получается, что у меня просто нет выбора?-прошептала она ему, стараясь трезво оценить ситуацию.Была перестрелка. Ее спаситель кого-то ранил, и теперь был не в лучшем положении. Ему предлагают какую-то сомнительную работу за большие деньги.
Широ снова просверлила взглядом человека, которому так здорово въехал Юкио и решила промолчать.
Она-то тут совершенно не при чем. Она же просто маико,вот и все...

- Получается, что у нас у всех нет выбора, девочка, - Кумихимо посмотрел на собеседника. - Даже у этого господина.
Он не стал ей говорить, что якудза разбираться не станут. Они видели ее с ним. И когда он уйдет, убьют ее - просто так, чтобы он все понял, когда и если вернется. Что именно он должен понять, сами якудза едва ли знали. Отбросы. Как и те, кто с ними якшается.
- Хорошо, - сказал он улыбчивому молодому человеку. - Я согласен.

Сообщение отредактировал Bishop - 13-09-2005, 16:32

Юкио. Широ.
- Ну что ж. Замечательно. Вы должны отправиться в поселение Тияну. Путь, конечно, не близкий, но это не проблема.
Рядом с Юкио упала плотная пачка ассигнаций.
- Это вам на дорожные расходы. Двигайтесь, как хотите – можете часть пути проделать на речном транспорте, так даже быстрее. Главное – не останавливайтесь в крупных поселениях и не отвечайте на расспросы, какими бы невинными они вам не казались. В Тияну запишитесь под своим… ээээ…. Новым именем в гостинице “Широ”, через какое-то время к вам ридет человек, одетый как странствующий аптекарь, он и представит вам вашего непосредственного клиента… Что до оплаты…Я вам обещаю сто тысяч йен. Это всё. Можете собираться…..

Идзуна. Гокайшин.
Полицейский поморщился.
- Не морочьте мне голову! Вы решили защитить бродягу?! Еще скажите, что решили заступиться за кучу мусора? Если уж врете, То врите убедительно! Я хотел дать вам шанс и во всём сознаться, но раз вы так упрямствуете.......
- Погодите, господин офицер, Я думаю тут произошла ошибка!
В комнату забежал еще один мужчина и что-то начал тихо втолковывать полицейскому. Тот недовольно скривился, но кивнул и вышел. Сам же вошедший, низенький, лысый и полный постоянно улыбался, суетливо вытирал со лба пот шелковым платком, но его глаза были холодны и безразличны, как камень.
- Итак, мои друзья. Вам несказанно повезло! У вас появился шанс загладить свою вину перед законом, достаточно просто выполнить небольшое конфиденциальное задание, вам даже выдадут денег на дорогу. Если вы откажетесь - я просто уйду и оставлю вас этому дуболому. Он вас уже вас приговорил - и в суде вас найдут виновными, правосудие у нас вершится быстро.
Толстяк снова добродушно улыбнулся.
- Если вы согласитесь, но попытаетесь сбежать с деньгами - вас объявят в розыск, как опасных преступников - это я легко могу устроить.... Ну что? Вы согласны, или мне уйти?

Над Нагасаки вставало утро нового дня.
Кодзи явился на площадь в тот час, когда торговцы еще только раскладывают свои товары на прилавках, а воздух чист и не заполнен смрадом большого сборища людей. Музыкант уселся на свое обычное место и тоненьким прутиком начал прочищать свой инструмент. Удовлетворившись своими действиями, он затянул первую пробную мелодию.

- это все... можете собираться.

К деньгам он не стал прикасаться, подождал, когда улыбчивый молодой человек выйдет. Лишь тогда поднялся. Девчонка сидела возле жаровни, следила за ним круглыми глазами.
- Завари чай, - устало сказал ей Юкио.
Она быстро кивнула и - не сдвинулась с места.
Собираться? Много тут собирать... Кумихимо достал из рукава фуросики, завернул пачку денег, сунул за пазуху.
- Вот что, девочка. Можешь отправляться со мной. можешь оставаться здесь. Если боишься, я провожу тебя до Осаки, а потом уже пойду своей дорогой. Борделей много, где-нибудь да пристроишься.
Девчонка обеими руками вцепилась в свою драгоценную флейту, даже побелели костяшки. Дуреха...
- Oi... - он неумело улыбнулся; отвык. - Сыграй на ней. Я хочу улышать, как ты играешь.

...достаточно просто выполнить небольшое конфиденциальное задание...

Гокайшин с сомнением посмотрел на сидящего рядом с ним оборванца, подумал, как выглядит он сам. Представил себе, как они вместе выполняют это "конфиденциальное задание" и чуть не рассмеялся. Придворный в китайской одежде и слепой оборванец действуют по заданию полиции... Не засмеяться помогло лишь воспитание. Может, они тут все слепые?

- Вы согласны, или мне уйти?

- Ну почему же, с вами очень приятно беседовать, ёрики-доно. Не могли бы вы быть так любезны и объяснить нам, в чем заключается задание?

Идзуна. Гокайшин.
- Всё очень просто.
Мужчина достал из-за пазухи запечатаный конверт и протянул его Гокайшину.
- Отправляйтесь с этим конвертом в Кусацу. Разумеется, распечатывать этот конверт вам запрещено.
Убедившись, что Гокайшин взял конверт, толстяк снова улыбнулся и протянул тоненкую сязук денег.
- Это будет вам на дорогу. Ну что, согласны?

Кодзи
К музыканту подошел бедно одетый сгорбленный старичок с редкой седой бородкой, за спиной у него была коробка с лекарствами. Похоже, Что это был один из представителей вымирающей профессии странствующих торговцев лекарствами.
- О, друг мой. А я думаю ты это или нет? Ладно, двай вставай, хватит народ развлекать, нам уже давно пора. Дорога не близкая. Если поторопимся, то к завтрашнему дню уже снимем лодку и можно буде не пешком идти. Давай-давай, торопись. Твой дед уже заждался, наверное.

Окито
На следующий день в кабинет к инспектору заявился тот самый молодой человек.
- Ну, вот и я. Окито-сан. Наше редложение в силе. И как раз по вашему профилю. На днях было совершено убийство. Иностранец Вильям Блейк убил Отомо Яширо и его невесту. Это произошло дома у неё дома. Отец Яширо - очень богатый человек, он пообещал награду тому, кто убьет Блейка..... Разумеется появятся всякие авантюристы и бандиты, желающие получить эти деньги. Начнутя беспорядки. По этому ваша задача найти у ибить иностранца раньше, Чем это сделают другие. Вот вам адрес её дома - посмотрите, может и найдете какие зацпеки.... А можете действовать и по своему... Мне всеравно, главное найдите его..... Разумеется, город он уже покинул.
Молодой человек протянул инспектору бумажку, на которой был написан адрес, развернулся и ушел.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 14-09-2005, 17:36

Высокая, раскидистая сосна засыпала всю поляну хвоей, в воздухе висел пряный запах смолы, а лохматая тень покачивалась на земле, накрывая собой придорожный шалаш, что был брошен здесь своим архитектором на произвол прохожих. Одна прохожая этим и воспользовалась, устроившись в нем на ночлег. Прогоревший костер свидетельствовал о том, что сделала она это еще с вечера.
Недзуми, наконец, позволила себе поспать, идти без сна и отдыха двое суток весьма изматывает, а тут шалашик так приветливо показался из зарослей - утлый приют путешественников, кто и когда бросил его на произвол судьбы? Но было видно, что уже и после постройки его подновляли и ремонтировали - постоялый двор, охраняемый самой дорогой. Было в нем что-то очаровательное и влекущее, и Недзуми вошла в него и уснула, положив рядом свой длинный бамбуковый шест.
Солнце разбудило ее, проникнув сквозь щели в стенках шалаша, Недзуми открыла глаза и села. Тело привычно стряхнуло дрему и приготовилось продолжать путь. Девушка вылезла из шалаша, отряхнула красно-коричневое дорожное кимоно от иголок и направилась к ближайшим кустам, оттуда она вернулась с охапкой длинных веток и уложила их на щелястую крышу шалаша - вот и ее лепта в благодарность за кров.
Через несколько минут она уже оставила свой временный приют далеко позади, дорога ровно ложилась под ноги, а впереди ждал Оцу.

Безымянный бродяга
Дорога пролегала между двумя стенами редкого леса, летнее солнце и журчание текущего рядом ручейка настраивали на добродушный лад....
По самой дороге, пьяно шатаясь шел грязный оборванец. Нет, конечно бывают разные путники, но более отталкивающего было найти трудно. Когда-то он, возможно был крепкого телосложения, но теперь криво сутулился и прихрамывал на одну ногу. Его потрепанное длиннополое кимоно было грязно-серого цвета, хотя каково оно было раньше уже теперь не сказать. Длинные, просаленные волосы падали на лицо, заросшее трехнедельной щетиной. Кроме того, Что бодяга имел весьма неряшливый вид, его еще и сильно потрепало за время жизни, что только делало его внешность еще более отталкивающей. правую половину лица пересекало несколько шрамов, проходящих от брови и до подбородка. Сам правый глаз давно вытек, а бродяга даже не потрудился прикрыть его, подставляя солнцу пустую глазницу. На левой руке у него отсутствовали мизинец и безымянный палец, от шеи по груди и дальше под ворот кимоно уходило еще несколько уродливых шрамов..... Судя по всему, даже в лучшие времена (если таковые у него были) он не был красавцем. Вытянутое лицо, заостренный нос, большой рот и уголки глаз, чересчур задранные к бровям…. Он больше походил на зверя вроде волка или собаки, нежели на человека.
Он держал в одной руке гладкую, отшлифованную палку, на которую опирался при ходьбе - правда скорее из-за пьянства, чем о надобности. В левой у него был надтреснутый кувшин, к которому он ежеминутно прикладывался.
Он шел и никуда не торопился, такие люди никуда не торопятся, когда дорогу ему преградило тое вооруженных людей. Судя по одежде, прическе и манере держаться это были обнищавшие и опустившиеся самураи.
- Стой, если хочешь жить, то отдай нам свои деньги!
Один из них нахмурил брови и продемонстрировал свой меч.
- Ты что, Горо? Разве не видно, что у этого ничтожества нету ничего?!
Второй толкнул бродягу ногой в живот так, что бродяга упал на землю. Потом он наступил ему на руку, державшую кувшин.
- Что мы тратим время?! Плюнь на него, может на дугой доге будет путник побогаче….
- Нет, у него есть кувшин с саке, значит и деньги могут быть.
При этих словах бродяга, до того обретавшийся где-то в своих мирах наконец заметил грабителей.
- Аааа, Эт-та. Мечи? Рзве мератрский указ не зпретил ншение оружя? Вы эт-ти прстуники! Я длжу в полицию!
За эти слова он заработал еще один пинок.
- Горо, гляди, эта тварь нам угрожает.
- Я хотел отпустить тебя, но за своё хамское поведение ты будешь наказан.
Горо достал свой меч и занес над головой. С бродяги слетел всякий хмель. Он встал на колени, уцепился за край хакама, затрясся и униженно запричитал.
- Нет, только не это. Умоляю, господин, пощадите. Только не этоооооооооо! Я буду вашим рабом, пощадите!
- Поздно! – взмах меча рассек воздух, но и только. Бродяга уже стоял на три шага дальше…
Это наверное выглядело нелепо. Оборванец расправил плечи и встал боевую позицию Правая нога выставлена вперед, левая назад и немного повернута. Руку, которой он сжимал палку он отвел назад, держал саму палку параллельно земле. Другую руку он выставил веред.
Заметив приготовления бродяги, Горо только усмехнулся, за долю секунды подскочил к бродяге и снова взмахнул мечом. Удар за ударом, но бодяга даже не уклонялся, он просто делал шаг назад, считая.
- Hitotsu...futatsu...mittsu...inoshikachou.
Резкий выпад и “острие” палки с хрустом вдавило кадык нападавшего. Захлебываясь собственной кровью воин рухнул на землю.
Только теперь оставшиеся в живых двое заметили, что черты лица бродяги будто заострились, а зеленый зрачок единственного глаза сузился почти в точку. Улыбку, которая играла на лице бродяги, можно было назвать разве что звериным оскалом. Не успел второй даже выхватить свой меч, как бодяга перекинул меч в другую руку и подскочил к нему, быстро нанося удары один за другим.
- Hitotsu...futatsu...mittsu...yottsu...itsu… Gokou!
Вот и второй упал на землю, еще живой, но колени его были перебиты, руки сломаны а челюсть свернута од неестественным углом от чудовищного удара.
Третий бросил меч и с криком побежал прочь, но бродяга настиг и его.
- Shine!
Классическим ударом из-за спины он расколол ему голову, потом развернулся к еще живому, но уже не способному двигаться противнику. Бодяга продолжал улыбаться, из уголка его рта стекала слюна. Один за другим он начал наносить удары, сначала по ногам, потом по рукам, постепенно, чтобы не убить. Вскоре плоть начала просто расползаться под ударами палки. Кровавые брызги заляпали лицо и кимоно бродяги, но он продолжал улыбаться и наносить удары.
- Utsukushii akumu da!

Через пол часа бродяга отправился к ручью, тщательно вымыл палку, кимоно и лицо, потом собрал мечи, полазил по карманам убитых и пошел дальше.

К вечеру он дошел до ближайшего поселения и стал стучаться в каждую лавку, пытаясь продать мечи. Многие торговцы просто выталкивали его, пока, наконец, он не нашел одного, согласного говорить.
- Ну и что ты хочешь, Чтобы я взял эти мечи? Небось украл, а теперь сбагрить хочешь? А ну пошел отсюда, мерзавец.
- Нет, благородный господин. Эти мечи не ворованные. Пожалуйста, Войдите в мое положение, купите. Я прошу всего-лишь три тысячи йен, за все мечи. Это же почти задаром.
- Вот мерзавец! Да теперь кому нужны мечи – запрещено их носить. Пошел вон!
- Господин, ну дайте хоть сколько-нибудь – офицеры и чиновники дорого отдадут за такие хорошие мечи. Умоляю.
- Ну ладно. Сто. Иди отсюда….

Еще через час бродягу сытого и вусмерть пьяного пинком вышибли из очередного кабака, он растянулся на земле, где и уснул прямо в пыли….

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 18-09-2005, 12:55

Гокайшин взял конверт, повертел его, потом снова перевел взгляд на толстяка.
- Кусацу? Курорт с горячими источниками, знаменитый уже шестьсот лет назад? - в глазах молодого человека появилось отстраненно-мечтательное выражение. - Говорят, что там излечиваются все болезни, кроме любовной лихорадки.
Гокайшин снова посмотрел на толстяка. Мечтательность во взгляде тут же пропала. Минамото взял протянутые деньги и засунул во внутренний карман куртки, не пересчитывая.
- Кусацу где-то... - молодой человек явно что-то подсчитывал, - в ста милях отсюда. Это, конечно, если вы имеете в виду город с источниками на горе Ширанэ, а не Кусацу на озере Бива.

Кодзи поспешно поднялся.
- Да-да, вы правы, не стоит разочаровывать моего дедушку, я буду готов через несколько секунд.
Уже выходя с торговой площади, музыкант «вспомнил»:
- Я ведь обещал привести ему новую ставню-седза из хорошего дерева. Нам надо на несколько секунд заскочить в одно место у портовых складов…

"Значит возмездие вместо правосудия... Хм. В принципе это не нарушает мои законы чести. По крайней мере брать деньги от якудза куда худшее преступление. В конце концов я могу предложить ему сдаться, хотя он естественно откажется. И тогда брать живым я его не буду. Если же не откажется... чтож, тогда такова воля богов. Но я не верю, что как он, так и боги выразят такое желание."
- Шикамару, я собираюсь занятся расследованием убийства Отомо Яширо. Мне надо навестить дом его отца, чтобы узнать суть дело. Надо подготовится, будешь меня сопровождать.

Через 2 часа в ворота богатого особняка постучались двое полицейских, выглядящих как на парад и попросили аудиенции у хозяина дома, по вопросу об убийстве его сына.

Идзуна совсем притих в углу, он перестал вникать в болтовню рядом с собой, отметил только, что ёрики сыграли в старую как мир игру "плохой-хороший". Сначала побирушка развлекал себя тем, что на слух пытался угадать, сколько монеток в связке, потом размышлял, как бы ту связку прибрать к руками, не привлекая к себе излишнего внимания. Ни к каким горячим источникам, ни даже к озеру Бива он идти не собирался. Что ему там делать? Однажды он слышал, как хвалили красоту озера, да ему-то что с того? Да и плавать он не умеет.
Стараясь не производить много шума, Идзуна потихоньку начал отползать в сторону двери (спасибо владельцу нового голоса, который ее с треском захлопнул), надеясь, что не наткнется на пути на чьи-нибудь ноги. Это было бы очень не кстати. На деньги он решил временно плюнуть, своя шкура дороже, хотя Идзуна не отрицал, что монетки звенели весьма привлекательно.

- Как раз озеро Бива я и имел в виду, - радостно сообщил толстяк.
Ну что ж, так даже лучше, подумал Гокайшин. Все равно он собирался в Хейан-кё, проведать кое-кого из родственников... то есть, теперь, наверное, просто Хейан. Ах да, его же тоже переименовали. А Кусацу очень недалеко от восточной столицы.
- Я передам ваш пакет, - сообщил Минамото толстяку. - Shitsurei shimasu.
Он развернулся и только тут заметил, что его так называемый спутник уже находится чуть ли не у двери и явно собирается делать ноги. В два шага Гокайшин оказался рядом с ним и взял его за руку, отметив про себя, что воняет он знатно. Так они и вышли из полицейского участка: молодой придворный, тянущий за собой бродягу.
- Первым делом мы тебя помоем, - сообщил Гокайшин нежданному спутнику.
Забрав из полицейской конюшни коня, которого даже не стали обыскивать (по крайней мере, ничего не пропало), Минамото вместе со слепым бродягой пешком, ведя на поводу лошадь, заявился в гостиницу, где побывал еще с утра и оставил за собой комнату. Утром в гостинице решили, что это очень знатный господин, и ему надлежит оказывать всевозможные почести. Поэтому теперь все, начиная от хозяина и кончая слугами, с недоумением смотрели, как этот самый господин входит во двор пешком, да еще и ведя за руку существо неизвестной породы с длинным посохом. Все пришли в еще большее недоумение, когда выяснилось, что это существо тоже остановится в гостинице. Женщины немедленно начали шушукаться, чем навлекли на себя недовольство хозяина.
Господин приказал приготовить баню.

Сообщение отредактировал Далара - 16-09-2005, 15:32

Вырваться ничего не стоило, но любопытство перевесило все остальное. Идзуна твердил себе, что когда-нибудь из-за проклятой любознательности он вляпается так, что не помогут никакие ухищрения и уловки. Потом он убеждал себя, что пошел следом за новым знакомым лишь потому, что в карманах и пожитках того есть чем поживиться. Внутренний голос уныло бубнил, что нехорошо красть у спасителя. Идзуна старался его не слушать.
Запаниковал он только в гостинице, когда чужие руки принялись стаскивать с него одежду. Оборванец сумел забиться в самый дальний угол, какой только нашел, и скалился оттуда, словно лисенок. Общими усилиями и ценой нескольких покусанных рук удалось его оттуда добыть и препроводить к бочке с горячей водой.
Там Идзуна снова уперся.

Сообщение отредактировал SonGoku - 16-09-2005, 15:08

- Как тебя хоть зовут? - осведомился Гокайшин прежде чем передать своего спутника на попечение обслуги.
- Идзуна.
- Да? Пожалуй, похож... Я Минамото-но Гокайшин.
Гокайшин отправился к себе в комнату, а Идзуну женщины увели в баню.
Неожиданно со стороны помещения, отведенного под баню, раздались такие вопли и визги, что сбежалось пол гостиницы. Гокайшин, раскладывавший вещи у себя в комнате, тоже примчался посмотреть, что происходит. Оказалось, что бродяга, с которого сняли примерно половину одежды, отчего он стал почти в два раза худее, совершенно не желал лезть в бочку с горячей водой. Он мотал головой так, что длинные черные патлы разлетались во все стороны, вопил и визжал, как пойманная за хвост лисица. Женщины, прислуживающие в бане, совершенно не знали, что делать.
Хозяин гостиницы убедил постояльцев, что не происходит ничего экстраординарного и никого не убивают. Постояльцы постепенно разошлись. Слепой, которого общими усилиями пытались посадить в бочку, отбивался и упирался руками и ногами. Иногда даже принимался кусаться. Порой у присутствующих возникали сомнения, а действительно ли он слеп.
Наконец Идзуну удалось запихнуть в бочку. Тут выяснилось, что бочка чересчур глубока, и низкорослый слепец в ней тонет. С оханьем прислужницы суетливо стали вылавливать его из воды. В результате часть воды оказалась снаружи бочки, разлившись по полу, а бродяга чуть не захлебнулся. Впрочем, визги от этого не прекратились.
- Оставьте нас, пожалуйста, - вежливо попросила одна из женщин, и хозяин с Гокайшином удалились.
Визги вскоре прекратились. Женщины сняли с Идзуны остатки одежды и одна из них начала расчесывать его спутанные волосы.

Сообщение отредактировал Далара - 16-09-2005, 15:18

Уйдя с головой под воду, Идзуна чуть было не захлебнулся, а когда он попытался выскочить из бочки, то сообразил, что одежда уже куда-то делась, а вокруг слышен веселый женский смех. Оборванец (хотя можно ли так назвать абсолютно голого человека) немедленно нырнул обратно. Он совершенно не собирался покидать этот мир таким образом, но похоже на этот раз мироздание оказалось сильнее него. Идзуна обреченно погрузился в горячую ароматную воду...
...и неожиданно обнаружил, что ему там нравится!
Усталость от долгой дороги, боль от недавних побоев, напряжение растворилась в почти обжигающей кожу воде. Идзуна даже не дернулся, когда одна из женщин, вооружившись гребнем, принялась расчесывать спутанные космы. Остальные хором умилялись так, что щекам стало горячо - и вовсе не от бани.

Женщины умилялись и восхищались так громко и восторженно, что Гокайшин не выдержал и, чуть-чуть отодвинув сёдза, заглянул внутрь. Его взору предстали длинные мокрые волосы, которые одна из женщин аккуратно расчесывала гребнем, маленький острый носик, выглядывающий из-под длинной густой челки, губки бантиком и тонко очерченный подбородок. И вот тут Гокайшин впервые задумался о том, к какому полу на самом деле принадлежит спасенное им существо. Разглядеть что-либо ниже плеч и тем самым установить это раз и навсегда не удавалось - мешали края бочки. Существо, меж тем, блаженно улыбалось.
Гокайшин задвинул сёдза и принялся расхаживать по коридору, прикидывая возможные варианты. Он подглядывал еще несколько раз, но ничего нового не увидел. Его мучило любопытство, спутник у него будет или спутница.
В очередной раз повернув в конце коридора Гокайшин чуть не столкнулся с одной из женщин. Та, извинившись, спросила, какую можно взять одежду, потому что, господин же понимает, что старую одежду пришлось сжечь, ее совершенно невозможно носить.
Вот тут вопрос о поле встал во всей остроте. Спросить напрямик у женщины Гокайшин не решился.
Пускай носит мужскую одежду, решил он. Если это мальчик, никаких вопросов. А если это девочка, то она, скорее всего, путешествует инкогнито, а значит, надо помочь ей сохранить тайну.
- Попробуем подобрать что-нибудь из моих вещей.

Они-то думали, что самое сложное уже позади! Что засунув его в эту бочку, они решили все мировые проблемы. Х-ха! Теперь попробуйте выньте его оттуда, мокрого, скользкого и готового вновь пустить в ход оружие, которым его щедро одарила природа, видимо, в качестве компенсации. Наконец, завернутого в юкату Идзуну уговорили высунуться из "норки".
- Одежду отдайте! - зашипел бродяга.
От мелодичного переливчатого смеха у него звенело в ушах.
- Господин велел сжечь обноски, вы уж нас извините, но мы так и поступили, - сообщила одна из женщин. - Господин прислал вам другую одежду, она гораздо лучше, и очень вам пойдет...
Угу, если хакама подвернуть раз пять, а то волочатся по полу, словно он принцесса какая-нибудь... Вторая проблема вышла с кимоно, в котором бродяга утонул ничуть не хуже, чем до того в бочке. Новый взрыв серебристого смеха заставил показать зубы. Идзуна заподозрил, что оскала все равно никто не увидел, и слегка успокоился. Наконец, отыскали что-то, более-менее подходящее если не по размеру, то по длине рукавов... то есть кончики пальцев из этих рукавов торчали, а все остальное благополучно в них скрывалось.
Вокруг опять заахали женщины.
- Китцу-тян... какое хорошенькое дитя...

- Китцу-тян... какое хорошенькое дитя...

Дитя?!
Гокайшин, сам уже успевший помыться в соседней комнате и теперь мявшийся снаружи, не утерпел и заглянул за сёдза. Его взору предстало более чем странное зрелище. На заднем плане возвышалась бочка из темного дерева, напоминающая старинный колодец из тех, в которых водятся духи. Перед этим "колодцем" стояло существо в длинной, до пола, ниспадающей белой одежде. Черные волосы занавешивали бледное лицо. Ни дать ни взять призрак.
- Твое имя тебе очень подходит, лисица-призрак. Почему выбрали именно белое? - спросил Гокайшин у женщин, заподозрив какой-то подвох.
- Все остальное было слишком велико, господин.
Он критически осмотрел Идзуну. Да, пожалуй, остальная одежда не подошла бы.
- Пойдем поедим, Идзуна... -тян.
Гокайшин протянул руку, потом сообразил, что Идзуна ее не видит (даже если бы не слепота, разве можно что-то увидеть сквозь эти волосы?), подошел и взял его под руку. Правда, это удалось сделать не сразу - пришлось нашаривать руку в складках рукава.
- Пойдем.

Вот уж чего ему не мешала слепота, так это работать палочками с такой скоростью, что еда, казалось, исчезает из тарелок. Проблема заключалась лишь в том, чтобы сначала нашарить плошку, с чем Идзуна вполне удачно справлялся, а уж потом опустошить ее. Хороших манер сейчас хватало лишь на то, чтобы не чавкать. Еда была хорошая, ее было много, и никто ее не отнимал, а даже наоборот - приносил еще. Идзуна подумал, что вот-вот лопнет, но практический внутренний голос подсказал, что еще неизвестно, когда вторично наступит подобная благодать и надо пользоваться моментом.

От города Недзуми не ждала ничего кроме работы. Она пока не могла решить, как именно она будет зарабатывать на жизнь и что вообще она умеет делать, кроме как орудовать цисиганем и узнавать чужие секреты. Нет, она была совсем не против продолжать работать по специальности, но, во-первых: она не знала, каким образом предложить свои услуги, а во вторых: кому? Кто сможет заподозрить в хрупкой девушке с кротким взглядом профессиональную убийцу и шпионку? Правильно - никто.
Единственным логическим ходом, который могла бы предпринять Недзуми, это найти место, где обычные и не совсем обычные люди ищут либо исполнителя своего задания, либо приключения.
В Оцу она вошла час назад и теперь бродила по улицам в поисках какого-нибудь подходящего местечка. Ну не спрашивать же, в самом деле, у прохожих: "Где меня вероятнее всего убьют?". Бамбуковый посох мерно упирался в булыжники мостовой, гэта поспевали за ним, но не переходили на неторопливый шаг. Недзуми запоминала город - пригодится.

Кодзи
- Мдаааа....
Только и сказал старик, замтив, что достает его спутник.
Позже, кода они уже шли по дороге он только и ризнес, качая головой.
- Очень, очень не хорошо. Я как раз слышал, что недавно умер один мастер, делающий такие ставни... Дурной знак, как бы беды небыло.

Недзуми
Проходящую мимо девушку окликнул осишый голос.
- Э-э-э-эй.
Одноглазый бодяга, разве-что слишком крупный для себе подобных, но в остальном такой-же ободанный и грязный, как и остальные, ытался првлеч её внимание. Судя о его пухшему лицу и темным кругам, пролегшим под лазами - он вчера хоошенько напился.
- Не найдется-ли у благородной госпожи несколько мон для несчастного солдата, потерявшего здоровье, глаз и пальцы ... Ээээ постой! Да у меня куча денег и так!
Бродяга сразу забыл про Недзуми и стал копаться в своих лохмотьях.
- Чтооо?! Меня обобрали....... Подлые торгаши обокрали беззащитного калеку.... И я даже не помню где это было-о-о-о....

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 18-09-2005, 15:52

Недзуми обернулась на окрик и удивленно выгнула брови - бродяга, у которого есть деньги? Хотя поправка - были деньги. Она окинула взглядом фигуру незнакомца - опытный глаз определил в нем воина - опустившийся, разбитый, полупьяный, просящий милостыню... воин. Воин? Он был достоин жалости. Недзуми достала из-за пояса монету и вложила ее в ладонь бродяги.
- Утешься этим, потерянного не вернешь, - она улыбнулась ему и отвернулась. Когда она дойдет до такого состояния, она сделает сэппоку. Нет, она сделает его раньше, чем до такого опустится.

- Да, - кивнул Кодзи, - я слышал об этом, говорят у него был сильный жар, а потом он и скончался. Весьма трагично...
Музыканта вполне устраивала такая манера общения - недомолвок и намеков, она ни к чему не обязывала, да и вполне походила на пустую болтовню для постороннего наблюдателя.
- Кстати, если не секрет, а куда теперь перебрался мой дедуля, а то он имеет обыкновение часто менять место жительства, не оповещая меня?

Вышедший на стук слуга сказал, что господин Отомо устал от разговоров с полицией, уединился и никого не принимает. Чтож, пришлось зайти с другого конца. По адресу невесты обнаружилась скромная, если не сказать более, квартира. А также пол дюжины коллег, которые с готовностью поделились информацией о деле.
- Мы патрулировали тут неподалеку. Все началось с того, что мы услышали шум, крики и звон мечей, а затем и увидели Блейка, выбегающего из дома, в окровавленном на груди кимоно. Одной рукой он держался за раненое место, а в другой нес европейский плащ. И побежал бегом, не обращая внимание на приказ остановится. Я его не догнал.
- Да, я сразу пошел в дом, пока Кимори ловил иностранца. В доме я нашел тела молодого господина Отомо и его невесты. Нет, меча небыло. Нет, соседи ничего не видели и не слышали. Девушка лежала голая на кровати, а господин Отомо неподалеку одетым. Девушку убили с одного удара в сердце, а у Яширо две колотых раны и одна резаная. Нет на саблю непохоже.

На полу обнаружились две книги однозначно не на японском, одна из которых была проткнута насквозь и окровавлена. А на кровати Окито нашел затертую карту Японии с каллиграфически выведенным именем невесты - Юки и опять же иностранными записями. Дальнейший обыск не дал ничего.

- Да господин инспектор, я могу рассказать о Блейке. Секретарь господина Отомо-старшего сказал, что тот пытался устроится на работу. Вообще о нем неизвестно ничего, кроме того, что он сошел с корабля два дня назад. Нет, в гостиницах он не поселялся. Да, по японски он говорит, хотя и не очень хорошо.

В общем дело показалось Окито, гораздо запутаннее, чем то, что ему сказал Шинген. Что он и сказал молодому человеку, когда обнаружил его в своем кабинете по возвращении:
- Кто сказал, что именно Блейк убил Яширо? Почему Блейк был одет как японец, иностранцам это далеко не свойственно. А уж к чему эти записи я совсем не понимаю... - и Окито положил книги и карту на стол...

Палочки мелькали в воздухе так быстро, что за ними было трудно уследить. Еду Идзуна наворачивал за двоих. Или все-таки наворачивала? С этим Гокайшин еще не определился. Ну как тут определишь пол, когда существо имеет острое, женоподбное личико, чуть ли не полностью занавешенное угольно черными (как оказалось после мытья) волосами, мало ростом, а руки не разглядеть, потому что из рукавов высовываются только кончики пальцев. Гокайшин смотрел на бродягу, хотя есть при этом не забывал.
И тут на него нашло озарение. То ли какое-то движение, то ли еще что-то заставили вспомнить происшествие по дороге в Эдо несколько дней назад. Неужели это тот самый бродяга, с которым они столкнулись тогда у реки? Минамото подался вперед.
- Идзу-тян, не доводилось ли тебе несколько дней назад искупаться в реке из-за неосторожности одной лошади?

Идзуна

Вопрос до сознания дошел не сразу, поскольку оно, это самое сознание, было сейчас целиком и полностью сосредоточено на еде. Идзуна кивнул с набитым ртом, как только сообразил о чем его спрашивают. Мост через какую-то реку, он присел отдохнуть... ну да, это точно было несколько дней назад.

Сообщение отредактировал Далара - 19-09-2005, 12:18

С ним пойдем, это надо же! Yare... yare... Юкио сидел, слушал флейту и размышлял. Уходить среди бела дня - глупо. Любая собака увидит и донесет. Еще глупее ждать ночи. Новости в их квартале распространяются быстро. С хозяином надо бы расплатиться... Жестом предупредив девчонку: не останавливайся, играй, Кумихимо спустился вниз. Вокруг хозяина суетились женщины. Кто обмахивал веером, кто подносил чай, кто - покрепче, кто - новинку, нюхательную соль. Сейчас все сходят с ума по всему западному.
Деньги Юкио отсчитал еще раньше, нечего соблазн разводить. И сейчас бросил их на колени хозяину. Несколько монет укатилось в угол, женщины бросились их ловить.
- За все, - сказал самурай. - И еще - за девчонку. Я ее забираю.
Поднялся крик и хай. Кумихимо узнал много нового: и какая девчонка старательная, и сколько за нее выложили денег, и сколько намеревались получить на перепродаже, а главное - что ей как любовнице цены нет и не будет.
- Смеешься? Она же ебенок. В колыбели научиться успела?
Новые вопли оборвал взмахом ладони.
- Больше не дам. И не спорь, лучше радуйся, что счастливо отделался.
Он вернулся к себе, девчонка опустила флейту и встретила Юкио вопросительным взглядом.
- Тебе есть что собирать? Твои вещи?
Маико потупилась, качнула головой. Дешевое кимоно, рукава не скрывают худых запястий, пояс завязан кое-как, на волосах - ни капли масла для прически, растрепанная... Роскошное приобретение, ничего не скажешь. То же мне, грандиозная любовница, воплощение куртизанки.
Юкио снял со стены мечи, бережно завернул их в кусок ткани. В городе он их не носил, не хотел привлекать лишнее и ненужное внимание. Доставал, так сказать, "на работе", когда удавалось наняться в телохранители. Здесь хватало тессена и деревянного меча. Порой - только веера.
Девчонка все так же сидела, наблюдала за ним. Кумихимо нахлобучил ей на голову соломенную амигаса, получился гриб на двух тонких ножках. Мда...
- Мы уходим, - приказал он. - Вставай.

Значит, это и есть тот самый бродяга. Надо же, какие странные иногда бывают случайности.
Гокайшин вспомнил, как в тот день ехал по проселочной дороге, наслаждаясь видами. Конечно, он предпочел бы наслаждаться ими на несколько большей скорости, но у этого коня было собственное мнение насчет предпочтений его хозяина. Так что ехали они неторопясь. Незаметно для себя Гокайшин погрузился в воспоминания о времени, проведенном в Китае. В особенности его мысли занимало одно женское личико... ну или не одно. Солнечные лучи грели спину, в мешочке на поясе позвякивали деньги, лицо обдувал легкий ветерок, несущий запахи леса.
Впереди показалась река, скорее даже узкий, быстрый и наверняка холодный поток. Речку пересекал каменный мостик. И вот тут коню пришло в голову, что ему хочется попить воды.
Замечтавшегося всадника вернули в реальность громкий плеск и вскрик. Похоже, Сейтака кого-то уронил в воду. Не раздумывая, Гокайшин соскочил с лошади и ломанул сквозь кусты к реке. В воде бултыхалось и барахталось нечто бесформенное, судя по всему, человек. Быстро выяснилось, что человек этот не умеет плавать. Гокайшин полез в реку. Вода обожгла холодом, пришлось стиснуть зубы.
Через несколько минут на берегу сидели двое, греясь в лучах солнца и стуча зубами.

Тут идти-то... Даже если о понесет девчонку на закорках, это день пути. Ну, учитывая состояние дорог, горы-перевалы, поиск необходимой деревни и мелочь пузатую (Кумихимо оглянулся, нет, пузатую - перебор, кожа да кости) в спутниках, от силы два дня. Хотя отдадим должное, девчонка попалась упрямая, не ноет, не жалуется, вот только для долгой ходьбы не пригодна. Семенит позади, пряча лицо от случайных прохожих за соломенной шляпой.
Советом воспользоваться речным транспортом Юкио пренебрег. Слишком уважал длинные языки местных жителей. Легко разболтать - легко найти. Пусть погоняются за ним по лесу, вот тогда и посмотрим. По той же причине не стал искать лошадь... да и кто бы ему ее дал?
Особого внимания они пока не привлекали, если кто и пялился, так все больше на девчонку от скуки. Велико зрелище: нищий самурай, слишком упрямый, чтобы расстаться с мечом, и девчонка, то ли жена, то ли служанка, то ли наложница. А что уходят из бывшей столицы, так что ж удивительного? Кому сейчас здесь хорошо? Дальше шуточек дело не заходило. Кумихимо шагал, не оглядываясь на весельчаков, а девчонка пугалась взрывов грубого хохота, цеплялась за рукав кимоно, жалась к Юкио.
Сначала - для порядка и для отвода глаз - заглянули в храм Ясака, а оттуда уже направились к тракту на Эдо, а возле Нандзенджи повернули на север, к озеру Бива.

Пожалуй, она была даже слишком послушной...Широ плелась за Юкио и цеплялась за него как за последнюю соломинку-возвращатся в бордель ей совсем не хотелось. А в другой бы ее не взяли-слишком опыта маловато было. Хотя, может хозяин был и прав...
Задумавшись, она споткнулась и чуть не упала, запутавшись в кимоно. Выпрямившись, молодая девушка снова засеменила рядом с самураем,посильнее нахлобучив шляпу.
Когда прошло достаточно времени, и рейко поняла, что у нее ноет в животе, она остановилась.
-Юкио-сан...-она настойчивее потянула за рукав.-Может, мы гле-нибудь остановимся поесть?
А Широ была совсем не маленького роста.Макушка ее была на уровне глаз Юкио, да и когда не горбилась, казалась не такой худой.

Теперь она хочет есть... Следовало догадаться, что так все и будет. Кумихимо хотел было ответить отказом, да живот подвело. Желудок был согласен с девчонкой. Не ел он давно, больше пил. А после хорошей драки и неожиданных предложений аппетит разыгрался не на шутку.
В придорожной харчевне на выходе из города их встретили без радости, но и не прогнали. Из еды - холодный рис да чуть-чуть овощей. Девчонка набросилась на них с жадностью. Юкио попросил саке, надо было прочистить мозги после вчерашнего загула.

Идзуна подавился рисом. Он чувстовал, что еще немного, и он лопнет, треснет по швам, как слишком туго набитый кожаный мешок. Ему уже было плохо, а он никак не мог остановиться.
А то купание в реке он надолго запомнит. От неожиданного удара кубарем скатился в воду, успел только вскрикнуть от испуга, и пошел бы ко дну, пуская пузыри, если бы не ворох одежды. От ледяного шока перехватило дыхание, Идзуна барахтался, захлебывался и прощался с не слишком долгой своей жизнью, когда его из реки вынули. Практически за шиворот.

Она хотела попросить, чтобы ей тоже заказал что-нибудь спиртное, но пока решила промолчать, налегая на еду. Казалось, она так давно не ела!
Но, когда Широ насытилась,она вальяжно раскинулась на стуле, убрав шляпу. Как же всетаки хорошо, когда у тебя полный желудок.
Порывшись в своей котомке, она извлекла расческу и принялась распуывать волосы.Среди темноволосых японцев она, мягко говоря, смотрелась странно. Но Рейко это не волновало. Ей нравился ее цвет волос, и она не собиралась обращать внимание на других.
Заколов волосы двумя старыми, но ровными канзаши, она развернулась к своему спасителю.
Расчесанная, умытая, и тем более сытая-девочка больше не казалась неуклюжим ребенком. На щеках появился здоровый румянец,и даже шляпа на ней смотрелась симпотично.

Вскоре они согрелись и немного обсохли. Гокайшин, успевший понять, что перед ним слепой, увидел, что с тем все в порядке и умирать он не собирается. Поэтому он увел с полянки лошадь, флегматично жующую сочную траву, и уехал.
Звук, который издал Идзуна, вернул Гокайшина в настоящее. По всей видимости, оголодавший бродяга теперь пытался как можно полнее набить желудок. Как и следовало ожидать, хорошо ему от этого не стало.
- Эй, хватит уже.
Гокайшин передвинул миску, стоявшую перед Идзуной. Тот, разумеется, ткнул палочками в стол. На его лице появилось недоумение, сменившееся на выражение ребенка, у которого отобрали конфету.
- Еще немного и ты лопнешь. Потом еще поешь, а сейчас хватит с тебя.
Обиженное выражение никуда не делось.
- Я не собираюсь тут задерживаться, так что пошли.
Гокайшин встал, обошел стол и взял Идзуну под руку. Когда тот поднялся, провел его в конюшню, где уже стоял накормленный и готовый к долгому пути Сейтака. Конь ткнулся носом в ухо бродяги (ниже не достал), дрюжелюбно исследуя новое существо, которое привел хозяин.

В ухо сопели и причмокивали, Идзуна даже немного оглох. Как-то так само собой получилось, что они уже куда-то идут. Вернее, идет он, ну еще и лошадь, судя по всхрапыванию и мерному цоканью копыт. Между прочим, та же самая лошадь, из-за которой он свалился в реку... А все остальные на той лошади едут.
Он не стал задавать вопросов, куда и зачем вообще они отправились. Все выяснится по дороге. Идзуна решил, что лучше способа убраться из негостеприимного города он сейчас не найдет, а уж потом он как-нибудь придумает, как избавиться от непрошенного добродетеля... и как вступить во владение частью (желательно большой, а желательно всей суммой) денег. А заодно и ценными вещами.
Совесть испытала несколько уколов. Вроде того: "он спас тебе жизнь" (два раза). Идзуна решительно воспротивился. Добрых людей надо остерегаться - закон, который не раз спасал ему жизнь на самом деле. Вообще всех людей надо остерегаться, а добрых - пуще всего. Иначе пропадешь ни за что, ни про что. Злые, они честнее добрых.

Окито
Молодой человек, по обыкновению, улыбнулся.
- Вы ищите подвох там, где его не может быть. Полицейские-свидетели заслуживают доверия. Из дома нет ни единого другого выхода. Они видели, как из дома выбегал Блейк, раненый - а в доме находится два трупа. Планировка комнаты простая, там негде укрыться. Ну не сами же они друг-друга зарезали? К тому-же вы теряете время. Блейк уже убил двоих охотников за той наградой на северной дороге из города, которую назначил господин Отомо. Это произошло на день пешего пути отсюда. Да к тому-же якудза уже собираются разобраться с вами. Думаю, вам лучше выступать, да и прихватите своего второго помошника - иначе опасность угрожает и ему.

Юкио. Широ.
Неизвестно, что привлекло к внимание местных оборванцев, но самый здоровый из них, в латаном-перелатаном кимоноЮ видимо вожак, встал и подошел к столику Юкио.
- Такой богатый странник как ты, наверное поделится и угостит своего друга бутылочкой сакэ?
От того, как близко стоял здоровяк, в лицо Юкио пахнуло алкогольными испарениями.

Кодзи
Старичёк вздохнул.
- Ооооо, путь неблизкий. Твой дедушка переехал в Тияну. Но не волнуйся - он выслал мне достаточно денег, Чтобы покрыть дорожные расходы. Мы снимем лодку и сильно сократим расстояние до цели за пару-тройку дней. А дальше-уж пешком еще два дня и мы на месте.

Недзуми
- Благодарю вас, благородная госпожа.
Одноглазый бродяга довольно осклабился, веркая своими удивительно целыми для бродяги зубами из-под щетины, которая уже почти превратилась в бороду.
- Возможно есть что-нибудь, чем я могу вам помочь? Я в этой дыре не так давно, но я тут уже бывал...

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 19-09-2005, 19:51

- Такой богатый странник как ты, наверное поделится и угостит своего друга бутылочкой сакэ?

Опьянеть можно было от одного дыхания громилы.
Каждый раз одно и то же. Как-то не получалось без драки, обязательно найдется желающий (порой не один) померяться силами. Либо такие вот оборванцы, либо игроки-якудза, либо одуревшие от безделья и дешевого сётю ронины. Неважно, что ты им ответишь. Нет разницы, как себя поведешь. А значит, нет и смысла тратить время на разговоры.
Юкио нарочито медленно пододвинул девчонке глиняный кувшин с саке, кивнул на чашечку-сакадзуки: налей. Кто-то из шайки облизнулся. Главаря так просто не проведешь, не дурак. Юкио усмехнуля: но и не гений. Кумихимо стремительно встал.
Главаря подвел рост. И он следил за рукой самурая, ждал, когда Юкио потянется к рукояти меча. Кумихимо не надеялся свалить этого буйвола одним ударом, да еще пьяного буйвола. От развернувшегося перед самым носом веера-тессена здоровяк отшатнулся, Юкио, пригнувшись, сделал шаг вперед. Веер с треском сложился, и торец его врезался детине под дых. Главарь разинул широко рот, как выброшенный на берег карп, но на ногах устоял. И даже схватился за меч. Распрямляясь, Юкио нанес серию быстрых ударов все тем же тессеном - по шее, чуть ниже уха (противник мотнул головой, точно бык), по лопаткам и, последний, под кадык. Раздался отчетливый громкий хруст. Туша главаря рухнула на пол; кувшин опрокинулся, саке разлилось по столу.
Не спуская с притихшей оравы взгляда, Кумихимо положил рядом с лужицей монету.
- Возьми вещи. Иди во двор, - приказал он девчонке. - Жди там, я недолго.

Сообщение отредактировал Bishop - 23-09-2005, 10:09

Юкио. Широ.
- Хааааааааааааааа!!!!!!!!!
Вся шайка дружно посрывалась с мест, опрокидыая посуду, столы и других посетителей. Кто с ножом, кто со скамейкой или палкой - сразу семеро оборваных, но вполне крепких парней мешая друг-другу побежали на Юкио.
Восьмой и девятый стали поодаль, перекрывая выход из харчевни.

Из оружия - все тот же веер, бокен да палка, которую выронил главарь. Невелик выбор. Собственный меч Юкио остался у беловолосой девчонки, она унесла его вместе с остальными вещами. Сам приказал, идиот.
Первый враг лег под ударом и больше не встал, осталось шестеро. Тоже плохо. Но не слишком, их слишком много, и в этом - его преимущество.
Вот только раздобыть бы где-нибудь оружие понадежнее, чем старый веер (пусть и с металлическими пластинами)...

Сообщение отредактировал Bishop - 23-09-2005, 10:29

В пути день пролетел незаметно. Путники всю дорогу молчали. Наконец заходящее солнце окрасило пинии в стремительно багровеющий золотистый цвет, и Гокайшин решил, что пора сделать привал. Его спутник не возражал - правда, его и не спрашивали.
Сейтака к остановке отнесся с полным достоинства безразличием и флегматично стал жевать траву около дерева, к которому его привязали. Гокайшин развел костер, приготовил еды. Все это время он то и дело косился на Идзуну.
Когда похлебка была готова, Гокайшин вознамерился собственноручно накормить спутника или хотя бы помочь. В результате оба чуть не обожглись. Зато Минамото ухитрился в отсветах костра получше разглядеть лицо Идзуны - и впал в глубокую задумчивость. Такое лицо могло принадлежать и красивой девушке, и юноше. Более того, став чистым, оно стало до безобразия привлекательным. Гокайшин вздохнул. Его молодая кровь бурлила и никак не хотела успокаиваться. Ну что за несчастье?
Побоявшись играть в таком состоянии на флейте - та же выдаст неизвестно что, подстроившись под настроение владельца, - Гокайшин полез в притороченную к седлу сумку. Там нашлось два одеяла. Одно из них Минамото дал Идзуне, во второе завернулся сам. И постарался заснуть.

Она со всех ног выбежала из таверны, успев проскочить между двумя бугаями, которые уже преграждали ей дорогу.
Ну вот, так всегда..Хоть поесть успела...
Она заглянула в окошко и зажмурилась-Юкио должен справится...Ведь она ничем не сможет ему помочь..
Руки инстинктивно уже потянулись к флейте-инструмент вроде был на месте.Но и свиток с мечом и другими вещами тоже были у нее.
Юкио!Он же без меча!-вдруг озарило ее.Нужно срочно возвращаться!
Она с силой пихнула дверь, в надежде удерить ей по спине стоящим у выхода. Вот только получилось или нет-она не поняла, потому что сама свалилась, не удержав равновесие...
И как можно быть такой неуклюжей?
Но сталь меча уже блеснула при ярком свете, она развернула сверток и пыталась протянуть его парню...Из полулежачего состояния.

Недзуми снова повернулась к бродяге. Над его предложением следовало подумать. Общество такого типа как этот не из тех, о которых мечтают молодые девушки, но помимо того, что Недзуми была молодой девушкой, она была еще и синоби, которой требовалась помощь. Дилемма лишь в том состояла, что просто так у человека не спросишь: "Где тут платят убийцам", да и интерес девушки к злачным местам будет весьма странно выглядеть. Она еще раз окинула взглядом собеседника, сможет ли она его убить, если у него возникнут ненужные вопросы? Ответ был: нет. Недзуми молода и не успела постичь все премудрости искусства крадущихся, да и потом она шпионка, а не воин, цисиганем она, конечно, владеет на уровне мастера, но против профессионального воина не выстоит. Доверять ему опасно, но помощь ей все же нужна и она решила не давать пока ответа, но и не отказываться.
- Почему аната решил, что мне нужна помощь?

Сообщение отредактировал Мышара - 23-09-2005, 12:02

Треск хлипкой двери отвлек всеобщее внимание. Как и явление на пороге. Ну что ей стоило ударить громил по ногам? Нет, не додумалась, зато изо всех сил швырнула меч хозяину. Оставалось только нагнуться.
Руку второго - с ножом - Юкио перехватил за запястье. Лучше бы действовать обеими руками, оборванец оказался тяжелым, но правая рука была занята. Сильно дернув запястье противника вниз и от себя, самурай крутанулся на месте, одновременно отбивая мечом палку и короткий клинок, позаимствованный у какого-то бедолаги. Он продолжил разворот - третий противник лег с распоротым животом, пока второй вопил от боли и пританцовывал на носках. Недолго, отполз в угол и нянчил там сломанное запястье. Сзади нанесли сильный удар, но подскольнулись на мокром от крови полу, и лезвие только скользнуло вдоль ребер, распороло и кожу и рукав кимоно. Юкио шагнул назад, зажимая руку четвертого противника под мышкой.
Он исчез из этого мира, растворился в танце. Он не чувствовал боли, ощущал лишь горячую вязкую кровь, что текла по ногам. Толчок плечом, разворот - противник летит в товарища, что замахивается скамейкой. Пока не опомнились - еще несколько взмахов. Меч шипит, как змея.
Седьмой побежал к дверям, наверное, за подмогой. Но не успел. Подхваченный с пола нож вонзился ему между лопаток.
Кумихимо остановился посреди комнаты, исподлобья разглядывая "охрану" у выхода.
- Пошли прочь, - рыкнул бывший умамаварияку.

Пока шли приготовления к ночевке, Идзуна сидел, подставив лицо последним лучам вечернего солнца, и не делал ни малейшей попытки принять участие в бурной деятельности спутника. Воспротивился лишь, когда его взялись кормить, как ребенка. Взмах широкого рукава чуть было не лишил еды их обоих, но кажется виновник всех его нынешних приключений не обиделся. Странно...
Идзуна слушал ночь. Всхрапывал и переступал с ноги на ногу конь, трещали ветки в догорающем костре, где-то стрекотали сверчки. От спутника веяло пылом не меньше, чем от неостывших углей... Идзуна поплотнее завернулся в выданное одеяло.
Сон не шел. Что-то подсказывало оборванцу, что он сильно влип в неприятности; наверное, шестое чувство. А еще его мучил вопрос, ответ на который, на счастье, можно было получить, и не расталкивая уснувшего спутника... как там его? Гокайшина.
Идзуна выбрался из одеяла и осторожно нашарил соседа. Тонкие легкие пальцы, привыкшие снимать с поясов зазевавшихся прохожих разные полезные предметы, сейчас были особенно аккуратны. Оборванец провел рукой по длинным волосам спящего и задумался. Очень странно... А он-то ожидал отыскать обритую голову монаха...

Недзуми
Бродяга снова осклабился.
- У меня остался всего один глаз, но он пока еще видит. Благородная госпожа несет вруках очень красивый посох и идет по городу, высматривая что-то. Всего за несколько сэн я бы приложил все усилия дабы помочь найти искомое.

Идзуна, Гокайшин.
Три тени абсолютно бесшумно скользили по земле незаметно приближаясь к месту стоянки. Они рассредоточились и каждый подходил со своей стороны...

Юкио, Широ.
Бандиты небыли воинами, новсетаки уличные драки научили их некоторым грязным маневрам. Один из них быстро схватил Широ за руку и притянул к себе. И вот уже сталь ножа находится в миллиметре от горла девушки. Вырваться невозможно, стоит дернуться и даже против воли дежащего нож напорешся на острие, разрывая собственное горло.
- Стой, или она умрет. Брось меч за спину.
На лицах обоих бандитов появилисьнехорошие улыбки.

Вобще кроме этих четверых все остальные посетители уже сбежали из харчевни.
Остались толкьо трупы, порубленые накуски.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 23-09-2005, 11:25

Гокайшину снился сон. Лес неподалеку оттуда, где стояла школа музыки смешался в этом сне с родными, хотя и полузабытыми горами вокруг Киото. Он стоял под деревом (а может это был бамбук?) и играл на флейте. На горизонте умиротворяющим пламенем горел закат. Высоко вверху шелестели листья, а где-то вдалеке слышались шаги и тихонько позвякивали колокольчики. Чистые звуки флейты разносились по окресностям, ручейком бежали между деревьями, ветром звучали в листве.
Пейзаж медленно перетек из редкого леса в более густой лес, какой растет на севере Китая. Гокайшин не удивился. Он лежал на мягком, нагретом солнцем ковре мха. Рядом с ним сидела женщина. Ее лицо было скрыто густыми волосами, но он знал ее. Женщина протянула к нему руку. Он улыбнулся. Быстрые пальцы легко пробежали по всему телу, добрались до волос.
Ощущение, что кто-то гладит его по волосам вдруг стало более реальным, и сон испарился под натиском мира вещей. Еще не проснувшись толком, Гокайшин понял, что его и вправду кто-то гладит по волосам. Кто это может быть? Он же один. Нет, еще Идзуна... Идзуна?!
Гокайшин одновременно сел и развернулся лицом к сидящему рядом с ним бродяге. Тот попытался метнуться прочь, но Минамото схватил его за руку.
- Стой! Ты...
Закончить фразу он не успел. Из леса в круг света, очерченный костром, скользнули три тени. С разных сторон. Гокайшин выпустил руку Идзуны и схватил сверток у себя в ногах.

- Стой, или она умрет. Брось меч за спину.

Бросить меч? Ну нет... Он, может, остался без клана, но пока что еще - самурай. Не отводя взгляда от бандитов, Кумихимо чуть-чуть опустил клинок. Девчонка не пыталась вырываться, это хорошо. Сунулась сюда напрасно... а не сунулась бы – лежать ему здесь вместе с остальными. Юкио усмехнулся. Разве ты не хотел умереть?
- Убивай, – безразлично произнес самурай. – Она мне – никто. Меч я не уберу.
Убей, добавил он про себя. Кем ты будешь тогда прикрываться?
Слабая надежда достучаться до их пьяных мозгов, но – какая есть. Бросит он меч или нет, им никто не помешает располосовать девчонке горло. Драку следовало заканчивать как можно быстрее. Наверняка уже позвали «служителей закона и порядка», а значит: нужно бежать отсюда и быстро.

Сообщение отредактировал Bishop - 23-09-2005, 18:00

- Стой! Ты...

В ночное многоголосье вплелись посторонние звуки, очень тихие, быстрые, но такие, которым не место на мирной поляне. Идзуна подхватил с земли свою палку, замер, пригнувшись и прислушиваясь, у самого костра. Сейчас его трудно было принять за калеку, разве что напряженный поворот головы и сосредоточенное лицо с полуприкрытыми глазами выдавало слепого.
Оборванец (хотя стоило ли его сейчас называть так, еще вопрос) вдруг ударил палкой по костру, раскидав угли. Рядом вскрикнули - не спутник, голос был грубее и ниже. Идзуна улыбнулся.

Юкио
Бандиты переглянулись.
- Ну, раз никто...
Они медленно, не отпуская девченку отошли от дверного проёма вглубь харчевни. Теперь они были поодаль и от входа и от Юкио.
- Можешь идти. С тобой связываться у нас желания нет... Но эта девченка будет нашей компенсацией....

Идзуна, Гокайшин.
Доля секунды и вокруг костра уже никого нет. Да и на много шагов вокруг тоже. Тени словно растворились.... Только раздался голос, безразличный, без всякой интонации.
- Мы хотели только забрать свиток и не тронули бы вас. Отдайте его или умрете.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 23-09-2005, 18:13

Поскольку никакой реакции на иностранные записи не последавало, то Окито решил действовать. Позвав Шикамару он сказал тому собиратся в дорогу. Через час двое полицейских уже шли к северной окраине города. Пока их путь не прервался от шума и криков. Посмотрев на разбегающихся горожан Окито вздохнул. Разумный человек в нем боролся с офицером полиции и последний похоже победил. Остановив одного из горожан и узнав, что несколько бандитов напали на путника (и похоже тоже бандита), полицейский поудобнее перехватил винтовку и направился к заведению.

Недзуми скосила глаза на свой цисигань, да, конечно, глупо думать, что никто и никогда не догадается, что за палка у нее в руках. Вот она и попалась - с оружием ее сдадут первому же полицейскому. Следовало обдумать варианты. Вступить в бой? Посреди улицы? С противником, чьих сил не знаешь? Нет, это смерть и глупость, а ни мертвой, ни глупой Недзуми оказаться не хотела. Принять предложение? Пожалуй, так и следует поступить, только заплатить чуть больше, чтобы этому выпивохе хватило надраться до смерти и позабыть о виденной им девушке с цисиганем.
- Благодарю за заботу, - Недзуми почтительно чуть склонила голову, - в таком случае вы должны знать, где можно найти применение такому красивому посоху.

Пеший переход отнимал у Кодзи больше сил, чем те, которыми он располагал, винтовка была слишком тяжеловата, солнце слишком пекло, мухи слишком кусали. В довершение всего музыкант натер себе ногу и сбил палец, после чего начал еле ползти и откровенно ныть на жизнь. К вечеру нанять лодку не удалось, ибо в деревеньке где это можно было сделать, пара путников появилось на долго после заката. Оставалось лишь переждать ночь в единственном постоялом дворе. Кодзи, не теряя ни минуты, смолотил чуть ли не половину запасов заведения, после чего, отправился к себе дрыхнуть.

- Мы хотели только забрать свиток и не тронули бы вас. Отдайте его или умрете.

- Свиток? - переспросил Гокайшин в недоумении. - У меня, конечно же, есть свитки. Я даже могу дать вам один. Какой вы хотите: "Повесть учителя Ву" или "Genji monogatori"? Или, например, "Senzai wakashu"? Они ценны, но не настолько, чтобы за них умирать.
Луна, поднявшаяся уже довольно высоко, не могла осветить даже поляну, а лес вокруг и вовсе тонул в густой чернильной тьме. Разбросанные угли костра затухали. Над головой, как будто смеясь над незадачливыми путниками, весело подмигивали звезды. Где-то в отдалении закричал и тут же смолк какой-то зверь. Минамото медленно и аккуратно разворачивал сверток у себя в руках. На землю упала сначала грубая ткань, потом скользнула более тонкая и дорогая, находившаяся под ней.
Идзуна тихо возился, наверное, дрожит от страха и не знает, куда деться. Краем глаза Гокайшин заметил движение рядом с собой. Вспыхнувший на миг уголек осветил белый рукав и черные пряди волос. Сидел бы он тихо. Может, удастся договориться с нападающими.

От первых трех побуждений (убежать, начать жалобно ныть и притвориться безнадежным идиотом) Идзуна отказался, хотя и не без сожаления. Обычно любой из трех вышеперечисленных поступков до сих пор спасал ему жизнь. Мальчишка почесал затылок. Бегал он не очень хорошо, тем более, по незнакомому темному лесу, зато с полным на то основанием полагал, что в скулеж на тему "дяденька, я просто шел мимо и тут ни при чем" и пускание слюнявых пузырей нападающие не поверят. Рядом чем-то шуршал Гокайшин; Идзуна всполошился, заподозрив, что тот достает оружие.
- Не надо... - зашипел сквозь зубы оборванец.
Когда миновал первый приступ здорового страха, он вновь взялся рассуждать здраво. Незнакомцы в кустах - не убийцы. Во всяком случае, не профессиональные, иначе не стали бы вступать в переговоры, а злосчастные путешественники уже лежали бы с перерезанными глотками, а в их вещах рылись чужие руки.
- Спрячь меч...
Или наоборот - убийцы как раз очень даже профессиональные, просто не хотят лишней крови. Идзуна принялся сгребать палкой не прогоревшие угли, чуть было не обжег пальцы, зато выяснил, что огонь еще можно раздуть, чем и занялся, наклонившись к самой земле, разве что не распластавшись на ней белой кляксой.

Сообщение отредактировал SonGoku - 26-09-2005, 9:30

- Можешь идти. С тобой связываться у нас желания нет... Но эта девчонка будет нашей компенсацией....

Вообще-то без нее он действительно пойдет быстрее. Да и не хотелось тут задерживаться. Что их связывало? Полдня и дважды вовремя принесенное оружие. И каждый раз это чудо природы влезало в неприятности по самую шею и его тащило за собой.
- Хорошо, - согласился Юкио. - С вас - тридцать риё. С каждого. За нее деньги плачены.
У девчонки глаза стали круглые от обиды и злости. Сейчас она их всех поубивает. Начнет, пожалуй, с него. Не завидует он этим громилам.

Сообщение отредактировал Bishop - 26-09-2005, 11:36

Вытащить меч из ножен Гокайшин еще не успел. Только намеревался. Шипение бродяги вовремя его остановило. Хотя первым порывом было рубануть самого бродягу, натянутые струной нервы требовали действий. Все же, голос разума пересилил. Гокайшин перестал доставать меч, просто держал его в ножнах у бедра. Теперь все зависело от того, как будут дальше действовать неизвестные.
Ну что этот бродяга там возится?

Идзуна, Гокайшин.
- Свиток, конверт, листок.... Тот документ, который вам передал толстяк Киба в полицейском участке. И прошу вас, не делайте пока резких движений. Мы можем всё неправильно понять...

Недзуми
- Ну вы и сказали, благородная госпожа. - Тут голос бродяги перешел на шепот. - Применить его можно прямо сейчас, даже на голове ближайшего прохожего.
Бродяга не вставая с земли, на четвереньках подобрался к девушке.
- Вы бы не могли выражаться точнее, что или кого ы ищите?
На его лице сияла доверительная улыбка, что, впрочем не делало его красивее.

Юкио, Широ.
Бандиты понимающе переглянулись.
- Ты же сказал, что она тебе никто. Да и эти деньги бы пошли в оплату того ущерба, который ты нанес нам. И вконце-концов очнись, какие рё? Ты, видать совсем обезумел от сплошных убийств - сёгуната больше нету и рё не в ходу.

Легкая улыбка тронула губы Недзуми, намеков здесь не понимали.
- Хорошо, - она понизила голос до шепота, - в таком случае, не подскажите ли мне, где мне могут заплатить за то, что я применю этот посох по назначению?
Она надеялась, что хотя бы на этот раз изъяснилась понятно. В любом случае, с этим ее признанием он ничего не сможет поделать - кому поверят? Опрятной и небедной девушке или такому персонажу полицейской сводки? Скорее за клевету еще получит от властей, а уж Недзуми там до него доберется своими методами. Так что теперь она была готова посвятить его в свою тайну

Написано вместе с al103

То, что Окито увидел в окне таверны, его в некотором роде даже позабавило. Видимо это была судьба. Вот только второй момент его, мягко говоря, взбесил. Самурай Редзи Окито не любил ситуации с заложниками. Полицейский Редзи Окито в этом смысле был еще хуже. Жестом отправив Шикамару к двери, Окито прицелился в руку бандита, держащего девчонку. Если бы у того хватила ума держать нож боком, то это было бы бесполезно. Но это кретин держал его прямо! Как и предполагал инспектор - выстрел сзади откинул руку от горла девочки, а боль заставила выронить нож...

***

Мда-а... про рё он загнул, конечно. По привычке, видать, да и нынешним деньгам Юкио не слишком-то доверял. Ну, не рис же у них просить, в самом деле? Хотя – мысль неплохая, глядишь, отвлеклись бы на смех.
При громком хлопке выстрела Кумихимо инстинктивно пригнулся. Не то, чтобы не привык к выстрелам – за последнее время он слышал их даже больше, чем хотел. Тот, который с ним торговался, вскрикнул от боли. Юкио не дал себе труда выяснить, кто стрелял и откуда, поблагодарить спасителя, если возникнет нужда, можно и потом. Он подкатился к девчонке и дернул ее за руку, чтобы не стояла столбом посреди комнаты. Так не поднимая голов, они и удрали за ближайший перевернутый стол. От пули – еще та защита, но лучше сейчас не придумать.

***

"Хех, набедокурил значит он, а драться значит полиции?" - подумал Окито, что не помешало ему сменить винтовку на револьвер.
Пленных брать он не собирался - брать в плен тех, кто прячется за заложниками? Да и не было времени их по нормальному арестовывать. Шикамару занял позицию в дверях, что, мягко говоря, мешало бандитам как сбежать, так и добраться до стрелка.

***

Так-так, старые знакомые, значит... Любопытно, якудза они с собой привели или те прибудут чуть позже? Кажется, намечается второй раунд утренней разминки. Юкио скептически оглядел четыре тела, разделанных как на бойне. Девчонка уже привычной хваткой повисла на рукаве.
- Сиди здесь, - приказал ей самурай. - И не высовывайся хоть сейчас.
Вылезать из укрытия не хотелось, помогать ерики - тем более, но он все же поднялся. Пара шагов, и теперь он стоял, перекрывая головорезам отступление через кухню.

Услышав имя толстяка, Гокайшин задумался. Запахло интригами, очень сильно запахло. А у человека, выросшего при дворе, просто не мог не развиться нюх на такие вещи. Даже если он этого не хотел.
- Как странно, эти люди знают имя того, кто дал нам пакет, - Минамото сам не заметил, что бормочет себе под нос, рассуждая. Эту привычку, как и многое другое, он приобрел в Китае, где некому и незачем было подслушивать. - Между тем, тот человек нам даже не представился. Грубиян, конечно... Получается, что эти люди его знают. Возможно, они даже состоят с ним в сговоре или он сам их и послал. Может быть, ему не нужно, чтобы мы доставили пакет до места назначения, а всего лишь вынесли из города. Придворный и его слуга для стражи на заставе куда как менее подозрительны, чем группа наемников...

Ну вот, получится вполне сносный костерок... Идзуна сунул в рот испачканные в саже обожженные пальцы. Над головой бубнил Гокайшин, незнакомцы в лесу сидели тихо, не шумели. А жаль - было бы, по крайней мере, ясно, в какую сторону удирать в случае заварушки, потому что сидеть смирно и ждать, когда его зарубят (зарежут, пристрелят, сотворят какую-нибудь пакость) Идзуна не собирался. Ну почему именно он должен быть одет в белое, а? Лисье счастье какое-то... Он мог спорить на что угодно, что все остальные растворяются в ночной тьме.
Кожу на лице уже ощутимо стягивало от жара углей. Оборванец поднял голову.
- Мне холодно! - громко, так, чтобы слышали те, в лесу, заявил он. - Добрый господин даст какую-нибудь бумажку, чтобы я мог разжечь костер?
Он протянул к Гокайшину раскрытую ладонь.
- Пусть добрый господин не цепляется за свитки, они так согревают в холодную ночь!

Гокайшин, вырванный из размышлений, чуть не спросил, зачем Идзуне еще и свиток, если костер и так уже почти разгорелся. Но тут Минамото понял, что затевает бродяга (по крайней мере, понадеялся, что тот затевает именно это).
- Вы же позволите ему погреться, - громко сказал Гокайшин, обращаясь к затаившимся в лесу. - Я не хочу чтобы мой слуга замерз, пока мы ведем светские беседы.
Медленно, не делая ни одного резкого движения, присел, рукой разворошил сумку со свитками. На ощупь вытянул оттуда один из свитков. Взял руку Идзуны (тут не до церемоний) и вложил в нее свиток. Идзуна улыбнулся. Гокайшин чуть с криком не отдернул руку. Такая улыбка делала Идзуну еще более похожим на лису. А перемазанное сажей лицо и черные губы превращали его в призрак. Идзуна привстал на одно колено и несколько раз плавно провел свитком над костром, как сложеным веером. Бумага начала тлеть.
- Бумага такая недолговечная, как крылья бабочки, - задумчиво, почти нараспев произнес призрак.

Сообщение отредактировал Далара - 27-09-2005, 12:32

Юкио, Широ, Окито
В ту же секунду, как раздался выстрел, второй бандит с испуганым лицом отпрянул назад. Страх, впрочем, не помешал ему прыгнуть, вышыбая ставню плечом и выкатиться на улицу. Через долю секунды он уже скрылся в кустах, а гнаться за человеком знающим эту местность было в общем то бесполезно.
Сама девочка отделалась серьезной, но не смертельной царапиной на горле.

Идзуна, Гокайшин
- Стойте! Если документ погибнет, то вам точно не жить! Что вы пытаетесь сделать?
В голосе прорезалось некоторое волнение...

Недзуми.
- Ну, пойдемте.
Бродяга подхватил свою палку, встал и пошел даже не оглядываясь идет ли за ним девушка, но потом резко обернулся и с улыбкой протянул руку.
- Не забудьте про монетки...

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 27-09-2005, 20:07

Она пошла за бродягой в некотором отдалении, чтобы хотя бы на первый взгляд не выглядело так, будто они идут вместе. Она не стеснялась такого соседства, просто со стороны это может показаться странным, еще вмешается какой-нибудь умник, подумав, что мерзкий бродяга вздумал обмануть девушку. Когда же он так внезапно обернулся, по началу Недзуми даже напряглась, сжав пальцы на древке цисиганя. Услышав про деньги синоби слегка улыбнулась.
- Неужели вы считаете, что я обману вас, уважаемый? Чем я заслужила ваше недоверие? Поверьте, вам будет награда за помощь, вот задаток, - Недзуми достала из-за пояса два сен и уронила их в грязную ладонь бродяги.

Утро незаметно подкралось вслед за ночными кошмарами. Старый аптекарь недовольно топтался в дверях:
- Вставай уже, сколько же можно дрыхнуть...
- Встаю, - вяло согласился Кодзи, выползая из-под одеяла.
Кое как перекусив, они были на пристани уже через час. Далеко влево и вправо раскинулась гладь реки, где-то на другой стороне в белесой утренней дымке проступали очертания противоположного берега.
- Сейчас снимем лодку и поплывем дальше, - сообщил спутник, имени которого музыкант так до сих пор и не знал, да и не собирался спрашивать.
- Ладно, - кивнул Кодзи, - я здесь подожду, нога болит что-то.
Старик кивнул и пошел вниз по деревянной лестнице, опускаясь с высокого берега к причалам.

Сообщение отредактировал Grey - 28-09-2005, 6:17

- Стойте! Если документ погибнет, то вам точно не жить! Что вы пытаетесь сделать?

Что-что? Жизнь свою драгоценную спасти, разумеется... такое вот тривиальное желание. Других у него, как правило, и не было никогда. Идзуна повернулся на голос.
- А если он уцелеет, мы, что, будем жить долго и счастливо? - крикнул оборванец раньше, чем успел вмешаться его спутник. - Почему я вам не верю?
Пакет от огня он все же отодвинул, а то действительно - сгорит ненароком, и что они тогда будут делать?
- Эй ты... - это уже предназначалось над чем-то задумавшемуся спутнику, - утерянный внук императора, есть каки-нибудь идеи?

Сообщение отредактировал SonGoku - 28-09-2005, 9:01

Вот теперь меч отправился в ножны и за пояс. Впрочем, какая теперь разница? Интересно: поверят ёрики или нет, расскажи им Юкио сказку? Про небесную кару и еще чего-нибудь, мол, не его рук дело. Хорошо бы полицейские погнались за вторым бандитом; с первого уже хватит. Его было немного жаль, теперь - когда ушла злость. Кумихимо посмотрел н девчонку: та сидела на полу и держалась за шею, из-под пальцев текла струйка крови. Мелькнула мысль о бродячем аптекаре, которого нужно встретить. Да только до деревни той Юкио еще не дошел. И не дойдет - с такими-то приключениями.
Девчонка молча плакала. Ей было обидно и больно.
- Покажи.
Он с трудом отцепил ее пальцы, которыми она стискивала шею. Царапина оказалась серьезнее, чем надеялся самурай. Еще немного, и девчонка лишилась бы жизни. Возможно - вместе с головой.
- Жить будешь.
Пока ходил на кухню раздобыть горячей воды и какую-нибудь тряпку, делал вид, что здесь нет ни ёрики, ни четыре трупов, ни раненого. А когда вернулся, ёрики действительно не было, а трупов стало пять. Промыть рану - дело привычное. А чтобы наверняка, Юкио отыскал чудом уцелевший кувшинчик с дешевым саке, намочил в спиртном тряпку. Девчонка вскрикнула, слезы потекли обильнее.
- Сердишься?
Маико не сразу, но кивнула.
- От секса не умирают, - не слишком уверенно сказал Юкио. - Все равно когда-нибудь пришлось начинать.
Он встал, приводя себя в порядок. Проверил, на месте ли тессен. Помог встать девчонке, даже отыскал ее шляпу.
Из-за раздвижной перегородки осторожно выглядывал хозяин, осмелевший от наступившей тишины.
- А теперь, если уважаемый господин нас простит, я ухожу, - самурай поклонился.

Сообщение отредактировал Bishop - 30-09-2005, 12:41

Гокайшин подавил желание выхватить меч и рубануть по Идзуне за дерзкие слова. То, что Минамото императорской крови, не значит, что всякие бродяги имеют право называть его утерянным внуком императора. Удержало его только присутствие этих троих в лесу, которые могли занервничать и кинуться в атаку. Одному с тремя будет не справиться. Впрочем, им и вдвоем с ними не справиться, скорее всего. Ну что, в самом деле, может слепой в драке? Кусаться и царапаться? Самое оно, конечно, когда на тебя нападают с намерением убить...
- Мой слуга дело говорит, - громко сказал он ночным грабителям. - Где гарантии, что если мы отдадим пакет, вы отпустите нас живыми и здоровыми?

Собственную рану осмотреть можно потом, при меньшем столпотворении. Одной царапиной больше, одной меньше... Ткань кимоно намокла и прилипла к коже; так что без перевязки он пока обойдется. А то что идти теперь придется в рванье, так перед кем ему в лесу наряжаться? Гораздо важнее сейчас все обдумать. Юкио усмехнулся: не поздновато ли ты спохватился?
Они продолжили путь. Шли не быстро, но и не так уж и медленно, остановились только один раз - у колодца, утолить жажду и отдохнуть. На ходу хорошо размышлялось. Улыбчивый сопляк из полиции, который назвал Кумихимо настоящим именем, нынешние головорезы, странный ёрики с винтовкой... Хироюки, baka, во что ты влезаешь?
Позади неуверенно пискнула девчонка. Поскольку в первый раз - Юкио оглянулся. Маико стояла понурившись, вся несчастная; вот-вот упадет и не встанет.
- K'so... откуда я тебе здесь паланкин найду, а?
Девчонка еще больше потупилась; кажется, не поняла, что он шутит. Вечно у него нелады с чувством юмора.
- Будем разбрасываться деньгами, и до перевала н доберемся. Вспомни, что было в таверне.
Девчонка прикусила губу и кое-как шагнула вперед. Какой там перевал, она и до поворота не дошагает... Самурай присел перед усталой девчонкой на корточи и подставил спину.
- Полезай.

Идзуна, Гокайшин.
В голосе послышалась издевка.
- Вы нас поражаете. Какие гарантии могут быть в подобной ситуации? Наше слово? Ваша жизнь была у нас в руках, но мы хотели решить все мирно. И уже жалеем об этом. Ведь вместо того чтобы упростить этим ситуацию, мы её усложнили. Гарантия есть только одно - если вы не отдадите нам документ - мы вас убьем.

Кодзи
Старику удалось снять маленький речной корабль. Сначала капитан не хотел соглашаться, ведь кроме аптекаря и музыканта были готовы отплыть лишь еще трое человек, тогда как на лодке хватало мест аж на десятетых, да еще можно нагрузить побольше груза. Но старик что-то тихо с ним обсудил и незометно сунул плотную пачку купюр тому в руки.
Через десять минут на корабле был расправлен единственный парус...
Старик отыскал Кодзи и заговорил.
- Ты готов? Скоро отплываем. Капитан мой старый знакомый и я уговорил его отплыть пораньше. Отдыхать будем в трюме, среди грузов - а то в верхних комнатах и на палубе нас легко может достать мошкара, если она появится....

Недзуми
Через несколько минут ходьбы бродяга остановился снова протянув ладонь.
- Ну, вот мы и пришли. Вам сюда, а уж общайтесь с этими людьми вы сами, благородная госпожа. Если честно, то я их до ужаса боюсь....
Бродяга стоял у дома, из которого через секунду выбросили побитого человека, тот встал и не отряхиваясь пошел куда глаза глядят. Внутри на циновках сдели люди и играли в ханафуда на деньги, некоторые из них были раздеты по пояс с гордостью демонстрируя окружающим сложные татуировки, покрыающие их тело.

Юкио, Широ.
Теперь, когда горячка боя полностью схлынула, рана начала ощутимо побаливать, намекая, что хорошо-бы остановиться и перевести дух... В добавок ко всему Юкио уже ощущал спиной, как девочку знобит. Толи от страха пережитого, толи от того, Что рана начала воспаляться...

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 30-09-2005, 19:36

- Hai, - безразлично кивнул Кодзи и поплелся вниз.
Добравшись до палубы, он страраясь как можно меньше мозолить окружающим глаза, проскочил в трюм. Какая "мошкара" могла помешать их путешествию, музыкант решил уточнить позднее. Внутри среди тюков и ящиков, Кодзи сразу же устроился с максимальным удобством, сверток с винтовкой, он положил так, что скрытый холстом ствол смотрел точно на лесенку, ведущую наверх. Через секунду патрон был заряжен в казенник, и охромевший спутник аптекаря решил еще подремать.

Сообщение отредактировал Grey - 1-10-2005, 10:06

Никто никогда не забудет ее бешенный вопль и хорошенький заряд изрядной японской ругани. Это когда ее отпустили.
Но она тут же замолкла, увидев, что ее руки в крови, а шея дико болит..Всетаки смогли они ее поцарапать...
Но ей ничего не оставалось делать, как снова подбежать к Юкио. Глаза полные слез и перепачканные в крови руки...

Но все это было позади. Хотя, и сейчас было не лучше. Руки ныли, ноги давно уже не слушались, а рана болела так, что казалось, там воспалилась вся шея. Широ покрепче сжала зубы, постараясь не стонать и покрепче уцепилась за плечи самурая. А потом все покрылось белым туманом, и тело превратилось в камень...Ей точно нужно было передохнуть....

- Благодарю за помощь, - Недзуми слегка поклонилась и всыпала в грязную ладонь бродяги еще семь сэн, - этого хватит?
Отвернувшись от бродяги, она постаралась стереть из головы воспоминания о том, что вообще была с ним знакома и пользовалась помощью такого человека. Ноги обутые в гэта ступили на первую ступеньку, потом на вторую, а когда она оказалась на третьей в проеме двери образовалось два человека, вернее угадывалось, что их два, ибо чтобы заслонить вход хватило бы и одного подобного красавца вдвоем они в проем никак не вписывались. Оба они были голыми по пояс, на предплечье каждого виднелась татуировка - змея опоясывающая руку одним витком - рядовой якудза. Головы их были повязаны белыми полосами ткани с одним иероглифом во лбу: у одного - молчание, у другого - смирение. Недзуми ясно поняла, что эти призывы относятся далеко не к носителям повязок.
- Gokigenyo, - улыбнулась Недзуми как ни в чем ни бывало и почтительно поклонилась.

У девчонки, похоже, горячка... Весу в маико - не больше, чем в птичке, вот только для Юкио сейчас даже воробей мог оказаться тяжелее орла. Он опять споткнулся, в боку тупо толкнулась боль. Все, привал. Кумихимо собрался устроиться прямо на обочине, когда заметил среди зелени в стороне от тропы крышу чьей-то хижины. Должно быть, дровосеки выстроили; хоть какое-то укрытие от холода и ветра. Самурай сгрузил дремлющую ношу на землю возле поросших мхом валунов, постучал кулаком по перекошенной двери.
- Есть там кто?
И без того ясно, что пусто. Ни огня, ни звука, даже шороха убегающего енота, в хижине было темно. Для очистки совести и ради приличий Юкио постучал еще раз - с прежним результатом, если не считать, что девчонка вздрогнула и проснулась.
- Я вхожу!
Хватит глотку драть, никого там нет. И пока шли, стука топора не слышали. Дровосеки спустились в деревню, наверное, и никому больше хижина не приглянулась. Юкио огляделся, заметил вязанки сучьев под навесом; должно быть заготовили слишком много, не смогли все унести. Повезло.
- Принеси хворост, - велел он девчонке.
Маико кивнула и заковыляла к навесу. Занятно: не похожа она на городскую... устала, испугана, бледная, точно призрак, но даже похорошела, вроде как. Пока девчонка возилась с очагом, Юкио отыскал чудом не прохудившийся чайник и сходил к ручью, что тек неподалеку. Горячий кипяток согреет не хуже чая, да и помыться девчонке захочется. Не считая перевязок и прочего.
В хижине пахло сухой пылью и опилками. Сквозь дыры в истлевшей циновке проглядывали доски. Говорить от усталости не хотелось, Юкио жестом подозвал девчонку, та опустилась рядом на пол, как деревянная. Размотали повязку, кожа вокруг порез покраснела, но гноя, вроде бы, нет. Пока нет...
- Прокипяти тряпку, - велел самурай. - Осторожно промой рану. Я сейчас вернусь.
Тело не желало слушаться, ноги словно каменные. Искать в вечернем лесу нужные травы - интересное занятие. Придется ограничиться хвоей. Юкио нашел молодую пинию, вынул меч. Зашипел сквозь зубы от боли, но вскоре у него уже имелся неплохой запас молодых сосновых побегов. Теперь в хижине повис крепкий смолистый аромат. Отвара из них хватило на обоих, частью промыли порез девчонке, часть истратили на рану Юкио. Когда отдирали присохшую ткань, Кумихимо плюнул на все и крыл весь свет на чем тот свет стоит. К завершению процедуры у девчонки горели щеки. Но если вспомнить ее пассаж в адрес головорезов и его лично... Юкио рассмеялся и тут же поморщился.
Прополоскали чашку, налили еще отвар, отхлебывали по очереди, передавая плошку друг другу. У Юкио слипались глаза.

Сообщение отредактировал Bishop - 3-10-2005, 10:32

- Гарантия есть только одна - если вы не отдадите нам документ - мы вас убьем.

Так, разговаривать они больше не хотят. Левая рука, держащая меч, затекла и ныла. Нервы натянуты. Оставаться навечно на этой поляне совершенно не хочется. Пора действовать. Но как?
И тут Идзуна встал.
Разгоревшийся костер освещал его снизу зловещим красным светом. Луна, наконец добравшаяся до поляны, залила его серебряным сиянием. Белая одежда ослепительно засветилась в лунном свете. Волосы из черных превратились в белые. На бледном лице виден только темный провал рта.
Гокайшин едва удержался, чтобы не шарахнуться с криком прочь. Слишком много легенд ходило и при дворе, и в городах, и в деревнях, и в замках о злых призраках в лесу. И сейчас рядом с ним на поляне стоял такой призрак. Эти призраки насылали проклятия или обманом приводили людей к гибели.
Затаившиеся в лесу пришли в смятение: оттуда раздались сдавленные вскрики и возня. Призрак зашипел, перепугав Гокайшина до полусмерти: "Ikou zo!" Минамото рванулся к коню, который с меланхоличным любопытством разглядывал происходящее на поляне и не думал пугаться призрака (что взять с русской лошади?). Из лесу послышались предупреждающие крики. Тогда Гокайшин нагнулся и быстрым движением смел котомку со свитками в костер. С громким треском полыхнуло пламя, ослепив всех зрячих.
Гокайшин ринулся к коню, на ходу доставая меч. Перерубил веревку, которой конь был привязан к дереву. Вскочил лошади на спину, не задумываясь о седле. Неизвестные в лесу завозились, пытаясь что-то сделать. Понукаемый поводьями и пятками конь вихрем промчался по поляне. Гокайшин свесился с лошади и на ходу подхватил Идзуну, перекинув его через спину коня.
- Свиток не потеряй!
И они понеслись по темному лесу.

Сообщение отредактировал Далара - 3-10-2005, 10:55

Свиток не потеряй, ага... самому бы не потеряться! Куда этот свиток денется, если он в кулаке зажат, и держаться поэтому нечем. Разве что второй рукой, но той не достать ни до поводьев, ни до подпруги, впрочем, как раз подпруги и не имеется, потому что конь не оседлан.
Для начала Идзуна попытался съехать с лошади головой вперед - не дали, прихватив за шиворот. Вторая попытка была предпринята чуть позже и теперь уже задним ходом.
- Я палку забыл, - сердито возвестил Идзуна в пространство.
- Предлагаешь вернуться?!
- Iie.
- Другую найдем!
- Hai.
На такой скорости ветками кустов по босым ногам получается очень больно. А если ноги поджать, то опять ныряешь вперед. Что-то неприятно свистнуло мимо самого уха.
- Пригнись!

Сообщение отредактировал SonGoku - 3-10-2005, 11:27

-Вот это денек.-наконец выдавила она,немного зажмурившись от кипятка. Язык она уже давно успела обжечь и потому старалась пить аккуратнее. Боль вроде немного утишла, а приятный тяжелый смолистый запах тянул в сон...
Девушка сладко зевнула, еще раз проведя пальцами по шее. Да, им обоим хорошенько досталось...
-Я хочу спать.-тихо произнесла она, поставив чашку на стол и посомтрев на Юкио. Тот, по-видимому уже заснул, облокотившись головой об локоть.
-Эй, Юкио, пойдем...-она слегка потрясла его и указала на циновку.-На столе спать неудобно.
Он пробормотал в ответ что-то невнятное, и потому Широ помогла ему пересесть.
Было немного прохладно, но ей было уже все равно. Усталость навалилась на нее, девушка снова зевнула и, подобравшись поближе к самураю, удобно примостилась у него на плече, уткнувшись носом ему в шею.

Под утро огонь погас - никому из них даже в голову не пришло встать и подбросить сучьев. Так что проснулись в обнимку. Сначала глаза открыл Юкио... и долго соображал, где, что, кто и когда. Голова в который раз напоминала храмовый колокол и сейчас - не с похмелья. Шевелиться не хотелось, даже пальцем. Тело затекло и не желало подчиняться. О пропоротом боке не хотелось даже думать. Как и о том, что хочется пить... да и поесть не мешает. Вот что, Хироюки, раз хочешь жрать, жить точно будешь. А это у нас что?
"Что" уже не сопело сладко ему в плечо, а ворочалось, постанывало сквозь стиснутые зубы и, кажется, плакало. По крайней мере, из зажмуренных глаз текли слезы.
Сквозь дыру в крыше, не замеченную вчера, светило утреннее солнце.
Девчонка вдруг вскрикнула, оттолкнула Юкио и на четвереньках попыталась убежать. Самурай поймал беглянку за кимоно.
- Дверь в другой стороне, - сказал он. - А там стена. Голову расшибешь. Что стряслось?

Она закричала.
Кровь брызнула на белое одеяние,девченка попятилась назад,отчаянно завопив. На пол упало мертвое тело женщины,кровь сочилась из ее рта, глаза были полные боли..Она пыталась что-то прошептать, протянув руку дочери.А за ее спиной черная тень снова поднимала катану...
В багровой, дрожащей руке женщины был круглый камушек. Маленький, шлифованный зеленый камушек.
Ребенок выхватила из рук свое сокровище и скользнуло в темноту, прежде чем воздух разрезал меч и воткнулся в ладонь женщины. Девченка, крича от страха, рванула из дома...А вокруг был огонь, крики и стоны.Деревня горела.
Но кто-то всетаки успел схватить ее за кимоно и потянул на себя.
-Нет!-завопила Широ и резко обернулась, с силой ударив по руке нападающего.Кто-то коротко закричал, но больше не от боли, а от неожиданности. Перед Широ сидел Юкио, изумленно потирая ушибленную руку. Повяка на шее девченки преобрела красноватый оттенок, руки ее дрожали.Она разжала ладошку-там блестел зеленый камень...

- Стой... да стой ты!
Девчонка развернулась и без замаха ударила его по руке. Вот тебе и маико... нежный цветочек, k'so... нет, надо было оставить ее тем головорезам, двумя бандитами стало бы меньше на земле.
- Ну, и чего дерешься?
Девчонка всхлипнула. Здрасьте...
Она протянула ему ладошку с растопыренными пальцами.
- Красивая вещица, - согласился Юкио, разглядывая зеленый гладкий камешек. - Тебя как зовут, драчунья?

Сообщение отредактировал Bishop - 4-10-2005, 11:12

Она подняла на него свои зеленые глаза.Белые, немного серебристые пряди закрывали ее хищный, кошачий взгляд. Она поседела за одну ночь..Когда ее деревню выжгли дотла.
Широ закрыла ладонь, куда-то спрятав камешек.
-Тияно. Они убили мою мать. Они убили всех. Остались двое. Я и...-она рукавом вытерла слезы.
-Но я хотела отомстить. Я хочу нанять тебя на работу. Ты должен убить тех, кто это сделал.-голос ее стал серьезным, глаза блестели на утреннем солнце.
Промолчав несколько секунд ее взгляд стал изумленном. Как?Он даже и не знал, как ее зовут!
-Широ Рейко, Юкио. Меня так зовут.

Чего было больше - изумления, желания рассмеяться или поправить девчонку, что к нему надо обращаться не по имени? Кто его знает? Только не Юкио. Ладно, пусть зовет как хочет, сейчас все так перемешалось, что уже непонятно - на каком ты свете.
- Значит, Широ...
Самурай усмехнулся. Подходящее имя.
- Что-то в последнее время все хотят нанять меня на работу... этак и разбогатеть недолго.
Он запнулся - об ее строгий взгляд. А маико не шутит.
- Тебе повезло, Широ, мы идем в твою деревню. Сколько же ты хочешь мне заплатить?

-В мою деревню?Но она же была разрушена.-запротестовала маико. Она не хотела еще раз испытать тот страх и боль...Как несколько лет назад.
-А что ты хочешь за свою работу, самурай?-она поправила перевязку на шее. Нужно было бы еще раз промыть..Да и желудок давал о себе знать-девушка очень сильно хотела есть. И пить. Где вчера Юкио достал воду?..

Она не отрывала взгляд от собеседника, ожидая цену своего заказа. Но денег сейчас у нее не было..А что может сделать молодая маико?...

Кумихимо только плечами пожал.
- Тот человек сказал идти в Тиану. Мы туда и пойдем, а там... увидим.
И смех, и грех - сейчас девчонка попробует себя предложить как оплату. Веселье не получалось, слишком болела голова.
Самурай попытался встать. Ого! Не переоценил ли он свои силы? Надо вернуться и найти еду, на голодный желудок через перевал они не пройдут. В памяти отложился чей-то дом на краю леса, неподалеку от колодца, где они отдыхали в последний раз. Не такой уж большой крюк.
Мысль об охоте Юкио прогнал; разве что шишками в зайцев кидать.
- Пить хочешь?
Широ кивнула. Про еду он даже спрашивать не стал.
- Вода в ручье.
Будем надеяться: он не свалится в ближайшей канаве. Опираясь на меч, Юкио поднялся.

Пригнуться? Не так-то легко, когда одной рукой надо держать поводья, а второй этого мелкого "лисенка", который так и норовит свалиться. Но голову все-таки предпочтительно иметь на плечах, а не в траве... Независимо от того, свистят ли это ветки или кто-то что-то метает.
Гокайшин наклонился к самой шее коня. На секунду пришлось выпустить Идзуну, чтобы перехватить поводья, и тот немедленно начал валиться вперед.
- Куда?!
Теперь пришлось хватать бродягу, чуть не выпустив поводья. Хорошо, коню не вздумалось через что-нибудь перепрыгнуть, а то валялись бы сейчас в канаве на радость разбойникам.
Сверху за черными кронами бешено плясала луна. Наверное, Цукиюми за что-то на него разозлился, надо будет задобрить в ближайшем храме.
Идзуна сдавленно пискнул и начал барахтаться. Или начала? Как интересно распорядились боги...
- Не дергайся, а то свалишься, - посоветовал Гокайшин. Кажется, голос прозвучал несколько глубже и ниже по тональности, чем следовало. Идзуна, чего доброго, испугается желаний своего спутника. Он (или она) и так-то похож на дикого пугливого лисенка.
Гокайшин прижался к Идзуне поплотнее, частично чтобы не дать упасть ему и не свалиться самому, а частично просто чтобы быть поближе.

Ой-ей-ей... мало ему было приключений, так сейчас его раздавят во цвете юных лет! Он не настолько ненавидит жизнь, чтобы с нею расстаться. Свиток (если конечно, это нужный свиток) удалось запихать за пазуху и, к изумлению Идзуны, удержаться при этом на раскачивающейся, ходящей ходуном, потной лошадиной спине. Поскорее бы остановился этот проклятый конь!
Идзуна побаивался лошадей с тех пор, как чуть было не попал под копыта. Правда, тогда его хотели затоптать на самом деле и почти достигли вожделенной цели - отлеживался он потом долго.
Но вот чего ему не грозит сегодняшней ночью, так это замерзнуть, потому что снизу греет конь, а сверху - ой-ёй еще раз - не менее пышащий жаром спутник.

Сообщение отредактировал SonGoku - 4-10-2005, 16:16

Кодзи
Вскоре старик спустился вниз. Он снял со спины свой короб, порылся там и протянул своему спутнику.
- Возьми и натри ногу. Хорошо помогает против ушибов, растяжений и боли в суставах.
С этими словами старик отвернулся и стал готовить себе мето для сна.
Идзуна, Гокайшин.
Преследователи замешкались лишь на доли секунды. Они были из тех людей, что предпочтут скорее умереть, чем сообщить господину о неудаче. Через мнгновение они уже неслись вслед за беглецами, а впереди них летел стальной дождь кунаев и сюрикенов.
Сразу четыре лезвия вонзились в лошадь чуть выше заней ноги, сюрикен чиркнул по виску Идзуне, а один кунай вонзился в плечо гокайшину.
Недзуми
Тон, которым говорили с девушкой был не слишком дружелюбным
- Чего-то надо?
- Да, - она лучезарно и открыто улыбалась этим братьям горы Фудзи. Такой ответ не очень-то понравился старшему и он нахмурился еще больше.
- И что же это?
Недзуми чуть скосила глаза в сторону от плеча одного из якудза и, продолжая улыбаться, сказала:
- Играть.
- А деньги у тебя есть?
- Конечно, разве посмею я отнимать время у уважаемых просто так? Мужчина злобно улыбнулся.
- Покажи сколько.
Недзуми открыто достала из-за пояса все свои деньги и продемонстрировала в раскрытых ладонях около двадцати йен.
- Иди.
Оба мужчины отошли, пропуская девушку вперед.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 4-10-2005, 16:56

Она коротко кивнула, хотела помочь ему встать, но поняла, что так может задеть самолюбие самурая. Забрав свою сумочку и шляпу, девушка вышла из домика и оглянулась по сторонам.
-Идем к ручью..только где он?..-переспросила она, когда увидела что Юкио вышел следом за ней.
А пока что ее беспокоила цена за выполнение поручения..Точнее, убийства. Хотя..когда он выполнит ее поручение, тогда она что-нибудь придумает.

У ручья оба умылись и напились воды - холодной, от нее сводило зубы, зато прочищало голову. Солнечные лучи пронзали лес точно копья. Обратная дорога - к дому у дорожной развилки - была веселее. Идти вниз по склону, пусть еще пологому, все равно легче. Навстречу шагал какой-то крестьянин, вел за собой вола, а тот тащил телегу, в которой сидели работники. У всех - равнодушные постные лица. Когда процессия поравнялась с путешественниками, крестьянин остановился, его спутники повыскакивали на землю, склонились в поклоне. Кое-что не меняется, а если и суждено измениться, то очень нескоро.
У колодца девчонка... Широ... опять попросила пить, Юкио окликнул хозяев. На его голос выползла старая бабка; ей даже кланяться не пришлось, годы давно согнули старуху чуть ли не вдвое. В незадвинутую дверь видна свора детишек, копошатся у очага.
- Еды, - распорядился самурай.
Бабка что-то проворчала.
- Мы заплатим.
Бурчание приобрело скептический оттенок.
Пришлось кинуть старухе монету, та уставилась на деньги с подозрением, но спрятала в рукав. И удалилась. Вскоре чумазая девчонка притащила остывший еще вчера клейкий рис.
- Больше ничего нет.
- Сойдет, - привычно усмехнулся самурай.
Ничего не поделаешь - набить желудок нужно как следует. Если повезет, вечеру они окажутся по другую сторону гор. Здесь-то его наверняка уже ищут и за старые грехи, и за недавние. Удивляет, что давешний ёрики не проявил инициативы, а ведь мог заработать похвалу от начальства.
Сметя в рот последние рисинки, Юкио твердо решил придумать способ разжиться едой в лесу. В крайнем случае, в ручьях должна водиться рыба, а острогу легко сделать из палки. Если бы он подумал об этом утром, не пришлось бы возвращаться. С другой стороны - не в том он был состоянии, чтобы развлекаться рыбалкой.
Рана все еще побаливала. Девчонка же, вроде, повеселела и почти забыла о порезанной шее. Главное - пусть головой не крутит, чтобы рана не открылась.
- Благодарю, - он поклонился старухе и чумазой девчонки, которые сидели у двери лачуги. - Идем, Широ-тян.

Сообщение отредактировал Bishop - 6-10-2005, 12:24

Убрав деньги обратно за пояс, Недзуми преодолела оставшиеся две ступеньки и вошла в помещение. Она аккуратно вынула маленькие ступни в белоснежных носках из гэта и пристроила их в длинную шеренгу, будто совершенно не замечая направленные ей в спину взгляды привратников. Осмотревшись, она заприметила свободное место в углу и направилась туда. Цисигань был аккуратно прислонен к стене, так, чтобы она, сидя рядом, могла в любой момент схватить его и применить по прямому назначению, после этого она спокойно встала на колени и села на пятки, положив руки себе на колени.
Недзуми разумно полагала, что кто-нибудь ее заметит и заинтересуется если не ее компанией, то ее деньгами за нечто съестное, например. Она, по правде сказать, не отказалась бы от риса.

Избавив сей мир от очередного любителя брать заложников, двое полицейских направились прочь из города. Приходилось вспоминать навыки, приобретенные во время гражданской войны, ибо оба самурая были горожанами отнюдь не в первом поколении. К ночи они нашли удобное место для сна - ложбинку между двумя холмами неподалеку от ручья... Ночь прошла спокойно и путешественники хорошо выспались. Наскоро перекусив, полицейские отправились дальше.

Говорят, это озеро считается самым красивым. Сейчас - едва ли. Да и кто будет любоваться красотами в бурю посреди ночи? Лишь безумцы и демоны. Ветер мел вдоль берега холодный колючий песок. У самой кромки воды шагала цепочка людей. Издали их можно было принять за монахов: грубые рясы, обтрепанные соломенные шляпы, дзори на босу ногу. Вблизи зевак взяло бы сомнение. На лицах, пепельно-серых от усталости и холода, не видать и намека на смирение. Под одеждой нищих транников укрыто оружие.
Спрятавшись от ветра за скалами, путники устроили короткий привал; трое сели поодаль, остальные сгрудились в кучу, как стадо, ради тепла и вполголоса кляли погоду. Трое в стороне молчали. В конце концов, один из них не выдержал; тот, что сидел справа.
- Ждать больше нельзя, господин.
Внезапный порыв холодного ветра принес первый снег. Тот, что сидел в центр тройки, самый высокий, похожий на башню, усмехнулся:
- Неужели даже тебе не под силу прекратить снегопад, Хироюки?
Остальные услышали, рассмеялись.
- Клан Ичикава предал нас, - произнес третий, и смех оборвался. - Они не пришли, как и Такаяма. Нам остается либо сдаться, либо прятаться всю нашу жизнь.
Высокий успел остановить телохранителя раньше, чем тот возмутился.
- Не будем сейчас решать. За нас говорит голод и неуверенность. Мы пойдем в ближайшую деревню, отдохнем, а затем посоветуемся еще раз...

... Картины одна за другой вставали в памяти. Юкио как будто наблюдал за собственным прошлым со стороны, он больше не был его частью.

На засаду они нарвались у самой деревни. Может быть, их искали. Может быть, они случайно наткнулись на правительственные войска. Теперь уже не слишком важно. Мечи против ружей, исход был известен заранее.

Написано совместно с SonGoku

Что-то обожгло Гокайшину левое плечо, и молния боли прошла по руке и спине. Он чуть не выронил поводья, машинально попытавшись дотянуться до источника боли, но вовремя удержал порыв. Где-то снизу пискнул Идзуна. Лошадь дернулась и тут же побежала еще быстрее - сработал инстинкт. Преследователи, бежавшие всего-навсего на своих двоих, не могли угнаться за подстегиваемым страхом и болью конем.
Сейтака летел через лес, почти не разбирая дороги. Надо изменить направление, а то сейчас они заплутают. Поди потом найди дорогу. Где-то тут должен быть морской берег. Но где? Луна, как назло, скрылась за тучами. В лесу такая темень, хоть глаз выколи.
- Ano bachiatari umi doko?!
- Naniganandakawakaranai!
- Ittaina anta wa itta? - Гокайшин примерно понял, что протараторил Идзуна, но решил уточнить, мало ли.
- Shiru arimasen, - снизу раздалось нечто похожее на зубовный скрежет.
- Dameda! Jibi ga doushite desu ka?
- Kaero.*

--------------
* (яп.)
- Где это чертово море?!
- А-я-почем-знаю?
- Чо ты там бормочешь?
- Не знаю.
- (непереводимая игра слов)! А нос с ушами тебе на что?
- Слезь с меня.

- Слезь с меня.
Жди-дожидайся. Только сильнее навалился, словно пьяный. Кажется, дела у них шли не совсем хорошо, что неудивительно, учитывая погоню, которая хрустела кустами уже гораздо дальше, чем раньше, но не собиралась отказываться от вожделенной цели. От двух целей, а считая коня, то и всех трех. Конь сильно хромал, так что при каждом его шаге седоков (Идзуна решил отложить на потом выяснение вопроса, можно ли считать седоком того, кто фактически лежит поперек лошадиной спины) ощутимо встряхивало.
Бродяга втянул носом воздух. Пахло прелой листвой, ночным туманом из соседней низины, кровью, конским потом и - очень слабо, почти неразличимо, - соленым песком и водорослями.
- Левее, - просипел Идзуна на остатке воздуха в груди. - Бери левее...

Левее так левее. Но тут возникла проблема - боль в плече не уходила, и рука начинала неметь. Левая рука. Прижимая Идзуну к лошади корпусом, Гокайшин попытался схватиться левой рукой за повод, чтобы дать Сейтаке понять, куда надо бежать. Как же, не тут-то было. Тогда Минамото попробовал правой рукой потянуть поводья влево. Чуть сам не свалился. Вжал пятки в бока коня, стремясь удержать равновесие. Ну конечно, пятки!
Все-таки русские лошади - послушные животные. Когда хотят. Сейтака повернул влево. Теперь он заметно хромал, издавал громкий храп и прядал ушами.
- Держись, хороший. Скоро будет легче.
Вскоре лес закончился. По ногам зачиркал ветками кустарник. Впереди лежала тонкая полоска пляжа, а за ней раскинулось море, матово поблескивая в свете вновь выглянувшей луны. Конь радостно выбежал на плотный мокрый песок и пошел вдоль воды шагом. Придется где-то остановиться, дать коню отдохнуть, а заодно посмотреть, чем их закидали неудавшиеся похитители и куда попали.
Вдоль моря они проехали недолго - путь преградила река. Усталый конь зашел на мелководье и медленно поплелся вдоль берега обратно в лес. Нельзя оставаться на пляже, где их видно на большом расстоянии. Немного отойдя от моря, Гокайшин остановил коня, и вот тут стало совсем плохо.

Сообщение отредактировал Далара - 7-10-2005, 13:59

Идзуна мешком свалился в траву и некоторое время лежал в ней, переводя дух. Понемного наваливалась усталость, незаметно, но и удрать от нее не получалось. Все тело болело так, как будто его колотили палками, ныл висок. Идзуна потрогал измазанную в липкой жиже скулу, прикоснулся к пальцам кончиком языка, сплюнул. Чуть-чуть в сторону, и лишился бы глаза... Идзуна захохотал, он смеялся как ненормальный и не мог никак остановиться.
Его спутник веселья не разделял, да и едва ли понял бы шутку. Зато он возился рядом и постанывал. Кажется, ему тоже досталось. Бродяжка поднялся на ноги.
- Где ты?
По недовольному "здееессссь" он определил направление. Гокайшин растянулся на земле в двух шагах от него, и стоило эти два шага сделать, как Идзуна споткнулся об ворочающееся без особого энтузиазма тело. Гокайшин охнул.
- Я не нарочно, - заученно буркнул Идзуна. - Садись... э-э, садитесь.
- Левое плечо, - подсказал спутник.
Пальцы отыскали затылок Гокайшина, заскользили вниз по шее, по лопатке - и наткнулись на рукоять метательного кинжала. Клинок вошел глубоко, но, кажется, ничего черечур полезного не отхватил, раз пострадавший еще не истек кровью.
- Мне нужен огонь, угли, ты... вы сможете развести?

- Сейчас...
Гокайшин сгреб в кучу сколько получилось достать веток и опавших листьев, из рукава верхнего кимоно вытащил кресало и с трудом развел огонь. Интересно, как Идзуна собирается обходить проблему одежды? Оставалось надеяться, что бродяга не спалит шмотки вместе с ним.
Сейтака жалобно всхрапывал и порывался то идти куда-то, то лечь на землю. Конь перебирал передними копытами и грустно смотрел на людей умными темными глазами.
Пламя разгоралось медленно. Гокайшин нервно прислушивался, не ломится ли кто через кусты, но никаких звуков, кроме резких выкриков ночных птиц, слышно не было. Когда огонь стал достаточно ярким, чтобы видеть, выяснилось, что лицо Идзуны залито кровью. Минамото привстал, случайно сдвинув левую руку и чуть не зашипев от боли.
- Ты тяжело ранен?

Сообщение отредактировал Далара - 7-10-2005, 17:34

Написано вместе с Бишем

-Хорошо, идем.-девочка доела свой рис и еще раз поблагодарила старуху.
-И куда мы дальше пойдем?я не знаю, в какой стороне деревня..Может, рыбы наловим..про запас?
- Что мы делать будем с запасом? Провоняет.
Потянулся, проверяя свое состояние. Махнул рукой в сторону гор.
- Деревня вон там, за перевалом...
(вообще-то чуть подальше... гораздо дальше, но ведь не соврал - за перевалом).
- Вот туда мы и пойдем.
-Как хочешь, Юкио,-согласилась девочка, поднимая с земли свою сумку и нахлобучивая шляпу.
-Как там твоя рана?Может, нужно бы перевязать?-они пошли в торону леса, заходя под огромные деревья. Запах хвои успокаивал, щекоча нос.
- Пока сойдет... а там видно будет.
Он чувствовал: видно станет через пару часов. Вот тогда они и займутся раной.
- Нам лучше уйти подальше, - пояснил самурай. - Здесь нас слишком легко догнать.
Она лишь молча кивнула. Он ведь был прав. Они шли по лесу, девченка срывала небольшие иголки с сосен и растирала их на пальцах. Ей очень нравится запах сосновой смолы.
Как раз часа через полтора девчонка начала отставать; самое время для привала. И место подходящее - как раз горный ручей образовывал небольшой водопад и, прежде чем течь дальше, собирался в довольно глубокой яме. Юкио кивнул на заросшие мхом валуны.
- Отдыхай. Ты рыбу-то ловить умеешь?
Хороший ей спутник попался, однако. Девушка с улыбкой посмотрела на Юкио, который решил сделать привал. Она, как раз очень устала, и у нее очень болел бок от долгой хотьбы.Усевшись у небольшого водопада и умывшись прохладной водой, девушка повернулась к самураю.
-Умела..по крайней мере раньше.
- Мда... боюсь, что крючок нам сделать не из чего...
Кумихимо отыскал подходящее молодое деревце, срубил одним ударом меча и принялся выстругивать острогу.
- А с этим не пробовала?
-Да мы только этим в деревне рыбу и ловили.-девушка взяла отстрогу и взвесила его в руке, пробуя прицелится.-Главное теперь рыбу высмотреть...
- Тогда действуй. Вдвоем мы только мешать будем друг другу. Я пока костер разведу.

- Ты тяжело ранен?

- Iie.
Идзуна опять ощупал плечо спутника. Иногда он жалел, что ничего не видит, так как предполагал, что порой оно приносит пользу. Будем надеяться, что Гокайшин не слишком дорожит испорченной одеждой.
- У тебя есть нож? - он протянул руку через плечо спутника. - Дай.
В ладонь сунули рукоять. Идзуна проверил длину лезвия: хорошо, что не слишком длинное, - и разрезал ткань вокруг раны.
- Наклонись вперед. Немного.
Он опять протянул руку.
- Возьми у меня нож, набери на клинок горячей золы, но не убирай из костра. И не вырони.
Гокайшин послушно выполнял все, что ему говорили. Рядом завистливо вздыхал конь.
Идзуна взялся за рукоять метательного ножа, второй рукой и коленом кое-как зафиксировал раненного и одним движением вытянул клинок. Гокайшин с воплем рванулся вперед и заработал по затылку.
- Нож не вырони! - рыкнул Идзуна. - Горячий пепел, насыпь на лезвие и дай мне, не просыпь!
Он сам чуть было не просыпал, все-таки не очень удобно искать в кромешной тьме протянутый тебе предмет. Затем, шипя от боли и обжигая пальцы, утрамбовал не успевшую остыть золу в рану и... и только сейчас задумался, а где взять тряпку для перевязки. Впрочем, думал он не долго. Нашарил подол верхнего кимоно на Гокайшине - нет, слишком плотное, - полез дальше.
- Ты что творишь?! - изумился тот.
- Не то, что ты думаешь.
Идзуна копался в одеяниях спутника, пока не добрался если не до самого Гокайшина, то до его фундоси точно.
- Не трожь! ЭТУ тряпку оставь мне... или на мне.
Идзуна с сожалением вернулся к исследованию подола, каковой - вернее, оторванная от него полоса, - и пошла на бинты.
- С конем мне не справится, - сказал бродяжка, опять усаживаясь на землю. - Здесь ты... вы уж сами, пожалуйста.

Сообщение отредактировал SonGoku - 17-10-2005, 17:53

Кодзи послушно взял пузырек, понюхал и натер мазью ногу, после чего откинулся на тюки и опять захрапел. Вставал он несколько раз, да бы перекусить или по малым и большим нуждам организма. В общем, путешествие это уже запоминалось качкой, которую музыкант переносил с большим трудом, желудоком, который вечно хотел вернуть содержимое недавней трапезы, и головой, которая в свою очередь заставляо все содержимое гудеть и кружиться. А конца этому еще и не было видно...

Сообщение отредактировал Grey - 9-10-2005, 9:30

Минамото встал. Не сразу, но получилось не рушиться обратно на землю. Посмотрел на Идзуну, потом на коня. Да уж, бродяге точно не справиться с Сейтакой. И вообще, если они сейчас будут производить над конем ту же операцию, которую Идзуна только что проделал над ним, утром в лесу найдут два хладных трупа. С красивыми отпечатками копыт на лбах.
Гокайшин подошел к понурившемуся коню, погладил по гриве, по морде. Заглянул в глаза. Потом взял повод, отыскал взглядом дерево потолще и направился к нему. Конь послушно заковылял следом. Человек накрепко привязал страдающее животное к дереву. Теперь надо было подумать о ногах.
- Кажется, сегодня моя одежда просто незаменима, - проворчал Минамото, с великим трудом вытаскивая из-под хакама оби.
После успокаивающих уговоров встревоженного коня с помощью Идзуны удалось связать задние ноги Сейтаки. Главное, чтобы ткань не оказалась слишком легко рвущейся. Операция по извлечению метательных ножей из живого тела была повторена. Оставалось надеяться, что преследователи не определят их местонахождение по дикому конскому крику.
- Надо уходить, - сказал Гокайшин Идзуне, поднимая с земли меч. - Доберемся до ближайшего поселения.
Ближайшее поселение, хвала богам, оказалось неподалеку. Оставив коня в рощице, два человека засели в кустах на краю деревни.
День сегодня определенно не задался, думал Минамото, обозревая скудные постройки. Сначала нападают, пытаются убить, одежда пропала, свитки тоже, чуть не снимают последнюю одежду, потом ее же пытаются спалить. А день-то только начался, едва светает.
Идзуна вдруг предложил себя в качестве разведчика - сходить в деревню и разведать что как. Гокайшин в удивлении воззрился на него.
- Ты себя-то видел?
- Iie.
- Хочешь, чтобы вся деревня вымерла?

Разумными ее предположения оказались только для нее, Недзуми попросту не заметили. Что ж, надо избрать другую тактику, синоби осмотрелась. Лица кругом были, прямо скажем, малоприятные и все же лучше иметь выгоду от неприятного лица, чем ничего от приятного, в конце концов, она не в богатой чайной. К тому же интересовали Недзуми не лица, а тела. Краснеть и отворачиваться, раз уж она пришла было поздно, а поэтому Недзуми занялась изучением татуировок на торсах играющих.
Большинство здесь были рядовыми якудза или же вообще никем - один виток змеи на плече или ни одного. Были здесь и вакагасира, целых двое, ну а оябун один. Он был занят игрой и вообще мало смотрел по сторонам, на то вокруг него столько людей, но Недзуми понадеялась, что от нее (такой безобидной на вид) никто защищать главаря не бросится. Поэтому она дождалась окончания партии и подошла. С поклоном она проговорила тихо, чтобы звучало вежливо и достаточно громко, чтобы ее было слышно:
- Приветствую, уважаемый, разрешите ли присоединиться к игре?

- Хочешь, чтобы вся деревня вымерла?

- Это лучше, чем вымру я, - резонно возразил практичный Идзуна. - Мне обещали новую палку.
Вообще-то он никогда не был против, чтобы его куда-то провожали, но зачем же за шиворот тащить?
- Выбирай, - потребовал спутник.
Ага, сейчас...
- Из чего? - язвительно поинтересовался Идзуна.
- Из деревьев. Они перед тобой.
Бродяжка устроил представление, достойное если не Но, то Бунраку наверняка. Первое дерево было слишком толстым, второе - слишком тонкое, третье не так пахло, на четвертом жили лишние муравьи, пятое... Гокайшин предложил выдрать чересчур придирчивого "лисенка". Идзуна от предложения отказался.
- Где ножи? - поинтересовался он, пока спутник вырезал палку из молодого деревца.
- Какие еще ножи?
- Один был в тебе... в вас. Остальные в лошади, - Идзуна прикинул и уточнил: - Четыре в лошади.
Получив вожделенное оружие бродяжка взвесил каждый клинок на ладони, покрутил в пальцах и спрятал в рукаве.
- Встретимся здесь же, - сказал он. - Мне не понадобится много времени.

Сухие, пропитанные летней смолой ветки пинии разгорелись в одно мгновение. Юкио подложил в костер полено потолще; огонь лизнул его - кажется, пришлось по вкусу. Сев спиной к девчонке (та азартно орудовала у водопада острогой и что-то уже раздобыла; на траве трепыхалась крупная рыбина), самурай развязал пояс, спустил с правого плеча кимоно. Да, надо что-то делать, на одних сосновых иголках, не уйдешь далеко. Он достал нож, сунул лезвие в костер; пока то нагревалось, размотал сделанную наспех повязку. Разрез вроде не кровоточил, но кожа вокруг немного покраснела. Скверно. Но поправимо.
Юкио прижал раскаленный клинок к ране, зашипел сквозь стиснутые зубы. Когда он вновь поднял голову, девчонка стояла рядом и молча смотрела на него.

Ее учили так прижигать раны еще в раннем детстве. И она сама, когда сильно поранила руку у плеча, сидела и терпела, сжав зубы.
-Я поймала рыбу.-она кинула перед ним несколько еще дергающихся рыбин.
А глаза ее изучали его большое, сильное и мужественное тело, все в шрамах.Самый настоящий самурай. О таких ей рассказывала мама, да и видела она один раз, перед нападением на деревню..И даже одному помогла спастись...
Девочка присела рядом с ним и осторожно отодвинула клинок от его руки. Намочила кусок своего кимоно в воде и молча протерла рану от запекшейся крови. Потом снова взглянула ему в глаза.
-Юкио-сан.
Холодная ткань слегка коснулась его лица, вытирая полоску сажи. Она резко убрала руку и покраснела, опустив глаза.
-Gomen kudasai...-прошепатала она, отходя в сторону и повернувшись к лежащей на земле рыбе.

А сердце ее жгла одна мысль. Самураи у нее в деревне. Кровавая бойня..Пожар...

Она его знала.

Пост написан вместе с Единорожкой


Он позволил девчонке все сделать, сам просто сидел, полуприкрыв глаза. Было довольно больно, но уже не так сильно. Дальше будет только легче.
- Gomen kudasai...- пробормотала Широ, краснея.
- Тебе не за что извиняться.
Пока он приводил повязку и одежду в порядок, она занялась рыбой - умело почистила, выпотрошила. Он не успел предложить свою помощь, а девчонка уже раздобыла прут, насадила на него улов и жарила над огнем.
- Ловко получается. Как же ты попала в тот бордель, не понимаю...
Девочка опустила глаза, упорно не отрывая взгляд от рыбы.
-Мне нужны были деньги. А это было единственное место, где брали на работу без бумажек, удостоверяющих личность и дополнительных рекомендаций. Да, я маико, ну и что? Я не понимаю, чего в этом позорного? - она посмотрела на него и снова рыба заняла ее внимание.
Самурай. Помнит ли он меня?
Она не хотела показывать ему то, что сейчас творилось у нее внутри.
Юкио удивился.
- Кто говорит о позоре? Маико называли полудрагоценными камнями. Когда-то. Или цветами... - он смотрел, как девчонка раскладывает по сорванным листьям еду. - Сейчас все изменилось.
Она промолчала, подавая ему лист с едой.
-Да. Изменилось.
Ели руками - для простоты и скорости. До наступления ночи Юкио хотел пройти как можно больше. Девчонка прятала взгляд. Оставшуюся рыбу завернули и решили взять с собой (не пропадать же! да и ужинать чем-то придется). Самурай посмотрел в сторону гор; одну вершину было видно в разрыве деревьев - дальнюю. Ближнюю скрывал лес.
- Здесь неподалеку были владения нашего клана, - вдруг произнес Кумихимо.
Он не собирался откровенничать, вырвалось само собой.
-Вашего клана?-переспросила она, сначала не понимая, о чем он говорит.-А какой у вас был клан?
В том-то и дело, что «был»... Слово резануло, острее лезвия. Дурак. Какой смысл скрываться три года, чтобы все выболтать смазливой девчонке, с которой тебя ничего не связывает, а?
- Матсумото. Мы с севера, из замка Черного ворона, но здесь тоже были наши владения. Раньше.
Дурак дважды.
Широ от изумления чуть дар речи не потеряла.
Это ведь он. Это точно он!
-Ваши владения...-тихо повторила она.-А в моей деревне вы бывали раньше?-она посмотрела на него из-под пушистых ресниц, наконец решаясь выяснить правду...
- Было дело, - признался Кумихимо. - Мы возвращались в замок, единственное, что нам осталось. У вашей деревни наткнулись на войска императора.
Он помолчал, вспоминая. Воспоминания были совсем не из легких. Первый снег - еще даже не снег, так, крошка. Глиняное месиво под ногами. И солдаты, вооруженные ружьями.
- Не армию, - усмехнулся Юкио, морщась. - Небольшой отряд. Но нас было еще меньше.
-И вы…выстояли?-она не отрывала от него глаз.
- Iie, - самурай опустил голову. - Нет.
Девушка шумно выдохнула, остановившись.
-Хироюки...-ее руки задрожали, девчонка не отрывала от него взгляда.
Он почувствовал холод на своей руке-это Широ взяла ее в свою ладонь.
-Ты меня помнишь? Я помогла тебе там... Они убили всех...
- Я помню только выстрелы, - честно сказал он.
И добавил про себя: "И больше вспоминать не хочу." Ночь тогда превратилась в китайский фейерверк, только не шибко веселый.
- И помню, что очнулся не там, где упал.

Сообщение отредактировал Bishop - 10-10-2005, 17:20

Недзуми
Оябун только посмотрел на нее недовольным взглядом и отвернулся. В тот же момент к Недзуми подскочили двое бандитов помоложе.
- Конечно же нет! Как ты смеешь отвлекать господина Масумото от игры? Глупая женщина.

Идзуна, Гокайшин.
Похоже, что преследовател отстали, или затаились. Но пока все было спокойно.

Кодзи
- Эй, ты слышишь?
СТарик растолкал Кодзи и тихим голосо сказал.
- Прислушайся....
Пока юноша не услышал ничего, но старик теперь молчал и жестами показал.
"Три верх, два право", а потом изобразил переставляя пальцы - "идут".

Окито
На встречу инспектору вышел полицейский патруль, состоящий из пяти человек. Заметив на Оките полицейскую форму и нашивки старшего по званию, патрульные стали выглядеть более дружелюбно.
- Стойте, пройдите, пожалуйста с нами. У нас к вам пара вопросов, инспектор.

Юкио, Широ.
Явственно послышалось два грубых голоса, голоса приближались и было ясно, что обладатели этих голосов ругаются между собой.
- Chikushoоооо!
- Attama kitaze!
Послышался шелест меча, выхватываемого из ножен.
- Doushita, doushita!
Неожиданно голоса затихли и стали звучать более спокойно.
- А, всеравно. Ты тупой болван, нам надо идти дальше. Местные говорили, что он проходил тут неподалеку...

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 10-10-2005, 19:39

Появление патруля посреди дороги выглядело конечно странным, но не слишком. Город был все же недалеко. Хотя если учесть то, что слишком мало подходящих людей готовы служить в полиции, а проблем в стране после гражданской войны слишком много... В общем бывает. Но вот просьба, это другой вопрос. А есть выход? Инспектор поправил кепи и вежливо улыбнулся.
- Никаких проблем. С удовольствием ответим на любые требуемые вопросы. Куда требуется идти?

- А, все равно. Ты тупой болван, нам надо идти дальше. Местные говорили, что он проходил тут неподалеку...

Кто бы ни был этот "он", если ты в бегах, считай, что речь о тебе. Но даже если ты в бегах - особенно в этом случае, - не бросайся перепуганным зайцем наутек. Всегда существует возможность, что обсуждали действительно не тебя.
Прятаться нет смысла - костер хоть и прогорел, но нельзя не учуять дыма. Да и запах жареной рыбы ни с чем не перепутаешь. Юкио приложил палец к губам маико: не шуми. Повезет - пройдут мимо. Меньше повезет - будем говорить. Ничего не знаем, ничего не видели, бежим из столицы, ищем, кому бы предложить свой меч в услужение (если он еще кому-то нужен). Совсем не повезет - не вертись под ногами.
- Держи, - он протянул Широ нож. - Пригодится.

Девушка ловко спрятала нож в складки своего кимоно. Потом еще раз с каким-то непонятным блеском в глазах посмотрела на на обнаженный торс самурая, а потом накинула ему на плечи кимоно. И снова встала рядом, как ни в чем не бывало.
Лезвие ножа приятно холодило запястье..Как в старые добрый...Ой, о чем это она?
Девушка приняла невозмутимый вид, передевнув на плече сумочку с остатками завтрака.
-А может, всетаки стоит идти к горам? Или ты хочешь подождать, пока они подойдут?-девушка посмотрела сначала на него, а потом в сторону, где слышала чьи-то голоса.

Кодзи хмуро кивнул, шаги он уже слышал, возможно их было даже больше, чем решил его спутник.
- Спрячься, - шепнул он аптекарю одними губами.
Ствол "Крнка" продолжал смотреть на вход под палубу, в левой руке музыканта появился двуствольный револьвер, свирель тоже аккуратно легла на один из соседних тюков, маленький шип уже скрывался внутри нее. Кодзи вдавил себя в тюки под спиной, зарываясь в них как можно глубже.

Прошла минута или две. Гокайшин пробирался сквозь кусты обратно к Сейтаке, когда ему в голову пришла одна безрадостная мысль. Идзуна, слепой, пошел в деревню один. Со свитком. Причем попросился сам. Что, интересно, он может там разведать? И что он собирается сделать со свитком? Минамото хлопнул себя правой рукой по лбу, от чего немедленно разболелось левое плечо. Какой же он дурак...
Отвязав коня, Гокайшин тоже отправился в деревню. Идзуны не было видно. Впрочем, он маленький да шустрый, уже небось забрался куда-нибудь. Ну что ж, если где-нибудь раздастся вопль, значит там эта лиса и есть. Главное, чтобы его палками не погнали вон.
Не успел он пройти и двух шагов, как по деревне разнесся ожидаемый вопль. Сказав "тьфу", Гокайшин ускорил шаг, примерно определив расстояние. Определять направление без надобности - в деревне всего-навсего одна улица.

Сообщение отредактировал Далара - 12-10-2005, 13:22

С палкой в руке Идзуна зашагал увереннее. Отыскать деревню тоже не составляло труда; как только дорога под ногами стала утоптаннее, с обеих сторон повеяло теплом домов, а неподалеку сонно загавкала собака, бродяжка понял, что добрался до места. Он шел и недоумевал: а зачем он вообще это делает? Забросить бы сейчас это свиток в ближайшую канаву и бежать. За ножи дадут хорошую цену. Какое ему вообще дело до происходящего?..
Если бы Идзуна не был так занят философскими вопросами, то наверняка бы подумал, а как отнесутся обитатели здешних домов к ночному вторжению. Могут ведь и камнями угостить, если что...
- Кого еще принесло? – раздался хриплый спросонья голос из-за двери, в которую осторожно поскребся бродяжка. – Нет у нас ничего, воровать тут нечего!
- Я не вор, - без особой уверенности сказал Идзуна. – Я только хотел спросить...
Никто так и не узнал, о чем он хотел спросить, потому что завершение фразы заглушил громкий испуганный вопль. Должно быть, хозяин дома все-таки выглянул за дверь. И фонарь прихватить не забыл. Идзуна слишком поздно сообразил, как, должно быть, выглядит со стороны, и чуть было не заметался ополумевшим зайцем, так как твердо придерживался мнения: если орут, будут бить. Кому именно в такой ситуации достанутся колотушки, бродяжка не сомневался ни секунды.
Метания не удались из-за небольшого пространства двора, зато удалось что-то сшибить, кажется, какие-то доски и споткнуться о проснувшуюся невовремя курицу.

Сообщение отредактировал SonGoku - 13-10-2005, 13:18

- А может, всетаки стоит идти к горам? Или ты хочешь подождать, пока они подойдут? - девушка посмотрела сначала на него, а потом в сторону, где слышала чьи-то голоса.

Вообще-то надеялся, что они вовсе пройдут мимо.
- Костер и жарная рыба, - Юкио взял палку и лениво ворошил ею угли. - Пахнет на весь лес. Полезем через кусты, будет слышно. А тут...
Он посмотрел по сторонам. Тут поляна; если придется сражаться, так на открытом пространстве, где видно противника.
- Спрячь еду в сумку, - посоветовал он.
Если придется бежать, не хочется лишаться провианта.
Хруст в кустах и ругань не стихали.
- Садись рядом, - Кумихимо продолжал наставлять девчонку. - Сделай вид, будто все в порядке, никто за нами не гонится. Поняла?

[B]Юкио, Широ.
Перед взором Юкио предстали двое. Оба были крепкие парни, при мечах. Судя по броской одежде ярких расцветоки грубой манере речи - это были бандиты якудзы. Наверное младшего звена.
- Ааааа, это точно он - совсем как описывал его старший брат.
Не говоря более не слова, оба достали мечи. Они пока стояли на расстоянии пары шагов, готовые среагировать на действия протвника.

Кодзи
- Осторожно!
Старик мнгнвенно подхватил свой короб и встал перед юношей. Из короба торчало две метательных звезды.
- Они уже нападают!
Из широкого рукава старик выбросил гирьку на линноц цепи, она летела прямо на перекрытие, но потом аптекарь поддел цепь локтем и она пошла по дуге. Из-за перекрытия выскочил человек в грязно-серой, одежде, с капюшоном, накинутым на лицо. Уклоняясь от стариковского удара он бежал, метаяя сюрикены на ходу...
Еще трое уже спускались по лестнице.

Идзуна, Гокайшин.
Жители дома быстро успокоились, поняв что к чему.
- Что ты мечешся? - раздался снва все тот же голос. - Хочешь уйти - так проваливай, нечего мое жилье портить.... Вот же грязный бродяга...

Окито
Окито и его спутника привели в дом, который временно являлся местом базирования полицейского патруля.
- Здравствуйте, инспектор. - Окито поприветствовал сройный молодой человек с красивым и правильным лицом, на нем была абсолютно такая же форма - а это ознаало, Что он тоже полицейский инспектор.
- Вы знаете, что вас обвиняют в убийстве, а также в содействии разыскиваемому преступнику...? Буквально пару часов назад прибежали люди и сообщили об этом...

- Что ты мечешся? Хочешь уйти - так проваливай, нечего мое жилье портить.... Вот же грязный бродяга...

- Побегали бы как я, тоже не блистали бы чистотой, - огрызнулся Идзуна, отбиваясь от рассвирепевшей курицы. - Я не хотел никому мешать, и ломать тоже...
Надо было быстро менять манеру поведения, но вот с этим у бродяжки проблемникогда не возникало. Он расслышал в общем гаме и женские голоса, а значит, можно попробовать надавить на жалость. Идзуна пошарил по земле в поисках выроненной палки, стараясь выглядеть как можно нелепее и смешнее. Кто-то внутри дома хихикнул.
- Мой... э-э... мой хозяин, он ранен в лесу, здесь неподалеку, - бродяжка наугад махнул рукой в надежде, что указал правильное направление. - На нас напали разбойники. Нам бы только переночевать и по... перевязать хозяину рану.
Он чуть было не ляпнул: "поесть". Сволочная курица ходила кругами, квохтала и вызывала желание немедленно ее схватить и дать деру, чтобы втихаря свернуть птичке шею и смастерить сытный ужин. Или обед.

- Ааааа, это точно он - совсем как описывал его старший брат.

Быстрые ребята... Сколько прошло? Сутки от силы, ну, чуть больше, уже выследили.
- Мои поздравления старшему брату, - хмыкнул Юкио, указал веером на траву с другой стороны от костра. - Садитесь.
Веер он держал в левой руке, как обычно. Ладонь правой медленно, показным жестом легла на рукоять меча. Мол, драться я не намерен, но понадобится - не жалуйтесь потом. Громилы остались стоять. Жаль, не прислали кого опытнее. С этими дело неминуемо кончится новой свалкой.
- Садитесь, - повторил самурай приглашение. - Я никуда не бегу.

Сообщение отредактировал Bishop - 14-10-2005, 19:51

Окито вздохнул. Проблема была даже не в обвинении... а в том, что он не понимал, что конкретно имелось ввиду.

- Не хотелось бы показаться невежливым... но вы не могли бы для начала представиться? А также пояснить в убийстве кого меня обвиняют, да и в помощи кому тоже. Я честно говоря в глубоком затруднении, ибо за последние дни у меня выдалось несколько случаев "пообщатся" с якудзой с одной стороны... и ни одного случая когда бы я мог совершить преступление, называемое убийством.

- Я прошу прощения у господина, - Недзуми поклонилась, - я не смею больше просить о вступлении в игру, быть может, уважаемый Масумото-сан снизойдет, чтобы послушать меня одну минуту? Возможно я смогу искупить вину за свою дерзость, мне есть что предложить.
Вероятно, она все же совершила ошибку придя сюда, без старших было очень трудно принять верное решение и не попасть в переплет, что она только что с успехом сделала. Главное сейчас не выглядеть опасной, если откажет - ее просто выставят на улицу, если же заподозрят угрозу, Недзуми придется худо. Цисигань сиротливо стоял у стены вне пределов досягаемости, синоби тоскливо покосилась на него и снова перевела взгляд на якудза.

Кодзи чуть не взвыл. При чем он даже не мог точно сказать от чего он чуть не взвыл, от того что старик так блестяще разрушил, сработанный на скорую руку, но зато четкий план, или от того что совсем не был уверен, что сумел бы отбить эту атаку. Так или иначе, но пришлось делать самое сложное – импровизировать. Ногой синоби подкинул винтовку, продолжая удерживать ее в районе спускового крючка. Отверстие ствола замерло точно напротив развороченных перекрытий, и раздался выстрел. Изящная красавица Крнка скрывала в себе по истине ужасающую мощь. Шестилинейная тупоносая пуля, набирая обороты умчалась в темноту, а в следующее мгновение из дыры показался человек в каких-то серых обносках. С явным удивлением он рассматривал расплывающееся на груди пятно крови, а затем беззвучно рухнул на пол.
Но всего этого Кодзи уже не видел, едва выстрелив из винтовки, он тут же стал принимать сидячее положение, и еще в процессе этого «упражнения», одновременно вскинул револьвер в руке и свирель к губам. Они были быстры, очень быстры, но все же недостаточно. Шип свистнул в воздухе, нацеленный в шею, он вонзился лишь в мышцу руки, впрочем, это отсрочило смерть нападавшего лишь на секунду с небольшим, клан Кодзи гордился умением создавать яды, а от этого состава не сумел найти противоядие даже древний сенсей, создавший его. Параллельно с этим правая рука направила выстрел «Дерринджера» в противника, идущего впереди остальных. Он, конечно же, сумел увернуться, свинец пролетел у него над плечом, но вот второй патрон из второго ствола угодил ему точно в солнечное сплетение, Кодзи уже видел уходящую траекторию врага и сумел сориентироваться. Так и не закончив подъем, из полусидячего положения синоби кувыркнулся назад за мешки, совсем рядом в материю вонзился сюрикен, на голову музыканту посыпался сушеный рис.
«Что-то не помню, чтобы по условиям договора мои оппоненты получали точные сведения кто я такой и куда направляюсь!» - ворчал про себя Кодзи, сидя за мешками и вставляя еще один шип в свое оружие.

Сообщение отредактировал Grey - 14-10-2005, 6:16

- Нам бы только переночевать и по... перевязать хозяину рану.

В этот момент "хозяин" добрел до места событий и решил сыграть свою роль как можно быстрее. В конце концов, сколько можно торчать на улице в таком виде?
- Простите моего слугу, он бывает неуклюж. Особенно, когда его пугают, - Гокайшин вступил в круг света от фонаря, который держал в руке хозяин дома. - Мы хотели бы переночевать у вас. Я заплачу за постой и еду.
Гокайшин выразительно звякнул деньгами. На лице крестьянина отразилась тяжкая борьба осторожности и жажды денег. Темные глаза его подозрительно оглядели неизвестного гостя, задержались на мече в ножнах, на том, как завязан пояс хакама. Ясное дело - самурай, а не простой бродяга. А самураю отказывать, недолго и по шее мечом схлопотать. А ну как он разозлится? Раненый, не раненый, а ведь зашибет, если что. Им либо помогать, либо бежать со всех ног. Только бежать-то некуда, за спиной дом родной. К тому же заплатить обещает. Вроде и не врет даже, лицо честное.
Из-за двери выглянула молодая девушка, за ней женщина постарше. Гокайшин от всей души улыбнулся им. Девушка смутилась и заулыбалась. Женщина начала что-то шептать на ухо хозяину дома. Тот слушал с недовольным видом.
- Ладно, - сказал он наконец, - оставайтесь. Дадим вам еды и комнату.
Женщина приветливо махнула рукой, приглашая внутрь.
- Сначала скажите, где дом лекаря для животных. Моему коню требуется уход.
- Вон там, через три дома, - крестьянин показал рукой. На его лице была написана надежда, что незваные гости уйдут туда и больше не вернутся.
Гокайшин поймал Идзуну за рукав.
- Пошли со мной, - Идзуне ничего не оставалось как последовать за ним. - Свиток отдай, - добавил Гокайшин шепотом, склонившись к уху низкорослого слепого.

Пост написан совместно с Даларой

- Пошли со мной... Свиток отдай.

С курицей пришлось расстаться, не без сожаления, правда.
- Свиток? - с неподдельной искренностью удивился Идзуна. - Какой еще свиток?
- Тот самый, который ты в костре спалить грозился.
- А-ааа... так бы сразу и сказал... сказали.
Бродяжка порылся за пазухой.
- Потерял, - беззаботно известил он спутника.
- Мне тебя прямо тут обыскивать? - не поверил Гокайшин.
Идзуна призадумался. Если обыщут сейчас и здесь, найдут не только свиток, но и пару нефритовых безделушек, кисточку для письма, тушечницу и несколько монет, полученных из того же источника, что и все предыдущие предметы. Смущали не столько лишние взоры из всех щелей окрестных домов, сколько шанс получить по уху.
Свиток пришлось отдать.
Еще пришлось ждать на пороге дома лекаря, пока Гокайшин общался с хозяином дома, разбуженным посреди ночи и по этой причине крайне недовольным жизнью. Нежданным посетителям лекарь не обрадовался, зато обрадовался деньгам за лечение. Лошадь осталась, парочка горе-путешественников вернулась обратно к вынужденно гостеприимному крестьянину.
Заночевали на любезно выделенном сарае, так как в доме места не нашлось. Идзуна заподозрил, что дело еще и в женском смехе, который сопровождал любое высказывание Гокайшина. Сам бродяжка продолжал развлекать окружающих намеренной неуклюжестью. Особенно смеялись, когда он ухитрился разлить воду, которой умывал лицо перед сном.
В сарае пахло сеном, в которое Идзуна зарылся чуть ли не по самые уши и свернулся клубком. Сквозь дрему он слышал, как укладывался Гокайшин, потом сам еще немного повозился, привалился к чему-то теплому и не очень сопротивляющемуся и наконец-то уснул.

Сообщение отредактировал SonGoku - 14-10-2005, 11:12

Теплые лучи утреннего солнца пробивались сквозь щели между досками под самой крышей. Свет пронизывал деревянный сарай насквозь, щекоча спящих людей, гладя их по щекам, забираясь под веки. Где-то неподалеку прокричал петух. Гокайшин проснулся. Зажмурился, немного передвинул голову и снова открыл глаза. Теперь солнце не слепило. Оглядел сеновал. Горы сена, местами раскиданого по полу, местами аккуратно лежащего. Слышно, как снизу хлопают крыльями и кудахчут курицы. Обыкновенные деревенские звуки.
Только тут до Гокайшина дошло, что лежит он не один, а в обнимку с кем-то. Причем, довольно тесно. Из-под одежды и обернутых вокруг этого кого-то рук Гокайшина слышится мерное дыхание. Придворный с интересом посмотрел и увидел лишь копну разметавшихся черных волос. Может, это жена хозяина? Или его дочь? Обе вчера ясно показывали, что он им нравится. Только когда они успели?
Гокайшин напряг память. Та отказалась рассказывать что-либо о вчерашней ночи после того, как он улегся спать на сене - один. То есть, он, конечно, не против иметь под боком красивую женщину, только хотелось бы знать, которую.
Осторожно, чтобы не разбудить, Гокайшин попытался отыскать лицо спящей в густой массе волос. Как же... Тогда он привстал, оперся на правый локоть и левой рукой попытался откинуть волосы там, где должно находиться зарывшееся в его одежду лицо. Женщина лежала, буквально вцепившись в его одежду, а может, она пыталась в нее завернуться. Найти лицо Гокайшин не успел - разбудил.
Маленькое существо забилось, словно пойманный в капкан заяц. Попыталось вскочить и убежать, запуталось в одежде обоих и в сене. Гокайшин резко сел и схватил мечущееся существо за шиворот, как выяснилось потом. Идзуна - а это оказался именно он - буквально сложился, чуть ли не скрестив руки и ноги, и застыл.
"Ну настоящий лисенок, они точно так же делают".
- Успокойся, это всего лишь я.

Окито
Полицейский вздохнул.
- Хорошо. Сегодня днем неподалеку отсюда в придорожной харчевне произошла драка... вернее я бы сказал бойня. Местные хулиганы попытались пристать к одному путнику. Путник оказался ээээ весьма нервным и попросту убил их всех, самым жестоким образом. Оставшиеся вживых двое в стархе попытались защититься от убийцы, закрывшись телом его подруги... Но тут появляетесь вы и без вопросов, предупреждений и выяснения обстоятельств, как это положено блюстителю порядка - убиваете одного из выживших. Сцену бойни видели многие посетители, то как вы стреляли - толкьо последний из хулиганов. МЫ бы ему не поверили, но нам сообщили что вы и ранее учавствовали в пообных побоищах совместно с преступником. Имя его нам не известно, но он разыскивается за несколько убийств и ношение оружия, не имея на то разрешения...

Идзуна, Гокайшин
Жена хозяина вошла, держа в руках большую миску с рисом и поклонилась.
- Вы обещали дать нам денег, благородный гсподин.

Кодзи.
Прямо со спины на него наскочил еще один противник, ловким движением выдернул из рук юноши винтовку ударил ей, словно дубиной по груди и уже занес руку для второго удара, как олучил в висок удар тяжелой гирькой. Старик оказался совершенно не таким беспомощным, как думали многие.
В пределах вдимости осталось двое нападающих. Теперь они были осторожны и двигались плавно, готовые уклониться от любого летящего в них снаряда.

Юкио, Широ
Не говоря ни слова, бандиты кинулись в атаку. Они, наверное были сработаннйо парой, их сомстные удары перекрывали все возможности уклониться от атаки. Тот, кто шел справа бил наискосок сверху направо-вниз. Тот который слева - рубил снизу влево-вверх.

Недзуми
Оябун встал и посмотрел на девушку.
- Ну ладно, посмотрим... Пошли за мной.
Он провел ее в отдельную комнату за залом. Вслед за ним вошли четверо людей, толи охранников, толи советников....

- Baka! – Кодзи яростно пнул своего обидчика, хотя тот уже и не подавал признаком жизни.
Оставалось надеяться, что хрупкие ребра музыканта выдержали удар, и удалось отделаться только синяком, большим фиолетовым синяком, который будет болеть еще не меньше недели.
- А вот теперь я разозлился, - все также, скрываясь за мешками, синоби поднял винтовку и резко швырнул ее вправо и вверх от себя, сам тем временем падая на пол.
Из-за матерчатого угла появилась только голова Кодзи с зажатой между зубов свирелью. Винтовка сделала свое дело, на мгновение, но отвлекла врагов, и маленький острый шип впился в шею того, что стоял ближе. Он еще успел метнуть сюрикен, чуть не оттяпавший музыканту ухо, но после чего сразу же грузно повалился на пол. Голова Кодзи убралась обратно, дальше он решил, что старик разберется и сам, раз уж продемонстрировал такую прыть.

- А, вы имеете в виду это... Нет, если я правильно понял кого вы имеете в виду - то его я не видел. Когда я направлялся к воротам, то увидел бугущих людей и услышал крики. В харчевне я обнаружил двух мужчин, один из которых держал нож у горла девушки. Это было во первых явно противозаконно, во вторых опасно. Мне пришлось прострелить бандиту руку, держащую нож. Второй бандит скрылся, а этот был убит при попытке оказать сопротивление. Больше никого мы в харчевне не обнаружили. Поскольку мы направлялись из города по следам опасного преступника и не могли задерживатся я положился на слова девушки, что она все раскажет полиции. Видимо я ошибался.

Жена хозяина вошла, держа в руках большую миску с рисом и поклонилась.
- Вы обещали дать нам денег, благородный гсподин.

Гокайшин отпустил одежду Идзуны.
- Спасибо, что принесли еду моему слуге, уважаемая госпожа. Разумеется, я дам деньги, которые обещал.
Он выбрался из сена, оказавшись гораздо ближе к женщине. Попутно легко пихнул Идзуну локтем. Тот оказался сообразительным. Взял у женщины из рук миску и пробрался к выходу. Как только он скрылся за ближайшей стеной, Гокайшин начал искать деньги во вместительных карманах рукавов.
Найдя деньги, молодой самурай протянул несколько рю женщине. Беря их, она задержала пальцы в его ладони. Гокайшин тоже не стремился отдергивать руку. Улыбнулся ей. Женщина ответила немного смущенной, но вполне красноречивой улыбкой. Еще бы, все это годами оттачивалось на придворных женщинах - жена крестьянина просто не могла не растаять. Еще когда он был ребенком, женщины умилялись его красоте. А уж потом...
Долгих и хитрых маневров не понадобилось. Сено оказалось вполне пригодным для целей одного мужчины и одной женщины. Муж, как ему и положено, находился в поле и ведать не ведал о происходящем.

...бандиты кинулись в атаку. Они, наверное были сработанной парой, их совместные удары перекрывали все возможности уклониться от атаки. Тот, кто шел справа бил наискосок сверху направо-вниз. Тот который слева - рубил снизу влево-вверх...

Противник начинает движение - ты начинаешь движение.
Юкио остался на месте - ровно столько секунд, сколько требуется, чтобы загрести раскрытым тессеном раскаленные угли из костра. Угли полетели в бандитов, самурай вскочил на ноги, одним прыжком убрался с перекрестка линий атак. Девчонка уже сидела в кустах.
Трудно сказать, кто удивился больше. Юкио собирался бежать подальше, пока бандиты вопят и сбивают с одежды пламя. А там уже - догонят, не догонят, как получится. Но тут один из якудза упал. Потом стало ясно - Широ выскочила из кустов и изо всех сил треснула головореза по голове поленом, из тех, что они приготовили для костра, но не использовали. Даже не поленом, толстой увесистой веткой.
- Значит, предпочитаете грубость? - спросил Юкио; в одной руке самурай держал меч, тессен - во второй.
Якудза смерил его угрюмым взглядом. Широ по краю обходила поляну, стараясь держаться подальше от противника и оказаться у Кумихимо за спиной.
- Я не убиваю без причины, - продолжал самурай. - И сожалею о том, что случилось в городе. Передай старшему брату: я отдам долг. Если он перестанет мешать мне. И даже оплачу похороны. Если у тебя есть мозги, ты оставишь меня в покое. Если нет... я перестану жалеть.

Сообщение отредактировал Bishop - 17-10-2005, 15:44

От еды Идзуна никогда не отказывался, таков был один из его жизненных принципов. И завладев миской риса единолично, бродяжка единолично же его и потребил, справедливо рассудив, что спутник, о котором он уже почти привык думать как о хозяине, на данный момент занят потреблением пищи скорее духовной. Хотя если судить по хриплым вздохам и шуршанию соломы, скоро потребуется пища вполне телесная.
- ...Sode nururu kohidi to katu ha siri nagara ori tatu tago no midukara zo uki... - затянул Идзуна с набитым ртом.
Шуршание на секунду стихло, затем Идзуне посоветовали заткнуться.
Очень болел висок, хотя волосы прилипли к ране и сейчас вполне заменяли повязку.

Недзуми еще раз поклонилась и с мягкой улыбкой, будто не замечала существенного превосходства гипотетического противника, проговорила:
- У сильных и влиятельных людей, как уважаемый оябун много врагов и мало времени. Враги словно мухи над суси, мешают вкусить пищу и насладиться ею, отравляют отдых. Зачем же вам, уважаемый, тратить на это свое время и силы? Всегда найдется тот, кто сделает это за вас. Мой клан уничтожен, но его знания я несу в себе, так что если вдруг Масумото-сан потребуется шпион или убийца, он может послать за мной, я с радостью избавлю его от нескольких досадных помех, котрые не пристало решать лично.

Юкио, Широ.
Широ не успела отойти под защиту своего спутника, второй бандит ударил её на отмашь Тыльной стороной ладони стакой силой, Что она полетела на землю.
Он ничего не ответил на реплику Юкио, лишь с какой то мрачно-обреченной решимостью бросился в нападение.
Сжимая катану обеими руками, один за другим он нанес два быстрых рубящих удара удара - сначала снизу вверх, а потом на обратном замахе сверху вниз.

Незуми
Оябун ухмыльнулся.
- Хорошие слова... Но подкреплены ли они делом? Я не могу верить на слово. Ведь если я пошлю тебя к своим врагам, а они поймают тебя и вынудят назвать мое имя - то война между кланами будет неизбежна... Как ты можешь доказать свое умение?

Кодзи
Юноша зря так расслабился, считая, что старик со всем справится сам... Возможно, если бы он был начеку, то у него было бы время среагировать.
На подмогу последнему живому убийце пришло еще двое. Один из них, одетый как и все остальные в непонятную, но удобную для быстрых передвижений одежду, второй был горбун, в желтой ободранной жилетке, и такойже драной набедренной повязке. На его правой руке красовалась длинная, до локтя перчатка, состоящая из металлических пластин, каждый из пальцев на перчатке заканчивался длинным и острым металлическим когтем. Несмотря на короткие и кривые ноги, горбун оказался великолепным акробатом. Оттолкнувшись от пола он взмыл в воздух, перелетая через весь трюм по направлению к Кодзи.
Старик очереднйо раз метнул гирьку, стараясь сбить врага впрыжке, но горбун с легкостью поймал цепь и теперь, крутясь наматывал ее на себя, приземлившись таким образом рядом со стариком. Мнгновение и окровавленные металлические когти уже торчали из стариковской груди. Оставшиеся двое, выхватив короткие мечи уже бежали на встречу юноше, перепрыгивая через тюки и ящики, попадавшиеся им на пути.
Кодзи кинул взгляд на винтовку - похоже, что от удара повредился спусковой механизм, револьвер тоже завпропастился неизвестно куда.

Ощутимо запахло паленым и потянуло дымом. Корабль горел....

Окито
Инспектор понимающе улыбнулся.
- А сопротивление он оказал до того, как вы прострелили ему руку или после? И кстати - все бежавшие посетители заведения заявили, что преступник явился вместе с девушкой, сидел с ней за одним столом... И покинул селение вместе с ней. Да, простой народ всегда спешит бежать от опасности, но поглядеть на нее через ставни закрытых окон всегда готов... Свидетелей у нас полно....
- Гхм!
В комнату вошел молодой челок, которого Окито сразу узнал - это был тот самый его непрошеный покровитель. Юноша привычно ткнул бумагами в лицо второго инспектора и попросил его выйти.
После чего уставился на Окито.
- Ну и что вы теперь натворили? Вам повезло, что у меня тут дела были.... Задержи они вас на пару дней - и весть о вашем местонахождении достигла бы ваших друзей из якудзы...

Идзуна, Гокайшин
Идзуна преспокойно набивал свой желудок, когда чувство непонятнйо опасности настигло его. Он неожиданности он чуть не подавился...
Ему стало ясно, что надо как можно скорее покинуть это место и направляться дальше....

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 17-10-2005, 19:16

Девчонка упала на траву, даже не вскрикнула. Глупо было злиться, но Юкио разозлился. И чуть было не поплатился за глупость. Бандит был крупнее и шире в плечах. И силы ему не занимать. Поймав его клинок на встречном движении, Кумихимо чуть не улетел в те же кусты - следом за Широ. Удалось устоять, но шаг назад все же сделал. В верхней точке удара якудза чуть довернул меч. Если б попал - развалил бы напополам, как бревно топором.
Юкио присел и, оказавшись разве что не в объятиях бандита, с силой ударил противника торцом сложенного веера в подвздошье. Якудза громко хрюкнул и мешком свалился Кумихимо на спину, самурай едва успел увернуться. Хотя все же кулаком ему успели выдать - но уже на излете.
Из поясов получаются неплохие веревки. Спустя какое-то время оба якудза сидели, привязанные к деревьям. Одному в рот напихали листвы, второй ругался на чем свет стоит.
- Дорога недалеко, - посоветовал ему Юкио. - Покричи, вдруг услышат. И не забудь передать мою просьбу старшему брату.
Он достал несколько монет, бросил на колени бандиту.
- За труды.
Девчонка уже сидела и сердито всхлипывала.
- Пошли. Не стоит задерживаться.

Сообщение отредактировал Bishop - 18-10-2005, 17:51

- Каких доказательств уважаемый хочет от меня? Я готова принять испытание, какое господин Масумото-сан посчитает убедительным и достаточным, чтобы я могла заслужить высокое доверие.
Недзуми ни одним взмахом ресниц не показала, как ее оскорбили подозрения, что она под пытками может выдать имя заказчика. Она ли не синоби, чтобы не знать, как убить себя быстро и наверняка раньше, чем палач откроет рот, чтобы задать вопрос? С другой стороны оябуну совершенно не обязательно знать и верить ей на слово, что она действительно та, за кого себя выдает. Оставалось только идти на соглашение, по возможности не дав себя облапошить.

За свою еще очень коротенькую жизнь Идзуна научился доверять всего трем вещам, слуху, обонянию и чутью на опасность. Все остальное его, как правило, обманывало. Слух на данный момент услаждали звуки возни на сеновале, ноздри ласкал аромат вареного риса, а вот третий "помощник"... а вот третий испортил весь день. Или же, наоборот, его спас.
- Хозяин! - отставив миску, бродяжка на четвереньках кинулся к источникам охов, стонов и вздохов. - Хозяин!
- Чаво?!
Под руки попалась часть скинутой одежды. Идзуна не стал разбираться, кому что принадлежит, сгреб все.
- Надо уходить, - бродяжка сунул ком одежды ближайшему соседу.
Ближайшим соседом, вернее, соседкой, оказалась жена хозяина дома. Ее имя так и осталось невыясненным. Она вскрикнула от неожиданности, когда ей в лицо сунули охапку одежды. Гокайшин разозлился. Выдернул у Идзуны из рук одежду. Опять все испортили.
- Что ты там выдумал? - рявкнул Гокайшин скороговоркой.
- Потом объясню, - Идзуна отыскал руку хозяина, потащил Гокайшина во двор. - А сейчас мы уходим и очень быстро!
Тот уперся. Идзуна чуть не заплакал.
- Просто поверьте мне, вам, может, и все равно, а я умирать совсем не хочу!

Сообщение отредактировал SonGoku - 18-10-2005, 10:54

Сейчас Идзуна был похож на испуганного потерянного ребенка. Облик демона, хитрая лиса - все куда-то ушло, как и не было. Осталось только юное существо. Перед этим существом Гокайшин устоять не смог.
- Ладно, - буркнул он.
Они вылезли из сарая во двор. Позади них показалась кутающаяся в одежду женщина. На ее лице играло множество чувств: растерянность, гнев, удивление. Впрочем, какая разница, что она думает? Из дома выглянула ее дочь, бросила на мать быстрый взгляд и тут же опустила ресницы. Мать еще больше растерялась.
- Господин, я приготовила вам еды в дорогу. Я не знала, когда вы уезжаете... лепешки, холодное мясо. Вы ведь не откажетесь? - пролепетала девушка.
Гокайшин попытался вынуть руку из пальцев Идзуны - куда там, тот держал мертвой хваткой. Тогда Минамото просто кивнул. Девушка скрылась в доме, а через мгновение вернулась с полотняным свертком в руках. Ее мать рассматривала монеты, которые дал Гокайшин. Кажется, они ее утешали.
В одной руке Гокайшин держал охапку одежды и сверток с едой, за другую цеплялся Идзуна (чтобы не потеряться ненароком, наверное). Минамото быстрым шагом вышел со двора и прошел мимо трех домов. Улица была пустынна. Вот и двор лекаря.
- Стой здесь, я заберу коня.
Постучал в дверь. Пока лекарь шел открывать, Гокайшин натянул свое верхнее кимоно. Тут выяснилось, что он прихватил заодно и одежду хозяйки дома. Ну и ладно, не возвращаться же теперь.
Сейтака явно чувствовал себя гораздо лучше - лекарь оказался знатоком своего дела. За что получил несколько монет. Конь радостно ткнулся в протянутую руку хозяина. Гокайшин ласково потрепал коня по холке и задумался, что делать с лишней одеждой. Посмотрел на Идзуну. Белое, в которое его одевали вчера, превратилось в грязно-серое с разводами.
- На вот, надень, - Гокайшин сунул ему женские тряпки. Все равно никто не разберет, женщина это или мужчина.
- Я вижу, господин спешит, а у коня нет седла, - встрял лекарь. - Не желает ли господин купить у меня превосходное седло?
- Да, конечно.
В руку лекаря перекочевали еще несколько монет. Гокайшин оседлал Сейтаку. Уселся в седло и задумчиво посмотрел вниз. Придется Идзуну поднимать.

Сообщение отредактировал Далара - 18-10-2005, 11:18

Лекарь посторонился, Идзуна скрылся за дверью. Он так и не привык менять одежду на людях, хотя ему было все равно, смотрят на него или нет. В данном случае существовала еще одна причина, надо было переложить недавно обретенные сокровища так, чтобы их не увидел прежний владелец, да и ножи пристроить поудобнее.
Ширина пояса несколько смутила бродяжку, как и длина. Но сейчас, подгоняемый страхом и предчувствием, он голову не ломал, отложил на будущее.
В результате на пороге дома лекаря появилось немного взлохмаченное, немного запыхавшееся существо явно женского пола в кое-как завязанном фурикосоде, за пояс которого был заткнут сверток с кунаями, потому что другого способа их унести Идзуна не придумал.
Бродяжку похлопали по плечу.
- Держись за руку, я помогу тебе взобраться в седло.
Лекарь тоже предложил помощь, но, подсаживая бродяжку, взялся за что-то не то. Идзуна взвизгнул. Кажется, у Гокайшина лопнуло терпение, потому что бродяжку одним движением водрузили в седло и недовольным голосом приказали держаться крепче. Идзуна без протестов уцепился за хозяйский пояс. Лошади не слишком понравилось нести двух всадников, но ее уговорили ласками и угрозами отрезать хвост.

Сообщение отредактировал SonGoku - 18-10-2005, 12:27

Они быстро выехали из деревни и поехали по дороге на запад. Дорога была пуста. Где-то вдалеке в поле работали крестьяне. Никто не обращал внимания на двух человек на одной лошади.
Время близилось к полудню, когда на пути им встретился человек в дорожном кимоно и со множеством шляп на высокой палке.
- Господин, - обратился он к Гокайшину. В голосе его слышна была легкая укоризна. - Разве потребно женщине в таком виде путешествовать? Солнце высоко, а на ней даже и шляпы нет. Посмотрите, у меня замечательные шляпы. И совсем недорого.
Торговец принялся показывать товар. Гокайшин полуобернулся, посмотрел на Идзуну. Да, действительно, шляпа не помешает. Снова повернулся к торговцу.
- Вашей жене очень пойдет вот это покрывало, - гнул свою линию торговец.

«Будда! Я что в прошлой жизни был каким-то сёгуном?!!»
Кодзи блестяще умел чуять, когда дело начинало пахнуть в жареным, в данный момент ему действительно грозило зажариться прямо на этом судне. Судорожная работа мозга сделала всего один возможный вывод, музыкант со всей силы пнул свалившуюся на пол котомку. Та подлетела вверх, щедро рассыпая свое содержимое, и один из пакетов оказался в руках у синоби. Кодзи с размаху швырнул его об пол, материя лопнула, внутри пакета раздался звон раскалывающегося фарфора, и наружу повалил густой белый дым.
«Поймайте Хитрого Дыма в этом дыму!»
Прежде чем необычайно быстро расползающаяся пелена накрыла собой все, музыкант плюнул шипом в смутно виднеющуюся фигуру горбуна и сам бросился на пол. Скользя ужом, обдирая локти и колени, Кодзи завертелся на полу, подобно сбесившейся змее, которая при этом была совершенно бесшумна.
Несколько минут спустя из люка, окутанного белыми космами, Кодзи выскочил на палубу. На груди его крест накрест болтались его собственная котомка, в которую даже удалось частично запихать треть разбросанных вещей, и аптекарская сумка старика. В правой руке синоби сжимал «ремингтон», подобранный совершенно случайно, в левой руке была свирель с ядовитым шипом. Два патрона сорок четвертого калибра были наскоро заряжены оба патронника, сколько удалось сохранить в сумке оставалось большой и проблематичной загадкой.

Сообщение отредактировал Grey - 22-10-2005, 5:52

Сверкнув глазами в сторону Юкио, она пнула камень в ругающегося воина и поспешила за самураем.
Достигнув его рукава, она не стала по привычке цеплятся за него,А, недовольно кряхтя, пошла вперед, обгоняя вояку.Выходило достаточно неплохо, правда ей приходилось почти бежать, чтобы держаться впереди Юкио.

Вот вам, благодарность...Еще раз фыркнув в сторону идущего сзади парня,она поправила свою кимоно, провела пальцами по лезвию ножа, спрятанного в складках одежды и посильней нахлобучила шляпу. Когда же ей хотелось пить, она так же молча и угрююмо подходила к самураю и сама доставаля фляжку с водой.
Бойкот. Молчаливвый бойкот. Будет знать, как с ней так обращаться!

Окито шел по пыльной дороге и морщился, как от зубной боли. Прошедший разговор с "молодым человеком" оставил очень неприятное впечатление... Да какое ему собственно дело! Впрочем, ненужные мысли следовало выбросить из головы - впереди еще минимум два дня пути и время терять не стоило. Окито ускорил шаг. Над головой светило полуденное солнце, за спиной шел верный товарищь, впереди предстояла важная миссия - что еще нужно истинному самураю, кроме разве что чашки саке?

Сообщение отредактировал al103 - 24-10-2005, 9:27

Кодзи
Казалось, что пущеный в горбуна шип убил его, но через секунду стало ясно, что он пригвоздил к стенке лишь желтую тряпку. Сам горбун же отбросил тело старика и побежал наверх, вслед за юношей, стряхивая со своих стальных когтей кровь....

На палубе все уже пылало, вокруг были расбросаны тела матросов и пассажиров. Корабль начал медленно заваливаться на правый борт, настала пора просто покинуть корабль...
Но горбун оказался уже на палубе и что-то подсказыало юноше, Что поворчиваться спиной к такому противнику совсем не стоит...

Идзуна, Гокайшин.
Среди листвы придорожного дерева на мнгновение мелькнула фигура, замотанная в серые лохмотья, лицо которой скрывал капюшон. Будь рядом Кодзи он бы наверное подумал, что этот человек так походит на убийц, напавших на корабль...
Вобще было чудо, что Гокайшин заметил эту фигуру... Наверное потому, что человек высматривал воина и бродягу, а не семейную пару... А может ему просто повезло.

Недзуми.
Оябун снова улыбнулся и бросил к ногам девушки нож-кодзуки.
- Да серьезные испытания устраивать не мне. Мы мало знаем о НАСТОЯЩИХ умениях людей подобных тебе. Но кое-что мы можем проверить. За спиной у тебя стоит оддин из моих людей он бывшый борец...Порежь себе ладонь и сделай так, чтобы он упал на пол... Ути, что как только твоя кровь прольется, он перестанет ждать и начнет действовать.

Юкио, Широ.
Бандит с ненавистью посмотрел на Юкио.
- Лучше тебе было убить нас...

Окито.
Чситая дорого расстилалась перед инспектором, да и вообще мало дураков, которые рискнут связаться с полицейским... Да еще вооруженным новомоднйо винтовкой... Только вряд-ли удастя быстро настигнуть преступника передвигаясь пешком...

Горбун все не отставал, хорошо хоть где-то в дыму потерялись его подручные. Кодзи отступал спиной к борту, следя за тем, чтобы никто не подобрался к нему сзади. Свирель по-прежнему не пускалась вход. Сове излюбленное оружие, синоби держал на последок. На горбуна же уставились два черных провала револьверных стволов. Шаг, еще шаг…
Первый выстрел музыкант сделал даже не рассчитывая, что попадет, знал, что, скорее всего, «акробат» увернется. И это откровенно его бесило, какие-то горбатые ублюдки прыгают и бегают лучше него, ну почему мир так устроен! Кто-то может все, а кто-то должен всю жизнь изворачиваться и искать обходной путь!
Второй выстрел, как и внизу, был сделан с учетом траектории ухода от первого, правда, резкий отскок в сторону не шел ни в какой сравнение с кульбитом горбуна. Он оказался совсем близко, шип полетел прямо в скривленную рожу. Рука Кодзи беспорядочно шарила в котомке в поисках патрона… Два шага, шип тоже ушел мимо…
Синоби метнул во врага первое, что попалось под руку – небольшой полотняный сверток. Железная рука горбуна перехватила его еще в воздухе, буквально раздирая на части, и облако зеленого тумана вспухло прямо перед ним, облако ядовитого смертельного тумана, мгновенно ворвавшегося в легкие и бронхи. У горбуна пошла носом кровь, спустя мгновение алая струйка потекла и из уголка рта, но Кодзи уже не видел этого. С разбегу музыкант кинулся щучкой за борт, и в фонтане брызг ушел под воду.

(Написано совместно с SonGoku)

Торговец все еще расхваливал свой товар. Гокайшин нахмурился, и тот решил, что благородному самураю не нравится предложенное. Удвоил усилия. Он буквально рассыпался в любезностях. Сделал несколько витиеватых комплиментов даме. Гокайшин поджал губы, чтобы не рассмеяться.
- Хорошо, я беру это. И это тоже.
Взяв новоприобретенное, Минамото подошел к коню, на котором восседал Идзуна, потянул бродяжку за рукав, чтобы наклонился, и нахлобучил ему на голову шляпу с покрывалом.
- О, поверьте мне, так гораздо лучше! - воскликнул торговец. - Ваша жена выглядит просто замечательно!
Идзуна открыл было рот для достойного ответа, да вовремя спохватился.
- Господин так добр, - донесся из-под покрывала едва слышный шепот.
Торговец воспалился еще больше. Гокайшин коротко поблагодарил торговца, прерывая его словесный поток.
- Тебе удобно? - спросил Минамото Идзуну, стараясь представить на его месте кого-нибудь из женщин, например, госпожу Ли из... впрочем, не важно. - Не упадешь?
- Как мило с вашей стороны так беспокоиться обо мне, - в шепоте прорезались игривые ноты. - Но может быть, мой господин хочет побыстрее продолжить наш путь?
Закутанная в покрывало фигура в седле покорно сложила руки.
- Конечно. К вечеру нам надо быть в Хачодзи, путь неблизкий. Поторопимся.
- О, Хачодзи, - воскликнул торговец, - тогда вам как раз по этой дороге. Немного впереди будет развилка, там сверните на север.
- Благодарю, - сказал Гокайшин. Взял поводья Сейтаки и пошел в указанном торговцем направлении. Конь послушно следовал за ним.
Не медленным, но и не быстрым шагом они добрались до поворота, скрывшего их от взгляда торговца и, как надеялся Гокайшин, серой фигуры на дереве. Поворот был довольно далеко от места встречи с торговцем, лесные звуки заглушат стук копыт по мягкой земле. Оглянувшись и никого не заметив, Минамото остановил коня, снял Идзуну, влез в седло сам и посадил слепого позади себя.
- А вот теперь держись покрепче.

Сообщение отредактировал Далара - 26-10-2005, 10:19

- Лучше тебе было убить нас...

Ну вот - опять все не так. Девчонка за что-то сердится, ее так и распирает от эмоций. Сейчас лопнет, как мыльный пузырик. Любопытно: что подумает первый встречный, увидев их на дороге? Что времена так изменились, а женщины совсем забыли стыд и приличия, вышагивают впереди мужчины? Было бы кому встречаться...
Лучше тебе было убить нас...
Наверное, бандит прав. Двумя мертвецами больше, двумя меньше - кому какая разница посреди леса. Он тогда ответил якудза: "Это легко исправить". Может, стоило допросить ребят, а как они так ловко вышли прямо к костру? На следопытов не похожи. Городские битюги не без умения держать оружие, но не больше. А синоби просто не стали бы вступать в беседу. Наверное, хорошо, что оставил в живых. Может, в их пустых головах, кроме ненависти, отыщется капля разума. А может и нет.
- Oi...
Головы не повернула, только плечиком дернула: отстань, я с тобой не разговариваю.
- Oi, Широ...
На дорогу они не вернулись, шли лесной тропой. Ближе к перевалу тропинка свернет к тракту, там и видно будет. А за перевалом Юкио знает местность, как свою ладонь.
- Oi, Широ... перестань дуться, а то не узнаешь, что я хочу тебе спасибо сказать.

Идзуна пришел к выводу, что путешествовать ЗА спиной хозяина лошади гораздо удобнее, чем мешком трястись поперек седла ПЕРЕД ним. Хотя чем дальше, тем сильнее становилась проблема отбитого седалища. Бродяжка держался за спутника так, что отцепить его не смогли бы все демоны, которые водятся на свете. И, если честно, ему начинала нравиться поездка, теплый ветер приносил столько новых запахов сразу, что у слепого голова шла кругом.
Среди разнообразия ароматов он уловил один очень сильный, очень приятный и навевающий воспоминания.
- Азалии! - прокричал Идзуна на ухо спутнику, указывая в ту сторону, откуда ветер принес цветочный запах. - Замок Сунпу в той стороне!

Сообщение отредактировал SonGoku - 27-10-2005, 19:59

Девчонка все норовила забежать вперед, на каждой развилке останавливалась, ждала, независимо задрав нос, и бежала дальше. Юкио так и подмывало замедлить шаг, но получать поленом по голове не хотелось. А девчонка вполне была способна его угостить. И вроде бы намеревалась при случае повторить недавний свой подвиг.
День прошел бы быстрее, разговаривай они друг с другом. Но - не получалось. Но вскоре перевал остался позади. Им повезло: нагнали несколько телег, крестьяне направлялись в соседнюю провинцию (или как они там сейчас называются? Кумихимо не следил за модой все переименовывать). Юкио приходилось сопровождать таких путешественников, платили скупо, зато и трудов почти никаких. Это года два назад от разбойников или просто голодных людей было не отмахаться. А сейчас... один-два бандита на перевале - не в счет, до реальной схватки не доходило. У Кумихимо в здешних местах сложилась определенная репутация: мол, он малость "того", а может и не такую уж малость.
Юкио подумал было - не содрать ли с нежданных попутчиков плату "за сопровождение". Даже заикнулся на эту тему Широ, чтобы расшевелить девчонку. Перестарался. Маико закатила ему настоящий скандал. Пришлось сказать, что пошутил.
- Глупая шутка! - огрызнулась девчонка.
Теперь они шли вниз, но легче от этого не становилось. По крайней мере - самому Юкио.

Сунпу? Это очень кстати. Правда, в связи с событиями последних лет еще неизвестно как тут отнесутся к данным конкретным путникам, вернее, одному из них. Но не попробуешь - не узнаешь.
- Тогда едем к замку. Заодно узнаем, кто здесь сейчас живет.
Гокайшин повернул коня в направлении, указанном Идзуной. Когда за деревьями стали угадываться остроконечные крыши, Минамото остановил коня. Спешился. Теперь они снова являли собой супружескую пару. К замку они подошли уже в темноте.
Замок окружал ров. На темной поверхности воды едва заметно колыхались пятна света - отражение факелов на стенах и у входа. Похоже, ждут кого-то, отметил про себя Гокайшин. От воды поднималась крупная каменная кладка, выше шли белоснежные стены, увенчанные пагодами.
Копыта коня процокали по выложенной булыжниками дороге, потом загрохотали по деревянному мосту. У ворот стояли стражники с фонарями. Один из них окликнул путников.
- Я Минамото но Гокайшин. Мы хотели бы переночевать в замке.
Стражник начал было давать отказ, когда до него дошло, какую именно фамилию назвал этот человек. Он поднял факел, пытаясь разглядеть лицо высокого самурая. Потом склонился в поклоне.
Один из стражников с фонарем проводил нежданных гостей внутрь. По дороге Гокайшин поинтересовался, кто сейчас владеет замком.
- Господин Токугава Кейки, - ответил стражник почтительно.
- Он кого-то ждет сегодня вечером?
- Нет, мы ждем его самого с охоты. Господин с другом и свитой охотятся на вепря.
- Значит вечером будет пир...
- Именно так, господин.

Сообщение отредактировал Далара - 27-10-2005, 20:01

Идзуна не успел опомниться, как очутился в стайке хихикающих и щебечущих на разные голоса девушек, и эта стайка его куда-то поволокла. Бродяжка лишь надеялся, что окажется в результате в комнате, отведенной им с Гокайшином, а не на женской половине жилища, например. Когда с него принялись снимать шляпу и покрывало, он слабо запротестовал (на большее после долгой езда верхом не оставалось сил).
Кто-то ахнул:
- У госпожи такой глубокий порез! Неужели никто не позаботился о вас?
Идзуна вовремя прикусил язык, пряча лицо за рукавом.
- На нас напали разбойники, - пролепетал бродяжка, стараясь, кроме покрывала, не расстаться с большей частью предметов одежды и жизнью впридачу.
Одна из женщин посетовала, что такие прекрасные волосы пребывают в столь запущенном и неухоженном состоянии, после чего остальные устроили диспут, а некоторые вызвались помочь. Идзуна всполошился всерьез, заподозрив, что еще одного купания он не переживет. Равно как и окружающие.
- Но почему они такие короткие? - удивилась другая женщина.
Воображение заработало на полную мощность. Усилием, достойным богов, сдерживая рвущиеся с языка некоторые слова, выражения и грамматические формы, Идзуна выдал душещипательную историю про несчастную, отданную в монашенки девушку, спасенную от унылого прозябания в горном храме доблестным самураем, за которым вышеозначенная беглая монашенка и пребывает на данный момент замужем. В основном - от безмерного чувства благодарности, но и многие иные достоинства храброго мужа тоже повлияли на ее решение. Чтобы не дать опомнится слушательницам, юная "супруга" поведала о полном опасностей и стычек с разбойниками числом более трехсот путешествии из Эдо в... в... ну, скажем, к озеру Бива, к дальним родственникам этой самой супруги, которых она надеется там разыскать, так как в обеих столицах сейчас одно беспокойство и смута.
Под конец Идзуна приплел обет, не разрешающий ему принимать помощь при купании, но про мытье головы забыл, а посему подвергся этой унизительной с его точки зрения процедуре.
Дальше оставалось полагаться на удачу. Но ни одного возмущенного вопля или испуганного визга не раздалось, а значит, никто не подсматривал. Зато девушки взялись за принаряжение своей новой подружки и даже помогли ей с прической и прочим, чтобы вечером мужчины, если пожелают, смогли бы усладить свои взоры прелестным видом.
Идзуна дал себе твердую клятву если не поджечь этой же ночью замок, то по меньшей мере попытаться возлюбить императора Мейдзи в ближайшее время. Как бы противно ему это ни было.

Служанки у Токугавы оказались на редкость проворными и заботливыми. Они быстро и ловко оказали гостю достойный прием. Гокайшин, наконец-то, почувствовал себя дома, в Японии. После бани ему перевязали рану, принесли чаю и оставили одного в комнате. Не забыли дать одежду взамен испачканной и порванной. Идзуну, как и следовало ожидать, увели на женскую половину. Открытые седза вели в сад. В черном небе причудливым узором уже заглись звезды. В саду цвели азалии, наполняя воздух ароматом. Комната тоже была убрана ими. Гокайшин сел и стал разглядывать один из цветков. Белые лепестки, нежная розоватая с красными пятнышками сердцевина цветка. Есть на что полюбоваться. И какой необыкновенный аромат.
Кстати об аромате, откуда Издуна знает о связи азалий с замком Сунпу? Откуда бродяга может знать такие вещи? Гокайшин осторожно погладил нежные лепестки цветка. Надо будет спросить "жену" об этом. И почему ему сразу не пришло в голову? Наверное, из-за усталости - весь день в пути.
Через некоторое время пришла служанка. Сказала, что приехал с охоты хозяин замка, привез добычу. Его известили о прибытии в замок гостей, и теперь он приглашает их к обеду. Но сначала он хотел бы поговорить с неожиданно объявившимся родственником наедине. Гокайшин последовал за служанкой. Токугава Кейки приветствовал родственника, расспросил, какими судьбами. Некоторое время они провели за общей вежливой беседой. Похоже, хозяин замка остался доволен разговором. По крайней мере, не велел немедленно убираться и не попытался зарубить катаной. Гокайшин не преминул отметить, что Кейки оставил меч в ножнах, заткнутых за пояс хакама.
Напоследок Токугава предложил родственнику с женой отобедать со всеми свежепойманным вепрем. Гокайшин, разумеется, согласился. Служанка проводила его в главный зал. В коридоре к ним присоединилась Идзуна (Гокайшин сейчас препочел думать о слепом бродяге в женском роде, дабы было легче притворяться. Все равно ему пока не удалось точно установить пол своего спутника) в сопровождении другой служанки. Впрочем, мысль о бродяге немедленно испарилась при виде "жены". Гокайшин изо всех сил постарался сделать вид, что ничего странного не происходит и такое он видит каждый день. Хотя очень хотелось встать столбом с открытым ртом и откровенно разглядывать.
Женская прическа из смоляно-черных волос, аккуратно наложенный макияж и цветное кимоно с широким женским оби делали Идзуну неузнаваемой. Гокайшин порадовался, что она не может видеть его лицо. Иначе бы без ехидного комментария не обошлось. Они молча прошли в зал, где уже собралось довольно много народа, и сели на отведенные им места.

Сообщение отредактировал Далара - 29-10-2005, 10:51

Казалось: пожар был не три года назад (или больше?), а вчера. Ощущения подводили. Каменные стены обжигали ладони, от рухнувших деревянных балок еще н тянуло дымом. Юкио тряхнул головой, прогонал наваждение. Он не видел пожара, его не было, когда все случилось. Никого из них не было, из тех, кто мог организовать защиту стен. Теперь здесь живут только призраки, а людям - не место.
- Ночуем здесь, - вынес решение самурай.
Широ не возражала. Трудно возражать, если все время молчишь. Только пробормотала что-то такое о проклятии.
- Нам ли беспокоиться? - хмыкнул в ответ Кумихимо.

Сообщение отредактировал Bishop - 31-10-2005, 15:15

Хозяин и его друг все еще были разгорячены охотой. Они жадно обменивались мнениями и возгласами. Некоторые из сидящих в зале разделяли их возбуждение, другие молчали или тихонько совещались. Слуга у дверей выкрикнул имена вновьприбывших:
- Минамото но Гокайшин и его супруга...
Возникла небольшая заминка, поскольку Гокайшин еще не придумал, каким именем представить "супругу", а имя "Идзуна" как-то не очень подходило. Но Кейки сам решил эту проблему, к вящему изумлению Минамото.
- Прекрасно! А с госпожой Тозоко мы хорошо знакомы.
"Госпожа Тозоко" скромно потупилась и едва слышно хихикнула. Гокайшин едва не споткнулся о татами. Их проводили к местам. Обед проводился в традиционном японском стиле. Господин Кейки, к счастью, не страдал любовью к новомодным европейским веяниям. Поэтому Гокайшин и хотро поджавший губки Идзуна удобно устроились на подушках, положенных прямо на пол.
Господин Кейки извинился, что он первый начинает есть, и начал обед. Остальные с небольшим отрывом последовали за ним. Идзуна взяла палочки... вернее, взял, понял Гокайшин, собиравшийся налить "жене" сакэ. Руки у слепого были явно мужские. Не бывает у женщин таких крупных рук. Быстро поставив кувшинчик на стол, Гокайшин схватил Идзуну за края рукавов и дернул, закрывая кисти рук.
- Руки никому не показывай, "госпожа", - яростным шепотом посоветовал он слепому.

Принятие еды произошло без особых осложнений, если не считать за таковые туманные намеки хозяина дома на прошлое "юной супруги". Госпоже Тозоко даже удавалось превращать оскал лисьих зубов в подобие милой улыбки и радоваться, что не видит выражения лиц. Ночь тоже не принесла никаких неприятностей, так как "супруг" с усталости сразу завалился спать, да и Идзуна от него не слишком отстал, разве что с проклятиями повыдергивал из волос многочисленные заколки, шпильки и прочие украшения. Правда, с утра посчитал их законной добычей и заботливо завернул в фуросики. Пока Гокайшин о чем-то договаривался с господином Кейки, Идзуна очень сильно удивил местных замковых ремесленников просьбой сделать ему чехлы под кунаи. Работники о чем-то посовещались, стребовали с "госпожи Тозоко" объяснение ("путешествия такие опасные, нельзя оставлять супруга без защиты", - пролепетала мило покрасневшая госпожа) и выделили искомое. Три ножа Идзуна пристроил в ножнах, которые прикрепил на руку, а два сунул в волосы в дополнение к гребню.
Оказывается, Гокайшин выпросил у господина Кейки транспорт! Идзуна хотел было показать норов и отказаться плыть морем, но не признаваться же в страхе перед водой... Тем более, так действительно будет гораздо быстрее. И безопаснее, как уверил его Гокайшин, хотя именно в безопасности плавания Идзуна всерьез сомневался.
Кажется, его спутник наслаждался путешествием, Идзуна не мог о себе утверждать того же самого, поскольку забился поближе к лошади, которая разделяла его мнение о море, и старался не думать о том, что в воде он тонет, а вовсе не плывет по воле волн. Еще он высчитывал, сколько времени неизвестным преследователям понадобится, чтобы сообразить, что добыча ускользнула, добраться до Хачоджи, выяснить, что беглецы туда не добирались, придумать несколько заковыристых ругательств и вновь собраться в путь. Вообще-то по всем прикидкам от перекрестка до Хачоджи почти двадцать пять миль, а уж куда беглецы могли подеваться дальше... одному ветру известно. Во всяком случае, на месте противника Идзуна не мог вообразить, чтобы люди, отправленные на север, вдруг повернули на юго-запад. Так что если их преследователи объявятся слишком уж скоро, то Идзуна заподозрит кого-нибудь в мошенничестве. Например, богов.

Сообщение отредактировал SonGoku - 1-11-2005, 12:55

Недзуми наклонилась, подняла нож-кодзуки, выпрямилась и повернулась лицом к противнику. Бывший борец угрюмо взирал на нее. С беззаботной улыбкой девушка раскрыла левую ладонь, а правой ножом нарисовала диагональный порез поперек ладони, нисколько не поморщившись. Окровавленный нож упал на пол, на ладони вспухли красные капли, что быстро соединились и начали все увеличиваться, вот вот грозя перелиться через край ладони тонкой алой струйкой, испортив циновку оябуну.
Пора! Недзуми начала действовать и думать на вдох-выдох. Вдох - синоби стискивает кулак до белизны пальцев, предварительно захватив в пятерню край рукава, который моментально пропитался кровью, не давая ей стекать и метнулась к охраннику оябуна. Шаг, другой, третий, выдох. Она за спиной у противника, он поворачивается к ней лицом, но рука быстрее - одно точное, выверенное до миллиметра движение - ладонь словно кобра выстреливает вперед и вдавливает шейный позвонок, смещяя его и защимляя нерв. Теперь, если она все сделала правильно - все тело ниже смещенного позвонка откажется слушаться хозяина. Если да - она справилась, если нет, значит не заслужила доверия, не прошла испытания и уйдет.

Мокрый и злой Кодзи выбрался на берег, вернее сначала, он преодолел широкую полосу прибрежных зарослей, которая подарила ему не менее трех камэ тины, водорослей и сотню-другую комариных укусов. Музыкант вылез на глинистый берег, немного попрыгал, чтобы согреться, и похромал прочь...
К утру он добрался до далекого леса и, сидя на прогалине, сумел наконец-то развести костерок и перейти к осмотру "спасенного" имущества, как своего, так и старика.

Пишу по просьбе Ласти

Она лишь сверкнула глазами и хмыкнула. В проклятия она верила... Шепнув что-то про то, что нужно развести костер, она медленно брела по развалинам замка, пиная перед собой камешек. А перед ее глазами вставали ужасные картины...Снова эти страшные воспоминаниякровавой бойни у них в деревне. Ведь она тоже была сожжена...

Она побежала вперед, споткнувшись, сильно стесала руку. Но зеленый камешек так и не выпустила...Вытерев лицо от сажи, она еле увернулась от падающей деревянной балки, обьятой огнем. Девочка закричала, когда увидела, что внутри дома сгорает женщина, привязанная к стулу. Широ, отплевывая от грязи, шмыгнула под телегу. И правильно-мимо нее промчались трое конных, раскидывая факелы на не успевшие еще загореться крыши.
Девченка выползла из-под своего укрытия и, достав ножик из кимоно, запустила в спину одному из них. А потом снова побежала, обжигая босые пятки, перепрыгивая огонь.

Никто не остался жив. Только она. И тот самурай.

Она сама подошла первой.Тихи села сзади и обняла его за шею, полжив голову на плечо. Девушка почувствовала, как тот вздрогнул.

Сообщение отредактировал Эмми - 4-11-2005, 21:26

Всего трое суток, как он сошел с корабля на сушу, и вот он снова на палубе, хотя в его планах не было ничего подобного. Удивительно. Гокайшин расположился на складном стуле и с любопытством разглядывал окрестности. Справа расстилался берег: то каменистые пляжи, то песчаные дюны, то лес, подступающий почти прямо к воде. Если повернуть голову влево, взгляду открывается громадное водное пространство. Где-то вдали ребристая поверхность моря сливается в вечном поцелуе с опрокинутой чашей небес.
Идзуна, трусишка, забился чуть ли не под живот Сейтаке и сидит там, не показывая носа. Матросы заняты своим делом, охрана стоит на страже - вдруг кому-нибудь придет в голову самоубийственная идея напасть на этот корабль. Путешественнику только и остается, что смотреть на море, на солнце в небе, да на те скалы вдали. Жаль, что пришлось бросить свитки на поляне.
Минамото достал одно из своих главных сокровищ - охичирики - и приложил к губам. Полилась тягучая мелодия, созвучная волнам, ритмично ударяющим в деревянный борт.
Оборвав мелодию, Гокайшин полез в рукава кимоно за маленькой стутэткой Аматэрасу, которую когда-то подарила ему мать. Она давно умерла, и статуэтка эта оставалась единственным напоминанием. И вот тут его прошиб холодный пот. Статуэтка тоже осталась на той злосчастной поляне.
Через мгновение флейта снова заиграла, но на этот раз в мелодии звучали ноты невозвратной потери.

Сообщение отредактировал Далара - 7-11-2005, 13:59

Юкио видел, как девчонка перелезает через россыпь камней, и все равно вздрогнул, стоило ей положить ему руки на плечи. Ладони у нее как у призрака – ледяные.
- Не боишься, что изнасилую?
Вместо ответа Широ отпрыгнула.
- Да попробуй только!
- Успокойся, не буду. Возьми деньги и уходи. Ты красивая, молодая, быстро найдешь себе мужа...
Опять что-то не то сказал? Точно: мотает головой, раскраснелась (разозлилась, видать, о смущении речи нет) и решительно сжимает кулаки. Вот-вот драться полезет.
- Я останусь, я хочу быть с тобой.
- Со мной ты пропадешь. Видела же, в покое не оставят.
- Не боюсь.
- Дуреха...
- Я могу за себя постоять! – запальчиво выкрикнула девчонка.
- Вот этого и опасаюсь...
Юкио поднялся, отыскал в мусоре подходящую палку, сунул Широ в руки.
Двор густо зарос травой, но еще был пригоден для занятий.
- Вставай сюда, - хмуро приказал Юкио. – Рукава подвяжи, мешают.
Широ прислонила палку к ноге, вынула тесемку и умело подвязала чересчур широкие рукава кимоно. Самурай скептически хмыкнул.
- Представь, что это меч...

Сообщение отредактировал Bishop - 7-11-2005, 18:36

Ориентироваться было легко, Идзуна просто-напросто пошел на звук флейты, сначала перебирая руками вдоль борта и широко расставляя ноги, так как предательская дощатая поверхность под ногами все норовила перекоситься самым неприятным и непредсказуемым образом. Вокруг хохотали и подшучивали матросы.
Оставшийся участок пути бродяжка преодолел на четвереньках, потому что все-таки шлепнулся, не удержавшись на ногах при очередном крене. Зато так гораздо быстрее получилось.
Идзуна долго копался в фуросики, чтобы половчее выудить из платка нужный предмет, не рассыпав все остальные, а потом, зажав искомую вещь в кулаке, подергал Гокайшина за рукав.
Спутник прекратил играть.
- Что-нибудь случилось? - удивленно поинтересовался он.
Идзуна быстро, чтобы не передумать, сунул ему в руку небольшую статуэтку.
- Держи. И перестань грустить, а то я заплачу.

Ветер развевал длинные собранные в низкий хвост волосы. Свежий вечерний ветер. Если поспешить, то он успеет до темна к Тияну. Он слышал, что деревню после пожара восстановили. На заработок, а подрабатывал юноша каллиграфией, особой надежды не было, но он шел сюда совсем не за заработком.
Он слышал, что здесь видели человека похожего на того, кого он искал вот уже 3 года. «Если это он, то как он посмел, - негодование выдавала лишь бледность, да блеск в глазах, - как посмел вернуться сюда!»
Негодование придало сил, за последние три года ему часто приходилось ходить пешком, и поправив сверток за спиной он зашагал быстрее».
С холма открывался прекрасный, и одновременно печальный пейзаж. Если бы он умел, то непременно запечатлел бы на бумаге и этот закат, и неспешные воды Такасуки, что огибала развалины замка. Все это вдалеке, нужно спуститься с холма, и подняться на другой, на тот где находились развалины. Черные, в свете заходящего солнца словно пылающие стены. Они и раньше до пожара были черными, но почему то сейчас этот цвет обрел иной смысл.
Стены пламенели, как будто в огне. Хотя сгорели в действительности три года назад. Он не видел тогда пожара, зато видел его сейчас. В свете заката.
Тоскливо защемило на сердце, он оперся рукой о ближайшую сакуру. Символично, но дерево было мертвым.
Печальная и прекрасная картина. Но он не умел слагать танку и не так хорошо рисовал, чтобы запечатлеть эту картину.
Опустив глаза с которых сорвались невольные слезы боли юноша увидел маленький зеленый росток. Дерево стремилось жить. И это тоже было символично. Он улыбнулся и не думая больше о ночлеге в деревне побежал к замку. К его развалинам. Становившись в проеме, бывшем некогда воротами.

Недзуми
Оябун улыбнулся и медленно покачал головой.
- Не впечатляе, ты сделла то, что я просил, но чем это поможет тебе в деле? ... Но ладно. У нас есть конкурент здесь. На дргом конце селения собирается банда Кейтаро - вот я хочу, чтобы его нестало.

Идзуна, Гокайшин. - ну запарился мастер, бывает
На берегу виднелась фигурка невыского полноватого монаха, опирающегося на сво посох, амигаса скрывала его лицо, но было понятно, что он очень пристально смотрит за кораблем.

Кодзи, Окито, Юкио, Широ.
Ничего особеного. На вас не стремятся напасть разяренные якудза, не летит в спину из-за угла отравленная стрелка.
Так-что не топчитесь на месте и не ждите, пока это произойдет.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 9-11-2005, 20:13

Юкио подзабыл, что уроки могут приносить столько веселья. Сначала дело шло наперекосяк: девчонка хоть и схватывала движения, но силы ей не хватало, да и умения. Кумихимо твердил себе, что умение приходит с годами, а не за пять минут. И как-то постепенно забылся. Словно ничего еще не случилось, замок цел, и вокруг живут люди, а он гоняет очередного волчонка, захотевшего во взрослую стаю.
Даже замечания и шуточки стал отпускать. После одного из них чуть было не заработал палкой - девчонка пошла в атаку по-настоящему.
- Oi, охолони чуть-чуть!
Как же... Широ вошла в азарт - и тут же попалась на простенькую уловку. Юкио отобрал у нее импровизированный бокен. Смотреть на девчонку сейчас было особенно приятно.
- Отдай меч! - завопила Широ.
Юкио помотал головой и забрался на россыпь камней. Девчонка полезла следом. Дожидаясь ее, самурай оглянулся: в воротах стоял призрак из прошлого. Так мог бы выглядеть Канеко, стань он старше. Другая одежда, выше ростом, раздался в плечах... и перестал напоминать девчонку лицом и манерами. Если бы мальчишка не умер здесь, вместо со всеми...

Сообщение отредактировал Bishop - 8-11-2005, 14:34

Юноша старался отдышаться опираясь о стенку ворот одной рукой. Замок, был разрушен, иначе и быть не могло. Он осмотрелся приводя дыхание в порядок, на тренировках они и бегали дольше и нагрузка была сильнее. Они тренировались вот в этом самом дворе. Вот сейчас бы взять бокен и… И почувствовать себя мальчишкой, каким он был еще три четыре года назад. Он слышал о людях, которые достигали Менкё Кайден в 15 лет, но сам таких успехов не достиг. В то время. Впрочем он не успел примерить свое не слишком великое мастерство в тот день. Его не было ни с отцом в отряде, когда они погибли. Его не было и в замке при пожаре. Он был послан в отряд, и не успел. Не успел умереть. И он должен отмстить, просто должен.
То, что открыто носить мечи сейчас запрещалось всем, а не только неблагородным ниче5го не меняло для котенка. Он старательно учился. Пока через два года таки не добился степени мастерства. Додзе даюшие итто-рю были и в Киото и в Отцу.
Во внутреннем дворе шла тренировка.
Тренировка?
Да именно тренировка. Хироюки-сенсей тренировал какую-то девицу.
ОН. Он действительно был здесь. Здесь? Как он посмел?
Взяв себя в руки юноша поклонился, длинный хвост свесился на плечо.
- Конничива, Хироюки-сенсей, - произнес он холодно.
Самурай спрыгнул обратно в траву, недоверчиво разглядывая пришлого. Довольно долго молчал. Потом поклонился.
- Здравствуй, Конеко-кун.
Юноша с женским именем, сколько неприятностей Котенку принесло это ко- маленькая и привлекательная частичка в женских именах), снова поклонился.
- Я искал Вас, Хироюки-сенсей, - спокойный тон, Конеко думал он будет даваться с трудом, но ошибся. Решительность и спокойствие были сейчас необходимы.

Сообщение отредактировал Тсузуки - 8-11-2005, 16:05

(Этот адский труд сотворен на пару с Тсузуки. Gomen dozou - заранее)

О теплой встрече придется забыть, слишком холодный взгляд у мальчишки. Ладно... Юкио оглянулся на Широ, та осталась стоять на злосчастной каменной куче. Кинул ей обратно палку; девчонка поймала.
- Не вмешивайся.
Мальчишка разглядывал его исподлобья.
- Искал? - повторил его слова самурай. - Зачем?
Юноша поднял глаза, черные и холодные как зимняя ночь.
- Вы выжили, Хироюки-сенсей, - сенсей было брошено с вызовом.
- Ты тоже не спешил умереть.
Нет, это не призрак, это Конеко из плоти и крови. Значит, жив... интересно, каким образом выжил? Юкио пытался разбудить старое раздражение; не получалось. Но и радости не испытывал.
Если бы взгляд умел убивать, то самурай бы уже умер, пронзенный двумя парами кинжальных взглядом. Глаза сузились.
- Спешил, - процедил сквозь зубы юноша, - но шинигами обошли меня стороной. - А где вы были, умамаварияку клана Матсумото, когда умирал ваш дайме?
Никогда еще звание второго лица рода не произносилось с таким презрением.
Юкио усмехнулся. Вот, значит, какие песни мы теперь поем...
- Рядом с твоим отцом, Конеко-кун. Там, где мне и было положено быть. И мне жаль, что я там не остался.
- Если дайме уходит раньше, чем умамаварияку, какова его цена? - спросил юноша доставая из-за спины сверток, и вынимая катану, - я хочу знать ее! - закричал Котенок, вставая в боевую позицию.
Широ с кучи камней выкрикнула предупреждение, Юкио только кивнул, не оглядываясь. Неторопливо вытянул из-за пояса меч. Он больше ничему не удивлялся: раз люди одного клана собираются сражаться друг с другом, чего ждать от всех остальных.
- Начинай, - предложил Юкио бывшему ученику.
Котенок кивнул, не отрывая взгляда от глаз сенсея.
Он знал сильные стороны своего направления кэндо, знал и то, что нападающий в данном случае получает половину проигрыша. И он был готов к этому. Сейчас он просто хотел знать каков учитель в бою. Не как учитель как противник. Даст ли это возможности оценить его как телохранителя? Да! И даст ответы на несколько вопросов. На первый сенсей ответил верно. Он не вспыхнул как сухой хворост и не кинулся в бой на прямое оскорбление.
Юкио начал обходить противника по широкому кругу, пробуя почву под ногами. Меч в ножнах так и лежал на плече. Широ опять что-то крикнула. Теперь ее не слушали оба.
Кумихимо ждал.
Конеко снова кивнул. Он вспоминал. То, как его учили учителя, одним из которых был сам Хироюки-сенсей. Так - техника требует очень мощного движения всего корпуса и скорости. Он будет ждать моей атаки, чтобы закончить все одним ударом. Что еще, следить за рукой, за левой рукой. Смотреть не за мечом...
Уроки в долю мгновения проносились перед его глазами.
И он более не медлил, положившись на ложный выпад, надеясь успеть вовремя слиться и ударить снизу.
Юкио сделал шаг в сторону, пропуская атаку мимо, и развернулся, чтобы не выпускать противника из виду. Он больше не думал о мальчишке как о Конеко. Противник во время боя всегда противник, кем-то другим он станет после.
Меч все так же без дела лежал на плече.
- Твоя техника стала лучше, - одобрительно заметил самурай.
«Противник применил тактику ухода. Что же продолжим», решил Конеко, «моя цель сейчас не убийство, как и сенсей не настроен на причинение вреда».
- Рад принять похвалу от вас, учитель...
Мальчишка снова повел ложную атаку – короткий прямой удар, быстрый уход и замах для нового удара. И получил по запястью, несильно, но чувствительно. Оружия, правда, не выпустил.
«И все-таки он мой учитель, - думал Котенок, - как я не старался, но он превосходит меня, видит мои ходы насквозь».
Сердце билось ровно, главное сохранять спокойствие, контролируя себя, контролируешь ситуацию. Йокомен-учи, удар сверху-вниз, если бы он прошел и прошел в реальном бою, тело сенсея через долю секунды лежало бы рассеченное от шеи до плеча. Косой удар. Если он пройдет, это чистая победа.
Если...
Знакомый прием. Юкио принял меч противника на рукой, благодаря всех ками, что не снял защитную котэ, усиленную металлическими полосками (так и без рук легко остаться, Конеко действительно стал намного сильнее), перевел удар в другую плоскость и оттолкнул мальчишку.
- Торопишься, - процедил самурай.
Юноша кивнул, его взгляд потеплел. Поединок с учителем на время дал забить, о том, что произошло, о том, что это время было. Сенсей всегда сенсей. И потом он был так спокоен, когда говорил о смерти отца. Но скажет ли он причину, по которой сам сейчас жив? Сможет ли помочь в поиске врага? Того рода, или человека, который погубил отряд отца.
- Да, сенсей, - подтвердил Котенок; Хироюки мог научить его еще очень многому. - Что значит быть умамаварияку, для тебя, сенсей? - спросил юноша, делая выпад в подреберье.
Юкио надоели увертки; так и не вынув меч из ножен, он ударил противника по рукам – на этот раз со всей силы. Второй удар должен был вспороть мальчишке живот, но всего лишь сшиб Конеко на землю, так как пришелся в под дых.
- Не лезь не в свое дело.

Сообщение отредактировал Bishop - 8-11-2005, 18:05

- Это мое дело, сенсей, - прохрипел юноша, - ответь. Ответь, - повторил он еще раз.
Он старался привести дыхание в норму и подняться, укладывая меч в ножны.
- Это важно, - почти умоляюще добавил Конеко, поднимая глаза, в которых блестели две слезинки, от физической боли. От удара.
- Скажи, что произошло тогда. Скажи, - повторил он.

Худая костлявая фигура бодро ползла по дороге, опираясь на свежесрубленный посох. Мазь, которую дал погибший аптекарь, и вправду помогла. Почти сутки Кодзи провел на ногах, после того как украл лодку в рыбацкой деревне и доплыл таки куда нужно. Небольшая передышка у костерка в лесу дала время изготовить и смазать ядом новые иглы взамен потерянных, провести ревизию снаряжения, после которой решено было все же не выбрасывать оставшиеся от винтовки патроны, а продать их в первой же лавке. Двуствольный револьвер вновь надежно спрятан на дно котомки, вместе тремя оставшимися пакетами, двумя дымовыми и одним отравляющим.
Высаживаться в порту Кодзи не стал, сделав крюк. Теперь же музыкант шел, насвистывая под нос мелодию, до конечного пункта назначения - Тияны, оставалось не более пяти часов ходу. Как ни странно, иногда Кодзи умел не уставать так быстро, как он активно демонстрировал... Правда, что там делать без сопровождающего, парень представлял себе довольно не ясно.

Недзуми понимающе улыбнулась. Им воинам не понять искусства крадущихся - не зрелищной, но эффективной победы, победы любым путем, безусловной, неизбежной и окончательной победы. Им нужен бой, кровь, зрелище. Недзуми неибыла воином, она была хитрой и изворотливой шпионкой, воровкой, убийцей, а между воином и убийцей есть разница и она ее знала.
- Я готова выполнить это задание, пусть господин скажет, имеет ли для него значение, как умрет его враг или важен результат? - она бросила короткий взгляд на охранника - брата горы Фудзи, что лежал недвижный у ее ног. Она даже не сможет перешагнуть его, поэтому синоби обошла тело и приблизилась к оябуну, с кончиков ее пальцев стекала кровь и впитывалась в циновку на полу. Все же она ее испортила.

Сообщение отредактировал Мышара - 9-11-2005, 10:39

(Все как обычно, пост написан совместно с SonGoku)

- Держи. И перестань грустить, а то я заплачу.

Гокайшин оторопел. Несколько секунд он тупо разглядывал статуэтку у себя в руке. Та самая, вон даже маленькая выщербинка присутствует - результат одной юношеской стычки во дворце. Помнится, тогда несколько солдат пытались разнять разошедшихся принцев. Кончилось тем, что прибыл генерал с ведром воды.
Значит, Идзуна успел статуэтку спасти... но откуда ему было знать?..
- Госпожа Тозоко, откуда у тебя эта статуэтка? - сарказм скрыть не удалось, впрочем, не особенно и старались.
Бродяжка изобразил, что он на самом деле святее и безгрешнее Каннон-сама - и весьма успешно, если судить по фырканью случайного зрителя. Не в меру веселый охранник получил острый взгляд.
- Подобрал, когда... э-э... господин выронил ее в спешке... мне показалось, что она еще пригодится.
- Твои лисьи способности воистину не имеют границ, - усмехнулся Гокайшин. Надо было бы отчитать бродягу, но сейчас делать это не хотелось совершенно. Статуэтку Идзуна вернул, пешком идти не надо, беспокоиться о нападении очередных охотников за "секретным" свертком тоже. Можно пока расслабиться и, хвала богам, насладиться великолепными окрестностями.
- Смотри только, чтобы мой меч вдруг не оказался у тебя.

Сообщение отредактировал Далара - 9-11-2005, 11:19

- Смотри только, чтобы мой меч вдруг не оказался у тебя.
Бродяжка клятвенно обещал меч не трогать даже кончиком пальца, одновременно прикидывая, куда можно будет спрятать данный предмет, если все-таки он, Идзуна, окажется клятвопреступником. Поскольку ничего умного в голову не пришло, а наказания не последовало, повеселевшая "госпожа Тозоко" отправилась исследовать палубу. По дороге она пару раз наткнулась на матросиков, один из которых, пользуясь тем, что супруг "госпожи" не вмешивается, осмелел и сделал попытку ее приобнять. Идзуна, не сильно задумываясь, врезал ему коленом между ног, после чего возмущенную донельзя госпожу, взяв за шкирку, доставили к матросам на допрос, а любвеобильного бабника оттащили полежать в тени паруса.
За честь "госпожи" вступился один из охранников, более-менее знакомый с ней, и вскоре матросы сменили гнев на милость, а закончилось все это общим весельем. Идзуна вновь обрел душевное (но не физическое из-за качки) равновесие и устроил для народа целое представление с песнями и танцами.
- Занятно, - услышал он в перерыве между взрывами хохота озабоченный голос кого-то из охраны. - Готов поклясться, что вон тот монах наблюдает именно за нами.
- Да нет, - ответил первому стражнику другой. - А если и так, все равно мы скоро причаливаем.

(Пост написан вместе с Тсузуки)

Если и начало появляться хорошее настроение – вмиг исчезло. Все-таки это место проклято. Юкио сунул меч за пояс от греха подальше. Помог Широ слезть с камней.
- Нет, - сказал он бывшему ученику.
Это было очень невежливо, но Котенок все-таки спросил:
- Почему нет? Потому, что при посторонних?
- Нет, - повторил Кумихимо, но уже в ответ на другой вопрос.
Дело не в посторонних. Не объяснять же мальчишке, что он чувствовал и как хотел поступить три года назад. Это вообще никого не касается, это его – и только его – дело. А уж о насмешках в свой адрес вообще вспоминать не хотелось.
- Ты выжил, а отец мертв, - скорее констатировал факт юноша. - Я вынужден еще раз просить тебя сказать, что произошло тогда. Я должен знать, чтобы узнать, кто виновен, в гибели отряда.
Он и просил и требовал одновременно.
Было стыдно признаваться, что последовать за остальными Юкио попросту испугался. Нет, смерти он не боялся, потому что терять больше было не чего. Но – очнувшись после бойни в деревне, он так удивился и обрадовался этому обстоятельству, что сама мысль о самоубийстве показалась противной. Стыд пришел позже.
А теперь является этот сопляк, считает себя главой рода, не иначе, и раздает приказы.
- Позор твоей жизни, это твой позор - сказал юноша, - расскажи мне лишь то, как это было. Кто эти люди. Ведь их можно как-то найти. Ты знаешь больше меня, брат.
Он закрыл лицо руками.
- Мы единственные, - прошептал он, - единственные члены рода. - Мы должны отомстить. То, что мы остались живы не случайно.
Он открыл лицо и, встав в полный рост, добавил:
- Это наш путь.

Сообщение отредактировал Bishop - 9-11-2005, 15:31

(Пост написан вместе в Бишопом)

Он смотрел на единственного члена своего рода оставшегося в живых. Вокруг развалины замка, но даже они более не принадлежат им. Ни они, ни земля, ничто вокруг.
Конеко убрал меч и немного смущенно пожал плечами,
а потом подошел к брату поближе и обняв произнес тихо-тихо: Прости меня, jikei.
Ему давно хотелось это сделать с самого детства, но решился он только сейчас. Его любимому старшему брату самому нужна сейчас помощь.
Юкио шевельнул плечом в попытке стряхнуть непрошенного утешителя. Не получилось. Ему было холодно; он представить не мог, какой нужен костер, чтобы согреться.
- Давно хотел так сделать, - продолжил Конеко, - всегда хотел быть как ты, даже хотел занять твое место, когда-нибудь потом, когда стану достойным. - Он не дал Юки выбраться из объятий. - Ты очень дорог мне, анитян. Очень. Я рад, что ты жив.
Кумихимо уже не был уверен: рад ли он сам, что выбрался из той переделки. Как из многих последовавших за ней. И даже не знал, рад ли видеть Конеко.
- Устраиваемся на ночлег, - проворчал самурай, стараясь быть максимально грубым. - Надо найти место, где не будет виден костер.
Конеко улыбнулся, очень озорно и открыто.
Его последовавшие за улыбкой слова не вязались с этой улыбкой, - Ты, готов, Хироюки, доно? Готов найти врагов рода?
Он отошел от Юкио, длинные волосы трепал ветер, а голос звучал почти нежно, - Хироюки-сенсей, Хироюки-анитян.
- Хай, анитян! - старательно делая вид, что вообще ничего не случилось согласился Конеко, - я разведаю развалины. И побежал в стену, искать место для костра.

Сообщение отредактировал Тсузуки - 9-11-2005, 16:37

А ей оставалось лишь стоять в сторонке и удивленно хлопать глазами, впитывая происходящее, как губка.
Значит, этот странный паренек, который даже не обратил на нее внимание-брат Хироюки?...
Девушка нахмурилась и уселась на развалины, облокотившись на камень. Не нравилось ей, как этот странный паренек смотрит на Юкио. Не нравилось.

Хотя, для Широ открылось много интересных подробностей об самом Юкио. Так вот значит кого она спасла! Личного телохранителя дайме клана Матсумото! Да уж, дела...

Широ проследила глазами за ушедшим парнем, и молчаливо посомтрела на самурая. Она начинала привыкать, что он часто не обращает на нее никакого внимания. Но это не значило, что девушке это нравилось. Рейко убрала волосы с лица,поправила кимоно, убрала палку в сторону. Дыхание после непродолжительного учебного боя постепенно востанавливалось.

(пост написан вместе с Last Unicorn)

Юкио повернулся к девчонке.
- Oi, Широ... может, из тебя вышел бы самурай лучше все, кого я знаю. Жаль, что ты женщина.
Она еле удержалась, чтобы не выдать парочку слов из лексикона сапожников... Глаза ее злобно сузились, и Широ, схватив палку, со всего размаху ударила Юкио.
-Жаль! Жаль что я женщина? - закричала девчонка.
По голове не попала – потому что успел отодвинуться; зато болью прострелило подставленную руку.
- Нет, - одобрительно хмыкнул самурай. – Не жаль. Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.
Он с трудом отыскал нужное место; нижние этажи и стены затянуло плющом, от верхних, деревянных, вообще ничего не осталось. Сохранился остов лестницы, Юкио не рискнул опробовать его на прочность.
- Мы здесь жили, - он указал наверх. – А теперь я не знаю, где похоронены мои жена и сын. Если их хоронили...
- Это твой замок?...- Широ подняла голову, рассматривая старые стены... Видимо, здесь давно никого не было.
Самурай рассмеялся, смех оборвался кашлем. Юкио незаметно прижал локоть к распоротому боку, все же больно. Вот ведь угораздило так по-глупому сунуться под удар.
- Это замок моего клана, - пояснил Кумихимо. - Был.
Она нахмурилась, пытаясь помочь ему.
- Ну что ты так... нельзя было тебе драться с такой раной, Юкио-тян, - и все-таки ей нравилось называть его по этому имени.
- Заживет... Принеси воды, а? Во фляжке немного оставалось. Я тебя здесь подожду.
- Hai! - кивнула Широ и побежала назад, за водой. Ей так и не терпелось порасспрашивать про этого парнишку...
Девчонка обернулась быстро. Юкио поболтал фляжку, в ней булькало. Ладно, хватит, а потом можно и к реке сходить. Помыться бы как следует... Самурай отыскал пару округлых камней, положил в траву у основания лестницы. Вытащил пробку из фляжки и полил камни водой.
А девушка в это время удивленно наблюдала за его действиями..Зачем он это делает?...
Интересно, сколько же ему лет, если у него были жена и сын..Широ Рейко задумалась всерьез о своем спутнике..Хоть и видела она его часто, но почти ничего не знала о его прошлом и образе жизни..И зачем-то пошла с ним..Просто пошла следом за ним...
- Пошли, - Юкио повернулся спиной к сгоревшей башне. – Найдем Котенка, пока он шею себе не сломал в этих развалинах.
-Конечно..-снова кивнула она,догадываясь, что Котенок-это тот самый паренек. СТранное имя, не так ли?

Сообщение отредактировал Last Unicorn - 10-11-2005, 22:04

Нужно было найти место для костра, да еще такое, чтобы и самим не задохнуться и дым не было видно находясь снаружи.
Он знал расположение ходов внутри стены неплохо. Полазив немного он нашел подходящее место.
- Вот здесь, наверрное будет неплохо, - удовлетворенно произнес он.
Впрочем удовлетворение быстро сменилось грустью и обидой. Обидой на самого себя.
"Наверное, - думал он, - если бы тогда за отрядом отправили кого-нибудь другого. Думал он, все бы изменилось. Тот, другой непременно успел бы. Не то, что он".
Сегоднявний "бой" ранил душу, не хуже чем сеппуку ранит живот. Это боль души убивала.
Он скатился по стене, закрывая лицо руками отпозора. От позора собственной жизни. Учитель сегодня был слабее, чем раньше, но справился с ним быстрее и проще чем справляется крестьянин с лишними котятами.
"котенок и есть котенок". Этот бой снова и снова проворачивался в голове. "Даже не достал меч, не посчтал нужным". Он вспоминал движение за движением. А ведь он был ранен, - понял мальчишка. - Я недостоин жизни, я не достоин рода, которого нет. Я не могу позорить его. Я должен уйти, - он медленно достал вакидзаси.

- Помощь не требуется? Чтобы все было по правилам.

Сообщение отредактировал Тсузуки - 10-11-2005, 17:32

(написано с Тсузуки)

В наступающих сумерках, в темноте каменных завалов они бы никого не нашли, если бы не осыпавшаяся щебенка – то ли из-под ног Конеко, то ли тот спугнул нынешнего обитателя развалин, крысу какую-нибудь или птицу. Юкио предположил, что искомое – там. И оказался прав.
Ну, и чем он там занят?
- Помощь не требуется? – едко поинтересовался самурай. – Чтобы уж – по правилам.
Котенок вздрогнул, поднимая растерянный взгляд.
- Да, - произнес он, - конечно.
И стал отодвигаться от стены.
- Вот, - добавил он, - ничего достойно сделать не могу, - бормотал он виновато. - Сейчас подожди, - он отодвинулся на середину проема, - и, посмотрев на Юки, спросил, - так достаточно.
За спиной Юки была та же девушка. Даже бывшая майко, лучший ученик, чем я, - кольнуло в сердце.
- В темноте, в грязи, - продолжал Юкио, качая головой. – Чему только учили?
Он присел на корточки перед бывшим учеником, положил ладонь на рукоять злосчастного вакидзаси поверх рук Котенка.
- Нет, - сказал Кумихимо. – Не достаточно. Ты никому не отомстишь, если выпустишь себе кишки, разве что мне покажешь, что лучше меня. Ты этого хочешь?
Конеко отрицательно помотал головой.
- Нет, - прошептал он. - Нет.
- Хироюки, - Котенок нарочно опустил все частицы, да и то, что он смотрел прямо в глаза было невежливо, - если ты считаешь, что я достоин жить, ты приложишь все усилия, чтобы действительно сделать меня достойным?
На него смотрели надеждой.
- Убери меч, - попросил Юкио. – Убери.
Конеко разжал пальцы, принимая слова за согласие.

Гавань славного города Тсу оказалась не слишком велика. Несколько минут Гокайшин даже сомневался, влезет ли туда их корабль. Но обошлось, корабль вполне поместился. Втроем (Гокайшин, Идзуна и лошадь) они сошли на берег. Идзуна, похоже, очень этому обстоятельству обрадовался. Сейтака обрадовался еще больше. Матросы лишились понравившегося им развлечения, а охранники и не подумали менять выражения лиц.
В Тсу пришлось запастись провизией, потому что до ближайшего населенного пункта (деревушка Секи) идти никак не меньше пяти-шести часов. И все время по горам. Почти сразу от побережья начинался подъем на Хасеяма. Сердобольный торговец предупредил, что не стоит уходить с дороги - в горах очень легко заблудиться.
Продолжая маскарад, Идзуну посадили в седло, не забыв надеть ему на голову покрывало, как приличествует благопристойной жене самурая. Так они и отправились в путь: Гокайшин, ведущий коня под уздцы, и "госпожа Тозоко", восседающая на коне.

Потянуло вечерней прохладой, и бродяжка поплотнее закутался в легкое покрывало, он уже не ныл, зачем оно ему сдалось. Спутник и не думал останавливаться, должно быть, собирался проделать большую часть пути в темноте. Идзуна не протестовал и не спорил, на сегодня с него и так хватило приключений. Сначала корабль, теперь злобное кошмарное длинноногое животное, сидя на котором он боялся пошевельнуться, чтобы не свалиться с неведомой высоты.
Идзуна предпочитал твердо стоять на ногах, а с этой скотиной у него были связаны самые неприятные воспоминания. К тому же, после недавних приключений скотина ощутимо хромала.

Девушка флегматично наблюдала за действиями этого паренька и Юкио. Странные они. Оба.
Широ достаточно громко хмыкнула и подошла к сваленным для костра веткам, лежащим неподалеку, в углу. Начала разводить костер...

Когда, наконец, этот Котенок решил, что стоит еще пожить немного, она презрительно окинула их обоих взглядом, и наконец произнесла.
-Может, познакомишьнас?...

Идзуна, Гокайшин.
Далеко впереди по дроге на встречу шел низенький, полный монах, чье лицо было скрывала амигаса. Он шел опираясь на длинный посох, и при каждом соприкосновении посоха с землей кольца, закрепнные на навершии, мелодичн звенели. Правда издалека звон казлся приглушенным из-за расстояния.
Звон насекунду прервался резким свистящим звуком. С диким ржание конь начал оседать на землю, а из его горла торчало сразу несколько метательных ножей. По бокам о дороги появилось десять облаченных в грязно-серые лохмотья фигур, четверо вооружены мечами, В руках остальных оружия небыл овидно, но сомнительно, Что они пришли с пустыми руками. Капюшоны, как и всегда ( ) скрывали их лица.
Раздался голос. Возможно то же, что и раньше, а возможно и другой.
- Признаюсь, что погоня за вами потребовала от меня достаточн осил и терпения, но не была самой тяжолой. Свиток я больше просить не буду, я его просто возьму.
Возможно, голос допустил ошибку, позволив своему щеславию взять над собйо верх. Окруженные путники за то время пока он разглагольствовал успели оценить ситуацию и, возможно, даже сделать первыйе шаги. Так-что когда убийцы ринулись на своих жертв, то и те уже были готовы действовать.

Недзуми.
- Мне всеравно, главное, чтобы он был мертв. - Масумото улыбнулся. - Мы заплатим триста пятьдсят йен.
Увидев, что девушка не настроена обсуждать цену, оябун улыбнулся даже чуть шире.
Приведя обездвиженного борца в норму, девушка вышла из игорного дома, где на крульце сидел тот самый бродяга.
На его спине виднелся отчетливый отпечаток чужой ноги, губа и нос были разбита, но сам он был счастлив - где-то раздобыл сломанную трубку и кое-как раскуривал её содержимое.

Юкио, Широ, Конеко. Кодзи. Окито.
Пока без изменений, радуйтесь и живите насущными проблемами.

Он был все еще здесь этот странный человек, он вызывал у Недзуми противоречивые чувства: с одной стороны брезгливое недоумение - ну как можно довести себя до такого состояния? С другой к этим эмоциям примешивалась жалость и как ни удивительно страх... вернее этакая безотчетная опаска, возможно, давало себя знать профессиональное чутье. А так как бояться за собственную жизнь она была не приучена, это представлялось весьма странным... И вот теперь, остановившись за его спиной она опять же испытала двоякое джелание - пройти мимо, сделав вид, что не заметила его или что они вообще не знакомы или же остановиться и предложить помощь, заодно попытавшись выяснить, чего же в нем такого, что заставляет ее испытывать боязнь.
Вопрос решился сам собой, бродяга покачнулся и, упав в бок, перегородил ей путь, а о том, чтобы перешагнуть его, Недзуми и помыслить не могла. Она быстро наклонилась и помогла бродяге вновь принять сидячее положение.
- Послушайте, вам нельзя здесь оставаться, в любой момент вас могут тут увидеть хозяева дома и тогда они вас просто убьют, понимаете? - последнее слово она произнесла потому, что всерьез не была уверена в том, что он все-таки понимает хоть что-нибудь вообще.

Если бы конь споткнулся, и Идзуна полетел кувырком через его голову на дорогу (вероятнее всего, столкнувшись по пути с Гокайшином), то во-первых, получилась бы куча мала, а во-вторых, бродяжка окончил бы жизнь намного раньше уготованного ему срока. А так он просто очутился внизу, перепуганный и взъерошенный больше обыкновенного. В правой руке была зажата в очередной раз вырезанная после выезда из города палка, ладонь левой руки легла на запястье правой, там, где под широким рукавом крепились выклянченные в замке ножны для метательных ножей.
Неизвестный преследователь еще недоговорил, а на звук его голоса полетел первый кунай, второй - с поправкой на чье-то движение левее. Первый нож в цель не попал, судя по:
- ...просить не буду, я его просто возьму.
В результате второго броске Идзуна был так же уверен, вскрик и звук падения если не мертвого (на такую удачу бродяжка не рассчитывал), то уж раненного тела определенно.

Сообщение отредактировал SonGoku - 11-11-2005, 14:29

- Может, познакомишь нас?..

- Может, и познакомлю...
Юкио наблюдал, как девчонка умело орудует возле костра. Интересно, где они оставили пожитки; там, вроде, еда оставалась...
- Этого с-с... молодого человека, - сделал над собой усилие Кумихимо, - зовут Конеко. Матсумото Конеко. И он сын главы нашего клана.
Подробности зачатия и появления на свет сына главы клана Юкио умолчал. Сейчас все это - в прошлом. Все равно мальчишку признали и даже усыновили, так что теперь на стену лезть. От стены и так ничего не осталось.
- А это Широ, - он ткнул прутиком в сторону девчонки. - Широ Рейко.
Ну и что дальше? Назвать ее маико - опять получишь дубиной. Не назвать? Странные все-таки времена пошли, глядишь, он еще встретит какую-нибудь гейшу, за чей пояс будет заткнуто два самурайских меча.

Конеко вежливо поклонился в сторону девушки.
- Очень приятно, Широ-сан, - произнес он.
- Вы очень заботливая и вежливая девушка. Приятно, что сейчас вы находитесь с нами.
Он еще раз вежливо поклонился. "Пожалуй этой девушке можно доверить судьбу сенсея".
Все таки место для костра было выбрано неплохое, да и Широ-сан ловко и быстро его сложила. Так ни за что не смогла бы никакая химе. Сложить костер не так просто, иной раз сложнее, чем красиво нарисовать сложный иероглиф.
Широ с задачей справилась. Костер был красив и функционален.
Стало теплее.
- У меня есть немного риса и соленых слив, - предложил Котенок, доставая из торбочки припасы.

Сообщение отредактировал Тсузуки - 11-11-2005, 18:35

Она даже изумленно бровку вскинула-мнение о Котенки начало менятся в более хорошую сторону. Хм, интересно, откуда он знает, что она заботливая и хорошая?На лбу написано? Беловолосая нахмурилась-ей и с Юкио вдвоем было хорошо,а тут еще кто-то...
-У нас оставалась рыба.-она встала с земли и пошла за вещами, по ходу забирая рис.
Еды было не слишком много, но на троих должно было хватить. Как хорошо, что в детве ее всему научили...Если бы не этот пожар..Никогда бы она не была маико...
Рейко вздохнула, возвращаясь обратно к костру с рыбой.
-А нас тут никто не заметит?думаю, на ночь нужно чтобы кто-то остался сторожить..Ведь дым от костра далеко виден...

Вероятно, нападавшие не подумали, что делают, а может, их ввел в заблуждение легкомысленный вид Гокайшина. По всей видимости, им и в голову не пришло, что придворный, каким бы шутом он ни казался, все-таки самурай. И как самурай с детства великолепно обучен обращению с оружием. И они сделали то, чего делать не стоило - убили любимого коня этого самурая.
Второй ошибкой стали разглагольствования одного из окруживших путников людей. Когда голос замолчал, девять человек в капюшонах оказались против одного разъяренного самурая с китайским мечом наголо. Взгляд изподлобья, перекошенный рот. От воинственного крика в горах могла начаться лавина, но Минамото это не заботило.
Первыми бросились в атаку четверо с мечами. Жесткие лезвия катан неожиданно оказались в проигрыше против гибкого лезвия китайского меча. Этот меч запросто обходил защиту, впиваясь в тело владельца катаны.
Гокайшин думать забыл об Идзуне, сейчас он жаждал лишь уничтожить этих kusotare. Он вихрем носился по дороге и обочине, рубя всех, кто оказывался в досягаемости. Сыграло роль и преимущество в росте.
Количество нападавших резко уменьшилось. Все смешалось, и стало непонятно, кто за кем гоняется. Под ногами уже оказалось несколько трупов. Камни и дорожную пыль залило кровью.

Кажется, Гокайшин очень обиделся за гибель животного. Идзуна не настолько оплакивал отход к праотцам несчастной лошади, но и сам с удовольствием поквитался с убийцами. Проблема заключалась лишь в том, что Гокайшин и его противники устроили столько шума и гама, что свели на нет все возможные действия бродяжки. Почти на нет... Идзуна потратил еще один кунай и, кажется, с неплохим результатом. Еще удалось сунуть палку кому-то между ног. От таких ударов редко умирают, но неприяностей на какое-то время не оберешься.
Сквозь топот и тяжелое сопение Идзуна слышал мерное позвякивание колец, словно неподалеку прогуливался странствующий монах. Великолепно, будет кому прочесть молитву...
Бродяжка отскочил, чтобы не затоптали.

Конеко подсел подлиже к костру. После неудавшегося харакири стало так холодно.
- Надеюсь, что костра никто не увидит. - он протянул руки к огню, стараясь согреться.
- Я постарался выбрать место так, чтобы дым сильно рассеялся до того как выйти на поверхность. К тому же скоро станет совсем темно. А сторожить можно по очереди. По полночи.
Почему-то теплей от костра не становилось. Мороз проходил по коже. А вот еда заставила поверить, что он еще жив. Рыба и онигири со сливой показались необычайно вкусными.

К еде Юкио едва притронулся, не хотелось. Спать, впрочем, тоже не хотелось. Кумихимо сел подальше от огня, уставился в темноту.
- Спите, - распорядился он. - Я посторожу.
Девчонка кивнула, приканчивая поздний ужин. Конеко сейчас будет возражать, Юкио приготовился его не слушать. Настроения спорить не было, но Котенок на удивление быстро согласился.
- Тогда я буду сторожить вторую часть ночи!
Было: желание вернуться назад, когда все здесь было не так, как сейчас. Над развалинами висела мертвая тишина.
Но назад по времени еще никому не удавалось пройти.
Юкио подождал, когда Конеко и Широ устроятся на ночлег, сказал, ни к кому не обращаясь, что будет снаружи, и вышел во двор. Уже почти стемнело, но дорогу еще разобрать было можно. Да и не нужен ему тут свет.
Самурай постоял у разрушенной лестницы, вышел за ворота и быстро зашагал по дороге к деревне. Если погоня все-таки увязалась за ними, что будет почти чудом - больно быстро перемещаются эти якудза - то детишек они не тронут. Будем надеяться. О Конеко им вообще неизвестно. Он специально не прятался, сейчас его издалека было видно на залитой лунным светом дороге.
Если повезет, до деревни он доберется быстро и успеет вернуться (если потребуется возвращение). Не повезет - в жизни Котенка станет одной проблемой меньше.

Сообщение отредактировал Bishop - 15-11-2005, 16:56

Идзуна, Гокайшин.
Свалка продалжалась недолго, Всётаки и противники Гокайшина были не бродяги или простые бандиты с большой дороги. Один противник оказался за у него спиной - момент и в плечо Гокайшину впилось два стальных крюка, второй ловко крутнулся, накинув петлю на руку и вырвал из ладоней меч. Клинок убийцы замер в сантиметре от лица Гокайшина, отраженый прстым монашеским посохом.
Непонятно как монах шедший далеко впереди оказался прямо в цнтре боя. Не показывая своего лица, он слегка склонился.
- Saa, ikimashou ka?
Дальше за секунду он успел поддеть краем посоха за ноги одного, отбить выпад клинка и отразить врошенные в него кунаи. По известным одному ему ризнакам он выделил среди убийц одного и ловко подцепил навершием посоха его ногу, повалив на землю. Больше он не медлил ни секунды, дернул Идзуну и Гокайшина за ворот, сбивая на землю и залег сам.
- UTE!
Из придорожных кустов высунулось около двадцати человекв длиных соломенных накидках, с ружьями наперевес.
Два слитных залпа выкосили всех, оставшихся убийц.
Нежданный спаситель и дальше действовал незамедлительно - надавив пальцем за под подбородок пленого, он принудил его открыть рот и вставил ему между зубов деревянную капу, Чтобы он не мог откусить себе язык. Потом деловито приятся связывать его по рукам и ногам. "Монах" снял свой головной убор и теперь Гокайшн лего узнал его. Это был тот самый полненьй низкорослый мужчина, который поручил им доставить свиток.

Недзуми
Бродяга удивленно вскинул голову.
- Ааа, это вы госпожа? Нет. Меня не убьют. Так поколотят иногда немного - но зато тут можно раздобыть задаром еды или выпивки. Я иногда, бывает, привожу новых клиентов - за это меня и терпят.

Кодзи. Юкио, Широ, Конеко.
Ничего неслучилось. НО вообще-то двоим из вас уж точно надо двигаться к цели, раз они нанялись.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 15-11-2005, 19:38

Светало...
По дороге к городку семенила тощая, уже правда не так уверенно как четверть суток назад. Кодзи снова хромал, только на этот раз жаловаться было некому, и музыкант угрюмо молчал, иногда бормоча себе нод нос очередное ругательство. Катомку аптекаря уже давно хотелось бросить, но парень прекрасно понимал, что делать этого нельзя. Это его единственный способ связаться с теми кто его ждет. правда это же и сигнал для тех кто намерен ему помешать, после побоища на корабле, кодзи был практическиуверен, что в Тияну его уже ждут приятели того горбуна. Но прятаться синоби не собирался, его ловцы должны позволить ему войти в поселение и только потом захлопнуть ловушку. на корабле у них это правда не очень получилось...
Парень добрался до деревни в уже послерассветный час, быстро прошлепал по центральной улице до ближайшего питейного заведения и забился в самый дальний угол с кувшином сакэ. Посетителей в этот час еще не было видно, а хозяин на своей циновке похоже готов был уснуть в любой момент.

Сообщение отредактировал Grey - 16-11-2005, 7:19

Идзуна переждал, когда стихнут крики и прочий шум, и ужом выполз из-под навалившегося на него сверху тела, принадлежавшего, судя по всему Гокайшину. Только на редкость помятому и обозленному. Бродяжка вдруг испытал неуместный (как он тут же себе напомнил) приступ жалости к своему невольному спутнику. Наверное, тот впервые попал в такую переделку, и едва ли этот изнеженное, избалованное дитя вообще планировало вести развеселую дорожную жизнь. Подобных ему Идзуна сразу же записывал в потенциальные источники разового дохода. В том смысле, что обчистил и бежать!
Гокайшин зло кряхтел сквозь зубы. Идзуна присел рядом с ним, потянул носом воздух. Пахло свежей кровью и порохом.
- Эй, тебя зацепило?
- Да. То же плечо, - Гокайшин дернулся от прикосновения.
- Тогда сиди спокойно, - вздохнул Идзуна, опускаясь рядом в дорожную пыль. Наверняка уже стемнело, но вот как раз его это обстоятельство никак не волновало.
Не обращая внимания на шипение Гокайшина и попытки новых участников событий вступить в разговор, бродяжка ощупал многострадальное плечо. Малоприятно, но жить его владелец какое-то время будет. Возможно, даже счастливо, если сумеет выбраться из передряги.
- Держи, пусть тебе перевяжут, - Идзуна поднялся и кинул на дорогу женское покрывало, каким-то чудом сохранившееся на плечах. - Покажи мне, где лежит твой конь.
- Вон он... - и шорох одежды, рукой, должно быть, махнул.
- Где это?
Его подтолкнули в нужную сторону.
Конская туша валялась посреди дороги. Идзуна разве что не споткнулся об нее, провел палкой по спине Сейтаки.
- Прости нас, пожалуйста, - Идзуна присел рядом, погладил коня по шее.
Пальцы наткнулись на холодный металл - рукояти метательных ножей. Бродяжка выдернул кунаи, обтер о рукав. Два ножа заняли место израсходованных, остальные были засунуты за пояс. Идзуна еще раз на прощание провел кончиками пальцев по шелковистой шкуре Сейтаки, молитвенно сложил ладони и немного посидел молча.
После чего отправился обшаривать тела мертвецов; у людей их рода занятий всегда отыщется, чем поживиться. Идзуна деловито изымал найденные предметы, пинал труп и переходил к следующему.

Расчет то ли оправдался, то ли оправдался наполовину. До деревни - никаких препятствий или нападений, даже обидно, право слово. Деревня имела почти прежний вид; если не считать воспоминаний о пожаре и засаде в ней. Да и они как-то выцвели за последнее время.
Кое-как сколоченные заборы и покосившиеся дома, что вот-вот сдует ветром. Кое-где в тростниковых крышах - прорехи.
В одном из дворов пробует сиплый голос чудом не съеденный петух.
Название гостиницы Юкио посчитал добрым знаком. "Широ" так "Широ", вот она удивилась бы, наверное... Значит, остановиться под своим новым именем. Будем надеяться, никого из прежних жителей тут не осталось. А если остались, не станут удивленно кричать во все горло.
Хозяин спал на циновке, Юкио несильно пнул его.
В углу кто-то уже пробовал местное сакэ. Угораздило же человека...
- Что угодно господину... - хозяин протер глаза и поперхнулся.
- Комнату, - быстро сказал самурай. - Будут спрашивать, скажешь, что меня зовут Кумихимо Юкио. Повторить-то сумеешь?
Хозяин склонился в поклоне.

Кодзи бросил взгляд на вошедшего, странный тип и вполне подходит как на роль долгожданного "друга" аптекаря, так и на роль очередного наемного убийцы. Наметаный глаз музыканта безошибочно определил воина, скорее всего пользуется катаной или чем-то в этом роде. Ну, точно у пояса меч, не очень-то парень на новые запреты реагирует. Кодзи отхлебнул еще сакэ... Ну что ж, или все или ничего. Открытая катомка аптекаря была чуть выдвинута вперед носком ноги, револьвер за поясом на спине холодил кожу...

Сообщение отредактировал Grey - 16-11-2005, 18:30

Конеко проспал часа три или даже четыре. Пожалуй Хироюки-сенсей, уже должен был разбудить его. Причем давненько.
Юноша встал. Тело побаливало, не слишком то удобно было спать на голых камнях. Впрочем за последние три года он он неочень часто мог позволить себе мягкй футон для отдыха. Должен бы привыкнуть, но видать нет. Не привык.
Девушка все еще спала, а вот сенсея не было.
Он помнил как учитель сказал что будет снаружи, новерное в полусне услышал. Костер все еще тлел. Юноша подкинул в котер хвороста, и раздул его, чтоб разгорелся посильнее. Посожалел, что нечем укрыть девушку, порадовался, что ветра нет, ведь внутри стены находятся, и вышел во внутренний двор. Учителя не было.
Конеко подождал еще немного, обошел двор и окрестности.
Смутрые сомнения закрадывались в душу, но оон все де подождал еще некоторое время. Но напрасно, учитель ушел.
Взволнованный Котенок побежал будишь девушку.
- Широ-сан, - произнес он негромко, - Широ-сан, Хироюки-сенсей, он ушел.
Коонено сейчас брата могли звать наче, но его нынешнего именя Конеко не знал, потому и назвал старым родовым.

Сообщение отредактировал Тсузуки - 16-11-2005, 17:54

Юкио окинул взглядом помещение - на предмет драки, если придтся. Что-то подсказывало: придется. Тощий парень в углу по-прежнему пил сакэ, у ног лежала котомка. Сидит слишком прямо, ждет чего-то.
Хозяин, кланяясь, хвалил комнаты, призывал отдохнуть с дороги.
- Не сейчас, - оборвал его монотонное пение самурай. - Еды. И сакэ.
Он сел у стены в ожидании, когда принесут заказ.
Вспомнилась просьба Широ - найти тех, кто сжег эту деревню три года назад. Наказать тех, кто виноват. Oi, девочка, не пришлось бы наказывать себя самого... Не приди мы тогда в твою деревню, ничего бы и не было.
У сакэ был дшевый вкус, но все-таки лучше, чем просто вода. Юио усмехнулся и приподнял чашечку обеими руками, кивая тощему парню. Мол, твое здоровье.

Кодзи ответил на кивок незнакомца и, усмехнувшись, тоже приподнял чашечку.
"А кто сказал, что надираться нельзя? Никто такого не говорил... Нужен собутыльник? Да вот он сидит, вполне подходит... Может оказаться убийцей?.. А ну и к они все в задницу!!!"
Допив сакэ, музыкант извлек свою свирель и затянул тихую переливчитую мелодию. Сейчас он играл для себя, как и тогда под причалом в Нагасаки, спокойно и уверенно, собираясь с мыслями и остатками сил... Он не может бросить дело, он синоби и он заключил сделку!

-Ммм?-она сонно приоткрыла глаза, пытаясь понять, где она находится, и кто перед ней.
Котенок?...
-Мм...Хироюки-сан?..Куда это ушел..Как это ушел?-она аж подскочила, понимая, что ей только что сказали.
Куда он мог пропасть?Куда уйти?
Костер почти потух, огонь жадно облизывал сухие поленья, которые подкинул Конеко.
-А куда он мог уйти?-девушка спохватилась, что она только встала и видимо на голове у нее...
Слегка засмущавшись, она отвернулась, занимаясь волосами...

- Что ж, как знаете, если такое существование вас устраивает, не смею вам мешать, - Недзуми выпрямилась и спустилась с крыльца.
Боевой посох вновь превратился в подпорку и она зашагала по улице, не оборачиваясь - нужно было найти место для отдыха и заведение, где подавали бы суси. На улицах незнакомого города это было не так-то просто сделать - людской поток и рикши, что сновали туда сюда напрочь сбивали с толку и Недзуми приходилось все время вертеть головой, чтобы хоть что-то видеть и понимать в этой гордской суете и круговерти.

Идзуна (чуть опять Далара не написал), Гокайшин
Толстяк закончил связывать пленного и сделал знак солдатам (а по манере движений, выправле и навыкам обращения с оружиям был очевидно, Что это именно солдаты) и с улыбкой заговорил.
- Вот и всё. Можете считать, что ваша работа выполнена. Закон к вам больше не будет иметь претензий.
Тут улыбка его стала еще шире.
- Конечно, за вами могут еще продолжить охоту, думаю, Что вы мои люди.. Но теперь, когда группа, которая вас веле полностью уничтожена - ваше местонахождение и ваши личности вряд-ли кому еще известны.
Не дожидаясь реакции собеседников, толстяк вместе с пленным и всеми солдатами направился по дороге вгород.

Юкио, Кодзи.
В помещении незаметно появился мужчина в грубой, простой одежде. Он посмотрел на Юкио, а потом заметил и Кодзи (при этом его брови удивленно взлетели вверх). Но его удивление не длилось и секунды. Он быстро подошел к ним и поклонился.
- Здравствуйте господа. Я уверен, что у вас есть дело к моему господину. Прошу вас пройти за мной.
С этими словами мужчина направился в отдельную комнату.

Широ, Конеко
Решайте, что будете делать

Недзуми.
Бродяга отвернулся от девушки. И вздохнул, на одно мнгновение его лицо утратило обычную для него простоту и глупость, Став совершенно серьезным. Тихо, едва слышно он пробурчал себе под нос.
- А какая разница - устраивает, не устраивает? Чем одно бесцельное существование может отличаться от другого?
Но тут же его лицо вернулось в прежнее состояние и он снова смотрел На недзуми.
- Подождите, может у вас будет еще пара монеток, которые вы желаете отдать на благое дело? Может я еще могу быть полезен?

Кодзи бросил короткий взгляд на незнакомца, а затем посмотрел на воина, сидевшего напротив. Что это? Ловушка? Если так, то зачем нужно было нападать на корабле, они вполне могли дождаться его прибытия сюда. Хотя быть может, они решили устроить это поняв, что попытка прямого устранения провалилась. И в том, и в другом случае музыканту не оставалось в принципе из чего выбирать. Он мог либо уйти в заманчиво приоткрытые двери, а может проследовать в указанном направлении.
Допив сакэ, Кодзи поднялся, скрипнув суставами коленей, и двинулся в сторону комнаты, в которой скрылся неизвестный, глаза музыканта продолжали следить за помещением и человеком с мечом.

Очень весело сидеть на низкорослой травке на обочине дороги в холмах, когда вокруг тебя горы трупов: множество человеческих и один лошадиный. Спасибо хоть кто-то из "защитников" замотал рану, хотя ощущений это не улучшило.
То есть, надо понимать, их с Идзуной заманили сюда, чтобы поймать этих вот в сером. Поймали, кто выжил - повязали, теперь можно бросить невольных помощников посреди дороги. В темноте. На ночь глядя. Какие добрые люди...
Идзуна копошится в складках одежды очередного мертвеца, что-то там выискивает. Противно до невозможности, но нет никакого желания его одергивать. К тому же он бродяга, ему по статусу положено.
Интересно, они в том свитке что-нибудь написали для приличия или просто пустую бумажку сунули? Впрочем, проверять сей факт тоже желания нет. Вдали слегка освещают темное небо огни гавани Тсу. Кажется, что город остался где-то на краю света.
- Na, Идзуна, как думаешь, этот человек может превращаться в крылатое чудовище и летать по воздуху? Или он знает тайный ход из Эдо в горы, в которые мы идти не собирались?

- Na, Идзуна, как думаешь, этот человек может превращаться в крылатое чудовище и летать по воздуху? Или он знает тайный ход из Эдо в горы, в которые мы идти не собирались?

- Я не видел, - чистосердечно откликнулся бродяжка, прислушался, сосредоточенно склонив голову набок.
Он слышал дыхание только своего раздосадованного спутника и шелест веток над головой. Шагов не было, как и не было хруста в кустах. Практичный Идзуна запихал найденное добро за пазуху.
- Но, по-моему, если мы - всего лишь приманка, то охотники слишком долго ждали, - принялся рассуждать бродяжка, усаживаясь на обочину и примеривая дзори, сдернутые с последнего трупа. - Расставили ловушку на тигра, а поймали лишь стайку зайцев.
Дзори как будто для него были сделаны, Идзуна оставил их себе. В том смысле, что сразу же надел на ноги.
- И еще... приманкой были не мы, приманкой был свиток, верно? Ведь гонялись, чтобы его отобрать.
- Ну да.
- Уже стемнело?
- Хоть глаз выколи.
- Тогда ты прочитаешь, что на свитке написано позже. Когда тебе будет светло.
Он поднялся и нашарил плечо Гокайшина.
- Пойдем, не стоит сидеть на дороге. Нашему благодетелю, - он зло рассмеялся, - может прийти в голову съэкономить на нашем спасении.

(SonGoku и Далара)

Можно, конечно, и идти. Хотя сидеть спокойнее. Трупов в темноте не видно - только черные бугорки, которые при желании можно принять за очень большие колдобины на дороге. Но, наверное, лучше пойти. Желательно по дороге, а не в горы. И предпочтительно не обратно в Тсу.
В небе появился тонкий серп месяца, светящий немногим ярче горстки звезд.
- Придется дорогу искать тебе, я ничего не вижу.
Идзуна рассмеялся, правда, не шибко радостно.
- Слепой ведет увечного. Идем, "господин", мне не привыкать к темноте.
- Нам налево. Здесь не должно быть далеко.
Гокайшин встал. Пошарил в воздухе. Немного не рассчитал: рука коснулась волос (снова растрепанный, когда успел - непонятно) вместо искомого плеча.
Идзуна переложил чужую ладонь себе на плечо.
- Волосы не трогай, а то пальцы порежешь, - объяснил он.
Некоторое время они просто молча шли, ни у кого не было желания заговоривать, потом Идзуна не выдержал, мучимый любопытством.
- Этот монах... он забрал у господина свиток?
- Забыл про него, похоже. Если у свитка вообще когда-нибудь была хоть какая-то ценность.
- Если не было, зачем нашим постоянным попутчикам он был так нужен? Они испугались, когда я хотел его сжечь.
- Им сказали, что он ценен, иначе не сработала бы ловушка.
- А они так взяли и поверили? Что такого может быть ценного в куске бумаги?
- В самой бумаге ничего. Ценность обычно в том, что на ней написано.
- Поэтому я и предлагаю его прочитать. Может, узнаем что-нибудь интересное, не?
- Я не умею читать без света, а до деревни мы еще не дошли.
- А я и не говорил про сейчас... - Идзуна помолчал. - Эй, а зачем господин вообще в это дело ввязался, можно спросить?
- От делать нечего, вероятно. Захотелось острых ощущений. Уже получил - острее некуда, - Гокайшин невесело усмехнулся, дотронувшись до повязки на левом плече. Снова положил руку на плечо спутника.
- Значит, господин - единственный, кому в эту пору на островах нечего делать, - философски заметил бродяжка. - Зато теперь господин может зарабатывать игрой на флейте.
- Странное дело, ты знаешь и умеешь вещи, о которых бродяге не положено и догадываться, - подхватив его философский тон, сказал Гокайшин. - Да и господин Йошинобу знаком с тобой...
- Сейчас в нашей стране странное время, - улыбнулся в темноте Идзуна. - По дорогам бродят странные люди. Например, близкие родственники императора. Не доводилось встречать?
- Возможно и доводилось, только разве ж их теперь узнаешь? Они маскируются, могут и бродягой переодеться или странствующим монахом. А ведь я уезжал из совсем другой страны, чем та, в которую вернулся.
Если бы не постепенно заползающий под одежду ночной холод, Минамото вынул бы флейту и заиграл. Но с холодом не поспоришь, и пришлось идти.

Сообщение отредактировал Далара - 21-11-2005, 14:52

- Здравствуйте господа. Я уверен, что у вас есть дело к моему господину. Прошу вас пройти за мной.

Тощий собутыльник поднялся, взял котомку, но идти не спешил. Следил за Юкио. Самурай остался сидеть, налил еще немного саке, провожая взглядом незнакомца. Он решил ничему не удивляться; какой смысл? Все равно незнакомец не подходил под описание, с кем полагалось встречаться. Мог хотя бы в аптекаря переодеться, раз уж устраивать маскарад. Тощий парень с котомками - тоже мимо.
- Я не знаю имени его хозяина, - произнес самурай в ответ на вопросительный взгляд собутыльника. - У меня нет к нему дела и мне не о чем с ним говорить.
Юкио осушил чашечку, поморщился: все-таки гадкий вкус у дешевого саке. Самурай налил еще.

Гокайшин долго еще не мог успокоиться, даже, когда они устроились на очередной ночлег в чьем-то заброшенном и покосившемся сарае, он долго вертелся и не засыпал. То ли от обиды, то ли от непривычки. Идзуна даже забеспокоился, не придется ли откладывать задуманное, что было бы очень и очень некстати. Сам он лежал, завернувшись в собственное тряпье, и притворялся спящим. Одновременно бродяжка пытался задушить желание стукнуть Гокайшина по голове чем-нибудь средней тяжести – так, чтобы не повредить, но на некоторое время успокоить. Но (вот счастье, слава богам!) спутник перестал сердито сопеть, дыхание его выровнялось.
Идзуна подождал еще немного, затем бесшумно поднялся и вышел наружу. Сначала приходилось ступать осторожно, чтобы не наткнуться на того же Гокайшина или не перевернуть что-нибудь неподходящее. Зато по дороге бродяжка зашагал довольно споро, легонько постукивая бамбуковой тонкой палкой перед собой. Судя по отсутствию испуганных вскриков, его пока никто не заметил.
Добравшись до деревенской площади, Идзуна остановился и вновь навострил уши. Где-то вдалеке на берег накатывались озерные волны, по соседству в хлеву вздыхали сонные волы, в ближнем лесу ухал сыч, поскрипывала на ветру деревянная вышка, хлопало вывешенное просушиться белье, шуршали бумажные фонарики перед входом в питейное заведение. Яркие насыщенные звуки складывались в знакомую картину. Идзуна улыбнулся. Спасибо Гокайшину, деревней они не ошиблись, а дорогу до нужного дома отсюда бродяжка знал хорошо.
Дом был окружен стеной совсем недеревенского стиля; вот в тени ее Идзуна сделал новую остановку, надо было разуться. Дзори и носки бродяжка запихал сзади за пояс, чтобы не мешали; ступни для него были еще одним поставщиком информации об окружающем мире.

Сообщение отредактировал SonGoku - 22-11-2005, 13:45

Девушка остается девушкой в любой ситуации. Пожалуй кроме того, куда мог уйти Хироюки-сенсей, ее волновал еще и вопрос как она выглядит. Причесаны ли ее волосы,не сбито ли кимоно. Хотя в неверном свете костра было бы совершенно неважно кто перед тобой - первая красавица двора или дурнушка нечесаная. Широ не была первой красавицей, но и дурнушкой ее тоже назвать было сложно. У антяна хороший вкус подумал он, но смущать девушку пристальным взглядом не стал, и отвернулся давая ей возможность привести себя в порядок.
- Я не знаю куда он ушел, Широ-сан, - ответил на вопрос девушки Котенок. - Я подумал, что Вам может быть известно в каком направлении он мог пойти. Он стал укладывать свой меч так, чтобы он не вызывал сильно больших подозрений, но при этом, чтобы достать его было очень быстро. На случай нападения. Ведь Хироюки-сенсея рядом нет, значит он должен позаботиться о его девушке. Почему то казалось, что Широ-сан дорога брату. К тому же он не верил, что его могли вот так вот без причины бросить здесь, после вчерашнего вечера.
Через некоторое время онрешил что девушка справилось с задачей украшения себя, и вставая отряхнул одежду поворачиваяь.
- Если вы не против идем вместе?

Недзуми замерла, чертова вежливость, ну почему в нее буквально вбили (именно буквально и именно вбили, палками) вежливость, отец вытягивал ее вдоль спины каждый раз когда она забывала об уважении. Теперь спина всякий раз ныла, когда ей хотелось плюнуть на приличия и идти своей дорогой. Вот к ней снова обращается этот бродяга. Ну чего он привязался? Не надо было быть такой щедрой, теперь он решил, что сможет тянуть из нее деньги - она и дала бы, если б знала, что тогда он точно отвяжется, так ведь нет, не отвяжется, а даже наоборот.
Недзуми повернулась и сурово глянула на бродягу.
- А что вы можете предложить в качестве услуги, что бы стоило денег? Мне помощники и слуги не нужны, а кто ищет заработка, сам знает, что предложить в обмен на деньги. - Она надеялась, что не увидев в ней больше сочуствия, бродяга отстанет сам. Ну действительно, разве может он помочь ей чем-то еще?

Сообщение отредактировал Мышара - 22-11-2005, 18:11

Кодзи, Юкио.
Мужчина дружелюбно улыбнулся и снова поклонился.
- Ваша осторожность делает вам честь. Жаль что она пропала когда вы умудрились повздорить сякудзой. Одного из друзей моего господина зовут Окина Шинген. Он пригласил вас сюда, ради вашей работы. Вас и вашего... (на секунду мужчина замялся) нового знакомого.

Недзуми
Бродяга улыбнулся.
- Я отлично знаю эту местность, окружающих людей и много чего ещё. Спросите, что вам надо и я всё покажу, подскажу где найти или достать.

Идзуна, Гокайшин.
Пока всё спокойно.

Широ, Конеко.
Чувствую, ЧТо Широ опять долго небудет.

-Я, конечно, не против.-Широ, наконец, уделила свое мнимание и Конеко. Когда волосы были собраны в акуратный пучек,а кимоно поправлено и завязано ровнее,она встала и покидала сухой земли на костер, чтобы окончательно его потушить.
-Ты не знаешь случайно, здесь рядом нет никакого жилого поселение?-спросила она, собирая свои вещи, которых было не очень много.
"А ведь недалеко была моя деревня. Интересно, ее восстановили? Или так и остались обгоревшие развалины?..."

Рыбу они почти всю съели, на утро осталось совсем чуть-чуть и она поделилась этим с парнем. Видимо, на обед придется разыскивать что другое.

Гокайшин проснулся до рассвета. Почему-то опять снился этот свиток, и впрямь оказавшийся пустым. В темноте неважно, открыты глаза или закрыты. Сон, не желающий отпускать свою жертву, вертел перед глазами призрачные очертания иероглифов, которых не было на том свитке. Лучше бы приснилась госпожа Чен, что жила в соседнем со школой городке.
Гокайшин встал и, стремясь избавиться от капризов сна, отодвинул седза. В комнату полился лунный свет, уже тускнеющий перед надвигающимся рассветом. Гадкий сон перешел в обыденное зевание. Гокайшин полюбовался садом, деревцами и кустами, как будто выкованными из темного серебра. В голову пришла мелодия, которая подходит для такого зрелища, и Минамото сделал несколько шагов к своей верхней одежде - взять флейту.
Глаза, уже привыкшие к темноте, различили второй футон на полу. Гокайшин нахмурился. Футон пуст. Где носит Идзуну в такой час? И что он стащил на этот раз? Руки сами потянулись проверять вещи. Одежда на месте, да и зачем она ему? Меч и флейта тоже здесь. Статуэтка тоже.
Одежда Идзуны отсутствует, естественно. Надо подождать, может, он вернется. А если нет... Тогда просто самому идти, куда собирался.

- Ваша осторожность делает вам честь. Жаль что она пропала когда вы умудрились повздорить сякудзой. Одного из друзей моего господина зовут Окина Шинген. Он пригласил вас сюда, ради вашей работы. Вас и вашего... (на секунду мужчина замялся) нового знакомого.

- И что бы вы делали, если бы я не умудрился с ними повздорить? - хмыкнул Кумихимо. - Искали бы другого дарового наемника?
Имя Окина Шинген ему ничего не говорило. Возможно - должно было говорить. Может - нет. Ладно, увидим и разберемся. Юкио встал, неторопливо обошел стол.
Тощий парень с котомками посторонился, пропустил самурая вперед. Что-то подсказывало: не стоит оставлять его у себя за спиной. Но вроде бы предстоял разговор. До сих пор каждый встречный все больше бросался в драку без долгих бесед. Кажется, Юкио ждало короткое, но приятное разнообразие.

Кодзи пропустил воина вперед себя.
"Новый знакомый? Занятно..."
Музыкант не спешил убирать свирель за пояс, его левая рука, небрежно покоящаяся на крышке катомки, в любой момент была готова выхватить револьвер. После встречи с горбуном, Кодзи не собирался рисковать, если против него играют собратья по профессии, то выполнив контракт, он уходит от вины, которая полностью ложиться на заказчика... Синоби не человек, синоби - оружие в руках нанимателя... Но пока оружие в действие, ему самому придется заботиться о своей целостности. Кодзи вошел следом за самураем, в пустом желудке недовольно бурчало свежевыпитое сакэ.

Вдоль внешней стены, ведя по ней кончиками пальцев, брела невысокая фигурка, почти незаметная в предутренней мешанине таких же серых теней. Идзуна хотел что-нибудь почувствовать, но не ощущал ровным счетом ничего. Он надеялся, что эмоции придут позже, но не слишком рассчитывал на такое везение... Когда вялый смех охранников у ворот перестал быть слышен отчетливо, а по всем рассчетам за стеной должны были оказаться хозяйственные постройки, бродяжка размотал украденную накануне веревку и привязал к ней один из кунаев. Тонкие ловкие пальцы двигались быстро, напоминая лапки огромных белых пауков, но Идзуна об этом не знал.
Бродяжка раскрутил вервеку, закинул ее через забор и замер, прислушиваясь. Тишина, только легонько звякнул, зацепившись за край черепеицы кунай. Идзуна подергал веревку, еще подождал. Будь на его месте кто-то другой, наверняка, ничего бы не получилось, но бродяжка почти ничего не весил. Он спрыгнул во двор и остался сидеть на корточках, сматывая веревку, напряженно прислушиваясь и втягивая носом ночной воздух. От ворот плыли струи смолистого аромата, там жгли факел. С противоположной стороны шла плотной волной смесь разнообразных запахов - человеческих тел, благовоний, алкоголя, кухни... Идзуна выделил запах хранилища. Потрескавшиеся обветренные губы ночного призрака сложились в жесткую улыбку.
Босые ноги ступали бесшумно, ступни ощупывали почву, как будто двор был засыпан не озерным песком, а горячими углями. Идзуна приоткрыл дверь кладовой, нырнул в щель и перевел дух. Если бы только он мог заручиться чьей-нибудь помощью! Но Гокайшин, сам не зная того, уже выполнил свою часть работы, нельзя требовать большего! Да он и не согласился бы...
Идзуна по очереди открывал лари, засовывал руку внутрь, шарил там и шел дальше. Бобы, бобы, еще раз бобы, бобы другого сорта (чтоб их тут всех вспучило от тех бобов!), рис, рис, бобы (как опять?!), опять рис... мука! Несколько раз, чтобы действовать наверняка, бродяжка отмерил шагами расстояние от заветного короба до дверей. Второго случая не представится. Присев на корточки у порога, Идзуна достал из-за пазухи трут и кресало, высек искру, подождал, когда огонек разгорится, быстро пробормотал молитву, обращенную к Таке-микадзучи, и зашвырнул импровизированный детонатор в ларь с мукой. И в следующую секунду выкатился во двор и распластался на земле, прикрывая голову рукавами и зажимая уши.
На какое-то время он все-таки чуть не оглох, божественные прародители не подвели, взрыв получился на славу. Поверху над бродяжкой прокатился огненный вал, начала тлеть одежда, горячий воздух обжег легкие. Идзуна не обращал внимания. Он отполз подальше от пылающей кладовой в тень веранды и затаился там, держа в каждой руке по метательному ножу.

Лучший способ скоротать время - заняться любимым делом. То есть, поиграть на флейте. Хозяева этого дома и двух соседних уже поняли, что лучше, когда Минамото играет на флейте, а не занят чем-нибудь еще. Спокойнее за жен и дочерей. Поэтому против музыки в любое время дня и ночи уже не возражали. Тем более, что играет он вполне приятно, как ему говорили.
Музыка текла медленно и задумчиво, как будто вторя тихому шуршанию листвы в саду. Мелодия не радостная и не печальная. Наверное, она посвящалась кому-то из высших ками, а может, всего лишь миру вокруг.
Неожиданно в звуки музыки ворвался невероятный грохот. Гокайшин вскочил с пола, озираясь. На фоне еще темного неба где-то слева разгоралась заря пожара. На улице послышались крики, кто-то требовал воды. Гокайшин решил сходить посмотреть, если потребуется, помочь. К тому же, его грызло непонятное беспокойство.
Оказалось, что горит какой-то особняк. Ворота в сад открыты, люди бегают туда-сюда, кто с деловитым видом, кто с выпученными глазами. Гокайшин зашел в сад, огляделся. Помогать людям с ведрами ему и в голову не пришло. Чтобы потомок императоров помогал простолюдинам тушить пожар? Смешно. Минамото попросту встал в сторонке, разглядывая дом и мечущихся людей.
Разглядывание принесло свою пользу. В тени веранды Гокайшин обнаружил более плотную тень, чем окружающее пространство, и несколько светлых пятныше - дымок от тлеющей одежды. Присмотрелся внимательнее. Чтоб этому Идзуне!..
Гокайшин кинулся было к веранде, но вовремя заметил отблеск пламени на лезвии ножа. Остановился. В нескольких шагах впереди при более внимательном рассмотрении обнаружилась пара трупов. Что бы этот бродяга здесь ни делал, голыми руками его не возьмешь. Перспектива заполучить в себя еще один нож не радовала, хватит уже. Бесшумно подкрасться к нему не удастся - у него слух наверняка гораздо лучше. Оставалось одно.
- Идзуна, - отчетливо позвал Гокайшин, не двигаясь с места в нескольких метрах от веранды.

Сообщение отредактировал Далара - 25-11-2005, 14:48

Конеко кивнул.
- Есть деревня, - сказал он. - Идемте.
Они выбрались из замка. Юноша еще раз с грустью окинул родные стены. Было как-то печально смотреть на них сейчас. Даже более печально чем поздним вечером, что он пришел сюда.
То, что произошло, то , что он узнал и чего не узнал тоже оказалось очень важным. Наверное стоило догнать брата. А для этого, по словам этой девушки им нужно идти в ближайшую деревню. Что же, для того чтобы дойти до деревни факел ему не нужен. "Сможет ли девушка передвигаться довольно быстро, да еще ночью?"
Это можно было проверить только отправившись в путь.

Сообщение отредактировал Тсузуки - 25-11-2005, 15:05

-Я просто думаю, что он мог уйти туда.-девушка догнала его и старалась идти наровне с ним.
И это-брат Юкио?Невозможно поверить!Они такие разные. Совсем.
Широ спешила за ним, на ходу жуя фрукты, которые остались со вчерашнего дня.

И всеже-почему он ушел?А может, он просто пошел на охоту?Ну зачем их оставлять одних?

Рейко довольно ловко перепрыгнула ветку,которая лежала на их пути, и потому была вровень с Котенком,хотя ей и приходилось почти бежать.

Сидеть ночью у костра, смотреть на огонь и пить саке... Вроде все это было не так давно, но как оказалось после всей этой полицейской службы ощущения оказались практически незнакомыми.
- Слушай, а ведь я уже начал забывать как это все, да...
- Ничего, - буркнул неразговорчивый подчиненный - вспомнишь. Нам еще за этим гайдзином гонятся два дня самое меньшее. Хотя конечно мы его опережаем.
Да, они и вправду его доганяли, хотя тот и спешил. За сутки они распросили жителей в трех деревнях по пути, и во всех этого гайдзина видели. Сейчас он опережал их гдето на полутора суток пути. И завтра он собирался сократить это разрыв до суток если не больше. Хотя пора спать, да...

- Спасибо за заботу, я справлюсь, - непреклонно качнула головой синоби и, не оборачиваясь, пошла по улице, как раз удалось заприметить нужную вывеску.

На нее не обращали внимания, ну а с какой собственно стати на нее оборачиваться - обычная девица в обычном повседневном серо-голубом кимоно, идет себе поздним вечером даже ночью, никого не трогает. Скорее стоит побеспокоиться, что ее кто-то тронет - ночь, безлюдная дорога, а девица уж больно хилая на вид - худая да низенькая - чисто пигалица. И наглая надо сказать - идет, как днем никого не боится. Вот что спрашивается, понадобилось этой курице в не особо тихом пригороде посреди ночи да еще и подле игорного заведения, где (каждой собаке известно), заправляют якудза? Но не получил бы ответа на свой вопрос никто, кто бы им ни задался, ибо все, кто мог задаться либо спали либо сидели в оном заведении, а туда девица не пошла. Постояла поодаль в тени, прищурившись, и потопала себе дальше в обход. Одно было странно, идти-то она шла, только вот ни шороха песка, ни шелеста одежды не было слышно, будто и не живая она вовсе, а призрак. Пропала! В тени растворилась, как тать и нет, вот только что была и уже нет! Что за чертовщина? Стоило бы посоветовать наблюдателям меньше пить саке на ночь, но наблюдателей не было, поэтому, что с того, что она пропала?

Кодзи, Юкио
В отдельной комнате мужчина подождал пока все сядут и сел сам.
- Итак. Хороший воин и хороший шпион. То, что нам надо. Кодзи, раз вашего проводника нет в живых то вас, думаю, тоже выявили. Вам придется сменить образ, внешность и одежду. Как и вам Кумихимо-сан. Раньше вас вгород пришло около десятка человек. Навиду они оружия не несли, но сомневаюсь что они тут спустыми руками. Мы не ограничены в средствах - так-что заказывайте любую одежду и другие мелочи. Главное чтобы они не привлекали внимания.

Идзуна, Гокайшин
Крики и топот суетящихся вокруг людей заполнили все вокруг, на виду появились вооруженные мужчины, обнаружение убитых стало делом секунд.....



Конеко, Широ. Недзуми. Окито.
Действуйте

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 27-11-2005, 17:44

Темнота была наполнена гудением пламени, треском дерева, криками и топотом людских ног. Общий гвалт уже несколько раз скрывал удивленные вскрики, когда метательные ножи находили свои мишени. Теперь Идзуна просто ждал. Ножей не бесконечный запас, следует их поберечь. Если повезет, он отыщет им применение; к тому же, они пригодятся, когда он будет уходить отсюда. Да и в дальнейшем будут не лишними...
Бродяжка снова вслушался в кромешный мрак, но услышал совсем не то, что ожидал. Новые шаги не были торопливыми или суматошными и хорошо выделялись на общем фоне (как и еще одни, которых было больше и которые принадлежали воинам). Человек остановился неподалеку.
- Идзуна...
Рука дрогнула, кунай ушел мимо цели. Оскалившийся бродяжка зло зашипел.
- Уходи отсюда, - сказал он.

(написано вместе с SonGoku)

- Уйду. И ты со мной. Спрячь ножи.
- Нет. Уйди, не мешай, - заупрямился Идзуна.
Гокайшин чуть ногами не затопал. Схватить воришку за шкирку мешала только возможность, что он кинет еще один нож и на этот раз не промахнется.
- Ты что, решил устроить себе аудиенцию у Энмы? Прекрати дурить и убери ножи.
Идзуна в ответ только зашипел, как разозленная загнанная в угол лиса. При свете пожара, который все никак не удавалось потушить, было видно, что он скалится. Ну зверек зверьком. С когтями в виде кунаев. Кто-то из вооруженных людей заинтересовался стоящим у веранды человеком и направился в сторону Гокайшина.
- Chikushou...
Минамото ринулся к Идзуне, наплевав на кинжалы. Если не убраться сейчас, порубят обоих. К счастью, свиста летящих кунаев так и не раздалось. Успел добежать. И тут же получил открытой ладонью по колену. Теперь зашипели оба.
- Ты что творишь?!
Не дожидаясь ответа, Гокайшин схватил бродяжку в охапку и кинулся прочь. Правда, далеко убежать не получилось - вооруженный (то ли охранник, то ли еще кто) оказался шустрым.
- Mate yo!
Идзуну пришлось выпустить. Он приземлился, как кошка, на все четыре конечности. Гокайшин едва успел вытащить меч, когда на него накинулся не в меру любопытный страж общественного порядка. Первый удар удалось блокировать, но едва-едва. Это что, утренняя разминка такая?
Дракой заинтересовались еще двое или трое. Отвлекшись на них, Гокайшин чуть не получил длинный красивый порез по диагонали. Вовремя отскочил. Противник вдруг дернулся, сделал какой-то рваный шаг вперед и свалился ничком на траву. Из бока у него торчал нож.
Не колеблясь ни секунды, Минамото подхватил Идзуну поперек туловища и побежал изо всей прыти. Сзади шумно неслась погоня. Гокайшин мысленно благодарил всех известных ему ками за то, что Идзуна легкий, как перышко. Нагруженные оружием преследователи потихоньку отставали.
Беглецы оказались на улице, проскочили в узкий проход между домами, потом еще в один. Поплутали между заборами и какими-то полотнищами. Наконец, когда стало ясно, что больше никто не бежит позади, Гокайшин остановился. Поставил Идзуну на ноги.
- Сиди тихо и никуда не ходи. Здесь недолго ноги переломать.

Мы не ограничены в средствах – так что заказывайте любую одежду и другие мелочи. Главное чтобы они не привлекали внимания.

- То есть белые хакама не сгодятся... – проворчал вполголоса Юкио.
Интересно: что в его одежде уже привлекает внимание? Распоротое чужим мечом косоде или обтрепавшиеся штаны? И так – от бродяги не отличить... если оружие убрать. Хотя, конечно, помыться не помешает, да и в обносках ходить надоело.
Он посмотрел на тощего парня с котомкой. Стало быть, его зовут Кодзи. И стало быть, с ним должен был прийти «аптекарь». Самурай покачал головой. Возможно, кому-то нравится напускать таинственности, но он не из тех.
Ладно. Нанялся выполнять работу – не ной.
Вопрос одежды был решен просто. Просто чистая и относительно новая, да темное хаори в придачу, чтобы не так был виден меч, если все-таки его придется носить.
- Мне нужен другой меч, - сообщил Юкио непрошеному благодетелю. – С этим слишком много хлопот. Вакидзаси сойдет. Или у вас есть возражения?

Объекта не было в игральном доме. Недзуми поняла это по тому, что двери были широко раздвинуты и в них не маячили охранники, да и шумно было совсем не так, как в присутствии оябуна. Что ж, есть надежда, что он дома. Фигура скользнула в тень и через мгновенье серое кимоно аккуратно легло под куст, туда же отправились гэта, а тонкая фигура, облаченная в черное, в одно мгновенье, которое требуется глазу, чтобы моргнуть растворилась в ночной тьме, наполненной пением насекомых и шумом листвы, и ничего больше не примешивалось к этим звукам.
Двигаться бесшумно, как мышь, двигаться незаметно, как мышь, двигаться быстро, как мышь. Недзуми мастерски владела своим искусством, умудряясь исчезать в таких узких полосах тени, что казалось в них не спрятаться и ребенку. Это только казалось. На полпути ее обостренного напряжением слуха коснулись какие-то странные звуки - крики, треск, топот. Недзуми насторожилась, замерла, суматоха была впереди и синоби сделала еще несколько шагов, когда меж деревьями увидела зарево - что-то горело как раз там, где предположительно находился оябун Кейтаро. Недзуми нахмурилась - в чем дело? Но принять решение, что ей делать она не успела, в ее сторону приближались чьи-то быстрые шаги. Шум явно производили всего две ноги, в то время как дыхания тоже было два. Синоби присела, притаилась в тени сосны и проводила взглядом бегущего человека с другим в охапку. Очень странно, странно и удивительно... но думать об этом не было времени, Недзуми повернула голову в сторону особняка и даже ветка не качнулась, когда ее уже не было подле сосны.

Юкио, Кодзи.

- Никаких проблем - мы вообще планировали, что вы будете путеществовать как молодой чиновник и его телохранитель. Вам даже нет необходимости оставлять ваш меч... Удивительно вообще, как вы его решились оставить... Будет сделана бумага, разрешающая вам ношение оружия.... Для любопытных полицейских такого будет достаточно.

Идзуна был явно недоволен происходящим: бухтел что-то себе под нос. Не понимает, что ли, что его там зарезали бы? Что он там вообще делал? Гокайшин открыл рот спросить об этом, но тут же его и закрыл. Не скажет ведь. Еще ножами кидаться начнет.
Жар от бега начал спадать. Под одежду стал закрадываться ночной холод. Гокайшин поежился. Нет, если тут сидеть, недолго и замерзнуть. Нужно вернуться в дом, где ночевали. Он встал. При свете рыжевато-серого предрассветного неба, озаренного пожаром, Идзуна казался частью строений вокруг. Этакая фигурка кого-нибудь из ками. Минамото шагнул к нему, взял за руку. Наваждение исчезло.
- Пошли, а то окоченеем тут.
Идзуна буркнул что-то неразборчивое. Наверное, назвал адрес, по которому спутник может направиться, если он так желает куда-то идти.
- Пошли, говорю.

Кодзи скривился.
- Чиновник… Блестящее прикрытие, особенно если учесть, что те, кто будут нам противостоять, будут в первую очередь присматриваться к чиновникам, особенно к охраняемым чиновникам. Не знаю, кто у вас занимается созданием этих планов, однако, могу сказать одно, засада, в которую угодил я, была не следствием слежки, а заранее спланированной, а значит, в порту нас просто уже ждали. А это уже значит, что кто-то из ваших людей передает нашим врагам информацию.
Музыкант явно был недоволен всем происходящим, устраивать массовые побоища он не умел, а, учитывая то, как развивались события, этого похоже было не избежать…
- Мне нужны гайдзинский костюм и ботинки, а еще охристая краска из сосновой коры.

- Пошли, а то окоченеем тут.

Идзуна не двинулся с места. Может, ему как раз хочется окоченеть, так, чтобы больше вообще ничего не чувствовать... Рот он открыл лишь для того, чтобы посоветовать Гокайшину, куда следует отправляться незваным помощникам. Больше всего на свете ему хотелось остаться одному.

- Пошли, говорю.

Хватит с него. Один господин у него уже был, ну и чем все закончилось? Да и кому он теперь нужен? Кому он вообще нужен... Неожиданно для себя самого бродяжка всхлипнул. Расплакаться все равно не получилось бы, но нос рукавом Идзуна на всякий случай все-таки вытер.

вы будете путеществовать как молодой чиновник и его телохранитель. Вам даже нет необходимости оставлять ваш меч...

Юкио только рукой махнул. Кто из них молодой чиновник, а кто телохранитель? Самурай понадеялся, что все-таки первое к нему не относилось. Тогда зачем бросать меч? Нового закона он не понимал и не одобрял. Но - не спрашивал и в тонкости не вдавался. Просто не вытаскивал меч попусту в больших городах...
- А отбиваться будем свитком,- проворчал он, буркнул еще "не ваше дело" на удивление, как это он решился оставить при себе меч, и приготовился слушать дальше.
Тощий парень с котомкой и свирелью его удивил. Не всякий уличный музыкант оценивает события настолько точно.
- Что верно, то верно, - добавил Кумихимо. - Похоже, что у тайной полиции тайны от себя самой.

(писали SonGoku и Далара)

Идзуна вдруг хлюпнул носом и немедленно вытер его рукавом. Гокайшин перестал тянуть бродяжку за руку, хотя и отпускать не торопился. Подошел поближе и спросил:
- Ты чего вдруг?
- Ничего, - Идзуна поспешно отвернулся. - Уведи меня отсюда.
- Сам же только что уходить не хотел... Ладно, пошли. Аккуратней, здесь доски какие-то. Перешагни.
Они медленно пробирались сквозь задние дворы, крохотные улочки и тупички. Почему-то попасть сюда было гораздо легче, чем теперь выбраться отсюда. Свет от пожара потихоньку тускнел, зато стало подниматься солнце.
- Доберемся до дому, скажу чтобы сделали тебе ванну, а то ты чумазый, как дух земли.
- Какая мне разница? Я все равно не вижу.
- Зато мне есть разница. Я-то тебя вижу.
Идзуна безучастно махнул рукой.
- Поступай как знаешь...
Такой резкий переход от обычного саркастически-веселого настроя, которым Идзуна щеголял еще днем, до полного равнодушия ко всему сбивал с толку. Гокайшин все время бросал взгляды на бродяжку, будто надеялся что-то разглядеть под маской его лица. Идзуна покорно шел следом, время от времени негромко всхлипывал, но не делал ни малейшей попытки убежать.

(SonGoku+Далара=качественные посты)

Когда со стороны дохнуло прохладой и сыростью, бродяжка остановился, начал выдирать ладонь из хватки Гокайшина.
- Я пойду умоюсь, - пояснил Идзуна. - По мне, наверное, сразу видно, что бы на пожаре. Лучше умыться.
Гокайшин отпустил руку бродяжки. Внимательно посмотрел на того.
- А ты не сбежишь?
Идзуна покачал головой. От спутанных волос пахло дымом, от одежды тоже.
- Куда? - усмехнулся бродяжка.
- Япония большая. Был же ты раньше где-то.
- В монастыре я был... - проворчал Идзуна, пытаясь пятерней расчесать волосы; пальцы застревали. - А до этого жил у...
Он прикусил губу.
- Жил, в общем...
- У кого жил? Как тебя вообще угораздило в монастыре оказаться?
Всклокоченные волосы Идзуны от расчесывания рукой не стали лежать ровнее. Все равно больше похож на дикобраза, чем на человека.
- Где-то же надо было кормиться, - Идзуна опять обрел своеобычный практичный "взгляд" на вещи. - Монахи вопросов не задают. А до этого...
Он махнул рукой куда-то в сторону, хотя не был на сто процентов уверен, что указал, в нужную.
- Горы Яри и Хотака там? Ну вот там неподалеку.
- Ладно, действительно сходи умойся. А потом пойдем завтракать, - Гокайшин на секунду замолчал, думая стоит или не стоит добавлять следующие слова, но все-таки добавил: - Расскажешь, как ты там жил, в горах.
Идзуна кивнул. Он уже опять улыбался.
- Отвернись, - попросил он. - Я искупаюсь, а то воняет от меня...
Минамото отвернулся, как просили. Сзади послышалась возня, потом плеск воды и хихиканье.

Сообщение отредактировал SonGoku - 1-12-2005, 16:19

У инспектора Окиты было плохое настроение. Когда то он думал, что старость она далеко, лет в 40. Да и то, если держать и дух, и тело в порядке это не старость. Но теперь он с ужасом понимал, что все. Доигрался. Старость пришла. И это в двадцать пять лет!!! А как иначе понять то чувство, что говорит внутри: "Шлятся по дорогом это не твое дело. Война кончилась. Забудь. У тебя есть жена. Дети. Это не твое дело." И ведь не скажешь, что внутренний голос совсем не прав! Все. Докатился. Теперь только сидеть в кабинете, растить брюшко и брать взятки? Нет уж! Мы еще посмотрим... А это еще кто? Чтоооо? "Господа полицейские избрали не ту дорогу?" Не на тех напали ребята. Оставив позади полдюжины трупов, Рёдзи значительно подправил настроение. Единственное, что его беспокоило, так это то, что патроны конечны и после пары таких случайных встреч придется экономить. А винтовка со штыком это не яри и не нагината...

Несмотря на неприятности, расстояние между гайдзином-убийцей и парой преследующих его полицейских неумолимо сокращалось.

Горел дом оябуна, это она поняла давно, но теперь удостоверилась. Пока занялась только пристройка, но искры уже летели на крышу основного строения и люди, что метались во дворе, тщетно пытались затушить пламя. Так. Оценить ситуацию, быстро - времени в обрез! Удар сердца - дом горит недавно, пристройка еще не рухнула, удар - если оябун спал, ему нужно время, чтобы проснуться и покинуть дом. Удар. Ворота закрыты, их нет времени открывать - к заднему входу, да бегом же!
Черный силуэт замелькал меж стволами деревьев, что росли неподалеку от забора. Какие-то якудза носились и галдели, обнажив мечи, искали кого-то. Уж не ту ли парочку, что встретилась ей раньше? Наверняка, и таким переполохом она обязана именно им. Оставалось понять благодарить их или проклинать. Избежать внимания якудза было не так трудно, все они искали вовсе не бесшумную черную тень, а вполне конкретных людей, поэтому, временами замирая, а временами припуская бегом, Недзуми добралась до той стороны забора что была противоположна воротам. На ее глазах калитка отворилась и из нее выбежали двое охранников, следом женщина в домашней одежде, которую она, что-то крича как раз запахивала на себе, за ней девочка лет четырнадцати и мальчонка поменьше. А уже следом бежал еще один мужчина, он на ходу накидывал кимоно и всего на секунду в алом зареве от пламени мелькнула его расписная спина, всего на мгновенье, а Недзуми уже напряглась и прищурилась. Он! В пальцах блеснул четырехлучевой сюрикен. Нельзя промазать, нельзя. Она поднесла острозаточенную звезду к лицу, повернула в пальцах и изящным движением, почти не думая - мысли только мешают, на выдохе метнула сверкнувший в свете пламени кусочек стали. Легкий шелест рассекаемого воздуха и острый край глубоко вонзился в горло оябуна Кейтаро, рассекая вены и ткани, кровь хлынула фонтаном и он рухнул на дорожку. В ушах засвербел сдвоенный женский визг. Недзуми метнулась назад.

Недзуми
На самом деле якудза не искали кого-то конкретного. Они бежали во все тороны по улицам и выискивали любой силуэт. Наконец, заметили и её.
- Эй ты! СТОЙ!
Вслед за ней попытались бежать четверо вооруженных мужчин.
Юкио, Кодзи
Вскоре мужчина вернулся с требуемыми вещами и бумагами. Кроме них было еще несколько комплектов одежды, кроме него пришел пожилой мужчина в белом халате. В руках он держал небольшой чемоданчик.
- Комната закреплена за вами. Здесь все вещи, которые вы просили. Документы с одной стороны подлинные - полиция вам поверит, но нигде не отмечено, Что такой документ был создан. Серьезная проверка выявит их несостоятельность. Да, и еще, со мной пришел врач - он смотрит ваши раны.
Идзуна, Гокайшин
- Так! Что вы тут делаете?!
Двое крепких бандитов стояли и очень угрожающе смотрели на Гокайшина.
Остальные
Хоть ПМками скажите - вы собираетесь дальше играть или нет.

- Э-э... Иду в игорный дом, - сориентировался Гокайшин, увидев соответствующую вывеску в нескольких десятках шагов от себя. - Разве это запрещено? - совершенно искренне удивился он.
Выражений лиц двоих неизвестных в полутьме видно не было, но судя по неуверенному перешептыванию, они растерялись. Действительно, почему бы человеку не идти в игорный дом. Конечно, уже почти утро, но, может быть, раньше он был занят.
Решив, что испытывать крепышей на сообразительность - себе дороже, Гокайшин и впрямь направился к игорному дому. Те остались на месте, провожая сверлящими спину взглядами.
Отойдя на несколько шагов, Гокайшин вспомнил про Идзуну. Дернулся было вернуться за ним, но остановил себя. Спускаться сейчас к реке - самоубийство. Причем, до самой реки Минамото дойти все равно не успеет, зарежут настороженные громилы, поняв, что им только что откровенно соврали.
С другой стороны, бродяга наверняка слышал весь разговор, да и шаги тоже. Значит, он начеку. А вот они его вряд ли услышат. Этот синоби-недоросток мимо них пройдет так, что они и не заметят. Хотя вряд ли он сейчас куда-то пойдет... Главное, чтобы не утонул там. Невовремя вспомнилась речка, из которой Идзуну пришлось вынимать, когда Сейтака случайно столкнул его в воду.
Почти дойдя до входа в игорный дом, Гокайшин обернулся, делая вид, что он, как всякий честный житель деревни, ужасно беспокоится за свои здоровье и деньги. Мог бы и не притворяться: громилы растворились во тьме, словно их и не было. Минамото тщательно оглядел темные силуэты вокруг, дабы не попасться еще кому-нибудь. Вроде бы, ни одного человека.

Сообщение отредактировал Далара - 6-12-2005, 11:21

Что вы тут делаете?!

Звуки шагов, голоса, переговоры... Идзуна, который держался за спускающиеся к самой воде плети ивовых веток, и вовсе постарался залезть в тень дерева. С берега его не должно быть видно, скрывала нависающая трава и густой балдахин веток; если что и выдало бы – одежда, брошенная на корни у самой воды. Бродяжка присел на корточки и постарался не стучать зубами особенно громко. Оставшиеся ножи все еще были при нем, Идзуна не рискнул расстаться с оружием. Надо бы где-то разжиться кунаями, только пока непонятно где именно.

- Э-э... Иду в игорный дом. Разве это запрещено?

Час от часу не легче... А ему что теперь делать? Идзуна представил себе этого белоручку посреди осиного гнезда (где каждая оса – размером с собаку, а то и побольше будет), застонал от отчаянья и заткнул себе рот ладонью.
Течение оказалось сильнее, чем предполагал бродяжка, а вода – намного холоднее, чем ему хотелось бы. А собеседники Гокайшина вполне могли не поверить в то, что тот здесь один-одинешенек, и обшарить берег. Идзуна боялся воды, но делать было нечего. Он попытался дотянуться до одежки, но не сумел. Осторожно перехватывая руками ветки, траву, корни прибрежных кустов, бродяжка скользил вдоль берега, удаляясь от опасного места. Речка весело журчала и плескалась, маскируя отход.
Подвел Идзуну очередной стебель, оказавшийся более непрочным, чем остальные. Бродяжку накрыло волной, поволокло быстрым течением, но поскольку он боялся вскриком привлечь к себе ненужное внимание, не хлебнул вместо воздуха воды. Через некоторое время, наигравшись, река выбросила измученного, задыхающегося и побитого о камни Идзуну на отмель. Сил у бродяжки хватило только на то, чтобы свернуться клубком, обхватив колени руками.

Так она и послушалась! Метнулась резко влево, зашуршала кустами, а сама бросилась в другую сторону. Синоби бегают быстро и тихо, иначе за что им платить если бы каждый шпион и убийца попадался на очередном задании? Нет, тренировали ее хорошо, местами даже слишком хорошо, оные места потом долго болели. Теперь Недзуми дунула со всем своим умением прочь от дома оябуна и от окликнувших ее якудза. Тем самым она, конечно же, навлекла на себя всестороннее подозрение, но рационально рассудив, что оправдаться, когда ее спросят, что это она тут поделывает в таком виде, ночью, одна да с оружием, будет сложнее, чем бегством признаться в преступлении, но сбежать от наказания.
Следом неслись крики, ругательства, топот, вскоре последовали выстрелы. Замечательно! Найдет того, кто устроил этот переполох - шею свернет! И все же погоня отставала, во-первых, она действительно быстро бегает, во-вторых, умеет ловко использовать тень для того чтобы скрыться с глаз, в-третьих, петлять тоже ее научили. Так что бежала она вроде бы и в противоположную сторону, но в итоге оказалась там, где надо - неподалеку он игорного дома, возле того самого куста, где лежало ее кимоно. В запасе было минут пять или меньше, но больше не понадобилось. Узкие штаны закатываются до колена, матерчатая обувь закапывается в палую листву - под обувью на ногах белые носки. Недзуми запахнулась в кимоно, в рекордные сроки обмоталась поясом, завязала его и, вступив в гэта, выскочила на дорогу. Тут можно смело наклоняться и завязывать их, всегда можно оправдаться, что узел разошелся… и тут оказалось, что она не одна выбрала это время и эту дорогу для прогулок об нее буквально споткнулся некто, кому, признаться по чести, она сама же и выскочила под ноги. Но что уж тут поделать? Если это якудза - он споткнулся о своего убийцу. Недзуми подняла глаза, затягивая шнурок.

(Совместно Мышара и Далара)

Хруст веток, ругательства и голоса тронули чуткий слух Недзуми - погоня, вот и они, а тут еще и этот... оболтус... оболтус! Как вовремя!
Недзуми широко и приветливо улыбнулась и выпрямилась.
- Ничего страшного, - ласково сказала она и внезапно оступилась, неловкость привела к тому, что пришлось опереться на незнакомца, всего на мгновенье, но тоненькие пальчики Недзуми безошибочно нашли нужную мягкую точку и надавили. Секундная вспышка боли и все. Совсем все - руки больше нет, ни в чем не повинный поздний прохожий не чувствовал правой руки что висела как плеть, а Недзуми продолжала улыбаться.
Минамото в изумлении посмотрел сначала на свою руку, потом на улыбающуюся девушку в кимоно, казавшимся в темноте серым. Попытался шевельнуть пальцами, но ничего, естественно, не вышло.
- Nanda-a?! Зачем вы это сделали?
- Господин хочет назад свою руку? - погоня близко, Недзуми невольно обернулась, но тут же вернула свой ласковый взгляд к собеседнику.
- Разумеется, господин хочет назад свою руку!
Он проследил за ее взглядом. В конце улицы видно было мелькание фонарей. Оттуда доносились крики и топот бегущих ног.
- Тогда вы поможете мне, а я верну вам вашу руку такой, как была. Если же нет, - времени на переговоры не оставалось совсем, - у вас не будет других ценных частей тела, помощь я все равно получу, но вот все ли верну - придется хорошо подумать.
- Госпожа, нельзя ли было просто попросить?
- Увы, я не в том положении, прошу вас изобразить пьяного и опереться на меня, вот так, я помогу вам добраться до безопасного места. Если спросят - вы мой муж, но говорить буду я. Попросите у них помощи - это будет последнее, что вы сделаете в своей жизни, поверьте, мне не хотелось бы, чтобы до этого дошло, - она еще раз улыбнулась и подставила свое плечо.
Гокайшин мельком подумал, что третья жена это уже перебор. Тем более, что вторые две – фиктивные. Припомнив, один случай во дворце, он сделал вид, что всю ночь хлебал сакэ и привалился к девушке. Правда, пришлось немного отстраниться, чтобы оба не оказались на земле, разница в росте великовата.
Минамото решил не упоминать, что если он попросит у них помощи, у этой девушки и тех «помощничков» выйдет соревнование, кто первый его убьет.
- Мне бы тоже не хотелось, - от всей души согласился Гокайшин.
Недзуми приняла на себя часть веса своего невольного помощника и поплелась с ним по дороге, когда погоня наконец объявилась в поле зрения.

Сообщение отредактировал Далара - 6-12-2005, 13:45

Кодзи быстро распорядился относительного обретенного имущества, от услуг лекаря музыкант отказался сразу, благо ушибы и царапины не те ранения, что стоит демонстрировать с гордостью. Конечно, в начале возникло желание поныть, но потом он решил поставить хоть раз общие интересы выше интересов собственных, благо они не особо им противоречили. Взяв краску, Кодзи отправился в баню, которая здесь была не самой лучшей, но выбирать не приходилось. Где-то через полчаса, синоби уже щеголял в новом костюме и с темно-коричневым цветом волос, сделавшим его уже похожим на самого обыкновенного метиса полугайдзинских кровей. Снаряжение тоже было перелопачено, пакеты перекочевали в небольшую торбу для бумаг, которая теперь на шелковом шнуре висела на плече музыканта, документы были распиханы по карманам, револьвер и свирель спрятан за пояс, а миниатюрная коробочка с иглами спрятана в рукав пиджака и прикреплена кожаным ремешком чуть выше левого запястья.

Они вдвоем остановились у города. Широ нерно оглядывалась, пряча руки в кимоно. Котенок держался уверенней-видимо, он или привык к новым местам, или просто когда-то десь был.
-И куда мы пойдем?-задала извечный вопрос девушка, оценивая обстановку.
Деревни она не знала. Кинеко-тоже, хоть тот и был братом Юкио.
Но куда, черт возьми, подевался сам ЮКио?!
Она в отчаянии пнула камешек.
Зачем он ушел?Она ему чем-то мешала? Ведь он пообещал выполнить ее просьбу...
Хотя, Рейко еще не нашла денег, но ведь..он и не выполнил задание!
Ну почему он ее бросил?!
Следующий камешек угодил в какого-то человека, несущего в руках большую корзину с фруктами. Споткнувшись, он ееле удержал равновесие, выронив парочку плодов.
Широ подняла несколько, и очистив рукавом, предложила одно Котенку.
-Нам обязательно нужно его найти!-подытожила девочка, доедая яблоко.

Конеко молча принял яблоко. Поблагодарил лишь улыбкой в уголках глаз.
Говорить о чем бы то нибыло совсем не хотелось. Хотя тем для разговора было много, наверное даже слишком много.
- Да, - нам нужно его найти, - подтвердил он подняв глаза к небу. Светила луна, такая огромная, что если бы здесь были волки, то выли бы на нее сев кружком на поляне. Волчий вой - толи плач, толи смех, толи зов.
Ему самому хотелось сейчас стать волком и выть на эту луну. И в этом вое был бы и и плач и смех и зов.
Но он был человеком и ни воя, ни плача, ни зова он позволить себе не мог. Даже смех был сейчас недоступен.
- Идем, - предложил он девушке, - найдем ближайшее питейное заведение, - не думаю, что в такой деревне их будетмного, врятли более чем одно.
- Послушаем. что там говорят, скорее всего узнаем, был ли здесь Юкио.Он направился вперед, не слишком торопливо, чтобы девушка могла идти рядом.
- Ктому же тебе нужно отдохнуть.
"Будет ли в такое время работать питейное заведение, - подумал он, - или же в это не6спокойное время они работают постоянно?"
На улице было безлюдно.
- Не бойся, - уверил девушку Конеко, - если понадобится я смогу защитить тебя.

Лучше встретиться с отрядом врагов, чем с одним врачом. Там понятно, что делать, тут – не отбиться, как ни старайся. Да и неловко как-то, вроде – как хвастовство получается. Врач поцокал языком, потыкал жестким пальцем под ребра (Юкио хотел скривиться от боли, сдержался) и завел нудную речь на тему «себя надо беречь».
- Naze yo? – буркнул Кумихимо.
В ответ ему прочитали нотацию.
- Naze miru yo? – уточнил самурай.
В ответ посоветовали не дергаться, когда зашивают рану.
Юкио замолчал. Врач кряхтел, бормотал под нос и ругался, но сработал умело и быстро. Саке на голодный желудок тоже подействовало; было не так больно. Перевязав рану, врач накапал из пузырька в плошку с водой, размешал, сунул плошку Юкио под нос.
- Пей давай.
- Naze yo?
- Других слов не знаешь? Пей. Обезболивающее.
Кумихимо не хотелось глотать белесую жидкость, но пришлось.


*Naze yo – (для незнающих язык) Зачем – в грубой форме.

Недзуми, Гокайшин. Идзуна.
Действуйте.
Юкио, Кодзи.
- Ну чтоже, если это всё, то я оставлю вас. Можете отдохнуть, выспаться и набраться сил. Скоро вам принесут поесть. Если вам понадобится что-нибудь еще - мой человек дежурит у выхода, Чтобы вас не тревожили - он же передаст все ваши пожелания. Приятного отдыха.
С этими словами мужчина ушел и увед врача за собой.
Широ, Конеко.
- Эй! Я узнал тебя. ТЫ та самая маленькая шлюшка, что таскалась за негодяем Юкио! А ну иди сюда.
Заметив Широ к ней направился тощий мужчина с застарелым рваным шрамом через левую половину лица. Он был одет в рваное кимоно и держал в руках длинную полированую палку.
- Куда пропал этот мерзавец? Отвечай!
Окито
Ты почти нагнал этого негодяя, поднажми

Девченка испуганно отпрыгнула за спину Конеко, щурясь при ярком свете питейного заведения.
Кто это? Что ему от нее нужно?
Она выглянула из-за руки Конеко и снова спряталась туда.
Ужасное лицо, шрам, делающий етого мужчину еще страшнее.
-Я ничего не знаю.-пискнула она, продолжая прятаться за парнишкой.
А что ей оставалось делать?Кидаться на здорового мужика с ножиком она всегда успеет, а если он не один?
Ну уж нет...
Широ покачала головой. Интересно, куда же действительно пропал Юкио, и зачем он этому страшилищу понадобился.

(Далара + Мышара)

Очень неприятно идти, опираясь на девушку, которая настолько ниже тебя. Да еще изображать при этом пьяного. Да еще если упомянутая девушка только что лишила тебя руки (спасибо правой, а не левой), хоть и не насовсем. Внешне Гокайшин старательно изображал лицо, перекошенное принятым внутрь сакэ. Мысленно же он произносил по очереди все ругательства на японском и китайском языках, какие когда-либо слышал. Началось все с коротких словечек и продолжилось длинными завернутыми выражениями. Потом пошли выражения на смеси двух языков.
Вооруженные люди скользнули цепкими взглядами по припозднившейся парочке. Хорошо, что они пока далеко - не чувствуют отсутствие запаха. Вглядываются в тени между домами, позвякивает оружие.
- Уважаемым людям не стоит ходить так поздно ночью, - обратился один из них к "супругам".
- Пристыдите его, господин! - С готовностью откликнулась Недзуми, - меня он совершенно не слушает, так может быть вы внушите ему, как надлежит себя вести. Едва ли не каждую ночь то от друзей, то из игорного дома его на себе выношу, сил никаких нет, и ведь не слушает, как быть прикажете? - ее речь походила на звук трещетки, набрасываясь со всех сторон и сбивая мысли - настолько быстрыми и визгливыми были ее слова. Так должно быть и положено говорить деревенским женщинам, а Недзуми неплохо умела приспосабливаться.
Воины громко засмеялись. Один толкнул другого в бок и что-то прошептал ему на ухо, отчего они загоготали еще громче.
- Твой муж, сама и учи. А сейчас тащи его домой - у нас облава.
- Ой! Головореза какого ловите? Вот ты бессоветсный когда-нибудь допрыгаешься! Прирежет такой вот злодей за углом, что я одна с детьми делать буду? - И причитая Недзуми поволокла свою жертву дальше по улице.
Минамото захотелось самому ее прирезать. Он даже начал подумывать, не позвать ли тех воинов обратно, но вовремя передумал. Через несколько минут облава скрылась за поворотом. Гокайшин остановился, из-за чего Недзуми была вынуждена сделать то же самое.
- Отпускай меня.
Недзуми осмотрелась, прислушалась и убедившись, что теперь если даже он завопит, прибегут не стразу, повторила процедуру с нажимом на некоторые точки и тут же ускользнула на два шага.
- Через десять минут станет как была, всего хорошего, благодарю за помощь, - Недзуми повернулась к нему спиной и мирно засеменила по тропе ведущей к городу.
Минамото кинул ей вслед негромкое: kusotare. Потер руку. Ощущений как не было, так и нет. Но по крайней мере не болит, в отличие от попаданий кунаями. Кстати о кунаях, как там Идзуна? Вернуться к нему по этому берегу реки не получится - одного его непременно заметят и схватят.
Один мост Гокайшин все-таки нашел, по нему и перебрался на другой берег. Пошел вдоль воды, вглядываясь в кусты на противоположной стороне. Вон что-то белеет, как раз где надо. Одежда. Секунду. А Идзуна где? Никакого движения, ни следа присутствия человека. Не мог же он голышом уйти... В Минамото начала подниматься паника. Он зашел в воду по колено, приглядываясь изо всех сил. Уже здесь чувствовалось сильное течение. Как ни смотри, Идзуны на том берегу нет. Он же купаться полез... плавать не умеет... с таким-то течением...
- Ты что, утонул, ками тебя раздери?! Ты же лиса. Ты же не мог просто взять и утонуть!
Гокайшин выбрался на берег и пошел, слегка спотыкаясь, вдоль по течению, шаря глазами по воде. Впереди показался поворот реки. При тусклом свете начинающейся зари казалось, что на отмели лежит просто большой камень, почти сливающийся с окружающим песком. Гокайшин бегом кинулся туда. Присел рядом с почти голым трупом, свернувшимся калачом. Дотронулся и тут же отдернул руку - кожа мокрая, ледяная.
- И-идзуна...

Странный все таки городок. Время ночное, а люди на улицах попадаются. Не особо приличные, но все таки.

- Эй! Я узнал тебя. ТЫ та самая маленькая шлюшка, что таскалась за негодяем Юкио! А ну иди сюда.

Конеко ничего не знал о девушке, которая тут же спряталась за его спиной. Да ему и не важно было кем на самом деле она была. Он пообещал ее защищать, и должен был сейчас это сделать. У юноши был меч, но доставать его сейчас, даже для защиты он не мог. Новый закон, буть он не ладен.
А в руках вероятного противника была палка.
Конеко вспомнил позорно окончившийся "бой", если можно так сказать с сенсеем. Тот так и не достал из ножен меч.
Конеко улыбнулся доставая заврутый втряпку меч. В таком виде, он ничем не хуже палки. Доставать его из ножен юноша был не намерен.
- Здраствуйте уважаемый, - поприветствововал уличного разбойника Конеко. - Девушка не желает с вами разговаривать. Прошу вас проходите дальше и дайте нам пройти.

Сообщение отредактировал Тсузуки - 9-12-2005, 16:43

Широ, Конеко.
Худой мудчина со шрамом не обратил на Конеко никакого внимания. На ходу он толкнул его в плечо. Не смотря на худобу он был действительно силен и его рука легко сбила юношу на землю.
- А ну говори, где он!!!
Он схватил Широ за плечо и сдавил её так, что девочке стало больно.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 9-12-2005, 16:57

- Эй ты, - крикнул юноша, - отпусти ее, и не поворачивайся спиной, когда с тобой разговаривают.
Имя именем, но Конеко не мог позволить обращаться с собой как с котенком, которого можно просто так швырять на землю. Вот только за противника его кажется не воспринимали.
Он быстро вскочил на ноги и огляделся.
Если надо, то он сможет быстро достать меч. Вот только не надо. С одной сволочью и так справлюсь.
Ножнами меча, он ударил держащего девушку в область шеи и тут же рванув девушку к себе, забежал с ней в трактир.

Конеко, Широ.
- Эййй! Я вас поймаю!
Тощий хотел было последовать за ними, но заметил полицейский патруль и сделал вид, что спешит по своим делам. А сам тихо пробубнил себе под нос.
- Ну держитесь, детишки. Надо сказать большому брату, Что мы снова напали на след...

(нек надейтесь - Юкио и Кодзи в другом месте отдыхают, сами выкручивайтесь )

- Так, теперь пожрать бы чего-нибудь, - Кодзи прошелся несколько раз по двору в ботинках, к счастью они уже были разношены, да и довольно удобны.
"Все-таки не совсем эти гайдзины пропащие дураки..." - подумал парень скидывая их, возвращаясь обратно в трактир.
- Хозяин, принеси чего-нибудь перекусить! - музыкант снял футляр и пиджак, опустился на циновку перед Юкио.
- Ну, что? Будем знакомиться, меня Кодзи зовут, хотя обычно кличут Доронин, но теперь я вроде прибарахлился, как зажиточный столичный хлыщ, - он говорил совершенно открыто и добродушно улыбаясь, с новыми знакомыми надо становиться друзьями как можно быстрее...

- Ну, что? Будем знакомиться, меня Кодзи зовут, хотя обычно кличут Доронин, но теперь я вроде прибарахлился, как зажиточный столичный хлыщ,
Глаза с трудом открывались; что бы ни подсунул ему этот врач с европейскими познаниями, но это его болеутоляющее больше всего напоминало опиумный отвар. Пить хотелось – сил нет. А еще – послать этих работодателей ко всем они. И тянуло в сон.
Самурай не без сожаления переместил себя из лежачего положения в сидячее. Тряхнул головой, сбивая апатию. Надо бы переодеться... Он посмотрел на стопку одежды. Потом – на человека, с которым придется провести какое-то время вместе (долгое или короткое, кто знает?).
- Кумихимо. Кумихимо Юкио, - он сдержанно поклонился. – Вы не могли бы попросить принести сюда набор для письма?
Если новый знакомый удивился просьбе – ничем не выдал. Если ей удивился человек у дверей их комнаты – тоже ничего не сказал. Зато появилось немного времени привести себя в какой-то порядок. Умирать в таком виде – опозоришься. Значит, придется еще какое-то время пожить.
- Да, - заметил Юкио, разворачивая бумагу и пробуя кисточку. – Вы напоминаете одного хлыща, я встретил его однажды в столице. Удивительно разумный человек с удивительным отсутствием голоса.
Он набросал несколько фраз на листке бумаги; мысли еще увязали, хотя оцепенение прошло. И рана почти не болела, лишь чесалась.
Юкио свернул письмо, поднялся и, отодвинув седза, протянул бумагу охраннику.
- Отыщите, пожалуйста, девушку, она может прийти сегодня в город со стороны... развалин замка. Невысокая, в столичной одежде. Лет пятнадцать на вид. С ней будет молодой человек. У нее перевязана шея, легко узнать. Передайте ей письмо и деньги.
Вернувшись к новому знакомому, самурай вновь опустился на циновку, достал меч и принялся изучать его – нет ли сколов или пятен ржавчины.
- У вас странный выговор. Откуда вы родом? – спросил Юкио между делом.

Она тутже начала выкручиваться-и Конеко подоспел вовремя. Выврвавшись из рук этого ужасного мужчины, она побежала следом за парнем, даже не оглядываясь.
Зачем им Юкио!?

Этот вопрос никак не мог вылететь у нее из головы.ъ
Они забежали внутрь и Широ с усталым вздохом буквально упала на стул.
-Как же я устала...-она подняла глаза на парня.
-Domo arigato gozaimasu.-кивнула она Конеко.-Ты спас мне жизнь.

Когда у девченки, наконец, восстановилось дахание, она заного собрала белоснежные волосы в хвост, закрепив пучек палочками. И заметила, как в таверну забежал какой-то взлохмаченный парень, который нервно оглядывался по сторонам. Почему-то девушке показалось, что это по ее душу...Так и оказалось.
Парень поймал взглядом Широ, скользнул по КОнеко и подошел ближе.Девченка спрятала руки в кимоно, сжав в пальцах нож, который ей когда-то дал Юкио.
Надоели уже все...
Но паренек всего лишь протянул им бумажку, неаккуратно сложенную и перевязанную небольшой веревкой. Широ растерянно кивнула. Раскрыв бумажку, она обнаружила немного денег и записку.

Сердце бешено колотилось, когда он подбежали к двери. В дверь удалось войти почти с достоинством. Как обычные жители, которые решили пропустить бутылочку саке перед сном. Хотя какие приличные жители, в такое ночное время бродят по городу.
Но посетители были. Хоть и немного.
Конеко прошел вместе с девушкой внутрь, и вечно вежливая прислуга приняла заказ. Достаточно скромный заказ, учитывая материальное положение заказчика.
Когда сердце успокоилось юноша посмотрел на Рейко.
- Простите, Широ-сан, - произнес он тихо, - я не знаю как нам выбраться из этой ситуации, но постараюсь выполнить свое обещание. И защитить вас, Широ-сан.
Ответить девушка не успела. Вежливо поклонившийся мужчина, по видимому охранник передал ей письмо.
- Мне ждать ответ, - спросил он.
- У меня есть письменные принадлежности, - сказал Конеко, - Широ-сан ответит.
И тоже поклонился.

Сообщение отредактировал Тсузуки - 12-12-2005, 16:46

Девушка смущенно посмотрела на Конеко,а потом и на мужчину, который принес письмо. Повертев бамажку в руке, она густо покраснела.
-Я не умею читать...-она протянула ему листик, опустив глаза. В детстве никто не позаботился о том, чтобы научить ребенка читать и писать. И от этого Широ было очень стыдно.
Конечно же, она в ближайшем будущем сама собиралась поучиться, но...Как-то не получилось...
А в записке было вот что:

"Как первый снег
Стирает прошлое
После тебя - ничего.

Прошу у вас прощения за то, что так поспешно покинул вас, но меня наняли и следует отработать деньги. Когда все окончится, я вернусь и выполню данное вам слово. Прошу еще раз меня простить, что пишу в спешке."

Юноша прочитал письмо. Вероятно первая часть письма предназначалась совсем не девушке. Или он был слишком самонадеян?
- Первый снег лишь скрывает прошлое, - произнес он тихо.
А потом спросил у Рейко:
- Госпожа, желает писать ответ. - глаза озорно смеялись.
Он разложил принадлежности для письма.
- Красивые древние стихи? Украсить веточкой сакуры, или - на девушку подняли все теже смеющиеся глаза, - Просто, где ты Юкио- сан (антян), мы попали в переделку!
Он взял кисточку, - Я не возьму с тебя денег. - на девшку снова подняли глаза. - Но ответ, что мы будем писать мне нужен.

- Вы напоминаете одного хлыща, я встретил его однажды в столице. Удивительно разумный человек с удивительным отсутствием голоса.
Кодзи лишь усмехнулся, кто знает, может это, был и он, кто сейчас упомнит все, что было когда-то, а петь ведь он действительно не умел.
- У вас странный выговор. Откуда вы родом? – спросил Юкио между делом.
- Из Японии, - музыкант широко улыбнулся, по его просьбе им уже принесли еду, немного сакэ (значительно лучше предыдущего пойла) и кувшин родниковой воды.
Скинув пиджак и тубус с бумагами, Кодзи сел за стол.
- У меня никогда не было дома, Юкио-сан, а рассказать мне, где я родился, тоже было некому... А вы сами очень напоминаете мне здешних жителей, в глазах синоби скользнула хитринка. - Вы не из этих мест случайно?

-Зачем писать ответ!-она засмущлась еще больше и потянула за руку мужчину.
-Ведь все можно передать напрямую Юкио!-она забрала листок у Конеко и, когда посыльный обратил на нее внимание, она попросила:
-Отведите нас, пожалуйста, к тому, кто вам передал этот листок.-она кивнула ему на выход. Усталость как рукой сняло.
Надо скорее найти Юкио! Какое еще задание?Зачем им денеги?
Пусть только попробует куда-нибудь от нее уйти!
Она фыркнула и пошла в сторону выхода.

- Вы не из этих мест случайно?

К чему скрывать очевидное? Три года в Киото не изменят ни выговора, ни внешности. Да и если они намерены выполнить поручение (в чем бы оно ни состояло), придется поверить друг другу - хотя бы немного.
- Мы находимся на земле моего клана, - просто сказал Юкио. - То есть... когда-то она принадлежала нам. Больше нет.
Кувшин с родниковой водой притягивал взгляд. Даже больше, чем глиняный кувшинчик с сакэ, хотя от алкоголя Юкио не стал отказываться. И подкрепится стоило.
Уточнять свое положение в клане он не стал. Да его никто об этом не спрашивал. А мало ли ашигару было у Матсумото?! Кто ж их считает...

Сообщение отредактировал Bishop - 12-12-2005, 18:24

Конеко, Широ.
Мужчина покачал головой.
- Нет. Меня просили только доставить записку, а не провожать кого-либо. Уже поздно, лучше вам найти ночлег, чем бегать по улицам.
С этими словами он развернулся и ушел...

Остальные
Идите, бегите, отдыхайте, догоняйте и т.д. в обще действуйте.

Недзуми все же было еще слишком опасно оставаться в одиночестве на дороге. Поиски продолжались и вполне могут привести преследователей на эту дорогу, по которой в такой час идет одинокая женщина. Это будет трудно объяснить... но своего заложника она уже отпустила... напрасно! Девушка обернулась - длинный господин шагал в направлении реки, не заметить его было трудно, а проследить еще проще и Недзуми последовала за ним. Не то чтобы ей было интересно, куда это он идет и что высматривает на берегу реки, просто, если он пригодился один раз, почему бы не использовать и во второй? Когда же она увидела, что поиски мужчины увенчались успехом... впрочем, относительным, нашел он не своего приятель, которого так резво уносил на руках от горящего дома, а его труп хладный... а может, нет? Все же Недзуми была не совсем гадиной, как могло бы показаться, этому человеку она задолжала кое-что.
Она выскользнула из кустов и вскоре ее рука перегнулась через плечо бывшего заложника, а два пальца маленькой теплой ладони Недзуми прикоснулись к шее утопленника. Тоненькое едва заметное трепыхание вены дало понять - жив, но еще очень ненадолго, переохладился и переутомился, вот-вот отправится к Будде. Нельзя было терять ни минуты, поэтому Недзуми довольно бесцеремонно оттолкнула своего знакомца и присела над умирающим.

Что этой женщине еще надо?! То, что она использовала его, Гокайшина, еще можно понять. Но Идзуну зачем, а главное, за что? Еще и толкаться пытается. Впрочем, нельзя сказать, что последнее у нее получилось - разные весовые категории и есть разные весовые категории. Минамото схватил нахалку за руку. Рявкнул:
- Не трожь!
Недзуми обернулась.
- Ты врач? - неожиданно спросила она.
- Iie, - Гокайшин понизил голос, заслышав чьи-то шаги не слишком далеко от берега. – Но даже если ты знахарка или знаешь медицину, откуда мне знать, что ты не собираешься причинить ему вред?
- Все просто - он умрет, можешь мне верить, через несколько минут. Ты знаешь, как ему помочь? У тебя есть другой выход? - выгнула бровь Недзуми.
Гокайшин нагнулся к скорченному бродяжке, взъерошил волосы, провел левой рукой вдоль его тела, едва унимая дрожь от ощущения ледяной кожи. Может быть, она права? Правую руку, еще плохо слушающуюся (но потихоньку возвращавшуюся к жизни) Минамото положил на меч у себя на поясе. Посмотрел в лицо девушки.
- Если ты можешь ему помочь, делай, что нужно, - уступил он. Голос звучал хрипло, в нем проскальзывало еле сдерживаемое волнение. - Но если ты хоть чем-нибудь ему навредишь, я тебя зарублю.
Пальца Недзуми резво побежали по телу пострадавшего, нажимая в нужных местах и разгоняя кровь, сама же она повернулась к самураю, будто оставляя ладони жить собственной жизнью и глядя ему в глаза, спросила:
- А если не смогу помочь?
- Тогда он встретится с предками и богами.
Гокайшин не отрывал взгляда от двигающихся пальцев незнакомки.
- Но ты решишь, что я ему навредила, хотя мне совершенно незачем этого делать, - она перевернула тело на спину и резковато добавила, - раздевайся, дай ему одеться!
Минамото молча встал, быстрыми движениями снял сначала юкату, потом верхнее фурикосоде.
- Подвинься. Ты будешь долго возиться.
- Растирай его, чтобы кровь быстрее бежала, а тело покраснело и не жалей! - велела она, отодвигаясь в изголовье и массируя виски Идзуны, пытаясь привести в сознание.
Гокайшин изо всех сил растер кожу Идзуны, где достал, представляя, какие были бы визги и вопли, если бы тот был в сознании. Воображаемая картинка заставила его даже немного улыбнуться. Решив, что хватит растирать (а то пока он занимался одним участком, в другом месте кожа начинала заново остывать), Минамото приподнял бродяжку и тщательно завернул его сначала в фурикосоде, потом в юкату. Вышел приличных размеров кулек, откуда торчали только нос и грива волос.

(Вместе с Мышарой)

По телу разливалось блаженное тепло, Идзуна решил в дремотном своем блаженстве, что наконец-то свершилось, и спешить больше некуда. Какую-то суету над собой он едва сознавал и не придавал ей особого значения. Беспокойная мысль, что завершить месть не успел и это очень неправильно, недостаточно активно шевелилась в голове, чтобы вернуть бродяжке желание существовать. Зато настоятель, который последние годы подкармливал слепого пацана, даже после того как потерял всякую надежду сделать из него достойного послушника, будет наверняка доволен. А господин - нет. Но что поделаешь? Идзуна - не самурай, чтобы вспарывать собственное брюхо...
Интересно, куда он попадет после смерти? К небесам Идзуна с детства был равнодушен, они тоже едва ли ему обрадуются - на кой он им сдался? Остается гулять в виде призрака... как будто он все это время занимался чем-то иным! Где-то рядом спорили два голоса, но до сознания добирались лишь обрывки фраз. Та, что про кровь, которая должна бежать быстрее, и тело, которое должно покраснеть, встревожила бродяжку. Не-не-не, в призраки так в призраки, но чтобы два каких-то малознакомых демона сожрали его на берегу реки - на такое он не согласен!!!
Бродяжка сообразил, что его довольно туго пеленают по рукам и ногам, и попытался вырваться - по старой привычке, - только ничего не получилось. Укусить тоже никого не удалось, в рот ему засунули кусок тряпки, пусть не грубо, но очень решительно.

Кодзи накинулся на еду, кувшинчик сакэ очень быстро показал одно, разливаемый в обе чашки, пришлось заказать еще парочку. Музыканту нужно было немного расслабиться, забыться и успокоиться...
- Я так заметил, вам, Юкио-сан, раньше на наших "покровителей" вроде бы тоже не приходилось работать раньше, - тут Кодзи перещел на шепот. - Просто интересно, что они рассказали вам о наших целях и задачах...
- Iie, ничего не сказали. Велели ждать здесь аптекаря, и все.
Собеседник с такой скоростью сметал еду, что Юкио обеспокоился: не подавился бы. Как будто не ел с рождения.

(Grey+Bishop)

Сообщение отредактировал Grey - 14-12-2005, 12:41

Шаги приближались, Недзуми тревожно обернулась. И снова их поведение, и состав компании будет весьма трудно объяснить кому бы то ни было, а подозрения в такой ситуации не то, что им пригодится.
- Надо уходить и побыстрей! - дернула она верзилу за руку.
- Лезь наверх, - отозвался Гокайшин, пристраивая "кулек" с Идзуной, чтобы удобнее было нести. Из кулька донесся какой-то звук. Живой, значит, хорошо.
Недзуми проворно взбежала на крутой берег и обернулась, посмотреть, не нужна ли помощь, протянула руку:
- Скорее.
Не обращая внимания на протянутую руку, да и не имея особой возможности ею воспользоваться благо "кулек" одной рукой держать не получается, Минамото в два шага забрался наверх. С некоторым сомнением оглядел девушку.
- Бегать быстро умеешь? - еще один взгляд. - Кимоно не помешает?
Недзуми улыбнулась.
- Уверен, что догонишь?
Ответной улыбки не последовало.
- Тогда пошли с нами. Ему, - кивок на Идзуну, - может еще понадобиться помощь.
Гокайшин развернулся и пошел в направлении дома, где они ночевали последние два дня. Длинные, как ходули, ноги несли его с приличной скоростью, хотя он и не думал бежать.
Она усмехнулась и мигом растворилась в придорожных зарослях, сквозь ветви она увидела, куда движется теперь уже ее спутник и, срезав поворот, как ни в чем не бывало, встретила его у дома, к которому он держал путь.
"И охота ей было пробираться по кустам? Впрочем, это ее дело, кто бы она ни была. Кстати…"
- Простите, я забыл представиться. Минамото-но Гокайшин.
Он открыл узкую калитку в высоком деревянном заборе и зашел во двор.
- Недзуя Сакура, - не моргнув глазом, отозвалась Недзуми, назвав вымышленное имя, главное теперь не забыть самой, прошла за ним вслед в калитку и прикрыла ее за собой.
- Почему ты мной прикрылась от тех людей? - спросил Гокайшин. Уточнил: - Почему ты их боишься?
- Чтобы они не спросили, не виновата ли я в пожаре, я не виновата, но одинокой женщине на улице не поверят. - Спокойно отозвалась Недзуми.
Гокайшин только кивнул в ответ. Они не стали заходить в дом с главного входа. Вместо этого Минамото через сад направился прямиком к комнате, которую дали им и Идзуной.

- Подождите, Широ-сан, - девушку придержали за рукав кимоно. - Останемся здесь, пока, - попросил он. - Некоторое время.
Ее снова отвели к столику, - давайте поедим, - предложил юноша, не отпуская рукава. Главное было сейчас не датьей убежать. И попсть в неприятности. Зачем он решил заботиться о ней Конеко и сам не знал. из-за Хироюки-сенсеяя. Да?. Но почему, он был уверен, что девушка тому дорога?
Он посмотрел на девушку. - Стоит больше верить Хироюки-доно. Юноша разлил по чашечкам сакэ, - Выпейте, Широ-сан. Подумаем, как быть дальше.

Она уныло посмотрела в сторону мужчины. Ведь он знал дорогу к Юкио!Ну почему судьба их разлучила?
Беловолосая грустно плюхнулась на стул, выпила залпом то, что протянул ей Конеко и тут же закашлялась-Широ не ожидала, что это саке. Хотя, спиртное она пила нечасто,но знала, что это такое.

Немного поморщившись и замотав головой, девченка молча принялась за рис, который им принесли. Благо, денег Юкио им на это хватило.

-Почему он не захотел, чтобы мы отправились вместе с ним?-наконец заговорила она, когда саке начало действовать на бедную головушку девченки.
-Ведь я даже не знаю этого города..ЧТо, нам придется здесь остаться?И надолго?..-она снова вздохнула, как будто более никак не могла выразить свои чувства. Тяжело и протяжно.
Юкио она заметила еще давно, когда работала в барделе. Он был частым посетителем,а девченке никто не запрещал смотреть на него.
А о том, чтобы куда-то вместе с ним отправиться она даже и мечтать не смела...

В комнате было темно и пусто. Гокайшин опустил «кулек» на пол и занялся добычей света, одним глазом следя, за спутницей.
- Не подходи к нему, - предупредил он, когда та направилась было к Идзуне.
Девушка отступила на пару шагов и остановилась, глядя насмешливо. При свете разгорающегося светильника перед Минамото предстал ее наряд во всей красе, включая последствия тесного общения с кустарником. Пришлось вытащить что-то из одежки, купленной для Идзуны в одной из деревень, которые они проходили, и кинуть Сакуре.
- Наденьте.
«С каких пор я занялся обеспечением одеждой всех кого ни попадя?»
Не интересуясь ответом и, вероятно, не очень дружелюбным взглядом, Гокайшин развел огонь в жаровне, потом опустился на колени рядом с Идзуной. Потрогал лоб.
Бродяжка чихнул и что-то неразборчиво буркнул в рукав фурикосоде, которым спасатели предусмотрительно заткнули ему рот (чтобы перестал кусаться).
- Что-что?
Гокайшин вытащил рукав изо рта слепого и поспешно отдернул руку, чтобы не оказаться в пределах досягаемости укуса.
- Развяжите меня, говорю, - сипло попросил Идзуна.
- Тебя никто не связывал, просто замотали, чтобы не замерз, - успокоил его Гокайшин и начал развертывать юкату.
Почему-то процесс заматывания прошел легче, чем обратный. Очень хотелось взяться за край ткани и дернуть, чтобы Идзуна вывалился сам. Но вряд ли это пойдет на пользу его здоровью. А уж как неполезно это будет окружающим, когда Идзуна оправится… Наконец и юката, и фурикосоде кончились. Впрочем, второе Гокайшин тут же набросил на бродяжку на манер одеяла.
Тот закутался, провел вокруг себя руками, едва касаясь кончиками пальцев циновки, прислушался.
- Господин здесь не один, - заключил Идзуна. - Что за женщина вместе с ним?
- Она представилась как Недзуя Сакура, - Гокайшин повернулся к той, о ком шла речь. – Недзуя-сан, это мой слуга.
И не дожидаясь ответа:
- И-тян, как ты себя чувствуешь?
- Плохо чувствую... - бродяжка закашлялся, прижал ладонь ко рту. - Я хочу спать.
Поддерживаемый Гокайшином, Идзуна (ноги подкашиваются, не упал бы) добрался до хибати и свернулся клубком возле нее, закутавшись в длинное кимоно.


(Что, кто-то еще не знает, кем написано?)

- Потому, что мы скорее обуза, - ответил Конеко, также выпивая сакэ. - Вероятно все-таки не мы, а я.
Он подумал, - а может быть это его задание достаточно опастное, и он поручил мне тебя, потому, что оставить одну боялся.
Это было бы неплохо, - мечтательно произнес юноша, - в этом случае он мне доверяет.
он кивнул сам себе. - Я оправдаю его доверие, - добавил он уверенно и выпил еще.
Онсмотрел на девушку, как же не похожа она была на первую супругу Хироюки-сенсея. Химе, была прекрасна, и благородна. Но Хирояюки-сенсей, не был с ней счастлив. Рейко-сан была из борделя, но с ней глаза антяна светились, он жил.
- Я постараюсь защитить тебя. Для брата.

Недзуми осмотрелась. Вполне годится на убежище до утра, а утром ее никто не заподозрит в причастности к случившемуся, все же эти два типа крепко ей напакостили своей пиротехнической деятельностью. Она взглянула на протянутое кимоно и качнула головой.
- Спасибо, это лишнее, - сказала она, здесь все равно негде было переодеться, а демонстрировать новому знакомцу свой профессиональный костюм Недзуми не собиралась, а посему принялась отряхиваться и вытаскивать из складок одежды веточки. Она только выглядела потрепанной, но прочное и дешевое сукно кимоно надежно оберегло его от разрывов.
- Что с ним? - спросила она в процессе, - почему он спрашивает кто тут? Он всегда не видит? Или только начал?

Юкио, Кодзи.
На утро к ним зашел тот же мужчина, что принимал их вчера.
- Ну, друзья мои... Готовы услышать детали вашей миссии?

Недзуми, Гокайшин, Идзуна
Никаких криков и беготни с улиц больше небыло слышно. Но раз за разом звучали шаги походящих мимо больших групп людей.

Широ, Конеко.
К молодым людям подошел то ли владелец заведения, то ли кто то из обслуги и поинтересовался...
- Желаете поужинать.. Или может снять комнату?

Окито
Ну с ним мы ПМ отыгрываем пока

OFF:Сяку = около 30 см. Для Окито винтовка со штыком в ближнем бою лучше револьвера.
A.
Предпологаемый преступник был уже совсем близко. В деревне сказали, что гайдзин прошел с час назад. И даже подсказали, что дорога делает полукруг и можно срезать, если идти через лес. А то, что за такую откровенность пришлось заплатить - так не так уж и много. Рёдзи поправил винтовку, ждать оставалось не долго. А вот и он. Похож на описания. Инспектор вышел из кустов и встал в центре дороги в тридцати сяку. Тоже самое сделал Шикамару, только сзади от гайдзина.

- Если не ошибаюсь Вильям Блейк? Вы арестованы по обвинению в двойном убийстве Отомо Яширо и его невесты. Впрочем... вы можете сопротивлятся.

По лицу инспектора Окито скользнула улубка. но лицо его не улыбалось, а в левой руке был револьвер, смотревший в сердце гайдзину....

Д.
На самом деле молодой человек не очень-то походил на убийцу. Стройный, с правильным, красивым лицом... Еще он был черезвычайно бледен.
Серый плащ, под которым прятались его руки, накинутый на плечи не скрывал белое кимоно в которое он был одет... и того, Что вся правая сторона его давно пропиталась кровью.
- И что теперь будет? - Как-то устало и удивленно спросил молодой человек и стал медленно пятиться..

А.
Окито вздохнул и ответил:
- Вы будете сопровождены в Киото, где предстанете перед судом.

Инспектор смотрел на иностранца с удивлением - этот идиот похоже не либо не додумался перевязать и промыть раны, либо поленился постирать при этом одежду. Да и ведет себя не умно - не заметил, что его окружили. Да и скем он собрал бегать на перегонки - с пулей? Это конечно Япония, но в конце концов не времен же Токугава Иэясу!!! Он что, пистолета не видит? Или думает я стрелять не умею? Или это просто от шока?

Блейк продолжал пятится, пока внезапно не споткнулся... или не внезапно ибо попытался скрытся в кусты с переката. Окито выстрелил, а затем бросился вперед.
- Шикамару, прикрой сзади на случай если он где-то заляжет.
В руках инспектор держал винтовку. Выстрел всего один, зато штык куда лучше в рукопаной, чем револьвер. Ничего, он получил еще одну рану и далеко не уйдет!

Кодзи скорчил недовольную гримасу на заспанном лице и продолжил приводить в порядок внутреннее состояние после вчерашней попойки путем опохмеления очередным кувшинов сакэ.
"Так и спиться ж можно, на такой работе!" - подумал музыкант и вновь посмотрел на "начальника".
- Да уж хотелось бы наконец узнать, - как можно более ехидно сказал синоби.

- Слепой он. Давно уже, - Гокайшин смотрел на разглаживание и отряхивание, производимое Недзуей, с большим интересом.
- С рождения, - уточнил бродяжка, устраиваясь поудобнее; от жаровни шла приятная теплая волна. Голова у Идзуны болела, ломило в висках. То, что его обсуждают, рядом с ним, его не волновало; он давно привык к подобному. В конце концов, когда находишься на задворках жизни, о гордости не вспоминаешь, не?
Краем глаза Минамото поглядывал на "слугу", который иногда морщился, как будто у него что-то болит, но в общем выглядел намного лучше того полутрупа-полупризрака, который лежал на берегу в излучине реки. Все-таки Недзуя ему сильно помогла. Нужно будет ее отблагодарить, например, дать денег. Или нанять. Последняя мысль Гокайшина позабавила, и он фыркнул в рукав. Воспитание не позволило фыркать в открытую. Правда, чтобы нанять, требуется иметь задание для синоби, а где его взять, спрашивается?
Впрочем, возможно, наниматель у нее уже и так есть. А цель, возможно, в том же доме, на который напал Идзуна. Хотя, может и нет. Интересно другое - почему Идзуна сделал то, что сделал в сгоревшем доме. Гокайшин бы задал ему этот вопрос прямо сейчас, но мешало присутствие Сакуры. Уши, конечно, есть и у стен, но эти маленькие оттопыренные уж слишком явно услышат, что не надо.
Да и смотреть на нее, откровенно говоря, Минамото было приятнее, чем выяснять подробности дел Идзуны.


(SonGoku + Далара)

Сообщение отредактировал Далара - 19-12-2005, 20:34

Идзуна осторожно приподнялся, стараясь не делать резких движений, от которых в висках только сильнее ломило - дыма наглотался, бака, - прислушался и уже без особых помех, не спотыкаясь, подошел к гостье. В одежду Гокайшина он мог завернуться несколько раз, еще бы и место осталось, и подол волочился позади; главное, не споткнуться, наступив на него. Бродяжка остановился перед девушкой, протянул к ней руку, словно подманивал собаку.
- Не дергайся, - попросил он.
Впрочем, на просьбу его слова мало походили, скорее, на распоряжение. В ответ он услышал сердитое сопение.
Идзуна прикасался к коже гостьи осторожно, пальцы скользили, почти не задевая.
- Девушка... очень молодая, - без выражения произнес слепой. - Но привыкла жить на улице. От ее волос пахнет дымом, она была на пожаре. И кого-то там убила. Скажи, Недзуя Сакура, тот, кого ты там убила, был хозяином дома и игорного заведения неподалеку оттуда?

(Сообразили на троих)
- Вообще, - Недзуми перехватила руку слепого, несильно сжала запястье, - нашла б я того, кто устроил пожар и с удовольствием убила бы и его тоже, - заявила она, давая понять, что она в курсе их участия в происшествии, а на подобные вопросы отвечать не станет, смешно было бы подумать иначе. - Я бы советовала вообще забыть о произошедшем - к чему вам отвечать на вопросы якудза? Как собственно и мне на чьи-либо вопросы вообще.
- Тогда уходи и больше не мешай мне, - приказал Идзуна.
В его замкнутом мире люди делились на категории. Те, кто мог помочь (осознанно или нет), те, кто активно мешал, и остальные.
Гокайшин как устроился на полу, скрестив ноги, так и сидел, наблюдая за общением этих двоих.
Недзуми ласково улыбнулась, что естественно осталось незамеченным.
- Благодарить за спасение жизни не в твоих правилах?
- Если ты меня спасла, я тебе благодарен, - слепой наклонил в полупоклоне голову. – Но это не значит, что моя жизнь принадлежит тебе. Ты ею не распоряжаешься. Или отвечай на вопрос, или не попадайся мне на дороге.
Недзуми это развеселило.
- А почему я должна отвечать тебе? Если кто-то и мог бы спрашивать - так это твой господин, который стал невольным участником и помощником моего бегства, а никак не ты, который в это время молча тонул в совершенно другом месте.
- В следующий раз я обязательно закричу, чтобы привлечь внимание всей округе, - уголки губ слепого приподнялись в улыбке. – К себе и всем, кто окажется рядом.
- Ответьте на его вопрос, Недзуя-сан, - поддержал слепого Минамото. - Мне тоже интересен ваш ответ.
С места он так и не сдвинулся, но стал еще пристальнее разглядывать ее лицо, даже не пытаясь скрыть внимания.
- Ну первое, что я могу сказать - это то, что странно было бы предположить, что такая слабая и более того женщина могла бы убить якудза даже рядового, но да, я была там и видела. Убит оябун. Вы удовлетворены?
- Hai, - Идзуна опять поклонился. - Отпусти мою руку, Недзуя Сакура.
И добавил:
- А что второе?
- А второе, - Недзуми отпустила холодную еще ручонку слепого. - Вы сами что там делали?
Гокайшин отвлекся от созерцания миловидного личика, заметив, что Идзуна вдруг стал необычайно доволен. Прямо весь засветился. С чего бы это? Чем это его так порадовала смерть оябуна? Да и сам он лазил в тот дом... Очень интересно. Очень-очень.
- Я там шел вместе со своим слугой, - Гокайшин воспользовался тем тоном, которым обычно говорят на полуофициальных мероприятиях при дворе. - Недзуя-сан, как звали того оябуна?
Ведя ладонью по стене, бродяжка вернулся на прежнее место у хибати; двигался он медленно, порой с излишней предосторожностью. Усевшись возле жаровни, слепой протянул обе ладони к горячим углям.
- Я не знаю его имени, - невозмутимо ответила Недзуми, - спросите у своего слуги, думаю он в курсе.
- Идзуна?
- Его имя больше не имеет значения, - невозмутимо отозвался бродяжка. – Гораздо важнее, что слуги этого человека хотят отомстить его сопернику.
- И кто его соперник? - спросил Гокайшин скорее по инерции, чем действительно интересуясь. "Опять интриги? Людям что, больше нечем заняться?"
- Какое вам до этого дело? – одновременно с ним вмешалась синоби.
Слепой грел ладони над жаровней и улыбался.
- Говорят, три года назад кое-кто из Матсумото остался в живых, - почти мечтательно произнес он. – Клан большой, сложно уничтожить всех до последнего человека за один раз. Говорят, что один из них живет на другом краю города и тоже владеет игорным домом. Говорят, ему очень не нравился покойный. Как ты думаешь, Недзуя Сакура, правду говорят или нет?
- Мне все равно, - отозвалась Недзуми, - какое дело мне до якудза как и вам, - она вопросительно посмотрела на своих новых знакомцев, - важнее теперь провести остаток ночи так, чтобы не заработать дополнительных проблем, а утром я вас покину.
Минамото махнул правой рукой.
- Тот угол - твой. Здесь тебя никто не побеспокоит.
Недзуми кивнула и отправилась в указанный угол, устраиваться на ночлег. Улеглась на циновке спиной к мужчинам и закрыла глаза.

Сообщение отредактировал Мышара - 20-12-2005, 13:06

Госпожа Недзуя так откровенно призналась в убийстве оябуна. Наверное, ей нечасто приходилось разговаривать с людьми, которые ее подозревают, вот и нагородила невесть чего. Любая дама при дворе в разговоре запросто заткнула бы ее за пояс. Хотя им всем вместе взятым далеко до этой очаровательной синоби по части действий – они только языками горазды трепать. Ну да, очаровательной. Гокайшин кинул не совсем невинный взгляд в сторону повернутой к нему спины. Определенно, спина у нее очень милая. На его лице появилась мечтательная улыбка, а взгляд пошел гулять по потолку.
Впрочем, гулял он там недолго, потому что Минамото тоже слегка замерз. Протянул руки к огню. Посмотрел на Идзуну. Тот нисколько не потерял довольства. Наверное, ему чем-то очень сильно досадили Матсумото. Зря они это сделали, конечно… Связываться с мальчиком, похожим на призрак, себе дороже. Тут даже легенды читать не надо, и так ясно.
Кстати о призраках… Тонущий Идзуна мог бы и закричать, например, «спасите». Не оказался бы тогда на грани смерти. Правда, там мог оказаться кто-то другой – вполне конкретный другой. Надо бы его чем-то отблагодарить…
- Идзуна, хочешь сакэ?
Бродяга повернул голову на голос, улыбнулся.
- Хочу.
Гокайшин встал, принес из угла, где стояли разные обеденные приборы, кувшинчик сакэ и две чашечки. Расставил все это. Наклонил кувшин и жидкость полилась в ближайшую к нему чашку. Но упасть туда успели только несколько капель. Идзуна протянул руку, взял вторую чашку и подставил под струю. От неожиданности Гокайшин дернулся и чуть не пролил вино. Потом улыбнулся и тихонько хмыкнул. Когда чашка наполнилась, он поднял кувшин, и Идзуна убрал руку с чашкой. Минамото налил себе, взял чашечку и уселся обратно по другую сторону от жаровни.

(Продолжили вдвоем, потому что Недзуми спит)

Сообщение отредактировал Далара - 20-12-2005, 13:49

Юноша согласно закивал.
- Да, да, - произнес он. Он заказал скромный ужин. И комнату. Одну.
Посмотрел на девушку, которая ничего не сказала на это. Конеко вздохнул с облегчением. Все же одна комната, это: во первых дешевле, а во вторых надежнее. Кто знает кем окажется тот шустрый и тощий недодяй, встретивший их на дороге. И кто, те люди, что стоят за ним.
Когда принесли позний ужин, или все таки, ранний завтрак, юноша стал кишать, думая. что могло заставить Хироюки-сенсея оставить их. Девушка была этим удивлена и подавлена. Может был он хотел их защитить?
Он решил немного подождать. в конце концов он искал брата очень долго, немного мог и подождать.

- Ну, друзья мои... Готовы услышать детали вашей миссии?

Хотел бы сказать, что мог и раньше все выслушать, да влез новый знакомый.

- Да уж хотелось бы наконец узнать...

На Юкио выпивка подействовала наоборот – расслабляюще. Не до той степени, когда он был готов простить человечество, но на окружающих самурай смотрел добродушнее обычного. Правда, длилось его благодушие до первой драки. Обычно.
Может, путь его спутника сюда был более извилист и неприятен? Кумихимо не наслаждался дорогой, это уж точно. Но и не отрицал, что и там нашлось кое-что... кое-кто.
Сакэ в кувшинчике еще оставалось, Юкио налил себе и кивнул.
- Мы слушаем.

Сообщение отредактировал Bishop - 20-12-2005, 15:27

Девушка лишь пожала плечами. Комнату..Одну, две, какая разница. Она привыкла видеть мужчин рядом с собой, и потому никапельки этому не удивилась. А так как сидеть молча было скучно, она уставилась на Конеко, пытаясь найти хоть немного сходств с Юкио. Получалось, но плохо.
Наконец, Широ заговорила:
-А вы давно со..своим братом не виделись?...-беловолосая отвела от него глаза, перестав пристально осматривать.
-Он мне сказал, что в той битве выжил только он. А почему ты остался жив?
Рейко вспомнила тот страшный день. Свою деревню. И пожалела о том, что спросила.

Юкио, Кодзи.
- Хорошо. Слушайте внимательно. Некоторое время назад соперники моеего господина похители определенный документ... Ваша задача вернуть его. Это обычный свиток, скрепленный печатью минестерства финансов... Недавно мы захватили одного из... кгхм... агентов наших противников и на допросе узнали приблизительное место укрытия наших соперников - городок Оцу. Конечно, мы могли бы провести большой полицейский рейд, но его результаты не принесут плодов. Важна полная секретность и осторожность. Враг не должен заподозрить, что вы ищите документ. Как вам теперь ясно вашим первым заданием будет выявить укрытие бунтовщиков, вторым - добыть документ и третьим - вернуть его нам, не вскрывая.
Остальные
Действуйте.
Окито
Инспектор отдолялся от дороги. Двигаясь по редким следам крови на земле.
Пока вокруг небыло видно ничего, кроме зарослей бамбука. Вокруг стало неожиданно тихо лишь шелест травы под ногами и мерное покачивание листьев на ветру хоть как то нарушали эту тишину.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 22-12-2005, 20:09

Несколько мгновений Кодзи внутренне боролся между тем, чтобы метнуть кувшин в рассказчика и тем, чтобы сначала все же допить содержимое сосуда. Наконец выбор был остановлен на варианте номер два, и музыкант, выплеснув остатки сакэ в свою чашечку, задал свой единственный вопрос:
- У вас есть хоть какие-то подозрения или мысли о том, с чего нам конкретно начинать?

- У вас есть хоть какие-то подозрения или мысли о том, с чего нам конкретно начинать?

Юкио отложил хаси и приготовился внимательно слушать - либо переругивание, либо дельные мысли. Первое будет занятно, второе - полезно. Его тоже интересовало, что они вдвоем могут сделать такого, с чем не справилась тайная полиция. Отказываться он не будет. Если не захочет его новый товарищ, пойдет один. Не то чтобы так верил в собственные силы; в последнее время жизнь, которая потеряла было смысл, опять стала интересной.

Чтож. Гайдзин оказал сопротивление аресту. Отец убитого будет доволен, ибо какие-либо сомнения у инспектора исчезли. Даже если Блейк совершенно невиновен, то вот такой побег однозначно снимал любой груз с совети Окито. Так, а вот тишина мне не нравится. Или Блейк успел распугать всю живность и она не вернулась или он силит в засаде...

С этими мыслями инспектор стал идти куда медленнее и стал внимательно смотреть по сторонам и прислушиватся. Если Блейк все еще бежит, то его можно услышать, если же он сидит в засаде... то огнестрельного оружия у него нет, а попытку перейти в рукопашную можно засечь. Инспектор грустно улыбнулся. Похоже погодня подходила к концу. тому или иному.

Было удивительным когда девушка молча поднялась за ним в комнату когда они поужинали.
- Ты спрашивала почему я оказался среди живых? - напомнил Конеко. Девушка кивнула.
- Ты права, если считаешь, что я не мог выжить в бою. - юноша сидел опустив голову.
- Но я не успел добраться до отряда, куда отправил меня дядя. И благодаря этому отсутствовал в замке. Проскочил мимо двух неминуемых смертей, - юноша грустно улыбнулся этой ситуации.
- Идем, - сказала девушка. - Идем, мы найдем Юкио и пойдем с ним.
- Но мы заплатили за комнату, - нерешительно произнес юноша.
- Деньги есть, - на руке девушки возникли переданные Юкио монеты. - Идем.
Конеко кивнул поднимаясь.

- Могу я попросить об услуге? – нарушил молчание слепой; отставив опустевшую чашечку, он вновь грел руки над жаровней.
- Конечно, можешь, - откликнулся Гокайшин, переводя взгляд на собеседника. - О какой?
Идзуна провел кончиками пальцев по рукавам юкаты.
- Моя одежда, - повторил он, - осталась на берегу. Мне самому не отыскать, а господину сходить - пара пустяков, не больше.
- Хорошо, я схожу за ней утром.
Гокайшин встал, подошел к седза и приоткрыл их. В лицо ударил холодный воздух.
- Уже светает. Суета, похоже, прекратилась или поиски переместились в другое место, - Минамото повернулся к Идзуне, но так и оставшись стоять у приоткрытой перегородки. - Ты ведь не сделаешь еще что-нибудь такое?
Бродяжка искренне заверил, что «такого» он не вытворит абсолютно точно. Он и не собирался повторяться, памятуя, что однажды удачный план далеко не всегда будет успешен вторично.
Гокайшин еще немного постоял, глядя в сад, потом вернулся в комнату, задвинув седза. Снова уселся около жаровни и протянул к ней озябшие руки. Отогревшись, выудил из левого рукава спрятанные там кунаи. Положил их перед Идзуной, нарочно стукнув о пол.
- Они тебе могут понадобиться, особенно... - взгляд в сторону блаженно спящей Недзуи, - если наша новая знакомая решит вдруг на тебя напасть.
Метательные ножи как по волшебству исчезли в складках одежды. Бродяжка заметно повеселел.
- Не нападет, - уверенно сказал он. – Зачем ей лишние мертвецы, когда вокруг такой переполох?
- Мертвецы, не мертвецы... - неожиданно ворчливо пробубнил Гокайшин. - Пожалуй, не стоит дожидаться, когда совсем рассветет, и местные жители выйдут на улицы.
Идзуна с такой горячностью поддержал его в этом решении, что слегка удивил. А может и не слегка. Заподозривший бродяжку в очередной хитрости Минамото чуть не передумал. Покосился на него, но все же взял юкату и ушел. Идзуна едва сумел дождаться, когда затихнут вдалеке шаги, отыскал более подходящую одежду и... встал перед двумя жизненно важными вопросами. Во-первых, стоит ли оставлять незнакомую девушку один на один с их вещами. Во-вторых, он вновь потерял палку, без которой не решался ходить по улице и вообще выбираться из дома.
Решение обеих проблем сложилось быстро. Идзуна осторожно потянул спящую девушку за одежду.
- Могу я попросить об услуге?

(без далары не обошлось, вестимо)

Сообщение отредактировал SonGoku - 27-12-2005, 17:10

- Ммм? - Недзуми тут же открыла глаза, как и не спала, но прикинулась, что сквозь сон едва может говорить.
- Отведи меня к игорному дому, пожалуйста.
Когда надо Идзуна умел быть и смиренным и очень даже несчастным.
Сейчас определенно был тот самый случай.
- Зачем? - Недзуми повернулась, внимательно разглядывая слепого, в его неспособности найти оный дом она крепко сомневалась.
Идзуна улыбнулся, в полутьме комнаты блеснули острые лисьи зубы.
- Мне надо как-то зарабатывать себе на жизнь. Может быть, мои услуги пригодятся местному оябуну.
Слепой вытянул перед собой руку.
- Хорошие массажисты всегда в цене, не?
Она села на татами и обняла колени руками.
- Местный оябун мертв, - напомнила она.
- Я говорю не о нем, - Идзуна покачал головой. - Я говорю о том, кто хотел устранить конкурента. В этом городе два игорных дома.
Недзуми фыркнула.
- Два игорных дома, но с чего ты взял, что я знаю, где находится второй? В город я пришла два дня назад
Бродяжка кивнул.
- Хорошо, тогда просто выведи меня на улицу, где живут ремесленники, и найди мне палку. После чего можешь вернуться сюда и спать дальше.
Недзуми пожала плечами и встала. Если этот малый хочет заработать несколько монет или же проблем - какое ей до того дело? А не помочь слепому - грубо и некрасиво. Она встала и подхватила Идзуну под локоть, вывела его на дорогу и вручила прихваченную на обочине палку - весьма удобную, стоило только отломить излишек.
- Я сообщу твоему господину, куда ты пошел, - сказала она ему вслед и направилась к калитке.

- Мой господин давно мертв... - не удержался, проворчал себе под нос Идзуна.
Возможно, девушка услышала, возможно, нет, кто ее знает?
Постукивая палкой перед собой, он брел по улице, прислушиваясь к утренним звукам и втягивая носом воздух: не принесет ли откуда-нибудь запах угля или торфа. Неподалеку вроде бы раздался удар молота о наковальню, но звуки потонули в шорохе одежды и быстрых шагах. Идзуна не успел увернуться, не увидев протянутой руки, и поэтому в следующую секунду уже барахтался, взятый за шиворот и приподнятый над землей.
- А это что у нас тут такое? - поинтересовался мужской голос.
- Хорош улов! - засмеялся другой. - Только шерсть и кости.
- Когда ничего другого не подворачивается, и такой заморыш сгодится.
Идузна придушенно пискнул, что он не сгодится ни на что, и приготовился верещать, например, про пожар. На крик "горим" жители хорошо реагируют, правильно реагируют, выскакивают из домов и принимаются бегать в разные стороны.
- Ты еще кто такой?
Бродяжка изложил правдивую историю о слуге и господине, который послал указанного слугу узнать, нет ли где-нибудь поблизости мастерской по заточке мечей или в худшем случае кузнеца. Поверили ему или нет, сказать было трудно, но его основательно встряхнули и потребовали ответа, не видел ли он кого подозрительного.
- Никого, - чистосердечно признался бродяжка. - С рождения. Я вообще никого не вижу.
Ему дали такого пинка, что пролетел он прежде чем зарыться носом в пыль приличное расстояние.

Сообщение отредактировал SonGoku - 30-12-2005, 15:00

-Разве можно сидеть здесь, сложа руки? За комнату заплачено, и если тот громила захочет нас отыскать...То он придет в пустую комнату.
Девушка остановилась у окна, выглядывая наружу. Было невысоко, и выбраться через окно не составило бы им большого труда.
-Если хочешь, можешь остаться. -она сидела на окне, когда повернулась к Конеко и произнесла это.
-Я не заставляю тебя идти со мной. Я просто..хочу найти Юкио.

Чем без дела ждать ответа, лучше занять себя чем-нибудь. Например, пристыдить самого себя, напомнить, что мечу требуется внимание. А то вид у клинка - будто с ним во времена Сенгоку не выпускали из рук минимум полтора века. Точить-то точили, а вот все остальное... Среди принесенных вещей оказалась коробка со всем необходимым. Надо же. Это кто-то такой заботливый или кто-то такой понимающий? В любом случае - большое спасибо.
Юкио знавал одного тогися, тот любил повторять, что полировка клинка, как и заточка, дело серьезное, спешки не терпит и требует концентрации сил и мысли. При этом давал понять, что некоторые мальчишки не обладают должными данными. И пусть идут отсюда, не мешают работать. Он и шел - не всегда.
Часть процесса можно пропустить, все равно у него не получатся ни цуя, ни хада. Да и для нугуи наверняка канахада не найдется. Юкио высыпал на ладонь металлический порошок из небольшого кисета, понюхал, растер между пальцами. Сойдет. Теперь - несколько капель гвоздичного масла. И тщательно перемешать.
Юкио набрал на бумагу получившуюся субстанцию, принялся аккуратно - главное, не дать смазке набиться в нугуибики, - неторопливыми уверенными движениями наносить смесь на клинок. Самурай погрузился в работу, почти отрешился от мира. Металл потемнел, приобрел голубоватый оттенок; то, что нужно. Юкио не заботило, что люди рядом с ним в комнате опознают клинок. Одному все равно известно имя нынешнего владельца, а на историю им всем теперь наплевать. А второму - едва ли интересно.
Затем круглым камешком-хадзуя Юкио прошелся по линии хамона, чтобы та напомнила очертания гор ранним утром. В идеале - работы дня на три, а то и больше; столько ему не дадут.

Рассвет, надо сказать, наползал довольно медленно, будто бы неохотно. На улицах то и дело попадались торговцы и вооруженные люди, но повышенного внимания вторые больше не проявляли, чего нельзя сказать о некоторых из первых. Отвертевшись от очередного продавца "ловцов ветра", Гокайшин начал искать, куда бы свернуть с главной улицы. Впрочем, узкие проходы между домами, ведущие куда-то в темноту из деревянных досок, не внушали доверия. Ночью он не задумываясь кинулся туда, сейчас, при свете поднимающегося солнца он бы еще десять раз подумал.
Вздохнув, Минамото пошел дальше по той же улице, стараясь делать вид, что торопится. Куда-нибудь, все равно куда, лишь бы перестали дергать. Не помогло. Вид у него, что ли, такой?..
Впереди под лучами солнца блестнула водная поверхность. Ну да, правильно, вон справа тот самый игорный дом, в который он ночью якобы шел. Где-то впереди должно быть место, где Идзуна спускался к воде. Здесь людей было поменьше, только около заведения собралась небольшая толпа мужчин, что-то приглушенно обсуждавших. Гокайшин не стал прислушиваться, прошел мимо.
Идя сверху вдоль берега, невозможно разглядеть, где именно бродяжка оставил свою одежку. С одной стороны хорошо - никто не украл (хотя это-то как раз и не очень страшно), с другой стороны - ломиться через кусты в нескольких местах чревато. Например, странное поведение прилично одетого господина заметит та самая толпа около игорного дома. В таких случаях всяким бродягам легче, до них никому нет дела.
Была-не была, Гокайшин нашел место, где кусты вроде бы пореже, и ринулся сквозь них. Если кто-то и обратил внимание, то промолчал. Наверное, решили, что человеку могло приспичить, бывает. Отсюда уже можно было разглядеть белеющую неподалеку одежду. Да, вон она лежит под кустом. Одна проблема: добраться до нее можно только либо по узенькой полоске песка, либо прямо по воде. Не самая приятная погода для купания, надо сказать.
Гокайшин сделал попытку изобразить акробата и пройти по песочку. Через пару секунд пришлось схватиться за ветки кустов. Еще через три шага, маленьких в силу необходимости, одна из веток оказалась гораздо менее крепкой, чем ее сестры. Громкий крик, а потом всплеск спугнули стайку маленьких пташек из окрестных кустов. Ну, теперь можно и в воде дойти - хакама и так мокрые, как и все остальное.
- Баня с утра это хорошо, - проворчал Гокайшин, - но я предпочитаю теплую воду.
Сграбастав мокрыми руками одежду Идзуны и его фуросики, в который, как всегда, было что-то завернуто, Минамото стал продираться сквозь кусты обратно наверх.
По дороге обратно торговцы к нему уже не приставали, зато удивленных взглядов было хоть отбавляй. Приняв вид: "я принц, как хочу, так и хожу", Гокайшин прошел по улице, как будто это был один из переходов в киотском дворце.
По возвращении его ждал сюрприз, впрочем, уже не так сильно удивляющий. Комната была пуста. Что девушка ушла, это понятно - она так прямо и заявила перед тем, как улечься спать. А вот куда подевался Идзуна и где его теперь отыскать?
На тот не очень вероятный случай, что бродяжка где-то в доме, Гокайшин обошел все здание. Выяснил, что хозяева уже встали, завтрак готов, а Идзуны и след простыл.
Вспомнив вчерашний разговор, Минамото преисполнился подозрений, что слепой отправился к дому второго местного оябуна делать то самое "такое", которое обещал не делать. Хозяева остались завтракать в одиночестве, а Гокайшин отбыл в направлении, которое пришлось выяснять по дороге.

Сообщение отредактировал Далара - 30-12-2005, 16:04

Идзуна погрозил кулаком обидчикам, отряхнулся по-собачьи и замер, погружаясь в океан звуков, окружающих его, пока не выловил то течение, которое принесет его в нужное место. А затем, нашаривая дорогу палкой, побрел на позвякивание кузнечного молотка. Возле дома, откуда пахло сухим дерном, дымом, потом и раскаленным металлом, слепой остановился и провел ладонью по изгороди, нашаривая проход. Байку про то, кому, зачем и сколько понадобилось метательных ножей, он приготовил заранее. Правда, тут дело чуть не сорвалось, потому что кузнец запросил за работу гораздо больше той суммы, с которой Идзуна был готов расстаться. Но в конце концов они пришли к соглашению, и бродяжку попросили обождать. Он пригрелся у входа на каменной ступеньке, подставив лицо утреннему солнцу. Где-то неподалеку хлопало на ветру белье, скрипели оси повозки, которую, фырча и глухо стуча копытами протащил мимо вол. Щиколотку пощекотал мохнатый бок собаки, в ладонь ткнулся влажный нос.
- Нет у меня ничего, не лезь.
Идзуна закрыл глаза.

Возвращаться и досыпать не было ни смысла, ни желания, ни времени, поэтому Недзуми, проводив слепого до дороги, свернула в противоположную сторону. Немного попетляв по улочкам, она остановилась в безлюдном переулке, присела у забора, пошарила в траве и медленно вытянула за конец из кучи хвороста свой цисигань. Отлично, теперь можно покинуть деревню, чем она и занялась.
Через некоторое время ее можно было видеть на главной улице, что вела к дороге в центр Оцу.

Сообщение отредактировал Мышара - 11-01-2006, 13:13

Гокайшин шел по улице, в поисках Идзуны умудряясь глядеть чуть ли не во все стороны одновременно - кроме той, в которую шел. Именно поэтому произошло столкновение на перекрестке главной улицы и какого-то закоулка, откуда он выходил. Не успей он схватить девушку с посохом за руку, сидеть бы ей на земле.
- Недзуя-сан, простите мою невнимательность!
- Однако этого многовато для совпадений, хотя у меня для вас известие. Ваш слуга просил меня проводить его до улицы ремесленников. Думаю, вы найдете его у дома второго местного оябуна. Я обещала ему сообщить это вам, если встречу.
- Так и знал! - буркнул Гокайшин.
Худшие подозрения подтвердились, бродяжка опять что-то задумал.
- Спасибо за то, что сказали, Недзуя-сан, - Минамото рассеяно улыбнулся девушке. - Очень вам признателен.

Биш и я)

Работы было много, и это - не могло не радовать. А после работы хорошо сидеть на веранде и ждать, когда жена заварит чай. Сегодня он припозднился; ничего завтра праздник, отоспится. А еще неплохо - поделиться новостью.
- Помнишь, из гостиницы приходили, спрашивали состав для полировки?..
Жена что-то бурчит, неразборчиво, себе под нос, зато утвердительно.
- Вот что скажу - знаю я тот меч, которому такой состав нужен, - кузнец посмотрел на свои руки; под ногтями черные полумесяцы грязи, так въелась, не отскребешь. - И хозяина его знаю.
Опять бурчание, жена приносит поднос с чашечкой и чайником.
- Вот только не знаю: зачем он вернулся?
Широ увидала, что Конеко нехотя полез за ней, и побежала вперед, решив, что тот ее быстро догонит. Девушка притормозила у кузницы, услышав громкую речь кузнеца. Подойдя немного поближе, она сделала вид, что пытается поправить кимоно, а на самом деле решила послушать... Неужели он говорит... про него?..
- Как замок сожгли, никого из их рода здесь видно не было, - продолжал кузнец. - Так что ему тут понадобилось?
Он потянулся, разглядывая жену и как она наливает чай: не гейша из чайного домика, но ему и такая хороша.
- О ком ты? - удивилась жена.
- Да я тебе весь вечер рассказываю! Чем слушаешь? Матсумото, из замка. Я и ему меч делал, да и половине их клана!
Девушка чуть не поперхнулась кашлем, услышав имя Масумото. Он здесь! Они его видели!
- Извините, господин, - она подбежала к нему, поклонившись. - А где вы видели господина Матсумото?
Кузнец поставил чашку перед собой, неодобрительно посмотрел на девушку. Но - решил, видимо, что тайны особой не будет.
- Лично я его не видел, - сказал кузнец. - Но поверь мне на слово, если кто-то просит состав для полировки меча, который я своими же руками делал для господина Матсумото, то - только сам господин Матсумото, собственной персоной. Он и мертвым свой меч никому не отдаст. Даже тот, что я делал, этот-то у него для дела... а вот видела бы ты, какой у него был меч для церемоний! Говорят, принадлежал самому Сакаи Ивами-но Ками...
- Ну вот, завел любимую песню... - проворчала жена.
- Хорошо... - Широ кивнула, пытаясь придумать, как бы узнать у кузнеца месторасположение Юкио. - Конечно-конечно, у вас самые лучшие мечи. Может, и мне какой-нибудь подойдет? А, кстати, вы не знаете, где бы он мог сейчас находится?
- Что за времена пошли, - вздохнул кузнец, - маленькой девочке, и той понадобился меч! А про запрет их носить ты ничего не слышала? А!..
Он махнул рукой.
- Плати, и будет тебе меч, не пропадать же добру. А что касательно господина Матсумото... - кузнец прищурился. - Зачем тебе знать?
Девушка полезла в складки кимоно и достала мешочек с деньгами, который дал ей Юкио.
- Я дам тебе все, если ты продашь мне меч и скажешь, где господин Юкио, - она кинула увесистый мешочек кузнецу, ожидая его дальнейших действий. Да, Конеко не похвалит ее за такие растраты, но меча у нее правда не было, а Юкио найти ей очень было нужно...
Кузнец покряхтел, сходил в мастерскую, погремел там и вернулся. Протянул странной девушке вакидзаси в простых темных ножнах, из инкрустации -только россыпь цветов.
- Все равно он больше никому не понадобится... А господин Хироюки... от него присылали из гостиницы "Широ". Это дальше по улице.
- Гостиница Широ? - девушка даже удивилась неожиданному совпадению.-Большое спасибо, господин!
Она приняла меч, немного прикрыв его складками кимоно, поклонилась и оглянулась -Конеко был уже рядом. Она помахала рукой и крикнула:
- Нам нужна гостиница Широ! Ты знаешь, где она?

Почти НРПГ:
Глас с того света... э-э... из реального мира то есть.
КОРОЧЕ! Указания мастера, переданные с почтовым голубем.
Отыгрывать за Пройдоху я не буду, поэтому просто передаю, что сказано.

Окито

Полицейский подвергся нападению г-на Блейка из кустов, был ранен и потерял напарника. Отыгрыш за вами, dozou.

Широ и Конеко

В своих поисках нужной гостиницы вы, к своему глубочайшему неудовольствию, натолкнулись на старого знакомого, а именно - тощего бандюгу. Прошу любить и жаловать.

Кодзи и Юкио

Поскольку у ваших работодателей не нашлось нужных мыслей, как вам поступать дальше, вы берете дело в свои руки и отправляетесь в путь. За вами тихонько и ненавязчиво ползет отряд злобных якудза плюс горбун с когтями и помощниками.

Гокайшин, Недзуми и Идзуна

Временно предоставлены сами себе и я чувствую, что если Мышара не побеспокится, не видать ей денег от невинно убиенного в скором времени оябуна.

Господа, из-за непредвиденного даже им самим отстутствия мастера прикл в тяжелом положении, что не значит, что нужно бежать с него, сломя голову, не?

Сообщение отредактировал SonGoku - 23-01-2006, 13:19

Тишина птица неуловимая, вот она есть, а вот ее уже и нет. На небольшой полянке в лесу кипела схватка. Инспектору удалось отвести удар мечом, сделанный внезапно выскочившим Блейком, но тот перевел его в уда плашмя по голове и Окито временно выбыл из схватки. Через секунду на поляне схватились два опытных мечника. Вот только один из них успел получить рану в спину и положение складывалось не в его пользу. Блейк получил рану во вторую ногу, а Шикамару множество мелких. И не очень мелких. Да, все они были куда менее опасны, но полицейский терял силы куда быстрее. Окито попытался собрать расплывающийся взгляд и прицелится, но у него плохо получалось. А вот у его напарника получилось это заметить и отпрыгныть назад. Посчитавший же себя победителем Блейк получил пулю, правда всего лишь в левую руку. Схватка продолжилась, но тут полицейский запнулся о корень и получил тяжелую рану и у него выбили меч. Блейк уже собирался снести ему голову, когда ему в спину вонзился штык от винтовки. На меч же развернувшегося гайдзина обрушился приклад винтовки - впрочем первоначально на этом месте дожна была быть голова. Инспектор мнгновенно развернул винтовку и попытался ударить штыком еще раз, но его подвело по прежнему расплывающееся зрение и этим воспользовался Блейк, вонзив то, что осталось от меча ему в живот. Бой превращался в жесткую драку, обе стороны которой пока не могли ее закончить. В движениях трех катавшихся по земле фигур мало что напоминало традиционные боевые исскуства. У участников просто небыло на это сил. Впрочем бог на стороне больших батальонов, как говорил один полководец далеко от этого места. Впрочем один китайский мудрец говорил нечто подобное задолго до него. Раздался треск и голова Блейка безвольно повисла на сломанной шее. Оставалось лишь перевязать раны и добратся куда-нибудь.

Спустя некоторое время две шатающиеся фигуры появились на краю ближайшей деревни. Они шли держась друг за друга и только этим удерживаясь от падения. Одна из них была в полузасохшей крови, а из под некоторых повязок продолжала сочится кровь. Вторая фигура опиралась на винтовку, как на посох и шла как будто не видела то, что впереди. Обломки мечей были брошены в лесу... Внезапно один из двух человек, в которых очень сложно было опознать полицейских, застонал и свалился. Ничем не поддерживаемый второй последовал за ним.

Сосредоточиться удалось – никто особых мыслей не высказывал, новый знакомый «поправлял здоровье», работодатели делиться замыслами больше не хотели. Юкио было решил, что получится довести до конца начатое дело, когда их внимание привлек шум во дворе. Самурай покачал головой, неторопливо поднялся. Отодвинув слегка занавеску, выглянул на улицу. Шум не повторился, теперь там бес толку бегали и кричали люди.
- Я пойду узнаю, в чем дело, - Юкио спустился вниз.
Вокруг двоих лежащих на земле уже собралась небольшая толпа. Все любят поглазеть, никто не хочет соваться. То ли рваная форма отпугивает, то ли кровь на ней, то ли еще что. Люди – странные существа. Кумихимо присел на корточки рядом с ранеными (а возможно – уже мертвецами).
- Что, ёрики, не повезло?
Тот, естественно, не ответил.
Вот проклятие... полицейский – только помеха, им сейчас уйти бы отсюда; чем раньше он разберется с работой, тем скорее выполнит данное Широ слово. Но Кумихимо привык отдавать долги, а тут долг был, и немалый. Самурай выпрямился, выдернул из мельтешащей толпы наугад какого-то человека.
- Помоги занести их внутрь.
Тот попятился, затрещала ткань кимоно, Юкио подтащил бедолагу поближе.
- Я сказал, занеси их внутрь. Ты глухой?
«Помощник» без энтузиазма замотал головой.
- Так не медли.
Раненых уложили в общей комнате на стол, больше некуда было. Юкио потребовал теплой воды, чтобы смыть кровь, потянулся за ножом, чтобы разрезать на ёрики одежду и вспомнил, что отдал нож Широ. Местные уходить не спешили, но и помощь не предлагали; лишь набились в гостиницу, словно мошки в оставленный на веранде фонарь. «Надеюсь, ёрики, ты тут не умрешь...» Кумихимо вернулся в отведенную им комнату.
- Oi, в твоей сумке найдутся лекарства, напарник?

- Не знаю, обернулся Кодзи, уже упаковывавший свое снаряжение по карманам костюма. – Посмотри в той катомке, она принадлежала человеку, выдававшему себя за аптекаря, и кстати смыслившему во врачевании. Из своего предложить ничего не смогу, оно тебе не поможет… Или это не тебе?
Музыкант приподнял левую бровь, а затем направился в главную комнату. Увидев толпу народа и двух человек в полицейской форме, пребывающих не в лучшем состоянии, Кодзи размышлял всего несколько секунд. В конце концов, он ведь уже начал играть свою новую роль…
- Чего столпились? Раненых никогда, что ли не видели? – начал он с повелительным видом прикрикивать на собравшихся, и люди заметив то, как одет этот новый господин, начинали сторониться. – Не можете ничем помочь, так не толпитесь здесь! Все, расходитесь, живо-живо!
Толпа нехотя, но подчинилась…

В котомке аптекаря чего только не было... и не все предметы вязались с профессией врача - в понимании Юкио. Кое-что наводило на мысли об отнимании жизни, не возвращении. Но и нужное отыскалось. Для простоты Кумихимо прихватил с собой всю сумку, чтобы не мучаться. Нож (из котомки) был наточен до такой остроты, что самурай чуть не распорол (не ожидал от аптекаря) себе руку, разрезая мундир на одном из ёрики. Толстая ткань пропиталась кровью и засохла, стала жесткой, так просто не справиться.
Кодзи вместе с хозяином постоялого двора кое-как вытурили любопытных за пределы дома, после чего музыкант велел содержателю оставаться на улице, сдерживать любопытных и следить за дверью, после чего вернулся к Юкио.
- Это вообще кто? - поинтересовался синоби у напарника.
- Полицейские из столицы, - последовал краткий ответ.
Один словно искупался в крови, второй – выглядел немногим лучше, но в сознание не приходил.
- Вот этому, - Юкио указал на инспектора, предвосхищая вопрос, - я обязан.
- И что принесло-то его сюда из своей столицы? - музыкант покачал головой. - Мне это не нравится. Впрочем, я человек подозрительный по натуре, так что привыкай к тому, что мне практически все не нравится... Ладно...
Музыкант вздохнул:
- Попробуй сделать, что-нибудь со своим знакомцем. Я займусь другим, - добавил он, закатывая рукава рубашки.
- Можно подумать, мне нравится...
Этот ёрики дважды появлялся в самый неподходящий момент – и дважды спасал Юкио жизнь. Даже если полицейский шел по его следам... не в том ёрики сейчас состоянии. Не угроза.
- А ведь только переоделись, - хмыкнул самурай сквозь зубы (там была зажата лента, которой он подвязывал рукава).

(спасали совместно с Греем)

Сообщение отредактировал Bishop - 27-01-2006, 17:28

Мысли путались. Человек пытался вспомнить кто он и где он. Кто определилось быстро - инспектор Окита. Рёдзи Окита. Оставался вопрос где - и последнее, что приходило на ум это бой с Блейком. Хотя какой бой - драка. Пошлая драка, навроде кабацкой. Потом они пошли... куда? До ближайшей деревни. А потом провал. Инспектор открыл глаза и не увидел ничего. Что было странно: на лице он ничего не ощущал, доносившиеся до него шумы говорили о том, что сейчас отнюдь не ночь, да и то, что он не в подвале, кладовке и или камере без окон можно было определить по многим признакам. Гоня от себя мрачные мысли о причинах того, что он ничего не видит, Окита сказал, а вернее прохрипел:

- Где я? Здесь кто-нибудь есть?

(Grey to al103 to Bishop)
Кодзи сходил в комнату и принес свою плетеную котомку, из-под днища была извлечена плоская длинная гама, "прямоугольный" боевой серп. Руки музыканта легко отделили лезвие от рукояти, и Кодзи, по примеру напарника, начал срезать пропитавшуюся кровью форму. Ран полицейского было полно, странно, что он вообще еще был жив. В этот момент, второе "тело" на другом столе зашевелилось и даже что-то начало бормотать...
- Где я? Здесь кто-нибудь есть?
Юкио невольно попятился; он почти списал ёрики в мертвецы, а мертвецам ходить не положено. Говорить - тоже.
Кодзи поморщился, обычно ничего хорошего от оживших мертвецов ждать не оставалось.
- Может его того, по голове треснуть, чтоб вырубился? - избытками жалости синоби явно не страдал.
- Кто-то до нас постарался, - Юкио не без усилия вернулся к столу, куда уложил ёрики. - И от души.
Он прикоснулся к шее "трупа", даже нагнулся, чтобы уловить дыхание.
- Живой, - доложил напарнику самурай.
- Мой еще тоже, - руки Кодзи буквально чувствовали в некоторых местах, как кровь переливается под совсем тонким слоем мышц. - Но боюсь, это не надолго...
Музыкант ополоснул руки в, принесенной им вместе с котомкой, чаше и стал промывать раны ёрики.
- Здесь...
Ну, как объяснить, кто здесь? Так и сообщить, что мол, ронин и бродяга, который притворяется, не тем, кто есть?
- Лежи спокойно, ёрики. Пока ты в безопасности, - Юкио для пробы помахал ладонью перед лицом раненного; ему не нравилось, как он смотрит. Никакой реакции. – Это кто тебя так?
- Один ~кха~ гайдзин, упорно отказавшийся арестовываться. А почему здесь так ~кха~ темно? - Этот вопрос очень волновал Окито. От ответа на него значило слишком многое.
Кумихимо покачал головой. Значит, не ошибся.
- Здесь достаточно света.
Ответ ударил по сознанию полицейского посильнее, чем могла бы ударить пуля. Значит провалы зрения во время драки и потом... Что ж, все имеет свою цену. И то, что ты честный полицейский - тоже. Надо быть готовым эту цену платить. Окито замолчал. Ему сейчас не хотелось говорить.
Непонятно, узнал его полицейский или нет? С одной стороны – ничего не будет хорошего, с другой – кто его знает?
- Ладно, ёрики. Тебе еще повезло.
Юкио осмотрел «своего» пациента; вроде ран больше нет, по крайней мере – таких, из-за которых стоит бояться. Остальное заживает.
- Твоему напарнику хуже.
Этот голос был определенно знаком инспектору. И то, кем являлся его владелец ,отогнало беспокойство и о себе и о напарнике.
- ~Кха~ А, это ты. Ну, как там наши общие друзья? Мне надо бы с ними как-то связаться.
В таких ситуациях доклады следует делать, чем быстрее, тем лучше.
Кумихимо намочил в воде ткань, выжал, положил на лоб полицейскому.
- Тогда тебе следовало появиться чуть раньше, они недавно ушли.
Внезапная прохлада обожгла не хуже огня. Впрочем так гораздо лучше. В отличие от ситуации.
- Не повезло. Что с Шикамару?
Юкио покосился на соседний стол, за которым довольно умело орудовал новый знакомый; раны он промыл, теперь перевязывал.
- Потерял много крови, глубокие раны. Не думаю, что скоро встанет на ноги. Не думаю, что вообще встанет.
- Остается ~кха~ надеяться на лучшее... - Мрачно проговорил Окито. - Нас от полка осталось пятеро... - Последнее он произнес почти шепотом.
- Значит, тебе повезло больше, чем мне. Ты вообще удачливый, ёрики, - согласился Кумихимо.

- Пожалуйста, - Недзуми улыбнулась и слегка поклонившись, добавила, - хорошего дня, Гокайшин-сан, удачи в поисках слуги.
С этого момента проблемы ее неожиданных соучастников перестали иметь для Недзуми значение, это значение для нее обрели деньги, обещанные за работу. Работа сделана, деньги не получены, этим следовало заняться прямо сейчас.
Вскоре ее уже можно было видеть у раздвинутых дверей все того же игорного дома, где ее встретили уже знакомые братья горы Фудзи. На этот раз Недзуми пропустили без вопросов, но дожидаться внимания оябуна пришлось в одиночестве в комнате около часа и в итоге так и не дождаться. Через час вместо него в комнату вошел низенький человек с абсолютно круглой головой и глазками-щелочками и, радостно улыбаясь, протянул ей деньги. Недзуми это не порадовало, она надеялась, что сможет поговорить о каком-то более продолжительном сотрудничестве. Что это значило? Ее работа не понравилась заказчику? Но тут человек заговорил:
- Не волнуйтесь, вас скоро найдут, - сказал он и вышел из комнаты.
Синоби пожала плечами и пересчитала деньги - вся обещанная сумма теперь была у нее в руках. Следовало подумать о том, чтобы поесть.
Недзуми вышла на улицу и огляделась по сторонам, она припоминала вывеску, которую видела вчера утром по пути сюда, туда и повернула. Запоздало она поняла, что в тот момент, когда она видела эту вывеску - ее проводник-бродяга вел ее какими-то закоулками. Его поведение было понятно - в его виде властям на глаза лучше не попадаться, но Недзуми чувствовала себя в праве поискать место получше. Правда, когда она об этом подумала - вокруг уже простирался какой-то трущобный квартал. Очень мило и как назло ни души вокруг, будто не день на дворе, а глухая полночь. Но тут из-за угла появился мужчина, Недзуми с улыбкой направилась к нему - спросить дорогу до какого-нибудь приличного заведения... но на полпути синоби замерла. Человек повернулся к ней и обнажил меч. Вот это новости! Недзуми перехватила цисигань и приготовилась к бою, но человек не спешил нападать и вскоре стало ясно почему. Еще трое вынырнули из-за того же угла с оружием наготове, четверо появились из переулка на другой стороне дороги и еще двое выскочили у Недзуми за спиной из той самой подворотни, из которой только что вышла она сама. Плохо дело! Похоже, ее уже нашли… быстро.
Недзуми вертела головой, стараясь не выпускать из виду ни одного из якудза и ожидая нападения. Долго ждать не пришлось, сразу четверо бросились на нее с занесенными мечами. Замелькал цисигань, Недзуми отшибла в сторону два клинка, на пределе своей скорости метнулась в сторону, подсекла одного из нападающих под колени, добить другим концом шеста упавшего не было времени – был еще один, который и получил этим вторым концом под подбородок. Раздался хруст сломанной челюсти – цисигань только с виду выглядел легким бамбуком. Плеская кровью, первый убитый упал на дорогу и тогда на Недзуми насели все разом. После едва не подрубившего ноги удара, которого синоби избежала только чудом, она поняла – единственное спасение бежать. В кимоно и гэта да с бамбуковой палкой против восьми мечей ей не продержаться и двух минут.
Словно во сне перед лицом Недзуми мелькали стальные сполохи, свист рассекаемого воздуха рвал тишину, синоби вскрикнула, когда горячий металл прорвал рукав кимоно и чиркнул по предплечью. Конец цисиганя ударил удачливого нападающего по голени, раздробил кость, второй вслед за ним врезался в бедро. С криком человек упал, роняя меч, но недолго ему пришлось лежать на земле, левая рука синоби быстро подхватила брошенное оружие и рубящим ударом вогнала лезвие в голову третьего противника, тут же бросая рукоять застрявшей в кости катаны. Поднырнув под руку четвертого атакующего, Недзуми отшвырнула сильным ударом цисиганя в грудь перекрывающего путь к отступлению якудза и бросилась бежать.
Как она уже успела продемонстрировать за сегодня, бегать Недзуми умела как нельзя лучше, только вот и нападавшие бегать тоже умели, к несчастью, и на них не было неудобного, сковывающего движения кимоно. Кровь стучала у Недзуми в ушах в такт приближающимся шагам за спиной, она обернулась, как раз чтобы увидеть светящийся росчерк лезвия, наискосок рисующий у нее на спине диагональ. Спину обожгло, брызнула кровь, в глазах Недзуми потемнело. Ноги продолжали нести ее уже, наверное, сами по себе, не советуясь с хозяйкой. Последнее, что почувствовала синоби – это мягкий удар, она на кого-то налетела на полном ходу, ноги подкосились и она рухнула на землю. Голова безжизненно стукнулась о мостовую и сознание синоби отключилось.

Недзуми, Безымянный бродяга.
Бродяга почесываясь шел по улице в поисках выпивки, когда на него налетела раненная Недзуми. С некоторым удивлением он посмотрел на распростершуюся у его ног раненную девушку и улыбнулся. Потом присел на корточки, провел рукой по ее ране и облизал со своих пальцев ее кровь.
- Пошел прочь, свинья! - один из подбежавших бандитов замахнулся на него мечом, но тут бродяга распрямился, словно сжатая пружина. Быстрым движением одной руки он перехватил запястье противника, упирая ладонь второй ему в локоть. Ему осталось только распрямить свою руку и вот уже локоть бандита сгибается совсем не в ту сторону, в которую положено, а из открывшейся раны торчит обломок кости.
- Shi no kyoumi oshiete yarou! - говорит бродяга, перехватывая бенднягу за горло и вырыва ему кадык. Когда безжизненное тело упало к его ногам, залитый кровью бродяга довольно улыбнулся и посмотрел на остальных. Его улыбка напоминала звериный оскал.
Подцепив ногой оружие убитого, он подбросил его в воздух и перехватил двумя руками.
- Ikuze.
- ХАААААААААААА! - с дружным криком оставшиеся пятеро кинулись на него. Бродяга пригнулся, пропуская просвистевший над головй меч и, уперевшись ладонью в основание рукояти, воткнул его в живот нападающему. Затем налег плечом на обратную сторону лезвия и выпрямился во весь рост, одновременно вскрывая тело человека от низа живота, через грудную клетку до самого горла. Внутренности жертвыеще не успели вывалиться наружу, как он наотмашь рубанул впаро, снося голову второму нападавшему.
Бродяга крутанул мечом и выставил его в право, ловя отрубленную голову прямо на острие.
Его лохмотья уже насквозь пропитались кровью, все его лицо было в кровавых брызгах и он продолжал улыбаться.
Оставшиеся трое разошлись полукругом, выставив вперед мечи. Пытаясь подбодрить самих себя они снова громко заорали и кинулись в атаку.
- Hitotsu...
Бродяга наклонился, будто падая, но изогнулся и кинулся им на встречу. Он передвигался пебольшими шажками, пропуская острие меча противника в сантиметрах от себя.
- Futatsu...
Острие меча идет вниз, обрубая ногу первому противнику ниже колена
- Mittsu...
На обратном замахе отсекает руку с мечом второго и сталкивается клинками с третьим. Улыбается и надавливает на свой меч сильнее. Противник делает шаг назад, пытаясь разорвать дистанцию...
- Mittsu...
Бродяга отдеркивает свой меч от меча противника и делает шаг вперед-вправо, рассекая живот врага.

В живых остались двое. Бандит без ноги валялч на земле, когда бродяга подошел к нему, занеся меч над головой. Он воткнул его в живот своей жертве и начал проворачивать в разные стороны.
Однорукий попытался убежать, когда его настиг меч, брошеный бродягой тому в спину.

Откинув с лица слипшиеся от крови волосы, бродяга подошел к Недзуми, закинул ее на плечо и ушел еще дальше заброшеной окраины. Там на отшибе за городом стоит дом.
Внутри почти пусто и все покрыто пылью.
Он положил девушку на старое одеяло, достал откуда-то чистые бинты, снял с нее кимоно и перевязал рану. Потом накрыл ее вторым одеялом сверху, а сам вышел на улицу и начал собирать разбросаные вокруг дома старые поленья.

Идзуна, Гокайшин.
Вы так к своей цели пока и продвигаетесь.

Юкио, Кодзи.
Вы даже еще из гостиницы не вышли, так-что ситуация не изменилась.

Широ, Конеко.
Пока Широ разговаривала со своим спутником за ними тихо наблюдал тот самый худой бандит. Потмо ему надоело ждать и он, не скрываясь, направился к ним.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 5-02-2006, 18:30

- Держи свои ножи.
Рядом опустился человек в окружении запахов пота и горячего металла, положил на колени слепому увесистый сверток.
- Это не мне, - без выражения проговорил Идзуна, он несколько часов просидел, изображая тихого и покорного слугу и теперь мечтал убраться из кузницы побыстрее. - Это моему хозяину.
- Ну да, да... Тогда передай хозяину, что я сделал клинки немного легче, а то смотрю я на твои руки, то есть - его руки и понимаю, что несподручно ему будет пользоваться чересчур тяжелыми кунаями.
Бродяжка отсчитал плату за работу и сунул полотняный сверток запазуху. Ему постоянно приходилось рассчитывать на удачу, поэтому он поставил на нее еще раз. Вернее, еще целых два раза. Первый, когда устроившись в сторонке, вновь привел себя в боевое состояние, то есть засунул несколько кунаев в узел спутанных волос, а остальные - в импровизированные ножны. Возможно, его кто-нибудь видел, откуда ему знать? Второй раз удача была была испытана на прочность, когда Идзуна, принюхавшись, определил направление на еду и попытался нагло ее выкрасть из-под носа ошалевших бугаев. Судя по легкому аромату дыма от их одежды и волос, он не ошибся. Хотя относительное мягкое (ну вообще-то очень жесткое и тощее) место от пинка не уберег.
Бродяжка уселся на землю, вцепился в край одежды ближайшего мужчины и заныл, что не ел уже несколько дней, а вот если ему выделят хотя бы горстку риса, он скажет, кто и где недавно сговаривался устроить поджог. Риса он не получил, зато спустя какое-то время, бормоча под нос ругательства и потирая пострадавшую еще раз часть тела, брел на звуки ругани и ударов. Когда все стихло, Идзуна вылез из кустов и, всем своим видом изображая беззащитность перед судьбой и сильными мира сего, направился к нужному дому.

Гокайшин кинул вслед девушке: "Всего хорошего" и задумался. Ремесленная улица, дом второго оябуна? Минамото сложил "go" и "go", начертил в пыли носком китайского сапога крест и пошел искать, где можно купить коня. Искать сейчас Идзуну почти бессмысленно, он может быть в любом месте между кузницей и игорным домом. Бегать по всей деревне в поисках утерянного "слуги"? А ну как кто-нибудь вспомнит, кого видели на пожаре этой ночью? В любом случае, лошадь передвигается быстрее человека, а задерживаться здесь не стоит.
Поиск и покупка коня заняли некоторое время. То предлагали каких-то полудохлых лошадок - авось господину не захочется возиться, и он купит первую попавшуюся. То кони попадались крепкие, но, вот беда, чересчур низкорослые. Когда терпение Минамото кончилось (довольно быстро, надо признать), и продавец понял, что сейчас могут полететь головы, немедленно был найден подходящий конь.
- От сердца отрываю, - причитал продавец. - Скотинка уже как родная нам стала...
- Да заткнись ты уже!
Продавец успокоился только когда ему на ладонь легли две лишние монеты.
Еще какое-то время понадобилось, чтобы собрать вещи. Впрочем, успеет или нет Идзуна за это время свести счеты со вторым оябуном, мало волновало Гокайшина. А вот гибели слепого почему-то не хотелось. С этими мыслями Минамото и поехал в сторону второго из больше уже не соперничающих игорных домов.

Сообщение отредактировал Далара - 6-02-2006, 15:29

Боль ворвалась в сознание Недзуми раньше, чем оное сознание успело осознать себя как личность. Синоби шевельнулась, не открывая глаз, и пытаясь понять, где именно у нее болит. Оказалось, что болит везде, и эпицентр боли определить не представляется возможным. Она тихонько застонала и открыла один глаз. Когда то, что она должна была увидеть перестало двоиться, троиться и расплываться, она обнаружила себя на одеяле, а одеяло на очень пыльном полу, правда пыль выглядела хоженой, ибо следы свидетельствовали о том, что нога человека тут все же ступала. Следующим ощущением был холод от сквозняка по полу, а ощущался он оттого, что по какой-то мистической и невероятной причине кимоно на ней не оказалось. И вот тогда Недзуми запаниковала. Что произошло? Почему ей больно, почему она голая, почему она здесь? Ничего не было ясно с того самого момента, когда она бросилась бежать от якудза. дальше провал и вот это обнаружение себя в неизвестно каком виде. Синоби пошарила руками вокруг себя, натянула одеяло до самого подбородка, подтягивая ноги к животу, и попыталась сесть, за что получила острый прострел в районе спины и не удержалась от крика.

В дверях Идзуна был отловлен за шиворот и допрошен с пристрастием. При каждом вопросе бродяжку встряхивали сильной рукой. Подавляя инстинкт укусить обидчика, слепой безучастно свисал и даже давал более-менее внятные ответы.
- Не-е, не слышал... не-е, не видел... мимо шел, говорили, что тут можно заработать денег... ой-ёй! не надо ухо крутить, я все скажу! Ничего я не знаю! Сказали, тут играют, и денег много!!!
Он все-таки не удержался, вонзил острые мелкие зубы в чью-то могучую руку.
Приземлившись, Идзуна умело и громко запричитал, что вот, мол, все норовят слепого обидеть, а не знают, что слепые потому так ценятся, что никто лучше них не умеет приманивать удачу и разминать уставшие от долго сидения за игорным столом мышцы (да и вообще).

Идзуна
Раболтавшемуся бродяжке добавили ногой в живот еще раз.
- Катись отсюда маленький оборванец! Не то по зубам получишь так, Что станешь не толкьо слепйо но еще и немой в добавок!!!
Сразу несколько бандитов злорадно засмеялись.
Возможно Идзуну и впутили бы внутрь, если бы он вел себя вежливо и уж точно не кусался.
Даже рядовые якудза привыкли к страху и уважению со стороны крестьян и мелких лавочников. Так-что гонор простого юнца их только злил.

Недзуми.
Никто не бежал узнавать что это за крик и вокруг снова стало тихо. Разве-что было слышно как на улице плещется вода, да знакомый голос выводит слова какой-то песни.
Мой отец служил сегуну
В далекой стране
И его все боялись
Даже сам сёгун
Ведь он срубил головы
Тысяче самураев.

Остальные.
Доброе утро, друзья Так скоро прикл закроется окончательно )

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 10-02-2006, 20:52

Кодзи омыл и перевязал все раны ёрики, разве в чашке с горячей водой один из порошков, из котомки аптекаря и заставил раненого даже выпить несколько глотков укрепляющего отвара. Затем музыкант велел хозяину и появившимся слугам перенести раненого во внутренние комнаты. Подойдя к Юкио, Кодзи раскатал рукава рубашки и лишь покачал головой на безмолвный вопрос:
- Скорее всего, нет…
Пора было собираться, и пока напарник заканчивал со вторым ёрики, музыкант вернулся к себе в комнату и, быстро уложив вещи, вновь появился в главной комнате, в костюме и с кожаным тубусом на плече.

Недзуми закусила губу и сдвинула брови, напряженно прислушиваясь к словам песни и плеску воды. В хаотическом беспорядке мыслей, замешанных на боли, недоумении и панике металось робкое узнавание - где-то она этот не слишком приятный голос уже слышала. Только вот где? Из последних воспоминаний приходили двое - слепой слуга и его высоченный господин, неужели это голос одного из них? Вспомнить точно Недзуми не могла, но оба эти человека были достаточно цивилизованы и добры, чтобы можно было расчитывать на дальнейшую помощь.
- Послушайте, - крикнула она, - я узнаю ваш голос, но не могу вас вспомнить. Спасибо вам за мое спасение и пожалуйста, скажите ваше имя, чтобы я могла принести вам свою благодарность в храме.

Когда-то Идзуна услышал такую фразу: "свет померк в глазах от такого удара". Наверное, так оно и случилось бы, если бы бродяжка с рождения не обитал в кромешной тьме. Но и без того удовольствий хватало. Заговорить удалось не сразу, а когда воздух снова попал в легкие, Идзуна заставил себя не орать и не поносить обидчиков. Он даже посмеялся вместе с ними.
- Знаю некоторых людей, которые... уфф, заплатили бы, чтобы никогда не слышать мой голос, - сообщил он якудза, уселся в теплый песок и принялся выяснять, все ли цело в его организме и одежде. - А еще знаю таких, кто будет долго сокрушаться, если не узнает того, что знаю я.
Слепой выудил из рукава мелкую монетку, прислушался, склонив голову к плечу, и метнул ее сюрикеном под ноги случайному прохожему.
- А к чему хранить деньги, если не пускают их потратить?

Больше тут делать нечего; Юкио поднялся на ноги, отряхнул колени.
- Прости, ёрики, мне надо уходить, - самурай развязал тасуки, поддерживающей рукава, смотал ленту. – Если увижу... наших общих знакомых, скажу им о тебе.
Напарник уже сходил за вещами, Юкио собирать было нечего, все с собой. Проходя мимо стойки, оставил на ней монету (про себя усмехнулся: так дальше пойдет, от задатка быстро ничего не останется).
- Позаботьтесь о них, - самурай подозвал хозяина. – Узнаю, что с ранеными дурно обошлись, виноватым буду считать тебя.
Тот с такой готовностью кланялся, что у Юкио зарябило в глазах.
- Пошли, - сказал самурай; ему не терпелось уйти отсюда.
Чем быстрее уйдет, тем быстрее вернется. Хочется верить, что с Широ ничего не случится за это время, хотя на Конеко надежды мало. Жаль, что так глупо расстались.

Недзуми.
- Какой смысл в имени. Имена меняют при повышении по службе или других переменах в жизни. Разве благодарность человека пропадет, когда имя сделавшего ему добро изменится? Так и нечего вспоминать эти пустые звуки.
Бродяга вошел в дом почти голый, в одном лишь нижнем белье. Не обращая на недзуми никакого внимания он вытер свои длинные волосы, сел и стал расчесывать их, собирая в хвост. Закончив укладывать их он так же безразлично достал из тайника в полу крупный ларец и унес его с собой в другую комнату.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 14-02-2006, 21:21

Да, теперь она его узнала, трудно было бы забыть этого человека, можно сказать почти невозможно. Его поведению и в прошлый раз было далеко до совершенства, теперь же и вовсе заставило Недзуми резко отвернуться, уставившись в пол и покраснеть.
- Хорошо, - пробормотала она, - я напишу благодарность для спасшего мне жизнь. А.... зачем вы это сделали? И как? Там же было шестеро вооруженных воинов... - Недзуми ничего не понимала, совершенно. Кто этот человек и что ему нужно?

Когда Кодзи и Юкио появились на улице, последние любопытные поспешно стали расходиться. Попадаться на глаза столь напористому чиновнику ("Точно видать из новой столицы!") они не хотели, а молодой музыкант не собирался смягчать рамки своей роли ради душевного спокойствия окружающих. итак, пора приступать к работе, прелюдия на корабле не в счет, забудем о ней и будем топать вперед.
Уже когда они зашагали по дороге, Кодзи вспомнил, что хотел задать вопрос своему новому напарнику:
- Какие-нибудь идеи есть? Или рванем как Будда на душу положит?

- Какие-нибудь идеи есть? Или рванем как Будда на душу положит?

Юкио шагал следом, чуть приотстав – на привычном месте телохранителя. Поначалу, года два-три назад его коробило, он привык видеть рядом главу клана, а не купцов, торговцев, путешественников всех мастей. Сейчас как-то все равно стало. В ответ на вопрос он только пожал плечами.
Некоторое время шли молча, их сторонились.
- Пойди туда, не знаю куда... – сказал наконец самурай. – Да еще делать за официальные власти их работу, выявлять бунтовщиков...
Отношение его к официальным властям по его тону мог прочесть любой, кто услышал. Нынешние власти Кумихимо не любил и не скрывал к ним презрения.
- По мне, так правильнее будет к ним присоединиться. Я вот что подумал, - Юкио локтем коснулся перевязанной раны на боку. – Мой путь сюда прошел не без приключений, полагаю, что ваш тоже. Может, вкратце поделимся друг с другом, с кем мы можем встретиться? Кроме бунтовщиков.

- Хм, - Кодзи чуть не потянулся по старой привычке почесать шею, но новая роль подобных действий не допускала. - Тогда отправимся вперед и прямо до Оцу, а там...
Музыкант усмехнулся, в голове у него уже начали созревать первые мысли, о том, как ускорить поиски. Но следующий вопрос затавил Кодзи нахмуриться.
- С очень плохими людьми, умеющими очень хорошо убивать. Тебе приходилось раньше встречаться с синоби?

Сообщение отредактировал Grey - 15-02-2006, 19:28

- С очень плохими людьми, умеющими очень хорошо убивать. Тебе приходилось раньше встречаться с синоби?

- Плохие люди, умеющие хорошо убивать, не обязательно воины тени, - Юкио помрачнел, вспомнив якудза.
А потом – еще больше, когда вспомнил несколько более ранних встреч.
– Один раз, - признал он. – Я только первый меч получил, тогда несколько синоби пробрались в замок.
Про то, что по детской глупости и задору попал тогда под удар сюрикена, умолчал; нечем было особо хвастать. Не сбей его тогда кто-то с ног, разговора бы сейчас не было, а у него не осталось бы шрама.
- Меня ищут, - добавил Кумихимо. – Якудза из столицы. Из-за вот этих ёрики.
Он мотнул головой в сторону исчезнувшей из вида гостиницы.
- А поскольку по вашим словам вы «прибарахлились, как зажиточный столичный хлыщ», мне несподручно будет звать вас по имени, - сказал самурай. – Так как же мне вас называть, Кодзи-кун?

-Нет, ну кто-нибудь мне расскажет, как это называется?!-Широ лишь успела отскочить в сторону, когда меч рассек воздух.
-Что тебе от меня нужно?-девушка снова уклонилась от удара, не доставая свое оружие. Она была намного меньше и легче своего противника, и потому проворно уклонялась от его атак.

Но когда меч случайно срезал прядь ее волос...
-Конеко, не спи!-крикнула она, когда ее новый клинок блеснул в воздухе, а нож полетел в коленку преследователю.-Ты мне надоел.-Широ сделала резкий выпад вперед, не забывая о защите, и надеясь, что Конеко прикроет тылы.

- Те кого встретил я, пускай и не были совсем уж крепкими опытными синоби, но они явно учились у них, а один даже вполне подходил на роль настощего ниндзя... Искренне надеюсь, что он тогда все-таки сдох. Времени проверять это, как-то не было, - хмыкнул Кодзи.
Музыкант попытался припомнить, когда ему в последний раз приходилось именоваться каким-то другим именем кроме "Эй ты, урод костлявый!", но почему-то память упрямо заявляло, что так было всегда.
- Ну, допустим... Шизо-сан... Да, вполне подходит. Шизо-сан. Годиться?
Последние деревенские дома, замыкающие улочку, уже появились впереди.

Идзуна.
- Ах тебе мало?! Ну держись маленький негодяй!
Тот самый бандит, который пнул его тогда, под дружный хохот товарищей подскочил снова и принялся нещадно пинать Идзуну ногами.
- Где моя палка? Сейчас я тебя как следует обработаю....
Недзуми.
Из другой комнаты раздался усмехающийся голос.
- А разве должна быть причина, чтобы спасти кому-то жизнь? Может это была моя сиюминутная прихоть... Хотя, если ты не довольна - могу доделать работу тех ничтожеств....
Широ
От следующего удара бокена девушке уклониться не удалось. Сильный удар по плечу сбил ее с ног.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 20-02-2006, 18:55

Дожидаться, когда громила у двери на самом деле отыщет палку - или не дайти ками что потяжелее, - в планы Идзуны не входило. Стеная и поскуливая, и не всегда наигранно, бродяжка спасся бегством, если конечно можно называть этот способ передвижения бегом. Больше напоминало ковыляние.
Одновременно слепойц прислушивался; не так давно он слышал нужные звуки (только тогда не знал, насколько они будут необходимы), теперь оставалось только вспомнить, какие запахи и шумы их окружали. Ага, вот они, рядом с лавкой торговца рисом.
Духи, цветы, ленивое треньканье сямисена и женский смех; кажется, нужное место. Теперь следует устроить представление под названием "Все срочно жалеют несчастного обиженного злыми дядми ребенка, которому и так несладко живется". Для остроты ощущений и правдоподобия можно попасться под ноги млучайному прохожему. Из всех шагов Идзуна выбрал те, которые приндлежали торговцу корзинами, и попался. Одним тычком больше, одним меньше, зато каков реззультат! Минут через десять отчаянного плача и размазываний слез и грязи по и без того не безупречной чистоте физиономии Идзуна был спасен, обласкан, накормлен, напоен и чуть было не затискан до смерти добросердечными гейшами из чайного домика.

Недзуми.
Бродяга вернуля в комнату, только теперь назвать его бродягой язык не повернулся бы ни у кого. Чистые, расчесанные волосы собраны в хвост, во рту дымит изящная тонкая трубка, сам бродяга одет в малиновое хаори и синие хакама. В руке у него тати в длинных узорчатых ножнах. Подойдя, он сел рядом с недзуми и, выпустив изорта дымное колечко, спросил.
- Ну и скем же ты повздорила так, что тебя решили убить?

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 22-02-2006, 20:45

- C тем господином, к которому вы привели меня устраиваться на работу, видимо он посчитал, что много заплатил - ответила Недзуми, с гонораром она уже давно попрощалась. Она постаралась об этом не думать, внимательно разглядывая своего спасителя. Не зря он показался ей странным. Сейчас он выглядел еще более странным чем обычно. Он опять пугал ее, кто он такой, в конце концов и... - А где мое кимоно? - Недзуми отвела глаза, стоило представить, что он ее раздел и соответственно мог разглядывать ее и... делать что угодно пока она была в обмороке, как к ушам и щекам приливала горячая кровь и хотелось толи плакать, толи отыскать цисигань и прикончить его на месте.

Она закричала от боли, стиснув зубы. Где Конеко?!
Никто не спешил ей на помощь...Широ вскочила на ноги, сжимая катану в обоих руках. Но что могла сделать маленькая девочка против такого громили?Здраво оценив силы, она запустила пылью в глаза противнику и метнулась вперед по улицам, выкрикивая лишь одно...
-Юкииииииииоооооо!!!
Громкий и пронзительный визг девочки был слышен далеко.По крайней мере, она надеялась, что столкнется с им раньше, чем уже упомянутый громила поломает ей все кости.

Недзуми, Бродяга
-Аха-ха. Ясно. Кимоно? А вон лежит. Малость подпорчено кровью и чьим-то клинком, но да ладно. Я, пожалуй, пойду проведаю господина Минамото.
Бродяга встал и, продолжая попыхивать своей трубочкой, вышел из дома.
Неторопливой походкой прошелся по улицам, игнорируя взгяляды удивленных зевак и, наконец, дойдя до игорного дома, спрсил у охраняющего вход бандита. - Я могу ивидиться с господином Матцумото? У меня к нему дело.
Якудза, увидев рослого воина в крикливой, как у самих бандитов, одежде, да еще и при мече, решил быть повежливей.
- Господин Матцумото в данный момент убыл по делам.
- Ну и ладно. Пока мне хватит и вас.
Бандит не успел удивиться странному ответу, как клинок бродяги выскочил из ножен, рассекая тело охранника напополам.
Не стряхивая с клинка кровь, бродяга откинул полог, закрывающий проход внутрь дома и пошел дальше.

Сообщение отредактировал SonGoku - 2-03-2006, 11:45

В пестрой голосистой стайке девушек, что семенили по улице, нетрудно было затеряться от посторонних взглядов. Одной рукой Идзуна цеплялся за чей-то рукав, второй прижимал одолженный сямисен; в той же руке была крепко зажата бамбуковый прут. Посему-то у слепого сложилось впечатление, что труднее всего будет проникнуть в охраняемое громилами помещение, а оказалось - не выронить инструмент.
События разворачивались как задумано... до тех пор, пока громкий девичий визг дал ясно понять, что случилось что-то непредвиденное. Внезапно очутившись в полнейшем одиночестве, бродяжка переждал, когда стихнут вдали крики и перестук деревянных сандалий, затем сделал несколько шагов ко входу; палка уперлась в лежащее на земле тело. Идзуна присел рядом, провел, почти не касаясь, ладонью вдоль человеческого туловища, прижал два пальца к шее чуть выше ключицы. Труп. Рядом еще один, этого бродяжка не стал проверять.
Сямисен он оставил у входа, вошел, отодвинув палкой полог, и прислушался. На бледной лисьей мордочке нарисовалось сосредоточенное любопытство. Окружающие слепого звуки разделились на две категории, снаружи все так же шумела улица, внутри дома царила почти мертвая тишина. Идзуну крайне интересовало именно это "почти". Осторожно ступая босыми ногами по разворошенным циновкам, бродяжка направился в ту сторону, откуда доносилось тяжелое дыхание двоих мужчин. Громко жужжала и билась о бумажную перегородку муха.Затем относительную тишину нарушил пронзительный вопль, быстрый топот ног, свист рассекаемого воздуха.
Идзуна машинально метнул кунай. Удивленный выдох, звук входящего в плоть металла (не куная, меча), приглушенный увесистый "шмяк". Бродяжка застыл на месте, достав из ножен на запястье второй нож. Рядом звонко щелкали об пол капли, срывающиеся с меча в чьей-то руке.
- Господин Матцумото уже умер? - спросил Идзуна в пространство после долгой паузы.

Идзуна.
Бродяга крутанул мечом в воздухе и, наконец, стряхнул с него кровь. Затем медленно убрал клинок в ножны.
- Господин Минамото уехал по делам.
Снова выпустил изо рта облачко дыма и, окинув взглядом комнтау, вышел на улицу. По дороге он забежал в пару лавок и потратил часть позаимствованных в игорном доме денег.

Стоило знакомому незнакомцу выйти за дверь, как Недзуми на четвереньках, морщась от боли, подползла к своему кимоно и дрожащими руками развернула его. Ее трясло от боли, от ветра, задувающего в прорванный сегмент стены и от голода - почти сутки ни рисинки во рту! В глазах стояли слезы и то и дело катились по щекам, ну как она так влипла? Вот что значит били в детстве мало - не вколотили в голову ни крохи разума. Нет никого умного в советчиках, вот и результат - покатилась под горку - все деньги потеряла, оружие, одежду, ранена и все в два дня! А еще ее душил стыд по известному поводу. По тому же поводу она медленно, но упорно, дрожа, вскрикивая от боли, но все же надевала свое разорванное и залитое спекшейся кровью кимоно. Чтобы вторично ее из него выцарапать надо будет очень постараться!
Спустя час, Недзуми наконец окончила одевание и легла, без сил закрыв глаза. Ее бросало то в жар, то в холод, перед глазами все плыло, тело продолжало замерзать, а лоб блестел от пота и был горячим, словно нагретый солнцем камень в саду. В воспаленном мозгу метались мысли. Куда он ушел? Вернется ли? И с чем или кем вернется? Она мучилась этими мыслями, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги, когда ее снова сморил сон.

Разобравшись, наконец, с лошадью и поклажей, Гокайшин направился верхом в сторону второго игорного дома. В его душе теплилась надежда, что Идзуна окажется там. И что бродяжка еще не успел совершить задуманное, в чем бы ни заключался его план. Нет, Минамото не испытывал жалости или сочувствия к оябуну. Присутствовало лишь некое беспредметное чувство неправильности отъятия чужой жизни.
При виде с визгами и криками семенящих по улице девушек, одежда которых явно не предусматривала такой большой скорости передвижения, надежда сменилась острым беспокойством. За Идзуну. Не доезжая до игорного дома Гокайшин спешился. Привязал коня к дереву и пошел к дому, держа руку на рукояти меча - так, на всякий случай. Увиденное заставило его сделать резкий вдох. Выдохнуть он вообще забыл.
Минамото подошел к двум телам, быстро проверил, вдруг кто-нибудь из них жив. Впустую. Осторожно ступая, он обошел мертвецов, левой рукой откинул полог. И застыл на пороге. Посреди окровавленной комнаты, словно злой призрак, сидел слепой.

Сообщение отредактировал Далара - 2-03-2006, 11:54

Пол был скользкий, под ноги несколько раз попались отрубленные конечности, а однажды Идзуна чуть было не покалечился всерьез о выроненый и ненужный больше владельцу меч. От густого запаха свежей крови слегка подташнивало. Бродяжка принес оставленный у порога сямисен, устроился на более-менее свободном месте.
Запах резни будил давние воспоминания.
Идзуна провел ладонью по пропитанной кровью циновке, поднес руку к лицу, понюхал. Слепой вытер ладонь об одежду (какая разница, все равно он уже перепачкался снова), положил сямисен рядом с собой и стал жадть.
Оябун придет не один, поэтому неизвестно, получится ли спастись на этот раз. Идзуне очень хотелось чувствовать отрешенное спокойствие, положенное самурая перед лицом смерти, но как-то плохо у него получалось. Наверное, потому что у него было плохо с родословной, рассуждал слепой бродяжка, а даже если он столкнется с той самой смертью нос к носу, то все равно не увидит, какое там у нее лицо.
У входа раздались шаги, но совсем не те, которых он ждал. Эти шаги он тоже хорошо знал, вот только предпочел бы услышать их в другом месте.

-Юкииииииииоооооо!!!

Им даже не пришлось возвращаться, хотя Кумихимо оглянулся, услышав свое имя. К ним мчалась Широ - в одной руке меч, второй придерживает одежду, задрала кимоно чуть ли не до пояма, чтобы сподручнее было бежать, и мчится, как пушинка по ветру. Лицо перепачкано в пыли, щеки украшены грязными разводами от слез. Ну а позади... старый знакомый, никак?
Меч оказался в руках раньше, чем Юкио успел о нем подумать. Преследователь Широ затормозил. Бокен против катаны - все возможно, но не сегодня.
- Я же сказал вам, - острие замерло, нацелилось на горло противника. - Я вам все заплачу. Когда деньги будут. Или ждать невтерпеж?
Противник глянул на Юкио так, будто собирался его прямо здесь распотрошить (и мог бы, да свидетелй постеснялся, что ли?), на его спутников - и исчез в переулке.
- Пошли отсюда, - сказал Кумихимо, не убирая меча в ножны. - И побыстрее. Где Конеко?
Но девчонка только всхлипывала и твердила, как у нее болит плечо.
- Пошли, - повторил самурай.

Кодзи лишь покачал головой, путешествие грозило стать очень интересным, под видом кого им теперь тащить с собой эту девчонку?
Но что может слабый костлявый музыкант, пускай и с револьвером за поясом, против всемогущей Кармы? Вот именно, что ничего не может. Четверка покинула деревню, по дороге ведущей в Оцу.

***

Очертания города появились уже на закате. Вышагивающий впереди Кодзи заметно приободрился, в предвкушении нормальной постели и сытной еды, которую даст любой содержатель постоялого двора, едва завидев охранную грамоту псевдо-чиновника.
- Думаю, стоит отыскать какой-нибудь постоялый двор или игорный дом, там и остановимся, заодно я смогу собрать местные слухи, - предложил музыкант.

Сообщение отредактировал Grey - 2-03-2006, 19:21

Недзуми.
Бродяга вернулся, неся на руках приличных размеров корзину.
- Я вернулся.
Он начал раскладывать её содержимое, зачем-то поясняя Недзуми что где находится.
- Вот тут лекарства и свежие бинты, потом пригодятся.
Отложив сверток в сторону он начал рыться дальше.
- Вот еда. Тут еще есть - Он кинул девушке рисовый шарик и вышел ставить на огонь воду, чтобы приготовить еще риса.

Решили не спорить: в игорный дом или на постоялый двор, сошлись, что сначала в одно место, потом во второе. Пробовали отправить Широ от греха подальше - куда там! Кто способен уговарить дикую кошку не выпускать когти и не шипеть - тот управиться и с Широ. Расспросили, где найти игорный дом, пошли по указанному адресу и...
У входа валялись два мертвеца. Юкио потащил из ножен меч, клинком осторожно отодвинул разорванный полог. На ступеньках засохла кровь. Изнутри доносился какой-то неясный шум, но на звуки боя похоже не было. Да и кровь запеклась.
- Шизо-сан, вы все еще хотите войти?
В полумраке игорного дома пронзительно тренькнула струна сямисена. Кумихимо сделал еще один шаг вперед. Спутник выудил из-за пояса револьвер.

- Нет, не хочу, - не стал скрывать Кодзи. - Но похоже придется, вместо слухов мы можем разжиться сведениями прямо из самой гущи событий.
Музыкант проверил патроны в стволах "Ремингтона", перекинул тубус поудобнее через грудь, расстегнул пиджак верхнюю пуговицу рубашки, ненароком передвинув свирель к самому боку.
- Но пойдем мы вдвоем, - бескомпромиссная фраза была адресована спутнице. - Прошу, Юкио-кун, после тебя...

Внутри было темно: никто не подумал зажечь свет, что удивило Юкио. Для засады – понятно, но зачем тогда было шуметь? Рядом бесшумно ступал напарник, на разумном расстоянии, чтобы не попасть под меч при случае. Разбросанные принадлежности для игры, раскатившиеся кости, еще несколько трупов.
В соседней комнате кто-то был. Одного Юкио видел в дверной проем – небольшая фигура в светлой одежде, волосы растрепаны, спускаются на лицо, глаз не разглядеть. То ли ребенок, то ли женщина. Прижала (или прижал?) к себе сямисен, но вид не испуганный.
Самурай жестом показал Кодзи, что сбоку от входа стоит еще кто-то, кого ему отсюда не видно.

Недзуми толком и не спала, то забываясь в полубреду, то выплывая из него на несколько минут, чтобы снова утонуть в волнах дурманящих разум. Во время одного из таких всплытий она услышала шаги и заставила себя открыть глаза. Поднять их выше не было сил и она смотрела на ноги ее безымянного спасителя, потом на корзину и свертки, что он раскладывал на полу. Дурнота потихоньку отступила и Недзуми приподнялась на локте, когда ей в руки полетел рисовый колобок. Она попыталась его поймать, но руки не слушались и он упал на одеяло, дрожащими пальцами Недзуми подобрала еду и жадно вцепилась в колобок зубами, скашивая глаза вслед хозяину домика, который куда-то отправился.
- А что сказал Матсумото? Зачем вы к нему ходили? - спросила она, проглотив чуть больше половины колобка.

Кодзи кивнул и чуть сместился в другую сторону. Как не парадоксально это звучало, но именно в гайдзинских неудобных ботинках, ему было легче и удобнее двигаться, чем даже босиком. И что самое главное, шумел он в этой обуви ни чуть не больше, если не меньше, чем обычно. Большой палец лег на верхний спусковой крючок, указательный на курок. Музыкант коротко показал одними глазами «Входим!»

Тонкий звук сямисена разорвал мертвую тишину. Минамото поежился, как от холода. Ему хотелось с криком кинуться прочь, но вместо этого он сделал шаг вперед. Отпущенный полог с шорохом вернулся на место. В комнате было уже почти совсем темно, только светлым пятном выделялось лицо слепого, будто висящее в воздухе независимо ни от чего. Гокайшин попробовал что-то сказать, но вместо слов получилось что-то нечленораздельное. Он прочистил горло и попытался еще раз:
- Идзуна, что здесь произошло?
Бродяжка недовольно дернул острым носом. С одной стороны, без чужой помощи он не обойдется, с другой, у Гокайшина какие-то свои понятия, которые определенно идут в разрез с пониманием жизни, усвоенным Идзуной. С третьей, Гокайшин его уже несколько раз спасал, хотя совершенно не был должен это делать.
- Кто-то пришел и убил всех этих людей, - он придумал очевидный ответ, поразмыслил и добавил: - Мечом.
- Это я вижу. Но... почему он не убил тебя?
Стало еще темнее, и Гокайшин не решался сделать и шага вперед, чтобы не наступить на чье-нибудь мертвое тело или не переступить через чье-нибудь оружие. Он все стоял у входа, вглядываясь в смутные очертания слепого.
Почему не убил? Идзуна сам хотел это знать...
- Наверное, потому что убить меня – невелика заслуга, - философски заметил слепой.
Он не стал упоминать, что сам был бы не прочь устроить подобную резню, если конечно позволили бы физические данные и таланты.
- А зачем ты сидишь здесь, посреди всего этого да еще с сямисеном?
- Я жду.
- Ждешь чего?
- Кого. Я жду, когда придет хозяин заведения, - Идзуна провел кончиками пальцев по струнам. – Вдруг он любит музыку?
Он насторожился, приложил палец к губам. На улице у входа послышались шаги нескольких человек, но кажется, опять не тех. Те, на чей скорый приход надеялся Идзуна, будут говорить громко, хохотать во все горло и шуметь... по крайней мере до тех пор, пока не увидят мертвецов. А тогда ворвутся с шумом и гамом. Гокайшин порывался все что-то спросить, Идзуна на него зло шикнул.
Двое мужчин и девушка. Один в необычной обувке, с каблуками, но ходить в них умеет, и одежда его шуршит непривычно. Второй одет традиционно и только что достал из ножен меч. «Шизо-сан, вы все еще хотите войти?.. придется, вместо слухов мы можем разжиться... пойдем мы вдвоем. Прошу, Юкио-кун, после тебя...»
Поняв, что сейчас здесь станет многолюднее, и вряд ли гости будут очень дружелюбны (в таком-то месте), Гокайшин, как мог тихо, отступил от входа, двигаясь вдоль стены на расстоянии шага от нее. Вытащил меч. Если явился ожидаемый хозяин заведения, то оружие непременно понадобится. Вряд ли можно заговорить зубы человеку, увидевшему в своем доме множество мертвецов и двух живых. Минамото поудобнее перехватил меч и стал напряженно вглядываться в пространство дверного проема.

(и Далара!)

В ответ на вопрос Недзуми, бродяга усмехнулся.
- Рассказал мне сказку "Кати-кати горошенка". Интересная сказочка - потом узнаешь, о чем она. На пока, возьми горячего чая выпей. А то после кровопотери вся заледенела.
С этими словами бродяга поднес Недзуми лакированую чашку из дерева, наполненую горячим напитком. Всетаки эта девченка вела себя как-то странно. По крайней мере так казалось бродяге.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 9-03-2006, 15:38

Девочка недовольно фыркнула, усевшись на ступеньках подальше от мертвецов и любопытно заглядывая внутрь.
Плечо ныло, девушка постоянно держалась за него рукой. Интересно, что это за паренек с револьвером рядом с Юкио?
Широ была очень рда, что наконец нашла его, но почему-то у нее не было возможности сказать ему об этом..Да и Конеко куда-то потерялся..Может, все еще в той таверне?
А какой был испуганный взгляд у того разбойника!На лице у девушки появилась улыбка,она еще раз довольно расправила кимоно. И как они могли только подумать, что она куда-то уйдет от Юкио?
Ну уж нет!
Тут же мысли молодой девушки переместились на игорный дом. Что там могло произойти?...Любопытство, наконец, стало сильнее осторожности,и она через секунду оказалась за спиной Юкио, вцепившись ему в рукав.

Идзуна настороженно поднял голову: кто-то еще вошел в соседнюю комнату, шаги легкие, почти бесшумные. Слепой бродяжка отложил сямисен, погладил кончиками пальцев кожаный чехол с кунаями. Пряча руки в широких длинных рукавах, достал один из ножей. Недавний металлический щелчок его удивил; определенно - оружие, непонятно только какое, на меч не похоже. Идзуна прислушался. Немного мешал сопящий в углу Гокайшин, но все равно удалось определить картину. Двое вооруженных мужчин, дышат легко, вооружены, готовы и умеют убивать. Третий - третья - запыхалась и возбуждена. Не те, кого он ждет.
- Уходите, - громко потребовал слепой. - То, что здесь происходит, не ваше дело.

***
Теперь ему всякий оборванец будет приказывать? Любому терпению приходит предел, а Юкио никогда не отличался смиренным нравом.
- Иначе что? – хмыкнул он, обходя очередной труп, так чтобы оказаться в стороне от дверного проема.
Незнакомец (уже ясно, что не женщина, голос сиплый, мальчишеский) повернул голову, словно отслеживал его передвижение, но на самурая не смотрел. Взгляд его был уперт куда-то в пол, хотя – поди разбери в полумраке.
- Иначе тоже умрете, - без угрозы ответил оборванец.

(SonGoku to Bishop)

Значит, немедленная драка с озверевшими оябуном и его подчиненными отменяется, это приятно. Гокайшин немного расслабился, хотя дышать все равно было трудно. Руки, держащие меч, вспотели. Да, Минамото, как других самураев, обучали в детстве искусству боя, но он всего лишь придворный - не воин, не боец.
Голос из другой комнаты показался смутно знакомым, еще бы понять, кому он принадлежит... Для этого требуется услышать еще хотя бы несколько слов, а лучше предложений. Осталось придумать, что сказать, чтобы вызвать ответную реплику. Как назло, в голову почти ничего не лезло, кроме мысли: "Кажется, я знаю этого человека". Наконец, Гокайшин ляпнул первое, что пришло в голову:
- Аккуратнее, у него кинжалы. Лучше не нападайте.
Из глубины комнаты послышалось шипение раздраженной лисицы. Минамото понял, что сморозил нечто откровенно не то, но слово не птица, из лука не застрелишь.

Сообщение отредактировал Далара - 14-03-2006, 13:00

Кодзи по-прежнему даже не мелькнуть в дверях, а вот те, кто был внутри, решили поговорить. Музыкант почти позволил себе ухмыльнуться, теперь он точно знал, где именно к комнате они находятся.
- Мы представляем официальные власти и не уйдем пока не разберемся в происходящем! - Кодзи постарался, чтобы голос был как можно надменнее, а еще он ведь, как ни странно, говорил сейчас правду.
Но перепалка-перепалкой, а костлявый паренек незаметно шагнул к самому стыку двух стен и замер, хотя правильнее было бы сказать, закаменел. Полная абсолютная неподвижность, это просто, как играть на свирели для себя, нужно лишь уметь это делать. Стволы револьвера смотрели на дверной проем, дыхание синоби замедлилось, и прервалось...
Сенсей умел сдерживать свои легкие долго, минут девять, а то и больше. Слабак Хитрый Дым едва дотягивал до двух минут, но почему-то именно сейчас ему показалось важным вспомнить некоторые редко используемые навыки.

Сообщение отредактировал Grey - 14-03-2006, 18:47

"Официальные власти? Эти-то откуда здесь взялись?" - удивился Гокайшин. "Случайно мимо проходили, решили заглянуть?"
- Если вы представляете официальные власти, назовите себя и ваши должности, - сказал он вслух.
Юкио недовольно покосился на спутника. Идея про официальные власти недурна – вот только какую должность называть, хочется знать. Интересный способ разобраться в происходящем придумал этот мальчишка. Еще интереснее – его привычки. Ну что ж, спрашивали, надо отвечать.
- Матцумото-но-ками Хироюки Сигэмицу желает знать, что тут произошло, - сказал он. – Отвечать по очереди будете или хором?
Гокайшин обалдел. Сразу стало понятно, почему знаком голос, но невозможно было предположить, что его обладатель будет разгуливать сам по себе в каком-то заштатном игорном доме вместо того, чтобы находиться рядом с главой клана, как ему полагается. Хотя, может, у него особое задание? Да и оябун носит ту же фамилию...
- Хиро-кун, - невежливо, зато, может, узнает, - сейчас тебе вряд ли понадобится меч.
- С кем говорю? – пожелал знать самурай.
Торжественность момента испортил как всегда Идзуна, но бродяжку подвело волнение, кунай свистнул мимо и вонзился в деревянную раму двери рядом с головой Юкио.
- Идзуна, перестань! - Гокайшин чуть не кинулся к слепому, но вовремя передумал. - Минамото-но Гокайшин, - это относилось уже к Хироюки.
Он опустил меч. Надо было как-то заставить (скорее, уговорить - напомнил он сам себе) Идзуну больше ничем не кидаться в этого конкретного Матсумото. Второй раз бродяжка мог и не промахнуться.

(Далара, Bishop, SonGoku и мог быть Грей, но он куда-то неожиданно убежал)

Отсутствие дыхания не мешало в принципе думать, однако, Кодзи едва не разрушил свое каменное состояние, услышав полное имя своего напарника. Жизнь становилась все интереснее с каждым мигом, музыкант собрал всю волю в кулак, чтобы не начать ругаться площадной бранью. Действия находившихся в соседнем помещении ему все больш9е не нравились, но Кодзи продолжал сохранять спокойствие, он хотел быть точно уверен, что там их двое и только двое. Первая минута близилась к концу.

Внезапно в дом ворвались десять вооруженных мужчин, держа на готове мечи. Одним из этих людей являлся никто иной как оябун Мацумото. В первую секунду он гневно рявкнул.
- Что здесь происходит?! Кто вы такие?!
Но через мнгновение его взгляд упал на Юкио и он запнулся.
- Э-это ты Хироюки?
Его люди тем временем всетаки рассредоточились по комнате, держась так, Что до любого из присутствующих при необходимости можно было дотянуться мечом.
- Кто убил всех моих людей? Что вы тут делаете?

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 22-03-2006, 16:04

Пока оябун сотоварищи врывались в дом, а делали они это совсем даже не тихо, Гокайшин кинулся к Идзуне. Оставалось только молить ками, чтобы в полутьме ни обо что не споткнуться. Кажется, те в кои-то веки слушали и даже слышали - Минамото беспрепятственно очутился рядом с бродяжкой и встал сбоку, снова подняв меч. Мелькнула дурная мысль, что вообще-то Идзуна со своими кунаями может гораздо больше, чем он, Гокайшин, с мечом. Мысль отогнал.

Вопросов было немного больше, чтобы ответить сразу на все. Меч Юкио не убрал, просто опустил – два головореза благоразумно отступили на шаг. Соображают... Был в неожиданном возвращении хозяев дома и приятный момент: один из его подручных на короткий миг закрыл слепого, Юкио тут же шагнул в сторону. Кажется, этот босяк почему-то невзлюбил – то ли его лично, то ли его клан. Кунай мальчишка бросил после того, как Юкио назвал имя.
Бродяжка тем временем зло шипел, морща нос, и вертел головой, пытаясь определить на слух, кто где стоит и сколько вообще людей образовалось в помещении. Не считая мертвецов, которые вели себя тихо и поэтому представляли наибольшую угрозу для Идзуны.
Первый вопрос: «что здесь происходит?» удостоился ответа.
- Сам хочу знать.
Второй Юкио пропустил мимо ушей, третьему немало удивился, а четвертый и пятый вернули беседу в самое начало.
- Сам хочу знать, - повторил Кумихимо. – Я только что пришел... вечер добрый, дядя.
Слепой мальчишка отчетливо пробормотал ругательство.
- А я хочу знать, кто убил моих людей? – продолжал бушевать оябун.
- Они уже окоченели и кровь запеклась. Стал бы я ждать... – Юкио помолчал. – Моих?

(еще - Далара и СонГоку тоже слова говорили)

Недзуми протянула дрожащие руки и взяла в них чашку с чаем. Руки тряслись так сильно, что едва она поднесла ее к губам, как чашка вывалилась из пальцев, окатила ее колени горячим чаем и со стуком откатилась в угол комнаты. Недзуми вскрикнула от боли и закусила губы. На глаза ее накатили слезы, что же с ней происходит? Куда она вляпалась, что ему нужно, суждено ли ей дожить до завтра и что вообще несет этот странный человек?
Чтобы он не видел ее слез, она опустила голову, так что волосы черным пологом скрыли ее лицо.
- Простите меня, - дрожащим голосом проговорила она, пытаясь отвернуться, что с ее больной спиной было не так-то просто сделать.

Идзуну трясло от возбуждения. Здравый смысл требовал вести себя тихо и ждать, опять ждать удобного случая. Вокруг слишком много вооруженных людей, и он имеет шанс отправиться к предкам, не выполнив обещания. Нетерпение подталкивало к немедленным действиям. Два метких броска, и все, его разногласия с Матсумото закончены. Правда, есть три смущающих обстоятельства. Первое - неожиданно восставший из мертвых еще один представитель вражеского клана, и судя по точным движениям и уверенному голосу, этот самурай не отлеживал бока в тепле и безопасности; его можно взять только обманом. А обман требует времени, а еще нужно не умереть самому.
Что подводит к следующему обстоятельству. Невозможно остаться живым в комнате, битком набитой разъяренными головорезами, после того, как убьешь их главаря. Третье обстоятельство стояло рядом с бродяжкой и возмущенно сопело. За время их совместного путешествия Идзуна пришел к выводу, что сам о себе Гокайшин не в состоянии позаботиться, за ним требовался постоянный уход и присмотр (в переносном смысле, разумеется).
И бросать "хозяина" на произвол судьбы слепой посчитал нехорошим и недостойным делом.

Юкио решил не ждать общей свалки. Горы трупов, что оставил после себя неизвестный убийца, не говорили хорошо в пользу этих громил. Но - небольшое тесное помещение, толпа бандитов, Широ, которой сказали ждать на улице и которая прижалась к нему, затрудняя движения, и слепой мальчишка с недурным владением кунаями и непонятной, но жаркой ненавистью к клану Матсумото. Стоило уносить ноги от столичных якудза, чтобы попасть в теплые обьятия их собратьев из соседней провинции. Интересно, что победит в душе дяди - родственные чувства (а были они там хоть когда-нибудь) или профессиональные интересы?
Самурай посмотрел на своего тощего спутника, отцепил от рукава пальцы Широ, прошелся по комнате, рассматривая трупы. Кто-то догадался принести фонари. Юкио остановился перед оябуном.
- Я пришел сюда за сведениями и не убивал твоих людей. Скажи мне то, что мне нужно, если знаешь, я уйду и забудем друг о друге.

Так дышать все-таки придется. Кодзи был не против, что его напарник взял инициативу в свои руки, в конце концов, если главарь этих якудза как выяснилось его дядя. Да, не ладно что-то в королевстве датском. Эту фразу музыкант слышал от одного гайдзина, произнес он ее, по-японски жутко исковеркав, но вполне вразумительно. Кодзи она понравилась, хоть он и не знал, где находится это королевство Даниш.
Музыкант всем видом демонстрировал свою полную безобидность, к нему даже в итоге приставили всего одного бугая с мечом. Никто и не заметил, как Кодзи успел спрятать руку с револьвером в карман пиджака (вот для чего он и нужен-то!), в случае чего, можно было начать стрелять прямо через сукно.

Недзуми
Реакция девушки для бродяги была неожиданна и непонятна. С таким за свою жизнь он не сталкивался, а если и сталкивался, то давно забыл.
- Э-э-э-э, не бойся? - Полувопросительно произнес он. - Всё хммм... в порядке. Тебя никто не обидит.
Он даже сделал неуклюжую попытку погладить девочку по голосе.

Все остальные
Оябун змыкнул. Всетаки он ожида большего почтения или хотя-бы дружелюбия от своего вновь обретенного племянника. Он наказал бы за неуважение любого, но убивать одного из последних людей близких по крови ему не хотелось.
- Ты и твои друзья можете идти. С остальными я еще поговорю. - Хмуро бросил оябун - Сказать что тебе надо? Ты говоришь загадками.

Сказать что тебе надо? Ты говоришь загадками...

Ну да, как же он забыл. Ругаться дядя всегда любил, особенно часто влетало именно Юкио - у него был врожднный дар попадать под горячую и тяжелую руку любимого родственника.
- Простите, дядя. Приношу свои глубочайшие извинения.
Меч отправился в ножны за пояс. Юкио поклонился, старательно не замечая людей вокруг.
- Несколько оторопел, не ожидал от вас такого рода занятий...
"Хироюки, сейчас опять договоришься до неприятностей... и кто тебя вечно за язык тянет? На себя бы лучше посмотрел - чем отличаешься от бандитов, от которых нанимался охранять?"

Дядя слегка нахмурился.
- Судя по тому, что ты сейчас делаешь, как выглядишь и где находишся - мой род занятий куда более уважаем. Но, если ты хочешь поговорить со мной, то можно найти для этого совсем другое место, куда более подходящее. Я знаю одно место, где можно хорошо покушать, да и за чашкой саке разговор может пойти лучше.
Оябун сказал что знает, но на самом деле это место принадлежало ему, как и многое другое тут.
- Этого слепого и его приятеля допросите. Всё...

Юкио опять поклонился. При дяде лучше вести себя сдержанно и вспомнить о вежливости. И вообще – вспомнить, чему учили в детстве. И про почитание родственников, и про смотреть себе под ноги...
- Господин Шизо, - самурай поглядел на спутника, на девушку. – Не сочтите за труд, найдите гостиницу и дайте мне знать, где вас искать.
Если запротестуют, придется дяде выносить их общество, а тут Юкио уже ничего не гарантирует.
Обещанное место с хорошей закуской и саке действительно оказалось не из дешевых. И к родственнику тут относились с большим почтением, чем просто – к постоянному гостю. Юкио улыбнулся про себя: не договаривает чего-то дядя. Расселись. Девушка принесла глиняные кувшинчики с саке, пролепетала обязательное приветствие.
Признаваться, чем занимался эти годы, - стыда не оберешься. Отмалчиваться – еще хуже. Не затрагивая пока последних событий (всему свое время), Юкио рассказал и про долги столичным якудза, и про то, как глупо влип между ними и ёрики, и про стычку в лесу и совсем уж недавнюю – в соседней деревне.

Кодзи не спорил, но и оставлять одного своего напарника, раскрывшегося вдруг с такой интересной стороны, тоже не собирался. Преодолев немалое сопротивление, музыкант сумел оставить Широ в одной из здешних гостиниц, которая наверняка тоже принадлежала Матцумото, с хозяина было взята не одна клятва, что он сумеет удержать девушку в пределах отведенной комнаты. Подкреплена клятва была изрядной долей золота.
Отыскать оябуна оказалось просто, достаточно спросить у первого же нищего, уличные попрошайки всегда знают где находятся важные люди, если те конечно в общественных местах. Прекрасно понимая, что охрана его не пропустит, Кодзи у дверей объяснил охраннику, что перед ним "господин Шизо", который должен сейчас по меньшей мере увидеть племянника Матцумото-сан.
Сзади раздался шорох, музыкант посмотрел себе через плечо и почти без удивления обнаружил так ни кого0нибудь, а Широ. Вид девушки не сулил Кодзи ничего хорошего, придется потом еще из хозяина постоялого двора денежки вытряхивать обратно...

Сообщение отредактировал Grey - 27-03-2006, 17:19

Оябун внимательно слушал, потихоньку потягивая саке из своей чашки, иногда кивая словам племянника. Он уже потихоньку обдумывал возможные ходы, чтобы перетянуть племянника на свою сторону. Всетаки он отлично помнил, что не смотря ни на что, Хироюки был отличным воином, какой всегда может пригодиться. Особенно если учесть, что неизвестные вырезали всех его людей и посетителей в игорном доме. Не осталось ни чужих тел, ни явных следов активного сопротивления, словно их порубили в несколько секунд. А главное, ему было не понятно, кто убрал его людей, ведь у главных конкурентоа в городе сейчас шли споры, кому занять так внезапно освободишееся место главы. Но, сдругой стороны это не могло так сильно им помешать организовать это нападение..
- Да. Сложная ситуация. Всетаки у меня не достаточно сил, чтобы спорить с такими серьезными и уважаемыми людьми, какие управляют в столице. Особенно если учесть, что у меня здесь еще остались серьезные конкуренты. Но если бы я мог с ними разобраться и взять под свое покровительство их территорию и оставшихся людей, то мои возможности явно бы возросли. - Оябун выразительно посмотрел на племянника, однако при этом на его лице ни дрогнул ни один мускул. - И, прости, я не расслышал, зачем ты на самом деле ты со своими спутниками прибыл сюда?

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 27-03-2006, 17:34

Снаружи за тонкими перегородками кто-то спорил - вполголоса, спокойно и настойчиво. И Юкио догадывался. кто именно.
- Каждый сейчас зарабатывает, как умеет, одзи-сама, - Юкио вертел в ладонях чашечку с саке, не зная, чем лучше занять руки. - Приходится продавать свои услуги, а я... ничего другого не умею,только владеть мечом.
Куда клонит родственник - понятно. И что с ним надо будет согласиться - яснее ясного. Им с напарником требуется помощь, да и Широ надо будет хотя бы на время куда-нибудь пристроить, пока с ней не случилось беды.
Юкио рассказал и про договор с тайной полицией - и про то, что не верит им ни на чуть.
- Вот нас и послали, - он усмехнулся; видно, не судьба ему уйти на покой. - Недалеко, но основательно. Помогите мне, одзи-сама, и мой меч будет к вашим услугам.

Смени имя, внук Аматэрасу, в нынешнее время наши истинные имена приносят одни несчастья... Самурай перед тем, как уйти с оябуном, бросил на прощание эту фразу, но наверняка даже не подозревал, насколько был прав. Скорее всего, он даже не догадывался, что в первую очередь должен был адресовать свою шутку к себе самому. Громилы притомились его бить и стали держать совет, что делать дальше, а бродяжка, воспользовавшись передышкой, наслаждался относительным покоем. Вот еще бы не болело все что можно и все что нельзя. Не то чтобы тумаки, пинки и колотушки не составляли привычную и довольно обширную картину его повседневной жизни, но разнообразие всегда приятно.
Кто-то присел рядом с ним на корточки, щеке стало тепло - к лицу поднесли фонарь.
- Не люблю тянуть. Скажи, что тут случилось, и мы тебя отпустим.
Идзуна кое-как покачал головой; та гудела и напоминала ему котел для варки риса, по самые края наполненный крутым кипятком. Бродяжку встряхнули, точно соломенную куклу, и через некоторое время Идзуна опять перестал соображать, на что именно натыкается - стены или очередной кулак.
- Уберите его отсюда, еще запачкает кровью циновки.
Идзуна сипло пискнул, что тут и до него было грязно, как на скотобойне. Говорить было больно. В соседнем помещении еще занимались переноской мертвецов в другое, более подходящее для них место.
- Умный больно, да? Тащите его на улицу, пора освежить ему голову.
Идзуна уперся всеми конечностями. Его просто оторвали от пола и унесли. Тогда бродяжка применил последнее на данный момент доступное оружие Громила заорал и выпустил слепого. Шлепнувшись на землю, Идзуна предпринял отчаянную попытку побега, только недалеко, поймали его мгновенно.
- Еще раз укусишь, останешься без зубов.
Бочка с водой, куда его пару раз макнули, произвела на бродяжку неизгладимое впечатление, особенно, когда его голову подержали под водой подольше. Идзуна испугался по-настоящему. Его так и подмывало выложить якудза все начистоту, но, как обычно, мешало несколько обстоятельств. И почему ему всегда так отчаянно не везет?
Во-первых, он понятия не имел, что именно входит в ту самую "начистоту", и сам не меньше громил жаждал знать, кто устроил тут резню. Во-вторых, если бы слепой располагал нужными сведениями, то в первую очередь помчался к этому человеку с интересным предложением. А в-третьих... тут он захлебнулся всерьез.

Смени имя, внук Аматэрасу, в нынешнее время наши истинные имена приносят одни несчастья...
Что Хироюки хотел этим сказать, вот вопрос. Что такого в нынешнем времени и что вообще происходит со страной? Гокайшин не успел спросить разъяснений - оба Матсумото удалились, оставив его на попечение троих людей оябуна. Идзуну куда-то увели.
Что делать с Минамото подчиненные оябуна определенно не знали. С одной стороны, приказали допросить; с другой - этот совершенно не выглядит, как бродяга, даже наоборот. Налицо имелись достаточно дорогая одежда, еще более дорогой китайский меч, аристократические черты лица и манеры придворного. Меч, правда, отобрали, но на большее не решились. Сказывалась веками заложенная в сознание и подсознание иерархическая структура общества, где лицо, стоящее на гораздо более высокой позиции, недосягаемо. Поэтому подручные Матсумото кидали косые взгляды, хмурились, надували губы, но допрашивать так и не собрались.
Лишь один из них, самый смелый, задал вопрос о трупах.
- Кто их убил, не знаю, - ответил Гокайшин, сидящий на циновке с таким видом, будто скоро должен прийти император - прямая спина, кисти рук спокойно лежат чуть ниже бедер, взгляд устремлен куда-то в стену. - Я пришел, когда все уже было кончено. Где мой слуга?
- Его э-э... допрашивают.
Гокайшин метнул острый взгляд на собеседника.
- Почему это происходит не в моем присутствии?
Тот потупился. Пожевал губами, но ответ так и не родился. На улице раздался крик боли, и все тут же вскинули головы.
- Еще раз укусишь, останешься без зубов, - злобно сказали во дворе. Сквозь тонкие стены слова отчетливо долетали до сидящих внутри.
Минамото насторожился. Послышался плеск воды, потом еще раз. Гокайшин встал, прежде чем его успели задержать, сделал несколько шагов и отодвинул седза. Двое держали третьего и макали его головой в бочку. Еще двое стояли рядом. Макаемый отчаянно дергался, но держали крепко.
- Yamero! - рявкнул Минамото. - Выньте его.
Макавшие послушались, не размышляя. Только когда Идзуна оказался стоящим на земле между ними, они сообразили, что делают, и застыли в нерешительности.

Сообщение отредактировал Далара - 28-03-2006, 23:19

Идзуну на мгновение отпустили, и фыркающий, отплевывающийся и кашляющий бродяжка шлепнулся на землю. И тут же со всей доступной ему прытью направился не поднимаясь с четверенек на знакомый голос. Идзуну ухватили за одежду. Бродяжка заскулил.
- Эй! Куда это ты?
Слепой понял: "пора".
- Господин, скажите же им, что мы пришли позже, чем все случилось, что всего только и хотели, что оказать вежливость хозяину этого дома, а тут как все начнется! - выпалил он на одном выдохе и снова набрал воздух для следующего нытья.
Хорошо бы еще слезу пустить, хотя с волос так течет, что все равно никто не обратит внимания. Идзуна голосил так, что сам себе поверил.

Юкио и его спутники
Когда оябун выслушал своего племянника, с его лица сползно невозмутимое выражение и он выглядел крайне обеспокоенным.
- Да, Хироюки. Ты оказался буквально между молотом и наковальней. Я хоть и живу на отшибе, но у меня и моих покровителей есть уши в столице, а обдумывать полученную информацию я могу и сам. Не буду вдаваться в подробности, но обрисую в общих чертах, чтобы ты понял ситуацию. За близость к императору сейчас борется несколько групп. Одна из них сейчас на самом верху, большинство министров... гм. В общем, по слухам компромитирующее их письмо из переписки с француским правительством, попало в руки к их конкурентам.... Это если коротко. Если хочешь, могу расписать всё куда подробнее, но на это потребуется не один день. У тебя серьезные проблемы. Хотя... Сам я не очень велик, но у меня есть серьезные покровители. Если получишь это письмо - передай его мне и тогда моё влияние сильно увеличится. Я смогу защитить тебя.

Идзуна и Гокайшин
Выслушав вопли бродяжки, громилы озадачено переглянулись.
- Да, точно. Наверняка залезли трупы пообдирать.
С этими словами они быстро принялись обыскивать обоих.

- Мне больно, я ничего не понимаю, что со мной произошло, чего они хотели, что со мной будет, куда мне идти, я даже поесть сама не могу, - горячие слезу струились по щекам Недзуми, когда она почувствовала на своей голове руку бродяги. Она подняла на него взгляд из-под мокрых ресниц, - вы не бродяга да? - Немного наивно спросила она, не надеясь впрочем на ответ - ни на один вопрос до этого момента она еще не получила ответа.

Наконец, охранники, посовещавшись, решили все-таки допустить Кодзи и его спутницу внутрь, правда, не к оябуну, а только в соседнее помещение. За стеной были слышны голоса, музыкант сел на циновку и принял отрешенный вид, на самом деле его слух сейчас начал усиленно ловить слова Юкио и его дяди. Парень не собирался терять времени даром, и последние слова Матцумото заставили его подобраться. Отдать письмо Кодзи мог только владельцу, таковы правила его клана, а значит, в будущем могут возникнуть проблемы.

Вот и весь разговор, как будто нечего еще сказать друг другу. А может оно - и к лучшему. Что бы он ответил, если дяде пришло бы в голову поинтересоваться, как так получилось, что телохранитель главы клана разгуливает живой и здоровый, когда самого даймё все забыли?
- Постараюсь что-нибудь сделать, одзи-сама, - Юкио поклонился на прощание. - А сейчас мне надо идти, меня ждут.
В соседней комнате под присмотром якудза сидели те, кого попросили ждать в гостинице. Перепутали, что ли? Самурай молча кивнул спутникам: пошли, мол, отсюда, не хочу больше здесь оставаться. Они вышли на улицу.

Бродяга улыбнулся, размышляя над словами Недзуми.
- Ну как когда. В зависимости от настроения, можно сказать. Вот тебя сейчас повстречал и вспомнил старый образ жизни.
Он попытался плотнее укутать девушку в одеяло и спросил.
- Может тебе чего-нибудь принести? О. Может я приведу врача? Да....

- Что там произошло? - девушка, как всегда, встала справа от Юкио и подняла на него голову. Он явно был чем-то озабочен.
- Нас не касается.
Ни Широ, ни "господин Шидзо" ответом не удовлетворились; по лицам видно.
- Кто-то убил его людей, дядя не очень доволен, - Юкио усмехнулся.
- Мда. Как же так, что нас не касается, а ты занимался этим полдня..-проворчала Широ, дотрагиваясь до дового меча, который скрывался под складками кимоно. Как много народу стало вокруг Юкио! ЕЙ определенно намного нравилось, когда они были вдоем.
Тощий "господин Шидзо" благоразумно промолчал; он вообще больше молчал, только время от времени задавал вопросы - и всегда в тему. Ладно, удовлетворим любопытство... чуть попозже.
- Вы гостиницу нашли?
Гостиницу они нашли, но в ней не усидели.
- Могу я просить господина Шидзо об услуге? Пока совсем не стемнело, мне бы хотелось зайти в пару лавок. Встретимся в гостинице.
Ему кажется или эту фразу он уже произносил? После чего обнаружил эту парочку опять рядом с собой. Может, на этот раз получится? Хотелось бы верить.
- Надо купить нашей спутнице другую одежду, в этой она будет привлекать излишнее внимание.
- Аа!- негромко вскрикнула она, услышав про новую одежду.
Юкио хочет купить ей новый наряд! Девушка посмотрела на свое грязное и местами порванное кимоно... Главное, не наткнутся на зеркало, а то у нее такая истерика будет... А может, он ей купит ножны для меча?
Они все-таки опоздали - торговцы уже закрыли ставнями на ночь. Юкио отыскал нужную вывеску, долго колотил рукоятью меча в дверь, пока в проеме не показалось испуганное лицо.
- Открывай! - велел Кумихимо.
Удивительно, как быстро возвращаются старые привычки. Торговцу хватило одного взгляда на сумрачного самурая, чтобы лавка вновь заработала. От цветастых шелков рябило глаза.
- Выбирай, что понравится, - сказал Юкио девушке.

Сообщение отредактировал SonGoku - 19-04-2006, 9:47

Кодзи несколько раз кивнул на слова спутника и отправился в гостиницу, ему было, что обдумать теперь, после части подслушанного разговора.
Прежде всего, музыкант потребовал назад деньги с хозяина гостиницы, тот долго упирался, говоря о том, что он не смог удержать девушку, поскольку это не девушка, а злобный демон. Но холодный и бескомпромиссный напор Кодзи сделал свое дело, хозяин вернул монеты, правда, не все. Парень сделал вид, что не заметил, все равно завтра утром он как раз не доложит в оплату той части, что сейчас присвоил себе кабатчик.

По просьбу игроков администрация передала этот прикл новому мастеру, который надеется, что сумеет довести игру до конца, не сильно разрушив замысел своего предшественника.
Поэтому прошу продолжать игру тех, кто хочет остаться, а тех игроков, которые хотели бы выйти из сюжета, сделать это логичным и литературным путем.

Модератор

- Да, точно. Наверняка залезли трупы пообдирать.

Обыскать его решили? Умники. Раньше надо было думать.
Идзуна завопил еще громче, сменив тональность. Из его воплей следовало, что трупов он боится, как огня, а еще он боится щекотки, поэтому, ой-ёй-ёй, не надо его там трогать, и вот тут тоже не очень-то следует, и никаких трупов он не трогал, а если бы трогал, то весь с макушки до пяток перепачкался бы в крови, а он чистый. Почти.
Улучив момент, бродяжка выдернул из волос спрятанный там кунай и воткнул его в ближайшую ногу, пригвоздив ступню к земле, не зря же он к этой ноге уже несколько минут прижимался, как к родной матери. Пораженный в самом прямом смысле громила даже пинка не сумел отвесить обидчику, зато это сделал другой якудза. Идзуна подкатился к ногам Гокайшина, затормозил о них и выудил следующий нож, на этот раз из широкого рукава.

Четверо квадратных якудза - вернее, трое здоровых и один с проткнутой ногой - с ножами против одного меча и кунаев. Неизвестно, сколько их в запасе у Идзуны. Меч, сверкнув на предзакатном солнце, уставился острием на якудза, которые, впечатленные воем и прыжками пострадавшего и скоростью бродяжки, остановились в нерешительности. На их лицах отразилось сожаление о том, что прошляпили момент и не отобрали у пленников оружие.
- Слева от тебя ворота, - прошептал Гокайшин, не будучи полностью уверенным, что Идзуна его слышит, но не решаясь прибавить громкости, чтобы не услышали громилы. У слепых должен быть хороший слух, ведь так?
- По моей команде беги к ним.
Якудза, наконец, преодолели затруднение, сгруппировались для атаки и кинулись вперед с ножами наперевес.
- Ima! - крикнул Гокайшин Идзуне. И понадеялся, что тот расслышал и послушается.

Сообщение отредактировал Далара - 10-05-2006, 11:28

Верить гадалкам - себя не уважать. Жаль, что никто не напомнил этого Анне пару недель назад, когда она мирно просиживала штаны в порту и долечивала старые дыры в плече. Ведь поверила, поверила во все обещания, в золотые горы, бубнового короля на борту, славу на все побережье. Впрочем, славы-то ей теперь на всю жизнь хватит - не скоро злоязыкие моряки забудут, как помощник капитана "Рубаки" месяцами шлялась по Японии в поисках пути домой.
Деревня за деревней, город за городом Анна повторяла одно слово - Нагоя. И в каждой деревне ей показывали новое направление. Сначала отсылали в Киото, потом в какое-то местечко по имени Оцу... Оцу Анна еще не нашла, но была уверена, что там ее пошлют еще севернее и еще дальше от знакомых портов. Городишко, улицы которого она мерила шагами сейчас, похоже, переживал не самые спокойные времена - на улицах не было ни души. Женщина остановилась перед диковинным зданием с вывеской. Увы, по-японски она не читала, но на вопрос там наверняка бы могли ответить. Не успела Анна войти в неизвестное заведение, как со двора здания, из-за ворот и ограды, раздался громкий окрик.
Идзуна не любил, когда им командуют, но признавал, что в жизни складываются неприятные моменты, когда кто-то другой лучше знает, что делать. И поэтому при словах Гокайшина припустил со всех ног, быстро... только не очень долго. Ворота он нашел, а так же того, кто в этих воротах стоял, перегораживая путь к спасению. Мальчишка колобком укатился куда-то в сторону, рука привычно нырнула в рукав за кунаем.
Ох, никогда не следует паниковать раньше времени! Дети играют, вот и все.
- Хэй, подожди! - от неожиданности Анна окликнула налетевшего на нее подростка по-русски, но тут же поправилась. - Ты кто?
Пацан склонил голову к плечу, прислушиваясь. Голос незнакомый и очень необычный, слова произносит в общем-то правильно, но как-то непривычно.
- Идзуна, - процедил бродяжка сквозь зубы.
Здесь угрозы он пока не почувствовал и переключил внимание на двор, где топотали громилы, бросившиеся в погоню за Гокайшином. Идзуна переждал, когда "молодой господин" проскочит ворота, и метнул нож. Кто-то вскрикнул, но количество бегущих ног не уменьшилось. Очень жаль.
От неожиданности Анна чуть не прикусила язык. Прямо на нее выскочил сначала молодой японец, потом еще один - в неприятно-яркой одежде. Первый, увы, успел отскочить довольно быстро, а вот второй получил удар сапогом в живот. Кто-то вскрикнул совсем рядом - еще один островитянин сражался с глубоко вошедшим в плечо метательным ножом. Выхватив из-за пояса кинжал, но не вынимая его из ножен, индианка косо ударила противника по носу. Разобраться бы еще, кто друзья а кто враги...

(вместе с Даларой и СонГоку)

Сообщение отредактировал Hinode no otome - 10-05-2006, 11:41

(SonGoku, Hinode no otome и я)

Гокайшин (а первым налетел на девушку именно он), увидев как незнакомка наносит удар якудза, решил прийти на помощь. Вместо того, чтобы кидаться к лошади, как задумывалось изначально, он ринулся обратно в драку. По дороге успел порадоваться, что Идзуна снаружи двора, а не внутри. Ворота не слишком широки, трое мордоворотов одновременно не проскочат, да и сдерживать их легче. Очутившись рядом с девушкой, Гокайшин с налету рубанул одного из нападающих мечом. Чуть было сам не испугался результата, но разозленный третий не дал времени, ринувшись в проем и, кажется, решив смести «защитников» своим весом.
При всей своей нелюбви к "дремучему средневековью" мечей, сейчас Анна очень обрадовалась, что оружие в руках союзника а не противника. Сейчас она уже сориентировалась - подросток и парень с катаной сражались со всеми остальными. И северянка уже, похоже, тоже. Следующий "аляповатый" решил, что сегодня день столкновений - и вполне заслуженно получил рукоятью ножа по уху. На этом противники, увы, кончились.
- Ты кто? - повторила Анна вопрос, обращаясь уже к владельцу меча.
- Мина... – он вдруг осекся, вспомнив мимоходом брошенный совет Юкио. Судя по всему, что творилось с момента возвращения в Японию, стоило этому совету последовать. Хотя бы частично. – Гокайшин. А ваше имя?
- Анна Шелестова, - свое имя северянка произнесла на чистейшем русском. Следующая реплика была уже обращена в основном к подростку-мародеру. - Вы всех будете убивать?
- Если придется, - ничуть не смутился практичный во всех отношениях Идзуна.
Идзуна, так и не поднявшись с четверенек, подобрался к поверженному врагу и принялся шарить у него за пазухой, за поясом и в рукавах тоже не забыл проверить. Никогда не знаешь, где можно отыскать что-то ценное. Находки переправлялись за пазуху самого Идзуны, чтобы в ближайшем будущем быть рассортированными, перепроданными или перепрятанными.
- Сейчас еще набегут, - сказал мальчишка в пространство.
- Тогда надо уходить отсюда, - принял на себя роль пространства Минамото. Повернулся к Шелестовой: - У вас есть средство передвижения?
Анна сокрушенно пожала плечами - эти японцы даже безумнее обычного. Меньше всего ей хотелось быть подрезанной в местечковой драке во многих милях от побережья - так что предложение того, который с мечом, пришлось ей очень по душе.
- Нет, - просто ответила северянка. И хотелось бы съязвить, да знание языка не то.
- Плохо...
Было действительно плохо, потому что конь был всего один. Вдвоем с Идзуной они еще могли на него взгромоздиться, втроем уже никак.
- Вы знаете город? – уточнил Гокайшин.
- Город? А как называется? - В вопросах Анны не было и тени иронии.
Минамото подавил желание схватиться за голову. Присев, вытер меч об одежду ближайшего из мордоворотов, вряд ли тот будет жаловаться. Меч отправился в ножны, Гокайшин встал.
- Оцу. Видите, коня, - в некотором отдалении и правда паслась полностью оседланная лошадь. – Садитесь на него. Идзуна, поедешь вместе с Шелестовой.
- Нет.
- Почему?
- Потому что эта лошадь меня не любит.
- Как тебя может не любить лошадь, которая тебя никогда не видела?
- Здесь можно купить еще лошадь? - Анна обратилась к старшему из своих новых знакомых.
- Да, и даже не очень далеко. Я могу вас проводить. Только нужно уговорить Идзуну не упрямиться...
Женщина сделала пару шагов и присела на корточки перед подростком. В его или ее повадках - у этих японцев не определишь сразу кто парень а кто девушка - было что-то странное... Словно бы юный мародер совсем не доверял своему зрению. Поэтому северянка старалась двигаться медленнее и громче.
- Если я поищу другую, смирную лошадь, ты поедешь на ней?

Сообщение отредактировал Далара - 10-05-2006, 11:41

- Нет. Мне нужно остаться здесь. Там еще есть живые, - Идзуна махнул рукой в сторону дома.
В общем-то подручные Матсумото не могли считаться его родней, но ведь якудза сами называют себя одной семьей. Одним кланом. А значит, у Идзуны прибавилось дел.
- Много? - Анна окончательно утвердилась в мнении, что подросток безумен.
- Ты же сам сказал, что их там достаточно, чтобы справиться с нами.
У Гокайшина уже не было никаких сомнений, что именно собирается Идзуна делать с теми живыми.
- Ты не сможешь сейчас убить их всех. Они убьют тебя, и до главного ты не доберешься.
Да, это аргумент.
- Хорошо, - мальчишка выпрямился, протянул к Гокайшину руку. – Только со смирной лошади я все равно упаду. Я не умею на них ездить.
Минамото взял протянутую руку, измазанную в уже засохшей крови. На мгновение он почувствовал острую жалость к этому ребенку, который вынужден думать о мести. Но сейчас не время задавать вопросы, что же подвигло его на это.
- Ты же ехал по лесу. Здесь будет так же - ты будешь сидеть на лошади, а я ее поведу.
Всю дорогу Идзуна мучался сомнениями. Все его общение с лошадьми завершалось, как правило, не слишком приятно.
- А я опять палку потерял, - вздохнул бродяжка.
Гокайшин издал немного нервный смешок.
- Значит, придется ограбить какой-нибудь забор.
- Это оружие? - Поинтересовалась Анна. Он что, и правда слепой? А как он тогда ножи кидал? Женщину запоздало передернуло от мысли, что нож мог с таким же успехом попасть и в нее. - Или?..
- Иногда оружие, - пояснил изрядно повеселевший Идзуна. – Но без нее очень трудно бывает ходить.
- Ты давно ножи кидаешь? - Анна понимала, что вопрос звучит нетактично, но удержаться не смогла.
Тем временем они добрались до лошади, которая в очередной раз оказалась намного крупнее бродяжки. С некоторыми усилиями получилось усадить Идзуну в седло, так что теперь он возвышался над всеми, как Фудзи над Японией.
Улыбка мальчишки могла бы украсить собою мордочку особо вредной лисы.
- Не бойся, - сказал Идзуна женщине. – То, о чем ты думаешь, мне не мешает.
Смешно, но Анна и правда успокоилась. Странный все-таки парень... Или девчонка?..

(еще - Далара и Хинодэ-но отомэ)

(Биш и я)

Шутит, что ли? Это все - для нее?
Широ сделала шаг вперед, пытаясь охватить взором все пространство красивейших тканей, потом снова обернулась на Юкио, взглядом спрашивая разрешения. Так как своим ушам она точно не верила.
Самурай с улыбкой кивнул.
- Бери хоть все. Бери, что понравится.
Это послужило толчком для действия - радостно что-то воскликнув, она с детским восторгом кинулась разбирать ворохи тканей, примеривая к себе. Широ никогда не позволяли самой выбирать одежду. В борделе ей все выдавалось, и она даже не могла возразить, иначе ей не в чем было бы ходить.
Ножны с новеньким мечом и флейта уже лежали на полу, а она, спрятавшись за ширмой, примеряла новые наряды. И небесно голубой, и пурпурный с золотыми нитками, и серебристый... От каждого цвета она была в восторге, с каждой тканью она возилась по полчаса.
Наконец, девушка выбрала - она вышла в кимоно бело-голубого цвета, украшенного серебряным орнаментом на рукавах и поясе. Пожалуй, это было слишком нарядное кимоно для повседневного хождения в нем, но Широ оно очень сильно понравилось.
Она с улыбкой подошла к Юкио и, довольная, сжала его руку в своей ладошке. Потом, на секунду спохватившись, резко убежала обратно, и вернулась с мечом и флейтой, которые чуть не забыла.
- Я выбрала... Как тебе?
Необычное, забытое ощущение - дарить что-то женщине. Девицы из веселого квартала в Киото - не в счет, да там и не подарки были вовсе, какая-то мелочь, скорее дань традиции, а не искреннее желание.
Хозяин лавки почуял выгодного покупателя, забыл о прежнем намерении если не звать стражей порядка, то выставить вон, принес чай и начал делать жесты супруге, чтобы не скупилась и достала из шкафчика кувшинчик саке и все, что нужно.
Когда Широ вынырнула из-за ширмы онемел не только Юкио, хозяин тоже потерял дар речи.

Сообщение отредактировал SonGoku - 16-05-2006, 9:42

(Last Unicorn mo)

- Ааа! - она от радости кинулась на шею Юкио и запечатлела на щеке поцелуй. А потом кинулась обратно в лавку, только босые пятки заблестели. И снова за ширмой появилось движение... Девочка была просто в восторге от всех подарков ее спутника.
Хозяин воспользовался смущением покупателя, пошел в наступление; его жена подлила спорщикам еще сакэ и достала веер - вдруг им станет жарко. Хозяин еще приподнял цену, Юкио тут же вспомнил, что Широ требуется еще один подарок; жаль, но не в этой лавке.
- Про пояса не забудь, - подсказал он девчонке.
- Угу, - раздалось из-за ширмы; девушка, видимо, ломала голову над очередным выбором цвета ткани. Наконец, когда она усталая и довольная вышла из-за ширмы, у нее на руках был ворох кимоно, и несколько тканей, которые ей просто очень понравились.
- Ну... вот, - она смущенно подняла на Юкио взгляд, указывая на стопку выбранного добра.
Самурай достал из рукава стопку монет – у хозяев лавки жадно разгорелись глаза. Юкио дал им полюбоваться на деньги вволю, потом одним движением сдвинул половину столбика, сорвав бумажную ленту, что скрепляла его. Высыпал зазвеневшие монеты перед хозяином.
- Мы уходим, - произнес Кумихимо. – И радуйся, другие дали бы меньше.
Если их спутник наблюдал за улицей со второго этажа гостиницы – а он наблюдал, в чем Юкио не сомневался, - то увидел целую процессию. Впереди шел слуга из лавки торговца тканями – с фонарем в руке, освещал дорогу. Потом черной тенью шагал самурай в черной одежде, на шаг от него приотстала девушка в дорогом ярком фурисодэ, что было немного странно, по мнению горожан (они тоже подглядывали через щели в ставнях), но общее мнение склонилось к тому, что пара может быть пока не жената. Замыкал процессию еще один слуга с ворохом покупок.
- Иди наверх, - сказал Юкио девушке. – Я поднимусь позднее.
Сам он уселся в углу, велел принести сакэ и закусок; есть после разговора с дядюшкой не хотелось, но надо было хорошенько все обдумать.

Она быстро кивнула, улыбнувшись, и , указав слугам на лесницу наверх, побежала следом за ним.На середине лестницы она остановилась, оглянувшись на Юкио, как буд-то хотела что-то сказать...В ее глазах читался невероятный восторг и благодарность..
Постояв так полсекунды, девушка побежала наверх, видимо передумав.
Хотя,и так все было ясно...
Когда слуги выгрузили все покупки, она уселась среди них, на лице появилась блаженная улыбка.
Широ давно не была так счастлива. Девушка еще раз пересмотрела все свертки и осталась довольна.
Осторожно оправив кимоно, она подошла к окну и вдохнула прохладный ночной воздух. Скоро придет Юкио...

На всякий случай Идзуна накрепко вцепился обеими руками в конскую гриву, лошади это не очень нравилось, животное пританцовывало, а вот это уже в свою очередь еще больше тревожило мальчишку. Пацан так крепко сжал пальцы, что те заныли от боли, и заскулил, что больше не хочет ехать верхом, от погони, наверное, уже оторвались, можно его отсюда снять?
- Такими черепашьими темпами можно оторваться только от той погони, что движется в противоположную сторону, и то надвое. - Проворчала по-русски Анна. А потом уже по-японски добавила, - скоро конюшни?
Идзуна понятия не имел, а Гокайшин заверил, что осталось совсем недалеко, вот только свернуть вон в тот проулок, что они и сделали. Конь встал как вкопанный, и бродяжка, не разжимая пальцев, с испуганным писком начал съезжать с его спины на землю.
Анна не была матерью, и не слишком стремилась к этому, по правде говоря - но наличие рядом слепого ребенка, пусть японца, и к тому же совершенно непонятного, чем-то трогало ее сердце. Вот и сейчас она едва удержалась от того, чтобы помочь Идзуне - спутники могли истолковать ее порыв неправильным образом. Вместо этого она накрутила на палец прядь волос и резко дернула: жест, означающий нетерпение.
Идзуна не хотел отпускать спасительную гриву, конь такого обращения с собой не стерпел и встал на дыбы. Гокайшин схватился за узду, утихомиривая животное, а его незадачливый то ли спутник, то ли слуга кубарем скатился вниз и проворно убрался подальше от копыт.
- Ну вот, - удовлетворенно сказал Идзуна, потирая разные части тела. – Я же предупреждал, что свалюсь. Может быть, лучше спрятаться где-нибудь? Чем быстрее бежишь, тем ты заметнее для погони.
Анна огляделась в поисках конюшен. Запах здесь чувствовался явственно, но вот определить, которой из диковинных строений предназначено лошадям, женщина была не в силах.
- А... А где лошади? - Анна понимала, что вопрос звучит глупо, но не могла придумать ничего лучшего.
Бродяжка поднялся на ноги, нашарил руку новой знакомой, подергал ее за одежду.
- Пойдем, - он настойчиво тянул женщину в сторону источника нужного запаха. – Я покажу.
Из одного из строений сильнее всего пахло животным теплом, прелой соломой и навозом.
Северянка не имела против решительно ничего - тем более что мальчик (Анна решила пока считать это мальчиком) выглядел уверенно. Справившийся с конем Гокайшин пошел следом, ведя фыркающее животное в поводу. Где здесь конюшни, он и так знал, поскольку именно там покупал этого строптивца, но позволил Идзуне показывать дорогу, тем более что тот шел правильно. Примерно через минуту Минамото в очередной раз бросил попытки представить, как именно слепой ориентируется, да еще и находит нужное место.

(мода расползается - Hinode, Далара, ну и я немножко)

Кодзи выспался на удивление хорошо, несмотря на вчерашние проишествия. Старая поговорка гласит, что у безумцев и убийц всегда прекрасный сон. Возможно, это и правда в отношении вторых...
Музыкант проделал серию очень быстрых и трудно понимаемых упражнений, которые казалось, не задействовали и десятой доли каких-либо важных мышц. В принципе, и самих этих мыщц во многих местах наблюдался явный недостаток.
Переодевшись, Кодзи спустился вниз в чайную залу и, соблюдая достоинство важного столичного чиновника (невысокого ранга, а от того и столь важного), заказал завтрак. За несколько монет хозяин заведения с радостью поделился с Кодзи всеми последними городскими сплетнями и слухами. Поглощая рис и свежие овощи, синоби дожидался своих спутников, иногда задумываясь над тем, не удрали ли они от всего этого безобразия еще прошлой ночью.

(плюс Hinode и Далара)

Хотя вслух он ничего не сказал, все мысли Идзуны оказались написаны на его лице, а Гокайшин за последние дни успел приноровиться их читать. И он теперь больше не сомневался в готовности и желании бродяжки добраться до чужих вещей, не важно, хорошо или плохо они лежат. Вот только Минамото все не мог определиться, как он относится к этой страсти и к Идзуне в связи с ней.
А бродяжка дождался, пока все вокруг стихнет, и шум на улице, где погоня, потоптавшись на месте, убежала искать их куда-то дальше, и возня в конюшне после того, как Гокайшин предложил здесь и переночевать до утра, чтобы их не посчитали еще и ворами, если они уведут лошадь в неурочное время. Маленький бродяжка удивился, что для того, чтобы что-нибудь у кого-нибудь увести, требуется подходящее время, но спорить не стал, хотя лично он всегда, в любой час и минуту был готов пополнить свои немудреные богатства за счет ближнего.
Впрочем, когда он бесшумно перебрался из своего угла туда, где устроилась на ночлег их неожиданная спасительница, им двигало любопытство, а не желание обогатиться. Затаив дыхание, Идзуна осторожно, почти не касаясь кончиками пальцев кожи женщины, провел ладонью над ее лицом, повторяя необычную лепку скул и подбородка. Потом небольшая рука с обгрызенными ногтями скользнула ниже.
От прикосновения к оружию Анна проснулась сразу. Только выхватив реммингтон из чехла прямо перед носом бродяжки, и наставив на предполагаемого противника, женщина вспомнила, где находится.
- Идзу.. Идзуна. Это ты?
Мальчишка вздрогнул, потерял равновесие, отчего его рука, зарывшись в одежды женщины, нащупала под ними что-то такое, что заставило воришку застыть на месте. Потом бродяжка отдернул пальцы и медленно, стараясь не делать лишних движений, прикоснулся ими к холодному металлическому предмету возле своего лица.
- Что это такое? – с любопытством спросил он.
К женщине бродяжка невольно проникся уважением; даже самые чуткие люди редко ловили мальчишку за руку.

- Револьвер*. Ты меня напугал... - Анне было стыдно оттого, что она наставила пистолет на ребенка, настолько стыдно, что она даже готова была простить ему отдавленные части тела. - Ты знаешь, что значит это слово?
- Ревореверу? - прилежно повторил незнакомое слово Идзуна. - Нет. Что это?
- Оружие, - женщина задумалась, припоминая подходящие слова. - Западное оружие. Стреляет.
Идзуна еще раз провел пальцем вдоль длинного ствола, удивленно приподнял брови.
- А чем?
- Чем зарядишь, - усмехнулась Анна. - Патронами. Старыми, но очень хорошо.
Идзуна нахохлился рядом с ней, подобрав босые ноги под себя и обхватив колени руками. В соседнем углу под одеялом со спокойной совестью похрапывал Гокайшин, внизу топтались лошади.
- Никогда не встречал женщину, которая стреляет из такого оружия, - признался бродяжка и положил острый подбородок на колени. - У тебя есть что-нибудь съестное?
- Сейчас проверю, - днем ранее Анна покупала еду в какой-то деревне, но о сроках хранения риса не имела ни малейшего представления. - Посмотри, это еще съедобно?
Идзуна вгрызся в предложенное с таким азартом, как будто ему предложили пировать у самого императора.
//
*курсивом буду выделять те слова, что Анна произносит не по-японски.

Сообщение отредактировал SonGoku - 11-07-2006, 10:00

(No comments)

Она ждала его, даже не подумала лечь спать, хотя раскатала футон и вынула одеяло, одно на двоих, а сейчас - с задумчивым и каким-то таинственным видом сидела перед небольшим столиком. Как только негромко стукнула отодвинутая перегородка, опустила на зеркало платок, повернулась, сложив на коленях руки, смущенно потупилась. Как будто не она недавно бросалась воинственно на громил на постоялом дворе, училась владеть мечом, сражалась, как мужчина...
- Добро пожаловать домой, - девчонка поклонилась. - С возвращением.
Пока его не было, она успела переодеться еще раз, по-другому причесала длинные волосы; за новый, только что купленный пояс засунула флейту и веер. Словно не успела придумать, какой нравится ему больше - маико из чайного дома, грозной, но маленькой спутницей в дороге или... Юкио прикусил губу. Легко было вообразить ее кем-то более значимым.
- Только не требуй уйти, я тебя не оставлю, - заявила Широ, будто угадала его мысли.
Наваждение прошло, от покойной жены Кумихимо никогда не дождался бы подобных слов. Та была высокого рода, воспитана в старых традициях, сдержана в проявлении чувств и эмоций. Никакого сравнения с деревенской девчонкой.
- Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Она улыбнулась, опустив глаза и жестом приглашая его сесть рядом. Юкио сел напротив Широ. На несколько минут повисло молчание, но девушке оно не показалось неловким - просто так и должно было быть... За этот короткий промежуток она еще раз успела поймать его взгляд и смущенно прикусив губу, отвернулась к окну. Светало.
-Ты проголодался? - она, вдруг вспомнив, что Юкио так долго не было, подскочила с места. Наверняка здесь можно найти что-нибудь перекусить.
Он удержал девчонку за запястье, почему-то смутился, хотел отдернуть руку, но не стал. И кожа у нее грубее, чем у знатных девушек, и движения размашистые.
- Лучше посиди со мной, - он заставил ее опуститься на прежнее место. - Если хочешь, сыграй на флейте.
- Хорошо... - она растерянно посмотрела по сторонам, не понимая как целый день можно было проходить голодным. По привычке поправив свои черные волосы, сейчас аккуратно собранные в пучек, она осторожно высвободила свою руку и достала из-за пояса флейту. Когда она последний раз играла?.. Поднеся к губам инструмент, она сыграла несколько простеньких мелодий, пытаясь вспомнить и настроиться на инструмент. При этом она иногда хмурила бровки, отводя флейту от губ и рассматривая ее, пробегая пальчиками по клапанам. И, наконец таки оставшись довольна мягким и плавным звучанием инструмента, она уселась поудобнее. Прикрыв глаза, застенчиво улыбнувшись, и взмахнув руками в артистичном жесте, поднося флейту к губам... девушка заиграла. Тихая, мягкая мелодия холодных ночей, далеких сверкающих звезд, бессонных ночей, жарких поцелуев, сладкого ветра... Широ сама не заметила, как встала с пола и начала танцевать, полностью закрыв глаза и отдав свою душу бесконечной мелодии жизни. Она танцевала...
Она и раньше ему играла, в чайном доме, тогда Юкио не обращал на нее внимания, маико и маико, привлекательная, но первой красавицей не стать никогда. Сейчас перед ним была другая, незнакомая - как ожившая ледяная статуэтка. Хочется протянуть руку, остановить ее танец, прижать к себе... и боязно растопить лед, вдруг исчезнет, испарится, опять оставив его одного. Все, кого он знал, кто всегда был рядом, уходили, умирали или просто исчезали, а ему больше не хотелось быть одному.
А девушка продолжала танцевать, грациозно переставляя ноги в такт музыке, погрузившись в свои мысли и чувства... И только когда песня закончилась, она отвела от губ инструмент и открыла глаза. Перед ней сидел Юкио, и казалось, он что-то хочет ей сказать. Вдруг девушку охватило какое то непонятное чувство, она нагнулась к Юкио и легко прикоснулась губами к его щеке. А потом сделала шаг назад, убрав руки за спину и ожидая реакции, словно нашаливший ребенок.
Он смущенно улыбнулся, огляделся по сторонам, будто кто-то мог подглядеть, чем они тут заняты, застать их врасплох. Рассмеялся над собственной неловкостью. Он разглядывал Широ снизу вверх; ей было не положено стоять в его присутствии, но она стояла и вот-вот готова была сорваться с места и то ли убежать, то ли нет.
- Собираешься спать вместе со мной? - Юкио кивнул на футон и сложенное одеяло.
Теперь была ее очередь покраснеть от пяток до кончиков волос.
- Ну... тут собственно и времени спать не осталось, - она покосилась на окно, из которого в комнату побивался мягкий свет зарождающегося утра.
- Тогда ложись, не теряй из-за меня времени, - предложил Кумихимо. - Тебе нужен хороший отдых.
- Тебе тоже! - ловко отпарировала она. - Ты всю ночь был на ногах!
Девушка сделала шаг к нему, показывая, что куда он туда и она. А вдруг опять сбежит, пока она спать будет?
- Как скажешь...
Он достал из-за пояса мечи, поискал, куда бы положить, но стойки здесь не было, поэтому - просто на пол рядом с футоном. Развязал пояс хакама, с ними пришлось немного повозиться, прежде чем сложил, туда же отправилось хаори и верхнее косоде. Оставшись в нижнем - джубане - Юкио посмотрел на Широ.
- Ну а ты?

Анна некоторое время просто наблюдала за тем, как мальчик ел, потом одернула себя и тоже взяла белый комочек. Моряки на "Пэри" говорили, что много риса белому есть нельзя, но никогда не уточняли почему. Тем не менее блюдо Анне понравилось - приятно-кисловатый рис с какой-то незнакомой начинкой.
- Как вы это называете?
- Мочи, - с набитым ртом просветил новую знакомую Идзуна. - Но ты же женщина, тебе надо говорить "амо". Правда, ты вообще странно говоришь...
Он вытер рот ладонью, размазав уже имеющуюся грязь по лицу.
- Мо-чи, - повторила женщина задумчиво, потом вдруг рассмеялась. И тут же зажала рот ладонью - дабы второй попутчик (имя его Анна не вспомнила бы и под пытками) не проснулся. - А почему мужчины и женщины говорят по-разному?
Бродяжка нашарил подходящую соломинку и принялся ковырять ее в зубах, прикрывая второй ладонью рот от собеседницы.
- Потому что мужчине не пристало говорить, как женщине, а женщине нет смысла говорить как мужчине.
Тут он все-таки спохватился и, отодвинувшись, поклонился, сложив перед собой ладони.
- Большое спасибо за то, что поделилась едой.
Мелкие острые зубы его блестели в темноте, как у растрепанного лисенка.
- Не за что, - отрешенно произнесла Анна. Она все еще раздумывала над очередной восточной странностью. Боже всемилостивый, а ведь и верно... Кабы не одежда, разве тут признаешь кто мужчина, а кто женщина? Все на одно лицо, почти на один голос. Скорее бы очутиться на европейском корабле!
- Далеко отсюда Нагоя? - этот вопрос Анна повторяла уже десятки раз, и теперь он звучал без особой надежды.
- В какую сторону я сижу лицом? - спросил Идзуна.
- Хм, - женщина нахмурилась. Когда они шли сюда, солнце светило ей в левое ухо, что означало... - На север. Точнее, на северо-северо-запад.
Эти слова Анна произносила уверенно, почти без акцента - сказывался опыт общения с обитателями портов.
Идзуна кивнул и вытянул в сторону правую руку.
- Примерно шестьдесят ри, потому что нужно будет обходить гору Годзайшо. Но если у тебя есть крылья, то получится гораздо быстрее. У тебя есть крылья?
- Ага. И нимб над головой, - усмехнулась Анна. - А у вас многие с ними ходят?
- Что такое нимб?

(Вместе с СонГоку)

- Это когда голова светится как свеча, - улыбнулась женщина. - У нас считается, что по такому свечению можно узнать божьих слуг.
Идзуна поскреб коросту между пальцами, зашипел.
- Понял! - просиял он. - У монахов бритые головы, говорят, на солнце они отсвечивают, точно зеркало. А у тебя там волосы...
Судя по наморщенному острому носу и весело оскаленным зубам, бродяжка начал придумывать что-то весьма интересное для себя. Правда, из-под спутанной шапки волос только нос и торчал.
- А почему ты не стрижешься? - вдруг спросила Анна. Она уже выяснила, как трепетно местные самураи относятся к собственным прическам, но мальчик, кажется, совсем не желал следить за волосами. А стрижка могла сильно упростить уход.
Идзуна усмехнулся, сгреб рукой отросшую челку и приподнял волосы. В отличие от жителей островов, глаза у мальчишки были светло-голубого, почти белесого цвета; это было видно даже в темноте, а когда луна осветила его лицо, появилось совсем жутковатое ощущение.
- Ну как? - с любопытством произнес бродяжка.
Самому ему повезло ни разу не увидеть собственного лица, он был слеп от рождения, зато приходилось слышать испуганные возгласы в то время, когда прическа еще что-то значила для него.
- Хорошенький, - улыбнулась северянка. Она не была уверена, что именно это слово нужно употребить, но ее вокабулярий, увы, оставлял желать лучшего. - Глаза как у совсем маленького ребенка. Наши священники говорят, безгрешные.
На самом деле Идзуна скорее напоминал Анне чертенка. Того самого, что прельстился луной.
Бродяжка убрал ладонь. Может быть, женщина ошиблась и говорит про кого-то другого? Среди всех имен, которым обычно его награждали окружающие, слова "хорошенький" Идзуна не помнил.
- Ты смеешься надо мной, - насупился он.
- Зачем мне над тобой смеяться? - серьезно спросила Анна.
- Потому что все остальные смеются, - рассудительно заметил Идзуна, возвращаясь к прежним размышлениям. - Если ты поможешь мне в одном деле, я отведу тебя в Нагою.
- Кого нужно убить? - по тону женщины нельзя было определить, шутит она или нет.
- Хозяина дома, откуда мы только что убежали, - точно так же ответил Идзуна. - И еще одного. С первым сложно, потому что большая охрана. Со вторым, потому что он самурай.
Бродяжка помолчал и вздохнул.
- А еще потому что он был телохранителем главы клана... не так просто его убить.
- С первым помогу. Большая охрана - как раз то, о чем я мечтаю уже пару дней, - северянка недобро усмехнулась куда-то в темноту. - Со вторым... Хотелось бы узнать больше. На моей родине люди живут по-другому. И дерутся тоже по-другому.
Идзуна наугад протянул руку, он слышал, что у варваров был такой обычай скреплять договоры.
- Утром, - сказал бродяжка. - Утром я тебе про него все расскажу.
- Утром, - женщина без тени иронии пожала маленькую худую руку слепого.

(и Утренняя девушка... э-э... Hinode no tome)

С самого начала он знал, что это сон, и можно будет проснуться. В любой момент, по желанию. Но он смотрел. И слушал.
Горы, знакомые с детства – столица. Раньше столица, сейчас уже больше нет, как ему сказали. Над горами парят пять разноцветных облаков, знамение. В чем его смысл, непонятно. Он прислоняется к стволу дерева и ждет – чего? Музыки. И та его не разочаровывает. В воздухе разливается звук сразу многих инструментов, похоже, здесь и флейты, и бива, и кото, оттененные барабаном. Он смотрит на столицу, на раскинувшийся внизу дворец, где он вырос, дворец, не менявшийся веками. Что-то не так, как он привык, что-то привлекает взгляд. Южные ворота! Они же были разрушены несколько веков назад, а тут стоят, целы и невредимы.
Движение воздуха. Все меняется, и вот уже не столица перед глазами. Берег реки, маленький мальчик, и рядом самурай. Они говорят о чем-то. Стойте, не двигайтесь! Взлетает катана... и снова ветер. Конный отряд, впереди с мечом наперевес крепкий мужчина. И он знает – это первый сегун. Но ветер дует дальше. Горит храм, суетятся люди. Провал. Новое начало и тут же снова провал темноты. Осыпаются камни под ногами, в этих камнях не живут ками. Хлопают на ветру пустые ворота, в них вот-вот ворвутся, и что-то будет... Но нет, изнутри подбегают люди, закрывают ворота, и неизвестное отступает, ложится в засаду, как большая злая, но терпеливая кошка.
Проснуться бы. Теперь нельзя: взялся смотреть, смотри.
И снова те же ворота. Их защищают, за них умирают, но кошка прорывается, скребет когтями, оставляя длинные кровоточащие раны, скалит зубы. Ей носят подношения.
Он смотрит на статуэтку Аматэрасу в своей руке, старую, потрепанную, знакомую до боли и оттого теплую. Вдруг размахивается и швыряет ее в воду, смотрит, как она исчезает в холодной почти непрозрачной толще. Что ж это он делает-то?! Мгновение, и он ныряет вслед за фигуркой, шарит руками, силится поймать. Ничего. Сдается, выныривает, и тут же ему под нос суют что-то черное, слабо поблескивающее. Оторопев, он смотрит.
- Револьвер, - говорят ему.
- Что?
- Ревореверу, - словно пытаются расшифровать.
- Зачем?
Никто не отвечает, на берегу пусто. Да нет, вокруг полно людей, особенно выделяются двое. Один одет в косоде и хакама, на поясе меч; второй – в европейском костюме. Ко второму подбежали жена и дети, рассказывают что-то, смеются. Улыбка на лице «европейца» отражается и на его, наблюдателя, лице. Первый лишь посмотрел отстраненно, и перед ним вдруг вспыхнуло пламя, отсекая его от всех. Еще немного, и нет больше первого, зови, не зови.
Он сделал шаг к первому. Подобрать пепел?
«Утром».
- Что утром?
Какой сонный голос... Неужто его собственный?

Сообщение отредактировал Далара - 12-07-2006, 11:05

Кодзи вышел на деревянную террасу и осмотрелся, на улице было лишь несколько прохожих, торопящихся по своим утренним делам. Музыкант, застегнул пуговицы пиджака, проверил, удобно ли будет, в случае чего достать пистолет из кармана и зашагал по сухой дороге. Владелец постоялого двора должен был передать спутникам Кодзи, что тот вернется к полдню.
Музыкант шел обратно в сторону игорного дома, где они были накануне, вчера он так и не смог осмотреть место, где произошла бойня, а ему требовалось понять, сделал это воин или кто-то из его «собратьев». Конечно, за ночь там все могли убрать, но Кодзи весьма удивился бы такой расторопности якудза. Еще издали, заприметив знакомые ворота и пару охранников, маячивших возле них, «чиновник» свернул на перпендикулярную улицу и перелез через изгородь маленького, но богатого домика, теснившегося рядом. На заднем дворе никого не было. Ступая аккуратно по каменной дорожке, чтобы не оставлять следов на траве и земле, Кодзи дошел до забора и прислушался. Во дворе игорного дома было тихо. Музыкант подтянулся и перемахнул на ту сторону, сразу спрятавшись за бочку с водой, стоявшую неподалеку.

Утро было еще серым; Широ, что свернулась котенком под боком, грела дыханием плечо, пошевелилась, забормотала что-то. Черты лица ее разгладились, она больше чем когда-либо напоминала ребенка. Осторожно – чтобы не разбудить – Юкио выбрался из-под стеганого одеяла, забрал сложенную у изголовья стопкой одежду и меч. Комната была маленькая и одна, зато хозяин вчера с долгими извинениями принес старую ширму; шелк на ней полинял, но разобрать рисунок еще можно – из бело-розовых облаков утесом из морского прибоя поднимается замок с черными стенами, над черепичной крышей кружат три ворона.
- Ты куда?..
Самурай оглянулся у дверей; Широ терла глаза кулаками.
- Во двор, - усмехнулся Кумихимо. – Не беспокойся.
Хорошо, спросонья не догадалась спросить, почему в отхожее место он собрался с оружием и полностью одетый.
Утренний холодок пробрал до костей; чтобы согреться, Юкио подобрал с земли палку, взмахнул несколько раз – как в детстве, когда они бегали по двору замка, воображая, что деревяшка в руке заменит им меч. Городок просыпался, по улице прокатил свою бочку разносчик воды, навстречу протопали два дюжих парня; несмотря на прохладу они спустили одежду до пояса, обнаженные спины блестели от пота.
- Поберегись!
Юкио уступил им дорогу, и парни, толкая груженую мешками телегу, прошли мимо. Впереди мелькнула тощая фигура в европейском костюме; кажется, невольный спутник Кумихимо направлялся в ту же сторону, куда и самурай. Там, где Кодзи свернул в одну сторону, Юкио повернул в другую, обошел дом с другой стороны и толкнул незапертую калитку. От ворот доносились голоса, охранники спорили, кому из них убирать трупы и мыть пол, и успеют ли они до вечера.

Кодзи аккуратно прошел вдоль стены, держась в тени забора. К счастью никому из охранников не было дело, до того, что твориться в задней части двора. Дюжина парней стояли у ворот и напряженно решали вопрос куда и как девать трупы, кто предлагал позвать монаха, чтобы тот сначала избавил дом от духов умерших, кто говорил, что их надо просто оттащить подальше и зарыть поглубже. Еще был вариант со сбрасыванием трупов в реку и так далее и тому подобное, словом якудза совсем не хотелось заниматься работой, вот они и спорили.
Костлявая тень незаметно прошмыгнула внутрь. Сомнения отпали практически сразу. Для работы синоби здесь было слишком... грязно. По-другому охарактеризовать увиденное Кодзи не смог, было что-то показное в этих убийствах, то, что, наверное, должно было внушать ужас и неуверенность тем, кто еще оставался жив. Это определенно не было стилем тех, о ком предупреждали в тайной полиции.
Ступая между засохшими лужицами крови, музыкант осматривал раны убитых и пытался понять, с какой целью кто-то зарезал столько народу. Ему было что-то здесь нужно? Он просто защищался? Или его наняли для устрашения владельца игорного дома?
Последний вопрос, кстати, можно будет, потом задать напарнику, это ведь все-таки его дядюшка оказался главой местных якудза.

Сообщение отредактировал Grey - 6-09-2006, 8:02

Гокайшин сонно заморгал, зевнул. Задал вопрос еще раз: «Что утром-то?» Снова никто ему не ответил. Молчат, заговорщики.
- Что у вас там за секреты?
Анна что-то проворчала не по-японски, вероятно что-нибудь о слишком любопытных.
- Ну, не хотите говорить, ваше дело, - буркнул Минамото и повернулся на бок спиной к ним. На мгновение мелькнула мысль, что в спину могли что-нибудь и воткнуть, из головы не шло виденное вчера побоище и спокойно сидящий посреди него Идзуна. Да и пусть их. Пусть вообще делают, что хотят, а он утром поедет домой. Пускай сами разбираются.
Идзуна не решился вторично запустить руку в вещи их новой знакомой, а потому куцый остаток ночи прошел без каких-либо происшествий, если не считать возни мышей под половицами. Рано утром, когда солнце еще не взошло, бродяжка растолкал Анну, заранее приложил ей палец к губам и зашипел, выразительно кивнув на отвернувшегося Гокайшина.
- Пойдем, - едва слышно выдохнул Идзуна.
- Почему не надо было его будить? - удивилась Анна, стоило им отойти подальше. - Разве вы не друзья?
- Он нам только помешает, - пояснил как всегда практичный бродяжка и всю оставшуюся дорогу размышлял над последним вопросом.
Минамото проснулся в полном одиночестве. Сначала некоторое время лежал, пытаясь уловить звуки дыхания соседей по ночлегу, потом все же повернулся. Ну так и знал, ушли. Вместо них вернулась ночная обида. Гокайшин не глядя взял свои вещи и пошел к лошадям.

(вместе с СонГоку)

Почему-то ожидал увидеть Сейтаку, но вместо него стоял крупный тяжелый японский конь. Анна свою лошадь оставила здесь, значит, недалеко ушли. Может, вернутся? Может, они просто за завтраком пошли? Да нет, из завтрака они не стали бы делать тайны. Гокайшин оседлал нового коня, которому еще и имя-то не дал, а прошлых хозяев забыл спросить. Забрался в седло. Конь, словно почувствовав настроение седока, запрядал ушами и громко фыркнул.
- Поехали, чего стоишь? - бросил Гокайшин то ли коню, то ли самому себе и направил животное прочь от конюшни на улицу.

Идзуна сидел спиной к улице и носом к забору, не потому что видеть весь свет не хотел (хотя и это тоже было бы, если б он мог тот свет увидеть), а просто чтобы продемонстрировать свое отношение. К тому самому миру, лично судьбе, всем богам вместе взятым и отдельно своей спутнице, которая, воспользовавшись преимуществом и силой, отобрала у бродяжки нож в самый неподходящий момент. Поэтому самурай с ненавистным именем успел уйти, так и не узнав, какая судьба ему грозила; едва ли он узнал в утреннем тумане недавнего встречного.
В благодарность Идзуна укусил Анну за руку.

Гокайшин тем временем ехал по улице. Мог бы быстрее, но никем не понукаемый конь плелся нога за ногу, норовя пощипать травку на обочине. Деревня куталась в утреннюю дымку и оттого казалась гораздо больше размерами и менее приземленной, чем днем или ночью. Эхо от стука копыт раскатывалось по улице, смешиваясь с гомоном спешащих на работу людей. Минамото вяло поглядывал по сторонам, витая мыслями одновременно дома в Киото и в школе музыки. Может быть, не стоило вообще покидать Китай?..

(те же плюс присутствующая лошадь и отсутствующая Хинодэ)

Мимо - разговор у ворот не прекратился, там по-прежнему спорили, - волоча за спиной деревянную бадью, прошел слуга; должно быть за водой. Следом бежал мальчишка, посланный к торговцу тофу; в миске звякали монеты. Туман еще не развеялся, далеко разносил звуки. Неподалеку по утоптанной в камень улице цокали конские копыта; кто-то рано отправился в дорогу, наверное, хочет до полудня добраться до горы Хиэй, переждать в деревне у подножия жару, а вечером опять пуститься в путь. Это если ему нужно на юго-запад, в столицу, иначе проехал бы другой улицей. Дался ему этот незнакомец! Ну какая разница, куда он держит путь, если они с Юкио никогда не встречались и едва ли когда-нибудь встретятся?
Самурай лениво озирался по сторонам. Все следы, если такие остались, затоптали еще вчера; но из дома несло кровью и падалью. Юкио присел на корточки, подцепил удачно прихваченной ранее палкой слежавшуюся листву - кучу старых листьев не так давно разворошили.
Громилы у ворот наконец-то замолчали, подозрительно уставились на пришельца. То ли решили, будто он виноват во всех бедах, то ли им было все равно, кто заплатит за их неприятности, но - положили руки на цуки мечей, неторопливо двинулись к нему.
Юкио бросил созерцать дорожку из капелек крови, что раньше скрывалась под прелыми листьями - тот, чей меч ее оставил, прошел к дверям через двор, не таясь, либо очень наглый, либо очень глупый, либо сам бог, что заведует мудростью, не сумеет понять, что им двигало. События последних дней начинали складываться в неясную и неполную пока картину. Самурай с любопытством глянул на громил. Дядюшка не оценит, если лишится еще троих; опять ругаться будет. Но и настроения для мирных переговоров нет никакого.
Юкио распрямился, бандиты выхватили мечи - двое, третий ничего не успел, получив палкой в лоб. Для верности Кумихимо ударил его и в подвздошье - пусть займется чем-то иным, а не дракой. В левой руке самурай уже держал пока закрытый тессен. Первый громила замешкался, может, слышал о Карасу-тэнгу из Вороньего замка? Второй с криком бросился вперед. Юкио шагнул в сторону, окантованный металлом веер опустился громиле на пальцы, расплющивая их, заставляя выпустить меч. Пока этот противник скулил и поносил на чем свет пришлого самурая, Юкио развернулся. В воздухе коротко свистнул клинок, бандит вскрикнул, прижал ладонь к уху, между пальцами сочилась кровь.
- Еще одно движение, - предупредил Кумихимо, - и станешь напоминать Мими-наши Хоичи. Ты хоть знаешь, кто это такой?
Бандит ошарашенно помотал головой.
- Так пойди и узнай!
Громила попятился, зачем-то кивнул и так - задом - исчез со двора.

(вместе с Bishop)

Самурай вытирал меч, когда его внимание привлек шум у ворот.
- Ты вернулся? - удивился Юкио.
Посмотрел на оставшегося противника (тот все-так же пританцовывая, зажимая ладонь между ног и подвывая, отступал к дому; только теперь он стенал не от боли, скорее, от страха), оглянулся и - удивился еще больше. А он-то считал, что призраки днем не появляются. Но то, что стояло в воротах, не могло принадлежать к миру людей.
Длинные растрепанные волосы скрывали верхнюю половину лица; одна рука отведена в сторону, кончики пальцев едва прикасаются к каменной стене забора, в пальцах другой руки зажат метательный нож.
Хорошо, что это не призрак, плохо, что давешний слепой. Не убивать же мальчишку...
Бродяжка склонил голову набок, прислушиваясь, улыбнулся и облизал в предвкушении губы.

(&SonGoku &Далара)

Из тех, кто был во дворе, эти шаги смог расслышать, наверное, только один человек. Проблема была в том, что именно от него, Кодзи и пытался спрятать свои звуки. Впрочем, о чем говорить, музыкант никогда не был мастером бесшумного подкрадывания, равно как и рукопашного боя. К тому же новая обувь была слишком жесткой. Появившись в дверях, Кодзи сделал еще несколько шагов, бессознательно попадая в такт шагам пятившегося одноухого бандита.
В руке у синоби был зажат двуствольный "ремингтон", оружие уже было нацелено. Создатель этого короткоствольного оружия вряд ли предполагал, что из него станут стрелять с такого расстояния, но вот за свой глазомер, в отличие от бесшумной походки, музыкант был уверен. Наконец-то он сумел увидеть вчерашнего метателя ножей, не слишком была радостная встреча. Мальчишка вновь здесь, и вновь наметил себе жертву в лице напарника Кодзи. Музыкант пришел к выводу, что парня будет лучше все-таки застрелить здесь и сейчас, чтобы уж потом не мучаться. Палец на спусковом крючке напрягся, в преддверии движения.

Идзуна медлил, что-то добавилось к хитросплетению звуков. Нужная жертва стоит на месте, и в руках у нее не только меч, как было в прошлый раз, но и окантованный металлом веер, а значит, вчера слух не подвел бродяжку, и ронин не соврал, называя себя.
- Матсумото-но Хироюки Сигэмицу... - нараспев произнес Идзуна, пробуя на вкус каждый слог имени. - Карасу-тэнгу...
Он говорил, чтобы убедить себя, что не слышит скрипа половицы под ногой, обутой в обувь с тяжелой подошвой. Но на всякий случай потянулся свободной рукой за еще одним кунаем.

Конь ступал медленно и лениво, словно ему, как и человеку на его спине, не хотелось уезжать из городишки. Под ногами всадника озабоченно суетился местный люд, готовившийся к дневному труду. По бокам вереницей стояли низкие деревянные домишки. Тоскливое зрелище.
Впереди показался давешний дом с трупами, и Гокайшин поежился, вспоминая сидящего посреди бойни Идзуну. Из ворот показался человек, он почему-то пятился. Едва ступив на улицу, вдруг стремглав бросился чуть не под копыта коня. Вовремя заметил опасность, остановился, жалкими, с налетом безумия глазами посмотрел на коня, на всадника и кинулся прочь. Только сейчас Минамото заметил, что человек этот одной рукой зажимает ухо, а между пальцами у него течет кровь. Неужели продолжение вчерашнего?
В проеме ворот стоял невысокого роста человек, одежды белые, волосы распущены. Еще шаг коня, и Гокайшин увидел нож в его руке и второго человека, стоящего перед Идзуной. Еще шаг - и в поле зрения третий человек. Дуло пистолета направлено на слепого. Минамото слетел с коня и кинулся к воротам.

(и Грей-сама)

- Значит, все-таки знакомы, - кивнул Юкио.
Самурай следил за мальчишкой-призраком, не отрываясь; хотелось проследить «взгляд» слепого, точнее – узнать, кого он там услышал? – но Кумихимо не сомневался: стоит ему повернуться, ему в спину воткнется нож. Он жив до тех пор, пока смотрит на пацаненка.
А тот очень плавно и медленно покачивал на ладони короткий тяжелый клинок, как будто оттягивал давно ожидаемое удовольствие.
- Я могу узнать, почему тебе так не терпится меня убить?
Маленький демон кивнул.
Кодзи внутренне улыбнулся, у этого маленького револьвера было два заряда, и пока этого вполне достаточно.
- Что ж... пусть будет так.
Юкио сложил тессен, сунул на привычное место, за пояс, поудобнее взял меч, опуская его в миги ваки-но гамаэ, мнимая беззащитность одурачила бы может быть другого бойца, но – не слепого.
- Тогда – не забудь рассказать.
Мальчишка снова кивнул, неторопливо свел руки для одновременного броска.

Кодзи нажал на курок, терять время дальше не было никакого смысла.

Гокайшину потребовалось немного шагов, чтобы домчаться до ворот. Всего-то несколько секунд, но они показались очень долгими. На полной скорости, то ли в полупрыжке, то ли посреди шага, вытянув руки, Минамото сшиб легкого Идзуну. Главное, не оказаться внутри двора! Нет, удалось остаться на улице. Гокайшин больно стукнулся локтем о столб ворот, потом приложился спиной о сам забор. В правом плече будто засел вытащенный кем-то из костра не потухший уголек. Мир перед глазами резко переменился, ноги вдруг перестали держать, и Минамото свалился на траву под забором, придавив бродяжку.

Второй выстрел прозвучал почти одновременно с первым. Анна заткнула за пояс кольт и наставила взведенный, готовый к бою девятидюймовый "Ремингтон" на стрелявшего. Как ни крути, а старому, проверенному револьверу она доверяла больше. Много больше ей хотелось выстрелить в самурая - просто на всякий случай - но воин пока не проявлял агрессии, и она надеялась, что так все и останется. За несколько секунд до атаки туман показал ей лицо этого восточного мечника - и там не было ни гнева ни злобы. Впрочем, Анну это только больше встревожило. Япония была полна загадок - но выражения лиц ее жителей были самой странной из них. Встречала она и детей, играющих во взрослые игры, и закаленных большой кровью воинов... Но даже на лицах ее американских предков, в глазах их отражались обычные человеческие эмоции: гнев, отчаяние, усталость. Жители же островов даже смеялись не тому, чему смеялась бы она, Анна. Вот и сейчас, наставив безотказный "рем" на одного из противников, она пыталась прочесть на его лице что-то понятное и близкое. И следила за каждым его движением...

(с Даларой вместе)

Все произошло очень быстро – надо отдать должное этому маленькому бесенку. Юкио только поднимал меч, а тот уже отправил в полет кунай. Не вмешайся посторонние силы, легко не отделался бы. Только вот провидение, как всегда, странно распорядилось его жизнью. От грохота заложило уши, что-то чиркнуло по волосам, словно разозленная оса, левую скулу обдало жаром.


Кодзи успел заметить нового противника чуть позже, чем ему полагалось это сделать. Два выстрела слились в один, два противника лежат в воротах, кто убит, кто нет? Какая разница теперь, пуля женщины-гайдзина раскровавила мочку правого уха, но об этом знал лишь Кодзи. Тело синоби начало заваливаться назад, как если бы свинец угодил в район диафрагмы. Вторая пуля еще была в стволе.

Что за судьба - вечно оказываться под перекрестным огнем? Ладно, несколько лет наза, но дважды за короткое время... Юкио вдруг разозлился, потому и не сразу понял, что один нож, тот, что предназначался ему, застрял в в витках пояса рядом с тессеном, а второй разорвал рукав хаори, торчит теперь из предплечья.
- Yamete! - рявкнул он.

(и опять - Грей-сама)

Широ бежала со всех ног, но все равно опоздала; не спасло даже то, что она в конце концов сбросила с ног деревянные гэта и помчалась босиком, крепко прижимая сандалии к груди. При звуках перестрелки (за несколько лет жизни в столице девчонка научилась распознавать и бояться ее) ей захотелось спрятаться куда-нибудь и понадежнее. Но стрельба раздавалась с той стороны, куда ушел Юкио, и Широ не собиралась отступать так запросто. Один раз ей показалось, будто она слышит знакомый голос; возможно, она обозналась, но сейчас эта ошибка придала девочке сил. Туман в достаточной мере рассеялся, чтобы разглядеть, что творится во дворе и рядом с воротами.
Широ для смелости зажмурилась покрепче и с размаху треснула зажатой в кулаке гэта по спине высоченному страшилищу, которое целилось в Юкио из длинной железки; она называлась "ружье" и являлась оружием, к которому самураи, захаживающие к ним в заведение, относились с изрядной долей презрения, но тем не менее считались.
- Не смей его трогать! - пронзительно завопила Широ.
Обернувшемуся демону (судя по удивленному восклицанию, тоже женского пола, как и защитница бродячих самураев) предстало странное зрелище: раскрасневшаяся от бега разъяренная девочка с кое-как собранными в прическу волосами, в развевающихся дорогих одеждах. И это мелкое чудо замахивалось для следующего удара.

Послушают его или нет – тот еще вопрос, Юкио счел за лучшее воспользоваться неожиданной заминкой и укрыться в доме. Ненадежно, но лучше, чем совсем ничего. Крики у ворот принадлежали, кажется, Широ. Самурай осмелился быстро выглянуть – действительно, она самая. Похоже, отныне придется составлять планы, учитывая сумасбродную девчонку. Второй сюрприз ждал на пороге. Вернее – лежал чуть в стороне.
Кумихимо поворошил горку европейской одежды, внутри которой – по его расчетам – должно пребывать весьма костлявое тело.

(вместе с Бишем)

- Мать твою *вырезано цензурой*, в бога, душу и *вырезано цензурой*! - Рукоять револьвера с размаху ударила кого-то по лицу. Старика, что ли? В любом случае, времени рассматривать упавшего не было. Отобрав гэта, Анна зашвырнула их подальше, бегло осмотрела одежду таинственного "спасителя" на наличие другого оружия и направилась к Гокайшину и Идзуне, не выпуская из виду дома. И из прицела тоже. Опустившись на одно колено рядом с кучей малой, и все так же не отрывая взгляда от противников, женщина поинтересовалась:
- Ранение плохое? Идзуна здоров?
- Почти... - придушенно раздалось откуда-то снизу из вороха цветастого шелка. - Если только меня не раздавит...
Бродяжка помолчал, слышно было, как он там возится. После некоторого кряхтения и бурчания Идзуна все-таки спило выдавил:
- Помогите...
Решившись на мгновение отвести взгляд от дома (и валяющегося где-то там револьвера), Анна взяла Гокайшина за условно здоровую руку и подняла... ну не как котенка, но все-таки достаточно легко для женщины, пусть и такой высокой. Подождав, пока Идзуна освободится, чужеземка медленно опустила аристократа обратно на траву.
- В дом не идти. Там револьвер. - Тут же осадила она слепого.
Идзуна все равно упрямо рвался вперед, не обращая внимания, поэтому его оттащили даже не за пояс, а за что попалось Анне под руку.
- Он тоже там! - запальчиво выкрикнул слепой, выуживая из очередного потайного местечка метательный нож.
Сейчас Анна сама не могла решить, что стоит делать. Благоразумие требовало уйти, прихватив с собой этого безумного лисенка. У них раненый, из дома можно эффективно перестрелять их всех, не затрачивая особенных усилий, у противника, если считать седого, численное преимущество. Но ей уже и самой страшно хотелось одержать победу именно здесь. В конце концов, она нанята, ее обязанность - убить того, на кого укажет Издуна. А судя по всему, именно на самурая внутри слепой и указывал.
Но облегчать недругам задачу всяко не стоило. Взвалив на плечи все еще бессознательного Гокайшина, Анна тяжело побрела к каменной стеночке.
- Вот отнесу его, займемся домом, - еще не договорив, Анна уже начала жалеть о произнесенном.

Сообщение отредактировал Hinode no otome - 7-11-2006, 14:16

Острый нос Идзуны ловил запахи, исходящие из дома, но к ним примешивались ароматы совсем свежей крови. Бродяжка присел на корточки возле долговязого аристократа, подергал его за одежду, но Гокайшин не подавал признаков жизни. Идзуна забеспокоился, даже покрутился по-собачьи на месте, приводя мысли в порядок. Получалось, что мстить теперь следует не только старому врагу, но и новому. Насколько он знает Матсумото, стрелял не он, а кто-то еще.
Чужеземка прокрутила барабан кольта, - просто на всякий случай, убедилась, что третий пистолет тоже заряжен. Бежать к дому смысла почти не было - на близком расстоянии их способен перестрелять даже тяжелораненый или младенец. Поджечь дом? Выманить их с помощью того седого с деревянными тапками? Второй вариант был самым удобным. Анна подняла за локоть все еще лежавшую здесь девушку и приставила пистолет к ее спине.
- Эй, там, в доме! Выходи!
- Или что? - донеслось из темного проема двери.
- Или вот это будет с дыркой, - Анна с удовольствием выразилась бы куда более цветисто, в лучших традициях пиратов, но ее японский, увы, был далек от идеала.
Идзуна встревожился еще больше. Кажется, появился кто-то еще, и если этот кто-то вдруг окажется дорог Матумото, исход боя встанет под вопрос.
- Может, лучше не надо? - опасливо спросил мальчишка.
Сходиться в честной схватке лицом к лицу с обозленным телохранителем главы клана (пусть даже бывшим) в его планы совсем не входило.
- Матсумото? - изумился слепой бродяжка. - Он скорее вспорет себе живот, чем прикоснется к ревору... ну, к этому, тому, что стреляет.
- Я не буду его убивать в любом случае, - произнесла Анна достаточно тихо, чтобы услышал только слепой. - Она - гарант того, что нас с тобой не пристрелят из засады.
В доме медлили, потом в проходе - не делая лишнего шага во двор, так, чтобы его было видно, но оставалась возможность к новому отступлению, - появился самурай; на черном хаори не было видно гербов.
- Что дальше? - спросил он.
- В доме еще есть кто-нибудь живой?
- Нет.
- Слово самурая? - примитивный прием, но, говорят, с _этими_ людьми он работал.
- Такого сословия больше нет, - отрезал Кумихимо. - Могу дать только собственное слово.
- Отлично. Выйди во двор, и я отпущу ее. Слово ээ.. - Анна замялась, подбирая слово. - Слово контрабандиста.
Самурай кивнул, сделал шаг - ровно один.
Анна спокойно, но настолько быстро, насколько позволял ее и девушки вес, вытолкнула седую (пол выяснился случайно и эмм... эмпирически) вперед и направила дуло револьвера на воина.
- Если попытаешься уйти в дом, стреляю.
Ей совершенно не хотелось убивать самурая вот так, но таковы были условия, и Анна просто решила вмешаться только в крайнем случае. Когда выбора уже точно не будет.

(Hinode+Bishop еще)

- Зайди внутрь, Широ, - распорядился Юкио.
Девчонка отчаянно замотала головой:
- Нет!
И что с ней теперь делать?
- Уходи!
У нее брызнули слезы, но вместо того, чтобы убежать, Широ встала перед ним и повернулась к высокой незнакомке.
- Что вам от нас понадобилось? - закричала девчонка. - Мы ничего вам не сделали! Оставьте нас в покое!
- Спроси у мальчишки, я наемник, - пожала плечами Анна. Пистолет убирать не стала - похоже, теперь самурай еще вернее не станет прятаться в дом.
- Хорошо, - опять кивнул Юкио, положил левую руку девочке на плечо, чтобы успокоить крикунью; Широ действительно замолчала. - Тогда спрашиваю у тебя.
Идзуна раздраженно зашипел, вертя в пальцах метательный нож. Он прислушался, но все говорило за то, что у него есть большой шанс промахнуться.
- Нет, - негромко произнес бродяжка. - Это какая-то нелепая месть.
Он знал, что нож все равно не пойдет в цель, даже если примерится поточнее.И Матсумото это знал, наверное, поэтому и стоял так спокойно... хотя нет, не поэтому.
На худом загорелом лице Юкио было написано безразличие.

(завершаю тройку)

Внешне Анна даже не повела бровью, но внутри она напряженно ждала того, как поступит Идзуна. Похоже и он тоже почувствовал то, что не давало покоя ей. Одно дело убить человека в сражении, когда каждый просто использует свои шансы на достижение цели. А совсем другое - вот так. Без искаженного гневом и страхом лица перед глазами, без занесенного, а, возможно, уже и опущенного оружия.
Слепой все-таки поднял руку с ножом, постоял в нерешительности и опустил.
- Ты дашь нам сейчас уйти? - спросил он.
Самурай кивнул.
- Хорошо, - Идзуна спрятал нож обратно в спутанные волосы. - Но я еще не отказался от мести. Помни об этом.
- С трудом забуду, - усмехнулся Матсумото. - Но сначала ты мне расскажешь.
- Обязательно. Но не сейчас. Нам нужно позаботиться о раненом.
Чужеземка застегнула "Ремингтон" в кобуре и направилась к раненому японцу, каждую секунду, впрочем, ожидая удара в спину чем-нибудь тяжелым от темпераментной девицы - просто за помятое кимоно. Рана в плечо не показалась Анне чем-то опасным - иначе парень бы уже отдал концы - но крови натекло порядочно. Вздохнув и еще раз "поблагодарив" Широ мысленно за синяк на спине, женщина занялась взваливанием долговязого худого тела на себя.

На пороге дома обозначилось смутное движение. Костлявое тело приняло сидячее положение, двуствольный револьвер в руке снова поднялся в позицию.
Кодзи слышал разговор, но разве слова чужих клятв и обещаний имеет значение для представителя его профессии? Проблема была в другом, в оружие остался только один патрон. На кого его потратить, на метателя ножей или ту, что назвалась наемником? Неприятен был тот факт, что в любом из двух вариантов, оставшийся в живых мог запросто расправиться с музыкантом. Вот если бы дотянуться до свирели...
Кодзи застонал и приложил руку к несуществующей на груди ране, продолжая в другой на вытяжку держать револьвер. Плечом музыкант привалился к дверному косяку, а рука тем временем нырнула за пазуху к округлой полой палочке.

Сообщение отредактировал Grey - 10-11-2006, 7:42

Широ нахмурилась, скрестив руки на груди. Ее взгляд медленно проследил за действиями высокой девушки и мальчика, который, по-видимому, был слеп. Ее новое дорогое кимоно было превращено в обычное тряпье – кое-где испачкано, где-то измято, а там, где бралась эта огромная женщина, просто было порвано! Громко шмыгнув носом, беловолосая дождалась, пока та повернется к ней спиной, и со всей силы запустила оставшимся гэта прямо ей в спину. И тут же шмыгнула поближе к Юкио, ухватив его за рукав и выглядывая у него из-за ножен.
- А кто они такие, а? - прошептала она, пытаясь хоть как-то поправить уничтоженное в один миг кимоно.
Удостоверившись в том, что флейта и катана на месте, она снова выглянула, но теперь с другой стороны.
- Двоих вижу впервые, - Кумихимо все никак не мог уследить за перемещениями девчонки. – А третий... Полагаю, ты только что стояла рядом с особой императорской крови.
Точнее – с лужей той самой крови, которую упомянутая особа изволила пролить на землю у ворот.
-Им-императорской? - прошипела Широ, все еще скрываясь от глаз этой странной со стреляющей штукой.
- Верно. Пойдем в дом, не стоит торчать во дворе, - он несильно щелкнул девчонку по носу. - Не горюй об одежде, купишь другую.
- Купишь... - проворчала она, почесав нос. Потом тяжело вздохнула и взяла его руку. - А что делать в доме? Разве нам не пора двигаться дальше? Кажется, мы и так задержались в этом городишке.
- Нам нужно кое-что забрать из этого дома, - Кумихимо усмехнулся. - Вернее - кое-кого.
-Мммм? - она изумленно приподняла одну бровь, семеня рядом. Ей совершенно не понравилось, что их уединение нарушит кто-то еще. - Я не хочу, чтобы с нами шел еще кто-то! - заявила Широ, пытаясь понять, кого же там мог забыть Юкио.
- А я не хочу, чтобы потом сказали, что Матсумото-но Хироюки не держит данного слова.
- Ты мне, кстати, тоже кое-что обещал.
- Да? И что же это было?
Она резко посмотрела на него, сжав губы, потом опустила взгляд.
- Ну... ну и ладно! – Широ уселась на ступеньки; все равно кимоно уже ничем не помочь.
Кумихимо остановился.
- Я помню свое обещание, - сказал он.
-Ты, кажется, хотел что-то забрать, - огрызнулась Широ, не поднимая головы.
- Кого-то, - поправил он.
Она не обратила внимания на его исправление, вертя в руках флейту.
- Ты опять спасаешь мне жизнь. Не преврати в привычку.
Девчонка лишь многозначительно хмыкнула, и совсем, казалось, потеряла интерес к происходящему, полностью переключаясь на флейту. Широ долго вертела ее в руках, пока не начала наигрывать коротенькие мелодии.
Старые привычки менять трудно, порой - невозможно. Особенно, если не знал никакой другой жизни. Возможно, сейчас самое время.
- Меня наняли помочь одним людям, - сказал Юкио. - Если все получится, заодно узнаем, кто сжег твою деревню.
Она кивнула, не переставая играть. Широ надеялась, что он все же смотрит в ее сторону, и заметит ее удовлетворение происходящим разговором. Самурай посмотрел на дом и тощую фигуру в темноте дверного проема.
- Давно подслушиваешь? – спросил он.

(soshite Last Unicorn)

- Ты уверен, что хочешь оставить их у нас за спиной? – Кодзи не спешил демонстрировать степень своего здоровья. В конце концов, даже то, что напарник видел, что у него нет никакой огнестрельной раны, совсем не означает, что музыкант не ушибся сильно при падении. – Это может помешать работе.
Рука нащупала свирель, заткнутую за пояс. Коробочка с иглами закреплена на запястье, противники начали возню со своим раненым. Самое время, сделать все быстро и четко. Кодзи бросил на Юкио вопросительный взгляд, хотя для себя он практически уже вес решил. Нельзя делать ошибок, нельзя оставлять следов – только так можно выжить.

Сообщение отредактировал Grey - 15-12-2006, 7:24

Короткое шипение клинка, что покинул ножны, холодный металл как предупреждение лег на руку музыканта - пока плашмя.
- Это - мои затруднения, мне с ними и разбираться, - произнес самурай. - Если будут мешать, убьешь их. Но - не здесь и не сейчас.
Надо ли теперь хранить верность клану, которого больше нет, сюзерену, о котором не слышал со дня восстания, и из семьи которого встретил вот только сейчас седьмого кузена шестого брата? Женщину он не знал и видел впервые, но вот слепого мальчишку... Что-то шевельнулось в памяти, но - слишком много в свое время было выпито, чтобы забыть, не так сразу вернутся воспоминания. Юкио не был уверен, что он ждет их возвращения. Проще оставаться в тени.
- Меня наняли, чтобы хранить тебе жизнь, - напомнил Кумихимо, не убирая меча. - В следующий раз - предупреждай, если вздумаешь куда-то пойти.
Что за странные у богов улыбки? Понадобился слепой нищий бродяга, чтобы напомнить, кто он такой.

- У меня все шло прекрасно, пока не появился ты и неприятности, которые ходят, как выяснилось, отнюдь не за мной, - по крысиному осклабился Кодзи. – Так что еще неизвестно кто кого в итоге будет охранять. Но если вес же решишь избавиться от них, можешь просто сказать, и мы уладим это дело.
Музыкант вернул свирель обратно за пояс брюк, а затем двумя пальцами отвел в сторону лезвие меча, лежавшее на его плече.
- Предлагаю вернуться к делу, ради которого нас и наняли, - добавил Кодзи, уже менее язвительно и высокомерно.

Гокайшин обнаружил, что стоит в центре двора императорского дворца Киото. Со всех сторон - здания, будто вымершие, сколько ни оглядывайся, вокруг ни души. Сколько ни зови, никто не откликнется. Только белые камни шуршат под ногами, поют свою вечную песню, ведь они бессмертны.
Странно, жена должна быть здесь. Почему ее нет? Ведь он вернулся домой. После четырех лет отсутствия, после Китая, он вернулся. Почему она не встречает?
- Акими!
Не отзывается.
- Нобуйоши!
Сыну уже должно было исполниться одиннадцать. Почти взрослый. Где он?
Древние камни молчат. Их не волнуют судьбы людей, слишком много они повидали.
Двор вдруг заполняется тенями. Давно ушедшие императоры и придворные, колдуны и императорские жены-наложницы, все проходят мимо, не глядя. Бесчисленное множество лиц. Гокайшин ищет среди них знакомых. Ищет и не находит.
- Кто-нибудь видел мою семью?!
Большинство даже не поворачивается, некоторые качают головами. Ищи.
Он садится на колени в центре двора. Здесь белые камни почему-то окрашены алым. Гокайшин по очереди поднимает красные камни, один за другим. Смотрит на них, будто ищет внутри ответ.
Он не осознает, что в полубреду повторяет снова и снова:
- Где моя семья? Где они?

У ворот города вывешена деревянная табличка со следующей надписью, чтобы все проезжие купцы, крестьяне и те, кто еще недавно носил два меча, могли прочитать и принять к сведению.

ПРИКЛ ДОИГРАН, ВСЕМ СПАСИБО, ВСЕ СВОБОДНЫ

КРОМЕ:

ГОКАЙШИНА, ИДЗУНЫ и МАЦУМОТО-НО ХИРОЮКИ, известного под именем КУМИХИМО ЮКИО. Означенные люди переселяются в прикл ВОЛКИ МИБУ вместе со всеми, кто захочет к ним там присоединиться.

Подпись:
Новый наместник провинции... (ой. это кажется, совсем другая история)