Игра в игру, вдохновленные книгой "Игроземье"

[Арьята Кари >>>]

Услышав ржание, Ашка приободрилась, воспряла. Она всегда любила лошадей, особенно Огненную лошадь, которая по небу скачет. И лошади твечали ей взаимностью.
Если так можно выразиться, у варварки на лошадей был нюх. Она и сама не знала, как, но всегда могла отличить больную от здоровой, быструю от медлительной, сильную и выносливую от слабой и быстро выдыхающейся.
-- Лошадки! -- женщина улыбнулась счастливой улыбкой идиотки. -- Лошадки игогокают! Ашка лошадок любит!

[Ясмик >>>]

Рисунок перед нею накрыла тень и тут же раздался голос Шенка:

- Слушай, ты не могла б мне помочь за Ашкой присмотреть? Она мне двоюродная сестра, конечно, не бросать же, но чем-то ее крепко еще до рождения приложило. А я все ж мужик, бабу нянчить не могу и не хочу. Я б тебе помог чем-то. А то и так Толуник на нас странно глядит, про хозяина уж не говорю, - наемник покосился на старика.

Ната подняла голову и задержала на несколько мгновений взгляд на Шенке, затем перевела его на Ашку и снова на Шенка.
«Меня? В няньки?!» - за мгновение мысли Наты приняли встревоженный вид, чего, впрочем, нельзя было сказать о ее оставшемся спокойным лице. Девушка поднялась и обошла Ашку вокруг. «Ничего себе дитятко – больше няни. И за нею присматривать?»

Но с другой стороны, Шенк еще в самом начале отнесся к ней с некоторым уважением. И к тому же, если б он тогда на лодке не отпугнул акулу… или что там страшное плавало. В общем Ната кивнула утвердительно, мол помогу. Но тут же, словно испугавшись, поспешно добавила:

- Только ты все равно будь неподалеку. А то твоя сестра ого какая – Девушка подняла руку над головой и приподнялась на цыпочки, показывая, что Ашка очень большого роста, хотя, конечно, преувеличила рост – Вдруг я с нею сама не справлюсь?..

Девушка опустила руку и посмотрела на Ашку, раздумывая, указать ли той сесть или лучше пока не трогать? Себе же спокойнее, тем более, что и сама варварка уже отвлеклась на "лошадок". Натаиль еще раз зачем-то проверила, все ли ножи в карманах, стерла ногой рисунок и подошла к остальным...

[Heires$ >>>]

Оставшийся путь пленники и захватчики проделали молча. Друиды умели передвигаться так удивительно тихо, что казалось, ни одна веточка даже не треснет под их ногами, зеленые плащи скользили между деревьями и лошади послушно следовали за ними.
Если бы лесные жители неожиданно не остановились и не произнесли слово: «Прибыли», то остальные вряд ли бы заметили, что небольшие холмы вокруг, представляют собой замаскированные входы в подземные жилища. Пленникам развязали ноги и спустили их с коней, но держали крепко, не оставляя шансов для побега. К тому же, путники вряд ли были в состоянии бежать: ноги затекли от долгой езды «мешком» и остаточного действия сонного тумана.
Друиды провели их в самый большой холм, под которым оказалась длинная лестница вниз. На земляных стенах висели факелы, освещая путь неровным светом, ступеньки были каменными, но скользкими, заставляя пленников спотыкаться на ходу. Наконец, спуск закончился и они оказались в просторном зале.
- Где Фэрнион? – спросил один из друидов, оглядывая пустое резное кресло в конце зала.
Двое других мужчин в зеленых мантиях, находившихся в помещении, с неприязнью оглядели пленников, чуть дольше остановившись глазами на эльфийке.
- Сегодня он не в духе, его мучают мигрени, поэтому Верховный сейчас в своих покоях.
- Но мы привели пленников… - настойчиво произнес один из сопровождающих.
- Брось их в темницу, а Фэрнион проведет суд над ними, когда будет чувствовать себя лучше.
Так с ними и поступили.
Темница оказалась темной из-за отсутствия окон, а воздух был сырой и затхлый. Камера была просторной, вместив всех путешественников, но не пустой. В углу скорчился человечек, который, несмотря на крепкое сложение и широкие плечи, казался маленьким и забитым. Он поднял глаза на новоприбывших и сощурился от факела, принесенного друидами. Стены в камере были выложены камнем, а пол так и остался земляным, в другом углу можно было обнаружить отхожее место… Захватчики вряд ли заботились о том, что тут были не одни мужчины… Железная решетка полностью закрывала одну из стен. Дверь захлопнулась за друидом, но он всё же не стал оставлять пленников в полной темноте, а зажег от своего факела один из факелов на стене. Человек в зеленом прошептал какие-то слова и веревки опали с рук друзей, а потом молча удалился. Сила дана была стражам леса на благо, кто же мог знать, что она обернется такой стороной…
- Кто вы? – хрипло прошептал человек в углу, - Они и вас поймали?

[Torvik >>>]

- Джои, отец дома? - спросил кузнец и, получив кивок мальчишки, показал следовать за ним.
В сенях их встретил рыжий и полный мужчина с окладистой раздвоённой бородой. Он едва взглянул на кузнеца и вновь повернулся к куче упряжи, которую и перебирал, сидя прямо на полу.
- Чё тебе, Рожер. Знаешь же - у меня не таверна. Что ходишь ни свет ни заря?
Чернобородый шустро подскочил к рыжему и начал что-то нашёптывать на ухо, оглядываясь на Толуника и Торреса, стоявших в дверях.
- Ну ладно, пойдёмте, - рыжий кивнул посетителям в сторону двери, сам аккуратно развесил упряжь, просмотренную - на один крюк, вбитый в стену, непросмотренную - на другой и лишь затем последовал за наёмниками.
- А ты иди, - мрачно сверкнул он глазами в сторону чернобородого, - Сочтёмся, если всё, как ты говоришь.
Рыжий открыл ворота скотного двора и ввёл покупателей вовнутрь. С одной стороны виднелась пустая загородка для овец, внутри которой чумазая девчонка меняла солому, с другой - в просторных загонах стояли лошали.
- Эту, эту, эту и эту не продаю. За остальных для начала спрошу вашу цену.
Рыжий хитро прищурился и было видно, что ээтот человек будет торговаться до последнего, выгадывая для своего кармана даже самую мелкую монету.

[Арьята Кари >>>]

Как завороженная, Ашка шагнула в ту сторону, где услышала ржание. Лошадки... Лошадки.... Они все время говорят с Лошадью....
Пуская пузыри слюны от восторга, она вдруг сорвалась с места и помчалась вслед за Толуником. В дверях Ашка застыла, разинув рот, а затем медленно, словно во сне двинулась к лошадям.
-- Лошадки... Ашка лошадок любит...
Она гладила животных по мордам, и те тянулись к варварке. А Ашка продолжала бормотать:
-- А копытца у тебя сильно сточились, да? А ты... Тихонькая... Ой, не щекотись языком! Ашке щекотно.... Ты болеешь, да? Ашка тоже болела один раз...
Похоже было, что странная дурочка видит каждое животное насквозь.

Сообщение отредактировал Aryata - 14-10-2006, 20:17

[Torvik >>>]

Толуник посмотрел на варварку и прислушался. То, что говорила она не было лишено смысла. Толкнув Торреса в бок, черноволосый лучник пошёл вслед за Ашкой вдоль лошадиных стойл, внимательно слушая, что она говорила каждой лошади, подмечая про себя, что кое-что из того, что выдавала на гора новая напарница, было для Толуника новым, хотя он до сих пор считал, что неплохо разбирался в лошадях. Конечно, тут не было животных, сходных по параметрам с его вороным, но некоторых можно было смело брать в длительное путешествие, сменив лишь несколько стёртых подков.
Лучник подошёл к хозяину и предложил половину из того, что осталось у них после посещения кузнеца, указав на тех лошадей, которых Ашка сочла готовыми к длительным переходам, выбирая больше из фактора выносливости животных, нежели из внешней привлекательности. Рыжий торговался отчаянно, говорил, что они его оставляют совсем без тягловой силы. Толуник усмехался, но цену не набавлял, ждал, когда вступит Торрес с его умением тонко прочувствовать ту грань, ниже которой можно и не спрашивать. Торг шёл за двух волосатых длинногривых мощных ломовых битюгов, каурую лошадку с ярким пятном на правом боку, пары неприхотливых мулов и пегого мерина, немного староватого, но очень послушного. Ещё насчёт отдого животного Толуник очень сомневался, брать или нет. Молодая вороная кобылка была хороша, но, судя по всему, диковата. Как будто и под седлом не ходила. Хозяин только усмехался, видя сомнения лучника. Видно было, что он что-то не договаривает нкасчёт этого животного, но вывести на чистую воду старого хитреца с первого взгляда не представлялось возможным.

[Арьята Кари >>>]

А вот Ашке вороная понравилась сразу. Она очень напоминала лошадок, на которых ездили без уждечки и седла самые лихие ее соотечественники. Женщина прижалась щекой к морде кобылы, будто слушая, что та говорит.
-- Хорошая... Ты с Лошадью Огненной вместе бегала, да? А она высоко бегает, правда? А твой маленький тоже будет бегать высоко? -- лепетала варварка.

[Father Monk >>>]

Хайгорский Перевал, располагавшийся к востоку от Захоронений, значился на карте, которую кто-то мог держать у себя в голове, как тоненькая щель в земле, будто бы это был не перевал, а ущелье. Это вводило непосвященных в замешательство, ведь на карте не значилось гор до перевала, которые, однако ж, имели место быть вокруг тех, кто находился на пути в Сайд.
Единственный путь на юг, позволивший первым колонистам придти на север. Дорога, которая добавляла бредущим и измученным Северной Пустошью путникам сил. Она будто шептала, проникновенно заглядывая в глаза: «Юг близко, совсем близко». Стоило пересечь Хайгорский Перевал, преодолеть те нарисованных четыре горинки и выйти по ту их сторону – и человек чувствовал пение воздуха, аромат цветов и зелени, чувствовал, что его ноги топчут южную землю. Некоторые рассказывали, что видели как север будто бы резался границей гескагона, с одной стороны лежал снегом, а с другой – зеленел свежей травой. Бродить по Перевалу и искать сиё легендарное место особо никто не стремился. Рассказчику верили постольку, поскольку проверять было некому. Его угощали элем и возвращались к своим делам.
Но до тех пор, покуда Хайгорский Перевал только значится в списке достижений, расслабляться никто не мог. Это был север. Как и весь север, как Норсейл, Северные Пустоши, Ущелье Ветра и злополучная Алая Таверна, Хайгор таил в себе немало сюрпризов и был абсолютно равнодушен к судьбе путников. И также жесток, как и оставленный, казалось бы, позади Арх’Гул.
Первой по скользкой, узкой тропке, забирающей вверх, к снежным шапкам гор, шла Ирва, обмотав лицо шарфом от пронизывающего ветра вперемешку со снежинками. Келдор, Тень, Сигмунд, прозванный Весельчаком, Дарион, цверг Мо, Скревен Скаллер, Айса, Купфер и замыкавший процессию Говард «Туз» - они все покинули Норсейл, или подчиняясь приказу Великого Магистра, или услышав его и подхватив идею. Но сейчас тот день, когда Южные Ворота стали подергиваться дымкой позади них, казалось, был в иной жизни, в миллионах гескагонов пути по звездному мосту. Изматывающий переход, окончившийся потерей Аластора, Питтолы, Лейтона, Кайла, Фреда и Игроки-знают-скольких-еще, был их жизнью. Другого никогда не было.
- Хайгор, - Мо попытался сплюнуть, но слюна застряла в бороде, и цверг раздраженно провел по ней рукой. – Слышал я о Хайгоре и о его камнелазах...
- Ты повторяешься, мой друг, - сквозь хриплое дыхание, ответил Скаллер. – Я не хочу повторяться вслед за тобой и говорить, что их давно истребили.
- Когда один из них будет грызть твою печенку, выродок несчастный, напомни ему об этом... Камнелазы, сучьи дети, так просто себя не дадут вырезать. Чтоб я сдох, если парочка в данный момент не наблюдает за нами, выискивая лакомый кусочек. Эй, женщина! Говорят, они любят вашенские... ну... титьки, которые! Что скажешь?
К которой женщине обращался Мо, он не уточнил. Айса, подняв голову, смерила впередиидущего цверга, промолчала, вновь опустив взгляд себе под ноги.

[Латигрэт >>>]

- А ты завидуешь, что ли? – довольно внятно донеслось из головы цепочки, хотя по идее Ирве должны были мешать ветер, шарф, да и расстояние. Но голос проводницы обладал поразительной способностью ввинчиваться в уши, даже если женщина говорила шепотом. - Накличешь – сама убью, - добавила она шагом позже, даже не обернувшись, словно и не подтвердила только что, что камнелазы могут оказаться не мифом.
Впрочем, чтобы не думали спутники, самой Ирве было глубоко равнодушно, сколько страшных баек кто-то знает и скольким из них верит. В суеверные "клики" и "наговоры" охотница не верила, ибо с ее попутчиками только нервы беречь, – а эта компания была еще не худшей в жизни Ирвы как проводника, – хотя пару собственных примет имела. Но делиться ими, понятно, не собиралась, а если кто и узнавал, или просто мешал, тратить слова на предупреждения тоже не стала бы. Были у детей Пустошей свои принципы, такие же холодные, как и породившая их стужа Арх'Гула.
А кроме равнодушия к чужим словам, имелась и более веская причина не тратить время и внимание на всякую ерунду. По мере подъема к перевалу Ирву все сильнее грызло неприятное чувство, именуемое неприличным, но изумительно емким словом, и охотница явно тревожилась, одновременно тихо раздражаясь на весь белый (щаз-з: черный) свет. Мысленно костеря Игроков, ибо ни на кого больше свалить вину на приближающиеся проблемы (то, что это именно проблемы, говорила уже интуиция) не получалось, Ирва придирчиво оглядывала горные склоны, хотя особой внимательностью разбрасываться тоже не получалось. Скользкие тропки сливались друг с другом, убегали под старые и новые лавинные завалы, обрывались трещинами, уводили обратно, вниз, верх, во все триста направленных "не туда", и все без исключения норовили выскользнуть из-под ног и оставить путников спускаться кувырком не в ту сторону. Найти среди изломанных и заледеневших камней нужный путь, способный провести через скалы и спустить к самому перевалу – несмотря на название, перевал был ниже многих участков пути, да и вообще являлся ущельем – даже Ирве было нелегко. Она знала горы, но те легко менялись, играя ледниками и лавинами, и ни в грош не ставя мурашей-людей, даже близко несравнимых с их мощью.
Но мураши были упрямыми. А Ирва – особенно. Выросшая в пустошах, живущая среди волков, охотница принимала бури опасными играми, а скалы – льдистыми вызовами. Ей не надо было "пройти, чтобы...", а хватало просто "пройти". И потому она всегда проходила.

Даже самая длинная дорога когда-нибудь заканчивается, и бесконечный подъем, вопреки всем ожиданиям, тоже закончился. Сначала сменившись пологой тропой, а затем начав опускаться. И довольно скоро выведя весь отряд в заполненное снегом ущелье, где путникам пришлось снова браться за снегоступы и выкапывать не успевших обуться. До заносов открытого всем ветрам Арх'Гула стиснутому стенами ущелья перевалу было далеко, но, например, утопить цверга с головой хватило бы.
К тому времени тревога Ирвы уже разыгралась настолько, что робкие (или грубые) намеки, а то и прямые предложения о привале женщина пропустила мимо ушей. Дав на перевод духа и разборки все с той же обувью несколько минут, охотница успела обойти начало ущелья, привычным жестом постучав по обледенелым "стенкам" и очередной раз убедившись в их полной неприступности. Склоны, после переломанных скал казавшиеся неестественно ровными в своей гладкости и высоте, стискивали перевал в нитку дороги, по которой можно было только идти. Или не идти. Без вариантов. Не самое приятное место для параноиков, хотя, факт, после тех же скал все таки выигрышное – падать некуда.

[Grey >>>]

Артего сумрачно огляделся, на ум пришла глупая шутка о безвыходных ситуациях и о том, что есть два выхода, даже если вас съели. Тем не менее, у ищейки было одно преимущество над пленившими их друидами. Пускай он и играет сейчас на их территории, но вот они похоже еще не знают с кем именно им приходиться играть. «Купец» плюхнулся возле стыка стены и решетки, демонстрируя если не страх, то, во всяком случае, обескураженность от того, что произошло. Глаза Грея тем временем внимательно изучили решетку и, к немалому удивлению и радости, обнаружили, что она запиралась обыкновенным торцовым односторонним замком (нрпг: информация мастера). Если бы друиды использовали магию или какие-нибудь другие штучки, то Артего пришлось бы спасовать, в этом всем он совсем не был силен. Однако простой замок словно сам напрашивался на неприятности. Продолжая наблюдать за остальными товарищами по несчастью, «Арт» незаметно вытащил свой засапожный нож, который хозяева этой милой подземной каверны не сумели обнаружить, в отличие от кинжалов и метательных клинков, спрятанных в жилете на груди. Рука ищейки осторожно проникла между прутьев, и тонкое прямое лезвие вошло в замочную скважину. Длинные ловкие пальцы зашевелились, отыскивая скрытые пазу и «ушки» внутреннего устройства замка.

[Torvik >>>]

- Справишься? - обернулся к Ашке Толуник.
Поняв, что варварку от кобылки теперь можно оторвать только кузнечными клещами, усмехнувшись добавил:
- Беру для тебя. Сколько?
Хозяин назвал такую сумму, что впору было только присвистнуть.
- Да она необъезжена. Что кобылка жерёбая Толуник предпочёл умолчать. Это бы ещё увеличило стоимость транспортного средства, хотя для их отряда, по его мнению, это бул скорее минус покупки, чем плюс.
- Как не ходила? Дочка баронессы на ней ездила.
- Дочка баронессы? А когда это было? Когда она ещё жеребёнком была?
По лицу хозяина Толуник понял, что попал в точку. Лошадку холили и лелеяли, напрочь позабыв, что одним баловством можно породить только дурной нрав. Но пора любования кончилась, а реальной пользы в хозяйстве от животного не было.
- Ведь не продашь дикарку? - Толуник дожимал скупердяя, сравниться с которым мог разве что их хозяин. Наконец тот сломался. Ударили по рукам. Монеты перекочевали немного смущённому хозяину лошадей. Но тот не остался в долгу, потребовав дополнительной платы и за упряжь. Пришлось ещё раз потрясти кошельком. На этот раз там осталось совсем ничего. Ладно хоть рыжий хорошо знал своё дело и не пытался всучить заведомо гнильё или рваньё. Упряжь была хоть и не слишком красивой, но надёжной и практичной. Что же. Больше их на хуторе ничего не держало. Махнув хозяину, чтобы отворял ворота, Толуник взял под уздцы тяжеловозов и повёл их к остальным.

[EE. Dam-Delad >>>]

Эдвин внезапно очнулся, как от кошмара, который начинался словно сладкий сон. Еще секунду назад, он сжимал в своих объятьях самое прекрасное, что есть в этом мире, а сейчас кончики его пальцев касались сырой земли ямы, в которую их бросили. Встрепенувшись, словно упавший с небес сокол, он оглядел окружающих и потянулся к ножнам, когда увидел Эдельвейс, тихо сидящую в темноте. Сердце вновь бешено заколотилось в груди, окончательно возвращая молодого воина в реальный мир, здесь у него не было ни меча, ни кинжала.
Резко повернув голову, Эдвин взмахнул гривой темных волос, разглядел купца, который пытался открыть дверь решетки и, смекнув ситуацию, он тихо подполз к остальным, поближе к Эдельвейс.
- Где мы находимся, мне чудились странные голоса. – прошептал он.

Сообщение отредактировал EE. Dam-Delad - 20-10-2006, 9:21

[higf >>>]

Том чувствовал себя искренне раздраженным тем, сколько его персонажам пришлось истратить, чтобы продвигаться дальше. Хорошо партии Микки – чай, не за свои идут! Однако пора уже и двигаться…

Заждавшийся Кайл, пребывавший в обществе Наты и Шенка, встретил ходивших за покупками отнюдь не распростертыми объятиями.
– Долгонько ходили, – пробубнил он уже привычным, хотя и надоевшим тоном. – Денежки-то назад верните? Если, конечно, все не растранжирили!
Еще и верхом придется ехать… в его-то годы! Насколько же приятнее было бы на лодке! Старик смотрел на коней, как и на спутников, без всякой симпатии, думаю, на какое же из животных же ему придется садиться. Интересно, для этой варварки тоже коня покупали? А тоже на его средства? Эти наемники разорят даже легендарную сокровищницу, которую он, Кайл, ищет.

[Ясмик >>>]

- Ух-ты. Вы уже купили лошадок!

Ната быстро отряхнула руки и поднялась, направляясь навстречу Толунику. Прошла за спиною Кайла и в тот короткий миг, когда старик не видел ее, быстро показала его спине язык. Что он вообще понимает, этот старый «бурчун»? Лошадки это здорово! Девушка быстро окинула взглядом купленных коней, подумала о том, что старый мерин вполне похож на работодателя, а вслух же сказала:

- А мне вот эта с пятнышком? – Ната улыбнулась, заложила руки за спину и кивнула на каурую лошадку.

[Арьята Кари >>>]

Ашка гордо вела вороную, ласково положив руку ей на шею. Как ни странно, варварку необъезженная дикарка пока слушалась, ровно шла рядом даже без узды. Седла на ней тоже не было. Да Ашке седло было и не нужно. Лошадки ее и так возили.
-- Ты не бойся, Ашка тяжелые дубинки тебя возить не заставит. -- ворковала женщина, продолжая улыбаться, из-за чего слюна порой пузырилась в уголках губ. -- Ашка сама тяжелые дубинки носить не любит. А тебя как зовут? Ты не знаешь? Да? А меня Ашка зовут. А можно я тебя буду звать Грозой? Ты черная вся. Как гроза в степи. Можно? Ашка тебя любит. Ашка всегда лошадок любит. Ты не хочешь, чтобы тебя седлали, да? Ремешок щекотится? Ашка не будет.
Кобылка фыркнула. словно говоря:
"А я и не сомневалась".

[Torvik >>>]

Толуник кивнул Нате, отвечая на её вопрос, передал ей заказанные ножи, а затем развернулся к Кайлу.
- Вот оставшиеся деньги.
Хмурый лучник не любил торговаться и ловчить по мелочам. Конечно, можно было завысить сумму расходов, наплести с три короба про цены в деревнях, но стоит ли игра свеч? Конечно, немного окоротить скрягу-хозяина стоило. Но укорачивать надо там, где тот сам имеет слабину. А считать слабиной финансовые способности нанимателя было бы просто неразумно. Ещё Торрес мог бы и поспорить. Но тот, почему-то пока лишь стоял в сторонке, не встревая в диалог.
- Седлаемся и вперёд. Здесь нас больше ничто не держит. Шенк, ты со своей сестрой, присматривайте за мулами. Ната, помоги хозяину.

[higf >>>]

Кайл, как и следовало ожидать, начал бесконечную и уже выученную всеми песню про перерасход, вычеты из жалованья, покупку коней абсолютно всем встреченным варварам и варваркам и ожидающую их отряд голодную смерть. Однако задерживаться тут ему хотелось не больше, чем всем остальным, поэтому с места они тронулись почти немедленно. И то сказать, за всеми делами они потеряли немало времени, и день уже перевалил за середину.
Шенк молча выполнил распоряжения Толуника. И то сказать – Угрюмый, по его мнению, был из них всех самый башковитый, не исключая Торреса, которого варвар не понимал, и хозяина, переносить которого помогал только природный оптимизм.
Пестрый отряд двинулся дальше на юг. Вскоре испортилась погода – с северо-востока, оттуда, где терялся в снегах Норсейл, подул холодный ветер, подгонявший путников сзади и успевая при этом терзать левый бок. Там же, слева, поодаль бежала река, которой предстояло сопутствовать искателям удачи до самого конца пути. Справа же, спереди и сзади раскинулись довольно унылые невысокие холмы, поросшие густой травой, но не обещавшие, казалось, ни убежища, ни дичи.

[Ingar >>>]

Торрес не любил животных. Никаких. Ни собак, ни кошек, ни лошадей, ни другую живность, дикую или домашюю. Особенно домашнюю. В его прошлой работе они все ялвялись досадными препятствиями той или иной степени сложности.

Именно по этой причине наемник не участвовал в оживленном торге. Мало того, что он не умел выбирать лошадей, они еще не вызывали его доверия. С таким подходом торговаться было бы, по меньшей мере глупо. Тем более, что Толуник и так вполне неплохо справился.

Сейчас, когда невысокая лошадка везла его сквозь холодный ветер, лишь природный оптимизм и сила воли не позволяли ему впасть в уныние.

"Да я бы лучше бегом бежал, чем трястись на этой кляче! Правда, недолго и плохо - я же не гонец какой-нибудь высокопоставленной особы, способный бежать много часов. Так что пусть уж будет это чудовище. Надеюсь, продлится это недолго... Ох, голова! Опять!"

Лицо Торреса скривилось в гримасе боли, глаза, казалось, устремились вдаль, непрестанно бегая, будто разыскивая что-то вдали. Левая рука судорожно нырнула в карман штанов, чтобы через пару секунд вынырнуть оттуда с маленькой золотистой горошиной. Наемник сунул ее в рот, и почти сразу же черты его лица разгладились, глаза приобрели осмысленное выражение. Приступ миновал

[Ясмик >>>]

Толуник попросил ее помочь Кайлу, но в чем должна была заключаться помощь, не уточнил. Поэтому девушка с несколько равнодушной миной – «мол, знаем мы эту волынку» - выслушала стенания «дядюшки» по поводу денег и расходов. Затем, убедившись, что дядюшка и без ее помощи вскарабкался на мерина и вскочила на свою лошадку. По дороге, она впрочем, решила не отъезжать далеко от старика – ехала рядышком, с правой стороны. Компания, конечно, не из приятных, но на старика девушка практически не обращала внимания. Больше поглядывала на холмы и была наготове – левая рука держала уздечку, другая располагалась на поясе…

[Арьята Кари >>>]

Ашка вскочила на вороную. Та немедленно недовольно заржала, принялась танцевать на месте, затем встала на дыбы, но варварка как клещ уцепилась за гриву и крепко обхватла ногами бока лошадки. Бешеные глаза вороной и пена, капавшая из ее рта могли бы напугать кого угодно, но неумственно отсталую женщину.
Ашка прильнула к Грозе. что-то тихо зашептала на ухо лошади и.... та начала успокаиваться. Спустя всего минуту диковатоеживотное уже спокойно и покорно везло ее по дороге. Без уздечки и седла.
По пути Ашка все время что-то ворковала кобылке на ухо, иногда похлопывая и поглаживая ее по шее.