Властелин Клыков, (при всем уважении к Профессору...)

[Арканис >>>]

- К тебе, к тебе! - с готовностью отозвался Пын, утирая рукавом сопли, потекшие от чрезмерной дозы забродиловой бормотухи - Хмырри, знамо дело, был покрепче. - Сто лет моченых ушей не хавал, особенно с хреном они в тему. Берешь, значит, хрен, ну, корень, то бишь, хрена, заворачиваешь его в ушко и жрешь не спеша. Закусь века! Деда, хрены у тебя на грядках не растут, часом?
Пух продолжал тараторить Забродилу на ухо, расхваливая гастрономические ценности ушей и хренов, сам при этом явно думая о своем, о мужском.
- А не страшно в лесу-то жить этом, Солнечный ведь, мерзкий, - заметно повеселевший Хмырри, как и Хам не ограничившись одной тяпкой, уже начинал немного косить в прямом и переносном смысле, потому и задавал глупые вопросы. - Тут же белки скачут, еще, небось, и кролики. Вообще, про такие леса ужасные истории рассказывают - мол, тут даже обыкновенные лягушки - и те человейками заколдованными оказываются. Правильно таких в наших гоблинских сказках Дурбан-царевич из лука отстреливает, - Брендихлеб вдруг осекся, затравленно оглянулся по сторонам и дрогнувшим голосом добавил:
- А и вправду, повалили отседова, а? Только мне того, в кустики надо. Кто со мной?
- Кустики? - оживился было Пын, но тут же разочарованно хмыкнул и продолжил:
-...так вот у него был хрен с мою руку!..

Сообщение отредактировал Арканис - 16-11-2005, 19:04

[higf >>>]

В глазах некроманта помутилось, все подернуло пеленой, как было в конце соревнования с Хмырри по литрболу, будь тот неладен. Верно говорят, если в голове ничего нет, то и разума не потеряешь, сколько ни пей! Иногда Хендехох подозревал, что неуступчивый гоблин использует пустой череп как дополнительную емкость для вливания всякой хмельной гадости.
Впрочем, сейчас ему некогда было об этом думать, ибо на него со всех сторон ринулись орды малиновых елефантов, небольших, но зато летающих и агрессивных. Ошалевший от такой подлости чернокнижник начал с помощью посоха строить систему противовоздушной обороны. Несуществующие слоны, казавшиеся ему совершенно реальными, несли от магических ударов потери, но не отступали. С их геройством можно было сравнить только доблесть жителей Гоблиншира, сражающихся после очередного праздника за место в очереди к единственному кабаку, где еще осталось чем опохмелиться.
После того, как очередной слон спикировал с дымящимся хвостом и жутким воем к полу. а его место заняли два новых, Хендехох понял, что ему не отбиться и в качестве удара последней надежды произнес заклятие, которое должно было поднять всех имеющихся в комнате покойников.
Увы, это была территория Сарафана, а тот в некромантии силен не был, и стратегический запас трупов, в отличие от самого Хендехоха, не хранил. Так что на противника грозно двинулся один-единственный только что пришибленный таракан. Правда, поскольку ему достался весь заряд магии, он увеличился до размеров бульдога, и грозно щелкал челюстями и шевелил длиннющими усами, надвигаясь на хозяина Урюкхана.

[Дамиана >>>]

- Да тут все кустики с придурью, - отсоветовал Хрюдо, сцапав Брендихлеба за шиворот. - Вот сейчас к дедку на хату подвалим, а там, небось, все удобства. Крепись, братан!
Гоблин отпустил Хмырри и, повернувшись к Тому, заткнул большие пальцы за пояс.
- Ну че, дед, поковыляли! Да быстрее - видишь, хорошему гоблину невтерпеж! Тормозим тут, понимаешь, как тролли...
Сказав это, Брюзгинс по привычке вжал голову в плечи и заоглядывался. Тролли в Гоблиншире водились в малом числе, но были они редкостной, особо гадкой породы – тупыее и памятливые. Эти зловредные остолопы коптили ночное небо не век и не два, так что порой можно было услышать:«А помнишь, булыжник хренов, как я в год после Большой Заварухи человека поймал, а ты у него без спросу ногу отъел?!». Но если между собой тролли только ругались (мутузить друг друга им было ни к чему – так разве что искр навысекаешь), то взъевшись на гоблина, они вовсю распускали руки. И даже ноги. К примеру, давеча мелкий Дрызга ляпнул «тормозишь, как тролль», не заметив подпиравшего стену Костолома. Последний его мигом скрутил, уложил под горочкой, взобрался на самый верх - и показал, что тролли тормозить не умеют вовсе. Дрызгу и хоронить-то не пришлось, только присыпали сверху землицей и камешек накатили.
Кстати, а не сорок ли ночей тому, как отмаялся бедолага? Помянуть бы...
Хрюдо облизнулся и даже притопнул от нетерпения.

[Овернский Клирик >>>]

Помянуть – это дело верное. Только бутылкой нельзя ограничиваться, а то обидится друган-то ваш. Айда ко мне на хату - Забродил сделал приглашающий жест чуть не зашибив Хрюдо. Тут недалеко совсем – три дня лесом, потом налево и рукой подать! В момент обернемся. А дома – ох-хо-хо! Закусона – как в назгулятнике на День Авиации! Шайтан-трава колосится и просто просится в трубки-то!

Забродил из всех сил старался заманить к себе неожиданных гостей. Не с красными же ясенями беседы за жисть вести? Только на табуретки годятся – да и то потом совесть мучает.

- Так, зеленое панство, трупа трубит побудку и ветер в паруса нам! – нелогично закончил агитацию Том.

Вперед! – указал он дорогу, но сам почему-то полез в абсолютно другие кусты. Настойка, видать, забродила…

[Серина >>>]

Треск в кустах, чьё-то шлёпанье по болоту, и сомнений у Болотинки не осталось сомнений - муж наконец-то после очередного (внеочередного) загула возвращается домой.
Ведьма вышла на порог, подороге взглянув мутное зеркало, заросшее паутиной и стряхнув с волос бледно-зелёные водоросли, хотя в этом не было особой необходимости - по цвету они всё равно сливались.
Судя по звуку шагов, Забродил был не один - "Интересно, кто же на этот раз кикимора? Парочка леших?" - подумалось Болотинке, давно привыкшей к выходкам этой ошибки Мелькора.

[дон Алесандро >>>]

«- ААА! Что это?!
- Полагаю таракан.
- Уберите!!!
- А ты что боишься? Ого наш мистер Круче Всех боится насекомых!
- Может и боюсь, только вот ты сейчас отгребёшь от меня по полной!
- О Манве! Как мне страшно! Аж поджилки трясутся! Ну, давай!
- Хватит!!»

Сарафан отступил на пару шагов назад, магия разума тут бессильна, нужно что-то иное. Таракан быстро приближался к магу и ещё более угрожающе щелкал челюстями. А может попробовать вот так:
- О, делериум тапкум!
В том же миг воздух над тараканом стал уплотняться и белеть, приобретая вид отпечатка от туфли или сапога, таракан понял, что тут что-то не так и попробовал выползти из-под непонятного объекта, но в этот момент Сарафан поизнёс:
- Гравитатум!
И объект с громким звуком прихлопнул таракана, превращая его в тонкий блин.
- Ага, Хендехох! Моя взяла! – Сарафан подошёл к лежавшему в изнеможении магу, и навёл на него посох – Отдохни пока! Леветатум на крышус!!!

[higf >>>]

Дома, как известно, и стены помогают. К этой нехитрой мысли пришел Хендехох, проигравший поединок и оказавшийся на на венчавшей сооружение плоской платформе, откуда вниз вел один люк, наглухо запечатаннный заклинанием. Сперва некромант пробовал открыть его посохом, потом заклинанием. Убедившись в бесполезности попыток, он начал стучать впол, который для кого-то являлся потолком, и требовать шашлыка из эльфов, отбивной из гномов и Дундунского вина "Кровь Вала". Потом требования постепенно были снижены до самогона и соленого огурчика, но увы! Ответа не последовало, и великая мудрость подсказала подсказала могучему волшебнику, что, судя по всему, его не слышат.
Кодун попробовал привлечь внимание фирменным хохотом, недавнослышанным Хрюдо и Хамом, но даже это возымело один положительный эффект - отпугнуло птиц в округе, расшвыряв их на полкилометра. Звукозащита Сарафана оказалась хорошей. Хендехох достал словарик тролльего языка, полистал и,найдя несколько редких сочетаний, выпавших из памяти, от души высказал их по адресу Психопатического, пожелав заодно, чтоб все его личности наконец набили друг другу общую морду.
Несколько облегчив душу, подуспокоившийся некромант огляделся в поисках выхода. Увы, левитация не относилась к области, где он был силен. Во время обучения она получилась у тогда еще ученика чародея только однажды. После долгих безуспешныхусилий юный Хендехох слевитировал Черную Книгу Заклинаний своего учителя в котел, где варилось зелье из мышиного помета, лягушачьих лапок. челюстей недельной лежалости дохлого крокодила и прочей прелести. Однако почему-то после столь удачного опыта учитель наотрез отказался преподавать левитацию и вообще околочаса гонялся за учеником с посохом по окрестным лесам. Как бы то ни было, самостоятельный полет исключался. никаких подручных средств рядом не было. Озлобленный колдун уселся на парапет площадки и задумался.

[Дамиана >>>]

- Опа! – заорал Хрюдо, вываливаясь из кустов. Варг, которого Брюзгинс вел в поводу, сразу не затормозил, и гоблин едва не вывернул из плечей руки, пытаясь удержаться в достойном Хранителя Клыка положении. – Дед, ты ж говорил, три дня до хаты пилить! Я аж забоялся, что первача на привалы не хватит... Ме-едам! – проблеял он, щуря на Болотинку мутные глазки (эх, хорошо пошло Забродилово угощение!). – Е-мое! Шобъяздох!
Он пихнул подоспевшего Хама локтем и нарисовал в воздухе то ли бутыль с раздутой горловиной, то ли... А! Ну да: это Хрюдо так впечатлялся формами дивного - простите за эльфизм - видения.
- Это... а который час, как пройти в книгохранилище и... как оно... те никогда не говорили, что ты с морды бледная, как вампирка?! – Брюзгинс выпалил разом все боеприпасы. Как говорил бывалый дядюшка-балагур, «жантльменский набор, без какого прибор, что называется, только зря... вдохновляется - ибо к тутошним девам нельзя без подогрева».

[Арканис >>>]

- Медам? - взвыл Пын где-то позади. - Вампирка?
Послышался сбивчивый топот когтистых лап по листве и вот, расталкивая впередистоящих, на поляну перед халабудой Забродила вырулил во всей своей зелено-кривоногой красе недобрый молодец Пын Пух, забывший по такому делу даже отыскать взглядом хваленую мичуринскую грядку Забродила.
- Такую телку увидишь,
и вмиг окосеешь, словно
бормотухи бабахнул, - продекламировал восхищенный гоблин вычитанный в стыренном в детстве у папани журнале стишок и замер с раскрытым ртом и вываленным языком, тяжело дыша.
- А, съедобна... - пренебрежительно изрек подошедший вместе с Забродилом Хмырри. Смотрел он при этом не на дедову гёрлу, а намного правее, на раскидистую ель - вставило Хмырри, неплохо вставило, что тут скрывать, хоть зарисовывай и на спор показывай потом. - Ну, пацанва, чего стали, давайте ж в дом, продукт греется. Прально, Томми? - заискивающе заглянул гоблин в глаза плантатору-экспериментатору в изгнании.

[Раймон >>>]

- Что б вам, значит, не кашлялось, - бросил Хам в сторону томовой женушки, мельком подумав о том, что Хрюдо как был бабником, так, видать, им и помрет. И как бы не от них же самих, между прочим.
Идея Хмырри, к примеру, вдохновила его гораздо больше. Вот только схарчить чего-нибудь эдакое, на его взгляд, тоже не повредило. А то что эльфячьи уши не по его любимому рецепту сготовлены - не беда. Главное, на халяву! Дорожка-то не близкая, и харчи на нее припасены отнюдь не казенные. А из самых, что ни на есть, собственных запасов. А тут еще эти двое захребетничков на их шею навязались. И как всегда, ни вилки, ни сухпая собственного не имеют. Вот пусть Забродил Хмырри с Пыном и кормит! ...А заодно и его с камрадом Хрюдо. Все польза!
В ожидании, когда же их, наконец, позовут к столу, Хам по-хозяйски оглядел томову хату с прилегающими постройками-деляками. К слову сказать, он вообще не умел глядеть на чужую собственность по-другому и старался жить в согласии с главным принципом своего папаши "все вокруг народное, все вокруг мое". Ожидание затягивалось.
Наконец, когда два мгновения, в течение которых Грыжа был согласен терпеть подобную наглость по отношению к собственной персоне, истекли, Хам, оттерев хозяйку плечом, прошел в забродилову берлогу. При, этом на всякий случай прошептав, старую верную гоблинскую мантру:
- Мелькор, прости, в чужой дом впусти, помоги нагрести да вынести...

Сообщение отредактировал Раймон - 21-11-2005, 21:20

[Серина >>>]

-Ну проходите, гости дорогие, коли пришли - не обратив внимания на выкрики из задних рядов, довольно дружелюбно (насколько это возможно для ведьмы) сказала Болотинка.
В доме был уже накрыт стол, уставленный различными блюдами. Хозяйка не скупилась на фантазию. Чего только не было на столе, так что проще действительно перечислить чего там не было. А именно: так любимых эльфами и прочей светлой пакостью булочек, и тому подобной сдобной чепухи, не было на столе, впочем и такого лакомства, как эльфийские ушки (откуда же их взять в такой дерёвне, как Солнечный лес).
В кубки была налита полупрозрачная болотная вода.

[Дамиана >>>]

Хрюдо первым делом кинулся к столу, обхватил двумя лапами кубок, блаженно прижмурился в предвкушении...
- Пфэ-э-э-э! – мутный фонтан брызг с ног до головы окатил злосчастного Пына. – Ну ни хрена себе! – Брюзгинс был малиново-бурым и бешено вращал глазами. – Дед! А ты в курсах, что баба у тебя ведьма?! У-у, мегера, йельфа натуральная, раскудрить ее пополам! А может, ты и сам эльфийский недобиток, валарский подпевала?!
Ни о каких бледных мордах и бутылочных формах речь уже, само собой, не шла. На Болотинку Хрюдо косился, как на своего худшего врага. Нет, не так – как на худшего врага всего гоблинского народа.

[Арканис >>>]

Нервы у Пына и Хмырри оказались не такими крепкими, как у настоящего гоблюка Хрюдо, - разгульная кабацкая атмосфера, в которой прошла большая часть их сознательного существования, не способствовала.
Брендихлеб, толком ничего не поняв, но мигом подзабыв весь свой подхалимаж, нервно взвыл "Ахтунг!!!" и отпрыгнул от "Томми" далеко в сторону, споткнулся о табуретку и, только-только успев подумать о том, что из нее получился бы неплохой шкалик, с грохотом грюкнулся оземь, усугубляя шумом общее напряжение. Естественно, Пын, уже успевший слизнуть с носа каплю пролитой на него жидкости и по этому поводу в восторг тоже, мягко говоря, не пришедшего, категорически не выдержал:
- Ховайся, ща всех порешу! - оглушающе задребезжал на всю хату его возмущенный голос. - Заманили-завлекли, развели, как лохов последних! На бухло и хавку! На бабу бледную! Гррр... - с Пыном иногда такое бывало, проходило небыстро и с осложнениями. Лежачий Хмырри уже благоразумно заползал под стол.
Пух тем временем, разорвав на груди рубаху, под которой обнаружилась татуировка непристойного содержания, с места прыгнул прямо на стол, опрокидывая злополучные кубки, и продолжил буянить.
- Вот вам удафф со сцыром, вот вам острый соус "Плакаль", вот вам язык вареный, албанский, вот вам копченый сыр "Жесть", вот вам печеный окорок "В топку"! - называемые блюда от ударов когтистых ног летели в разные стороны, отпечатываясь на стенах хибары и оседая в бороде у Забродила и волосах Болотинки. - Настоящего гоблюка так просто за ноздри не возьмешь! А ну, колитесь, что Хрюдо спрашивал, а то мы ща вчетвером всех тут порешим, надругаемся и совершим акты злостного вандализму!

Сообщение отредактировал Арканис - 27-11-2005, 20:07

[Раймон >>>]

Ветеран двадцати погромов, семнадцати вооруженных налетов и сорока восьми разнузданных гоблинских оргий Хам Грыжа ... а вот и не угадал ты, дорогой читатель, - в драку не бросился. Отсутствие на столе обещанного закусона и сопутствующей ему выпивки, конечно, были деянием, наказуемым по всей строгости "понятий". Но папаша лихого болотника с малолетства приучил сынишку к практичному и бережливому отношению к чужому добру (которое, по его убеждению, нужно было любыми средствами превратить в свое). О том, что методы воспитания были далеки от педагогики и Нуменорской конвеции о правах предразумных существ, упоминать не обязательно.
Пока Пын, впавший в состояние неконтролируемой истерики пополам с бешенством, крушил все вокруг и кидался разносолами, Хам неторопливо осматривал хозяйский буфет, исследуя его на предмет наличия лишних, по его мнению, вещей. Как то: столовых приборов из материалов ценнее древесины, забродиловских заначек, невесть как оказавшихся там украшений Болотинки и всего хавчика без оглядки на срок хранения.
Когда ревизия (являвшаяся одновременно реквизцией и конфискацией) была завершена, Хам тихой сапой протолкался к выходу, притворил за собой дверь и уселся на заваленку. Свернув и раскуруив самокрутку, Грыжа растянул пасть в ухмылке, прислушиваясь к милым сердцу и печонкам звукам гоблинского разгула, доносящимся из хижины. Судя по ним, его личного вмешательства не требовалось. Пын и остальные были вполне способны самостоятельно раскатать эту хибару по бревнышкам. Крепко затянувшись, Хам начал приглядываться к забродиловым делянкам...

Сообщение отредактировал Раймон - 28-11-2005, 22:35

[бабка Гульда >>>]

НРПГ Овернский Клирик, временно выпавший из Инета, передал этот пост окольным путем. Наш друг и коллега еще вернется!!!
Итак -- Том Забродил...

РПГ -- Рррравняйсь! Смирррна! Командир в помещении! Эй вы, трое! Оба ко мне! Я тебя узнал! Рядовой Пух! Поч-чему не на построении?! Бегом!!!
Это были старые заклятья одного из самых ужасных и лютых магов всех времен и народов -- Черного Майора.
История сохранила ничтожно малое количество достоверных фактов относительно персоналии сего достопочтенного мужа. Хроническая небритость, одежда грязно-болотного цвета с пентаграммами на плечах и вселяющий ужас голос -- вот и все, что известно историкам. Никто не может сказать, откуда явился и куда направился дальше этот гигант мысли. Ясно одно: только силой голоса и необычайным даром убеждения Майор легко повелевал созданиями с самыми сильными ментальными блоками. До этого момента его уникальная методика работы с личным составом считалась безвозвратно утерянной.
-- Здравия желаю, товарищи зеленчаки! -- рявкнул Забродил и выжидающе уставился на гоблинов. Повисла гнетущая тишина. Лицо Тома налилось дурной кровью.
-- Не слышу приветствия, сотым калибром в души ваши небритые! Совсем службу забыли, гнилье тыловое? Что за непотребство? Ты, жертва Голодомора, -- ткнул Том пальцем в Пына, -- прекрати светить мощами и застегнись. Даю три секунды. Не успеешь -- сделаю с тобой то же, что происходит на твоей татуировке!
Забродил медленно прошелся перед притихшей компанией.
-- Рожи не бриты, форма не глажена, в сапогах отражение рассмотреть нельзя -- прям как дети! А если завтра война? Что делать будете?! Я понимаю -- передовые силы противника со смеху лопнут, глядя на таких бойцов! Позор! А ваш моральный облик? Какого беса беспорядки нарушаете? Жратва -- друг, товарищ и брат! Расходовать экономно надо -- это же народное достояние! Крестьяне горбатятся месяцами, чтоб снабдить армию всем необходимым, а вы тут харчами перебираете?! Вывел бы в чистое поле, поставил мордой к стене и пустил бы пулю в лоб! Чего скалитесь? Я вам не радио с юморесками, а старший по званию! Рыла в пол -- и тридцать отжиманий! Быстро!!!
-- А ты, -- обернулся Том к Болотинке, -- прибери тут быстро и хавки нормальной принеси! И выпить. Офицер будет гулять. Не по уставу водичку наливать -- я ж гостей привел, а не корм твоим чудищам!..

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 3-12-2005, 23:55

[Арканис >>>]

Пын, только-только от души размахнувшись, дабы зафутболить очередной кулинарный антишедевр, так и замер, раскрывши рот. И тут же из-под стола раздался глухой стук, безошибочно выдававший удар дерева об дерево - то бишь макушки Хмырри о столешницу.
- Плоскостопия, близорукость, астигматизм, сколиоз, - шептал Пын выученные с детства слова отвращающего заклятия и шарил в широких штанинах, отыскивая заветный амулет - Белый Билет. Фух, вот он, родненький, аж полегчало.
- А вы, товарищ старшина, мне не указ, - крепко держась за талисман, дерзко заговорил он на все том же колдовском жаргоне, спрыгивая со стола прямо в остатки того салата, который "красиво выходит". - Я не военнообязанный. И ваще, мне крови страшно охота! Но, так и быть, если медам притащит мутной, обойдусь ею. Мутной. Или, хех... Хмырри, вылазь, трусло подзаборное.
Хмырри, почесывая башку, показался из-под стола, восхищенно оглядываясь по сторонам.
- Можешь ведь, когда хочешь, Пух, я всегда в тебя верил. Прям как в старые добрые времена. А у тебя, Томми, очень тупые приколы. А де делся Хам?

Сообщение отредактировал Арканис - 6-12-2005, 0:00

[Дамиана >>>]

Лучше б он спросил, куда подевались Хам и Хрюдо, потому что Брюзгинса тоже не было видно.
Струхнул он, да. И по команде «рыла в пол» бросился на скрипучие доски, как сказочный орк Бат Летучемыш на сказочную же вампирку Злючиень, которая неосторожно прилегла помечтать о своем хахале. Забродил продолжал бушевать, и Хрюдо сунулся было под стол, но получил по роже чьей-то пяткой («Ну, Пын! Ну, Хмырри! Оба ответите!»), а поэтому тихо пополз прочь и вытирал пол запавшим от голода брюхом, пока его лапа не наткнулась на железный бублик.
Опа!
И Брюзгинс, страшась офицерского гнева, натурально ушел в подполье.
- Ну-ка, ну-ка, что у нас тут... – бормотал он, оглядываясь и принюхиваясь. Было темно, и по бокам запыленных бутылок скользили желтые блики – ведь гоблинские зенки горят не хуже волчьих, особенно при виде чужого добра, и тем более, если этим добром можно опохмелиться.
- Елы-палы! – Хрюдо потрясенно отклячил челюсть. – Да здесь можно три войны просидеть, три Дагор Да-гори-ты!

[Раймон >>>]

- А вот мы еще тут обрежем, вот здесь подкромсаем... И в кисетик, в кисетик ее, халявушку, - приговаривал Хам, досрочно и без санкции хозяина собирающий урожай на делянке.
Что б работа на благо всего гоблинширского народа в лице самого Грыжи спорилась веселее, болотник переодически скручивал новые цыгарки, попутно выводя новые сорты курева путем смешения собственных запасов с плодами травоводства Забродила. Тот, кстати, оказался мастером похлеще самого Хама. Основная часть урожая вырастала уже высушеной и полностью готовой к употреблению. Поэтому неудивительно, что его разморило, и он погрузился в блаженную дрему...

Стойбище. Дым костров. Ароматы жареного мяса, звероубойной настойки и тлеющей в самокрутках травы. Хрюкающий смех зеленопузых детишек. Истошные вопли пленников. ...Одним словом - оттяг мелькоровый.
Его сотня въезжает в стойбище с запада, подсвеченная багровыми лучами долгожданного заката Желтой Морды. И он знает, что если не дрогнет в его руке острый ятаган, не падет под ним верный варг, не иссякнет запас "Молодецкой Дури" и вера в победу Черного Дела, то наступит ночь, после которой Она уже не взойдет над этим миром.
- Дядька урук, а дядька урук! - выбежавший из крайней пещеры малец тянет лапчонки с еще не успевшими огрубеть когтями к подвешенной на седло голове обер-нарколога. - Дай цацкой поиграть!
Хам, оскаливший, дает ему отеческого пинка, а потом запускает в мальца полупустым походным бурдюком.
- Мал еще, крысеныш! На вот, лучше угорилки хлебни. Намаялся, поди, при дивнюках.
Стойбище отбили недавно, и в нем еще были видны следы бесчинства златогвардейских бандитов - аккуратные клумбочки, тщательно подметенные улицы и размалеванные белками да зайцами двери пещер.
Хам спешивается и вежливо, со всего размаху пинает дверь, чтобы хозяева видели, что к ним заглянул настоящий гоблин. Внутри обнаруживается одинокая гоблинша, не то чтоб, молодая, но вполне пригодная для приятного общения.
- Мать, мне дядька урук бурдючок задарил! С угорилкой! - радостно вопит увязавшийся за ним малец.
- Ну-ка, крысеныш, выди, покури, - Хам сует дитенку кисет и с неумелой лаской вышвыривает за дверь.
И когда они уже валятся на покрытую шкурой охапку лапника где-то в отдалении раздается ругань полковника, требующего личный состав срочно построиться. Ругается смачно, с восьмиколенными загибами, так что послушать-любо дорого. А вот вставать и строиться - лом дичайший.
Но сотник Хам все же встает и идет в штабную хижину (и откуда тут к эльфам валларовым, хижина?). Там вытягивается в струнку и что есть силы орет:
- Ваше безродие, сотник Грыжа по вашему приказанию прибыл. Сотня готова к немедленному выступлению. Варги не кормлены, ятаганы заточены, пленники зарублены!

...Тут Хам открыл глаза и понял, что стоит навытяжку посреди забродиловой избушки, пытаясь одернуть существующую только в его глюках бурку.

[Арканис >>>]

- А, вот ты где, Хам, - оглядевшись, сообразил Хмырри. - А Хрюду куда дел?
Пын тем временем, сбросив со скамьи остатки блюд, уселся, закинул ноги на стол и блаженно вздохнул. Его подлая гоблинская душонка пребывала после учиненного в состоянии благостного удовлетворения.
- Лады, Забродил, - важно, но миролюбиво протянул он, дожидаясь, впрочем, обещанного бухла, - пошумели и хватит, значицца. Ты, пока мы бабу твою ждем, не стой снулым энтом, ты давай, колись, куда нам после тебя дальше тащить свои туши. Только нам не в Гоблиншир, нам туды, в другую сторону.
Хмырри, неожиданно нахмурившись, стал вдруг звучно принюхиваться, все сильнее и сильнее втягивая воздух внутрь своих прокуренных легких. Повертев головой, он пристально всмотрелся в замусоренный Пыновыми бесчинствами пол Забродиловой хаты. Подранные уши гоблина медленно, но уверенно расправлялись, становясь торчком.

Сообщение отредактировал Арканис - 9-12-2005, 16:23

[Раймон >>>]

Хаму, с трудом возвращающемуся от сладких грез к суровой реальности вопрос Хмырри показался неуместным.
- Разве я вертухай камраду своему? - философски заметил он, лихорадочно вспоминая, успел ли он припрятать экспроприированных в буфете хабар или нет. Если нет, то оставалось уповать лишь на то, что Забродил не устраивал покидающим его гостям тотального личного досмотра.
Тем временем с Пыном творилось что-то неладно. Его нос дрожал, словно у взявшего след варга, втягивая воздух в ритме песенки "ты ж мене наколола, ты ж мене развела", а острые уши приняли положение "внимание, халява".
Хам тоже попробовал принюхаться, но в ноздрях ощущался лишь устойчивый запах сушеного дуримарника вперемешку с результатами селекции Забродила. Что же этот разгвоздяй там унюхал?