Новогоднее приключение (Спектакль в 2-ух актах),, или много шума из ничего

[бабка Гульда >>>]

-- Клепа?! -- тихо негодовала Клео Непарина, поправляя шубейку. -- Каков наглец, а? Нет, премия -- это хорошо, если не забудет... но какая я ему Клепа?
В этот миг рядом возник помреж:
-- Клеопатра Леопольдовна, Пончика не видели?
-- Возле занавеса орет, -- кивком указала Клео направление. -- а что случилось?
-- Зайчик заболел, -- на ходу бросил помреж.
-- Как же, заболел! -- бормотнула Клеопатра. -- Небось шабашит... поздравляет детишек на дому... Ой, да как же мы теперь -- без зайчика?!

[Hideki >>>]

- Ты, где шлялся? У нас тут аврал, понимаешь ли, - начал орать Прончик на своего ассистента Прохорова.
- Глеб Акакиевич, зайчик заболел, - начал было оправдываться он, но Прончик все еще был в ярости оттого, что спектакль вот-вот начнется, а ни деда Мороза, ни Снегурочки за кулисами еще не было.
- У нас не зоопарк, у нас зайцев нет. При чем здесь заяц. – Продолжал орать Глеб Акакиевич.
- Я… это…не про того, что в лесу…Я… про того, кто играет роль зайчика в спектакле, - начал не уверено оправдываться Прохоров.
- Как заболел?! Уволю, без выходного пособия, - внутри у Прончика все клокотало и бушевало. – Немедля найти замену и выдать текст. Немедленно! И мне все равно кто будет играть эту роль, будь хоть это даже осветитель.
Прончик указал рукой, наверх показывая на мужика, который устанавливал прожектора.
- Да, хоть его. Бери и немедленно в гримерку переодеваться. Быстро.
Прохорова, как ветром сдуло. Прончик же напротив искал новую жертву, на которой можно будет выплеснуть свою ярость.
- Где этот чертов рабочий с моим коньяком? Я долго буду здесь стоять, и ждать его?!

Сообщение отредактировал Hideki - 26-11-2005, 14:00

[Torvik >>>]

"Ну, так и есть, проверка", - Ваня обрадовался, что верно разгадал намерения пожилого актёра, - "И, видать, я её прошёл. Вот только где мне переодеваться"
Молодой актёр крепко задумался. На репетициях, даже на главной, он играл без костюма.
"Нечего тебе париться, ещё реквизит помнёшь", - сказал тогда суровый бухгалтер и великолепный дедморозовский костюм остался висеть на плечиках. Да Ваня и не возражал. Не мять, так не мять. Нашим легче. Само осознание выступления в такой важной роли уже вселяло в него необыкновенные чувства, будило и звало. Без костюма репетировать было даже легче. Ничто в виде бороды не лезло в рот, мешая дышать и ничто в виде бровей не сползала вниз, закрывая обзор. Но то на репетиции. А как тут? Предстартовый мандраж сковал молодого актёра не хуже мороза. Скоро звонок, а он ещё не в костюме! Все проблемы с текстом разом были забыты, ибо нечто более крупное могло сорвать долгожданную премьеру. Раньше Иван играл только "Кушать подано" и "Карета у подёезда", где и гриммироваться-то толком не нужно было. Всё делалось на правом колене за кулисами. А теперь - другое дело. Роль с костюмом, дагримом. Но где всё это? Какая из гримёрок его? Вламываться куда попало было ну оч-чень неудобно. А вдруг там барышни или, что ещё хуже, мадам Клеопатра. От него тогда не только бороды, мокрого места могло не остаться. Но делать что-то было надо. И Иван, немного осмелев, постучался в первую попавшуюся комнату.
- Э, не подскажете, мне сюда или как?

[дон Алесандро >>>]

Волгин закончил накладывать грим на своё лицо, и снова посмотрел на себя в зеркало:
«- А, хорошо получилось! Даже прекрасно! Кафтан, правда, как будто моль съела, но это ничего! Жаль, что борода свалялась, или ей так и положено? Спросить что ли у кого? Да, нет, скоро начинать! Да и грим я чуток перепутал, ну, правда, серый и зеленый очень похожи! Ну и потом, ведь зимой вся природа спит, значит, серый цвет лица, в общем-то, вполне подойдёт, опять же, как сейчас говорят, экология плохая! А вот морщин я не пожалел! Хм, а вот стоило ли чернить зубы? У Атаманов так положено, а вот у Леших? Ну да он, в конце концов, тоже не мальчик! Парик! Фу, чуть не забыл! Так, возьму вот этот, с гнездом! Ну вот теперь можно и начинать! Хм, а скоро ли начало? Проблема! Надо спросить у Клеопатры, она всё знает, да и не откажет старику!»

С этими мыслями актёр встал из-за столика, и направился в гримёрную к Непариной. Подойдя к комнате, Волгин постучал в дверь и со словами:
- Клеопатра Леопольдовна, вы уж прости старика… - вошёл в гримёрную.
К сильному разочарованию актёра, в гримёрной были совершенно незнакомые люди, трое мужчин и женщина. Почему-то при виде Волгина у двух молодых людей в черных костюмах открылись рты, и закатились глаза, женщина прыснула, а вот третий мужчина только нервно моргнул…
- А что вы тут вообще делаете?

[Сельмина >>>]

Утро для Анастасии началоь с бешеной скачки по всей квартире - она проспала почти на пол часа, так как китайский будильник заводского производства, купленный в каком-то закоулочке наконец сломался. Когда же девушка проснулась на столько, что смогла доковылять до ванной, из крана раздалось только возмущенное шипение и вырвалось несколько плевков ледяной воды. Пришлось бежать на верхний этаж, к давней знакомой Ирочке, которая сама еще нежилась в теплой кроватке, и пользоваться какой-то суперумной водяной установкой. Наскоро умывшись и поблагодарив подругу, Анастасия кинулась в родную квартиру и пробежалась по каждой из трех комнат, в поисках всех составляющих ее одежды. Затем подошла к очереди долговременная процедура перед зеркалом. Спустя еще пол часа она глянула на часы и чуть не упала в обморок - она опаздывала на свой первый спектакль, который она так долго выпрашивала у режиссера.
Выбежав из подъезда, она кинулась на остановку, заскочила в первый же троллейбус и уселась на свободное место. Ехать ей было далеко, поэтому девушка спокойно закрыла глаза, решив еще немного подремать. Ей привиделись яркие афиши с надписями "Сегодня вечером в нашем театре выступает знаменитая актриса Прима Анастасия!" Мечты были такими сладкими и приятными, что молодая девушка погрузилась в них очень глубоко. Когда же она открыла глаза и взглянула в окно, сердце ее екнуло - она проехала на пару остановок дальше любимого театра.
Вскочив с сиденья, она истеричным голосом начала требовать, чтобы двери открылись и ее выпустили на улицу. Оказавшись на морозе, девушка немного успокоилась:
- Да что же мне так невезет?! Теперь вот придется пешком по такому холоду тащиться.
И она потащилась. Первые пять минут она шла быстро, но спокойно. Когда же холодок начал проникать под коротенькую курточку, она прибавила шаг, а потом уже и побежала.
Влетев в помещение театра, девушка, не останавливаясь, кинулась в свою гримерку. Но краем глаза, Анастасия все же успела заметить, что в театре что-то происходит. И дело было не просто в предутренниковом мандраже - здесь и правда что-то случилось. Но девушка захлопнула дверь своей гримерки и погрузилась в мир костюмов, грима и перьев.

[Father Monk >>>]

Василий Никифорович Трезвенников всегда очень гордился своей фамилией - подумать только, он обставлял своих коллег на целую четверть бутылки, и когда "коллеги" уже штабелями клались под стол, Трезвенников продолжал героически созерцать белую воду, от которой шел сильный аромат настоящей, столичной водки.
К сожалению, даже человек с такой говорящей фамилией не мог вспомнить, что было вчера, и почему у него так сильно болит голова. Казалось, что Пончик решил сделать из нее колокол для своих декораций, ибо шум стоял наисильнейший...
Поэтому, когда помреж начал отчаянно трясти лестницу, на которую Василий с таким трудом взобрался, голова превратилась в колокола Храма Христа Спасителя и выдала такую канонаду, что мир вокруг превратился в россыпь ослепительных зеленых, красных и желтых пятен, а потом он неожиданно начал вращаться, и Василий Никифорович, всей своей немалой массой, рухнул вниз, превратильно уцепившись за крепящие веревки и канаты с одной только мыслью - "Падать, так хоть вместе!"... Прохоров оказался человеком дальновидным и быстро ретировался, когда увидел заваливание крейсера "Авроры" наверху - по-иному назвать падение осветителя было нельзя. Каким-то чудом Трезвенников упал на груду мягких подушек, оставленных здесь явно по недосмотру, а вот прожекторам и балкам повезло меньше - они упали точнехонько на деревянный пол за кулисами и издали жалобный треск. Особенно прожектора, которые так бережно везли сюда...
- Ва... Ва... Ва... - пытаясь побороть заикание от представшей перед его глазами картины, мямлил Прохоров. Взгляда он оторвать уже не мог и лишь бездумно тянул Трезвенникова за рукав.
- Ась? - вяло отозвался Василий, поднимаясь и громогласно шмыгнув носом. Картина упавших и разбитых прожекторов ему явно понравилась, вот только в мозгу, скованном похмельем, круталсь какая-то навязчивая мысль, что что-то здесь не так.
- Вы будете играть зайца, - обреченно изрек Прохоров и замолчал, продолжая глядеть на братскую могилу.
- Энто хто? - поинтересовался Василий. Слово "зайца" ему было незнакомо - по крайней мере, сейчас.
- Животное, - сказал помреж, то ли называя так Трезвенникова, то ли отвечая на его вопрос.
- А-а-а... А какое?

[Hideki >>>]

- А что вы тут вообще делаете? – Спросил Волгин.
- А, Захар Петрович, познакомьтесь это Кирьян Зосимович, - Мария Ивановна решила воспользоваться случаем, представляя друг другу старого актера и энергетика, и еще немного потянуть время. – Захар Петрович у нас заслуженный артист. У него столько званий, премий, что и не сосчитать.
Гримерша прекратила счищать мел с одежды Отброськопытова и занялась своим любимым делом, то есть чесать языком. Зная, что у Захара Петровича выход на сцену не скоро, она решила воспользоваться случаем и немного попридержать старика в гримерке у Клеопатры Леопольдовны.
Два «шкафа», что сопровождали Отброськопытова в театр, сейчас утомленные болтовней гримерши, откровенно зевая, облокотились на платяной шкаф, который под таким натиском слегка зашатался и стал потрескивать.
…
Глеб Акакиевич смотрел, как Прохоров тряс лестницу, на которой стоял осветитель и как тот упал на какие-то подушки.
- Прохоров. Веди его в гримерку и живее, живее! – кричал на своего ассистента режиссер.
- Глеб Акакиевич, Анастасия пришла и сидит у себя в гримерке, - прошептала на ухо разъяренному режиссеру одна из статисток, что постоянно шпионила за всеми и докладывала обо всем Прончику в надежде, что в следующий раз уже она будет играть главную роль. – Наверное, опять проспала. Такая безответственная девица.
Лицо Прончика побагровело. Этот день Настасья запомнит. Он ей устроит «кузькину мать», она так просила эту роль и вот нате получите и распишитесь.
- Проспала! Подать ее сюда! – Теперь он был в роли царя, только без посоха, а то он еще и стучал бы им по полу.

[Torvik >>>]

в гримёрке никого не было. На столике лежало что-то рыжее и пушистое, что если и было бородой, то скорее Карабаса-Барабаса, а не Деда Мороза. "Странно", - подумал Иван, - "Авангард какой-то. А ещё хвалились, что костюм дефицитный, не дадут даже на генеральную. А тут драньё какое-то. А где шуба с валенками? Не притащили что ли?"
Пёрышкин сел на кресло и начал ожидать гримёршу, которая ему ещё вчера долго долбила, чтобы без неё в краску не лазил и ничего не нацеплял, мол сперва она разберётся с носом и щеками, а всё остальное - потом. Вот только когда будет это самое "потом"?
Ваня принялся разглядывать гримёрку, отмечая, что раньше тут наряжалась, судя по всему какая-то девица. Зеркало в помаде, дырявые колготки на подоконнике это ещё пол-беды, но зачем было свои тампоны разбрасывать по всему столику? Как он уборщице объяснит, что нужно убирать? Придётся самому. Войди кто - ведь позору не оберёшься. Пёрышкин стал и, оглядываясь на дверь, принялся засовывать все бабьи причиндалы в ящик перед зеркалом, непроизвольно всё комкая и сминая.

[Hideki >>>]

Сонечка весело шла по коридору в гримерку Фимочки Кривоноговой, где ее должна была ждать актриса, которою надо было загримировать под белочку. Мария Ивановна была занята тем, что очищала костюм какого-то важного чиновника, что пытался закрыть спектакль, и она попросила Сонечку, молоденькую практикантку, ей помочь. Сонечка с радостью согласилась. Ей впервые доверили такое ответственное поручение, и она лопнет, но сделает так, что Фиму на сцене не узнает родная мать. Соня и Фима подружились сразу, но молоденькая гримерша немного завидовала своей более удачливой подруге. Ведь Соня, вот уже третий раз поступала в театральное училище, которое было в Мухосранске и славилось на всю губернию, но все время проваливалась на вступительных экзаменах. Она радостно захлопала в ладоши, стоя перед дверью в гримерку, ее щеки покрыл легкий румянец смущения. Задержав дыхание и успокоившись, она открыла дверь и …
- Вы что тут по ящикам лазаете, извращенец, - в Пёрышкина полетело полотенце, а потом на его голову обрушился град из маленьких женских кулачков. – Вы кто такой. А-а-а, - закричала Сонечка, увидев в руке неизвестного мужчины скомканные тампон и чулки.

Сообщение отредактировал Hideki - 29-11-2005, 15:08

[бабка Гульда >>>]

Лампочки на чердаке давно перегорели. Поэтому в сером пыльном полумраке метались лучи двух карманных фонариков: реквизитор и декоратор для устрашения суеверного Кирьяна ловили толстого черного кота, прижившегося среди театрального хлама.
-- Держи!..
-- Окружай!..
-- Так его и перетак... и его кошачью маму...
-- Легче, козел, ворота замка башкой протаранишь!
-- Замок-то, блин, откуда?
-- Из "Орлеанской девственницы".
-- А-а... Кис-кис-кис... иди сюда, паршивец... хорошая киса, хорошая... а-ах, зараза разпротакая, вон в ту щель ушел!
-- Я сейчас лежа попробую, на руку не наступи... А... ага-а-а!.. Есть!.. Тьфу ты... Посвети-ка... Ну, енот-то, енот, блин, откуда?!
-- Из " Маугли"... Надо же, моль почти сожрала...
А черный кот, лениво растянувшись на стропилах, не без интереса поглядывал на странные людские забавы.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 30-11-2005, 18:21

[дон Алесандро >>>]

«- Кирьян Зосимович? Энергетик? А что он тут делает? Наверное, тоже пришёл на спектакль! Ой, Мария Ивановна оседлала любимого конька, теперь будет трепать языком до конца Света! Вон ребята его приуныли совсем, того гляди заснут! Надо спасать их! Ведь они в конце концов на представление пришли! Отброськопытов, а не тот ли это Отброськопытов? Узнаем!»
Дождавшись мгновения тишины в монологе Пуцель, старый актёр спросил:
- Кирьян Зосимович! Скажите, а вашего деда не Пересветом звали?
- Пересветом – энергетик почему-то нахмурился.
- А отчество у него не Прохорович было?
- Прохорович – энергетик нахмурился ещё больше
- Тогда я его отца знал! Прохора Отброськопытова! Помню мы с ним в Воронеже познакомились! Отличный парень был! Ну да кому я рассказываю! Когда же это было? Проклятая память! Помню, был май, а может и июнь! Или август? Помню, что было тепло! А вышло значит так: мы приехали в Воронеж, и что же мы там делали? Там ещё был такой трактир - то ли на «Пэ», то ли на «Эл»? В общем, как-то так! И там мы встретили ту девушку, прехорошенькую, но она немного косила! Или хромала? «Царская карета» тот трактир назывался! И вот мы с Прохором и той девушкой пошли погулять по набережной, ну я с её сестрой чуть отошёл. Как я не говорил вам про её сестру? Она ещё хромала. Не может быть! Мы ещё потом с ней поженились, неофициально. Нет, это я про другую. Да. В общем, чертовски было хитро придумано с той деревянной свиньёй! Или лошадью? Или собакой? Из чего же мы её сделали? Так и вертится на языке! Из дерева, точно! Ну и шуму было! Была там ещё одна, нет, не хромоножка, а скорее такая, рыженькая. Ну вы знаете! Высокая такая девушка, все шепелявила, словно каша во рту. Нет, сейчас припоминаю, она была в другом городе! Ну и конечно шуму было от той деревянной коровы! А мы как выскочили из неё и страсть как напугали всех вокруг, прямо смешно! Помните я говорил что она косила? Правда, она была прехорошенькая, но это было неважно. Да. Так это и случилось. Ах, какой был день, помню всё это как будто это было вчера!

Отброськопытов слушал это на одном дыхании:
- Дед Прохор! Ой, Я, честно говоря, уже плоховато его помню, но, сколько же тогда вам лет? – на лице энергетика появилось искреннее удивление – Так, сколько же вам-то лет?
- Мне? Ну… честно говоря подзабыл уже. Но это ведь не главное! Главное на сколько, ты чувствуешь себя в душе! Пойдемте, я лучше вам театр покажу! Как внуку моего старого друга я покажу вам всё самое интересное!

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 29-11-2005, 19:56

[Torvik >>>]

– Вы кто такой. А-а-а, - закричала Сонечка, увидев в руке неизвестного мужчины скомканные тампон и чулки.
Ну, хорошо полотенце. Ваня готов был чтоб его и причёсали и побрили, хотя зачем брить деда Мороза? (Поистине, моразм крепчает). Ваня мужественно снёс и массаж головы. (Вот уж не думал, что у актёров, такой сервис, но, что поделать - "Назвался груздем - полезай на сковородку"). Но девичьи визги на таких высоких нотах, что даже сама Волочкова вытянуть не сможет (или она в фигурном катании?) были выши Ваниных сил.
- Кто-кто, конь в пальто. - Иван настолько оторопел, что ничего умнее придумать не мог. Да и предстартовый мандраж делал своё дело. Перейдя на лёгкое заикание и не находя слов Ваня всё же выдал всем своим хорошо поставленным полновесным басом:
- Чё орёшь? Шубу давай сюда! И эти, как их там, сапоги! И быстро, одна нога тут, вторая снова тут!
Сонечку как ветром сдуло. Дверь гримёрки скрипнула и закачалась на петлях, пытаясь занять удобное ей одной положение.
"Пришла, а реквизит забыла, эх ряха..." - Иван сцепил кулаки и принялся дожидаться, когда же ему сюда принесут кроме драной рыжей бороды обещанную новую шубу и прочие типично дедморозовские причиндалы. Потом Иван поглядел на свою руку, и, увидив всё ещё зажатые в кулаке тампоны, в сердцах бросил их прямо на пол, прибавив пару непечатных слов для усиления эффекта и снятия напряжения. Благо, в комнате он уже находился в гордом одиночестве и его слова не могли покоробить чей бы то ни было нежный слух.

[Father Monk >>>]

Помреж потащил Трезвенникова в сторону гримерок, хотя Василий только собирался оценить высоту своего падения и подивиться, что есть на свете чудеса.
Чудеса на свете были - Василия затолкнули в первую попавшуюся свободную гримерку (хотя, как было заметно по суетне в коридоре, эти гримерки менялись через каждые две секунды) и оставили наедине с огромным белым мешком, который Прохоров, явно с каким-то скрытым сарказмом, обозвал "костюмом".
Что делать же с этим "костюмом" - Трезвенников так и не уловил. Что-то такое легкое, простое и в то же время величественное.
"Без поллитра не разобраться!" - трезво решил Василий Никифорович, сгреб мешок в охапку и, оглядываясь, как вороватый жулик, выскользнул в коридор. Странный коридор, живший по своим законам, огласился воплем девушки. "Что-то до боли знакомое", - пронеслось в голове у Трезвенникова, точнее, в той ее части, которая умудрялась еще думать. Василий Никифорович стал немым свидетелем сцены торопливого побега вышекричащей особы и поскрипывания двери. Осветитель с белым мешком в руках осторожно заглянул внутрь и увидел здорового парня, стоящего поперек комнаты практически с таким же лицом, какое было сейчас у Трезвенникова. Парень что-то швырнул на пол и сказал секретный код, который Василий умел вычислять безошибочно даже в глубоком похмелье. Код нес в себе простую фразу: наш человек.
- Здорово, брат! - поздоровался Трезвенников, шагнув в гримерку. - Слышь, брат, дело есть...
Слова вырвались на волю вместе с воздухом из легких, и "аромат" тут же известил Ваню о сути данного "дела"...

[Hideki >>>]

Сонечка неслась по коридору в реквизитную, где лежал новый костюм деда Мороза. Забежав в помещение и схватив первое попавшееся пальто, накладную бороду, валенки, шапку и посох, она побежала обратно. Впопыхах бедняжка не разглядела, что накладную бороду она взяла от Ивана Сусанина.
Пробегая мимо гримерки Примы Анастасии, Сонечка резко притормозила, постучала в дверь и сказала:
- Пончик, рвет и мечет. Скорее на сцену, - не дожидаясь ответа, она понеслась дальше. Она была уверена, что актриса ее услышит так, как под дверью пробивался лучик света, а за ней слышалось какое-то движение.
Не успела она пробежать и пару метров, как снова встала как вкопанная. Перед ней предстала такая картина.
Захар Петрович шел вместе с Кирьяном Зосимовичом по коридору и о чем-то живо разговаривали. Сонечка поняла, что план Марии Ивановны провалился, видать Кирьян не вынес долгую словесную атаку гримерши.
Не много успокоившись, она посмотрела на комнату, в которой переодевались статистки, и которую делили между собой Фимочка и другие молодые девушки. Дверь была не заперта и, подойдя ближе, услышала знакомый голос.
Так и есть. Это был осветитель, который зачем-то держал в руках костюм зайца, конечно же, она слышала, что статист, который должен был играть сегодня в спектакле зайца, калымил в одном банке, наверное, Пончик в бешенстве выбрал на эту роль первого попавшегося человека.
- Вот мы все и в сборе. Так, - она уже чувствовала себя уверенней, первый шок прошел, - сначала переоденем вас, - она указала на Перышкина, - а потом вас. – Ее хорошенькая головка повернулась к осветителю. Во взгляде гримерши сверкали молнии, и любой отказ был бы воспринят как личное оскорбление. Спектакль и так откладывается, а эти двое, что-то задумали. Наверное, собирались выпить, думалось Сонечке, поскольку от осветителя разило, как из помойного ведра. Придется воспользоваться мощным орудием против запаха.

[Torvik >>>]

Не успела молодая костюмерша выскочить за дверь, как в гримёрку заявился похмельный Трезвенников с костюмом зайца и заначкой. Предложение выпить ошарашило Ивана даже больше, чем внезапный массаж головы, заставив извилины работать в режиме повышенной активности. С одной стороны остограммиться перед представлением и сам Станиславский не чурался, говоря, что, мол, это снимает комплексы и раскрепощает скрытые резервы организма. Да идля сугрева пользительно. С другой - унюхай кто специфический запах: роль Деда Мороза можно было лишь передавать по наследству и распрощаться со всякой мыслью о подобных поцелуях судьбы. Хотя, если чем-то заесть...
Но договорить ему не дали. Сонечка ворвалась вновь и завертела всё в своих маленьких, но очень практичных ручках. Она усадила Ивана в кресло, откуда он только что поднялся и принялась обрабатывать его лицо, втирая в него румяна. В промежутке между порциями наложения грима Ивану всё же удалось выдавить из себя
- А зачем сразу две бороды? Рыжая и, вот, пегая? Я ж, вроде, их менять не должен по сценарию
- Значит так Прончик решил, - на автопилоте ответила Сонечка. Она явно боялась потерять инициативу, а оставлять этих здоровых мужиков одних боялась ещё больше, ибо они, по ееё мнению, могли своим обычным мужским разгильдяйством сорвать детям утренник, а виновной сделать её, Сонечку.
- Ну, ему виднее...- Иван был полон сомнениями, но спорить не стал. Ей виднее. Вон как шебуршит. Профессионалка. Оставалось лишь дождаться конца действа и посмотреть на себя в зеркало. Да и мечты пофорсить в импортном дедморозовском костюме грели душу, придавая уверенности в себе.

[Сельмина >>>]

Поглядев в зеркало, Анастасия удовлетворилась результатом. Оттуда на нее смотрело выбеленное лицо молодой девушки, с яркими, красными румянами на щеках, со снежно-белыми волосами на голове, вместо привычного загорелого личика и роскошных золотых кудрей. Девушка даже не сразу себя узнала, а это кое о чем говорило(если учесть что Анастасия видела себя в зеркале раз по двадцать в день).
Следующим шагом было одевание костюма юной помошници Деда Мороза. Девушка повернулась на стуле и оказалась как раз напротив большого дубового шкафа. Но костюмов в ней было не много, точнее только один - Снегурочки. Анастасия придирчиво осмотрела наряд - не то, чтобы она видела его впервые, просто ее предупреждали, что там очень неожиданно может появится моль. Или что похуже.
- Пончик рвет и мечет. Скорее на сцену - это прокричал кто-тоиз персонала, но Анастасия не поняла кто именно
- Тьфу ты! Ведь и правда, я же опаздываю. Быстро, быстро, одеваюсь! Ну почему мне никто не поможет! Этот древний костюм невозможно одеть!
В это время любой проходящий по коридору, мог услышать дикие ругательства и шум сбиваемых со стола предметы из гримерки №10. Но там никто не проходил, поэтому нажаловаться Пончику, что Анастасия занимается непонятно чем, было некому.
Но вскоре дверь открылась и оттуда выглянула голова. Точнее то, что на ней было - голубая корона Снегурочки. Потом показались большие голубые глаза и неестественно-белые волосы аж до пят. Снегурочка закрыла гримерку и направилась к зрительному залу, но не успела пройти и пяти шагов, как споткнулась о свои шикарные волосы.
- Да чтоб вас! Вот всегда я из-за них спотыкаюсь. Мне еще на сцене такого нехватало! - девушка подхватила косу и двинулась дальше - Ну кто там меня звал? Я тут чуть не упала, а меня никто даже не жалеет!

Сообщение отредактировал Сельмина - 2-12-2005, 3:33

[Freja >>>]

Утро у Фимочки началось как обычно - ровно в 7.30 зазвонил будильник, девушка нехотя поднялась с кровати и, старательно почистив зубы, принялась за выполнение утреннего комплекса упражнений от Синди Кроуфорд "Для тех, кто хочет покорить мир". Через 40 минут изрядно упарившаяся Фима отправилась в душ, страшно довольная собой - теперь она, стройная и прекрасная, как Синди, точно не останется незамеченной. Ну и что, что под бесформенным костюмом идиотской белки не видно новообретенной тонкой таллии? Настоящий ценитель разглядит талант и в мусорной куче, если он, конечно, там имеется. Завернувшись после душа в полотенце, Фимочка встала перед зеркалом, подобрала рукой волосы в "высокую прическу", кокетливо подмигнула своему отражению и визгливым голоском пропела: "Чашку ко-офею-у, я тебе бодрящего налью-у..." Эх, куда смотрят продюссеры! Такой талант пропадает! Она ведь зыкончила театральное училище! и не в каком-то паршивом Мухосранскае, а аж в самом Урюпинске! Ну и что, что тройки по половине предметов... Просто идиоты-преподаватели не смогли оценить ее неординарность и самобытность!
- Блинский фиг!!!! - вдруг подскочила Фимочка - Чертова дыра на костюме!
Накануне костюмерша недвусмысленно заявила Серафиме, что если уж ее способностей не хватило ни на что кроме белки, так обязательно хватит, чтобы самой зашить несколько обширных дыр, проеденных молью в беличьей шубейке. Вечером Фимочка так и не смогла этим заняться, поскольку была в депрессии и сама мысль о штопке казалась такой унизительной, что слезы лились в три ручья.
Девушка взялась за костюм... Мда... в таком наряде белочка могла выступать разве что в стрип-баре! Слава Богу, руки у Фимы были приставленны нужным концом и швейная машинка в доме имелась... Вот только рыжей ткани не нашлось. Нашлась только синяя. Спустя несколько часов девушка подняла покрасневшие глаза от рукоделья и...
- Блинский фиг!
Серафима спешно сгребла костюм и пулей вылетела из квартиры, накинув поверх банного полотенца дубленку (все равно переодеваться!). До начала спектакля оставалось 20 минут.
- Беги скорее! Соня тебя обыскалась! Она в вашей гримерке ждет! - поторопила Фимочку стареникая биллетерша.
- Ой, Сонечка, милая! Прости! Я костюм штопала! - выпалила Фима, галопом вбегая в гримерку статисток и на ходу скидывая дубленку...
- Что за... - изумленная и возмущенная Серафима стояла в одном банном полотенце перед двумя малознакомыми мрачными мужиками. В собственной гримерке!
- ЧТО ЗА.... оторопело повторила она.

[Torvik >>>]

А потом произошла и вовсе сенсация. По крайней мере по меркам Ивана, в театре человека нового и ещё не особо привыкшего к разным нештатным ситуациям. В гримёрку влетела девушка, скинула дублёнку и осталась..., проще сказать на ней из всего приличного было одно полотенце, да сапоги на босу ногу. Конечно в "Плэйбое" Ваня видел и не такое, но эти стройные ножки могли заставить забиться не одно сердечко. Глаза Пёрышкина тут же скосились на очень даже неплохую фигурку вошедшей, перманентно раздевая её взглядом, челюсть начала отвисать и сдавленное "Э..." готово было уже сорваться с Ваниных губ. Щёки стали краснеть, хотя из-за румян никто этого заметить, соответственно никак не мог. Но, процесс прервала Сонечка, поддержавшая челюсть Пёрышкина снизу и ловко повернувшая его голову лицом обратно к зеркалу.
"Хм, а неплохо живётся актёрам главным", - подумалось Ивану, - "Водку предлагают. Девушек - прямо в гримёрку приводят. И уже тёпленьких." Разглядеть толком вошедшую он не успел, но вид был потрясающий, спорить нечего.
- А ты ничего. Подожди до конца утренника. Там устроим междусобойчик", - тоном завзятого лавеласа кивнул Иван девушке. Толстый слой белил и румян скрыл все эмоции, а уж своим голосом когда надо Пёрышкин умел владеть в совершенстве.

[Father Monk >>>]

- Та-а-а-ак, - протянул Трезвенников, начав очень быстро - даже слишком быстро - трезветь, оправдывая фамилию. - Та-а-а-ак.
Эти его "та-а-ак" были единственным членораздельным высказыванием на стремительно разворачивающуюся ситуацию, которая нравилась далекому от прекрасно-возвышенных моралей Василию все больше и больше. Особенно эта девица в одном полотенце. Сосед Колян как-то показывал Васе кассету с подобными достояниями матери Природы, но, ввиду недосягаемости подобного идеала, Трезвенников тогда и думать забыл про это... А тут...
- Та-а-ак, - это "та-а-ак" можно было расценивать и как "привет", и как "здравствуйте, о богиня", и как "Боже ты мой, а что я-то тут делаю?!".
Душа поэта не вынесла зрелища, и Трезвенников, вытащив украдкой поллитра "Столичной", прямо из горло хватил "для затравки". В голове сразу слегка прояснилось, а язык, такой беспомощный пару мгновений назад, запросил балладу о прекрасной Изольде Златокудрой... Василий где-то вычитал, что подобная существует.
- А Вы, мазель, чьих будете? - наконец, проговорил осветитель.

[Hideki >>>]

Оставался нанести последний штрих к образу деда Мороза, как в гримерную ворвалась Фимочка.
- Фима, что с тобой? – изумилась Сонечка, машинально поворачивая голову без пяти минут деда Мороза, в сторону зеркала, что бы тот не видел то во, что была одета, а точнее сказать, не одета, ее подруга. – А ты чего зенки вылупил? – гаркнула гримерша на осветителя, сама, поражаясь своей напористости. - Растарахтелся он тут, а ну тыкву на девяносто градусов повернул. Не видишь, девушка не одета.
Оставив Перышкина с красным носом сидеть в кресле, она подошла к шкафу и взяв от туда халат подала его Фимочке.
- Присаживайся, - улыбаясь, сказала она подруге. – Сейчас закончу с дедом Морозом, и приступим к белочке.
...
А в это время, за кулисами Прончик увидев поднимающуюся на сцену Анастасию, расплылся в улыбке.
«- До чего хороша», - подумал он, идя к Анастасии, которая держала свои длинные косы в руках.
- Ну, здравствуй моя прелесть. А я уж было заскучал. Думаю, и где же шля…э… пропала моя звездочка? Клеопатра Леопольдовна, ну разве не чудесная у нас вышла Снегурочка? Одно загляденье! – При виде Насти, вся негативная энергия ушла, и теперь Прончик готов был танцевать, танцевать и еще раз танцевать от радости. Кирьяна Зосимовича обрабатывает Мария Ивановна, Снегурочка на месте, Снеговик на месте, дед Мороз на…
- Господа, - тихо начал Глеб Акакиевич, что предвещало не малую грозу, - а где дед Мороз? Почему я до сих пор не вижу на сцене Деда Мороза? А где заяц-осветитель, где белка, господа? – Последние слова Глеб Акакиевич уже выкрикивал.