Сквер поэтов

На город неспешно опускался вечер, листва деревьев и яркие скамеечки тонули в тенях. В сквере еще царила тишина.
Здесь по вечерам собирались те, кто просто любил читать - или слушать - стихи... свои и чужие...
Она пришла сюда первой. Огляделась. Нет, никого кругом. А нужно ли это?..
Она вытащила из кармана помятый листок и прочитала тихо:

Отражение

Глаза в глаза,
Рукой об руку,
В твоих очах – моя слеза,
И голос твой
Ожившим звуком,
В моих устах – твои слова.

В твоих руках –
Огонь надежды
В моих – лишь мертвой лампы жар,
Мой свет фальшив
Он гаснет прежде,
Чем сгинет твой ночной кошмар.

В моих делах –
Твое движенье,
Моя душа – в твоем тепле,
Поверь, ведь я –
Лишь отраженье,
Застывший призрак на стекле...

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (ПМ Соуль и Darkness).
Здесь только творчество.
Джет

Сообщение отредактировал higf - 19-03-2011, 14:11

Новый рассвет
С запахом жизни
И первых побед
Ave Maria.
Душная плоть
Солнце по жилам
В песни молоть
Ave Maria.
Вечерний мой тать
Время приходит
Ко мне коротать
Ave Maria.
В этот закат
Зовись, как желаешь:
Грех или брат
Ave Maria.
В последнюю ночь
Имя пиши,
Опорочь
Ave Maria.
Святая земля
Это не я,
Я это я...
Я!!!

Холодает.
Вязью льдинок
По стеклу прошел мороз.
Исчезает
Груз ошибок
Со следами горьких слез.

Потемнело.
Стонет ветер
Над озябшей мостовой.
Небо смело
Сеет пепел
Над асфальтом и листвой.

Закружилась
Яркой нитью
Новогодняя спираль.
Было? Сбылось?
К сожаленью?
Нет, прошедшего не жаль.

* * *
Лишь ветер с музыкой мешать
И песню ветра, молча, слушать
И, замирая, не дыша,
Сражаться, умирать за душу,

Лишь только не было б конца
Чуть слышному сердцебиенью,
Лишь только бы сошла с лица
Гримаса темного неверья.

А дальше? Дальше - тишина
И звёзд пленительные танцы,
Доисторическая тьма,
Кометы и протуберанцы.

Поверить - только и всего -
И миром двигать силой мысли,
Чтоб от движения его
Прекрасней стали смыслы смыслов!

Сообщение отредактировал Brunhild - 4-08-2009, 17:03

Не хочу задумываться я
О мечтах - своих или чужих,
Сидя на краю небытия
В витражах рисуя миражи.

Не хочу задумываться впредь
О добре, что выведет ко злу.
Я сильнее, я могу стерпеть -
И вожу я пальцем по стеклу.

Не хочу надеяться на суть
И судьбу растрачивать зазря,
Дайте только снова зачерпнуть
В январе осколки янтаря,

Не тяните в стылую кровать,
Где давно тепла живого нет.
Я могу и буду рисовать
Острый, леденяще-жёлтый свет.

Когда шепчутся в вашей комнате
Духи света, тепла, огня
Вы обо мне помните?
Помните ли меня?

Когда прожита тыща юностей,
Когда порвана сотня жил,
Шаг до простой мудрости,
Всюду не фронт – тыл?

Когда вечер и ночь целуются
На бордовой дуге лучей,
За горизонт улица,
Степи и суховей?

Когда шепчутся в вашей комнате
Духи света, тепла, огня
Вы – я прошу – вспомните,
Вспомните про меня!

авторство товарища-психоделика. эксперимент на словах и на людях. основано на реальных событиях. не повторяйте это дома! особенно с детьми до трех лет.

стопку со стуком поставлю на стол,
рот оботру рукавом.
штора шуршит, что ушла, что ушел...
грозно грохочет гром.
вечное вече влечет вечера
в бедную бездну дна.
время рекой из вчера во вчера:
ванна, вино, вина.
мысли и смыслы сломают мосты,
но ничего, ништяк.
только теперь тут та, а там ты.
просто прости, простак.

***

О, Юг в огне,
Восток в пожаре,
Разделы власти...
Кутежи...
Среди розария возводим
В честь Бога Руки-Алтари.

Когда же посох облепили
Те черви, что во сне точили,
Точили суть извечную...
Суть Зла.

То Соломона воскресили,
И длань златую в тени скрыли.
И звон монет... И хор певцов...
Огонь горит, а кровь течёт,
Такой легенды оборот.

Грустные лица, снег и граница.
Спи. Пусть приснится
Ветер.

Холод - как молот. Ты ещё молод.
Скоро нас холод
Встретит.

Холод - твой молот. Город расколот.
В крошки расколот
Верой.

Крошки-обличья, пыль от величья.
Взгляд безразлично
Серый.

Взгляд безразличный. Пыль от приличий.
Глупый обычай -
Чести.

Что упустили, что не простили -
Всё заплатили.
Вместе.

Но не простили. Вновь распустили,
Разворотили
Души.

Катятся волны в отблесках молний.
Всё им привольно
Рушить.

Катятся волны. Хватит, довольно!
Сердце уж полно
Ядом.

Сердце смеётся. Вновь разобьётся
Мёрзлое солнце.
Надо.

Мёртвое солнце снова проснётся
Свет разольётся
Сетью.

Сердце искрится пламенной птицей.
Спи. Пусть приснится
Ветер.

Ночь за ночью, день за днем строчек длинных разговор,
День за днем и ночь за ночью смыслов чьих-то спор.
По стеклу следы зимы - вязь узоров, звуки тьмы...
И зимы холодной след на душе. Увы.

Шаг за шагом, по слогам драмы, песни, злой угар
По слогам и шаг за шагом выдыхаем пар.
Для чего и почему? Не по нашему уму?
Почему и для чего? Ну же, ну!

День за ночью, ночь за днем разговор с собой ведем
Ночь за днем и день за ночью ищем, пишем, ждем...
Что найдем? Ответа нет. Пляшет тонкий силуэт.
Нет ответа, что найдем. Свет.

Ну сколько можно ждать? Сегодня всё решится.
Считаем мы часы который день подряд.
Зима играет вальс, и всем, наверно, снится
Весенняя гроза и чистая заря.

Гитара и вино, веселье - от досады,
На этой стороне пока что всё - пустяк.
Но только видит Бог - мы будем, будем рады,
Когда придёт пора решительных атак.

А на том берегу, а на том берегу
Лошадиное ржанье и кровь на снегу,
Гром тяжёлых орудий, ружейный разряд,
С криком падают люди и сабли звенят.

А на том берегу, а на том берегу
Мне не страшно, я тоже однажды смогу,
Ничего не боясь, не сдаваясь врагу...
За рекою, на том берегу.

Остались позади, наверно в жизни прежней,
Любимая семья и милый сердцу кров,
Но кто-нибудь ещё успеет встретить вешний
Весёлый хоровод из ливней и ветров.

Кого-нибудь ещё любимая обнимет
И слов не подберёт растроганная мать,
И старые друзья гулять потянут с ними,
Когда на берег наш вернётся он опять...

А пока что - пока что на том берегу
Лошадиное ржанье и кровь на снегу,
Гром тяжёлых орудий, ружейный разряд,
С криком падают люди и сабли звенят.

А на том берегу, а на том берегу
Я не хуже его, я ведь также смогу!
Ничего не боясь, не сдаваясь врагу...
За рекою, на том берегу.

А на том берегу, а на том берегу
Лошадиное ржанье и кровь на снегу,
Гром тяжёлых орудий, ружейный разряд,
С криком падают люди и сабли звенят.

А на том берегу, а на том берегу
Мне не страшно, я тоже однажды смогу,
Ничего не боясь, не сдаваясь врагу...
За рекою, на том берегу.

Серым шелком под рукой твоя нить -
Как не хочется ее обрывать...
Ей тянуться бы, тебе - жить да жить,
Гладким шелком летний дождь вышивать.

Нить обрежут без особых затей:
И до ножниц-то - рукою подать...
А тебе б любить жену да детей,
С белым шелком серый шелк заплетать.

Нитка ровно так да чисто идет -
Залюбуешься... а им все равно...
Колыбельную двум сестрам поет
Разговорчивое веретено.

Клонит среднюю сестрицу ко сну,
Да и старшей, видно, рук не поднять...
Я еще немного нить протяну -
Может, хватит, чтобы внуков обнять?

Там, глядишь, и перерезана нить,
Серый кончик спрячут сестры в клубке...
Не забудь хоть ты, сумей разбудить
Ту, что спит над нашей нитью в руке...

Плачу от умиления. Взахлеб пью чай.
Я знаешь долго ждала, хотела найти себя.
Живу потихоньку, читаю книги, играю
С ними. Придумываю любовь, рассказываю
Снегу о том, как живется нам, непонятным
Андроидам с сердцем вместо винта, люблю
Тебя. Пытаюсь забыть, быть жестче, смелее
Но снова, –пока-, плачу от умиления.

И вот опять я в пути.
Дрога вновь зовёт меня.
Что же ждёт меня впереди?
Может увижу там я тебя?

Но нет, это всё лишь мечты.
Мы не увидимся никогда,
Ведь знаю я и знаешь ты,
Что расстались мы навсегда.

Но надежда живёт во мне.
Это глупо, только верю я
И думаю только о тебе,
И знаю, что любишь меня.

Заточу карандаш,
Положу чистый лист
Манит он белизною своей.
И на нём напишу,
Все как есть расскажу,
О судьбе, о твоей и моей.

Запятыми слезинки
Пусть лягут на лист,
Но улыбкой покажутся строчки.
Пусть любовь моя птицей
Над ним пролетит
До последней задумчивой точки.

Пусть приходят мечты
И, свернувшись клубком,
В изголовье постели твоей
Тихо-тихо урчат,
Колокольцем брянча,
Как баюкают в мыслях детей.

Пусть тревоги уйдут,
А печали на час
Прикорнут у открытых дверей.
Рой медлительных муз
Пусть неспешно кружит
Над судьбою твоей и моей


Заточив карандаш,
Положу чистый лист…
Пусть он так и останется чистым,
А все мысли мои,
Что над ним пронеслись
Так пускай и останутся мыслями.

Сообщение отредактировал Hel - 4-02-2009, 18:15

Замечательные стихотворения, я всегда поражалась людям-поэтам, складывающим свои мысли в грациозные строчки, читающиеся на одном дыхании. Мой низкий поклон и уважение.

Очень интересно было бы обсудить с вами сам процесс создания стихотворения. Какие вы перед собой ставите цели? Ради чего вы пишете? Как вам в голову приходят идеи? Как подбираете рифму и ритм? По тому что сколько я не занимаюсь рифмоплётством рождение стихотворения по прежнему остаётся для меня загадкой.

А пишу я в основном на пике какого-либо яркого настроения. Однажды верунлась домой после замечательной прогулки по горячо любимой вечерней Москве, и написалось вот что:

Серое небо. Огни. Провода.
Бьётся о крыши немая вода.
Люди и рыбы, и тоже немые
Как-то бессмысленно прут в никуда.
Нищие. Прутья ограды церквей.
Тысячи сизых больных голубей.
Площади, волны зелёные речек
Тихо влекут ядовитых зверей.
Город, наполненный потом и кровью,
Дышит зловонием и сквернословьем,
Пьяными шутками злобными дышит,
Дышит печалями, дышит любовью…

Сообщение отредактировал Meerkaelte - 5-02-2009, 20:56

Осенний свет вновь душу озарил,
И вновь она костром листвы пылает,
И древний лед на дне потоком тает,
И вольный ветер дарит пару крыл.

Душа летит, еще сама не зная,
Лететь ли ей, иль все остановить.
Все это ТАК, но так не может быть,
И снова в чем-то разум преступает…

Чувств вихрь всегда дороже и роднее
Рассудка твердой поступи прямой,
И как бы ни хотелось ей домой,
Душа спешит в водоворот страстей.

И вновь сгорит до тла…
Но счастлива, ЖИВА!

Можно быть богом
Можно быть богом. Условно
Паузу мерить размером
Рвать территории словом
Строить догматы для веры

Можно быть богом. Наверно.
Разные водятся боги
Боги услады и скверны,
Геи, льстецы, недотроги

Можно быть богом-занудой.
Можно быть богом-нахалом.
Есть среди них и Иуды.
Есть, только их очень мало.

Можно быть богом. И нужно.
Брать на себя передряги.
Пользовать дланью недужных
Чистить от хлама овраги.

Можно быть богом для дамы
Ласковым и любострастным
Гордым и очень упрямым
В похоти крайне опасным.

Можно быть богом. Но только
Выйдя на эту дорогу,
Брать на себя надо столько
Сколько под силу лишь богу.

Сообщение отредактировал Torvik - 6-02-2009, 11:38

Сонет

В колючей пыли праведных дорог
Усталый странник ноги запылил,
Но в мире истин он найти не смог
Светлей и выше истины Любви.

Он шел меж звезд, он шел среди планет,
Расцвет миров и гибель их он видел.
Сводилось там величие на нет,
Где человек был зол и ненавидел.

Тогда, на мир обиды не тая,
Решил воспеть он истину земную
И белый свет тогда увидел я
И песнь любви отчаянно пою я

Хотел я эту истину воспеть,
Увы, боюсь, мне не пришлось успеть …

Мм, это совершенно не высокое творчество, скорее даже очень приземистое. Зато по очень хорошо всем знакомым мотивам десяти негритят в мире фентези. Посвящается, наверное, десяти самым великим британским авторам тысячелетия

Десять троллей сидит на мосту,
С мечтою кого-то слегка отметелить.
Вы знаете, там одному повезло.
Мечту воплотил, и осталось их девять.

Девять троллей сидит на мосту,
Один покачнулся и шлёпнулся оземь
И враз обратился он в эмо-скалу,
Таким вот моментом и стало их восемь.

Восемь троллей сидит на мосту,
Вдруг в воздухе звякнул за дело кистень:
Не дело для тролля читать на ветру
Моэма творенья, - и стало их семь.

Семь троллей (пока что) сидят и гадают,
Решают полночи кого будут есть.
Решили что жребий пусть гномы и тянут,
Но те озверели, и стало их шесть.

Шесть троллей в испуге тихонько дрожали
Дрожала земля - это ехал к ним князь.
Один от испуга на ёлку взбежал и
К утру не спустился - так стало их пять.

Пять троллей решили податься в науку,
В юристы-генетики шли богатЫри
Один засудил сам себя без поруки,
На милый свой мост их вернулось четыре.

Четыре тролля стали аскетами,
Их не прельщал блеск злачёный в пылИ,
Один всё ж прельстился, но табуретами
Его охладили - так стало их три.

Три тролля в пылу поэтической драмы
Набрали паскалевский код на ура.
Секретный военный совет Далай Ламы,
Им вынес вердикт - и осталось их два.

Два тролля, признаться, скромнейше ведь жили.
Мышей не травили, не грабили вин -
Совсем путный люд на мосту распустили,
За что был казнён (и остался) один.

Один тролль службу нёс на мосту.
Был он мрачен, угрюм, всех осматривал строго.
Но однажды под вечер, поверьте, не вру,
Он ушёл вслед за солнцем, дорогою к Богу.

И остался пустой словно перст этот мост,
И шумит над водою печально осока,
Не вернётся уж тролль на родимый свой пост,
Сменит басня молву за бутылкою грога.

И останется сон в дивной, верно, ночи,
Как сидят на мосту и тихонько мечтают
Песню спеть для луны в тьме полночной парчи
Десять троллей, как встарь. Нынче так не бывает.

Песня влюблённого бастарда

С рожденья видели на мне
Печать иного все вокруг.
Я тайны доверял луне,
Мне холод - брат, а ветер - друг.

Я был чужой среди своих,
Меня повсюду гнали прочь,
И чтоб не видеть злобы их
Я с головой бросался в ночь.

Чужой, ненужный, не как все,
Я нёсся по ночной росе,
Врываясь в стылый мрак стрелой,
Чужой, отверженный и злой.

Бродя под сенью вечных древ,
У звёзд я спрашивал подчас,
Быть может лучше, умерев,
Мне это дело кончить враз?

Но вдруг, услышав волчий вой
Себе шептал я:"Будь сильней!"
И с гордо поднятой главой
Встречал удары новых дней.

Чужой, ненужный, не как все,
Я брёл по утренней росе.
Живой, но с мёртвою душой -
Иной, непризнанный, чужой.

Я был живым с тобой одной,
Тебе лишь правду говорил.
Тебя знакомил я с луной
И песни звёздные дарил.

Так пусть болтают о чужом -
На них с досадой не гляди.
Мы всё с тобой переживём,
И будь что будет впереди.

И весел день, и ночь сладка -
Мы пьём её за три глотка.
И снова слышен волчий вой -
Я был чужим. Теперь я твой.