Сквер поэтов

На город неспешно опускался вечер, листва деревьев и яркие скамеечки тонули в тенях. В сквере еще царила тишина.
Здесь по вечерам собирались те, кто просто любил читать - или слушать - стихи... свои и чужие...
Она пришла сюда первой. Огляделась. Нет, никого кругом. А нужно ли это?..
Она вытащила из кармана помятый листок и прочитала тихо:

Отражение

Глаза в глаза,
Рукой об руку,
В твоих очах – моя слеза,
И голос твой
Ожившим звуком,
В моих устах – твои слова.

В твоих руках –
Огонь надежды
В моих – лишь мертвой лампы жар,
Мой свет фальшив
Он гаснет прежде,
Чем сгинет твой ночной кошмар.

В моих делах –
Твое движенье,
Моя душа – в твоем тепле,
Поверь, ведь я –
Лишь отраженье,
Застывший призрак на стекле...

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (ПМ Соуль и Darkness).
Здесь только творчество.
Джет

Сообщение отредактировал higf - 19-03-2011, 14:11

***
Они просто пройдут сквозь тебя однажды
Задевая все жизненно-важные…
Вырывая из тела не мясо, но душу.
Они - случайно – но все разрушат.
Они промолчат, когда ты в отчаянье.
Их сила не в слове, мой друг, - в молчании.
Они отходят все дальше и дальше -
Уже нет правды, но еще нет фальши…
И на этом месте лучше поставить точку.
Прямо сейчас. В конце этой строчки.

Завтра мы идем на митинг.
Я опоздаю на пять минут.
У рамок буду тормозить.
В метро с трудом найду маршрут.
Приду когда уж на трибуне
Оратор будет правдой жечь.
Когда толпа взревет:
"До коли?!"
Чтоб завтра заново терпеть.

Приду.
Мечтая об одном.
Приду.
Забив на здравый смысл.
Приду.
Запасшися крестом.
Чтоб отгонять толпу нашистов.


Хочу добраться впопыхах.
И прошептать:

"Миллионыйнах"

Я вихрями изрежу твой покой,
Я песней разорву на части душу,
Я заговор творю – ты будешь мой!
И слово, данное себе, я не нарушу.
Втекая в мысли изнутри, извне,
Тебя заполню, затоплю собой!
Узор морозный на твоем окне,
Да, даже он навеян будет мной!
Чтоб не осталось ничего чужого
Я вырву душу, пустоту внутри оставив.
Я вырву твою душу, что ж такого?!
Смеяться буду, смерть рукой погладив.
Порхая между явью и мечтою
Я растерзаю твою жизнь, клыки вонзая.
Глаза твои, смеясь, навек закрою.
Да, я жестокая, но нет, совсем не злая.


Почтовый голубок на подоконнике,
На коже крыльев вырванных следы,
Как звезды горько плачут о покойнике,
Так надо мной смеешься, горько, ты.
Разбил, сломал меня моим орудьем,
Развеял в прах, не дав очнуться вновь,
Смеялся ты, вдыхая полной грудью
Тот запах, что дарила моя кровь.
Как лезвием словами душу режа,
Внимательно смотрел в мои глаза.
Ты ждал: быть может, ужас в них забрезжил?
Не бойся, рви меня, я только за.
Безжизнен взгляд, как кукольный, стеклянен.
Холодны руки, легкие – пусты.
Ты рвешь меня: «Давайте внутрь заглянем!»
А там звенят разбитые мечты.

Сообщение отредактировал Элис - 24-12-2011, 23:19

Передо мною зависла на миг стрекоза,
Молниеносный полет задержав без усилья,
И ослепили пославшие прямо в глаза
Солнечный зайчик ее глянцевитые крылья.
Воспоминания детства проснулись в груди:
Тайные тропы лесные, предчувствие чуда...
"Ты - не оттуда? - шепнула я ей. - Проводи!"
Прошелестела осока в ответ: "Не оттуда.
Ты повзрослела. Дорога закрыта навек
В край, где смеялась ты с солнцем и бегала с ветром,
Где опускался на ветки танцующий снег,
Где ты купала коня в алых брызгах рассвета.
Можешь найти ту долину, где выросла ты,
Но не страну, где ребенком играла, мечтая -
Те же деревья там, травы, и те же цветы,
Только вот ты изменилась – ты стала другая.
Мы по течению времени вечно плывем,
Целая жизнь позади, но на берег не выйдешь...
Эта страна далеко за восточным холмом -
ты ее никогда не увидишь".

Ночь борьбы с собой (Обращение к невидимому собеседнику)


С пальцев роняла, как капли, -
Во мне не осталось рифм.
Они испарились, иссякли.
...Может, поговорим?..

Гордость скользнула шелком
На пол, напевно шурша.
Задетая льдом-осколком
...знаешь, болит душа.

Я не хочу потревожить
Ни звуком тебя в ночи,
И все же, родной, быть может...
... Может, и помолчим.

Ночь нежно кутает в холод.
Чувства во мне как взвесь...
Наша игра - это голод.
... Значит, ты будешь здесь.

Отсвет солнца упал, как печать,
На сведенные горечью губы.
Ты не знаешь, как больно молчать,
Если в сердце: "Он больше не любит..."

Легким призраком память скользит
Средь пустых, обезмолвевших комнат.
Ты не знаешь, как больно любить,
Если в сердце: "Он больше не помнит..."

Снова вечное: "Быть иль не быть?"
А в ответ - холодок безучастья.
Ты не знаешь, как страшно рубить
Свое сердце - живое! - на части.

Мне бы только в себе удержать
Слезы, полные жгучей отравы...
Ты не знаешь, как трудно прощать,
Если нет виноватых и правых.

Мое тело увито ажурным плющем,
А глаза, как бокал, переполненный ядом,
Моя слабость надежно укрыта плащом,
Просьба – только одна: «Просто будь со мной рядом...»
Не кричу, разрывая на части любовь,
Не смеюсь, окунаясь в молочный туман,
Не боюсь проливать пряно-теплую кровь,
Не смотрю, уходя в ледяной океан.
С каждой строчкой все дальше от боли и слез,
С каждым взмахом крыла приближаюсь к Тебе,
С каждым вдохом в себя принимаю мороз,
С каждым словом твоим растворяюсь в Игре.
А теперь посмотри, загляни мне в глаза
Цвета боли, подмешанной в зелень листвы.
Что увидел ты там? Взвесь все против и за,
И скажи, что не стоило жечь все мосты.
Только это мечта, в жизни вовсе не так:
Я смотрю на разбитое сердце в руке,
Я любуюсь на кровь, алую словно мак,
Я пытаюсь взлететь... утопая в реке.

Нас двоих сумасшествие съело. Безумные люди...
Каждый - зверь. Каждый - жертва. И каждый - охотник, ловец.
Затуматив стекло теплым паром словесных прелюдий,
Разгоняем отраву ударами глупых сердец.

Ты не спишь. Гулким грохотом артиллерийских орудий
Каждый вдох, каждый выдох. Немое движение губ.
Что с нас взять? - Мы с тобой сумасбродные, шалые люди.
Мы готовы сыграть на кларнете заржавленных труб.

Наши чуткие пальцы пылают в распутной истоме.
Гладких клавиш касаясь, мы оба не знаем причин,
По которым ночами двоичные коды пророним:
"Завтра будешь?" - "Приду..." - "Это классно. Еще помолчим!"

Напиши мне письмо на снегу,
Три строки - от ольхи до березы,
Я на стеклах витрин, на бегу,
Их замечу в узорах морозных -
И застынет на миг суета,
И вернется забытая сказка...
Сгинет горькая складка у рта,
Разобьется привычная маска.
Девять слов, три неровных строки
Об уснувшей под снегом печали,
От души, от тоски, от руки -
От того, чем мы жить начинали...

Записки ведьмы
Черновик
(написано неровным скачущим почерком, как будто автор куда-то спешил или чего-то боялся)

Не бери меня под ручку –
Не растаю.
Не дари блестящих штучек –
Потеряю.
Обожди, горячка чувства
Остывает.
Было густо, стало пусто.
Так бывает.
Ты полюбишь недотрогу…
Поприличней,
Не ищи ко мне дорогу,
Горемычный!
Кавалер, побойся Бога
Или черта!
Будешь виться у порога –
Станешь мертвым.

Чистовик
(написано красивым уверенным почерком, твердой рукой)

Ровно в два приди на площадь
Двух парадов,
Захвати букет попроще.
Буду рада.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 3-01-2012, 18:52

Не сходись в открытом бою со мной -
Мне неведомо слово "честь".
Если бросишь мне вызов на правый бой,
Ты погибнешь - сейчас и здесь.

Не веди со мною тайной войны -
Я вела ее много лет.
Без малейшего чувства стыда, вины
Я ударю тебя в ответ.

Не надейся силой меня сломить:
Не ломаюсь я - только гнусь...
И еще: не пытайся меня любить -
Я на это не поддаюсь.

Лишь одним возьмешь ты наверняка,
Лишь одно не отвергну я:
Знаком братства станет твоя рука -
Сверху ляжет ладонь моя.

Я отныне - твой неусыпный страж,
Крепостная твоя стена.
Даже если однажды меня предашь -
Я останусь тебе верна.

Я однажды к твоим упаду ногам,
Дожигая остатки сил,
За тебя и свободу, и жизнь отдам -
Ничего взамен не спросив...

Пусть отныне легким твой будет путь,
С каждым шагом - смелей, сильней...
А дойдешь до цели - навек забудь,
И меня вспоминать - не смей...

В летнюю...

Если честно - мы кажется накрепко спятили,
Если смеем. И, смея, смеёмся навзрыд.
Эх, рванём-ка на пару, да к чёртовой матери,
Пусть прошедшее в спину толпой голосит!

Через лес - ибо лесом пошло оно, скучное,
Где ни смеха, ни песен, ни взрывов шутих,
Где любили и били - от случая к случаю.
Жаль, что в этом мы были не лучше других.

Хоть на миг, хоть на час... Нет уж, хватит, нахотькались!
Навсегда - и не думай теперь возразить!
Мы и так на себя, словно волки, охотились,
Хватит пальчиком собственной дури грозить!

Пусть пьянее вина этот бред разгулявшийся -
Я тебя закружу, и спасения нет,
Коль вплелись в твои волосы листья опавшие
И пылают короной, рождающей свет...

* * *

Зима, ненастье. В небесах -
Гудящий рык вечерней бури;
Он чёрным стёр цвета лазури,
Оставив иней в волосах.

Норд-ост к земле гнёт тополя,
И каждый шаг - как бой с природой;
Хвостатых молний хороводы,
Паденье ртути до нуля.

Я шла одна во тьме, и вдруг -
Мой путь исчез, сорвался в бездну,
Как будто был норд-остом срезан, -
И сердцем завладел испуг.

Часы, должно быть, дали сбой:
Тот миг у бездны длился вечность.
Но даже время скоротечно,
Ведь там я встретилась с тобой.

Ревела буря, как река, -
Дышала холодом и снегом,
Но мы не мыслили побега:
В твоей руке - моя рука,

И вместе мы сильнее вьюг -
И выше туч из снежной пыли,
Ведь мы друг другу сами крылья,
Дыханье, мысли, сердца стук.

Зима, ненастье. В небесах
Царит не только злая стужа,
Но даже солнце мне не нужно -
Оно горит в твоих глазах.

Ах, она такая чертовка!
Скучно ей.
Слишком много вокруг стало.
Просто блядей.
И унылые мужчины -
Без огонька.
И от мира этого -
Ей тоска.

Я за моральный облик -
Иначе взрыв.
Сам с собой играть

Сатана не привык.

Где мои следы - там глухая ночь,
Там не тает снег, не глядит луна,
Там седые птицы уносят прочь
Память, краски, отзвуки, имена.

Где твои следы - там бездонный день,
Там звенит ручей, облака плывут,
А за ними по травам струится тень,
Там не помнят снов и меня не ждут.

Между мной и тобой - на окне свеча,
Звук хлопка ладони, всегда - одной,
Тихий голос ветра и взмах меча.
И - ничьих следов меж тобой и мной.

Мы с тобою вдвоем наблюдали рожденье сверхновой,
Я в твои уходила глаза, будто в черные дыры,
Ты срывал с моих слов мутно-темные тайны-покровы,
В острой ласке твоей я сжигала мосты и оковы.
В небесах я искала ответы, а может спасенье...
От чего? От твоих, милый, глаз, что меня поглотили.
И не раз, и не два, от тебя я бежала в забвенье,
И не раз, и не два возвращалась, моля о прощенье.
Только ты не пытаешься слушать надтреснутый голос,
Что тебе говорит о каком-то потерянном счастье –
Для тебя жизнь куда интересней без угольных полос.
Только я без любви твоей – словно надломленный колос.
Снова, горько смеясь, или плача, к тебе возвращаюсь,
Чтобы вновь наглотаться досыта твоей звездной пыли,
И глазами бездонными вновь безвозвратно пленяюсь,
Ухожу в твою душу и медленно в ней растворяюсь.

Битва Богов
(из цикла о Калинорне)

Теперь над людьми - лишь всевышняя воля,
Всевышняя воля великих богов.
Что было, то кануло в бездну; но раньше,
Но раньше и боги имели врагов.
Тот случай для древнего мира не нов,
И помнят его повелители слов -
Поэты и барды десятков веков
На страже бегущего времени.

Богов было девять; у каждого роли,
У каждого роли для памятных дел.
Народ шел за ними, и магии сила,
И магии сила не знала предел.
Аэкриум Свету и жизни радел,
Театр и танцы - Исжинши удел,
Ватсизи сливаться с тенями умел -
Пусть даже и не было темени.

Что дальше случилось - неясно и ныне,
Неяно и ныне потомкам держав.
Возможно, жрецы отступились от веры,
Отступились от веры, погибель призвав.
И небо разверзлось, смертей не сдержав,
И кровь перекрасила локоны трав,
И черное солнце, со свода упав,
Погасло в болотах отчаянья.

В слепых лабиринтах разорванных линий
Сошел на пески мнимый бог - Иизон,
Сошел на пески и прозвался владыкой,
И прозвался владыкой, чей замок - Триррон.
И вскоре стоял тот незыблемый трон,
И день ото дня все великий урон
Несли и трирронцы, и сам пантеон,
Боясь Иизоновых чаяний.

Ватсизи служили мошенники-воры,
Собрал подлецов и убийц Маденрат,
Аэкриум - клириков, лекарей Света;
Иэмва дать в помощь друидов был рад.
И от Иллюнорне шел каждый пират,
Исжинши - воинственный песенник-бард;
И вот Ариорх поднимает штандарт:
Вперед - хоть с хулой, хоть с молитвой!

Но власть Иизона - то демонов своры,
То демонов своры и ужас смертей.
Он шел в Айнакемен - прославленный город,
Прославленный город героев-людей.
И не было армии страха сильней,
И страх открывал им засовы дверей,
И не было злее, кошмарней, страшней
Той Айнакеменской битвы.

Но каждому богу нужны паладины,
Нужны паладины - кто верит в него.
Но не было веривших в мощь Иизона,
Но не было веривших - ни одного.
Тот край, где родился он, стыл далеко,
И рушился замок трирронским врагом,
И армии скоро грозил не разгром,
А черные путы забвения.

И вскоре бежали незваные орды,
Незваные орды бежали на юг;
Преследовал их паладин Ариорха
С оставшейся дюжиной ревностных слуг.
В тот миг был убийца священнику друг,
И звери вступали в магический круг,
И стали о сталь не звенел больше звук -
То было мгновение мира.

А потом жизнь своим чередом продолжалась,
Своим чередом продолжалась опять.
Один Айнакемен остался в руинах,
Остался в руинах отныне стоять.
Разбита была Иизонова рать,
И боги остались молитвам внимать,
И больше никто не посмел покорять
Ему не подвластные силы.

Сообщение отредактировал junejay - 23-01-2012, 11:53

Чернила

Отпишитесь, отслоитесь,
Синим жалом языка
От меня вы отрекитесь,
И в конверте затаитесь
Ядом острого плевка.
Буду слать чужим я письма
Из далека-далека,
Буду им плести узоры
Василькового венка.

Если ж вы меня поймете…
Никуда вы не уйдете,
А застынете укором
Бледно-сизого стиха.
Вы дождетесь непременно,
Как повинна голова
Перед вами преклонится,
Вновь теряя безрассудно
Неразумные слова.

Если ж вы меня дождетесь
До полынного глотка,
До гранатового вкуса,
До последнего рывка….
Болью в горле отзоветесь
И забьетесь непременно,
Уж поверьте - навсегда,
Светло-голубым напором
В жилке моего виска.

Князь Степей

В безлунную ночь беспокоен ковыль:
Копыта развеяли камни и пыль,

И Князь всех степей на могучем коне
К рассвету спешит в многоликом огне.

Великие воины – вот его лик:
Сэр Галахад, Роланд, Верцингеториг.

Их доблесть, отвага, их верность и честь
Заставили воинов в жертву принесть

Любовь, сердца стук, легендарный Грааль –
Теперь они мчат в бесконечную даль.

Они, словно боги у райских границ,
Познали свободу полуночных птиц

И меч верной стали хранили в ножнах,
Пока не развеяли ветры их прах.

Теперь это Князь всех ковыльных степей –
Вождь рыцарей и господин королей.

Свой бег не прервёт его царственный конь,
Не гаснет в степях многоликий огонь.

Давай же теперь за бокалом вина
Восславим героев: страшна их цена.

Но я бы, дружище, весь мир променял
На топот копыт и ночной перевал.

Сошлись пути, и дальше будет или вражда,
Иль братская святая любовь.
Но если нити в узел завязала судьба,
Ее решенью не прекословь.

И от удара след на обнаженной руке,
И кровь на обнаженном клинке.

Остался след на коже, на ноже, на судьбе,
И души наши вместе сплелись.
Мое крыло, мой брат, я доверяю тебе
На лезвии ножа мою жизнь.

Так постарайся, брат мой, эту кровь не забыть,
И не спеши чужой ее смыть.

Но если нету сил повиноваться судьбе,
Срывай с души и тела печать.
Мое крыло, мой кровный брат, спасибо тебе,
За то, что есть о чем вспоминать.

Твой вызов брошен мне и я приму этот бой.
Я в сны твои иду за тобой.

Там, где нас станет двое, я верну тебе дар:
Твой путь, твою мечту и любовь.
Иди, я принимаю твой последний удар,
Я на себя беру нашу кровь.

Иди вперед, но бойся оглянуться назад:
Там больше нет меня, бывший брат.