"Твой новый мир", лестница жизни и смерти

[higf >>>]

Потянулись минуты ожидания. Алекс оперся спиной о скалу и застыл, напоминая высеченную в камне статую. Он даже прикрыл глаза, прислушиваясь к окружающему. Олег, кажется, продолжал строить какие-то теории, что-то шепча себе под нос. Лайла подошла к Штейнеру, но не заговаривала с ним.
Бывшему ролевику, ныне воину, пару раз захотелось посмотреть на наручные часы. Впрочем, прежде, чем повернуть запястье, он вспоминал - это, как и многое другое, осталось в другом мире. Можно полагаться лишь на личное ощущение времени, скользящую по небу луну или медленнно отсчитывать про себя цифры. Последнее его никогда не успокаивало, а скорее раздражало, несмотря на советы психологов.
Продолжая прислушиваться, Алекс впал в оцепенение. Он очень отчетливо слышал каждый звук, включая шелест листьев на ветру и отдаленные голоса хозяев селения; вдыхал ночные запахи; ощущал кожей прохладный ветерок, а спиной, сквозь одежду, твердый холодный камень. Готов был вскочить и немедленно среагировать, если б такое понадобилось, и в то же время частично отрешился от происходящего, будто погрузил в сон часть себя, оставив бесстрастного сторожа.
Кортес появился неожиданно, хотя его и ждали, причем, кажется, не очень долго. Наемник прижал палец к губам и сделал знак следовать за собой. Маленький отряд пробрался меж больших валунов и через некоторое время свернул на малозаметную тропинку, начало которой Штейнер бы проглядел. Пройдя под скальным козырьком, тропка привела их в небольшую пещеру. Чернильная мгла обняла, отнимая зрение, но ненадолго. Через несколько шагов оказалось, что впереди во тьме проглядывают красноватые отсветы, и почти сразу же раздались звуки - неясные, но за следующим поворотом ставшие пением. Как ни странно – довольно приятным.

[Латигрэт >>>]

Наемник сделал знак, и отряд, старавшийся двигаться как можно бесшумнее, остановился. Когда Александр, подозванный Кортесом, выглянул из-за угла, то увидел в конце короткого ровного участка две тени, отбрасываемые из-за следующего поворота.
Переглянулись молча и заскользили вперед, хотя огромному Алексу, который пригибался. чтобы не задевать головой своды, это давалось тяжело. Хорошо, что пение заглушало слабый шум шагов и, наверное, отвлекало часовых. Впрочем, выглянув, он встретил взгляд худощавого сутулого человека с арбалетом в руке. Тот открыл рот...
И не закричал, словно парализованный приказывающим молчать взглядом Алекса. Лишь на несколько секунд, но этого хватило, чтобы брошенный Эрнандо нож вошел в горло. Тело начало бесшумно оседать, и не успело еще коснуться пола, как стремительно бросившийся вперед Штейнер ударил кулаком по голове начавшего оборачиваться второго.
Через полминуты остальные последовали за ними. Ход извернулся еще раз, и маленький отряд оказался у выхода в большую пещеру, шагов сто в поперечнике. Она была освещена факелами на стенах и в руках собравшихся – около десятка мужчин в длинных серых накидках, под которыми, кажется, скрывалось оружие. Судя по слаженности пения, этот сводный хор репетировал уже не раз, но обдумывать такие вопросы времени не было.
В центре круга к полосатому желто-черному камню была привязана Рей. Из одежды на ней была только закрывавшая рот повязка – чтоб не нарушала общий мотив, наверное. Рядом с изголовьем стоял человек в одежде той же расцветки, что и камень. Пожилой мужчина занес над девушкой... Нет, не нож, а что-то вроде длинной толстой иглы и был готов нанести удар. У подножия алтаря темнели пятна цвета давно засохшей крови.

(Хигф)

[V-Z >>>]

Раньше Олег со скептицизмом относился к фразам вроде «все вдруг стало ощущаться, как во сне». Но сейчас… сейчас он вдруг ощутил себя точно так же.
Действительно – мир показался почти нереальным, размытым… только клинок жреца и фигура Рей были невероятно четкими, без сомнения настоящими. И клинок двигался вниз… медленно, но точно.
Времени на размышления не хватало; прицелиться и выстрелить Олег не успевал никак. И решение пришло, не потратив времени на раздумья.
Скрябин дернулся к пещере, выбрасывая обе руки вперед, посылая невидимую волну… и стараясь навести ее точно на цель.
Это ему вполне удалось; незримый удар выбил нож, а сам жрец отлетел в сторону. И хотя ему, кажется, это не очень повредило, но цель была достигнута – кинжал Рей более не угрожал.
А вот теперь действовать надо было быстро; сейчас все остальные сообразят, что творится что-то незапланированное, и реакция будет вполне предсказуемой.

[higf >>>]

Их не успели заметить до сего момента, но теперь, когда Олег опередил даже Александра, скрываться стало бессмысленно. Алекс прыгнул вперед, уступая дорогу остальным, и в этот момент поднявшийся жрец что-то прошипел, взмахнул рукой... От алтаря поднялся легкий дымок, сгущающимися змеями устремившийся к выходу. Он не мешал дышать, но пятерка людей вдруг обнаружила, что двигаться стало намного трудней. Собственные движения показались замедленными.
Певцы в мантиях сбросили накидки, оказываясь местными горцами, и схватились за ножи и дубинки.
Лайла прекрасно осознавала, что из группы она самая неподготовленная, если дело доходит до открытой драки. Так что сделала то, что в любой армии посчитали б за трусость, а она за здравый смысл: держалась на несколько шагов позади основной группы (иначе операция спасения одной девицы могла превратиться в спасение двух), и чуть в стороне что б не попасть под замах.
Рука легла на рукоять короткого меча: если кто, понадеявшись на здравый смысл женщины, вдруг решит выбрать ее в противники, то скоро поймут, что в храме Сильны учили не только танцам. К сожалению, не так много как хотелось бы. Да и в магии она ничего не смыслила, разве что те обрывочные сведения, что собирала, уже организовывая свое «дело». Информация – это тоже товар.
Женщина сжала в пальцах хрупкий стеклянный флакон и изо всех сил подкинула вверх. Оранжевая пыльца «лесной пепел» - редкий товар. Многие вдыхали его перед битвами, делая реакции тела во много раз быстрее. Увы, «взаимозаменяемый» эффект на который она рассчитывала не получился. Движения стали быстрее, но какими-то резкими. Если б кто то из москвичей мог бы отвлечься, он бы объяснил, что это эффект замедленного действия, пущенного в ускоренном режиме.

(c Переплетчицей)

[Латигрэт >>>]

Ира тоже задержалась, хотя и с другими мотивами. Обычно ударной силой в их компании служил Алекс (кто бы сомневался), а они с Олегом перекладывали дежурный веник стрелка с головы на голову, как уж придется – правда, лук против арбалета обычно не стоял.
Сейчас на рассудительность Скрябина надеяться не приходилось, - как донельзя отчетливо и резко поняла в какой-то миг Ира. Наверное, еще до прыжка друга, в короткое мгновение, когда разум пытался осознать и опознать – Рей, или нет. Слишком сюрреалистической показалась открывшая картина, так и просившаяся в рамку, в образ, в песню хотя бы, но только не абсолютно реальной, вплоть до мозоли на лодыжке, действительностью.
...Воздушная волна, слетевшие капюшоны, перепады то ли восприятия, то ли головокружения, или вообще магии – Ирка уже достаточно часто с ней сталкивалась, чтобы начать воспринимать неприятной, но рутиной, - и сладкий запах.
"Терпеть ненавижу цветочный парфюм" – искренне подумала девушка, с двух рук разряжая арбалеты. Оттягивая первый для перезарядки и поворачивая вторым ложем другой. Время дергалось, руки тоже, спины бросившихся вперед друзей – вместо трех постоянно мелькало то шестеро, а то и семеро...
"Седьмой-то откуда?.. Полтора Алекса – это жесть" – мысли при странной скорости мира остались прежними, стремительно рублеными, хотя на поверхность всплывало совсем не то, о чем думалось. В глубине молниями скакали расчеты – прицелиться, не попасть по своим, не успеть перезарядить. Зато ножи заряжать не нужно.
Про Рей не думалось вообще, ни в глубине, ни на поверхности. Сюрреализм.
"И псины нас тут не любили..."

[higf >>>]

Ножи Иры летели так, словно она метала их почти наугад, только научившись. Один бесполезно ударился об стену, второй попал в дубинку горца. Первая арбалетная стрела тоже ушла из дернувшейся руки вверх, зато вторая застряла в горле горца, набегавшего на Лайлу, и он с хрипом опустился на пол, царапая его руками, будто ненавистного врага. Ее собственный нож попал в плечо второго, тут же окрасившееся неровным расползающимся пятном. Мужчина уронил дубинку, но тут же схватил второй рукой за кисть девушки. Контрабандистка дернулась, выворачиваясь, царапнула браслетом руку врага и вдруг тот начал оседать.
Откуда-то взялся третий, но его ударил Алекс. Как ни странно – промахнулся, словно целясь в тень врага, и вместо того, чтоб разрубить приспешника жреца пополам, клинок ударил по кисти руки, отсек ее. Из обрубка хлынула кровь. Горец вскрикнул.
- Смотрите за ней! - крикнул он Ире и Олегу, вспомнив, что надо охранять нанимательницу.
К тому же они – стрелки. Проклятая, непонятная дерганость движений сильно мешала, он стиснул зубы, стремясь бить резче и точнее. Упал еще один. Воин получил дубинкой по плечу, но это его не остановило, он ударил кулаком в челюсть горца и тот, отлетев на несколько шагов, небрежно брошенным мешком замер на камнях.
Из оставшейся пятерки двое отступали перед Штейнером, остальные вдруг бросились назад, встав перед жрецом стенкой. Он поднял руки над головой и громко, со злобным торжеством, выкрикнул какое-то сложное имя с множеством шипящих звуков. Над ладонями закурился дымок, сгустился.
Меч Штейнера рассек грудь очередного противника. Обозленный, получивший легкую рану ножом в левое предплечье Алекс сосредоточился на желании обрести нормальные движения, желая этого с упрямой яростью, и вдруг рывки стали исчезать, но в это время темный дым сгустился в тварь, напоминавшую огромного жука. Щелкнув жвалами, он пролетел над Штейнером и ринулся на остальных.

[V-Z >>>]

Рассудительная часть разума (как бы мало таковой сейчас не оставалось) высказывала множество всего нелицеприятного в адрес хозяина. Хотя Олег знал - представься возможность все переиграть, он бы поступил точно так же.
Увы, что сейчас-то размышлять? Сейчас драться надо.
Рефлексы не подвели - лук словно сам прыгнул в руки. Конечно, простора для стрельбы никакого, но кое-что возможно.
Сорвалась с тетивы первая стрела, и один из нападавших свалился обратно, получив ее в горло.
Во второй раз Олег промахнулся, рывком спустив тетиву не в тот момент.
А третью цель он найти просто не успел. Самым логичным кандидатом был жрец... но вот он как раз перешел из разряда целей в категорию очень крупной угрозы.
Скрябин понятия не имел, какому божеству тот служит, но и без этого было ясно - применено нечто весьма опасное и крайне нежелательное для контакта.
И очень вряд ли отбиваемое телекинезом. Может, в исполнении мастера... но себя Олег, даже оценивая оптимистично, к мастерам и близко причислить не мог.
А если бы мог - то некому было бы уже кидаться чарами...
Мысли пронеслись за какие-то доли секунды, и пришло однозначное решение.
Своих сил не хватит - придется использовать не-свои.
К счастью рубашка была расстегнута, и хватило одного движения, чтобы схватить медальон и выдернуть его наружу, сжимая в кулаке.
Он и сам не знал, что нужно делать - но просто попытался хлестнуть как можно более сильным ударом, пропуская его через медальон. И только надеясь, что это окажется не напрасным ходом.

[higf >>>]

Жвалы твари щелкнули у самой головы начинающего волшебника, а лапы, украшенный отнюдь не жучиными когтями-ножами, мелькнули перед лицом Иры, когда Олег использовал медальон. Оказалось, что не зря советовали не трогать - вышло не так, как предполагал Скрябин. Можно даже сказать, сильно не так.
Правда, огромное насекомое отлетело, с ходу потеряв две лапы, влепилось в потолок и начало вращаться с бешеной скоростью, будто – как могли заметить земляне – огромный вентилятор. При этом черная жидкость с неприятным запахом, очевидно, служившая созданию кровью, сильно забрызгала Ирину и Лайлу. Сам Олег враз обмяк, у него закружилась голова и появилась непреодолимая потребность сесть, пока не подвели подгибающиеся ноги.
Остальным повезло меньше. Их закружило и разбросало, будто порыв урагана властно прошелся по пещере, хотя воздух был почти неподвижен. Упал даже жрец, лишь Алекс, упершись мечом в каменный пол, с трудом удержался на одном колене. Он и вскочил первым, перемахнул огромным прыжком через разлетевшихся горцев и оказался около жреца. Тот вновь поднял руку и открыл рот, но Штейнер был быстрее. Меч вонзился в грудь и человек в черно-желтом подавился собственными словами, захлебнувшись в крови, которая потекла изо рта.
- Будьте прокляты... Хозяин вас не простит, - прохрипел он, и тело изогнулось в конвульсии. Оставшиеся в живых начали подниматься, хотя спутники Алекса, за исключением Олега, выглядели менее ошеломленными ударом, чем горцы. Воин на развороте срубил голову одному, заметив при этом, что затрудненность движений исчезла. Врагов осталось четверо.

[Переплетчица >>>]

Слегка ушибленное в падении бедро болело. Черная, густая как смола кровь «жука» заливала глаза. Часть попала на браслет, но полоска осталась тусклой – значит не яд. Хотя, никто не мог поручиться, что жрецы подозревали о существовании таких вот призванных тварей, а уж тем более определяли на ядовитость их потроха. Надо будет посоветовать Ире умыться потщательнее.
Мысли проносились в голове как вихри, пока тело привычно действовало само: отскочить назад, встретить нападение на клинок ножа. То, что в другой руке нет никакого оружия ввело горца в заблуждения: видно, никогда не сталкивался с жрицами Сильны, пусть и с бывшими. Замах, только цель не он, а стоящий за ним.
Игла вошла глубоко под челюсть, отправляя нападающего навстречу с Сиби быстрее, чем тот успел понять, что уже мертв. Первый вытаращил глаза и с изумлением глянул на оседающее тело.
От души пнув дружка неудачливого горца ногой, в то самое место, о котором среди благовоспитанных девиц не принято говорить вслух, зато очень сподручно (сподножно) бить. Согнувшееся тело Лайла встретила поднятым «свечкой» клинком. Подлый приемчик, конечно, но ведь и те не на обед приглашали. Вогнать, повернуть. Она поморщилась, вынужденная отступать: на ее вкус и крови «жука» было более чем.
Женщина откинула назад слипшиеся волосы и оглядела поле боя. Жрец явно расстался с привычкой портить настроение гостям, впрочем, как и с жизнью. Ряды горцев изрядно поредели, зато все свои вроде целы. Только Олег как-то подозрительно бледен. Ох, ну почему никто и никогда не слушает добрых советов?!
-Олег! – Прихрамывая Лайла сделала пару шагов в сторону застывшего стрелка. Засыпать ему нельзя, хотя глядя на бледное лицо и ввалившиеся глаза парня вся злость тает как лед на солнце и хочется плащ подсунуть, что б тот хоть отдохнуть мог. Что б придумать, что б заставить его двигаться?
-Олег, помоги Рей!

[Латигрэт >>>]

Заторможенно-рубленое восприятие закончилось так же неожиданно, как и началось, хотя радости от этого Ира никак не выразила. Сначала калейдоскопом мельтешили лапы, горцы, лапы со шкур их одежды, еще раз горцы – убиваемые Кортесом, единственным, не умчавшимся из поля зрения девушки, - собственные ножи, оказывающиеся вопреки всякой логике (и практике) не там, где должны были быть...
А потом наступило ровное течение и равномерная грязь. Кровь. Субстанция.
- ...Аккуратней нельзя было, вашу...?! – вот чем ознаменовала возвращение в реальность Ирка. Идеально в тон возгласу был всхлип-хрип последнего аборигена, тоже нашедшего другое время. Вечное. Добивший его Эрнандо влет оценил здоровье друзей, затем их душевное состояние, убедился что помощь не требуется, и с чистой совестью отодвинулся на безопасное расстояние... Назвав сие проверкой мертвецов (кто таковым не был – станет), алтарей, добиванием насекомых и всего остального, но подальше от разъяренной подруги. Опять же, жук все таки был не тех размеров, чтобы просто отмахнуться.
Ира, тоже успевшая оценить что люди закончились, а главный источник... вонючих веществ еще шевелиться, ограничилась всего парой мудреных матов – то ли примиривших ее с грустной прозой грязи, то ли вернув в чувства, после оглушающего порыва... – и, уже нормальными жестами перезарядила арбалет. Жужжащая обстановка, перекличка друзей, стекающий под коленом ручеек крови и отбитый неведомо когда локоть ее не смущали, время текло нормально, но мысли и восприятие давно перелинявшей из ролевика в наемника девушки не менялись. Ложа, канавка, рога, натянуть, курок... Повторить.
Первый болт срикошетил от "вентилятора", второй Ирка прицелила на опорную лапу, не забыв обозвать монстра вентилятором, сволочью, заразой, мешком с неприятными ингредиентами, сыном разнообразных существ (не предусмотренных для жуков теорией эволюции)...
Потом болты закончились, лапы тоже, а к потерявшему высоту "заразе" добрались мечники, так что обстрел пришлось завершить. На количество брани это никак не повлияло.

[higf >>>]

- С ума сойти. - Пробормотала Лайла, разглядывая приколотого стрелами жука. – Это еще кто за кем приглядывать должен?!
- Мы за тобой. – Откликнулся Кортес. – Особенно учитывая, кто кому платит.
- Пожалуй, я действительно слишком расслабилась от спокойной и серой оседлой жизни. Иначе ты в ответ на такое получил бы пару ласковых!
Она перенесла тяжесть тела на здоровую ногу и с облегчением плюхнулась на ближайший камень. Вытащив пустой пузырек, Лайла старательно счистила в него всю доступную кровь жука и с азартом уставилась на тушку:
- Эрнандо, как ты думаешь…
Кортес послал нанимательнице выразительный взгляд.
-Ясно. – Вздохнула Лайла. – Наберите даме немного жучьей крови в подарок. Хотя... а можно даме получить всю тушку, а? Желательно с перевозом до следующего привала. Алекс, как ты думаешь его можно достать и в чем-нибудь оттранспортировать?
Штейнер покачал головой, глядя на Лайлу, вспомнил, что она до сих пор является нанимательницей, посмотрел на жука, на все еще привязанную обнаженную Рейеллу, к которой направился Олег и хмыкнул:
- Нет, чтобы дама букет цветов попросила!
Он по-хозяйски примерился к гигантскому насекомому, так и не задав вопроса «Зачем?». Двинул его ногой – туша пошевелилась.
- Не очень тяжелый, - заметил Алекс. - Если завернуть, можно будет нести.
Ближайшие два трупа горцев лишились плащей, из которых воин принялся сооружать подобие мешка.

(с Переплетчицей)

[V-Z >>>]

Олег тем временем тоже времени не терял, хотя и шатался на ходу.
"Похоже, расход сил чрезмерный, - мелькнула мысль. - Холера... но главное, что хоть как-то помогло".
К счастью, руки не дрожали, и веревки на Рей разрезать удалось, не повредив ей самой. Скрябин поспешно сорвал с себя плащ и закутал в него девушку, стараясь сделать это быстро, но в то же время так нежно, как мог.
Он отчаянно пытался понять, что можно сказать в таком случае, но на ум не приходило решительно ничего. Не задавать же идиотский вопрос "Ты в порядке?" И так понятно, что нет...
- Как ты?
Вопрос был не менее дурацким, но только это сейчас и мог спросить Олег. Спросить, держа в объятиях девушку, которую чуть было не потерял навсегда.

[higf >>>]

Рей вздрогнула и приникла к Олегу. Плащ на груди распахнулся, но она этого не заметила, коротко и громко всхлипывая.
- Н-не... Не знаю... Я не понимаю, что случилось!
Ирина в это время копалась в куче тряпья, в которую превратилась бывшая одежда жрицы, явно срезанная ножом для скорости.
- Не годится! – постановила она и тихо высказалась об умственных способностях горцев, которые даже женщину раздеть нормально не умеют. Посмотрела на заворачивавшего жука Алекса и добавила, что не только горцы – люди с большими странностями. Лишнего комплекта женской одежды ни у кого с собой не оказалось, поэтому раздели одного из горцев. Идти ночью в горах в одном плаще не рекомендовалось, даже будучи человеком закаленным. С пятнами крови пришлось смириться.
Ирка, фыркнув, забрала Рей из рук Олега и отвела в угол одеваться и успокаивать, велев мужчинам отвернуться. Жрица сперва с трудом координировала движения и не могла ответить ничего внятного – очевидно, находилась под остаточным действием зелья либо заклинания. Но, по крайней мере, никаких повреждений на нежной коже, кроме следов от веревок, которыми девушка была привязана к камню, не было.
Кортес обыскал тела, но, кроме странного оружия жреца, не нашел ничего интересного. Подержал в руках, затем, подумав, бросил обратно на камни.
В пещере стало душно от факелов. Сладковатый аромат трав, тлевших в незамеченной сперва жаровне за алтарем, запах крови и дым от факелов делали воздух тяжелым, душным и каким-то неприятно-липким. Багряный свет только усиливал гнетущее впечатление, не вызывая желания задерживаться здесь дольше, чем было необходимо.
Похоронной командой было решено не работать, оставив тела горцев на волю судьбы и тех, кто их первыми найдет.
Впереди шел Кортес, затем Лайла, дальше оглядывавшийся на Рейеллу Олег. За обоими смотрела Ирина, а замыкал процессию мрачноватый Алекс с жуком за спиной.
В деревню возвращаться не хотелось, но там остались вещи, поэтому, выбрав подходящее место неподалеку от нее для привала и оставив остальных, туда пошли самые сильные и убедительные – Штейнер и Эрнандо. Перед уходом Александр сказал:
- Когда мы вернемся, сразу выходим. Спать будем днем и подальше от этого места. Будьте готовы.
До деревни дошли без приключений. Горцы, у которых остановились путники, были удивлены и смотрели исподлобья, но спорить не решились, и вскоре навьюченные, как мулы, воины, в третий раз вышли на уже знакомую тропинку.

[Переплетчица >>>]

На привал решено было устроиться еще до полудня. Компания облюбовала неплохое местечко, закрытое со всех сторон густым кустарником. Обнаружился и ручей – слишком мелкий и холодный, чтоб соблазниться в нем искупаться, но достаточно чтобы попытаться выстирать вещи, умыться и набрать воды для питья.
Пока ели, разбивали временный лагерь и заботились о все еще не пришедшей в себя Рей, Лайла то и дело посматривала сброшенный Алексом сверток. Так что, когда настало время для отдыха, и добровольно вызвавшийся стоять первым на часах Кортес устроился на высоких камнях, любопытство победило окончательно. Несколько часов сна решено было пожертвовать на благо науки.
Жук, положенный на плоский камень после переноса в шкуре, выглядел еще более жалко, чем запомнился ей в пещере. Ни одной целой лапы не осталось, жесткие надкрылья посечены, а тело почти разрублено пополам.
Лайла с трудом перевернула его на спину, зафиксировав положение двумя небольшими камнями. Взяла лежащий рядом нож и склонилась над тушей.
Штейнер с облегчением избавился от своей ноши и раскинулся во всю длину и ширину. Однако, против ожидания, не уснул сразу. Мешал то ли луч солнца, остановившийся на лице, то ли «аромат» жука, то ли любопытство. Видимо, последнее, потому что в конце концов Штейнер открыл один глаз и спросил у возившейся неподалеку Лайлы:
- Зачем он тебе?
- Жуков такого размера в империи никогда не было. Если и есть где-то, то очень сомнительно, что б его контрабандой перли сюда, лишь бы с соответствующими подвываниями и дымовыми эффектами предьявить восторженной публике. - Лайла задумчиво подняла кончиками пальцев что-то из внутренностей жука и повертела перед глазами.
- Магия – не ответ на все вопросы. Жука могли создать, призвать или наложить чары.
- Думаешь, вскрытие покажет? – припомнил Алекс известную фразу и, подумав, добавил: - Ты хочешь разобраться, что это за жрецы и каковы их силы? Кстати... – он открыл второй глаз и сел, - такое впечатление, что это вскрытие у тебя не первое.
- По крайней мере у нас есть шансы получить хоть какие-то ответы. Например если предположить, что жук призванным.... Вызвать существо из другого потока – большой расход силы. А удерживать его – постоянный расход, который только увеличивается, когда структура вызванного существа умирает. Приходится компенсировать отсутствие собственной энергии существа. Нет смысла, если конечно призывающий не получает эстетического удовольствия разглядывая труп. Но чтоб остался труп после смерти и призываемого, и призывающего? Такого я еще не слышала. Да и призывать принято скорее каких-нибудь демонов. А для созданного у него слишком много ненужных вещей. - Она усмехнулась:
Да, опыт чувствуется. Приходилось пару раз... но определенно не насекомых!
Лайла склонилась над жуком, изучая препарированные внутренности:
- Семенники. Это самец.
Любопытство окончательно победило, отвесив невидимый пинок, заставивший Алекса встать, подойти и посмотреть с расстояния двух метров по вертикали на внутренности огромного насекомого:
- Настоящий мужчина, - хмыкнул он. - Получается, что его просто увеличили. Интересная магия, хотя необходимую массу тоже надо откуда-то брать. И вряд ли он бы долго прожил. Не очень-то приятно внутри выглядит... У нас вскрытием занимались только врачи, а на доброго доктора ты не похожа.
- Ну и врачи у вас! - изумилась Лайла. - У них такое развлечение? Удивительно как еще время кого-то лечить остается. Увеличили - как это не удивительно. Но есть и странности: гемолимфа у жука странная – черная и густая, хотя обычно она бесцветная или желтоватая. Кровеносная система, насколько я могу судить, обычная: состоит из единственного сосуда – переходящего спереди в суженную аорту трубчатого сердца, но оно было сильно повреждено в драке, поэтому и крови столько. Ирина ранила его в самое сердце.
Она вытащила разветвления каких-то тонких трубочек и принялась их изучать.

[higf >>>]

Алекс помотал головой и опустился на корточки возле девушки.
- Если честно – я мало что понял, так что поверю тебе на слово. Как отличному специалисту, - он улыбнулся и провел ладонью по волосам Лайлы. – Значит, если столкнемся с этими подонками и их тварями еще раз – будем хоть знать, куда их бить.
Она грустно улыбнулась:
- Я собираю все слухи о магах уже много лет. Но я никогда не слышала ни о чем подобном. И даже не представляю, какой силой должен был обладать тот маг, что б вот так просто увеличить насекомое. Нам очень повезло, Алекс... и, честно говоря, мне не по себе.
Она опустила глаза:
- А что касается жука, то видишь вот это? Это то, чем наш жук пытался дышать. Видишь, на брюшке отверстия? Не те, которые появились в связи с вашими совместными действиями, а природные? Через них воздух поступал в дыхательную систему с помощью насосных движений связанных с другими органами мышц.
Но если такая пропорция воздуха к телу – нормальна для жука размером с монету, то для жука в два раза крупнее кислорода уже требуется вчетверо больше. А здесь все один к одному. Мышцы не справлялись, площади дыхательных трубок не хватало….
То же самое с нервными волокнами. А вздумай он что-нибудь съесть, то скоро б понял, что умрет с голоду.
А ведь это был просто обыкновенный жучок, вроде того, что ползет сейчас по твоей штанине.
Щелчком Алекс сбил помянутого жука на землю и задумался.
- Эти твари недолговечны и годятся только в бою, выходит, - сделал вывод он. - Причем коротком – в длинном сражении просто издохнуть могут, выходит. Но зато уж доберутся – берегись. Хорошо, что здесь тигры не водятся... Если б его во столько раз увеличить – не помогло бы и... Кстати, а что помогло-то? Он мимо меня пролетел, дальше не видел. Потом что-то как всех расшвыряло... Да, и магия - непонятная. Слушай, не мог этот жрец в забытой всеми деревне быть из самых крутых чародеев в мире!
- Тем не менее он сделал то, что до сих пор считалось невозможным. А что помогло сложно сказать. Только и остается порадоваться что у него не было под рукой кого-нибудь типа скорпиона.
Лайла расстелила на камне меховой плащ и с трудом переложила на него препарированную тушку:
- Придам останки земле, пока его родственники не решили почтить его память трапезой из почившего же... Алекс, я понимаю, что подписываясь на этот контракт, вы никак не могли рассчитывать на встречу с сумасшедшими магами, способными на такое. Не говоря уж о Рей. Если контракт будет расторгнут, я не буду в обиде.
Штейнер посмотрел на нее серьезными серыми глазами. И молчал. Молчал довольно долго и задумчиво, потом произнес:
- Да, мы уходим и поворачиваем в другую сторону, где всё проще и привычнее. Даже враги, - снова сделал паузу. – Ты ведь этого ответа ждала? Не глупи, Лайла. Если бы я хотел жить спокойно и привычно, меня бы не было в этом мире. Бросить тебя здесь одну? Как только, так сразу. И не надейся, что я откажусь от очаровательной девушки, - пересев к ней, он обнял Лайлу за плечи и поцеловал в щеку. Весело шепнул на ухо, - и от обещанной нам оплаты тоже. Не дождешься!
- Спасибо. В глубине души я знала что ты не свернешь с половины пути. - Лайла потянулась и поцеловала его в губы: - Скажи, а помощь в погребении жука вписывается в твое "проще и привычнее"? Справимся быстро - даже успеем поспать... если сможем уснуть после такого! Магия - магией, но он воняет!
- Не могу упустить шанс торжественно похоронить жука! – восхитился Штейнер.

(и Переплетчица)

[Латигрэт >>>]

Наутро обнаружившая свежую могилку Ирка громко предположила, что мечту Паганеля притащили за целый переход от места смерти специально ради надлежащего захоронения, которого не удостоились остальные участники драки. И сделала логичный вывод, как (чем, о чем) думают так поступившие личности.
Кортес флегматично переждал шквал "доброго утра" в исполнении подруги и объяснил тонкости местной энтомологии. Так и не выспавшиеся виновники торжества больше интересовались завтраком, нежели теориями кое-кого, а Олег с Рей были заняты исключительно друг другом. Впрочем, короткой лекции Эрнандо Ирке явно не хватило, так что после еды проснувшаяся, подобревшая и еще сильнее заинтригованная девушка пристала к официальному лицу (сиречь нанимательнице) за продолжением информационного банкета.
Лекция о строении жуков и пользе увеличенных насекомых в бою плавно перешла на магию и бои отдельно от мутантов, потом персонально на оных мутантов, пару раз съезжала на теории магического облучения, полюсов и вечный вопрос "куда деваются пропавшие в морском полюсе", и в итоге захватила даже Олега, но когда Скрябин разохотился, затихла. Спорить с лучником дураков в отряде уже не было, он вполне мог доказать свою правоту даже если ошибался.
К полудню разговоры вовсе сошли на нет, поскольку местность способствовала разве что нецензурным изыскам, а аттракцион "почувствуй себя верблюдом" путники многократно испытали парой дней раньше. Новизна ощущений поблекла, а красотой открывающихся горных пейзажей можно было любоваться молча... Да и это постепенно надоедало. Чем красивее и изысканней выглядели склоны и изломанные тропинки на них, тем противнее было шагать по этим косогорам, осыпям, камням и прочей горно-дорожной шушере.
На одном из привалов, устроенном в честь покоренного перевала, отдышавшаяся Ира стала выдвигать идеи вселенских закономерностей, то ли устав от монотонности пути ("вверх – вниз, вверх – вниз..."), то ли опухнув от молчания, то ли вовсе занявшись терапией Олега с Рей. Встревожено-нервные (соответственно Скрябин и жрица) физиономии которых сейчас оставались единственным напоминанием о вчерашнем приключении, но очень заметным. Хотя те честно пытались сделать вид что все в порядке.
Первой жертвой Иркиного сквернословия стала закономерность красоты пейзажа и сложности его преодоления, но вместо Олега в дискуссию классификации втянулась Лайла. Наверное, ее коробили Ирины термины осыпей, в которых было много интересных бранных оборотов, но мало географических и еще меньше верных.
Но после этого тема прекрасного и... хм... проблем из оного вытекающих незаметно сползла на менее глобальные примеры, куда вопреки всем надеждам виновницы втянулись все кроме записного диспутанта. Тема даже сделала героическую попытку продлиться после привала, но начавшийся подъем остудил все идеи.
Продолжение получилось только вечером, да и то перед сном, поскольку если к разбивке лагеря и ужину уходившиеся наемники еще и не валились с ног, то разводить болтологию все равно не хотели.
Осоловевшей от тепла и еды Ире расхотелось ругаться, так что следующая вселенская законность была культурной и невнятной. Олега таки успешно затянули в разговор, поскольку ключевое приведенное сравнение жизни с зеброй осталось недопонятым из-за разности планетарной зоологии, а нашедший на Ирку стих дурачится ("зебра – значит полоска белая, полоска черная, белая, чер... попа!") оставлял выбор ходящего справочника между Алексом и Скрябиным. Командира забраковали за любовь к лаконичности, так что...
Объяснив, лучник развил идею сходства чередования вверх-вниз с черно-белым, логическим выводом и задал гениальный вопрос, что у гор вместо пятой точки. Проводница-нанимательница при этом подозрительно замолкла, а опрошенные как аборигены Рей ("Боги ведают, а мы через декаду узнаем") и Кортес ("Не согласен. Если... была впереди, то что мы прошли вчера?") ясности не добавили. Хотя разошедшихся к тому времени Ирку и Олега отсутствие практических данных не смутило, так что когда на обоих зашикали засыпающие товарищи, Ира могла гордится проведенной терапией, а Скрябин – количеством новых версий закона Мерфи.
Следующий день ознаменовался плодами вечерней болтовни, так как успешно взбодренный Олег занялся ободрением Рей, и всю дорогу – на перевалах, переправах, переходах и переползах, независимо от местности, уклона и высоты – отряд сопровождало жизнерадостное шушуканье с задних рядов. Высокий слог жрицы смешивался с научным языком лучника, все вместе обрывалось срезанным в горах дыханием, местами заменялись жестами, и получившаяся в итоге белиберда немало повеселила остальных. Выучивший почти весь иноземный лексикон Кортес из интереса попытался понять, о чем говорят друзья, но быстро сдался, признав что наречия виратских варваров были попроще. Олег при этом, кажется, обиделся.
Ночью эстафету шуршунчиков перехватили Ирина с Эрнандо, перетасовав вахты на двоих и ближе к утру достав всех кроме крепко спящего Алекса – на кое-кого напало настроение заняться астрономией, раз уж ночуют на такой высоте, а вместо атласа звездного неба использовался любимый. Впрочем, к собственной предрассветной смене Штейнера они все таки и его достали...
Терпению Кортеса можно было удивляться, но, хотя Ира не спрашивала, тот сам невнятно хмыкнул – бессонные ночи и холодные звезды ему не впервой, и ничего романтичного в них не видит, однако есть разница. Между одиночеством и шуршунами.
Утром выдохшиеся накануне Рей с Олегой и невыспавшиеся Кортес с Ириной обменялись полными понимания и солидарности взглядами, огрели изрядно завистливыми бодреньких командира и нанимательницу (одному было море по колено, вторая не первый раз ходила по горам), и третий день не был отмечен ну совершенно ничем. Кроме того факта, что хребты наконец-то стали сглаживаться, и дорога перестала напоминать частую расческу.
Теперь она походила на редкую и переломанную.

[higf >>>]

К вечеру Лайла стала внимательнее поглядывать на горы, иногда останавливаться и задумываться. По этому признаку все поняли, что близко то ли сама цель, то ли какой-то важный поворот. Первым этим вопросом вслух поинтересовался Алекс и, видимо, в неподходящую минуту, ибо получил совет не лезть под руку, в ответ флегматично пожав плечами. Остальные решили не искушать судьбу в лице нанимательницы – там видно будет, - и оказались правы.
День тянулся вяло – видимо, устал от путников не меньше, чем они сами – и перед тем, как уйти на отдых, бросил шестерке под ноги дорогу. Точнее, то, что при большом воображении можно было назвать дорогой. Наверное, ей оно и было... многие сотни лет назад. Теперь некогда ровная неширокая лента была покрыта камнями, рухнувшими с утеса сверху, и ямами от тех камней, что укатились в пропасть внизу.
Отряд оживился, когда Лайла свернула туда, и Олег как раз развил теорию о том, что дорога куда-то должна была вести – хотя потом перестала – и, следовательно... Завершил мысль не Скрябин, а показавшийся конец пути. Проход шел прямо в скалу, расступающуюся черным отверстием коридора.
По обе стороны дыры скучали две девушки. Во всяком случае, их каменные лица, над которыми дождями и ветрами поработало скульптор-время, имели весьма унылое выражение. Когда-то им было веселей, ибо девицы держались за руки, образуя над входом арку. Теперь эта возможность была потеряна, ибо в результате капризов природы статуи обрели сходство с Венерой Милосской, и только короткие обломки рук давали возможность догадаться о первоначальном замысле. Одеты они были более скромно, чем греческая богиня - длинные туники до пят.
Впрочем, лезть в коридор в наступающей темноте ни у кого желания не было. Отряд остановился на ночлег прямо на небольшой площадке перед входом. Алекс посоветовал караулить получше - мало ли кто изнутри вылезет - и сам заступил в первую стражу.

[Переплетчица >>>]

Этот сон снился редко. Так редко, что иногда она забывала о нем, позволяя себе поверить, что ничего и не было. Но уже засыпая Лайла знала, что сегодня он приснится опять – слишком близка была ее цель, что б не вызвать из закоулков сознания так тщательно запрятанное подальше воспоминание. Пугающую тишину вокруг – она не слышала ни криков, ни лязга оружия, когда все звуки боя словно исчезли в мареве раскаленного воздуха. Густую алую кровь на своих руках. И то чувство беспомощности, которое она ненавидела больше всего на свете.
Сон накрывал собой как тяжелая черная волна. Она дернулась, еще цепляясь за ускользающую реальность…
…и тринадцатилетняя девочка распахнула глаза. Беспомощно огляделась. Бой подходил к концу, и нанятая для сопровождения каравана стража окружала отчаянно огрызающихся разбойников. Зачем они напали на караван, просто не укладывалось в голове. Никто не вез в нем золото или дорогие товары. А тюки тканей, несколько возов недорогого вина и сыра не стоили того, что б связываться с удвоенной стражей. Да, в караване ехали два десятка юных жриц Сильны (из-за чего и были нанята дополнительные войны), закончивших свое обучение и собирающихся в главный храм принимать клятву служения. Да, красивых и обученных девушек можно выгодно продать,… но вряд ли кто в империи рискнет купить такую рабыню, зная о злопамятности и мстительности верных слуг богини Любви. А золота для найма убийц у жриц Сильны всегда хватало.
Но тогда юная жрица не задумывалась об этом. Тело умирающей женщины на ее руках было каким-то нереально тяжелым. Кровь насквозь промочила повязку на груди. Увы, но девушка больше на ничем не могла помочь – жриц Сильны не учат врачеванию, только самым азам, которыми здесь было не обойтись. А целителем она не была.
Женщина открыла глаза, вдруг с неожиданной силой вцепилась в ее запястье. Ее глаза скользили по серебристым волосам, прижатым простым серебряным обручем – знаком служения Сильнее.
-В тебе есть сила… я ее чувствую. – Голос, хоть и прерывался от боли и слабости оказался неожиданно настойчивым и твердым.
-Это не твоя судьба. - Рука поднялась, пытаясь указать на обруч, но бессильно упала вниз.
-Служение Сильне – мой путь.
-Путь. Но не служение. Не спорь со мной! – прервала она открывшую рот девушку. - Сиби уже стоит за моими плечами, но я еще не сошла с ума. И я все еще умею видеть. – Голос упал до шепота, и жрице пришлось склониться ниже, что б разобрать слова.
«Они поклялись, поклялись еще тогда, когда были сильными и чувствовали себя в безопасности. Той клятвой, что лишает покоя. И когда храм был разрушен те, кто нес клятву бежали, что б передать и знать, что даже послесмертие не даст им покоя…. Я отдам ее тебе. Ты сильная, возможно ты и сможешь…. Прошу, наклонись ко мне».
Губы коснулись губ,… и жрица увидела его. Прекрасный город, словно в ладонях лежащий в прекрасной долине гор. Мощеные улицы, изумрудная зелень и розовые цветы, наполняющие воздух сладким ароматом. Остроконечные крыши домов. И чудо из чудес – белоснежный храм, словно парящий над прозрачной гладью воды. Хрупкая вязь мостов, перекинутая с берегов к мраморным ступеням. Золото украшений….
Она знала. Да, теперь она чувствовала мощь того, что хранилось скрытое в алтаре. То, ради чего отправили на смерть многочисленную армию и отдали жизнь жрицы храма….
И жестокость магии, и превращающего всех – и защитников и врагов в вечных стражей. Это все было там – в сердце гор, в долине, что теперь звалась Медовым урочищем.
Холодная волна словно опалила рот, проникая дальше, сворачиваясь ледяной змеей где-то под сердцем… и тогда она закричала.

[higf >>>]

Истошный, болезненный крик полоснул по ночной тишине, как клинок по ткани, летящей в воздухе, и разрубил её. Алекс, еще не проснувшись, вскочил на колено. Меч отразил свет звезд в тот миг, когда воин открыл глаза и посмотрел вокруг. Стороживший Олег уже вскочил на ноги и тоже тревожно озирался, но посторонних не было видно. Остальные тоже пробудились от сна.
- Что случилось? – спросил Штейнер.
- Прости… плохой сон. – Лайла села, с трудом улыбнулась, зябко обхватила себя руками. То, что она видела во сне, на этот раз не осталось за гранью яви. Она чувствовала это – там, за входом, словно пульсировало огромное сердце долины. Пусть задремавшей, но живой. Медовое урочище чувствовало незваных гостей и ждало их.
Воспоминание о юности никогда не давались ей легко. Вот и тогда она наступила собственной судьбе на хвост.
Купленная одной из старших жриц рабыня (вот объяснил бы кто, что же нашла жрица в тощем цыпленке с непонятного цвета серо-белыми волосиками и невыразительными светлыми глазами) стала одной из учениц. Потом младшей жрицей. Рабыни не могут быть жрицами, а клятва богине дается лишь по зову сердца. Так что все, кто окончил обучение, получают свободу. Никому и в голову не приходит, что можно отказаться от высокой доли жрицы богини. А вот одна нашлась.
Лайла все еще находилась во власти воспоминаний. О том, как просто повернулась и ушла, оставив а собой тонкий серебристый обруч.
Она виновато улыбнулась Алексу:
-Ты знаешь, я надеялась, что у нас будет время все обдумать и решить… но его нет. Медовое урочище – это долина в долине. Все, кто остались в живых, были в нем днем. У нас есть один день от рассвета до заката, что б пройти внешний город и выйти к храмовому кварталу.
- Вот и отлично, выйдем после рассвета! – Штейнер бросил клинок обратно в ножны и сделал успокаивающий жест остальным. Подавил зевок, сел рядом с Лайлой и притянул её к себе. – Ты в порядке? Успокойся и поспи немного, еще темно.
- Нет. Нам надо выйти с рассветом. Слишком мало времени. Давай собираться. Я… в порядке, Алекс. Правда.
- Если начнем собираться сейчас, будет еще темно, когда пойдем, а ночью туда нельзя, сама говорила. К тому же перед опасным днем надо отдохнуть хорошо, - Штейнер говорил невозмутимо, уверенно и рассудительно. Он продолжал обнимать девушку, которая постепенно переставала дрожать. – Сон слишком сильно на тебя повлиял.
Видя, что больше ничего не происходит, Олег сел, а Кортес, Ирина и Рей явно собрались вернуться к прерванному сну. Небо висело над ними черным пологом. Казалось, что он загораживает нестерпимо яркое сияние, а звёзды – отверстия в полотнище.
- Хорошо. Но идти придется действительно с рассветом, - Лайла улыбнулась и опустила голову на плече Алекса:
- И советую всем выспаться… очередной шанс представиться не скоро.
- Поднимать всех за полчаса до рассвета. Передай Ирке, - громче бросил Штейнер Олегу, поиграл с прядью волос девушки, слегка коснувшись мочки ее уха, провел рукой по волосам. Задумчиво посмотрел вверх, и, снова положив руку на плечо Лайлы, которая уже сонно дышала, слегка поерзал. Придется спать сидя, надо устроиться так, чтоб не упасть самому и не уронить спутницу.

(с Переплетчицей)

[Латигрэт >>>]

Предутренняя побудка от Ирины никого не обрадовала - хотелось поспать еще часиков эдак... побольше. Впрочем, привыкать ли? Кортес, у которого была самая большая практика и лучшая реакция на голос Ирки, оказался на ногах первым. Олег выглядел сонным – наверное, опять не сразу заснул, думая о чем-то... или о ком-то.
Штейнер потянулся, подавил зевок.
- Собираемся!
Все были уже готовы, когда их внимание привлек возглас Рейеллы. Она хоть и выспалась лучше всех, ибо не несла стражу ночью, но чувствовала себя явно неуверенно, поглядывая на вход с опаской. И теперь, отступив, указывала на статуи, охранявшие устье пещеры.
Солнце успело бросить на изваяния луч, вычерчивая им, как золотым пером, контуры в светлеющем воздухе. Оно нарисовало головы, заштриховало ткань туник, прошлось по плечам и, не останавливаясь на этом, очертило отсутствующие руки, сплетенные между собой. Они образовывали арку, завершая композицию входа.
Ира восхищенно выдохнула и подавилась чем-то, подозрительно похожим на "голография...". Алекс посмотрел на это молча, пожал плечами. Лайла смотрела не отрываясь, с тем выражением лица, с каким люди пытаются вспомнить что-то давным-давно забытое, но не могут даже определиться, откуда приходит ощущение смутного узнавания.
Золотистое свечение двинулось дальше, заливая выбоины дороги иллюзорными плитами, достраивая статуи в рукотворных нишах, ранее казавшихся просто природными углублениями.
Сияние уплотнялось, словно наливаясь материей, приобретало краски. Вот уже сквозь поднятые руки женщин нельзя различить небо….
- Идемте? – с сомнением спросил Кортес.
Лайла с трудом разжала пальцы, только сейчас осознав, что вцепилась мертвой хваткой в кожаный мешочек, висящий у нее на шее. Встряхнула головой, словно прогоняя непрошенные мысли и усмехнулась:
- Ну, поворачивать явно поздновато. Я иду. А, судя по вашим решительным лицам, вы – со мной.
- Пошли, - скомандовал Штейнер, который выглядел не более решительным, чем обычно. Впрочем, и не менее. Словом, он всегда так выглядел...
Зато мужественнее постарался показаться Олег – ради того, чтоб ободрить Рей, которая робко держалась поближе к нему. Ирка с Эрнандо в унисон хмыкнули, правда, девушка с выражением "как интересно-о-о", а наемник – "куда ж мы денемся, эх".
Алекс вошел первым, за ним – Лайла и Ирина, потом Олег и Рейелла. Кортес играл роль арьергарда. Заготовленный факел не понадобился – стоило им шагнуть под аркой, как полумрак испуганно исчез. Огни факелов, закрепленных в кольцах, осветили кладку стен, полукруглый свод потолка, мощеный пол – продолжение дороги. В нишах стояли статуи женщин. Они походили по одежде и типу внешности на тех, что охраняли вход, но были поменьше – в человеческий рост.
- Нас ждут, - усмехнулся Штейнер. – Может, даже встречают.
- Или не нас, - задумчиво сказал Олег. – А если тут всегда так?..
- Неважно кого, лично мне интересно – как, - пробормотала Ирина. – Хлеб-энд-соль или... одна соль.
- Встречающие девушки в мирной одежде, - философски заметил Кортес. – Скорее, с хлебом.
Идущие рядом Лайла с Иркой переглянулись, мирная жрица тоже слегка развеселилась. Затем спохватилась над основными обязанностями, напомнив гостям древней пещеры... долины? Страны?.. о правилах гостеприимства. Если живший здесь народ поклонялся кому-то, до сих пор хранившему руины, не дурно было бы с ним "поздороваться". Не-религиозные москвичи признали логику без энтузиазма, но трезво, многоопытный Эрнандо мысль горячо поддержал, и все посмотрели на Лайлу.
Контрабандистка задумчиво потеребила многострадальный кошелек и высказалась в том смысле, что лишняя вежливость еще никому не вредила. Хотя, с другой стороны, традиции и обычаи у всех разные, так что кто знает, что здесь вежливо и как здороваться надо?

(& Ко)