Павильон эльфийской магии

Чисто выметенная тропка петляла между высокими стройными деревьями, которые, как облаками, были окружены курчавыми кустами с пахучими мелкими листьями. Деревья с гладкой корой тихо шептались с мягким ветерком. В их лепетании слышалась песня… о вечном? Кто узнает…
Вскоре тропинка выводила идущего на широкую и светлую поляну. На ней раскинулась удивительная беседка. Её крыша казалась сплетенной из живых древесных ветвей, четыре стройных ствола по углам уходили в землю. Наблюдателю со стороны казалось, что все это невесомое серебристо-зеленоватое сооружение вырастает из земли.
Поляна поросла высокой и густой зеленой травой, усеянной звездами цветов, но тропинка беспрепятственно рассекала зеленое половодье и оканчивалась у порога. Под шатром ветвей царил легкий полумрак, пронзенный золотыми стрелами солнечных лучей, в которых затейливо плясали пылинки.
Была и ещё одна особенность: входивший проходил через стену золотого солнечного света, за которой не было видно практически ничего. Солнце проникало через искусным образом сплетенную крышу, и его нити касались земли, отделяя беседку от самой поляны. Как только желающий войти проходил через стену света, его взору представала широкая комната, ограниченная только накинутым на землю зеленым ковром, на котором были вытканы разнообразные картины и орнаменты. Стен не было, можно было беспрепятственно выйти и войти. Только полог солнечного света служил дверью. На ковре полукругом стояли кресла для учащихся – удобные, с выгнутыми резными спинками и мягкими подушками на сидениях. Перед ними стояли небольшие столики из темного дерева. На каждом – чернильница и перо, свиток пергамента на тот случай, если студент решит записать что-либо, и чашка из тонкого фарфора, наполненная горячим терпким напитком. Неподалеку от кресла Тэлпериэль располагалась средних размеров жаровня, явно сделанная гномами. Наполненная раскаленными углями, она источала тепло, тут же, впрочем, рассеивающееся. На углях стояло несколько кувшинов.
Тэлпериэль сидела в плетеном аккуратном кресле. Перед ней стоял низенький стол, на котором лежало несколько пергаментных свитков и стояла чернильница. На эльфийке была белая льняная рубашка с рукавами до локтей и синий сарафан. На правом запястье висел серебряный кованый цветами и рунами браслет, мелодично позванивавший при движении. Под шнуровку рубашки уходила искусно выкованная серебряная же цепочка, на которой висел ничем не примечательный зеленый камень, ныне спрятанный от глаз любопытных. Темные волосы сегодня были распущены и мягкими волнами ниспадали до талии, только пряди с висков были убраны назад. Мягкие кожаные сандалии на ногах девушки казались созданными для танцев в лесу под звездами.
Тэлпериэль слегка улыбалась. Положив ногу на ногу, она думала о своих будущих учениках и о том, что она им расскажет. На коленях девушки лежала раскрытая книга, но Тэл не читала – взгляд эльфийки был задумчиво устремлен перед собой, на дверь из солнечного света.

Над костром бурлило и плевало горячими брызгами почти готовое зелье. В это время вполне можно было выполнить задание, предложенное Телпериэль. Но когда из пламени, разбрасывающего искры, вышли обессиленные, израненные мужчины, Эсмеральда забыла о приготовлении травяного напитка. Девушка неслышно пробежала по траве к первому попавшемуся ей на глаза человеку. Лицо его было закрыто стальным забралом, тело стянуто кожаными доспехами, обитыми железом. Воин тяжело дышал; его прерывистые вдохи и выдохи перемешивались со стонами страдания. Он задыхался в тесном шлеме. Эсмеральда почувствовала это и поспешно стянула с головы мужчины тяжёлые оковы. Мужчина? Это был даж не мужчина, а юный парень с мягкими русыми волосами, красивыми карими глазами, в которых сейчас была лишь боль и страдание. Он был молод и красив. Может, это сын какого-нибудь герцога, не привыкший к пыли и крови сражений. Но думать об этом эльфийская целительница не хотела. Она слишком явственно чувствовала боль воина, ставшую уже частью её собственного тела и души. Чтобы хоть как-то облегчить страдания парня, дроу попробовала то, о чём не говорила наставница, но чему когда-то учили её подземные братья: заклинание эмпатии – разделения вреда, нанесённого здоровью.
Пришло время заняться собственно лечением страдающего воина. Эсмеральда протянула руку к его голове, как делала Телпериэль, но не коснулась лба, покрытого капельками пота. Девушка буквально увидела, как кровь бежит по венам молодого мужчины, как растут его кости. А ещё она увидела то место, где кость правой руки была сломана, увидела она и рваную рану, через которую кровь бедняги покидала его тело.
Эсмеральда с головой ушла в глубь своего подсознания, тесно сплетённого с подсознанием воина. Она сама не заметила, как ритм начатого ею действа превращается в ритм мелодии, которую она напевает еле слышно, вводя себя и пациента в состояние транса. Одновременно с этим эльфийка призывала в помощь себе целительные силы природы, которые втекали в неё из травы, что касалась колен и левой руки. Этой же рукой она провела по больной руке. Невидимые потоки магии вливались в плоть мужчины и связывали воедино разъединённые части одной кости. Вмешательство посторонних сил отзывались невыносимой болью не только в теле самого пациента, но и в теле связанной с ним волшебными нитями девушки. Эсмеральда крепко сжала зубы, сильно, до скрипа, но не проронила ни звука, хотя всё внутри неё кричало и извивалось от адских мук. Парень же лишь глухо стонал, у него просто не было уже сил сопротивляться. Превозмогая боль, дроу влила в ауру раненого волны успокоения, которые должны были облегчить муки хоть немного.
Наконец, процесс был окончен, кость восстановила свою форму, хотя и продолжала болеть. Но теперь даже сам воин знал, что это хорошая боль. Оставалась лишь рана, пересекавшая широкую грудь. Она приносила не столько мук, сколько уносила сил вместе с убегающей кровью. Видимо, чей-то молодецкий меч настиг парня, раскрошив лёгкие доспехи. Дроу, не колеблясь, повторила действо с магическими потоками, вливаемыми в тело и душу раненого. На этот раз процедура оказалась не такой мучительной и долгой. Хватило лишь пары минут, чтобы волшебство природных сил заставило срастись кожные покровы, а главное – стенки сосудов, запирая кровь. Силы прекратили покидать несчастного воина. Мелодия песни оборвалась, будто незаконченная.
Он лежал без сознания, хотя не вышедшая ещё из транса Эсмеральда, чувствовала существенные улучшения в его здоровье. Через мгновение парень открыл глаза, на этот раз наполненные жаждой жизни, а не безграничным страданием. Ещё мгновение и поддерживаемый магией природы он сумел встать с земли и неловко поклониться своей спасительнице. Эсмеральда тоже встала перед ним, одной рукой поднимая забытый воином шлем, а другой отряхивая травинки, прилипшие на тёмную ткань платья.
Эльфийка и воин обменялись парой слов, но гораздо больше чем простое «спасибо» сказали за мужчину его красивые глаза. Полные благодарности и признательности, они горели непостижимой мудростью и нежностью. Возможно, это был совершенно не тот, кем его представляла себе Эсмеральда, а, может, просто учебный экземпляр, которого детально проработал какой-то искусный маг. Но это было абсолютно неважно для девушки, которая проводила взглядом высокого человека, ушедшего прямо в пламя костра.
Эсмеральда ещё долго стояла глядя вслед воину, так сильно напомнившего ей того, о ком она не вспоминала уже целое тысячелетие.
Тем временем снадобье было уже давно готово.
- Гвен, может, передадим его Телпериэль? – обратилась печальная дроу к напарнице.

Внезапно на поляне возникло странное магическое возмущение. Прямо в воздухе, словно кто-то рубанул ткань мечом, открылась длинная, пышущая огнём щель, из которой наружу шагнул высокий эльф в черных одеждах. От него ощутимо пахло серой, а слегка опалённый чёрный камзол дымился. Эльф поморщился, резко одёрнул камзол и запах, ровно как и дым с подпалинами исчезли, словно бы и не существовали. Затем он осмотрелся.
"Да, - понял он. - Я попал туда куда нужно! Настало время обучиться тому, что недобрал в детстве!"
Затем он поискал взглядом хозяйку этого места, Телпериэль, и шагнул к ней.
- Приветствую вас, несравненная Телпериэль! - он вежливо поклонился. - Я Оррофин. Надеюсь вы получили моё письмо, что я отправил вперёд себя?

Сообщение отредактировал Orrofin - 27-04-2006, 17:12

Внезапно на поляну вышла еще одна фигура. Незнакомец откинул капюшон, показав всем присутствующим свое мрачное и бледное, будто мраморное, лицо. После чего убрал за спину непослушные и абсолютно седые волсы, сейчас ему ничего не должно было мешать, он хотел посмотреть на что способен. Незнакомец был эльфом, но при одном взгляде на его уши можно было понять, почему он носит глубокий капюшон. Они были просто укорченны чем-то вроде раскаленного кинжала и теперь больше походили на человеские. Эльф подошел ближе, учтиво склонил голву и произнес:
- Приветствую вас госпожа Телпериэль меня зовут Разиел, я хочу учиться у вас. Не удивляйтесь той просьбе, хоть во мне практически нет магического дара, мой прошлый учитель показал мне приемы подавления магии противника, и я хочу понять как можно их использовать.
Потом Разиел перевел взгляд на Оррофина:
- Привет и тебе, Брат по крови.

- Привет и тебе, - ровно отвечал Оррофин. Этот новоприбывший был весьма интересен ему. С одной стороны, он был эльфом, но вот что-то в этой жизни ожесточило его и изменило обычно лёгкую эльфийскую натуру. "А мы похожи!" - усмехнулся просебя некромант и бегло отсканировал ауру своего собрата по крови. В первую очередь в глаза бросались следы очень длительного общения с мертвецами. С духами, если точнее. Ну и кое-что ещё, вроде слабых магических способностей, но весьма и весьма внушительной сопротивляемости магии.
"И ведь она врождённая! - понял Оррофин. - А мне, чтобы такую себе отрастить помнится около пятидесяти лет понадобилось!" Ох непрост был этот Разиел, ох непрост...
- Меня зовут Оррофин, - представился некромант, решив быть вежливым, и протянул руку.

Разиел сразу почувствововал магическое сканирование, для него это было привычно, сколько раз его прошлый наставник выворачивал его на изнанку таким сканированием. Конечно эльф не почувствовал магию, да он и не мог, но ему был знаком этот пристальный взгляд.
- Чтож, а чего ты ожидал? Тут маг на маге и магом погоняет! Ладно, пусть себе смотрит, но я не дам ему увидеть все!- усмехнулся про себя Разиел. Он немного напрягся и его мысли окутал "туман", делавший подобное сканирование практически бесполезным.
- Никому не позволю смотреть мне в душу!- мысленно выкрикнул эти слова эльф, но потом осекся и добавил,- кроме учителя.
Все эти размышления заняли у него не больше секунды. После чего он скупо улыбнулся и пожал руку Оррофина. Сейчас нельзя совершать опрометчивые поступки.

"Иссуши меня Свет, поглоти Тьма! - мысленно выругался Оррофин. - Да что же с этим парнем делали, если он от лёгкого сканирования закрывается так, словно я собираюсь ему душу на изнанку вывернуть?!" На мгновение подскочила мысль всё же сломать его защиту, пробиться внутрь и... "И что? - спросил сам себя некромант. - Зачем тебе это? Да знаю, лет сто назад ты так бы и поступил просто для того, чтобы доказать ему и себе, какой ты крутой. А сейчас? Нет, не нужно. В парне и так слишком много ненависти и отчаяния, зачем добавлять ему ещё?" Тем временем, они пожали друг другу руки. Оррофин чуть приподнял уголки губ - это должно было обозначить улыбку и обратился к Телпериэль:
- Ну-с, наставница, я весь в вашем распоряжении и жду своего задания! Причём, судя по всему, не я один.

Нигель опустился на указанное эльфийкой место возле костра и положил рядом с собой крозиус арканум - жезл, вырезанный из адамантиума и увенчанный сияющим золотым орлом, распростертые крылья которого были острыми, словно лезвие энергетического палаша. Другой конец крозиуса венчал оскалившийся в злорадной ухмылке череп, в чьих глазницах сверкали темно-синие драгоценные камни. Десантник благодарно кивнул Тэлпериэль и осторожно взял с подноса чашку, наполненную ароматным напитком. В огромной лапище десантника, чашка выглядела до смешного крошечной. Пригубив немного чаю, капеллан от удовольствия зажмурил свой левый глаз, в то же время правый глаз Нигеля продолжал осматривать окружающих сквозь бездушную механику искусно имплантированной мерцающей красной сферы. Космический десантник остался, полностью равнодушен к появлению двух незнакомцев, они не проявляли никаких враждебных действий по отношению к присутствующим, а просто вежливо приветствовали Тэлпериэль и выразили ей свое желание обучаться у неё аспектам эльфийской магии.
-Десять тысяч лет назад во время Ереси Хоруса, мои падшие братья Легиона Детей Императора были грозой Империума, распространяя по галактике чуму порочности и извращенной психики. Преданные своему делу Имперские инквизиторы проводили время в долгих тренировках, чтобы защитить себя от влияния Слаанеша и расползания враждебной религии. Но, не всегда им удавалось противостоять моим падшим братьям на равных, множество инквизиторов пали в борьбе с ними, так и ничего не добившись. Однако давным-давно мои падшие братья, вставшие на сторону Хаоса, находились среди слуг Человечества, более того мы Дети Императора некогда считались самыми верными его воинами. Но, кровь и пот, пролитые с тех пор стали бессмысленными, когда мы предали своих братьев-десантников на планете Иставаан V. И теперь наше имя навеки будет синонимом предательства и ереси! – начал рассказывать свою историю Нигель. – Мы были единственным легионом, которому Император даровал невиданную честь: право носить на своих доспехах изображение Императорского орла. Когда-то и сам Главнокомандующий Хорус лично отметил Фулгрима и его легион Детей Императора, провозгласив нас живым идеалом Космического Десанта. Увеличившись за счет новых рекрутов, набранных на Кемосе и Терре, мы смогли собрать силу, чтобы выступить в свой собственный крестовый поход, я тоже был среди этих новобранцев, хотя мне до сих пор не понятно, как я оказался на Святой Терре. Фулгрим повел своих верных легионеров на встречу неизвестному. Мы принесли слово Императора во множество миров, уничтожая любое сопротивление. Тогда мы все были абсолютно уверены, что тот, кто сражается против Императора, сражается против Человечества. Из набирающихся опытом Легиона, Фулгрим выделил самых лучших воинов, которые стали Лордами Командирами, и получи в своё распоряжение по полной боевой роте. Наш Примарх лично обучал каждого из них, стараясь, чтобы они были достойны оказанной им высокой чести быть командирами лучшего Легиона Императора. В свою очередь Лорды Командиры передавали его слова низшим чинам, а те в свою очередь нам простым легионерам. Таким образом, каждый Космический десантник Легиона Детей Императора лично следовал путем Императора. В честь нашего императора мы старались быть лучшими во всем: доктрины битвы и сражений изучались вплоть до последней буквы, тактические и стратегические операции рассматривались по детально, а декреты нашего обожаемого Императора заучивались наизусть. Да, наша вера и преданность Императору граничила с фанатизмом, но мы не были похожи на Легион Несущих Слово, уважаемая Тэлпериэль. Я тогда считал Императора обычным человеком, а не богом, как и большая часть легиона.
Капеллан сделал небольшой глоток из чашки.
-Вскоре после завершения своего Крестового Похода, мы Дети Императора обнаружили новую, ранее неизвестную расу инопланетян, которые называли себя Лаер. Проанализировав данные разведки, мы узнали, что Лаеране были сконцентрированы в одной звездной системе – Лаеран. Они оказались достойным противником, как и мы они достигли высочайшего уровня развития. С рождения они использовали генетические манипуляции, что позволяло им становиться прекрасными солдатами, рабочими, дипломатами и даже музыкантами. Наш Примарх Фулгрим отказался решать дело мирным путем. По его мнению, только человеческая раса имела право на жизнь. Повинуясь его приказу, Лорды Командиры немедленно атаковали, тем самым развезав войну. Кровопролитные битвы начались по всей планете. Легион Детей Императора атаковал Лаер из космоса, бои велись на поверхности планеты, в глубине её океанов, и на орбитальных платформах. Везде мы встречали противника, прекрасно приспособленного к окружающей среде. Обе стороны несли тяжелые потери. Если бы не усилия наших Апотекариев Легиона, я бы остался там навсегда, как и большая часть моих братьев-десантников. Лаеране так и не сдались – последний солдат этой расы погиб на руинах столицы планеты. Через месяц после начало атаки, Фулгрим воткнул штандарт Имперского Орла в землю, на которой валялись трупы Лаеран. Более семи сотен моих братьев погибли, вшестеро больше получили ранение, но Фулгрим тогда считал, что поступил правильно, - Нигель печально вздохнул. – Это ещё не конец моей истории уважаемая Тэлпериэль, сейчас я немного передохну, и мы продолжим!

Сообщение отредактировал Нигель - 29-04-2006, 6:33

Разиел внимательно слушал рассказ этого странного война. Он был в замешательстве- множестово миров, тысячелетия воин, странное оружие... Но вскоре это чувство сменилось страхом, страхом и гневом.
- Древний, помоги мне! Я узнаю эти слова, так говорят инквизиторы! Конечно, это не обычный инквизитор, но что это меняет? Уничтожить целую расу без какого-либо повода, просто потому что им так сказали! Ведь ни он, ни его командиры не получили ровным счетом ничего, кроме права носить эмблему их императора. В это трудно поверить, я не встречал большего фанатика, чем этот воин,- Разиелу вдруг стало трудно дышать, он не смел бросить вызов этому человеку, ведь он был другом Телпериэль, таже причина удерживала его от попытки внезапного нападения. Он понял, что больше не может здесь находиться, страшная ненависть ко всем инквизиторам толкала его на битву. Разиел начал пятиться назад, шаг за шагом, эльф отдалялся от этого, по его мнению, воплощения всего, что он ненавидит.
- Я не должен вийти из себя!!! Только не здесь!- уже орал он сам себе. Был лишь один выход- бежать.

"Н-да! А вот прямое доказательство моей теории, что не стоит бросать всё на одну чашу весов!" - подумал некромант, выслушавший старого воина. "Для этого кажется нет ничего, кроме его Императора и его приказов!" В другое время Оррофин обязательно поразмышлял бьы ещё на эту тему, но сейчас он заметил, что этого странного эльфа, Разиеля, наполняет такая ненависть, что он сейчас кинется на воина и тогда на полянке Телпериэль явно прольётся кровь. "Причём неизвестно, чья!"- отметил про себя некромант и сосредоточился. Есть в арсенале некроманта такое заклинание - покой. Одно из самых подлейших. У человека, попавшего под это заклинание мгновенно пропадал интерес ко всему, даже к жизни и с делать с ним можно было всё что угодно. Хоть на куски его режь, даже не подумает сопротивлятся. И сейчас Оррофин готовился сплести это заклинание на Разиеля, чтобы немного успокоить его. Особую трудность составляло то, что надо было абсолютно точно расчитать вливаемую в заклятие силу, чтобы преодолеть магическую защиту юноши, но не превратить его в бесчувственную куклу. "Вроде бы так!" - подумал Оррофин и наложил своё заклинание. Долгий миг он напряжённо ждал, готовый в любой момент разбить собственные чары, а потом облегчённо выдохнул. Красная пелена ненависти отступила из глаз Разиеля, но он не превратился в бесчувственную колоду.
- Это для твоего же блага! - послал Оррофин мысленное сообщение эльфу, предупреждая его бурную реакцию на чары. - Ничего, что могло бы повредить тебе я не сделал. Телпериэль бы просто не позволила.

Тэл, заслушавшаяся рассказом, потеряла контроль над ситуацией, и только вопль Разиела вывел девушку из того медитативного состояния, в которое она погрузилась, слушая рассказ Нигеля.
Эльфийка вскочила, разом из пассивной слушательницы превратившись в активную. Дело было плохо. "Придется действовать в двух планах сразу", - подумала она. Быстрым шагом подбежав к Разиелу, девушка подставила ему подножку и сбила с ног, придавила его коленом к земле и быстрым захватом скрутила руки, удерживая эльфа на земле. Тэл пришлось заломать парню запястье до такой степени, что малейшее его движение грозило вырвать кисть из сустава. Одновременно Тэл прикрыла глаза и сконцентрировалась на медленной песне, мелодия которой сейчас не лилась звуками, а уходила в астральный план, успокаивая Разиела и одновременно замещая заклятие Оррофина. Надо было, чтобы Разиел успокоился сам. Студиоз - бревно Тэлпериэль нужен не был, а вот заместить ненависть стоило.
Рука девушки гладила Разиела по голове, другая хитрым эльфийским захватом удерживала вывернутое запястье.
"Не удивлюсь, если он расплачется, когда я его отпущу", - опыт позволил нставнице сделать такой вывод.
- У меня тоже брат - инквизитор, разве что другого уровня. Пойми, Разиел - она делают много ошибок. Много. Даже чересчур. Но не все из них так плохи, как мы о них думаем. Ненависть не решает проблем, не делает мир лучше. Она только разъедает тебя изнутри, как ржавчина железо. Успокойся. Опасности не живут здесь. - Тэл улыбнулась.
Дождавшись момента, когда наконец можно было слезть с эльфа, Тэл встала и помогла встать ему.
- Запястье разотри, - посоветовала девушка. - А то болеть будет. Держи, выпей чаю, скоро начнешь заниматься.
- Оррофин, присядьте рядом, - попросила девушка. - Я принесу вам обоим лекции. Простите, эр Нигель, я вернусь к вам через пару минут, а вы пока передохните.

НРПГ: ссылки на лекции
/forum/index.php?showto...ndpost&p=309513
/forum/index.php?showto...ndpost&p=309810
/forum/index.php?showto...ndpost&p=312009
/forum/index.php?showto...ndpost&p=325162

Разиел медленно встал. Сейчас его лицо было похоже на лицо мраморной статуи, ни единого отголоска чувств, только странная усмешка, с которой обычно идут на костер обреченные. Потирая запястье, эльф продолжал стоять. Он старался не смотреть на Нигеля, боясь вновь потерять контроль над собой.
- Она права, Изгой, опасности здесь не живут. А ты опасен. Не стоило тебе сюда приходить, ведь для тебя ненависть, наверное последнее, что мешает тебе стать машиной,- успокаеваясь думал он,- Ты должен уйти, иначе кто-то пострадает, и скорее всего это будешь ты.
- Прошу меня простить, госпожа Телпериэль, я слишком долго жил один,- ровным голосом проговорил эльф, не чувствуя при этом ни сожеления, ни раскаяния. Разиел просто забыл эти чувства, но он был благодарен Телпериэль за то, что она сделала. Как только девушка принесла лекции, он приступил к изучению материала, все это было очень интересно, но на магию лечения его сил явно не хватало, и эльф не мог представить себя поющим странные песни ночью перед костром. Разиелу очень понравилась идея об изменении собственной внешмости, но он не совсем понимал, почему именно огонь, решив не задумываться над этим, эльф пообещал себе, что обязательно попробует сотворить нечто подобное.

Рэнка было нелегко удивить, поэтому он слушал историю Нигеля достаточно внимательно, но беспристрастно. Безусловно, никакого фанатизма среди Стражей не допускалось, как не злоупотребляли они и переделками организма, столь явно видимыми в этом воине. Но жизнь приучила его не вмешиваться в "странности" других, пока они не касались его лично. Правда цифра потерь, озвученная инквизитором была достаточно внушительной. Настолько, что Рэнк решил спросить об этом у самого Нигеля:
- Сэр, какую же угрозу представляли Лаеране, что такие силы были брошены на их полное уничтожение? Неужели раса, влажеющая всего одной планетой могла что-то противопоставить людям, заселившим сотни звездных систем? А так получилось, что почти целый Орден погиб, а еще больше десантников выбыло из строя при этом истреблении. Зачем нужны были такие жертвы?

- Я не должен вийти из себя!!! Только не здесь!
Услышав крик, Страж среагировал быстро, но все же не сумел опередить эльфийку, которая находилась ближе к Разиелу. Она продемонстрировала отличное владение рукопашным боем, сумев за считаные секунды, без всякой магии, полностью обездвижить ученика не оставив тому никаких шансов. Видимо затем последовало заклятие. Помощь ей явно не требовалась, но Рэнк молча встал рядом, внимательно следя за всеми находящимися на поляне, особенно за Нигелем. Не то, чтобы он ожидал от космодесантника неадекватной реакции, но предусмотрительность всегда окупается, пусть и не сразу.

Слова эльфа не обманули его - тот явно загнал свои эмоции куда поглубже, но они вырвутся на свободу, обязательно. Увы, это нельзя вылечить в один момент - ни заклинанием, ни хитроумным прибором.
- Я присмотрю за ним, - шепнул он эльфийке. - Если он решит выкинуть какую-нибудь глупость, у меня найдется чем остановить его.

Не выпуская из поля зрения Разиела, Рэнк вернулся к Нигелю, решив возобновить прерванный разговор.

Нигель остался на редкость спокойным ко всему происходящему вокруг, он ощущал явную угрозу со стороны одного из новых учеников Тэлпериэль, который буквально источал страх смешанный с ненавистью по отношению к нему. При желании капеллан мог без особого труда убить своего несостоявшегося противника. Но, вместо этого Нигель продолжал сидеть на своём месте и наслаждаться чудесным чаем приготовленным Тэлпериэль.
-Ты в кое-чем ошибся почтенный Рэнк, мы были не Орденом, а полноценным Легионом Детей Императора с общей численностью в тридцать компаний. В каждой компании было около тысячи космических десантников. Когда-то Детей Императора было очень мало – из-за аварии были потеряны почти все хранилища генокода, наш Примарх также пропал, восстановление Легиона было сложным процессом. Но, с возращением Фулгрима пошло неуклонное восстановление силы Легиона. Так, что некогда небольшой по численности, Легион Детей Императора ко времени Ереси Хоруса достиг численности тридцати полных компаний, в таком составе мои падшие братья, и отступили в Око Ужаса, - Нигель состроил на своем лице нечто, лишь отдельно похожие на улыбку. – Адептус Администрариум тоже сомневались, можно ли покорить такую расу, как Лаер и присоединить её к Империуму, так как они были очень могущественными соперниками. Я уже говорил, что они могли прекрасно приспосабливаться к окружающей среде, как и мы. Био-электроника их военных кораблей соединялась прямо с мозгом экипажа, разведчики Лаериан могли двигаться с высочайшей скоростью, а стрелки обладали зрением, с помощью которого были способны снять любого из моих братьев-десантников с расстояния в три-четыре мили. Вот, почему наши потери оказались так высоки. Это был поистине достойный противни для нас. Лаер обладали идеальными сходствами с людьми, для нашего Примарха Фулгрима это было настоящим надругательством над идеями Императора, а потому они заслуживали только аннигиляции. Во время вторжения на Лаеран, мы уничтожили расу, которая по духу более всего походило на людей. Спустя много лет после Битвы за Лаер, я осознал одно. Единственное, что мы доказали тогда. Так это то, что мы намного более жестокие!

Гвен в растерянности стояла возле костра, размышляя, стоит ли ей без наставницы поить Элииру зельем, или лучше подождать.
- Гвен, может, передадим его Телпериэль? - Гвентаир посмотрела на Эсмеральду, та была чем-то очень опечалена.
- Да, пожалуй, так и надо сделать. А... - девушка подумала, стоит ли задавать такой личный вопрос, но решила, что лучше хоть что-нибудь сказать, чем оставить настроение напарницы совсем без внимания. - Что с тобой? Это из-за исцеления?
Гвен подняла стакан с зельем, посмотрела на лежащую неподалёку ученицу, потом снова на Эсмеральду. Краем уха девушка слушала рассказ странного воина, пришедшего к наставнице. Он говорил о неизвестных Гвен мирах и расах. И многое было непонятно девушке, выросшей среди эльфов, в спокойном, безмятежном лесу. Но ровный, как спокойная река, рассказ незнакомца всё же привлёк внимание Гвентаир.
- Такой спокойный рассказ о таких ужасных вещах. – Подумала поражённая ученица. – Но это, наверное, было очень давно. И этот человек принял всё, простил себе, кажется… Значит, и мы должны принять.
- Я не должен вийти из себя!!! Только не здесь! – истеричный крик оторвал Гвен от раздумий. Когда она повернулась к недавно прибывшему эльфу, тот уже лежал на траве, сбитый с ног отреагировавшей быстрее всех наставницей.
- Не думаю, что сейчас самое лучшее время, чтобы отвлекать учительницу. – Гвентаир обратилась к Эсмеральде, не отрывая взгляда от странного, абсолютно седого эльфа. – Нехорошо, конечно, что мы так долго не можем помочь Элиире, но мне кажется, что здесь что-то посерьёзней, чем простое переутомление.

Обычно дроу не спят. В течение примерно четырех часов в день они погружаются в "задумчивость", трансоподобное состояние, во время которого они просматривают свом воспоминания. Их глаза могут быть широко открыты, но они не обращают внимания на окружающий мир, как если бы они спали. Вот и сейчас, нечто подобное происходило с Кэром. Очнулся он лишь когда на поляне, появилась сильная энергетика, очень сильная. Моментально прейдя в себя, но осмотрелся и увидел гиганта в необычных доспехах, когда он снял шлем, эльф с ужасом понял, это был Нигель. Однако было дано следующие задание, и к темному эльфу двигался израненный призрак, уоторый буквально рухнул у его ног. Встав, Дроу как не в чем не бывало, размял мышцы, и встал на колени переде раненым. В боку была рана, от зубов дикого животного, через рваную рану можно было видеть разорванные сухожилия и мышцы. На левой руке, что была ближе всего был открытый перелом, зрелище мягко скажем не для слабонервных. Однако, после десятилетнего пребывания в ямах, где бывшие соперники становятся ужином или обедом охраны, темный эльф как минимум спокойно, мог смотреть на подобное увечие. Возможно, сто семьдесят лет назад он бы даже обрадовался такому зрелищу, и с удовольствием замучил раненого, пока тот бы не истек кровью. Однако сейчас на его лице была лишь печаль, и легкая задумчивость. Положив руку на лоб больного, он стал нашептывать слова, возможно, это был белый стих, но слышно этого не было лишь шепот, который обволакивал дурманом разум раненого. Лишь некоторые слова, были еле различимы:
Покой… Неизбежность… Смирение… Забвение…
Когда же глаза, раненого закрылись, шепот изменился. А руки эльф держали, за плечо и за запястье раненого. Теперь он шел не на выдохе, а на вдохе, и на языке темного народа Ссри-Тел’Куессир, что были прародителями всех Илитиир, которые в свою очередь были названы спустя почти десять тысяч лет, Дхаэраоу извратившиеся к нынешнему времени до Дроу. В шипящем, пении шла просьба о даровании жизненных сил и воли. Раненый, выгнулся от боли, торчавшая же наружу кость, стала медленно двигаться в свое лоно, иногда плавно, иногда рывками, словно идя в такт позорящимся шипению. Когда кость была на своем месте, рана начла затягиваться, так же как и кость, а именно то все шло плавно, а то были резки рывки. Когда все было, закончено раненый уже находился без сознания, тем было и лучше ведь еще предстояло излечение рваной раны на боку. Переместив руки, на оную рану, эльф продолжил сове напевание, правда, на этот раз дыхание не было изменено, похоже эта боль от лечения этой раны, вновь привела раненого воина в состояние полудремы, вырвав из объятий беспамятства. Рана начала кровоточить, из нее выходила то темная кровь то зеленые частицы гноя, похоже в рану попала грязь, и началось нагноение. Спустя какое-то время, кровь стала, алой слово рубин. Интонации песни сменились, и рана стала, медленно и на этот раз плавно затягиваться, вскоре она была покрыта уже коркой засохшей крови. Прейдя в сознание, раненый был еле живой, не то от ранений не то от лечения. Однако сейчас его жизни ничто не грозило, ему был нужен лишь отдых, как впрочем, и самому Кэр’Натору. Но не успел он вновь впасть в “задумчивость” как на поляне, появилось еще двое учеников. Не особо отвлекаясь на них, он смотрел на костер, так и стоя при этом на коленях. Именно в этот момент, космо-десантник Нигель начал свой рассказ. Человеческую, Инквизицию, эльф и сам не любил, однако если припомнить, что народы Подтемья, не отличаться миролюбием и терпимостью, Кэру было грех жаловаться на людей. От этих все раздумий и воспоминаний, Кэр чуть не впал в состояние задумчивости, однако странное поведение нового ученика и быстрые боевые действия Тэл, вернули его в реальность. Когда все было закончено, Дроу встал и решил наконец отдать дань вежливости своему бывшему куратору. Подойдя к нему он приложил правую руку к сердцу и поклонившись произнес:
- Мое почтение, сэр Нигель, господин Грей, миледи Тел. Я прошу прощения за то, что отрываю вас. Однако могу, ли я присоединиться к вам, дабы послушать рассказ?
Эльф точно не знал, помнит ли его Нигель ведь прошло много времени, Дроу также изменился. Даже имя у него сейчас было совсем другое. Да и положено ли это было, на занятиях? Вопрос оставался открытым.

Сообщение отредактировал Кэр'Натор - 2-05-2006, 9:16

Нигель с несколько секунд сурово всматривался в лицо подошедшего к нему темного эльфа, который вежливо приветствовал всех собравшихся вокруг костра и попросил разрешения к ним, чтобы послушать его рассказ. На мгновение в его единственном глазе отразилось узнавание, будто он вспомнил нечто, произошедшее с ним в далеком прошлом. Десять тысяч лет назад по летоисчислению Империума.
-Я вспомнил тебя Кэр’Натор, ты был одним из моих лучших учеников в те времена, когда я руководил группой студентов, проходивших обучение в Золотой Башне. Я не имею ничего против того, что ты присоединишься к нам, дабы послушать продолжение моего рассказа. Но, я здесь только гость и последнее слово остается за твоей наставницей, прекрасной Тэлпериэль! – ответил капеллан, и протянул эльфу свою огромную руку.

Сообщение отредактировал Нигель - 1-05-2006, 11:01

- Присаживайся, Кэр, - ровно сказала Тэл, поглощенная наблюдением за работой.
- Итак, подведем итоги. Из тех, кто сдал работы:
Симирель - хорошо, молодец.
Гвентаир - тоже отлично.
Даэлинн - пять.
Эсмеральда - тоже пять.
Кэр - отлично.
- Осталась всего одна лекция, которую мы не прошли. Я раскажу вам её, как только остальные закончат работу.
Тэл снова села на место и глубоко вздохнула, потом подняла глаза и кивнула Рэнку в ответ на его предложение.
- Спасибо, - шепнула она.
Налив Кэру и себе квениласа, девушка снова повернулась к НИгелю.

На некоторое время Оррофин выпал из всего происходящего, полностью погрузившись в изучение свитков протянутых ему Телпериэль. Сперва увиденное весьма удивило его. Некромант не раз сталкивался с эльфийскими магами и не раз видел их в бою, но ниодин из них ничего не пел и не танцевал. А потом к нему внезапно пришёл ответ: эльфийская магия заключается в музыке звучащей внутри мага, а песня или танец являются лишь внешним проявлением её. Помучившись минут пять Оррофин сумел вызавать свою внутреннюю музыку и не очень удивился, когда услышал нечто очень похожее на похоронный марш. "Некромантия накладывает свой отпечаток на мою натуру", - понял он и попытался сосредоточится. Чкерез несколько мгновений ему это удалось. Оррофин уделил особое внимание тому свитку, где описывалась иллюзорная магия. "Неудивительно, что базовой стихией для этой магии стал изменчивый и принимающий любые формы Огонь!" - подумал он и мысленно потянулся к костру. Через несколько мгновений контакт с непокорной стихией был установлен. Оррофин представил себе нужный образ и тут же его внутренняя музыка изменилась. В неё стали вплетаться быстрые и шелестящие, словно трава на ветру, слова. Оррофин поймал себя на том, что невольно повторяет их. Вскоре левая рука некроманта покрылась зеленоватым дымком, который принял очертания обычной человеческой руки и лёг на конечность эльфа. Затем он стянул перчатку и поднял руку так, чтобы все у костра видели её. Судя по тому, что никто брезгливо не морщится, не орёт и не смотрит на него, словно крестьянин на сборщика налогов, мираж наложен хорошо и оголённых костей (последствия неудачного эксперимента) никто не видит. "Минус одна проблема!" - облегчённо подумал Оррофин, убрал свитки в магическую сумку и приступил к выполнению следующего задания наставницы.
Он отошёл в сторону от костра и стал ждать, когда к нему, подобно другим ученикам подойдёт морок и попросит исцелить его. Ожидание длилось недолго - прямо под ноги к Оррофину упал рослый воин в доспехах очень напоминающих доспехи того странного воина, который рассказывал о войнах, в которых принимал участие, только другого цвета и с другой эмблемой - чёрный ворон и капля крови. Его шлем полностью скрывал лицо, но аура его красноречиво свидетельствовала о жуткой боли, которую воин силился сдержать одной лишь силой воли. И что самое странное, у него это почти получилось - ни крика ни стона Оррофин от него так и не услышал. " Что ж, приступим!" - подумал он и встал на колени. И тут же столкнулся с первой проблемой: нагрудник воина, хоть и смятый чудовищным ударом, совершенно не поддавался вскрытию. "Ладно, применим кое-что из старого арсенала!"- подумал некромант. Заклинание сплелось в его сознании привычно, сказывались долгие тренировки. Ещё секунду неизвесный Оррофину металл нагрудника сопротивлялся, а затем распался прахом. Как и ожидал эльф, рёбра под ним были переломанны. Оррофин расслабился и вновь заставил зазвучать свою внутреннюю музыку. Затем он вздохнул и погрузился в транс. Сознание раненного было защищено от проникновения извне кем-то очень сильным, однако Оррофин проник в него несколько экзотическим способом, а именно со стороны Пределов Смерти, использовав свою сущность некроманта. А затем они слились воедино. Организм врачуемого сильно отличался от организма эльфа, однако самое главное в данный момент - рёбра были одинаковы, а потому чары сработали. Кости Оррофина "подсказали" костям воина, в каком положении они должны находиться и как срастись. Несколько минут и те "послушались" и сросилсь, как должно быть. Оррофин уже хотел было выходить из транса, но затем вспомнил предупреждение Телпериэль о боли, настигавшей врачуемого после лечения и позволил себе добавить ударную дозу адреналина в кровь воина, сделав его этим самым нечувствительным к боли вообще. Это оказалось наудивление легко из-за того, что в могучем организме воина изначально имелась такая функция. "Ни чего себе! - подумал некромант. - Будто его кто-то специально создал, как голема! Но ведь он не голем, я же вижу это! Странно, очень странно."
Пообещав себе когда-нибудь разобраться с этим, Оррофин вышел из транса и осмотрел воина. Рёбра того благополучно срослись и сейчас он спал, ровно дыша во сне. Вдруг, его тело подёрнулось лёгкой дымкой, стало прозрачным, а потом и вовсе исчезло. " Это же морок! - вспомнил Оррофин. - М-да, забылся немного!"
Эльф встал и спокойной походкой направился обратно к костру.
- Я выполнил ваше задание, - с вежливым полу-поклоном сообщил он наставнице. - И теперь с нетерпением жду следующего.

Сообщение отредактировал Orrofin - 1-05-2006, 12:26

Разиел еще раз перечитал свитки, принесенные ему наставницей, и сосредоточился. В своей жизни он уже несколько раз применял эльфийскую магию, хоть и не понимал как. Теперь, после прочтения свитков все стало на свои места. Дети природы, эльфы, просили помощи у своей матери, и природа откликалась на их зов, даруя им магическую энергию. С Разиелом все обстояло сложнее, ведь когда-то давно он отрекся от своего дома, но решение проблемы не заставило себя долго ждать. Он тоже попросит природу, но немного иным способом. Ведь и у него есть свой дом. Подумав еще немного, он удостоверился в правильности своих идей и приступил.
- Ves dela nirol, oneli ra unare- нараспев произнес он, подходя к костру.
- Ну же, Древний, вспомни мой зов!- мысленно призывал он своего прошлого наставника.
Все получилось так, как было задумано. Сначала костер резко изменил свой цвет на темно зеленый, вскоре прямо по земле начал стелиться туман, появляющийся прямо из костра. Туман полз и полз, и вскоре землю вокруг костра было невидно из-за плотной пелены этого странного, почти живого, тумана. Потом тууман пополз прямо к Разиелу, образуя нечто вроде кольца вокруг эльфа. Вскоре из тумана появились два болотных огонька, они немного покружились вокруг довольного эльфа, оставляя за собой интересные рисунки, после чего подлетели к его лицу, ослепительно вспыхнули, и на лице Разиела появилась уже знакомая ему маска арконита. Она держалась около минуты, но потом воин решил, что задание выполнено, и маска тут же исчезла, а болотные огоньки с радостью вернулись туда, откуда пришли. Как он и предполагал Мертвецкие Топи откликнулись на его зов.
Но расслабляться было некогда, к наемнику уже летел раненый призрак. Осмотрев раны этой сущности, эльф нашел их странно знакомыми. Приглядевшись получше, Разиел понял, что такие раны обычно наносил он. Ноги призрака были сломаны от точного удара ногой, а такая рана в боку лишала жертву способности быстро передвигаться.
- Ну, что, получилось раз, получится и второй,- усмехнулся он про себя,- темболее раны мне уже знакомы.
Как эльф и предпологал, он не сможет сотворить заклятие излечения самостоятельно, наемник не сбирался сдаваться. И опять призыв о помощи. Туман, который продолжал витать вокруг костра, вновь полетел к Разиелу, но теперь он окутал его и призрака целиком. Эльф подошел к раненому и провел рукой над переломом, туман послушно плотно окутал место перелома и ушел внутрь ноги. Послышался хруст сломанной кости, но в следующий же момент перелом начал срастаться. Теперь надо заняться боком. Глаза Эльфа на мгновение вспыхнули болотным огнем, и туман послушно влетел в рану. Такого напряжения он не чувствовал никогда, струйка тумана, вылетевшая из раны, подлетела к Разиелу, и он схватил её. Эта струйка служила проводником боли от этого призрака, и сейчас она целиком перешла в эльфа. Разиел менялся на глазах, сейчас костер ему только мешал, и он сделал источникон тумана себя самого. У присутствующих сложилос такое ощущение, что даже волосы эльфа стали туманом, но это продлилось не долго. Как только работа была закончена, туман исчез, а Разиел устало вытер пот со лба и пошел к наставнице за новой лекцией.

Негромкое потрескивание сухих брёвен и страстный танец огня в костре полностью поглотили внимание Эсмеральды, вместе с тем как бы высасывая грусть и тяжёлые воспоминания из её сердца. Она не могла заметить ни появления Оррофина, ни Разиэля. Но вот тихий голос Гвентаир всё же вывел эльфийку из задумчивости. Девушка поинтересовалась причиной резкой смены настроения Эсмеральды…
- Знаешь, Гвен, мы всегда видим то, что хотим увидеть. Вот и сейчас в призраке этом я видела того, о ком страдает моё сердце многие столетия. Он умер давно, ведь доля человека – доля смертного. Но кто знает, какую шутку с юным рыцарем сыграло перерождение?
Эсмеральда грустно улыбнулась, и резко повернулась к Элиире.
- Мне кажется, мы и сами можем напоить бедняжку. Как думаешь? – дроу присела на траву возле врачуемой.
Эльфийка сделала вид, что внезапный шум истерики одного из новоприбывших не долетел до её ушей. Ей просто было неприятно думать, что кто-то находит опасность даже на поляне Телпериэль. Вся ненависть и все конфликты, по её мнению, должны оставаться за пределами этого мирного уголка Академии. А вот рассказ Нигеля Эсмеральду очень сильно заинтересовал, хотя она не поняла ровно ничего из сыпавшихся на её разум терминов, названий и имён. Одно стало ясно дроу – этот парень грозный враг и он пришёл из мира, где установлены ужасные порядки. «Что ж, не смей критиковать то, что не понимаешь», - подумала эльфийка. Но в то же время ей стало жалко Разиэля: такая бурная реакция на рассказ о давно минувших деяниях может означать лишь какую-то особенную боль в прошлом, связанную, вероятно, с инквизицией.
Но судорожные попытки сконцентрироваться на происходящем у костра не могли вернуть течение душевной энергии в прежнее русло. Мысли Эсмеральды крутились вокруг могучего великана-десантника и эльфа с подрезанными ушами, в то время, как душа её улетела в огонь вслед за светловолосым юношей, что похитил её любовь много столетий назад.