Легенда Шервуда, или Спой, менестрель, о Робин Гуде!

[Астальдо >>>]

Трактир "Зеленый Рог".

- Да не будь я Рожер Люмье, если эти молодчики не попрятались, когда мы проскакали. По нам и не разобрать было, что мы самому-то служим! Это они только на одиноких пьянчуг да слабых монахов горазды нападать, рвань подзаборная, пугала лесные... - стражник горячился и не сдерживал голоса. Перед ним стояла уже вторая кружка свежесваренного эля, он чуть распустил пояс и его багровое лицо лоснилось от ощущения вседозволенности и хмеля. Сидевшие в трактире делали вид, что их не задевает громкий голос и вызываюшие манеры, да и что тут сказать? Не возмущаться же вслух? С такими связываться - себе дороже... Власть, так её.

Вилл Статли сощурил глаза, вроде бы улыбаясь. Но жесткая линия его губ казалось напряженной, вовсе не покладисто-согласной. Он говорил небрежно, просто поддерживая разговор, в большей степени увлеченно слушая Рожера и даже чуть отставив свою кружку в сторону, чтобы та не мешала под локтем.

- Торчали вы там долго, как я погляжу... Так что же люди принца Джона делали такого в том монастыре? В монахи решили податься, грешки замолить?

- Да нет, йомен, - пренебрежительно выпрямился порядком набравшийся стражник, мутно глядя в плывущее перед глазами загорелое, словно и не саксонское лицо, - такое не по плечу ни монахам, ни изгоям. Мы помогаем правому делу и рискнули! - он понизил голос и со значением поднял указательный палец на правой руке, - только об этом ни-икто не должен знать.

Недоверчиво глядя, Статли придвинулся ближе, не обращая внимания на "ароматное" дыхание явно поплывшего, наконец, Рожера, допившего вот уже вторую пинту и также понижая голос:

- Слушай, так вы что, ограбили кого? Или убили? - в его голосе звучало удивление и недоверие в возможности состоящих на королевской службе стражников.

- Ты только никому... - Люмье пьяно забулькал, почти неразборчиво:

- Такая красивая палочка-выручалочка, пришлось ради неё и золотом откупаться, и по голове святош стучать... Несговорчивые попались. Одного в мешок - и в реку, чтобы не разболтал... - захихикав, стражник икнул и с заметным опозданием прикрыл рот рукой. - Так шо теперь у младшенького козырь ессь... Осталось доста-авить... И золотиш-шко хапнуть... А письмо ужо о - тпру-вили, шобы тот к-гтовился... - было видно, что язык вояки не помещался внутри перекошенного рта.

Не изменившись лицом, Статли посмотрел задумчиво на постепенно кренящуюся фигуру перед ним. Значит, вот как. Законы не для всех... И наказание разное. За кражу оленя - смерть. За кражу власти - награда...

- Эй, - дернул он рукой готового прямо на столе развалиться стражника, негромко переспрашивая, - так куда вы дели-то её?

- К-кого? - поднял налитые зенки Рожер, вытирая рот краем котты.

- Да скипетр... Ну, тот, о котором ты сказал, что он у вас...

- А! Т-к он у Толс-с-яка Рыльфа храница, тот его у ся где-т припр-рятл. Только чшшш! - криво поднеся палец губам и выполнив свой долг по сохранению секрета, воитель с зеленым змием улегся вкушать заслуженный отдых.

Статли, убедившись, что особого внимания на них давно уже не обращают, покачивающейся походкой вышел... А затем, подойдя ближе к воротам, ведущим наружу из города, накинул худ и заметно, резко протрезвел. В его голове зародился безумный и оттого вполне осуществимый план...

...Через пару часов стражники почтительно расступились; мощный жеребец фризских кровей вплыл, словно крутогрудый корабль внутрь стен Ноттингема, ощутимо пропитанный той же надменностью и величием, которые буквально излучал сидящий на нем человек.

Темно-русые длинные волосы, покрывающие плечи словно пышная листва - ветви, резко контрастировали с ослепительно-белым плащом; тот казался сшитым из простого сукна, но качество выделки было явно заморским. Расшитый христианскими девизами пояс выделялся рядом со старинного вида золотым медальоном и искусно выполненными плечевыми щитками. Вид храмовника словно говорил о спокойной простоте, которую мог себе позволить только истинно богатый человек. Рукава кольчуги выглядывали из-под котты с нашитым алым крестом, переходя в кольчужные перчатки, которые сжимали простые на вид поводья, сделанные, впрочем, из лучшей оленьей кожи испанской работы .

Не глядя на склонившихся в поклоне перед ним - о могущественном Ордене не ведали только младенцы да сумасшедшие, - тамплиер направил поступь своего скакуна на внутренний двор, к воротам донжона, занимаемого шерифом, и вот уже его появление вызвало суету среди конюхов и легкий переполох среди прочих слуг.

Сообщение отредактировал Астальдо - 29-01-2006, 1:19

Присоединённые эскизы

[Дамиана >>>]

Ноттингем

Оставшись в одиночестве, леди Матильда подарила начищенному серебру еще несколько томных взглядов, каждый раз слегка меняя выражение лица и поворачивая голову так, чтобы разглядеть себя со всех сторон.
«Слишком дерзко... – ее зазывная улыбка чуть пригасла, стала загадочной, - и блеск в глазах сарацинский... – ресницы, дрогнув, затенили сверкающие белки, - а вот так я поистине хороша, да, чудо как хороша… И посмотрим, сколько восхищенных взоров сегодня обратится на меня, а сколько на эту девчонку!»
Норманнка порывисто поднялась, сбросив со стула вышитую подушку, и заходила по комнате, похожая на молодую львицу, запертую в клетке.
«Скука, какая же скука в этом городе! Дороги пусты, купцы боятся разбойников… Бароны, как совы, сидят в своих замках… Капеллан превратился в винный бочонок, стражники ловят мух, сэр Гисборн впустую гремит латами, Ральф пачкает чернилами указы, под которыми я, я должна была бы ставить свое имя! О небо! Почему жена короля – королева, а жена шерифа – всего лишь жена шерифа?! Ну почему?!»
Резко остановившись у окна, леди Матильда уронила свои ладони на шероховатый камень и подалась вперед, подставляя лицо прохладному ветерку. Ее взгляд скользнул по угловатым очертаниям донжона, презрительно пробежал по людям, суетящимся внизу…
А что это за неурочная суета?
Хозяйка замка почти легла на каменную кладку, чтобы увидеть, что происходит у самого подножия стен.
Красное на белом!
Подобно жене Лота, она обратилась в соляную статую с развевающимися волосами и сверкающими самоцветами вместо глаз.
Красное на белом… Ну наконец-то!
Тут норманнке показалось, что воин поднял голову, и она отпрянула от окна, приглаживая растрепанные темные пряди. Еще не хватало предстать перед гостем в таком неухоженном, варварском виде…

- Гастон! – выглянув в сумрачный коридор, леди Матильда окликнула одного из караульных, совсем еще юношу, которого она, как сторожевого пса, прикармливала редкими улыбками. – Поди ко мне.
Когда стражник, багровый от волнения, приблизился к своей госпоже, та вполголоса приказала:
- Немедля спускайся вниз и вызнай, что за рыцарь сейчас расседлывает коня на дворе. Если он пожелает, чтобы его имя назвали хозяину, то сначала оповести меня. Если же рыцарь не захочет говорить со слугой и потребует, чтобы его сей же час провели к шерифу, то оставайся неподалеку… и будь моими ушами, - Матильда поглядела на юношу так, словно оказывала ему благодеяние, позволяя услужить себе. А судя по тому, как торопливо Гастон бросился выполнять приказ, он и сам считал точно так же…

Сообщение отредактировал Дамиана - 29-01-2006, 3:01

[Spring >>>]

Шервудский лес.

Мач, прислонившись к дереву, стоял на краю поляны и внимательно слушал разговор Робина и остальных вольных стрелков. Весть о том, что старую Генриэтту обвинили в ведьмовстве и собираются сжечь, глубоко поразила мальчика. В беседу он не вмешивался. хотя ему и ужасно хотелось это сделать. Мач знал, что его мнение в данный момент вряд ли что-то будет значить. Тем более, Робин Гуд уже решил, что они в любом случае пойдут к деревне Сайлс.
"Сайлс... Сестра! Мы же с ней договорились о знаке опасности!"
- Робин Гуд! - воскликнул мальчик. - Пока мы тут обсуждаем идти или не идти, Генриэтту за это время вполне уже могут сжечь! И спасать уже будет не кого! Я считаю, что старая травница не заслужила такой участи и её в любом случае надо спасти!

Сообщение отредактировал Spring - 29-01-2006, 16:23

[Шася >>>]

Генриетта, скорчившись в углу клетки, мрачно поглядывала на собравшуюся толпу. И это те люди, которым она помогала столько лет! Хотя, конечно, что они могут против солдат шерифа? Только сами пострадают... И как же они теперь останутся без неё? Они ж беспомощны, что дети малые... И шервудские стрелки-молодцы... Кто ж теперь будет отпаивать их чаем с липовым мёдом, когда опять закашляет кто? Или за раненым ходить, коль опять кого пчела или стрела шерифская ужалит? Не сам же Робин будет кормить с ложечки своих разбойничков! Представив эту картину, старая ведьма невольно улыбнулась, вызвав обеспокоенный взгляд одного из своих стражей.
- Что, ведьма, улыбаешься тут? Кончилась сила твоя дьявольская, не будет тебе от него заступничества! Сейчас костёр каак разложим, посмотрим, как ты тогда засмеёшься!
Генриэтта вздохнула, ещё раз обведя взглядом собравшихся виллан. Неужто это всё, конец? И ей уготовано умереть сегодня на костре? Но как ни пыталась ведьма убеждать в своей невиновности и умолять безжалостных палачей, всё, что она получила - это пару оплеух да тычок в спину, которым её загнали в эту отвратительную клетку... А вот если б она и правда была ведьмой, то чёрта с два её удалось бы поймать! Поймав себя на такой богохульной мысли, старая знахарка сама испугалась и быстро перекретстилась, прошептав про себя молитву.
А так... о себе она не слишком печалилась. Она не зря прожила свою долгую жизнь. Хотя не отказалась бы её и продолжить... Лет ещё эдак на двадцать... или чуть больше... Но, всё в руках Господа!
И хотела б она посмотреть, как же без неё справится лесное братство! Например, если живот у кого прихватит или ещё напасть какая... Эх, рано ей ещё помирать, ой рано...
Ох, спаси, Господи, невинную душу, не оставь дочь свою в минуту страшную...

[MitRana >>>]

Бетти приоткрыла дверь и посмотрела на двух молодых девушек. Так и есть - работа кипит. Но языки, как всегда впрочем, работают намного проворнее пальцев. Наверное, позже снова придется за них отдуваться и всё перешивать в ускоренном темпе. Бетти пригляделась к рисунку - сапог святого Георгия превышал все мыслимые размеры, а морда дракона весьма напоминала морду здешнего живоглота Марцелла. "Выходит, не добил его святой Георгий", мрачно подумала Бетти, припоминая заодно те далекие времена, когда звалась ещё Лейлой и фантастические цветы, которые расцветали на коврах из крашеной шерсти под руками её матери.
Служанка вошла в комнату, слегка поклонилась и присела на резную лавочку, стоящую в тёмном углу. Разговор шел прелюбопытный... Уиннифрид собиралась противится воли родителей и Мэриан её вполне в этом поддерживала. Бетти задумалась - на её родном Востоке такое весьма резко осуждалось, однако случаи бывали. Но влюбленные оказывались на положении изгоев, а такое не каждый человек может вынести. Этот Аллен-э-Дейл, похоже, из простых, сможет ли он сделать Уинни счастливой без привычного окружения и преимуществ дочери знатного человека?
Сидя на резной скамеечке в тёмном углу Бетти посматривала то на одну, то на другую девушку, поблескивая белками глаз. Наконец ей надоело изображать "тварь бессловесную" и она деликатно покашляв, сказала с лёгким акцентом, от которого никогда не удается избавиться восточным людям: "Леди Матильда послала меня справится - не нужно ли чего...", тут она запнулась, стесняясь напрямую сказать о настоящей причине интереса и подоплеке приказания и, постаралась выразить это мимикой - выкатила свои чёрные глаза, свела их к носу и таинственным шёпотом добавила - "Она очень интересуется..." и сделала неопределенный жест рукой, а потом смолкла, беспомощно смотря на подруг.

Сообщение отредактировал MitRana - 29-01-2006, 13:12

[Locke >>>]

Дубы пели свою песню - ту, которая не менялась на протяжении столетий, которую они пели еще тонкими деревцами. А вот Аллену было не до песен. Менестрель хмуро сводил брови, когда ему на лицо падал пробившийся сквозь сень листвы луч солнца, и впечатывал сапоги в извилистую тропинку. Губы его шевелились, но говорил Аллен так тихо, что расслышать хоть что-нибудь не представлялось возможным.
Вот он остановился у векового дуба, который, наверное, помнил короля Артура, и с размаху ударил кулаком по коре.
- Почему? - воскликнул менестрель. Затем уперся лбом в прохладную кору дерева, словно надеялся сдвинуть его с места, и повторил уже тише:
- Почему? Ну почему это со мной? Почему все могут быть счастливы, а я должен гнаться за безумной мечтой? - в другое время Аллен не преминул бы сложить об этом песню, но сейчас мысли его были далеко от лютни. Душой он был в Ноттингеме, душой он был с Уиннифрид.
- И почему шериф Ноттингемский? Хотя, будь на его месте кто другой - барон, аббат или сам принц Джон - мне бы с того не стало легче.
Менестрель замолчал, тяжело вздохнул и сказал сам себе уже другим тоном:
- Соберись, Аллен-э-Дейл! Рано вешаешь нос! Разве не человек шериф ноттингемский? Разве нет у него сердца? Разве не поймет он, что мы с Уинни не можем жить без друг друга?
Аллен поднял голову и помотрел вверх - то ли на крону дуба, то ли куда-то за нее:
- Ведь не бывает так, что двое влюбленных остаются несчастливы?

Сообщение отредактировал Locke - 29-01-2006, 12:44

[Hideki >>>]

- «Какая глупость посылать отряд и только ради того, что бы сжечь какую-то ведьму,» - эта мысль не давала ему покоя всю дорогу. Ему, как человеку военному, привыкшему к тягостям такой жизни было не привыкать идти пешком, но, видя как этот прихвостень, эта глиста, Тодд, едет на лошади он смотреть не мог. Но в вопросе о целесообразности данной казни они сходились.
Видя, как Гай Гисборн отъехал в сторону леса и дав указания насчет «колдуньи», Жиль принялся за работу, которая его еще больше раздражала. Но приказ есть приказ и через некоторое время выросла небольшая горка хвороста. Небольшая, но достаточная, что бы поддерживать огонь нужное время. Жиль не раз видел подобные казни и знал, что человек умирает не оттого, что огонь начинает лизать его ноги, а по большей части от удушья. Некоторые палачи ради милосердия, когда привязывали свою жертву к столбу, душили или кололи набольшим кинжалом, и на столбе горел уже труп.
Сделав часть своей работы, он отошел в сторону, дабы не допустить толпу зевак слишком близко к месту казни. Откровенно скучая, он стал рассматривать тех, кто уже пришел посмотреть на казнь. Физиономии у людей в такие минуты бывают довольно любопытными. Кто-то смотрит на все это презрительно, кто-то с сочувствием, но это если казненный вызывает симпатию. А вон та девица явно напугана. Жиль внимательно присмотрелся к ней. Молодая симпатичная, что не характерно для этих мерзких саксонцев.
Не известно почему, но она явно чего-то боялась. Не ведьмы – это точно, тогда кого? Заметив, что он за ней наблюдает, она рванула в лес.
- Дело здесь не чисто, - пробормотал он.
- Вы двое, - сказал он солдатам, что без дела стояли и, от нечего делать, откровенно скучали. Ну, что можно взять с этих саксов, вечно они норовят отлынить от работы. – Пойдем со мной. И быстрее.
Поудобнее устроив свой меч на перевязи, он побежал вслед за девушкой. За ним следом припустили Билл и Дрейк. Деревья проносились с бешеной скоростью мимо него, но он их не замечал. Его цель была девчонка, что мелькала между деревьев.
Движением руки он показал двум остолопам, что ее надо окружить. Те поняли и стали обходить девчонка с двух сторон.
А они оказались не так тупы, как он о них думал с самого начала. Немного усилия и терпения. Да, девчонка сделала ошибку и остановилась. Этой маленькой заминки им хватило, что бы Билл смог подобраться к ней сзади, в то время как Жиль попал в ее поле видимости. Дуреха ломанулась и тут же угодила в лапы к Дрейку.
- Молодец, с меня пиво, - сказал Жиль не спеша подходя к объекту их погони.
- И куда мы так спешили? Зачем такой красивой девушке одной бегать по лесу, где полно разбойников, - солдаты загоготали и в знак подтверждения замотали головой.
Жиль провел рукой по рыжим волосам девушки и взяв один локон понюхал его.
- Вот, что значит деревня. Даже волосы пахнут сеном. Жиль д’Эрве, а как зовут нашу прекрасную незнакомку?

[Heires$ >>>]

Свист ветра, шелест листьев, глухой звук от собственных ног, и кровь, пульсирующая в ушах - всё, что слышала Эвелина. И вдруг к этим звукам примешалось что-то постороннее. Девушка остановилась на мгновение, чтобы прислушаться и в ту же секунду увидела того самого стражника с чёрной бородой. Её глаза широко распахнулись от ужаса, и она тут же метнулась в противоположную сторону, попав прямо в руки другого солдата. Он больно стиснул её руки за спиной, разворачивая лицом к своему главарю.
Чернобородый вальяжно приблизился к своей жертве:
- И куда мы так спешили? Зачем такой красивой девушке одной бегать по лесу, где полно разбойников? – Сердце Эвелины ушло в пятки, она вся сжалась под взглядом чёрных глаз стражника. Девушка не могла и слова вымолвить – так силен был, сковавший её страх. Рука солдата коснулась пряди её волос, от чего беглянка задрожала, спрятав глаза от взгляда мужчины.
- Вот, что значит деревня. Даже волосы пахнут сеном. Жиль д’Эрве, а как зовут нашу прекрасную незнакомку?
Сглотнув, Эви постаралась взять себя в руки и робко взглянула на стражника:
- Меня зовут Эвелина, господин. Не извольте сердиться, но прикажите своему человеку отпустить меня… Я ничего дурного не сделала, но уж больно меня казнь готовящаяся напугала, сдуру и побежала, куда глаза глядят. – Страх и святая невинность читались в её взгляде.
- А разбойников, господин мой, я не страшусь. Говорят, их нынче только благородные, да богатые господа прельщают. – Едва заметный дерзкий огонек блеснул в её голубых глазах. - Что же им с бедной деревенской девушки взять?

Сообщение отредактировал Heires$ - 31-01-2006, 23:14

[higf >>>]

- Будем, будем, Мач! – усмехнулся Робин. – Ты прав, Джон, наши луки давно соскучились по достойным мишеням!
Не в обычаях обитателей веселого Шервуда было подолгу сомневаться перед тем, как насолить шерифу. Быстрыми были сборы и на этот раз. Не прошло и десяти минут, как отряд Робина уже шагал под зеленой крышей леса, сквозь которую улыбалось солнце.
Только тревожно было на душе стрелков, быстрыми были шаги людей в зеленом, спешивших в Сайлс.
Ложилась под ноги трава, перетекали из будущего в прошлое минуты и часы. Только все имеет свой конец, окончился и этот путь. Близ обочины деревни они остановились, полетели на землю зеленые плащи, и остались куртки разных цветов.
Только отец Тук не сменил одежду.
Отсюда, из-за укрытия, было не разглядеть, что творится в Сайлсе. Но кто узнает в одетых по-крестьянски парнях людей Робина?
Они начали по одному пробираться в деревню, поближе к клетке.

[Астальдо >>>]

Ноттингем

Не обращая внимания на слуг, которые частью просто стояли в стороне, не решаясь приблизиться, и не глядя передав поводья от великолепного боевого коня парнишке-конюху, который, стремясь выслужиться, торопливо обещал проследить за таким чудом наилучшим образом, храмовник смерил спокойным, чуть небрежным взглядом каменную твердь, занимаемую правителем Ноттингема, словно сравнивая её с далекими твердынями Ордена в Святой Земле.

Вряд ли сравнение оказалось в пользу местного зодчества, хотя ни слова не прозвучало; все с тем же ледяным, уверенным выражением лица храмовник двинулся ко входу, ритмично и глухо бряцая кольчугой, которая покрывала все его тело, исключая лишь стопы.

В этот момент в дверях показался Гастон, сделавший знак стражнику, который старался сделать вид, что все это время ни на миг не расслаблялся на посту, и, вглядевшись поближе в суровые черты лица новоприбывшего, замялся:

- Простите, сэр... Хозя... хозяин замка, сэр Ральф де Моллар, про-.. хочет узнать имя благородного рыцаря и...

Тяжелый взгляд белоплащника, лицо которого казалось довольно молодым, укоризненно и медленно оценил надетое на юноше снаряжение, да так, что рука Гастона невольно потянулась поправить бармицу на шее, и рыцарь, неопределенно хмыкнув, вошел внутрь замка, не глядя на застывшего поодаль стражника. Юноша, у которого горели уши под шлемом, постарался не отставать и даже чуть обогнал рыцаря, старательно не касаясь одеяния храмовника и повернувшись вполоборота:

- Простите, я забыл поприветствовать вас и на-...

Отстраняющий, довольно утомленный жест руки остановил юношу, и ешё несколько шагов, пока они поднимались по лестнице, Гастон не находил слов: тамплиер шёл так, словно ему было известны ходы замка, как раз к покоям господ.

Когда они поднялись, крестоносный воин прошел чуть дальше по каменным плитам и наконец остановился между бойницами, увидев стоящих впереди у двери стражников и предположив, что он прибыл. Обращаясь в воздух, словно не замечая тянущегося чтобы заглянуть ему в глаза Гастона, с легким иноземным акцентом рыцарь произнес на благородном языке завоевателей:

- Сообщите хозяевам замка, что слуга Ордена Храма Соломонова и Господа Бога, - окольчуженная рука совершила быстрое крестное знамение, - эмиссариус и рыцарь Аскольд де Мурье ожидает аудиенции со всем возможным смирением.

Несмотря на вежливые слова, тон храмовника был бесстрастным - но никак не смиренным, скорее, с еле ощутимым нажимом.

Взгляд Гастона метнулся к покоям леди Матильды, которые располагались чуть дальше по коридору.

Сообщение отредактировал Астальдо - 29-01-2006, 22:58

[Мэй >>>]

Мэриан

- Не выйдешь, - кивнула Мэриан в ответ подруге, как будто и сама нисколько не сомневалась в сказанном.
Впрочем, возможно, именно так оно и было: почему-то ей казалось, что любовь Аллена и Уинни способна преодолеть все преграды. Ведь они просто созданы друг для друга!
Критически оглядев получающийся сапог даже Мэриан поняла, что выходит он "немного" не таким, каким стоило бы. Но это ее не особенно интересовало, она хотела сказать еще что-то Уинни, но в этот момент внимание подруг привлекла Бетти.
А вот ее мимика оказалась для Мэриан совершенной загадкой, и она в растерянности посмотрела на Уиннифрид, которая всегда лучше подруги понимала такие вещи.

[Дамиана >>>]

Ноттингем (сыгровка)

Бедный Гастон! Если бы он сейчас поспешил навестить свою госпожу, то выдал бы этим, кто в действительности его послал. Скрепя сердце, юноша поплелся к дверям с гербом города, неохотно постучал и, войдя к шерифу, убитым голосом доложил тому о прибытии рыцаря. Оставив де Моллара разбираться с бумагами и решать, как скоро принять заезжего храмовника, молодой стражник торопливо выскочил вон, утер со лба испарину и покосился на воина Храма. По счастью, сэра Аскольда не интересовали сумерки в дальнем конце коридора, где был вход в комнаты хозяйки…

Как только юноша перешагнул через порог, леди Матильда набросилась на него с расспросами, сама не своя от охотничьего азарта:
- Скажи мне, Гастон, молод наш гость или в годах? Показался он тебе человеком суровым и закаленным или же тебе померещилось, что ему не совсем чуждо мирское?
- Довольно молод, госпожа, около тридцати лет, я думаю, и сразу видно, что закаленный воин - манера держаться очень уверенная. Суровый, но не жестокий, просто не любит отвлекаться - все мои попытки заговорить он обрывал. Если судить по нему, то не похоже, чтобы он любил развлекаться, он похож на того, кто не делает ничего лишнего...
- Что же, тем лучше, - задумчиво протянула красавица, расхаживая по комнате и совсем не глядя на стражника, которому оставалось только гадать о мыслях своей хозяйки. – А не показалось ли тебе, что у него какое-то срочное дело к шерифу?
- Трудно сказать, госпожа, быть может, они вообще не любят ждать... Он зашел внутрь преспокойно, и хотя говорил вежливо, но вообще как бы намекал, чтобы с докладом о его прибытии поторопились...
- А ты не очень-то расторопен, - жестко укорила норманнка, даже не повернув к юноше озабоченное, возбужденное лицо. – Иди, я не держу тебя больше. Возвращайся на свой пост.
Леди Матильде так не терпелось остаться одной, что она без причины повысила голос:
- Ну?! Ты свободен, Гастон!
Недоуменно и расстроенно скривившись, юноша через миг покинул покои хозяйки, уже за порогом вновь задумавшись о том, как нелегка его доля

Спустя недолгое время госпожа де Моллар как ни в чем не бывало выплыла из своей комнаты и, неторопливо пройдя по коридору, застыла на полушаге футах в двадцати от прибывшего, с высокомерным недоумением приподняв бровь, как будто говоря «Ну надо же, в моем замке - посторонний!».
Появление леди Матильды могло ослепить даже человека, совсем равнодушного к прелестям сосудов греха: ведь и сластолюбца, и подвижника поражает величие истинной королевы. А молодая норманнка сейчас походила на древнюю владычицу: она выбрала самый простой из своих нарядов и украшения, сработанные в такие давние времена, что они казались бы варварски грубыми, не будь в них огромных, редкой чистоты камней. Длинные волосы женщина прибирать не стала, только перехватила их на лбу обручем, принадлежавшим когда-то старинному саксонскому роду. Лицо ее, под стать одеянию, было возвышенным и отстраненным: в излучине губ леди Матильды крылась неясная горечь, взгляд хранил запретную тайну, ключ к которой оберегала пара драконов – гордость и своеволие.
Бесподобно.
Жаль, у этого представления было так мало зрителей.

---
(to be continued...)

Сообщение отредактировал Дамиана - 30-01-2006, 2:04

[Grey >>>]

Деревенька Сайлс

Монах в коричневой рясе вошел в деревню, опираясь на палку-посох. Святой брат неторопливо прошествовал по главной (и единственной) улочке Сайлса, не таясь и не скрываясь, прямо к суетящемся подручным шерифа и стоящей на телеге железной клетке. Жители деревни заметили вновь прибывшего и сейчас по большей части терялись в догадках, к добру это появление или нет.
- День добрый, благородные защитники дела Господнего, - обратился путник к воинам.
- И тебе приветствие, святой брат, - откликнулся оруженосец Гисборна. - Тоже пришел посмотреть, как мы будем эту пособницу дьявола жечь?
Фриар Тук оперся на палку и смиренно взглянул на Тодда из под капюшона рясы.
- Дело вы может и хорошее задумали, господа воители, да только вот незаконное...
- Что?! - взревел удивленно здоровенный Колин, но монах даже не дрогнул, в отличие от многих деревенских, буквально отпрянувших в стороны.
- Кто судил эту ведьму? Кто указал предать ее бескровной смерти? Власть светская, братья мои, - также спокойно продолжал излагать Тук. - А это дело власти церковной, а потому пришел я из аббатства Святой Девы Марии, с письмом от настоятеля этой обители к вашему господину, который как мы узнали сам пожаловал в наши края.
- Ну, давай письмо что ли? - Тодд сделал шаг вперед, протягивая руку.
- Велено мне передать его лишь лично сэру Гисборну, а потому уж прости, ревнитель истинной веры, тебе отдать я его не могу.
- Так, тогда я сейчас ему сообщу, - кивнул сам для себя Тодд и, подбежав к коню, направился прочь на поиски господина.
Возле клетки оставалось всего двое стражников. Фриар Тук неторопливо прошествовал мимо них, да бы "взглянуть в лицо нечистивой ведьме", и остановился у самой клетки.

Сообщение отредактировал Father Monk - 30-01-2006, 13:48

[Мелетун >>>]

Кэт последовала за воинами обратно в деревню. Она старалась, чтобы на нее не обращали много внимания, но чтобы в нужный момент помочь в чем-либо смелым воинам.
Вот и деревня, клетка со старой целительницей, стража. Кэт недоумевала, как Робин со своими молодцами сможет помочь знахарьке, когда в округе пруд пруди воинов, прибывших вместе с сэром Гисборном.
И вот девушка решилась подойти к Робину Гуду и спросить его:
- Сэр, вам нужна моя помощь? Я, конечно, невоин, драться не умею, но, может, все-таки смогу что-то сделать для вас?

[Дамиана >>>]

Ноттингем (совместное)

Голова храмовника, крепко посаженная на негнущейся шее, обратилась четко к приблизившейся даме; взгляд его схлестнулся с её, лёд против льда.
На мгновение чувство прорвалось в глазах «тамплиера», когда он узнал, кто перед ним; и имя этому чувству было - ненависть.

«Змея. Тварь. Со скуки может убить... Бесится от ничегонеделания. Неспособна любить никого, кроме себя. Красивая...»

Скулы прибывшего крестоносца очертились резче, словно отрицая вызов. Посмотрев на леди Матильду так, будто перед ним было древнее саксонское привидение, сэр Аскольд перевел взгляд мимо неё. Его лицо сейчас не выражало того клокочущего огня, что бурлил где-то у сердца.

«Какая опасная! Ведь внутри - гниль, а снаружи само величие...»

«Какой надменный! Но на деле все мужчины одинаковы...»

Хозяйка Ноттингема сделала еще шаг, входя в косой столб света, падающий из бойницы, и из леди сумерек превращаясь в леди сверкающих граней.

- Я вижу, господин де Моллар так занят, что заставляет ждать путешественников, - ровным голосом заметила она, обращаясь к стене за спиной храмовника. – Увы, у шерифа много забот, а хлопоты из-за нынешнего пира отнимают у него последние минуты, - даже не слишком смекалистый человек понял бы насмешливость этих слов, произнесенных заботливым и серьезным тоном.

Легкий, еле заметный наклон головы - не куртуазность, просто холодное признание того, что слова услышаны и оскорбительного молчания со стороны рыцаря Храма не последует. Разомкнув твердые губы, Аскольд де Мурье произнес звучно:

- Carpe diem.

Для человека образованного эта фраза могла быть весьма говорящей; имел значение не только её перевод – «Наслаждайся моментом», но и символизм того, где и при каких обстоятельствах она прозвучала в «Оде» Горация.
Со стороны же могло показаться, что храмовник просто сказал два слова, словно бы взятых из молитвы - и судя по выражениям лиц стражников, те так и решили. Впрочем, им сейчас было не до мыслей: леди Матильда положительно сбивала всякое течение оных.

Госпожа де Моллар испытующе поглядела на воина Храма. Неужели все... так просто? Нет, слишком суровое лицо у этого человека. Значение его слов было понятно норманнке; а когда подвыпивший капеллан из раза в раз повторял всю фразу целиком...
- Dum loquimur, fugerit inuida aetas*, - отчетливо выговорила женщина, слегка коверкая произношение, - но если говорить не о пустом, а о деле, то польза будет несомненна.

Теперь взгляд храмовника внимательно остановился на зрачках леди Матильды. Он чуть помедлил, словно намекая на то, что действия дамы до сих пор противоречат сказанной ею мудрости, а затем вновь произнес, бесстрастно:

- Именно для этого я здесь.

- И я вас слушаю, - властно кивнула госпожа де Моллар, уже и не пытаясь скрывать за ироничной благочинностью, кто принимает решения в этом замке.

---
*Пока мы говорим, уходит завистливое время.

Сообщение отредактировал Дамиана - 30-01-2006, 12:59

[Hideki >>>]

- Что же им с бедной деревенской девушки взять?
Жиль улыбнулся и Эвелина увидела желтые зубы стражника, которых, если посчитать, явно не хватало, но это издержки производства, ни чего с этим не поделаешь.
- Какая наивность и простота, - стражник ухмыльнулся. – Всякий разбойник знает, что можно взять с такой красавицы.
Его рука с волос переместилась на белую шею девушки. Такая тонкая и нежная кожа, как будто перед ним не крестьянская девка, а благородная дама. Грубые пальцы солдата ощущали шелковую кожу. Он приблизился к лицу девушке так близко, что та могла почувствовать его дыхание на своем лице.
- Но и мы тоже знаем, что можно взять с такой девчонки, - видя, как страх заполняет глаза Эвелины, он отошел подальше и кивнул головой Дрейку. Тот понимающе усмехнулся и ослабил хватку, продолжая все еще находиться сзади девушки.
- Так ты нас не бойся, дуреха. Давай мы тебя проводим, - сказал Жиль и посмотрел на Билла, который стоял рядом с Жилем.

[Шася >>>]

К клетке приблизился монах. "И эти пришли, стервятники... " - подумала Генриэтта, не сразу узнав Тука. Впрочем, и узнав старого знакомого, травница не спешила прыгать от восторга. Во-первых, такого ей возраст уже не позволил бы, во-вторых, знахарка не хотела выдавать человека Робина. А внезапный блеск в глазах можно было списать и на страх перед казнью.
- Аа, вот и вы, святой отец! - сварливо произнесла старуха, про себя вознося хвалу небесам за то, что не оставили её мольбы без ответа. - Что-то не торопились вы на казнь безвинно осуждённой... Впрочем, вы поспели как раз вовремя...

[Heires$ >>>]

"Ох, как же страшно-то... Зачем же я всё это затеяла?"
Сердечко Эвелины готово было вот-вот выпрыгнуть из груди, когда рука Жиля дотронулась до её шеи. Бородатое лицо стражника оказалось в такой пугающей близости от девушки... Ещё ни один мужчина, кроме отца, целующего дочурку перед сном, не вторгался в это запретное пространство. Щёки Эвелины вспыхнули, и она отвернула лицо от горячего дыхания солдата.
Неожиданно мужчина отступил, а стражник, удерживающий её, ослабил хватку. Девушка еле сдержала порыв выдернуть руки из лап Дрейка, но в последний момент одумалась. Если она будет сопротивляться - значит виновата!
- Так ты нас не бойся, дуреха. Давай, мы тебя проводим
- Благодарю, но не стоит! Я этот лес, как себя знаю! – Торопливо заговорила Эвелина. - У вас, должно быть, есть дела поважней, чем провожать меня… Я же не какая-нибудь знатная леди.
Только вот не верилось девушке в то, что её так просто отпустят, всё это напоминало ей какую-то нехорошую игру, в которой она – игрушка. Как-то недобро переглядывались стражники, а Эвелина отлично знала, чем могла закончиться подобная встреча в лесу.
- Меня и тётушка дома заждалась… - Голос беглянки превратился в еле-слышный шепот, а побледневшие губы задрожали мелкой дрожью.

[North >>>]

Деревенька Сайлс

Пока внимание деревенского люда и стражи было приковано к ведьме, широкоплечий бородатый виллан, в жилете из медвежьей шкуры, слегка ссутулившись под вязанкой хвороста, неторопливо прошаркал огородами в сторону амбара, где проворно скрылся за возом сена. Оказавшись в укрытии, Маленький Джон сразу выпрямился и выудив из связки сучьев прямое тисовое древко, ловко согнул его, умело закрепив тетиву. Нашелся среди хвороста и колчан со стрелами!
- Что это ты там делаешь, здоровяк! А ну покажи - что у тебя?
Недовольный голос послышался как раз из-за спины лесного стрелка. К несчастью стражник, отходивший за амбар отлить, проходил как раз с той стороны, где Джон облюбовал себе место приглядывать за площадью.
- Охотно покажу! Посмотри скорее, что нашел я в хворосте - верно, лесные разбойники что удумали!
И стоило любопытному стражнику нагнуться, как удар тяжелого кулака враз уложил его на землю.
- Как есть, удумали... Я ведь говорил!

[Астальдо >>>]

Ноттингем (совместно)

Нахмурившись, рыцарь недоверчиво посмотрел по сторонам, а затем уперся взглядом, чуть наклонив голову, в лицо хозяйки замка:

- Что же, пойдемте.

Встряхнув длинными волосами и забросив их за плечо, он сделал два шага навстречу, подойдя почти вплотную и холодно рассматривая лицо дамы. От него пахло железом и мятой, а а серо-зеленые волчьи глаза смотрели, словно выискивая приоткрытые для ударов места. Вблизи он казался угрожающим - еле заметные глазу движения выдавали внутреннюю готовность храмовника к чему угодно .

Матильда едва не улыбнулась, и в ее глазах промелькнуло торжество: пока что все шло так, как она и рассчитывала. Храмовник был истинным подарком судьбы: неистовый дух в железных латах, крепкий орешек, который так приятно будет расколоть...

Выразительно посмотрев на стражников, которые как по команде уставились в потолок, госпожа де Моллар проронила:
- Передайте шерифу, что гость со мной в зале совета. Я, впрочем, не ожидаю, что его милость быстро расправится с делами и сумеет присоединиться к нам.
Один из караульных покраснел от натуги, силясь сдержать понимающую ухмылку. Другой, вышколенный не в пример лучше, коротко ответил: «Будет исполнено, госпожа».

Кивнув, леди Матильда развернулась и неспешным, величавым шагом направилась к зале, сделав храмовнику знак следовать за нею. Дверь с гербами исчезла за поворотом; затем коридор вильнул еще несколько раз. Ноттингемский замок был очень древним, с толстыми сырыми стенами и низкими, нависающими над головой сводами. Эхо от мерного стука каблуков знатной красавицы и тяжелой поступи храмовника казалось бы призрачно-гулким и словно неживым, если б не смолистый треск факелов в железных кольцах, вделанных в камень.

У входа в залу совета норманнка остановилась и молча взглянула на несущих стражу солдат. Слов и не потребовалось: те, засуетившись, распахнули дубовые створки и пропустили внутрь хозяйку и ее крестоносного спутника.

Пройдя вдоль огромного стола, леди Матильда спокойно и величественно села в массивное кресло, стоявшее во главе, и положила руки на подлокотники, а затем вопросительно вскинула темные глаза на рыцаря, то ли предлагая, то ли приказывая ему изложить дело.