Легенда Шервуда, или Спой, менестрель, о Робин Гуде!

[Мелетун >>>]

- Судьба была благосклонна к Аллену, потому что в тот момент у ворот как раз оказалась Лисица, которая недавно пришла сюда, чтобы узнать, выходили ли из замка Джон и Скарлет.
Как только началась заварушка, Кэт пролетела мимо страж и подбежала к менестрелю. Она успела уловить движение одного из воинов и совершенно машинально отдернуло Аллена с пути движения кинжала. Она еле успела. Лезвие пролетело всего в нескольких милиметрах от уха несчастного.
- Бежим, быстрее! Пока Робин их задерживает! В Шервуд! - прокричала Кэт молодому человеку, уже таща за собой, надеясь, что они успеют пробежать ворота до того, как стража придет в себя. А еще надеясь, что Джон и Скарлет в случае чего помогут Робину бежать отсюда.

[Тельтиар >>>]

Нотингем (и чуток от Монка в качестве бонуса)

Сержант, поставленный на караул в воротах замка, только хотел возмутиться, чего тут расшастались в вечернее время всякие, как девица сорвалась и рванулась во внутренний двор. А оттуда послышались крики и лязг оружия. А потом - в центре показался помятый, с порваной рубахе и со следами кровоподтеков парень с выпученными глазами, растирающий кисть.
Это его растирание сразу напомнило сержанту, кто этот парень такой и где он его видел.
- Разбойники в замке! - хрипло крикнул он. - Куда, черти?! Ворота охранять!
Он обнажил меч и ринулся навстречу бежавшей к нему девице, которая тащила юношу за руку. Улыбка осветила лицо сержанта, когда он сбавил шаг, чтобы, не приведи Господь, не разминуться с чертовкой. Меч загудел, рассекая воздух.
Меченый Джилл, видя, как бездарно пролетел мимо его кинжал, двинулся следом за беглецом и его неожиданной помощницей, вынимая из ножен меч.
- Закрывай! - крикнул один из оставшихся в воротах стражников напарнику, и тот закрутил ворот, опуская решетку.
Трое чуть выдвинулись вперед, вслед за командиром, но пока не спешили нарушить приказ - парень не был угрозой, равно как и девица.

[Мэй >>>]

Мэриан вспыхнула, услышав о Рэвенсворде. Так этого он хочет? Девушка сжала губы, а затем отвернулась и прошла в комнату, не говоря ни слова. Ей не хоетлось говорить, хотелось только, чтобы сэр Ральф скорее ушел. Чтобы не уивдел ее слез, уже дрожавших в уголках глаз. Мэриан уселась на кровать: жизнь казалась ей прекрасно еще полчаса назад, а теперь... теперь это уже была совсем другая жизнь. напомнившая о том, что все отнюдь не так, как может казаться.
Только бы Робин спокойно выбрался из города!

[Torvik >>>]

Пока Джон балабонил на кухне, втирая полногрудой кухарке про поставки ложек, трудности доставки и "великолепные формы мадам", Скарлет шатался по замку, изображая из себя слугу, спешащего по поручению своего господина. С кухни, откуда он и пробрался в подсобные помещения, парень стрельнул бутылочку с наливкой, которую и демонстрировал при встрече всякому, кто хоть на миг сомневался в его праве находиться на территории замка. Всех слуг всё равно никто не помнит, а, если и забредёт куда не след - всегда можно ветошью прикинуться и сыграть новенького лопоухого дурачка из деревни, только что допущенного к прислуживанию за столом у сеньора.
Где в замке был Робин было неясно, но он был тут. Не зря же предводитель разбойников так стремился сюда. Что-то его влекло. Что-то, возможно даже большее, чем крепкая мужская дружба. Это было не совсем приятно, Скарлет по своей молодости и горячности не мог постичь того, что сердечные дела их предводитель ставит выше, чем безопасность лесной братвы. Но в то же время шёл за ним, подстраховывая, ибо был убеждён, что без Робина, как такового, без их предводителя, их знамени, всё их дело потерпит фиаско. Да и Аллен был пока в руках городской стражи.
И поэтому Скарлет скользил по длинным коридорам, надеясь, что хоть что-то натолкнёт его на следы пребывания тут их атамана или на него самого. А там уж - как решит провидение...

[higf >>>]

(Вместе с Торвиком)

Однако Робина нигде не было. Ещё покружив по коридорам, парень очутился обратно на кухне. Джон дураком не был и по лицу Вилла понял, что ничего у того не выгорело. Но, не сутки же парить мозги грудастой кухарке.
- Ладночки, лапулечка, - пробасил тот, заталкивая в карман камзола булочку, сунутую доброй рукой, - Пора и честь знать. но мы ещё придём, как без этого? Такие поставки...
Пухлая Нэнси тоже не пропустила появление Скарлета. Судя по всему, у парня всё получилось, хотя, если исходить по вытянутому лицу, тот мог и больше... Но то, что ложечник с подмастерьями уже уходили, ей было не безразлично. Успокаивало одно, то, что они обещали вернуться. И она потянулась за торговцами, надеясь проводить их ещё и до ворот.
Но во дворе творилось нечто невообразимое. Слышались звуки сражения. Стражники начинали закрывать ворота.
- Шерифа бьют, - заорал вдруг подмастерье, видимо увидевший, что и где происходит.
- Ой, помогите! - завизжала кухарка, добавляя суеты и неразберихи, пытаясь помочь в богоугодном деле спасения сюзерена.
Троица, производившая шум и лязг путем опускания железной решетки, приостановилась. Кто их похвалит, если они будут тут каких-то типов задерживать, а в это время сэра Ральфа убьют? На лице одного из них, нескладного долговязого парня, отразилась усиленная и явно не очень привычная работа мысли
- Спасаем шерифа, ребята, - заорал он и бросился во двор.
За ним последовали двое остальных. Бежавшие чуть не столкнулись с Джиллом, а у ворот остался один сержант.
Джон с Виллом направились в сторону ворот. Не то, чтобы очень торопясь, а так, чтобы не возбудить подозрения у сержанта.
- Эй, служивый, подсобить чего? - Джон передал Скарлету лоток с ложками и принялся засучивать рукава.
Разъяренный сержант, бесполезно орущий вслед своим подчиненным много разных сравнений, связанных с животным миром, обернулся на стоявшего рядом верзилу и, не очень соображая, кто перед ним, заорал:
- Ворот крути, верзила, а то разбойники сбегут!
- Ну ворот так ворот... - Могучий кулак опустился на голову сержанта, - Ой, эт-то не ворот... Бетти, неси припарки военному, чтой-то ему поплохело. А нам пора, прощевайте, хозяева
И, подмигнув своим товарищам, Джон поднырнул под недоопущенную решётку. За ним последовали и остальные. В замке оставался только Робин.

[Torvik >>>]

от Рюдо
Лес. Джон всё знает о лесе. Вот тут лось тёрся о ствол сосны. Вон как кора содрана. Почему лось? Так вот же полоска выше где-то на метр. Это его корона такие отметки делает. Любая корона делает такие отметины. Лосиная – на стволе дереве. Человеческая – на горле другого. Не важно от петли или топора. Но корона и вот такая узкая полоска с красным соком – всегда вместе. Если сейчас взять левее, то можно выйти к старому озеру. Мы называем его Голова. Из-за формы. Я же всегда про себя тихонько добавляю «старая голова». Две запруды, словно уши. Но вода в них стоячая плохая заросшая тиной. Словно уши старика покрылись шерстью. Не люблю это озеро. Робин говорит, что там зато рыбы много, но мне как-то всё равно. Не люблю и всё.
Замираю, втягивая воздух. Сырость. Запах земли. Где-то явственно грибы, но сейчас не до них. Хруст сучка и, повернув голову, замечаю рысь. Зверь заворожено смотрит в глаза. Сильный зверь. Красивый. Слышу внутри голос своего зверя. Тягучий. Призывный. Рысь не убегает, просто насторожённо следит за мной. Ранена. Лёгкое чувство досады, что нечем помочь зверю. Руки, опережая мысль, роются в карманах. Нам не нужно слов. Мы звери. Этого достаточно. Мох благодарно принимает детское лакомство, а я ухожу. Это единственное что я могу сделать. Так надо.

Шервудский лес. Утро следующего дня.

- Тук, мать твою святую! Какого лешего ты тут околачиваешься? Уууу…старый пройдоха.
Джон не в духе. Это видно сразу.
- Скарлет! Где ты там шляешься?!
Это видно не вооруженным глазом.

-С дороги. С дороги.
Стрелок идет к старому дубу. Стрелок собирает совет. Стрелок настроен решительно. Стрелок даёт небу обет.
«Я. Малыш Джон. Стрелок Робина Гуда. Я. Малыш Джон. Я. Клянусь своей свободой и жизнью. Клянусь.»
Молчаливая и неполная клятва. Достаточно для того, кто собирается её сдержать.

- вы все знаете. Стало быть нужно спасать.

Джон молча оглядел всех, давая время разбойникам собраться с мыслями и настроиться на нужный лад.

[Мелетун >>>]

Они бежали... Бежали из замка, но оставляя сзади нечто большое, чем приобретая впереди... Робин не сумел выбраться из западни, а они уже в лесу, в своем доме, где отважные люди собрались для того, чтобы спасти своего вожака и доказать всем тем, кто живет под гнетом шерифа, что есть в этом мире еще справедливость.

Шервудский лес. Утро следующего дня.
Лисичка не знала, что ей делать, как помочь ватаге, и поэтому она решила подойти к Маленькому Джону и спросить совета.
- Джон, как мне вам помочь? Что сделать?

[Father Monk >>>]

Внутренний двор

Малькольм ругнулся сквозь зубы, шагнул вперед, занося меч в классическом ударе "сокола", мечи как-то глухо звякнули, но лейтенант и не надеялся достать разбойника с первого удара. Он всего лишь проверял того на умение держать меч.
- Твое место в аду, - хрипло выдавил из себя Малькольм, делая выпад, пытаясь проткнуть Робина, будто борова вертелом.
В это же время Дженнингс, споткнувшись, рухнул прямо на землю двора, больно ударившись подбородком и выронив меч. Зубы оглушительно клацнули, когда сержант, зарычав, попытался выругаться и дотянуться до оружия.
Он мог сейчас полоснуть мечом Дженнингса. Это так легко, когда ты уже скользнул вбок, пропуская клинок противника мимо себя. Взмах походя - и одним псом шерифа меньше. Вот только не хочется делать этот взмах по лежачему… Сейчас главное - чтоб ушел Аллен и Кэт, которая рядом. Только они или еще кто-то из ребят? Неважно. Главное - время! Оно уходит под звон клинков, убегает топотом башмаков по двору. Убегает от него, но зато каждый шаг времени - свобода остальных. А стража… шериф найдет других. А эти, может, еще одумаются. Сейчас этот взмах и эта жизнь не помогут протянуть лишние мгновения. Нога отбивает клинок в сторону от Дженнингса, а рука вытягивается, метясь в плечо Малькольма.
Удар, скрежет металла, перекошенное лицо Малькольма, который, отведя клинки вверх, толкнул Робина ногой в живот. Разбойник отшатнулся, но не упал, тут же ударив сверху. Блок, капля пота, словно отколовшийся кусок льда, скатывает из-под челки лейтенанта. Что-то внутри него хрипит, когда он, чуть дрожащими руками, пытается удержать напирающий вниз клинок Робин Гуда своим оружием. Лезвия скрипят, чуть скользя друг по другу...
Дженнингс откатился в сторону, поднялся на колени, закашлявшись и сплюнув, сгреб песок и рукоять меча в руку, поднялся, мотнув головой. Песок разлетелся во все стороны вокруг него, и сержант часто заморгал, пытаясь выгнать его из глаз.

(совместно с Хигфом)

[бабка Гульда >>>]

Шервудский лес. Утро следующего дня.
Уиннифрид склонилась над лежащим в беспамятстве мужем. Губы молодой женщины дрожали, но руки не тряслись: твердо и нежно поддерживала она голову Аллена, пока старая травница накладывала повязку.
– Я пригляжу за ним, – негромко сказала старуха. – Не бойся. Я дам ему сонного зелья, он проспит двое суток, а потом ему станет лучше... Не переживай за него. Иди, дочка.
Взгляды двух женщин встретились. На глазах Уиннифрид высохли слезы. Она коротко кивнула, бережно положила голову мужа на колени старой колдуньи, встала и решительно направилась к стоящим под дубом стрелкам.
– Я, Уиннифрид, жена менестреля Аллена, клянусь...

Сообщение отредактировал higf - 10-12-2006, 19:08

[higf >>>]

(С Монком)

Робин напрягся, светлая кожа лица покраснела от усилия, но проклятый клинок противника не хотел поддаваться, а от ворот уже спешили другие стражники. Атаман вдруг извернулся кошкой, подаваясь назад, меч, переставший напирать на клинок Малькольма, со свистом сделал полукруг вниз, чтобы ударить лейтенанта, который просто не может не шагнуть вперед...
И Малькольм шагнул. Шагнул не так, как ожидал Робин, робко, всеми силами стараясь удержать себя на месте - опытный взгляд лейтенанта уже видел кружащийся меч, опыт подсказывал, что этот гул никак не может быть поступью Дженнингса позади него... но инерция бросала, ломая кости и мышцы, стражника вперед, к разбойнику, к его сосредоточенному лицу, к гудящему клинку.
Лезвие вынырнуло снизу, прошлось самым острием снизу вверх по фигуре лейтенанта, вспарывая кольчугу и кожаную куртку под ней. Звенья полетели в стороны, голова солдата откинулась назад, избегая соприкосновения с клинком, рука с мечом разжалась, выпуская оружие, дабы помочь телу упасть назад, отстраняясь от стали, что только что прошлась по коже лейтенанта, оставив огненную борозду... Малькольм подался назад и упал на землю, грузно, словно мешок с картошкой, подняв небольшую тучу пыли, из которой, ощерившись от ярости, вынырнул Дженнингс и с ходу ударил Робина с невероятной силой, которой мог бы позавидовать сам Маленький Джон.
Первый противник был выведен из игры до конца боя, но теперь поднялся тот солдат, которого разбойник не добил вначале. Теперь он более не был лежащим человеком, превратившись во врага, которого следует убить, пока он не убил тебя. Парировав удар такой силы, трудно удержаться на ногах, да разбойник и не пытался. Он упал, гибко перекатился и снова вскочил на ноги, бросив новый взгляд в сторону ворот. Они так и остались опущены, а Аллен скрылся… Теперь можно подумать и о себе. Только увернуться от этого налетающего долговязого идиота и дать ему рукоятью в ухо. Может, удастся прорваться?
Дженнингс, отшатнувшийся после ослепляющего удара по уху, который он пропустил, сплюнул, развернулся, вместе с телом кружа мечом по дуге. Робин пригнулся, поднырнув под меч, бросился на врага, телом пытаясь сбить его с ног. Сержант начал падать, зацепился рукой за баллюстраду галереи, вскинулся назад. Удар, шелестящий скрежет, взлетающий в воздух меч... Джениннгс почувствовал, как медленно колотится сердце, как дыхание выходит из его рта, как сквозь белое марево, что застало взор, просвечивает холодное, ясное, сосредоточенное лицо Робина Гуда, который отступил чуть на шаг, развернулся и позволил мечу опуститься по кривой дуге вниз. Сержант проследил взглядом за клинком вплоть до того момента, когда сталь врезалась в его ключицу...
Кровь брызнула в лицо атаману, и хрипящий, захлебывающийся собственной кровью, появившейся во рту, Дженнингс, рухнул на землю, сплюнув на пыль двора бордовым.
Яростный вскрик позади засвидетельствовал, что от ворот приблизились еще двое - те самые, которые поначалу ринулись "спасать шерифа".

[Father Monk >>>]

Вдруг, непонятно откуда, пришла злая и веселая радость, до звона в ушах, будто не дерешься, а бежишь по снегу ясным морозным утром. Он скрипит под ногами и что-то в тебе поет. Только вот нет ни снега, ни зимы, а есть эти люди, которых надо убивать под заглушающий хрип и лязг стали, морозный звон.
Удар, еще один - сложно отбиваться от двоих сразу. Главное - быстрее. Нет ли кого со спины? Быстрый выпад врага - и левый рукав окрашивается кровью, но боли не чувствуется, а торжествующее выражение на лице напротив сменяется гримасой боли, когда, рванувшись снизу вверх, клинок вспарывает живот - от прямого удара и кольчуга не спасет.
Рывок с поворотом тела - на миг поставить мертвого между собой и его товарищем, чтоб успеть вытащить оружие из тела. Где ворота? Сколько врагов вокруг? Его оружие упало, схватить его второй рукой, ничего, что она задета - старая Генриетта подлечит, добраться б до заветных ворот, а потом - до еще более заветного леса!
Стражник рухнул, запустив одну руку в окровавленный живот, уткнувшись лицом в песок и пыль двора. Еще утром он говорил матери, что обязательно успеет к ужину, чтобы она, вредная старуха, не забыла про еду и не уснула, укутавшись пледом... А сейчас он пытался всхлипнуть, пытался прошептать заветное слово "мама", но оно никак не лезло из глотки, а мир вокруг кружился...
Напарник, не глядя вниз, наступил на руку упавшему, перепрыгнул его и ударил Робина. Мечи разошлись, снова сомкнулись. Атаман отбросил клинки чуть в сторону, с силой толкнул врага ногой в грудь. Юноша споткнулся о тело умирающего, упал в пыль, больно приземлившись на копчик. Клацнули зубы, и стражник резко засеменил ногами по земле, пытаясь задом наперед отползти от Робина, загребая пыль и камни, помогая руками и глядя только на гудящий окровавленный меч, порхающий в руках Робина.
Лицо атамана не изменилось, в глазах все еще хрустел снег, когда он переложив рукоять поудобнее, шагнул через труп и скользящим, низким ударом, перерубил воину горло, вызвав алый фонтан, рванувшийся кверху, к сереющему небу. Стражник дернулся и завалился вниз. Нога прошлась по пыли в последний раз, прежде чем затихнуть, а глаза уставились на Робина в немом изумлении смерти.
Холодок в душе - очередная смерть. Сколько их было? Но если не сопротивляться, зло в нарядных мундирах, с жадными руками и толстыми кошельками задушит, раздавит железной броней, и останется жить рабами до скончания времен…

(здесь и далее - с Хигфом)

[higf >>>]

(все та же пара)

Он один, все окружающее все так же будто полуреально. Будто это не с ним. К воротам! Нет… Откуда-то выбежало несколько стражников, закрутивших ворот, решетка опускается - не успеть! Может быть, внутрь? Там скрыться в переходах, дождаться. Чего? Бегом, бегом, нет, в спину пока не бьют, рядом никого! Неважно чего ждать, там видно будет. Стены не перелезть, тут нужны штурмовые лестницы! Дверь открывается, оттуда выбегает стражник. Подножка - и он летит вперед. Некогда смотреть, как упадет. Робин сталкивается со вторым в дверях, тот держит в руках топор. Бок окрашивается кровью - лезвие не поднявшегося оружия проехалось по ребрам. Но стражник, более хлипкой комплекции, отлетает, стрелок перепрыгивает через него и бежит по коридорам, оглядываясь вокруг. Коридор сворачивает в сторону, с другой стороны слышны крики, топот. Поворот, залитая светом факелом и еще светящимся небом, площадка, куда ведет лестница с верхней галереи.
И арбалет в руках стражника, что стоит наверху и удивленно вскидывает оружие. И знаменосец, выпустивший стяг и тянущий меч из ножен. И отворяющаяся дверь напротив, откуда вылетает трое с обнаженным оружием. Вся троица замирает, глядя на Робина, кто-то смачно сплевывает на пол, двигаясь вперед уверенной поступью, остальные жмутся у двери, неуверенно следуя за лидером.
- Что, сучий выродок?.. - высоким голосом произносит предводитель. - Попался?
Арбалетчик целится, прикрывая один глаз, знаменосец вытягивает меч, следя за Робином невозможно голубыми глазами. Юношеский пушок еще не сошел с лица, оружие в руках чуть дрожит. Двое других набираются смелости, шагают вперед.
Стена позади холодная. Треск факела. И будто бы тишина, звенящая, словно в морозный день, тишина. Стражник обнажил зубы, рыкнул, занося меч, когда, плеткой, огненным кнутом, по нему ударил голос. Голос, звенящий не хуже вытянутого умелой рукой клинка из ножен. Голос, который Робин слишком хорошо знал:
- Стоять!
Стражник застыл, неуверенно обернулся, глядя на медленно спускающегося по лестнице сэра Гисборна. Позади шел высокий юноша и еще один солдат, который слегка щурился и криво улыбался.
- Всем стоять! - звучным, прокатившимся по коридорам и галереям замка, голосом крикнул Гай, ступая на пол площадки и неотрывно следя за Робином. - Он мой.
Гисборн! И не один. Теперь не уйти. Реальность снова ударила в полную силу. Раны отозвались болью, а голос сэра Гая заглушил утихающий звон колокольчиков зимы.
Во имя святых! Ладно, надо попробовать прихватить на тот свет рыцаря. Он умрет недалеко от Мэриан.
Мэриан! Она тут, в замке... Не хочется умирать! Нет, долой эти мысли, не время думать о девушке, противник идет к нему. Стена за спиной, так надежнее. Мечи в обеих руках - больше у него ничего нет. И ожидание. Скорее бы!

[Father Monk >>>]

Гисборн выпрямился, растянул шнуровку плаща и не глядя кинул его назад, Ричарду. Положил руку на эфес меча, улыбнулся и уверенным, грациозным движением обнажил клинок. Он загудел, покидая свое узилище, поймал в себя свет факелов и отразил его, словно человек вдыхает полной грудью воздух после затхлой темницы.
- Робин Гуд, - произнес Гисборн, опуская клинок в руке и все с той же улыбкой глядя на разбойника. - Я ждал... я так долго ждал этого дня. Когда ты, наконец, будешь повержен и твоя великая миссия столкнется с тем, что я называю... жизнью. Судом. Справедливостью. Как жаль, что ты и твои вшивые... - Гай усмехнулся, - соратники не понимают простого значения этого слова. Ваша справедливость - пьяные разговоры за костром, Робин из Локсли.
Гисборн поднял меч, оглядывая его и вновь перевел взгляд на Робина.
- Мне все равно, как ты умрешь. Одно радует - ты умрешь от моей руки. Радуйся, виллан, доставшейся тебе чести.
Перед кем он рисуется? Перед лейтенантом? Перед стражниками? Как будто они и так рискнут когда-то возразить Гисборну! Впервые за все время с начала боя Робин нарушил молчание.
- Твоя справедливость - справедливость завоевателя. О ней легко рассуждать за стенами замка, в покое и сытости, презирая тех, кто тебя кормит.
Повинуясь эмоциям, Робин выронил из немеющей левой руки второй меч, и тот зазвенел по каменному полу. Он ждал. Пусть Гай подходит...
Гисборн улыбнулся, подходя еще ближе, следя глазами за Робином, выравнивающим дыхание.
- Человек - слабое существо. Дай волю каждому решать то, что ему хочется, и все рухнет в первозданный хаос, - улыбка пропала с лица капитана, глаза засветились холодной яростью и ненавистью. - Кто-то должен устанавливать правила, чтобы жизнь продолжалась. Чтобы такие выродки, как ты, Робин Гуд, знали, что пускать кровь норманнам беспрепятственно никто не позволит, пусть ваша жажда того требует...
Резкий, почти неуловимо быстрый выпад, с места, почти без разворота - Гисборн умел сражаться. Это был не Малькольм и не Дженнингс, и даже не те двое солдат, что остались лежать во дворе. Гай Гисборн был воином.
Однако Робин ждал этого удара.

[higf >>>]

(и снова они, часть пятая)

Мечи встретились, высекая искры с жалобным стоном закаленной стали. Будто им хотелось оказаться подальше отсюда, от ненависти хозяев - пусть те вцепляются друг другу в глотку. Но никто не спрашивал немое железо, как оно относится к решаемому спору.
Новое столкновение клинков…
Робин получил хорошую выучку в ранней юности в страже, чем-чем, а фехтованием он занимался усердно, да и потом продолжал тренироваться, и поэтому пока удерживал атаки рыцаря - сильного, уверенного, не раненого, за спиной которого стояли стражники. В какой-то момент атаман вольных стрелков присел на колено и попытался достать противника длинным выпадом снизу в сердце, пользуясь тем, что Гисборн, отступив на шаг, размахнулся для рубящего удара.
Он больше ничего не говорил. Между этими людьми не было и не могло быть понимания, так стоило ли тратить слова впустую?
Меч вспорол воздух, а Гай замер пропуская его. Инерция, рвущая его сухожилия и бросая вперед, замолчала, заглушенная выучкой капитана. Загнанный в угол разбойник, решивший продать подороже свою шкуру, метался быстрее, чем обычно - ему уже ничего не светило, и от безысходности и желания затянуть Гая за собой в темную пропасть рефлексы Робина возросли. Возросли так, что Гисборн отшатнулся назад, перестраиваясь под тактику противника.
Кошачий прыжок в сторону капитана, удар сверху, поворот, вольт, блок, пируэтом в бок, уйти из-под скользящего удара, увернуться от брызнувших, от соприкосновения клинка и стены, искр. Тяжелое дыхание, холодные, ясные глаза, следящие друг за другом. Порхающие мечи. Скупой на звуки поединок - здесь все решало не сила, а правильность, точность и быстрота ударов. Бой, который заставлял замереть на месте.
Гисборн повернулся, пропуская выпад Робина, ударил его кулаком в челюсть, отбрасывая к стене, рубанул одной рукой, но разбойник пригнулся, вновь заставив клинок соприкоснуться со стеной. Разворот вслед за полетом меча, дабы уйти из-под опасного выпада снизу, прыжок спиной вперед, когда меч атамана разрезает воздух в опасной близости от живота. Пустота позади капитана, краткий миг, когда все вокруг застывает, когда звуки заменяются гулом и шумящим где-то вдалеке ветром, когда ты ничего не ощущаешь, кроме бесконечного падения...
Удар о каменный холодный пол, вырывающийся воздух из легких, резкий рывок, дабы перекатиться через спину и вскочить на ноги. Гай сморгнул, мотнул головой, сбрасывая заливающий глаза пот, поднял меч перед собой. Его краткое падение позволило Робина подняться, закрутить меч, обходя противника.
Робин Гуд устал и чувствовал это. На нем висел день, наполненный горькими вестями, нервное путешествие в подземелье, узнавание о новой потере, бой во дворе. Он не продержится долго, тем более что рана на боку больше не кровоточит - рубашка прилипла к ребрам, а вот по руке кровь понемногу струится... Надо как можно быстрее закончить поединок.
Коридор здесь был широк, мрачен и пуст - нечего толкнуть на противника, но не зацепишься, не упадешь.

[Father Monk >>>]

Он обошел Гисборна и, пока тот поворачивался следом, рубанул с разворота в голову. Капитан вскинул меч, клинки яростно сошлись в очередном железном стоне. Лезвия скользнули друг по другу, разошлись, Робин поворотом ушел в сторону и вскинул левую руку. Кровь, текшая по ней, рванулась к глазам противника, Гай дернул головой, но слишком поздно. Новый поворот, дабы придать удару силу, которой не хватало в уставшем теле, мрачный гул опускающего по дуге клинка.
Сковзь алую завесу Гисборн увидел меч, вскинул правую руку со своим оружием, но блок был слишком слаб, дабы сдержать удар. Клинки встретились на половине пути. Металлический звон, удар, и меч Гая отбрасывается назад, на лицо капитана. Несильно, неровно, но вонзаясь лезвием в кожу...
Гисборн отшатнулся так резко, насколько позволяло его положение и человеческие силы, ударился спиной о стену и в молчании поднял окровавленное лицо на Робина. Багровая полоса среди крови змейкой перечеркивала нос и щеку под правым глазом. Гай провел рукой по лицу, чуть скосил взгляд вниз, смотря на кровь на ладони... И, стиснув зубы, ринулся на противника, занося меч. Удар сверху, лязг, поворот. Коленом в живот, неожиданно, отбрасывая Робина назад на пол. Он вскакивает, кашляет, пытается сфокусироваться. Удар, вновь рождение этого звона, словно плача. Кажется, что это плачем Мэриан... но нет, нельзя думать о ней. Назад, сосредоточиться, ловить удары... еще один сбоку... Гисборн ударил наотмашь, вновь двинул ногой Робина в грудь, бросая уже его на стену, мечом снизу вверх, перехватить лезвие, задеть кончиком рукоять и резко выкрутить вверх, оставляя на руке маленькую царапину, а меч отправляя в полет в сторону онемевших солдат...
Разворот и удар клинком по кривой дуге снизу по незащищенному торсу разбойника. Гисборн не заметил, что в ярости и слегка ослепленный кровью отошел чересчур назад, и что меч, вместо финального удара, лишь чертит царапину на теле Робина. Разбойник дернулся, вжимаясь в стену и сползая по ней на пол, когда Гай добавил коленом в живот, отправляя закашлявшегося атамана на пол перед капитаном.
Тишина. Давящая, душащая тишина, разрываемая сухим кашлем Робина Гуда. Отведенный до упора в сторону меч Гисборна, с тонкими струйками крови на нем, гудящий, требующий последнего удара, перечеркнувшего жизнь этой воши, что посмела встать на его пути... Кровь, текущая из разреза на лице. Тяжелое дыхание и колотящееся внутри сердце. Ненависть, скрутившаяся внутри. Ненависть...
Он склонился над Робином, взял его за волосы, поднимая голову:
- Это конец, разбойник, - прохрипел Гай в самое ухо атаману. - Конец твоей шайки... - он резко разжал руку, выпуская волосы, поднялся, оборачиваясь на подчиненных. - Робин из Локсли, известный как Робин Гуд - всего лишь жалкий виллан, недостойный смерти от благородного клинка. Он будет повешен. А до тех пор проведет время в самой глубокой темнице, которую я только найду в Ноттингеме. Взять его!
Мгновение стража не двигалась, а затем резко рванулась к разбойнику, выкручивая ему руки.

(последний пост ночного творчество с Хигфом)

[Torvik >>>]

Где Скарлет? Там же. На своём суку. Джон его ищет? Странно. А то он не знает, где любимое место Вилла. будто первый день в лагере и не представляет, где сидит рыжий парень, когда хочет уйти от мира, уединиться и подумать о чём-то своём. Подумать... Хотя, надо ли думать. И так всё ясно, яснее некуда. И главное - паршиво-то как. Робин в плену. В плену. А что они без него? Так, несколько оборванцев, возомнившие себя добрыми рыцарями. Да какие из них рыцари без него? Очёски немытые и только. А теперь вот. Сам попался. И всё из-за... Ладно. Не важно. Одного спасли, второго потеряли. А почему? А потому, что некоторые всё сами решать хотели, мало-мало с другими советуясь. За что боролись, на то и напоролись.
- Спасать? Ну до же! Как мы оригинальны! Конечно, спасать. Шервудские своих не бросают. Вопрос - как? Никто не знает? Джон, кто кухарок на кухне смущал не так давно? Не ты ли? Вот и поведёшь. А вот как пленника найти - не скажу. Кстати, никто не в курсе, его казнить когда хотят? Может у нас и времени-то - кот наплакал, а мы лясы тут точим, как пьяницы в трактире в базарный день.

[Grey >>>]

Брат Тук стоял, опираясь на свою палку-посох, и пытался понять, действительно ли выходит так, что у их славной компании ни дня не получается прожить, чтобы не приходилось в конце (или начале) это дня снова и снова пробираться (или пробиваться) в самое осиное гнездо Ноттингема. Однако, праздные мысли монаха могли быть обдуманы, оспорены и переведены в выводы чуть позже. Сейчас приходилось искать ответы на насущные вопросы, которых кстати Скарлет подбросил предостаточно.
- О том, когда его казнят, наверняка, приколотят объявление на главной площади, да еще и по всей округе раструбят, так что можно выйти да спросить у первого же пригородного парня. Но зная характер Гисборна и их с Робином весьма недружеские отношения, рискну предположить, что случиться это очень-очень скоро, как бы не завтрашним утром, а то и сегодня под вечер, хотя это уже вряд ли. На то, чтобы сколотить виселицу уйдет время, а шериф не захочет вешать Робина на старой, ему нужна будет новая, крепкая да надежная. Такая чтоб не подломилась от гнили да древоточцев, и еще веревочка по прочнее. Время есть у нас...
Монах на секунды задумался, словно, обдумывая то, что только что сам и сказал.
- Кстати, а кто виселицу будет строить? Вряд ли стражники, им-то это надо, как ежу уши на спине*. Надо разузнать не нужна ли шерифу лишняя рабочая сила, да и просто место за ранее осмотреть, а лезть в темницу смысла нет, не пройдем, не столько нас чтобы штурмом там все брать, да и второй раз не даст нам провести себя Гисборн. надо во время казни Робина спасать, когда его стражники сами из подземелий выведут.

*Саксонская поговорка

[Тельтиар >>>]

Нотингем

Шериф как раз возвращался к себе, когда услышал шум, доносившийся со двора, и выглянул в окно, однако увидел лишь несколько тел стражников, распростертых в пыли.
"Разбойники?! Здесь!? Как???!!!" Это было жутко. Само осознование того, что этот сброд шатается по его замку, как у себя дома и убивает его людей. Сколько их тут? Он каждую рожу, что была в часовне помнил, был готов лично исполнить обязанности палача, если удасться поймать хоть одного из них.
- Что происходит? - Схватил он за рукав одного из пробегавших мимо слуг. Тот отскочил, согнувшись в почтительном поклоне.
- Робин Гуд, тут! - пролепетал слуга, и было не понятно, что им двигало - страх перед разбойниками, или шерифом.
- Прочь с глаз! - Сплюнул сэр Ральф, обхватывая ладонью кинжал, и бросился... нет не во двор, а напротив в свою опочевальню.

Спустя некоторое время в дверь раздался стук, а затем шериф ее отворил, увидев перед собой запыхавшегося стражника.
- Сэр! - Лицо его сияло от радости. - Господин!
- Да говори ты! - Лицо Моллара побагровело.
- Робин Гуд, он...
- Опять сбежал?! И ты смеешь тут лыбиться?!
- Нет!! Лорд-шериф, мы его захватили!!!

Сообщение отредактировал Тельтиар - 15-12-2006, 21:44

[Рюдо >>>]

Джон кивнул. Не знак согласия, а просто так.
- Стало быть уж подсобный люд у шерифа свой найдется. Врядли он будет столяров да плотников по округам из первых встречных-поперечных набирать. Дурак он. Это верно. Но не такой как надо. В подземелье соваться? Чушь порешь, малой. Чушь. А вот что на месте спасать, так оно вернее. Хоть не как крысы там. Вот стало быть так. А что мыслите коли шерифу нож к горлу? Там стража с одной стороны. а с другой..стражи-то там не меньше чем у Робина будет. А убегать сподручнее.
Скрипнув зубами, Джон окликнул до сели молчавшую женщину
- Уиннифрид, а что ты, своим женским умом мыслишь? Тут любой совет важен. Говори.
Затем красноречиво посмотрел на травницу
- а ты чего молчишь? Средство есть? Ведаешь?

[бабка Гульда >>>]

– Что я могу посоветовать? – печально откликнулась Уиннифрид. – Я женщина, я не воин. Но я знаю замок и многих из тех, кто там живет. И могу сказать совершенно точно: сейчас у Робин Года вся надежда на шерифа...
Взглянула в ошарашенные лица стрелков, невесело улыбнулась:
– Нет-нет, не на его благородство, не на его милосердие. Ни тем, ни другим сэр Ральф похвастаться не может. Зато я знаю, как он отчаянно тщеславен. Его заветная мечта - выслужиться перед принцем Джоном. Уверена, что уже сейчас, в эту минуту сэр Гай Гисборн требует немедленной казни Робина. Но я не верю, что шериф согласится. Что такое – письмо, отправленное в Лондон и повествующее о гибели знаменитого разбойника? Клочок пергамента, не больше. Сэр Ральф уже один раз поторопился доложить о смерти Робина – и оказался в дураках. Уверена, теперь он не захочет спешить с казнью. Может, даже замыслит везти Робина в Лондон... нет, это было бы слишком хорошо, на это рассчитывать нельзя.
Чуть помолчав, молодая женщина добавила:
– Могу предложить вам свое знание замка. И помощь нескольких человек в его стенах. Я знаю четверых слуг, которые наверняка сочувствуют нам. Но твердо, как на себя, я могу рассчитывать на двух девушек.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 16-12-2006, 20:13