Легенда Шервуда, или Спой, менестрель, о Робин Гуде!

[Father Monk >>>]

Ноттингем

- Его надо немедленно повесить! - не сдержавшись и чуть повысив голос, возвестил Гисборн, все еще держа ало-белый платок приложенный к лицу, ибо из раны, хоть и промытой, по прежнему струилась кровь. - Зарубить! Отправить проклятого разбойника на свидание с предками!
Галерея, освещенная факела, впустила в себя порыв ветра, который раздул складки одеяния Гисборна и разворошил его неуложенные после битвы волосы.
- Милорд! - возвал он к гласу рассудка шагающего рядом шерифа! - Каждое промедление - это шанс Робина Гуда спастись! Прикончив его, проткнув мечом, мы навсегда избавим себя от головной боли! Можно будет спокойно улечься в постель, зная, что никто, ни сарацины, ни эти лесные саксы, не сумеют вызволить живого человека, который наделал дел своим именем! Пускай освобождают холодное тело мертвого разбойника!
Шедший позади капитана и шерифа Ричард Уайт, несущий плащ Гисборна, держался на расстоянии. Но даже оттуда он слышал пламенную речь Гая, который, в порыве разговора, отнял платок от лица, явив багровый кровавый шрам на лице, пересекающий нос.

[Тельтиар >>>]

Нотингем

- И куда он денется, этот Робин Гуд? Или быть может ошибочен тот слух, будто вы распороли ему бок, сэр Гай? - Произнес шериф, стараясь идти в одном темпе с рыцарем - показывать слабость и тем более одышку не хотелось, однако проклятый комендант словно нарочно прибавлял шагу. - Что нам проку с мертвого тела? Отрубить голову всегда успеется, а уж ты позаботишься о том, чтобы никто его не освободил. Поставь самую надежную стражу, сэр Гисборн!
Они продолжали идти по узким коридорам замка, спускаясь в подземелья.
- Нет, я хочу чтобы он мучился, чтобы проклял тот день, когда поднял против закона оружие. И лишь потом, словно зверя, ты доставишь его в клетке в Лондон, и отдашь Принцу Джону, в знак того, что правосудие восторжествовало вновь.

[Father Monk >>>]

- Милорд! - Гисборн качнул резко головой, сдерживаясь от резкости. - Что толку везти его как зверя? Робин Гуд - не тот человек, который что-то осознает! Он не тот человек, который сломается и будет умолять о пощаде до тех пор, пока не поймет, что его взгляды были ошибочны! А он этого не поймет, сидя в темнице! Так зачем же рисковать, зачем вообще ждать чего-то... - Гаю не хватило слов, он задергал в воздухе рукой, подбирая слова. - Это как страшный сон, когда нужно проснуться в этот момент, а не ждать рассеивающего дремоту утра! - наконец, выговорил он. - Проткнуть разбойника - и дело с концом! И вся его шайка окажется в моих руках не позднее, чем через неделю!..
- Разве нам нужно, чтобы он что-либо осознал? - Шериф искренне удивленно посмотрел на Гисборна. - Нет, мне нужно лишь, чтобы наш король, Иоанн, увидел перед собой не только голову, но и тело, и имел удовольствие сам отделить одно от другого. Поверьте, Гай, при таком порядке вещей и меня, и вас ожидают гораздо большая награда.
Гисборн хотел заскрипеть зубами, но сдержался, выпрямившись:
- Мне не нужна награда в этом случае, милорд, - спокойно и ровно произнес он. - Я хочу избавить страну от гнойного нарыва, который причиняет боль и страдание, затуманивает разум вилланов своим существованием. Я хочу сделать это как можно скорее, не тянуть время и не подвергать опасности Вашу идею с отправкой разбойника в столицу. Я просто хочу видеть, как он умрет, и чем быстрее это произойдет, тем лучше!
Гай взглянул в глаза шерифа и почувствовал, что его рука тяжелеет, наливаясь свинцом, как внутри разгорается сильный огонь презрения к этому толстому и недалекому борову, который лишь по недоразумению занял пост выше него, сэра Гая Гисборна, достойного больше, чем прислуживать этому...
Он прервал поток своих мыслей.
- Королевская милость дорогого стоит, Гисборн, - Ральф тоже сдерживал гнев, хотя и не приятно ему было слышать, что подчиненный оспаривает его решение. - Робин Гуд в наших руках, и это ваша заслуга, сэр Гай, но к чему сразу убивать его, после всего, что он сделал, он должен страдать. Страдать так, чтобы никто другой не вздумал повторить его деяний.
Гисборн секунду смотрел на де Моллара, а затем, пересилив себя, склонил голову, потупив взор:
- Да, милорд, - глухо проговорил он, представляя, как пронзает шерифа копьем, как Ральф визжит и брыкается, не в силах поверить, что это его смерть... - Спасибо, милорд, за лестные слова...
Де Моллар создавал мученика, образ того, кто заточен в темнице несправедливостью. Смерть Робина заставила бы вилланов ужаснуться, опустить головы, схватиться за мотыги и не разгибать спину. Она бы, быть может, вызвала гнев в сердцах особо горячих и глупых, но ужас сдержал бы всех своею хваткою. Ужас повторить печальную судьбу, когда нету больше их "великого спасителя"... До тех пор, пока он жив, жива эта треклятая надежда.
Но шериф этого не понимал. А потому Гай склонил голову и приложил к ране уже бордовый от крови платок.
- Я смотрю, вы ранены, сударь, - сменил тему шериф. - Быть может вам стоит сначала посетить лекаря, а уже потом мы сходим и посмотрим, что за зверя вам удалось поймать.
Ральф немного отодвигал момент встречи с пленником, хотя и желал увидеть его, взглянуть в лицо тому, кто посмел наставить на него стрелу, тому, кто оскорбил его и его людей. Но Робин в темнице, которую стерегут верные люди, и никуда не денется.
- Я могу идти, милорд, - отозвался Гай, вновь выпрямившись. - У лекаря я уже был, царапина, не более...
- Что же, воля ваша, ведите.
Гисборн промолчал, лишь вновь наклонив голову и бросив быстрый взгляд назад, на Ричарда Уайта. Тот поспешил к рыцарю и подал новый платок, пропитанный странно-пахнущим раствором. Гай поморщился, но платок принял, приложив его к ране.
Вход в темницу охраняло трое стражей, которые тут же выпрямились, когда заметили двух самых главных людей во всем замке. Один из них тут же бросился открывать дверь, за которой оказался дубовый стол и сторожка, в которой сидело еще четверо, также вскочившие, когда шериф и Гисборн шагнули внутрь.
- Милорд, пленник под надежной охраной, ни одна мышь без нашего ведома не проникнет к нему в камеру, мы... - начал было докладывать сержант, но Гисборн, взмахов руки, остановил тираду.
В темнице было сыро и пахло тухлой соломой и человеческой мочой. Немногочисленные пленники, жались к стене, стараясь не попадаться на глаза спустившемуся шерифу, а тюремщик, потирая шею, куда Робин нанес ему удар, уже вел троицу к камере, где сидел разбойник, закованный в кандалы.

(совместно с Тельтиаром)

[Рюдо >>>]

- Так. Стало быть, идей нет.
Джон в яркой форме выразил своё огорчение сим фактом парой позабытых слов и обвел собравшихся тяжелым взглядом.

- Так. Стало быть, в Лондон не повезут. Эт верно. Но тут согласен. Шериф захочет показать всем. И себе в том числе. Стало быть, так.
Джон зачем-то посмотрел на время, словно что-то прикидывал в уме. В прочем, так оно и было...

- Пойдут почти все. Раз шериф объявит, что будет казнить самого Робина Гуда, то, думаю, многие двинутся в город поглазеть на сие действо. Стало быть, и мы пойдем. Пойдут все. Там тиши воды - ниже травы. Не пить. Без баб. Без драк. Терпеть. Я сказал.
Мыслю, что сначала надо прикинуть, что в замке. Если там уж совсем будет Бог на нашей стороне, то и надо хватать удачу за хвост. Стало быть, Уиннифрид на месте прощупает, что да как. Я, может, кое-кого поспрашиваю. Если что там выгорит - то один расклад. Если ни Тука на исповедальню, ни чего иного. То придется в лоб бить. Робина не дам. Сам сдохну, но Робина нет. Луки. Стрелы. Стрелять ещё никто не разучился? Да слышу-слышу. Значит, будем стрелять. А как выведут его, так с крыш, это на месте уж решим, так с крыш и ударите. Хорошо бы, конечно, там под палача заделаться. Или в охрану одному из нас, что бы под это дело, крик, да гам сподручнее было. Но там видно будет. Ну, стрелки, что притихли?

Сообщение отредактировал Ноэль - 26-12-2006, 12:54

[Мелетун >>>]

Не обратив внимания на то, что ее проигнорировали, Лисичка внимательно слушала Джона. Согласившись внутренне со всем, что он говорил, Кэт решила, что примет активнейшее участие в грядущем деле. Прав был Джон, что Робин - это все для их банды. И не для одного Джона, а для каждого, кто хоть раз выходил на дело вместе с главарем шайки, и кому Робин спасал жизнь ни раз и ни два.
- А что говорить-то, Джон? Ты прав во всем! Надо освобождать Робина любой ценой, иначе мы долго не продержимся. Да и слишком многое мы ему должны! Каждый из нас. А еще просто потому, что любим его. Как брата, как отца, как друга... Я помогу вам, чем смогу. Если надо будет биться, то буду. Если придется жизнь отдать, отдам за Робина. Осталось только все хорошо продумать. Ведь если нас переловят на входе, то толку от нашего похода не будет совсем! Думаю, большинство из нас проникнет в замок в своем обычном виде. Ведь мало кого из нас знают как разбойников из Шервуда. Оружие вот только надо будет как-то внутрь протащить? У кого какие идеи есть?

Сообщение отредактировал Ноэль - 26-12-2006, 12:52

[higf >>>]

Ненадолго же он покинул эту камеру после первого посещения! Робин вспомнил о своих ощущениях, когда спускался сюда, и нашел в себе силы усмехнуться. Каменная пасть действительно захлопнулась, и что теперь будет с ним? Говорили, что Робин не знает страха – это было неправдой. Жить хотят все или почти все, кроме совсем отчаявшихся, сводящих счеты с этим миром. Атаман к таким не принадлежал.
Чаще всего в драке или бою удаль перехлестывала чрез край, заставляя забывать обо всем, и во время схватки с Гисборном страха не было. Но сейчас – сейчас он полулежал в углу на прелой соломе, привалившись к камню за спиной. Руки и ноги были связаны, цепь соединяла вбитое в стену кольцо и железный обруч на правой ноге – в отличие от Алана, ради него не поскупились на предосторожности. Болели синяки и рана, оставшиеся после боя с Гаем.
Он пробовал порвать или развязать узлы, но они держали крепко, и от мыслей деваться было некуда. Тяжелой поступью приходил страх, норовя подавить волю и заставляя думать о смерти, о том, что его не выпустят отсюда живым. Он умрет в этом мешке и никогда не увидит солнца, леса, свободы, друзей, Мэриан…. Мэриан! Она ближе всех, там, наверху, но ничем не может помочь. Хорошо бы подольше не узнала. Но… Может, она и не будет сожалеть о друге юности? Пусть ей придется не так тяжко. Нет, Робин хотел быть честным с самим с собой – ему было бы горько узнать, что девушка быстро забудет о нем, как ни желал он ей счастья…
К черту! Долой такие мысли. Он еще жив, а пока дышишь – надо надеяться!
Стрелок крепко закусил губу, кажется, прокусив до крови, но это помогло прийти в себя. Страх, ворча, отступил от человека, который пока оказался сильнее.
Он наделал много глупостей, надо было быть поосторожнее, но что случилось – то случилось. Мы еще посмотрим... А если он все же погибнет – постарается попортить шерифу и Гисборну как можно больше крови. Главное, чтобы ребята не сложили свои головы… Они ведь попытаются его вытянуть, тут и гадать не надо, хоть это и очень нелегко.
Нет, это тоже не то, никакого толку в таких мыслях. Лучше осмотреться вокруг, правда, тут и нет ничего интересного.
Из щели под дверью пробивается тусклый свет факела, мешаясь со слабыми остатками дневного, которые, забираясь через узкую дыру высоко над головой, чувствуют себя тут неуютно. При этом слабом смешанном освещении, можно понять, что внутри стен ничего нет, кроме соломы, кольца с цепью и его самого.
Хотя… нет, Робин ошибся! В темном углу что-то шевельнулось, шмыгнуло, и на виду показалась любопытная крысиная мордочка. Глазки-бусины осматривали нового жильца. Атаман слышал истории о крысах, иногда нападающих на пленников и чуть не съедающих их заживо, а он практически беспомощен… Но крыса пока всего одна.
Он шевельнул ногой, и зверек отскочил, потом подобрался снова, обнюхивая ноги, и смешно задергал усами. Скорее развлекаясь, человек дернул ногой еще раз, чуть зацепив крысенка, и тот снова отскочил, что-то пискнув. Тут же снова затопали маленькие лапки, и на писк явилась крыса побольше. Она оценивающе глянула на Робина и отвернулась, обернувшись к меньшей товарке, щелкнула зубами и начала отталкивать ту назад в темный угол, как мать гонит домой непутевое чадо. Эта сценка заставила пленника даже забыть о своем положении и негромко засмеяться.
Тут в коридоре послышались шаги, животные окончательно скрылись из вида и затихли, но улыбка еще не совсем погасла на лице вольного стрелка, когда вошли Ральф де Моллар и Гай Гисборн.

[Тельтиар >>>]

Протиснувшись в узкую дверь, Ральф де Моллар взглянул на прикованного к стене разбойника. Да, он был не похож теперь на того самоуверенного молодчика, что ворвался в часовню, расстроив свадьбу. Если бы шериф сам не был там - он не поверил бы, что перед ним знаменитый разбойник.
- Ну что, очнулся, саксонский ублюдок, - зло процедил де Моллар, пнув Робина. - Не долго тебе осталось, уж поверь - правосудие настало.

[higf >>>]

От удара тело, пребывавшее не в лучшем состоянии, заныло, но Робин, закусив губу, сдержал стон. Еще чего не хватало! Не стоит доставлять такое удовольствие шерифу и Гисборну, который мрачно смотрит на него, а на лице рыцаря видны почти свежие следы схватки. Во взгляде начальника стражи ясно читалось, что он бы убил стрелка немедленно.
Во всяком случае, в камере стало светлее – Гай воткнул в стену факел, который взял у тюремщика, чтоб лучше разглядеть пленника и камеру.
- Легко говорить о правосудии пленнику в цепях, - иронически процедил атаман.
Улыбка оказалась как нельзя кстати.

[Рюдо >>>]

Оглядев собравшихся, Джон с каким-то не понятным интересом обнаружил, что не все его слова дошли до слушателей. Словно какая-то бесовская, нечистая, темная сила исказила, стерла их в полёте. Мысленно отметив про себя сей странный факт, Джон сжал кулаки и скомандовал

- Ладно. Вперед.

И после коротких сбор, выдав всем необходимые указания, повел лесное братство к воротам города....

[Тельтиар >>>]

- Да уж куда как легче, чем со стрелой у затылка! - Вскипел Ральф, а надо особо отметить, что вскипал он быстро, а вот остывал обычно долго. Острый носок сапога еще раз врезался под ребра разбойнику. - Нравиться? Поди уже не до высокопарных речей, как там, у часовни! Я каждого твоего выкормыша выловлю и подвешу за гениталии в вашем же любимом Шервудском лесу! То-то будет над чем крестьянам посмеяться!
Краска залила лицо шерифа, отчего казалось, что еще мгновение, и он загориться алым пламенем, но нет - огонь лишь плясал в его разъяренных глазах.
Еще один пинок пришелся в плечо пленнику.
- Ну, что, сволочь, по нраву тебе мое гостеприимство?!

[MitRana >>>]

На следующий день забылись, стерлись для Бетти и тяжелые затрещины от шерифа, и горькие слезы Мэриан, и гогот и улюлюканье столпившихся в коридоре слуг, когда она в разорванном платье проскочила мимо них в свою каморку. Вот только улыбаться служанка совсем перестала, даже глаза от земли редко поднимала теперь...

- Ты, никак, о дружке загрустила? - заговорщицки прошептала толстушка Фанни, кухарка, которой чаще всего помогала сосланная на кухню Бетти. Заметив, как служанка отшатнулась и побледнела, Фанни улыбнулась и подмигнула:
- Да ты не робей, мы свои люди, никому ни гу-гу. - вполголоса продолжила кухарка. - Место-то у вас есть условленное, где весточку можно оставить?
- Есть... - прошептала Бетти, с боязливой надеждой глядя на неожиданную благодетельницу и комкая в руках грязный передник. - Мне бы в таверну одну сбегать... Там бы всё и разузнала.
- Эй, вы, о чем там над немытыми котлами шепчетесь, коровы неповоротливые?! Работы нет, чтоли?! - прогремел по кухне голос Джонса, главного повара замка Ноттингем (нужно ли говорить, как он гордился этим званием?).
Но Фанни напугать громким окриком было не так просто, как безответную сарацинку. Уперев руки в боки, она начала пререкаться, в чем была великим мастером. На покрасневшего от злости и неожиданности Джонса обрушился поток претензий и обвинений, среди коих упоминалось и истощение всяких необходимых кулинарных мелочей. По окончании разговора на повышенных тонах (а попросту - кухонной ругани) главный повар, едва не рыча от ярости, убежал распоряжаться в залу, перед уходом приказав Бетти "лететь сию же секунду в ближайшую таверну и принести специй, иначе - варится им всем в ими же надраенных котлах".
Сарацинка выскочила из ворот замка, едва утерев руки и лицо от сажи, всё ещё не веря своему счастью, и бегом помчалась в "Зеленый Рог". Где же еще, как не там, могли слышать что-нибудь о Крисе?

Сообщение отредактировал MitRana - 5-01-2007, 23:37

[Heires$ >>>]

Эвелина молча слушала храбрые речи товарищей, а у самой внутри всё сжалось... Когда она последний раз была в городе? Казалось, что боль и унижение остались далеко-далеко в другой жизни, но теперь всё снова возвращается к ней. А как же спокойно было у старой Генриетты: собирать травы, учиться варить зелья. Девушка многому научилась за это время, потому что всё свободное время старалась посвящать занятиям, а не тяжким думам о случившемся с ней.
Но теперь Робину грозила беда, а значит хватит думать только о своем страхе, если она чем-то может помочь, то должна это сделать!
Эви нервно поправила платок, прятавший под собой огненно-рыжую копну волос, и, убедившись, что ни один волосок не пробился к свету, немного успокоилась. Сумка с травами и зельями тоже была на месте - свободно висела через плечо, кажется всё в порядке... Девушка ускорила шаг, поглядывая на идущего неподалеку Джона в ожидании новых указаний.

[Archangel >>>]

После всего произошедшего Ричардом овладело какое-то странное чувство опустошенности. Нет, он уже давно прошёл тот этап своей жизни, когда брезгливо морщишься, наблюдая за чужой болью, когда ужасаешься при виде крови и ран, когда сокрушаешься по поводу жестокости, которую несут в себе люди, непонятно за что убивающие и калечущие друг друга. Дело было даже не в этом...
Поединок Гисборна и Робина Гуда произвёл на Уайта сильнейшее впечатление. Он знал: так ожесточённо, так свирепо и так отчаянно могут драться только злейшие враги, ненавидящие друг друга лютой ненавистью. Он, Ричард, мог только стоять и завороженно наблюдать за поединком, ловя себя на мысли, что не знает, чью победу он желает узреть. Робин Гуд предстал перед ним совсем не таким, каким он себе его представлял - вопреки словам сэра Гисборна, он не был похож на безжалостного убийцу и бессердечного душегуба. В его глазах лейтенант ноттингемской стражи увидел бесстрашие человека, сражающегося за правое дело. Ведь храбрость весьма редко движет беспринципными разбойниками, воюющими с женщинами, детьми и калеками ради нескольких медяков.
Но вот, поединок закончился, Робина скрутили и связали, но Ричард только хмурился и угрюмо молчал.
"Победитель не должен так вести себя с проигравшим. Не должен."
Стражники вокруг самодовольно ухмылялись, словно это они, а не Гисборн, одолели главного разбойника Англии, отпускали язвительные шуточки в адрес Робина, подкрепляя их пинками и тычками. Сэр Гисборн же держался поистине с королевским достоинством, являя собой торжество победителя. Торжество правосудия. Похоже, он даже искренне верил в это.
Весь гарнизон Ноттингема, должно быть, сейчас ликовал, и только Ричард Уайт не разделял всеобщего веселья.
Впрочем, слушая дальнейший разговор сэра Гая с де Молларом, лейтенант понял, что начальник гарнизона не обретёт душевное спокойствие, пока сам, своими глазами не увидит конец жизненного пути Робина Гуда. Однако алчный и тщеславный шериф готов был и подождать ради того, чтобы выслужиться перед принцем Джоном. А это означает, что сакса казнят не так скоро, как хотелось бы Гисборну...
Шериф и Гай пошли в темницу, "навещать" пленника, а Ричард, оставшись в одиночестве, не совсем понимал, для чего он отмечает такие подробности. Не понимал он и того, почему на душе вдруг стало немного легче...
До тех пор, пока жив Робин Гуд, жива и эта треклятая надежда.

[Torvik >>>]

С планом Джона согласились все. И правда. Чего-то более умного и коварного придумывать просто не было времени, а казнить вожака могли и на рассвете, не дожидаясь, когда придёт отряд спасения. Да и некому было хитрые планы изобретать. Лучшего изобретателя как раз спасать надо было. Каким угодно путём. Конечно, Скарлет ломал голову над тем, как всё это проделать с должным изяществом, но, как назло, туда ничего путного не лезло. Пришлось смириться с лобовой атакой, которую предлагал Малыш. А что он ещё с его кулачищами мог предложить? Разве что подкоп копать. Ага. Как раз к святцам и подоспеет тогда их подмога. Оч-чень вовремя. Луки с собой взять... Тоже мне, шутник одиночка. Кто же их с луками пустит, хоть и по одному? Так все и поверят, что добрые вилланы с оружием в замок попёрлись. Ладно он, с ножами за голенищами сапог. А остальные. Идут, как на параде. Только не маршируют.
- Джо, - произнёс Скарлет, когда они подходили к опушке, - Может луки куда под хворост на телегу сунуть, а? Там тоже не дуболомы стоят. Кто нас с оружием пустит? Кстати, насчёт палача. Я помню, болтали, что он живёт не в крепости. Может по дороге подстеречь, а? Ты и сойдёшь, вон здоровый какой. А бороду под калпак засунем, а то и совсем сбреем, если для дела надо. Ну, ты как? Готов бородой ради Робина пожертвовать или твоей жене только бородатые медведи по душе?
И парень резво отпыгнул от кулака, просвистевшего мимо его уха.

[Переплетчица >>>]

Слез больше не было. Высохли. Мэриан закусила губу и посмотрела на свои руки, сжимающие подушку. Пока были слезы, ей было легче. Теперь же она чувствовала себя опустошенной и неживой. Что-то в груди невыносимо болело и жгло. Что? Разбитое сердце? Робин…. Почему она промолчала при их последней встрече? Почему не сказала….
Мэриан отбросила подушку и решительно поднялась. Значит, ее заперли как зверюшку в клетке? Словно она непослушный ребенок! Хотят заставить молить о пощаде, как рабыню? Не дождутся!
Мэриан металась по комнате, сжимая в руках туфельки – незачем стуком каблучков оповещать всех о буре чувств, царящих в душе.
Гордость – это то немногое, что осталось у Мэриан неприкосновенным. О, гордости и упрямства ей не занимать! Не услышат ни слово с ее губ.
Мысли уже не метались как белки по деревьям Шервуда. Они вязко текли как ягодное варенье, которое готовилось на кухне замка…. Бедная Бетти. Верная девушка, которую Мэриан даже не могла защитить. Ведь каждое слово в защиту служанки обернулось бы еще большим гневом сэра Ральфа.
Как замечательно, что Уинни в безопасности. Но, разве Мэриан так плохо знает свою подругу? Уинни не усидит в безопасности Шервуда.
Робин, Уинни, Бэтти…. Не слишком ли дорогая цена за свою гордость? Кому и что она пытается доказать своим молчанием? Отцу? Да это же смешно. Ее друзьям нужна помощь. Робину нужна ее помощь. А пока она взаперти помочь не сможет. Господи, почему раньше не было понятно, что все так просто?!
Какая гордость?! Отец услышит все, что он захочет.
Мэриан взяла со столика расческу. Надо привести себя в порядок: мужчины глухи к мольбам некрасивых женщин. А сейчас ей нужно любое оружие: красота, слезы, ложь…

[бабка Гульда >>>]

– Пока вы тут болтаете, – деловито сказала друзьям Уиннифрид, – Я загляну в "Зеленый рог". Мне Аллен много рассказывал про его хозяйку, так я разузнаю, что слышно в городе...
- - - - - - - - - - - -
"Зеленый рог" поразил Уиннифрид своей заброшенностью, запущенностью. Нет, он не был пуст – пара каких-то обтрепанных бродяг цедила свой эль, за ними хмуро приглядывал старый слуга, во взгляде его ясно читалось: "Не сперли бы чего..."
Уиннифрид заговорила со слугой, назвалась женой менестреля Аллена-э-Дейла. При упоминании этого имени старик повеселел: он помнил Аллена и его веселые песни... а про его свадьбу с дочерью барона да Тайбуа, похоже, и не слыхал.
На расспросы о хозяйке отвечал неохотно, но все же Уинни удалось узнать, что несчастная женщина почти не выходит из своей комнаты с той ночи, когда ее изнасиловали люди Гая Гисборна, ворвавшиеся в "Зеленый рог" в поисках какого-то преступника.
Да, на новости и помощь тут расчитывать было нечего.
Огорченная Уинни вышла за порог – и вдруг увидела бегущую по тропинке к "Зеленому рогу" Бетти!

[MitRana >>>]

«Налево за изгородь Хафла… Осторожней – здесь в траве был обрушившийся колодец… Подальше обежать псарню… Тропинка-то заросла совсем…» - такие несвязные мысли мелькали в голове у служанки, пока она со всех ног бежала к таверне. «Последний поворот, сейчас покажутся старые яблони… Ой! Это же…»
- Мисс Уинни! – невольно вскрикнула Бетти, сразу же опознав девушку, выходившую из закопченных дверей «Зеленого Рога». Неподдельная радость, прозвучавшая в этом вскрике, заставила удивленно прихрюкнуть главу семейства упитанных свиней, развалившихся в придорожной луже.
Уиннифрид подбежала к служанке, радостно схватила ее за руки. Обе девушки плеснули друг на друга волной вопросов, невнятных обрывочных фраз и нервных радостных смешков. Не сразу обе пришли в себя настолько, чтобы связно и спокойно поведать друг другу о происшедших с ними событиях.
Волшебным словом, заставившим обеих прийти в себя, было имя "Робин". Кто первым его произнес – они и сами не заметили, но имя это погасило радость и смело с лиц улыбки.

- Большое, большое несчастье! – потерянно заговорила сарацинка после короткого, красноречивого молчания. – Мастер Робин в большой беде. А друзья его что …- тут Бетти осеклась и взволнованно стиснула руки Уиннифрид. – Что думают его друзья? И Крис? Как он? – взволнованно договорила она, явно смущаясь тем, что переводит разговор на свою собственную беду.
- Друзья Робина не бросят, и Крис, конечно, с ними, – твердо сказала Уинни. – Но ты же понимаешь, им замок приступом не взять. Нужна хитрость. Ты поможешь? И... и Мэриан?
- Я умру за вас, если понадобится, - тихо, но решительно ответила служанка. – И за мастера Робина… И за Криса, - добавила она с заблестевшими глазами. Похоже, известие о любимом мигом придало ей сил. – Мэриан тоже поможет, я думаю, - продолжила Бетти, теряя, однако, с каждым словом уверенность в голосе. – Но за последнюю проделку с переодеванием ей крепко досталось, теперь Мэриан из виду не теряют, - уныло опустив плечи закончила девушка.
– Она должна обязательно помириться с отцом, – задумчиво сказала Уинни. – Если кто нам всерьез поможет, так это она... Эх, увидеться бы нам... Слушай, а если мне явиться в замок под видом старушки-нищенки? У Робина в отряде есть такие умельцы – и краденого коня перекрасят так, что хозяину назад продать сумеют, и человека хоть под старика, хоть под мавра, хоть под черта разрисуют...
- Ой, рисково это, - выдохнула Бетти, но в тёмных глазах уже заскакали озорные бесята: ведь это так здорово – снова провести всю замковую стражу! – А что тогда ждать? Давайте прямо сейчас всё и провернем? Времени мало...
– Можно и сейчас, – прикинула Уинни. – Ступай пока в "Зеленый рог", подожди меня, а я приведу кого надо... и займемся волшебным превращением!

НРПГ: совместно - Бабка Гульда и MitRana

Сообщение отредактировал MitRana - 12-01-2007, 20:46

[Рюдо >>>]

Джон уверенно шёл впереди ватаги, то и дело бросая незначительные на первый взгляд фразы. Вот только те кому он их говорил, воспринимали это как прямой приказ к действиям.
Заметив, что Эвелина напряжена, Джон попытался ласково улыбнуться. Получилось?
- Выше голову. Всё будет нормально.
Надеясь, что этими простыми словами, но искренними словами удалось подбодрить девушку, Малыш добавил
- Угу.



"Скарлет. Как я понимаю Робина!!!! Хосподи, неужели и я со стороны выгляжу таким охломоном?! Тяжело. Господи, дай мне сил. Господи....Мне и Робину. Всем нам. Спасибо тебе...Господи."
- Скарлет. Если ты собирался в открытую прийти и сказать, что "Дядя! А мы за Робином! Пустите пожалуйста!", то ты прав. Конечно. Всё-таки... Всё-таки мы идем не на прогулку. И идем раздельно. Каждый по себе. Вроде же уже объяснил. А если стрелок не может лук пронести мимо стражи в базарный день, Скарлет, хватит уже...

Джон мотнул головой, как бы отсекая предыдущая часть разговора.
- Палачом? И? Вот я выхожу на "подмостки". И что дальше? Я слушаю, друг. Предлагай. - и Джон проскрипел, явно передразнивая кого-то - "Топор или меч? Мечом дороже."

[Torvik >>>]

Нет он положительно перебрал эля, этот черноволосый великан!
- Если стрелок не может пронести лук! Джон! Ты спишь или свою наивность деревенскую демонстрируешь? Вот так на казнь они всех стрелков и будут приглашать! Проходите, мол, уважаемые, вот вам стрелы, вот вам наши солдаты в качестве мишеней. Ах, вы из леса? Для вас почётное место! Как раз рядом с Робином Бобином. Вот только ещё петелек понавешаем. Вы тут подождёте, пока мы управимся или вам отдельный столик? Да всех кто с луком, цеплять будут, если они не зайчики на полянке. А они нынче на зайчиков совсем не похожи. Скорее шериф злым волчарой смотрится после наших всех заморочек. Они тебе "спасибо" только скажут, коли ты сам к ним придёшь. Ах, как весело! Всю шайку на одном суку! Проснись, человек-гора. Шевели своим котелком. А палач на что? А кто в последний момент перережет верёвку и подаст сигнал стрелкам? Уж лучше это будешь ты, а не Гисборн собственной персоной. Да и кто посмеет возок палача обыскивать в день казни? Вот там и провезём оружие, а?
Скарлет почти бежал за несущимся что есть мочи другом, который кроме засевшей в голову цели по спасению главаря шайки не мог даже критически осмотреть свой якобы непогрешимый план.

[higf >>>]

Сапог шерифа ударил в ребра, и Робин задохнулся от боли. Слова Ральфа де Моллара чуть не утонули в удушливой волне, и даже пинок в плечо на фоне этого не очень почувствовался. Он промолчал, но потом, как только воздух прошел в легкие, выдавил из себя:
- А я вроде… и не рассуждал о законе… разве когда сэр Гай захотел… побеседовать.
Несмотря ни на что, губы искривила ироническая улыбка. Ну, убьют. И что?
Гисборн опустил руку на рукоять меча и медленно шагнул вперед.
- Много чести беседовать с тобой. Ты больше не будешь рассуждать!
Тихий шорох и скрежет. Клинок медленно выходит из ножен. Рыцаря вновь при виде стрелка охватило то бешенство, испытанное во время поединка, когда окружающее тонет в дымке, и остается только твоя цель.
Робин видел, что глаза его врага побелели. Было больно и страшно, несмотря на «и что». Оставалась надежда выжить, но атаман понимал, что главное – не сломаться. Эти все равно не пощадят, а отказаться внутренне от себя – худшая смерть, смерть души. Мятежник посмотрел мимо шерифа, будто игнорируя его, прямо в лицо неторопливо вытаскивающему меч Гисборну.