Судьба Девяти, …and then the Nazgul came…

[Aylin >>>]

Пересечь Брандуин не составило труда, река вблизи гор резко сужалась, а быстрое течение не было проблемой для Дроглора. Сэймур же переправился на лодке, которую в ночной тиши "арендовал" у местных жителей. Он мог переплыть и сам, но зачем усложнять, если лодки уже придумали? Натерев с непривычки мозоли, он переправился и аккуратно привязал на лодку противоположной стороне. Никакая совесть его не мучила.

Проблемы начались в Минхириате. Мало того, что он оказался неслабо населенным местом - хуже, что населен он был в основном вдоль рек. Передвигаться скрытно стало сложнее. Дошло до того, что ближе к вечеру следующего дня Сэймур посмотрел с холма на местность за рекой да и отправил Дроглора в одиночку в обход населенной местности - "Найди к северу, где незаметно перебраться и жди на противоположной стороне". А сам пошел "узнать-разведать, что да как".

Так и получилось, что за час до захода Солнца, возле характерно неухоженного двора остановился парень, задумчиво посмотрел на возившуюся по хозяйству женщину лет двадцати пяти-семи, на двух пацанят лет семи-восьми, играющих в поле.
Откуда он взялся именно тут, если никто не видел, чтобы он входил в деревню - непонятно, но постояв и посмотрев, он вдруг спросил:
- Мир дому. А что, хозяйка, рабочие руки нужны? Починить что, поправить. Да и заночевать бы мне.- Добавил он, когда уставшая и совсем недавно довольно красивая женщина посмотрела на по-доброму хмуроватого странника.

[V-Z >>>]

Призрачная дорога – Мория. Анрайм, Эрик и Фенде
Шаг… еще шаг…
Анрайм полностью сосредоточился на прокладывании дороги. Не было ни коня, ни поддержки еще восьмерых… и потому каждое движение давалось с большим трудом.
К счастью, на каком-то этапе Эрик взял на себя часть тяжести заклинания… не очень осознанно, но все же взял. Фенде, увы, ничем помочь не мог… а впрочем, мог. Анрайм знал, что если что-то сорвется, то они уцелеют, а вот обычного человека убьет почти гарантированно.
Девятый своих никогда не бросал. А Фенде уже как-то незаметно перешел в разряд таковых… и это было еще одной причиной, по которой Анрайм держал заклинание.
Шаг… еще шаг…
Фенде старался держать себя в руках, не давать страху прорваться наружу. Получалось не очень – одного взгляда на напряженные фигуры Анрайма и Эрика хватало, чтобы начать нервничать.
Но к страху примешивалось и любопытство: так вот, значит, по каким тропам назгулы опережали даже самых быстрых конников! Да-а…
Сарвис старался как можно сильнее раздуть в себе любопытство – это спасало. От нерассуждающего страха, холодившего тело.
Шаг... еще шаг...
И внезапно все кончилось. Схлынул серый туман, мир вновь обрел краски.
Хоть таковых было и немного - ибо они находились в горах, среди серого и белого. Камня и снега.
- А вот и Мория, - голос Анрайма был еле слышным. Но торжествующим.
Кольценосец подошел к казавшейся монолитной скале, и постучал. Три раза, после маленькой паузы - еще три, вновь пауза и три удара, пауза - и один последний.
Раздался скрежет, и часть скалы отошла в сторону, открывая проход. На пороге обрисовался массивный орк с холодным острым взглядом. "Урук-фарр," - почему-то подумалось Фенде. Правильно, кстати, подумалось.
- Анрайм! - удивленно произнес он. - Ты ж вроде недавно у нас бывал.
- Да вот, решил заглянуть, - усмехнулся назгул. - Знакомьтесь. Эрик, Фенде. Лейтенант Уррхок.
- В общем-то ты вовремя, - кивнув новым лицам, заметил орк. - Завтра же День Памяти.
- Вот к нему и прибыл.

На пути в Минас-Моргул. Кхамул и Морлойн
Отряд остановился на ночлег. Морлойн на всякий случай выставил часовых, сам лично проверил все посты охраны.
Впрочем, тихим лагерь все равно не остался - разговоры солдат, совещание офицеров...
Кто-то из людей даже запел... странная песня, с рубленым ритмом находила отклик в душе Кхамула. Жаль, что не было рядом способного помочь... подтолкнуть пробуждение памяти...
Но еще один кусочек восстановился...

Назгул! Вольный ветер бьет в лицо,
Назгул! Освещает путь Кольцо,
Назгул! Приходящий в наши сны,
Назгул! Воин ночи и луны!

- Это ведь старая песня, да? - спросил кто-то рядом с Кхамулом.
- Да, - отозвался другой солдат. - Говорят, ее написал кто-то из Девятерых... по-моему, как раз Девятый.

[Латигрэт >>>]

- Знакомьтесь. Эрик, Фенде. Лейтенант Уррхок.
Четко кивнув, десантник неосознанно перевел звание орка в иерархию федерации и мысленно развеселился. Разом и новой, и старой памятью. Ветеран Кадш раньше в страшном сне не мог представить, что коллегой ему будет урук, а Седьмого такая аналогия даже возмутить не могла – только рассмешить. До колик.
Впрочем, незаметный смех, повод для которой мог бы оценить лишь он сам, не помешал Эрику сконцентрироваться на ускользающе важной... фразе... День памяти. Чьей?
В обстановке Мории в голове вновь завозились смутные ассоциации, подобно неосознанным поступкам на серой тропе, и десантник пытался выдрать из недр слишком крепко уснувшего сознания значения. Дат.
Да и собственно дату, кстати.
Потратив на безуспешные анализы и разборки с памятью долгую минуту, Кадш понял, что ничего не понял, и решительно свернул все изыскания. Анрайм упоминал возвращение воспоминаний в одном предложении с Морией, и явно приурочивал это знаменательное событие к только что утонченному дню. Прожив десять лет в поисках, Эрик вполне мог найти терпения подождать еще сутки, благо ни терпением, не выдержкой обделен не был.

[Easterling >>>]

Посреди лагеря разожгли костерок. Совсем крохотный - ни к чему привлекать внимание - но все-таки разожгли; символически, в знак того, что ничейные земли, укрывающие их, становятся сейчас почти родными - а как же на своей земле без огня!..
Кхамул, не попавший в назначенную смену (и нимало этим не огорченный), сидел чуть поодаль, не вступая до поры в завязавшийся разговор. А разговор воинов у костра... о, это совершенно особая вещь, которая никак не может быть скучной, официальной или неинтересной; даже молчание здесь - особое... Только невзрачные селянки считают, что мужчины, собравшись вместе - в походном лагере ли, как сейчас, в таверне или в казарме, - разговаривают о женщинах. Сколько он жил по таким казармам - и точно знал, о чем там ведут беседы: об оружии, о войне... ну, или поют старые песни, несовершенные, нескладные, но щемящие душу...

...Назгул! Приходящий в наши сны,
Назгул! Воин ночи и луны!..

Прислушиваясь к показавшимся знакомыми словам, он чуть не пропустил мимо ушей сказанное вполголоса:
- Говорят, ее написал кто-то из Девятерых... по-моему, как раз Девятый...
Кто-то из Девятерых... Девятый... откуда ж я это помню?..
Вдруг - внезапно, совершенно неожиданно... и как же хорошо, что он по привычке устроился подальше от всех, и никто не увидел в это мгновение его лица! - нахлынуло: помню!

Темная комната... нет, даже не комната - большая зала. Окно, прорубленное в стене, ничем не прикрыто, - за окном ночь, ночь и яркие звезды... Несколько человек - сидели, перебрасывались короткими репликами, точно ждали чего-то, хотели как-то поторопить время... он тоже здесь был, среди них - и как раз лениво спорил с... этот бледный темноволосый человек - как же его звали?..
- Поют твою песню, говоришь? - Кхамул отвернулся от окна - со двора как раз донеслось громкое: "...Воин Ночи и Луны!.." - и ухмыльнулся в сторону Девятого. - Еще б им не петь! Это они, видишь ли, к начальству подлизываются таким образом - попробовал бы кто вслух сказать, что песня ему не нравится... если из достоверных источников известно, КТО ее сочинил!..
- Ага, так они тебе и скажут! - ехидно продолжил кто-то из угла. - Даже вышептать не осмелится никто...
- Ах, песня не нравится? Вы хотите сказать, плохая песня? Значит, имеете в виду, что командир бездарный сочинитель? - хохотнул Девятый, уже привыкший к безобидным подначкам со стороны остальных. - Да за подрыв авторитета в условиях военного времени мы его без суда и следствия... вдевятером...
- За какие только кошмары биться не приходится... - притворно застонал Кхамул, в следующее мгновение ловко уворачиваясь от запущенного в него Девятым скомканного исчерканного пергамента.
И вдруг - резко поднял руку, сжав пальцы в кулак. Все замерли - и он застыл, словно прислушиваясь к чему-то.
- В любой миг может...

Залитый водой огонь зашипел и погас.
- В любой миг может случиться все, что угодно! - Морлойн не без оснований полагал, что не мешает лишний раз напомнить людям об осторожности, прежде чем все, кто не несет ночную смену, устроятся спать. - Ничейные земли - они и есть ничейные. Вон тот лесок, например - он, конечно, хилый (чахлый "лесок" поодаль более заслуживал название "редкого кустарника"), но с той стороны могут незаметно подойти... Так что - не расслабляться, из лагеря не выходить ни при каких обстоятельствах, кольчуги не снимать! Глядишь, до утра и будет спокойно...
Никто, естественно, не возражал. Лагерь спокойно - относительно спокойно - погружался в дремоту...
Кхамул устроился недалеко от центра лагеря - разбитого на скорую руку шатра харадримов - и прикрыл глаза. Не засыпать - а чтобы немного отдохнуть и как следует подумать. Спать этой ночью он не собирался - просто на всякий случай...

[Aylin >>>]

Сэйм ушел из деревни перед восходом, прокатил сонных мальчишек до околицы, пнул их рыбачить, да и скрылся в предутренних сумерках.
Слабое покрывало "подобия" плюс подобающее поведение - и вместе с небольшим патрульным отрядом, парочкой торговцев с охранниками и несколькими селянами он на пароме переправился на другую сторону реки.
Слухов в этой местности оказалось немного, но про огромного волка слух откуда-то уже взялся. В куче мелочей - странные пробелы и акценты в спектре известий, оттенки поведения патрульных, легкая насупленность торговцев, вялость местных властей - Сэйму почудилось приближение беды для этих людей, и теперь он спешил всерьез. Может быть, что лишь показалось - все же другой мир - счел он, но поторопиться не помешает.
Назгул и древний волк стремились к Изенгарду, прошивая пустынные земли насквозь, еще до вечера они собирались достичь Изена - не стремясь приближаться к горам, они двигались почти прямо на юг, постепенно забирая к востоку. "До реки, а потом вверх по течению. Так будет быстрее."

Мчались без передышек, лишь в полдень Сэймур попросил Дроглора остановиться и соткал в направлении устья Изена тяжелую волну паники. Звери, травы и птицы донесут "весточку" до моря - в этом он был уверен. Четвертый и раньше нередко вытворял вещи, необходимость которых не смог бы объяснить даже другим Девятерым, жизнь же в мире, где водятся психоаналитики, только усилила эту черту его характера.

Интересно, но здесь в диких землях было намного проще, чем на западе сплетать ментальные волны в более-менее устойчивые структуры. Хуже того Сэймур заметил, что в Средиземье его возможности ненормально усиливаются со временем.

Да и полежать пластом пару часов, чтобы прийти в себя, можно и на спине мчащегося волка - Дроглор присмотрит, чтобы он не упал и не выронил саблю.

Сообщение отредактировал Джет Тимера - 1-05-2006, 6:22

[Mirlen >>>]

Ангмар, Лейверн. Безымянный
"Крин'на-ар", - губы Безымянного тихо разошлись, вспоминая правильное произношение этого слова, ничего на самом-то деле и не обозначающего. Горловое "н", еле слышное "ар", что похоже боле на тихий рык..
Казалось, что мир померк, краски осели на пол струйками единого серого тумана, оставляя лишь глаза.
Открывание ртов говорящих ничего не доносило до ушей не слушающего, повороты тел и приседание на стулья никак не отражалось в облаке сознания.
".. Саурона".. "Завещание" - падающий в воду крючок с наживкой, что надо б аккуратно прицепить к коряге, снять вкуснятину и уплыть б.. да вот вряд ли было такое умение сейчас.
Резко пройдя несколько шагов до столика и ученого, неожиданно бережно взяв из пальцев Роминера лист, на который тот указал подбородком, рассказывая о завещании - в безосмысленном порыве, надеясь увидеть то, что не сказано.. то, что сложится из неких символов в единые слова и строки. Взглядом по глазам чтецов.
Краски тихо ползли по стенам вверх - правда, намного менее яркие и естественные ранних. Явно ненужные и никому не интересные.

[V-Z >>>]

Арнор – Ангмар. Раттан, Леотен и другие
Во славу рода Эорла и Валаров, мы, государи Рохана и Арнора…
Раттану Ангмарскому даже не требовалось читать весь текст документа, доставленного роханским послом. Он и так понимал, что это – официальное объявление войны.
Король поднял задумчивый взгляд на посла. Рохиррим стоял совершенно прямо, с идеальной осанкой. Он явно ожидал чего угодно, в качестве платы за такую весть.
– Вы можете покинуть нас, господин Эомирн, – негромко сказал Раттан, и рохиррим вздрогнул. – Вы исполнили свое поручение, и я благодарю вас – редко в наши дни увидишь такую верность долгу. Выражаю надежду, что в следующий раз мы встретимся при немного иных обстоятельствах.
– Я могу лишь надеяться на то же самое, ваше величество, – чуть склонил голову посол. – Могу ли я удалиться?
– Я дозволяю вам уйти.
Эомирн сдержанно поклонился, и покинул зал.
Раттан же обвел взглядом своих придворных.
– Маршал Гемрон, советник Фелайн, мастер Клэй – я считаю нужным дать вам частную аудиенцию. Господа, – это уже остальным, – не думаю, что вам следует напоминать о вашем долге.
По залу прошла волна поклонов; царедворцы один за другим покидали зал. Последним ушел сам король – все в ту же комнату, обитую зеленым бархатом.
Едва дверь закрылась, Раттан развернулся к своим вернейшим советникам.
– Что скажете?
– Очень не вовремя, – вздохнул Гемрон. – Мы успеем перебросить к западным границам несколько полков, но боюсь, что рохирримы успеют закрепиться на наших землях.
– Вообще-то я не вижу способа прорваться на нашу территорию, – осторожно заметил Фелайн. – Пограничные заставы, Лийенский лес и Моринхор – достаточная защита…
– Не все так просто, – покачал головой маршал. – Мы совсем недавно выяснили, что роханскими войсками в Арноре командует Леотен, сын Эостена. Третий Маршал Рохана вполне способен преподнести нам сюрпризы…

Советник Фелайн был прав, считая западную границу надежно защищенной. Через густой и обширный лес на севере было невозможно провести конницу; юг же прочно закрывали мощные заставы, на которых любое войско бы неминуемо застряло, вынужденное осаждать пограничников.
А центр был прикрыт Моринхором – могучей крепостью, возведенной еще при Короле-Чародее, и ни разу не открывавшей ворота врагу. В ней постоянно находился обширный гарнизон, способный выйти и схлестнуться с любым противником.
К несчастью для Ангмара, прав был и маршал Гемрон, считавший Леотена способным на сюрпризы.
Рохиррим предпринял изящный и крайне необычный маневр, растянувшийся на несколько месяцев.
Пограничники Ангмара обратили внимание на то, что в Арноре участилось конокрадство, но не придали этому особого значения… скорее, даже порадовались – ну и растяпы же там среди блюстителей порядка! То, что воры с награбленным пытались бежать в Ангмар, тоже не вызывало удивления – куда еще сматываться от арнорского правосудия?
Воров ловили, и те очень часто, видя, что им не уйти, отпускали угнанных лошадей на волю. Гоняться за конями пограничники особенно не хотели – все равно они и так на их территории. А пойманных конокрадов вышибали обратно в Арнор – делать больше нечего, кроме как возиться с преступниками из соседних стран.
Это и было ошибкой, причем фатальной. Потому что убежавших лошадей встречали несколько людей, перешедших границу тайно, и с весьма большими промежутками во времени.
И они отводили коней на север, сбивая в табуны. Только по отдельности они выглядели небольшими группами… вместе же составляли весьма крупное соединение.
А потом, через какие-то минуты после того, как Эомирн вручил послание Раттану Ангмарскому, через Лийенский лес двинулись люди. Пешие, но несущие с собой сбрую и одетые подобно кавалеристам.
Вели их лучшие арнорские следопыты, уверенно отыскавшие дорогу к месту встречи.
Так на территории Ангмара, незамеченным для пограничников, оказался конный полк рохирримов. Который времени даром не терял…
Чтобы усилить заставы, оказавшиеся в итоге бесполезными, пришлось серьезно ослабить гарнизоны в близлежащих городах. Рассуждение было здравым – пограничники задержат врага, а если он прорвется, то его встретят подошедшие к тому времени войска.
Увы, сейчас оказалось не так!
Гарнизон Рильтеи, небольшого городка у западной границы Ангмара, пал за какой-то час – тренированные воины Рохана его просто смели. Если бы они успели запереться в городе… ангмарская армия не зря имела высокую репутацию. Но они не успели; а вернее, их выманили за городские стены малой частью отряда и просто снесли конной атакой.
Рильтея оказалась под властью рохирримов очень быстро. Мэр города только и успел выпустить двух голубей – в Моринхор и в Лейверн.
Второго роханский лучник сбил в полете. Первому позволил уйти.

Реакция коменданта Моринхора была однозначной. Гарнизон крепости был достаточно велик, чтобы сокрушить полк, неведомо каким образом проникший на территорию Ангмара. А значит – это следует сделать, иначе враги натворят дел.
Поэтому полковник Армейд вывел в поле своих воинов, оставив в крепости небольшой гарнизон, и отправился вслед за рохирримами.
А как только он отдалился… вот тогда и появились давно ожидавшие этого арнорские и роханские полки, получившие известие по цепи наблюдателей.
Оставшиеся в Моринхоре воины не смогли ничего предпринять. При своей нынешней численности они могли удерживать крепость очень долго… но ее никто и не собирался осаждать. Противники попросту оставили отряд, перекрывший выходы из цитадели, и пошли дальше. А делать вылазку с нынешним количеством… безумие.
Так и получилось, что погнавшийся за конным полком Армейд его не догнал, но получил удар в тыл.

– Откуда они тут взялись? – у лейтенанта Вермейна глаза на лоб полезли. – Какого балрога…
И было от чего – со стороны Моринхора уверенно приближалась роханская конница. Причем явно больше одного полка, так что это не могли быть те солдаты, с которыми они, собственно, и вышли сражаться.
– Неужели крепость пала? – невольно прошептал остановившийся рядом сержант Минайр. – Командир…
– Не думаю, – покачал головой Вермейн. – Но в любом случае, они тут… и их много.
Сотню арбалетчиков никто не собирался пускать в ближний бой; так что они находились на некотором отдалении от основных сил, и могли лишь бессильно наблюдать за тем, как все новые и новые отряды врага наваливаются на их товарищей.
– Что делать, командир? – выдохнул Минайр.
Лицо Вермейна посуровело. Уйти не удастся… их наверняка уже заметили.
– Покажем конским детям, – процедил он. – Покажем им, что такое ангмарские волки! Оружие к бою!
Удачный случай подвернулся почти сразу; Эолейн, молодой роханский командир, заметил стоящий почему-то на отшибе отряд противника, и развернул на них своих воинов. Он даже не стал выстраивать клин, решив смести противника плотным строем, дабы в последнюю секунду жизни устрашились мощи роханской конницы…
Лучшего подарка арбалетчикам он сделать не мог. А вооружение противника юный командир разглядел слишком поздно…
Сто арбалетов метнули болты во врага; промахнуться было сложно, особенно учитывая ангмарскую выучку.
Первый ряд просто-напросто выкосило; кони и люди покатились по траве, ломая хребты. Второй же ряд налетел на упавших смешавшись с ними… то же произошло и с последующими.
И в эту неразбериху люди Вермейна методично и хладнокровно разряжали арбалеты, повинуясь четкому ритму команд лейтенанта: «Заряжай! Целься! Пли!».
Из отряда рохирримов полегли практически все; Вермейн потерял двух человек – кое-кто из врагов успел все же выстрелить.
Останься Эолейн жив после этой атаки – и пошел бы под трибунал. Но рохиррим шел в первом ряду, и первым же лег в схватке.
– Командир, у каждого осталось по три болта, – предупредил Минайр.
– Неважно. Эти лошадники уже на ноги не встанут… если кто живой, так ему половину костей переломало, так что… О, проклятье!
Бойню, в которую превратилась атака Эолейна, заметили. И сейчас к арбалетчикам уверенно направлялась панцирная арнорская пехота – в броне, прикрытая мощными щитами. Этих уже не перебьешь из арбалетов… тем более, что почти нечем стрелять.
И их было явно больше, чем ангмарцев.
С левой стороны арнорцев обогнул роханский всадник. Немного обогнав пехотинцев, он остановился невдалеке от арбалетчиков.
– Я – Леотен, сын Эостена, Третий Маршал Рохана, – донесся до Вермейна звучный голос. – Я восхищен тем, как вы выстояли в атаке… Клянусь, что если вы сложите оружие, никто из вас не пострадает. А если кто попробует нарушить мой приказ – то пожалеет об этом!
Ангмарцы переглянулись. Имя Леотена им было известно, и они знали – среди достоинств рохиррима числится и умение всегда держать слово. Так что сомневаться в его обещании не приходилось.
Но Вермейн знал, что сказал бы сам. И, поглядев в глаза своих солдат, увидел в них тот же ответ.
– Ангмарцы не сдаются, Третий Маршал! – прокричал он. – Спасибо за предложение, но мы лучше останемся тут!
Леотен извлек из ножен меч, молча отсалютовал, и умчался обратно к войскам.
Арнорцы подходили все ближе.
– Ну что, споем? – усмехнулся Вермейн. – Сомневаюсь, что они по нам погребальную отпоют…
– Нет, ну все самому надо делать, – фыркнул Минайр.
Вьюга сегодня
Плачет над лесом.
Воин уходит,
Дравшийся честно,
К тем, кто был до нас.
Твои раны излечит Луна.
Волки завоют,
Вьюга застынет.

Залп! Арнорцы даже не нарушили строя
Залп! Пара солдат упала – болты нашли свою цель.
Залп! Упало еще трое.
Болтов больше не было.
Арбалеты упали на траву; воины потянули из ножен мечи.

Будешь ты воин
Вечной дружины.
Путь был верен твой,
Ныне нам ты оставил его.
Волки, готовьтесь
К новому бою,
Вражеской кровью
Павших проводим.
Пламя рвется вверх.
Только доблесть пребудет вовек.
Твоя доблесть пребудет вовек*.
Из отряда Вермейна не выжил никто. Из всех солдат полковника Армейда – от силы пара десятков, потерявших сознание от ран.
Ангмарцы дрались отчаянно; на их стороне было высокое мастерство, отвага и ненависть к врагам. Но численное превосходство и внезапность перевесили первое; а во втором и третьем враги были равны.

* «Ангмарская погребальная песнь» написана Гранд-адмиралом Трауном, взята из одной темы на форуме фан-клуба Вейдера.

Гондор, Минас-Тирит. Доример, Другояр и Северен
Оба воина жили в доме Северена уже несколько дней. Хозяин успел познакомить их с сослуживцами – солдатами из Гондора и Имладриса. Командир отряда Ландир, высокий и мощно сложенный гондорец, еще в первый день знакомства пожал каждому руку – весьма крепко. И был несколько удивлен тем, что ни Доример, ни Другояр не скривились от его пожатия.
Да и на тренировках оба они показали себя весьма достойно… Ландир был доволен; а впечатлить его было непросто, особенно сейчас – по приказу Северена солдаты тренировались усиленно.
Ральмира постоянно заходила в эту часть дома; все солдаты ее отлично знали, и всегда привечали. А кто бы так не поступил, учитывая то, что девушка умела удивительно быстро заводить себе друзей?
Словом, шла идиллическая жизнь. До поры, до времени…

Северена разбудили рано утром. Когда он протер глаза, слуга молча протянул свиток; королевская печать объясняла все.
Пробежав глазами приказ, глава рода мигом оказался на ногах.
– Одежду и доспехи, – отрывисто приказал он. – Разбудить отряд.
Через пару минут по второй половине дома пронесся сигнал побудки; еще минут через десять Северен и его воины оказались во дворе дома.
– Только что я получил особый приказ от государя, – без предисловий сообщил Северен. – Он предписывает немедленно выступать… в определенном направлении. Точнее я скажу, когда мы будем уже в пути.
– Что-нибудь особое надо брать, господин Северен? – осведомился Ландир.
– Нет. Обычного снаряжения хватит… но полного.
– Ясно, – командир развернулся к отряду. – Подготовить коней! Пять минут на снаряжение!
Воины уложились в срок, и спустя семь минут отряд из пятидесяти человек уже покинул дом, направляясь к главным воротам Минас-Тирита. Пока что они не одевали доспехов, которые оставались притороченными к седлам (могучие роханские жеребцы и не такое могли вынести) – это можно будет сделать по пути. А сейчас лучше не привлекать внимания.
Когда разбуженная Ральмира наконец вышла во двор, дабы посмотреть, что происходит, ее отец и воины уже подъезжали к воротам.

Ангмар, Лейверн. Безымянный и другие
Реакция Безымянного удивила всех... однако содержание документа занимало ангмарцев куда сильнее. Поэтому они и не обратили особого внимания... а лист Роминер вежливо забрал обратно.
- Я уже известил его величество, - сообщил Ультин. - Не сомневаюсь, он вознаградит нашедших столь ценный документ...
- Его пусть награждают, - Рондайр после некоторого колебания кивнул на Безымянного. - Он ведь отыскал...

[Mirlen >>>]

Ангмар, Лейверн. Безымянный
Они лишь не понимали. Ученый или библиотекарь – ощущались лишь человеками, от которых можно что-либо ожидать. Чувствовались спиной те, с кем проехал несколько тысяч ударов копыт, кожей и чем-то внутренним – состояния и колебаний воздуха из-за чуть более резких сжиманиях и временного уменьшения объема легких.
Руки сами собой опустились расслабленными вниз, глаза поймали последний краешек или стык стены и пола, куда так приятно забиваться мышам.
- Нашел.. как снился, - казалось, что Безымянный никогда до этого не говорил, - не помню, откуда так.. смогу читать, вспоминать себя. Пока же есть непонятные слова для вас.
Размеренно и намного более уверенно, чем вначале, отметая иные способы достижения желаемого, что так красочно всплывали в голове резкими движениями напряженных жилистых рук - говорить себя.. говорить их, оставаясь уверенным в наличии умения, наконец, прочитать. Хотя и без оглядывания на иных, кроме себя, существ.
В уже поднятых глазах была лишь тоска и предвкушение сладости и боли провала.. в сон ли?
- Крин'нар, - еле слышно. Никому.

[V-Z >>>]

Мория. Эрик, Анрайм и Фенде/По пути в Минас-Моргул. Кхамул и Морлойн
Как объяснил Анрайм, с морийскими орками он был знаком достаточно тесно. Благо забредал сюда не раз… и сумел стать для обитателей подземелий своим. Ну, почти своим, – в секреты его не посвящали, но принимали с радостью.
Поэтому и впустили без всяких проблем, вместе со спутниками.
Нельзя сказать, что орочье угощение было изысканным – гурманами они отродясь не слыли. Но пища была вполне на уровне стандартных солдатских пайков; потому Эрику было не привыкать, а Фенде всяческих деликатесов в жизни не пробовал, так что ему было все равно.
Переночевали трое в одной из морийских пещер. К удивлению Эрика, этой ночью ему ничего не снилось… возможно, играло свою роль место. Мория и так будила воспоминания… пока лишь смутные…
– А чего мы ждем? – с утра вопросил любопытный Фенде.
– Сегодня праздник, – пояснил Анрайм. – День Памяти. Хочу, чтобы вы оба на него посмотрели.
– День Памяти чего? Или кого?
Назгул насмешливо посмотрел на него.
– А ты не догадываешься?
Фенде пару секунд поразмыслил, потом с очень серьезным видом кивнул.
– Все начнется вечером, – продолжил Анрайм. – Рассказывать не буду… это надо самому увидеть.
Последние слова были явно обращены к Эрику…

Примерно в это же время уже вступивший на гондорские земли отряд Морлойна остановился.
– Разбить лагерь, – поглядев на солнце, приказал капитан. – Место нормальное…
– В чем дело, капитан? – почти сразу рядом объявился удивленный Румарр. – Почему мы стоим?
– Сегодня праздник, – пояснил Морлойн. – Следует отметить… особая церемония.
– Из-за какого-то праздника мы останавливаемся? – искренне изумился харадрим. – Но…
– Не «какого-то». Это День Памяти, господин посол. Памяти Повелителя и Девяти. Не провести ритуала – непростительно.
Румарр, мигом растерявший напор, только кивнул.
– Мы можем чем-то помочь? – осведомился он.
– Мы справимся, – заверил его Морлойн. – Но вы можете наблюдать.
Волею судеб Кхамул оказался рядом, и слышал этот диалог. Правда, выспросить у солдат подробности будущего праздника не получилось бы… воины любому ответили бы то же, что и Анрайм – надо видеть.

Вечер окутал сумеречным плащом Средиземье.
И везде, где находились мордорцы… неважно, орки, люди или тролли…
Везде зажглись огни. И неважно, что в Мории пламя полыхало в глубокой чаше, а Морлойн просто развел костер.
Главное – что огонь горел.
И с чашей в руке у пламени встал капитан мордорской армии; а в далеком подземелье поднял такую же чашу Азарг из рода Азога, урук-хадар и командир гарнизона Мории.
И то же самое сделали все другие командиры.
– Этот День будет Днем Памяти, отныне и во веки веков! – рычащий голос урук-хадара и чеканные интонации капитана сейчас звучали одинаково.
– Мы будем помнить до конца времен, – слитно отозвались мордорцы.
Анрайм, Фенде и Эрик наблюдали за обрядом из пещеры рядом; Девятый не пожелал занять место в первом ряду, хоть ему бы и позволили.
– Слава Мордора да пребудет с теми кто ушел, чтобы мы – жили! – возгласил Азарг, поднимая чашу.
– Слава Мордора да будет вечной! – прокатились голоса по пещере.
– Мы помним тебя, Король-Чародей, первый среди Носящих Кольца!
– Мы помним тебя, Ангмарец! – отразился от стен дружный возглас. – И будем помнить всегда!
Резко повернувшись, Азарг плеснул из чаши в огонь – и пламя взвилось еще выше.
– Мы помним тебя, Черный Истерлинг, познавший тайное!
– Мы помним тебя и будем помнить всегда!
Вновь часть содержимого чаши пролилась в огонь, заставляя его полыхать.
– Мы помним тебя, Принц Теней, прошедший по грани!
– Мы помним тебя и будем помнить всегда!
– Мы помним тебя, Пламенный Клинок, разящий бледной сталью!
– Мы помним тебя и будем помнить всегда!
– Мы помним тебя, Хозяин Зверей, кому подчинялось все живое и не-живое!
– Мы помним тебя и будем помнить всегда!
От голосов орков уже дрожали подземные своды. А Азарг все продолжал разжигать пламя, и называть имена.
– Мы помним тебя, Летящий по Волнам, повелитель кораблей!
– Мы помним тебя и будем помнить всегда!
– Мы помним тебя, Меч Теней, бьющий без промаха!
– Мы помним тебя и будем помнить всегда!
Все эти имена отзывались странным эхом в сознании Эрика. Но вот последнее его прямо-таки бросило на стену – ибо было седьмым.
А Анрайм, внимательно наблюдавший за происходящим, резко подался вперед. Бледные пальцы стиснули плечи десантника; а еле слышный колдовской шепот вплелся в рубленые возгласы Азарга.
– Мы помним тебя, Скачущий-в-Тенях, верный обычаям!
– Мы помним тебя и будем помнить всегда!
– Мы помним тебя, Певец Ночи, сплетающий образы!
– Мы помним тебя и будем помнить всегда!
Полная тишина. Абсолютная.
Азарг обвел взглядом всех присутствующих.
И очень тихо, но так, чтобы слышали все, вымолвил.
– Мы помним Тебя, Повелитель Саурон. Мы помним Тебя, и ничто не сотрет этого из нашей памяти. Мы помним Тебя. Мы – Мордор!
И с этими словами урук-хадар выплеснул все, что оставалось в чаше.
Пламя взвилось к самому потолку, лизнув гранитные своды. А пещера содрогнулась от рубленого рева:
– Мор-дор! Мор-дор! Мор-дор!
Но трое наблюдателей уже не слышали завершающих слов Азарга; Фенде, прижавшись к стене, мог только наблюдать – как Анрайм удерживает на месте более массивного Эрика, не прекращая шептать заклинания.
День Памяти стал ударом по барьеру, поставленному в воспоминаниях. А заклинания Анрайма еще больше расшатали этот барьер.
Поэтому Эрик сейчас и пытался вырваться – возвращение памяти всегда болезненно.

– Мор-дор! Мор-дор! Мор-дор! – гремело над равниной. Впрочем, даже сейчас солдаты не забывали о безопасности – и их крики были куда тише, чем у собратьев, находившихся на своей территории.
Впрочем, за все годы никто не атаковал в День Памяти.
Случайность? Вряд ли…
Морлойн поднял руку и голоса смолкли.
– Мы помним, – негромко повторил капитан. – Мы – Мордор. Да будет вечна Тьма, и да восстанет Повелитель!
– Да сгинут враги Его, – прокатился рокот по рядам солдат.
Кхамул был здесь. И ритуал Памяти тоже полоснул по его сознанию… но рядом с ним не было способного помочь заклинанием.
Потому-то его воспоминания остались заблокированными. Открылся лишь мелкий кусочек… но все еще было впереди.

Шир, гостиница Сэма. Луарриль и Кестарон
У хоббита просто челюсть отвисла - эльфийка! Ну надо же!
Кестарон скрыл усмешку: не только трактирщик так реагировал на Луарриль. Слишком уж давно эльфы не объявлялись в Средиземье...
А по пути от реки до этой гостиницы, следопыт навидался... путники надолго запомнят встречу с девушкой из Дивного народа.
Заказав еду, Кестарон побеседовал с Сэмом... и несколько помрачнел.
- Знаете, Луарриль, - вполголоса сказал он, когда хоббит отошел, - он говорит, что у него совсем недавно были постояльцы. И описывает их такими словами... в общем, точно так же я бы стал описывать впечатление, произведенное Сэймом.

Близ Ортханка. Сэймур и Дроглор
К упражнениям Сэймура волк относился философски - хоть и не знал такого слова. Надо Отблеску так делать - пусть делает. Его право.
Но вот что он без сил валится - это плохо. Клыки надо всегда острыми держать.
Дроглор остановился. Повел носом, напрягся.
- Завтрра там будем, - прорычал он. - Наверрное. Чую что-то... там конские земли. Встрретить конников можем... хоррошо бы! Кони вкусные.
При воспоминании о вкусе роханских жеребцов Дроглор облизнулся.

[Леонардо да Винчи >>>]

   "...шли дни - наполненные силой..."

   Шли бесконечные дни, полностью заполненные долгими и изнурительными тренировками. Во всяком случае они такими должны были казаться, но для Доримера всё было по другому; да и наверное Другояр чувствовал себя так же.

   Они успели познакомиться с остальным отрядом, но до сих пор держались особняком. Не то чтобы остальные им мешали или пытались как то задеть; здесь все были дружны и беспрекословно подчинялись приказам. Но все таки неведомая стена навечно стала между ними и остальными людьми, и кладка стены лишь усиливалась с каждым новым сном или видением.

   Одно время Доример даже пытался держаться, чтобы не заснуть, но ничего не получалось и снова перед его глазами возникали новые, порой ужасающие образы: сражение, неведомый зверь под седлом, броня из крепкого металла неизвестного происхождения, шлем, капюшон и... отсутствие отражения лица в воде.

   Бои и небольшие тренировочные битвы выматывали остальных бойцов, оставляя равнодушными братьев; теперь Доример считал Другояра именно братом. Эсхольд уже давно понял, что новые приемы лишь улучшают его смертельные выпады, не влияя на общую тактику ведения боя. Она была похожа на танец. Предсмертные па, не оставляющие шанса будущему противнику. Братья тренировались вместе, отмечая про себя похожесть основ и улыбаясь синхронности уклонов.

   Наконец, одним утром, их разбудил клич Ландира - их боевого командира. В спешке пришлось собираться и Доример в несколько минут одел доспехи и привычными движениями проверил крепления. Ножны для меча он пристроил за спину, и бесшумно опустил в них свой клинок. Вскоре он уже сидел в седле могучего скакуна и вместе с остальным отрядом подъезжал к воротам Минас-Тирита.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 11-05-2006, 11:32

[Aylin >>>]

Ближе к вечеру Сэймур вполне оклемался, восстановление от колоссального расхода энергии (он и сам не знал, зачем выложился) на этот раз прошло незаметно, без обычных, выворачивающих душу "побочных эффектов".
А вечером Сэйм почувствовал странное - ему стало холодно изнутри.
- Передышка, Дроглор.
Найти схрон на берегу Изена было не сложно, и едва в небе замерцали звезды, в укромной ложбине уже горел костер.
Дроглор охотился где-то неподалеку, а Сэймур смотрел в ночь, раздумывал и пытался согреться. Одновременно он расширял область ментального охвата, все шло нормально, вокруг - спокойно и пусто, лишь холод, подымающийся изнутри, заставлял пересесть, чтобы спина была поближе к огню.
А затем случилось странное - вместо мягкого покрова ночи и размазанного ощущения живых существ в окрестности, внутренний взор в один миг заполнился множеством огней, далеких, оранжево-алых огней, внешний мир исчез для бывшего солдата, и холод, подымающийся изнутри, стал абсолютным. Ничто, казалось, не могло нарушить возникшее состояние сознания, Точка, которой осознавал себя Сэймур, застыла в неподвижном восприятии. А затем послышался гул, будто множество голосов произносили одни и те же слова. "Мы будем помнить до конца времен..."- прошелестело в сознании, и воспринялось как удар.- "Мы будем помнить..."- И опять.- "Мы будем помнить..."- А затем случился настоящий "удар".- "Пламенный Клинок, разящий бледной сталью! Мы помним тебя..."

Сэймур "вылетел" в обычный мир и с некоторым трудом понял, что вокруг темно, что, невзирая на это, ярчайший огонь бьет в глаза... сзади, сквозь затылок, а в правой руке почему-то опущена к земле обнаженная сабля... обычная, без пламени. Сэйм встал-отодвинулся-оказался возле деревьев и подумал вслух:
- Менестрели, нецензурно...
За бранью он пытался скрыть от самого себя невероятное чувство признательности... и он сам не мог понять, к кому было обращено это чувство. Он просто понимал, что очень многое должен тем, кто в общем-то был не особенно ему должен.

Дроглор вернулся на вопль Отблеска, разнесшийся по окрестностям, но почему Отблеск упоминал менестрелей, наверно, не понял... Лишь заметил, что тот раздраженно перерубил ближайшее дерево, а затем забросал костер землей.

Сообщение отредактировал Джет Тимера - 12-05-2006, 13:59

[Латигрэт >>>]

Когда зрелищный, но полное трагической гордости ритуал Памяти превратился в пытку, Эрик не понял. Рвущие душу речитативы имен, казавшихся родными, знакомые до незнакомости слова, болезненно яркие вспышки титулов в памяти – это было тяжело. Ровно до тех пор, как статный урук крикнул "Меч Теней", и Кадша согнуло пополам. Это было уже не тяжело, не трудно и даже не больно – это было... как сама смерть.
Пришедшая из недр памяти, опрокинувшая все устоявшиеся за десять лет каноны, взорвавшая душу и вырвавшая из невообразимых глубин веков тяжкое слово – Кольцо.

"Девять – смертным, чей выверен срок и удел..."

Когда Анрайм отпустил Седьмого, тот даже не заметил, что мешающие вырваться и – убежать! От кошмара веков, от следов колец... – руки исчезли. Буря в разуме утихала, и дикие вихри воспоминаний, которые, казалось, не поместятся в тесной голове и вырвутся вихрем разрушения и ненависти, тихо улеглись. Каждое на свое место, заняв и заполнив сосущую десять лет пустоту. И тоску.
Эрик с нечеловеческой ясностью помнил каждый год в черных тенях плаща улайри, и мог перечислить все бои их дивизии. Помнил затягивающий ураган, кончившийся пламенем Ородруина, и помнил боль ожогов от излучателя. Он помнил всё. Всю жизнь. Свою... всю...
И даже смерть.
В ушах гремели крики орков – "МОР-ДОР!!!".

И под этот гром, кажущийся сейчас шорохом прибоя – рокочуще-неслышный – в голове Эрика билась единственная мысль, не нашедшая своего места. Может, потому что никогда в жизни вечного воина, солдата, не было ситуации для подобных размышлений:
- А что теперь?
Что делать.
Хороший вопрос. Болела голова, заполненная прошедшими веками...

[V-Z >>>]

Гондор, Минас-Тирит – дорога. Доример, Другояр и Северен
Когда отряд покинул город, Ландир и Северен выехали немного вперед; солдату явно хотелось задать пару вопросов.
– И?
– Господин, почему такая спешка? – поинтересовался Ландир. – И почему Миратен вчера полдня пропадал у разных знахарей?
Миратен, невысокий, но очень подвижный воин, исполнял в отряде роль врача. И сумка, притороченная к его седлу, действительно была раздута – куда сильнее, чем обычно.
– Покупал противоядия, – негромко ответил Северен.
– Это куда же мы собрались, что ядов стережемся? – изумился командир.
Северен совсем немного помедлил с ответом. В случае его собственной гибели отряд предстояло вести Ландиру; поэтому его надо было посвятить.
– В Кирит-Унгол.
– Орка вам в маму! – поперхнулся Ландир. – Простите, господин.
– Ничего. Я примерно то же самое подумал… понял, почему противоядия? Шелоб сдохла, а вот отпрыски ее могли остаться.
– Ясно. Но на кой балрог нам туда надо?
– Этого пока не скажу, – покачал головой Северен. – Но вот что… видишь?
Он указал на сумку у собственного седла, в которой покоилось что-то, завернутое во множество слоев ткани.
– Если со мной что случится, понесешь ты. Отвечаешь головой! Там, в сумке, письмо, которое все объясняет.
– А что за предмет? – посуровел Ландир.
Северен наклонился и еле слышным шепотом сказал.
Командир потерял дар речи. Потом с трудом выдавил:
– Ну и дельце, раз нам такое доверяют… Не иначе Барад-Дур раскапывать.
– Почти, – усмехнулся Северен.
– Может, не надо было на такое новичков брать?
– Ты же сам их испытывал! И я видел. Какие они новички…
– И то верно.
Тихую беседу Ландира и Северена солдаты не слышали. Но вот слух назгулов, даже забывших о своих способностях, куда острее человеческого… правда, сказанное на ухо слово не услышали и они.

Мория. Анрайм и Эрик
Глаза Анрайма сверкнули. Получилось! Получилось, хоть он и не был до конца уверен! Но, видимо, не зря из интереса изучал заклинания, действующие на разум.
"Теперь нас двое. Теперь легче собрать остальных".
- Что делать? - усмехнулся Девятый. - Искать остальных. Один, я чувствую, приближается к Ортханку... считай, рядом. Встретим его... а потом будем собирать остальных! Ну а уже вдевятером решим, что делать дальше. А пока, - он улыбнулся, - не стоит ли заручиться поддержкой?
Как раз в этот момент звучали финальные слова ритуала.
- Да будет вечна Тьма! Да восстанет Повелитель!
- Да восстанет Повелитель и зажгутся девять звезд! - отозвался Анрайм, шагнув в пещеру.
Тишина. Полная тишина.
Потому что сказать такое мог лишь один-единственный человек... вернее, лишь девятеро во всем Средиземье.
Орки куда менее чувствительны к магии, чем эльфы. Но и они способны ощутить Силу... особенно родную им. А сейчас Анрайм даже и не думал скрываться; тени обступили Кольценосца, но не поглотили его фигуру.
А когда за спиной его показался Эрик, это чувство стало еще сильнее.
Очень медленно Азарг шагнул вперед.
- На самом деле... - прошептал он. - Действительно?
- Да.
- Но... если на самом деле... тогда...
Голос Азарга обрел силу - все же он не зря был урук-хадар.
- Кто передал приказ вывести из Мории наших предков и соединить их с братьями из Мордора?
Вновь повисла тишина.
И в этой тишине прозвучал негромкий ответ.
- Я и передал. Я, Анрайм, Девятый из Кольценосцев.
И Азарг поклонился, на добрую минуту задержавшись в таком положении.
А вслед за ним перед назгулами склонились и другие морийские орки.
- Каковы будут приказы? - по-военному деловито осведомился Азарг.
- Пока - все как обычно. Вернемся - тогда будут распоряжения.
Почему-то Анрайм в этом не сомневался.

[Мелетун >>>]

- Да? - заинтересованно произнесла эльфийка.
- Похоже отец был прав, говоря, что что-то надвигается! Сэм, что именно вам в них не понравилось или что произвело негативное впечатление? Или наоборот? Просто интересно! Возможно, есть некая взаимосвязь между нашим знакомым и этими двумя! - эльфийка лучезарно улыбнулась, смотря прямо в глаза хоббиту, надеясь услышать хорошие вести. Хоть она и была в душе ребенком, но прекрасно понимала, что что-то затевалось в их мире опять.

[V-Z >>>]

Ангмар, Лейверн. Болеслав и другие
– Полковник, проснитесь! Командир!
– Какого балрога? – разбуженный по среди ночи и оттого весьма недовольный Эндайр распахнул дверь. – Что стряслось, Рамель?
– Послание от Его Величества, – выдохнул вестовой. – Прошу вас.
Полковник шагнул обратно в комнату, плеснул на руки ледяной воды из кувшина, умылся, прогоняя сон. Затем развернул поданный свиток.
Пробежав глазами написанное, резко выдохнул.
– Рамель, буди капитанов, – приказал Эндайр. – Пусть поднимают солдат и готовятся к маршу.
– Слушаюсь, командир! – отдав честь, Рамель кинулся по коридору. Эндайр же пошел одеваться.
– Что случилось, командир? – у самого выхода полковника встретил Лайон.
– Ничего хорошего. Рохирримы и арнорцы все-таки напали. Моринхор осажден и парализован. Рильтея, Кервель и Армайя взяты. Голубя сумели послать только из Армайи; остальных сбили.
Лайон потрясенно выругался.
– Согласен, – кивнул Эндайр. – Прохлопали мы ушами… В общем, четыре полка, включая наш, срочно перебрасывают к Артарну. Там рохирримов необходимо задержать… а потом подойдут подкрепления с востока, подтянутся Волки*, и им мало не покажется. Идем через Ворота Звезд**; начинай выводить людей.
– Так точно!

Через совсем краткое время солдаты полка Эндайра потянулись по улицам. Столица, конечно, не осталась беззащитной – здесь имелся свой гарнизон, и немалый. Они очень редко покидали Лейверн; задачей Стражей Города была защита стен столицы.
Ну а девятый пехотный полк армии Ангмара ждали марш и битва.

*Волки - элитные полки Ангмара
**Ворота Звезд - западные ворота Лейверна

Шир. Луарриль, Кестарон и Сэм
- Да как вам сказать, - вернувшись к столу, почесал голову хоббит. - Не то, чтобы не понравились... впечатление странное. Один как воин ходит, да только я таких воинов никогда не видел. И смотрит на мир, будто всему удивляется. А второй - в плаще, с капюшоном... и уж если глянет, так шерсть дыбом встает.
От такого сообщения Кестарон помрачнел; юной восторженности эльфийки он явно не разделял, считая, что жизнь не так уж часто преподносит что-то хорошее. Скорее наоборот...
- А куда они отправились?
- А кто их знает, - развел руками Сэм. - Ушли вечером, по дороге, что к Брендивайну ведет... да вы по ней и пришли.

По дороге в Ортханк. Сэймур и Дроглор
- Скорро будем, - прорычал волк, внезапно останавливаясь. - Полдня еще... потом озерро. Плавать умею. Чую - там конники. Отрряд.
Дроглор был прав.
Как Арандир Гондорский и сообщил своим советникам, он послал письмо своему царственному собрату в Рохан. Тот не замедлил отреагировать; и сейчас конный десяток расположился на берегах озера.
Лодки не было, так что рохирримы пока пытались сообразить, как добраться до башни. Решить проблему было непросто... а времени до встречи Кольценосца и солдат оставалось все меньше.
Впрочем, они об этом еще не знали...

Сообщение отредактировал V-Z - 29-05-2006, 11:58

[Hideki >>>]

«Морской Ястреб» стоял на причале. Ономори по трапу взошел на палубу своего нового корабля.
- «Как там сейчас моя команда? Ищут ли они своего капитана?» - Ономори все реже вспоминал о своей прошлой жизни. Она неуловима, но вытеснялась другими воспоминаниями. Воспоминаниями о той жизни, которую он не помнил, о которой он ничего не знал, но которая упорно давала о себе знать. Через сны она давала ему свои знаки. Иногда слишком явные, что бы принять их за реальность, иногда туманные настолько, что, проснувшись можно и не вспомнить увиденное. А сны стали все назойливее и с каждым разом все больше приоткрывали завесу над тем, что они хотели поведать.
- Есть, кто живой на корабле? – крикнул Ономори, стуча сапогами по палубе, словно проверяя, не сгнили ли доски.
- А как же, конечно есть, - раздался голос из-за бочки, что была привязана к мачте. Через некоторое время оттуда показалась лысая голова. – А что за птица прилетела к нашему «Ястребу»?
- Птица высокого полета, - совершенно спокойно ответил Ономори. – Я ваш новый капитан.
- Капитан? – голова поползла верх, и теперь говорившего мужчину можно было видеть во весь рост. Моряк оказался довольно высоким и сильным, что говорили узловатые мышцы на его голых руках. На его лице читалось неподдельное удивление. Видать приказ Совета Капитанов еще до него не дошел, но это было и не важно. При Ономори была бумага, где ясно говорилось о том, что он назначен капитаном «Морского Ястреба».
- Да, вот приказ, - Ономори протянул бумагу матросу. – Сам кем будешь?
- Да из местных я. Зовут Эйном, - пробормотал матрос, читая приказ. – Боцман Эйн к вашим услугам капитан Ономори. Будут приказы?
- Собери команду и чтоб к завтрашнему утру, они трезвые стояли передо мной. А пока покажи мне корабль…боцман, - он чувствовал себя дома. Наконец-то он на корабле и у него снова команда.
- Как прикажите капитан, - громко и четко ответил Эйн и жестом показал следовать за ним.

[MitRana >>>]

Другояр покачивался в седле, наблюдая то за пыльной дорогой, избитой копытами лошадей, то за редкими рваными облаками, проплывающими над головой. С самого начала пути он отгонял навязчивую мысль о том, что они с Доримером ошиблись, приняв предложение Северена... Чем ближе они подъезжали к пункту назначения, тем больше усиливалось это чувство. Оно мелькало перед глазами чёрными точками, давило на грудь, мешая дышать, пугало лошадь, заставляя её всхрапывать и кидаться из стороны в сторону. А в одну из предыдущих ночей это чувство стало таким сильным и невыносимым, что Другояр встал, ощущая себя будто в страшном тягучем сне, взнуздал коня и собрался галопом полететь в темноту, надеясь убежать от этого липкого кошмара, что атаковал его из темноты. Но перед лошадиной мордой возникла вдруг прозрачная и светлая фигура его названной матери, которая осталась погребенной под сгоревшими стенами своего дома в "том", другом мире. Бабка Исиха посмотрела всё теми же строгими и любящими глазами и... И на дороге не осталось ничего, кроме неверного лунного отсвета, однако сквозь грохот крови в висках долетел до Другояра шепот-вздох: "Тебе решать, сынок". И тут же отозвалось что-то тёмное и страшное, сидевшее во мраке толи этого мира, толи уголка сознания: "Ты наш, Джарил! Ты наш!"
Другояр вскинулся и открыл глаза. На востоке краснело небо, часовые мерно шагали по периметру, а лошади (и его серый, в том числе) спокойно стояли около коновязи. И ночной кошмар, разговаривающий призрачными голосами, тоже отступил. "Привиделось", подумал Другояр и попытался заснуть снова, но сквозь чуткий, пугливый сон долго ещё в ушах звучало имя...
А на утреннем воинском правиле он так неистово бился с такими же молодыми новобранцами, что вскоре обнаружил, что он и Доример, стоя спиной к спине, отбиваются от целой дюжины, причем действуют так слаженно, словно бы им не раз приходилось такое проделывать. Заслышав приказ, вспотевшие воины с облегчением пошли готовить лошадей к отъезду, пошел с ними и Другояр, попутно удивляясь своей сегодняшней ярости, откровенному страху, мелькающему в глазах нападающих и желанию превратить неудобный деревянный меч в смертоносный, отточенный клинок и рубить филигранными взмахами, чувствуя, как поддается хрупкое тело и теплая жизнь истекает сквозь отметины, оставленные мимолетным касанием. "Как бы не перепутать в бою - кто свой, кто чужой", с невеселой иронией подумал Другояр, тихонько трогая языком разбитую в пылу "потешной драки" губу.
------
Отцы-командиры о чем-то тревожно переговаривались, а значит, - отряд подъезжает к конечной точке.

[Леонардо да Винчи >>>]

   "...мир - полный странных ощущений..."

   Доримеру определенно нравились лошади, точнее не именно они, похоже что такое отношение у него было и к остальным представителям животного мира. Его боевой роханский скакун мирно посапывал под тяжелым седлом, но Эсхольд точно знал: случись битва и тяжелый конь резво понесется в сторону возможного противника.

   Доример нагнулся и потеребил животное за большие уши, после чего посмотрел по сторонам. Неизменный природный пейзаж медленно проплывавший по сторонам дороги успокаивал его, но Эсхольд старательно встряхивал себя, зная что нужно быть все время начеку. Куда бы не двигался отряд, его вооружение и численность не оставляли сомнений в сложности задания. Не на прогулку же вывел их Северен.

   Деревья, реки, небольшие пруды и густые рощи приковывали взгляд. Доримеру казалось что противник может быть в любом месте и он инстинктивно ощущал спинными мышцами тяжесть плотно прилегающих ножн с мечом. Плащ надежно прикрывал от переменного ветра, лишь рука время от времени тянулась к кожаному бурдюку с водой, притороченному к седлу. Еще был круглый щит, который висел с левой стороны, однако Доример уже решил, что щит понадобится лишь для лучников, против войнов же с неповоротливой броней выходить нельзя. Вбитая неизвестно кем тактика боя не подразумевала щит, однако Эсхольд почему то мечтал о неком подобии боевого цепа в левой руке. Он силился понять зачем ему нужно столь неповоротливое оружие, но при мысли о нем, на душе становилось как то теплее.

   Посмотрев в сторону, Доример заметил Другояра, едущего совсем рядом. Что то беспокоило брата, но Эсхольд не спешил лезть в его дела. У каждого были свои проблемы.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 18-05-2006, 10:17

[V-Z >>>]

Умбар, столица – море. Ономори
«Морской Ястреб» мог прийтись по душе любому моряку – в Умбаре умели строить корабли. Видно было, что команда заботится о своем судне, и что бывший капитан содержал его в образцовом порядке.
Ономори получил почти три дня на то, чтобы полностью освоиться и с кораблем, и с новой командой. Эйн оказался неоценимым помощником – он знал на корабле каждую щепку, и рассуждать о «Морском Ястребе» мог бесконечно.
Так что капитану и боцману было о чем поговорить.
Команда, кстати, оказалась не менее опытной. Каждый из этих моряков побывал в нескольких рейдах; даже Марнак, самый младший, которому исполнилось всего семнадцать, успел принять участие в трех абордажах.
Словом, три дня пролетели как одно мгновение.
А потом на корабле объявился Старший Капитан Сундар, в эскадру которого и входил «Морской Ястреб». Ономори он узнал сразу – ведь именно Сундар встретил в порту корабль, доставивший отряд Морлойна.
Капитан уже успел навести справки о новом командире, и остался доволен услышанным. Так что, к моменту разговора никаких сомнений у него не осталось.
– Приказ Совета, – сообщил он, обменявшись приветствиями с Ономори. – Известили, что Гондор все ж на наши земли двинулся… чтоб у них листья облетели… В общем, сейчас еще и их флот в море вышел. Приказ – показать дубам, что на воде им расти не суждено. Так вот, разведчики видели, что невдалеке от столицы бродит «Королевский Лев», под командованием некоего Мерравена из рода Феримора… гондорский аристократ какой-то. Для остальных кораблей работа найдется, но «Лев» – твоя цель, Ономори. Заодно себя как следует покажешь – Мерравен моряк умелый, насколько для дуба это возможно… Кстати, у него к тебе что-то вроде личного счета – капитан того корабля, что вы с Морлойном на крюк взяли*, был его родичем.

*Взять на крюк – умбарское выражение, обозначает захват корабля.

[Aylin >>>]

Сэймур глянул на свое отражение в озерце и посмеялся - сочетание "встрепанно-аккуратного" ежика волос и камуфляжной куртки (городской камуфляж - серый) делало его похожим на известного актера боевиков. К его удивлению в удобном для наблюдательного поста или даже заставы месте, в долине между двумя сходящимися горными цепями, никого не было. Со всей осторожностью прокравшись по краю гор, он все же не удержался и забрался на один склон, чтобы осмотреть окрестности и сверху - никого, край был заброшен. "Совсем одурели от беспечности здешние власти". Ни засады, ни патрулей, ни секретов. "Здесь же город можно отгрохать! Шикарное место - река, единственный проход в горах, равнина в обе стороны. Если грамотно сделать крепость - ее же никто не возьмет! Гхммм, кроме спецназа, конечно."

Дальше на западе паслись несколько табунов, но Сэйм попросил Дроглора не охотится на лошадей. Так выдавать собственное присутствие он все же не рисковал. Немного покрутились по окрестностям, Сэймур подискутировал с Дроллором об устройстве растяжек и других "сюрпризов" и всерьез задумался о необходимости иметь под рукой некоторый запас пластики - благо в приготовлении "любимого блюда" ничего сложного не было, вот с активаторами придется повозиться - Сэйм пока не встречал здесь подходящих материалов.

Звериными тропами древний волк и назгул устремились к Изенгарду. Оставалось совсем немного.