Судьба Девяти, …and then the Nazgul came…

[V-Z >>>]

Ангмар, Артарн. Полковник Эндайр
Голос у роханца был громким, и внутри крепости его отлично слышали. Ангмарцы переглянулись, потом все взгляды устремились на полковника.
Эндайр медленно поднялся на стену.
- Битва проиграна? Это вряд ли! - крикнул он. - Мы живы, вы - за стенами. Ангмарцы не сдаются - и вам ли этого не знать.
Полковник бросил взгляд вниз - на солдат и горожан. И увидел в глазах своих подчиненных ту же решимость.
Жители Артарна тоже были согласны - те, кто пришел к стенам. А мнение остальных было не столь важно...

Умбар. Сторожевая крепость
Удар катапульт снес едва ли не всю верхнюю часть стены - гондорцы хорошо научились строить военные машины, усвоив урок осады Минас-Тирита.
Оказавшиеся там в этот момент погибли. Остальные поняли, что стенам не выдержать обстрела.
- Беги, - наставлял пожилой мордорец щуплого гоблина. - Сперва спрячься, а потом беги - и скажи о том, что здесь было. А мы их придержим.
Гоблин кивнул и кинулся к противоположной от ворот стене.
- Мечи из ножен! - рявкнул командир мордорцев. - Пойдут на приступ - рубить так, чтобы запомнили!

Серые Горы, аванпост Ангмара. Безымянный и другие
Через несколько часов отряд продолжил путь - теперь уже в лодках, вниз по реке.
Безымянный оказался в одной лодке с Роленом и Хельком; Ралтион постоянно оглядывался на них.
"Странная все же команда..."

[higf >>>]

Как только начало светать, Болеслав, быстро перекусив и запив сухари и сыр водой из фляжки, оседлал коня и поскакал в направлении, которое прекрасно помнил.
Всего пара лиг, совсем немного времени. Нет никакого смысла ехать к месту встречи. Можно поехать туда потом, когда он найдет, то, что должен. Цель важнее.
Расстояние быстро сокращалось. Что такое пара лиг для хорошей, отдохнувшей лошади?
Однако вскоре местность изменилась и пришлось спешиться, чтобы пробираться по склонам, ведя животное в поводу. Нужная пещера должна быть уже недалеко, хотя наверняка хорошо замаскирована.

[Aylin >>>]

Эрик и Анрайм пошли вниз, скрести по сусекам. При мысли о том, что вряд ли хоть что-нибудь полезное осталось от прежних хозяев, Сэймуру послышался ехидный сарумановский смешок. Внимательно оглядев магические окрестности (несколько мешали пронизанные магией камни стен) и не заметив никаких следов эктоплазмы, Сэйм решил, что ему почудилось, и продолжил наблюдать за рохирримами. Вполне предсказуемо те разделились на две группы - меньшая на плоту направилась к башне, большая осталась в охранении на берегу. Встреча с Дроглором, похоже, впечатлила конников - и башни они опасались намного меньше повторной встречи с ним. Тем не менее все были настороже, и даже те, что сидели на плоту, дергались на каждый плеск рыбы в воде. "Значит, здесь и впрямь что-то есть. Во всяком случае, эти ребята за чем-то приехали."

В ожидании Сэйм разровнял пыль на полу, придав ей более-менее нетронутый вид, затем мысленно попробовал достучаться до Дроглора, чтобы тот по сигналу поспособствовал. Дальнего из двух разведчиков, первыми залезших по веревке на балкон и сунувшихся внутрь, он погрузил в кошмар, поймав взгляд напряженно вглядывающегося в полумрак башни "прикрывающего", тут же убил ближнего, подхватил падающее тело за ворот, чтоб не нашумело, помог войти внутрь уснувшему (и аккуратно вынул из его рук заряженный арбалет). Затем дал Дроглору команду не стесняться. Услыхав радостный вой в отдалении, усмехнулся: "Эрик, ты будешь очень ругаться? Каюсь, но тебе никого не достанется. На всякий случай, возле входа - язык и арбалет. Прикрой, ладно?"- и пошел разбираться с оставшимися.

В стенах Ортханка легко "заклиналось" - отправив под балкон парализующий импульс, Сэймур аккуратно посмотрел на результат - сработало (так и застыли с короткими луками в руках), перевел взгляд на берег - тамошний наблюдатель силился поделить внимание между башней посреди озера и лесом - назгул в камуфляже успокаивающе махнул ему рукой, подкрепив этот обыденный жест мысленным посылом: "все в порядке, что у вас?" Наблюдатель нервно махнул в ответ и отвернулся к лесу - он был уверен, что двое разведчиков зашли в башню, и что один из них выглянул обратно, чтобы что-то сказать находящимся под балконом. Сэймур же сбросил куртку и, спрыгнув на край плота, перевернул его. Нырнул и, пока роххиримы тонули, поплыл к берегу. Один из рохирримов на берегу оглянулся и увидел пустой плот, когда Сэйм под водой уже проплыл полдороги.

Сообщение отредактировал Джет Тимера - 20-09-2006, 11:01

[Мелетун >>>]

Луарриль следовала за своим спутником. Быстро, бесшумно, легко. Словно его тень.
Мрачнеы мысли роились в ее голове. Она чувствовала, что на Средиземье надвигается новое зло. И встреча с тем странным человеком не была случайностью. Судьбою.
Нет, эльфийка не радовалась тому, что, возможно, станет участником чего-то важного. Ей не хотелось уже ни приключений, ни путешествий, ни опасностей... Ей хотелось домой. Но путь был выбран. Отступаться уже некуда было, да и гордость не позволяла.
Луарриль решила идти до последнего, чтобы не случилось, чтобы не произошло.
А мимо пропывали мирные сельские пейзажы хоббитской страны. Эльфка их даже не замечала.

[Черон >>>]

Андуин

- ...и есть та самая река, по которой мы сейчас плывем. - Безымянный деревянно опустил руку и потрогал мокрую прозрачную гладь; резко отдернул, как обжегся. Ролен, не заметив, продожил:
- Это, считай, самая большая река в Средьземелье. Она начинается в горах к востоку от Карн... в северных горах, - быстро поправился агнмарец, - из десятков мелких ручьев. А потом течет через все срединные земли, через Гондор и дальше куда-то на юг...
- До Белфаласа, - несмело встрял Хельк с очередной поправкой. - А потом впадает в Великое Море.

Безымянный кивнул, не сводя с собеседников глаз. Река, большая, течет с гор к югу. И в море. Несложно.

- Уфф... - перевел дыхание Ролен; видимо нечасто воину приходилось вести речи землеописателя. - Потом Мирквуд. Его еще называют Чернолесьем или Черной Пущей.
Черный, подумал Безымянный, это цвет его плаща. Он осторожно поинтересовался:
- А почему Черной?
- Видишь ли... там в незапамятные времена жил Владыка Саурон.
Саурон...
- Д-девять и Один... - прошептал Безымянный, и слова обожгли холодом потрескавшиеся тонкие губы.
- Угу, - Хельк и Ролен разом кивнули. - Слышал, значит?
- Кажется... или...

- И с тех пор, - продолжил Ролен, - говорят, деревья там почернели, а сквозь листву не пробивается солнечный свет. Гиблое место... И живут там разные неприятные твари. Пауки, эльфы...
- Пауки?
Ролен аж поперхнулся.
- Ты что, парень... притворяешься, что ли?
Безымянный задумался. Кажется, он не притворялся. Или все-таки?..
- Нет.
- Тогда откуда ты взялся такой? - не выдержал ангмарец. - Если самых простых вещей не знаешь, хуже ребенка малого?
- Может, он болен... - снова вмешался Хельк, - Есть же вроде такая болезнь, забирающая память...
- Тогда смотри, нас не зарази...

Безымянный никак не реагировал, и замолчавший было Ролен словно нехотя продолжал рассказ.

- Пауки - это мелкие такие твари, на восьми ногах. Только в Чернолесье они, говорят, огромные, ростом с человека, и ядом кусаются. Ты уж если увидишь таких, беги куда подальше - с мечом на них, уж наверное, опасно лезть...
- А эльфы?
- Эльфы... - Ролен помрачнел. - Это, друг Безымянный, самая страшная напасть и есть. Вражьи чародеи они - обманные чары насылают, могут закружить, заблудить в трех соснах, да так что неделю плутать будешь, стреляют лучше любого человека, и в лесу прятаться мастера. И сталь, говорят, их не берет, а только железо... ну тут не знаю, может вранье. Не родилось еще такое чудище, чтобы клинка отведав, не скопытилось бы! - хохотнув, добавил он.
- А какие они из себя на вид? - это уже Хельк. Казалось, будь у него как у собаки уши, стояли бы торчком, ловя каждый звук. Или вращались бы, как у летучей мыши.
- Не знаю, не видел... Говорят, вроде как похожи на человека. Остроухие только.

Эльфы были определенно интереснее пауков, - заключил Безымянный. И те, и другие, правда, были (судя по описанию) не очень дружелюбны...

- А что такое Дол-Гудур? - помедлив, он задал самый интересующий его вопрос.
- Крепость... вернее, уже развалины крепости. Она называлась Болотный Замок, и вроде как там в старые времена жил Саурон - или его Назгулы, не помню уже точно...

Новое слово-имя неприятно резануло слух.

- Назгулы?
Тут была очередь Хелька.
- Это на Черном Наречии... - заметив искорки недоумения в бездонных колодцах глаз Безымянного, парень пояснил, - Языке, на котором говорили воины Саурона, его уже почти никто не помнит... Так вот, на Черном Наречии "назг" значит "кольцо". Назгулы были первыми слугами Владыки, полководцами его орд.
- А... кольцо?
- Говорят, у каждого из них было одно из Великих Колец, источник силы и знак вечной службы Повелителю...
- Погоди-ка, - прервал Хелька Ролен. - Ты же сам только что вспоминал Девятерых и Одного? Ты же должен знать...

Должен.
Знать.

Безымянный долго молчал - успели пройти излучину и снова выровнять курс, прежде чем спросил:
- Так их было девять?
- Девять... - машинально ответил Хельк, и зачем-то уточнил, - и Колец, и Назгулов...

Сообщение отредактировал Черон - 19-09-2006, 13:26

[MitRana >>>]

Лабиринты Кирит-Унгол.

Другояр шел по сплетениям каменных переходов, задумчиво склонив голову и напряженно размышляя о том, что случилось, когда Доример заглянул в странный предмет, называемый здесь палантиром. Отчего вдруг какая-то часть его, Другояра, судорожно забилась, заскулила в углах подсознания и отчаянно потребовала бежать, немедленно исчезнуть, скрыться за сотни лиг и каменных стен... Другая же часть, лишь смутно осознаваемая до этой поры, вдруг властно заговорила о чем-то, и голос её был голосом из снов. Голос тревожил, раздражал, приказывал... Звал.

Глубоко погрузившись в свои мысли, воин не заметил, как замедлил шаг, а когда очнулся от раздумий, то увидел, что отстал от самого последнего факельщика шагов на сорок и уже довольно давно идет сам по себе, не страдая от отсутствия дополнительного освящения. Другояр ещё раз удивился своей способности видеть в темноте - самая густая тьма была для него лишь сумраком, пронизанным серыми отблесками камня и более темными тенями на месте расщелин и боковых ходов. Впрочем, эта необычная способность ко всему прочему служила ещё одним серьезным поводом для травли со стороны людей, которые сожгли его дом... Другояр мысленно повторил слово "дом", пустое, плоское и холодное, как черные камни и выжженные войной равнины. Нет, не подходило оно той деревенской хибаре, хоть и привязался он к бабке-травнице, любившей его как сына... Его дом не в том мире... Может быть, в этом?

И тут боковое зрение отметило нечто необычное в одной из каменных ниш, в обилии встречающихся в стенах Кирит-Унгола, заставив Другояра сначала резко остановиться, соображая, что с ней не так, а потом медленно, как во сне шагать навстречу сгущающемуся мраку. Ниша вскоре выросла в полноценный проход, плавно изгибающийся влево, а темнота стала такой плотной, что медленно продвигающемуся вглубь показалось, как будто на лицо ему накинули плотную, черную ткань. Ещё несколько осторожных, неверных шагов... Ощущения, чувства и мысли здесь умирали едва родившись и даже время казалось черной, вязкой и осязаемой массой. Раздалось тихое шипение металла, это Другояр каким-то замедленным и неловким движением вытащил из ножен меч и вытянул его перед собой, потому что впервые он чувствовал себя абсолютно беспомощным и слепым, такого не было даже тогда, когда на тренировках ему приходилось драться с завязанными глазами или для проверки мужества спускаться в самые глубокие и темные скальные расщелины. Однако, какая-то внутренняя уверенность и предчувствие не позволяли просто повернуться и выйти обратно, прекратив эту пытку. Другояр знал, что здесь что-то есть и продолжал идти, потеряв счет времени и перестав напрягать зрение и слух, ибо понял - в этом месте они ему не повинуются. Совершенно неожиданно меч, лязгнул о каменную преграду. Другояр ощупал препятствие руками и обнаружил, что узкий ход закончился тупиком.
Испытав прилив досады, смешанной с облегчением, Другояр яростно сплюнул и шепотом выругался, намериваясь развернуться и пойти обратно, но оступившись на камне пошатнулся, и, не удержав равновесия, крепко приложился виском об потолочный выступ. В глазах вспыхнули разноцветные огни, по коже побежала теплая струйка крови и Другояр осел на пол, ощутив что рядом с ним находится некий предмет, явно отличающийся по свойствам от окружающего камня, и бешеным усилием воли пытаясь удержать ускользающее сознание.

Но с сознанием что-то происходило... Его захлестнула, затопила властно и жадно темная волна, которую он давно чувствовал, которая рвалась к нему в страшных снах. Глаза полные ужаса, предсмертные крики, горящие дома, черные клинки, купающиеся в крови и поющие страшную песню смерти, Черные Всадники, числом - Девять... Это всё проносилось перед глазами невысокого, черноволосого человека, в доспехах гондорской Армии, который скорчившись сидел во мраке ущелья Кирит-Унгол.
Другояр схватился за голову, готовую разорваться, потом застыл на мгновение, открыл глаза (как здесь посветлело!), и вдруг расхохотался страшным, хриплым смехом, похожим больше на скрип двух сухих веток, трущихся друг о друга в ветер.
"Я вспомнил!".
Потом, всё ещё слегка пошатываясь встал на ноги и пригляделся к тому предмету, зов которого и завел его в эту нишу. Перед ним, оперевшись на стену, полулежал скелет человека, в хорошо сохранившейся форме времен Последней Войны Кольца (назгул, оживший в обычном человеке сразу же узнал форму войска Всевидящего Ока). Скелет сжимал в истлевших руках какой-то сверток. Другояр с удивлением вскинул брови - как могла сохраниться эта форма? Сколько же он здесь лежит?... Аккуратным движением, как будто боясь потревожить мертвого, забрал из рук сверток и затаив дыхание стал разворачивать плотную, темную ткань, на которой время, проведенное ею в пещере, не оставило не малейших отпечатков. В руках Другояра оказался обоюдоострый кинжал, с тёмным, узким лезвием, украшенным прихотливо сплетенными по центру линиями. Рука привычно нащупала застежку на ножнах, пробежала по выступающему на рукояти рисунку в виде головы Волка, а память услужливо восстанавливала события...

Мрачные стены, блики факелов, тяжелые, гнетущие предчувствия... "Мне снился плохой сон, Локнар. Очень плохой. Нам не вернуться с этой битвы..."
"Ха, с каких пор назгулам снятся сны, Джарил? С каких пор назгулы им верят?"
"Не смейся. Дурак ты, хоть и мой лучший друг. Возьми вот это и сохрани, пока я не вернусь..." И тень, в черном плаще с капюшоном протянула собеседнику сверток.
Тот отшатнулся: "Ты в своём уме? Ты же ни разу не ездил на битву без "Драугнара"! Сейчас не время изменять традициям". Но под острым взглядом, полыхнувшим из-под капюшона, склонил голову. "Хорошо. Я сохраню его для тебя, когда бы ты не вернулся. Обещаю, Джарил."

Другояр склонился над скелетом того, кто осмелился быть другом одного из Девяти и выполнил своё обещание, равносильное проклятью... "Спасибо друг! Я отнимаю у Драугнара старое имя, отныне и пока он со мной, нарекаю - Локнар". И кинжал, звякнул, словно соглашаясь, а по лезвию, оправдывая новое имя, пробежали голубоватые искры.
Ткань, в которую был завернут кинжал-талисман Восьмого, при ближайшем рассмотрении оказалась его походным плащом и была немедленно употреблена по назначению...

"Как дома" - с кривой усмешкой подумал Восьмой, привычным жестом запахнув полу и ощутив присутствие "Локнара" на поясе. Джарил, вспомнилось ему. "Вот моё настоящее имя - Джарил." Он со спокойным вызовом поднял голову, и тьма съежилась, признавая его Силу и отпуская из расщелины, где Восьмой обрел память... А где-то далеко-далеко, в другом мире, старенькая, высохшая старушка, глядевшая из-под ладони в сторону кроваво-красного заката, всплеснула птичьими руками и заплакала. "Пропал Другоярка..."

Кое-кто из гондорского отряда заметил как Другояр (которого хоть и уважали за отличные бойцовские качества, но не доверяли как чужаку и молчуну) куда-то ненадолго отлучался, а потом догнал отряд, но ведет себя странно, всё ещё держась в хвосте и тщательно избегая света факелов. И может быть лишь Доример мог бы понять, что с отрядом теперь шел Другой. Даже если не брать в расчет рваную рану на виске и чужой тёмный плащ... Как объяснить эту ослепительно белую прядь в волосах цвета вороного крыла? Что случилось с молодым человеком (человеком ли?) за это короткое время, если лицо его превратилось в застывшую маску, на которой жили одни глаза, темные от природы, но сейчас отсвечивающие странным желтым пламенем в глубине бездонных зрачков? Самый бесстрашный боец или дикий зверь попятились бы от этого безумного взгляда…
Вдруг впереди послышались крики: «Факелы сюда! К оружию!». Испытывая какую-то звериную радость Восьмой устремился вперед, доставая на ходу меч и новообретенный кинжал.

[V-Z >>>]

Ангмар, дорога. Болеслав
Пещера действительно была отменно укрыта – разглядеть ее можно было лишь под определенным углом. По счастью, у самого входа завалялся блестящий камешек; отблеск солнечных лучей на таковом и помог обнаружить проход.
Тоннель уходил в глубину горы; постепенно спускался все ниже.
Все это пространство было погружено в полную темноту; но где-то впереди, очень слабо, мерцало багровое пламя…

Ортханк. Трое назгулов, Фенде и Дроглор
– Что такое? – озадаченно произнес роханец, глядя на перевернутый плот. – Что…
– Где они? – пришел в себя второй. – Какого назгула? Они же плавать отлично умеют!
– Может, в башню залезли? – предположил третий. – Вроде Эолит им что-то крикнул…
– Пусти стрелу, – решил командир. – Если они в башне – выглянут, докричимся.
Один из оставшихся кивнул – и поднял лук, целясь в верхнее окно. Выстрелил.
Взгляды всех были прикованы к летящей стреле – и рохиррим попросту не заметили Дроглора, пока лошади не взвились в диком ужасе, почуяв гигантского волка.
А тогда было уже поздно.
Первых двух Дроглор просто смел – ударил лапами в прыжке. Огромный вес и сила свое дело сделали; только спины хрустнули. Третий успел выхватить меч, но клыки волка перекусили его руку; мгновением спустя Дроглор вцепился ему в горло.
Четвертый, еще не убравший лук, вновь его вскинул – и стрела просвистела над самой спиной вовремя присевшего волка. А второго выстрела роханец сделать не успел – стремительный прыжок сбил его с ног.
Двое оставшихся выхватили мечи и отступили назад, готовясь к бою. Правда, сделали они это неудачно – спиной к воде. Как раз там, где должен был выбраться на берег Сэймур.

Шир. Кестарон и Луарриль
«Кривое дерево. Камень, похожий на медведя. Ручей, изгибающийся как лук…»
Следопыт привычно отмечал ориентиры, но мысли его были заняты совершенно иным.
Кто же такой Сэйм, и почему ему подчиняется волк, словно вышедший из легенды о Берене и Лютиэн? Что вообще начинает происходить в Средиземье?
И, главное, – что делать ему самому?
Кестарон бросил мимолетный взгляд на шагавшую рядом эльфийку. Ну, одна-то цель ясна – уберечь эту девочку от любой напасти. Да только как это соотносится с нынешним пунктом назначения – бывшим домом Сарумана?
Следопыт посмотрел на небо, прикинул расстояние от Шира до Ортханка.
«Мда-а… так мы будем идти непонятно сколько…»
И тут, видимо, благодаря размышлениям о легендах, возникла неожиданная мысль.
– Луарриль, – нарушил молчание Кестарон, – а вы способны призвать каких-нибудь животных? Я слышал, что звери подчиняются эльфам… Так мы доберемся до цели куда быстрее.

Кирит-Унгол. Доример, Другояр и другие
Северен ошибся, считая, что племя Шелоб вымерло или покинуло эти края. Разумеется, пауки и близко не дотягивали до размеров своей прародительницы... но для человека этого было вполне достаточно.
Клинки гондорцев сверкнули в темноте; кто-то из воинов ткнул факелом в набежавшего паука.
Но дети Шелоб отставать не собирались; рванулись вперед... и замерли. Почуяв силу, сходную с Тем, кто приказывал Шелоб.
Неподвижность сохранялась какие-то секунды; примени двое из Девяти свою силу - и пауков удалось бы отогнать.

[higf >>>]

Случайно обнаружив пещеру, Болеслав не удивился. И разум, и интуиция, вспоминая последние события, подсказывали, что так было надо, иначе и быть не могло. Твердым, уверенным шагом, ни секунды не колеблясь, он вошел в пещеру. Не смутили ни спуск, ни темнота. Впрочем, относительно последней – тех неразличимых никакому зрению умирающих остатков света, добиравшихся сюда из внешнего мира, вполне хватало лекарю. Вскоре к ним прибавились собратья с другой стороны и другого оттенка – первые вестники багрового огня.
Эти отсветы тоже не оказали влияние ни на мысли, ни на поведение Черного. Он должен дойти до конца, и лишь после этого будет свободен в выборе. Человек пробирался по тоннелю, быстро приближаясь к источнику пламени, и должен был вот-вот увидеть его.

[Мелетун >>>]

- Я никогда не пробовала, но стоит попытаться! Хотя не думаю, что в природе еще остались дикие лошади, так что насчет того, что выскочит к нам, я совершенно не уверена, - Луарриль улыбнулась, затем прикрыла глаза и сосредоточилась. Она послала зов, зов тем, кто мог бы их доставить к нужному месту.
Долгое время ничего не происходило, но потом эльфийка расслышала далекий шорох листвы, который с каждой секундой становился все громче и громче. Вскоре и Кестарон уже мог различить эти звука, да еще и треск веток.
И вот на поляну перед ними выскочили два волка, точнее волк и волчица. Очень крупных размеров. Волчица была белее снега. Волк же был совершенно обыкновенного окраса, но это не уменьшало особенности этой парочки. В их глазах читалась мудрость прожитых лет, человеческий ум.
- Хотел скорость - получай скорость!

Сообщение отредактировал Мелетун - 23-09-2006, 19:00

[Черон >>>]

Андуин

Ангмарцы плыли несколько дней. На ночевки становились у берега, причем всегда у левого. Безымянного однажды это заинтересовало, и он принялся расспрашивать всех по очереди, но какого-либо значимого ответа не получил. Разве что узнал, что именно по этому берегу будет то самое Чернолесье...
Оно чувствовалось за горизонтом, по крайней мере, Безымянный по ночам слышал, как что-то глухо стонет и ворочается во тьме, далеко отсюда. Остальные тоже что-то ощущали - по крайней мере, во сне они беспокойно ворочались и шептали слова на незнакомом языке. Безымянный слышал и это; он не спал. Совсем.
Поначалу Ралтион не просто не поверил, а еще и весьма рассердился на строптивца, который вьедливо пытал командира на тему "зачем нужно ночное дежурство", а потом предложил быть часовым. На всю ночь, на весь поход...

В общем, тогда его отрядили рубить шесты для палаток, посоветовав делать то, что говорят и не разевать рот лишний раз. Потом Ралтиона, заступавшему последний предрассветный час, словно эльф дернул заглянуть в палатку Безымянного - он действительно не спал.
Сидел с открытыми глазами и что-то про себя не то говорил, не то пел...

Сегодня он был в паре с бледным даже для северянина парнем по имени Иннстейн. Командиру, видимо, требовалось какое-то подтверждение тому, что новичок-таки сможет просидеть всю ночь не сомкнув глаз (а если и сомкнув, то только чутким волчьим сном), поэтому он и поставил двоих. Теплился тусклый костер, который Иннстейн лениво ворошил палкой, да разносилось тихое сопение сотоварищей. Да еще иногда попискивали сверху летучие мыши.
- Слушай, друг, ты... э-ээ... правда Безымянным называешся?
- Называюсь, - подтвердил хозяин странного прозвища, - Сколько себя помню.
- Странное имя какое-то, - удивился Иннстейн, - Это отец с матерью тебя так нарекли?
- Я не помню своих... отца и матери. - тон новичка был безразличен настолько естественно, что даже тени возможности нанесенной обиды не мелькнуло в нем.
- А кого помнишь? Где ты жил, кто из родни, в чьем войске меч носил? Ролен говорил, ты драться здоров...
- Говорил.
- Ну так?..
Безымянный долго молчал - наверное, думал.
- Не помню, - наконец кратко изрек он, - Ничего.
Иннстейн только покачал головой, пытаясь при этом сдержать зевок. Бывают тайны на свете...

С полчаса они сидели молча. Потом Безымянный еще раз попытался узнать загадочное обстоятельство их стоянок:
- Почему мы никогда не становимся... на правом берегу?
- А эльф его знает, - лениво протянул ангмарец, - Вроде как пустые земли, такой же лес... Разве что командир Двимордена* остерегается, но до него еще далеко...
- Двиморден? - заинтересовался Безымянный, - Лотлориэн?
Воин озадачено почесал затылок.
- Да... кажется, Лориэн его называли еще эльфы, - Иннстейн сделал рукой знак, отводящий зло, - Но такое название я первый раз слышу. Ты знаешь, выходит?
Это было странно.
- Выходит... выходит, знаю...

- А ты не прост, друг Безымянный... - часовой вновь попытался остновить зевающую челюсть, и в который раз не преуспел. С легкой завистью поглядел на сотоварища - сна ни в одном глазу, свеж, сидит прямо, как пику проглотил, и хоть бы шевельнулся... откуда столько выдержки берется?
- Ну ты как хочешь, парень, а я пошел... Тебе разбудить кого-нибудь? Ролена, может? вы с ним вроде как спелись...
- Да нет, - подумав, покачал головой Безымянный, - Мы ничего не пели вместе.
- Дурак ты, - хохотнул Иннстейн, - хоть и непростой... Ну да не найдут тебя эльфы, удачной вахты.

Когда Безымянный остался один, костер-нодья, рассчитаный на долгую холодную ночь, медленно угас. И в темноте тихо прошелестел совсем уж нечеловеческий голос.

- таурелиломэа-тумбалэмлога тумбалэтаурэа ломэанор...**

И черный лес за горизонтом откликался на свое древнее имя, шелестом ветра в лысых ветвях, вздохами и шорохами ночи, которые слышали только заплутавшие в нем, да еще человек, сидящий у погасшего костра.

Который не спал, но видел сны. В конце концов... почему бы и нет?


---


* Так называли Лориэн роханцы, название затем проникло и в другие языки. Содержит корень dvimor - "колдовской, заклятый".

** что-то типа "лесогустотенистая-глубоколощинночерная-глубоколощиннолесная мракострана". Весьма приблизительный перевод с эльфийского на энтийский манер.

Сообщение отредактировал Черон - 21-09-2006, 17:26

[Леонардо да Винчи >>>]

   "...темнота сомнений и быстрых мыслей красота..."

   Доример быстро шагал за первыми солдатами Северена. Он не переставал улыбаться своим внутренним мыслям и много думал об боевом цепе, который хотел достать любой ценой. Ему почему то очень сильно хотелось иметь при себе именно это оружие, и конечно поменять свой меч на настоящий, черного цвета, меч назгулов.

   Внезапно Доример почувствовал нарастающее давление с левой стороны, он быстро обернулся через плечо и увидел Другояра, который как то странно стал смотреть по сторонам. Эсхольд легонько потянулся к нему мысленной нитью и вместо мягкого человеческого сознания, наткнулся на непреодолимую черную стену. Да, да, именно черную. Словно бы состоящую из цельного куска гранита, который был обточен под гладкую поверхность рукой искусного мастера своего дела. Это была рука назгула. Настороженного назгула.

   Внезапно раздались крики и Доример почувствовал смятение, исходящее от солдат Северена. Это было сплошное беспокойство, местами обильно смешанное с ужасом. Это не пугало Эсхольда, это давало повод для действия. Он вытащил из ножен висевших за спиной свой меч и хищно посмотрел в темноту туннеля. Крики раздавались со всех сторон, но Доример продолжал стоять до того момента, пока не появились неясные тени, которые затем приняли отчетливые очертания огромных пауков.

   Битва разгоралась с новой силой и Доример не в силах больше сдерживаться кинулся к ближайшему чудовищу. Рядом упал солдат с факелом и свет погас, а вместе с ним темнота скрыла и паука, однако Доримеру это не мешало. Он метнулся в сторону, пропуская над собой огромную мохнатую лапу, после чего не разворачиваясь ударил по ней мечом. Удар получился отменным и чудовище начало пятиться, разбрызгивая вокруг свою кровь. Это еще больше разъярило Доримера и он начал свой смертельный танец, нанося удары клинком и при это оставаясь невредимым.

   - Тварь! На кого ты смеешь выходить из своей норы?! - Злобно прошетал назгул, в тот момент когда паук стал заваливаться на бок.

[V-Z >>>]

Ангмар, горы. Болеслав
Поворот, второй… и тоннель внезапно кончился.
А взгляду Болеслава предстала огромная пещера, освещенная тусклым багровым светом; обнаружить его источник с первого взгляда не получалось. Впрочем, попавший сюда меньше всего расположен был бы искать лампу – в центре пещеры находилось кое-что поинтереснее.
Громадное гибкое тело, чешуя чернее ночи, крылья, аккуратно сложенные… размеренное негромкое дыхание, когти длиннее мечей…
Дракон.
Спящий черный дракон – куда больше вошедшего в поговорки Смога.
Точнее, даже не спящий – дремлющий. Одно слово могло его пробудить… если, конечно, это было верное слово.

Шир. Кестарон и Луарриль
Кестарон невольно сделал шаг назад – волкам он никогда особенно не симпатизировал.
Но… видно, сильна эльфийская магия, раз сумела призвать даже таких зверей.
Преодолев нерешительность, следопыт коснулся шерсти волка. Тот посмотрел на него умными глазами; Кестарон молча кивнул.
Они друг друга отлично поняли. Ведь оба умели идти по следу и тем жили.

Спустя несколько минут следопыт и эльфийка продолжили свой путь. Теперь – с гораздо более высокой скоростью.

Андуин. Безымянный и другие
То ли из-за места, то ли из-за состояния сна-не-сна... но теперь сновидение было не цельным, а будто рассыпанным на отдельные картины.
Могучая черная крепость, вонзающаяся башнями в небо... смотришь на нее будто сверху, летишь вокруг черных шпилей и исполинских стен...
Круглый белый город из многих ярусов, сверкающий подобными снегу камнями...
И... последним образом, почти на грани утра - крепость, выступающая из черного леса. Странное чувство - именно туда они едут.
Серые камни. Острые шпили.
И девять пламенных знаков над входом.

Кирит-Унгол. Доример, Другояр и Северен
Вроде бы тихий шепот раскатился по подземелью - и пауки застыли. Какую-то невероятно долгую секунду всматривались...
А потом отхлынули, кинувшись обратно в тоннели.
Дети Шелоб бежали, чуть ли не спотыкаясь, испытывая дикий ужас - а ведь мало что могло их напугать.
Фигуры с клинками в руках - словно обернувшиеся в плащ из теней.
Пауки, в ужасе бросающиеся наутек от тихого голоса.
И Северен понял.
Каким бы невероятным не казалось объяснение.
- Назгулы...
Голос гондорца разорвал тишину подземелья. Коснулся каждого солдата.
Они шли вместе, они были вместе - но слишком уж много крови лежало между жителями Гондора и Девятью Кольценосцами.
И мечи обратились в сторону недавних товарищей.

[Archangel >>>]

Умбар. Сторожевая крепость. Арандир, Беоргиль и другие

Армия Гондора продолжала наседать на врага, обстреливая крепость стрелами, камнями для пращи, снарядами катапульт и массивными копьями баллист. Конечно, небольшая приграничная застава была не в состоянии устоять перед многотысячным войском Арандира - многие башни уже были полностью разрушены, а в стенах появились бреши...
- Это победа должна быть уверенной, молниеносной и лёгкой, - сказал Арандир маршалу. - Пусть умбарцы знают, на что мы способны. Для нас нельзя представить ничего лучше, чем падение боевого духа вражеского войска. Мы начали войну с двух фронтов - на суше и на море - это должно как минимум заставить Совет Капитанов забеспокоиться. Конечно, наверняка они предсказали эту войну, и у них было достаточно времени подготовиться...
- Безусловно, но это не сильно им поможет, Ваше Величество, - откликнулся Беоргиль. Стихия умбарцев - море. На твёрдой земле мы определённо имеем существенное преимущество. Совету Капитанов скорее всего придётся перегруппироввывать свои силы, а это может занять довольно много времени. Не успеют они развернуть корабли, чтобы высадить свой пиратский сброд на берег, как мы уже будем у стен столицы.
- Вы слишком самоуверенны, Беоргиль, - грустно улыбнулся Арандир. - Мы не можем недооценивать нашего врага и должны всегда предполагать худшее. Тогда в случае неудачи разочарование будет гораздо меньше, потому что тогда мы будем к этому готовы. Да, быть может, наша армия сильнее умбарской, но что если они обратятся за помощью к союзникам? Или нанесут нам быстрое и сокрушительное поражение на море, что даст им возможность быстро перебросить свои силы вглубь материка?
- Я уже думал об этом, Ваше Величество. И пришёл к выводу, что абсолютно всё предвидеть и предугадать невозможно. Сейчас удача на нашей стороне, а что будет потом... Тогда и будем решать, что делать.
- Что ж, может быть, вы правы, - задумчиво проговорил Арандир, наблюдая, как его воодушевлённые войска прорываются сквозь бреши в стенах с мечами наголо, безжалостно убивая врагов на своём пути.

Погоня за Болеславом. Элендор

- Это бесполезно, Элендор, - устало проговорил роханец, его спутник. - Мы не сможем догнать его. Это какая-то чертовщина...
Элендор уже и сам начал понимать, что все его попытки догнать неуловимого скакуна тщетны, но пока ещё не хотел признавать это.
- И что ты предлагаешь? Сдаться?
- Нет, я предлагаю бросить это бесполезное занятие и вернуться к стенам Артарна - туда, где мы действительно можем принести хоть какую-то пользу.
Это звучало разумно и Элендор знал, что его товарищ прав. Но тогда придётся вернуться к Леотену ни с чем. Интересно, догнал ли хоть кто-нибудь из его отряда этих лазутчиков, или они все тут такие скоростные?
- Ладно. Давай осмотрим местность. Если не найдём никаких следов ангмарца, то повернём обратно...

Ангмар, Артарн. Маршал Леотен и другие

"Не сдаются, значит, - подумал Леотен, со злобой глядя на стены крепости, которые пока никак не хотели ему покоряться. - Ну что ж, вы сами напросились..."
Парламентёр и его эскорт после ещё нескольких бесполезных попыток уговорить жителей Артарна сложить оружие вернулись к основным силам Рохана.
- Они отказались, Леотен, - доложил посол. - Я сделал всё, что мог. Думаю, такое решение со стороны ангмарцев было вполне ожидаемым.
Леотен только кивнул, погружённый в свои мысли.
- Поджигайте стрелы, - отрывисто приказал Леотен через некоторое время. - Я не вижу иного способа выманить их за стены крепости - с мечом против каменной стены не пойдёшь. Возможно, после нескольких залпов они образумятся и всё-таки сдадут Артарн.
Последние слова прозвучали неубедительно, так как и сам маршал уже не верил больше в такую возможность. Ангмарцы будут держаться до последнего.
Отдавая приказ выпустить залп огненных стрел, Леотен понял, что проникся глубочайшим уважением к выдержке своего противника.

[higf >>>]

Значит, вот он, сюрприз для врагов. А может, и для друзей. Драконы – свободолюбивые создания. Говорят, они служили лишь своему создателю – Мелькору, с прочими в лучшем случае заключали союз, но властители небес редко считали себя чем-либо обязанными. Еще говорили, что последнего из них во всех известных странах убили давным-давно, перед войной Кольца, но это оказалось не так.
Перед Болеславом лежала очередная часть головоломки, причудливо изогнутые и отобранные куски которой подбрасывали ему словно сговорившиеся между собой сны. Если бы он побольше знал о прошлом Арды, он бы уже сложил ответ из того, что есть. А может быть, сложил бы и так, подумав? Но ведь не сделал этого! Может, Болеслав Черный в глубине души не хочет этого ответа?
Прояснится ли наконец, что все это значит или неведомое так и будет дразняще витать в грезах?
Впрочем, он пришел сюда не размышлять или сомневаться…
– Анкаладор!

[MitRana >>>]

Восьмой на миг встретился глазами с Доримером... И едва заметно кивнул: "Здравствуй, брат".
Краем глаза Восьмой отметил, как Доример красиво расправился с одним волосатым чудовищем, однако общего распределения сил это не изменило. На него самого медленно надвигалось три паука, весьма солидных размеров и с явно недобрыми намерениями...
Спокойно и даже отстраненно Джарил сделал еще два скользящих шага во тьму, навстречу странным шелестящим звукам, отшвырнув с дороги гондорского вояку и увидел наконец - ба, да это же выродки старой Шелоб!
Вглядевшись в круглые паучьи глаза, отражающие свет факелов, Джарил криво улыбнулся, осознавая, как внутри закипает древняя ледяная ярость... "Это ваша ошибка, солнышки. Последняя ошибка. Стоять!" Мысленное приказание прозвучало как удар хлыста, а наступающие на Восьмого пауки сначала остановились, будто бы налетев на каменную стену, а затем в страхе попятились, давя друг друга.
Джарил улыбнулся ещё шире: "Так лучше... Ш-ш-шеее". Этот тихий присвист слился со словами Доримера, ледяной волной пробежал по вонючим сводам, оставляя на них колючую изморозь, и коснувшись черных тварей лишил их последнего мужества - заставил развернуться и убегать в панике, оставляя на камнях клейкие следы...

Обнаружив себя и ещё одного назгула в кольце новых врагов, на сей раз в человеческом обличье, Джарил издевательски процедил: "Эй, Северен. А как же хваленая людская благодарность? Может, поговорим, прежде чем за мечи хвататься?"

[Черон >>>]

Берег Андуина.

Aaaahm.
Безымянный не помнил - закрывал ли он глаза. Если подумать, он даже был почти уверен, что глаза были открыты. Во всяком случае, три замка, представшие перед ним, были лишены той смазанности-нечеткости сна.
Это все было на самом деле, отчетливо понял Безымянный, но против ожидания, положение не прояснилось. На каком... деле?

В общем-то, пришлось ему (после часового жонглирования мыслью и рассмотра под разными углами) признать, что самые дела суть все. Ясности это, впрочем, тоже не прибавило. Зато хоть как-то успокоило.
Явь или сон?.. да никакой разницы.

Рассуждения были не главными.
Главным было то, что он знал про эти три замка, знал, куда надо идти, чтобы их достичь... и догадывался, что они такое.
Хладная Тень чуть приподнялась с бревнышка у погасшего костра и потекла, размываемая ручьями ветра, на юго-восток. Легко-легко, быстрее человека, едва касаясь клубящимися полами плаща пожухлых травинок.
Серые камни. Острые шпили. Огнистые знаки.
Это было сущностью тени - великое Едва.
Серые камни
Она (или он) уже скоро будет там и войдет в руины памяти.
Острые шпили.
А проснувшиеся наутро ангмарцы обнаружат отсутствие часового, холодное кострище, никакого завтрака. Только ветер будет играться с пушистым пеплом.
Угасшее пламя.
Тень скользила над травой, над скалами, над нахмурившейся водой, пугая рыб в глубине. Ее не заметят зоркие глаза лесных эльфов, омраченные голодом буркала восьминогих, только прикрытые очи мертвого леса взглянут - и может быть, что-то вспомнят.
Пепел.

...И прах.

[Hideki >>>]

Река Андуин.

- Эйн, а отчего наш капитан не скормит рыбам этого дуба? – Хеник, взял из бочки яблоко и подошел к боцману.
- Капитану он зачем-то нужен, - Эйн стоял за штурвалом и всматривался в ночную реку. – И не нашего с тобой ума дело для чего.
- Уже и спросить нельзя, - Хеник, притворившись обидевшимся, отошел от боцмана, смачно хрустя яблоком. – Может они друг друга знают…поэтому капитан не решается убить его?
- Это вряд ли… - боцман повернул штурвал и корабль плавно еле заметно повернулся на лево, огибая опасный участок на реке. – Капитан не из тех людей, которые ведут дружбу с дубами. И кончай тут ходить, иди в трюм. Завтра прибудем на место.
…
Ономори, лежа на койке, всматривался в темноту, которая окружала его. Что-то в ней было знакомое и даже родное…Он уже стал забывать лица своих прежних товарищей, хотя еще мог вспомнить как кого зовут, да и вряд ли он это забудет. Все же не один и не два года они бороздили моря и океаны. А теперь? Он снова на службе, но кому он служит? И для чего весь этот поход? Он понимал, что в этом мире он не впервой. Но война в этом мире, разве это его война? Там, откуда он пришел он работал и служил сам себе. А здесь? Да, обстоятельства сейчас не в его пользу и он вынужден смирится со своей участью.
А почему смириться? Разве она тебя не устраивает, Ономори? Разве тебе не нравится командовать кораблем? Устраивает и нравится, а то, что ты до сих пор не прикончил Мерравена это ошибка.
Нет. Это не ошибка. Это эксперимент: кто кого. Он, Ономори попал в безвыходную ситуацию и Мерравен в такой же ловушке. Как две лабораторные крысы,, что ищут в пластмассовом лабиринте кусок сыра. Так и они ищут свой шанс на спасение или на понимание обстановки. У каждой крысы свой кусок сыра.

[Черон >>>]

...Как ходит тень? она парит над растертой гранью, над колышущимися травинками, над брызгами воды. Когда над телом мертвого колеблется легкое марево - это грань. Это дорога, по которой ступает тень...
Тень не делает шагов, ее не несут крылья или неведомая сила. Просто часть холода впереди становится ею, а то место, которое теперь сзади, тает. И так всегда. Понимаете? Воздух становится Тенью, Тень превращается в затхлый и стылый запах, исчезает...
...Когда выходит тень? в сырые осенние вечера, когда ветер гоняет хмурые капли туда-сюда через полуоблетевшие кроны ив и осин, когда силуэты вытягиваются и бегут по серому полю, когда словно косы шелестят поверх деревьев нарастающим шумом... и среди них где-то медленно сквозит капля чернил, невидимая глазу...
Тень встречает по дороге бездельников, изгнанников, отреченных и безнадежно влюбленных, заботливо укрывает их оборваным старым плащом, а что дальше - не знает никто.
...Что любит тень? она любит, когда листья метет по ногам. Она любит глухое ворчание рыбин в подводных ямах, любит хрип умирающих своей смертью. Она любит блуждать по Мертвым Болотам, поднимая веки у старых трупов и развеивая сине-зеленые блуждающие огоньки. Тень любит холод...
...Разумеется, это то, что подобно людям. Тень не умеет любить, ей ничего не нравится - но с чем-то она существует так, как ей должно, и это приносит ей успокоение.
Тень любит покой.


...Капитан Ономори на миг почувствовал сипение ледяного ветерка, когда размытая полоса ночи скользнула через ленту Андуина. А может, и не почувствовал.
Кто его знает.

[V-Z >>>]

Ангмар, пещера Анкаладора. Болеслав
Очень медленно дракон зашевелился. Царапнули по камню острые когти; вздулись под чешуей могучие мускулы; наконец, оторвалась от пола пещеры громадная голова.
Поворот.
И тяжелый золотой взгляд, устремленный прямо в лицо вошедшему.
Легенды не врут о взгляде драконов; лишь несколько мгновений такого общения «глаза в глаза» хватает, чтобы человек забыл даже свое имя.
Но… это срабатывает против обычных людей.
А с человеком, уже потерявшим память?
Сила взгляда Анкаладора была велика; и ее хватило, чтобы сломать барьеры, возведенные вокруг памяти Болеслава. Сломать – и выпустить наружу все воспоминания.
Все.

Сообщение отредактировал V-Z - 26-09-2006, 12:20

[Aylin >>>]

Сэйм планировал вынырнуть в стороне от рохирримов, назгул ты в прошлом или не назгул, но дышать почему-то хочется. Да и берег озера - не край пирса, бесшумно не подобраться, и если не намерен схлопотать стрелу или две, желательно двигаться побыстрее... или медленно, но там, где тебя не сразу увидят. Шум схватки на берегу заметно упростил ему задачу - Сэймур осторожно вынырнул, глянул на происходящее и спокойно поднялся. Противники были прямо у него перед носом.
Двое конников лежали на земле, третий явно был мертв, четвертого как раз подмял Дроглор. Оставалось еще двое. Кони пытались сорвать привязь, двоим это удалось и они умчались вдоль берега. Из-за деревьев выглядывал Фенде - на лице у парня были нарисованы весьма противоречивые чувства.
"И зачем Анрайм взял с собой мальчишку?"
Подымаясь, Сэймур скинул и отбросил в сторону отяжелевшую от воды куртку. Один из рохиримов оказался довольно серьезным противником и не отвлекся на ложную цель, а крутанулся на месте, чтобы встретить новую угрозу прямым выпадом своего меча, но умер от встречного росчерка саблей. Оставив противника с распоротым наискось доспехом оседать на землю, Сэйм шагнул ко второму, который сначала стрельнул глазами в сторону упавшей куртки, затем посмотрел в сторону волка и только потом начал оборачиваться к...
***
Йорин с самого начала этого рейда все казалось не тем и не так. Говоря откровенно, она еще была зеленым новичком и всецело доверяла товарищам и командиру. Это был ее седьмой рейд, и хоть она уже немного привыкла к грубоватой нежности, с которой бойцы относились к "своей Йовин", она так и не смогла объяснить ни себе, ни окружающим, что ее тревожит. Да, на востоке и на севере началась война, и Йорин, как и любая другая из все же немногочисленных девушек-воительниц Рохана, хотела быть там. Да, здесь все было спокойно. И им, не попавшим на фронт, дали довольно важное задание. Это сразу чувствуется. Но зачем они отправились к этому озеру и что должны были найти в этой жуткой башне, она не очень понимала.
А уж когда появился огромный волк, и командир сначала скомандовал догнать и убить "Саруманову тварь", а затем, когда они потеряли следы жуткой зверюги, вернуться обратно к озеру, Йорин совсем запуталась в своих чувствах. Гордость за своих, не боящихся ничего и никого, стыдливая радость, что волк куда-то делся, и возбуждение от всего происходящего... Тем сильнее был шок, когда в несколько секунд все ее товарищи погибли, а командир, когда она к нему повернулась, подрубленным деревом упал на землю...
***
Сэймур остановил удар - сабля совсем немного не дотянулась до сердца противника. Девушка перед ним, а конник неожиданно оказался совсем юной девушкой, неверяще смотрела мимо назгула на своего погибшего командира, меч в ее руках ходил ходуном. Сэйм медленно поднял левую руку, отправляя мысленную просьбу Дроглору: "Добей их тихо." Сам же Четвертый смотрел на лицо противника и зрачки его в такт ударам сердца менялись с вытянутых вертикальных черточек, окаймленных пламенем, на обычные человеческие и обратно. Можно сказать, что он был по прежнему спокоен. Можно сказать, что с ним случилось что-то, чего он никак не ожидал. Не здесь... не сейчас... не так!
Время будто остановилось.
Девушка привычным "пфф" откинула упавшую на лицо прядь волос, и время продолжило свой бег.

Выбитый из рук прозвенел по камням меч, враг вдруг оказался совсем рядом, но почему-то не ударил, а схватил и склонился к ней, Йорин (она сама не поняла, когда выхватила нож), ударила врага в бок и смело, твердо и торжествующе посмотрела ему в лицо, она не сомневалась, что волк сейчас ее убъет, но не собиралась сдаваться. Вот только посмотрев в глаза врагу, вместо боли его поражения она увидела затягивающий огненный омут. Йорин поняла, что "ее куда-то уносит", опять растерялась и потеряла сознание.

Сеймур же закрыл глаза и стоял, пытаясь найти внутри себя хоть одну вразумительную мысль, а не то, что надо в конце концов вынуть нож из плеча, подставленного под удар, и что надо опустить девушку на песок, пока левая рука не разжалась сама собой, и что он не понимает, почему он ее не убил...

Сообщение отредактировал Джет Тимера - 27-09-2006, 10:59