Судьба Девяти, …and then the Nazgul came…

[DarkLight >>>]

Умбар. Анкаладор.

Дракон хорошо видел и перемещения гондорцев, и то сложное положение, в которое попали солдаты Кхамула. Видел – и испытывал при этом новое для себя чувство. Кажется, люди звали это «бессилием». Раньше Анкаладор смеялся над глупостью Смога, полетевшего мстить за мелкий обман какого-то хоббита. По его мнению, смерть сородича была результатом его собственной глупости. Черный ужас считал так до этой ночи, когда даже холодная кровь рептилии не смогла погасить огонь бешенства. К счастью для всех, ящер с собой справился. Если бы он поступил, как велели инстинкты, на отряде Второго из Девяти был бы поставлен крест. Могильный. И то, что гондорцы бы отправились по Путям вместе с исконными врагами, едва ли утешило бы последних.
Осанве Ангмарца пришлось очень кстати: дракон как раз искал способ высказаться:
«Положение скверное, Первый. И станет еще хуже, если мы не сделаем что-нибудь. Лучше бы – быстро. Враги схитрили, оставив часть сил в засаде. Сейчас они стоят между Кхамулом и крепостью. А те, кто исполнил роль приманки, вот-вот подойдут сзади и захлопнут ловушку, ударив нашим войскам в тыл, - мысленная роль Анкаладора была удивительно эмоциональной. И он говорил про умбарцев, как про «своих». Учитывая то, что драконы всегда были природными одиночками, ситуация необычная. Где-то явно что-то сдохло. Жаль, что не армия Гондора.
– Сожалею, но в данный момент Кхамулу я не помощник. Если бы под стенами было хоть что-то горючее, я мог бы «подсветить» поле битвы для лучников крепости. Расстояние позволило бы им хорошо проредить вражеские ряды, - в речи рептилии послышалось огорчение. Конечно, никто не оставит горючий материал перед стенами крепости, это был бы подарок для осаждающих. А поджечь голые камни не может и пламя дракона. – Ты поможешь им магией?»

Сообщение отредактировал DarkLight - 29-10-2007, 16:50

[higf >>>]

Что должен в такой ситуации сделать герой, вышедший из легенд? Броситься вперед, пробивая путь навстречу своим, перебить немало народу, в том числе в одиночку… и красиво пасть под стрелами многократно превосходящего числом врага, от которых не спасет ни магия, ни тысячелетний возраст. Об этом кто-то обязательно сочинит песню – может, даже враги. Ее будут петь много лет – о героях, красиво погибших.
Так обязательно сделали бы прославленные воины Первой Эпохи, но улаири не был светлым героем, и бросаться вперед не собирался.
- Сигнал резервному отряду! – распорядился он, и молодой солдат побежал к ближайшей башне. Там зажглись факелы, три, потом пять, и погасли. Снова…
Пещеру, обследованную днем, покинул отряд лучников. Хороший полководец всегда оставляет резерв... За спиной гондорцев засвистели стрелы.
Первый повел перед собой руками, прошептал что-то. Почти как во сне; появился туман – тоже как во сне. Он сгустился там, где кипело сражение, накрывая и гондорцев, и умбарцев. Густой, как молоко, он делал и так черную ночь совсем непроницаемой. Лишь с одной стороны его не было – откуда начали бить в спину окружившим отряд Кхамула умбарские стрелки.
Если Черный Истерлинг поймет, то прорвется. Там, где на врагов давили, если они проявят слабость, или в другом месте. Стрелки в любом случае отвлекут внимание.
- Кхамул, прорывайся. Анкаладор, не дай отрезать стрелков и помоги, но будь осторожен! Очень осторожен!

[DarkLight >>>]

В небе над битвой. Анкаладор.

Анкаладор смотрел вниз, на поле битвы воинов Умбара и Гондора – а в голову настойчиво лезли иные воспоминания. Драконы известны двуногим, как могучие крылатые звери, олицетворение смерти и ужаса. Но и драконы бывают маленькими. Когда черный птенец только вылупился из яйца, он получил долю вниманья от взрослых. Драконы индивидуалисты, но не настолько, чтобы не заботиться о потомстве. Ящер помнил, как воспринимал тогда взрослых – холодные и далекие, относящиеся к юной жизни со сдержанным любопытством. И вспыхивающие всеми огнями эмоций лишь при одной теме беседы...
Драконы были древними существами, пришедшими в Арду вскоре за эльфами. Они могли бы поспорить о первородстве с детьми Эру – и сделали бы это, не будь слишком горды для того, чтобы что-то кому-то доказывать. Особенно эльфам, которые их победили.
Древность крови брала свое: юный птенец не только слышал слова их бесед, но еще видел и образы, встававшие перед глазами сородичей. Это было осанве – и не осанве. Потому что не было точным. Память причудлива, она искажает правду, забирая детали и добавляя красок в желаемых местах. Но у малютки, еще не прозванного Черным Ужасом, перехватывало дыхание от страха смешанного с восхищением, когда он видел мрак колдовской ночи, освещаемой белыми молниями. И трехглавую гору, над которой кругами летали драконы…
Ангбанд. Железная Темница Моргота, чья тень нависала над Средиземьем столетиями. Прошло много веков, но люди запада до сих пор смотрят на Север с тревогой. Хотя цитадели Крылатого уж давно нет. Она пала в ту самую ночь, ночь, приходивших к Анкаладору в воспоминаньях сородичей, озаренных вспышками гнева и ненависти. Многие из них, как и он сам, родились после Первой Эпохи, когда воинство Валар изрядно проредило ряды драконьего племени. Даже величайший из них, Анкаладон, пал в той битве и кости его навеки остались лежать в пепле Ангбанда. Как и останки многих других, друзей и врагов. Впрочем, «другие» рептилий не интересовали. Годы не мешали драконам хранить память о создавшем их вале и ненависть к тем, кто осмелился их одолеть. Драконы были злопамятны и хранили память о Войне Гнева, как драгоценность. То была ночь крови, ночь, не прекращавшаяся несколько дней, потому что так желал Черный Вала. Ночь была его временем. И выросший в гигантского ящера Анкаладор желал, чтобы так было и дальше. Он пошел за людьми Тени ради дела Темного Властелина. А теперь настала другая ночь, полная крови и магии. И темные снова проигрывали, попавшись в ловушку. А он лишь смотрел на бой сверху, беспомощный, словно птенец.

Сообщение отредактировал DarkLight - 4-11-2007, 20:32

[higf >>>]

"Кхамул, прорывайся!"
"Нет, здесь останемся!" - зло. И - короткое ругательство.
Толку от того, что опустился туман, чуть. Короткая передышка, когда все разом застыли с оружием в руках, остерегаясь ударить вслепую - как бы не обернулось это еще большей бойней. Сам Второй вышел бы к воротам крепости хоть немедленно, но как сориентировать людей, чтобы отступили - именно туда, куда нужно, чтобы под стрелами своих же лучников не оказаться...
На все про все - считанные секунды.
"Анкаладор! - верным, неверным окажется мгновенно принятое решение? кто знает. - Огонь нужен! Дай нам ориентир!"
Осанве Второго из Девяти стало той самой силой, что заставила дракона успокоиться и собраться. До этого древняя рептилия была близка к панике. А как еще назвать суетливое нарезание кругов над окрестностями крепости, ставшими полем битвы, без цели и со столь неподобающими творению Мелькора чувствами поражения и бессилия? Теперь все стало ясно. Анкаладор присмотрелся – и с сожалением понял, что не преувеличил добросовестность умбарских защитников в своей прошлой реплике. Гореть тут было нечему. Впрочем, дыхнуть пламенем это не помешает. Только ненормальный (или до мозга костей героический) гондорец бросится в сторону дракона и его пламени. Рептилия надеялась, что у Кхамула есть план и что он все же сработает.
Струя пламени прорезала ночь прямо перед воротами. Ориентир лучше некуда.
А плана как такового - не было. Надежда на то, что драконье пламя (все же это не факелы на крепостной стене) на краткий миг разорвет темноту - да, сбылась...

(V-Z, Easterling, DarkLight, higf)

[DarkLight >>>]

Продолжение совместки. Те же, там же.

По крайней мере, теперь можно добавить к команде отступать маловнятное - "на огонь!"
По крайней мере, теперь можно не думать о том, что добрую половину пока еще живых воинов ждет нелепая смерть - если двинутся не в том направлении и наткнутся на мечи. Или, хуже, попадут под стрелы.
"Прорвемся..."
Первый помянул Валар – он слушал Второго. Сам Ангмарец отступал бы сперва в сторону, чтоб сбить с толку врага и не попасть под стрелы своих. План Кхамула рискованнее, хотя и быстрее. Кто знает, кто прав, и не сейчас выяснять.
Боевой вопль назгула прорезал окрестности, ударяя по слуху и душам людей. Все же на гондорцев он должен был действовать заметно сильнее. Больше Первый, как и Анкаладор, пока ничем не мог помочь.

Расчет оказался верным... и неверным одновременно. Вспышка огня и крик назгула заставили на мгновение оцепенеть - вновь вспыхнули воспоминания о льющемся с небес пламени и леденящем душу вопле, прекратившем осаду. Но в то же время гондорцы ожидали такого... боялись, но ожидали.
- Уходим!
Отряду повезло с командиром; низкий и мощный голос капитана Киранира нельзя было спутать ни с каким другим. И услышав команду, гондорцы твердо знали - она относится к ним.
В колдовском тумане было неимоверно сложно что-то разглядеть... приходилось двигаться наугад. Счастье еще, что многие, когда пала тьма, остановились и знали, в какой стороне находится лагерь армии.
Тяжелее всего пришлось тем, кто отрезал отряд Кхамула от крепости. Им надо было пройти сквозь врагов... и они, пытаясь разглядеть хоть что-то, кололи мечами попадавшихся навстречу. Все же гондорские и мордорские доспехи достаточно отличались, чтобы не спутать на расстоянии удара.
Хотя надо еще видеть, куда наносить удар...

[Easterling >>>]

Что за...
Кхамул парировал встречный удар, отбрасывая от себя очередного нападавшего. Скверное положение - можно считать, спасение пришло, но в такой беспорядочной схватке, когда они рвутся друг другу навстречу, погибнет вдвое больше воинов, чем до этого... С чего они вдруг сорвались отступать? - прямой опасности нет!
Неужели - решили, что крик назгула послужит сигналом для решительной атаки дракона? И то верно, умбарцев втрое меньше, чем гондорцев, - можно было бы и пожертвовать малой частью своих бойцов для того, чтобы уничтожить намного больше чужих...
Что делать теперь? Побольше паники посеять? Чтобы быстрее двигались и те, и другие, - и скорее разминулись?
- Скорее! Жгите вместе с нами, Тьма побери, - они уходят! - срывая голос, заорал Второй. Оставалось надеяться, что свои поймут правильно... а гондорцы - ну, вряд ли они никогда не сталкивались со случаями самопожертвования со стороны врагов.
И расчет снова оказался верным. Нынешние гондорцы сами были способны жертвовать собой ради победы, и, даже не сознавая того, признавали за противником подобные черты. К тому же, еще жива была память о прежних войнах, где командиры Мордора равно не щадили ни врага, ни себя.
Тем не менее, паники не возникло. Ларанир не зря провел весь день, наставляя своих капитанов; он сумел предусмотреть и возможный подход дракона, и необходимость отступления... Разве что тумана он не учитывал. Но ведь и не мог, при всем желании.
Но терять своих генерал не был намерен. И отдал соответственные приказы своим воинам.

(те же, там же)

[V-Z >>>]

(тот же состав)

Та часть отряда, что навалилась на солдат Кхамула спереди, действительно ускорила движение – назад, к своему лагерю. Остальные тоже прибавили ходу; им, правда, было тяжелее – по-прежнему на пути могли встретиться враги.
Странное дело – бой в темноте. Когда не видишь своих и врагов, когда не видишь, куда идешь и не знаешь, что ждет впереди… и можешь быть уверен лишь в одном – ты это ты, и ты пока еще жив.
Все же, кое-чего гондорцы добились – уменьшили число врагов. Узнали, на что еще способен противник. И осознали, что могут сражаться с ним… и оставаться в живых.
Поэтому и двигались воины не очень быстро, нанося удары по любому силуэту, который был похож на врага.
Со стены последовал новый световой сигнал – стрелкам прекратить обстрел. Все смешалось в безумной схватке, но, наконец, видимые пока только Первому, в сторону крепости начали выныривать фигуры людей, судя по всему, свои. Во всяком случае, у входа все равно есть стража. Возможно, потери умбарцев было меньше, и все равно – досадно. Даже сейчас армия Ларанира была несравнимо больше гарнизона крепости, и могла позволить себе такие обмены.
Да и не в том было дело – на этот раз разведчики гондорцев переиграли его разведку, а Ангмарец не любил поражений. Никаких. Даже зная, что на войне без них не бывает. Когда шум боя затих, он сбежал со стены вниз – туда, где собирались бойцы потрепанного отряда. На душе был неприятный холодок от закончившегося боя и предстоящих разборок.

[DarkLight >>>]

Умбар. Крепость. Анкаладор.

Выполнив свою часть задания и «подсветив» Кхамулу с отрядом дорогу, дракон совершил еще круг, оценивая ситуацию, а после – спикировал во двор крепости. Так вышло, что Черный Ужас, Второй из Девяти и Король-Чародей оказались во внутреннем дворике одновременно, хоть и пришли туда с разных сторон. Ангмарец пожаловал со стены, Анкаладор – с неба, а Черный Истерлинг – из битвы, кипевшей за стенами.
Трое существ, обладающих могуществом, замерли, глядя друг на друга, и наблюдателям внезапно показалось, что во дворе есть только эти три фигуры, три сосредоточения магии, три сгустка эмоций, суждений и чувств. Мир стремительно сжался до размеров крепостного двора, где неожиданно встретились три значимые фигуры истории Средиземья. Сжался – и развернулся обратно, когда дракон заговорил вслух, спугнув жутковатую магию встречи.
- С возвращением, - сказал Анкаладор, обращаясь к Кхамулу. – Я раз видеть тебя в добром здравии, отблеск Великой Тьмы.

[V-Z >>>]

Мордор, Хигон. Анрайм и Фенде
Наверное, со стороны это было красиво – сумерки, звон сталкивающихся клинков и отблески огня факелов на стали. Да без всяких «наверное» – это было красиво.
Вот только Фенде, державшему в руках один из этих клинков, было совершенно не до любования картиной. Он уже весь взмок, пытаясь хотя бы намекнуть на возможность пробить защиту противника; тем не менее, каждое движение наталкивалось на небрежно поставленную и в то же время непробиваемую преграду.
Юноша и не надеялся, что сумеет коснуться Анрайма. Но в конце-то концов, можно же хотеть?
Меч в руки Фенде Анрайм сунул на второй день их пребывания в Хигоне (вернее, на второй вечер). Причин не объяснил, лишь расплывчато заметив, что научиться фехтовать не помешает. Фенде хотел возразить, но серьезно задумался над разумностью спора с назгулом в мордорском городе… и не стал.
– Некоторые задатки есть, – подвел итог Девятый, в очередной раз уйдя от выпада. – Впрочем, это я уже говорил. Отдохни пока.
Фенде разрешением с радостью воспользовался, почти рухнув на скамью у стены. Анрайм, похоже, совершенно не устал.
– Что, все воины так обучаются? – выдохнул он.
– Не все, – усмехнулся назгул. – Но я предпочитаю именно такое обучение.
– Кажется, понимаю, почему вас так боялись…
Ответом послужил короткий смешок.
Анрайм убрал меч в ножны и прошелся по двору; остановился в середине, поднял глаза к усыпанному звездами небу. Подобное настроение – веселость, сменяющаяся задумчивостью – у него было с момента прибытия в Хигон; Фенде подозревал, что точно таким же Анрайм был, когда носил Кольцо.
Юноша невольно поежился. Он видел уже нескольких назгулов, но до сих пор не мог представить себе – как можно быть почти бесплотным? И в то же время – живым?
– Легче попробовать, чем объяснить, – отозвался Девятый; то ли угадал мысль, то ли Фенде произнес вопрос вслух. – Правда, сейчас уже не выйдет… Хм, попадалась мне как-то занимательнейшая теория. Автор ее добыл очень размытые сведения о нас, которые сводились к тому, что в ином случае мы бы были героями, и задался вопросом: как наши человеческие таланты соотнести с кошмарными легендами?
– И соотнес?
– Да, причем очень странным способом. Заявил, что кольца изменяли нашу суть, и человек, только-только надев кольцо, становился совершенно другой личностью. Вот она – и есть жуткая. А прежняя – героическая.
– А это правда? – заинтересовался Фенде.
– Это бред, – с той же интонацией ответил Анрайм. – Да, мы менялись… как изменяется любое разумное существо в течение жизни. Спустя тысячелетия я достаточно сильно отличался от, к примеру, себя-тридцатилетнего… Потому что был опыт, долгая жизнь, новые умения… вот так. Да и другие, вообще-то, тоже не особо менялись – как я заметил.
По лицу Девятого скользнула легкая усмешка.
– Вот поэтому я нередко удивлялся – как Аннатару удалось собрать в одну команду столь разных людей и сделать так, что мы вместе действовали, не мешая друг другу… даже в его отсутствие?
Фенде припомнил всех, кого уже видел… и неожиданно даже для себя задал вопрос, ответ на который давно пытался найти:
– Но почему же вы Кольцо к Ородруину пропустили? Даже охрану не поставили… или завалили бы вход…
Анрайм замер, на мгновение став очень похожим на изваяние – если только у статуи могут быть столь четкие черты. Фенде невольно подался назад, прижавшись спиной к холодному камню.
– Я об этом много размышлял, – мягко сообщил назгул, внезапно «оттаяв». Юноша перевел дух. – После пробуждения, конечно; в том полете было как-то не до этого… Да, мы могли завалить вход… но тогда бы к Ородруину никто вообще не прошел. А ковать-то надо было.
Увидев изумление в глазах Фенде, Анрайм усмехнулся:
– А ты думал, одно лишь Кольцо было там выковано? Нет, самые сильные волшебные вещи Мордора создавались именно на пламени Ородруина. И погибнуть тоже могли лишь от этого огня; так что сломать их в бою было невозможно. Правда, создавались они редко.
Охрана… а из кого? Постоянно и эффективно караулить вход в пещеру без присмотра мало кто бы смог. Разве что мы, Девятеро… но мы были нужны в иных местах.
Поэтому Аннатар сделал проще. Он оплел вход чарами, невидимыми простому глазу. Да и вообще почти любому; чтобы их почуять, требовалось умение Олорина или Галадриэли. Вторая в Мордоре не бывала, а первый не приближался к Ородруину после создания чар.
А смысл заклинания был простым. Тот, кто перешагивал порог, желая навредить Аннатару или же обрести огромную власть – падал мертвым.
– Так почему же не сработало? – изумился Фенде. – Неужели он ошибся?
– В своих творениях Аннатар изъяна не допускал, – покачал головой Анрайм. – Просто не было у пришедших таких мыслей. Слуга Фродо желал лишь защитить своего друга и хозяина и сохранить ему жизнь, и даже не думал об Аннатаре. Голлум желал получить Кольцо, но у него и близко не было мыслей о власти или об ущербе Мордору. Ну а сам Фродо… подозреваю, что он тоже об этом не думал. Он просто знал – это надо сделать. И шел делать, не вспоминая об Аннатаре. И жажде власти поддался лишь у самого края. Вот так. Поэтому защитные чары их пропустили… а потом стало поздно.
Девятый помолчал, вновь глядя в небо. Потом проронил:
– Вот поэтому я чувствую уважение к нему. Он был врагом, и он разрушил все, что было моей жизнью… но уважать его стоит. Мало кто сумел бы совершить то же самое.
– Похоже на хоббитов… – пробормотал Фенде.
– Что? – назгул перевел взгляд на собеседника.
– Похоже на хоббитов, говорю. Я же всю жизнь в Шире прожил, и знаю. У них нет героев, и приключений они действительно не любят. Но если дать понять – что-то надо сделать, и никому иному поручить нельзя… тогда хоббит вздохнет, поворчит и сделает. И вложит в дело всю волю, упорство и умение, каким только обладает.
– Интересный народ, – протянул Анрайм. Усмехнулся. – О-очень интересный…
Он вновь взглянул в темное небо.
– Думаю, на сегодня хватит. Завтра поупражняешься в изученном с капитаном Варгаллом; я буду отсутствовать.
– А… почему? – удивился Фенде.
Анрайм улыбнулся – почти мечтательно.
– Съезжу к Барад-Дуру. Я слишком давно там не был.

Барад-Дур. Анрайм
Здесь было тихо. Очень тихо, словно даже ветер не осмеливался коснуться черных стен.
Которые сейчас нельзя было назвать монолитными.
Взрыв разметал камни Барад-Дура в стороны; в некоторых местах стены прямо-таки разорвались изнутри, и пространство вокруг цитадели было усеяно черными осколками.
Анрайм пошевелил один из них носком сапога. Неспешно прошел к обрушившимся стенам; самый крупный из уцелевших кусков лишь втрое превышал его собственный рост.
А ведь когда-то посмотреть на крышу Барад-Дура можно было, лишь взлетев под самые облака. Могучая черная цитадель – символ силы Мордора. Ее никогда не брали приступом; даже в битве, где было утрачено Кольцо, враги не смогли сломать черные ворота. Да и некому было, честно говоря; Гил-Гэлад погиб в битве, а остальные чересчур устали, чтобы пытаться побороть влитые в черный камень чары.
Но даже сейчас, спустя столько времени, уцелевшие стены оставались гладкими, без каких-либо видимых границ между блоками… если таковые вообще были. Анрайму всегда казалось, что Барад-Дур был не построен руками смертных, а возведен одной лишь волей Аннатара, выращен из мордорского камня.
Вполне возможно, что так оно и было.
Девятый сел, прижавшись спиной к остатку стены. Прикрыл глаза, представляя, что находится рядом с прежним Барад-Дуром… тем самым, который снился в кошмарах эльфийским провидцам. Тем самым, к которому приводили новобранцев; повидав цитадель Аннатара, они более не сомневались в непобедимости Мордора.
Эти места некогда наполнял неумолкающий грохот молотов и машин; для Девятерых же здесь звучала и неслышимая другим Сила, которой принадлежала цитадель. Сила, которая была лишь чуть младше этого мира…
А теперь – тишина. Безмолвие, не нарушаемое даже ветром.
Могло ли все сложиться иначе? Могла ли по-другому выстроиться цепь случайностей?
Да, случайностей… Носитель Кольца не думал ни о чем, кроме дела – и преодолел смертельный заслон. Упрямая роханка и хоббит оказались именно в том месте поля битвы – и сразили Первого. Анрайм в тот день очень много летал – и уставший ящер дал ему время, которого не было у других.
Сплошные случайности. Которые одним несут гибель, а другим – жизнь.
Или… нет случайностей? Все укладывается в Замысел Эру, и все предопределено? Да неужели?
Ну-ну. Предопределение эльфов – служить Свету, предопределение орков – служить Тьме… как говорят все. А какое предопределение у гномов? Хоббитов? Людей, наконец? Да на этот вопрос никому ответа не известно… так о каком Замысле можно говорить?
Мир – живой. А живым свойственно выбиваться за пределы всех и всяческих замыслов.
Впервые за долгие века тишина развалин Барад-Дура была нарушена – человеческим смехом, откровенным весельем.
Отсмеявшись, Девятый легко поднялся на ноги.
– Да какая разница – случайности, Замысел? – прозвучал голос. – Моя судьба, и я о ней не жалею. Хотел бы многое переиграть, конечно… но основной выбор остался бы тем же. Моим. Собственным. Наверное, и остальные скажут то же самое.
Он сделал несколько шагов… и остановился. Странно. Откуда исходит знакомое ощущение?
Анрайм стремительно перемахнул через невысокий обломок стены, прошелся внутри границ исполинской цитадели. Прислушался.
Несколькими минутами спустя он уже очищал от пепла и щебня участок, ближе к центру разрушенной крепости. Там обнаружилась массивная металлическая плита, оплавленная бешеным огнем… но целая.
Девятый прижал руку к металлу, прислушиваясь. Усмехнулся.
– Вот умел же Аннатар строить, – с невольным восхищением протянул он. – Подземелья не пострадали. И хранилище, похоже, осталось цело… Очень к месту. Ну просто очень к месту.
Анрайм вновь усмехнулся.
– Замысел, да? Не забудьте уточнить – чей Замысел…

Осгилиат. Назгулы и Северен
Пока двое из назгулов сражались в Умбаре, а третий устраивался в Мордоре, еще трое продолжали свой путь. Трое назгулов – и задумчивый Северен.
Все-таки это было странно – находиться рядом с назгулами. По-прежнему оставаться их врагом… и знать, что им это известно. И… не бояться.
Впрочем, не боялся он и раньше. Страх, испытанный, когда гондорец осознал возвращение Девяти, давно прошел, переплавившись в опасение. Не за себя – за страну. За дочь. За Минас-Тирит, который назгулы некогда почти взяли.
Он никогда не считал себя мыслителем, и не считал необходимым «смотреть с обеих сторон». В то же время – плох тот командир, который не умеет поставить себя на место противника…
Почему-то вспомнился светящийся мягким светом палантир в руках. Палантир, который он сдуру дал подержать новичку…
В голову пришла неожиданная мысль; почему бы не спросить?
И гондорец повернул голову к Доримеру, осведомившись:
– А что ты тогда увидел в палантире?

Мория. Эрик и Анармакиль
Орки, встретившие назгула и эльфа на обратном пути, выглядели, мягко сказать, удивленно. Последним эльфом, входившим под морийские своды, был сын Трандуила, и орки считали, что больше никогда не увидят здесь Перворожденного. А если и увидят – то он переживет встречу всего на пару вздохов.
Но за оружие не схватился никто. Эльфа привел Меч Теней – а значит, он знал, что делает. Хотя откровенного изумления во взглядах орки скрывать не стали; было бы глупо.
Лишь доложили Азаргу; урук-хадар недоуменно пожал плечами, и приказал: «Следите за остроухим в оба. Попробует что сделать Мечу Теней – рубите голову на месте».
Анармакиль себя чувствовал не менее неуютно. Окружавший его камень вызывал нервную дрожь; эльф привык к просторам, пусть даже и городским. А ведь вокруг были еще и орки… которые, в отличие от назгула, давно определились в своем отношении к эльфийскому народу.
Для чего он пришел сюда? Говорить, узнавать – или погибнуть?
Единственное, о чем жалел эльф – если он все же погибнет здесь, все, что Анармакиль успел узнать, останется неизвестным сородичам. Он не выполнит своего задания.

Ангмар. Маршал Леотен
Некоторые упрекали Третьего Маршала за излишнюю осторожность, считая, что настоящему полководцу больше пристал неудержимый натиск; благо роханская конница таковой могла обеспечить. Потому-то он и был именно Третьим…
Впрочем, на такие суждения Леотен не обижался. Он считал, что главное для полководца – приносить победу стране, а уж одобряют ли его тактику – дело десятое.
И сейчас, в ожидании помощи и ответов на письма, он не сидел без дела. Выдвигать армию без предварительной разведки было бы почти губительно; так что Леотен выбрал наиболее быстрые отряды и отправил их в путь. А точнее – в стремительные рейды по ангмарской территории; и разведка, и постоянное беспокойство противнику.
Сам же маршал укреплял позиции, готовясь к наступлению. Он не без оснований подозревал, что и ангмарский король занят тем же… что ж, воевать с Ангмаром Леотен умел.
Только бы не вмешался вновь дракон… и его кошмарный всадник…

[Easterling >>>]

Умбар. Крепость
(DarkLight, Higf, Easterling)

"Спасибо, - усталый, бесцветный голос в осанве. - В очередной раз помогаешь в безвыходной ситуации... похоже, я должен тебе очень многое".
- Спасибо тебе, - вслух, для тех, кто рядом, кто услышит сказанное, - и короткий поклон.
"...а больше всего - за то, что заговорил первым".
"Думаю, этот опыт был очень полезен... для всех", - так же мысленно откликнулся дракон, вспоминая пережитые эмоции. И добавил для зрителей: - Враг хитрей, чем мы думали. Полагаю, что надо готовиться к новым сюрпризам.
После этих слов солдаты, столпившиеся во дворе, резко вспомнили о делах. Как будто магия, заставившая их замереть, не сводя глаз с двоих улаири и одного ящера, внезапно исчезла.
Обсуждать во дворе было не очень-то приятно и привычно, но, увы, попытка впихнуть Анкаладора в одну из комнат крепости была подвигом, превосходящим деяния героев Первой Эпохи.
- Я тоже рад, что все мы трое и большинство солдат живы, - сказал Первый, и, не задерживаясь, продолжил. - Мы проиграли дуэль разведок. С этим надо что-то делать.
- Предлагаю на сей раз воспользоваться крыльями, - откликнулся Анкаладор. – Едва ли гондорцы, даже если они столь умны, смогут остановить мой полет в родной мне стихии. Кроме того, Чародей, насчет разведки ты прав. Мы Мелькор знает сколько времени не высовываем носов за ворота, и первая же попытка подобного действия окончилась полным фиаско. Ловлю себя на мысли, что Гондор мог прибрать к рукам пол Средиземья, а мы бы и не узнали. Даже я не летал далеко. А, вместе с тем, нам есть на что глянуть. Например, то мордорское подкрепление.

[higf >>>]

- Не время, я думаю, - нехотя отозвался Второй. - Тебя не остановят, конечно, но вот если они пойдут вперед... остановить их тоже будет - некому.
- Мы высовывали нос, и враги, которых стало намного меньше, это подтвердят. Я говорил о ближней разведке. То, что ты увидишь днем – поможет ли ночному бою? – сузил глаза Гвэйнон. – Кхамул прав... Без тебя мы можем не продержаться долго... Но и сидеть в этой дыре мне уже надоело! Эта крепость равно сковывает руки мне и гондорцам...
- Тогда – какой выход вы видите, улаири? – голос Анкаладора звучал несколько нервно. Похоже, ночные события заставили его серьезно струхнуть, что было само по себе удивительно. – Ваш опят войны измеряется тысячелетиями, в то время. как я мало что смылю в войнах двуногих.
- Можно продолжать сидеть тут. Полагаю, на один дневной перелет ты можешь отлететь, и успеешь вернуться... А почему бы нам не сдать крепость? – голос Ангмарца прозвучал, как будто он придумал веселую шутку.
- Знал бы, как все обернется, - еще раньше сдал бы, - зло ответил Кхамул.
- А что сегодня мешает? – заинтересовался дракон, – не для того, мол, стояли столько ночей, чтобы бежать из-за одной неудачной? Так, что ли?
- Нет худа без добра, - усмехнулся Первый... – Солдат в Умбар, там уже ведь знают о вторжении, мы дали им время для сборов и положили немало народа. А кроме того, с вашей помощью и трудами наших людей можно сделать так, что враг... очень пожалеет, - усмешка стала азартной и злой.
- Можно чуть ближе к практике, - на сей раз в речи Анкаладора зазвучали жалобные нотки. – Вроде того, куда лететь и что делать.
- Так вот...

(втроем, завершение... пока)

[Aylin >>>]

Глаза Теорина сузились; он достаточно хорошо знал историю, чтобы сложить названный срок… то, что говорил Сэймур раньше… и необычайное боевое мастерство.
– Как я понимаю, вы – один из Девяти, – голос советника звучал удивительно спокойно. Он умел владеть своими чувствами. – Который, если не секрет?
- Вы интересный человек...- Сэйм остановился, будто налетел на стену, и стоял он теперь не в том месте, где его только что видел советник, а заметно ближе. Подумал секунду и опустился на пол.- Четвертый.
– Ясно, – кивнул Теорин. – Что до вашей сабли… она сейчас находится во временном хранилище. И я не хотел бы, чтобы путь к нему был усеян телами.
- Да...- Экс-назгул усмехнулся.- Может быть, мы и договоримся. Понятно, что я не могу вам верить, а уж обратное - совсем из разряда нелепостей. Это неважно. Я в самом деле пришел попытаться поговорить, а потом, разумеется, уйти. И это место ничуть не хуже тронного зала.
Теорин молча кивнул. По его мнению, темница была значительно лучше; вести Кольценосца на встречу с королем он решительно не собирался.
- Так что же вы хотите сказать?
- В первую очередь. Не посылайте отряды в Ортханк - они бездарно погибнут. Или посылайте.- Сэйм опять хмыкнул.- Это ведь ваши отряды, но вы предупреждены.
Вновь кивок; о том, что к Ортханку снова не следует подходить близко, советник уже понял. Хотя мысленно сделал пометку, что следует порыться в старых летописях и попробовать понять – что сотворил назгул.
- Во-вторую, Гондор воюет с Умбаром и Харадом, Рохан - с Ангмаром. Но война началась до того, как мы вернулись. Подумайте об этом.
А вот это Теорина удивило. Признаться, узнав о возвращении Девятерых, он посчитал, что они активно вмешаются в войну… если с самого начала не стояли за спинами союзников Мордора. Но из слов Сэймура следовало совсем другое…
– Я бы тоже хотел кое-что узнать.
- Слушаю, спрашивайте.

(и ВиЗет)

[V-Z >>>]

Эдорас. Сэймур и Теорин
(те же)
Советник задумался, а потом задал совершенно не связанный с предыдущей беседой вопрос:
- Что связывает вас с Айрин?
Назгул молчал полминуты. Сложно было прочесть, о чем он думал в это время. И очень неохотно ответил.
- Вы не поймете, советник... ... ... Полюбите свою смерть, когда встретите. Не меняйте на чужую.- Назгул усмехнулся, подумал и расхохотался. - И не заставляйте ее играть не по правилам... Хм, простите, Теорин. Это все что вы хотели узнать?
На лице Теорина ничто не отразилось, но мысли в спокойствии отнюдь не остались. Впрочем, озвучивать их он не счел нужным.
- Лишь один. Вы собираетесь сейчас уйти из Эдораса? Не причиняя вреда людям Рохана?
Сеймур кивнул, подымаясь на ноги.
- Да, советник, у вас будут еще гости. Нет, нет-нет! Всего лишь едущие по своим делам эльфийка и следопыт. Почти уверен, что они не
минуют вашу страну, если уже не оказались здесь. Ума не приложу, что еще можно кинуть в Ородруин... Разве что тектонический заряд.
«Эльфийка и следопыт»… Первая промелькнувшая у Теорина мысль звучала как: «мало нам назгула?» Уточнять, правда, советник не стал. По той простой причине, что убрать Кольценосца из дворца (и из Эдораса вообще) хотелось поскорее.
По той же причине Теорин не переспросил, что такое «тектонический заряд», подозревая, что это некое мощное и коварное заклинание или амулет. В сущности, он был не так уж далек от истины…
- В таком случае, я бы хотел помочь вам покинуть дворец, - ответил Теорин. – Пойдемте.
Беседуя о погоде и приметах, советник и назгул покинули дворец. К Сеймору начали потихоньку возвращяться силы - во всяком случае обитатели дворца видели, что советника сопровождала величественного вида фигура в темном плаще. Затем они в сопровождении небольшого отряда стражи прошли по вечерним улицам под вдруг начавшим алеть чистым звездным небом, в котором послышались тихие трески и шорохи.
Множество метеоров огненными искрами расчеркивало небо и моментально сгорало - и это зрелище отвлекало простодушных рядовых роханцев от всего остального. Хотя кто-то мог потом смутно вспомнить, что рядом с ними в какой-то момент оказалось идет вороной и явно боевой конь.
За южными горами небо грохотало и сюда иногда доносилось эхо, хотя особых вспышек было из Эдораса не видно.
У ворот назгул запрыгнул на коня и скрылся на восток.
- Прощайте, Теорин. Может, еще встретимся и, если повезет - не на поле боя.
Про себя же назгул подумал. "Похоже, я был прав. Власть, ее близкое присутствие - вот то, что будит и поддерживает в нас улаири... Не смерть и не могущество, не война и не сила... Просто, Власть. Сама по себе..."
Два дня спустя возле Андуина он уже не выглядел величественно, опять являя миру обычного путешественника-оборванца. И заклинание призванного не-мертвого скакуна стало очень сложно удерживать, да и плащ давно развеялся призрачной дымкой. "Ясно, и хочу ли я той власти? Нет, ни капельки..." Решил Сеймур, бросив камешек в воду и поворачивая на север с намереньем через неделю достичь города, в котором когда-то родился.

А Теорин, посмотрев вслед назгулу, вернулся во дворец... где его встретили неожиданным известием. Впрочем, учитывая слова Сэймура - не полностью неожиданным...

[higf >>>]

Умбар. Крепость

Остаток ночи никто не спал, но на внушающего страх нового командира ворчать не решались. Сам Гвэйнон, правда, сомневался, что Анкаладор мог бы ему помочь в случае беспорядков в крепости – уж больно он имел... широкий поражающий эффект, так что в случае применения силы шашлык вышел бы с назгулятиной. Только до подобного не дошло – когда люди заняты, им не до недовольства, а дело нашлось всем – солдатам, офицерам, Анкаладору и назгулам, правда. последним больше по части заклинаний.
Пришедший рассвет не принес видимых перемен – на стенах по-прежнему торчали местами несколько солдатских голов. Впрочем, если только у Ларанира была действительно хорошая разведка, то она могла донести, что кроме этих последних стражей в гарнизоне вряд ли кто-то остался – достаточно многочисленная группа людей под руководством двоих в черных плащах, выбравшись из недальней пещеры потайным ходом, направлялась на юг, к столице. Где был дракон – лишь Валар ведомо, но ведь ему всегда несложно нагнать пеших.

[Леонардо да Винчи >>>]

   вместе с DarkLight

   ...за пылью стен давно разрушенного плена, за окнами в которых нет тепла...

   Услышав вопрос гондорца, Восьмой повернулся к собрату. В его глазах блестел интерес: за событиями последнего времени, связанными с боями, бегством и возвращением воспоминаний, он как-то забыл про инцидент с Доримером в пещере. А, вместе с тем, о видящих камнях ходило не меньше слухов, чем о назгулах. И даже назгулы знали о них недостаточно. - Мне тоже было бы интересно услышать, - сказал он Пятому.

   - А не слишком ли это, Северен? - вопрос Пятого был достаточно жестким, чтобы дать понять человеку, что его слова были по меньшей мере неуместными. На мгновение взор Доримера затуманился, но он дал себе время успокоиться и продолжил уже ровным голосом: - Я увидел там полу-дракона под седлом черного всадника и множество костров на земле. Еще там было красное небо со всполохами ярких оттенков. Более ничего, что могло бы тебя заинтересовать, Северен.

   - Как интересно... - протянул Восьмой, и продолжил уже мысленно: - Если ты видел Первого, то это может быть предсказанием. Феанор был сдвинутым на всю голову, но войны, много столетий кипящие вокруг творений его рук, тоже возникли не из пустоты. Что мы знаем о палантирах, кроме того, что с их помощью Сам соблазнил властью Радужного Мага?

   - Палантир не может не предсказывать, - мысленно усмехнулся Эсхольд. Затем подумал и добавил уже более горестно: - Особенно если смотрю я. Впрочем не пожелал бы этого никому. Стихия и мысли, это одно, а вот явные картины не совсем приятного будущего, это уже другое. У меня до сих пор на коже жар тех костров.

   - Сочувствую, брат, - в мысленном голосе Джарила появилась легкая грусть. - Как бы мы не старались быть "просто людьми", Девять не уйдут от Конец и от того, чем они были. Что нам дали.

   - Я думаю, как бы странно это не было, говорить о том, что думаешь в мысленном разговоре, что это знак изменений, которые будут сделаны нами. Изменения в мире, изменения которые должны произойти, но никому не под силу сдвинуть колесо судьбы.

   - Не под силу сдвинуть... – задумчиво протянул Восьмой из назгулов, - … но под силу оказаться рядом в нужный момент и слегка подтолкнуть. Ангмарец очень похож на того, кому суждено это сделать. Твои видения то подтверждают.

   - Нам решать, помочь ли ему это сделать или повернуть все по своему желанию. Да, наверное ты прав насчет ангмарца, однако решение по прежнему за девяткой, и решать это нужно вместе. Опять замкнутый круг, - мысленный вздох и Эсхольд посмотрел на Северена, после чего сказал уже в обычном реальном мире: - Есть ли у тебя еще вопросы человек?

   - Мельница Эру мелет медленно, но верно, как говорится в пословице. Светлые победили нас в прошлой войне, но маятник снова качается. Война испокон веков велась с переменным успехом, до какого-нибудь действительно крупного ляпа. Сейчас наш ход, - усмешка Джарила вышла недоброй. Он перевел на Северена взгляд темных глаз на мгновение, казалось, вспыхнувших алым.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 22-11-2007, 12:56

[V-Z >>>]

Умбар, неподалеку от крепости. Ларанир
Едва рассвело, но Ларанир не спал. Собственно, он со времени неудачного штурма спал лишь урывками; уходить в сновидения он попросту опасался - потому что, пока спишь, может случиться всякое.
Как ни странно, результатами ночной вылазки генерал остался доволен. Погибли солдаты противника. Более-менее выяснилось, что опасны назгулы - но воины Мордора не преподнесут сюпризов.
А еще, что куда важнее - свои поняли, что врага можно бить. Нечего и надеяться, что одна схватка сотрет память об огне с небес... но это очень полезно.
И заодно показали тем, в крепости, что армию Гондора просто так не сломишь. Если вернувшиеся и забыли, как умеют драться солдаты Белого Древа - им напомнят. А заодно покажут, чему за эти века научились...
- Командир! - в шатер заглянул адъютант.
- Да?
- Разведчик вернулся - говорит, к нам идут.
- Что?! - Ларанир вскочил, пронесся мимо посторонившегося офицера.
Выскочив наружу, он вгляделся; разведчик указал точное направление.
Да. Деталей не различить, даже острым зрением... но идут солдаты. И, учитывая направление...
- Хвала Валар! - с облегчением выдохнул Ларанир.
Король пришел на помощь своим воинам.

Осгилиат. Северен и назгулы
Чего-то в этом роде гондорец и ожидал – краткий ответ, потом молчание, сопровождаемое взглядами назгулов друг на друга, и недружелюбный вопрос. В который раз уже он подумал – а не получи тогда Доример в руки палантир… что бы случилось?
Или правы те, кто говорят, что все предначертано, и все, должное произойти, вписано в Замысел Эру?
– Нет, больше у меня вопросов пока не найдется, – покачал головой Северен. И добавил: – Человек.

[higf >>>]

2000-й год Третьей Эпохи

Ночь – кровь, стоны, лязг железа и дым.
День – почти тишина и пустота. Еще где-то вскрик или шаги, но орки прячутся от солнца, назгулы тоже. Время отдыха. Их ждет следующая темнота, очередной уход солнца. Первый подумал, что днем его укладывала спать мать, когда он был ребенком в Нуменоре. Она звала домой из сада в разгар игр... Где сейчас этот сад? Если не похоронен под землей и камнями, то там плавают рыбы и отдыхают спруты и моллюски. Проклятые Валар! Нет, спать. Днем спят дети, совы и назгулы...
Снова ночь.
Самая высокая из башен. Первый стоит зале, где правитель города творил суд и принимал посетителей. Тут же и остальные...
- Последняя ночь Минас Итиля была вчера, - скрежещет голос Ангмарца. – Сегодня крепость станет иной и получит иное имя!
Он поднимает руку с кольцом. Так должно быть, так правильно – подтверждает голос в голове.
В центре – начерченный на полу круг. Из угла раздаются стоны. Для ритуала мало всей пролитой крови и силы колец. Нужна еще последняя жертва, точнее – жертвы. По одной на каждого.

[V-Z >>>]

Судьба Девяти
Умбар. Генерал, маршал и король
– Значит, все-таки они пришли, – Арандир задумчиво покрутил в руках кинжал. Он еще сомневался, допуская, что гонец мог преувеличивать… но теперь то же самое сказал и генерал. И все его офицеры.
Их мнению король доверял.
– Что скажете, Ларанир? – пристально взглянул король в глаза генералу.
– Советую немедленно выступить, ваше величество, – поколебавшись, ответил тот. – Угрозу надо убрать как можно скорее; теперь у нас значительно большее численное превосходство. И теперь – немало лучников, так что дракона можно и не подпустить. А с такой армией два назгула не совладают.
– Маршал?
– Поддерживаю, – кивнул Беоргиль. – Эту мордорскую древность надо выжечь здесь и сейчас. Иначе одни Валар знают, что может произойти в дальнейшем.
– Решено, – согласился король. – Объявить приказ по войскам – выступаем, как только вернутся разведчики.
Таковые должны были прийти скоро; следопытов Арандир отправил в разведку еще тогда, когда только подошел к лагерю Ларанира. Сведения о противнике никогда лишними не бывают.
«Надеюсь, что их не перехватят, – подумал генерал. – Сейчас враг должен быть настороже…»
И словно в тон раздумьям Ларанира полог шатра отдернулся; внутрь шагнул человек в запыленном плаще. Командир разведчиков.
Ларанир едва сдержал облегченный вздох – вернулись. И, судя по лицу командира – не с дурными вестями.
– Ваше величество, – склонил голову разведчик. – Маршал, генерал…
– Докладывайте, Скайнур, – коротко велел король.
– Их нет.
Прошло несколько мгновений, прежде чем удивленный Беоргиль уточнил:
– Как это – нет?
– В крепости почти никого, маршал, – развел руками Скайнур. – Охраны с десяток человек. Мы подобрались так близко, что полный гарнизон нас бы точно заметил.
– Ловушка? – глянул Арандир на командиров. Те с сомнением пожали плечами.
– Ловушку мы бы заметили, государь, – кашлянул Скайнур. – Да и вообще… там наш Кадион с полчаса просидел, слушая. Говорит, что в крепости почти нет людей; а он шаги мыши в грозу расслышит.
Король и офицеры вновь обменялись взглядами.
– Выступаем, – решил Арандир. – Но надо быть готовыми. Коварство назгулов всем известно. Скайнур, вы со своими людьми можете отдыхать.
– Благодарю, государь.

Через несколько часов Ларанир стоял во дворе крепости. Той самой, в которую намеревался войти гораздо раньше… и которая стала для него таким испытанием.
А выдержал ли он его? Или все же что-то надломилось?
Генералу очень не хотелось отвечать на этот вопрос.
– Государь, медлить нельзя, – голос Беоргиля вырвал генерала из раздумий. Маршал стоял недалеко, рядом с королем, задумчиво осматривавшим разрушенную стену. – Надо немедленно преследовать их; иначе они присоединятся к гарнизону Умбара. Или уйдут в Мордор, что не лучше.
– Солдаты устали, – коротко ответил Арандир. – Одно дело – после перехода атаковать крепость невдалеке, и совсем другое – устраивать еще один, вероятно, более долгий переход.
– Государь…
– Маршал? – бросил на Беоргиля взгляд король и воин покорно кивнул.

В дороге. Митнар
У многих до сих пор сохранялось ложное впечатление о том, что орки и вообще жители Мордора слабее людей из западных земель. Конечно, воины-ветераны прекрасно знали, что это не так, но большинство простых жителей…
Митнара эти мысли откровенно забавляли. Он-то прекрасно знал, что мордорская армия уже несколько веков как минимум равна прочим по дисциплине и выучке; а выносливость в дальних переходах у орков куда выше. Да и люди у них научились…
Суровая мордорская местность закаляет тех, кто там рожден; сам командир искренне гордился своей выносливостью и силой. Достаточно упомянуть, что он был одним из немногих, сражавшихся двуручным мечом. Кстати, из всех возможных он предпочел недавнее изобретение, сделанное в пору его юности – меч с волнистым лезвием.
«Пламенеющий», как его гордо назвал кузнец, впервые сковавший такой клинок.
Митнар выбрал его для себя и не пожалел ни разу – раны такой меч оставлял почти что неизлечимые; в сочетании с немалым искусством боя самого командира оружие становилось поистине страшным*.
Ну а четыре тысячи, следовавшие сейчас за ним, были экипированы ничуть не хуже. В этих войсках нашлось место и оркам, и троллям, и людям; причем работать они умели более чем слаженно.
Об одном сожалел Митнар – что тут нет Рабагана, великолепно умевшего руководить троллями в битве. Увы… что ж, и с этим справимся.
Правда, командир не забывал и об осторожности. Может так случиться, что к их подходу крепость будет уже взята, и даже назгулы…
От одной мысли Митнара передернуло. Нет. Нельзя так думать. Девятеро не могут умереть – это просто невозможно.

*На Земле такой меч именовался фламбергом. И действительно был в умелых руках жутким оружием, даже церковью запрещался. Правда, силы для работы им было нужно не менее, чем для обычного двуручника, и потому большого распространения не получил.

[DarkLight >>>]

Земли Гондора. Джарил.

Услышав из уст Северена обращение: «Человек», Восьмой поднял вверх брови. Удивленно – и, что же скрывать, одобрительно. Гондорец оказался крепче, чем показалось в пещере. Тогда, во владеньях потомков Шелоб, он бежал прочь, не слушая аргументов. Сейчас же их бывший командир подчинил себе страх, что дремлет к груди каждого гондорца при слове «назгул». Вот, даже дерзит, словно и не было у них за плечами тех самых тысячелетий не-жизни. Конечно, и их рассказы о прошлом этому помогли, но все же… Джарил вспомнил ночную беседу в осанве. Перестанут бояться? Улыбка Восьмого стала чуть шире. Пусть так. Но ведь были и другие воспоминания. Назгульи. Картины из возвратившейся памяти, которыми он не собирался делиться даже с таки интересным противником, как Северен.

2000-й год Третьей Эпохи. Минас-Итиль.

Одна из теней позади Ангмарского Чародея шевельнулась, превратившись в Восьмого из Девяти. Назгул скользнул в сторону пленников, произведя не больше шума, чем случайный сквозняк. Обреченные невольно поежились: темная фигура в плаще будто бы излучала холод могилы. Сейчас кольценосец был очень серьезен – шутки и хмельной кураж битвы за крепость остались снаружи. И там же он оставил ту малую частицу Джарила, что еще теплилась в призрачной форме назгула. Сбросил его, как змея старую кожу, чтобы он-человек не мешал играм Бессмертных. Гондорцы ежатся под изучающим взглядом невидимых глаз. Все будет быстро. Выбор нужного человека, почти незаметный удар без замаха – и тяжелые капли крови, упавшие на Восьмое Кольцо.
Рука призрака, обагренная жертвенной кровью, вдруг стала видимой. И оставшиеся в живых гондорцы в немом ужасе видели, как эта измазанная в крови полупрозрачная кисть поднимается вверх, будто показывая миру Кольцо, поработившее смертную плоть.
А глухой голос немертвого эхом повторял заклятье Ангмарца.

[Леонардо да Винчи >>>]

   вместе с DarkLight

   2000-й год Третьей Эпохи. Минас-Итиль.

   Пятый скользит насмешливым взглядом по онемевшей от страха толпе бесполезного мяса. Гондорского мяса. Люди которые потеряли надежду и волю к победе уже не нужны назгулам. Черный час пришел, время жертвы настало. Дым от пожаров застилает небо, стоны умирающих приятно ласкают слух невидимого война в черном одеянии. Мертвый король, один из девяти. Пятый.

   Еще одна из теней - пятая по счету - отделилась от стены. Но гондорец, на котором остановились глаза кольценосца, оказался проворен. "Лучше умереть самому, чем послужить укреплению черного колдовства", - решил он в отчаянии. И бросился в сторону, туда, где маячили звезды в узкой бойнице. Но - не судьба. Восьмой оказался проворнее. Тело человека с размаху врезалось в темную фигуру, загородившую оконный проем. Гондорец закричал: ощущение было жутким, будто все его тело живьем вморозили в лед. И чувства куда-то ушли...

   Рука пятого привычным движением скользнула вверх, к рукояти меча торчавшей из за спинных ножен. Невидимая рука в стальной перчатке. Рука решающая за смерть, рука которая сама - смерть. Клинок делает полукруг и со свистом проходит сквозь шею. Кровь уходит в левую сторону и обагряет стену. Некоторое время тело еще стоит, покачиваясь. Глаза человека смотрят на назгулов.

   Восьмой улыбается - мимолетной улыбкой, видеть которую дано только собратьям - и Самому. Улыбается гондорцу, но смотрит на Пятого. Заклинание ширится, вобрав в себя новую силу, и Тьма нависает над залом, струиться из окон. В бойницах больше не видно звезд, только черный туман. Еще миг - и сила Пятого Кольца присоединиться к Восьмому и Первому. Назгул переводит взгляд с жертвы на Доримера. На того, кого в прошлом звали таким именем.

   Мгновение и Пятый поднимает руку с кольцом вверх, руку в которой зажат окровавленный клинок. Мертвый голос зачитывает клятву.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 11-12-2007, 10:13