Жизнь Богов, мания величия нам не чужда

[бабка Гульда >>>]

Даймина почти не слышала последних слов Ташша. Она опустилась на каменный пол -- и тело ее начало содрогаться в родовых муках.
Но не простая женщина, а богиня пронзала криками мрак пещеры. Не одного, не двоих -- десятерых мледенцев, одного за другим, извергла она из чрева своего.
И едва она подносила младенца к груди, едва делал он глоток божественного молока, как начинал на глазах расти.
И вот уже пятеро юношей и пятеро девушек стояли перед своей матерью, наполняя ее сердце печалью: какие они слабые, беспомощные, нагие!
-- Я дала вам жизнь, -- заговорила наконец Даймина, -- но не могу дать ни когтей, ни клыков, ни крыльев. Вы слабы в этом мире. В мире, который сегодня полон любви и брачных игр, а завтра станет миром голода,битвы и охоты. Мой совет вам: останьтесь в этой пещере, пусть станет она вам домом и убежищем. Днем выходите искать пищу, а ночью, когда хищные звери выйдут на добычу, прячьтесь опять под этими сводами. Любите друг друга. Я открываю чрево ваших подруг, да будут они плодовиты. Это все, чем я могу вам помочь. Об остальном просите других богов...
Уже у выхода из пещеры Даймина обернулась.
-- Еще одна надежда есть у вас, еще одно оружие: вы умнее и хитрее любого зверя в этом мире...
И пошла прочь, не договорив то, что думала:
"...но это у вас, к сожалению, не от меня!"

[Ясмик >>>]

- ... Травы,… Насекомые… Вы хотите гармонии? О, конечно…

Речи бога лжи заставили Кунае Луонто отвлечься от своих горестных дум. Быстро втянувшись зизым дымком в ствол уже весьма огромного дерева, но все еще продолжающего расти, бог растений скользнул вниз, на землю. И успел заметить, как одно из его творений захватило другое творение. Создание его сестры...

Все жрут друг-друга…

Кун Лун обрел форму и посмотрел вслед удаляющемуся богу. Затем подошел к растению и, присев на корточки перед ним, положил на ладонь цветок. Лепестки последнего несмотря на кровавый цвет, оказались весьма мягки и нежны на ощупь. Мгновение - и из цветка, словно из домика, выпорхнула бабочка. Целая и невредимая. Кунае улыбнулся и заговорил с цветком:

- Нещастный... Это Порождение Лжи, сеющее ложь вокруг, как заразу, заставило и тебя обмануться? Заставило обмануть самого себя, свою добрую сущность? Поверить в плотоядность... Ты обманулся и обман уже вплелся в твою хрупкую и безобидную душу. Изменить это я мог бы... уничтожив тебя. Но зачем? Пусть же этот обман станет твоим оружием. Пусть всякий, кто осмелится навредить тебе, сто раз прежде подумает, усомнившись в твоей беспомощности... Пусть отпугнет его твой цвет и зазубренные края лепестков. Ложь будет твоей защитой...

Бог встал и оглянулся. На созданных им растениях появлялись цветы и плоды, дающие и распространяющие семена. Растительный мир начинал жить и ширится. И это богу нравилось. Кун Лун вернулся к исполинскому древу, словно подпирающему кроной небесный свод.

- Ты, Первое Древо Мира, станешь прародителем всех деревьев. Даю тебе власть быть многоликим в своей сущности и давать миру разнообразие в деревьях. Пусть каждая ветвь твоя - как отдельное дерево будет и по разному пусть цветут и плодоносят они... - бог снова втянулся дымком в ствол, возник рядом с клочьями умертвленной ветки и продолжил - а твои отмершие частички пусть будут тебе же подспорьем. Пусть падают они и, смешавшись с землей, дают пищу корням твоим, и пусть возвращаются новорожденными листьями и ветками, тем самым творя бесконечный круг жизни...

И откликнулось гигантское Мировое Древо на слова своего творца. И упала мертвая ветвь и смешалась с землею... А живые покрылись разными цветами и плодами... И началось распространение древо-детей по миру... Вот уже вместо одного древа на земле выросло пять... десять... двадцать... и каждое новое дерево хоть и было значительно меньше прародителя своего и не совмещало в себе сущности многих деревьев, но тем не менее способно было давать миру своих собственных детей... И Кунае Луонто был доволен проделанной работой... И заставило его счастье творения детей своих забыть о "ползущем подземном карателе" (как окрестил бог плотоядный цветок проклятия, посланного им в этот мир)...

[Мышара >>>]

Самира радостно улыбалась, ее хвалили, это ей нравилось, она даже позабыла возмутиться на предложения бога ужаса изуродовать ее внешность - пусть попробует и узнает, каковы истерички в гневе. Тем временем обласканная словами, богиня не замечала, как вокруг мир наводняли разновсякие существа и растения, когда же она соизволила оглядеться по сторонам, оказалось, что мир уже изменился до неузнаваемости.
- Так, это что за стадо, я не понимаю, - сморщила Самира носик, - скотный двор не иначе! Где вы набрались своих идей, это же полная безвкусица! - богиня всплеснула руками, - ну вот хотя бы это, - она обличающе ткнула пальцем в неких птиц, весьма похожих на длинношеих куриц. Те удивленно уставились на нее, - По-вашему это работа? Халтура это, вот что я скажу. А ну иди сюда, цыпа-цыпа, тц-тц-тц, - Самира склонилась и подманила к себе ближайшую птицу, вторая же попятилась в кусты.
- Ну смотри, какой ты у меня серенький и убогенький, - ласково говорила Самира, поглаживая курицу по голове, - не дал создатель твоему родителю ни капли вкуса - живи теперь да мучайся? Ну ничего мы тебе поможем, - Самира провела ладонью по голове, шее и спинке птицы до хвоста. Под ее пальцами перья меняли цвет на синий и зеленый, отливающий перламутром, на голове вскочил хохолок, а когда ее ладонь добралась до хвоста, то схватила за перья и дернула. Хвост мигом вытянулся чуть не вдвое длиннее самой птицы. Самира выпрямилась с довольной улыбкой.
- Ну давай, покажи нам себя, пусть увидит твой творец, как много он не доработал!
Птица смущенно курлыкнула, подняла хвост и развернула роскошным разноцветным веером, Самира легкомысленно подпрыгнула и захлопала в ладоши.
- Вот оно - райское творение, а ты глупая курица, раз боишься меня - оставайся какой была, стану я за тобой по кустам гоняться! Еще платье порву чего доброго. И вот это дерево... чего-то в нем не хватает... ах да! нынче заря мира, весна, стало быть, цвети немедленно! - Самира позвенела хрустальными браслетами, встряхивая ладони и направив их в сторону дерева мира, словно раздвинула занавеси, осыпая ветви щедрой россыпью лепестковой бахромы розоватых цветов. Божественный сладкий аромат разнесся по округе, окутал богов и понесся по ветру.
- Хм! Какова идея! Я тоже хочу так пахнуть! - Богиня поймала несколько, кружащихся на ветру лепестков, потерла их между ладонями и приложила к шее за ушами. - Вот так-то лучше, - она полной грудью вдохнула теперь уже свой запах весенних цветов, - думаю, потом из этих цветочков что-нибудь вырастет, как считаешь, Кун Лун? Только давай сразу договоримся, то, что вырастет - будем кушать только мы, а не всякие твои твари, думаешь, я для них старалась? Имей в виду! Подберется какая зараза к моим... думаю это будут яблоки - прокляну! Вон смотри, уже ползет какая-то гадина, убери ее немедленно! - взвизгнула Самира, указывая пальцем на толстую скользкую змею, которая резво ползла к дереву.

[Ясмик >>>]

Заметив на Мировом Древе появление новых нежнорозовых цветов, Кунае улыбнулся и слегка поклонился прелестной богине. Конечно на его дереве уже было множество разнообразных цветов и плодов, ибо таким он его создал... Но желание Богини Красоты украсить Мировое Древо еще больше ...
- Чудесно, очаровательная. Ваши цветы восхитительны. Но их прелесть - ничто, по сравнению с вашей. - Кун Лун улыбнулся. - Плоды, что дадут ваши цветы - да будут они лишь для богов...

В ответ на призыв богини убрать змею, Кунае оглянулся и обратился к богам, ответственным за эту самую змею:

- Маду, сестренка запрети своему творению ползти к Мировому Древу. А вот ты... ты знания даешь. Вразуми же неразумную тварь, что плоды, которые появятся от сих цветов - не для нее... Или ты, Бог Пути - смени путь змеи, дабы не знала она дороги к Древу...

Затем бог снова перевел взгляд на Древо и попросил крылатого Бога Воздуха подуть сильнее дабы разные семена с Древа могли распространиться на более далекие расстояния и украсить всю землю.

И только цветам прекрасной богини было разрешено остаться на Мировом Древе, и на нем же давать плоды, предназначенные лишь для богов. Для остальных же в мире уже рождались и еще родятся другие деревья со своими плодами и цветами...

Сообщение отредактировал Ясмик - 19-03-2006, 9:09

[Черный Ленин >>>]

А предложение Кифеаса, увы, не было услышано, затерявшись в хаосе беспорядочного творения. И как они не боятся, что выйдет у них Ташшь знает что? Каждый занимается своим делом, только пройдоха Ташшь так и норовит присвоить что-нибудь чужое. То Ужас сотворит без ведома того, кто им заведует, то вообще... гм... времени, короче, не теряет.
Однако его, Кифеаса, вклад в жизнь этого мира уже весьма ощутим. Вот какая-то курица удирает от Самиры в кусты... Испугалась Самиры? Глупая какая-то курица. А вот и сама богиня с визгом шарахается от змеи... Да... змей будут бояться всегда. А женщины еще и мышей.
"Ну что ж, раз каждый занят своим делом, все торопятся, словно боятся, что кто-то успеет сотворить раньше их очередное безобразие, значит и мне можно покамест обустроиться... Маду не посчитала его творение зверем и не пожелала поспособствовать, значит, опять придется самому. А собственные ресурсы ограничены. И голос, видимо, придется дать свой..."
Бог Ужаса вздохнул и отчетливо произнес:

Ташшь у Хшах украл хеш, Хшах у Ташша утащила шашку, Ташшь услышал Хшах и поднял шухер...

- Ну как? - поинтересовался бог у своего творения.
- Ужассно... - прошипело страшилище.
- На вкус и цвет... - протянул Кифеас. - Так как же мне тебя назвать? Как тебе имя... гм... Кифеас Младший?
- Ужассссно! - с придыханием выдохнул монстр.
- Ужоснах? - переспросил бог. - Тоже неплохо. Ладно, будешь Ужоснахом.
- Ужассс, - вздохнуло существо.

[Альфа 900I >>>]

Птицы. Змеи. Флора и фауна. А скоро - и разумная жизнь... Да, закончилось время бездействия...
И коснулся Экзек-Знающий разумов птиц. И даровал им способность абсолютного знания направления.
- Теперь никогда не собьются они с Пути. А проложить Путь - это уже твоя работа, Этердо-Странник
И коснулся Экзек-Знающий разумов змей. И даровал им понимание, что годится им в пищу. И даровал им умение прятаться и нападать неожиданно.
И взглянул Экзек-Равновесный на птицу, сестрой его созданную. И произнес
- Прекрасно создание твое. Но боюсь я, что слишком уж много вложила в него ты. Уравновесить его внешний облик надо, или же будет превыше всех в этом Мире оно.
И коснулся Экзек-Равновесный птицы. И изменил он голос её, и стал он резать слух окружающих, стал нелепым и смешным, для всех, кроме других таких же птиц.
И взглянул Экзек-Равновесный на Ужас Глубин, братом его созданный. И изрек
- Ужасно создание твое. Но боюсь я, что слишком уж много вложил в него ты. Уравновесить его силу надо, или же будет превыше всех в этом Мире оно.
И коснулся Экзек-Равновесный Ужаса Глубин. И лишил он его возможности жить вне воды.
И коснулся Экзек-Знающий всех живых, и дал им Знание Воспитания Потомства. И каждый родитель теперь будет передавать потомству все, что знает сам.
И взглянул Экзек на Детей Даймины и изрек
- Дать Знание могу я им. Но если животные неразумные полученное используют всегда, Разум может игнорировать Знания свои. В этом и беда, в этом и опасность. Поэтому частями малыми буду учить их...
И коснулся Экзек-Знающий Детей Даймины , и дал им Знание Использования Предметов. И поняли Разумные, что в решении проблем помочь может им все то, что есть вокруг.
Посмотрим, как примените вы Знание это. Если не разочаруете - дам вам Созидания Способность...

[Локки >>>]

Да как она посмела! Даймина! - Ташшь был в гневе. Его глаза уже не скрывала серость сумерек – они сверкали зеленым огнем. Черные узкие зрачки оглядывали рождающийся мир.
Будь ты проклята, Даймина! За шрам, что змеился по щеке Шепчущего, там, где коснулась его огненная прядь, и причинял боль.
За проклятие, что прозвучали под небом этим и вплелись в основы мировоздания.
За …

Только давай сразу договоримся, то, что вырастет - будем кушать только мы

Ташшь поднял горящий взгляд.
Дерево. Мировое дерево, покрытое прекрасными цветами.
Улыбка скользнула по тонким губам:
-Запретный плод? Ах, какой соблазн. Воистину, сам мир говорил твоими устами, Самира. Будет ли для детей наших соблазн больше, чем то, что сами богами закрыто для них?
Надо попробовать сладкий запретный плод, что б понять, как он горек.

Подберется какая зараза к моим... думаю это будут яблоки - прокляну! Вон смотри, уже ползет какая-то гадина, убери ее немедленно!

Змея.
-Хочешь к мировому дереву, да дружок? – Ташшь присел на корточки и протянул ладонь. – Не будет тебе препятствий на пути, потому что ходить будешь – по следам моим.
Змей мягко обвил руку Ташша зачарованно глядя ему в глаза.
Холод.
Холодная ярость бога впитывалась в извивающееся тело – никогда и никого не согреет змей, ибо пока мир этот будет существовать – будет тело его холоднее льда.
Взгляд – глаза в глаза.
Глаза змея засветились холодным янтарем и вытянулся зрачок подобно глазам Шепчущего.
Всегда будут ненавидеть тебя, ибо не принесешь ты ничего, кроме смерти. – Хотя, Ташшь на секунду задумался – не будем так серьезны. Бог усмехнулся. – Жизнь ты тоже будешь нести. И признают они это. Но от этого только множиться будет страх их да ярость.
Ташшь провел ладонью по своей щеке, где клеймо Даймины светилось в ярости своей, и провел рукой по спинке змея. – Будешь менять ты шкурку, и будут они многообразны в различии своем – как бывает разнообразна ложь.
-И пригреют тебя на груди. Но лишь один хозяин будет у тебя….
Змей преданно обвивался вокруг своего хозяина.
-Но все оно – для всего рода змеиного верно будет. – Задумчиво произнес Ташшь. – Дам ка я что-нибудь тебе лично. Не дело оно – отпускать творение свое – и без дара.
Он кивнул своим мыслям – Пусть язык твой будет сладок как плод с мирового дерева, и смертоносен – как яд твой.
-Хозяи-и-ин. – Прошелестел Змей.
-Иди. Во власти моей дать тебе право жить на мировом дереве. И никто не в силах изменить того…. – голос упал до шепота. - Только постарайся на глаза Самире не попадаться. Когда эта истеричка в ярости – ей все законы не писаны.

Ташшь был доволен. Его глаза вновь были серы, а мысли - холодны. Завернувшись в плащ он невидимой тенью заскользил между богов, присматриваясь к творениям их.

-Моя пре-е-елесть. – Прошелестел змей, обвиваясь вокруг ветки Мирового дерева.

[V-Z >>>]

Посохом своим Вечный Странник чертил Пути, видимые лишь тем, для кого они предназначены. И устремлялись живые по дорогам, сотворенным Этердо, пользуясь знанием, что вложил в них Экзек.
Глядя на детей Даймины, медленно кивнул Хозяин Дорог - настало время для разума.
По воле Этердо изогнулся путь, на котором пребывали фелисы... и встали они, освобождаясь от сна, в который погрузил их Соединяющий.
- Живите в этом лесу, - напутствовал их Этердо. - Вас коснулось знание Экзека, и вам известно, как воспитывать детей своих. Так идите же в мир, и живите в нем... Но помните - не только вы теперь обладаете разумом. Не враждуйте с теми, в чьих глазах светится огонь мысли, если они не нападут первыми. Я слежу за вашим Путем...
Закончив свою речь, Вечный Странник обратился к тому, с кем стоял рядом.
- Ты дал знание детям Даймины, Знающий. Но разве не нарушится Равновесие, если и мои не будут обладать таковым?

[Джей Пройдоха >>>]

-Хмбряк! - Карлик материализовался из воздуха, в метрах двух над землей и с грохотом рухнул на землю в трех шагах от Ташша, смешно размахивая руками во время падения. Без лишних слов от вскочил, отряхнулся и хмыкнул.
- Резвишся-веселишся? Гляжу-завидую. Слушай, вот у меня разговор... Я тут что-ли в горах проживаю. Зайди-загляни на недельке. Поговорим-побеседуем. На темы разные-интересные... - Карлик прошелся по земле на руках, снова перекувырнулся и, не дожидаясь что ему ответит Ташшь, вновь растворился в воздухе.
На самом деле он перенесся обратно в расщелину между Паучьими Горами и стал суетливо кружить на месте.
- Пригласить-пригласи - а домик не нарыл? Ну это поправимо.
Карлик напрал в легкие побольше воздуха и что было силы дунул.
- Ехххххххххххххей-ха!
От его дуновения тени в ущелье закрутились и понятнулись вверх, волоча за собой и куски камней. Сам камень плавился и зменялся как стекло в руках опытного стеклодува. Он смешивался с тенями и тянулся вверх, перекручиваясь в невообразимую кривую конструкцию, напоминающую шпиль.
- Ну, довольно. Здесь и можно гостей ждать. Ребятки! В конуру!
Влед за карликом в кривую башню поползли пауки всех любых размеров, маленькие, едва различимые глазом и здоровые, как взрослые собаки. Уже через несколько минут все удаленные углы в башне заростали паутиной....

[Альфа 900I >>>]

- Ты дал знание детям Даймины, Знающий. Но разве не нарушится Равновесие, если и мои не будут обладать таковым?
- Безусловно, нарушено будет равновесие. Посему, получат и твои Дети в свое распоряжение Знание Использования Предметов. Однако, реши сам вот что: пока от Детей Даймины не отличает твоих созданий ничто существенное. Могу даровать я им скорость и ловкость выше обычного, однако заплатить за этой силой и крепостью телесной придется. Ты создал их, твой и выбор...
Ожидая ответа, Экзек потянулся к Детям Этердо. И коснулась рука его разумов их. И получили они Понимание Применения Предметов. Немного подумав, распространил свое прикосновение Знающий на Детей Даймины. И дал он Разумным умение узнавать друг друга, и отличать от неразумных тварей. И коснулся Знающий разумов их... но опустил вдруг руки свои. И прошептал Экзек.
- Я могу дать вам Знание Боли. Я могу дать вам Знание Смерти. Я могу вам дать понять, к чему приведет причинение вреда другим Разумным. Но я не стану делать этого, ибо есть вещи, которые вам предстоит узнать самим. Хотя ... возможно, это как раз то Знание, которое вам не следовало бы получать...

[ores >>>]

Хшах смотрела на богов сквозь клубы тумана, изучала их. Туман вовсе не мешал видеть Хшах, он просто позволял взглянуть иначе. Боги сначала просто творили, затем начали поправлять творения друг друга. И это тоже хорошо, разнообразие тоже может привести к гибели мира.
Кунае закончил основу растительного мира, и растения начали распространяться по земле, ветер разносил семена. Хшах обратила внимание на то, как корни растений раздвигают почву, и как смогут они дробить камни, пусть медленно. Солнце будет питать растения, а растения будут разрушать. Не совсем то, что нужно.
Хшах наклонилась и вырвала из земли одну из недавно выросших травинок. Травинка в руке обесцветилась, побелела, а затем и вовсе стала прозрачной. Такая трава сможет расти почти без света, но это всё ёщё не то. Хшах подумала, вырвала другую травинку, и вплела её в клок тумана. Получился комок белёсых паутинок, не липких, но тонких и мокрых. Эта плесень уже не была растением, она могла расти без света, но ей для роста нужны были хотя бы следы других растений и много сырости.
Растения это хорошо, но не идеально.
---
И вдруг Даймина к криками родила. Крича. А затем вскормила детей своим молоком.
Этердо, творил свои создания так, как посчитал нужным. Даймина же родила таких детей, каких должна была родить. И родовые муки. Это может создать проблемы, такие творения не исчезнут слишком просто. К тому же здесь присутствует Бог Равновесия - равновесие может очень странно сказаться на новых существах.
---
Но вот, боги, стали вкладывать в творения части себя, раздавая Дары по собственному разумению.
Это был очень важный момент.
Хшах отправилась к остальным богам, оставив пелену тумана позади. Она не боялась солнца, просто не считала его нужным. Жаль, мало богов разделят её мнение.
Приблизившись же, Хшах спросила:
- Вы даёте творениям свои Дары, даёте им части себя. Но творения не вечны, в отличие от богов и частей их. Что станет с Дарами, когда будут исчезать их обладатели?
Хшах ждала ответа, ждала, как распорядятся боги своими творениями. Смерть и Забвение были готовы придти в этот мир.

"Хшах у Ташша утащила шашку?
А ведь и вправду. Когда боги устанут творить, они начнут бесчинствовать. Или уснут навека. Подождём."

[V-Z >>>]

Удивленно поднял бровь Этердо:
- Но разве можно при помощи Знания даровать телесные силы? Кажется мне, что можно лишь дать знание о том, как пользоваться таковыми... А тело свое каждый развивает так, как для себя наилучшим считает.
В этот момент и послышался голос Хшах, вопросившей: "что станет с дарами богов после смерти"?
Вечный Странник пожал плечами:
- Другие бы ответили, что частицы вернутся к тому, кто Даровал их, чтобы можно было вновь принести в мир эту силу. Однако же у всего в мире есть свой Путь... который может меняться.
И Этердо бросил взгляд на Знающего - ибо кому, как не ему, отвечать на такие вопросы?

[Альфа 900I >>>]

- Но разве можно при помощи Знания даровать телесные силы? Кажется мне, что можно лишь дать знание о том, как пользоваться таковыми... А тело свое каждый развивает так, как для себя наилучшим считает.
- Не вполне точно выразился я, но правильно понял ты. Впрочем, коль скоро предпочитаешь оставить все на волю самих Разумных - так тому и быть. Что же до вопроса сестры Хшах... я не даю Знание. Мое собственное Знание остается при мне. Я лишь учу Знанию. Те саженцы, что передал я в разумы, взойдут сами. Разумные будут выращивать и передавать свое Знание; в нужный момент я добавлю к нему новые ветви. А если случится вдруг, что не удержу я Равновесие и погибнут Разумные до единого - их Знание уснет. И, быть может, в будущем кто-нибудь найдет его, ибо, как и сказала ты, оно вечно...

[Локки >>>]

Странная конструкция вздымалась к небу. Черная и неровная, словно оплавленная и переплетенная сумасшедшим мастером, башня высилась в ущелье.
Кто бы не был ее автором – но легкая поступь прекрасной Мианы уж точно не касалась его замыслов. Слишком уж чужда была эта башня тому, что боги считали прекрасным. Впрочем, Ташшу она даже приглянулась - в ней был отголосок Небытия. Он подошел ближе, разглядывая невиданную конструкцию.
По носку сапога пробежал маленький паук.
Ташшь позволил себе холодную улыбку, рассматривая это восьмилапое недоразумение. Интересно…. Пожалуй, ему и вправду стоит выслушать этого карлика. Вот только ожидание….
Ташшь умеет ждать. Но никто ведь не говорил, что он ждать – любит.
-Ну, что же ты хозяин? – Тихо поинтересовался Творящий Ложь. - В гости пригласи, а в дом не зовешь?
Паук на камне зашевелился, пробежал чуть вперед и вновь застыл.
-Скучно? - Шепчущий усмехнулся и встряхнул правой кистью. С кончика пальца упал маленький сгусток тьмы, расплескиваясь об камни вытянутой кляксой. Клякса зашевелилась, вытягиваясь и обретая плоть. Тельце делилось на множество сегментов. Сотня ножек царапала камень, высекая искры.
Сколопендра медленно подняла голову, обвела взглядом новый мир, агрессивно поводя усиками и прижимаясь к камню. Ядовитые жвалы плотоядно зашевелились при виде паука. На камень упала мутная капелька яда.
-Ну, скучно вам вдвоем не будет. Поиграйте тут пока, ребята. – Бросил Ташшь и двинулся вперед, глядя на темную башню.

Сообщение отредактировал Локки - 22-03-2006, 19:05

[Джей Пройдоха >>>]

Из единственной кривой дыры, которую с натяжкой можно было считать за парадный вход, выбежал большой, словно молодой бычок, паук и заерзал лапами по скале, делая призывные жесты, словно приглашая Ташша внутрь. Потом он засеменил обратно в проем, указывая богу путь. В центре просторной залы вверх устремлялась цельная витая лестница из черно-фиолетового гладкого камня. Она проходила через все этажи башни, под самый купол. На верхнем этаже распологалось подобие тронного зала. В центре стоял огромный трон, на котором свесив ножки вниз восседал карлик. Этот трон был великоват и для Ташша, карлик же на нем смотрелся вобще нелепо, особенно в своем желтом, ярко выделяющимся на фоне фиолетового камня, шутовском наряде.
- А, это ты ну заходи-приходи. Услышишь что я доложить-предложить-посоветовать решил.
В этот момент крупный паук поднес в своих лапах замотаную в паутину птицу. Карлик с нетерпением сорвал с нее паутину, оторвал голову и с видимым наслаждением запихнул в рот. Захрустел трескающийся птичий череп.... Потом таким же движением калик оторвал и разрыс крыло.
- Ой! Забылся-отвлекся. Пожирание живой плоти интересно-занимательно. Готов предсказать-поспорить, что в скором-будующем оно будет очень популярно. Хочешь? - Горбун криво улыбнулся, обначая многочисленные острые и длинные зубы, и протянул полуобьеденую тушку Ташшу
- Так что я хотел сказать-поведать? Ах да. - Карлик бросил обьедки в сторону и на них вту же секунду накинулись пауки. - Сейчас все резвятся-веселятся. Каждый творит-мастерит что непопадя в любом количестве-качестве. А старикашка-Прайм скоро от такого проснется с похмелья-перепоя.
Потихоньку его скрипучий и ехидный голосок выравнивался, становился все более мерным и гулким, исчезали издевательские интонации, а сам карлик медленно преображался - выпрямлялся горб, плешь заростала густыми серыми волосами, выравнивалось лицо и увеличивался рост.
- Я повелеваяю тенями, а они знают многое из того, что скрыто от остальных, а потому могу сказать то, что скрывается в них, но не известно богам.... Еще не так давно мир представлял собою плоскую пустыню, но скоро на нем будем мало свободного места. Я сам, с начала, поспешил нарушить первую целостность, но это скорее был инстинктивный порыв, я тогда не до конца ощущал себя, как разуную сущность, скорее был воплощением своих стремлений. Уже сейчас в мире мало места от гор, морей, деревьев и тварей. А скоро они разрастутся и расплодятся по всему миру - ведь их время течет куда быстрее чем время богов. Это наверняка разбудит Прайма. Сейчас каждый поступает так, как ему заблагорассудится, но потом Прайм установит границы этой вседозволенности и все начнут играть. Да, обязательно - когда будут правила, тот кто не играет - окажется среди проигравших рано или поздно. Он не будет думать об этом, его будет волновать лишь сохранность творения....
К концу этой фразы Ташшь видел перед собой высоченную худощавую фигуру в чернйо робе без рукавов и рваных фиолетовых штанах...
- Ни ты, ни я не приспособлены для созидания как такового - нам проще изменять и манипулировать окружением. Хе-хе, ты ведь уже весело порезвился-повеселился - на мнгновение в голосе Гахана прорезались знакомые ехидные нотки - И когда начнется эта игра, я хочу, чтобы у меня был возможный союзник. Ты понимаешь меня? В конце-концов этому миру не обязательно иметь много богов...
Гар'Гахан протянул свою длинную руку к Шепчущему. Разумеется он позаботился о том, чтобы скрыть события, происходящие в башне, от взора других богов.

Сообщение отредактировал Джей Пройдоха - 22-03-2006, 20:03

[Мышара >>>]

- Что это? Очередное убожество, да? - Самира наморщила носик, - и как не стыдно? - она покосилась на Даймину, - творят, кто во что горазд, никто не заботится о гармонии и красоте. Ну вот что это такое, я вас спрашиваю? - Она подошла к одной из женщин, отдаленно (оооочень отдаленно) напоминающей Даймину. - Делают, лишь бы сделать, тяп-ляп и готово. Ну-с, посмотрим, что тут можно сделать? Так, эта толста, эта худа, эта сутула, эта слишком маленькая, эта слишком большая. Кифеас, это по твоей части! Какой-то ужас! Ладно, я щедрая сегодня, девочки на меня посмотрели, внимательно, делать умный вид не надо, это не обязательно.
Самира как обычно вскинула изящные руки и позвенела браслетами.
- Ты, - она ткнула пальцем в лоб дородной женщины, - будешь пышна и плодовита, за это тебя полюбят мужчины, - она толкнула ее пальцем и лицо женщины залил здоровый румянец, черные волосы завились и заблестели, лучась здоровьем, кожа приобрела розоватый оттенок, а грудь поднялась и стала упругой, - будешь хорошо себя вести - научу краситься, - Самира подмигнула ей и перешла к той, что худа и так же ткнула пальцем в лоб, - ты будешь хрупка, красива и изящна, мужчины полюбят тебя за то, что станут хвастаться тобою пред прочими как красивой вещицей, ты станешь символом их успеха. - Она толкнула девицу и глаза ее заполнила небесная голубизна, светлые волосы распрямились длинными локонами, ресницы загнулись вверх, а щеки тронул стыдливый румянец. Ты! - очередь дошла до сутулой, - тебя полюбят за трудолюбие и верность, за уют и доброту, нда больше ничего не сделаешь, раз уж заготовка такая паршивая, - Самира толкнула ее и женщина окрасилась румянцем и загаром, а каштановые волосы легли на плечи. - Ты будешь милой и беззащитной, тебя мужчины полюбят за то, что рядом с тобой будут чувствовать себя сильнее и важнее чем они есть, защитниками и покровителями. Это хорошее оружие, будешь рыжей. – Она толкнула маленькую и перешла к большой, - А ты станешь оспаривать место мужчины в охоте, захочешь занять его место и мужчина сочтет за честь покорить твое сердце. – Короткие волосы женщины окрасились в пепельный цвет.
- Если вы сейчас спросите меня, почему я не наделила вас красотой подобной моей? Я отвечу, что красота это труд и упорство, только мне можно быть прекрасней всего сущего просто так, с вами я делиться буду только, если станете прилежно учиться моей премудрости и почитать меня, - Самира улыбнулась, - вы мне нравитесь, когда-нибудь вы станете красивыми, я этим займусь.
Она удовлетворенно вздохнула.

[Мелетун >>>]

Рания ждала. Ждала, пока другие боги дадут детям Даймина. Когда Самира наделила их столь бесполезным для выживания, как думала богиня огня, Рания подлетела к созданиям столь хрупким и беззащитным, что богиня удивлялась, как они могли ходить по земле.
- Я вам дарю частицу себя, чтобы могли вы выжить в то время, когда светило мое не греет вас. Но обращайтесь с ним осторожно. Оно может и бедою обернуться для вас, - Рания взмахнула рукою, и на земле, рядом с ногами людей, заплесал огонечек, который начал расти, пожирая траву вокруг себя. Когда он достиг нужных размеров, Рания сжала руку в кулак, и тот остановился, не заходя за невидимую границу.
- А мужьям вашим дарую я вспыльчивость и неугосимый огонь борьбы, будь то борьба за женщину, добычу или угол, где можно жить.

[Латигрэт >>>]

Мировое дерево обозначило начало творения, но не все боги остались подле него. Умчавшаяся в танце по миру Миана, неслышно ушедшая Вейра – сестры не сговаривались, но их сила была иной...

Пройдя под радугой, Вера обернулась. Сквозь пелену облаков проглядывало светило, и богиня улыбнулась, увидев превратившиеся в колонны света лучи. Под ее взглядом облака разошлись, залив скалы ярким, ослепительно белым светом. Мелькнули в лучах крылья одного из детей Маду, заплясали блики на волнах, и волосы Вейры взъерошил свежий ветер. Ветер жизни, силы... Он мог научить летать, он мог столкнуть с обрыва. По воле богини он мог ворваться в любую жизнь, сломав – или вознеся. Мог мешать и мог помогать, но всегда, кто бы его не встретил – вольно или невольно, заставлял вдыхать полной грудью. В доли мгновений пробегая от горизонта до горизонта, мимо – и дальше...
Стоя у обрыва, Вера не думала о чем-то особенном. Вокруг нее вились потоки ветра, к ногам тщились добраться волны, а богиня смотрела на край утеса и понимала, что граница всегда будет искушением. Для нее, или для других. Ведь где еще до горизонта будет всего лишь шаг?
И что будет за ним?
А в самом деле, что...

Уходя, Вера и сама не знала что оставила на месте творения. Но что-то точно оставила, да и не могло быть так, чтобы желание богини совсем уж ничего не изменило. Быть может, потом пришедшие на скалу будут ловить ветер. Или стремиться взлететь. А может, просто почувствуют, что на все в мире так просто, и не все так сложно. И может даже их осветят пробившие тучи лучи, вознеся в храм веры.
Всего этого Вейра не знала. Да и знать не хотела, это было бы неинтересно. Сейчас мысли богини занял горизонт, а в глаза бил свет солнца. И в душе уже возникала картина яркого, но при этом нежного рассвета. И не одна. И не две. И даже не две тысячи. И пока Вера добиралась до горизонта, где собиралась творить, то успела придумать бесчисленное множество рассветов, и совсем уж запредельное – закатов.
Но да много не мало – всем места хватит.

[Локки >>>]

Ташшь задумчиво посмотрел на сидящего перед ним бога. То, что Прайм -Творец просыпается, не было новостью для Шепчущего. Еще там – в пещере, он чувствовал, насколько тонка грань сна, отделяющая его отца от этого мира. Даймина могла разбудить Прайма своими объятиями, и то, что он, Ташшь, помешал ей – лишь ненадолго отсрочило тот миг. Куда больше Шепчущего заинтересовал тот факт, что не один он обладал этими знаниями.
Недосмотр. Маленький пробел в его планах. Тени, такие беспомощные в Небытие, – многое могут в этом мире. И тот, кто повелевает ими, может стать ценным союзником или жестоким врагом.
-Союзники… не скрою – это интересная мысль. Мы с тобой чем-то похожи, Гар'Гахан. Вот только не знаю – к добру ли это. Я не доверяю тебе ни на грамм. И, полагаю, что это чувство взаимно – только глупец поверит Отцу Лжи. А ты к ним не относишься....
Но в одном ты прав, Плетущий Паутину – мы с тобой не созданы созидать. И нам обоим придется изрядно постараться, ища свое место в этом новом мире. Потому, что против Прайма в открытую никто не пойдет – Отец слишком силен. Его смерть могла б решить многие проблемы… - задумчивая пауза, - но, чего нет – того нет. – Ташшь мимолетно обдумал идею использовать этого странного бога в своих планах и с сожалением отказался от нее. Слишком… непредсказуемо.
-Мы не будем мешать друг другу,… пока того не потребует собственная игра, конечно. Помогать? Возможно. – Ташшь чуть улыбнулся. – Взаимная выгода лучший залог союза, не так ли? У тебя есть возможный союзник, Гар'Гахан.
Ташшь погладил сколопендру, ластящуюся к нему. За то время, пока он разговаривал, его творение изменилось – она подросла, стала антрацитово - черной, и перестала быть голодной. Ташшь ощущал волны удовольствия и сытости, исходившие от этого существа. Увы, но, похоже, Гар'Гахан недосчитается парочки своих паучков. Впрочем, кого волнуют такие мелочи?
-Да… возможный союзник.

[V-Z >>>]

С улыбкой наблюдал Этердо за движениями фелисов – сначала неуверенные, они становились все более четкими и плавными. И вот – они уже бесшумно скользят по земле, с любопытством оглядываясь вокруг.
Женщина шла чуть позади; мужчина же неосознанно прикрывал ее от любой опасности, которая могла угрожать подруге.
Силы любви не были подвластны Хозяину Дорог; но видеть таковую он мог… и именно свет любви вспыхивал в глазах первых фелисов, когда они бросали взгляды друг на друга. И пока что ограничивались они взглядами и прикосновениями… но возможно, вскоре дойдет дело до большего.
– Понимать друг друга, не произнося слов, – это Путь влюбленных, – сказал Этердо задумчиво. – Но ведь и с теми, с кем только знакомятся, надо общаться… иначе на мир обрушится непонимание, и беды произойдут из него.
Чуть повернувшись, бросил Этердо взгляд на Экзека.
– Скажи, Знающий, можешь ли ты даровать разумным способность говорить и быть понятыми? В той мере, в какой способны они на это – ибо речь наша отличается от того, что могут произнести наши создания. Таков уж наш Путь…