Shimotsuke gishi den

[Bishop >>>]

Много было выпито и мало съедено - в голове клубился туман, будто демон напустил морок не только на лес; ронин задремал под военные байки собутыльника. Их клан не участвовал в походе за море, но многие самураи, те, кто помоложе и горячее характером, возмущались и рвались в бой. Некоторые сбежали из дома, кто-то успел сесть на корабли до Нагои, где собиралась армия Тоётоми; другим не повезло. К тому времени старый Акатэ передал управление делами семьи, свое место при сегуне и привилегии сыну, ну а тот ослушания никому не спускал. Когда в побег собрались его младшие отпрыски, у нового главы клана лопнуло и без того невеликое терпение.

...они стояли друг против друга, а луна заливала небольшую лесную поляну серебристым призрачным светом. Трава будто заиндевела. Братья не были ему ровней - младше, слабее, медленнее не по годам рослого Мицуке. Им было страшно, они собрались на войну, но боялись вернуться домой, где их ждало наказание.
- Ты не можешь нам приказывать! - запальчиво крикнул Хисемунэ. - Ты даже не одной с нами крови! Если бы отец уделял больше внимания нашей матери, ему не пришлось бы брать в дом приблудного оборванца!
Его Мицуке убил первым, меч рассек тело от правого бедра до левого плеча. Хисемунэ постоял, уже мертвый и рухнул в лужу собственной крови, черной на серебристой земле. Младший Рикуго - он получил оружие всего полгода назад - метнулся к деревьям; должно быть, хотел скрыться в лесу. Когда понял, что не получится, все-таки повернулся к противнику.
- Отпусти меня, - всхлипнул он. - Скажи, что я убежал, пока вы с Хисемунэ сражались...
И тут же сделал попытку достать Мицуке, целясь в грудь. Когда все закончилось, Мицуке обтер меч о траву; где-то рядом булькал ручей, но не в чем было принести воды, чтобы обмыть мертвецов. Завернутые в фуросики головы и оружие лежали возле погребального костра, пока Мицуке молился, чтобы братья простили его. В первом же храме он заказал по убитым службу, денег едва хватило; по дороге до Нары Мицуке был готов просить милостыню или подстеречь на перекрестке богатого торговца. Удержали лишь слова брата, сказанные перед смертью. ...Не пришлось бы брать в дом приблудного оборванца!.. Он передал тяжелые свертки отцу, подождал, когда тот развернет пропитавшуюся кровью ткань, и только потом попросил разрешения удалиться. Теперь в клане его сторонились поговаривали, будто он видит призраков и демонов, но спросить напрямик не рисковали. А то услышали бы в ответ, что в потрескивании огонька масляной лампы или гудении пламени в кухонной печи ему слышатся голоса братьев. Рикуго умоляет его отпустить, старший Хисемунэ презрительно сплевывает: "...не пришлось бы брать в дом..." На устроенных кланом поминках Мицуке сидел рядом с отцом и смотрел в пол; со стороны казалось, будто он заскучал и уснул. Не с кем было поделиться, как оплакал братьев в ночь убийства, как по глупости, молодости лет (он двум годами был старше Хисемунэ и пятью - Рикуго) еще пьяный от запаха крови хотел лишить себя жизни - но подумал, что кто-то обязан сообщить родителям об участи их детей... Потом на его счету было много чужих смертей, но ни одна не запомнилась, как эти две.

От прикосновения умелых рук ронин вздрогнул и открыл глаза. Миловидная девушка с распущенными волосами стягивала с него одежду; собственное нижнее кимоно, дзюбан, она спустила до пояса, обнажив плечи и грудь. Даже если бы отыскались силы, то не нашлось бы желания отказаться.
- Ты устал, - прошептала банщица на ухо Мицуке. - Горячая вода и массаж помогут тебе. А быть может, и кое-что еще.
Горячая вода была тут же, неподалеку. Как и опилки, и камни, и подушки, и ткани. Все чуточку слишком роскошное для захолустной деревеньки, да кого это волновало? От воды пахнуло терпким травяным ароматом.
- Я тебя знаю?
Запах – наконец-то не гари и не дыма – защекотал ноздри. Мысль о том, что не стоит выпускать из рук меча, не оставляла, но еще больше хотелось отдохнуть от всех приключений.
- Почему мне кажется, что мы встречались? Как тебя зовут?
Девушка только улыбнулась - черный лак неестественно ровно покрывал зубы. И выплеснула на самурая целый ушат воды.
- Oi! Ты что это делаешь?! А ну иди сюда...
Банщицу оторвали от пола – она уперлась руками ронину в грудь, старалась вырваться, но без толку – и макнули в бадью о-фуро. Девушка честно старалась вырваться - вода с непривычки была ммм... горячей. В результате где-то половина бочки оказалась равномерно разбрызгана по помещению, а парня окатили еще одним ушатом воды - теперь уже почти обжигающей. Мицуке заорал от неожиданности.
- Ах ты...
В бадье хватило места им обоим – то ли фуро действительно была велика, то ли мала девушка, - только воды там стало еще меньше. Распущенные волосы Мицуке намокли, пряди хлестнули по плечам, точно плети.
- Куда убегаешь? Кто обещал мне еще кое-что?
- Сначала горячая вода, - издевательски усмехнувшись, девушка с лисьими глазами вылила на голову ронина еще пригоршню воды.
Что-что, а вода была действительно горячей, почти кипяток. Мицуке не жаловался, обжигающая кожу ароматная вода вымывала боль из уставшего тела, на долю которого в последнее время перепало избыточно колотушек. Ронин сдался. Будь что будет, но хоть пять минут спокойствия он по-всякому заслужил. Мицуке отпустил банщицу; ему почему-то казалось – она никуда не убежит. Вода пахла лесом. Девушка аккуратно вылезла из бочки, скинув намокшее кимоно, и резко надавила самураю на плечи, заставив его нырнуть в горячую воду чуть ли не с головой. А потом была прохладная вода, и горячие опилки, и теплая галька. Тонкие пальчики девушки двигались с уверенностью мастера массажа, но без присущей мастерам заученности.
- Знаешь, - пробормотал Мицуке; глаза слипались, бродягу клонило в сон, - хорошо, что не все тут сгорело... но я даже рад пожару. Иначе я прошел бы мимо деревни и не встретил тебя.
Банщица только поддакнула, не прерывая массажа. Движения становились все более медленными и мерными, убаюкивали. Когда ронин заснул, девушка подхватила с пола мокрые одежды и исчезла. Захватив с собой меч.

(сцена в бане - вместе с Китти)

[SonGoku >>>]

В бамбуковая роща неподалеку от Шиобары заблудившийся бурундук, гость от сосен, что растут выше по горному склону, опасливо понюхал рваную соломенную сандалию-дзори. По его мнению, дзори должны находиться на ногах у людей (от которых нужно держаться подальше, особено, если люди невелики ростом и держат в руках палки и камни), дзори не должны валяться посреди рощи. Бурундук огляделся и заметил торчащую из-под кучи жухлых бамбуковых листьев тощую босую ногу. На белой коже проступали синие прожилки старческих вен.
Тишину разорвал дребезжащий звук, как будто поддели пальцем струну и дернули, не заботясь о мелодичности. Бурундук шмыгнул под ближайший листик.
Между блекло-зелеными ровными стволами так, словно всегда были частью пейзажа как заросшие мхом валуны и горы, стояли три человека в широких плетеных шляпах-амигаса, надвинутых на лоб, и неприметной дорожной одежде. Хотя мечи за поясами у всей троицы говорили, что тут речь не о простых путниках. Один засунул руки в широкие рукава, второй нес на плече большой мешок, третий, самый высокий из всех, держал в руках биву; инструмент был старый, потрепанный и даже как будто не раз сломанный и не раз починенный.
Этот третий разворошил ногой старые листья и без интереса посмотрел на тело, спрятанное под ними. Его спутники переглянулись.
Не потрудившись забросать мертвеца хотя бы листьями, не то, что землей, троица отправилась дальше. Только один задержался для того, чтобы набросить на лицо старика белый платок.

***

Высоко в небе над горами

Облака напоминали журавлиный пух, Тото хотелось протянуть к ним руку, прикоснуться и узнать, на самом ли деле они теплые и мягкие, какими кажутся снизу. Но руки были связаны, да еще его же собственным поясом, вспомнил мальчишка и решил, что как только опять встретит того громилу с рыжим котом, обязательно отомстит. Или в крайнем случае очень сильно обидится.
Здесь, где земля превратилась в шерстяное одеяло из зеленых и коричневых лоскутов с синими швами речушек, было холодно. Тото хватал ртом воздух, но все равно казалось, что того не хватает.
Падения он не запомнил, только ветер, свистящий в ушах, и собственный вскрик, больше от удивления, чем от страха. Испугаться он просто не успел. То ли он действительно соскользнул, когда его похититель вновь спикировал к самой земле, а может быть, тот сам сбросил мальчишку. Самое обидное, что сознание он потерял не от удара о дорогу, это рукоять меча, завернутого в несколько слоев ткани и привязанного за спиной, треснула Тото по затылку.
В навалившейся темноте мальчишке почудились далекие звуки, как будто кто-то играл на биве.

[дон Алесандро >>>]

Дорога на Шиобару

Процессия всё также споро продвигалась вперед, под звуки бивы, мелодия была уже другая, но столь же легкая и бодрая, слуги радостно шагали по дороге, многие улыбались, сегодня у Акаихигэ-самы доброе настроение, и это не смотря на отвратную ночь и ту гостиницу, что они покинули на рассвете, даже самураи-стражи казались не такими хмурыми как обычно, солнышко весело светило, облака были пушистыми и белоснежными, как снег в горах, даже птицы пели как-то по особенному весело. Внезапно слуга идущий впереди с флагом дайме и возвешающий о подходе высокого господина остановился и махнул рукой остальным, слуги сразу же остановились, а самураи приняли охранный порядок вокруг паланкина.
- Там на дороге что-то лежит! Кажись человек! – крикнул слуга.
- Проверить, что там! – коротко бросил главный телохранитель, и от группы самураев отделилось двое воинов и в несколько движений они приблизились к препятствию.
Звуки бивы до этого весело звучащие в несколько напряжённой тишине смолкли.
- Что случилось, почему остановка? – донеслось из паланкина.
- На дороге что-то есть господин
Окошко паланкина отворилось.
- Опять? – в голосе аристократа слышалось легкое удивление.
- Тут какой-то мальчик! Он связан и лежит без сознания! – самураи, посланные на разведку, уже бежали к паланкину.
- Открыть!
Слуги сработали мгновенно, дверки паланкина отодвинулись и на белый свет вышел дайме Акаихигэ, его кимоно в котором он выехал из деревни было столь же безукоризненным, как и утром, лишь одна прядь волос выбилась из прически и теперь она чуть свисала с головы Акаихигэ, впрочем только добавляя ему артистичности. Аристократ махнул рукой слугам и быстрым шагом отправился к лежащему пареньку. Подойдя к нему, дайме какое-то время смотрел на него, словно бы оценивая что-то, а потом крикнул:
- Немедленно развяжите его и окажите помощь! Быстро! И смотрите поуважительнее! Когда закончите, отнесите его к паланкину, да живее, не спите!
Слуги после первых же слов князя бросились к несчастному и начали споро развязывать тряпку, к таким пиететом будто обслуживали божественную особу, меч который был у спину мальчугана был вынут и с поклоном подан дайме, тот принял его двумя руками и отправился к паланкину, одновременно отдавая приказания о остановке на отдых и подготовке легких закусок и чая.

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 25-04-2006, 13:58

[Далара >>>]

(Grey mo)

От Такамори не укрылось, как монах назвал его, но не стал комментировать. Значит, Ки-хоши раскрыл вымышленное имя, что ж, это не значит, что он узнал историю, стоящую за настоящим.
- А куда вы сейчас идете? - полюбопытствовала Амэ, взглянув по очереди на Такамори и Ки.
- В Фудзихару.
- Ну, - Амэ кокетливо взмахнула ресницами, - в Фудзихаре нет ничего интересного. Вот неподалеку от Шиобары есть очень красивые водопады, да и вообще много занятного. Как вы думаете, хоши-сан?
- Думаю я медленно, но пока отчетливо, - улыбка, не покидавшая лица Ки, выражала и хмельное блаженство. и мудрое превосходство, и простую радость, что недавнее проишествие закончилось для всех благополучно, и много чего еще. - Мне не приходилось раньше бывать в этих краях, и у меня нет никаких важных дел, а потому я волен идти куда пожелаю. Но Юджи-сан, кажется, собирался в Фудзихару по делу, а раз уж я напросился к нему в спутники, то невежливо с моей стороны будет теперь вот оставить его.
- Но ведь Шиобара совсем недалеко от Фудзихары, - обратила Амэ хитрый взгляд к Такамори.
Тот посмотрел на нее, потом на Кин Ки, потом снова на девушку.
- Не могу сказать, что неотложные дела зовут меня в Фудзихару. Так что мы можем пойти и в Шиобару, если этого хочет такая красивая женщина.
- Хорошее решение, Юджи-сан, отказать красивойженщине, когда можешь исполнить ее просьбу, самое последнее дело, - монах повел впалыми плечами, между лопаток что-то хрустнуло. - Тогда в путь, если конечно, девушка, чье имя мне так до сих пор и неизвестно, не считает, что ей надо зачем-то вернуться в деревню.
- Ох, Ки-хоши, - девушка всплеснула руками. - В деревню мне совсем не надо, мне там делать нечего. А зовут меня очень просто - Амэ.

[Reytar >>>]

Что-то было не так, это чувствовалось даже сквозь сон. Мицуке пошарил ладонью рядом с собой, еще не открывая глаз. И похолодел - несмотря на жару в бане. Что оставалось - покачать головой или выскакивать вслед за воровкой? Сначала бродяга выскочил, надеялся, что ушла недалеко, успеет догнать, а потом только и мог, что качать головой.
- Даже лисе теперь нельзя верить, - пробормотал он, усаживаясь на пороге.
Голова была не просто тяжелой, она была очень тяжелой, такой, словно пчелиный рой избрал ее своим новым обиталищем, грозно гудя и роясь, а какой-то алчный до меда бамбуковый медведь колотил по улью палкой, в такт отдающемуся в ушах биению крови. Хидэтада застонал и, приподняв тяжелые веки, обхватил руками отчаянно трещащую голову, с трудом фокусируя взгляд на почти голом собутыльнике, выскочившем из бани...
Что стряслось? - вяло произнес он, абсолютно не желая услышать ответ и мечтая лишь о том, что его оставят в покое еще на часок-другой.
- Или я - самый большой дурак на островах, или эта девица - самая ловкая воровка в мире, - пояснил Мицуке. - Но еще никому не удавалось обокрасть меня дважды.
Что же все-таки делать? В округе днем с огнем не отыщешь толкового кузнеца... да и сколько времени понадобится, чтобы сделать хороший меч. А сколько денег? Но больнее всего было то, что он умудрился потерять (второй раз!) фамильное оружие. Попросить у соседа танто и удалиться в ближайшие кусты, от лишних глаз подальше?
Такеда потряс головой и, как ни странно, от этого нехитрого движения, ему полегчало, словно часть улья улетела куда-то по делам, а надоедливый панда занялся чем-то еще, отбросив бамбуковую палку. Наконец-то взглянув, на вчерашнего собеседника трезвыми глазами, Такеда внимательно выслушал его, тихонько хмыкнул и взглядом выразил всю свою похмельную решимость не дать танто, после чего буркнул:
- Я видел многое и на полях Кореи и здесь, но одного я точно ни разу не видел - что бы сделавший сеппуку мог этим что-то исправить и переиграть.
Одежду ему успели постирать, только высохнуть она не успела. Ничего, солнце еще жаркое, сойдет. Мицуке натянул рваное косоде; влезать в хакама не хотелось, но ходить без штанов... он не малый ребенок. Ронин собрал мокрые волосы в хвост на затылке; кумихимо он давно не заплетал и сейчас не собирался.
- Дед бы смеялся до колик, - негромко произнес он. - А отец - убил бы на месте. Брат был прав... не надо было брать меня в семью.
- Не знаю о чем ты... - Десятник нахмурился еще больше, более-менее послушными руками заплел волосы и принял приличествующее воину сидячее положение, после чего продолжил:
- Много раз тем, кого я знал, да и мне тоже, приходилось совершать такое, что здесь, на родине сочли бы постыдным поступком, достойным всяческого порицания. Но что бы не совершил воин, если он был вынужден сделать это не по своей воле, а ради надежды победить и отомстить, клянусь всеми ками - я не осудил бы его. Ни за что.
Такеда встал во весь свой рост и захрустел позвонками, разминаясь, словно перед поединком.
Бродяга очнулся - чего это он? Ну попадись ему эта хвостатая рыжая, выдерет во всех смыслах, даже если будет кусаться. Кстати, о рыжих, а где Чиру? И где девчонка, которой доверили кота?
- Прости, я, кажется, не назвал своего имени. Все называют меня Мицуке, - он усмехнулся. Сейчас и этого достаточно. - Твоей силе можно только позавидовать. У вас в клане все такие?
- У нас в клане... - Кавалерист ухмыльнулся куда веселее. - Всякие у нас в клане есть. Санада - не маленький замшелый кланчик из Игга или еще откуда. Меня зовут Хидэтада и я рад знакомству с тобой, Мицуке.
Кавалерист коротко и уважительно поклонился. - Мой господин прислал меня в эту, забытую всеми ками провинцию, что бы найти двух детей - мальчишку и девчонку, которая чуть его постарше, что бы доставить их к родственникам и лишить врагов нашего клана удовольствия увидеть головы этих детей на кольях по верху замковой стены.

[Bishop >>>]

(традиционно - Reytar mo)

- Мальчишку и девчонку?
В заторможенной еще памяти потихоньку всплывали образы: полоумная девица на пожарище, ее маленький брат, пацан кинулся на Мицуке с уверенностью самурая, его меч... резная цуба в виде танцующего журавля. Интересно, заметил ли новый знакомый? Кодачи приметный, да и лежит на самом видном месте в главной зале чайного домика.
- Сколько заплатишь, если я тебе помогу?
- А во сколько оценит благородный воин помощь другому воину ради того, что бы сохранить жизнь двум детям? - Кавалерист взглянул на ронина куда серьезнее.
- Смотря, насколько твоему клану нужны жизни этих детей, - у Мицуке тоже похолодел взгляд. – Благородный воин ответил бы иначе, но ты спрашиваешь меня. Сто рё.
За последние два дня он четырежды дразнил смерть. Сейчас, кажется, доиграется.
Кавалерист еще суровее взглянул на ронина, поправил пояс и буркнул:
- Ну ты и загнул, воин! 100 рё за то, что ты где-то когда-то видел нужных моему клану детей? Странны твои слова, особенно после того, как ты лез в пламя, спасая зерно и имущество тебе незнакомых простолюдинов. Обдумай еще раз свои слова и назови цену. Настоящую цену.
Воистину четверка – несчастливое число. Опять не повезло. На языке так и вертелись слова: «Помоги мне вернуть меч или убей на месте. Раз не получается жить, как положено, так хотя бы умереть от руки самурая». Ронин молча отодвинул фусума, указал на подставку с кодачи.
- Должен быть этот меч у кого-нибудь из тех детей?
Такеда покосился на ронина и, опустившись на колени бережно поднял кодачи, выдвинул клинок на одну треть и взглянул на узорчатый рисунок гарды.
- Да. Это должно было быть у них...
Такеда прицельно взглянул на Мицуке и мягко, словно крадущийся тигр задвинул клинок.
- Вот теперь говори подробнее, воин. 100 рё - очень высокая сумма, но я могу поклясться своим словом, дать тебе половину этой суммы сразу, и еще половину от своего клана и господина.
- Девчонка, которая была со мной...
Мицуке отвернулся. Крестьяне начали сбивать еще не обрушившиеся балки, заливали водой угли. Блистающий чистотой чайный домик казался нелепой игрушкой посреди разрушения. Кто-то увязывал уцелевшие добро в кули, грузил на телегу; наверное, эта семья расхотела жить здесь.
- Это меч ее брата. По крайней мере, мальчишка бросался на меня именно с ним.
На сердце было пакостно. Наверное, надо забрать у девчонки Чиру и идти отсюда, но без денег ему не раздобыть новое оружие... да и вообще – куда ему сейчас идти?
- Ясно... - Такеда осторожно положил кодачи на столик. - Я обещал тебе деньги и я тебе их заплачу. Но я хочу тебя спросить...
Кавалерист внимательно, очень внимательно взглянул на Мицуке и коротко поклонился.
- Я хочу предложить тебе одно дело. Ты поможешь мне найти детей и доставить их к моему господину, а я помогу тебе вернуть тот чудесный фамильный меч, который был у тебя еще вчера. И если тебе нужна помощь - скажи, я сделаю все что смогу.
Такеда еще раз коротко поклонился.
Ронин вернул поклон. Ему надо было вернуть много больше, и этому случайному знакомому, и многим другим, но для начала – уважение к самому себе.
- Я помогу тебе, - он быстро взглянул на гербы своего собеседника, - Хидэтада-доно. А о плате... поговорим позже.
- Благодарю, Мицуке-сан. - Кавалерист еще раз коротко, с достоинством, поклонился. - Я не спрашиваю о вашем ПОЛНОМ имени, мне достаточно этого. Для начала предлагаю выйти за частокол этой деревеньки и найти моего своенравного коня, к его седлу приторочены деньги, которые я вам обещал. Или, если желаете получить сумму медью, обратиться к хозяйке этого заведения, госпоже Кокоро - часть денег я оставил у нее на сохранение.
Самурай что, все-таки решил его добить окончательно?
- Потом, - отмахнулся ронин. – Когда работа будет сделана.

[дон Алесандро >>>]

Чайный домик.

К несчастью в погребе было весьма пыльно, даже не смотря на все усилия слуг и хозяйки, пыль летала в воздухе, а теперь в ароматы погреба добавились запах пожара, очередная крупинка пыли опустилась на нос тануки.
- Аааапхиии! – дух раскрыл глаза, посмотрел в потолок и снова закрыл их, и попытался повернуться на бок, что впрочем не слишком удалось ему. Чуть полежал, а потом снова открыл глазки.
- Иик…Здравствуй, шаман, - дух постарался сфокусировать мутный взор на молодом человеке с белыми волосами, что сидел рядом, пил сакэ, и хрустел редькой – Ну? И ч-чего тыыы сииидишь? Нет, шоб помочь подняяяться! И пошему тут пахнет, будто у всех окрееестных п-поваров сгорела вся еда на тва м-месяца вперед?!
Тануки снова заворочался и попытался принять сидячее положение, но снова земля оказалась сильнее, и не хотела выпускать своего беспутного сына из своих «объятий»



Дорога на Шиобару.

- Всадники!!! Всадники!!! В доспехах! – заверещал один из слуг и замахал руками в сторону приближающейся кавалькады.
- Быстро! Быстро! Лучники не спим! Готовсь! – старший телохранитель спешно затягивал шнуровку доспехов.
- Быстрее! Эй! Тащите яри! Быстро!
Вышколенные слуги уже тащили так нужные в отражение всадников, самураи охраны взяли оружие на изготовку, обоюдоострые лезвия-киссаки сверкнули на солнце.
За самураями встали на изготовку лучники, наложив стрелы на тетиву и готовые по первому знаку обрушить на скачущих всадников всю свою силу.
Сам же господин Акаихигэ подошёл ближе, и лениво наблюдал за приготовлениями охраны, чуть обмахиваясь веером, в другой руке он держал оружие «спасённого».
- Эй… кто там! Не забудьте о мальчике, он не должен пострадать…
Слуги, что занимались потерявшим сознание мальчуганом согнулись в поклонах и споро потащили своего пациента в сторону паланкина, где уже были разложены циновки и устроен походный очаг.

[Hideki >>>]

Дорога на Шиобару (где-то вблизи от описанных выше событий )

Это была довольно странная компания. Хотя их многое объединяло. Оба путешественника были философами. Оба пытались убедить друг друга в своей правоте и оба терпели неудачу. И хотя внешне ничего не говорило о бурных дебатах, что устраивали два непримиримых оппонента. Споры их были столь жаркими, что если бы они могли вызывать огонь, то спалили бы весь лес, по которому шли.
Но странное было не в том, что двое мужчин постоянно в уж было приутихший огонь спора подкидывали новый хворост доводов. Один из путешественников был типичным ученным в сером кимоно, которое несколько раз было в починке, и в стоптанных сандалиях. Редкие черные волосы, как снег на Фудзияма, покрывала седина, а глаза от постоянного чтения и письма стали плохо видеть, отчего мужчина постоянно щурился, когда смотрел в даль.
Но самым странным был его спутник. Монах-францисканец, приехавший в Японию дабы принести Слово Божье язычникам, но отчего впавший в немилость и теперь был вынужден путешествовать в компании японца, который упорно не хотел принимать христианство, не смотря на все старания святого отца. Францисканец был одет в коричневую шерстяную тунику, перепоясанную верёвкой, в сандалиях на босу ногу. Как бы забавно это не казалось, но сандалии были на ногах у обоих путешественниках.
- За свои дьявольские речи ты попадешь в ад, - мрачно пригрозил Джованни Карпини, а именно так звали францисканца, перешагивая через корни деревьев. – И черти будут тебя вечно жарить на своей сковороде.
- Будда не даст свершиться сей не справедливости, - спокойно ответил спутник францисканца, Рюджи Хирохата, которому явно доставало истинное удовольствие в том, что бы довести своего спутника.
- Если кто и сможет тебя спасти, то только Бог наш, Иисус Христос, - отец Джованни перекрестился и после короткого размышления добавил, - и только после крещения.
Оба путешественника порядком устали и не могли долго продолжать спорить. В желудках у обоих с самого утра не было маковой росинки и сейчас они старались экономить свои силы до ближайшей деревни или города.

Сообщение отредактировал Hideki - 26-04-2006, 20:23

[Хикари >>>]

Говорящий с Духами печально посмотрел на тануки. Духа явно нужно было вытаскивать из этого приятного заведения. Но Хикари смущали его размеры. Хоть бы в барсука превратился перед сном, нести не так тяжело.
-Тануки-сан, Тануки-сан! – сделал попытку разбудить ёкая шаман. Безрезультатно, тот рухнул как подкошенный.
Все-таки придется его нести так. Хорошо еще, что тануки догадался сделаться невидимым. Иначе что говорить почтенной хозяйке заведения? Ну да ладно, хватит думы думать пора и дело делать. Хикари взвалил тяжелую тушку тануки на спину. Простой (ну или почти простой) барсук весил будто откормленная свинья. Хаку несколько минут постоял, пытаясь привыкнуть к весу ёкая. Да, хорош же он будет, когда выйдет из чайного домика, согнувшись под незримой ношей. Ладно, как-нибудь выкрутимся. И Хикари вышел из погребка, проклиная саке и все с ним связанное.
***
Как ни странно, особых проблем с хозяйкой не возникло. Говорящий с Духами добрался до границы леса, и с превеликой радостью положил ёкая на землю. Теперь можно было немного отдохнуть.
Кицуне появилась почти сразу. Она была все еще в облике девушки, только два лисиных уха нагло торчали над головой.
-Кицуне-чан. Мы покидаем эту деревню. Я не могу появиться перед Мицуке и Олури без мальчика. Я должен найти его, да и дела в Шиобаре не могут ждать.
-Хорошо, Хаку-чан. Только моя сестра попросила меня вернуть вот этот меч владельцу, - и девушка показала шаману клинок Мицуке.
Вот уж и правда судьба полна сюрпризов… Хикари осмотрел клинок. Больше всего его интересовало наличие герба на мече. Два журавля в колосьях травы. Ну и спутник ему попался. Если Хикари что-то помнил о гербах (а в свое время отец многое ему рассказывал) или Они не наводили на него мороки, и это тот самый герб…
-Хорошо Кицуне-чан. Я подожду тебя здесь. – Только сейчас шаман понял, насколько сильно он устал. Пожалуй надо немного поспать. И Говорящий с духами снова отправился в мир снов.

[Bishop >>>]

(вместе с Хикари)

Кицуне вернулась в чайный домик, в поисках их недавнего спутника. А вот и он сидит в компании еще одного воина, которого лиса (сейчас пребывающая в облике девушки) не знала.
- Желаю удачи в вашем пути и пусть Ками оберегают вас во всех начинаниях. Я пришла по просьбе своей сестры, одной вашей знакомой, - обратилась она к Мицуке.
Ронин хотел сообщить все, что он лично по поводу той сестры и всех ее рыжих и бурых родственников думает, но только кивнул в ответ.
- Передай своей сестре, что наш договор расторгнут, - мрачно сказал он. - Ваша родня данного слова не держит, это известно давно, но чтобы нарушать соглашение - о таком я слышу впервые.
Кицуне кивнула, хоть и сомневалась, что встретит сестру раньше, чем та снова навестит ронина.
- Моя сестра просила тоже кое-что вам передать, - в свою очередь произнесла она, - во-первых, просила вас лучше следить за своим оружием. Во-вторых - вот это.
Лиса протянула Мицуке меч, с явным любопытством ожидая реакции.
У Мицуке дернулась бровь. Теперь еще и лисы ему нотации читают! С него мало оплеух от родителя? Ронин принял меч, бережно положил рядом с собой, не удержался - провел кончиками пальцев по цубе, как будто хотел успокоить меч: все в порядке, мы снова вместе. А заодно - убедиться, что ему не отводят глаз.
- Поблагодари свою сестру... и добавь, что договор остается в силе.
"Но если эта паршивка еще раз покусится на меч, будет бегать с недоумением и удовольствием на мордочке..."
Кицуне вздохнула с облегчением. Она выполнила просьбу сестры и теперь могла вернуться к Говорящему.
- Еще раз удачной дороги вам, Киёмори-сан, - произнесла она, направляясь к выходу, - Хикари-сан передает вам свои глубочайшие извинения по поводу столь неожиданной пропажи и обещает в скором времени вернуться с маленьким Тото. Эти слова лиса произнесла уже у выхода.
При упоминании имени Хикари среди посетителей чайного домика началось тихое перешептывание.

[Кысь >>>]

На пыльную дорогу, ведущую в Шиобару выбралась молчаливая троица, они не торопились влиться в общий поток путников, которых привлекали горячие источники и серные бани маленького городка. Они переглянулись... вернее, двое посмотрели на третьего, того, что шел впереди с бивой в руках, тот кивнул, и вся троица, выбрав удобное место возле развилки дороги, пристроилась на валунах. Вырезанные из камня маленькие фигурки будд безучастно наблюдали, как из большого мешка достали еще одну биву, а из-за пазухи один из музыкантов извлек флейту. Сел только один, остальные стояли, ожидая, когда тот начнет. Первый звук утонул в дорожном шуме - скрипе колес, вздохах запряженного в телегу вола, шорохе шагов, - но за ним последовал второй, вступила флейта и вторая бива. Тот из троих музыкантов, что сидел на камне, казалось, никуда не смотрел, взгляд был устремлен то ли в пространство, то ли в другой мир; это его спутники зорко поглядывали из-под надвинутых на самые глаза амигаса на прохожих.
Из-за поворота показалась миловидная девушка в дорогом кимоно торжественного черного цвета. Одна, без свиты. В сложной прическе блестели самоцветы, а вышивка оранжево-красного пояса-оби поражала изяществом. Она выглядела потерянной и все время озиралась по сторонам. Заметив музыкантов, она поспешила к ним, но на полдороге остановилась, словно бы заслушавшись музыкой.
Деревянная дощечка-медиатор в руках сидящего музыканта заработал, убыстряя темп, теперь аккорды следовали один за другим так быстро, что казалось, они соревнуются в беге наперегонки, флейта с трудом поспевала за затейливой мелодией.
- Иэмон... - выдохнул третий музыкант. - Перестань!
Губы сидящего тронула легкая улыбка. Девушка преклонила колени на обочине, с едва заметным нетерпением теребя веер, ожидая, когда музыканты прервутся. Если раньше она казалась миловидной, то с такого расстояния могла бы попасть в ранг очень хорошеньких, хотя никто из окружающих не смог бы сказать, почему так решил.
Теперь отстала и флейта, музыкант досадливо выбил ее о ладонь и опять спрятал за пазуху. В деревянной плошке, стоявшей у ног Иэмона, зазвенело несколько медных монеток. Иэмон, который и сидя казался выше своих спутников, оборвал мотив и с прежней полуулыбкой глянул на девушку.
- Любезные господа, не видали ли вы здесь ребенка лет десяти в оборванной одежде? Боги щедро воздадут вам за любые сведения!
Музыкант наклонился, постучал краем медиатора по деревянной плошке, по-прежнему не спуская глаз с красавицы в дорогой одежде.
Незнакомка достала несколько серебряных монет из-за пояса и бережно положила в плошку с таким видом, словно только заметила ее существование.
Иэмон покачал головой.
- Нет, не видели, - сказал он; флейтист нахмурился, и Иэмон добавил: - Ты обогнала тех, у кого он.
- Благодарю, - девушка неожиданно нахмурилась, потом просияла и очень быстро ушла... в ту же сторону, откуда появилась.

(+СонГоку)

[SonGoku >>>]

Найденыш походил на немного подросшего, но еще не вошедшего в полную взрослую силу котенка. Шерсти и гонору много, лапы длинные, голова дурная, а весу мало. Его перепоручили слугам и приставили Онодэру Тодзаэмона, телохранителя, присматривать, чтобы с мальчишкой обращались если не с должным почтением (поди разберись, почему с ним нужно носиться, будто с отпрыском хэйанского двора!), то хотя бы без пренебрежения. Пока грели воду для купания, Тодзаэмон разглядывал их удивительную находку: одежда добротная, но простая и в плохом состоянии, один рукав полуоторван, вся испачкана в земле и пятнах от травы и мха, но на левой руке – детская котэ, а ноги от щиколоток до колен защищены кьякуханами. Самурай нахмурился, взял руку мальчишки и осмотрел, а потом еще раз окинул внимательным взглядом ребенка. Кожа смуглая и обветренная, волосы спутаны, точно у демона, выгорели на солнце и, похоже, ни разу не смазывались ароматическим маслом, но руки, пусть в ссадинах и порезах (и коленки разбиты были не один раз) не ведали тяжелой работы, нет мозолей, ладони мягкие и пальцы красивой формы. Как будто с неба к нам свалился, подумал телохранитель, удивленно покачивая головой...

Тото снился удивительный сон, он был много приятнее предыдущего, навеянного необычным туманом. Облака в этом сне действительно оказались теплыми, словно пух. А потом его подняли на руки и куда-то понесли, Тото хотел сказать, что не надо, пусть отпустят, но язык как будто превратился в камень, еще хотел открыть глаза, но веки казались тяжелыми, как крышка на колодце. Золотистые мягкие облака стали влажными и холодными, закрутились белесыми волокнами... Всадники!!! Всадники!!! В доспехах!.. Лучники не спим!.. Быстрее! Эй! Тащите яри! Быстро! Тото беспокойно застонал, метаясь на руках того, кто его нес. Бабочки... много бабочек, они облепили дома, и от взмахов их невесомых цветастых крыльев хижины вспыхивали факелами. Мальчишка отбивался от них, но бабочек было много, очень много... Он открыл глаза и захотел крепко зажмуриться, потому что увидел перед собой самурая, на монцуке которого нашли себе приют две бабочки. Несколько секунд Тото разглядывал склонившегося к нему мужчину, потом сделал попытку отползти, наткнулся спиной на паланкин...
Самурай что-то сказал, но Тото не услышал его слов.
Мальчишка облизал губы, протянул к мужчине руки, как будто искал у него защиты, а когда тот опустился перед ним на одно колено, выхватил у него из-за пояса нож и снова отпрянул, выставив оружие перед собой.

[дон Алесандро >>>]

(пока Хикари и я)

Когда стража дайме начала готовиться к бою, Итачи проклял всех мыслимых и немыслимых богов. Ну что за везение у него? Но надо было что-то делать, и он прокричал:
-Свои мы, свои! Приветственная делегация из Шиобары!
- Свои? Почему без флажков!? - проорал старший телохранитель - Сейчас мы разберёмся кто здесь свой, а кто нет! Лу...
- Спокойствие - голос дайме был спокоен.
- Слушаюсь! - самурай повернулся к всадникам и крикнул - Кто такие?
Итачи сразу немного успокоился. Разговор - это уже хорошо, это значит, что их не превратят в ёжиков прямо сейчас. И почему он забыл взять знамя?
-Сиятельный Акаихигэ-сама, Хикари Кантаро, мой отец попросил меня встретить вас.
Дайме чуть улыбнулся. Стражи как по команде опустили оружие
- Как поживает ваш отец?
-Спасибо, очень даже неплохо.- Итачи воздал хвалу тем самым богам, на которых всего пару мгновений назад излил сонм проклятий, - Просил встретить вас на дороге и проэскортировать до самой деревни.
- Эскортировать меня? - бровь дайме поднялась, он чуть насмешливо смотрел на восседающего, на коне молодого человека..
Стражники чуть помрачнели.
-...Чтобы в пути не случилось ничего страшного и остаток пути был веселее вдвоем. - нашелся Итачи.
Он спрыгнул с коня, чтобы не казаться выше дайме.
- Хм... - дайме окинул взглядом юношу и чуть поклонился. Стражи последовали примеру господина и также отвесили поклоны, но уже более низкие.
- Что ж... возможно ваш отец был прав. Не желаете ли чаю? - дайме указал веером на циновки возле паланкина - конечно, это лишь жалкая походная кухня, но лучше это чем ничего...
- Премного благодарю, - ответил Итачи и низко поклонился сиятельному как высшему по положению, - В дороге любой чай радость, а пить чай с сиятельным владетелем этих земель: большая честь.
"Ох уж эти благородные господа. Будь ты один и без стражи, по другому мы бы говорили с тобой. Все-таки у дайме пока нет наследника, а в этой провинции более всего силы, кроме тебя "сиятельный" естественно, у моего отца" - но внешне Итачи не проявил своих мыслей, и даже надменный взгляд куда-то пропал, уступая место покорности и трепету
Дайме чуть кивнул и развернувшись пошёл к паланкину, вокруг которого суетились слуги.
- Господин! Мальчик! – к князю подбежал служка с испуганными глазами.
- И что с ним?
- Эээ… он попытался напасть на Тодзаэмона!
Подойдя ближе, дайме открылась довольно забавная картинка, мальчик упирался спиной в паланкин и держал в вытянутых руках нож самурая что должен был охранять его, сам же самурая стоял на одном колене перед мальчиком и что-то говорил ему, но какой-то реакции на его слова у мальчика не было.

[Хикари >>>]

(SonGoku mo... don Alesandro mo..)
Подойдя ближе, дайме чуть посмотрел на мальчика, немножко подумал, и сделал решительный шаг к пареньку.
Краем глаза Тото заметил движение, развернулся, так чтобы держать в поле зрения обоих, и самурая, и еще одного, в дорогих одеждах; мальчишка прикусил губу, чтобы не расплакаться от обиды на богов, собственные неудачи и беды вообще. С двоими ему не справиться... впрочем, если не получится убежать, всегда есть еще один выход.
Дайме поудобнее перехватил ножны и мечом, и чуть прикрыл веер и сделал решительный шаг к сжавшемуся мальчику.
- Не подходите...
Тото ужасно не хотелось то, что придется совершить в самом крайнем случае, но похоже, ему не оставляют другого выхода.
- Я не собираюсь обижать тебя, мой юный друг, прошу, убери нож, тебе никто не желает здесь зла - голос дайме был на удивление мягким и спокойным.
- Так я вам и поверил! - запальчиво выкрикнул мальчишка, пытаясь следить еще и за самураем; тот вполне мог воспользоваться случаем и отобрать у него оружие.
- Ты должен верить мне, я не хочу тебе зла - голос дайме просто излучал спокойствие - Отойдите от нас все...
Слуги как один сделали несколько шагом назад, самурай же, с некоторым трудом поднялся с колена и спиной отошёл от странной парочки.
Итачи долгое время смотрел на происходящее со стороны, но в конце-концов не вытерпел, и ввязался в разговор, подойдя к паланкину.
-Послушай, парень. Сейчас удача не на твоей стороне. Ты один с маленьким ножом, а у Акаихигэ-сама полно охранников. И то, что ты все еще стоишь с оружием и говоришь, целиком и полностью его желание. Так что лучше положи нож и спокойно поговорим. Или тебе никогда не говорили, что вот такие нападки на людей без причины - не самый лучший выход?
- А ты кто такой? - еще больше насупился Тото, не опуская единственного своего оружия.
Он видел меч в руках даймё, но не питал ни малейшей надежды отобрать его у взрослого человека.
- Это... это тоже друг - Акаихигэ чуть улыбнулся.
Тото хотелось плакать, он был один, он не знал, где сестра, и у них ничего не получилось из задуманного. Он пытался сдержать слезы и всхлипнул.
- Нет, - сказал мальчишка. - Вы обманываете...
Как жаль, что нельзя было на всю жизнь остаться среди облаков, пусть там даже холодно, зато никого нет, кто может прийти и отобрать у тебя твою жизнь. Хорошо, что пояс давно развязали, так проще, жаль только, что одежда на нем грязная; теперь его выставят на посмешище, как иначе, в таком-то неряшливом виде?
- Жизнь человека быстротечна, - проговорил Тото, - имя вечно.
Он развернул нож к себе острием и взялся за рукоять обеими руками.
Реакция дайме была совершенно молниеносной, веер сложился и устремился на перерез ножу, рука дайме просто рванулась вперед с какой-то нечеловеческой скоростью, раздался звон, нож уткнулся в металл спиц и со звоном отлетел от него, следующим движением дайме шлепнул трофейными ножнами по рукам мальчика выбивая оружия из ослабленных ладоней, однако то что случилось дальше потрясло свидетелей, следующим движением дайме выронил из рук меч и веер, который безвольно повис на веревочке что держала его, обоими руками подхватил чуть ошарашенного паренька, и крепко его обнял.
- Всё хорошо... всё хорошо...
Итачи начинал надоедать самонадеянный мальчишка. "И что он за ним так носится? Ну да дело его, а мне сейчас с дайме ссориться не очень-то нужно".
-Парень, прекращай это. Ками не примут такое сеппуку. Лучше объясни, что тебе вообще в голову взбрело?
И вот тут Тото расплакался самым постыдным образом. Он понимал, что нужно поступить как-то иначе, но ничего не мог с собой поделать, слезы катились, прочерчивая на грязных щеках дорожки. Вопроса он не услышал, просто зажмурился, свернувшись в тугой комок.
- Это ничего... всё хорошо, тебя никто не тронет - приговаривал дайме.
Итачи разочарованно вздохнул. Это просто маленький мальчик, не более. Маленький и самонадеянный. Он обратился к дайме:
-Мне кажется надо напоить его травами да уложить спать, не спуская глаз, а когда проснется - тогда и узнать что к чему. Травы у меня есть, но уж извините, сиятельный, а в этом деле я вам не помощник. - Итачи просто совершенно не хотелось возиться с мальчуганом, хотя помочь он мог бы.
Он передал дайме пучок разных трав и, не проронив ни слова, пошел к своим телохранителям.
Дайме чуть кивнул и махнул рукой. Тотчас подбежала пара слуг, и приняла дар молодого господина. Когда Итачи уже отошёл, дайме чуть помотал головой, как бы намекая, что с этими травами делать ничего не надо.
- Найдите мой успокоительный отвар да поскорей, и нужно осмотреть мальчика, быть может у него есть скрытые травмы, давайте! - дайме раздавал команды не отпуская плачущего Тото.
- Всё будет хорошо... ты среди друзей...
Мальчик рыдал, слезы катились настоящим градом, но дайме не разжимал рук и не отстранялся от слёз маленького самурая он честно принял на себя всю истерику мальчика, наконец подоспели слуги с настойкой. Акаихигэ чуть изменил положение плачущего Тото, слуга приоткрыл рот паренька и аккуратно влил снадобье, мальчик проглотил успокоительное и через пару минут его маленькое тело прекратило содрогаться от рыданий и обмякло в руках дайме.
- Отнесите его в паланкин и присматривайте за ним, заварите ему укрепляющих трав… когда проснётся захочет пить…
- Будет исполнено - слуга принял мальчика и поспешил к паланкину.
Дайме посмотрел на своё испачканное кимоно, хмыкнул, аккуратно подобрал меч, взял в руку веер и отправился к циновкам.

[Кысь >>>]

Неожиданный стук гэта о камень привлек внимание большинства участников сцены. На дороге стояла молодая женщина. Язык не поворачивался назвать ее девушкой - так она была полна специфическим очарованием, свойственным более зрелым женщинам, да и прическа замужней дамы не располагала к такому - но кожа ее была молодой и свежей, а стан тонок как стебли бамбука. Поодаль виднелся паланкин, поддерживаемый безоружными людьми. На черном кимоно дамы был герб Токугава, правящей семьи и соседей дайме.
- Простите мой нежданный визит на земли ваши, Акахигэ-доно. Дело мое невелико, хотя и не терпит отлагательств.
Если дайме и удивился то никак этого не показал.
- Добро пожаловать... - Акаихигэ склонил голову, и его примеру последовали все остальные - Прошу просить меня за мой неподобающий наряд, но в дороге иногда случаются разные проишествия... не желаете ли присоединиться к нам?
- Ох, боюсь, что не располагаю возможностью отдыхать сейчас - женщина покосилась на циновки. - Видите ли... У господина Уэсуги пропал сын... Убежал на поиски приключений. Мальчик лет десяти... Одежды не знаю - думаю, купил в ближайшей деревне новую, чтобы не узнали. Не видели вы его случайно?
- У Уэсуги-самы убежал сын? - дайме грустно улыбнулся - о-о-о... это так прискорбно... надеюсь что он очень скоро найдётся... потому что дороги так не безопасны... не смотря на все старания по искоренению разбойников...
Дайме принял грустный вид, как будто он всем сердцем сожалел о состоянии дорог.
- Сердце его матери разорвется от горя, если кто-нибудь не разыщет мальчика. Господин Токугава лично пообещал сотню золота тому, кто передаст ребенка посланным для этого придворным!
- Моё сердце также полно скорби, - дайме чуть поклонился - я лично готов добавить пятьдесят, нашедшему этого ребенка. Но пока боюсь я не могу вам помочь... но я обещаю, что также подключу к поискам своих слуг и вассалов...
Дайме снова чуть поклонился женщине.
- Благодарю вас за помощь, Акаихигэ-доно. Мой господин этого не забудет. - Дама поклонилась самураю и пошла в сторону своего паланкина, стуча по камням гэта. В какую сторону делись и она и паланкин, не сказал бы никто из присутствующих.
Дайме поклонился в ответ и снова повернулся к Итачи.
- Так подадут нам наконец чай или нет? - чуть шутливо сказал аристократ и опустился на циновки, мальчик последовал примеры дайме.
Недалеко от дороги, на крупном валуне, сидела, поджав ноги, та самая девушка, что приходила давеча в храм.
- K'sou, - произнесла она, глядя в одну точку. И еще раз повторила - K'sou.

[Hideki >>>]

Дорога на Шиобару (все там же, но уже ближе, чем в прошлый раз)

Хирохата пренебрежительно относился к своему спутнику. Гайджин был навязан ему обстоятельствами, и теперь он жалел, что в тот момент проявил слабость. Но, что сделано, то сделано и обратно не вернешь. Хирохата решил, что этот поступок зачтется ему и в следующей жизни он не станет червем. Он посмотрел на отца Иоанна, который плелся за ним, и укоризненно покачал головой. Как много «если бы» возникают в его голове. Особенно после его возвращения из Кореи. Как много всего изменилось в его родной стране. Всю жизнь прожить в бегах от самого себя и в итоге оказаться в компании гайджина и брести сквозь лес, выслушивая одно и тоже.
- Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum… - слышал за своей спиной Хирохата шептание францисканца.
- Святой отец, не переживайте вы так. Скоро мы выйдем на дорогу, а уж там и до Шиобару будет не далеко, - постарался он упокоить монаха. Все-таки странные они эти гайджины. Не признают чистоту тела. Считают, что регулярное мытье тела вредит здоровью. Словно ходить и вонять, как куча навоза способствует укреплению организма. Вот и сейчас он шел и не мог отделаться от мысли, что отдал бы многое за горячую ванну. Он прислушался к тому, что бормотал монах, но ни единого слова так и не разобрал.
Что он испытал, когда впервые увидел гайджинов? Жуткий интерес, как ученый муж он просто не мог пройти мимо. Через несколько лет общения с ними он стал неплохо говорить на английском, португальском и немного на латыни, поскольку ее знали только священники, что приезжали в Японии ради своих миссионерских целей. Может, поэтому он и разрешил идти с ним отцу Иоанну, что бы улучшить свои познания в латыни. Скорее всего.

[Хикари >>>]

(Дон Алесандро и я)
- А-а-а... а куда меня вообще тащат... - тануки судя по всему начал приходить в сознание, его кто-то куда-то тащил, что не слишком нравилось духу, и он постарался хоть как-то пошевелить лапками, что в общем-то увенчалось очень умеренным успехом, ему удалось ногой слабо чиркнуть по ребрам шамана, но этот кто-то знакомо пах, и в целом от него исходила положительная аура, поэтому тануки оставил попытки и снова пробормотал заплетающимся языком - А...а... ау! К-к-куда тыы меееня несешь?!
Вместо ответа тануки бросили на землю, ёкай с наслаждением принял горизонтальное положение и засопел.
***
Говорящий с духами проснулся, когда над лесом уже властвовал вечер. Он рассеянно огляделся вокруг и увидел Кицуне, сидящую неподалеку, занятую своими мыслями (странно, но сегодня она практически все время провела в облике девушки) и тануки, все также спящего неподалеку. Эх, пора бы будить спасителя чайного домика, а то он так может до завтра спать, а времени у них не так уж и много. «Так, посмотрим, что мы можем такого сделать?» - Хаку копался в листках с заклинаниями, в поисках подходящих чар. Вот оно, «обращение к Ёкаю», именно то, что ему надо. Шаман прикрепил листок рядом с тануки, и проговорил пару слов для того, чтобы тот начал действовать. Внезапно из ближайшей норки выбежала крыса и, укусив Говорящего за ногу, столь же стремительно удалилась.
Услышав нелестный возглас Хикари в сторону некоторых представителей рода недзуми, Кицуне обернулась.
-Доброе утро, Хаку-чан. - произнесла она.
«Это она издевается, или действительно рада, что я проснулся?»
-Доброе, - с улыбкой ответил он. Даже если это был выпад в его адрес, не стоит уделять этому внимание, - а кто-то еще спит, - и Говорящий кивнул в сторону тануки.
Кицуне подошла к ёкаю и, положив руку тому на голову что-то прошептала. Тануки, казалось, начал просыпатьcя.
- А? Чего? Кто тут? - тануки заворочался, и замахал лапками - где я?
Дух открыл глазки и мутным взором окинул окрестности.
- Что вы вообще со мной сделали? Голова как будто в ней в гонг вдарили!!!
-С пробуждением Тануки-сан, - Хаку не мог скрыть улыбки после слов духа, - честно говоря не знал, что кто-то из вашего народа испытывает проблемы с головой после весело проведенного дня.. мир полон тайн.. - задумчиво проговорил он
- Я? Проблем, конечно не испытал бы если бы вот эта лиса не использовала своих гнусных чар! - тануки продолжал лежать на земле - а... и потом вчера я лишь решил попробовать из парочки фляг... да вроде и не много попробовал... подумаешь десять... ну двенадцать сортов... некоторые надо отметить весьма удачны.
-Странно, а хозяйка плакала, что она разорена, поскольку все запасы саке куда-то пропали. Она считает, что это происки тенгу, который сжег деревню.
- Э-э-э... кхм... да, скорее всего! Ей лучше знать... Помоги мне встать, пожалуста - тануки протянул лапку шаману.
Хаку приподнял духа (или тануки полегчал, или он првык, но это оказалось несложно).
Когда тот уже стоял, Говорящий произнес:
-Тануки-сан, мне нужна ваша помощь.
- А водички у тебя не найдётся? Если дашь мне водички и пообещаешь не слишком кричать, я готов - тануки чуть покачивался и прикладывал к голове лапки, будто стараясь удержать её на месте.
-Найдется, - с готовностью сазал Хаку, - Если хочешь, могу и трав добавить от головной боли. Действуют безотказно. Из Шиобары..
- Лучше воду дай... - пробормотал ёкай.
Хаку достал из мешка флягу и протянул ее духу.
"Надо будет найти ручеек, чтобы пополнить запасы, да и шиповник там наверное растет"
Тануки выхватил из рук шамана флягу и жадно забулькал переливая содержимое в свой живот, допив всё, он передал флягу обратно.
- Ой, спасибо... спас... так что у тебя за дело? - взгляд духа стал более осмыленным.
-Кицуне-чан, приготовь пожалуйста что-нибудь поесть. - произнес Говорящий с Духами и снова обратился к тануки, -А дело действительно опасное и сложное: нам нужно найти мальчика, которого похитил тенгу.
- Тэнгу утащил мальчика? Но я ничего не видел... - тануки хмыкнул - да ты не волнуйся, тэнгу не убивают людей! Жив твой мальчик...
-Я знаю, Тануки-сан, -с небольшой горечью в голосе произнес Хаку, - обычно не убивают.. Но вот часто бывает так, что люди после таких похищений с ума сходят.. А парня этого мне стеречь доверили...
- Хм... а что это вообще за парень?
-Да мальчишка лет десяти.. бойкий такой.. - в этот момент Хаку понял, что практически ничего не знает о том, кого пообещал спасти и вернуть, - Тото зовут.. точнее Набору
- Эм... что требуется от меня? - тануки прислонился к дереву.
-Да просто помочь в поисках и укрыть его от посторонних глаз, если сможем вытащить его..
- Ну хорошо... я помогу... правда чем именно для меня загадка, но я готов - дух решительно кивнул шаману - быть может у тебя есть его вещи, кровь? Это сильно помогло бы поиску.
-Крови конечно нет, а вот что касается вещей, сейчас посмотрю.
И Говорящий с Духами начал рыться в рюкзаке. Может все-таки что-то сохранилось? Но похоже, что нет...
Хикари разочарованно вздохнул, но тут на помощь пришла Кицуне:
Хаку-чан, у тебя на балахоне осталось немного крови мальчика. Наверное во время той встречи мальчик поранился, и пара капель попало на одежду.
Хаку был действительно счастлив:
-Подойдет?
Дух залез в карман своих одежд и достал небольшой зеленый листочек.
- Давай кровь... - счистив капельки крови на листик, дух сложил его, поднёс к губам, и принялся шептать заклятье.
Через несколько минут от листика пошёл белый пар, потом раздался хлопок и листик пропал из лапок тануки.
- Хм... мальчика защищает огромная сила, она скрывает его... он где-то далеко в сторону Шиобары... я не вижу точно... но он жив...
-В таком случае не будем терять время, - произнес шаман,- Мы все равно собирались отправиться в Шиобару.
Но тут в разговор снова вмешалась Кицуне. В руках у нее было три миски, источавших аппетитный запах:
-Все-таки немного времени вы потеряете. Не зря же я еду готовила?

Сообщение отредактировал Хикари - 2-05-2006, 15:26

[Bishop >>>]

Неловкую паузу после ухода девушки нарушил Мицуке:
- Пойду разузнаю. Шаман должен знать, где мальчишка.
Ронин вышел. С возвращением фамильного оружия вернулась и былая ленивая самоуверенность; за детскую слабость было стыдно, хотелось поскорее забыть о ней.
Шаман-то, может, и знает, да вот только никто в деревне понятия не имеет, куда подевался он сам. Всем будто память отшибло, разводят руками, опускают взгляд и бормочут, что надо спасти побольше вещей из разоренных домов. И принимаются копаться в неостывшей золе.
- Никакого от вас проку! - разозлился Мицуке. - У вас что, мозги на пожаре спеклись?
Наконец какая-то бабка (за дряхлостью разгребать кучи мусора ее не пустили, сидела ощипанной курицей на мешке с бобами) сжалилась и прокудахтала совет не лезть с расспросами. Мол, их героя и спасителя никто из них в обиду не даст. Сначала Мицуке опешил, потом задумался: не поджечь ли деревню еще раз, пусть теперь их ненаглядный "герой и спаситель" потрудится немножко. Жаль, гореть тут больше нечему, только чайный домик да старое высокое сливовое дерево.
- Благодарность ваша не знает границ, - сделал вывод бродяга, вернувшись к своему новому попутчику. - Нам здесь ничего не скажут.
Надо бы поскорее отправляться в дорогу; тут даже едой не запасешься, не отбирать же припасы у погорельцев, чтоб Адзишики-така забыл и о них, и об их мотыгах. Мицуке позвал служанку, попросил принести ему чистого полотна - сменить повязку. Девочка не только исполнила просьбу, но и сама все сделала, срезала промокшую грязную тряпку, туго стянула пострадавшую руку полосой чистой ткани; ронину осталось только сидеть и смотреть через открытые двери, как, опасливо припадая к земле на каждом шаге, идет по улице тощая кошка и тревожно мяучит. Должно быть, тоже потеряла детей.
А куда подевался Чиру?! А ну да, он вместе с девчонкой, та о нем позаботится. Или - он о ней.

[higf >>>]

Как ни странно, путь, ведущий из Ашикаги в Шиобару, была в этот час почти пустынен. Учитывая значительность первой и популярность второй, это было немного странно и могло объясняться разве что поздним часом и вечерней прохладой.
Во всяком случае, так думал высокий смуглый мужчина с европейского типа лицом в черной рясе, размеренным шагом поднимавшийся вверх по дороге, огибавшей упрямые островки преимущественно хвойного леса, который дышала ароматом ранней осени.
Однако чем дальше шел отец Андрео, тем запах сосен и пиний все больше смешивался со смрадом гари. Священник подумал было, что горит лес, однако тогда это было бы видно, да и запах был бы много сильнее. Он прибавил шагу и наконец, после очередного изгиба пыльной ленты под ногами, увидел источник неприятного, тревожащего запаха – еще различимое сквозь вечерний сумрак пепелище деревни, посреди которого, как ни странно, осталось целое здание.
- Не иначе как воля Божья спасла его обитателей! – пробормотал про себя Андрео и ускорил шаг. Встречные поселяне, потрясенные несчастьем, почти не обратили внимания на чужака, прошедшего к уцелевшему строению. Пасущийся неподалеку конь зыркнул на чужака, однако от пережевывания недогоревшей травы не отказался. На открытой веранде, к которым португалец уже успел привыкнуть тут, в Японии, сидело двое мужчин, явно военных.
- Мир дому сему и его обитателям, во имя Иисуса! – в низком, чуть хрипловатом голосе звучал довольно сильный европейский акцент.

[Bishop >>>]

(и higf)

Мицуке удивился. Незнакомец - что за странный человек? откуда он здесь взялся? - не был похож на простого путника, что зашел спросить дорогу и передохнуть, только выбрал не подходящее время. Он забавно коверкал слова, но понять его было можно. И наверняка священник. В Наре рассказывали о подобных людях и предупреждали: с ними нужно вести себя осторожно. И почтительно - по возможности.
Мицуке поклонился, пододвинулся, давая место.
- И вам пусть улыбнутся ками, - сказал он, посчитав, что неизвестный ему "Иисусу" тоже из числа многочисленных божеств. - Вы смелый человек, что путешествуете один по горам.
Иезуит поднялся и сел рядом с ответившим ему воином, стараясь не совершать лишних жестов, чтоб не нарушить один из бесчисленных местных обычаев. Собеседник был молодым крепким мужчиной, и похоже было, что он пострадал при недавнем тушении пожара.
- Господь наш охранит своего смиренного служителя, - сказал Андрео, - ибо я несу людям Слово его. Впрочем, спутники никогда не помешают, но мне не удалось найти попутчиков до Шиобары.
Мицуке посмотрел на Хидэтаду, тот молча пил чай, но к разговору прислушивался. Ронин послал девочку принести чая еще одному гостю и сакэ - им с Хидэтадой. Сам он не видел (так как вообще видел такого человека в первый раз), но говорили, что они отказываются от спиртного. А может при них и пить нельзя? Те монахи, которых ему доводилось видеть, поглощали и сакэ, и вино в больших количествах.
- Достойный, должно быть, господин, если так заботится о своих слугах, - на всякий случай одобрил даймё незнакомца Мицуке.
Тут же встал другой вопрос: а надо ли назвать свое имя? Другу - надо, врагу - тем более, а кто это?
Святой отец огляделся. Его глазам предстала раздвижная дверь, ведущая в большую, аккуратно убранную, несмотря на недавний пожар, комнату с начертанными на стенах иероглифами. И его собеседник и второй, молчавший мужчина богатырской комплекции были одеты в свободные одежды. Как уже знал Андрео, они назывались «кимоно». Пол был устелен плетеными покрытиями из соломы. Их название священник тоже слышал, но подзабыл. А на подставке покоился меч в ножнах, своим богатством не очень гармонировавший с потрепанными одеждами воинов. Наверное, владелец меча знавал лучшие времена.
Ответ молодого человека его скорее позабавил, чем возмутил, тем более по сути португалец был согласен с собеседником.
- Несомненно, ибо я служу… - Андрео замешкался, ища на японском, как назвать Христа, - своему ками, величайшему из них, ведущему по пути истины. А зовут его смиренного служителя хоши Андрео.
Хидэтада с достоинством поклонился и назвал свое имя; тут уж ничего не поделаешь, пришлось и самому опять склониться в поклоне. А заодно - вспомнить, что до этого назвался спутнику одним лишь прозвищем. И надеяться, что тот не станет обращать внимания.
- Меня зовут Сейшин Киёмори, - ронин подумал и торопливо добавил: - Но можно меня называть Мицуке, так проще, и я привык. Мы тоже идем в Шиобару.
- Рад знакомству с достойными воинами, - возвратил поклон священник. – Если вы не против, хотел бы составить компанию.