Shimotsuke gishi den

[Кысь >>>]

Но проклятия проклятиями - а делать что-то было нужно. Уже ясно было, что самостоятельно кицунэ мальчика не отберет - силы не те. Зачем лисе мальчишка, особенно охраняемый всей свитой правителя местности, Рыжая предпочитала не думать - если в первый раз ей двигало любопытство и природный авантюризм, то сейчас это уже было оскорбленное самолюбие лесного духа. Так что кража мальчишки и посрамление несговорчивого даймё представлялись ей только вопросом времени и ресурсов.
Время у нее было - сиятельный Акаихигэ наверняка будет гостить в деревне до следующего утра, а если не захочет обидеть управителя деревни - то и еще день. Ум, ловкость, способность принимать привлекательные для людей обличья - все было при ней. А вот чего Рыжая не имела - так это сильных рук и желательно оружия в них, чтобы при случае отбить как мальчишку от стражи, так и саму Рыжую при случае. Хотя... Тот самый ронин кажется выменял ей собственную жизнь! Только вот находился он сейчас в нескольких часах пути, а если мерить дороги его шагами, то и больше чем в целом дне. А случайным попутчикам доверять сложно - мало ли какой человек окажется. Некоторое время лиса сосредоточенно грызла палец, потом нашла компромисс - она будет идти по дороге от Шиобары и обязательно найдет помощь. Ту, которая попадется первой. Или она не Рыжая.

По дороге на Никку из Шиобары бодро передвигалась пожилая женщина в простой крестьянской одежде. Со стороны казалось что женщина безразлично смотрит вперед, но на самом деле Рыжая внимательно осматривала дорогу в поисках случайных прохожих, готовая в любой момент сменить облик на более приятный мужскому глазу.

[SonGoku >>>]

Высокий музыкант отложил биву, ссыпал из плошки в ладонь монетки и вслушался, чуть наклонив голову, в их звон. Он перебрал заработанные деньги, сунул за пояс, оставив в руке четыре монетки.
- Скажи мне, - произнес он, демонстрируя их флейтисту, - ты видишь то же самое, что я слышу?
- Они медные, - подтвердил тот. – Иэмон, сколько раз говорить, давай я займусь сбором денег.
- И распугаешь народ?
Все трое беззлобно рассмеялись, громче всех смеялся флейтист.
Несколько прохожих недоуменно оглянулись
- А что ты хотел, разговаривая с лисой?
- Может быть, чтобы она нам станцевала? – Иэмон поднял инструмент.
- А тебе не все ли равно? – усмехнулся флейтист.
- Мне было бы приятно...

[Reytar >>>]

Хидэтада покосился на гайдзина и задумчиво нахмурился - голова все еще болела, но так как глубокие размышления никогда не были свойственны бравому кавалеристу, помешать столь редкому для него занятию, как все те же размышления, будь они неладны, не могла никакая боль.
- А умеет ли мудрый хоши Андрео врачевать раны? - Озвучил то, что озарило его больную голову, суровый Хидэтада.
- Особенно полученные не в бою, хотя и постыдными я бы такие раны тоже не считал. - Тут же поправился десятник. - Путь в Шибару не так уж короток, тем более что в седле сможет усидеть лишь один из нас, да и то... - Он еще раз потер гудящий затылок. - Не знаю насколько крепко...
- Видел этого коня, - встрял Мицуке. - А другой не усидит на нем вовсе.
- Увы, я не очень сведущ в лечении ран, - отозвался португалец. - Конечно, кое-какие знания у меня есть, но с настоящим лекарем вряд ли сравнюсь. Что же до коня… Значит, нас ограничивает скорость пешехода. А скажите, что произошло в деревне? ну. конечно, я и сам вижу, что пожар.
Ронин посмотрел на кавалериста. Кажется, от него мало толку. Впрочем, от Мицуке еще меньше.
- Так ведь уже горело...
Хидэтада еще крепче потер гудящий затылок, крайне угрюмо покосился на кувшинчик саке и решил лечить недуг извечным солдатским способом, помагающим от самых разных хворей, от скверного настроения и до некстати разыгравшегося поноса, а именно - потреблением доброго напитка. Он залпом осушил сакедзуцу, удовлетворенно прищурился и кивнул:
- Да. Я тоже прискакал когда уже полыхало во всю. Все простолюдины еще были в поле, лишь несколько стариков высыпав из своих лочуг кое-как пытались тушить огонь, хотя крытые соломой крыши вспыхивали одна за другой. Может и правда, тэнгу поджег село, как трепался кто-то из крестьян, может, нет - не ведаю.

[higf >>>]

(Я, Бишоп, Далара, Рейтар)
Оставалось только пожать плечами. Что ж, на все воля Божья. Или козни дьявола.
- Тэнгу? А кто это? Я прибыл из чужой страны, - пояснил Андрео.
- Демон, - Мицуке жестами попытался изобразить, какой именно демон. - Нос длинный, характер вздорный. В лапе веер.
- Я твердо знаю лишь, - продолжил кавалерист, - что мне нужно найти мальчишку, сестру которого, благодаря уважаемому Сейшину... - Последовал выразительный и оценивающий взгляд на Мицуке. - удалось найти в этом селе. И чем быстрее переоденут эту девицу и приведут в чувство, тем быстрее хотел бы я выступить.
"Где же носит Чиру? И где носит вместе с ним девчонку? Сколько вообще нужно времени, чтобы отмыть одну небольшую девочку от грязи и переодеть ее в чистое?" Если верить сестрам, то не так уж и много - если клан куда-то собрался. И бесконечность - если они собрались на праздник. Мицуке ничего не понимал в женщинах. Взгляды Такеды он решил не воспринимать. Вдруг пронесет?
Демоны – это было как раз знакомо. Но выступать сейчас? Святой отец осенил себя крестным знамением.
- Господи Иисусе! Оборони нас от демонов! – И после некоторой паузы. – Вы хотите выходить сейчас? Да ведь уже темнеет…

[Далара >>>]

(те же)

Так давно и с таким нетерпением ожидаемая девочка наконец появилась из-за фусума, ведущей на веранду. Сейчас Олури было трудно узнать – вымытое лицо, хорошенько расчесанные и аккуратно завязанные волосы, новенькое кимоно буквально преобразили ее. Ничего не осталось от грязного оборвыша, носящегося по лесу. Одежда еще совсем недавно принадлежала одной из служанок, хозяйка велела поделиться. Поначалу владелица кимоно надула было губы, но увидев Олури, сжалилась над бедняжкой и отдала вещи, даже помогла переодеться.
Девочка ступила на веранду и остановилась, немного насупленно оглядывая троих мужчин. Кота она так и не выпустила из рук, и он тоже разглядывал хозяина и незнакомцев.
- Чиру, иди сюда, - приказал Мицуке, едва заметив любимца.
- Ма-о! - возразил рыжий кот.
- Иди сюда, скоти... - бродяга поперхнулся, разглядев, наконец-то, на чьих руках сидит рыжий негодяй.
Олури остановила взгляд на Мицуке с выражением, которое никак не вязалось со словом "деревня". Во взгляде была укоризна, мол, что ж это вы ругаетесь. Тонкие пальчики продолжали мягко теребить рыжую шкуру, которая тоже стала заметно чище - кто-то из служанок додумался помыть кота.
Увидев новое лицо, европеец сразу понял, что именно ее и ждал мрачноватый верзила и его более разговорчивый спутник. Но зачем им в путешествии девочка? Не очень похоже она на знатную девицу, а они - на ее охранников. ладно, не его это дело. А кот крупный… Этот зверь немного напомнил Андрео кота, жившего у них дома в детстве. Он улыбнулся девочке и животному, но промолчал.
Заметив улыбку странного человека, девочка вежливо поклонилась ему.
- Простите, если помешала вашей беседе, - сказала она.

Сообщение отредактировал Далара - 2-05-2006, 20:27

[Bishop >>>]

(а еще – Reytar, Higf, Далара… всех перечислил?)

Такеда выхлебал еще одну чашечку саке и покосился на небо. Действительно уже темнело. Да и голова трещала не переставая... может, хоть сон сможет прогнать надоедливый звон и вернуть благостную тишину в уши бедного десятника кавалерии - сам про себя рассуждал Такеда поднимая глаза на наконец-то появившуюся девчонку.
- Нда-а-а-а...
Эта фраза - все, что он смог произнести. Вот теперь девочка выглядела именно так, как и должна выглядеть юная девушка, для розыска и сопровождения которой озабоченные родственники направили не какого-нибудь рохлю из замковых стражей, а ветерана трех битв и множества малых стычек на земле Коре, доблестного десятника Такеда, то есть его.
Кавалерист с достоинством поклонился девочке, держащей на руках гнусаво мяучащего рыжего кота.
- Я был послан моим Господином, главой клана Санада, дабы найти вас и сопроводить в наш замок. Мой долг - защищать вашего брата и вас, химэ.
Вежливость и почитание старших всегда нравились миссионеру в этом народе. Однако вмешиваться в разговор он не стал. Представить его представят, когда будет необходимость. А лучше больше слушать и меньше говорить, если речь не идет о несении слова божьего. А для проповедей сейчас не время. Дураком Андреа не был. Если же происходит что-то интересное, об этом стоит знать ордену.
Темные, почти черные глаза девочки стрельнули быстрым взглядом в десятника. Кот рыпнулся, но Олури его успокоила, погладив по мягкому боку.
- Разве мы с братом достойны внимания многоуважаемого дайме Санада? И... – она повернулась к Мицуке, - ...где Тото? Я думала, он с вами.
Бродяга покаянно опустил голову. Не уследил, виноват, но кто же знал, что мальчишка исчезнет связанный посреди леса из рук человека, что сам вызвался – по крайней мере, на то походило, хотя в голову лезли теперь иные мысли про шамана, менее достойные. Ну расскажи он ей сейчас, что понятия не имеет, где ее брат, - наверняка помчится на розыски.
И тут выяснилось, что решать ему. Такеда дремлет, патэрэн внимательно слушает их разговор.
- Сегодня мы отдохнем здесь, - сказал Мицуке. – Завтра утром отправимся искать твое... вашего брата, Олури-химэ. Нам все нужны силы.
- Ма-а! – поставил весомую точку кот.

[Hideki >>>]

Дорога на Шиобару (встреча с даймё Акаихигэ)

Отец Иоанн старался больше смотреть себе под ноги, чем на идущего впереди его японца. Этот чужой лес так и норовил подставить какой-нибудь корень, что бы святой отец упал и расшибся. Но святого отца так просто не возьмешь. Чтение молитв и внимание при ходьбе спасало его от падения. Еще в Риме, когда епископ отправлял миссионеров в Азию, его предупреждали, что японцы коварны и все поголовно язычники, которые поклоняются своим демонам. Он мысленно сплюнул и ухватился правой рукой за нательный медный крестик, что всегда сопровождал святого отца в его странствиях. В свои пятьдесят лет он уже не тот молодец, что бы бегать по лесам. Но раз Господь Бог ниспослал рабу своему такое испытание, значит, он выдержит его с честью. Вот Хирохата, идет и виду не показывает, что устал, а ведь он не намного младше его. Хотя, кто их знает этих язычников.
Ветка дерева больно хлестнула по лицу отца Иоанна и тот, подняв голову, увидел, что он стоит на дороге. Значит, у них все получилось.
- Хвала Иисусу! – воскликнул францисканец и посмотрел на своего проводника. – Уважаемый Хирохата, как я вижу мы, наконец-то, вышли на дорогу.
- Да, вышли, - произнес ямабуси. – Но это еще не Шиобара.
- Но, я с надеждой смотрю в будущее и вижу, что наше путешествие подходит к концу…
- Или только начинается, - перебил Хирохата и указал на что-то, что было за спиной святого отца.
Отец Иоанн повернулся всем телом и посмотрел на то, что раньше не обращал внимание, а все потому, что радость затмила его глаза. В метрах двухстах от них расположился какой-то караван и там, что-то происходило, но из-за плохого зрения он не мог понять, что именно.
- Хирохата-сан, вы считаете, что это могут быть наши враги? – прошептал отец Иоанн и снова сжал ладонью нательный крест.
- На все воля проведения. Друзья или враги, данная встреча наша карма и мы должны стойко вынести это, не потеряв лицо.
Отец Иоанн посмотрел на своего спутника и вздохнул. Повернувшись в сторону разбитого лагеря он увидел, что стражники, или как их тут называют, самураи, заметили их. Путникам ни чего не оставалось делать, как идти к лагерю, что бы со стороны не вызвать ошибочно враждебное к ним отношение.

[Bishop >>>]

Чайный домик устроился на ночь; мужчинам постелили в общей комнате, девочку служанки увели к себе, и оттуда еще долго долетали беспокоящие смешки. Мицуке не спалось, он сидел на дощатом полу веранды, разглядывал луну, думал ни о чем. Погорельцы – кто собрал немудреный скарб и двинул в Шиобару или вниз, на равнину, где места больше, а разбойников меньше, кто решил переждать ночь и на утро отправиться в путь, - было не слышно, не видно. Зато спутников Мицуке было слышно, особенно – Хидэтаду; могучий храп кавалериста распугал всех сверчков в округе. Чужеземец вторил ему благопристойным похрапыванием. Демон-У ночевал в конюшне, туда его загоняли всем миром: Мицуке задабривал пучком свежей травы (специально ходил к ручью), Хидэтада расседлывал, обещая угостить нагинатой или пинком, заморский святой человек помогал молитвой и добрым словом, а Олури просто так смотрела с веранды в окружении хохочущих служанок. Один раз улыбнулась – Мицуке был счастлив.
Где-то в лесу деловито тяфкали лисы, иногда – когда Хидэтада смолкал, - удавалось их расслышать. Луна лезла все выше по небу. Неслышно ступая, пришел рыжий Чиру, в зубах он нес мышь. Кот предложил поделиться добычей, Мицуке отказался, и Чиру сожрал ее в одиночку, потом вымыл морду и зачем-то хвост, забрался хозяину на колени и заурчал.

[дон Алесандро >>>]

(и Хикари)

дорога на Шиобару.

- Ох, хорошо... - тануки аккуратно утирал свою мордочку - люблю поесть нормльную еду, спасибо шаман
Дух сидел напротив молодого человека и сыто отдувался, брюшко духа снова приняло округлый вид, а на мордочке было написано полное удовольствие.
-Не мне спасибо, а ей, - Хикари кивнул в сторону Кицуне, и та смущенно покраснела, - Но нам пора и за дело браться… выспаться вроде выспались, теперь самое время мальчика искать.
Эти слова он произносил, уже поднимаясь с земли и забрасывая на плечи мешок. Девушка без лишних слов превратилась в лису и заняла свое любимое место за пазухой шамана.
-Готов, Тануки-сан?
Тануки с некоторым трудом поднялся, достал из-за пазухи очередной листик, ловко шлепнул его на макушку, ухмыльнулся и посмотрел на парня.
- Готов!
-Замечательно, тогда можно и в путь. Думаю, если не будем останавливаться, Шиобары достигнем уже к следующему вечеру.
В этот момент над лесом прокружил журавль. Случайный путник услышал бы лишь клекот, но говорящий и ёкаи ясно различили слова:
-Прости, Хикари-кун, но тенгу оторвался от моего преследования, и я не смог узнать, куда он унес мальчика.
Говорящий с Духами ни капли не удивился. Он и не надеялся на другой результат.


***
«Шиобара. Деревня, в которой прошло мое детство. Скоро я снова увижу тебя» - Хаку не раз представлял себе возвращение в родную деревню. Что скажет отец при встрече? Каким вырос брат? Много было вопросов, а ответы пока еще были далеки.
С того момента, как огни отправились в путь, никто не проронил ни слова. Хикари думал о будущей встрече, Кицуне, устроившись поудобнее быстро заснула (в отличии от Говорящего, поспать ей не удалось), ну а о чем думал тануки так и оставалось загадкой.
Внезапно за их спинами послышались звуки. Шаман обернулся, и увидел повозку, которую тащил на себе пожилой уже человек, а рядом с ним шла его спутница. «Скорее всего погорельцы», - думал он. Избежать этой встречи возможности не было, поэтому Хаку решил остановиться и подождать будущих спутников.
-Тануки-сан, не желаешь поприветствовать гостей?
- Э-э-э... думаешь это будет разумно, сейчас они меня не видят, вроде... ну если я правильно чары наложил... не испугались бы - дух почесал свой нос.
-Значит, мне их оному встречать… - произнес Хикари повернувшись в сторону погорельцев (которые уже почти поравнялись с путниками):
-Доброй дороги вам. Куда путь держите?
Старик шаркающий рядом со своей женой, низко поклонился и проговорил:
- Здравствуйте уважаемый. Мы бредём в Шиобару, к своему сыну... наш дом он... он... - человек казалось, сейчас разрыдается.
Неожиданно в разговор вмешалась старуха:
-Вы простите мужа-то моего, Хикари-сама. На старости лет подслеповат стал, не признал сына-то хозяйского… а я-то вас помню хорошо.. еще вооот таким маленьким, - она попыталась показать, насколько маленьким, но больная спина помешала этому жесту, - А вы, наверное, к отцу возвращаетесь? Знала, что придет время, и помиритесь вы.
Слова об отце подействовали на Говорящего подобно порезу катаны. Он постоял несколько секунд, пытаясь скрыть дрожь, и слабым неуверенным голосом произнес:
-Про беду вашу знаю, был недавно в вашей деревне и постараюсь помочь вам, чем смогу. Но только не хозяйский сын я больше. Да и не стану им. - Тут голос шамана все-таки задрожал.
Тануки чуть занервничал, и заходил с места на место.
- Ты... ты... сын управителя Шиобары?
Старик вгляделся в лицо парня, охнул и его колени подогнулись
- О-о-о... простите меня! Я не узнал вас господин Хаку...
-Да, Тануки-сан. К сожалению - обратился к ёкаю Хикари той речью, что моги услышать только барсук и Кицуне.
Шаман лишь сильнее сжал зубы. И почему они все считают своим долгом напомнить ему о прошлом? И он снова заговорил, правда, дрожь в голосе сдерживать он не мог:
-Говорю же, не господин я больше, - слова давались тяжело, - Просто странствующий шаман, не больше. Лучше скажите, что в провинции особенного происходит.
Отвести разговор от этой темы, во что бы то ни стало, о чем угодно, только не об отце.
- Что происходит... на почитай ничего, господин... - старик чуть хмыкнул - отец ваш здоров, и в большой милости у сиятельного Тайра Акаихигэ...
Старуха с укором посмотрела на мужа: «Не видишь, дубина старый, молодой хозяин тему переводит?»
-А еще говорят, что в провинции нашей ронин легендарный появился. Икигами Сейбей.
«Спасибо тебе, добрая женщина», - про себя подумал Хаку.
-И что же слышно о столь знаменитом воине? - радостно поддержал он.
-Говорят, что идет он преступника какого-то в Фудзихаре ловить. И не один идет. Монах с ним, девушка и попугай…
Теперь, когда была найдена новая тема, Хикари вздохнул с облегчением. Наконец все позади.
Тануки заинтересованно подался вперед.
- Спроси у них, где его видели в последний раз?
Говорящий с Духами с недоумением посмотрел на тануки. Зачем ему какой-то воин, пусть и легендарный?
-Молодой хозяин? - с тревогой произнесла старуха - С вами все в порядке? - интересно, о чем она подумала, когда увидела Хаку, удивленно разглядывающего пустоту.
Видимо теперь, помимо ронина, будут говорить еще и о сумасшедшем шамане, изгнанном старшем сыном управителя Шиобары, также странствующим по провинции.
-А не знаете, где его видели в последний раз?
-Как же не знать? В Никко был, да и отправился в Фудзихару.
- Хм... понятно... - проговорил тануки, потянул носом и приблизился к паре, чуть обойдя, их он приблизился к их котомкам и начал их беззастенчиво ощупывать, делал он это на редкость тихо и аккуратно, уже через несколько минут тануки оказался обладателем небольшого мотка ткани. Ловок сунув его за пазуху, дух вернулся к шаману.
«Ох, и неугомонный дух», - вздохнул Хикари. Он даже начинал жалеть, что взял тануки с собой. С другой стороны, кто знает, что на уме у этого ёкая?
Но как бы то ни было, а продолжать путь с пожилой парой теперь не стоило. Осталось только найти предлог.
-Спасибо вам за новости последние, но нам нужно, - тут Хаку запнулся. Кто «мы»? -нам нужно собрать некоторых трав. Ночных трав. Так, Кицуне-чан? - и он посмотрел на лису, довольный найденным выходом из еще одной неприятной ситуации.
- Кицунэ... - старик сглотнул, глянул на жену и чуть дернул головой, мол пошли отсюда от беды подальше.
-Легкой дороги вам, молодой господин, - также чуть испуганно произнесла старуха, - И да сберегут вас Ками.
И старики поспешно отправились в дальнейший путь...

[Хикари >>>]

(..и дон Алесандро)

Лагерь дайме

- Господин... там... э-э-э... монахи - слуга мялся рядом с дайме.
- Монахи? Что ещё за монахи?
- Один кажется ямабуси, а второй христианин...
- О... предки, никого не желаю видеть, а вы Итачи-сан? - дайме повернулся к молодому человеку.
Итачи немного отвлекся от рукописи и произнес всего одно слово:
-Гайдзин.
После чего так же невозмутимо продолжил свое занятие.
- Метко сказано, одно это говорит о неприятности его общества... они идут к нам?
- Да господин... что прикажите с ними сделать?
- Ничего разумеется... поди, скажи им что мы желаем уединения, и не желаем никого видеть и ни с кем общаться... и прикажи собирать вещи, хотя... Быть может ещё чаю? - князь снова посмотрел на паренька, который так сосредоточенно читал.
-Пожалуй, можно, чай просто чудесный, - Итачи улыбнулся и отложил в сторону манускрипт.
- Тогда чайник уберите последним... - дайме неопределённо махнул веером, слуга поклонился и побежал исполнять приказания.

***
Слуга бежал к появившимся монахам, достигнув, их он поклонился и заговорил:
- Прошу прошения уважаемые, но дальше вам нельзя… наш сиятельный господин Тайра Акаихигэ очень извиняется перед вами, но сейчас он не желает никого видеть и хочет спокойствия и уединенной беседы вместе со своим спутником благородным Хикари Итачи.
Слуга ещё раз поклонился.
- Дальше вам нельзя, на этот счёт господин Акаихигэ дал очень чёткие указания… ещё раз прошу прошения у достойных служителей… - за спиной слуги. На некотором отдалении появилось двое самураев - вам придётся либо остаться здесь, либо продолжить свой путь.
Слуга в очередной раз склонился в поклоне


***

- Итачи-сан... скажите... чьи стихи вы предпочитаете?
"Какая "удача". И почему я не уделял им внимания? Ладно, надо хоть что-то вспомнить"
- К сожалению, я читал не так уж и много стихов. Люблю стихи, написанные представителями рода Сенагон. И еще я слышал, что сиятельный Акаихигэ-сама тоже пишет стихи. Очень хотелось бы послушать.
Акаихигэ улыбнулся.
- Да... пишу, но мои стихи не идут в сравнение с шедеврами древних мастеров и нынешних небесноталантливых поэтом... но хорошо... извольте...

- Неистовый ветер,
Что пронесся по весям Мияги.
Кустики хаги
Лежат как убитые воины.
Смотрю на луга.

- Я был прав. Прекрасный стих. Ответная песня с меня? - легкая улыбка появилась на лице парня.
- Что вы друг мой... мы же не на поэтическом турнире... не стоит утруждать себя - дайме обмахивался веером - глядите, наши вещи уже почти собраны... продолжим путь... правда я не могу пригласить вас в паланкин...
Аристократ поднялся.
-Я привык путешествовать на лошади. Да и телохранителям пусть работа хоть будет - после этих слов Итачи посмотрел на молчаливых Итиро и Дзиро. Казалось, они вовсе не интересовались происходящим. Но это только казалось.
- Что ж, тогда до встречи в Шиобаре. Надеюсь, наши телохранители нам не понадобятся - князь поклонился юноше и с достоинством залез в свои паланкин.

Сообщение отредактировал Хикари - 5-05-2006, 10:03

[SonGoku >>>]

(и дон Алесандро)

Тото никогда не плавал на кораблях, ни на больших, ни на малых, и к воде его редко подпускали, вокруг их деревни текло множество горных речек, но все они были быстрые и холодные, и шанс утонуть в них был велик, пусть даже тебя и прозвали «рыбкой». Но он столько раз засыпал на телеге с сеном, что и сейчас подумал, будто там оказался. В голове немного шумело, как будто долго бегал на солнце, на губах горчил сок травы, а «постель» тихонько покачивалась... даже где-то слышался стук копыт. Тото приоткрыл глаза и удивился. Никакого неба и веток над головой, только плетеный потолок сверху и шелковые подушки внизу. И шелковая занавеска с бабочками легонько колышется в такт покачиванию.
- Доброе утро, молодой человек - раздался спокойный голос.
Напротив проснувшегося мальчика сидел дайме Акаихигэ.
- Хотя вернее сказать, добрый вечер, ибо солнце уже начало свой путь к горизонту... как вы себя чувствуете?
Аристократ лениво обмахивал себя веером, видно было, что это движение совершается без всякого усилия со стороны разума князя и является для него столь же естественным, как и дыхание.
Места в паланкине едва хватало им двоим, да и то почти не развернуться. Тото потупился, не смотреть же в глаза, и заметил, что за время сна одежда на нем изменилась, новое одеяние было чистым, из дорогой ткани. Мальчишка помял длинный затканный узором в виде облаков и морских волн рукав, попробовал его край на зуб, шелк и не думал рваться.
- А... а где моя одежда? – хмуро спросил он, спохватился и пробубнил, что весьма благодарен сиятельному господину за беспокойство; выходило как-то неубедительно.
Мужчина чуть улыбнулся.
- Не стоит благодарностей. Когда мы нашли вас на дороге, значительная часть одежды была изодранна в клочья, кроме того, вы были накрепко связаны вашим же поясом, поэтому нам пришлось разрезать её, полагаю, что то было совершенно непригодно, мои слуги выбросили... но думаю что какие-то вещи уцелели, как и ваш меч который также был при вас когда вас обнаружили, однако позвольте полюбопытствовать о вашем имени? По монам, что чудом уцелели на вашей одежде, я смог определить, что вы принадлежите к сиятельному дому Минамото, я прав?
Тото захлопал длинными ресницами, заливаясь краской по самые уши при воспоминании, как громила его разоружил и связал без малейших усилий. Мог бы, что ли, хоть вид сделать!!!
- Минамото? Не-е...
Он хотел рассказать, что никакому дому не принадлежит, а живет... жил в деревне, там, в долине, только в голове стоял какой-то сумбур и мысли путались, а уж в каком направлении нужно было махнуть рукой, чтобы показать, где находился дом, Тото и вовсе не знал. Сколько он себя помнил, никто в жизни не приставал к нему с воспитанием и рассказами о родословной. Он как-то спросил у сестры, но та лишь сказала, что они оба найденыши, а теперь живут у старосты, значит, они – дети старосты, и пусть он перестанет забивать себе голову всякой глупостью. Тото охотно согласился не забивать себе голову ничем, после чего сестра озабоченно сказала, что наверное что-нибудь туда вколотить не помешает, а то у него в ушах свистит.
- Нобору... меня зовут Нобору, - мальчишка вздохнул, сознавая полную неаристократичность имени.
- Нобору... а меня зовут Акаихигэ... - мужчина всё также обмахивался веером.
- Скажи мне Нобору, как ты попал на эту дорогу? Что с тобой случилось?
Мальчик нахмурился, воспоминания приходилось тащить изо всех сил, как строптивую рыбу из ручья; они сопротивлялись и норовили оборвать леску. В памяти клубились только облака, подсвеченные золотистыми лучами.
- Я летел, - неуверенно произнес Тото. – И все...
Дайме чуть поднял бровь.
- Летел? Понятно...
- И вовсе я не вру! – запальчиво выкрикнул мальчишка.
- Я разве усомнился в правдивости твоих? Я лишь подивился какая развитая сейчас молодежь, умеет летать без крыльев... удивительные времена...
Тото насупился еще больше.
- Ничего теперь не скажу...
Дайме покачал головой.
- Значит, мы будем молчать всю дорогу до Шиобары?
- Угу.
- Ты любишь музыку? - вдруг спросил дайме.
Мальчишка сдерживался из последних сил, он же сказал, что не будет разговаривать, значит, не будет! Потом не выдержал и выдохнул:
- Не знаю...
- Ты не знаешь, любишь ли ты музыку? - брови аристократа поползли вверх.
Акаихгэ взял в руки биву, взял медиатор и заиграл, музыка, что полилась в этот миг была безумно спокойной, казалось в ней сплелось несплетаемое, спокойствие гор, и умиротворяющие звуки падающей воды, мелодия была просто пронизана спокойствием, и она успокаивала, в разум сами по себе стали приходить образы гор, покрытых снегами, спокойных и благообразных, и в тоже время ясно были слышны легкие перекаты ручейков, что бежали с этих гор, они катились и звенели, и в их движении тоже была бодрящая сила прохладных вод, что принимали в себя разгоряченных путников в июльский день, и та мягкость и успокоение, что несли горячие источники Шиобары своим пациентам, в мелодии князя слились две стихии, несоединимые, но соединенные великой силой музыки.

[Bishop >>>]

Высоко в горах произошла встреча – оба участника не жаждали видеть друг друга, но и обойтись друг без друга не могли. Удачнее места найти было трудно; с каменистого утеса вниз срывался холодный поток, в воздухе висела мелкая ледяная пыль, небольшой водоем у подножия скалы как будто кипел. В тени плюща, что затянул скалу, утопало в подушках зеленого мха древнее погребение, в каменной фигуре с трудом угадывались очертания тигра – на котором непочтительно сидел человек в белое каригину; гриву длинных нечесаных волос будто присыпало пеплом. Он ждал, прикрыв глаза, улыбался своим мыслям или – в предвкушении разговора. Долго ждать не пришлось.
- Ты далеко забрел от своих охотничьих угодий, - раздался от входа голос, перекрывший рев водопада.
- Войди и докажи.
Следовать предложению раздраженный хозяин этих мест не спешил, застыл черным силуэтом на фоне серебристого потока.
- Здесь – не твоя территория, - сказал он.
- Сейчас – не твое время года.
- Ты всегда все делаешь по-своему.
- А ты по-прежнему вот-вот лопнешь от самомнения.
- Хорошо, - уступил хозяин. – Как тебя будут звать там, внизу?
Он кивнул в сторону подножия горы. Гость призадумался, бросил недоуменный взгляд на запыленную обтрепанную одежду, как будто впервые обратил внимание, во что одет.
- Катсукесуми, - он попробовал звучание имени, кивнул. – Да, Катсукесуми.
- Странный выбор, - хозяин пожал плечами. – Ну как хочешь...
Когда гость открыл глаза, он был один.

[Далара >>>]

(с Греем вместе)

Полуденное солнце накалило придорожные камни и круглую голову монаха, идущего вместе с двумя своими спутниками по пыльной дороге. Впрочем, похоже было, что начинающаяся жара причиняет Кин Ки мало неудобств, блаженная улыбка все также не сходила с его лица, а на коже не появилось и капли пота.
- Юджи-сан, вам не кажется, что начинает припекать? - тем не менее поинтересовался монах.
Такамори вынужден был согласиться, что действительно погода становится жарковата и очевидно лето ни в какую не желает уступать свои права осени. Попугай немедленно подтвердил слова хозяина хриплым подобием чириканья.
- Давайте остановимся где-нибудь у водопада, - предложила Амэ, беспрестанно обмахивающаяся веером. Яркие узоры его разве что не отбрасывали солнечные зайчики. - Там будет и вода для питья и прохлада.
- А поблизости есть такое место? - тут же спросил Ки.
- Конечно! - на мгновение девушка показалась уязвленной до глубины души, но тут же весело улыбнулась. - Эта страна издревле славится водопадами. Неужели бравый воин и мудрый монах не смогут найти хоть один? - лукаво спросила она.
"Бравый воин" немедленно принял вид, подобающий наименованию, намеренно переигрывая, и острым взором вперился в лес, будто высматривая добычу. Амэ залилась звонким смехом.
Через несколько минут искомое творение природы было найдено и вся компания укрылась в сени раскидистого дерева, слушая мелодичное журчание воды.

Они снова тронулись в путь только когда пыльная дорога перестала напоминать раскаленную печь, а солнце, готовясь ко сну, начало взбивать перину облаков, окутавших вершины западных гор. Провизия, завернутая в белое с синим узором фуросики, заметно уменьшилась в весе. Попугай прошелся по плечу Такамори, устраиваясь, и попытался клюнуть того в мочку уха.
- Мару, ты что делаешь?
- Комэр-р-р, - возвестила птица и клюнула воротник. – Табэр-р-ру!
- А, есть хочешь...
Такамори вытащил из-под катагину небольшой мешочек, высыпал оттуда на ладонь горстку пшеничных зерен. С радостным воплем попугай перескочил с плеча на вытянутую руку, пробежался по рукаву и довольно принялся клевать зерно. Амэ протянула руку, чтобы погладить птицу, но Маро решил защищать свое зерно до последнего и яростно нацелился клювом на посягнувшую руку. Девушка не рискнула.

Сообщение отредактировал Далара - 7-05-2006, 19:41

[дон Алесандро >>>]

(и Далара)

На подъезде к Шиобаре в сумерках процессию встречала девушка, держащая в руке ярко горящий фонарь. Когда конные самураи проехали, а первые солдаты Акаихигэ как раз поравнялись с ней, она протянула фонарь одному из них со словами:
- Уважаемый господин Хикари велел мне встретить и проводить сиятельнейшего дайме до гостеприимного дома господина Хикари.
Самурай нехотя принял фонарь, ему была подозрительна девушка, однако раз эти "самураи" пропустили её значит признали за свою, хотя тут тоже полностью доверять им нельзя. Воин лишь коротко кивнул и указал на паланкин что бережно несли четверо дюжих носильщиков, из паланкина доносилась тихая музыка, мелодия была немного странная, то она поднималась по нотам от высоких к низким снова спускалась и так блуждала от высоких к низким и наоборот.
Девушка поклонилась, сверкнув улыбкой, то ли хитрой, то ли просто радостной, и легким шагом направилась к паланкину. Приблизившись к нему, она пошла рядом, а сделав несколько шагов заговорила:
- Акихигэ-сама, ваша музыка похожа на эти горы, так же непредсказуема и величественна.
Музыка стихла, а в паланкине открылось окошко и раздался голос самого дайме.
- Патока хороша в мармеладе, но в беседе она лишь задердижает людей... кто вы такая, как вас зовут и долго ли ещё ползти до Шиобары?
- До Шиобары совсем недалеко, доно. А имя мое Кайо. Что же до патоки, она способна придать сладость даже безвкусной пище, так стоит ли отказываться от нее?
- Патока хороша на своём месте - голос аристократа звучал чуть насмешливо.
- Если сиятельный Акаихигэ-сама желает попробовать патоки, у господина Хикари подают лучшую в округе, - ничуть не смутилась Кайо. В ее звонкий голос прокралась озорная нотка, как будто она хотела сказать больше, чем говорила. – Или же доно так строг, что лишь музыка услаждает его?
- Творчество это великое наслаждение, однако, творить можно по-разному - лицо князя осталось, скрыто за занавесом.
- Вы абсолютно правы, доно. Творить можно красоту или подлость, высокое искусство или низменный обман. Очень многое может сотворить человек, наделенный даром. Акаихигэ-сама, как я слышала, этим даром не обделен. Не может ли скромная девушка хоть одним глазком взглянуть на лик господина, который способен даже простые гаммы превратить в прекрасную мелодию?
Самураи охраны, слушая, сей разговор, чуть напряглись и ближайшие сжали рукоятки клинков.
- Ну что ж, извольте - занавеска отодвинулась, и свет фонаря высветил лицо светлейшего Акаихгэ-сама.
Продолжая семенить рядом с паланкином, Кайо наклонилась, чтобы получше рассмотреть. Ее взгляд скользнул по свернувшемуся в клубок мальчику, потом медленнее прошелся по дайме.
- Ваш облик приятен моему взору, - заключила она. – Лицо доно похоже на луну в пятнадцатый день восьмого месяца. Благодарю вас.
- Хм… ваши манеры выдают образованность, к какой фамилии вы принадлежите? – дайме опустил занавес.
Дорога сделала очередной поворот и первым воинам открылся вид на Шиобрау.
- Приближаемся, господин!
- Прибавим же шаг!
- Слушаемся Акаихигэ-сама! – носильщики прибавили шаг и перешли на легкий бег.
- Нас прервали…
- Я принадлежу к роду Хикари, - не моргнув глазом ответила девушка так, будто помехи в разговоре не было вовсе.
- При скорой встрече я с радостью передам свои комплименты господину Хикари. Мне доставила радость наша беседа, однако, вот и ворота Шиобары...

[Далара >>>]

Решили идти и ночью, чтобы быстрее добраться до ближайшей деревни. Никому не хотелось ночевать в горном лесу, где водятся не только дикие звери, но и кое-кто похуже. Например, демоны. Конечно, когда с тобой монах, демоны не слишком страшны, но монаху трудно справиться, например, с волком да и с обезьяной, если она решит вдруг поживиться чем-нибудь из вещей. А если они оба не будут спать всю ночь, то зачем вообще останавливаться? К тому же, Амэ совсем не кажется уставшей. Все так же весела и беспечна, когда даже попугай начинает пытаться заснуть, хотя только и делал весь день, что сидел на плече или в траве.
Такамори поднял взгляд на небо, туда, где собирались дождевые облака и сказал:
- Небесные птицы
весь свой пух растеряли.
Не увидим луны.
Амэ засмеялась и вдруг, не стесняясь Кин Ки, просунула руку под локоть Такамори. Склонила голову к его плечу. Попугай издал обиженный звук и перелетел, неуклюже взмахивая крыльями, на другое плечо.
- Нынешней ночью
путникам дождь не грозит.
Тревогу оставь.
- Откуда ты знаешь? – улыбнулся ей Такамори.
- Ну я же ношу имя «Дождь», ты сам так меня называл, - девушка подмигнула молодому человеку.

Ночью путь им освещала лишь луна. Фонарь никто не захватил. Волны сонливости то накатывали, то отпускали. Попугай дремал, закрыв голову крылом. Не сбиться бы с дороги, подумал Такамори и закрыл глаза.
Неужели действительно можно спать на ходу? - была его следующая мысль. Кажется, он сумел это. Монах, бредущий слева, что-то бормотал себе под нос. Ронин повернул к нему голову. Надо же, Ки-хоши во сне читает сутры. И тоже идет. Такамори улыбнулся и повернулся на шорох справа. Амэ кружилась в подобие танца. Остановилась, подмигнула ему.
Луна успела сместиться... когда? Или опять заснул? Что теперь делает Амэ?.. Справа оказался монах. Все еще бормочет. Амэ теперь идет слева. Зачем-то пытается расчесывать волосы пальцами.
- Зачем? - пробормотал Такамори.
- Я оставила гребень у хозяйки, - весело отвечает девушка. В ее голосе ни капли сна.
- Нужно купить тебе гребень...
- ...и заколки, - добавляет Амэ.
Они вновь бредут. Кажется, черная с серебром дорога никогда не кончится.

Амэ было скучно. Спутники молчали, если не считать бормотания монаха. Даже птица вопреки своему обыкновению ничего не говорила. "Ночь" - скажет кто-то. "Ну и что, что ночь? Разве ночью прекращается жизнь?" - возразила бы Амэ. Но на беду возразить было некому. Такамори бредет по центру дороги, не отступая от него ни на шаг, как будто к нему привязали ниточку и тянут куда-то вперед.
Монах наоборот все пытается куда-то свернуть. Вот опять пошел влево, так и не перестав бормотать. Амэ легко перебежала на другую сторону дороги.
Впереди показалась деревня... нет, пожарище. Странно, посреди черных обломков и сажи стоит единственное нетронутое здание, будто его кто-то специально сохранил. Амэ с любопытством разглядывала чайный домик, освещенный луной. Обугленные остатки деревни ее не интересовали. На открытой веранде спал человек; странно - по осеннему-то времени. Луна бросила призрачный свет на его лицо, и Амэ пощелкала языком: какой симпатяга, жаль, что придется пройти мимо.
Рядом со спящим что-то зашевелилось. В темноте загорелись два круглых огонька - кошачьи глаза. Птица на плече Такамори встрепенулась и посмотрела на животное. Амэ показалось, что они сейчас кивнут друг другу, но те только смотрели.

Сообщение отредактировал Далара - 10-05-2006, 12:14

[Hideki >>>]

Дорога на Шиобару (снова где-то в лесу)

- Мы снова в лесу, Хирохата-сан. Зачем мы вернулись и ушли с дороги. Мы могли встретить какого-нибудь крестьянина, и он нас бы довез до Шиобара, - негодованию отца Иоанна не было предела. Еще несколько часов назад они стояли на дороге и вот они снова в лесу. Нет, такими темпами он не успеет прийти в Шиобара первым. Но ямабуси его проводник в этом не легком деле и отцу Иоанну оставалось только ворчать и сносить все тяготы, что Господь посылает ему в этой варварской стране.
- Тот знатный господин, которого мы видели, был Акаихигэ-сан. Очень уважаемый даймё, - Хирохата развел небольшой костер, дабы огонь согревал их и заодно отпугивал лесных зверей. – Почему мы ушли в лес, отец Иоанн? На дорогах достаточно опасно и я не думаю, что крестьяне так поздно ездят по дорогам, в отличие от разбойников.
Отец Иоанн подошел к костру и простер руки над пламенем.
- Разбойники? Бог милостив и не дал бы в обиду верного своего слугу, - францисканец перекрестился и взялся правой рукой за свой нательный крест. – А при чем здесь этот феодал. Как вы сказали, его зовут?
- Акаихигэ-сан известная здесь персона. Вы гайджин и вам это не понять, - монах подкинул сухих веточек в огонь. – Он мог запросто забить вас палками до смерти.
- В очередной раз убеждаюсь, что это варварская страна, куда нужно принести свет Господа нашего Иисуса Христа, - отец Иоанн снова перекрестился.
- Отнюдь, меня бы он мог и не тронуть, но вы, уважаемый отец Иоанн, гайджин и для даймё Акаихигэ этим всем сказано, - он посмотрел на европейца и только покачал головой. – Мы будем дежурить по очереди, что бы костер не погас. Вы можете первым ложиться отдыхать. Когда придет время, я вас разбужу, - Хирохата вежливо улыбнулся и склонил голову, показывая собеседнику, что разговор окончен.

[Хикари >>>]

(SonGoku, дон Алесандро и немного я)
Шиобара
Паланкин дайме Акаихигэ остановился у дома управителя Шиобары, стража дайме встала около дверцы паланкина и замерла для торжественного выхода дайме.
- Просыпайтесь, молодой человек, - дайме активно помахал веером около снова заснувшего паренька. - Шиобара, нам выходить!
Тото вздрогнул и открыл глаза. Неужели он вновь уснул? Да похоже на то, паланкин так уютно покачивался, а после небесных похождений мальчишку все время клонило в сон. Странно, Тото не любил спать, он редко ложился, когда его укладывали, а уж вскакивал порой раньше первых петухов.
- Шиобара? - он с трудом сдержал зевок.
- Да, она самая, ты знаешь этот городок?
Тото помотал головой.
- Мне кажется, я никогда здесь не был, - он выглянул настороженно из-за занавески. - Я не помню. Я ведь должен знать, если бы помнил, правда?
- Конечно, такое место сложно забыть - дайме чуть улыбнулся - сейчас нас будет встречать управитель Шиобары господин Хикари Кантаро, теперь надо подумать как следует представить тебя...
Тото глубоко задумался, вопрос был очень сложный. Его научили, как следует вести себя с высокородными господами, но этот странный человек был первым из благородных, кого доводилось встречать мальчику.
- А можно совсем ему меня не представлять?
- Не представлять? Нет, так не получится... ты выйдешь из моего личного паланкина, в моих одеждах, не представить тебя Кантаро будет верхом не почтительности... я представлю тебе как... как своего племянника из клана Ашикаги... да, так и поступлю - с этими словами дайме легонько стукнул по двери паланкина, чуткие слуги мгровенно раздвинули створки. Дайме убрал улыбку сос воего лица и решительно вылез из паланкина, даже в немного испачканном кимоно и чуть растрепанной прической дайме Акаихигэ казался воплощением величественности, чуть мазнув взглядом окружающие постройки он медленно, обмахиваясь веером поплыл по двору к дверям дома Хикари.
Навстречу дайме шла группа людей во главе с очень немолодым уже мужчиной в строгом кимоно в сопровождении пятерых стражников, с опознавательными знаками родов Тайра и Хикари. Приблизившись на достаточно близкое расстояние, глава процессии сделал достаточно низкий поклон, в то время как сопровождающие его воины склонились практически до земли.
-Приветствую сиятельного Тайра Акаихиге-сама. Надеюсь, дорога была не в тягость, и мой сын не доставил вам неприятностей.
Дайме также ответил вежливый хоть и не слишком низкий поклон, но и не кивок, а в самый раз, для встречи сюзерена и вассала.
- Приветствую тебя, Хикари Кантаро, нет, твой сын великолепно скрасил мой путь и показал высокую образованность...
- Однако я не один прибыл к тебе - дайме повернулся, ища взглядом юного Тото - подойди ближе...
- Я хочу представить тебе моего племянника из клана Ашикаги, Нобору что также путешествует вместе со мной к целебным источникам Шиобары....
Кантаро снова поклонился. Не настолько низко как в прошлый раз, но также отводя молодому человеку более высокую роль в обществе, нежели себе.
-Рад приветствовать и вас, молодой господин, - и снова повернулся к дайме, -Прошу извинить меня, если мой вопрос покажется слишком грубым, но не скажете ли вы, куда отправился мой сын? Я глубоко просил его сопровождать вас до конца путешествия.
- Мне кажется, он остался с той девушкой, что вы так любезно послали сопроводить меня... - дайме легонько обмахивался веером.
-Девушка? - Итачи был единственным, кого он посылал. А может, это идея самого Итачи. В любом случае, если незнакомка доставила своим появлением удовольствие сиятельному Тайра, не стоит говорить лишнего.
-Очень рад, что смог угодить вам, Акаихигэ-сама. Полагаю, после долгой дороги вы хотели бы посетить наши бани на целебных источниках? Мои слуги уже подготовили их для столь знатного посетителя. Поверьте, даже недолгое пребывание в них снимает любую усталость.
- Ваша предусмотрительность весьма и весьма похвальна, я очень рад, что решил посетить Шиобару - дайме благодарственно склонил голову.
-Когда сиятельный дайме посетит бани, то надеюсь, что он не откажется разделить со мной нашу скромную еду. Слуги уже готовят ужин по случаю прибытия славного представителя рода Тайра.
После этих слов слуги поспешили сопроводить аристократа и его племянника в знаменитые бани Шиобары, а сам Кантаро отправился в дом, чтобы проследить за работой слуг.

Сообщение отредактировал Хикари - 10-05-2006, 21:44

[Далара >>>]

(Hikari mo)

Итачи ехал неподалеку от паланкина со скучающим видом. Дайме в паланкине, скорее всего о чем-то разговаривает с пареньком, ну а ему остается наслаждаться собственными мыслями.
Через какое-то время впереди появился небольшой огонек. «Что бы это могло быть?» - Итачи сразу же насторожился, поскольку больше никаких встречающих делегаций отец посылать не собирался. Дальнейшие события удивили его еще больше. Как оказалось, это была некая Хикари Кайо, которую отец Итачи отправил встречать сиятельного дайме. «Кайо, Кайо, что-то не припоминаю я в нашем роде этого имени. Или был кто-то из побочной семьи?» В любом случае вся эта история с еще одной делегация выглядела более чем подозрительно, и поэтому, когда девушка у ворот Шиобары отошла от паланкина Акаихигэ, Итачи, приказав телохранителям оставаться на месте, догнал незнакомку.
- Стой, кто ты такая? И почему назвалась фамилией моего рода?
Девушка остановилась, как было велено, и повернулась лицом к молодому человеку на коне. В темноте невозможно было разглядеть черты ее лица, а фонари на домах и в руках охранников дайме только клали на лицо тени и яркие пятна, создавая странный гротескный образ, похожий на маску. В глазах горящей точкой отражался ближайший фонарь.
- Мое имя Кайо, Итачи-доно. Я сказала дайме правду.
«По крайней мере, она знает мое имя. Но это ничего не значит» - Итачи положил руку на рукоять катаны. Всегда нужно быть готовым к любому повороту событий.
- Значит, ты сказала правду. В том числе и про то, что тебя послал мой отец, чтобы встретить его?
- Конечно, господин.
Взгляд Кайо был устремлен куда-то в район груди Итачи, казалось, что она внимательно разглядывает его одежду.
«Да что она о себе думает?» - Итачи явно не нравилось поведение незнакомки. Так пристально, и в какой-то мере испытующе на самурая, готового в любой момент пустить в дело катану, молодые, беззащитные девушки не смотрят. Ну да что бы там ни было, а отступать перед тем, кто слабее его, Итачи не привык.
- В таком случае, назови мне ветвь нашего рода, к которой ты принадлежишь, а также объясни, почему отец послал тебя встречать дайме. После того, как послал меня.
- Господин Хикари послал меня проводить Акаихигэ-доно до ворот. Он не объяснял причины, - девушка скромно опустила взгляд, прикрыв глаза ресницами. – Не мне судить, но, возможно, он посчитал это способом порадовать дайме еще до его прибытия в дом.
- Допустим, - как можно более спокойно произнес Итачи, - Но ты так и не назвала себя. Так откуда ты, и кто твои родители, Хикари Кайо-кохай. - все же терпение понемногу покидало его.
- Я внучка Хикари Тадао, сына вашего прадеда. Мы живем в деревне далеко отсюда, но дедушка подумал, что меня можно выгодно выдать замуж, поэтому прислал сюда, к нашему уважаемому родственнику, ведь господин Хикари обладает таким прекрасным положением. Вы же понимаете стремление выбиться наверх, правда, Итачи-доно?
Кайо вновь подняла голову, и на этот раз взглянула прямо в лицо молодого человека.
«Красиво говорит. И, по крайней мере, знает мой род»- Итачи немного успокоился.
- Хорошо, будем считать, что это так. Но знай, я обязательно спрошу у отца про тебя, а также буду очень внимателен при нашей следующей встрече. На этом все.
И юноша, не дожидаясь ответа «родственницы», отправился к конюшням.

[higf >>>]

Отец Андрео открыл глаза, прислушиваясь к звукам шагов и голосов, которые показывали, что кто-то в чайном домике уже бодрствовал. Впрочем, как и в любом приюте для странников, независимо от названия страны и собственно заведения, кто-нибудь должен быть на ногах и ранним утром, и поздним вечером.
«Солнце встало в Стране Восходящего Солнца», подумал священник, и его сильно позабавила эта мысль и логические противоречия, из нее следовавшие.
Падре огляделся и увидел, что Хидэтада еще спит, что было, впрочем, это было не только видно, но и слышно, а вот Мицуке вышел наружу, и его спина виднелась в щель между не до конца сдвинутых седза. Андрео поднялся на ноги, пересек несколько темно- и светло-коричневых прямоугольников пола, отодвинул бумажную преграду, заменявшую тут дверной занавес и оказался рядом со своим будущим спутником.
- Охайо гозаимас, Мицуке-сан!

[Bishop >>>]

Охайо гозаимас, Мицуке-сан!

Ронин поднял голову.
- И вам – доброе утро, хоши, - кивнул он.
- Ма-о! – добавил кот, соскользнул на землю и принялся умываться, всем видом показывая, что хозяину тоже не помешает.
Мицуке остался при мнении, что гораздо больше ему не помешает плотный завтрак, припасы на дорогу, сговорчивая девица и решение вопроса о способе передвижения, сошлись в одном: для одного коня, пусть сильного и выносливого, как Демон-У, четыре седока многовато. Даже пять - считая кота. Мицуке в седло не стремился, ему и собственных ног хватало. Чиру выбирал между руками хозяина и руками Олури. Девчонка боялась подойти к коню, тот поддерживал в ней это состояние - бил копытом землю, скалился и ржал.