Shimotsuke gishi den

[Далара >>>]

Мыс Данноура, продолжение

Сегодня он увлекся, позволил мелодии литься. И сам не заметил, как вместо воспоминаний о столице возникли перед внутренним взором волны, бившиеся об этот берег в тот день, о котором позже сложили легенды и песни. Той ночью, когда не было еще храма, призванного нести покой душам сотен погибших самураев, он стоял на берегу и смотрел на освещенные луной черные силуэты обреченных на гибель кораблей. Тех, на чьих палубах больше не было ни единой живой души. Говорят, волны тогда окрасились красным... возможно, а может быть, всему виной была луна. Море тогда казалось священной чашей, наполненной багровой, почти черной кровью. Память хранит все слишком четким.
Флейта, словно живое существо, почувствовав настроение, стала выводить совсем другую мелодию. Он позволил ей. Сегодня странная ночь, неспокойно не только море. Пусть сегодня они послушают свою любимую песнь, хоть и тягостно и больно ее играть. Завывания ветра, казалось, подпевают, шепчут. Что это? Послышалось или действительно к музыке примешалась бива? Самми отнял флейту от губ, вслушиваясь. Как такое возможно? Бива, здесь, сейчас... Но басовитый голос музыкального инструмента продолжил вести все ту же мелодию, один с того места, где остановился Самми.
Он встал, долго присматривался и наконец разглядел удаляющуюся от скал фигуру. Но бива продолжала играть. Внизу громыхал, перебирая камни, прилив. Беспокойство, ощущение необходимости действовать немедленно захлестнули сильнее волн. Внизу, на почти уже покрытом водой камне, сидел мальчик и играл на той самой биве. Глаза закрыты, на лице страх и неземная отреченность, ветер разметал волосы. Мальчик не уходил, продолжал играть. Бива звучала резко и отрывисто, будто стараясь перекричать рев волн. Показалось, или из воды действительно тянутся синие, покрытые водорослями руки?
Забыв обо всем, забыв себя, Самми бросился к мальчику. Хотелось отнять у него биву, вырвать из замерзших мокрых пальцев. Хотелось обнять, согреть, крикнуть, чтобы не уходил с ними, он-то еще живой. И что-то кричал, но юный музыкант как будто впал в транс, не слышал, не отзывался. Тогда дрожащими пальцами Самми снова взялся за флейту. Тянущиеся руки остановились; покрытые водорослями лица устремили взгляды безжизненных глаз на уже почти принадлежащего им человека.
Самми вложил все свое умение, всю силу, все отчаяние в один аккорд и резко сломал мелодию. Мальчик должен услышать!

[Nikkai >>>]

Больно... Майе схватилась за раненый бок, но ладонь осталась сухой. Это не ее. Зря смотрела на темного, но могла ли она иначе? Боль не прошла. А беловолосый заклинатель уже атаковал. Больно быть духом. Больно умирать чужой смертью.
Сама себя не помня, Майе оказалась рядом с шаманом - даже девушка-кошка, казалось, не приняла тощую оборванку всерьез. Добежала, вцепилась в плечо отросшими ногтями, швырнула грубо на землю. Откуда только силы взялись! Страшный у шамана взгляд - глаза словно кровью налитые. Как и не человек. А внутри... Майе зажмурилась - что-то глубоко в глазах беловолосого причиняло ей боль. И она никак не могла понять, что это. Как будто... Как будто кто-то внутри нее не хотел, чтобы она смотрела и видела.
- Не надо... Пожалуйста. - В который уже за этот день раз Майе просила.

* * *
Прохладная бегущая вода возвращала силы, но мешала сосредоточиться. Куда больше Азаке были по душе озера - глубокие гладкие озера цвета изумруда и пурпура. Тяжелая их вода не рябила от ветра, а жабы в густом камыше были таинственны и молчаливы. Там был настоящий дом Азаки, место, где ее странная природа не была чуждой. Но выбирать не приходилось. И теперь она бездумно двигалась вниз по течению. Где-то внутри, там, где у живого человека находилось бы солнечное сплетение, появилось беспокойное, зудящее чувство - Такамори становится ближе. Быстрее. Чувство усилилось, заполнило всю ее. Словно бы взорвалось теплой приятной дрожью - теперь она снова с ним.
На берегу был мужчина. Обычный ронин из тех что дюжинами шляются по дорогам, разве что одет приличнее. Но она помнила этого человека. Он был с Такамори.. Где-то. Там, в гостинице. Они путешествуют вместе? Выбраться из реки было сложно - она путала, тянула дальше вниз. Но страшно ли это было ей?
Громко и тревожно закричал попугай. Покойным, уверенным вздохом ответил ему ветер, ворошащий палые листья.

Сообщение отредактировал Hinode no otome - 3-10-2006, 0:59

[Хикари >>>]

Мыс Даннуора. Пять лет назад
Холодный морской ветер продирал до костей, и Хаку уже в который раз пожалел, что не купил теплой одежды в той деревне, где они с Учителем лечили одного одержимого. Но беловолосый юноша не подумал об этом, а сейчас купить плащи было негде. Где-то неподалеку были рыбацкая деревенька и храм, но до нее еще попробуй дойти не околев.
Учитель же бодро вышагивал по берегу, даже не замечая ветра. Хаку несколько раз хотел попросить Учителя остановиться на привал и разжечь костер, но стоило ему взглянуть на лицо наставника, как это желание сразу же пропадало. В конце концов, именно он допустил такую оплошность, а значит, нужно было терпеть. Хаку постарался не думать о холоде и прислушался в округ. И услышал где-то впереди звуки бивы. Наверное, это у него от холода, потому что вряд ли кто-то выйдет поиграть в столь холодную ночь. Беловолосый юноша встряхнул головой, но музыка не прекращалась. Неужели это ему не чудится?
-Учитель, я слышу…
-Звуки игры на флейте и биве? – спокойно спросил наставник
Прислушавшись повнимательнее, Хаку различил едва слышимую флейту. Что же там такое впереди? И почему учитель так спокойно об этом говорит, совершенно не удивляясь?
-Но что там происходит? – странная музыка настолько заинтересовала его, что он уже совсем не замечал холода.
-Увидим, когда подойдем поближе, - спокойный голос Говорящего с Духами только подгонял беловолосого юношу и ему стоило больших усилий не обгонять наставника.
Наконец им открылся морской берег, на котором сидели два музыканта. Один играл на биве, причем столь печально, будто эта песня должна была стать последней в его жизни. Звук же флейты был зовущий, полный неведомой тоски за первого музыканта. Казалось, что этот второй разделял боль исполнявшего «последнюю мелодию». Будто бы ему была знакома эта боль, и он прошел через нее. И еще в нем было что-то странное, уже не принадлежащее этому миру. «Призрак», - наконец понял Хаку.
Беловолосый юноша нетерпеливо посмотрел на наставника и увидел недовольство на его лице.
-Немедленно притащи сюда живого музыканта. Я разожгу костер и приготовлю отвар. Скорее! – было очень странно слышать такую тревогу в голосе Учителя, тем более, что тот человек был ему совсем не знаком. И Хаку, не теряя времени, побежал к берегу.
Сидящим на камне оказался мальчик, глаза которого как-то странно были направлены вдаль. Он казался сейчас беспомощным, слепым котенком, оставленным здесь умирать. И этот взгляд… Неужели он и правда слеп в столь раннем возрасте?
-Скорее пойдем отсюда, иначе погибнешь, - почти умоляюще произнес беловолосый юноша, взяв музыканта за руку и пытаясь сдвинуть того с валуна, на котором он сидел.

[SonGoku >>>]

Мыс Данноура, продолжение

Мелодия оборвалась, даже флейта замолчала, даже голоса тех, кто отвечал им из морских глубин. Слепой недоуменно сдвинул брови, голос был ему не знаком, не Ясукичи, да привратник и не думал возвращаться, это давно стало ясно. И самураи неизвестного благодетеля говорили другими голосами, в их голосах звучал металл и привычка командовать, ни капли сомнения, что им не подчинятся.
- Кто ты? Это ты играл на флейте? - замерзшие губы не слушались и дрожали.
- Сейчас это не главное, поверь, - голос Хаку дрожал от испуга за слепого мальчика, - Пойдем, прилив все прибывает.
- Знаю, - кивнул музыкант. - Я чувствую...
Словно в подтверждении его слов, на берег обрушилась новая волна, сильнее и выше прочих; ребят окатило брызгами с ног до головы. Слепец хотел было сунуть в руки незваному спасителю биву, но испугался выпустить ее и лишь крепче прижал к себе инструмент. Следующая волна грозила сбить с ног одного и смыть с камня второго.
Времени на раздумья не было, поэтому беловолосый юноша просто подхватил мальчика на руки. Слепой музыкант был достаточно тяжелым, и если бы когда-то Хаку не упражнялся с мечом - то вряд ли смог бы донести незнакомца до места, где Учитель спешно сделал лагерь. Хаку положил мальчика рядом с огнем.
Наставник снял отвар с костра и подошел к спасенному музыканту.
- Можешь открыть рот? - спросил он, нагнувшись над ним.
Призрак сел там, где свет костра переходил в ночную темень. Больше не было нужды играть, сюда жаждущие забрать мальчика не доберутся. К тому же, эти двое позаботятся о человеке лучше, чем может он сам. Наверное, нужно было уйти, но что-то не давало, и Самми решил посидеть и проследить, чтобы с мальчиком все было хорошо.
Зуб не попадал на зуб, скулы сводило от холода, окоченевшие пальцы он, наверное, никогда не сумеет разжать, но от близкого огня исходило тепло, и от этого становилось чуть-чуть спокойнее. А еще очень хотелось узнать, кто же все-таки играл в неурочный час на флейте? Не ветер же, в самом деле!

(Далара, Хикари и я)

[Далара >>>]

- Не... не знаю...
Наставник кивнул Хаку, и тот разжал челюсти мальчика. После чего шаман начал вливать маленькими порциями теплый отвар. Когда юный музыкант выпил половину отвара, Учитель снова кивнул беловолосому юноше, сразу же отпустившему мальчика Бывший сын управителя встал рядом и осмотрелся. Только сейчас он заметил, что призрак, игравший на флейте, последовал за ними. Решив, что его помощь больше не требуется, ученик шамана отсел чуть поодаль и с тоской наблюдал за флейтистом. Где-то очень далеко отсюда по его вине бродил по земле такой же призрак.
Самми поначалу наблюдал за действиями двух людей, потом почувствовал себя лишним, собрался даже уходить. И заметил тоскливый и какой-то больной взгляд младшего из колдунов. Да, именно колдунов, их он давно научился отличать от всех остальных. Флейтист развернулся к нему и приветственно склонил голову.
Хаку не знал, что и делать, когда призрак заметил его. Но все-таки призрак выглядел дружелюбно, к тому же недавно он хотел спасти мальчика, поэтому Хаку решился заговорить с ним.
-Здравствуй, уважаемый Кай-сан. Мое имя Хаку. А как зовут тебя?
Учитель же был обеспокоен состоянием мальчика и, казалось, не замечал еще одного гостя.
- У меня много имен... - призрак немного подумал. - Зови меня Самми.
призрак с интересом разглядывал необычного человека. За свою длинную жизнь, до и после смерти, ему не раз приходилось сталкиваться со странными людьми, и каждый раз в них было нечто, совершенно не похожее на всех предыдущих. Вот и этот, совсем юный, замерзший и растерянный. Чем-то он напоминал одного из сыновей Самми... может, складкой губ?
- Тебе подходит это имя. Ты колдун?

(Втроем: Хикари, СонГоку, я)

[Хикари >>>]

(СонГоку, Далара и я)

-Хочу им стать, - просто ответил Хаку. Стоило ему заговорить с призраком - неуверенность сразу исчезла. Порой он ловил себя на мысли, что с духами общаться куда легче, чем с людьми, - А почему ты хотел помочь мальчику?
Почему хотел помочь?.. Спасибо и на том, что беловолосый Хаку выбрал такую форму, а не спросил, зачем ему это надо.
- Если в ком-то есть человечность, он оказывает помощь другому. Разве ты помогаешь по каким-то другим причинам?
Во взгляде Хаку отразилась боль, будто рана, полученная несколько лет назад, снова начала кровоточить.
-Я? Наверное, пытаюсь искупить свою вину перед одним человеком.
- И когда же твоя вина будет искуплена?
Призрак кинул взгляд на лежащего почти без сознания слепого.
- Что требуется, чтобы перевесить ее?
Хаку на мгновение опустил глаза, а когда начал говорить, голос был сдавленным:
-Я не очень хотел бы рассказывать об этом. Расскажи лучше, как призрак может обрести покой.
Озноб сменился жаром, тот накатывался волна за волной. Кто-то стащил с Иэмона промокшую насквозь одежду, укутал в сухое, а для этого все-таки отобрал биву.
- Не кладите ее возле огня, - едва слышно проговорил музыкант. - Дерево... покорежится.
-Хорошо, - легко согласился учитель Хаку, - Можешь не беспокоиться, просто поспи
Он еще раз посмотрел на мальчика, и, наконец, вспомнил о своем ученике. Тот уже разговаривал с призраком, который играл на флейте у берега. Тогда не стоит ему мешать. Может хоть общение с духами чему-то научит бесполезного мальчишку?
Колдун снова потрогал лоб спасенного. Если жар усилится, то понадобится больше отвара. Нужно приготовить, пока время есть.

[SonGoku >>>]

Бамбуковая роща вблизи Шиобары

Что-то произошло, так быстро, почти не уследить глазом. Вот девушка в одежде оборвыша и с невероятно сильной аурой стоит неподвижно и вдруг, ни с того ни с сего, уже очутилась рядом с беловолосым колдуном. На миг проскользнуло в воздухе что-то родственное между Самми и ней. А потом он понял, что сбитое с изначальной цели заклинание летит прямо в него. Заклинание положит конец всему. На долю мгновения мелькнуло желание - может, остаться на месте? А в следующий момент Самми очутился за спиной мальчика, растерянно глазевшего на происходящее.
Нобору оглянулся.
- Что мне делать?
Хороший вопрос, он и сам не знал на него ответа. Было в этом мальчике нечто, что делало его словно крепкой стеной замка, за которой можно безбоязненно прятаться.
- Ты не можешь сейчас ничего сделать, - нашелся ответ. И правда, мальчик был таким же зрителем, как сам Самми.
- Ничем не могу помочь? - между бровями мальчишки залегла глубокая складка. - Так нечестно!
Призрак положил руки на плечи мальчика. Наклонился, чтобы тому было лучше слышно.
- Есть ситуации, когда ты не можешь помочь ничем. Главное, не навредить.
В темном взгляде мальчишки собиралось обещание грозы, но именно сейчас произнесенное и заблудившееся заклинание нашло свою цель, но не ту, которой предназначалось. Бореи со стоном метнулся прочь и растворился в сумраке между бамбуковых стволов, а Нобору, удивленно приоткрыв рот, рухнул на руки призрака... рухнул бы, если бы призрак мог его удержать.


Огромный камень закрывал вход, он был подогнан так плотно, а разросшийся мох скрыл все щели, что никто не предположил бы, что за всем этим скрывается пещера. Прислушайся... В томобики в час, когда Крыса уступает дорогу Быку, а от луны виден лишь узенький серп, можно услышать странные вещи... Нобору приложил ухо к едва заметным трещинкам. Скала обожгла, мальчишка хотел отпрянуть, но кто-то с силой прижал его к камню. Слушай!
Нобору прикусил губу.
Из-за камня раздавалось чье-то дыхание, словно внутри кто-то был. А еще - шуршание, легкое, точно шелк, и металлическое позвякивание.
- Отойди, - посоветовал мальчик своему неведомому спутнику; он знал, что за спиной кто-то стоит, но боялся оглянуться.
Он достал меч, тяжеловатый для его рук и слишком длинный, размахнулся и изо всех сил ударил по камню. Во все стороны брызнули искры, зазвеневший клинок вырвало из ладоней Нобору, а маленького наглеца отшвырнуло на землю.
Не тот меч, вздохнул неизвестный советчик. Приходи не с чужим оружием, отыщи свое собственное...

Нобору протер глаза кулаком. Он сидел на земле рядом с распластавшимся белым тигром; неподалеку валялся клинок с цубой в виде танцующего журавля, онемевшие руки до сих пор гудели от отчаянного удара. Великолепную шкуру огромного зверя пачкали кровь и подпалины, бок тигра ходил кузнечными мехами, из приоткрытой пасти текла слюна и кровавая пена. Нобору на четвереньках подполз к обессиленному зверю.
- Ты тоже видел? - тигр приоткрыл яшмовый глаз.
Мальчик кивнул.

(Далара, я, в конце Bishop)

[higf >>>]

Дорога из Фудзихары в Шиобару
Отец Андрео, пользуясь неожиданным вниманием и представившимся случаем, привел несколько библейских притч о милосердии и любви к ближнему, а также о том, что никому не закрыта дверь к спасению. Надежда остается всегда, даже если тебе плохо и ты одинок, не стоит отчаиваться, обратив сердце к Иисусу – следовало из его слов.
На словах «и кто сам без греха, пусть первым бросит в нее камень» речь была прервана Мицуке, который вдруг с какой-то радости полез вброд через реку и скрылся в кустах. Досказав последнюю фразу, священник недовольно закончил проповедь, решив, что вряд ли сейчас его будут слушать внимательно.
– Интересно, куда его направился Мицуке-сан? – В моряцкой юности португалец высказался бы покрепче. – Похоже, у нашего спутника дар навлекать на себя шишки и неприятности. Мне думается, его понесло к очередным проблемам…

[Далара >>>]

Микава. 1593 год. Заброшенный храм Аматэрасу

Хаку заканчивал заклинание и хотел уже выкрикнуть последнюю фразу, как понял, что не может пошевелиться. Что-то темное и холодное сковало все его тело. У входа в святилище стоял колдун. Тени от его рук были невероятно длинными. Одна из них шла в сторону беловолосого юноши, а другая полностью сжала Такамори. "Видимо, меня сжимает такая же тень", - догадался Хаку.
- Призывал Сакио не чинить беспорядок в святилище, а сам чуть было не спалил его? - в голосе колдуна звучала нескрываемая усмешка, - Не сильно же ты чтишь Аматерасу. Сакио, обыщи святилище. Я сомневаюсь, что у мальчишки хватило ума найти кусок амулета здесь. Он, наверное, и не догадывается о нем. Если конечно ему не рассказала его любимая Аматерасу. Но не будет же она делиться секретами с теми, кто хотел устроить пожар в ее святилище, верно? - тут он вовсе не сдержался и засмеялся во весь голос.
- Она не поведает тайну и тому, кто устраивает в ее святилище святотатство и причиняет вред людям, - немного сдавленным голосом ответил ему почему-то Такамори. И тут же перевел взгляд на Сакио. – Думаешь, она позволит тебе найти то, что ты ищешь с дурными намерениями?
Сакио фыркнул, один за другим приподнимая предметы на алтаре, не оборачиваясь, ответил:
- Почему ты решил, что знаешь мои намерения?
- Они написаны на твоем лице. Твои мысли всегда было легко узнать, ты не умеешь их скрывать. Может, поэтому ты не стал наследником?
Старший самурай бесцеремонно бросил чашу, которую держал в руках и развернулся к младшему брату. Чаша с громким звяканьем ударилась об алтарь и скатилась на пол. Сакио подошел к брату, скованному тенью, невидимой, но вполне ощутимой, секунду смотрел на него снизу вверх, потом неожиданно ударил наотмашь. Прошипел:
- Ты, щенок, никогда не был и никогда не будешь лучше меня. Усвой это.
Такамори ничего не ответил. И только когда Сакио отвернулся, проверил языком, все ли зубы на месте, постарался, чтобы никто не увидел крови из разбитой десны.

(soshite Хикари)

[Хикари >>>]

И почему, когда нужно было действовать, он даже губами не мог пошевелить? Хаку оставалось только сетовать на свое неумение замечать чужие заклинания, которое, как он видел, прекрасно было развито у пришедшего колдуна. Оставалось только беспомощно наблюдать за происходящим и молить всех ками помочь им в столь неприятной ситуации.
Но и связавший их похоже начинал нервничать. Хаку мысленно улыбнулся. Это было хорошим знаком. Колдун внезапно закричал на своего напарника:
-Идиот! Ты думаешь, мне так легко удерживать их на месте? Раньше нужно было выяснять отношения со своим братом, или кто он там тебе? А сейчас ищи амулет, причем быстро!
- Не умеешь, не берись, - буркнул в ответ Сакио. - Надо было стукнуть их по головам и дело с концом. А тебе все магия да магия. Чего жалуешься теперь?
Он перевернул вверх дном все, что лежало на алтаре, часть скинул на пол. Осмотрел все углы, заглянул во все щели.
- Нет тут ничего. Может, ты ошибся?
-Сколько тебе раз повторять, что духи живут даже в заброшенных святилищах? Хочешь нажить себе новых врагов, проливая кровь? Лучше ищи. Все записи указывают, что он где-то здесь.
Или колдун отвлекся и ослабил хватку, или просто устал, а может, и ками услышали мольбу шамана, но его губы снова стали послушны. А значит, у него появилась возможность хоть что-то сделать. Оставалось только придумать что. Заклинаний он знал немного, да и большинство требовало еще и движение руками. Может, стоило позвать на помощь? Например, того ямабуси, что встретился им по дороге сюда. Ведь он дух, а значит, сможет услышать его? Хаку прошептал несложное заклинание и попросил журавля, что бы тот появился здесь. Оставалось надеяться, что его призыв будет услышан.

(при неоценимом участии Далары)

[Далара >>>]

Хотя веры в это было мало, поскольку колдун, похоже, ничего не заметил. А то, что он может чуять чужие заклинания, сомнений не вызывало.
Сакио принялся осматривать и простукивать стены. В глазах Такамори вспыхнул азарт. Его взгляд искательно блуждал по небольшому храму, потом остановился на статуэтке богини. Где, как не там, прятать драгоценный амулет? Ронин кинул быстрый взгляд на своего спутника. Сакио, хоть и смотрел в другую сторону, заметил.
- Что вы там переглядываетесь?
Такамори устремил взгляд в потолок, словно вовсе здесь ни при чем.
- Чего ты тянешь? Быстрее, идиот, хотя бы раз подумай своей полупустой головой! У нас мало времени!
В этот момент за спиной колдуна появился тот самый ямабуси, очевидно услышав призыв беловолосого юноши. Увидев спину пленившего их колдуна, он лишь виновато посмотрел на Хаку. Юноша совершенно перестал понимать происходящее. Он надеялся на помощь духа, а тот почему-то только виновато смотрит. К сожалению, их бессловесный диалог привлек внимание колдуна. Тот обернулся и, увидев ямабуси, произнес с нескрываемым торжеством:
- Я знал, что ты не оставишь нас с Сакио одних, Какурай. Не поможешь найти одну маленькую вещицу? Или ты предпочитаешь дать мне закончить то, что по странному стечению обстоятельств не успел закончить наш общий знакомый?
Тот, кого колдун назвал Какураем, только опустил голову, подходя к святилищу. Каждое его движение ярче, чем слова, говорило о том, насколько ему неприятно то, что он должен сделать.
Сакио перестал искать, выпрямился и с подозрением и одновременно облегчением стал глядеть на ямабуси. Заниматься поисками, да еще и под истеричные вопли Тошимару, ему уже надоело.

(и дальше с Хикари)

[Хикари >>>]

-Посмотри за своим горячо любимым родственником, - уже спокойно произнес колдун, - кто, знает, какой фокус может выкинуть наш общий друг?
Тень, сжимавшая Такамори, исчезла, а освободившаяся рука Тошимару уже держала свиток. Какурай помрачнел еще больше. Войдя в святилище он сел, сложил руки в какую-то, неизвестную печать и закрыл глаза.
Хаку хотел предпринять что-либо, но поскольку колдун держал теперь только его, хватка усилилась.
Освобожденный Такамори несколько мгновений стоял, оценивая ситуацию. Задача минимум - уйти живыми, обоим, вернее троим, считая лису; задача максимум - уйти вместе со статуэткой. Вот будет смешно, если он ошибся, и их драгоценный амулет вовсе не там... Ронин задушил подлую мыслишку на корню. Некогда. Выход здесь один, если только не ломиться сквозь деревянные стены, и его загораживает колдун. Сакио с противоположной стороны от алтаря, это плюс, быстро добраться не успеет. Если повезет, ямабуси препятствовать не будет, хотя и помогать тоже.
Сакио насторожился, вероятно, понял, что братец что-то замышляет. Начал обходить алтарь с противоположной от ямабуси стороны. Такамори со всей возможной скоростью ринулся к возвышению, правой рукой сгреб статуэтку, левой подхватил с пола чашу, развернулся на носке и, продолжая движение, метнул священную посудину в Тошимару.
Колдун хотел что-либо предпринять, но не мог отпутить ни заклинание ни свиток, и поэтому чаша попала ему в голову и рассекла бровь. Но Тошимару сумел удержать заклинание, чем пресек надежду Хаку на скорое избавление от пут.
-Я же сказал присмотреть за ним! – снова закричал колдун. Кровь текла из его рассеченной брови, но вытереть ее возможности не было, - Что за бесполезного помощника мне послала проклятая птица?
Какурай встал с колен, открыл глаза и произнес.
-Амулет в статуэтке.
-Схватите этого ронина! Живо!

(и снова тот же состав)

Сообщение отредактировал Хикари - 6-10-2006, 10:42

[Далара >>>]

Оттолкнув замешкавшегося от удара колдуна, Такамори пулей вылетел из святилища, одной рукой прижимая к себе драгоценную статую. Морозный воздух ворвался в легкие, но беглец почти не почувствовал обжигающего холода. Прочь от храма! Ноги порой утопают в снегу, порой скользят там, где слой слишком тонок. Позади раздался вопль Тошимару, отчего на секунду захлестнула радость – все-таки не ошибся. Захлестнула и тут же пропала. Куда бежать-то? Рано или поздно догонят, никаких сомнений. Если бы здесь была речка, из тех горных с быстрым течением, или водопад, можно было бы под угрозой выбросить статуэтку выторговать жизнь и свободу для Хаку. Но как назло не слышно текущей воды, а черные деревья будто глумятся над тщетными усилиями.
За спиной раздался топот. Сакио быстр. Слышно, вынимает меч. Нет смысла бежать дальше. Такамори переложил статуэтку в левую руку, остановился, развернулся, одновременно извлекая из ножен свою катану. Мечи встретились с громким лязгом. Значит, Сакио не погнушался бы ударить в спину... раньше такого за ним не водилось.
Встретились взглядами и тут же разошлись. Приходится действовать одной рукой, во второй похищенная богиня. Такамори отводит руку, готовясь к удару. Сакио усмехается, как старший брат, он учил младших владению мечом.
- Ты не думаешь, что я мог чему-то научиться с тех пор? – яростно спрашивает Такамори. Лишь бы согнать эту усмешку. Не получилось, ухмыляется еще больше.
- Да чему ты можешь научиться?
Атака. Молниеносная, беспощадная. Руку будто огнем обожгло. Вскипает злоба. Выбросить бы статуэтку, чтобы не мешала, но слишком кощунственно. Да и Сакио может ею завладеть, тогда не выручить Хаку. По пальцам на рукоять стекает что-то теплое.
Еще атака, от удара лезвия о лезвие гудит вся рука. Немеют пальцы. Такамори меняет руки, теперь в левой меч, в правой статуя. Левой драться тяжелее.
Сакио снова наступает, теснит к дереву, не дает опомниться. Уже не до контратаки, только защита. Миг – рука уходит слишком далеко. Он это видит, понимает, но не успевает вернуть, изменить направление. Лезвие меча чиркает по статуэтке, высекая искры, и впивается в левый бок. Торжество на лице Сакио. Такамори с криком роняет меч и складывается пополам, прижимая к ране обе руки, насколько позволяет статуя. Сакио заносит меч, чтобы избавиться от младшего брата навсегда, но на глаза ему попадается лицо богини, и вместо лезвия на шею Такамори опускается рукоять меча.

[Хикари >>>]

Колдун явно не ожидал такой прыти от юнца и столь непроходимой глупости от своего напарника. Позволить мальчишке сбежать с амулетом! Нужно будет серьезно поговорить с ним, когда заветный кусок нефрита окажется у них. Но сейчас нужно было что-то решить с беловолосым юнцом. Никогда нельзя оставлять за спиной человека, владеющего магией. Впрочем, у колдуна было одно соображение по этому поводу.
-Как видишь, твой друг сбежал с амулетом, оставив тебя здесь одного. В будущем внимательнее выбирай друзей. Впрочем, я думаю, что твоя жизнь оборвется здесь.
Хаку попытался произнести что-то, но был все так же скован заклинанием. Юношу поражала стойкость колдуна. Тот был ранен, несколько раз терял концентрацию, да и заклинание держал уже долгое время, но хватку не ослаблял. Оставалось лишь с бессильной злостью смотреть в глаза колдуну.
-Прощай, слабак, - произнес колдун, и, отпустив, наконец, Хаку, прочитал заклинание.
Потолок святилища с грохотом полетел вниз. Спустя пару мгновений на месте святилища уже были беспорядочно торчащие обломки. Колдун зло улыбнулся, и пошел было по следам беглеца и Сакио, когда рана и усталость дали о себе знать, заставляя Тошимару встать на колени.
-Если вы хотите, я могу принести эту статуэтку, - произнес стоящий рядом Какурай, - Лучше отдохните и наберитесь сил.
-Снова хочешь удрать? – раздраженно просил колдун, но голос его был слаб.
-Вот мое перо, - просто сказал ямабуси, - с ним вы легко найдете меня.
Тошимару протянул руку, и когда перо оказалось у него в руке, кивнул. Монах, не теряя времени, превратился в птицу и полетел по следам беглецов.

Сообщение отредактировал Хикари - 4-10-2006, 19:58

[Далара >>>]

Сакио опустился на одно колено и с некоторым трудом выдернул окровавленную статуэтку из рук брата. Встав, посмотрел на него сверху вниз. Развернулся и просто ушел, оставив юношу лежать в алом снегу.
Вероятно, сегодня бы Такамори присоединился к предкам в Павильоне Белой Яшмы, но в небе над ним появился журавль, который, сделав пару кругов над ним, сел на снегу рядом. Недовольно осмотрел молодого ронина и, обратившись в монаха-ямабуси, начал осматривать раны. Некоторые достаточно было просто перевязать, а над некоторыми приходилось читать заклинания и накладывать на них целебные травы.
Когда же процедура была закончена, ямабуси помолился, и, прочитав еще несколько заклинаний, потеребил ронина за плечо:
- Можешь двигаться, Такамори-сан?
Юноша пошевелился со стоном, дернулся, сморщился от боли и открыл глаза. С минуту он любовался черными ветками на фоне тусклого неба, затем попытался сесть. Получилось, но с трудом. Не глядя на ямабуси, спросил:
- Что случилось пока я здесь валялся?
- Если не считать того, что колдун сейчас получит кусок амулета, а твой друг заживо погребен под обломками святилища - ничего интересного.
Ронин ругнулся, но на громкую версию сил не хватило.
- Ты говоришь так, будто сам ни при чем.
- Ты думаешь, я помогаю ему по своей воле? - с некоторой тоской произнес дух, - Я бы с большей радостью пошел за твоим беловолосым спутником. И здесь я только из-за него.
Такамори неопределенно хмыкнул. Не говорить же этому ямабуси, что его оправдания поступка все равно не искупают. Цепляясь за ствол дерева, ронин встал. От такого усилия пришлось немного передохнуть, опираясь все на то же многострадальное дерево. Травы и заклинания хоть и вернули с дорожки к другому миру и даже приглушили боль, но не избавили от нее до конца. Да и предметы все никак не хотели обретать четкие контуры, так и норовя расплыться в неопределенные пятна, а то и вовсе погрузиться в темноту.
Первый шаг дался с большим трудом, тем более, что ствол дерева пришлось отпустить. Такамори сжал зубы и сделал еще шаг. Не получается. Такими темпами он не то что вовремя откопать, вообще дойти не сможет.

(и опять все те же... не кидать помидорами, гоня со сцены!)

[Хикари >>>]

- Ты можешь прибавить мне сил? Иначе мы с "беловолосым спутником" здесь и останемся.
-К сожалению, я сделал все, что смог. К тому же, если я не хочу провести остаток своих дней запечатанным, мне нужно возвращаться к Тошимару и твоему брату. Единственное, что я могу - просить ками послать вам удачу в вашем деле. Возможно, мы еще встретимся, Такамори-сан, - эти слова произносил уже журавль. Договорив, птица взмахнула крыльями и поднялась в небо, оставляя ронина одного.
Те слова, которыми Такамори про себя сопроводил отлет птицы, вряд ли записали бы в свитках. Собравшись с силами он медленно, словно хромая черепаха, направился к тому, что раньше было постройкой. Теперь же на этом месте оказалась груда обломков, будто здесь совсем недавно бесчинствовал тайфун. Хорошо еще, что святилище и "при жизни" было небольшим. Ронин как можно туже перетянул рану собственным поясом и взялся разбирать завал. Несколько раз он чуть не падал от истощения, но продолжал упрямо растаскивать куски досок и бревен. Рана на руке открылась, поливая бывшее святилище густо-красной влагой. По серому лицу катился пот.
Наконец, между развалин показалась человеческая рука, и Такамори удвоил силы, не думая ни о чем. Мир сузился до этих обломков и лежащего под ними человека. Наконец, когда минула вечность, шаман оказался снаружи почти целиком. Вытаскивать Хаку Такамори не рискнул, да и сил сейчас не хватило бы поднять даже палочки, не то что человека без сознания. Расчистил то, что лежало сверху и вокруг и обессиленно сел на кучу мусора.
- Эй, белый призрак, ты еще живой? - хрипло позвал он.
Юный шаман сначала немного пошевелился, потом поднял затуманенный взгляд, и начал выползать из под обломков, в которых едва не был погребен заживо. Когда же Хаку полностью оказался на поверхности, он перевернулся на спину и прислушался к дыханию лисы.
-Слава ками, она жива, - едва слышно проговорил шаман.
( И снова с Даларой)

[Далара >>>]

- Хорошо. Все живы. Нужно убираться отсюда. А то замерзнем, - длинные предложения никак не получались. – Или разведи здесь костер.
Хаку, опираясь на локти (встать на ноги совершенно не получалось), сполз на снег с обломков.
- Сейчас попробую.
Слова давались с трудом, поэтому заклинание он прочитал одними губами. Руки уже второй раз за день сложились в печать тигра и в нужный момент были выставлены вперед.
Хоть сил совершенно не было, огонь разгорелся сильный. Деревянные обломки бывшего святилища Аматерасу сразу же поедались языками пламени и "костер" взвился столь высоко, что казалось, будто он намерен достать до неба.
Хаку, опираясь на локти (встать на ноги совершенно не получалось), сполз на снег с обломков.
Такамори, к этому времени как раз успевший доковылять до ближайшего дерева и сесть, спиной опираясь на ствол, уже ничему не удивляясь, протянул руки в сторону огня, словно это и правда был обычный костерок.
- Знаешь, у нас нет только одного – еды.
Приходилось бороться, чтобы глаза оставались открытыми, а уши слушали реальные звуки, не те призрачные, похожие на сон, пробивающийся из потустороннего мира.

(и, что ж такое, снова те же)

Сообщение отредактировал Далара - 6-10-2006, 21:12

[Хикари >>>]

(Все хорошее и не очень имеет свойство... продолжаться. Dalara mo)
-А ты можешь о ней думать? – шаману тоже стоило больших сил оставаться в этом мире, но все же пока еще ему удавалось оставаться в сознании.
- О ней? А, о еде... Нужно чем-то подкрепить силы.
Боль отодвинулась куда-то на задний план, лишь смутно напоминая о себе. Среди деревьев танцевали полупрозрачные люди, манили за собой. Мелькали маски театра Но. Где-то неподалеку стояла двухъярусная пагода храма То-дзи. Странно, он же в императорской столице... Такамори умостил голову на стволе и из-под полуприкрытых век наблюдал за плясками огня и постоянно меняющимися картинами.
Хаку заметил, что его спутник начинает терять сознание, и попробовал добраться до него:
-Держись. Главное, не потерять сознание сейчас, - прохрипел беловолосый юноша, - Надо перевязать тебе руку.
Путь давался ему с трудом, но все же он продолжал ползти к раненому товарищу.
- Руку?
Такамори с отстраненным удивлением посмотрел на левую руку, потом на правую. Вроде бы, одежда была другого цвета. Впрочем, при свете пламени окрас все время меняется.
- А где моя трубка?
-У тебя рука… кровоточит…
Голова Хаку внезапно закружилась, а в глазах потемнело. Но все же юный шаман оставался в сознании.
-Я сейчас… перевяжу…
- Агм, - сказал Такамори и кулем завалился на бок, перестав ощущать что-либо.
-Нельзя терять сознание, - запоздало проговорил Хаку, - держись.
Естественно ронин его не услышал, но собственный голос помогал Хаку сохранять контроль над телом. Поэтому он постоянно что то шептал, пока не добрался все-таки до товарища. Оторвав кусок от рукава, беловолосый юноша перевязал им руку Такамори, и, совсем без сил свалился рядом с ним.

[Далара >>>]

Фудзихара. День, после отъезда группы из гостиницы

Изгнанный сын управителя прекрасно понимал, что не стоит терять времени на долгие сборы. Если на него покушались ночью, нового нападения можно ждать в любой момент, а еще одно сражение ему не пережить. Он быстро добрался до чайного домика, который был сейчас не в самом лучшем виде. "Видимо, этой ночью покушались не только на меня", - с улыбкой подумал юноша, выводя своего коня из стойла. Выяснять подробности ночного происшествия времени не было, поэтому Итачи, морщась от боли, забрался на коня и вернулся к дому, у которого его ждала Кайо. Помогая девушке забраться, молодой самурай поинтересовался:
- Куда именно мы отправляемся?
Кайо задумчиво погладила холку коня, посмотрела на небо, цокнула языком. Она обернулась к спутнику и пристально на него посмотрела.
- Туда, где мы сможем узнать о хранителях земли. Ты слышал когда-нибудь о них?
Итачи задумался. Говорящий с Духами, приходивший к ним в деревню и забравший его брата, однажды рассказывал детям древние легенды и предания. И, вроде бы упоминал и о хранителях. Сын управителя старался вспомнить ту легенду. Но в голову приходили лишь обрывки.
-Ты имеешь в виду тигра, феникса и дракона? - наконец спросил он, и, снова задумавшись, добавил, - если я ничего не путаю, где-то в Наре были их изображения.
- В Наре?.. – Кайо недоуменно заморгала глазами, вдруг огорчилась, прикусила губу. – В Наре... Ты уверен? Нет, я понимаю, это древний город, там чего только нет, но... Почему я об этом не знаю?!
Последние слова вышли почти жалобно. Впрочем, девушка тут же взяла себя в руки.
- Тогда едем в Нару.
Сына управителя очень удивило поведение девушки, и поэтому, задумавшись, он прижал коленями бока коня, будто говоря тому отправляться. Конь, словно понимая их диалог, недоуменно фыркнул, но все же неспешно потрусил на юго-запад.
Когда они уже выехали из деревни, Итачи неожиданно повернулся к девушке и спросил:
- Ты уверена, что хочешь именно в Нару? Это же на другом конце страны.
Кайо, пребывавшая в абсолютно нехарактерной для нее погруженности в себя и даже как будто печали, не думая, ответила:
- Подумаешь, часа два...
И тут же спохватилась, хихикнула.
- Сколько туда ехать?
- Явно не два часа, - Итачи все больше удивлялся поведению Кайо, - Неделю, или может две.
Юноша снова задумался, и добавил.
- А ты ничего не хочешь мне рассказать?

(Хикари mo)

Сообщение отредактировал Далара - 8-10-2006, 21:16

[Хикари >>>]

- Ну-у, наверное, не очень хочу, только иначе ничего не выйдет. Две недели это слишком долго, одна тоже.
Она и не думала поворачиваться лицом к Итачи, словно разговаривала с загривком коня, а не человеком, вручившим ей свою жизнь.
- В общем, я не совсем человек, скорее даже наоборот. И живу я долго-долго. И зовут меня иначе, но это не важно. Сейчас нужно узнать, кто же четвертый, потому что тигриная морда жива-здорова, да и эта задница Сейрю на месте, а кто еще один - никто не помнит.
Четыре? Но ведь Кайо назвала только двоих и еще одного она ищет. Тогда это значит.
-Уж не хочешь ли ты сказать, что одна из них? – Итачи и сам не сильно верил в это, но других объяснений он найти не мог.
Она извернулась и наконец посмотрела ему в лицо, хитро улыбаясь.
- Что, испугался?
-Конечно же нет, - сразу ответил сын управителя таким голосом, будто сейчас его обвиняли в воровстве, - просто я не думал, что могу… - недоговорив фразу он осекся и сосредоточился на дороге.
- Можешь, - подмигнула ему Кайо и снова отвернулась. Ее голос зазвучал ровнее и будто бы отстраненно: - Теперь насчет Нары. Неделя это слишком долго, мы должны оказаться там быстрее. Ответь себе со всей честностью - ты боишься или нет.
-Нет, - уже увереннее произнес Итачи, - как я могу бояться, когда ты рядом?
Возможно, порыв ветра зашуршал листвой в вышине, но похоже было, что Кайо вздохнула.
- Тогда коня придется оставить здесь, вы оба мне не по зубам... крыльям.
Воспользовавшись тем, что конь плетется нога за ногу, девушка спрыгнула на землю. С веселым вызовом посмотрела на Итачи.
Сын управителя улыбнулся, и спрыгнул с коня следом за девушкой. Он похлопал животное по крупу и произнес с оттенком тоски в голосе.
-Возвращайся домой к отцу, после чего юноша повернулся к Кайо, - И что будем делать теперь?
Она проводила коня взглядом и сказала, почти кокетливо:
- Отвернись.
Итачи совершенно перестал понимать происходящее, но все же последовал просьбе девушки.
Могло показаться, что в лесу неожиданно родилось еще одно солнце. Маленький лесной грызун, наблюдавший исподтишка за людьми, в страхе метнулся прочь, шурша травой и палыми листьями. Ослепительное сияние постепенно стихло, и тогда раздался измененный, но узнаваемый голос Кайо:
- Ну поехали.
(все те же)