Shimotsuke gishi den

[SonGoku >>>]

Ворота Шиобары

Двое монахов в белых платках уже почти ступили под деревянную арку ворот. Позади вышагивал их третий спутник, похожий на железную гору. Четвертый сохэй уже куда-то пропал, но остальные привыкли к этому. Дорогу им преградил невысокий пожилой самурай в добротной одежде и с гербами древнего клана. Немногие сейчас отваживались открыто носить их.
- Что понадобилось... - он внимательно осмотрел гостей, - святым людям?
В руках у "святых людей" недвусмысленно поблескивала сталь коротких причудливых клинков с длинными рукоятками.
- В деревне есть человек, который слишком сильно задолжал нашему "монастырю", - ответил правый сохэй, который был чуть повыше левой безликой фигуры. - И не только он один...
Монахи бросились на самурая одновременно, словно по неслышимой команде, заходя с двух сторон. Пожилой воин не стал задавать других вопросов; оба меча, и длинный, и короткий, покинули ножны, где, как думал их владелец, им суждено было оставаться еще долгое время. Ну, очевидно, не судьба. Сохэи двигались быстро, их одеяния колыхались, превращая бойцов в размазанные желто-белые пятна. Высокий атаковал слева, нанося колющий удар в бедро, другой налетел справа, блокируя длинный меч противника.
Лучники и аркебузиры не стреляли; должно быть опасались попасть не в того. Клинок оставил длинную прореху в штанине, и Онодэра Тодзаэмон пожалел, что не успел, как следует подготовиться к сражению, надев лишь часть доспехов. С другой стороны, полное облачение сейчас только бы помешало против быстрых и проворных монахов. Он почувствовал боль в ноге, но, преодолевая ее, шагнул навстречу противнику, одновременно нанося удар коротким мечом и освобождая пространство для длинного клинка.

(вместе с Греем, вестимо)

[Grey >>>]

Завертевшись, словно детский волчок, высокий отбил удар, одновременно отступая назад. А другой противник тем временем, уходя за спину самураю, косо рубанул по его правому запястью. В воротах, заслоняя солнце, появилась фигура еще одного врага.
Тихо запела крошечная глиняная свистулька, прикрепленная к тонкому древку. Маленькая стрелка вонзилась в горло одного из лучников, и тот с хрипом повалился на землю. Спустя еще два мгновения с вскриком рухнул стоявший рядом с ним аркебузир. Силуэт стрелка мелькнул на крыше соседнего дома, пропадая из поля зрения.
Онодэра метнул что есть сил вакидзаси в высокого противника, перебросил длинный меч в левую руку, а кровоточащую правую крепко прижал к боку, чтобы не мешала. И прокричал стрелкам приказ.
Лучники наконец-то опомнились. Но прежде чем они изготовились к залпу, упал, убитый стрелой, третий боец, а низкорослый сохэй оказался уже всего в двух шагах от шеренги.
Высокий монах, продолжая вертеться, отступал все дальше. Брошенный вакидзаси запутался в складках его одежды. И тут рядом оказалась закованная в доспехи гора. Чудовищный но-дачи обрушился сверху на Онодэра. В ударе не было ни стиля, ни мастерства. Лишь только природная и очень грубая всесокрушающая сила.

(& SonGoku)

[Bishop >>>]

Шиобара, дом старосты

Рыжая закончила расправляться с оставшимися противниками и была тут же прихвачена за загривок. Держали ее без грубости, но крепко.
- Где мальчишка? - спросил Мицуке.
Пушистый комок только возмущенно тявкнул, словно напоминая, что в этом виде говорить не в состоянии.
- А если отпущу - тебя только и видели?
Кажется, оранжевый зверек улыбнулся. Во всяком случае, отвечать точно не стал.
- Могла хотя бы головой помотать...
Мицуке поставил лису на землю.
Та все-таки обратилась в человекоподобную форму - но только отбежав на недоступное для пинков расстояние.
- Сбежал. Еще утром.
Мицуке постоял, зажмурившись, перебрал несколько веских добрых слов - и в адрес неусидчивого пацана, и в адрес своей хвостатой подружки. Но передумал высказывать их вслух, только под нос пробормотал, чтобы успокоиться. Свистнул, привлекая внимание и Аканэ, и Такамори, что не вовремя решил затеять беседу с пожилым самураем.
- Надо убираться отсюда, - сказал он лисе.

(Китти, Грей, Далара, Хигф, Сон)

[Кысь >>>]

Рыжая только согласно кивнула, на всякий случай держась подальше.
- Так просто теперь это не получится, - пожилой монах неспешно ковылял к остальным с другой стороны двора, опираясь на посох. - Здесь скоро появятся те, с кем вам лучше не встречаться понапрасну. Я постараюсь их задержать, но боюсь, что те пути, которыми вы сюда пришли находятся под угрозой. И эту угрозу не побить простым железом.
Кин Ки замер, внимательно оглядывая собравшихся.
- Простым железом? - по привычке переспросил Мицуке, оглянулся на кицунэ; та в ответ лишь пожала плечами.
За ее поясом оставался клинок, что ей дали раньше, но - тоже обычный, никакого волшебства.
- А другого у нас и нет.
- А чем побить? - задумчиво спросила Рыжая.
- Ничем, - покачал головой монах. - Путь освободиться, когда умрут те, кто пришли. Или когда умру я. Но вам лучше не вмешиваться, скоро они пробьются сюда.
Лиса несколько секунд сверлила монаха задумчиво-рассеянным взглядом, потом медленно кивнула. Роши отрицательно покачал головой.
- Не пойдет, - сказал он.

[Grey >>>]

Кицунэ перевела задумчивый взгляд на него, потом скользнула к воину, остановившись позади правого плеча.
- Да мне как-то тоже не хотелось, - улыбнулся вдруг Ки, так усиленно сохранявший серьезный вид. - Хотя мне думается, посланница Инари сумеет скрыться, те "ловушки" расставлены на людей.
Мицуке ухмыльнулся в ответ.
- Выведи остальных, Кагами, - попросил он лису.
Ответила долгим взглядом, потом снова кивнула - на остром лице мелькнуло что-то, похожее на обиду. Кинулась к веранде - разыскивать людей.
- А потом возвращайся, - добавил ей вслед роши, не уверенный, что его расслышат.
Расслышала - улыбнулась и юркнула под навес уже бегом. Мальчишки насупились, обиженные решением.
- Мы тоже можем помочь! - выкрикнул самый младший.
Мицуке в отчаянье махнул рукой - что с ними сделаешь? На коленях упрашивать, что ли?

(та же куча)

[Далара >>>]

Амэ с выражением только что кончившегося терпения пересекла двор, подошла к учителю и ученику, между которыми все уже давно было сказано.
- Слышали? Мы уходим.
Такамори отступил на шаг, вложил меч в ножны. Коротко поклонился Танаке.
- Я не могу тебя отпустить, - На миг показалось, обладатель этого голоса умер несколько лет назад, затем снова прозвучали обычные бесстрастные нотки. - Не хочу убивать безоружного, но отпустить не могу.
- Тогда сейчас умрешь сам. – Голос Амэ был холоднее льда на вершине Фуджи-сан.
Такамори, вспомнив прошлую ночь и некоторые мелочи, присущие Амэ, почел за лучшее промолчать. Азарт боя медленно сходил на нет, и лучше бы поберечь силы – им еще выбираться. Вот только почему так хочется встать между ними?
Разве не для того живет воин, чтоб умереть, как должно, - по лицу пробежала сумрачная усмешка. - Отойди с дороги, ты не враг мне.
Он сделал шаг, клинок Масуми устремился вперед, как акула, бросающаяся на добычу.
У девушки был лишь короткий меч, но ей было достаточно и этого. Оказывается, она умела не только танцевать. Волчком крутнулась, взметнулись темные хакама, показавшиеся вдруг кровяно-алыми. Шипение клинка, летящего из ножен. Стальное жало в спину.

(и Хигф)

[higf >>>]

«Слишком быстро она двигается» - успел подумать Танака перед тем, как ощутил боль. Она была острой, глубокой, стремительной, заставив руку остановиться на середине взмаха. Катана, нелепо кувыркаясь, полетела на землю из разжавшихся пальцев, и падающий на колени Масуми улавливал каждое ее движение.
Он поднял глаза на Такамори и подумал - я не мог иначе. Надеюсь, ты тоже не мог. Больше не было мыслей, не было и слов, даже ненависть растворилась, словно убитая этим ударом. Ненависть и долг - они одни уже давно вели его.
«Умерев, расплачиваешься с долгом» - мелькнула мысль, но вслух самурай ничего не сказал. Уже безжизненное тело рухнуло на бок.
Рыжая безмолвной статуей наблюдала за сценой - явно не собиралась уходить в одиночку.
Мицуке подошел, опустился в пыль возле павшего самурая. Подобрал отлетевший в сторону меч, вытер его о рукав, положил рядом с телом.
- Жизнь человеческая быстротечна, имя - вечно, - сказал он. - Прости, что нам сейчас будет не до тебя.
Роши посмотрел на танцовщицу.
- Иди с Кагами. Здесь ты сделала достаточно.

(и вновь те же знакомые лица)

[Далара >>>]

Такамори будто колоколом накрыло – снаружи жизнь, свет, люди, а внутри лишь гулкая пустота. И нет пола под ногами. И где-то вдалеке напряженно, на самой грани натяжения, звенит струна. Раз – оборвалась, замолкла. Ушла навсегда последняя ниточка и, впервые за десять лет, прошлое из скалящего зубы демона превратилось в поминальную табличку.
Мир вернулся, хотя какая-то часть его неуловимо изменилась навсегда.
- Юджи-сан, - Кин Ки посмотрел на воина. - Возможно, мне уже не удастся исправить то, что наделал этот шаман, но если вы останетесь, то у меня будет шанс хотя бы попытаться, в тот момент, когда вопрос о моей собственной жизни не будет уже иметь значения. Останьтесь.
- Как скажете, Ки-хоши. Я ведь обещал защищать вас.

Самми подошел к телу Танаки Масуми, опустился возле него на колени. Протянул руку, хотя призрачные пальцы не могли коснуться ни одежды, ни самого мертвеца. Утешающим жестом провел кончиками пальцев по лбу, потом молитвенно сложил руки.
- Этот не присоединится к нам, - подал голос Ханзо.
- Нет, его дух покоен, хоть он и цеплялся за месть, как за последнюю надежду.
Музыкант в хейанских одеждах вытащил флейту. Масанари нахмурился:
- Сейчас не время играть.
- Ему будет приятнее совершать переход, - отозвался Самми и завел скорбную мелодию. – Он был хорошим человеком. Он не боялся спасать.
В музыке послышался плеск волн.

Такамори насторожился, когда ему почудились протяжные печальные звуки. Словно бамбуковая флейта в руках мастера выводила аккорд за аккордом, горюя по только что потерянной жизни. Но вокруг не было ни одного музыканта, некому было играть. Так откуда же эта музыка?
Показалось, будто идет она от тела учителя, и Такамори подошел, склонился над уже остывающим трупом. Душа уже отправилась в путешествие, не может быть, чтобы она задержалась здесь. Но откуда же это чувство, странное притяжение... Ронин дотронулся до одежды умершего, чье тело они едва ли сумеют сейчас похоронить как должно. Какое-то тепло, пульсирует, зовет. Пальцы сами протянулись к вырезу, оттолкнули в сторону несколько слоев ткани. Вот он, молочно-зеленого цвета камень на шнурке. Такой же, как у самого Такамори, только больше размером. Словно манит, зовет, требует взять, чтобы не пропал.
Ронин попробовал порвать шнурок, но тот оказался слишком крепок. И ножа под рукой нет. А камень зовет, просит. Наклонился, перекусил нить. Сжал в горсти драгоценность. Все, что осталось от учителя. Он так ценил этот камень, что возможно, в нем задержалась частица его души.
- Я сохраню его. Ради вас, - прошептал ронин.
Развязал шнурок у себя на шее, надел на него второй кусок нефрита. Словно искра пробежала по телу, оставив жжение в кончиках пальцев. Такамори встал.

(и Грей тоже)

[Reytar >>>]

Шиобара, внутри стен селения
(SonGoku+Bishop+Higf+Далара+Китти+Reytar)

Демон-У несся вперед и не думая сбавлять ход, так, словно нечто неуловимое, но более прочное, чем любая узда, влекло его вперед, к ясно видимой и достижимой, к сулящей неизъяснимое блаженство, цели. За ним, отставая на несколько десятков шагов, постепенно отставая, со всех ног бежал одетый в полный доспех кавалерист, с монами дома Санада на одежде, сжимающий в руках тяжелую нагинату и тихо ругающийся сквозь зубы.
Такеда Хидэтада порядком устал, хотя и не впервой ему было бегать наперегонки с боевым конем, но Демон-У был куда резвее многих скакунов, а тяжелые доспехи и боевая нагината скорости не прибавляли. Десятник видел далеко впереди фигуры улепетывающих от ворот стражников города, поднимающих клубы пыли и все так же вопящих что-то невразумительное о монахах, и о том, что, мол, все пропало. Он бежал и думал, что этих людей не стоит пускать, даже питаться рядом с настоящими воинами, не то, что доверять им оружие и несение службы. Он думал, что уделом таких вот "храбрецов" должны быть не мечи, а хворостины для свиней, такие, какими гоняли этих животных простолюдины в Коре, да и то, еще не известно, не сбегут ли эти "отважные воины" от собственного стада, стоит ему развернуться в их сторону.
Хидэтада бежал, тихо шипел сквозь зубы, чтобы не сбиваться с дыхания и прикидывал, что таким темпом вредный Демон очень скоро доберется до центра городка, а значит дома наместника и, возможно, казарм, у которых в немалом числе могут находиться не такие пугливые, как те, что охраняли ворота, стражники. Хидэтада бежал, не желая ввязываться в драку, но и не собираясь бежать от нее, если придется столкнуться с желающими помахать мечем, а так же надеясь образумить странно себя ведущего коня и побыстрее вернуться в скрытый в кустах лагерь.

[SonGoku >>>]

Хидэтада бежал, размышляя, о том, что если и правда чье-то войско подходит к Шиобаре как о том кричат беглецы, следует немедленно уходить из города, увозя Олури-химэ как можно дальше от опасностей войны, так как ни плохо спрятанный в зарослях лагерь, ни небольшой городишко не сможет уберечь юную госпожу так, как это возможно в замке Господина, в непреступном Санада-мару.
Хидэтада бежал…
Шиобара – невелика, что вдоль, что поперек, а дом старосты и вовсе в самом ее центре. Да, в последние дни ей пришлось увидеть немало странного, необычного и пугающего, но, как оказалось, история еще не закончена. Огромный черный жеребец, что, раздувая ноздри и мотая головой, грохоча копытами, мчался в клубах пыли, был тому подтверждением. Телохранитель без церемоний толкнул Хидэнобу в сторону. Трудно было понять, что случилось с остальными. Молодой глава дома Ода побежал к воротам. Когда его дед сравнивал монастыри с землей, его еще не было на свете, но если сохэи – в составе армии, что вот-вот начнет штурм деревни, ему следует быть у ворот.
- С дороги! Расступись!!! С дороги!!! Куда прешь?! Улета-а-ай! – В поднятых несносным Демоном-У клубах пыли сновали какие-то тени, кто-то куда-то бежал, спотыкаясь, кто-то, кашляя, отступал в сторону, но делал это недостаточно быстро как бы хотел кавалерист, за что и был огрет древком нагинаты по боку и спине, после чего отлетел в пыль и больше не лез под ноги спешащего десятника.
- С дороги! Да иди ты! Прочь!

(большой коллектив авторов)

[higf >>>]

Хидэтада пронесся мимо теней подобно весеннему урагану, выдрой проскользнул вслед за жеребцом, могучим ударом распахнувшим ворота внешнего дворика дома старосты и резко затормозил, споткнувшись о лежащее на земле тело, первое из нескольких, в беспорядке разбросанных по двору.
Пока десятник ругаясь под нос, отскакивал в сторону, пытаясь хоть что-то рассмотреть в застилающих обзор клубах пыли, неугомонный Демон-У галопом пересек двор, по пути чуть не растоптав кого-то, судя по цвету одежды буддистского монаха, чудом вывернувшегося из-под копыт, после чего с ходу проломил тонкие стены красивого дома, принадлежащего, надо полагать, старосте, чуть не разрушив его полностью, а затем, судя по звуку удара, ведущие к стойлам ворота, после чего явно скрылся в конюшне, откуда тут же донеслось яростное ржание, взвизгивание и топот копыт.
Поднятая неугомонным жеребцом пыль начала оседать, и Хидэтада получил, наконец, возможность хоть немного оглядеться, различая, как безликие ранее силуэты становятся знакомыми и не знакомыми людьми, неизвестно по какой причине собравшимися здесь.
- Приветствую, кого не видел, и кого видел - тоже! - Громко чихнув, из-за набившейся в нос и рот пыли, произнес Такеда Хидэтада.
Расстояние, отделявшее католического священника от десятника клана Такеда, постепенно сокращалось, и причинами тому являлись как доспех самурая, так и то, что он прокладывал дорогу. Правда, конь все равно был еще быстрее, а значит, изгнание духов пока откладывалось. В Шиобаре царила суматоха, и это, похоже, было единственной причиной того, что пока никто не пожелал убить отца Андрео, совсем недавно поднявшего такой переполох.

(часть игры в толпе - Бишоп, Далара, СонГоку, Рейтар, Китти и я)

[Bishop >>>]

Мицуке бросил раненного мальчишку – потащил его подальше, как только услышал топот конских ног на улице, - выпрямился. Видно, богам сегодня было угодно вновь собрать их всех. Не хватало только девчонки.
- Что это с ним?
Такой резвости он не видел даже у этого не в меру капризного и норовистого коня.
- Такеда-доно, рад, что вы присоединились к нам, - Такамори коротко поклонился десятнику. – Вы чем-то накормили коня, чтобы придать ему резвости?
- И не пытался! – Десятник гневно встопорщил пыльные усы, стукнув шипастым обухом нагинаты в землю. – Сам не знаю, что с этой вредной скотиной случилось! Да, он и раньше отличался буйным нравом, но такого никогда себе не позволял. И ничем я его утром не кормил, только напоил водой из меха. Он пил, все было в порядке, а потом…
Кавалерист замялся, пытаясь не упоминать щекотливый момент, из-за которого некоторое время не наблюдал за конем, и не знает, что тот ел и пил.
- Потом… Я отлучался не на долго, а как вернулся, - патэрэн ругал стражников у ворот так, что чуть пол города не сбежалось, что бы его побить. И тут этот черный негодяй как заржет и метнется вперед – безо всякой причины, так что я, при всем опыте обращения с лошадьми, еле-еле увернулся. А потом, эта своенравная скотина проломила стену Шиобары! Вы подобное когда-нибудь видели?
Последовавший за этим громкий, полный ужаса и боли конский визг, треск лопающегося дерева и звуки ударов копыт во что-то мягкое, подняли изрядный шум, заставивший Такеду скривиться и взглянуть в сторону конюшни, как оказалось, очень вовремя.

(нас - много!)

[Далара >>>]

С полным страха и боли ржанием сквозь разрушенные стены дома старосты вылетел буланый жеребчик с окровавленной, покрытой ранами холкой и, не разбирая дороги, чуть не втоптав Хидэтаду в пыль по верхушку рогов на шлеме, понесся, куда только смотрели его дикие, налитые кровью, глаза.
- Чтоб тебя, жаркое недоделанное!!! - Выплюнув пыль, вслед ему проревел кавалерист, настороженно поглядывая на вход в конюшню, шум, ржание и топот в которой и не думали прекращаться. - Не знаю, что с ним стряслось, но очень хочу это узнать и успокоить его, вернуть ему разум. Все же он - мой боевой конь, а это значит, почти что друг.
- Может... его рассудком... овладели... демоны, - подоспевший к "месту сбора" запыхавшийся миссионер говорил с трудом, но в суть вопроса включился сразу.
- Кого-то не хватает... - спохватился Мицуке. - Где девчонка?
Такамори оглянулся, словно ожидал увидеть Олури где-нибудь поблизости, в особо стратегически важном месте. Но не увидел. Вопросительно посмотрел на Хидэтаду и патэрэна.
- Я строго-настрого приказал ей оставаться на месте, - буркнул португалец, на которого накатило тяжелое сомнение в том, что эти слова возымели воздействие.
- Демоны? - Осмысливая новую для него идею, Такеда задумчиво дернул себя за кончик одного из усов, отряхнув с него облачко пыли. - Что бы демоны вселились в кого-то в присутствии двух святых людей, тебя патэрэн, и мудрого последователя пути просветления? Сомнительно… А как себя может вести тот, в кого вселились демоны? По каким признакам это можно узнать? И еще…

(и опять много)

[Кысь >>>]

Со стороны конюшни доносился не менее громкий топот, иногда заглушаемый игривым ржанием кобылы.
- И еще… - Кавалерист покосился в сторону конюшни, еще раз дернул себя за ус и продолжил: - И еще, повышает ли вселение демона тягу к плотским утехам и мужскую силу, а?
Рыжая, до этого наблюдавшая за происходящим с какой-то странной улыбкой, на этом месте откровенно фыркнула от смеха. Потом посерьезнела.
- Мы идем?
Конец дискуссии положил Мицуке.
- Убирайтесь отсюда! - рявкнул долговязый роши, перекрыв даже звуки конских утех. - Все, кто не может сражаться! И все, кто может прикрыть их отход. Мальчишки тут нет, а девчонка - одна в роще. Идите с ли... с Кагами.
- Идем, - ответила Амэ, лицо которой прошло метаморфозы от сожаления и даже сочувствия до полного контроля над собой.
Мальчишки - они чем-то напоминали Мицуке - только были чище, упитаннее и гораздо моложе - переглянулись.
- Идите! - повторил роши. - И ищите парнишку.

[дон Алесандро >>>]

Ворота Шиобары.


Первым ворот достиг Акаихигэ, в белом кимоно, с обнажённым мечом он был первым, но даже не смотря на это он опоздал, человек-гора уже поднимал меч.
- Toki no Koe!!!* - прокричал князь и припустил ещё быстрее.
Удар пришелся в район левого плеча. Самурай еще успел подставить клинок, и хороший выдержал могучий удар, но этой мощи поддалась слабая человеческая рука. Меч опустился, практически не затормозив грозный но-дачи. Левая рука Онодэра упала в дорожную пыль, хлестнувший следом фонтан крови достал до стены ближайшего дома. Без крика воин повалился на землю, его победитель, вскинув меч на плечо, повернулся к стрелкам и приближающимся воинам.
Низкорослый сохэй уже вонзил свой клинок под подбородок ближайшего лучника, остальные в испуге шарахнулись в стороны, кто-то вытаскивал короткие мечи, а кто-то уже просто решил бросить все и дать деру.
Над головой у Акаихигэ просвистела стрела, и человек, бежавший позади даймё, тихо всхлипнув, уткнулся ничком в землю.
- А ну ка назад!!! - голос Акаихигэ заглушил всё и всех - Назад, дармоеды!
- За Тайра!!! - с этим возгласом князь подскочил к маленькому сохэю, заслонив его от лучников.


* - Время не ждёт! – боевой клич.

(и Бишоп)

Сообщение отредактировал дон Алесандро - 20-02-2007, 20:37

[Bishop >>>]

Те остановились, неуверенные, что им делать дальше. Со стены раздался крик:
- Всадники!
Рядом с сиятельным князем остановился запыхавшийся Хидэнобу.
- Что здесь происходит? - потребовал он ответа.
- Видимо мой дражайщий сосед решил навестить меня - Тайра смотрел на монаха - а в качестве герольдов решил отправить вот этих замечательных людей.
Голос Тайра был насмешливо-весел, но в уголках глаз застыл лютый гнев.
Хидэнобу опустился на одно колено возле поверженного самурая, выдернул из рукава ленту-тасуки, попытался обмотать ее выше раны. Сколькая от крови лента соскальзывала.
- Хосокава? - Ода на миг оторвался от своего занятия. - Он не любит монахов...
- Зато монахи любят золото - Тайра сделал пару ложных выпадов в сторону монаха, тот ловко увернулся, Акаихигэ вдруг резко шагнул вперед, меч змеёй скользнул к монаху, но тот уже не успел, дайме оказался быстрее, его меч прошёл через незадачнилового сохэя как сквозь тонкий шёлк.
Дайме поморщился и ловко вытащил меч, стараясь не запачкать кимоно.

(и дон Алесандро)

[Grey >>>]

Упавший на колени монах, замер на мгновение и, неожиданно выбросив вперед руку, вонзил лезвие своего меча в ногу Акаихигэ, после чего уже мертвый повалился на землю.
А тем временем громадный воин вновь начал свой неторопливый путь. Кое-кто из стрелков наконец сумел изготовиться для залпа. Запели тетивы луков, грохнули дружно несколько аркебуз. Пули и стрелы устремились к фигуре, по которой было очень сложно промахнуться. Но к ужасу бойцов клана Тайра, это нисколько не замедлило продвижение железного чудовища. С шипящим звуком но-дачи взлетел вверх, делая гибельное полукружье, и еще два тела, разрубленные почти напополам упали на землю, став последней каплей в испытании храбрости несчастных стражников.
Где-то выше голов людей по крышам пронесся силуэт доспешного война с коротким степным луком. Высокий сохэй двинулся следом за соратником-великаном, прикрывая тому спину. Хотя тот похоже не особо нуждался в этом, прорубая путь своим мечом, как крестьянин косой очищает себе дорогу в поле.

Сообщение отредактировал Grey - 21-02-2007, 8:49

[Далара >>>]

Едва миновав разлом в стене, Олури нырнула в ближайшие кусты. Если патэрэн заметит, что она опять следует за ним, будет новая лекция, того и гляди в лагерь вернет. А хуже нет, чем сидеть и бездействовать! Поразмыслив еще в дороге, девочка смирилась, что этот человек не понимает: она тоже умеет драться, не хуже, а то и лучше многих. Смириться-то смирилась, но нельзя же его оставить без присмотра!
Решив, что открыто идти следом по деревне нельзя никак, воительница пустилась задворками. Здесь властвовали грядки, плодоносные деревья и собаки, удивленно поднимающие головы и оглядывающие проносящееся мимо них растрепанное босоногое существо в яркой одежке. Видимо, низкорослая девчушка не казалась им угрозой. Только один пес поднялся, да и то его привлекла нагината – решил, что с этой палочкой можно поиграть.
- Это моя, - строго сказала ему Олури.
Он скептически наклонил голову набок.
- Точно говорю – моя!
Пес махнул хвостом и потрусил прочь. Девочка едва успела сделать шаг, когда что-то произошло. Все собаки разом встрепенулись, подняли головы, стали принюхиваться. Один пес гавкнул, второй подхватил. Тот, что просил палочку, вдруг поджал хвост и заскулил, горестно.
- Ты что, песик? – подбежала к нему девчонка. Погладила по голове.
Темные глаза печально посмотрели на нее и снова обратили взгляд в сторону главных ворот. Сквозь собачий лай были слышны крики, шум. Олури закусила губу, крепче сжала древко нагинаты. Потрепав пса по холке, еще быстрее побежала вперед.
Пробралась в узкой щели между домами, собралась выскочить на улицу – и затормозила. Метнулась обратно в щель, забилась за толстый ствол старого дерева. Коротко дыша, прижалась к коре, осторожно выглянула. По дороге шагали двое: один просто высокий, второй громадный, как вышел из страшных сказок. От них веяло смертью, они несли ее с собой, как дорожный фуросики.
Прошли. Древко скользит в липких пальцах, как бы не выронить. Они идут к центру деревни. Где-то там – все!
Опасливый шаг из-за дерева. Женщина. Красные, желтые, рыжие одежды струятся, блестят. Стоит прямо перед Олури, смотрит сверху вниз. И глаза у нее будто пламя на почерневших головешках.
- К-кто вы? – отшатнулась.
Женщина с упреком качает головой.
- Судзумэ, ты все-таки потеряла брата.
Еще шажок назад. Воспоминание – они с Тото в яме в лесу. Неужели та женщина из сна?
- Ты помнишь свой дом?
Наступает, влезает взглядом в душу. Олури закрылась рукавом. Кажется, или он пропах дымом?
- Сожгли... Нашу деревню сожгли.
Женщина раздраженно выдыхает:
- Они ничего не сделали!
Олури выглядывает из-за рукава, страшно, но хочется знать – кто не сделал и что. И еще, очень, добраться до своих, увести их всех отсюда. Незнакомка снова наступает, и девочка бросается от нее обратно к огородам и собакам. Хлопает ткань на ветру, и дальний конец узкого прохода между домами заполняется дымом, языки пламени поднимаются, лижут стены.
Девчушка останавливается в растерянности. Поджимает губы, покрепче обхватывает нагинату, разворачивается. Рассерженным зверьком несется на женщину.
- А ну уйди с дороги!
И та исчезает, словно и не было ее тут никогда. С крыши испуганно вспархивают воробьи. И оттуда же доносится вслед:
- Дом старосты. Твои «братья» там.

[SonGoku >>>]

Двор дома старосты

Пока сгоняли в одно место всех попрятавшихся от безумного жеребца женщин и слуг, Ясабуро по приказу старшего брата перевязывал раненых, время от времени поглядывая туда, где за стеной, огораживающей двор и за ближайшими крышами поднимались клубы дыма.
- Аники! – позвал он, а когда Мицуке оглянулся, указал на пожар.
Брат кивнул и отвернулся. Ясабуро закусил губу, чтобы не расплакаться от обиды. Брат всегда был таким – необщительным, чуть-чуть странным, как будто действительно жил на границе миров, если не в обоих мирах сразу. А так хотелось, чтобы он хоть раз одобрительно улыбнулся в ответ... Брат умел смеяться, Ясабуро собственными ушами слышал (когда подсматривал за Мицуке), как он хохочет... вот только собеседника Ясабуро так и не смог разглядеть, лишь туман в низинке, той, которая у тропы, что ведет от их дома к небольшому святилищу на горе Йошида.
Он помог раненому подняться и, подставил плечо, чтобы тот мог опереться на него. Шум и крики были все ближе. Ясабуро посмотрел на женщину, которой было велено их проводить. Очень красивую женщину в странной одежде и со странным взглядом.
- Мы готовы, - сказал Ясабуро. – Мы уходим.

[Далара >>>]

Напряжение поединка спало, и разом вернулись все неприятные последствия сегодняшних злоключений. Навалились, грозя свалить на землю и растоптать. Словно единственной ниточкой, привязанной к основанию шеи, на ногах держало только предчувствие битвы.
«И что ты в ней собираешься делать?» - язвительно поинтересовался голос.
Такамори огляделся в поисках говорившего, но, похоже, кроме него, никто не слышал этих слов.
«С такими силами уходят с поля боя», - продолжил бестелесный советчик. – «Это и в моих интересах тоже. Я не собираюсь погибать, только-только получив новую жизнь».
В его словах была правда – с мечом от него сейчас не много пользы. Другое дело...
Такамори, на ходу раздвигая уцелевшие бумажные перегородки, со всей скоростью нырнул в дом. Прошел по опустевшим комнатам, жадно выискивая что-то. И наконец – нашел.
Когда он вернулся во двор, женщин и юных шиноби там уже не было. Успели, за них пока можно не тревожиться. Ронин прислонился спиной к столбу – как бы не перестали держать ноги – положил на тетиву первую стрелу.