Shimotsuke gishi den

[Хикари >>>]

Хикари среагировал моментально. Он догадывался, кто являлся виновником этого пожара. И хотя он думал и о людях, населяющих деревню (шаману совершенно не нравилось, когда шинигами приходили за кем-то раньше срока), главным он считал тот факт, что тот, кто устроил этот пожар, был все еще там. А увидеть его Говорящий с Духами очень хотел.
Не обращая внимания на крики Тото, он забросил того на плечо, и побежал в сторону деревни со всей той скоростью на которую был способен, не прекращая корить себя в мыслях. Знал же, что тенгу скорее всего проявит себя в этой деревне. Как знал и то, что время терять нельзя. Тем не менее, они провозились такое количество времени с этими детьми. Но что сделано, то сделано, и теперь просто нужно спешить.
-Быстрее к деревне, пока еще можно успеть, - прокричал он остальным, - Кицуне-чан, не отставай. – На данный момент его мало волновал даже тот факт, что он назвал свою спутницу тем именем, которое дал ей, когда встретил, в присутствии людей.
Лиса за пару прыжков догнала шамана, и они бежали вместе.
Но неожиданно в лесу начал сгущаться туман.

Сообщение отредактировал Хикари - 19-04-2006, 22:33

[дон Алесандро >>>]

Дорога на Шиобару

Кортеж сиятельного дайме Акаихигэ не торопясь, поднимался в горы. Из паланкина доносилась спокойная мелодия, слуги прекрасно знали что под эту мелодию господин любит думать о вечном, поэтому даже сбавили ход чтобы не тревожить покой хозяина, и несли паланкин так осторожно как только можно. Однако через несколько минут такого пути, мелодия вдруг оборвалась, и послышался недовольный возглас.
- Так мы не доберёмся до Шиобары к ночи! Шире шаг!
И из паланкина снова полилась мелодия, на этот раз куда более быстрая и весёлая, ноги слуг и охранников будто сами ускорились, и процессия двинулась вперед.


Лес близ деревни.

Могучие крылья бесшумно загребали воздух, длинный как пика нос рассекал воздушный океан, а зоркие глаза на чудовищном лице зорко вглядывались в то, что проносилось под летящим духом. Сделав пару кругов над горящей деревней, создание повернуло к лесу. Вдруг существо заметило внизу какое-то движение, пару раз взмахнув крыльями, дух подхватил новый поток воздуха и начал резко снижаться, глаза уже нашли жертву, мальчик… связанный, на плечах у какого-то человека который бежал к деревне, о-о-очень интересно, длинный нос существа был нацелен прямо на мальчика, секунда, ещё, цель всё ближе, в этот момент дух открыл свой рот, чуть затормозил, и резко выдохнул целое облако тумана, густого как васаби, и столь же плотного. Мгновение, и лес затянуло туманом. Раз! И дух уже снова шёл на взлёт, а на его длинном носе болтался связанный мальчуган.



Чайный домик.

- Ух, как я хорошо зашёл-то! И как вовремя, сейчас все будут тушить этот пожар… а тут меня никто не найдёт – тануки стоял перед погребом, в котором виднелись пузатые фляги с сакэ. – но предосторожность не повредит!
Маленький дух махнул лапкой, и положил на голову зелёный листик, теперь уже ничего не должно было помешать ему, пополнить запасы сакэ…

[Хикари >>>]

Журавль кружил над путниками, высматривая Говорящего и мальчишку, когда появился дух. Появление подобного создания действительно наводило ужас. Тенгу, одно из сильнейших созданий этого мира. И летел он как раз к шаману и его спутникам. Цуру не хотел бы вставать у такого на пути и поэтому немного спикировал вниз и укрылся среди деревьев. Конечно, он очень хотел помочь Хикари, но самое полезное, что он мог сейчас сделать – это попроситься стать обедом для сильнейшего ёкая взамен на то, что он ничего не сделает идущим внизу людям.
Тенгу стремительно снижался, насылая облако тумана на путников, и в следующую секунду также стремительно взлетал, держа в клюве связанного ребенка. Конечно, тягаться с тенгу Цуру не мог. Но зато он мог отправиться вслед за ним и, возможно, найти способ спасти паренька. Подождав, пока тенгу отдалиться на безопасное для журавля расстояние, Цуру полетел за ним, сообщив об этом парой клекочущих звуков Говорящему.

[SonGoku >>>]

Когда земля неожиданно и стремительно провалилась вниз, утонула в белом тумане, Тото невольно зажмурился. Он еще и заорал бы с перепугу, но сумел только задушенно пискнуть. Над головой мерно и гулко что-то хлопало, точно парус. Тото никогда в жизни не видел моря и кораблей, но развешенная для просушки ткань на ветру хлопала именно так. Тото очень любил забираться под палки, на которых сушили белье, ложиться на спину и закрывать глаза, воображая себя в море.
Мальчишка осторожно приоткрыл один глаз, удивился и распахнул оба, а заодно еще и рот раскрыл. Под ногами далеко-далеко проносились верхушки сосен, выступающие из неестественно густого тумана. Тото расхохотался. Наверх он на всякий случай не смотрел, мало ли кто там хлопает крыльями... а уж запах от него... Он впервые видел горы, лес и землю вообще с такой высоты. Ветер растрепал волосы, остужал горячую кожу.
- А еще выше можешь? - радостно заорал Тото, опьяненный полетом. - Еще выше!!!

[Bishop >>>]

(и Далара)

Туман был густой, будто горный склон зацепило брюхом случайное облако, да так и осталось висеть. Мицуке остановился – и вовремя, иначе расшиб бы голову о ближайшую сосну. А может, одной сосной в лесу стало бы меньше. Пониже спины врезалась с разгона девчонка; сипло мяукнул кот. А Чиру как здесь очутился? Ах вот он где, девчонка прижала его к груди и волочет, точно куклу; зверь только лапами в воздухе мотает и даже не помышляет вырваться.
- Предатель, - горько вздохнул ронин. – Соберешься делать сеппуку, ищи себе другого кайсякунина. Меня не проси.
- Не обижайся на него, котик, - прошептала Олури в мохнатое ухо. - Он не со зла. - И громко великану: - Вы зачем остановились? Надо идти.
- Мы ноги переломаем в таком тумане.
Вот их спутник, кажется, таких трудностей не испытывал, его как ветром сдуло – лучше бы сдуло этот проклятый туман.
- Пошли, дорога ниже по склону, мимо не пройдем.
- Ун, - девчонка кивнула и покрепче прижала к себе кота. Тот, правда, похоже, не был в большом восторге от этого, но мер никаких не принял.
Мицуке протянул Олури меч ее брата.
- Меняемся? Оружие за кота, выгодная сделка.
Девочка надулась. Посмотрела на вакидзаси, потом на кота. Тот поднял голову в ответном взгляде. Олури вздохнула.
- Не отдам.

Сообщение отредактировал Bishop - 21-04-2006, 12:59

[Reytar >>>]

(Bishop+Reytar)
Такеда скакал к горящей деревне, горяча пятками влажные бока Демона-У и подстегивая его дикими воплями. Наконец, вот они, чуть обгоревшие, но все так же распахнутые ворота, за которыми бушевал Ад. Ветер нес горящие соломинки и кусочки тростника, которым были укрыты крыши некоторых домов, зажигая новые и новые, еще не вспыхнувшие, хижины.
Сквозь зубы помянув Аматерасу и все ее милости, Хидэтада соскочил с седла, обмотал физиономию все еще влажным фундоси и, хлопнув ладонью по крупу, неистово ржущего Демона, со всех ног ринулся внутрь деревни, к ближайшим домикам, крыши которых еще только вспыхивали.

- Да что с тобой?
Мицуке встряхнул девчонку за плечи. Безрезультатно, только смотрит круглыми глазами на огонь. Но может и к лучшему - не сунется в пламя.
- Присмотри за Чиру!
Вокруг суетились крестьяне, те, которые успели прибежать с поля, кто-то уже опомнился и пытался вытащить хоть какое-добро, кто-то тащил от реки деревянные ведра с водой, кто-то бегал, словно у них лиса ум унесла. Под ноги ронину бросилась какая-то женщина, чуть не сшибла на землю. Мицуке пинком отшвырнул ее прочь. "И зачем я во все это ввязываюсь, кто бы мне разъяснил?" Прикрывая лицо рукавом, бродяга нырнул в воплощение преисподней, едва успев увернуться от черного жеребца. Пылающую солому с одной крыши вот-вот снесет на соседний дом. Мицуке вытащил меч. Всегда хотелось узнать, сумеет ли с одного раза перерубить несущие балки? Нет, с одного - никак, только с третьего. Охваченный пламенем хижина перекосилась и осела на один бок.

Хидэтада очень-очень хотелось ругаться. Он не знал почему, но почему-то, всякий раз когда приходилось худо, его безумно тянуло на забористые выражения, которых он знал не то, что бы очень уж много, но достаточно для того, что бы изливать душу ни ра зу не сбившись примерно в течении десятка минут. Так как сейчас, ему еще никогда не хотелось ругаться, даже когда их полусотня попала в засаду, устроенную крупным отрядом Ыйбен, он двумя короткими фразами, не матерными в которых были лишь предлоги, сумел собрать свой десяток, привести ошеломленных людей в чувство и вдохновить на прорыв. Тогда они ударили в стык сходящихся отрядов корейских партизан-асигару, ударили и прорвались, потеряв не больше половины товарищей, а вот те, кто не успел прорваться - полегли все. Но даже тогда Хидэтада не хотелось ругаться так, как теперь. Очень хотелось, но было нельзя - жар обжигал ноги и спину, едкий дым разъедал глаза, понемногу проникал сквозь высыхающее фундоси, которое плотно сидело на лице и не давало даже широко раскрыть рот, не то, что громко высказать все, что кавалерист думал о пожарах, крестьянах вообще и жителях именно этой деревни в частности, умудрившихся так тесно, стена к стене, построить свои домишки. Хидэтада тащил из огня мешки с рисом, бобами и вообще все, что еще не было охвачено огнем, надеясь успеть вытащить из пламени как можно больше пищи и одежды, дававшей этим надоедливым простолюдинам продержаться и не сдохнуть от голода и холода до нового урожая.

Сообщение отредактировал Reytar - 21-04-2006, 13:22

[Bishop >>>]

(Reytar mo)

Оплеухами, тычками и рыком, больше уместным для разъяренного тигра, Мицуке удалось привести хотя бы часть крестьян в сознание – относительное, но и того хватило, чтобы они начали оттаскивать в безопасное место мешки с запасами, которые выкидывал из домов не на шутку разошедшийся здоровяк. Заливать водой пламя было уже бесполезно; повезло еще, что никто не остался внутри. Возможно. Меч сейчас только мешал, Мицуке отправил оружие обратно за пояс и побежал на помощь. Успел как раз вовремя – подпереть стену, которая решила, что пора уже и честь знать, можно и рухнуть. Рваная одежда начала тлеть; ронин тряхнул головой, сбивая искры с волос.
Здоровяк тем временем взвалил на плечи ларь с рисом.
- Поскорее можешь? – осведомился Мицуке. – Мне рано к праотцам!

Хидэтада повернулся к незнакомцу, вздумавшему заделаться шутником в столь неподходящий момент. Не глядя кто это, кавалерист что-то неразборчиво, но громко промычал, сквозь обгорелое исподнее и со всего маху вручил в руки советчику еще один, полный мешочек, в котором риса было не много, не мало, а как минимум на одну полновесное коку. Еще раз промычав что-то, на сей раз более заковыристое, Хидэтада покосился на начинающую оседать крышу хижины, с кряхтением подцепил за края еще пару мешков и с натугой поволок их к выходу, постепенно переходя на бег. Уже занеся одну ногу над порогом и резким рывком тела выбрасывая мешки на улицу, Такеда почувствовал как что-то пребольно стукнуло его по затылку, из-за чего в глазах вспыхнули новые огненные искры, в дополнение к уже носящимся в воздухе во множестве, а на плечи посыпались горящие головешки. Замычав что-то вовсе уж грозное, бравый десятник кубарем выкатился из-под оседающей крыши охваченного огнем домишки.
- Unchi, - только и сумел сказать Мицуке.
Но делать нечего, сам напросился. В этом дыму и не разберешь, где выход... не там, куда его понесло. Хорошо, что в этих крестьянских домах, куда ни плюнь, везде дыра. Балки угрожающе заскрипели, Мицуке вывалился с другой стороны обрушившейся хижины, отполз подальше, волоча за собой злополучным мешок с рисом. На большее в легких, которые и без того раздирал кашель, не хватило воздуха, ронин перекатился на спину. Вот уж не думал, что закончит жизнь на заднем крестьянском дворе. А красиво – полыхающее сливовое дерево на фоне синего осеннего неба... Среди клубов черного дыма нелепо поднималась крыша абсолютно целого здания - чайного домика, если судить по надписи на закопченном фонаре. Мицуке встал на четвереньки и с какой мог скоростью, той и двинулся подальше от огня.

[Reytar >>>]

(Bishop+Reytar)
Хидэтада открыл глаза и потряс отчаянно гудящей, как после доброй попойки, головой. Искр в глазах немного поубавилось, но все же назвать себя полностью готовым к бою он не мог бы при всем желании. Стянув с лица отчаянно воняющее дымом фундоси, он осторожно ощупал голову и тихо зарычал сквозь зубы, нащупав преизрядную шишку, как раз под стянутыми в тугой узел волосами, после чего разразился столь долго сдерживаемой тирадой, в которой немало самых красочных эпитетов отводилось ками огня, черепичным крышам, жалким хижинам, и тем, кто их строит в частности, а так же кривовуким простолюдинам, которые не умеют обращаться с огнем, как таковым. Наконец, облегчив таким привычным способом душу, Такеда кое-как поднялся на ноги и еще раз потряся головой, осмотрелся.
Деревенька уже догорала, на ведущей к воротам улочке, большой кучей громоздилось все спасенное из огня добро - лари и мешки, циновки и одежда. Все вперемешку, все в пыли и пепле, но по крайней мере еще более-менее годное к употреблению, в отличие от полыхающих и ежеминутно рушащихся каркасов деревенских домиков. Из общей картины выбивался лишь чайный домик - его стены были такими же целыми и надежными, лишь чуть-чуть измазанными летящим по ветру пеплом, словно этот домик стоял не в сгоревшей дотла деревеньке, а в каком-нибудь призамковом поселении, среди тишины и благоденствия. Десятник угрюмо покосился на домик, затем оглядел себя с ног до головы и хмыкнул. Глоточек-другой сакэ конечно не помешали бы, но тратить больше чем жизненно необходимо не давала привычная бережливость, все же капитулировавшая после того, как затылок в очередной раз отозвался болью. Такеда задумчиво покрутил в руках измазанное в пепле исподнее, стараясь не испачкать то, что было ему все же очень дорого, завернулся в фундоси и, взвесив в ладони небольшой мешочек, по старой привычке спрятанный в рукаве обгорелого косоде. Он размышлял, что на пару-тройку кувшинчиков саке, которые благотворно скажутся на гудящей голове, этих монет должно хватить, а о Демоне-У пока что можно не беспокоиться - зловредная лошадища не только никому не даст прикоснуться к притороченным у седла вещам хозяина, но и сама вполне может накостылять и обеспечить долгую отсидку на верхушке пинии, какому-нибудь не шибко умному и слишком алчному простолюдину, буде он вздумает приблизиться к боевому кавалерийскому коню.

Остановился Мицуке только когда сообразил, что находится возле спасенного крестьянского имущества; там и поднялся кое-как на подгибающиеся ноги. Отловил кого-то из простолюдинов, отобрал у него ведро теперь бесполезной воды и окатил себя с головы до пят.

- Там, - он махнул рукой за ближайшую хижину, - еще один мешок. Сходи принеси...
Мицуке огляделся. Деревни больше не существовало, и если местные жители не решат отстраивать ее заново - а почему бы и нет? - то и чайный домик недолго простоит в заброшенном и населенном только духами месте. Крестьяне устроили плач и хоровой вой по погибшей собственности. Лучше бы расторопнее вытаскивали вещи из огня...
В гудящей тяжелой голове толклась мысль, что он что-то забыл сделать. Ну да... конечно... Ты не можешь вытащить меч, потому что плохо заботился о клинке... Ронин отошел в сторону, пристроился на перевернутой тачке со сломанным колесом и вытянул из-за пояса оружие. Надо бы подойти поприветствовать самурая, но Мицуке сейчас было не до соблюдения приличий. Клинок не пострадал, солнечный желтый свет стекал по нему, точно мед. И хорошо, потому что протереть его нечем, все - грязное, прокопченное и едко воняет дымом.

Такеда пошатываясь и сквозь зубы поминая ками, брел по улице, избрав ориентиром большой фонарь над входом в чайный домик и чувствовал что дойти до вожделенного фонаря за одну попытку просто не получится - голова кружилась, в ушах поднимался шум, так что десятник все сильнее ощущал необходимость присесть и передохнуть немного. Сквозь застилающее глаза странное марево, Хидэтада с трудом различил большую перевернутую тачку, лежащую посреди улицы, на которой сидел какой-то человек и рассматривал вытащенн ый из ножен длинный меч. Судя по прическе это был самурай. Хотя понять, какого он клана было очень сложно, десятник подумал, что это не суть важно сейчас - места на тачке хватит еще на пару желающих посидеть, а драться сейчас, все равно нет никаких сил. Дошагав до вожделенной тачки, Хидэтада шумно плюхнулся на нее задом, громко вздохнув и чувствуя как шум в ушах постепенно становится все слабее.

Сообщение отредактировал Reytar - 21-04-2006, 13:20

[Кысь >>>]

Кицунэ еще не достигла деревни, а уже знала, что что-то случилось. Воздух горчил дымом, но еще яснее был запах тревоги. Лапы рыжей сводило судорогой - там, за деревьями, умирали духи, и земля дышала их смертью все больше. Парой прыжков Рыжая миновала оставшиеся пару кэнов, и замерла, приподняв над землей переднюю лапу.
Деревенька горела. Золотистые языки пламени напоминали то высокие горные деревья, то юрких белок, снующих меж ними. Только вот кричали белки страшно - не как люди, да и не как демоны, если уж на то пошло. Смертью кричали, жуткой смертью. Лапы как-то сами собой подогнулись, перестали слушаться.
На невысоком зеленом холме, на глазах у всего честного народа, в паре шагов от дороги, лежала небольшая рыжая лиса и пристально смотрела в огонь, не поворачивая головы на самые отчаянные крики. Не шевелилась, кажется, даже не моргала. И только когда пожар окончательно потух, Рыжая завыла - не по-волчьи, по-собачьи, с подтявкиванием, долго, прощально, тем, что не услышат.

[Bishop >>>]

(Reytar mo Далара mo watashi mo)

Весу в соседе оказалось много, тачка жалобно скрипнула, не развалилась, и на том спасибо. Мицуке пододвинулся, благоразумно убрал меч в ножны. Он хотел было назвать свое имя, но даже у него отнялся язык, когда неподалеку от деревни заплакала лиса. Ее рыдания перекрыли даже треск и вой пламени.
Такеда еще глубже вздохнул, закашлялся, из-за очередной волны дымной гари, несомой ветром и покосился на ножны меча, который "компаньон по сидению на тачке", так про себя Хидэтада назвал незнакомого самурая, и произнес:
- Хороший клинок. Древний и славный.
После чего резко обернулся, услышав за частоколом вой лисицы.
- Не к добру это... - Произнес он, в очередной раз крутя головой.
Мицуке согласился, что определенно не к добру. По улице, обходя перепачкавшихся в саже и копоти и теперь осмелевших простолюдинов, брела Олури (Чиру – вот злодей, ну я тебе припомню!- примостился у девочки на руках). Мицуке неохотно поднялся; все тело – такое всегда послушное – отказывалось повиноваться. Подошел к девчонке, присел возле нее на корточки. Девчонка словно увидела демона: глаза на пол-лица, сама белая, взгляд безумный. Наверное, ее лицо было сейчас здесь единственным чистым пятном.
Олури остановилась рядом с Мицуке, ее пальцы продолжали перебирать кошачью шерсть, будто жили собственной жизнью. Девочка повернула лицо к великану, который теперь оказался ниже ее, хоть и не намного, и сказала:
- Дымом пахнет. Где Тото?
Казалось, она говорит сама с собой.
- Тото?
А действительно – где мальчишка и беловолосый шаман? Они потеряли друг друга, когда сквозь туман разглядели огонь, а потом было некогда. Мицуке вроде бы показалось, что он слышал хлопанье больших крыльев, но когда бежишь вниз к дороге, ломясь сквозь кусты, чего только не почудится.
- Я не знаю, - растерялся бродяга.

[Хикари >>>]

События происходили настолько быстро, что Хикари не успел даже сообразить, что же случилось. Буквально минуту назад он бежал с Тото на плече, а сейчас он бездумно стоял. За пазухой жалобно сжалась лиса. Она была сильно чем-то испугана. А где мальчик? Говорящий с Духами попытался воспроизвести случившееся. Единственное, что он мог вспомнить – мощнейшая аура, исходящая сверху. Эта аура была очень знакомой. Да, та самая аура в храме.
-Sore wa… Sore wa… - ошеломленно повторял шаман.
Похоже, только что исполнилась его мечта. Он встретил тенгу. Но почему-то он был совершенно не рад. Сильнейший из духов предстал перед ним во всей своей злобе. Похищения, пожары – когда все это где-то далеко, это воспринимаешь просто как факт. Но если это происходит здесь и сейчас, то и отношение к этому кардинально меняется.
Также Говорящего мучил еще один вопрос: что он скажет Олури и Мицуке? Ему доверили присмотр за ребенком, а он его не уберег. «Взбодрись, - сказал он себе, - Что случилось, того не изменить, а рядом находится деревня, в которой погибают люди».
Над головой разнесся клекот Цуру, который сообщал шаману о том, что парень был похищен тенгу, и дух естественно полетит за ним, чтобы попробовать найти способ спасти паренька. «Ну хоть какая-то радостная новость, подумал Хикари, продолжая путь к горящей деревне, - А сон-то и правда вещим оказался».
***
Пожар утихал, когда миловидная девушка в красном кимоно и с корзинкой, наполненной травами, подошла к нетронутому пожаром чайному домику.
Там собралась довольно большая группа людей, в центре которой сидел шаман, оказывая помощь пострадавшим.
-Аригато, Кицуне-чан, - произнес он, принимая из рук девушки корзинку, и обратился к окружавшим его людям, - Заварите эти травы и прикладывайте отвар каждый день к местам ожогов. Тяжелораненых напоите отваром из вот этих трав, это должно облегчить боль. Но их нужно срочно везти к целителю, я, к сожалению, не в состоянии справиться с недугом такой силы. Вот вроде и все.
Хаку облегченно вздохнул. Многих удалось спасти. Все, что было в его силах, он сделал, теперь крестьяне справиться сами, а Говорящего больше интересовал другой вопрос. Почему пламя не тронуло чайный домик? Какая сила защитила его? Скорее всего, кто-то из Ёкаев. Хикари подумал о количестве саке в погребах заведения, и решил, что наверняка знает защитника этого места. В таком случае нужно нанести визит вежливости старому знакомому.
И шаман направился к чайному домику. Он не услышал, как один из крестьян в толпе шепотом произнес:
-С возвращением в Шимоцуке, Хикари-сан.

[Далара >>>]

(Не обошлось без Грея)

Утреннее солнце вскарабкалось над соседним лесом на горе, разукрасив окрестности мириадами красок. Ночной холод начал потихоньку отступать под натиском еще по-летнему жарких солнечных лучей. Двое путников неторопливо шли по пустынной лесной дороге, когда сзади вдруг раздались отчетливые шаги и шорох листвы. Кто-то бежал за ними. Такамори дал знак монаху остановиться. Дорога позади была пуста, по крайней мере до поворота, который два путешественника миновали пять минут назад. У обочины среди стволов мелькнуло что-то пестрое, а через несколько секунд на дорогу вылетела Амэ, запыхавшаяся от бега. Такамори заулыбался, увидев девушку. Та быстро оглянулась и снова побежала, ее одежда разметалась по ветру.
Позади нее из леса выскочила четверка людей. Невзрачные серые с синим кимоно, много раз стиранные и латанные, деревенские прически и большие угрожающего вида ножи в руках. Издав нечто вроде победоносного вопля, они ринулись за Амэ. Все четверо, как и девушка, были босиком и неслись, вздымая облака пыли.
Оценив ситуацию, Такамори ринулся навстречу девушке. Монах тоже направился обратно, правда не бегом а вполне спокойным шагом. Ронин первым успел добраться до Амэ, которая тут же кинулась в его объятия, судорожно оглядываясь.
- Не бойся, - тихо сказал ей Такамори и подтолкнул так, чтобы она оказалась за его спиной.
В этот момент до места встречи добежали и преследователи. Добежали и остановились в нерешительности, потому что теперь вместо беззащитной девушки перед ними стоял самурай, держащий руку на рукояти пока еще не обнаженного меча. И взгляд этого самурая не предвещал ничего хорошего.

[Далара >>>]

Запах дыма коснулся носа и перевернул весь мир вверх дном. Только небо и земля не поменялись местами, хотя отчаянно этого желали. Предыдущий день вдруг пропал, будто и не было его никогда. Лихорадочный сбор пожитков, Тото, складывающий оружие, нагината, побег, лес, ночь и нора, лиса и кот, Мицуке и Хаку – все стало сном. Просто старым, так никогда и не сбывшимся сном. А на самом деле был только запах дыма, и в этом дыму тонули огонь, крики, суета. Застыть, сжаться, не смотреть. Или бежать? Но куда?
Олури не бежит. Просто идет. Или стоит?
- Да что с тобой?
Кто-то трясет... или это она сама дрожит? А может, это сотрясается земля? Перед глазами только пламя, в котором съеживается, чернеет и гибнет все. Абсолютно все.
- Присмотри за Чиру! – голос из ниоткуда пробивается сквозь толстенную ткань сна.
- Чиру? – лепечут непослушные губы. Но ответа нет.
Все вокруг черное и красное, жаркое, как на полуденном солнце, как в жаровне, только больше и страшнее. Неукротимее. Все движется, трещит и стремится вверх. Девочка послушно поднимает взгляд следом. Черные руки дыма царапают синеву неба, кусают, и небо дергается в страхе. Шум, крики, где-то ухнула в бездну пожара крыша. Там, в доме, было все, а теперь нет ничего. Совсем ничего, только черная мукА. Олури проверяла.
Эта мука тоже оставляет следы на пальцах. Только из нее нельзя спечь лепешку.
- Что ты, котик, не надо выть. А то черная смерть найдет тебя и съест.
То ли понял, то ли нет, но больше не воет. Почему здесь кот? Где же кукла?
- Ты не знаешь, где моя химэ?
Рыжий зверь молчит. В его зеленых глазах заходится в дикой пляске пламя. Олури завороженно смотрит, бормочет:
- Надо найти химэ...
Вокруг бегают люди, но ее никто не трогает. И их не спросить, они боятся. Тото нет. А вдруг он сидит в одном из домов и захлебывается дымом? Если он не вылезет оттуда, тоже станет черной мукой, как Кунико.
- Тото?!
Пронзительного визга никто не слышит. Где же он, где? Кот не знает, прижался и тоскует. Надо найти брата, нельзя его терять. Та рыжая женщина сказала, что она потеряла брата. Бежать уже некуда, Тото здесь нет. Олури бредет мимо людей, и ей кажется, что они и не люди вовсе. Нельзя их спрашивать. Телега на дороге. Два человека. Один подошел, от него пахнет остывшим огнем и тем черным, которое царапало небо.
- Дымом пахнет. Где Тото?
- Тото?.. Я не знаю.
- Не знаешь... Он же здесь, он должен быть где-то здесь.
Олури посмотрела на ближайшее пепелище, совсем недавно бывшее домом, и кинулась вдруг к нему. Не дали добежать, поймали - не вырваться. Куда-то повели. Ее вдруг окружили женские голоса, чьи-то незнакомые руки попытались отнять кота, не дала. Целый дом, не сгоревший, стены стоят, крыша сверху, фонари. Подталкивают к нему, просят зайти внутрь. Может быть, Тото там?

[Bishop >>>]

(еще - Reytar)

Мицуке потянулся, чтобы погладить девчонку по волосам, как-нибудь успокоить; Олури шарахнулась в сторону испуганным олененком.
- Ты чего?
Опять молчит, опять глаза стеклянные. Надо бы ее увести отсюда, но куда? Бродяга посмотрел на нетронутый огнем чайный домик, оглянулся на самурая.
- Победа невелика, - сказал ронин, - но и ее можно отпраздновать.
Такеда задумчиво покосился на девчонку. "На крестьянскую девку вроде не похожа..." - Думал он, осторожно ощупывая голову. - " Но ведь ОДНА, да еще и словно тэнгу увидела... Не те кого я ищу..." Он только собирался спросить кто такой, так необходимый девчонке Тото, как услышал вопрос соседа-по-тачке.
- Победа тем больше, что сам остался цел. - Сняв с пояса головной платок, Хидэтада сложил его втрое и повязал болящую голову, после чего продолжил. - Отпраздновать ее стоит. Как стоит и влить в рот этой девчушке немного саке. Она явно в шоке, видал я уже такое... Наши асигару когда-то молодую крестьянку обидели, сильно обидели, всей толпой. Я ее через месяц встречал, точно так же выглядела...
Кавалерист помолчал и буркнул:
- Пойдем, что ли? Если набегут служки - у меня немного монет есть, заплатим. Не набегут - им же хуже.
Безумная, не безумная, а догадалась прихватить вакидзаси, брошенный Мицуке рядом с ней на дороге. И сейчас сжимала в руке меч брата, как последнюю вещь, которая их связывала. Чтобы не вдаваться в долгие переговоры и споры, ронин просто-напросто поднял девчонку со всем ее барахлом – узлом, оружием и Чиру – на руки. Тяжеловата, все-таки уже почти взрослая женщина, скоро замуж отдавать можно.
- Пойдем, - взгляд у Мицуке был тяжелый: мол, не надо эту девочку обижать как ту крестьянку, лично он, Мицуке, и не советует.
Такеда заметил тяжелый взгляд нового знакомого и немного приподнял брови, мол, что на меня зыркаешь, я на такую худощавую не намерен покушаться, делать мне, мол, больше нечего. После чего поднялся, и зашагал вслед за несущим девчонку ронином. То, что новый знакомый именно ронин, кавалерист уже понял - на одежде не было символа господина, да и даже не смотря на обгорелость, оная одежда смотрелась на редкость потрепанно.
В чайном домике их встретили перепуганные девушки, объяснили, что хозяйка и рада была бы гостям, но от переживаний у нее отнялись ноги, и она лежит, встать не может, но скоро придет в себя и уважит гостей по всем правилам гостеприимства. Им сдали на руки Олури; Мицуке даже смог отобрать у нее меч – но только после объяснений, что вакидзаси будет лежать здесь, «вот видишь, вот он лежит, на подставке, никто его не тронет даже пальцем». Ронин уселся на пол, положив рядом с собой меч; на чистых циновках остались грязные следы, бродяга попытался стереть сажу ладонью, да только еще больше размазал. Он не знал, чего хочет сейчас больше – умыться или выпить. Выпить, наверное, хотелось больше.

[дон Алесандро >>>]

( + SonGoku)

Воздух над Шимоцуке.

Дух издал какие-то звуки, однако внезапно махнул крыльями и заложил лихой вираж, он будто нырнул в океан воздуха, земля стала стремительно приближаться, воздух засвистел в ушах, каким образом мальчишка оставался на носу тэнгу было настоящей загадкой. Казалось, что дух сейчас пропашет своим носищем землю, но в последний момент тэнгу резко заработал крыльями и стал снова набирать высоту. Ветер снова засвистел в ушах, на этот раз дух ловкими движениями ловил несущие вверх, к самым облакам тэнгу и его маленького пассажира. Внезапно тэнгу помотал головой, и заметил что за ним пристроился ещё один летун, Журавль, да явно не простой, дух зашипел как масло на сковороде и резко заработал крыльями, ускоряясь и набираю высоту, дух потянулся прямо к облакам, стараясь укрыться от настойчивого журавля среди них.
Тото завизжал от испуга и удовольствия. В какой-то момент он подумал, что вот-вот соскользнет в бездну, но потом его необычный похититель стал уверенно набирать высоту.
- Ух ты... - мальчишка незаметно (как ему показалось) сглотнул. - А еще раз?
Очень мешал сверток с мечом за спиной, а еще больше - связанные руки.
В ответ на писк мальчишки раздалось невнятное бурчание, дух вдруг повёл крыльями и резко взял в право одновременно снижаясь.
- Мама-а!
Падение вниз было довольно кратким, раз, и дух снова начал набирать высоту активно работая крыльями.
Хорошо, что небольшая горстка риса давно успела перевариться, нето полет мог стать не таким привлекательным. Но и пустой живот отзывался на выходки тэнгу совсем не достойными самурая позывами. Тото запрокинул голову, подставляя лицо солнцу.
Тэнгу мотнул головой, сверкнул глазом, и быстро-быстро заработал могучими крыльями поднимаясь к самым облакам... журавль, что ещё пытался лететь за ними окончательно отстал от странных летунов.

[Далара >>>]

Поняв, что за девушку вдруг нашлось кому вступиться, крестьяне немного оробели, но их замешательство длилось всего секунду. Распаленные видом добычи, которая вот-вот уйдет прямо из рук, они сбились в кучу и, подбадривая себя яростными криками, бросились в атаку. По пути, правда, оказалось, что при беге вплотную они сильно мешают друг другу. Пришлось им разойтись.
Такамори выхватил меч. Краем глаза бросил взгляд – как там Амэ и монах. А как еще? Старик уселся на покрытый мхом камень у дороги и смотрит с любопытством. Девушка стоит рядом с ним, разве что локтем не оперлась на плечо Ки-хоши. И тоже наблюдает, в глазах веселье, страх начисто сгинул. Вот развлечение себе нашла. Попугай примостился на ближайшем дереве и что-то там кудахчет по-своему.
Первый из доморощенных разбойников добежал, и пришлось уделить ему внимание. Что-то он очень разогнался, если отойти в сторону и не мешать, пожалуй, так и пролетит мимо. А можно немножко и помешать – выставить ногу в нужный момент. Красиво летит, будто сокол, жаль недалеко.
Oyaoya, пока наблюдал за первым, добежал второй. Этот учел пример своего товарища и благоразумно сбавил ход, даже замахнулся ножом. Удар сверху, и нож впивается лезвием в землю. Не повезло ножу, земля здесь сухая и каменистая, не то что на болотах чуть дальше. Меч взмыл вверх и не заточенной стороной шарахнул крестьянина по уху. Тот взвыл. Сзади накинулся третий. Такамори развернулся, лезвие молнией мелькнуло в воздухе. Дикий вой, кисть, все еще сжимающая рукоять ножа, валится на землю, следом оседает незадачливый деревенщина.
Четвертый так и не добрался, остановился за несколько шагов и смотрит округлившимися глазами. Первый уже поднялся, но не спешит нападать. Второй все еще трет ухо и пятится. Такамори вскинул меч. Подействовало – с криком последний рванул в лес. Тот, что мог лишиться уха, бросился к отчаянно товарищу, отчаянно цепляющемуся за кровоточащую культю. Первый тоже подбежал, вдвоем подняли и изо всех сил кинулись к деревьям.
- А я знала, что ты меня спасешь, - звонким колокольчиком воскликнула Амэ. – Они похожи на дворовых шавок, попытавшихся напасть на волка.
Такамори хмуро посмотрел на меч – придется теперь чистить. Порылся за пазухой в поисках чистой тряпицы, вытереть. Перед носом возникла девичья рука, протягивающая кусок ткани.
- Возьми.
Улыбается. Такамори взял. Протер клинок.
- Теперь я с вами пойду, - заявила Амэ.

[Хикари >>>]

Шиобара жила своей обычной жизнью. Крестьяне работали на рисовых полях, немногочисленная стража вальяжно бродила по улицам, ожидая вечерней смены и, соответственно возможности скрасить досуг в чайном домике в компании очаровательных служанок.
Управитель деревни, Хикари Кантаро смотрел на них с неодобрением. Это были явно не те воины, с которыми он когда-то рассказывал небылицы у походного костра после очередного боя. Эти бы и в бой-то не пошли, не будь они уверены на сто процентов в победе. Но, к сожалению других здесь не было, да и быть не могло. Откуда им взяться в маленькой деревушке наподобие этой? Единственной радостью в жизни старого воина был сын Итачи. В тренировках упорен, катаной владеет уже почти, как отец. Не то, что... Впрочем, у Хикари Кантаро был только один сын.
А вот и он идет к дому отца, не отпуская руки от рукояти катаны. «Настоящий воин, всегда готов к бою»,- с одобрением подумал отец.
Итачи вошел без стука.
-Ты звал меня, отец? – спросил он
-Да, сын, у меня есть поручение для тебя. Думаю, ты знаешь, что к нам собирается приехать мой старый товарищ, дайме Акаихигэ, владетель окрестных земель. Кто-то должен встретить его и, я думаю, ты подходишь для этого лучше всех. - Произнес Кантаро, вглядываясь в темно-карие, почти черные глаза сына. Взгляд Итачи как всегда был холоден и надменен.
-Неужели это настолько важно, отец? У меня полно других дел, и я не очень горю желанием тратить свое время на самовлюбленного богача, которому вдруг взбрело в голову посетить их источники.
-Итачи, через несколько лет ты займешь мое место управителя этой деревни. И отношение к тебе этого «самовлюбленного богача» будет играть в твоей жизни не последнюю роль. К тому же, я твой отец, и мое решение для тебя есть непоколебимый закон. Ты все понял? – старый управитель понемногу начинал терять терпение.
Молодой Хикари с безразличием смотрел на отца. «Давай, злись, старик, - думал он, - через пару лет, когда я смогу по закону занять твое место, посмотрим, как ты тогда найдешь применение своей злобе». Но сейчас он только кивнул.
-Вот и славно, - отец явно смягчился, - Только знай, сиятельный дайме обладает скверным характером. Поэтому, чтобы с тобой ничего не случилось, я отправляю с тобой двух телохранителей, братьев Итиро и Дзиро. Ты их видел, они ждут тебя у входа. Если вопросов нет, собирайся и отправляйся в путь.
****
Хикари вышел во двор, в сопровождении двух рослых самураев, которые были настолько одинаковыми, что один казался лишь отражением другого, случайно перешедшим границу водной глади.
-Мне нужно полчаса на сборы, - произнес Итачи, - По прошествии их жду вас в этом же месте. А пока можете немного отдохнуть в чайном домике, - с этими словами он кинул каждому из них по паре бронзовых монет.
Братья довольно заулыбались и последовали совету молодого господина.
Итачи же отправился к ближайшей роще, где его уже ждал нищий старик, опираясь на бамбуковую палку.
-Ты принес мне амулет Ину? Или ты все-таки предпочитаешь, чтобы жители деревни, в том числе и твой почтенный отец, узнали, куда пропал сын командира стражи? – противным скрипучим голосом произнес старик.
-Да, конечно, - ровным спокойным голосом произнес Хикари, - только давай отойдем подальше от людских глаз. Я не хочу, чтобы кто-то видел, как я передаю его тебе.
Наконец, они нашли безопасное место.
-Ну же, давай его сюда, - алчно произнес старик.
Итачи только слегка улыбнулся. Мгновение, и катана, буквально секунду назад блеснувшая на солнце, снова заняла свое обычное место. Старик, издав удивленный стон, мягко опустился на землю. Откуда он мог знать, что молодой господин владеет катаной настолько хорошо?
-Амулет Ину - семейная реликвия рода Хикари. Ты действительно думал, что я отдам тебе его?

Сообщение отредактировал Хикари - 24-04-2006, 23:20

[Кысь >>>]

Лиса бежала не просто так. Лиса несла новость. Всем, кто не видел дымного столба над деревней, всем, кто не чуял горчинки в воздухе. Белки прыгали в ветвях, птицы высовывали головы из листвы, но нигде не было ни одной обезъяны. Куда они могли деться? Рыжая повернула в сторону Раме, самой большой и старой сару из знакомых ей.
Вокруг логова Раме собралась целая толпа - вот они где все! Обезъяны всех возрастов и положений расселись на ветках и оживленно обсуждали что-то. В центре же, на большом камне, сидел Раме и увлеченно раскалывал орех.
Рыжая поклонилась Старейшему из Обезъян, и поприветствовала его. Последний даже не поднял глаз. Но кицунэ не впервые в жизни общалась с обезъянами - она продолжила - рассказав о людях в заброшенном храме, о пожаре в деревне и о екае в подвале чайного домика. И принялась ждать ответа.
Когда старый обезъян, наконец, заговорил, Рыжая уже думала пойти домой.
- Твой рассказ неполон, о младшая сестра наша. Забыла ты упомянуть о демоне, что унес мальчишку, о седом юноше, которого сопровождают лесные духи, о детях, которых ищут. Одного из них демон и унес. Знала ли ты это, сестра?
- Осведомленность твоя не знает границ, о Старейший. Поведай мне пожалуйста о мальчишке и демоне!
- Исчезли они в стороне Шиобары, о младшая сестра наша. Там и ищи. Найдешь - принеси весточку, вознагражу.
- Благодарю тебя, о Старейший.
Теперь за новости беспокоиться не приходилось - если они известны обезъянам, скоро о них узнает весь лес. Зато всплыла куча новых поводов для беспокойства - этот самый седой парень с кицунэ, девочка, брата которой подхватил демон... самурай, ночевавший в заброшенном храме. сначала следовало позаботиться о них, наверное. Перед тем, как бежать в Шиобару..

[Grey >>>]

Наблюдая за происходящим, Кин Ки спокойно извлек из-за пазухи плоский кожаный сосуд, явно не японского происхождения со сложным степным "травяным" орнаментом. Вытащив толстую пробку, монах сделал пару глотков и с улыбкой пронаблюдал полет первого из бандитов. Фляга исчезла обратно в складках пост-оранжевого одеяния.
- Сегодня явно не их день, - бросил Ки, когда последняя троица уже сверкала пятками, убегая в сторону леса.
Монах поднялся со своего места, и пока его спутник занимался своим мечом, прошел к тому месту, где лежала отрубленная кисть. Тычком посоха Ки отправил ее в придорожную траву, а сам, покряхтывая, нагнулся и подобрал нож.
- Нельзя такие вещи бросать, вдруг еще дети малые найдут, поранятся, - оставшиеся ножи были также заботливо собраны, тот, что вонзился в землю, монах сначала расшатал посохом, а потом вытащил лишь с небольшим усилием.
Связав их в пучок какой-то бечевой, Кин Ки вернулся к Такамори и Амэ.
- Весьма эффектное и поучительное представление, - с улыбкой сказал монах. - Они не скоро его забудут. Девушка хочет идти с нами? Решать вам, воин-сан.

[Хикари >>>]

Чайный домик в сгоревшей деревне.
-Так, так… - произнес Хаку, заглядывая в погребок чайного домика, - кто у нас здесь?
Как на странно, уговорить почтенную хозяйку таверны позволить им посетить его не составило труда. Возможно, после этого пожара его считали героем, возможно хозяйка просто узнала беловолосого шамана. Хикари не знал причины ее милости, да и знать их не особо стремился. Разрешили, и славно.
Ответом на его вопрос был лишь храп, и Хикари, решив расценивать это как приглашение войти, пересек порог погребка. Как он и ожидал, обладателем храпа оказался его знакомый тануки, который, окружив себя порядочными запасами алкоголя, забыл про весь окружающий мир. Будить его обычными способами было бесполезно, и поэтому Говорящий с Духами достал из мешка саке, белую редьку и окономияки, оставшиеся у него еще со времен прошлой встречи с духом, и приступил к трапезе, время от времени громко восхищаясь напитком.
Окрестности Шиобары.
Итачи в сопровождении телохранителей выехал из деревни. Кони были свежие и поэтому легко несли всадников.
-Господин, вы чем-то взволнованы? – спросил у молодого Хикари Итиро (или Дзиро, Итачи совершенно не различал их), - может мы чем-то можем помочь?
-Все в порядке, воин. У меня просто совершенно нет желания тратить свое время на сиятельного. – как можно более безразлично произнес парень.
Конечно же, он соврал. Его беспокоило тело старика, которое у него не было времени надежно спрятать. Что будет, если его найдут? «Успокойся, Итачи, - говорил он себе, - даже если и найдут, кто осудит сына управителя за убийство какого-то нищего бродяги?»
Но мысли упорно не желали покидать голову.
Так они и ехали. Хикари, полностью погрузившийся в размышления, и два суровых воина, думающих как бы помочь господину.
А на горизонте тем временем появился эскорт дайме, и всадники перешли на галоп.