Shimotsuke gishi den

[Grey >>>]

Среди разгорающегося хаоса он был похож на камень, выпирающий из океанской глади. Твердый, несокрушимый, презрительно взирающий на все, что его окружает.
Он не удосужился пригнуться, чтобы пройти под деревянной перекладиной ворот, не захотел раздвинуть тяжелых створок. С диким треском обрушились вниз, покрытые изморозью, колья частокола и арка. Громадный силуэт вошел в Шиобару, оповестив всех об этом чудовищным рычащим воплем.
Он был ужасен и отвратителен, на него нельзя было смотреть без содрогания, его нельзя было сравнить хоть с чем-то. Широкие мощные плечи и крепкие толстые ноги совсем не вязались с длинными тонкими руками, опускавшимися ниже колен и заканчивающиеся агатовыми пальцами-когтями. Черные одежды его были столь насыщенного угольного оттенка, что на них больно было смотреть. Кольчуга, покрытая странным черным лаком, тоже не отражала света. Черный плащ стелился сзади по земле, заметая следы широких раздвоенных копыт. На железном поясе, свернутом из полосы чистого метала, покачивались два чуть скривленных меча - короткий и длинный. Тот что был короткий легко смог бы послужить обычной катаной простому человеку, длинный сравнить было не с чем, потому что таких мечей не бывает.
Кто-то из людей, случайно оказавшихся рядом или как войны Ода защищавших ворота, в ужасе застыли, разглядев лицо страшного пришельца. Вместе с этим видом приходил лишь страх, животный ужас и необъяснимое желание бежать, спасаться, прятаться, исчезнуть.
Это была морда, длинная и покрытая черным глянцевым мехом. Широкие влажные ноздри раздувались при дыхании, выпуская струйки леденящего воздуха. Большие квадратные зубы, слишком белые на этом черном фоне, усеяли собой кошмарную пасть создания. Из низкого скошенного лба росли два раскидистых ветвистых рога, по сторонам головы чуть подергивались листообразные мохнатые уши. Во взгляде и глазах твари не было ничего, что можно увидеть у простого человека, даже цвет их сложно было понять, потому что таких оттенков тоже не существовало.
Закинув голову на тонкой, но мощной шее, монстр издал еще один победоносный клич. Стоявший на веранде дома Ки еще раз открыл глаза и посмотрел прямо в зеленые глаза, стоявшего перед ним сохэя. Губы тихо промолвили вновь:
- Черный Олень Сетсору... Истинное Зло...
Словно услышав эти далекие слова, демон пошевелил ушами и с силой втянул воздух свои кожистым носом. А спустя мгновение тяжелая фигура с пугающей легкостью пронеслась огромными прыжками по центральной улице, не удостоив и взглядом кучку воинов, сжавшихся в дрожащий комок у стен догорающего дома.

Сообщение отредактировал Grey - 22-03-2007, 19:19

[Reytar >>>]

(SonGoku+Bishop+Китти+Далара+Reytar)

Первой сквозь огонь пошла Аканэ, воспользовавшись заминкой призраков. Следом ее брат подтолкнул девочку - чтобы не отстала. Олури с опаской протянула руку, будто потрогать лепестки пламени, глядя на Аканэ осмелела и зашагала вдогон. Мицуке оглянулся на Такеду.
- Что медлишь? Они скоро опомнятся.
- А-а-а-а... Ы-ы-ы-ы-ы... О-о-о-о... Ого... - Десятник был просто выбит "из седла". Да, этот поход выдался на редкость странным, да, всевозможные призраки, йокаи, демоны и ками так и мелькали вокруг, но ТАКОГО верному слуге дома Санада видеть пока не доводилось. Разум Хидэтады метался словно попавшая в силок птица, к которой приближается змея, разрываясь между двумя почти противоположными мыслями. Панической: "Только не смотри в нашу сторону, не смотри, умоляю! Мы уйдем отсюда, детям и внукам своим закажем не возвращаться в эти места и молить всех ками лишь бы они уберегли от Твоего гнева!" И спокойно-отрешенной: "Велик и грозен, зарраза... И как, позвольте спросить, убивать этакого вот рогача? Ноги ему попытаться подрубить, по возможности не глядя ему в лицо?!"
Наконец, десятник собрался с силами настолько, что смог загнать паническую мысль поглубже, а к спокойной обратиться всем тем, что у него осталось от храбрости и выдержки, переплетая их в единый монолит, наподобие того, как кузнец сплетает полосы разных сортов металла, сковывая их в гибкое лезвие меча. Он сумел сбросить оцепенение, и сперва маленькими неуверенными шажками, затем все более и более надежно, направился за высказавшим как никогда верную мысль Мицуке-саном.
- Д-да.. Да. Пора отступать, пока у нас есть на это время и возможность.
Следующей очнулась Рыжая, следившая за темной фигурой с почти болезненным вниманием: казалось, еще секунда - и шагнет, но не прочь, а навстречу. Странное, холодное и вместе с тем уютное, словно глубокий омут, ощущение, уже знакомое по встречам с Такамори, было сильнее обычного, но не пугало, а, наоборот, завораживало. Знала, что если уйдет туда - не умрет, просто станет частью чего-то много большего, сильного... Услышав знакомые голоса, кицунэ тряхнула головой и медленно, словно сама не была уверена, подтвердила:
- Идем.

[Bishop >>>]

Когда девушка в дорогом черном кимоно прикрыла глаза, группа словно раздвоилась. Странным было - не видеть больше людей вокруг - вся группа уходила в другую сторону, только голоса оставались здесь. Рыжая на ощупь нашла руку Мицуке и широкую кисть Хидэтады. Десятник сжал тонкие девичьи, так, словно упавший за борт во время шторма моряк сжимает брошенную ему веревочную петлю, так словно от этого зависела его жизнь. Он старательно отводил взгляд от огромной черной фигуры, щурился и казалось, смотрит куда-то вглубь себя, размеренно шагая в ногу с ронином, одновременно придерживая другой рукой бесчувственного Такамори.
Они шли медленно, как олени в лесу, боясь лишним движением насторожить охотников. От гиганта с оленьими рогами – его голова была видна над крышами – разбегались не только люди, но и призраки. И только странный отряд, путники, которых свела вместе непонятная им самим цель, шли неторопливо. У задних ворот дома, за которыми открывалась болотистая пустошь, что тянулась до самого бамбукового частокола, Мицуке остановился.
- Почему у меня ощущение, будто мы кого-то забыли?
От этих слов десятник словно очнулся ото сна. Он озадаченно покрутил головой, глядя вокруг круглыми, изумленными глазами, про себя пересчитывая участников странной компании, которых видел перед собой, потом потряс головой, словно силясь прогнать наваждение, и опять обвел удивленным взглядом каждого.
- Олури-химэ здесь, Такамори-сан - вот он висит, никуда не делся, Аканэ, э-э-э-э...

(Китти, Далара, SonGoku, Reytar - тож)

[Кысь >>>]

Бравый кавалерист не сообразил каким словом назвать кицунэ и пробулькал что-то похожее на: "Госпожа - тоже здесь...", после чего умолк, закатив глаза и явно, старательно пересчитывая всех заново.
- Достойный Кин-Ки увы, уже никуда не пойдет... Значит... Значит, остался лишь...
Он не договорил, увидев перед собой острие чужой пики. Защитники вторых ворот, заскучав и заинтересовавшись шумом на главной - и почти единственной - улице, послали в разведку нескольких солдат. До центра разворачивающегося побоища патруль не дошел, услышал раздающиеся из пустого воздуха голоса и опробовал пустоту пиками. Роши отмахнулся от той, что оказалась к нему ближе всех. Лисьи чары распались.
Рыжая сощурилась, осматривая компанию. Наконец, заявила:
- Не хватает лошади. И слишком много стражи.
Кот на руках Олури взмявкнул и рванулся обратно к хозяину, оставляя на девичьей коже глубокие царапины. Девчонка разжала руки; зато теперь можно было взять нагинату и больше не чувствовать себя беспомощной. Блестящий наконечник был нацелен на ближайшего стражника.
- А ну отойди! - звонко скомандовала Олури. - Все остальные тоже.
Еще один отблеск - на вакидзаши кицунэ. Негромко скрипнула, неслышимая за свистом морозного ветра, натягиваясь, тетива на луке в руках Аканэ. Солдаты оторопело уставились на внезапно возникших прямо из воздуха людей.
- Проходите, а лучше бегите отсюда, - устало и как-то совсем не торжественно вздохнула Рыжая.

(той же толпой)

[Далара >>>]

Кавалерист внимательно взглянул на острие, подумав, что давно не видел более грязного и хуже заточенного оружия, даже у встречных разбойников, а уж с кем с кем, а с ними кавалерист встречался неоднократно, клинки могли похвастать большей остротой, чем эта пика, острие которой было выковано, судя по всему, лет сто назад. Если бы не неприятная близость к лицу и то, что далеко не все оружие патрульных было в столь плачевном состоянии, десятник был бы готов проигнорировать подобную «угрозу», но один из очумело выпучившихся солдат более-менее умело держал в руках аркебузу с тлеющим фитилем. Неизвестно, то ли от умения, то ли по воле случая, ствол аркебузы смотрел точно в центр нагрудника хотокэ-до достойного кавалериста, который отлично представлял себе, что произойдет если стражник от испуга или по какой иной причине нажмет на спуск. По этому, Хидэтада, одна рука которого была занята телом Такамори, а вторая крайне неудобно для нанесения молниеносного удара держала нагинату, старался плавно, почти незаметно сместиться с линии выстрела, пока ополоумевшие как от появления из воздуха неизвестных людей, так и от блеснувших перед ними сжимаемых женскими руками, клинков, громко скрипели мозгами, соображая, то ли драться, то ли бросить все и бежать по добру, по здорову.

(толпа, хотя этот абзац принадлежит клавиатуре Рейтара)

[higf >>>]

Куда попал удар короткого меча, устояли ли монахи, которых продолжал скручивать колдовской ветер – не имело значения. Что ему до разгоравшихся среди снега и пламени страстей? Его дело – убивать. Во имя защиты, но убивать.
Сейчас весь мир сосредоточился на уродливой огромной фигуре, от которой все разбегались. Ненависть, клятва и радость до боли. Уничтожить. Этот – достоин его клинка!
Воин опустил руку и черный поток, соединявший небо и многострадальную Шиобару, прекратился. Шаг вперед, поперек пути бегущему демону.
Оба клинка уменьшились не то чтобы до нормальной длины, но сравнялись с теми, что были в руках-лапах противника. Они казались слишком большими, неподъемными – даже в выросшем бойце было около десяти футов роста по счету наньбанов – откуда он его знал, но знал! Сетсору мрачной скалой возвышался перед ним, измеряемый взглядом - выше почти вдвое. Однако держать клинки было нетяжело, и вокруг по-прежнему было дыхание воды и севера...
Неожиданный защитник деревни внезапно радостно и зло рассмеялся и, казалось, смех на миг проделал прореху в смерче. Сквозь нее снова промелькнуло золото доспехов, напоминавшее рисунком панцирь черепахи.

[Grey >>>]

Громадная тварь замерла, шея извернулась, словно заглядывая за спину нежданному препятствию. Он хотел увидеть то, что было там, увидеть двор большого дома и человека на его пороге. Но ему мешали. Мешали. Мешали!
Черные ноздри гневно раздулись, две морозных струи превратились в настоящие вихри острых льдинок. Пугающие глаза уперлись в золотого воина.
- Кто ты такой, что смеешь преграждать мне дорогу?! - голос, тяжелый и визгливый одновременно, распорол окружившую их тьму. Тонкая узловатая рука с легкостью выхватил из-за пояса громадный клинок. Вес меча должен был попросту оторвать эту жилистую лапу, но демон держал оружие совершенно спокойно. - Убирайся прочь, если не хочешь увидеть свою душу вывернутой наизнанку, а тело раздавленным в кровавую грязь! Я - Черный Олень! Трижды испивший из Желтого источника! Давший жизнь от семени своего Дидарабоччи! Сотни раз возглавлявший пиры дзикининки! Убирайся!!!
Ярость и гнев, злоба и ненависть - все смешалось в этом реве, от которого срывалась черепица с некоторых крыш.
- Теперь ты знаешь все, - тихо проговорил Кин Ки. - Иди и исполни свое предначертание.
Зеленоглазый сохэй медленно подобрал свои короткие клинки, валявшиеся на земле, и глубоко поклонился.
- Я все исполню, сенсей, положитесь на меня.
Монах молча кивнул, а сохэй быстрой тенью метнулся к воротам туда на улицу, где остановился рогатый монстр.

[higf >>>]

Воин слушал – и не слышал, звуки каплями растворялись в зиме, лишенные смысла и сути, как искрошенный миллионами лет в песок камень – сколько ни собирай песчинки, не узнаешь изначальную форму. С трудом он сосредоточился, уловив слова и громко расхохотался. Этот смех пугал людей – тех, кто слышал. Говорить?! Представляться?! Хвастать? Это не поединок самураев, не бой людей... Надо просто истребить и уничтожить.
- Много болтаешь! – он больше не мог ждать.
Снежинки выстроились вокруг плотно, как вторая броня, скрывая движения. Лезвие длинного меча размашистым полукругом устремилось к ногам врага, по пути срубив вершину кола ограды – не от неловкости – от избытка сил и кипевшей удали. И злости.
Битва – кровь и жизнь, такая же родная, как ночь и вода.

[Далара >>>]

Мару был очень сознательным попугаем и, как выяснилось, самым сознательным существом в разношерстной компании. Еще в своем пиратском прошлом он усвоил, что если оставить корабль без присмотра, к твоему возвращению он может оказаться чужим. Отвоевывай потом. Лошади, рассудила птица, тоже могут считаться кораблем, если посмотреть на них под правильным углом зрения – например, свесившись вбок с ветки. Еще голову повернуть. Ну а багаж он и в море багаж, за ним всегда глядеть надо, не то унесут.
Внезапная буря посреди затишья напугала лошадей, они принялись храпеть и оглашать воздух тоскливым и яростным ржанием. Мару, которого не мог испугать никакой шторм, гордо задрал голову, не сводя глаз с наличного добра. А что нахохлился – так ведь снег же, а он птица теплолюбивая. Скорей бы уже хозяина вернули да отправились в путь. Нехорошее это место, как те острова, на которые... Пришлось перескочить на ветку покрепче, предыдущий насест сорвался и улетел во мглу. Так вот острова... Куда? Стой, ветка, погода же не летная! Держишься? Замечательно, вместе держаться будем.
Для надежности попугай подобрался ближе к стволу, нашел трещину в коре и одной лапой уцепился за нее. Вы бы и не такой раскорякой сидели, если бы вас так сдувало!

***

Бумажная перегородка в тонкой деревянной раме с силой отлетела в сторону, громкий стук дерева о дерево слышен даже сквозь происходящее снаружи. Сейчас нет смысла сохранять такой удобный образ немощного старца. Мало времени, большое пространство, и заклинания почти не работают в пресыщенном магией месте. Да и не перед кем носить личину.
- Чтоб ваша сила на ваши же головы и пала, - зло выплюнул проклятие Тошимару, оглядывая полупустую комнату.
Цокнул языком. Провел рукой перед глазами, пробормотав два слова, вновь оглядел. Не видно призрачного зеленоватого свечения. Здесь тоже нет.
- Столько живете, а разума не нажили, - продолжил он устраивать словесный разнос двум соперникам на улице. - Устроили игру, чей куличек выше, готовы весь сад перекопать.
Несколько быстрых шагов. Новая перегородка, расписанная цаплями, отскочила, сдвинутая резким движением. Вот это больше похоже на нужное место: вряд ли даймё стал бы прятать камень в прибежище слуг. Вряд ли стал бы прятать вообще, не зная подлинной его ценности. Возможно, смутно о ней догадывается, но и только.
Еще несколько комнат; цель рядом. Вот она! Колдун опустился на одно колено, положил посох на пол, двумя руками взял лежащую среди вещей дорожную шкатулку. Откинул крышку и радостно, с долей торжества, улыбнулся. Двумя пальцами вынул мерцающий молочно-зеленым камень, поднес к глазам, будто очарованный. Шкатулка полетела на циновки, рассыпав остальное содержимое. Налюбовавшись, Тошимару опустил находку в холщовый мешочек на поясе. Осколок тихо звякнул, ударившись о два других таких же.
Минуту спустя на внешнюю галерею дома вышел старик в потрепанной землистого цвета одежде, его посох мерно ударялся о деревянный настил. Вышел, взглянул на сражение великанов силы, потом на застигнутую этим ненастьем группу людей. Словно почувствовав на себе взгляд, обернулась девочка. Колдун послал ей короткий поклон. Глаза девчонки округлились еще больше. Схватила ближайшего к себе за руку; рослый неопрятно одетый ронин - Сейшин Киёмори из Нары, - обернулся к ней, потом туда, куда указывала маленькая рука. На веранде никого не было.

[SonGoku >>>]

(совместно с Бишем)

Ясабуро заблудился в дыму и неожиданном буране; сизую мглу то и дело освещали вспышки аркебузных выстрелов, напоминаю праздничные шутихи, но грохот их не был слышен за многоголосым ревом пламени. Крытые сухим тростником крыши полыхали так, что пот лил градом, несмотря на ледяной зимний ветер; под ногами таял снег, превращаясь в грязную жижу. Ясабуро очень боялся; где-то здесь, в хаосе пожара и беспорядочной перестрелки затерялись его старший брат и сестра. Он нужен им, а значит, должен их отыскать!
Ясабуро натыкался на людей, так испачкавшихся в пепле, что больше напоминали привидения, и на призраков, слишком похожих на живых, потому что пламя окрасило их бледные лица теплыми оранжевыми тонами. Он кричал людям, чтобы те уходили, но куда им было идти, если за оградой, в лесу, их поджидали голодные духи, обезумевшие от жажды мести? И когда из клубов дыма выступила огромного роста фигура – то ли демон, то ли все-таки человек, - Ясабуро уже ни о чем не мог думать, он просто ткнул в противника зажатым в руке мечом, почти ожидая, что клинок пройдет насквозь, не причинив никакого вреда.
- Чтоб тебя!.. – сказал демон очень знакомым голосом.
Ясабуро сообразил, что его очень крепко держат за руку, отведя ее так, чтобы меч действительно не пропорол живот – никому, ни противнику, ни горе-вояке, никому вокруг, - а сам он нос к носу стоит с обозленным братцем, по лицу которого было ясно видно: если он встретит еще хотя бы одного призрака, то придумает способ, как лишить его жизни еще раз. Жизни – или что там у них ее заменяет.
- Аники*... – Ясабуро чуть не расплакался от облегчения.
- Вытри сопли, - посоветовал Мицуке, оглянулся по сторонам.

---
*аники – обращение к старшему брату

[higf >>>]

Сухая жилистая рука демона чуть шевельнулась, вытянутая кисть, сжимавшая рукоять меча, повернулась вокруг оси, словно в конечности не было костей. Тяжелый изогнутый клинок врезался сверху в оружие золотого воина и прижал его к земле, навалившись с такой тяжестью, как если бы на меч разом обрушился горный обвал. Голова чудовища вытянулась вперед, раскачиваясь на тонкой шее, глаза презрительно сузились.
- Червь, - презрительно выплюнул Сетсору между сжатых квадратных зубов.
Вторая рука Черного Оленя метнулась вперед, вытягиваясь в движении, и когти-пальцы стремились сомкнуться на шее противника.

У ворот сохэй перепрыгнул через глубокий разлом, появившийся в земле. Он был похож на след от меча, который как будто соскользнул с доспеха и врезался в дорогу в этом месте. Раньше его здесь точно не было, но тишина, словно оправившись от первичного страха, уже пыталась нашептать ему что-то. На мгновение зеленоглазый обернулся, чтобы бросить взгляд на желтую фигуру, оставленную им среди холода зимней ночи. Когда он успел? Сейчас уже не важно.
Впереди два противника уже сошлись в бою, но знает ли нежданный защитник Шиобары, с кем он имеет дело? Сохэй побежал быстрее, у него еще был шанс изменить исход поединка.

На катану рухнул словно не меч, а молот – обычное оружие не выдержало бы, только предсмертно тонко треснув и сломавшись, а бойцу могло повредить пальцы. Однако воина в золотой кольчуге эта закономерность не касалась в полной мере. Он только напрягся, стиснувшиеся при этом зубы решеткой удержали вырывающееся проклятие. Веселая потеха!
В ушах отдавалось далекое пение, но слов было не разобрать.
Упершись острием в землю, противник демона использовал клинок как рычаг, рывком поднимая свою сторону так, чтоб оружие противника съехал по лезвию вниз. Потом – вертикальное движение и новый росчерк в морозном воздухе – полоснуть-таки по ногам.
Черная рука пугающе полетела в него, как стрела. Ай-ай-ай, как небрежно - даже стрелы отбивают! Короткий меч с радостным визгом врубился в лапу, не давая ей дотянуться до шеи – своя как-никак, жалко!

(Grey & higf. Там еще много...)

[SonGoku >>>]

(на правах мастера: это не мое, это все те же Хигфе с Греем)

Тяжелый меч Сетсору в почти неподвижной руке играючи отбил новый выпад, отбросив оружие врага в сторону. В этом простом движении было столько презрения, столько гордости и самоуверенности, выплескивающихся через край, что даже без слов становилось понятно отношение демона к своему противнику.
Короткий меч рассек руку-лапу пополам, но вместо крови и разваливающейся плоти, жилистая конечности развеялась темным смрадным дымом, а уже через мгновение предстала в прежнем виде. Острые агатовые лезвия сжались на гортани золотого воителя с мощью кузнечных тисков. Визгливый гортанный смех вырвался из глотки монстра, огласив всю округу.
- Слабак! Чего ты хочешь добиться? Убить меня?! Ранить?! Причинить вред?! - Сетсору не просто издевался, он упивался своим превосходством, как упивается старый пьяница изысканным и благородным сакэ.

Его меч, напоенный силой тьмы - не может убить? Сила монстра потрясала, но удивляться некогда. Отбросив вакидзаси, воин схватил лапу демона и рывком отвел ее от своего горла, но тот не замолкал:

- Но разве ты в силах избыть ту боль, ту ненависть, тот страх и то горе, которые царят хотя бы в пределах этой жалкой деревни?! Я копил свою ярость пять десятков зим, и будь ты хоть сам Хранитель Северных Врат, сегодня меня не остановит и он! Ибо я неуязвим для клинков смертных и богов!
- Кроме клинков, есть еще кое-что, - зло бросил противник Сетсору. Отбросив руку врага, он отскочил назад, уходя от колющего удара чудовищного меча Черного Оленя, и, согнув пальцы, начал шептать, повторяя, какие-то слова.
Отдаленная песня в ушах усиливалась, сбивая, но оставалась все такой же неразборчивой.

[Grey >>>]

Возле стены ближайшего дома промелькнула бесшумная фигура, короткий вакидзаси вонзился в толстое бедро монстра, но вместо дыма на этот раз из разреза хлынула темная липкая жижа.
Черный Олень не вскрикнул от боли, он лишь удивленно воззрился на крошечную по сравнению с ним фигурку сохэя, отпрыгнувшую назад к стене.
- Не может быть, - потрясенно прошептали губы демона, рука с оружием, готовящаяся к очередному выпаду, опустилась.
- Приветствую, отец, - прозвучали в морозной тишине слова молодого воина.

"Отец"? Он чуть не сбился при очередном повторе, но все-же не сбился, и вокруг Сетсору начал свиваться почти невидимый кокон, выдавливая демона из мира людей обратно в Йоми*.

- Подлый коварный ублюдок, - морозное дыхание страшного зверя усилилось, так, что снежные вихри захлестали по улице с пронзительным свистом. - Ты сделал это, да сожрут твое тело черви!
Сетсору смотрел не на сохэя, и не на воина в золотом. Он смотрел куда-то вдаль за их спины, и тот к кому был обращено проклятье расслышал его.
- Ты был слишком самонадеян, - улыбаясь прошептал Кин Ки. - Ты не думал, что я смогу воплотить в жизнь твой самый большой страх.
Лишь руками сынов своих будешь ты сокрушен.
Тишина принесла эту мысль в сознание зеленоглазого воина, словно стирая последние недомолвки и черные пятна.
- Но не сегодня!!! - взревел Сетсору, и его меч превратил соседний дом в кучу развалин, едва не разрубив молодого сохэя пополам.В последнюю секунду тот успел увернуться, перекатившись по снежному ковру в ближайшую канаву.
- Не сегодня!!! - кокон вокруг Черного Оленя затрещал, глаза монстра впились в другого врага. - Не сегодня!!!
Плоть мира изогнулась, снег смешался с бледным туманом, воздух пронзил чей-то гортанный крик. Тьма медленно поползла в открытую дыру, "выталкивая" Сетсору обратно... и не только его.

*Йоми - царство тьмы, страна йокаев и демонов

(& higf, там еще, правда, много...)

[Далара >>>]

Тем временем...

Девочка быстро забыла о непонятном человеке на галерее и его страшном взгляде. Ей показалось, что сейчас мир закончится, просто разлетится на осколки, как глиняная тарелка, брошенная на камни. Ни нагината, ни старшие здесь не помогут. Она бы могла... если бы... Что? Олури вцепилась пальцами обеих рук в запястье Мицуке.
- Ани-уэ*, что нам делать?
Порыв колючего ветра прокатился по узкой улочке, забивая глаза пылью и снежным крошевом, но это было - только начало. Роши показалось, что они очутились зимой на перевале, застигнутые неожиданным бураном. Снег то валил хлопьями, то превращался в дождь, а капля воды вновь застывали льдинками; их удары секли кожу и мешали дышать.
- За ограду нельзя! - сбивчиво и запутанно Ясабуро объяснил старшему брату, что всех их там ждет. Мицуке кивнул, Аканэ щурилась, прикрывая глаза от ветра ладонью. В другой руке девушка зажимала лук и стрелу.
- А здесь мы сгорим заживо, - возразила она.
- Идем к реке, под мостом можно спрятаться, - решил за всех Мицуке.

(& SonGoku & Bishop)

----------
* ani-ue - (яп.) обращение к старшему брату

Сообщение отредактировал Далара - 13-04-2007, 18:53

[Bishop >>>]

Олури все еще не понимала, что с ней творится - все чудилось, что мироздание сейчас разобьется и унесет ее с собой. Будто мир потом склеят, как расколотую чашку, и все спасутся. Только она останется навечно на маленьком клочке реальности между пламенем и снегом. Дрожа, девочка все же нашла в себе силы оглядеть спутников, все ли на месте, и покрепче сжать древко нагинаты. На подкашивающихся ногах побрела за остальными.
Впереди, задрав половинку хвоста, бежал рыжий кот, указывал дорогу. Зверек как будто знал, куда идти. Время от времени останавливался, нюхал воздух – или оглядывался, изрекал короткое: «мао-о!» и продолжал путь.
Реке не было дела до людей и ками, ее не волновали пожар и нежданный мороз, она по-прежнему размеренно и лениво ударяла о подпоры моста зацепившийся опутавшей его веревкой кусок бревна – тук-тук-тук, словно колотушка. Здесь, под ненадежной защитой крутого берега, Шиобара с ее ужасами как будто отодвинулась, перестала угрожать немедленной смертью. Олури вздохнула с облегчением, снова оглядела спутников и громко ахнула:
- А где ани-уэ?!
- Мао?

(nihon no san-nin)

[SonGoku >>>]

Аканэ оглянулась и негромко выругалась сквозь зубы: брата с ними не было. Куда он мог подеваться, никто не придумал, а в такой вьюге поди его отыщи. Ясабуро кинулся было, но был отловлен и втащен под мост.
- Ты нужнее здесь!
Младший вырвался, но и далеко не стал убегать.
- Аники! – закричал он в снежную мглу. – Киёмори!!!
Олури села прямо на ставшую уже подмерзать землю, обхватила колени руками. Может, пронеслось в ее голове, именно так начинает рушиться мир: те, кто был рядом, исчезают вдруг в никуда, ни слова не сказав? Кагами! Она должна знать, где он, она всегда каким-то непостижимым образом знает. Девочка подскочила, открыла рот и запнулась.
- Но она же была... – сказала вместо обращения к девушке Мицуке.
- ...здесь, - закончила за нее Аканэ.
И очень знакомо надула губы.
- Но больше отсюда никто не исчезнет, иначе, клянусь чем угодно, я сама его убью!
Аканэ обвела строгим взглядом маленькую замерзшую компанию.
- Ясабуро! Ты слышал меня?
Тот слышал, но похоже, решил сорвать себе голос, так как все продолжал выкликать имя брата.

(перевод: японское трио)

[Reytar >>>]

Хидэтада поежился, смахнул сосульки с кончиков усов и чихнул. Ему надоели все эти демонические схватки, в которых бывалый воин чувствует себя пятилетним ребенком с соломенной нагинатой в ладонях, не знающий куда себя деть, что бы заглушить шевелящийся в животе клубок страха. Он подвинулся поближе к Олури-химэ, дабы одернуть ее, если она вдруг решит выбраться из-под моста дабы искать исчезнувшего "братика".
Хидэтада покосился на нагинату в руках девочки, прикидывая, как наиболее успешно отобрать оружие, если подопечная решит буянить и отмахиваться ею, от попыток остановить ее поиски "братца", одновременно размышляя, не отправиться ли самому на поиски уважаемого Мицуке, если подопечная будет крайне настойчива в своем пожелании.

[higf >>>]

Слова срывались с губ тяжелыми камнями, забирая с собой часть силы, только что впитанной из темного неба и замерзшей воды, ритм их участился, а вкладываемая энергия усилилась, уплотняя кокон. Кто помогает? Или кому помогает он? Какая разница, лишь бы изгнать Оленя!

Квадратные зубы и широкие мягкие губы ощерились в озлобленной усмешке.
- Ты любишь убивать детей Тьмы? – даже в такой ситуации демон продолжал издеваться над врагом. – Сегодня я перенасыщу твое желание так, что ты вовек больше не захочешь этим заниматься!
Воздух рядом с чудовищем дрогнул, широкая щель, словно на разорванной материи, располосовала морозный воздух. Красная когтистая рука с длинными перьями высунулась наружу. Следом показались клювастая голова и торс тэнгу, украшенный большими крыльями. Демонический посланник Йоми вырывался на свободу, оглашая окрестности уже слышанными гортанными воплями. Рядом начали «прорываться» другие щели, из которых высовывались лапы и руки всех мастей. Могучая воля Черного Оленя выталкивала всю эту скверну наружу, удерживая его самого на грани двух миров.

(по-прежнему с Греем)

[Bishop >>>]

Огонь пощадил дом - возможно, потому что тот стоял на отшибе, в стороне от прочих строений. Хороший добротный дом с небольшим садом, за которым любовно ухаживали долгие годы. Должно быть, слуги и домашние разбежались ее раньше, потому что никто не пытался спасти вещи. С крыши текла вода, капли ударялись о доски веранды, завывал ветер - вот и все звуки. Тень, что скользнула вдоль стены, переступила через сорванную перегородку-фусума - плотная бумага была разодрана, словно когтями, в нескольких местах, - эта тень двигалась почти бесшумно. Гость шел неторопливо, как будто не замечал, что творилось в некогда сонном городке.
Тростниковые занавеси тяжело раскачивались под ударами морозного ветра, то скрывали разоренные комнаты, то открывали лоступ внутрь, где возле старинной жаровни неподвижно сидел человек.
- Ты заставляешь себя ждать, - произнес он, не оборачиваясь. - Долго же ты сюда добирался.
Рослая тень за его спиной шевельнулась - безразлично пожала плечами. Сделала шаг - вновь качнулись занавеси, другие тени заполнили комнату.
- Пропустите его! - человек у жаровни повелительно взмахнул рукой, подождал, когда незваный гость подойдет ближе, и только тогда поднял взгляд. - Да, воистину чудо. Скажи мне, житель Нары, почему не могли прислать кого-нибудь поопрятнее?
- Почему все задают один и тот же вопрос?
Гость помолчал.
- Что еще хочешь знать?
Человек рассмеялся:
- Ты вошел сюда, но как ты собираешься выйти?
- Пусть тебя не это заботит.
Он вынул из ножен меч.

[Кысь >>>]

Поземка стелилась по опустевшим улицам, словно полы одеяния рыжеволосой красавицы. Снег и пепел. Казалось, именно таким должен быть финал любой истории - не хватало только безветрия и глубокого темного неба. Кицунэ досадливо прикрыла глаза - картины лишали сил, а сейчас стоило быть злой. И чуть не упустила очередной поворот - высокая, чуть сутуловатая фигура роши умудрялась пропадать так, словно была ее собственным видением - неожиданно и беззвучно. Рыжая ускорила бег - ветер уже растрепал полы кимоно, превратив не по-зимнему тонкую шелковую одежду в оперение странной птицы, почти не мешающее движениям. Так могли бы рисовать демона на шелковых ширмах - спутанные ленты волос, лихорадочный румянец на остроконечном лице, крепко зажатые в руке ножны вакидзаши. И хвостом - полураспущенный оранжевый пояс.
Еще один поворот, еще один удар ледяного ветра - и перед ней, словно театральные подмостки появилась веранда старого дома, разорванные бамбуковые занавески, двор, усыпанный ветками. И два человека, один - уже в возрасте, в парадной одежде, что странно выглядела посреди разорения, второй - почти вдвое моложе. Оба вооружены, стоят друг против друга, выжидают, но оба готовы нанести первый удар.
На синеватых от холода губах девушки появилась странная улыбка - так могла бы улыбаться лиса выглянувшей из норки мыши. Но поединку мешать пока не стала, застыла в нескольких шагах, словно ожидая чего-то.
Тяжело скрипнули под ногой роши доски пола. Не спуская друг с друга внимательных, пристальных взглядов, противники сделали круг по комнате. Серые тени, что застыли вдоль стен, вдруг сместились. Кицунэ тоже не сводила с пары зачарованного взгляда. Время почти осязаемо утекало сквозь пальцы, но и помешать - почему-то не выходило.
В полутьме из-за пожара - пламя раскидывало повсюду оранжевые блики, - клинки казались смоченными в крови. Долгое ожидание завершилось, клинки рассекли воздух со злым шипением, но даже его почти не было слышно за воем ветра. Обмен несколькими ударами, и противники снова замерли, отскочив друг от друга. Только на этот раз с их мечей действительно капала темная жидкость.