Город тысячи огней

(та же троица)

Клэр, осознав, что больше ничего не сможет узнать, успокоилась. В самом деле, ну не ее же это дело. Она обняла рыдающую девушку и мягко заговорила:
-Все... Все уже позади... Больше никто не посмеет тебя тронуть… Мы с Адой подождем, все будет хорошо.
Потом она сурово посмотрела на сестру.
- Каких неприятностей! Никуда мы не пойдем. Сейчас придет патруль и со всем разберется!
- Нет! Ты не представляешь, сколько проблем с ними будет! Им даже проще нас будет обвинить! Давай-ка поспешим домой, чтобы не попасть в беду! Клэр, хоть раз в жизни послушай меня, - упорно уговаривала ее Ада.
- Обвинить в чем, Ада? В том, что мы помешали какому-то негодяю убить девушку? Не говори ерунды!
На этом препирательства девушек закончились, так как патруль уже был на месте.
Бродяга тихо выругалась сквозь зубы, почти на ухо Клэр.

Сообщение отредактировал Мориан - 24-12-2006, 16:27

Нельзя сказать, чтобы улицы дар Герефтана так уж часто патрулировались, тем более, после смерти Наместника, когда главы города толком и не было, а положение оказалось крайне неустойчивым. И все же за улицами надо было кому-то следить - точнее, Огненные следили за Ледяными и наоборот. Городская же стража предпочитала оставаться у ворот и казарм, не особенно горя желанием отправляться на улицы. Так что теперь ночной Дар Герефтан действительно стал весьма опасен, причем не ясно, то ли из-за осмелевших преступников, то ли из-за Кланов, упорно шпионящих друг за другом.
Но распознать сразу, к какому Клану относится отряд, было практически невозможно. Вот и перед тремя девушками предстали пятеро воинов, закутанные в длинные плащи.
- Что здесь происходит? - спросил один из них, высокий и статный, остановившись перед девушками.

Клэр стало страшно. Руководствуясь по большей части чувственным восприятием мира, она, вразрез со всякой логикой, была напугана не преступником, напавшим на девушку, сейчас у нее на плече рыдавшую, а патрулем, по сути дела олицетворявшим закон или, во всяком случае, поддерживающим видимость его. Клэр, из дому по ночам не выходившая, да и не шибко интересующаяся политическими событиями, не знала, кто же патрулирует городские улицы в ночное время, но интуитивно, что не удивительно, она поняла, что пятеро людей, перед нею стоящих, не имеют никакого отношения к городской страже.
Ада молчала - ей меньше других улыбалось ввязываться в разговоры с клановцами. Кила говорить была не в состоянии. Оставшись без поддержки, молодая женщина рассудила вполне в своем духе: лучшая защита-нападение.
"Здесь происходит нападение!- едко заметила Клэр, отстранившись от плачущей жертвы и всем корпусом повернувшись к говорившему, - Эту девушку какой-то негодяй тут чуть не прирезал, а вы вышагиваете как на плацу, словно это вас не касается!

Девушка не приходила в себя, и темнота поглотила и безвольное тело, и человека, который ее нес, скрыв от патрулей и непрошенных запоздалых прохожих.
- Зачем? - медленно проговорил Мофэс, когда дверь, ведущая в темницу, куда положили Руну, закрылась, отгородив девушку от внешнего мира.
- Еще не знаю, - ответил Эктор, оттряхивая грязь с руки и поднимая взгляд на сержанта. - Возможно, она - ключ. Ключ к этой клановской шлюхе, что заведует таверной. Я не верю в случайности, Лорти. Раз Курц решил предать нас именно в "Пещере", значит на то были какие-то причины. А значит, таверна связана с Огненными. И нам нужно узнать, как именно.
- Глупо, - проскрипел Мофэс. - Опасно.
- Когда мы принесли повторную клятву в том, что будем вечно скрываться во имя Императора, все мы умерли, Лорторианус, - Экториан жестко посмотрел в желтоватые глаза Судии, затем махнул рукой, приказывая ему следовать. - Я не знаю, что нам делать, но я, по крайней мере, пытаюсь разобраться.
- Капитан, - не то спросил, не то сказал сержант, шагая позади Синяки.
Лейтенант не ответил, задумчиво покусывая нжнюю губу.
- Синяка, - Мофэс дотронулся до плеча Калронда. - Невозможно сделать одним. Помощь. Капитан, или...
- Я поговорю с Кохом... или... - Синяка поднял вверх один палец, оборачиваясь к Мофэсу. - Что нас незримый покровитель?
- Согласен. Думаю.
Лейтенант кивнул. Хотел было продолжить идти, но, вздохнув, похлопал Лорти по плечу:
- Мы прошли многое вместе, Лорти. Все вместе. А теперь мы попросту не можем повернуть назад, не предав память Рньябы и Эрика. Повернув назад, мы докажем, что Кланы, против которых мы поклялись сражаться, сильнее нас, а значит - и законной власти во всем Дар Герефтане. Я...
Мофэс выжидательно смотрел на лейтенанта, но в горле у Эктора пересохло, когда он осознал, что хотел сказать. "Я - Избранный, Лорти. Избранный...". Это звучало так глупо, так... Но он готов был поверить. Он уже верил. И не мог решить, чего же в нем больше - веры в свою избранность или же скептицизма, внедренного капитаном. Ведь он надеялся и верил лишь своему клинку, оружию.
Неожиданно Эктор тяжело задышал и медленно завалился прямиком в руки Лорториануса, который моментально подхватил лейтенанта, удивленно заглядывая ему в глаза.
- Синяка? - донесся его скрипящий голос до Калронда, но тот словно поплыл по незримым волнам неведанного моря, которое уносило его прочь из коридоров темницы и города тысячи огней.
- Ее никто не будет здесь искать... - прохрипел Экториан, чуть отстраняясь от сержанта и хватаясь рукой за стену. - Передай Ему, что мы готовы на переговоры... Я... сам пойду...
- Эктор, - проговорил Мофэс, держа его за плечо.
Лейтенант дернулся, вырываясь из хватки напарника.
- Я сам пойду, - твердо сказал он. Волны все еще шумели в его голове, стараясь унести сознание прочь из каменного мешка темницы. - Сам.
- Опасно.
- Плевать! - рявкнул Синяка. - Я знаю, что делаю! На улицах города война, Лорти! Война! Но война, в которой не видно ни одной стороны! И чем дольше мы медлим, отказываясь от помощи, тем сложнее нам будет победить!..
Он замолчал, развернулся, зашагав по коридору, все еще ведя рукой по стене.
- Мне нужно увидеть Клэр, - прошептал он.
- Дуглас, - ответил Лорторианус.
Они поняли друг друга.

Ада пристально смотрела на воинов. Отметив про себя что вон тот с краю, ну и вот этот, говорливый, "очень даже ничего", женщина стала разглядывать всех на предмет знаков принадлежности к Кланам. К несчастью, ни одного она пока не заметила.
Если это Ледяные, то все спасено. Хотя ей достанется за такие вот прогулки во время исполнения "важного клановского дела". Но все будет спасено. Но если бы ей так повезло, Аду бы узнали! Они же из одного Клана! От этой мысли лицо бродяги чуть не просияло! Однако радость тут же улетучилась - она не столь заметная фигура в Кланах, так что эти воины могли и не узнать ее, даже если они из Ледяных.
Если это Огненные, то лучше сматываться отсюда, любыми путями, правдами и неправдами. Они не должны знать информацию лучше Ледяных. А если.. Она же сама Ледяная! Она может, может все рассказать! Но кому.. черт возьми, кому здесь рассказать? Эти молодцы тут же заподозрят и сгоряча перережут их всех, приняв за Ледяных.. Весьма прозорливо, надо сказать, приняв!
Сгоряча! Надо их провоцировать, испытать! Ледяные и Огненные хоть немного, да отличаются поведением.. Лучший вариант только этот. Но как? Как?
Клэр уже испортила кое-что - сказала про происшествие. уже хуже, ну ладно. Она говорила не очень-то дружелюбно - значит, вот она, ставка!
Аделаида, после столь громоздких для нее размышлений, стала пристально глядеть на стоящий перед ними патруль, готовясь ухватиться за любую примету, выдающую представителя того или иного Клана. Что не говори, а в критических ситуациях, когда опасность уже рвала когтями вои пятки, Аделаида умела по-настоящему думать.

Вместе с Ноэль

- Нападение? - приподнял бровь мужчина. - Кто на вас напал? Где?
И хотя он стоял, не шевелясь, и терпеливо ожидал ответа, четверо воинов за его спиной едва заметно напряглись, готовые в любую секунду если и не отразить нападение, то пуститься за нападающим - уж точно. Хотя, разумеется, это было продиктовано не столько заботой о горожанах, сколько тем, что этот нападающий мог быть из другого Клана...
-Не на нас, а на нее!- раздраженно ответила девушка, кивнув в сторону Килы,- Хотя, волне вероятно, что при охране вроде вас скоро на улицу выходить, не опасаясь быть ограбленным или убитым, будет невозможно. Чего вы стоите? Может этот негодяй еще где-то здесь!
Клэр была абсолютно уверена, что здесь его уже давно нет. И в том, что патрулю уже никак его не разыскать. При всей абсурдности этого, она каждой клеточкой ощущала, что бояться стоит именно тех людей, что перед ней сейчас стояли, а потому она страстно желала, чтобы они тотчас же ушли.
Девушка более всего сейчас походила на рассерженную кошку, которая того и гляди вцепится в глаза. Какая, в сущности, разница, шипит ли кошка оттого, что ей отдавили лапу, или из-за того, что ей наступили на хвост.
Мужчина нахмурился и, повернувшись, кивнул остальным. Четверо за его спиной тут же разошлись в стороны, намереваясь быстро обыскать окрестности. Правда, девушкам оставалось только гадать, было ли это продиктовано заботой о них или желанием найти подозрительную личность, возможно, из другого Клана. Тем не менее, капитан отряда остался на месте и вновь повернулся к девушкам:
- Дамы, думаю, вам не стоит сейчас ходить одним ночью. Позвольте мне проводить вас по домам.
Клэр недовольно хмыкнула:
-Вы собираетесь водить нас гуськом? Или наделены тайной силой разделяться на три части? Увы, и тот и другой вариант не подходит: первый так как бесплатная экскурсия по ночному городу с целью провожать кого бы то ни было до дому меня не прельщает, а вторая в силу того, что я не особо верю в способность трети вас хоть от кого-то защитить. Потому предлагаю вам поощрить своим несомненно приятным обществом пострадавшую девушку - заодно узнаете подробности. А мы с сестрой как-нибудь уж по звездам определим, как же нам добраться домой.
И все же не смотря на возражения, капитан Эдмун Гавитье, а именно так он представился, решительно проводил всех трех девушек. Он оставался неизменно галантным и решительным, но ни словом, ни полусловом не дал намека, что принадлежит к Огненным или Ледяным, а спрашивать прямо девушки, понятное дело, не стали.
Для начала он проводил Клэр и Аделаиду, но стоило ему отойти, как Ада, даже толком не попрощавшись с сестрой, ускользнула прочь, а Гавитье отправился с Килой к ее дому.

НРПГ: начинаем утро, господа!)

К сожалению, настоящее общение с родственниками Аде не удалось. Более того, странная встреча со стражниками обеспечила бродяге жуткое путешествие до лавки (девушка каждые пять минут оглядывалась, не приследует ли ее патруль или еще кто) и бессонную ночь.
Наутро Аделаида выглядела ужасно. Настроение было еще хуже.
Она вышла в лавку, готовая приступать к своим непосредственным обязанностям: убираться в помещении, приносить и уносить товары, да и вообще выполнять всякую мелкую работу, которую Инегрит выполнять некогда, а хозяйке не положено по статусу.
День начался вполне обычно..

(Рапсодия + Гульда)

Тэлливеру и Рапсодии выдалась ночь бессонная, тревожная и нелепая. После долгого скитания по тесным улицам они выбрели к мирно спящему особняку Вирански и полюбовались из-за забора на безмятежные черные окна. Затем перехватили юную служаночку, вышмыгнувшую из калитки (явно на свидание), и вытряхнули из нее, испуганной и недоумевающей, ценные сведения: в доме все мирно, господа спят, ни с кем ничего не случилось...
И теперь рассветные лучи освещали двух растерянных людей...
А Тэлливер еще и чуствовал свою вину перед чудесной девушкой, которую он пригласил на романтический ужин – а вместо этого ей пришлось полночи бегать за ним по всему городу. И ведь ни слова упрека! Спокойная готовность помочь, дружеская поддержка...
Рапсодия чувствовала усталость, но не спешила признаваться в этом ни себе, ни тем более Тэлливеру. Записка о "беде в доме Вирански" оказалась явной провокацией, и этот вариант уже обсуждался. Ни Тэлли, ни телохранительница не могли взять в голову: кому и, главное, на что выгодно их провоцировать?..
Внезапно из ближайшего переулка на них чуть не налетел всклокоченный мужчина, на котором буквально лица не было.
- Помогите! - вцепился он в рукав девушки, да так сильно, что Рапсодия инстинктивно схватилась за эфес меча. - Мою жену ограбили и избили какие-то подонки! Нам чудом удалось вырваться из их поганых рук! Помогите мне, помогите, прошу вас! - захлебываясь словами, мужчина тащил Рапсодию к переулку.
В голосе мужчины звенело такое отчаяние, что Тэлли невольно пошел следом.
В переулке перед ними открылось тяжлое зрелище: на земле распростерлась женщина в разорваном, окровавленном платье. Рядом никого не было.
Рапсодия тут же кинулась к несчастной. а Тэлли взял обезумевшего мужчину за плечи и крепко встряхнул:
– Придите в себя! Злодеи скрылись. А вашу жену нужно срочно отнести к лекарю. Мы вам поможем...
Телохранительница лорда Шеана склонилась над пострадавшей. Женщина выглядела плачевно (вся в крови), хотя на первый взгляд не были заметны ни переломы, ни синяки.
- Давайте-ка я вам помогу... Вот так, - Рапсодия бережно подложила жертве уличных бандитов под спину локоть правой руки, чтобы хоть немного спасти женщину от холода мостовой. Потянувшись ладонью другой руки убрать с лица пострадавшей волосы, девушка внезапно заметила, что к ней тянутся пальцы несчастной.
- Сейчас-сейчас, всё будет хорошо... - забормотала было успокаивающим тоном Рапсодия, как вдруг поняла, что чужие пальцы находятся уже близко к ее шее. Ее собиралась душить жертва уличных подонков! С трудом сохраняя спокойствие, Рапсодия быстро потянулась убрать холодные пальцы с собственной шеи, пытаясь одновременно не стукнуть женщину головой о камни мостовой. Однако эта жалость к пострадавшей стоила ей потери сознания. "Сонная артерия..." - Рапсодия даже не успела выругать себя за непростительную ошибку, а уж тем более подумать, кому - опять же - и зачем это понадобилось, как перестала слышать и вообще ощущать всё вокруг, и сознание девушки поглотила темнота.
В этот самый миг в переулок шагнули трое стражников.
– Что здесь происходит? – грозно вопросил один из них.
Мужчина вдруг вцепился Тэлливеру в локти и в голос заорал:
– Моя жена-а-а!! Вот этот... Вот эти...
– Он обезумел от горя, – поспешил объяснить страже Тэлливер и оглянулся, ища взглядом Рапсодию: может, хоть она поможет стражникам разобраться в происшедшем?
Его рыжеволосая подруга без чувств лежала поперек пострадавшей окровавленной женщины!
Один из стражников, проскользнув мимо Тэлливера, склонился над обеими женщинами:
– Бабы живы, командир, только без сознания!
– Ладно, – махнул рукой командир, – давай всех в экипаж, на месте разберемся!
Тэлли затравленно огляделся.
Вот там, у полуразрушенного забора камни - как ступенька... вырваться из рук мужчины, перемахнуть через стену – а там пусть ловят...
И оставить в лапах стражников потерявшую сознание Рапсодию?!.
Тэлливер, не сопротивляясь, дал довести себя до закрытого черного экипажа, куда отнесли и бесчувственную Рапсодию.
И лишь когда застучали колеса, Тэлли сообразил, что в карете они вдвоем. Ни окровавленной женщины, ни ее мужа с ними не было.

Следует заметить, что приглядывавшим за Тэлливером тоже пришлось провести бессонную ночь. Следуя в отдалении, но не выпуская парочку из виду, Белый и Хвост начали основательно злиться на своего «подопечного». Когда ж он наконец спать ляжет и даст честным людям отдохнуть?
Не дал. Потому как сел в крайне подозрительный экипаж, а девушку туда просто внесли.
– Опять колесница, – растерянно констатировал Белый. – Строку он спьяну продумал?
– Вот же к ростку городские репья прикалываются, – согласился Хвост. – Все, нас огнем не отвалить*!
Разумеется, карета едет обычно быстрее, чем человек идет. Но есть два определенных фактора…
Во-первых, в городе очень большую скорость не разовьешь.
Во-вторых, любой экипаж по определению может ехать лишь по достаточно широким улицам. А люди могут выбирать себе всякие переулки, крыши домов, чердаки, и прочие обходные пути. Конечно, требуется хорошее знание перечисленного… ну так, простите, еще бы Белый и Хвост город не знали.
Поэтому от кареты они не отставали.
Замысел был прост: посмотреть, куда карета приедет, и вытащить Стайни из этого места. На сей раз просто наблюдать они не собирались; надо в случае неудачи с Линхом объясняться?

*– Опять карета. Он что, издевается?
– Вот же находит себе парень проблемы в городе. Все, отставать от него нельзя!

Глаза Руи наконец открылись и остановились на плотно закрытом занавесями окне. Первой, нервной мыслью было, что солнце, судя по том, как освещено окно, уже давно встало, и он – небывалое дело – проспал до позднего утра. Это иногда случалось после ночных боев, но память подсказывала, что боев-то накануне не было! Молодой человек дернулся и чуть не вскочил, еще не разобравшись, что к чему... Затем разум подсказал, что в «Тайне драконьей пещеры» таких занавесок нет, а плечо, при слабой попытке приподняться, ощутило, что на нем что-то лежит.
Тут уж вернувшиеся воспоминания подсказали, где он, как здесь оказался, и что было накануне.
Разумеется, «что-то» на плече оказалось головкой Мио, обрамленной разметавшимися серебристыми волосами. Темно-красная прядь падала на левый глаз, впрочем, закрыты были еще оба – девушка, кажется, спала. Он вспомнил демонов, плясавших, казалось, в ее почти такого же оттенка, как прядка, вишневых глазах прошедшей ночью, и нежно поглядел на Миори. Впрочем, поскольку одеяло сползло, открывая взгляду все находившееся выше пояса, нежность была не слишком тихой и спокойной.
Однако рука не последовала за взглядом, как ни хотелось того Тенилану – он решил пока не будить подругу. Только счастливо улыбнулся, отбрасывая все мысли и заботы на потом… Он сейчас с ней и никому не собирается отдавать Мио, и даже думать пока ни о чем не хочет. Руи откинулся назад, смотря ей в лицо и играя прядью волос.
Миори какое-то время лежала, не шевелясь, затем, все еще не открывая глаз, повернулась, уткнувшись носом Руи в плечо.
- Такой хороший сон… не хочу просыпаться, - тихо пробормотала она. Было непонятно, говорит она во сне или уже проснулась.
Невольно Тенилан тихо рассмеялся и мягко погладил рукой по спине и плечу девушки.
- Смотря что считаешь сном… - шепнул он.
Мио улыбнулась, тогда стало ясно, что девушка все же не спит, хотя глаз она так и не открыла. Рукой она ласково провела сначала по щеке, затем по шее и по груди Руи.
- Все это, наверное, сон, - продолжая медленно водить пальцами по груди и плечу молодого человека, произнесла Мио, - если я открою глаза, ты исчезнешь?
- А ты собираешься никогда не открывать глаз? – это действительно напоминало сон или легенду, будто он не в Дар-Герефтане, а в ином мире, где нет место всей этой суете, лжи и жестокости. – Какая ты красивая… - он накрыл ее пальцы своей рукой.
Такие слова приятно слышать, сколько бы раз они не были произнесены. Даже если знаешь, как дорогой человек относится к тебе, всякий раз его комплимент звучит, как самая прекрасная музыка. Миори потерлась щекой о плечо молодого человека. Она бы и правда никогда не открывала глаз, если бы это помогло сохранить чудесное состояние счастья и покоя, в котором она пребывала, лежа рядом с Руи, слушая его голос, ощущая кожей тепло его тела. Ведь начавшийся новый день разлучит их, закрутив каждого в вихре повседневных забот, и никто еще не знает, подарит ли вечер новую встречу.

(И снова та же пара... С Laelar Dalharil, конечно)

(продолжение, естественно - с Хигфом)

Миори чуть повернула голову и нежно поцеловала Руи в плечо, в основание шеи и в уголок губ.
- Кажется, надо рискнуть и открыть глаза, - прошептала Мио, - Но если ты исчезнешь, я тебя убью.
О том, как можно осуществить сию абсурдную угрозу - убить того, кто исчез, Миори размышлять не пришлось. Руи был здесь, рядом с ней. Конечно же, все происходящее не было сном, но Мио до сих пор не могла до конца поверить в столь неожиданно и быстро возникшее чувство. Однако она предпочитала не думать об этом сейчас. В такие моменты куда приятнее следовать чувствам, а не разуму. А чувства подсказывали ей, что как раз сейчас все в ее жизни правильно.
- Ты - здесь, - произнесла она таким тоном, как будто и правда ожидала, что он все же исчезнет, и улыбнулась, нежно глядя в синие глаза Руи.
На миг он сам чуть не поддался мысли о том, что это сон. Этого не было, просто не могло быть. Говорят, боги завидуют слишком счастливым людям и потом карают их… Ну и пусть завидуют, мы еще посмотрим! В это миг парень готов был закрыть собой Мио от Света, Тьмы и Сумрака одновременно, покусись те на нее.
- Говорят, что, когда целуешь принцессу, происходят чудеса. Так что, если я сейчас тебя поцелую, мы точно никуда не исчезнем, - улыбнулся он. - Проверим?
- Думаешь, это поможет? - спросила девушка, перебирая пальцами волосы Руи, - А вообще я согласна исчезнуть куда-нибудь из этого города. Но только вместе с тобой, - еще теснее прижавшись к молодому человеку, добавила Мио и, почти касаясь губами его щеки, прошептала: - Хотя бы ненадолго.
Уйти. Исчезнуть. Испариться отсюда, такая прекрасная мечта, и… И - что? Без слишком многого человеку не обойтись в нашем мире. Хотя, если бы не осталось другого выхода… Стоит ли об этом думать сейчас? И возможно ли, когда девушка прижимается к тебе вплотную?
- Я тоже хотел бы исчезнуть с тобой… - Он повернулся на бок, лицом к Мио. - Не помешает - точно.
Молодой человек обнял ее обеими руками, притянув к себе и ощущая мягкий бархат кожи полуэльфийки, и поцеловал ее…
Объятия разжались не скоро, и оба после этого тяжело дышали. Чуть успокоившись, Руи сказал с оттенком грусти:
- Надо вставать…
Впрочем, первым инициативы не проявил, намереваясь еще полюбоваться на Миори, если та поднимется первой.
- Надо, - вздохнула Миори и, как ни желала она задержать время еще, все же нехотя поднялась с постели и скрылась в гардеробной.
- Завтракать будешь? - послышалось из-за двери спустя минуту.
Проводив взглядом девушку, пока еще можно было полюбоваться ей, так сказать, в естественном виде, Тенилан тоже поднялся и начал одеваться.
- Я голоден, как стая волков! - весело откликнулся он.
После весьма позднего завтрака настала пора расходиться. Договорились, что Мио зайдет в Пещеру вечером или хотя бы пришлет записку, если что-то помешает. Вскоре Руи, в приподнятом настроении, уже подходил к "Пещере".

-Значит, это все мне только приснилось,- подумала Клэр, проснувшись в знакомой с детства комнате. Казалось, что никуда она отсюда не уходила. Не было в ее жизни ночного Дар Герефтана, гари и копоти, звона разбитого непонятным предметом окна, не было бессонных ночей, непонятных записок, не было своего дома, горелых пирогов, снисходительной улыбки мужа… И мужа-то не было. Последняя мысль причинила невыносимую боль. Еще толком не осознавая действительность, девушка уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Сначала создавалось ощущение, что она непременно либо задохнется, либо захлебнется. Потом дыхание стало свистящим, затяжным, словно каждый вдох давался неимоверным трудом, а легкие словно выталкивали воздух назад. Но слишком долго плакать, если никто не смотрит, ни одна женщина не будет. Постепенно всхлипы стали раздаваться все реже, а разумные мысли начали доходить до сознания.

Вернуть Аделаиду домой так и не удалось. Непонятно, то ли она испугалась встречи с отцом, то ли ей была не по нраву роль блудной дочери, но она даже не переступила порога родного дома. Бывшего когда-то родным дома. Клэр даже не успела опомниться, как сестра уже растворилась в разукрашенной огнями темноте. Отец молча обнял дочь. Было заметно, что он сильно не в духе. На лице матери отражалась надежда. Надежда и боль. Клэр молча покачала головой. На лице женщины осталась лишь боль.

Клэр не понимала, что происходит, почему и что с этим делать. С того момента, как она покинула приют своего детства, в ее жизнь неотвратимо врезался иррациональный знаменатель, неумолимо переворачивающий вверх тормашками устоявшийся мир. Казалось, стоило нащупать какое-то решение, как мир вновь менял свою орбиту, переставляя местами полюса. От Клэр ничего не зависело. Миру не было дела до того, что у нее кружится голова от бесконечной смены направлений. Ее миром был Эктор. Без него все было бессмысленно.
Объяснить причину многих женских поступков не могут даже сами женщины, их совершающие. Слишком уж много факторов, появляющихся хаотично, действуют в момент принятия решений. Тут, помимо простой жизненной логики, еще присутствует факторы настроения, интуиции, немотивированного отрицания очевидного решения, попытка обмануть судьбу и просто отказ от всякой рациональности. Главное, что себе самой, в момент совершения поступка, женщина может привести тысячу аргументов в пользу его правильности.
-Во-первых, я должна посмотреть, все ли там в порядке! Проверить, что стало с сервизом и что за гадость швырнули в окно. Да и к тому же у меня там почти все вещи. Да и Эктор может туда зайти,- объяснила девушка матери.
Та только покачала головой, прекрасно осознавая, что упрямое чадо все равно сделает именно то, что уже вбило себе в голову.
Хорошо ли это, плохо ли, но Клэр, игнорируя запрет, направилась к их с Эктором семейному очагу.

Утро, вопреки всем пословицам о том, что оно мудренее вечера, не развеяло тревог, терзавших Веланию накануне. Её заставил подняться суматошный стук в дверь, а когда она, едва одетая, распахнула дверь, то на пороге комнаты стояла бледная Кила.
- Что случилось? - слегка раздраженно проворчала Вэл, но тут же стала серьезной, заметив испуганное выражение лица служанки.
- На нас с сестрой вчера напали ночью! Это было так ужасно... Я смогла убежать. но Руна.. РУНА! - девушка отчаянно разрыдалась и сквозь всхлипы сбивчиво рассказала хозяйке ночную историю.
- Тише, тише.. успокойся. Сейчас иди спокойно позавтракай, я оденусь и приду. Ничего не бойся, мы спасем твою сестру, только не паникуй и ничего никому не болтай! - Голос Велании был властным и спокойным, внушающим молоденькой официантке доверие.
Кила ушла, всё ещё тихо всхлипывая, а у Вэл всё внутри похолодело. Неужели это ещё не конец?..
Рыжая совладелица "Пещеры" быстро оделась и вышла в главный зал, Руи, по всей видимости ещё не было со вчерашнего вечера, а сейчас ей так нужно было поговорить с братом... Кажется, пришло время Огненных предоставить своим информаторам надежную защиту, нужно было всё обсудить.

--- Дуглас ---

Людской поток, редкий, но быстрый, когда солнце, поднимаясь на востоке, заставляет жителей ускорять шаг, даря смутную надежду сегодня завершить все дела раньше обычного, поглотил Клэр. Но не скрыл ее фигурку от того, кто оторвался от стены и уверенно двинулся следом.
Дуглас меньше всего хотел сейчас скользить среди граждан, подняв воротник и потирая озябшие с утренней прохлады руки. А потому в голове он перебирал всех известных ему жрецов Света, Тьмы и даже Сумрака, вознося проклятия на их головы и не забывая сверяться, следует ли он за Клэр.
Когда девушка свернула с потока на более тихую улицу, Дювелье понял, куда она шла. И тут же ускорил шаг.
- Клэр! - крикнул он, когда до девушки оставалось еще несколько шагов. - Клэр, стой! Ты прекрасно знаешь, что туда лучше не ходить! Да стой же ты...
Он обогнал девушку и встал у нее на пути, устремив взгляд в ее глаза.

"Доброе утро, Дуглас,- спокойно сказала Клэр, слегка наклонив голову, чуть сощурив глаза и сделав шаг навстречу Дювелье, приблизилась к нему вплотную,- погода сегодня замечательная, тебе не кажется?"
Этот человек снова вставал на ее пути. Он стаял на ее пути домой. Он все время был между ней и Эктором.
"И почему же ты думаешь, что мне не стоит туда идти? Что там?" - зло прошипела она.
И, как это часто бывает, не дожидаясь ответа, мгновенно вообразила невесть что. Что бы ни говорил сейчас Дуглас, все его слова уже заранее были для девушки ложью. Ей представились картины одна страшнее другой, от чего ее решимость во что бы то ни стало добраться домой только усилилась. И чтобы ей помешать стоило бы выставить сюда весь легион, причем как живых, так и мертвых.

(как всегда, неразлучно с Гульдой)

Рапсодия пришла в себя как раз в тот миг, когда карета остановилась. Застонав, девушка приподнялась на подушках кареты... и в этот миг дверцы распахнулись.
Тэлливеру, сидевшему ближе к дверце, видна была внутренность просторного сарая, освещенного двумя факелами, и стоящие поодаль двое арбалетчиков с оружием наготове.
Поговорить с девушкой Тэлли не мог. Он успел лишь бросить негромко:
– Арбалеты!
И не спеша, стараясь выглядеть спокойно, вышел из кареты. на свою спутницу он даже не оглянулся. Кем бы ни были люди, захватившие их в плен, не стоило показывать им, как дорога ему эта девушка.
Рапсодия приложила руку к гудящей голове. В памяти медленно всплывали сцены: вот они следуют за мужчиной, который был на грани срыва, после женщина, вся в крови, пережатая ею сонная артерия и – боль, боль… Девушка коротко и тихо простонала, но это не помогло успокоить страдание.
Поморщившись, Рапсодия вышла из кареты, попутно заметив, что ее достаточно грубо обыскали и, уж конечно, отняли меч. «Звездный горн…» - с тоской подумала телохранительница. Но необходимо было как-то выпутываться из этой передряги. Тем более, пока еще было непонятно, что же этим людям нужно от столь странной пары, как они со Стайни.
Сейчас при всем желании Рапсодия не смогла бы произнести ни слова – она с трудом удерживала равновесие из-за страшной головной боли. Посмотрев на спокойное – слишком! - лицо Тэлливера, девушка поняла, что он намеревается вести какую-то игру.
В свете фонарей их ожидала женщина – та самая, которую они последний раз видели у своих ног, в разорванной, испачканной кровью одежде. По дороге сюда она успела переодеться и смыть кровь. Теперь она выглядела обычной горожанкой, этакой супругой купца... вот только глаза посверкивали холодными льдинками.
– Ваш меч, барышня, – вежливо обратилась она к Рапсодии, – будет вам возвращен, когда мы будем прощаться...
Рапсодия не успела ответить: Тэлли раздраженно бросил через плечо:
– Допрыгалась, дура? Говорил я тебе: нечего таскать всякое железо! А ты: модно, мол, все знатные дамы носят оружие... Так то знатные дамы, их учат меч в руках держать! А если бы тебя убили из-за этой железяки? У вас в театре все такие идиотки – или только ты одна?
Рапсодия даже про головную боль забыла. Да как он смеет! «Дура»! «Идиотка»! Подождите… В театре?
- Ой, да во имя всех богов, оставьте эту тяжесть себе, - презрительно фыркнула девушка в лицо экс-комедиантке. И содрогнулась внутри. Однако продолжала как ни в чем не бывало:
- Всё равно жизнь в театре невыносима, особенно под таким начальством, - Рапсодия смерила презрительным взглядом Стайни и демонстративно отошла от него на шаг, отвернувшись. – Он бесконечно таскает нас, молодых актеров, по городу: помоги донести это, купи то, позови служанку, подойди сюда немедленно… А меч – это для вечерней постановки, - тараторила девушка, капризно надув губки и время от времени кидая уничижительные взгляды на спутника. Тираду свою она обращала, разумеется, к стоявшей рядом женщине. – Но забирайте, забирайте железку, нам не жалко, - ехидно улыбалась Рапсодия. – Тогда театр понесет убытки, и нас наконец-то отпустят к нормальной жизни. Не могу передать, как жду этого счастливого мига!
Никогда в жизни Рапсодии не приходилось играть, и она ненавидела ложь и притворство. Однако сейчас девушка понимала, что на кону стоят две жизни, и обе – достаточно дорогие, чтобы лгать, изворачиваться и пытаться выиграть хотя бы чуть-чуть времени для спасения.

(вместе с Рапсодией)

"Умница, какая умница..." – Тэлли задохнулся от нежности и восхищения. Но виду не показал, даже дернул сердито уголком рта: мол, раскудахталась...
Пусть не видят в Рапсодии воина, пусть. Пусть обе стрелы – на него, на мужчину, на бойца. А не на глупенькую актриску...
Женщина явно не собиралась слушать ссору любовников.
– Где шкатулка? – резко спросила она.
– Шкатулка? – растерянно переспросил Тэлли. Он действительно не понял в этот миг, о чем его спрашивают.
Человек, стоящий у дверцы кареты, коротко, без замаха, ударил Тэлли в солнечное сплетение. Парень согнулся от боли, жадно хватая ртом воздух.
"Только бы она не полезла меня спасать..."
Рапсодия быстро поморщилась, как сделала бы на ее месте любая женщина, присутствовавшая при мордобое. Огромных усилий ей стоило не броситься в драку и не свернуть мужчине шею. Но сейчас девушка лишь заломила руки в притворной истерике и с явным надрывом в голосе заверещала:
- Ой-ой-ой, не бейте его, не надо! Кто же нам, бедным актерам, заплатит за два последних месяца-а-а… - Рапсодия размазывала по щекам несуществующие слезы и молила всех богов, чтобы Тэлли стало хоть чуточку меньше больно.
Она кинулась в ноги женщине:
- Госпожа, милая, добрая госпожа, не надо, умоляю, прекратите! – тут же глаза Рапсодии сверкнули злым огнем по отношению к «хозяину» их «театра». – Расскажи им всё, что знаешь, прошу тебя! Сделай, как они говорят, и мы останемся живы! О, госпожа, и вы, хороший господин, - обращалась она, падая на колени теперь уже перед мужчиной, ударившим Тэлли, - не бейте нас, заклинаю божьей милостью, не бейте, не надо! Мы сделаем всё, как вы хотите; ну давай уже, скажи, скажи всё, что они хотят услышать, - она толкала в бок Тэлливера, стараясь смягчить силу тычков, не доставляя юноше мучений.
Тэлли выпрямился, еще раз глубоко вдохнул воздух и свирепо сказал:
– Видите? Вот что бывает, если дворянин связывается с театром и тратит на него свои кровные денежки, от отца в наследство полученные!
– Шкатулка! – коротко напомнила женщина. Трудности театрального мецената ее явно не интересовали.
Тэлли уже успел сообразить, в чем дело.
– Ах, шкатулка! – нервно расхохотался он. – Значит, эта безделушка и впрямь имеет какую-то ценность? А я-то думал - чего этот ушастый вокруг нее такую секретность навертел?
Женщина качнулась к нему, вскинула руку к сердцу:
– Ушастый? Какой еще ушастый?
Тэлли лихорадочно соображал. Эльф Константин надолго исчез из города: отправился искать в какой-то эльфийской библиотеке сведения о кладе, в который Тэлли до конца так и не поверил. Эти люди до него не доберутся.
– Константин. Предсказатель. Мы с ним в доле. Я, правда, не понял, в чем там выгода, но он ее у себя припрятал. И потребовал, чтоб я каждые три дня под ручку с этой рыжей шалавой прогуливался по Большому Мосту. Если мол не появлюсь или появлюсь один, он поймет, что до меня дотянулись чьи-то длинные руки... я не понял, чьи, но мне интересно было. Ну, знаете ли, от скуки все сгодится. Последний раз мы были на мосту... - Он обернулся к Рапсодии. – Не помню, два дня назад или три?
- Три, - свирепо ответила Рапсодия и поправила копну рыжих волос, что выбились из-под капюшона еще в карете. Действительно, образ актрисы – самое то: как бы иначе она объяснила штаны, плащ, кинжал в сапоге?..
- И сегодня нам надо быть на мосту. Вот прямо, наверное, в это время. Ну и идиотские придумки у этого твоего тайного дружка! – фыркнула Рапсодия и отряхнула штаны от песчинок.
– Ох, верно! – весело воскликнул Тэлливер. – Он говорил, что если я не пройдусь в срок по мосту, он со шкатулкой так на дно заляжет, что его даже свои эльфийские следопыты не сыщут... Да и ладно, мне эта забава уже начала надоедать...
Он не договорил: у его горла оказался кинжал человека, стоявшего у дверцы.
– В карету! – скомандовала женщина. – Мы должны успеть...

--- Дуглас ---

Он схватил ее за плечо, хотя был уверен, что девушка будет вырываться. Клэр так и поступила, сердито дернув плечом и сбросив его руку.
- Подумай сама, - устало и раздраженно проговорил Дювелье. - Эктор, наверное, знал, что делает, когда говорил тебе держаться родителей! Доверься не мне, так хотя бы его логике!..
Дуглас быстро огляделся по сторонам - будто бы и не замечая ничего вокруг. Наметанный взгляд гвардейца подмечал многое. Он склонил голову и быстро заговорил тихим голосом:
- Ты хотя бы понимаешь, что подставляешь под удар не себя, и даже не только Эктора, но и всех нас? Ты об этом подумала, когда решила поиграть в героиню? Тебе не приходило в голову, что они могут не убить тебя, но захватить и заставить уже его совершать глупые действия, повестись на удочку и угодить в западню... и что им, кто бы ни угрожал вам в ту ночь, явно не следует знать то, что знает Эктор.
Он не говорил о том, что Калронд - член полумифической организации, о которой помнят, по сути, лишь Кланы. И даже не намекал своим монологом. Но неожиданно сам понял смысл своих слов и тот холод, могильный холод, который всегда рвется навстречу теплу жизни из открытого саркофага, что повеял при них. Дуглас вдруг четко осознал, что, если такое случится, Экториан не имеет права на жизнь. Таков Закон. Такова суровая воля Императора.
И они поклялись этой воле следовать...
Эктор не должен был попасть в плен. Веко Дювелье дрогнуло, и он отступил чуть на шаг от Клэр, убрав подальше руки.
Эктор не должен попасть в плен. А если туда не попадет Клэр, то не захватят и Синяку. Или если Клэр попросту физически не смогут использовать в качестве приманки...

Это был не страх. Просто Клэр поняла, что ей что-то угрожает. Смертельно. И восприняла это как факт. И этим "кто-то" были не таинственные "они", о которых говорил Дювелье. Это был именно он сам. Клэр сделала маленький шажочек вперед, восстановив прежнюю дистанцию.
-Я не сомневаюсь, Дуглас, что вы с Экторианом можете поймать черную кошку в черной комнате. А вы когда-нибудь пытались отделить белую фасоль от красной при свете дня, но с завязанными глазами? Они нам, видите ли, угрожают! А кто они ? Может они сейчас на соседней улице? Или, вполне вероятно, прячутся под моей кроватью? А ты, случайно к ним не относишься? Кто-то вчера напал на двух девушек, не так далеко отсюда. Кто это был? Они или вы? Забавная игра в местоимения. Как в детстве. Только нужно еще делать страшные глаза. Тогда все вокруг начинают бояться собственной тени.
Клэр говорила приглушенно и неспешно. Дыхание ее было очень ровным. Костяшки пальцев побелели.
-Мы с тобой тянем его в разные стороны. И он разрывается на две половины. Как ты думаешь, ему не больно? Ты можешь даже свернуть мне шею, но ты никогда не получишь его полностью. И не оградишь. Ты мыслишь высокими категориями, забывая, что каждый хочет в первую очередь просто ЖИТЬ. Нет смысла каждый день спасать мир, если он для тебя не предназначен. Вы с ним оба пытаетесь решать за других. Он выбирает как лучше для меня, ты решаешь, что лучше для него. И кто, скажи мне, будет от этого легче? Ну, неужели вам так сложно понять, что лучше сидеть в темноте, нежели с завязанными глазами?

--- Дуглас ---

Дювелье начало это раздражать. Он всегда относился к Клэр с должным уважением, но в данный момент она не пыталась слушать его - она слушала только себя. Только свои беды, что царили в голове. И мешали ей осознать ту ситуацию, что происходила вокруг.
- Да пойми же ты, дура! - не выдержав, горячо произнес Дуглас. - Если бы мы знали, кто эти они, то давно бы нашли и не оглядывались каждый раз назад, ища в тени их силуэты! Думаешь, Эктор бы стал исчезать и скрываться в городе, прекрасно зная кого искать?! Нет, мы давно бы штурмовали их логово!
Горожанин, что свернул на эту улочку, наткнулся на взгляд Дугласа, оглянулся, будто бы это предназначалось не ему, но, не заметив никого вокруг себя, поспешно ретировался, исчезнув за поворотом.
- Если бы я был с ними, - Дуглас проимитировал голос Клэр, выделив последнее слово, - то не стал бы вести с тобой речи, Клэр. И я не тяну Эктора в другую сторону. Ты должна сама понять, что женился на тебе он уже после того, как вступил в стражу. А значит клятву в верности тебе пред Светом он приносил после клятвы в верности Императору. И то, что он делает, он выбирает сам. Никто его не принуждает. Он сам знает, что служит Императору. Он сам знает, что является твоим мужем. Все его поступки - принятые решения самим Эктором, и никем больше.