Город тысячи огней

[Ноэль >>>]

Во дворе напротив дома магистра Обибераса хозяин решил вытащить старые деревянные игрушки и начать их ремонтировать. Дождя не было, солнце изредка пробивалось сквозь тучи, и мужчина никуда не спешил, деловито разглядывая детали игрушек в своих руках. Порой он бросал взгляды на прохожих или позволял себе отдых, облокотившись о приземистую ограду двора. В такие моменты хозяни задумчиво, уйдя взглядом в себя, рассматривал дом чародея, хотя вряд ли догадывался о том, кто же живет внутри.
А потом что-то изменилось - то ли прохожих стало больше, то ли они решили не покидать улочки, находя занятия на ней. И спустя пару мгновений маскарад был закончен, и бывшие "прохожие" придвинулись к дому чародея.
- Никто не выходил? - поинтересовалась фигура в накинутом и закрывающем тело плаще у хозяина, рассматривающего в очередной раз дом Крааза. Тот отрицательно покачал головой. - И не заходил?
"Хозяин" укоризненно посмотрел на Дугласа, который был поглощен своими мыслями. Новоявленный капитан Легиона молча кивнул, чуть распахнул плащ, чтобы высвободить руки, поднял сложенную в кулак ладонь, подавая сигнал. И направился к дверям чародея.
Секунда, две... почему-то внутри сильно-сильно колотилось сердце, словно он должен был совершить нечто неправильное, и его непременно за это отчитают. Дювелье выдохнул, прикрыл глаза... и резко и уверенно постучал в дверь.
- Именем закона, Императора и его Наместника в Дар Герефтане!
Две женщины, разбиравшие на кухне фасоль, непроизвольно вскочили со своих мест. Фасоль рассыпалась по полу, но этот факт никого не волновал. И хотя бояться по сути пока еще было не чего, внутренний голос настойчиво нашептывал обеим, что нужно спасаться.
- Видимо, это опять за мэтром, - неуверенно сказала Герика, направившись к двери.
Клэр непроизвольно сделала шаг за ней, чтобы остановить, но столь же резко отпрянула.
- Да, конечно.
Через несколько мгновений щелкнул замок на входной двери.
- Что Вам угодно, сударь? Мэтра Крааза нет дома.
- Мне не нужен мэтр Крааз, - сообщил женщине Дуглас, упираясь рукой в дверь, дабы Герика не смогла ее при случае закрыть. - Мы ищем беглянку от правосудия, известную как Клэр Калронд. Здесь - ордер на ее арест и портрет. Можете ознакомиться, пока мы обыскиваем дом.
Дювелье вручил женщине свернутый пергамент с печатью Огненных и махнул рукой, подзывая двух подручных. Оба не пытались показаться дружелюбными.
- Сопротивление страже равносильно предательству и карается соответственно, - добавил Дуглас, посмотрев Герике в глаза. - Или вы отойдете от входа и позволите нам войти... или мы перешагнем через вас... сударыня.
Услышав имя Клэр, Герика непроизвольно обернулась, словно ожидая увидеть девушку за своей спиной. О, экономке и ни на секунду не пришла в голову мысль оказывать какое-либо сопротивление, даже если бы говоривший с нею человек пришел бы за ее собственной дочерью. Ни сказав ни слова, женщина взяла бумагу и отошла в сторону.
Клэр же в это время так же неподвижно стояла на кухне. Голос, донесшийся из прихожей, показался ей знакомым. Увы, она не обладала столь же чутким слухом, как у ее мужа, да и сердце стучало столь громко. Но свое имя она все же разобрала, вдруг осознав, откуда она знает эту манеру говорить.
-Дуглас,- вскрикнула Клэр и не задумываясь выбежала к дверям, бросившись к Дювелье, - Я знала, что ты придешь.
Дверь была распахнута одним из гвардейцев, который продолжал смотреть на Герику, если той вдруг придет в голову кричать или оказывать сопротивление. Второй, положив руку на эфес короткого меча, медленно двинулся в глубь дома, когда резко остановился, ибо оттуда с криком "Дуглас!" появилась беглянка и кинулась прямикок к капитану.
Дювелье, стоявший на входе, смотрел в глаза выбежавшей Клэр, слушал ее повторяющийся и повторяющийся голос. Он был готов бежать, прыгать, придавливать ее телом к полу, дабы она не смогла произнести ни звука. Он был готов к погоне. Но не был готов к тому, что жертва с радостным вскриком выбежит навстречу.
В отличие от капитана, второй гвардеец не терзался сомнениями на сей счет - он перехватил Клэр, когда она поравнялась с ним, рванул на себя, заламывая одну руку назад.
- Отставить! - рявкнул Дуглас, прежде, чем успел подумать, что делает.
Гвардейцы не привыкли задавать вопросов. Они привыкли слушаться командующего. Рука Клэр была выпущена, а легионер отступил на шаг назад. - Клэр Калронд, - слова давались с трудом. Это говорил не он, не Дуглас. Говорил капитан имперской гвардии, Легиона и всей стражи Дар Герефтана. Говорил человек, поставивший клятву верности выше своей собственной жизни. - Вы арестованы в подозрении в пособничестве разыскиваемому преступнику, предателю имени Императора и Наместника его в Дар Герефтане. Вы будете препровождены в место заключение под конвоем. А вас, - легкий кивок в сторону Герики, - стража благодарит за содействие. Клэр, прошу идти за мной.
Все опять завертелось слишком быстро, так что Клэр не понимала что происходит. Кто-то ее схватил, стало больно, а потом Дуглас заговорил словно бы на другом языке. Мозг отчаянно отказывался постигать смысл разворачивающихся вокруг событий. Как бы ни ненавидела девушка порою Дювелье за то, что он являлся своего рода олицетворением того мира, который отбирал у нее мужа, она ни на минуту не сомневалась в том, что он почти единственный человек, кроме Эктора, которому следует безоговорочно доверять. Клэр так и не шевельнулась с того момента, как ее отпустил гвардеец. Просто стояла и смотрела на Дугласа, ожидая, что он сейчас подаст какой-то знак, который все разъяснит. Просто так надо. Они снова играют во что-то, не объясняя правил игры. В светлых глазах явно читалась попытка что-то понять, смешанная с детской наивной верой. Дювелье мог быть чудовищем, но девушка ни на секунду не допускала мысли, что он мог ее предать, а не защищать.
- Сир? - подал голос стоящий позади гвардеец, взглядом давая понять, что Клэр явно не собирается двигаться дальше.
Рыба посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, повернулся к девушке. В голове стало как-то пусто и слишком громко одновременно. Он не знал, что делать дальше. Он знал, чего не сможет сделать. Он не сможет закричать, не сможет ударить ее... он уже перешагнул тот порог, тогда, в доме. Перешагнул ли? Пытается ли он себя оправдать тем, что вернулся назад, лишь краешком глаза заглянув за запретную дверь?
Не стоило продолжать травить свой разум обманом. Он стоит здесь сейчас, как капитан Легиона и стражи, именно потому, что возврата не было. Дювелье, сам того не ведая, сменил одну ложь на другую, и это слегка исказило черты его лица, набросив на него оттенок страдания и горькую улыбку.

(С Монком)

Сообщение отредактировал Ноэль - 4-11-2008, 2:38

[Father Monk >>>]

(продолжение)

- Клэр, - стараясь говорить спокойно, выговорил Дуглас. - Ты должна следовать за нами. И... - он смотрел в ее глаза, видя непонимание. Правда давно покинула эти пределы... - И все будет хорошо. Поверь мне.
Он протянул руку в ее сторону, призывая девушку идти вперед.
Плечи девушки дернулись, словно ей неожиданно стало холодно. Все так же не отводя взгляда от лица Дугласа, она сделала шаг ему на встречу и взялась за протянутую руку горячими пальцами.
Дювелье кивнул двум гвардейцам, подал знак тем, кто стоял снаружи. "Хозяин", что чинил игрушки, перемахнул через забор, не особо заботясь о том, чтобы забрать различные детали с собой. Фигуры "прохожих" в дальних концах улицы быстро и почти незаметно растворились за поворотами.
- Идем, - сказал Дуглас Клэр, сжимая ее ладонь своей. Он не чувствовал жара пальцев девушки, ибо рука капитана была затянута в перчатку, но тем не менее бросал косой взгляд на лицо Клэр. - Все кончено.
Позади них дверь в дом Крааза поспешно закрылась.
Девушка резко рванула руку.
- Эктор? - она не просто кричала или спрашивала. Все ее существо в эту минуту разрывалось на куски.
Гвардейцы посмотрели на капитана, но Дювелье не ответил на их взгляд, и легионеры не замедлили шага, прошли дальше, оставляя Клэр с Дугласом наедине.
- Эктор - предатель, Клэр, - медленно произнес Дювелье, стараясь не смотреть девушке в глаза. - Предатель Империи, Императора... и Наместника. Он... убил своих братьев по оружию. Убил Мастера меча, своего начальника. Он - вне закона. Для гва... для стражника, - поправился он, - это равносильно смерти.
- Но ты... ты... - она медленно отступала назад. - Ты не мог... нет, ты, пожалуйста...
Она говорила все тише, захлебываясь слезами и заметно оседая.
- Что "я не мог", Клэр? - Дювелье посмотрел на нее, подался вперед, обхватывая девушку за плечи. - Эктор перешел черту закона! Думаешь, он пришел ко мне и спросил совета? Пришел ли он к тебе, Клэр?! Нет! Он ни с кем не советовался! Он сам решал, что для всех лучше! И, неожиданно, этим "лучше" стало предательство! Ты ведь знаешь, знаешь, что Огненные теперь у власти, что Наместник из их Клана. И стража должна присягнуть Наместнику, должна ему подчиняться. Так было всегда, таков устав и закон! Он, что превозносил закон выше всего, первый же его преступил, бросив нас всех. Нет, я не убил его. Он жив, наверное. Если ему не хватило ума убраться из этого города, то долго это не продлится... война закончена! Нету больше Кланов, есть Наместник и ренегаты в лице Эктора! А, проклятье!
- Ты не мог его оставить.. Ты не мог его предать. Не ты, только не ты. Ты не мог предать меня,- совсем по-детски мотнула головой Клэр, ясно давая понять что не желает ничего слышать про Кланы и Наместника.
Дуглас в отчаянии сжал ладонь в кулак, не в силах найти слова, дабы объяснить всю ситуацию, дабы вложить в сознание Клэр ту картину, что предстала сейчас перед Дар Герефтаном. Она жила в своем собственном, выдуманном и защищенном Эктором мире. И теперь, когда дверь открылась, она была потеряна без проводника и привычных стен.
- Я не предавал тебя, Клэр, - наконец, произнес он. - Я пришел, чтобы защитить и спасти тебя. От смерти.
- Дуглас, ты же знаешь, что для меня смерть.
- Он заставил тебя верить в это, не давая возможности выйти из твоего собственного мира! - рявкнул Дювелье. - Оковы, Клэр! Это спавшие с твоих рук оковы! И боль от непривычки ходить и смотреть на яркое солнце! Он - предатель, и нам приказано его обезвредить! И мы это сделаем, ибо мы... я поклялся служить Наместнику! Будь он на моем месте, он бы первым вонзил мне нож в сердце! Первым! И он это попробует сделать и сейчас! Но я не позволю... слышишь, не позволю ему обречь и тебя на гибель! На слепую, бездумную гибель!
Клэр опустила лицо, уткнувшись в ладони. и покачала головой.
- Я без него умру. Я люблю его, что бы он не сделал. Ты не понимаешь. И я не пойму. Ни его, потому что он этого не хочет, ни тебя, потому что ты его предал. И он умрет, потому что ты не с ним, а я не могу его спасти.
- Глупости! - он схватил ее за плечи, тряхнул. - Глупости, слышишь?! Ты не умрешь, Клэр! Не умрешь!
Он прижал ее к себе, понимая, что это - лишь миг, краткий миг. Как чей-то дорогой подарок вдруг оказался в твоих руках, но не стал принадлежать тебе, ведь на нем выгравировано чужое имя. - Я не позволю.
- Глупый, ты не сможешь.
- Это мы еще посмотрим, - Дювелье обернулся, оглядел крыши. - Нам нужно идти.
Клэр покачала головой. Дуглас не обратил на это внимание - взял руку Клэр и потянул ее за собой. Подальше от этой узкой улицы с высокими крышами. Подальше от странного чувства, что кто-то незримый молча наблюдал за ним, Дювелье. И отсчитывал время, оставшееся ему жить.
По инерции Клэр сделала шаг за гвардейцем, а потом вдруг очень резко бросилась на него, занося для удара свободную руку. Рефлексы работали быстрее разума - Дювелье уловил движение, несущее опасность, дернулся в сторону, не выпуская руки Клэр, и удар, должный придтись на лицо, скользнул мимо. А затем, также ведомый инерцией и рефлексом, Дуглас изогнулся всем телом и с разворота ударил девушку по лицу. И как уже было ранее она даже не успела почувствовать боли от удара, просто упав на камни мостовой.
Дуглас, тяжело дыша, смотрел на тело Клэр, и перед внутренним взором капитана сквозили призраки прошлого. Такого недавнего прошлого... он медленно разжал руку и сделал знак стоявшим поодаль гвардейцам, дабы те подобрали тело девушки.
Легионеры не привыкли задавать вопросов...

(полуспящий я с полуспящей Ноэль)

[V-Z >>>]

(совместно с Гульдой, разумеется)
Расставшись с утренним посетителем, Сэллемор понял, что возвращаться ко сну ему окончательно расхотелось. К этому он относился философски; не так уж редко случались ранние пробуждения.
Сменив одежду на более подходящую для рабочего дня, лорд Шеан спустился в подземный кабинет - разбирать то, что не успел изучить вчера. Такого оказалось немного; даже учитывая стремительно меняющиеся условия, Сэллемор всегда находил время для прочтения таких документов, а читал он быстро. Привычка не оставлять без внимания ничего выработалась давно; когда-то, отложив "на потом" одно-единственное письмо, лорд Шеан потерял возможность завершить весьма красивую и выгодную комбинацию.
Более он такой ошибки не совершал.
А еще он никогда не откладывал исполнение обещаний, особенно тех, которые мог выполнить быстро.
- Шедао, - произнес в пространство Сэллемор. Слуга-восточник появился немедленно; на мгновение аристократ привычно задумался - как им с Кайри удается оставаться совершенно незаметными? - Найди Тэлливера Стайни и пригласи его сюда.
Шедао молча поклонился и исчез за дверью.
Слуги лорда не давали своему господину никаких оснований для нареканий: на выполнение приказа Шедао потребовалось ровно столько времени, сколько надо было на дорогу до "Пещеры" и обратно. Тэлли тоже не подвел: одевался так стремительно, словно гостиница была объята огнем. А то, что он спросонья ничего не соображал, не имело значения. Расспросы он оставил при себе, окончательно очнулся от сна по дороге - и шагнул через порог уже собранный, внимательный, с учтиво-спокойным выражением лица.
- Добрый день, - мягко улыбнулся лорд, поднимая взгляд от бумаг. Жестом указал на кресло напротив, подождал, пока Стайни его займет, и обыденным тоном сообщил: - Я думаю, сейчас время избавиться от твоего клейма. Согласен?
Тэлли ответил не сразу, потому что задохнулся. Сразу дюжина восклицаний, одинаково неистовых и бессмысленных, столкнулись у него в горле и загородили друг другу путь наружу.
Это мгновение дало ему возможность прийти в себя.
Какого демона он дергается? Ведь именно это лорд Шеан уже обещал ему, разве нет?..
И вместо того чтобы проорать на весь дворец: "ДАААААА!!!", Тэлливер Стайни ответил со сдержанной радостью:
- Да, милорд.
Как будто лорд предложил ему прогуляться верхом за городской стеной!
Сэллемор чуть заметно улыбнулся - сдержанность ему понравилась. К бурным проявлениям чувств лорд всегда относился с некоторым недоумением.
- В таком случае, когда придет Каррас... а, вот и он.
Действительно, колдун как раз появился на пороге; соотнеся услышанную фразу с присутствием Тэлливера, он поинтересовался:
- Пора исцелять, мой лорд?
- Несомненно, - кивнул аристократ.
Каррас вновь бросил взгляд на молодого человека; теперь он смотрел оценивающе, как врач - на пациента.
- Пойдем, - сказал он. - Тут рядом комната, которая куда больше подходит для таких дел.
Тэлливер двинулся за человеком, который произнес слово "исцелять". Молодой человек чувствовал себя так, словно все, что происходило с ним за последние годы, было вот именно болезнью, тяжелым бредом... а вот сейчас он исцелится и увидит себя в родном замке... а рядом братья, которые и не думали его предавать... и отец, который жив, жив, жив...
Лишь резкая бледность выдавала эти сбивчивые, полубезумные мысли. В остальном вид у парня был вполне спокойный.
"Комната рядом" оказалась не очень большой - пожалуй, ее можно было пересечь за несколько шагов. Стол посередине заставлял комнату казаться еще меньше; правда, два стула были аккуратно придвинуты к стене.
- Вполне подойдет, - вынес вердикт Каррас, оглядев помещение. - Раздевайся до пояса и ложись на стол.
Он размял кисти; на пальцах затанцевали зеленоватые искорки.
На миг Тэлли стало страшно. Нет, он испугался не возможной боли и даже не жутковатой неизвестности: а что сделает с ним маг? Нет, пугала беспомощность: он был в чужих руках, с ним собирались что-то делать... ох, ощущение было - как перед поркой...
Преодолевая это унизительное чувство, парень потянул через голову рубаху и спросил глухо, с хрипотцой:
- Ложиться на спину или на живот?
Собственный голос показался ему чужим...

[бабка Гульда >>>]

(Мы с ВиЗетом - продолжение)

- На живот, разумеется, - усмехнулся Каррас. - Лечить-то мы будем спину. Нет, конечно, я могу попробовать и сквозь грудную клетку лечить то, что на спине, но тебе это не понравится.
Если это было шуткой, Тэлли ее не понял. Он вообще сейчас воспринимал все вокруг как сквозь толщу воды.
Скинув рубаху на один из стульев, он неловко улегся животом на холодный стол, отвернув от мага лицо, чтобы скрыть багровую краску стыда. Показывать незнакомому человеку такую спину!..
- Ясно... - протянул Каррас, изучая клеймо и следы от кнута. - Выносливый ты, Тэлливер...
Он протянул руку, на несколько мгновений замерцавшую зеленым: Ашенди изучал состояние тканей и глубину повреждения. Потом удовлетворенно кивнул.
- Дело будет долгое, несколько часов точно. И не безболезненное, увы. Могу погрузить тебя в сон, чтобы не чувствовал.
- Как скажешь, - откликнулся парень, не поворачивая головы. - Ты мастер, тебе виднее.
- Пожалуй, лучше будет сон, - решил Каррас. - Иногда пациенты во время лечения дергаются, а тут немало точек, которые требуют неподвижности...
Он протянул руку к затылку Тэлливера, формируя сонные чары.
Голова Тэлливера налилась тяжестью, глаза сами собой сомкнулись, мысли смешались. Стыд и страх утонули, затерялись в накативших волнах сна...
- Приступим, - произнес Каррас вслух, опуская руки на изуродованную спину. Пальцы вновь засветились зеленым, но теперь - уже не мерцанием, а ровным, ярким светом.
Ашенди прикрыл глаза; сейчас смотреть ему не требовалось - он и так ощущал каждую частичку поврежденных тканей. А вот сосредоточение требовалось полное.
Обе руки покоились в середине спины; очень медленно Каррас сдвинул левую вверх - к клейму. Там ладонь плотно прижалась к оставленным железом шрамам, и зеленое сияние вспыхнуло еще ярче.
Не погрузись Тэлливер в сон - ощутил бы резкую вспышку боли. Увы, этого избежать было никак нельзя; слишком уж старым было клеймо.
Каррас сосредоточился на именно этом участке; в целебном сиянии кожа словно плавилась, изменяясь и расправляясь, стирая следы от железа. Так же медленно маг сдвинул ладонь чуть к себе... потом - обратно и дальше...
С его точки зрения все проходило довольно быстро; однако Каррас знал, что для любого наблюдателя минуло не менее сорока минут. Такова уж относительность волшебства.
Когда шрамы на поверхности исчезли окончательно, Ашенди этим не удовлетворился; он задержал ладонь, вновь посылая целебные импульсы и убеждаясь, что не осталось никаких повреждений. А затем перешел и к следам от кнута; это было полегче.
Тут уже по спине Тэлливера двигались обе руки - в том же медленном темпе. Каррас методично обрабатывал каждую полосу, проводя по ней пальцами от начала до конца; за покрывавшим руки сиянием оставалась гладкая, нетронутая кожа.
И наконец Ашенди чуть приподнял ладони; волшебное свечение погасло, а маг медленно выдохнул. Только сейчас он ощутил, как выматывает подобное лечение; в самом процессе особенных сложностей не было, но вот концентрация и требуемый расход энергии изрядно истощали.
- Уф, - подтянув к себе стул от стены, Каррас устало опустился на него. И коротко щелкнул пальцами, развеивая заклинание сна.
Тэлливер проснулся резко, разом. И сразу вспомнил, где он и что с ним происходит.
Голова была легкой, мысли - четкими, исчезли следы ночного недосыпа.
Спина горела, но эта была легкая, почти приятная боль, она вызывала в памяти полузабытую тайренскую баню с веником.
Тэлли замер, боясь пошевелиться, чтобы неосторожным движением не помешать чародею.
- Мне еще лежать? - тихо выдохнул он сквозь зубы. Спросить, как движется работа мага, было страшно.
- Уже можно слезать, - прозвучал тихий ответ. - Вон там, на стене, зеркало. Можешь оглядеть работу.
Слезать? Телливер сорвался со стола, как птица с ветки. Не ответив магу, он ринулся к зеркалу. С риском свернуть шею оглядел левое, потом правое плечо...
Здоровая, без единого шрама, кожа. Только красная - действительно, как после парной бани!
- Ох, ну и мастер же вы! - выдохнул Тэлливер тысячную часть своей благодарности. - Настоящий мастер!..
Каррас лишь улыбнулся в ответ и посоветовал:
- Дня два старайся на спину особо не ложиться, и вообще не касаться ей. Считай, что под солнцем докрасна обгорел, и веди себя соответственно.

[EE. Dam-Delad >>>]

(с V-Z)
Лорд с пониманием отнесся к ночному приключению дипломата, а Тантал с пониманием отнесся к факту, что лорду требуется время взвесить ситуацию и к тому, что возможности нормально поспать за последние пару суток не было.
А только лучшие династий из клана Огня могли поспорить с роскошью, убранством и прислугой Шеана, и Тантал по достоинству оценил мягкие воздушные перины и умиротворяющую тишину...
Взбодренного чаем, позже, аль-Фалака пригласили вернуться к открытому разговору. Отдохнувший и свежий Тантал сиял. – Благодарю вас, сон был очень кстати, - воин опустился в кресло.
- Господин Шеан, размышляя о ваших словах, о том что кланы не исполняют взятых на себя обязательств, то это неоспоримая истина, как то, что звезды сияют только в ночи. Но полагаю, у вас сформировался план, как внести изменения в политическую жизнь города? Однако, есть проблема: за последние несколько дней случились события, количество которых можно растянуть на десятилетия, - воин сделал паузу, - И если признаться, о большинстве из них я знаю крайне мало.
- К сожалению, обычно большая часть происходящего в городе действительно скрыта от глаз, - кивнул Сэллемор, искренне жалея о том, что не знает – сколько Аэлис успела поведать новому союзнику. – Но, что любопытно, в нашем случае еще и играет роль история, начавшаяся отнюдь не недавно… Вы, думаю, слышали о пророчестве? Касательно Избранного, коему предначертано изменить жизнь города к лучшему?
- Да, мне приходилось слышать об Избранном, однако, немного. Перед тем, как я попал в клановскую засаду Аэлис говорила, что Избранный, это не один человек, а композитная личность из нескольких обитателей и возможно гостей города. Она предложила помочь Избранному свершить пророчество и вот я перед вами.
Воин ощущал окрыление прошлой ночи отдаленней, но за то чувствовал себя более отдохнувшим и, готовым. «Интересно насколько далеко идут планы лорда?» - прикинул Тантал, посмотрев куда-то в сторону.
- Вы совершенно правы, - мягко улыбнулся Сэллемор. - Дело в том, что на это пророчество я и рассчитываю.
Он чуть помедлил; раскрывать имена вовлеченных в исполнение пророчества аристократ пока не собирался. И потому, что еще не полностью доверял бывшему посланнику Кланов, и потому, что любое знание из человека можно выбить.
- В настоящий момент я собираюсь насколько возможно уменьшить силу обоих Кланов. Для этого мне необходимо как можно больше сведений о них; как я понимаю, таковые вы можете предоставить?
Лорду Шеану было искренне интересно - поведает ли Тантал то, что ему и так не известно?
Тантал поднял бровь, выказывая мягкое удивление вопросу лорда.
- Сэллемор, если вы позволите, есть ряд тонких моментов, - воин облокотился локтем на одно колено и наклонился к Шеану, – во-первых не все сразу, а во-вторых не знаю с чего начать. Однако, я предан Аэлис и её союзники – мои друзья, если вы поставите вопрос конкретнее, то я расскажу все что знаю.
Дипломат откинулся.
- Навскидку, слабое место пламени – его пылающая суть: гордость, стремление спалить-захватить все сразу и опасная самоуверенность раздутая до предела после воцарения Тимеса, словно бычий пузырь. Может ткнуть в него ледяной иглой?
Аристократ безупречно скрыл некоторое недовольство нарушением этикета; все же они с аль-Фалаком были союзниками, но отнюдь не близкими друзьями, и переходить на обращение по имени не было причин.
Но сейчас это было не особо существенно.
- У меня были такие планы, - кивнул он. - Но для реализации мне требуется немного больше. А именно - как охраняется "Наместник", - титул лорд Шеан слегка выделил иронической интонацией, - какими силами на данный момент вообще располагает Огонь... и насколько они готовы.
- О, они конечно готовы, вернее они так самоуверенно думают. Я считаю, что в их защите есть критические прорехи, несмотря на то, что наместника рьяно охраняют. – Предполагаю, что огромная воинская мощь сосредоточена на Тимесе и не много сильных магов оберегают его покой.
- Так... - лорд Шеан привычным жестом потер висок. - Это радует.
Он чуть помедлил - раскрывать или нет? Впрочем, сейчас это не повредит; в отличие от обычных людей, Аэлис способна читать в душах, и ненадежного она бы к нему не направила.
- Предположим, что у меня есть... сведения о том, как проникнуть к Наместнику, минуя известные коридоры, двери и входы. Как думаете, что из этого можно извлечь?
Тантал широко улыбнулся лорду.
- Вопрос странный, как если бы вы сказали, что обнаружили богатый золотом рудник и спросили, что из него можно извлечь. Доверяя вашему предположению отвечу, что в случае проведения успешной операции, Дар Герефтан может потерять наместника.
- О, речь идет не обязательно о его физическом устранении, признаться, я не хотел бы его убивать, иначе мы уподобимся в своих устремлениях кланам, для которых игра всегда стоит свеч.
- Несомненно, - кивнул аристократ, мысленно отмечая, что взгляды у них различны, но цели удивительным образом совпадают. Впрочем, такое случается нередко. - В таком случае я предлагаю обсудить некоторые нюансы...
- Я слушаю вас, – с этих слов и закурился дымок надвигающегося пожара в доме наместника.

[higf >>>]

Лайз едет рядом с каретой. Медленно. Очень медленно. Время растягивается, размягчается от горячего ожидания. Ворота перед ними растут не быстрее, чем лиловеющие тени по вечерам. Цок-цок-цок-цок – отбивают ритм копыта, но волшебнику кажется, что эти цоканья далеки друг от друга, как живые почки оазисов на смятой дюнами коре пустыни.
Качается деревянная коробка, за ее стенами трусоватый хитрец Наместник строит планы. Он боится драки. Можно сойти с ума – таким медленным шагом они едут, и Лайз улыбается, когда наконец Дювелье выскакивает из кареты и мчится вперед. Промежутки между цок-цок-цок-цок становятся не такими мучительными, но все равно слишком долгими для него, хотя краткими для остальных.
Наместник жаждет власти. Больше, больше, больше... Хитрому слуге рядом нужны деньги. Он следит, чтоб убить при намеке на предательство. Думает, маг не знает... Воину впереди только б просто вернуться домой к жене невредимым. Они все слабы.
Лайз жаждет схватки, и нерешительные мгновения пугаются и нарочно замедляют ход.
Бой – огонь.
В огне горит все. Чародей ждет схватки, чтоб отпустить на волю пружину, что распрямится, безжалостно уродуя чужие тела. Разрушение вечно. И только превращая в пепел то, что создавалось годами, вдыхая запах горящей плоти, распадающейся одежды, стонущего от жара и смерти камня – живешь; не просто существуешь, а ощущаешь себя равным Свету, Тьме и Сумраку.
Не правителем – оставим это Тимесу Айли. Властителем, богом, безумной стихией, которой ничего не надо, и которая может превратить все в пищу или пощадить по мгновенной прихоти.
Жаль, что лишь миг, который надо долго ждать и кропотливо готовить.
И сейчас, чем ближе этот миг, тем дольше кружится рядом каждое мгновение, застывает у виска и лишь потом улетает прочь, уступая место следующему.
Город охватывают толстые каменные ладони стен, в них грубо высечена прорезь ворот Владыки. Стража почтительно и безмолвно отступает. Лица – окостеневшие маски безразличия, Дуглас уже передал приказ не вмешиваться. В пространстве нескольких шагов арки вечно властвует тень, она навсегда поселилась в трещинках; сползается, прячется, когда жаркое полуденное солнце гонит отовсюду. И сейчас она встречает карету и людей вокруг, окутывая покрывалом прохлады. Ноздри щекочет запах сырости – спутника тени. Цок-цок-цок-цок-цок-цок...
И вновь свет – сегодня на небе ни облачка, солнце с интересом смотрит на них.
Лайз знает, где укрылись его люди, знает о засаде Ледяных. Главное, чтоб не передумали – эта мысль пронзает грудь раскаленным штырем страха, которого не вызывает сам бой. Площадь за воротами невелика, они уже на середине. Еще чуть-чуть, приближаются проход клановой улицы. Неужели?!
На небе рисуются короткие черные штрихи стрел, зачеркивают накатившую дрожь. Бой будет.
Ход времени стремительно меняется.

Рука метнулась вверх, языки пламени в лучах солнца пожаром вспыхнули на вышитом гербе – и словно взлетели с него в небо, сожгли в полете стрелы; лишь жала-наконечники упали рядом на мостовую. Впрочем, несколько самых смелых опередили огонь. Одна затрепетала в стенке кареты, вторая укусила плечо охранника – и тот начал клониться вбок. Но прежде, чем сполз на мостовую, переулки и окна вышвырнули на площадь с десяток воинов.
Они бежали молча – клановые войны Дар Герефтана ведутся без знамен и боевых кличей. За их спинами рождалась магия. Шипастый шар, на лету щетинясь голубыми иглами, полетел над головами.
Огненные и Ледяные давно использовали все виды магии – не зря они перетягивали между собой пламенную Миори. И все же некоторые, по традиции, давались легче. Сам Лайз был верен Огню как клану, огню как стихии, огню как жизни. Видимо, и среди врагов были верные Льду.
Колючий шар, сбитый пламенным, пролился теплым дождем на бойцов, которые уже сцепились со стражами, окружившими карету. Сталь лязгает оковами боя. Звук падения – раненый стрелой распростерся на камнях. Запах крови из первых ран, и пепла от сгоревших стрел. Пока слабый. Пока.
В трех шагах вырос боец Ледяных. Лайз метнул в него колбу, спрятанную в рукаве. Отличная реакция - подставил клинок. Стекло с жалобным звоном разбилось, жидкость растеклась по руке маслянистой пленкой. И вспыхнула от слабенького, с булавочную головку, огонька. Крик боли. Запах горелого мяса усилился. Ледяной покатился по мостовой, тщетно пытаясь сбить пламя.
Бой. Смерть. Настоящая жизнь.
Ледяные рвались к карете. Магия кипела в нескольких окнах, показав местонахождение волшебников. Бойцов добавилось, они взяли кортеж в кольцо – ни один воин или маг Огня не должен был уйти. Пожертвовали менее ценными – даже стрелы продолжают лететь, не очень-то сидящие в засаде боятся попасть в своих.
Смахнуть несколько увесистых гирек с чужой чаши весов – понятное желание. Только оно есть и у Лайза с Наместником. Вот уже не выбегают новые бойцы, не летят стрелы или заклятия из доселе молчащих окон. Пора.
Стрела вонзилась в спину Ледяному, почти добравшемуся до дверцы кареты. И тут же в окна, где прятались маги, ударили – огненный шар, ледяная стрела, молния, каменное ядро. И за ними – россыпи стрел. Бойцы клана Огня скрывавшиеся в засаде, врывались в двери и расстреливали выдавших себя лучников и волшебников.
Справа от Лайза молодой воин, который мечтает вернуться к жене, добил раненого врага. Нападавшие на площади растерялись, заметались в ловушке. Арбалетные болты хлопают по тем, кто подальше от кареты. Группы Огненных перекрывают выходы.
Он испытывает торжество победителя. Еще одно заклятие – пламя с уже полусгоревшего, облитого жидкостью бойца перекидывается на его раненого собрата, зажимающего бок; языком гигантской огненной кошки лижет лицо, которое тут же коричневеет. Вой. Вонь. Успеть побольше, пока бой не завершен. Горечь сожаления, как щепоть соли на языке. Уже почти все? Так быстро?!
Вонь. Вой.
Тот самый парень схватился за горло и падает с хрипом. Облако кислоты растеклось из зеленой лужицы у ног. Испарилось в воздух, потянуло к другим щупальца, как целый клубок спрутов из реки в катакомбах. Упал воин у дверцы кареты, сильно ударившись о ручку – кровавая полоса отметила его путь до земли. Лайз узнал это заклятие.
Но откуда? И нельзя колдовать так точно, не видя врага.
Они видят. Фигуры на более далеких крышах, даже на стене резиденции Огненных – и как забрались? Ледяные. Больше. Много больше, чем в первой засаде, которая была приманкой. Но как?!
Неважно. К Сумраку все. Сейчас – бой!
С торжествующим криком Лайз спрыгнул с коня и, держась подальше от завитков ядовитой кислоты, атаковал. Другие маги гасили удар, прибивая спрута чарами к земле. Щупальце успело обвить карету. Интересно, как Наместник?
Неважно. Они не побеждены. Бой! Предел сил есть, но он еще далек и подожженная фигура в синем балахоне упала на мостовую, разбрызгивая кровь.
Заклинания и стрелы спутались в единую сеть над площадью и окрестными переулками. Никто уже не думал об осторожности, о том, чтоб никого не задеть, целясь во врага. Новый отряд Ледяных – отборных, хорошо обученных бойцов – ворвался на площадь. Другие атаковали засады, точно так же, как только что сделали Огненные. Это уже настоящее сражение, что охватило несколько кварталов, вспыхивая узелками.
Жители, наверное, спрятались по подвалам, кто успел. Их никто не спрашивал, устраивая засады в спальнях и кухнях. Никто не давал возможность уйти. Да что ему за дело? Так, мысль!
Стража у ворот попряталась по караулкам, словно все спокойно. Почему?
А! Приказа Наместника не вмешиваться никто не отменял!
Кровь стекает по левой руке – нож порвал мышцы. Рыжий огонь на груди, алая кровь на рукаве и бой вокруг... Он рассмеялся, громко и безумно.
Сбоку движение – внезапно с места рванула карета. Кто-то кричит впереди. Воины Огненных очистили одну из улиц, хотят увезти Наместника, живого или мертвого. Пусть Тимес бежит! От него все равно нет пользы.
Кто же побеждает? Не понять. Тела вперемежку на площади, улицах. Из окна второго этажа напротив, сорвав голубую занавесочку, свесился труп Огненного волшебника. В спине торчит стрела. Сбитый цветочный горшок валяется на булыжниках, посыпав землей тела бойцов Огня и Льда.
Лайз увернулся от заклинания «твердого воздуха», останавливающего дыхание. Увидел занесенный над собой кинжал, сблокировал запястье своим и схватился за лезвие. Боль. Кровь по второй руке. Ее капли обожгли противника – затлела одежда, плоть, кость.
Лайз еще раз засмеялся. Он - Огонь! Он – стихия! Он – смерть!
Снова боль. В боку.
Маг повернулся, смахивая рукой иголочку. Что за..?
Слабость. Перекошенное злостью лицо слуги, вылезшего из-под трупов. Он отнял трубку для стрельбы от своей крысиной мордочки и прошипел:
- Изменник! Мы из-за тебя попались!
Бросился вслед за каретой, пригибаясь к земле. Почти на четвереньках, как настоящая крыса. В Сумрак его!
Рука поднялась, чтоб метнуть вслед заклинание – и бессильно упала, повисла сломанной веткой. От малюсенькой раны растеклось бессилие, сворачивая в комки кипящую кровь. Яд!
Этого не может быть. Он сам – смерть! Он – смерть... Смерть...

Время снова замедляется, застывая на месте, раздумав бежать. Лайз оседает медленно, целую вечность, и так же медленно двигаются дерущиеся люди вокруг. Еле ползут по небу стрелы. Почти застыл убегающий слуга. Цок... цок... Это чья-то лошадь мечется, потеряв хозяина. Между ударами копыт – вечность. Вечность...
Время замирает.

Человек лежит на мостовой. Пламя на окровавленном камзоле все так же лижет башни замка, покрытые настоящими пеплом и грязью. Миг, когда время для него остановилось навсегда, выгравирован в зрачках.

[higf >>>]

Металась по дому, как брошенный ветром листок, не находила себе места от острой, как льдинка и такой же холодно-искристо-голубой тревоги. Вчера Руи не вернулся, как унесенный ураганам, жутковатым ветром перемен, что веял над Дар Герефтаном. Его жизнь что угодно могло отнять – от случайной встречи с грабителем до шпиона Ледяных. Вел было плохо, Вулфред не знал, что сказать ей.
Когда аметистовая глубь ночи унесла надежду, что Тенилан сегодня вернется, девушка не смогла или не захотела уснуть. Раскрыла тетрадь и по бумаге, ломаясь обрывами, начали появляться строки. То и дело их заносило синими лавинами множества перечеркиваний, но потом буквы снова строились в неровные от волнения цепочки, пока утро не бросило горсть солнечных лучей в окно; пришла пора вновь приступать к делам.
Девушка была бледна, но сна – ни в одном глазу. Стихи помогли ей немного успокоиться, но когда дверь открылась, и на пороге сводный брат привычным жестом откинул со лба прядь - это было потрясением, слишком сильным, чтоб сохранять спокойствие. Она застыла, поправила платье на плече, хотя темная плотная ткань и не думала сползать, а затем бросилась к Руи. Даже не замечая, что одежда его грязна и местами порвана, обняла, а затем спросила глухо и отрывисто:
- Где. Ты. Был?
Ошеломленный трактирщик замер, а после короткого раздумья пробормотал:
- Я тебе в комнате расскажу. Пойдем.
У всех посетителей на глазах, Велания Нардис разрыдалась. А потом позволила брату увести себя.
Когда слезы высохли, и рассказ был закончен, решили к темноте отправить кухаркиного сына Брая к Миори с вестями, едой и одеждой. И, судя по новостям, ей не стоило появляться в городе. Правда, когда пришли вести о произошедшем у Ворот Владыки побоище, хозяева «Тайны драконьей пещеры» засомневались, что розыски будут активно продолжать. И все же береженого берегут ясный Свет, таинственная Тьма и переменчивый Сумрак.
Велания не могла понять, плохо для них бойня Кланов это или хорошо, пока брат не сказал, что скорее хорошо – чем больше клановцев убьют друг друга, тем меньше сил у них останется на других. Правда, хотя окна были закрыты и даже двери заперты на замок, в собственном доме трактирщик шептал опасные для невольного информатора клана Огня слова.
А еще днем, вскоре после появления Тенилана, пришла записка с уверением, что «Пещеру» продолжают охранять, и очередными инструкциями. В тревоге хозяева стали готовиться к приему посетителей.


- Кто за все это ответит??!
Тимес Айли был в ярости. Отлично продуманный план полностью провалился. Судя по донесениям, погибла чуть не половина всех бойцов и магов Клана, а оставшихся едва хватало на самое необходимое. Он тешил себя надеждами, что Ледяным пришлось еще хуже, но это были лишь надежды. Пришлось мобилизовать всю стражу Дювелье, но теперь, не ощущая за спиной прежней силы, Наместник видел в каждом взгляде предательский кинжал, готовый вонзиться в спину; признак неповиновения.
Виноватых тоже не находилось, ибо Лайз, устроивший все дело, был бесповоротно мертв, а объявлять козлом отпущения себя за принятие плана не хотелось. Сильно пострадала коллекция черепаховых гребней, половину из которых сломали руки лорда.
В городе стало неуютно, и, как ни страшно было ехать вновь – под усиленной охраной остатков воинов Огненных и городской стражи, Наместник после совещания с советом Клана вернулся в свою резиденцию. Кое-кто из совета с охраной переехал туда с ним, и Дом Огня – хотя на самом деле там был не один дом – сильно опустел.
Впрочем, оставалась надежда, что Ключ, попав к ним в руки, позволит наладить дела.

[Father Monk >>>]

--- Дуглас ---

Игольчатый, сложив руки на груди и спокойно глядя в лицо сидящего за столом Дугласа, чем-то напоминал Синяку. Только вместо каменного спокойствия и уверенности в своей правоте, в чертах Игольчатого сквозила какая-то жестокость, вера в то, что прав тот, кто сильнее и кто может послать противника на встречу к праотцам ударом ребра ладони. У Игольчатого было лицо убийцы. Уверенного в себе убийцы.
Дювелье молчал, отвечая на взгляд гвардейца, повышенного до звания лейтенанта. Вместо Синяки. Вместо многих, кто ушел или пал.
- Что мы имеем, Кайл? - Рыба старался, чтобы его голос звучал жестко и уверенно. Игольчатый не изменился в лице, а потому сказать, удалось ли Дугласу добиться подобного звучания, новый капитан Легиона не мог. Новый капитан и исполняющий обязанности Мастера меча, поправил сам себя Дювелье. Еще несколько дней назад он был никем, не существовавшей тенью, а сегодня он стоит на одной ступеньке с сильными города сего.
- Это риторический вопрос, капитан? - медленно протянул Кайл.
- А ты умнее, чем кажешься, - Дювелье постучал пальцами по столу. - Кланы перегрызлись, и Наместник, вместо того, чтобы не поддаваться не провокации, сыграл в партию Ледяных.
- Я бы сказал грубее, но в целом это так, - растянул губы в улыбке Игольчатый. - Он прислал приказ о том, что требует от стражи подчиниться старым обязанностям и выставить определенное число людей на его охрану. Я отобрал парочку надежных ребят из Легиона и два отряда обычных имперцев, для численности.
- Правильно, - Дуглас помассировал виски. - Конхобариус будет осторожничать, но это именно тот момент, когда он решит действовать. Ему может показаться, что сейчас, пока Кланы ослабли, нужно нанести удар. Нам нельзя потерять Наместника...
Игольчатый фыркнул, но не ответил.
- Лорторианус сломался?
Кайл покачал головой.
- Этот проклятый ланторец скорее откусит свой язык, чем скажет что-либо. Уж вы-то должны это знать, капитан.
Дювелье мог бы поклясться, что Игольчатый произносил слово "капитан" со скрытой издевкой. А может это брала верх усталость и паранойя.
- Рано или поздно, все ломаются. У всех есть лимит. Даже у ланторцев.
- Возможно. Только не у всех есть время, чтобы достичь этого лимита, - Кайл прочистил горло, откашлявшись. - Сэр, будет много проще и надежнее, если Мофэс оставит этот мир и уйдет под сень Тьмы.
- Пока я этого не прикажу, этого не будет, - жестко отрезал Дювелье, поднялся из-за стола. - Что еще? Я же вижу, что тебе есть, что сказать.
- Мы нашли информатора, - Игольчатый позволил себе вновь улыбнуться. Улыбка походила на оскал. - Насколько я понимаю, именно о нем говорили Экториан и Лорти. Эрик Витрова, один из имперцев.
- Надежность?
- Играли бы мы в кости, я поставил на Витрову, - Кайл развел руками. - Но приказываете вы, капитан.
- Работай в этом направлении, Кайл, - он махнул рукой, но, пока Игольчатый еще не вышел, добавил: - Только очень осторожно. Если Витрова действительно информатор того, о ком говорил Эктор, этот таинственный помощник скрывается надежнее, чем сам Легион.
- Слушаюсь, сэр.

--- Экториан ---

Эрик Сандлер, прозванный Кузнецом. Тамос Рньяба, называемый Ябедой. Курц, по прозвищу Хорек. Грегори-Таланос Оприус, известный как Игрок. Саймон. Кирк. Донован по прозвищу Плешивый. Магнус Норбортран...
Имена тех, кто умер во имя Города и во имя Империи. И имена тех, кто предал Императора и все то, чему служил Эктор.
Дуглас Дювелье по прозвищу Рыба. Человек, приказавший заключить в тюрьму Лорториануса. Мофэс знал, на что идет. Знал, что внимание Дугласа сосредоточиться на том, чтобы сломать Судию, чтобы выдавить из него ту информацию, которую он делил с Синякой, не успев полностью доверить Рыбе. Мофэс знал, что, принося себя в жертву, дарит несколько лишних дней Эктору. Лорти мало говорил, но понимал много больше, чем думали другие.
И Клэр.
Это имя Синяка шептал чаще других, скрываясь от патрулей и дозорных, скользя по переулкам и крышам, кутаясь в плащ и садясь в самый дальний угол таверны. Это имя, подобно лучику света в кромешной тьме, заставляло Синяку щуриться, мешая его взгляду привыкнуть к темноте, дабы сосредоточиться на скрывающих в ней противниках.
В воздухе кто-то невидимый чертил карту и пытался понять по ней, что же происходит. Налет на дом Найдлайсов, выбитая дверь, оказавший сопротивление и застреленный подмастерье. Разбирательство у дома госпожи Рэйван, владелицы магазина тканей, когда туда заявился патруль стражи и потребовал выдать Миори Рэйван для дальнейшего разбирательства. Рэйван в доме не оказалось, но даже эту крохотную информацию стражники выбивали достаточно долго. И потом... зеваки видели, как троица неких людей вытащила из дома магистра Крааза девушку, а после один из этих людей, пройдя не более квартала, отправил подопечную в забытье одним быстрым ударом...
И - об этом говорили за каждым столом открывшейся рано забегаловки в доках - бойня между Кланами. Десятки погибших и парочка разрушенных домов. Алые улицы, залитые потоками крови.
Синяка чувствовал, что в самом воздухе Дар Герефтана звенели невидимые искорки, что даже умиротворенный в другое время жизнью рыбак поднимает голову, ощущая это напряжение, скопившееся над Городом Тысячи Огней. Это было то самое время, когда нужно было действовать. Бить тогда, пока противник не успел перегруппироваться.
Улицы Дар Герефтана, снующие туда-сюда люди, и таверна "Тайна Драконьей Пещеры", кажущаяся заброшенным складом из-за своих закрытых ставень. Экториан, с откинутым капюшоном, шел медленно, сгибаясь под тяжестью мешка на плече. Человек несет что-то в мешке, он устал, он останавливается, дабы передохнуть.
Повторение рутинных движений, рутинной жизни, слияние с нею - лучшая маскировка. Огненный, приставленный Кланом для наблюдения за "Пещерой", это знал, только считал, что вряд ли таверна станет следующей точкой нападения Ледяных. Ему хотелось оказаться подальше от сюда, где-нибудь в уютном местечке на Улице Роз, а потому он перестал сливаться с текущей вокруг жизнью. Выдал себя.
Кто-то обхватил его сзади, зажал рот и резко дернул голову, до хруста позвонков шеи. Огненный не успел толком понять, что произошло, когда Тьма сомкнулась пред его взором, а жизнь покинула тело.
Через пару мгновений человек, не особо скрываясь, как и подобает обывателю, уже входил в открытые двери таверны, куда стекался люд, дабы лично посмотреть на набирающего популярность барда.

Сообщение отредактировал Father Monk - 11-02-2009, 1:21

[Ноэль >>>]

День догорал, как толстая свеча на каминной полке: быстрее, нежели того хотелось бы рачительной хозяйке, но оставляя небольшой огрызок прошитого фитилем воска, чтобы можно было завершить свои дела. Однако мало кто в Городе стремился к этому. Дурные вести быстро разлетаются, разносимые на крыльях, скроенных из шепота и опасений. Едва ли хоть кто-то сопереживал какому-то Клану, однако все понимали, что отсутствие равновесия во взаимоотношениях этих двух борющихся гидр не может принести ничего иного кроме беды. Открытые столкновения грозили перерасти в самую настоящую войну. Войну за власть, оплачиваемую кровью тех, кому суждено не более чем повиновение.
Город словно бы притих, затаился, в напряженном ожидании чего-то неминуемо плохого. Двери поспешно запирались, ценные вещи перекочевывали в более потаенные уголки дома, упрятываемые куда более тщательно нежели просто от бдительного ока не в меру скаредной супруги. Кое-кто по привычке все же направлялся в таверну с единственной целью- напиться так, чтобы не думать.
А в это время происходили изменения куда более важные, нежели те, что так пугали жителей Дар Герефтана. Изменения, которые могла заметить только Аэлис. Изменения, которые она не могла ни объяснить, ни остановить.
--------------------------------------------------------------------------------

Оснований не прийти в этот вечер у Кари не было, тем более что в Тайне ее всегда ждал прекрасный приработок. Причем не только от пения. И все же навязчивое ощущение опасности смущало. Бард недовольно дунула на челку. Волосы вяло двинулись, чтобы сразу вновь полезть в глаза. Знакомых девушек-служанок не было. Обеих. Веланью Кари тоже не приметила. Неуверенно помялась в дверях, но поймав на себе глумливый взгляд подвыпившего незнакомца, гордо вскинула голову и вальяжно зашла в помещение. Она не домашняя барышня, гораздая только за мамкины юбки хвататься да строить глазки из под ресниц, краснея при малейшем проявлении внимания к себе. Она профессиональный бард. И может за себя постоять. И спеть так, что у этот нахальный тип забудет про то, что у него в кружке, раскрыв рот слушая ее. Сегодня был вечер, когда не должна молчать струна.

[higf >>>]

Руи никогда не был на войне, что и неудивительно. А потому и не мог ощутить, насколько уютная «Пещера» похожа сейчас на палатку маркитанта, у которой расположились содаты, или на забеголовку, оказавшуюся рядом с будущим полем битвы. Напряженное ожидание сгущалось в воздухе, по капле источаясь душами встревоженных людей. но все старательно делали вид, что ничего не происходит, и даже не ожидается.
Вот, пришли барда послушать. Почему нет? Хороший денек был. И завтра будет день... Будет ведь?!..
Руи по третьему разу драил тряпицей чистый стакан, словно пытаясь протереть его насквозь. Вэл отдыхала в своей комнате, но угрюмый Вулфред сидел в углу, время от времени переглядываясь с Финчем. Никто из посетителей не вызывал особых подозрений, потому что сейчас был подозрителен каждый.
Громких разговоров слышно не было, все шушукались втихомолку, словно специально для барда, которой обычно приходилось первыми нотами перекрывать застольный шум.
Но Кари совсем не торопилась начинать. Вечер еще только разгорался, а никакой профессиональный бард не станет торопиться. Демонстративно не доставляя лютню, девушка подошла к хозяину.
– Нехороший денек был, не так ли? Надеюсь, ночь будет спокойнее.
Руи оглянулся на девушку. Она могла быть просто менестрелем, могла работать на стражу, один из Кланов, императора, Духа Города или болотного демона. У молодого человека не было желания разбираться, и он ответил нейтрально:
- Я тоже надеюсь. Но боюсь, что это лишь отсрочка. Так не может продолжаться долго.
«Хорошо, что они пока режут друг друга, а не нас», добавил про себя Тенилан.
Кари неопределенно повела плечами, размышляя, что скрывается за ответом: обычная вежливость, осторожность или желание сказать что-то важное. Слова, любые, как обличенные в рифму, так и сказанные в ничего не значащей беседе, всегда важны. Тем более слова трактирщика. По ним можно понять, чего стоит ожидать.
- Отсрочка? От чего? «Пещера» открыта, люди веселятся… Разве такое возможно в преддверие беды?
Бард улыбнулась, но улыбка получилась слишком серьезной. Впрочем, в ней нельзя было заподозрить неискренность, так как было заметно, что причина кроется скорее в характере девушки.
- Вы недавно в городе? – улыбнулся Руи. Впрочем, это было скорее утверждение, чем вопрос.

(с мастером конфет.. то есть прикла. С Ноэль, в общем)

[Ноэль >>>]

- Да, не так давно,- перефразировала собеседница.
- Если схватка за власть стала открытой, она обычно не останавливается до полной победы одной из сторон, - пожал плечами молодой человек. – Или это только в Городе тысячи Огней так?
- Ну почему же. Не думаю, что это первое столкновение между Кланами. А их всегда было два, если я не ошибаюсь.
- Не первое, - внимательно посмотрел он. Интересуется? Провоцирует. Впрочем, трактирщик может позволить себе посплетничать, даже должен. – Но до сих пор никто из них не доходил до такой наглости, как назначать Наместника, и стычки были именно стычками, а не настоящими битвами!
- Это на нашей памяти. Да и, по большому счету, если кто-то кого-то уничтожит, жителям станет легче. Не придется выбирать между молотом и наковальней.
- Если ткани продают многие купцы, они сбивают друг другу цены, - прищурился трактирщик, наконец перестав мучить стакан. – Но если кто-то один соберет у себя всю ткань в городе...
Молодой человек не закончил фразу, многозначительно поглядев на собеседницу. Почему он сказал – ткань? Ах, да, Мио... Облачко грусти пробежало по лицу. Он уже скучал по девушке.
- Если за муку приходится платить и мельнику, и феодалу, то это тоже накладно..- парировала Кари, попутно отметив некоторую смену настроения у собеседника.
- Вы всегда верите в лучшее, думая о будущем? – он хотел улыбнуться, но губы сами сложились в грустно-насмешливую гримасу.
- Мое дело петь и развлекать. Это мое призвание, моя профессия и мой способ заработать себе на хлеб. Если я сама не буду верить в Свет, то мои слушатели пошлют меня в лучшем случае в Сумрак.
- Хорошо быть сторонним наблюдателем, - пожал плечами трактирщик. – Надеюсь, вы не станете участницей событий.
- Как знать? - пожала плечами девушка, - может, меня попросят спеть на чьих-то похоронах...
Руи поморщился. Она в самом деле так прямолинейна или это маска? О Сумрак, он стал всех подозревать! А еще надо что-нибудь написать в донесении Клану. Демоны, демоны, демоны и подземные жители!..
- Лучше все же развлекать посетителей, - почти непроницаемо улыбнулся он. Простите, меня, кажется, зовут.
-О, конечно. Мне тоже пора приступить к делу,- ответила Кари и направилась к центру зала, уже держа в руках свой инструмент.

(С мастером слов...то есть с Хигфом)

[V-Z >>>]

Закончив оказавшийся плодотворным разговор с аль-Фалаком, Сэллемор вернулся в подземный кабинет, размышляя о том, что день начинается весьма успешно. Получен новый, вероятно ценный союзник, исполнено обещание…
Последнее было не только полезно, но и приятно. Откладывать исполнение своих обещаний лорд Шеан не любил, и далеко не только из желания помочь. «Ожидание порождает сомнение, сомнение порождает недоверие, недоверие порождает разочарование, разочарование порождает гибель». Так выражались мудрецы на родине Шедао и Кайри, и с этой восточной цепочкой рассуждений аристократ был полностью согласен. Поэтому и не заставлял долго ждать тех, кому что-либо обещал.
Похоже, что поговорка «помяни кого-либо, и он появится» себя оправдывала. Ибо стоило Сэллемору только вспомнить восточных слуг – и Шедао мгновенно возник из сумрака коридоров. Молча поклонился и отступил, пропуская следовавшего за ним.
– Линх? – удивленно поднял бровь аристократ, открывая дверь кабинета. – Что случилось?
Вопрос был далеко не праздным – в особняк, тайным ходом, Линх являлся достаточно редко. Должно было стрястись что-то необычное, чтобы весть он доставил сам, а не прислал письмо.
– Мой господин, – коротко поклонился Линх, проходя следом. – Мне только что доложили о произошедшем бое между Огненными и Ледяными. Атакован Наместник, в бою активно применялись и оружие, и магия. Жертв хватает, бой был достаточно жарким.
– Так, – только и произнес Сэллемор. Коротко простучал пальцами по краю стола, ничем больше не показав волнение.
Кланам надоело ждать. Надоело настолько, что они атаковали друг друга в открытую.
Сэллемор был вынужден признать, что не ожидал этого так скоро; рассчитывал, что есть еще несколько дней. Но теперь планы придется ускорять, причем не медля ни минуты.
– Что видели твои люди? – аристократ обошел стол и опустился в кресло. Кивнул помощнику на другое – напротив.
– Все, – лаконично ответил Линх, садясь. – С начала и до конца.
– Рассказывай. Все в подробностях.

[Father Monk >>>]

--- Лорторианус ---

Факелы, горевшие в руках двух молчаливых гвардейцев, отражались в глазах Мофэса, подчеркивая их нечеловеческое происхождение. Подчеркивая то, что Лорти был ланторцем, нелюдем, поганой нечистью...
Третий из присутствующих в камере размахнулся и саданул Судию по скуле, отбросив его голову в другую сторону. Тело пленника качнулось, натянуло прикованные к стене цепи. Мофэс долго сплевывал, прежде чем снова поднять свой взор на раскрасневшегося Дознавателя.
- Ты знаешь правила, Судия, - человек присел на корточки, достал платок, вытирая лицо от пота, снизу вверх посмотрел в глаза заключенного. - Ты знаешь, что мы не отступим и что ты сломаешься. Ты знаешь или понимаешь, что вы проиграли, и что мы правы в этой заварушке. Ты мучился, никто лишнего слова не скажет, выдержал несколько дней. Тьма, Судия, да ты же герой!.. У меня за спиной стоят два свидетеля, которые выдели твое мужество и силу воли. Но ты знаешь, когда посылают за мной, игры заканчиваются. Ты сам это говорил.
Лорторианус сплюнул снова, на сей раз под ноги Дознавателю. Последний тяжело вздохнул, опустил голову, посидев несколько мгновений молча, затем рывком поднялся и ударил снова, сильно, с размаху, схватил пленного за голову, рванул ее назад и двинул Мофэса коленом в живот. Зажал и начал выкручивать ухо, медленно и тщательно, до хруста, до хриплого, идущего из недр тела крика Судии.
- Что мне тебе еще отрезать, а, Судия? - спокойным голосом произнес Дознаватель, выпуская ухо Лорти из хватки. - Что тебе не нужно? Я думаю, учитывая твое положение, дальнейшая карьера тебе не светит, так что зачем тебе два глаза, а?..
Он щелкнул пальцами, и один из державших факел вложил в руку Дознавателя мрачно поблескивающий в тусклом свете стилет.
- Эти глаза ведь так плохо действуют на тех, кто в них смотрит. Эта нечеловеческая сущность, происхождение... вселяет страх, а, Судия? Особенно в маленьких детей. Как там говорили на присяге? Что мы их защищать должны? Ты их защищаешь, Судия?..
Лорти раскрыл рот, заставив Дознавателя умолкнуть на полуслове, наклониться чуть ближе. Несколько долгих мгновений в камере был слышен лишь треск чадящих факелов, а после раздалось нечто хриплое, трескучее, заставляющее кровь стынуть в жилах и ускорять шаг.
Мофэс смеялся. Тихо, слабо, глядя подбитым глазом в лицо Дознавателя, Лорторианус смеялся.
- Ты знаешь правила, Судия. Ничего личного, верно? - тихо ответил первый на смех пленника. Вновь щелкнул пальцами и окунул лезвие стилета в поднесенный огонь факела.

[бабка Гульда >>>]

"ПЕЩЕРА"

Тэлливер Стайни, отлично выспавшись, спускался по лестнице из своей комнаты в трапезную.
Он чувствовал себя другим человеком. Более уверенным, спокойным. Человеком, которому наплевать, войдет ли в таверну его хозяин... да какой, к демонам, хозяин? Нет у него никаких хозяев.
Что творилось за стенами таверны - тоже не очень волновало Тэлливера. Лорд Шеан разберется во всей этой круговерти - и скажет, что делать...
А пока можно просто поесть, вспоминая про бал - и как кружилась по залу в танце Рапсодия...

[Ноэль >>>]

Несмотря на легкость в словах и суждениях, выказанную в разговоре с трактирщиком, на душе у барда все же было неспокойно. Девушка интуитивно чувствовала опасность, крывшуюся отнюдь не в недвусмысленных взглядах, бросаемых на нее некоторыми подпившими посетителями. Как любой человек, не чуждый искусству, Кари остро чувствовала своего рода плеши в ткани бытия, образовывающиеся перед тем как в жизни случалось нечто важное. Словно время на миг замирало, чтобы потом с отчаянной скоростью помчаться в водовороте событий. Однако девушка списала это на общую атмосферу этого дня. Кто она такая- слепая, ведомая музами по нитям струн. Лишь щепочка в скрипке мира.
Расчехлив свой инструмент, Кари на мгновение замерла, прислушиваясь к молчанию струн, чтобы услышать, какой песней стоит начать. Кое-кто из посетителей, заметив выход девушки, повернулся в ее сторону. Раздалась пара возгласов с предложением спеть какую-то песню. Но бард уже знала, что сейчас зазвучит. И наконец поняла, почему особенный этот вечер. Сегодня здесь услышат ее, передаваемую из поколения в поколение песню, сбивчивую и непонятную, но таящую в себе какую-то странную магию и все еще никем не разгаданный смысл.

Скрипичный ключ откроет нам
Чудесные врата,
И третьей нотой зазвучит
Пожухлая листва.
Как сбросит осень свой наряд
В притихший старый двор,
Насущней песенок дриад
Нам станет просто ор.
Но как бы песня не текла
По повеленью муз,
Нам в паре «лира и струна»
Вдруг важен лишь союз.

Зов предков в имени втором
Второй начнем же нотой.
Длину оставим на потом
И сделаем короткой.
В словесный саван спрятав смысл,
Несется песня в высь.
Кто зван, кто не зван в караван-
Пойди-ка разберись.
Скрипичный ключ устал скреплять-
Пора открыть ларец:
Лишь имя стоит разгадать,
И песенке конец.

[Father Monk >>>]

--- Экторианус ---

Пока в общей зале звучала мелодичная песня девушки-барда, внимание зрителей было почти полностью поглощено ее появлением и голосом. По крайней мере, внимание тех, у кого за плечами - лишь дневные заботы, да проблемы вроде "где бы раздобыть побольше денег на хлеб?".
Те, кто был в таверне не для того, чтобы забыться, растворившись в песне или алкоголе, отдавали лишь толику своего внимания барду - ровно столько, чтобы не сильно отличаться от обывателей и не забывать о своих других, более важных, делах. Главное в такой ситуации - не выдать себя. Не показать, что оказываешь барду меньшее внимание, чем все остальные. Слиться с толпой.
Эктор подошел к стойке, когда там освободилось место, уперся локтями, наклонился ближе, так, чтобы волосы упали на лицо, чтобы было сложнее запомнить... уповая, что света здесь недостаточно.
Когда трактирщик подошел ближе, дабы принять заказ, Эктор позволил себе добродушно улыбнуться:
- Вино "Тайна дракона", пожалуйста, - спокойно произнес он.

[higf >>>]

Улыбка с трудом удержалась на лице Тенилана, как будто ветер попытался сорвать с лица полотняную маску. Такой сорт действительно существовал, хотя был очень редок и ценился чуть не на вес расплавленного золота. Конечно, его никогда не было и не могло быть «Пещере». Зато он прекрасно помнил взволнованный рассказ Велании, которая не могла не предупредить его о своей ужасной встрече. И ее ответ тому, кто таился в сумерках.
События последних дней, особенно кошмары катакомб, сильно подточили лояльность Руи к Огненным, которая никогда не была искренней преданностью. Но сейчас ему было, для чего жить. У него была Миори... и сестра. Плевать, насколько правильно, благородно и аристократично это желание. Он сделает все для защиты своих близких.
Чего убийца хочет? Получить сведения, предназначенные для Клана, которые у них собраны? Или «передать» приказание от Совета? Самым простым было подать знак, чтоб его немедленно схватили – Финч, охранники Огненных, еще кто-либо... Но этот человек, открытое лицо которого так обманчиво, мог быть не один.
- Я понял, - кивнул Руи и внимательно посмотрел в глаза незнакомцу. – Сейчас принесу. У вас будут еще какие-нибудь пожелания?
Эктор продолжал улыбаться добродушно, как будто ничего не случилось, и он только что не подал знак - или, по крайней мере, считавшийся таковым.
- Я предпочел бы пить в более... уютной обстановке. Весь этот шум, пение - не мои предпочтения, - спокойно отозвался Калронд. - У весь нет какой-либо... м-м-м... скажем так, более приватной комнаты?
Руи думал быстро, и сейчас ему понадобилось не больше нескольких мгновений, чтобы принять решение. Сперва увести этого типа подальше из общего зала!
- Одна из комнат второго этажа пустует, - любезная улыбка снова приклеилась на место, хотя сейчас была неприятна самому Тенилану. - Служанка проводит вас.
Он снова забыл, как зовут новенькую, и потому сделал ей просто знак рукой.
Девушка мало походила на ту, что, волею обстоятельств, попала в руки к Легиону. Если та брала милой улыбкой и нежным голосом, то эта была бойкой и подвижной, о чем-то щебетала, пока Экториан следовал за ней по лестнице. Ступени слегка поскрипывали, но не на это обращал внимание тренированный слух Калронда. Он ловил апплодисменты и отдаленные голоса оставшихся в общей зале, старательно прислушивался к звукам со второго этажа, замечал хриплый кашель, доносившийся из-за закрытой двери одной из комнат... Нужно было привыкнуть, впитать в себя эту атмосферу, дабы потом, в случае непредвиденных обстоятельств, можно было вычленить инородный звук, которого не должно было быть в общей картине. Это было сложно, особенно если тебе противостоял опытный противник, умевший сливаться с окружением. Но поэтому и был создан Легион. Для Легиона не должно было быть чего-то невозможного. Он должен был быть непобедимым...
Девушка открыла дверь, впуская Синяку внутрь, пообещала принести, чего господин пожелает, но Эктор лишь отмахнулся рукой - ему нужны были хозяева, а не напитки. Дверь тихо прикрылась за его спиной, и скрип половиц и ступеней возвестил об уходе девушки. Калронд ногой попробовал жесткость постели, аккуратно подошел к окну, из которого открылся вид на задний двор. Сразу под окном был небольшой навес над дверьми кухни и служебных помещений... Память услужливо подсказала, что именно оттуда вышла владелица таверны в ту ночь, когда Эктор объявил войну Кланам. Узнает ли она его? Не должна...

(с Монком)

[Father Monk >>>]

- Это он! - шепнула Велания, и в глазах отразились холодные равнодушные звезды той ночи.
- Ты даже не видела нападавшего, - заметил Руи.
- Но зачем бы ему кому-то доверять то, что узнал? – спросил Вулфред. По просьбе Вел он тоже оказался участником маленького и краткого совещания. Девушка позвала Сциаса, как только услышала о «Тайне дракона». Он казался самой надежной защитой...
- Вдруг он не один, хотя трудно представить шайку таких безумцев, - пожал плечами Руи.
Повисла тишина, душная и обволакивающая, как безветренный июль.
- Нельзя поднимать шум, - уверенно произнес наемный убийца. – Лучше, чтоб клановые не прознали.
- Наоборот, - покачал головой Тенилан. - Надо предупредить их. Обещали же охранять дом.
Вулфред положил левую руку на плечи Вел и хрустнул костяшками пальцев правой.
- Если он не один, лучше все сделать тихо. А кланам можно сказать потом, когда я с ним... поговорю. У меня есть, что сказать.
И неожиданно, не давая возразить, скользнул к лестнице вверх и шум его шагов был не громче шороха платья на плече девушки, по которому он провел ладонью на прощание. Руи шепотом выругался, спешно схватил поставленный поднос и зашагал следом, стуча подошвами громко и отчетливо. Растерянная Велания осталась стоять на месте.
За дверью Вулфред сперва услышал лишь тишину, потом – легкое постукивание. Человек внутри переступил с ноги на ногу, где-то чуть поодаль, наверное, у окна. Он тихо и быстро отворил дверь и скользнул внутрь.
Что именно предало Вулфреда в его стремительных и отточенных движениях? Нарочито громкая поступь Руи? Одинокий, но предательский скрип половицы? Интуиция Экториана? Или банальный скрип раскрываемой двери?.. Пожалуй, ответ крылся во всех вопросах, беря от каждого по чуть-чуть, дабы из рассыпанного по полу бисера сложился четкий и правильный контур рисунка. В последующие мгновения размеренным и логическим мыслям в голове Экториана стало не место, они не поспевали за ходом событий, а потому, ничуть не возмущаясь, уступили место инстинктам и реакции - тем самым, что так долго и так больно вколачивали во всех имперцев, но наибольший всход они давали в телах будущих гвардейцев, тех, кто защищал империю под покровом ночи.
По ловкому движению, почти неслышной походке и резкому броску Синяка тут же определил в Вулфреде опасного противника. Это было не на уровне размышлений или логических выводов, сие осознание факта пришло само собой, возникло в голове, как будто всегда там было. И этот противник был готов к схватке, искал ее. Нужно было выиграть время, перегруппироваться... Совсем рядом с Эктором стоял маленький табурет, на который с утра ставили медный тазик с горячей водой. Подцепить его ногой и швырнуть по направлению к ворвавшемуся - не столько, чтобы оглушить, сколько задержать его проход, развернуться всем телом, сорвать брошь, удерживающую плащ на спине.
Досада острым клинком уколола душу – так же болезненно, даже больше, чем ушиб. Табурет пришлось отбить левой рукой, увернуться не хватало времени и простора. Правая уже привычно удлинилась сталью кинжала, и Вулфред молча бросился вперед. Лезвие сверкнуло в слабом свете из окна, опасное и обманчивое. Настоящий удар был нанесен ногой по ноге, пока Сциас не хотел убивать. Незнакомец должен заговорить!
Финт рукой с зажатым в ней кинжалом, низкий удар ногой, почти что пришедшийся по коленной чашечке, куда метил Вулфред, резкое сближение тел... тупая боль, растекающаяся по ноге, но не такая, чтобы та перестала выдерживать вес тела Калронда. Противник опасен, быстр, ловок, сообразителен на ходу... он уже убивал. Сражался. Умеет импровизировать. Но не знает, кто такой Экториан. И на что тот способен...
Мысли порхали быстро, как мошкара вокруг огня. Все, происходящее вокруг, замедлилось, затормозило, стало плавным и податливым. Перехватить руку с зажатым в ней кинжалом, не перехватить даже, а отбить, увести в сторону, резким тычком правой ладони в то место, где должна была быть селезенка, выбить дух, чтобы перехватить инициативу...
Под ребрами Сциаса отдалось болью, как будто они решили впиться во внутренности, и даже нецензурное слово он проглотил – не хватило воздуха выплюнуть. Опасный, скотина! Он дернул на себя перехваченную руку, не выпуская кинжала. Резким усилием чуть приподнять противника в воздух и ударить, ударить одновременно плечом в грудь и коленом в пах, сжавшись почти в комок!

(новая схватка с Хигфом со времен "Легенды Шервуда"!)

[higf >>>]

Удар коленом пришелся по бедру, когда Калронд сгруппировался, так и не выпустив из своей хватки руки Вулфреда с оружием, однако от удара плечом в грудь уклоняться было поздно - все тело Сциаса будто бы рвануло вперед, снося гвардейца с ног. Переплетенные тела противников оторвались от пола, и спиной Эктор ощутил что-то хрустящее и податливое за собой, а в следующий момент комнату, оглашаемую лишь прерывистым сопением дерущихся, наполнил звук треснувшего и брызнувшего в стороны стекла, когда Синяка и Вулфред вывалились в окно. Оба не разжали объятий до момента падения, когда небольшой навес принял удар свалившихся на себя, жалобно заскрипел, прогнувшись. Хватка от удара разжалась, воздух, словно выпущенная стрела, рванул прочь из легких, и Экториан, подлетев в воздух после падения, перевалился за край навеса, упав вниз, на землю, покатившись по ней, стараясь вернуть ориентацию и понимание окружающего. Голова кружилась и полнилась звуками.
Его противнику повезло меньше – он, упав на навес, ударился головой, и вниз, на землю, упало уже бесчувственное тело, ударившись тяжело и неуклюже. Через несколько секунд Сциас открыл глаза, но видел только тьму. Он тихо застонал.
Руи, заслышав звон стекла, решился ступить внутрь и теперь выглядывал вниз из разбитого окна, пытаясь что-нибудь разобрать.
Поднявшись на четвереньки, Синяка слепо шарил вокруг себя руками, помотал головой, закашлялся, но тут же перестал, услышав стон рядом с собой. Изображение перед глазами, все еще слегка плывя, уже не скакало, словно ужаленный пчелой пес, вокруг, сфокусировалось на Вулфреде, который чуть приоткрыл глаза. Кончики его пальцев подрагивали, ноги шаркали по земле, и, судя по всему, падение для противника прошло менее удачно. Аккуратно поднявшись на ноги, Эктор подошел к Сциасу, носком сапога отпихнул валявшийся рядом кинжал, а после с силой ударил Вулфреда в бок, проверяя его боеспособность.
Короткий стон перешел в злой хрип, и пальцы сжались, ища клинок, однако тот валялся на земле в нескольких шагах. Он потряс головой и замер, пытаясь собраться в кулак и встать, пока противник медлит. Неважно, почему, важно, что это время прийти в себя.
Запрокинув голову, дабы оценить высоту падения, взгляд Экториана уперся в выглядывавшую из окна голову трактирщика. Рука гвардейца поднялась к плечу, из-за которого выглядывал эфес покоившегося в ножнах на спине клинка, ладонь привычно обхватила рукоять меча и потянула его на свободу. Только чудом Калронд ни разу не упал на спину, когда оба они вывалились из окна, и за это чудо Синяка мысленно воздал благодарность Свету.
Клинок навис над телом Вулфреда:
- Я так понимаю, он никому не нужен, раз его послали на встречу со мной? - прозвучал холодный голос Эктора.
Шансов вскочить было мало, даже теперь, когда мгла перед глазами начала местами уступать место полумраку ночи. Слишком мало, и Сциас лежал, выжидая.
- Тише, - произнес Руи. - Ты хочешь, чтоб сбежалось полгорода? Что тебе нужно?
- Для начала, чтобы ко мне перестали подсылать наемных убийц, - опустив взгляд и следя уже за Вулфредом, ответил Синяка. - А для утверждения наших теплых дружеских взаимоотношений, чтобы сюда спустились хозяева этой таверны. У меня есть пара вопросов... и одно, скажем так, пожелание.
Клинок уперся в горло Сциаса:
- А ты не дергайся. Сцепи руки за спиной и ложись на них, - сообщил уже Вулфреду Эктор.
Руи кивнул, отвернулся от окна, и во взгляде его тлела искра злости. Он не сомневался, что это именно тот, кто преследовал «Пещеру», его и сестру последние дни. Может, проще позвать Финча и Огненных, отделаться раз и навсегда! Он и так, и так может убить Вулфреда.
И решимость вдруг угасла при виде побледневшего, потерянного лица неслышно вошедшей за ним Велании. Он опустил плечи, и оба незаметно вышли на задний двор, по дороге заглянув в зал. Там уже не было барда, но, судя по веселому шуму, никто не слышал звуков драки.
- Я пойду сам, - решительно произнес Тенилан.
Сестра упрямо мотнула головой и впилась негнущимися пальцами в его рукав – будто разом разучилась говорить.
Когда они появились снаружи, луна освещала почти не изменившуюся сцену – одна темная фигура с клинком над другой. Вулфред с заложенными за спину руками никак не мог найти шанса для рывка и только шепотом проклинал противника, крышу и заодно луну над головой.

(и он взял реванш)

[Father Monk >>>]

- Я буду краток, - сразу заговорил Эктор, не поднимая взгляда от Вулфреда. Оставлять того без должного внимания было глупо - Сциас был не из тех, кто готов смириться с поражением до тех пор, пока в легких еще есть воздух. Он был как Эктор. - В прошлый раз я задал вопросы, что именно Клан делает в этой таверне, ибо у меня была информация, что он действительно делал больше, чем просто охранял выгодное предприятие. Я спрашивал, кого из Кланов вы знаете, мне нужны были имена. Я не буду лукавить: чтобы убить их. Но теперь, видя ваше нежелание сотрудничать, правила поменялись. Мне нужно передать сообщение. Даже два.
Экториан исподлобья бросил взгляд на Руи и Веланию.
- Одно будет Кланам. Другое - третьей силе. Судя по тому, что вы решили спуститься вниз, жизнь этого, - он чуть сильнее нажал клинком на горло Вулфреда, - хоть что-то, да значит. Я оставлю заложников и буду ждать. На передачу сообщения дам время. По истечению времени, заложники отправятся на свидание с Сумраком. Таковы условия сделки.
- Я тебя все равно убью, - предупредил Сциас. - Когда смогу.
- Молчи, - прошептала Вел быстро и тревожно. – Пожалуйста, ради Света, молчи!
- Ты тоже! – Руи, сохранявший относительное хладнокровие – ведь не у горла Мио или даже Вел был клинок, - понимал, что не стоит давать противнику лишних козырей в руки. – Я слушаю тебя. Послания будут переданы – но они не должны быть губительными для нас. Выбирая способ смерти, можно принять любое решение.
- Записывайся в очередь, - бросил Вулфреду Эктор. - И будь готов отвечать перед Императором, - Синяка перехватил рукоять клинка, помолчал некоторое время, размышляя. - Ты, - палец свободной руки указал на Тенилана, - останешься здесь, со мной. В качестве заложника. Будешь вести дела таверны, ведь кто-то же должен остаться. А твоя напарница наверняка справится с порученным заданием.
Облик Велании дрогнул, поплыл перед глазами, в ее чертах стала угадываться Клэр... Синяка сморгнул, прогоняя секундную слабость.
- Я не гонюсь за вашей смертью. Но не побоюсь привести приговор в исполнении, если мои требования будут невыполнены. Мне нужно передать сообщение в резиденцию лорда Шеана, краткое и четкое: "Мы должны встретиться в безопасном месте. Синяка". И мне нужен ответ. Запечатанный, чтобы я мог убедиться, что кроме нас двоих о месте больше никто не знает. Я уверен, что дольше двух часов на дорогу туда и обратно не потребуется. Свет в помощь, если это не так.
- Ты говорил о двух посланиях, - лицо Руи не выражало ничего, а сестру он отодвинул к себе за спину.
Что ж, совсем недавно он думал, что готов сделать что угодно ради выживания самых близких людей. Вот хороший случай. Мысль была едкой и болезненной, как попавшая на открытую ранку соль.
- Начнем с малого, - холодно отрезал Синяка. На лице не было и тени от улыбки. - Второе послание вы передадите самим Кланам, когда я отсюда уйду...
На мгновение Экториан замолчал, а затем, уже медленнее, произнес:
- Даже не Кланам. А страже.
- Что станет гарантией, что ты сдержишь свое слово, - Руи на миг задумался. – Нет, спрошу так – какой тебе смысл его сдерживать?
Велания испуганно коснулась пальцами спины сводного брата, но тот никак не отреагировал.
Калронд наступил одной ногой на грудь Вулфреда, надавил, придавляя того к земле, дабы на одно короткое мгновение Синяка мог поднять голову и посмотреть Тенилану в глаза.
- Я дал клятву, - сказал он так, будто это могло что-то значить для простых обывателей.
Но в этом был весь смысл, вся его жизнь, полыхнувшая сухой тростинкой в костре войны. Он дал клятву, он поклялся служить Империи и Императору. Цель оправдывала средства, но на пути к цели ни стоял ни Руи, ни Велания. Их смерти не были нужны, не могли как-то повлиять на общую картину, на пришедший в движение механизм.
- И потом, - уже опустив взгляд, добавил Эктор, - у вас нет выбора. Откажетесь - и я убью этого и успею достать одного из вас, покуда вы добежите до выхода. А потом... я просто исчезну.
- Хорошо, - и лицо трактирщика окаменело, как у памятника Первому Наместнику. – Я согласен, и мое слово стоит не меньше твоего. Поторопись, Вел.

(месть сладка, когда противники бьются головами о навесы и выключаются; ах да, с маэстро Хигфом в четыре руки вдыхаем жизнь в этот прикл!)