Kojo no meian, Свет и тени старого замка

[Reytar >>>]

(Bishop+Reytar)
Индеец очертил руками сферу вокруг огня, влив в него немного своей силы, из-за чего пламя приподнялось, слегка изменив цвет и пылая более ярко, так что руки, которые Старое Солнце держал у огня, высохли почти мгновенно.
- Ты - воин, сильный и отважный воин. Великий воин всегда в чем-то сродни шаману, он может провидеть на несколько мгновений вперед, может предчувствовать опасность и то, откуда ударит враг. Великий воин может многое, то же, что умеет и шаман, просто его могущество чуть иное. Но из великого воина, если прилежно учиться у Знающих, если поститься и закалять свой дух в посте и молитвах, может получиться могучий жрец, не слабее, чем если бы этот человек сразу учился тайному могуществу.
Старое Солнце с поклоном принял протянутое ему мясо и впился в него крепкими зубами, отдавая должное умению самурая так вкусно приготовить его при минимуме приправ и походной обстановке.
В дверном проеме возник Хаяши, молча вывалил перед шаманом охапку ароматных, только что сорванных трав, так же молча испарился опять.
- Факел прихвати! - крикнул ему вслед ронин.
Хотя какой прок от огня, если на дворе идет дождь?
- Заблудится, чего доброго, - проворчал Мицуке, начал было подниматься, но усталость и рана напомнили о себе; самурай остался сидеть, только поближе придвинул неведомый сверток, с которым старался не расставаться и который никогда не разворачивал.

[Bishop >>>]

(те же)

Хаяши доказал, что может позаботиться о себе, явился опять, на этот раз – с небольшой бронзовой чашей, - принялся прилаживать ее над огнем.
- Там все равно уже было пусто, - виновато произнес он, перехватив взгляд монаха.
Ямабуси лишь покачал головой, Мицуке буркнул: «бака...».
- Не поздновато ли браться за учение? – усмехнулся он погодя.
- А вот это, уже тебе решать, самурай. Учиться никогда не рано и не поздно. Другое дело - хочешь ли ты этого? - Индеец на миг оторвался от еды, впившись взглядом в принесенные мальчишкой травы, а после этого - на установленную над огнем чашу, после чего взглянул на юнца. - Добрый сосуд! Как раз подойдет для того, что бы заварить заживляющую раны и убивающую заразу настойку, ведь именно для этого ты его здесь приладил, Хаяши? Кстати, как твоя рана, доблестный самурай? Позволишь мне ее осмотреть? Все же не хотелось что бы, когда придет время нового боя, твоя рука отказалась тебе повиноваться.
Как будто он всю жизнь мечтал о таком!.. хотя и пребывал в убеждении: если рука отказывается повиноваться, значит, кончилось отведенное время, разонравился он Каннон и – пора отправляться к предкам. А случится это событие раньше или позже – решать не ему. Вот это – уж точно никак не ему.
Поворчав для порядка, Мицуке достал из-за пояса мечи, положил на сверток, так, чтобы оказались в нужное время под рукой. Стянул, морщась, расслабив оби, с пострадавшего плеча рукав косодэ. Вспорол ткань нижней одежды, хотя там и так зияла дыра, проделанная чужим клинком. Принюхался – и сморщился еще больше. Искупаться ему не мешало бы, вот что.

[Reytar >>>]

( и вновь Bishop+Reytar)
Хаяши рассортировал травы по своему разумению, часть растер между пальцами, часть так закинул в воду. Еще какой-то стебелек сунул в рот и принялся усердно жевать.
Индеец немедленно вытер руки о кожаные штаны, встал, и, приблизившись к Мицуке, вновь присел на пол скрестив ноги, после чего как-то необычно переплел пальцы рук и несколько минут шептал что-то на своем языке. Завершив необходимую в таких случаях, молитву Отцу Солнце, Великому Духу и своим тайным помощникам, Старое Солнце несколько раз провел руками над огнем, почти погружая ладони в пламя, и лишь после этого повернулся к ронину, внимательно разглядывая его рану в свете костра. Он очень осторожно нажал пальцами на края раны, заметил как выступает из нее сукровица и склонившись поближе, внимательно понюхал рану. Он проверял, не чувствуется ли из нее запаха разложения, или еще какой-нибудь заразы, чаще всего отправляющей в Мир Духов воинов, которые были достаточно искусны что бы не погибнуть в бою и не достаточно удачливы, что бы не получить ни царапины. Раненое плече Мицуке сомнений вроде бы не вызывало. Все, что Старое Солнце сделал бы с такой раной будучи на родине – промыл бы ее отваром кленовой коры и подорожника, смазал смешанным с целебными травами медвежьим жиром, после чего бы наложил компресс из впитывающего кровь мха и туго перебинтовал бы все это полосками бересты. Здесь, вдали от дома, и поскольку ни одного медведя в обозримой округе видно не было, приходилось довольствоваться полумерами: отваром из собранных Хаяши трав, наспех прокипяченной в нем полоской полотна, отрезанного от нижней рубахи ронина и окуриванием священным дымом из Трубки Грома, если рана будет плохо затягиваться, или все же попытается, не глядя на целебный отвар, загноиться.
- Рана чистая, причем не опасная, сухожилия не задеты. Велика твоя удача, Мицуке-сан!
Индеец вновь провел руками над огнем, так что пламя лизнуло его ладони, очищая от болезни, которая могла затаиться в ране, после чего невозмутимо откусил еще кусочек от жареного мяса и продолжил:
- Пройдет несколько дней, и ты забудешь об этой ране, воин. Думаю, таких, забытых ран, у тебя было уже множество. Что ж, еще одна погоды не сделает.

[Bishop >>>]

(опять - они же)

Хаяши тоже принял посильное участие – сначала внимательно наблюдал, потом пытался запомнить, как были сложены пальцы у шамана, потом сунулся в огонь, ойкнул и уселся, мусоля обожженный палец. Потом спохватился, выплюнул травяную жвачку на ладонь и протянул Мицуке.
- Снимет боль, - пояснил мальчишка.
Ронин стоически перетерпел все, что с ним делали, только один раз заметил, что доводилось переживать лечение повеселее, но не стал уточнять – в чем там было дело. Теперь глаза у него слипались по-настоящему; противиться сил не осталось, самурай задремал, сунув под голову сверток и оба меча.
Старое Солнце промыл, точнее, можно сказать помыл, плечо ронина отваром, наложил травяную жвачку и, тщательно промыв в том же отваре отрезанную от нижней рубахи самурая полосу, перебинтовал рану. Поверх он обмотал это место еще одной, столь же тщательно промытой полосой, резонно рассудив, что чем плотнее будет забинтована рана сейчас, тем быстрее заживет и вернет Мицуке возможность свободно владеть рукой. Справившись с делом и подумав, что запах медвежьего жира с успехом заменяет "аромат" давненько немытого самурая, индеец обратил внимание, что и человекообразный дух, и ронин, и мальчишка уже вовсю дремлют, каждый в своем углу храма, после чего расположился с другой стороны алтаря, положив рядом верный посох и, коротко помолившись о ниспослании вещего сна, сам погрузился в мир духов.

[Хикари >>>]

Утсуномия

-А где еще быть наместнику, если не здесь? –Оборо был настолько раздражен, что давно бы уже пустил катану в ход, если бы не холодные взгляды Морито и Морибе, стоящих рядом. Ёрио-сама не просто так часто отправлял вместе с ним своих телохранителей и лучших воинов десятка. В их присутствии Оборо чувствовал себя скованно и поэтому сдерживал свои эмоции.
-Как вы могли заметить, замок еще не готов к приезду столь влиятельного господина, - устало произнес стражник.
Но Оборо не прекращал распроссы:
-Наместник уже прибыл в Утсуномию. Где он, в таком случае?
Стражник уже решил позвать товарищей, чтобы бросить в тюрьму подозрительных воинов, поскольку мальчишка вел себя слишком навязчиво, когда один из его спутников, видимо телохранитель, сделал шаг вперед и протянул ему письмо.
-Мы везем подарок наместнику от господина Куремото. Будет очень плохо, если Токисада-доно не получит его вовремя. Вот сопроводительное письмо.
Стражник явно слышал о господине Куремото Ёрио, поскольку стоило прозвучать этому имени, как он тут же несколько раз извинился за «столь досадное недоразумение» и очень подробно объяснил дорогу к дому, в котором сейчас проживает наместник. Оборо усмехнулся и запрыгнул на свою лошадь.
-Морито, Морибе, за мной.
Телохранители тоже сели на коней, и через минуту трое всадников уже скрылись из поля зрения. Стражник недовольно посмотрел им в след. Все-таки не нравился ему этот наглый мальчишка. Как и тот новый оранжевоглазый телохранитель наместника.
***
Оборо был удивлен, увидев в стойлах у дома, где остановился наместник, коня Ёрио-сама. Неужели господин Куремото с самого начала знал, где остановится наместник? Но почему тогда он сразу им не сказал? Наверное, просто кони похожие.
Как оказалось, Ёрио-сама действительно уже ждал их у входа в дом.
-Опаздываете, - с легкой улыбкой на лице произнес он, - наместника сейчас нет в городе, но по его возвращении нам сообщат. А пока что мы тоже немного погостим здесь.

[Bishop >>>]

Заброшенный храм в горах

Все то время, что Хаяши собирал целебные травы, а также помогал шаману из далекой страны готовить отвар, Инабикари внимательно наблюдал за мальчиком. Поначалу из простого интереса к умениям нового хозяина (а сколько их уже у тебя было, Какурай-Цуру-Инабикари?), но чем больше он смотрел, тем больше интересовался его способностями. А они у паренька явно были очень хороши. Ямабуси прекрасно знал - научи его пользоваться своим даром правильно, и он проживет достойную жизнь, а пусти все на самотек - и не будет среди людей ни одного, вспомнившего его добрым словом. Все это заинтересовало его так сильно, что он уже и не обращал внимания на ритуалы шамана из чужой страны - при случае у него будет шанс узнать больше о его колдовстве. А вот мальчик интересовал прямо сейчас. "Я просто обязан учить его" - пришел он к выводу, когда раны ронина были перевязаны, и тот начал засыпать.
Скоро уснул и шаман, наверняка уставший за весь день. Но духу было не до сна. Все-таки не каждый день обретаешь свободу после восемнадцатилетнего заточения. Инабикари снова посмотрел на своего нового хозяина и увидел, что тому тоже не до сна.
- Не спишь, Хаяши-кун? - тихо, чтобы не разбудить остальных, спросил он у мальчика.
Беглый чиго лежал с открытыми глазами и смотрел в огонь. Поднял голову при звуке голоса, испуганно съежился, но вовремя сообразил, что окликает его не бывший хозяин.
- Не спится, - прошептал он в ответ. - Закрываю глаза, а сна нет.
- Тогда не хочешь ли ты немного подышать воздухом перед сном? Говорят, что хрошая прогулка помогает успокоиться.
Хаяши посмотрел на спящих мужчин, острожно поднялся, на цыпочках, замирая каждый раз, когда сбивалось мерное похрапывание его спутников, вышел следом за монахом из храма. Он уже делал шаг в темноту, когда услышал за спиной сонный голос ронина:
- Далеко не уходи, не найдем же.
Дождь унесло дальше, но с веток и крыши еще капало, сосна, что росла у стены, стряхнула за шиворот мальчишке брызги. Хаяши перевел дух. Гулять ночью с призраком или демоном - все же выше пределов его детской отваги.
Инабикари вышел следом и чуть удивленно посмотрел на беглого чиго.
- Ты дал мне имя, но все же боишься меня? Не бойся духов и демонов. Придет время, когда демоны будут сами трепетать перед тобой, а добрых духов бояться незачем. Скажи, долго ли ты учился колдовскому искусству?
Хаяши обхватил себя руками, прячась от ночной прохлады.
- Да я... да толком и не учился, так, - он пожал острыми худыми плечами. – Что подсмотрел, что вычитал. Мне больше приходилось свитки переписывать.
- Возможно, что это даже хорошо, - задумчиво произнес ямабуси, - скажи, ты видишь то же, что и я?
Инабикари указал на окрестности. В округе было очень много различных маленьких духов и демонов, что, впрочем, было не удивительно в столь поздний час.
- Конечно, - Хаяши стало немного смешно. – И всегда их видел. Поэтому меня и продали колдуну.

(Хикари, совместно)

[Хикари >>>]

-Значит, тебе было бы только вредно обучение у колдуна, - задумчиво произнес монах, - скажи, а ты хочешь научиться использовать свои силы правильно?
Хаяши - он уже пристроился на стертых от времени валунах, тех самых, возле которых совсем недавно шло их маленькое сражение, - задумался. Он не выбирал судьбу, скорее - она его выбрала. Он совсем не хотел идти в ученики колдуну, но против старейшин деревни не выскажешься. Ему нравилось волшебство - и отталкивало в то же самое время. Хорошо научиться не бояться демонов и призраков, но может быть лучше перестать видеть их? Так спокойнее будет жить.
- Кто знает, что такое - правильно? - вопросом на вопрос ответил мальчишка.
-Так, чтобы твоя сила помогала, а не разрушала. Чтобы ты мог давать духам покой, а демонов отправлять на игольную гору, - голос Инабикари становился громче и увереннее, - так, чтобы после твоей смерти тебя вспоминали с благодарностью, а не проклинали.
- Разве смерть - не разрушение? - удивился Хаяши, поскреб пальцем несколько темных капель, что остались на камне. - Если демон окажется на Игольной горе, он умрет. Разве так - правильно?
-Если кто-то убивает одного за другим, то не лучше ли оборвать его жизнь, чтобы десятки жили дальше? Это тоже обязанность хорошего лекаря.
- Я не лекарь, - отрезал мальчишка. - Но и не убийца. Стану им, если буду решать, жить демону или нет.
-Демон, приносящий смерть, уже мертв по сути своей, - продолжил, было, спор ямабуси, но внезапно вспомнил, что разговаривает не с повидавшим за свои двадцать три года очень многое беловолосым шаманом, своим бывшим хозяином, а с мальчиком, который еще и с духами-то серьезно не сталкивался. Хотя, если прислушаться к его словам, начинаешь сомневаться в его неопытности, - Хорошо, оставим этот разговор на будущее. Иди спать, завтра тяжелый день. А я, если ты не против, немного осмотрю окрестности. Должны же мы знать, что нас ждет завтра?
Инабикари перестал смотреть на Хаяши, нетерпеливо переведя взгляд на ночное небо.
Беглый чиго - хотя он уже засомневался, кто кому теперь служит, обещали ведь наоборот, и быть может, слово "беглый" больше не про него? - соскочил с камня на скользкую после дождя хвою, что устилала поляну перед заброшенным храмом, поклонился, и нога за ногу поплелся в храм. Спать ему по-прежнему не хотелось, но он послушно свернулся клубком у огня.
Инабикари проводил его долгим взглядом, а когда новый хозяин скрылся в святилище, на месте ямабуси уже стоял журавль, нетерпеливо перебирающий крыльями в ожидании полета.
(soshite bishop)

[Daelinn >>>]

Странно, странно, странно! Это всё, о чем мог сейчас думать сидевший на земле фермер. Рори еще никогда не оказывался в таких странных обстоятельствах, даже во сне. Еще бы, откуда ж во снах ирландца могут взяться дети с необычными бледными лицами, несущие всякую чушь. Впрочем, и его собственная дочка временами несла откровенную нелепицу, но ему не составляло труда догадаться, о чем она лопочет. А вот эти... Шипят и размахивают оружием. Возятся со странными вопящими тварями. О Боже, пусть это окажется кошмаром!
Фермер некоторое время потрясенно смотрел на словно выросшую из-под земли вторую фигуру, пока та объяснялась с первой. И снова ничего не понять. Увы, видимо, таково местное наречие. И тут до мужчины дошло, что малявка-фейри только что свободно объяснялся с первым незнакомцем, но слова фир дарриг Рори понимал, а ответы - нет. Спохватившись, что выронил сверток с остатками хлеба, фермер начал шарить по земле, отползая к воде. Штаны его намокли от сидения на влажной земле и изрядно испачкались, что лишь добавляло колориту недавно проделанной дыре на рубахе. Такого человека и сам Рори побоялся бы впустить в дом, а сейчас вот не оставалось ничего другого, кроме как просить помощи у первого встречного.
Грубые пальцы наткнулись на что-то мягкое, и наконец сверток вновь воссоединился со своим владельцем. Поднявшись и нелепо пытаясь отряхнуться, фермер проковылял к границе тростниковых зарослей и громко зашипел:
- Пэдди, негодяй, да объясни ты хоть что-нибудь! Кто это? И как бы нам до жилья добраться? Если, конечно же, ты не соизволишь выполнить мою самую первую просьбу. Мне домой надо, жена будет волноваться!
Карлик оторвался от созерцания успокоившегося зверька на плече бледного мальчика и выдал в ответ:
- Сам спроси, если интересно. Да, и с каких это пор тебя волнует твоя Шер?
Затем, вдоволь налюбовавшись изменениями своего спутника в лице, громко кашлянул, привлекая к себе всеобщее внимание.
- Не проводите ли к очагу, добрые люди? Давненько не сидел у камина.. А я в ответ вам что-нибудь сыграю, - фир дарриг был сама любезность, даже зеленая кисточка улыбалась бы, коли могла.

[Хикари >>>]

У старого шамана редко появлялись гости, поэтому, когда на его пороге оказался Тошимару, говорящий с духами был очень удивлен.
-Значит, «хороший ученик» теперь отошел от дел и живет в уединении? – с усмешкой произнес вошедший колдун.
-А тебе какое до этого дело? Зачем пришел?
-Поговорить о наследии, которое ты в свое время оставил беловолосому мальчишке. И разве гостей не принято угощать чаем? – произнес Тошимару, будто не замечая недружелюбия в словах шамана.
Говорящий с духами некоторое время смотрел на колдуна с удивлением, но потом все же пригласил Тошимару в комнату для гостей, а сам отправился на кухню.
Оказавшись в комнате, колдун достал заготовленный в чайном домике свиток, и, едва слышно произнеся записанные на нем слова, прокусил палец и провел им по внутренней части свитка, оставляя на нем кровавый след. После чего Тошимару спокойно сел, и скрутив свиток, положил его рядом с собой. Вскоре в комнату вошел старый шаман, неся в руках поднос с двумя чашками чая. Он сел напротив колдуна, поставив поднос на небольшой столик, стоявший между ними.
Чай пили молча. И лишь тогда, когда чашки опустели, Тошимару заговорил.
-Нефритовый амулет снова собран. Не без участия беловолосого. Более того, он сейчас в руках очень эмоционального мальчишки, который, к тому же, очень одарен. Ты ведь понимаешь, насколько это опасно? Я хочу остановить его, но для этого мне понадобятся некоторые твои вещи.
-Нет, - спокойно ответил говорящий с духами, - Я знаю тебя и твои амбиции. Поэтому, пусть лучше он останется у мальчишки.
-Я и не сомневался, что ты так ответишь, - Тошимару протянул шаману свиток, - может быть это убедит тебя?
Когда говорящий с духами взял свиток и начал разворачивать его, Тошимару сложил печать обезьяны и произнес заклинание. Свиток загорелся в руках шамана. Пламя было небольшим, но очень быстро распространялось, и вскоре говорящий с духами был полностью охвачен огнем.
-Sayonara, - с торжествующей улыбкой произнес колдун.
***
Свитки с заклинаниями уже висели на поясе Тошимару, когда в его руках оказался древний резной посох, к которому было прикреплено несколько запечатывающих свитков.
-Значит, все те слухи о подчиненном демоне оказались правдивыми – колдун довольно улыбнулся. Смерть этого выскочки и столь ценное приобретение явно подняли ему настроение, - Но запечатать его в его же собственном посохе – до такого мог додуматься только ты.
Оставалось только найти человека, который может его освободить. Впрочем, может быть, у иноземной девчонки хватит сил? Но для начала нужно и ее привязать к себе.
Тошимару взял с собой посох и отправился на место встречи с Миеллики.

Сообщение отредактировал Хикари - 11-10-2006, 10:05

[Далара >>>]

- Azuki togo ka, hito totte kuo ka, shoki shoki*, - долетали порой до замка слова незамысловатой песенки .
Исполнял ее дух, сидевший на берегу горной речки, доставая из стоящего рядом с ним бочонка красный боб, который сразу же оказывался в воде, заброшенный рукой йокая.
Кожа его была немного зеленоватого оттенка, а сам он был столь невелик ростом, что казалось, будто он тонул в своем халате, рукава которого волочились по земле, когда он лез в бочонок за очередным бобом.
Вокруг не было ни души, и только птицы иногда пролетали в небе, да форель в реке поблескивала чешуей на солнце.
- Azuki togo ka, hito totte kuo ka, shoki shoki, - продолжал свою песенку дух, и очередной боб оказывался в воде.
Но вдруг за его спиной послышались шорохи, и йокай боязливо прыгнул в речку. Раздался громкий плеск, и невообразимое количество брызг поднялось над речкой, красиво светясь в лучах солнца. А бочонок с бобами так и остался стоять на берегу.
Через некоторое время из речки выглянул небольшой нос. Любопытный дух принюхался. Вроде бы человек, да только странный какой-то. Необычный очень. Теперь из воды выглядывала уже вся голова духа, любопытно осматривающая окрестности и странного гостя. Но почти сразу же снова испуганно юркнула в речку. И снова лишь нос существа выглядывал из воды.
Зашуршали прибрежные камешки под ногами того, кто явился причиной столь поспешного бегства маленького духа. Человек в черном плаще и соломенной шляпе-амигаса присел на корточки около воды, вгляделся в мешанину солнечных зайчиков, скачущих по быстрому потоку.
- Эй, кто ты там есть, выходи, - позвал неизвестный. В низкий голос закралась удивленная усмешка. – Я тебя не съем.

(опять с Хикари)

----------
*Azuki togo ka, hito totte kuo ka, shoki shoki - (яп.) Бросать ли красные бобы или у человека оторвать кусочек, буль-буль (вольный перевод)

Сообщение отредактировал Далара - 11-10-2006, 15:33

[Хикари >>>]

Маленькая голова снова появилась из воды.
-А я тебя и не боюсь, нарушающий спокойствие. Подойдешь еще ближе – укушу.
Видимо, на этом запас храбрости духа иссяк, и он снова скрылся под водой.
Человек нашел валун поудобнее из тех желтых, что усеивали весь берег, и расположился на нем. Видно было, что уходить он никуда не собирается. Прошло время, солнце припекало, и человек снял плащ, под которым обнаружились рубаха и штаны простого покроя. Йокай не показывался. Легкий ветерок заблудился в изумрудных кронах деревьев. Человек слез с камня, прошептал что-то над листом мать-и-мачехи, сорвал и принялся им обмахиваться вместо веера. Прячущийся все не выныривал, иногда только показывался кончик носа, а может, это рыба играла.
- Эй, храбрый дух, я хочу с тобой поговорить. Выходи, - снова позвал человек, видя, что ждет напрасно.
На этот раз дух полностью выбрался из реки. Подхватил бочонок с бобами и подошел чуть ближе к столь внезапно появившемуся человеку. Опасливо косясь на него, йокай произнес:
-И о чем же хотел поговорить со мной господин колдун?
- Расскажи мне, есть ли здесь поблизости свободные земли, не занятые твоими собратьями.
-Земель на наших островах много, да только и мы везде живем. Или так претит тебе соседство наше, - дух, наконец, понял, что опасности пришелец не представляет, и уже не пугался. А вот любопытство разыгрывалось все сильнее.
Человек вздохнул, посмотрел на подступающий к реке лес, словно думал увидеть выглядывающие из-за деревьев лица.
- Ваше соседство меня только порадовало бы, будь я один. Но со мной другие, кому ужиться в тесноте будет трудно. Потому и спрашиваю о пустых землях.
-А мы-то много места и не занимаем, господин колдун, у речек живем, на деревьях, в горах, да в святилищах. И не один человек ни разу не жаловался, что тесно ему с нами вместе было. Даже подарки нам приносят, угощают, - тут до йокая дошел, наконец, смысл фразы, - А какие это другие? Или ты к нам пришел из страны далекой?
Эта новость так сильно заинтересовала духа, что он чуть ли не прыгал от нетерпения услышать рассказ о далеких землях.
(И Далара)

[Далара >>>]

Человек опять повеселел, порылся под лежащим бугром плащом, выудил оттуда лепешку и протянул невысокому собеседнику.
- Держи.
Голос колдуна приобрел напевность и какую-то отстраненную грусть.
- А про страну мою долго сказывать. И у нас таких, как ты и твои собратья, много, только не можем мы там дольше оставаться. Люди меж собой воюют, луга топчут, сквозь лес ломятся. Души людские, тех, с кем мы всегда в согласии жили, от нас отвращают. В новое место хотим уйти.
Дух с радостью принял лепешку, сразу же отправив ее в рот. Когда колдун закончил говорить, от лепешки остались уже только теплые воспоминания, и йокай, который после небольшого обеда начал считать колдуна своим другом, произнес:
- Если не хотите воины, селится вам нужно где-нибудь в горах. Конечно, мои собратья живут и там, но вот большинство людей предпочитают селиться на равнинах. И дерутся чуть ли не из-за каждого поля. А война это плохо. Стоит человеку взять в руки меч, как он забывает про нас. И никакого тебе подарка в святилище, ни почтения. А это неправильно. Мы, хоть и маленькие, но если уж обиду на кого-нибудь затаим…
Казалось, что дух может говорить о непростых отношениях с местными людьми еще очень долго.

(Те же)

[Хикари >>>]

Набрав всяческой вкуснятины и пожалев, что продавец не подходит в женихи - староват, ростом маловат да и, кажется, уже женат, Миеликки пошла к месту, где колдун обещался ждать. Шла и размышляла. Вроде все здесь, какое надо. И люди как люди, хоть и немножко по-другому выглядят, одеваются иначе и говорят странно. И деревья такие же, как дома - опять не совсем, но ведь деревья. Лес, реки, после за селением. Только чужое.
Так не она ли сама хотела в дальние страны, на мир посмотреть, сказку былью сделать? Не она ли мечтала, сидя на валунах у Залива, о дальних странах заморских? Не представляла ли, что вон те облака грудой на горизонте, это не облака вовсе, а высоченные горы? Она, кто ж еще. Это ее матушка все упрекала, что больно много мечтает да не о том думает, о чем девице положено.
Вот, пожалуйте, страна дальняя-предальняя, небо другое совсем, люди непривычные. Так почему же хочется представить, что всамделишная гора и не гора вовсе, а скопившиеся у горизонта облака?
От тоски Миеликки спешно развернула кулек со сластями, которые ей за так дал добрый сообразительный продавец. Развернула и тут же запихнула в рот пастилку. Непривычный вкус, хоть сладость должна везде быть одинаковой. С силой куснула угощение.
Когда пришла на место, колдуна еще в помине не было. Девчушка глянула на солнце: час уже прошел, даже чуть больше. Может, не дождался? Да нет, ну как не дождаться? Ему ж тоже кушать хочется. Может, если положить еду на видном месте, он быстрее придет? Потому что если не придет, что она будет делать тут одна?
Миеликки поискала взглядом место, куда можно сесть, но ни одной деревенской завалинки не обнаружила. Не на землю же садиться посреди села. Еще прогонят... Правда, приближаться как-то не стремятся, но вдруг решат, что это уж слишком. И ни бревнышка тебе, ни единого пенька. Интересно, они сами на чем сидят? Хотя, вон у них крылечки какие, небось на них и рассиживаются. Делать нечего, Миеликки оперлась спиной о забор и стала ждать так, не забывая жевать подаренные сласти.
Прошло еще немного времени, и колдун, наконец, появился. Опираясь на посох, он усталой походкой шел к Миеллики.
-Я видел твоего жениха, - произнес он, приблизившись к девчушке, - Правда для того, чтобы найти его, нам с тобой еще многое нужно сделать.
(Действие другое, люди - те же)

[Далара >>>]

Она подскочила, чуть не рассыпав оставшуюся половину кулька угощения.
- Где он? Что надо сделать? Ты ведь поможешь, да? – И вопрос, почему-то пришедший в голову последним: - А какой он?
Тошимару улыбнулся.
- А не слишком ли много вопросов? - колдун будто нарочно растягивал каждое слово, - Он на голову выше тебя, черноволосый, с тонким немного длинным носом. Он рядом с нами и при этом невообразимо далеко. Объяснять, как такое возможно не буду, поскольку это очень долго. Нам нужно только освободить его. А помогу я тебе с радостью, и заключаться моя помощь будет в объединении наших сил.
Миеликки посмотрела на свои руки. Ну, довольно крепкие, утащить могут много. Не столько, конечно, как отцовские, но все же. Потом взглянула на руки колдуна – покрытые морщинами и выступающими венами. Рассудительно спросила:
- Он очень тяжелый? Можем ведь и вместе не утащить...
- Нет, нести его нам не придется, - сказал Тошимару, успокоившись и отдышавшись, - Один очень плохой человек отнял у него свободу. И мы должны только лишь разрушить оковы, удерживающие его. А на это наших сил точно хватит.
Колдун прислонился к забору рядом с Миеллики и, время от времени постукивал посохом по земле, будто в такт своим словам.
- Найду этого плохого человека – побью, - уверенно заявила Миеликки, воинственно сверкая глазами. – А может, даже убью. Говори, скорей, где эти оковы, которые разрушать будем.
- Нельзя быть такой нетерпеливой, а то мимо счастья своего пробежишь. Лучше скажи, на что ты готова пойти ради его освобождения? Нас ждет много трудностей, и тебе придется пожертвовать частью себя нынешней. Ты готова к этому?
- Ну что ты опять спрашиваешь? – надулась Миеликки. - Все равно в одну воду не ступишь дважды. Пошли уже.
Тошимару был не очень доволен ответом девчушки, но все же он решил не подавать виду.
- Хорошо, пошли, - легко согласился он, и направился к выходу из деревни.
Миеликки пошла было хвостиком за ним, вспомнила вдруг про покупки, стрелой кинулась обратно, забирать. Колдун не обернулся посмотреть, идет она следом или нет. От этого ей захотелось нарочно отстать, чтобы поволновался, пошел искать. И даже начала выполнять. Так ведь, может, и не пойдет, а про жениха знает только он – где да кто, да как освободить. Вот же несчастье. Девочка мельком тронула медную бляху-талисман, мысленно спросила помощи у хранительницы-покровительницы – услышит, нет? – и быстрыми шагами умчалась догонять шустрого спутника.

(mo ichi-do... то есть, опять мы с Хикари)

[SonGoku >>>]

(совместно с Хикари в ожидании Даэ)

На берегу реки неподалеку от Утсуномии

- Не проводите ли к очагу, добрые люди? Давненько не сидел у камина. А я в ответ вам что-нибудь сыграю.

Наместник думал над ответом не больше нескольких мгновений, поглаживая тарахтевшую ему на ухо обезьянку и улыбаясь собственным мыслям. Давно следовало возвращаться, и чем дольше они тянут время, тем не становится лучше. Скоро рассвет, а еще не придуман способ войти в город незамеченными... да и задача усложнилась, учитывая новых знакомых.
- Где ваши лошади? – спросил он, хотя по внешнему виду чужестранца (того, что был много крупнее и неряшливее) и так было ясно, что он привык передвигаться на своих двоих, не прибегая к помощи коня.
И не дожидаясь ответа, повернул голову к телохранителю.
- Мы возвращаемся, седлай коня.
Косеки поклонился, и поспешно направился к тому месту, где остался конь наместника. Сначала оттуда послышалось испуганное ржание, потом несколько глухих ударов, и, наконец, по прошествии некоторого времени вышел слегка помятый Косеки, ведя под уздцы коня, все еще опасливо косившегося на оранжевоглазого юношу.
Тот виновато улыбнулся и произнес:
- Прошу меня простить, у меня всегда были проблемы с лошадьми.
Будто в подтверждение его слов, конь сделал попытку повалить телохранителя наместника на землю, но тот сумел вывернуться, и продолжил удерживать непослушное животное
Токисада расхохотался и протянул руку, ожидая, что телохранитель отдаст ему ремень повода.
- Обязательно найдется кто-то, кому мы не по душе, - сказал он, вскакивая в седло, пусть не так легко и ловко из-за усталости и ночного сражения. – Думаю, нам стоит понадеяться на твое чутье.
Косеки кивнул, и, отойдя на некоторое расстояние от коня, уже в который раз за день принял лисий облик. "Хорошо бы восстановить силы, а то так можно и застрять в одном из обликов", - пронеслась в его голове мысль. Конь одарил зверька недружелюбным взглядом, на что Косеки ответил ему тем же, и принюхался. Посмотрев на наместника, он неторопливо пошел вперед, будто приглашая Токисаду проследовать за ним.
Наместник тронул поводья, посылая коня вперед.
- Следуйте за нами, - обронил он через плечо странным знакомцам. – И возможно, для вас найдется место у очага.

[Далара >>>]

Соседняя провинция

Когда в очертаниях деревни трудно стало различать дома, Тошимару остановился. Вытащив из-за пояса свиток поиска, который он одолжил у старого шамана, колдун произнес заклятие, сосредоточившись на воспоминаниях о Хаяши. Видимо, результат удовлетворил его, поскольку, когда свиток вновь отправился за пояс, на лице Тошимару появилась улыбка.
- Думаю, самое время вытаскивать из плена твоего жениха, - сказал он, обернувшись к Миеллики.
- Прямо сейчас? – спросила она неожиданно слабым голосом.
Сердце захолонуло. Так быстро. Еще чуть-чуть, и он будет здесь. И тогда можно возвращаться домой! Девчушка кинула на траву у дороги узелок с письменными принадлежностями, несколько почтительнее обошлась с едой, положила аккуратно. И чуть не запрыгала вокруг колдуна.
- Что надо делать?
- Для начала, мы должны объединить наши силы. Тюрьма, в которой он заточен не физического происхождения, поэтому и открывать ее нужно чарами, а не силой рук, - колдун говорил спокойно, доставая из-за пояса другой свиток, - Твои чувства должны высвободить его.
Тошимару развернул свиток, и, снова прикусив палец, капнул на него каплю своей крови. После чего он прочитал заклинание и, передавая свиток девушке, произнес:
- Ты тоже должна оставить на нем каплю своей крови.
Миеликки, следуя примеру, куснула палец. И удивленно посмотрела на покрасневшую, но целехонькую кожу. Куснула еще раз, сильнее. Никакого проку. Как же так?!
- Сейчас, - смущенно пробормотала она и вытащила на свет ту самую медную бляшку. Нашла тот единственный острый краешек, о который не раз царапалась до крови. Чиркнула.
- Уй!
Гордо показала колдуну палец с капелькой крови на нем и приложила палец к свитку, чтобы не отнимать время, заставляя красную каплю падать.

(вместе с Хикари)

[Хикари >>>]

Колдун сразу же забрал свиток, убирая его за пояс.
-Хорошо, он поможет нам совместно вытащить из тюрьмы твоего жениха, - произнес он, передавая девушке посох, - твоего жениха, заключили здесь. Сейчас просто повторяй за мной, а когда повторишь все, дай имя своему жениху, после чего произнеси: «Я намереваюсь сорвать эту печать». Все поняла?
Миеликки кивнула. Руки сложила за спиной, чтобы не теребить нервно одежду. Тошимару начал медленно нараспев произносить совершенно незнакомые слова. Девушка, как могла, повторяла следом, коверкая звуки, но слогов не путала. Иногда срабатывало заклинание понимания, наложенное Тошимару при встрече, и тогда требовалось усилие, чтобы услышать сказанное им, а не смысл, не произнести слово на родном наречии. Язык заплетался. Миеликки осторожно гладила посох рукой, ей казалось, что так выйдет надежнее. Всплыло смутное, затуманенное лихорадкой, воспоминание о болезни и лечении. Именно тогда ее назвали нынешним именем. Раньше она была кем-то другим.
Колдун замолчал, и девушка не сразу поняла, что ее черед действовать.
- Нарекаю тебя Аукусти. - Пауза. Ах, да: - Я намереваюсь сорвать эту печать.
Тошимару молча ждал появления тенгу, но абсолютно ничего не происходило. Похоже, что девчонка напутала заклинание настолько, что оно и не думало сработать.
-Совершенно никуда не годится, - хмуро произнес колдун, - Нужно повторить еще раз.
И когда он уже намеревался начать читать заклинание снова, прямо перед ними пролетела огромная стая ворон, полностью закрывая обзор старику и девчонке. Когда же вороны скрылись, Тошимару и Миеллики увидели Высокого черноволосого мужчину с немного заостренным носом, одетого в белое косоде и красный джубан, перевязанный красным же поясом. Дополняли картину огромные черные крылья.
Колдун на какое-то время замер, не в силах что-либо сказать.
-Ты призвала меня, и я пришел. Мое имя Ау… - тут могучий голос демона осекся., - Моё имя Аукушичи. Теперь ты решаешь мою судьбу.
(и снова с Даларой)

[Daelinn >>>]

- Ты соображаешь, что говоришь? Да они нас за твою "музыку" погонят взашей, если не хуже, - Рори был мягко говоря зол на волшебный народец в целом и на Пэдди в частности. Еще бы, сначала завел неизвестно куда, а теперь рушит жалкие надежды на "поесть-погреться". А также О'Догэрти начинал тихо ненавидеть эту речку, ночь и чертов мост, под который они вылезли. Ну что бы стоило оказаться в каком-нибудь поселке...
Каково же было его удивление, когда компания маленьких и очень маленьких существ не только не выказала явного неудовольствия, но и, судя по всему, пригласила следовать за собой!
- Ну смотри, оборванец, - бросил Рори, все еще слегка не в себе.
- На себя посмотри, - парировал фир дарриг.
- Об волынку не споткнись, - съязвил фермер. - Неет! - тут же вскричал он, когда фейри угрожающим жестом потянулся к инструменту.
- То "не споткнись", то "не трогай". Не поймешь вас, - пробурчал Пэдди и засеменил вслед за всадником и лисенком. Он смешно перебирал ножками, заставляя кисточку колпачка прыгать и раскачиваться во все стороны. А потом словно побежал, точнее полетел низко над землей, едва касаясь ее своими зелеными башмачками.
Рори обреченно остановился, едва выбравшись из зарослей прибрежного тростника. Угнаться за этой необычной кавалькадой не представлялось возможным. А фермер отнюдь не тешил себя надеждой, что скорость они будут выбирать по самому медленному из всех.
- Далеко нам? - мужчина все-таки собрался с духом и зашлепал ботинками по мокрой дороге.
- Далеко ли до села? - эхом крикнул малыш в спину Токисады, одной рукой придерживая волынку, а другой - свой колпачок.

[SonGoku >>>]

Луна побледнела и утратила ночную яркость, белесый слабый диск на сером предутреннем небе, как будто все свои силы она потратила на то, чтобы придать блеск росе. Черные бесформенные чудовища превратились в корявые стволы с мохнатыми шапками хвои, на востоке проявились первые краски зари.
Наместник оглянулся, придержав коня.
- До села совсем близко, - на этот раз улыбка на бледном лице не проступила. - До Утсуномии чуть дольше. Косеки!
Из травы показались рыжие лисьи уши.
- Ты устал. Запрыгивай в седло.
Молодой лисенок с благодарностью посмотрел на наместника, но все же конь вызывал опасение. Животное снова недобро посмотрело на Косеки, на что сын йокая ответил ему тем же, неожиданно быстро запрыгивая к Токисаде. Конь не мог скинуть зверька, поскольку все же вез и своего хозяина и только недовольно сопел. Лисенок же, как ни в чем не бывало, смотрел на дорогу, изредка оборачиваясь в сторону наместника.
- Если врач еще не уйдет от Кисаки, - посоветовал Токисада, - дай ему осмотреть твою лапу. Руку. Если уйдет, напомни, чтобы его вызвали вновь.
Он держался в седле с прежней уверенностью, хотя и усилий эта легкость требовала больше. Одной рукой наместник сжимал поводья, второй придерживал рыжего зверька. Господин Каку сам держался прекрасно, за него можно было не волноваться.
- Вон за теми садами, - произнес Токисада, не оборачиваясь, - городская стена. А вон та бело-черная крыша - замок Утсуномия.

(с помощью Хикари)

[Хикари >>>]

Неподалеку от Утсуномии
Рори то и дело шарахался от придорожных деревьев, которые словно протягивали к нему черные ладони теней, намереваясь ухватить незваного чужестранца. Он поспешал как мог, но чуть ли не спал на ходу - еще бы, ведь для него вчерашний день длился почти с неделю. Негодник же в алой курточке как ни в чем не бывало мчался впереди, рядом с лисенком, а потом и вовсе обогнал.
По этой причине сцена с упирающимся конем осталась без его внимания. И хорошо, что осталась. Еще одной язвительной выходки на тему "не понимаете вы дикую, и не совсем, природу" фермер бы не вынес.
- А эта Уц... Уц... большой город, что ли? А-а, замок... У-у... - слегка невнятно выразил Пэдди свое впечатление. - Почти как у нас!
- Замок и город при нем, - терпеливо пояснил наместник, любуясь изящными черепичными изгибами крыши, словно рога загибающимися на фоне светлеющего неба. - Но вы и ваш необычного вида слуга даже в столице оказались бы как на ладони перед всеми. Вне сомнения.
При этих словах наместника лисенок, чихнул. Сложно было понять, простудился ли он, или же нашел удачной шутку Токисады.
- То есть нас заметят? Заметили? Уже ждут? И будет большой праздник? Тогда давайте поторопимся, не хочу пропустить хороводы! - фир дарриг теперь уже подскакивал то на одной, то на другой ноге, приплясывая в такт неслышной (на счастье наместника и его телохранителя) музыке. Протанцевав так несколько фигур и завершив все это эффектным разворотом, отчего кисточка больно ударила карлика по носу, Пэдди обернулся к такому же необычному, на взгляд фейри, мальчику:
- Сыграть?
Господин Каку на всякий случай зажал уши лапками, его хозяин расхохотался; сам того не замечая, он почесывал лисенку пальцем между лопаток.
- А мы-то ломали себе голову, как вернуться! - хмыкнул Токисада и кивнул, на всякий случай покрепче сжимая поводья. - Играй.
Похоже, что чихание Косеки было вызвано именно смехом, поскольку при словах карлика он снова не удержался. Но вот ответ Токисады его удивил. Лисенок заинтересованно наблюдал за наместником и странными пришельцами, чуть прикрыв глаза от удовольствия. Хоть он и понимал, что должен всегда быть готов к бою, а не потягиваться от удовольствия, он ничего не мог с собой поделать.

(Я, СонГоку, Даэлинн)

Сообщение отредактировал Хикари - 17-10-2006, 16:55