Дорогами бродячего цирка, или История за историей

[ORTъ >>>]

Совместно с Морой

Из сумерек выступила величественная громада столицы Дариана - город Омул. Змейка выглянула из звериного фургона, в котором находилась уже пару часов, обсуждая с Олафом план выступления в столице. На плечах Джилл, словно шелковая ленточка, растянулся черный уж. Змея переносила все переходы очень легко и вела себя не хуже дрессированной собачки. Уголек не пытался ускользнуть с плеч хозяйки, наоборот, прикрыл глаза и лишь изредка «пробовал» воздух раздвоенным языком.
- Подъезжаем к Омулу, - сообщила Джилл. В ее голосе читалось нетерпение.
- Озвер-реть, - заметил Самсоний, расположившийся на плече укротителя. Сам Олаф старательно отгонял сон, прислонившись к клетке с медведем, который и сам мирно посапывал. Несмотря на то, что к назначению старшим по лагерю циркачей светиец отнесся с немалым воодушевлением, поспать все же хотелось сильнее, чем организовывать привал. Тем более, что Нира что-то говорила про кабак и почтительного хозяина... Олаф зевнул, встряхнулся и пробормотал:
- Да-да, Омул - это хорошо.
По правде говоря, укротитель сроду не любил больших городов, и никогда не жил в них, лишь бывал проездом вместе с труппой. Люди в городах разительно отличались от селян, и, на взгляд Олафа, не в лучшую сторону, а городская жизнь имела свои законы, чуждые сыну лесного охотника.
- В Омуле можно купить что угодно! - Змейка потянулась и зевнула. - Хочу приобрести змею. Думаешь, потянем еще одного зверя?
- Змея - не медведь, труппу не обожрет. А представления разнообразить - это к лучшему только, - улыбнулся Олаф. - Вот с меня Момус точно голову снимет, если еще кого подберу, мы вон и так целый фургон оккупировали.
- Дело в том, что я хочу большую змею. Их еще питонами зовут. Точно не знаю, откуда они, всего один раз видела такую змею. Да еще кое-что рассказывали. Здоровая такая и неядовитая.
- Мер-рзость! - каркнул Самсоний.
- Да пожалуйста, ты же знаешь условие - кормить сама будешь, - хмыкнул укротитель. - А вообще, говорят, чего нет в Омуле, того и вовсе не бывает. Так что и твои пистоны найдутся.
- Угу. Это не ужик, лягушками не прокормишь. Минимум мышами. Ох, или мною закусит. - Хихикнула Джилл.
- Ну, вон Ясон же меня до сих пор не схарчил... разборчивый стал больно, брезгует.
Змейка весело засмеялась.
- Ладно, посмотрим на месте... Что-то ты сонный больно. - Танцовщица присела на пол. Уголек обвил шею хозяйки и, кажется, заснул.
- Не я один, - ухмыльнулся светиец, кивнув сперва на Ясона, потом на Уголька. - Да и не мудрено оно. Мне необходим продолжительный здоровый сон для поддержания формы, - наставительно поведал укротитель. - Да ты вон и сама осоловелая, глянь-ка.
- Да где? - удивилась танцовщица. - Сна ни в одном глазу!.. - Джилл зевнула еще раз.
- В обоих, - хохотнул Олаф добродушно, заглянув в глаза Змейки. Потом вдруг спешно отвел взгляд и принялся поглаживать перья Самсония.
Ворон неопределенно и насмешливо каркнул.

[Мора >>>]

НРПГ: совместно с Ортом
РПГ:

По спине танцовщицы пробежали мурашки от взгляда укротителя. Она зябко передернула плечами, потревожив Уголька. Уж приподнялся и обиженно зашипел, но тут же снова улегся поудобней. Джилл устремила взгляд куда-то вдаль.
- Ох уж эта птица - Ночь! Когда я была совсем маленькой, мама говорила, что, если на тебя падает черное перо Ночи, ты засыпаешь. А в когтях она приносит сны и дарит их людям...
- Видимо, надо мной эта пташка постоянно линяет, - гоготнул Олаф. - А приносит то, чем остальные побрезговали. То бред всякий, а иной раз такое, о чем и рассказать соромно.
- А мне часто снится лес. - Улыбнулась Змейка. - А иногда снится, что я - змея...
- И почему большинство людей не любит змей? - укротитель пожевал губами, глаза его забегали и, наконец, остановились на Угольке.
- Вр-ражье отр-р-родье! - уверенно заявил Самсоний.
- Люди? Да, определенно.
- Просто змей боятся, - пожала плечами Джилл. - И этот страх передается из поколения в поколение. А где страх, там и ненависть... Вот ты погладь Уголька!
- Я так никогда не боялся, - светиец осторожно протянул руку и провел ею по чешуе ужа.
Уголек приподнял голову и высунул язык. Не учуяв опасности, змея снова опустила голову.
- Вот видишь. Главное - не боятся их... Ой, кажется, на меня упало черное перышко...
Самсоний встряхнулся и нахохлился.
- А ведь в самом деле, - заметил Олаф со смешком. - Правда, это не Ночь, это Самсоний. Но ты можешь подремать, пока в город въезжаем.
- Самсоний вполне сойдет за Ночь. - Улыбнулась Змейка и улеглась прямо на полу. Изумрудные глаза Джилл почти сразу же закрылись.
Несколько минут укротитель с мягкой улыбкой смотрел, как Змейка спит на полу фургона, свернувшись, словно всамделишная змейка. Было в ней что-то, чего недоставало остальным циркачам, какая-то доля непосредственности, отличающей ее от других. Ну разве еще Ясон... тьфу, какая дурь в голову лезет.
Светиец снова зевнул, потянулся и прикрыл глаза.

Сообщение отредактировал Мора - 15-09-2006, 19:03

[Reylan >>>]

Мирабель обожала города. Ей доводилось бывать в некоторых еще до того, как она присоединилась к цирку Момуса. Она любила бродить по улицам и площадям, наблюдать, как садится солнце, сидя на теплой черепичной крыше, заглядывать в бедные дворики и сады богатых усадеб - частенько после таких визитов приходилось спасаться бегством от разгневанных сторожей и дворовых собак. Городские улицы таили в себе опасности возможно даже больше, чем леса и поля, но здесь Мирабель чувствовала себя, как дома, ведь она выросла в одном из таких городов.
Если бы кто-нибудь спросил Мирабель, что она выбирает - дорогу или город, она бы ответила, что выбирает дорогу в том случае, если она приведет ее в очередной большой город. Одним из мотивов, побудивших ее попроситься в труппу, было желание объездить побольше таких городов. Однако позже выяснилось, что в города цирк заезжает не так часто, как ей хотелось бы. Но цирковая жизнь захватила ее, она привязалась к своим спутникам и теперь, вновь оказываясь у городских стен, испытывала некоторые угрызения совести, когда нет-нет, да и появлялось желание затеряться среди шумных улиц, чтобы больше не возвращаться.
Когда циркачи въехали в город, настроение Мирабель и без того неплохое, стало просто замечательным. Она непременно найдет время прогуляться по улицам. Вот только не сейчас. Хочет она того или нет, а надо заняться чем-то полезным. Хоть ужином, к примеру. А то, как бы не погнали из труппы за безделье еще до того, как она сама решит, чего ей от жизни надо.
Мирабель выбралась из фургона и отправилась ковыряться в запасах провианта, бросив на ходу, что неплохо бы Илоку костер ради интереса развести, прежде чем по своим делам топать, а еще было бы весьма мило, если б мужчины воды из ближайшего колодца натаскали.

[Father Monk >>>]

- Деннис, какого черта мы премся в такую погоду по этим, прости Деус, болотам? - чертыхнулся Хенрик, смачно сплюнул, свесившись с седла и злобно уставился на ехавшего впереди Денниса. - Зачем стираем свои задницы в седлах, когда могли бы спокойно восседать в столице и пить горячий эль? Небось, над Омулом и солнышко светит...
Дождь, словно невидимая сила, попытался сорвать капюшон с головы Йохансена, но Крыс быстро его поправил. Он терпеть не мог, когда его волосы превращались в грязно-мокрые патлы. А если точнее - когда его грязные волосы превращались еще и в мокрые патлы.
- Помолчи, - не оборачиваясь, сказал Деннис. Капюшон с него сорвало, и мокрый кожаный шлем плотно облепил голову следопыта, словно вторая кожа.
- Чаво мне молчать? Чай не шлюха портовая, от которой только и требуется, что ноги раздвинуть, да язык свой себе в печенку упрятать, дабы не проболталась, кто с ней в постели возлежал...
- Заткнись, Хенрик, - посоветовал Деннис все еще спокойным, но чуть дрогнувшим от раздражения голосом.
Йохансен скорчил рожицу и показал спине Денниса неприличный жест, означавший, чтобы следопыт совершил половой акт сам с собою.
- Здесь он проезжал, - пробормотал Деннис, натягивая поводья и вглядываясь в размытую под копытами коня дорогу. Хенрик прищурился, глядя туда же, куда и следопыт, но ничего, кроме двух тоненьких канавок, не увидел.
- Кто? - тупо спросил он. - Налогосборщик? Там мы его того... грабануть решили?
Деннис повернулся к Крысу и фыркнул.
- Здесь в округе есть деревушка или селение какое?
- Я откуда знаю? - ощерился Йохансен, но почесал подбородок. - Ну... дык, вроде есть. Паршивая какая-то нора, чуть дальше по дороге... А может его уже спалили...
Деннис кивнул.
- Отлично, - и дернул поводья, посылая коня дальше.
- Так кто, ядри тебя в печенку, здесь проезжал?
- Цирк.
Йохансен мелко засмеялся.
- Все за своё, Деннис? Даже милорд уже сказал, что этот гребаный цирк с выводком шлюх и ведьм, не укрыл эту потаскушку, которая сгинула где-нибудь в лесу...
- Заткнешься ты или нет, выродок? - понизив голос, сказал Деннис.
Йохансен заткнулся.

[Torvik >>>]

Костёр это нормально. Нет, костёр - это правильно. Илок не стал отнекиваться, прирываясь тем, что, мол, жизненые интересы важнее и костёр можетразвести даже Филя, если долго и методично будет стучать кремнем об огниво над сухой травой. Зачем? Они уже привыкли к таинству огня и верят, что так быстро, как Илок добыть его из ниоткуда не может никто. А вера - это половина успеха. Дело было не в огне. Дело было в дровах. Если в лесу развести огонь труда не состовляло, ибо чему гореть было всегда, то в городах древесина была обычно в виде плетней и заборов. Лежали ещё, конечно и колодцы поленниц возле домов, но, кто сказал, что хозяева обрадуются, если утром обнаружат пропажу? А на кого свалить вину им и подсказывать не требуется. Пришлых всегда винят во всех бедах. Не циркачей, так маниахан, которые не могут долго усидеть на одном месте и странствуют, как перекати-поле от города в город в своих разноцветных фургонах. Илок знал, что, когда хозяин отправится на закупки, он или возьмёт его с собой или спросит, что ему требуется, ибо он отвечал не только за свой номер, а за всё представление в целом и не позволит ему сорваться из-за досадных мелочей.
- Филя, дрова, - обратился Илок к здоровяку, - много дров надо. Сюда неси.
Фразы были простые, чтобы не засорять и так неглубокие мозги парня, чтобы ложились, как кирпичики, ровно и понятно.
Огневик уже зажег небольшой кусок мха, который теперь тихонько тлел, ожидая, когда народ притащит к нему настоящую древесину или, на худой конец, хотя бы сухие коровьи лепёшки и пошёл вокруг него расширяющимися кругами, подбирая всё то, что позволит им не замёрзнуть и в эту ночь, сварить ужин и просто поговорить при волшебном пламени костерка.

[Bishop >>>]

(Роджер mo)

Вокруг только каменные стены, дома здесь слишком высокие, улицы – слишком узкие; кажется, сейчас выдавят отсюда воздух, ничего не останется, и люди умрут, потому что им нечем будет дышать. Будь его воля – никогда не пришел бы сюда без причины. Но с хозяином не спорят.
Кунаи воспользовался общей суматохой, чтобы вновь исчезнуть. Он сходил к реке, но это была лишь медленная канава с водой грязно-бурого цвета.
- Что с тобой сделали? – спросил островитянин.
Вода не ответила; должно быть, не понимала его языка.
Что же делать? Надо чем-то смыть запахи тряпья и мужского пота, что привязываются к любому, кто хотя бы день проведет в фургоне, а потом – тянутся шлейфом. В дороге еще можно купаться в ручьях или речках. А что делать здесь?
Он вернулся к стоянке; ничего нового – что один город, что другой, все без разницы. А здесь еще хуже, потому что Омул – очень большой город.
- А что ты видел? Странный город, правда? Такой большой, столько людей и все живут так близко друг к другу! Ты всё время уходишь, а если ты потеряешься? Вдруг ты спрячешься так хорошо, что сам не сможешь себя найти!
Лиска насупилась:
- И как я тогда тебя найду?..
Об этом он не задумывался. Обычно его вообще никто не искал, только перед представлениями. А этот город нагонял уныние и страх. Островитянин пожал плечами и - как всегда поступал в таких случаях - перевел разговор на другое:
- Что видела сегодня?

[Весёлый Роджер >>>]

[при участии незаменимого Bishop]

Лиска хлопнула в ладоши:
- Только людей и ещё Момус с Нирой ушли. Кунаи...
Тут Лискина рожица приняла ангельское выражение, которое впрочем скоро сменилось моськой хитренькой лисички:
- А ты мне кое-что обещал...
- Обещал?
Ага, не тут-то было. Как может один небольшой ребенок станцевать вокруг так, что не вырваться.
- А тебе не надо потренироваться?
Слабая попытка вырваться.
Онага с непревзойдённым безразличием опрокинулась назад себя, встала на руки, прошла несколько шагов на руках и кувыркнулась через голову так, что снова оказалась возле Кунаи.
- Нет, мне, как видишь, не надо тренироваться. Кунаи!
Голосок маленькой акробатки стал грозен и нетерпелив:
- Ты обещал!
Кунаи, сдаваясь, поднял обе руки. Огляделся. Странно будет вызвать в эти стены тени людей, которых бы удивили и озадачили местные обычаи - не меньше, чем его самого. Но может быть, город это заслужил.
- Хорошо. Ты сможешь найти правильное место?
Лиска задумалась:
- Правильное? То есть тихое и безлюдное? Хм... Пошли!
И Лиска повела Кунаи к высокой стене. Вдоль неё - подальше от стоянки, туда, где пустые бочки, образовывали угол, скрытый от чужих глаз.
- Тут хорошо?
Лиска волновалась, как перед выступлением - вот сейчас Кунаи скажет, что плохо и не будет рассказывать сказку!

Сообщение отредактировал Весёлый Роджер - 19-09-2006, 18:41

[Bishop >>>]

(и все еще - с Роджер)

Цепляясь усиками за щели и трещины, вверх по стене лез побег плюща. Кунаи он понравился - упрямством, похожим на его собственное. Островитянин сел прямо на землю, скрестил ноги, подождал, когда угомонится подруга.
Лиска тут же примостилась напротив, ноги уложила так же как Кунаи и изобразила на личике максимум внимания.
- Когда-то жила на свете женщина по имени... – он замялся, не совсем уверенный, как нужно произносить на чужом языке знакомое с детства имя. – По имени Томоэ. Многие женщины обучены защищать свой дом с помощью...
Ну а это как назвать?
- Алебарды, но Томоэ была настоящим воином, умело владела мечом и луком, хорошо держалась в седле. И она была необыкновенно прекрасна, с кожей, белой, как снег, с длинными волосами черными, как река безлунной ночью. С мечом в руках она стоила тысячи воинов, готовая вступить в схватку с демоном или богом, верхом или пешей.
Он замолчал. Ветер гнал над их головами облака; если хватит сил – тени, которые скользили по стенам, можно было принять за призраков.
Лиска во все глаза смотрела на Кунаи:
- Она была самая красивая на свете?
- Да, - согласился островитянин. - Может быть, несколько женщин могли сравниться с ней... а может быть, ни одна. А когда она надевала доспехи, словно мужчина, брала меч и лук, который не каждый способен был натянуть, мало кто устоял бы перед нею.
Лиска взяла в пальцы прядь волос со лба и скосив глаза внимательно на неё посмотрела:
- Не чёрные...
Вздохнув, танцовщица задрала голову вверх и посмотрела на небо:
- А потом?

[Весёлый Роджер >>>]

[не без прекрасного Bishop]

- Она служила человеку, которого одни называли Генералом Восходящего солнца, а другие - Воином-демоном. Он всегда побеждал, но однажды удача ему изменила, он проигрывал одну битву за другой и, в конце концов, от его армии осталось всего четыре человека. И одна из них - Томоэ. Он просил ее бросить его, спасать свою жизнь, но она отказалась, хотя всем было ясно, что им осталось жить лишь несколько минут.
Тени обступали их со всех сторон, дышали холодом.
- Воин-демон раз за разом просил Томоэ уехать, раз за разом получал отказ, пока наконец прекраснейшая из женщин не направила коня в самую гущу вражеских всадников и не отрубила голову их командиру - прощальный подарок, который она преподнесла своему Генералу Восходящего солнца в знак того, что сама она не отступит.
Лиска поёжилась и потёрла плечи ладошками:
- Она была верная? Она наверное его любила?
- Да, - Кунаи склонил голову, помолчал, вспоминая лицо Томоэ. - Очень верная.
- А он? Он умер?
- Они умерли вместе. В одном и том же бою.
Алиска ковырнула пальцем землю:
- Она не спасла его...
- Она сделала лучше, - возразил островитянин. - Она оставалась вместе с ним, когда все, кроме четырех его воинов, покинули. Она дала ему надежду.
Ветер негромко вздохнул, взъерошил волосы Лиске.
- Говорят, что когда-нибудь она вернется и приведет с собой Генерала Восходящего солнца. Многие верят.
Лиска вскинула глаза:
- А зачем она его приведёт? Чтобы поквитаться?
Кунаи рассмеялся.
- Не знаю! Я хотел бы узнать у него самого... - он глянул на самую плотную тень, возле плюща на стене. - Только гаку хотят поквитаться, они голодны. Надеюсь, Воин-демон вернется без злобы в сердце.
- А кто такие гаку?
Кунаи замотал головой:
- Iie! О них будет следующая сказка.
- Так не честно! Скажи хоть - что самое главное в сказке про Томоэ?!
- Можно быть убийцей и даже вором, - Кунаи встал, протянул руку девчонке. - Но разве Томоэ стала от этого менее прекрасна?
- А если бы она не была воином - про неё бы не рассказывали сказки...
Лиска ухватилась за руку Кунаи и встала, припадая на левую ногу.
- Как ты так сидишь! Даже у меня ноги затекли!

Сообщение отредактировал Весёлый Роджер - 19-09-2006, 18:43

[Hideki >>>]

(совместный с Иннельдой Ишер)

Эрик вышел из фургона и осмотрелся. Артисты разбредались по своим делам кто куда. Ему тоже нужно было кое-что сделать для выступления, но для начала нужна была чья-нибудь помощь.
- Мбене, - крикнул он. – Не соблаговолит ли, Ваша Черность, помочь простому акробату?
Почему он позвал ее? Ведь знает, что от девчонки толку не будет. Может, оттого, что ему хочется лишний раз побыть с ней рядом?
Риона робко подошла к Эрику.
- Чем я могу тебе помочь, ума не приложу.
- Пошли, - Эрик повел девушку к мужскому фургону. – Будешь держать мне ведра…Смогёшь?
-Я постараюсь, - щеки девушки вспыхнули, как маков цвет. Румянец, проступивший на смугловатой коже, притягивал взгляд.
- Не робей, дева, - Эрик улыбнулся своей фирменной лучезарной улыбкой. – Я тебя не навоз заставляю за лошадьми убирать. На, - он протянул девушке ведро, - держи. Поставь его на землю и не выпускай из рук.
Риона попыталась представить позу, в которой придется держать ведро, и покраснела еще больше.
- Надо сказать девчонкам, что бы намазали тебя еще гуще. Уж больно краснеешь ты…в общем сильно краснеешь, - Эрик сам немного смутился.
Девушка присела на корточки, крепко взявшись за ручку ведра, которое она поставила перед собой.
Отчего-то в компании этого парня она с трудом могла вымолвить хоть слово.
Однако сейчас и Эрик выглядел несколько смущенным. Он достал заранее приготовленную кожу и стал натягивать ее на ведро, тем самым, делая своеобразный барабан. Те же самые манипуляции были проделаны и с другими ведрами. В итоге перед Эриком и Рионой стояли пять барабанов. Нет, барабанами их было назвать трудно, но нужный Эрику звук они раздавали. В этом он убедился сам, когда ударил ладонью по одному из них.
- Порядок. Теперь есть с чем выступать.

[Мелетун >>>]

А Катрина тем временем все еще носилась с лошадьми. Помимо того, что их надо было привести в порядок с дороги, расчесать гривы, протереть бока, так еще поить и кормить их тоже полагалось.
Управившись с делами, миаханка свалилась на ближайшую телегу, чтобы передохнуть.
И тут вспомнилось, что у нее закончились цветные ленты и бумага для цветов для украшения лошади, ведь очень долго уже она не обновляла их. Часть пришла просто в непригодность, часть потерялись во время выступления.
Наездница вскочила с места и побежала к Момусу, выпрашивать денег на украшения. Как неудивительно, но у нее получилось, и несколько медяков были крепко зажаты в руке.
Оповестив всех, что через час вернется, девушка побежала по ближайшим лавкам в поисках всего нужного.

Сообщение отредактировал Мелетун - 26-09-2006, 16:37

[бабка Гульда >>>]

— Илок! Бестолочь! — всплеснула руками Нира. — Ты что Филе сказал?! Он же сейчас чей-нибудь забор притащит... вместе с воротами!
Она обернулась, чтобы поймать Филю и уговорить его не делать ничего неосмотрительного... но могучий светиец успел уже скрыться в проулке.
— Смотри, Илок! — пригросила Нира. — Если он чего наворочает -- разбираться тебе!
И, поправив на старенькой кофточке яркие миаханские бусы, чинно последовала за хозяином -- от стоянки бродячего цирка.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 21-09-2006, 18:01

[Heires$ >>>]

( Вместе с Хигфом)

Наконец-то Нира и Спиридон ушли! Алессио, успевший до этого по просьбе Мирабель притащить ведро воды, сразу бросил делать вид, что занимается помощью по хозяйству, и постарался как можно быстрее и тише исчезнуть из зоны внимания собратьев по ремеслу. Пробравшись с задней стороны к хозяйскому фургону, муриец добавил к звукам, разносившимся в воздухе, тихий свист.
Майа всё ещё сидела на козлах, провождая взглядом отца и Ниру, когда услышала тихий свист. Её сердечко заколотилось, точно птичка, пойманная в ладони. Алессио!
Маленьким ураганом пронеслась Ласточка через фургон, заваленный сценическим барахлом и, часто дыша, выбралась на улицу. Пока её не увидел возлюбленный, девушка поправила упрямую прядку волос, выбившуюся из тугого хвоста, и постаралась отдышаться - ну нельзя же, чтобы мужчина видел, как она к нему спешила!
- Здравствуй, - тихо прошептала она, медленно подходя к юноше. - Я... очень скучала.
Лицо Алессио расплылось в улыбке, а взгляд стал так ласков, что его касание, казалось, было осязаемо.
- Я тоже!.. Тебе не кажется, Ласточка моя, что тут слишком много глаз и ушей?
Он глянул в ту сторону, где развели костер и начали готовить ужин.
- Слишком много... - голос девушки стал ещё тише, она вся таяла под взглядом мурийца, - Давай куда-нибудь убежим?..
- Давай! - не раздумывая, согласился к тому и клонивший Лемен.
Однако, оглядевшись вокруг, он сперва не обнаружил ничего подходящего - пустырь полосой вдоль стены, а дальше в глубь столицы начинались бедняцкие кварталы. Вр-рражина! Остаться, что ли, у фургона? Тоже плохо! Более пытливый взгляд задержался на стене и башнях, и падающей от них тени. Если немного отойти, их никто не заметит. А стражники вряд ли патрулируют стены изнутри в мирное время.
- Пошли туда, - Алессио взял Майю за руку и потянул к смутно видневшейся в фиолетово-чернеющем небе высившейся неподалеку башне.
- Пойдем! - в сущности, Ласточке было всё равно куда идти, лишь бы с ним, лишь бы вдвоем. Она огляделась по сторонам, точно дикий зверек и улыбнулась Алессио. Кажется, никому не было никакого дела до двух влюбленных. Майа чуть сильнее сжала ладонь юноши, наслаждаясь теплом его руки, и поспешила следом за ним.

[Torvik >>>]

- Притащит, и притащит, - Что притащит Филя Илок и сам прекрасно понимал, но на то и была нацелена его стратегия сбора дров. Интересно было посмотреть на того, кто посмеет остановить их гиганта в процессе разбора и переноса забора к костру. А, если хозяин потом посмеет выдвигать претензии, то трудно будет доказать, что это именно его забор только что сгорел, да и что спросить с убогого.
Крапива последовала за хозяином. Последовала. Вот только вопрос - куда? И не забудет ли тот закупить для Илока необходимые реактивы, раз ушёл в город без него. Он один туда не пойдёт. В чужом, незнакомом городе неприятности могут возникнуть и ниоткуда. Недолго угодить к местным бандитам или в тюрьму, если не знаешь порядков. Поэтому он останется у костра, поддерживая его тепло, помогая с приготовлением пищи там, где это нужно.
Илок присел на корточки и вгляделся в пламя...

[Father Monk >>>]

Дождь усилился, заставив Хенрика вновь начать рассказывать о безоблачном небе над Омулом, о том, что в таверне, небось, уже зажарили барашка, и что теплый эль, горячивший кровь в жилах, скоро закончится, а они все так и будут мокнуть под струями этого поганого, проклятого...
- Заткнись, - вновь посоветовал Деннис. Соскочил с коня и подошел к первому домику, что стоял чуть в стороне от остальных строений села.
- Деннис, - Йохансен огляделся, потянул капюшон ниже. - Деннис, что ты намерен здесь искать, старый нюхач? Запах леди Рионы? Цирковые деньги?
Следопыт не ответил, поднявшись по ступеням и постучав в дверь.
- Так они тебе и открыли... - фыркнул Крыс.
- Кого еще принесло под вечер? - раздался ворчливый голос из-за двери.
- Отбившихся от табора! - громко ответил Деннис.
Хенрик удивленно приподнял одну бровь.
- А-а-а... - дверь тут чуть подалась в сторону, и на путников упал свет от лучины. - Цирковые, что ли?
- А то, - Деннис улыбнулся. - Давеча тут цирк должен был проезжать. Наш цирк. Так мы его нагнать никак не можем.
- Ну так спросите этого... Арвида нашего, - Йохансен никак не мог решить, кому принадлежал голос - мужчине или все же женщине. А потому лишь кривился. - Он же ваш дружок.
- Так он здесь? - Деннис даже удивленно повел головой. - А где? В каком доме? Мы тогда и вам надоедать перестанем.
- Третий дом от околицы, что возле старосты нашего. Там еще на двери лошадь нарисована, - голос хихикнул. - Только он спит небось давно.
- Ничего, старым друзьям обрадуется, - заверил Деннис, возвращаясь к лошади. - За мной.

[Aves >>>]

-"Арвид! Негодник! ЛОжись скорее в постель! Чуть отлегло и шмыг к окошку?"

Дрессировщик не ответил. Сказать, что он впал в меланхолию, значит ничего не сказать. Тулия охватила жуткая тоска по цирку, по лошадям, по прекрасным девушкам... Которых точно нет в этой дыре. Проклятая спина! Проклятый Граф Дезир! Проклятый его жеребец! Всю жизнь теперь мучайся.

Старик насупил брови. Совсем скис сынок... Может и лучше было бы ему и в цирке, да не лечат там так, как лечит он.
-"Эй! Соломенная башка?"
-"Да, пап..." - безжизненный скучающий голос.
-"Лег бы ты, сынок.Ты конечно и сейчас можешь прыгать, но если не хочешь, через месяц окончательно в дугу согнуться, немедленно ложись."

Арвид чуть быстрее, чем того требовал отец нырнул под одеяло.

И тут...Стук.

[higf >>>]

(Совместно с Heires$)

Добравшись до места, показавшегося относительно подходящим, Алессио остановился, обернулся и, не отпуская руку своей спутницы, поднес ее к губам и поцеловал, тихо смеясь. Затем обнял девушку рукой за плечи и привлек к себе.
- Как твои дела? - спросил он и, чуть запнувшись, добавил. - Как себя чувствует твой отец?
Здоровье Момуса не было темой, на которую мурийцу хотелось сейчас говорить, но для Майи это важно, а значит, для него тоже...
- Кажется, всё хорошо, - Майа тепло улыбнулась юноше, её очень тронула забота, хотя девушка отлично понимала взаимоотношения Алессио с отцом. - Хорошо, что они с Нирой ушли, правда? Я бы, конечно, тоже хотела по городу побродить, посмотреть всё, но с тобой побыть ещё лучше! - Ласточка осторожно поцеловала губы мурийца. - Знаешь, иногда в дороге я скучаю по большим городам, хоть и выросла в фургоне. Там разные люди, интересные товары... и вообще много-много всего.
Парень в ответ потянулся к ней, сомкнул руки на спине, обнимая девушку, кажущуюся такой хрупкой и горячо отвечая на робкий поцелуй. Их тела соприкоснулись, грудь Ласточки слегка коснулась груди Лемена, и он вздрогнул.
- Любимая... - оторвавшись от ее губ, прошептал он слово, которое не затерлось и от миллионов миллиардов повторений, ибо свежо и близко каждому говорящему его искренне. Казалось странным говорить о чем-то постороннем, но ведь испокон веков влюбленные болтают о всякой чепухе, и каждая будничная скучная фраза кажется волшебной. Вот и Алессио, помолчав, ответил. - Я тоже люблю город. Все и все разное, и совсем не так скучно, как глядеть по сторонам дороги. Но тут надо быть намного осторожней и хитрей.
- Ну да, ты ведь жил в городе? - грудь Майи всё ещё трепетала от поцелуя, - А я всегда под крылышком отца, правда, когда он пьет, мне кажется, что я его родительница, а не наоборот... Но всё равно, он меня от всего защищает, даже от тебя, - Ласточка хихикнула. - Без него я бы, наверное, пропала...
- Жил, хотя и недолго, - подтвердил Перекати-поле, переводя глаза от поднимавшейся под платьем груди девушки к ее глазам, которые для него блестели ярче фейерверков Илока. - Но тогда я был совсем мальчишкой. Без твоего отца нам всем пришлось бы трудно, он много знает... Взять хотя бы, как он выкрутился последний раз, с этими мерзавцами!
Глаза Алессио недобро блеснули, вспоминая хлестнувшего плеткой Ниру и особенно - голубоглазого.
- Да! Если бы не он, мы бы пропали, но давай не будем вспоминать этих ужасных людей? Они отвязались от нас, но кто знает, на долго ли... - Глаза девушки стали грустными, но она бодро встряхнула чёрным хвостом и заставила себя улыбнуться, - Но сейчас-то всё хорошо! И главное, мы с тобой вместе..
- Да, это главное - Алессио провел рукой по ее волосам. - Но вдруг кто-то узнает Риону. Хотя, конечно, если заставить ее всю жизнь ходить в личине Мбене, она сбежит от нас быстрее, чем от жениха, - улыбнулся парень, переводя тему в более веселые тона.

[Heires$ >>>]

(Совместно с Хигфом)

Майа засмеялась и прижалась к груди любимого.
- Хотя мне кажется, что она сбегать не торопится, по крайней мере, если не сбежит наш Эрик, - Последние слова девушка произнесла мечтательно-тягучим голосом.
Алессио слегка удивился.
- Ты хочешь сказать, что ей нравится Эрик? Что-то я не замечал ничего...
- Может быть, я ошибаюсь, но мне показалось, что она как-то особенно на него смотрит...
"Прямо как на тебя в тот первый день" - вертелось у Ласточки на языке, но она воздержалась от язвительности.
- Вы, девушки, всегда быстрее замечаете такие вещи, - рассмеялся муриец. - А я был, наверное, слишком занят мыслями о тебе.
Он снова поцеловал Майю, на этот раз в нежную кожу щеки.
Девушка залилась румянцем от таких слов и ещё крепче обняла Алессио. Ей было так хорошо, но невольно пробежала мысль о том, что этот вечер закончится, и они снова должны будут прятать свои взгляды от остальных. Чтобы прогнать ненужные раздумья, Ласточка снова заговорила:
- А как ты думаешь, папа принесет мне какой-нибудь подарок из города?
- Наверное, ведь он всегда тебе старается тебе что-то подарить. Если только на этот раз расходы на цирк будут не очень большими, но мы вроде бы неплохо заработали в последнее время.
Он с удовольствием купил бы что-нибудь для девушки сам, но кошелек на всю труппу был общий, и находился он у Спиридона. А утаивание от остальных каких-либо заработанных денег было среди циркачей чуть ли не самым страшным преступлением.
Я бы подарил тебе все, но у меня ничего своего нет, - грустно сказал он, вспомнив об этом.
- Мне ничего не нужно, - если Майа и лукавила, то совсем чуточку, - Мне главно,что ты со мной! Вещи приносят радость недолго, а когда знаешь, что где-то рядом бьется любящее тебя сердце, то это согревает всё время.
- Это так, - согласился Алессио. Слова милой грели сердце. - Но надо что-то есть и во что-то одеваться, а мужчина должен заботиться о любимой женщине, - парень немного покраснел, но в темноте этого не было видно. - Да и твой отец думал бы обо мне иначе, будь я не бездомным бродягой, а человеком со средствами. А так. боюсь, он не переменит мнения.
- Тогда я сбегу с тобой! - Безапелляционно заявила Майа и запечатлела на его губах долгий поцелуй.
Парень слегка ошалел от такого заявления, и ему казалось, что сейчас он не стоит под крепостной стеной в сомнительном укрытии ее тени, а парит в уже ночном небе Омула под светом звезд, а Майя летит вместе с ним. Лемен обнял ее, прижал к себе и целовал, целовал... Хотелось стоять так вечно и совсем не хотелось ничего говорить.

Сообщение отредактировал Heires$ - 24-09-2006, 17:25

[Father Monk >>>]

Деннис постучал еще раз, на сей раз - настойчивее.
- Кого еще нелегкая принесла в такую погоду? - проговорили из-за двери.
- Циркачи мы, - повторил следопыт, чуть отходя от двери, дабы дать Хенрику место для действия. - Наш караван давеча здесь проезжал, а мы от него за два дня тому отстали. Теперь вон нагоняем, хотели Арвида повидать, да о знакомых поговорить.
- А-а-а... - и голос добавил куда-то в глубь комнаты: - Эй, соломенная твоя башка! Вот к тебе и други пожаловали!..
Дверь отворилась, дабы явить взору чуть улыбающегося мужчину с редкими седыми волосами и короткой бородой, который уже открыл рот, дабы добавить что-то еще.
Хенрик ударил его быстро и сильно, рукоятью кинжала в переносицу, заставив старика слабо ухнуть и дернуться назад. Крыс плечом распахнул дверь, коленом ударил мужчину в живот, заставив того уже согнуться, и добавил рукоятью по затылку. Деннис спокойно и быстро перешагнул через упавшее с стихим стуком тело, заглянул на кухню, затем кивнул Йохансену, который прикрыл входную дверь, на комнату. Тот кивнул в ответ, и Деннис положил руку на рукоять меча. Крыс в два шага преодолел пространство и ударил ногой по двери, открывая ее и влетая внутрь, чтобы застать вскочившего с кровати рыжеволосого юношу, который тут же сморщился от резкого движения.
- Арвид Турий, - проговорил Деннис, входя следом за Крысом и оглядывая помещение. - Приятно познакомиться.
Хенрик ощерился в мерзкой улыбочке и сплюнул прямо на пол.

[Момус >>>]

Сегодня был хорший день.
Деус! Я дожился до того, что лгу самому себе. Радость, от не столь длительного, нежеле обычно общения с Арканаро, сановится для меня счастьем.
Ты становишься глуп, Спиро. Ты всё мнишь себя мальчишкей с бембосского причала, хотя ты давно отголосок прошлого.
Деус, надо выпить. Надо утопить эту проклятую горечь, которая разливается по венам каждый раз, когда я въезжаю в город.
Ай, Нира, не надо на меня глядеть с такой укоризной, я всего лишь пропущу стаканчик вина, в славном кабачке на Кривой улице.
Знаешь, однажды, я пил там с самим Карлосом Кристобалем Марином.
Деус, почему я тогда не ушёл с ним в моря, юнгой. Ведь звал же он меня. Звал!
Нира, ты знаешь, ты очень красива. Иногда, когда по вечерам ты сидишь у костра и лицо твоё в отблесках пламени...
Да, я слишком стар, чтобы развешивать такие комплименты, достойные сцен в трагедии Лапира.
Знаешь, Крапива, это смешно, но у многих блики от языков пламени, воруют часть красоты. И тогда, становятся хищными лица. И взгляды сверкают алчностью...
А ты не такая. Твоё лицо в отблесках огня, наливается янтарным, неземным светом. И наполняется тихой материнской лаской...
Я смешон, да Крапива? Старый глупый Момус, смешон в своей сен...сен... сентиментальности.
Эй, трактирщица, ты прекрасна чертовка. Налей мне ещё...
Отстань, Крапива! Не гунди! Лучше выпей со мной! Так вот, вечерами у костра, ты напоминаешь мне Марту!
Я рассказывал тебе, о Марте? Да, да, Враг возьми, я старый пропойца, Нира. Что? Я всё время рассказываю о Марте!
Эй, трактирщица! Если бы, я был твоим сыном, меня бы не отняли от твоей груди, до седых волос! Налей. Налей мне и выпей со мной! Ибо я изнемогаю от любви! Напои меня не чистой родниковой водой из горных ручьёв, но хмельным мёдом своих поцелуев. Уста твои, о фея долин - сладкий сок лозы виноградной.
Налей мне! Отстань, Нира! Я не хочу никуда идти. Я устал. Я безумно устал, моя Крапива.
Хватит поясничать? Да я всю жизнь занимаюсь этим, Враг возьми!
Ты что думаешь, мальчишка сбежавший с бембосского причала, от шума прибоя и рёва сигнального рога восьмого побережного маяка, мечтал стать бродячим фокусником? Ты думаешь, я грезил о такой жизни?
Что ты про меня знаешь, Крапива?
Я сбился со счёта, столько лет прошло, когда я в последний раз в жизни поцеловал в щёку спящую мать. Я больше не видел своих родителей живыми, Нира, это ты понимаешь?
Налей мне, трактирщица! Я ни разу не был на их могиле.
Люди, которые меня любили, благодаря которым я живу, своей никчёмной жизнью, давно уходят в небытие.
Ты думаешь я пьян? Да, я пьян. Я бы хотел напится так, чтобы наконец перестать чувствовать.
Налейте мне!
Моя дочь растёт, комедианткой. Она влюблена в шарлатана, гадающего по сплетням досужих кумушек! Ты думаешь я ничего не вижу? Я бы хотел этого не видеть. Я бы хотел не видеть себя в той навозной луже, в которую превратилась моя жизнь!
Налейте!
Марта! Деус, Марта! Почему ты оставила меня? Майя, Ласточка моя!
Деус, как горячо и багрово вокруг. Ты видишь этот багровый туман, Нира?
Марта...
Ма...
Грузное тело хозяина цирка квашнёй расползлось на стуле. Момус спал уронив голову на заплёванную, почерневшую от времени столешницу. И по толстой щеке ползла нитка тягучей слюны, розовой от вина.