Вивьен хотела было что-то добавить относительно поведения Вардамира, того, что этот "друг и товарищ" каким-то образом пытался спастись из города альвов, не прихватив с собой никого кроме некоего нищего с улицы. Однако намерению этому осуществиться было не дано: началась стрельба. Тот самый предатель-Вардамир упал как подкошенный, а значит говорить о нём нужно было теперь либо хорошо, либо никак. И в подобных обстоятельствах - никак.
Конечно, девушка понимала, что не все, далеко не все, добегут до заветной цели. А кто добежит, тот может познакомиться со сталью имперцев у самой баррикады. Однако какое-то необъяснимое жгучее чувство гнало целительницу вслед за Дугласом.
- Забудь о Вардамире, он погиб, - неоджиданно резко бросила Вивьен Арею. - Бежим, бежим...
- Дура! - гаркнул в спину Вивьен Серж, но девушка не расслышала, устремляясь за Дугласом, быстро выпорхнувшим из дома и перепрыгивающим через перила.
Фэйтт рванулся следом, но болезненно сморщился, оступился и, вместо того, чтобы перепрыгнуть, как-то неловко упал и перевалился через перила, рухнув на землю под слабый стон. Замешкавшуюся целительницу Дуглас грубо и резко схватил за руку, рывком придавая ей скорости в беге, утягивая за собой, не оборачиваясь.
Арей приподнялся на четверенки, бросая полный отчаяния взгляд вслед девушке.
- Стой, Арей! - казалось бы, набор слов, но Джон должен был прекрасно понять, что целительница рвалась помочь бедняге подняться и потянуть его с собой. - Мы не бросим его...
В верности своих последних слов она не была уверена, ибо железная рука северянина тянула её вперёд и вперёд на баррикады.
- Пусти, пусти, - задыхаясь от быстрого бега, выкрикивала девушка, пытаясь высвободиться.
- Поздно, дура! - сквозь зубы прохрипел Джон. - Парень уже червей корми... а, холера!
Рука девушка, мокрая от выступившего пота, скользнула, вырываясь из хватки Монеты, и Вивьен, на мгновение потеряв равновесие, качнулась, почти упав, назад. Джон по инерции пролетел вперед, но затормозил, разворачиваясь и пытаясь поймать целительницу.
Но не тут-то было: Вивьен необычайно для самой себя быстро отреагировала, рванулась в направлении пытавшегося уже подняться на ноги Фэйтта. Первые шаги она преодолела на четвереньках, потом всё-таки встала на ноги, почти в один прыжок преодолела расстояние до парня, схватила его в охапку и потянула к Джону. Драгоценные секунды терялись, терялись...
- Дерьмо.
- Дьявол.
- Холера.
Никто из троих - Шебен, Джон и Серж - не сговаривался относительно того, как отреагировать на ситацию, но у всех вырвались примерно одинаковые фразы, имевшие целью лишь одно - выразить свое мнение относительно хлынувшей, подобно сильной волне, бросившейся на скалистый берег, толпе разноцветных и пестро одетых горожан, держащих в руках факелы и простейшие, обагренные кровью, орудия, ставшие в один миг смертоносным оружием.
Дуглас толчком в спину заставил Вивьен и Фэйтта бежать вперед, развернулся на носках сапог, в едином движении обнажая меч, поднырнул под удар вырвашегося далеко вперед дылды с шестопером, на лице которого застыла гримаса охваченного безумием от вседозволенности человека. Шестопер тяжело прогудел над головой северянина, Джон оказался позади альва, изогнулся и ударил снизу вверх, рассекая горожанина. Лицо альва исказилось, он подался вперед, увлекаемый собственным шестопером, выпустил оружие из рук и рухнул вниз лицом в землю, судорожно скребя ногами. Длинный разрез на его теле тут же начал исходить кровью, пропитывая одежду и создавая лужу вокруг горожанина, корчившегося в безмолвных муках.
- Вперед! - рявкнул Джон на Виканти, рванувшего, наконец, следом за остальными.
Над головами невольных спутников просвистели первые болты, пущенные из самострелов, наверняка отобранных у имперского гарнизона.
- Кровь и треклятый пепел, - как-то несвязно, хрипло ругался Серж, почти в два прыжка догоняя пытавшуюся тащить Арея Вивьен. - Брось его! Идиотка! Брось!
- Брось меня, Вив, - выдохнул на одном дыхании Фэйтт. - Спасайся...
"Дельная мысль, чёрт подери!" - подумалось девушке, однако сама бы она в более спокойной обстановке покраснела, поймав себя на подобной мысли. Вслух же юная целительница ничего не сказала, ибо дыхание и без того сбивалось, ноги наливались свинцом, а в лёгких разгорался пожар.
- Шевелись же! - прорычала Вивьен, не в силах даже разжать пальцы, сведённые судорогой от напряжения мышц и силы воли. Тень смерти застыла прямо за спинами отряда, но неожиданное упрямство вкупе с необоримым гуманизмом не позволяли девушке бросить на половине пути почти спасённого парнишку.
- Назад! Назад! - врезался в набегающих голос командира импровизированного форпоста, снова показавшегося над баррикадой. - Назад, курвины дети! На...
Голос прервался, командир зашелся странным, булькающим кашлем, схватился за горло и завалился назад. Кто-то из солдат закричал, кто-то, успевший перезарядить арбалет, выстрелил, не целясь ни в кого особо. Один из солдат, перепрыгнув через баррикады, бросился в сторону улицу, резко бравшей вверх и уходящей к подсвеченному огнями на стенах форту. В следующее мгновение за ним устремилось еще несколько человек, бросавшие оружие.
- Куда?! Назад! Назад, трусливые свиньи! - прорычал Дуглас позади бегущей Вивьен. - Дерьмоеды, паршивая гордость паскудной Империи, чтоб вас всех оглоблей!..
- Вардамир! Вардамир! - вновь прохрипел Фэйтт, неожиданно упрямо упираясь ногами. - Мы должны...
- Заткнись! - ударом ноги северянин отправил парня следом за уволакивающей его целительницей. В следующий момент Джон обернулся, чтобы оценить расстояние между ними и напиравшей толпой, скосил взгляд на приподнявшегося на локте Вардамира, глянул на его спутника и грязно выругался, резко изменяя траекторию движения.
- Какого дьявола?! - успел крикнуть Виканти, заметивший отступление северянина.
А потом на него налетела девушка, сбила его с ног, и все вместе они повалились на землю как раз в тот момент, когда один из имперских арбалетчиков выпустил по ним болт, пролетевший над упавшими и сбивший с ног одного из горожан.

Совместно с мастером

Псевдокрутизна нрава Калашникова, его пафосно-братковские разглагольствования вызвали у Алёны лишь усмешку. Всё происходящее стало ещё сильнее напоминать дешёвый фарс. А когда даже Светловская вдруг заговорила матом как портовый грузчик, оставаться дольше в душном, наполненном ароматами раздевалки, помещении пропало последнее желание. К тому же, из-за угла неожиданно появилась и даже заговорила со своими горячо любимыми одноклассниками виновница собрания - Аннет. Однако Алёна и Соня стояли поотдаль, что давало девушкам возможность незаметно уйти от ненужной в данный момент им встречи.
- Сонь, это бред! - вполголоса начала Аравина. - Эти перцы ща тупо передерутся только потому, что Анька себя не так ведёт, а поделать с этим никто ничего не сможет. Го на литературу? Ща звонок. Там, конечно, отстой, но что делать... Надо. Партия сказала надо, комсомол ответил - есть!
Бросив уничтожающий взгляд на Калашникова, скорчив презрительную гримаску, Алёна кивнула в сторону коридора.
Соня дернулась и перевела взгляд из пространства на Алену. Пожалуй, одна Соня во время перепалки не обращала внимания на агресивность Калашникова и разглагольствования Светловской. У нее из головы все никак не выходил этот странный учитель, который ну уж слишком не был похож на просто учителя.
- Ален, а давай заглянем в кабинет к этому..*Соня перешла на шепот* этому учителю. Вдруг там он сидит с зеленой кожей? *Соня как-то смущенно улыбнулась*
- Хм... Ну... Может, и не с зелёной кожей, а что если мы и правда ему ща как снег на голову. А он как раз! и растеряется... Или... Ну короче, погнали.
Хотя кабинет "доктора Лектера" находился далеко от литературы, но исследование стоило того: девушки направились именно туда, вынашивая грандиозные планы по разоблачению мерзавца. Хотя кто сказал, что он мерзавец? Никто ни в чём не разобрался. Вся история была настолько сюрреалистичной, что отделить в ней мерзавцев от мирных граждан было бы сложно. Но у каждого своя правда: и сейчас Аня в переделке - это ясно без разбирательств, и надо что-то делать. Не потому, что это поможет, спасёт одноклассницу, а просто потому, что сидеть сложа руки и взирать спокойно на все странности, что творятся кругом, было бы просто идиотизмом. Мысли такой направленности проносились в голове Аравиной.
А тем временем, Соня и Алёна подошли к прикрытой двери, за которой сидел и строил свои тёмные планы учитель-малефик.
- И что мы ему скажем? - боевой пыл как-то ослабел. Аравина начала колебаться. Что греха таить, товарищ Константин не просто не нравился девушке, он вызывал у неё чувство безотчётного страха.
- Стой и смотри, Ален. Если что не так, зови народ - Соня растянулась в улыбке и, поправив юбочку, вошла в кабинет. Нет, ну не то, чтобы она надеялась на то, что этот Костяныч вдруг превратится в чудо-юдо с планеты альфа, но и проверить его не мешало.
- Зздрасьте, хехе.. А..у меня вот пара этих..вопросов по предмету, да - Соня подошла к учительскому столу и так, чтобы не заметил учитель, соединила указательный и большой палец, показывая знак "все ок".
Алёна тем временем одела на лицо глуповатую улыбку девочки-блондинки, прислонилась к открытой двери, дабы видеть Соню и учителя, но при этом иметь возможность быстро покинуть подступы к кабинету, позвонить Коту и ребятам или просто закричать банальное "Помогите!"

В соавторстве с Shade

Алёна и Соня стояли немного в тени, в диспутах активного участия не принимали. Алёна лишь иногда кивала головой, но сама думала иначе. Сложно сказать, что вообще она хотела бы предпринять в такой щекотливой ситуации: ну собрались, ну дерут глотки, ну спорят. Вообще Аравина относилась к спорам исключительно негативно, считая их просто сотрясением воздуха и не приводящей ни к чему склоке между близкими или не очень близкими людьми. Так и хотелось просто вставить наушники, включить айпод почти на полную громкость и улететь в d'n'b-рай. Однако не высказаться, когда дело касается, возможно, чего-то опасного и жутко важного было преступлением. А тут ещё и Калаш. Зачем ему это всё? Опять этот тип людей: до того активны и показушно-приветливы, что готовы влезть в любой разговор, только чтобы умастить его своей сладкой улыбкой или ещё более приторным сочувствием. Да ещё и Вадим дал маху: всем было известно, что физру отменили, а он прямо в коридоре под закрытой дверью раздевалки собрался переодеваться...
- Ребят, не ну чо мы тут нарешать-то собрались? - всплеснула руками Алёна. - А ты, чудо мойдодыровое, и правда иди гуляй... Эт я не в обиду, но тут реально и так душно что-то... Так вот... Вот мы вообще зачем сюда все прискакали, будто мёдом помазано? Типа ща три калеки, две чумы спасут мир что ли? - от волнения большие глаза Аравиной стали вообще напоминать глаза девочки из японских мультфильмов, а на щеках проступил румянец. Она никогда бы и не представила, что станет говорить с этими людьми на какие-то важные темы, да ещё и вступит с ними в споры, бессмысленные и бесполезные.
- Можно и к дирику, можно и к президенту, только вот компашка из лоботрясов, анимешников, скейтеров и прочей школоты вряд ли там добьётся успеха. Да и никому мы не поможем...
Аравина старалась говорить так, чтобы Калаш с первым слов не вник в суть разговора.

№ 323

Ну, здравствуй, дорогая!
Наверное, не ожидала такого письма? Да уж точно, не ожидала... А ведь пишу. Пишу тебе, сама не зная, о чём конкретно тебе рассказать.
Знаешь, милая, а я ведь пишу тебе как любимому человеку, хотя, признаться, я ненавижу тебя! Да, да! Да, хорошая моя, ненавижу... нет, не так, вот так: НЕНАВИЖУ!
Ты только не плачь, не плачь! Жестоко - это правда, но ведь ты всегда это знала. Ты всё прекрасно знала. Спрашиваешь, за что? Ну я отвечу. Во-первых, ненаглядная, за то, что ты неудачница! Настоящая, как ты сама любишь говорить: махровая. Чего ты добилась, женщина? Чего ТЫ добилась в своей жизни? Ага, говоришь, что прожила чуть меньше двадцати лет на свете, но поверь, дура, многие за эти годы успевают что-то сделать! Ты ведь ничтожна, детка: ты учишься как самый последний лоботряс, у тебя характер как у твоего любимого киношного героя - Хауса! Я удивляюсь, откуда у тебя вообще берутся друзья! Ты никогда не станешь уважаемой, прежде всего потому, что никогда не научишься хотя бы сама себя уважать! Да, ты хотела освоить профессию, научиться, блестнуть, потом найти работу и как юное дарование, звезда, включиться в работу и осщастливить какую-нибудь компанию своим присутствием. Дура колхозная! Ты разве что в уборщицы сгодишься!
Во-вторых, хотя нет, уже в-третьих, неужели ты считаешь, что я действительно стану жалеть тебя, когда в очередной раз "вон тот парень неземной красоты" на тебя не посмотрит? Идиотка! Да ты никогда не найдёшь себе никого, потому что у тебя манеры гусара-алкоголика! И ещё ты эгоистка! ты любишь обвинять окружающих в том, что они, видите ли, мало тебе внимания уделяют! Говорят только о себе и о тебе даже не спросят! Самовлюблённая дура! Ну конечно, ты никого не интересуешь - ты же не пуп Земли!
Я ненавижу тебя! Я... я ненавижу? Нет... Знаешь, что самое страшное во всём этом? Это то, что я люблю тебя, милая. Как бы я не кричала, не аргументировала, ни для кого не секрет, что я тебя ЛЮБЛЮ! И поэтому пишу тебе сейчас. Пишу, что не смотря ни на что, у меня нет никого ближе тебя, ты - это я, я - это ты. Мы... Мы Эсмеральда писали письмо самой себе. мы же эгоистка Которая безумно любит и ненавидит себя.
У меня всё.

Держись, дорогая. У нас с тобой во всём мире нет никого кроме нас самих. И я клянусь, у нас всё получится!

Записка достигла парты Сони и Алёны как раз к звонку. Девушки только и успели, что быстро пробежать глазами это странное послание.
Алёна нахмурилась. Вообще-то ей не улыбалось идти на импровизированный митинг по поводу анниного странного поведения. Да только какое-то чувство подсказывало ей, что это необходимо: вся та часть класса, что принимала непосредственное участие в "кровавых разборках" явно заметила первые признаки возвращения угрозы.
- Фигасе, я опоздала: только села, а уже вставать, подрываться, куда-то идти, - протянула Алёна, пытаясь ничем не выдать волнения, охватившего её после получения записки. Девушка пристально следила за Аннет, за тем, как она быстро покинула кабинет, а за ней отчего-то увязался Андрей. - Бугага, Сонь, зацени, а Дюша-то за секси-Аней решил приударить!
Аравина хохотнула, одела рюкзак.
- Ну что, го до раздевалок? Слушай, а как тебе вообще Аня? Что-то она мутная сегодня...
- Я..я не знаю - Соня опустила голову и немного покраснела - Может это не она, а просто какой нибудь пришелец принял ее облик.
Соня скинула вещи в сумку и, одев сумку на плечо, посмотрела на Алену.
- Я боюсь этого..*почти шепотом и кивнув в сторону учительского стола* я думаю, он умеет управлять чем то вроде магии. Он жуткий.
- Да ладно тебе! Какой уж там инопланетянин... - немного неуверенно ответила Алёна. - Хотя насчёт управления... ты не заметила, что они какие-то... ну типа синхронные что ли... Наши Аня и учитель...
Девушки спустились по лестнице и направились к спортзалу. Вокруг суетилась малышня, с чувством чрезвычайного собственного достоинства проплывали мимо восьмиклассницы, больше похожие на девушек по вызову.
- Ну что, ты готова встретиться с нашей честной гоп-компанией? Ща будет поток предложений, как спасти мир за пять секунд...
- Да, конечно! Только это... - Соня как-то неуверенно уставилась на березу, уже много лет стоящую около спортзала, затем обернулась к Алене - За нами кто-то следит.
- Чо?! - подавилась Алёна. - За нами? Да кому ж мы нужны-то?
Девушка начала затравленно озираться. Сразу вспомнился вечер, когда её вместе с компанией друзей-скейтеров преследовало пятеро пьяных молодых людей, зовущихся в народе гопниками. Тогда все четверо подростков-неформалов не просто выглядели затравленными, а именно такими и были.
- Кто? И где?..
Соня пожала плечами, затем смущенно улыбнулась.
- Ты мне все равно не поверишь. За нами наблюдает..она - Соня показала на березу.
Алёна еле сдержала бранное слово, прикрыв рот рукой. Потом сдерживать уже пришлось улыбку, однако Аравина держалась молодцом и абсолютно серьёзно кивнула, вглядываясь в дерево. На самом деле, что греха таить, в какой-то мере Алёна прислушалась к этому предостережению. Ведь после того, как твою учительницу химии убивает ангел с железными крыльями, можно спокойно допустить и существование берёзы-шпиона.
- Тогда считаю, нам можно как-то выйти из её поля зрения, - улыбнулась примирительно Аравина. - Тем более мне показалось, я кого-то из наших уже заметила возле раздевалки.

*совместно с Shade*

Ирма Карос

Говорить о возрасте Ирмы не стоит, ибо ей, как и любому последователю Шеама, на данный момент уже больше 300 лет.
Когда-то давным-давно, так давно, что сама Ирма уже плохо помнит подробности, она родилась в семье законопослушного имперского подданного. Однако Ирма была не из послушных детей. Да что тут говорить: любила она и шумные компании, и хмельное пойло в трактирах за воротник закладывать, и мужчин она тоже любила. Когда-то Ирма была бойкая и дерзкая девушка... Но потом историю Империи рассёк надвое знаменитый Шеам. Как-то так вышло, что этот ренегат, отступник обладал неким обаянием... а может, просто было довольно большое зерно истины в его взглядах? Хотя с чего бы дочери зажиточного торговца оружием задаваться вопросом о несправедливости мироустройства?.. Но Ирма задалась. И получила ответы на многие свои вопросы в речах Шеама. Бросила семью, крикливые кабаки и красивых мужчин, бросила веру своего отца и уверовала в мощь Шеама, часть которой сама же и получила. Исполнилась мечта девчонки о магическом даре...
А потом было падение, разгром катастрофа! Ирме было тогда 25 лет. В жилах мисс Карос текла южная кровь, с которой она унаследовала горячий неуступчивый нрав и яркую внешность: смугловатую кожу, карие глаза, в которых всегда, казалось, плясали хитрые озорные искорки. Свои густые тёсмно-русые волосы Ирма обрезала, когда встала перед необходимостью скрываться, а для этого что-то менять в своём облике. Правда, с веками она снова отпустила их, но уже не было в облике мисс Карос прежней озорной игривости. Под длинными ресницами уже не светились дерзкмим весельем глаза, волосы были целомудренно заплетены в косу, одежда чаще всего была неброской (обычно тёмно-синяя туника и чёрные брюки). Однако Ирма не превратилась в "тёмную личность". Она прекрасно осознавала: если ходить в надвинутом до носа капюшоне, то волей-неволей привлечёшь внимание, может быть, даже и Хранителей.
По своим каналам Ирма узнала, что в Веритане она сможет отыскать зацепку: как добраться-таки до меча Шеама. Девушка пока сама точно не знала, как и где начинать "копать". За 300 лет гонений и опасностей Карос всё же не изменила своим чертам: всё так же стремилась быть первой, не любила просить о помощи, могла неадекватно отреагировать на товарища по оружию, который дерзнул давать ей совет. И пусть сила Дара Шеама стала слабеть год от года, Ирма, лишь прибыв в Веритан, снеслась с товарищами и сообщила о своих планах. Ну конечно! Если зерно истины было в её сведениях, то она запросто решит дело до прибытия остальных, а вместе, объединив иссякающие силы, они доберутся до меча. А если всё чушь и в этом городе шеамовцев ждёт только ловушка, то Ирма угодит в неё одна, а дело будет жить. И уж конечно, последнее измышление было не плодом самоотверженного человеколюбия девушки. Просто стать героем - это как раз отвечало её честолюбивым планам.

Если в начале сониной тирады Алёна ещё и соглашалась (а что делать?! После таких невероятных приключений любой скептик поверит и во внеземные цивилизации, и прорицателей сознания, и джедаев, если будет угодно...) Но если увязать НЛО или телепатов со сверхспособностями с реальным миром ещё можно было, по мнению Аравиной, то вот заклинания и прочие магические штучки были вне понимания.
"Хотя, конечно, ангелы, перерубающие одним ударом человека и внушающие ужас, ненависть и что там ещё было?.. Это всё тоже как-то обходит стороной мой скудный ум", - рассуждала в уме Алёна: "Блин, а вдруг вся эта спиритическая чушь - это тру, а Дарвин, Фрейд и иже с ними дауны?.. Ну не... Не бывать тому."
И кто знает, как далеко зашла бы Аравина в своих измышлениях, может, опровергла бы существование Маркса как исторической личности и вывела своё генеалогическое древо к Гитлеру, но её вовремя вернул на землю странный приглушённый звук. В отличие от замечтавшейся Алёны, многие в классе слушали его давно: на пределе громкости бесновались бассы в наушниках. Просто Алёна очень часто забывала выключать свой айпод после звонка и вспоминала про него, только когда все в кабинете наслушивались Пиратской станцией вдоволь.
- Хм... - протянула тихо девушка, глядя на Соню, - А вот как бы это странно ни прозвучало, но мне кажется, что ты не далека от истины. Анька-то вообще никогда не лебезила перед учителями, никогда... Ну хотя всё меняется, только вот фигня это всё. С ней что-то определённо не так. Может, заговорить с ней на перемене?.. О жизни, о скейтбордах?.. - Аравина потёрла подбородок. - Не, ну не о скейтах, конечно, но о чём-нибудь... Парнях и туфлях там...

Итак, после более чем длительного отсутсвия фройляйн Эсмеральда вернулась в уютное кафе под самой крышей.

Хигф.
Ну миниатюра или не миниатюра, но для меня всегда главное идея и то, что я сама пойму для себя. На вашей миниатюре мысль моя заработала... В общем, это значит, что мне понравилось. Индивидуальность рулит. Во всём.

Wwwolk.
Хм... Стихи... Не лю я стихи вообще. Но это уже моё упущение, не ваше. ))) Только одно замечание: на этой строке споткнулась:
Пусть нам вместе быть не суждено.

Darkness.
А вот тут даже меня, заядлого нелюбителя стихов, проняло, признаюсь. Как-то всё стихотворение "пошло" (ударение на первый слог). Может, просто потому, что имя замечательной Цветаевой стояло в начале и это меня настроило на особый мажорный лад? А может, потому что в стихотворении и правда почувствовался аромат корицы и чьё-то имя (пусть в моём случае и не их трёх слогов) настырно полезло из памяти? В общем, однозначно: здорово! )))

Стоял прекрасный весенний день, светило солнце. Конечно, в такую благодать никому не хотелось протирать штаны в школе, а уж тем более компании лоботрясов, решивших заправиться с утра пивом, пока родители и все их знакомые трудятся в офисах, и никто не увидит гоп-компанию, никто не передаст донос строгим родственникам. Шестеро молодых людей толпились у магазинчика неподалёку от школы. По часам уже давно должен был начаться первый урок, а компания по-прежнему никуда не торопилась. Они по привычке собирались в одном и том же месте каждое утро за полчаса до звонка и шли вместе в школу. Пять парней и девушка. Девушкой этой была Алёна Аравина. И только эти пятеро друзей да ещё брат Сашка заметили, как сильно ударило по девушке произошедшее в школе в памятный день. Даже родители не замечали к своему удовлетворению никаких изменений в поведении дочери, отправили на радостях её на каникулах в гости к брату, откуда она вернулась этой же ночью. И лишь Саша знал, что сестра по ночам вскакивала с постели в холодном поту и закрывалась после этого в ванной, где можно было при чрком свете посмотреть в зеркало, увидеть, что все части тела на месте, никто не отсёк девушке руку мечом.
Молодые люди тем временем прикончили свои банки "Carlsberg" и поспешили к зданию школы. Дорога заняла ещё 5 минут. На первом этаже фанаты скейтборда тепло попрощались,договорились встретиться после уроков во дворе и разбежались. И в тот момент, когда Паха Дрын, с которым Алёне было по пути аж до самого второго этажа, скрылся из виду, начался её личный кошмар. Кошмар, в котором ни брат, ни парни-друзья не смогут помочь, потому что их нет рядом. Потому что в этом сумасшедшем классе, истерзанном бедой Того дня, единственным более или менее близким человеком была лишь Соня. Да и то, наверное, ощущение это было иллюзией.
Аравина не знала, что сегодня был День Опоздуна в её классе, поэтому невозмутимо постучала два раза и, зачем-то чуть сгибая ноги в коленях, вошла в кабинет, обнимая скомканную ярко-зелёную толстовку. Однако девушка замерла прямо на пороге. Надо сказать, что Алёна не удосужилась прочитать название предмета, она выхватила взглядом лишь номер кабинета, поэтому странный мужчина у доски и Аня, которую, видимо, уже угораздило быть вызванной, ввели Аравину в ступор. Ступор же быстро прошёл, когда учитель кинул первый взгляд на неё. Алёна бросила нечто похожее на "Здрссть-мжн-войть" и кинулась к парте, за которой уже сидела Соня с целью проверить на предмет иллюзорности чувство товарищества, возникшее между девушками.
Однако едва Алёна приземлилась и избавилась от толстовки, как ощутила нечто странное.
- А Анька чо? - обратилась она то ли к Соне, то ли к себе самой, замечая неестественность, какую-то кукольность поведения этой свободной во всех отношениях, гордой девушки.

Эгегей, товарищи, меня не записывайте в дезертиры!
Просто я очень люблю сваливать без предупреждений (за что мне по попке напинать давно пора бы). Однако я всё ещё в деле и хотела бы продолжить, раз уж у меня со свободным временем и Интернетом всё устаканилось.
Тем более мы с Shade так и не написали совместку

У Манассия случилась истерика. Вот этого-то Алёна уже выдержать не могла: девушка отступила на шаг и твёрдо решила не участвовать в успокоении этого психа, в охране лаборатории и прочих бредовых затеях. Наверное, проще сказать, что истерика началась у самой Алёны. Тихая и страшная истерика, когда даже разгромить ничего не хочется, остаётся только апатия и отчаянье. Девушка пустым взглядом наблюдала за сониными рыданьями, за неожиданным решительным действием Саши. Всё это было бы довольно необычным, если бы только Аравина находилась в этом измерении.
Девушка обхватила себя руками и села на пол. Её потряхивало. Алёне совсем не хотелось, чтоб и ей кто-то плеснул водой в лицо и даже чтобы кто-то сел рядом и спросил, что случилось. Она вдруг резко поняла, что ей важно лишь то, где и как сейчас её брат. Дрожащая рука нащупала в кармане толстовки айфон, пальцы отказывались подчиняться, поэтому девушка не сразу решилась набрать номер. И в это время случилось самое важное: Саша тоже вспомнила про телефон и позвонила Коту. Теперь вся бравая группа отправлялась по следам первопроходцев. Даже Маня уже пришёл в себя и готов был возглавить отряд.
Сперва Аравина не хотела следовать за одноклассниками, но навязчивая мысль о брате, о том, чтобы унять дрожь и жуткие предчувствия и позвонить ему наконец, погнала девушку вперёд, а потом и вниз по лестнице вслед за Соней, Сашей и Маней.
На вопрос Кота о телефонах Алёна предусмотрительно промолчала, ибо айфон и подвешивать ввиду гладкости корпуса не за что да и жалко отдавать. "Ну вот сейчас выйдем из этого бредового здания и..." - додумать у Аравиной не вышло, потому что она не знала, что будет дальше. Она помнила о сектанте в балахоне, ждущем во дворе, помнила и о голом инопланетянине. А есть ли шанс выбраться вообще?
Как ни странно непосредственные рассуждения о смертельной опасности отрезвляли, придавали сил, решимости и прогоняли отчаянье. Алёна даже воспряла духом, отряхнулась будто мокрая кошка и резво кинулась вслед за Соней на баррикаду. А через несколько метров по ту сторону едва не запнулась об осевшего Маню.
- Эй, перец, не скисай, надо валить с этой планеты, - конечно для Манассия язык Аравиной был как иностранный. Он, может, и не понял, что девушка пыталась его поддержать, позвать смело шагать дальше, догонять Кота. Именно поэтому Алёна посчитала нужным послать однокласснику улыбку, чтоб уж точно не закидал гранатами.

Со спокойствием удава Каа Ална наблюдала за мельтешением между лаборантской и выходом из кабинета: то пойдёмте, до давайте покурим, то давайте не будет командовать, то опять пойдёмте наваляем всем, мы ж такие крутые... Девушка лишь усмехнулась. Зато появление Сони заинтересовало ей сильнее: девушка явно успела насмотреться на что-то, чего остальные ещё не видели, что-то, по сравнению с чем кислотный старик со своими психическими волнами показался бы героем детского сериала.
- Сонь, ты как, а? - Аравина положила руку на плечо напуганной одноклассницы и улыбнулась. Так как основной отряд активистов уже скрылся в дебрях средней школы, в кабинете стало немного тише. Оставшиеся ученики, те, что не активизировались сразу после инцидента, а предпочли ждать милицию, директора или маму с папой, выглядели крайне потерянными. Их можно было понять: надежды разбились о стену мистики и жестокости. Кто-то судорожно пытался дозвониться до родителей, кто-то сидел неподвижно, уронив голову на руки.
Алёне картина эта совсем не понравилась, тем более, что самообладание к ней вернулось полностью. И пусть она не чувствовала никакого единения с бойцовским клубом под руководством Котова, решимости у неё было не меньше.
- Сонька, - протянула Алёна, улыбаясь ещё шире, надеясь, что подобный оптимистический лад поможет девушке прийти в себя, - ну ты что, эй? Чувак, расслабься! На тебе гранату, с ней спокойнее.
Аравина успела прихватить три штуки из запасов, сделанных Сашей и Маней, и теперь протягивала одну из них Соне.

- Да что их сторожить-то? - усмехнулась вслед Вадиму Алёна. - Если взорвут, то уж взорвут...
Девушка уселась на самый тот стол, что давал ей возможность контролировать сразу и выход из кабинета, и из лаборатории. Пусть она и знала химию не хуже Саши и Манассия, но лезть в компанию этих странных людей совсем не горела желанием. Алёна вообще частенько ловила себя на мысли: вот друзья её учатся все в разных классах, с ними учатся разные люди... Но вот ни у кого, наверное, нет такого странного коллектива, каждый человек в котором почти ничего не знает о своём соседе по парте. Вот Аравина не имела ни малейшего представления, что за человек этот отличник с нелепым именем Манассий. Да и о Саше она была не самого лучшего мнения опять же потому, что ничего не могла о ней сказать. На какое-то мгновение Алёне даже показалось, что в такой ситуации будет здорово сплотиться, стать единым целым, как все остальные классы в этом мире!.. Однако и мысль крамольная в данных условиях, да и Аравина не испытывала особого желания сходиться с людьми, которые живут диаметрально противоположными ценностями.
Тем времем компания, которая ушла в столовую, не возвращалась. Уже хорошо, что ничто их там не спугнуло, и они не прибежали обратно с квадратными глазами. Хотя всё могло быть и гораздо хуже, но эту мысль Алёна поспешно отогнала от себя.
- Стоп, а нафига нам консервы?.. Мы ж не в подводной лодке, - Аравина удивилась. Но и бежать вслед за компанией и проповедовать свои идеи она не хотела. Оставалось ждать... у моря погоды.

Созерцание внутреннего дворика было занятием вовсе не увлекательным, поэтому Алёна отошла от подоконника, ещё раз подумав, что не было ничего опасного в нахождении близ окна. Девушка бросила последний беглый взгляд на пентаграмму и людей и уловила какое-то странное движение где-то совсем на краю двора. Задержалась, присмотрелась.
- Хм... Что-то... Что это такое было-то? - какая-то мелкая вещь упала на землю, но Аравина не могла разглядеть. - Уж не крылатый ли чёрт возвращается, теряя по дороге перья.
Медленным шагом задумчивая Алёна вернулась к дверям кабинета, когда Аня, Саша и Маня уже скрылись в лаборатории.
- Надеюсь, не взорвут. Можно, конечно, попытаться сцепить ремни сумок и выбраться в окно... Но там крылатый гад... Блин...
- Слышь, Вадик, последние донесения разведки таковы: там во дворе стоит какой-то хрен в балахоне... кажется, у него в руке нож. Вокруг толпятся наши братья меньшие и галдят... Кажется, они ещё не зомби, но...
Тут до Алёны дошло, каким образом могли эти зомби появиться.
- Ну надеюсь, они так и останутся живы, - Аравина тяжело вздохнула.

В ответ на анино замечание Алёна улыбнулась уголками рта. Нет, это вовсе не показалось ей забавным, скорее правомерным.
Тем временем коридор, показавшийся сначала напуганной до смерти и чувствовавшей себя самым одиноким существом на планете девушке, ожил. Ребятня, потерявшая своих руководителей, неслась к выходу, что-то кричала про пентаграммы и съёмку на мобильный.
- Стоп, народ, а что это все так бегают свободно-то? Учителя... они... где? - на самом деле, девушке не очень хотелось знать ответ на вопрос, потому что предполагалось худшее.
Никто не ответил сначала, наверное, не расслышали, а может, просто не пожелали озвучивать. Алёна пошла чуть быстрее, опережая Анну.
- На улицу? Хм... Вы уверены, народ, что это хороший выбор?..
Группа одиннадцатиклассников ступила на лестницу, спустилась ровно до половины... И тут-то и произошло нечто странное: оглушающая тишина, зловещий смех, дети с вырванными глазами. Всё это сплелось в один смертельный хоровод, закрутило Алёну, возвращая её к недавно испытанному ощущению паники и ужаса. Однако на этот раз падение в яму своих кошмаров не оказалось таким долгим. Вспышка. Яркая вспышка. И... снова выход из кабинета! И вот теперь-то зрение не подводило Аравину: кругом ни души, кроме, конечно, её одноклассников. Зато во внутреннем дворике наметилось оживление, оттуда доносились голоса.
- Нет, ну что за?.. - договаривать девушка не стала. Она поколебалась мгновение, а потом от души плюнула на запрет Вадима на приближение к окнам и выглянула наконец туда, куда не получилось дойти ногами. О причинах и обстоятельствах магического перемещения обратно к кабинету Аравина пока не задумывалась: ей было безумно интересно, кто говорит и что.

- Ну... Скажи я, что нет, это будет глупой бравадой. Скажи, что да, боюсь, и страхи меня одолеют... Так что пойдём, Ань, - Алёна рассуждала медленно, устало и как-то даже флегматично.
Было невыразимо приятно отвернуться наконец от кровавой картины перед доской. Только сейчас Аравина поняла, насколько ужасно было всё происходящее. Наверное, только сейчас, когда Соня констатировала смерть Ганжи, Алёна осознала: это не трип, это не галлюцинации, не выходки больного сознания. Это всё правда. Реальность. И до смерти захотелось оказаться дома на диване, чтобы рядом сидел брат Сашка и просто читал ей очередной полубредовый рассказик на тему ангелов смерти и прочего. Аравина закрыла лицо руками, пытаясь нарисовать перед собой образ Сашки, морщащегося от омерзения в процессе чтения, почесывающего копну тонких дредов. Наваждение захватило девушку лишь на мгновение. Она быстро взяла себя в руки, попыталась убедить себя, что Сашки-то эти напасти никак не коснулись, что этот обормот сейчас жуёт свой гамбургер в МакДональдсе с товарищами по своей рок-группе.
Дверь была открыта: Алёна сама толкнула её минуту назад, так и не решившись выйти. Теперь же она решительно шагнула вперёд.
В коридорах царила относительная тишина. Двери в соседние кабинеты были закрыты. Но что радовало - здесь хотя бы не было крови.
- Ань, давай заглянем в соседний? Осторожненько так...

Алёна повернулась к Серебрянниковой, когда та заговорила. С большим интересом девушка отнеслась к предложению узнать, что творится в соседних классах. Действительно, странно было то, что после всего грохота криков, выбегающих посреди урока детей, которые явно передвигались не молча и не бесшумно, в кабинет так никто и не пришёл. Вообще никто. И крики, что самое главное, раздавались только здесь, внутри, а в коридорах царила относительная тишина.
- Не, Ань, спасение рисовать тут тоже неплохо... Однако да, не посмотреть ли, где все? - Аравина пожала плечами. - Да и стоять тут и тупить перед трупом не самое правильное да и не самое приятное занятие. Нужно валить. Вот только куда?
Так и не приблизившись к телу учительницы, Алёна направилась назад к двери, надеясь на то, что спутники найдутся. Радовало уже то, что Аня точно будет среди них. А ещё сильнее радовало, что у этой странной суровой девушки нашлось и оружие. Пусть нож, пусть не меч двуручный, но уже одно его наличие обнадёживало.
Перед дверью Алёна остановилась, не решаясь выйти, а потом толкнула дверь.

Находясь на грани смерти от остановки сердца, Аравина вряд ли думала уже о спасителе. Однако он внезапно появился оттуда, откуда не ждали: Соня, поборовшая свой сумбур страхов и паники, нашла силы не только не утонуть во внушённых тварью мыслях, но и подать руку Алёне.
Ластик ударил прямо в длинную серьгу-штангу, соединившую два прокола в хряще в верхней части уха. А так как Алёна только три дня назад наскребла денег и встретилась со своим верным другом - мастером пирсинга, удар оказался более чем чувствительным. Девушка вздрогнула, выныривая из ледяного океана страха, схватилась за ухо и посмотрела на Соню, растерянно кивнула ей.
Тем временем, монстр, раскрошив доску, стену, парту и Тольку по кличке Ганжа, вылетел в окно. "Чёрт, не зря я не любила первые парты!" - пронеслась в голове шальная мысль.
- В окна не лезьте! - Кот, видимо, взял на себя временное командование. Алёне показалось, что так даже лучше: когда массовка в панике, нужно, чтоб кто-то показал, куда идти и каким строем.
Однако на практике командиру нужно учитывать, что массовка иногда нелогична: сама Аравина тут же и решила, что опасно только то окно, которое уже не окно, а просто дыра в стене, поэтому подошла (пусть и остановилась на почтительном расстоянии) к самому дальнему от доски окну, третьему, напротив входной двери. Девушка немного комично вытянула шею, ибо подойти ближе не рисковала в силу своей отчаянной рассудительности, и вгляделась в непривычный мрак на улице. Рассмотреть с такого расстояния ничего не удалось.
Внезапно девушка поняла, почему не боялась (паника, внушённая ангелом-убийцей не в счёт): всё это жутко напоминало какой-то из первых неудачных трипов.
- Кетаминовый бред! - выплюнула Алёна с ненавистью и решила взять всё от этого бедового трипа: взглянула на трупы, на разрушения, сделала несколько шагов в направлении Кота. - Терминатор 4.
- Эй... Джон Коннор, - Алёна сама удивилась своей неуместной шутке на тему "Фильм, который я недавно посмотрела", - что же мы будет делать дальше? Наверное, выходить из здания не самая лучшая идея: если он не один, то нас накроют сразу на пороге...

Алёна полулежала на стуле, однако глаза её всё ещё находились с зоне досягаемости взгляда монстра у доски, который киношным жестом стряхнул с меча несчастную жертву. Из всех эмоций, которые он внушал своим "бандерлогам" подобно удаву Каа из мультфильма, до Аравиной дошёл только всепоглощающий ужас. Но видят боги, девушка охотнее бы испытала разрушительную ненависть или липкую похоть даже к самой твари, но ужас... По жизни Алёна не считала себя особенно храброй и безрассудной, однако ей были чужды распространённые фобии, она даже не боялась тёмных переулков, просто предпочитая осторожность и здравый расчёт. Однако сейчас, тут почти под своей партой, Аравина буквально провалилась в глубину первобытного ужаса.
Она окончательно сползла и села на пол, на колени, уронила руки и бешеными глазами уставилась в край стола, на котором увидела сразу и полыхание адского пламени, и всех жертв всех человеческих войн корчащихся в муках. И как на зло, никто не сидел рядом, чтобы потрясти Алёну за плечо, дать пощёчину и помочь ей вынырнуть из ледяного океана ужаса.

Алёна как обычно сидела за предпоследней партой и что-то рисовала на вырванном из тетради листочке. Обычно героями её рисунков были фантастические монстры и герои, их побеждающие. Однако сегодня с живописью как-то не складывалось: чудовище непропорционально, герой вообще был хилый и горбатый. Девушка тяжело вздохнула, отложила карандаш и воззрилась на учительницу. То, что она рассказывала классу было Алёне известно, ей вообще было скучно сидеть на школьных уроках химии, потому что Аравина занималась этим предметом углублённо не первый год и собиралась связать с ним свою жизнь. Как шутили её одногруппники по танцевальной школе, где она обучалась тектонику: "Алёнка любит химию! И химия любит Алёнку. Причём это не только о науке сказано".
Аравина улыбнулась воспоминанию и провалилась в мечты о бурном вечере, который запланирован на субботу. Внезапно потемнело, но Алёне даже показалось, что природа сама создала антураж для её мысленной репетиции похода в клуб.
Однако мечты скоро были разрушены резким звуком бьющегося стекла, удивлёнными возгласами и сдавленными вскриками.
Когда Аравина вернулась в своё измерение, глазам открылась ужасная картина: голый мужик с мечом пронзил учительницу мечом. На секунду Алёне даже показалось, что она слишком живо представила себе субботний приём наркотических веществ, и галлюцинация теперь стала реальностью. Однако какое-то нехорошее чувство подсказало, что с галлюцинацией всё происходящее не имело ничего общего.
- От же, блин! - как ни странно, но Аравина выругалась вполне цензурно и тихо. Очень не хотелось, чтоб голый мужик её заметил. Кстати, у мужика были ещё и крылья. Странноватый он для ангела. Убийца...
Девушка приподнялась, опираясь на локти, но тут же снова села на стул и начала сползать под парту.

Алёна Аравина
Пол: ну понятное дело, женский )))
Внешность: среднего девичьего роста, 168 см. Телосложение не хрупкое, но и крупной не назовёшь. Стройная девушка с довольно красивой фигурой. Однако же достоинства свои, по мнению всех старших, она не подчёркивает: носит скинни, узкие джинсы (у неё их в гардеробе как минимум четыре и причём различных ярких цветов), футболки с необычными принтами, обязательно большие кеды, удобные в катании на скейтборде, хотя в последнее время Алёна "подсела" на бессмертные сникерсы от Найк. Волосы чёрные, стриженные под каре с прямой чёлкой. Эдакий инди-кид.
Характер: взбаломошная, эмоциональная. Стоит слегка вывести из себя, ярость разгорится как костёр в жаркий сухой день, но потухнет так же быстро. Не держит обид, сама от людей ждёт того же. Любит приправить речь крепким словцом, не для "крутизны", конечно, а потому что иначе уже не может.
Увлечения и навыки: Любит развлечения, посиделки в компании друзей-скейтбордистов, шумные компании, где непременно норовит стать центром. Однако в классе, где преобладают анимешники и фентезисты, явно чувствует себя не в своей тарелке. Любит ходить по клубам, где играют хаус-музыку и инди-рок, освоила тектоник, чем горда, обожает drum'n'bass, отлично под него танцует. В общем, крайне "продвинутый" подросток, Не курит. Пить тоже не любит, разве что бутылочку пива во время просмотра футбольного матча. Обожает фантастику, особенно вселенную Лукаса. Имеет небольшую, но мерзкую тягу к запрещённым законом веществам (последствия любви к хаус-клубам и рейвам). Однако же учиться Алёна тоже любит, особенно почитает химию и английский. Почитает и отлично понимает. Учится, в основном, на пятёрки, хотя и не медалистка.

Кольцо... Ну, ничего, вы у меня ещё спляшете ритуальный танец!.. Женщина напряглась, приготовилась к бою, пусть даже и безнадёжному для неё. Однако здравая мысль вовремя посетила её буйную беловолосую голову - возможно, это те самые молодчики, которых она чаяла найти. И возможно, половина вопроса уже решена - искать никого не надо. И в таком случае, оружие сейчас не самый лучший выход, нужно проявить всё терпение и толерантность (О, Ллос, что это - толерантность?..)
- Доброй ночи, - с сарказмом выдала Дэйя. - Не хотела тревожить вас, о достойнейшие.
И пусть от чернокожего незнакомца веяло мощью, гордая дроу вряд ли бы показала хоть каплю испуга, она предпочитала не менять своей обычной маски, хотя и получала частенько по зубам за небрежную манеру общения.
- Хотя нет, - добавила она. - Пожалуй, хотела. Я считала, что вы сможете ответить на несколько моих вопросов, чтоб мы разошлись полюбовно...
Конечно, Мар'Гил не была дурой, она понимала, что находиться на поверхности, загреметь в ловушку гильдии воров и тут же выставлять им какие-то условия и задавать вопросы было крайне рискованно и глупо, однако другого выхода дроу не видела перед собой.

Дэйя подавила в себе ужас, нахлынувший волной в этом странном зловещем месте. Да и с чего бы опытной обитательнице Подземья впадать в панику? Все места этого мира были одинаково негостеприимны, особенно к дроу, особенно к женщине-дроу. Однако игнорировать призрачные голоса, шептавшие над самым ухом, было почти невозможно.
Наёмница дёрнула плечом, будто скидывая с него чью-то тяжёлую руку, и пошла вперёд в поисках входа. Один незадачливый юный воришка, попавшийся под руку рассказал как на духу темнокожей женщине, как и где найти его страших товарищей. Мальчишка был вообще на удивление учтивым и общительным. Может, просто он знал, что за птица женщина-дроу... А может, просто перед смертью захотелось побыть честным и открытым? Ну смерть его оказалась не такой скорой: на его счастье парнишка умел плавать, а зубастые чудовища не водились в местной речушке.
Слова, слова... Дэйя изо всех сил старалась заставить себя поверить в то, что воображение разыгралось, что это просто... ветер? Глупость! В этом есть какой-то смысл. И смысл этот Мар'Гил найдёт! Женщина взяла себя в руки. В конце концов она найдёт вход, а с ним и какие-то ответы. Или не найдёт... Хотя отсутствие результата уже результат.

По тёмной улочке Диких врат скользила тень. Бесшумная и стремительная, она медленно двигалась вперёд, казалось, никуда не спеша. На самом деле, у тени, у её обладательницы, точнее, были вполне ясные цели и выполнение их было крайне важным и срочным делом.
Невысокая и тонкая, тень в странного для поверхности покроя плаще явно принадлежала женщине. Женщина-наёмник из Подземья. Наёмница-дроу. Будучи у себя на родине не самым уважаемым членом общества, здесь один вид её тёмной кожи вселял ужас в сердца и без того запуганных жителей Врат.
Дэйя остановилась около деревца на обочине дороги, спряталась в его тени. Это тщедушное растение носило, видимо, ритуальный характер (хотя, может, жители слишком долго пребывали в страхе и оттого начали лепить около своих жилищ самые безумные обереги)... На тонких ветвях деревца висели ключи самых разных форм.
Дэйя Мар'Гил как зачарованная смотрела на это странное дерево. Пережитый давно ужас снова прокрался в сердце наёмницы, стоило ей только подумать о том задании, что она должна исполнить. Хотя даже не столько трудность его выполнения пугала дроу, а скорее то, что ждало её, когда она справится с ним и вернётся к той жуткой женщине, что дала его. Верховная жрица. Конечно, Дэйя испытывала к ней и отвращение, и ненависть, однако в том далёком страшном мире, лежащим глубоко под ногами, женщины вроде её заказчицы правят баллом. И именно они являются оружием в руках Ллос, по чьей воле безродная дроу-воин оказалась здесь в этом красивом и странном мире.
На смену ужасу пришла ярость, как это и бывало обычно. Ярость, которая помогала выжить в Подземье, которая помогла Мар'Гил пройти жестокий обряд взросления и убить какую-то жрицу, что вдруг попала в немилость богини.
Девушка тряхнула головой, капюшон сполз чуть ниже. Резкое движение помогло немного прийти в себя. Дэйя разозлилась ещё сильнее. На себя, на верховную жрицу, на жрицу-жертву, на загадочного Назоса, из-за которого наёмница оказалась на поверхности, на весь мир... Это помогало. Чаще всего только это и помогало. Ярость - отличный двигатель.

Бывает такое ощущение тонкого звона. Оно не пропадает, если ты закроешь уши ладонями, не исчезнет, если ты убежишь в другую комнату, и даже включенная на полную громкость музыка его не заглушит.
Лукас рассказывал, что это месть призраков убитых ими комаров. Конечно же, это были лишь самые обычные детские выдумки, но, тем не менее, звон был настолько явственен, что Бастиан не удержался и изо всех сил отмахнулся рукой от невидимого пискуна.
- О! Проснулся герой? – над Бастианом склонилось чьё-то суховатое, немного морщинистое лицо, в шапке котелке. – Как себя чувствуешь, солдат? – человек отступил в сторону, давая парню оглядеть себя и окружение. Невысокий мужчина, явно арийской крови с холодными серыми глазами и светлыми волосами, выбивающимися из-под головного убора. На вид ему было чуть за пятьдесят. Стареющий, но всё ещё моложавый тип.
Окружение тоже было весьма и весьма занятным. С виду самая обычная комната. Несколько стульев у заставленного какой-то снедью столика, просевший от времени диван, парочка пустующих кроватей и несколько стенных шкафчиков высотой почти с человеческий рост. Вот только за окном….
Лениво переваливаясь за ним, проплывали густые и мрачные то ли облака, то ли клубы дыма.
- Вроде того, - выдохнул Бастиан, привставая на кровати. Всё происшедшее с ним за последние сутки показалось вдруг таким далёким и сюрреалистичным сном. Однако грядущее продолжение от этого не казалось более логичным и реальным.
- Знаете, герр... - Штейн замялся, поняв, что не знает не только ничьих имён кроме своего спасителя-доктора, но и вообще понятия не имеет, где он, - так вот, герр, знаете, я благодарен за всё и... Короче, где я? Кто вы все? И какого чёрта происходит здесь?
Молодой офицер изо всех сил старался не выдавать раздражения, которое как обычно охватило его резко, порывом, и грозило разрастись в целую гневную тираду, если бы Бастиан банально не прикрыл рот.
- Ну, это вышка, - улыбнулся мужчина и, вернувшись к столу, стал разливать по кружкам ароматный кофе, запах которого мгновенно наполнил помещение и стал невежливо тыкать в нос Штайна. – С неё раньше велось наблюдение за нашими милыми зверушками внизу. К сожалению, наши строители работали летом, и не учли что весной, осенью и зимой с такой высоты в местном климате ничего не разглядеть. Вот так она и стала самым обычным перевалочным пунктом для наших ребят, - он осторожно пододвинул одну кружку к свободному стулу и приглашающий кивнул Бастиану.
- Тебе повезло, что тебя нашли, - ухмыльнулся он в пушистые усы, которые он беспощадно запустил в чашку с кофеем. – Хотя ты ещё тот герой, если решил прогуляться здесь в одиночку.
- Э... - Бастиан был немного озадачен. - Та самая вышка, что мозолит глаз в самой середине свалки? Я в диком восторге.
Последняя фраза была несомненно цитатой Лукаса, даже интонация была почти та же: яркий контраст между разочарованием и досадой на лице и самой фразой. Однако дикий восторг вызвали если и не вышка со свалкой, то определённо запах крепкого кофе. Что может быть лучше крепкого кофе по утрам? Конечно, только настоящий, не суррогатный, дорогой кофе, который делает фрау Штайн, собственно, как и любая порядочная жена надёжного партайгеноссе. "Да к чёрту рассуждения о дорогом бразильском..." - с этой мыслью Бастиан встал с кровати и сел за стол, по пути заглянув в окно, где в утреннем тумане призрачными силуэтами нечётко вырисовывались горы мусора, непонятного назначения постройки и прочие элементы пейзажа свалки.
- А вы тут, значит, за зверинцем послеживаете? - Штайн просто сказал это, чтоб не сидеть молча за столом с этим странноватым незнакомцем.
- Оооо, нет, друг мой, - улыбнулся мужчина. – Я здесь, как и вы, проездом. Наша группа встала здесь на перерыв. Сейчас там, на свалке, твориться такой бедлам. Впрочем, он всегда там был. Просто сегодня у нас что-то слишком много посетителей, а это сами понимаете нехорошо.
Снаружи кто-то или что-то взвыло, а затем послышался грохот взрыва. На мгновение казалось, воцарилась тишина, а затем загомонило сразу с сотню голосов, рыков, завываний и бог знает ещё чего.
- Ну вот, - разочарованно вздохнул усатый. – Очередная любовная рулада под нашим окном. И сейчас нас снова куда-нибудь потащат….
Штайн вскинул бровь, но выдержал паузу перед тем, как задать свой следующий вопрос. Он безумно не хотел всем своим видом показывать, что совсем недавно приехал в этот адский город, что зачастую не понимает ни местных полунамёков, ни значения некоторых районов города.
- Вы... Собственно вы чем тут занимаетесь? Помогаете разным неудачникам избавиться от паразитов? - снова накатило раздражение: они тут ведут светские беседы за чашечкой кофе, а снаружи идёт бой, Реми и Мария один Бог знает где, Бастиан же без оружия оказался в самом центре свалки, его спасли и выходили, причём ничего ещё не потребовали взамен.
- Ситуёвина, - как показалось собеседнику, ни к чему вставил Штайн. - Не важно, наверное, кто вы... Скажите, где мой спутник. Мне сказали, что он в порядке.
- Это такой нервный итальянский ьюноша? - крякнул усатый. - Умчался пять минут назад. Как узнал что его сестру тоже вытащили из этого ада. Наверное, наверху достают нашего профессора.
Гул за окном наростал, а среди криков и стенаний, порой прорезались весьма и весьма душераздирающие крики, от которых даже у по всей видимости привычному к подобному вояки то и дело нервно дергался ус.
- Чего-то сегодня они не хотят затихать, - выругался он и, подойдя к шкафчику, распахнул его. Раздался щелчок затвора и мужчина вернулся назад к столу сжимая в руках пистолет. - Так спокойнее, - виновато пояснил он. - Если уж не остановит этих тварей, то себе пулю успею пустить, чтобы не мучаться....
Бастиан похолодел. Ледяной пот окатил хладнокровного офицера несколько раз за время последней тирады усатого. Реми и Мария. В безопасности. Здесь. Потом ещё эта какофония снаружи. И теперь последнее незначительное замечание про пулю в лоб. Штайн вскочил со стула и, грохнув чашкой по столу, проклял несчастную страну, в которой оказался по долгу службы.
- Я хотел бы видеть своих друзей уже. Может, мне тоже стоит сходить... подоставать доктора? Раз уж вы собрались тут суицидом заняться. Я бы попросил у вас пистолет, чтоб за компанию уж... однако боюсь, я должен для начала своих друзей вытащить отсюда, - немец быстро совладал с собой, однако последние слова показались ему самому крайне самоуверенными: за последние сутки Штайн начал осознавать, что одному ему не только не вытащить Мари и Реми, но и свою собственную жизнь спасти не так-то легко.
- Эх, - печально улыбнулся мужчина. - Если бы пуля могла бы решить все проблемы.... Давай уж. Пойдем провожу. А то там мостики такие, что твой итальяшка едва штаны не наложил, когда по нему пошёл.
Усач залпом допил кофе и внимательно посмотрел на Бастиана.
- Ты так и не представился...
Впервые за эти сутки Бастиан улыбнулся. Он почувствовал облегчение и даже рассказ про мостики его не тронул настолько, насколько хотел его усатый знакомец.
- Прошу прощения. Меня зовут Бастиан. Бастиан Штайн. И я бы тоже не отказался узнать ваше имя, герр...
Немец предоставил мужчине самому закончить фразу.
- Можешь звать меня Фрост, и поверь это не имя, - уголки усов приподнялись вверх, а в глазах мужчины промелькнула весёлая искорка. - Хотел бы и я, когда-нибудь представиться полным именем. Ну что же, Бастиан. Я открываю дверь, смотри не робей! - он толчком распахнул дверь за которой буквально бушевал ветер густыми струями то ли дыма, то ли пара обволакивая небольшой балкончик с которого к противоположной башенке был перекинут подвесной мостик, сейчас хаотично раскачиваемый туда-сюда.

Собственно совместно с мастером и ни с кем другим )))