- Привратник. Что ж, отлично. - Вампир кивнул, подмечая для себя эту маленькую деталь.
- Хочу заметить, бытность жителя Незерила не так хорошо звучит для тех, кто остался жить после него, чем об этом думают современники. Но вернусь к Тени и неживым.
Там действительно встречаются разнообразные создания и многие из них не только сотканы из темноты, но так же являются нежитью. Из-за того, что план теней соединяет все миры, где существует тень, то проникновение в него сущностей из плана вакуума, негативного плана вполне нормальное явление. Я уже не говорю о тех бессмертных, которые подобно нам занимались изучением. Волшебники вампиры довольно редкое явления для моего мира в силу того, что в нем светил Солнце. Это усложняет задачу постижения секретов магии. А на плане Теней, как вы вероятно знаете, нет ни Солнца ни звезд. Среди теневых миражей можно не различить действительность, особенно в тех, кого ты знал и любил на родном плане. Неживые из моего мира, и не из моего мира, скрывающиеся от разнообразных проявлений божественного Солнца в пределах одного Реалмса, соединяющего группу вселенных с одними магическими законами, не настолько страшны, как соединение того же Теневого плана с Девятью Кругами Ада и Бездной.
Вампир изобразил вздох, как если бы человек, пытающийся собраться с мыслями через уравновешение дыхания.
- В город Первого Меча я попал довольно поздно, когда он был изменен до неузнаваемости. Я был наслышан об этой империи, расположенной далеко на юге от Незерила, жители которого управляли энергиями разума. Причем все его обитатели были людьми, но среди граждан Незерила ходил слух, что эта новая раса людей была специально выведена иллитидами. В любом случае, город был наполовину разрушен. Он представлял собой место, застроенное огромными башнями (соединенными между собой переходами), сотканными из живого солнечного камня. Его пронизывали пульсирующие жилы, по нему расходились вздохи. Половина зданий в городе лежала в руинах и запустение. Из него не было выхода. Когда я очутился там, то казалось что был совершенно один. На третьем ярусе я обнаружил огромные золотые врата. Но мне не было нужды их открывать. В пробоинах в башнях я заметил, что весь город окружен синим светящимся щитом. Стоило мне попробовать взглянуть на него и день я пролежал абсолютно ослепшим. За синим щитом, испещренным письменами моего собственного языка, которые в те времена называли Высшим Незерильским, я разглядел толщи песка. Когда я пришел в себя, то не знал, что мне делать. Я оббежал весь город, от основания, до вершины, и везде за синим щитом был песок. Вы спросите зачем. Но, не смотря на то, что я мертв, хотя это не совсем смерть, я желал жить как прежде. Да, я понимал, что раз город Первого Меча погребен в песках, а Незерил разрушен, то мне придется забыть о исцеление от моей болезни. Но моя форма пугала меня не так сильно, как то чувство голода, которое я начинал испытывать. И мысль провести столетия защищенным мощной психической энергией без... еды приводила меня в ужас больше, чем если бы солнечные лучи коснулись моей кожи, пока я лежал без сознания и ослепшим.
Ближе к шпилю, венчающую самую высокую башню в городе, я начал осознавать, что я не один в городе. Было такое ощущение, словно за мной наблюдают, но ни я сам, ни моя магия не могли мне помочь обнаружить того, кто неотступно следовал по моим пятам.
И на самом верху, под крышей шпиля, я нашел золотистую сферу огромных размеров, пульсирующую словно от дуновения ветра, и призраков вокруг нее. Эти призраки, их было несколько тысяч, осуждающе смотрели на меня, когда я сошел с лестницы на пол зала. Да, чего-чего, но подобного я никак не ожидал увидеть. На тот период, не смотря на все потраченное мною время в стольких планах и измерениях, я был всего лишь магом-недоучкой, так и не окончившим университет.
Вы спросили, почему я пришел сюда в Академию? Я наслышан о мастерстве плетения магии местными преподавателями. Маг теряет смысл жизни, когда устает искать что-то новое в своей ступе. А я всегда стараюсь искать что-то новое.

Дамы, выставляю живое свадебное платье невесты демона с разумом, может кому-нибудь подойдет. В двух вариантах.

Через терни математики на втором курсе гуманитарного направления.
Или как это было очень давно.

Эпическая сессия.


Это было тяжелое приключение. Хотя в данж спускалась вся партия, я с самого начала понимал, что могу рассчитывать только на себя. Одним богам известно на что я тратил драгоценную экспу в течение семестра, но в итоге ни один учебный стат и умение не продвинулись дальше первого уровня. И вот вооруженный ручкой с тетрадкой, имея в инвентаре лишь "Пачку шпор +2", квестовую "Семестровую домашку по матану", добытую нечеловеческими усилиями за восемь часов вместо положенных трех месяцев по замыслу GMа, и единственный сильный магический артефакт "Священный конспект по матлогике" за авторством величайшего паладина, которого я знаю, я ступил во мрак подземелья и направилсь на встречу с первыми чудищами. Первые три дались относительно легко, но потом я оказался не у дел - забыл запастись предметом "Последняя контрольная по Алгебре". Впрочем мне удалось скрафтить точную копию на ближайшем привале, которой был организован перед финальной битвой. Нам предстояло схватиться с самим владыкой этого данжа. В течение десяти часов я, используя дар паладина, выискивал в нем самые сильные заклинания и разил ими монстра. И, наконец - этот сладостный вкус победы с привкусом гари и собственной крови. Выбравшись из склепа, я направился завершить неоконченный квест. На этот раз моим противником оказался великий и очень мудрый маг. Зачитав последние свитки из "Пачки шпор +2", я подступился к нему и... долгая беседа о бытии и конечности вселенной. Казалось, она длилась вечность. Но вот он замолчал и изрек: "Ты достоин." И дав несколько напутствий, вручил мне заветное сокровище - "Заполненную зачетку". Приняв с почтением сей дар, я откланялся и направился к выходу из подземелья.
Вот так, проваливая проверки на все учебные способности с умениями и выигрывая благодаря одной лишь удаче, я завершил это приключение. Хвала Тиморе!

Поигрался немного. Может что и понравится.

Все знают наболевший образ героев-убийц а теперь о шаблонах.
Квента

Итак: Убийца Убийца из Клана Убийц.
Я зол и печален. Голова всегда немного опущена, смотрю исподлобья, потому что очень крутой. Никогда не улыбаюсь, потому что в детстве видел очень много смерти. У меня узкое чуть вытянутое лицо, длинные белые волосы и красные глаза, потому что это круто. Я одет во все черное и мое любимое оружие - катана, хотя в совершенстве владею любым оружием. Одет в кожаный плащ, как у Нео, который очень круто развевается когда я стремительно и абсолютно бесшумно передвигаюсь.
Волосы, кстати, тоже круто развеваются.

Я не знаю кто были мои родители, да в общем-то и не хочу знать. Меня вырастили в клане Убийц и с детства я считал клан своей семьей. Меня тренировали жестко и из всей нашей группы только я смог пройти все испытания. Очень многие сошли с пути еще в самом начале пути - они были слабаками. Не то что я. И да я имею право так говорить, потому что очень печален. Например, когда нас закапывали живьем и оставляли на 7 дней без пищи без света и надежды, погребенными под тяжестью земли, многие сошли с ума. Но не я. Потому что я знал что я сделаю в конце своей тренировки. Я убью их всех. Всю свою семью. Использую все методы, но сделаю так, что на меня не подумает никто. Потому что очень злой, а злой я кстати потому что это круто.

Спустя 2 года мое обучение было закончено и мне было дано имя - Убийца. В общем-то такое имя дают всем убийцам из клана убийц, но мое было с большой буквы. Хотя это и тайна, но я расскажу, чтобы вы поняли что это значит, имя патриарха УБИЙЦА! Понимаете на сколько я близок к самому верху?
К тому времени из моей группы нек осталось никого - я очень злой. А спустя еще пол года я убил своих наставников, воспользовавшись их политическими дрязгами.

Я ненавижу запах алкоголя и развязных женщин. Никогда не впадаю в ярость. Как нас учили: горячая кровь убивает тебя - холодная убивает врагов. Я известен в криминальной среде и у меня много имен - кто-то называет меня Смерть, кто-то Безжалостный, кто-то Темный охотник, но я предпочитаю представляться именем Убийца. Я берусь за самые сложные контракты, от которых отказываются даже самые крутые. И я их выполняю.

Стоило только уехать на дачу, а вы тут разошлись
Честь имею!


Бреттёрам

В Небо ворон черный взвился,
Вокруг затихли голоса.
На поле враг со злобой затаился,
Метая иглы неспеша.

Стоял вампир во тьме полночной,
Сиял клинок у храбреца.
Седой старик визжал порочно,
Слюной от ярости брызжа.

В дуэли этой были двое,
С болота гоблин прибежал,
И в поединке уже трое.
Четвертый ж в стороне стоял.

Дуэль – сражение для равных,
Где бьются двое, а не пять.
Зови еще двоих, начальник,
Я буду рад пофехтовать!

Вы чести, господа, не знали,
Когда облаяли меня.
Вы скопом на меня напали
И сами обесчестили себя!

Как жутко мне! Вдали Мегиддо!
Танатос дремлет вечным сном.
Ты подойди ко мне глупышка,
Тебя укрою я плащом.

Она молчит, - ее душа часовня.
Спокойно ждет вампира в стороне.
"Геенны гибель мне припомни,
В тени вершины скучно мне."

И в поле я один отважно
Стою, а смерть в глаза глядит...
Проходит пафос рядом важно
И ядом с уст твоих летит.

Я может не учил иврита,
В Израиль ехать не спешу.
Но дам совет тебе открыто -
Учись родному языку.

Возьми словарик и по плану
Значенья пробуй примечать,
А на иврите разговору
Сподручней немцев обучать.

Месть мертвым

Красный отблеск заката
Пал на огненный лес.
Темною дымкой объята
Даль почерневших небес.

В воздухе смрадном несутся
Жуткие рои теней.
Злобные призраки вьются
Над головою моей.

И, расставаясь с мечтою,
Я ухожу далеко…
Враг, в этот миг мне с тобою
Не разойтись так легко!

Имя которому Аваддон*

Не говори, что магия сгубила,
Ты подлостью истерзана моей,
Не говори, близка моя могила,
А ты дракона красного сильней!

Я знаю, другому ты служила;
Беречь и выжидать наскучило тебе;
Ты обожди прихода Аваддона,
Начатое позволь развеять уже мне!


* "погибель"; "уничтожение, прекращение бытия", а так же духовное существо, ангело Бездны.

- Разумеется, - зевнув, проговорил Шеддон и кивнул на место у огня, - Это был опасный путь, держу пари, он отнял у Вас много сил.
Лицо мага при этом излучало крайне мало радости, ибо теперь, вместо того, чтобы как следует выспаться, он должен был проявлять чудеса гостеприимства. Если старику и вправду так нужен отдых, так что же он не остановился на ночлег часа три назад, когда солнце зашло за горизонт?
Маловероятно, что он шел сюда среди ночи специально, чтобы не дать путникам выспаться... С другой стороны, много лет наблюдая за людскими жизнями, Шеддон так и не нашел предела человеческой подлости.
Маловероятно так же, что старику доставляло удовольствие в кромешной тьме пробираться сквозь лесную чащу. С другой стороны, к старости у многих могущественных магов от напряженной работы со стихиями и постоянных паранойяльных опасений за свою жизнь развивается злейшая бессонница.
И что всего невероятнее, так это то, что магистр Кант будет спокойно спать в его присутствии.
- Благодарю вас, - произнес старец. Только он сделал шаг к костру и тот снова загорелся. Аврора расслабилась и незаметно убрала кинжал. - Путь был действительно нелегким. Я бы хотел поблагодарить вас за то, что вы не оттолкнули старого человека в момент нужды. Знаю зачем вы идете в город. Тьма в этих землях проснулась. В их недрах. - Старик внимательно взглянул на прилегшего спать Шеддона, но решил продолжить говорить. - Ты это отлично чувствуешь, колдун. Что-то в твоей крови, очень старое, заставляет ее двигаться быстрее. И это что-то очень близко мне. Когда вы найдете Темного Врага, это одно из его имен, сотканного из камня и адского огня, то отыщите искомое. А пока... Если вам понадобится помощь или совет вы сможете меня найти в полнолуние в городе в таверне "У Роуз".
И старик на глазах Авроры растворился, оставив в воздухе сияющее серебристое мерцание. Мир оглашал только один звук - взмахи крыльев далеко в небе.

***
- Ночь принадлежит нам. - Сказал мужчина с таким серьезным голосом, словно действительно правлял восходом и закатом. - Задавай свои вопросы путница из Подземелья, но вначале скажи "Что ты здесь видишь?".

Кстати, где сейчас тусует оффлайн? Снова на Поганище или все так же выдерживает политику фонтана и вечного огня?

- Так-так-так... Кто это у нас? - услышала женщина-дроу мужской голос, очаровывающий не меньше чем одна из тех оживших статуй Ллос в Подземелье. Фигура выплыла из темноты. Да, именно так. Мар'Гил могла поклясться, ведь она отлично пронзала взглядом темноту на таком расстояние, что ранее в том месте никого не было и не предвидилось даже намека на его появление. Перед ней предстал чернокожий мужчина, не очень высокий, но все же выше самой Дэйи. Сухопарый и ловкий. На нем переливался чешуйками странный доспех, словно созданный из шкуры теневого дракона. Нечто подобное носили лучшие убийцы благородных домов Андердарка. Черные непослушные волосы мужчины были свалены в клоки, называемые жителями Чульта, Сияющего юга и диких эльфов - дредами.
И не успела Мар'Гил ощетиниться оружием, как по бокам услышала шорох шагов и плащей. Ей не надо было оглядываться что бы понять, что ее взяли в кольцо. От чернокожего веяло силой, но не такой как веит от великих воинов или очень уверенных в себе личностей.

Кто в этой реальности еще играет в ДнД 3.5 вживую?

И чем занимаются убийцы магов? Помогают эльфийским девам налаживать отношения с созданиями, воплощающими чистое добро? Какая ирония.

Не смог написать пост потому что не почувствовал себя убийцей.

К чему задаваться мыслями о Вечной Жизни когда пытаешься занять свою смертность делом. Желательно полезным, а не переменой радужкой глаз, когда пытаешься взглянуть на картину зелеными, лавандовыми и синими глазами, из выплывающей из тьмы сирени и наслаждаться своим одиночеством в многообразии ее изящных цветков и скрывающихся в сумраке листьев. А ведь одиночество заставляет сердце сжиматься от боли словно первые признаки смерти и ты действительно умираешь, когда остаешься один в темноте или на свету (не это важно). Происходящее вокруг приобретает совсем иной смысл. Сердце точно перестает биться, а разум наполняется жестокими думами. И в такие моменты ты рад бы выпить яд, предназначенный другому лишь бы засиять Огнем, Солнцем или иной другой Звездой для этого создания, чьим разумом можно упиваться бесконечно долго, как божественным Нектаром.

Поднялся ветер, проносясь над Сапфировой башней. Магическому зрению легко было различить, как потоки воздуха сгущались рядом с площадкой, перед входом в башню, образуя замысловатый узор из арканов, с вплетением стихии огня и духа, благодаря первому из которых случайному свидетелю день мог показаться необычайно теплым. Это длилось не долее минуты, пока из вспышки света, окруженный магическими письменами, одной давно забытой, расы не появился человек с бледной аристократической кожей, правильными чертами лица, с черными глазами, взгляд которых словно проникает в суть вещей и постоянно оценивает и изучает увиденное, и с такими же вороново цвета волосами до плеч. Он был одет в черный камзол с золотым шитьем. На поясе висела сабля в украшенных тонким узором ножнах и небольшая фляга. В руке мужчина держал книгу в бархатном черном переплете без каких-либо надписей на ее корешке. Еще несколько мгновений символы окружали его, но потом разрушились по небрежному знаку левой руки, так хорошо знакомому магам. Он вошел внутрь и заметил кота на столе и еще нескольких существ, хотя интересовал его только один из них. В воздухе витал знакомый запах.
Маг ловким движением руки коснулся фляги и словно повернул крышку, приоткрывая ее. Капельки воды остались на кончиках его пальцев, хотя он точно не прикасался к ее содержимому и провел вначале по одному, а потом по другому веку. Губы тихо произнесли, - Созерцание. - Глаза его засияли синим свечением из соития духа и воды. И только после этого он обратился к коту, не выпуская тем временем из поля зрения желаемую личность. - Мэт Грин из Незерила, а точнее города Анаурии. Прибыл пройти обучение у вас, маэстро. Крайне заинтригован столь необычным местом и демократичному отношению к разным созданиям.

DarkElf
- Мне кажется наши истории переплетались, - обратился Мэт к Нивену. - Вы упомянули Ночные Ножи, я правильно расслышал? Или все же Ночных Масок? - голос у него был низким, бархатным, но пока он задавал вопрос в нем проскользнули нечеловеческие нотки. И действительно, последующая улыбка Мэта Грина выдала его происхождение, когда показались длинные вампирские клыки. Тем не менее он, как джентльмен, постарался быстрее скрыть столь не завуалированное отношение к пище.

Вампир снова повернулся к коту. Мой путь длинен. Еще в период правления Незерила я исследовал теневые миры. Тогда мир представлялся всему сообществу магов иначе, чем его знают сейчас или уже знали в межпланарных городах-портах. До того как Незерил пал я был смертным учеником Тени, одного из лучших учеников Карсуса. Никто не знал тогда, чем занимается Карсус. Что он разрабатывал. Я был свободным ученым, наблюдавшим гибель своей цветущей страны. Все что жило или росло под парящими городами умирало уже давно. Но сколько бы не привлекали внимание свободным горожан Незерила или Верховного Совета все было бесполезно. Закостенелость и коррупция захватило наше общество и как когда-то Миф Драннор мы перестали развиваться и должны были погибнуть. Все сводилось к этому. А ведь на обширной территории Незерила жили люди не только на парящих городах. Но никто не считал нужным защищать варваров, таких же людей как мы.
Вместе с Тенью мы узнали, что мир теней похож на наш, но много страшнее и опаснее. - Вампир замолчал, его глаза заволокло воспоминанием. - В те времена, - продолжил он, - мы ничего не знали об этом месте, считая его демипланом, созданным могущественным волшебником или драконом или даже божеством. И естественно наше блуждание по Теням не обошлось без происшествий. Там крайне сложно воспринимать действительность. Она размыта. Ты бредешь в полной темноте, пожирающей свет. Там мы нашли других живых созданий. Именно из-за одного из них я стал вампиром и меня едва не оставили там. Если бы вы знали какого это быть вампиром в городе голодным до знаний магов. - Мэт изобразил легкую улыбку. - Наш мир тогда еще не знал разных созданий столь хорошо как в нынешний период. Найти тронутых планами детей или потомков демонов, а уж тем более ангелов, было необычайной редкостью. Я знаю лишь одну благородную даму, которая, как и я была, учеником Тени, обожавшнго необычных живучих учеников, чье сознание не смутит пребывание в ином времени и пространстве. Мне пришлось заснуть. Заснуть пока меня не вылечат. Все держалось в тайне. Потом я проснулся во тьме, в которой с моими новыми способностями отлично видел. Наши города были разрушены. Я не стал оставаться среди Теней и покинул своего учителя. Одно я не учел. Я не бывал нигде кроме Анаурии. И это еще одна печальная вещь бытности Незерила. Мы перестали изучать наш собственный мир. По этой причине я затерялся среди планов. Мое неприятнейшее пребывание было в мире, где время течет до невозможного медленно, так же медленно как меняются горы. Я потратил большую часть времени, выбираясь из него. И когда я выбрался то попал в город Первого Меча, управляемый одним стражем, созданным энергией разума. Но здесь я прервусь.

DarkElf
- Почему же вы не обратились к Кормирским Огненным Кинжалам? Эта гильдия более влиятельная на западном побережье Моря Падающих Звезд, чем Ночные Маски.

Шеддон конечно же понимал, что несмотря на то, что его огненные заклятия стали сильнее, он не уподобился Богам и выжечь в одно мгновение лес в радиусе мили у него точно бы не получилось. Если только постепенно, переходя от одной области к другой.
Деревья, а точнее кустарники и другая мелкая поросль, раздвинулись, словно это был занавес на сцене, без единого звука. Аврора мгновенно вскочила сжимая кинжал обратным хватом и готовая пустить его вход.
Такое ощущение сложилось у мага, что его внезапно отрезали от стихийных потоков, оставив только возможность ощущать бушующую в этих местах магию. Призванный огонь потух, его пламя больше не освещало их произвольный лагерь. Осталось лишь серебристое сияние от старца: седого, с длинной бородой и белыми волосами, и в необычном серебристом одеянии, переливающимся подобно чешуйкам, хотя маг был уверен что на нем ткань, а не кожа какого-нибудь ящера. У старика в руках был посох, на вид самый обычный, в виде переплетения стволов молодых древ. Вершину его венчал посеребренный символ из трех Лун и одной звезды.
- Приветствую вас, странники. Простите меня, что потревожил ваш сон. Могу ли я присоединиться к вашему огню? - Стоило ему это сказать и языки пламени снова заплясали в вырытой яме под кострище. - Я устал с дороги. - Оба, и Аврора и Шеддон, почувствовали мощь, именно огромную мощь, исходящую от старца.

Дэйя Мар'Гил шла рядом с районом доков по маленькой аллее, окруженное плотно стоящими домами, потому ей сразу показалось, что здесь будет вольготно, ибо в солнечное время дня образовывалась тенистая, как вечером местность. Странная гробница располагалась у дальней стены, немного заросшая из-за скапливающейся на ней земли. Дроу увидела в темноте красный флаг с изображением волнистого кинжала. На верхушке странного дерева с подвешенными древними замками висела изящная корона, и верхние ветки дерева были увешаны уже не замками, но медными монетками.
Дэйя Мар'Гил оглядывалась в поисках хоть кого-то. Казалось тени сгустились и начали двигаться. В сердце закрался страх, дикий ужас, как бывало от одной мысли превращения в драука. Со всех углов слышался шепот, злой, навязчивый, предупреждающий. "Подозрения... подозрения..." - смогла разобрать Дэйя. И среди этого повторяющегося, наводящего ужас шепота, она различила один голос, мягкий, говорящий нежно, словно кто-то любящий шепчет ей на ухо, - "Три ключа, два лорда, одна корона...".

"Искушение Эльминистра" Эд Гринвуд

Вещь кране плохая. Читаю и одни описания-описания... и описания чего? Боевки. Если еще в Insurrection боевки были к месту, то здесь их чрезмерно много и они чрезмерно долгие.
Про начало... Не совсем понятно зачем было описывать какую-то левую партию, которую убили в руинах Миф Драннора. Причем абсолютно странным образом, словно из всего уцелевшего в Миф Дранноре остались только здания магов, защищенные танаруками, халф-фиендами и конечно же армией бехоллдеров под управлением своеобразных монстро-колон (не помню названия).
Ха... Самый смешной момент это разговор Эльминстера с Азутом)) Улыбало долго.
Эльминстер: - Ты не понимаешь Мистру как и я.
Азут улыбается: Конечно нет. (а сам-то видимо про себя думает в 72-мерном пространстве, что умнее Мистры и уже владеет всем Фейруном. И конечно же он знает все, что она думает, потому что может это себе представить во всех измерениях сразу)
Это еще пол беды, когда он со своим умом что-то утверждает Богу. Но когда он как подросток спрашивает будет ли Мистра с ним далее делить постель, я задумываюсь над тем, сколько выкинул Гринвуд на кубике, при написание этого чуда на 410 страниц (в моем варианте книги).
Ладно... но великий маг, особенно после книги "Эльминистер в Миф Дранноре" убегающий от каких-то там бандитов, это конечно очень занимательно.

Сразу извиняюсь за иронию, но меня эта книга расстроила.

Хм... Прочитал "Марш Теней". Великолепная вещь. Добротно отпечатанная. За всю книгу встретились всего лишь 2 ошибки. Потрясающее оформление обложки. Мягкая, словно надутая, с тонкими замысловатыми узорами. Картинка, конечно, ничего не говорит о содержание.
А сама книга чистого вида деликатес. Красивый язык. Отличный слог. Переводчики еще постарались, сделав из произведения не какой-то там мусор, едва проглатываемый (хотя не было возможности просмотреть ее на английском). Читается запоем. Уничтожается сие детище на 7 дней чистейшего удовольствия.
Тэд еще усек все свои ошибки. Больше не было того занудного и затянутого начала на 300 страниц невыносимой скучной пытки. Хотя с первых страниц забил читателя географическими названиями, из-за чего пришлось первым делом изучить все карты и географический ключ, щедро расписанный на пару страниц в конце книги.
По персонажам...
Бриони Эдон и прочие женщины... слабое место во всех произведениях Уильямса. Совершенно неинтересные, даже раздражающие. По мне так, не стоят даже упоминания.
Принц Барик... хм... жалкий ноющий калека, которого абсолютно ничего не интересует. Персонаж явно не харизматичный.
Шасо дан-Хеза - я его фанат)) обожаю, но говорить не буду о нем, читайте книгу, господа.

К моему сожалению, книга слишком переполнена смертями тех персонажей, которые вызывали у меня симпатию. По окончанию очень радовало, что хотя бы Вансена не убили.

Концовка меня просто шокировала. Неожиданно. Все еще непонятно. Жалею, что у меня в списке стоит куча книг (и все по Фейруну, кроме двух книг Пикуля) и потому доберусь до продолжения не скоро.
(((
Великолепная работа.
Как говаривал мой друг, его описания можно попробовать на вкус.
"It is a great work so far, his descriptions and prose are so vivid I can almost taste them. " (с)

Плачь скрипки

Нежно плакала скрипка
В полутьме ресторанной,
Дорогая улыбка
Показалась мне странной.

Ах, как плакала скрипка!
Неподдельно рыдая,
Наше счастье так зыбко,
Ты меня покидаешь.

Помнишь наши рассветы,
Купол розовый неба,
На вопросы – ответы,
Где бывал я, и не был.

От чего ж все забыто?
Как любовь отвернула?
Моё сердце разбито,
Счастье в омут нырнуло.

Не надеясь на встречу,
Продолженья не жду я,
Жаль, теперь не отвечу
На твои поцелуи.

Плачет бедная скрипка
В полутьме ресторана.
Роковая ошибка
И сердечная рана.

(с) Александр Астахов

Ахм... Он вызнал у нас великие тайны. И даже не смотря на это, у меня продолжают звучать его слова в голове. "Вскоре ни Ад ни Рай не станут оплотами сопротивления нам. Они были созданые из наших тел и все вернется в Изначальное, как и те сгустки материальных миров, сотканные из наших душ и мыслей".

(С моим лучшим наемным убийцей - Seth)

Часть разговора разговора между убийцами проходила мысленно и очень быстро.
- Посмотрим. – Произнес эльф.
- А на счет Визиря - поглядим. В конце концов, от него нам нужна, лишь, информация. В остальных аспектах для нас он бесполезен
- Кто знает, кто знает… - хищно улыбнулась Наяда.
Визирь окинул двоих незнакомцев опасливыми взглядами, но постарался сохранить улыбку.
Фир’ наэль продолжил ледяным тоном. - Я знаю. - Повторил недавний взгляд, что пробирает до самых костей. Задумчиво устремил взгляд в потолок. - Ну, быть может, из его зубов можно было бы сделать ожерелье...
Наяда зевнула. - Эти зубы тебе еще придется достать. Хотя их ты даже в Сигиле не продашь. Что толку уподобляться человеческим варварам? - самым невинным голосом произнесла она, пытаясь подавить дрожь.
Настал черед Фир'наэлю оскалиться в хищной улыбке. Мягким, немного мурлыкающим и приглушенным голосом, чуть наклонившись к Наяде ответил он, - Что ты, любовь моя, это не для продажи, а тебе - на память. Думаю, подобное ожерелье великолепно украсило бы твою изящную шейку.
Она уперла ладонь ему в грудь и заглянула в глаза. - Всегда все ты не так понимаешь или вообще не понимаешь. - Голос был спокойным, хотя взгляд эльфийки стал печальным.
Серый эльф заглянул своей спутнице прямо в глаза. Заглядевшись и утонув в их глубине, сравнимой лишь....ни с чем не сравнимой, он аккуратно и медленно, дабы не вызвать ненужно реакции, вытянул вперед правую руку, мягко прикоснувшись к ее щеке, аккуратно провел по ней пальцем. В глазах виделось спокойствие, боль и азарт. - Я понимаю многое, любовь моя, порой, слишком многое. Но... даже, если это - не так, тебе придется с этим мириться. - Он убрал руку, отстранился чуть назад и вновь хищно оскалился.
Наяда полуприкрыла глаза, когда ощутила на своей щеке легкое касание, более приятное чем шелка из Маарлиза. Она чуть вытянула шею, как бы следуя за рукой Фир'наэля, словно стараясь дольше ощущать прикосновение. - Неужели у меня есть выбор? - спросила она полурыча. Сейчас серая эльфийка была похожа на дикую кошку, вырванную только что из родной местности и посаженную в клетку, но все такую же непокорную.
Улыбка стала немного шире, убийца пожирал глазами свою незабвенную спутницу, наслаждаясь каждым мигом, каждым мгновением. - Ты можешь рискнуть. Но это опасно... смертельно. -Последние слова он выговаривал уже совершенно мурлычащим тоном.
В глазах мелькнул азарт с искрой жажды, какую бывает испытывают бессмертные. Уголки губ дрогнули в еще не родившейся улыбке. Безмолвное согласие? Или что это было? Рука сама потянулась схватить за кисть того, от прикосновения которого можно было погрузить во тьму всю мультивселенную. Нога уже опрокидывала столик, чтобы лишить своего спутника равновесия этими двумя одновременными движениями. В то время вторая рука уже наставляла тонкий клинок стилета в незащищенную доспехом прорезь. В глазах горел древний огонь и сердце в груди пульсировало в предчувствие кровавого удовольствия.
Фир'наэль слегка наклонил голову набок, неотрывно глядя Наяде в бездонные манящие глаза. Левой рукой он, незаметно, еще пару мгновений назад, нащупал ближайший острый предмет на своем, оскалившемся многими острыми, словно бритва "зубами", теле. Это оказалась дага, что, впрочем, его нисколько не расстроило. Тем временем, правой рукой, неуловимым движением, он легонько потянул за незаметную ниточку своего доспеха, после чего острое смертоносное лезвие чуть выдвинулось из правого локтя доспеха. Он перенес вес на левую ногу, ничуть при этом, не двинув корпусом. Левую руку с дагой он, пока, предпочел оставить за спиной. Он быстро, но плавно и легко, перенес правую ногу за левую, готовясь в любое мгновение перенести вес на нее и увернуться от удара. Или нанести свой.
Визирь с криком полного ужаса подхватывал чайник с кружками, стараясь не разлить ни одной капли великолепного напитка, который он с превеликим трудом добывал в далеких южных плантациях, охраняемых огромными волосатыми пауками. Жонглируя горячим чайником и кружками руками и хвостом, он подпрыгивающими движениями кое-как увернулся от стола. - Что вы творите?! Эти кресла бесценный антиквариат! - Тифлинг беспомощно застонал.
Наяда была не в лучшем положение. Она продолжала сидеть в кресле. Неотрывно смотрящий Фир’наэль для нее сейчас был таким же лакомством, как для высшего демона бывает кубок наполненный крошечными детскими пальцами, приправленные красными лепестками роз. Хотелось сделать больно и в тоже время нет.
В этом было какое-то ненасытное удовольствие. Наяда успела схватить его за руку, но вместо того, чтобы просто потянуть на себя, она постаралась вывернуть эльфу кисть с заворотом, так чтобы локоть ушел вверх, угрожая поранить напарнику щеку или еще какую-то миловидную часть лица. Но оставалась еще вторая рука, которую хитрец отвел за спину. Оставаться сидеть в кресле не имело смысла. Стилет был у нее в правой руке, и разделываться с сюрпризом было бы проще стоя на двух ногах. Наяда оттолкнула от себя, разделявший их стол, чтобы лишить Фир’наэля устойчивости и одновременно с этим развернуть его боком к себе, чтобы у нее появился шанс занять более удобную позицию.
Фир'наэль, стоявший в боевой позиции - ноги чуть согнуты, одна заведена за другую, в левой руке - смертоносная дага, в глазах - смерть и наслаждение, просто вновь перенес вес тела не левую ногу, чуть отодвинув при этом правую назад, встав полу боком к Наяде. На обезумевшего тифлинга он не обращал внимания, неотрывно глядя Наяде в глаза. Он подумал, что мог бы легко испортить ее прекрасное лицо дагой, резким ударом левой руки, но, во-первых, он не хотел портить ее прекрасное лицо, а, во-вторых, это было бы неинтересно. Ему хотелось поиграть. И он играл. Совершив усилие, он установил правую руку в несгибаемое положение, напряг все мышцы и, как могло показаться на вид, легким свободным движением, мягко и аккуратно, будто приглашая на изощренный и элегантный танец смерти, направил руку по отношению к себе. Локоть был согнут, направив лезвие в сторону. Левая рука – за спиной на уровне поясницы – лишь отточенная до совершенства, реакция, позволяла эльфу быть уверенным в том, что при случае, он успеет парировать удар своей возлюбленной. В движении, он подался чуть назад, дабы расстояние между ним и Наядой сократилось, но не полностью.
Возлюбленный крепко стоял на ногах. Это так в его стиле. Горящие диким огнем глаза, улыбка, полная торжества… Наяда позволила ему увлечь себя за ним в повороте и, пока он переменял ноги, атаковать его незащищенный бок, выводя припрятанную для сюрприза дагу. Хотя Фир’наэлю никогда нельзя было отказывать в хитрости. В последний момент ее стилет поменял направление, защищая уже, а не атакуя. Раздался характерный звон скрещенной стали, сверкнули клинки. Они описали изящный полукруг, переступая ножку стола.
Наяда выпустила из захвата руку эльфа и отошла к шкафам на пару шагов. Визирь ловко раскидал по пустым местам чашки с чайником. Серая эльфийка почувствовала как плащ натянулся. Его что-то определенно порвало, но она не могла оторваться от созерцания напряженного любимого тигра. Фир’наэль заметил белое оперение стрелы, пролетевшей мимо и воткнувшейся в косяк двери. Комната была небольшой. Пять шкафов: два стояли у стены, и три образовывали проходы. Перед ними у входа и располагались три кресла и стол. А за шкафами комната заканчивалась стойкой, какие обычно бывают в любом магазинчике, и еще одна дверь вела куда-то. Стрела вылетела как раз из-за шкафов.
Взгляд эльфа стал немного тревожным. Он любил играть. Любил быть на волосок от гибели и держать на этом волоске свою даму сердца. Но когда кто-то иной смел покуситься на нее серый эльф преисполнялся холодной ярости. Он не мог отвести взгляд от Наяды, но, все же, сумел краем глаза приметить Визиря, только что разделавшегося с чашками и чайником. Серый эльф предполагал, что тифлинг бы отреагировал на появление незваных гостей, следовательно, либо эти гости были приглашены на вечеринку, либо это, всего лишь, сработала ловушка, что совсем неудивительно для логова тифлинга. Лицо убийцы, вдруг, вновь озарилось тем, что глупец посчитал бы юношеским задором, и лишь немногие могли осознать, что это выражение лица означает лишь одно – кто-то сегодня умрет. Или очень сильно пострадает и пожалеет о том, что не умер. Он сделал легкий шаг назад и довольно низко поклонился, не опуская взгляд и разведя руки в стороны. В этот момент было сложно не заметить, что в его правой руке появился длинный узкий кинжал, в полтора раза длиннее и много шире даги.
В плаще Наяды осталась рванная дырка от стрелы арбалетного болта. Визирь куда-то скрылся и было странным, что он бросил свои кресла, чайный набор и прочий «ценный» товар. Серая эльфийка сняла с пояса черный кнут из кожи морского дьявола. Она взмахнула им, ломая доску пола рядом с сапогом прекрасного и встревоженного зверя, такого красивого в этот момент. Дом стоял на сваях, как практически и все дома в доках, потому что река имела особенность разливаться в этих местах. Стилет тем временем красовался в левой руке, которая была не менее умелой, чем правая. Хвост кнута двигался словно отдельное живое продолжение руки Наяды, ведя какую-то свою игру. Своеобразную затравку зверя. Да… ее зверя. От этой мысли хотелось мурлыкать.
Фир'наэль расхохотался, выражая этим, не то высшую степень удовольствия, не то что-то иное. Он резко развернулся вокруг своей оси против часовой стрелки, сводя руки ближе к телу. В повороте, он сделал быстрый шаг в сторону шкафов. Пока крутился, эльф успел оглядеть всю комнату - голова не кружилась совершенно - когда он остановился в боевой позиции, чуть повернувшись левым плечом к своей незабываемой, заставляющей бурлить кровь в венах, Наяде, оказалось, что в правой руке кинжала больше нет, ибо он метнул его в левое плечо своей божественно смертоносной возлюбленной. Свободная же правая рука тянулась куда-то к поясу.
Наяда позволила себе вольность и подвигала бедрами так, словно приглашая противника атаковать. Этот смех. Воля. Хотелось как в былые времена выйти на улицы города и убивать всех на своем пути. Вдвоем. И в этот же момент танцевать свой танец смерти. Этот танец любви, ненависти и ревности, когда не столько желание смерти проливает кровь случайных жертв, сколько они подворачиваются под руку двух воплощений Первородного Хаоса.
Два клинка опали на пол и по инерции прокатились к ногам Наяды, ибо клинок Фир’наэля был тяжелее ее собственного. Она ловким движением ноги откинула их к стене и щелкнула кнутом у уха любимого, которое он так любил, когда ее губы его целовали. Язык облизал пересохшие губы, делая их влажными.
Фир'наэль медленно, наслаждаясь каждым звуком, вынул вакидзаси из ножен на поясе и приготовился поймать этот кнут. Облизав, так же, пересохшие губы, требовавшие не то, воды, не то встречи с губами Наяды, серый эльф вновь расплылся в довольно-хитро-хищной улыбке, и танцующим шагом, медленно, стал продвигаться по периметру комнаты в сторону стойки, при этом, яростно впиваясь в Наяду своим жадным взором. Страсть и ярость - вот основы хаоса, его хаоса, его любви. Два полюса в теле - пламя гнева и жажды убийства и лед холодной ярости, леденящей душу не хуже самой смерти. Сердце билось все сильнее, впрочем, не мешая, а наоборот, пробуждая древнюю смертоносную силу в теле убийцы. Он шутливо поднял вакидзаси вертикально перед собой и повернул плашмя к Наяде. Затем, смеясь, поманил ее, после чего быстро перехватил оружие и продолжил мягко ступать, глядя на ту единственную, за кого был готов отдать любую жизнь, включая свою и ее, в том числе.

Визирь стоял у стойки. Краем глаза эльф заметил как он делает успокаивающий жест в темноту.

- Согласна, - она направила коня следом за Шеддоном. - Скоро будет мост через реку. И мы уже почти придвинулись к завесе.
И действительно, чем они ближе приближались к одному из русел реки, источник которой являл собой водопад в горах, тем отчетливее становились очертания темного мира.
Кустарник обступал сухую и пыльную дорогу. Очень близко к тракту росли деревья с пышными кронами. Они не заметили цвет реки, пока не оказались в нескольких десятках метров от моста. Вода была черная как ночь и блестела на солнце. А на другом берегу, точно густая тень от здания, только слишком необычная, начинался иной порядок.
- Стойте. - Послышался мужской голос на мелодичном эльфийском языке. - Там дальше ловушка.
Аврора отклонилась в седле, из-за чего лошадь попятилась, но бард все же сумела выпрямиться и посмотрела в сторону звука, который исходил откуда-то слева, очень близко и с высоты. Своим магическим зрением Шеддон разглядел сидящего на ветви дуба эльфа-лучника. Аврора продолжала осматривать лес, выискивая взглядом источник голоса.
Эльф сидел на корточках. Напряженный как струна, он видимо приготовился к бою. У него была темная, немного землистого оттенка, кожа и ярко-зеленые глаза. Одежда была соткана из листьев, оставляя загадкой, как изящному народу удается создавать подобные одеяния. Голову охватывала лента, чтобы не мешали волосы, падавшие на лицо.

Наяда любила когда на нее так смотрят, но только если это Фир’наэль. В подобные мгновения она становилась лукавой. Было и еще кое-что, что она предпочитала тщательно скрывать ото всех.
Тифлинг тем временем внимательно следил за новоприбывшими. Его взгляд стал наигранно испуганным, когда оба мужчин заглянули друг другу в глаза.
- Скорее смутно догадываюсь, - ответил Визирь. По тону Серджио создавалось впечатление, что сейчас был не тот момент, когда бы он стал врать. Он отошел от кресла Наяды с огромной неохотой и бросил извиняющийся взгляд красных глаз серой эльфийке. Кинжал скользнул в ножны за поясом. Его походка была пружинистой и танцевальной. В особенности этому помогал ритмично двигающийся хвост. Он походил взад вперед, разыскивая чайные приборы на полках шкафов.
Когда Визирь услышал звон монет, он едва не уронил одну из белых кружек, но его хвост успел ее вовремя подцепить. Его лицо расплылось в улыбке, обнажая ровные треугольные зубы, а руки сами складывались домиком, хотя с кружкой и чайником это смотрелось крайне странно. Он театрально поклонился, приложив чайник к сердцу и подняв указательный палец, на котором висела кружка, словно желая заметить одну деталь. – Если плата будет достойна трудностям, - говорил он чуть ли не мурлыкающим голосом, - то я вынужден согласиться и не отпускать столь дельного заказчика, месье!
Он поставил на маленький столик три чашки и чайник. Выбросил давно засохшие цветы из вазы и налил оттуда в чайник воды. Слегка постучал по нему серебристой ложечкой.
- Так какое дело вы мне предлагаете, дорогие гости?.. Ах, да. Чуть не забыл. Противоядия вон на той полке.
- Спасибо, у меня свое. – Ответила Наяда, с азартом следя за всеми манипуляциями тифлинга. Зеленоватый флакончик она зажимала в ладонях, словно пойманную птицу в поле, которая запуталась среди колосьев.

- Они могли отправиться и не без защиты, господин Шеддон. - тихо произнесла Аврора. Аазимара пугал вид истерзанных тел, с запекшейся кровью на траве, одежде и коже. Она так же пустила коня шагом и осматривалась по сторонам.
Шеддон в это время заметил, что колея ведет в гущу леса, как будто еще одну повозку уволок кто-то очень сильный. Похоже скорее всего это был гигант или огр, ибо следы, оставленные на грунте, напоминали человеческие, только большего размера.

В ночной темноте Фир'наэлю привиделось, наверное, или тени не так легли. Кресла были чисты от пыли, разве что лишь пара пылинок.
Наяда слегка наклонив в бок голову с каким-то, свойственным скорее юным человеческим девицам, задором присела в кресло и поглядывала по-очереди то на своего смертоносного спутника то на Визиря.
- Чаю? - почесав за ухом острием кинжала спросил тифлинг и облокотился о спинку кресла, в котором сидела Наяда. Рядом с рукой прилег и хвост с наконечником как у стрелы. Внешне непосредственная демоническая улыбка даже обладала очарованием, что редко бывает, когда смотришь на подобных чудовищ.
- Не откажусь, - благосклонно отозвалась эльфийка, стаскивая шарф.

Леофин, такого было имя отца Анны, внимательно смотрел за пришедшим Грином. Сорок лет он уже жил в этом городе, и всегда сэр Грин был такой же, как сейчас. Мало когда он видел его на приемах. Ни новостей, ни сплетен. Разве что слухи из тени шли по городу, уходящие корнями куда-то в районы дока, где местные воры и убийцы тихо перешептывались о долгожительстве столь богатого семейства. Леофин Худ отметил красоту леди де Бомон, но так и не узнал ее. Если он и обращал на нее особое внимание, то ссылался на красоту молодой дебютантки.
- Встаньте с колена, Мэт Грин. Вы так похожи на своего отца. Благодаря вам некоторые корабли все же заходят в порт Диких Врат в эти темные времена. Окажите мне удовольствие и сядьте на пире рядом со мной.
Мэт поднялся под пристальным взглядом волшебника. Назос, не отрываясь, смотрел на спутницу вампира.
«Тебе не стоило приводить ее сюда, мертвец» - услышали они оба слова заклинателя у себя в голове. «Ты ставишь ее под удар. Сегодня утром в город прибыл жрец Рассветного Лорда. Пророчество должно быть исполнено».
Последнее заставило недоумевать даже бессмертного вампира.
«Пророчество?»
Маг обращался уже только к Анне.
«Куда ты пойдешь, если он умрет? Готова ты рискнуть?»

***
- Вы… ох, я думаю, вы правы. Я отправлюсь в деревню.
- Пусть лесные духи сопровождают вас и обезопасят путь. – Произнесла Аврора и направилась к своему белоснежному коню. Лютня снова заиграла и вся пыль и грязь вместе с кровью слетела с белой одежды бардесы. Плащ со знаком крыльев снова сиял в свете солнца, а высокие бартфорты выглядели так, будто она не провела недели в пути.

Они гнали коней, пытаясь скорее добраться до города. Вдалеке виднелся мост. Дорога шла неровно, уходя в поворот. Всадники еще издали заметили брошенную рядом с дорогой телегу. Колеса ее прорыли колею в грязи, как будто кто-то очень сильный тащил ее боком. Приглядевшись, они заметили несколько тел, лежащих немного поодаль от телеги, в таком порядке, словно пытались защищаться.

***
Наяда убрала в ножны кинжал. Огонь в ее глазах весело плясал.
- Как бы твое тело не грызли сегодня крысы, мон амур. – Она с улыбкой убрала кинжал. –
К Визирю, так к нему. Если ты помнишь, он подобен нам.
Два серых эльфа направились в Бластоун, магазин ростовщика.
- Ракшаса видимо уже сбежала, пока мы выжидали выхода. – Тихо произнесла она, оглядывая старое, покосившееся здание ломбарда.
Дверь выглядела хрупкой, но оба эльфа знали, что оно усилено заклинаниями.
Наяда приоткрыла дверь. Нежный звук колокольчика раздался, когда эльфы вошли внутрь. Внутри было пыльно, как будто сюда не заходили уже год. Легкие эльфы оставляли глубокие следы на полу. Изнутри повеяло запахом совсем неведомых ароматов и всевозможным маслом для оружия.
С такими же красными, светящими инфразрением глазами, их встречал такой же тонкий как эльф тифлинг. Он был в пушистом черно-красном халате с красными драконами по рукавам и спине. В руке он ловко подкидывал кинжал.
- Добро пожаловать, друзья, - улыбнулся он, отходя назад и приглашая эльфов присесть в кресла. Кожа тифлинга имела слегка красноватый оттенок и была покрыта черной чешуей, хотя это не влияло на его привлекательность. У него были когти и хвост, который сейчас стряхивал пылинки с атласной обивки кресел. – Извините меня за простоватую натуру моего скудного дома. – его черные как Бездна глаза разглядывали посетителей запоминая каждую деталь.
- Я Серджио Визирь, - сказал он, еще раз подбросив свой кинжал. Его улыбающееся лицо не оставляло для обычных существ лишних мыслей о возможном обмане, но только не двоих эльфийских убийц. – Визирь Диких Врат наблюдает за вами страстно и внимательно. Чем могу служить?