Паруса-2, или За золотом богини Чиаталу!

[Sarina >>>]

Дэниэл бросил монету рыбаку, который доставил его на фрегат. Легко и грациозно забрался на корабль. Во весь свой рост с гордо поднятой головой, бывший офицер британского флота, а ныне лейтенант флибустьерского фрегата, бороздящего моря под французской лилией, встал на палубе. Его ледяной взгляд охватил всех собравшихся.
- Итак разрешите предстваться, лейтенант Хантингтон, новый офицер "Лэ Глейва", - в его голосе не было пафоса, лишь спокойствие и уверенность. - Решение спустить трап было верным. итак с кем имею честь?

[Heires$ >>>]

(первый день)

- Я плавал на многих судах, но в основном это были торговые корабли, я таким образом «путешествовал», если можно так выразиться... ..Но вместо платы за проезд служил матросом, – Луи внимательно изучил реакцию капитана на свои слова и поспешно добавил, - Разбойничья жизнь мне не в новинку, правда пока только сухопутная, но моряк из меня тоже хоть куда! Я прибыл сюда на «Sharlin» - юркой бригантине капитана Жака Левье.
Парень уже почти не сомневался, что будет принят на борт, поэтому мог позволить себе расслабиться и поудобней усесться за столом.
- Я звезд с неба не хватаю, только девчонок за мягкие места, - Луи хмыкнул, бросив взгляд на проходящую мимо служанку, - так что могу быть простым матросом, берите – не пожалеете!

[Элиана >>>]

- Уходишь, Нож?
Рэйнольд, не отвечая, окинул взглядом "Черный Роджер". Корыто, конечно, но привычное. Почти родное.
- Ты серьезно решил свалить на берег?
- Да.
- Ну и ладно. Эй, если не повезет, возвращайся. Старик тебя примет.
Парень молча развернулся и пошел прочь от корабля. Казалось, он просто вычеркнул из своей жизни и бывших товарищей по команде, и капитана, и само судно. В общем-то, так оно и было.
Рэй дал себе слово, что больше сюда не вернется. А пират, достойный легенды, всегда выполняет клятву. Ветер трепал концы алого платка. Машинально, не думая, Нож снял его, повязал по-новому, аккуратней. Проверил рукава камзола - нет ли пятна. Приучив себя к аккуратности, на попадавшихся навстречу грязных пьяниц или грубо размалеванных девок Тьерре смотрел с брезгливостью.
Впрочем, сейчас парню не было дела до них. В порту стоял корабль его мечты, "Алоцвет". Судьба дарила ему величайший шанс и величайший вызов. Рэйнольд верил в свою счастливую звезду. Он будет принят.
Сдерживая волнение, Тьерре размышлял, что ему делать. Логика подсказывала, что нужно найти Фридриха, именно немец занимается набором команды. То-есть спросить вот у этого остроглазого паренька, где сейчас...
Мысль так и осталась незаконченной. Рэй разглядел троих моряков, входивших в таверну, и одним из них был Альваро Сангве. Пират-легенда. Его кумир.
Еще несколько мгновений Нож решался. А потом быстрым шагом направился к "Бородатому кашалоту".
Привычная обстановка таверны успокоила его. Парень окинул взглядом зал, отметив несколько особо значимых личностей, вроде Франсуа де Монбижу (которого Рэй считал щеголем и пижоном). Увидел, где сидит троица с "Алоцвета". И пошел туда.
- Добрый вечер, капитан Сангве. Я - Рэйнольд Тьерре.
Нож старался говорить правильно, не мешая слова разных языков, как говорило большинство обитателей Тортуги.

[Сейден >>>]

-Отлично, - Монбижу улыбнулся, кивнув моряку. – Вы мне подходите, Лефоше. Ваша подпись…
Франсуа протянул новому члену своей команды бумагу с договором. Пока тот расписывался, Монбижу занялся тем, что еще раз осмотрел посетителей таверны.
Каково же было его изумление, когда двери «Кашалота» раскрылись и на пороге показался еще один французский флибустьер, Сангве, капитан «Алоцвета».
Нельзя сказать, что Сангве и Монбижу никогда раньше не пересекались. Но это было всего пару раз. В официальной обстановке. Да к тому же еще и на суше. Вежливый нейтралитет. Вот как можно было описать их позицию по отношению друг к другу. По крайней мере, отношение Франсуа де Монбижу.
«Гм, одно из двух, либо они ничего не слышали, либо пришли именно ради меня. Зачем?»
Капитан не стал тянуть с Луи Лефоше и как только получил договор назад, скороговоркой поздравил Лефоше со вступлением в ряды флибустьеров «Ле Глейва» и отдал приказание явиться завтра через час после рассвета на борт. Затем отпустил моряка и коротко кивнул вошедшему Сангве и его спутникам.
Вслед за флибустьерами в "Кашалот" зашел один молодо человек и подойдя к Монбижу слегка поклонился и протянул ему конверт:
-Капитан де Монбижу, губернатор мьсе д'Ожерон хотел бы вас поздравить с успешным завершением по устройству предоставленного ему вами корабля, - с этими словами гонец поклонился и тут же ретировался.
Франсуа с некоторым изумлением принял конверт. Сломал печать, достал лист, прочитал. Собственно, боевое состояние уже в третий раз за вечер постигло капитана. Цитирую:
"Французская корона в нашем лице благодарна вам, мсье Монбижу за своевременно предоставленную в разпоряжение губернаторства Тортуги шхуны, именуемой "Важенкой". Мы никогда не забудем ваш благородный жест и хотели бы лично поблагодарить вас, буде у вас возникне желание посетить наш сегодняшний прием во дворце. С искренней благодарностью, губернатор Тортуги Бертран д'Ожерон".

Сообщение отредактировал Сейден - 20-01-2007, 4:22

[бабка Гульда >>>]

И вот со всеми делами в «Бородатом Кашалоте» было покончено. Команда нанята. И если ранее возле Франсуа де Монбижу лежала аккуратная стопка договоров без подписей, то теперь на всех них были или закорючка или же изящный росчерк пера новоприобретенных флибустьеров «Ле Глейва». Даже встреча с Сангве не подпортила настроения капитану. Но письмо от губернатора… Тут Монбижу оставалось бессильно скрежетать зубами. Он так и остался сидеть за своим столиком, задумчиво потягивая пиво и размышляя, вынашивая план мести. Но как? Черт возьми, украсть у него, у Франсуа, его же собственную шхуну? Нет, такого Монбижу простить не мог. Поэтому и сидел, углубившись в размышления вместо того чтобы собраться и пойти согласно приглашению в губернаторский дворец.
Хаффи подсела к капитану и понимающе спросила:
– Что, тебя обрадовал наш высокопоставленный друг?
Нет, Пиратская Мамаша не читала мысли. Просто заметила лакея в ливрее губернаторских цветов, который принес де Монбижу письмо.
-Друг? Этот насквозь прогнивший кровопийца? Этот… - Монбижу умолк не от того, что ему не хватило эпитетов и сравнений. Просто он не видел смысла продолжать в таком духе. Тем более, что старая Хаффи и сама все понимает. – Вот, полюбуйся.
Монбижу положил на стол письмо от губернатора.
- Еще с утра у меня была шхуна.
Хаффи быстро пробежала взглядом по строчкам, шумно выдохнула воздух, сдержав ругательство, и заставила себя говорить спокойно:
– Капитан, он говорит как человек, который владеет фортом на скалах. Фортом, откуда прекрасно простреливается гавань. Губернаторы – такой народ: они всегда помнят про свои пушки...
Монбижу махнул рукой, прекрасно понимая к чему клонит Хаффи.
-А у капитанов, обычно, не больше одного корабля. А это очень мало чтобы противостоять грозной мощи губернаторов.
Франсуа небрежно откинулся на стуле и скривил губы в усмешке. Неожиданно вновь погрузился в себя. А затем опять улыбнулся. На сей раз более улыбка получилась почти что веселой.
-Давняя песенка. Но, знаешь, дорогая моя Хаффи, - Монбижу галантно приподнял край шляпы, которую он было уже одел, мне еще не встречалось такого губернатора, которого нельзя было бы провести. Вот например…
Тут Монбижу выверил эффект от своих действий по секундам. С деланным небрежением он достал изза пояса перстень и положил его на стол перед Хаффи..
-Этот перстень. Что ты скажешь о нем?
Хаффи пальцем перекатила перстень по столу. Внимательно осмотрела, пожала плечами:
– Печатка с инициалами... чья?
Монбижу с притворным укором покачал пальцем:
- Губернаторская, разумеется. Вот только, к сожалению, не нашего проклятого идиота. Перед нами личная печать губернатора английского острова Истрока, мистера Стронбарда.
– Ого! – оценила Хаффи. – Не спрашиваю – как достал. Но осмелюсь спросить: как думаешь использовать?
- Вот это как раз и есть самое неприятное, - Монбижу поморщился. – Никак. У меня для этого нет времени, а потом оно вообще будет безнадежно упущено. Собственно, это и есть та реликвия, которую я намеревался показать тебе днем. Может, есть какие мысли?
Хаффи ненадолго задумалась, а потом на ее лице вспыхнула молодая, задорная улыбка:
– Та британская сволочь наверняка ведь переписывалась с нашей французской сволочью. Почерк – дело второе, за губернатора мог писать секретарь... а вот печатку мсье д'Ожерон должен знать, как думаешь?
Капитан заинтересованно кивнул.
– Не хочешь повеселиться? – азартно предложила Хаффи. – Напишем от британца письмо нашему гаду. Содержание обычное: мол, пригрели вы, мсье, под боком всякую пиратскую шваль, а это нехорошо... Такими письмами, наверное, нашего д'Ожерона завалили из всех колоний. Фокус в том, как написать. Не будем стесняться в выражениях. Напишем, что мы думаем о самом губернаторе, о его матушке и всех его отцах, а также о его богатом прошлом. Насуем ему колючек под шкуру. И перстенечком запечатаем. А потом я суну денег кому-нибудь из слуг, чтоб подсунул письмо в прибывшую почту... В худшем случае наш мсье просто побесится, в лучшем – ответит британцу ласково и нежно. И пусть потом разбираются!
Первые секунды капитан просто сидел и в немом удивлении смотрел на Пиратскую Мамашу. А затем молча и торжественно встал и поклонился.
-Хаффи, твой план великолепен… - сказать, что Монбижу в тот момент улыбался про себя, значит лишь скромно промолчать о буре эмоций, завладевших разумом и душой капитана. Внутренне Франсуа хохотал. – Клянусь самым дорогим для меня, моим «Ле Глейвом», подобная шуточка изрядно подпортит аппетит нашему дорогому другу. Вели своим слугам принести бумагу.
От избытка чувств Монбижу совершил крупную ошибку. Он расщедрился. А уж насколько роковой оказалась эта ошибка – покажет время.
-Хаффи, проси у меня все что хочешь кроме луны, и я расшибусь в лепешку, но достану. Более удачной мести губернатору придумать сложно.
Хаффи не стала ловить на слове одного из лучших своих деловых партнеров и выжимать из него слишком много.
– Попрошу о пустяке. Тут у меня конкурент завелся. Поставил помесь кабака с борделем под названием "Райские птички". Ведет себя по-хамски, клянется пустить меня, старую, с сумой милостыню просить. А тут ночью какой-то тип пытался поджечь "Бородатого кашалота". Сам удрал, но я-то соображаю, с какого борта рифы. Так вот, если бы твоим ребятам что-нибудь не понравилось в этом райском птичнике... и они там как следует все расколошматили... всерьез так, основательно... уж как бы мне приятно было!
- С превеликим удовольствием, - Монбижу посмаковал про себя предстоящую игру. – Кажется, некоторые из моих ребят изъявляли желание заглянуть в «Райские птички». О, уверяю тебя, Хаффи, исключительно из эстетического интереса. А у них такие чувствительные души. Думаю, они не смогут сдержать себя в руках, видя всю грязь порока, что скопилось у твоего конкурента.
Наконец принесли бумагу, и заговорщики углубились в составление письма. Почти поминутно раздавались приглушенные всфыркивания капитана, пытавшегося подавить смех. Такого оскорбительного и меткого подлога в мировой истории еще не бывало. Наверное.
Хаффи с наслаждением подсказывала отточенные фразы, за каждую из которых в ее таверне можно было бы получить от оскорбленного пирата ножом под ребро: такое не прощалось... А когда создание эпистолярного шедевра завершилось, сказала извиняющимся тоном:
– Конечно, женщине не к лицу такое произносить вслух, но трактирщица чего только не наслушается... Хорошо получилось. Красиво. Если д'Ожерон дочитает до конца, он сам себя навеки перестанет уважать. Запечатай письмо, капитан, и оставь мне, я о нем позабочусь..

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 20-01-2007, 18:30

[V-Z >>>]

– Эй, Фридрих!
– У? – отозвался Краузе, поворачивая голову на звук. О, один из тех, кто пообещал для него матросов поискать. – Was?
– Тебе вроде канонир был нужен? Есть один. Англичанин, Хобберд… а, нет, Хаббард.
– Rufe nach diesem Mann.
– Чего?
«Тьфу,» – мысленно сплюнул Фридрих, привыкший за время службы на «Алоцвете», что остальные его понимают.
– Зови его сюда, говорю.

Тем временем в «Бородатом Кашалоте» Сангве и его сопровождающие выбрали свободный столик. Как обычно – сам Альваро сел спиной к стене, Марко наблюдал за входом, а Уильям – за окнами.
Скажете, излишняя предосторожность? Но одно из непреложных правил капитана Сангве звучало следующим образом: «Беспечный корсар называется мертвецом».
Альваро оглядел зал; все же есть места, которые никогда не меняются. Все та же старая Хаффи в своем цветастом наряде и с красным платком (признаться, вкус Сангве это коробило, но он никогда не проявлял своих чувств, справедливо считая, что у всех свои недостатки). Все то же общество…
Хмм… а это кто там? Лицо вроде знакомое…
Память Сангве через мгновение подсказала имя – Франсуа де Монбижу. Известная личность. Альваро его знал, но общих дел они не вели; фактически, знакомство было на уровне «знаю в лицо и по имени». Ну и по репутации, разумеется, где без нее.
Так что Сангве пока что ограничился вежливым кивком в сторону француза - в ответ на его приветствие.
- Добрый вечер, капитан Сангве. Я - Рэйнольд Тьерре.
Капитан с интересом скользнул взглядом по подошедшему парню. Хмм... Держится уверенно, хотя определенно с волнением.
- Добрый день, месье Тьерре, - кивнул Сангве. - Садитесь. Хотели поговорить?

[Элиана >>>]

- Благодарю за приглашение, - ответил Рэйнольд, усаживаясь на стул. На долгую беседу в "высоком стиле" его не хватало, но несколько фраз он зазубрил насмерть, чтобы хоть производить хоть какое-то впечатление вежливого человека. Хвала Господу, на "Черном Роджере" был штурман Джон, воспитаннейший англичанин, никогда не ругавшийся больше, чем нужно. От него Нож и научился таким оборотам речи.
- Я слышал, вы ищете матросов для своего корабля. Надеюсь, я смогу стать полезной частью "Алоцвета". Абордажник, разбираюсь в морском деле, приходилось помогать штурману. Раньше ходил на "Черном Роджере".
Рэй говорил так спокойно, как будто описывал постороннего человека. Только в серых глазах словно вспыхивали и гасли искорки. Решалась его судьба.

[V-Z >>>]

(совместно с Элианой)
- Абордажник? - Сангве сплел пальцы, с еще большим интересом взглянул на Рейнольда. - Любопытно. У меня в недавнем бою погибло несколько человек, так что замена не помешает.
Перед следующей репликой он чуть помедлил.
- Но любой матрос "Алоцвета" должен уяснить одно. Не знаю, как на других кораблях, но на своем я придерживаюсь правила "слово капитана - закон". Впрочем, никто не жалеет о том, что выполнял приказы; верность вознаграждается.
- Я знаю, - бледно улыбнулся Рэйнольд, - но ведь капитан и должен быть капитаном... а не тем, кто боится собственных приказов.
Он взглянул на один из своих перстней, украшенный замысловатым вензелем.
- Моих приказов обычно боятся другие, - пожал плечами Сангве. - И еще - на "Алоцвете" под запретом любые склоки в команде. Как говорил один мой знакомый - залп хорош лишь тогда, когда все пули летят в одну сторону.
- Понимаю. Могу вас, - парень замялся, вспоминая нужное слово, - заверить, что дебошром и заводилой ссор никогда не был.
Сангве взглянул на собеседника очень пристально.
- Не сомневаюсь. Что ж... - он помедлил, размышляя перед принятием решения, - добро пожаловать на борт "Алоцвета". Если есть желание - можно отправиться на корабль прямо сейчас. В любом случае отплываем мы не сегодня.
- Спасибо, - с неожиданным волнением ответил Рэй. Обычно холодные серые глаза сейчас почти что светились. Его звезда была с ним. Он достоин легенды.
- Скажу заранее - мастером квартердека является Фридрих Краузе; в его подчинение все абордажники и попадают. Сейчас его нет на борту, но за инструкциями - следует обращаться к нему.
- Тогда... я отправлюсь к нему. Приятного вечера, капитан.
Тьерре поднялся из-за стола. Разговор был закончен, а оставаться в душной таверне после такого события казалось бессмысленным. Ему нужен морской ветер, свежий, отгоняющий нелепое волнение и уже бессмысленные страхи.
- Приятного вечера и вам, - кивнул Сангве.
- И удачи у нас, - добавил Марко. Голландец так напутствовал любого новичка.
- Благодарю, - наконец Рэй вспомнил, как надо говорить "спасибо" вежливому человеку. Кивнул на прощание капитану, улыбнулся голландцу и вышел из "Бордатого кашалота".

[Олорин >>>]

Оказавшись выкинутым из "Бородатого кашалота", Джеймс решил не искушать судьбу и не задерживаться около этого заведения. Вскоре бывший лейтенант и пока несостоявшийся корсар устроился за столиком одного из многочисленных паршивых кабаков Тортуги, где он намеревался поесть и подумать о своих перспективах на будущее. Там-то и произошло второе за день вмешательство судьбы в жизнь молодого англичанина. На этот раз она предстала в облике пожилого одноглазого пирата (или бывшего пирата?), которому Хаббард как-то раз сказал, что ищет работу. Собственно, то был обычный разговор "за жизнь", часто начинающийся после нескольких порций рома, но, как окзалось, и он смог сослужить хорошую службу.
- Ты все еще болтаешься тут без работы, парень? - вместо приветствия поинтересовался старый корсар хриплым голосом. - А, ладно, сам вижу. Слушай, значит, сюда: сейчас в порту стоит корабль, на котором очень не хватает толкового канонира. Так что оставь в покое эти помои, - он кивнул на тарелку Джеймса, - и пошли.
Уговаривать молодого человека долго не пришлось, и вскорости старик привел Хаббарда в порт, где, махнув рукой на какого-то человека, сказал:
- Вон их вербовщик. Зовут Фридрих. Отблагодаришь, так и быть, после первой добычи.
Джеймс подошел к указанному господину и, чуть поклонившись, произнес:
- Сэр, меня зовут Джеймс Хаббард. Я слышал, вы ищете канонира?

[Сейден >>>]

Итак, покончив со всеми делами в «Бородатом Кашалоте», Монбижу передал Хаффи вторую часть суммы (и это вдобавок к той, которую Франсуа был вынужден выложить за пиво, несмотря на то, что само присутствие Монбижу повысило обычное число посетителей «Кашалота» на порядок) и вышел на улицу. Дальнейшая судьба письма его не касалась. Разве что рассказать потом пиратской Мамаше о эмоциях, посетивших губернатора. Поэтому, немного поколебавшись, Франсуа решил принять приглашение д'Ожерона посетить его светский вечер.
Но для начала надо было вернуться на свой корабль, чтобы отдать долг Хаффи.
Поэтому широко шагая и не отвечая на изредка обращавшихся к нему с приветствиями встречных, Монбижу направился прямиком в гавань.
Лодка. Неспешные движения весел в руках гребцов. Трап. И через некоторое время капитан оказался у себя на «Ле Глейве».
Монбижу застал штурмана в каюте. Юнга крутился тут же. Капитан кивнул обоим и, не откладывая разговор на потом, перешел сразу к делу.
-Энрике, наши дела движутся. Команда прибудет либо сегодня вечером, либо к завтрашнему утру. Хочу обратить ваше внимание на нашего нового младшего офицера, Дэниэла Хантингтона. Британец, что делает ситуацию вдвойне любопытней. Я хочу испытать его в деле. Отправьте его завтрашним утром сразу же по прибытию на корабль… с моего прямого дозволения, разумеется, на одно дело. Трактир «Райские птички». Нужно разгромить так, чтобы не осталось ничего целого. И, главное, чтобы вина не падала на «Ле Глейв». Посмотрим, каков он в деле. Пусть с собой возьмет кого из новичков. Хотя бы того же… - тут Монбижу слегка рассеянно пролистал список договоров. – Ну хотя бы Луи Лефоше. Держите список, Энрике.
Монбижу протянул штурману бумаги.
-Из наших возьмем только отчаянных головорезов. О, - тут Франсуа обратил внимание на Каммингса и растянул губы в своей дьявольской улыбочке. – И юнгу, Каммингса. Пусть малец почувствует вкус настоящих приключений. А теперь брысь, малец.
Юноша тут же испарился прочь из каюты. Монбижу враз помрачнел и заговорил уже другим тоном:
-А теперь из неприятного. Вынужден признать, губернатор нас провел. Представьте, Энрике, он присвоил себе "Важенку". Мы без больших денег. Правда, кое-что я уже предпринял. Очень скоро начнется такая перепалка между этим мерзавцем и нашим старым дружком Стронбардом, что можно надеяться и на открытие боевых действий. В любом случае, престиж у д'Ожерона существенно упадет. Будем надеяться, какой-нибудь особо удчливый моряк сможет потеснить мерзавца с поста губернатора Тортуги.
Монбижу не стал распространяться дальше, лишь распрощался со штурманов и вышел на палубу. Здесь дело обстояло по-другому. Для собственного приключения Монбижу собрался отобрать умных мальцов. Не для драки, но для мести. Как бы это не выглядело несолидно, но капитан собирался покончить прерванную дуэль между ним и Хаббардом. Раз и навсегда. Для этого капитан и набрал небольшой отряд, который уплыл на берег вместе с капитаном. А там их пути разделились. Монбижу пошел во дворец губернатора. Пираты… ну… как бы на время исчезли из поля зрения.

Сообщение отредактировал Сейден - 22-01-2007, 3:26

[Амиликэ >>>]

Джек Камингс находился рядом и прекрасно слышал разговор. Что уж там скрывать, он не просто случайно уловил краем уха обрывки ничего не значащих фраз, а, к своему величайшему стыду, жадно ловил каждое слово, произносимое пиратами. Еще бы, ведь, по мнению мальчишки, в кабаке «Райские птички» намечалось что-то грандиозное, и Джек готов был отдать руку на отсечение, чтобы в этом поучаствовать. Благо, жертвовать конечностью не пришлось – по всей видимости, сегодня судьба была благосклонна к юнге, и сам капитан обратился к нему с предложением принять участие в предстоящем дельце.
- Да, сэр! Конечно, сэр! – на одном дыхании выпалил мальчишка, не веря своим ушам. Наконец-то ему выпал шанс проявить себя в настоящем деле!

Сообщение отредактировал Амиликэ - 22-01-2007, 0:09

[бабка Гульда >>>]

НРПГ (потом сотру) на время своего отсутствия Адимир оставил своего перса мне.

Джонсон, новый рулевой "Ле Глейва", прибыл на борт на той же шлюпке, что и капитан. Но не успел толком осмотреться, как было объявлено, что шлюпка вновь возвращается на берег...
Когда Джонсон узнал, куда отправляются парни с "Ле Глейва", он пришел в восторг. Такой случай развлечься, а заодно оказать услугу старухе Хаффи, которой моряк был крепко обязан.
И уж конечно, стыдно было бы ему дрыхнуть в подвесной койке, когда даже пацаненок-юнга отправлялся на лихую береговую драку!
К счастью, оказалось, что капитан заранее разрешил брать на это забавное дело новичков. И Джонсон с удовольствием спустился по веревочному трапу в шлюпку, которую совсем недавно оставил.

[Sarina >>>]

Дэниэл вздохнул. Нет ему, конечно, не привыкать к внезапным приказам начальства, но чтобы так. Но делать нечего, лейтенант спустился в качавшуюся у борта шлюпку, которая доставила его на берег. Его путь лежал к скандальному притону "Райские птички".
Да это было необычное зрелище: гладковыбритый, одетый с иголочки, британский лейтенант, идущий в бордель. У вычурно украшенного резьбой и красным шелком двухэтажного домика его уже ждали. На лице Дэниэла появилось выражение брезгливости, когда он увидел само здание борделя. Это было вопиющее отсутствие вкуса, о котором кричало все в оформлении фасада.
- Боже мой, - выдохнул офицер. - Как такое убожество допустили организовать на Тортуге.
Британец окинул взглядом собравшихся и тихо приказал:
- Оставить все оружие, все должно выглядеть как обычный пьяный дебош. Заходим по одному, максимум по двое. Располагаемся у выхода, и постепенно продвигаемся вглубь. Никого в тылу не оставлять. Всем все ясно?
Холодный и немного отрешенный взгляд медленно выхватывал лицо каждого.

[Grey >>>]

(чуть раньше прдыдущего поста)

- Бывший офицер торгового флота Его Величества Аливьери II, короля Португальского, бывший лейтенант флота Его Величества Альфонсо XVI, милостью Господа короля Испанского, и бывший капитан флота Его Величества Вильгельма Оранского, короля Английского, Шотландского и Ирландского – Энрике Каралис, - португалец с издевательской улыбкой и кропотливой точностью перечислил все места своей прежней службы. – Штурман фрегата «Ле Глейв», под командованием capitane де Монбижу.
Последовал издевательский реверанс в лучших традициях испанского этикета. Пираты во главе с Брауном дружно заржали во все горло.
- Итак, лейтенант Хантингтон, для вас уже есть дело, -продолжил Энрике. - Наш capitane очень просил вас навестить одно милое местечко. Оно называется бордель "Райские птички". После вашего визита в этом месте должно перестать быть мило, можете взять себе в поддержку несколько матросов. И мистера Камингса, разумется, - Каралис кивнул на появившегося на палубе юнгу.
- Не запачкайте мундир, - хмыкнул, стявщий у борта, Браун.

[V-Z >>>]

- Сэр, меня зовут Джеймс Хаббард. Я слышал, вы ищете канонира?
– Слышал правильно, парень, – кивнул Фридрих.
По обращению он определил – бывший или все еще подданный британской короны. Ну что ж, неплохо, там хорошие канониры всегда водились.
– Я Фридрих Краузе, мастер квартердека на «Алоцвете», если ты о нас слышал. А твое имя как? И где раньше плавал?
Немец сомневался в своей способности вести беседу так же изящно, как капитан, но считал, что прямота это компенсирует.

[А'den Revenger >>>]

По иронии судьбы, в таверне просиживал последние гроши и испанец, которого подзывало море. И тут ему открылось два пути. Либо на корабль, либо к русалкам, на морское дно. То есть - моряком или утопленником. Девильяно посмотрел на отражение своего лица, остановившись взглядом на воде в кувшине.
"Рано еще. Молодой. Слишком мало легенд еще сложили."
Подбросив медяк бармену, он вышел из таверны прочь.
И поплелся к морю. Несколько кораблей во всей своей божественной морской красе возвышались над ним. Даже самая угрюмая шлюпка выглядела как начищенная старым солдатом трофейная шпага. Де Вастего был одним из тех моряков, кто жить не мог без моря. Пусть даже на бочке - но он пойдет в море, пусть он и будет драить палубу каждые полчаса, но пусть будет видно море, подальше от надоедливой суши.
Он осмотрелся, ища хоть кого - нибудь, чтобы разделить свои страдания. Обычно Девильяно хладнокровен, но когда он не в море, кровь берет свое. То был довольно странно одетый мужчина. В лохмотьях, вытащенных невесть откуда, и шикарной треуголке со страусиными перьями, видно стащенными у какого - то богача.
-Эх, знал бы ты мое горе... - проговорил испанец.
-Да что мне твое, мне и своего хватает! - акцент бедняка настораживал. Голландец? Разговаривающий на английском? Нет, нет ничего странного что он говорит на английском, но все же - голландец? Тут? Бедняк?
-Как я хочу попасть в море... - словно не слыша его слов, продолжил говорить о своих страданьях Де Вастего.
-Стой, так ты не корсар? - с хитрым прищуром спросил странный знакомец.
-Да. А ты можешь предложить мне работу? - продолжил испанец.
-Как сказать... Я то - не могу... А вот один мой друг, может...
-Правда?
-Да, я сейчас тебя к нему отведу...
-Ну спасибо, друг, удружил! - моряк был вне себя от радости. Поэтому вместе с рукопожатием, всунул в руку бедняка семь монет. Больше не оставалось.

Голландец быстро всунул монеты под треуголку, охлаждая свою голову. Потом привел новоиспеченного друга к Фридриху.
Так как вежливости, в отличии от французского языка, испанец обучался, то он лишь кивнул головой, и не стал мешать разговаривающим.

[Сейден >>>]

Дворец губернатора Тортуги выделялся по красоте, защищенности и значимости над всем остальным островом также, как и сам губернатор д'Ожерон явно выделялся среди всех моряков, офицеров, торговцев и путешественников, коим приходилось в своей жизни очутиться во владениях губернатора. И прежде всего своим импозантным видом, скрывавшим за внешней роскошью суровую практичность, характерную для времен пиратства.
После ограды, ворота в которой ему услужливо открыл один из двух солдат наряженных в форму французских военнослужащих, Франсуа был как бы предоставлен самому и себе. Он мог одолеть небольшую площадь перед дворцом, оформленную в лучших королевских традициях (а это фонтаны, обрамление из газонов, цветов и живой изгороди, но только в несколько урезанном виде), или же обойти дворец и зайти через дверь на веранде. Капитан воспользовался вторым вариантом. На самом деле он не торопился. Да и к чему?
Старая Хаффи все сделала за него. Монбижу осталось лишь прижать губернатора к стене. И для этого ему свидетели не были нужны.
И все же судьба решила позабавиться и внесла в планы капитана неожиданные изменения. Так на небольшой тропинке бежавшей вдоль дворца Франсуа нос к носу столкнулся с графом де Треззаком. Кажется, встреча оказалась неожиданностью для обоих.
-Месье капитан, - граф в вежливом приветствии прикоснулся к шляпе, обозначивая поклон.
В ответ Монбижу кивнул.
-Здравствуйте, де Треззак.
Посланник короля тем временем с некоторым смущением посматривал на капитана.
-Мсье д'Ожерон весьма сожалел, что несмотря на его великодушное приглашение вы не сможете посетить нас сегодня. Кажется, его предсказания не совсем соответствуют истине...
Монбижу улыбнулся и сделал шаг, как бы предлагая Треззаку сопровождать его ко дворцу. Граф казался несколько озадаченным, но вместо того чтобы как хвостику на веревочке потянуться за Монбижу, он неожиданно резко откланялся и поспешил дальше своей дорогой. Подобное поведение вызвало у капитана некоторое недоумение. Но, поразмыслив, Франсуа лишь пожал плечами. Конечно, он не мог знать, в какие из своих планов губернатор посвятил посланца. Но подобное поведение заставляло настораживаться.
И вот Франсуа пересек порог веранды и вскоре оказался в большой гостевой комнате. На удивление, здесь было пусто. Очевидно, гости прошли либо в другую залу, либо в столовую. Монбижу хмыкнул и направился было дальше вглубь дома, но внезапно на пороге залы показался мсье д'Ожерон собственной персоной.

Бертран д'Ожерон решил посвятить сегодняшний день разбору письменных дел. Так, уладив к своему вящему удовольствию дельце с шхуной Монбижу и отправив ему более чем изысканное письмо, губернатор принялся за менее интересное, но более нужное занятие. Принялся пересчитывать доходы с развлекательных заведений острова. "Райские птички", "Пиратская нога", "Лагуна Боунса", "Святой Людовик" и "Бородатый Кашалот". Вот лишь первая пятерка заведений, бывших у мсье губернатора на хорошем счету. На хорошем, значит что губернатор милостиво повышал цену отчислений с них раз в сезон, логично считая, что раз они все равно держатся на плаву, значит еще не все их возможности исчерпаны.
Д'Ожерон составлял краткие приказания, которые либо ложил до лучших времен в свою шкатулку, либо передавал вместе с одним из лакеев своим подчиненным
Где-то на середине этого списка в дверь неслышно вошел один из слуг и молча положил на стол перед губернатором письмо. Д'Ожерон посмотрел на конверт и его брови от удивления поползли вверх. Письмо от губернатора ИстРока, мистера Стронбарда. Бертран хмыкнул. Интересно, с каким из кораблей прибыло это послание? Ладно, с этим можно было и обождать. Поэтому д'Ожерон сломал печать, достал лист и принялся читать.
После первой же строчки губернатор выглядел так, словно его окунули в бочку с ледяной водой. Да и было чему удивляться, если вместо приветствия тебя посылают на корм каракатицам, а вместо вежливого участия о состоянии ближних мсье д'Ожерона следует прозрачный намек на неспособность губернатора командовать в собственном доме.
-Да что за дьявол...
Подобное состояние продлилось недолго.
С каждым новым выражением и междометием губернатор все явственнее и явственнее багровел. Слуга, присутствовавший при этом небывалом явлении, почел за благо ретироваться. И вот на середине чтения д'Ожерон не выдержал, отшвырнул от себя письмо и с яростным выражением лица огляделся. На счастье слуг, все они успели ретироваться. Поэтому д'Ожерон просто вылетел из своего кабинета и каким-то странным зигзагом направился в сторону выхода. Некий шум в зале для гостей привлек губернатора. Д'ожерон рванул на себя дверь и увидел капитана.
-А. Мсье де Монбижу. Вы-то мне как раз и нужны.

[Олорин >>>]

- Я служил на фрегате британского флота "Св. Седрик", - Хаббард говорил эту фразу уже второй раз за сегодняшний день и надеялся, что сейчас эта информация повлечет менее катастрофические последствия, чем во время беседы с де Монбижу. - Еще там, - он махнул рукой на восток, - в Старом Свете. Службу покинул в Бристоле по собственному желанию.
"Надеюсь, мне не придется желание это объяснять", - подумал он. Собственно, ему и самому было интересно, какой черт его дернул попроситься в отставку. Наверное, тот же, что завставил его давеча нахамить французскому капитану.

Сообщение отредактировал Олорин - 24-01-2007, 22:10

[Элиана >>>]

Рэйнольд прогуливался по городу, мурлыкая под нос старую матросскую песенку про морского змея. Настроение у Тьерре было великолепное, он даже не морщился, глядя на обычную сутолоку жизни Тортуги. Нельзя сказать, что он по-христиански смирился и простил окружающим людям их несовершенство, скорее, сейчас Рэй просто не обращал на них внимания.
Я Фридрих Краузе, мастер квартердека на «Алоцвете», если ты о нас слышал.
Нож порывисто обернулся к говорившему. Светловолосый немец беседовал с каким-то молодым парнем. Кажется, с этим парнем Рэй столкнулся возле "Бородатого Кашалота"... или не с ним? В любом случае, он нашел того, кого искал.
- Приветствую! Я - Рэйнольд Тьерре. Капитан Сангве сказал, что абордажники подчиняются вам. Стало быть, я теперь тоже один из ваших подчиненных.

[V-Z >>>]

- Британский фрегат, да? - усмехнулся Фридрих. - Там хорошая выучка, так что рекомендация толковая, - "Собственное желание" он уточнять не стал. Захочет - расскажет... да все равно расскажет. Потом. - В общем, канонир нам нужен... но только учти: у нас слово капитана - закон. Чтоб потом непоняток не было.
Англичанин еще не успел ответить, как вмешался некто третий.
- Приветствую! Я - Рэйнольд Тьерре. Капитан Сангве сказал, что абордажники подчиняются вам. Стало быть, я теперь тоже один из ваших подчиненных.
Краузе с интересом оглядел парня. Он не сомневался, что того действительно нанял капитан; на Тортуге не было идиотов, которые прикрывались бы именем Альваро Сангве. Хоть капитан и старался вести себя миролюбиво, но такого не прощал.
- Рад пополнению, - Фридрих хлопнул нового члена команды по плечу. - Давай в порт, на "Алоцвет". Там пока обустроишься.