След Волка, средневековье ли?

- Готов служить вашему благородию! К оружию приучен, голос громкий, в движении ловок, к нагрузкам устойчив!
-Что ж, оруженосец мне не помешает. Можешь попробовать. Только учти -будешь воровать или еще что-то непотребное творить без моего на то ведома и согласия -насажу на меч как петуха. У меня разговор короткий. Давеча моего оруженосца убили разбойники. Так что, если хочешь служить -приступай с сегодняшнего дня. Сколько ты хочешь чтобы я тебе заплатил?

- ... Сколько ты хочешь чтобы я тебе заплатил? -
а вот это был уже серьезный вопрос... Так и хотелось почесать лапой за ухом... - Еда, ночлег, вино и приличную одежду - я неприхотливый...
- Пока сеньор не собирается ведь сразу в путь отправляться? Я вернусь на место, где я ночевал, - Луи кивнул на конюшню, - мне кажется, там есть какие-то мои вещи... Я быстро!

Луи единым духом влетел в конюшню, чтобы рыцарь, будь на то его прихоть, не успел его остановить. Молодой человек кинулся к месту, где он проснулся в надежде, что действительно натолкнет его на мысль - почему, в конце концов, он оказался здесь и почему в нем так прочна мысль, что теперь надо заново искать место для новой жизни? Так, стоп... Это с чего же мне так память-то отшибло?..
Молодой человек медленно сел на солому, обвел несколько диким взглядом конюшню, вспоминая бешенную погоню, темное поле, себя, в конец загнанного и уже неуправляемого, как вдруг взгляд его, до этого ни на чем не останавливающийся, вернулся на метр назад, где обнаружилась девушка, от которой пахло таким родным и знакомым... Причем у девушки была та же проблема, которая до этого занимала самого Луи - на ней не было ничего из пресловутой одежды, без которой люди почему-то друг друга адекватно не воспринимают... оборотень подошел и тихо, быстро произнес:
Тебе бы одежду, так? Я сейчас попробую достать, если рыцарь не будет сильно выступать... Если будет, разберемся... - Луи ободряюще улыбнулся. Секунду что-то припоминал: Это мы вчера с тобой от погони убегали? Что-то я совсем плохо все это помню... - парень беспомощно улыбнулся. - Так, сейчас посмотрим, - Луи бросил взгляд за дверь в поисках рыцаря - чем-то он там занимается?

Сообщение отредактировал Атос - 9-11-2005, 18:46

В это время Гаспар бодрым шагом, раздуваясь от собственной значимости (еще бы, наконец -то нашелся денщик, который будет выполнять его прихоти. А не будет - ему же хуже, останется без покровительства) шел к молочнице. Не так уж часто выпадала возможность попить свежего молока, но когда выпадала - Гаспар старался ее не упускать. А еще следовало пойти в часовню, отдать десятину "добычи" и заказать мессу за спасение своей души и заблудшие души добрых купцов, которые с ним изволили поделиться своим добром на богоугодное дело. "Не согрешишь - не покаешься. Главное вовремя покаяться, а там - трава не расти. Всяк верующий в Господа и надеющийся на него получит спасение - вспомнил он слова Наставника. Надо бы пораспросить хозяина , не намечается ли тут поблизости какой-то турнир, и нет ли поблизости знатной девицы на выданье с хорошим приданым. Желательно бы. коненчо , и на турнире кого-то посшибать, чтобы завоевать трофеи. Эти места ему нравились. За 5 лет странствий в качестве межевого рыцаря у него возникло непреодолимое желание где-нибудь остепениться. Хотя бы на время. Пока августейший король или Его СВятейшество не объявят новый крестовый поход.

- С тобой, - подтвердила Тариза, на все вопросы относительно одежды ответив согласным кивком. – И я тоже плохо помню. Но ничего особенно приятного однозначно не было... Там серая тряпочка сбоку веревки висела, - слегка прервавшись от воспоминаний, уточнила она «заказ», тем более стало ясно, что рыцарь отбыл вместе с этической проблемой прилюдного воровства. Впрочем, кому этическая, а кому «как же надоели ваши претензии».
Пока новоявленный оруженосец галантно добывал одежду, девушка в вихре соломы скатилась с сеновала, как-то странно для человеческого взора приземлившись на колено и упершись локтем. Для Луи ничего странного в таком прыжке не было, тем более что обычно после этого свободной лапой... рукой то есть, оборотни рвали горло жертве. Хотя повадка не совсем волчья, однако надо же как-то руки использовать.
На этот раз никого рвать не надо было, так что Тариза успела выпрямиться, отряхнуться и размяться после лежки как вовремя, дабы получить «серую тряпочку». Вспышка характерного аромата со стороны нечаянно-негаданно обретенного собрата напомнила девушке, что в следующий раз разминаться надо либо в одежде, либо подальше от парня. Хотя, кому какое дело. Родителей с их моралями на тему как, когда, с кем, почему и ДЛЯ ЧЕГО следует заводить щенков тут не было. Сами выставили из родного логова...
Ловко скользнув в платье и задрапировав все лишние (со своей точки зрения) части материи, Тариза оглядела результат, мрачно хмыкнула, но смирилась. Затем, присев на чурбак, видимо служивший конюхам ступенькой на сеновал, принялась заплетать недлинные волосы в приличествующую двуногому облику косу.
И попутно заговорила.
- Я – Тариза... С некоторых пор свободная до отвращения, - вполне внятно пояснив свой статус изгнанной, она с вопросом покосилась на собрата. Хотя сейчас оба явно были далеко от своих прежних охотничьих, или семейных мест, раньше девушка этого оборотня не встречала. И его «рода-племени», как и остального, не знала. Если, конечно, упомянутый род был.

Луи как можно более незаметно снял с веревки "тряпочку" и вручил Таризе. Красивая девушка вызывала определенные желания, но сейчас явно было не время и не место. Поэтому с воистину уникальной для оборотня выдержкой Луи бросил только один восхищенный взгляд на размянающуюся подругу, а затем резко посерьезнел:
- Я Луи. Тоже свободный, хотя особого отвращения пока не чувствую, - на губы вернулась мальчишеская улыбка. - Надоело чувствовать себя хуже всех. Гордо умирать в глуши из-за, - презрительный кивок в сторону подворья заменил все нецензурные слова, готовые сорваться с уст, - по-моему, просто глупо. Ну да об этом не здесь. Я устроился к рыцарю, раз уж все равно идти некуда. Сомневаюсь, что он будет рад девушке оруженосца, - Луи с запинкой произнес сложное слово и задумался: Предложи свой вариант - у меня только совершенно непотребные на уме, - судя по выражению лица, ничего неприличного на этот раз у него на уме не было.

-Сомневаюсь, что он будет рад девушке оруженосца,
Гаспар услышал разговор, подходя к сараю.
- Девушке рад бы, да не очень. -сказал он нарочито громко.- Но если парнем приодеть -будет у меня еще и конюх. Ежели девушку девать некуда - приоденем парнем. Женская забота будет тоже нелишней. Так что думайте. Я вариант предложил. Будет кому еду приготовить в походе. Ибоя сам готовить не приучен, да и из тебя повар тоже, как я погляжу, никудышный. Вообще, на что ты годишься, не знаю...

Выразительно взлетевшая бровь Таризы, не слишком удивившейся стремительному возвращению рыцаря, однако слегка изумленной его решением вмешаться в разговор – как-то по социальному статусу двуногих вроде не положено... – негласно вопросила Луи, с чего кто-то взял что она готовит лучше? То есть – съедобнее.
Впрочем, это было так, ибо родительница девушки не только читала морали насчет семьи и обязанностей, но и учила (собственно, косы заплетать), однако... В общем, мохнатую личность искренне удивила автоматически записанная за женским полом способность к кулинарии. А еще развеселила перспектива ухода за лошадьми, которые через минуту в ее обществе либо взбесятся, либо начнут на задних копытах бегать, чтобы она от них отстала.
Все эти чувства умудрились вместиться в одной поднятой брови, после чего на лицо Таризы заползла ироничная улыбка. Надо полагать, оборотень додумалась до будущего, обычно творящегося по ночам и под одеялом. У людей.
- Сэр рыцарь, а у вас много лошадей? – поинтересовалась она масштабами работы, доплетая косу и выглядывая во двор. Нет, вовсе не для лицезрения предполагаемого работодателя, Таризе вполне хватало его запаха. Просто вопрос переодевания легко упирался в новые тряпочки, а их источник висел как раз за спиной Гаспара.

- А... Ждал тебя, Этьен. По делу ждал. - Невысокий плотный мужчина, похожий на добродушного медведя - сдвинул кустистые брови. Давно было известно: если Метцгер зовет подчиненных по имени, дело не из обычных. - А ко мне тут священник приходил. Поп - да в этот притон, представляешь? Полный такой, белый - что те бабы из веселого квартала. Я даже думал на практике проверить...
Мужчина весело хохотнул, запрокинув голову, и тут же посерьезнел. - У нас тут по городу волки бегают. Оборотни. А доблестное наше священное воинство садится в лужу. Они ведро серебра обещали за каждую тварь. Ведро. Понимаешь?
Потом Метцгер рассказал еще о ночной облаве, о том, при каких таких пикантных обстоятельствах Жак сломал нос, о том, какая рыжеволосая прелестница появилась в трактире напротив, и как эта прелестница отбривала сальные шутки... О волках больше не поминали, ставки и так были ясны: четверть ведра - шефу, неудача - пятном, за обман - нож под ребра. И никаких обсуждений.

Сообщение отредактировал Китти - 18-11-2005, 2:38

Пропустив остроту о полной своей никудышности, Луи чуть не взвыл, когда прозвучал намек на будущую "работу" Таризы. От ревности в парня потемнело в глазах, а из пальцев, плотно сжатых в кулаки, начали показываться совсем нечеловеческие когти. Только понимание, что он ничего толкового не добьется помогло справится с собой и не сделать трансформацию видимой постороннему глазу. Ещё раз глубоко вздохнув, оборотень выдавил из себя жалкое подобие улыбки и заговорил спокойно, как говорил до этого:
- Тогда девушке нужна другая одежда, а таковая есть вон у того крестьянина, - Луи неопределенно махнул на тот дом, обитатель которого столь любезно поделился с ним одеждой. - Мне сходить попросить у него ещё - не уверен, что он поймет меня правильно, или может вы сходите вместе со мной, ибо ваш авторитет для него неоспорим, - сколько бы недолго не жил парень среди людей, он уже очень точно знал, как действует на них лесть. Хотя только ли на них... Лесть - оружие против всех... Если им уметь пользоваться вовремя... Что у него лично получалось нечасто, слишком уж эмоциональным по натуре он был.

Завтрак священника был коротким. И то сказать, к гурманству еда не располагала, да и чревоугодием, так присущим многим лицам духовного сана, он не страдал. Сметя обрывком отслужившей свое в качестве одежды некогда белой рубахи со стола крошки, святой отец отправился мыть посуду. Благо она после почти не содержавшей масла каши легко отмывалась даже чуть теплой водой. Прибравшись и выплеснув грязную воду в сточную канаву, хозяин домика вернулся в комнату, на то же самое место, где недавно читал.
Еще было свободное время, и он достал маленький ножик для резьбы по дереву. Тот лежали на полочке, украшенной тонким узором, изображавшим сцены из Священного писания – плод трудов долгих зимних недель, и был любовно завернут в промасленную тряпицу, чтоб предохранить от ржи. Протерев инструмент, отец Пьер взял несколько кусочков дерева, лежавших рядом, прошел со всем этим в руках к месту у окна и задумался, разложив материалы перед собой. Он пытался разгадать ту красоту, которую Создатель вложил в эти невзрачные пока кусочки, тщательно подобранные по породе и состоянию древесины.
Перед глазами мелькали, повторяя то один выступ на материале, то другой, то причудливую ложбинку, образы причудливых химер, веселых зайчиков и белочек, оскалившиеся хищные волчьи пасти…
Мастер будто не замечал лохмотьев коры, торчащих уродливых, ни во что не вписывающихся обломков. Наметанный глаз отметал лишние детали, подобно тому, как золотоискатель промывает песок, чтобы глазу открылись драгоценные сверкающие крупинки. Священник протянул руку и взял наконец один из кусочков. тут о вспомнил об обещанной свистульке и слегка задержал руку, но потом решительно кивнул сам себе – мальчик немного подождет, а сейчас его манит иной образ.
Отец Пьер еще раз посмотрел на материал, прищурился и взялся за ножик. За этим занятием он забыл обо всем на свете. Когда подойдет время снова идти в церковь, ему напомнит об этом солнечный луч, который начнет слепить глаза.

Лошадь у меня всего одна. Но если не хотите плеститсь пешком или бегать на перегонки с моим Лусидусом... придется вам купить пару мулов.За своим конем я как-нибудь поухаживаю. Не любит он, чтобы его чужие руки трогали. Он у меня норовистый. Того и гляди... куснет или лягнет. Могу стаивть пари, что он сделает с тем или иным, и неизбежно выиграю. А насчет одежды. На, вот тебе пара монет. За деньги они и такого проходимца невольно зауважают. Думаю они с удовольствием отдату тебе весь свой гардероб, если сговоришься о цене. Договрись с ними о покупке одежды и провизии на дорожку - вот тебе три серебряные монеты. Сможешь с крестьянином сговориться- ты принят.

Луи вздохнул, взял деньги и неторопливо двинулся к дому, где его недавно одели... Видимо, первое впечатление оказалось сильнее, чем вид денег, кои должны внушать одно лишь уважение, - мужик насмешничает - "Для че... кого тебе, мол, одежка-то?" - но продает. На вопрос об провизиции пожимает плечами - это не к нему. Оборотень озирается - где-то здесь он видел что-то, у людей называемое кухней... Подойдя к оной, Луи был ошеломлен грохотом:
- Ну сказала же я тебе - туда репу надо, а ты что положила? - от громового голоса, казалось, содрогались стены. Вот возьмешь вас, городских, потом всю жизнь жалеть будешь! Кто тебя на кухне работать учил?
В двери выбегает, чуть не врезавшись в него, худая черноволосая девчонка лет четырнадцати, и тут же скрывается где-то за углом. В дверях возникает дородная женщина добрых двух метров росту, черноволосая, усатая и загорелая.
- Так, а ты у нас кто будешь? - громовой голос принадлежал именно ей. - Зачем пожаловал?
- Я оруженосец вот того уважаемого рыцаря! Мой господин желает преобрести у вас провизии в дорогу, - в руках Луи поблескивает серебро.
- А вот это уже другое дело... - женщина шагнула вперед, и, приобняв все ещё не пришедшего в себя оборотня за плечи (чуть не задушив при этом), повлекла к кухне. Там бедный парень был вытряхнут на стул и допрошен на предмет чего конкретно ему было надо.
- Ну, нам бы чего-нить небыстропортящегося, - обезоруживающая улыбка. - Мяска там... вя-ле-нно-го, - запинаясь... - Ну и горячительного - для рыцаря перед битвой...
- Сейчас подумаю... - факт того, что эта гора плоти может думать, мог бы вызвать улыбку даже у оборотня... Наконец, она спустилась в подвал (ступеньки при этом скрипели так, что напугали мимопрогуливающегося кота). Через пару минут перед Луи оказались две головы сыра, пара копченых окороков, хлеб, вино и сушеные фрукты.
Оборотень протягивает ей деньги, попутно спрашивая, как бы это все покомпактнее унести?
Однако некоторое время женщина просто не замечает его, увлекшись пересчетом монет... Через некоторое время, очевидно, удовлетворившись суммой, она спускает деньги в какой-то мешочек и кричит так, что дрожат стены...
- Жанна, шельма, иди сюда!
Еще через несколько секунд на пороге показывается давешняя девочка. Она, видимо, плакала - на чумазом лице светлые полоски. Даже не спрашивая в чем дело, она ловко собирает в руки большую часть наваленного и куда-то несет, оглядываясь на него. Луи собирает остатки со стола и следует за ней, по ходу благодаря женщину. Девочка идет прямо к тому дому, где парень только что побывал насчет одежды. Развернувшись спиной, каблуком стучит в дверь. На пороге показывается давешний старик и девочка требует у него сумки. После того как сумки принесены, ловко упаковывает в них провизию (и ту, что у оборотня в руках, тоже) и выжидательно смотрит на него, очевидно, ожидая приказа, куда это все нести
Луи, не расстерявшись, указывает на рыцаря.
Взвалив на плечо сумки, девочка идет в сторону рыцаря.
Не доходя 3 метров до него, забирает у нее сумки, благодарю улыбкой и подхожит к рыцарю со словами - задание выполнено!

Наконец это тяжёлое утро завершилось. От рассказов Мертцгера ситуация немного прояснилась но отнюдь не стала проще. Однако после них грянуло самое приятное событие -две пинты свежего пива. Тупая боль в голове сменилась тёплой негой и здоровой сонливостью.
Сделав ручкой собеседнику, Этьен вразвалочку направился в свою каморку. Каморка была маленькой и без окон, но зато своя, и по безопасности могла посоприть с пазухой Христа.
Медленно и тщательно умывшись у тазика в углу, Этьен, сложив руки горстью, сделал несколько больших глотков воды и рухнул навзничь на кровать. Какое-то время он смотрел в потолок, давая зародившемуся плану обрести форму, достаточную для того, чтобы не быть забытым. Уставший вор медленно закрыл глаза и не глядя затушил пальцами фитиль свечи. Завтра предстоит потрудиться. А сейчас - пора спать.

Пока рыцарь инспектировал купленное Луи, Тариза снова взялась за переодевания. Хотя и без особого женского пыла, который теоретически не дает устать примерять новые тряпки. Тем более что оборотень не примеряла, а собиралась носить, однако выбирала не сама. Да и вещички были мужские.
Свернув косу под шапку и быстро разобравшись, что надо делать с рубахой для приобретения вида а-ля доска, девушка мрачно посмотрела на свою излишне тонкую для парня талию, особенно выделяющуюся из-за ширины одежд. Однако менять ничего не стала – не могла. Выйдя с сеновала, аккуратно развернула заимствованное на время платье, и по возможности незаметно повесила обратно на веревку. Мысленно улыбнувшись при мысли, как обладательница вещи будет потом общаться с собаками. Они-то учуют остатки ее запаха...
Затем мысли Таризы перешли на мулов, чья покупка была делом известным, но не решенным. Хотя денежная сторона проблемы девушку волновала мало – она еще мало жила среди людей, чтобы думать об этих кругляшках постоянно – вопрос, как сладить с травоядным, будучи хищницей... Гм, хороший в общем вопрос. Но, благо, тоже решаемый. Несмотря на всю нудность и строгость (даже жестокость, раз навесили ей изгнание), родители Таризы вложили в голову чада немало полезного. Кроме чисто оборотнических вопросов временами мелькали и советы про людей. Первым там, кстати, шло «не лезть в крупные города», а если все таки придется, не в полнолуние.
Однако про лошадей и остальных зверушек говорилось отдельно от людской культуры. По логике таризиной матери, кони тоже были зверьками, а значит ближе к оборотням, чем человечкам. Ну а про животных...
В общем, чтобы мулы не портили ни ей кровь, ни рыцарю – нервы, надо было либо их запугать до полного подчинения, либо задобрить до такого же. Второй вариант за отсутствием у девушки яблок, морковок и остальных растений исключался как слишком рискованный. И после этого проблема оставалась лишь в том, как этих мулов раздобыть. Гм.

Рыцарь довольно улыбался.
-Ну вот. Пожалуй, мне стоит вас взять собой на турнир. Насчет мулов я поговорю с хозяином замка. Я пойду с ним еще побеседую. Мне надо у него еще много чего узнать. Добрый он человек, и хозяйственный. Дай Бог егму здоровья и процветания. А вы тут пока... Осваивайтесь...

Луи довольно улыбнулся: все складывалось вполне неплохо...
Осмотрев Таризу, Луи улыбнулся шире, а потом тихо засмеялся, уж больно забавно смотрелась девушка в мужком тряпье...

- Милый из тебя паренек получился... Почти что жалею, что я не девушка, - оборотень весело засмеялся.

Каковы бы ни были планы Самиры, сбыться им было не суждено. Из-за поворота всего в паре десятков шагов выбежал мальчишка-подросток. Его изрядно потрепанная одежда и чумазое лицо могли принадлежать с равным успехом и сироте, и вору. Утирая сопливый нос, оборванец пару мгновений пялился на волчицу, потом разразился громким визгливым криком.
- Баба в плаще! Баба в одном плаще! Глядите, люди! Какая гулянка была, а? - надсаживался малец, во все глаза глядя на это чудо - женщина в мужском плаще посреди города.
Вопли мальчишки не пропали втуне - из-за поворотов показались еще несколько мальчишек, тут же присоединивших свои голоса к общему гвалту. Определения тут же стали конкретнее - "путана", "ведьма", и даже "разбойница". Постепенно начал собираться народ - солидные люди, охочие до зрелищ.