Гибель Йиркмана (И пришла мессия), Мы оттаяли, с чем всех поздравляю

Попивая молоко, Эйренор морщился в усы - поведение хьюманов вызывало только отвращение. Вот один бугай волочёт первую попавшуюся девицу наверх, та визжит и вырывается, но никто не обращает внимания. Не двигается с места и полуэльф - не хватало ещё из-за неизвестно кого в драку лезть... Вот пьяные стражники измываются наж непонятно откуда в этом городишке взявшимся гномом, и плевать им на знак выкупившегося из рабства, висящего у того на шее. По новому указу "милашки" Брэдгера даже свободным гномам запрещается носить оружие, и сейчас можетслучиться что-то очень нехорошее...

Сообщение отредактировал MjavTheGray - 18-12-2005, 7:35

Его величество король Брэдгер Победоносный, в народе больше известный как Брэдгер-Урод, мерил шагами узорчатый абисский ковер собственного кабинета. День не задался с самого начала. Ну каким же глупцом надо быть, чтобы перегреть воду для умывания? Даже три дюжины плетей в адрес провинившегося не вернули Брэдгеру душевное равновесие, а ведь это было только начало... Завтрак был пресен, сиденья жестки, придворные одеты на редкость аляповато, и, вдобавок ко всему, ему уже десятую минуту приходилось ждать доставки шута.
Нет, что вы, король, высокий темноволосый мужчина лет тридцати, с глубоко посаженными черными глазами и тонким, с аристократической горбинкой, носом, совсем не был некрасив сам по себе. Вот только шрам - уродливый фиолетовый шрам, пересекавший его щеку, рассекавший бровь и почти лишивший левого глаза - раз и навсегда сводил на нет всю физическую привлекательность повелителя. Шрам... Пустяк для бравого воина, ничего не значащая помеха для пахаря или кузнеца. Вот только не был Брэдгер ни тем ни другим. Вспыльчивый и мнительный, король видел насмешку в каждом взгляде на лицо его, слышал сарказм в каждой похвале осанке его. Во дворце были запрещены всякие разговоры о шрамах или мужской красоте, и только безумец осмелился бы вытащить карманное зеркальце в присутствии государя. Слуги и вассалы сбились с ног, разыскивая по королевству слепого шута - по традиции, шут настоящего короля мог говорить все, что ему вздумается, и весь дворец заранее лихорадило от мысли, _что_ будет, отвесь дурак правителю хотя бы простенький комплимент.
Впрочем, на деле тема внешности занимала в жизни Брэдгера не такую уж большую роль. Не имея возможности любоваться собственным отражением в зеркале, король с лихвой компенсировал это удовольствие другими. Дорогие вина, роскошные ткани, редкости и диковинки, прекраснейшие женщины и сильнейшие бойцы были к его услугам. По одному слову Брэдгера сотни людей возносились и падали в пропасть, и даже нелюдь со всем своим чародейством в итоге была повержена и растоптана. Почти растоптана... Безусловно, королю было и чем гордиться, и о чем мечтать. А в том, что мечты его осуществятся, Брэдгер не сомневался. Несмотря на неудачное утро.

Сообщение отредактировал Китти - 11-12-2005, 19:16

Сказителя в корчме не оказалось, хотя народа, против обыкновения, собралось много. Еще у коновязи Мстислав приметил несколько верховых лошадей хорошей породы, и мылено этому подивился. Простым горожанам, по понятным причинам, лошади были попросту ни к чему, крестьяне и сэттлеры, если им случалось бывать в городе, предпочитали запрягать в свои телеги массивных тяжеловозов, а всадники из королевского войска никогда не снизошли бы до посещения "Славийской заставы".
В полутемном помещении с несколькими большими столами кипела шумная и бестолковая жизнь. Девушки-подавальщицы, точно угорелые, метались по залу, поднося блюда и подливая посетителями пиво и вино. Суетился даже обычно степенный хозяин, захваченный своими делами до того, что не вышел, как обыкновенно бывало, лично встретить "дорогого гостя". Впрочем, воевода не был на него в обиде. Скорее, наоборот, был благодарен Богам за избавления от всегдашнего пустопорожнего словоблудия. Двое славийцев, из младшей дружины поспешно вскочили, приветствуя своего вождя поясным поклоном. Мстислав кивнул в ответ и прошел к единственному свободному столу. Впрочем, места, чтобы разместиться и ему, и витязям, хватило.
Вскоре появились две девицы. Одна с пустыми кружками, другая – с двумя кувшинами медовухи, которую хозяин "Заставы" выучился варить в угоду порубежникам. А затем, вытирая руки о передник, подошел и сам корчмарь. И вместо обычных любезных приветствий завел совершенно другую речь.
- Ох, и вовремя же вы, ваша воеводская милость, пожаловали. Весь уже на страх изошел, - сбивчиво, и поминутно переходя с аргодорского на славийский, заговорил он. – Сейчас времена-то смутные. Я-то, хоть и думал, что от нашего города Мать-Искупительница беду отведет, да видать, прогневили мы Ее. А лихого народа сейчас много! То мятежники, то разбойники, то рыцари, у которых король нынешний замки да земли отобрал. И ведь ни для кого законов нет. Раз меч на поясе, то, думают, что правда за ними.
Корчмарь показал на обосновавшихся за крайним угловым столом людей числом около десятка. Все мужчины, причем того возраста, когда молодость уже осталась за плечами, но до старости еще далеко. Одеты так, что не поймешь, к какому люду принадлежат. Но держатся уверенно и драться явно обучены. Все при оружие, в основном с мечами, равно пригодными и пешему, и конному. У одного Мстислав заприметил шестиперую булаву. Впрочем, от мечей в корчме проку мало – особо не размахнешься. Но и гораздо более удобные для возможной драки ножи у гостей также имелись.
А корчмарь меж тем продолжал:
- С утра пожаловали и гуляют. Мяса и вина без меры требуют, а денег я от них пока не видал. Шумят, ругаются. Как бы беды не вышло. Вы уж со своими молодцами, ежели что, подсобите? От стражи, вон, толку, как с козла удоя.
Двое стражников действительно сидели, упрятав бороды в кружки с пивом, и даже не подымали глаз на все более распалявшуюся ватагу. А те, похоже, разогревшись хмельным, решили показать свою удаль.

Один сграбастал в охапку первую случившуюся рядом девку и, невзирая на крики и попытки вырваться, потащил добычу наверх. Обычно посетители "Заставы" себе такого не позволяли. Даже славийцы, которых многие считали людьми дикими, никогда не опускались для того, чтобы снасильничать приглянувшуюся девицу. Зачем силой брать то, что молодые подавальщицы зачастую готовы были предложить по доброй воле?
Мстислав заметил, как дернулся – да так и застыл на месте – корчмарь, которому вырывающаяся девушка приходилась дочерью. И хотя воевода никогда не стремился стать всенародным заступником, отплатить хозяину корчмы за гостеприимство и заботу равнодушным бездействием было бы не по совести.
Двое сидящих поодаль молодых дружинников уже подхватились, было, на ноги, но остановились, памятуя о присутствии Мстислава и его наказе не затевать своих свар и без нужды не лезть в чужие.
И совесть не забыли, и воеводу чтят. Добро.
- Славобор! Званко! Обороните, - по-славийски произнес Мстислав, обращаясь к парням, которые, едва услышав его соизволение тотчас ринулись по лестнице. А затем и сам встал, жестом приказав сидевшим рядом витязям не трогаться покудова с места.
Дружки же насильника толпой окружили невесть какими судьбами сюда занесенного карлу с окладистой бородой до пояса и, судя по всему, вознамерились учинить над инородцем расправу.
Спертый воздух корчмы звенел от безбожной ругани. Немногочисленные посетители из простых горожан подались в стороны, а двое стражников – вот позорище-то! – и вовсе, допив пиво, направились к выходу.
- Эй, вы почто честным людям отдыхать мешаете? – негромко, но властно, по-княжески спросил Мстислав, за плечо разворачивая к себе ближайшего зачинщика…

Сообщение отредактировал Раймон - 12-12-2005, 20:46

Торнач зверел. И зверел прямо на глазах. Всё, что он думал о Брэдгере готово уже было сорваться с его уст. Выручал только опыт, заработанный в копях. Там не потерпишь - не выживешь. Слава создателю, что он гном, а не человечишка. И срок ему отпущен подольше, и под землёй видно всё и конституция не такая рыхлая. Не один год ишачил он на этого королька, покуда
не откопал залежи самоцветов. Толь ээто и сподобило получить "бляху свободы". А ведь когда-то у него была своя лавка... Эх. И ещё эти. Как увидят гнома, так давай травить, как крысёнка какого паршивого. Нет! Любому терпенью бывает предел и время его истекло...
- Да вы, - Брызгая слюной сорвался в конце концов Ломовик, - опойки плешивые, что слепы на оба уха и ничего чуете. Вот бляха, вот!
На беду один из пристававших зацепил мечом за бороду Торнача и от ннеё отлетел в сторону порядочный клок.
- Ах так! (Борода гнома для него нечто святое. Он может вытерпеть многое, но отнюдь не момент ополовиненья своей бороды). Ломовик развернулся и гогочущий мужчинка застыл как вкопанный, ибо его меч перекочевал в руку затравленного гнома. Как такое могло произойти? Гномам же запрещено носить оружие. А вдруг он сейчас того...? Странный попался гномик, одгако, неправильный.

Сообщение отредактировал Torvik - 14-12-2005, 6:56

Когда пустишь коня вскачь - расстояние преодолеваешь быстро. Как именно пустить коня вскачь Изяслав, увы, не знал, но однако это у него получилось. Послушное животное, уловившее мысли хозяина, будто бы поняло их и резво тронулась после объяснений дружинников. Из всего сказаного Изяслав запомнил только "Славийская Застава", да Северные Ворота.
Мимо тянулись какие-то поля, хибарки, работающие люди, мелкие канавы, но для юного шамана это всё не имело особой привлекательности - все его мысли были направлены на то, чтобы удержаться в седле, да не угодить в яму. А потому время, потраченное конем дабы добраться до Ульмара, пролетело практически незаметно...
- Стой! - рявкнул стражник у приблизившихся ворот. - Куда прешь?!
Он покрепче перехватил копье и двинулся навстречу скачущему Изяславу. Вот только у последнего мелькнула мысль не "Как бы остановиться?", а "Как бы его так получше объехать?"... Конь и вправду все понял - причем дословно.
Единственное, что успел сказать страж - это сдавленное от охватившего его ужаса "А!", а после его отбросило в сторону, и копье, такое грозное в руках блюстителя порядка, повалилось на землю, под ноги изумленным товарищам. Изяслав закрыл глаза.
- Держи его!.. - крик напарника упавшего потонул в ржании и воплях стайки мальчишек, что крутилась возле ворот. Изяслав открыл глаза и понял, что, если ничего не предпринять, то он обязательно кого-нибудь затопчет. Конь резко поднялся на дыбы, и волхв, непривычный к таким фокусам, нелепо взмахнул руками, падая на мостовую.
Думать "Ах, как мне больно!" было некогда, ибо позади маячили бегущие стражи, а потому Изяслав, также резко вскочив, как и упав, понесся мимо орущей ребятни.

Натаниэль перед уходом накинула поверх белых одежд жрицы, серый невзрачный плащ и капюшоном прикрыла голову. Незачем простым зевакам знать кто она, куда и зачем идет. Все должно быть сделано без лишнего шума, суматохи, а то ведь если народ узнает цель ее путешествия, любопытные обязательно соберутся посмотреть на это, что, несомненно, усугубит задачу.
Девушка быстрыми и легкими шагам направилась к ведьме, в указанном Семерыми направлении.
Ее дом находился почти на самой окраине города. Он стоял окруженный редкими деревьями с пожухлой листвой, которая отчасти опала на безрадостного цвета землю, а ветки с грустью приклонились, словно жалея и оплакивая горькую судьбу несчастной ведьмы. Прохладный ветер трепал взъерошенную траву, что расстилалась ковром возле небольшого домика, больше походившего на заброшенную хижину. Ловкий плющ цеплялся за стены дома, придавая им еще более неухоженный вид.
«Даже дом, природа выдают несчастье ведьмы», - осматриваясь, подумала Натаниэль, которая была уверена, что сможет поставить ведьму на верный путь и природа в знак одобрения вновь воспрянет.
Уже отсюда, с места, где остановилась Натаниэль, был виден этот пейзаж. Близко она подходить не решалась и принялась ждать назначенную ей в помощь стражу.

Через некоторое время из немноголюдного переулка неподалеку вынырнули трое человек. Неприметная на вид кампания, коих много собирается в этом городке для разного рода дел, приблизилась к Натаниэль. В подошедших жрица узнала капитана городской стражи Вольдемара Хока. Красавец - рост под два метра, широкоплечий, русая курчавая борода. Именно таким ей его и описывали. Двое других, незнакомых ей человек вероятно были его подчиненными. Надо отдать должное маскировке стражи. Никто из прохожих не узнал бы в этих грязных пройдохах доблестных блюстителей порядка славного города Ульмара. Хок окинул мрачным взглядом дом в котором жила ведьма и прищурившись взглянул на жрицу.
- Капитан Вольдемар Хок. Прибыл в ваше распоряжение госпожа Натаниэль.

Сообщение отредактировал Keren'ar - 18-12-2005, 11:45

... Не самое мудрое решение, мой добрый гном. Далеко не самое мудрое. Эти двуногие животные тебя в порошок сотрут, раз уж ты дал им повод...

Теперь полуэльф видел, что ошибся. Это были не стражники. Стражники старательно смотрели в сторону и бочком-бочком пробирались к выходу из таверны.

А "Хозяева" жизни уже начинали окружать немолодого воеводу, что неосторожно влез в это змеиное гнездо.

- Ты ему не поможешь? - спросил Эйренора внутренний голос.

- Кому? Гному или хьюману. Меня на всезх не хватит, и тогда другой точно обидится

- Ты на самом деле такая дрянь? - совесть полуэльфа продолжала сражение.

- Я даже хуже! - огрызнулся тот, но, вздохнув отставил кувшин в сторону и потянулся к кинжалу на поясе.

- Эй, мальчики! - окликнул он бандитов. - ЧТо же вас так мало? Вамне страшно? Вас всего-то в три раза больше! И издевательски прищурился.

Погоня по улочкам Ульмара возымела свой результат - стража отстала, а Изяслав заблудился и петлял мимо каменных домов, чуть ли не с раскрытым ртом глазея по сторонам. Немолодая женщина с какими-то румянами на щеках призывно качнула жирными бедрами и грудным голосом засмеялась, когда волхв отвел взгляд, покрепче вцепившись в свой посох. Точнее, в посох Драгомира.
- Эй, мальчик! Неужто так и не испробуешь мужского блюда? - полетел вдогонку голос женщины, и Изяслав ускорил шаг, стараясь огибать грязных и вонючих горожан, которые ютились у стен домов, протягивая скрюченные пальцы в сторону юноши и шевеля пустыми ртами.
- Подай, сынок, на хлеб... - простонал горожанин, возникнув прямо перед волхвом и вцепляясь в его плащ. - Подай, а то ведь с голоду недолго помереть...
- У меня ничего нет... - Изяслав попятился, сглотнув подступивший к горлу комок. И наткнулся позади на чье-то тело.
- А в сумке тогда что? - поинтересовался второй, уже протягивая руку к сумке.
- Книги... - сиплым шепотом ответил Изяслав, широко распахнув глаза и переводя взгляд с одного на другого.
- А их есть можно? - спросил первый и тоже потянулся к сумке. Его рука разжала плащ Изяслава, и волхв не придумал ничего умнее, чем рвануть изо всех сил в сторону выхода из проулка.
- Стой, гаденыш! - зашипел второй, отпихивая своего товарища в сторону и выхватывая нож. - Держи его, ребята!..

Дикий бег через трущобы города, дыхание, испарившийся из легких воздух, колотящийся ужас в висках... Изяслав вжался спиной в каменную стену, отдыхиваясь и оглядываясь по сторонам. Где-то совсем рядом захлюпала лужа, возвещая о погоне, и волхв рванул дальше, к видневшимся вдалеке воротам... Там должна быть хотя бы стража!.. И тут же Изяслав остановился, как вкопанный, испуганно глядя на вывеску здания, что стояло напротив. "Славийская Застава", - прочел юноша и почувствовал, как некий теплый ветерок вселяет в него уверенность в собственных силах.
- Ты можешь... - прошептал юноша, но в голове эти слова у него эхом отдались голосом Драгомира. - Можешь...
Изяслав взбежал по ступенькам и рванул дверь на себя, заскакивая в помещение, где, вместо того, чтобы сидеть, несколько человек стояли и смотрели друг на друга...

- Эй, мальчики! - донеслось из угла таверну от субтильного субъекта, до этого молча евшего свой кусок хлеба и пытавшего остаться невидимкой даже при свете дня.
Хлиганы разом повернулись. До того неожиданной наглостью повеяло от их слов.
- Эт ты мне? - один из них осклабился щербатым ртом и, засучив рукава, двинулся в сторону говорившего.
Шустрый гном не стал ждать, пока на него вновь обратят внимание и, шмыгнув позади повернувшегося, перепрыгнул через скамейку, подтолкнул её назад ногой, дабы она навернулась на ноги пристававшим к нему субъектам и юркнул под стол. Когда он показался из-под него с другой стороны между ним и нападавшими уже было препятствие и безболезненно достать гнома стало куда проблематичнее.
- Да ты, мешок с дерьмом, тебя мама кривым родила или трипер постарался? - язвительный гном прищурился, уже сознательно зля обидчиков.

Вопрос воеводы повис в воздухе. Прежде чем кто-то из молодчиков успел ответить, в назревающую свару вмешался еще один посетитель "Заставы". В ленивом с оттенком брезгливости голосе слышалась затаенная угроза.
Впрочем, дружки окликнутого Мстиславом буяна явно сочли говорящего лишь досадной помехой, и один из них вознамерился просто смахнуть оную со своего пути. Остальные в ожидании забавы так же развернулись в сторону в посмевшего вмешаться в их дела наглеца. Послышались даже злорадные смешки, выдававшие в них людей, привыкших к своей силе и безнаказанности.
Карла же, не будь дурак, с удивительным для его грузного тела проворством нырнул под стол, походя опрокинув на ближайших к нему обидчиков тяжелую скамью.
- Да ты, мешок с дерьмом, тебя мама кривым родила или трипер постарался? - задорно крикнул он.
И в этот момент Мстислав понял, что решить дело миром уже не удастся. Да и вряд ли молодчики, схватившиееся после этого выкрика за двухвершковые ножи, согласились бы убраться из корчмы подобру-поздорову.
Ближайший к воеводе головорез сунулся было вместе со всеми, но Мстислав, скользнувший вперед чуть быстрее, одной рукой придержал мужика за ворот и, одновременно повернувшись, ринул его на утоптанный земляной пол.
Витязи же, увидив какая свистопляска затевается, повскакивали с мест. Остальные посетители спешно покидали "Заставу" или, как сам корчмарь, прятались под столы.
- Без нужды живота не лишать! - коротко успел крикнуть дружинникам воевода, ловя взглядом следующего супротивника, а рукой - кулак с метящим в подбрюшье ножом...

Сообщение отредактировал Раймон - 20-12-2005, 23:47

Дружинники вмешались споро, подчиняясь одному лишь слову воеводы. Для них размять косточки в рукопашной было молодецкой забавой и дармовой тренировкой в условиях, приближенных к боевым. А нападавшие... То ли были излишне впечатлительными, то ли изначальная расслабленность сказывалась, но нападавшие снова повелись. Ибо теперь они резво обернулись к воинам, оставив в своём тылу сквернословящего гнома. Чем тот, естественно, не приминул воспользоваться. Подобрав уроненный табурет, Ломовик крякнул, забрался на стол, под которым только что прошмыгнул, как мышонок, ии опустил его сиденьем вниз на затылок одного из своих обидчиков.

Надежана сидела в саду на скамье и покачивая ногой грызла яблоко. У-ух, представляю что бы было застань её за столь неподобающим её сану занятием Натаниэль! Собственно в яблоке ничего дурного и небыло, но вот есть его подобным образом.. словно простолюдинка! Бр-р! Заставит целую неделю молиться на час дольше!Правильная до мозга костей! Принцессе иногда так хотелось пошпионить за наставницей, вдруг она в одиночестве ведёт себя как обычные, грешные люди? Вспомнив о Натаниэль девушка автоматически выпрямила спину, перестала качать ногой и отшвырнув в кусты огрызок прищурила глаза. По поводу глаз правда та ничего не говорила, но они у Надежаны были такими по детски наивными, распахнутыми, что ей иногда казалось будто её мысли читаются в них всеми на счёт: раз!
Медленно, как полагается, встала со скамьи и подошла к фонтану. Несмотря на раннюю весну он ещё не был включён, снег и дожди наполнили чашу фонтана наполовину и чтобы увидеть своё отражение Надэ пришлось слегка наклониться над тёмной водой. Увидела своё отражение: тонкие черты лица, длинные, льнянные волосы и глаза..светлые как полуденное небо, прозрачные словно вода.
Интересно, у кого из моих предков были такие?- она тронула воду рукой и изображение пропало. Сирота, мешающая всем...

Сообщение отредактировал Nica - 27-12-2005, 20:59

Можно было бы и не лезть в это дело... - уныло подумал полуэльф, наблюдая, какая толпа солдат вступилась за своего воеводу. Ни один из мародёров не добрался до Эйренора - что было не хорошо и не плохо. Уж за себя-то полукровка умел постоять...

Немного ушло времени у ... славийцев? да? - на то, чтобы скрутить и обезоружить бандитов. Впрочем, это не обычные бандиты. Больше похожи на бесчинствующх аристократов... Их уже сурово, но без лишней злобы подталкивали в спину, выгоняя на улицу.

Пусть хьюманы сами меж собой разбираются! - фыркнул Эйренор, возвращаясь к недопитому молоку. И только благодаря случайности успел заметить, как "успокоенный" табуретом бандит стал подбираться для прыжка.

Жалко, не допил... - полуэльф отшвырнул в сторону кувшин и метнул кинжал. Неудавшийся убийца упал, так и не дотянувшись ножом до спины воеводы.

Ну и дурак!-заметил внутренний голос. - Оно тебе было нужно?


Пост пользователя Nica
Перенесен по просьбе мастера.

Надежана почуствовала, что сейчас заснёт разомлев под лучами весеннего солнца, встряхнула головой, прислушалась. За окном явно слышался какой то шум, сладко потянулась и соскочив с кресла подошла к окну. Окна в её комнате были красивые, даром что узковатые, это не было препятствием для хрупких девичьих плеч.  Девушка легла животом на широкий подоконник и высунувшись почти до половины посмотрела вниз.  На мощённой серым, диким камнем площадке стояли два стражника и о чём то ожесточённо спорили. По всей вероятности это продолжалось довольно долго так как один из них, маленький и плотный был красен от натуги и уже хрипел в ответ на яростную жестикуляцию нависающего над ним рыжего худосочного парня с тонким визгливым голосом.  Эта парочка была так забавна, что сон как рукой сняло и принцесса стала с удвоенным интересом наблюдать за развитием событий, жалко только , что диалога небыло слышно, но судя по накалу страстей, можно было надеяться расслышать отдельные фразы.   Худому явно стало недостаточно жестов и в ответ на какую то фразу маленького он стукнул того по голове древком алебарды. Голова коротышки была защищена шлемом, который от удара оделся на голову своего владельца так низко, что временно лишил того возможности видеть и отчасти слышать происходящее. Это однако не помешало ему дать сдачи своему обидчику,нанеся ему удар головой со злополучным шлемом в живот отчего тот сложился пополам словно перочинный нож.  События разворачивались стремительно. Ослеплённый и рыкающий аки раненный лев, толстяк носился по площадке то и дело задевая стены и высекая из них искры, то коротким тупым мечом, то шлемом, шлемом больше, отчего в нём чтото глухо ухало. Долговязый же напротив стоял на месте и облокотясь на алебарду, как на костыль только поворачивался к противнику и бросал в его сторону гневные тирады. Отдельные слова, самые приличные из которых были :"свинья и дерьмо" долетели до слуха девушки и заставили покраснеть хорошенькие маленькие ушки.

Сообщение отредактировал Китти - 19-01-2006, 13:56

Бой – если, конечно, эту непотребную свару, в которую пришлось ввязаться порубежникам, можно было назвать боем – закончился быстро. Как оказалось, справными бойцами неизвестные были только на словах, а на деле же, касаемо выучки, заметно уступали славийским дружинникам. Тем более, что греха таить, последних оказалось человек на пять поболе. Хотя опытный взор определил бы, что витязи и воевода взяли противников не столько числом, сколько умением.
Соблюдая полученный наказ, витязи обошлись без смертоубийства. Впрочем, без отбитого нутра, свороченной набок челюсти или вывихнутых рук никто из буянов не ушел. Те из них, кто вздумал пустить в ход оружие, покидая "Заставу", вынуждены были с ним расстаться, а заполучившие его славийцы придирчиво рассматривали "добычу". В след помятым и волками глядящим в пол зачинщикам драки летели смешки и улюлюканье. Особой славы в такой победе не было, но чувствовалось, что порубежники были довольны, отстояв полюбившуюся им корчму.
Мстислав вертел в руках кинжал с покрытой черненым серебром крестовиной и сужающимся к середине широким лезвием. Форма была непривычной, да и вырезанное из кости изображение Богини-Матери, украшающее рукоять, глаз не радовало. Но сталь была отменного качества, да и заточен кинжал был на совесть. Сам воевода им бы пользоваться, ясно дело, не стал, но в качестве подарка сгодится.
Засмотревшись на взятое в бою оружие, Мстислав не сразу почуял возникшую за спиной опасность. Все случилось слишком быстро. Отчаянный крик кого-то из витязей, призрачное холодное колотье между лопатками, едва уловимый свист мелькнувшего в воздухе клинка… Когда воевода обернулся, все было уже кончено. Оглушенный кем-то проходимец с ножом в руке, мгновенье назад явно метивший ему в спину, валялся у самых ног Мстислава. Пробившее кожаную куртку метательное лезвие почти полностью, исключая короткую утолщенную "пяту", вошло ему в шею чуть пониже затылка. Незнакомец в потрепанной дорожной одёже – тот самый, что осмелился кинуть насмешку толпе лиходеев – уже опустил руку, но то, что нож швырнул именно он, Мстислав определил сразу.
Надо бы отблагодарить, подумал воевода. Как никак, посторонние люди не каждый день спасали ему жизнь. Однако, прежде чем он успел сказать хоть слово, на лестнице появился Званко, силком волокущий вниз скрученного насильника. Спасенная от бесчестья девушка с все еще расширенными от ужаса глазами робко спускалась следом. Второго отправившегося ее выручать парня видно не было.
- Славобор где? – тихо спросил Мстислав.
- Там он, наверху лежит. Этот тать ножом его успел полоснуть, - скрипя зубами от ненависти, проговорил молодой дружинник.
- Жив?
- Громобой порази, воевода, не ведаю. Он его в брюхо пырнул, ажно кишки наружу.
Не жилец. Ну да ладно, хоть за правое дело голову сложил. Будь на месте молодого дружинника сам князь или кто из воинов постарше, порешивший Славобора человек был бы уже мертв. Впрочем, учинить справедливую расправу было еще не поздно.
Мстислав ухватил скрученного своим же поясом пленника за немытые вихры и поволок из корчмы на улицу. Дойдя до коновязи, воевода прислонил его к столбу. Отобранный в бою кинжал он по-прежнему сжимал в руке. Дружки убивца, еще не успевшие взгромоздиться на коней, мрачно воззрились на славийца, но прийти на помощь подельнику явно не спешили. Несколько стражников, включая тех двоих, что покинули корчму, едва в ней запахло неприятностями, так же оставались в отдалении.
- Вину свою признаешь? Признаешь, что Славобора жизни лишил? – говорить с испуганно вращающей глазами поганью совсем не хотелось. Но определенные правила требовалось соблюсти. На аргодорском наречии Мстислав изъяснялся вполне сносно, а слова прозвучали достаточно громко, чтобы те, кому нужно, его услышали.
- Д-да…, - прохрипел тот. – Отпусти, я заплачу. Золотом заплачу.
- Признаешь, значит, - удовлетворенно кивнул воевода и коротким движением всадил клинок в живот говорящего. Тот умолк, и теперь в мутных, но уже протрезвевших глазах плескалась боль пополам со страхом. Затем рука с кинжалом уверенно пошла вверх, как будто славиец потрошил звериную тушу…
- Но он же обещал заплатить! – донеслось до Мстислава, когда он отшвырнул от себя безжизненное тело и бросил рядом измаранный в крови нож.
- Я за своих людей иной виры не беру, - коротко отмолвил князь. И, развернувшись, шагнул ко входу в корчму.
На этот раз напасть на него сзади никто не пытался, а в спину, кроме прожигающих взглядов, полетела лишь одна-единственная, да и то негромкая фраза:
- Проклятый варвар!
Однако воевода даже не обернулся…

Нет, эти варвары умеют драться. И держатся друг за друга. Торнач был им благодарен за спасение жизни, ну и ещё немного тому странному типу, сидящему за столиком в углу, что так вовремя отвлёк внимание этих городских мерзавцев от его скромной персоны. Гном хотел пристроить отобранный в схватке меч за широкий кушак, но подумал, снял опояску, расстегнул комзол и уже там пристроил его. Всё же оружие запрещено. Забывать об этом не стоило. Эх, лучше бы секирку, но где её взять? Он запахнул полы, так что теперь оружие не было видно со стороны и, повинуясь скорее старым инстинктам поднял табуретку и двинулся во двор, где варвары производили своеобразную расправу над недобитыми битюгами.
- Э, уважаемый, прими мою благодарность, что встали на защиту гнома. Не каждый в нынешнее время может себе такое позволить. Многие ещё и прибавят для скорости.
Ломовик хмыкнул. Он не очень любил извиняться или благодарить кого-либо, но походить поведением на свинью, как эти поверженные молодчики, тоже было не в его правилах.
- С меня, конечно, полагается теперь выпивка. Но, - гном развёл руками, - Разве я всё ваше войско напою? И так с рудников недавно...А, чтоб ему...
Торнач грязно ругнулся и на секунду его озорные, а порой даже бешеные глаза как бы подёрнулись лёгкой дымкой. Вид разорённой мастерской предстал перед его мысленным взором и тут же пропал.

Надежана очень торопилась, у Натаниэль были какие то дела в городе, но по опыту девушка знала, что её наставница всегда всё делает быстро и терпеть не может праздности. Что она ответит ей на вопрос:"Как ты провела утро?!" Расскажет о холодном весеннем небе, о тёмной притягивающей взгляд воде и мыслях, что с недавних пор преследуют её?! Нет! Это только её, личное и никому не должно быть дела до этого! Поэтому лёгкими быстрыми шагами она пробежала по запутанным переходам и вбежав к себе вздохнула с облегчением, Натаниэль ещё не пришла. Быстро разложив рукоделие, раскрыла молитвослов устроилась в любимом кресле, но солнечные лучи проникающие через цветные стёкла витража заигрывали с девушкой, пригревали и золотили её локоны мешая сосредоточиться на молитве.

- Стыдно должно быть, воевода, - сказал Изяслав, когда Мстислав вернулся в трактир. - Пускать кровь человеку, заблудшему в собственном невежстве. Стыдно. Всеблаг никогда не говорил, что убийство - лучший советник.
Молодой волхв не стал вдаваться в подробности того, как здесь оказался. В самом начале потасовки, окаменев от неожиданного страха, он просто был сбит с ног и отброшен в сторону, под чью-то лавку, где больно ударился головой и спиной, и так и пролежал под столом, наблюдая за быстрой схваткой. Лишь голос Драгомира выгнал Изяслава из-под стола.
- Я - Изяслав, - отвечая на невысказанный вопрос Мстислава, сообщил волхв. - Ученик Драгомира. И прибыл сюда для его замещения. И что же я вижу?.. Кровь инородцев, пролитая на чужой земле!..

Не терзаясь осбыми угрызениями совести, полуэльф ногой перевернул труп бандита и снял с пояса довольно-таки увесистый кошель. Не идеал, честно говоря, но очень даже неплохо. Даже если там и серебро,а не золото - при нынешнем состоянии финансов будет очень даже кстати.

Вот только заколка на кошеле - стальная. И рукой не снять - просто никаких сил не хватит не закричать от боли, и взрезать на людях - тоже странно выглядит. Так что Эйренор просто сунул это кошель в свой - почти пустой, и двинулся к выходу. Скоро отважная городская стража опомнится - и станет задавать нехорошие вопросы. Пора-пора, пора со двора!

От слов мальчика, выговаривавшего славийцу, полуэльф просто остолбенел, не зная, плакать ему, или смеяться...

Эльф шел по лесу, задумчиво трогая струны лютни. Голос его звенел, уносясь к вершинам деревьев:

"Я верю струнам и колкам
Гораздо больше, чем клинкам.
От крови свободы не жди.
Я меч сменил на пенье струн,
А магия аккордов-рун
Поможет в нелёгком пути."

Песня смолкла и лес снова закутался в тишину, словно старая нищенка-старуха, просящая денег близ людских церквей. Леса...единственные проблески истинной земли эльфов, среди владений внезпано расплодившихся людей. Эльф угрюмо встряхнул головой и тихо запел. От его песни, казалось, замирали на ветвях птицы, стихал ветер и переставали шелестеть листья.

Смолк певец, и опять тишина,
Но осталась на сердце тревога.
Ночь молчит, но теперь не до сна -
Звездный свет меня манит в дорогу.
Что же, певец, ты наделал мотивом своим,
Так одиноко звучащем в подзвездном покое?
Ведь на земле стало больше скитальцем одним -
Прочь от спокойствия манит мотив за собою.

Элф шел вперед. Трава под его ногами не сминалась и никто не смог бы найти его здесь. Особенно те деревенщины-люди, которые надеялись найти его в лесу и отомстить за убийство. Внимательному существу могло показаться, что стволы деревьев сдвигаются за его спиной.

Сообщение отредактировал Найра - 10-01-2006, 10:24