Вода и песок, Оазис, город в пустыне

[Reylan >>>]

--------------------------
ОБСУЖДЕНИЕ
Список персонажей переехал в первый пост обсуждения
--------------------------

Оазис
День первый. Полночь
Глубокий бархат ночи давно уж окутал город, и ловкая рука небесной мастерицы расшила бисером звезд иссиня-черный покров.
Оазис не спит. Жемчужина в золотой оправе песков, этот город никогда не смыкает всех глаз своих. И пока одни из его обитателей уносятся на волне грез, другие вкушают дары ночи, которая всегда щедра с неспящими в этом уголке мира.
Полночь. Город пропитан ожиданием, надеждами и опасениями. Утром в Оазисе важное событие. Большие гонки на карах, ради которых в город съехались тысячи гостей. Последние приготовления, последние напутствия. Последние подсчеты вероятного выигрыша и возможного проигрыша, последняя возможность сделать ставку, которая быть может - как знать? - изменит вашу жизнь. Кому-то ночь даст необходимый отдых перед борьбой, кому-то очередной праздник в предвкушении зрелища. Каждый найдет здесь то, что ищет. Ночь исполняет любые желания.

Сад между храмом богини Оазиса и дворцом жрецов
Дорожки в саду у подножия храма богини всегда освещены мягким холодным светом водяных фонарей, но в отдаленные уголки их сияние почти не дотягивалось.
Мальчишка лет восьми сидел на возвышении у постамента, и статуя, изображающая неведомое морское чудище, взирала на него сверху вниз равнодушным взглядом всех шести пар глаз.
- Один из твоих дальних родственников, Теймир. Не слишком-то интересный. О нем я расскажу тебе как-нибудь в другой раз, - раздался из темноты негромкий шелестящий голос. Мальчик, названный Теймиром, повернул голову и глянул в темноту голубыми глазами, такими яркими, точно в них таится свой собственный свет. Его собеседник, напротив, совсем незаметен. Не заговори он, любой бы прошел мимо. Не то ворох мусора, не то криво подстриженный нерадивым садовником куст.
- А знаешь, как было с Ней? Как она, а потом и все мы, оказались здесь? - тьма слабо шевельнулась и сама ответила на свой вопрос, - Конечно, знаешь. Историю о древней битве моря и суши, и об условиях, на каких был заключен союз... Или сказку о том, как перевернулось небо и вода, заполняющая лунное блюдце, пролилась в пустыню?
Теймир кивнул, и темный силуэт качнулся вслед за ним.
- А есть еще одна.
Слушатель подался вперед, и казалось, глаза его загорелись ярче.
- В этой истории рассказывается о том, какой она была до того, как стать богиней Оазиса, - прошелестела тьма, - Ты удивлен? Да-да. Считается, что богом нужно родиться. И демоном нужно родиться. И человеком тоже нужно родиться. Считается. Мудрые люди знают, что это не так.
Она никогда не была человеком. Но и богиней стала не сразу. Не знаю, живо ли еще то племя, или погребено под песками времени. Их называли роса-аль, и жили они под водой. Вместо ног у них...
- Русалы? Ты говоришь о русалах? - встрепенулся мальчишка, - Я читал о них! И путешественники о них говорят. Они говорят, что видели их.
- Возможно, возможно. Они или им подобные. Почему бы и нет. Так вот. Многие века назад она была одной из них. И не простой смертной. Она была волшебницей, познавшей многие тайны глубин родного океана и сути вещей. Как думаешь, почему умирают маги?
- Ну... - протянул мальчик, - Стареют? Стареют и умирают.
- Но мы ведь знаем, и тебе, живущему среди магов и жрецов, не хуже других должно быть известно, что чем сильнее маг, тем дольше способен он продлевать свой жизненный путь. Так почему они все-таки умирают?
- Ну-у... - снова задумался юный слушатель, - Их убивают враги? Они могут их отравить, подстроить несчастный случай, вызвать на поединок...
Мальчишка старательно загибал тонкие пальцы, перечисляя возможности.
- Нет-нет, - в голосе укрытого тенью собеседника мелькнула улыбка, - Когда уже все это позади, и маг, вышедший победителем из всех передряг, продолжает длить свое существование.
Теймир пожал плечами и тьма продолжила:
- Они теряют вкус к жизни. Да, именно. И не смотри так. В твоем возрасте, я знаю, такое трудно представить. Есть множество вещей, которые ты хотел бы сделать, но по каким-то причинам не можешь.
- Мне не разрешают водить гоночный кар! - моментально оживился мальчишка и в его интонациях вспыхнули недавние обиды, - А еще...
- Да, именно. У тебя есть желания, цели. Когда-нибудь, ты достигнешь их, а потом появятся новые, достигнешь и их.
Теймир недоверчиво покачал головой. Успевший уже ощутить силу запрета старших, он, кажется, не очень верил, что сбудутся некоторые из его желаний.
- Увидишь, - подтвердила тьма, - Вспомнишь и пожалеешь о времени, когда тебе было, чего желать. Сейчас, я знаю, ты не поймешь, но просто поверь старику на слово, ибо даже я вынужден верить, ведь по сравнению с магами древности и я всего лишь подросток. Испробовав и познав все, о чем только можно помыслить, они теряли интерес к своей бесконечно долгой жизни и с ним же теряли способность ее продолжать.
Мальчик молчал, возможно не понимая, но слушая завороженно. Рассказчик продолжал:
- Но когда воля к жизни велика, и желание оставаться в этом воплощении сильно, смерть приходит не сразу. И у мага есть выбор: он может смириться и позволить течению судьбы привести его к воротам смерти или же действовать. Что делает с живыми смерть?
Теймир поерзал, точно под взглядом строго учителя, подбирая ответ.
- Люди умирают, их закапывают в землю, хоронят. А в некоторых краях тела сжигают, но только не у нас, потому что...
- Да, верно. Тело умирает, его предают земле, а что же дух?
- ...
- Дух изменяется. Единственный способ для мага, почуявшего конец своей слишком долгой жизни, измениться прежде, чем его дух разлучится с телом и будет вынужден покинуть этот мир. Она выбрала этот способ, решившись стать демоном.
- А я предпочитаю слово Богиня, - мелодичный голос, прозвучавший откуда-то сверху искрился легкой насмешкой.
Она сидела верхом на двенадцатиглазой статуе "дальнего родственника", если верить словам рассказчика, обхватив выгнутую спину стройными коленями и облокотившись об одно из каменных щупалец. Ее фигура казалась... полупрозрачной, будто бы вылепленной из воды, волшебным образом удерживающей форму безупречного женского тела. К терпкому аромату ночных цветов, разлитому в воздухе, добавился новый, соленый и прохладный.
- Моя госпожа, - темная фигура рассказчика склонилась в почтительном поклоне. Мальчишка напротив совсем не почтительно, но радостно взвигзнул, подпрыгнув на месте.
Тихий смешок, и фигура расплескалась водой, стекая по каменной статуе вниз, к постаменту, где собралась вновь, сделавшись на этот раз плотнее, почти не отличимой от человеческой, и все же слегка прозрачной, точно сосуд, заполненный молочно-белой жидкостью. Складки лавандового шелка облегали фигуру, и струились к ногам искрящимся водопадом. Голубые глаза, как и у мальчика, но еще более яркие, отражали все ту же ироничную насмешку, что прозвучала в голосе.
Едва женщина воплотилась, Теймир бросился к ней и обнял, она ласково взъерошила рукой его темные мягкие волосы.
- Зачем ты смущаешь юный ум столь сложными историями, старик? - обратилась женщина к все еще чуть склоненной фигуре.
- Как можно, госпожа? Это всего лишь сказка на ночь, - удивительно, но похоже и в его голосе притаилась смешинка. Старик выпрямился, - Что до ума вашего сына, моя госпожа, он хоть юн, зато остер. Этот ум способен понимать больше, чем может показаться.
Она засмеялась, отстранила мальчишку и взяла его за руку.
- Закончите в следующий раз.
- Как пожелает моя госпожа, - очередной легкий, исполненный достоинства, поклон темной фигуры.
- Ууу... - заныл было Теймир, но женщина перебила его:
- Не скули, как собачка. Тебе не к лицу. Пойдем, я провожу тебя.
Темная фигура шагнула в сторону, и двое, женщина и мальчик, направились в сторону жреческого дворца.
- Теперь он ее не доскажет, - обиженно вздохнул Теймир, - я его знаю. И ты не расскажешь. Тебя я тоже знаю.
- Не велика потеря, - повела плечом женщина, - Таких историй сотни, милый. И каждый день уличные барды выдумывают новые.
- Но я хочу узнать эту! - упрямо протянул Теймир и снова вздохнул. Он действительно знал свою мать. Она никогда не рассказывала того, о чем не хотела говорить. Но и не препятствовала распространению слухов и домыслов. Она появлялась, когда хотела, и также внезапно исчезала. Он мог не видеть ее месяцами, и она являла свою волю жрецам лишь с помощью возникающих символов на воде. А потом вдруг появлялась в образе прекрасной молодой женщины и жила в комнате во дворце, суя свой нос куда угодно, вплоть до кастрюли с обеденным блюдом на кухне.
Сегодня, судя по всему, она не собиралась оставаться. Проводив сына до дверей дворца, она обняла его и попрощалась. Теймир поднялся по ступеням и быстро обернулся:
- А Керим знает эту историю?
- Спроси у него, - игриво прожурчала растекающаяся по площадке вода.

Сообщение отредактировал Reylan - 15-02-2011, 13:22

[Darkness >>>]

Сей Ширах, лавка эфирных масел "Амирис", Оазис

Старик Аджар, храни его душу Солнце, Ночь и духи, рассказывал, что есть масла, работать с которыми можно только ночью. Поначалу Ширах, еще тогда чересчур самонадеянный и не понимающий ничего в искусстве ароматов больше, чем остальные, фыркал. Разнциа-то какая, день ли, ночь ли?
Это потом он понял...
Золотистый огонь плясал за витражными стеклами светильников, и масло в тонких и вытянутых фиалах было на несколько тонов темней, чем при дневном свете.
Сей придерживал хрупкие стеклянные бока мягко и аккуратно, и в светло-карих глазах, как восковая свеча, таяла задумчивость.
Возможно, Сей Ширах и не был самым лучшим мастером ароматов в городе; возраст не тот, да и практики были не десятки лет жизни; но что у него было не отнять, так это умения ловить за кончики нитей идея запахов и, распутывая клубок, превращать идеи в смеси масел.
Вот и сейчас перед изящным носом Сея словно бы смешивались воедино древесно-сладкий, с легкой нотой цветов, запах кориандра и отголоски горечи бергамота и свежести сосны. Хотя - все фиалы и флаконы были плотно закрыты, чтобы не дать ни единой капле запах выпорхнуть из стеклянных клеток.
Молодой мужчина склонил голову на бок, и на узком лице, кажущимся в дрожащем пламени светильников совершенно птичьим, появилась улыбка.
Время лениво перевалилось грузным телом за полночь, и на ресницах постепенно оседал песок усталости. Но что значит усталость перед запахом масел, перед изысканным ароматом, рождающимся вот здесь, сейчас...
В день гонок лавки заполняются людьми. И не только..
Туго отошли от узких горлышек колпачки; мастера ароматов делали все, чтобы не дать маслам выветриться. Сей принялся за работу и, наконец, капнув из темного фиалу густое масло на руку, потер подушечки большого и указательного пальца друг о друга, прикрыл глаза и замер. Под закрытыми веками запахи перетекали в друг-друга, причудливо меняясь с каждой секундой.
В просторной мастерской, где было много свободного места между покрытыми изразцами стенами и прохладным, мозаичным полом - камень впитывает запахи многим хуже ковров, наступила тишина. Узкоплечая и высокая фигура не шевелилась едва ли не десять минут; по мере того, как таял запах, улыбка Сея становилась все шире.
Он открыл глаза. Теперь оставалось лишь разлить масло, в котором смешалось несколько, по флаконам, растереть несколько капель по запястью и оставить до утра – убедиться, что запах действительно меняется, раскрывает свои нижние ноты во всем их великолепии…
Когда Ширах закончил, время шло к самым ранним часам утра. Ночь оставила пепел кругов под глазами, но Сей улыбался; он знал, что сумеет предложить гостям лавки действительно незабываемый подарок.
Мастер ароматов раскинул руки в стороны, потянулся – широко и сильно, до хруста затекшей спины.
Теперь, когда отступила волна вдохновения и работы, Ширах, откровенно говоря, мечтал лишь об одном – чашечки чернейшего, как пустынная ночь, и крепкого кофе. Он любил поздно ложиться, но и вставать любил – рано; не любил пропускать мельчайших моментов жизни.
Удержавшись от того, чтобы испробовать еще раз масло – дать постоять, дать возможность бергамоту и анису, кориандру и гвоздике, сосне и жасмину пропитаться друг друга, Сей погасил светильники и вышел из мастерской. Перед глазами стояла – ах, как тривиально! - тонкая фарфоровая чашка с золотым и фиолетовым узорами, полная – да-да, как же иначе, густейшего кофе.

[Archangel >>>]

Фервор. Комната в таверне "Тишина и покой" (Оазис)

Сказать по правде, Фервор ещё до приезда в Оазис твёрдо решил для себя, что город ему не понравится, и неудивительно, что именно так оно и произошло. Молодой жрец провёл в Оазисе буквально несколько часов, однако уже полностью разделял отвращение своих наставников к этому месту. Хотя Фервор едва ли успел осмотреть даже двадцатую часть города, это не помешало ему сделать определённые выводы о том, чем жили обитатели этого места. Общая атмосфера праздного веселья, безделия, кричащей роскоши, соседствующей порой с ужасающей убогостью, алчности, а главное, омерзительной разнузданности, настолько претила педантичной натуре молодого человека, что можно было подумать - ещё немного, и он не удержится: толкнёт в грязь наглого жонглёра в дурацком цветастом костюме, загородившего проход посреди улицы или, скажем, сорвёт со стены засаленный плакат, созывающий на какое-то увеселительное мероприятие в кабаре. Но нет! То есть, конечно, в глубине души именно это, пожалуй, и хотелось Фервору, однако по невозмутимому внешнему виду, с которым он обошёл надоедливого жонглёра, по равнодушному, брошенному вскользь на возмутительный плакат взгляду, вы бы ни за что не сказали, что этот достаточно обыденного вида молодой человек - истово верующий религиозный фанатик, искренне разгневанный происходящим вокруг. А между тем именно так оно и было...

...Вечером, проведя поверхностный осмотр одного из районов Оазиса и узнав о проведении гонок в 6 утра, Фервор решил, что на данный момент с него достаточно прогулок по этому раю для безбожников и нашёл таверну, которая, хотя и весьма приблизительно, но всё же соответствовала его понятиям о том, какая должна быть эта самая таверна. А именно: там было относительно тихо и более менее спокойно (по крайней мере мерзкий пьяный хохот постояльцев Фервор услышал лишь тогда, когда уже вошёл в помещение, а не будучи на другом конце улицы, как это было с большинством других местных кабаков, которые ему встретились). У стойки бара Фервор заказал себе стакан воды и довольно холодно отверг предложение трактирщика "хлестануть чего-нибудь погорячее". Трактирщик несколько смутился такой суровостью молодого посетителя, однако на последующий вопрос о комнате на пару дней ответил достаточно любезно, ибо не считал нужным обижаться на надменность всяких странствующих молодых снобов.

Оказавшись в своей комнате на втором этаже таверны, Фервор плотно закрыл дверь и, глубоко вздохнув, прислонился к ней спиной, словно желая таким образом создать дополнительную защиту от окружающего его безумия. Жрецу было плохо. Он ещё мог собрать волю в кулак и вынести развратную атмосферу Оазиса, однако мысль о том, что его бог, Виркул, не отвечает на его молитвы здесь, приносила ему куда большие страдания. Резким движением Фервор вынул из-за пазухи медальон в виде весов - священный символ его бога, - коротко осмотрел его и, словно созерцание это причиняло ему нестерпимую боль, подобную той, которую испытывает влюблённый в разлуке, крепко сжал медальон в кулаке.
- О великий Виркул, я знаю, ты слышишь меня, слышишь меня несмотря ни на что, - неожиданно для себя исступлённо зашептал жрец. - Пусть я и не могу воспользоваться здесь твоей силой, я верю, ты не можешь оставить своего верного последователя, где бы он ни был... Умоляю, Виркул, дай мне силы противостоять всем препятствиям на моём пути...
Произнеся это, Фервор несколько приободрился. Бережно убрав медальон обратно за пазуху, жрец сел на кровать и принялся обдумывать свой дальнейший план действий. На этих гонках будет много народу... значит и он, Фервор, должен быть там. Ведь только так можно было спасти хоть некоторых из этих безбожников и открыть им истину.
"Скоро, Виркул. Скоро".

Сообщение отредактировал Archangel - 8-09-2010, 19:04

[Тео >>>]

Дворец. Оазис

Толстые стены не пропускали внутрь дневную жару, а по ночам приоткрывались широкие стрельчатые окна, и потому в покоях верховного жреца царила прохлада и полумрак. Единственным источником света был небольшой фонтан, расположенный в углу большой комнаты и заливавший ее слабым голубым сиянием. Конечно, тут не обошлось без магии. Падающая вода издавала еще и тихую музыку, будто протекающую через спальню рекой и исчезающую в ночи, впадая в небо.
Лицо хозяина комнаты казалось синеватым, но живое выражение не давало принять его за мертвеца. А вот гостье очень шло это освещение – узоры на коже казались ярче обычного, будто она только что спустилась со звезд и была еще закутана в мантию из их света.
- Состязания начнутся через несколько часов, - произнес Керим, рассеянно – его мысли явно были не об этом, основное внимание уделялось сейчас густым черным женским волосам, которые он перебирал.
- Уммм, - согласно откликнулась женщина, скользнув ладонью по торсу жреца. Потом она томно потянулась и повернулась к Кериму спиной. Змейка, вытатуированная вдоль позвоночника, шевельнулась, как живая, отвечая игривому движению плеч Шантал.

Иллюзия в полумраке была так сильна, что мужчине показалось - под рукой, скользнувшей меж лопаток, шуршит чешуя, хотя на самом деле кожа была безукоризненно мягкой. Некоторое время он развлекался этой игрой воображения – ведь игры придают вкус и жизни, и любви. Наконец, достигнув хвоста змеи, он снова нарушил тишину:
- Пожалуй, не буду ложиться вовсе – нет ни смысла... ни желания спать, - и поцеловал округлое плечо. - Ты делала ставки?
Подобные разговоры при таком занятии были бы странны, быть может, для другого человека – но у Керима тоже были частью игры.
- Завтра ты должен будешь выглядеть бодрым, свежим и цветущим, - вместо ответа прошептала куртизанка, перехватывая руку мужчины и пересчитывая поцелуями его пальцы, - я сделаю тебе с утра особенный чай. Хочешь?
Она чуть обернулась через плечо и, не мигая, воззрилась на своего любовника.
- Что за чай? - приподнял брови Керим, проводя рукой по ее щеке. – Ты разбираешься в травах?
Он был слегка удивлен, хотя недавно сам отличил эту женщину именно за то, что с ней можно было поговорить о многом – большинство из прелестных девиц, которых вокруг вертелось достаточно, болтали исключительно о нарядах, а от этого у правителя быстро начинала болеть голова.
- Тонизирующий, - промурлыкала Шантал, растягивая губы в манящей улыбке. - Что до твоего вопроса... я разбираюсь во всем, в чем следует разбираться женщине моего положения.
Она говорила негромко, и ни тени смущения не скользнуло в ее голосе, когда она упомянула свой статус.
- Если ты боишься, я прежде сделаю глоток сама?.. - интонация получилась чуть вопросительной.
Глаза Керима весело блеснули, как и зубы – улыбка получилась быстрой и задорной. Он мягко освободил руку и слегка притянул женщину к себе.
- Не боюсь. Но вдвоем пить из одной чаши куда приятнее, очаровательная! Разве нет?
Все так же улыбаясь, жрец поцеловал сперва пасть переливающейся голубым светом змеи, затем губы Шантал.
Та прикрыла глаза, отдаваясь страсти поцелуя и позволяя рукам своего повелителя исследовать ее гибкое тело.
- Ты предпочтешь в этот раз быть ведомым или ведущим? - привычно прошептала она, прерывая ласку. Этот вопрос был чем-то сродни ритуалу. Шантал почти наверняка знала, каким будет ответ, но обязана была спросить.
- Ведущим, - уверенно ответил Керим и вновь закрыл ей рот поцелуем.
Мелодия фонтана в углу зазвучала быстрее и звонче.

(совместно с кем бы вы думали? С higf! )

[Reylan >>>]

Таверна "Тишина и покой" (для Archangel)

Тишина и покой. Что еще нужно усталому путешественнику? Простая, но чистая постель, недорогой, но сытный обед. Желаешь отдохнуть и выспаться, а не угодить прямиком на непрекращающуюся разудалую попойку? Тогда вероятней всего тебя привлечет именно это название и вывеска. Однако же, вот ты отдохнул и насытился, а до события, ради которого ты прибыл в город, еще несколько часов, которые нужно чем-то занять.
Похоже, у соседей Фервора не возникло проблем с решением данного вопроса, ибо находящиеся за стеной постояльцы самозабвенно предавались любовным утехам. Поначалу их не было слышно, а может, Фервор, поглощенный своими переживаниями, попросту не заметил, в какой именно момент тишина и покой растворились в остывающем воздухе ночи, сменившись звуками откровенно нескромными.
Мебель за стенкой ходила ходуном, ножки скрипели о плитку пола, и кровать жалобно всхлипывала, опасаясь не дотянуть до утра, а в такт этому звуку раздавались голоса главных действующих лиц.
- О боги! О боги!! О БОГИ!!! - судя по силе страсти в женском голосе, боги присутствовали прямо там, за стеной, и были, безусловно, на высоте.
Этому голосу звериным рыком вторил мужской, слов было не разобрать.
Обстановка явно накалялась. Стена, разделяющая комнаты, содрогнулась от ударов с той стороны. Тонко позвякивало стекло в фонаре. Несколько лепестков отлетевшей штукатурки опустились к ногам Фервора.

А в это время где-то совсем в другом месте, на улице

Улицы Оазиса, те, что не спят, рассвечены ночью всеми цветами, какие только способен воспринять глаз. И часто там более людно, чем днем, когда жители и гости спешат укрыться от палящего солнца.
Три девичьи фигурки, закутанные в тонкие мягкие шали, двигались в людском потоке. Казалось, они петляют несколько сильнее, чем нужно, чтоб обойти встречных, но мало ли здесь таких же, молодых и веселых, разгоряченных пьянящими напитками?
Едва увернувшись от очередного столкновения со встречной компанией и обменявшись с ними улыбками и парой приторных шуток, девичья троица остановилась у небольшого фонтанчика. Пустив по кругу керамический кувшинчик, в котором, судя по звуку, плескалась еще добрая треть содержимого, подруги возобновили прерванный разговор.
- Духи игры вынесли свой вердикт на сегодня. Аниас, ты проиграла! - хихикнула одна из них, сверкнув большими и темными, точно спелые черносливы, глазами, - Давайте-ка подумаем о расплате!
- Только без невыполнимых условий, - вторая, видно, та самая проигравшая Аниас, с деланным трагизмом сдвинула тонкие медного цвета брови и приняла из рук подруги кувшин.
- Не бойся, мы не заставим тебя признаваться в любви верховному жрецу, - утешила ее третья, пухленькая девушка, завернутая в синюю шаль.
- Хотя могли бы! - подмигнула черноглазая, - Завтра на гонках! А что? Упадешь ему в ноги и признаешься.
Воображение живо нарисовало им эту душераздирающую картину, и девушки, хватаясь за животы, задохнулись от хохота.
- Нет-нет, - сквозь смех и навернувшиеся на глаза слезы простонала должница Аниас. Ее светлая накидка съехала с головы набок, длинные пряди волос выбились из прически и упали на лицо, отливая красным, - Такая оплата окупит наперед целый год проигрышей. Давайте что-нибудь попроще.
И она вновь отхлебнула из кувшинчика.
- Пусть распорядится игра, - решила пухленькая, вынимая откуда-то из просторного рукава бархатный мешочек и развязывая на нем ленточки, - Она не была благосклонна к тебе в этот вечер, за ней и выбор.
Девушка запустила пальцы внутрь и извлекла на свет три разноцветных кубика. Грани их были покрыты рисунками и символами.
- Ну? Кандидаты?
- Дай я скажу, - вновь вмешалась черноглазая, беря двумя пальцами красный кубик, - Этот у нас будет... Абу Кашинж.
- О, нет! - медноволосая захихикала и замахала руками.
- О, да, - подруги рассмеялись в ответ, - И, если это будет он, уж ты так просто не отделаешься!
В сопровождении смеха и веселья второй зеленый кубик был назван Алехандро Морильо, после чего последовала весьма содержательная беседа о том, что потенциальная жертва жената и "да кого это волнует в наше время". И, наконец, после приобретения, для храбрости, разумеется, очередного кувшина вина, последний золотой кубик был наречен - Сей Ширах.
Веселье и распитие вина продолжалось еще какое-то время, затем кубики были собраны в мешочек и черноглазая подруга, подмигнув, протянула его должнице Аниас:
- Ну, тяни!

Сообщение отредактировал Reylan - 10-09-2010, 9:14

[Grey >>>]

Лавка Тонга, квартал Аль-Арсуф, Оазис.
День первый, чуть за полночь.

Невысокий худощавый человек медленно и осторожно миновал деревянные ступени лестницы, аккуратно неся в руках поднос с одиноким сосудом. Облаченный в просторные черные шальвары и длиннополую рубаху, перехваченную тонкой полоской кожи, хозяин лавки выделялся в одежде от большинства местных лишь выбором цвета, да повязкой, обмотанной вокруг головы, и оставлявшей открытыми только глаза. На родине Тонга ее называли вахруб – знак прокаженных и изгнанных.
В просторной беседке, залитой лунным светом, струящимся между переплетения виноградных лоз и листьев, царила ночная прохлада. В центре среди пространства, заполненного подушками, были установлены сразу две жаровни. Огненные всполохи от пылающих углей причудливо перекликались цветом, создавая странную и манящую атмосферу.
Каин Кхан сидел, облокотившись на ворох мягких валиков, так, что его взгляду легко представали и широкая улица внизу, и крыши домов старого квартала вокруг. Рубиновые искры, играли в глубине его темных глаз, придавая мангусу ту самую малую деталь, что делала его неразрывной частью всей остальной картины.
Тонг тихо прошел в центр беседки и поставил поднос на невысокий столик подле Каина. Когти мангуса тихо скрипнули о металлическую поверхность узорчатой кружки, чьи края расширялись кверху наподобие цветочного бутона. Втянув аромат травяного чая, Кхан сделал большой глоток и обернулся к стоявшему Тонгу.
- Совсем как дома.
Человек в черном благодарно кивнул.
- Каждый раз удивляюсь, как тебе удается найти все ингредиенты, - безмолвный Тонг лишь пожал плечами. – Впрочем, в этом городе, похоже, можно найти все.
«Собеседник» слегка кивнул, не было смысла не соглашаться с очевидным. Кхан сделал еще один глоток и, прижав горячий сосуд к груди, покрытой сейчас лишь жестким черным волосом, снова посмотрел на ночной Аль-Арсуф. Так старый хищник смотрит на свои владения.
- Лавка по-прежнему не дает дохода?
Тонг сделал какой-то жест, уловить значение которого вряд ли смог бы непосвященный, но Каин понял все, даже не оборачиваясь.
- Ничего. Она дает нам хорошее убежище. А денег пока достаточно… Ты что-то хотел?
Кхан вновь обернулся, и Тонг щелкнул пальцами обеих рук, сложив их затем в кольца.
- Да. Гонки. Конечно. Сделай ставки, выбери сам. Возможно, я тоже приду посмотреть.
Слегка поклонившись, Тонг отступил в тень, а Каин вернулся к созерцанию ночной панорамы и кружке травяного вакарашского чая, приготовленного по тому рецепту, который не знал ни один из кочевников Вакараша.
У лестницы Тонг остановился, чтобы бросить на мангуса еще один взгляд. Каин часто проводил так свои ночи – в одиночестве и созерцании. Он любил говорить, что следит за тем как меняется маленький кусочек мира вокруг. Меняется по его прихоти.
Еще несколько недель назад нищие, попрошайки и воры, заполняли Аль-Арсуф, как и весь этот район Оазиса. Здесь привычны были грязные торжки и заброшенные заколоченные дома, темные подворотни, спившиеся забулдыги и наркоманы, истратившие все, что у них было на поиск наслаждений в дешевых курильнях и притонах. Потом все изменилось…
Каин не был тщеславен, но поистине любил свои творения. Тонг знал, что Кхан будет сидеть здесь до утра, прислушиваясь к ночным звукам, доносящимся из домов, из небольших двориков и из-за запертых ставен ремесленных мастерских. Он будет ждать зари, когда Аль-Арсуф медленно начнет просыпаться и наполняться дневной суетой. Застучит молот молодого кузнеца, под звуки разгорающейся печи, станет вторить ему инструмент чеканщика, заскрипят в глубине открывшихся лавок станки ткачей и гончарные круги. Один за другим появятся ранние покупатели. В тенистом саду кофейни, отстроенной на углу, как всегда усядутся играть в нарды стражники, сменившиеся с ночных караулов. На улице весело и шумно станут играть дети, а бродячий музыкант или факир добавит свою посильную лепту в новую жизнь нового Аль-Арсуфа.

Сообщение отредактировал Grey - 9-09-2010, 21:29

[Darkness >>>]

С мурмастером))
Сей Ширах, лавка эфирных масел "Амирис", Оазис, очень раннее утро

Что-то неуловимо странное витало этим поздним - или ранним? - часом на знакомой кухне. Точно кто-то невидимый притаился здесь, и хотя ничто не выдавало чужого присутствия, ощущение было неожиданно четким: Сей Ширах здесь не один.
Он остановился, так и не дойдя до длинной полки, на которой в ряд стояли баночки со специями и пузатые, с плотно закручивающимися крышками, коробочки с кофе и чаем. Сей оглянулся по сторонам, медленно и внимательно, а рука тем временем крепко сжималась на самой увесистой банке. "Воры? Но что им делать на кухне..?"
Ширах резко обернулся, держа в руке банку, в которой возмущенно зашуршали соцветия гвоздики. Ожидал он... чего угодно. Пусть даже и своего разыгравшегося воображения.
И на что еще, как ни на него, можно было списать то, что он увидел? Тонкая длинная полоса двигалась по полу в сторону приоткрытого окна. Ее можно было принять за змею, вот только головы у нее не было. Скорее, это был червь, но состоящий как будто... из песка.
Ширах задержал дыхание и попытался не шевелиться. Воображение? Чья-то дурацкая шутка? Создание, сбежавшее от своего хозяина? Да чем бы оно ни было! Сею совсем не хотелось испытать на себе, какие могут быть у таких песчаных змей - или червей? - зубы.
Песчаная полоска тем временем взбежала по стене, лишь небольшая горсть песчинок осыпалась, оставшись недвижимой на полу. Изогнувшись петлей, песок в форме червя секунду стоял на подоконнике, очерченный уличным светом, а затем с едва различимым "шшшшш..." просыпался за окно.
Выждав десять, а то и пятнадцать ударов сердца, Сей опустил банку обратно на полку и быстро подошел к окну, обходя просыпавшийся песок. Перегнувшись через подоконник, он вгляделся в предутреннюю улицу, пытаясь высмотреть, куда уполз... или уползал его странный, пугающий "гость".
Уличных фонарей было не достаточно, чтоб различить исчезнувшее в темноте существо, если оно еще было здесь. Однако, едва Сей выглянул за окно, что-то небольшое и довольно легкое метко угодило ему в лоб. Послышались звонкие смешки - голосов было явно несколько, и что-то светлое метнулось от фонаря подальше в тень.
Весьма некуртуазно выругавшись, явив улице весь свой багаж знаний в области брани, Ширах вскинул ладонь к лбу, потер место удара. Не прыгать же через подоконник, со второго этажа, чтобы потом носится босиком и в домашней одежде по городу, выискивая... кого-то. Глубоко выдохнув и удержав на языке готовое сорваться очередное ругательство, Сей огляделся, пытаясь понять, чем в него запустил неведомые - неведомые! - проходимцы.
Во время прочувствованной тирады пострадавшего темнота снова прыснула смехом, послышалась возня. Снаряд же, отскочивший в сторону, оказался сушеным фиником. Он лежал рядом с Ширахом на подоконнике и, в отличие от недавнего песочного наваждения, выглядел вполне реальным.
Покатав финик между пальцев, Сей фыркнул, а потом с мальчишеской лихостью запустил в ответ снарядом в сторону хихикающей темноты.
Темнота сдавленно пискнула, после чего послышалось задорное и, кажется, слегка заплетающееся: "Давай, видишь, это взаимно!". И в круг света буквально влетела, явно не без посторонней помощи, и там остановилась завернутая в светлую шаль фигурка.
- С-сей Ш-ширах? Это же вы? - произнесла она. Голос, как и тот, первый, звучал не очень ровно.
Рекомый оперся локтями о подоконник и устроил на сплетенных пальцах острый подбородок. Утро начиналось весьма забавно, впрочем, чем не шутят боги? Какие-нибудь подвыпившие молодые шутники, которым захотелось купить ранним утром эфирных масел? Вполне возможно.
- Вы не ошиблись, - отозвался Ширах, оглядывая собеседника. Или собеседницу. - Чем могу быть полезен в столь прекрасное утро? - в голосе слышался откровенный сарказм.
Невидимые наблюдатели вновь захихикали, хотя скорее это звучало неприличным хрюканьем. Фигурка же в круге света неуверенно помялась, оглянулась в темноту, откуда зашипели и зашептали что-то. Дороги назад, видимо, не было, и незнакомец поднял голову к открытому окну. Накидка скользнула с головы, тогда стало понятно, что перед торговцем - девушка. Встрепанная, длинноволосая, нетрезвая.

Сообщение отредактировал Darkness - 9-09-2010, 19:21

[Reylan >>>]

- Я т-только х-хотела сказать, - начала она, - Мне нравится ваш з-запах.
Темнота не переставала сдавленно хрюкать.
- Т-то есть, не в-ваш, но в-ваш. П-понимаете?
- Моя дорогая, - не обратил внимания на сомнительный комплимент Сей, - сколько вы изволили выпить, прежде чем явились ко мне с такими похвалами?
Что и говорить - презабавно начинался день, определенно.
- Пить? - переспросила незваная гостья, - Я б-бы хотела пить с вами! Вы меня п-пригласите?
- Возможно. Когда ваша речь будет звучать более складно, вы не будете подсылать ко мне песчаных - во всех смыслах - змей и кидаться в меня финиками.
Казалось, она озадачилась.
- Змей? Змей... нет, змей - не я, у меня только финики! Хотите фиников?
- Благодарю вас, милая, но я не голоден, - вежливо отклонил угощение Ширах. "Кто же послал тогда ко мне... это?
Девушка явно исчерпала свое красноречие. Она обернулась в темноту и вопросительно развела руками. Оттуда снова зашипели.
- Вы п-понимаете, - девушка опять обратилась к торговцу, - Я в безвыходном п-положении. И просто обязана вам это сказать!
- Ну-у... - Ширах приподнял бровь, - вы мне сказали. Благодарю вас за столь оригинальный комплемент, моя милая. Приятно, когда утро начинается со столь приятных слов.
- Н-не только это, - поежилась собеседница. Сверху этого, должно быть, не было видно, но если бы кто-то заглянул ей в лицо, понял бы, что пары принятого для храбрости горячительного стремительно покидают ее одурманенный мозг, оставляя ощущение нелепости происходящего. Девушка зажмурилась, точно собравшись прыгнуть в холодную воду, и выпалила на одном дыхании:
- Я-очень-хочу-с-вами-ну-это-самое-вы-мне-нравитесь! - да так и осталась стоять с закрытыми глазами. Тьма за ее спиной разразилась нетрезвым хохотом.
Ширах приподнял уголки губ в по истине кошачьей улыбке.
- Раз дело обстоит так, не в моих силах отказать столь прекрасной девушке, - Сей выпрямился, - заходите со стороны лавки, я вам сейчас открою.
И ей ничего не оставалось, как подчиниться. Пробуждающееся от пьяной дремы сознание вспоминало о том, что такое стыд, заставляя щеки краснеть, однако оплата долга за проигрыш - дело поистине святое. Под взглядами оставшихся в тени свидетельниц, девушка прошла к двери.
Сей, держа в одной руке фонарь - лишь его слабый свет разгонял темноту в лавке, отпер замок и открыл.
- Заходите, - вежливо пригласил абсолютно незнакомую девушку Ширах и посторонился, пропуская её внутрь. В лавке пахло маслами, и ароматы смешивались, переплетались друг с другом - словно в темноте, по углам, расцветали невиданные цветы.
От неожиданно насыщенного густого воздуха у гостьи голова пошла кругом, ей показалось, она пьянеет вновь - теперь уже от запаха.
- П-простите, - выдохнула она.
Ростом девушка была примерно с самого Шираха, тоненькой, можно сказать угловатой, и благодаря этой худобе казалась выше, чем была на самом деле. Прямые длинные волосы цвета меди в начале вечера, должно быть, были уложены в замысловатую прическу, но после явно веселой ночи освободились почти ото всех стягивающих их шпилек. Смуглая кожа и миндалевидные светло-серые глаза выдавали наличие крови коренных жителей Оазиса.

[Darkness >>>]

- Ничего страшного, - Сей чуть качнул рукой, в которой был зажат фонарь, и рассеянный свет заскользил по лавке, превращая её в мрачный, причудливый калейдоскоп. - Пойдемте...
Ширах вытянул руку вперед, предлагая девушке пройти к приотворенной двери, за которой лестница поднималась на второй этаж.
Нежданная гостья последовала, куда указали, все еще чувствуя головокружение. Вот уж не зря говорят, что запахи могут свести с ума, подчинить волю, заставить любить или ненавидеть… Должно быть, этот мастер настоящий колдун. Наверное, если он захочет, сумеет смешать такое зелье, что любая из женщин упадет к его ногам. Девушка поежилась, но все же любопытство было сильнее.
- По крайней мере, вы не спали… - заговорила она. Голос ее звучал виноватым, - Быть может, это немного меня извиняет?
- Но вы меня оторвали от варки кофе, - Ширах следовал за девушкой, - а это, увы, пострашней прерванного сна. Нам сюда.
Как не удивительно, но внезапную гостью привели на кухню.
- Садитесь, - кивнул хозяин лавки на стул. - Вам чай? Или кофе?
Фонарь был повешен на крючок, на место, а сам Ширах повернулся к девушке и вопросительно приподнял брови, словно и не видел ничего странного в том, чтобы приглашать в четыре - или пять? - утра неизвестных девушек к себе на кухню.
- Я… - она растерялась, не зная, насколько ее собеседник серьезен. Так необходимого сейчас хмельного куража как не бывало, осталась лишь начинающаяся головная боль, грозящая вылиться в полноценное похмелье и жестокие угрызения совести, - Мне то же, что и вам. Вы очень добры.
Чем трезвее становилась девушка, тем она делалась и скромнее. Что ж, это вполне логично.
- Тогда кофе. Надеюсь, вы ничего не имеете против специй? - Ширах был очень и очень вежлив, попутно размышляя о том, что сейчас творят "поддельницы" его гостьи.
По кухне потянуло крепким и терпким ароматом кофе, гвоздики, корицы.... Сей поставил медную, с тонкими узором у горлышка турку на огонь, размешал и обернулся к девушке.
- Быть может, вам стоит представиться? - Ширах наконец-таки улыбнулся.
- О… я… - она перестала теребить уголок своей шали и принялась накручивать на палец длинный локон, - мое имя Аниас. И я… - она оставила локон в покое и принялась жестикулировать. Казалось, тонкие длинные руки болтались, живя своей жизнью, точно конечности марионетки, чей хозяин вдруг выпустил нитки, - Я, поверьте, не имею привычки знакомиться вот так вот…
- Просто было слишком много выпито? - с обезоруживающей улыбкой и не менее обезоруживающей прямотой поинтересовался Сей и повернулся к турке, которую вот-вот стоило снимать с огня - коричневая, плотная пена уже начала подрагивать. - Вам с сахаром?
- Мне нужно было выпить, иначе я бы не смогла, - она взмахнула руками, едва не задев хозяина, - Да, с сахаром, если можно.
- Верю, - отозвался Ширах, поставив перед гостей белоснежную, с темно-красным узором по тонким стеночкам, чашку с густыми и крепким кофе. Пододвинул медную же сахарницу, покрытую от широкого донышка до изящной крышечки причудливыми узорами.
Аниас поблагодарила кивком и рассеянно насыпала сахару в чашку. Ложки четыре, прежде чем опомнилась и остановилась. А еще она украдкой изучала нового знакомого. Однажды ей случилось побывать в его лавке, но покупательницей была не она, а одна из ее неугомонных подруг. Благодаря черноглазой сплетнице, самой шумной и активной из троицы, Аниас знала подробности дел и жизни многочисленных лавочников и торговцев, а то и более высокородных горожан. Хотя сложно было сказать, что из тех подробностей было правдой. Вероятно, незначительная их часть.
Сперва Аниас просто хотела признаться Шираху во всем и извиниться. В конце концов, долг за проигрыш уже был исполнен, большего от нее не требовалось, но… он был так мил с ней, совершенно этого не заслужившей. Совсем не хотелось говорить ему, что он всего лишь жертва дурацкой придумки. Да и вообще, он действительно начал ей нравиться. Хотя бы за эту его учтивость.
- Вы… пойдете завтра смотреть на гонки? – Аниас решилась затронуть безопасную тему.

[higf >>>]

Дворец, покои верховного жреца, Оазис. Шантал и Керим. Очень раннее утро

Шантал с тихим вздохом высвободилась из объятий.
- Скоро солнце приласкает своими лучами землю, мой повелитель, - полушутливым тоном заявила она, задумчиво накручивая на указательный палец вороную прядь, - ты хочешь, чтобы я сопровождала тебя сегодня в твоих делах?
Не дожидаясь ответа, женщина села на кровати, скрестив ноги, и изящно потянулась вверх, как тянется кобра за дудочкой умелого факира. Сумеречный свет серебрил ее смуглую кожу, очерчивая точеный силуэт молодого сильного тела. Правой рукой Шантал аккуратно отодвинула тюль надкроватного полога, обозначая свое намерение встать. Такое зрелище не оставило равнодушным мужчину, даже подуставшего, и рука, поднявшись в воздух и проведя по линиям очередного узора, оказалась на груди женщины и слегка задержалась там.
- А может, ну его никуда не идти и пусть обходятся без меня? – сказал он лениво и почти серьезно.
Почти.
- Пусть, - шутливо согласилась с ним куртизанка, мягко убирая его ладонь, - Но будет лучше, если ты пойдешь. Я обещала тебе особенный чай, я помню.
Она порывисто встала. Прошелестели легкие шаги по каменным плитам пола. Обернувшись и задорно улыбнувшись жрецу, Шантал исчезла в комнате для омовений. Почти тотчас за дверью тихо ойкнула девочка-прислуга, засуетилась. Зажурчала вода, наполняя каменные чаши.
Даже если бы правителю можно было бы отсутствовать – пропустить такое зрелище?!
Керим вскочил, потянулся и, дожидаясь, пока освободится комната, сделал несколько упражнений, приводя в тонус мышцы.

Женщина вышла не очень скоро, что, в принципе, едва ли удивило жреца. Кожа еще блестела влагой, волосы туго спеленывал отрез грубой ткани.
- Я сказала слугам, чтобы нагрели тебе воду, - привычно улыбнулась Шантал, сверкая белоснежными зубами. - Ты не ответил, хочешь ли ты, чтобы я сопровождала тебя. Если да, то мне нужно привести себя в более... приемлимый вид.
- Правда не ответил? – удивился все еще не одетый жрец. – Да, конечно хочу.
И, в свою очередь, скрылся за дверью.
Куртизанка покачала головой, некоторое время задумчиво глядя на закрытую дверь. Бисерная занавесь, отделявшая спальню от коридора, шевельнулась, и Шантал увидела смущенное мальчишеское лицо. Паренек вопросительно изогнул брови.
- Принеси с кухни теплой воды, две пиалы, заварочный чайник и попроси... - далее следовал пространный список трав и пряностей. Женщина говорила отчетливо, произнося следующее название только после утвердительного мальчишеского кивка головой. Тем не менее, когда служка опрометью бросился в кухню, Шантал подумала, что он непременно что-нибудь да забудет.
Она высвободила волосы. Они черной прохладной волной упали ей на плечи и спину. За то время, пока мальчик исполнял ее поручение, женщина успела заплести четыре тугие косы и уложить их на затылке в подобие роз, с кольцами, закрывающими шею.
Смуглая физиономия подростка снова показалась из-за занавеси. Эль Кассиус Дио кивнула, приглашая мальчика войти. Аккуратно балансируя двумя подносами, слуга пересек комнату, поставил все принесенное на низкий столик из резной слоновой кости, и подлетел к Шантал, чтобы помочь ей скрепить прическу. Получив в благодарность благосклонную улыбку женщины и пару мелких монет, моментально исчезнувших в полах его простецкой рубахи, парнишка попятился к выходу, непрестанно кланяясь, и, наконец, исчез в коридоре.
А куртизанка начала колдовать над травами. На удивление, паренек принес все в точности то, что она просила. Керим задерживался, и, судя по плеску воды, не спешил пока завершать банные процедуры, что сейчас, впрочем, было Шантал только на руку. Оставив ароматный напиток настаиваться, она быстрыми движениями пальцев нанесла на скулы немного румян - лицо сразу стало выглядеть моложе и свежее. Уголки глаз тронула светлыми тенями. Женщина не очень любила их использовать: сделанные из каменной пыли, они были не слишком полезны для кожи, но являлись единственно верным средством, надежно скрывавшем следы бессонной ночи.

(завершение ночи с Т_О)

[Тео >>>]

Когда Керим вернулся в спальню, Шантал была причесана и опрятна лицом, хоть и по-прежнему нага. Она предпочитала спрашивать о том, что ей стоит надеть, у своего спутника. Жрец же, напротив, уже облачился в парадные одеяния, которые ему принесли прямо в умывальную комнату. Светлая ткань просторных штанов и рубахи текла складками, и знаток сразу сказал бы, что она очень дорога и произведена не в Оазисе. Золотая и синяя вышивка намечали узоры морских волн и солнечного цвета. Все было очень просто, и Керим явно не будет там самым нарядным – что, впрочем, верховному служителю богини было глубоко безразлично. Рыжие волосы остались непокрыты и падали на плечи волнами влажной меди.
- Прекрасный костюм, - одобрил он, посмотрев на женщину. – Но создаст определенные неудобства. Подбери что-нибудь на свой вкус, чтобы мы хорошо смотрелись рядом... О, а это и есть обещанный чай?
Шантал поднесла палец к губам и сузила глаза в лукавом и ласковом прищуре.
- Я обещала еще кое-что, - тонкие брови весело изогнулись. Женщина разлила напиток по пиалам, взяла одну из них двумя руками, и держа горячую чашу указательными и большими пальцами, поднесла к губам. Сделав глоток обжигающе горячего чая, она удовлетворенно кивнула, подошла к Кериму и протянула чашу ему.
Он повернул ее и коснулся губами там, где это только что сделала Шантал, лукаво посмотрел на нее – заметила или нет? Это тоже было своеобразной игрой. Затем глотнул – видимо, слишком много, потому что слегка задохнулся и, лишь сделав десяток глубоких вдохов и выдохов, пришел в себя. Затем прихлебывал отвар, обжигавший не только паром, но и пряным вкусом трав, мелкими глотками и, совмещая полезное с приятным, наблюдал, как куртизанка одевается. За два года более или менее регулярных встреч с правителем, Шантал составила определенный гардероб, хранившийся в спальне. Сейчас она выбрала платье из натурального тонкого выбеленного шелка, расписанное аккуратными светло-голубыми узорами. Кулиска под грудью выгодно подчеркивала формы женского тела, короткий подол открывал взглядам стройные смуглые ноги, но при всем этом наряд не выглядел вульгарным. По крайней мере, по меркам Оазиса.
- Ну как? - спросила Шантал не то про чай, не то про свой облик.
- Приятно! – при желании ответ жреца можно было отнести и к тому, и к другому.
Женщина кивнула, вполне удовлетворенная его ответом. Потом вдруг спросила:
- Как ты отнесешься к тому, если я решу родить ребенка?
Керим поперхнулся очередным глотком, закашлялся и помотал головой, отфыркиваясь. Затем неопределенно и с некоторой опаской протянул:
- Ну... А что?
Шантал, наверное, впервые на его памяти, смутилась.
- Нет, ты не думай, не от тебя... - она знала, что ее любовник больше всего ценит в их отношениях простоту и определенность статуса, - я ни на что не претендую. Я вообще, в принципе. Ты будешь продолжать встречаться со мной?
- А... Почему бы и нет? Это будет занятно, - мужчина явно успокоился и, наконец опустошив чашу, спросил с интересом: - А есть кандидатуры?
Куртизанка отрицательно мотнула головой.
- Я еще не думала об этом. Я не могу планировать такие вещи без... - она хотела сказать: "…без твоего одобрения" - но прикусила язык. Кериму вовсе не обязательно знать, что женщина столь зависима от него, - без внимательного рассмотрения всех "за" и "против".
Удивленно поднятые брови послужили предисловием к ответу.
- Весьма необычный для женщины подход в таком вопросе, - без обиняков заявил верховный жрец.
- Много ты понимаешь в женском подходе к данному вопросу, - фыркнула Шантал, зная, что мужчина не обидится.
На некоторое время Керим задумался и признал:
- Наверное, не очень, но ничего не поделаешь... – прислушался к своим ощущениям. - Я действительно себя чувствую, будто отлично выспался! Нам пора, мне надо еще речь глазами пробежать!
Фонтан проводил их замирающим мелодичным шепотом.

(действо уже весьма двусмысленно прокомментрировал higf)

[Torvik >>>]

Городская свалка. Бабук
Бабук спал. Спал, завернувшись в несколько слоёв мешковины возле городской свалки. В мешках было тепло. На свалке вообще хорошо ночью. Тихо. Никто не беспокоит. Даже вездесущие мухи. Они тоже ночью спят. Вот как начнут весёлую песенку, значит - пора. Пора выходить на дорогу, раскладывать свой нехитрый скарб и жалостливым голосом тянуть свою обычную песню о том, что его свистульки лучшие на свете и любой ребёнок лет до семидесяти спит и видит, как бы в них подудеть. А завтра ожидается жаркое. И народу, если встать хорошо, мимо пройдёт много. Чуть ли не весь город. И монетку бросят многие. Не только потому, что им до зарезу необходимы пресловутые деревянные изделия Бабука, а хоть бы для того, чтоб своей щедростью произвести впечатление на подружку или же жену и показать отпрыскам отцову щедрость. А заодно он всё и приметит. Кто с кем и как настроен. А где надо и выводы сделает. И кому надо что надо шепнёт. Только очень-очень немногим. Конкуренция? Бабук не боялся конкуренции. У городских нищих иерархия выше, нежели при дворце и он там - не последняя спица в колеснице. Главное завтра - смыться до того, как объявят первые результаты. Ибо проигравшийся народ зол и мстителен. Попадись ему под руку, так и костей не соберёшь. вытрясет всего. И главное - и заступиться будет некому. Нищие - они всегда вне закона. Но это завтра. А сейчас нужно спать. Сон - это же здоровье. А здоровье лишним не бывает. Пока мухи не начали свою песню - спать...

Сообщение отредактировал Torvik - 10-09-2010, 10:22

[Reylan >>>]

Квартал Аль-Арсуф. Недалеко от лавки Тонга (для Grey)

Звуки ночного города. Тому, для кого эти места стали родными, звуки улиц расскажут не меньше, чем голоса леса опытному лесничему. Шорохи, скрипы. Жесткие касания каблуков о плиты мостовой и мягкий шелест подошв по песчаным дорожкам. Легкий топоток туфель юной девушки, волочащееся шарканье грузного старика. Голоса: смех, пение, крики, а иной раз звуки драки - дело обычное. Но только не этот вопль, наполненный болью и смертельным ужасом, прорезавший внезапно синеву ночи, точно клинок, рассекающий плоть. Если когда и слышали стены квартала подобные звуки, то вряд ли это происходило так часто. Убийцы действуют осторожно, их жертва не будет так вопить. А если не поделившие что-то поединщики сошлись лицом к лицу, тогда почему веет такой нечеловеческой жутью от этого захлебывающегося, постепенно затихающего звука? Чем можно вызвать подобное?
Зажглись огни в уже уснувших окнах, зашуршали занавеси, захлопали настороженно ставни.

Сообщение отредактировал Reylan - 10-09-2010, 11:36

[Torvik >>>]

Городская свалка. Бабук
Совместно с Рейлан

Мухам и правда не время еще просыпаться. Но мало ли помимо них живности на этих улицах, особенно в районе свалки? К крысам, бездомным кошкам и геккари человек, ночующий на улицах не первый день, привычен, и вряд ли те нарушат его сон, который, как известно, есть здоровье. Однако, если хочешь выжить, должно уметь отличать звуки безобидные от чего-то такого, что может грозить опасностью. А любой непонятный звук, пока ты не знаешь, чем именно он вызван, может оказаться таким. И если ты до сих пор не погиб на улицах большого города, твое сознание вычленит тревожные звуки из городского гула даже сквозь сон.
Именно это происходило сейчас. Неискушенный слушатель, беспечный обыватель, знающий, что скоро укроется под крышей своего уютного дома, не обратил бы на этот тихий шелест особого внимания, а если и услышал, то решил бы, что это ползет змея. Но было в этом звуке еще что-то...
Бабук тоже услышал этот звук. Как же иначе? Он не первый день ночует в этом месте и раньше.... Нет, на свалке много звуков, но такой... Нищий проснулся. Он не стал вскакивать на ноги. Нет. Он просто насторожился и стал разжимать и сжимать в правом кулаке рукоять маленького, но острого ножа, которую не выпускал из руки даже во время сна. Затёкшие пальцы руки вновь обрели подвижность. Обстановку следовал оценить. Может, этот звук совсем не по его душу и можно продолжать сон. То, что так непонятно звучит вполне может оказаться и чем-то безобидным, совсем не страшным, совсем-совсем не страшным.
Первым, что предстало взгляду нищего, был маленький светлый геккари, стоящий неподалеку напротив. Но источником звука являлся не он. Зверек стоял, выгнув спину и оскалив клыки, а взгляд его круглых горящих глаз был устремлен на это. Это и правда можно было принять за змей. Но только сперва. По сухой земле мимо нищего с тихим шелестом текли три песчаных полосы. Бугрясь на неровностях, проваливаясь в трещины, чуть рассыпаясь и снова собираясь в змееподобную форму. Они двигались неторопливо, но целеустремленно.
Бабук смотрел на полосы и мелко дрожал. Страх не позволял нищему сдвинуться с места. Впрочем, это же не позволял ему и здравый смысл. Лучше пусть пылит мимо. Он тут никто и звать его никак. Так - ветошь с мясной начинкой. Привлекать к себе внимание было чревато. Зачем. Одно дело та опсность, которую знаешь. Знаешь опасность, знаешь и цену риска. В противном же случае оставалось лишь надеяться, что на себе испытает опасность кто угодно, вон тот же геккари к примеру, но только совсем не нищий по имени Бабук.
Странный песок продолжал движение. Одна из лент вдруг остановилась и поднялась, точь в точь как змея поднимает голову, чтобы осмотреться. Поведя концом из стороны в сторону, песчаный червь вновь опустился на землю и поспешил за двумя другими прочь в темноту. Судя по всему, его не интересовал ни нищий, ни геккари. Последний же, издав пронзительный взвизг, сиганул к нищему, бесцеремонно воспользовавшись Бабуком, как ступенькой, вскарабкался на гору мусора и исчез.
- Тьфу! - сплюнул Бабук. Спать резко расхотелось. То, что эти... твари прошли мимо значило только то, что сегодня его пронесло. Завтра всё могло случиться иначе. Надо быть осторожным. Очень осторожным. Если он их видел, их мог видеть и кто-то иной. А это значит, что к слухам завтра стоит прислушиваться с особым вниманием. Прислушаться и намотать на ус. Жить хочется и нищему. К тому же у него была ещё в этом городе цель. Своя цель.

[Ночная странница >>>]

Дом семейства Морильо.
Лаура, Инелия, Алехандро.

Лаура любила ночь. Любила свет звезд и тишину. Но сейчас ей было не до этого. Рано утром будут гонки, весь город и множество гостей будет наблюдать за этим зрелищем. А Алехандро пропал. Вообще-то он не пропал, если быть совсем уж честной, он отбыл за товаром, не сказав, куда положил приобретенные заранее билеты на городскую стену. Девушка металась по дому, новодя беспорядок везде, где появлялась.
- Дьявол! - со злобой зашвырнув одну из попавших под руку подушек в угол комнаты, она неожиданно заметила вошедшую.
- Ну что ты уставилась? Алекс сведет меня с ума! Я же просила его вернуться заранее!
Лаура, чьи черные длинные волосы разметались по плечам, а лицо горело от возмущения, в данный момент была похожа на разъяренную фурию, но привычная к подобного рода истерикам, Инелия спокойно подняла брошенную подушку, подошла к креслу и указав на него кивком головы, тихо заметила:
- Если я прямо сейчас не займусь твоей прической, вы опоздаете. Алехандро, насколько я знаю, всегда держит свое слово. Если он сказал - "вернусь", значит, вернется. Разумеется, если не случится чего-то совсем уж непредвиденного.
Понимая, что собеседница права, Лаура уселась и ответила уже гораздо более спокойно:
- Сделай что-нибудь необычное... Я хочу быть красивой сегодня.
Девушка, стоящая у нее за спиной и расчесывавшая роскошную гриву волос, хитро улыбнулась:
- Ты хочешь, чтобы мужчины смотрели не на гонки, а на тебя? Боюсь, что господин Морильо будет не очень доволен.
Смех Лауры был напряженным:
- Плевать я хотела на мнение господина Морильо. Пусть знает, что его жена - не уродка и нравится мужчинам! И если он будет так мало обращать на меня внимание - заведу любовника, вот!
Инелия, нахмурившись от усердия, умело укладывала волосы, ничего не отвечая, и , похоже, даже не обращая внимания на болтовню Лауры. Супруги Морильо были вместе уже шесть лет, и кому как не ей, постоянной спутнице и компаньонке, было знать, что, несмотря на постоянное кокетство, всерьез Лаура так никем и не увлеклась.
На некоторое время воцарилась тишина, но долго молчать Лаура просто не умела.
- Ин, скажи, если он все-таки опоздает, мы с можем пойти туда без него?
- Нет, не сможем. Я никуда не пойду, я должна открыть магазин, - прическа была почти уложена, оставались лишь небольшие штрихи и Инелия напряженно раздумывала, как закрепить в волосах роскошную заколку в форме бабочки, привезенную Алехандро в подарок жене чуть более месяца назад...
Через час, накрашенная и одетая в длинное светло-голубое платье, Лаура нервно расхаживала по магазину, то и дело высказывая расставлявшей товар Инелии свое недовольство. Алехандро появился в дверях ровно тогда, когда женщина была готова закатить новую истерику. Заметив мужа, лицо Лауры просветлело:
- Алекс, дорогой, ну что же ты так поздно? - голос был мягким, без малейшего намека на раздражение.
Мужчина мимоходом окинул фигуру жены критичным взглядом и ничего не ответив, прошел к лестнице. Спустя еще пятнадцать минут, супружеская чета Морильо была готова к выходу.

Сообщение отредактировал Ночная странница - 10-09-2010, 18:11

[Grey >>>]

Лавка Тонга, квартал Аль-Арсуф, Оазис.
День первый, за полночь.

Резкий и слишком громкий звук, жестоко разбивший ночную идиллию. Неприятный звук. Кхан видел и слышал немало смертей, но таких очень и очень немного. Плохой знак, и нужно разобраться, что к чему, а если получиться – то и решить все быстро, жестко, но умело и тихо.
Позади раздался шорох, и мангус, уже накидывавший кожаный жилет, обернулся. Безмолвный Тонг замер под деревянной аркой, на его плече лежало обнаженное лезвие широкого шамшира.
- Останься, - это прозвучало не столько как приказ, сколько как просьба.
Ночь Оазиса холодна, расставаться с любимым кафтаном Кхан не решился. Решетчатая ставня балкона послушно распахнулась, и мангус шагнул в темноту. Через мгновение лишь чашка с недопитым чаем подтверждала тот факт, что Каин действительно был здесь.
Он приземлился мягко, подогнув ноги и коснувшись левой рукой старых камней мостовой. Сейчас, повинуясь инстинктам предков, мангус больше полагался на слух и нюх, чем на зрение, и те безошибочно указывали ему путь. Двигаясь быстро и уверенно, Кхан зашагал по главной улице к одному из переулков.
Недавние размышления не оставили мангуса до конца, и, несмотря на обстоятельства, он не мог не поддаться удовольствию от созерцания того, что происходило с Аль-Арсуф. Еще недавно на такой крик никто из местных и не обратил бы внимания, продолжая заниматься своими делами. Немногие, кто оказался бы поблизости, поспешили бы убраться прочь. Но сейчас потревоженный квартал реагировал совсем по-другому – зажигались огни в домах, выглядывали люди из окон, на порогах домов появлялись мужчины с лампами, с фонарями, с простым, но добрым оружием, вроде тяжелой палки или вполне солидной дубинки, окованной металлическими кольцами. Им было не все равно, это был их квартал…
На углу Каин остановился. Мужчина, появившийся в дверях соседнего дома, был ему знаком. Шахруз. Когда-то он был помощником известного каменщика и плиточного мастера, которому Кхан заказал ремонт своего пристанища. С недавних пор у Шахруза было уже свое дело и свои помощники. Его услуги пользовались спросом в Аль-Арсуф – большинство новых домов, мастерских и лавок отстроили молодой каменщик и его люди. Особенно хорошо удалась кофейня на углу, столь любимая стражниками…
- Шахруз.
- Амир Кхан? – молодой человек сделал шаг по направлению к Каину, но был остановлен взмахом руки.
- Стража. Приведи стражу, сюда, - Каин неотрывно смотрел в темноту проулка. – Это там.
- Хорошо, - каменщик кивнул, не смея ослушаться человека-зверя, и поспешил прочь.
Мангус, глубоко вдохнув ночной воздух, хищной тенью скользнул между серых стен. Он не любил ждать.

[Reylan >>>]

***
Песок, кругом только песок. И темнота. Ни единого огонька, ни намека на присутствие жилья или человека. Он совершенно один. Он зовет брата, наставницу и даже мать, хотя в глубине души откуда-то знает: она, та, чьему взору доступен каждый уголок Оазиса до самой завесы, не услышит его здесь. Он и сам не слышит свой голос, точно тот тонет в песке, как утопают по колено его босые ноги. Он с трудом бредет сквозь густую черноту, увязая и спотыкаясь, и зародившаяся в сердце тревога постепенно перерастает в устойчивый страх. Страх накатывает волнами, и чудится, что и волны песка, окружившие маленькую фигурку, тоже движутся. Он никогда не был на море только читал о нем, слушал рассказы и видел бескрайние водные просторы в магическом зеркале наставницы, и вот сейчас ему казалось, что вздымающиеся вокруг волны песка очень похожи на море. К горлу подкатил ком: кажется, это называют морской болезнью? Неужто от нее можно страдать и в пустыне?
В какой-то момент он оступается, падает, выставив руки вперед, проваливается по локоть, и тогда песок вдруг оживает вокруг. Вздымается вверх сыпучими плетьми. Они раскачиваются над его запрокинутым с расширившимися от ужаса глазами лицом, а затем стремительно кидаются вниз, впиваясь в ноздри и в горло, заполняя песчинками легкие, не позволяя ни кричать, ни даже вздохнуть...

Дворец, комната Теймира. Ночь
...Теймир скатился с кровати, запутавшись в простынях, хрипя и хватаясь руками за горло, и не сразу сообразил, что может дышать. Тело его, мокрое от пота, била крупная дрожь. Мальчик вскочил, споткнулся о простыни, снова упал, кое-как выпутался и кинулся к дверям, распахнул их и выскочил в коридор, пустой в этот поздний час. Он пробежал, звонко шлепая босыми ногами по плитке не так уж много, затем сбавил темп и остановился, переведя дух. В горле у него пересохло и чудилось, будто песок скрипит на зубах. Или это только разыгравшееся воображение? Теймир прислонился к прохладной стене и судорожно вздохнул. Хорошо бы он выглядел, вломившись среди ночи в комнату к брату только от того, что ему приснился страшный сон. Глупость какая, что он - маленький что ли? Мальчик еще раз вздохнул, огляделся - не видел ли кто? - и медленно побрел назад в свою комнату.

Квартал Аль-Арсуф. Ночь
Судя по всему, источником жуткого звука действительно был переулок, куда устремился сейчас Каин Кхан. Хозяева двух домов, чьи двери выходили на эту злосчастную сторону, выглянули, разгоняя темноту фонарями, но света было недостаточно, чтоб разглядеть что-либо: через пару десятков шагов переулок круто сворачивал, а заходить туда никто не решался. Люди тревожно переговаривались и, заглушая их голоса, надрывно орал напуганный ребенок на руках одной из показавшихся за мужскими спинами женщин. Позади послышался топот ног и бряцанье оружия. Приближался патруль, должно быть, тот молодой каменщик успел позвать их, а может, кто-то еще. Среди всего этого сложно было вычленить звуки, доносящиеся из переулка. А там было уже совсем тихо, только шуршал подгоняемый легким ветерком песок, позвякивал колокольчик под козырьком одной из запертых на ночь лавочек, да кто-то всхлипывал тонко и жалобно.

Сообщение отредактировал Reylan - 11-09-2010, 16:50

[Darkness >>>]

Сей Ширах, лавка эфирных масел "Амирис", Оазис, очень раннее утро

- Вы… пойдете завтра смотреть на гонки? – Аниас решилась затронуть безопасную тему.
- Думаю, что да, - Ширах сделал глоток из своей чашки, покатал горьковато-терпкие капли на языке; кофе он пил без сахара и заваривал его до чернильной густоты. - А вы?
- Непременно! – живо ответила она, отхлебывая свой слишком сладкий кофе, - И я делала ставки! А вы?
Это была одна из ее слабостей. Аниас легко поддавалась азарту – распространенный порок в этом городе. Хотя стоит ли считать это пороком в Оазисе? Лишь только врожденная осторожность выручала Аниас до сих пор. Она никогда не ставила больше, чем могла уплатить. Пожалуй, самой серьезной расплатой за проигрыш для нее действительно стала сегодняшняя ночь.
- Нет, - покачал головой Сей, - сказать по правде, я не очень азартен и рисковать люблю в несколько другой области.
Что правда, то правда - в жизни Шираха риска было предостаточно - среди его посетителей попадались личности весьма... эксцентричные, да и некоторые масла Сею приходилось доставать не менее... интересными способами.
- Правда? А как? – Аниас округлила глаза и подалась вперед. Разговоры о риске ее будоражили, хотя она никогда не считала себя рисковой. Она могла лишь иногда представлять как, например, берет верблюда и отправляется в пустыню. Совершенно одна. Или, страшно сказать, покидает Оазис, в котором выросла и провела всю свою жизнь. Но это только в мечтах.
- Торговля - дело тоже рисковое, - пожал плечами Ширах. Внезапная ночная гостья, с её почти прошедшим пьяным угаром, от которого, впрочем, еще оставались следы, весьма и весьма веселила хозяина лавки.
Слова о торговле напомнили девушке, где именно она находится, и Аниас произнесла:
- Ох, эти запахи… Это ведь колдовство?
Ширах поднес свою чашку к лицу, повел тонким и длинным носом.
- Хм... Скажите, что вы думаете о запахе кофе? - вопросом на вопрос ответил он.
- Ну… - Аниас испуганно принюхалась, словно ей только что сообщили, что в чашке был яд, - Он пахнет… как кофе.
- А как пахнет кофе? - с улыбкой поинтересовался Ширах.
Аниас подняла на него растерянный взгляд, ни дать ни взять, ученица не выучившая урок.
- Он… горький? – предположила она.
- Запах? В какой-то мере. А еще - с нотками шоколада, древесного дымка.
- Дымка? – переспросила Аниас и вдруг рассмеялась. Помахала ладошкой и смущенно потупилась, - Не обращайте внимания, просто… Дымка!
И она захихикала вновь, точно ей в чашку действительно подлили не только кофе.

[Reylan >>>]

- Я сказал что-то смешное? - удивленно приподнял брови Ширах.
- Нет-нет! Извините, пожалуйста! – замахала руками гостья, пожалуй, чересчур эмоционально. Отставленная в сторону чашечка опрокинулась от удара ее ладони, и оставшееся сладкое содержимое пролилось Шираху на колени. Увидев, что натворила, Аниас вскочила с места и тут же рухнула на пол у ног хозяина, схватившись за собственную шаль и, очевидно, собираясь использовать ее в качестве тряпки, - Айяй, я сейчас вытру!
Выругаться или бросаться поднимать девушку с пола? Как истинно-вежливый человек, Сей выбрал... нет, не первое. Второе. Поймав Аниас за предплечья, Сей аккуратно, но довольно решительно поднял её на ноги.
- Не стоит. Лучше вытрите стол, раз уж хотите спасти положение. Я сейчас переоденусь...
- Ага… - растерянно произнесла она и огляделась уже в поисках какой-нибудь салфетки.
- Возьмите вот там, - кивнул в сторону шкафчиков Сей. Спасибо богам, что кофе уже успел слегка остыть, а то не миновать милым ушкам Аниас парочки крепких и отборных выражений, совсем не подходящих вежливому и обаятельному Шираху. - Подождите здесь, я скоро вернусь...
Аниас отыскала в указанном месте тряпку и тщательно вытерла пролитый кофе.
Сей тем временем изволил исчезнуть из кухни, направившись в спальню, чтобы была на две двери дальше по коридору. Все же... не будет его едва ли больше пять минут, а из кухни девушка - мало ли! - вряд ли что-то больше банки кофе могла украсть.
Но она и не думала ничего красть. Покончив с устранением последствий маленькой катастрофы, она смирно уселась на стул. Поморгала, уложила локти на стол и опустила голову на сложенные руки. Всего на минуточку…
Вернувшийся Ширах только хмыкнул озадаченно. И вот что с ней теперь, красавицей, делать? Не в спальню же тащить? Проснется через пару часов, удар девочку хватит... Но и на кухне оставлять сие спящее создание тоже было не хорошо.
Подойдя к Аниас, Сей присел рядом на корточки... прикинул что-то, а потом со вздохом подхватил гостью на руки, возблагодарив богов за то, что у него еще есть гостиная с диваном, на котором можно уложить отряд таких вот барышень...

[Archangel >>>]

Фервор, таверна "Тишина и покой" (или "В Салденвилле секса нет")

- О боги! О боги!! О БОГИ!!! - судя по силе страсти в женском голосе, боги присутствовали прямо там, за стеной, и были, безусловно, на высоте.

Едва достигнув некоего подобия душевного равновесия после молитвы Виркулу, Фервор тут же его потерял. То, что сейчас происходило за стенкой, несомненно шло вразрез со всеми доктринами его божества, а значит, и с его, Фервора, внутренними установками. Нет, разумеется, и в Салденвилле занимались любовью, однако отношение к интимной жизни там было совершенно иным, нежели в Оазисе. Об этом не принято было говорить слишком громко, не принято каким-либо способом привлекать внимание к своей сексуальной жизни, и уж тем более не следовало давать знать окружающим, что именно сейчас вы занимаетесь этим, ибо это уже была высшая степень невоздержанности и прекрасный повод заслужить общественное порицание, а главное, негодование жрецов Виркула (в основном благодаря соседям, чья ночная жизнь была не столь бурной, но чья словоохотливость и меркантильность компенсировали это досадное упущение).

Памятуя о том, что ему не следовало выглядеть дикарём среди местных и привлекать внимание к своей экзотической идеологии раньше времени, Фервор по началу попытался взять себя в руки и не обращать внимания на шум, надеясь, что скоро всё закончится. Однако огонь страсти за стенкой не только не потухал, но и разгорался всё сильнее и сильнее с каждой секундой. Когда же из уст женщины раздалось слово "Боги", для Фервора это была последняя капля, ибо такого кощунства он вынести уже не мог. Взывать к богам во время такого презренного занятия - что может быть отвратительнее?
"Хотя чего ещё можно ожидать от местной богини-шлюхи и её почитателей?", - подумал Фервор, однако эти снисходительные мысли не смогли унять его праведного гнева. Этих гнусных людишек следовало проучить, в этом не было никаких сомнений. К тому же можно было сделать это, не привлекая к себе внимания...

Фервор закрыл глаза и сконцентрировался, ненадолго освобождая свой разум от необходимости воспринимать творящееся вокруг. Молодой жрец был не столь искусен в магии ущерба, как в жреческих заклинаниях, однако в данном случае никакого особого мастерства не требовалось - он хотел лишь нанести небольшую и неопасную, но весьма болезненную режущую рану одному или обоим участникам действа за стенкой, чтобы несколько охладить их пыл. Заклинание было несложным - по сути, это должен был быть всего лишь порез на туловище, руке или ноге, однако дело несколько усложняло то, что Фервор колдовал, не имея зрительного контакта с целью. Впрочем, и это не было таким уж препятствием - зная примерное расположение цели и не находясь слишком далеко от объекта, можно было успешно сотворить такое заклинание без особого труда.

Так или иначе, все сомнения сейчас были чужды разуму Фервора. Совершив необходимые ментальные усилия, он приглушённым, но каким-то злобным голосом (находившийся рядом мог бы принять это за шипение змеи), коротко произнёс слова заклинания.

Сообщение отредактировал Archangel - 12-09-2010, 12:54

[Reylan >>>]

Развлекательный дом "Зеленый верблюд". Чуть за полночь
(большая склока в компании Бессмертник и ТеО)

Заведение носило забавное название "Зеленый верблюд" и являло собой некую жгучую смесь, предоставляя своим гостям самые разнообразные услуги. В правом крыле его находились комнаты барышень, любезных и гостеприимных. Девушки эти не были элитными спутницами богатых господ, подобно Шантал вон Эль Кассиус Дио, но не являлись и уличными девками. То были чистые и ухоженные особы, своей волею или волей судьбы заброшенные в Оазис и по каким-то причинам вынужденные (или пожелавшие) зарабатывать на жизнь подобным способом.
Левое крыло занимал игорный дом, в центре же располагалась галерея залов, где подавали разнообразную еду и выпивку, устраивались шоу и представления.
Самые верхние этажи сдавались постояльцам, и комнаты не пустовали никогда.

Один из небольших залов первого этажа был украшен весьма своеобразно: на стенах висели колеса и части механизмов, столы повторяли формы шестерней, а напротив входа красовались портреты победителей минувших заездов на гоночных карах.
Этот зал давно и прочно облюбовали гонщики. Собраться накануне заезда, поднять бокал (разумеется, с безалкогольным содержимым, хотя...), продемонстрировав взаимную симпатию и уважение, пусть даже среди конкурентов зачастую это было совсем не так, стало доброй традицией. Впрочем, заклятые друзья появлялись здесь не только для того, чтоб обменяться лицемерными улыбками и пожеланиями. Бывало еще и полезно понаблюдать, оценить обстановку. Кто морально готов, а кто нервничает. Кто с кем успел скорешиться в этом сезоне - почему нет? - а кто кого при первой же возможности подрежет на крутом повороте, а то и выпихнет с трассы. Такая информация очень помогала выбрать расположение на старте и тактику дальнейших действий.
Май-о-Лика, как бывалая, хотя и самая молодая гонщица, знала все это. И навещала приветливый зал "Зеленого верблюда" перед каждым боем. Сегодняшняя ночь не стала исключением - девушка сидела за давно облюбованным угловым столиком и неспешно потягивала из высокого стеклянного стакана какой-то густой сиреневато-синий напиток. Лика была одета в любимую черную кожаную куртку с капюшоном, простые шерстяные штаны и высокие тяжелые ботинки с железными набойками.
Оглядев зал, гонщица фыркнула и раздраженно мотнула головой, словно бы отгоняя назойливое насекомое. Одни и те же физиономии! Из вечера в вечер, из гонки в гонку! Она успела выучить все их трюки и уловки, с первого взгляда могла определить, в каком состоянии их кары и какой стратегии гонщики решили придерживаться в следующем поединке. И она не питала иллюзий, помня о воле случая. Лика понимала, что любой из засранцев, сидящих вокруг, может ее обойти, неожидано выкинув нелепый фортель. А подобное понимание порождало ненависть и холодный прилипчивый страх.
А прямо по курсу, точно специально дразня и подстегивая подобные мысли в головах амбициозных юнцов, расположилась небольшая группа фаворитов утреннего заезда. Они стояли, небрежно облокотившись о барную стойку, в зеленоватом сиянии водяного светильника, и позы некоторых поразительно напоминали позы красовавшихся на портретах звезд предыдущих соревнований. Конечно, не одна лишь Май-о-Лика помнила о воле случая, и все же информация по сделанным ставкам говорила сама за себя. На этот раз никто не выделил единственного и безусловного лидера, однако троим из собравшихся победу прочили в равной мере. Едва ли те трое испытывали сейчас теплые чувства по отношению друг к другу, и все же они стояли вместе и улыбались на публику, а их бокалы звонко соприкоснулись в традиционном тосте, поднятом за честную борьбу.

Сообщение отредактировал Reylan - 13-09-2010, 17:32

[Bes/smertnik >>>]

с Рейлан и ТеО)

Май-о-Лика от души пожелала этой тройке подавиться своим пойлом. И долго, мучительно кашлять.
- Для кого актерствуете, гаденыши? Тут все свои, никто не поведется, - процедила она, крепче сжимая стакан.
Это было отчасти не совсем так. В зал в этот вечер набились друзья и родные, многочисленные поклонники, букмекеры и заинтересованные. Но действительно, большинство из тех, кто следил за гонками не первый сезон, давно разобрались, что к чему.
- Ехидствуешь? - послышался прямо над ухом Май-о-Лики тихий, чуть с хрипотцой голос.
Вейнор Стим участвовал в заездах не первый год и числился в вечных аутсайдерах. С одной стороны, это было не так уж и плохо. Ведь он занимался тем, что ему нравится, не рискуя при этом нажить многочисленных врагов. Но с другой - никто не воспринимал его всерьез. Да он и выглядел так: невзрачно и серо, с незапоминающимися чертами лица. Таких, как он, вообще сложно было представить победителем или фаворитом, ведь все они, включая ту троицу у барной стойки, казались фигурами яркими и интересными. Но быть может, это всеобщее внимание как раз делало их таковыми?
- Твое-то какое дело, мелочь?.. - рыкнула, не оборачиваясь, Лика. Только Стима ей и не хватало!
- Полегче, сестренка! - вскинул руки в примирительном жесте Вейнор, после чего быстро обошел стол, нахально уселся напротив раздраженной гонщицы и кивнул на купающуюся в лучах всеобщей любви, ненависти и зависти троицу, - На какого ставишь?
Казалось, слова Лики в его адрес Стима ничуть не задели, но и сам он вел себя вызывающе.
- Ни в один кар не уместится то, что я кладу на твой вопрос, на твое мнение и на тебя! - сорвалась гонщица. Нервы в последнее время пошаливали, а тут еще этот хам... Май-о-Лику трясло от ярости - стакан с сиреневым напитком дрожал и подпрыгивал в ее руке - Сваливай-ка от меня подобру-поздорову или охрану позову! Забыл прошлый раз!?
Стим открыл было рот, но высказаться не успел.
- Боюсь, даже не столь большого у тебя просто нет, - фыркнул один из той самой противной троицы, проходивший по случаю мимо. Сказал - и проследовал дальше, как ни в чем не бывало.
Лика не замедлила зло огрызнуться:
- Да я на своих двоих обставлю в забеге твою фукалку, выскочка!
Вейнор откинулся к стене, отхлебнув из своего стакана. В его невыразительном взгляде сверкнул огонек интереса. Кажется, вмешиваться он больше не собирался. Впрочем, в переполненном зале и без него хватало желающих подлить масла в огонь.
- А это еще что за бритоголовая тут вякает? Да кто ты такая? - высокий женский голос звучал нетрезво. Гонщики не пили горячительного перед стартом для собственного блага, а вот болельщикам не требовалось себя ограничивать и большинство из них были уже изрядно навеселе. Одна из таких девиц, устремившаяся вслед за кумиром и услышавшая сейчас часть перепалки встала напротив столика Лики, подперев одной рукой крутое бедро, и удерживая в другой наполовину пустую кружку.
В душе Май-о-Лики разгорелся боевой азарт. Голова закружилась - как будто гонщица тоже успела хлебнуть лишнего.
- Я - та, на счету которой больше побед, чем у половины людей в этой комнате! Протрезвей сначала, а то ненароком дыхнешь на своего дружка перегарищем - сосунок и до кара не дойдет!

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 13-09-2010, 17:28

[Тео >>>]

Будь незнакомая барышня трезвой, еще триста раз подумала бы, прежде чем ввязываться в потасовку с гонщицей. Но спиртное успело уже придать ей уверенности в собственных силах. Секунда - и остатки напитка из кружки уже стекают по лицу Лики.
- Кошачья драка! - немедленно просигналил кто-то из толпы и как по волшебству вокруг стола вмиг образовалось свободное пространство, зато за периметром интуитивно определенного круга толпа заинтересованно сгустилась.
- Ах ты др-р-рянь подколодная!!! - Май-о-Лика швырнула в обидчицу свой стакан и, не давая той опомниться, сразу же обрушилась на дамочку с кулаками. Потом она пожалеет - горько пожалеет! - об этом. Перед гонкой лучше не получать травм, это вам скажет любой водитель, даже "чайник". Потом Лика пожалеет, да. Но сейчас...
Пьяная поклонница заверещала, точно десяток мартышек, которым одновременно прищемили хвосты. Не думая, инстинктивно она попыталась вцепиться оппонентке в волосы... которые отсутствовали. Сложно сказать, было ли это лучше для Лики, так как, не найдя за что зацеппиться, пальцы драчуньи скользнули вниз по лицу гонщицы, оставляя царапины от острых ногтей. Кто-то в толпе попытался протолкаться к дерущимся, но его удержали: если уж драка, то честно, один на один. Судя по крикам, это оказались подруги зачинщицы. Удерживаемые остальными зрителями, они ругались и подбадривали свою товарку, которая отчаянно пиналась коленями, локтями, кулаками. Лика отвечала на пинки мощными, точными ударами и отборным матом. В какой-то момент она извернулась, избежав ногтей соперницы, и обеими руками сдавила горло незадачливой барышни. Кровь стучала в висках, кровь стекала по лицу, кровь заливала пол - Май-о-Лика уже ничего не видела, кроме крови. Она была в бешенстве. Смутно, неотчетливо, краем сознания она чувствовала, что способна совершить непоправимое.
"Кто-нибудь... умоляю, кто-нибудь - остановите меня!" - мысленно просила она толпу. Пальцы сжались сильнее, и гонщица поняла: ей нравится ощущать, как бьется в конвульсиях жертва, силясь высвободиться.
"Да остановите же меня!"
Она не могла видеть, как что-то большое проталкивалось сквозь толпу, и уж на этот раз никто не пытался удержать прибывших. О появлении охраны сцепившиеся девушки узнали ровно в тот момент, когда их обеих подняли с пола и оторвали друг от дружки с необычайной легкостью, точно играющих котят. Слабаков в охране "Зеленого верблюда" не держали. Май-о-Лику удерживал за плечи здоровенный детина с бугрящимися мыщцами, и ноги девушки болтались в полуметре над полом. Такой же внушительный товарищ уже передавал помятую болельщицу ее подругам и делал вид, что слушает их пояснения. Девицы отчаянно и агрессивно жестикулировали, указывая в сторону Лики. А из-за спины все еще держащего ее охранника вынырнул Вейнор Стим и ухмыльнулся:
- Все меняется, а? Сегодня была моя очередь звать охрану, - и он фамильярно мазнул пальцем по оцарапанной щеке девушки, - А тебе идет!
Май-о-Лика среагировала мгновенно, с фантастической быстротой склонив голову набок и клацнув зубами. О, больше всего на свете она мечтала оттяпать Стиму руку. Желательно - по самый локоть. На свою беду мужчина не успел отшатнуться. Гонщица, окончательно потеряв всяческое сходство с человеком, утробно заурчала, слизывая с разбитых губ кровь; и свою и чужую.
Парень вскрикнул, отдернув пострадавший палец, и отскочил в сторону, приглушенно ругаясь. Охранник же, невозмутимый, точно скала, лишь слегка встряхнул Лику для порядка и вопросительно поглядел на напарника: отпускать или нет? А там, рядом с возмущенными болельщицами, старательно выставлющими пострадавшими себя, и вторым вышибалой суетился невысокий кругленький человечек. Он весь раскраснелся и едва не подпрыгивал, что-то кому-то доказывая.

(те же. там же))

[Bes/smertnik >>>]

То был известный подавляющему большинству присутствующих Мальфус Медеус, распорядитель зала. Азартный болельщик и букмекер в одном лице, именно он однажды, уже довольно давно, способствовал тому, чтоб собирающиеся в захудалом кабаке бедняцкого района гонщики перебрались в один из залов "Зеленого верблюда". Именно господин Медеус долго уговаривал и в конце-концов убедил хозяина заведения, что от гонщиков и их поклонников прибыли будет больше, чем убытка, что набирающие все большую популярность гонки - вложение весьма выгодное, а появляющиеся в "Зеленом верблюде" звезды заездов неизменно привлекут и других клиентов. Мальфус был человек азартный, болеющий своим увлечением со всей страстью, и к каждому из гонщиков он относился едва ли ни как к собственному ребенку.
Закончив весьма эмоциональную беседу с пострадавшими, он подбежал к держащему Лику охраннику и всплеснул пухлыми руками в светлых складках просторной туники из дорогого атласа:
- Ах, девочка, ну как же так, да как же это случилось? - засуетился он и тут же шикнул на громилу: - Оставь нас. Можешь идти.
Тот немедленно послушался, отпустил Май-о-Лику и удалился. Гонщица не сразу обрела равновесие. Ее качнуло вперед-назад и, чтобы не упасть, Лике пришлось опереться о спинку какого-то стула, оказавшегося поблизости.
- Вовремя вы, - хрипло выдавила девушка. Она всегда симпатизировала Мальфусу - тем более, что он не первый раз ее выручал из мелких передряг. - Простите. Не знаю, как это вышло. Нервы шалят, а тут еще психи всякие ходят...
- Шалят нервы - нефиг делать на гонках, - цокнул сквозь зубы тот самый парень, который вольно или невольно стал причиной вспыхнувшего скандала. - Ишь все нервные пошли, где вас таких понабирали-то?..
- А из какой уборной выгребли тебя, хамло чертово!? - немедленно взвилась Май-о-Лика, снова зверея.
- Слушай, искренне сочувствую, что тебя выгребли из уборной. Честно, - улыбнулся нахал. - Меня не выгребали, детка, не стоит всех прямо так уж по себе-то мерять...
- Вот надеру тебя по самое не балуйся на гонке - год будешь из сортира выгребаться...
- У, как ты любишь туалетную тему, - сокрушенно протянул гонщик, - ты, часом, в прошлом не ассенизатором трудилась, красавица?..
- Богиня с вами, детишки, не ссорьтесь, - низенький Мальфус ввинтился между двумя гонщиками, стараясь помешать им сойтись.
- Да кто ссорится, бро? - хмыкнул молодой человек, который, судя по всему, действительно просто упражнялся в остротах. - Самку задирать - ниже моего уровня.
- Ты труп, - плотоядно пообещала задире Лика, сжимая и разжимая кулаки. Выглядела она свирепо и... самую чуточку жалко.
- О, мисс бритоголовая, девушки - вперед. Только после вас, - раскланялся в шутовском поклоне гонщик, однако серые глаза его впервые сверкнули недобрым огнем.
- Кстати, о девушках - подружку свою задохшуюся забери. И посоветуй ей не пить лишнего, а то мало ли. Приживет от тебя детей, а дети у алкоголиков...
- Боюсь, если бы она не пила, ты бы сейчас чепуху не несла бы, - кивнул парень. Его дружки в углу довольно загоготали. - Курица щипаная, - бросил он напоследок сквозь зубы и, пихнув Лику локтем, сделал шаг в сторону приятелей.
- Дуэль, - глухо, но совершенно отчетливо и спокойно произнесла гонщица.

(продолжаем беспредельничать...)

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 13-09-2010, 17:45

[Тео >>>]

Молодой человек мотнул головой:
- Ты не поняла? Я не петух, с курицами не связываюсь.
- Богини ради, уймитесь вы оба! - воскликнул Медеус. Выглядел он действительно расстроенным. О наивности Мальфуса в некоторых вопросах ходили известные шутки. Этот человек был умен и имел деловую хватку, часто он мог с почти стопроцентной точностью спрогнозировать результат очередного заезда. И лишь в одном он был слеп: Мальфус в упор не замечал в буквальном смысле кипящих взаимоотношений его обожаемых "детишек". Ему очень хотелось верить, что все они - одна большая дружная семья. И он будто не позволял себе думать иначе.
- Господин Медеус, скажите-ка, много ли зрителей захочет взглянуть на дуэль двух гонщиков-фаворитов?.. А что скажет общественность, если станет известно, что один из этих гонщиков отказался принять вызов? - скрестила руки на груди Май-о-Лика.
- Это ты-то фаворитка? - насмешливо скривил физиономию парень и, обращаясь ко всем одновременно и ни к кому конкретно, добавил: - Люди, осторожнее здесь с безалкогольными коктейлями, кажется, в них что-то все-таки подмешивают! Видите, как дамочку развезло?
- Кто-то не слышал о моих победах?.. - обратилась Лика к гудящей толпе.
- Наверное, в тот день у меня что-то было со слухом, - продолжал издеваться парень, показно прикладывая ладонь к уху.
- Если ты такой крутой, то почему боишься лишний раз доказать это? Болтать каждый может, - поджала губы девушка. С ее подбородка все еще капала кровь.
Собравшаяся на очередную склоку, точно мухи на экскременты, толпа уже отпускала злорадные шутки и ехидные реплики, подначивая спорщиков надрать друг другу задницы завтра на рассвете. Даже послышались предложения о заключении пари конкретно на этих двоих.
- Да в саду я тебя имел, еще перед гонкой на тебя время и силы тратить, - все так же невозмутимо ответил высокорослый гонщик.
- Зачем - перед. Можно и после, если соревнование тебя не вымотает окончательно, о многоуважаемый мэтр, - ядовито хохотнула Май-о-Лика.
- Ну, если ты после гонки будешь все еще в состоянии говорить и стоять на ногах, вэлкам, - ее оппонент в споре, казалось, был сама любезность.
- Тогда и посмотрим, кто кого отымеет, - гонщица широко улыбнулась во весь окровавленный рот.
- Договорились. Словесный понос иссяк? - парень откровенно скучающе зевнул и, решив больше не обращать на идиотку внимания, прошел к своим.
- И кто же из нас больше думает о туалетной теме?.. - хмыкнула девушка, поворачиваясь спиной к хваленому и, похоже, безнадежно перехваленному лидеру.
- Храни нас сила Источника, - печально вздохнул кругленький распорядитель, провожая взглядом уходящего парня. Затем Медеус поднял голову и поглядел на окровавленное лицо Лики, снова вздохнул, достал из складок одежды благоухающий чем-то цитрусовым платок и протянул девушке.
- Я понимаю, вы все волнуетесь... но, - он покачал головой, - твоя горячность когда-нибудь доведет до беды. Та девушка... да-да, я понимаю, она ведь была пьяна и задела тебя, но она из очень влиятельной семьи. Надеюсь, нам удастся это уладить.

(закончили упражнения)

[Ingar >>>]

День первый, раннее утро. Окрестности дома Маллира

(вместе с Ri)

А ведь хорошо жить под протекцией водной богини... ну, или демонессы, как кличут богохульники из-за кордона. Два приятеля (нет, приятелей у обоих было много, но на то они и "приятели") вышли в увольнительную - долой унылые будни, изнурительные тренировки и одуряющую муштру!

В общем, парни, конечно, собрались к девочкам, но! Сначала надо было заглянуть к корешку, благо тот обеспечивал креслами, чистой водой, подобной лучшему вину в городе... если подумать, то даже лучше (но ненадолго, спаси-помилуй!) Девочки подождут... чуть-чуть. Нашу механессу обычной девочкой считать не надо. Не, не надо... Так, бишь, о чем я? Ах да, где тут, там... да вот же! Живет знакомый астролог? Тьфу, может сначала к девочкам? Неа... Сначала, мудрые разговоры! Казарму выветрить... А уж затем...

Ну, все поняли. Итак, сначала немного остыть от командного тона. (ругань, первая за диалог, прошу заметить) Сначала слегка вернуться к обычной, городской... а затем, да...
Два приятеля подошли к подъезду их товарища (пусть не военного, но вполне) и, мельком звякнув в дверной звонок, поднялись на второй этаж.

- Привет, капрал был сволочь, а дни проходят... Ты тут ка, не заплесневел за два... нет, три... да два!.. Три, не спорь. Ладно, за эти прошедшие дни?
Приятели уже даже прошли в комнату, затем на веранду и устроились в креслах.
- Знаешь, тут такое дело, послезавтра - гонки. Ты еще не отвык от обычной жизни?

-Гонки говоришь?-
В глазах Маллира, разливавшего холодную воду в стаканы, пробежал огонек.
-Интересно, интересно... И что говорят про участников?-
Дабы слегка скомпенсировать столь явно выраженный интерес, юный жрец решил слегка переменить тему.

-Кстати, как вам бокалы? Вчера получил от одного местного мастера. Хороши, правда?-
В подтверждение хозяин дома слегка стукнул по своему стакану, куда еще не успел налить холодной жидкости. Раздался легкий мелодичный звон.
А то, что "местный мастер" отдал бокалы в качестве уплаты долга за кор-мар, азартную игру, к которой он недавно пристрастился, безусловно, не стоило упоминания.

- Говорят, есть новый фаворит. Но кто он пока никто не знает, - вода в стаканах была спокойно отставлена на перила, а на свет появилась доска для нехитрой игры фишками. Некоторое время протекло за неспешной беседой и движениями фигур по доске.

Сообщение отредактировал Ingar - 14-09-2010, 11:35

[Тунгуска >>>]

Мадам Эль-Фах-Надир, богатый квартал Моэль-Арсуф, глубокая ночь.

В самых изысканных восточных сказках, которые читала на закате маленькой Элеоноре гувернантка, такие ночи назывались густыми и пряными. Закрывая глаза, подложив свою хрупкую, тоненькую ручку под бархат щеки, девочка засыпала, чувствуя насыщенный запах и сочный вкус далекой таинственной страны, укутанной в черный шелк, расшитый серебряными звездами. Мечтала ли малышка Ле Корбюзье о той стране? Нет. Она точно знала, что попадет туда. Её сны, наполненные образами, видениями, были больше похожи на воспоминания, чем на попытку детской фантазии поселиться в новом неизведанном мире. Они не покидали девочку даже днем, заставляя пребывать в постоянном волнении и трепетном ожидании чуда.

Сегодняшняя ночь наполнила воображение Элеоноры знакомыми с детства ощущениями: блаженная нега, тугой насыщенный воздух и едва заметное, еле различимое предчувствие... опасности. Ночь водопадом незримых волн легла на ее персиковые нежные плечи, обхватила гибкую, тонкую талию, запуталась в длинных волнистых волосах, цвета песчаных барханов, в которых играют лунные искры. Случилось это, сразу после того, как мадам Эль-Фах-Надир закрыла дверь за человеком, укутанным с головой в непроницаемо-черный плащ. Посетитель на прощание поцеловал изящную ладонь хозяйки дома, шепнул ей что-то на ушко, вызвав тихий перелив чистого смеха. Мадам нежно поцеловала мужчину, утопая в складках плаща, капюшон которого полностью скрывал лицо гостя. Ответная реакция не заставила себя ждать: кавалер страстно притянул к себе возлюбленную, заключив ее в столь крепкие объятия, что из груди девушки вырвался тихий стон.

Проводив посетителя, Элеонора недолго пребывала в эмпиреях вольных раздумий. Заметив свое отражение в огромном зеркале, она на секунду задержалась. Большие голубые глаза, смотрели изучающе внимательно. Придраться было не к чему. Складывалось впечатление, что свое отражение рассматривала не девушка, а ожившая, волей богов, скульптура, одетая в прозрачную ажурную сорочку, едва прикрывавшую, округлости бедер. Каждая черточка, каждый штрих, каждый волосок был подчинен задумке гениального мастера.

Внезапно изображение померкло, будто подернулось набежавшей волной новых красок. Элеонора не стала менее красивой, но от ее ангельского облика не осталось и следа: глаза смотрели холодно и расчетливо, скулы резче выделялись на прелестном лице. Сжав в руке позолоченный колокольчик (подарок покойного мужа), она так неистово стала трясти его, что казалось, разбудит всех не только в Моэль, но и в отдаленном квартале Аль-Арсуф.
- Пррринесли? - нещадно грассируя, спросила Элеонора у ворвавшейся в комнату служанки
- Простите, мадам, нет... - не успев отдышаться, испуганно пробормотала Мадина. Она смотрела на гнев хозяйки с каким-то благоговейным ужасом. Было совсем непонятно, чего сейчас в ее глазах больше - страха или восхищения.
- Деррри вас черррти в клочья, если я не полючю то, что просиль, я засунуть вас в подваль, в бочку с оливками, - распалялась хозяйка, - ви издеваться над мной?
- Мадам, мы делаем все возможное, гонцы разосланы, торговцы и странники получили ваш заказ, нам ничего не остается - нужно подождать, - голос служанки был переполнен почтения к молодой женщине.
Элеонора, сверкнув прекрасными очами, схватила с резного белого столика чашку из тончайшего фарфора и с такой силой жахнула ее об стену, что осколки разлетелись мириадами брызг.
- Ви не понимайте, ви не знайте, что значить для менья Цветок Фей, - чуть справившись с эмоциями сказала Элеонора, опустившись на роскошное шелковое покрывало, украшенное изысканными узорами.
Мадина осторожно подошла к хозяйке, взяла серебряную расческу и легко касаясь струящихся светлых кудрей, стала приговаривать:
- Не расстраивайтесь, мадам, все будет хорошо, ради вас слуги готовы рыть землю, есть песок, пить молоко старой козы капаллы. Обещаю, мы найдем для вас растение.
Элеонора подняла голову, посмотрела в глаза горничной, тяжко вздохнула и надув свои идеально очерченные губки, сказала:
- Хорррошо, я подождать...
- Вот и славно, вот и замечательно, - слова Мадины сладким сонным эликсиром успокаивали разбушевавшуюся хозяйку, - Вы подумали, какие украшения оденете утром на гонки?
- Гонки, гонки, - вяло протянула Элеонора, - все сошёль с ума, будто приехаль всемирррно известный театррр, не понимать такой ажиотаж...
Вдруг девушка подскочила и ринулась в противоположный конец комнаты. Открыв дверь небольшого кукольного домика, выполненного в виде точной копии паласа Ибрагима Эль-Фах-Надира, мадам жалобно воскликнула:
- Пррррости, мон ами, пррррости меня, я забыль о мой мальчик.
С разодранной в клочья пуховки на Элеонору обиженно смотрело мелкое создание, лишенное шерсти.
- Жак, я виноват, я плёхой, плёхой дррррюг, - причитала Элеонора целуя мокрый нос питомца, который невнятно сопротивлялся, пытаясь злопамятно оттолкнуть ее тощими лапками.
Мадина закатила глаза и стала поправлять постель, местами сильно скомканную. Похоже, любовь мадам к собачке служанка не готова была разделить.
- Все, я ложюсь спать, Мэд, очень рррано вставать, - сказала Элеонора, произнеся имя горничной, на свой манер и укладываясь вместе с Жаком под невесомое одеяло.
- Спокойной ночи, мадам, чудесных снов, - почти шепотом ответила служанка, заботливо прикрывая окно. На секунду ей показалось, что по дорожке ухоженного сада что-то движется. Что-то похожее на ленты, которыми Мадина искусно украшает волосы хозяйки. Горничная моргнула, стряхивая с себя наваждение, и тихо удалилась, потушив свет.

Сообщение отредактировал Тунгуска - 22-09-2010, 17:03

[Grey >>>]

Квартал Аль-Арсуф, Оазис.
День первый, за полночь.

Слух и обоняние по-прежнему оставались ведущими, зрение лишь дополняло мелкими деталями картину окружающего. Кхан двигался на звук, стараясь не задерживать на нем внимание, поскольку, как подсказывал жизненный опыт мангуса, сейчас нельзя было сосредотачиваться лишь на одном конкретном элементе происходящего. Чуть пригибаясь в привычной охотничье манере, Каин приблизился к двери, тускло выделявшейся в темноте на фоне стены.
Отсюда уже хорошо просматривался невидимый ранее отрезок переулка. Там, шагах в пятнадцати от мангуса лежал человек, а чуть поодаль, прижавшись спиной к стене, сидел второй и едва заметно покачивался, обхватив руками подтянутые к самому подбородку колени.
Крадущейся тенью, ступая мягко, как умеют только дети вакарашских степей, мангус подошел к странной парочке. Чуть склонившись над лежащим и проверяя, что с ним, Каин не выпускал из поля зрения второго. Тот, похоже, был напуган. Тем, что случилось? Тем, что увидел? Тем, что кто-то сделал здесь? Тем, что он сделал сам? Эти вопросы не оформились в отдельные мысли в голове Кхана, они просто проскользнули за считанные мгновения где-то в подсознании. Время для размышлений ушло.
Неподвижное тело принадлежало молодому мужчине. Оно лежало на спине, разметав в стороны руки и ноги, и взгляд его остекленевших вытаращенных глаз вперился в ночную глубину. Среди мистиков бытует мнение, будто бы на дне зрачка жертвы в момент гибели отпечатывается образ его убийцы. Так оно или нет, но глаза этого несчастного не отражали ничего, кроме темной пустоты неба, а белки оказались расчерчены сеточкой сосудов. Даже в темноте было заметно, как посинело его лицо. Самым же странным штрихом этой трагической картины был песок. Его было много в ноздрях и приоткрытом рту жертвы, на его одежде и вокруг.
Сидевшая рядом девушка продолжала тихо всхлипывать, и ее взгляд мало чем отличался от взгляда покойника. Он был устремлен будто бы в никуда. На появившегося Кхана она не обратила внимания.
Мангус осмотрел мертвое тело, на всякий случай стараясь не касаться убитого. Грубая кожа Каина покрылась мурашками, но не от страха или холода. Легкие покалывания, как в предверии степной грозы, давали мангусу понять, что здесь не обошлось без магии. Дикой и не совсем обычной, по понятиям простых смертных.
Народ Кхана не имел способностей к этому незримому искусству, и это без сомнений послужило в свое время одной из причин их падения. Но чувствовать магию, как и любую другую опасность, мангусы умели превосходно. Инстинкты, обострившиеся за столетия выживания, были, пожалуй, единственным, что спасало мангусов от полного истребления.
Если бы убитый не был человеком, Каин знал бы, что следует делать. Но с мертвыми людьми должны разбираться люди, стражники и жрецы. Отвернувшись от покойного, Кхан сделал шаг ко второй жертве ночного кошмара, опускаясь на правое колено, так чтобы их лица оказались на одном уровне.
Ощущение чужого взгляда, наблюдающего за ним, не покидало мангуса с того момента, как он вошел в переулок, но озираться по сторонам и демонстрировать свою "осведомленность" было бы верхом глупости. Не обращая внимания на зудящую кожу, Каин вытянул руку и звонко щелкнул когтями возле уха дрожащей девушки. Она только сильней вздрогнула, но не понятно, от звука ли мангусовых когтей, или просто потому что ее и без того трясло.
Меж тем, с той стороны, откуда пришел и сам Кхан, послышались шаги, и желтый свет масляного фонаря заметался по стенам: то наконец подоспели стражники. Они появились, держа оружие наготове, но быстро поняли, что опасности в данный момент уже нет. Обменявшись короткими репликами, двое устремились дальше по переулку, третий принялся проверять двери, оглядывать стены. Последний из них остановился в круге света, присел подле трупа, пригляделся и выругался. Едва ли его напугало зрелище, немолодой уже воин и не такое повидал за время службы. Но был он удивлен, это безусловно. Откуда здесь столько песка, крупного, золотистого, как на барханах, чуть искрящегося в свете фонаря? Это вам не мелкая дорожная пыль или сухая земля. Проулок, конечно, не мощеный, а только хоть весь его вымети - такого песка не наберешь.
Стражник поднялся, пригляделся к девушке: внешних повреждений на ней видно не было. Воин осторожно коснулся ее плеча и позвал:
- Госпожа?
Она не среагировала на касание и не ответила, тогда стражник поднялся и повернулся к мангусу. Каина он узнал. Неформального главу квартала Аль-Арсуф стража не знать не могла.


(& Reylan)

[Reylan >>>]

& Grey

- Амир Кхан? Что вы видели?
- К сожалению не более чем вы и ваши люди, Сулик-нойон, - ответил мангус, по-прежнему не поднимаясь с колен.
Стражника не удивило ни то, что Каин назвал его по имени, ни то, как человек-зверь обратился к нему. Сулик прослужил на улицах Оазиса далеко не один год, и большую часть этого времени он провел на улицах Аль-Арсуф. Его начали узнавать в лицо и по имени еще задолго до последнего преображения квартала. Правда, в те времена подобное узнавание, как правило, не сулило ничего хорошего. Прежние обитатели Аль-Арсуф не очень-то жаловали городскую стражу.
Что касается «титула», который Кхан добавил к имени Сулика, то в этом тоже не было ничего необычного. Многие знали и слышали, что Каин любит употреблять в повседневной речи привычные ему вакарашские выражения. «Нойон», например, было в среде кочевников уважительным обращением к воину. Большинство жителей квартала, подметив эту особенность, в разговоре с мангусом и сами зачастую использовали в качестве обращения к нему не обыденный «господин», а вакарашский «амир».
- Боюсь, без магии тут не обошлось, - Каин бросил короткий взгляд на лежащее тело. – И если единственной свидетельнице случившегося не станет лучше, то без помощи опытного мага или жреца здесь не обойтись.
О том, что его беспокоило больше всего, Кхан решил не говорить. Нюх мангусов не был идеальным, но, по крайней мере, его хватало на то, чтобы определить, сколько человек находится в темной комнате, и сколько недавно вышло из нее. В переулке не было «посторонних» запахов, и, несмотря на ощущение чужого присутствия, не было и признаков чего-то живого, побывавшего тут совсем недавно. Только колючий шершавый запах песка, беспощадно иссушенного палящим солнцем пустыни.
Сулик нахмурился и кивнул, потеребил задумчиво пальцами темную бороду. Он был хорошим воином, но в магии смыслил мало даже в теории, и теперь понимал: единственное, что он может сделать, это обеспечить неприкосновенность места преступления до прибытия более компетентных лиц.
Вернулся один из стражей, ушедших дальше по переулку, который еще раз сворачивал и выходил на широкую, оживленную даже в этот поздний час улицу. Второй воин остался расспросить тамошних гуляющих, хотя было уже очевидно, затея не увенчается успехом: на улице царило праздничное оживление, омрачаемое разве что перебравшими спиртного повесами.
Сулик немедленно отправил вернувшегося стража за магом, затем велел воину, прекратившему осматривать ближайшие двери и окна (они оказались заперты и без повреждений), попытаться растормошить девушку, сам же опять обратился к мангусу:
- Как только труп и улики окажутся под соответствующим присмотром, я собираюсь расспросить местных жителей. Идя сюда, я видел, что многие напуганы. Не случалось ли в квартале чего странного в последние дни, амир Кхан? Быть может, здешние сведущие в магии люди замечали что-нибудь необычное?
- До меня подобных слухов не доходило, - Каин на мгновение задумался. - Ворожей или магов здесь немного, если не сказать, что нет вообще. Мастер-ювелир Нахмет пользуется в своей работе некоторыми приемами незримого искусства, что касается остальных... Нет, не припоминаю.
Взгляд мангуса вернулся к девушке и к склонившемуся над ней стражнику.
- Может быть, стоит увести ее отсюда, Сулик-нойон? Вряд ли ей хочется оставаться здесь, даже если она этого и не говорит. В тихое и спокойное место. Я знаю одно такое поблизости, к тому же тамошний хозяин готовит отличный успокоительный отвар из трав.
Сулик поглядел на девушку с сомнением. Он по-человечески сочувствовал ей. По возрасту эта несчастная могла быть его дочерью. И все же, коль скоро здесь была задействована магия, ему хотелось по возможности сохранить картину в целости, включая действующих лиц, до появления мага. Его голос звучал несколько виновато, когда он поделился с мангусом этими соображениями. Меж тем, второй стражник взял девушку за локти и осторожно потянул, желая поднять с земли. Его голос звучал растерянно, когда он сбивчиво говорил какие-то дежурные слова о том, что де теперь все будет хорошо, и городская стража непременно позаботится, чтобы... ну и так далее. Стражник куда охотнее предпочел бы сойтись лицом к лицу с неведомыми злодеями, нежели пытаться успокоить испуганную барышню. Впрочем до нее, похоже, слова не долетали, хотя, понукаемая мужчиной, она послушно поднялась и теперь стояла, продолжая глядеть столь же бессмысленно, как и раньше.
Сулик пригляделся к ней внимательнее и решительно мотнул головой.
- Мне кажется, амир Кхан, нам все же лучше дождаться мага.

[Torvik >>>]

Лавка торговца древностями. Где-то за полночь...
Спал Абу Кашинж плохо. Завтра были гонки. Гонки надо было смотреть. Смотреть - значит вставать ни свет ни заря. Вставать ни свет ни заря - значит лечь очень рано, чтобы выспаться. И...
Хороший план даёт сбой именно тогда, когда этого не ждёшь. Спать не хотелось. В голове крутились ставки, имена тех, на кого можно поставить, комбинации, дающие результат, имена людей, с которыми стоило бы пересечься и имена тех, кого следовало бы обходить за три квартала. Абу ворочался, сбивая влажные от пота простыни в какой-то бесформенный комок и ругал мысленно сам себя. Ну, надо же так! И выпил то всего четыре пиалы бархатистого чая, а вот... Не спится - и всё тут! Через решётку окна проступал месяц, слепя глаза. Завешивать окно драпировкой не хотелось. Эдак можно было и вовсе проспать всё мероприятие, а погрузиться в сладкую дрёму так и не удавалось. Нет, вы только подумайте, вот не спится - и всё тут. И он знает, что завтра встанет всё в привычное русло и потечёт. А сегодня, тьфу ты, этой ночью не спится. Абу уже и перемещал своё тело на пол, где было не так душно и подкладывал под голову любимую пухлую подушку - сон не шёл. Хоть тресни - не шёл. Наконец Кашинж решил применить крайнюю меру - начать считать мысленно золотые монеты в особой секретной шкатулке и пересыпать их (тоже мысленно) в точную её копию.
- Одна, с императором Августином, вторая, с орлом, третья тоже с орлом, но более старая, четвёртая с барсом в прыжке...

Сообщение отредактировал Torvik - 16-09-2010, 9:54

[Шепот прошлого >>>]

День первый, дом Шеррана, около полуночи.


Не смотря на позднее время, Шерран не спал. Он сидел в ярко освещенной комнате, склонившись над массивным столом. Поверхность стола была усыпана разнокалиберными зажимами, захватами, разнообразным инструментом, большая часть которого была бы незнакома простому обывателю, а кое-что вызвало бы недоумение и у мастера, листы бумаги с чертежами. Среди всего этого развала лежали детали, от больших и простых, до таких, что тонкостью и точностью изготовления сделали бы честь и ювелиру. Постепенно разрозненных деталей на столе становилось все меньше, а лежащая перед Шерраном скелетообразная конструкция начинала приобретать узнаваемые черты. Кар, самый настоящий, только раз в десять меньше тех, что завтра будут рассекать по пустыне. Впрочем, это не была копия какой-либо реально существующей машины, несмотря на сходство, она отличалась от любой из них. Шерран оторвался работы, потянулся до хруста в суставах, потер уставшие глаза. Освещение в комнате было ярким, к тому же так хитро сделанным, что почти не давало тени, а работа – весьма тонкой. В принципе, ничто не мешало прямо сейчас пойти спать, а закончить завтра, но сейчас работа спорилась, а завтра… Кто его знает, как оно пойдет завтра. И Шерран решил работать, пока работается. Наверное, он даже ложиться не будет, все равно уже очень поздно, вставать рано, а работы хватает.
Человек поднялся из-за стола, налил себе сок из находящегося здесь кувшина и, не спеша потягивая напиток, подошел к окну, отдернул плотную ткань занавески и распахнул оконные створки. В комнату сразу же ворвался прохладный ночной воздух, занавеска заколыхалась, зашелестели листы на столе. Шерран глубоко вдохнул. Настроение, и без того приподнятое, стало еще лучше. Сейчас он закончит модель, затем… А что затем? Можно будет посидеть полистать книги, или выбраться куда-нибудь, Оазис предлагал весьма обширный список ночных развлечений. В «Зеленого Верблюда», например. Самое то место, если хочешь узнать свежие сплетни из мира гоночных каров или пообсуждать предстоящие гонки. Но до чего же странное название… Шерран снова дал себе слово спросить у хозяина о том, почему это заведение так называется, но, скорее всего, опять забудет.
Наконец стакан опустел, Шерран закрыл окно, отсекая городской шум, задернул занавески и вернулся к прерванной работе. Совсем скоро его, если так можно сказать, коллекция пополнится еще одним каром. Шестым по счету. Уже шесть маленьких машинок будет стоять у него на стенде. Забавно будет сравнить ту, первую, которую сделал на заре своего последнего увлечения, и эту. А вроде бы не так уж много времени прошло…
Наконец на свое место была установлена последняя деталь. Шерран придирчиво осмотрел результаты своей работы, кивнул удовлетворенно. Да, определенно, эта самая лучшая, хотя было бы странно, если б оказалось по-другому. Он прибрал на столе, затем поставил машинку на отведенное для нее место на стенде. Теперь можно было идти в «Верблюда».

[Reylan >>>]

Ночь. Квартал Дзах Аджаретт, неподалеку от "Зеленого верблюда". Терри Раймон.
С ТеО

Терри вышел из "Верблюда" совершенно не в духе. Он и раньше не особо любил сборища вроде сегодняшнего - как раз за то, что еще ни одно не обходилось без перепалки... хотя, до этого случая сам Терри как-то не становился непосредственным участником печальных событий.
Стычка, пусть и словесная, его очень огорчила. Правильно же говорят: "Кошки дерутся, коты сметану жрут", - нет, надо было влезть с комментарием. Что ж, сам дурак.
Парень досадливо сплюнул на мощеную дорогу. Настроение было безнадежно испорчено. В каждом шаге гулко отдавалось злобно произнесенное: "Ты труп!" - и почему-то сейчас мерещилось что-то пророческое в этих словах. Не сдержался, разозлился, распылился... завтра на гонках это обязательно аукнется.
Через некоторое время за его спиной послышались шаги. Идущий следом явно спешил. Еще через секунду прозвучал знакомый голос:
- Терри! Подожди.
Это был один из гонщиков, парень по имени Гровер, весьма известный по прошлым сезонам, но ныне уступающий по каким-то непонятным причинам.
- Чего тебе? - такой ответ, возможно, звучал не слишком-то дружелюбно, но Терри действительно больше всего на свете хотел сейчас поскорее оказаться у гаражей, проверить еще раз готовность кара и, по сложившейся уже традиции, часок-другой вздремнуть прямо там, рядом с железным конем. Нечто вроде ритуала единения - для успешного заезда.
- Да ничего, - голос собеседника стал слегка удивленным. - Я тоже к гаражам. Ты ведь туда?
Он окончательно нагнал Терри и теперь пошел рядом.
- Там что, действительно что-то подлили в пойло, что все такие взвинченные?
- Да почем я знаю? - ответил парень сразу на второй вопрос, сочтя, что первый - риторический. От "Зеленого верблюда" та улица, по которой они сейчас плелись, вела только в направлении гаражей. - Обстановочка, конечно, сегодня не из самых спокойных, - Терри, наконец, перешел на более спокойный тон, что было уже куда более в его характере.
- Я бы еще понял, если б ты с Нинор сцепился, а то какая-то... я даже ее имени не помню, хотя да... видал пару раз в числе первых. Кто она была?
Он действительно не мог припомнить имя Май-о-Лики, хотя ее незаурядная внешность запоминалась. Что же до упомянутой Нинор, то она наравне с Терри была одной из трех фаворитов, с кем гонщик не столь давно поднимал тост за честную борьбу. Удивительным было то, что появилась эта девица на гонках лишь в этом сезоне и взлетела к самым вершинам как по волшебству. Кар ее был самой новейшей сборки и всегда в превосходном состоянии. Говорили, что ей покровительствует пара-тройка состоятельных граждан города и, благодаря этим разговорам, выводы делались соответствующие.
- Да что ты думаешь, я их по именам запоминаю, что ли? - Терри действительно весьма пренебрежительно относился к девицам, и этого своего отношения парень никогда не скрывал. - Ты вообще как, по делу или просто поболтать по дороге?
- Расслабься, братан, какое дело? - пожал плечами Гровер, - Дела решать теперь поздно. Все решится завтра. Хотя...
Он сделал паузу. Терри обернулся на собеседника, мимикой давая понять, что он ждет продолжения фразы.
- Хотя... не завтра, а уже сегодня! - задорно отозвался его спутник. Вероятно, сначала хотел он сказать все же нечто другое, но не удержался. Он-то был более спокоен, чем Терри. Когда ты не фаворит и на тобой не довлеют ожидания многочисленных болельщиков, сделавших ставки, это, конечно, немного обидно, зато можно вздохнуть спокойно. И - чем демоны не шутят? - выдать результат много лучший, чем кто-либо ожидал.
Парень хмыкнул. Не хочет говорить - и не надо. Но улегшееся было раздражение снова неприятно царапало острыми мелкими когтями его душу. Терри прибавил шаг, до гаражей оставались считанные минуты ходьбы, и торопиться, в принципе, было некуда... но почему-то гонщику казалось, что именно сейчас, в это самое мгновение там происходит что-то. Что-то важное. Ощущение, что он опаздывает, заставило Терри перейти почти на бег.
Гровер по инерции ускорил шаг, но затем сбавил темп и пошел медленно, только покрутил пальцем у виска, затем махнул рукой и вздохнул полной грудью. Он вдруг ощутил со всей ясностью, что ни капли не завидует Терри, и его настроение от этого улучшилось. Он направился к гаражам медленно. В конце-концов, он может рассказать свежие слухи и кому-нибудь еще.

[Тео >>>]

(продолжение банкета истории с Reylan)
Гаражи.

В гаражной зоне было тихо. Парень подошел к месту стоянки своего кара. Обошел его, присматриваясь в темноте, как присматривается ревнивый супруг к жене, придя домой в неурочное время. Хлопнул ладонью по железному боку. Звук получился неожиданно громким и тоскливым. Терри поежился.
Какое-то время гонщик оставался наедине со своим боевым другом, затем ворота тихо скрипнули, и надоедливый Гровер просунул в гараж свой длинный нос.
- Ну как? Все на месте? - жизнеразнерадостно поинтересовался он.
"Да отстанешь ты уже или нет?" - едва не сорвался Терри. Но вовремя прикусил язык. Одной ссоры более чем достаточно на сегодня.
- Да, как будто бы.
- А чего ты рванул-то? - изумился Гровер. Он прислонился к стене, вынул из внутреннего кармана трубку и мешочек с какой-то курительной смесью.
- Да так... не знаю. Показалось... - не договорив, Терри лишь махнул рукой.
- А... ну да... - хмыкнул Гровер, набил трубку и высек искру из зажилки, - Тут многим всякое кажется, особенно перед стартом...
Он раскурил трубку и затянулся, посмотрел на Терри и предложил:
- Попробуешь? Отличное зелье. Парень, который это смешивает, берет травы у какого-то отшельника, ошивающегося на западе, едва ли не у оборотней под носом...
- Не, ты же знаешь, я веду исключительно здоровый образ жизни, - фаворит улыбнулся. - Любая мелочь может помешать.
- А, ну как хочешь, мое дело предложить, - Гровер не слишком расстроился и затянулся еще раз, - Кстати о мелочах... Вот ты как предпочел бы: знать печальную правду о реальном положении дел, ну... догадываешься, где именно, или оставаться в счастливом неведении?
- Да боги его знают... - хмыкнул Терри, - если есть какая-то конкретная информация - валяй.
- Откуда конкретная? - пожал плечами Гровер, сполз по стене и уселся, вытянув ноги, - Ничего нельзя знать наверняка. Но болтают... много. Вот говорят, например, что, хоть вас трое, и шансы равны, но победит Нинор.
- Ну пусть попробует, - парень пожал плечами, как будто ему было все равно, но в голосе его послышалась открытая неприязнь - нет, не к собеседнику, а к сопернице.
Он обошел вокруг кара и тоже уселся на пол, прислонившись спиной к металлическому боку.
- Говорят, на ее каре будет двойной источник, - многозначительно округлив глаза, выдал свой главный козырь Гровер и замолчал, ожидая реакции.
За время существования гонок в Оазисе установились некоторые правила и требования. В частности, гоночный кар не может иметь больше трех источников энергии, более того, его конструкция должна быть такой, чтоб установить четвертый было попросту некуда. Однако, помимо стандартных источников, существовали еще и двойные, когда в обычный на вид кристалл или пластину загонялось энергии вдвое больше. Это требовало определенного мастерства мага, стоило очень дорого и встречалось не часто. Пытаясь загнать в источник удвоенное количество энергии, маг мог перепортить с десяток кристаллов, которые не выдерживали напряжения, прежде чем ему удавалось достичь результата.
Разумеется, устроители гонок знали об этом, а потому на старте все кары проверялись магами. И тот, кто хотел протащить на гонки двойной источник энергии, должен был заручиться поддержкой кого-то из контролеров. Или же искать способ заменить его после проверки.
- Ну-уу, - недоверчиво поморщился Терри. - Ты всерьез считаешь, что она уже со всеми переспать успела?..
- Зачем же со всеми? - удивился Гровер, - Одного состоятельного папика более чем достаточно. Посадить на крючок одного такого, он все и устроит.
- Какой смысл в победе, если он добыта нечестно? - гонщик действительно не понимал. Разве можно ощутить все краски, всю яркость, весь трепет быть первым, если знаешь, что дело не в твоем личном превосходстве, а лишь в дополнительном источнике энергии?..
Гровер пожал плечами:
- Деньги. Ставки. Престиж. Не только ее, кстати. Быть покровителем легенды заездов - почетно, есть чем похвастаться. Да всякое может быть.
Терри издал невнятный звук, нечто среднее между бульканьем и усмешкой:
- Почетно быть мужчиной - успешным и при деньгах, а не покровительствовать бабе, какой бы она ни была. За деньги можно любую купить, такова их кошачья суть. И почета это никому еще не делало.
- Любую ли? - лукаво усмехнулся Гровер. - Ой, вряд ли ты бы смог купить ту, с которой сегодня сцепился. Да она бы тебя за такое предложение помоями облила, еще и люлей навешала б впридачу.
- Захочу, она будет моей и без всяких денег, - Терри сплюнул на пол.
- Эту бестию? Да ну, не смеши, - недоверчиво помотал головой его собеседник. - И дело тут не в тебе. Любую высокомерную красотку можно получить, потому что она этого на самом деле хочет. Весь вид ее говорит об этом, вопрос лишь в том, как подобрать ключ к замку. В данном же случае замок попросту отсутствует. Как и дверь. Одна глухая стена.
- Это она-то красотка? - гонщик нахмурился, пытаясь припомнить лицо его оппонентки до того, как его красиво разукрасила дура-болельщица. Получалось не ах. Во многом из-за того, что у Терри вообще была неважная память на женские лица, ну и потому, что до того он не рассматривал Лику ... в таком ключе.
- Она? - ухмыльнулся Гровер. - Тебе виднее. Это же ты собрался ее заполучить.
- Я сказал, если "захочу". Это не значит, что мне она хоть сколько-нибудь интересна, Грув, - Терри встал и потянулся, разминая затекшие конечности.
Мысленно он искал способ избавиться от назойливого гостя, которому вовсе не следует знать, что гонщик проводит ночь перед стартом в гараже.. Была одна идея, реализация которой, впрочем, может потом грозить всякими слухами... а впрочем, Гровер - известное трепло, мало кто его слушает. С этой мыслью Терри подошел к своему собеседнику и доверительно сказал:
- Ты же знаешь, что женщины меня вообще... не слишком интересуют. А вот ты очень даже ничего, м?.. - он чувственно сжал пальцы на плече Гровера.
Тот поперхнулся очередной затяжкой, выронил трубку и вскочил. На лице его появилось недоверчивое напряженное выражение.
- Терри... ты это серьезно? Не замечал за тобой.
- Да брось, ты думаешь, я не понял, зачем ты пришел сюда, ко мне в гараж, посреди ночи?
- Кхм! - кашлянул Гровер. - Знаешь, обсудим это как-нибудь в другой раз. Нам всем надо выспаться перед стартом!
Ворота в очередной раз скрипнули, и Гровер поспешил скрыться в ночи. Оброненная им трубка осталась сиротливо лежать у стены.
Терри присел на корточки, поднял курительный аксессуар и, разглядывая его, тихо заржал.

(закончили развлекаться, утерли слезы...)

[Archangel >>>]

(совместно с Reylan)

Фервор. Таверна "Тишина и покой". Ночь

Едва ли Фервору удалось охладить пыл эмоциональных любовников, как раз добравшихся до высшей точки наслаждения. Удар враждебной магии пришел одновременно с финальным аккордом, и те двое даже не сразу почувствовали боль. Впрочем, спустя мгновение они все же ощутили ее, увидели кровь, и голоса их сделались недоуменными, затем испуганными. Они вскочили с постели, пытаясь понять, как это произошло, спрашивая друг у друга и не находя ответа. За стеной послышалась возня, кто-то быстро перемещался по комнате, хлопнула дверь, звук быстрых тяжелых – должно быть, вышел мужчина - шагов миновал комнату Фервора и удалился в сторону лестницы. Некоторое время не происходило ничего особенного, только за стеной слышались тихие шорохи и как будто всхлипывания.
Фервор самодовольно ухмыльнулся: его заклинание сработало так, как и должно было. Возня, которая началась за стенкой, была гораздо больше ему по душе, ибо была зримым (а вернее слышимым) свидетельством его правоты - в ней ощущались беспокойство и страх, а люди, чьи помыслы чисты, не могут испытывать сомнения в правильности своих действий. Так считал Фервор. Именно поэтому его нисколько не беспокоили дальнейшие разбирательства, даже несмотря на то, что шума они могли произвести ещё больше, чем любовные игрища соседей - всё равно скоро должны были начаться гонки, и поспать уже всё равно не получится. Поэтому Фервор сейчас совершенно непринуждённо сидел на кровати, ничего не боясь, и даже наоборот, испытывая небывалый эмоциональный подъём - впервые за своё пребывание в Оазисе он чувствовал хоть и малую толику, но власти над происходящим.
Вскоре скрипнули ступени лестницы, знакомые шаги зазвучали вновь, а вместе с ними другие: по лестнице поднимались минимум трое. Послышались голоса:
- … я вам повторяю! У меня медальон от моей прабабушки, уж он-то магию чует! – голос был раздраженным и неудивительно, ибо принадлежал пострадавшему.
- Так может ваш медальон и скажет вам, кто колдовал и откуда? – в голосе, тоже не слишком довольном, можно было узнать хозяина таверны. Их шаги приближались.
- Он меняет цвет от присутствия магии, говорю вам! – не унимался мужчина, - Вот, посмотрите!
- И все? Уважаемый, должно быть, вы мало любили свою прабабушку, раз она оставила вам настолько бесполезный предмет. Этот город пропитан магией, да ваш медальон должен мигать как праздничный фейерверк!
- Вы собираетесь хамить мне или все-таки попытаетесь разобраться?! – прорычал мужчина, свирепея.
- Эээ… полегче! - судя по звуку шагов, хозяин поспешно отступил в сторону, вероятно, пострадавший уже не ограничивался одними словами, - За дежурным магом послали, но только… не обессудьте, со столь сомнительным заявлением мы рискуем его не дождаться.
- Сомнительным? Это, по-вашему, сомнительно?! – последовала пауза, занятая, вероятно, демонстрацией полученного увечья.
- Еще бы! – заговорил третий пришедший. Голос был незнакомым и казался довольно молодым, - Чем вы там с вашей дамой занимались? Быть может, вы сами друг дружку порезали?
После подобного предположения зазвучала витиеватая ругань, топот, возня и звуки, точно кто-то кого-то пытался удержать. Когда молодой голос зазвучал вновь, показалось, что обладатель его находится уже значительно дальше по коридору.
- Нет, ну а что такого? Некоторым нравится. В Оазисе и не такое встречается.
- Ладно, успокойтесь же оба, - снова хозяин, - За магом послали, а уж явится он или нет…
Пострадавший продолжал ругаться. Хлопнула дверь, похоже, вся троица зашла в соседнюю комнату.
Тут бы Фервору и забеспокоиться, но не таков был жрец бога равновесия - стена его невозмутимости осталась нетронутой. Тем не менее, даже в этом потоке ругани и пустозвонства было бы глупо проигнорировать крупицы полезной информации. Первое - у этого болвана есть некий магический предмет. Второе - есть вероятность того, что здесь появится маг, который наверняка сумеет разобраться в происходящем, и тогда ему, Фервору, не избежать ненужных вопросов.
"Интересно, а маги здесь так же убоги, как и остальные местные?" - не без злорадства подумал Фервор. Так или иначе, жрец не планировал начинать процесс просветления населения с магов, да ещё и при таких неблагоприятных обстоятельствах, поэтому в ситуацию нужно было вмешаться. Конечно, можно было просто уйти, не привлекая к себе лишнего внимания, однако Фервор считал такой шаг ниже своего достоинства - что он, воришка какой-нибудь? Совесть Фервора была чиста, а эти слепцы просто не понимают, что получили по заслугам.
Недолго думая, Фервор встал с кровати, вышел в коридор и не слишком громко, но настойчиво постучал в комнату своих соседей, из которой всё ещё доносились голоса.
Ругань не прекратилась, но женский голос сказал:
- Стучат!
И повторил это еще несколько раз, прежде чем мужчины прекратили препираться.
- Это маг? Так быстро? – удивленно спросил один из них.
Дверь отворил хозяин, поглядел на Фервора, и в глазах его мелькнуло узнавание.
- Эээ… - протянул он, явно пытаясь вспомнить имя нового постояльца, и догадаться, зачем тот пожаловал. У трактирщика возникла неприятная догадка: должно быть, они тут всех жильцов перебудили, и теперь придется еще и с их недовольством разбираться.
- Чем я…? – начал хозяин, приготовившись отражать нападки.
- Доброй ночи, господа, - Фервор слегка улыбнулся, коротко оглядев присутствующих. В голосе его, хоть и вежливом, звучала холодная отстранённость и даже некоторая надменность.- Я прошу прощения, но я случайно услышал ваш... разговор на лестнице. Если я правильно понял, вы считаете, что против вас была применена магия, - Фервор с равнодушным видом бросил взгляд на постояльца. - Дело в том, что я немного разбираюсь в искусстве волшебства, - Фервор произнёс "немного" так, как будто всем должно быть очевидно, что он всего лишь скромничает. - Возможно, я смог бы попробовать разобраться в произошедшем. Если вы позволите, конечно, - улыбнувшись, добавил жрец.
Мужчины переглянулись.
- Н-ну… - неуверенно протянул пострадавший. Он сидел в кресле и был одет в домашний халат с широкими короткими рукавами. Левая рука его, чуть пониже локтя была перевязана белой тряпицей, сквозь которую проступали красные пятна. Женщина сидела на кровати в ворохе простыне, и то и дело подносила к носу дрожащей рукой маленький пузырек, одежда ее оказалась более закрытой, и не позволяла увидеть, куда именно пришелся удар Фервора.
Молодой человек, видимо кто-то из работников таверны, был полностью одет и стоял, прислонившись к стене. А вот хозяин вероятно уже лег, когда все случилось, и теперь расхаживал в халате и тапочках. Открыв Фервору, он прошел обратно в комнату и привалился задом к подоконнику, сесть в комнатке было больше некуда.

Сообщение отредактировал Archangel - 18-09-2010, 17:43

[Reylan >>>]

- Это один из наших постояльцев, - пояснил он и покосился на молодого жреца оценивающе, затем перевел взгляд на пострадавшего, - И, коль скоро он говорит… Не знаю… вам решать, одно вам скажу, ведь вы неместный, можете не знать. Город у нас большой, в силу обстоятельств не слишком спокойный. И если дежурные маги заняты, то ради такой мелочи…
Лицо пострадавшего налилось краской, он ударил кулаком здоровой руки по подлокотнику и процедил очередное ругательство.
- Я все понимаю, - поспешно вскинул руки хозяин, - Но с точки зрения магов это так. В городе каждую ночь происходят десятки, а то и сотни стычек… Вот если б рана была более серьезной, или, упаси богиня, кого-нибудь убили бы…
- Ну, хватит! Не желаю слушать! – рявкнул пострадавший, выпрямившись в кресле, и поглядел на Фервора с подозрением: - Так вы живете на этом этаже, уважаемый?
- Именно так, - коротко ответил Фервор, и тут же поспешил сменить тему разговора. - Итак, если вы не возражаете, я бы хотел... - Фервор осёкся. Он как будто услышал или почувствовал что-то, что заставило его насторожиться.
- Медальон, - коротко произнёс жрец, словно очнувшись от глубокой задумчивости. - Покажите мне его, скорее! Скорее же! - в голосе его звучала искренняя тревога и обеспокоенность. С трудом можно было поверить, что буквально несколько секунд назад этот человек держался чрезвычайно хладнокровно.
Собравшиеся переглянулись недоуменно.
Растерявшийся хозяин комнаты неуверенно сунул руку за ворот халата и стянул с шеи кулон, хотя пока не решался расставаться с ним. Медальон болтался на кожаном ремешке. Это был довольно невзрачного вида камень, оправленный в серебро.
- Вот он, а что? – в голосе владельца все еще звучало подозрение.
Выглядя всё ещё крайне встревоженным, Фервор сделал несколько шагов вперёд, чтобы рассмотреть медальон поближе.
- Вы позволите? - молодой жрец протянул руку ладонью вверх. Видя, что мужчина колеблется и не слишком жаждет выпускать своё сокровище из рук, Фервор поспешил заверить его. - Не беспокойтесь, ничего плохого не случится. Мне просто нужно проверить кое-какие догадки, - Фервор мельком бросил взгляд на перевязанное предплечье своего собеседника.
Мужчина пожал плечами и протянул-таки медальон жрецу. Собравшиеся в комнате заинтересованно подались вперед.
Несколько секунд Фервор тщательно рассматривал предмет. Пару раз он удовлетворённо хмыкнул и иногда задумчиво бормотал себе что-то под нос. Наконец он произнёс:
- Так я и думал. Вы уверены, что этот медальон вам дала бабушка? - Фервор вопросительно глянул на мужчину. - Я убежден, что на этом предмете лежит проклятие, которое... кхм... скажем так, приносит неудачи в любовных делах. Дело в том, что камень этот недорогой, и при желании можно легко произвести замену... Как вы думаете, уважаемый, среди ваших знакомых есть люди, которые могут быть... заинтересованы в том, чтобы доставить вам подобные неудобства? - безо всякого стеснения спросил жрец.
- Нуу… - задумался мужчина. Расчет жреца оказался удачен. Конечно, если только ты не вчера родился и не святой, у тебя было время обзавестись врагами. Он принялся перебирать в уме возможных злопыхателей, когда, оторвавшись от своего пузырька, заговорила его спутница.
- Ну конечно, дорогой, твоя жена! Старая мочалка должно быть как-то узнала про нас!
- Очень может быть, - неопределённым тоном произнёс Фервор, как будто хотел сказать "Разбирайтесь с этим сами". - В любом случае, меня это не касается. Я лишь хочу дать вам совет - от медальона надо избавиться как можно скорее. Заклятие на нём не очень сильное, но кто знает, на что ещё он способен? - Фервор ещё раз выразительно посмотрел на рану мужчины и на его спутницу. - Отдайте его мне, и я сделаю так, что никто больше от него не пострадает, - сказал жрец и, предвидя возможные возражения, тут же добавил. - Не волнуйтесь, я не собираюсь дурачить вас - у меня нет никаких причин вас обманывать, вы и сами знаете, что медальон не слишком ценен. Хотя, надо признаться, моя выгода во всём этом всё же есть - моё самолюбие будет удовлетворено от того, что моим навыкам нашлось практическое применение, - губы Фервора тронула лёгкая улыбка.
Пострадавший засомневался. Ценен медальон или не очень, а расставаться с ним не хотелось.
- Не знаю, не знаю, - пробормотал он, - У жены моей характер, конечно, не подарок, но чтоб такое… Нет-нет, она не способна.
- Не способна?! – с истеричными нотками в голосе отозвалась его спутница. Она и без того была на пределе, что неудивительно. Чтобы вывести женщину из себя, достаточно было совсем немного, - Много ты знаешь о женщинах! Ревнивая жена способна и не на такое!
Хозяин таверны и его помощник меж тем попятились к выходу. Ни одному из них не хотелось становиться свидетелями семейного, с позволения сказать, скандала.
- А если и не она, - не унималась женщина, и голос ее набирал силу, - Так кто-то из тех дельцов, с кем ты якшаешься! Мало ли ты наставил им палок в колеса!
- Пожалуйста, дорогая, угомонись, - попытался успокоить ее мужчина.
- Ты слышал, что этот маг сказал?! Просто отдай ему эту демонову штуку! Пусть заберет!
- Зачем же отдавать, я просто спрячу ее…
- Оставишь ее с нами в одной комнате? На ней же проклятие, сам слышал! Боги, да что там говорить, отдых уже испорчен! Все, я уезжаю с открытием телепортов, - она решительно поднялась , выудила из-под кровати большую сумку и принялась бегать по комнате (достаточно резво, видимо на самом деле она тоже не сильно пострадала), собирая разбросанные вещи.
Хозяин таверны и его помощник торопливо скрылись за дверью.
- Дорогая, подожди, ладно-ладно, боги с ним, я отдам ему медальон, не кипятись…
Хозяин комнаты шагнул к Фервору и произнес:
- Ладно, раз уж проклятие… боги с ним, забирайте.
На всё происходящее Фервор взирал с невозмутимым спокойствием, хотя и раздражение внутри него всё нарастало. Больше всему ему хотелось последовать примеру хозяина таверны и его помощника и немедленно уйти отсюда. И вот наконец, его терпение было вознаграждено, и такая возможность представилась.
- Благодарю вас. Уверяю, вы приняли правильное решение. Всего хорошего!
С этими словами Фервор как можно более непринуждённой походкой вышел из комнаты, оставив любовников дальше выяснять отношения. В руках он держал медальон, а на лице жреца играла лёгкая самодовольная улыбка.

(с Archangel)

[higf >>>]

Квартал Аль-Арсуф, Оазис. На крыше
День первый, за полночь

Крыша – отличное место! Может быть, когда-нибудь Фламаль построит себе домик на крыше какого-нибудь большого дома и будет выходить, когда захочет. Впрочем, пока это были даже не мечты – так, шальные мысли, которые могли смениться совсем другими – например, заиметь собственный оазис и построить там дворец, по которому будет разгуливать куча его жен в легких прозрачных одеяниях...
Э-э, об этом не сейчас, а то и свалиться недолго.
Он уже упустил пару весьма занятных змеек, а впереди их, похоже, куда как больше, судя по ощущению. Снова прыжок через весьма узкую улочку – поднявшийся шум пришелся кстати, никто, похоже, не услышал – и вот он уже на месте. Чуть– чуть ближе к краю – и, не высовываясь, глянуть вниз.
Он не знал, было ли его ночное зрение умением или уже свойством организма. Главное. Что ночная тьма и расстояние не помешали заметить распростертого мужчину – явно тяжелораненого или мертвого – девушку и склонившегося над лежавшим... мангуса. Ну и ну, и эти жители степей попадаются в Оазисе. Убийца? Непохоже, он бы пытался бежать или снять что-то с тела. На стражника тоже не похож. Не конкурент ли?
А главное – происшествие, похоже, связано с тем, что он только что ощутил.
Есть множество способов, чтобы заставить неподвижную материю двигаться. Тот же песок уносится ветром. Ветер рисует на склонах барханов ритмичные узоры, настолько правильные, что кажется, будто у ветра есть свое собственное сознание и чувство прекрасного. Маги земли или воздуха вполне могут заставить песок создавать узоры еще более причудливые. Обладатели редкой и сложной способности двигать любые предметы на расстоянии также могли бы собрать песчинки вместе, заставив их ползти подобно змеям. Но только не в этот раз.
Сложно объяснить словами, как именно ты это ощущаешь, как различаешь магию. Точнее всего назвать это запахом магии. Как животные различают все в мире по запаху, так маг-ищейка отличит колдовство одного человека от колдовства другого. Школу северян от техники южан. Выверенную магию мэтров академии от дикой самобытной волшбы шамана. Особо продвинутые в искусстве магического сыска смогут выследить любого мага по оставленному им магическому следу не хуже собаки, преследующей дичь. Опытный сыщик расскажет вам о том, кто колдовал, многое: мужчина то или женщина, стар маг или молод. Маги знают об этом и, если нужно, стараются сбить ищейку со следа. Подкидывают в вязь колдовства ложные факты, маскируют себя и свои знания. И тут уж все зависит от силы и опыта охотника и жертвы. Это борьба.
Тот, кто заставил песок обратиться червями и ползать по городу, не старался замаскировать свою технику. Слишком уж редкой она была. Фламаль знал о ней лишь потому, что видел однажды – довольно давно, еще в ордене, когда сам был учеником.
Он вспомнил странную девочку примерно одного с ним возраста. Казалось, никто из детей не замечал ее, но это не было следствием волшебства с ее стороны. Фламаль смог вспомнить ее только потому, что случайно столкнулся в орденском саду и обратил внимание на то, как она колдовала, а затем поинтересовался у наставника, что это была за странная волшба.
Да и сама девчонка – откуда взялась? Ответ наставника его удивил. Оказывается, она живет в ордене примерно столько же, сколько и сам Фламаль, а то, что никто не обращает на нее внимания – это врожденное свойство ее народа. И магия – полузабытое искусство ее предков Ашен-Джи-Инь.

(с мастером)

[Reylan >>>]

(& Хигф)

Мальчишка не удержался и начал наблюдать за странной девчонкой; тогда же и ощутил, насколько действенной была ее врожденная способность. Зная, к примеру, что девчонка находится в одном с ним зале трапезной или учебном классе, он целенаправленно искал ее взглядом, а найдя, старался не упустить до окончания урока или обеда. И далеко не всегда это ему удавалось. Стоило моргнуть – и ее уже нет. Или он внезапно обнаруживал, что смотрит совершенно в другую сторону, хотя точно помнил, что взгляда не отводил. Со временем он научился удерживать на ней свое внимание довольно долго, и все же минула не одна неделя, прежде чем он смог отследить ее путь от начала и до конца, до того места, куда она отправлялась, когда у учеников появлялось свободное время. Обыкновенно она находила укромный уголок в саду, усаживалась на землю и заставляла не живое оживать. Земля, камни, песок под ее руководством принимали различные формы, а затем становились… нет, в них не зарождалась жизнь и сознание, но и тем, что они были раньше, они уже не являлись. Странное ощущение скрытой угрозы было в этой магии, в ней чувствовалась дикая сила, будто прикрытая чем-то. Как стеклянный шар, заполненный живым огнем. Ты знаешь, на что способна заключенная внутри стихия, и знаешь, что заговоренное стекло не дает ей обжечь тебя, позволяя лишь греть твои руки, но если стекло разбить... А еще у магии был запах горячего ветра, пряной травы и пепла. Он ощущался не носом, а сознанием.
Трижды Фламаль видел, как колдует девчонка, прежде чем она заметила его присутствие. Судя по всему, она не была хорошей ищейкой и не замечала бы его еще долго, если б он сам не сплоховал, наступив каблуком на сухую ветку. Тогда она впервые посмотрела на него и Фламаль запомнил цвет ее глаз: ярко-желтые, почти оранжевые.
– Не смей шпионить за мной, – сказала она тогда тихим спокойным голосом. А потом Фламаль обнаружил, что смотрит на крону дерева, под которым она сидела. Конечно, девчонки под ней уже не было. Больше ему не удалось ее выследить ни разу. Но запах той магии и оранжевый взгляд он помнил очень хорошо.
Как ни быстры воспоминания – в этот раз они отгрызли слишком большой кусок времени. Эх, надо было раньше уходить! Попробовать поймать неверный след... А теперь приближался маг. Вот-вот он обнаружит чары, которые использовал молодой человек, чтобы скрыться от зорких глаз. Конечно, можно их просто снять и приникнуть к спасительной крыше... Увы, это было бы неплохо, окажись там только стражники. Но проклятый мангус! Фламаль даже не предполагал, а знал – тот сразу почует его без волшебной защиты.
Вроде бы о представителях этого народа было написано достаточно – и все же они оставались тайной, по крайней мере для Фламаля. Он не мог предсказать, как тот себя поведет... Хоть монетку кидай. Впрочем, почему бы и нет? Судьба любит смелых. Молодой человек не глядя потащил из кошеля металлический кругляш и загадал: если будет профиль правителя или что там высечено (он ведь даже не знал, что за монета) – то снимет чары. Если оборот – нет. Потянул руку к лицу и завертел денежный знак на ладони, а когда тот упал, глянул – ему улыбалась Айвель-о-Мерей.
– Да будет так, – про себя пробормотал Фламаль, и отработанными жестами отменил действие заклинаний.
Не подведи, богиня!

[Bes/smertnik >>>]

Гаражи
"Слово - не воробей..."

с Рейлан)))

Модест сдернул с гвоздика мятую тряпицу невразумительного цвета и тщательно вытер ею руки от машинного масла. Затем повесил тряпку обратно и оценивающе окинул взглядом кар. Тот выглядел в прямом смысле ослепительно – металлические бока машины сверкали чистотой. Душу механика в немалой степени грело еще и сознание того, что изнутри кар выглядит не хуже: вездесущие крупицы песка были с позором изгнаны даже из самых потайных уголков чрева гоночного кара. С улыбкой взглянув на нарисованную зеленую молнию, украшающую капот машины, Роок, наконец, оторвался от созерцания своего детища и удостоил вниманием Лику. Гонщица только-только закончила промывать свои многочисленные царапины – последствия драки. Она сидела на низенькой табуретке, держа на коленях тазик с водой.
- Молчи, сама знаю – я дура!
Немой от рождения Модест, разумеется, и не думал ничего говорить. Вместо этого он многозначительно кивнул на блестящий кар, а затем быстро чиркнул узловатыми пальцами себя по лицу.
- И не надо читать нотаций, как человека тебя прошу! - застонала Май-о-Лика. - Знаю, помешает мне в гонке этот автограф во всю физиономию. Но изменить-то уже ничего нельзя!
Механик указал на окровавленную губку в правой руке Лики и сурово сдвинул брови.
- Ну, Роок… Я больше не буду, честно… - жалобно и совсем по-детски протянула гонщица.
В ответ мужчина изобразил приступ смеха, который выглядел бы очень натурально… если бы не был бесшумным.
- Я правда не буду, - вздохнула девушка. - Иди домой и не переживай за меня. Я тоже скоро пойду.
Когда Модест, помахав на прощание, вышел из гаража, Май-о-Лика вздохнула с облегчением. В последнее время ей было в тягость любое общество.

Гровер, тем временем, направлялся к своему гаражу. Разумеется, он явился сюда среди ночи не только в поисках слушателей для своих сплетен. Большинство гонщиков в той или иной степени были суеверны. Может не все они ночевали в гараже накануне заезда подобно Терри, но похлопать боевого друга по металлическому боку, да проверить замки на воротах гаража приходил почти каждый. Гровер не был исключением.
Услышав чьи-то шаги около гаража, Май-о-Лика Голд недовольно дернула плечом. Ходят тут всякие, видите ли! Гонщица поймала себя на том, что напряженно прислушивается, пытаясь определить по звуку, кто это шастает у гаражей в такую темень. Скорее всего, ничего страшного... но вдруг кто-то из подружек той истерички с длинными ногтями вознамерился отомстить?
Шаги, впрочем, не остановились около двери ее гаража, они устремились дальше, затем в ночной тишине четко прозвучал щелчок отпираемого замка.
Отлично. Значит, очередной механик или гонщик с бессонницей. Голд на радостях залихватски присвистнула, что немедленно отдалось болью в распухшей нижней губе. Чертыхнувшись, девушка взяла тазик с розоватой, подкрашеной кровью водой, и выплеснула его за приоткрытую гаражную дверь.
Услышав за спиной звук, Гровер обернулся и посмотрел через дорогу на противоположный ряд гаражей. Он знал далеко не всех соседей, что были не так близко от него, к тому же они часто менялись. Территории гаражей освещались не слишком хорошо и было сложно разглядеть, кто там еще бродит.
- Что, не спится? - окликнул гонщик темноту.
- Вроде того, - крикул Гроверу невидимый полуночник. Голос был слишком высокий для мужчины и слишком низкий для женщины - как у мальчика-подростка. - Что думаешь о будущей гонке? На кого бы поставил?..
Обладатель мальчишеского голоса попадаться на глаза гонщику не торопился.
Голос показался Гроверу смутно знакомым. Он оставил свой замок и направился через пыльную дорогу, разделяющую гаражи.
- Я бы предпочел потратить деньги с большей пользой, чем ставки на...
Гровер запнулся. Чей же голос: ни на кого из оставшихся двух фаворитов не похож, но вдруг кто-то из прихлебателей? Тогда лучше сбавить обороты.
- Нет, я бы лучше потратился на запчасти.
Лика открыла гаражную дверь пошире и остановилась на пороге, опираясь плечом о стену и скрестив на груди руки. Внутри гаража, подвешенная за крючок к потолку, мигала рыжевато-бронзовым светом масляная лампа. Фигура гонщицы смотрелась единым черным силуэтом - смолянистой статуэткой, схожей по лаконичности с работой древних мастеров.
- Тогда просто спрошу - каковы у этого... - Голд едва удержалась, чтобы не ляпнуть "пентюха", - Терри шансы победить?
Гровер приблизился и присмотрелся внимательнее. Из-за контрового света он не мог разглядеть лица, зато увидел бритый череп и тут же вспонил, где слышал голос. Ну, конечно!
- Думаю, у него есть все шансы прийти вторым, - поделился гонщик, не давая понять, что узнал эту агрессивную девицу. Вряд ли она станет любезнее, если узнает, что он был свидетелем драки и последующей перепалки, - А почему про него спросила? Никак сама поставила?
- Эй, парень! Ни о каких ставках речь не идет! - запас гнева на сегодня Лика исчерпала, а то снова бы принялась препираться. - Если ты был этой ночью в "Верблюде", то тебе известно, почему я о пентю... Терри спрашиваю.
- Да слышал я, что кто-то там дрался, - уклончиво подтвердил Гровер, - Только, когда такое творится, демона с два протолкаешься. Не хочешь же ты сказать, что это Терри визжал, как баба? Впрочем, - Гровер ухмыльнулся, - Зная его...
- А ну-ка поясни! - оживилась Голд. Сплетницей она не была (скорее уж объектом сплетен), но запах скандала чуяла за версту, в том числе и запах скандальных новостей.
- А чего тут пояснять, - пожал плечами Гровер, - Да не, я ничего не хочу сказать. Оазис - город свободных нравов. Ну предпочитает Терри парней, что тут такого. Главное, чтоб таких же, как сам, себе присматривал, да на нормальных мужиков не бросался.
Май-о-Лика залилась неожиданно звонким смехом:
- О, да! Я подозревала, что нормальным парням от него нужно держаться подальше! Но чтоб так! Ай да Терри!.. На тебя он часом не покушался, м? - все еще похихикивая, осведомилась гонщица.
- Пфф! Покушался? - фыркнул Гровер, - Я б ему покусился! Но, признаю, намекнул однажды, было дело. Пришлось беднягу разочаровать. Да я б и не понял, наверное, о чем это он, если б не вспомнил, что еще раньше слышал о нем подобное. С виду же парень как парень. Я до последнего не верил.
- Тогда все становится на свои места! Бедняжка Терри! Повезло ему, что тут нравы и правда свободные, иначе влачить бы ему эту тяжелую тайну за собой всю жизнь, боясь словом лишним с кем-то обмолвиться! Я слышала, его из родной страны выгнали. Уж не за подобные ли, кхм, проказы... с мальчиками?
- многозначительно изрекла Май-о-Лика, продолжая героически сдерживать хохот. - Ладно. Я это, того... пойду, то есть. Пока!
Дверь гаража с лязгом захлопнулась перед носом Гровера. Он только хмыкнул и направился обратно к себе.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 20-09-2010, 22:05

[Grey >>>]

Квартал Аль-Арсуф, Оазис.
День первый, за полночь.

Маг появился достаточно быстро, чем приятно удивил стражу. Впрочем, для самого мага приятного было мало: еще бы, его подняли с постели! Двое дюжих слуг опустили носилки в дорожную пыль, занавеска отдернулась и почтенный мэтр выбрался наружу. Из-под наспех накинутого расшитого халата, какие любили носить некоторые маги в возрасте, мелькнул краешек ночной сорочки.
Каин чуть склонил голову в знак приветствия, удостоившись ответного надменного кивка. Впрочем, все внимание мангуса внезапно оказалось сосредоточенно отнюдь не на маге. В переулке возник новый запах, еще до появления последнего, за несколько мгновений до этого. И это был запах человека, совсем рядом, совсем близко.
Чужой взгляд, который ощущал Кхан, обрел плоть и аромат, и от этого мангусу стало даже как-то спокойней. Но тот факт, что раньше он не чувствовал этого, вызывал опасения. Однако, Каин решил, что демонстрировать свою осведомленность, пока по-прежнему не стоит.
- Дежурные маги на заданиях, - доложился тем временем пришедший с магом стражник, - Я взял на себя смелость вызвать мэтра Игерия.
Сулик заверил подчиненного, что тот сделал все правильно, меж тем, уважаемый мэтр, наморщил свой крючковатый нос и поводил им из стороны в сторону, точно ищейка.
- Ну-с? - несколько раздраженно поинтересовался Игерий.
Командир стражей, заметно робея перед авторитетным магом, изложил скудные детали. Собственно, рассказать ему было почти нечего.
- Вижу-вижу, мой мальчик, - желчно прервал стражника маг. Был он смуглый и худой, с седеющими волосами и такой же бородой и выглядел лет на шестьдесят. Сколько же ему лет на самом деле, сказать было сложно. Не каждый из магов увлекается внешним омоложением. Многие из них предпочитают, внутренне поддерживая организм в форме, внешне соответствовать своему почтенному возрасту, восприятия окружающих ради ли или ради гармонии с самим собой. Одно Сулик мог вспомнить наверняка: когда он встретил мэтра Игерия впервые, будучи сам еще зеленым юнцом, тот выглядел точно так же, как и теперь.
Маг продолжал морщиться, точно сам воздух в переулке был ему неприятен.
- Ну а вы что скажете, молодой человек? - обратился он к мангусу, - Чувствуете ли вы это?
Сулик покосился на Каина с некоторой завистью: молодой человек, поди ж ты! А он, Сулик, для старикашки-мага по-прежнему "мальчик".
- Если вы о магии, амир Игерий, то, безусловно, - пристальный взгляд Кхана вновь был неотрывно устремлен на перепуганную девушку, а вот слух напротив пытался уловить каждый шорох над головами собравшихся. - Если же о том, что это было... Я не чувствую, чтобы здесь было что-то привычное. Живое.
В устах мангуса, народ которого считал живыми небо, ветер и речные воды это звучало весьма двусмысленно.
- Не такое живое, к какому привыкли люди.
Каин не стал продолжать свою мысль. Рассказы о глиняных идолах, оживленных проклятой кровью Гатакана, и до сих пор бродящих в далеких уголках степи, сейчас явно были не тем, что хотели услышать стражники, да и жителей Аль-Арсуф страшные слухи не порадовали бы, разумеется.
Игерий пожевал губами и покивал. Он ощущал остатки бушевавшей здесь недавно магической стихии очень хорошо, и она ему не нравилась. А более всего ему не нравилось то, что он не мог ее опознать. Он! Он, знающий отличительные признаки должно быть сотни школ. Не мог опознать! Неужто его подводит память?
- Его легкие забиты песком, это можно сказать и без вскрытия, - пробормотал он, точно слова могли помочь ему вспомнить, - Но тело мы заберем. Нужно провести исследования. И да...
Он едва взглянул на девушку.
- Не трудитесь пробудить ее. Ее здесь нет.
- Но ее нужно вернуть, - Кхан демонстративно пригнулся, заглядывая в глаза несчастной. - Она единственная, кто точно знает, что здесь произошло.
Слово «почти» между «она» и «единственная» едва не сорвалось с губ мангуса. Что видел и знал незримый наблюдатель на крыше, еще предстояло выяснить.
- Уверяю вас, молодой человек, мне интересны сведения, которые она, вероятно, хотя и не факт, могла бы нам дать. Но торопиться в этом вопросе не следует, иначе мы упустим ее окончательно.
Маг на некоторое время замолчал, должно быть, не считая нужным объяснять подробнее, но потом передумал:
- По моим внутренним ощущениям, она сейчас очень далеко. Мне доводилось видеть человека, экспериментировавшего с тонкими мирами и заблудившегося в них. К тому моменту он не мог найти дорогу назад уже двадцать дней. Тогда он ощущался мной также, как она сейчас. И мне весьма интересно узнать, кто или что смогло забросить ее на такое расстояние за столь короткое время.

(& Reylan)

[Reylan >>>]

Пока маг говорил, в переулке появились двое мужчин в грубой рабочей одежде в сопровождении стражника. Они положили на землю открытые носилки и, с дозволения мэтра, принялись грузить тело. По указанию того же мэтра оставшиеся стражники принялись собирать рассыпанный вокруг песок в выданный магом мешочек.
Маг стоял неподвижно, отрешенно глядя в полумрак переулка. Могло показаться, что Игерий отвлекся, задумался о чем-то своем. На самом же деле он напряженно работал. Мысленно вычленяя, изучая и сортируя остаточные элементы магии, он старательно запоминал все до мельчайших деталей, чтобы потом, у себя в кабинете, вооружившись книгами и справочниками, определить, наконец, что это была за школа.
Мангус немного нервно прохаживался вдоль стены в том самом месте, где на крыше прятался невидимый участник событий. Каина терзали раздумья.
Кто бы там ни был, он явно не хотел быть замеченным Игерием. Несомненно, чтобы скрываться, неизвестный использовал раньше магию, но побоялся, что она выдаст его, когда заметил появление нового действующего лица. Кхан знал десяток способов, как изменить и заглушить свой запах, но полностью нейтрализовать его так, как будто его и не существует вовсе, могла только магия.
Наблюдатель владел магией, но не хотел быть обнаруженным. Он пришел сюда раньше Каина, но мангус был первым, кто пришел сюда на крик. Значит, наблюдатель либо искал, либо следил. Или за этими двумя, или за тем, что убило одного из них. Выдать его сейчас – получить возможность поучаствовать в охоте совместно с магом, так невидимке точно не уйти. Но кто знает, на что окажется способным маг, застигнутый врасплох. К тому же, возможно, Игерий и стражники вызывают у него опасения отнюдь не только из-за случившегося недавно в этом переулке.
Можно было и подождать. Просто поговорить. Но здесь была велика вероятность того, что вход вновь вступит магия, и Каин просто не сможет поймать и проследить добычу.
Мангус резко развернулся, черная коса звонко хлестнула по кожаному рукаву кафтана. Следовало прояснить еще один вопрос, прежде чем принять окончательное решение.
- Амир Игерий, могу ли я надеяться, что в будущем мне станет известно о том, что же здесь произошло? Так сказать, в истинных красках, без паутины слухов и придуманных подробностей. Людям в квартале станет намного спокойнее по ночам, если они получат возможность услышать истину. Или не услышать ее, если потребуется.
- Всему свое время, - уклончиво ответил маг, - впрочем, почему нет, в обмен на ваше содействие. Сделайте одолжение, расспросите людей, не видели ли они чего необычного последние дни. С вами они поделятся охотнее.
- Обязательно так и поступлю, - Кхан лишь слегка ухмыльнулся себе в усы, кто будет первой «жертвой» расспросов мангус уже знал.
Игерий повернулся к стражникам и распорядился:
- Девушку усадите на мои носилки.
Каин, молча, наблюдал за происходящим, скрестив на груди руки и привалившись спиной к стене. Теперь ему оставалось лишь ждать, когда старый маг и стражники покинут проулок.
Закончив сборы песка, стражники отсалютовали Каину и направились в сторону оживленной улицы. Носильщики устремились следом: сперва слуги Игерия, уносящие отрешенную девушку, затем носилки с прикрытым темной тканью трупом. Замыкали процессию мэтр Игерий и Сулик с напарником.

(расследование вели Grey и я)

[higf >>>]

Оазис, дворец, утро
(с Т_О и Рейлан)

В отличие от мэтра Игерия, мэтресса Венора увлекалась омоложением как внутренним, так и внешним. Верховная магесса Оазиса, она учила большинство живущих при дворе жрецов и магов и знала их с младенчества. Все они выросли на ее глазах, а вот она для них ничуть не изменилась. Высокая, с идеальной фигурой, способной соперничать с самой богиней, светлокожая, сероглазая с длинными серебристыми волосами, эта женщина выглядела чуть старше тридцати. И точно так же она выглядела, когда они впервые встретились с Керимом в ту далекую пору, когда единственное, что нынешний верховный жрец умел делать – это вопить дурным голосом, да пачкать пеленки.
Шурша складками светлой длинной одежды, женщина появилась из бокового коридора перед Керимом и его спутницей и улыбнулась:
– Доброе утро, малыш! – приветствовала она верховного жреца. Это была одна из неприятных (для окружающих) привычек мэтрессы. Для нее, с высоты ее возраста, которого наверняка не знал никто, что десятилетний Теймир, что вчетверо старший Керим, казались почти одинаково юными. Вероятно, такое отношение водилось за многими долгоживущими магами, только если в голосе мэтра Игерия в таких случаях как правило звучало снисходительное высокомерие, то в голосе мэтрессы Веноры – теплые интонации заботливой мамочки.
– Здравствуй, бабу... то есть приветствую вас, мэтресса Венора, – верховный жрец приложил руку к левой стороне груди в знак почтения.
Он казался нимало не смущенным своей оговоркой.
Мэтресса, прищурившись, усмехнулась и лукаво погрозила "малышу" пальцем, затем она поглядела на Шантал и с неизменно обворожительной улыбкой заметила:
– Какая милая девочка! Да, я всегда говорила, что при всех его недостатках у рыжего оболтуса таки есть вкус!
Сие высказывание ничуть не означало, что почтенная мэтресса увидела Шантал впервые в жизни. Разумеется, нет. Это был всего лишь своеобразный комплимент, каковые Венора любила отпускать. Шантал слегка склонила голову, приветствуя и – одновременно – давая понять, что комплимент ею услышан и принят.
– Керим, дорогой, хорошо, что я застала тебя здесь, – после обмена любезностями магэсса перешла сразу к главному. – Дело в том, что мне необходимо сейчас же уехать по срочному делу.
– Уехать? – поднял брови жрец. – В день гонок? Куда, зачем?
Она чуть тряхнула волосами и вовзвела глаза к потолку.
– На самом деле, я сама хотела бы выяснить подробнее. Это касается проблем в Трикаприоле.
Трикаприоль являлся магическим орденом, принимающим в свои ряды магов воды, а также школой, обучающей этой стихии, одной из лучших. Он находился на берегу океана, многие жрецы Оазиса, в том числе и Керим, повзрослев и получив основы мастерства, ездили туда стажироваться. Мэтресса Венора являлась почетным членом этого ордена и ежесезонно отправлялась в Трикаприоль ради участия во всевозможных советах и решения финансовых, научных или магических вопросов.
То, что она собиралась теперь в такой спешке действительно было странно, так как совсем недавно она вернулась из Трикаприоля с собрания, состовшегося точно по расписанию.
Мэтресса вновь пожала плечами.
– Ночью я получила послание. Оно оказалось крайне странным, и это еще более беспокоит меня. Похоже... что кто-то пытался захватить власть в ордене.
На этот раз лицо жреца омрачилось. О внутренней жизни Трикаприоля он знал немного – как, впрочем, и все окрестные правители. Подобные ордена являлись государством в государстве, а смуты в них были чреваты тем, что вынесенный ими внезапно сор мог хлынуть куда угодно в пределах соседних земель. Надо принять меры, а то хлопот не оберешься...
– И чем закончилось? – спросил он деловым тоном.
– Магистру и его сторонникам удалось отстоять замок, но дело еще не окончено. Похоже, не все злоумышленники были схвачены. Часть из них скрылись в городе, другие уплыли на кораблях, – улыбчивая дама также посерьезнела. От былой беспечности на ее лице не осталось и следа, и от этого оно стало казаться старше. особенно, если заглянуть в суровые глаза: – Магистр собирает всех, кому он может доверять для проведения расследования. Вполне возможно, кто-то из смутьянов все еще в замке.
Из вежливости верховный жрец промолчал, но мысленно пожелал, чтоб их осталось в замке побольше, дабы в ближайшее время магистр и мятежники занимались друг другом.
– Надеюсь, это не затянется надолго, – искренне огорчился он.
Эль Кассиус Дио задумчиво разглядывала мозаичные узоры на стене. Вникать в суть диалога было... небезопасно, прямо скажем. Но что Шантал искренне радовало, так это то, что и раньше, и сейчас при ведении подобных разговоров ее присутствие не воспринимали серьезнее, чем присутствие еще одного элемента интерьера. Лицо мэтрессы вновь просветлело и помолодело.
– Не переживай, дорогой мой мальчик. Пока меня не будет, за вами присмотрит Ноара. Она чудесная девочка и остается среди магов за старшую.
Придворная магичка Ноара слыла лучшей ученицей мэтрессы Веноры. И насколько хорошо было ее магическое искусство, настолько же ужасен был характер.
От перспективы постоянного общения с "чудесной девочкой" Керима внутренне перекосило. Он искренне не понимал, как Венора ее терпит. Наверное, она сама в таком же "восторге".
– Я очень рад, – увы, правила этой игры не допускали иного ответа...
Между изогнутых серебристых бровей магэссы вновь пролегла озабоченная морщинка:
– Да, и присмотри за Теймиром. Я видела его сегодня, но не могла уделить бедному малышу достаточно времени. Мне кажется, что-то его беспокоит.
– Хорошо, – покладисто сказал жрец. Время шло, и долго задерживаться было не с руки.
– Ну вот и замечательно, – разулыбалась мэтресса Венора, ласково потрепала своего обожаемого мальчика по щеке и, послав прощальный кивок куртизанке, заспешила прочь.
Едва она скрылась за поворотом коридора, как что-то холодное и скользкое ожило под рубашкой верховного жреца и принялось щекотать его множеством мелких лапок.
Таки не зря он чуть не назвалу ее бабулей! Другой человек, возможно, ощутив запущенных водяных духов, подумал бы совсем противоположное, но Кериму фокус понравился. Вряд ли он когда-нибудь дозреет, чтобы ощущать ее колдовство не слишком поздно. Верховный жрец убрал их не самым простым, но весьма изящным способом, внушив слабость и желание немедленно подпитаться в ближайшем источнике. И даже проследил путь к фонтану, не видный обычным смертным. Улыбнулся.
– Кажется, нам придется спешить!
И, взяв Шантал под руку, повлек туда, где их ждал роскошный паланкин.

[Grey >>>]

Квартал Аль-Арсуф, Оазис.
День первый, за полночь.

Последние шаги стражников стихли в темноте, и Кхан, отвалившись от стены, сделал несколько неторопливых шагов вдоль здания, двигаясь так, словно он тоже собирается уйти. В следующее мгновение размытая фигура мангуса метнулась вправо и вверх. На стене, в том месте, где Каин схватился рукой, осталось пять неглубоких отметин. Вторым рывком человек-зверь уже взлетел на парапет, проворно бросившись на замершую добычу. В голове Кхана, как биение сердца, пульсировала лишь одна мысль – «Не убивать! Не убивать! Живым!»
Для обычного человека это было проделано практически бесшумно, но Фламаль учился не зря. Когти, оцарапав камень, не могут не издать звука – тихого, как шорох травы под ногой, но все же звука. Для того, кто ждет неприятностей и предполагает, откуда они могут последовать этого достаточно. Вот только применять заклятия – значит лишить предыдущие действия смысла. Нехорошо же!
Молодой человек перекатился на спину, поворачиваясь лицом к предполагаемой угрозе. Он опирался локтем о крышу. Растрепавшиеся волосы, растерянное выражение лица – черная ткань делает плохо заметным остальную фигуру. Блестят лишь глаза и синеватым отсветом – перстень на пальце.
Кхан замер, почти завершив привычное движение броска. Но остановился мангус далеко не в последнее мгновение, так был слишком велик риск не удержаться от того, чтобы когти и мускулы стали действовать инстинктивно, полностью позабыв о разуме, которому должны подчиняться. Широкие ноздри еще раз втянули запах, разделяя на составляющие и запоминая, пусть ненадолго, но все же.
Каин навис над Фламалем, в темноте глаза мангуса смотрелись бездонными провалами, светлыми пятнами выделялись ощерившиеся клыки, почти вдвое крупнее человеческих.
- Ночной моцион, берекеля? - вакарашское «малыш» вырвалось само собой, едва Кхан разглядел своего нового знакомого вблизи. - Или у тебя есть версия получше?
- Слежу, - признался тот, и отполз на полшага. Тело было напряжено – но на краю крыши и перед угрозой подозрительно было бы обратное. – Я... следил. Я немного маг, учуял необычное заклинание и решил найти. А так... безопаснее.
- Прятаться от стражи безопаснее, - мангус словно посмаковал эту фразу на вкус. - Наводит на определенные мысли. Так что же ты учуял, берекеля, и что увидел? Согласись, я предлагаю честную сделку - твой рассказ за то, что я не сдал тебя Игерию и Сулику. Можешь добавить к этому ценность собственной жизни. Можешь и не добавлять, если очень уверен.

(& higf)

[higf >>>]

- Сдал? – наивно удивился Фламаль. – Не, я не хочу... но что я незаконного сделал? В Оазисе запрещено лазить по крышам? Но я расскажу, ты не думай. Только и ты расскажи, что знаешь. Потому что первое, что я увидел в переулке – тебя над телом.
Голос его подрагивал уже меньше, но и это было, в общем, естественно. Первый страх, по расчетам, должен был пройти.
- Наглый, но осторожный, - хмыкнул мангус, угрожающая поза человека-зверя медленно сменилась более спокойной. - Поверь, если бы за этим стоял я, тело того несчастного не выглядело бы так... цельно. А что касается твоих пряток, то давай представим на несколько мгновений, что в моем черепе тоже могут протекать раздумья, и играть словами сейчас ни к чему. Рассказывай, я не предлагаю лживых сделок. Мне это ни к чему.
Уже ясно было, что попытки казаться простодушней и пугливей не особенно обманывают собеседника, но... пусть маска остается. Даже если ее не удалось выдать за лицо – за ней легче скрыть свои черты.
- У меня дела тут, - произнес он. – С убийством они никак не связаны, но отпечаток магии меня заинтересовал. Она принадлежит одному малоизвестному народу, о котором я только и могу сказать, что он предпочитает оставаться малоизвестным. Рассказать, как ощущаю отличие – не могу... Это вроде как запах на словах объяснять – ты бы смог? Так вот, я заинтересовался и сюда. Заглянул с крыши – труп, девчонка да ты. Причем вроде запах, то есть след, идет оттуда, где труп лежал. Вот, собственно, и все – я сам бы не отказался больше узнать.
- Понять, что это была магия, и не совсем обычная несложно, - Кхан, казалось, окончательно расслабился, но его немигающий взгляд был намертво прикован к собеседнику. - Это чую даже я. Здесь было неживое, наделенное жизнью. Я видел такое в степях Вакараша. Кривые глиняные идолы, оживленные древней мерзкой силой, алчущие только чужих смертей и крови. Это похоже, но не то же самое. Что за народ, о котором ты говорил?
«Что в имени тебе их?» - подумалось Фламалю.
- Ашен-Джи-Инь, - ответил он. – Если тебе это о чем-то говорит. Я сам о них знаю только то, что они умеют быть незаметными.
- Это уже не мало, берекеля, - трудно было сказать, что страшнее – улыбка или оскал мангуса, впрочем, возможно между ними и не было особенной разницы.
Кхан сделал шаг вперед, резко рванув с места, и темно-серым пятном прошелестел над лежащим Фламалем. Внизу в проулке послышались тихие неторопливые шаги спокойно удаляющегося человека-зверя.
Молодой человек лишь досадливо поморщился в ответ. Он рассчитывал на временный союз, который мог принести немало полезного. Вот зараза!

(и Grey)

[Тунгуска >>>]

Палас Эль-Фах-Надир, раннее утро

(совместно с Reylan)

До рассвета оставалось еще время, но люди уже стекались к городским воротам.
В этот самый час в квартале Моэль-Арсуф четверо слуг опустили носилки у центрального входа в Палас Эль-Фах-Надир. Корпус носилок был выполнен из редкой черной древесины, а темно-синяя ткань занавесей выглядела строго и дорого. Из-за занавески выбрался смуглый человек в узких серых брюках и камзоле. Одежда была добротной, но явно не парадной. Неизвестный быстрым шагом направился к воротам особняка и коротко постучал трижды.
После непродолжительной паузы, раздался звук отодвигаемого засова, но высокий, богато украшенный створ оставался запертым. На искусно инкрустированной поверхности палисандрового массива, между изящными изразцами, было спрятано окошко - оно то и явило гостю небольшое пространство совершенной темноты, которое контрастировало с белизной ворот в свете уличных фонарей.
- Кто?! - требовательный голос охранника был настолько резок, что с ближайшего дерева, испуганной тенью, вспорхнула птица.
- Да хранит вас сила Источника, почтенный, не знаю вашего имени, - приветствовал утренний гость. Лицо его, обрамленное чуть волнистыми жесткими локонами темных волос, было скуластым, смуглым, гладко выбритым, а глаза оказались карими, но при этом очень светлыми, какими-то почти янтарными.
- С вашего позволения, мое имя Хейдан, и я представляю интересы своего хозяина.
Хейдан чуть отступил от окошка и повел рукой в сторону носилок. Занавеси на них были по-прежнему задернуты, однако между двумя полотнищами синей ткани виднелась еще более темная щелка: должно быть кто-то наблюдал за происходящим изнутри.
- Господин Мораус Лое очень желал бы составить компанию благородной госпоже Эль-Фах-Надир во время утреннего мероприятия, а заодно обсудить некоторые незначительные дела. Возможно, мадам слышала его имя раньше. Господин Лое имел дела с покойным супругом мадам. Но, увы, - тут лицо Хейдана изобразило такое искреннее разочарование, точно речь шла о какой-то личной утрате, никак не меньше, - Увы, он не имел удовольствия завершить некоторые из них в связи с трагическими обстоятельствами...
Тут Хейдан сделал паузу и с видом заправского фокусника извлек откуда-то из-за спины изящно составленный круглый букетик ярко-голубых цветочков и каких-то трав. От букета исходил тонкий аромат ночной свежести и почему-то лимонада. В сердцевинах же самих цветов что-то поблескивало кремово-белым. Если приглядеться, можно было обнаружить крохотные жемчужины, неведомым образом удерживаемые среди лепестков.
- Мой господин передает эти скромные цветы в дар благородной мадам и выражает надежду, что его общество не будет отвергнуто.
- Сожалею, вам придется подождать, - голос из-за двери выражал, как непреклонность, так и почтение, - я доложу о визите.
Охранник не посмел взять драгоценный подарок. Окошко захлопнулось, послышались быстрые шаги, которые стремительно удалялись в сторону дома. После доклада мажордому о раннем визите, последовало короткое совещание в комнате горничной и ее мужа. Кугуш решил, что нужно разбудить хозяйку, его жена Мадина, была категорически против столь необдуманного шага. Продолжая препираться, они дошли до спальни мадам Элеоноры.
- Ты, наверное, обезумел, если хочешь это сделать. Никакая вещь на свете не может потревожить сон госпожи. Ты хоть представляешь, как это сделать?
- Мадина, не шипи на меня, - пытался возражать мажордом, - я знаю, дело деликатное, но, поверь моему опыту, мне что-то подсказывает, что мадам простит нам эту вольность...
- Чтой-та за новость, шептайтесь об меня перрред моя же дверррь, - в проеме распахнутой двери стояла Нора, - я не спать, все слишать, всех уволить сию секунда, - продолжала хозяйка притворно надув губки и театрально подбоченясь.
Слуги тихо выдохнули и, пропустив мимо ушей угрозу о расправе, заговорили вместе.
- Баляган прррекратить, Кугуш говорррить, - быстро пресекла их хозяйка.
Мажордом обстоятельно и с подробностями рассказал о визите господина Морауса Лое и о том, что тот не только просит внимания мадам, но и собирается сопровождать ее на предстоящих гонках. Также, дворецкий не забыл упомянуть о том подарке, который приготовил ей гость.
- Лое, Лое… - задумчиво повторила Элеонора несколько раз. – Нет, я не помнить этот господин, однако пррриглясить его немедленно, пррроводить в гостиная, серррвировайт стол. - Что я говорррить, сам знаешь, как встречают здесь гостей, - резюмировала хозяйка и скомандовала Мадине: - Скорррее умываться, пеньюаррр и волёсы, как у пррриличной мадам, а не как у кокотка. Да, ещё… Пррришлите мне Пале, на всякий случайность.
Слуги, тот час, бросились исполнять приказание. Мадина стала спешно готовить хозяйку к встрече с гостем, а Кугуш отправился приглашать Морауса Лое в дом, в соответствии с его статусом и реноме дома Эль-Фах-Надиров.
Через пять минут ворота паласа распахнулись, явив посетителям широкую, мозаично выложенную плиткой, дорожку. Мажордом, аккуратно причесанный и облаченный в форму, держа лампу, ярко освещающую предрассветные сумерки, поклонился господину Хейдану и произнес с достоинством:
- Да хранит вас сила Источника! Мадам Элеонора просила передать, что для нее большая честь принимать у себя столь высокого гостя, а также, извиниться за то, что ваш господин был вынужден ждать аудиенции. Разрешите, от имени мадам Эль-Фах-Надир, попросить разделить с ней утреннюю трапезу. - Господин Мораус Лое, вместе со свитой, будьте любезны, пройдите в дом.
Кугуш еще раз поклонился и, сделав шаг в сторону, жестом руки, облаченной в белую перчатку, подтвердил свои слова приглашающим жестом, внимательно глядя при этом на темную щель меж занавесок, за которыми скрывался тот, к кому и была обращена речь дворецкого.
Хейдан, не переставая демонстрировать обворожительную до приторности улыбку, шагнул к хозяйскому паланкину и элегантным жестом откинул полог. Находящийся внутри пассажир сидел, скрестив ноги, среди вороха синих подушек и являл собой зрелище, весьма контрастирующее со смуглым Хейданом. Мораус Лое был бледен, его волосы скрывал серебристый, в тон остальной одежде, тюрбан, однако брови и ресницы были почти белыми. На вид ему можно было дать лет сорок. Мужчина поднялся, опершись о черную трость с металлическим набалдашником, и шагнул с носилок. Лицо его сохраняло бесстрастное выражение, а взгляд светлых глаз быстро скользнул по фигуре мажордома, задержавшись на ней не более, чем на створке ворот или кусте.
- Мой господин счастлив принять приглашение благородной мадам! - констатировал Хейдан, продолжая сиять, точно начищенный усердной хозяйкой кувшин.

[Grey >>>]

Квартал Аль-Арсуф, Оазис.
День первый, раннее утро.

Алые лучи рассветного солнца падали на стены домов, причудливо играя длинными тенями людей на выщербленной мостовой. Тамир Нуквод неторопливо шел по знакомым с детства улицам, прячась в длиннополом шерстяном плаще от утренней прохлады, еще скрывающейся в уголках квартала там, куда не добрался свет восхода.
Тамир смотрел по сторонам, одновременно дивясь и не веря до конца в то, что он видит. Конечно, в силу ряда причин, слуха почтенного ростовщика достигали рассказы о переменах, преобразивших Аль-Арсуф. Но все же Нуквод не был готов к тому, что темные переулки его далекого детства могут столь разительно выглядеть теперь, спустя столько лет.
Выметенные каменистые мостовые, обновленные фасады жилых домов, дети, играющие прямо на улице, торговцы с лотками, занимающие в этот час удачные места на углах и перекрестках. А еще, что особенно тронуло Тамира – звуки жизни, простые незатейливые звуки, привычные скорее в кварталах куда более благополучных, чем бывшие трущобы. Детский смех, звон инструмента чеканщика, работающего под навесом у своей мастерской, негромкие разговоры встретившихся соседей. Это не был тот Аль-Арсуф, из которого Тамир пытался выбраться в свое время всеми возможными способами. Нет, совсем не был.
Большая кофейня «Тихий ключ», на памяти ростовщика здесь всегда были лишь замшелые развалины, манила к себе еще издалека мягкой гаммой масляных красок и сочной зеленью, притаившейся в небольшом дворе, огражденном от улицы плетеной стеной из дерна. Пока что в саду было слишком прохладно, и немногие посетители предпочитали полутемную залу, где можно было с удобством расположиться среди мягких подушек и душисто-горьковатых ароматов.
Слуга проводил гостя в дальний угол кофейни, где у высокого окна, занавешенного тонкой парчой, пропускающей свет, его уже ожидали.
Тамир с интересом и без страха взглянул на того, о ком раньше ему приходилось лишь слышать. Каин улыбнулся в ответ краешком губ, демонстрируя саблевидный верхний клык, и сделал приглашающий жест.
- Признаться, ваше приглашение стало для меня неожиданностью, хотя я и полагал, что наши интересы могут пересечься, - опустившись на подушки у невысокого столика, ростовщик взял предложенную кружку с причудливым орнаментом и, отдав должное сначала запаху, сделал небольшой глоток. Кофе оказался не верхом совершенства, но весьма и весьма неплохим.
- Приятно иметь дело с умным человеком, амир Нуквод, - мангус полулежал у стены, развалившись на тканном ковре, демонстрируя покой и безмятежность.
- Тогда, быть может, продолжим нашу беседу без лишних словесных пируэтов и кривотолков?
- Было бы весьма разумно. Итак, старый дом в конце квартала у рынка Сагхи. Он принадлежит вам, хотя там никто и не живет, разве что пара нищих, да полтысячи крыс. Я хочу купить его.
- Купить? – Тамир действительно был удивлен той формой, в которой прозвучало ожидаемое им предложение.
Не было нужды сомневаться, что такой «человек», как Каин Кхан, может, если захочет, взять почти все, что угодно, не утруждаясь мнением хозяина. Тот дом, который стал для мангуса новым логовом, Кхан взял именно так.
Прежде в этом большом строении собирались местные попрошайки да уличные воришки, но Нукводу было известно, что одним прекрасным утром несколько недель назад они перестали это делать. Более того, большая часть из них вообще пропала из Оазиса, а о том, что стало с пропавшими или их телами, по Аль-Арсуф и ближайшим кварталам ходили лишь слухи.
Уличным прохиндеям не повезло, хотя Тамир был склонен считать, что дело здесь было не в везении. Эти ребята не принадлежали ни к одной из городских гильдий, ведущих темные дела, и о них некому было побеспокоиться. Их только лишь «курировал» один не слишком важный, но пользующийся авторитетом человек, принадлежащий к одной подобной структуре.
Галал, более известный под именем Тихоня, конечно же не собирался спускать своеволия мангуса, но буквально через несколько дней после появления Кхана в Аль-Арсуф, случилось непредвиденной. Загулявший Тихоня перестарался с игристыми напитками и, будучи в изрядном подпитии, выпал с балкона второго этажа собственного дома, сломав шею. Примечательно, что свидетелей случившегося так и не нашлось.
После всего этого, услышать от Каина такое предложение было для Тамира более чем неожиданным.
- Просто купить?
- Да, но не просите слишком много, дом в плохом состоянии, и мне еще придется оплатить работу мастеров по его восстановлению.
- Это интересно, - ростовщик сделал еще один глоток кофе. – Могу я поинтересоваться, что вы намерены делать с этим местом в дальнейшем?
- Продам. Здание достаточно велико, его можно разделить на четыре отдельных помещения с разными выходами и общим двором.
- Так просто? – в глазах Нуквода появилось недоверие. – Я ожидал чего-то большего от человека с вашими устремлениями.
Кхан улыбнулся еще шире и чуть кивнул.
- Я продам эти дома не случайным людям. У меня есть на примете четверо молодых стражников, которые совсем недавно обзавелись семьями, - последнее слово мангус проговорил с легкой натяжкой, то ли из личных чувств, то ли потому, что семья в Оазисе всегда была понятием относительным. – Им больше не хочется жить в казармах городской стражи, но и в дома своих родителей или родителей их жен им тоже не хочется переселяться. Я предложу им выход, и возьму отнюдь не самую большую цену. А уж если кто-то ссудит этим молодым людям некоторые суммы презренного золота…
Тамир понимающе кинул.
- Дозорный пост стражи стоит далеко от рынка Сагхи, почти у самого Моэль-Арсуф, но если там появиться дом, где живут семьи стражников… Благородное дело ради благородной цели. Считайте, господин Кхан, что я буду рад помочь вам в этом деле. И не только, если будет на то воля Богини.
- Рад это слышать, амир Нуквод.
Каин слегка приподнялся и, ухватив край занавеси когтями, выглянул на улицу. Тамир проследил за взглядом мангуса, поразившись, как точно тот успел почувствовать (или все-таки почуять?) момент.
По улице в сопровождении двух телохранителей шел Айюб Нахмет. О том, что этот молодой мастер-ювелир перебрался в Аль-Арсуф, Тамир знал, так что появление некогда лучшего подмастерья дома Калим не стало для него неожиданностью.
Нахмет представлял собой ходячую выставку собственного таланта. Витые кольца на пальцах и браслеты из золота различных оттенков, серебряные шнуры ожерелий поверх свободной кристально-снежной фарджия, тонкое шитье металлической нитью на поясе – Айюб почти не использовал в своей работе драгоценные камни, чем грешили другие мастера его профессии. Молодой мастер полностью отдавался лишь металлу.
Его сопровождающие, на вид уроженцы Оазиса, были облачены, как и сам Нахмет, только в белое – головные платки, ниспадающие на спину, свободные широкие штаны и войлочные жилеты. Эти жилеты весьма эффектно оставляли руки открытыми до плеч и демонстрировали переплетающиеся «канаты» внушительных мышц, прикрытых лишь бронзовым пустынным загаром. На поясе у каждого из охранников висела изогнутая сабля, оружие более легкое и изящное, чем привычный в Оазисе шемшир.
- Прошу простить, но мне пора, хочу еще успеть на сегодняшние гонки, - Нуквод не успел заметить, когда его собеседник покинул свое место и успел оказаться между ростовщиком и выходом, край парчовой занавеси все еще опускался вниз. – На всякий случай даю вам время обдумать мое предложение, а завтра на этом же месте в это же время мы сможем обсудить точную цену сделки.
- С большим удовольствием, - кивнул на прощание Тамир.
Когда человек-зверь ушел, ростовщик переместился к окну и, продолжая смаковать горький черный кофе, придвинулся поближе к проему, чтобы не пропустить момент встречи.
Ювелир и мангус обменялись церемонными кивками, холодный ветерок донес до Нуквода лишь обрывки вежливых приветствий. Дальнейший путь Нахмет и Кхан продолжили уже вдвоем.

[Raphael >>>]

(совместно с Ночной Странницей)
Ванесса Сторм и Алехандро Морильо
Склад (квартал Хикмет). Холл гостиницы "Феруза"

Когда Ванесса проснулась, в комнате кроме нее уже никого не было. Она потянулась и села в кровати.
Эта небольшая жилая комнатка на складе Алехандро якобы предназначалась для охранника, но последнее время склад пустовал и охранника пришлось уволить. А помещение иногда служило прибежищем для самого господина Морильо, по тем или иным причинам не желавшего показываться дома. По крайней мере такое объяснение Ванессе дал сам мужчина.
Возле занавешенного окна с видом на соседские склады стоял невысокий журнальный столик рядом с двумя мягкими большими креслами. Возле стены - изящный, но старый комод. В углу напротив двери - большая двухспальная кровать, на которой и сидела сейчас девушка. Все помещение было выдержано в теплых бежево-коричневых тонах.
Осознав где находится, она со вздохом снова откинулась на подушку. События вчерашнего дня всплывали в памяти, словно происходили вовсе не с нею, а она всего лишь наблюдает со стороны
* * *
Пелена перед глазами рассеялась, и ощущение заложенных ушей тоже отступило. В мир вернулись краски и звуки. Да какие! Шум и гам большого города, сияние и жар южного солнца. Значит, телепортация завершена. Ванесса прибыла в Оазис...
Самое важное она поняла уже через несколько минут - момент прибытия оказался наиболее неудачным. В Оазисе проводились популярные местные гонки, так что город был в три раза более шумным, толпы в три раза более плотными, цены завышены в три раза больше обычного.
И разумеется, гостиницы и постоялые дворы были переполнены. А те комнаты, которые еще не были заняты, мог себе позволить даже не всякий король.
Уже через час блужданий по жаре и пыли, среди орущих торговцев, вонючих верблюдов и прочих южных достопримечательностей, Ванесса готова была выбросить тяжелую сумку, хотя из вещей взяла лишь самое нужное, и изорвать жаркое платье в клочья, хотя по северным меркам её наряд сочли бы и без того откровенным.
Гостиница "Феруза" в квартале Хикмет была из дорогих, о чем свидетельствовало наличие на первом этаже чана с магическим нетающим льдом, который распространял прохладу по всему холлу. Если такие стоят и у них в номерах, - подумала она,- то я возьму комнату за любые деньги.
В холле, кроме стойки администратора, было организовано что-то вроде кафе-бара, и несколько скучающих постояльцев потягивали напитки, кто алкогольные, кто прохладительные. Желание глотнуть фруктового сока со льдом превысило все другие мысли, и Ванесса уселась за свободный столик, бросила на пол опостылевшую сумку и с чувством невероятнейшего облегчения сделала заказ. Официант был расторопен, за что получил щедрые чаевые, и через минуту путешественница потягивала блаженство через трубочку и разглядывала остальных посетителей.
Чуть в стороне от нее беседовали двое мужчин, лица одного она не видела, так как он сидел к ней спиной, второй же был смугл и худощав, достаточно симпатичен на лицо и весьма уверен в себе, что выдавал чуть презрительный взгляд красивых темных глаз. Впрочем, презрительность бесследно исчезла, когда незнакомец встретился взглядом с Ванессой, аккуратная полоска его усиков слегка искривилась, а на тонких губах заиграла легкая, самоуверенная ухмылка. Он что-то сказал своему собеседнику, и, недолго думая, подсел за столик к девушке:
- А не боится ли красивая одна ходить по злачным местам? - голос был низким и весьма приятным.

Сообщение отредактировал Raphael - 7-10-2010, 22:03

[Ночная странница >>>]

(продолжение, совместно с Raphael'ом)

Ванесса намеренно долго тянула с ответом. Демонстративно откинувшись на спинку стула, она расслабленно свесила левую руку, да так, что вышло кокетливое движение плечом, хотя на самом деле в ладони быстро накопилось достаточное напряжение для неопасного, но болезненного разряда, на всякий случай. Наконец, девушка соблаговолила прекратить потягивать сок, и поставила стакан на столешницу.
- А не боится. А вот не боится ли красивый подсаживаться к незнакомым? - хищно прищурилась она в ответ.
Мужчина громко и искренне расхохотался. Отсмеявшись, сделал движение рукой, будто стирает слезу с глаза.
- А мы зубастые! - восхищенно заметил он, продолжая улыбаться, - мне такие нравятся! Ты не местная, - заявил он уверенно, многозначительно глядя на стоявшую у ног девушки дорожную сумку, - и еще не нашла себе жилья. А ночь уже скоро! Я бы на твоем месте поостерегся дерзить незнакомцам...
- Ночь еще совсем не скоро, синьор, - говоря это, Ванесса откинула голову назад, чтоб взгляд выглядел снисходительным, - времени еще хватит, чтобы еще трех, а то и четырех напыщенных самолюбивых франтов превратить в мелкий серый порошок. От левой ладони волшебницы вверх по руке, а далее по плечам и вниз, к правой ладони быстро пробежала маленькая голубая змейка-молния.
- А в сумке моей, наблюдательный вы мой, места хватит и для шести горстей праха...
- О...- разочарованно протянул мужчина, вставая, - вы магесса... Так бы сразу и сказали. Не смею более вам досаждать.
Незнакомец сделал шутливый поклон и вернулся на место. Его собеседник, похоже, стал ехидничать над неудачной попыткой знакомства, и тогда черноволосый, нахмурившись, что-то недовольно буркнул ему. Тот тихо засмеялся и встал, направляясь в подсобное помещение. Вернулся он оттуда, неся в руках гитару. Некоторые завсегдатаи одобрительно загудели.
Положив руку на струны, мужчина легонько тронул их пальцами, будто примеряясь... Затем встал, подошел к столику Ванессы, и спокойно, уже совсем не нагло улыбаясь, сказал:
- В качестве своего извинения я спою для Вас.
- Прекрасно, - очаровательно улыбнулась она и поднялась со стула, - извинения принимаются. Пойте.
С этими словами магиня подхватила сумку, и, не удостоив певца даже взглядом, прошествовала мимо него к стойке администратора.
После секундной тишины вслед ей прозвучало несколько резких аккордов, а затем гитара в умелых руках заставила замолчать всех, кто присутствовал в этом зале. Когда же мужчина запел густым бархатным баритоном, тесное пространство гостиничного кафе-бара словно утонуло в этом звуке, таким сильным и объемным был звук голоса Алехандро.

Мы странно встретились и странно разойдёмся,
Улыбкой нежности роман окончен наш.
И если памятью к прошедшему вернёмся,
То скажем: "Это был мираж".

- Номер. Одноместный. С прохладителем... - обратилась Ванесса к портье.

Так иногда в таинственной пустыне
Мелькают образы далёких, чудных стран.
Но это призраки, и снова небо сине,
И вдаль идёт усталый караван.

- Разумеется, мадам! Номер 23, прекрасный вид, прохладитель, удобная кровать, вместительный шка... Мадам? Вы меня слышите?
- Тсс! - Мадам так выразительно зыркнула на портье фиалковыми глазами, что тот проглотил все стандартные фразы.

Сообщение отредактировал Ночная странница - 8-10-2010, 4:14

[Raphael >>>]

(продолжение, совместно с Ночной странницей)

Музыка и песня были на восточный манер, тягучими и медленными. Музыкант сидел на стуле возле ее столика и пел, глядя ей вслед.

- И мы, как путники, обмануты миражем,
- Те сны неверные не в силах уберечь.
- Мы никогда друг другу не доскажем
- Всю тайну наших странных встреч.

Ни песня, ни музыка не были и капли похожи на обычные песни, которые Ванесса слушала в тавернах, походах и на привалах. Ни боли, ни крови, ни силы, ни ярости. Но зато весь холл гостиницы наполнился легким, невесомым ощущением смутной печали. Не о потерянном, не о необретенном. Просто стало чуть-чуть грустно. Без причины.

- Пусть впереди всё призрачно, туманно,
- Как наших чувств стремительный обман.
- Мы странно встретились, и ты уйдёшь нежданно,
- Как в путь уходит караван...

Взгляд певца был задумчив, а губы, будто сами собой произносили слова. И эти слова были про них. Эта музыка была про них. Он пел действительно для нее. Для нее одной!

- Так иногда в таинственной пустыне
- Мелькают образы далёких, чудных стран.
- Но это призраки, и снова небо сине,
- И вдаль идёт усталый караван.

Последние аккорды погасли, словно свеча на ветру, резко и порывисто. Мужчина неотрывно смотрел на женщину. И молчал. И молчали словно завороженные все, кто находились в этот момент в холле гостиницы. А черные глаза гитариста манили и обещали то, что не досказала песня. Ту самую далекую страну, призрачную, туманную, но такую притягательную...
- Красивая, что тебе еще спеть? - улыбнулся незнакомец Ванессе.
Неблагодарная слушательница снова выдерживала мучительно долгую паузу. Но в этот раз не из жеманства. Ванесса лихорадочно обдумывала первое в Оазисе важное решение. Её глаза пронзительно смотрели прямо перед собой, прямо на портье, причем жалкого человечка она не видела. Смотрела сквозь него.
Но вот мучения бедняги окончились. Ужасные фиалковые глаза вспыхнули на прощание, а затем магиня резко развернулась на каблуках и решительно направилась к талантливому незнакомцу. Подойдя вплотную, она провела ладонью по его груди, а затем резко схватила его за отворот рубахи, наклонившись к самому его лицу.
- Вот что, музыкант... - мягко прошипела она.
- Да? - ничуть не смутившись от манер новой знакомой и не попытавшись освободиться, Алехандро улыбался, внимательно глядя ей в глаза.
- Вот что, музыкант... - повторила Ванесса, но уже более тихим, упавшим голосом,- а "Нефритовую кошку" сыграть можешь?
- Для тебя, красивая, все, что угодно, - стрельнул глазами Алехандро, кивая головой на соседний стул. Играть, когда она была так близко, он не мог.
- Тогда играй, музыкант... - она отпустила отворот его рубахи, и даже пригладила ладонью, словно извиняясь,- играй, и... если ты сыграешь хорошо, - она грациозно присела на свой стул, рассеяно гладя пальцем край опустевшего стакана,- то пусть благословят тебя все боги, которых ты почитаешь...
Алехандро положил пальцы на гриф, зажимая струны для первого аккорда, и тут она снова прервала его:
- Но если сыграешь плохо... - на мгновение магичка подняла лицо и сверкнула глазами, - я не обещаю безопасность твоему инструменту...
Алехандро хмыкнул.
- Не стоит меня недооценивать, - мужчина прищурился чуть обиженно, но все-таки начал играть, может быть, чуть затянув вступление, чтобы настроиться.

Сообщение отредактировал Raphael - 7-10-2010, 22:20

[Ночная странница >>>]

(продолжение, совместно с Raphael'ом)

Музыка опять захлестнула влолной всю аудиторию. Простая, незамысловатая, но малоизвестная песенка о нефритовой кошке, которая мечтает стать живой и пушистой, чтобы любили, а не берегли, как дорогую вещицу в шкатулке, была малораспространенной, но Алехандро слишком много путешествовал и потому знал её. Хотя пел редко. А тут такой случай! Мелодия, легкая, как сон, и голос певца сливались в колдовском ритме, охватившим помещение. Некоторые слушатели поневоле отстукивали ритм пальцами на столе. Другие, забыв о еде, сидели, не шелохнувшись. И даже привычный к исполнению господина Морильо портье, облокотившись на стойку, блаженно улыбался.
Мелодия устремилась вверх, к кульминации, к печальному моменту в песне, где несчастная статуэтка разбивается... и внезапно оборвалась.
Алехандро даже не заметил этого молниеносного движения, но Ванесса уже стояла рядом, зажимая рукой струны на грифе. Не давая играть мелодию дальше, не давая разбить статуэтку.
- Хватит... - сдавленно произнесла она, и исполнитель с удивлением увидел слезы в глазах слушательницы, - хватит, музыкант, и... и спасибо..
С этими словами она отступила на шаг, подхватила сумку и бросилась прочь из холла гостиницы. Он догнал её уже на улице. Молча обхватил руками, не давая убежать. Заглянул в заплаканные фиалковые глаза, будто пытаясь прочесть её мысли, покачал головой, увидев них плескавшуюся через край боль... Незаметно попытка удержать женщину превратилась в объятье, сочувствующее и ласковое.
Она не делала попыток вырваться. Спросила только:
- Как тебя зовут, музыкант?
- Алехандро. А тебя, красивая?
- Ванесса. Меня зовут Ванесса, Алехандро.
Не выпуская девушку из кольца своих рук, мужчина очень нежно задал волновавший его вопрос:
- Что тебя расстроило, Ванесса? Почему ты убежала?
Она тряхнула челкой и невесело усмехнулась:
- Мне раньше никто не пел "Кошку", кроме... одного человека... а у тебя вышло так похоже... та же скорость пальцев, то же подрагивание голоса... и я вспомнила губы, которые я всегда целовала после песни... и ...
Ванесса хотела добавить что-то еще, но Алехандро не дал ей этого сделать. Нежные и теплые губы музыканта коснулись губ печальной красавицы, а руки, обнимавшие ее тонкий стан, ласково гладили спину. С каждой секундой поцелуй становился все более страстным, разогреваемый тем, что девушка с большой охотой отвечала на ласки, прижимаясь к мужчине всем телом, закрыв глаза от нахлынувшего наслаждения.
Темнота незаметно подступившей ночи окутывала оазис и сладко целующуюся посреди улицы парочку.
Когда же они наконец смогли перевести дыхание, Алехандро молча потянул ее за собой, забрав тяжелую сумку из рук. Несколько поворотов, и вот они уже стоят возле темного здания, а Алехандро по-прежнему молча отпирает дверь, проводит гостью в комнату, кладет сумку на пол и зажигает свечи в канделябрах.
- Тебе не надо искать гостиницу, - наконец выговорил он, подходя к ней, - ты можешь жить здесь...
И снова уверенно обнял девушку. Она слегка подалась назад, размыкая объятия, а затем, всё так же неотрывно глядя ему в глаза, уверенным движением распустила тесьму на своем платье...
- Только учти, музыкант, я сожгу тебя, если ты хотя бы допустишь мысль, будто это - плата за жилье. Это - благодарность за песню.
- Молчи, женщина, - голос Алехандро был неожиданно хриплым, а последовавший следом поцелуй долгим и томительно нежным, - ни слова больше...
* * *
Воспоминания не были неприятны Ванессе. Однако теперь, поутру, она воспринимала произошедшее гораздо прагматичнее. Что же, завести близкое знакомство в незнакомом городе, это очень неплохо. Но надо понимать, что связь эта так же тонка, как лезвия клинков, которыми гордятся местные оружейники.
Она поднялась с постели, умылась и уложила волосы. Затем оделась. Она не чувствовала ни малейшей неловкости в этом временном жилище. Бегло проверила свои вещи и деньги, но разумеется, ничего не пропало.
Ну что же, настало время заняться тем, ради чего она на самом деле прибыла в Оазис. А начать нужно со сбора информации. Не было никаких сомнений где эту информацию можно найти. Конечно же там, где сегодня соберется почти всё население Оазиса.

[Reylan >>>]

День первый. Утро
нрпг: цу в обсуждении

Рассвет в Оазисе стремителен, точно само солнце спешит проснуться скорее, чтоб стать свидетелем всего, что будет происходить в этом странном городе, собравшем в себе столько разнообразных, подчас несочетающихся на первый взгляд деталей. Лишь только дневное светило взлетит под купол небосвода, обласкав своими лучами землю, будет дан старт. Заревут моторы, срывая последнюю паутину сна.
Скоро откроются городские ворота, у которых уже столпились зрители. Те, кто по каким-то причинам не получил места на городской стене, теперь жаждали в первых рядах выйти за город, чтобы занять выгодные места вдоль трассы. В толпе уже шныряли вездесущие лоточники, воришки и продавцы вожделенных билетов на стену. Те, кто просто не успел их приобрести, а не был стеснен в средствах, могли это сделать сейчас - с внушительной переплатой и не менее существенным риском получить фальшивку. Кое-кто, тоже за деньги, предлагал провести за город, не дожидаясь открытия ворот - по знакомству через караулку.
Иное ожидание повисло в воздухе у восточных ворот: тут собрались гонщики, механики и самые приближенные из болельщиков.
Тем временем за стеной тоже было достаточно людно. Некоторые, посчитав себя сообразительней других, вышли за город накануне еще до закрытия ворот, решив переночевать под открытым небом. И, надо сказать, каждый раз умников таких набиралось изрядное количество. Некоторые даже ставили палатки и шатры подальше от трассы, в пальмовых рощах, а то и просто спали, укрывшись под кустом. Периодически объезжающий город патруль всю ночь отгонял от трассы тех, кто разместился слишком близко, но стоило высоким силуэтам стражников, сидящих верхом на верблюдах, раствориться в темноте, как кто-нибудь вновь устраивался там, где ему нравилось.
Незадолго до рассвета на трассу вышли обходчики.
Две машины, похожие по конструкции на кары гонщиков, выехали на трассу их северных ворот и двинулись а разные стороны. Отличались от гоночных они тем, что двигались медленно, а рулевая панель переливалась всеми цветами радуги и едва не слепила глаза, напоминая открытый сундук с драгоценностями - так много было установлено на ней кристаллов. Двое находящихся в каждом каре магов следили за показаниями, и их многократно усиленное с помощью приборов магическое чутье не должно было упустить ни единой подозрительной детали на всем протяжении трассы.
...
Ворота открылись точно по расписанию, и шумный людской поток хлынул за город, занимая удобные места, а обладатели билетов уже поднимались на стену, рассаживаясь там под светлыми тентами, украшенными голубыми и белыми лентами, на установленных в три ряда скамьях.
Суетящиеся на угловых башнях маги завершали приготовления для установки воздушных зеркал. Они, подобно любым волшебным зеркалам, будут передавать изображения гонщиков, когда те скроются из виду за поворотом. Десятки экранов зависли в воздухе напротив стен и несколько меньшее их количество было повернуто в обратную сторону для тех, кто собрался наблюдать за гонкой с обочины трассы.

Сообщение отредактировал Reylan - 16-10-2010, 9:27

[Ночная странница >>>]

Квартал Хикмет
Раннее утро
Супруги Морильо, Абу Кашинж

(совместно с Torvik'ом)

Выйдя из дома, Алехандро направился к главным воротам квартала - за ними его должен был ждать нанятый экипаж. Об этом мужчина позаботился заблаговременно, предложив двойную цену, чтобы не перекупили - в этот день цены были запредельно высоки, и особенно на транспорт.
- Алекс, не спеши, я не успеваю, - платье Лауры, действительно, было не приспособлено для быстрой ходьбы, слишком уж узким оно было в области бедер.
- Надо было думать, что одевать, - буркнул себе под нос торговец, но жене грубить не стал и замедлил шаг.
Лаура одарила мужа одной из самых ослепительных своих улыбок, которые, впрочем, почему-то давно на него не действовали, и уцепившись за его руку, пошла рядом, не забывая кивать всем знакомым, встречающимся по пути.
- Утро доброе, соседи. Вы уже собрались? - мурлыкающий голос Кашинжа, соседа живущего в двух лавках от торговой точки Морильо донёсся до Алехандро с балкона слева.
- Доброе, - отозвался Алехандро, поднимая взгляд. К Абу он относился неплохо, ему нравилась деловая хватка последнего, нравилась лавка и выбор товара. Единственное, что немного раздражало Морильо - был рост соседа, сам Алехандро всегда хотел быть высоким. Кашинж смотрел на него сверху вниз, даже если не находился на балконе, как сейчас, и иногда это напрягало Алекса.
- Здравствуйте, - промурлыкала в ответ Лаура. У нее была дурная привычка флиртовать со всеми мужчинами, что встречались ей в жизни, но как только осмелевшие поклонники переходили определенную черту, отделявшую игру от чего-то большего, она начинала возмущаться, что "мужчины слишком нахальны". С Кашинжем судьба её пока не сталкивала и потому она весьма смело стрельнула глазками в его сторону. Зная за женой эту особенность, Алехандро уже не придавал ей значения.
- Да, вот на гонки отправляемся... А вы останетесь дома? - воспользовавшись тем, что Алехандро остановился прикурить, Лаура, подняв голову, улыбалась торговцу.
- Зачем дома? Тоже собираюсь. У меня место уже прикуплено. Ещё вечером договорился за медяки с Паташем. Ну, знаете, возле рынка такой хитроглазый ошивается. С лотка то ли морковкой то ли фуджуком подторговывает. Фунджук, честно сказать никакой, зато лоточник сейчас уже на месте. Так что приеду на готовенькое и не придётся вдыхать ароматы утра и скучать под зонтиком. Сказали бы - занял бы и на вас...
Кашинж сладко потянулся, пристально оглядел Лауру в её наряде, одобрительно покивал головой.
- Сосед, у тебя не жёнушка, персик наливной! Прямо так и цветёт. Ай, как хороша. Всё заботой мужа, всё чаяниями. Вот кому-то счастье привалило - аж завидки берут. Так бы и одолжил на годок, да ведь самому нужна, не так ли?

[Torvik >>>]

(продолжение...)
Понимая, что это некий род восточного комплимента, Алехандро выдохнул терпкий дым и улыбнулся про себя, неожиданно вспомнив оставленную под утро Ванессу. Жена была хороша по мнению многих, но сам торговец женился на ней больше из-за торгового таланта, нежели из-за красоты. Самому ему больше нравились худенькие и крепкие женщины, нежели пышнотелые, такие как Лаура. Но ответил он, разумеется, в тон говорившему, даже чуть приобняв жену за талию.
- А как же! Такие женщины на дорогах не валяются, Лаура - мое сокровище. Да, дорогая?
Довольная вниманием к своей персоне, госпожа Морильо тем не менее склонила голову, кокетливо улыбаясь Абу и изображая смущение.
- Ой, да о чем вы говорите... Обычная я... - Лаура томно поправила локон, якобы выбившийся из идеальной укладки, но на самом деле оставленный талантливой в укладке причесок Инелией для естественного вида. - Девушек красивых в Оазисе очень много, господин Кашинж...
- Много - не много, а всегда приятно, когда твой дом озаряется чистым лучом. Ай, да что говорить! Так бы и бросил пару ковров под ноги красавицы! Надеюсь, гонки не нагонят скуку на сию хорошенькую головку. На кого ставить собираетесь, господин Морильо?
Торговец чуть подправил усы и хитрым чёрным глазом взглянул на спутника прелестной соседки.
- Да что-то не решил пока, вот идем пораньше, хочу списки глянуть, - уже серьезно ответил мужчина, - но, скорее всего, на кого-нибудь из проверенных фаворитов, не азартен я в этом вопросе.
Кашлянув, он добавил:
- А места мы давно уж на стене купили, не очень близко к воротам, но все же... Сегодня тоже можно купить, но дорого будет... А вы на чем добираться будете, господин Кашинж? У меня нанятый экипаж должен прибыть сейчас к воротам, могу подождать... Потом на улочках толпа будет - не добраться.
- Спасибо за предложение, только у меня уже заказано. А то неудобно как-то вас задерживать. Пока лавку запру, пока ключнице распоряжения отдам. Вы уж езжайте. А, если удача улыбнётся - вашей красавице от меня презент!
- Ну, как знаете, - кивнул соседу Алехандро, - до встречи... Пойдем, Лаура, экипаж, наверно, уже ждет.
- Счастливо отдохнуть, господин Кашинж, - еще раз улыбнувшись черноглазому, Лаура вместе с мужем направилась в сторону выхода из закрытого квартала, плавно покачивая бедрами, и понимая, что Абу смотрит ей вслед. Интересный мужчина... И почему никогда раньше она не обращала на него своего внимания, только вежливо здороваясь мимоходом? Приятный... комплиментщик.
Сосед, поцокав языком вслед удаляющейся фигурки, только покачал головой. Вай! Нет, эта женщина достойна не такого замухрышки. И что она в нём нашла, право слово? Вот выиграет он на гонках - такой подарок забабахает. И пусть не говорят, что не предупреждал!
С этими мыслями Кашинж покинул балкон. Пора была и ему готовиться к столь важным соревнованиям. Не то, чтобы его состояние зависело от исхода... но ведь не всё делается ради одного голого коммерческого интереса. Иногда душа просит полёту и он сегодня выпустит её полетать!

[Bes/smertnik >>>]

День первый. Утро.
У восточных ворот.

- Не парься, все будет пучком, - Май-о-Лика силой оттащила Модеста от своего кара – механик рвался в сотый раз перепроверить системы. - Перед смертью не надышишься!
В ответ высказывание девушки Роок укоризненно сощурился и легонько ударил костяшками пальцев по раме машины. Четырежды. В определенном ритме.
- Ох уж мне эти твои приметы! Что, перед гонками про гибель и в шутку говорить нельзя?! Да ничего не случится! Вот смотри: смерть, смерть, смерть!.. Где огонь с небес, где землетрясение? Сме-е-ерть!
Несколько человек, стоящих неподалеку от девушки, явно занервничали, кое-кто открыто посоветовал ей заткнуться, да и Рооку не полегчало от многократного повторения Ликой злосчастного слова – на обветренных скулах немого заиграли желваки.
- Вот правду говорят, мол, суевернее гонщиков только их механики! - беспечно хохотнула девчонка и вдруг разом посерьезнела. - Послушай, Эсти. Я точно знаю, что все будет хорошо. Обычно всякая лажа случается неожиданно, правда? А у меня полная непруха уже с неделю, значит, самое время начинаться светлой полосе.
Модест приподнял левую бровь. Утверждения Голд никогда не были отягощены логичностью, но в этот раз гонщица превзошла саму себя. Он боялся за нее – и не зря, скорее всего. Всех членов его семьи отличала развитая интуиция, крайне редко дающая осечку. Да еще этот сон… Смутный, горячечный, похожий на бред тяжелобольного. В нем были жгучий сухой ветер, покореженный кар и густой маслянистый дым, змеей сочащийся в сапфировое небо из развороченного чрева машины. А где-то далеко слышался протяжный гул неведомой бури, стягивающей силы для решительного удара. Во сне Модест кричал. В жизни - не мог.
- Короче, не дрейфь, - рассеянно пробормотала Май-о-Лика, шаря взглядом по пестрой массе толпы – отчего-то Голд очень хотелось еще раз перед стартом увидеть Терри.
«Чтобы плюнуть в его довольную физиономию», - услужливо подсказал девушке внутренний голос.
Между тем, у соседнего кара наблюдалась премилая сценка: молодому вихрастому гонщику желала удачи его девушка. Пожелание выражалось посредством страстного поцелуя взасос.
- Кончайте обжиматься, успеете еще, - как-то по-особенному зло буркнула Лика.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 2-11-2010, 22:14

[Torvik >>>]

День первый. Утро.
У восточных ворот
- Талисманы, талисманы, самые настоящие талисманы, добрый господин, купите свистульку вашей дочке. Купите, не пожалеете. Да, да, она будет дудеть только за нужную вам повозку. Именно так сейчас и поддерживают гонщиков. Вам две? Прекрасно. Цена, какая это цена? Зато вот этот кулончик можете купить любимой женщине. Вот и прекрасно. Три штуки? Вай, даже я поражен вашей щедростью. Благодарности, благодарности, ещё раз благодарности. Талисманы, свистульки! Ваш сын не будет вам надоедать своими докуками, он будет громко свистеть. Да-да, можно и товарищу. Разные? Да на любой вкус. Конечно, мой мальчик, её услышат все гонщики. Разобьются? Только не те, на которых ты попросил поставить отца. За остальных я не ручаюсь. Талисманы... Конечно, мадам, они заговорённые. Правда, правда. Только стоит его потереть в момент ставки. А то как ему станет известно? Вай, моё солнышко, я бы дал и бесплатно, да разве тогда оно подействует? Разве боги в храме вам за бесплатно помогают? Вот и тут...
Выбор Бабуком места оказался удачным. Народ, идущий на игры всегда щедр. Сегодня в день можно было собрать столько денег, сколько не в каждом месяце перепадало. Главно, как говориться - "не расплескать" и вовремя уйти. Пока не сорвалась ни одна ставка. А то любители находить крайних были всегда, а крайними обычно оказываюся те, кто не может достойно ответить. Но сейчас Бабук был на коне. Ручеёк мелочи так и лился в его широкополую старую шляпу, брошенную тут же, иногда перекочовывая в мешочки у пояса.
- Кому талисманы? Приносят удачу! Каждая ставка сыграет, если он у вас!
(Для желающих купить что-либо на счастье моя ася открыта)

Сообщение отредактировал Torvik - 3-11-2010, 5:44

[Bes/smertnik >>>]

День первый. Утро.
У восточных ворот.

(совместно с Торвиком))

Немного в стороне от толпы, окружившей Бабука, держался какой-то человек - русоволосый, жилистый, с подвижной мимикой, но, в общем-то, ничем не примечательный, если не принимать в расчет старый шрам от ожога на правой щеке. Судя по старенькому чемоданчику с инструментами и пятнам машинного масла на простой грубовато скроенной одежде, мужчина был механиком одного из гонщиков. Он вытягивал шею и даже привставал на цыпочки, стараясь заглянуть через головы других покупателей, чтобы как можно более тщательно осмотреть нехитрые талисманы, выставленные на продажу.
Подобный тип вряд ли бы привлек внимание бойкого торговца, если бы не одно обстоятельство: механик держал в руке плотно набитый кошель с монетами, явно намереваясь их потратить. Кроме того, интерес мужчины к товару Бабука не был праздным; он выглядел, скорее, как человек, соскальзывающий в пропасть и хватающийся за любую, самую нелепую возможность этой пропасти избежать.
- Вай, да доброму господину самый лучший талисман нужен, самый проверенный и надёжный? - Бабук оценил примерный вес мешочка с монетами ещё только тот поднялся в воздух, - Всё для Вас...
Вид, конечно, у человека, что был перед нищим был... нет, Бабук бы при других условиях, может и отговорил бы немого механика от сомнительного вложения, но это, если бы рядом никого не было. Но рядом был народ, который, пожертвовав медяк, чувствовал себя благодетелем. Нет, ругать то, что только что хвалил было глупо.
- Только вот к нему условие. А то ведь сорвётся фарт, как ни крути, коли правильно всё не сработать. Слушай, мил человек. Первое: ехать будешь - не рискуй. А то твоя дрожь на фарте скажется. Так? Второе - проверь перед выездом тормоза. Удача любит надёжных. Вот и будь скалой. И третье - никакого "причащения". Сам чистый - удача чистая. А причастившимся бесы помогают, но ведь им же они и мешают. Всё. Кому талисманы?
Механик смиренно дождался, пока Бабук завершит монолог. Мысли Роока в этот момент были далеко: все объяснения и советы нищего слились и перемешались для него в какую-то смутную историю про причастившихся чертей, не проверивших тормоза. Модест на всякий случай жестами объяснил, что не может говорить - поставил чемоданчик на землю и освободившейся рукой перечеркнул наискось указательным пальцем губы. И только потом внимательнее присмотрелся к "самому надежному талисману", с внезапно появившимся сомнением осматривая его со всех сторон. В душе Эсти боролись удивительная для человека его возраста легковерность и нежелание расстаться с двухнедельным жалованием (почему-то Модест вообразил, что уж если отдавать Бабуку деньги, то весь кошель целиком).
- Понял, что надо делать? - переспросил Бабук, принимая мешочек и с сомнением глядя на мутноватые глаза клиента, - Алё, гараж, а ну мне на пальцах покажи, как обращаться со штукой. Глянь на него народ, берёт амулет, а как пользоваться - толком не знает!
Несколько человек из толпы с насмешливым удивлением воззрились на механика. Тот нервно дернул плечом, поскреб ногтями изуродованную щеку - он привык избегать повышенного внимания к своей персоне; ожог ото всех не спрячешь, немоту не утаишь.
- Розочка, не подходи к странному дяде! - затрещала какая-то полноватая женщина, хватая за запястье веснушчатую девчушку лет пяти. - Вдруг он чем-то болен? Пойдем отсюда, цветочек...
И потенциальные клиенты Бабука, поддавшись какому-то единому порыву, начали быстренько расходиться один за другим.
- Ну, ну? А иди ка ты! - махнул рукой Бабук, тут же перепрятав мешочек в один из внутренних карманов.
Толку от такого клиента было меньше, чем от верблюдицы молока. Пообещав самому себе помочь бедолаге, если дела его будут хуже, чем у него самого и на время лишь прихоронить тяжёлый мешочек, Бабук прокричал всё ещё туповато стоящему рядом Модесту:
- Не торопись. И да защитит тебя Талисман! Кому свистульки-талисманы. Кто поставит на правильную машину, тот и победит! Результат как в аптеке, без обмана, без надувательства! вы сами творите свою судьбу! Красивые талисманы!
Вещица, именуемая Талисманом, представляла собой глиняный кулон в форме кувшина на прочной толстой нитке. Бок стилизованного сосуда украшало изображение молнии.
Надев талисманчик на шею, Роок поднял с земли свой чемодан и побрел прочь, часто оглядываясь на проворного нищего. Сама по себе глиняная безделушка вряд ли могла бы кого-нибудь от чего-нибудь защитить, но механик свято верил в один из неписаных законов мироздания, надежных как законы физики: если добровольно чем-то пожертвовать, впоследствии потеряешь меньше. Вот Модест и попытался выкупить у судьбы благополучие для кара Лики. А подействовал ли его сомнительный прием, могло показать лишь время, неумолимо бегущее вперед, к началу гонки...

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 8-11-2010, 13:06

[Archangel >>>]

Утро. На пути к городским воротам.
Фервор

Остаток ночи Фервор провёл в раздумиях о своей грядущей миссии. Хотя вполне можно было сказать, что началась она с того самого момента, как священник прибыл в Оазис, настоящие испытания, Фервор это знал, ему только предстояли. Судя по тому что слышал жрец, гонки должна была посетить чуть ли не половина населения города, если не больше, а это значит, что у него будет прекрасная возможность для... а действительно, для чего? Нет, разумеется, Фервор не смел подвергать сомнению волю Виркула или важность своего задания, но всё же на данный момент он просто не представлял, с чего можно было начать. Понятно, что жрец чужого бога, вещающий посреди толпы о том, что все вокруг погрязли в грехе и разнузданности и что им срочно пора одуматься, да ещё и во время увеселительного мероприятия, да и ещё в городе, где вопросам праведности и нравственной чистоты уделяют не слишком много внимания... в общем, такой жрец выглядел бы в высшей степени странно. Очевидно, следовало действовать более тонко и осторожно: держать ухо востро, слушать, о чём говорят люди вокруг и искать недовольных. Неважно, чем именно, главное – недовольных. Направить их негодование в нужное русло Фервор сумеет, нужно было лишь как-то оправдать своё право давать подобные "советы" и втереться в доверие нужным людям...
Шагая на утро к городским воротам, Фервор вновь и вновь перебирал в голове эти мысли. Какие бы идеи ни приходили ему в голову, дальнейшему плану действий так или иначе явно не хватало чёткости и определённости. Ну что ж, придётся импровизировать...
Сами гонки Фервора нисколько не интересовали, поэтому он не стал беспокоиться о приобретении билетов на выгодные места. Тем более что искать противников существующего режима среди обеспеченных граждан было делом менее перспективным, чем среди людей с меньшим достатком. Впрочем, возможно, жрец ещё просто был не в курсе текущей политической обстановкой в городе, но даже если так, небогатые люди с гораздо большей охотой поведают ему об этом, чем те, кто может позволить себе купить место на городской стене.
Время покажет.

[higf >>>]

Утро, у стены.
Керим, Шантал, Фервор
(и, соответственно, Хигф, Т_О и Архангел)

Солнце было поутру всего лишь теплым. Впрочем, даже окажись оно много жарче – все равно не смогло бы обжечь избранника богини и правителя города. Зонты, обеспечивающие тенистый островок вокруг Керима, колыхались как листья пальмы на ветру. Они и раскрашены были в зеленые тона, и издали казалось, что по морю людей движется роща-малютка. Свободное пространство для этого плавания по людским волнам обеспечивало, имя верховного жреца и крепкие плечистые фигуры вокруг. По правде говоря, они умели не только носить зонты.
Заговорщиков Керим не боялся – захватить власть против воли Айвель-о-Мерей все равно невозможно. Зато несколько религиозных фанатиков, ревностных жрецов враждующих божеств, в истории было.
Шантал в это утро была непривычно тиха. Она несколько нервничала, потому как обычно не имела привычки появляться в качестве сопровождающей одного клиента в тех местах, где можно столкнуться с другими. А гонки – это то самое событие, где возможность встречи стремилась к ее обязательности. Но для Керима куртизанка готова была сделать исключение – это был не тот человек, который спокойно воспринял бы отказ. По крайней мере, так полагала сама Эль Кассиус Дио. А проверить все равно не рискнула бы.
Солнце игриво золотило бликами медную шевелюру верховного жреца, делая его самого похожим на какое-то божество, окруженное сияющим ореолом. Куртизанка улыбнулась этой неожиданной мысли.
Они свернули направо, и зеленые зонты приблизились к лестнице, ведущей наверх. Для удобства на этот день к стене в некоторых местах пристроили помосты, чтобы наиболее высокопоставленным гостям не пришлось тесниться. Появись внезапно враги – это сделало бы приступ игрой, но целые поколения стены играли декоративную роль – и только потому не пришли еще в полную негодность.
– Знаешь, я посмотрел то, что написали для открытия, – неожиданно поделился Керим. – Неужели эти люди серьезно считают, что все жаждут перед самым стартом, пока солнце ползет вверх, четверть часа слушать, как я рассказываю, насколько важны эти гонки?
– Собираешься изменить речь и сократить ее? – откликнулась Шантал, чуть сжимая тонкие пальцы на его запястье.
Усмешка приподняла правый уголок губ.
– Да... совсем немножко... Слушай, а у тебя родные есть? Можешь не отвечать.
– Нет, – честно призналась Шантал. Ее ладони и кончики пальцев похолодели – настолько неожиданно болезненным оказался вопрос жреца.
– Жаль... – покачал головой Керим. – А у меня, мне иногда кажется, слишком много.
Серые ступени, прильнувшие к каменной кладке стены, повели вверх. Сплошной зонт, состоявший из зонтиков поменьше, распался на отдельные зеленые кружки.
– Почему жаль? – рискнула поддержать тему куртизанка.
Жрец, явно не ожидавший вопроса, ненадолго задумался.
– Так положено говорить в подобных случаях... Считается, что наличие родни – это благо. Опять же детей часто принято сваливать на бабушек, – в голосе его чувствовалась легкая ирония, но понять, относилась она к обычаю или к намерениям Шантал, было сложно. – А разве нет?
– Ну, знаешь, в наше время можно позволить себе оставить ребенка сначала на кормилицу, а потом на няню, – дернула плечами его спутница. – Хотя мне не кажется, что это правильно.
– Думаешь? – заинтересовался жрец. – Моя мама меня как раз не очень регулярно навещала.
– И что? Неужели ты не хотел бы, чтоб она была рядом чаще?

[Archangel >>>]

(те же, там же)

Керим задумался вновь, замедлив шаг.
– Иногда. Но я с самого детства воспринимал ее не только как мать, но и как богиню. Понимаешь?
Женщина покачала головой. Она едва ли рискнула бы рассказать любовнику, что она вообще не помнит своего детства. Ни единого эпизода. Был ли у нее вообще хоть кто-то?..
Ступени на городской стене уже отчаянно требовали ремонта. Щербатые, со сколами, они делали подъем крайне неудобным. В какой-то момент Шантал оступилась и повисла на локте своего спутника. Изящная белая босоножка слетела со ступни и исчезла где-то внизу.
– Встретимся уже наверху, – предупредила куртизанка Керима и скользнула через кольцо охраны.
Конечно, кто-то из этих бугаев мог бы отправиться на поиски, но в таком случае вся процессия остановилась бы и загородила проход.
Босоножка свалилась под ноги Фервору, чем отвлекла его от тяжёлых дум о предстоящем мероприятии. От неожиданности жрец остановился, как вкопанный, опасливо огляделся по сторонам, словно ему под ноги упала не босоножка, а дохлая крыса или бутылка с зажигательной смесью, посмотрел наверх, на стену, но не заметил никого, кто мог бы быть обладателем подобной обувки.
"А туфелька-то не из дешёвых. Небось обронила одна из этих расфуфыренных богачек, которые считают, что наличие обеспеченного мужа делает их достойнее, чем они были до замужества".
Впрочем, несмотря на подобные мысли, Фервор почти машинально наклонился и поднял изящную босоножку с мостовой. Видимо, жрецу показалось, что она была слишком красива, чтобы вот так просто оставлять её лежать на улице, чтобы её растоптали местные дуболомы или присвоил какой-нибудь нищий. Рассмотрев её повнимательнее и поняв, что не знает, куда её теперь девать, Фервор ещё раз огляделся по сторонам в поисках возможной хозяйки.
И вскоре он ее увидел. Шантал скинула вторую босоножку и сбежала по ступеням так быстро, насколько это было возможно, учитывая количество народа, стремящегося пройти наверх. И теперь, стоя у подножия лестницы босая и держа вторую туфлю в руке, она растерянно озиралась по сторонам, пытаясь разглядеть, куда же задевалась ее пропажа.
Фервор обратил внимание на красивую женщину в бело-голубом платье с туфелькой в руке. Жрец невольно залюбовался изящным узором татуировок на теле девушки, её стройным станом и тонкими чертами лица, несмотря на то, что в Салденвилле женщина в таком виде не прошла бы по улице и ста метров – кто-то бы тут же позвал жрецов Виркула и...
Фервор невольно вздрогнул. Мысли о своём божестве и раньше вызывали у жреца дрожь, но раньше она всегда объяснялась благоговением и глубочайшим почтением, но никак не тем, что почувствовал сейчас Фервор. Жрецу стало не по себе от неожиданно накатившей на него подавленности, и что самое странное, при взгляде на девушку в татуировках это чувство лишь усиливалось.
Взяв себя в руки и поняв, что эта женщина и есть хозяйка туфельки, Фервор устремился к ней навстречу, пробираясь сквозь толпу и стараясь держать босоножку так, чтобы её было заметно.
– Кажется, это ваше, госпожа, – протягивая свою находку, обратился жрец к девушке и улыбнулся, впрочем, не слишком приветливо. Глядя в эти ясные голубые глаза Фервор, не мог отделаться от необъяснимого и какого-то чужеродного, уже давно забытого чувства печали и... страха.

Сообщение отредактировал Archangel - 17-11-2010, 17:03

[Тео >>>]

(ну а как вы думаете?)
– О, благодарю! – Шантал лучезарно улыбнулась. Незнакомец явно не был местным, да и проживал в Оазисе, по-видимому, не столь давно. Его выдавали едва заметные чуждые интонации. Чем-то очень знакомые...
В ушах колокольным перезвоном загудели низкие голоса, переплетающие слова наподобие паутины. Перед глазами – яркая ослепляющая вспышка.
Наверное, женщина упала бы, но обжигающая боль, волной прошедшая по всей спине, избавила ее от странного видения, начавшего было проступать в сознании.
– Ох...
– Что с вами? Вы в порядке? – недрогнувшим голосом спросил Фервор, впрочем, без особого участия и не делая попыток поддержать пошатнувшуюся девушку, которой явно было не по себе. У жреца у самого был ком в горле, чувствовал он себя крайней неважно, и ему хотелось как можно скорее уйти.
– Да-да, все нормально, – поспешила ответить Шантал. – Вы позволите, я ненадолго воспользуюсь вашей поддержкой, чтобы обуться?
Фервору такая мысль не понравилась – прикасаться к этой женщине, жительнице Оазиса, ему не хотелось. Ещё более его смущала мысль, что причиной тому было не отвращение из-за её греховной сущности, которой, несомненно, был наполнен весь Оазис и все его жители, а нечто другое, то самое странное ощущение, не дающее жрецу покоя с того момента, как он увидел эту женщину.
– Да... – спустя несколько мгновений выдавил Фервор, понимая, что отказ будет воспринят как минимум странно, а жрец всё ещё помнил, несмотря на всё происходящее, что не стоило привлекать к себе лишнее внимание до поры до времени. Тем более внимание знатных особ, которой, вне всякого сомнения, являлась эта женщина. – Да, конечно, – повторил он и осторожно, словно с опаской взял девушку за предплечье, надеясь, что этим его помощь ограничится.
Уловив настроение молодого человека, Шантал справилась со своей задачей настолько быстро, насколько это было возможно.
– Спасибо. И извините, – ощущая неловкость за то, что заставила незнакомца помочь, куртизанка поспешила распрощаться: – И удачи на гонках. Если вы делали ставки.
Быстрым шагом, впрочем, не без присущей ей изящности, она проследовала к ступеням – и затерялась в толпе.
– Все в порядке? – встретил ее возвращение то и дело оглядывающийся, медленно поднимавшийся Керим.
Раз уж он решил взять женщину с собой – показываться в ложе без нее было сродни мелкому проигрышу, неудачному броску костей, после которого отодвигаешь от себя горстку монет. Жрец не любил эти моменты, хотя жалко было не самих золотых. Если счетом в игре служили, скажем, орешки – он испытывал почти такой же азарт.
– Да, пропажа нашлась, – ответила Шантал. Она могла показаться чуть побледневшей, в то время как татуировка проступала необычно ярко. А может, так просто казалось в тени зонтиков.
– Точно все в порядке? – прищурившись и посмотрев на спутницу, настойчиво спросил верховный жрец.
– Я тебе как-нибудь потом объясню, – туманно ответила женщина, – если все еще будет интересно.
"Хватит и того, что ты являешься невольным свидетелем моих ночных кошмаров", – решила она про себя. Однажды, видимо, придется рассказать, что заставляет ее кричать и плакать во сне... Впрочем, видения не мучили Шантал уже около полугода, и только сегодняшняя обжигающая волна была странно похожа на ту, что будила ее в страшные ночи.
– Хорошо.
Кивнув, Керим протянул ей руку. Оставалось уже немного до верха.

[Archangel >>>]

Утро, неподалёку от городских ворот. Фервор
(Archangel&Темный_Омут)

Фервор смотрел некоторое время вслед незнакомке, не в силах отделаться от своего неприятного наваждения. Но вот девушка скрылась из виду, и жрец яростно тряхнул головой, злясь на себя самого, на своё недопустимое в данных обстоятельствах уныние. Впрочем, гораздо больше Фервора злили не сами неясные ощущения, а скорее то, что он никак не мог понять их причину, сколько он ни пытался привести свои мысли в порядок.
«И что такого особенного в этой женщине? Может, она какая-нибудь ведьма или колдунья? Нет, наверное, я бы почувствовал применение магии… Здесь что-то другое, что-то ещё более сложное».
Не теряя более времени зря, Фервор продолжил путь по мостовой к городским воротам, решив для себя, что выкинет этот непонятный случай из головы – невозможность разгадать тайну его необычности не давала Фервору покоя, и подобные думы сильно отвлекали от дела и намеченной цели. Тем не менее, то и дело жрец невольно мысленно возвращался к странному эпизоду, и порой ему казалось, что вот-вот ему удастся ухватить обрывки смутных воспоминаний и соединить их в единое целое, которое объяснило бы произошедшее, но всякий раз в самый последний момент мысли утекали, как песок сквозь пальцы, не давая Фервору возможности запечатлеть в сознании хоть сколько-нибудь чёткий образ из прошлого. Наконец, отчаявшись что-либо вспомнить или понять во всём этом деле, жрец сделал над собой усилие и направил свои мысли в другое русло, благо забот у него и без всяких самокопаний было предостаточно. Ведь Фервору предстояло изменить Оазис раз и навсегда… Что могло быть важнее этого?

***

Недовольный низкий голос Кантора эхом отражался от стен и гулял между мраморными колоннами. Не то чтобы жрец говорил очень громко, но зал был спроектирован таким образом, чтобы даже сказанное шепотом было хорошо слышно публике. Правда, всей публикой на этот раз были мужчина да девочка-подросток, робко прятавшаяся за его спиной.
– Нашел, кого в храм привести. Додумался! – Продолжал отчитывать Кантор посетителя, и при каждом его слове девчонка вся вздрагивала и сутулилась, словно пытаясь сделаться невидимой для его очей.
Неожиданно в зале появился весьма тщедушного сложения мальчик лет четырнадцати. По видимому, он слишком спешил с каким-то поручением, поэтому ему не хватило благоразумия предварительно пронаблюдать за происходящим в зале из укромного места, чтобы выяснить, насколько его бесцеремонное вмешательство может помешать верховному жрецу. Так или иначе, было уже поздно. Мальчик ошеломлённо остановился посреди зала и окинул испуганным взглядом всех присутствующих. Мужчину средних лет и прятавшуюся за его спиной девочку он никогда до этого не видел. Сам не зная почему, юный послушник уставился на девчоку как вкопанный, не в силах вымолвить ни слова и словно забыв, какое поручение ему дали. Наконец, спустя несколько мучительно долгих секунд, мальчик наконец обрёл дар речи.
– Э-э-э-э... Господин Кантор... вас... э-э-э... кхм... хочет видеть господин Теас! – последнюю часть своей реплики мальчик выпалил чуть ли не скороговоркой.
– Подождет, – отрезал священнослужитель и, словно забыв о послушнике, снова обратился к своему собеседнику. – Я правильно понимаю, что не в моих силах отговорить тебя от этого опрометчивого поступка, Литтас?
Мужчина утвердительно кивнул.
– Гхм, – Кантор, судя по всему, не ожидал, что тот будет настолько краток. – И мне бесполезно говорить тебе о том, что эта... – жрец запнулся и смерил девчонку презрительным взглядом, – слишком мала?
– Ей шестнадцать. Многие в ее возрасте... – начал было Литтар.
– Многие в ее возрасте! – передразнил Кантор, уперев руки в весьма объемные бока. – А особенно на ее родине! – последнее предложение он произнес так, будто выплюнул кусок незрелого кислого яблока.
Девчонка сжалась еще больше и затравленно посмотрела на Фервора. В огромных синих глазах плескалось отчаяние и страх.
– Что ж, в таком случае... – тут Кантор заметил, что мальчишка все еще здесь. – Фервор, принеси церемониальный нож и скажи сынам Виркула, чтобы приготовили купель с холодной водой и собирались на обряд очищения.
– Хорошо, господин, – почти машинально произнёс юноша, всё ещё не отрывая взгляда от прекрасных синих глаз девушки. Кто она такая? Почему она здесь? Зачем господину Кантору церемониальный нож? И что такое обряд очищения? До сих пор Фервор слышал об этом лишь краем уха, а уж о том чтобы увидеть его воочию не могло быть и речи – жрецы пока не позволяли юноше принимать участие в серьёзных обрядах.
Впрочем, не это волновало Фервора больше всего. Глядя на испуганную девушку, робко выглядывающую из-за спины мужчины, всем своим видом выражавшую отчаяние и ужас, юноша почувствовал, что у него словно защемило сердце – такого с ним никогда не было. И эта боль где-то в области груди, её нельзя было чётко охарактеризовать, было лишь ощущение, что всё внутри горело... горело от волны необъяснимого и неведомого доселе Фервору чувства. Даже повернувшись к девушке спиной, перед своим мысленным взором Фервор мог видеть лишь глаза этой девушки, которые словно умоляли: "Помоги..."

Сообщение отредактировал Archangel - 18-11-2010, 18:57

[Тео >>>]

Спустя несколько мгновений Фервор словно опомнился и поспешил выполнить поручение Кантора. Буквально черезе минуту Фервор вернулся в зал со всем необходимым – на этот раз старательно избегая встречаться глазами с незнакомкой.
– Вот то, что вы просили, господин.
– Отлично. Сту... - жрец задумчиво оглядел Фервора. – Сколько лет прошло с твоего рождения?
– Четырнадцать, господин, – выпалил юноша, прикладавая огромные усилия, чтобы не смотреть в сторону гостьи.
– Угу... – Кантор покачал головой, на его мирте вторили тонким звоном маленькие колокольцы. – Угу... – повторил он, задумчиво глядя на входящих в зал других жрецов. Обряд очищения, по всей видимости, не был чем-то особо торжественным и требующим длительной подготовки: сыны Виркула были одеты повседневно.
– Пожалуй, ты мог бы остаться.
– Остаться посмотреть обряд? – растерялся Фервор. – Я... – тут юноша всё же не сдержался и бросил взгляд на синеглазую незнакомку. Ощущение горящего пламени внутри снова начало усиливаться, и Фервор поспешил отвернуться. – Да, конечно, я почту за честь. Но... кто эти люди, господин? В чём они провинились и что с ними будет?
Дав какой-то знак двоим подошедшим младшим жрецам, Кантор опустил тяжелую широкую ладонь мальчишке на плечо и отвел его чуть в сторону. Фервор мог краем глаза увидеть, что мужчина, которого жрец назвал Литтасом, отошел и занял место на скамье для прихожан.
– Видишь ли, в чем дело, – судя по тону, которым заговорил Кантор, тема была весьма деликатной, – этот господин привез себе ... жену. Из, прости Виркул, Оазиса! – жрец поморщился. – Теперь ей предстоит пройти обряд очищения от всех прошлых грехов и заблуждений, прежде, чем она сможет стать законной супругой гражданина Салденвилля.
Младшие жрецы, тем временем, весьма бесцеремонно освобождали девчонку от "грязной" одежды. Другие выкатили в зал большой чан с водой, на пару ладоней выше головы той, кто должна была пройти через обряд.
Фервор был глубоко изумлён происходящим, но, тем не менее, безграничное уважение и благоговение, которое он испытывал к жрецу, не позволяло ему внимательно рассмотреть диковинное зрелище. Впрочем, даже беглого взгляда, казалось, было более чем достаточно.
– Но... чем жёны из Оазиса хуже жён из Салденвилля, господин? – спросил Фервор, не успев задуматься о последствиях подобного любопытства.
Кантор побагровел.
– Если можно было бы создать город, который вместил бы в себя все возможные пороки, – он не затмил бы Оазис, – голос верховного жреца гремел по залу громовыми раскатами, – пред собой ты видишь не невинное дитя, а грех во плоти.
"Грех во плоти" при этих словах испугалась настолько, что по цвету сравнялась с мраморными стенами храма, несмотря на то, что была смугла.
Литтас негромко кашлянул и отвернулся.
Фервор не сдвинулся с места и, казалось, с невозмутимым спокойствием выслушал тираду жреца.
– Да... грех во плоти... я понимаю, – задумчиво проговорил юноша, хотя на самом деле ничего не понимал. Он видел лишь девушку, свою ровесницу, которая была очень напугана. – Но как вы это определили? – Фервора охватило странное безразличие к своей участи, и он уже не опасался ярости жреца. Ему просто было искреннее интересно.
Судя по всему, жрец был близок к тому, чтобы выставить непонятливого ученика вон, но в этот момент к нему подошел один из братьев.
– Потом поговорим, – ответил Кантор Фервору и прошел к церемониальной трибуне.
Дальнейшее слилось воедино – заунывно-пугающее песнопение младших братьев почти заглушало речь верховного жреца. В какой-то момент нагую девушку поставили на колени и склонили ей голову – сверкнуло серебристой молнией обрядовое оружие, упали на белый пол черные, как смоль, длинные пряди...
Темп песни ускорялся, действо приближалось к своей кульминации. Внезапная тишина – хор смолк – и истошный визг барахтающейся к ледяной купели девчонки.
... Ее вытащили довольно скоро. Накинули легкую тунику, перевязали на поясе красной лентой. Босая и мокрая, она стояла посреди зала, дрожа. Все те же двое вполне буднично уже сбривали хорошо заточенным лезвием остатки прежней черной роскоши с ее головы. Обряд был завершен, братья начали расходиться.
Фервор так и остался стоять на своём месте, наблюдая весь обряд от начала и до конца. Ни один мускул на его лице не дрогнул, ни одно суетливое движение не выдавало и намёка на какие-либо эмоции. Холодный взгляд серых глаз юноши был устремлён всё время прямо, и можно было подумать, что Фервор полностью равнодушен к происходящему. И лишь плотно сжатые кулаки являлись отголоском бури в его душе – бури непонимания, сострадания, страха.
А затем наступил холод, а вместе с ним и необычайное спокойствие – словно и не было никакой бури, не было неотвеченных вопросов, не было сомнений. На всё была лишь воля Виркула, и эти мысли служили Фервору спасительной соломинкой, которая в одночасье решала все противоречия. Ведь Виркул не мог допустить, чтобы что-то шло не так, как это должно быть.

[Ingar >>>]

Дом Маллира. Утро дня гонок
(Вместе с Ri)
Маллиру стоило больших усилий проиграть партию - выгоды выигрыш особой не принес, а раздражение у стражников вызвал бы нешуточное. Так что, помотав соперника пару часов, юный жрец "зевнул" пару ключевых фигур и с неподдельным удивлением уставился на стол.
-Ну что же, тебе сегодня повезло, сдаюсь. Будет хорошо, если твое везение сохранится и во время ставок на победителя-
Прыгающие за перилами с ветки на ветку птицы щебетали о чем-то своем, партия неожиданно принесла выигрыш и все в самом деле вспомнили об ожидающихся на завтра гонках.
- И впрямь! Ты уже приобрел себе место? - спросил один из приятелей, пока второй убирал доску. - Нам проще, мы там у входа дежурим.
-Нет, в этот раз придется дежурить у трассы-
Тем более, что оттуда будет виден один интересный поворот, который, если все будет сделано правильно, станет ключевым местом для участников гонок.
Второй стражник хмыкнул - ничего не скажешь, хорошее место чтобы наблюдать за гонкой - с одной стороны со стены далеко видно, но вход то изнутри, а не снаружи. Так что придется им бросать кубики, кто будет отлучаться и поддерживать ободряющим взглядом "свою пылилку"... и ее гонщицу конечно.

Поболтав немного, друзья распрощались с алхимиком и ушли в город.
Жрец бога Трания дождался, пока гости свернут за угол, и быстро зашагал в противоположном направлении - до гонок оставалось не так много времени, а нужно было еще кое-что проверить...

[Aylin >>>]

(день перед гонками)

- И где была эта втулка? - Нейта в размышлении окинула мастерскую взглядом. Завтра гонки и она старалась об этом не думать, чтоб не мандражировать в ожидании. Удивительно вообще, что столь неопытного механика-водителя допустили до Больших городских Гонок!
Так что думать о том не следовало, следовало найти укатившуюся деталь...
Целый день прошел в подготовке буера* к гонкам - сходить с Дейвом к магу-заряднику, сходить с Алиеном к его дяде в лавку - художественно обить сиденье водителя. Было довольно нелепо идти по городу и к рынку, неподалеку от которого располагалась лавка, с креслом, прохожие даже иногда оглядывались, но зато обратно Нейта шла с чувством нелепой гордости - то ли потому, что узнал, что машина будет участвовать в гонках, то ли еще почему, но родич "главного поющего" в их компании не поскупился - кресло выглядело маленьким троном, да еще и ленты в придачу... странное чувство. Вообще-то буер был прост, выглядел скорее не машиной для гонок, а средством ежедневного путешествия за пределами стен. Поменять креслу обивку пришло ей в голову, чтобы не позориться разодраной тканью... Нет, пришло - Дейву.

Дейв смотрел на нахохлившуюся под ворохом лент Нейту, нес кресло и размышлял о том, что завтрашний день может родить пару легенд. Алиен остался помогать в лавке. Сэм с Порисом вроде бы были не на дежурстве, но куда-то пропали. Кристаллы зарядили под завязку и, отнеся кресло и поразглядывав (отчасти праздно) мастерскую, Дейв тоже ушел - к знакомому (точнее знакомой) магу-телепортисту.
Вечером все договорились собраться в "Тихом ключе" - в "Зеленый Верблюд" друзья Нейту не пускали ни под каким соусом... хотя именно там собирались гонщики. Нейте в общем было безразлично... но любопытно.

***
Вечером компания в полном составе заявилась в "Тихий ключ" - крайне довольные проведенным невесть где днем "стражи", какой-то умиротворенный "маг", чем-то озадаченный "поэт" и немного нервная (после целого дня приведения буера в "достойный гонок вид") "механик". В саду кофейни оказалось свободно - в зал этого почтенного и полузакрытого по намекам Сэма заведения компания и не стремилась. Стражи поделились с друзьями новостями из бедных кварталов и даже посоветовали "поэту там после наступления ночи не шляться". Алиен вообще был склонен к долгим прогулкам по городу...

[Тунгуска >>>]

Палас Эль-Фах-Надир, утро

(совместно с Reylan)

В уютной и небольшой, по меркам паласа, гостиной, утопающей в нежном свете ароматических свечей, в полутонах и переливах золотисто-коричневых штор, в причудливых драпировках невысоких канапе, в плену шелка и бахромы, гостя ждала мадам Элеонора. Легкий, прозрачный, ровно настолько, чтобы оставить возможность представлять и додумывать, пеньюар небесно-голубого цвета, не мог скрыть изящные ножки хозяйки, обутые в парчовые домашние туфли, расшитые золотой нитью. Увидев визитера, мадам встала. Едва заметным движением, которое лишь подчеркивало изящество рук и стройную шейку, поправила непослушный локон, преднамеренно выпущенный Мадиной, и радушно улыбаясь, протянула руку господину Лое:
- Большая честь для меня пррринимайть такой, не побояться этих слов, высокий гость, хррранить Вас Источник!
В дальнем углу комнаты, в знак почтения, гостей поклоном поприветствовал слуга мадам Эль-Фах-Надир - Пале.
Гость легким движением подхватил ручку хозяйки и мягко коснулся пальцев губами, затем отступил на шаг и, следуя местной традиции, приложил руку к груди и склонил голову в приветствии, Хейдан же согнулся в более глубоком поклоне.
Уголки губ господина Лое тронула сдержанная улыбка.
- Счастлив вновь видеть вас, мадам, - у него был приятный, негромкий баритон, - Полагаю, вы меня не помните, но я имел счастье лицезреть вас на одном из приемов. Прошу, примите этот скромный дар.
Едва господин Лое произнес это, как Хейдан, быть может, чуть театрально, пал пред мадам на колено и протянул ей украшенный жемчужинами букет, который все еще держал в руках.
- Ах, какая изумительная ррработа, - приняв дар, воскликнула мадам, - эта изящная вещь укрррасить моя коллекция, благодарррю вас, месьё Лое, я тррронута до самой глубокой души.
Элеонора, отдав должное подарку, как и положено воспитанному человеку, сделала знак слуге и тот принял букет со всей аккуратностью.
- Рррасполагайтесь, мой друг, - пригласила мадам гостя присесть рядом с ней, - пррризнаться, мне совестно быль бы вам врррайт, я не помню, когда ми познакомиться, но я надеюсь, ви пррростить мне этот досадный пррромах, учитывая то, как много бывало гостей на пррриемах у мой покойный муж.
На последних словах Элеонора опустила ресницы, намекая на то, что до сих пор скорбит о утрате.
- Пожалуйста, не беспокойтесь, - любезно ответил гость, присаживаясь подле Элеоноры, - Мне право весьма неловко напоминать вам о вашей утрате, и я рассчитываю хоть немного компенсировать эти неприятные моменты, пригласив вас наблюдать за гонками из моей личной ложи. Она расположена как раз по правую руку от ложи Верховного Жреца и его свиты, и это одно из самых выгодных мест.
Хейдан тем временем шагнул в сторону и застыл молчаливым изваянием.
- Угощайтесь, месье Лое, - после небольшой паузы, приличествовавшей моменту, продолжила мадам Надир, - кррруасаны, по рецепту мой матушка, пррросто таять во ррррту. Пале, не дожидаясь приказа хозяйки, разлил господам душистого чаю.
- Я так благодарррить вас за оказанное внимание, - улыбка Элеоноры, могла растопить льды и расплавить золото, - хотя, не скрррою, для меня оно несколько неожиданно... - девушка преднамеренно взяла паузу, дабы гость пришел ей на выручку и утолил, вполне оправданное любопытство.
Мораус изящным движением холеной руки поднял чашку и, прежде чем перейти к делу, попробовал и похвалил предложенные угощения.
- Дорогая мадам, я не посмел бы тревожить ваш покой, если бы не необходимость уладить одно очень важное дело, начатое с вашим покойным супругом. Речь идет об одном очень ценном для меня предмете, который ваш супруг согласился продать мне. Но, увы, не успел.
- Ценном пррредмете? - глаза Элеоноры вспыхнули неподдельным интересом. - О чем же идти ррречь, месьё Моррраус, что являться прррредметом обещания моего покоенного мужа? Пррризнаться, я вперррвые слишать о таком уговоррре и это немного стррранно - Ибрррагим всегда советоваться со мной, зная мою стрррасть к собирррательству, - казалось мадам специально выбирает только те слова, в которых может прозвучать мягкая, почти интимная буква "р".
Мораус со слегка виноватой улыбкой развел руками.
- Быть может, он просто не успел рассказать вам об этом, или же не счел предмет столь важным для вас, право же с точки зрения искусства эта вещь не представляет ценности и может быть интересна лишь любителям истории забытых народов, которым я являюсь. Меня всегда манили загадки древности. Речь идет о шкатулке из так называемого каменного дерева арух. Возможно, вы уже знаете, о чем я говорю? Этот материал слишком тяжело обрабатывать, а потому изделия из него кажутся грубыми, точно их выполнял начинающий резчик...
- Шкатулка... - мадам задумчиво провела тонким пальчиком по краю салфетки, - шкатулка грррубой рррезьбы... нет, дорогой мой, месье Мораус, я не помнить, но, возможно, Пале нам поможет.
Один легкий взмах ресниц и быстрая тень отделилась от скрывающего ее полумрака, бесшумно проскользнув мимо хозяйки и ее гостя.
- Пока Пале ищет шкатулка, может Вы, мёсье Лое, сжалитесь над бедной, любопытной Элеонор и рррассказать, чем Вам так дорррог эта вещица?
- Наверное, дорогая мадам, - господин Лое откинулся назад и сцепил тонкие пальцы в замок, - это можно назвать излишней сентиментальностью, ведь я не случайно увлекаюсь древностями и, в частности, подробностями о людях, что изготовили эту вещицу. Дело в том, что моя мать - одна из немногих потомков некогда могущественного, а ныне почти исчезнувшего народа.
Спокойное и сдержанное на эмоции лицо Морауса скрасилось легким оттенком печали.
- Ее увезли из родных земель еще ребенком, а ныне она слишком стара для путешествий. И я собираю все, что может напомнить моей дорогой матушке о тех местах, где она родилась и провела свое детство. Ваша шкатулка - одна из таких вещей, мадам.
Наблюдающий за господином Хейдан трагически сдвинул брови и кивнул в знак подтверждения истинности этих слов.
- Ах, это так трррогательно - заботиться о своей матушка, так возвышенно, я буду рррада помочь, если смогу, конечно, - Элеонора улыбалась ничем не выдавая свои сомнения в том, что месье Мораус говорит правду.
Надо заметить, что мадам, имея вид ангельской невинности и чистоты, на самом деле, являлась человеком очень прагматичным и хитрым в делах. "Ох, как интеррресно, как вовррремя ты мне попался, господин Моррраус, боюсь, пррредется приложить немного усилий, чтобы заполючить мой шкатулка" - думала Элеонора, прекрасно понимая о чем идет речь, и ухаживая за гостем. Тут же хорошенькую белокурую головку мадам Надир, посетила одна мысль, которая должна была пролить свет на истинность слов господина Лое. Элеонора легонько тронула колокольчик, на нежный звон которого тут же прибежала Мадина. Госпожа пальчиком поманила служанку и что-то шепнула ей на ухо. Вслух же она объяснила это так:
- Сейчас пррринесут лимонад, который поваррр готовить по специальный рррецепт, пррридуманный мной лично. Хочу чтобы вы попррробовать мое угощение и, если понррравится, я прррикажу сделать для вас паррру кувшинов.
После короткой милой беседы, соответствующей моменту ожидания, в комнату вошел Пале. На вытянутых руках, на бархатной пурпурно-красной подушке с золотыми кистями, он нес темно-коричневую массивную шкатулку с крупным выпуклым узором.
- Я так рррада, она нашолься, месье Лое, - захлопала в ладошки мадам Надир, при этом цепко оценивая каждый жест и взгляд гостя. Ей сейчас было очень важно узнать, нужна ли Мораусу любая шкатулка из дерева арух, коль скоро - это всего лишь напоминание о родине или, все-таки, господин Лое скрывает истинную ценность вещи, которую вознамерился получить. Торжественно принесенный ларец был изъят для маленького спектакля у горничной Мадины, которая сейчас страшно переживала не лишится ли она своего наследства - единственного подарка бабушки по отцовской линии. Настоящая шкатулка ждала своего часа, также как и мадам Элеонора, которой был выгоден интерес господина Морауса.
Пале, аккуратно сдвинув приборы, поставил ларчик прямо перед гостем.
Господин Лое чуть подался вперед, однако же, ему явно хватило одного взгляда, едва только шкатулку внесли в гостиную, чтобы понять - это не та вещь, которая его интересует. На его точеном лице отразился вежливый интерес. Светлые брови чуть дернулись вверх. Хейдан вытянул шею, также разглядывая предмет, после чего перевел оценивающий взгляд на хозяйку дома, и глаза его едва заметно сузились.
- Благодарю вас, мадам, - слегка улыбнулся Лое, - Однако признаться... я несколько удивлен. Не знал, что у вашего покойного супруга было несколько подобных вещей. Та, о которой мы с ним договаривались, выглядела иначе. А эту...
Он протянул руку и аккуратно провел белым пальцем по краю узора.
- ...эту шкатулку я вижу впервые.
- О, мёсье, Моррраус, - воскликнула мадам восхищенно, - это старррринный ларец, очень хорррошай рррработа, Ваша матушка будет довольна, поверррьте. Что еще нужно бедному скучающему по Ррродине серррдцу, как не крррохотный кусочек, маленькое вопоминание о пррожитых днях?
Элеонора смотрела так, будто на бархатной подушке лежало сокровище, способное сделать счастливым любого, кто им овладеет.
- Беррите на здоррровье и перрредайте пррривет от меня маман, скажите, я рррада была помочь. Нет, не так! Для меня большая честь помочь Вам, месье Моррраус.
Мадам Надир удовлетворенно закивала головой в подтверждение своих слов.
- Я благодарен вам за участие, - покачал головой гость, - но вынужден пояснить один важный момент: рисунок на этой шкатулке выполнен а традициях другого племени. Для многих из нас это действительно прекрасный образчик старины, и лишь углубившиеся в детали истории способны уловить нюансы, которые иногда бывают существенны... Именно поэтому мне так сложно найти необходимые мне предметы.
Он сделал короткую паузу и вновь коротко улыбнулся, подняв руки ладонями вверх.
- Но я понимаю, мадам, уговор был с вашим супругом, и теперь, когда дела ведете вы... быть может, вам нужно еще немного времени, чтобы обдумать возможность и условия продажи...
Стоящий позади Хейдан вежливо кашлянул, и Лое, точно внезапно вспомнив, перевел разговор на иною тему:
- И кстати о времени! Если приглашение наблюдать за гонками из моей личной ложи на стене будет вами принято, то нам пора ехать, иначе скоро на улицах будет не протолкнуться.
- Ах, господин Лое, Вы настоящий волшебник, вррремя в Вашей компании летит так незаметно, - ферникийская школа этикета, впрочем, как и восточная школа лести, судя по всему, были закончены мадам на отлично, - мы не будем отчаиваться, мой друг, слуги перрревернут дом, если это потррребуется, мне и самой ужасно интерррресно посмотрреть на пррредмет Вашей стрррасти, - Элеонора глубоко вздохнула. - Поверррте, об этом я знаю всё. Уже не один месяц я искать одна вещь, которая бы могла сделать меня абсолютно счастливым.
Мадам улыбнулась невинно и по-детски смущенно:
- Больше нельзя медлить, Вы прравы, дайте мне совсем немного вррремени и мы отпррравиться на гонка. Любое Ваше желание - может Вы захотите освежиться или пррринять массаж, или просто отдохнуть - будет выполнено неукоснительно.
Элеонора вспорхнула с подушек, словно пушинка:
- Пале! - быстро проронила она, мельком глянув на верного слугу, которому не надо было больше ничего объяснять. Он подошел ближе и поклонился господину Морраусу.
Как только Кугуш закрыл за мадам дверь, она маленьким воздушным вихрем пронеслась на свою половину дома. Бедная Мадина еле поспевала за хозяйкой, которая на ходу еще и успевала давать распоряжения:
- Волёс ррраспущен, боковые прряди собран на затылке, диадема с бриллиантами и изумрудами, хитон цвета молёдой авокадо, расшитый золотом, сандали плетеный волос белых кобыл, тоже с изумрудами, да и накидку - утррренняя орррхидея. Все понять?
- Да, да мадам, - торопилась горничная выполнить все указания мадам Надир, пока та, стремительно скинув одежду, плюхнулась в ванную, наполненную молоком.
Господин Лое поднялся и верный Хейдан тотчас шагнул к нему.
- Я буду рад ожидать благородную мадам на улице, любуясь прекрасным садом, - сообщил Мораус.
Когда гостей проводили из дому и они остались одни, Хейдан шагнул ближе к Лое и чуть слышно, едва не одними губами произнес:
- Матушка? Как трогательно.
Мораус невозмутимо пожал плечами.

Сообщение отредактировал Тунгуска - 1-12-2010, 12:11

[Darkness >>>]

Ренар Северянин, утро перед гонками

Утро началось с головной боли. Перед глазами отплясывали какой-то дикий танец сине-желтые пятна, в висках молотили в барабаны некие бравы и очень энергичные существа, и общее состояние сводилось к одной фразе - "паршиво".
Виновато, конечно, было вчерашнее - "угощение за мой счет", озвученное хозяином дома, в котором сдавались комнаты: у этого деловитого толстяка благополучно вышла замуж взрослая и склочная дочь, и по сему радостному поводу был закатан праздник. Пили - много. Ели - не меньше. Посуды перебили, кажется, несчислимое количество. Хорошо отпраздновали...
Но куда без расплаты?
Мысленно помянув неведомых в Оазисе северных оленей, разных пушных животных и собственное не умение вовремя остановиться, Ренар приоткрыл один глаз. Затем второй. Вновь выругался: по комнате кружился жизнерадостный хоровод разноцветных пятен, сквозь плотно закрытые ставни пробивались режущие взгляд солнечные лучи, а на улице шумели и гомонили. И все хотелось убить. Ну, конечно, не всех, а самых громких.
Молодой человек еще с минут двадцать в задумчивости разглядывал потолок, то и дело морщась; вставать не хотелось, но куда как больше хотелось освежиться, умыться... и стать нормальным, цивилизованным существом, а не похмельным чудовищем.
Ренар Северянин (увы, семейное имя было весьма трудновыговариваемым для южан, хотя сам его обладатель считал, что в "Эйшел-Ир-Наре ар-Треален" нет ничего пугающего и ужасного), жил в городе уже полтора года, и все это время перебирался с места на места, успев за это время пожить во многих районах и кварталах, и даже побродяжничать некоторое время. Паршивое время, было, к слову - денег не водилось, работы тоже... К слову, такое время грозило случится и сейчас, но молодой наемник пытался не терять хорошего настроя. Уж какая-никакая работа найдется...
"Но только не с твоей похмельной мордой" - ехидно шепнул внутренний голос, весьма вредный, надо сказать. А еще трезвомыслящий и прагматичный. Этот самый внутренний голос распинался еще с полчаса, вынудив под конец Ренара выпутаться из одеяла и приняться за приведения себя в порядок.
Еще через полчаса молодой человек убедился, что из зеркало на него взирает умытое, почти не помятое и ясноглазое существо, от которого вовсе не нужно в панике бежать, и уж тем более - звать городскую стражу.
Меж тем, кажется, утро было еще ранним, по крайней мере, солнце светило еще не так яростно, как в полдень.
В голове крутилась какая-то неуловимая, назойливая мысль, и Ренар все никак не мог её поймать за... ну, предположим, за хвост. Словно забыл что-то очень важное, но это важное никак не хотело выплывать из тумана.
Светловолосый и светлоглазый скуслатый парень в зеркале скорчил рожу; отражение явно издевалось.
- Да, да, сейчас окажется, что я кому-то что-то обещал - вчера и по пьяни, - буркнул Ренар, набрасывая на плечи, поверх легкой белой туники, не менее легкий темно-зеленый длиннополый жилет; к жаркой погоде за полтора года привыкнуть более-менее удалось, хотя северянин и считал жару вещью весьма отвратной.
Жара... жара... песок... гонки?!
- Ах ты, полярный олень! - парень прищелкнул пальцами и хмыкнул. Гонки его особо не интересовали, однако - хоть какое-то развлечение, так...?

[Heires$ >>>]

Шенол Альтан Мар’ави Контен. Вечер перед гонками

Именно сегодня Шенол дико пожалел о том, что прибыл в Оазис всего за два дня до гонок. Весь прошлый день пришлось потратить на обустройство особняка (естественно, не своими силами, но присутствие хозяина было просто необходимо), а нынешний вечер хоть и был свободным, но его омрачали завтрашние гонки. Ну и кто, спрашивается, придумал проводить их в такую рань? Если сегодня от души погулять (а если нет, то стоит ли начинать?), то завтрашнее утро всенепременно накажет тех, кто выбрал в свои спутницы ночь. И что прикажете делать?
В итоге Шен предпочел средний вариант, ведь отказаться от посещения самого грандиозного и долгожданного события, о котором, между прочим, все только и будут говорить потом, было решительно невозможно! Молодой человек немного прогулялся по городу и посетил местное развлекательное заведение «Зеленый верблюд». Правда, из-за своей слабости к выпивке и азартным играм, покинуть «Веблюда» оказалось куда сложнее, чем парень предполагал. Хорошо, что его слуга и вечный спутник Джарс всегда сохранял трезвость ума, и, как всегда чопорно и тактично, раз десять напомнил Шенолу о том, что молодой господин собирался лечь пораньше. На десятый раз мужчина даже взвился:
- Да, какого хрена я тебя каждый раз таскаю с собой, если ты постоянно мешаешь мне развлекаться?!
- Прошу прощения, господин, но Вы сами хотели посетить утренние гонки. Если это действительно так, тогда Вам следует отдохнуть.
- Проклятье, - выругался Шен, но всё же покинул столик, за которым отчаянно резался в карты всего минуту назад, - Если бы не ты, эту последнюю партию я точно бы выиграл!
- Разумеется, мой господин, Вы определенно отыграли бы всю ту гору монет, которую просадили за последний час. Только, смею заметить, ваш противник жульничал…
Шенол раздраженно оглянулся на своего бывшего оппонента, который самодовольно сгребал выигрыш в свой кошель.
- Что ты придумываешь? Я что, дурак, чтобы не заметить шулера?
Джарс равнодушно пожал плечами и широко распахнул перед хозяином двери заведения.

Утро перед гонками

Несмотря на то, что вчера молодому человеку удалось лечь пораньше, утро всё равно далось ему тяжело. Что поделать, если Шен был абсолютной совой? Тем не менее, гонки были одним из тех событий, ради которых молодой человек был готов пожертвовать благословенным сном.
С помощью Джарса Шенол привел себя в порядок и спустился в гостиную. Он был гладко выбрит, волосы аккуратными локонами ложились на плечи, а глаза так и сияли (даже и не скажешь, что каких то полчаса назад Шенол не мог оторвать голову от подушки). Молодой человек нарядился в алые свободные штаны из легкой, но плотной ткани и белоснежную рубашку, так прекрасно подчеркивающую его загорелую кожу. Ворот он нарочито оставил распахнутым, чтобы видна была мужественная грудь. Его расчет оказался верным, судя по тому, как щеки молодой служанки, сметавшей пыль с полок гостиной, ярко вспыхнули при взгляде на хозяина. Кларис, застеснявшись, сразу же юркнула на кухню, а Шен лишь самодовольно хмыкнул. Впрочем, не время было заниматься самолюбованием, пора отправляться на гонки. Тем более, там его ждали весьма хорошие места, вдруг кто-то решит, что их владелец не придет? Ввязываться в спор было бы совсем не к месту.
- Джааарс, мы отправляемся! – громко объявил Шенол.
- Ни к чему кричать, господин, я уже здесь, - слуга спустился так тихо, что молодой хозяин чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Пойдем же скорее!

Сообщение отредактировал Heires$ - 30-11-2010, 8:39

[Ночная странница >>>]

Магазин семьи Морильо
День гонок. Утро.
Инелия Мэй.

Проводив на гонки супружескую чету, оставшаяся в лавке Инелия расставляла новый товар, закупленный хозяином и доставленный с утра носильщиком. Заметив в коробке с бижутерией знакомой формы сверток, девушка радостно захлопала в ладоши. Он не забыл о её просьбе!
- Алекс, Алекс, спасибо! - воскликнула готовая танцевать от счастья хромоножка, словно он мог ее услышать.
Книги. Он снова привез ей книги! Это была её тайная, ни с чем не сравнимая страсть. Ну разве что с любовью к красивым прическам, которые получались у неё с тех пор, как Лаура однажды попросила её "обрезать этот чертов конский хвост". Волосы сестры в тот день впервые шелковистой волной легли Инелии в руку и она, не в силах коснуться их ножницами, попробовала придать какую-нибудь форму густой и непослушной гриве. Через пятнадцать минут, взглянув на себя в зеркало, Лаура отказалась от мысли стричься, но теперь ежеутренней обязанностью Ин была укладка волос, получавшаяся с каждым разом все изящнее и легче. Потом Алехандро попросил постричь его. Она не решилась, сказав, что опытный цирюльник сделает это лучше, и тут же оказалась пристроенной в ученицы к парикмахеру. Несколько месяцев обучения послушной и талантливой девочки у известного специалиста по прическам стоили Алексу совсем недорого, а тратиться на стрижку больше с тех пор не приходилось - Инелия всегда делала это очень аккуратно и ловко.
Быстро разложив по витринам оставшиеся украшения, Мэй с благоговейным трепетом развернула упаковочную бумагу, нежно, словно лаская, провела рукой по переплетам. Да, это "Роландо", тот самый исторический роман в двух томах, который она так давно хотела прочесть, и который почему-то все никак не попадался на глаза мистеру Морильо.
Лаура, конечно, знала, что Инелия любит читать, но никогда не разделяла её увлечения. Ей больше нравилось общаться с живыми людьми, нежели сидеть, уставившись в страницу с мелкими буквами.
Счастливо вздохнув, младшая сестра Лауры открыла магазин. Сегодня у нее будет время почитать, в день гонок сюда вряд ли кто-нибудь заглянет, да и сами супруги нескоро вернутся.
Положив книгу на прилавок, она забралась с ногами на большой стул и забыла обо всем на свете, мыслями оказавшись в совершенно ином мире.

[Тунгуска >>>]

День первый, утро перед гонками. На пути к городской стене

(совместно с Reylan)

Несмотря на резвость носильщиков господина Лое, продираться сквозь толпу все-таки пришлось. Расчищая дорогу для носилок, верный Хейдан проявил изрядный ораторский талант в купе с познаниями брани не такой уж крепкой, зато витиеватой и многозначительной настолько, что любой, давший себе труд задуматься над истинным смыслом прозвучавший тирады, рисковал вывихнуть мозг, распутывая непростые родственные связи упомянутых (в том числе с домашним и диким скотом, а также с демонами), и их не менее замысловатые сексуальные взаимоотношения.
- Мне право неловко, мадам, что ваших прелестных ушек коснулись подобные речи, - заметил господин Лое, плотнее задернув штору, скрывшую от их глаз разошедшегося не на шутку слугу, как раз наградившего тумаком какого-то зазевавшегося на дороге попрошайку.
- Ах, не перрриживайть, господин Моррраус, я польёвина не понять, - засмеялась мадам Надир и кокетливо стрельнула глазками в сторону своего спутника.
- Ви любить гонка? Все с ума сходить, неужели это так интеррресно? Я всегда пррредпочитать ипподром. Лёшадь куда крррасивее этих железок, да и зррррелищ это незабываемый - мокрррый блестящий животный, стррройный нога, стать и воля к победа в каждом движений, - было немного непонятно, кого мадам Элеонора имеет в виду: жокеев или жеребцов. - Кстати, Ви делять ставка? Ви игррррать сегодня?
Губы господина Лое тронула легкая улыбка:
- Я вижу, мадам, вы знаете толк в развлечениях. Ипподром - это прекрасно, согласен. Здесь, в Оазисе я видел мало хороших лошадей, тут предпочитают верблюдов. А что до ставок - о да, в некотором роде. Мы с приятелем заключили пари. Быть может, вы знакомы с этим человеком? Он тоже знал вашего супруга, и вероятно вспомнит вас, когда увидит. Он, должно быть, уже ожидает меня в ложе.
Стараниями носильщиков и, не в последнюю очередь, верного Хейдана, паланкин, наконец, был доставлен к стене. Слуга отдернул штору, и господин Лое выбрался первым, спеша подать руку даме.
Они остановились как раз у подъемника, управляемого парой механиков. Одной из традиций Оазиса был неспешный подъем на стену по лестнице. Это действо символизировало восход солнца, что каждое утро взбирается на небосвод, и даже сам Верховный Жрец никогда не пренебрегал этим ритуалом. Однако некоторые состоятельные господа, особенно из приезжих вроде Морауса Лое, не привыкли взбираться на стену пешком.
Элеонора огляделась вокруг, слегка робея. Только сейчас она поняла, что ей немного не по себе в отсутствии верного Пале, без которого она никогда не выходила из дома. Мадам изящным движением поправила волосы и, продолжая разговор, заметила:
- Наверррняка я знать Вашего пррриятель, да и меня, я думать не так легко забыть, - Элеонора игриво взмахнула рукой, - если только не стрррадать старрреский склеррроз. - Паррри - это очень интеррресно, господин Моррраус, Ви споррить на конкррретный каррр или на то, кто выигрррать гонка?
Интерес госпожи Надир не был поддельным, учитывая тот факт, что ее ночной гость был напрямую связан с сегодняшним турниром.
- Мы спорили, выиграет ли гонщик, на которого указал мой приятель.
Подъемник дернулся и поплыл вверх. Господин Мораус придержал Элеонору за локоть, несколько крепче, чем было принято в некоторых пуританских странах, но вполне невинно по меркам Оазиса. Мадам ничуть не стушевалась и не зарделась румянцем - ей такие знаки внимания от мужчин не казались чем-то вульгарным и неприемлемым. Как не крути, а во вдовстве есть свои преимущества: ты уже не молоденькая барышня, заботящаяся о репутации, но и не старая дева, репутацию которой уже все оставили в покое.

Сообщение отредактировал Тунгуска - 1-12-2010, 13:09

[higf >>>]

На городской стене
(с Reylan и Тунгуской)

Поднявшись на стену, господин Лое и его спутница вновь окунулись в оживленный гомон толпы, и опять Хейдан принялся прокладывать дорогу. На этот раз, правда, без пинков и ругательств, а с вежливой улыбкой и уважительными поклонами в адрес знатных господ. Мораус то и дело кивал, приветствуя кого-то из знакомых, и следовал дальше, держа под руку Элеонору. Они миновали ряды уже заполненных зрителями скамеек попроще и несколько возвышений с креслами для более состоятельных людей.
- Ну вот мы и на месте, - возвестил он, оказавшись подле одного из таких возвышений. Оно оказалось огорожено резным бортиком и укрыто от солнца светлым тентом. Под ним располагалось несколько кресел и столик с фруктами и напитками.
Занято пока было только одно место - облокотясь на плетеную спинку, на вошедших смотрел мужчина, которому можно было дать хорошо за сорок. Просторные коричневые одеяния не вполне скрывали его худобу и узкие плечи. Седина успешно скрывалась в пепельно-серых волосах, небрежно перехваченных в падавший на плечо короткий хвостик. Короткая негустая бородка обрамляла овал лица снизу.
На пальцах поблескивало несколько золотых, без камней, колец. Увидев Лое и его спутницу, он встал и склонил голову - в первую очередь перед женщиной. Мораусу же достался скорее намек на движение головы, что могло означать как сухость, так и непринужденность их общения.
- Ханоэль Эшам, - представился он. - К вашим услугам, мадам...
Стоя худоба Ханоэля обозначилась еще четче. Несмотря на средний рост, из-за своего сложения он казался невысоким и щуплым. Со спины, наверное, его можно было принять за подростка, оденься он соответствующе. Впрочем, во взгляде не было ничего детского.
Лое одарил Ханоэля своей обычной полуулыбкой.
- Мадам Эль-Фах-Надир, - представил он свою спутницу.
- Рррьада новой встрррече, господин Эшам, - Элеонора приветливо улыбнулась и чуть откинув голову назад, с легким прищуром прекрасных глаз, лукаво посмотрела на мёсье Ханоэля. - Я могу ошибаться, но не Ви ли тот самый господин, которррый увель у меня на аукцион, прррямо из под нос, статую "Рррьёждение звезды", лишив возможности любоватца на этот восхитетельный ррработ и немало удивив отменным вкусьом?
Улыбка Эшама сверкнула любезностью зеркала. Зеркала светского, которое отражает в собеседника положенную реакцию - улыбку на улыбку, поклон на поклон, вежливость на вежливость...
- Я действительно являюсь ныне владельцем этой работы. А вашу несравненную красоту и любовь к искусству трудно забыть. Тогда, увы, мы так и не были представлены. Рад, что нашелся случай восполнить этот пробел.
- Приятно слышать, что никто не таит обиды друг на друга, - Лое вновь чуть приподнял уголки губ, - Ничто не будоражит кровь так, как охота за прекрасными произведениями искусства и предметами старины. И когда мы знаем, что наши знакомые могут увести приглянувшуюся вещь у нас... как вы сказали мадам? - прямо из под носа, это только добавляет азарта и остроты. Ведь у нас всегда есть шанс отыграться и в следующий раз перехватить лучшую вещь самим.
Говоря так, Мораус послал Ханоэлю взгляд, в глубине которого явно было нечто большее, чем просто любезная насмешка, отразившаяся на поверхности. Нечто, понятное лишь двоим. Впрочем, Лое тут же переключился на даму и со всей возможной учтивостью проводил ее к креслу, подождал, пока рядом расположится Ханоэль, и, наконец, уселся сам. Выросший рядом со столиком Хейдан услужливо наполнил бокалы.
Стоящие вокруг группами зрители также прекращали разговоры и рассаживались. Опоздавшие спешили к своим местам. Гонки должны были стартовать с минуты на минуту.

[Reylan >>>]

День первый
Городская стена. Открытие гонок
и с кем открывать их, как не с Хигфом?))

На отведенном для жрецов и придворных участке стены уже было людно и шумно, когда появился Керим со своей спутницей. Под навесами царило возбужденное ожидание, зрители переговаривались, смеялись, слышался звон бокалов. Спиртное во время соревнований не разрешалось, слуги сновали вдоль рядов, разнося кувшины с охлажденными соками и подносы с фруктами. Люди расступались, склоняясь в традиционных легких поклонах с прижатой к груди ладонью, когда Керим и Шантал шли к своим местам. Впрочем, отдав дань традиции, многие из жрецов и придворных заговаривали с Керимом непринужденно и неофициально.
Теймир уже был здесь. Мальчишка самым нахальным образом разместился в кресле верховного жреца. Закинув ноги на подлокотник, он сосредоточенно очищал от кожуры большой оранжевый плод.
- У тебя есть отличный шанс не сидеть в этом кресле, а пребывать в любом другом месте, в котором хочешь, - заявил Керим. Перед этим он несколько мгновений смотрел на сводного брата задумчиво, слегка наморщив лоб, но без гнева или недоумения.
Теймир глянул на Верховного жреца исподлобья и хмуро поинтересовался:
- Можно в кабине гоночного кара?
- Если у тебя есть кар и разрешение - никаких проблем, - развел руками Керим, который, разумеется, отлично знал, что ни того, ни другого у мальчишки нет. - Я не запрещаю.
Теймир обиженно фыркнул. Был он явно не в духе, что с ним случалось крайне редко. Мальчишка выбрался из кресла, просыпал кожуру на пол и, пробурчав что-то себе под нос, устремился прочь. Уйти далеко ему не удалось: внезапно возникшая на его пути женщина цепко ухватила мальчишку за плечо и резко развернула назад.
- Сперва убери то, что ты здесь набросал, - холодно произнесла она, и перевела взгляд фиалковых глаз, настолько ярких, что можно было заподозрить, что тут не обошлось без магической коррекции, на Верховного жреца. Кожа женщины была такой же светлой, как у метрэссы Веноры, а вот прямые, собранные в конский хвост волосы отливали иссиня-черным. Выглядела магэсса Ноара, а эта была именно она, лет на двадцать пять. О ее реальных годах Керим мог только догадываться: наставница привезла ее в Оазис откуда-то издалека, когда самому Кериму было четырнадцать. Тогда ему показалось, что девчонка одного с ним возраста, вот только внешность ее не сильно изменилась и за последующие лет пять-шесть. Когда Кериму было уже двадцать, Ноара продолжала выглядеть невзрачной четырнадцатилетней девчонкой. Тогда она не отличалась столь ослепительной красотой, какой обладала теперь. Волосы и глаза ее были неяркими, черты лица - невыразительными, а сама девушка выглядела вечно недовольной. Пожалуй, только это и сохранилось в нынешней ее внешности от прежней Ноары после ее возвращения из Трикаприоля, куда она, как и большинство воспитанных в Оазисе магов, отправилась на обучение. Скверный характер не помешал ей стать одной из лучших учениц метрэссы Веноры.
Впрочем, верховный жрец в глубине души считал, что "бабушка" его самого наверняка переживет, а значит, "чудесная девочка" Ноара не станет для него камнем преткновения. Ну а у преемников будет на плечах своя голова, на которую и свалится, если не повезет, эта неприятность. Сейчас же он лишь еле заметным движением головы дал понять магессе, что заметил ее - но это не было приветствием. Она занимала по отношению к нему подчиненное положение и, следовательно, должна была здороваться первой. Керим занял освобожденное кресло, восстанавливая законное положение вещей. Впрочем, сидеть ему предстояло недолго. Вот-вот должен был появиться слуга от распорядителя и сообщить, что правителю Оазиса пора приступать к своей почетной, но бесполезной по сути роли.
Притихший Теймир послушно собрал разбросанные шкурки и юркнул куда-то в сторону. Ноара проводила его ледяным взглядом.
Магэсса не скрывала своей нелюбви к Теймиру, да и сама причина не была тайной для обитателей дворца. Айвель-о-Мерей выбрала в отцы своему младшему сыну человека, бывшего в то время женихом Ноары. В городе столь свободных нравов большинство жен и невест закрыли бы на это глаза, тем более, что отказ богине сулит одни лишь беды, а согласие - благословение. Иные и вовсе сочли бы за честь, коль скоро богиня выбрала этого мужчину, значит, он действительно достойный спутник. Ноара же не простила этой невольной измены. Помолвка была расторгнута, а несостоявшийся супруг вскоре покинул Оазис. Через какое-то время следом уехала и магэсса, и дворцовые сплетники сочинили множество историй, одна краше другой, о том, как Ноара настигла изменника, отрезала ему голову и водрузила на шесте, который оставила на одной из прибрежных скал в окрестностях Трикаприоля. В некоторых версиях также говорилось, что отрезана была не только голова. Так ли это на самом деле, доподлинно неизвестно, ибо находились свидетели, утверждавшие, что видели голову (и прочие отрезанные части тела) незадачливого жениха, иные же говорили, что видели его живым и здоровым, да и разве может случиться что-то плохое с человеком, подарившим богине ребенка и получившим за это божественный дар?
Удивительно было другое: Ноара не впала в немилость к богине. И даже демонстрируя откровенную нелюбовь к ее сыну, не утратила ее покровительства. Мэтресса Венора говаривала на этот счет, что богиню все это только забавляет. Сама же богиня не говорила ничего или отделывалась туманными фразами и загадочными улыбками, как это часто бывало.
Ноара приветствовала Верховного Жреца, склонившись в традиционном легком поклоне и, получив ответный кивок, заговорила:
- Зеркала настроены, Нар-ди-Мерей, - этот официальный титул Верховного Жреца переводился с древнего языка как божественный сын, - Заклятие усиления звука готово.
- Благодарю, метрэсса, - Керим поразмышлял, не стоит ли спросить "а меня правда все услышат, как было раньше?", но решил, что эту игру начинать рановато - не стоит портить себе куда более увлекательную - гонки. - Можно без церемоний. А вы ставки делали?
Бесстрастное выражение лица Ноары не изменилось, она лишь повела плечом и ответила:
- Собирала сплетни. Полагаю, вы тоже слышали последнюю новость в кругах гонщиков?
- О том, что кто-то так хочет победы одного из претендентов, что решил - законы и правила ему не писаны? Конечно. Но ведь маги начеку?
Сейчас в голосе не было иронии. Он не видел другого выхода, кроме как доверять пока Ноаре, как это обычно делал с другими помощниками. Доверять - пока доверие оправдывается.
- Если эти россказни о двойном источнике правда, мои люди его засекут, - заверила магэсса, - Вот только... сдается мне, здесь все не так просто. Если наш злой гений не глуп, а он наверняка не глуп, то он уже знает, что мы знаем, а значит...
- Придумал, как избежать обнаружения? - с интересом вопросил Керим, отпив немного поданного слугой холодного апельсинового сока. - Это возможно с помощью магии?
- Все возможно, - туманно отозвалась Ноара, - Если не доказано обратное. Хотя я имела в виду другое. Быть может, эта информация появилась не случайно и призвана отвлечь от чего-то другого.

[higf >>>]

- Ты просто так говоришь или есть предположения - от чего? - напрямую спросил Верховный жрец.
- Конкретных - нет, - призналась магэсса, - Но маги уделят особое внимания фаворитам. Здесь крутятся большие деньги.
Выражение лица Ноары сделалось несколько скучающим: денежные разборки не являлись главным интересом ее жизни. Сама Ноара давно не нуждалась в деньгах, но и не превозносила их, как некоторые из ее коллег.
- Тогда мы ничего не сможем сделать, просто быть настороже... как обычно. Охотники жульничать всегда были и вряд ли переведутся, - флегматично поведал верховный жрец и, не глядя, передал опустевший бокал назад - слуге.
Ноара склонила голову в согласии. Беседа сама собой сошла на нет, и магесса, окинув видимый участок стены внимательным взглядом, опустилась в кресло по правую руку от Верховного Жреца, ожидая, когда ее подчиненные доложат об окончательной готовности. В этот момент рядом с ней появился мэтр Игерий. Он по своему обыкновению сухо приветствовал Керима, не отступив, впрочем, от традиций, затем поздоровался с Ноарой и поинтересовался, когда изволит появиться светлейшая госпожа Венора. Узнав, что мэтресса отбыла по неотложным делам, маг заметно огорчился. Недовольно выдохнув, он без приглашения уселся в пустующее кресло и звонко щелкнул пальцами, привлекая внимание слуги. Ноара присмотрелась к мэтру внимательнее и подметила его покрасневшие от недосыпа глаза, придающие лицу пожилого мага еще более свирепый вид.
- Опять эксперименты всю ночь напролет? - вежливо поинтересовалась молодая магэсса.
Игерий раздраженно махнул рукой, забрал бокал с подноса у подоспевшего слуги, попутно отчитав последнего за медлительность, отпил пару глотков и поведал:
- Какое там... Сорвали среди ночи, - он сделал паузу, отпил еще соку, огляделся по сторонам, проверяя, не слушают ли их случайно те, кому не должно, и продолжил: - Убийство с применением магии.
- Да? - приподняла темную бровь магэсса, - Надо полагать, что-то необычное, раз они вызвали вас?
- Необычное, да! - Игерий скривился, точно лимон надкусил. Его подозрительно изучающий снующие мимо фигуры взгляд скользнул к Ноаре, переместился далее и остановился на лице Верховного Жреца. Игерий кашлянул, - Прошу простить, что мы тут так, по-свойски, Нар-ди-Мерей. Мои комментарии относительно случившегося были приложены к отчету службы безопасности. Вероятно, вы еще не читали?
- Кх-м, - кашлянул Керим. - Кх-м. Возможно, их еще даже не доставили к моменту моего отбытия.
И вряд ли прочтет, если там что-то решаемое без его участия. Почему-то очень многие уверены в том, что их дело заслуживает личного внимания правителя. Честно говоря, Шантал или гонки заслуживали его куда больше. Впрочем, если там действительно что-то очень важное, доклада Алерио, отвечавшего за безопасность, не миновать.
Ноара напротив любила совать нос в подобные дела, благо, положение позволяло. Единственной причиной, по которой ночное происшествие не удостоилось еще ее пристального внимания, была занятость в связи с подготовкой к гонкам и одновременным отъездом мэтрессы-наставницы.
Теперь же, заслышав о новом деле, Ноара заметно оживилась и попросила Игерия поведать ей в общих чертах, что же там было. Мэтр, еще раз огляделся и заговорил, не заметив ничего особого подозрительного. Сидящую по другую руку от Керима Шантал ни Игерий, ни Ноара похоже не воспринимали всерьез, к тому же находилась куртизанка далековато для того, чтоб различить в общем веселом гвалте все прибывающих придворных приглушенный голос мага. Керим же благодаря своим обостренным чувствам и более близкому расположению к беседующим вполне мог расслышать описание трупа во всех мельчайших подробностях. Игерию явно хотелось поделиться с кем-то из коллег, затем он и явился сюда в поисках Веноры, Ноара была весьма заинтересована послушать, и обоим было абсолютно наплевать, желает ли Верховный Жрец начинать это чудесное утро с истории о крайне занимательном убийстве.
Уйти тому было некуда, так что оставалось вникнуть - все веселее, чем, не вникая в смысл, воспринимать фразы как белиберду. Весьма оживился Керим при упоминании мангуса. Он симпатизировал негласному хозяину квартала Аль-Арсуф хотя бы за то, что тот избавлял власти Оазиса, а следовательно, лично его от немалой части хлопот. Сама же смерть заставила задуматься. Впрочем, пока для решения головоломки сведений было маловато.
- Есть какие-то подозрения? - поинтересовался правитель.
Маги разом обернулись к Верховному Жрецу и воззрились на того слегка удивленно, точно впервые увидели. Оба так увлеклись историей, что совершенно забыли о невольном слушателе. Игерий быстро спохватился и смущенно кашлянул, вернув на лицо подобающее серьезное выражение. Губы Ноары приподнялись в странной усмешке. И никто из троих не заметил стоящего позади Теймира, в чьих глазах застыло выражение немого ужаса.
- Кхм, - вновь кашлянул Игерий, - Я уже порылся в справочниках, есть некие старинные тексты, но сведений маловато. Магия странная. Судя по всему, давно забытая техника. Я рассчитывал воспользоваться библиотекой уважаемой метрэссы Веноры, быть может, у нее найдутся некоторые редкие книги.
Керим кивнул и вновь потерял интерес. Эти двое смыслят в магических следах больше, и если они не различат - он и подавно. Может, маму спросить? Это мысль. При случае.
Увлекательная беседа двух мэтров была прервана появлением одного из младших магов, который сообщил, что экраны отлажены и все готово для усиления звука. Ноара поднялась, Игерий же, который здесь был только зрителем, откинулся на спинку кресла и потянулся к подносу с печеньем.
Гул голосов на стене усилился. Те из зрителей, кто не сидел на возвышении, подались ближе к парапету. Все головы повернулись налево, где уже маячили зеленые и белые флаги, развевались ленты, звучала, все приближаясь, энергичная музыка и нарастал приветственный гул толпы. Там, от восточных ворот уже двигалась к стартовой черте вереница гоночных каров в сопровождении эскорта.
Даже и без шмыгнувшего внутрь слуги было ясно - пора. Керим неторопливо поднялся, отстранив опахало из павлиньих перьев, которым его продолжал обмахивать не в меру ретивый прислужник, и прошел к башне. Навесы установили здесь и по дороге, дабы солнце не опаляло гостей и Верховного жреца на его пути. В башне было прохладно - камни понемногу отдавали заползающему воздуху припасенную прохладу. Широкие каменные ступени не были застланы ковром - так верховному жрецу нравилось больше. Естественные, как время.
На самом верху был очередной широкий зонт и невидимые глазу обычных людей плетения заклинаний Ноары. Они улучшали не только слышимость, но и видимость. Крупная фигура Керима смотрелась весьма внушительно. Неспешно он откинул рыжие волосы за спину и начал:
- Дорогие сограждане и гости Оазиса! Сегодня у нас одно из самых интересных событий в жизни нашего нескучного города. К этим гонкам готовились целый год. Ждали, обсуждали, пытались предугадать победителей. Участники строят свои планы и сейчас в нетерпении, как и все остальные. А потому не буду вас задерживать. Я свои ставки сделал и жду гонки. Начинайте!

(c мастером; открыли)

[Reylan >>>]

День первый. Гонки

В небо взметнулись белые, золотые, серебряные и зеленые фонтаны - это маги запустили стартовый фейерверк.
Казавшийся до сей минуты громким равномерный гул взорвался оглушительной волной, и сложно было определить, что сильнее - рев двигателей или рев толпы. Мелкие камушки и песок брызнули из-под десятков колес, клубы пыли поднялись выше голов стоящих на обочине зрителей, гоночные кары сорвались с мест в едином порыве, и их смазанная для взгляда наблюдателя цепь растянулась вдоль трассы, уносясь вперед, подобно обезумевшей змее. Механизмы летели один за одним, не позволяя обычному глазу выхватить детали, но для отлаженного магами волшебного ока это не было проблемой: на зависающих над трассой экранах появлялись изображения каров - то одного, то другого, и у зрителей создавалось впечатление, будто они зависли над трассой и движутся с той же скоростью, что и показанная на магической проекции машина. Сидящие в одной из угловых башен комментаторы эмоциональной скороговоркой описывали обстановку на трассе, не забывая разбавлять повествование шутками и подробностями карьеры и биографии присутствующих гонщиков. Посмотреть же было на что: одна из машин вылетела с трассы и, хоть и была подхвачена наведенным магами воздушным барьером, все же зацепила нескольких зрителей, вопреки запрету выбравшихся за огороженную территорию. Подобное происходило каждую гонку и никого не смущало. Одна из машин подрезала вторую, отчего та, пытаясь уйти от столкновения и виляя по трассе, создала хаос среди следующих за ней, и, пока виновник переполоха уносился вперед, еще несколько машин сошли с дистанции, одной из них не повезло больше других: она перевернулась несколько раз. Но и это было обычным для гонок.
Лидеры же определились практически сразу: здесь не было неожиданностей. Экраны показывали одного за одним трех фаворитов, которые следовали почти наравне.

нрпг: если у гонщиков или зрителей есть желание отписать свои действия и впечатления, они могут сделать это до субботы. Если нет - я продолжу.

[Torvik >>>]

День первый. Время гонок. Квартал Хикмет
Совместно с Ночной Странницей
Сигнал к началу гонок был сигналом и для Бабука. Хотя народ ещё подтягивался к месту гонок, нищий уже свёртывал свои лотки и спешил убраться обратно. Зачем нервировать клиентов, которые проиграют? Теперь стоит лишь чуток подкорректировать внешность и никто из возвращающихся после гонок уже не узнает в нём того продавца сувениров, который (уж кто бы сомневался!) как раз и виновен в том, что машина, на которую они поставили, была выведена из строя на первом же круге. А всего-то и надо, что вывернуть халат наизнанку и снять чалму. А уж дня через два можно и вовсе смело выходить на своё обычное место. Ведь кому надо тщательно запоминать нищих, которых и так в городе, как вшей на бездомной собаке?
Бабук, весело насвистывая двигался среди опустевших в этот день торговых кварталов. Свалка ещё была далеко. Карман был полон и день обещал выдаться достаточно спокойным, как в погодном плане, так и во всех остальных.
- Сувениры, сувениры, свистульки, сувениры! - провозглашал он на ходу. Иначе нельзя. Не нищенствующий нищий вызывает подозрение зевак даже больше, нежели нешикующий богач.
- Точу ножи, ножницы, починяю примуса! - добавлял изредка нищий. Что-что, а это он умел. На свалке, где Бабук создавал свои свистульки у него было кое-что и по слесарному делу. Совсем немножко, но... Эти жирные тараканы, владельцы лавок сами-то никогда не опустятся до того, чтоб залудить кастрюлю или поточить нож. А новую посуду, спросите вы Бабука? Разве состоятельный купец не может себе её позволить? А вот и нет. Купец - не дворянин. Денежку ценит. Эти сквалыги готовы полжизни питаться на старой, лишь бы не переплачивать. Потому и пользуются услугами таких как Бабук для мелкой починки. За мелочишку почему бы и нет?
В квартале Хикмет было немноголюдно, но одинокая женская фигурка возле магазина явно ждала приближения Бабука. Это Инелия, выйдя на улицу, чтобы выбросить упаковку от товара, вдруг услышала слова нищего, и вспомнила, что ножницы, которыми она пользовалась для стрижки, в последний раз доставили ей много неудобств, более заминая волос, нежели отстригая его.
- А вы остро ножницы точите? - спросила девушка, когда до Бабука оставалось метра три.
- Острее только сабли у наших доблестных кавалеристов, - широко улыбнулся нищий, - а мы ведь не сомневаемся в их боеспособности никоим образом, не так ли? Дали как-то малышу кораблик сделать, так теперь у бедного руки в бинтах. Нянька недоглядела. Ладно нянька была, а то не сносить бы мне головы за такое злостное нарушение закона, как острая точка колюще-режущих предметов.
День был хороший. Потенциальный клиент Бабуку нравился. Отчего ж не развести разговор на пять минут и не затянуть его на час?
Недоверчиво улыбнувшись, полноватая и невзрачная девушка на секунду задумалась. За ножницами нужно было идти в жилые помещения на второй этаж, и оставлять магазин без присмотра, совершенно не зная этого разговорчивого человека, не хотелось. Но и оставить его на улице, войдя в лавку и заперев ее изнутри, чтобы подняться в жилые помещения, казалось несколько грубо. Все еще сомневаясь, как поступить, Инелия уточнила:
- Вы их с собой заберете а потом вернете? Или у вас точильный камень с собой?
Точильного камня у Бабука нее было. Нет, ну не хватало ещё, чтобы он на гонки с точильным камнем припёрся. То-то было бы хохоту как среди его собратьев по ремеслу, так и среди участников сего мероприятия. Подумали бы, что он тут свою мастерскую задумал сделать. Ещё бы и крысу подогнали бы, - на, мол, Бабук, тебе экипаж, смени колёса.
- С собой заберу, а не успеет зайти солнце, как милостивая госпожа получит в свои изящные ручки ножницы, острее которых не найдётся ни в этом квартале, ни в пяти соседних.
Бабук честно продемонстрировал, что нигде под халатом у него нет ни точильного камня, ни каких иных средств для мелкого ремонта.
- Хорошо... - Инелия, наконец, решила, что запрет магазин, что бы он после этого о ней не думал, ибо она его все-таки не знает, а ее доверчивость может выйти ей боком, - я сейчас принесу их. Только мне очень остро надо, чтобы волосы стричь. И я не ребенок, не порежусь, подождите меня тут, я скоро, - шатенка отвела взгляд, и, осторожно ступая, чтобы не так бросалась в глаза ее хромота, вошла в лавку.
Быстро, насколько это было возможно, она взбежала по лестнице, взяла в своей комнате ножницы, чуть помедлив, прихватила на кухне пару ножей, и снова вышла на улицу.
- Вот, - протянула она Бабуку предметы, требующие заточки, - я тут буду, в магазине, целый день.

[Ночная странница >>>]

(продолжение, те же, там же, совместно с Torvik'ом...)

- Ой, да не волнуйтесь, госпожа, одна нога здесь, вторая тоже здесь, - Нищий принял протянутые ему предметы быта в вежливом полупоклоне, - Бабук слово держит. А талисманчик на удачу не желаете? Чтоб все дела спорились и мужчины в сторону смущённых глаз не отводили?
Девушка нахмурилась. Упоминания о её внешнем виде всегда больно цепляли её самолюбие, ибо Инелия прекрасно понимала, что привлечь внимание противоположного пола ей ничто не поможет. Хромота и внешность если не дурнушки, то как минимум неприметной серой мышки, навсегда убили в ней надежды иметь собственную семью. С обидой взглянув в подозрительно умные глаза мужчины, она ответила чуть резковато:
- Не стоит. С моей внешностью никакие талисманы не помогут. Я буду ждать вас к вечеру.
Бабук, увидев резкую перемену в настроении клиентки, казалось, ту же понял свою оплошность. Впрочем, поняв, что всё это вызвано исключительно комплексами девушки, он сразу даже не сообразил, как загладить невольно нанесённый моральны ущерб.
- Как скажете госпожа. А внешность что? Главное ведь не она, не так ли? Ещё Сван Аль-Джабрраил в своё время заметил, что "Плод, гнилой внутри, на вид быть может царственно прекрасен..."
Удивленно подняв одну бровь, Инелия не осталась в долгу:
- Но он же писал и о любви к прекрасным женщинам, не так ли? Разве он воспевал умственные способности женщин? Нет! В женщине важна красота, чтобы услаждать взор мужчины.
Гордо задрав подбородок, хромоножка взяла себя в руки и стараясь говорить спокойно, добавила:
- Но это не важно. Я уже привыкла. И смирилась со своей участью. Не нужны мне ни мужчины, не талисманы.
- Глупый смотрит на обёртку, умный смотрит на подарок. Я буду вечером, госпожа. Ай, не ведает кто-то какие вкусные персики растут в его саду. Пусть они и не услада глазу, зато варенье из них...
Бабук озорно подмигнул Инелии и с поклоном отступил на шаг назад.
Зардевшись не то от гнева, не то от смущения, но вполне понимая смысл аллегории, Мэй резко развернулась и заскочила в магазин, сказав на прощание лишь короткое:
- Приходите.
Встав у прилавка, она долго еще хмурила брови, пытаясь догадаться, откуда у нищего могут быть такие познания в литературе и такая речь. Наконец оставив тщетные попытки, Инелия решила заняться делом, успокоив себя тем, что в толпе богатых клиентов можно наслушаться всякого, и этот бродяга, скорее всего, просто показался ей необычным.
- Глупая, - мысленно заметила она сама себе, стирая невидимую пыль с прилавка, - он туману наводит, чтобы товар продать, а ты и уши развесила.
Без особой необходимости протирая и без того чистую витрину, девушка с непонятным нетерпением ждала вечера.

Сообщение отредактировал Ночная странница - 9-12-2010, 13:12

[Reylan >>>]

День первый. Гонки

Рокот моторов и вопль толпы слились в единую ноту, зрители кричали, подбадривая своих фаворитов и не скупясь на проклятия для их соперников. В сокрушительной звуковой волне сложно было различить собственный голос, не то что голос соседа. Зато хорошо различимый для всех, точно золотая струна в клубке льняных нитей, звенел хорошо поставленный тенор комментатора, сообщавший зрителям о том, что и так было очевидно для тех, кто глядел на экраны: тройка бессменных лидеров, в которой ни один из гонщиков не желал уступить, внезапно превратилась в четверку.
- Невероятно!!! Что же мы видим? – с прекрасно отрепетированным как раз на такой случай изумлением возопил комментатор, - Даа, нашим лидерам рано расслабляться! Пока одни меряются силами друг с другом, амбициозные конкуренты готовы увести победу буквально у фаворита из-под носа!
Лидеры завершали первый круг из необходимых трех. От места, где сидел верховный жрец со свитой и находилась стартовая черта, их еще не было видно, но поднятые колесами клубы пыли уже показались на горизонте. Магические экраны транслировали напряженную борьбу. Новоявленный претендент все еще держался на хвосте тройки лидеров и, похоже, отступать не собирался. Машина его начала забирать влево и ускоряться, обгоняя первого из троицы. Казалось, единый организм, в который превратилась толпа, не сможет звучать еще громче, однако же, он нашел в себе силы исторгнуть из множества глоток вопль, перекрывший на миг даже усиленный магией голос комментатора, когда кар претендента, оставив позади себя одного из лидеров, пошел на обгон второго.
- Ииии… я уже представляю, как лихорадит букмекеров! – продолжал распаляться комментатор, - По какому соотношению делались ставки на мало кому известно гонщика?
Второй из лидеров, очевидно, уже ждал поползновения на свое место, и круто вывернул руль. Резкий, как проскочившая искра, звук резанул слух, когда рамы двух каров чиркнули друг об друга.
- Оооо, Богиня!!! Какой маневр, даа, это было слишком рискованно, но это того стоило! Да, в этом весь Терри Раймон, а вы думали, он просто так отдаст победу какому-то выскочке?
Гонщикам пришлось приложить усилия, чтоб удержать свои машины на трассе. Обоим это удалось, но столкновение не прошло бесследно: воспользовавшись моментом, оставленный было позади, третий фаворит вновь вырвался вперед, обойдя сразу обоих.
- Великолепно! Какая борьба! Но, друзья мои, пока ничего нельзя сказать наверняка: впереди у наших героев еще целых два круга, однако же, всех вас интересует вопрос: кто?! Кто этот смельчак, дерзнувший бросить вызов признанным мастерам! Ииии… да-да, вот мой напарник подсказывает мне имя. Это машина… вы не ошиблись, коллега? Нет? Точно! Это машина Май-о-Лики Го-о-олд! Да-да, друзья, и так бывает: никому неизвестная… Что вы говорите, коллега? Известная? Ха-ха-ха! Вот тут коллеги мне подсказывают, известная драчунья Май-о-Лика Голд, по всему видать, решила подтвердить свою репутацию главной задиры сезона! Молодец, девочка! Так держать!
Неистовый рев толпы, смешавшийся с рокотом двигателей и резонирующий с вибрацией земли, мощной волной заполнял пространство, окутывая всех, кого смог зацепить, точно коконом, заставляя дышать и двигаться в едином порыве. Чуждая нотка в этом слаженном хоре – тихая и низкая на грани слышимости – вычленилась не сразу. Первым это почувствовал молодой маг земли из свиты Верховного Жреца. Но понял не сразу, списав внезапный дискомфорт в желудке на слишком обильное пиршество накануне. Когда же ощущение повторилось – не понял опять, очень уж чуждым и ни на что не похожим было это ощущение. Позже, много позже в приватной беседе он, правда, сравнил это с ощущением легкого несварения, вот только вряд ли когда-либо несварение вызывало у магов медленно нарастающий и безотчетный ужас. Подняв глаза, юноша встретился со взглядом мэтрессы Ноары и увидел в нем отражение собственного испуга. Магичка вскочила и, тревожно оглядываясь вокруг, дернула за рукав задремавшего мэтра Игерия.
- И пусть из одежды на тебе будут только взбитые сливки, - сонно пробормотал маг, после чего получил бесцеремонный пинок ногой и окончательно проснулся. А пробудившись, позабыл и про взбитые сливки и про того, кого собирался в них одевать. Опасность, пусть и доселе незнакомую, старый и опытный мэтр почувствовал сразу, вмиг оказавшись на ногах.
Но понять, а тем более сообразить, что к чему, маги уже не успели.
Четверо гонщиков приблизились к стартовой черте, когда и линия и земля, на которой она была прочерчена, внезапно уплыла из-под колес, а в следующий миг взметнулась, подобно волне, отбрасывая тяжелые металлические кары, точно щепки, в шарахнувшуюся в ужасе толпу. Несколько следующих каров постигла та же участь. Остальные начали тормозить, сталкиваясь и виляя по трассе. Самым счастливчиками оказались отстающие, сумевшие остановиться без особых потерь. Земля оживала, превращаясь из надежной твердой материи в неконтролируемую стихию. Тем, кто находился наверху, могло показаться, будто гигантский подземный червь взрыхлил почву под трассой и устремился под стену и в город. Все вокруг заволокло пылью и поднявшимся в воздух песком. Казавшаяся нерушимой на протяжении веков стена дрогнула. Не то подкопанный, не то просто пробитый фундамент просел и элитный сектор, где собралась знать, жрецы и маги, начал осыпаться. Треск ломаемых деревянных ограждений и рвущейся ткани, звук бьющейся посуды, испуганные крики людей на стене и вопли тех, кто находился внизу – весь этот шум не уступал по силе тому, что рвал пространство в разгар гонок.
Какими бы недостатками ни обладала Ноара, звание лучшей ученицы и преемницы верховной магэссы Оазиса она получила не зря. Резкий свист, перекрывший вопли и грохот, предшествовал воздушному потоку, разогнавшему пыль и завернувшемуся в переливающуюся сферу, подхватившую верховного жреца и его спутницу, людей из нескольких соседних лож и всех, до кого смогла дотянуться, и все разрастающуюся и вылавливающую уже падающих вниз людей. А в центре светящейся сферы зависла фигурка Ноары с раскинутыми в стороны напряженными руками, рядом и чуть выше замер в подобной же позе мэтр Игерий. Еще несколько сфер размером поменьше поднялись рядом: увидев наглядный пример, маги сообразили, что нужно делать. Люди, находящиеся внизу, в панике убегали прочь от города, сшибая и давя друг друга. Такой же хаос творился на не обрушенных еще частях стены: каждый старался спастись, оказавшись подальше от ширящегося пролома.
Сфера Ноары и Игерия медленно поплыла в сторону и опустилась на нетронутый обвалом участок трассы. Сила, удерживающая людей на вису, внезапно исчезла: разряженные в дорогие ткани и украшения жрецы и знать рухнули в дорожную пыль.
Крики и шум не смолкали, но грохота камней больше не было. Обрушение стены прекратилось, и сквозь все еще поднимающиеся клубы пыли виднелся теперь огромный пролом.

Сообщение отредактировал Reylan - 14-12-2010, 0:13

[Darkness >>>]

вместе с мурмастером ^^

Сей Ширах. День первый. Позднее утро

Проснулся Ширах... поздно. Откровенно поздно, когда уже время подкатывалось к полудню, и солнце запускало солнечные лучи сквозь ставни. Иногда Сей по длительности сна мог дать фору всяческим зверям севера, которые, как известно, в холодное время годы засыпают... Впрочем, если учесть события ночи и утра, то немудренно было пропустить все на свете...
Усилием воли Ширах заставил себя подняться с постели, одеться - хотя и весьма небрежно, и даже не соизволить привести себя в порядок. Хмыкнув на свое отражение в зеркале, висящем у окна, хозяин лавки неторопливо вышел из комнаты и тихо заглянул в гостиную - где оставил ранним утром свою неожиданную гостью.
Она, не смотря на обильные возлияние накануне, уже не спала. Девушка сидела неподвижно и прямо на краю дивана и даже не обернулась, когда хозяин лавки вошел. В воздухе витал незнакомый аромат. Едва заметный: если б не особое чутье Сея, он мог бы не обратить на него внимания.
- Вижу, вы раняя пташка, - Ширах сделал несколько шагов вперед, привлекая внимание девушки, - как вы... себя чувствуете?
Скрип рассыпанного под ногами Шираха песка прозвучал неестественно громко. Гостья продолжала сидеть, не шелохнувшись, и спутанные медные пряди волос укрывали ее плечи и спину подобно змеям.
Сей присел на корточки, повел ладонью по полу - сухие песчинки защекотали пальцы. На сердце стало как-те неспокойно, хотя мастер не мог понять, что происходит... Может - именно из-за этого и было неуютно?
Ширах подошел еще ближе, замер на мгновение... А потом обошел диван, чтобы видеть гостью:
- Аниас?
Она не ответила. Взгляд девушки казался спокойным и отрешенным. Она точно глядела на что-то, невидимое обычным зрением, находящееся вне пределов этого мира.
- Аниас - вновь позвал девушку Сей, потом осторожно протянул руку и коснулся хрупкого плеча, - вы меня слышите?
И снова никакой реакции. Сейчас Аниас определенно гостила где угодно, но только не в дома торговца эфирными маслами.
Девушку потрясли чуть сильней. Потом Ширах отступил на шаг, скрестил руки на груди и в задумчивости посмотрел на гостью. Что делать - он не знал. Все же... не приходилось никогда сталкиваться с таким. Вздохнув, Сей присел на край дивана рядом с Аниас.
Секунды падали, подобно песчинкам, и неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем движение, похожее на уже виденное им ранее, привлекло внимание. Тонкая струйка песка протекла вдоль стены и исчезла под дверью. Рассыпанный же вокруг ног сидящей Аниас песок по-прежнему оставался неживым.
- Что за... - Ширах вскочил на ноги и бросился к двери, резко рванув её на себя.
Песчинки, собравшись в знакомую уже змейку, проворно сбегали вниз по лестнице. Почтенный мастер Ширах изволил, как был - босиком, в одежде, натянутой наспех, помчаться следом. Зловредный песок определенно обладал разумом: песчинки заметно ускорили темп, растянувшись еще более длинной и тонкой нитью, и просочились под следующую дверь. Сей распахнул и её, ускорил шаг, практически перейдя на бег. Чем бы это ни было, а мастер ароматов очень хотел поймать его... Или - создателя.
Песок предусмотрительно избрал путь под столом, он определенно стремился к входной двери.
Ширах рванул вперед, кажется, даже... что-то перевернув по пути. По лавке поплыл островато-терпкий запах имбиря. Выругавшись, Сей темпа не сбавил, пытаясь оказаться о двери раньше песчаной змеи. Его усилия почти увенчались успехом: охотник и добыча оказались у входа одновременно, и коварный песок только начинал торопливо просачиваться в щель. Его резко накрыли ладонью, пытаясь остановить, разбить змейку. Едва Сей коснулся песка, как его точно ослепило яркой вспышкой и на один краткий миг показалось, что он встретился взглядом с парой глаз какого-то неестественно яркого, оранжевого цвета. В следующую секунду все кончилось. Накрытые рукой песчинки ткнулись в ладонь пару раз и затихли.
Ширах вскинул ладонь в лицу, выругался... Он уже абсолютно ничего не понимил. Потерев ноющие глаза, Сей поднялся на ноги, отряхнул ладони, хотя и прилипла к ним всего пара песчинок. Затем распахнул дверь и выглянул на улицу - хотя и понимал, что вряд ли там что-то обнаружит. Его вновь ослепил свет - на этот раз нормальный, дневной, в уши ворвался оживленный уличный гул. Люди спешили мимо него - с первого взгляда, как ни в чем не бывало. То, что люди казались возбужденнее и встревоженнее обычного, можно было смело списать на результаты гонок, какими бы они ни были. Однако Сею едва ли сейчас было дело до настроения окружающих. Никто не обращал на двери лавки Шираха и на него самого особого внимания. Тот почувствовал себя откровенным идиотом, закрыл дверь и, прислонившись спиной к створе, глубоко вздохнул. А мгновение спустя Сей, словно о чем-то вспомнив, быстро пошел к лестнице, ведущей на второй этаж. А оттуда - в гостиную, где он оставил девушку. Она сидела там же, все с тем же безмятежным отсутствующим видом. Казалось, она могла просидеть так целую вечность.

Сообщение отредактировал Darkness - 14-12-2010, 15:37

[Reylan >>>]

День первый.
С ТеО

На гоночной трассе
Более всего это было похоже на какой-то страшный сон. Один из тех, что Терри часто видел незадолго до гонок - только в реальности все было еще страшнее, потому что было никак не проснуться.
Кар, взявший на себя основной удар, сейчас был просто грудой искареженного и чуть дымящегося паром металла. К месту трагедии бежали люди... а может, они просто бежали куда подальше, беззвучно кривя лица в ужасных гримасах. Почему беззвучно, Раймон понял не сразу. Видимо, сильный удар повлиял на слух, и сейчас парень звуков не различал.
По крайней мере, он жив. Мыслит. Видит. Значит, все не так уж плохо.
Несколько искореженных машин валялись неподалеку, напоминая обглоданные скелеты больших животных. В клубах все не оседающий пыли виделось какое-то движение. К Терри подошли и осторожно потрясли за плечо. Рука и далее все тело отозвалось острой болью. Гонщик прищурился, пытаясь понять, кто подошел и какого черта... Несмотря на то, что до того момента все было как будто неплохо, Терри сейчас ясно осознавал, что воспринимает происходящее через какую-то пелену.
- Живой вроде, - заметили наверху.
- Да, что ему сделается, небось не впервой с трассы-то вылетать, - отозвался второй голос, обладатель которого пока не появился в поле зрения Терри.
Что-то опустилось на землю рядом, и чье-то дыхание коснулось лице гонщика.
- Так, давай на раз-два...
Две пары рук ухватили его за штаны и за куртку, одним слаженным движением подняли вверх и уложили на что-то, а затем небо вновь стало чуть ближе и принялось покачиваться над головой. Это носилки с Терри подняли с земли и понесли.
Парень скосил глаза в сторону. Очки сбились и здорово мешали, но шевельнуть рукой, чтобы их снять, было больно. Попросить? Раймон до сих пор не слышал ни звука, и оттого почему-то был уверен, что не услышат так же и его.
Расплывчатыми пятнами выглядели другие кары, слетевшие с трассы. Внезапно гонщик вздрогнул. Эта девчонка... Голд. Она же была совсем рядом, в первой волне. Что с ней теперь?..
Едва ли Терри мог внятно себе объяснить, почему его так волновала судьба зарвавшейся выскочки. Но имя ее он, вероятно, произнес вслух.
Было это так или нет, люди, держащие носилки, не обратили на слова раненого особого внимания, полагая, очевидно, что с бредом пострадавшего пусть разбирается доктор.
Заметно пахнуло гарью, воздух, и так серый от поднятой пыли, сделался темнее: один из перевернутых каров сильно дымился, хотя огня видно не было.
Внезапно носилки дернулись, а двоим спастелям пришлось резко посторониться: чья-то встрепанная фигура метнулась им наперерез, а за ней еще одна.
- Стой! Куда? Опасность! - выкрикнул преследователь, но первый, не обращая на него внимания, кинулся к дымящему кару и принялся что-то откручивать. В следующее мгновение прогремел взрыв. Носилки с Терри не полетели на землю лишь благодаря его спасателям, которые, почуяв опасность, отбежали в сторону. Правда, опустили его на землю довольно грубо. Теперь двое незнакомцев склонились над носилками, прикрывая раненого гонщика собой, а свои собственный головы подобранным обломком зрительской скамьи от летящих кусков земли и деталей развороченного кара.
Терри вообще-то отличался завидно крепкой нервной системой, но, похоже, сейчас напряжение было слишком велико - и парень вырубился.

Где-то в городе
Комната была прохладной и светлой. Свет был очень чистым и в то же время мягким: он не пытался резануть взгляд, пробравшись даже под плотно сомкнутые веки, а только осторожно касался ресниц, как бы прося проснуться.
Высокие арочные окна скрывались за полупрозрачными занавесями: их укрепили и сверху и снизу, чтоб расшалившийся ветер не сбрасывал с их помощью многочисленные склянки, расставленные на столах, и теперь эти занавеси то и дело надувались, подобно парусам. О море напоминали еще некоторые вещи: причудливые большие раковины, разложенные на столах среди склянок, и запах соли, ветра и водорослей, который мог бы узнать тот, кто хоть раз побывал на побережье.
В комнате находилось около десятка коек, расставленных на приличном друг от друга расстоянии. Их разделяли ширмы, светлые, украшенные волнистым орнаментом: не то морские волны, не то пустынные барханы. Кровать, на которую уложили Терри, находилась около окон, и от его места была видна еще только одна койка. На ней, застыв с неестественно прямой спиной, сидела девушка.
- Эй? - решился как-то обратиться к ней Раймон, с облегчением услышав, наконец, собственный голос. Он не стал задавать идиотских вопросов навроде "где я?". В загробную жизнь гонщик не верил, а раз так, то единственным вариантом являлось какое-либо лечебное заведение.

Сообщение отредактировал Reylan - 15-12-2010, 0:30

[Тео >>>]

Девушка не ответила и не повернула головы. Вообще никак не отреагировала, продолжая смотреть немигающим взглядом. Зато на голос Терри немедленно явилась другая. Смуглая, невысокая и пухленькая барышня, одетая в кремовые шаровары и такого же отенка длинную рубашку, вынырнула из-за ширмы и приветливо улыбнулась, от чего ее личико сделалось совершенно круглым.
- Очнулись? Вот и чудесно! - голос ее был из тех, к которым обычно добавляют эпитет "щебечущий", - Доктор сказал, ничего страшного, правда с рукой еще придется повозиться, но вы не волнуйтесь, правда-правда, ничего страшного!
Она опустила на столик у изголовья поднос с бокалом, из которого пахнуло чем-то травянистым и резким, после чего зашла за изголовье и приподняла своего подопечного за плечи, ловко подсунув под его спину вторую подушку, чтобы он смог сесть. Торс гонщика был плотно перевязан, а одна из рук согнута в локте и зафиксирована чем-то жестким так, что невозможно было пошевелить. Из повязок наружу торчали только пальцы. Усадив Терри, девушка взялась за бокал, посмотрела на незабинтованную руку пациента, но видимо решила не доверять ей драгоценный напиток и поднесла бокал к губам Терри собственноручно.
- Вот, выпейте, доктор велел.
- Надеюсь, у доктора не купленная в переулке лицензия, - вяло попытался пошутить пациент, недоверчиво принюхиваясь к содержимому стакана. - Это вообще что такое и для чего?
- Это коктейль! - рассмеялась девушка, но все же сочла нужным добавить серьезнее, - Нет, правда. Смесь трав. Обезболивающее, успокоительное и... еще чего-то там... на ре...
Она задумалась, закусив губу, отчего личико ее стало совсем комичным и детским.
- Регенерирующий состав, - ответил за девушку мужской голос, - Не выучишь всех названий, к опытам не допущу.
Обладатель его вышел из-за ширмы также, как это недавно сделала девушка. На вид ему можно было дать около тридцати пяти лет. Был он среднего роста, а его прикрытые светлой тканью плечи говорили о том, что этот человек не пренебрегает физическими упражнениями. Как большинство коренных жителей Оазиса, мужчина был смуглым и светлоглазым. Темные чуть вьющиеся волосы достигали середины шеи и были перехвачены светлым хайратником.
- С возвращением в реальность, - улыбнулся мужчина.
- Угу, спасибо. Лучше бы в сказку попал, - ответно приподнял уголки губ Терри.
- Сказок нам вполне хватает в жизни, - усмехнулся собеседник, - Вот только последнее время они у нас какие-то страшные.
При этих словах пухлая помощница доктора отчего-то скосила глаза на неподвижно сидящую на соседней койке девушку, мужчина же продолжил:
- Я доктор Сенджин, и вы находитесь у меня дома.
В этом не было ничего удивительного для Оазиса. Частно практикующие врачи, подтвердившие свое мастерство, получали право содержать врачебные кабинеты, палаты и собственные аптеки подобно лавочникам, что держат магазин на первом этаже своего дома.
- В инцинденте на гонках слишком много пострадавших, - развел руками доктор, будто извиняясь за что-то, - Власти обратились за помощью к частным врачам.
Он вновь повеселел:
- Но уверяю, лицензия у меня самая настоящая, так что можете смело пить свое лекарство.
Пухлая девчушка с готовностью подняла бокал. Раймон не слишком твердым, но полным внутренней уверенности и бескомпромисности жестом взялся за стенки сосуда здоровой рукой.
- Сам.
Помощница доктора послушно отдала пациенту бокал. Терри залпом его осушил и поморщился.
- Дрянь какая-то, хуже дешевого пойла в "Верблюде",- честно заметил он. - Это действительно настолько необходимо было?
- Серьезно? - искренне изумился доктор, забрал бокал и втянул носом запах, - А мне нравится!
Затем опять посерьезнел, коснулся пальцами перебинтованного плеча и быстрым движением скользнул по руке вниз. На миг могло показаться, что воздух вокруг его пальцев будто поплыл, как бывает на солнце при очень жаркой погоде. Быстро убрав руку, Сенджин кивнул.
- Конечно же, я могу сращивать кости, что называется, по-живому. Только видите ли, я ведь не живодер и не люблю связывать пациентов, чтобы они мне не мешали.
Девчонка прикрыла рот ладошкой и хихикнула.
- Мне казалось, что живодеры - это те, кто над животными издевается, - невнятно хмыкнул Терри. - А что, неужели перелом?..
- Перелом и несколько трещин, если угодно узнать, - не стал скрывать доктор.
- Доктор! - внезапно встряла его юная помощница. - Так значит вы живодер! Вы ведь лягушек режете!
- Небось, их не обезбаливаете? - поддержал ее пациент.
- Софи, - нахмурился доктор, - У тебя других дел нет?
Девчушка поспешно вскочила, коротко поклонилась и забрала из рук доктора опустевший бокал. Лицо Сенджина продолжало выглядеть суровым, но в глазах плясали смешинки.
- Ну и когда я смогу вернуться к привычному образу жизни? - поинтересовался Терри. Не то чтобы его как-то напрягало пребывание в райском ничегонеделанье, но надо же было что-то спросить?
- Не стану обнадеживать или же пугать неверными сведениями, - ответил доктор, - Сперва я должен посмотреть на ваши кости поближе.
Что именно имелось в виду под странным желанием "посмотреть на кости поближе" и насколько далеко это самое "поближе" может зайти, оставалось только гадать. Впрочем, Раймон решил не уточнять. На всякий случай.


(с замуррррчательным мастером)

[Ночная странница >>>]

Утро. Гонки. Зрительские трибуны.
Абу Кашинж и супруги Морильо

В момент столкновения Абу Кашинж стоял. Да-да, он стоял, покинув занятое ему ещё с утра Поташем место под большим зонтом. А стоял он исключительно оттого, что, не смотря на скученность на трибунах, в двух рядах позади себя он случайно обнаружил взглядом своего соседа и его прехорошенькую жёнушку, с которыми только утром общзался на совсем несерьёзные темы. И Кашинж был бы не Кашинжем, если бы не решил подтвердить дружеские отношения с соседями. Кто знает, может это посулит ему выход на новые рынки или... Варианты всегда были возможны.
- Вау! Кого я вижу! - Абу замахал тогда руками соседям, показывая, что он тут и чтоб они перебирались под его зонт, где места хватило бы на всех. Увы, за рёвом машин и шумом толпы, слова его не были слышны теми, кому он так отчаянно жестикулировал.
Лаура, не настолько увлеченно следящая за гонками, как муж, и внимательно разглядывавшая соседей по трибунам, тоже увидела мужчину. Обрадовалась соседству, приветливо заулыбалась, и помахала в ответ рукой. Потом дернула Алехандро и, по всей видимости, предложила перейти к Кашинжу, но тот лишь отмахнулся от неё, не в силах оторвать взгляд от фигур каров и явно недовольный тем, что его отвлекают.
Растерянно глядя на Абу, девушка развела руками - мол, видите, мужу ни до чего сейчас нет дела.
Вот тут-то Кашинж и не удержался. Если вода не приходит в Оазис, Оазис сам себе выроет воду. Привстав со своего места, и наказав тому же Поташу (хорошо, что не ушёл, кто бы место держал, если что) присмотреть за зонтом, Абу принялся проталкиваться между горячо обсуждающими гонку болельщиками к местам Алехандро, дабы по минимуму засвидетельствовать своё почтение, а по максимуму - переманить соседей к себе, на заведомо лучшие места. Сам он сделал парочку ставок, но и то мелких, ибо не разбирался в гонках и карах совершенно (два-три имени фаворитов, что у всех на устах в счёт не шли), рисковать деньгами не хотел, но правила приличия ведь дожны быть соблюдены, не так ли.
- А вот и вы. Я так и знал, что встретимся! Как вам сегодняшняя погода? - издалека начал Абу, протиснувшись к местам, где сидела Лаура с мужем.
- О, Абу! Нет, вы только поглядите, поглядите! Неожиданный фаворит! - повернулся на секунду Морильо и затем опять отвернулся, забыв и о жене и о соседе, полностью поглощенный гонками.
- Я смотрю, вы не очень-то и азартны? - прокричала Лаура, дождавшись, когда сосед подошел поближе, - а вот Алекс, хоть и говорит, что не азартен, на самом деле... Сами видите!
Госпожа Морильо широко улыбалась, видимо, если её не очень волновали сами гонки, то атмосфера толпы ей нравилась.
- А не перебраться ли вам ко мне. Там и видно получше и... и лимонад принесут прямо под зонтик, - перекрикивая вой толпы, широко улыбнулся Кашинж, - Там такой звук, что кажется, словно эти машинки прямо под тобой проносятся. Я вон даже поставил. Вон на ту кажется, что впереди несётся. Или не на неё... Да нет, точно, точно. Так и есть...
- А идемте! - прищурилась красотка, чуть подумав. - Алехандро! Я с Абу под зонтик пойду, ладно? - крикнула она чуть не на ухо мужу.
Тот повернул голову, но было заметно, что он не тут, и совершенно не понимает, что от него требуют.
- Ладно! Только не потеряйся, - проорал он в ответ, на секунду нахмурившись, и опять отвернувшись в сторону трассы.
- Я готова, - задорный взгляд симпатичной брюнетки был весел.
В этот-то момент стену трибун и содрогнуло так, что казалось, что небо начинает сходиться с землёй, падая на него всеми своими звёздами сразу.
Уже встав, но не дойдя до соседа несколько шагов, Лаура испуганно остановилась, пытаясь понять, что происходит. Схватившись за высокую спинку стула, на котором недавно сидела, она испуганно озиралась.
Самого Кашинжа взрывная волна тоже не пощадила. Пол словно выскочил у него из-под ног. Находясь несколько ближе к месту удара, чем соседи, Абу перекатился, попытался встать, поднялся на четвереньки и тут вся эта махина с зонтиками и скамьями начала приходить в движение. Горизонт перестал быть горизонтальным, всё сместилось и двинулось и Кашинж двинулся вместе со всем этим, стараясь при этом, однако не только удерживать достаточно хрупкое равновесие, что уже было не очень легко, но и приблизиться как можно ближе к госпоже Лауре, летящую прямо на него вместе со стулом.

[Torvik >>>]

C Ночной Странницей
Запаниковавшая и пытавшаяся удержаться хоть за что-нибудь, Лаура намертво уцепилась за ненадежную опору. Закричав от ужаса, она чувствовала, что куда-то падает, затем перед глазами все померкло и девушка провалилась в темноту. Камень, что попал ей в голову, был невелик, но рана сильно кровоточила, и залитая кровью, бледная, потерявшая сознание госпожа Морильо имела слишком мало шансов на выживание без посторонней помощи.
Стул проехал мимо, а Лаура, Лаура осталась на руках у оторопевшего Абу, который широко расставив ноги пытался хоть как-то увёртываться от беспорядочно движущихся людей и предметов. Какой-то красноватый зонт просвистел уКашинжа над головой и скрылся за парапетом трибуны.
- Ай, ай, мама! - чей-то ребёнок оказался зажатым между стульями и сразу несколько человек ринулись вызволять его, сталкиваясь друг с другом.
- Да где тут лекари или маги? - грозно вопросил наш торговец старинными вещами небеса и в то же мгновение купола защиты стали развёртываться над Трибунами, перенося стоявших на подвергшихся разрушению участках в безопасные места.
Перемещение в сфере на безопасное место закончилось весьма чувствительным падением на землю, от чего Лаура пришла в себя и изумленно уставилась на Абу, по всей видимости, даже не узнавая его.
- Что происходит? - только и спросила она, пытаясь подняться и рассматривая испачканное платье, - голова болит... Волосы и лицо девушки были в крови - небольшая рана надо лбом от отлетевшего булыжника оказалась не опасной, но сильно кровоточила.
- Госпожа не ушиблась? - склонился над нею Абу, - Это я неловкий, уронил. Тут такое происходит... Да пришлёт кто-нибудь ради всех святых лекаря, тут женщине плохо! - заорал он на пробегавшего мимо служителя.
- Не надо лекаря, я... я в порядке, - Лаура встала и, слегка пошатываясь, осмотрелась. Кругом царила паника, слышалась ругань, никто не обращал на них никакого внимания.
- Будет домой. Конечно домой, - успокаивающе, как маленькой девочке, ответствовал торговец, - С головой точно всё в порядке, кровь идёт. Вот платок, может ранку зажать? - Кашинж принялся осматривать повреждённое камнями место, - Ай-яй, совсем плохо. Тут в постель надо. Нет, уж лучше домой, чем лекаря тут ждать. Может и придёт, когда гонки кончатся, а нам... Вон народу сколько калеченного. Ладно, мы хоть целы. Опирайтесь на меня, госпожа.
Абу осмотрелся по сторонам, отыскивая сравнительно чистый выход к Оазису из возникшей кутерьмы.
- Спасибо, - ответила понемногу приходившая в себя Лаура, - я не понимаю, что случилось, господин Кашинж. Я помню, как мы собрались идти на ваши места... Алехандро! Где он?!
Мужа прекрасной соседки вблизи, увы, не было.
- Да здесь где-то. Разве найдёшь теперь? Лучше к дому поближе идти. И он догонит как раз, - оглядываясь вокруг, произнёс Кашинж.
Пыль оседала, народ чихал и кашлял, некоторые тёрли запорошенные глаза. Где-то справа хныкал ребёнок, втискиваясь в юбку матери, словно желая там укрыться от внезапно сошедшего с ума мира. Какой-то человек в униформе пытался разрегулировать неуправляемые потоки пострадавших. Толстый мужчина с бородой в богатом платье, придавленный кучей мусора, тщетно пытался из-под него выбраться, ругаясь при этом так, словно был самым последним грузчиком.
- А если с ним что-то случилось? - уперлась Лаура, на самом деле волнуясь за мужа, - Вы мне так и не сказали, что произошло? - оглядываясь по сторонам и видя людей, пострадавших намного сильнее, чем она, Лаура не собиралась никуда уходить, не найдя Алехандро.
- Как я понимаю, обвалилась трибуна, - ответствовал Абу, страшно вращая своими чёрными глазами. Нас перенесли сюда. Вы были у меня на руках, когда... Там всё летало, я еле выстоял. А бедный Алехандро, увы, я даже не знаю где.
Кашинж развёл руками:
- Возможно, он был в другой группе спасаемых. Может - ещё там. Его сейчас искать...
Лаура побледнела, но изо всех сил старалась держать себя в руках и не думать о плохом. Она жива, и жива благодаря этому человеку. Не будь его, она бы тоже сейчас лежала там, под обломками стены... Нехорошее ощущение в желудке заставило её глубоко вздохнуть.
- Значит...- её голос слегка дрожал, - я обязана Вам жизнью, Абу. Я... этого не забуду, "спасибо", наверное, за такое не говорят.
Подумав, что Кашинжу самому досталось и он наверняка тоже хочет домой, но остается тут лишь из благородства, госпожа Морильо приняла очень трудное решение.
- Я... отвезите меня домой, пожалуйста. Алехандро мужчина, и если с ним все в порядке, он тоже наверняка поедет туда же.
Спустя час встревоженная Инелия уже крутилась вокруг сестры, промывая рану и пытаясь понять, насколько она серьезна.

[Тунгуска >>>]

День первый. На гоночной трассе, после крушения стены

Элеонора подняла голову и увидела ноги. Мужские ноги, с белесым налетом не то известки, не то пыли, смотрелись довольно странно, потому что были обуты в дорогие кожаные сандалии с множеством хитро переплетающихся ремешков и вся эта неаккуратность им совсем не шла. Может Нора, как сомнамбула, как зачарованная, продолжала бы смотреть и дальше, если бы не острая боль, пронзившая лодыжку. Девушка только сейчас поняла, что лежит на земле, а ее хитон, цвета молодого авокадо, сшитый на заказ у самого лучшего портного в Оазисе, представляет собой жалкие обноски, бесстыдно оголяющие стройные ноги и грудь. Но даже сей малоприятный факт не смутил мадам, потому что Нора никак не могла взять в толк, как она очутилась здесь – среди стонущих, изрыгающих проклятья, испуганных людей. Буквально только что, девушка сидела в ложе и аккуратно отщипывала спелый виноград от красиво уложенной на блюде ветки, только что она лукаво улыбалась господину Лое и демонстрировала месье Ханоэлю свою стать и осанку. Какие-то секунды назад, мадам Эль-Фах-Надир тщательнейшим образом скрывала, что в соревновании участвует гонщик, судьба которого ей была не безразлична. Именно из-за него, отстающего и неспособного вырваться в фавориты, мадам упустила тот самый момент, когда земля взорвалась волной враждебной магии. Элеонора не успела опомниться, как поняла, что падает, что ее вместе со спутниками влечет куда-то вниз, что твердь уходит из-под ног. Она даже не смогла, как следует испугаться, потому что очутилась в спасительной светящейся сфере, повисшей в воздухе. Страх так и не завладел мадам, слишком много других чувств и эмоций вызывало происходящее. Удивление и шок быстро сменились болью, которая вместе с отеком резко распространялась по ноге красавицы. Шум, крик, пыль, всеобщая неразбериха не оставили Норе выбора и она не стала ждать помощи. Ослабив ремешки сандалий, девушка освободила ступню, потом поднесла к ней руку и заставила себя сосредоточиться. «Что ты делаешь, опомнись, вдруг, кто увидит, к чему тебе лишние расспросы», - последняя попытка дождаться помощи была безуспешна – нога нестерпимо ныла. Элеонора больше не сопротивлялась. От ее руки пошло тепло. Еле заметные голубые струйки потекли сквозь пальцы, превращаясь в оранжевые, стоило им только коснуться поврежденных связок. Через пару минут все было кончено – опухоль спала, а боль утихла. Элеонора встала, слегка покачиваясь и неуверенно ступая на ногу. В царящей вокруг неразберихе, в облаке оседающей пыли, девушка попыталась найти своих спутников, которых потеряла из виду. Она очень надеялась, что и они ее не видели – для окружающих мадам Эль-Фах-Надир была обыкновенным человеком, лишенным каких бы то ни было магических способностей. О ее тайне не знал даже покойный муж, вернее, именно он и послужил причиной того, что Нора стала обманывать и таиться. Ибрагим был яростным противником смешанных браков. Он считал, что люди и маги не должны сочетаться союзами и рожать детей. Норе потребовалась вся хитрость и ловкость, чтобы обмануть не только суженого, но и других магов. Когда Ибрагим умер, мадам решила, что придет время, и она откроется, но неожиданно обнаружила, что силы ее почти на исходе. На родине, там, где круглый год зеленеют луга, цветут травы, где кроны деревьев закрывают солнце, у колдуньи Корбюзье не было никаких проблем, потому что ее сила произрастала вокруг. Оазис, хоть и имел растительность, по сути, был пустыней, и это сыграло свою пагубную роль: Нора стала слабеть. В своих книгах она отыскала название растения, которое способно поддерживать ее способности вдали от дома. Цветок Фей искали по всему свету и никак не могли найти.
- Господин, Лое, месье Ханоэль, - чуть срывающимся голосом позвала девушка, озираясь по сторонам, - ви живы?! - Я же говоррриль, что скачка лючше, - раздосадованно добавила Элеонора и попыталась привести свой наряд в более пристойный вид, но нельзя сказать, что ей это удалось.

Сообщение отредактировал Тунгуска - 17-12-2010, 16:48

[Bes/smertnik >>>]

День первый. На трассе

Она лидировала. Пусть недолго, но была в лидерах. Она знала, что бороться надо дерзко и отчаянно – так, будто это последняя гонка в жизни. И она боролась. С противниками, со своим каром и с нервной дрожью во всем теле. Дорога, если уметь ее слушать, охотно подсказывает, где притормозить, когда лучше войти в поворот и на каком учатке трассы выгоднее начать обгон соперника. Май-о-Лика напряженно ловила эти неявные сигналы и следовала им так же безоговорочно, как иной религиозный фанатик следует заповедям своего божества. Дорога не лжет – надо только уметь ее слушать.
Земля, прежде покорно стелющаяся под колеса машины, вдруг изогнула спину, бросившись вперед и вверх. Лика вывернула руль, но опоздала; короткий и безболезненный миг полета почти ей не запомнился. Боль пришла позже, вместе с ударом о землю; уши заложило от визгливого скрежета и натужного треска. Девушке померещилось: это не кар гнется и рассыпается, а крошатся ее, Май-о-Лики, кости, лопаются от напряжения сухожилия, сочится кровью раздавленное сердце и сипят пробитые насквозь легкие…
Ее долго не могли высвободить. Гонщица, ничего не чувствуя, апатично наблюдала за размытыми фигурами, пытающимися извлечь из железного месива ее залитые кровью ноги. Повсюду был дым.

Город. Дом доктора Седжина

От сильной боли мутило – шевельнуться пришедшая в себя Май-о-Лика не рискнула. Запах гари перемешивался с запахом лекарств, от чего девушку тошнило еще больше.
Последовательность событий пришлось восстанавливать медленно и аккуратно.
Это случилось на гонках. Она была лидером… Лика глухо застонала: она была лидером. Теперь уже нет. И кар, скорее всего, не восстановить. Гонку выиграл кто-то другой, ведь победители есть всегда. Терри? Нет, они же ехали с ним корпус в корпус, он тоже попал в аварию. Интересно, он цел? Наверняка. Живучий, засранец. Главное чтобы потом он смог вернуться к гонкам, Лике по-прежнему нужен реванш…
Пальцы гонщицы, темные и обгоревшие, скомкали белую простыню. А она сама-то сможет ездить!? Перед глазами мелькнула картинка собственных искалеченных ступней. Она вообще ходить сможет? Поддавшись панике, девушка невероятным усилием сдвинула свое непослушное тело вбок и камнем рухнула с койки на пол. Звать на помощь она не привыкла, лечь в более удобное положение не могла. От бессилия Май-о-Лика грязно выматерилась, с ужасом отметив про себя, что еле ворочает языком.

[Тео >>>]

(тут были Рейлан и Бессмертник)
Приглушенный свет вспыхнул ярче, когда чья-то рука отодвинула ширму, отгораживающую кровать гонщицы от соседней. Но тут же Май-о-Лику накрыла тень. Какой-то мужчина, чье-лицо было сложно разглядеть из-за конторового света, склонился над ней, загораживая обзор.
- Ой-ой, - пискнул где-то наверху женский голос.
- Позови-ка Рино, живо! - скомандовал мужчина, осторожно укладывая Лику на спину, в более удобную позу прямо тут, на полу. Его руки проплыли над телом гонщицы, едва касаясь, хотя даже так от них ощущался жар и в тех местах, над которыми двигались его ладони, чувствовалось покалывание.
- Неужели вы решили, что вам мало? - усмехнулся мужчина, закончив свой быстрый осмотр. Его рука завершила движение над головой Май-о-Лики, опустившись на лоб. Пальцы второй легли где-то в районе солнечного сплетения, слегка надавив. Жар, исходящий от рук, потек в искалеченное тело, растекаясь, заполняя каждую клеточку. На пару мгновений, точно не желающий сдавать позиции захватчик, боль сделалась сильнее, но затем начала утихать вместе с жаром, который таял тоже, сменяясь прохладой и странным онемением.
Тем временем вернулась девушка, приведя с собой какого-то парня, который, следуя распоряжением лекаря, помог тому аккуратно вернуть Май-о-Лику на койку.
Доктор обошел кровать с другой стороны так, что свет теперь золотил его смуглое лицо, позволяя рассмотреть чуть угловатые черты: длинный нос с горбинкой, круто сходящиеся к переносице брови, четко очерченный подбородок и светлые глаза голубовато-зеленого оттенка. Когда он обратился к Май-о-Лике, тон его был безупречно серьезен:
- Признайтесь честно, барышня, вы больше не собираетесь летать? Или мне стоит привязать вас к кровати?
Сдавленное хихиканье пухленькой ассистентки доктора, которая, похоже, не могла и минуты быть серьезной, несколько смазало эффект воспитательного момента.
- Я буду… - Лика перевела дыхание, - участвовать в гонках?
«Если нет – действительно полечу. Вниз. С городской стены,» - добавила она мысленно.
- Будете, - кивнул доктор, сцепив пальцы рук, - Но наберитесь терпения, кости срастаются не так быстро, как хотелось бы. Кстати, в городе есть люди, которым интересно узнать, где вы находитесь? Видимо, тем, кто принес вас сюда, было не до того, чтобы их разыскивать, раз до сих пор никто не пришел. Этот вопрос относится и к вам, молодой человек.
Доктор поднял голову и поглядел на Терри. Теперь, когда Седжин стоял по другую сторону от кровати Лики, и ширма больше не разделяла их, соседи по койкам могли прекрасно разглядеть друг друга.
- Хреново выглядишь, - приветствовала юношу Лика. Для поднятия настроения ей срочно требовалось кого-нибудь позлить: гонщица слегка повернула голову, дабы не упустить ни одной перемены в выражении лица бывшего соперника. - Спросите сначала его, доктор. А меня разбудите, когда он закончит перечислять адреса своих фанатов. Короче, ближе к полуночи.
- О, да вы заклятые друзья, - приподнял уголки губ Седжин, - Софи, а пойди смешай-ка нам еще успокоительного.
Помощница подняла взгляд на доктора, чтобы убедиться, серьезен ли наставник.
- Смотри со слабительным не перепутай, - совершенно серьезно добавил тот.
- Но если вы перепутаете успокоительное с вкусным бульоном... я не расстроюсь, - довольно зажмурилась Май-о-Лика. Говорить становилось все легче, ей уже давались длинные фразы: - Вы сообщите обо мне Модесту Рооку? Это мой механик, я дам его адрес.
Из-за обезболивающей магии гонщице представлялось, что ее руки и ноги живут отдельной жизнью или попросту отсутствуют.

[Bes/smertnik >>>]

(все те же, в том же интерьере)

- Рад слышать такое пожелание. Софи, займись обедом для наших пациентов, - кивнул Седжин и достал из кармана карандаш и блокнот, - Диктуйте пока, я запишу адрес.
- Его хибара в конце улицы Жестянщиков. Напротив лавки запчастей, - сообщила девушка и тут же пояснила врачу, вряд ли разбирающемуся в жаргоне гонщиков: - на самом деле улица называется Шамис, но там селятся только механики, поэтому…
Почиркав в блокноте, доктор обернулся к Терри.
Странно, но увидев "заклятую подругу" живой (хотя невредимой ее нельзя было назвать при всем желании), Раймон почувствовал, как с плеч свалилась если не гора, то большой валун точно. Настроение улучшилось настолько, что он даже не прореагировал на выпад Май-о-Лики, хотя первым порывом было сообщить ей в отместку некие факты про ее внешний вид. А так же про то, что на полу она смотрелась более гармонично. Впрочем, продолжавшиеся подколки со стороны гонщицы несколько сгладили его неожиданную радость. Однако еще раз срываться на какую-то девчонку желания все еще не появилось. А потому он молча слушал диалог доктора и пациентки. и лихорадочно придумывал, кому бы сообщить о том, где он. Вопреки переживаниям Май-о-Лики, что Раймон будет перечислять имена до полуночи, Терри едва ли мог бы назвать хоть одно.
Предложив Терри не стесняться и сообщить, если передумает и захочет кого-то видеть, доктор Седжин оглянулся в поисках Рино, чтобы отдать записку, но тот уже ушел по своим делам. Софи, отправленная за обедом, тоже еще не вернулась, а потому доктор отправился разыскивать посыльного самостоятельно, оставив на время гонщиков наедине, если не считать неподвижно сидящей на противоположной от прохода койке девушки, рядом с которой Седжин на пару мгновений остановился, прежде чем уйти. В комнате царила тишина, остальные кровати были отгорожены многочисленными ширмами, и было не ясно, есть ли в палате кто-то еще.
Терри откинулся на подушки и стал буравить взглядом потолок. Видимо, он все-таки хорошо приложился головой, потому что спустя некоторое время потолок стал странно колыхаться и опасно накрениваться. Гонщик вздрогнул. Видение пропало.
- Ты что, из-за меня адреса родственников говорить не стал? - донеслось с соседней кровати. - Да ты не думай, я не собираюсь их запоминать, а потом наведываться туда с кувалдой.
Голос Лики звучал почти примирительно.
- Дурочка, - вяло отреагировал Терри. - Ты серьезно думаешь, что у меня нет иных причин, кроме как весьма слабая вероятность, что ты что-то там будешь запоминать?
Он вздохнул и собрался отвернуться. Но рука отозвалась ноющей болью.
- Сильно тебя приложило? Я быстро отключилась, но завал вроде серьезный был. Самовозку твою хоть воскресить реально? - о своем каре гонщица предпочитала не думать.
- Беспокоишься, что найду предлог не соревноваться с тобой?.. И не мечтай, - парень ухмыльнулся, впрочем, ухмылка вышла неожиданно доброй. - Еще погоняемся.

[Тео >>>]

(заканчиваем процедуры)
Девушка глянула на свои забинтованные ноги и поморщилась. Не от боли - магическая анестезия еще действовала - от пугающего ощущения неизвестности, ледяными мурашками бегущего по спине.
- Надеюсь, - она помолчала. - Что ты помнишь последним? Никак не возьму в толк, с какой радости мы слились из гонки. Финиш был в двух шагах.
- Эй... Все будет нормально, - не остался без внимания Терри тревожный взгляд Май-о-Лики. - По крайней мере, у нас есть шанс. Кому-то не повезло больше... - он вспомнил взрыв одного из каров и обломки, взлетевшие в воздух так, как будто они были сделаны не из металла, а из тонкой бумаги.
Гонщица растерянно заморгала. Обычно чужое сочувствие вызывало у нее непреодолимую тягу дерзить... Обычно - но не в этот раз. Торопливо списав изменения в своем характере на счет обезболивающих, она тихо спросила:
- Звучит дико...и все же... земля вставала на дыбы прямо перед машинами? Или каша в моем котелке совсем не варит?
- Слушай, я понимаю, хочется обсудить и все такое... Кому-то это, наверное, даже помогает. Я лично не вижу ничего полезного в том, чтобы нынче не радоваться тому, что мы легко отделались, а раз за разом возвращаться в переживания того момента. А ты - видишь? И да, я бесчувственный чурбан и ублюдок. Слышал много раз.
- Мне не обсудить, мне понять хочется! - Лика устало потерла глаза, попутно отметив, что ресницы каким-то чудом остались не обгоревшими. - И не чурбан ты вовсе. Так, маленько избалован поклонницами.
Свою дружелюбную интонацию гонщица тоже поспешно списала на действие успокоительного.
- Я полагаю, что некий общий знакомый уже донес до тебя светлую мысль, что поклонницы мне по барабану? - Терри едва удержался от смешка, который тут же его выдал бы.
- Именно это меня в тебе и прикалывает, - доверительно сообщила юноше Май-о-Лика. - Значит, ты железно не будешь ко мне клеиться.
Раймон хлопнул себя здоровой рукой по лбу и затрясся от беззвучного хохота.
- Как тебе доктор? По мне ничего так, симпатичный, - хмыкнула Лика, повернув голову к парню, которого отныне решила считать "подружкой".
- Ничего так, - поддержал гонщик, продолжая веселиться, - но я предпочитаю более субтильных, - последнее он произнес, едва не пустив слезу от смеха.
- Тьфу. И на кой тебе дохляки? Это ж как ведро с болтами вместо нормального кара. Если уж на то пошло, выбирай плечистых крепких пацанов с мозгами, - размечталась вдруг девушка, у которой парня не было отродясь – ни хилого, ни здорового. - Чего смеешься? По дружбе совет даю.
- Да я сам плечистый и крепкий парень с мозгами. А противоположности, знаешь, притягиваются, - Терри закрыл лицо ладонью, потому что не мог больше держать хоть сколько-нибудь серьезную мину.
- И еще пусть у него в прошлом будет какая-то тайна. Чтоб типа был сложной натурой с двойным дном, - уже не слушала Раймона гонщица. - И чтоб на любимых людей руки не подымал… Он должен сверху быть скотиной, а внутри благородным. И с юмором. Наверно, таких людей уже не осталось. Более жесткие их пришибли, набили их трупы соломой и выставили чучелами в прихожих.
Девушка осеклась и всерьез задумалась, сколько успокоительного циркулирует сейчас у нее в крови.
- Ну ты прямо меня описала, - не выдержал Раймон и, обеспокоенно сдвинув светлые широкие брови к переносице, поинтересовался: - Ты сильно головой ударилась?
- Видимо... да, - Лика удивленно разглядывала двух полупрозрачных Терри, лежащих на двух не менее полупрозрачных кушетках. - Мысли не собираются вместе. Мы говорили о чучелах?
- Так, красавица, ложись-ка ты спать, - уверенным, почти приказным тоном сказал гонщик, который, на самом деле, и сам был бы не прочь забыться сном. Видимо, лекарство было не только обезболивающим.
- Эй!.. Раскомандовался здесь... Когда захочу, тогда и... - гонщица закрыла глаза и ровно задышала.
Терри обеспокоенно приподнялся на здоровом локте. Неужели так быстро заснула? Или, может, потеряла сознание?.. Ладно, скоро должен вернуться чудо-доктор и тогда... парень грузно опустился на подушку и был более не в силах сопротивляться желанию сомкнуть потяжелевшие веки.

[Reylan >>>]

День первый. Теймир

Стулья, посуда, камни, люди – все двигалось до странности медленно, время растянулось подтеком вязкой смолы, и Теймир заворожено смотрел, успевая разглядеть до мельчайшей трещинки проплывающий мимо булыжник, чью-то пыльную туфлю, украшенную бусинами (одной явно не хватает, на ее месте торчит оборванная ниточка), осколки стекла с дрожащими по краям каплями сока, надкушенное яблоко…
Глаза защипало не то от напряжения, не то от поднявшейся в воздух пыли, и мальчик моргнул. С трудом, точно веки были каменными. Капля времени устремилась вперед, возвращая прежнюю скорость. В уши ворвался грохот и крики, ветер ударил в лицо Теймиру, его обсыпало каким-то мусором, ударило чем-то и, закрутив, потащило вниз по взбесившейся стене. Спасительная магия подхватила его вовремя, выдернув его из-под летящей вниз скамьи, грозившей размазать маленькое тело по камням . Предметы зависли в воздухе, и сам Теймир кувыркался тут же, рядом с другими людьми. Когда их опустили в дорожную пыль, и магия перестала держать и людей и предметы, большое яблоко больно и обидно стукнуло Теймира по макушке.
Он не помнил, как добрался до дворца, не знал, почему он один, где брат, где другие жрецы и маги. Каждый его мускул дрожал от напряжения после пережитого, а глаза слезились от попавшего в них песка. Больше всего на свете Теймиру сейчас хотелось опустить лицо в холодную воду. Никто не встретил его у ворот, и это показалось странным. Тишина, повисшая в саду, резко контрастировала с недавним шумом на гонках. Теймиру не удалось расслышать даже привычного журчания фонтанов, шелеста листьев, щебета птиц. Не было охраны и у дворцовых дверей. Скрип поворачиваемой ручки показался неприятно резким в тяжкой тишине, шорох шагов Теймира гулким эхом уносился вперед по пустым коридорам, когда мальчишка на негнущихся, едва слушающихся ногах брел, минуя поворот за поворотом, ступенька за ступенькой к покоям старшего брата, не встретив на пути ни единой души. Знакомые двери и все нарастающая тревога, все тело Теймира тряслось уже так, что он едва смог повернуть ручку двумя руками. Дверь отворилась с хриплым щелчком и взору Теймира предстала глухая некрашеная стена. Секунду он смотрел на нее, а потом поверхность пришла в движение, и Теймир понял, что стена состоит из песка, до верху заполнившего комнату брата и начавшего теперь странно медленно, точно еще не веря в освобождение, осыпаться вниз, на Теймира. Он отскочил с проворством уличного геккари и бросился бежать, а выпущенная на волю огромная волна песка со зловещим шипением устремилась за ним по коридорам и лестницам. Гулкий и чем-то уже знакомый удар заставил здание содрогнуться, когда Теймир почти уже добежал до выхода. Вибрация прокатилась от пола до потолка, скрежет сдвинувшихся перекрытий казался похожим на стон. Жалобно тренькнув, осколки витражных стекол брызнули цветными фонтанами, по стенам бежали трещины, здание дворца разрушалось…
Выжав последние силы, мальчишка выскочил за двери на улицу и, не оглядываясь, припустил через сад, не разбирая дороги. Выступивший из земли корень прервал его бег, Теймир кубарем полетел на землю. Подняться снова уже не было сил. Он свернулся клубком на земле, размазывая по щекам жгучие слезы. Шум, грохот разрушаемых стен, шорох неумолимо приближающегося песка, который рано или поздно накроет его с головой…
Его окликнули - не по имени, а потому он не сразу понял, что "Эй, мальчик!" относится к нему, потрясли за плечо и окликнули снова. Теймир открыл глаза. Прямо перед его носом ухмылялось надкушенным боком яблоко. В окружающем шуме не было опасного шороха волны песка и грохота камней, только голоса. Испуганные, отчаянные, раздраженные, но все же человеческие голоса! Теймир шмыгнул носом и с трудом уселся, растерянно глядя на незнакомого человека, стоящего над ним, на пыль и обломки скамеек, на остовы каров вдалеке и обрушенную стену. Он никуда не ходил, он не был во дворце, он по-прежнему на трассе. Там, на стене, когда маги начали обсуждать преступление, он, не выдержав, убежал подальше, просидев до самого обрушения в чужой ложе, и теперь, оглядываясь, не видел вокруг ни одного знакомого лица.

Сообщение отредактировал Reylan - 20-12-2010, 19:34

[Aylin >>>]

(и Рейлан)

*** утро, гонки, городская стена
Заступив еще до рассвета на стену, Сэм и Парис присутствовали при многих важных событиях дня. Вот несколько рабочих прошли прибирать трибуны - они были не первыми, но вызвали волну нежаркого спора о том, "для чего собственно?" Трибуны ведь еще вчера "привели в идеальный порядок". Один говорил, что надо, другой, что не за чем. Вот и вся суть спора. Между тем парни спокойно завершали партию в "гавань". Первыми все же пришла какая-то серая мышка и человек важного вида. Стражам в тот момент было не до того, к ним самим заявился проверяющий капрал. Капрал к счастью быстро ушел. К слову сказать, он интересовался второй проверяющей трассу машиной. Якобы, никто не видел, вернулась ли она через те ворота, из которых выехала. Нашел, где спросить. Ну разумеется, машина отрастила крылья и взлетела на стену. Это ведь в порядке вещей. Сэйм даже пообещал ее "здесь поискать, и как минимум до обеда". Затем повалили горожане, разом выпрыгнуло над горизонтом и дальше уже неспешно восходило по небосклону солнце, стало шумно... К началу гонок "поток иссяк", добавилось еще стражи и немного жречества. Жизнь продолжалась и можно было бы поглядеть на гонки, но - не всем сразу.
Пара приданных стражей с другого округа отправились посмотреть за порядком на трибунах - за гонками то есть, если совмещать обязанности с хорошим обзором и не слишком лукавить. Еще один смотрел за игрой. Из-за стены было слышно, как переживают за гонщиков зрители. Партия собственно подходила к концу. Побеждал защищавший Гавань Парис:
- Еще два хода и твои корсары разбиты. - весело глянул он на доску. Сэйм только протянул руку и страное колыхание камней под стражами будто смело фигурки с доски.
- Что за?..
Стражи недоуменно поднялись, третий на всякий случай взялся рукой за колонну. Идущие под аркой прохода к трибунам (вообще-то на наружнюю часть стены, но это не важно) два стража обернулись. Послышался взрыв.
Стражи взялись за оружие, переглянулись и моментально разбились на "кто идет на трибуны, а кто охраняет выход". Никто из них не понял, что произошло, но и это было пока что неважно. Парис только наспех смахнул разлетевшиеся фигурки с пола под стену...

*здесь должна быть картинка: фрагмент стены, доска возле нее и в беспорядке фигурки рядом.

*** утро, инциндент, стена
Давка и хаос, возникшие на не обрушенных трибунах, грозили обернуться еще большими жертвами: люди стремились покинуть ставшую вдруг столь ненадежной стену как можно скорее. Толпа не обращала внимания на выкрики стражей, и им самим приходилось вертеться, чтобы не быть затоптанными или столкунтыми вниз. С изрядным трудом одному из старших офицеров удалось пробиться против людского потока к пролому, таща за собой тощего мага, который на скорую руку сотворил барьер. По крайней мере, теперь никто не свалится отсюда. Другие офицеры надрывали глотки, стараясь перекричать толпу, и, как и должно стражу порядка, добрым словом, подкрепленным зачастую не менее добрым пинком, выстраивали взбудораженных людей в очередь на спуск.
- Эй ты! - крикнул стоящий у лестницы офицер, вылавливая за шиворот одного из появившихся стражей. Имени его офицер не помнил, да и особо не стремился вспоминать, - Убирай-ка свою зубочистку, она тут без надобности, и давай, становись здесь, у ограждения, да смотри, чтоб на лестницу больше четверых за раз не ломились.
Это была одна из боковых не очень широких лесенок. Ограждения на ней, конечно, присутствовали, но и они рисковали не выдержать, если напуганная толпа повалит вся разом.
Страж кивнул и встал в указанном месте, выхватывая правой рукой очередного, собирающегося пройти, и помогая ему спуститься, затем следующего, следующего и так до победного...
Многие в общем-то старались пройти спокойно - у этой лестницы не случилось паники. Когда люди прошли, страж поднялся наверх, глянуть не требуется ли кому помощь, да и просто для порядка.

*** утро, гонки, трасса
Участие в гонках оказалось очень хлопотным занятием. Сначала Ал помогал Нейте доехать до восточных ворот. Мастерская была не очень далеко от них, но все же дальше, чем у остальных участников гонок. Затем регистрация. "Какой номер? Номер у вас какой?.." К счастью, откуда-то вынырнул Дэйв и взял эту часть хлопот на себя. Вчера в кафе он вообще-то говорил, что будет весь день занят и не сможет поболеть на гонках. Сэйм с Парисом уже должно быть были на дежурстве и пропускали на стену важных персон. Алиен однозначно сказал, что будет ждать у восточных... Сумбур и суета, томление ожидающих и вращение гуляющего народа. Гонки, необычно.
Нейта старательно следила, чтобы буер не расползся по швам. Приделала на левую сторону табличку с номером и - вопрос из серии - что я делаю на старте? Ах, да, гонки...
Дорога сама ложилась под переднее колесо и иногда отдавалась отчетливым подталкиванием с обоих задних. Непонятным чудом оказавшись сразу после старта почти в середине, ее машина довольно быстро оказалась в хвосте, но "тут главное следить за дорогой". Затем дорога начала сливаться в отметки проходящих мимо мобилей. "Чего это они так медленно катятся назад?" Этот вопрос остался без ответа, Нейте почудилась слегка распахнувшаяся даль и она увлеклась горизонтом. Затем ее а) непонятно чем снесло с трассы и впереди оказалась совсем чистая трасса... нет, это не трасса это я зачем-то еду в пустыню. б) за спиной раздался взрыв. Буер качнуло.
Чуть не въехав в дерево, Нейта развернула машину и поняла, что гонки кончились - впереди на трассе дымились двое участников... Ей собственно даже и разгоняться не пришлось. Она медленно вернулась к трассе, замечая по мере приближения все новые и новые следы трагедии...

Сообщение отредактировал Ri - 20-12-2010, 16:07

[Heires$ >>>]

Шенол с воодушевлением взирал на гонку, то и дело пихая равнодушного Джарса локтем в бок:
- Смотри, смотри, как идет! Вот-вот сейчас… да-да-да!!! – Кар, на который он поставил, вырывался вперед.
Шен купил весьма комфортабельные места и считал, что его слуга должен просто боготворить хозяина за то, что ему позволено сидеть здесь. Однако тот, казалось, совершенно не интересовался тем накалом страстей, который происходил на трассе. Неужели у этого человека нет в душе ни капельки азарта? Впрочем, именно за эту рассудительность и спокойствие молодой человек и ценил своего помощника. Эти качества не раз выручали, да.
Все эти мысли в долю секунды пронеслись в голове Шена, пока глаза и сердце следовали за каром фаворита. Мужчину охватил такой пыл, что момент катастрофы даже не сразу был им замечен. Время будто бы остановилось, а он застрял в том мгновении, когда кары оспаривали друг у друга преимущество на трассе. Грохот, сыплющиеся обломки и люди, замершие в нелепых позах – всё это было где-то в другой реальности, а Шен смотрел на царивший хаос, будто бы со стороны. А потом он действительно очутился в другой реальности магического защитного шара, в то время как остальные люди, которым не так повезло, остались в суматохе крушения стены.
Верный Джарс оказался тут же рядом, и они благополучно приземлились вместе с шаром. Оглянувшись вокруг, Шен понял, что им здорово повезло. Пара ссадин и синяков, да порванный рукав рубашки – вот и все травмы, даже нечем будет похвастаться перед теми, кто услышит о трагедии лишь спустя много часов.
Пока мужчина разглядывал себя, проверяя, не сильно ли пострадала его внешность, слуга уже успел куда-то испариться. Нет, ну надо же! Нашел время… Однако, как оказалось, Джарс вовсе не ушел далеко. Шенол обнаружил его в нескольких метрах, опустившимся на одно колено перед мальчиком.
- Эй, мальчик, - голос слуги был тихим, но настойчивым, - мальчик, ты в порядке?
- Что ещё там? – Шен испытал некоторое раздражение, и хотел было приказать Джарсу оставить мальчишку. Ещё не хватало терять время, ведь скоро прибудут те, кто должен заботиться о раненых. Но более пристальный взгляд на паренька подсказал, что всё было не так просто. Этот же малец ошивался в главной ложе… Нет, это не простой мальчик и нельзя его тут так оставить. Шен тоже присел на корточки возле парнишки.
А Джарс молодец… в который раз интуиция слуги сыграла свою роль в нужный момент.
- Давай-ка мы поможем тебе, - Шенол протянул руку пареньку, - Ты можешь подняться?

[Aylin >>>]

(и Рейлан)
*утро, ординарный телепорт на юге Оазиса, перед гонками

Нагрузка на телепорты в день самих гонок была оказалась значительно меньше, хотя еще ночью они активно работали. Обычно в темное время суток подконтрольные властям телепорты закрывались, возобновляя работу лишь на рассвете, и тем, кто хотел путешествовать ночью, приходилось обращаться к услугам частных магов. Но, предвидя, какой большой куш они могут упустить, на время больших событий - таких, как гонки, власти делали исключение: все точки входа и выхода работали круглосуточно, правда, приходилось усиливать охрану и доплачивать магам, особенно тем, кому приходилось работать ночами и во время праздников.
Конечно же, люди продолжали приезжать и уезжать непрерывно. Были и те, кому не было дела до гонок, и такие, кто был вовсе не в курсе событий, и все же поток людей значительно поредел, и маги, обслуживающие телепорты, смогли вздохнуть с облегчением.
Идеально выглядящая, в традиционной хламиде (это одеяние, отчасти похожее на расшитый гильдийскими знаками халат) Энойя с началом нового дня прибыла на свое рабочее место - круг телепорта, или как звали его между собой маги дальних странствий, круг больших расстояний. Кто бы знал, каких ей это требовало трудов.
Ей даже не было (почти) дела до заработка, который она упустила этой ночью, решив вторую половину ночи отдохнуть. Слишком большое напряжение после обычного дня. Откуда взялся такой наплыв прибывающих в город, она не знала, а остановится поговорить с телепортером сегодня никто не догадался, все спешили. Утешало одно - по другую сторону южного базара работала крупная точка, аж с тремя магами и один из них согласился подменить Энойю.
Из прибывших посмотреть на гонки у нее к тому моменту было всего несколько путешественников, остальные прибыли "по делам", да случилась еще пара компаний отдыхающих. Сверив напоследок записи, Энойя удалилась на несколько часов - а чуть позже восхода солнца вернулась и порадовалась почти полному отстутствию пассажиров...
- Доброе, - обратилась она к подежурившему за нее магу, - Как прошла ночь?

[Reylan >>>]

На трассе и в городе. После крушения стены
с Тунгуской

- Дорогая мадам! - послышался голос Лое, и через секунду в поле зрения Элеоноры возник он сам. Серебристый тюрбан его куда-то пропал, предоставив возможность увидеть волосы Морауса. Они были длинны и белы, как брови и ресницы, и, прикрывая уши, стягивались в узел у основания шеи. Одежда Лое была запылена и местами порвана, а на невозмутимом обычно лице проступала-таки тень беспокойства.
- Вы целы, мадам? - обратился Лое к Элеоноре, перешагивая через чье-то ворочающееся на земле тело и подхватывая даму под руку.
- Кажется... - неуверенно ответила Нора и тут же добавила, с радостью принимая помощь, - как хорррёшо, что мы цельный и неврредимий, мёсье Лое, а где же наш дрррюг?
Мадам повертела головой, но господина Ханоэля не увидела:
- О, Источник, что же произойтить, месье Моррраус, что за катастроф? Я падаль и падаль, думаль совсем земля разверррззз... - мадам засомневалась в произношении слова, поэтому закончила мысль, - это ужас, нога моя не ступать больше на этот дикий гонка.
Элеонора обиженно выпятила губку и глаза ее увлажнились (последнему способствовал тот факт, что мадам поняла - ее вид сейчас оставляет желать лучшего).
Лое галантно приобнял Элеонору - жест этот снова оказался на грани между желанием поддержать и чем-то немного большим - и повел ее к краю трассы, подальше от скопления людей.
- Я счастлив, что живы вы, - заметил он, - Мне, право, ужасно осозновать, что это я привел вас сюда. Я бы себе не простил... Так, но где же Хейдан?
- Здесь, господин! - отозвался верный слуга, точно только и ждавший зова. Странно, но то ли Хейдан уже успел привести себя в порядок, то ли досталось ему меньше, чем другим, однако волосы его были почти в порядке, а на сером костюме пыль не то была не столь заметна, не то ее не было вовсе. В руках Хейдан держал утеряный Мораусом тюрбан.
- Я увидел в толпе мадам и поспешил за вами.
- Хейдан, ты не видел Ханоэля? - обратился к нему Мораус, забирая из рук слуги тюрбан и брезгливым жестом пытаясь отряхнуть с него пыль.
- Еще нет, господин! - отозвался слуга и принялся оглядываться.
- Пожалуйста, поищи его, но сперва... стой! Сперва переверни для нас вон ту скамейку.
Чуть поодаль от них действительно лежала на боку почти не пострадавшая скамейка. Хейдан поднял ее и, поставив на ножки, протер сидение собственным рукавом. После чего коротко поклонился и исчез в поисках господина Эшама.
- Прошу вас присесть, мадам, - обратился к Элеоноре Лое.
- Спасибо, господин Моррраус, - мадам Эль-Фах дотронулась до плеча спутника и, заглянув в глаза, сказала почти шёпотом, - Ви сказать, что чувствовать себя виноватый пррреда мной, а я, мой друг, понимайть что ви спасли моя жизнь, ведь, если бы я оказалься в дрррюгой ложа, то могла бы ррразбиться о камни или искалекаться, то есть калечнуться, калекнуться, ммм... - когда мадам волновалась она забывала некоторые слова, впрочем, ее волнение быстро сменилось раздражением из-за неправильного произношения. - Ви видеть, что слючилось?
- Увы, - вздохнул Мораус и виновато развел руками, - Я лишь могу с большой долей вероятности предполагать, что это не простая катастрофа. Думаю, здесь не обошлось без магии. И думаю, Хейдану удастся услышать что-нибудь интересное, пока он ищет Ханоэля. Надеюсь, он найдет его... живым и невредимым.
При последних словах выражение лица Лое не изменилось, только глаза чуть прищурились, а в голос вкралась странная нотка. Казалось, Лое вдруг задумался - а в каком виде он хотел бы лицезреть своего приятеля больше? Мадам Эль-Фах уловила эту странность, но в данный момент, напоминание о магии, заставило ее растревожиться совсем по другому поводу:
- Я так испугалься, моя нога кажеться ушибилься... ушибся, - Нора засомневалась: только ли нога пострадала, - но потом оказаться все в порррядке, а Вы, месье Лое, не ррранеты?
- Благодарю, я в порядке, но вы! Вы точно уверены, что не стоит позвать лекаря? - он огляделся еще раз, - Хотя... боюсь, в этом хаосе ждать помощи - не самый лучший вариант. Нам бы только добраться до моих носилок, а там...
В этот момент его прервал появившийся вновь Хейдан. Вернулся он не один.

[higf >>>]

- Вы, надеюсь, не очень пострадали? – вежливо спросил Эшам. Сам он выглядел слегка помятым и запыленным - похоже, даже не пытался привести себя в порядок. Волосы растрепаны, на руке запекся порез. Выражение лица, впрочем, оставалось таким же непроницаемым.
- Мы в порррядке, господин Ханоэль, - Элеонора улыбнулась, но, увидев рану, тут же спросила: - Вам больно, месье Эшам, нам надо срррочьно позвайть доктор. Дорррогой, мёсье Лое, надо торрропиться.
Элеонора окинула мужчин цепким взглядом и, не увидев никаких признаков того, что они заметили ее магические способности, успокоилась.
- Нет, спасибо, мне не нужен врач, - быстро сказал Эшам. - Вокруг множество людей, которым помощь более необходима. Могу ли я быть чем-то полезным вам?
- О, да! - с усмешкой отвечала мадам, осматривая свои одежды, - боюсь мой слюга не пустить меня в палас, пррринять меня за нищенку. Срррочно нужен чистый вода и новый хитон. - Месье, давайте выбирраться отсюда, - предложила Элеонора мужчинам.
Лое вновь подал даме руку, а Хейдан указал в сторону завала: там, у обрушенной стены скопились маги, устанавливающие барьеры, чтобы обломки камней, еще не решившие, остаться им в стене или все же упасть, не убили людей, которым стражники помогали перебираться через завал.
- Что-нибудь говорят? - поинтересовался Мораус.
- Пока только ругаются и проклинают, кто во что горазд, - усмехнулся Хейдан, - Но, судя по некоторым словам, маги что-то чувствовали.
Лое кивнул, и Хейдан повел господ к завалу, опять, как и перед гонками, стараясь расчистить для них дорогу.
Элеонора, опираясь на руку господина Лое, последовала за слугой Морауса. Она только сейчас оценила масштабы произошедшего: "Пожалую это не пррросто магия, уж что-что, а с этим было бы попррроще... черррт подеррри - все, кто был в ложах на стене могли погибать, не успей магесса пррредприняйть нужных мер по спасению людей... людей... нет, не пррросто людей, а тех, кто стоит на самой веррршина. О ля, ля, Нора может ошибаться, но дело попахивает перрреворотом".
Эшам шел молча, как человек, погруженный в свои мысли. То и дело он оглядывался назад, и один раз внимаельный наблюдатель, если бы таковой нашелся, заметил бы в глазах тревожный огонек.
Раздраженные стражники не слишком церемонились даже со знатными особами, выстраивая тех в очередь на проход через завал. Но препираться с вояками вновь предоставили Хейдану. Тот справлялся с задачей весьма изящно сочетая грязные словечки и светский лоск и, похоже, это доставляло ему удовольствие. Выбравшись в город, троица вновь попала в водоворот из взбудоражнных людей: здесь смешались все, знать и простолюдины, маги и воины. Оказалось, что в городе за стеной несколько зданий тоже обрушены, и хаос царил и тут тоже. Протолкавшись к относительно свободному пространству, они нырнули в тенистый переулок, где, правда, тоже были люди, и Хейдан предложил подождать, пока он отыщет и приведет их носильщиков.
- А на чем прибыли вы? - поинтересовался у Эшама Лое.
- Вон за тем углом стояла моя повозка... Предпочитаю людям мулов, - без тени иронии сообщил Эшам, но все же счел нужным уточнить: - В качестве ездовой силы. Возницу зовут... не помню, как его зовут.
- Как только Хейдан вернется, мы пройдемся с вами, чтобы убедиться, что повозка цела и не нужна наша помощь, - любезно предложил Мораус. Похоже, он и мысли не допускал, что его носилки и люди также могут затеряться в этой неразберихе.
- Что вы, не стоит беспокойства, - развел руками Ханоэль. - Меня больше волнует благополучие дамы!
- Думаю, что с такими спутниками дама в неопасности, - хорошая доля лести никогда не повредит. - Не буду скрривайть, я сильно утомилась. Надеюсь, наше чрррезвычайное, удивительное, опасное пррриключений скорро подойдет к конец и мы сможем отдохнуть и ррраслабляться. - Кстати, господа, - встрепенулась Элеонора, - я хотеть пррриглашайт вас ко мне в гости, тем более, если остался только один трррранспорт. Дверрь моего дома открррыт для вас. Прошу, палас Эль-Фах-Надир в вашем ррраспоряжении. - Месье Лое, Ви не забыль, что у нас есть небольшое дело, которое мы не успели разрррешайт? - мадам озарила все вокруг самой очаровательной улыбкой из своего арсенала женских хитростей.
- Верно, мадам, - согласился Лое, - Я с радостью принял бы ваше предложение, но, боюсь, я должен посвятить себя делам. И, чтобы скрасить отказ, позвольте озвучить встречное предложение. В заведении, которое я имею честь содержать, на вечер был назначен праздник. Ах, понимаю, сейчас, после такой трагедии это звучит кощунственно. Я думаю, все ограничится тихим ужином и, разумеется, омовением. Я не успел рассказать, а вы, вероятно, не в курсе. Мне принадлежат лучшие бани нашего города!
Последняя фраза была высказана не без легкого самодовольства. Лое скосил глаза на Ханоэля. Каждый из этих двоих стремился иметь что-то лучшее в этом городе.
- Эшам, так я жду и тебя.
- Не премину, - ответил Ханоэль после короткой паузы.

(Там же. Те же и Хигф)

[Aylin >>>]

*Утро. Вспомогательный телепорт Южного Базара.
*Время до начала гонок.

- Доброе, как прошла ночь? - спросила Энойя у подменявшего ее мага, подойдя к кругу телепорта и оценивая, что путешественников нет. Последнее порадовало ее - было время узнать новости и постоять позже в небрежной дремоте, наблюдая окраину рынка и парк перед собой.
- Неплохо, - лениво зевнул ночной дежурный, пухлый невыскокий парень, чья белая хламида делала его похожим на круглое облако, столь редкое явление в небесах знойного Оазиса, - Как думаешь, маги в большинстве своем не любят гонки?
- Любят. - не согласилась Энойя. - Но в основном стихийники, ну кроме тех, кто подзарабатывают на них. - телепортист прошлась возле колонн, вроде все было исправно и прибывающих пока что не ожидалось. - Стихийники хорошо чувствуют, кто ведет на трассе.
- Пфф, - не то высказал мнение, не то просто вздохнул толстячок и сгреб свои списки прибывших и отбывших, - А чего это они тогда так ломанулись прочь из города? Когда пятого отправил, задумался, что неспроста, наверное. Напрямую, правда мне никто не сказал, что гонок не любит. Двоих спросил, так дела говорят. Неожиданные.
- Дела? А мы с тобой кто? - после паузы, вызванной то ли проверкой-заглядывание в список убывающих-прибывающих, то ли просто необходимостью поразмыслить спросила Энойя, - Не маги разве? Ты сам гонки любишь?
Нет оно конечно всем понятно, что телепортисты - не маги, особенно когда чистый телепортист, но сама дева Кантата интересовалась стихиями, так что отчасти к магам все же относилась. Впрочем обыватели (и совсем незаслуженно) считали мастеров телепорта именно магами. Ну, что тут поделать - хранить тайны цеха. Энойя закончила листать список и улыбнулась толстячку, все же он забавный, судя по одежде так совсем не телепортист.
- Спасибо, дальше я сама справлюсь.
- Угу, - отозвался сменщик, собравшись уже удалится, когда засветился кристалл приема. И, хотя барышня и сообщила, что дальше сама, толстяк проверил данные запроса и дал добро на вход просто по инерции. Один за другим вспыхнули кристаллы поддержки тоннеля - радостное для глаза зрелище, куда приятнее этих тусклых пластин. Полупрозрачная воронка портала завернулась в центре каменной плиты, и на ее месте начали проступать очертания человеческой фигуры.
Путешественник был один. Им оказался довольно молодой на вид мужчина в длинной темно-синей тунике, белых шароварах и с недовольным выражением на лице.
- День добрый, рады видеть Вас в Оазисе. Можно узнать цель Вашего визита? - начала свой рабочий день Энойя, мельком тоже глянув в кристалл приема.
- Что?! Цель визита? - взорвался прибывший, - К вашему сведению, я здесь живу!
- Мэтр Вейран? - прищурившись, подал голос толстый сменщик Энойи, тихонько шепнул в ее сторону: "Его я тоже отправлял ночью" и просиял улыбкой в адрес мэтра. Улыбка явно имела ярлык "для особых клиентов".
- Уже уладили дела? Так быстро?
- Уладил дела? - продолжил распаляться явно не отличавшийся добродетелью сдержанности мэтр и размашисто шагнул прочь с плиты телепорта, - Кто-то мне заплатит за эту идиотскую шутку!
Энойя кивнула и принялась полировать ногти - в самом деле, посмотри она сходу не в кристалл, а на лицо новоприбывшего, и не было бы этого недоразуменья. Собственно пассажир уже покинул транспортный круг, так что ей и не было необходимости ни в каких извинениях или иных попытках "поддержать разговор". "Шутку... а ведь с самого вечера горожане куда-то по делам убывали." - она подняла взгляд вслед уходящему мэтру, каплю поразмыслила. - "Как бы сейчас поток не нахлынул."

[Reylan >>>]

Ученик придворного телепортиста. Утро перед гонками
с ТеО

Едва за мэтром Дарифом закрылась дверь, как Олли, его ученик, перестал изображать из себя очень виноватого и переживающего за свой проступок. Мальчишка вскочил со стула, попутно задев и уронив со стола несколько толстых книг, с некоторыми главами которых ему сегодня предстояло ознакомиться. Это вместо гонок-то?..
Парень скривился и, опасливо покосившись на дверь (не вернется ли учитель?) показал язык. А после, набравшись смелости, еще и стул пнул. И книгу тоже.
"По-ду-у-умаешь, какое дело, - думал он, озираясь по сторонам и соображая, что бы еще этакого сделать, что наверняка не понравилось бы Дарифу, - ну соврал, да. А кто не врет? будто сам Мэтр Дариф не врет никогда?.. И ничего я не хамил. А старый пень не взял меня на гонки. У-у-у..."
"Старый пень", впрочем, не был ни старым, ни пнем. Не был он и злым. Как любил говаривать: "Я просто справедливый".
Но разве справедливо из-за какой-то чепухи лишать своего единственного ученика зрелища, которого тот ждал целый год?.. Нет, конечно. И эту самую несправедливость Олли намеревался исправить сей же час.
Он воровато оглянулся по сторонам, словно стены могли быть свидетелями его непослушания. Ученик мага раньше уже открывал коридоры сам, но никогда не входил в них без поддержки Дарифа. Теперь же он намеревался доказать всем - и, главным образом, себе, - что он уже не маленький и вполне может со всем справиться полностью самостоятельно. В мечтах он представлял себе, как округлятся глаза учителя, когда прямо перед его носом откроется портал и оттуда вышагнет Олли. Но... конечно, на практике парень не собирался показываться Мэтру Дарифу. Положа руку на сердце, посмотреть на гонки - было целью куда более привлекательной, чем вызвать изумление мага, вслед за которым весьма неминуемо последует порка.
Мальчишка встряхнулся, приободрился... и вдруг разозленно хлопнул себя ладонью по лбу. Как попасть на стену с помощью телепорта - он не знал. Точнее, не знал нужных ему координат и меток. Впрочем, вопросом: "А что же теперь делать?" - паренек задавался недолго. Он отлично знал метку всего в паре кварталов от южных ворот, ну а пройтись пешком для юного сорванца ничего не стоит.
В первый раз нарисовать символ перемещения не получилось. Как и во второй. И в третий. Руки дрожали - и раз за разом выводили в воздухе какую-то нелепицу вместо требуемого. И только врожденное упрямство не позволило Олли сдаться. Пятая или шестая попытка завершилась успехом: воздух перед магом сначала пошел рябью, а потом закрутился, образуя нечто наподобие тоннеля... Олли глубоко вдохнул - так, как будто собрался нырять - и шагнул в портал.
Впрочем, порталом это можно было назвать лишь условно и лишь с точки зрения входящего. Если бы кто-нибудь смотрел на Олли в этот момент, он увидел бы, как его фигура становится все прозрачнее, точно нарисованной на куске тонкого шелка, сквозь который проступают очертания предметов, подергивается рябью, словно шелк этот потревожил ветер, а затем исчезает. Единственном свидетелю, дремлющему на резной кушетке среди вороха подушек домашнему геккари было наплевать. Живя в покоях придворного телепортиста и его ученика, зверек привык к таинственным исчезновениям и появлениям, так что сейчас даже ухом не повел.
Обычное перемещение не зависимо от расстояния не занимает много времени. Хотя для тех, кто находится внутри, время растягивается. Всегда по-разному: для кого-то чуть больше, для кого-то чуть меньше, но достаточно, чтобы маги успевали подметить эту особенность. У мага как правило бывает время разглядеть и дымные стены созданного тоннеля, и ощутить давление с той стороны, как будто потусторонний мир стремится заделать дыру, прорытую незванным гостем, и раглядеть какие-то неясные контуры, проступающие сквозь туман, а потом этот туман внезапно рассеивается, и путешественники оказываются в пункте назначения. Всего лишь через пару тройку секунд после отбытия.
Объяснений всему этому великое множество, но все они не приближают к истине, и никому дословно не ведомо, что происходит по ту сторону, в тенях или тумане, или же, как говорили на старинном наречии магов в Арфаане. Телепортисты пронзают этот тонкий мир насквозь, не задерживаясь. О тех, кто вошел и не вышел, известно не многое. Исчезновения не так уж и редки, но самое пугающее в этом - неизвестность. По сути же, опасность здесь не больше, чем у путешествующих морем или караваном, где также есть риск попасть в неприятности, подвергнувшись нападению пиратов, разбойников или опасных тварей.
Стены тоннеля, клубящиеся вокруг Олли казались чернее, чем последний раз, когда он прыгал с учителем. Рисующиеся вокруг дымные очертания сворачивались в зловещие спирали, вокруг царило странное ощущение тревожного беспокойства. Тоннель, как и следовало ожидать, попытался сузиться, как бывало всегда. В таких случаях магу следовало раскинуть руки в стороны, подкрепив это действо волшебной формулой и собственной энергией, и не давая стенам сомкнуться. Вот почему так сложно было перевозить большие грузы и много людей без стационарного телепорта, где тоннель привязан к точкам входа и держится за счет множества источников энергии, расположенных на той и другой стороне.

[Тео >>>]

( с Reylan)

Олли буквально каждой клеточкой своего тела чувствовал, как враждебен по отношению к нему открытый портал. Никогда раньше мальчишка не ощущал давления настолько мощного и сильного, что разведенные в сторону руки болели от почти физического напряжения. Неужели он еще сам настолько слаб?.. Между тем переход как-то подзатянулся. Ученик мага заволновался и теперь пристально смотрел вперед, будто ожидая увидеть свет в конце тоннеля.
Тем временем пройденный тоннель стягивался за его спиной, заполняясь клубящимся туманом. Впрочем, слово "пройденный" было условным. На самом деле никто никуда не шел, это стены тоннеля проносились мимо. По крайней мере, так казалось. Мглистые завихрения, заполняющие окружающие пространство, придвинулись ближе. Один из них извернулся и лизнул кончики пальцев Олли, обжигая неожиданным холодом. Парень от неожиданности вскрикнул, потому что никогда раньше... Никогда! Раньше! Олли почувствовал, как по спине пробежал неприятный, липкий и прохладный ветер страха. А может, еще клубящийся туман заполз под рубашку?..
- Мэтр Дари-и-иф! - что есть силы закричал мальчишка, как будто учитель мог его услышать. - Кто-нибудь!!!
Этого оказалось достаточно, чтобы утратить контроль. Наступающий со всех сторон туман смел ненадежную волшбу начинающего мага и в один миг захлестнул его с головой. Казалось, будто его окунуло в ледяную воду, засосало и потащило на глубину с ужасающей скоростью. Перед мысленным взором Олли промелькнула вся его непродолжительная жизнь. Мотнулась назад на несколько лет - и остановилась на очень похожем ощущении...
... ему было лет шесть, когда он мысленно пожелал, чтобы ложка была к нему поближе (тянуться через большой стол было неудобно), и старая щербатая утварь двинулась с места. Сама. Мальчик тогда не на шутку испугался. Годом ранее его старшая сестра Амелия тоже попалась на поганой волшбе. А через несколько дней исчезла. Родители на все распросы малышей делали вид, что не понимают, о ком говорят их дети. Олли неистово молился всем богам, которых знал , и , конечно, прежде всего Дару, как ни кощунственно это было в такой ситуации, чтобы никто не заметил. Но на следующий день отец подозвал его и тоном, не предполагающим распросов и возражений, сообщил, что они идут на реку. Весна тогда только-только вступала в свои права и лед на речке еще серебрился манящим, но угрожающе тонким стеклом.
- Я все видел вчера, - мрачно изрек отец, не поднимая на сына вгляда. - Иди на тот берег и больше не появляйся.
Олли судорожно сглотнул и ступил на хрупкий лед. По поверхности побежали трещинки и из-под прозрачной корки выплеснулась вода.
- Иди.
Он стоял и смотрел ему в спину. Олли еще долго чувствовал этот холодный взгляд - испуганный и ненавидящий одновременно. Взгляд человека, который вчера ласково трепал по голове любимого сына, а сегодня обрекал на верную гибель проклятие и позор семьи. Когда мальчишка прошел уже четверть пути (лед ближе к середине был крепче и уже не такой тонкий) и обернулся, чтобы взглянуть на отца, то с удивлением обнаружил, что того уже нет. На берегу стоял одинокий мужчина с посохом в руке - и пристально глядел на Олли. Ребенок, внезапно осознавший, что у него есть шанс остаться живым, бросился обратно к берегу со всех ног, отчаянно скользя и пытаясь удержать равновесие, позабыв об осторожности... Лед треснул. Холодная вода мигом с головой поглотила Олли, а осколки льда сомкнулись над ним, не давая выплыть. Одежда тянула вниз...
Сейчас это прошлое будто ворвалось через временные завихрения и пыталось добить Олли. Тогда, в ледяных водах стремительной Альды, он выжил. Его вытащили. Но чудесные спасения не происходят дважды...
Никто не собирался вытаскивать его на этот раз, да и кто мог оказаться здесь, на ином плане бытия, который находится согласно мнению одних мудрецов за пределами видимой вселенной, а согласно другим - в чашке утреннего кофе. Даже время течет здесь не так, как в привычной жизни. Как долго тащил его туманный водоворот, Олли едва ли мог бы сказать, даже если бы заострил на этом внимание. Только в какой-то момент туманной субстанции как будто надоела ее игрушка, и Олли буквально выплюнули в прозрачный и не такой холодный воздух. Его тело мешком плюхнулось на твердую поверхность, а туман продолжал течь мимо, подобно толстой клубящейся змее, не имеющей ни головы, ни хвоста. Во всяком случае, туманный тоннель, на который Олли смотрел теперь снаружи, тянулся в обе стороны, на сколько хватало взгляда, теряясь в темной дали. Небо, если только это было небо, отливало стальными бликами, земля или то, что ее заменяло, демонстрировала все возможные оттенки серого: раньше Олли едва ли предполагал, что серый может быть столь разнообразен.
- Ни...чего себе... - завороженно прошептал парень, окидывая взглядом открывшуюся ему картину. Тряхнул головой - зеленые пряди метнулись на лоб. Недоверчиво похлопал себя по бокам, желая убедиться, что действительно жив и относительно невридим. Ущипнул сам себя: может, все это ему снится?.. Ответов на вопросы, которые сейчас клубились у него в голове подобно тому самому туману, что Олли видел перед собой, не было... и, похоже, искать их было негде. Где он? Что случилось? Почему? Как? И - главное - а что будет дальше?..
Густой туман продолжал бесстрастно течь мимо. Кроме него в серо-стальном пространстве не было решительно никаких ориентиров. Идти ли вперед по течению или против, а может вообще в сторону, подальше от туманной реки? В учебниках ничего не писали об этом, да и немудрено. Считается, что потерявшийся между входом и выходом не возвращается в мир.

[higf >>>]

Утро. У стен города
(Reylan, Т_О, я)

Когда стена начала рушиться, Керим даже не сразу заметил это. Он в это время вскочил, пытаясь понять, что происходит на трассе, с досадой размахивая руками. Мысли о сорванных гонках и сорванных же ставках промелькнули, но не успели оформиться в голове, но заполнили ее, и потому сперва он решил, что просто потерял равновесие, взмахнул руками... Но все же полетел вниз. Только оказавшись в воздухе, в сфере Ноары, Верховный жрец понял, что происходит. Настолько, конечно, насколько это можно было понять. Насколько поняли все, а именно – что случилась непонятная катастрофа, праздник сорван, а ему только что спасли жизнь.
Впрочем, последнее воспринималось почти как должное. В отличие от присутствия чужой, враждебной воде и богине магии. Но к тому моменту, как Керим приземлился, его мало интересовала теория происшедшего. Были более насущные вопросы. Впрочем, перешел он к ним после того, как убедился, что все непосредственно окружавшие его, включая шантал, находятся в добром здравии.
– Спасибо, Ноара. Спасибо, метр Игерий, – склонил голову жрец и, сочтя долг исполненным, тут же вопросил временного Верховного мага: – Что это такое здесь происходит?!
– В программке мероприятия посмотри, – отозвалась Ноара ровным голосом, – Под пунктом номер три.
Она стояла совершенно спокойно, оглядывая царящий вокруг хаос так, словно только что вошла в зал приемов и теперь выбирала, с кем заговорить. Однако, если бы кто-нибудь пригляделся внимательнее, заметил бы, как мелко дрожат ее пальцы, а по виску скатывается капелька пота. Приземлившийся рядом Игерий же не скрывал своей усталости после поддержания столь мощного заклятия. Он тяжело дышал и вытирал лицо извлеченным откуда-то из складок одеяния платком.
До того находившаяся в каком-то ступоре Эль Кассиус Дио от фразы Ноары словно бы очнулась и, не удержавшись, хмыкнула. Хотя реакция была и не самая подходящая для сложившейся ситуации. Мысленно куртизанка одновременно благодарила всех богов, что оказалась в зоне влияния магической сферы, впрочем, их же и проклинала – за то, что вообще оказалась в этот день на гонках. Она не знала – да и не хотела знать – что произошло на самом деле. Сама мысль о срыве мероприятия такого масштаба была настолько дикой и настолько не вписывалась в привычную картину мира, что хотелось вот сейчас ущипнуть себя – и проснуться.
Следующие слова Керима прозвучали эхом ее мыслей.
– Как это вообще могло произойти? Почему маги не могут обеспечить безопасность такого мероприятия?
Ноара медленно повернулась и шагнула к Кериму, оказавшись теперь едва ли не расстоянии ладони от него. Выражение лица магессы не изменилось.
– А ты ведь тоже маг, если не путаю, – прошептала она, – вот и попробуй представить, почему.
Шантал поморщилась. Как лицо, совершенно посторонее при дворце, она очень не любила становиться невольным участником подобных разборок. Тем более, что именно в таких условиях она как никогда явно ощущала себя не более, чем неодушевленным предметом: такой же аксессуар, как, скажем, цепочка.
Верховный жрец почувствовал укол – в чем-то магичка была права. Тем не менее, принять такой ответ полностью...
– А если завтра так решат уничтожить дворец? Или полгорода – тоже останется только сослаться на обстоятельства? Думаю, метресса Венора ответила бы иначе.
Последний ход был довольно жестоким и, возможно, будь на месте Ноары человек более мягкий – Керим отреагировал бы по-другому.
– У тебя будет возможность спросить, как ответила бы она, как только она вернется, – отрезала Ноара и отвернулась. Вокруг жреца и магэссы начали собираться прочие маги. Одни были растеряны, другие выглядели явно выдохшимися: заклинание сферы, рассчитанное на столь большое количество людей и предметов и сплетенное без всякой подготовки за считанные мгновение многим далось нелегко. Они переговаривались, обменивались ощущениями и выдвигали различные версии случившегося, в которых, впрочем, звучало больше вопросов. Некоторые, те, что порасторопнее, уже послали сигналы о помощи, да и обычная городская стража не зря ела свой хлеб. Опомнившись после первого шока, воины уже перебирались через завал, тащили носилки, пытались расчистить проход. Ноара быстро отдала распоряжения магам заняться пострадавшими. Подле себя она оставила только Игерия и еще двоих. Коротко переговорив с ними, магэсса вновь обернулась к Кериму.
– Мы тут пройдемся, – сообщила Ноара, – посмотрим, не осталось ли следов. Найди Алерио. Пусть его люди тоже ищут следы. Какие смогут.
Казалось, у Ноары и мысли не возникло, что Керим не испытывает необходимости в ее указаниях. А может, она хотела поддеть его в ответ. В любом случае, голос ее оставался бесстрастным, даже когда она произнесла, уже уходя:
– Полагаю, себе ты сможешь найти занятие сам?..
Жрец в это время тоже не стоял без дела. Он переговорил с офицерами стражи и некоторыми из высших городских чинов, бывших рядом, отдав распоряжения. Один из офицеров уже ушел с запиской к Алерио. Единственным ответом Керима было:
– После захода солнца жду во дворце с отчетом.
Затем он обратился к оставшимся – тем, кто еще не разошелся и кто вряд ли мог помочь сейчас.
– Дамы и господа! Приношу свои извинения за случившееся. Будет сделано все, чтобы найти виновных. А сейчас тем, кому не требуется помощь, лучше отправиться по домам.
Люди заговорили все сразу. Пытались что-то спрашивать, кого-то обвинять. Одни не могли найти свойих спутников, другие попросту были напуганы и не знали, что делать. Оставшиеся с Верховным жрецом стражи не давали толпе подойти слишком близко к Кериму, ожидая его дальнейших распоряжений. Шантал, наравне со всеми прочими оттесненная от жреца, окинула его беглым взглядом и осторожно стала пробираться через столпотворение. Да, она сопровождала Керима на этом мероприятии. Но какое это сейчас для кого имело значение?.. Впрочем, внимание жреца к ее скромной персоне в подобный момент было бы слишком уж роскошным подарком: как для самой Шантал, так и для пронырливых писак местных газетенок. Керим прав – сейчас надо поскорее оказаться подальше от этого места, где каждый камень напоминал о невероятном, но все же случившемся кошмаре.

[Тео >>>]

День первый. Особняк «Тенистый рай». Шантал.

Особняк Эль Кассиус Дио находился в отдаленной северной части города. Несмотря на удаленность от центра и основных культовых мест, квартал считался одним из самых дорогих и благополучных. Дом Шантал носил «скромное» имя «Тенистый рай» и являл собой небольшое (по меркам особняков) двухэтажное здание, увитое красным плющом. Кое-где вьющиеся заросли редели, открывая взорам изящную лепнину.
«Рай» выходил главным фасадом прямо на улицу. Вход в него не предварял ни забор, ни аллея, как это было принято. На заднем же дворе скрывался от посторонних глаз чудесный небольшой сад, устроенный по принципу лабиринта. На его границах скромно ютились хозяйственные помещения, а в самом центре бил фонтан, от которого радиально расходились выложенные камнем «канавки», выглядевшие чисто декоративными, но на самом деле выполнявшие важную функцию орошения.
Шантал полюбила этот дом сразу, едва взглянув в темные глазницы огромных окон. Старая Шагрине весьма одобрила выбор своей воспитанницы, хотя ранее и настаивала на том, чтобы молодая женщина жила в ее особняке. Впрочем, «Диос» находился буквально на соседней улице. Правда, с тех пор, как Шагрине не стало, куртизанка редко заходила особняк, бывший ее крепостью в течение нескольких лет.

Массивная дверь открылась с тихим скрипом. Эхо шагов еще не успело разлиться по просторному холлу, как навстречу владелице выбежала одна из девочек-помощниц - Матриша. Она взглянула на Шантал – и глаза ее округлились от недоумения. В том запыленном и кое-где порванном платье, в котором предстала перед ней сейчас Эль Кассиус Дио, едва ли можно было угадать некогда один из самых элегантных нарядов хозяйки дома. Матриша открыла было рот для вопроса, но Шантал нахмурилась и лишь махнула рукой. Девчонка коротко кивнула и опрометью бросилась вглубь здания, раздавая на ходу указания другой прислуге: набрать воду, приготовить одежду, зажечь ароматические лампы…
Куртизанка скинула сандалии, оставив их валяться прямо у двери. Чувствуя босыми стопами приятных холод гранита, которым был выложен пол, пересекла прихожую и поднялась наверх по широкой винтовой лестнице. В ее будуаре царил прохладный полумрак – большие, от самого пола, окна были задернуты тяжелыми шторами. Шантал рухнула на постель, раскинув в стороны руки. Почти сразу в спальню заглянула Нарая –грузная женщина лет сорока-сорока пяти, управляющая «Тенистого рая». Она подошла к окну и приоткрыла портьеру. Солнечный луч полоской лег на стене, отразился в зеркале и позолотил прикрытые веки куртизанки.
- Вы неважно выглядите, - покачала головой Нарая, принимая из рук подоспевшей Матриши чашу с холодным лимонным чаем и поднося ее Шантал. Та поморщилась, учуяв характерный резковатый запах, но управляющая мягко, но настойчиво, как любящая мать, потянула женщину за руку, помогая сесть:
- Утро было тяжелым, - судя по ее тону, до северных районов уже дошли печальные вести о случившемся, - Вам обязательно нужно это выпить. Лучшего средства для снятия стресса еще не придумали.
Шантал кивнула и нехотя сделала глоток. Во рту растеклась вязкая горечь.
- По крайней мере, теперь выражение моего лица должно полностью соответствовать трагичности момента, - хмыкнула женщина.
- Сейчас будет готова Ваша ванна, - невозмутимо откликнулась Нарая, жестом подзывая Матришу. Девчонка поставила опустевшую пиалу на столик и принялась освобождать хозяйку от одеяния. Дверь, ведущая в купальную, отворилась. Появившаяся в проеме светловолосая красавица доложила, что для водных процедур все готово.
Проблему горячей воды в «Тенистом раю» решили довольно оригинальным образом. Западное крыло особняка завершала башня, в которой был установлен большой бак. Жаркое солнце Оазиса нагревало воду в течение нескольких утренних часов – и потом весь день она поступала прямо в купальню по внутренней системе труб. При первом осмотре особняка Шантал не уделила особого внимания этому интересному решению, и только тогда, когда ее первая вечерняя ванная была готова в рекордно короткие сроки, оценила его по достоинству.
Сейчас же куртизанка с наслаждением погрузилась в пенную воду и прикрыла веки.
- На рассвете доставили новую книгу, - привычно начала вводить Шантал в курс дел Матриша, расположившаяся в углу купальни на мраморной скамье.
- Книгу?..
-Да, ту, что Вы просили разыскать третьего дня, - уточнила девушка.
- Ах да, спасибо.
Сборник стихов зарубежного автора Шантал приметила в спальне у Верховного жреца примерно неделю назад. Керим живо интересовался поэзией и любил надосуге обсудить прочитанное. Разумеется, куртизанка не могла позволить себе роскошь быть недостойной собеседницей. Кроме того, ей нравилось удивлять Керима своей осведомленностью.
Изучение литературы, интересной ее клиентам, отнимало весомую часть свободного от визитов времени куртизанки и никогда не ограничивалось просто прочтением. Шантал с завидным упорством разыскивала так же и те источники, отсылки к которым встречались в этих произведениях, и без ознакомления с которыми понимание прочитанного было бы не полным. Очень часто Эль Кассиус Дио привлекала ученых мужей, которые помогали ей толковать тексты и находить параллели.
Разумеется, помимо литературы, Шантал была образована и в том, что касалось других искусств, и регулярно освежала свои знания. Но чтение, все же, увлекало ее куда больше. Так же куртизанка должна была быть в курсе светских новостей (впрочем, клиенты редко обсуждали с ней разного рода сплетни, это сакраментальное знание было важно, скорее, для приемов, где она являлась сопровождающей и поневоле становилась участницей женской болтовни на то время, пока мужчины были заняты другими важными делами).
- Еще приходил посыльный от господина Витальо. Передал коробку и записку.
Шантал резко открыла глаза:
- Что за записка?
Матриша привычным жестом извлекла из кармана передника сложенную вдвое бумагу и передала хозяйке. Женщина чуть нервным движением мыльных пальцев сорвала сургучную печать. «Надеюсь, что сегодняшним вечером Вы поразите всех на приеме у Морауса в этом наряде, сшитом специально для Вас». Вот так кратко - ни обращения, ни подписи. В этом был весь господин Витальо.
Шантал нахмурилась. Витальо Трескани был несколько чокнутым, хотя и безусловно талантливым Мастером вечерних нарядов. Его общение с куртизанкой, чаще всего, сводилось к тому, что на каком-либо мероприятии она должна была появиться в его последнем творении. Ни ум, ни прочие качества женщины Витальо не интересовали. Трескани пользовался услугами Шантал скорее для статусности, нежели по необходимости - сказать по правде, с задачей «показа» нарядов, вышедших из-под его руки, легко и непринужденно могла справиться любая миловидная дурочка. Но Мастер был приезжим, чужим в светском мире Оазиса, а потому отчаянно искал любые способы доказать, что он превосходит других и может позволить себе большее. Возможно, куртизанку бы вполне устраивало подобное положение дел, если бы в последнее время Витальо не намекал столь активно на то, что его доходы вполне позволят ему купить и ее ночь. Шантал же спала только с двумя своими клиентами, один из которых уже полгода находился в отъезде, а другим был Керим. Впрочем, знать это было никому не обязательно, включая и самого Верховного жреца.
-Вечер у Морауса! – воскликнула куртизанка, картинно всплескивая руками. – Я думала, после сегодняшних событий его отменят…
Завершив банные процедуры, она позволила прислуге накинуть на свои плечи уютный темно-синий халат и снова прошла в спальню. Пиала уже была убрана, вместо нее на столике источала дивные ароматы свежая выпечка, а в фарфоровой чашке дымился крепкий черный кофе.
- Господин Мораус Лое является владельцем лучших бань в Оазисе, - на всякий случай напомнила Матриша, в голосе которой сейчас было больше мечтательности, нежели информативности. Даже имея приличный оклад в доме Эль Кассиус Дио, девушке не светило посетить заведение такого уровня. – Вечер состоится в одной из них.
- Тем интереснее, что за наряд приготовил для меня Трескани, - без особого энтузиазма прокомментировала услышанное Шантал, покосившись на небольшую коробку, что своей яркой оберткой нарушала гармонию приглушенных оттенков, использованных в оформлении интерьера.
Сшитое Витальо платье представляло из себя довольно небольшой отрез легкой изумрудной ткани, прилегающей к телу настолько плотно, что даже обладательница самой безупречной фигуры почувствовала бы себя в нем неуютно. Эль Кассиус Дио же, как и большинство женщин, умела находить в себе изъяны. Вот и сейчас, глядя в зеркало, она осталась недовольна слишком уж глубоким декольте, из-за которого и без того небольшая грудь ее, как думала куртизанка, казалась еще меньше. Сзади вырез был не лучше – он беззастенчиво оголял вытатуированную вдоль позвоночника змейку едва ли не до кончика хвоста.
- Очень красиво, - ахнула прислуга.
- Угу, просто замечательно, - не разделила ее восторга Шантал. – Если тебе нравится, после приема я тебе его подарю.
Не дожидаясь, пока обалдевшая от подобного предложения девчонка придет в себя, куртизанка потянула за один конец банта, венчавшего боковую шнуровку. Зеленая материя пала к ее ногам.
Помимо платья в посылке были еще и туфли. Обтянутые той же тканью, на высоком каблуке, они едва ли были лучшим решением для вечеринки в бане, но Витальо мало заботили подобные мелочи. Осмотрев обувь, Шантал только вздохнула и небрежно поставила пару подле кровати.
- Остается только надеяться, что вечер все же будет отменен, - тихо прошептала она.
Мечтам ее, впрочем, не суждено было сбыться. Буквально через несколько десятков минут от Трескани прибыл еще один посыльный – с уведомлением о том, что приглашение остается в силе и повозка будет подана за час до заката. Этот же посыльный передал увесистый кожаный мешок и, нахально подмигнув куртизанке, пояснил:
- Господин Витальо надеется, что Вы продолжите вечер у него в особняке.
От подобной наглости Шантал поперхнулась и захлопнула дверь. Нет, это было уже чересчур! Одно дело написать ей об этом, но передавать на словах через третье лицо… Все еще негодующе шипя, куртизанка отправилась в свой кабинет, где нашла успокоение в прочтении новой книги:
«Тишиной укрылся хвойный лес,
Зеленью иголок воздух ранит....
Снег тихонько падает с небес,
Белизной, загадочностью манит…

На опушке, словно пух, палас
Расстелили – праздник у природы!
Весь блестит, искрится как атлас,
И «горит» от солнечной погоды!

Снег и солнце, что за чудеса!
Нас ноябрь частенько поражает!
Жаль, но эта дивная краса
Скоро неожиданно растает…» *
Эль Кассиус Дио откинулась на резную спинку дубового кресла и закрыла глаза, представляя себе бесконечные белые, искрящиеся просторы… На что он похож – снег? Шантал почему-то подумалось, что бескрайнее поле, укрытое белой пеленой, должно быть в чем-то похоже на пустыню, окружающую Оазис. За чтением и размышлениями неожиданно быстро пролетел остаток дня. В комнату заглянула обеспокоенная Нарая:
- Давно пора бы готовиться к вечеру, - напомнила она.
Шантал нехотя захлопнула книгу, провела тонкими пальцами по тисненому кожаному переплету:
- Да… я знаю.
Спустя час она спускалась по лестнице к парадной двери. Поверх платья она накинула легкий плащ, полы которого не волочились по полу только благодаря тем самым высоким каблукам. Которые, кстати, не доставляли Шантал ровным счетом никакого неудобства. Трескани предпочитал, чтобы никто из случайных зрителей не увидел наряд раньше времени, и в этот раз Эль Кассиус Дио полностью поддерживала это его пожелание. Иссиня-черные волосы аккуратными прядями опускались до лопаток. Шантал любила создавать иллюзии – в этот раз на первый взгляд казалось, что волосы просто распущены, в то время как на самом деле они были вплетены снизу в косу, обрамлявшую всю прическу по периметру. Минимум косметики – только лишь для того, чтобы приглушить татуировки. Если вечер будет проходить в тусклом освещении, голубые светящиеся узоры на лице будут не слишком сочетаться с цветом платья.
Куртизанка последний раз оглядела себя в зеркале прихожей – и шагнула за порог в сгущающиеся сумерки. И тут же едва не столкнулась с молодым человеком.
- Тилай? – удивленно воскликнула женщина, узнав посыльного.
- Мой господин велел передать Вам, - он протянул Шантал конверт.
О, такой конверт Эль Кассиус Дио узнала бы с закрытыми глазами. Очень необычная по текстуре плотная бумага, с едва заметным тиснением – переплетение растительного орнамента… куртизанка улыбнулась и сломала красный сургуч. «Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь после произошедшего сегодня? Буду рад видеть тебя за час до полуночи. Извести, если не сможешь. К.»
- Скажи, что буду рада взаимно, - кивнула Шантал молодому человеку и отправилась к ожидающей ее повозке. В душе она ликовала – у нее появился весомый и, главное, совершенно невыдуманный повод довольно быстро покинуть вечер у Морауса.
---------

*Михаил Козлов «Первый снег».

[Bes/smertnik >>>]

День первый. После аварии.

Кар с трассы пришлось уносить по частям. Изувеченный и пропахший гарью корпус отбуксировали в гараж добрые люди. Модест же сложил все подлежащие ремонту детали в большой мешок, который теперь и тащил, закинув за спину. Зачем он нес его домой, а не в мастерскую, и почему никому его не доверил, Эсти не знал. Мысли были не об этом. Как там Лика? Где она, в каком госпитале? Серьезно ли ранена?.. Там, под городской стеной, у него не получилось это выяснить. Те, кто мог помочь – оказывали помощь пострадавшим, им было не до чудаковатого механика, нелепо размахивающего руками. Роок видел гонщицу лишь мельком, и выглядела она ужасно. Целители куда-то унесли ее…
Чтобы отвлечься, Модест попробовал считать собственные шаги, но сбился, не дойдя до первого десятка. Выученная наизусть паутина переулков в одночасье спуталась, сплелась в замысловатый клубок. До своего дома в конце улицы Жестянщиков механик добирался в три раза дольше обычного.
Мужчина доплелся до своей обшарпанной двери, грохнул тяжелый мешок о землю и аккуратно поставил рядом чемоданчик с инструментами и серебряными пластинами. Со второй попытки нашел в кармане штанов ключ. Хорошо смазанный замок, как всегда, открылся без малейшего звука.
«Давай, сволочь, перекатывайся через порог, быстро!» - думал Роок, пинками загоняя торбу с металлоломом в дом. Прежде он никогда бы не позволил себе относиться подобным образом к деталям машины, но сегодня механик почему-то был очень зол на развалившийся кар.
Потерев ноющую от перегрузки поясницу, Эсти вернулся за чемоданом, чтобы, как обычно, положить его на тумбочку около кровати…
В домике Модеста было две комнаты. Одна – узкая и длинная, словно гроб для великана, одновременно служила механику прихожей, спальней, кухней, столовой и гостиной (удобства были отгорожены от основной части помещения ширмой). Во второй комнате человек среднего роста не мог даже свободно лечь, не уперевшись макушкой и пятками в противоположные стены. И о существовании этой второй комнатушки знал никто, кроме Роока. Ее скупо освещала пара узких окошек под потолком; стены мужчина покрасил дешевой изжелта-белой краской.
«Я обязан успокоиться,» - твердо сказал себе механик и привычным движением подобрал с пола кусочек угля.
Всем порой бывает необходимо высказаться. Обычно в таких случаях зовут старых друзей «перекинуться вечерком парой слов» или навещают родственников. На худой конец, выбалтывают все случайным знакомым. Немой же доверял свои чувства стене – он не выговаривал, а вырисовывал накипевшую на душе тяжесть.
Эсти нацарапал углем несколько кривых линий и эллипсов, соединил их – получился разбитый кар. Еще десять линий объединились в фигуру Лики, пойманной в тиски погнувшимся металлом. По желтоватой стене вверх поползла змея угольного черного дыма, внизу неказистые человечки-зрители взмыли в воздух среди обломков и мусора… Когда одну стену заполнили слова, цифры и рисунки, Модест перешел к следующей. Ничего, их целых четыре. Хватит. Огрызок угля крошился в руке…
Стука в дверь Модест сначала не расслышал. К счастью, у стучавшего был упрямый нрав – он барабанил по двери долго и громко. Словно бы точно знал, что дома кто-то есть. Мужчина со вздохом отпер дверь. На пороге стоял лопоухий мальчишка-посыльный.
«Да-да?» - поднял измазанные в угле брови Роок.
- Вы механик гонщицы Май-о-Лики Голд? - паренек придирчиво осмотрел Эсти. - У меня для вас новости. Она в доме доктора Седжина…

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 8-01-2011, 0:48

[higf >>>]

День первый. В черте города

Фламаль
Что может быть банальнее фразы «день не задался»? Оправдать ее может только то, что, увы, такие дни имели, имеют и будут иметь место в количестве гораздо большем, чем можно разнообразить словесной эквилибристикой.
Так вот, у Фламаля день не задался. После встречи с мангусом, которая так неудачно завершилась, не принеся ничего полезного, были гонки, о которых не хотелось и думать. Туда молодой человек пошел, отнюдь не рассчитывая что-то узнать о своей цели. Если, конечно, повезет, но... Для чего он стремится к успеху? Чтоб заработать денег и потратить их на собственные удовольствия и развлечения. Могут ли быть развлечения, ради которых стоит отказываться от гонок в Оазисе? Мало... Так зачем же откладывать? Однако только его фаворит успел вырваться вперед, как все прервалось.
Юноша находился далеко от места катастрофы, почти на противоположной стороне города – и все равно дрожь земли докатилась и сюда, вместе с хлестнувшим изнутри ощущением скрученной в спирали силы. Запах ветра, травы и пепла стал таким явным, словно он лежал носом в землю, а наверху только что пронесся, счастливо не задев, лесной пожар...
Гадать пришлось недолго - слухи прилетели от других ворот быстрее, чем могла бы доскакать самая быстрая лошадь, и оставалось только гадать, какие же крылья их несли. Некоторые, самые упорные и недоверчивые, остались еще ждать, но большинству стало ясно, что здесь больше никакого зрелища не ожидается, и те, кто хотел что-то увидеть, потянулись к месту катастрофы. Представив, какая толпа там соберется и, того гляди, устроит давку, Фламаль отстал. Сперва следовало вернуть свои денежки – он, наученный опытом, сделал ставку не у снующих в толпе бродяг, а в чем-то вроде небольшой лавчонки, хозяин которой, скорее всего, никуда не денется. У окошка уже скопилась очередь.
- Скверный денек, - пожаловался Фламалю толстоносый хозяин. - Все хотят вернуть свои денежки. Мы так не договаривались.
Похоже, в глубине души он жалел, что взрыв был на другой стороне кольца стен. Глядишь, случись все здесь – и побольше клиентов не вернулась бы...
Дальше пошло не лучше. Все только и говорили, что о произошедшем, излагая десятка два версий, но даже те, кто что-то видел своими глазами, могли сказать не больше того, что здесь какая-то магия. А он уже знал – какая. Что хуже всего – больше никто ни о чем другом не говорил, а он-то надеялся продвинуться к своей цели.
Под вечер молодой человек засел в небольшой и слегка подозрительной таверне неподалеку от места взрыва.

Ханоэль
Распрощавшись со своими спутниками, Эшам отъехал недалеко. Они свернули в тихую улочку, казалось, обезлюдевшую – видимо, те немногие, кто здесь обычно прохаживался, устремились к месту событий. Ханоэль подвинулся вперед и раздвинул полог:
- Ну что там, Михе? – спросил он, с завидной скоростью вспомнив имя возницы. – Замели следы?
- Да вроде сделали, что могли, откликнулся тот, почти не разжимая губ. – Стражи вокруг много вертится, но взрыв почти все за нас сделал. Ну пошарили, унесли, что могло подозрительным показаться, а так обломки – они и есть обломки.
- Хорошо, - прошелестел голос Эшама. – Найдите мне этого механика, я хочу с ним поговорить сегодня ночью, после бань. Он мне пока нужен невредимым, но ему знать об этом не обязательно.

[Тео >>>]

Вечер первого дня. Шантал

Буквально через несколько кварталов возница остановил повозку около дома Трескани. Тот уже ожидал на крыльце, с показной скукой разглядывая собственный, надо полагать, безупречный маникюр на левой руке, а правой манерно обмахивал себя небольшим веером, хотя никакой особенной нужды вечером в этом не было. Разве что мошку отгонять.
Чеканя шаг каблуками, он приблизился к повозке и, мимолетно глянув на циферблат извлеченных из кармана часов, удивленно вздернул тонкие брови:
- Похоже, вы задержались, моя дорогая… И совсем не оставили мне времени на возможные коррективы.
Шантал чуть отвернула голову в сторону и украдкой скривилась. Манера Витальо общаться обычно ее не радовала, а сегодня он был как-то по-особенному приторно противен. Вот сейчас, как обычно, он попросит ее выйти…
- Что ж, давайте посмотрим, что у нас получилось, - словно в продолжение ее мыслей нараспев протянул Трескани. – Вам не составит труда выйти и показаться мне во всей красе?
Куртизанка вздохнула. Определенно, это последний раз, когда она согласилась сопровождать этого сумасбродного портного. Мостовой осторожно коснулся нос изящной туфли. Витальо сверхгалантно протянул даме ручку, дабы помочь ей выйти. Впрочем, галантный жест был прерван, едва Шантал предстала пред очи «светилы моды». Светило всплеснуло руками и заохало так, что любой театральный актер мог бы только позавидовать.
- Ах, моя дорогая, что я вижу! Вы, кажется, несколько переусердствовали со сладким?.. Нужно же держать себя в форме. Я не хочу тратить время на поиски новой музы… Но то, что я вижу сейчас – это… это…
Заметив в глазах Эль Кассиус Дио злой огонек, прямо предупреждающий о том, что сейчас она развернется и уйдет, несмотря ни на какие договоренности, Витальо неожиданно расплылся в широчайшей улыбке:
- Это великолепно! То, что я вижу – это восхитительно! А вас, Шантал, легко разыграть.
- Витальо, - впервые за вечер куртизанка соизволила обратиться к своему спутнику, - Еще один подобный розыгрыш, и я обещаю вам, что это будет наша последняя с вами встреча.
- Ах, ну что вы, что вы! – Трескани сейчас был похож на таракана, ловко накрытого банкой. Он суетился и нервно шевелил усами. – Я искренне надеюсь, что мы впредь будем видеться даже чаще и не только на званых вечерах.
Он игриво подмигнул Шантал и, казалось, нимало не смутился, когда она в ответ хмыкнула.
- Что ж, - промолвил мужчина, еще раз оглядев свое творение со всех сторон и пригладив ткань рукой в нескольких местах, хотя в этом не было ровно никакой необходимости, - полагаю, сейчас нам стоит отбыть на вечер, иначе мы чудовищно опоздаем. С другой стороны, если мы приедем позже, то там гарантированно будут присутствовать уже все приглашенные и никто не пропустит нашего триумфального появления.
«Боже, о триумфальном появлении может идти речь после сегодняшнего утра? Почему вечер вообще не отменили?» - вздохнула Эль Кассиус Дио, устраиваясь на сиденье в повозке. Мастер вечерних нарядов вальяжно расположился рядом. Пожалуй, излишне близко. С каждым вдохом Шантал ловила удушливый запах его духов. «Какой резкий, отвратительно сладкий аромат», - женщина почувствовала, как на нее накатывает приступ тошноты. Вдобавок, повозка тронулась и, мерно покачиваясь в такт цокоту, медленно «поплыла» вдоль домов, ловя на полог яркие отсветы ночного Оазиса. Холеная ладонь Витальо накрыла ее коленку. Эль Кассиус Дио осторожным, но уверенным жестом убрала его руку, но мужчина не собирался сдаваться и пальцы его заскользили по полуобнаженному бедру вверх…
- Я отдам такую цену, которую ты только запросишь, - вкрадчиво прошептал он, отбрасывая вежливое «вы», - это же твоя работа, что ты как…
С каждым словом он прижимался все теснее, обдавая куртизанку тяжелым приторным запахом.
- Мне… надо… выйти, - изо всех сил сдерживая приступ, прошептала Шантал. – Остановите…
Из повозки она не вышла – почти вывалилась. Не чувствуя под собою земли, она сделала несколько шагов и, вцепившись в решетку чьей-то ограды, повисла на ней, судорожно глотая ртом прохладный вечерний воздух. Вернувшись, она застала Витальо посеревшим от ярости. Его губы были сомкнуты в злую ниточку.
- Это просто ваши духи, - покачала головой куртизанка, - слишком резкие.
Трескани моментально переменился в лице:
- Оу, я понял. В следующий раз я выберу какой-нибудь другой аромат и, надеюсь, наше общение будет более…
Но Шантал его уже не слушала.

[higf >>>]

День первый. Керим

На месте происшествия Верховный жрец пробыл недолго. Ровно столько, сколько потребовалось, чтобы превратить суету в осмысленную деятельность – дальше стоять на все усиливающейся жаре и распоряжаться стало неимоверно скучно, и на удобных носилках он отбыл в свой дворец.
Возможно, другой правитель сейчас бы остался в центре событий, ловя каждый слух и отдавая распоряжения – но не Керим.
На одном из перекрестков его носилки – чуть не столкнулись с другими. Слуга, шедший впереди, закричал на чужаков. Он выглядел невзрачным в дворцовой сине-голубой тунике, но жрец знал, что Эсс владеет десятком видов оружия и высоко ценим Алерио. Однако теперь правитель лично вмешался в перебранку, отодвинув полог и увидев виновника, а точнее, виновницу происшествия – а разумеется, он и его транспорт никак не могли быть виновными.
Похоже, это девушка тоже побывала близ центра катастрофы – каштановые волосы далеки от безупречной прически, которая ранее, судя по всему, держалась на деревянных шпильках, все еще торчащих из растрепанных локонов. Платье, белое, как цвет ткани на носилках, помято и в нескольких местах надорвано, на плече слегка покрыто бурым – то ли неотчистившаяся грязь, то ли капли крови. Лишь лицо, на которое падали своевольные пряди, избежало травм. Похоже, дама скрывалась за занавесками, и только теперь выглянула на шум, и уже хотела отпрянуть назад, как ее глаза расширились.
Керим узнал юную особу не сразу, но теперь, по выражению лица, вспомнил – юная Ашейе, дочь одного из его советников. Увы, она не отличалась умом отца, но в последнее время очень часто попадалась на глаза Верховному жрецу, хотя решительно никакие дела их не связывали. Обычно она, несмотря на свою привлекательность и безупречный вид, не задерживала внимание правителя, но сейчас растрепанная девчонка выглядела жертвой – да в какой-то степени и была ей. Дурочка, конечно – но пережитое утром не прошло так легко, как казалось – и отголосок так и не испытанного вовремя легкого испуга, и приправа из гнева, и недоумение...
- Прошу прощения, что помешал вашей поездке, - махнул рукой жрец. – Но могу, чтобы возместить эту неприятность, пригласить вас к трапезе.
Расстояние между носилками было небольшое, и он отчетливо зафиксировал, как вспыхнули глаза. В них был испуг, и восторг, и еще много чего, но тлеющего на дне упорного огня глубоких чувств – единственного, что могло бы отменить эту маленькую игру – не было.
Верховный жрец велел назначить доклады на вторую половину дня, беспокоить только если стены продолжат рушиться или если придет Алерио и будет сильно настаивать, а также подать обед на двоих. Он мягко отклонял все попытки Ашейе привести себя в порядок до тех пор, пока участники обеда не оказались в ближайшей спальне – с фонтаном – и это стало совсем ни к чему...
В роли жертвы девчонка оказалась вполне занятна, правда, на другие, похоже, не годилась – особенно собеседницы. Все ее попытки поддержать беседу сводились к двум темам – «ах, как это было ужасно утром!» и обсуждению, кто как был одет. Впрочем, совершенно ясно было, что девушка уже видела себя в роли постоянной спутницы Верховного Жреца и, будь она умнее, спровадить ее оказалось бы дольше и сложней.
После Керим посетил ванну и долго и немало времени провел там, то требуя, чтоб подлили горячей, то наоборот – сделали попрохладней. Выйдя, он прочел несколько страниц из лежавшей на столике книги, и только потом поэзия уступила место прозе. Прозе жизни. К этому времени, наконец, из суеты могли появиться результаты и выкристаллизоваться дельные сведения – пора было выслушивать доклады.

[Kethinar >>>]

совместно с Reylan

За несколько дней до гонок. Пустыня

Пустыня наполнена множеством тайн и загадок. Лишь на первый взгляд или для непосвященных она оправдывает свое название и кажется пустым местом, где нет ничего, кроме песка или выжженной земли. Для знающего же человека и пески и земля хранят в себе самые разнообразные формы жизни, приспособившиеся к существованию в суровых условиях, нашедшие способ защититься от иссушающего жара солнца днем и стылого холода ночи. Пустыня - не плодородная равнина или напоенный жизнью лес, где, чтобы добыть себе пищу и воду, стоит лишь протянуть руку. Только умеющему искать и знающему ее характер пустыня позволит взять то, что имеет.
От города до завесы - около трех дней пути. Это если по прямой и верхом на верблюде. А если на своих двоих, да кружным путем, обходя зоны с зыбучими песками, да выискивая места обитания редких насекомых - так уж как повезет. Не каждый из собирателей отваживался подбираться вплотную к завесе. Завеса - не стена, которую можно потрогать, не горный хребет, заметный издалека. Просто ты идешь, идешь, и даже не сразу замечаешь, как неуловимо меняется воздух вокруг. Не то цветом, не то запахом, но так незаметно, что ты и сам не поймешь, как оказываешься увязшим по пояс в песке, а он затягивает тебя все глубже, и некому протянуть руку, и звать тоже некого... Впрочем, судьба иных, оказавшихся в завесе, бывала не столь трагична: эти счастливчики внезапно обнаруживали себя радостно топающими в обратном направлении по вполне себе надежной тропе, а впереди уже маячил знакомый дорожный столб. Столбы эти, некогда окрашенные в яркие белые и зеленые полосы, а ныне облезлые и выцветшие, обозначали границу, за которой начинался морок, дурманящее действие таинственной завесы, отделяющей Оазис от остального мира, не впускающей никого и никого не выпускающей. Конечно, наваждение начинало действовать не сразу. Можно было сделать и шаг, и даже десять, или идти еще добрых полчаса, прежде чем аура странного места заставит забыться.
Должно быть, именно благодаря этой ауре там, за столбами, в трещинах высохшей земли произрастали растения, свойства которых удивляли многих знатоков магических зелий. Если человек достаточно собран, а самоконтроль и внимание обострены до предела, он мог позволить себе рискнуть и забраться достаточно далеко, прежде чем влияние морока заставит его потерять себя. Если он будет предельно внимателен к своим ощущениям, то почувствует, когда надо остановиться и повернуть назад. Поймет это прежде, чем лишится возможности повернуть. Так говорят знающие люди тем, кто желает заработать, собирая столь ценные и желанные многим растения. Однако же репутация завесы отпугивает многих, из тех же, кто решается, переступить черту возвращаются далеко не все.
Мягко, но нарпяженно, как умеют ступать ягуары, к завесе шел мужчина. Белая одежда скрывала большую часть его тела и из как-то характеризующих черт видны были лишь глаза - узкие, привыкшие щуриться под палящим солнцем. Взгляд был серьезный, и даже сосредоточенный - со стороны последнее могло показаться совсем лишним, для чего сосредотачиваться вот в такой вот пустоте. Но человек, закутанный в легкие светлые ткани, определенно был сосредоточен. Ветер время от времени хлестал по лицу порывами, колючими из-за поднятого в воздух песка, приходилось морщиться, и на какое-то время закрывать глаза.
Сосредоточенность идущего объяснялась просто - сейчас он делал свою работу. Немного необычную, правда, потому что мало кто решался зарабатывать на жизнь таким вот способом. Но Хад-ад-дин другой для себя жизни не представлял - он был потомственный добытчик. То, что он делал сейчас - было совсем рядовым, будничным делом, он с детства привык ходить к месту, которое остальные обходят стороной, правда раньше его сопровождал отец.
Песок привычно струился под каждым шагом. Мужчина с детства отвык думать во время похода о чем-то кроме работы - это отвлекало и могло привести к опасной невнимательности. Если совсем станет тяжело сопротивляться развлекающим мыслям - то можно просто считать шаги: раз-два-три... Так учил отец, чтоб не терял концентрацию. Самое главное - после ста девяносто девяти шагов начинать считать заново, иначе мозг до того утомляется монотонностью, что можно уснуть на ходу.

[Reylan >>>]

и Kethinar

Пограничный столб, отмечающий начало опасной территории, еще не показался: эта тропа поднималась по пологому холму, а после ныряла вниз. Через несколько десятков шагов он окажется на вершине и лишь тогда увидит обозначение границы. Некоторые говорят, что и саму завесу можно распознать по едва заметному дрожанию воздуха, вот только заметили бы они его, не будь перед их глазами предупреждающего столба? В любом ином месте пустыни воздух также пульсирует, нагретый солнцем. В тех местах, где нет утоптанных троп и нет пограничных столбов лишь собственное внутреннее чутье или способность определить точное расстояние помогает понять, сколько еще ты можешь пройти, и не следует ли повернуть и бежать назад.
Ощущение, охватившее Хад-ад-дина, было внезапным. Будто чья-то невидимая мягкая рука, проплыла над ресницами, едва не коснувшись век - первый признак присутствия чужого влияния. Он определенно ждал его, вот только не здесь. Иной раз он мог бродить за столбом минут пятнадцать, прежде чем ощутить первые признаки. Сейчас до предупреждающей отметки даже не дошел.
Мужчина немного замешкался: непривычно было ощущать то, к чему он готовился, раньше положенного срока. Вернее даже - удивление от того, что не успел он дойти до грани, между неведомым и относительно безопасным, как неведомое уже пытается окутать дымкой гипноза. Для него, тренированного годами контролировать себя настал пожалуй, первый в жизни момент, когда он растерялся.
Мучительным далось решение все-таки идти вперед. Просто не могло быть такого, что завеса приблизилась, не могла же она шагнуть вперед.
"Показалось" - уверял он себя, доставая флягу с водой из мешка, что был спрятан в складках широкого балахона и делая большой глоток. - От жары показалось, плохо сконцентрировался, от того и дурнота напала, а вместе с ней и примерещилось".
Хад-ад-дин немного постоял, еще раз отпил холодной, придающей силы влаги и прислушался к себе. Ощущений, помимо удовольствия от удивительно вкусной (да-да, хотите узнать вкус воды - смело идите в пустыню, вкуснее там ничего не бывает) жидкости не было никаких. Не было ничего настораживающего, а небольшая встряска собственным мыслям оказалась полезной - мужчина окончательно уверил себя, что ему все-таки показалось и пошел дальше. Все остальное было привычно и буднично - шел так же как и всегда, искал то же, что и всегда, добывал и аккуратно запаковывал в заранее подготовленные мешочки - тоже как всегда. И все-таки навязчивой мухой в голове вертелась мысль о том, что случилось, почему не дойдя до столба он почувствовал то самое,чего так рано случиться никак не могло?
Да и зайти удалось не дальше и не меньше обычного: прошло примерно столько же времени, что и во многие прошлые разы, когда разум понемногу начало заволакивать. И жестко, годами вышколенная выучка, через силу, заставила Хад-ад-дина повернуть назад. Разделяя, как это обычно бывало, собственное же сознание на два "я" - то, которое подчиняется природе, и то, которое способно контролировать это подчинение ( вот тут уже добытчик сам не мог себе объяснить, как это у него выходит - может быть это было что-то сродни таланту или дару, что дано лишь не многим) он велел себе вернуться. Шагать назад - собранного за сегодня было достаточно, и не было больше смысла испытывать судьбу.
Ласковые касания морока были настойчивее у границы, как если бы он давно миновал ее. Они, как волны далекого моря, о котором так любят петь менестрели Оазиса, то накатывали, то отступали, приглашая путника расслабиться и убаюканным унестись вслед за ними. Они не отступали от Хад-ад-дина и по пути обратно, до того самого места, где он впервые ощутил их. Лишь только когда он взобрался обратно на холм и начал спускаться, морок разочарованно схлынул.

Сообщение отредактировал Reylan - 25-01-2011, 16:13

[Heires$ >>>]

я и Рейлан
Трасса, место крушения

- Давай-ка мы поможем тебе, - Шенол протянул руку пареньку, - Ты можешь подняться?

Теймир поглядел на мужчину, и на лице мальчишки отразилось полнейшее непонимание, словно с ним заговорили на чужом языке. Но несмотря на это, он поднялся на ноги и вытер рукавом текущие по лицу слезы.
Шенолу никогда не доводилось иметь дело с детьми. Он сам был единственным ребенком в семье, да и двоюродных младших родственников у него не наблюдалось. Поэтому заплаканное детское лицо повергло его в форменный ужас. И что прикажете с ним делать?
- Ты не ранен? - неловко поинтересовался Шен, не придумав ничего более уместного.
Мальчишка покачал головой, но опять ничего не сказал.
Внешность его была вполне обыкновенная, мальчик как мальчик. Мелковат, пожалуй, да и смазлив для мальчишки, хотя это проходит с возрастом. Единственным, что сразу привлекало внимание, были его глаза - слишком яркие, казалось, они светятся изнутри. Это стало особенно заметно, когда мальчик чуть опустил голову и тень от темных прядей волос упала на его лицо. В следующее же мгновение мальчик насупился еще больше, вперился взглядом в песок у себя под ногами, и ощущение его странного взгляда исчезло.
Молодой человек недоверчиво поглядел на мальца и нахмурил брови.Чего только не привидится после пережитого... сияющие глаза, вот глупость! Шен задумчиво почесал за ухом. Он бы так и продолжал стоять посреди царившей вокруг неразберихи, соображая, как же поступить, если бы верный слуга не кашлянул у него за плечом.
- Может быть господин изволит пригласить юного друга в свой дом?
- Действительно, не стоять же нам тут, вдруг что-нибудь ещё рухнет?! - Шенол сказал это столь невозмутимо, будто идея отправиться домой изначально ему и принадлежала.
- Дворец... - тихо произнес мальчишка, продолжая разглядывать песок. Но теперь было по крайней мере понятно, что говорить он умеет.
- Хех, дом у меня, конечно, шикарный, спору нет, но никак уж не дворец! - Шен усмехнулся и мечтательно закатил глаза, вспоминая приобретенный особняк, видом которого он ещё не успел как следует насладиться. - Да, что уж там, вот сейчас пойдем, сам всё и увидишь!
Повинуясь внезапно нахлынувшему вдохновению, Шенол взял мальчонку за руку и повел прочь от развалин, некогда бывших городской стеной.
Мальчишка послушно пошел следом. Казалось, он все еще был не в себе.

Сообщение отредактировал Heires$ - 2-02-2011, 21:09

[Тео >>>]

(совместно с Reylan)

День первый. Олли на тонких планах

Сложно было определить, сколько прошло времени с того момента, как Олли застрял между входом и выходом. То казалось, что оно - время - точно расплавленная солнцем конфета-тянучка расползается медленно, лениво, долго... А в следующий миг ощущалось, что рука юного мага только-только провела последний штрих того самого злосчастного знака перемещения, и пальцы еще покалывает от едва завершенной волшбы. Туман все тек и тек мимо. Небо или то, что его заменяло, отливало равнодушной серостью. Тишина казалась абсолютной. Настолько, что шум крови в собственных ушах делался все ощутимей, все оглушительней. В какой-то момент - снова сложно было сказать, сколько времени прошло - Олли осознал, что гул нарастает не только в его голове, но будто бы... вокруг. Паренек зажал ладонями уши, но это мало помогло. Ему казалось, будто само бесконечное пространство, узником которого он теперь являлся, слабо дрожит. А может, это он сам дрожал от страха, непонимания или холода?..
Впервые за все время, с тех пор, как тоннель выплюнул его в эту безразличную пустыню, Олли вскочил на ноги и... замер. Решительность, внезапно овладевшая им, столь же стремительно его покинула. Ученик мага понурил голову. Подошел к клубящемуся серому туману. Тот тянулся в обе стороны - насколько хватало взгляда. И, казалось, вовсе не было ему конца. Казалось? Или, может, так и было на самом деле?..
Гул тем временем стал явственным настолько, что Олли ощущал его уже едва ли не физически - каждой клеточкой тела. Хотелось убежать, спрятаться, закрыться... только куда? Как? Подросток, внутренне сжимаясь в маленький комок страха, коснулся рукой тоннеля.
Туман обволок его пальцы, потянулся холодом вверх по кисти, охватывая руку, точно перчатка... и, распробовав, наконец, и сочтя неподходящим, выплюнул, отбросил мальчишку прочь от тоннеля резко, с неожиданной для столь эфемерной субстанции силой. Олли едва устоял на ногах и теперь ошарашенно смотрел на враждебную дымку.
Гул нарастал, и к нему добавилась вибрация. Серая поверхность под ногами мальчишки дрожала. Горизонт в противоположной от тоннеля стороне начал темнеть. Спустя пару мгновений стало понятно: нечто, что в нормальном мире сочли бы за дым... или скорее клубы пыли поднимается от земли вверх, заволакивая небо. Ученик мага обернулся и несколько мгновений созерцал это явление, потом до его сознания медленно дошло, что Это, кажется, надвигается... Олли никогда не отличался смелостью. Храбрый он был тогда, когда настоящих поступков не предполагалось - иначе говоря, на словах. Поэтому сейчас мальчик не придумал ничего лучшего, чем побежать вдоль пульсирующего "хвоста", нимало не задумываясь о том, чем это, собственно, могло бы ему помочь.
Однообразие ландшафта играло с сознанием злую шутку: невозможно было определить, пробежал ты много или мало. Не было никаких ориентиров, кроме не впускающего обратно туманного тоннеля с одной стороны и приближающейся стены пыли с другой. Бежать можно было в любую сторону. До тех пор, пока темные клубы не придвинутся вплотную к тоннелю. И парень бежал. Пока хватало дыхания и сил, пока ноги не стали заплетаться... тогда он, всхлипывая, упал на серую дрожащую поверхность и закрыл голову руками.
Туман тоннеля продолжал невозмутимо клубиться, изредка дыша в сторону загнанного в ловушку ученика мага холодом. Земля вибрировала сильнее, и звук нарастал и был уже не просто гулом. Казалось, что-то трещит и ломается. Резко, оглушительно до боли, неотвратимо.
Внезапно Олли обдало порывом ветра, а в следующий миг что-то острое впилось в плечи и резко дернуло вверх. Парень заорал - скорее от страха и неожиданности, нежели от боли - и замахал ногами во все стороны, пытаясь избавиться от невидимого (глаза Олли на всякий случай зажмурил) чего-то, что его теперь держало.
Казалось, грохот достиг высшей точки. По серой поверхности, откуда нечто ему неизвестное только что подняло Олли, бежали трещины. Земля разрушалась, проваливалась, оставляя лишь непроглядную черноту, и плотные клубы пыли вздымались вверх, разъедая глаза даже сквозь сомкнутые веки, забиваясь в нос и горло, мешая вздохнуть.
Но Олли продолжали куда-то нести, все выше и дальше. По крайней мере так казалось, поскольку звук начал стихать и дышать становилось все легче. И тогда мальчишка решился открыть глаза, медленно покосился в сторону и осторожно обернулся через плечо, чтобы хотя бы увидеть, что или кто его удерживает. Вниз он старался не смотреть.
Ему удалось разглядеть две мощные птичьи лапы с когтями, чью остроту он успел оценить, выше... это казалось странным и в то же время что-то смутно напоминало - выше грубая кожа птичьей лапы делалась ровнее, очень напоминая человеческую. Еще выше ногу скрывали темные складки шуршащей на ветру ткани. Мощные птичьи когти, светлая кожа, темная ткань, скрывающая фигуру, да несколько раз промелькнули подхваченные ветром каштановые пряди. Вот и все, что Олли удалось рассмотреть. Увиденное вызвало у мальчишки неподдельное изумление, щедро приправленное любопыством в смеси с опасением.
- Эй, там... - осторожно позвал ученик мага, когда гул стих настолько, что можно было без проблем слышать не слишком громкий голос. Олли смутился: так жалко, сипло он сейчас звучал. - Вы кто? Куда вы меня несете?..
Едва ли можно было придумать более идиотские вопросы в данной ситуации.
Ответом его не удостоили. В следующий момент они влетели в зону тумана. Он был чем-то похож на тот, что окружал тоннели телепорта: холодный, влажный и непроглядный, только теперь сквозь клубы пробегали крохотные разряды лиловых молний, а ощущение, охватившие Олли, были далеки от приятных. Казалось, будто все внутренности разом пожелали выпрыгнуть через горло. Тело сделалось ватным и невесомым. Дышать было тяжело, парень жадно хватал губами сырой и липкий воздух, но грудь словно придавили тяжелой плитой. Легкое головокружение переросло в бред с элементами видений - то тут, то там среди сиящих зарниц ему мерещились какие-то причудливые создания.
Они вырвались из тумана также стремительно, как влетели в него, и встречный ветер сорвал с лица Олли остатки липких наваждений. Впереди замаячили неясные очертания... похоже, это было какое-то высокое строение, теряющееся в сизых облаках.
Оставшееся до здания расстояние неведомый летун преодолел за считанные мгновения. Спикировав к широкому балкону, он пронесся над ним метрах в полутора и разжал когти. Олли кубарем покатился по холодному полу. Когда движение осталовилось, мальчишка решил не шевелиться. "Пусть думают, что я умер", - с какой-то мстительностью подумал он, будто кому-то было до этого особое дело. Он лежал теперь на животе, неловко подвернув под себя руки. Плечи ныли и зудели, и нестерпимо хотелось их почесать. Вдобавок, на полу было лежать довольно мерзко - твердо и прохладно. В общем, решение не двигаться было основательно загублено сложившимися обстоятельствами, и ученик мага с тяжелым вздохом приподнялся. Осмотрелся, потирая лоб.

[Heires$ >>>]

Шенол, путь домой

Джарс шел впереди, и ему удивительным образом удавалось ловко лавировать между хаотично бродившими горожанами. Шенолу оставалось только крепко держать за руку своего юного спутника и не терять из виду черноволосую макушку слуги. Когда они выбрались на относительно свободную от людей улицу, молодой господин даже взмок, что обычно за ним не водилось. Его нарядная белоснежная рубашка стала серой от пыли, алые шаровары потеряли прежний лоск, а изящно завитые локоны растрепались. Какое огорчение! Молодой человек поправил свободной рукой останки своей утренней прически и попытался хоть как-то привести свою одежду в порядок. Получилось плохо, точнее никак не получилось.
Шенол взглянул на молчаливого мальчика и в десятый раз за последние несколько минут задумался, зачем же он потащил его с собой? Он и своих-то детей заводить не собирался (по крайней мере, в ближайшие годы), а уж чужие ему не требуются и подавно. Но не бросать же, в самом деле, мальца посреди улицы.
Они прошагали ещё несколько кварталов, и Шен неожиданно для себя обнаружил, что ребенок – это не всегда лишний груз. Несмотря на потрепанный внешний вид, лишенный самомалейшего шика, Шенол привлек внимание миловидной девушки, идущей навстречу. Красотка посмотрела на него с этаким уважением и одобрением, чему молодой господин настолько удивился, что даже не сообразил воспользоваться ситуацией. Только когда хорошенькая горожанка проплыла мимо, Шен понял, в чем дело и решил, что нужно взять образ «благородный отец семейства» на вооружение.
А вот и знакомая улица… увидев свой небольшой, но красивый особняк, Шенол ускорил шаг.

Отдав мальчика на попечение прислуги, через некоторое время Шен получил отчет о том, что маленький гость накормлен и уложен спать. Прекрасно, теперь осталось выяснить, кто будет тем счастливым родителем, узнавшим, что юный наследник остался цел и невредим. И, кажется, подходящий шанс как раз подвернется нынешним вечером. Неожиданно объявился курьер с письмом, содержащим в себе приглашение в элитные бани. Что ж, Шенол как раз мечтал вкусить все прелести Оазиса, жаждал предаться всем тяжким… Почему бы не начать с этого мероприятия? Вряд ли там намечается чопорное чаепитие, ох не таков был этот город!
- Джаааарс! Приготовь мой любимый наряд, мы едем на званый вечер!

Сообщение отредактировал Heires$ - 8-02-2011, 11:40

[Darkness >>>]

вместе с мастером

Ренар Северянин. Середина первого дня. Где-то в городе

Город гудел потревоженным улием. И немудренно. Даже Ренар, который за свои, скажем так, не особо седые - мягко говоря - года успел повидать много чего, был озадачен и встревожен случившимся. Не каждый день стены рушатся... вот так. Внезапно, в самый разгар праздника и с кучей расфуфыренных горожан на самом, так сказать, пострадавшем месте.
Из толпы, не переставающей испуганно гомонить, а иногда даже завывать и куда-то метаться, Ренар поспешил выбраться уже давно и сейчас успел порядком отойти от стены и от переполошенных горожан.
Не сказать, что молодой наемник был равнодушным человеком - нет, вовсе нет. Ренару было жаль пострадавших и погибших, но... На разборах завалов он явно был бы лишним, все же там нужны маги...
Мысль о магах словно чем-то щелкнула в голове, выкинув наружу весьма важное воспоминание - о назначенной встрече и адресе, который был впопыхах записан на клочке бумаги.
Это предложение было сделано накануне вечером одним из знакомых. Человек тот наболтал примерно следующее: клиентка - приехавшая в город молодая особа, представительница богатого и знатного рода - откуда приятелю это известно, то пустынные духи ведают. Судя по виду барышни, семейка эта - излишне пуританских взглядов, вот девушка и желает поразвлечься вдали от зорких глаз опекунов. Инкогнито, разумеется, а потому и в гильдию наемников обращаться за охраной не желает. Опять же, сказал ли приятелю все это кто достоверно, или он сам нафантазировал - духи... да и какая разница?
Судя по адресу, квартал не элитный, но и не трущобы. Вполне приличное место, где можно поселиться, не привлекая внимания.
Выудив на свет пустынный нужный клочок бумаг и убедившись, что он - тот самый, Ренар, принявшись что-то легкосмысленно насвистывать себе под нос, двинулся в сторону обозначенная района, обходя, впрочем, особо людные улицы.
В голове уже выстраивались предположения - одно веселей другого, к слову, о том, как именно захочет развлечься эта самая, пока еще неведомая, клиентка.
Осознав, что мысли заводят его не совсем в ту степь, которая сейчас неоходимо, Ренар встряхнулся, убрал с физиономии несколько пошлую улыбку... и зашагал быстрей.
Рядом с нужным Ренару домом стояла небольшая повозка. Впряженный в нее ослик лениво подергивал мохнатыми ушками, отгоняя мух. Тощий носильщик как раз вынес из дому перевязанный веревками тюк.
За всем этим неподвижно и молча наблюдал еще один человек. Она стояла к Ренару спиной и была с головы до ног завернута в палантин песочного цвета, однако же изгиб талии и плавная форма бедра, подчеркнутая складкой ткани явно свидетельствовали о том, что это именно она.
Ренар подошел ближе, сложил руки за спиной и негромко окликнул стоявшую о повозки женщину - девушку?
- Доброго дня вам, сударыня. Мне нужно увидеть госпожу Кайтэ.
Иногда Северянин умел быть поразительно вежливым.
Женщина обернулась. Движение показалось очень плавным, точно смазанным: казалось, на нем невозможно зафиксировать взгляд. Будто ты стараешься смотреть на человека, но что-то все время отвлекает, уводит взгляд в сторону. Лицо девушки также невозможно было рассмотреть... быть может из-за тени от капюшона? И только когда она подняла на Ренара глаза, все встало на свои места, как будто в сумерках, которые имеют свойство превращать обычные предметы в невнятные образы, вдруг зажгли яркий свет. Глаза эти были оранжевого цвета и почти светились в тени.
- Можно увидеть, - произнесла она тихим мягким голосом, в котором сквозил незнакомый акцент, но кого этим удивишь в Оазисе? Когда она заговорила, в окружающих весь ее образ сумерках стало еще больше света. Теперь она казалась совершенно обычным человеком, а наваждение, не дававшее разглядеть ее еще секунду назад, развеялось без следа.
Чуть было не брякнув "О, так это вы?", наёмник осекся и вежливо улыбнулся. Ему доводилось видеть... разное. Совсем разное, но отчего-то эта девушка казалась...
Ренар тряхнул головой, выбрасывая из головы странные мысли и снова улыбнулся.
- Меня зовут Ренар Северянин. Мне говорили, что вы... ищете себе охрану, - улыбка стала каплю нахальней, - так вот - это я.
- Очень приятно, - вежливо ответила госпожа Кайтэ, - Да, я ищу. И как удачно, что вы прибыли именно сейчас. Как видите, я переезжаю. Думаю, прийди вы чуть позже, и мы бы уже не встретились. Странная штука случай - вы не находите?
- Один мой знакомый говорил, что случайности правят миром, - улыбнулся Ренар. - В какой-то мере я с ним согласен. Вот как сейчас.
- А умение не упустить счастливый случай называют удачливостью, насколько вы считаете себя удачливым, Ренар? - спросила Кайтэ.
- Удача меня любит, госпожа, - сверкнул наглой улыбкой Северянин, - а я знаю, как с ней обходится и насколько любезным быть.
- Надеюсь, что так, - улыбнулась в ответ госпожа Кайтэ. Улыбка ее была странной: правый уголок губ поднимался выше левого, и на одной щеке образовывалась симпатичная ямочка. При этом улыбка казалась мягкой и обаятельной, но, не смотря на все детали, Ренару все не удавалось запомнить лица нанимательницы целиком. Отдельно улыбка, ямочка чка на щеке, глаза... но стоило попытаться представить цельный образ - снова туман.
- Вы еще можете передумать, Ренар. Я хочу честно сообщить вам... Дело в том, что у меня есть основания подозревать, что в городе есть те, кто, возможно, желает мне зла. А значит, ваша работа - это не просто охрана одинокой женщины от уличных хулиганов.
- Госпожа Кайтэ, я рискую своей жизнью не в первый год, - молодой наёмник склонил голову на бок, весело глянул на девушку, - мне не привыкать ни слышать такое, ни сталкиваться с чем-то большим, чем просто уличное отребье.
Он слегка пожал плечами.
- Свою работу я выполняю хорошо, не переживайте.
Она прищурилась в ответ.
- Могу я это проверить... прежде, чем сам случай предоставит такую возможность, ибо тогда моя ошибка в выборе обойдется слишком дорого? Уж не обижайтесь на мои сомнения, но в таком городе, да в общем и не только в нем, опасно верить новым знакомым на слово.
- Разумеется, - и бровью не повел Северянин.
Иногда такое случалось; да, что там говорить - многие клиенты хотели проверить своего наемника, посмотреть на его силы.
- Прямо на улице? - молодой человек позволил себе легкую улыбку, и не более того.
Госпожа Кайтэ огляделась, точно и впрямь подыскивала кандидатуру для немедленного избиения, однако же ничего такого не предложила.
- О нет, конечно нет. Знакомо ли вам место под названием "Большая бочка"?
О "Большой бочке" знал каждый воин, пробывший в Оазисе хотя бы пару дней и пообщавшийся с товарищами по ремеслу. Название свое заведение получило благодаря форме арены, действительно напоминающей огромную плоскую бочку. Здесь проводились поединки на самых разнообразных условиях, а иногда и вовсе без правил. Все, как желали сами поединщики и те, кто ставил на них. И здесь всегда можно было родемонстрировать свое мастерство и, если оно того действительно заслуживает, заработать на нем.
- Бывал там, - Ренар пожал плечам, как ни в чем не бывало. Он там, надо сказать, не только бывал, но не один раз участвовал в поединках - хотел проверить себя, да и глянуть, как деруться другие - тоже неплохо.
- Я понимаю, на что мы намекаете, госпожа. Что ж, это тоже не проблема, поверьте.
- Вот и чудесно, - одарила его улыбкой Кайтэ и обернулась к носильщику, который уже сложил все ее вещи в повозку и теперь ожидал указаний.
- Закончил? Тогда пошли. - кивнула Кайтэ, слуга забрался в повозку и тронул вожжи.
- Прогуляемся сперва до моего нового дома и пообедаем, - предложила Кайтэ Ренару.

[Heires$ >>>]

(мы с Рей)

На тонких планах

Широкий полукруглый балкон, на который уронили Олли, имел массивный парапет и целых два арочных выхода, ведущих вглубь строения. Здесь было прохладно. Даже, пожалуй, холодновато. Клочья белого тумана стелились по каменному полу и казались сырыми и очень... осязаемыми. Темная занавесь, скрывающая одну из арок внезапно отдернулась, и бархатистый голос произнес вопросительно:
- Ши'илиани? - или что-то вроде того. Незнакомое слово заглушилось звонким цоканьем, когда на балкон шагнуло существо.
Это вне всяких сомнений была женщина. Платье, короткое и узкое, подчеркивало ее безупречные формы. Кожа отливала темной бронзой, на фоне которой весьма необычно смотрелись волосы цвета топленого молока. Большие золотые глаза казались нечеловеческими из-за отражающего свет вертикального зрачка. Но еще более нечеловеческими оказались ноги красавицы: ниже колена их покрывала шелковистая светлая, в тон волосам, шерсть, и оканчивались ноги не ступнями, а парой блестящих мощных копыт. Пожалуй, первой мыслью при взгляде на них могла бы быть мысль о том, насколько велики шансы сохранить кости в целости после того, как тебя подобным лягнут.
- Ши?.. - вопросила копытная барышня более требовательно, - Что это ты притащила?
Летунья зависла в воздухе и призрачные крылья быстро затрепетали. Пронзительный взгляд рубиновых глаз устремился на сестру.
- Моя новая забава, - бросила Ши'илиани, как будто бы говорила о чем-то незначительном.
На самом деле необычная "находка" чем-то привлекла дочь богини, но демонстрировать слишком сильную приязнь перед Джадарин она не собиралась.
Ши грациозно приземлилась на балкон, и когтистые птичьи лапы неприятно царапнули холодные камни.
Копытная обошла вокруг Олли и строго осведомилась:
- Где ты его взяла?
- С чего ты взяла, что я буду перед тобой отчитываться? - Ши надменно вздернула изящный подбородок, с тенью ревности глядя на то, как сестра изучает ЕЁ находку, - Впрочем, я удовлетворю твое любопытство. Это всего лишь телепортист-неудачник. Я нашла его, когда он вывалился из тоннеля.
Ши'илиани хищно следила за движениями Джадарин, точно ястреб, готовый спикировать на неосторожную добычу.
Джадарин же, вероятно, не находила мальчишку столь интересным, она лишь недовольно фыркнула и процокала к парапету, вглядываясь в горизонт.
- Ты же прекрасно знаешь: все, что упало в обрушаемые земли принадлежит Хаа. Не стоит гневить демонов нижнего мира.
- Не волнуйся, "упасть" он не успел, - беззаботно усмехнулась Ши'илиани, демонстративно сжимая когти правой ноги. При этом она не посчитала нужным отрывать её от пола, поэтому воздух пронзил душераздирающий скрежет, - Не стоит так переживать, сестренка, ведь если демоны ни о чем не узнают, то и гневаться у них не будет причины? Правда, же?
Демоница заговорчески улыбнулась Даре, правда без особой надежды на то, что сестрица поддержит игру.
Джадарин скривилась от мерзкого звука и, поглядев на парня, произнесла с непонятной интонацией - не то вопрос, не то утверждение:
- Ты его своими когтями продырявила...
Ши равнодушно передернула плечами, но всё же бросила внимательный взгляд на свою зеленоволосую добычу. После того, как сестра утратила к ней интерес, Ши'илиани перестала столь бдительно следить за мальчишкой.
- Что с того? Думаю, у Хаа его бы ждала куда менее приятная участь. А эти царапины пройдут, не говоря уже о такой ерунде, как порванная одежда.
Джадарин вновь прошлась туда-сюда, стуча копытами и нервно поглядывая то на сестру, то на мальчишку, то вновь на горизонт.
- Мне не нравятся эти тучи... - сообщила она.

[Тео >>>]

(продолжение с Рей и Ириской)

Олли не нравилось, что о нем говорят как о неодушевленном предмете. И уж тем более его не привело в восторг определение "телепортист-неудачник". И главное кто? Кто посмел так его назвать? Какая-то... нет, "девчонкой" он не смог назвать Ши'илиани даже в мыслях. Но негодовал от того не менее искренне. Заговорить с незнакомками, впрочем, он не торопился, отчаянно пытаясь вникнуть в суть их диалога.
Ши'илиани подошла к краю балкона и проследила за взглядом сестры.
- По-моему, самые обычные тучи. Как всегда здесь всё скучно и мерзко, - демоница крутанулась на месте, чтобы снова полюбоваться на свою находку.
- Он умеет говорить? - поинтересовалась сестра у Ши'илиани.
- Умею, - буркнул парень, отвечая на вопрос, который ему напрямую так и не задали.
- Смотри, он очень сердитый, - вновь подала голос копытная, все также обращаясь к сестре, и насмешливо подмигнула: - тебе ведь такие нравятся, да?
- Слушайте... ничего, я что здесь, а?.. - Олли порядком надоело уже ощущать себя мебелью.
- Ничего страшного, - любезно согласилась Джадарин, - Хотя вообще-то ты должен был провалиться к Хаа.
Ши хмыкнула, слушая разговор сестры и своего маленького гостя. Он оказался ещё более необычным, чем она ожидала.
- Должен - не должен, какая уже теперь разница? Чем меньше мы будем об этом рассуждать вслух, тем лучше, не находишь?
Логично рассудив, что последний вопрос, даже не будучи риторическим, предназначался не ему, мальчишка промолчал. Вроде бы, его не собирались убивать или мучить (впрочем, находиться в одном помещении с двумя особями женского пола - это уже мучение!), и, судя по всему, даже спасли от чего-то крайне неприятного... страх постепенно отступал, сменяясь обычной разухабистой наглостью.
- Ну? - деловито осведомилась Джадарин, - И что ты с ним будешь делать? Приковывать к стене или гонять по всему замку плеткой?
Она как чувствовала, что вновь нагнать страху не помешает. Не то уловив в ее голосе фальшь, не то не восприняв сказанное всерьез, не то просто отчаянно пытаясь изменить свое незавидное положение, Олли предложил свой вариант:
- Может, вы меня лучше домой отправите?.. Плеткой меня и там погоняют, будьте уверены.
- Неужели я похожа на добрую тетушку, которая спасает непослушных мальчиков, чтобы отправлять их домой? - Ши неприятно рассмеялась, но, в то же время, наглость мальчишки пришлась ей по душе.
- Если честно, то на тетушку ты вообще не похожа, ни на добрую, ни на злую, - теперь очевидно стало, что на "вы" Олли обращался не из почтения к сестрам, а просто во множественном числе.
- Дара, ну посмотри, разве он не прелесть? - демоница снова засмеялась, но уже почти искренне. - Он будет меня развлекать! - Ши задумчиво потерла пальцами подбородок и добавила едва слышно, - Пока не надоест...
Джадарин, вернувшаяся было к созерцанию горизонта, заинтересованно обернулась и уточнила:
- А когда надоест, то что?
- К чему так далеко загадывать? Я уверена, наш малыш сможет долгое время приносить радость, правда же? - Ши весело подмигнула мальчику, - Кстати, а имя у нашего гостя есть?
- Есть, но я не уверен, что вы не дадите мне какое-нибудь другое, - хмыкнул ученик мага, благоразумно не став уточнять, что, по мнению птиценогой, означает "долгое время".
- Скажи мне свое, а если мне не понравится, то я могу придумать и другое, - Ши определенно забавляла эта ситуация, хотя она сама уже не знала, что заставило её утащить мальчишку. Однако нельзя же было произнавать (особенно перед сестрицей), что это был всего лишь сиюминутный каприз, которому Ши'илиани так легко поддалась. Оставалось лишь поддерживать игру.
- Может, поменяемся очередностью? Дамы вперед... - Олли, похоже, окончательно расслабился.
- Что-то мне подсказывает, что ты, маленький негодник, наши уже подслушал, - впрочем, в словах птиценогой сестры не было ни капельки злости, напротив, слова звучали весьма благодушно.
- Возможно, да, а может, и нет. Но если ты настаиваешь... - пожал плечами мальчишка, впервые за все время изобразив нечто наподобие улыбки. Он поднялся на ноги, отряхнулся и протянул незнакомке раскрытую ладонь, - Олли.
- Олли... Олли, - точно пробуя имя на язык, протянула демоница, - Мне нравится! А моё имя Ши'илиани, но можешь звать меня Ши. И кстати, не хочешь ли поблагодарить меня за спасение? Поверь, результат твоей неудавшейся игры мог быть вовсем не таким ... приятным.
- Да?.. Ну тогда - спасибо, - парнишка склонился в шутовском поклоне. - Веселить столь милую особу, надеюсь, будет куда лучшим исходом.
- Уверена, и ты найдешь здесь массу всего интересного. Ты ведь догадываешься, кто мы такие? - Ши'илиани пристально посмотрела на Олли, пытаясь угадать ответ по его лицу.
Если до этого вопроса мальчик еще сомневался, кто перед ним, а точнее - гнал от себя подобные мысли, то теперь догадка подтверилась... Он снова несколько оробел.
- Наверное.
- Вот и славно! - Подытожила Ши и принялась деловито расхаживать по балкону. - Давай-ка для начала приведем тебя в надлежащий вид, а то эти лохмотья...
Дочь богини брезгливо оглядела плод трудов своих когтей и крепко задумалась, что бы предложить юному гостю.

[Тунгуска >>>]

День первый. Палас Эль-Фах-Надир.

После гонок мадам Эль-Фах-Надир вернулась домой сильно взволнованная, если не сказать больше: случившееся разрушило все ее планы, мало того, могло обернуться ужасной бедой. Элеоноре хотелось поскорее остаться одной, но слуги окружили её всяческим вниманием и заботой. Кугуш злобно ворчал на устроителей, на сами гонки и даже на господина Лое, который был, по сути, ни в чем не виноват. Мадина постоянно причитала и плакала, описывая ужасные сцены, которые представляла себе, как только они с мужем узнали о катастрофе. Но тяжелее всех страдал Пале: его мадам, его Королева чуть не погибла. Верный слуга был в таком отчаянии, что казалось готов наложить на себя руки.
- Пале, голубчик, хватить, я так усталь, поверь, я не серррдиться, я же сама пррриказаль тебе остаться. - Ничуть не виноват, - в подтверждении своих слов Элеонора похлопала слугу по руке.
Юноша замер и перестал дышать. Видя, что мадам не убирает тонкой изящной ладони и благосклонно кивает, Пале склонил колени перед хозяйкой и припал к руке. Через пару секунд мадам решила отвлечь его новым поручением:
- Мой наррряд испорррочен...
- Ис-пор-чен, - еле слышно, с благоговением в голосе, поправил ее Пале, которому было приказано учить мадам языку.
- Да испорррчен, спасибо, - продолжала Нора, - а меня пррригласить сегодня вечером в баню...
Видя удивление на лице слуги, мадам объяснила:
- Ну, баня - это не только для того, чтобы пятка грррязный мыть (иногда было совершенно непонятно, откуда брала воспитанная и образованная госпожа столь вульгарные обороты). Это очень пррриличный заведений господина Лое. Там будет все высшее общество, Пале, да и дело с мёсье Морраусом осталось не рррешенный. – Я так понимать, о цветке нет никаких новостей? – вздохнула девушка и грустно опустила глаза.
- Нет, моя госпожа, никаких, - Пале снова был готов впасть в отчаяние, - если бы я мог, то отдал бы жизнь за него, но никто не знает, где искать цветок, в Оазисе о нем не слышали.
- У меня появилься маленькая надежда. Мой новый знакомый очень влиятельный, богатый чьеловек и я знаю, чем его заинтррресовать.
- Шкатулка готова, мадам, - с поклоном ответил Пале, посчитавший, что поправлять хозяйку еще раз не стоит.
- А наряд? Я не могу пойти на такой вечеррр в старррье! – уверенность, с которой мадам определяла практически новые вещи в разряд обносок, тут же передалась слуге:
- Конечно, госпожа. Госпожа достойна самого лучшего и будет блистать также ярко, как и всегда, впрочем, и в рваном рубище – вы будете самой ослепительной женщиной на свете.
- Рррубище? Что за рррубище? Хочу немедленно рубище? – загорелась Нора, которая видно не поняла сути сказанного.
- Все будет сделано, госпожа, я немедленно распоряжусь, Мадина сама отправится к швее. А вы пока прилягте, отдохните, наберитесь сил.
Уже на выходе, Пале обернулся и спросил с мольбой в голосе:
- Мадам, я надеюсь… что мне будет позволено вас сопровождать?
- Да, Пале, - не сдержала улыбки Элеонора.
Впрочем, улыбка ее быстро исчезла. Стоило слуге скрыться, девушка опрометью бросилась к зеркалу. Пальцы трепетали, легко касаясь персиковой кожи, разбирали волосы, трогали шею. «Что, что теперь делать, - вихрем кружилось в голове Норы, - сколько хватит моих сил оставаться в таком облике, что будет, если завтра я проснусь столетней старухой?» На самом деле, Элеонора Ле Корбюзье не помнила, сколько ей лет – то ли сто тридцать, то ли сто сорок – после девяноста девяти, считать стало не интересно.
Мадам Эль-Фах-Надир была в ужасе: ей нужно было или срочно покинуть Оазис, что могло означать верную гибель, или остаться, но и этот вариант не сулил ничего хорошего, если только не найдут Цветок Фей. Несчастная ведьма, лишенная всех своих магических сил, обняла единственное существо, которое знало все ее тайны:
- Жак, голубчик, что же мне теперь делать, - бормотала она на своем родном фракийском. - Я погибну, погибну. Они же меня прогонят, скажут, что шарлатанка, не будут любить.
Обильно смоченная короткая шерсть вызывала у питомца чувство некоторого дискомфорта, но Жак стойко терпел, потому что обожал свою хозяйку. Круглые навыкате глазки застыли, замерли как две вишенки на торте, в тщетном усилии понять происходящее.
- А, если я сбегу - меня тут же схватят Стражники Святого Огня и сожгут на костре, как Жозефину, как Карла, как… мамууууу….
На последнем слове мадам тоненько и очень жалобно завыла. Бедный Жак, не зная, как ей помочь, тоже заскулил. Неизвестно, сколько бы это продолжалось – час, два, три, - но тут неожиданно в дверь постучались и озабоченно спросили:
- Мадам, у вас все в порядке?
- Да, Мадин, это Жак немного ррразыгрался, иди, иди, я буду отдыхайть.
Элеонора немедленно взяла себя в руки, вспомнив, что совсем скоро ей предстоит блистать в высшем обществе…

Когда мадам покинула паланкин, ее снова охватило волнение: через несколько минут она встретит того, кто, возможно, ей поможет.
- Пале, оставь шкатулка здесь, - приказала Элеонора, опираясь одной рукой на слугу, а второй придерживая шлейф.
Надо отдать должное - в созданном за несколько часов «рубище» мадам и правда была божественно красива. Пусть на нем не было искусной вышивки и каменьев, пусть ткани не были специально привезенными из дальних стран, но глубокий, чистый бирюзовый цвет так подходил к цвету глаз Элеоноры и подчеркивал бархатистость ее великолепной кожи, что казалось, она одета не в материю, а в морскую волну. Подол длинной юбки со шлейфом, то мягко струился прочь, то обнажал разрезами стройные ноги, но укутывал их бережно от посторонних глаз. Лиф был обыкновенный, и скромно подчеркивал то, чем так щедро была награждена его обладательница. Еще одна изюминка наряда скрывалась сзади. Вырез на спине был так глубок, что доходил до границ дозволенного. Мадам, в какой-то момент, была готова отвергнуть предложенный наряд, потому что никогда не позволяла себе таких вольностей, хоть и не слыла пуританкой. Отсутствие выбора и необходимость встречи с Лое, все же сделали свое дело.
Волосы Мадина уложила очень изящно - гладко зачесанные, блестящие, они были убраны на затылке в замысловатый узел, украшенный живыми цветами. Сегодня на Элеоноре не было драгоценностей – одна из самых богатых женщин Оазиса могла позволить себе такую роскошь. Лишь россыпь браслетов, удивительно переливающихся, искрящихся - не то хрусталем, не то невиданным никем сплавом – мелодично позвякивала в такт движениям девушки.
Наконец, двери распахнулись, и мадам Эль-Фах-Надир пошла навстречу своей единственной надежде.

[Reylan >>>]

Незадолго до обрушения стены. Пустыня
С Kethinar

Попыток подойти к завесе после неудачи было две. Хад-ад-дин все никак не мог смирится с таким изменением. Он надеялся что в тот раз показалось: может контролировал себя не слишком хорошо. Но все-таки осторожничал добытчик, когда попробовал во второй, а потом и в третий раз. И результат огорчал - он был таким же.
После странного изменения в поведении завесы пустыня не преподнесла Хад-ад-дину ничего необычного. Несколько дней пути протекли так же, как и многие дни до того.
И лишь последнее утро, когда до города было уже рукой подать, удивило еще одним явлением.
В этих местах не бывает плавного рассвета, день сменяет ночь почти мгновенно. Так, словно незримый хозяин дома включает и гасит свет. Определить, что рассвет уже скоро можно лишь благодаря внутреннему чутью, едва уловимо изменяющемуся запаху воздуха, да по поведению ночных тварей.
Когда его разбудило... нечто, Хад-ад-дин сразу определил, что рассвет уже скоро, но час еще более ранний, чем тот, в который привык подниматься он сам. Путешественник не сразу понял, что именно разбудило его. Если бы он когда-нибудь плавал на корабле в океане, то наверняка сравнил бы это ощущение с качкой на волнах: земля под ним то вздымалась, то опускалась. Медленно и плавно.
Мужчина старался не дышать, прислушиваясь к ощущениям. Последние сбытия и творящееся с завесой не то, чтобы пугали его, но определенно наводили на размышления и заставляли осторожничать.
Граница определенно сместилась, стала ближе к городу - растет, словно живой организм. Эта мысль, была пожалуй, основной за последнее время, она беспокоила и тревожила.
А теперь еще и странное пробуждение. Покачивало, плавно покачивало - не страшно, но раньше такого не было. А значит, это повод насторожиться.
Хад-ад-дин поднялся, но ощущение не проходило. Очень не хотелось верить, что пустыня перестает быть его лучшим другом, но отчего тогда такие неожиданности? Тошно становилось на душе, словно действительно теряет он кого-то дорогого, давно знакомого и близкого. Немного успокаивала мысль, что раз уж он так сроднился с пустыней, то и изменения ее должен принять органично: как будто это часть какой-то ее физиологии, словно большого организма.
Хад-ад-дан проверил крепко ли держится походный мешок и тихо пошагал в сторону города. Странные волнения земли под ногами успокоились почти сразу. Если бы кто-нибудь спросил Хад-ад-дина о подробностях этого происшествия, он мог бы добавить, пожалуй, что по ощущениям "волны" пришли из пустыни и двигались в сторону города, а не наоборот.

[Darkness >>>]

балаган вместе с мастером))

Середина первого дня. Оазис

Минуты все текли и текли, и что бы ни пытался предпринять Ширах, его ночная гостья оставалась пугающе неподвижной. Она не была мертва, продолжая сидеть с прямой спиной и взглядом, устремленным на что-то Шираху не видимое. Но и назвать ее живой язык не поворачивался.
В итоге, через десяток попыток привести девушку в порядок, Сей сдался. Он присел на диван рядом со... спящей - мертвой Ширах отказывался считать гостью .- и мрачно задумался о том, что ситуация сложилась донельзя глупая...
Сам он явно абсолютно не мог разобраться в ситуации, значит, стоило обратиться к магам. Хотя Ширах и, положа руку на сердце, вовсе не любил обращаться к кому бы то ни было за помощью.
Но...
Путем проб и ошибок оказалось, что девушку можно поднять на ноги и даже повести - хотя в сознание она так и не пришла.
В конечном счете, через пол часа Ширах и его "спящая" спутница выбрались на улицу. Куда идти - Сей знал.
На улицах было неспокойно. Взбудораженные люди обсуждали какое-то событие. Чаще всего звучали фразы про обрушенную стену и какое-то чудовище под городом. Путь Шираха и его спутницы лежал в жреческий дворец, левое крыло которого занимали придворные маги. Там, в одной из комнат первого этажа велся прием посетителей.
Заведя спутницу внутрь, Сей устроил её на одной из скамей, а сам встал рядом, ожидая... ну, вот хоть чего-нибудь, да ожидая.
Высунувшийся из-за ширмы невысокий толстый человек в просторнном балахоне некоторое время разглядывал Шираха, затем лениво осведомился:
- По какому вопросу?
Вместо ответа Сей молча указал на Аниас.
- По её вопросу.
- Семейными проблемами занимается другое ведомство, - все также лениво прогнусавил толстяк и попытался впихнуть свою задницу в явно маловатое для нее кресло.
- Внимательней просмотрите, - каплю нелюбезно отозвался Ширах, - я в магии не сведущ. Это ваше дело.
Толстяк покосился на Шираха с неудоволствием. Вытаскивать из кресла с таким трудом втиснутый туда зад ему явно не хотелось. Но все же, недовольно сопя и тяжко вздыхая, он поднялся. Для этого, надо сказать, ему пришлось изрядно поднапрячься, а ручки кресла жалобно скрипнули. Приблизившись к неподвижной девушке, он принялся разглядывать ее, поводил ладонью перед ее лицом, пощелкал пальцами. Выражение округлого лица при этом заметно изменилось. Приятнее от этого оно не стало, но по крайней мере теперь выражало должную озабоченность.
- Н-да... ведь это похоже на... - он обернулся к Шираху, - Где вы ее взяли?
- У себя дома, - и бровью не поведя, отозвался Сей, - это моя гостья. Я её нашел в таком состоянии утром.
- Труп оставили там? - деловито осведомился толстяк (до сих пор было не понятно, маг он все же или нет).
- Какой труп? - теперь Ширах все-таки удивился. Откашлявшись, он пояснил, - не было никакого трупа. Только она, - Сей кивнул на девушку, - и все.
- Очень интересно... - протянул толстяк, - Дело в том... знаете, это ведь не первый случай, но в прошлый раз рядом с девушкой обнаружили труп. Зрелище, доложу я вам...
Он внезапно осекся, поняв, что наговорил лишнего. Можно подумать, в городе и без того мало паники. Толстяк откашлялся и нахмурился.
- Вы вот что, посидите пока здесь. Сами понимаете, в связи с последними событиями все поразбежались. Сейчас я кого-нибудь поищу, - с этими словами он скрылся за ширмой, и Ширах услышал, как хлопнула внутренняя дверь.
На довольно длительное время его оставили наедине с неподвижной Аниас и собственными мыслями. Должно быть, толстяку и впрямь было сложно разыскать хоть кого-нибудь в связи с загадочными событиями, о который Сей ничего еще не знал, кроме пугающих и странных обрывочных фраз, услышанных на улице.
Наконец дверь хлопнула вновь, послышался быстрый стук каблуков, судя по звуку - очень острых каблуков, за которыми торопились уже знакомые шаркающие шаги толстяка. Ширма отъехала в сторону и взору Шираха предстала бледнокожая черноволосая леди лет двадцати пяти на вид. Красота ее - резкая и холодная - невольно вызывала ассоциации с кожанными одеждами, шипастыми ошейниками и треххвостыми плетками.
Быстро пройдя через комнату, она остановилась подле Аниас, окинула ее цепким взглядом, после чего воззрилась на Шираха так, словно ей только что сообщили, что этот негодяй растлил ее малолетнюю сестру.
- Зачем вы привели ее сюда? - казалось, от этого голоса стены вполне способны покрыться льдом. Даже в таком жарком городе, как Оазис.
- А куда мне нужно было её деть? - Сей даже поднялся, вежливо улыбнувшись, и продолжил, - я не маг и не знал, что мне делать с гостьей в таком... состоянии.
Он слегка развел руками, никоим образом не смутившись - или делая вид, что не смутился - чужого взгляда.
- А что мне нужно было делать?
Женщина раздраженно закатила глаза, словно ответ был очевиден, и разве что совсем тупой (вероятно, Шираха уже причислили к этой категории граждан) может не понимать, что именно надо было делать.
- Позвать нас на место преступления, - процедила женщина, - Но ладно теперь...
Она покосилась на толстяка и тот поспешно придвинул ей кресло. Магэсса - а в том, что на этот раз перед ним магэсса, Сей мог не моневаться - опустилась в предложенное сидение с грацией дикой кошки, закинула ногу на ногу и, покачивая носком высокого сапога, потребовала:
- Как это произошло? С самого начала.
- Не смею отказывать такой прекрасной леди, как вы, - вежливо и мило улыбнулся Ширах и принялся рассказывать. Степенно, обстоятельно, не упуская ни одной детали, начиная от цвета его тапочек, заканчивая изысканными комлиментами красоте его гости. Физиономия у Сея была непрошибаемая, и мастер ароматов просто-таки лучился желанием рассказать все-все-все, не упустив ни одной детали - ведь даже самая маленькая может оказаться важной!
Губы женщины плотно сжались, сделавшись подобны слегка изогнутому лезвию, глаза сузились, носок ее сапога игредка постукивал по полу, но она слушала, не перебивая: в самом деле, любая деталь может быть важна. Толстяк, точно неисправный насос, напряженно пыхтел рядом. Когда обстоятельный рассказ дошел до того места, где отважный хозяин лавки эфирных масел преследовал песчаного червя, женщина остановила рассказчика и потребовала повторить еще раз, что он чувствовал и что видел.
Сей развел руками и рассказал. Память у него была хорошая, поэтому эта история вышла еще более обстоятельной, чем предыдущая.
Глаза Шираха были чисты и невинны.
- А потом я увидел этот взгляд... - торговец маслами повел руками, - такой... жуткий. Знаете, - он доверительно глянул на магэссу, - я сразу вспомнил свою бабушку Алалель. Она тоже так смотрела, словно душу из вас вытаскивала!
- У вашей... бабушки тоже были оранжевые глаза? - холодно уточнила магэсса.
- Нет, что вы! Такие.. серые. Кажется. Я её не помню, она умерла, когда мне было три... или четыре. Знаете, на её похоронах играла такая красивая музыка и пахло миртом... Наверное, я именно с похорон любимой бабушки и решил заниматься ароматическими маслами, потому что тот запах оставил такой глубокий след... Как и её взгляд! Такой глубокий, проникающий в душу.. Но совсем не оранжевый, вы не подумайте. Хотя...
Тут Сей замолчал на пару секунд.
- Я не уверен. Это могло быть вполне в духе моей бабушки - в песок обращаться...
Повисла звенящая пауза. Толстяк как-то съежился и чуть попятился в сторону от магэссы. Однако, если он и опасался чего-то, то вероятно этого не произошло. Женщина пару секунд оглядывала допрашиваемого с ног до головы, затем произнесла:
- Как трогательно, - яд в ее интонациях мог бы прожечь пол.
Женщина поднялась, и толстяк встрепенулся, попытавшись, похоже, вытянуться по стойке смирно, чего ему с его комплекцией явно не удалось.
- Девушку отправь к доктору Седжину, - распорядилась магэсса и вновь обернулась к Шираху:
- А теперь мы отправимся к вам в гости, - голос ее сделался почти ласковым, - Как, вы сказали, вас зовут?
- Сей Ширах, - не моргнув глазом, отозвался тот, - только, прошу простить, у меня дома небольшой беспорядок, знаете ли..
Он длинной и худой птицей вспорхнул с кресла и поклонился магэссе.
- Я вас проведу.

[Reylan >>>]

Улицы Оазиса, лавка эфирных масел "Амирис"
С Дарки))

Магэсса велела подать ко входу самодвижущийся экипаж. Предложив господину Шираху назвать водителю адрес и присоединиться к ней в салоне, она сама разместилась на лавке. Еще двое магов втиснулись следом.
Ширах, сохраняя спокойствие истинного наглеца, великодушно сказал, куда ехать, и развалился на лавке так, будто она была мягчайшим из всех диванов, а экипаж... ну, вот даже и залом приемов.
На узкой и загорелой физиономии Сея читалось искренее благодушие.
Магэсса не удостоила его взглядом. Пока экипаж двигался по узким улицам - медленно и лениво, объезжая встречных и притормаживая, когда объехать было невозможно, она смотрела из-за занавески в окно. Зато ее помощники разглядывали Сея с интересом. Вскоре один из них подал голос:
- Так ты что же, из-за своей подружки все веселье на гонках пропустил?
- А какое там веселье было? - изволил приподнять одну бровь Ширах, - пыль, вопли вокруг и палящее солнце, как обычно?
Маги переглянулись и как-то нервно захихикали.
- Пыль и вопли - оно конечно, - поведал один.
- Гораздо больше, чем обычно, - поддакнул другой.
Магэсса бросила на них недовольный взгляд, но промолчала, и маги продолжили:
- Вот уж удивительно! Да ты, приятель, наверное, единственный в городе, кто еще ничего не знает.
- Чего - не знаю? - заинтересовался Ширах, приподняв уже и вторую бровь, - что, столкновение какое-то случилось? Или что?
- Ага-а, - жизнерадостно сообщил один из магов, - Столкновение чего-то с городской стеной.
Он сделал страшные глаза, ожидая реакции.
- А-а-а... - протянул Сей, - так вот, почему все так на улицах суетились.
Примерно также обычные горожане произнесли бы "так вот, почему соседки с утра ссорятся". Или что-то подобное.
Но магов его реакция ничуть не расстроила. Им явно хотелось поговорить, так что они принялись обсуждать происходящее, скорее не для Сея, а для самих себя, выдвигая версии и предположения, пока начальница не велела им заткнуться. Но к тому моменту Ширах уже вполне мог представить все масштабы произошедшего.
Экипаж наконец-то дотрясся до нужного места, и пассажиры выгрузились на улицу.
Магэсса в ожидании воззрилась на хозяина лавки.
Тот жестом, исполненным галантности, приподнял над головой несуществующую шляпу:
- Прошу, - и первым пошел к двери, вытащив из поясного кармашка ключи и отпирая дверь лавки. И первым же шагнул внутрь, принявшись зажигать фонари.
- Надеюсь, вас не смутит запах масел, - Сей обернулся через плечо, мило улыбнулся магэссе и подмигнул её сопровождающим.
- Масла? - заинтересовались общительные маги, - Любовные зелья, да?
Их начальница проследовала в дом все с той же холодной невозмутимостью.
- Эфирные... - Ширах порхал долговязой птицей по помещению лавки, - но любовное... то, которое дает вам мужскую силу, смешать тоже могу, - он хитро сощурился и хмыкнул.
Один из магов хохотнул, второй замялся и пробормотал:
- А такое... ну знаете, чтоб она учуяла и тут же захотела?.. - и покраснел под сдавленное хрюканье товарища.
Тем временем начальница, стуча каблуками, обходила помещение, бесцеремонно беря в руки предметы, открывая банки и ящики.
- Не могли бы вы быть каплю поосторожней во-о-он с тем бутылочками? Их нельзя открывать в этом помещении, а то эссенция мгновенно испарится и, - тут Сей печально вздохнул, - боюсь, тогда причиненный ущерб даже ваша гильдия не сможет покрыть.
Он обернулся к магам.
- Увы, такое я предложить не могу, господа. Эфирные масла - это искусство, а оно не бывает мгновенным. Разумеется, всегда можно создать аромат, усиливающий вашу притягательность и раскрывающий все ваши достоинства, но все равно то, отправитесь вы в постель в одиночестве или нет, будет зависеть исключительно от вас.
Хихикающий маг загоготал громче, а его интересующийся зельями коллега покраснел. Обоих резко одернула магэсса, приказав заткнуться и заняться делом. Указанные бутылочки она на всякий случай трогать не стала, вместо этого обратилась к хозяину:
- Уважаемый господин Ширах, не могли бы провести меня туда, где все произошло?
- Конечно, конечно, как я могу отказать такой прекрасной леди. Следуйте за мной.
Ни капли не смущаясь, Сей повел новую гостью вверх по лестнице.
Магэсса последовала за ним, оглядываясь и как будто принюхиваясь - впрочем, неудивительно в лавке торговца аромамаслами.
Ширах, кажется, даже что-то себе под нос намурлыкивал, пока вел девушку в гостиную, где все и случилось.
- Прошу... - он галантно распахнул дверь.
Магэсса принялась осматриваться и продолжала принюхиваться. Двое ее спутников выкатились у нее из-за спины, разбежавшись по разным углам комнаты, шлепнулись на корточки и принялись елозить по полу едва ли не носами.
- Так вы утверждаете, что ничего не слышали? - уточнила женщина, скосив глаза в сторону Шираха.
Тот развел руками и изящно опустился на край дивана.
- Ничего. Я спал, как младенец.
- Отдельно от нее спали? - переспросила женщина.
- Разумеется. В свой комнате.
- А че так? - удивленно приподнял голову один из магов. Кажется, как раз тот, что интересовался особыми ароматами.
- Я предпочитаю сначала познакомиться с человеком поближе, а потом уже спать с ним в одной постели, - вежливо улыбнулся Ширах. - А с леди Аниас я познакомился только прошлым вечером.
- Весьма благоразумно, - оценила магэсса, - Как знать, спи вы с ней вместе, быть может сейчас были бы в том же состоянии.
- Если бы он забрал ее в свою спальню, - не сдавался помощник, - быть может она бы осталась в порядке!
- Да не-е, мэтресса Ноара права, - вмешался второй, - Тогда бы оно туда приползло. За обоими!
- А зачем этому "оно" вообще приползать за моей гостьей? - поинтересовался со своего дивана Ширах.
- Почему вы решили, что именно за ней? Мне кажется, вы сказали, что видели песок еще до появления у вас в гостях леди? - напомнила Ноара.
- Если бы песок пришел за мной, он бы просочился в спальню, - резонно отозвался Сей, - по дому он передвигался весьма бодро.
- Быть может, ему вообще было все равно, - поделилась Ноара, - Впрочем, это лишь догадки, вам следовало позвать нас сразу, а теперь следов не найти.
Она подняла голову и окрикнула помощников:
- Ну ладно, кончайте ползать, и так все ясно.

Сообщение отредактировал Reylan - 16-02-2011, 23:45

[Heires$ >>>]

Замок демонов в параллельном пространстве
Рейлан, ТеО, я

Комнаты замка, чьи арочные двери вели на балкон, были заполнены самым разнообразным барахлом. Первую комнату, из которой появилась Джадарин, занимали в основном стеллажи с книгами и почему-то зеркала. Зато во второй было множесто сундуков с одеждой и прочими предметами, необходимыми в быту. Все это пребывало в достаточном беспорядке. Многие сундуки были открыты, а вещи вывалены на пол, на пушистый ковер, кресла, диваны и стол.
Именно туда решительными шагами и направилась Ши'илиани. Легкий подол тёмно-бордового платья хлестал её по стройным ногам, точно паруса в штормовой ветер. Демоница даже не оглянулась, чтобы проверить, пошел ли за ней Олли. Впрочем, куда ему ещё деваться? В этом было восхитительное преимущество. Назови мальчика хоть пленником, хоть гостем - суть от этого не менялась, потому что сбегать было решительно некуда.
- Так, что тут у нас есть? - Ши пнула когтистой лапой гору тряпья, загораживающую проход, - Хм, а вот это платье я почему-то ещё не видела!
Птиценогая красавица залюбовалась золотистой тканью, открывшейся взору, когда куча одежды стаей пёстрых птиц вспорхнула в воздух.
- О да, - оценила вошедшая следом Джадарин, - Твоему питомцу очень подойдет.
- Ох, сестрица, у меня всё же не настолько извращенный вкус, - засмеялась Ши, - Хотя... если он сам его выберет...
- Не выберет, - вынес свой уверенный вердикт Олли, который - как ни странно - тоже был здесь. - Хотя бы из-за ткани. Я не сорока, чтоб мне нравилось все блестящее.
- Ну вот, а я уже представила тебя в этом прекрасном наряде, - с притворным сожалением в голосе вздохнула Ши'илиани, - Что поделать...
Ещё немного печально повздыхав, демоница улыбнулась мальчику и окинула рукой захламленную комнату:
- Можешь выбирать, что понравится. Я хочу, чтобы мой гость выглядел прилично, а не как оборванец.
- До твоего вмешательства я и так выглядел вполне прилично, - фыркнул Олли, - я, между прочим, ученик придворного телепортиста.
- Без моего вмешательства ты был бы уже там, где приличность твоего внешнего вида не имеет никакого значения, - легко парировала Ши.
- Я думаю, что в таком случае мне было бы уже все равно, - нахально осклабился парень. - А что, среди залежей.. этого всего... действительно что-то найдется на меня?
- А что, мы похожи на затворниц, которые кроме друг друга никого и в глаза не видели? - Отвечать вопросом на вопрос было, хоть и приятно, но оставляло место некоторой недосказанности, поэтому демоница закончила мысль, - У нас, знаешь ли, бывают и гости... мужчины!
Глаза Ши'илиани блеснули, а выражение лица не оставляло сомнений в том, что все мысли и ассоциации, которые могли бы прийти на эту тему, были абсолютно верны. Олли посмотрел на птиценогую с неподдельным удивлением и недоверием.
- Правда что ли?
- А разве ты не находишь нас весьма привлекательными? Или даже соблазнительными? - Ши кокетливо убрала выбившуюся каштановую прядь за ухо и подарила Олли одну из своих самых сладких улыбок, - Я думала, мальчики твоего возраста уже вовсю интересуются девочками...
Парень, который в принципе не отличался хорошими манерами, не нашел ничего лучшего, чем еще раз окинуть демонессу долгим изучающим взглядом, и, наконец, протянул:
- Ну... сверху вроде как ничего так, да...
- Вот видишь, а более опытные мужчины считают, что и пониже всё тоже очень даже ничего... Иногда так хочется экзотики, знаешь ли, - будто спохватившись, Ши стерла с лица мечтательное выражение.
- Опыта у меня маловато, да, - совершенно без тени смущения признался Олли, и тут же, нагло сверкнув глазами, спросил: - Поможешь мне исправить это недоразумение?
- О, какой ты бойкий, - засмеялась демоница, - Мне это нравится!
Однако демонстрировать свои постельные таланты Ши'илиани отнюдь не собиралась... по крайней мере пока. Впрочем, смелость требовала определенного поощрения, поэтому Ши, плавно покачивая бедрами, подошла к мальчику и ласково коснулась изящными пальцами его щеки. Ей пришлось немно наклониться, чтобы её губы коснулись его рта. Она легонько провела горячим кончиком языка по его губам и отстранилась, заглядывая своими рубиновыми глазами в его глаза. Олли судорожно сглотнул. Он откровенно покривил душой, сказав Ши'илиани про то, что опыта у него маловато - опыта у него не было вообще. Никакого. Учитель держал мальчишку в ежовых рукавицах, бдительно следя за тем, чтобы ничто не отвлекало парня от постижения сложной науки. Нет, конечно, пару раз в коридорах Олли зажимался с хорошенькими служанками, но дальше поцелуев в щеку и глупых хихиканий дело не заходило.
- Еще, - прошептал он.

[Тео >>>]

- Ммм, да тебе понравилось! - Глаза Ши хитро прищурились, и она слегка прикусила нижнюю губу, - Только хорошего помаленьку. Но я рада, что теперь ты находишь пребывание у нас в гостях столь волнующим. Может, всё же выберешь себе что-нибудь из одежды?
Наблюдавшая до того за происходящим, Джадарин многозначительно хмыкнула, одарив сестру насмешливым взглядом. Копыта ее процокали в сторону балкона, и спущенная с крючка занавеска упала, скрывая демоницу из виду. Олли проводил Дару долгим взглядом - и залился краской до самых кончиков ушей. Быстро нагнулся и наугад вытащил из горы тряпья первое, что попалось под руку. Это оказалась рубаха из какой-то тонкой материи, больше всего похожей на щелк.
- Думаю, это подойдет, - встряхнул он наряд в воздухе, - штаны я могу свои оставить?..
Ши'илиани с нескрываемым любопытством и удовольствием разглядывала яркий румянец на щеках паренька. Надо же... такой юный и очаровательно неопытный. Хотя демоница и имела весьма обширный сексуальный опыт, обычно её партнерами становились уже зрелые мужчины. Поэтому ещё непонятно, кто для кого мог бы стать более экзотичным. Однако сейчас, как казалось Ши, время для экспериментов было не самое подходящее, поэтому из размышлений она вернулась к прерванному разговору.
- Ну, если они тебе так нравятся, то оставляй. Но можешь приглядеть и что-нибудь поинтереснее... - демоница хмыкнула, подумав, что найти в этом бардаке хоть что-то было вообще большой удачей, - Так ты, говоришь, был учеником телепортиста?
- Почему - был? Я вроде как и есть, - удивился Олли. - Или ты хочешь сказать, что уже нет?
- По крайней мере у тебя есть выбор: возвращаться туда или нет. Мне бы не хотелось, чтобы ты чувствовал себя здесь пленником. В любом случае, я надеюсь, ты не будешь спешить с возвращением, а немного погостишь у нас. Ты ведь ещё не всё видел... - многозначительно закончила Ши.
- Это как в сказках, которые читают детям на ночь, - задумчиво произнес парень, стягивая изодранную рубашку и обнажая худое, но довольно тренированное тело, - чем дольше остаешься и больше узнаешь, тем меньше хочется уходить, да? Учитель расстроится, он столько сил на меня положил...
- Когда ты вернешься к своему наставнику, - а в этом возвращении Ши нисколько не сомневалась, так как ни один простой смертный не может развлекать её вечно... это так быстро приедается, - Он определенно оценит, какой полезный урок ты извлек. Хотя... мое вмешательство, вероятно, помешало тебе в полной мере ощутить, насколько опасно ученику использовать телепорты самостоятельно.
Собственные слова показались демонице каким-то нудным нравоучительством, поэтому она беззаботно улыбнулась мальчику и добавила:
- Впрочем, к чему сейчас об этом говорить? Совсем ведь не обязательно так срочно возвращаться...
- Угу, - уныло отреагировал мальчишка, переоблачаясь. Найденная рубаха была ему немного велика в плечах, впрочем, Олли, как и большинство подростков его возраста, совершенно не смущала некоторая расхлябанность внешнего вида.
- Ну-ну... не стоит печалиться о том, чего ещё не случилось, - ласково промурлыкала Ши, подходя к загрустившему пареньку. Она нежно потрепала его по зеленым (ах, какой замечательный и, главное, необычный цвет...) волосам, а потом, медленно проведя пальцами по юношеской щеке, приподняла его подбородок. - Тебе идет эта рубашка.
Олли шумно выдохнул:
- Я... рад, что тебе нравится.
- Может быть, хочешь тут осмотреться? - Предложила демоница, рассеянно поправляя ворот его рубашки.
- Тут? - эхом повторил парень, у которого немного кружилась голова.
- Тут, конечно, тоже есть, на что посмотреть, - Ши, как бы невзначай, медленно провела пальцами по шее Олли, но вдруг убрала руку. Ей так нравилась его неопытность и искренность, что эту игру совсем не хотелось заканчивать. Именно о таких случаях и говорили, что предвкушение куда приятнее.
Олли смотрел на нее, как завороженный - затуманенно-пьяным взглядом. На лице блуждала совершенно растерянная и идиотская улыбка. И только грудь вздымалась в такт напряженному дыханию.
Ши'илиани вдруг дернула за завязки на своем корсете и деловито принялась ослаблять переплетение веревок, пока кожаная вещица не упала к её ногам. Она осторожно высвободила птичьи когти из узкой ловушки, а потом небрежно проговорила, будто бы сама себе:
- Слишком тесный...
При этом демоница осталась в своем полупрозрачном бордовом платье, которое хоть и оказалось слишком свободного кроя, но лишь едва скрывало мягкие женские формы. Она же просто издевается над ним!.. Олли покраснел, потом побледнел, потом снова весь залился румянцем. Не в силах ни отвести взор, ни отвернуться, ни приблизиться и "отомстить" за подбную пытку... Ученик мага крепко зажмрился и тряхнул головой, будто желая избавиться от навязчивого видения.
- Так... что ты говорил? Что хочешь тут осмотреться? - Ши нарочито исказила их разговор, прохаживаясь по захламленной комнате. Легкая ткань двигалась в такт её движениям, то подчеркивая слишком многое, то скрывая под собой рельеф тела. - Давай я покажу тебе другие комнаты?
Больше всего на свете ему сейчас хотелось прильнуть к ней, ощутить тепло девичьего тела, а потом сорвать это одеяние, дразнящее даже больше, чем нагота... все эти действия, конечно, Олли вычитал когда-то в книгах, стоявших на самой высокой полке в кабинете учителя. И в теории все было просто, но на практике... на практике парень лишь затравленно кивнул, готовый проследовать за дочерью богини хоть на другой конец мира.

(+ Heires$, + Reylan)

[Kethinar >>>]

совместно с Reylan

Середина первого дня. Недалеко от города. После обрушения стены

До самых финиковых рощ, расположенных неподалеку от Оазиса, Хад-ад-дин не встретил ни единой живой души. Была уже середина дня, когда он оказался в тени пальм и встретил первых за долгое время людей. То были сборщики фиников. Работа их не продвигалась. Оставив корзины и лестницы в стороне, люди собрались в кружок и возбужденно обсуждали что-то.
- Говорю тебе! - донесся до Хад-ад-дина высокий мальчишеский голос, - Сожрал, как есть сожрал. Вместе с машиной сожрал! Нет, вы как хотите, а я больше в хижине за стенами города ночевать не останусь. Пусть лучше хозяин меня утром за опоздание бранит...
Молодой человек бесшумно приблизился к разговаривающим. Наверное, это было любопытство, сказывалась жизнь в одиночку. Люди теперь выглядели чем-то занимательным и не совсем понятным, оттого и слушать их всегда было интересно. Точнее даже не слушать, а прислушиваться.
Тем более что говорили вдали от посторонних глаз о чем-то странном. Хад-ад-дину самому уже было понятно, что с Завесой дело не ладное, но вот то, что за пределами города стало опасно - было в новинку. Но и доверять этим работягам особо не стоило такие соврут и недорого возьмут. Работа вон у них - унылая и однообразная, поэтому и баек вполне могут напридумывать для того чтоб время коротать.
Заметив его, работники не выказали удивления: не частный сад все-таки, обычная роща, и путники, хоть и редки, но вполне ожидаемы. Должно быть, события, взбудоражившие этих людей вызывали их живой интерес, а может им просто не хотелось возвращаться к работе, так что они только порадовались возможности обсудить все еще раз, теперь уже с новым слушателем.
- Храни тебя Богиня, встречный, - приветствовал Хад-ад-дина старший из них, - И как тебе это нравится? Вот уж кто бы мог подумать, что она рухнет, да?
- Кто рухнет? - совсем не понял о чем толкует незнакомец мужчина. Честно сказать, он даже не знал, хорошо ли поступил сейчас, заговорив с первым встречным, поэтому вел себя довольно настороженно.
- Шутишь? - хохотнул мужчина.
- Да может он просто не знает, - заговорил второй, подтащил ближе ящик, уселся на него, достал из мешка флягу и кружку и предложил: - Воды хочешь? Вина на работе не пьем, так что уж чем богаты...
Опять Хад-ад-дин не был уверен в правильности своих действий, но отчего-то показалось, что вряд ли стоит ждать нехорошего от этих людей. Поэтому он согласно кивнул и принял кружку из рук незнакомца.
- Так что у вас тут произошло, - в очередной раз удостоверившись, что напитка, вкуснее воды не существует, вежливо спросил добытчик.
К слову надо сказать, что его обособленная от других людей жизнь сказалась и на его манере разговаривать тоже: речь его была чистой, без каких-либо жаргонных или простонародных слов, но при этом отрывистая и скупая.
Работники этого ждали. Рассевшись вокруг, кто на ящики, а кто и прямо на землю, они весьма охотно поделились душераздирающей историей о том, как ожившая земля разрушила городскую стену в самый разгар гонок, как были сметены с трассы гоночные кары, и благородные господа, что орехи с пальмы, посыпались с пробитой стены в разные стороны. Как лишь благодаря магам, подхватившим в свои волшебные воздушные сферы падающих людей, удалось избежать многих жертв, и как уже после здесь, да-да, в этой самой роще, в том месте, где она граничит с гоночной трассой, нашли воронку и остатки машины магов-обходчиков, проверяющих трассу перед соревнованиями.
- Да, вот так, - подытожил старший, - А магов-то тех так и не нашли. Домой, говорят, не вернулись. И в городе их не видали.
Он замолчал, полез в карман за трубкой и принялся набивать ее какими-то пряными листьями, которые доставал из небольшого поясного мешочка.
- Вот я и говорю! - подал голос самый младший из работников. Тот, кого Хад-ад-дин услышал первым, когда подошел, - Сожрали их, с машиной сожрали! Нет, вы как хотите, а я за городом больше ночевать не стану!
"Значит, не почудилось", - вспомнил давешнюю свою ночевку в пустыне подумал добытчик. - "И в правду земля из-под ног уходила. И граница сместилась".
Как-то тревожно стало на душе у Хад-ад-дина: ломался привычный уклад жизни, все что было изведанным и проверенным становилось таинственным и не понятным. Вслух своим собеседникам он ничего не сказал - что толку-то? Разведут лишнюю панику. А сплетни, они как известно, с течением времени обрастают новыми и новыми неправдоподобными деталями, так что уж лучше промолчать.

[Reylan >>>]

Вечер, дворец
С Хигфом

Мэтресса Ноара появилась во дворце ближе к вечеру. Не то среди дворцовой прислуги у нее была агентурная сеть, не то она каким-то особым чутьем подобно охотничьей крысе северян разыскала Керима в лабиринтах дворца и, не утруждаясь докладом, бесцеремонно нарушила покой верховного жреца.
Тот как раз принимал душ в одной из нескольких купален, расположенных в саду. То были помещения с многочисленными арочными проемами, ажурные настолько, что скорее напоминали беседки, увитые причудливыми растениями, чьи цветы, раскрываясь под вечер, источали тонкий пока аромат. Когда стемнеет, их лепестки распустятся полностью, а запах станет более насыщенным и дурманящим.
Внутри на керамическом полу располагались низкие резные скамейки и столики. От подогреваемого над жаровней медного бака, чьи толстые бока украшала искусная чеканка, изображающая прекрасных обнаженных дев, отходил длинный кран с вентилем. Само углубление купальни было скрыто от глаз многочисленными ширмами.
Тихо войдя в помещение, Ноара приблизилась к баку и первым делом закрутила вентиль, перекрыв воду.
– Эй, откройте кран, – раздался голос Керима, скорее повелительный, чем раздраженный.
Он наслаждался омывающей тело водой и не был сейчас расположен сердиться.
Реакции на этот приказ не последовало.
– Быстрее! – прикрикнул он уже раздраженнее на нерадивых слуг.
Послышались тихие шаги. Из-за ширм появилась магэсса Ноара и окинула Керима критическим взглядом. На секунду на лице жреца была сыграна гамма некоторого замешательства, однако потом оно приобрело слегка красноватый оттенок, который вполне можно было отнести к гневу.
– Какой засухи ты пришла сюда без предупреждения? – уставился он на молодую женщину, продолжая стоять.
На красивом лице магэссы расцвела улыбка кошки, добравшейся до хозяйской сметаны. Женщина скрестила руки на груди и, продолжая беззастенчиво разглядывать стоящего перед ней мужчину, произнесла:
– А какой засухи вы, о возлюбленный сын нашей возлюбленной Богини, прохлаждаетесь здесь в то время, как в нашем благословенном городе происходят столь мрачные события?
– Я надеюсь, мои верные слуги не нуждаются в стоянии за плечом для выполнения приказов, – отрезал жрец, делая шаг вперед. – А я – в ценных советах. Ты давно не видела мужчин, Ноара? Выйди и подожди, пока я оденусь!
– У меня еще уйма дел, в отличие от некоторых. Мне некогда ждать, пока ты прикроешь то, что стыдишься показывать. Может, ты просто нырнешь в свою лужу и выслушаешь, что я скажу? – огрызнулась Ноара. Выражение ее лица разительно переменилось. Теперь на нем не было и тени улыбки.
– Одежду! – крикнул Керим и принялся вытираться большим полотенцем. Кто-то из слуг внес одеяние, пискнул при виде магессы и испарился под взглядом жреца. Тот буркнул: – Рассказывай.
Ноара грациозно опустилась на стоящую подле ширмы скамью, закинула ногу на ногу и, не переставая достаточно демонстративно наблюдать за Керимом, начала свой рассказ.
То, что удалось узнать магам и сыщикам, звучало достаточно странно и не могло не вызвать беспокойства.
Как выяснилось уже после обрушения, одна из проверяющих трассу перед стартом машин не вернулась в гараж. Об этом не было доложено сразу в силу вопиющей халатности, за которую, разумеется, непременно, по всей строгости, в назидание прочим... ну и так далее.
– История банальна до безобразия, – поведала Ноара, – Мы допросили оставшийся в живых экипаж и выяснили, что коллеги их – маги с пропавшей машины, попросили черкнуть в отчетном листе, что, мол, трасса проверена, все, дескать, в порядке... Прикрыть, одним словом. У этих двоих незадачливых недоносков была, видите ли, интрижка. Вот только папаша одного из пареньков – человек строгих правил, не местный, подобной любви не понимал. Грозил в лучшем случае сына наследства лишить, а в худшем, говорят, и прихлопнуть мог. Вот искали наши голубки всякий повод для встречи. Хотели, как трассу проверят, с отчетом не возвращаться, а тайком свернуть, да уединиться. Там недалеко финиковая роща есть и бараки собирателей. Вот только не доехали они до своего любовного гнездышка. Едва только с трассы сошли, как что-то их в землю засосало. Мои ребята только воронку нашли. И обломки машины. А не хватились их сразу, поскольку друзья верные прикрыли, как обещали.
– Дальше, – бросил Верховный жрец, который уже вытерся и начал одеваться – будто забыл сейчас, что Ноара женщина. Кто-то однажды пошутил, что подчиненные пола не имеют...
– Что касается следов от того, что обрушило стену... – магэсса вздохнула, сменила позу, опустив одну ногу и закинув сверху другую, – Маги во главе с Игерием продолжают копаться в архивах. Это определенно магия, но слишком уж для нас непривычная... Та же самая, кстати, с помощью которой произвели ночное убийство в Аль-Арсуф, которое мы обсуждали утром. Кстати, нашли еще одну девушку в таком же отрешенном состоянии, как и свидетельница убийства. Трупов, по счастью, на этот раз не было...
Ноара кратко обрисовала ситуацию, произошедшую в доме торговца эфирными маслами.
– Плохо, – заметил жрец, натягивая штаны. – Наш неизвестный гость не особенно прячется – значит, имеет большие амбиции и не скрывает этого. Как-то можно отыскать след?
– Пытались искать, – кивнула Ноара. Во взгляде ее больше не было той издевки, с которой она разглядывала Керима в начале их разговора. Сейчас глаза ее были серьезны, и вся она сосредоточилась на деле, – Пройдя под стеной, это... эта дрянь двигалась дальше под городом. К счастью – недолго. Обрушилась еще пара не особо значимых построек. А после оно словно растворилось, понимаешь? Просто исчезло.
– Направление движения? – бросил жрец.
– В центр. В центр города, – отозвалась Ноара, – Мы все знаем, что под городом пещеры, подземные реки... Вотчина твоей матери и ее очаровательных дочек. Поспрашивай их.

[higf >>>]

(и Рейлан)

– Хорошо... Я так понимаю, надо искать обычным путем, а магия ничем не поможет – до следующего удара?
Ноара поморщилась.
– Ты не хуже меня знаешь, как редки хорошие маги-ищейки. А тут, пожалуй, нужен даже не просто профессионал.
Керим задумался.
– Пусть твои люди шарят по городу. Этот человек – или люди – еще себя проявят. Нужно выжидать и ловить след. Геройствовать не стоит. Лучше, если вы будете работать вместе с Алерио, чтоб не кусать друг друга за хвост.
Ноара кивнула и подняла взгляд на Керима.
– Ты думаешь, это все?
– Есть предложения?
– Я говорю о приятных сюрпризах на сегодня, – бесстрастно пояснила магэсса, разглядывая свои ногти.
Жрец, привалившись к стене, на некоторое время задумался, потом с некоторой досадой отрицательно мотнул головой – мокрые рыжие волосы встрепенулись, соскользнув на лицо.
– Не знаю. Я не могу понять его игры. Или ее... Не видя цели, нельзя просчитать ходы. А что?
– Что-то не так с телепортами, – коротко ответила Ноара.
Стряхнув налет расслабленности, Керим выпрямился:
– Этого еще не хватало, во имя волос моей матери! Что именно?
Прежде, чем ответить, Ноара вздохнула глубже, точно собралась нырнуть.
– Мы проверили отчеты с телепортов и заметили, что это началось через пару часов после обрушения стены. Людей прибывало все меньше, несколько человек, прибывших последними, были очень напуганы. Они утверждали, что их путешествие длилось много дольше положенного.
Вскоре наши точки начали сообщать о сбоях: они не могли никого отправить. Сперва думали о поломках на самих телепортах, пока не догадались провести эксперимент – между точками в черте города связь идеальна. Но за пределы Оазиса доступа нет.
– Мы отрезаны от внешнего мира, что ли? А что думает мэтр Дариф?
Ноара удивленно поглядела на верховного жреца.
– Мэтр Дариф? Тебе разве не сказали?
И встретила не менее удивленный взгляд.
– Не сказали – что? Что, во имя песков пустыни, еще произошло?!
– Мэтр Дариф погиб, – коротко сообщила Ноара. Никаких колкостей в духе "пока ты тут наслаждаешься..." не последовало. Лицо магэссы не выражало ничего и тон был спокоен, но для тех, кто знал Ноару лучше, эта сдержанность указала бы на то, что магэсса действительно сожалеет о погибшем.
– Вот это да, – Керим казался больше изумленным, чем расстроенным. – Он? Как? Утренняя катастрофа на стене?
– Да, на стене, – подтвердила Ноара, опершись ладонями о скамью, – Свидетели говорят, как только рушиться стало, он попытался переместиться. Вполне естественная реакция для телепортиста... Вот только его из телепорта отшвырнуло. Его и еще нескольких, кого он с собой пытался забрать. Спасти. Со стены так и раскидало в разные стороны всех, кто войти пытался. Уже после, когда все закончилось, тоннели нормально открывались, поэтому мы и думаем, что Дарифу помешали помехи от той магии, что стену обрушила.
– Тогда она же могла отрезать Оазис от мира? – взволнованно спросил Верховный жрец.
Дариф, конечно, был хорошим человеком – но не его личным другом. А вот каждый час неработающих порталов тянул за собой большие убытки.
Ноара кивнула.
– Да, вероятно, это не досадное совпадение.
– И вы опять ничего не можете сделать? – с досадой произнес правитель. – Надо восстановить связь!
Магэсса смерила Керима взглядом, в котором вновь вспыхнула высокомерная насмешка, и поднялась.
– Этим, как и многим другим сейчас занимаются. Будьте уверены, о возлюбленный сын нашей возлюбленной Богини, ваши верные слуги не лягут спать этой ночью.
– Они могут и днем дрыхнуть, я не против, лишь бы связь заработала и порядок был, – фыркнул жрец.
Ноара повела плечами и развернулась, чтобы уйти, не дожидаясь разрешения. Она уже шагнула обратно за ширму, но вдруг обернулась, точно вспомнила что-то, и добавила:
– Да, еще одна мелочь. Говорят, этого сопляка, твоего братца после обрушения никто не видел. Если тебя это волнует.
Тон Ноары и ее выражения явно свидетельствовали о том, что уж ее-то это не волнует ни капли, если не сказать радует.
Керим вскинулся, губы его зашевелились – впрочем, беззвучно. Со стороны казалось, что он просто проглотил несколько слов, и вырваться удалось одному – юркому и быстрому:
– ...иди.
Впрочем, оно было произнесено уже спокойно и сопровождено кивком.
Когда она покинула комнату, жрец выразительно посмотрел «хорошей девочке» вслед и пробормотал что-то неразборчивое. Потом затребовал письменные принадлежности и набросал короткую записку.

[Reylan >>>]

"Хрустальный грот". Общественные бани Морауса Лое.

Бани, бессмысленные и беспощадные (с) higf


Общественнные бани, принадлежащие господину Мораусу Лое, располагались в дворцовом квартале Оазиса. Непосредственная близость к жреческим покоям и озеру богини давали Мораусу лишний повод писать в своих пригласительных листовках о том, что вода, наполняющая купели в залах его заведения, поступает от священного источника и благословлена самой Айвель-о-Мерей. Слова эти были, безусловно, правдивы, как, впрочем, и тот факт, что вся вода Оазиса бралась исключительно из этого подземного источника. И разница, пожалуй, была лишь в расстоянии, которое она преодолела.
Общественным заведение можно было назвать лишь условно. Двери открывались далеко не для всех. Кому будет дозволено переступить порог заведения, определялось размером кошелька и положением в обществе. Само слово "баня" также не раскрывало всей полноты картины. Да, заведение предлагало посетителям множество разнообразных способов мытья. К услугам их были ванны с различной температурой, сухие и влажные парилки, очаровательные мойщицы и не менее очаровательные мойщики, которые, следует заметить, были искусны не только в мытье, благовония и бальзамы на любой вкус.
Название же "Хрустальный грот" получил благодаря своему главному залу. То было большое округлое помещение с витражными окнами под самым потолком. В стены были вплавлены стеклянные магические светильники. Располагались они настолько близко друг к другу, а оттенки подобраны так, что в самом деле казалось, будто стены залы состоят из светящегося изнутри хрусталя. Некоторые участки стены, не занятые светильниками, украшали разноцветные мозайки, изображавшие фривольные сцены с двумя, тремя и более участниками разного пола и иногда, если приглядеться, вида. Курильницы с благовониями источали волнующий аромат, пробуждающий мысли о том, какие наслаждения может таить в себе теплая южная ночь.
Несколько утопленных в пол бассейнов распологались вдоль стен, пространства между ними занимали низкие кресла и столики. В центре же находилась высокая купальня, забраться в которую можно было по резным каменным ступеням. Стены купальни были прозрачны, так что у посетителей, отдыхающих вокруг, была великолепная возможность наблюдать за плавающими за стеклом юношами и девушками, служителями "Хрустального грота", и, разумеется, каждый желающий в любой момент мог присоединиться к ним или напротив, позвать приглянувшегося плавца к себе. Несколько коридоров вели из главной залы в более уединенные комнаты.
Посетители потихоньку подтягивались к бассейнам. Многие из гостей Морауса пришли раньше, чтобы успеть попариться или насладится массажем (сегодня все за счет заведения, вознаграждение служителей - на усмотрение гостя). Одеяния прекрасных служителей Грота, снующих по залу с подносами, были весьма фривольны и будоражили воображение, однако же шуршащей искрящейся ткани на их телах было достаточно, коль скоро кому-то из посетителей покажется интересным собственноручно снять ее. Сами посетители были одеты разнообразно. Некоторые только что появившиеся из внутренних покоев были облачены в дорогие халаты или и вовсе завернуты в простыни. Иные щеголяли последними новинками моды.
Сегодня господин Мораус, как радушный хозяин, лично встречал гостей. Он расположился в кресле неподалеку от главного входа, и, стоило верному Хейдану доложить о вновь прибывших, тут же поднимался, приветствуя очередного посетителя.
Ханоэль явился на вечеринку одним из первых. На входе он переоделся в мягкий халат лиловых, преимущественно темных, тонов, который укутывал его почти до пят, отчего выглядел здесь несколько странно. Впрочем, дельца это ничуть не смущало. Эшам сразу же уселся в одно из кресел, расслабившись. Слегка распахнул халат. Лишь зоркие глазки бегали по залу, с ревностью подмечая введенные хозяином новшества – а также оглядывая гостей.
Высокая стройная девушка, чья кожа была слишком темна для уроженки Оазиса, появилась возле Ханоэля с подносом, предлагая вино и фрукты, а также любезно осведомляясь, чего еще изволит уважаемый гость. Голос ее оказался мягким и приятным, а выговор лишний раз подтвердил, что она не местная.
- Садись, - хлопнул он ладонью рядом с собой. – Мне скучно есть одному.
Служительница поставила поднос на низкий ажурный столик и послушно опустилась рядом с посетителем, при этом лямка ее золотистого одеяния, еще больше оттеняющего темную кожу, как бы невзначай соскользнула с худенького плеча. На вид девушке можно было дать не больше пятнадцати лет, фигура ее могла показаться слегка угловатой, но при том не лишенной изящества. Эта девушка была незнакома Ханоэлю, но вряд ли оказалась подле него случайно. Извечный деловой соперник Мораус никогда не упускал случая похвастаться своими новыми приобретениями.

начали вечеринку с Хигфом))

[higf >>>]

(пока вдвоем с Рейлан)

Довольная улыбка заиграла на узком лице, и на этот раз Лое получил в свою сторону взгляд, в котором можно было бы прочитать и насмешку, и одобрение. Если только вы глядели прямо в глаза и имели очень большой опыт в чтении.
- Откуда ты приехала? - поинтересовался он, разглядывая девчонку. Рука по-хозяйски легла на талию.
- Путешественники называют мою родину Алхми, господин, - охотно поведала девушка, - А я из народа золотой травы.
Алхми не было государством или городом. То были бедные земли, принадлежащие разрозненным кочевым племенам.
- А, ну да, у нас лучше, - самодовольно заметил Ханоэль и кивнул на бокал вина, не утруждая себя жестом руки. – Попробуй.
Рука, впрочем, тоже была занята, поглаживая талию и опускаясь ниже. Ткань тихонько шуршала.
Девушка обвила бокал тонкими темными пальцами. Касаясь стеклянного края губами, она подняла взгляд темных глаз на господина.
- Пей-пей! – повелительно произнес он. Эшам имел привычку, хотя и не афишируемую, не пробовать первым вина.
Девушка покорно пригубила темный напиток. Тогда Эшам, выждав чуть, выпил тоже и надкусил яблоко.
- Давно уже здесь? Где тебя Мораус откопал?
- Хозяин путешествовал на границе Алхми и Леополуса, господин. Я работала служанкой в доме, где он остановился. Он все так расписывал, господин, - поведала темнокожая красавица, ее тонкая рука осторожно обняла шею Ханоэля. Немного робко, будто неловко, впрочем, это вполне могло быть мастерски наигранным.
- У пройдохи всегда был неплохой вкус, - ухмылка искривила тонкие губы Эшама, и он хлопнул девушку по ягодице. Затем погладил по давно уже открытому плечу, сдвигая лямку еще ниже. В ответ ее ладонь маленьким зверьком юркнула за полу халата господина, золотистая ткань тонкого одеяния сползла еще больше, обнажая темную кожу, когда девушка закинула стройные ноги на колени Эшаму.
Тот протянул руку и налил себе еще вина. Отхлебнул, а затем, помня, что сегодняшняя вечеринка полностью оплачивается для него хозяином, наклонил бокал над служанкой. Вино полилось на обнаженное плечо, потом на грудь. На животе вино кончилось, но после следующего бокала пропитавшаяся влагой ткань облепила девушку.
- Тебя как зовут-то, девка? - протянул он, проводя рукой по мокрой, некогда золотистой ткани на обрисовавшейся груди.
- Мое имя Санхи, господин, - ответила девушка, подавшись вперед в такт движению его руки.
- Ага. Пей, Санхи! - следующий бокал мораусова вина наклонился к ее губам. Пальцы сильно сжались на облепленном пахнущей вином тканью полушарии, и тут же разжались. Стройное тело чувственно вздрогнуло под пальцами господина, Санхи пригубила вино и маленькая рубиновая капля сверкнула на темной коже, стекая из уголка рта.
- Хорошая девочка. Ты пей, пей, - над бородой проскользнула усмешка. Бокал продолжал наклоняться. Эшам провел пальцем свободной руки по губе, догоняя и стирая каплю вина, и скользнул вниз, к еще закрытому плечу, стягивая лямку и с него, при этом не собираясь останавливаться на полумерах. Девушка обхватила бокал, ее пальцы легли поверх руки Ханоэля. Вино текло слишком быстро, частично проливаясь на подбородок и капая на и без того мокрое одеяние. Быть может, юная Санхи и была искусна в любовных утехах, но вероятно не обладала большим опытом употребления горячительных напитков. Сделав несколько больших глотков, она едва не задохнулась, но продолжала пить, не смея отказывать господину.
Вливая в девушку вино, Эшам стянул лямку по руке, а край платья – вниз, открывая всем в зале, кто хотел видеть, одну темную грудь. Сочно причмокнул и ущипнул ее. Девушка вздрогнула и закашлялась. Дождавшись, когда она откашляется, Ханоэль влил остатки бокала и посмотрел ей в лицо.
- Ну как тебе вино? – спросил он с таким видом, словно напиток был из его погребов.
- П-прекрасное вино, господин, - отозвалась Санхи. Горячительное уже ударило ей в голову, на темной коже выступили капельки пота, а дыхание сделалось учащенным.
- Отлично, - Ханоэль не спешил действовать. – А теперь давай, шевелись, двигай своей попкой ко мне на колени!
Казалось, Санхи вздохнула с облегчением. Попавшая из глубинки в бурную жизнь большого города, эта девушка не имела представления о том, как поддержать беседу. «Да, господин!» - это, похоже, было самое большее, на что она способна. Древнейшему же из искусств ее обучили уже давно. Нищие племена Алхми частенько отдавали своих младших дочерей, которых не могли прокормить, соседям в услужение, редко ограничивающееся уборкой дома. Теперь, когда не нужно было отвечать на вопросы или пить вино, так резко вскружившее голову, юная служительница Грота почувствовала себя увереннее. От выпитого жесты ее сделались более резкими и импульсивными, когда тело ее одним движением, странно сочетающим подростковую угловатость и женскую грацию, скользнуло к Ханоэлю на колени.
Эшам хлопнул ее по облепленному мокрой тканью бедру и принялся в ожидании дальнейших действий девушки поглаживать ее ногу. Руки Санхи проворно пробежались по телу Ханоэля, чуть задержавшись на плечах, прежде чем освободить их от ткани халата. Девушка наклонилась, и ее темные губы коснулись основания шеи мужчины, проложили дорожку из поцелуев вниз и наискосок по груди, острый язычок Санхи обрисовал окружность вокруг левого соска, затем ее губы двинулись ниже, со знанием дела исследуя худое тело господина. Тем временем ее платье с помощью рук клиента медленно сползало к талии, открывая грудь, живот, пупок... и наконец сбилось внизу, напоминая пышную набедренную повязку. Худые пальцы немолодого уже человека двигались по смуглой коже девчонки.

[Heires$ >>>]

Там же, я и Рей

Нет, Шенол ни на секунду не пожалел о том, что выбрал в качестве своего нового дома именно этот город. Даже утреннее происшествие, испортившее настроение и новый красивый наряд, даже пережитый страх и растерянность – чувства, совершенно не украшающие мужчину – всё это забылось в одночасье, как только молодой господин перешагнул порог «Хрустального грота». Он-то представлял себе нечто более… или менее? В общем, он даже вообразить себе не мог ту феерию, представшую перед его глазами.
Этот щеголь, с малых лет вкусивший роскошь и самые экзотические удовольствия, замер, точно нищий голодный мальчишка, нечаянно попавший на званый ужин. Впрочем, врожденное чувство собственного достоинства, фамильная выдержка и сдержанность, присущая наследникам состоятельных семейств, не позволили Шенолу открыть рот и глазеть на окружавшую обстановку и, в особенности, на едва одетых девушек. Мужчина судорожно одернул плотный халат, богато расшитый шелковыми нитями, который пришелся весьма кстати, и неспешно двинулся к свободному креслу возле бассейна.
Завидев нового гостя, Мораус направился к нему. Этого человека хозяин "Хрустального Грота" едва знал и то по рассказам. Да и не мудрено - этот молодой и, вне сомнения, состоятельный человек только недавно прибыл в город. Следовало разузнать о нем больше, а также о его вкусах и предпочтениях. Верный Хейдан лишь на пару мгновений оказался поблизости, шепнул на ухо господину нужное имя и моментально испарился. Лое же, на бледных губах которого играла приветливая улыбка, остановился в нескольких шагах от гостя и осведомился:
- Шенол Альтан Мар’ави Контен, полагаю?
Шен вскинул глаза на незнакомого бледного мужчину, назвавшего его полным именем и удивленно вскинул брови. Немногие, даже хорошие друзья семьи умудрялись без запинки произнести непростое сплетение слов. Это заставило мужчину проникнуться невольным уважением к собеседнику. С легкой улыбкой на губах Шенол слегка наклонил голову в знак приветствия:
- Всё верно, это я. С кем имею честь беседовать?
- Мораус Лое, хозяин сего заведения к вашим услугам, - коротко поклонился Лое, приложив руку к груди на местный манер.
Сегодня он был одет в белые шаровары и просторную голубую рубашку с разрезами на рукавах, и светлая ткань едва не сливалась с белизной его кожи. Вместо излюбленного тюрбана голову Морауса украшала лишь тонкая золотистая лента, и светлые, почти белые волосы свободно падали на плечи, прикрывая уши.
- О, тогда примите моё восхищение, - Шен красноречиво окинул взглядом роскошное убранство, - Ваше заведение превыше всяких похвал. Вы, должно быть, знаете, что я в городе недавно, так вот, у себя на родине я не видел столь замечательных бань. Можете не сомневаться, что в моем лице Вы обрели постоянного посетителя.
- Я рад это слышать, - польщенно кивнул хозяин, - Но право, не смущайте меня столь скорой похвалой, ведь я еще не успел продемонстрировать всех прелестей этого заведения. Скажите, кого бы вам было приятнее видеть подле себя в этот вечер? - он обвел рукой зал, указывая на юношей и девушек, продолжающих разносить подносы. Некоторые из них, как и темнокожая служительница, приставленная к Ханоэлю, уже никуда не спешили, усаживаясь рядом со своими господами, - Вам стоит только сделать выбор, и любая... или любой из служителей Грота будет исполнять сегодня все ваши пожелания.
Шенол поднял тёмные глаза к потолку, и на его губах заиграла улыбка. "Все пожелания" - какая магия звучала в этих словах, она будила в молодом человеке самые глубинные желания, о которых, казалось, он давно позабыл.
- Звучит весьма заманчиво... - Шен неспеша и со вкусом начал оглядывать молодых красивых служителей "Грота", точно и не видел их до этого.
Юноши его определенно не интересовали, а вот девушки... О, они все были прекрасны, особенно учитывая тот факт, что Шенол так давно не ощущал теплых женских объятий. Выбрать худенькую милашку, совсем ещё девочку, с большими испуганными глазами? А может быть ту пышногрудую, которая определенно разбирается в тонкостях обольщения? А что мешает попросить и ту, и другую? Даже мечтать об этом оказалось так пленительно приятно. Однако молчание затянулось, хозяин бань ожидал ответа, и Шен нехотя оторвался от созерцания стройных ног.
- Я предпочитаю женщин... однако все они так хороши, что я даже теряюсь. Может быть, мне стоит довериться Вашим познаниям? Я бы хотел провести вечер в компании опытной прелестницы, которая сможет меня удивить.Ну, вы понимаете?
- О, разумеется, - кивнул Лое и махнул кому-то в противоположном конце зала, - Кстати, вам непременно стоит попробовать расслабляющий массаж или, быть может, ванну с эфирными маслами. А лучше и то, и другое.

[Reylan >>>]

Продолжаем разговор. C Ириской))

"И третье" - улыбнулся своим мыслям Шен, вглядываясь в ту часть зала, куда был обращен жест собеседника. Кого же для него выберет Мораус? В этом неведении тоже был особый шарм, будоражащее кровь ожидание и предвкушение.
- Нисколько не сомневаюсь, что Ваше заведение может предложить всё только самое лучшее. Что ещё Вы можете мне посоветовать, чтобы я не пропустил ничего волнующего?
- Я бы предложил вам хрустальный бассейн, - указал Мораус на прозрачную купальню, - Но... это на любителя. Некоторые предпочитают просто смотреть. А, вот и ты, Риэль!
Мораус кивнул подошедшей девушке. Среднего роста, загорелая и голубоглазая, с выразительной фигурой, барышня так и лучилась энергией. Поклонившись господам, она окинула Шенола заинтересованным взглядом. Сложно было сказать, насколько реален был этот интерес, как бы то ни было, ее поведение было вполне естественным, как и положено профессиональному обслуживающему персоналу.
- Риэль, сделай так, чтоб господин Шенол Альтан Мар’ави Контен остался доволен сегодняшним вечером, позови помощниц сама, если потребуется, - Мораус обернулся к Шенолу: - Воспользуйтесь услугами нескольких мойщиц одновременно, они не пропустят ни сантиметра вашего тела, тогда вы поймете, что раньше и не подозревали, что такое настоящая чистота.
- Желает ли господин пройти в уединенные купальни или предпочтет остаться здесь и выпить вина? - обратилась Риэль к Шенолу, откинув с лица вьющуюся золотистую прядь.
Молодой господин неспеша обвел взглядом каждый изгиб тела своей будущей спутницы и остался весьма доволен увиденным. Вечер обещал быть незабываемым, а "Грот" нравился мужчине всё больше и больше. Прежде, чем ответить Риэль, Шенол от души поблагодарил хозяина бань за столь горячий прием, а потом переключил всё свое внимание на золотоволосую красавицу.
- К чему спешить? Лучше принеси нам вина, а я пока найду уютный уголок, - С этими словами Шен отправился к облюбованному креслу, в котором он хотел расположиться ещё в начале вечера. Шенол ослабил завязки серебристого халата (впрочем, избавиться от своего одеяния не спешил) и уютно расположился в кресле, ожидая Риэль. Она вернулась с подносом, груженым сыром и фруктами и, поскольку руки ее были заняты кувшином и бокалами, поднос он несла на голове. Двигалась она грационзно и прямо, ловко лавируя между гостями, которых становилось все больше. Оказавшись подле господина, она, все еще держа спину идеально прямой, опустилась на колени, сгрузила свою ношу на столик и, наполнив бокал, протянула его Шенолу.
- Попробуйте это, господин, - улыбнулась Риэль, - Молодое вино лучших виноградников Франкии.
Мужчина улыбнулся, любуясь грацией своей вечерней спутницы, и принял из её рук бокал, слегка коснувшись пальцами шелковистой кожи. Прохладное стекло прижалось к губам, и терпкий напиток наполнил пересохший рот.
- Прекрасно, - похвалил вино Шен, - Не желаешь попробовать?
Но прежде, чем девушка успела бы подумать о бокале, господин прижал указательный палец к своим губам, на которых влажно поблескивал след от выпитого вина. Риэль улыбнулась и подалась вперед, без лишних церемоний запуская руки Шенолу под одежду, скользя теплыми ладонями по его коже, а ее яркие губы прильнули к губам молодого человека.Мужчина порывисто притянул девушку к себе, ощущая её приятную упругость и тепло. Легкое тонкое одеяние нежно щекотало ладони, не столько мешая, сколько добавляя чувственных переживаний. Шен поцеловал Риэль в ответ, наслаждаясь мягкостью её губ и умелыми движениями, дарившими наслаждение. Его рука задрала невесомую ткань её платья, лаская обнаженную кожу, но через несколько томительных мгновений он нехотя остановился и мягко отстранил красотку от себя. Слишком бурно отреагировало тело на умелую ласку, а Шен не хотел так быстро расстаться с обуревавшими его ощущениями. Вечер лишь начинался...
- Твой хозяин, - проговорил Шенол немного охрипшим голосом, - рекомендовал мне массаж и ванну с эфирными маслами. Для начала я хотел бы насладиться ими, устроишь это для меня?
Риэль, готовая исполнить любое пожелание, поднялась и кликнула слуг, чтоб подготовили ванну в уединенных покоях.
- Господин Лое просил передать, что через пару часов начнется официальная часть вечера и представление танцовщиц, - сообщила Риэль Шенолу, - Он будет рад видеть вас среди зрителей.
Вообще-то, в пригласительном письме, доставленном Шенолу повторно уже после инцидента на стене, сообщалось, что в связи с трагическими событиями, обрушившимися на Оазис, хозяин "Хрустального Грота" скорбит со всеми, кто пострадал или потерял в катастрофе своих близких, а потому, хотя вечер и не отменяется, пройдет он предельно скромно. Если то, что происходило сейчас, Лое полагал скромностью, то каковы же были его вечеринки в другое, не омраченное трагедиями время?

[Тео >>>]

(+ Reylan)

Там же

Шантал ранее не приходилось бывать в "Гроте". Но она была весьма наслышана о данном заведении. Вопреки чаяниям Витальо, добрались они, лишь немного припозднившись, поэтому ожидаемого аншлага маэстро моды не получил. Несколько нервно придерживая за талию свою спутницу, которая, к слову, была выше его почти на голову, Трескани поприветствовал хозяина заведения.
Господин Мораус Лое церемонно раскланялся с Трескани и галантно поцеловал руку его спутницы.
- Весьма рад принимать вас в Хрустальном Гроте, прекрасная Шантал, - заговорил он, - Не передать, как приятно, что вы , наконец, посетили мое заведение.
Та изобразила на лице мягкую полуулыбку и чуть склонила голову в знак почтения:
- Я тоже весьма рада нашей встрече.
Витальо, как мог, сохранял спокойствие, но по тому, как сжались на ткани его пальцы, куртизанка поняла, что ему просто не терпится, чтобы Мораус похвалил наряд. И про себя позлорадствовала.
Но Мораус не упустил случая похвалить. Знающий многие слабости своих гостей, сейчас хозяин заведения вовсе не собиралася раздражать кого бы то ни было. Он хотел, чтоб в его заведении всем гостям сегодня было легко и приятно. А потому он отметил и удачный покрой, и восхитительный оттенок ткани, и свежий взгляд на моду, не забывая при том лишний раз подчеркнуть, как все это идет красавице-куртизанке и как подчеркивает ее достоинства. Закончив рассыпаться в комплиментах, хозяин поинтересовался:
- Желаете ли чего-то особенного? - тут он окинул многозначительным взглядом зал, купальню и посетителей, многие из которых во всю пользовались щедростью хозяина: кто-то из них, ничуть не смущаясь чужих глаз, весьма откровенно тискал очаровательных служителей и служительниц Грота, иные же удалялись парами, а иногда и большими компаниями в приватные комнаты, - Или пока что предложить вам вина и закуски?
- Пожалуй, вина и закуски...- едва успела ответить Эль Кассиус Дио.
- Пожалуй, что-нибудь особенное будет кстати... - эхом вторил ей Витальо.
Гости переглянулись.
- Для меня - чего-нибудь особенного, - уверенно повторил Мастер, смерив Шантал уничижающим взглядом, должным, по всей видимости, продемонстрировать, что она многое теряет, отказывая ему в компании.
Куртизанка, в свою очередь, подтвердила свое намерение развлечься несколько позже, если вообще захочет. Трескани, обиженный в лучших чувствах, чуть потянул свою спутницу за локоток, и едва слышной змеей прошипел: "Дарующая свое расположение за возннаграждение, пользующаяся услугами себе подобных... - это, должно быть, очень необычно".
И прошел вглубь зала, не дав Шантал найтись и что-либо ответить. Молодая женщина вспыхнула.
Лое сделал вид, что ничего не заметил. Он звонко щелкнул пальцами и указал кому-то на удаляющегося Витальо, призывая заняться гостем, сам же подал руку оставленной подле него Шантал.
- Найти вам место поспоконее? Или, быть может, вы бы хотели осмотреть зал?
Тем временем рядом с ними возник молодой служитель с подносом, уставленным бокалами вина.
Куртизанка благодарно улыбнулась:
- Место поспокойнее было бы кстати. Мне нужно немного времени, чтобы освоиться. Вечер долог и, полагаю, я улучшу момент, чтобы осмотреть ваше превосходное заведение.
Поведение и мотивы Трескани не на шутку ее озадачили. Человек расстался с немаленькой суммой, дабы Шантал сопровождала его на этом вечере... и вот он совершенно непочтительным образом бросает ее в одиночестве, едва переступив порог бани. Последняя же фраза, им произнесенная, и вовсе могла легко считаться оскорблением, потому что сравнивать ее и... Шантал мотнула головой. Не стоит даже и думать о поведении этого наглеца. Мораус кивнул, подхватил с подноса служителя бокал, подал его своей гостье и увлек ее в зал, лавируя между столов и широких кресел, во многих из них уже весьма вольготно расположились нескромные парочки. Многие из гостей облюбовали бассейны и, если бы кто-нибудь взял на себя труд приглядеться внимательнее, он мог бы заметить служителей Грота, не занятых в развлечении посетителей, но зорко следящих за тем, чтобы кто-нибудь из разгоряченных людей не захлебнулся. Один из расположенных вдоль стен бассейнов, судя по цвету воды в нем - самый глубокий, был практически пуст. Далеко не все жители Оазиса умели плавать, и не все, кто умел, хотели заняться этим здесь и сейчас, предпочитая вольготно лежать в мелких купальнях. Несколько кресел на краю глубокого бассейна пустовали, и Мораус подвел Шантал к одному из них. Соседей здесь почти не было, несколько свободных мест отделяло предложенное куртизанке кресло от ближайшего гостя. Тот был увлечен обществом юной служительницы и, казалось, не обратил внимания на подошедших. Это весьма устроило Эль Кассиус Дио, она весьма уютно расположилась, еще раз поблагодарив радушного хозяина.
Молодой человек, подавший им вино, вновь появился, неся закуски, и Мораус представил служителя Шантал:
- Этого молодого человека зовут Энар. Сегодня он исполнит любое ваше пожелание. Я же должен на время оставить вас, но если что-нибудь будет нужно, велите Энару, и он разыщет меня для вас.
- Хорошо, буду иметь в виду, - куртизанка двумя пальцами подцепила с подноса канапе и вновь откинулась на мягкую спинку. Она с интересом разглядывала юношу, представленного ей в распоряжение, и с легкой ухмылкой думала, что едва ли он способен подискутировать с ней на какие-либо философские темы, например. Хотя... кто знает.

[Тунгуска >>>]

(с Мастером)

Гостей заметно прибавилось, и хозяин, как ни старался, не мог уделить много времени каждому. Однако для тех, кто по каким-то причинам был ему сегодня особенно интересен, он неизменно выкраивал лишнюю минутку. Незаменимый Хейдан вовремя сообщил ему о прибытии мадам Эль-Фах-Надир, так что Элеонора была встречена подобающим образом еще в холле. Мораус в свойственной ему манере не скупился на любезности.
- Я счастлив видеть вас у себя в гостях, мадам, - вещал он, подавая своей гостье руку, - Должно быть, ваш супруг не был сторонником подобных увеселений, так что я не имел удовольствия принимать вашу чету. Но знаете, многие пары не имеют ничего против совместного посещения Хрустального Грота. Я вижу, вас сопровождает слуга... Полагаю, вам лучше оставить его в комнатах для слуг.
- И я очень ррряд, мёсье Лое. Несмотррря на все то, что с нами слючилься, на те испытания, которррые упали на нашу долю, я думать сегодняшний прррием, так любезно оказанный Вами, излечить все ррраны и помогать забыть перррежитый ужьяс, - мадам, нежно улыбаясь, протянула руку в ответ .
Легкий кивок головы, мимолетный взгляд и верный слуга оставлен госпожой в полном смятении - в компании таких же как и он.
- Вот и прекрасно, - заметил Лое, увлекая мадам по ступеням наверх и далее по коридору ко входу в главный зал, - Должен заметить, вам очень идет этот цвет.
- Ах, господин Моррраус, комплимент в ваших устах пррриобррретает двойную цену, - Элеонора продолжала излучать спокойствие и уверенность в себе, хотя сердце готово было выпрыгнуть из груди - так сильно она хотела перейти к интересующему ее делу. Но тут распахнулись двери в главный зал Хрустального Грота, открыв взору гостьи сверкающее и распущенное великолепие.
- Прошу, - проворковал Лое, с интересом ожидая реакции.
Сердце, которое только что торопилось, волновалось, трепетало - вдруг замерло... Мадам Эль-Фах-Надир сначала несколько раз моргнула, нервно вздохнула, потревожив идеально уложенные складки шелка на лифе платья, а потом стала заливаться румянцем - неотвратимо, мучительно, медленно - от кончиков изящных маленьких ушек до самой шеи. За все свои сто с лишним лет, Элеонора никогда не видела такой вакханалии. Муж рассказывал ей о нравах и обычаях, царящих в Оазисе, но мадам ему, по большей части, не очень-то верила. Великолепие просторного зала, хрустальные стены, красивая купель, полная воды - ничто не могло отвлечь взора Элеоноры от человеческой похоти и сладострастия. На секунду девушке показалось, что она в одном из храмов Ирастана: древние фрески, изображающие соития людей в самых разных позах, украшали стены и свод. Но тут же морок спал, потому что фрески ожили и зашевелились. Нора почувствовала дурноту, подступающую к горлу. "Цветок Фей", - это все, что она успела подумать перед тем, как обратиться к своему спутнику:
- Мёсье Лое...ммм, - девушка старалась взять себя в руки, - пррроститье мой бестактность, но я смею пррредполагать, что в такой рррайский местечка найдется что-нибудь по моему вкюсу? Пррредставьте, мой дрррюг, я имею в виду обыкновенное лакомство - сегодня у меня было много хлёпот и совсем не было вррремени покушать, я ужасно проголёдался.
Мадам выдавила из себя подобие улыбки: уголки губ чуть изогнулись, придавая лицу страдальческое выражение .
- Ну разумеется, - понимающе заулыбался Мораус, приобнимая Элеонору на свой привычный манер: не настолько, чтобы оскорбить, особенно на фоне всего происходящего, но все же гораздо откровеннее, чем принято в более пуританских землях между малознакомыми людьми, - Конечно, не стоит сразу приступать к основному блюду. Позвольте, я провожу вас в спокойный уголок, чтобы вы могли осмотреться.
И он повел ее, лавируя меж кресел и огибая высокую стеклянную купальню, за прозрачными стенками которой изгибались обнаженные тела. Мадам старалась держаться прямо, но смотреть по сторонам решительно не хотела, поэтому напустила на себя вид пресыщенного равнодушия - по крайней мере, пока не уйдет господин Лое и не даст ей времени, чтобы опомниться. Его уже окликнули, он махнул рукой, давая понять, что занят сейчас, и обратился к Элеоноре:
- Мне, право, неловко оставлять вас в одиночестве, но я боюсь, что меня могут позвать в любое время... Обязанности хозяина успевать следить за всем, знаете ли. Хотите, я вас познакомлю с кем-нибудь, или, быть может, вы сами видите здесь знакомые... гм... лица?
На окончании этой фразы он невольно запнулся. Уж что-что, а лица в этой зале замечались далеко не в первую очередь.
- Ничьего, месье Моррраус, уж мне ли не знайть, как это устрраивайть такой вечерринка, идите, идите и ни о чем не вольновайтесь, я не маленькая девочка - не заблюдюсь (кажется, последнее слово было произнесено неправильно, но времени на исправление ошибок совсем не было). - Кстати, как Ваша матушка? Как она перррежить сегодняшние новости? - Впольне ли здорроф? - не могла же Элеонора сразу заговорить о шкатулке, тем самым выдав свой интерес.
- Матушка..? Ах, матушка. Благодарю, мадам, она в порядке. Возраст не позволяет ей быть здесь, но в былые годы она частенько... - говоря так, Мораус вел Элеонору к относительно тихому месту в зале. Самый глубокий бассейн все так же не пользовался большим спросом. С того момента, как хозяин оставил подле него Шантал, людей чуть прибавилось, но в целом шуму и будоражащих воображение действ тут было поменьше.

[Тео >>>]

(+ Тунгуска, + Reylan)

Ведя свою новую спутницу мимо столика прекрасной Эль Кассиус Дио, Мораус притормозил и вежливо поинтересовалася:
- Дорогая Шантал, надеюсь вам тут не скучно?
- Ну нет, что вы! - смуглая красавица задорно сверкнула глазами. - В подобном окружении, - тут она непроизвольно усмехнулась, свободным жестом указав на вкушающую свободу любви парочку неподалеку, - есть на что посмотреть. Набраться опыта, если так можно выразиться. Да и Энар меня развлекает по мере возможностей.
Юноша залился густым румянцем. Похоже, он уже не знал, куда себя деть: Шантал мягко, но уверенно отвергала его ласки, зато с упоением расспрашивала о том, о сем.
- В таком случае я счастлив, - залился соловьем Мораус, - Мне было бы весьма горько осозновать, что сей вечер вам в тягость. Кстати, позвольте представить, мадам Элеонора Эль-Фах-Надир, вдова почтенного Ибрагима Эль-Фах-Надир, да качается его душа на волнах вселенской радости, возможно, вы его знали?
Затем хозяин обернулся к Элеоноре.
- Дорогая мадам, позвольте представить: Шантал вон Эль Кассиус Дио.
На всякий случай Лое подстраховался, не упоминая о ремесле Шантал, дабы избежать возможной неловкости. Он еще мало знал Элеонору, чтобы в полной мере предугадать ее отношение. А Шантал сегодня здесь гостья: пожелает, расскажет о себе сама.
- Дамы, - обратился хозяин уже к обеим, - Пока что вы обе высказали примерно одинаковые пожелания о тихом уголке и более традиционном угощении.
- Спасибо, мёсье Моррраус, право слёво, мне не лёвко так дольго занимайть Ваше внимание, идите, идите к гостям, все хотят с Вами поговорррить, былё бы некрррасиво задерживайть Вас еще. - Мы с мадам Шанталь найдем чем заняться, - последнии слова прозвучали так двусмысленно, что краска готова была опять залить нежные щечки Элеоноры, но она вовремя спохватилась и взяла себя в руки:
- Очень пррриятно познакомиться, мадам Шанталь, - Нора приветливо улыбнулась красавице, - именно так Вас бы звали на моя Ррродина..
Девушка на секунду задумалась, а потом, выбрав кресло напротив новой знакомой - спиной к тем, кто придавался похоти, села.
- А еще в Вашем имени есть немного моего. Мама звальа меня Эль.
Мораус, снова заверивший, что будь его воля, он провел бы с прелестными дамами весь вечер и что обе они - прекраснейшее украшение этого праздника жизни, растворился среди гостей, прислав вместо себя еще одного юношу с подносом, груженым угощениями и напитками.
- Взаимно рада нашей встрече, - куртизанка несколько подалась вперед, свидетельствуя свое почтение и внимание к Элеоноре. - Удивительные совпадения бывают, - отреагировала она на следующую реплику женщины, найдя в себе силы улыбнуться: как ее звала ее собственная мать, да и вообще, была ли она, Шантал не знала.
- Вы тоже голёдны, как и я? - Элеонора хотела скрыть свое смущение. - День быль пррросто безумный!
- Нет, едва ли меня можно назвать голодной, - приглушенно рассмеялась Шантал, - скорее, я, наоборот, несколько пресытилась. Во всех смыслах этого слова. День был, действительно, чрезвычайно богат на впечатления. Вы тоже были на гонках?
Эль Кассиус Дио пыталась найти какую-то тему для разговора - и одновременно вспоминала все, что могла слышать о своей собеседнице. По большей части это были ничем не подкрепленные сплетни и слухи... но личность Элеоноры, безусловно, вызывала интерес высшего общества: о неинтересных персонах едва ли будут болтать столько всяческой ереси.
- Да, имель такую честь - побывайть на сегодняшнем светопррредставлении, - Нора откинулась на мягкую спинку кресла, приходя в себя и понимая, что в компании Шантал ей придется провести какое-то время, а проводить время мадам любила в приятной обстановке. - Еле ноги унесля, - Элеонора усмехнулась совсем, как девчонка. - Что все находить в этих злёвонных, рррычащих железках, я не понимайть. Я очень любить лёшадей, мадам Шанталь. После гонка я даже подумаль, а не сделать ли мне в Оазисе школю выездки, не открррыть ли маленький клюб. Если это полючиться - Вам перррвое пррриглашение.
Элеонора сначала отщипнула одну виноградинку, а потом, решив, что здесь уж точно стесняться нечего, взяла ветку, благо она была не одна, и устроилась поудобнее.
- В таком случае, я буду молить богов о том, чтобы были благосклонны к Вашему начинанию, - отозвалась Шантал. - Правда, я никогда ранее не ездила верхом. Должно быть, это очень непросто.
- О, поверрртье, это горрраздо увлекательнее, чем сначалья сидеть и дышайть пылья, потом оглёхнуть от воя, а потом еще и изваляйться в грязи, пррридья домой так, что даже слюги не узнайть, - настроение Элеоноры немного улучшилось и она приказала подать ей вина.
- Справедливости ради, далеко не все гонки оканчиваются... подобным образом, - Эль Кассиус Дио не сдержала улыбки. - Я не помню, чтобы до этого раза валяние в грязи входило в обязательную программу данного мероприятия. Обычно финал несколько более торжественен.
- Пррравда? - поддержала шутливый тон мадам Эль-Фах-Надир. - Гости сррразу оказывайться в баня?
Тут Нора не сдержалась и рассмеялась от души, косясь через плечо на неутомимую парочку в бассейне.
Мадам поймала себя на мысли, что давно так ни с кем не разговаривала, поскольку последние полгода сама была устроительницей салонов и светских вечеринок.
- Не сразу и не все, - уклончиво ответила молодая женщина. - Обычно еще чествуют победителей.
Элеонора, давно оценившая внешние данные Шантал, решила поинтересоваться тем, что не давало ей покоя:
- Пррростите мне моё льюбопытство: победители - это, безусловно, интеррресная тема длья беседы и я смею надеяться на ее пррродольжение в более подходящая обстановка, а вот, кто, позвольте узнайть, шиль Вам платье?

[Тунгуска >>>]

(с ТеО)

- Ах, это... - заинтригованная обширным вступлением, Эль Кассиус Дио была несколько разочарована самим вопросом. - Мастера зовут Витальо Трескани. Он будет счастлив, узнав, что столь видная женщина, как Вы, заинтересовалась его именем. Он ведь именно за этим и притащил меня сюда...
- Так Вы не одна? - удивилась Нора. - Что за манеррры, что за моветон? Он бросиль даму одна? - замечание о том, что Витальо "притащил" Шантал в качестве манекена, Элеонора решила принять к сведению молча.
- Я не могу осуждать человека за то, что он предпочитает насладиться предоставленными благами этого дивного местечка, - куртизанка повела плечом, - поверьте, в одиночестве мне гораздо лучше, чем в компании с господином Трескани.
Мадам Эль-Фах решила больше не комментировать сложившуюся ситуацию, при этом тень догадки промелькнула в ее голове и она тут же опять поменяла тему:
- Судя по всему, Вы ррразбирайтеся в новых веяниях, скажите Шанталь, это что сейчас так модно - вырррез до самый... седлё?
Шантал невольно обернулась через плечо. Ее собственная спина тоже была обнажена до самого... "седла", чего мадам Эль-Фах-Надир, конечно, видеть не могла.
- Судя по всему, именно так и есть. Впрочем, взгляды мастеров на вечернюю моду не всегда совпадают со взглядами тех, кто является конечным потребителем. Хотя... это верно только при условии, что мы считаем конечным потребителем женщину, а не глазеющих на нее мужчин.
- Я чувсвтоваль себя немного голий, когда одеть это платье, - Нора расправила невесомые складки, - но теперррь Вы меня успокоиль. Я пррредпочитаю одежду, которррый скррроет от конечного потрребителья ррровно столько, сколько необходимо, чтобы заинтеррресовайть его, не откррыв гльявной интррига, но пррри этом удобство хозяйки дольжно стоять выше пррретензий потрьебителя, иначе рррезультат все-ррравно не добиться - движения будут скованы, а настррроение испорррочено (кажется, она опять произнесла это слово неправильно).
- Я вижу, Вы знаете толк в искусстве обольщения, - комплимент, если и являлся сомнительным, но высказан был от чистого сердца.
Шантал нравились женщины, отягощенные не только красотой, но и умом. Правда, с сожалением она должна была признать, что последние чаще всего не являлись коренными жительницами Оазиса. Вот и Элеонора... несмотря на то, что тема была выбрана самая незатейливая, Эль Кассиус Дио не могла не отметить, как ее собеседница умело лавировала, сглаживая острые углы: а куртизанка не случайно дала понять своей новой знакомой, что является лишь сопровождающей на этом "празднике жизни". Впрочем, судя по всему, сей факт мадам не сильно заботил:
- Я хочу пррригласить Вас в гости, Шанталь, пррриходите - обещаю, скучно не будет, заодно обсудим победителей и способы их обольщения. - Сдаваться мне - не всё то, что так тщатьельно деляеться на показ - есть вершина мастерррства, - Элеонора обвела зал взглядом, в котором наконец-то исчезло смущение. - Великие любовники, как и великие художники не любят творррить на льюдях, не так ли?
Не уверенная в том, что правильно поняла последнее высказывание мадам Эль-Фах-Надир, куртизанка на всякий случай утвердительно кивнула:
- С благодарностью принимаю Ваше приглашение, Элеонора. Я полагаю, что тему для разговора мы всегда сможем найти, пусть даже и не о победителях, а о побежденных.
Она чуть прикрыла веки, являя взору своей новой знакомой едва заметно светящиеся татуировки, их украшающие.
- Вы, вероятно, впервые на мероприятии подобного рода?
- Д -да, - ответила Нора, прилагая немалые усилия, чтобы не выказать излишнего интереса к рисункам, обильно покрывающим кожу Шантал. - Мой покойный муж, видимо, специально оберегаль меня от такой... от таких вольных нррравов, хотя Вы не подумайть я не осуждать этих людей, пррросто я чувствую себя не свой тарелька. - Не в свой тарелька, то есть, - поправилась Элеонора, поигрывая браслетами.
- Ваш покойный супруг, очевидно, обладал редким в Оазисе темпераментом, - заметила куртизанка, поправляя прическу. - Впрочем, я спросила лишь потому, что, похоже, на весь немалый список гостей мы с вами только вдвоем пришли на вечер в платьях. Признаться, я ранее тоже не была в "Гроте" и подобных заведениях, и уж тем более никогда "званый вечер" не ассоциировался у меня с тем зрелищем, что предстает перед нами.
- Вы не поверррить, но я не смог даже взять сюда свой слюга - слишком он юн, мне не хотельось бы его ррразвррращайть. Сегодня я поняль, что многое упустиль в изучение здешнего общества. Теперррь сльова "пррриличное заведение" для меня звучят по новому.
Нора хоть и была рада новому знакомству, но мысль о том, что сделка с Лое еще впереди, несколько омрачала ее настроение: вдруг шкатулка не так важна для Моррауса или он тоже ничего не сможет сделать, чтобы найти Цветок Фей. "Да уж, - подумала мадам, - хуже концовки не придумать - оргия перед самой гибелью - это так пошло".
Шантал собиралась было ответить, но тут ее охватило странное чувство, будто что-то не так. Потребовалось несколько секунд, прежде, чем куртизанка осознала, что источником ее беспокойства является недавно зажженая неподалеку арома-лампа с сандаловым маслом. К тому моменту ощущение нехватки воздуха стало уже слишком сильным, а тошнота подкатила к горлу... Сильно побледнев и почти неслышно прошептав: "Извините", - женщина резко поднялась с кресла и на неверных ногах прошла в узкий коридор, ведший к отдельным кабинетам. "Там должны быть окна... или, по крайней мере, вода... - убеждала себя Шантал, дергая за ручки запертых дверей, - Да что же это?.. " Очередная дверь оказалась незаперта и куртизанка буквально ввалилась в купальню.
Элеонора проводила собеседницу недоуменным взглядом, который со временем, потребовавшимся, чтобы прийти в себя от неожиданности, стал озабоченным и тревожным. И не потому, что платье Шантал было с таким же глубоким вырезом на спине, а сама спина была украшена змейкой, а потому, что уход ее был настолько непредсказуем, насколько внезапна подступившая дурнота. "Может, что-то с вином или пищей? - подумала Нора, отодвигая канапе и напиток. - Надо разыскать Лое, попросить помощи или хотя бы предупредить - вдруг понадобится врач". Нора встала, не заметив предложенной помощи слуг, и пошла в тот зал, который увидела первым, в надежде отыскать господина Морауса, чтобы решить все проблемы разом.

[Reylan >>>]

+ Шенол и Шантал (в ролях Ириска и ТеО))

Прекрасная служительница Грота по имени Риэль призвала на помощь еще одну девушку, они уложили Шенола на возвышение, украшенное по бокам причудливой керамической плиткой. Такая же плитка украшала стены комнаты, витражное окно было чуть приоткрыто, и со двора доносилось громкое пение какой-то вечерней птахи. Сами служительницы Грота, раздевшись почти до нага, принялись в четыре руки усердно орудовать молчалками, взбивая ароматную мыльную пену на теле клиента. Иногда одна из девушек отрывалась от этого занятия, чтобы брызнуть водой на подогретые над жаровней овальные чуть светящиеся изнутри камни. Тогда в воздух с шипением поднимался сиреневатый пар с примесью какого-то незнакомого Шенолу приятного запаха. Мужчина расслабился, полностью отдавшись во власть двух прекрасных нимф, и подумал, что так хорошо ему не было с тех пор... нет, пожалуй, ещё никогда ему не было так хорошо. Он лежал на животе, повернув голову в сторону девушек, чтобы любоваться их телами, окутанными легким паром, тянущимся от жаровни. Из-за созерцания красоток полностью расслабиться никак не удавалось. Тем более, что девушки, похоже, и впрямь любили свое ремесло и работали с душой. То и дело они настолько входили во вкус, что было не совсем понятно: используют они в качестве мочалки собственно сами мочалки или же свои тела. Именно в один из таких моментов во внезапно распахнувшуюся дверь буквально ввалилась незнакомая гостья. В первый момент она, казалось, даже не поняла, куда попала - потому что прислонилась спиной к плитке и буквально сползла по стене вниз, тяжело дыша и закрыв лицо руками.
Риэль вскинула голову, собираясь сообщить, что комната занята, но, увидав, что вошедшая - не кто-то из ошибшихся дверью служителей, а гостья, к тому же без сопровождения, спросила:
- Госпожа? Вам нехорошо?
То, что нечто подобное происходило, Риэль не удивляло: часто случалось, что гости перебарщивали с вином и дурманящими травами, а после вели себя... по-разному. Словом, ничего необычного в том, что кому-то из гостей сделалось дурно, не было, а потому Риэль велела своей помощнице налить госпоже воды, сама же не отвлекалась от своего главного занятия, продолжая с усердием намыливать Шенола.
- Спа...- слова благодарности застряли в горле, поскольку до Шантал внезапно дошло, что она не одна здесь. Нельзя сказать, что открывшееся зрелище ее смутило - куртизанку вообще едва ли чем-то можно было смутить - но почувствовала она себя неловко. - Извините, я помешала, - пробормотала она, поднимаясь. Ладонь легла на ручку захлопнувшейся двери. Ручка беззвучно и мягко двинулась вниз, но замок не открылся.
Шенол вздрогнул, почувствовав кожей прохладный ветерок, потянувшийся из открытой двери, но поначалу подумал, что пришла ещё одна помощница. Однако слово "Госпожа" заставило его изменить свое мнение. Шену пришлось немного приподняться на своем ложе, чтобы увидеть вошедшую. Когда молодой человек понял, что той самой "госпоже" нехорошо, он знаком попросил Риэль остановиться и сел на возвышении, на котором до этого возлежал. О том, что при этом некоторая часть тела невольно открылась взгляду вошедшей, он как-то поначалу даже не задумался, а когда спохватился, было уже поздно. Впрочем, кажется девушке было совсем не до этого.
- Эмм... может быть, вы присядете? - Это было единственное, что пришло Шенолу в голову, хотя присаживаться, кажется, было особенно некуда. Разве что, рядом с ним.
- Я бы лучше вышла, - честно ответила женщина, еще раз тщетно поворачивая дверную ручку, - но, кажется, я нас всех здесь случайно заперла.
Риэль и ее помощница, ничуть не смущаясь перед гостьей того, что сами почти обнажены и покрыты мыльной пеной, подошли к двери и попытались помочь открыть.
- Заело, - только и сказала Риэль.
- Вы всегда можете вылезти в окно, - неудачно пошутил Шен, покосившись на приоткрытые ставни, и обезоруживающе улыбнулся, надеясь, что это отвлечет нечаянную гостью от его наготы.
- Идея, конечно, неплохая, - Шантал, кажется, почти пришла в себя от внезапной дурноты, - но, боюсь, автор моего наряда не одобрит, если ткань порвется при подобных неразумных действиях с моей стороны. Мне не кажется, что это платье идеально подходит для того, чтобы высоко поднимать ноги...
Впрочем, экспериментировать и опробовать возможности тонкого материала она не стала.
Только сейчас Шенол внимательней пригляделся к вошедшей (насколько это позволяла легкая пелена из пара) и обнаружил, что она одета совсем не так, как большинство гостей. Да, и выглядела она как-то совершенно особенно. Благородно? Да, пожалуй, именно так ему и показалось. Наверное, даже в зале, среди всей царившей там вакханалии, он бы определенно её заметил.
- Действительно, ни к чему портить такое красивое платье. Надеюсь, Вы не сочтете мое вынужденное общество столь ужасным, чтобы пожертвовать своим дорогим нарядом.
- Поверьте, этот наряд не дороже моей репутации. И если платье мне не жалко, то рисковать своим добрым именем и нарушать договор... - она оборвала свои размышления на середине, чуть улыбнувшись. Присутствовавшим вовсе не обязательно было знать все обстоятельства посещения Шантал "Грота". Но мысль о том, в какую ярость придет Трескани, испорть она его творение в самом начале вечера, ее изрядно повеселила.
Шен не совсем понял, что имела в виду красавица в элегантном платье, но при разговоре о нарядах ещё раз вспомнил о том, каков был его собственный "наряд".

[Heires$ >>>]

те же, там же))


Тем временем полуобнаженная Риэль высунулась в окно, едва ли не по пояс и громко прокричала:
- Дэ-э-эйм!
А потом еще раз. Обернувшись в комнату, она пояснила:
- Позову садовника. Он отопрет снаружи.
- Хорошая мысль, - задумчиво отозвался молодой господин, хотя в душе совсем не горел желанием побыстрее освобождать гостью из заточения. Почему-то ему захотелось познакомиться с ней поближе, - Но пока мы вынуждены быть здесь, может быть расскажете немного о себе? - Эта фраза была обращена уже к Шантал, - Мне кажется, что я Вас где-то видел... И, кстати, надеюсь, Вас не смущает мой внешний вид?
- Вы же не думаете, что я никогда не видела обнаженного мужчину, правда? - ответила вопросом на вопрос куртизанка.
"Честно говоря, думал" - едва не сорвалось с его губ, но, вспомнив, где они находятся, оставил мысль при себе.
- По крайней мере, по пути сюда Вы точно насмотрелись этого с избытком, - согласился молодой мужчина.
- О да, и увиденное настолько меня шокировало, что мне стало дурно, - продолжила его мысль Шантал, впрочем, было совершенно очевидно, что она шутит.
- Что ж, - решил поддержать игру Шенол, - Тогда Вы мне льстите, спокойно пребывая в одной комнате с моим обнаженным телом.
- К сожалению, у меня нет другого выхода, - совершенно искренне отозвалась женщина.
- По крайней мере, насколько я могу судить, дурно Вам не становится, - самоуверенно заявил Шенол, расправив широкие плечи.
- Ну... в обморок от восторга я тоже, очевидно, не падаю, - хмыкнула Эль Кассиус Дио, но тут же поправилась: - Извините.
- Разумеется, Вы же хорошо воспитанная девушка, - невозмутимо продолжал Шен, - А скромность и сдержанность только украшают особу благородных кровей.
"Особа благородных кровей" закрыла лицо руками и снова опустилась на корточки. Звук, который она при этом издала, был более всего похож на истеричный смешок.
Между тем Риэль еще раз позвала садовника и извинилась перед господами, пояснив, что сад большой, а этот бездельник Дэйм, должно быть, и вовсе дрыхнет. Служительницы зашептались, споря друг с другом: никому не хотелось лезть из окна в колючие кусты.
- Что же Вас так развеселило? - Шенол постарался скрыть недоумение, невольно прозвучавшее в голосе. Но тут его осенила неожиданная мысль, которой он даже устыдился. В этих банях предоставляли разного сорта экзотику, что если... это часть игры? Ведь право же, даже в этом городе пороков и разврата дочери и жены из благородных семей вряд ли бы могли попасть в столь сомнительное заведение. Однако напрямую спрашивать или, тем более, начать действовать, он не решился, хотя "нечаянно" закрывшаяся дверь была ох как подозрительна. Тогда молодой господин решил закинуть пробный камушек:
- Раз уж мы вынуждены коротать здесь время, может быть всё же присядете? Или на полу Вам нравится больше? - Тон его голоса содержал едва уловимый намек, Шен вопросительно посмотрел на Риэль, надеясь, что она каким-то образом подтвердит или опровергнет его догадку.
Та не придала особого значения этому взгляду или не поняла его. Вместо этого она вновь позвала садовника.
- Присесть?.. - Шантал убрала руки от лица - оно было мокрое от проступивших от смеха слез, а может, и от пара, - Там слишком жарко и влажно, - наконец, решила она, - тут у двери не в пример прохладнее, правда, спина у меня все равно уже сырая.
- Здесь, действительно, становится как-то слишком жарко... - слова молодой женщины вызвали у Шена некоторую реакцию, которую покамест благополучно скрывала пена, старательно взбитая двумя служительницами "Грота", - Должно быть, Вам в вашем тесном платье и вовсе невыносимо.
- О, об этом не беспокойтесь, - ни интонации разговора, ни тема, на которую непроизвольно скатывалась беседа, ей не нравились, поэтому куртизанка решила вспомнить о правилах хорошего тона (хотя называть свое имя первой она все же считала неправильным): - Я, извините, вторглась сюда, нарушив Ваш покой и даже не назвалась.
Женщина замолчала, ожидая, что ее собеседник все же представится сначала сам. А "собеседник" сразу сообразил, что его предположения вновь оказались ложными. К счастью, он не успел сказать ничего слишком уж недопустимого, и даже двусмысленные фразы могли быть истолкованы, как вполне безобидные.
- Ничего страшного, мы ведь всегда можем исправить это, не правда ли? Кстати, меня зовут Шенол Альтан Мар’ави Контен, - он нарочито назвался полным именем, - хотя вряд ли это о чем-то Вам скажет, ведь в городе я всего пару дней.
- Шантал, - ответно улыбнулась куртизанка, - Шантал вон Эль Кассиус Дио. Хотя Вам это тоже вряд ли о чем-то скажет, по указанной Вами причине.
- И правда... Впрочем, как я и говорил, меня не покидает ощущение, что где-то мы уже встречались. - Шен ещё раз внимательно пригляделся к своей новой знакомой, пытаясь что-то припомнить, - Но, учитывая, что был я всего в паре мест, мы без труда сможем определить, где именно. "Зеленый верблюд" вчера вечером или утренние гонки?
- На гонках я была, - осторожно заметила женщина.

[Тео >>>]

Шенол постарался воссоздать в голове картину трибун и сразу захотел, чтобы рядом оказался верный слуга Джарс, обладавший просто феноменальной памятью и внимательностью, не раз выручавшей молодого господина. Но тут неожиданно отчетливо "увидел" белоснежный шелк платья, гордую осанку...
- Не может быть! - Мужчина разом пожалел и о своих фривольных словах, и об отсутствии самомалейшего одеяния на своем теле, - Вы же сопровождали Верховного жреца?.. Вы его супруга?
- Упаси меня Айвель-о-Мерей быть его супругой, - рассмеялась его собеседница, хотя смех мог показаться несколько неестественным, с тонким привкусом сожаления, - я именно что сопровождаю его на некоторых мероприятиях.
У Шенола немного отлегло от сердца, но он всё равно решил больше не расслабляться, пока рядом эта женщина, полная загадок и неожиданностей.
- Понятно... - протянул мужчина, хотя слово "сопровождаю" мало о чем конкретном говорило, - Может быть, тогда Вы в курсе, что за мальчик также был в ложе Верховного? По некоторому случайному стечению обстоятельств, он оказался у меня дома, и я решительно не знаю, что с ним делать.Тем более, что общительным его точно не назовешь.
Раз уж не вышло воспользоваться ситуацией в более приятном плане, Шен решил хотя бы попробовать избавить свой дом от маленького неожиданного гостя.
- Теймир? - с неподдельным удивлением спросила Шантал. Как он оказался один, без должного внимания, как стража могла позволить ему уйти с незнакомцем, в конце-концов?.. - на эти вопросы у женщины не было ответов.
- Он не представился, - пожал плечами Шенол, - Я нашел его сразу после того, как обрушилась стена. Кажется, мальчик не пострадал, но был очень растерян. Я просто не мог оставить его в той неразберихе, но не нашел никого, кому мог бы передать заботу о пареньке.
В словах молодого господина звучала тревога и забота, хотя на деле он был бы рад поскорее передать свою находку родителям или кому-то там ещё...
- Искренне надеюсь, что у Вас не будет из-за этого проблем, - Шантал, впрочем, ни сколько не сомневалась, что подобный поступок будет правильно истолкован охраной, - Я передам Кер... Верховному жрецу, что его брат в безопасности. Если он сам, конечно, еще не знает этого.
- О... это брат Верховного жреца? - Шен в который раз подивился прозорливости своего слуги. - Уверяю Вас, мальчик в полной безопасности. Он накормлен и уложен спать. Я могу сам привести его во дворец или за ним могут прийти в любое время.
Женщина кивнула в знак согласия. Сидеть, прислонившись к двери, она уже устала - несмотря на то, что была в неплохой физической форме, ноги уже побаливали. Сколько здесь еще предстоит провести времени, она не знала. С тихим вздохом куртизанка встала и почти непроизвольно потянулась, разминая затекшие мышцы. Все это без какого-либо самолюбования и показушности... впрочем, истолковать это движение каждый мог как угодно. Шен истолковал это, как ещё одно подтверждение тому, что эта женщина совершенно недоступна его пониманию. Только он снова посчитал её знатной дамой, как она позволила себе такой... далекий от правил хорошего тона жест. Впрочем, учитывая его собственный внешний вид, о каких приличиях тут вообще можно было говорить? Вся ситуация скорее представлялась довольно комичной: голый мужчина, весь в пене, взмокшая девушка, сидящая на полу в элегентном платье... и эти двое стараются поддерживать светскую беседу. У Шенола даже вырвался невольный смешок.
- Простите, - тут же исправился он, - Я просто подумал о том, как смешно мы, должно быть, выглядим со стороны.
- Да, вероятно, в любом другом заведении это было бы весьма забавно, - Шантал пожала плечами и беззастенчиво оглядела собеседника с ног до головы. Голос ее, впрочем, был довольно спокойным, если не сказать - безразличным.
- Да уж, это местечко забавным можно назвать едва ли, - Шен будто бы вспомнил, зачем он здесь был изначально и перевел взгляд на двух притихших девушек-банщиц, - Лично я уже вполне ощутил на себе все прелести заведения и гостеприимство хозяина. А вы разве не за этим здесь? Или у господина Морауса не нашлось ничего такого, что способно было бы вызвать Ваш интерес?
- Хм... меня, действительно, сложно чем-либо удивить, - женщина вытерла лоб тыльной стороной ладони, - но, боюсь, что я просто не за этим здесь.
- Какими бы ни были цели Вашего здесь пребывания, осуществить их вряд ли получится, пока мы безнадежно застряли. - Подытожил Шенол, с сожалением продолжая разглядывать Риэль и её напарницу, - Я, знаете ли, тоже сюда не помыться пришел. Впрочем, - решил добавить он, чтобы не обидеть собеседницу, - у меня ещё будет время для этого... а побеседовать с Вами мне весьма приятно.
Шантал прошла к окну, стараясь не поскользнуться на мокрой и мыльной плитке и от того двигаясь медленно и осторожно. В мыслях она проклинала сейчас и Витальо, притащившего ее сюда, и его нелепый наряд, который она вынуждена демонстрировать... в помывочной! Самое подходящее место, определенно. И уж конечно, туфли на высоком каблуке. Внешне она была вроде бы спокойна, особенно, когда оперлась, наконец, локтями на подоконник, но щеки ее пылали.
- Я еще раз приношу свои извинения, что невольно помешала Вам. Не знаю даже, как искупить свою вину.
- Приходите как-нибудь ко мне на ужин, - тут же нашелся Шенол, - Только не подумайте ничего такого... просто я же здесь недавно и у меня совсем нет знакомых или друзей. Мне было бы приятно для разнообразия поужинать в таком приятном обществе.
- Благодарю за приглашение и когда-нибудь непременно им воспользуюсь, - мягко улыбнулась женщина, чуть щуря глаза.
Пока они разговаривали, служительницы грота дозвались, наконец, садовника или еще кого-то, растолковали человеку, что от него требуется, после чего довольно быстро щелкнул замок и дверь отворилась, выпуская Шантал из невольного плена.
- Что ж, была рада знакомству.
- Я тоже, - кивнул в ответ Шенол, - Сожалею, что обстоятельства этого знакомства были не самыми удачными. Но, я надеюсь, когда-нибудь мы сможем это исправить. Не забудьте про мое приглашение!
- Обязательно. Всего доброго, - на этой фразе дверь вновь захлопнулась, оставляя новых знакомых по разные стороны.

(+Heires$, +Reylan)

[Darkness >>>]

упс. яой ^^
писано с мастером

Ширах изволил прибыть в "Хрустальный грот" после того, как - сияя улыбкой, разумеется - выпроводил магических гостей из дома, много десятков раз подтвердив то, что он всегда будет рад сотрудничать с гильдией, и даже будет рад снова их видеть в гости!
Хотя настроение, на самом деле, у Сея было... не самое радужное. Уж как-то нехорошо пахла вся эта история, да и где-то на краю души теплилась тревога за ночную гостью.
В Общественных - хе-хе - банях Шираху уже бывать доводилось - все же, его репутация талантливейшего мастера ароматов не могла пройти незамеченной мимо господина Лое. Да и сам Сей всегда старался подготовить в заказе нечто особенное и запоминающееся.
Так что происходящим... да и в целом видом Хрустального грота, его было не удивить.
Щеголял сегодня Ширах белоснежным с золотой отделкой нарядом и сразу с порога засиял своей самой чарующей из всех возможных улыбок.
Удивительно, но господину Лое будто бы удавалось быть одновременно во множестве мест сразу. Он успевал рассаживать гостей, знакомить их друг с другом и предлагать им самые лучшие блюда (во всех смыслах этого слова). Выплыв из недр зала, Мораус церемонно раскланялся с гостем.
- Счастлив, господин Ширах, что вы решили прийти, - сообщил он, любезно улыбаясь, - И, коль скоро я вижу вас здесь, стало быть, этот трагический инцидент на гонках не коснулся вас.
- Я про него слышал, да-да, - Сей развел рукам, - но, сказать по правде, я соизволил даже не явиться на гонки, так что услышал обо всем из вторых уст.
Он обвел ладонью зал.
- Надо сказать, у Вас сегодня собралось блистательное общество.
- Благодарю, - польщенно ответствовал хозяин и сделал приглашающий жест рукой, предлагая проследовать в зал, - Мое заведение пользуется спросом, это так. И в этом своим мастерством мне помогают многие люди. Когда мы пройдем мимо курилен, я думаю, вы непременно узнаете один из своих ароматов. Знаете, он просто прекрасен, а потому мне хочется доставить вам удовольствие и предложить что-то не менее прекрасное.
Темные брови Шираха слегка приподнялись, и торговец маслами вопросительно улыбнулся.
- Вы меня заинтриговали, право слово. Знаете же, какой я любопытный - и бессовестно этим пользуетесь. - Сей коротко рассмеялся и слегка склонил голову на бок, - И я жажду увидеть ваш подарок.
- Уважаемый господин Ширах, вы ведь не первый раз у меня в гостях, - заговорил хозяин, ведя гостя через залу. К ним подошел юноша с подносом, уставленным бокалами, Лое выбрал два и протянул один из них мастеру ароматов. Сам чуть пригубил из своего. Вечер был долог, и даже привычный к бесконечным вечеринкам с возлияними Лое свалился бы с ног, если бы пил с каждым гостем до дна. Потому сам он сделал лишь маленький глоток.
- Я просто знаю, как вы любите сюрпризы... и всегда ожидаю от вас чего-нибудь эдакого, - Ширах повел чутким носом над краем бокала, улавливая тонкие ароматы букета. Сделал небольшой глоток, катая капли вина на языке, - прекрасно. Как и всегда.
Он улыбнулся Лое и слегка приподнял бокал, словно салютуя.
- О да, но я совсем не жажду вас шокировать, а потому, прошу меня извинить, если я понял неверно... - Лое поиграл бокалом, глядя сквозь золотистое вино на свет, излучаемый вплавленными в стены кристаллами, - Однако же... я помню, как он смотрел на вас, когда мы последний раз выбирали ароматы и обсуждали наш новый заказ. И мне показалось, зная ваши вкусы... что это может быть интересно вам обоим.
Темные брови Сея приподнялсь еще выше, а на губах возникла тонкая, веселая и каплю хитрая улыбка.
- Кажется, я начинаю.... - он тихо рассмеялся, сделал еще глоток вина, - но все же, не буду высказывать догадки. Пусть сюрприз будет сюрпризом.
- Конечно, - согласился Лое.
Они остановились подле светящейся стены. Здесь располагался один из столов, пара кресел и неглубокий бассейн, в котором уже плескалось несколько человек. Подойдя ближе, Мораус опустил ладонь на плечо сидящего к ним спиной человека, и тот обернулся.
- Господин Лое, я ждал вас, как вы велели, какие-нибудь еще распоряжения? - человек поднялся. Он был смугл и темноволос, пряди спадали на плечи упругими волнами. Светлые янтарные глаза блестели сейчас, подобно кошачьим. Свободная синияя туника с дорогой вышивкой по краю оттеняла бронзовую кожу.

[Reylan >>>]

- О нет, это не распоряжение, - улыбнулся Лое, - Ты и так весь вечер на ногах, Хейдан. Теперь я хочу, чтобы ты просто приятно провел время. Ты ведь помнишь господина Шираха, не так ли?
Взгляд золотистых глаз переместился на Сея и в них зажегся гораздо более живой интерес, чем отразило загорелое лицо. Уголок губ чуть приподнялся.
- Как будет угодно господину. Я не позволю гостю заскучать.
Ширах ответил Хейдану легкой полуулыбкой и перевел взгляд на Лое.
- Благодарю вас, - он мягко рассмеялся, - это замечательный сюрприз, даже - изумительный.
В негромком голосе Сея скользнули просто-таки кошачьи нотки.
- В таком случае, теперь единственное, что я могу для вас обоих сделать, это оставить... - Лое вновь легко поклонился. Проводив взглядом его удаляющуюся фигуру, Хейдан улыбнулся Шираху более открыто.
- Я вижу, вина вам уже предложили.
Сей опустился в кресло напротив и легким жестом закинул ногу на ногу, бросив на "сюрприз" быстрый взгляд из-под ресниц.
- Да, но.. впрочем, оно быстро кончится.
"Сюрприз" сделал пару шагов и уселся на стол, так что теперь колено его чуть касалось плеча Шираха. Смуглые пальцы легко коснулись белоснежной ткани одежды Сея.
- Удивительно неоднозначный цвет, - заметил он, взял со стола бутылку и откупорил крышку зубами. Она выскочила с сочным чпоканьем.
- Добавить?
- Конечно, - Ширах приподнял свой бокал, не отрывая каплю хитро и веселого взгляда от лица Хейдена. Второй рукой он легко, едва-едва ощутимо, пробежал пальцами по его колену.
Хейдан наполнил бокал мастера ароматов, затем налил и себе. Тихонько коснувшись стеклом о стекло, так что края издали тоненький звон, он произнес:
- За первую не деловую встречу, надо полагать?
- Во истину, - негромко отозвался Сей и, после недолгой паузы, добавил, - надеюсь, она не последняя...
Он сделал небольшой глоток, слизнул с верхней губы капли и отставил бокал, чуть подавшись потом вперед и глядя на Хейдана снизу вверх.
Тот отхлебнул вина и отставил бокал, затем наклонился, протянул руку и аккуратно стер пальцем каплю вина - вот только существовала ли она? - с нижней губы Сея.
- Осторожнее, красное вино так плохо отстирывается... - пояснил он.
Ширах приподнял уголки губ, протянул руки и, перехватив запястье Хейдана - мягко, очень осторожно, легко поцеловал внутреннюю сторону чужой ладони. Отпустил.
- Я буду очень осторожен...
Смуглая ладонь не опустилась. Помедлив мгновение, она аккуратно коснулась щеки мастера ароматов, скользнула за ухо, пальцы зарылись в волосы, разделяя их на пряди. Хейдан наклонился ниже, и его теплое дыхание коснулось щеки Шираха, когда он прошептала:
- Быть может проще снять, чтоб не беспокоиться?
- Какая.. завлекательная идея, - Сей тихо рассмеялся и чуть повернул голову, чтобы его губы едва-едва касались губ Хейдана, - мне помогут...?
- Почему бы и нет, - хмыкнул тот, после чего его губы занялись другим делом, рука скользнула по плечу Шираха, снимая белую ткань.

ага, упс...))
с Дарки ^^

[higf >>>]

- Я вижу, что угодил, - прозвучал голос Морауса Лое. Хозяин подобно бледному призраку внезапно материализовался за спинкой кресла Ханоэля и теперь снисходительно наблюдал за своим деловым соперником.
Эшам с некоторой досадой поднял на него глаза - похоже, хозяин специально выбрал время, когда рука гостя скользнула под сбившуюся на бедра ткань.
- Да, я всегда говорил, что у тебя есть вкус, Мораус, - усмехнулся он.
Мораус довольно приподнял уголки губ, обошел столик и уселся в соседнее кресло.
- Ах да, - заговорил он снова, - Прости мне мое невнимание к столь печальному факту, я ведь даже не поинтересовался, как там твоя гонщица? Какой необъяснимый, трагический инцидент!
Лое прекрасно знал, что срыв гонок, в которых фаворит Ханоэля вполне мог победить, и на что они оба спорили, вряд ли радует его конкурента. А потому, разумеется, Лое напомнил ему об этом со всей любезностью.
- Спасибо, жива, - губы искривились в ухмылке над жидкой бородкой. - И готова победить на следующих гонках. Если, конечно, наши власти займутся тем, для чего они нужны, а не будут прищучивать только мелких воришек и прихлопывать комаров.
Одна рука его поглаживала девчонку по груди, но сейчас - довольно рассеянно.
- Я рад, а то ведь я слышал, на трассе что-то взорвалось, - Лое многозначительно поглядел на Ханоэля, потом на смуглокожую девушку у того на коленях: та несколько притихла в присутствии хозяина.
- Да, я тоже слышал, - уже безмятежно с виду откликнулся тот. - Интересно, что там намутили такого? Впрочем, кар легче собрать, чем обучить гонщика, так что... А ты на кого ставил? Хочешь еще?
Последние слова предназначались Санхи, которой Ханоэль между делом поднес еще один бокал.
Хотела ли девушка вина на самом деле или нет, отказываться от предложения Ханоэля она не стала. Лое с интересом понаблюдал за тем, как она пьет, и ответил:
- Не думаю, что это был большой секрет, так что... на того парня. Раймон его зовут. Хотел после гонок пригласить его сюда, но теперь бедняга валяется с переломанными костями. Послушай, Ханоэль, смотри не перестарайся, не думаю, что если эта юная особа исторгнет все вино обратно, это будет выглядеть возбуждающе.
- Не умеет пить нынешняя молодежь, - вздохнул Эшам, и допил остатки вина сам. Потом перехватил запястье девушки, и настойчивее, направляя, повел им по своей спине. - Как ты думаешь, может, попробовать выбить у Храма компенсацию за ставки и за все пережитое?
- Какая интересная мысль, - усмехнулся Лое, продолжая смотреть, как юная служительница Грота возобновила свои ласки.
- Составим прошение завтра? Кстати, Мораус, ты не хочешь на правах хозяина пойти с нами в более уединенное место. Втроем?
Он кивнул на захмелевшую, но тем не менее помнившую, что от нее требуется, Санхи. Ханоэля всегда возбуждало обладание юностью, хрупкостью.Телом, которого нельзя было в полном смысле слова назвать женским. Почти детская хрупкость и беззащитность пробуждала силы его далеко не могучего тела. Силы - и фантазию.
Мораус поглядел на Ханоэля и Санхи с серьезностью ревизора, просматривающего отчетность.
- В конце-концов, почему бы и нет, - согласился он, - Хозяин должен периодически оценивать мастерство своих работников, не так ли?
- Слышишь, что говорят? Вставай! - Ханоэль сильно шлепнул девушку по ноге настолько высоко, насколько она была открыта.
Санхи слезла с его коленей, несколько неуклюже из-за выпитого вина. Она оступилась, и уже успевший подняться Лое подхватил ее за локоть.
- Вперед, красавица, - подбодрил он, - Покажешь хозяину, насколько хорошо тебя обучили.
Ханоэль, пока девчонка выпрямлялась, дернул обмотавшуюеся вокруг талии одеяние, и то оказалось на полу. Еще один увесистый шлепок, на сей раз пониже спины, должен был еще больше подбодрить служанку, которая тихонько взвизгнула. Делец же пошел через зал, поймав Санхи за тонкую руку. Лое последовал за ними, с нескрываемым удовольствием оглядывая зал и творящееся в нем.

(и Рейлан)

[Тунгуска >>>]

(с Reylan и higf)

Элеонору же, напротив, происходившее в зале волновало мало: тела превратились в замысловатые узоры - только и всего. Девушка стремительно шла вперед, не замечая липких, призывных взглядов и пригласительных похотливых жестов. Увидев господина Лое и Ханоэля, мадам решительно прибавила шагу, потому что господин Морраус, судя по всему, собрался уходить. Куда и зачем - догадаться не сложно - достаточно посмотреть на юную особу, взятую в сопровождение.
- Мёсье Лое! - окликнула Нора, которой показалось, что мужчины вот-вот скроются из виду. - Подождите, пожалюйста, месье Лое, я не успевать так бистррро идтить, - девушка в отчаянии поправляла длинный подол, опутавший ноги.
- Мадам? - отозвался хозяин заведения и остановился, - Храни вас Богиня, что-то случилось? Вы так взволнованы.
- Да, господин Моррраус, - слючилься. Мадемуазель Шанталь стальо плёхо, я рррешиль звать на помощь.
- Кажется, нужен докторрр, - переведя дух, закончила Нора, которая за несколько секунд преодолела разделяющее собеседников расстояние. - Она сильно побледнеть и бежать прочь, я не успель опомниться, как она исчез.
- О... неужели? - чуть приподнял брови Лое и окинул взглядом зал, точно надеялся, что заметит в этой толпе Шантал, - И вы совсем не видели в какой коридор она вышла?
- В противополёжный, месье Моррраус, и не вышель, а вылетель, - Нора, с одной стороны, рада была помочь новой знакомой, а с другой - понимала, что сейчас Лое опять уйдет и это вызывало у нее досаду.
- Ах, в противоположный, - понимающе кивнул Мораус, решив не пытать Элеонору расспросами, относительно чего противоположный. Лучше самому пойти и опросить слуг у того бассейна, где сидели дамы.
- В таком случае, Эшам, прошу меня извинить, наслаждайся. Долг хозяина велит мне отыскать госпожу Шантал, - Мораус кивнул Эшаму, Элеоноре и собрался уйти.
- Конечно, иди. Рад вас видеть, мадам, - Ханоэль кивнул Элеоноре, нимало не смущаясь. Приличия определяются окружением. То, что правильно в хижине пастуха – плохо во дворце. Да и наоборот не лучше. Здесь и сейчас делец выглядел вполне прилично и соответствующе. - Надеюсь, вы не уйдете рано!
- Господин Лое, месье... - на секунду мадам Эль-Фах-Надир задумалась не совершает ли она ошибку, но тут же решила идти ва-банк, сказав вослед уходящему Мораусу:
- У меня есть для Вас хоррроший новость, мои слюги найти тот шкатулька, что так дорррог Вашей матушка. Так что я обязательно дождаться Вашего возвращения, - Нора улыбнулась, многообещающе посмотрев мужчине прямо в глаза.
- О... - казалось, Мораус на очень короткое мгновение растерялся. Он бросил быстрый взгляд на Эшама, впрочем, мимолетная тень тут же развеялась, и лицо хозяина Грота приняло прежнее любезное выражение. Глаза Ханоэля на миг тоже блеснули при этих словах, однако приняли прежнее выражение, не совпав с испытующим интересом хозяина.
- Чудесно, мадам, - ответил Мораус, - Давайте, я провожу вас обратно, и там распоряжусь, чтоб поискали госпожу Шантал?
- Если Вы позволить мне, я бы предпочёль подышать свежий воздух в саду - эта гонка меня немного утомиль, наверррное мне нужно найтить мой слюга, он пррроводить меня, - Элеонора и вправду уже не раз пожалела, что Пале нет рядом: по крайней мере не пришлось бы бегать в платье со шлейфом на радость отдыхающей публике.
- А я, пожалуй, пойду, - ухмыльнулся в бороду Эшам, дергая за руку покачивающуюся Санхи. - Делу - время, потехе - бани!
Мораус проводил взглядом удаляющуюся мадам и уходящего в другой коридор Эшама, и лишь затем поспешил к глубокому бассейну, досадливо поминая пустынных бесов.
Сделав несколько шагов, Нора передумала искать Пале, потому что подол продолжал сопротивляться каждому ее шагу. Девушка так разозлилась, что готова была оторвать лишнюю, на ее взгляд, ткань и освободить свои стройные, быстрые ножки. Остановившись, Элеонора решила свернуть в коридор, который вел в сад.
Ханоэль Эшам действительно втащил девчонку в отдельную комнату, однако, как оказалось, совсем не торопился получать желанное удовольствие. Острый взгляд скользнул по темной коже с некоторым сожалением. Он больно ущипнул девушку за грудь - как потому, что это было приятно, так и чтобы привлечь ее внимание - поди, перед глазами все расплывается.
- Жди меня здесь, - это было произнесено тоном приказа. - Если кто придет, скажи, что господин Эшам занял. Поняла? Умница! Я скоро, детка.
И, не дожидаясь ответ, вернулся в зал, на ходу поправляя халат, и поспешил к выходу в сад, где и заметил мадам Элеонору.
- Простите меня, - сказал он ей в спину, приближаясь, - если нарушу уединение. Но я передумал и предпочту ваше общество.
- Я буду тёлько рррад, мёсье Эшам, немного непррривично быть тут одна, - мадам передернула плечиками в подтверждение своих слов. - Там, в залье немного душно, не находите? - мадам сделала вид, что не поняла, чем пожертвовал ее спутник ради глотка воздуха.

[higf >>>]

- Да, свежий воздух таки не лучшее, что есть в "Гроте", - Ханоэль, бросив взгляд в зал, указал рукой на выход. - А там ночь, звезды...
Кажется, на этом его романтическая фантазия закончилась, потому что Эшам продолжил лишь после паузы:
- Неужели вы знакомы с матушкой нашего хозяина?
У Элеоноры было не так много времени, чтобы понять что происходит, но, учитывая ее опыт, вполне достаточно, чтобы дать правильный ответ:
- Что Вы, месье Ханоэль, конечно, нет, дайте догадаться и Вы о ней впервые слишать? - игра продолжалась и нельзя не заметить, что она шла в правильном для мадам Эль-Фах-Надир направлении.
Поначалу Нора хотела дать объяснение, но потом, прикусив сочную губку, решила отдать Ханоэлю право распоряжаться ситуацией. Скорее всего, их интерес был обоюдным - иначе зачем такие жертвы.
- Ну разумеется, у господина Морауса была матушка, как и у всех, - осторожно произнес Эшам. - Но я ее не встречал за те годы, которые он провел здесь.
- Однако это не мешает его нежным сыновьим чувствам, - сказала Элеонора без единой ошибки. - Он достойный сын и я готова помочь ему, - улыбка мадам была так радушна и чиста, что казалось она готова перерезать горло жертвенному ягненку.
- Очень достойный, - ухмылка на губах не очень совпадала со смыслом слов. - И ваша готовность помочь тоже заслуживает всякого восхищения. Но насколько я знаю старого... моего старого друга, он обычно не остается в долгу?..
- Если честно, я очень на это надеяться, - смех Элеоноры едва потревожил тишину сада, утонув в сгущающихся сумерках. - Вперрвые в жизни моя добрррота знает гррраница.
Эшам смотрел на звезды и деревья без малейшего интереса. И, похоже, едва видел. Зато взгляды, которую он бросал на собеседницу были... лучше всего, пожалуй, их характеризовало слово "цепкие".
- Мораус иногда слишком верит в собственные силы и готовность добыть все, что угодно, несмотря на все его достоинства. А столь прекрасной даме он, несомненно, готов пообещать хоть корону Айвель-о-Мерей.
- Жаль, что мне не нужна корррёна, - мадам вздохнула так, будто отлив спел прощальную песнь песчаному берегу. - Корррёну достать легче, чем то, что нужно мне...
- И тем не менее Лое достал это..? - в конце повисшей в ночных запахах фразы читались и сомнение, и невысказанный вопрос.
- Досталь? - удивление мадам было искренним и неподдельнным. - Я бы тут не быль, - честно призналась Нора, - я мечтаю об этом уже давно и поэтому - это не мой каприз, поймите месье Эшам, это не прихоть...
Элеонора поняла, что сейчас у нее появилась еще одна возможность достичь своей цели:
- Я ищу Цветок Фей, господин Ханоэль. Вы слишаль о нем?
- Немного, - делец вновь был осторожен. - Но не могу сказать, что мне это название вовсе незнакомо. Впрочем, говорят, что в легендах разных народов так называют разные цветы. Вы говорите о?..
- Ах... - в голосе мадам читалось нескрываемое разочарование, - никто не слышаль, никто не знайть, никто не видеть... Это редкий цветок, гоcподин Эшам - редкий для ваших мест, никто не можеть его найтить. В нем мое счастье, моя жизнь...
Элеонора вздохнула и печально посмотрела на собеседника:
- Пррроститье мне мой наглость - не за этим вы сюда прррийтить, чтобы слюшать всякий мрачный бррред, пожалюй я присяду тут, - Нора показала на ажурную скамью цвета слоновой кости, - и немного отдохну в ожидании месье Лое.
- Я не говорил, что совсем ничего не знаю, - быстро ответил Ханоэль. - Сведения можно добыть. скажите, а как он выглядит. По крайней мере для вас, по дружбе, я мог бы проверить, не увлекся ли мой старый друг и не преувеличивает ли свои возможности.
- А Ваш дрюг еще вообще ни о чем не знайть, - выложила свои козыри Элеонора, - я только бы хотель полючить то, что мне нужно в обмен на то, что нужно ему.
Мадам сделала пару шагов вглубь сада, который укутывал плечи своих гостей густыми ароматами ночных цветов.
- На мой ррродина есть легенда: давным-давно одна девушка, отказав богатому пррринцу, сталь ждать соего суженого в заточении. Каждую ночь она плакаль по невозможной любви и злёй Фея, рррассверепев, сказала: "Мне надоель ее нытье, пусть каждая слеза, как нож пррронзает ее гляза". Другая фея, не в силах терпеть такую жестокость, но и не в силах отменить заклятье, ответила ей:"Пусть каждая слезинка, прролитая этой девушкой, упадет на землю и станет вольшебным цветком".

(теперь с Тунгуской)

[Тунгуска >>>]

Нора в задумчивости сорвала нежный листок и растерла его меж пальцев. Потом протянула руку Эшаму:
- Вот это вкюсный запах, месье Ханоэль - запах свежести и вляги, но Цветок Фей пахнет в сотни раз лючше, от него нельзя оторррваться. В нем ваниль и слядость, в нем пррряность и свежесть - в нем все, что даррит молёдость... но, если Вы хотеть, у меня есть точное описание, как в книга.
Делец слушал внимательно, а в конце склонил голову, но потрясенным легендой или сочувствующим ее героине не казался.
- Понимаю, - кивнул он, и голос стал более сухим и деловым. - Да, конечно, я хотел бы получить описание, чтобы помочь вам, в надежде, что вы не останетесь в долгу. А что же такое обещал Мораус - если, конечно, вы не давали обещания хранить тайну. Спросите кого угодно, и любой вам скажет - Ханоэль многое может отыскать!
Ноздри его слегка раздулись, будто Эшам брал след.
- Пока ничего не обещаль, это я быль, в некоторррой степени, в дольгу - мой покойный муж, да хранит его прррах Богиня, по словам месье Лое, обещаль пррродайть шкатулька из каменного дерррева арррух, пррравда, я об этом ничего не знайть, - мадам удивленно вскинула брови, игриво намекая Ханоэлю, что знания сии, судя по всему, скорее всего были просто невозможны. - Точные описания пррредоставийть мой слюга, он выпишет их из книга и передаст Вам. Если Вы сможете мне помочь, я буду всю жизнь вас блягодарррить, хотя с другой сторррона, возможно, у меня есть то, что сможет послюжить ррравноценным подарррком.
Непонятно было, спрашивала мадам или утверждала - в праве собеседника было решать, какой путь он выберет дальше, при этом Элеонора проявляла явное нетерпение - так ей хотелось приобрести хоть каплю надежды на спасение.
- Что же это, мадам Элеонора? Я люблю получать подарки не менее, чем дарить.
- Все зависеть от того, что вас интеррресовайть, месье Ханоэль. Скульптуррра, живопись, дрррагоценность - наша семья обладать многими ррредкими пррредметами искусства. - Или же... - мадам лукаво прищурилась, - Вы можете узнайть секрррет месье Лое и полючить нечто большее, чем пррросто шкатюлька.
- Вы деловой человек, мадам, - уважительно произнес Эшам. - С вами приятно разговаривать. Что-то еще может помочь в моих поисках?
- Я не уверррен... моя бабушка рассказываль, что Цветок Фей закррыватся - стоит лишь урронить на него слезинка, - тихо сказала Элеонора, но тут же спохватилась, боясь, что господин Ханоэль поменяет свое мнение о ней:
- Впрррочем, скоррей всего это выдумка, бррред, будем опирайться на факты. Так Вы берррейтесь за дело, месье Эшам?
- Разумеется, прелестная мадам Эль-Фах-Надир! - Эшам склонил голову и приложил руку к сердцу - знак искренности и добрых намерений. Давно, впрочем, перешедший в число чисто ритуальных жестов.
- Тогда, как говоррьят - по рукам, но, чтобы наша сделка была честной, я дольжен пррредупррреждайть Вас - шкатулька будет отдан тому, кто пррринести мне цветок перрвый, проще говорря, месье Лое не выбывает из игрра, я дождусь его, покажу вещь и рррасскажу на каких условиях он ее полючайть. Пррри этом, о Вашем участии он знайть не будет. Соглясны?
- Я люблю гонки, - двусмысленная улыбка скользнула по тонким губам. И только по губам. - Надеюсь, эта - не принесет ущерба городским стенам. Я согласен.
- Тогда пусть поможет Вам Сила Источника, месье Ханоэль, сегодня же мой слюга доставить описание цветка, - Элеонора улыбнулась в ответ. - Думаю, Вам лючше уйтить перррвый, а я чуть позже, не нужно, чтобы нас видеть вместе - боюсь, господин Лое не слишком обрррадовайтся. - Жду новостей, с нетерррпением жду, - сказала мадам на прощание. - Деррржите меня в курррсе, пррошу Вас.
Эшам галантно поцеловал руку и направился ко входу. Там он оглянулся - молодая женщина стояла под льющимся с неба светом звезд. Она была прекрасна и молода, чуть больше двадцати - но сердце дельца не вздрагивало. Она была деловым партнером, и кроме того, если бы сбросила лет семь... Нет, лучше десять. Да-да, десять... Ханоэль представил, как мадам Эль-Фах-Надир внезапно отдает обратно годы, терясь во вдруг ставшим очень большим платье, утопая в ткани. Тогда он бы приблизился не торопясь, а девочка поняла и бросилась бежать, но запуталась и упала. И, прижимая ее к земле и слушая сдавленные крики, Ханоэль рванул бы вверх подол платья, обнажая...
Делец помотал головой, но внезапное наваждение не хотело уходить и он стремительно направился по коридору, чуть ли не переходя на бег. Открыв дверь, за которой ждала Санхи, Эшам шагнул к ней и, глядя в глаза, которые еще поволокой застилало выпитое, схватил за хрупкие темно-коричневые плечи, тряхнул:
- Сопротивляйся! Хоть немного...

(с Хигфом продолжили)

[higf >>>]

(всё там же, с мастером)

Входная дверь «Хрустального грота» распахнулась, обменивая немного ночного воздуха городских улиц на пропитанный запахами пар. Казалось, что троих, вошедших внутрь, не столько внес ветер, сколько они – его. Эти люди были полностью одеты – серо-стального цвета рубахи, такие же штаны и башмаки, явно собравшие пыль с камней мостовых. Точнее, так были одеты второй и третий, парочкой державшиеся сзади. Они были вооружены, но короткие мечи оставались заткнуты за пояс.
Что же касается человека, за которым следовали эти люди – он и отдаленно не напоминал своих кряжистых спутников. Высокий и худощавый, задрапированный в белый хитон из дорогой ткани, на пальцах сверкали перстни – он казался щеголем, попавшим не в ту дверь или просто не успевшим почему-то раздеться в предбаннике. Щеголем, прибывшим издалека – даже среди далеко не бледных жителей Оазиса, даже по сравнению с Санхи, вцепившейся сейчас ногтями в спину Ханоэля Эшама, - даже в этом случае он показался бы смуглым, ибо был черен, не ярким антрацитовым блеском, а матовой чернотой – тусклой, но глубокой. Выпуклые и полные, как у женщины, губы, чуть сплюснутый нос – нет, он не был красавцем, хотя ни седина, ни морщины не оставили пока следов на поросшей черными кудрями голове.
Впрочем, даже не сопровождай его двое вооруженных людей, никто бы не смеялся и не преграждал дорогу. Во-первых, холодный взгляд сверкал той остротой, что способна заставить уйти с дороги, чтобы не быть разрезанным пополам. Во-вторых, на его груди был вышит тот же символ, что и у спутников – три уступа падавшего синей молнией водопада – символа службы охраны храма. И, наконец, в-третьих, даже без всякого символа почти все знали Алерио не хуже, чем Керима и боялись куда больше.
Под скромным названием охраны храма жила служба, отвечающая за безопасность города и его правителей. И сегодня, когда этой безопасности был нанесен удар, мешать Алерио стоило меньше, чем когда бы то ни было.
- Где хозяин? – отрывисто спросил вошедший у первого попавшегося человека, который деловито спешил куда-то, полагая, что это кто-то из слуг – гости здесь не спешили.
Не все из них заметили появление новых гостей, кто-то едва повернул голову и отвернулся снова, и лишь немногие присмотрелись – и удивлись. Мягко говоря.
Сам же Алерио, казалось, считал и обнаженные либо полуобнаженные тела, и страстные вздохи с откровенными сценами явлением вполне обыкновенным. Он не рыскал глазами по сторонам, но и не прятал их. Казалось, чернокожий находится на самом обычном приеме.
- Полагаю... где-то с гостями, - стушевался слуга, поспешно оглядывая зал. Неизвестно, узнал ли он главу службы безопасности Храма, но даже сам вид вошедшего, его манера держаться и тон его голоса безошибочно указали молодому прислужнику, что этот человек не из числа приглашенных.
- Позови, - повелительно произнес чернокожий, и пристально вгляделся в глаза. - Хотя если ты знаешь, где мэтр Вейран, можешь не звать.
Прислужник совершенно растерялся. Он был молод и, вероятно, работал в Хрустальном Гроте недавно. И его профессиональные познания явно лежали несколько в иных сферах, нежели общение с представителями власти.
- М-мэтр Вейран? - переспросил он, но тут же спохватился и поспешно добавил: - Да господин, я поищу хозяина, господин.
И собрался ретироваться.
- Стой! - скомандовал Алерио, вновь ловя своим взглядом глаза несчастного слуги. - Подожди немного. Эйран, ты идешь с ним, - обратился он к одному из стражников.
Тот кивнул и, приблизившись, взял за руку прислужника.
- Не боись, от меня еще никто не убегал, - шепнул он, подмигнув.
- Как пожелает мой господин, - отозвался слуга, в голосе которого прозвучали хорошо отрепетированные интонации. Шутливое обхождение стражника придало парнишке уверенности, как будто он встретился с чем-то знакомым.

[Reylan >>>]

Через секунду они растворились в толпе. Но Алерио и его второй спутник недолго оставались незамеченными. Почти тотчас перед ними появилась фигуристая красотка в полупрозрачных шелках, с подносом в руках.
- Не желаете ли вина, господа? - томно поинтересовалась она, окинув Алерио многозначительным взглядом.
- Не желаем, - отрезал глава службы безопасности, а напарник Эйрана вздохнул и принялся рассматривать девушку. Начальство его взгляда не могло видеть, однако на лице Алерио мелькнула такая улыбка, будто у него были глаза на спине. Мелькнула и исчезла. - Давно здесь работаешь?
- Достаточно для того, чтобы тебя удивить, - сверкнула улыбкой красавица.
- Ага, значит, много чего видела, - подвел итог главный хранитель, и достал бумагу и грифель. - И много кого здесь... Интересно.
Девушка покачала головой и лукаво улыбнулась. Из-под упавших на лоб каштановых прядей сверкнули темные глаза.
- Будет ли мне позволено заметить, господин... Теория в таком деле не поможет. Не стоит ли перейти сразу к практике?
- Да, начнем допрос, - согласился, стоя в пару и слушая стоны и повизгивания с разных сторон, Алерио. - Как тебя зовут, сколько лет?
- Допрос? Конечно, я знаю и такую игру. Вы хотите этого прямо здесь? - уточнила девушка.
Ответ был весьма флегматичным:
- Это не игра. Многие так думали...
- О да, я понимаю, господин, - она шагнула в сторону и опустила поднос на столик, - Я буду очень серьезна.
Ее загорелая рука потянулась к золоченой пряжке на плече. Определенно, модельер, сотворивший ее одеяние, был талантливым конструктором: столь сложная на первый взгляд модель держалась всего лишь на одной застежке. Короткое движение пальцев, и ткань, тихо шурша, скользнула к ногам служительницы Грота. Она перешагнула через ворох искрящегося шелка, став почти вплотную к Алерио и с вызовом глядя ему в глаза.
- Ну... допросите же меня!
Стражник прерывисто вздохнул. Алерио осмотрел девушку с головы до пят спокойно-оценивающим взглядом и кивнул.
- Непременно, крошка. Но как-нибудь в другой раз. Сейчас я на работе, как и ты, а работы у нас несовместимые. Кстати, как у тебя с мозгами?
Девушка недоуменно изогнула темные брови, но тут же нашлась. Ответ ее прозвучал в духе профессии.
- А как пожелает господин?
- Я верю, что ты можешь быть глупой. А умной? - он посмотрел прямо в темно-карие глаза девушки.
Служительница окинула Алерио чуть насмешливым взглядом. Она стояла, уперев руки в бока и тот факт, что она была совершенно обнажена, ее ничуть не смущал.
- Ладно, чего вы хотите? - вновь спросила она. На этот раз из ее голоса исчезли профессиональные оттенки.
- Знать, - задумчиво ответил тот, и его факт, казалось, смущал не больше. - Сейчас - где Мораус и мэтр Вейран, а вообще еще много разного. Ты свободна выходить отсюда или рабыня?
- Рабыня? Вот еще.
Девушка фыркнула.
- Хозяин наверняка где-то среди гостей, - продолжила она, - А господин Вейран, - тут улыбка девушки сделалась похожей на кошачью, - Очень занят.
- Знаешь, где? - по-кошачьи подобрался Алерио. - Отведешь?
- Хотите присоединиться или просто смотреть? - лукаво переспросила красотка.
- Для него это будет не очень приятный сюрприз, - усмехнулся мужчина. - Зато для меня приятный. Ты же хотела сделать приятное?
- Правилами нашего заведения запрещается подглядывать за посетителями, если они не выражали на то согласия. Мэтр вас приглашал?
- Меня мало кто приглашает. Ты уже догадалась, или нет? - вновь внимательный взгляд в глаза, будто не замечая все прелести - вполне, надо заметить, округлые и прелестные.
- Пойдемте, - проговорила девушка, и в голосе ее отразилось легкое разочарование: ей явно нравилась та словесная игра, - Посмотрим, может он уже освободился.
Она подобрала с пола платье и, перебросив его через плечо, зашагала сквозь зал.
- Приходи ко мне сегодня вечером, - предложил Алерио, шагая ей вдогонку. - Кажется, будет о чем поговорить. Может быть, предложу дополнительную работу...
Красавица обернулась и вновь одарила Алерио многообещающей улыбкой. Не ответив, впрочем, ни да, ни нет.

(все там же с Хигфом))

[Тунгуска >>>]

Где-то, как-то, воровская сходка
(с Торвиком и Ночной странницей)

Гонки - прекрасный повод для оживления всех и вся. И в самом деле - торговцы получают своё, заключая выгодные сделки. Нищие - своё, получая подаяния широкой, не всегда трезвой рукой. Знать и та своё получает, ибо адреналин, ставки... да и просто весь процесс вокруг мероприятия так интересен и захватывающ. Получают своё и грабители. Повод был потрясающий. Некая госпожа Элеонора Ле Корбюзье как ушла утром на гонки, так и...
Вот во время гонок Готовальня, немножко нервно покашливая, передал нарисованную им схему дома Зубатке и Лётному.
- Как-то так. Господские комнаты на третьем этаже в левом крыле. Но - много лепнины, заберётся и мальчик. Сад большой. Забраться просто. Ценны картины, ну и - сама знаешь.
Да, два спят у входа, двое гуляют вокруг. Это твои, Бабочка. Лётный, ты вокруг шастал, что насчёт магии?
- Да что-то там имеется, не без этого, - чуть нахмурившись, ответил Лётный, разминая шею, - но я подстрахую, если что. Думаю, идти можно, домик заманчивый.
- Тогда сегодня и идём. Как хозяйка в баньку свалит - я и Бабочка ходим вокруг. Ты, Лётный, в саду. Ну а красавице Зубатке и Шнырю, кхе-кхе... всё остальное. Изучай пока план. Тут зверинец. Лётный, мяса захватишь. Тебе провести Зубатку до дома.
- А я зачем нужна? - подала голос Бабочка и кокетливо помахала длинными ресницами.
- Не дура, а притворяешься. Все посторонние кавалеры на тебе. Уж как ты их сплавишь - мне рассказывать?
- Да ладно уж, не девочка... - надула та губки.
- Схему я еще успею изучить, - буркнула Зубатка, ковыряясь во рту тоненькой остро заточенной палочкой, выуживая оттуда остатки еды, - ты мне лучше скажи, что брать? Картины вырезать или брюлики искать? В картинах я ни черта не понимаю, сам знаешь...
- И то и другое, - Готовальня постучал длинными пальцами по столешнице, - Найдёте брюлики - хватит и их. Нет - прихватите картины. Сбыть сложнее, но это уж не твоя забота. Шнырь, в правое крыло лучше не суйся, предупреждаю сразу. А то спугнёшь какую ни то служаночку во время отдачи ей своей, кхе-кхе, чести... Тебе потеха, а нас снова по всему оазису три дня искать станут, говоря, что эт бесы с хвостами...
- Чо я то, что сразу я "не суйся", - шмыгнув носом и сдув челку с глаз, тут же, немедля, ответил Шнырь, как будто только и ждал, когда его вспомнят. - Главное, все такие умные - налево, а Шнырь один тут половник с дырочкой - направо, ага щассс, не угадали, мне тоже хочется глянуть, как там все у них, у богатеев, устроилось, - прорвало бедолагу. - Вы мне только покажите куды лезть, а уж там Шнырь не подведет, зайдете, как к себе домой - в тапочках.
Парень сделал секундную паузу, закидывая карамельку в рот:
- Куда буфем фсе фкладывать, а? Фзяли мефки? - Повозку бы заказать, - мечтательно закончил Шнырь, проглотив, видно, сладость.
- Вот и глянешь. Но без спектаклей. Смотри план здания. Вот сюда залезешь без верёвки? - Готовальня ткнул пальцем в окно на третьем этаже, на плане, заштрихованное по диагонали, - Тут огонь не зажигался вот уж неделю.
Цыкнув, Зубатка лениво потянулась к схеме:
- Мне-то без разницы, картины так картины. Есть же идиоты чужую мазню покупать... Так... Что тут у нас? - внимательно разглядывая схему, она не прекращала ковыряться в зубах, - на весу окна открывать придется или там балконы есть?
- А ты не видишь? Вот же всё начерчено. Влезай - не хочу. Прямо для вас домушку отгрохали. Ну, если всё понятно - после захода солнца возле означенного дома. А телеги не будет, Шнырь. Заметно слишком. Ручками унесём. Мы с Бабочкой корзины возьмём. Или ещё какие предложения?
- Нормально так, ручками, - рассматривая свои детские ладошки, возмутился форточник. - Твоими-то ручищами, чо не унести, а я - опять за конфеты?
Не дождавшись ответа, Шнырь понял, что сделал ошибку, напомнив, как чуть не провалил ограбление магазина:
- Да ладно, нормуль, в карманы не насуешь, рюкзак возьму, цацки складывать. - Только вы мне его принесите, я же с ним не пролезу туда, - парнишка озабоченно тыкнул немытым пальцем в схему, потом хрустнул суставами и опять что-то закинул в рот. - А без него запросто, раз плюнуть.
- Не, пусть так, - ответила Зубатка, кладя схему на место, - только что-то мне не нравится наша подготовка. На случай отхода все приготовлено, Летный?
- Да все будет как обычно, порталы если что открою, не бзди, в первый раз что ли?
Женщина промолчала, бросив зубочистку прямо на пол.
- Слышь, подруга, подними, а? - недружелюбно заметил маг, привычка Зубатки его неимоверно раздражала и он не упускал случая ее одернуть.
- А ты фокус покажи, а? Телепортируй ее куда-нибудь? - осклабилась черноволосая.
- Я ща тебе такой фокус покажу - в доме будешь уборную искать, а не картины! - обозлился мужчина.
- Может не надо, а? - Бабочка посмотрела на мага и улыбнулась, - Ну зачем вы ссоритесь?
- Хорэ трындеть, - подвёл итог Готовальня, - Мешок я тебе, Шнырь, принесу. Хоть два. А фокусы будем в другом месте показывать. И - в крайнем случае. Если всё пройдёт гладко, будет чем заняться и завтра. И тут нам эти телепорты ой как паомогут. Вроде всё?
- Да и так всё ясно, - кивнула Бабочка.
- Эх, скучные вы люди, я вот тут думаю, как все провернем - клифт себе белый куплю и коцы понтовые, а еще зуб золотой вставлю - вот сюда, - тыкнул Шнырь себе в челюсть, весело склабясь и показывая, куда именно он его вставит. - Заживем по-барски, - резюмировал воришка, собираясь бросить фантик, но вовремя спохватился, положив обертку в карман.
- Я до вечера спать, а вы как хотите, - встала Зубатка, метнув в сторону Лётного взгляд, полный скрываемого ехидства.
Тот, однако, уже повернулся к Бабочке и главарю:
- Золотко мое, а кто ссорится? Путь эта мегера не разбрасывает тут свои отходы, и я буду молчать... Готовальня, я готов хоть сейчас.
- Тогда идём. А про зуб я с тобой отдельно поговорю, - кивнул Готовальня малолетнему воришке.

Сообщение отредактировал Тунгуска - 22-03-2011, 14:20

[Ночная странница >>>]

(само ограбление провернули вместе с Torvik'ом и Тунгуской)

На крыши домов квартала Моэль-Арсуф, богато украшенных лепниной, увитых изразцами и побегами диковинных растений, опустилась ночь. Ночь, как тяжелый палантин, укрыла белые плечи камня, призывая зажечь огни и быть осторожнее. Палас Эль-Фах-Надир спокойно встретил ту темную пору, что так высоко ценится любовниками и ворами. Ничего не потревожило привычного хода вещей: сад дышал легко и свободно, заботливо политый садовником, фонтан утих, повинуясь воле служителя, повар закрыл кухню, пропитанную ароматами пряностей, а мажордом отпустил горничных и служанок. Кугуш лично проверил все замки и засовы, дал последние указания охране. Двое рослых молодцов должны были встретить госпожу с приема и немедленно доложить о ее возвращении управляющему. Еще двоим охранникам вменялось в обязанности не оставлять без внимания обширную территорию вокруг дома. Когда Кугуш вернулся в свою комнату, палас уже дремал, отдыхая от жары. Заботливая жена Кугуша - Мадина, тут же предложила ему прилечь:
- Как только мадам вернется, я сразу подниму тебя, не волнуйся, день был тяжелый, поспи часок, а я пока займусь штопкой.
В другой раз, Кугуш бы отказался, но сегодня и вправду сильно устал - едва голова коснулась подушки, он тут же уснул. Мадина некоторое время старательно выполняла обещанное, но белые стежки вскоре слились в одну бесконечную ленту - женщина задремала...
Готовальня сгорбившись сидел на мостовой напротив забора, через который предстояло перелезть Зубатке в окружении трёх наполненных чем-то больших полуторометровых корзин и всеми своими силами изображал подсобного рабочего, нёсшего их куда-то и присевшего отдохнуть. Красотка Бабочка фланировала туда-сюда в ста метрах от него, не выпуская как Готовальню, так и всю улицу из виду. Ни дать ни взять - барышня на прогулке. А что час больно поздний, так барышня и ищет развлечений себе на мягкое место. Не понятно что ли?
Спрыгнув с забора в сад, Лётный внимательно огляделся, прижавшись к ближайшему дереву на всякий случай. Вокруг никого не было, и он тихо свистнул, подавая сигнал Шнырю и Зубатке. Вскоре девушка легко спрыгнула на землю, оказавшись рядом.
- Идем вдоль забора, если что, сиганем назад. Где там Шнырь? - прошептал Летный, ища глазами подельника.
- Шнырь всегда на месте, - буркнул мальчонка, появление которого никто не услышал, благодаря щуплости и нечеловеческой пронырливости. - Темно как-то у богатеев. Тут что фонари не светят? Экономят гады, а мы ноги ломай...
Словесный фонтан явно прорвало, поэтому воришку грубо прервали:
- Заткнись! - цыкнул на него Лётный, направляясь поближе к дому и не забывая внимательно осматриваться. Кругом царила гробовая тишина и никого в округе заметно не было.
Подойдя к дому, Зубатка оценивающим взглядом окинула здание, оглянулась на Летного, провожавшего ее до самого дома по указанию Готовальни, и показала на белевший в темноте угол дома, прошептав:
- Подождешь, пока я залезу, а потом иди к своим зверюгам.
Мужчина был напряжен, но спокоен, хотя перспектива встречи со зверями его ничуть не прельщала, все же он не дрессировшик какой.
- Не трепись, лезь уже.
Ухватившись за выступ, Зубатка проверила его на крепость, чуть подергав, и, лишь убедившись, что все сделано на совесть, поставила ногу на фундамент. Через минуту, не издав ни звука, она была на балконе второго этажа и примерялась, как поудобнее попасть на третий, впрочем, не забыв привязать к баллюстраде веревку для Шныря - рост мальчугана не позволил бы ему подняться сюда без нее. А вот дальше женщина задумалась - кованая обрешётка как раз больше подходила для парнишки, а ее веса могла и не выдержать.
- Шнырь, давай дуй наверх, а там мне веревку привяжешь! - прошептала она забравшемуся напарнику.
- Знамо дело, мой выход, - ловко цепляясь за выступы на стене, он в мгновение ока очутился под самой крышей. Маленькое круглое окошко - архитектурное излишество - было так кстати. Именно сюда должен залезть форточник. Осторожно поддев инструментом легкую раму, Шнырь открыл окно и проник внутрь. Секунду другую, пока глаза привыкали к темноте, вор старался не двигаться, чтобы не шуметь, а потом, аккуратно отодвинув щеколду на фрамуге, освободил путь для подельницы. Веревку он привязал к ножке огромного деревянного шкафа, набитого не то книгами, ни то бельем. "Может, золотом", - наивно думал Шнырь, нетерпеливо ковыряя в темноте замок, пока не забралась Зубатка.
- Тихо ты! - прошептала она, услышав едва заметное лязгание замка, - давай пока эту комнату обшарим, вдруг в коридоре кто есть, стоит, например, а ты ломишься.
На ощупь передвигаясь по комнате, женщина обшарила шкаф и стены.
Шнырь повиновался, правда, не сразу - сначала он тихонько пнул громоздкую мебель, выражая тем самым свое негодование, а потом, когда глаза немного привыкли к темноте, открыл дверь. Длинный коридор, обитый дорогой материей, декорированный живыми цветами и статуями, мягко подсвечивался лампами.
Шнырь присвистнул и тут же зажмурился, ожидая подзатыльника, но видно Зубатка тоже была несколько шокирована и реакции не последовало. Подельники увидели также, что в одной из комнат горит свет. Наличие слуг в непосредственной близости, конечно, нервировало, но делать было нечего и они двинулись вперед к лестнице на второй этаж - картины и всякое другое ценное барахло располагалось именно там.
Проходя мимо мозаичной двери, которая явно выделялась своей роскошью и размерами, Шнырь толкнул Зубатку локтем, но сказать ничего не решился. Всяческими жестами (приличными и не очень) воришка хотел дать понять, что он невероятно прозорлив, ибо догадался, что комната эта ни что иное, как спальня хозяйки.
Мягкие ковры заглушали звук шагов двух воришек и на это счет Зубатка могла не беспокоиться, а вот то, что парень наконец примолк, ее очень даже радовало. Кивком дав понять, что она оценила его сообразительность, женщина присела на корточки около лестницы и осторожно глянула вниз - нет ли там кого.

(продолжение следует...)

[Torvik >>>]

Часть 3
C Ночной Странницей и Тунгуской
***
В это время к прогуливающейся Бабочке вальяжной походкой подошел сально улыбающийся молодой франт.
- Поздновато для прогулок, леди! Может быть, я могу вас куда-то проводить?
- Ой, да конечно, какой милый молодой человек! - открыла та свои широкие голубые глаза. - Вон пойдёмте до угла, а потом немного направо!
Молодая женщина кокетливо подмигнула и, взяв франта за локоток, повлекла его в сторону, противоположную той, с которой предполагалось возвращение её компаньонов. Сидящий в сторонке разнорабочий поднялся и устало расправил узкие плечи.
Весьма довольный таким предложением, молодой мужчина послушно пошел за новой знакомой, пытаясь высвободить руку и обнять ее за талию.
- А как же мы не познакомились? Эдвард, к вашим услугам! Могу я узнать Ваше имя? Вы, вероятно, заблудились в незнакомом районе?
- Ой что Вы! Разве тут можно заблудиться! - Бабочка осматривалась по сторонам, словно находила знакомые ей ориентиры. - Вот, теперь вон в переулок налево и ещё чуть-чуть. Ах, какой Вы, Эдвард, душка! Ой, смотрите, что это там? Вы ведь спасёте меня, если это разбойники?
Освещённая улица кончилась. Переулок, в который они повернули использовался лишь слугами для того, чтоб вывозить нечистоты.
- Милая, куда же вы меня завели? - притворно возмутился Эдвард, нагло обнимая девушку и прижимая спиной к стене ближайшего дома. - Разве Вам мама не говорила, что по тёмным переулкам не только разбойники ходят? Может, мы тут не будем оставаться, я неподалеку одну хорошую гостиницу знаю...
- Конечно не будем, давайте пойдёмте в гостиницу... Вы же такой красавчик....
Пыльный мешок одетый на голову и завязанный около пояса надолго отучает от хождения по тёмным переулкам...Три шага влево - сточная канава. Три шага вправо - гора ветхой мебели, готовая обрушиться на голову. Выбраться можно, но сделать это в ближайшие полчаса будет франту весьма и весьма проблематично...
- Настырный? - Хмыкнул Готовальня, отряхивая компаньонку.
- Ой, уж не дал пообщаться! - улыбнулась она но всё же клюнула его поцелуйчиком в щетинистую щёку.
- Пойдём на место, скоро должны вернуться, - кивнул тот и, подхватив корзины, двинулся в сторону подвергшегося ограблению дома.
***
Дом спал, тихо вдыхая ночную прохладу драгоценными породами дерева, тонким шелком и редким туфом. Махнув Шнырю рукой, показывая, что путь свободен, воровка осторожно спустилась на второй этаж и восхищенно покачала головой - даже в коридоре они набрали бы не менее дюжины холстов. Но в комнатах могло быть и что-то поценнее. Искать бриллианты в коридорах не стоило, поэтому Зубатка пошла по апартаментам, оставив вырезание холстов из рам на долю Шныря.
В первом помещении, похожем на библиотеку, Зубатка задерживаться не стала, прихватив лишь золотое перо с рабочего стола. В музыкальном зале, быстро оценив бесперспективность долгих поисков, забрала статуэтку с рояля и ушла, зато, попав в картинную галерею, задержалась там надолго. Именно тут, по ее мнению, собраны были самые дорогие и известные полотна. Шнырь тоже работал не покладая рук: бесцеремонно кромсал полотна, сворачивал и складывал их в рюкзак. Мальчишка, естественно, ничего не понимал в живописи, поэтому старался брать те, что покрупнее, предполагая, что чем больше краски ушло у художника, тем ценнее работа. Изрядно вспотев, воришка гордым взором победителя окинул сиротливые рамы и остался доволен. По мнению мальца, пора была приступать к десерту. С очередной конфеткой во рту он дал знак подельнице, что готов подняться наверх.
Та тоже постаралась все сделать, как можно быстрее, чтобы заняться спальней. Как правило, богачки далеко не прячут самые любимые украшения, безбоязненно храня их в красивых шкатулочках в спальнях. Эта, скорее всего, не была исключением. Взяв холсты, Зубатка вслед за Шнырём поднялась опять на третий, к той самой двери и по привычке прислушалась. Внутри было тихо. Осторожно открыв дверь, оказавшуюся незапертой, воры проникли внутрь. Шнырь даже ладошкой прикрыл рот - так сильно было удивление. Никогда в жизни он не видел столь богатого убранства. Ему захотелось забрать все - и пуховые подушки, расшитые кружевами, и одеяла, невесомые, как облака и ... Взгляд Шныря упал на столик. Большая шкатулка белой кости стояла раскрытой, а из нее легкомысленно струились крупные черные жемчужины. Мальчишка кинулся к богатствам и не удержался. Запустив свои маленькие ладошки в сыпучее блестящее нутро драгоценностей, он выдохнул так, будто нырнул в райские кущи... И тут же вынырнул, потому что прямо ему в ухо вдруг кто-то тявкнул: сначала негромко спросонья, а потом весьма звонко и остервенело. Жак - маленький питомец мадам Элеоноры - никак не входил в планы грабителей.
- Сейчас сюда все слуги сбегутся! - на одном дыхании проговорила Зубатка, и тут же, словно в подтверждение ее слов, в коридоре раздались какие-то голоса. Недолго раздумывая, девушка плашмя упала на пол и, подтянув на себя покрывало, исчезла под кроватью.
Шнырь судорожно соображал, куда лезть ему, понимая, что мелкий бес, лай которого превратился в сирену сигнализации, все равно его выдаст. Мальчишка кинул собаке конфеты и тут же закутался в тяжелую портьеру.
- Жак, прекрати немедленно, - вошедшая Мадина, бесцеремонно разбуженная вредной собачонкой, говорила весьма строго, в отличие от хозяйки, обожавшей своего любимца. - Если ты не прекратишь, я закрою тебя в домике до приезда мадам, будешь сидеть там, как в скворечнике, - служанка показала на точную копию паласа, стоящую в углу.
Горничная едва открыла глаза, подслеповато щурясь и поправляя фартук.
- Что ты там ешь, мелкая дрянь, ни днем, ни ночью от тебя покоя нет, - Мадина хотела забрать конфеты, но Жак больно цапнул ее за палец. - Ну и сиди тут, все расскажу мадам, она тебя отругает и не возьмет на прием.
Собачонка, будто поняв о чем речь, злобно зарычала, провожая служанку. Под тихое причмокивание, чавкание и сопение, а также мерное тикание часов, казалось, прошла вечность. "Только бы эта пакость лысая снова пасть не открыла, придушу мерзавца", - подумал Шнырь, покидая убежище. Прихватив шкатулку с драгоценностями, грабители быстро покинули спальню, а потом и сам дом, никем незамеченные, если не считать сладкоежку Жака, разумеется.
Вылезать решили через то же самое окно, что послужило входом. Небрежно кинув связанные холсты вниз (а что им будет-то?), Зубатка ухватилась за веревку, и, опираясь на выемки в лепнине, быстро очутилась на балконе второго этажа, не забыв перед спуском тихо напомнить напарнику:
- Веревку после того, как спущусь, отвяжи и кинь мне.
- Да давай лезь, будто впервой, - шмыгнул носом перетрухавший воришка.
Сделав все как положено, грабители оказались на финишной прямой - короткая пробежка через сад, забор и "вуаля!" - можно отметить удачную вылазку бурным весельем. Ноги несли сами, приближая час триумфа. Когда заветная цель была уже совсем близко, Шнырь внезапно остановился и со словами: "Мамочки, мамочки родные!", кинулся за спину Зубатки. Из густых зарослей на непрошенных гостей смотрели два блестящих, немигающих глаза.
- Демоны, - взвизгнул пацан, стараясь забраться по Зубатке, как по дереву.
- Уйди, дурной, - отмахнулась от напарника воровка, хватаясь за нож, на всякий случай имеющийся у нее с собой. И тут из других кустов раздался тихий свист, это Лётный, заметив парочку, сообщал, где находится. Ответив точно такой же птичьей трелью, Зубатка медленно начала пятиться в сторону забора, таща за собой и испуганного Шныря.
- Что там у вас? - Готовальня, стоящий в этот момент спиной к решётке, не видел происходящее в саду, но прекрасно слышал внезапный визг Шныря. Мальчонка отчаянно цеплялся за женщину, как нерадивое чадо за разгневанную мать и торопливо бубнил от страха:
- Зубаточка, миленькая, родненькая, миленькая, Зубаточка, мамочки, что это, а? Что это хрень такая, чего ей надо, чего она зыркает на нас, кто это, блин, тикаем, а? Зубаточка, чую драпать надо, бежим скорее...
- А дьявол его поймет, - откликнулась девушка, пихая пацана в сторону забора и мигом взбираясь следом.
- Меня не забудьте! - возмущенный возглас Лётного, бросившего мясо в сторону невидимого противника, раздался из темноты.
- Давай, давай уже - подала ему руку Зубатка, помогая перелезать через изгородь.
Урчание, последовавшее за противным звуком падения куска окровавленного мяса, вызывало в Шныре тошноту. Или это от страха? Разбираться не было времени. Следом за Лётным форточник перемахнул через забор, используя мощные плечи напарницы, которая уходила последней.
- Добычу - в корзины и... рассыпались, - Готовальня обернулся по сторонам, но улица была чиста. Старая ветошь, до этого наполнявшая корзины была безжалостно вытряхнута прямо на мостовую.
- Ччее-черррт,- заблеял малец, - черрт, черт, черт, я кажется потерял сумку с картинами, когда эта зверюга на нас напала!
Шнырь испуганно заозирался, пугаясь теперь уже людского гнева. "Что за ночь за такая, что не шаг - то стрём, никаких нервов не хватает, скоро седой стану", - подумал он, а вслух сказал:
- Ребят... это.. ну ничо, зато цацки вот они. - Чо эти картины - фуфел, мазня, а тут, - парень довольно похлопал по рюкзаку, - сокровища, всем хватит!
Затем Шнырь демонстративно скинул сумку и вывернул карманы: законы жанра он знал четко - хоть камушек утаишь от братвы, подвесят за причинное место и как звать забудут.
Потерять картины во время возвращения назад бы в высшей степени глупо.
- Лётный, ты их сюда вместе с сумкой нам не подкинешь? - главарь, подняв бровь, посмотрел на мага. Лезть к ужинавшему ими же выкинутым мясом зверю было глупо. Но терять добычу, что уже была у них в руках не хотелось.
- А куда ж я денусь? - пробормотал мужчина, трясущимися руками приглаживая вспотевшую лысину. Телепортация прошла успешно, и Зубатка с удовлетворением подтвердила, заглянув в полученную вскоре сумку:
- Они, родимые.
- Тогда разбежались.
Готовальня бросил Шнырю мелкую монету:
- До утра - по кабакам. Я знаю, если что, где ты.
Потом обернулся к остальным.
- Мне вас не учить, куда ховаться. Бабочка пойдёт утром к барыге.

Что ж... рабочий-подёнщик с грустным лицом и сутулой спиной вновь брёл вдоль улочки, только теперь в высоких карзинах за его спиной под тряпками были запрятаны драгоценности и картины.

Сообщение отредактировал Torvik - 22-03-2011, 14:18

[Тео >>>]

Оазис, Дворец

Из заведения куртизанка вышла задолго до завершения вечера. Более того, она покинула "Грот" даже до начала официальной части, нисколько не сомневаясь, впрочем, что подобной наглости Витальо ей не простит. Собственно, именно это и было нужно Эль Кассиус Дио. Интересно, Мастер вечерних нарядов взыщет с нее часть оплаты сегодняшнего вечера?.. Впрочем, это как раз волновало Шантал меньше всего.

Ровно в назначенный час она переступила порог дворцовой спальни. Она была несколько раздосадована тем, что никак не успевала заехать в свой особняк и переодеться: на ней все еще было чудо дизайнерской мысли Витальо Трескани. Куртизанка буквально считала минуты до того момента, когда можно будет сбросить с себя этот изумрудный лоскут и остаться в чем-то домашнем.
Встретивший ее жрец выглядел усталым и раздосадованным. День явно прошел не в прогулках или решении головоломок. Точнее, головоломки были – но уж слишком много зависело от их решения, и нельзя было просто отложить в сторону и взяться за другие.
– О! – его взгляд остановился на наряде куртизанки. – Что это, новая мода?
Шантал невольно вспомнила Элеонору и ее вопрос про вырез до "седла" – и отчетливо хмыкнула.
– Видимо, да. Тебе нравится? – она повернулась вокруг, демонстрируя открытую спину.
– Неплохо смотрится, – оценил жрец. – Видел лучше, но и хуже тоже. Хотя не уверен, что в этом удобно ходить. Впрочем, мне кажется, женщины думают об этом во вторую очередь?
– О да, лишь бы мужчинам нравилось, – Шантал повела плечами, – готовы на любые жертвы.
Казалось, она была довольно сильно раздражена, и ответ Керима отнюдь не способствовал обретению большего благодушия.
– Значит, ты не будешь против, если я переоденусь?
– А когда я был против? – хмыкнул он.
Правитель тоже выглядел мрачным и озабоченным. Его пальцы комкали какой-то листок. Женщина вопросительно приподняла брови. Впрочем, не дожидаясь ответа, она скрылась в купальне. Все вопросы потом.
Влажный воздух комнаты для омовений был пропитан каким-то незнакомым, чужим запахом. На кафеле собрались крупные капли, будто еще несколько часов назад здесь принимали ванну. Куртизанка напряженно огляделась. На маленькой скамье, среди стопок чистых полотенец, сиротливо лежала деревянная шпилька. Сначала женщина подумала, что ее могла забыть какая-нибудь прислужница, но повертев предмет в пальцах, поняла, что ошиблась. Шпилька была сделана из дорогой породы дерева, узор, нанесенный на нее, был достаточно сложен и требовал руки умелого мастера...
Шантал почувствовала укол ревности. Нет, то, что у Керима бывают другие женщины, помимо нее, куртизанку не удивляло, отнюдь. Жрец любил разнообразие – и любил его во всем. Вот только раньше он никого не приводил в эти покои. Покои, которые за два года Шантал привыкла считать уже и своими тоже. Где обжилась, хранила свои личные вещи... Осознание того, что здесь совсем недавно присутствовала посторонняя женщина, было неприятным. С тяжелым вздохом темноволосая красавица скинула свой вечерний наряд, распахнула узкие дверцы банного шкафа и облачилась в легкий полупрозрачный пеньюар. Затем распустила косу, тряхнула головой – давая волосам немного отдохнуть, и забрала их изящной заколкой наверх.

(совместно с higf)

[higf >>>]

Настроение Керима едва ли можно было назвать хорошим. Но ведь зачем-то он ее позвал? И не попросил сейчас уйти прочь. Шантал вышла из комнаты для омовений и, положив на стол перед Верховным жрецом найденную шпильку, как можно более безразлично бросила:
– Видимо, твоя гостья забыла. Передай ей, она, наверное, расстраивается – вещица не дешевая.
– Хорошо, – правителя такая мелочь явно не смутила. Он сунул шпильку в выдвижной ящик стола и, похоже, забыл о ней, будучи озабочен чем-то поважнее. – Знаешь, Теймира не могут найти. Стареет Алерио, что ли?!
Шантал хлопнула себя по лбу:
– Керим, прости, я такая глупая! Хотела же тебе сразу сказать... – она, действительно, собиралась сообщить жрецу о брате, как только его увидит, но почему-то, переступив порог комнаты, напрочь об этом забыла. – Этот вечер я была вынуждена провести в одном из заведений Морауса... в общем, Теймир в особняке Шенола... – куртизанка нахмурилась, вспоминая длинное и неудобное имя, – Шенол Артан Марави Колтен, кажется, так, – имя она переврала, но ведь и воспринимала его на слух.
– Не знаю никаких Шенолов, – произнес правитель и дернул за шнур. Где-то вдалеке звякнул колокольчик. Он улыбнулся, на лице было написано облегчение.
Вошел, почти вбежал слуга – видимо, звон мог быть разным, намекая о срочности дела. Жрец повторил ему слова куртизанки, велев немедленно передать их Алерио. Когда топот стих и позолоченная дверь мягко закрылась, сын богини обернулся:
– Спасибо, Шантал. Похоже, мои люди ловят мух, если ты случайно сообщаешь мне то, чего они не смогли узнать!
– Ну, насколько я поняла, твой брат не утруждал себя тем, чтобы сообщить новому знакомому свое имя, – женщина остороожно положила ладонь Кериму на плечо. – Я рада, что ты не сердишься.
– На тебя – нет, – проворчал он, успокаиваясь. – На тех, кто не делает своего дела...
Затем погладил ее руку и задал вопрос, который не так уж часто слышат куртизанки:
– Ты устала сегодня?
Вместо ответа Шантал воззрилась на него с неприкрытым удивлением.
– День был тяжелый, – пояснил жрец без тени смущения, словно бы они уже не раз просто сидели, обсуждая прожитое между утренней и вечерней зарей время. Ладонь его жила самостоятельной жизнью и, следуя вдоль извилистой линии татуировки, почти добралась до плеча.
– Тяжелый. Но ночь – это смена одного дня на другой, – туманно отреагировала куртизанка и слегка подалась навстречу такой немного рассеянной, как ей показалось, ласке.
– Возможно, еще более тяжелый, – не удержался от иронии Керим и тряхнул головой. – Но, впрочем, он начнется после рассвета.
Он сделал легкий жест рукой, и фонтан, доселе просто журчавший, откликнулся тихой мелодией.

(c Т_О... и это еще не финал)

[Heires$ >>>]

мы с Рей

Замок демонов на тонких планах

Откуда бы ветру взяться на тонких планах? И тем не менее, он здесь есть. Здесь бывает и ветер и дождь. Тут, как и во внешнем мире, можно ощутить тепло живого тела и холод камня. Для некоторых местных обитателей это единственный реальный мир, а в то место откуда пришел ученик телепортиста Олли, они сами попадают только во сне.
Впрочем, это не о дочерях богини Оазиса. Эти и там и тут, точно рыбы в воде. Впрочем, тут чуть более, чем там, но это такие мелочи...
Тучи на горизонте продолжали темнеть, и тем мрачнее становилось лицо Джадарин. Очередной порыв ветра ударил зло и колко, точно желая согнать демоницу с парапета, на котором она разместилась. Джадарин провела ладонью по холодной поверхности. Темные песчинки скрипнули о камень под ее пальцами.
- Песок?
И как бы в ответ на этот вопрос, новый порыв ветра бросил в лицо горсть черного песка. Тучи нависли теперь совсем уже близко и можно было различить, как вращаются и клубятся потоки воздуха, смешанные со стального цвета песком.
- Ши! Только взгляни на это! - воскликнула Джадарин, простучав копытами по камню балкона и оказавшись в помещении, где оставила сестру и Олли.
Ши'илиани только что вернулась в комнату после экскурсии по замку для Олли. Её щёки разрумянились от быстрой ходьбы, а глаза горели азартом. Всё таки даже привычные, но такие удивительные покои виделись в новом свете, когда хвастаешься ими перед юным и неопытным созданием... Ах, Олли, как же тебя легко впечатлить... Возглас сестры неожиданно вернул птиценогую демоницу из мечтательной задумчивости к реальности.
- Что случилось, Дара? - В несколько размашистых шагов Ши добралась до занавесок, разделяющих комнату и балкон, и неистовый ветер взметнул её тонкое платье.
Воздушный поток опередил Джадарин с ответом, бросив очередную горсть темного песка в лицо Ши'илиани. Джадарин попыталась опустить занавеску и зацепить шнуровку о вбитый в стену крюк, но новый порыв ветра оказался настолько резок, что вырвал тяжелую ткань из ее рук и едва не сшиб обеих сестер с ног. Темный песок скапливался на балконе, несся по воздуху и уже тек ручейками в комнату. Пахло пылью, грозой и чуждой магией.
- Какого... - Ши не договорила, потому что ощутила неприятный привкус песка во рту. Она закрыла лицо руками и отшатнулась в противоположный конец комнаты, по пути запинаясь о разбросанные вещи. Оказавшись вне досягаемости ветра, демоница сплюнула, избавляясь от песка и воскликнула в негодовании:
- Да кто посмел вторгаться в наши владения со своей магией?! - Глаза Ши'илиани недобро блистали алым.
- Мы это узнаем, но не... ай! - Джадарин дернулась, схватившись за плечо. Очередной порыв ветра чиркнул песчинками по ее смуглой коже, оставив на ней сеточку мелких царапин. Джадарин бросилась вглубь комнаты, на ходу творя защитные чары.
- Сейчас не время выяснять, горзонта не видно из-за этих туч, нам нужно выбираться отсюда!
Песок продолжал расползаться по комнате, новый порыв ветра, завывая, сорвал занавеску с петель.
Простучав копытами по полу, Джадарин распахнула противоположную дверь и окликнула:
- Идемте, на ту сторону!
Мало, что могло напугать ту, которая сама могла стать ночным кошмаром даже для самых отважных, однако чуждая могущественная магия смогла достучаться до потаенных уголков души Ши'илиани. Только её ярость не давала страху вырваться наружу. Несколько секунд демоница, как завороженная, смотрела на извивающиеся струйки черного песка, пока голос сестры не вывел её из этого транса. Уговаривать Ши дважды не пришлось, и она быстро последовала за Джадарин, поначалу едва не забыв о своем маленьком госте.
- Олли! - Тонкие руки дочери богини оказались неожиданно сильными, когда она схватила мальчика за плечи и подтолкнула в сторону распахнутых дверей. Их обоих окружила магическая защита, призванная Ши'илиани.

[Hideki >>>]

Таверна "Сияние очей"

Первиз

Маленькие лошадки весело скакали по поверхности воды так, что брызги летели в разные стороны. Одна вырвалась вперед, две шли на полкорпуса позади и еще одна заметно отставала. Отставшей лошадке это явно не нравилось, судя по тому, как она крутила головой. Галоп был явно не ее конек, ей больше нравилось бежать рысью, но раз все скачут галопом, то тут ничего не попишешь. Набежавшая небольшая волна подхватила лошадку и понесла ее вперед…
В дверь постучали и лошадки мгновенно растеклись по поверхности воды, которая была налита в таз для омовения ног.
- Что? – в голосе мужчины, который наблюдал за импровизированными скачками, были слышны нотки раздражения.
- Ваш ужин готов, - подобострастный голос хозяина таверны глухо раздавался из-за прочной деревянной двери, обшитой металлическими полосками. – Прикажете подать?
«Неужели уже вечер?» - пронеслось в голове у мужчины.
- Да, - голос был уже спокоен.
Дверь отворилась, и в меблированную комнату вошел толстяк с зализанными волосами. Его вытянутые вперед толстые ручки держали большой поднос с различными яствами.
- Прошу меня простить, если отвлек такого уважаемого гостя от важных дел, - слова елеем истекали из уст толстяка, пока он ставил поднос на обеденный стол.
- Если вам что-то понадобиться, вы только скажите, - говорил толстяк, закрывая за собой дверь.
- Обязательно, - пробурчал мужчина.
Он был в этом городе уже вторые сутки. Все это время он собирал в себе силы для встречи с двумя важными для него людьми.
Женщина, что когда-то была его невестой, но это осталось в далеком прошлом.
Ребенок, мальчик, сын, который здесь в городе и не знает, что где-то рядом его отец.
И вот, когда он уже подходил днем к месту, где проходила гонка на карах, произошло невероятное: часть стены, на которой были зрители, обрушилась.
Вот оно и везение богини. Но ведь ему повезло, что он не был на стене в этот момент.
Поверхность воды в тазу задрожала. Маленькие лошадки поднялись из воды и снова поскакали. Раз ему не удалось посмотреть гонку там, то он будет ее смотреть здесь.
То, что с женщиной во время обрушения стены ничего страшного не случилось, он уже знал точно. О том, как Ноара спасала сегодня людей, ему хозяин таверны прожужжал все уши.
Жаль, что с Теймиром он так и не встретился…

НРПГ: Ваш новый игрок с позволения мастера

[Reylan >>>]

Замок демонов на тонких планах
с Ириской и ТеО

- Песчаная буря? - широко раскрыв глаза от удивления спросил паренек. - И часто у вас так?!
Ему, конечно, было невдомек, что творящееся здесь волшебство является чертовщиной похуже любой из известных ему.
- Впервые, - коротко ответила птиценогая демоница, всё ещё не отпуская мальчика из своей цепкой хватки. Говорить о том, что она даже не догадывается о происхождении песка и боится этой неизведанной силы, Ши не хотелось. Вот ещё, признаваться в своих слабостях перед простым смертным, которого до этого так старательно пыталась впечатлить.
- Не время болтать, - послышался голос Джадарин, чьи копыта стучали впереди по коридору, она поворачивала в хитросплетении замковых лабиринтов с уверенностью хозяйки и не оглядывалась, очевидно полагая, что Ши тоже догадывается, куда они идут.
В отличие от сестры птиценогая дочь богини всё же оглянулась один раз. Она ощущала, как неприятно покалывает кожу на спине - тот самый страх, когда ты думаешь, что кто-то может напасть сзади. Ей просто необходимо было всмотреться в темноту коридора хоть раз, чтобы отогнать это неприятное чувство. А она-то всегда считала себя смелой. "Первый и последний раз" - твердо сказала себе Ши'илиани и поспешила за Джадарин, больше ни единого раза не посмотрев назад.
Демоницы и их гость бежали по коридору. Они не видели туч, но ощущали их нутром. Тем самым чувством, которое позволяет способнным к искусству видеть магию. Сейчас она казалась им темной, тяжелой, стискивающей в удушающем объятии внезапно ставший казаться таким хрупким и крохотным замок. Когда они пробегали мимо комнат с привычно открытыми окнами и дверьми, стылый ветер бросал в их сторону горсти колючего песка. Тот ударялся о магическую защиту, рассыпаясь рассерженным звоном, острым и совсем не похожим на шуршание теплых песков пустыни.
Еще не добежав до противоположного балкона они поняли, что опоздали. Серебристые струящиеся щупальца песка ползли им навстречу по ступеням, а впереди в оконном проеме небо чернело от клубящихся и свивающихся зловещими кольцами песчаных вихрей.
- На ТУ сторону! - скомандовала Джадарин, и ее сестра без сомнения поняла , что речь шла отнюдь не о той стороне замка. Джадарин очертила над головой полукруг. Песок, подступающий к беглецам с обеих сторон ударялся в их магическую защиту все яростнее и чаще. Дара не стала утруждать себя выбором места, открывая последний запомнившийся ей проход. Она была там совсем недавно, и след еще не успел остыть...

[Тео >>>]

"Хрустальный грот"
общественные бани Морауса Лое

Праздник, давно превратившийся в оргию, продолжал набирать обороты. Торжественная часть, долженствующая заключать в себе пафосную и образцово лицемерную речь о том, что все присутствующие скорбят вместе с жителями Оазиса, превратилась в призыв чувствовать себя как дома, есть, пить и любить, что в конце-концов было куда честнее.
Выступление танцовщиц, в процессе которого и без того откровенного облачения выступающих становилось все меньше, казалось бы, не могло ничем удивить повидавших всего гостей. Тем не менее оно было встречено приветственными аплодисментами и криками, особенно в те моменты, когда тот или иной элемент наряда хорошенькой танцовщицы летел в толпу.
Музыка, отбиваемый барабанами ритм, крики и смех нетрезвых гостей заглушили сперва тихое, а затем все нарастающее потрескивание и гул в воздухе прямо над центральным бассейном с прозрачными стенами, где, как ни в чем не бывало плескались служители и гости Хрустального Грота. Именно они первыми почувствовали на себе холодные и злый касания ветра, спустя мгновение над купальней отворился портал и в образовавшуюся на воде воронку буквально ввалились Джадарин, Ши'илиани и Олли. А следом за ними в помещение Грота мощными порывами ворвался ветер, опрокидывая посуду, поднимая на воздух брошенную одежду. Поток песка хлынул следом, и если был кто-то, кто в неожиданно образовавшейся панике и хаосе присмотрелся внимательнее, он несомненно заметил, как серебристо-стальной песок, выливаясь из портала, тускнел и теплел, превращаясь во вполне привычный золотистый. Но он продолжал сыпаться, смешиваясь с водой в бассейне, и те, кто оказался там, спешили выбраться из вязкой жижи, становящейся все гуще и грозящей ужасной смертью тому, кто окажется погребенным под ней.
Разбрызгивая жидкую грязь, Джадарин перемахнула через бортик бассейна, цокнув копытами об пол и слегка поскользнувшись, и потянула за собой сестру.
- Обычно душка Мораус рад нашему присутствию, но вряд ли он будет также рад и на этот раз. Предлагаю убираться отсюда поскорее.
Она проводила взглядом обнаженную девицу весьма аппетитных форм, с визгом пробежавшую мимо, и добавила:
- Все-таки согласись, Мораус умеет устраивать вечеринки.
Ши'илиани быстро оправилась от побега из замка и уже вовсю разглядывала гостей и обслуживающий персонал, который был просто создан для удовлетворения всех потаенных желаний.
- Может быть, мы некоторым образом извинимся перед Мораусом, превратив наше нелепое появление в часть развлекательной программы? - Шепнула птиценогая демоница сестре, - Подеремся в образовавшейся грязи, например... По-моему, мужчинам нравится на это смотреть...
- Ши! Даже когда тебя начнут ощипывать по перышку над дымящимся котлом, твои мысли будут вертеться вокруг упругой попки палача, а не будущей судьбы твоей собственной зад... Что за?..
Джадарин обернулась, воззрившись на портал, который, не смотря на ее привычный отменяющий знак, не закрылся. В прореху между мирами продолжал врываться холодный ветер и сыпаться песок, делавшийся к счастью на этой стороне менее смертоносным. Гости и служащие разбежались. Те, что посмелее еще смотрели издалека зала, другие укрылись в смежных помещениях или старались покинуть Грот.
Джадарин подняла руки с обращенными к порталу ладонями и попыталась закрыть его. Незримая дверь не поддалась, а демоница ощутила настойчивый напор с той стороны.
- Не закрывается! Ши! Помоги мне его закрыть! - попросила Дара, перекрикивая свист ветра.
- Какого демона вы тут учудили?!! - прозвучал одновременно с ее голосом рассерженный окрик Морауса Лое. Хозяин явно был не из робких. В то время, пока все бежали прочь от эпицентра событий, он двигался в противоположном направлении.
- Ну почему так всегда, - Ши капризно надула губы, оборачиваясь к потокам песка, - когда думаешь развлечься, появляется какая-то зловредная магия и пытается всё испортить!
Однако несмотря на детскую обиду в голосе, её глаза предупредительно сверкнули алым, а руки взметнулись в сторону портала, направляя силу на его закрытие. А дело, похоже, было серьезное, нечасто им приходилось объединять силу с сестрой.
Это было очень похоже на попытку захлопнуть дверь, когда снаружи на нее налегают незванные гости. А может быть не "пожохе", а именно так и было?
Олли, казалось, пребывал где-то не здесь. Вряд ли когда-либо ученик мага мог себе хотя бы просто представить место, подобное "Гроту"... он и не увидел-то толком ничего: когда он вообще оказался в состоянии хоть что-то разглядеть, практически все уже разбежались. Впрочем, и того, что уловил его мальчишеский взгляд, вполне хватило, чтобы... впечатлиться. И далее паренек просто стоял, как вкопанный, обращаясь к своему мысленному взору и непроизвольно очерчивая руками в воздухе фигуристые силуэты служительниц бани. Ему сейчас не было дела ни до песка, ни до портала, и вообще, осознание, что он только что вернулся оттуда, откуда обычные смертные не возвращаются, к Олли все еще не пришло.
Демоницы не обращали ни на ругающегося Морауса, ни на своего юного спутника никакого внимания, всецело сосредоточившись на портале. В какой-то момент им казалось, что им не справиться, что пока неизвестная им враждебная сила отбросит их в стороны и больше не подпустит к порталу, а тогда - сколько же будет сыпаться невесть откуда взявшийся песок? Пока не заполнит весь зал Грота? Все здание? Или весь город, сравняв его с окружающими песками пустыни?
К счастью, в этот раз они не получили ответов на пугающие вопросы.
Совместными усилиями Джадарин и Ши'илиани портал был закрыт. Только тогда Джадарин обернулась к хозяину Грота.
- Прости, дорогуша, - произнесла демоница с вполне искренним раскаянием в голосе, - Просто тебе не повезло. Сюда нам было ближе, только и всего.
Прежде, чем Мораус успел ответить что-либо, Джадарин шагнула к нему и поцеловала в губы горячим долгим поцелуем. Затем отступила в сторону, громко цокнув копытом о каменный пол и очертила перед собой полукруг, открывая новый портал. Впихнув перед собой Ши, она собралась уже шагнуть следом, но в последний момент вспомнила об Олли, схватила погрузившегося в свои переживания мальчишку за руку и втянула за собой.
Троица покинула Хрустальный Грот очень вовремя: прибывшие по тревоге маги успели увидеть лишь легкий дымок на месте захлопнувшегося окна телепорта.


(тут главным образом были Reylan и Heires$)

[higf >>>]

Оазис, дворец, ночь-утро. Керим и Шантал.
(с Темный_Омут)

Пальцы потянули ткань с плеча женщины и уверенно легли на обнажившееся сплетение стеблей какого-то растения, похожих в полутьме на незнакомое созвездие.
– Может, мне тоже сделать себе похожую татуировку? – улыбнулся он. – Красиво.
– Если найдешь такого же мастера, то почему бы и нет? – Шантал улыбнулась чуть натянуто, внимание жреца к ее своеобразному украшению отчего-то неприятно дергало. По правде сказать, татуировка, сколько куртизанка себя помнила, никогда ей не нравилась, хотя старая Шангрине тоже частенько восторгалась точностью мастерской руки, которая выполнила этот причудливый узор.
– Посоветуешь своего? – взгляд жреца, смотревшего ей в лицо, стал внимательнее.
– Я... – щеки женщины явственно заалели, – я его не помню.
Она замолчала, потом, кинув на любовника быстрый, встревоженный взгляд, будто решилась на что-то и выпалила:
– Я вообще мало что о себе помню, Керим.
Пальцы сжались на плече чуть сильнее, и мягкая вальяжность сменилась настороженностью, будто пружину слегка растянули, и сталь начала вибрировать напряжением. Впрочем, враждебности ни в лице, ни в голосе не было.
– Вот как? А я думал, ты просто любишь тайны... Но как это получилось – ты не знаешь?
– Шангрине, – Шантал нисколько не сомневалась, что это имя должно быть знакомо верховному жрецу, – говорила, будто я неудачно упала и от удара головой потеряла память. Я в это не слишком верю, но другого внятного объяснения у меня нет.
Она слегка повела плечом. Прикрыла глаза – темные длинные ресницы едва заметно трепетали.
– Нам не обязательно обсуждать это теперь, м?
– Я тоже люблю тайны, – шепнул сын богини. – Но если ты готова предложить более интересную тему...
Ладонь скользнула с плеча под ткань – туда, где начиналась округлость, которая безусловно, могла являться весьма «интересной темой».
– Думаю, что определенно – готова, – куртизанка мягко отстранилась и откинулась на кровать, доставая из кармашка пеньюара две длинные полоски шелка.
– Ты не против некоторого декора? – улыбнулась она, переворачиваясь на живот и сооружая из лент нечто вроде бантов вокруг миниатюрных колонн, украшавших изголовье.
– Конечно, нет! – мужчина смотрел с интересом. Потянувшись, он вытянул заколку из волос, и они рассыпались по бокам и спине – черные на белом.
Шантал тряхнула головой, перебрасывая тяжелые кудри на одну сторону. Качнула ножкой – с тихим стуком упали на пол домашние сандалии, обножив изящные ступни. Оборачиваться обратно к Керису женщина явно не собиралась: следующий ход был за ним.
И он не замедлил его сделать. Быстро сбросив халат и оставшись в одной набедренной повязке – короткие штаны казались ему смешными – жрец придвинулся к женщине, руки обвили ее талию и в одной из них остался поясок, державший ее пеньюар. Вторая осторожно и медленно потянула ткань. К черно-белому узору добавилась смуглая кожа спины, пересеченная посередине голубоватой змейкой.
Музыка, льющаяся из фонтана, стала быстрее, к ней добавилось легкое биение ритма.
Шантал осталась совершенно неподвижна. Только на губах ее играла озорная улыбка, но Керим этого видеть не мог. Обычно легко и быстро откликающаяся на ласки, сегодня она пребывала в напряженном выжидании. Предвкушение сюрприза, который она приготовила, смешивалось со страхом быть отвергнутой. Жрец никогда не позволял куртизанке проявлять инициативу, предпочитая быть ведущим и обладать телом не необузданным, но послушным.
Ткань была полупрозрачной, как летнее облачко – но с шуршанием открывала не небесную синь, а роскошные женские формы. Вот она соскользнула совсем и упала на пол. Единственной одеждой женщины остались волосы. Сейчас в ней, слегка напрягшейся и беспомощной, было что-то от жертвы. И хищник, словно бы играя перед тем, как съесть мышь, склонился к открытому плечу, поцеловал его – не спеша. Будто пробуя на вкус. Рука властно задержалась на талии, выбирая путь. Скользнула вверх.
Женщина почувствовала, как нежная кожа от прикосновения покрывается мурашками. Облизнула пересохшие губы и шумно выдохнула. Но по-прежнему не шевельнулась. Это было началом новой, еще не испробованной игры – и Шантал было важно узнать, как ее любовник отреагирует на столь откровенную издевку. А тот гладил и одновременно массировал ее спину – это возбуждало его и, жрец знал, ее тоже. Сердце билось чаще – и в такт ему в музыку вступил отдаленный рокот барабанов. Цветные блики, будто разбрасываемые водой в такт, время от времени озаряли помещение. Набедренная повязка упала на пол. Ни слово не нарушало мелодию – лишь дыхание игроков. И, вопреки правилам большинства игр, устав ждать хода, мужчина сделал новый – заведя руку, попытался перевернуть женщину, не сомневаясь в том, что она не будет сопротивляться.
Она, действительно, не оказала сопротивления. Наоборот, обернулась слишком легко и быстро – с несвойственными ей вызовом и стремительностью. Голубые глаза были хищно сощурены, а красивое лицо выражало неподдельное и удивительное смешение уверенности и – одновременно – страха. Шантал с силой уперлась в плечи Керима, опрокидывая его на спину. Движения ее были несколько суетливы, что выдавало ее действительное нервное напряжение. Быстрым и жарким поцелуем накрыв губы любовника, она потянула его руки вверх – и через какие-то секунды его запястья стянули те самые шелковые ленты.
Прервав поцелуй и откинув со лба вьющуюся прядь, Шантал дрожащим шепотом сообщила:
– Сегодня – ведомый.

[Тео >>>]

Впрочем, фраза прозвучала скорее просительно, нежели утвердительно.
Конечно, жрец, сильный и даже немного массивный, легко мог не дать себя свалить. Когда лента обвила запястье, руки непроизвольно напряглись – и расслабились почти сразу, когда он понял, что может освободиться, если захочет.
Он посмотрел в глаза женщины и увидел там костер, загорающийся на ветру. Сейчас прилетит порыв ветра – и то ли раздует пламя, то ли собьет его и превратит в ничто. Колени жреца сжали бока женщины, будто собираясь поднять ее, превратить из игрока в игрушку, затем разжались.
– Веди!
Мелодия слегка замерла в ожидании – будто ее дирижером было сердце хозяина.
Шантал поспешно кивнула, как будто боялась, что Керим передумает. Сейчас она была одновременно сильной и слабой, уверенной в себе – и потерянной. Сведуща в искусстве любовных игр, она больше всего сейчас казалась трепетной девочкой, для которой все – впервые.
Легкой и шустрой змейкой она сначала скользнула вниз, а затем, массируя ноги Керима, покрывала следы своих пальцев нежной дорожкой поцелуев.
А вот мужчина с лихой уверенностью игрока воспользовался чужим приемом. Он только не стал переворачиваться на спину, а просто устремил взгляд вверх, на маленький фейерверк холодных искр, воспринимая сейчас женщину лишь осязанием и никак не реагируя на ее действия. Хотя Шантал не могла не чувствовать время от времени пробегающую легкую дрожь.
Она все равно знала, что ему нравится. Такая реакция была если не ожидаема, то предсказуема. И куртизанка с каждым мгновением действовала увереннее. Продолжит ли Керим молчаливое и безучастное наблюдение или поддержит ее? Он и сам, казалось, несколько мгновений не знал этого – роль ведомого была нова и непривычна. Потом перевел взгляд на женщину – и тут же закрыл глаза, примеряя на себя роль слепого. Доверяя поводырю. На ощупь руки потянулись к груди и принялись плести ритм касаний.
Женщина наклонилась, щекоча горячим дыханием лицо Керима, дрожащими пальцами провела по сомкнутым векам, нарисовала линии на щеках. Поцеловала так осторожно и нежно, как, наверное, никогда никого не целовала раньше, – не страстное, но очень чувственное касание губ.Жрец, был сейчас похож на человека, который потерял зрение и познавал мир, как мог. На вкус. Осязанием. Обонянием – тонкий аромат духов Шантал смешивался с запахом ее тела, тела возбужденной женщины. На слух – ловя звуки движений. Впитывая другого человека четырьмя чувствами из пяти.
Это было необычно. Настолько, что казалось – их отношения сейчас, в этим минуты, переходят на какую-то другую, непознанную ступень. Шантал вздрогнула и непроизвольно отстранилась, рассеянно выводя ладонями круги на широкой груди Керима. Секундное наваждение спало. Какая новая ступень?.. Просто необычная, другая игра.
Стараясь, чтобы мужчина не заметил перемены ее настроения, куртизанка запустила пальцы в его рыжую шевелюру, игриво прикусила одними губами мочку его левого уха и с показной осторожностью опустилась всем телом вниз, сливаясь с Керимом воедино. Пауза. Она давалась с трудом – капли пота выступили на лбу, а дыхание, казалось, рвется наружу с шумом гоночного кара. И все же эта пауза говорила – веди! Я готов поддержать.
Фонтан перестал разбрасывать искры – лишь легкое голубое свечение, похожее на отсвет татуировок. Ритм стал неторопливым и поглощающим, в такт движениям. Лишь частые удары барабанов перебивали его. Ритм сердца? Или двух?
Следовать ее движениям было трудно, и только музыка помогала жрецу не сорвать ритм резким рывком. Он наконец открыл глаза – чтобы посмотреть на ее лицо.
Шантал чуть напряженно улыбнулась. Татуировки на скулах сияли еще ярче от проступившей влаги. И в этом сиянии выражение лица было странным, почти мученическим... Ей тоже хотелось сорваться, отдаться полностью накатившей страсти. Вместо этого она доводила себя и своего любовника до почти болезненной истомы. Это походило на общую для двоих жажду. Такое бывает в жару. Человек, если не дошел до последнего предела, не будет пить из лужи. Он может даже пренебречь стаканом нагревшейся на солнце воды, зная, что дома его ждет графин чистой и прохладной. И Керим желал напиться вволю, оттягивая по воле Шантал завершение. Ему казалось, что это длится уже очень долго, и все тревоги дня прошедшего и грядущего существовали сейчас очень далеко. Время от времени жрец издавал нечто между стоном и рычанием. Чаще и прерывистее, поверхностнее становилось и дыхание женщины. Наконец стоны сладостного облегчения слились, подчеркнутые резким, бешеным аккордом – и мелодия оборвалась.
А Керим обеими руками потянул Шантал вон Эль Кассиус Дио вперед, прижимая к себе.
Он не стал благодарить, избегая фальши слов – только объятие. Расслабленные тела слились в одно. Несколько долгих минут женщина все еще вздрагивала и пыталась отдышаться. Наконец, ее дыхание стало спокойным и ровным. Шантал ласково провела ладонью по щеке жреца – и соскользнула на кровать. Настороженно приподнялась на локтях, чтобы заглянуть в его лицо: доволен ли?
Покосившись на нее, Керим улыбнулся и сказал:
– Теперь будем время от времени меняться, – запустил руку в растрепанные волосы, погладив по голове, почти как ребенка, и добавил: – А еще я кое-что тоже тебе хочу сказать. Но тоже – не сейчас.
Шантал вопросительно дернула бровями, но вопроса не задала. Только пожала плечами – мол, ты в своем праве. Больше они ни о чем не говорили.

[higf >>>]

Женщина думала, что заснуть после напряжения дня будет почти невозможно. Она лежала, закрыв глаза, и перед ее мысленным взором все крутилась одна и та же картина: земля взрывается и вокруг мир начинает рушиться. Привычный и безопасный мир. Крики вокруг, паника, ощущение полета – с запоздалым пониманием, что она не падает, рискуя разбиться насмерть, а защищена вместе с теми, кто находится рядом, незримым творением магов.
Она тяжело вздохнула и повернулась к Кериму спиной. Страшная сцена крушения стены в ее сознании сменилась воспоминаниями о раннем утре, о таком спокойном, тихом шествии по лестнице, когда ничто не предвещало... Вот незнакомец отдает ей сандалию, которую, впрочем, Шантал все равно позже потеряла во время...
Нет, не думать об этом. Отвлечься. Вот этот самый незнакомец мог бы, наверное, стать неплохой кандидатурой на отца ее возможного ребенка. Боги, какая чушь!.. Не будет же куртизанка искать неизвестного молодого человека по всему Оазису. Но вообще приезжий – это хороший вариант. Шантал улыбнулась, засыпая.
– Кажется, это Ваше, госпожа? – молодой человек протянул ей туфельку и улыбнулся. Улыбка его была неестественной, очень напряженной. Так странно.
– О, благодарю, – услышала женщина свой собственный голос. Посмотрела незнакомцу в глаза. Картинка дернулась пеленой и распалась.
Он по-прежнему смотрел на нее. Но только теперь это был совсем мальчишка. Взгляд – такой же напряженный, смятенный, непонимающий. Ее плечо сжимала чья-то широкая, властная рука. Иногда стискивая пальцы до болевых ощущений. Она боялась смотреть по сторонам, боялась поднять голову и увидеть лица тех, кто находился рядом. Все казалось непривычно огромным, потрясающе белым – настолько, что болели глаза. Смысла сказанных окружающими слов она не понимала. Ей были знакомы только несколько – "чужая", "нечистая", "Оазис". Из чего она понимала, что здесь вершится ее судьба.
"Помоги мне", – мысленно умоляла она мальчишку, но тот лишь отвернулся...
Дальше только слепящий свет и оглушающие песнопения. Она чувствует босыми стопами холод мрамора. И вообще единственное, что она чувствует – это холод. И страх. Страх, сменяющийся ужасом, когда ее начинают топить. Вода ледяная: она взрывает легкие, она не дает вдохнуть, она, кажется, и вовсе повсюду...

Резкая боль, как от ожога, заставила Шантал проснуться. Лицо и волосы были мокрыми – от слез. Она ловила ртом воздух, как будто действительно только что побывала под толщей воды.

Керима сон коснулся не сразу – он не торопил его, несмотря на усталость, повторяя в голове приятные минуты. Другая часть сознания в это время считала варианты – говорить Шантал то, что он подумал, или нет. И все же день действительно был тяжелым... так что раздумья продолжились уже во сне, приняв формы странных видений – обнаженная Эль Кассиус Дио смеялась над обломками крепостных стен, потом ее уносило гоночным каром, а следом летела Ноара, тоже на ходу сбрасывая одежды. Затем камни стали становиться на места, а когда стена вновь стала целой – метресса Венора, погрозив пальцем, сказала:
– Ну ты и шалун, стоит только отлучиться.
– Я не, – запротестовал жрец.
Но было поздно – Верховный маг исчезла, а все заволокло песком, будто бушевал самум, но не сек кожу, не отнимал дыхание – просто тьмой из тысячи песчинок бушевал вокруг, закрывая кругозор, и в этом теплом коконе было даже спокойно, как в собственной постели. Тепло и...
Из этого уютного гнездышка Керима вырвал женский крик. Он открыл глаза и помотал головой, не понимая, во сне кричали или наяву. Вновь стон – на этот раз было ясно, что это Шантал. Жрец обернулся и негромко позвал женщину. Та дернулась, но не проснулась.
– Шантал! – потряс он куртизанку, но та лишь безвольно, будто кукла, дернулась всем телом, а потом вновь застонала и скорчилась.
Это казалось неестественным.
В этот миг сложный узор вспыхнул синим солнцем, чуть не ослепив мужчину – и угас. Хозяин дворца чуть не отдернул руку – татуировки мгновенно раскалились, и непонятно, почему кожа еще не начала шипеть и сворачиваться...
А кроме жара, он ощутил трепет в кончиках пальцев, не имеющий отношения к ощущениям плоти. И далекий-далекий звон, который бы никто, кроме него, не услышал.
Женщина открыла глаза – но в них еще клубился туман сна, застилавший сознание. И непроизвольно прильнула к его плечу еще плотнее. И по мере того, как линии возвращались к нормальной температуре тела, взгляд становился яснее.
Керим думал – он умел делать это быстро. Звон и трепет в пальцах – так верховный жрец ощущал след магии. Эль Кассиус Дио магом не была – это было многократно проверено его людьми. И все же... Значит, на нее воздействовали.
– Ке... рим, – выдохнула, наконец, женщина, испуганно отстраняясь. Первым ее порывом было тотчас убежать, закрыться в комнате для омовений, чтобы никто не видел, не расспрашивал... Последний раз кошмар являлся ей чуть более полугода назад. Но тогда мучительные сны посещали Шантал чаще, хотя никогда раньше не были столь четкими.
Эль Кассиус Дио обернулась в сторону спасительной двери. Затравленно посмотрела на верховного жреца. И... снова прижалась к его груди.
– Не бойся, здесь никого нет, – произнес он спокойно, покровительственно обняв ее. – Не бойся.
– Мне больно, – жалобно прошептала Шантал, проводя ладонью над собственным плечом. – Очень горячо.
Ран и ожогов видно не было, и потому Керим просто погладил ее плечо – как гладят ребенка.
– Тебе нужна помощь?
Куртизанка вздохнула. Села на кровати, обхватив ноги руками и уронив на колени голову.
– Не знаю. Может быть.
– Я не смогу это сделать, ничего не зная...

[Тео >>>]

– Это сон. Сны. Они начались незадолго до того, как нас с тобой впервые представили друг другу. Сначала они были совсем короткими. И очень непонятными. Так похоже... на лихорадочный бред, – она подняла голову, глянула на Керима, раздумывая, продолжать ли. – Но все заканчивались одинаково – я просыпалась от дикой боли, все тело как будто горит, знаешь... А сегодня...
Шантал снова замолчала. На этот раз пауза затянулась. Женщина нервно теребила черную вьющуюся прядь у виска.
– Сегодня... – эхом повторил он, взяв ее за руку и мягко проведя пальцами по запястью.
– Сегодня утром что-то похожее произошло наяву, – при упоминании об этом Шантал вздрогнула. – Человек, который отдал мне сандалию... мне показалось, что я его где-то видела раньше. Я попыталась понять, откуда могу знать его – а потом шум в ушах и снова эта обжигающая боль. Я схожу с ума?
– Нет, – тряхнул головой жрец, и спутанные рыжие волосы качнулись, подтверждая: нет. Нет-нет. – Разве что кто-то сводит. Тебя околдовали, наверное. Давно. Может быть, это был он?
Эль Кассиус Дио задумалась. Потом уверенно ответила:
– Нет. Я видела его еще раз. Сейчас. Во сне. Только в моем сне он был совсем мальчишка – лет пятнадцать, не больше. Вокруг говорили громко и четко, но я не понимала смысла слов. А потом меня начали топить... Топить, Керим, как... как котенка!..
– Сволочи! – Керим помолчал, подумав. – Во всяком случае, он может что-то знать. Алерио найдет его, я скажу.
– Может... может у меня просто воображение расшалилось после всего?.. Иногда мне кажется, что мои сны как-то связаны с моим прошлым. Тем, которого я не помню. Но ведь это не может быть правдой, чтобы меня топили в ледяной воде...
Ее речь была скорее похожа на монолог, рассуждения самой с собой. Шантал качало, будто на волнах, – от успокоения и вновь до крайне взбудораженного состояния. Но чем больше проходило времени от пробуждения, тем чаще помимо прочих возникала мысль о том, что Кериму вовсе не нужно было ничего этого знать. Он может посчитать ее неадекватной – ха! А разве она адекватная? – и более не звать ее. Да и мало ли?..
Куртизанка поджала губы.
Жреца же эта история явно заинтересовала. Он обнял женщину за плечи, погладив по волосам, и задумчиво повторил:
– Вот найдет, и выясним.
Тон показывал, что это дело решенное. Шантал благодарно ткнулась носом в его щеку.
– Прости за беспокойную ночь. Я буду стараться, чтобы больше подобного не повторилось.
– Нет уж, лучше пусть повторится, – с намеком подмигнул Керим.
Женщина нашла в себе силы улыбнуться.
– Пусть повторится хорошее. Начало ночи мне понравилось.

День второй.
Утро

Струи воды тихо падали в чашу фонтана, даря комнате немного влаги и тихий ритмичный плеск. Еще – игру света, сперва ночного, затем, постепенно, более ярко. Но – можно ли говорить о подарке, если некому его принять?
Там, снаружи, солнце карабкалось по небу, и когда его сияющий край коснулся невидимой метки, магия заставила воду плеснуть сильнее, отчетливым звоном колокольчиков. Верховный жрец пошевелился, но не проснулся, и тогда одна из струй, вытянувшись дугой, слегка окатила его плечо и снова убралась назад, оставляя мокрую дорожку на полу. Керим открыл глаза и быстро проснулся – пожалуй, именно в такой последовательности. Он еще некоторое время слушал позвякивание фонтана, которое быстро утихало, затем оглянулся. Шантал еще спала, и он аккуратно сдвинулся и сел. Женщина что-то неразборчиво пробормотала во сне и потянулась всем телом, а потом снова поджала колени, как ребенок, и обняла руками подушку. Шелковая простынь съехала вниз, и первые солнечные лучи золотили смуглую спину.
Узоры, вспыхнувшие ночью, были сейчас еле видны, будто пытались раствориться в коже. Керим смотрел на них так, словно это был лабиринт, в котором надо исхитриться и отыскать дорожку, которая приведет к выходу. Брови едва заметно сдвинулись, образуя две короткие вертикальные складочки, спускавшиеся к переносице, будто он действительно решал задачу. Потом он поднялся и неспешно направился в купальню.
Когда Шантал открыла глаза, Керим все еще отсутствовал. Постель с его стороны уже успела остыть – значит, верховный жрец покинул спальню не только что. Куртизанка села на краю кровати. Весь вчерашний день сейчас казался каким-то дурным сном, не кошмаром – а именно бредом.
Она обняла сама себя руками и размяла плечи пальцами. Вставать не хотелось. Еще меньше хотелось потом покидать дворец. Впрочем, ей вообще не нравилось расставаться с Керимом... но куртизанка могла находиться при жреце только тогда, когда это нужно было ему. Эль Кассиус Дио вздохнула, вновь ощутив неприятный укол ревности – совершенно дурацкое чувство, если ты всего лишь своего рода обслуживающий персонал.
Встала, накинула пеньюар и прошла к чайному столику. В хрустальном кувшине вода ловила солнечные лучи и рассеивала их причудливыми бликами вокруг. Шантал наполнила голубую фарфоровую чашу и извлекла из своей сумочки пузырек из темного стекла и длинную узкую пипетку. Пробка выскочила, приглушенно чпокнув. В нос ударил терпкий горьковатый аромат полыни и еще каких-то трав. Ровно двадцать пять капель...
– Что это у тебя?
Жрец был уже одет в светло-желтые штаны и рубаху. Правда, последняя осталась не застегнута, и недовытертые капли воды поблескивали на груди. Он с интересом посмотрел на женщину. Потянул носом.
Рука дрогнула – и несколько капель упали мимо.
– Не заметила, как ты вошел, – смущенно произнесла Шантал. Вздохнула и снова набрала в пипетку золотисто-мутную жидкость. – Это... сбор трав и еще каких-то ингридиентов, я не знаю точно. Чтобы ночи проходили без последствий.

[higf >>>]

До сегодняшнего утра куртизанка всегда успевала справиться со своими женскими делами в отсутствие каких-либо свидетелей. Нет, в этом не было чего-то постыдного, тем не менее, ей было как-то неловко, что приходится объяснять подобные вещи Кериму.
– А... – глубокомысленно протянул правитель, никогда особенно не интересовавшийся такими «техническими подробностями». Прошел в комнату и облокотился на край маленького столика. – Шантал, ты говорила вчера, что хочешь ребенка. А ты не хотела бы его от меня?
Голос его звучал так же спокойно и слегка деловито, как и слова самой куртизанки один круг солнца назад.
– Двадцать два, двадцать три... – едва шевеля губами, отсчитывала женщина, – двадцать четыре... двадцать пять, – и лишь теперь подняла голову и, чуть улыбнувшись, спросила: – Шутишь?
– Неостроумно было бы, – фыркнул жрец. – Об этом никто не должен знать... но я тебе доверяю.
– Та-а-ак... – Шантал медленно положила пипетку рядом с чашей, и на всякий случай уточнила, – то есть ты серьезно спрашиваешь, хотела бы я родить от тебя?
Правитель слегка дернул плечом, и в голосе прозвучала нотка раздражения человека, привыкшего, что его понимают с первого раза:
– Да, конечно.
– Это просто интерес или предложение?
– Я был о тебе лучшего мнения, – без обиняков заявил жрец, пару раз стукнув костяшками пальцев по мраморной поверхности стола. – Но, да – это предложение.
Шантал чуть нервно дернула бровями: реплика Керима ее обидела.
– Спасибо, – как можно более спокойно ответила она, хотя ледяные нотки в голосе все-таки проскользнули. – Извини, что разочаровала.
Куртизанка замолчала, обдумывая услышанное. Ребенок... просто мечта последнего года. Но одно дело – родить для себя, от человека, который едва ли когда-либо вообще узнает о существовании кровь-от-крови своей. Быть свободной в принятии решений относительно воспитания и вообще... И совершенно другое – родить от человека влиятельного. Тем более – настолько влиятельного, как Керим. Сохранить происхождение в тайне. Ничем не выдать... и постоянно бояться, что жрец чего-то не одобрит или, еще хуже, решит их разлучить. Долгая задумчивость могла обидеть ее любовника, поэтому, чтобы дать себе еще немного времени и собрать мысли в кучу, Шантал тихо спросила:
– Мне показалось, что вчера подобная перспектива тебя несколько ... вывела из равновесия. Зачем тебе это, Керим?
Кровь стучала в висках. Не смотреть в глаза – он увидит сомнение, страх и... вместе с тем безудержную радость, которая может сказать ему больше, чем все слова вместе взятые.
Взгляд жреца был слегка удивленным, он немного склонил голову влево... но затем кивнул сам себе, признавая, что правила их игры допускают такой вопрос. Он неспешно, будто отвечая чаяниям Эль Кассиус Дио, прошелся по комнате, посмотрел в окно, сунул пальцы в фонтан – струйка послушно омыла ладонь. И лишь наполнив ее и выпив эту чашу на один глоток, мужчина ответил.
– Можешь считать, что кое-что переменили этот день и эта ночь. Можешь – что мне просто так захотелось. Возможно, есть и третий вариант ответа... или все сразу. Выбери сама.
Точкой послужила легкая улыбка, когда он обернулся.
– Наверное, любая почла бы за честь, – Шантал бросила на жреца беглый взгляд – и снова уставилась на чашу, задумчиво ведя указательным пальцем по тонкой кромке. – Это очень лестное предложение, Керим. Могу ли я узнать все условия?..
– Многие почли бы не только за честь, но и за возможность отхватить жирный кусок... очень жирный, – откликнулся он задумчиво. – Во-первых, я бы не хотел, чтобы об этом кто-то знал. И, соответственно, во-вторых – между нами все остается, как прежде. Конечно, если все пройдет успешно, в-третьих, я не оставлю вас без помощи. Простые условия, правда?
– Правда, – голос куртизанки был совсем уже прозрачно тих. Но она быстро взяла себя в руки и уже увереннее спросила: – Сделка же двусторонняя, да? Могу я рассчитывать, что, при соблюдении условий с моей стороны, ты, в свою очередь, не будешь вмешиваться с наши с ребенком отношения?
Для Керима предполагаемый ребенок не был сейчас существом, которое кормят, держат на руках и купают – хотя он все равно не занимался бы этим сам. Он не был для него улыбающимся красным личиком в пеленках, не был первыми словами и ответами на детские вопросы. Он не был ни суматохой и хлопотами, ни радостями, ни огорчениями. Сейчас он был лишь немного больше, чем словом. Предметом договора. Новым условием.
– Да, конечно, – безмятежно произнес жрец, тряхнув рыжей гривой.
– Хорошо, – выдохнула женщина, – договорились.
Шантал подошла к Кериму, обвила его шею руками и легко поцеловала в щеку.
– Пойду умоюсь, – как ни в чем не бывало сообщила она и прошла к купальне. В дверях она обернулась: – Я надеюсь на твое благоразумие при выборе других партнерш. Не хочу ничем заразиться и заразить ребенка. Помимо прочего эта настойка защищает от инфекций.
По лицу Керима пробежала недовольная гримаса, но на этот раз он промолчал.
В комнате для омовений уже все было приготовлено. Шантал отослала слуг прочь. Ей хотелось какое-то время побыть наедине. Сев на край ванной, она плескала рукой в воде. "Что я делаю?.. Зачем я согласилась?" – только что заключенный "договор" висел на плечах тяжелым камнем. Впрочем, едва ли у куртизанки действительно был выбор. Откажись она – и Керим мог бы оскорбиться этим. По крайней мере, так думала Эль Кассиус Дио.
Умывание не принесло облегчения. Наоборот, к психологическому дискомфорту добавился еще и физический. Почти те же ощущения, что вчера – в повозке, а позже – в бане. Шантал опустилась на колени, склонив голову к самому полу. "Надо будет обратиться к врачу, видимо, я переутомилась, пусть подберет терапию..."

[Тео >>>]

Женщина осторожно встала и медленно вышла обратно в комнату, больше напоминая бледную тень самой себя.
Жрец, склонившись над столик, изучал бумаги, которых только что не было – видимо, слуга занес их в отсутствие женщины. Он обернулся на звук:
– Ты не очень хорошо выглядишь. Что-то не так?
– Нет, – мягко улыбнулась Шантал, – все нормально. Послушай, – она закусила нижнюю губу, – ты помнишь, ночью обещал разыскать мне того молодого человека, который отдал сандалию?.. Я тут подумала... не надо.
Куртизанка распахнула дверцы гардероба и теперь разглядывала его содержимое, задумчиво подперев пальцами подбородок. Почему-то сейчас ей захотелось попросить Керима установить замок на шкаф... было неприятно от одной мысли, что кто-то из тех, кого он сюда приводит, может разглядывать или даже прикасаться к ее вещам.
– Почему? – удивился правитель, откладывая листок.
Он выглядел весьма озабоченным.
– Хотя бы потому, что я не уверена, что смогу достаточно точно его описать, – не оборачиваясь, ответила женщина, – кроме того, я беспокоюсь, что его случайно могут спугнуть.
Так и не разрешив вопрос выбора наряда, Шантал стояла, переминаясь с ноги на ногу, чуть ссутулив худые плечи (что для нее было вообще нехарактерно), и от того казалась растерянно-беззащитной. Керим едва ли знал возраст своей любовницы, но сегодня она выглядела почти юной. Может быть, подобное впечатление складывалось от того, что обычно утром Шантал выходила из комнаты для омываний уже причесанная и слегка накрашенная, либо занималась этими процедурами, пока верховный жрец сам принимал ванны. Сейчас же на лице не было ни грамма косметики – и это, на удивление, куртизанку ничуть не портило.
– Плохо иметь слишком много вариантов, – она посмотрела на жреца чуть растерянно, – не могу остановиться на чем-то одном.
Жрец решил проблемы выбора типично мужским способом. Он шагнул к открытому шкафу и, взяв первое попавшееся светлое платье, приложил его к фигурке, которую вдруг захотелось назвать девичьей. Причем сделал это так, что обе руки легли сквозь ткань на грудь.
– Возьми это, – предложил он.
– Думаешь? – Шантал чуть склонила голову набок и, выдержав небольшую паузу, наигранно-послушно произнесла: – Хорошо, как скажешь.
Керим улыбнулся. Оставив одежду в ее пальцах, он погладил куртизанку по волосам – ладонь спустилась на теплое плечо и осталась там.
– Молодого человека можно найти, но не трогать, а просто сообщить тебе, где он; Алерио свое дело знает, – деловитый тон, контрастировал с жестами – словно руки принадлежали одному человеку, а голос – другому. – Устроит? И ты отдохни... тебе понадобятся силы.
– Ладно, – женщина кивнула. Она не спешила надевать предложенный наряд – и все еще сжимала ткань, прикрывая платьем свою наготу, хотя отнюдь не стеснялась.
Керим прищурился и посмотрел на солнце, которое еще оставляло немного времени.
– Может быть, они понадобятся тебе прямо сейчас...
Платье складками легло на ковер.
– Когда у тебя будет благоприятное время? – шепотом, спросил жрец.
На доли секунды в ответном взгляде мелькнуло недопонимание. Потом сосредоточенная складочка на лбу разгладилась. Женщина едва заметно улыбнулась:
– Любое время благоприятно, если не оберегать себя, – она непроизвольно покосилась в сторону столика, где все еще стояла чаша с нетронутой настойкой.
Он улыбнулся и, отбросив рубаху на платье, шагнул ближе, словно в танце...

***

Подобно тому, как ночью жрец притянул куртизанку к себе, теперь она обвила руками его шею, принимая на себя тяжесть мужского тела. Рассеянно гладила Керима по волосам.
А он медленно успокаивал бьющееся сердце... Потом улыбнулся – фонтан, будто вспомнив о них, заиграл не очень хорошо видными искрами, запел тихой мелодией – и вновь подхватил женщину на руки.
– Спасибо! Ты великолепна, Шантал.
– Я буду еще лучше, – ответно улыбнулась она. "Только позволь... "
Эта игра была слишком правдоподобна, и все же – оставалась всего лишь игрой. Как ни щемило сердце, как ни хотелось иного... но в понедельник, как обычно, в дверь "Тенистого рая" постучится посыльный, передающий вознаграждение. При мысли об этом Шантал помрачнела. Эти своеобразные "отношения" тянулись уже слишком долго, чтобы она не испытывала привязанности. А теперь... теперь будет особенно сложно и мучительно. Сейчас ей хотелось шепнуть на ему на ухо: "Давай я буду просто твоей любовницей, мне ничего не надо", – но сказать так – значило признаться в собственном небезразличии и, что еще хуже, лишить их встречи "ясности", которая была важна для Керима: он позвал, он платит, она – приходит.
– Не сомневаюсь, – кивнул жрец. Он некоторое время внимательно смотрел женщине в лицо, словно старался что-то прочитать за ним, затем коснулся губами щеки и аккуратно опустил Эль Кассиус Дио на ноги. – А теперь мне действительно пора заниматься делами.
– Да, конечно, я не задержусь надолго, – женщина снова скрылась в комнате для омовений. Через несколько минут она уже торопливо завязывала тесьму платья под грудью. Наскоро перехватила лентой пышное облако волос, мельком глянула в зеркало...
– До встречи?
– Да,– кивнул он, отрывая взгляд от бумаг. Похоже, читая их, жрец дожидался своей очереди, чтоб второй раз посетить купальню. – Я напишу.

[Reylan >>>]

Утро второго дня. Сад перед жреческим дворцом
Учинили беспредел с Хидеки

Быстрый рассвет Оазиса не позволяет долго любоваться алыми отсветами на стенах, и утренняя прохлада сменяется привычной жарой слишком быстро.
Впрочем, погода и красоты местной природы мало заботили сейчас мэтрессу Ноару, которая только сейчас возвращалась из "Хрустального Грота", где провела целую ночь, выискивая следы и допрашивая не успевших разбежаться гостей и персонал.
Шагая по дорожка дворцового сада, женщина не глядела по сторонам, полностью погрузившись в раздумья о произошедшем ночью.
Ранее утро в городе. Солнце еще низко и жара не успела накрыть своим покровом камень и разогреть его. Парвизу по дороге к дворцу люди встречались, но это всё были мелкие служки, спешащие по делам своих хозяев. Гости города еще спали, как и простые обыватели.
Дворец постепенно вырастал из-за крыш домов. Еще парочка поворотов и кварталов и он будет на месте. Увидеть Теймира и поговорить. О большем он и не просит. В сам дворец его могут и не пустить, но никто не может помешать ему войти в сад.
Парвиз сделал еще один небольшой крюк вокруг дворца и вошел с сад. Осталось только дождаться, когда его сын появиться здесь. А вот и удобная скамейка в тени кустов шиповника.
Двигавшаяся уверенным и быстрым шагом магэсса почти прошла мимо, едва обратив внимание на сидящего человека - мало ли кому из дворцовых обитателей не спится с утра. Но что-то неуловимо знакомое в его фигуре, в том, как он сидел, подмеченное каким-то шестым чувством, заставило ее замедлить шаг и обернуться.
- Ноара? Это ты? - Парвиз внутренне напрягся. Вот кого он точно неожидал здесь увидеть.
Стоящая вполоборота магэсса развернулась и медленно обвела взглядом окликнувшего ее человека. Свеху вниз, снизу вверх, и опять сверху вниз.
Казалось, ее лицо окаменело и перестало выражать какие-либо эмоции.
- Ты? - вопрос, прозвучавший тихо и глухо будто эхом отозвался на слова Парвиза, - Что ты здесь делаешь?
- Сколько лет прошло, а ты все также хороша, - Парвиз слабо улыбнулся. - Теймир. Я хотел поговорить с сыном.
Маг встал со скамейки и сделал шаг к Ноаре.
Она отступила назад, держа дистанцию. Любой тренированный маг уловил бы в брошенном быстром взгляде Ноары оценивающее выражение, а расстояние, которое она предпочла сохранить, требовалось для маневра и чтобы видеть руки предполагаемого противника. На лице женщины появилось злорадное выражение.
- Понятия не имею, где он. Я ему не нянька. Но ты можешь спросить у Керима, пусть он расскажет тебе, как потерял вчера своего брата, но вспомнил об этом только когда ему указали.
- Вчерашний инцидент, - маг сделал паузу. - Я слышал, что ты спасла много жизней.
Напряжение Ноары передалось Парвизу.
- Мы столько не виделись. Неужели старая обида в тебе еще жива?
- Возможно, я бы и забыла о ней, если бы только живое напоминание не вертелось у меня под ногами ежедневно на протяжении десяти последних лет, - яд в голосе Ноары смог бы прожечь и металл, - Впрочем, может, мне наконец повезло? Его ведь пока не нашли.
- Он всего лишь ребенок. И что значит не нашли? - маг напрягся. - Теймир пропал?
- Видишь ли, возлюбленный старший сын нашей возлюбленной богини Керим был очень увлечен обществом своей пассии во время гонок, и ему некогда было присматривать за братом, - не без удовольствия разъяснила Ноара.
- Какое мне дело до этого Керима и его баб. Я ошибался. Ты очень изменилась за эти десять лет, - голос мага повышался с каждым словом. - Та Ноара, которую я знал, не стала бы играть с чувствами отца, рассказывая ему о пропавшем сыне. Почему он до сих пор не найден?
- За ответом, - голос Ноары сделался резче, - Тебе придется обратиться к тому самому, до которого тебе нет дела. Следить за сопляком - его обязанности.
Чудилось, что воздух вокруг двух людей, стоящих в уютном ухоженном саду, странным образом похолодел, если такое вообще возможно в жарком климате Оазиса. Казалось даже, что он начинает звенеть, тонко, почти на грани слышимости. А журчание воды в фонтане неподалеку приобрело жесткие металлические оттенки. Птицы, беспечно чирикавшие до того в кустарнике, смолкли.
- Спасибо за совет, дорогая, - уголки рта Парвиза образовали дерзкую ухмылку. - Стоило проделать этот путь, чтобы в итоге встретить тебя. Ты высоко поднялась за эти десять лет, но ты все так же одна? Если у тебя кто-то о ком ты заботишься так же ревностно, как и спасаешь людей? Или это все только политика?
Парвиз вытянул вперед правую руку ладонью верх и из той влаги, что была в воздухе появилась маленькая лошадка.
- Ты помнишь, как мы устраивали наши скачки?

[Hideki >>>]

продолжаем учинять беспредел с Рейлан

- О, скачки? - лицо Ноары исказила злая усмешка, в глазах разгорался недобрый огонь, - Ну, полагаю, это ничто по сравнению с теми скачками, которые ты устроил на пару с нашей возлюбленной богиней!
Молниеносное движение руки, щелчок пальцев, и в следующее мгновение вода, наполняющая фонтан, свернулась тугой плетью, со свистом метнувшейся в сторону Парвиза.
- Твоя ревность не знает границ, любовь моя, - лошадка с ладони соскочила и так же молниеносно поскакала в сторону водяной плети. С каждым шагом лошадка увеличивалась в размерах и к моменту, когда она встретилась с бичом, уже была похоже на пони. Лошадку, конечно же, жалко, но ничего страшного. Таких он может сделать множество. Благо фонтанов и водоемов в саду было предостаточно.
Брызги, что разлетелись после уничтожения лошадки, зависли в воздухе и превратились в маленькие острые ледяные иглы.
- Прошу, - маг взмахнул рукой в сторону Ноары и тысяча льдинок полетели в ее сторону.
Ноара зашипела, подобно разъяренной кошке, очертила в воздухе перед собой полукруг, образовав щит, напоминающий те волшебные сферы, в которых прошлым утром она спасала людей со стены. Поверхность щита оттолкнула иглы, разбив их на мелкие крошки. Магэсса бросилась по дорожке в сторону, где, как она хорошо знала, находился большой бассейн. Заполняющая его вода уже оживала, бурля и перекатываясь через парапет, она устремилась навстречу той, что имела сейчас власть над ней. Обойдя Ноару с обеих сторон, водный поток вновь сомкнулся и понесся на Парвиза, на ходу вырастая стеной. Похоже, разъяренная магэсса предпочитала действовать грубым напором. В ее магии не было изящества ледяных игл или трогательности водного пони, от нее лишь веяло неприкрытой мощью и агрессией.
Парвиз бежал на стену, словно ее и не было. Выставив руки вперед и сделав несколько замысловатых жестов он развел их в сторону. Эффектно и практично. Водяная толща покрылась рябью и в том месте, где был ее эпицентр образовалась самая настоящая дверь, в которую и вбежал маг, оставив стену позади. Видя, как Ноара бежит к водоему он встал на колени и положил ладони на землю.
- Дисан алюмен критас, - произнес Парвиз и из земли стали вырастать корни деревьев. Довольно гибкие чтобы опутать ноги магессы и довольно крепкие, чтобы выдержать не один удар мечом. Применять слова и жесты одновременно, это основы магии. И хоть он был искусен в магии воды, но земля, как и растения питаются водой, а значит и магию земли можно поставить себе на службу. Не в полной мере, но достаточно, чтобы удивить противника.
А сад тем временен ожил. Лианы и корни вырастали перед Ноарой преграждая ей путь к источнику.
Оставшаяся вода окутала тело Ноары точно доспех. Удлиненные плети на руках заострились, сверкнув подобно металлу. Магичка несколько раз взмахнула рукой, стараясь отсечь тянущиеся к ней отростки, и отступила, скрывшись за вновь возникшим щитом, который замкнулся в сферу и поднялся в воздух, поплыв в метре над землей. Ударяющиеся о поверхность щита ожившие ветки отскакивали, не сумев попасть внутрь. Перекатившись по воздуху через несколько уже помятых клумб, Ноара развеяла сферу, и тело ее стремительно рухнуло вниз, скрывшись за живой изгородью, но лишь затем, чтоб тут же взлететь вверх на добрых три метра на очередной волне, собранной из скрытой зарослями заводи. Свернувшись приличного размера водным смерчем, вода, с корнем выворачивая попадающуюся на пути растительность и расшвыривая камни, вымостившие дорожку, вновь устремилась на Парвиза. По центру воронки восседала Ноара, вода с шумом вертелась вокруг нее, но даже она не могла скрыть перекошенного яростью лица и заглушить непотребные ругательства, которыми, более не сдерживаясь, магичка от души награждала бывшего возлюбленного.
Ярость и гнев в битве плохие союзники это Парвиз знал уже давно. Ему было искренне жаль, что своим присутствием он вывел Ноару из себя. Но только холодный душ мог привести магессу в порядок. И хотя воды вокруг нее было предостаточно он заметил, что одежда самой Ноары довольно сухая. Чего он не мог сказать о своей. Грязь что летела в разные стороны от смерча запачкала одежду Парвиза и он уже представлял себе, как пойдет через весь город к себе в номер. Ведь не может же он предстать перед сыном в подобном виде. Но сначала надо разобраться со смерчем.
Энергия, что исходила от смерча была настолько сильна, что могла разрушить все вокруг и только столкновение с довольно серьезным препятсвием могло остановить смерч. Потянувшись в оставшимся водным источникам сада Париз сконцентрировался на образах. Мгновение и перед ним стояли десять скакунов превосходящих своих оригиналов не только в силе, но в размерах. Все они были связаны толстой водяной цепью. Единый механизм призванный захватить смерч и увести его в сторону. Лошади ринулись на встречу смерчу, окружая его со всех сторон. А когда цепь коснулась поврхности водяного, или лучше сказать грязевого, вихря, то все десять лошадей, как одна ринулись в сторону дворца. Да, стены дворца выдержат напор, хоть и ущерб будет не маленький. Парвиз шел следом за этой своеобразной повозкой, напрявляя ее в нужную сторону и следил, чтобы цепь сковавшая смерч выдержала.
Но тут он споткнулся о торчащий из земли корень и на мгновение отвлекся. Этого вполне хватило. Лошади сбились с курса и их понесло не в глухую стену, как надеялся Парвиз, а к той части дворца, где были высокие окна, занавешенные прозрачной тюлью. Забыв об осторожности он понесся со всех ног к месту неизбежного столкновения.
Ноара совершила ошибку. Она могла бы, если б хотела, покинуть свой смерч в любой момент. Или же разметать его по сторонам со всей накопленной силой, что, несомненно, имело бы неплохой эффект. Вода есть гибкость, не раз говаривала мэтресса Венора, обучая магов Оазиса, нужно уметь вовремя отступить. Изгиб любой реки - не поражение, но лишь выбор более удобного маршрута. Как бы ни были круты повороты, вода рано или поздно достигнет океана. В этот раз Ноара забыла эту бесспорную мудрость. Она сосредоточила силы на том, чтоб подчинить магию Парвиза своей воле, перехватив управление его водными созданиями. Узнать, насколько она сильнее и сильнее ли вообще, ей не удалось. Когда ее бывший жених допустил промах сам, остались считанные секунды, чтобы успеть что-то поменять. Вода неслась, практически неуправляемая, сметая растительность, скамейки и аккуратное покрытие дорожек.

Сообщение отредактировал Hideki - 20-06-2011, 20:17

[higf >>>]

Утро второго дня. Дворец.
(Хидеки, Хигф, ТеО, Рейлан)

Не сбавляя скорости, водяные кони и влекомый ими водоворот врезались в большое витражное окно. Стекла и вода брызнули в разные стороны, лошади и смерч перестали существовать, слившись единым потоком и хлынув в разбитое окно.
Доспех защитил Ноару от стекла, но сила энерции швырнула ее в комнату, прямо на вскочившего на ноги человека.
Следом за Ноарой в комнату запрыгнул Парвиз, весь мокрый от воды, что хлынула на него сверху.
Купальня Верховному жрецу не понадобилась - вода сама пришла к нему, и даже в избытке, омывая с головы до ног, смывая со стола бумаги. Он едва успел вскочить, как тот же поток принес ему прямо на руки тело, наощупь явно женское. Керим пошатнулся, но устоял на ногах, отступив к стенке и прислонившись к ней спиной. Забавы магов, за которые он принял отголоски событий, оказались не столь уж безобидны.
- Какого песчаного демона, Ноара?! - заорал жрец, разглядев знакомое лицо.
Ярость и ошеломление на лице Ноары на короткое мгновение сменились растерянностью, почти детской. Это выражение было столь не свойственно магэссе, что если бы когда-то какой-нибудь художник запечатлел один лишь этот миг, никто из знакомых не признал бы Ноару. Впрочем, быстрее, чем волна смывает следы на прибрежном песке, привычная холодность и высокомерие скрыли все прочии эмоции. Магэсса поспешила покинуть нежданные объятья Верховного Жреца и гордо вскинула голову.
- Незачем так орать. Я не глухая, - отчеканила она.
- Так ты бежала от меня к этому молодчику, - Парвиз спрыгнул с подоконника на пол. - Однако, не ожидал.
Ноара обернулась и зло прищурилась:
- Кстати, ты, кажется, интересовался Теймиром? Так можешь прямо сейчас спросить у этого молодчика, где он его потерял.
- Керим? - вода с одежды Парвиза стала собираться вокруг его правой ладони, превращаясь в сферу. - Где мой сын?
- Я не буду звать охрану, - спокойно произнес жрец, - потому что если она сейчас не будет здесь сама, я глубоко ошибаюсь в Алерио, а мне бы этого не хотелось. Поэтому у вас есть около минуты, чтобы привести себя в порядок, - он выразительно посмотрел на облепленную мокрым платьем Ноару и собирающего заклинание Парвиза. - Они бывают очень нервные. Когда я их успокою, мы поговорим. Можно просушить бумаги? Шантал? - жрец оглянулся, и голос его зазвучал встревоженно. - С тобой все в порядке?
Совершенно не ожидавшая, что к ней обратятся, куртизанка далеко не сразу кивнула.
Парвиз высунул правую руку в разбитое окно и сфера каплей плюхнулась вниз. Из окна подул теплый ветер, осушая его одежду. Сухой она станет, но вот чистой точно нет, промелькнуло в голове у мага.
- Я собиралась уходить, - оценив обстановку, вдруг вспомнила Шантал. Ей совершенно не улыбалось присутствовать в качестве своеобразного украшения при этой, несомненно, радостной встрече милых людей. Впрочем, прежде чем она сможет покинуть гостеприимные стены, ей предстояло высохнуть - Шантал, как и все прочие, не избежала водных процедур.
В это время людей в комнате стало заметно больше - несколько вооруженных стражников ворвались внутрь и полунатянутые луки мечи готовы были в случае нужды устремиться вперед, однако невозмутимость Верховного жреца успокоила их.
- Вы двое, - обратился он к первым, - проводите госпожу эль Кассиус Дио и обспечьте ей возможность привести себя в порядок. Здесь не происходит ничего страшного... пока.
Это самое "пока" несколько смутило молодую женщину, хотя... у Керима такая охрана, да и Ноара, как бы она не относилась к Верховному жрецу, вряд ли позволит кому-либо причинить ему вред. "Разве что сама прибьет" - Шантал побаивалась строгой магэссы. Едва заметно кивнув вместо прощания, она, в сопровождении двоих широкоплечих ребят, прошла в гостевую комнату в другом крыле дворца.
Тем временем из-за спин стражников в комнату протолкались двое магов. Эта парочка являла собой весьма комичный дуэт: один из них был высоким и тощим, другой - круглым коротышкой. Оба они имели вид невыспавшийся и крайне обеспокоенный.
- Мэтресса Ноара, вы впорядке? - протараторил тостячок, - Стража сказала, в саду на вас напал какой-то сумасшедший!..
И он замолчал, стараясь смотреть магэссе в глаза, а не ниже. Ее мокрое одеяние по-прежнему выглядело весьма вызывающе. Взгляда Ноары, впрочем выдерживали не многие подчиненные, в итоге несчастному магу пришлось разглядывать стену.
- Ха! Это я-то сумасшедший? - Парвиз рассмеялся. - Это не я начал крушить сад, создавая водный смерч.
Не смея комментировать, дабы не попасть под горячую руку, оба мага непонимающе воззрились на Ноару.
- Нет никаких причин для паники, - раздраженно сообщила магэсса, - Так, маленькая неприятность. Впрочем, как удачно, что вы пришли. Хозяин этой комнаты, вероятно, считает себя пострадавшим. К тому же наверняка давно забыл, как самостоятельно просушить бумагу. Ваша помощь будет очень кстати.
- Может нам пройти в более уединенное и чистое место? - незванный гость Керима осмотрел оценивающим взглядом масштабы разрушения.
- Это место очень чистое, хорошо вымытое, - губы Керима раздвинулись в ухмылке. - Но сидеть удобнее не здесь.
И, не дожидаясь ответа, он двинулся к выходу из комнаты.
- Прошу, любовь моя, - язвительно произнес Парвиз, пропуская вперед себя Ноару.
- Мне с вами обсуждать нечего, - отрезала магичка. Выйдя из комнаты, она вознамерилась отправиться к себе.

[Torvik >>>]

(совместно с НС и Тунгуской)

Шныря Готовальня нашёл там, где и предполагал. Тот всегда ходил только в три окрестных таверны и, если парня не обнаружилось в двух, то уж в третьей он торчал наверняка. Или около неё. В щёгольском прикиде и по уши в нечистотах.
- Пойдём, - только и кивнул ему бывший чертёжник и, указав головой на выход, двинулся туда сам, предоставив Шнырю расплачиваться самостоятельно, а затем догонять себя. Парень, несмотря на оставленную выпивку и кудлатую особу у барной стойки, ничуть не огорчился. Воришка следовал за подельником, весело посвистывая, поигрывая монетами в карманах широких, бесформанных штанов. Остальные уже были предупреждены. Следующей жертвой должен был стать торговец стариной Абу Хашинж. "Старина - это ж дорого!" - говорила Бабочка, - "Наверное и барыга много даст". Остальные соглашались. Лучше неё коммерческие дела по сбыту краденного не мог провёртывать ни один из них.
- Меня волнует, что квартал у них закрытый, все друг-друга знают, каждый метр на виду и дома соединенные. Залезть туда труда не составит, но вот уйти незамеченными будет труднее, - ворчала, недовольно цыкая, Зубатка, обсуждая план предстоящего мероприятия с Бабочкой и Готовальней. Лётный в этот раз сидел молча, подозревая, что основной фигурой в этот раз будет он со своими магическими способностями.
- А ты будешь не ты. Лётный морок наведёт, - улыбалась блондинка, - Да и Готовальня сказал, что хозяин лавки в бане. У них там большой праздник. Оргия, кажется, называется.
- Мне проще самому на себя навести, чем на другого, - буркнул, наконец, маг, - но самому идти? Я же не понимаю ни черта в старине этой! Наберу всякой рухляди. А на другом такая магия нестойкая очень.
- Так ты со Шнырём и пойдёшь, - подошедший Готовальня криво усмехнулся. Тот-то в щёлкну юркнет. А ты его прикроешь. Зубатка сегодня на прикрытии. И - дверь снаружи откроет, если что. А входите по верёвке на стену.
- Да чо вы? - удивленно сдув челку со лба, вставил свое слово Шнырь, - надо спектакль разыграть. - Магия, магияяяя, - протянул он, - магия -это хорошо, но есть и проверенные методы.
- Спектакль, а, можно, я буду примой? - потупив глазки, спросила Бабочка.
- Пошла бы на эту оргию - стала бы, - хмыкнул главарь, - А сейчас ходишь тут и отлавливаешь этого самого Абу, если он вдруг пойдёт домой. Если он не один... устроишь сцену ревности на весь квартал.
- Я против веревки, братцы, вот мой сказ, засекут нас, как пить дать засекут - там что ночью, что днем, все на виду, давайте по другому.
- И я тоже так думаю, - поддержала Шныря Зубатка, - какая, к чёрту, верёвка, когда там все свои, молчать не будут, такой гам поднимут, они же все друг за друга стеной, гильдия какая-то! Район закрытый, не всех туда и жить-то пускают! А что предлагаешь?
- Через парадное - подозрительно...- сморщился Готовальня.
- Предлагаю именно через парадное! - гордо заявил Шнырь, окидывая подельников загадочным взглядом. - То, что Абу не вернулся, кто знает? Может, просмотрели или еще чего. Надо так сделать будто он дома и встречает дорогих гостей. Спектакль, короче, я же тёр уже за это.
- А как самого хозяина изобразить? Я его видела - такого длиннобудылого у нас нет, да и был бы - его там все, как облупленного, знают, - заинтересованно, но несколько скептично уточнила у напарника девушка-воровка.
- Так а вот это я смогу на себя взять, - обрадовался Лётный, - иллюзию я создам, буду хозяин тютелька в тютельку. Хотя вам не кажется, что там все друг за другом подглядывают и гости вызовут как раз повышенный интерес? Кто такие, откуда и все такое? И как потом все выносить? - маг засмеялся, представив уходящих с баулами гостей.
- Покупатели... - Худощавый чертёжник вскинул бровь, но тут же осёкся.
- Готовальня, ты так остроумно шутишь! - язвительно улыбнулась Зубатка, - какие еще в шесть утра покупатели, да еще такой оравой! Тут нужно что-то... особенное. У него слуги есть в доме?
- Приходят женщины. То одна, то другая. Вроде как порядок наводить. Ни одна не говорит, чем на самом деле занимаются, но все улубаются.
- Такая мысля, - Шнырь только что прожевал конфетку. - Все знают, что этот любитель старины, еще и любитель баб. - Ну, девушек в смысле, - поправился парнишка, поглядывая на увесистый кулак Зубатки. - А давайте, будто он с баньки приехал с барышней? Лётный его сыграет, Бабочка - прима нашего театра - любвеобильная особа, а я типа слуга ейный.
- Считай, что одобрили, - Кивнул Готовальня, - Значит так и действуем. Зубатка на шухере. Около входной пооколачивайся. Если что - ревность наиграешь ты. Чтоб наши услышали. А теперь - вот схема квартала. Держи, Шнырь. Входите в дверь. Выходите в неё же. Конфеты...сегодня можно.
Готовальня стёр рукавом пот со лба:
- Всё, быстрота - наш конёк. Зубатка - налево, я - направо. Лётный - налагай маскарад. Хорошо было б экипаж... но, придётся и так.
- Нормуль, я отмычки прихвачу и считай уже там, - промурчал Шнырь в предвкушении, засовывая схему в карман.
Лётный вспоминал торговца, которого видел, когда изучали предполагаемых жертв. Высокий, черноволосый, усики... Одежда вполне обычная, после бани человек в чем хочешь может домой придти. да и вообще - Хикмет квартал состоятельных людей, там, может быть, многие сейчас на этой оргии. Иллюзии не были его основной специализацией, в отличие от порталов, но кое-что он все-таки умел. Через несколько минут из дома вышли Абу Кашинж собственной персоной (разговор, разумеется, выдал бы мага, но разговаривать ни с кем он не собирался), обнимающий за талию белокурую красотку, и мальчишка-слуга, плетущийся за ними.
- Я буду изображать пьяного, если вдруг кто знакомый встретится, ты меня тогда к дому веди, а то раскроют наш обман на раз-два, - негромко предупредил маг спутницу.
- Ой, Лётный, только не переусердствуй, а то ведь порядочная девушка и господину Кашинжу пощёчину дать может, - ответила та и прильнула к нему, одновременно поддерживая партнёра по ограблению и обнимая его.
- Порядочных девушек из бань домой не водят, - засмеялся Лётный, впрочем, тут же снова приняв серьезный вид - ведь не на оргию они направлялись, расслабляться никак нельзя было, - но ты не боись, сейчас не время для шашней, я к тебе как-нибудь потом попристаю, а сейчас идем по делу, - рука мужчины, тем не менее, весьма уверенно обнимала стан девушки.
Зубатка, одетая в недорогой, но весьма элегантный наряд, сегодня смотрелась настоящей женщиной: косметика на лице была наложена весьма умело, хотя и с небольшим излишком, что изменило черты лица воровки почти до неузнаваемости, придав им несколько вульгарный вид.
Шнырь, как сумел, привел себя в божеский вид: отряхнул штаны и одел чистую жилетку (условно чистую, конечно), прямо на голое тело. Непослушные волосы причесал пятерней, отчего голова стала сильно смахивать на стожок сена. Мальцу очень хотелось поговорить, но его роль никак не предполагала этого. Шнырь немного приуныл: задумчиво грызя конфеты, он по привычке вертел головой из стороны в сторону.
До дома добрались без приключений. Бабочка периодически взвизгивала и похохатывала в ответ на тихо струящийся тенорок Лётного.
- Шнырь, гляди замок, - буркнул мужчина, подходя к магазину и изображая, что не может открыть дверь, а затем якобы отдавая ключи парнишке, - осилишь? Или Зубатку звать?
- Фигня, - маленькие ручонки пронырливо юркнули в карман, незаметным движением достав нужную отмычку. - Прошу, гофпода, - с поклоном сказал домушник через секунду и чуть не подавился очередной карамелькой. - Проходите уже что ли, быстрее, пока нет никого, - Шнырь подмигнул Бабочке и сам скрылся за дверью.
Зайдя в помещение, Лётный тут же отпустил талию красавицы, и, забыв о своем внешнем виде, начал собирать изделия, которые казались ему ценными. Маг совершенно не разбирался в старине, но чутье на дорогие товары у него было развито, к тому же в магазине такие вещи обычно находятся на самых видных местах, привлекая внимание потенциальных покупателей. Форточник, напротив, сразу полез искать деньги и дорогие старинные украшения, которые должны быть у Абу припрятаны для особых гостей. Шнырь не церемонился, разворотя замок деревянного ящика, с корнем оторвав крышку шкатулки, он с ловкостью обезьяны изымал содержимое и запихивал горстями в мешки.
- Красавица, такое предложение, - не отвлекаясь от прямых обязанностей, предложил домушник Бабочке. - Тебе это легче будет вынести на себе, привяжем на талию, накинешь сверху че-нить, да пойдем аккуратненько, я тебя прикрою. - Ого! - воришка присвистнул, - какая фиговинка интересная, кажись золотая, не то пудреница, не то просто зеркальце, красота. - Вот женюсь, тоже жене такую... сворую, - форточник ни разу в жизни ничего не покупал, ну кроме выпивки в таверне.
Маг тем временем увидел красивый ларец с дорогой отделкой, от которого ощущалось магическое излучение.
- Я, кажется, что-то нашел, - сообщил он остальным, ни к кому конкретно не обращаясь, и примеряясь, как получше снять защиту, - займусь пока им, время вроде есть.
Ощупав руками предполагаемое хранилище ценностей, Лётный постарался понять структуру защитной магии. Прислушавшись к своим ощущениям, понял, что при попытке взломать замок вор получит на себя воздействие сложнейшего усыпляющего заклинания.
- Там внутри свиток "крепкий сон" лежит. А вот что он охраняет - не представляю, - поделился маг открытием с Бабочкой, бывшей неподалеку, - если вскрою неудачно - усну. Может, его целиком прихватить, дома разберусь, а?
- Бери целиком. Мелочь привяжем под пышными юбками, - женщина стояла возле двери и прислушивалась к звукам с улицы, не мешая мужчинам делать основную работу. Главное тут - не путаться под ногами, а то, чего доброго недолго и сорвать операцию, - Шнырь, надеюсь, сообразишь, как привязать. Только больно не лапать! Знаю я твои похотливые ручонки...
Мальца мог одёргивать только Готовальня. Остальных он не то, чтобы совсем ни во что не ставил, но считал калибром ниже собственного. А вот планы составлять так качествено не умел. Что поделать - каждому своё. Кому светлую голову, кому пышный бюст, а кому и умелые ручки. Готовальня же говорил просто, - "не нравится - ищи других. Я не держу. Таких как ты не два и три, а поболе". Оставаться одному не хотелось.
- Эт хорошо, что не я первый ларец нашел, - захихикал воришка, а то, сладостья моя, пришлось бы вам тащить мое спящее тело на себе. - Надеюсь, вы бы меня не бросили, а? - вопрос был задан просто так и ответа не требовал - Шнырь уже увлекся письменным столом. - Опаньки, вот те раз! Что тут у нас?
Ловкие пальцы быстро перебирали белые листы бумаги, исписанные мелким почерком. На многих из них стояли лишь цифры и сокращенные обозначения.
- Кажись улов, братва, - радовался парень, собрав бумаги в стопочку. - Ну что, тикаем? Становись Бабочка, как положено, буду тебя наряжать. - Так дорого ты еще не одевалась, - пошутил Шнырь, предлагая девушке конфетку.
Девушка изящно закинула конфетку между алых губок и, нисколько не смущаясь стоящих перед ней мужчин, подняла шикарные юбки, обнажив стройные белоснежные ножки, белоснежные подвязки и кружевные панталончики.
- Привязывай, да не пялься больно, не твоё!

[Ночная странница >>>]

(совместно с Торвиком и Тунгуской)

- Легко сказать "не пялься", - Шнырь восхищенно скользил взгядом по ножкам прелестницы и по тому великолепию, которым они заканыивались, - когда красота такая рядом пропадает. - Как ты только на них ходишь, - парнишка сел на свой конек, - это же только в кроватке держать, чтобы не запылились, чтоб, помоги Источник, никто не наступил.
Руки Шныря метались вокруг "красоты", привязывая на пояс награбленное, но трогали с осторожностью, причем, не из соображения морали, а потому что руки у воришки были вечно грязные и сладко-липкие.
- "Повернись, нагнись, кокетка, будет щас тебе конфетка", - пропел Шнырь и, не удержавшись, легко шлепнул Бабочку по заду, а потом быстро отскочил, опасаясь ответной реакции.
Ответной реакции не последовало. Дрыгать ногой было глупо, а руки в это время держали юбки.
- Нет, чьи-то вечно-сладенькие ручки опять лезут не по назначению... Ай-яй-яй, мне Готовальне сказать или мальчик девочке подарит колечко за просмотр?
Был ли у Готовальни с Бабочкой роман или не был, никто толком не знал. Чертёжник этого не проявлял никак, Бабочка изредка прикрывалась его именем, но с тем же успехом это могла делать и Зубатка. А понять женщин было всегда для мужского пола не так уж и просто...
- Да что ты, что ты, воздушная, ручки-то может и липкие, да сердце чистое, я же жениться готов, как честный вор. Правда, есть шанс, что мы с тобой от голода помрем, не вылезая из постели... - Да, это плохой вариант, у меня лучше есть, - малец не на шутку разошелся. - Давай, я тебе тоже покажу и будем квиты?
- Ты всё привязал, шаловеик? Или со своим стручком играться будешь? - донёсся до Шныря голос из-под задранных юбок.
- Все, все, ненаглядная, - не унимался Шнырь, заканчивая дело. - Хоть ты на нас с другом и наговариваешь, обзываешьь, мы на тебя не обижаемся, потому как знаем - красивым барышням все позволено. - А колечко я тебе просто так подарю, Бабочка, опускай юбки, прячь богатства-сокровища. Не тот человек Шнырь, чтоб за красоту платить.
Последняя фраза, видно подслушанная домушником в таверне, прозвучала откуда-то из кухни.
Лётный, что мог, распихал себе по карманам, часть бумаг забрал у Шныря, засунув себе за пазуху, в руки взял небольшой коробок от товара, намереваясь изображать, что господин Кашинж отправился к очередному заказчику.
- Я готов, - подошел он к дверям, внимательно оглядывая улицу сквозь стеклянную витрину, - всё чисто, выходим.
- Прошу, - радостно доложил Шнырь, державший в руке пакет со сладостями. - Хорошо зашли, братцы, там и нуга, и карамель, и ириски, и еще какая-то штучка с орешками, - воришка счастливо улыбался, опять изображая слугу и открывая дверь перед господами.
Бабочка к этому времени уже опустила юбки и стояла возле Лётного, готовая уцепиться за его локоток, как только тот выйдет из дома. Мужчина, убедившись, что на улице никого нет, с важным видом вышел и шепнул Шнырю, делая вид, что подаёт ключи:
- Давай - до выхода из квартала, а там вы с Бабочкой отделяетесь, и - разбежались. Зубатка тоже знает, что делать.
Парочка неспешно двинулась вдоль дома. На этот раз они шли ещё более медленно, словно количество выпитого в доме было умножено на то, чтобыло выпито ранее в бане. Дама опиралась на кавалера, а мальчишка... Молодой посыльный был погружён по уши в пакеты со сладостями...
Зубатка, заметив шествие, облегченно вздохнула. Всё это время она делала вид, что кого-то ждёт, а теперь, устав ждать, собралась уйти. В последний раз оглядевшись, девушка направилась в противоположную от подельников сторону.

[Hideki >>>]

совместно с Хигфом

Дворец. Парвиз и Керим.

Комната, куда Верховный жрец привел Парвиза, оказалась действительно подходящей для уединенных бесед. Из мебели в ней был только столик, на котором стоял кувшинчик с чаем и несколько пиал, зато ковры располагали к отдыху. Керим уселся на один из них и привалился спиной к стенке
В открытые окна плавно втекал теплый воздух, и единственным источником прохлады служил ручеек, протекавший по выбитому руслу прямо посреди комнаты.
– Возьмите чай, – благодушно произнес Керим. И садитесь, чувствуйте себя, как дома, тем более что именно так вы себя и чувствуете. Вы вторглись в мой дворец и устроили здесь беспорядок. Я слушаю объяснения.
Парвиз подошел к столику и неспеша налил себе в пиалу чая.
– Меня сюда привели поиски моего сына, Теймира, – спокойно ответил маг.
Он прошел к ковру и сел, скрестив ноги. Перед собой он поставил пиалу. Он отметил про себя убранство комнаты и наличие водного источника. В случае крайней необходимости им всегда может будет воспользоваться. Хотя Керим не Ноара: умеет себя держать в руках.
– Насколько я наслышан, то вы уважаемый Керим-бей являетесь опекуном моего сына, которого вы не уберегли.
– Все сыновья богини под покровительством храма, – кивнул Керим. – Почему же именно сейчас вы начали его искать, о почтенный гость мой... кстати, как ваше имя? И является ли частью поисков поединок с моим придворным магом? – в голосе мелькнула явная нотка насмешки.
– Простите мою невежливость, – маг улыбнулся. – Меня зовут Парвиз. А то, что вы назвали "поединком"...Это всего лишь недоразумение между мной и вашим придворным магом. Дела давно минувших лет, Керим-бей. Думаю, что если вы прикажите, то ваш придворный маг с удовольствием о них расскажет.
Парвиз принял условия игры хозяина дворца.
– Покровительство храма это хорошая защита, но не для потерявшегося ребенка, которого могут поджидать опасности за пределами дворца. А как я понял, то после вчерашнего инцидента его никто не видел. Поэтому я и пришел сюда. Хотел подождать его в саду, пока мне ваш придворный маг не сообщил о его пропаже.
– Никто не мог предвидеть вчерашнего досадного случая, – нахмурился Керим. – Среди погибших Теймира нет и, конечно, его ищут... А вы, судя по «недоразумению», сведущи в волшебном искусстве, Парвиз? Издалека к нам?
– Да, вчерашний случай многим стоил жизни. – Парвиз взял с ковра пиалу и, отпив из нее глоток, поставил на место. – Вы позволите?
Он сделал кивок в сторону ручья.
– Конечно.
Были ли причиной подземные источники или не обошлось без волшебства, но вода в ручейке была по-настоящему холодной. Она тихо журчала, служа фоном разговору и будто настраивая его на спокойный, благодатный лад.

[higf >>>]

Керим смотрел на гостя, ожидая, когда он заговорит снова. Взгляд был спокойно, даже отстраненно-оценивающим.
– Магия это искусство, – вода в ручье забурлила и над поверхностью водной глади стал вырастать цветок. – Водная стихия это основа. Как и большинство магов Оазиса я ей владею. Но в своих странствиях я понял, что нельзя полагаться только на водную стихию, когда в мире еще есть и другие. Не менее интересные.
Цветок воспарил над полом комнаты и медленно проплыл к сидящему Парвизу, при этом ни одна капля воды не упала с него. Роза, а именно этот цветок и сотворил маг, покрылась мелкой рябью и стала замерзать. Когда цветок окончательно замерз и превратился в ледяную скульптуру, то он проплыл к Кериму.
– Вы можете его потрогать, Керим-бей. И смею вас заверить, я не был бродячим фокусником, – маг улыбнулся.
Верховный жрец подхватил ледяной стебель пальцами и коснулся ткани свой одежды – как-то незаметно уже сухой – на груди. Ледяная роза прилипла над сердцем.
– Да, впечатляет, – признал он. – А кем же вы были? Кстати, сейчас, в связи с происшествием много дел и вы, Парвиз, могли бы принять участие в поисках сына и заодно – других делах, а заодно заработать. Пожалуй, Ноара предоставила мне неплохую рекомендацию для вас, – похоже, он вспомнил момент, когда волшебница влетела в окно, точнее – сквозь окно.
– Я сопровождал караваны. Знаете, наверное, что в пути многое бывает. А один хороший маг заменяет дюжину балбесов охранников. По той же цене, но кормить надо один рот. – Парвиз рассмеялся. – Торговцы всегда найдут свою выгоду.
Он снова взял пиалу и сделал из нее глоток.
– И мне нравится ваше предложение. Сейчас в глазах сына я выгляжу, как бродяга. Но будучи в поисковой бригаде на службе, мой статус уже не покажется ему таким уж... – он не стал продолжать мысль. Последние слова он говорил уже себе под нос. – Готов приступать к поискам хоть сейчас, Керим-бей.
Парвиз отрапортовал и по военному выпрямил спину, втянув живот и выпячив грудь.
– Я думаю, пока преждевременно отдавать вас в подчинение Ноаре... или вы мечтаете об этом? – Керим откровенно усмехнулся.
– Если уважаемому Керим-бею не нравиться его дворец, то он может поставить надо мной своего придворного мага, – еще один глоток и уже пустая пиала стояла перед Парвизом. – Даже десять лет не истерли из ее памяти старой обиды.
– Я полагаю, без дворца я не останусь, жесткая искорка блеснула в глубине глаз правителя, – но без двух магов – тоже не хочется. Хорошо, сейчас мы обсудим оплату и я передам кое-какие сведения...

(и Hideki)

[Reylan >>>]

как хорошо иметь запас. мастер в анабиозе, но прикл пока не умрет ^^
писалось вечность назад с Хигфом
Раннее утро второго дня
Дом Алерио

Домой Алерио вернулся, когда солнце уже вот-вот должно было начать греть остывшие за ночь пески вокруг города, прокладывая дорогу дню. Он совсем не собирался столько времени оставаться в банях, только вытряхнуть показания из паршивца-волшебника. Теперь он не был так уверен, что это важно - после всего случившегося в "Гроте". Холодный взгляд, упершись в зеркало на противоположной стене, казалось, собирался его проткнуть. Охрана храма - это не просто и даже не столько те люди, которые стоят у входа с копьями. Это те, кто знают, с кем спят сановники, сколько денежек прячут торговцы и кого на следующий день собираются заказать убить.
А теперь они не успевали за стремительно разворачивающимися событиями, вместо завтра едва успевая во вчера...
Конечно, он оставил своего человека в банях, чтобы знать ситуацию не только по докладу Ноары.
Встряхнувшись, он достал пергамент и принялся чертить на нем схему из кружочков со вписанными в них буквами, и соединять их стрелками.
От работы его отвлек тихий звук: кто-то осторожно стучал в дверь.
- Войдите, - отозвался чернокожий, предварительно спрятав документ.
Свои постучали бы не так, а враги бы сюда не попали, по крайней мере без шума, так что это был один из гостей, которые частенько захаживали сюда, оставляя сведения и унося - кто деньги, кто записки, кто прощение за грешки перед законом...
Дверь отворилась, впуская в комнату, недавнюю знакомую из Грота. Она была завернута в накидку с головы до ног, но ткань лишь подчеркивала ее эффектную фигуру, дразня воображение.
- Доброе утро, - мягко произнесла девушка, не сводя с Алерио темных глаз.
- Утро будет, когда проснусь, - зевнул он. - А пока у меня еще рабочее время. Хорошо, что пришла, садись.
Хозяин указал на плетеный стул напротив. Взгляд его по-прежнему был таким, как в Гроте - абсолютно спокойным.
Девушка прошла к указанному месту, ступая бесшумно и плавно покачивая бедрами. Когда она проходила мимо, ноздрей Алерио коснулся слабый аромат ее духов: в них улавливался оттенок апельсина и, может быть, нотка корицы.
Гостья опустилась на стул грациозно и неторопливо. Накидка скользнула с головы, позволяя огням светильника зажечь отсветы в каштановых прядях, и задержалась на плечах.
- Как тебя зовут? - спросил хозяин. - Меня ты знаешь. Или - как ты хочешь, чтоб я тебя называл?
В другой ситуации он уже знал бы всё это и много больше, но сейчас было не до сбора сведений об одной из девушек Морауса.
Гостья чуть наклонилась вперед, ее накидка сместилась в сторону, открывая взору глубокий вырез платья. Ткань облегающего одеяния была черной, слегка искрящейся и, если то был не обман зрения в полумраке комнаты, полупрозрачной.
Девушка оперлась локтем о колено и положила подбородок на изящные, украшенные несколькими широкими кольцами пальцы.
- А как бы тебе хотелось меня называть?

Сообщение отредактировал Reylan - 17-08-2011, 21:00

[higf >>>]

Алерио смотрел на открывшуюся картину со спокойным интересом.
- Знаешь, много как можно. Но лучше всего так, чтобы по этому имени тебя можно было найти. Мне нужен свой человек в банях.
- Ах вот оно как, работа превыше всего? - улыбнулась она, - Что ж, если ты спросишь Фиорен, то не ошибешься.
Он зажмурил глаза, словно бы фиксируя имя где-то там под веками, а потом открыл. С некоторым трудом, и веки сделали попытку опуститься снова.
- Хорошо. А что ты хочешь за помощь? Я люблю взаимовыгодное сотрудничество.
Фиорен откинулась на спинку стула, вытянув длинные ноги вперед и продолжая рассматривать Алерио.
- Могу я подумать, мм?
- Это правильное стремление, - он не сдержал зевок и недовольно встряхнул головой. - Сколько времени?
Девушка вновь слегка выпрямилась и повела плечами, так что накидка сползла окончательно, запустила пальцы в волосы и взъерошила длинные волнистые пряди.
- Ну, скажем, пару дней, как думаешь?
- Вполне, - кивнул начальник охраны храма. - Если на этом пока договорились, то мой рабочий день наконец закооо-ончен, - еще один зевок, и тут наконец его глаза блеснули. - Ты здорово смотришься в этом платье, детка. Впрочем, в бане ты смотрелась не хуже. А еще ты умная. А теперь я должен поспать, иначе упаду на стол...
На ее лице появилась улыбка, комплимент явно пришелся по душе. Фиорен поднялась и все той же плавной походкой приблизилась к столу Алерио.
- Я оценила твою выдержку там, в Гроте.
- Когда я на работе, я смотрю на мир иначе, - тихо засмеялся чернокожий хозяин дома.
Пальцы Фиорен заскользили по поверхности стола, точно смахивая невидимую пыль, девушка сделала несколько шагов, оказавшись за спиной у Алерио, и ее руки переместились мужчине на плечи, принявшись неторопливо разминать мышцы.
- Надеюсь, отдыхать ты тоже умеешь...
На его лице, невидимом сейчас собеседнице - зеркала тоже сейчас не могли отразить его для нее, - мелькнуло напряженное выражение, будто Алерио обдумывал пришедшую в голову внезапную мысль. Но тренированные мышцы не выдали ее напряжением. Через несколько мгновений лицо стало прежним. Хозяин дома прикрыл глаза и закинул правую руку назад, на предплечье девушки.
- Умею. Только не хочу заснуть в неподходящий момент - и ты тут ни при чем.
- Я тебя не тороплю, - заметила она, продолжая свое занятия. Пальцы у нее были сильные и отлично знали свое дело, - Кажется, мы оба рассчитываем на долговременное сотрудничество.
Когда приятная расслабленность растеклась по спине и шее, Алерио опустил ладони на пальцы девушки, останавливая ее, встал и направился к двери, противоположной той, в которую она вошла. За ней открылась достаточно просторная спальня с широкой кроватью - впрочем, и сама комната, и постель были невелики, если сравнивать с Керимовыми.
На пороге хозяин дома обернулся.
Фиорен потянула со стула свою накидку, но покидать дом Алерио не спешила.
- Не хочется возвращаться в Грот, - заметила она, - Эти маги ищейки такие дотошные. Теперь до полудня никому покоя не дадут...
На лице Алерио вновь мелькнула тень того странного выражения, что было в начале массажа, но совсем мимолетная.
- Здесь тебя никто не допросит... кроме меня, усмехнулся он и вошел, не закрывая за собой двери. Не раздеваясь, рухнул на постель.
Девушка тихо последовала за ним и остановилась, опершись плечом о дверной косяк. Какое-то время она наблюдала за неподвижно лежащим мужчиной. Тот не шевелился, дыхание его сделалось глубоким и размеренным. Через какое-то время Фиорен осторожно приблизилась к широкой кровати и прилегла рядом с Алерио, едва касаясь.

(ага, с мастером из архивов)

[Тео >>>]

День второй. "Тенистый рай". Шантал.
Из окна спальни открывался чудесный вид на внутренний дворик – мирно плескалась вода в небольшом уютном фонтанчике, и дорожка вокруг влажно посбелскивала на солнце. Со стороны кухни неспешно вышла Нарая. Было видно, что она чем-то озабочена: брови ее хмуро сошлись к переносице, а губы двигались, словно женщина что-то бормотала себе под нос. Потом, вероятно, управляющую кто-то окликнул : она обернулась и подбоченилась. И точно, спустя несколько секунд в зоне видимости показалась Матриша. Она обхватила двумя руками большой медный таз с бельем, и теперь тащила его, вся раскрасневшись от тяжести. Из комнаты Шантал не было слышно ни единого слова – в свое время она пожелала, чтобы ни единый звук с улицы не мог ее побеспокоить – но она хорошо могла представить себе, как Нарая сейчас будет выговаривать девчонке за то, что та взвалила на себя этакую тяжесть, а не вызвала на подмогу. А та будет отнекиваться, убеждая, что ей совсем-совсем не тяжело…
Однако, Матриша поставила свою ношу на дорожку и села на скамью возле фонтана. Управляющая к ней присоединилась. Лица обеих выражали обеспокоенность – разговор, судя по отчаянной жестикуляции, был очень эмоциональным, и Эль Кассиус Дио пожалела, что не слышит, о чем он. Но спускаться во двор было лень. Как и вообще шевелиться. Хотелось лечь на кровать, раскинуть в стороны руки и просто улыбаться, прикрыв глаза. Маленькие ступни коснулись пола – хозяйка дома решила, что может себе позволить воплотить желаемое в действительное. Прохладный шелк постельного белья приятно коснулся спины. Тяжелеющие веки сомкнулись…

***
… Ей чудилось, будто комната разом наполнилась звуками. Пение птиц – совсем как в саду у Шагрине. И она сама точно рядом – куртизанка чувствовала знакомый слабый аромат духов. Послышались голоса. Это она! Точно она! Шантал хотела было открыть глаза, чтобы прогнать наваждение, но веки были такими тяжелыми…
- Это защитит ее разум, - голос низкий и хрипловатый. Куртизанка слышала его ранее, но не могла вспомнить – когда.
- Насколько надежна эта защита?
- Все, что может пробудить ее память, будет выжжено.
- Выжжено?..
- Да, видите ли, это особый тип заклятия, старая школа учила тому, чтобы… - голоса смолкли, словно их унесло дуновением ветра. Шантал вдруг увидела себя будто со стороны: вот она лежит, раскинувшись, на кровати. Почему-то совершенно нагая. А над ней склонился кто-то в черном балахоне – и непонятно даже, мужчина или женщина… он (или все же она?) касается пальцами витиеватых узоров на ее лодыжках, и те переливаются синим огнем. Это приятное тепло. Но чужак проводит руками выше, не касаясь кожи. Повинуясь движению его ладоней, оживают наколотые цветы, ползут, тянутся вверх их узловатые стебли, на животе сплетаясь в клубок, подобно змеям. Нежные лепестки опадают – с кожи и прямо на простынь, обнажая то, что скрывали – страшный шрам чуть выше линии стыда.
Куртизанка вздрагивает. Веки беспокойно дрожат – и она все еще видит себя со стороны. Голубые линии вспыхнули ярче – и тело отозвалось такой резкой болью, что Шантал закусила губы до крови. Яркое сияние мешало увидеть, но женщина почувствовала, как нарисованные шипы вонзаются в кожу и проникают глубже, и глубже… и глубже. На коже проступают первые капли крови – и вот уже бегут струйками, алым пятном разливаются по кровати. Она вся лежит в липкой луже и отчаянно хочет проснуться, но не может.

***
- Шантал! Шантал!..- из кошмара ее выдернул громкий голос Матриши. Куртизанка открыла глаза, с облегчением осознавая, что она в своей постели, и все, что было до этого – лишь дурной сон.
- Мне просто приснилось, - попыталась улыбнулась женщина, порываясь встать.
- Лежите! Я сейчас вызову врача, - невнятно пробормотала прислуга.
-Зачем?
- Лежите!.. – чуть не крикнула девчонка, и Шантал скосила взгляд вниз. Постель была залита кровью.

***
Девушки-слуги осторожно обтирали ее мокрыми полотенцами. Врач настоятельно рекомендовал полный покой и строгий постельный режим. «Вы знаете о том, что ждете ребенка?» - его слова до сих пор звенели в ушах. Да, конечно, сегодня утром Шантал и сама предположила нечто подобное, но отмела эту мысль как невозможную: лекарь, который мешает ей настои, один из лучших в своем деле, он не мог ошибиться. Когда куртизанка высказала это врачу, тот лишь улыбнулся: «Не нужно обладать высокой квалификацией, чтобы сейчас поставить вам диагноз. Вы собираетесь сохранить свое бремя? Это будет очень непросто» - судя по выражению его лица, почти невозможно.
Нет, Шантал ни секунды не сомневалась в том, что совершит это невозможное, но выносит дитя. И все же мысль о том, что Керим будет очень недоволен, терзала ее. Ведь получится, что, заводя разговор о ребенке, она уже носила его под сердцем. И убедить правителя в том, что она об этом не знала, будет сложно. Но – нужно ли?.. Ведь можно ничего не говорить. Можно уехать, скрыться…

[Ночная странница >>>]

Второй день.
Квартал Хикмет. Семейство Морильо и Абу Кашинж.
(совместно)

Квартал Хикмет давно проснулся, и лишь магазин семейства Морильо был закрыт. Но слухи - быстрее птиц, и многие уже знали, что в семействе Алехандро случилась беда - сам он пропал без вести, а его жена Лаура сильно пострадала во время происшествия на скачках.
Инелия, всю ночь просидевшая, не сомкнув глаз, возле кровати сестры, вышла на балкон - вздохнуть свежего воздуха и не дать себе окончательно уснуть - к утру организм требовал отдыха. На соседнем балконе, положив руки на перила, сидел на трёхногом табурете Абу Кашинж, и его голова качалась из стороны в сторону, словно маятник на часах. Мужчина был не совсем трезв, но, кажется, его снедало совсем не похмелье, а что-то иное, что делало его узкое лицо полным страдания и какой-то безысходности.
- Здравствуйте, - поприветствовала соседа Инелия, замечая странное выражение лица, но не решаясь полюбопытствовать о причинах огорчения Абу.
- Будь здорова, соседка, - голова Кашинжа поднялась над перилами и его большие глаза, полные вселенского горя, посмотрели на неё, - Сегодня у всех горе, не так ли?
Мэй если и удивилась замечанию мужчины, то не подала вида, лишь согласно кивнув:
- Да, мистер Кашинж, вы правы. Сколько людей погибло, сколько пострадавших... А мистера Морильо так и не нашли до сих пор...
- Ай, не говорите! Вот уж горе так горе.
Мужчина откинулся и снова принялся раскачиваться взад-вперёд, глядя куда-то в одну точку на противоположной стороне улицы и, словно бы не видя при этом ничего...
Инелия тоже замолчала на некоторое время, разглядывая окрестности, а потом не выдержала затянувшейся паузы:
- Я хотела бы вам ещё раз спасибо сказать за се... за Лауру. Только благодаря вам она осталась в живых... Вы сами не сильно пострадали, мистер Кашинж, позвольте спросить?
- Да что там я? Ночью меня ограбили... О! Всё нажитое непосильным трудом, медяшка к медяшке, серебренник к серебреннику...
Голова Кашинжа вновь закачалась в прежнем направлении.
- Как так - ограбили? - изумилась Инелия, - сто лет уже в Хикмете никого не грабили! Да и шума никакого не было... я бы услышала... Или вы шум не поднимали, а так всё сами отдали? - на лице девушки было написано искреннее сочувствие и одновременно с этим непонимание.
- Не было меня дома. В бане был. Пришёл...
Хашинж развёл руками...
- Ой, значит обокрали... - нуместно поправила торговца Инелия, как будто другое слово что-то меняло в последствиях, - так надо же стражу позвать, там маг есть - расследуют, найдут, накажут, добро вернут! - девушка искренне верила в торжество и справедливость закона.
- Ой, да пока вернут... Не до меня им сейчас, страже... Сама знаешь. Ой, да ты иди, я ещё тут посижу, а потом... Надо ж подумать, тут же деньги во всём, обязательства. Думать надо...
Абу вновь углубился в себя.
Обиженная складка пересекла лоб девушки, но она, ничего не сказав, покинула балкон. Впрочем, пустовал он недолго - на него вскоре вышла сама Лаура, с распущенными волосами и в пеньюаре, уже узнавшая о происшествии и готовая выразить сочувствие своему спасителю:
- Абу, день доб... то есть я хотела сказать... сочувствую вам, и день-то как раз совсем не добрый... Может, после них какие следы остались? Ну нельзя же так - в один миг всё потерять...
- Ай, не говорите! Какой тут добрый... - в глазах Кашинжа показалась какая-то искорка, - Вот сами подумайте, возвращаюсь - дверь открыта. Всё распахнуто и... И это в нашем квартале! А ещё говорят "Хикмет не спит"! Ещё как спит! И ведь всё взяли, всё самое ценное. Осталось что? Так... Ковры же не утащишь, а... Ой, красавица, да хотите - сами посмотрите! До сих пор в себя придти не могу! Вот прямо как ятаганом по горлу...
- Ох, понимаю... Да-да, мы сейчас зайдём к вам с Ин, погодите, переодеться мне только надо! - и черноволосая скрылась в комнате.
- Ин, Ин, собирайся, пойдём навестим Кашинжа! Неудобно не зайти - такое горе у человека!
Волнения сестры хромоножка не разделяла, к тому же ей очень хотелось спать, поэтому в ответ миссис Морильо услышала:
- Лар, иди одна, что я тебе, дуэнья, что ли? Всю ночь не спамши...
- Родная моя, прости, не сиди тогда, иди отдыхай, и не переживай, мне уже гораздо лучше, вот только плечо чуть болит. А магазин сегодня и закрытый постоит, ничего страшного... - сжалилась старшая.
- Хорошо, - зевнула заправлявшая в этот момент кровать Инелия и, широко зевнув, ушла в свою комнату.
Лаура же, переодевшись в закрытое темно-синее платье, облегавшее, впрочем, её фигуру как вторая кожа, и застегнув с десяток пуговичек, располагавшихся змейкой через всю грудь, махнула по волосам расческой, перехватила их шелковой лентой в тон платью, сунула ноги в легкие босоножки и направилась в гости, успокаивать соседа, которому была обязана жизнью.
***
(лавка Абу Кашинжа, десять минут спустя)
Даже наблюдателю с улицы, завернувшему на огонёк в дверь дома Кашинжа, стало бы понятно, что тут побывали чужие. Разбросанные вещи, перевёрнутые стулья, открытые шкафы. Даже хозяин-неряха и тот не стал бы открывать всему честному миру все ящики, демонстрируя их содержимое. Одежда, обрывки бумаг, какие-то поломанные и разбитые мелочи... Да, первый этаж явно подвергся целенаправленному ограблению. Хотя, по всей видимости, те, кто тут был хватали всё, что подвернётся под руку, а не брали целенаправленно.
- Ай, ай... И всё за один день! - всплёскивал руками хозяин, в очередной раз оглядывая помещение.
Входная дверь тихо открылась и в магазин заглянула черноволосая соседка:
- Это я, можно?
Лаура испуганно осматривала помещение от входа, не решаясь войти.
- Ой, да заходите. Пойдёмте наверх. Там всё не так разворочено, - махнул рукой Абу, - потом, словно что-то вспомнив, покачал головой, - У Вас тут у самой, а я тут с ограблением... Наверное, надо городскую стражу позвать. Поверьте, меня ещё никто не грабил! Всё так неожиданно!
- Я понимаю... - сочувствующе покачала головой миссис Морильо, заходя внутрь и осторожно переступая через разбросанные вещи, - Нас тоже никогда ещё не грабили, но могу представить, каково вам... А стражу и правда, наверное, надо позвать... Я вам не мешаюсь? - смущённо опустив глаза, девушка готова была тотчас же уйти - без сестры она себя чувствовала несколько скованно.
- Ни в коем разе. Я хоть с кем-то общаюсь. А то один... в ступоре словно. Вот как ковром шахринским по голове ударили....
Кашинж показал даме на софу, возле которой стоял туалетный столик.
- Вы позволите заварить Вам бодрящий напиток? Попур чёрно-розовый в этом сезоне моден. И бодрит и на вкус приятственен.
- Если вас не затруднит, - благодарно улыбнулась Лаура, вежливо склонив голову, - я его ещё не пробовала... С удовольствием отведаю.
Оглядев помещение, девушка снова нахмурилась:
- И я даже не знаю, чем могу вам помочь, такой ужасный случай, просто страшно становится! Какие дерзкие грабители! И ведь все думают, что Хикмет самый безопасный квартал! Это же надо - белым днём... А, кстати, когда это произошло, мистер Кашинж? - усевшись на софу, красотка аккуратно расправила складки шёлкового платья и сложила руки на коленях.
Специальный маленький чайничек для напитка вскоре грелся на специальной подставке над камельком..
- Ай, и здесь беспорядок. Вы уж простите.
Мужчина царственным жестом сбросил мусор в угол и уселся рядом с девушкой.
- Щербет я предлагаю, хотя, о, я думаю, что улыбка госпожи слаще щербета. Были конфеты, сладости ещё, так и те унесли негодники. Кто-то из них знатный сладкоежка, надо сказать! Ел прямо в доме. Я видел обёртки!
Вопрос Лауры о произошедшем остался без ответа, и она чуть удивлённо посмотрела на Кашинжа, но повторять его не стала, благосклонно приняв изящный комплимент и с лукавой улыбкой отведя глаза в сторону:
- Сладкоежка? Возможно, среди преступников была женщина... Сейчас и не такое бывает! А щербет... если не местный, а привозной, с удовольствием попробую... Здесь какой-то приторный делают... Не умеют, видимо.
- Вот подумайте, пришёл домой, а тут... Ой, а щербет, как Вы любите, Турханский. Здешний - это для дешёвых чайных. Разве ж мы в своём квартале можем на такое размениваться...
Кашинж разлил в пиалы ароматный напиток и одну из них протянул собеседнице:
- Только сперва понюхайте. Тут вся сказка ночи, какой букет! А потом ма-а-аленькими глоточками, Ма-а-аленькими. Чтобы шло по горлышку, как слеза по девичьей щеке.
Осторожно, двумя руками, взяв пиалу с непривычным напитком, Лаура, как и советовал сосед, сначала вдохнула аромат и опустила веки.
- Запах... ошеломительный, - когда синие глаза снова распахнулись, в них было написано не что иное, как изумление.
Нерешительно прикоснувшись губами к краю, девушка попробовала попур на вкус и чуть отстранилась, обжегшись:
- Горячий, - улыбнулась она Кашинжу, - но, кажется, вкусный... Из чего он делается?
- Травы, травы, побеги дуриана. Впрочем, я сам не делаю. Мне его поставляют с севера. Там поистине мастера по изготовлению данного напитка. Душно что-то. Вы не возражаете, если я надену домашний халат?
Лаура никогда не слышала о дуриане, и задумавшись над тем, что нужно будет непременно достать такой же новомодный напиток, лишь рассеянно отмахнулась:
- Вы же дома, мистер Кашинж... Это я тут вторглась совсем не вовремя...
Отхлебнув ещё чуть-чуть из пиалы, девушка снова погрузилась в свои мысли...

[Reylan >>>]

(как хорошо иметь запас, писали с Хигфом давным-давно)
Утро второго дня
Дом Алерио

Фиорен не впервые ночевала у малознакомого мужчины. Привычка не спать в чужом доме слишком долго и крепко превратилась почти что в инстинкт, а потому, хоть и сам хозяин дома спал не слишком долго, свою гостью он застал уже проснувшейся. Более того, пробудившись, он имел удовольствие лицезреть ее, сидящую в ногах его постели с подносом на коленях. От тарелок и чайника поднимался пар.
В его быстром взгляде не мелькнуло недоумения - оценка ситуации. Глаза обежали комнату и остановились на девушке, и остатки сна быстро исчезали из них.
- Дион доверил тебе принести еду? - приподнял бровь хозяин дома.
- И даже приготовить, - улыбнулась она, - Поверишь?
- Ты умеешь готовить? Это становится все интереснее... Неужели теперь в "Гроте" учат кулинарному делу? - в тоне отчетливо слышалась нотка ехидства.
- А ты полагаешь, что девушки и юноши всю свою жизнь проводят в "Гроте"? - в тон ему ответила Фиорен и придвинулась ближе. На расставленных по подносу тарелочках лежали подогретые хлебцы, нарезанное тонкими ломтиками мясо, булочки, вазочка с джемом и приземистый глиняный чайничек.
Фиорен опустила поднос на кровать, наполнила пиалу ароматным зеленым чаем и протянула ее Алерио, держа в обеих ладонях.
Мужчина подхватил чашу так, что его ладони легли поверх пальцев женщины. потом, медлненно поведя их вверх, вынул пиалу, поднес к губам и делал глоток. Затем, откусив и прожевав кусок теплой булочки, спросил:
- А как ты вообще туда попала? Только если это история про то, что ты сирота, тебе нечего было есть и некуда деваться - лучше не рассказывай. Я и так потом узнаю...
- Нет, ну что ты, у меня большая семья. Мой папа тебе бы понравился. Года через три выйдет на свободу, - в голосе ее странным образом сочеталась насмешливая ирония и оттенок едва заметной горечи.
- А чем он занимался? Наверняка я знаю это дело, если оно было у нас.
- О нет, моя семья из Хивы. Это южнее Оазиса. Папаша был банкиром, попался на мошенничестве... Неужели ты правда решил, что я девочка с улицы?
Алерио довольно быстро уничтожал завтрак.
- Нет, и рад, что не ошибся. Просто... мне жалко девочек, которые идут в это ремесло только из-за нужды. Их много. Но я бы не хотел тебя жалеть.
- И не нужно, - отозвалась Фиорен, опершись локтем о кровать и по-кошачьи потянувшись, - Мне всегда нравилось быть самой себе хозяйкой. И мне нравится моя работа. Оазис - едва ли не единственное место, где мою профессию не осуждают.

[higf >>>]

Алерио провел ладонью по плечу девушки, слегка сжав его, и одобрительно улыбнулся. Затем намазал джемом последнюю булочку и принялся доедать ее, запивая чаем.
- А что делаешь у Морауса?
- Работаю, что же еще, - ответила Фиорен, как могло показаться, чуть более мрачно и неуверенно, чем говорила до того, - Но я... не всегда работала у него. И даже не всегда в Оазисе.
- И как попала в "Грот"? - продолжал настаивать он. - Впрочем, как хочешь, Фиорен - сейчас я не работаю.
Фиорен подалась вперед и погладила руку Алерио.
- Я расскажу. Позже. Это долгая история. Ты разве... не должен работать?
- Да, скоро, - спокойно пожал плечами он.
Фиорен поднялась, отставила опустевший поднос на прикроватный столик, сама же вновь опустилась на ложе, на этот раз ближе к Алерио, откинув за спину каштановые пряди.
- Очень скоро, да?
Серьезно посмотрев на гостью - только в глазах блеснули весёлые искорки - хозяин ответил:
- Не то чтобы совсем-совсем скоро...
Ее загорелые руки, кажущиеся совсем светлыми на фоне его черной кожи, скользнули по его затылку, зарываясь пальцами в волосы, плавно опустились по шее и сильным плечам, юркнули под отворот рубашки. Яркие губы Фиорен приблизились к самому уху и прошептали:
- В таком случае, куда спешить?
- Если ты не спешишь... А ты ведь не спешишь?
Алерио повернул голову и вместо уха губы девушки встретили его губы, а рука уверенно легла на плечи.
Фиорен прильнула к мужчине всем телом, ее поцелуй оказался наполнен жаром ночи, которому, быть может, не место под лучами дневного светила, но только жители Оазиса редко отдают дань условностям. Им не нужны сумерки, чтобы под их защитой проявлять свои чувства. День или ночь - для Оазиса это не имеет значение, любое время благословенно, если ты решил посвятить его своей страсти.
Алерио провел рукой по шее девушки, затем пальцы скользнули по гладкой коже спины под платье, и гладили ее, то и дело разминая. Когда поцелуй наконец прервался, хозяин дома вдруг убрал руку и улыбнулся, глубоко дыша:
- Я не хочу искать застежки. У тебя это так хорошо получалось...
Девушка стрельнула в Алерио искрящимся взглядом и откинулась назад. Ее нынешнее платье вообще не имело застежек. Темная переливающаяся материя облегала тело, подобно второй коже. Медленным движением Фиорен потянула за тонкую лямку, чтобы высвободить одну руку, также неторопливо другую. Затем, повинуясь движению загорелых ладоней хозяйки гладкая ткань поползла вниз, обнажая грудь.
Ладони мужчины поползли за краем ткани, играя. Затем он стянул с себя рубашку.

(окончание заначки с Рейлан)

[Reylan >>>]

Огромное спасибо всем, кто играл со мной. И простите блудного мастера.
Прикл закрыт.