Падшие Ангелы. Часть вторая, тело электрическое пою...

[Bishop >>>]

14.45 поворот 236 АС


Икедзуми достал сигареты, Таро щелкнул зажигалкой и сунул в руку приятелю бумажный пакетик из-под конфет: мусорить – сюда. Риёдзи фыркнул, но стряхнул пепел в пакет.
- Ну что? Есть что-нибудь интересное?
Вместо напарника вдруг вылез Фуда, издевательски-весело пробубнил, что есть новое сообщение, что велено не светиться, раз уж кое-кто, кто сейчас должен собирать вещи, болтается незнамо где, и за это самое «незнамо» и срыв поездки этот кое-кто схлопочет в лучшем случае выговор. «В худшем, начищать тебе туалеты примерно месяц с сегодняшнего числа».
- Угу... отфильтруй – что из этих слов твое, - Икедзуми отошел подальше от насторожившегося Таро.
«Светиться и выговор – не мое».
- Ясно...

- Ну, что на этот раз головой мотаешь?
- Не сходится.
- ...
- Время. Оно не сходится.
Таро растерялся:
- То есть?
Их выгнали за пределы желтой ленты, криминалисты прочесывали местность; Икедзуми сидел на капоте, смотрел вслед черному фургону. Таро топтался рядом. Проводив «труповозку», вернулся Гаго.
- Если синепузые еще раз глупо пошутят, - хмуро заметил он, - будет дебош.
- А если пошутят умно? – заинтересовался Мануру. – Выбьешь только по паре зубов?
- Ты встречал умного полицейского?!!
- Случалось...
С неба просыпалось мелкое снежное крошево, из черного зева туннеля дунуло влажным холодом. Таро попытался дыханием согреть руки, отчаялся, сунул ладони в карманы и сделался похож на недовольного жизнью пингвина.
- Ты что-то говорил про время...
Залитый пеной, вскрытый ударом, а потом инструментами спасателей (кого они там спасали, чип-имплант?) корпус автомобиля напоминал тушу небольшого кита. Убитого, хорошо прожаренного и выпотрошенного. Только на этот раз Иону не вынули из его чрева. Икедзуми затошнило. Он сделал последнюю затяжку, хотел выбросить окурок, но передумал – затолкал в бумажный пакетик, что служил ему пепельницей.
- Проверь по записям, когда случилась авария, когда вызвали нас, - Мануру посмотрел на вторую машину, такой же обгоревший костяк. – Автомобили не могли так быстро сгореть. Кроме того, у второго бензобак целый, я отсюда вижу, что кроме помятого рыла, нет других повреждений.
- Ну и что?
- Так почему же он взорвался?
Время уходило. Вот теперь он точно не успевает к отходу поезда на вокзал – даже если бы собирался ехать. Шеф обещал головомойку; Аоми наябедничала, не иначе. Икедзуми понюхал кончики пальцев, те пахли дымом и еще горячей золой. Больше здесь делать нечего, можно ехать.
- Тора-доно захочет расспросить тебя о разговоре с Кишеото, - предупредил Таро, когда впереди замаячили башни Верхнего города.
- Тора-доно обождет, он сам послал меня в столицу.
Подслушивающий разговор на заднем сидении Гаго прибавил скорость, обгоняя транспортный поток.
- Опоздаешь ведь! – пояснил он в ответ на удивление коллег.
- Уеду другим рейсом. Не гони, четыре трупа за один день – много даже для СБК...
Он не договорил, посмотрел на Таро; напарник глядел на него – как в зеркало, с тем же выражением. Гаго бросил короткий взгляд на приятелей в зеркало заднего обзора. Всем троим в голову пришла одна и та же мысль.
- А что Кишеото делал за городом? – высказал ее Риёдзи. – Он работает с иностранцем.
Вот и повод отделаться от назойливой опеки, пусть копают сведения, расспрашивают, собирают улики, только не путаются под ногами. Ни к чему это – сегодня вечером, в частности. Икедзуми взял с приятелей обещание держать его в курсе событий, только что не пинками загнал обратно в машину – и в лифте сообразил, что забыл отдать Таро шарф. Растяпа.

Через несколько часов, до упада наигравшись дочерью (никогда бы не подумал, что смешной, вечно голодный, вечно либо мокрый, либо грязный визжащий комок может доставлять столько удовольствия), выдержав еще один раунд с О-Куру, забрав собранную женой сумку, он опять вышел из дома. В старой кожаной куртке удобнее, чем в «приличной» одежде, но здесь так не ходят. На Мануру косились исподтишка. Икедзуми поставил пластиковый стаканчик с горячим кофе на балюстраду перед неприметным молодым человеком.
- Пойдешь следом – разберу на запчасти.
Андроидом оказался напарник, точная копия замерзшего молодого человека, но ни тот, ни другой не обиделся. Мануру отсалютовал наблюдателям и зашагал к лифтам; надо было закинуть вещи на Центральный вокзал, прежде чем отправляться в Гион.


Недалеко от Пурпурного лотоса, часа два ночи

Китайцы не ушли далеко, стояли на углу и что-то громко обсуждали. И очень удивились, когда с деревянного навеса к ним спрыгнул Мануру. Прозвище он получил не за внешность, как все думали, а за бесшумную походку и способность мгновенно переходить из ленивой полудремы к деятельности, взрываться движением. Не дав китайцам опомниться, он наподдал ногой мусорный бак – тот с грохотом покатился под ноги гостям города. Те в ответ сказали несколько слов на родном языке; китайского Мануру не знал, но общий смысл был понятен. Кажется, самое время оскорбиться. Получив неожиданный удар ногой в корпус, первый китаец отлетел куда-то к противоположному дому; хорошо, что здесь узкие улочки, полтора метра, от силы два. Второй бросился на помощь товарищу и нарвался на ту же ногу. Первый опомнился, оторвал от заборчика широкую планку – Мануру по-кошачьи взлетел на мусорные баки, уворачиваясь от удара. Его попытались достать оттуда палкой, не получилось, а на лице противника вспухли параллельные следы от «когтей» - согнутых в подражание кошачьей лапе пальцев. Мануру было весело; жаль, недолго пришлось развлекаться. Первый китаец лег на асфальт и не представлял ни опасности, ни интереса, второй уполз куда-то за гору вывалившегося мусора.
- Кто тебя послал? – донеслось оттуда на жутком японском языке. – Зачем тебе диск?
Мануру заинтересовался:
- Диск?

[Grey >>>]

Недалеко от Пурпурного лотоса, около 2:00

Сзади хлопнула дверь, затем раздались шаги, сначала спокойные и уверенные, затем вдруг сменившиеся на крадущиеся и осторожные. Китаец в черном плаще до колена подождал, пока Мануру обернется, и только затем щелкнул взводным курком старого, но убойного русского револьвера, сходного типом с американским "бульдогом".
- Не делай вид, что случайно решил с нами пообщаться, - лицо у китайца было неприятное, шрам на подбородке, проступавший сквозь желтую щетину, складывался в бесформенную кривую, когда двигались губы.
- Чуа, да пристрели ты его, - раздался хрип из-за бака, говоривший забыл перейти на родной язык и произнес фразу по-японски.
- С удовольствием, - оскалился Чуа.

[Далара >>>]

Токио. 12 февраля 1999 года, после полуночи

Мягко повернулся ключ, и тут же щелкнул замок, отпираясь. Спокойно отворилась тонкая дверь в обычную съемную квартиру, каких много в Токио. Из-за неплотно прикрытой тонкой комнатной двери в темную прихожую лился желтый свет лампы. Нет смысла зажигать свет. Сумиро пошуршал ногами, передвинул миниатюрные белые кроссовки, освобождая на маленькой полке место для своих пыльных ботинок. Ну когда она научится ставить обувь с краю, а не посередине, как будто она здесь одна?
В тишине, нарушаемой лишь шелестом ткани, пока Сумиро запихивал пальто в тесный шкаф, раздалось вдруг громкое чавканье. Ест? Что можно есть с таким аппетитом, с утра же в холодильнике ничего такого не было... Ну так и есть, сидит на полу перед большим экраном компьютера и жует что-то из пакетика. Вокруг раскинулись равнины таких же пакетов, покрывшие почти весь пол не слишком большой комнаты. Она что, уже так загадила свою комнату, что больше не может там находиться?
- Ты бы хоть мусор выбрасывала, - проворчал Сумиро, ловко разгребая залежи пакетов ступнями, затянутыми в носки.
Никакого внимания. На противоположной стене прыгает в хаотично сменяющихся цветах от экрана тень с большущими ушами. Ах, это она опять напялила свои наушники, в которые как вцепилась, так и не пожелала выпускать из рук. Не надо было уступать и покупать сюда такой большой монитор, она же в нем утонет, как в колодце. Сумиро смахнул в сторону несколько кульков и сел на пол рядом с девчонкой.
- Эй, на Марсе, прием!
Он помахал рукой перед ее носом. Томоко, не отрываясь от своих занятий, отодвинула его руку в сторону.
- Мшаэшь, - пробурчала она с набитым ртом.
Сумиро второй рукой наткнулся на что-то, с удивлением обнаружил, что это карандаш, воткнутый в недоеденную пачку рыбных чипсов. Чипсы, как ни странно, распространяли дивный аромат, отчего желудок незамедлительно выразил протест, мол, слишком долго не было кормежки, зато волнений – хоть отбавляй. Сумиро выкинул карандаш куда-то в не захваченную лампой темноту и жадно нырнул пальцами в пачку. Чипсы захрустели, лаская слух. Тут ему на ум пришел вопрос, требующий незамедлительного выяснения, и Сумиро вытянул руку перед экраном, растопырив пальцы. Иначе внимания Томоко не завоевать.
- Ну что ты делаешь! - от негодования девчонка чуть не подавилась. - Мне же не видно ничего! Почему ты так поздно?
Она отложила в сторону опустевший пакетик и, зажав вместо карандаша в зубах палочки для еды, попыталась заглянуть в экран сначала поверх неожиданно возникшего препятствия, а когда не удалось, то снизу.
- Сними наушники, поговорить надо.
Растопыренная пятерня перемещалась, все так же загораживая картинку. Томоко с неудовольствием сдернула наушники на шею.
- Я слушаю.
Палочки со стуком скатились на пол, едва она заговорила.
- Где ты взяла всю эту еду? Да-да, конечно, в магазине. Мы же договаривались, что ты никуда не выходишь!
Сумиро не удержался и отправил в рот еще несколько кусочков, казавшихся сейчас настоящим лакомством. Томоко с любопытством наблюдала, как он жует.
- Зачем ты спрашиваешь, если сам знаешь? Ты весь в пыли...
Она наморщила нос и чихнула.
- Пыльно было.
Он безуспешно попытался стряхнуть хоть часть, в воздух поднялись пыльные облачка, но одежда чище не стала. Сумиро вздохнул и оставил бесплодные попытки.
- Я спрашиваю, почему ты нарушила уговор. Тебе опасно ходить одной по улице, мы же уже говорили об этом.
- А я не далеко, - одним глазом Томоко пыталась косить в монитор, а другим честно пялиться на собеседника; еще чуть-чуть, и у нее наверняка развилось бы качественное косоглазие. - Лавка здесь на углу. А лапшу привозят в тележке. Я и не знала, что здесь тоже возят еду в тележках. Дома, нам всегда привозили тофу и...
- Перестань трещать! – простонал Сумиро и закинул в рот остатки чипсов, разочарованно тряхнул пакетик. – Завтра, вернее, уже сегодня, мне опять придется оставить тебя одну. Дядя устраивает свой пятничный семейный сбор.
Пришлось встать и сделать два шага до картонной двери в ванную. Там Сумиро обернулся к Томоко, только по счастливой случайности не успевшей нацепить обратно наушники.
- Не вздумай шататься на балконе, как вчера.
- И на балкон нельзя? - расстроилась девочка.
- Конечно нельзя!
Увидев ее огорчение, он смягчился и даже ободряюще улыбнулся.
- В субботу мы что-нибудь обязательно придумаем и сходим погулять.
Томоко попыталась опять взять в зубы палочки и с удивлением выяснила, что это не карандаш.
- Хорошо. Как прошел сегодняшний день? Нашел следующего?
- Нашел, все нормально. Только вот... – Сумиро нахмурился, отчего между бровями пролегла вертикальная складка, - кажется, я нашел еще одного... а может, и нет. Очень странно...
Он включил воду, так и стоя в дверях. Снял пиджак, разукрашенный пыльными полосами, хотел пристроить его куда-нибудь в ванной, но вскоре плюнул на это занятие и кинул пиджак в комнату. Кажется, попал на постель.
- Что странного? - теперь наушники сидели криво, одно ухо Томоко выставила, чтобы слышать разговор; пальцы девочки бегали по воздуху над белым листом бумаги, на который была спроецирована клавиатура.
- Этот вел себя... неправильно. Не как им положено, понимаешь?
Вслед пиджаку отправился галстук. Для часов пришлось искать место – еще наступит кто-нибудь в темноте или Томоко плюхнется на кровать, если их положить туда. Поиски окончились на самой Томоко.
- Томо-тян, подержи у себя, - он покачал часами в воздухе, потом кинул их девочке. Она почти промахнулась, отловила часы над самым полом и сунула в нагрудный карман.

(SonGoku totomoni)

Сообщение отредактировал Далара - 28-04-2006, 22:25

[Father Monk >>>]

--- Мэтью Кэллаган ---

Киото, Brighton, 14:19

Кэллаган раздраженно повел плечами и взглянул на циферблат ручных часов.
- Отлично, - протянул он, вновь откидываясь на спинку стула и разворачивая газету. Японская тарабарщина пылилась в дальнем углу, а New York Times, небось, выпуска прошлого года Мэтью уже успел изучить вдоль и поперек. Однако продолжал читать знакомые новости и рассуждения. Билл Клифорд рассуждал об энергетическом кризисе, который вот-вот накроет Америку, Стэн Кубрик писал о том, что же такое демократия в арабских странах, а Фил О'Гилви крушил мифы о том, что в России научились взламывать двери Пентагона, и что неуловимый русский хакер Медведь - не более, чем просто глупый анекдот.
Рядом числилась какая-то невразумительная заметка об опасности, которой подверглась Реальность, и что, якобы, ФБР упустила из своих рук некого преступника - виртуозного взломщика сетевых пространств.
Кэллаган не фыркнул. И прочел эту заметку уже в третий раз, когда телефон на столе наконец-то ожил.
- Мистер Кэллаган?
- Да.
- За Вами приехала машина, Вы просили сообщить об этом сразу же.
- Спасибо, благодарю, - так приятно было слышать чистый английский, что Мэтью позволил себе улыбнуться и сказать последнее мягким голосом.
"Конечно, эти желтолицые понятия не имеют о слове "пунктуальность". Откуда бы им это знать, когда они, если еще и скрипят, как гиены, точнее, смеются подобным образом, не видят дальше трех шагов...". Дверь послушно закрылась за Мэтом, и он быстрым шагом двинулся к лифту.
Водитель, опираясь о капот, курил, глядя куда-то в сторону.
- Что-то ты рано сегодня, Кишео... - водитель обернулся, поспешно откидывая окурок, и слова застряли в горле Кэллагана. - А где Кишеото?
- Он не смог приехать. Вы - мистер Кэллаган? - голос у японца был хриплый, грудной, а темные очки, так несуразно смотрящиеся в феврале месяце, добавляли ауру тайны и страха.
- Нет, я его секретарь, - Мэтью прищурился.
- Такагави, - будто бы не услышав последних слов Мэта, представился водитель. Говорил он без посредства AltaVista, хотя явно запустил программу для выправления речи. - Извините за задержку, мистер Кэллаган.
- Ничего страшного, - холодно отозвался Мэтью, оглядывая темную машину. - Извиняться будете перед господином Эйкетцу.
Такагави открыл дверцу машины, впуская Кэллагана в салон.

--- Сакагучи ---

Киото, 14:29

- Вау, они уже на месте. Неплохо, очень-преочень, я бы сказал, неплохо. Прямо, работают со скоростью света. Или звука. Или чего там у них отвечает за скорость, - Сакагучи вытянул сигарету из пачки, задумчиво покрутил ее в руках и сунул обратно.
- А у нас есть алиби? - Гисаку всмотрелся в монитор, на котором отчетливо виднелась алая точка на карте города. И рядом значилось название "236 АС".
- Половина всего казино видела и меня, и... - Сакагучи кивнул в сторону лысого, который молча стоял возле двери. - В момент смерти этого дурня я звонил нашему партнеру. На его телефоне отпечатался мой звонок.
- А тот парень? - Гисаку почесал за ухом. - Ну-у, который врезался-то...
- А что он? - Сакагучи выразительно пожал плечами. - Сначала заляжет на дно, на самое днющее, я бы сказал, дно. Но его, наверное, найдут. Поздно, правда, найдут. Но это ведь нестрашно, да?
- Как-то всё жидко выходит... У нас мотив был. Шар, небось, вас зафиксировал. Не верю, чтобы там шара не было.
- Мако-сан также сказал, - Кореец вновь пожал плечами. - Потому под мостом в него и врезались. Существует вероятность, что шар над мостом проплыл, и...
- Ага, и они не поймут, что машина взорвалась...
- Поймут. Ну и пусть. Тот парень, что в него врезался - их единственная зацепка. Свидетель, так сказать. Который, по сущему недоразумению, будет не к нам относиться, а к другим парням... Удачно, удачно-преудачно, я бы сказал, относиться.

[Grey >>>]

Корпорация "Сендзюцу", 21:20

- Кажется, вы перепутали терминал?
Тигр заинтересованно склонил голову набок, человек в черном кимоно, как для занятий каратэ-до, обернулся.
- Добрый вечер, точнее, ночь, Мифуне-сама, - Норихиро сохранял удивительное спокойствие для сотрудника, попавшегося на том, что влез в запрещенную базу данных.
- Я жду ответа.
- Просто меня интересовала сеть безопасности Корпорации, я так много слышал о ней и хотел понять, действительно ли она настолько неуязвима, как говорят.
- Она не неуязвима, но у нее есть другие специфические особенности, в частности, я знаю, что вы уже здесь не первый раз.
- Мифуне-сама, я…
Тигр оборвал оправдание грозным рыком.
- В лаборатории «Хонкэ» вам предоставлен полный доступ в Реальность вплоть до пятого уровня, Норихиро-сан, но только в пределах лаборатории. Если вы еще раз попытаетесь проникнуть в базу данных СБК, мне придется поставить вопрос о вашем отстранении от работы в «Сендзюцу» и временной изоляции от внешнего мира, в связи с тем, что вы работали на секретном объекте.
- Я понял, - аватар в черном кимоно поклонился. – Этого больше не повториться.
Мифуне вернулся в свой кабинет, отпил минералки из стакана, встал, прошелся взад-вперед перед своим столом и подошел к окну. Прислонившись лбом к холодной поверхности, директор службы безопасности посмотрел вниз, туда на многоцветный ночной город Киото, город, который никогда не станет его домом, и который он так и не полюбил по-настоящему.
В дверях появились Таро и Гаго, оба уставшие, но, похоже, все-таки довольные, что-то удалось раскопать.
- Докладывайте, - не оборачиваясь, приказал Мифуне.
- Анализ улик с места происшествия однозначно указывает на умышленное убийство, - начал Таро. - Нам удалось получить запись нападения и несколько приемлемых фотографий убийцы. Потом мы узнали, кому принадлежала машина, врезавшаяся в служебный автомобиль Кишеото. Ее взяли напрокат вчера днем, документы оформлены на подложное имя владельца несуществующей компании. Тем не менее, запись камеры наблюдения в салоне проката и на автостоянке помогла выявить еще одно лицо, причастное к убийству. Убийца на автостраде и спутник мужчины, что брал машину на прокат, определенно одно и тоже лицо. Мы запустили его по нашим каналам, заодно кинули информацию в СОБ и Интерполу. Вторая машина, подобравшая его, так же взята на прокат три дня назад, на то же подставное лицо, но на другой стоянке. Они бросили ее у окраины Нижнего города, дальше следить было невозможно, стационарных камер там нет, а шары-наблюдатели успевают не везде. Полицейские получили его фото во всех ракурсах, обещали загрузить в аналитический суперкомпьютер управления, в который поступают все записи с муниципальных камер слежения, и просеять их на схожесть с разыскиваемой личностью. Говорят, что уйдет день, значит, как минимум два. Мы управимся за семь часов, если конечно не будем спрашивать официального разрешения у властей.
Мифуне повернулся к замолчавшему сотруднику и сделал знак, чтобы тот продолжал.
- В таком случае, завтра с утра мы начнем его поиск с 4-00, как только будет готов системный процессор главного узла.
- Работают профессионалы, - сделал заключение Мифуне. – Теперь осталось проверить имплант Кишеото.
Имплант мог служить своего рода черным ящиком, с его помощью можно было узнать, что происходило с человеком за последние несколько часов. Но было одно маленькое но, имплант показывал лишь события в Реальности или визуально увиденные носителем, а зачастую они переплетались, превращаясь в дикую бессмыслицу. Суд не признавал запись, полученную с импланта, вещественным доказательством, да и не каждый мог такую информацию считать и разобраться в ней.
Гаго выложил пакет на стол, Мифуне сел в свое кресло, вынул чип и вставил в специальный разъем на своем видеофоне. Отфильтровать информацию не смогло бы ни какое хитроумное устройство, делать все приходилось человеческому разуму. Тигр приготовился и впустил в себя поток цифровых образов, замелькавших на экране немыслимым калейдоскопом красок. Агенты ждали, сохраняя молчание и следя за своим шефом, чуть прикрывшим глаза. Их собственные аватары могли сейчас только не мешать в такой ситуации. Спустя примерно три минуты, мерцание прекратилось, и на экране осталась лишь одна картинка, фотография маленькой девочки на больничной койке.
- Вот вам полный архив образов на тех двоих у машины, - тигр перебросил документ в руки юноши в синем хаори. – Больше здесь для вас ничего нет, идите поспите, пока программеры готовят узел и продолжайте расследование, задача все та же.
Таро и его напарник даже не успели заметить, когда Мифуне успел связаться с программистами СБК и отдать указания, это при том, чем он сейчас занимался с чипом Кишеото. Когда подчиненные вышли, директор СБК еще раз посмотрел на экран, быстрый анализ показал, что это фотография из их базы данных, кто-то влез в личные файлы сотрудников. Следы были заметены очень умело, но программы-ловушки сумели зацепить отдельные фрагментарные обрывки. Мифуне поднялся, но вдруг пошатнулся и схватился рукой за край стола. Что это было? Неужели, вот так незаметно подкралась и старость? Нет, Мифуне быстро замотал головой, возвращая телу привычную бодрость, это просто от перенапряжения, надо будет взять выходной на следующей неделе, и он снова будет в норме. Левая стена кабинета, лишенная каких-либо украшений, ушла в сторону, механизм получил приказ через Реальность и сдвинул плиту толстого бетонного пакета.
Маленькая комната предназначалась только для одного устройства, опутанное проводами кресло с вирутал-шлемом, как на старых допотопных моделях, походило на причудливую смесь полиграфа и электрического стула. Но у этого кресла было одно решающее преимущество перед всеми устройствами для работы с Реальностью, в его основе был установлен HKU-процессор. Трое гениальных ученых, создавших это устройство, сделали настолько кардинальный прорыв в развитии виртуальной реальности, что правительственные структуры, испугавшись разрушения всего существующего порядка, полностью монополизировали производство «скользящих» процессоров. И все-таки отдельные экземпляры удавалось получить проверенным и надежным организациям, за ними велось постоянное наблюдение, но, по крайней мере, разрешалось работать.
Мифуне сел в кресло, опустил шлем себе на лицо и ввел первый алгоритм, работать без страхующего оператора было рискованно, но директор СБК не имел права сомневаться в своих силах.

[Bishop >>>]

Высокий рост, может, и благо, но не для того, чье призвание - уличные бои. Долговязые тут редко преуспевают. Но у Мануру всегда было туго с акселерацией - в смысле роста, а на скорость Риёдзи не жаловался.
Он прыгнул под ноги китайцу; над головой дважды оглушительно рявкнул револьвер, в самой голове крутился обрывок мысли: нелицеприятные эпитеты в адрес работодателя. И того, кто поставляет ему сведения.
Поймать в замок ноги противника, для верности ударить его сзади под колени, а когда китаец с размаху (полы длинного плаща взметнулись крыльями) припечатается задом об асфальт, на обратном движении выбить из руки оружие. Надо же, получилось... ну, почти; здесь не киносъемка, а он - не актер. То есть - китаец взвыл скорее от досады, чем боли, оружие выпустил, но уже поднимается. Мануру тоже встал; саднило почему-то не только тот бок, которым проехался по земле, но тот, которым ни обо что не бился. Левая рука наливалась тяжестью и как будто онемела. Он сразу понял: этот противник – серьезный, не предыдущие лодыри, разжиревшие от хорошей жизни. С этим будет много возни... на которую нет времени. Китаец тоже понимал его нехватку. Они кружили по тесному пространству площадки, каждый ждал хода противника, долго так продолжаться не могло. Китаец был выше и сильнее, Мануру – проворнее и злее.
Первым начал Риёдзи - время поджимало его сильнее – и сумел загнать противника в угол; китаец не ожидал такого яростного натиска.

[Далара >>>]

Февральское еще тусклое солнце безуспешно пыталось протиснуться сквозь гигантскую паутину из стекла, металла и пластика в громадный зал вокзала. Но будь здесь только его свет, станция «Киото» потонула бы во мраке. Строители позаботились об освещении, и яркие лампы дневного света разбросали по полу неестественно яркие светящиеся пятна, Тем не менее, они не резали глаз, даже несмотря на блики, скачущие по бесчисленным изгибам металлических поручней. Днем на станции было шумно: куда-то шли люди, кто с багажом, кто просто так. Пестрые автоматы изо всех сил призывали купить то напитки, то футболки, то мягкие игрушки. В закутках неожиданно обнаруживались лавчонки, торгующие всевозможными полезными мелочами.
Цифры в углу громадного электронного табло медленно подбирались к четырем часам пополудни. Ашика ускользнула в сторону аккуратного ряда светящихся кабинок – общественных видеофонов. Шун остался в главном зале с наказом никуда не пропадать. Он фыркнул про себя, но вслух сказал только послушное:
- Hai.
Облокотившись о поручни, он постоял некоторое время у темного провала, куда бесконечными лентами уползали эскалаторы с людьми. Где-то там внизу их ждут остроносые поезда, забронированные места, провожающие и мелодичный голос громкоговорителя. Экран залил все синим свечением. Шун поднял голову, проверил цифры на табло и стал разглядывать обступившие его со всех сторон лестницы, эскалаторы, полукруглые балконы, нависающие над залом. Взгляд остановился на одной из лавок, притаившейся между стеной и лестницей. По верху небольшого сооружения, больше похожего на лоток, шли перемежающиеся фонарики: алые с белыми кружочками и белые с алыми кругами. А внизу раскинулось море сладостей, облаченных в коробки и коробочки, кулечки, ленточки и цветочки. Уже через несколько секунд продавщица показывала все это богатство юноше с горящими радостью глазами и милой улыбкой, как она тут же шепнула подруге. Обе женщины приветливо и умиленно заулыбались.
Шун расплачивался за покупку, когда в Реальности прорезался Фуда. Взгляд Денрея тут же сделался расфокусированным, будто он пытался одновременно смотреть внутрь собственного черепа и куда-то вдаль.
- Kora!, вместо приветствия выдал Фуда. Я тут посмотрел все программы, которыми наши умельцы криворукие пичкают эти машинки. Там ничего такого нет, так что это не мы устроили побег.
Шун взял у продавщицы сдачу и отошел к стене, чтобы не мешать прохожим. К лавке уже устремилась стайка школьниц, видимо соблазненных довольным видом предыдущего покупателя.
- А вдруг это просто сбой в программе?
- Не похоже. Ее ставили на множество моделей, а сбежали только эти.
- Всем андроидам не могли ставить одну и ту же программу, должны были быть модификации даже в базовой.
- Ага, туда ставили всякие навесоны и финтифлюшки... Один раз такое наворотили, что у андроида начали плавиться мозги. В прямом смысле. Какой-то умник запараллелил взаимоисключающие процессы. Вот веселье было...
- Фуд, а может, и этим что-нибудь такое влепили?
- Ну да, конечно, всей сотне влепили, а сработало только на конкретных двенадцати.
- Ну, может, у этих возникла клаустрофобия?
Шун покраснел, осознав нелепость собственного высказывания, и вгрызся в большую конфету. Фуда засмеялся во весь голос.
- Ты еще скажи, что у моего компьютера мания величия, а многозадачность – признак раздвоения личности!
- Если ты будешь так громко смеяться, тебя услышит вся станция... Ладно, ты прав. Хотя, от твоего компа можно ждать чего угодно. Эй, перестань клевать мой аватар своим вороном!
- А у твоего опять торчат острые уши.
Фуда захихикал, но ворон-аватар улетел в сторону и уселся на дерево.
- Не знаю, я убирал. Значит, побег – дело рук программистов «Таношими»...
- Воистину, наши замечательные коллеги что-то туда впихнули. Тебя когда ждать в игре? - резко сменил тему Фуда.
- Зависит от компьютера в гостинице и позволит ли Ашика-сан...
Шун оглянулся на видеофоны. Аоми все еще разговаривала с кем-то, загораживая спиной экран.
- Ага, госпожа Всех-Построю может и не дать. Ну мы тогда следующий эпизод сыграем без тебя, а ты, если сможешь, подключайся.
- Хорошо. Слушай, Фуда, ты ведь постоянно сидишь в сети. Не боишься встретить Двух воинов?
- Каких еще воинов? – недоуменно переспросил собеседник после небольшой паузы, явно отвлекался на что-то.
- Ты что, никогда не слышал о Двух воинах? Ну ты даешь... - Шун перешел на пугающий шепот, каким в летнюю пору дети рассказывают друг дружке страшные истории о призраках. – В Реальности ходят два воина, мужчина и женщина. Они всегда вместе. Если долго находиться в сети, можно их встретить. И тут все зависит от того, чем они занимаются: если каллиграфией, тебе повезло; если же они воюют, то пиши пропало. Тех, кто встретил их воюющими, никто и никогда больше не видел.
- А, сказки, - отмахнулся Фуда.
- Денрей-кун, - вклинилась в разговор Ашика. Шун не заметил, когда и как она подошла. – Наш поезд.
- Hai-hai...
Он поправил ремень сумки через плечо и пошел вслед за ловлюкой к эскалаторам.
- В общем, смотри, не заиграйся, - кинул он Фуде последнее сообщение и отключил связь.

Сообщение отредактировал Далара - 4-05-2006, 12:33

[SonGoku >>>]

В комнате было темно и холодно; наверное, угли в хибати давно остыли и подернулись сизым пеплом, надо встать и разворошить их. Или положить новых. Откуда я это знаю? Мон удивилась и снова закрыла глаза, ей не хотелось вылезать из-под пропитавшегося чужими запахами, но теплого ватного одеяла. Она родилась совсем недавно, и мир вдруг оказался совсем не таким, каким она ожидала.

...Якудза еще раз оглянулся, нет, здесь он был сейчас точно один. Пока Кладовщик уехал к боссу за какими-то указаниями, а Мото и остальные заняты работой на центральном пульте, никто не помешает ему. Синяя Кость прошел к двум плоским металлическим контейнерам, похожим на европейские гробы. Руки, украшенные «наручами они», одну за другой взломали все пломбы на обеих крышках. Кладовщик велел проверить, но он ведь не указал, как проверить. Оба ящика распахнулись, и в глазах якудза заблестел масляный огонек предвкушения. Два прекрасных андроида были полностью в его власти в этом отдаленном секторе склада.
- Начнем, пожалуй, с тебя, - указал он на левую девушку-андроида и закрыл правый ящик, чтобы не смущать себя посторонними мыслями.
- Активируем тебя, - якудза вдруг замер. – Нет, так будет слишком просто, сначала избавим тебя от ненужных тряпок.
Трясущимися руками Синяя Кость принялся раздевать свою жертву, вся одежда была собрана в черный пакет и брошена в щель между двух рядов ящиков, забрать ее можно будет потом. Только затем якудза ввел команду активации через маленькое устройство, подсоединенное к разъему андроида. Глаза девушки открылись и увидели, как губы Синей Кости расползаются в зловещей улыбке. Предвкушение еще сильнее забурлило в мозгу якудза.
- Ну привет, маленькая дрянь…

Мон задрожала, сворачиваясь в клубок; она изо всех сил терла ладонями плечи, бедра, все тело, безуспешно пытаясь избавиться от воспоминаний. Ей казалось, что на коже до сих пор остались следы чужих пальцев. Ноздри по-прежнему наполняла дурманящая смесь запахов – алкогольный перегар, мужской пот и не только. Где ее одежда? Она почти раздета, как была во сне, из которого почитай ничего не помнит, только придвинувшегося вплотную мужчину с рисунками на коже и его тяжелое затрудненное дыхание? Мон хотела завернуться в одеяло, но кто-то так сильно дернул за край, что девочка кубарем выкатилась с футона на пол. Рядом с ней заливисто храпела гора, источающая ту самую смесь ароматов, от которой хотелось избавиться. Только теперь сюда примешивался ее запах духов и миндального масла.
Стараясь не шуметь, Мон выскользнула в другую комнату, отыскала на кухне нож, проверила, насколько он острый, удовлетворенно кивнула и вернулась к спящему. И только занося оружие, сообразила, что плохо отмытое от белил и румян мятое лицо с распущенными губами и щетиной седых волос принадлежит кому-то другому, а вовсе не «человеку в картинках из ее сна».

(не без помощи Грея)

Сообщение отредактировал Далара - 4-05-2006, 12:55

[Bishop >>>]

Затем дело пошло хуже. Китаец опомнился – и пошел работать кулаками, что молотобоец. Один раз прилетело более, чем крепко, Мануру оказался на земле, китаец задумался – то ли так добить, то ли все же сбегать и поискать, куда улетел револьвер. Риёдзи тем временем пытался встать. Что-то попалось под руку – удлиненное, металлическое, острое, - Мануру сжал находку в кулаке, когда, разворачиваясь, наносил удар. Китаец недоверчиво хрюкнул, повалился лицом вперед; Икедзуми едва успел откатиться в сторону. Поле боя осталось за ним, это он выяснил, еще когда стоял на четвереньках и мотал головой, пытался вернуть себе ясность мысли. И убедился окончательно, когда поднялся на ноги. Его противник больше не двигался, заросший желтой щетиной подбородок был вмят в асфальт, из оскаленного рта текла кровь, а за ухом торчала женская шпилька для волос; подвеска на ней из искусственного нефрита и речного жемчуга плохо вязалась с черным широким плащом и остекленевшими глазами китайца. Его приятель тоже отдыхал – в лужице сакэ и окружении черепков. Третий «заморский гость» так и дрожал за мусорными баками, а из открытого этажа на втором этаже «Пурпурного лотоса» выглядывал мальчик-андроид; одной рукой гайшо придерживал развалившуюся прическу, во второй сжимал вторую бутылочку с сакэ.
- Куртку отдай, - попросил его Риёдзи; мальчик кивнул и исчез в глубине комнаты. – А ты...
Он пнул мусорный бак, тот загудел барабаном, перекрывая ругань и стон.
- Что за диск?
Ничего внятного, только то, что обсуждаемый предмет находится у Чуа. Голова кружилась все сильнее, рот пересох, k’sou... На жгут пошел позаимствованный у китайца шарф - шелковый, мертвецу без надобности, кто-нибудь все равно украдет, а так польза. Диск нашелся во внутреннем кармане плаща. В светлом квадрате окна снова нарисовался изящный силуэт с курткой в охапку. Одежду пришлось ловить, не хватало окончательно раздолбать «плеер», Фуда тогда его сожрет без гарнира и соуса. Шпильку Мануру выдернул, вытер с длинного жала, спрятал, еще пригодится. Диск положил туда же.
Острая как стилет шпилька пригодилась быстро – в кабинке туалета на станции монорельса, где Мануру под аккомпанемент собственных ругательств сумел подцепить нагретым на зажигалке лезвием засевшую в руке пулю. Больше шансов, что обнаружат, зато есть свет, вода и способ избавиться от ненужных вещей. За антисептик сошло купленное здесь же в киоске пиво, крепче ничего не продавали. Риёдзи потуже затянул жгут и опять надел куртку.
Хорошо, что поезда по ночам не ходят; появляется время навестить хозяина беседки в Медицинском колледже. Дед будет ворчать, наверняка, прочитает нотацию, но едва ли прогонит, он еще никогда не отказывал в помощи.

[Margay >>>]

Через полчаса после роковой беседы с господином Кобаяси, Джеймс сидел на одинокой лавчонке и медленно втягивал в себя дым "Captain Black", то и дело срываясь на кашель. Некоторые прохожие кидали на него мимолетные взгляды; со стороны все выглядело так, будто молодой парень давится никотином, а к его виску приставлен невидимый револьвер. Но Кейт, похоже, ничего этого не замечал; он был далеко от настоящего. Дальше, чем Реальность. Он погрузился в собственные мысли и воспоминания, забыв про настоящий мир.
Сигарета кончилась слишком быстро, вернув его к действительности лишь настолько, чтобы осознать, что: во-первых сидеть на улице холодно, а во-вторых серое небо обещает дождь со снегом.
Он снова закурил, поднялся со скамейки и позволил людскому потоку нести себя вперед, не сильно заботясь о направлении.
Бесконечный гул, рябь лиц... слишком четких, чем он привык видеть. Пальцы почти неосознанным движением передвинули очки на лоб. ...Намного лучше. Теперь людские черты немного размазаны, сливаются во едино при расслабленном взгляде сквозь них. Отражает сущность этой толпы. Как, собственно, и любой другой...
Мимо плывут широкие улицы, мелькают многоэтажки, витрины, вывески, кафе, рестораны и снова витрины, витрины. Почти как дома. Почти. А может, и нет. Скорее всего это впечатление после нижнего города; совершенно чужого и непривычного. ...Неужто ностальгия? Сколько он уже не был в Париже? Пол года? Год? Вернется ли он когда-нибудь?...
"Теоретически - хоть сейчас!" огрызнулся Кейт невероятно злой на самого себя. "Но визит будет очень недолгим, а главное; последним!"
Эта мысль обернулась сначала бешенством: да какого черта?! С какой это радости какой-то человечишка - не хуже и не лучше него самого - смеет ограничивать его свободу передвижения?! Потом досадой: а ведь смеет же! Не будь оно так, он не сидел бы в этой дьяволом забытой дыре... И в конце концов грустью: как ему все-таки надоела эта треклятая Япония. Как не хватает родной мурлыкающей речи и сверкающего огнями ночного Парижа с его молитвенно сложенными руками de la Tour Eiffel... Ему не хватало всего этого. Но не людей. Он не скучал ни по друзьями, ни по родным. Он не любил мельтешащие тут и там знакомые лица.
Почему? Сложный вопрос. Возможно, ответом на него был самый обычный страх. Но тогда перед чем?... Нет, лучше не думать об этом; все становится лишь еще запутанней и сложнее. Он просто не любил этого. Как не любил кофе; ненавидел вкус, запах и тот факт, что его пьют абсолютно все без исключения и практически всегда.
Свернув в какой-то узкий проулок, Джеймс снова закурил, что представлялось невозможным сделать в бурной толпе. Руки дрожали; то ли от внутреннего напряжения, то ли от болезни, то ли от холода. А может, и вообще по какой другой причине. Мало ли?
Нервно выдохнув дым, Кейт попытался успокоиться. Для него не было ничего ужасней этого чувства бессильной злобы на весь окружающий мир и себя в том числе. Осознания собственной ничтожности перед величием огромного мира... Хотя; мир не так уж и велик. Со всем тем оружием, которым располагает человечество, его можно было бы уничтожить раз десять, если не больше. ...а это только лишний раз подчеркивает насколько легко убить его самого.
Не самый светлые идеи. Но что еще хуже; они невообразимо мешают сконцентрироваться на главной проблеме... А в чем она, собственно состоит? Завтра его ожидает некая "экзамен". Ну-ну! Выдержать экзамен, не прибегая к собственным уловкам и маневрам, скорее всего не удастся, хотя... не стоит забывать и об этом варианте. Единственный достойный путь - провалиться в нужном месте, то есть выждать удобного момента и как бы не остаться ни победителем ни побежденным. Светлая мысль, только выполнить такой пируэт будет сложно. Но возможно. Затем остается последний вариант - провалиться кое-как и устроить "un petit spectacle", сыграв последний козырь. Если не удастся и это... Идеи внезапно закончились, превратившись в яркие представления о будущем из серии "а может быть еще хуже".
Ну и к черту. К черту и к дьяволу и никакого пессимизма; три варианта действий! Неужто этого не достаточно? Тем более, что выбирать не приходится - их можно будет использовать один за другим: "A", "B", "C".
Сейчас намного важней подготовиться к завтрашней проверке: принять на душу пару таблеток, проверить Реальность на предмет опасности... кстати об опасностях; как-то там поживает золотая рыбка? Уплыла или нет? Возможно это была какая-то ошибка? Вышли не на тот след, мало ли? А с другой стороны... Какого, с общего позволения, черта? Кому это могло понадобиться? ...В любом случае; сегодня вечером надо будет вернуться в Реальность на разведку. В худшем случае он просто не появится на назначенной встрече.
Крохотный окурок упал на землю и тут же был сплющен тяжелым армейским ботинком. Джим Кейт снова исчез в толпе.

[Gernsback >>>]

Толстяк с банкой пива в руке потянулся и сыто рыгнул. Те, кто его слушал, бровью не повели – они привыкли к не слишком приятному поведению «лектора».

- Да, дорогие мои, вот в таком мы с вами мире и живем! Я сижу перед вами, пердю, рыгаю и потею. Те из вас, у кого канальчики подороже, все это чувствуют оченно хорошо – запахи, вкусы... даже термоэффекты.

Драматическая пауза, сделанная толстяком, прервалась очередным громким «пуком».

- Ой, как я себя плохо веду… вы это видите-слышите-чувствуете? А как же. И вам это нравится! Вам нравится сидеть и думать, что вот этот гайдзин и в Реальности ведет себя как свинья. При этом вам еще более интересно то, что втайне вы надеетесь, что за маской гайдзина скрывается вполне себе ваш соотечественник – как вон тот милый ниггер во втором ряду справа.

Негроидный аватар слушателя во втором ряду дрогнул.

- Ой, да не волнуйтесь вы, Кусаки-сан. Сдались вы мне вместе с вашими активами компании и банковскими счетами в Бангладеше…

Толстяк сладко потянулся и смял пивную жестянку.

- Вы, дорогие мои, все приходите в виртуальную среду – да, да, именно так я сказал и не оговорился! – за зрелищами. Зрелищами и развлечениями. И я не имею в виду кабаре-комплект – то есть выпивку и женщин. В нашем мире все суть развлечения! Вы застряли в бесконечном цикле «работа-бар-дом». Вы хотите издеваться над своими соотечественниками, вырываться из оков традиций, правил и принципов. Поэтому здесь, в виртуальности – я ее именно так называю, потому что нет тут этих ваших правил, если вы этого сами не хотите – для вас спектаклем является все. И негр, который на самом деле японец. И странный толстяк, который при всех ведет себя неприлично, одновременно опровергая своим поведением массу когда-то существовавших законов виртуальности. В виртуальности для вас даже муха, случайным образом ползающая по закодированному бутылочному стеклу, является спектаклем! Вам интересно все. Как детям.

Толстяк замолчал. Молчание, в свою очередь, затянулось.

- Сейчас вы пытаетесь одновременно сделать минимум две вещи – мысленно опровергнуть меня, потому что вам не нравится то, что я сказал, и проверить мою правоту. И вы понимаете, что я прав. Что взрыв бомбы в Доме Правительства в Канберре захватит ваше внимание на гораздо меньшее время, чем пресловутая муха. О мухе вы, будь вы хоть старый умудренный опытом кодер, будете думать еще день, периодически к ней возвращаясь. Проводить параллели со сложным эволюционным процессом насекомых в реале. Прикидывать вычислительные мощности, необходимые для беспечного функционирования этих мух по всей виртуальности. И так далее…

Возражений не последовало. Толстяк привстал со своего раскладного кресла, чтобы оправить безразмерную майку.

- Вот такой у нас интересный социум – общество спектакля… а теперь дуйте отсюда. О следующей лекции узнаете… ну, как сможете.

[Gernsback >>>]

Люди расходились неспеша. Начальник Африки продолжал сидеть в своем кресле и сладко потягиваться.

Подавляющее большинство пользователей Реальности заходили в оную по делу, или по крайней мере с определенной целью – и обычно не делали никаких... лишних... движений. А если делали, это зачастую становилось их визитной карточкой, отличительным знаком...

В этом смысле Начальник Африки был (весьма солидно упитанной) белой вороной. В Реальности он делал много ненужных вещей. Потягивался. Издавал всяческие звуки органического происхождения. Пил нарисованное пиво (не делая каких либо предпочтений, мешая «Ловенбрау» с «Асахи» и «Миллером»). Вешал на частном пространстве табличку «Do not disturb» наподобие тех, что висят в реальных отелях – и действительно там спал. Создавалось впечатление, что он – кем бы не был этот пользователь, если это пользователь – фактически живет в Реальности. Как и полагается в подобных случаях, ходили слухи, что на самом деле он вовсе не человек, а ИИ, - достаточно беспочвенные, никем не подтвержденные и не опровергнутые.

А еще он читал лекции. Во всяком случае, так это называлось. С точки зрения случайно зашедших (хотя в силу ряда причин случайно зашедшие случались на лекциях довольно редко), «этот толстяк» просто занимался тем, что говорил пришедшим массу не слишком структурированных гадостей. А пришедшие в своей массе слушали и слушали... слушали с каким-то мазохистским упорством.

И находились люди, которые хотели слушать больше. Таких в круге когда-либо слушавших Начальника Африки считали его «друзьями» - опять таки без подтверждений и опровержений.

В этот раз таким оказался некто, пользовавшийся официально распространяемым (и достаточно дорогим ввиду ручной работы и высокой детализации) аватаром одного из меха-персонажей безумно популярной и никак не могущий закончиться японской аниме-саги «Гандам». Корпорация «Бандай» умудрялась изыскивать все новые и новые способы выколачивания денег из потребителей через мерчандайзинговую линейку этой саги... на что конкретно этому фанату было определенно чихать, чудя по тому, насколько органично он смотрелся в виде разноцветного человекоподобного робота.

- ЭнА, у меня вопросец тут возник...
- Shoot, - толстяк повернул голову и улыбнулся припавшему на одно колено «меху».
- Вот ты говорил про общество спектакля... Но ты ведь ничего не сказал, почему оно существует! Его существование ведь нелогично, по меньше мере.
- Не сказал, - «лектор» пожал плечами. Мол, да, ты прав.
- Так скажи, - прямолинейно и на той же ноте парировал «гандам».
- Альтрониус, ты всегда так спешишь... ой, мамочка моя... Слушай. Человек на самом элементарном уровне состоит из электронов, протонов и нейтронов – так?
- Упрощенно говоря – да, - «гандам», видимо, привык к тому, что очередная лекция всегда начинается со вступления, находящегося где-то за эн миль от сути дела.
- Ну вот. А это все энергия. И если мы всю энергию возьмем... ну, ладно, не всю, а сколько нам надо... и сплющим ее в один бутерброд, - в руках толстяка появился сэндвич. Бекон-салат-помидор, классический, - то получится материя.
- И при чем тут спектакль?
- Погоди... в одни момент нам вдруг стало возможно вот так вот запросто поддерживать работу повсеместно доступной Реальности. Представляешь, сколько мегаватт на это уходит?
- Ну, прилично... А! То есть без электричества нет Реальности, которая сама по себе – один большой спектакль?
- Не туда полез, - толстяк легко покачал головой, - Я к тому, что никого не напрягает, что Реальность стоит себе и жрет гигаватты пачками. Энергии в какой-то момент стало хоть залейся. Даже в ранее гнившей под толстым-толстым слоем... шоколада... скажем, провинциальной Индии.
- И что с того? Жизнь в густонаселенных провинциях от этого никак заметно не улучшилась...
- Вооот! – Начальник Африки удовлетворенно кивнул, - Подходим к главной теме. Одно дело энергия, которая все равно что материя... и другое дело – люди, которые не могут с легкостью сделать из одного другое.
- Электрическую розетку не скушаешь на завтрак, - «гандам», насколько это было возможно, ухмыльнулся, - если ты не Гандам!
- Ага. А вот где Гандамы есть, там все и начали кушать эти розетки...

В кармане шортов толстяка что-то забибикало. Этим чем-то оказался не обычный персональный пейджер (каких по Реальности было великое множество), а полновесный сотовый телефон (вещь для Реальности несколько странная).

- Perdona. Надо идти в Сумрак, - пробормотал Толстяк.
- Какой еще Сумрак? Выключать свет?
- Не олдовый ты человек... Ну да, можно и так сказать. Но это тема для отдельный лекции, которую я прочту как-нибудь потом.

С этими словами Начальник Африки встал и вышел через свою, лекторскую, дверь, оставив Альтрониуса обдумывать и додумывать услышанное...

[SonGoku >>>]

(плюс Кэр Лаэда)

- Ну что? У тебя появились какие-нибудь мысли? Мне бы хотелось сдвинуться с мертвой точки и поскорее.
- Ну, вот сейчас я сказать тебе ничего не могу. Видишь ли, я не заканчивал курсы криминалистов, и фамилия у меня не Холмс.-Николас смерил Санни взглядом-Ты, кстати что-то там говорила на счет обеда ?
- Проголодался?
У самой Санни после хорошей физической нагрузки вроде стрельбы, беготни и мордобития всегда разыгрывался зверский аппетит.
- А где тот, за которым ты бегал?
-Удрал.
- От такого длинноногого? - Санни усмехнулась, смерила скептическим взглядом американца. - Ну что ж, тогда самое время пообедать!
Она снова выудила игрушечный мобильничек, поперебирала кнопки.
- Да, пожалуй вот этот сойдет... - пробормотала девушка через пару секунд. - И в Гиндзе я давно не была. Поехали!
- Угу... Ты знаешь, был такой один гений. И придумал гениальное устройство-часы.
Так вот, они показывают, что уже второй час ночи, и нормальные люди должны давно спать. Тк-что эта твоя Ганза или как-там-ее отменяеться.
- Предлагаешь питаться замороженной пиццей или этими, как их, жителями Гамбурга? - Санни не унывала, видимо потому, что не унывала практически никогда. - Говори свое предложение.
- Дома лапша в микроволновке.
Санни кисло скривилась, как будто слопала целый лимон разом. Постукивая задумчиво по губам миниатюрным мобильником, она что-то обдумала и неожиданно легко согласилась.
- Что ж, домой так домой. Поехали!
И сделала вид, будто не понимает, почему у автомобиля сломан замок в дверце.
Николас посмотрел на замок, потом на спутницу и, решив, что "воспитывать-поздно, душить-рано" нажал на газ. После чего нажал пару кнопок на встроенной магнитоле, и кабина заполнилась джазовой музыкой 50-х.
Всю дорогу домой Санни либо впадала в дрему, либо бросалась к окну с дикими воплями, восторгаясь по каждому поводу. То ей нравился необычной постройки дом, то посреди небоскребов и многоэтажных дорожных развязок она обнаруживала какой-нибудь старый храм.
- После смерти я точно попаду в рай как величайший из мучеников, - пробурчал Николас, отпирая квартиру.
Уже и не возмутившись на прошмыгнувшую мимо Санни, Льютон вошел, и, уже больше по привычке, чем по необходимости, Бондовским броском повесил шляпу на вешалку. С кухни раздалось ворчание. Видимо, Санни до последнего надеялась, что про лапшу он шутил.
Ворчала Санни, потому что наткнулась коленом на табуретку.
- Зачем тебе такая дурацкая мебель? – крикнула она, не возвращаясь в комнату, прицелилась и пнула табуретку так, чтобы та улетела в угол.
- Не нравится, купи новую. А мне и эта сгодится.
Льютон застилал диван в гостинной, отдав в распоряжение своей новой соседке спальню.
- И вообще, я спать хочу.
- Спи, я разве тебе мешаю?
Санни прошлепала в ванную комнату и долго там шумела, перетряхивала вещи на полочках, затем появилась снова, с мокрыми волосами и завернутая в большое полотенце. Стопку аккуратно сложенной одежды она несла в руках. В прихожей звякнул коротко звонок на входной двери.
- Да какой... звонит в такое время?
Николас малость рассвирепел.
- Ну, если это дверью ошиблись, то им понадобиться вся их медицинская страховка!
Кобуру с плеча Николас пока снимать не стал.
Санни с интересом наблюдала за его перемещениями, затем сунулась между локтем американца и дверным косяком и радостно улыбнулась андроиду-рассыльному с большим бумажным пакетом в руках, на свертке красовались написанное иероглифами и – на всякий случай латинскими буквами – название ресторана.
- Расплатись, - велела девушка, унося добычу на кухню.
Николас выразился коротко, ясно и цветасто. Правда, этому болвану было все параллельно. Так что пришлось совать кредитку в считывающее устройство.
Пока Санни унеслась есть на кухню, Ник быстро принял душ и таблетку снотворного, и со спокойной душей отрубился до утра.


Санни всегда полагала, что, во-первых, лучшая уборка – это выбрасывание накопившихся вещей, а во-вторых, спать нужно до того часа, пока не надоест. Правда, ей нужно было кое-что сделать сегодня утром и желательно опередить в этом вопросе местных полицейских. Но что она умела делать в совершенстве, так это рассчитывать время, поэтому в восемь утра, когда хозяин квартиры проснулся, то на кухне он нашел пластиковую большую коробку «под дерево» со множеством опустошенных прожорливой гостьей отделений, одноразовые палочки для еды и опустошенные бутылки из-под пива «Асахи», а в спальне – сдернутый на пол матрас, свернутую в тугой валик подушку и разметавшуюся в дреме Санни в позаимствованной рубахе вместо спального кимоно.

Дав пока гостье время поваляться (ну как они могут спать на полу?), Николас умывшись и побрившись набрал номер службы по уборке комнат.
-Да, доброе утро... Снова я. Да, как обычно. Через два часа ? Хорошо.
Итак, сегодня день обещал быть насыщенным. В виде количества фитилей.
Сначала предстоит поучаствовать в шоу -"один на один с злым Хисато", потом - "один против толпы кровопийц (следователей)" и большой финал - Санни которую опять куда-нибудь потянет...
Выбив из кофеварки порцию кофе (выбив - в прямом смысле - пока хорошо не треснешь - не заработает), Николас переоделся в повседневное и уселся перед телевизором.
Ехать надо было еще только через полчаса, так что вполне можно было позволить себе посмотреть новости.

[WAREM >>>]

В соавторстве с Grey-ем

Казушиге, как и обещал, позвонил ближе к вечеру.
- Твумпуки-сан, если вы готовы обсудить детали нашей сделки, я могу прислать за вами машину.
- Добрый вечер, конечно, я готов обсудить сделку, - звонок застал Гвало в расплох, он никак не ожидал такого скорого ответа, но это порадовало его.
- Очень хорошо, - ответил Казушиге.
Через несколько минут уже знакомый Гвало джип подъехал на парковку у входа. Кроме Сатоши-водителя в нем оказался еще один молодой человек с бритой налысо головой. Кожу черепа покрывала замысловатая татуировка, но носившая чисто декоративный характер. Машина подъехала так быстро, что Гвало не успел толком собраться, когда он вышел на улицу его уже ждали. Водитель был знаком Твумпуки, а вот второй человек нет и его внешний вид не внушал доверия, что то внутри головы щёлкнуло и заставило пожалеть о том, что он не связался перед выходом с Нестеровым. Якудза представился как Недзу.
- Прошу, Твумпуки-сан, - холодно улыбнулся он, открывая перед клиентом дверцу машины.
Поздоровавшись, Гвало решил сесть, водитель дал по газам и внедорожник помчался по городским улицам на скорости низколетящего истребителя пятого поколения. В этот раз конечной точкой маршрута стало высотное здание у башни Западный Феникс. Свернув с Маратумачи-дори авеню в проулок, джип остановился в ухоженом дворике, сзади с шелестом закрыли проезд железные ворота-жалюзи.
- Прошу за мной, - Недзу повел Гвало в дом.
Первый этаж они миновали практически мгновенно, так что Твумпуки даже не успел понять, что он из себя представляет. На втором царила уютная обстановка японского декора. Стены из рисовой бумаги, двое охранников в серых с черным кимано, которые не держали на виду никакого оружия, пол из отполированных дощечек. Казушиге ждал гостя в последней комнате, столик был уставлен угощением, на полу расстелены разноцетные циновки.
- Прошу присаживайтесь, Твумпуки-сан, - на правах хозяина пригласил якудза, Недзу остался за дверью. - Что будете пить?
- Будь светел путь, благодарю, - ответил Гвало, присаживаясь на указанное место. Замбиец был под впечатлением от увиденного и продолжал с интересом осматривать интерьер дома и наряд хозяина. - Можно для начало какого-нибудь сока, а то в горле что-то пересохло?.
- Конечно, - Казушиге сделал жест рукой, и соседняя стена практически сразу раскрылась, ее половинки разъехались в разные стороны, а в комнату вошла молодая девушка в традиционном японском костюме с лицом, накрашеным белилами и яркой восточной косметикой.
Мелкими шажками служанка приблизилась к столу и поставила перед Твумпуки высокий стакан с яблочным соком, который выглядел немного не вписывающимся в окружающую обстановку, как и сам Гвало. Еще на столе оказалось несколько маленьких кувшинчиков, на боках которых были начертаны иероглифы, обозначавшие содержимое. Якудза дождался, когда девушка уйдет, после чего налил себе немного сакэ в маленькую чашечку.
- Прошу чуствуйте себя как дома, Твумпуки-сан, - продолжал улыбаться помощник Черного Трепанга. - Сейчас вы в однмо из немногих мест в Киото, где вам не может грозить абсолютно ничего.
"Не может грозить абсолютно ничего..., конечно хотел бы я увидеть того, кто сможет угрожать якудаза у них в логове, да скорее всего какоё-нибудь самурай-сан сейчас сидит за ширмой и готов одним взмахом вакидзаши снести голову не только мне, но и несчастному москиту, который попытается покуситься на мою "чёрную" кровь, и вооюще с чего они взяли, что яблочным соком можно утолить жажду", - пронеслось в голове Гвало.
- Спасибо, Казушиге-сан, но сдесь слишком не похожая на мой дом обстановка, поэтому я предпочту остаться гостем.
- Как вам будет угодно, - ответил якудза. - Но тогда перйдем к делам. Возникла маленькая неприятность, которая не в принципе не должна повлиять на исход нашей сделки, но как честный человек я должен вам об этом сообщить, чтобы потом вы не подумали, что мы что-то скрываем или что у нас не все в порядке в бизнесе. Мой ведущий техник-программер сошёл с ума, - Казушиге развел руками, словно говоря о том, что мир полон сюрпризов. - Передозировка кибстима, чудо, что он вообще не умер. Но я привлек новых специалистов, они отлично справяться.
Якудза налил себе еще сакэ, предложил гостю.
- Главный вопрос вот в чем, как вы намерены переправить партию к себе на родину? У вас есть идеи или вы хотите поручить это нам? В принципе, мы могли осуществить такую перевозку, за небольшую доплату.
- На счёт доставки не волнуйтесь, у меня зафрахтовано судно, следующее через три месяца до Мадагаскара, а от туда до Туниса, так что с этим проблем нет, ну а как доставить груз из Туниса в Замбию - это уже мои проблемы, не так ли?, - ответил Гвало, вспоминая случай передоза препарата у своего друга по институту. - У меня только одна просьба, упаковка груза должна соответствовать нормам защиты для такелажной перевозки.
- Думаю ч имплант-чипами проблем не возникнет, но вот с другим оборудованием придется повозиться. Кстати об оборудовании, - якудза извлек из рукава кимоно, свернутый в трубку, лист бумаги, это были какие-то технические распечатки. - Вы просили подобрать необходимое для установки , настройки и демонтажа чипов, но у меня есть серьезный вопрос. Какого уровня специалистами вы располагаете для того, чтобы работать на этом оборудовании. Возможно, если квалификация не велика, стоит подобрать что-то по проще, но соответственно не такое современное. И еще, вы сумеете найти там достаточно опытного нейрохирурга для проведения операций?
- Вот именно этого я и ожидал, Казушиге-сама, самая большая проблема состоит именно в квалифицированных кадрах. На всю Замбию с трудом наберётся пара более-менее стоящих нейрохирургов, поэтому у меня к вам есть ещё одно предложение. Немогли бы ваши люди подобрать группу нейрохирургов, которые провели бы курс полугодового обучения для наших медиков, соответственно, это будет всё оплачено вплоть до авансового платежа самим работникам за четыре месяца вперёд, либо мы можем рассмотреть вариант приезда наших специалистов в Киото для прохождения полного курса обучения.
- У нас в Киото действительно очень хорошая кафедра нейрохирургии при Университете, однако, наших специалистов обычно сразу забираютв столицу, Осаку или переманивают в Штаты, - ответил Казушиге. - Здесь остаются немногие, но состав кафедры постоянен. Думаю, не составит никакого труда устроить курсы повышения квалификации для ваших людей, уверен руководство Университета пойдет нам на встречу. Кроме того, могу гарантировать, что ваши доктора будут под нашей опекой и защитой. Проходить это будет под патронажем благотворительной акции, значит часть расходов перейдет на счет официальных властей. Цена в восемдесят тысяч евро за обучение одного человека вас устроит?
Цена объявленная помощником Трепанга отбила сразу всё желание торговаться, так как наконуне вылета из Москвы была назначена цена в 120 тысяч евро, поэтому появился хороший шанс срубить неплохие бабки.
- Отлично, такая цена меня устраивает, хотя неплохо бы получить небольшую скидку 0,5 процента с человека и если вас это утроит, то я сегодня же вечером отправлю факс в Замбию, что там начали проводить кастинг. Я так думаю, что ста человек будет достаточно. не удивляйтесь, что так много, просто это обычная математика, из этих ста настоящими мастерами станут человек 20, а из этих двадцати самыми успешными нейрохирургами будут человека 3-4. Ну так, что вы согласны с моим встречным предложением?
- Вполне, - кивнул Казушиге. - Можно не скромный вопрос, Твумпуки-сан, я вижу вы не очень-то ограничены в средствах, а, насколько мне известно, Замбия не самая процветающая страна на сегодняшний день. Откуда такие активы, если не секрет, конечно?
- Ну, в общем это не секрет, но давайте будем считать, что мне бабушка оставила по наследству пару перспективных алмазных шахт, вас такой ответ устраивает? - улыбнувшись, ответил Гвало.
- Да, некоторым людям везет с близкими родственниками, - усмехнулся в ответ якудза.
Спустя полчаса Гвало влетел в свой номер и быстро начал набирать номер Нестерова.

Сообщение отредактировал WAREM - 6-05-2006, 6:54

[дон Алесандро >>>]

Мифуне прошел через приемную, никто не останавливал его и даже не спрашивал о цели визита. В кабинете царил легкий полумрак.
- Эйкетцу-сама, вы вызвали меня, полагаю, для того, чтобы получить отчет о расследовании и проделанной работе?
- Было бы совсем неплохо, Мифуне-сан.
- Мы вышли на след группы, организовавшей убийство агента СБК Кишеото, скорее всего, они работают на конкурирующую фирму, пока мы задействовали полицию и СОБ, но полагаться приходиться как всегда только на свои силы.
В отличие от многих других, Мифуне не нужна была папка с бумагами, куда бы он заглядывать, все копии документов хранились в его собственном сознании под охраной могучего тигра.
- «Скорее всего» это ещё не повод для подозрений, мы должны знать это точно, - человек в черных очках чуть улыбнулся откинулся в кресле, - что у нас есть на господина Керрагана?
- Я не исключаю возможность связи между Керраганом и убийством человека, исполнявшего для него обязанности шофера, совпадений не бывает. Его официальное досье я уже передавал вам, в нем нет ничего интересного. Но мне удалось собрать несколько любопытных фактов. На вашем месте я не спешил бы подписывать соглашение, сначала стоит пропустить его через юридическую призму, а заодно и посмотреть, как долго намерен гайдзин ждать. Это покажет значимость для него этой сделки.
Улыбка на лице человека в чёрных очках проступила с новой силой, казалось, он сейчас засмеётся.
- Гайдзин будет ждать столько, сколько я захочу, а сегодня я не слишком хочу его видеть... Этот «Реберрион» не слишком нравиться мне, да, выгоды от сотрудничества с ними были бы весьма интересны, но деньги это не главное... хотя эти гайдзины думают иначе... как вы думаете, Мифуне-сан они когда-нибудь поймут это?
Впрочем, интонация, с которой был задан этот вопрос, выдавала скорее риторичность этого замечания. Однако улыбка пропала с лица господина Эйкетцу.
- Копайте в этом направление, если этот Керраган и «Реберрион» связаны с гибелью НАШЕГО сотрудника, мы как следует поговорим с ними об этом... так просто они не открутятся, - человек поправил черные очки, которые скрывали его глаза. Было очень странно видеть темные очки в полутемном кабинете, но привычки господина Эйкетцу редко становились поводом для обсуждений. - У Кишеото была семья... мы должны позаботиться о ней...
- У него была младшая сестра, которой нужна срочная операция. Страховой полис Корпорации покроет все расходы и обеспечит ее всем необходимым до совершеннолетия, если потребуется.
Эйкетцу чуть повернулся в кресле и поглядел в окно, на город.
- Что по тем тканям, что прислали нам в подарок?
- Это ткань, которую используют наши предприятия для производства одежды, необходимой для стандартной комплектации андроидов. Это означает, что андроид был похищен в "полной упаковке" и активирован в другом месте. Однако возможность такого я отрицаю, наши партнеры в Токио не могли позволить кому-то проникнуть на свой охраняемый склад, следовательно имеет место махинация с товаром, вылившаяся в эти неприятные для нас последствия.
- Да, и последнее... полагаю, что следует несколько усилить наказание за проникновение в базы данных Корпорации... особенно для внутреннего персонала... серьёзно усилить охрану...
- Будет исполнено, я составлю новую более жесткую систему контроля и подам ее проект на рассмотрение совета директоров на следующем же собрании.
- Хорошо, совет директоров с удовольствием заслушает ваш доклад... им тоже будет весьма полезно... - человек в черных очках снова откинулся в кресле. - Продолжайте держать меня в курсе... и у меня есть к вам ещё одно поручение, пожалуйста, наведите справки об одном молодом человеке... он француз, но называет себя на манер американцев или англичан... его нынешнее имя Джим Кейт... полагаю, что он хакер... он уже вышел на нашу уважаемую якудза, поэтому, думаю, не вы один будете наводить о нём справки.
Человек чуть покачивался в своём кресле. Мифуне не стал озвучивать вопрос о том, кто пробудил у председателя интерес к персоне Кейта, поскольку вопрос не нуждался в ответе.
- У меня уже есть отрывочные сведения о нем. Этот парень настоящий авантюрист, успел уже отметиться в столице и нескольких других крупных городах Японии, занимается в основном изящным отбиранием денег у якудза и иже с ними.
- Возьмите его в разработку, вдруг всплывёт что-то интересное… - человек перестал покачиваться в кресле, чуть нагнулся к столу и взял какой-то документ. - Что ж, я удовлетворен полученными результатами, вижу, вы движетесь в правильном направлении… держите меня в курсе Мифуне-сан, смерть нашего сотрудника не должна остаться без внимания…

(moi et Grey)

Сообщение отредактировал Далара - 8-05-2006, 21:28

[Father Monk >>>]

--- Сакагучи ---

Киото, 15:43

- Что у нас там? - лениво спросил Сакагучи, кладя телефонную трубку на место.
- Где? - Гисаку протер сонные глаза, пробежался пальцами по клавиатуре, переключив монитор на камеры слежения. В главном зале казино было необычайно пусто, даже можно было с легкостью разобрать, кто и чего говорит. День явно сложился неудачный.
- У тебя дома, - съязвил Кореец, крутясь на стуле.
- У меня и дома-то нет, - вздохнул Гисаку.
- Ты бы еще поплакал, - хохотнул Сакагучи. - Что с этим парнем? Его нашли?..
Гисаку помотал головой:
- Не-а, Малыш постарался. Замел все возможные следы, которые можно было замести. Парень залег в Понточо и боится нос выказать.
- Ну да, удачно, удачно-преудачно, я бы сказал, сложились наши дела. Он не ожидал, да, что машина будет от Корпорации?
- Очевидно, что нет...
- Тем хуже для него. Кто он?
- Харуо, - прочел Гисаку, чьи глаза слегка остекленели, выдавая погружение. - Агент кредиторской фирмы "Авадзен". Имел судимость, но был отпущен за недостаточностью улик. Переехал в Киото, устроился на работу, больше нигде замечен не был.
- Идеальный убийца, - хмыкнул Сакагучи. - Залег на официальной работе и стал подрабатывать наемным, наемным-пренаемным, я бы сказал, убийцей. Киллер, одним поганым словом...
- Очевидно, - Гисаку помолчал. - А какая связь меж Кишеото и этим... Хауро?
- Кишеото им был должен. Прикрывался служебным положением, уклонялся от выплаты долгов. Не первый, первый-препервый, я бы сказал, месяц. Справки надобно наводить, Гисаку...
- Уж кто бы говорил, - фыркнул собеседник.
- Я и говорил, - Кореец вернулся лицом к столу с телефоном. - Наши друзья уже не первый месяц должны кое-что якудза. Боюсь, им нужно напомнить, что у якудза терпения нету... Совсем-совсем, я бы сказал, нету.
Трубка покинула своё место, и Сакагучи быстро набрал знакомый номер:
- Алло? Свяжись с нашими друзьями. Да-да, с нашими лучшими, лучшими-прелучшими, я бы сказал, друзьями. Да, именно с этими. Хауро. Адрес высылаю. Что?.. Нет, оставь себе.

--- Харуо ---

Киото, Понточо, 20:34

- Харуо! - раздался голос из-за двери.
Убийца приоткрыл глаза. Голову будто бы разламывали ломом, перед глазами кружились алые снежинки. Во рту пересохло, а из груди вырвался сдавленный зрип.
- Харуо, ты там?
- Д-да-а... - протянул он, откидываясь на стену и медленно пытаясь по ней встать на ноги.
- Ты как там, брат? Всё в порядке? "Кошачьего валиума", что ли, наглотался?
Дверь явно открылась - Харуо понял это какой-то частью своего сознания, которая уже не была подвержена действию кетамина, и вернулась к оставленному уплывшим разумом телу.
- П-поря-а-а... - вновь выдавил он, стараясь вернуться сознанием обратно к телу. Тело отзывалось болью и ломкой. Ноги дрожали, а в животе мутило и тянуло блевать.
- Э-э, брат... - человек сочувственно цокнул языком. - Эк тебя развезло-то... перебрал, да? Или с непривычки?.. У меня и лекарство для тебя есть, с собой, с собой, не переживай... Как у нас кетамин работает? Пра-а-авильно, посредством видоизменения распределения нейротрансмиттерного глютамата в мозге... Чего морщишься? Не знал? Ну и ладно... Ты того парня грохнул?
- Д-д... а-а... - Харуо, пошатываясь, все же сумел устоять на ногах и вперил взгляд в человека. Свет от одинокой лампочки, торчащей из потолка, больно резал по глазам, и плывущий, нерезкий силуэт человека представал перед взором Харуо неясным темным пятном.
- Вот и славно, - мягко сказал человек. Раздался легкий, приглушенный шлепок, и тело Харуо бросило назад, к стене. Алые снежинки вспыхнули золотистым светом, перед взором возник черный провал, и убийца Кишеото сполз на пол, оставляя на потрескавшейся стене кровавый след.
Человек брезгливо приблизился к Харуо и выстрелил во второй раз, в голову. Помолчав некоторое время, человек хмыкнул, поднял с пола обе гильзы и не стал задерживаться в комнате. Дверь закрылась, оставляя труп Харуо наедине с неяркой лампочкой и кроватью...

[Gernsback >>>]

- Скажу вам честно: уважаю тех, кто умеет сомневаться в моих мыслях, - новую лекцию толстяк начал без приветствий и предупреждений, как если бы и не переставал их читать, - Вот, Альтрониус меня тут надоумил сделать одно важное отступление от темы. И очень кстати. Ну так вот, щас я выдам. Слушайте.

Не совсем традиционное вступление слушателей явно заинтересовало. От темы Начальник Африки отступал нечасто. Если отступил – значит, что-то по-своему важное в этом отступлении будет.

- Итак, - свежая банка пива угнездилась в лекторской хватке, - давным-давно, а так вообще кажется, что в прошлую пятницу, когда деревья были большими, все люди слушали только финские польки и думали, что инопланетяне в случае контакта обязательно поработят их с целью получения неограниченного количества вкусной мозговой ткани... существовала такая штука, как просеть. Или пра-сеть, как ее ошибочно называют. Или, если уж совсем точно, сеть ПРО. Что-то вроде Сети Программной Реструктуризации Общения или около того, точнее я сейчас не скажу. Создана она была совместно россиянцами и американцами, а точнее, теми из них, кто причислял себя к ученым, для ускорения процессов коллаборации и обмена опытом. И вообще в картишки перекинутся через полушарие.

«Аудитория» зашуршала и зашепталась, втихаря перекидываясь указателями на материалы по теме, а равно и личными мнениями. Материалы по истории компьютерных сетей хранились в лучшем случае под грифом «Вы не спрашивали»... кому надо – найдет.

- А без моей подначки и не заинтересовались бы... – толстяк с легкой укоризной покачал головой, - Ну вот. Продолжается история так... Сеть ту не зря называют пра-сетью: ошибочно, но очень в тему. Это, считай, какая-то там бабушка нашей с вами Реальности. Не было в те времена шунтирования оптических нервов, вшиваемых под кожу электрических чайников и всего прочего, что у нас считается повседневным. Чтобы пользоваться сетью, люди сидели перед экранами терминалов поголовно. Без исключений. Наградой им было нечто смутное и мрачное. Ну, например, взять нашу обычную VICQ.... у кого нет номера – позор, подойдите потом ко мне, у меня завалялась парочка старых, за что отдам – все знают... Ну, пейджер, текстовой, со смайлами.

Повисла специально приглашенная драматическая пауза, нарушаемая лишь всполохами искр из загоревшихся глаз тех, кто планировал получить «элитный номер Васьки».

- Больше ничего и не было! Большой экран – настоящий, не нарисованный, - а на нем сразу, без перехода, зеленым по черному – текст. Вот так люди и общались.
- Мрачная картина... - раздался девичий голос из первого ряда. Это была кто-то из тех, кто уже набрался смелости заговорить с «самим ЭнА».
- Вот очень правильную мысль сказала нам мамзель Энил Эл! – толстяк расплылся в улыбке и даже чуть привстал, - Именно что мрачная! Это уже потом возможности техники расширились, появились другие цвета... а то представляете? Были бы у нас сейчас одни зеленокожие брюнетки – или их инверсия с поправкой на палитру инвертирования. Представляете? Heh. I kill myself… и во многом потому люди не «прыгали» или «ходили в Реальность», как мы с вами сейчас, или, например, «пользовались сетью с большой буквы эс» - они «уходили в Сумрак».

Следующая пауза драматической не была. Толстяк пил, в этот раз не проливая (больше обычного), а слушатели обмозговывали услышанное.

- Впоследствии, - продолжил Начальник Африки, - все улучшения и улучшайзинги дошли и до тогдашней мировой сети. А вот выражение осталось, правда, закрепилось оно среди тех, кто отвечал за то, чтобы вся эта махина работала. То бишь кодеров и админов. Это сейчас админы капризно требуют у начальства мощности под сложных аватаров, выделенные сервера под рабочее пространство... вот Юрген у нас потупил взгляд, и правильно, я вашу кадру знаю... а те, кто остался с тех времен, я знаю, по сей день в «Сумраке» работают. Командная строчка, черный экран, зеленые буквы. Ну, в крайнем случае белые. И чего таким способом было достигнуто, вы уже все знаете, ибо в этом барахтаетесь каждый день.

К этому моменту шепот в зале уже и не думал прекращаться. Те, кто слушали, но сами не думали, на этих лекциях обычно долго не задерживались?

- Альтрониус, ну, я ответил на твой вопрос?

Гандам кивнул.

- Хорошо. Тогда продолжаем...

[SonGoku >>>]

После завтрака О-Имасукэ уселся перед зеркалом, ужаснулся и, пока девчонка-андроид, убирала и мыла посуду, принялся наводить порядок на собственном лице. Мир не желал фокусироваться, в голове шумело. Мон пристроилась рядом, с любопытством наблюдая, как вместо помятой жуткой физиономии в зеркале стараниями толстяка начинает отражаться что-то странное, но не лишенное привлекательности.
- Никуда не годится, - проворчал толстяк и неодобрительно подергал девочку за хохолок коротеньких волос; Мон сердито ойкнула. – Кого ты сумеешь очаровать этими жалкими патлами?
Они перерыли все сундуки, но любая одежда оказывалась безнадежно велика, а поганить милые сердцу тряпки выкраиванием из них чего-то более приемлемого О-Имасукэ отказывался наотрез. В результате сейчас рядом с ним опять восседал небольшой кулек, только сооруженный не из армейского одеяла, а из нескольких слоев дорого шелка (при желании можно было разглядеть на выцветшем бирюзовом фоне вытканных журавлей). Подолом Мон сметала все, что попадалось на ее пути, а растрепанная голова придавала девочке сходство с крайне рассерженным ежонком.
- Я стану посмешищем всего квартала! – О-Имасукэ горестно закатил глаза. – О чем только думали твои производители? Нет, так не пойдет.
Толстяк раскрыл веер, закрыл, вновь раскрыл, Мон зачарованно следила за его манипуляциями.
- Пожалуй, вот что мы сделаем... Жди меня здесь.
Его долго не было, а по возвращению О-Имасукэ обнаружил, что девочки нигде нет, только из шкафа доносится треск деревянных планок бумажного веера. Толстяк отодвинул панель. Мон тут же отшвырнула веер, забилась в самый угол и закрыла голову рукавами.
- И что это должно означать? – поинтересовался старый пьяница и получил в ответ недоверчивое сопение. – Ты лекарство не забыла выпить?
Молчание.
- Вылезай. Я не буду ругать тебя за то, что взяла веер без спроса. Гейги должна уметь обращаться с веером. Тебя учили обращаться с веером, деточка?
- В программах об этом ничего не было, - донеслось из открытого шкафа.
- Куда катится мир? – О-Имасукэ потряс в воздухе одним из пакетов, внутри забулькало. – Извини, перепутал.
Он взял другой сверток; на полу перед ним образовалась внушительная гора покупок. Поскольку гостья оккупировала шкаф и не собиралась сдавать позиции, толстяк сменил тактику. Обновки были извлечены на свет и приманками разложены на татами – несколько цветастых кимоно, почти ни разу не надеванных, нежно-розовый джубан, пояса, гребни и штук пять заколок, веер и даже новые деревянные сандалии. Последний сверток О-Имасукэ не стал вскрывать, а положил его к себе на колени, придвинул низенький столик, выставил на него только что купленную бутылку, налил порцию, выпил, налил вторую и приготовился ждать.
В шкафу зашебуршались, потом из-за дверцы показался стоящий дыбом хохолок. О-Имасукэ притворился, будто ничего не замечает. Мон осторожно выбралась в комнату, при виде кучи подарков глаза у нее сделались круглые.
- Это все мне? - прошептала девочка.
- На меня это все не налезло бы даже в лучшие мои годы, - заверил ее старый пьяница и протянул последний сверток. - Загляни внутрь.
Мон запустила руку внутрь, вытащила что-то черное, шуршащее, шелковистое и, заорав от ужаса, отбросила в сторону и навострилась нырнуть обратно в шкаф. О-Имасукэ едва успел прихватить ее сзади за подол.
- Дурочка, это обычный парик!

[Bishop >>>]

Старая веранда в тихом уголке больничного сада, похоже, застряла вне времени и пространства; как ни зайдешь – ничего не меняется, тлеют угли в жаровне, хозяин колдует над снадобьями, что-то перетирает в фаянсовой плошке, что-то заваривает, ворчит под нос, приветливый, как не выспавшийся филин.
- Вы что, сговорились, что ли?
Это вместо приветствия. Ни вопросов, ни любопытства, только короткое:
- Снимай куртку, будем латать.
Новый предмет обстановки все же есть – старая ширма, ее раньше здесь не было. За ней кто-то тихонечко возится, перешептывается и хихикает.
- Не глазей! Любознательный какой выискался, - старик-фармацевт отвесил Риёдзи оплеуху, придвину поднос со всем необходимым, тоже посмотрел на ширму. – Эй там, рты заткнули и спать!
Невидимки в углу затаились. Мануру прислушался: они и не думали выполнять приказание. Дед Имагучи тем временем промыл одну рану, зашил, перетянул бинтом (на вторую только посмотрел и сказал, что и так заживет, без его участия) – не прекращая ворчать и утверждать, что молодежь никуда не годится, даже убить по-человечески и то не способны. Так под его бурчание Мануру и задремал. Дед растолкал его перед рассветом – без особых церемоний, - проверил повязку, вкатил укол обезболивающего, кивнул на небольшой пакетик на столике: «с собой возьми, не забудь». Кажется, сам он и не ложился.
Звонить по поводу оплаты за ночную работу в такое время – издевательство, придется ждать до столицы, хотя ему есть что сказать. Много разного и почти все нецензурное.

На вокзале – новая беда. Казалось бы, все из карманов выгреб, мелочь, зажигалку, ключи от дома в Нижнем городе, даже карточку-ключ от квартиры в Верхнем, а «рамка»-детектор звенит, не унимается, словно с ума сошла. На вежливую просьбу девушки с ручным сканером отойти в сторону и провериться Икедзуми только кивнул: после ночных забав и лекарства его клонило в сон. Поэтому и отреагировал не сразу. Вокруг народ забегал, охрану позвали, непонятно в чем дело... а! ясно теперь.
- Если я подниму обе руки, - полюбопытствовал Риёдзи у стражей порядка, - чем мне удостоверение вынимать?
Не поверили, обыскали и, кроме причины переполоха - неужели непонятно, что пистолет в наплечной кобуре его рабочий инструмент? - обнаружили и документы, подтверждающие право ношения оружия и удостоверение СБК. Держать руки за головой было неудобно и больно.
- Опустить-то их можно? Я на поезд опоздаю.

[Father Monk >>>]

--- Мэтью Кэллаган ---

Киото, Сендзюцу, 14:47

Мимо мелькали здания, машина плавно взлетала вверх, уходя к висящей прямо в воздухе Корпорации, и Мэтью с грустью проводил взглядом уплывающую вниз землю. Почему-то внутри засел неприятный осадок того, что сегодняшний день - не самый удачный в его жизни. Пару раз Кэллаган косился на нового водителя, однако тот, в отличие от Кишеото, отличался излишней молчаливостью и, казалось, был поглощен процессом вождения. Ну да, ну да... Кривая улыбка тронула губы Мэта, однако быстро отпустила. Он вновь принял вид недовольного всем человека, дотронулся кончиками пальцев до узла алого галстука, но тот был завязан исправно и в поправке не нуждался.
- Замечательно, - буркнул Кэллаган, вновь глядя в окно.
Корпорация надвинулась немым укором, нависла над машиной, и водитель, притормозив у входа, вышел, намереваясь открыть дверь Мэту. Дожидаться подобного Кэллаган не стал - сам вышел из машины, запахнул плащ, взвесил в руке дипломат и уверенным шагом двинулся ко входу в недра Сендзюцу.
Он старался не обращать внимания на снующих туда-сюда работников Корпорации, придав лицу выражение благодушной заинтересованности. Именно в этот момент его настиг звонок мобильного.
- Как вовремя... - буркнул Кэллаган, поднимая трубку. - Да? Алло?
Гробовое молчание в ответ заставило Мэтью зло скрипнуть зубами:
- Ну помолчи мне еще хоть раз, - глухо пообещал незримому собеседнику Кэллаган и опустил трубку.

Сообщение отредактировал Далара - 10-05-2006, 20:46