Новые Земли, колонизация

[Darkness >>>]

Дата: вечер шестнадцатого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b4 (Ясный)
с Соуль

За окном сгущались приморские сумерки. С наступлением темноты с суши подул бриз, принесший запах прогретой за день земли и пыли.
Дом без уехавших родных казался через чур пустыми. Такое, конечно, часто случалось - Богалты не сидели на месте, но сейчас, когда город был охвачен тревогой, отчего-то тишина дома чувствовалась какой-то неправильной.
Локки спустился с тихого и темного второго этажа вниз. Он лишь недавно вернулся домой, и не успел еще переодеться - устал. Да и не хотелось. На кухне сидел отец, грея руки о большую чашку. В ней был заварен какой-то незатейливый и травяной чай. Богалт-младший устроился напротив, вытянув под столом ноги и шумно выдохнув. Повел носом с ни разу не аристократической горбинкой, напоминавшей о давнешней детской драке.
- Тебе заварить?
- Да я сам, - махнул рукой Локки, поднявшись и негромко загремев посудой.
Отец наблюдал его с задумчивой улыбкой. Он потрепал пальцами бакенбарды, сделал глоток.
- Мне бы спокойнее было, если бы ты уехал.
- И оставить тебя одного? - молодой человек оглянулся через плечо, выразительно приподнял брови, - ну уж нет.
Он взвесил в ладонях чашки, выбрал ту, которая побольше, бросил туда пару щепоток травяного сбора, залил горячей водой. Вновь повел носом.
- Там сыр неподалеку. - сказал Мортимер. - Слышал, что на верфях говорят?
Он немного помрачнел.
- Слышал, - не хотя кивнул Локки, словно хотел бы не слышать, - А про сроки что-нибудь говорят?
Он вернулся к столу с чашкой и тарелкой, сел уже не напротив, а рядом с отцом.
- Я про... туман, Лок.
- Да это не туман, - буркнул молодой человек, - а стена какая-то.
Он поднял чашку, но опустил обратно, не сделав и глотка.
- Что оттуда может выскочить неизвестно что...
- Вот этого-то я и боюсь... - вздохнул Мортимер, приноровился к запаху трав, поморщился.
- Мед добавь, - не в тему посоветовал сын. - В порту даже на самые утлые суденышки орудие вешают.
- И мы делаем вид, как будто ничего не происходит.
Локки вопросительно склонил голову на бок. Раздался стремительный стук в дверь. Старший из Богалтов вскинул голову, как будто ожидал увидеть гостя сразу перед собой. Кивнув сыну, Мортимер поднялся и направился в прихожую. Он подумал, что это Раирендар или Айне. Однако на пороге стоял уже слегка запыхавшийся солдат. Он отрапортовал ставшую на его языке уже соленой речь. Из-за дверного косяка выглянул хмурый Локки, глядя на уже закрывшуюся дверь. Он не расслышал часть донесения и теперь вопросительно смотрел на отца.
- Принеси мне ружье. – сказал Мортимер.
Молодой человек, не сказав ни слова, исчез. До Богалта-старшего донеслись только торопливые шаги. Вернулся Локки буквально через пару минут, неся в руке оружие. Богалт закинул ружье на плечо, кивнул сыну.
- Я пойду к береговым, а ты…
- А я пойду с тобой, - вскинул подбородок Локки. - Что именно он сказал? - парень кивнул на дверь.
Мортимер намотал на шею шарф, посмотрел на сына… В каре-зеленых глаз тревога боролась с решимостью. Легко ли сказать сыну – бери оружие и иди? Не просто, даже когда знаешь, что это – правильно, что так – надо.
- Пойдем, - сказал Мортимер. – И возьми амулеты Майлин. Просто, на всякий случай…

Сообщение отредактировал Darkness - 18-04-2010, 12:54

[Соуль >>>]

***

Она проснулась слишком быстро, почти не спала; потому что снился кошмар – вчерашний вечер, повторяющийся раз за разом. Костлявые руки, мнущие тело; рыбный запах от дыхания; поцелуи, оставляющие синяки. Рена вспотела, и не снятая со вчера роба липла к телу, особенно цепко там – где ногти священника оставили царапины, из которых выступили капельки крови.
Отрикс с кем-то говорил в прихожей, и племянница на цыпочках вышла, миновав его, из дома в простую, немного проржавевшую с того дня, как установили, купальню во дворе. Лиа стянула робу и посмотрела в покрытое соляными разводами зеркало. Кожа напоминала заляпанный акварелью лист. По щекам снова побежали слезы.
Рена отвернулась от зеркала и зачерпнула ковшиком остывшую за ночь воду, вылила на голову. Лед обжег раны, заставив гореть. Лиа села на корточки и обхватила себя руками за плечи, уткнув взгляд в колени. На светлой, с легким оливковым оттенком коже темнели следы чужих пальцев.
Потянуло живот.
На железную решетку купальни упала капля крови. Затем еще одна. Третья. Рена сглотнула. На этот раз живот свело от страха, что священник ее как-то поранил, и это теперь не вылечить. Лиа вылила ковш на колени, и вниз потекла бледно-розовая от крови вода. Рена снова заплакала.
Не выпрямляясь, все так же – на корточках, скользя по решетке, покрытой зеленоватой тиной, она медленно подобралась к купальне и, не думая, с трудом перекинула ставшее свинцовым тело через край. Чаша была глубокой, и лиа накрыло по макушку. На мгновение Рена подумала, что можно было бы сейчас не выныривать, остаться на дне. Раскрыв глаза, лиа перевернулась и посмотрела из-под воды на потолок, в котором было пробито несколько световых окошек. Небо пробивалось в них темным и неярким.
Было так тихо, что можно было услышать собственное дыхание. Ясный ждал атаки.
Лиа вынырнула. В нос плеснула вода. Лицо обдало прохладным воздухом купальни.
Рена села, опустив подбородок в воду и обняв руками колени. И замерла.
«Дядя был прав», - тихо подумала лиа.
- Рена! – раздался его голос. – Беги сюда! Где ты?!
Она оделась так быстро как могла и, возвращаюсь, больше всего остального надеялась, что темнота скроет побои. Отрикс не заметил.
Его лицо было перекошено ужасом и страхом, и говорил он только об одном – прятаться.

[Darkness >>>]

День: пятнадцатое августа, ночь
Фигура: король E1
Ход: без хода
Официальная клетка: E1
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)

Пальцы пахли табаком. В последние дни Эльма курила больше обычного, и, казалось, запах пропитал её всю - одежду, кожу, завитки темно-рыжих волос.
В сизым дымом в небо уходила тревога.
Ра вернулся без ответа. Госпожа Нарбьерг тогда долго смотрела на почтового зверя, словно пыталась немо спросить у него, что произошло. почему Видящий не ответил? Не смог или... не хотел?
И не смог потому, что письмо не дошло - но тогда у кого оно? Или же потому что ему запретили. А если не захотел, значит ли это, что лиа не собираются вести каких-либо переговоров, или то, что Таану просто не хочет вести переписку с врагом.
Эльма не знала ответов на эти вопросы. Она дала два дня Ра, чтобы зверь отдохнул. Время близилось к одиннадцати вечера. Неуштадт стих, хотя в последнее время в городе никогда не бывало тихо, даже ночью.
Посол взвесила в руке конверт. Плотно запечатанное письмо было написано на языке Шэн-лие - шаг опасный, но отчего-то Эльме казалось, что так будет больше шансов на то, что она получит ответ. Женщина понимала, чем будет грозить ей поимка Ра людьми.
Зверь, словно поняв её мысли, поднял голову от миски с мясом, хлопнул крыльями и распахнул зубастую пасть.
Эльма вздохнула.
"...Мне бы хотелось верить, Таану, что просто что-то случилось с первым письмом, и мы с вами все же можем поговорить. Мы оказались по две стороны реки, эй-раан Оневи, но мост, я верю, все еще можно построить..."

...- Как же вы доставляете воду на самый верх... деревьев? - госпожа посол подняла взгляд к переплетению ветвей и листвы. Дипломатическая делегация ЭКК находилась в Эаши уже четвертый день, но Эльму никак не покидало ощущение, что она попала в какой-то странный сон. Все было слишком... непривычным.
Таану Оневи, представитель стороны Шэн-лие сделал несколько шагов и остановился. Взгляд его янтарных глаз остановился на переливающемся всеми оттенками зеленого стебле растения. Яркие, красно-фиолетовые листья, свернутые в туги копья, выстреливали во все стороны света.
- Подставьте руки, эй-раани Эльма, - попросил видящий.
Женщина помедлила лишь на те мгновение, которые понадобились, чтобы оглядеть странное растение. Потом леди Нарбьерг спокойно вытянула руки ладонями вверх.
Таану сжал пальцами один из листов и наклонил; на руки Эльмы потекла прохладная вода. Она просочилась сквозь пальцы и рассыпалась сияющими каплями по широкой ветви, служившей галереей огромного дерева. Эльма улыбнулась. Иногда ей начинало казаться, что эти люди... нет, не люди - лиа, способны любое растение или животные заставить служить себе. Посол потерла влажные ладони одна о другую.
- Как все просто...
- Это ооррофи, - объяснил Таану. - Оно вбирает в себя воду и ведет по листьям и стеблям к вершине.
Эльма повторила про себя новое слово. Язык лиа она учила сама, без помощи цветка фейра, и теперь с интересом ловила в разговорах незнакомые названия.
- В земле должно быть тогда много воды. Эаши ведь достаточно большой город, - госпожа посол говорила с явным акцентом.
- Отсюда не видно, деревья закрывают Ки-раль.
- Мы переезжали её, - кивнула Эльма. Вспомнилась поездка от границ Шэн-лие к столице - на больших, быстрых животных, похожих на ящериц.

[Соуль >>>]

Таану плавно опустил руки, почти невесомо коснувшись тяжелого перстня на левой руке.
- Печально, что вы не видели ее весной. Сейчас вам довелось узнать только часть ее красок. Несколько месяцев назад Ки-раль переливалась радугой, - Оневи старался говорить простыми и понятными словами, чтобы Эльма понимала. Когда не получалось, он переходил на ее родной язык, который выучил, благодаря Реджине, - и ее течение было в несколько раз быстрее.
- Трудно представить, - вновь улыбнулась Нарбьерг, но уже чуть виновато, - но верю вам на слово, эй-раан Оневи. В вашей стране действительно очень красиво.
Оневи перевел на консула взгляд пронзительно-янтарных глаз:
- Мы живем и творим только в согласии с природой.
Эльма приподняла уголки губ, глядя Таану в глаза. Она слышала об этом; дипломатам рассказали о том, что глава корпуса называла про себя "религией". Вера жителей Шэн-лие была понятной. Но -понять её не выходило.
- Например, существует шэану - исскуство создания объема. Его мастера работают с деревом, камнем и костью. Эта галерея - произведение шэану. - Таану коснулся причудливо переплетающихся крохотных веточек, перил галереи.
Нарбьерг проследила его жест.
- В моих землях есть мастера, способные сковать подобное - из металлов. И мастера, резчики по камню, - Эльма подошла к перилам, глядя на тянущийся вниз - и вверх - город. - Это укрепляет веру в то, что у нас все же есть не так уж и мало общего.
- Вы берете вещи и делаете из них, а мы просим, - мягко возразил Оневи, - но мы действительно не так уж и различны.
Эаши полыхал красками, от темно-зеленого до лимонно-желтого, вспыхивал алым и фиолетовым. Эльма замерла, разглядывая странный, непонятный, но чарующе-красивый город - словно рисунок к старой сказке.
Кроны деревьев казались на первый взгляд в беспорядке, на второй - словно властвовал над ними неслышимый и сложный ритм. Чередовались изумрудно-темно-синие и лазурные всплески, оранжевыми и пастельно-голубыми скользили между ветвей гирлянды цветов. Сгущались сумерки, и казалось, что цвети эти - начинают мягко, плавно мерцать, вспыхивая осколками новорожденных и случайно разбитых звезд.
Таану Оневи обводил Эаши взглядом. Он смотрел на город так, как будто знал... пол тысячелетия, не меньше. Как будто знал каждое дерево и каждый листочек в кроне этих деревьев. Эльма смотрела по-другому - зачарованно, пытаясь запомнить каждый всполох света, каждую россыпь огней; словно женщина знала, что, возможно, смотрит на этот город так свободно - в последний раз. Что тягучая река переговоров увлечет за собой, и в следующий раз госпожа Нарбьерг уже будет видеть Эаши другим.

Ра недовольно заворчал, когда женщина прикрепляла на груди конверт с письмом. Ему не нравились слишком тугие тонкие ремешки, не нравился запах табака. Эльма еще сильней затянула кожаные полосы, отдернула руку. На запястье заалели алые полосы от когтей. Ра зашипел.
- Так надо, - женщина потерла руку, вздохнула. Потом отошла к столу, повернул ключ в двух настольных лампах. Свет погас плавно. В темноте комнаты леди Нарбьерг вернулась к окну, приоткрыла одну из ставень, а затем сняла с задней лапы почтового зверя цепочку.
- Эаши, Ра. Таану Оневи. Эаши.
Она уже говорила это: все повторялось. Но теперь Эльма надеялась, что Ра вернется с ответом. И что в этом ответе она увидит надежду.
Зверь хлопнул крыльями, перескочил на подоконник, взлетел… Тень на фоне темного окна.
Женщина проводила Ра взглядом, вновь потеряла поцарапанную руку.
Нестерпимо хотелось курить.

Сообщение отредактировал Соуль - 18-04-2010, 16:47

[Scorpion(Archon) >>>]

День: одиннадцатое-двенадцатое августа (ночь - утро)
Фигура: король E1
Ход: без хода
Официальная клетка: E1
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)

Голова раскалывается. Трудно дышать. Воздух – совсем вязкий и в то же время сухой, словно напитан пеплом и дымом. Темно.
- Говори.
Холодный, до зубовного скрипа спокойный голос не задаёт вопрос и не требует. Это слово висит в воздухе вместе с пеплом. В нос попадает что-то едкое, и хочется читхнуть… Спазм сводит горло. Чихать почему-то больно.
- Говори.
Слово повторяется, и в горле снова ком. Глаза щиплет, открыть – никак, держать закрытыми… Чешутся. Жутко чешутся. Руки тянутся к векам, по спине пробегает одинокая капелька пота.
- Говори.
- Что говорить?!
Второй голос срывается. Тонкий, несчастный, дрожащий… Кажется, её бьёт озноб. Это девушка.
Нет. Девочка.
- Кайся, грешница.
Голос холодный и безразличный. Предложение повиниться в грехах – словно предложение выпить чаю. На скучном утреннем приёме.
- Мне не в чем каяться! Я лечила! Просто лечила!
- Это магия. Ты – ведьма.
Создатель, да сколько же можно! Заткнуть этот мерзкий льдистый голос, любой ценой заткнуть! В горле саднит, словно глотал наждак или бритвы – одну за другой. Во рту – привкус меди. Больно. Больно-о…
Смех. Отовсюду, мерзкий, злобный смех нескольких мужчин. В нсо ударяет чем-то гадким… Прокисшее пиво, овчина, дублёная кожа. Немытые тела. Мерзко. Хочется почесать руки и умыть лицо. На губах оседает пепел, у меди теперь пепельный привкус.
- Я просто помогла им! Отпустите меня!
Темно. Голос девочки срывается в рыдания. У неё наверняка дрожат плечи… и на щеках серые разводы. От слёз и пепла.
- Ты ведьма. И ты знаешь, что с такими делают.
- Господин, да что вы с ней цацкаетесь?! Ведьма девка, ясен день!
- Сжечь её! Сжечь!
- Спалить чёртову сучку!
- Ты слышала их? – ледяной голос, кажется, совсем теряет интерес к девочке. Ему противно, что здесь так много дыма. – Слышала. Выбирай. Будешь упорствовать – огонь. Будешь честна – раскаешься, я отпущу тебе грехи – и мы тебя отпустим. Всё просто. Так как же?
- Я ни в чём не виновата! Пустите меня, больно! Больно же! Уберите руки-и!
Слышен треск разорванной ткани и глухой звук удара. Девичий крик обрывается, захлёбывается всхлипами и пепельным воздухом.
- А кожа-то, кожа!
- Чистая слоновая кость! Кровь с молоком!
- Откуда знаешь? Пробовал?
- А долгое дело чтоль попробовать? Теперь, со Знаком-то…
- Ты покаешься? – холодный голос пробирает до кости. Пепел и дым забивают изодранное горло. Начинаешь отплёвываться, силясь куда-то протянуть руки, разогнать поганое марево… Рук нет. Усилия нет, нет сил. Нет тела. Тебя нет… но есть горло, в котором нет места воздуху, и глаза, которые жутко щиплет. Спасительная капелька влаги дрожит под ресницами, стекает ко рту, словно разрезая кожу. Лицо жжёт… Мёртвым усилием, не ощущая век, без капли надежды, открываешь глаза – чтобы только понять, умер ты, задохнувшись в пакостном смраде пожарища… да, это пожар, всё вокруг сгорело и тлеет, как тлеешь ты. Из последних сил. Последний рывок несуществующего Я – дотянуться до того, что было тобой, если что-то осталось!
Капля скользит мимо губ, задевая самый краешек злобной, безумной ухмылки. Последняя надежда… последний ключ в царстве гари и ледяного голоса…

Готфрид фон Гальдер, линтаарий Его церкви, сел на постели, безумным взглядом пытаясь пронзить темноту , заполнявшую спальню епископской резиденции. Голова гудела, как скипевший чайник, лицо горело, на щеке уже подсыхал серый развод от единственной сбежавшей слезы. Кошмар отпускал медленно, в горле саднило, а на языке скопилась какая-то мерзкая горечь – словно глоток какой-то алхимической кислоты.
- Шульц…

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 18-04-2010, 23:27

[Darkness >>>]

это все Скорп и только Скорп.)

Огромная резиденция ответила скрипом незакрытых форточек где-то вдали и шумом ветра. Готфрид поёжился, стряхивая последние остатки липкой паутины кошмара.
- Шульц! Шульц, негодник, ты где?!
Молчание, скрип половиц где-то на другом конце коридора. Шелест занавеси.
Готфрид протянул руку к тумбочке, на ощупь нашёл свечу. Встряхнул руку – пальцы отозвались недовольным лязгом, но приятный холод, наконец проникший под кожу, немного освежил…
Линтаарий нащупал на тумбочке ручку, дёрнул на себя – нервно, чуть не выдрав с корнем. Выдвинул верхний ящик и пошарил в глубине. Наконец, чуть ухмыльнувшись, вытащил небольшой футляр из прокопченного стекла и, раскрутив, благодарно взглянул на тонкое алое свечение. Заряда было мало, но… сейчас можно было обозвать это крайним случаем.
Углубление приняло в себя кристалл с благодарным щелчком, словно домашний любимец, отхвативший кусочек лакомства. Тонкая, едва заметная алая вспышка пробежала по серому металлу руки.
Готфрид чуть напрягся, протянул руку к свече. Зажёг огонёк. Стало немного светлее и спокойнее.
- Шульц, где тебя бесы носят! – совсем не по-церковному выкрикнул в коридор епископ. Наскоро накинутый халат и тёмно-алые домашние тапочки делали его похожим на «Красного герцога» из театральных постановок прошлого. Здесь, в Новых Землях, ещё толком не организовали театра. Хотя попытки были. Или он просто со страху перепутал, забыл, забился в собственных воспоминаниях, и театр успели открыть?
- ШУЛЬЦ, ЧТОБ ТЕБЯ?!
- Вашсощенство, не кричите, на кухне он.
Готфрид вздохнул и резко развернулся, вытягивая вперёд железную длань.
Рейн Гитлер выплыл из темноты, словно призрак. В пламени свечи даже усы ветерана казались немного дрожащими и прозрачными. Ехидный прищур старика казался издёвкой, и скрывать это Гитлер даже не пытался.
- Где этот лентяй Шульц? – выдохнув, Готфрид коснулся горла левой рукой. Проглоченная горечь медленно растворялась, оставляя массу неприятных ощущений и желание чем-нибудь запить… или заесть… Перебить вкус, но лучше запить или заесть идеи в голову не приходило. – Зачем я его держу, если он только и умеет, что маршировать, когда не надо, да орать дурным голосом на гостей?
- Ну… не знаю, вашсощенство, - хмыкнул Гитлер. – Может потому, что у вас нет второго меня?
- Будь у меня ещё десяток тебя – и мы бы построили в столице лиа храм и открыли настоящую миссию. Но увы, мои «голоски» только и умеют, что крушить всё во имя Творца, пока не кончится заряд, а дальше ныть «дайте нам верующего техномага»!
- Вы уж меня не перехваливайте, сударь. А Шульц на кухне. Гость у него, сослуживец старый. Вот и… присели, так сказать. Сосиски, пивка – вкус-то хоть не забыть.
- А ты чего?
- А чего я? Я свою норму знаю, хватит с меня, - осклабился Рейн. – Вы уж не серчайте на него, а? Ну приснился вам кошмар, ну бывает…
- В том и дело, что бывает, - недовольно буркнул Готфрид. – Иди спать. Я к Шульцу – и тоже.
- Вашсощенство, може… мож всё-тки не надо его… того, ругать?
- Никто и не будет его ругать, - отмахнулся Готфрид. – Иди спать.
- Слушаюсь!

[Scorpion(Archon) >>>]

«Старый сослуживец» оказался таким же седым, всклокоченным, одетым в толстый не по погоде свитер чёрного цвета усачом по имени Хайнц-Гутхорм Шмидт, краснолицым, громкоголосым – отчего совсем смешно звучал тихий шёпот гиганта (он был выше даже фон Гальдера, несмотря на приличный возраст). Выпили двое к моменту прихода епископа уже порядочно, и Шульц, покрасневший до кончиков ушей от укоризненного взгляда хозяина даже больше, чем от проглоченного пива, едва не заставил линтаария улыбнуться. Едва.
- И что тут происходит? – деловито осведомился епископ, в нетвёрдом пламени свечи изучая налёт на кухню. Разгрома не было, но обоз, перевозивший копчёные сосиски, пал смертью храбрых, защищая отход в ледник, мешки, бочки и на стены прочей снеди. Кроме того, у бравых вояк оставалось ещё с полбочонка отменного пива. Это если судить по выражению лиц.
- Пьём, ваш… ик!... сощенство! Ик! – доложил Шульц, пытаясь подавить икоту, подкравшуюся незаметно и выдававшую его состояние с потрохами.
- Давно?
- Никак нет! Ик!
- Шульди, это кто? – ничтоже сумняшеся полюбопытствовал сосед-собочонник, отхлёбывая пива.
- Еп-пископ! Хозяин м-мой! Ик! – Шульц попытался встать, но вытянуться по струнке помешали так некстати подкосившиеся ноги. Недовольный и сконфуженный, слуга вынужден был опуститься обратно. – Виноват, вашблородие, то есть вашсощенство! В-виноват! Старый друг…
- Шмидт, Хайнц-Гутхорм, - представился «старый друг». – Связной в штабе, позывной Дамнат. Для особо важных поручений. Так что отпустите мне грехи, отче, ибо им нет числа. Вот к примеру сейчас я надираюсь с приятелем. За это какая епитимья?
- Суровее, чем ты думаешь, - Готфрид прошествовал к столу. – Первый бочонок.
- П-первый, вашсощенство! – прогундел Шульц.
- Второй. Не кривляйся, Шульди, начальство пришло, - пристыдил Шмидт собеседника. – Мне взашей или сперва всёж покаяться?
- Разве что в государственной измене. Ты мне свой позывной назвал. В курсе, что запрещено?
- А вы ж никому не скажете. Тайна исповеди! - подмигнул Гутхорм, опрокидывая в рот остатки пива и довольно утираясь рукавом. На усах всё же остались клоки белой пены. – Иль… вашсощенство, как там вас, может на «ты»? Я вам в батюшки гожусь, уж коли по правде.
- Может ещё и выпить мне предложишь?
- А чего бы нет? Оно ж ваше, это мы тут на халяву столуемся! – весело хохотнул великан, потягиваясь на бочонке. – вы случаем не курите ещё? А то я бы сейчас посмались мальца…
- А девку срамную тебе на колени не посадить, старый бес?
- А у вас что, и такие тут есть? Ой, всегда знал – не дураки ж наши епископы, чтобы совсем зажиматься-то…
- Святой Мацумбахер…
- Мацум-куда вы нас послали только что, я извиняюсь?
Готфрид устало глянул в нахальные старческие глаза, глубоко посаженные на морщинистом, обветренном красном лице. Ногой подтащил отставленный стул. Сел.
- Наливай.
- Вы чего, и вправду? – кажется, ответный ход Гальдера гостя всё же удивил.
- Сам спрашивал. Епитимья такая. Пить с епископом будешь.
- Много?
- Сколько осталось в бочонке?
- Много, - довольно кивнул ветеран. – А как насчёт «ты»?
- Можно.
- Значится третьим будешь, милсдарь епископ?
- Буду. Ты мне нальёшь или снова напомнить, что ты в гостях.
- Вообще-то это хозяин гостю лить должен, - деловито задрал нос усач. – Но на первый раз ладно, налью уж. А насчёт девок срамных ты тож не шутил?
- Тут шутил. Не наглей уж. За что пить будем?
- За баб! – уверенно предложил Шульц и снова громко икнул.
- Во, Шульди дело говорит! – кивнул Шмидт. – За баб, стало быть.
- Может за что святое сперва? - глядя в тёмную, пенную жидкость, предложил Готфрид. – Я всё же линтаарий.
- А бабы – не святое? Хотя конечно стервы все, чтоб их…
- За справедливость, - Готфрид, больше не слушая балабола, поднял свою кружку.
- Уломал, твоё священство, - рявкнул Гутхорм, оглушительно чокаясь с епископом. – за справедливость, едрить её! Но и за баб!

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 21-04-2010, 11:54

[Darkness >>>]

Летом светлеет рано, и потом к середине утра солнце уже успевает подняться высоко, и жара стоит уже почти дневная.
Неуштадт был не настолько протяженным городом, и потому, зайдя около десяти к Яните, в пол одиннадцатого священник вместе с техномагессой уже подошли к резиденции фон Гальдера.
- Ты мне так и не рассказал, почему вспомнил про меня, - с легкой улыбкой поддела Янита старого друга, пока они стояли на ступеньках, ожидая, что им откроют.
- Мне показалось... тебе это будет интересно, - покосился на Рееден из-под очков Эйнех. Он был едва-едва ниже техномагессы.
Увесистая входная дверь тяжело скрипнула, и на пороге возник сутуловатый, но по-военному подтянутый человек с широкими, загнутыми вверх офицерскими усами. На вид человеку было хорошо за шестьдесят, но держался он бодро, посасывал кончик небольшой красной трубки и смотрел на гостей с хитрым прищуром глубоко посаженных глаз.
- Резиденция епископа Готфрида фон Гальдера, - на ходу отрапортовал привратник. - Камердинер и домоправитель его преосвященства Рейн Гитлер. Чем могу быть полезен?
- Эйнех Дану, - кивнул священник, представляясь, - я госпожа Янита Рееден. Его преосвященство нас ждет.
Техномагесса молча кивнула камердинеру, предпочитая отдать все в руки Эйнеха.
- К его преосвященству, значит? Назначено? Ну пойдёмте, - буркнул старикан, разворачиваясь ан каблуках. - Попрошу за мной, господа. Без церемоний, у нас всё по-свойски, по-людски. Его преосвященство сейчас в кабинете, работает вроде как, отчёты читает... вы уж того, не больно его нервируйте, а? Которую ночь подряд толком не спит - кошмары видит, бедолага. Только вот что, я вам того не говорил, усекли, господа? Прошу за мной, по лестнице вверх, тут недалече, чай не в замке живём.
Эйнех с Янитой переглянулись за спиной Рейна, покивали, ясно давай понять, что "усекли". Госпожа Рееден, изменив себе, сегодня была в легком темно-сером платье, и теперь приподнимала длинный подол, несколько недовольно сощурившись. Платья техномагесса не любила. Дану шел следом.
Лестница, по которой им пришлось подниматься, была достойна какого-нибудь музея, министерства или на худой конец монаршей сокровищницы небедного крупного королевства. Усатый камердинер разве что не крутил руками во все стороны, показывая, где нужно обратить внимание направо, а где налево, чтобы полюбоваться очередной достопримечательностью. Таковых, впрочем, было не очень много - встречались картины, довольно красивые подсвечники или даже гобелен - на одной из стен гостиного зала, который вся процессия пересекла поперёк. Однако было заметно - роскоши линтаарий фон Гальдер не любил.
Кабинетом оказалась дверь сразу направо от лестницы - снова как можно более функционально.
- Да? - раздался изнутри знакомый Эйнеху, разве что чуть раздражённый голос изнутри в ответ на тактичный стук Гитлера.
- Ваше преосвященство, к вам гости. Говорят - по делу, - гаркнул камердинер - так, что вздрогнули свечи на стенах.
- Так впускай их!
- Есть!

- Ааа, Эйнех! - Готфрид сидел за длинный, широченным письменным столом, заваленным бумагами так, что фигура епископа терялась где-то в глубине. Тихий лязг железной руки отмерял перелистывание страниц какой-то книги, но какой - с порога было не разглядеть. В остальном кабинет линтаария был больше всего похож на среднестатистический дворянский, хоть и с избытком церковной символики: гобелен на стене - охота на оленей; ковёр на полу, расшитый довольно красивым узором из цветов и линий; кипы бумаг там и здесь, несколько стульев, стенной шкаф, также заваленный бумагами, несколько подсвечников разного размера, письменные приборы - и окно. С подоконником, на котором гнездились поднос с недоеденным завтраком, статуэтка большого летящего орла, придавившая - снова! - кипу бумаг, и набор печатей размером с руку взрослого мужчины.

Сообщение отредактировал Darkness - 18-04-2010, 23:17

[Scorpion(Archon) >>>]

- Эйнех! Входи-входи, присаживайся! Где найдёшь, правда... если расшвырять то, что у стены - будет диван. А кто это с тобой? Миледи?
- Леди Янита Рееден, - представил спутницу Эйнех, откапывая из-под бумажных завалов рекомый диван. - Техномаг, о котором я говорил.
Янита, слегка помедлив, присела в неком подобии реверанса, хотя было ясно, что этой высокой и худощавой женщине больше привычно пожимать новым знакомым руки. Как и привычней ей рабочие костюмы вместо платьев.
- Ваше преосвященство, - Рееден слегка приподняла уголки губ, и её лицо, островатое и резкое, на мгновение потеплело.
- Сердечно рад, - Готфрид встал из-за стола, отчего слева развалилась какая-то бумажная кипа. Епископ тоскливо воззрился на образовавшийся беспорядок - посреди ещё большего беспорядка - затем гордо, лавируя между горами документов, как великан меж горных пиков, прошествовал к Яните и, осторожно заключив в железные пальцы ладонь женщины, коснулся губами пальцев. - Эйнех обещал найти кого-то, кто способен работать с нашими... боевыми машинами. При этом - не бояться трудностей и иметь достаточный потенциал силы и характер. Как я понимаю - это вы?
- Судя по всему... - Янита кинула быстрый взгляд на Эйнеха, уже успевшего устроиться на диване. Священник, чуть склонив голову, посмотрел на старую знакомую поверх очков взглядом, которым в совершенстве владели все члены семьи Дану: невинным и жизнеутверждающим.
Женщина посмотрела уже на Готфрида.
- По крайней мере, трудностей я не боюсь.
- Янита готова идти до конца в любой ситуации, - послышался голос Эйнеха.
- Говорите, в любой, - оценивающе хмыкнул Готфрид. - Ну тогда вот что... Ответьте - вы верите в Единого? И прошу вас, не как епископу, а как человеку, скажите мне всё так, как думаете. Пожалуйста.
Рееден сплела пальцы и на мгновение подперла соединенными ладонями подбородок.
- Я верю, что существует высшая сила, господин фон Гальдер – раз уж вы просите отвечать вам, как человеку, вы позволите называть вас так? Вернее, я могла бы сказать, что – знаю, что эта сила есть.
- А часто вы обращаетесь к этой силе? Не в суе, не панибратски ругаясь... на самом деле? Доводилось ли вам молиться - искренне желая чего-то, говоря с Единым всей душой, Янита? Был ли у вас повод, чтобы обратить взор к небесам и надеяться, что вас... услышат?
Готфрид, скрестив руки на груди, медленно полязгивал металлическими пальцами. Рука - тонкая работа умелого мастера-техномага - сегодня словно чувствовалась лучше, и простые движения получались чётче, чем хоть бы и вчера.
Янита смотрела на руку фон Гальдера. И смотрела не так, как смотрели бы другие: с восхищением или удивлением, может – со страхом. В темных глазах техномагессы словно читалось, что она встретила что-то давно знакомое.
- Да. – наконец ответила женщина. Потом подняла взгляд на Готфрида, - вы позволите вопрос?
Голос звучал спокойно.
- Конечно. Задавайте.
- Вы спрашиваете это потому, что вам важна вера того, кому придется работать с «Гласами» или потому, что это связанно именно с моей, возможно, будущей работой? – госпожа Рееден умела быть прямолинейна. Она поправила выбившуюся из низкой прически темную прядь, легким жестом отдернула затем рукав платья.
- Мне нужно, чтобы вы могли выполнить свою работу, - на прямоту Готфрид ответил почти такой же прямотой. - А что до веры... если вам захочется философских речей, я умею их читать, но почему-то мне кажется, что вы не любите долгие проповеди и возвышенные тирады. Создатель всегда с нами и всегда на нашей стороне, потому что он - отец наш. Это самое простое и самое важное, что я знаю о вере. А ещё я знаю, что Он есть любовь, есть доброта и правда. Это достаточно просто, чтобы не тратить время на болтовню о прочем, правда? Вот я и не буду вас ей утруждать. Профпригодность для меня важнее знания обрядов - вы техномаг, а не монахиня, в конце концов.

[Darkness >>>]

Янита чуть приподняла темные и резко очерченные брови, но ничего не сказала; только легко улыбнулась.
- Если говорить о профпригодности, то я бы хотела задать несколько вопросов о самой проблеме. Эйнех мне ничего не рассказал.
Дану слегка развел руками.
- Задавайте. И сядьте, пожалуйста, незачем долго стоять. Вы завтракали?
Готфрид отошёл к столу и попробовал облокотиться на край, за что был мигом наказан: свалилось на пол ещё несколько документов. Епископ коротко и условно-прилично ругнулся, в максимально ёмкой форме выразив своё отношение к бюрократии в структурах Церкви.
- Вам явно не хватает места. Или весьма расторопного помощника, - заметила Янита, присаживаясь на диван рядом с Эйнехом. Того, что её собеседник – линтаарий, кажется, техномагессу абсолютно не смущало. – Благодарю, но меня мои домашние жители никуда бы без завтрака не отпустили.
- Хорошо. Тогда - ваши вопросы. А что до помощника - мне не хватает инквизитора, готового пожечь всех этих писак на кипе их же грамот! - гоготнул Годфрид. - Итак, я вас всё-таки слушаю. Время у нас, я думаю, есть - если вы сами никуда не торопитесь.
- Нет, что вы, - повела ладонью Янита, - сказать по правде, я много слышала про «Гласы», но никогда с ними не сталкивалась. Буду рада, если вы мне про них расскажите – хотелось знать, с чем я буду работать.
- "Глас урагана"... название старое, но по сути довольно верное, - начал Готфрид, разводя руками. - Это - бойцы высокого класса, соединяющие в себе магию и технологию. Управление их боевыми машинами невозможно без сложного ритуала, требующего три основных составляющих - высокие технологии, сложные ритуалы техномагии и, - святой отец чуть помедлил, - вера. Без неё ритуал может не пройти или, что хуже, пройти неверно. Сила Единого питает доспехи и оружие его воинов... потому и заряжать их надо соответственно. Но зарядкой может заниматься только техномаг. Понимаете, в чём проблема?
- Да, понимаю. Требуется, чтобы техномаг тоже верил. Причем искренне и открыто, - кивнула Янита, - но «Гласы» существуют уже не первый год, как я знаю. Что пошло сейчас не так?
Рееден легко закинула ногу за ногу, расправила складки серого платья и чуть подалась вперед, внимательно и с интересом глядя на Готфрида в ожидании ответа.
- Признаться, с тех пор, как данное подразделение расположено тут, мы не пробовали его даже в локальных масштабах, - лязгнул пальцами Готфрид. Живой рукой это был бы щелчок, так - кажется, между подушками пальцев проскочила искра. Или - показалось всё же? - Но теперь, с приведением бойцов в полную готовность... Их заряд доспехов кончается слишком быстро. Неудобно и наводит на сомнения. Я порой думаю, что знаю причину, но подзарядка в любом случае необходима. И потому - нужен техномаг. Последний опыт был... неудачным. И много ныл.
- Вот как… - в задумчивости произнесла Янита, сплетя ладони на колене. Длинные рукава платья чуть приподнялись, и под темно-серой тканью мелькнули какие-то темные узоры на коже. – Знаете, это весьма… любопытно.
- Полагаю, Янита имеет ввиду, что уже не откажется от этой задачи, - проговорил до этого момента молчавший Эйнех, знавший Рееден дольше. Женщина покосилась на священника, чуть склонила голову в знак согласия.

[Scorpion(Archon) >>>]

-- Это и нужно. Значит, мы договорились? - линтаарий подался вперёд и, подойдя к техноволшебнице, протянул ей руку. Снова - железную. - Как скоро вы сможете выехать со мной в расположение моего отряда?
Янита поднялась, подала ладонь в ответ. Механическая рука Готфрида не смущала её ни на секунду.
- Как бы странно это не звучало, но уже могу к сегодняшнему вечеру. Только найду, на кого оставить своих домашних, - Рееден посмотрела на Эйнеха. Тот возвел глаза к потолку, словно говоря, что даже не сомневался, на кого падет выбор.
Готфрид по достоинству оценил оба взгляда.
- Ничего. Благословенные доброй памяти святые Гротх и Хеген явно придутся домашним миледи Яниты по душе, верно? Под чьей же защитой ещё оставлять родных, как не под такой надёжной?
Рукопожатие вышло трудным - пальцы почему-то отказались гнуться, решив отомстить за всё успешное утро. Но, по крайней мере, боли женщине он не причинил.
- Я закажу нам транспорт и пошлю вперёд весть. Эйнар будет очень рад - давно просил меня разобраться. Шульц? Шульц!!!
Ответа не последовало.
- Шульц, старый лентяй!!!
Молчание. Готфрид, переведя взгляд сперва на собеседницу, потом на Эйнеха, походкой триумфатора на поле боя промаршировал до двери и, распахнув её бережно, левой рукой, заголосил - почти подобно урагану:
- ШУУУУЛЬЦ!!!!!
- ЗДЕСЬ ВАШСОЩЕНСТВО! - ответствовали снизу.
- Явился старый ко... мандир! - возопил епископ. - Отбей Эйнару, чтобы ждал меня в гости. С техномагом. Скоро.
- СЛУШВАШСОЩЕНСТВО! - проревели снизу.
- Уффф... хороший, исполнительный, надёжный. И глухой, как дуб! - в сердцах хлопнув дверью, прокомментировал Готфрид. - Но лучше уж он. Всё-таки свой.
При мысли о Герхарде Шульце, старом, окончательно оглохшем ветеране, служившем у него уже не первый од после увольнения в запас, Готфрид тихо ухмыльнулся. Герхард умел удивлять епископа, и умел неплохо, а главное – не только глухотой. Как сегодня ночью, например...
Янита, прижав ладонь к губам, только кивнула. Казалось, что еще немного и техномагесса рассмеется, разрушая образ серьезной и спокойной леди. Уголки губ предательски подрагивали.
- Надежный и глухой. Знаете, если так подумать, то это идеальный слуга.
За спиной Рееден тихо кашлянул Эйнех.
- Эйнар – это командир «Гласов»? – вопросительно посмотрела на Готфрида Янита.
- Да. Я же вроде рассказывал. А что?
Рееден несколько озадаченно склонила голову на бок, потом вскинула ладонь, словно извиняясь за свой вопрос.
- Показалось, что вы его имя упомянули только сейчас.
- Значит не вам. Да, Эйнар Крюгер, верный слуга Церкви и мой доблестный командующий. А что, вы с ним знакомы?
- Имя на слуху, просто. Да и вы его упомянули; решила спросить, с кем буду иметь дело, когда приеду.
- Да, о нём порой говорят. Достойный, испытанный, нюхнувший дыма и пламени, мы с ним не первый год друг друга знаем, - кивнул Готфрид. - Значит, я могу ждать вас сегодня вечером для отъезда? Если что-то изменится - сразу сообщайте мне, хорошо? Можно письмом или через посыльного. Я нечасто пользуюсь кристаллами в таких делах - это не настолько срочно, десять минут ничего не изменят.
- Я думаю, что, все же, ничего не измениться, - Янита заправила за уши темные прядки. За ей спиной поднялся с дивана Эйнех. Дану выглядел весьма довольным, пусть и пытался не настолько открыто улыбаться.
- Тогда - буду рад новой встрече, - кивнул Готфрид. - До встречи?
Янита улыбнулась.

[Барон Суббота >>>]

День: четырнадцатое августа (вечер-ночь)
Фигура: С2, часть D2, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: С4/нет
Фактическое местоположение: С4

Фиерс, едва увидев, что некромант оставил Марию, выпал из разговора (Лис перезнакомился со всеми "Безымянными" и рассказывал теперь о том, как впервые отправился с Фиерсом на задание). Сначала майор чуть отодвинулся от остальных, потом плюнул на все, встал и пошел к малефику.
- Ригор, что с ней? - без обиняков спросил он.
- Ей здорово досталось, - трагически понизив голос, проявил недюжинный актёрский талант Макабрей. - Там почти до кости рана. Я нанёс болеутоляющее, перевязал, остановил кровь и поставил иглы для релаксации...но ей сейчас нужен полный покой. Иначе она не сможет ходить к ночи.
- Зачем ей куда-то ходить к ночи? - опешил майор. - Черт... где же их носило?! Вечно она найдет себе... приключение на голову!
Было прекрасно видно, что Фиерс может думать сейчас только об одном.
- Майор, спокойно, - Макабрей как бы невзначай оказался между ним и Марийкой, подняв перед собой ладони, вроде успокаивая, а на самом деле начисто отрезая Фиерсу доступ к девушке. - Ей просто нужно отдохнуть.
- Ты уверен? Может, я как-то могу ей помочь? - он попытался заглянуть за плечо малефика.
- Ну, если ты умеешь исцелять раны магией, то несомненно можешь! Умеешь?
- Не умею, - буркнул Фиерс. - Ладно. Тогда я...
- Тогда вы наконец-то зададите нашему некроманту вопрос, который волнует нас больше всего, - провозгласил Дентон, возникая за спиной майора. - А именно - когда нам ожидать злобный дух малефички в гости? И, заодно, что с ним делать...
Фиерс, судя по выражению лица, собрался было придушить паренька, но передумал.
- Считай, что я задал этот вопрос, Макабрей, - со вздохом сказал он.
- Ждать примерно на пятой минуте после окончательного заката солнца, - серьёзно ответил Ригор, не сдвинувшись, впрочем, с места. - Как вчера. А что делать... да просто всё - драпать! И надеяться, что Страж эту тварь таки порвёт.
- А нельзя просто сказать Церберу "фас" и продолжать грызть леденцы? - поинтересовался Дентон.
- Можно, - кивнул некромант. - Если ты настолько веришь в пса, что готов поставить на его скорость и реакцию свою жизнь.
- Э-э... - запнулся юноша. - А обязательно свою? Я готов поставить чью-нибудь еще!
- Засранец, - вынес свой вердикт майор. - Впрочем, знаешь, вот я готов поверить в Цербера настолько.
- Давайте вынесем вопрос на голосование? - предложил Дентон. - И вообще, пойдем обратно. Вы, майор, свой чай не допили, а пёс уже...
Пёс был пойман с поличным на том, что пытался засунуть то один, то другой нос в кружку Фиерса.
- Мда, надежда и опора, - прокомментировал Макабрей, глядя на то, как кружка майора оказывается в костре. - Знаете, ребята, я бы всё же побегал...
- Я тебя не держу, - махнул рукой Фиерс. - Я останусь. Тут, - кивнул в сторону. - С ней.
Лис, поднявший голову при этих словах, страдальчески сморщился.
- Кэп, дорогой, при всем уважении - это жертва, которой она не оценит.
- Плевал я, - тихо ответил майор. Собака заворчала.
- Ну а мне что, разорваться? - воскликнул Дентон, трагически протирая руки к небу. - Я люблю бегать и не люблю злобных духов, но вас, майор, я люблю не меньше, чем бегать... Ригор, а ты не можешь поставить защиту, а? Как в тот раз?
- Защиту - уже не успею, но... но... Дентон!!!
- Что-о? - поперхнулся тот.
- Ты гений! - зелёные глаза некроманта пылали бешеным, лихорадочным огнём. - У нас же теперь есть Страж! А крови надо совсем немного... надо только хорошенько подумать...
- И быстро подумать, - посоветовала Эрис.
Лис непонимающе взглянул на Ренн.
- Может, ты мне объяснишь, что тут происходит?
Девушка объяснила. "Безымянные", услышав эту историю о себе со стороны, совсем приуныли - в изложении магички она звучала болезненно бесперспективно.

[Хелькэ >>>]

- Значит, так, - Макабрей хлопнул ладонью по колену. - Ренн, сделай, пожалуйста, на всех примерно котелок чистой воды. Чистой, а не той, что в ручье. Быстрее, девочка, времени и правда мало. Когда Ренн закончит - всем тщательно умыться, - он скосил глаза на майора. - Раненую я умою сам, её беспокоить нельзя. Майор, вот тебе чаша, вот тебе скальпель. Возьми у Стража ещё немного крови. Примерно вот до этой отметки.
В руки Фиерса легла та самая чаша, в которой Ригор вчера мешал состав защитного круга. Как оказалось, с внутренней стороны на ней действительно было несколько насечек.
Спорить не стал никто. Выплеснув из котелка остатки похлебки, что была на ужин, Ренн поставила его на землю, прислонив к бревну. Простерла над котелком узкие ладони, сосредоточилась...
Дентон не удержался и заглянул внутрь. На самом дне образовалась маленькая прозрачная капелька, различить которую можно было лишь по тому, что в ней отражались руки магички. Постепенно капелька стала разрастаться, и не успел Дентон сосчитать до пяти, как в лицо ему брызнула холодная вода - в котле образовалось маленькое цунами.
Ренн хихикнула, делая вид, что она тут не при чем.
- Зато и умылся сразу, - проворчал Дентон, стирая с лица влагу. Остальные стали подтягиваться, набирать воду в ладони... стараниями Ренн котелок не пустел, поэтому можно было не экономить. Эрис подошла последней и, увидев, что воды осталось немного, не стала дожидаться, пока магичка добавит еще - просто подхватила посудину и вылила на себя остатки. Весело фыркнула, отбрасывая мокрые пряди с лица.
- Так посвежее, - подмигнула она оторопевшему Айдену.
Фиерс пока держал чашу у сгиба собачьей лапы и терпеливо набирал капающую кровь. Цербер шевелил носами, явно тревожась, и вздрагивал. Майор готов был поклясться, что пес чует нечто скверное.
Макабрей тем временем достал из нагрудного кармана не то носовой платок, не то перевязочный материал, не то вообще запасную портянку, смочил её в котелке и ушёл к Марии. Девушка спала. Некромант опустился перед ней на колени, закрыв собственной спиной от взглядов "Безымянных", а потому никто не видел, как тщательно и осторожно он протирал её лицо влажной тряпицей, снимая с загорелой кожи пыль, грязь и кровь трудного, полного борьбы за жизнь перехода.
- Эй, там, - окликнул он. - Все готовы? Тогда идите сюда.
Первым, вприпрыжку, примчался Дентон - явно хотел сказать что-то, даже рот открыл, но увидев, что Марийка спит, закрыл обратно. Потом-таки не удержался и шепотом спросил:
- Ну что, нам опять придется себя резать? В прошлый раз ты умываться не просил.
- Потому что в прошлый раз мне ваши лица как объект операции не были нужны, - лучезарно улыбнулся малефик. - Так, майор, давай сюда чашу и подставляй физиономию первый. Будешь, командир, бойцам примером.
Лис чертыхнулся.
- Фиерс, я не ожидал от тебя. Ты раньше подобными оргиями вроде не увлекался?
- Тихо ты, - шикнул майор и покорно приблизился к некроманту, протягивая чашу с кровью.
Макабрей ловко макнул указательный палец в кровь и быстро начертил на лице майора сложностоставную фигуру, похожую на ассиметричную звезду. Смотрелось это инфернально, особенно учитывая кровавые подтёки.
Дентон прыснул.
- А вам идет! - Фиерс посмотрел на него с нескрываемой угрозой. - Макабрей, слабо на мне дракона изобразить?
- Не слабо, но сейчас я бы предпочёл не рисковать, - лицо Дентона украсилось той же модерновой фигуркой. - Следующий...
Один за другим прошли все. Ренн страшно морщилась и смешно раздувала ноздри, пытаясь определить, совсем гадко пахнет то, чем на ней рисуют, или все-таки терпеть можно. В любом случае, терпеть пришлось.
Лис посмеялся над сестрой, потом понял, что очередь дошла до него, и хотел было воспротивиться, но Фиерс ему не позволил.
- Всем так всем, - непреклонно заявил майор, и Лассе позволил разрисовать себя кровью.
Цербер взирал на это с очевидным непониманием.

[Барон Суббота >>>]

- Извини, пёс, но тебе этого как раз не достанется, - сказал некромант, в последнюю очередь нанося кровавую печать на лицо Марии. - Теперь. Ренн, ты сможешь быстро сделать много воды, когда понадобится?
- Ну да... А насколько много?
- Хмм, трудно сказать. В общем, слушайте. Кровь Стража для потусторонних созданий пахнет опасностью, потому что такие вот собачки - чуть ли не единственные существа, способные рвать их вот прямо зубками. Поэтому, когда призрак только появится, будет очень здорово, если он почувствует на всех нас этот запах. Это его... напугает? Ну, отвлечёт и дезориентирует уж точно. Но вот потом, когда Цербер станет с ним драться... вот тогда нам придётся снова умываться, причём быстро, иначе призрак может кинуться, просто ошалев от такого количества запахов. Будет печально.
- Какие радужные перспективы, - покачала головой Эрис. С печатью на бледном, по обыкновению мрачном лице она выглядела так зловеще, что невольно хотелось оказаться от нее подальше.
- Лишь бы пес не сплоховал, - буркнул Брент. – Тут я пушкой уже никого не спасу. Слышишь, ты, шкура трехголовая?
Цербер обиженно гавкнул.
- Ну прости, - фыркнул толстяк.
- Ригор, а у меня лоб чешется, - по-детски жалобным голосом произнес Дентон, страдальчески глядя на некроманта.
- Терпи, - с улыбкой инквизитора-садиста ответил некромант. - Благо осталось недолго.
Он посмотрел на солнце, уже окунувшее бок в багрянец заката и постепенно исчезающее за горизонтом. Макабрей подумал немного и аккуратно извлёк иглы из тела Марии.
- Эгей, - он слегка потряс девушку за плечо. - Добрый вечер!
Проснулась она сразу - словно ожидала того, что станут будить именно сейчас. Или просто сон был дурной.
Резко поднялась, открыв глаза, огляделась по сторонам...
- Карнавал?! - взгляд скользнул по лицам всех "Безымянных", пропустив только Фиерса.
- Ох уж эта современная молодёжь! - проскрипел Макабрей. - Всё бы им эпатировать!
- Нашел молодежь, - усмехнулась Марийка. - Что творится?
Потянула руку к лицу, должно быть, потереть глаза, но Дентон отчаянно замахал руками.
- Вы это... не трогайте! Картинку испортите!
Мари резко изменилась в лице.
- Хочешь сказать, у меня то же самое?.. - парень кивнул и объяснил, в чем дело. - Чудно.
Со вздохом она поднялась на ноги, игнорируя протянутую Фиерсом руку, повела плечами.
- Хорошо, - выдохнула. - Вот сейчас - хорошо. Спасибо, Ригор.
Щелчок пальцами; Цербер в мгновение оказался у ее ног, и Марийка с наслаждением запустила пальцы в шерсть на его загривке.
Некромант как-то странно усмехнулся, созерцая эту картину, а между тем темнота подкрадывалась всё быстрее. Наконец солнце скрылось, отдав землю во власть ночного муара.
- Ну, вот и началось, - тихо выдохнул Макабрей. - Ренн, ты готова?
Девушка кивнула. Лассе положил ей руку на плечо, от поддержки сразу стало теплее.
- Страшно ей, - вдруг сказала Марийка. - Мертвой. И - злая она очень...
Цербер припал к земле, хвост его заметался из стороны в сторону, ударяя по земле.
- Мне тоже страшно, - признался Айден. Эрис громко фыркнула, полукровка взглянул на нее с непониманием и обидой: - Скажешь, ты - не боишься?
- Заткнитесь оба! - рявкнул Фиерс, хотя Эрис даже сказать ничего не успела. Майора было не узнать - по скулам ходили желваки, брови почти сведены у переносицы, и кровь отхлынула от лица настолько, что даже в темноте было заметно, насколько он побледнел, не то от ярости, не то...
"От чего, Фиерс?" - думала Мари. "От чего, мой капитан? Собираешься умереть этой ночью? С ними - или за них, вместо них?"
- А вот и наша гостья, - прошипел Макабрей, глядя, как в траве вспыхивают и гаснут первые зелёные искры. - Всем готовность один!
Искр становилось всё больше и больше, они постепенно перерастали в свечение, а потом раздался визг. Дикий, вибрирующий, он ударил по ушам и заставил кости отзываться ноющей дрожью. В нём звучало торжество и предвкушение.
А потом Она появилась, соткалась из ночной тьмы, ринулась вперёд – точно к Макабрею, единственному, на кого крови Цербера просто не хватило.

[Хелькэ >>>]

Марийка мгновенно вскинула руку, отпуская пса.
- Убей, - произнесла шепотом. Черной молнией Цербер рванулся с места, едва не сбив Дентона с ног - тот вовремя отшатнулся.
... этот пёс внушал ужас даже когда был неподвижен, даже при свете дня - сейчас же, в темноте, когда видны были только его горящие глаза и белые клыки, острые, как бритва, это было воплощение кошмара.
Как можно убить - дух? Ведь его нельзя даже коснуться, Лис это знал отлично. Но Цербер, похоже, мог. Он сам был словно дух сейчас, словно такой же сгусток тумана, только черный... и Лассе готов был дать руку на отсечение, что пса в темноте не видно потому, что он обратился в клубы дыма и, свиваясь кольцами, оплетает восставшую малефичку - не потому ли зеленоватое сияние тускнеет?
Или все это - наваждение, бред?
Рычание, казалось, перерастало в настоящие раскаты грома. Несколько раз они были прерваны, сменившись поскуливанием - Марийка вздрагивала, словно это в нее вцеплялась мертвая Штайнер своими призрачными пальцами, - но потом возобновлялось снова. Шесть угольков по-прежнему пылали красным, рисуя на покрывале ночи странные узоры.
Еще раз рычание грохнуло громом. А потом с небес полил дождь.
Только молнии не было... "Не гроза?" - подумал Лассе удивленно. По лицу его (и не только его) потекли холодные струи, смывая кровавый узор...
Ренн!
Магичка стояла под дождем, раскинув руки. Лицо ее было поднято к небу, по щекам будто лились слезы... багровые слезы. Только тут Лис заметил, что дождь идет исключительно над ними.
- Смывайте кровь! - заорал Дентон, пока остальные соображали, что к чему. - Она сейчас опять выложится, как вчера!
Руки у Ренн уже дрожали. Заставить идти дождь - магия намного более высокого уровня, чем она могла себе позволить безнаказанно. Дентон, наспех вытерший лицо, бросился к ней, чтобы успеть подхватить, но лишь коснувшись плеч девушки, почувствовал дикую боль в запястьях. Кристаллы...
Магическая энергия хлестала потоками. Он вынужден был отойти, настолько сильной была боль - кристаллы буквально готовы были разлететься, Дентон явственно ощутил это.
- Бегите, быстро! - рявкнул Макабрей, непостижимо быстро появляясь рядом с Ренн и подхватывая магичку на руки. - Врассыпную, брызгами!
У него за спиной терзаемый призрак Марии Штайнер взвыл и вонзил призрачные когти туда, где должны быть бока Цербера.
Дождь прекратился так же резко, как и начался.
"Безымянные" прянули в стороны, ровным полукругом, который через несколько секунд все же рассыпался. Фиерс зачем-то выхватил револьвер на бегу (сила привычки?), Лис бросился за Макабреем, не желая оставлять сестренку, Калеб бежал, даже не оглядываясь...
Только Эрис, рванувшая с места последней, заметила, что Марийка осталась стоять как была. Отбежав подальше, девушка остановилась, всматриваясь - губы Мари двигались, но слов Эрис разобрать не могла.
- Держись, - шептала Марийка. - Немножко, милый, осталось немножко!
Пальцы ее словно трогали в воздухе невидимые струны, исполняя беззвучную мелодию... триумфальную? траурную?

Этот запах. Тот, что просочился незваным гостем в отворившуюся лазейку, когда бесцветная громада Врат вдруг раздвинулась щелью в иной мир. Мир, полный красок, звуков, запахов - и все они для него объединились в одном. Только Она была - как радуга, как семизвучие. И он, выйдя из Врат, попав из отсутствия времени в безвременье, стал её.
И сейчас, когда силы уже были на исходе - что ты? кто? всего лишь щенок! заблудившийся, потерянный, с поджатым хвостом.. не так ли? - сейчас он собрался. И хотя боль (ах, этот едкий, раздражающий ноздри ярко-оранжевый запах боли, своей и чужой!) была сильной, он все же рванулся вперед, всего один, должно быть, последний раз, чтобы окутать мерцающую зелень своей непроглядной чернотой...
Щелкнуть челюстями, если выражаться метафорически.
Ведь Она не может ошибаться. Осталось немножко.

Сообщение отредактировал Хелькэ - 19-04-2010, 21:07

[Барон Суббота >>>]

Макабрей нёсся через лес не разбирая дороги. Неизвестное, но теперь заковыристо проклятое растение хлестнуло его по лицу, куртка несколько раз разразилась серией жалобных тресков при близком знакомстве с плотным кустарником. Ренн на его руках доставалось не меньше, но на своё счастье магичка не отключилась.
- Майор! - рявкнул Макабрей, догоняя Фиерса. - Принимай!
Тело магички практически влетело в руки бравого вояки, а сам некромант растаял в ночи.
- Ты куда? - только и успел спросить майор у безответного мрака.
"Безымянные", только что трещавшие ветками где-то неподалеку, окружили его, появившись из зарослей как по команде.
- Стоим? - поинтересовался Дентон, выпутывая листья из волос. - Я думаю, Цербер там разберется скоро. Тогда и вернемся, а пока подождать можно, да, майор?
Фиерс, обнимающий Ренн, оглядывался по сторонам, словно и не слушая болтовню юноши.
- А где... Эрис где? - Дентон вздрогнул, услышав этот вопрос, тоже стал осмативаться - безрезультатно. Брент пожал плечами, кивнув в ту же сторону, куда скрылся Ригор.
- Там осталась, - сообщил он. - И малефик там. И женщина эта.
Майор побледнел еще больше. Калеб, подойдя к нему, неожиданно крепко взял его за локоть.
- Возвращаться нельзя, - сказал он. - Глупо.
И Фиерс понял, что из этой хватки он не вырвется.
Дентон, которому тоже хотелось повернуть назад, что бы там ни ожидало, глубоко и судорожно вздохнул:
- А Калеб-то прав, - признал он. - Да вы не парьтесь, майор, - и соврал: - Все там нормально будет, я уверен.

Тем временем, бой на поляне становился всё более жарким. В прямом смысле слова. Призрак в зубах Цербера выл и стонал, отмахиваясь плетьми зелёного тумана, а теперь ещё и окружил место их схватки языками изумрудного бледного пламени.
Марийка стояла совсем рядом, призрачный огонь едва не касался оборок ее платья. Эрис подлетела к ней, потянула за руку, чтоб оттащить подальше - но они и трех шагов не сделали, как Мари неожиданно сильно оттолкнула девушку.
- Оставь! - крикнула она. - И уходи отсюда!
- Идиотка, пошли, - зашипела Эрис, еле сдерживаясь, чтоб не схватиться за плеть. - Пусть дерутся, надо идти за остальными!
- Вот и иди, - женщина взмахнула рукой и отвернулась, как будто это не Эрис была рядом, а так, назойливая мушка отвлекла на секунду. Зашептала: - Уходи, хватит...
Эрис догадалась, что это уже было обращено не к ней.
- Эрис! - малефик вынырнул из леса по привычке без всякого шума, хотя мог бы ломиться раненым лосем. - Марш отсюда, быстро!
- На здоровье, - фыркнула она и скрылась за деревьями, правда, не бегом, а почти шагом, изредка оглядываясь.
Изредка - и с какой-то долей обиды.
Зато послушалась.
Марийка словно не замечала, что творится вокруг - ее глаза были прикованы к схватке, и в них плясали отсветы зеленых огней.
А причина резкости некроманта вскоре стала ясна: стоило ему появиться на поляне, как мятежный дух оставил Цербера, вырвавшись из его хватки и застыв облачком тумана где-то между Ригором и Марией.
- Ну давай, сучка, иди сюда, вот он я! - заорал Макабрей. - Или забыла, как я тебя кусочками строгал?
Призрак зарычал и кинулся на него.
Гораздо быстрее, чем малефик этого ожидал.
Только услышав его голос, Мари словно вернулась к реальности. Чем-то внутренним, нездешним поняла, что именно он собрался делать...
И поняла, что допустить этого нельзя.
Метнулась в сторону, думая сначала загородить его - вышло иначе. Не хватило секунды. Просто - встала рядом, обняла крепко-крепко, будто желая слиться с некромантом...
И посмотрела духу в глаза.
- Не смей, - прошептали ее губы. - Я не... не отдам.

[Хелькэ >>>]

Если бы кто-то, кроме мертвой Марии Штайнер мог видеть их сейчас, глаза другой Марии, он поразился бы, этот сторонний наблюдатель, тому, насколько они сейчас... бесцветны. Почти прозрачны. Словно подернуты туманом.
Цербер, изодранный, побитый, но - живой и куда как сильно разъяренный, прыгнул сзади, пользуясь тем коротким мгновением, на которое замерли все.
И он вцепился в призрака только потому, что тот замер. Мария Штайнер, только что жаждущая крови Макабрея и явно намеревающаяся оной отведать, будто влетела в нечто абсолютно прозрачное, но очень вязкое - как муха в сироп. Она влетела, Цербер вонзил клыки в затылок моментально прояснившейся призрачной фигуре, а больше ничего не случилось - только Макабрей дёрнулся всем телом и стал медленно оседать на землю. Как ватная кукла, из которой вытащили проволочный скелет.
Марийка упала рядом с ним на колени, забыв обо всем - и что пёс, и что неупокоенный дух, и что где-то там, за деревьями Фиерс... что вокруг вообще есть мир.
Призрак за спиной ее вспыхнул ярко, став вдруг объемным, почти-живым, и рассыпался зеленой пылью, призрачным прахом. Рассыпался окончательно. Но это было уже неважно.
"Неужели только для этого?"
"Вот так вернуть его - и тут же забрать?!"
Это то, чего никак не могла ждать от судьбы Мария Линден, девушка семнадцати лет, не знающая, что бывает в жизни что-то потяжелее двух ведер на коромысле.
Это то, о чем уже хорошо знала Марийка, двадцати двух лет от роду, выбивающая с винтовки девять из десяти мишеней ровно в центр.
Это то, чего боялась Мари в двадцать пять, двадцать шесть... надеющаяся на то, что счастье вернулось и будет теперь долгим, но не уверенная в этом счастье до дрожи в руках.
И то, чего она сейчас (кто она? кто?) никак не могла позволить судьбе решить за нее.
- Ты что? - она тряхнула его за плечи. - Ригор... Йохан?! Пожалуйста...
Он был белый, как полотно, глаза закатились, уставившись куда-то внутрь, на неясное и неведомое ей. Но малефик все-таки был жив, поняла она, успокоившись. Просто - никак не приходил в себя.
Цербер не подошел - подполз, и лег у ног. Как и прежде.

Он падал в тёмный колодец бесконечно сужающейся спирали. Чернильный мрак. Ни дуновения ветерка. Никакой возможности пошевелиться. Вязкое и липкое ничто, сдирающее ветошь имён и понятий вместе с кожей. Звон бубенцов рядом. Лязганье лат.
- Опять тебе не везёт, - огненные тонкие пальцы касаются лба и висков. - Глаза змеи слишком любят тебя, некромант. Может, в этом есть что-то?
- Сдохнет, - бас буравит череп, сминая мозг в дрожащую кашицу. - Хотя не, сейчас не сдохнет. А ты и впрямь везуч, трупарь! Ловко эта девка из тебя все соки выпила - пикнуть не успел. Ладно, сестра, пойдём.
- Пойдём.
Тьма.

Темноту, ставшую уже непроглядной, взрезали голоса.
- Эрис, чтоб тебя черти... а, ладно. Где тебя носило? Что там происходит?
- Дрянь какая-то там происходит. Отвали, Тони, я в порядке.
- А где Макабрей?
- Это и я тебе могу сказать, майор. Там он. Кажется, лежит. И собака рядом. Ну и женщина, ясен пень.
- Живые?!
- Ну да. Все трое.
- А дух?
- А вот это уже извиняй, майор. Это я не вижу.
- Майор, отпустите меня, пожалуйста. Я нормально уже, честное слово!..
- Иди сюда, сестренка. Кэп... в смысле, Фиерс, давай назад двигать? Предчувствия у меня скверные.
- А если - дух?
- Айден, лапушка, ну уймись. Если они там живые, значит, все уже в порядке, я гарантирую это...
- Дентон. Ты, мать твою, просто воплощаешь собой одно устойчивое выражение, весьма популярное у аристократов.
Звук шагов. Все ближе и ближе. И ветки... шумят.
- Это какое же, майор?
- "Хорошая мина при плохой игре".

[Барон Суббота >>>]

Когда они подошли, Марийка сидела на земле. Голова некроманта лежала у нее на коленях. Фиерс ощутил болезненный, почти физический укол ревности.
Цербер зализывал раны.
- Все... кончилось, да? - спросил майор, не узнав собственного голоса.
Женщина не ответила. Дентон, пронесшись мимо майора, опустился на землю рядом с ней, дернул Макабрея за плечо... в глазах паренька был ужас.
- Слушайте... он же нормально, да? Чего с ним такое?! - в голосе зазвучала мольба. - Малефик, ну хватит уже изображать из себя пострадавшего, пора изображать малефика..!
Вместо ответа Макабрей крупно задрожал, дёрнулся, его выгнуло дугой, а потом начались такие судороги, что Марию и Дентона расшвыряло в разные стороны, как тряпочных кукол.
Кто-то выругался, кто-то отвернулся, закрыв лицо.
- Подержите его! - крикнул Фиерс. Вместе с Калебом, Дентоном и Лисом они прижали руки и ноги Макабрея к земле, не давая дергаться.
Марийка стояла рядом, на коленях, склонившись над лицом некроманта и тревожно закусывая нижнюю губу.
- Черт! - ругался Дентон. - Черт, черт, черт! Да что же с ним такое?! Он же не умирает, правда?
Ренн покачала головой, внимательно приглядевшись.
- Не умирает. Он просто... вот как со мной сегодня было. Выложился до конца, и очень резко.
Парень вздохнул с явным облегчением.
- И... он очнется?
- Ну да, - кивнула магичка, - через какое-то время.
- Интересно, чего он так, - Лис взглянул на Марийку. - Что тут было?
- Много чего, - ответила она, старательно пряча глаза. Ей отчего-то казалось, что был момент, когда... впрочем, думать об этом она себе тут же запретила. - Это, должно быть, из-за призрака. Она чуть его не утащила.
- Иди...оты, - тихо просипел Макабрей, видимо приходя в себя. - Горло пусти...те.
- Да никто и не держит! - Дентон захлопал ресницами. Четыре пары рук моментально отпустили малефика. - Ну ты и... засранец все-таки. Не стыдно так нас пугать?
- Оставь...те, - на пошевелиться сил уже не хватало. - Пёс...
Цербер подполз поближе и, к великому удивлению всех, ткнулся одним из носов в щеку Макабрею. Марийка тихо засмеялась, а собака нахально облизала некроманту лицо - сначала одним языком, потом вторым...
- Твою мать , - прошептал тот. Видимо, говорить громче он не мог. - Помру, расскажу своим - не поверят.
- Не помрешь, - фыркнул майор. - Во всяком случае, при мне. Потому что черта с два я тебе позволю.
- Вот-вот, - поддакнул Дентон, - разохотился, понимаешь ли...
- Майор...убей кого-нибудь, а? Я серьёзно.
Фиерс оглянулся на магичку.
- Девочка, бред в таком состоянии - это ведь бывает?.. - та хихикнула. - Ригор, ты извини, но не стану я выполнять такую расчудесную просьбу. Чего это я должен кого-то убивать?
- Майор, имей совесть! Не хочешь убивать - сгинь в туман и дай поспать...
Макабрей действительно заснул, вернее сказать, отключился. Он всё ещё выглядел так, что в гроб класть нельзя - половина кладбища от такого соседства встанет, но дыхание было во всяком случае заметно, а Брент ещё и мог рассмотреть, что сердце у некроманта бьётся с нормальной скоростью.
- Ах! - воскликнул Дентон. - Мое сердце - дзыннь! - разбито на осколки, - впрочем, с этой фразы он перешел на шепот. - Давайте свалим. Пусть отдыхает.
Общественность ответила поддержкой. Очень тихо все поднялись... кроме Марийки. Фиерс махнул ей рукой, но она даже не посмотрела в его сторону.
- Мари, - позвал Лис. - Пойдем?
Покачала головой, одними губами ответила: "останусь". И осталась.
Когда все ушли, она собралась с духом - и осторожно-осторожно, чтобы не потревожить сон, самыми подушечками пальцев провела по лицу Макабрея. Цербер с пониманием посмотрел на неё одним глазом - и тоже заснул.

[Reylan >>>]

День: четырнадцатое августа
Фигура: конь b8
Ход: без хода
Официальная клетка: b8
Фактическое местоположение: b8

Все последующие после возвращения из покинутого домика дни Кайафи старался не привлекать к себе особого внимания. Должно быть, именно поэтому внимание все же привлекалось. И не самым удачным образом. В нормальном состоянии Кай был обыкновенно погружен в себя, тих, молчалив и незаметен. Теперь же он отдалился от внешнего мира настолько, что даже отточенность привычных движений в управлении с нгуу дала сбой. На тренировке они на пару сбивали кольца, сквозь который надо было пролетать, Кай забывал давать вовремя команду, и снаряды, которые его нейа надлежало сбивать молнией, улетали прочь. Сам же нгуу, почувствовав отрешенность хозяина, не упускал возможности набезобразничать: поддеть соседа или сбить строй, например. Словом, на выговоры, Кай нарывался чаще обычного.
В свободное время он уходил подальше от всех. Запрета своего командира лиа не нарушил и к пустошам больше не приближался. А чтобы не было соблазна, он выбирал противоположное от них направление. Убедившись, что остался один, он доставал найденную в домике флейту и, робко касаясь губами и пальцами, наигрывал мелодию из памятного сна. В реальности она выходила значительно хуже, по крайней мере, Кайафи так казалось. Звуки не обладали той гибкостью и глубиной, он то и дело сбивался с ритма, спотыкался и путался. И продолжал раз за разом, не видя никаких улучшений.
Видение явилось к нему неожиданно. Сначала он даже не понял, что произошло. Еще мгновение назад он, сидя в тени деревьев, играл на флейте, а сейчас – он летит над сверкающей лентой реки. Летит в полнейшей тишине. Ни свиста ветра, ни шелеста крыльев… Хотя, откуда ему здесь взяться, если и верного (или правильнее сказать – вредного?) нейа под седлом нет. И седла нет. Да и собственного тела нет. Осознав, что не видит себя, Кай вскрикнул… и очнулся, сидя на прежнем месте, прислонившись к древесному стволу, сжимая в руках флейту. В тот день он больше к ней не притронулся.
С того дня картинки с этим беззвучным, неосязаемым полетом являлись ему с каждой новой мелодией. Путь, который он пролетал, виделся все ярче и отчетливей. Чтоб вновь остаться наедине с инструментом и странными видениями, Кайафи спешил как можно скорее покончить с делами, и неизменно портачил, за что получал нагоняи. По счастью, на глазах у командира оплошности случались не слишком часто, не чаще обычного. Сам Руамей был слишком задерган – управление столь разношерстным и беспокойным лагерем давалось ему не легко. Кай чувствовал это и удивлялся, что этого не замечают другие. А может быть, только делают вид? Как бы то ни было, Руамею было не до того, чтобы следить за странностями Кая, а остальным до его странностей не было особого дела, и его отлучки оставались незамеченными.
Он так привык к этим полетам вне тела, что даже не сразу заметил, как однажды декорации изменились. На этот раз он летел верхом на оседланном нгуу и видел свои вцепившиеся в поводья руки. Ни звуков, ни ветра по-прежнему не было, и Кай не придал изменениям особого значения, всецело сосредоточившись на дороге. За несколько дней он успел достаточно хорошо изучить пролетаемый им участок пути, но сейчас он забрался дальше. Туда, где еще не бывал.
Нгуу опустился ниже, к самой воде и, накренившись, вспенил искрящуюся поверхность когтями передних лап. Холодные брызги кольнули щеки Кайафи, а вслед за ними ударил в лицо ветер, на миг оглушив. Лиа судорожно вздохнул и не свалился по чистой случайности. Когда, как и почему видение стало реальностью, он не знал. Последним, что он помнил до того, как осознать себя здесь, был уединенный уголок в лесу , гладкое тело флейты под пальцами и мелодия.

Сообщение отредактировал Reylan - 24-04-2010, 0:01

[V-Z >>>]

День: двенадцатое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b7

Ветви кустарника расступились, выпуская на открытое пространство невысокую стройную лиа с волосами, заплетенными во множество ярко-рыжих косичек и выступающими среди них шестью короткими рожками. Золотистую кожу местами покрывали чешуйки. Лиа была одета в зеленое чуть ниже колен платье без рукавов из поблескивающей эластичной материи и плетеные сандалии, чья шнуровка обматывала голени. На лице девушки застыла нерешительность. Шесиль - а это была именно она - еще колебалась между желанием вновь посетить Храм, меняющий облик и желанием повернуть назад. От этого двигалась она медленно, то останавливаясь в раздумьях, то снова прибавляя шагу. Шорох кустарника заставил ее насторожиться. Это был не ветер, скорее легкий хлопок оперенных крыльев. Мгновение спустя два ярких пятна прочертили на пути Шесиль плавную дугу, поднялись выше и вновь повернули к ней.
- О нет, только не вы опять! – вскрикнула лиа и соскочила с тропинки, укрывшись за деревьями. Фьюни описали в воздухе двойную спираль, присмотрелись и радостно заверещали.
- Послушайте, это не я вас в клетку сажала, понятно? Летите своей дорогой! Кыш! – возмутилась Шесиль и побежала, плавно лавируя между стволами. Телом она больше не была змеей, но в движениях ее улавливалось все то же струящееся скольжение. Фьюни не отставали, обгоняя друг друга и выписывая замысловатые фигуры над головой Шесиль.
Впрочем, это длилось совсем недолго - раздался высокий свист, оба зверька резко изменили курс и нырнули куда-то в сторону.
Шесиль тоже обернулась на звук. Не сбавляя скорости, что оказалась ошибкой. Запнувшись ногой о корень, девушка опрокинулась в ближайшие кусты, огласив лес пронзительным взвизгом. В ответ послышалось насмешливое верещание фьюни, а потом - неспешные шаги. И спокойный голос:
- Так, так... Кричать не обязательно, тут хищники не бродят.
Выбравшись на четвереньках из зарослей, Шесиль подняла взгляд и растерянно улыбнулась.
- Это... замечательно. Иначе они все собрались бы здесь в поисках обеда.
- Я бы не позволил.
Эран Шейер стоял в паре десятков шагов от лиа; самец фьюни разлегся у него на руке, самка устроилась на плече. Хранитель чуть заметно улыбался.
Бывшая змея торопливо поднялась, одернула сбившееся на коленях платье и выдернула колючку из волос.
- Ну... это... это же вы, - неуверенно начала она, набрала в грудь больше воздуха и выпалила, пока не рассеялись остатки решимости: - Вообще-то я пришла извиниться!
Эран выразительно поднял бровь, призывая продолжать.
Шесиль почувствовала, как сердце ее бухнулось куда-то в желудок, а узор на коре ближайшего дерева вдруг стал необычайно интересен. Руки, поблескивая золотистыми чешуйками, будто жили своей жизнью, наматывая на пальцы тоненькую косичку. Усилием воли девушка заставила себя посмотреть на Хранителя. Зацепившись сначала за одного фьюни, затем за другого взгляд переместился по светлой одежде и, наконец, встретился с глазами Шейера.
- Ну... - пальцы продолжали теребить косичку, - Я не должна была устраивать драку у Храма. Простите.
- Правильно, - спокойно кивнул Хранитель. - А почему?
- Нуу, - протянула Шесиль и смущенно улыбнулась одним уголком губ, - Храм - не для этого. Я могла бы поколотить его в другом месте.
- Я бы вообще не советовал драться, все споры можно решить словами, - заметил Шейер. И, чуть помолчав, вдруг спросил: - Почему ты была в обличье змеи?
Шесиль едва заметно вздохнула. Быть может, разговор, переведенный на другую тему, означает, что она уже прощена?
- Ах, это, - руки ее оставили косичку в покое и принялись за подол платья, - Я с детства обучаюсь метаморфозам. И змеи нравятся мне больше всего.
- Вот как... - протянул Хранитель. - Пойдем со мной. Тебе будет полезно кое с кем повидаться.
Шесиль не пыталась скрыть восторга от предложения, ведь извинения не были единственной целью ее визита. Она последовала за Хранителем с готовностью, лишь опасливо покосившись на фьюни.
Те не обращали на лиа никакого внимания, казалось, заснув на руках Шейера.

(и Рейлан)

Сообщение отредактировал V-Z - 20-04-2010, 20:04